Ремус Люпин и узник Азкабана (джен)

Пролог

«Джеймс и Лили убиты. Волдеморт повержен и исчез. Сын Поттеров Гарри будет жить со своими родственниками».

Лист выпал у него из рук. Что? Не может быть! Как это могло случиться? А Сириус? Почему про него ничего не сказано? Он жив или?..

Мысли Ремуса лихорадочно проносились в голове. Сириус был хранителем секрета Джеймса. Никто не мог узнать местоположения Поттеров без него. Но Сириус скорее бы умер сам, чем выдал друга. Умер бы?

Ремуса прошиб холодный пот. Он провел рукой по волосам, пытаясь успокоится. Да нет, это невозможно. Ремус пытался убедить себя в порядочности Сириуса, но память услужливо подбрасывала дурацкие воспоминания:

Сириус, называющий свою будущую одноклассницу грязнокровкой;

Сириус, говорящий о чистоте рода Блэков;

Сириус, едва не натравивший его, Ремуса-волка, на другого одноклассника, пусть и ненавидимого ими всеми Северуса Снейпа;

Сириус, ради которого Джеймс был готов на все…

Ремус попытался справиться с дрожью, но безуспешно. Они уже давно искали предателя, предававшего информацию ордена Волдеморту. Неужели Сириус все эти годы врал, что порвал со своей семьей, а сам на самом деле поддерживал их во всем. Ведь ни для кого не было секретом, что брат и, по крайней мере, одна из кузин Сириуса принадлежали к Пожирателям Смерти, а его родители всячески поддерживали идеи Темного Лорда о чистоте крови. Неужели он всегда был сторонником Волдеморта? Нет, нельзя делать поспешных выводов. Нужно сначала во всем разобраться, а потом…

— Сириус убил Петтигрю и двенадцать маглов.

— Что?! — Он думал, что плохие новости кончились и надеялся, что ошибался. Однако, похоже, убийство Джеймса и Лили были только началом. — Где он?

Фрэнк Лонгботтом устало потер виски.

— На пути в Азкабан.

— Ошибки быть не может?

— Авроры взяли его прямо на месте преступления. Он стоял и смеялся. Крауч направил его прямиком в Азкабан.

Отыскав глазами свободный стул, Ремус призвал его к себе и устало опустился на сидение.

Питера и Джеймса больше нет. Сириус — предатель и убийца. Один! Неужели он остался один? Интересно, а следующим должен был быть кто? Он, Ремус?

Глава 1

Ремус Джон Люпин закинул на багажную полку свой старый потрепанный чемодан и устало опустился, точнее даже рухнул, на сиденье возле окна. Все тело — каждая косточка, каждая мышца — нестерпимо болели. Как он ненавидел эти часы. По-хорошему, ему следовало бы сегодня отлеживаться в постели, но он не мог отказать Дамблдору в просьбе прибыть в Хогвартс на поезде, на всякий случай, для подстраховки. Хотя боец из него сейчас никакой. Будем надеться, что сбежавшему из Азкабана Блэку не придет в голову проникнуть в Хогварт-Экспресс и попытаться напасть на Гарри Поттера по дороге в школу. До отправления Хогвартс-Экспресса оставалось еще около часа и он был практически пуст. Однако Ремус выбрал последний вагон — на его памяти он обычно бывал самым тихим, а значит оставался шанс, если все будет спокойно, выспаться перед приездом в школу. Он провел дрожащей рукой по волосам и закрыл глаза. Мерлин, как хорошо!..

В какой-то момент Ремус услышал, как кто-то вошел в купе, разговаривает, кажется, даже о нем, но не было сил вслушаться или открыть глаза, не было сил даже на раздражение от того, что какие-то ученики решили расположиться в одном с ним купе, и он почти тут же снова провалился в сон.

Потом снова до него донеслись голоса.

— Я ищу Рона…

Ремуса вырвало из сна и он открыл глаза. Однако он ничего не увидел — в купе стояла кромешная тьма, однако были слышны какие-то передвижения. Странно, поезд, конечно, прибывает в Хогсмид в сумерках, но не в кромешной тьме. И почему не горит свет? Это точно ненормально. Неужели то, чего боялся Дамблдор, все же случилось? Он напрягся, сбрасывая с себя остатки сна и вслушиваясь в возню в купе.

— Не сюда! Здесь я!..

— Ой! — раздался чей-то испуганный вскрик.

Ремус достал палочку.

— Тихо, — произнес он. Голос со сна звучал хрипло.

Все голоса резко смолкли, движение прекратилось.

— Фламмефригус, — произнес Ремус еле слышно, и у него на ладони вспыхнул небольшой костерок. При его тусклом свете он оглядел ребят в купе. Все они настороженно смотрели на него. Встретившись взглядом с одним из мальчишек, Рему показалось, что он сходит с ума — перед ним было лицо его друга детства Джеймса Поттера. Потребовалось несколько мгновений, прежде чем он понял, что это не может быть Джеймс — конечно, мальчишка похож на него, но скулы у него уже, а глаза за очками зеленые, а не карие. Зеленые глаза Лили Эванс. Директор был прав, сходство невероятное. Так, не отвлекайся. Он быстро отвел от него взгляд. И посмотрел на остальных. Хотя мысли были только о Гарри. Невероятно. Неужели бывают такие совпадения, что мальчик оказался в одном купе с ним. Если Блэк и правда в поезде, то Гарри ему не достанется, пока он, Ремус, жив. Скользнув взглядом по незнакомым ему двум девочкам и мальчику, он остановил взгляд на еще одном пареньке и сразу понял кто это — сын Алисы и Фрэнка Лонгботтомов, Невилл, невероятно походил на свою мать, почти также, как Гарри на отца.

— Оставайтесь на своих местах, произнес он всё тем же хриплым голосом и медленно поднялся с места, продолжая держать руку с огнем впереди.

Но не успел сделать и шага, как дверь купе отворилась. Еще до того, как он увидел фигуру в балахоне, он узнал знакомое чувство нестерпимого холода и пустоты. Холод проникал до самого сердца. Такое чувство он испытывал только однажды и, честно говоря, не жаждал испытать снова. Но все же это не Сириус. Не Сириус. В этот момент сын Джеймса, Гарри, странно извиваясь, сполз с сидения на пол. Кто-то всхлипнул.

«Держись, мальчик. Держитесь все». Осторожно перешагнув через Гарри, Ремус приблизился к дементору.

— Никто из нас не прячет под одеждой Сириуса Блэка, — он надеялся, что его голос не дрожит. — Уходите.

Дементор не пошевелился, продолжая из-под капюшона оглядывать купе. Мерлин, не хотелось бы этим пользоваться, но, похоже, другого выхода не было. Ремус поднял палочку.

— Экспекто Патронум! — из палочки вырвалось серебристое облачко неясной формы. Да, не слишком похоже на настоящего Патронуса. Однако дементору и этого было достаточно, он развернулся и исчез. Ремус с облегчением вздохнул, чувствуя, как безнадежность постепенно отступает. Он выглянул из купе наружу, убедившись, что дементор был один и что не придется снова прибегать к Патронусу, и повернулся к ребятам. — Все, он больше не придет.

Как бы в подтверждение его слов, в вагоне замигал, а потом зажегся свет, и Ремус сжал ладонь в кулак, гася огонек и оглядывая купе еще раз. Мгновением спустя поезд тронулся.

Он посмотрел вниз на Гарри, Мальчик по-прежнему лежал на полу. Опередив Ремуса, двое ребят, рыжеволосый парень и девочка, опустились возле Гарри на колени. Он склонился над ними, с облегчением увидев, что Гарри просто без сознания, но, похоже, уже приходит в себя.

— Гарри! Что с ним? — девочка оглянулась на Ремуса, но тоже почувствовала, что Гарри зашевелился и снова повернулась к нему. — Гарри! Гарри! Что с тобой?

— Ч…что? — мальчик открыл глаза. Видно было, что ему очень плохо — бледный, по лицу течет пот, в глазах страх — дементоры очень сильно подействовали на него.

Ремус немного посторонился, пока ребята помогали подняться Гарри с пола и усаживали на сидение.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил рыжеволосый.

— Да, — ответил Гарри и быстро глянул на дверь. — А что произошло? Где это… это существо? И кто кричал?

— Никто не кричал, — ответил рыжий, в его голосе слышалась нескрываемая тревога. Подобную тревогу испытывал сейчас и сам Ремус. О чем говорит Гарри? Какие крики? Он не слышал, чтобы дементоры вызывали слуховые галлюцинации. Не отрывая взгляда от Гарри, он пошарил в кармане — где-то там должна быть плитка шоколада. Он запасся им, зная, что школу будут охранять стражи Азкабана. Периметр школы, но не поезд. Хорошо, что от их воздействия всегда помогает шоколад — быстрое и доступное средство.

Гарри обвел взглядом ярко освещенное купе.

— Но я же слышал крик…

А, вот она. Ремус разломил плитку. Громкий треск заставил ребят подпрыгнуть. Они все уставились на него и на шоколад в его руке.

— Вот, — сказал он, протягивая Гарри самый большой кусок. — Съешь. Это поможет.

Гарри взял у него шоколад, но есть не стал. Вместо этого он уставился на Ремуса.

— А что это было?

— Дементор, — ответил Ремус, раздавая шоколад остальным ребятам — им это тоже было необходимо, особенно рыжеволосой девчушке, забившейся в угол. Сестра рыжего парня? А он обойдется, не маленький. В крайнем случае, купит себе у ведьмы с тележкой. — Азкабанский стражник.

Все уставились на него. Он почувствовал себя неловко и, скомкав обёртку, сунул в карман.

— Съешьте, — повторил он. — Это поможет. Извините, мне нужно переговорить с машинистом…

Ремус прошёл мимо Гарри и вышел в коридор. Он торопливо шел вперед, к началу поезда. Сейчас, проспав почти целый день, он чувствовал себя значительно лучше, хотя, вспомнив дементора, он содрогнулся. Коридоры поли полны детей, которые гудели ,как растревоженный улей, но при виде него замолкали и провожали недоуменными взглядами. Конечно, чему удивляться? Обычно Хогвартс-Экспресс первого сентября принадлежал исключительно детям — ученикам Хогвартса, ехавшим на занятия и взрослым здесь делать было нечего.

Вторая встреча и второй раз из-за одного человека — Сириуса Блэка, убийцы и предателя. В прошлый раз Ремус приходил к нему в Азкабан, чтобы задать всего один вопрос — почему? Почему он переметнулся на сторону Волдеморта? Почему убил неповинных ни в чем маглов и Питера? Почему предал Джеймса и Лили Поттеров? Но тогда он не получил ответа на вопросы. Сириус просто отказался с ним разговаривать.

— Ой, — выскочив из купе, в него едва не врезалась какая-то девочка. — П-простите.

— Ничего. Все в порядке?

Быстро кивнув, девочка снова нырнула в купе.

Наконец он добрался до кабины машиниста.

— А, профессор? — оторвавшись от «Вечернего Пророка», поприветствовал его тот. — Все в порядке?

— Более или менее. Когда мы подъедем? — спросил Ремус.

— Через двадцать минут.

— Хорошо. Мне надо отправить сову в Хогвартс. Одному мальчику стало плохо.

— Конечно, — машинист понимающе кивнул и указал на клетку с совой. — Возьмите.

— Спасибо, — пошарив в карманах мантии, Ремус нашел кусок пергамента и перо. Затем вынул чернильницу.

Ненадолго задумавшись, он быстро черкнул несколько предложений и привязал пергамент к лапке совы.

— Отнесешь это срочно в Хогвартс профессору Дамблдору. Хорошо?

Сова понимающе ухнула и вылетела в открытое окно под проливной дождь.

Еще раз поблагодарив машиниста, Ремус двинулся обратно. Подойдя к последнему купе, он замер на пороге и обвел ребят взглядом. Никто из них к шоколаду так и не притронулся. А зря. Сейчас им было бы уже значительно лучше. Он вымученно улыбнулся и произнес:

— Между прочим, шоколад не отравленный…

Гарри поглядел на кусок шоколада в руке и откусил немного. Остальные тоже принялись грызть шоколад.

— Мы прибудем на платформу через десять минут, — сказал Ремус ребятам. — Ты как, Гарри? В порядке?

— Нормально, — пробормотал тот смущённо.

Кивнув, Ремус сел на свое место, поглядывая на Гарри. Не похоже, что нормально — мальчик бледен и весь дрожит. Однако спорить не стал.

Всю оставшуюся дорогу ребята молчали, только изредка перебрасываясь короткими фразами. Ремус попытался расслабиться, но помимо воли ловил себя на том, что смотрит на Гарри Поттера. Как же он похож на отца.

У поезда их уже ждали кареты, в которые были запряжены фестралы. Когда-то, в детстве, он думал, что повозки едут сами по себе и только позже узнал, что на самом деле в них запряжены удивительные существа — существа, которых могут видеть только те, кто видел смерть. Ремус занял место в свободной карете.

Больше к нему никто не подсел, и он смог еще немного посидеть в тишине, размышляя о случившемся.

Выходя из кареты Ремус услышал, как какой-то белобрысый подросток приставал к троице, ехавшей с ним.

— Отвали, Малфой, — бросил рыжий мальчишка, сжав челюсти.

— Ты тоже упал в обморок, Уизли? — громко спросил тот, кого назвали Малфоем. Сын Люциуса? — Старичок- дементор и тебя тоже напугал?

Казалось, еще чуть-чуть и начнется драка. Ремус подошел к ребятам.

— Что-нибудь не так? — спросил он как можно мягче.

Белобрысый замер на секунду, потом окинул его высокомерным взглядом и с еле уловимым намёком на сарказм он ответил:

— О , нет, что вы… профессор.

Затем он подмигнул двум своим приятелям и направился в замок. Ремус проследил, как Гарри с друзьями тоже поспешили внутрь.

Ремус чувствовал себя ужасно неловко, проходя в Большой Зал через боковые двери — куда привычнее было бы войти как раньше, в детстве, через Главный вход. А зал почти не изменился, — подумал он, оглядываясь, — такой же величественный и в тоже время по-домашнему уютный, даже несмотря на то, что потолок затянут тучами и не видно звезд. И Дамблдор — все такой же, как прежде, старый и мудрый, — сидит на своем месте в центре преподавательского стола. Хотя директор был невероятно стар, он производил впечатление очень энергичного человека. Про него часто говорили, что он величайший чародей столетия, но для Ремуса он был в первую очередь человеком, позволившим ему обучаться в школе Магии и Волшебства, а теперь и работать здесь.

— А, Ремус, здравствуй. Присаживайся, пожалуйста, — мягко пригласил его за стол профессор Дамблдор. — Я рад, что ты смог принять мое предложение.

«Смог принять». Да для него письмо директора с предложением должности профессора по Защите от Темных Сил было настоящим подарком, особенно после нескольких месяцев безуспешных попыток найти хоть какую-нибудь работу.

— Спасибо, профессор. Вы получили мою сову?

— Да, — директор помрачнел. — Гарри сейчас осматривает мадам Помфри. Я отправил ее и профессора МакГонагалл проследить, чтобы все было в порядке. По правде говоря, меня очень встревожило это твое послание. Я не хотел, чтобы дементоры присутствовали в Хогвартсе, но, в свете последних событий…

Ремус кивнул. В этот момент боковая дверь снова отворилась, и Ремус увидел входящего в зал Северуса Снейпа, преподавателя зелий. Когда-то они вместе учились, правда, Снейп в Слизерине, а он в Гриффиндоре. На секунду их взгляды встретились. Снейп даже приостановился. Его глаза сузились, на лице появилось презрительное выражение, смешанное с ненавистью. Резко кивнув им с Дамблдором, он занял свое место. Он что, до сих пор меня ненавидит? — поразился Ремус, усаживаясь рядом. Конечно, в школьные годы они враждовали, но потом… Сколько же лет можно хранить детские обиды! Интересно, как Снейп переживет то, что им весь вечер придется сидеть рядом…

Постепенно зал заполнился учениками. За всеми четырьмя столами — Гриффиндора, Слизерина, Равенкло и Хаффлпаффа — велись оживленные беседы, которые прекратились, когда профессор Флитвик — да этот маленький человечек, преподаватель чар, еще меньше, чем казался в школьные годы! — ввел первоклассников и началась церемония сортировки.

Ремус с интересом смотрел за распределением учеников старой шляпой, принадлежавшей когда-то одному из основателей школы — Годрику Гриффиндору, и вспоминал как в свое время боялся, что шляпа решит, что мальчик-оборотень не достоин учиться в школе и с какой радостью сам почти побежал к гриффиндорскому столу, едва не забыв снять шляпу.

Наконец, церемония закончилась, и Флитвик унес шляпу и трехногий табурет. Ремус заметил, как главная дверь приоткрылась и вошла профессор МакГонагалл в сопровождении двух учеников — Гарри и девочки, которая ехала с ним в поезде, Гермионы, если он правильно запомнил. Профессор проследовала к своему креслу, а Ремус с тревогой смотрел на юного Гарри, но, похоже, с мальчиком все было в порядке. Хотя он не мог не заметить, что многие ученики косились на Гарри и показывали пальцами.

Профессор Дамблдор поднялся со своего места, собираясь произнести приветственную речь.

— Добро пожаловать! — сказал он. — Добро пожаловать в «Хогвартс» на очередной учебный год! Я хочу сказать вам несколько разных вещей, и, поскольку одна из них очень серьёзная, то, мне кажется, от неё лучше всего отделаться сразу, до того, как вы приступите к нашему великолепному пиршеству…

Дамблдор прочистил горло и продолжил:

— Как вы все уже знаете, после обыска в Хогвартс-Экспрессе, в нашу школу прислали на некоторое время несколько стражей Азкабана — дементоров. Они находятся здесь по распоряжению министерства магии. Дементоры размещены возле каждого входа на территорию школы, — рассказывал Дамблдор, — и, пока они здесь, я хочу, чтобы всем было предельно ясно — никто не должен покидать школу без разрешения. Дементоров нельзя провести с помощью разных трюков или переодеваний, не помогут даже плащи-невидимки. — Ремусу сразу вспомнилась мантия-невидимка Джеймса. Интересно, где она сейчас — у Гарри или где еще. Может пылится себе в шкафу у какого-нибудь волшебника, а может уже заношена до дыр…Хотя то ,как Гарри быстро переглянулся с друзьями говорит скорее о том ,что мантия все же у него. — Также, не в природе дементоров реагировать на мольбы или извинения. Поэтому, я очень вас прошу — не давайте им повода причинить вам вред. Я надеюсь, что старосты факультетов, а также наши новые старосты школы, проследят за тем, чтобы никто из студентов не вздумал шутить шутки с дементорами.

Дамблдор помолчал; он очень серьёзно оглядел учеников, которые сидели как никогда серьезные и молчаливые.

— И, на более радостной ноте, — снова заговорил директор, — я рад представить вам двух новых преподавателей, влившихся в этом году в наш славный коллектив. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять пост преподавателя защиты от сил зла.

Ремус смущенно приподнялся и поклонился. Послышались разрозненные, довольно неохотные аплодисменты. Его взгляд скользнул по лицам учеников — большинство из них настороженно смотрели на него. За учительским столом тоже не было видно особого счастья. Лица Снейпа, он, правда не видел, но не сомневался, что оно было перекошено от злобы и отвращения.

— Что касается второго назначения, — продолжил свою речь Дамблдор, — Я с огорчением вынужден довести до вашего сведения, что профессор Кеттлберн, преподаватель по уходу за магическими существами, вышел на пенсию, чтобы насладиться жизнью, с оставшимися у него руками и ногами. Однако, я счастлив сообщить, что его место займёт никто иной как Рубеус Хагрид, который согласился совмещать преподавание обязанностям лесничего.

Вот ему достались настоящие овации. Да и сам Ремус с удовольствием хлопал великану — он хранил о нем теплые воспоминания, хотя в молодости они с друзьями нередко досаждали Хагриду своими выходками и вылазками в Запретный лес. Правда, тому было известно только о неудачных попытках — ведь если вылазки были удачны, то они не попадались ни Хагриду, ни кому-то еще. Когда профессор Дамблдор вновь заговорил, Ремус заметил, что Хагрид утирает глаза скатертью.

— Что же, мне кажется, всё самое главное я уже сказал, — заключил Дамблдор. — Давайте же праздновать!

Дожидавшиеся своего часа золотые блюда и кубки внезапно наполнились едой и питьём. Ремус внезапно понял, что жутко проголодался — с самого утра у него во рту не было ни крошки, да и утром ему было не до завтрака, не говоря уже о предыдущих двух днях.

После окончания банкета, Снейп одним из первых поднялся с места.

— Северус, — Ремус догнал его почти у самой двери.

Снейп остановился и бросил на него полный ненависти взгляд.

— Я знаю, что ты мне не доверяешь, Северус. Однако, может, пора забыть старую вражду?

— Я буду следить за тобой, Люпин, — негромко прошипел тот, проскальзывая мимо.

— Погоди! — Ремус остановил его.

Снейп недовольно остановился и, не оборачиваясь, спросил:

— Чего еще?

— Я не знаю, говорил ли с тобой директор…

— Я сам с ним говорил. О том, что неразумно…

— …Но мне нужно зелье, — не обращая внимания на его резкость, продолжил Люпин. Ты знаешь, какое. А так как ты еще в школьные годы славился своими талантами в приготовлении зелий, да и сейчас этим занимаешься, не мог бы ты…

— Не беспокойся. — Снейп снова отвернулся. — Но запомни, я делаю это не ради тебя, а ради безопасности учеников. Я не понимаю, как Дамблдор мог взять ТЕБЯ, — он просто выплюнул последнее слово, — на эту работу.

Ремус решил проигнорировать явное оскорбление.

— Спасибо. Я, пожалуй, пойду. Завтра у меня первый урок — хочу немного отдохнуть перед этим. Спокойной ночи, Северус, — с этими словами он пошел по коридору в сторону лестницы.

В отведенных Ремусу покоях возле кровати с балдахином уже стояли его старый, видавший виды чемодан. Тот самый, с которым он когда-то приехал впервые в Хогвартс. Как все странно, — подумалось ему. Разве он когда-то мог предположить, что окажется в Хогвартсе снова, да еще в качестве учителя. Хоть и на проклятой должности. И тем не менее, он тут. У него есть крыша над головой, гораздо лучше его жалкого домишки, есть хорошо оплачиваемая работа, как минимум, на несколько месяцев. Он выглянул в окно, но из-за сильного дождя там ничего невозможно было разглядеть. Жаль. Он отошел от окна и сел на кровать, поставив чемодан рядом неплохо бы разобрать вещи, тем более, что сна ни в одном глазу — выспался в поезде. Впрочем, вещей было немного, поэтому все заняло несколько минут. Со дна чемодана он достал набор письменных принадлежностей — пожалуй, единственную новую вещь среди его пожитков. Этот набор подарил ему пару недель назад отец, когда Рем рассказал о предложенной должности преподавателя Защиты от Темных Сил в Хогвартсе. Пожалуй, отец был рад этой новости едва ли не больше, чем сам Ремус. Он давно не видел отца таким счастливым, наверное, со смерти мамы. Отец хотел и гардероб ему обновить, но Ремус категорически отказался. Как отказывался и переехать к отцу и жить на его заработки. Единственное, в чем он не смог отказать, так это в подарочном наборе и в том, что отец поможет ему с наглядными пособиями для школьных уроков. Будучи одним из лучших в стране (если не лучшим) ловцов темных сущностей, он пообещал всех самых интересных тварей направлять сыну. Ремус отнес набор и книги в смежный кабинет и увидел на столе пергамент с расписанием. Третий курс Гриффиндора послезавтра. А пока неплохо бы еще раз посмотреть материалы к завтрашним урокам…

В первый же день до обеда у Ремуса были два урока у первого курса. Но насколько они были различны. Профессор Дамблдор попросил его рассказать о дементорах, с которыми ученикам пришлось столкнуться в первый же день в поезде. Но если ребята из Хаффлпаффа слушали его, буквально открыв рты, и старательно конспектировали все, что он говорил, то слизеринцы пришли в класс с чувством собственного превосходства. Ремусу с большим трудом удалось удержаться от снятия баллов в первый же день, однако он понимал, что с этим факультетом у него будет немало проблем. Это подтвердилось после обеда, когда у него по расписанию был урок у пятого курса Слизерина. Да, все же есть на свете что-то постоянное, — подумал Ремус, глядя на «лучших» представителей чистокровных семейств. После этого урока у него было окно, в которое он решил сходить в учительскую — впервые со времени своей учебы.

— Профессор Люпин, — обратилась к нему Черити Бэ…, не успел он зайти. — Вы не посмотрите, в шкафу с мантиями, кажется, за каникулы что-то поселилось, возможно боггарт?- она указала на старый шкаф в дальнем углу помещения.

— Хорошо, — смущаясь под взгялдами несокльких коллег, он подошел к слегка подпрыгивающему шкафу, в котором что-то дребезжало и гремело, и приоткрыл его. На него тут же начал наплывать круглый шар луны. — Риддикулус, — Ремус торопливо закрыл шкаф. — Прекрасный образец, — пробормотал он.

— Что вы сказали? — Спросила профессор…

— Говорю, что это действительно боггарт. Вам очень нужен сейчас этот шкаф? Я хотел бы пока не уничижать этого боггарта, а если профессор Дамблдор разрешит, показать его ученикам.

— Конечно-конечно, если вы так считаете нужным.

— Спасибо. И если где вы, — он обвел сидящих глазам коллег, — еще где заметите боггарта, не уничтожайте, пожалуйста. Это будет ученикам превосходным практикумом.

— Как скажете, — произнес профессор Фликвик, внимательно разглядывая его. Впрочем, взгляд был теплым и добродушным. — Сейчас, после каникул вполне может оказаться не один, и даже не два боггарта. Кажется, я слышал, что Филч жаловался на подозрительные звуки из каморки для инвентаря в западном крыле. Спросите у него

На следующий день после обеда у Ремуса должен был состояться урок, которого он ждал, возможно, больше других. Когда он вошел в класс к третьекурсникам Гриффиндора, те сидели за партами и мирно болтали. Впрочем, с его приходом все разговоры смолкли. Он неуверенно улыбнулся и положил на стол свой потрёпанный портфель.

— Добрый день, — поприветствовал он класс. — Спрячьте, пожалуйста, ваши вещи обратно в рюкзаки. Сегодня у нас будет практическое занятие. Вам потребуются только волшебные палочки.

Ремус заметил, что, убирая вещи, ребята обменялись любопытными и настороженными взглядами. Что нудевительно, он уже успел понять за полтора дня, как все классы сильно отстали от программы в теории и катастрофически — в практике.

— Прекрасно, — сказал он, когда все приготовились. — А теперь следуйте за мной.

Озадаченные и заинтригованные, ребята встали из-за парт и направились следом за ним. Он повёл их по безлюдному коридору за угол. Впереди он увидел полтергейста Пивза, висевшего вверх ногами в воздухе и залеплявшего замочную скважину жвачкой.

Пивз делал вид, что никого не замечает, до тех пор, пока Ремус не приблизился к нему на расстояние двух футов; тогда полтергейст засучил ножками с загнутыми кверху пальцами и разразился песней.

— Глюпый, глюпый Люпин, — распевал он. — Глюпый, глюпый Люпин, глюпый, глюпый Люпин…

Ремус улыбнулся — говорят, горбатого могила исправит, но к Пивзу это явно не относится. Ребята с интересом глядели на них, ожидая его реакции. Ну что ж…

— На твоём месте я бы вытащил жвачку из замка, Пивз, — заметил Ремус любезно, — иначе мистер Филч не сможет добраться до мётел.

Полтергейст не обратил ни малейшего внимания на его слова и громко выдул большой малиновый пузырь.

Продолжая улыбаться, Ремус легонько вздохнул и достал волшебную палочку.

— Небольшое, но полезное заклинание, — через плечо сказал он ребятам. — Следите внимательно.

Он поднял палочку на уровень плеча, произнёс «Ваддиваси!» и указал на Пивза.

Со скоростью пули комочек жевательной резинки вылетел из замочной скважины и попал прямиком в левую ноздрю полтергейсту; тот, крутанувшись, принял правильное положение и с проклятиями унёсся прочь.

— Здорово, сэр! — восхитился темнокожий паренек, Дин Томас.

Рем еще накануне вечером, за ужином, попросил профессора МакГонаголл рассказать об этом классе, так как хотел прийти максимально подготовленным.

— Спасибо, Дин, — Ремус убрал палочку. — Ну что, пойдём дальше?

Он провёл ребят по ещё одному коридору и остановился напротив учительской.

— Заходите, пожалуйста, — пригласил Ремус ребят, открывая дверь и отступая в сторону.

— Заходите, пожалуйста, — пригласил Ремус ребят, открывая дверь и отступая в сторону.

Войдя в учительскую, ученики нерешительно столпились у самого входа. Ремус заметил сидящего в низком кресле Снейпа. Тот повернулся навстречу входящим. Его глаза сверкнули, а на лице заиграла недобрая ухмылка. Когда Ремус собрался было закрыть за собой дверь, Снейп обратился к нему:

— Не закрывайте, Люпин. Я не хочу принимать участия в ваших забавах.

Слава Мерлину!

Снейп встал и прошёл через комнату. Полы его чёрной мантии колыхались. На пороге он развернулся на каблуках и произнес:

— Возможно, вас не предупредили, Люпин, но в этом классе учится некто Невилл Лонгботтом. Настоятельно рекомендую не поручать ему ничего сложного. Во всяком случае, если рядом не будет мисс Грэйнджер.

Ремус взглянул на Невилла. Мальчик побагровел от гнева и обиды. Ремус снова перевел взгляд на Снейпа. Он понимал, почему Снейп может плохо относится в Гарри, как и к нему самому, но вот старшие Лонгботтомы ему ничем не вредили, вроде. За что такое отношение к мальчику? Hу раз так… что ж…

— А я как раз надеялся, что Невилл поможет мне на первом этапе задания, — ответил он, — и я не сомневаюсь, что он превосходно с этим справится.

Насколько это было возможно, лицо Невилла покраснело сильнее. Губы Снейпа изогнулись в усмешке, но он, тем не менее, удалился, с силой захлопнув за собой дверь.

— Что ж, начнём, — сказал Ремус и поманил ребят к шкафу. Стоило ему приблизиться и шкаф заходил ходуном и застучал об стену.

— Ничего страшного, — Ремус попытался успокоить тех, кто испуганно отшатнулся. — Внутри боггарт.

Однако его слова не возымели почти никакого действия. Большинство, судя по всему, считало, что это как раз очень даже страшно. Невилл обратил на него взор, полный неприкрытого ужаса, а Симус Финниган не отрывал подозрительного взгляда от содрогающейся дверной ручки.

— Боггарты любят тёмные, замкнутые пространства, — принялся рассказывать Ремус, — гардеробы, места под кроватями, шкафчики под раковинами — а однажды я встретил такого боггарта, который устроился в напольных часах. Этот поселился здесь вчера днём, и я спросил разрешения у директора оставить его до поры до времени, чтобы третьеклассники могли немного попрактиковаться. Первый вопрос, который мы должны задать сами себе, следующий: что такое боггарт?

Вверх взметнулась рука Гермионы Грейнджер.

— Это сменобраз, — сказала она. — Он принимает такой образ, который, по его мнению, должен больше всего напугать того, кто его видит.

— Пожалуй, я и сам не ответил бы лучше, — похвалил Ремус, и девочка просияла. — Следовательно, — продолжил он, — сидящий в темноте боггарт не может заранее решить, какую форму ему предстоит принять.

Он ещё не понял, чего больше всего боится тот, кто стоит по другую сторону двери. Никто не знает, как выглядит боггарт наедине сам с собой, но, стоит только его выпустить, как он сразу же примет вид того, чего больше всего боится каждый из нас. Это означает, — продолжил он, постаравшись проигнорировать короткий вопль ужаса, вырвавшийся у Невилла, — что у нас есть огромное преимущество перед боггартом, пока он ещё не выпущен на свободу. Понятно, какое? Гарри?

Гарри хмуро поглядел на стоящую рядом Гермиону, размахивавшую рукой и от нетерпения пританцовывавшую на цыпочках.

— Э-э-э… раз нас так много, то он не сможет решить, какой вид принять?

— Совершенно верно, — девочка опустила руку с несколько разочарованным видом. — Иметь дело с боггартом лучше всего в компании. Тогда боггарт впадает в замешательство. Кем ему становиться — трупом без головы или плотоядным слизнем? Мне довелось видеть, как боггарт совершил именно такую ошибку — хотел напугать двух людей одновременно и превратился в половинку слизняка. Что ни капельки не страшно. Заклинание, отпугивающее боггарта, очень простое, однако, оно требует некоторого напряжения мысли. Понимаете, то, что действительно способно прикончить боггарта, это — смех. Поэтому вам надо заставить его принять наиболее потешный для вас вид. Давайте сначала потренируемся без палочек. Повторяйте за мной, пожалуйста…. риддикулус!

— Риддикулус! — хором прокричал класс.

— Хорошо, — одобрил он. — Очень хорошо. Боюсь только, что это самая простая часть работы. Понимаете, одного лишь слова недостаточно. И вот тут наступает твой черёд, Невилл.

Шкаф снова задрожал, правда, не так сильно, как сам Невилл, сделавший пару шагов вперёд с таким видом, словно отправлялся на эшафот.

— Итак, Невилл, — произнес Ремус, обращаясь к мальчику, стараясь говорить спокойно и мягко. — Начнём сначала: чего, по твоему мнению, ты боишься больше всего на свете?

Невилл пошевелил губами, но не произнёс ни звука.

— Прости, Невилл, но я не расслышал, -признался Люпин.

Невилл с несчастным видом огляделся, словно моля о помощи, а затем прошептал еле слышно: «профессора Снейпа».

Раздался дружный смех. Даже сам Невилл робко улыбнулся с извиняющимся видом. Ремус задумался. Н-да, Снейп может напугать кого угодно. Похоже, он совсем затерроризировал подростка. Неужели ему нравится быть таким козлом? Ну что ж, тот сам напросился. Ремус вспомнил детство. Что бы мародеры сделали со Снейпом-подростком, чтобы как следует посмеяться?

— Профессора Снейпа… хммм… Невилл, насколько я знаю, ты живёшь с бабушкой?

— Э-э-э… да, — нервно ответил Невилл. — Но… чтобы боггарт превратился в неё, мне тоже не хотелось бы.

— Нет, нет, ты меня не так понял, — Ремус улыбнулся. Ему тоже не хотелось бы, чтобы боггарт превратился в миссис Лонгботтом, а вот образ, который он себе уже представил, был совершенно иным. — Скажи, пожалуйста, а не мог бы ты рассказать нам, как одевается твоя бабушка?

Невилл явно не ожидал такого вопроса, но ответил:

— Ну… она всегда носит одну и ту же шляпу. Такую высокую, с чучелом ястреба. Длинное платье… обычно зелёное… иногда лисье боа.

— И дамская сумочка? — подсказал Ремус.

— Да, большая красная, — подтвердил Невилл.

— Отлично. Ты можешь ясно представить себе эту одежду, Невилл? Увидеть мысленным взором?

— Да, — неуверенно произнёс паренек.

— Когда боггарт вырвется из шкафа, Невилл, и увидит тебя, он станет профессором Снейпом, — объяснил он, — тогда ты должен поднять волшебную палочку — вот так — и крикнуть: «риддикулус!» — и изо всех сил сосредоточиться на одежде твоей бабушки. Если всё пройдёт как надо, то профессор боггарт Снейп предстанет перед нами в шляпе с чучелом, зелёном платье и с красной сумкой в руке.

Раздался взрыв хохота. Шкаф затрясся сильнее.

— Если у Невилла всё получится, то боггарт, скорее всего, переключится на других, по очереди, — предупредил он ребят, находясь в предвкушении. — Я бы хотел, чтобы вы все представили себе то, чего вы больше всего боитесь, и подумали, как сделать образ комичным…

В учительской стало тихо. Ребята задумались… Он следил за ними. У большинства глаза были закрыты. Кто-то хмурится, кто-то что-то шепчет, некоторые уже улыбаются. Неплохо. Вроде бы все готовы. Все, кроме Гарри. Он один в панике оглядывается, а на лице неестественная бледность. Чего боится больше всего сын его друга? Ответ напрашивался сам собой — Волдеморта. Этот колдун пугал многих и сделать его если не смешным, то хотя бы менее страшным… Возможно ли это? А ведь Гарри уже сталкивался с ним лицом к лицу, по словам Дамблдора, дважды, не считая младенчества. Интересно, каким видит его Гарри? Впрочем, вряд ли это настолько увлекательное зрелище.

Ремус перевел взгляд на других ребят. — Все готовы? — спросил Ремус, так и не решив — оставить Гарри напоследок или вообще не давать ему сражаться с боггартом. Конечно, в случае чего он всегда сможет остановить это, но вот пугать класс появлением Темного Лорда…

Все, кроме Гарри, закивали, кто-то стал засучивать рукава. Наверное, лучше не рисковать…

— Невилл, мы все отойдём подальше, — предупредил Ремус. — Чтобы расчистить поле битвы, хорошо? Я сам буду вызывать каждого следующего… Давайте, ребята, отойдите назад, чтобы Невиллу ничто не мешало…

Все отступили, встали по стенкам, оставив Невилла одного перед шкафом. Он тоже был бледен, но тем не менее во взгляде появилась решимость, палочка поднята.

— На счёт «три», Невилл, — сказал профессор Люпин, сам прицелившийся в дверную ручку кончиком волшебной палочки. — Раз — два — три — пошёл!

Поток искр выстрелил из палочки Ремуса и ударил по ручке двери. Шкаф с силой распахнулся. Оттуда вырвался Северус Снейп, крючконосый и зловещий, даже болшее зловещий, чем обычно. Он вперил в Невилла горящий взор. Мальчик отшатнулся. Он бессмысленно держал палочку над головой и что-то беззвучно бормотал. Снейп надвигался на него, шаря в складках своей мантии.

— Р…р… риддикулус! — пискнул Невилл.

Раздался звук, похожий на щелканье кнута. Снейп споткнулся; внезапно оказавшись в длинном, отороченном кружевами, платье и высокой шляпе с объеденным молью ястребом. Он угрожающе махал красной дамской сумкой.

Ремус удержался от того, чтобы не заржать. А вот ученики дружно заревели от смеха, даже Гарри чуть повеселел. Боггарт замер в замешательстве.

— Парвати! Вперёд! — крикнул Ремус. Девочка с темными волосами с решительным выражением лица, выскочила вперёд. Снейп повернулся к ней. Снова щёлчок, и вот уже на месте Снейпа возникла забинтованная, покрытая кровавыми пятнами мумия; её безглазое лицо обратилось к Парвати, и мумия медленно направилась к девочке, волоча ноги, занося загипсованную руку…

— Риддикулус! — выкрикнула Парвати.

Тряпки на ногах у мумии размотались; она запуталась в них, упала лицом вниз, и её

голова откатилась в сторону. Надо же, Ремус усмехнулся. Только перед этим у него был урок с третьекурсниками из Равенкло, где училась сестра Парвати, Падма Патил. Та, как и сестра, тоже боялась мумий, но вот чтобы сделать ее смешной, воспользовалась другим образом. Ладно следующий.

— Симус!

Симус Финниган выскочил перед Парвати.

Щёлк! Мумию сменила женщина с длинными, до полу, чёрными волосами и обглоданным, с прозеленью лицом-черепом — баньши. Она широко разинула рот, и потусторонние завывания наполнили комнату, протяжные, стонущие крики, из-за которых волосы у большинства встали дыбом…

— Риддикулус! — крикнул Симус.

Баньши охнула и схватилась за горло; она потеряла голос.

Щёлк! Баньши стала крысой, гоняющейся за собственным хвостом, потом — щёлк! — гремучей змеей, шипящей и извивающейся, которая — щёлк! — превратилась в окровавленное глазное яблоко.

— Он запутался! — крикнул Ремус, подбадривая ребят. — Мы у цели! Дин!

Дин поспешил вперёд.

Щёлк! Глазное яблоко сделалось отрубленной рукой, которая принялась слепо хлопать по полу, а потом побежала по комнате, как краб.

— Риддикулус! — заорал Дин.

Что-то хрустнуло, и рука попалась в мышеловку.

— Отлично! Рон, ты следующий!

Выскочил Рон Уизли.

Щёлк!

Многие завизжали. Гигантский паук, шести футов в высоту, покрытый шерстью, надвигался на Рона, угрожающе клацая жвалами. Ремус припомнил огромного паука, от которого они однажды еле унесли ноги в Запретном лесу. Рон что, тоже с ним сталкивался? Вроде ходить в Лес по-прежнему запрещено…

— Риддикулус! — прогремел голос Рона, и у паука отвалились ноги; тело покатилось как шар; Лаванда Браун с воплем отскочила в сторону, и шар подкатился к ногам бледного Гарри. Он поднял палочку и приготовился, но Ремус видел, что мальчик не готов. А другие ребята? Сейчас им весело, но что будет если вдруг появится Волдеморт?…

— Сюда! — громко позвал он, торопливо выбежав вперёд.

Щёлк!

Паук-инвалид исчез. Вместо него в воздухе парил серебристо-белый шар. Ремус довольно лениво произнёс: «Риддикулус!».

Щёлк!

— Давай, Невилл, прикончи его! — воскликнул он, когда боггарт в виде таракана упал на пол к его ногам. Щёлк! Вернулся Снейп. На этот раз Невилл ринулся к нему очень решительно.

— Риддикулус! — завопил он, и Снейп в платье с кружевами предстал ребятам лишь на долю секунды, потому что Невилл сразу же издал издевательское «Ха!», и боггарт взорвался, распался на тысячу крошечных клубочков дыма. Скоро дым рассеялся.

— Замечательно! — воскликнул Ремус, класс зааплодировал. — Великолепно, Невилл! Все молодцы!… Так, дайте-ка подумать… назначаю по пять баллов «Гриффиндору» за каждого, кто справился с боггартом — за Невилла десять, он сделал это дважды… и по пять за Гарри и за Гермиону.

— Я же ничего не сделал, — растерянно сказал Гарри, все еще бледный и напряженный.

— Вы с Гермионой правильно ответили на мои вопросы в начале урока, — как можно беззаботнее ответил Ремус. — Очень хорошо, все молодцы, отличное занятие. Домашнее задание — будьте добры, прочитайте главу о боггартах и составьте краткий конспект… это к понедельнику. Вот и всё.

Оживлённо галдя, класс покинул учительскую. Интересно, кто-нибудь догадался, что значил серебряный шар, в который превратился боггарт? Впрочем, вряд ли. На лицах учеников было только недоумение в тот момент. Они явно не понимали, что может быть страшного в каком-то шарике. Действительно, что тут страшного? На самом деле и он боялся не самого серебряного шара, а того, что он с ним делал, той власти, которую он над ним имел. Но ребятам знать об этом вовсе необязательно.

— Развлекаешься, Люпин? — прошипел Снейп за ужином.

Ремус удивленно уставился на него.

— О чем ты?

— Не прикидывайся идиотом. Вся школа только и говорит об этом.

— Я не понимаю, о чем ты, — произнес Ремус и тут до него дошло, о чем толкует Снейп. Что, бесит, когда приходится отвечать за свои поступки?

— О том, что произошло сегодня на твоем уроке.

— Каком именно? — Ремус продолжал делать вид, что не понимает вопроса. — У меня их было четыре.

— Третий курс Гриффиндора.

— Ах, на этом уроке, — тут уж он не смог сдержать улыбки.- Знаешь, действительно вышло забавно.

— Очень.., — Снейп аж побледнел от бешенства, если это вообще было возможно с его цветом лица. — Но учти, твои шуточки меня мало трогают.

— Какие шуточки? Брось, Северус, я-то при чем? Это ты запугал детей до такого состояния, что их боггарт превращается в тебя, — Ремус пожал плечом.

— Ага, ты еще скажи, что Лонгботтом сам додумался до этого.

— До чего? — Ремус постарался сохранить серьезное выражение лица, но у него это плохо получилось — в нем вдруг проснулся мальчишка, которому доставляло огромное удовольствие дразнить старого врага. — А, ты имел в виду наряд… Но так это опять же, это наряд его бабушки. Ты что-то имеешь против стиля миссис Лонгботтом?

— Я тебя предупреждал, я буду за тобой следить. Особенно теперь, — не закончив, отложив вилку, которую последние пару минут сжимал в руке, Снейп резко поднялся и торопливо покинул Зал.

Особенно теперь…Не надо было обладать даром прорицания, чтобы понять, что имел в виду Снейп. И вовсе не боггарта Невилла. Сам Ремус и узнал об этом во время обеда, как раз перед уроком у гриффиндорцев. В Даптауне, небольшой деревушке неподалеку от Хогвартса, был замечен Сириус Блэк. Если раньше у Люпина и оставались какие-то сомнения о целях, преследуемых Блэком, то теперь они исчезли. Что еще могло интересовать Блэка в Хогвартсе, кроме Гарри? Нет, Сириус определенно жаждал отомстить тому, по чьей вине пал его господин. А ведь Джеймс доверял ему… Они все доверяли ему! А он предал их всех, теперь охотится и за мальчиком… Как раз об этом Ремус и думал, когда его отвлек Снейп со своими глупыми обидами. Хотя боггарт действительно изумительно выглядел!

В течение последующих двух недель при виде Ремуса на лице Снейпа появлялось такое выражение злобы и ненависти, что Рем предпочитал держаться от него подальше. Однако приближался конец месяца, и он был вынужден обратиться к Снейпу.

— Северус!

Снейп оторвался от изучения “Ежедневного пророка” и поглядел на вошедшего в учительскую Рема.

— Чего тебе? — процедил он.

— Через неделю…

— Не сомневайся, я помню, — он осмотрел Ремуса с ног до головы. — Завтра ты получишь свое зелье. Оно уже почти закончено.

— Хорошо. Спасибо, — Рем взялся за ручку двери.

— И Люпин…

— Да? — Ремус повернулся к нему.

— Ничего. Иди.

Как он ненавидел полнолуния и то, что ничего не может с этим поделать. Вот и сейчас он сидел и ждал того мгновения, когда окажется во власти луны. Покосившись на часы, Ремус заметил, что осталось меньше двух минут. Отложив журнал, который он пытался читать последний час (но все равно не продвинулся дальше первой страницы), он подошел к двери и дернул за ручку. Дверь не поддалась. Это несколько его успокоило.

Заклятья в порядке, и вероятность того, что он сможет вырваться наружу, если зелье не сработает, или сработает неправильно, ничтожно мала. Он не сомневался в Снейпе, но хотел быть абсолютно уверен, что обитатели замка будут в безопасности.

Внезапно по телу пробежала легкая дрожь. Нет! Не хочу! — мысленно закричал он. — Ненавижу! Однако его тело уже менялось и ему оставалось только рычать от боли и собственного бессилия.

Наконец трансформация закончилась и боль отступила. Стоящий посреди комнаты волк критически оглядел себя. Ну, по крайней мере, зелье подействовало, — невесело подумал Люпин. Что ж, Снейп всегда хорошо разбирался в этой области, в этом ему не откажешь. Из него мог бы получиться превосходный учитель, если бы не отношение к ученикам… Н-да, интересно, почему он так настойчиво добивается должности преподавателя по защите? Так любит этот предмет? Дамблдор согласился на то, чтобы Снейп заменял Люпина во время полнолуний, но и только. Почему?.. Хотя в этот раз Снейпу, можно сказать, не повезло.

Завтра суббота — занятий нет, а к понедельнику полнолуние уже закончится и Ремус сам сможет приступить к работе. Но до этого еще так далеко… Ремус растянулся на ковре, с тоской глядя в окно. Когда же эта чертова луна пойдет на убыль!..

Следующий месяц прошел относительно спокойно — занятия шли своим чередом, без каких бы то ни было проблем, Снейп немного успокоился, видно, смирившись с существованием Люпина, и даже о Блэке не было ничего слышно. Хотя последнее как раз тревожило. Как бы это не оказалось затишьем перед бурей. Единственным, что нарушило размеренную и спокойную жизнь школы, стало вывешенное в середине октября объявление о предстоящем походе учеников в Хогсмид. Все преподаватели активно спорили о том, следует ли разрешить Гарри Поттеру идти в деревню. Одни считали, что это опасно, так как неизвестно, где Сириус Блэк, другие же, наоборот, полагали, что это не повод лишать мальчика праздника. Споры прекратила Минерва МакГонагалл, сообщившая, что Гарри в любом случае не сможет пойти в Хогсмид, так как его опекуны не подписали разрешения.

В воскресенье утром Ремус проснулся в прескверном настроении. Вот уже двенадцать лет он ненавидел как Хэллоуин, так и день всех святых. В эти два дня двенадцать лет назад он лишился стразу четырех друзей — трое умерли, четвертый оказался предателем и убийцей. После завтрака Ремусу доставили посылку от отца — водяного демона, и он был рад заняться распаковкой и установкой аквариума. Гридилоу так забавно корчил рожи, что отвлек Ремуса от невеселых мыслей. В какой-то момент он поймал себя на том, что начал передразнивать демона. Он мог еще долго заниматься этим, но тут боковым зрением в приоткрытую дверь заметил медленно бредущего по коридору Джеймса. Не Джеймса, тут же поправил он себя. Гарри. Ему постоянно приходилось себе напоминать, что это не его друг, особенно когда видел его вот так, издалека, или в толпе школьников. Ремус встал и подошел к двери. Вид у одинокого бредущего Гарри был явно нерадостный. Хотя чему радоваться-то в такой день?

— Гарри?

Гарри обернулся. Нет, у Джеймса редко было такое несчастное выражение на лице. Разве что когда его оставляли после уроков.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Ремус. — А где Рон и Гермиона?

— В Хогсмиде.

— А-а.., — Ремус удивился, как он мог забыть об этом. Вот чем расстроен Гарри. Он оглядел парня. Его не обманул деланно-равнодушный тон мальчика. — Может быть, зайдёшь ко мне? Мне только что доставили гриндилоу для следующего занятия.

— Кого? — переспросил Гарри.

Ага, значит, заинтересовался. Ремус сделал приглашающий жест и Гарри прошёл внутрь, с интересом оглядываясь. Ремус подошел к аквариуму.

— Водяной демон, — объяснил он, внимательно рассматривая это отвратительное зелёное создание с острыми маленькими рожками. — Я думаю, с ним не будет никаких сложностей, после того, как мы изучили капп. Хитрость в том, чтобы разбить его хватку. Видишь, какие у него противоестественно-длинные пальцы? Сильные, но очень хрупкие.

Гриндилоу оскалил зелёные зубы и зарылся в водоросли.

— Выпьешь чаю? — спросил Ремус, оглядываясь в поисках чайника. — Я как раз собирался заварить… — не признаваться же подростку, чем он только что занимался.

— Ладно, — неуклюже согласился Гарри.

Ремус наконец увидел чайник. Он постучал по нему волшебной палочкой, и из носика повалил пар.

— Присаживайся, — Люпин снял крышку с запылённой жестяной банки. — Боюсь, у меня только пакетики… но заварки, как я полагаю, с тебя уже довольно? — весело спросил он.

— Откуда вы знаете? — удивился Гарри.

— Профессор МакГонагалл рассказала, — пояснил Ремус, передавая мальчику кружку. Несколько дней назад, когда они были в учительской наедине, МакГонагалл с возмущением поведала о шарлатанке-предсказательнице, напророчившей Гарри ужасные мучения и смерть. И хотя сама МакГонагалл говорила и даже настаивала, что не верит Сивилле Трелони, тем не менее ни она, ни Ремус не могли отрицать того, что Гарри действительно угрожала опасность. А, следовательно, даже фальшивое предсказание могло оказаться правдой. Но Гарри лучше об этом не знать. — Ты не испугался?

— Нет, — ответил Гарри твердо, но по его лицу пробежала тень.

После секундного колебания Ремус спросил:

— Тебя что-то тревожит, Гарри?

— Нет, — снова произнес Гарри, хватаясь за кружку и отпивая чай, и глядя на гриндилоу, грозившего ему кулаком. — Да, — внезапно признался он, опустив кружку на стол.- Помните тот день, когда мы боролись с боггартом?

— Да, конечно — Ремус медленно кивнул, удивленный как и сказанным «да», так и последовавшим вопросом.

— Почему вы не позволили мне вступить? — резко спросил Гарри.

Рем поднял брови.

— Я думал, ты это понял, Гарри, — сказал он недоуменно.

Мальчик озадаченно уставился на него.

— Почему?

— Хм, — Ремус слегка нахмурился, — я решил, что боггарт при виде тебя примет облик Волдеморта.., — по тому, как Гарри уставился на него, Ремус понял, что был не прав. — Очевидно, я ошибался, — признал он. — Я просто опасался за последствия, если Волдеморт материализуется в классе. Я побоялся, что ребята запаникуют.

— Я вовсе не думал о Волдеморте. Я… вспомнил дементоров.

— Понятно, — задумчиво протянул Ремус. — Хм… это впечатляет. — Он едва заметно улыбнулся, заметив, как удивился Гарри. — Это значит, что больше всего на свете ты боишься страха как такового. Это похвально, Гарри.

Гарри, ничего не ответив, отпил ещё немного чая.

Ремус разглядывал его.

— Стало быть, ты решил, что я счёл тебя неспособным справиться с боггартом?

— Ну… да, — признался Гарри, уткнувшись в чашку, но потом поднял взгляд. — Профессор Люпин, вы ведь знаете дементоров…

Раздавшийся стук в дверь заставил его замолчать.

— Войдите, — крикнул Ремус.

Дверь открылась, и вошёл Снейп. Он нёс слегка дымившийся кубок с ликантропным зельем. При виде Гарри Снейп остановился и сузил чёрные глаза.

— А-а, это вы, Северус, — как можно непринужденнее произнес Ремус, заставляя себя улыбнуться. — Огромное спасибо. Будьте любезны, поставьте это на стол.

Снейп поставил кубок, перебегая взглядом от Ремуса к Гарри и обратно.

— Я демонстрировал Гарри моего гриндилоу, — пояснил Ремус, указывая на аквариум.

— Превосходно, — буркнул Снейп, даже не взглянув в ту сторону. — Вы должны выпить это прямо сейчас, Люпин.

— Да, да, обязательно, — заверил Ремус.

— Я сделал полный котёл, — продолжил Снейп, — на случай, если вам понадобится ещё.

— Я, скорее всего, выпью ещё завтра. Большое спасибо, Северус.

— Не стоит благодарности, — Снейп окинул его пристальным взглядом и, резко развернувшись, вышёл из комнаты.

Ремус улыбнулся, заметив, что Гарри с любопытством смотрит на кубок.

— Профессор Снейп любезно приготовил для меня одно снадобье, — пояснил он. — Сам я никогда не был в этом особенно силён. А это зелье — невероятно сложное. — Он взял кубок в руки и понюхал. — Жалко, что с сахаром оно теряет силу, — добавил он, когда после первого же осторожного глотка его сильно передёрнуло. Какая же гадость!

— А зачем?…- начал Гарри и замолчал. Ремус посмотрел на него и ответил на незаконченный вопрос.

— Последнее время мне что-то не по себе, — произнес он, подбирая слова. — Помогает только это зелье. Мне очень повезло, что вместе со мной работает профессор Снейп; не так-то много найдётся магов, способных его приготовить.

Ремус отхлебнул ещё.

— Профессор Снейп очень интересуется силами зла, — выпалил Гарри.

— Правда? — Выказав лишь самую малую заинтересованность, Ремус глотнул ещё немного.

— Некоторые считают…- Гарри заколебался, но потом все же продолжил: — некоторые считают, что он готов на всё, лишь бы получить должность преподавателя защиты от сил зла.

Даже так? Ремус осушил кубок и поморщился. Не только от вкуса зелья. Но и от того, что обсуждать Снейпа совершенно не входило в его планы.

— Отвратительно, Что ж, Гарри, мне нужно вернуться к работе. Увидимся позже, на пиру.

— Хорошо, — кивнул мальчик, ставя на стол свою кружку и неловко поднимаясь.

Ремус проводил его взглядом, а потом перевел взгляд на пустой кубок, который все еще дымился. Да, неудивительно, что мальчишка не доверяет Снейпу. На месте Гарри он тоже бы заподозрил Северуса во всех смертных грехах…

* * *

Вечером состоялся праздничный ужин в Большом зале. Ремус хотел его пропустить — настроение, как, впрочем, и самочувствие, были совсем не праздничные, но потом все же пошел. По случаю Хэллоуина зал был украшен сотнями тыкв со свечами внутри, облаками летучих мышей и многочисленными оранжевыми лентами, лениво плавающими под потолком, затянутом тучами. Закончился пир спектаклем, устроенным привидениями Хогвартса. Они одновременно вылетели из стен и столов, разыгрывая сценки; большой успех выпал на долю Почти Безголового Ника, представившего сцену собственного незадавшегося обезглавливания. Ремус вспомнил, что и оно произошло как раз на Хэллоуин. Как и смерть Джеймса и Лили…

Он выходил из зала, когда заметил активное движение на картинах.

— Господин директор! — раздалось с одного из полотен. Дамблдор, уже поднимавшийся по лестнице, остановился. — Это просто ужасно! Нападение на Полную даму! Кто-то пытался проникнуть в гриффиндорскую гостиную… Это просто безобразие! Никакой жизни бедным портретам!..

Ремус тревожно переглянулся с вышедшей вслед за ним МакГонагалл и поспешил вслед за директоромс нехорошими предчувствями.

Рядом с собой он услышал сдавленное ругательство Снейпа.

В коридоре, ведущем в гриффиндорскую башню, столпились испуганные ученики. Ремус отыскал взглядом Гарри — слава Мерлину, с мальчиком все в порядке — и только после этого посмотрел на директора, стоящего у портрета и на сам портрет, изрезанного в клочья. Полоски холста были просто оторваны и валялись на полу.

Дамблдор повернулся к ним с крайне обеспокоенным выражением.

— Нужно найти её. Профессор МакГонаголл, пожалуйста, немедленно отыщите мистера Филча и попросите его обыскать все картины замка — надо найти Полною Даму.

— Вам повезёт, если вы её найдёте! — раздался сверху голос Пивза. Он кувыркался в воздухе, явно наслаждаясь жизнью, как, впрочем, и всегда, когда сталкивался с несчастьем.

— Что ты имеешь в виду, Пивз? — спокойно спросил Дамблдор, и ухмылка исчезла с лица полтергейста. Он не осмеливался дразнить Дамблдора. Хотя елейный тон, которым он заговорил, был ничуть не лучше, чем обычное хихиканье.

— Ей стыдно, Ваше Директорство. Не хочет показываться на глаза. Я видел, как она убегала по пейзажу на пятом этаже, сэр, петляя между деревьями. Как она кричала, — радостно поведал Пивз. — Бедняжка, — подумав, прибавил он, он это прозвучало крайне неубедительно.

— Она не сказала, кто это сделал? — невозмутимо спросил Дамблдор.

— О, да, всепрофессорший, — ответил Пивз. — Он жутко разозлился, когда она его не пропустила без пароля. — Пивз кувыркнулся в воздухе и ухмыльнулся профессору Дамблдору, зажав голову между коленями. — Ужасный же характер у этого Сириуса Блэка.

Ремусу показалось, что сердце куда-то провалилось. Он снова взглянул на изрезанную картину. Похоже, Сириус уже совсем спятил — напасть на Полную Даму! И дату-то выбрал — лучше не придумать. Ровно через двенадцать лет после предательства родителей решил напасть на сына. Только вот немного просчитался со временем. Не учел пир? Или наоборот, хотел попасть внутрь и подкараулить там? А если бы Гарри оказался в гостиной?.. Но как Сириус пробрался в замок? Воспользовался одним из потайных ходов? — пронеслось у него в голове, но он тут же отбросил эту мысль. Да нет, скорее всего, Блэк воспользовался черной магией, чтобы пробраться внутрь. Однажды он уже смог обмануть дементоров и сбежал из Азкабана. Наверняка и сейчас использовал тот же трюк. А ходы уже давно, наверное, всем известны и охраняются. Ну, по крайней мере, о них должен знать Филч.

— Так, — прервал его размышления голос Дамблдора. — Я думаю, вам всем лучше вернуться в Большой Зал. И поскорее! Профессор МакГонагалл, пожалуйста, проводите детей. Профессор Снейп, вас я тоже попрошу собрать всех учеников вашего факультета в Большом Зале…- коротко кивнув, Снейп развернулся и быстрым шагом направился к лестнице. Ученики, подгоняемые МакГонагалл и старостами, торопливо расступились, пропуская его. — Надо еще предупредить Хаффлпафф и Равенкло… Да и остальных преподавателей…

— Профессор, — вперед вылетел Почти Безголовый Ник, — я мог бы…

— Благодарю вас, сэр Николас, — кивнул Дамблдор и Ник исчез, просочившись сквозь стену. — Пойдемте, профессор Люпин. Нам тоже тут делать нечего.

Ремус кивнул, и они последовали за учениками.

— Кстати, я попрошу вас все же разыскать Филча, — попросил директор, когда они спускались вниз. — Когда найдете его, приступайте к поискам, надо обыскать замок. Начните от гриффиндорской башни, а мы с остальными присоединимся к вам чуть позже.

Филч оказался у себя в кабинете.

— В чем дело? — довольно недружелюбно произнес он. Ремус подозревал, что тот недолюбливает его еще со школьных времен, когда Рем с друзьями нередко досаждали ему и нарушали дисциплину.

— Мистер, Филч, Блэк пробрался в замок и попытался проникнуть в гриффиндорскую башню. Профессор Дамблдор думает, что он все еще может находится в замке поэтому надо обыскать все.

— Этот мерзавец!., — Филч поднялся из-за своего стола, где разбирал пергаменты с перечислением всех нарушителей и нарушений. — Я всегда говорил, что это негодяй… Он с детства был абсолютно испорчен... Эх, если бы не отменили наказания, я может быть и выбил бы из него всю дурь... Он со своими дружками.., — Филч вдруг резко замолчал, очевидно, сообразив, что разговаривает с одним из «дружков». — Ладно, не стоит терять времени. Идемте.

Полная Дама вскоре была найдена на карте Аргиллшира на третьем этаже. А вот Блэка обнаружить не удалось. Он как сквозь землю провалился. Они прочесали весь замок, опрашивали портреты, привлекли к поискам приведений, но это не дало никаких результатов. Ремус довольно долго раздумывал, не сказать ли о потайных ходах, которые были известны мародерам, а, следовательно, и Сириусу, но все же не решился, ограничившись тем, что проверил их сам. Оказалось, что часть уже найдены Филчем и сейчас охраняются дементорами. Найти следов Блэка у остальных не удалось. Тот, что снаружи, он отмел как невозможный — ведь после него еще и сам замок надо было попасть, да и Дамблдору он прекрасно известен.

Это еще больше убедило его, что Блэк воспользовался черной магией, чтобы пробраться в замок, хотя он все же не понимал, как тому это удалось.

В начале четвертого директор остановил поиски. Собрав всех в учительской, он отправил их всех спать, правда, предварительно назначив дежурных, которые должны были периодически проверять, все ли в порядке в Большом Зале. Ремусу повезло — ему досталось дежурить первому.

По крайней мере не придется вскакивать потом, — подумал он, заглядывая в Большой Зал. Мирно дремавшие старосты Хаффлпаффа поспешно вскочили при виде преподавателя. К ним тут же подошел староста школы — Перси Уизли.

— Как вам не стыдно! — начал отчитывать он ребят. — Вы должны караулить, а не спать.

— Все в порядке? — перебил юношу Ремус.

— Да, профессор, разумеется, — кивнул тот. — Я слежу за тем, чтобы никто не разговаривал…

— Хорошо. Можешь тоже немного отдохнуть.

— Да нет, мне не сложно, — гордо выпятив грудь, отозвался Перси.

— Ну смотри, — пожав плечами, Ремус вышел из зала.

И меня еще называли занудой! Интересно, что бы сказали его школьные друзья, увидев Перси. Вот уж кто настоящий зануда и педант. Хотя от его педантизма были и плюсы — работы Перси всегда отличались аккуратностью и безупречностью. Его младшим братьям, всем троим, не помешало бы поучиться у него этому. Хотя Ремус не мог представить себе близнецов Уизли, корпящих над домашними заданиями и выводящих каждую буковку. Видение этого вызвало у него такое веселье, что он с трудом удержался, чтобы не расхохотаться.

Утром, из-за того, что все ученики спали в Большом Зале, завтрак, а следовательно и занятия, начались на полчаса позже. Причем большинство учеников ходили сонными и откровенно зевали на уроках. На переменах, правда, они умудрялись просыпаться и тогда все только и говорили о Блэке. Но если дети гадали, что Блэку понадобилось в Хогвартсе и зачем он попытался проникнуть в Гриффиндор, то преподаватели были озабочены тем, как защитить Гарри Поттера от этого сумасшедшего. Было решено, по возможности, не оставлять Гарри одного, и все преподаватели, за исключением разве что Трелони, которая все равно не вылезала из своей башни, и Снейпа, придумывали всевозможные причины, чтобы сопровождать мальчика.

Большую помощь всем им оказывал и Перси Уизли, который тоже ходил за Гарри, как приклеенный. Однако было невозможно не заметить, что Гарри раздражает эта обрушившаяся на него опека. Наконец Ремус не выдержал.

— Надо ему все рассказать. Нельзя и дальше держать его в неведении.

МакГонагалл всплеснула руками.

— Ремус, вы с ума сошли! Нельзя этого делать! Вы представляете, что с ним будет, если он узнает, что его крестный сошел с ума и жаждет отомстить ему за гибель своего господина!

Ремус поморщился.

— Я и не предлагаю говорить ему этого. Но он должен знать, что Блэк охотится за ним и что он должен быть более осторожен!

— Я согласен с Ремусом, — произнес из своего кресла профессор Флитвик. — Мальчик должен знать правду.

— Я даже не знаю, — МакГонагалл вздохнула. — Хорошо. Я поговорю с директором. Если он сочтет это необходимым…

Вечером МакГонагалл зашла к Ремусу в кабинет.

— Представляете, он уже знал.

— Знал? — растерянно переспросил Ремус, пытаясь сообразить, о чем она говорит.

— Да, я рассказала Гарри о Блэке, но он, оказывается, уже все знал.

Рем не смог скрыть удивления.

— Но откуда?!..

— Отец его друга Уизли работает в министерстве и Гарри слышал, как тот говорил об этом со своей женой.

— Понятно, — задумчиво протянул Ремус. — Что ж, по крайней мере это объясняет, почему за ним по пятам ходит Перси Уизли. Значит, Гарри знает, что Сириус охотится на него. И охотится с одержимостью.

— Да. Знаете, я говорила с Гарри и об отмене его тренировок по вечерам, но он и слышать об этом не захотел, — МакГонагалл не смогла скрыть свою радость от этого. — Мы сошлись на том, что на поле будет присутствовать мадам Хуч. Она уже согласилась.

— Хорошо… Жаль, я не смогу посмотреть матч.

— Не сомневайтесь, Гарри превосходный игрок. Джеймс мог бы гордиться им…- МакГонагалл замолчала ненадолго, потом спросила. — А как вы, Ремус? Как вы себя чувствуете?

— Все нормально. Буквально перед вами заходил Снейп, принес мне очередную порцию зелья.

— Ну хорошо. Ладно, не буду вас больше отвлекать. Отдыхайте, Ремус.

— Спокойной ночи.

Обратное превращение всегда проходило хуже и болезненнее. Оказавшись в своем «родном» теле, Ремус первым делом подошел к столу и выпил приготовленную мадам Помфри восстанавливающую силы настойку, после чего доплелся до кровати и завалился спать.

Проснулся он незадолго до завтрака, чувствуя себя значительно лучше. Быстро одевшись и умывшись, он спустился в Большой Зал, куда уже начали стекаться ученики и учителя.

— Доброе утро, Ремус, — поприветствовал его директор Дамблдор. — Как вы?

— Доброе утро. Уже значительно лучше, чем пару часов назад.

— Ну и хорошо. Думаю, вы жутко проголодались.

— Вы правы, — Ремус невольно улыбнулся. — Доброе утро, профессор МакГонагалл.

— А, Ремус! Здравствуйте, — МакГонагалл заняла свое место.

— Ну, как прошел вчерашний матч?

— А вы еще не слышали?

Ремус нахмурился. Неужели опять Блэк?

— Что-то случилось?

— В самый разгар игры на поле появились дементоры. Это было ужасно! Гарри…

— Что с ним? — не дав ей договорить, торопливо спросил он. Воображение уже рисовало жуткие картины.

— Он потерял сознание и упал с метлы.

— Он в порядке?

— Сейчас уже да. Поппи уже срастила его кости, а сначала… Мерлин, мы думали, он разобьется насмерть!

— Да, это было ужасно! — подтвердил сидящий справа от Ремуса Флитвик. — Не меньше сотни дементоров…

Ремуса передернуло.

— Это было просто отвратительно! — жестко произнес Дамблдор. — Они не имели права приходить туда! Извините,- он поднялся со своего кресла и вышел из зала.

— В любом случае Гарри повезло больше, чем его метле, — задумчиво произнес Флитвик.

— А что с ней? Сломалась?

— Хуже, порывом ветра ее отнесло к Дракучей Иве…

Ремус вздохнул. Он хорошо себе представлял, чего можно было ждать от этого дерева.

— А матч что? — спросил он.

— Хаффлпафф выиграл. Их ловец поймал снитч, — МакГонагалл не могла скрыть горечи.

— Седрик не видел, что произошло, — вступила в разговор Спраут. — Он просил о переигровке.

— Да нет, вы честно победили, — проговорила МакГонагалл. — Диггори поймал снитч до остановки игры. Все правильно…

— В конце концов, это только первый матч сезона, — произнес Флитвик. — У Гриффиндора еще есть возможность отыграться. Правда, — тут его глаза хитро блеснули, — мы уж постараемся обойти и Гриффиндор, и Хаффлпафф. У нас в этом году подобралась отличная команда…

Не успел Ремус вернуться к работе, как на него навалились ученики с жалобами на Снейпа, заменявшего его. Причем все жаловались на одно и то же, не зависимо от курса и факультета. Не стали исключением и третьекурсники-гриффиндорцы. Однако он все равно был рад их видеть и приветливо улыбнулся ребятам, когда те расселись по местам.

— Это нечестно, он только заменял, почему он задал нам домашнее задание?

— Мы ничего не знаем про оборотней…

— … два свитка!

Ремус слегка нахмурился. Чего тот добивался? Чтобы кто-нибудь догадался, кто на самом деле их учитель по защите? Но зачем ему это нужно? Хотя от Снейпа можно ждать всего.

— А вы объяснили профессору Снейпу, что мы их ещё не проходили?

Снова поднялся галдёж.

— Да, но он сказал, что мы очень отстали…

— … он не слушал…

— … целых два свитка!

Ремус улыбнулся, увидев столь дружное возмущение.

— Не переживайте. Я поговорю с профессором Снейпом. Вы не должны писать это сочинение.

— О, нет, — расстроено произнесла Гермиона, — я уже написала!

Люпин одобряюще улыбнулся ей и посерьезнел.

— Ладно, с сочинением разобрались, теперь перейдем к уроку, — он подошел к аквариуму с хрупким и безобидным на вид созданием, сделанным как будто из дыма. — Тема сегодняшнего урока — болотные фонарники…

Прозвонил колокол и ребята стали торопливо собирать вещи. Вместе со всеми к двери направился и Гарри Поттер.

— Подожди минутку, Гарри, — окликнул его Ремус, — мне нужно с тобой поговорить, — он накрыл аквариум с фонарником тряпкой и посмотрел на остановившегося у двери мальчика. Весь урок он готовился к этому разговору, но сейчас с трудом мог подрать слова. — Мне рассказали о матче, — Ремус снова повернулся к столу и начал складывать книги в портфель, — мне очень жаль, что твоя метла… Есть надежда её починить?

— Нет, — ответил Гарри, — дерево разнесло её в клочки.

Люпин вздохнул, чувствуя некоторую вину — как-никак Иву посадили в школьном дворе из-за него. Правда, мальчику знать об этом необязательно…

— Дракучую Иву посадили в тот год, когда я поступил в «Хогвартс». Мы тогда играли в такую игру — кто сумеет подобраться к дереву и потрогать ствол. Кончилось тем, что один мальчик, Дэйви Гаджен, чуть не лишился глаза, и тогда нам запретили приближаться к дереву. Никакая метла, безусловно, не выдержала бы столкновения.

— А про дементоров вы слышали? — спросил Гарри.

Ремус кинул на него быстрый взгляд. Видно было, что мальчику тяжело дался этот вопрос.

— Да, слышал. Думаю, никто из нас ещё не видел профессора Дамблдора в таком гневе. Дементоры последнее время стали очень беспокойны… рассержены, что их не пускают на школьный двор… Ты, видимо, упал из-за них?

— Да, — признался Гарри. Он поколебался мгновение, потом выпалил. — Почему? Почему они на меня так действуют? Я что, просто?..

— Это не имеет ничего общего с трусостью, — резко ответил Люпин, догадавшись, о чем думает Гарри. — Дементоры действуют на тебя так сильно, потому что в прошлом ты пережил такие ужасные события, которые другим и не снились…

Он помолчал немного, собираясь с мыслями, потом продолжил:

— Дементоры — одни из самых отвратительных созданий, населяющих нашу землю. Они наводняют самые тёмные, самые омерзительные места, они процветают там, где царит упадок и отчаяние, они высасывают мир, надежду, счастье из окружающего их пространства. Даже маглы ощущают их присутствие, хотя и не могут их видеть. Подойди к дементору слишком близко, и очень скоро в тебе не останется ничего светлого, ничего доброго, никаких радостных воспоминаний, ничего. При возможности дементор будет питаться твоими эмоциями до тех пор, пока ты сам не станешь таким же, как он… лишённым души, полным злобы. С тобой останутся лишь самые худшие воспоминания твоей жизни. А самого худшего из того, что случилось с тобой, Гарри, поверь, достаточно, чтобы упасть с метлы. Тебе абсолютно нечего стыдиться.

— Когда они приближаются, — уставившись в пол, произнес Гарри, — я слышу, как Волдеморт убивает мою маму.

Лили? Ремус проглотил комок в горле. Он попытался подобрать слова, но он знал, что любые слова и поступки будут неправильными. Ему очень хотелось приласкать мальчика, обнять его. Он уже протянул к Гарри руку, желая взять его за плечо, но в последний момент остановился. Они не настолько близки, и Гарри вряд ли его поймет. Спустя какое-то время Гарри нарушил тишину:

Спустя какое-то время Гарри нарушил тишину:

— Зачем только им понадобилось приходить на матч? — горько спросил он.

— Они проголодались, — холодно объяснил Ремус, захлопывая портфель. — Дамблдор не пускал их в школу, запас человеческих жертв постепенно истощается… Думаю, они просто не удержались от искушения — на стадионе собралась такая огромная толпа. Столько эмоций, столько возбуждения… это для них пир.

— Должно быть, в Азкабане невыносимо, — пробормотал Гарри.

Ремус мрачно кивнул.

— Крепость находится на крошечном островке посреди моря, но на самом деле, чтобы удержать преступников, не нужны ни стены, ни вода. Если они и заперты, так это в своих собственных страданиях, неспособные подумать ни о чём радостном. Большинство сходит с ума в первые же недели.

— Но ведь Сириус Блэк сбежал от них, — медленно произнес Гарри.

Портфель соскользнул со стола; Ремусу пришлось быстро нагнуться, чтобы поймать его. Он не хотел вспоминать сейчас о Сириусе Блэке.

— Да, — сказал он, выпрямляясь. — Блэк, судя по всему, нашёл способ им противостоять. Не думал я, что такое возможно… Считается, что дементоры лишают колдуна силы, если тот остаётся рядом с ними чересчур долго…

— Но вы сумели заставить отступить того дементора, в поезде, — произнес Гарри.

— Есть некоторая… защита, которую можно воздвигнуть, — ответил Люпин, — но там был только один дементор.

Чем их больше, тем труднее им противодействовать.

— Какая защита? — сразу же заинтересовался Гарри. — Вы можете меня научить?

— Не стану притворяться экспертом по борьбе с дементорами, Гарри… совсем напротив…

— Но если дементоры снова придут на квиддичный матч, надо же мне уметь бороться с ними…

Люпин поглядел на исполненное решимости лицо мальчика, и, подумав, кивнул:

— Что ж… ладно. Попробую тебе помочь. Но, боюсь, с этим придётся подождать до следующего семестра. Перед каникулами у меня очень много дел. Для болезни я выбрал самое неудачное время, — «Ага. И перед новым годом заболею снова».

На самом деле причина была несколько иной — он плохо представлял, как обучать мальчика, и ему требовалось время, чтобы хорошенько все обдумать и подготовиться. Да и с Дамблдором надо бы проконсультироваться.

— Вы правда научите меня? — лицо мальчишки прямо светилось от счастья. Ремус невольно улыбнулся.

— Да. А сейчас беги. А то опоздаешь на урок. Перерыв вот-вот кончится.

— Спасибо! — Гарри выскочил из класса.

Хм… Научить защищаться от дементоров. Легко сказать… Повинуясь какому-то внезапному порыву, Ремус вытащил из кармана палочку и, направив ее в дальний угол класса, произнес:

— Экспекто Патронум!

С кончика палочки стремительно сорвалось крупное серебристое животное, напоминающее собаку. Только это была не собака, а ее хищный родственник. Какая ирония — его патронус, защитник, напоминал его вторую сущность, которую он терпеть не мог. Спустя несколько секунд волк — не оборотень, а простой самый обыкновенный призрачный волк — растворилось в воздухе в темном углу, оставив после себя только легкий серебристый дымок. Но и тот вскоре исчез. Смущенно оглядевшись — не видел ли кто, чем он занимается, Ремус убрал палочку обратно в карман, и, подхватив со стола портфель, вышел из класса.

Похоже, это становилось традицией — после полнолуний узнавать о новых неприятностях. Вот и сегодня, спустившись к завтраку, он узнал, что кто-то подарил Гарри Поттеру на Рождество новую метлу. Да не просто метлу, а лучшую — «Молнию». Подарок просто фантастический, но… Богатых родственников у Гарри нет, а кто еще мог просто так, из добрых побуждений, выложить такие деньги, пусть и ради «знаменитого Гарри Поттера»? МакГонаголл предположила, что это могло быть дело рук Сириуса Блэка. С него вполне могло статься подарить Гарри зачарованную метлу, которая сбросила бы игрока во время полета или сотворила еще чего похуже. Помнится, Сириус уже дарил Гарри метлу — когда мальчику исполнился год и когда Сириус еще притворялся близким другом Лили и Джеймса. Думал ли он уже тогда о скором предательстве? Единственное, что смущало Рема, откуда у Блэка — беглого преступника — могли взяться такие деньги. Однако потом он вспомнил, как ведутся дела в банке Гринготтс — гоблинам совершенно без разницы, кто принесет ключ от сейфа. Главное, чтоб он был и чтоб был верно назван номер ячейки. А счет в банке у Сириуса был. Еще мальчишкой он получил неплохое наследство от какого-то дядюшки. И это когда практически вся семья отвернулась от него. А уж когда он перешел на сторону Волдеморта. Наверное, к тем деньгам сейчас добавилось и все фамильное состояние Блэков. Уверенности в это Рему добавляло и то, что раз Блэк сумел дважды пройти мимо дементоров, то уж с гоблинами в банке он наверняка мог справиться. В общем, все доводы были за Сириуса Блэка, как ни горько это было признавать.

Однако поделать Ремус ничего не мог, поэтому оставалось только надеяться на авроров и дементоров, разыскивающих Блэка, и наслаждаться каникулами. Он впервые остался в школе на рождественские праздники и был удивлен, насколько мрачным и неприветливым кажется замок в отсутствие детей. Особенно одиноко выглядел Большой Зал, даже несмотря на праздничное роскошное убранство — если за учительским столом отсутствовали всего несколько человек, то за столами факультетов было совсем пусто — двое первоклассников из Равенкло, один слизеринец и трое гриффиндорцев — Гарри Поттер со своими друзьями. Впрочем, знаменитая троица, похоже, была в ссоре — Люпин очень удивился, увидев в первый раз, что Гермиона Грейнджер сидит отдельно от мальчишек.

— Что это с ними?

— С кем? — переспросила МакГонагалл.

Ремус кивнул на гриффиндорский стол.

— А, вы об этом. Да все из-за этой метлы, будь она неладна!

— Напротив, профессор, — улыбаясь, встрял Флитвик. — Пусть с ней все будет в порядке. Это будет значительно лучше.

— Вы поняли, о чем я, — сухо ответила МакГонагалл и продолжила объяснение. — Дело в том, что именно Гермиона сообщила мне о том, что Гарри получил в подарок метлу.

— Вот как?

— Да, а мистер Поттер и мистер Уизли теперь ходят, обиженные на весь свет и на нее в первую очередь.

— Понятно, — Ремус еще раз посмотрел на гриффиндорский стол. Гермиона уже закончила завтракать и, схватив сумку, направилась к выходу. «Она что, и на каникулах с книгами не расстается? Причем со всеми сразу. И охота ей таскать с собой эту тяжесть? Вот уж действительно — тяга к знаниям!» Хотя, конечно, ему было жаль девочку, тем более что она действовала из лучших побуждений и, возможно, была права насчет метлы... Но и ребят он понимал — стать обладателями «Молнии» и сразу же потерять ее, отдать на растерзание. Да, не позавидуешь Гарри. Остается только надеяться, что с метлой все же все в порядке и он вскоре сможет получить ее назад.

Несмотря на несколько подпорченное начало, каникулы прошли спокойно, только как-то уж очень быстро.

В первый же день после начала занятий сразу после урока на третьем уроке Гриффиндора к Ремусу подошел Гарри.

— Профессор…, — мальчик неуверенно замялся.

— Да, Гарри? — подбодрил его Рем. — Ты хотел что-то спросить?

— Ну… Да. Помните, вы обещали научить меня защищаться от дементоров?

— Ах, да, — Ремус кивнул. — Дай-ка подумать… — он прикинул, когда сможет уделить Гарри время. — В восемь вечера в четверг устроит? Кабинет истории магии по размеру нам подойдёт… Я должен хорошенько обдумать все наши действия… Настоящего дементора в замок привести нельзя…

По правде говоря, обдумать все он успел за время каникул, как и посоветоваться с Дамблдором и МакГонагалл. Они поддержали его идею научить Гарри защищаться от дементоров, оставалось только найти боггарта. И, похоже, пора было заняться этим вплотную.

Когда в четверг он появился в кабинете магии с ящиком в руках, Гарри уже дожидался его там. Ремус водрузил ящик на стол Биннза.

— Что это? — Гарри заинтересовано посмотрел на ящик, потом на Ремуса.

— Боггарт, — пояснил Ремус, расстёгивая мантию. — Я со вторника прочёсывал замок и, к счастью, мне попался вот этот, шнырял в картотечном шкафу у Филча. Как ты понимаешь, боггарт для нас — максимальное приближение к дементору. При виде тебя боггарт станет дементором, и мы сможем на нём потренироваться.

В промежутках между нашими занятиями я буду держать его у себя в кабинете; возле стола есть тумбочка, которая должна ему понравиться.

— Хорошо, — сказал Гарри, хмурясь.

— Итак…- Ремус достал волшебную палочку и жестом показал Гарри сделать то же самое. — Заклинание, которому я попробую научить тебя, Гарри, относится к разряду высшей магии — намного выше, чем Совершенно Обычный Волшебный Уровень. Это заклинание называется Заклинанием Патронуса.

— А что оно делает? — несколько нервно спросил Гарри.

— Оно — разумеется, если всё проделано правильно — создаёт Заступника, — объяснил Ремус, — это что-то вроде антидементоровой защиты, экран между тобой и дементором. Патронус — это такая положительная сила, проекция всех тех чувств, которыми кормятся дементоры: надежды, счастья, жажды жизни. При этом, в отличие от человеческих существ, Заступник не может чувствовать отчаяния, именно поэтому дементоры не способны нанести ему вред. Однако, должен предупредить, Гарри, заклинание может оказаться для тебя чересчур сложным. Даже у самых умелых колдунов с ним бывают трудности.

— А как выглядит Заступник? — любопытство пересилило в мальчике страх. Уже неплохо.

— У каждого мага он свой.

— А как его создать?

— С помощью заклинания. Но оно подействует только в том случае, если ты изо всех сил сосредоточишься на одном-единственном очень счастливом воспоминании.

Гарри задумался. Ремус не торопил его.

— Есть, — наконец сказал мальчик, выпрямляясь.

— Волшебные слова такие... — Люпин откашлялся, — Экспекто патронум!

— Экспекто патронум, — повторил Гарри еле слышно, — Экспекто патронум.

— Сосредоточился на счастливом воспоминании?

— Ой! Да…- засуетился Гарри, — Экспекто патроно…нет, патронум… Извините. Экспекто патронум, Экспекто патронум…

На конце его волшебной палочки пыхнул серебристый дым.

— Вы видели? — взволнованно спросил Гарри. — Что-то произошло!

— Замечательно, — улыбнулся Рем. — Ну, что? Готов испробовать это на дементоре?

— Да, — после секундного колебания решился Гарри, крепко сжав в руке палочку и выходя на середину класса.

Люпин взялся за крышку ящика и потянул.

Из ящика неспешно поднялся дементор, лицо под капюшоном медленно повернулось к Гарри. Из-под рясы тянулась скользко блестящая, покрытая струпьями рука. Лампы заморгали и погасли. Дементор молча двинулся на Гарри, судорожно втягивая ртом воздух. Ремус почувствовал пронизывающий холод…

— Экспекто патронум! — завопил Гарри. — Экспекто патронум! Экспекто…

Заметив, что Гарри начал падать. Ремус мгновенно выскочил вперед и направил на боггарта свою палочку. Ему не нужно было произносить заклинание вслух, чтобы загнать боггарта в ящик. Ремус наклонился над мальчиком, лежащим на полу, одновременно зажигая свет.

— Гарри! Гарри!

Парень открыл глаза и растерянно огляделся.

— Извините, — пробормотал Гарри, садясь.

— Ты как? — обеспокоенно спросил Ремус, готовый поддержать Гарри, если тот не сможет сам встать.

Вид мальчика ему совсем не нравился — таким беззащитным тот казался сейчас.

— Ты как? -- Нормально… — Гарри взялся рукой за ближайшую парту и с трудом поднялся на ноги.

— Возьми, — Ремус протянул ему шоколадную лягушку. — Съешь, а потом попробуем ещё. Я и не ждал, что у тебя получится; вообще-то, я бы страшно удивился, если бы это произошло сразу.

Правда, он надеялся, что с боггартом обойдется без обморока, все же это не дементор в полной мере.

— С каждым разом всё хуже, — пожаловался Гарри, откусывая лягушке голову. — На этот раз я слышал её голос громче…и его тоже… Волдеморта…

Ремус побледнел. Только этого не хватало. Он внимательно смотрел на мальчика.

— Гарри, если ты откажешься продолжать, я пойму…

— Нет, я хочу! — Гарри яростно засунул в рот остатки лягушки. — Я должен! Что, если дементоры придут на матч с Равенкло? Я больше не могу себе позволить падать с метлы! Если мы проиграем на этот раз, то — прощай, кубок!

— Тогда ладно… — сказал Ремус, все еще сомневаясь. — Может быть, ты выберешь другое воспоминание, счастливое, я имею в виду… Видимо, это оказалось недостаточно сильным…

Гарри снова задумался Он с силой сжал палочку и занял позицию в центре класса.

— Готов? — спросил Ремус, взявшись за крышку ящика.

— Готов, — ответил тот.

— Поехали! — Ремус сдёрнул крышку. Комната мгновенно потемнела и наполнилась ледяным холодом. Дементор скользил к Гарри, втягивая воздух; полусгнившая рука уже тянулась к жертве…

— Экспекто патронум! — закричал Гарри. — Экспекто патронум! Экспекто патро…

Ремус снова выскочил вперед. Он уже жалел о том, что разрешил Гарри продолжать. Загнав боггарта в ящик, он склонился над мальчиком и позвал его. Гарри не пошевелился.

— Гарри! — Ремус присел на колени и похлопал его по щекам. Ничего. Он ударил сильнее, потом еще раз. — Ну, давай же! Гарри! Гарри… очнись…Гарри!

Гарри открыл глаза, полные слез, но было похоже, что он не соображает, где находится. Ремус легонько поглаживал его по плечу. Ему показалось, прошла вечность, прежде чем парень более или менее пришел в себя. Тогда он отстранился и поднялся на ноги.. Но Гарри даже не заметил всего этого.

— Я слышал папу, — невнятно пробормотал он, — раньше такого не было… он бросился на Волдеморта, чтобы дать маме возможность скрыться…

Что? Ремусу показалось, что он ослышался. Он уставился на мальчика.

— Ты слышал Джеймса? — спросил он, не узнавая собственного голоса.

— Да… — утерев лицо, Гарри взглянул вверх. — А что… вы ведь не были знакомы с папой? Или…

— Я? Вообще-то был. — Ремус проглотил стоящий в горле комок. — Мы вместе учились и дружили. Знаешь, Гарри, пожалуй, на сегодня достаточно. Это заклинание жутко сложное… Мне не следовало подвергать тебя таким испытаниям…- Отвернувшись, Ремус отошел.

— Нет! — выкрикнул Гарри, поднимаясь на ноги. — Ещё один раз! Просто я думаю не о самых счастливых моментах, в этом всё дело… Подождите…

Ремус неуверенно смотрел на него. Его нервировала мысль, что в следующий раз он не сможет привести Гарри в чувство и того придется левитировать в больничное крыло. Но смелость и целеустремленность Поттера ему нравились. Настоящий гриффиндорец. Бледный как полотно Гарри решительно встал лицом к ящику с боггартом.

— Готов?

Ремус, хотя и подошел к ящику, но продолжал колебаться. Потому что сам он уже не был готов. Ему совершенно не хотелось подвергать мальчика опасности, и он не был уверен в правильности того, что сейчас делал. Похоже, он всегда будет уступать Поттерам в решимости. Он выдохнул и спросил:

— Сконцентрировался?

Гарри кивнул.

— Хорошо… Давай!

Он помедлил, прежде чем в третий раз потянуть крышку; над ящиком вырос дементор; комната снова погрузилась в холод и мрак…

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! — закричал Гарри. — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!

Ремус был уже готов вмешаться, не сомневаясь, что Гарри вот-вот потеряет сознание, но в этот момент огромное, серебристое облако вылетело из кончика волшебной палочки Гарри и повисло между ним и дементором. У Гарри подогнулись колени, но он сумел удержаться на ногах — правда, Ремус был уверен, что тот не продержится долго…

— Риддикулус! — крикнул, стрелой метнувшись вперёд.

Раздался громкий щелчок, и дымчатый Заступник исчез вместе с дементором. Пока Ремус загонял боггарта, Гарри на подкашивающихся ногах добрался до стула и обессилено опустился на него. Какой же он все-таки молодец.

— Превосходно! — Ремус подошел к Гарри. — Превосходно! Это уже кое-что!

— А можно ещё раз попробовать? Всего один раз?

— Не сейчас, — твёрдо сказал Ремус. — Для одного дня мы сделали больше чем достаточно. На…

Он протянул Гарри большую плитку лучшего шоколада из «Сладкого Королевства».

— Съешь всё, а то мадам Помфри сама меня живьём съест. Ну что, через неделю в это же время?

— Ага, — кивнул Гарри.

Ремус по очереди принялся гасить лампы в кабинете.

— Профессор Люпин? — позвал его Гарри. — Раз вы знали моего папу, то и Сириуса Блэка тоже должны были знать?

Ремус стремительно обернулся.

— Почему ты так решил? — он пронзил Гарри острым взглядом. Что он знает?

— Да так… Просто они тоже были друзьями, когда учились в Хогвартсе…

Кто ему об этом рассказал? Откуда он узнал про это? Ремус помедлил, подбирая слова.

— Да, я знал Сириуса, — наконец, коротко ответил он. — По крайней мере, думал, что знаю. Тебе лучше идти, Гарри, уже совсем поздно.

Кивнув, мальчик попрощался и вышел из кабинета. Едва он скрылся за дверью, Ремус сел на ближайший стул, сжимая кулаки до боли. Он не хотел это вспоминать, не хотел! Будь проклят этот Сириус Блэк! Убийца! Предатель! Подонок!...

Только спустя несколько минут Ремус взял себя в руки, и погасив оставшиеся два светильника, вышел из класса.

Уже на втором занятии Гарри удалось получить не просто серебристый дымок, а серебристую фигуру, пусть расплывчатую и неотчетливую, но фигуру. Ремус помнил, как долго мучился сам, пытаясь достичь хотя бы такого, но у него ничего не получалось. И как лишь спустя полгода ему удалось совершить как тогда казалось невозможное — создать Патронуса. А ему было семнадцать, то есть гораздо больше, чем Гарри сейчас. Он помнил это так, как будто это случилось только вчера. Ребята уже давно отправились спать, а он все еще занимался — из-за того, что ему приходилось пропускать занятия, приходилось и больше сидеть над выполнением самостоятельных работ. Джеймс и Сириус неоднократно предлагали ему списать у них, но Рем предпочитал делать все сам и пользовался их помощью крайне редко. Закончив с письменными работами, он решил немного попрактиковаться в создании Патронуса. Они уже тогда твердо решили с друзьями противостоять армии Волдеморта и интенсивно тренировались, посвящая Защите от темных сил большую часть свободного времени. Вот и сейчас он произнес слова, впрочем, не особо веря, что что-то получится, и просто опешил, когда вместо слабого дымка из палочки вырвалось облако, лишь смутно напоминающее какого-то зверя среднего размера. Оно вскоре растаяло, но это было уже не важно. Главное, у него получилось!..

Однако Гарри не устраивала и расплывчатая фигура. Он был недоволен, что не может получить большего, чем полупрозрачное облако, на поддержание которого к тому же у него уходила уйма сил.

— Ты хочешь от себя слишком многого, — попытался объяснить ему Ремус. Кажется, это было на четвёртой занятии. — Для тринадцатилетнего волшебника даже нечёткий Заступник — огромное достижение. Ты же больше не теряешь сознание, правда?

— Я думал, Патронус будет… повергать дементоров на пол или что-то в этом духе, — потерянно пробормотал Гарри. — Заставит их исчезнуть…

— Настоящий Патронус так и делает, — подтвердил Ремус. — И всё равно, ты достиг очень многого за очень короткое время. Если дементоры придут на следующий матч, ты сможешь держать их на расстоянии достаточно долго для того, чтобы спуститься на землю.

— Вы говорили, что, когда их много, это труднее, — вспомнил Гарри.

— Я в тебе полностью уверен, — Ремус улыбнулся. — На… ты заслужил…. это из «Трёх мётел». Ты такого ещё не пробовал…

Он достал из портфеля две бутылки.

— Сливочное пиво! — воскликнул Гарри. — Обожаю!

Ремус удивленно поднял брови.

— Э..э… мне Рон с Гермионой приносили из Хогсмида, — объяснил Гарри.

— Понятно, — сказал Ремус, хотя ему показалось, что Гарри произнес это как-то слишком быстро. Он посмотрел на мальчика с некоторым подозрением. Не выбирался ли тот сам в деревню? — Ну что? Давай выпьем за победу Гриффиндора! Мне, конечно, как педагогу, не полагается иметь предпочтения… — торопливо добавил он. «Но, как бывшему гриффиндорцу…»

Они в молчании выпили сливочное пиво. И вдруг Гарри спросил:

— А что у дементоров под капюшоном?

Ремус задумчиво опустил бутылку.

— Ну… те люди, которые действительно это знают, находятся в таком состоянии, что рассказать ничего не могут. Понимаешь, дементоры опускают капюшон только затем, чтобы воспользоваться своим последним и самым страшным оружием.

— Каким?

— Это называется Поцелуй Дементора, — с несколько вымученной улыбкой ответил Ремус. — Они используют его тогда, когда хотят полностью уничтожить личность. Полагаю, что под капюшоном должно быть нечто вроде рта, потому что они прижимают челюсти ко рту жертвы и… и высасывают из него душу.

Гарри от неожиданности поперхнулся.

— Что? Они убивают?…

— Нет, — Ремус покачал головой. — Гораздо хуже. Понимаешь, без души жить можно, разумеется, при условии, что мозг и сердце продолжают работать. Но у тебя не остаётся личности… воспоминаний… ничего… И нет ни малейшего шанса восстановить всё это. Ты просто… существуешь. Пустая оболочка. А душа исчезает навсегда…- он глотнул сливочного пива, а затем проговорил: — Это то, что ожидает Сириуса Блэка. Об этом сегодня утром напечатали в «Пророке». Министерство дало дементорам разрешение запечатлеть поцелуй, как только они найдут Блэка.

— Он это заслужил, — выпалил Гарри.

— Ты думаешь? — стараясь сохранять спокойствие, спросил Ремус. Он сам долго думал над этим, но так и не пришел к окончательному решению — с одной стороны, Сириус Блэк был убийцей, предателем, но с другой…

Ремус до сих пор помнил их дружбу в школьные годы и после. И это были лучшие годы в его жизни. — Ты правда думаешь, что кто-то может заслуживать такого?

— Да, — вызывающе ответил Гарри. — За… некоторые вещи… — быстро допив сливочное пиво, Гарри поблагодарил его и поспешно покинул кабинет истории магии.

Ремус задумчиво смотрел на закрывшуюся за мальчиком дверь. За некоторые вещи… За некоторые вещи…

* * *

Субботним утром, в день игры Гриффиндора против Равенкло, в Большом Зале царила необычайно оживленная атмосфера. Виновником этого был Гарри, точнее, даже не он, а его метла. В четверг, как раз после их с Гарри разговора о поцелуе дементоров, МакГонаголл вернула мальчику "Молнию". К счастью, метла оказалась в полном порядке, и теперь красовалась посреди гриффиндорского стола, а ребята со всех факультетов подходили полюбоваться на нее. Даже слизеринцы не удержались.

Ремус вдруг осознал, что ему не терпится увидеть Гарри на этой метле в матче. Так же он хорош в воздухе, как и его отец?... Нет, все-таки хорошо, что метла оказалась не заколдована. Хоть в этом Сириус оказался не виновен. Только кто же тогда сделал Гарри такой подарок? Что за поклонник?..

Вскоре после завтрака команды отправились в раздевалки, а болельщики потянулись к трибунам. Ремус тоже поторопился, чтобы успеть занять местечко получше. Конечно, можно было не особо спешить, но ему не хотелось пользоваться своей привилегией преподавателя. Отыскав отличное место практически в центре в самом верхнем ряду, Ремус сел и стал наблюдать за все прибывающими учениками.

Ровно в одиннадцать на поле вышла мадам Хуч, следом за ней появились игроки сборной Равенкло. Их игру Ремус уже видел в начале января, во время матча против Слизерина. Тогда они проиграли, но с таким минимальным отрывом, что было понятно — Гриффиндору будет сегодня нелегко. Равенкловцы уже успели выстроиться в центре поля, когда появилась команда Гриффиндора. Капитаны обменялись рукопожатиями и игроки оседлали метлы. Со свистком мадам Хуч обе команды стремительно взмыли в воздух. Но взгляд Ремуса был прикован только к одному игроку. Да, Гарри действительно великолепен… Жаль, что Джеймс этого не видит. Он всегда мечтал, что его сын будет играть в квиддич, даже погремушки покупал в форме снитчей. Где он их только доставал?..

Внезапно Гарри резко нырнул вниз. Неужели увидел снитч? Но тут он так же стремительно вышел из пике, что Ремус понял — Гарри совершил обманный трюк, чтобы оторваться от Чжоу Чанг, ловца Равенкло, которая висела у него на хвосте. Девушка с трудом затормозила и вдруг рванула вперед. Гарри тоже, резко увеличив скорость, мчался на половину Равенкло. Ремус, как и остальные, замер, ожидая скорой развязки.

Внезапно ловцы обеих команд, сбавив скорость, уставились куда-то в сторону. Ремус постарался разглядеть, куда они смотрят, но из-за голов ничего не увидел. Да и не до этого было. До него донесся голос Гарри, крикнувшего «Экспекто Патронум», и затем по стадиону пронесся удивленный возглас. Ремус посмотрел на Гарри и замер. Из кончика палочки Гарри вырвалось нечто серебристо-белое. В первую секунду он даже не поверил своим глазам — то был большой олень. «Сохатый», пробормотал Ремус, глядя на оленя, мчавшегося прямо на… дементоров? Или? Мерлин, что происходит? Дементоры странно повалились на землю, образовав кучу мала. С голов слетели капюшоны. Флинт, Малфой… А кто еще?.. Нет, ну надо же было такое придумать? Интересно, у них хоть чуть-чуть мозгов имеется?

Пока Ремус соображал, что происходит, раздался свисток мадам Хуч. Оглушительный рев болельщиков потряс трибуны. Взглянув на поле, он увидел Гарри, к которому подлетели остальные игроки Гриффиндора и стали обнимать прямо в воздухе. Победа! Неужели победа?! А он все пропустил.

Вместе с толпой гриффиндорцев он выбежал на поле, но прорваться к Гарри сквозь плотное кольцо оказалось нелегко. Наконец ему это удалось.

— Патронус был что надо, — произнес Ремус негромко.

Мальчик обернулся и встретился с ним взглядом.

— Дементоры на меня вообще не подействовали! — похвастался Гарри. — Я ничего не почувствовал!

Ремус улыбнулся.

— Это оттого, что они…, — как бы получше выразиться? — Хм… они не были дементорами. Пойдем посмотришь…

Он не без труда вывел растерянного Гарри из толпы и подвёл к месту, откуда был виден край поля.

— Ты здорово напугал Малфоя, — Ремус указал вперед, где МакГонаголл грозно нависала над запутавшимися в черных длинных балахонах слизеринцами. Ну конечно, Крэбб и Гойл! Надо было сразу догадаться. Малфой похоже, сидел на плечах Грегори Гойла.

— Что за подлая шутка! — кричала МакГонаголл, вне себя от ярости. — Низкая, трусливая попытка вывести из игры ловца Гриффиндора! Всем взыскание, и минус пятьдесят баллов со Слизерина! Я доложу обо всём профессору Дамблдору, можете не сомневаться! А, вот и он сам, очень вовремя!

Ремус с Гарри обернулись — к ним действительно приближался директор.

— Эй, Гарри! — позвал в этот момент один из близнецов Уизли. — Пошли скорее! Устроим грандиозный пир! В нашей гостиной!

Гарри взглянул на Люпина.

— Иди, — Ремус улыбнулся. — У тебя сегодня двойной праздник. Это просто необходимо хорошенько отметить!

Кивнув, Гарри убежал к поджидавшей его команде, а Ремус повернулся к живописной сцене. Слизеринцы наконец полностью выпутались из балахонов и теперь стояли перед МакГонаголл и Дамблдором, переминаясь с ноги на ногу и хмуро переглядываясь между собой.

— Ну, молодые люди, кто может объяснить, что тут происходит? — оглядывая их, мягко спросил Дамблдор.

— Это была шутка, профессор. Мы думали, будет весело, — попытался оправдаться Малфой.

— Очень! — продолжала возмущаться МакГонаголл. — Вы понимаете, чем все могло закончиться?

— Успокойтесь, Минерва. Я думаю, они все понимают. Как и то, что я вынужден буду сообщить об этом их родителям.

— Профессор, — Маркус Флинт умоляюще посмотрел на директора. Малфой побледнел.

— А наказание? — снова вмешалась МакГонаголл. — Не оставите же вы их без наказания?

— Если вы не возражаете, — раздался за спиной Ремуса знакомый вкрадчивый голос. — Я сам назначу взыскание своим студентам.

— Конечно, Северус, — кивнул Дамблдор.

— Идите за мной! — бросил Снейп и быстрым шагом направился к замку. Слизеринцы испуганно переглядываясь, поспешили за ним.

— Мы только.., — донесся до Ремуса голос Малфоя.

Снейп остановился и посмотрел на ребят.

— У вас вообще мозги есть? У Гойла и Крэбба я и не спрашиваю, и так понятно. Но о вас, мистер Малфой и мистер Флинт, я был лучшего мнения.

— Но…

— Дементоры — это не шутки, Малфой. Они здесь не для развлечения таких идиотов, как вы. — Снейп снова двинулся в сторону замка. — Вы получили хороший урок, надеюсь.

— А.., — Малфой помедлил, потом все же выпалил. — А что это за штука напала на нас?..

— Между нами, Патронус у Гарри действительно получился впечатляющий, — Рем повернулся и увидел широкую улыбку на лице Дамблдора. — Поздравляю вас, Ремус.

— Спасибо, — отозвался он. — Гарри очень способный ученик.

— Ну что, идемте в замок? У нас есть повод для небольшого праздника. Профессор МакГонагалл?..

Ремуса вырвал из сна чей-то голос, настойчиво зовущий его по имени.

— Кто там? — крикнул он, нашаривая в темноте халат и палочку.

— Профессор Люпин!

— Иду-иду, — пробормотал он, отчаянно зевая. Распахнув дверь, он выглянул в коридор, но никого не увидел.

— Кто здесь?

— Профессор Люпин! — голос шел от стены. Осветив ее палочкой, он понял, что говорившим был молодой человек на портрете, висящем рядом с его комнатой. За его спиной Ремус разглядел и саму хозяйку портрета — леди Стоун. — Как хорошо, что вы проснулись! Профессор Дамблдор велел мне позвать вас. Вы срочно нужны внизу, в холле.

— Что случилось?

Юноша на портрете покачал головой.

— Мне велели передать только, чтобы вы спустились. И что это очень срочно!

— Хорошо. Спасибо. Я сейчас буду, только надену мантию.

В холле его поджидала МакГонагалл.

— Блэк, — коротко произнесла она, ответив на невысказанный вопрос Ремуса.

— В замке? — Ремус едва не подпрыгнул, услышав позади себя чей-то голос. Прошло несколько мгновений, прежде чем он понял, что это профессор Вектор.

— Да, нужно обыскать замок. Ремус, вы займитесь восточным крылом, а вы, Крэсси, второй и третий этажи в северном.

— Хорошо. А что случилось-то? — поинтересовалась Крэссида Вектор. Ремус, который уже направился к лестнице, остановился. Ему тоже было интересно, что все-таки произошло.

— Его видели в гриффиндорской гостиной. А точнее, в спальне мальчиков третьего курса.

— Гарри?..- быстро спросил Ремус, чувствуя, как сердце в очередной раз куда-то проваливается.

— С ним все в порядке, — МакГонагалл провела рукой по волосам. — Блэк перепутал кровати. К счастью, Рон Уизли проснулся и заорал, увидев перед собой Блэка с ножом. Но самому Блэку удалось скрыться и нам надо попытаться найти его.

— Но…- до Ремуса медленно доходил смысл сказанного. — Как Блэк мог попасть в гриффиндорскую башню?

— О, с этим ему помог Лонгботтом.

— Невилл?!

МакГонаголл поморщилась.

— Этот мальчишка умудрился потерять листок, на котором написал пароли.

— Да уж…- Ремус помолчал. — Значит, восточное крыло?

Как и на Хэллоуин, несмотря на активные поиски обнаружить Сириуса Блэка не удалось. Зато снова ужесточились меры безопасности, которые были смягчены после Нового Года. В этот раз Сириус подобрался слишком близко к Гарри. Еще бы чуть-чуть…Ремус даже боялся думать, что могло бы произойти. Он еще раз проверил все известные ему потайные ходы, однако, по-прежнему не решившись рассказать о них Дамблдору. Не хватило ему мужества поведать и об анимагических способностях Блэка. Он старался убедить себя в том, что это все не поможет поимке. Никто ведь не видел в замке или в его окрестностях огромную черную собаку... И потом, Филч и так заделывал все дыры и трещины, так что даже мышь не проскользнула бы. А волкодав несколько крупнее мыши. Однако, на всякий случай, Ремус решил кое-что предпринять в этом направлении. Пока Флитвик учил двери и портреты опознавать Сириуса Блэка по фотографии, он пытался объяснить другим портретам, что им надо присматриваться не только к людям, но и к животным.

Но меры мерами, а жизнь в школе и вне ее стен продолжалась. И приближался день Святого Валентина. По традиции, на этот праздник назначался поход в Хогсмид. Среди преподавателей снова разгорелись споры — а стоит ли в свете последнего вообще отпускать детей в деревню. Не опасно ли это, когда где-то поблизости бродит убийца. Ремус не считал, что это опасно, опасности подвергался только Гарри, но он-то точно ни в какой Хогсмид не пойдет, а останется в замке, следовательно, и беспокоиться не о чем. Разве только о том, как не дать Блэку еще раз попасть в замок. В конце концов большинством голосов поход решили не отменять и утром четырнадцатого февраля толпы старшеклассников в сопровождении нескольких учителей отправились в деревню.

Сам Ремус остался в школе. Ему нечего было делать в Хогсмиде — покупки он делать не собирался, а просто так сидеть в каком-нибудь баре… У него не было лишних денег, чтобы позволить себе это. Зато были горы домашних заданий, которые предстояло проверить...

— Люпин! Надо поговорить!

Ремус оторвался от проверки очередного свитка с домашним заданием и уставился на камин, где вращался небольшой смерчик. Снейп? Интересно, что ему надо? Обычно, он старался держаться как можно дальше от Ремуса, за исключением тех моментов, когда приносил зелье или обвинял в пособничестве Блэку. Как, например, дня три назад перед ужином. Отложив перо, Ремус подошел к камину и шагнул в пламя. Маленький вихрь тут же подхватил его и закружил.

Через пару секунд он вылезал из камина Снейпа, отряхивая на ходу пепел с подола мантии и оглядываясь. Рядом со Снейпом стоял Гарри Поттер. Что он здесь делает?

— Звали, Северус? — мягко поинтересовался он.

— Разумеется, — Снейп подошел к столу, и указал на какой-то пергамент. — Я только что велел Поттеру вывернуть карманы. И нашёл вот это.

Приблизившись, Ремус бросил быстрый взгляд на пергамент и замер. Он узнал его. Не мог не узнать. На пергаменте виднелись заявления господ Луни, Хвоста, Мягколапа и Сохатого. Невероятно! Карта Мародеров!

Не может быть!

— Что скажете? — спросил Снейп.

Ремус продолжал молча смотреть на карту. Насколько он помнил, Филч отобрал эту карту у Джеймса на седьмом курсе, и им так и не удалось выкрасть ее обратно. Откуда она у Гарри? А если… Неприятный холодок пробежал у него по спине. Что если Сириусу это удалось, но он никому не сказал? А сейчас подбросил карту Гарри, научив ей пользоваться и надеясь таким образом выманить из замка? Или все же Блэк не при чем и Гарри смог сам достать карту у Филча?.. Но как? И не только достать, да еще научиться ею пользоваться?

— Ну? — снова спросил Снейп. — Этот пергамент очевидно полон чёрной магии. А это — ваша епархия, Люпин. Как вы думаете, где Поттер мог взять такую вещь? — он повторил вслух вопрос, вертевшийся в голове Ремуса.

Рем наконец смог оторвать взгляд от карты и, быстро взглянув в сторону Гарри, едва заметно качнул головой. Оставалось только надеяться, что Гарри понял и не станет вмешиваться.

— Полон чёрной магии? — успокаивающим тоном повторил он. Во всяком случае, он надеялся, что голос звучит успокаивающе. Сам-то он никакого спокойствия не испытывал. — Вы и правда так думаете, Северус? По-моему, это просто кусок пергамента, который оскорбляет всякого, кто захочет прочитать его. Детские шуточки… вряд ли это опасно. Видимо, Гарри купил его в магазине приколов…

— Да что вы? — съязвил Снейп. У него даже челюсти свело от гнева. — Думаете, такие вещи продаются в магазине приколов? А вам не кажется, что он получил это непосредственно от производителя?

Помнит ли он их школьные прозвища? Судя по вопросу, да. Или все же нет? Ведь тогда он не предполагал бы, а прямиком отправился бы к Дамблдору. Нет, скорее всего просто узнал неповторимый стиль издевательских выражений в свой адрес от двух школьных врагов. Мерлинова борода! Однако нельзя терять самообладания.

— Вы имеете в виду, от Хвоста или кого-то из этих господ? — уточнил Ремус и посмотрел на мальчика. — Гарри, ты знаком с кем-либо из них?

— Нет, — честно ответил тот.

— Видите, Северус? — Ремус снова повернулся к Снейпу. — Мне кажется, эта вещь от Зонко…

В этот момент в кабинет ворвался Рон Уизли. Он страшно запыхался и остановился как вкопанный у самого стола Снейпа, через силу выговаривая слова:

— Эту… штуку… дал… Гарри… я, — задыхаясь, произнес он. — Купил… у… Зонко… сто… лет… назад…

— Вот видите! — воскликнул Ремус, хлопнув в ладоши и с радостным видом оглядывая присутствующих. — Всё и прояснилось! Северус, вы позволите мне взять это с собой? Я верну его обратно.

"Обратно владельцам, а не в Зонко", мысленно закончил он, свернул пергамент в трубочку и спрятал в складках мантии. — Гарри, Рон, пойдёмте со мной, я хочу вам кое-что сказать про сочинение о вампирах… извините нас, Северус…

Он в сопровождении мальчиков молча поднялся в холл. Значит, не зря еще в прошлый раз у него возникло подозрение по поводу сливочного пива из Хогсмида. И сейчас Гарри явно там был, судя по тому мешочку сладостей, что остался на столе Снейпа. Он остановился и.Гарри повернулся к нему.

— Профессор, я…

— Не нужно никаких объяснений, — прервал его Ремус. Он окинул быстрым взглядом пустынный холл и понизил голос. — Так уж случилось… Мне известно, что много лет назад эта карта была конфискована мистером Филчем. Да-да, я знаю, что это именно карта, — подтвердил он, глядя на изумлённые лица ребят. — Я не хочу знать, как она попала к вам. — "Вру. На самом деле очень хочу", тут же мысленно признался он самому себе. Но это сейчас было не столь важно. Поэтому он продолжил. — В то же время я глубоко потрясён, что вы не отдали её преподавателям. Особенно после того, что случилось в прошлый раз, когда ученик потерял бумагу с ценной информацией. И я не могу отдать тебе эту карту, Гарри.

— Почему Снейп подумал, что я получил карту от производителя? — выпалил тот.

— Потому что…- Ремус помедлил, не зная, как лучше сказать, — потому что изготовители этой карты очень хотели бы выманить тебя из школы. Им бы это показалось страшно забавным.

— Вы их знали? — Гарри был под большим впечатлением.

— Мы встречались, — коротко ответил Ремус, надеясь, что мальчики не почувствуют ложь в его голосе. Хотя какая ложь? Просто не вся правда. Он серьезно посмотрел на Гарри. — Не жди от меня, Гарри, что я буду бесконечно покрывать твои проделки. Я не могу заставить тебя воспринимать Сириуса Блэка всерьёз. Но я думал, что то, что ты слышишь, когда приближаются дементоры, должно было бы сильнее подействовать на тебя. Твои родители, Гарри, отдали свои жизни в обмен на твою. И это плохой способ отблагодарить их — ставить их жертву против пары волшебных игрушек, — Ремус почувствовал, что не в силах продолжать, и, не говоря больше не слова, он развернулся и направился по коридору к лестнице, ведущей к его комнате.

* * *

Очутившись у себя в кабинете, Ремус достал карту и аккуратно разложил на столе.

Карта Мародеров! Просто невероятно!.. Он считал ее утерянной навсегда, а она вот — прямо перед ним. Это… это… фантастика.

Он еще раз перечитал оскорбления, выведшие Снейпа из себя. Изощренные эпитеты, ничего не скажешь… Что, что, а это мародеры всегда умели — красиво оскорбить. Никакой банальности и однообразия…

Да… Луни, Мягколап, Сохатый и Хвост… Казалось, с тех пор прошла вечность. Впрочем, это действительно было в прошлой жизни. Той жизни, которая закончилась тридцать первого октября восемьдесят первого года…

Ребята прозвали его Луни на втором курсе, когда узнали его тайну. "На встречу с луной идет наш Луни", пошутил тогда Джеймс, пытаясь развеселить Рема перед очередным полнолунием. Прозвище прижилось и стало для Ремуса чуть ли не вторым именем. Остальные обзавелись прозвищами позже, в конце пятого курса, когда стали анимагами. Тогда же и была создана эта карта. Первоначальная идея была в том, чтобы отслеживать перемещение преподавателей и Филча, это уже позже, в процессе создания, именно Сириусу пришло в голову сделать так, чтобы карта показывала всех обитателей. А идея не просто зачаровать карту от посторонних, но и снабдить подобными надписями на случай попадания карты в руки врагов, в первую очередь, конечно же, Снейпа, пришла Джеймсу.

Ремус легонько коснулся пергамента палочкой.

— Торжественно клянусь, что замышляю только шалость.

"Как же это глупо звучит", подумал он, глядя, тем не менее, с улыбкой, как оскорбления исчезают, а на их месте появляется план Хогвартса и его окрестностей. Вверху возникла надпись, написанная много лет назад аккуратным почерком Питера.

"Господа Луни, Хвост, Мягколап и Сохатый, поставщики приспособлений для колдунов-проказников, с гордостью представляют Карту Мародёров".

Ребячество!.. Ну, и где Гарри?.. Ремус вглядывался в микроскопические надписи возле чернильных точек, изображавших обитателей Хогвартса. Ага, они с Роном Уизли вернулись в гриффиндорскую гостиную.

Замечательно. Нет, это правда здорово. Теперь приглядывать за Гарри будет значительно проще… Все же Сириус вряд ли мог подбросить Гарри эту карту. Во-первых, она ему самому пригодилась бы, а во-вторых, он не мог исключать возможности, что она попадет в руки Ремуса или кого-то еще из преподавателей. Так, а где, интересно, эти самые преподаватели?.. Ну, Снейп у себя — небось бесится от того, что не смог подловить Ремуса, Дамблдор тоже в своем кабинете, Флитвик в библиотеке… А что это близнецы Уизли делают возле библиотеки? Похоже заходить они не собираются... Опять взрывают бомбы-вонючки? Что-то уж больно торопливо они удаляются. Пойти посмотреть?

Ремус уже было поднялся, но потом передумал. Никакой карты у него нет, он ничего не знает о том, что происходит в школе и вообще, это не его дело. Он снова коснулся палочкой карты.

— Проделка удалась.

Изображение моментально исчезло и перед ним снова лежал чистый лист пергамента. Он свернул его и убрал в ящик стола. Что ж, пора возвращаться к домашним заданиям…

Утро десятого марта ничем не отличалось от любого другого утра. Ремус спустился в Большой Зал, где, как обычно за завтраком, перекинулся парой слов с МакГонаголл и Флитвиком, посмеялся над новой шуткой Проста, вычитанной им в одном из магловских журналов, просмотрел в одолженном утреннем "Пророке" последние новости. От отца пришла посылка бундимунами для второкурсников и парой новых защитных перчаток из шкуры тебо для него. На первом уроке чуть не прибил двух слизеринцев-первокурсников, заколдовавших бумажные шарики так, чтобы они летели в аквариум с гриндилоу. На следующем уроке ситуация повторилась, только теперь это были два второкурсника-гриффиндорца. Пришлось снять и с тех и с других по десять баллов.

Потом был обед, снова занятия — у третьего курса Гриффиндора и шестикурсников Хаффлпаффа, ужин… После ужина Ремус вернулся в кабинет и устало опустился в кресло, с тоской глядя на лежащую на столе гору свитков, которую предстояло проверить.

В общем, самый обычный день, отличавшийся от остальных только тем, что у него сегодня был день рождения. Его тридцать шестой день рождения… Он уже давно не отмечал этот день и его совсем не удивило отсутствие подарков от коллег или поздравительных открыток. Вряд ли кто-то вообще помнит о нем, кроме отца. Вздохнув, Ремус взял в руки первый свиток. За ним последовали второй, третий… Он не особо вчитывался. Большинство просто передирали текст из учебников, но он не снижал за это отметок. Изредка Ремус делал на полях пометки.

Внезапно он услышал какой-то негромкий звук за окном. Обернувшись, он увидел за окном почтовую сову. В клюве у нее было письмо. Недоумевая, от кого оно может быть, Ремус открыл окно и в комнату ворвался холодный ночной воздух.

— Ну давай, малышка, — Ремус забрал письмо и положил 5 кнатов в мешочек, привязанный к лапке. — Печенья хочешь? Будешь, да? — он подошел к вазочке и отломил кусочек печенья. Довольно ухнув, сова приняла угощение и вылетела наружу.

Ремус закрыл за ней окно, и не спеша вскрыл конверт. В нем лежала обычная поздравительная открытка. Он перевернул ее. На обратной стороне было всего два слова: С днем рождения. Подписи не было. От кого это? Почерк казался смутно знакомым. Он задумчиво повертел в руках конверт, но там тоже не было ни имени отправителя, ни обратного адреса. Судя по размерам, сова была местной, из Хогсмида — такие просто не способны преодолевать большие расстояния. Но кто из местных мог помнить про его день рождения? И еще этот почерк… Может, кто-то из учителей? Да нет, вроде не похоже. Странно…

В последний раз он отмечал день рождения в восемьдесят первом. Тогда они собрались все вчетвером — Джеймс, Питер, Сириус… Сириус! Ремус вглядывался в коротенькую надпись. Буквы несколько кривые, точно писавший торопился. Впрочем, у него всегда был несколько небрежный почерк.

— Лень тратить на это собственное время, — обычно говорил он.

Неужели эта открытка действительно от него? Похоже, что так. Сириус вполне мог помнить, когда у него день рождения. Ремус подошел к темному окну. Ублюдок!.. Что это? Как он должен это понимать? Насмешка? Издевательство? Угроза? Или… Может ли это быть просто поздравлением?.. Конечно нет! О чем он только думает?

Однако первоначальное желание порвать открытку прошло. Ремус еще раз перечитал коротенькое поздравление, на всякий случай проверил его на наличие чар, сглазов, порчи (вообще-то это следовало сделать с самого начала), после чего открыл ящик стола, где уже лежала карта Мародеров, и, чуть помешкав, положил туда открытку. Что бы это ни было, это говорит о том, что кто-то помнит о его дне рождении, даже если этот кто-то — убийца и предатель.

Вместе с июнем пришла и пора экзаменов. Ремус решил, что лучшей поверкой знаний будет устроить полосу препятствий, для каждого курса со своими испытаниями. Пятый и седьмой курс сдавали СОВ и ЖАБА, так что для них полосы препятствий не было, зато все остальные смогли показать, чему они научились. Большинство ребят без проблем справлялись с заданиями, но были и неудачи, и откровенные курьезы. Так, одна из лучших ученик не только потока, но и школы, Гермиона Грейнджер, одноклассница Гарри, с воплем выскочила из сундука, где находился боггарт.

— Гермиона! — встревожено воскликнул Ремус. — Что случилось?

— П-п-профессор МакГонагалл! — задыхаясь, прошептала Гермиона, тыча пальцем на сундук. — Она говорит… что я провалила все экзамены!

Несмотря на весь трагизм ситуации, он с трудом удержал смешок. Да, действительно страшно! Девочку насилу успокоили. Когда она, наконец взяла себя в руки, Гарри и Рон отвели ее в замок.

Наконец последний экзамен остался позади и последний ученик довольный умчался в замок. Ремус тоже собрался вернуться в свою комнату, но тут заметил шедших от хижины Хагрида Дамблдора в сопровождении министра магии Конелиуса Фаджа и еще двоих незнакомых ему людей. На сегодня же назначена апелляция по делу Клювокрыла! Он едва не забыл об этом за своими проблемами. Ремус пригляделся к лицам идущих — Дамблдор мрачнее некуда, да и остальные не слишком веселы. Похоже, Хагрид проиграл. Навестить его, что ли?

Дождавшись пока мрачная процессия не скрылась в замке, Рем направился к Хагриду. Великан был на огороде, привязывал гиппогрифа возле тыквенных грядок. Ремус негромко окликнул его.

— А, это вы, профессор, — обернувшись, вздохнул Хагрид. — Мы проиграли дело.

— Я понял. Мне очень жаль, Хагрид. Правда.

Тот снова тяжело вздохнул.

— Я знаю, что вы понимаете меня. Кто же, как не вы. Для них что Клювик, что вы… Эти их дурацкие законы об опасных тварях!.. Ой, прости, ты ж меня дурака!

— Да нет, ничего, — Ремус вздохнул, вспомнив о законе об оборотнях и о приближающемся полнолунии. — Значит, они уже назначили?.. — он не закончил фразы, да и не нужно было

— Да, сегодня, — Хагрид поглядел на своего любимца и добавил, понизив голос. — На закате. Я… не.., — голос Хагрида задрожал.

— Пойдем лучше отсюда, — Ремус взял огромную ладонь великана.

— Да, пойдемте…. Надо еще сообщить ребятам… они так старались.

Ремус напрягся.

— Каким ребятам? Гарри, Гермионе и Рону?

— Ну да. Они… я должен…

— Может, не стоит? А то они захотят прийти, поддержать тебя. А это не безопасно.

— И правда. Не, — Хагрид помотал головой. — Не надо им видеть этого. Я напишу им, чтоб не приходили. И потом, Дамблдор уже обещал прийти… Чтоб я не был один…

— Я бы тоже пришел, но…

— Да я все понимаю. Вам уж никак… И им не надо.

Несмотря на все заверения Хагрида, Ремус очень сомневался, что Гарри с друзьями останутся вечером в замке. К тому же они как-то тихо вели себя за ужином и слишком торопливо ушли из Большого Зала. Заметив, как они уходят, Рем тоже поднялся, но не стал следовать за ними, а поднялся к себе в кабинет и достал карту Мародеров.

Ну, и где они? Ремусу понадобилось несколько секунд, чтобы обнаружить неразлучную троицу в небольшой комнате, примыкающей к холлу. Ясное дело, там им совершенно нечего делать — наверняка выжидают, пока холл опустеет. Примерно через полчаса ребята вышли из своего убежища и направились к выходу из замка.

Только бы они ни во что не влипли. Сколько им повторять, что бродить по ночам опасно. Тем более, что Блэк, вполне возможно, бродит поблизости. Он давненько не давал о себе знать, но это говорило только о том, что он выжидает. А сейчас даже очень подходящий момент. Ремус потер виски. Как же он устал сегодня. Все тело так и ломит. Надо бы зайти к Снейпу за очередной порцией зелья… Ладно, как только ребята вернуться в замок, он сходит к нему.

Ожидание тянулось медленно. Казалось, прошло не меньше часа. Однако, когда Ремус взглянул на часы, то с удивлением обнаружил, что Гарри с друзьями скрылись в хижине Хагрида менее двадцати минут назад. На дорожке, ведущей из замка, появился Дамблдор со "смертной" комиссией. Вот они спустились по каменной лестнице и довольно быстро движутся к хижине. Где же ребята? Почему они не выходят? — думал Ремус, в тревоге наблюдая за подходившей к хижине компанией. Ага, вот и ребята! Что это?!!!

От увиденного глаза Ремуса невольно полезли на лоб. Он моргнул, потом снова уставился на карту. Не может быть! Рядом с четырьмя точками, обозначавших ребят и Хагрида, была пятая, и надпись возле нее гласила "Питер Петтигрю". Малыш Питер Петтигрю?! Но ведь Пит погиб 13 лет назад. Что за чертовщина?.. Тем временем Хагрид вернулся в дом, а четверка двинулась по направлению к замку. Этого не может быть.

Ремусу казалось, что он сходит с ума. Он неотрывно следил за этими четырьмя точками и вдруг краем глаза заметил еще одну — Сириус Блэк. Сириус двигался прямо на ребят. Их нужно предупредить, ведь… Мерлин! Сириус убил Петтигрю, но Питер сейчас на карте живой и невредимый. Мозг Ремуса лихорадочно работал, однако глаза продолжали неотрывно следить за картой.

Внезапно Питер сошел с тропы, ребята последовали за ним. Что это? Они заметили Сириуса? Но тогда почему остановились? Сириус был уже совсем рядом… Сириус… Питер… Что же там происходит?! Ремус на секунду закрыл глаза, а когда открыл их снова, то увидел, что Сириус, Питер и Рон Уизли исчезают в дупле Дракучей Ивы.

Спустя некоторое время, очевидно, найдя способ, как обездвижить Иву, в дупло нырнули и Гарри с Гермионой.

Что-то происходило, но что — Ремус не понимал. Однако он собирался выяснить это. Оживший Питер, Сириус… Все это было очень странно. Вскочив со стула, он бросился к двери. В коридоре, к счастью никого не было.

Он благополучно добрался до Ивы, не встретив ни единой души. Оглядевшись, он заметил лежащую невдалеке палку. Схватив ее, он ткнул ею в ничем не примечательный нарост на Иве, и, едва дерево замерло, скользнул в дупло.

* * *

Идти по туннелю было неудобно — кажется, еще лет в четырнадцать он уже то и дело задевал потолок головой, а с того времени он все же подрос. Однако он старался не обращать на это внимания, все равно времени остановиться и передохнуть не было. Он продолжал размышлять. До хижины Хагрида ребята дошли втроем, это точно. А вышли вместе с Питером. Внутри хижины карта, к сожалению, наличие людей не отображала. Они в свое время не видели в этом смысла. Хагрид жил один, к нему редко кто захаживал. Но если малыш Питер вышел с ребятами, значит, он был внутри. Хагрид не смог бы его заметить у себя дома только в одном случае — если тот был мелким и неприметным. А это Питер умел прекрасно — становиться мелким и незаметным. А если он жив и убийства не было, то таким же мелким и незаметным он мог покинуть место преступления. Но все это было слишком невероятно, чтобы быть правдой.

Перед входом в Визжащую хижину Ремус немного задержался, чтобы перевести дыхание. Осторожно забравшись внутрь здания, он огляделся и прислушался. В комнате царил страшный беспорядок. Обрывки обоев свисали со стен; на грязном полу валялась разломанная мебель. Окна были заколочены. Взгляд Ремуса упал на деревянный стул с вырванными планками и отломанной ножкой. Н-да… Впрочем, от прежнего вида комнату отличал лишь многолетний слой пыли. Дверь справа была распахнута. За нею открывался затенённый проход. Ремус направился к нему, когда услышал какой-то неясный звук, доносящийся сверху. Держа перед собой палочку, Ремус вышел в коридор и начал подниматься по шаткой лестнице. Он старался двигаться бесшумно, но на скрипучих ступеньках это было практически невозможно. Очевидно, его услышали, потому что Гермиона вдруг закричала:

— Мы здесь! Мы здесь, наверху… Сириус Блэк… Скорее!

Рем в два прыжка преодолел оставшиеся ступеньки и, наставив палочку на дверь, распахнул ее. Влетев в комнату, он остановился и пробежал глазами по сидящему на полу возле кровати Рону с поврежденной ногой, по Гермионе, сжавшейся в комок у двери, по Гарри, указывающему палочкой на Блэка, а потом и по самому Блэку, лежащему у ног Гарри, почему-то с рыжим котом на груди. Да, не таким он его помнил. Восковая кожа туго обтягивала лицо, так, что оно походило на череп; копна грязных, слипшихся волос свисала ниже плеч. Непонятного цвета рваная мантия не могла скрыть ужасной худобы. Но все-таки это был Сириус. Один из самых красивых парней школы, любимец девушек. Его школьный друг… Рем еще раз оглядел комнату. Питера видно не было. Но это как раз неудивительно. Зато были Гарри и Гермиона, настороженные и испуганные, готовые напасть в любой момент. Да еще Рон, но тот был безоружен и его нога…Об этом потом… А вот Гермиона и Гарри… Решение пришло моментально.

— Экспеллиармус!

Наставленная на Сириуса палочка вылетела у Гарри из рук; то же самое сделали и две палочки, которые держала девочка. Ремус поймал их, все три, и, не обращая внимания на недоумение ребят, прошёл к Блэку. На груди у азкабанского беглеца лежал рыжий кот.

— Где он, Сириус? — не пытаясь скрыть волнения, напряженно спросил Ремус.

Тот как будто не услышал вопроса. Ни один мускул не дернулся на его абсолютно ничего не выражающем лице. Или он не понял, о ком речь? Ничего, поймет. Ремус уже был готов схватить Блэка за плечи и вытрясти ответ, но тут Сириус медленно поднял руку и показал на Рона Уизли. Питер у Рона? Ремус перевел взгляд на мальчика. Тот явно был ошарашен таким заявлением. Хотя он вряд ли вообще понимал, о чем речь.

Ремус снова посмотрел на Сириуса, и их взгляды встретились.

— Но тогда…почему он не показывался раньше? Если только, — внезапная догадка потрясла его. События, произошедшие тринадцать лет назад обрели ясность, стоило ему лишь поменять местами два кусочка мозаики. Эта замена объясняла все. — Если только это был не он… Если только вы не перерешили… Ничего не сказав мне?

Сириус очень медленно кивнул.

Мерлин!

— Профессор, что происходит?!

Ремус не ответил на вопрос Гарри, он едва обратил на него внимание. Все эти годы он обвинял не того! Все они обвиняли не того! Не отрывая взгляда от Сириуса, он опустил палочку и подошёл к другу детства, схватил его за руку и помог подняться. После чего крепко обнял. Не виновен! Конечно же Сириус не виновен. Он никогда не предал бы ни его, ни Джеймса.

— Я не верю этому! — пронзительный крик Гермионы заставил его отпустить Сириуса и повернуться к ней. Вскочив на ноги, девочка с диким видом указывала рукой на него:

— Вы… вы…

— Гермиона…, — начал Ремус, но оборвала его попытку объяснить.

— Вы и он!

— Гермиона, успокойся! — Рем повысил голос, хотя ему и не хотелось кричать на и так испуганную девочку.

— Я никому не говорила! — завопила Гермиона. — Я покрывала вас!…

— Гермиона, послушай меня, пожалуйста! — не выдержав, Ремус тоже перешел на крик. — Я всё объясню!…

Но объяснить ему опять не дали. Только теперь не Гермиона, а Гарри.

— Я вам доверял, — закричал тот, — а вы всё это время были его другом!

— Ты ошибаешься, — возразил Ремус. — Я не был ему другом, но сейчас — я его друг… Дай мне объяснить…

— НЕТ! — завизжала Гермиона. Мерлин! Ну и голосок! — Гарри, не верь ему, это он помогал Блэку пробираться в замок, он тоже хочет тебя убить — он оборотень!

Воцарилась звенящая тишина. Все взгляды были теперь прикованы к нему. Ремус почувствовал, как кровь отхлынула от лица.

— Это совсем не в характерно для тебя, Гермиона, — наконец, сказал он. — Всего одно попадание из трёх. Я не помогал Сириусу пробираться в замок и, уж конечно, я не хочу убивать Гарри… Не стану отрицать, однако, того, что я оборотень.

Рон попытался подняться, но, вскрикнув от боли, упал. Встревоженный, Ремус поспешил к нему, но мальчик выдохнул:

— Прочь от меня, оборотень!

Ремус замер на месте, собрав все свои силы в кулак. Сейчас не время обижаться. Надо засунуть подальше свои эмоции и постараться достучаться до детей. Он снова повернулся к Гермионе:

— Как давно ты знаешь?

— Сто лет, — еле слышно ответила та. — С тех пор, как написала сочинение для профессора Снейпа…

То есть еще с осени, моментально прикинул Ремус. Снейп. Нет, не время злится.

— Он был бы в восторге, — голос прозвучал холоднее, чем он хотел бы. — Он и задал его в надежде, что кто-нибудь догадается, что означают симптомы моей болезни… Ты, видимо, сверилась с картой луны и поняла, что я всегда болен в полнолуние? Или ты догадалась, что боггарт при виде меня превратился в луну?

— И то, и другое, — тихо произнесла Гермиона.

Ремус горько усмехнулся.

— Для своего возраста ты самая умная ведьма из всех, кого я встречал, Гермиона.

— Ничего подобного, — прошептала Гермиона. — Будь я чуточку умнее, я бы всем рассказала, кто вы такой!

— Но все и так знают. По крайней мере, учителя.

— Дамблдор взял вас на работу, зная, что вы — оборотень? — задохнулся Рон. — Он что, псих?

— Некоторые из учителей в этом не сомневаются, — вспомнив перекошенное от злости лицо Снейпа, поморщился Ремус. — Ему пришлось немало потрудиться, чтобы убедить кое-кого, что мне можно доверять…

— Он был неправ! — заорал Гарри. — Все это время вы помогали ему! — он показал на Сириуса, который в этот момент прошёл к кровати и опустился на неё, закрыв лицо трясущейся рукой. Рыжий кот вспрыгнул на кровать рядом с ним и встал к нему на колени, громко урча. Рон, постарался отодвинуться подальше от них.

— Я не помогал Сириусу, — возразил Ремус. — Если вы мне позволите, я всё объясню. Возьмите…- он бросил удивленным ребятам их палочки. Затем засунул за пояс свою. — Вот так. Вы вооружены, а мы нет. Теперь вы станете меня слушать?

На лицах ребят по-прежнему читалось недоверие, смешанное теперь с недоумением. Их можно было понять.

— Если вы ему не помогали, — Гарри бросил свирепый взгляд на Сириуса, — то как вы узнали, что он здесь?

— По карте, — ответил Ремус. — Карте Мародёров, — краем глаза он заметил удивление на лице Сириуса, но сейчас разговор был о другом. — Я был в своём кабинете и рассматривал её…

— Вы знаете, как с ней обращаться? — подозрительно спросил Гарри.

— Конечно, знаю, — Ремус махнул рукой, подавляя горький смешок и снова бросая быстрый взгляд на Сириуса. — Я же помогал создавать её. Я Луни — это моя школьная кличка.

— Вы помогали?…

Ремус не дал ему договорить. Сейчас на это просто не было времени.

— Важно то, что я внимательно следил за ней сегодня вечером. У меня были подозрения, что вы с Роном и Гермионой перед казнью гиппогрифа захотите тайком пробраться к Хагриду. И я был прав, не так ли? — чувствуя, что больше не в состоянии стоять на одном месте, он начал расхаживать взад-вперёд по комнате, не сводя глаз с ребят. — Я подозревал, что ты воспользуешься мантией твоего отца, Гарри…

— Откуда вы знаете про мантию?

— Я много раз видел, как Джеймс исчезает под ней… — Рем снова махнул рукой. — Главное, в мании или нет, ты всё равно виден на Карте Мародёров. Я видел, как вы прошли по двору в хижину Хагрида. Через двадцать минут вы вышли оттуда и направились к замку. Только вы были не одни. Вас сопровождал кое-кто ещё.

— Что? — воскликнул Гарри. — Ничего подобного!

— Я не мог поверить собственным глазам, — Ремус не обратил внимания на слова Гарри и продолжал расхаживать по комнате. — Я решил, что карта испортилась. Как мог он быть с вами?

— Никого с нами не было! — абсолютно уверенный в своей правоте, сказал Гарри.

— Потом я увидел ещё одну точку, она очень быстро двигалась по направлению к вам… возле неё была надпись «Сириус Блэк»… Я видел, как он столкнулся с вами; видел, как он утащил двоих из вас под Дракучую Иву…

— Одного из нас! — сердито выпалил Рон.

— Нет, Рон, — возразил Ремус, — двоих.

Он остановился и посмотрел на мальчика.

— Скажи, пожалуйста, могу я взглянуть на крысу?

Сириус резко выпрямился.

— Что? — поразился Рон. — Какое отношение имеет Короста ко всему этому?

— Самое прямое, — заявил Ремус и повторил вопрос. — Могу я на него взглянуть?

Рон колебался. Потом запустил руку под мантию и извлёк отчаянно мечущуюся крысу; чтобы не дать ей удрать, он схватил ее за длинный голый хвост. Кот зашипел.

Затаив дыхание, Ремус приблизился к Рону и принялся рассматривать крысу. На миг его сердце замерло. Он увидел то, что хотел увидеть. Или не хотел. Видимо, на его лице что-то отразилось, потому что Рон с испуганным видом прижал крысу к себе.

— Что? — снова спросил он. — Что вам надо от моей крысы?

— Это не крыса, — вмешался в их диалог Сириус, еще больше пугая мальчика.

— Что вы такое… Конечно, это крыса…

— Нет, не крыса, — не отрывая от нее взгляда, произнес Ремус. — Это маг.

— Анимаг, — добавил Сириус, — по имени Питер Петтигрю.

Ремус заставил себя все же отвести взгляд от Питера и поглядеть на ребят. Те смотрели на них с Сириусом, как на полоумных. Потом Рон высказал это вслух:

— Вы оба сумасшедшие.

— Бред какой-то! — согласилась с ним Гермиона, а Гарри добавил:

— Питер Петтигрю погиб! Двенадцать лет назад его убил этот… — он указал на Сириуса.

Сириус дернулся, как от пощечины.

— Хотел убить, — прорычал он, — но малышу Питеру удалось меня обставить… тогда, но не сейчас! — он бросился на Рона, точнее на крысу в руках Рона, при этом навалился на сломанную ногу мальчика. Тот заорал от боли, но Сириусу, похоже, было все равно — он хотел только добраться до Питера.

— Сириус, постой! — крикнул Ремус, оттаскивая друга от Рона. — Постой! Так нельзя! Они должны понять… мы должны объяснить…

— Потом объясним! — сопротивляясь, огрызнулся Сириус, пытаясь дотянуться до Питера. Тот визжал как резаный и рвался прочь, расцарапывая Рону лицо и шею.

— Они… имеют…право.. знать…всё…как есть! — Ремус задыхался от усилий, удерживая Сириуса. — Он был питомцем Рона! А кое-чего я и сам не понимаю! И потом, как же Гарри… Ты обязан рассказать ему всю правду, Сириус!

Последние слова, очевидно, возымели действие. Сириус прекратил сопротивляться, но продолжал следить за Питером, не отрывая от него кровожадного взгляда.

— Ну, хорошо, — наконец, согласился Сириус и Ремус выпустил его. — Расскажи им всё, что сочтёшь нужным. Только быстрее, Рем. Я хочу совершить убийство, за которое был осуждён…

— Вы психи, вы оба, — беспомощно произнёс Рон, оглядываясь на своих друзей. — С меня хватит. Я пошёл.

Увидев, что он пытается подняться Ремус торопливо достал палочку и наставил её на Питера.

— Тебе придётся выслушать меня, Рон, — стараясь говорить ровно и невозмутимо, произнес он. Кто-то должен сохранять в этой ситуации спокойствие… Только почему всегда ОН? — И пожалуйста, пока я буду говорить, держи Питера крепче.

— Это не Питер, это Короста! — Рон попытался засунуть крысу в нагрудный карман, но Пит так отчаянно сопротивлялся, что мальчик не удержал равновесия и едва не упал. Гарри помог ему сесть, после чего повернулся к Рему.

— А как же свидетели гибели Петтигрю? Их была целая улица…

— Они видели не то, что было на самом деле! — яростно выпалил Сириус, продолжая наблюдать за крысой, извивающейся в руках у Рона.

— Все подумали, что Сириус убил Питера, — кивнул Ремус. — Я и сам так думал… до тех пор, пока сегодня вечером не увидел карту. Карта Мародёров никогда не обманывает… Питер жив. Он у Рона в руках, Гарри.

Ремус видел, что мальчишки им не верят. Да и как тут поверить? Он прекрасно понимал, что их с Сириусом слова кажутся лишенными всякого смысла. Все это было настолько невероятно, что он и сам едва верил в происходящее.

В этот момент заговорила Гермиона:

— Но, профессор Люпин…- она тоже старалась говорить спокойно, но ей плохо удавалось скрыть дрожь в голосе, — Короста никак не может быть Петтигрю… это не может быть правдой, вы же знаете, что не может…

— Почему это не может быть правдой? — спросил Ремус, удивленный словами Гермионы. Что именно кажется ей неправильным?

— Потому что… потому что, если Питер Петтигрю был анимагом, это было бы известно. Мы проходили анимагов с профессором МакГонаголл. И ещё я, когда делала домашнее задание, читала про них — в министерстве магии хранятся данные на всех колдунов и ведьм, которые умеют превращаться в животных; на каждого есть досье, в котором сказано, в каких животных они превращаются, их особые приметы и всё прочее… я даже специально ходила посмотреть в списке профессора МакГонаголл… В этом веке было всего семь анимагов, а имени Петтигрю в списке нет…

Ремус горько усмехнулся, переглядываясь с Сириусом.

— Ты, как всегда, права, Гермиона! — согласился он. — Но в министерстве никогда не знали, что в Хогвартсе находились три незарегистрированных анимага.

— Если ты собираешься рассказывать им всю историю, то поторопись, Ремус, — недовольно произнес Сириус. — Я ждал целых двенадцать лет и больше ждать не собираюсь.

— Хорошо... но тебе придётся помочь мне, Сириус, — Ремус понимал его нетерпение, но нужно было все объяснить ребятам. А кое-что и понять самому… — Ведь я знаю только начало истории…

За его спиной внезапно раздался громкий скрип. Дверь в комнату сама собой отворилась. Ремус, как и остальные, уставился на неё. Потом он подошёл и выглянул на лестницу.

— Никого нет…

— Это привидения! — выкрикнул Рон.

— Ничего подобного, — отозвался Ремус, возвращаясь, но не отводя озадаченного взгляда от двери. — В Визжащей Хижине никогда не было привидений… Вой и стоны, которые слышали жители деревни, издавал я, — он отбросил со лба волосы, обдумывая, с чего начать. Да, это будет труднее, чем он предполагал. — Пожалуй, с этого всё и началось — с того, что я стал оборотнем. Ничего бы не случилось, если бы меня не укусили… и если бы я не был таким бесшабашным…

Ему тяжело было об этом говорить. Воспоминания давили на него тяжелым грузом. Рон хотел что-то сказать, но Гермиона шикнула на него. Ремус продолжил:

— Я был совсем маленьким мальчиком, когда меня укусил оборотень. Мои родители перепробовали все средства, но в те времена лечения не существовало. То зелье, которое готовит для меня профессор Снейп, изобретено совсем недавно. Оно делает меня безопасным. Я принимаю его за неделю до полнолуния, и у меня сохраняется способность разумно мыслить… тогда я лежу, свернувшись клубком, в своём кабинете — этакий безобидный волк — и жду, пока луна пойдёт на убыль. А вот до изобретения аконитового зелья я раз в месяц становился настоящим чудовищем, — он сглотнул. — Об учёбе в Хогвартсе нечего было и мечтать. Никто из родителей не согласился бы подвергать своих детей такой угрозе. Но, как раз в то время, директором школы стал Дамблдор. Он сочувствовал моей беде. Сказал, что, при условии соблюдения определённых мер предосторожности, у него нет возражений против моего обучения в школе… — Ремус вздохнул и посмотрел Гарри в глаза. — Я как-то говорил тебе, что Дракучую Иву посадили в год моего поступления в Хогвартс. На самом же деле, это дерево посадили из-за того, что я поступил в Хогвартс. Этот дом, — он обвёл взглядом комнату, — и тоннель, который сюда ведёт, построили специально для меня. Раз в месяц меня переводили из замка сюда. Здесь я превращался. Дерево у входа в тоннель не давало мне проникнуть обратно в замок, пока я был опасен. В те дни мои… преображения были попросту ужасны. Превращение в волка чрезвычайно болезненно. От людей я был изолирован и не мог никого покусать, но я кусал и царапал самого себя. Жители деревни слышали мои вопли и завывания и думали, что такие звуки способны издавать лишь особо свирепые привидения. Дамблдор всячески поддерживал эту версию… Даже сейчас, когда в доме вот уже много лет не раздаётся ни звука, жители не решаются приблизиться к нему… И всё же, если не считать мучительных превращений, я был счастлив. Впервые в жизни у меня появились друзья. Трое близких друзей. Сириус Блэк… Питер Петтигрю… и, разумеется, твой отец, Гарри — Джеймс Поттер, — глаза Гарри удивленно вспыхнули. — Эти три друга не могли не заметить, что раз в месяц я куда-то исчезаю. Я придумывал разные истории. Врал, что моя мать больна и я должен навещать её… Я боялся, что они отвернутся от меня, если узнают, кто я на самом деле. Конечно же, они, как и ты, Гермиона, быстро обо всём догадались… Но они не отвернулись от меня. Ничего подобного, они сделали ради меня такое, что не просто облегчило мои страдания во время превращений, наоборот, эти периоды стали лучшим временем моей жизни. Мои друзья стали анимагами.

— И мой папа тоже? — поразился Гарри.

— Да, конечно, — Ремус кивнул ему. — У них ушло почти три года на то, чтобы понять, как это сделать. Твой отец и Сириус были самыми умными ребятами в школе, но, кроме того, им ещё и повезло, потому что превращение в животных может пойти совершенно не так, как ожидаешь — именно поэтому в министерстве столь тщательно следят за анимагами. Питеру потребовалась помощь, Джеймс и Сириус старались для него, как могли. Наконец, в пятом классе, они научились по собственному желанию превращаться в зверей — в разных.

— Но каким образом это помогало вам? — в голосе Гермионы звучало недоумение.

— Оставаясь людьми, они не могли составить мне компанию, но зато в виде животных… Оборотни опасны только для людей. Каждый месяц мои друзья выбирались из замка под плащом-невидимкой Джеймса. Превращались в животных… Питер, самый маленький, свободно проскальзывал под ветвями Дракучей ивы и нажимал на узел, который обездвиживает её. Потом они пробирались ко мне по тоннелю. Под их влиянием я становился менее опасным. Тело моё было волчьим, но сознание, когда они были рядом — нет.

— Поторопись, Ремус, — прорычал Сириус, видимо, теряя терпение.

— Я уже подхожу к делу, Сириус… Итак, теперь, когда мы все могли стать животными, перед нами открылись необыкновенные возможности. Вскоре мы начали покидать Хижину, бродили ночами по территории замка, по деревне. Сириус и Джеймс превращались в крупных зверей и легко могли бы справиться с оборотнем в случае необходимости. Вряд ли, кроме нас, кто-нибудь ещё из учеников «Хогвартса» так хорошо знал территорию школы и Хогсмид… В результате мы создали Карту Мародёров и подписали её нашими прозвищами. Сириус — это Мягколап. Питер — Хвост. Джеймс — Сохатый.

— А в каких животных?.. — начал Гарри, но Гермиона прервала его.

— Но ведь это всё равно очень опасно! Выпускать оборотня по ночам! Что, если бы за вами не уследили и вы бы укусили кого-нибудь?

— Эта мысль до сих пор преследует меня, — признался Ремус, внутренне содрогаясь. — Были такие случаи, когда этого лишь чудом удавалось избежать… Мы потом смеялись над этим… Мы были молоды, легкомысленны — наше хитроумие затмевало для нас всё остальное. Иногда я чувствовал себя виноватым перед Дамблдором, что предал его доверие… Он принял меня в школу, чего не сделал бы ни один директор, но при этом не подозревал, что я нарушаю правила, установленные для общей безопасности — и моей, и других. Он не знал, что по моей вине трое моих приятелей нелегально стали анимагами. Но почему-то всякий раз, когда мы садились планировать наши похождения на следующий месяц, чувство вины исчезало... И я до сих пор такой же… — Ему нелегко далось это признание. — Весь этот год я боролся сам с собой, раздумывая, сказать Дамблдору или нет о том, что Сириус — анимаг. Так и не сказал. Почему? Потому что я трус. Потому что тогда мне пришлось бы признаться, что я обманывал его доверие, когда учился в школе, и что другие по моей вине… а доверие Дамблдора для меня — всё. Он помог мне, когда я был мальчиком, он помог мне, когда я стал взрослым — дал мне работу, в то время как все остальные избегали меня. Мне удалось убедить себя, что Сириус проникает в замок с помощью чёрной магии, которой научился от Волдеморта, что его умение превращаться в зверя не имеет с этим ничего общего… так что, в определённом смысле, Снейп всё это время был прав относительно меня.

— Снейп? — хрипло переспросил Сириус, впервые за всё время рассказа отводя взгляд от Питера и уставившись на Рема. — А при чём тут Снейп?

— Он здесь, Сириус. Тоже работает учителем. — заметив непонимание на лицах ребят, Ремус поспешил объяснить. — Профессор Снейп учился вместе с нами в школе. Он всячески возражал против моего назначения на пост преподавателя защиты от темных сил. Весь этот год он предостерегал Дамблдора, чтобы тот не доверял мне. На это у Снейпа есть свои причины… Понимаете, Сириус сыграл с ним злую шутку, в результате чего Снейп чуть не погиб. Я тоже в этом участвовал…

Сириус презрительно хмыкнул.

— Так ему и надо. Шнырял вокруг, пытаясь выведать, чем же это мы занимаемся… надеялся, что нас исключат…

— Северуса очень интересовало, куда я пропадаю каждый месяц. — продолжил Ремус. — Понимаете, мы были одногодки и… м-м-м… не очень любили друг друга. Особенно Снейп не любил Джеймса. Я думаю, он завидовал его успехам в квиддиче… — Мерлин, что я несу? С чего я вообще заговорил про квиддич? — В любом случае, однажды вечером Снейп увидел, как мы с мадам Помфри шли по двору — она вела меня к Дракучей иве перед самым моим превращением. Сириус решил, что будет — скажем так — забавно намекнуть Снейпу, что нужно лишь надавить длинной палкой на нарост на стволе,... — Сириус усмехнулся, — …и он сможет пробраться за мной следом. Разумеется, Снейп именно так и собирался поступить — если бы он добрался сюда, то встретился бы лицом к лицу с самым настоящим оборотнем — но твой отец, прослышавший о нашей проделке, побежал за Снейпом и вытащил его, с большим риском для собственной жизни… Снейп, однако, видел меня краем глаза в конце тоннеля. Дамблдор запретил ему даже заикаться об этом, но с того времени Снейп знает, кто я такой…

— Так вот почему Снейп не любит вас, — протянул Гарри, — он думает, что вы тоже участвовали в розыгрыше?

— Совершенно верно, — раздался ледяной презрительный голос Снейпа позади Ремуса. Он быстро обернулся. Откуда тот здесь? Только этого не хватало. Снейп стаскивал с себя мантию-невидимку, нацелив на него палочку. Гермиона завизжала. Сириус вскочил на ноги рядом с Ремусом.

— Я нашёл это возле Дракучей ивы, — сказал Снейп и отбросил в сторону мантию. — Очень полезная вещь, Поттер, благодарю вас…, — он немного запыхался, но на его лице отражался плохо скрываемый триумф, а глаза довольно сверкали. — Вам, должно быть, интересно, как я узнал, что вы здесь? Я только что был в вашем кабинете, Ремус. Вы забыли принять вечернюю порцию зелья, и я решил отнести её вам. Очень удачно… для меня, я хочу сказать. На вашем столе лежала некая карта. Один взгляд на неё дал ответы на все мои вопросы. Я увидел, как вы пробежали по ведущему сюда тоннелю и скрылись из виду.

— Северус… — попытался объяснить Ремус, но Снейп перебил его, повысив голос:

— Я столько раз говорил директору, что именно вы, Люпин, помогали Блэку пробираться в замок! И вот доказательство. Однако, я даже предположить не мог, что вы осмелитесь использовать этот старый дом в качестве убежища…

— Северус, вы ошибаетесь. Вы не знаете всего… я могу объяснить… Сириус здесь не за тем, чтобы убить Гарри…

— Азкабан сегодня получит сразу двух узников, — глаза Снейпа загорелись отчаянным фанатизмом. — Хотел бы я посмотреть на реакцию Дамблдора, когда он узнает… Знаете, Люпин, он был так уверен, что вы безопасны… ручной оборотень…

— Это глупо, — Ремус старался говорить как можно мягче. — Неужели обида детских лет стоит того, чтобы из-за неё отправить в Азкабан невинного человека?..

Но договорить ему не удалось. Тонкие, змеевидные верёвки выстрелили из палочки Снейпа и обмотали рот, запястья и щиколотки. Дернувшись, он потерял равновесие и упал на пол. Он попытался вырваться, невербально произнося распутывающие заклинания, но без палочки это было сложно осуществить. Магические путы держали крепко. С яростным рыком Сириус кинулся к Снейпу, но Снейп нацелил палочку тому между глаз и прошептал:

— Только дай мне повод… Дай мне повод и, клянусь, я сделаю это.

Рем даже не хотел думать- что это, но в голову лезли мысли о непростительных заклинаниях. И ведь Снейпу за них ничего не будет — ведь он поймал опаснейшего преступника. Сириус остановился, он, очевидно, тоже прекрасно понимал, что готов произнести Снейп. Трудно было сказать, чьё лицо — Сириуса или Снейпа — выражало большую ненависть. И почему ему не пришло проверить — не просто же так скрипнула дверь,это бы заняло всего пару секунд.

— Профессор Снейп… — раздался в тишине голос Гермионы. Она неуверенно шагнула к Снейпу, — но… можно ведь выслушать, что они хотят сказать... можно?

— Мисс Грейнджер, вам и так уже грозит исключение из школы, — отрезал Снейп. — Вы, Поттер и Уизли находитесь в неположенном месте в обществе оборотня и человека, осуждённого за убийство. Хотя бы раз в жизни — придержите язык.

— Но… если… если это ошибка…

— Замолчите, глупая девчонка! — заорал Снейп. Он выглядел настоящим безумцем. Во всяком случаю, Ремусу из его положения казалось именно так. — Не говорите о том, чего не понимаете! — Сноп искр вырвался из острия палочки, по-прежнему нацеленной в лицо Сириусу.

Гермиона, не спорь с ним! — мысленно взмолился Ремус. К счастью, девочка замолчала.

— Месть сладка, — выдохнул Снейп, обращаясь к Сириусу. — Я так надеялся, что именно мне посчастливится поймать тебя…

Месть. Именно что самая настоящая месть, за все школьные издевательства.

— И ты снова посмеялся сам над собой, Северус, — огрызнулся тот. — Если только этот парень отнесёт свою крысу в замок, — он мотнул головой в сторону Рона, — я пойду без разговоров…

— В замок? — вкрадчиво переспросил Снейп. — Зачем же ходить так далеко? Я просто позову дементоров, как только мы выйдем из-под ивы — и всё. Они будут счастливы видеть тебя, Блэк… так счастливы, что, осмелюсь предположить, даже поцелуют тебя…

Лицо Сириуса, и без того бледное, стало белее мела. Северус! Ты ублюдок! — мысленно прокричал Ремус, но он ничего не мог поделать, его лишили даже права голоса.

— Ты… ты должен меня выслушать, — хрипло произнес Сириус. — Эта крыса…. посмотри на крысу…

Но Снейп не желал слушать никаких объяснений.

— Пойдёмте, вы все, — он щёлкнул пальцами, и концы верёвок, связывавших Ремуса, прыгнули ему в руки. — Я потащу оборотня. Возможно, дементоры и его захотят поцеловать…

Нет! Ремус на мгновение зажмурился. Только не это. Только не это… Он снова попытался снять опутывающие чары, но бесполезно…

И тут Гарри метнулся к двери и загородил ее.

— Прочь с дороги, Поттер, ты и так уже нажил себе неприятности, — рявкнул Снейп. — Если бы целью моего появления здесь не было спасение твоей драгоценной шкуры…

Герой, млин! Исключительно из добрых побуждений спасает сына одного из своих врагов. Как самоотверженно.

— За этот год профессор Люпин сотни раз мог убить меня, — произнес Гарри. — Я кучу времени оставался с ним наедине, он занимался со мной защитой от дементоров. Если он помогал Блэку, то почему не прикончил меня?

Ремус мысленно поблагодарил мальчика. Может, хоть Гарри удастся достучаться до Снейпа.

— Не собираюсь разбираться в тонкостях психологии оборотней, — прошипел тот. — Прочь с дороги, Поттер.

— Да вы просто жалки! — выкрикнул Гарри, не трогаясь с места. — Только потому, что они подшутили над вами в школе, вы не хотите даже выслушать…

— Молчать! Не смей разговаривать со мной в таком тоне!!! — завопил совершенно безумным голосом Снейп. — Каков отец, таков и сын! Я только что спас твою шею; тебе бы следовало на коленях благодарить меня! Тебе было бы хорошим уроком, если бы он прикончил тебя! Умер бы как отец! Тот тоже был слишком самоуверен, чтобы поверить, что может ошибаться в Блэке! — ошибаешься ты, мысленно прокричал Ремус. — А теперь отойди или я заставлю тебя это сделать! Прочь с дороги, Поттер!

Вместо того, чтобы подчиниться Снейпу, Гарри поднял над головой палочку.

Три экспеллиармуса слились в один. Гарри, Рон и Гермиона синхронно вы обезоруживающее заклинание. Раздался взрыв, от которого дверь чуть не соскочила с петель; Снейпа приподняло в воздух и впечатало в стену. После секундной паузы тот сполз на пол, из-под волос потекла струйка крови. Его палочка высокой дугой пролетела по комнате и приземлилась на кровать рядом с котом Гермионы. Ну вы даете, ребята, — ошалело подумал Ремус, дернувшись.

— Вам не следовало этого делать, — высказал Сириус его мысль. И добавил, — Надо было предоставить его мне…

— Мы напали на учителя… Мы напали на учителя… — запричитала Гермиона, испуганно глядя на безжизненное тело. — Что теперь с нами будет…

Заметив попытки Ремуса выпутаться, Сириус торопливо подошел к нему и, нагнувшись, помог избавиться от веревок. Ремус поднялся, потирая онемевшие запястья.

— Спасибо, Гарри, — поблагодарил он мальчика.

Тот хмуро на него посмотрел.

— Я не говорю, что поверил вам.

— Значит, пора представить вам доказательства, — сказал Ремус и повернулся к Рону. — Ну, парень, отдай мне, пожалуйста Питера. Давай же.

Помотав головой, Рон сильнее прижал крысу к груди.

— Бросьте, — бессильно проговорил он. — Неужели Блэк сбежал из Азкабана только за тем, чтобы достать Коросту? То есть… — Он взглянул на Гарри и Гермиону, ища поддержки. — Ну, хорошо, допустим, Петтигрю умел превращаться в крысу, но крыс кругом миллионы. Откуда Блэку знать, какая именно ему нужна, после стольких лет в Азкабане?

— Знаешь, Сириус, а ведь это резонный вопрос, — Ремус повернулся к Блэку, слегка нахмурившись. До сих пор ему это не приходило в голову. Сам он увидел Питера на карте, а Сириус? — Как ты узнал, где его искать?

Сириус запустил руку под мантию, и Рем напрягся. Что у него там?.. Однако Сириус извлёк лишь мятую газетную бумагу. Разгладив её, он протянул Ремусу вырезку.

Это была фотография из «Пророка», на которой была изображена семья Уизли в Египте. На плече у Рона сидела Короста.

— Откуда ты это взял? — спросил поражённый Ремус.

— Фадж, — коротко ответил Сириус. Рем по-прежнему не понимал, и Сириус пояснил: — В прошлом году он приезжал с инспекцией в Азкабан, и я попросил у него газету. И там, на первой же странице, увидел Питера… на плече у этого парня… Я его сразу же узнал… Сколько раз я видел, как он превращается… А в газете было сказано, что мальчик, его хозяин, осенью возвращается в Хогвартс… где Гарри…

— Бог ты мой, — тихо воскликнул Ремус, переводя глаза с фотографии на крысу и обратно. — Передняя лапа…

— Что передняя лапа? — вызывающе спросил Рон.

— У него нет пальца, — буквально выплюнул Сириус.

— Ну конечно…- выдохнул Ремус. Последний кусочек головоломки встал на место. — Так просто… так гениально… Он сам его отрезал?

— Прямо перед тем, как превратиться. Когда я зажал его в угол, он заорал на всю улицу, чтобы все слышали, будто бы я предал Лили и Джеймса. А потом, прежде чем я успел послать в него заклятие, он взорвал пол-улицы, убил всех в радиусе двадцати футов — и скрылся в водостоке, смешавшись с другими крысами…, — последние слова Сириус произнес, не скрывая презрения.

Видя, что Рон по-прежнему ничего не понимает, Ремус пояснил:

— Разве ты не знаешь, Рон? От Питера остался один палец.

— Ну и что?! — для мальчика это было не объяснение. — Может, Короста подралась с другой крысой или ещё что-нибудь в этом духе! Он у нас уже давным-давно…

— Двенадцать лет, если быть точным, — заметил Ремус. — Тебе никогда не удивляло, что он живёт так долго?

— Мы хорошо о нём заботились!

— Сейчас, однако, он выглядит так себе, — сказал Ремус. — Видимо, он стал терять в весе с тех самых пор, как узнал, что Сириус на свободе…

— Он боялся этого психованного кота! — Рон кивнул на лежащего на кровати рядом с ним рыжика.

— Это вовсе не психованный кот, — Сириус протянул руку и провёл ею по пушистой голове. — Это самый умный кот, какого я только встречал. Он сразу догадался, что Короста не та, за кого себя выдаёт. Встретившись со мной, он тоже сразу понял, что я не настоящая собака. Он нескоро начал мне доверять… Но, в конце концов, мне удалось объяснить ему, какую цель я преследую, и он стал помогать мне…

— Что вы хотите сказать? — еле слышно спросила Гермиона.

— Он пытался привести Питера ко мне, правда, безуспешно… потом он украл для меня гриффиндорские пароли… насколько я понял, он взял их с тумбочки у какого-то мальчика…

То есть, Невилл их все же не терял, подумалось Ремусу.

— Питер догадался, что происходит и сбежал… Этот кот… Живоглот, так? — сказал, что Питер оставил на простыне пятно крови… Думаю, он просто укусил сам себя… Что ж, один раз ему уже удалось инсценировать собственную смерть…

— А вы забыли, зачем ему нужно было инсценировать собственную смерть? — яростно выкрикнул Гарри. — Затем, что он знал: вы хотите убить его, так же как убили моих родителей!

— Ничего подобного, — перебил Ремус мальчика, — Гарри…

— А теперь вы заявились сюда, чтобы прикончить его!

— Совершенно верно, — Сириус снова бросил зловещий взгляд на Питера.

— Значит, мне не надо было останавливать Снейпа! — продолжал кричать Гарри.

— Гарри, — торопливо заговорил Ремус, — как ты не понимаешь? Всё это время мы думали, что Сириус предал твоих родителей, а Питер выследил его — но на самом деле всё было наоборот, разве ты не понял? Питер предал твоих маму и папу — а Сириус выследил Питера…

— Неправда!!! — вопль Гарри, наверное, было слышно в Хогсмиде. У Ремуса, во всяком случае, на секунду заложило уши. — Он был у них Хранителем Секрета! Он сказал это до того, как вы пришли! он сказал, что убил их!

Ремус посмотрел на друга, ничего не понимая. Почему он такое сказал, если не предавал Джеймса? Сириус медленно помотал головой, его запавшие глаза вдруг очень ярко заблестели от подступивших слез.

— Гарри… я… всё равно что убил их, — выдавил он. — В последний момент я убедил Лили и Джеймса воспользоваться услугами Питера, убедил их, что лучше будет назначить Хранителем Тайны его, а не меня… Я виноват и признаю это… Так уж вышло, что в ночь, когда они погибли, я отправился проверить, в порядке ли Питер. Когда я прибыл туда, где он прятался, его уже не было. Но и следов борьбы тоже не было. Мне это показалось более чем странным. Я испугался, — Ремус слушал, затаив дыхание. — Поспешил к дому твоих родителей. И когда я увидел разрушенный дом, их тела… я понял, что сделал Питер… что я сам наделал…

Голос Сириуса прервался, и он отвернулся. Ремус чувствовал его боль, как свою собственную. Но сейчас не время для сантиментов, напомнил он себе тут же. Пора со всем этим кончать.

— Довольно разговоров, — произнес Ремус непререкаемым тоном. — Есть только один способ узнать, как в действительности обстояло дело. Рон, дай мне крысу.

Сириус стремительно повернулся к ним.

— А если я дам, что вы с ним сделаете? — сдавленно спросил Рон.

— Заставлю его показаться, — ответил Люпин. — Если он настоящая крыса, ему ничего не сделается.

Рон колебался, но Ремус не торопил его. Пока мальчик раздумывал, Сириус метнулся к лежащей на полу палочке Снейпа, и теперь наставил ее на Питера. Наконец, мальчик, по-прежнему колеблясь, протянул Рему свою крысу. Ухватить ее оказалось не так просто. Питер надрывно верещал, извиваясь и изворачиваясь. Маленькие чёрные глазки лезли из орбит.

— Готов, Сириус? — спросил Ремус.

Тот подошел и встал рядом.

— Вместе? — сиплым шепотом произнес он.

— Думаю, да, — отозвался Ремус, поднимая палочку. — На счёт «три». Раз… два… ТРИ!!!

Сине-белый свет одновременно вылетел из их палочек, и Ремус разжал пальцы. Крыса на мгновение зависла в воздухе, стремительно вращаясь… Рядом закричал Рон… Серое тельце шлепнулось на пол. Ещё одна ослепительная вспышка и… Ремус уже почти забыл, как это выглядит. Отвратительное, но при этом захватывающее зрелище. Когда человек превращается самостоятельно, по собственному желанию, все происходит совсем по-другому. Намного быстрее и изящнее, что ли.

Хотя и сейчас все происходило очень быстро. Голова со страшной скоростью поднималась над землёй, росли руки, ноги… Время обошлось с Питером не лучше, чем с Сириусом. Он очень сильно похудел, его кожа обвисла и приобрела непонятный оттенок, тонкие бесцветные волосы заметно поредели… Ремус смотрел на его лицо, заостренный нос и маленькие глазки, лихорадочно бегающие по комнате. Как мы этого не замечали раньше? Он всегда был крысой — маленькой, хитрой крысой.

— Ну, здравствуй, Питер, — стараясь говорить как можно приветливее, поздоровался Ремус, будто для него не было ничего естественнее, чем воскрешение давно погибшего школьного приятеля. — Давно не виделись.

— С-сириус… Р-ремус… — Даже голос у Петтигрю был крысиный, тонкий и визгливый. Раньше он был другим. — Дорогие друзья… мои дорогие друзья…

Сириус начал поднимать свою палочку, но Рем торопливо перехватил его руку, глянул предупреждающе и снова обратился к Петтигрю.

— Мы тут как раз говорили, Питер, о той ночи, когда погибли Лили с Джеймсом. Ты, возможно, пропустил некоторые интересные подробности, пока визжал там, на кровати…

— Рем, — задохнулся Петтигрю. По его лицу катились крупные бусины пота. — Ты ведь не поверил ему? Нет? Он хотел убить меня, Рем…

Ага, и поэтому ты сейчас назвал его "дорогим другом". Человека, который совершенно ни за что хотел убить тебя. Ну-ну. Когда Ремус снова заговорил, его голос зазвучал более холодно.

— Мы слышали об этом. Но мне хотелось бы, чтобы ты прояснил для нас кое-какие моменты, Питер.

— Он пришёл, чтобы убить меня! — вдруг громко заверещал Петтигрю, тыча в сторону Сириуса. — Он убил Лили с Джеймсом, а теперь хочет убить меня… Помоги мне, Рем…

Сириус скрипнул зубами, не отрывая ненавидящего взгляда от Питера.

— Никто не собирается убивать тебя, пока мы не проясним кое-какие моменты, — заверил Ремус, стараясь не выпускать из поля зрения как Питера, так и Сириуса, потому что не мог предугадать, чего ждать от этих двоих.

— Проясним моменты? — повторил Питер, лихорадочно оглядываясь в поисках убежища. Или пути к бегству. — Я знал, что он придёт за мной! Я знал, что он вернётся! Я ждал этого двенадцать лет!

— Ты знал, что Сириус сбежит из Азкабана? — Ремус нахмурился. — Хотя раньше это никому не удавалось?

— Ему известны такие секреты чёрной магии, какие нам и не снились! — пронзительно вскричал Петтигрю. — Как бы иначе он оттуда выбрался?! Уж будьте уверены, Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут научил его всяким штучкам!

Сириус расхохотался. Но смех его был жутким, неприятным и уж точно нерадостным.

— Волдеморт? Меня? Штучкам? — прекратив смеяться, выговорил он.

Петтигрю вздрогнул, продолжая испуганно вертеть головой.

— Что, боишься имени своего бывшего господина? — презрительно бросил Сириус, тоже заметивший это. — Я тебя не виню, Питер. Его приспешники не слишком-то довольны тобой, не так ли?

— Не понимаю, о чём ты, Сириус, — пробормотал Петтигрю. Его дыхание участилось, по лицу струился пот.

— Все эти двенадцать лет ты скрывался не от меня, — продолжал Сириус. — Ты скрывался от сторонников Волдеморта. В Азкабане до меня доходили разные слухи, Питер…- о чем он? Рем с удивлением смотрел на друга. Что он мог слышать о Питере? — Они все уверены, что ты мёртв, иначе тебе пришлось бы отвечать перед ними… Я слышал, что они выкрикивали во сне. Похоже, они считают, что некий двойной агент дважды предал их. Волдеморт отправился к Поттерам по твоей наводке… и встретил там свою гибель. А ведь не все бывшие сторонники Волдеморта оказались в Азкабане. Очень многие на свободе, выжидают, притворяясь, что осознали свои ошибки… Если они узнают, что ты жив, Питер…

Ремусу казалось, что его мозг вот-вот вскипит. Он едва поспевал за обрушивающейся на него информацией.

— Не понимаю… о чём ты… — пробормотал Петтигрю, его голос звучал ещё звонче, чем раньше. Он утёр лицо рукавом и умоляюще уставился на Ремуса. — Ты же не веришь в это… в это безумие, Рем…

Ремус внимательно разглядывал его, обдумывая услышанное:

— Должен признать, Питер, мне трудно понять, зачем невиновному человеку на протяжении двенадцати лет скрываться в крысином обличье.

— Невиновному, но напуганному! — взвизгнул Пит. — Приспешники Волдеморта охотились за мной потому, что из-за меня один из их лучших людей оказался в Азкабане — шпион, Сириус Блэк!

Лицо Сириуса исказилось, как от боли.

— Да как ты смеешь? — зарычал он. — Я — шпион Волдеморта?! Разве я когда-нибудь имел склонность увиваться вокруг сильных и облечённых властью людей? Но ты, Питер!.. Не могу понять, почему я сразу не догадался, что ты — шпион? Ты же всегда любил, чтобы у тебя были покровители, которые могут о тебе позаботиться! Сначала это были мы… мы с Ремом… и Джеймс…

Мерлин, как же он прав! Почему они не поняли этого еще тогда? Питер снова вытер лицо.

— Я — шпион? — он задыхался, его речь была прерывистой. — Ты совсем с ума сошёл… никогда… не знаю, как ты можешь говорить такие…

— Лили с Джеймсом назначили тебя Хранителем Тайны только из-за меня, — прошипел Блэк. В его голосе было столько злобы, что Петтигрю сделал шаг назад. Да и Ремус едва не последовал его примеру. Хотя и понимал, что злость Сириуса направлена только на Пита. — Я думал, что разработал безупречный план… блеф… Волдеморт охотился бы за мной, ему бы и в голову не пришло, что они выберут такое слабое, бездарное существо, как ты… Наверное, это был лучший момент в твоей жизни, когда ты сообщил Волдеморту, что можешь показать, где прячутся Поттеры.

Петтигрю бормотал что-то невразумительное; его лицо стало пепельно-серым и его взгляд лихорадочно метался от окна к двери.

— Профессор Люпин? — робко позвала Гермиона. — А можно… можно мне сказать?

Ремус уже почти забыл, что кроме него, Питера и Сириуса в комнате есть кто-то еще.

— Пожалуйста, Гермиона, — кивнул Ремус, поворачиваясь к девочке, но при этом стараясь не выпускать Питера из поля зрения.

— Понимаете… Короста…. то есть, этот… этот человек… он спал в одной комнате с Гарри целых три года. Если он работал на Сами-Знаете-Кого, почему же он никак не навредил Гарри за всё это время?

Господи, ведь и правда, все три года Питер жил в одной спальне с Гарри, три года следил и шпионил за ним. Как удобно…

— Вот именно! — пронзительно вскричал Петтигрю, указывая на Рона изувеченной рукой. — Спасибо! Что скажешь, Рем? Я и волоса на его голове не тронул! Да и с какой стати?

Ремус открыл было рот, чтобы высказать свои предположения, но его опередил Сириус.

— Я тебе объясню, с какой. С такой, что ты вообще никогда никому ничего не делал, если не видел от этого пользы. Волдеморт скрывается уже тринадцать лет, говорят, он всё равно что мёртвый. Зачем тебе совершать убийство под самым носом у Дамблдора ради какого-то калеки, растерявшего колдовскую силу? Прежде чем возвращаться к нему, тебе надо было удостовериться, что он первый парень на деревне — самый сильный, самый страшный, скажешь, не так? А иначе зачем бы тебе селиться в колдовской семье? Чтобы держать нос по ветру, быть в курсе событий! На случай, если твой бывший покровитель вновь обретёт силу, и будет безопасно присоединиться к нему…

Петтигрю несколько раз открыл и закрыл рот. Видимо, у него пропал голос.

— Э-э-э… мистер Блэк… Сириус? — позвала Гермиона.

Сириус подпрыгнул на месте и уставился на девочку. Совсем одичал. Даже нормальное, вполне невинное обращение заставляет его подскакивать.

— Если вы не возражаете против моего вопроса…, — неуверенно начала она. — Как… как вам удалось сбежать из Азкабана, если вы не пользовались чёрной магией?

— Спасибо! — Петтигрю закивал головой, соглашаясь с ней. — Именно! Как раз то, что и я собирался…

Ремус одним лишь взглядом заставил его замолчать. Ему тоже хотелось услышать ответ. Как никак, Сириус был единственным, кому это удалось за многолетнюю историю тюрьмы. Сириус, повернувшись к Гермионе, слегка нахмурился, но не от раздражения. Он обдумывал ответ.

— Я не знаю, как мне это удалось, — задумчиво протянул он. Ремус едва не испытал разочарования, но Сириус, помолчав пару мгновений, продолжил, — Прежде всего, мне кажется, я не сошёл с ума только потому, что был уверен в своей невиновности. Это была совсем не счастливая мысль, и дементоры не могли выпить её из меня… и это удерживало меня на плаву, я не забывал, кто я такой… помогало сохранить колдовскую силу… Поэтому, когда всё вокруг стало слишком… непереносимо… я, прямо в камере, сумел превратиться в собаку. У дементоров, знаете, нет зрения… — Сириус сглотнул. Сколько же ему пришлось испытать! — Они чуют людей, потому что питаются их эмоциями… Они понимали, что мои чувства стали… менее человеческими, менее сложными… оттого, что я был собакой… но они, разумеется, решили, что я схожу с ума, как и все остальные, и их это не беспокоило. Но я был слаб, очень слаб, и не мог рассчитывать отогнать их, не имея волшебной палочки… А потом я увидел Питера на фотографии… понял, что он в Хогвартсе, там же, где и Гарри… идеальная позиция, чтобы начать действовать, как только до его ушей дойдут слухи, что силы зла вновь набирают влияние… Он был готов к нападению в любой момент, как только удостоверится, что у него есть союзники… был готов выдать последнего из Поттеров. Если бы он выдал Гарри, то кто бы посмел утверждать, что он предал Волдеморта? Нет, его бы приняли с распростёртыми объятиями… Теперь вы видите, я обязан был что-то предпринять. Я единственный, кому было известно, что Питер жив… В моём мозгу словно зажёгся свет, и дементоры не могли его погасить… это опять-таки не была счастливая мысль… Это была навязчивая идея… но она давала мне силы, проясняла сознание. Однажды вечером, когда мне принесли еду, я выскользнул в дверь… в виде собаки… Им гораздо труднее ощущать эмоции животных… они растерялись. Я был тощий, ужасно тощий… такой тощий, что смог пролезть между прутьями решётки… Потом — в виде собаки — доплыл до большой земли… отправился на север… оставаясь собакой, проник на территорию Хогвартса. С тех пор я живу в лесу. Я вышел оттуда только один раз, посмотреть матч. Ты летаешь так же хорошо, как и твой отец, Гарри…- Он посмотрел на Гарри. — Верь мне, — надтреснутым голосом попросил Сириус. — Верь мне, Гарри. Я не предавал Лили и Джеймса. Я бы умер, но не предал их.

Гарри, сглотнув, кивнул. Ремус облегченно выдохнул.

— Нет! — услышав этот вопль Хвоста, Рем напрягся, ожидая чего угодно, но Питер только бухнулся на колени и, сложив в молитвенном жесте руки, пополз к Сириусу. — Сириус… это же я… Питер… твой друг…

Рема передернуло от омерзения. Питер ухватил Сириуса за подол мантии.

— Ты не можешь…

— Не трогай мою мантию, она и без того грязная, — бросил Блэк, ногой отпихивая Питера.

— Рем! — воззвал Петтигрю, повернувшись теперь к Ремусу. — Ты же не веришь в это… Разве Сириус не сказал бы тебе, что они изменили план?

— Не сказал бы, если бы подозревал, что я могу оказаться шпионом, Питер, — медленно произнес Ремус, делая шаг назад и не давая Питеру ухватиться за края мантии. Он взглянул на Сириуса. — Полагаю, ты именно по этой причине не говорил мне, Сириус?

— Прости, Рем, — виновато произнес Блэк.

— Не извиняйся, Мягколап, дружище, — Ремус начал закатывать рукава. — И сам прости меня за то, что я считал шпионом тебя.

Кто же мог подумать, что это Пит. Хотя тогда они готовы были подозревать кого угодно, даже друг друга. Но не Питера. Интересно, а не Питер ли подбросил Сириусу и Джеймсу идею, что я шпион? — пронеслось в его голове. Заставил же он весь мир поверить в предательство Сириуса.

— О чём речь, — по лицу Сириус скользнула робкая тень улыбки. На секунду он даже стал похож на прежнего Сириуса. Но все это длилось лишь мгновения. — Убьём его вместе? — Сириус тоже засучил рукава.

— Думаю, да, — сурово отозвался Ремус. За все совершенное Питер заслуживает лишь смерти.

— Вы не сможете… не можете… — задохнулся от ужаса Питер. И метнулся к Рону. — Рон… разве я не был хорошим другом… хорошим питомцем? Ты ведь не дашь им убить меня? Ты ведь на моей стороне?

Но мальчик, еще недавно рьяно защищавший свою Коросту, взирал на Петтигрю с отвращением. Да, тебя он тоже предал, мальчик. И тебя тоже.

— И я ещё разрешал тебе спать в моей кровати! — воскликнул бледный и ошеломленный Рон.

— Добрый мальчик… добрый хозяин… — Петтигрю пополз к Рону, — ты не позволишь им сделать этого… я был твоей крысой… я был хорошим питомцем…

— Если крыса из тебя получилась лучше, чем человек, этим не стоит хвастаться, Питер, — стальным голосом произнес Сириус.

Рон, ещё сильнее побледнев от боли, отдернул сломанную ногу от Петтигрю. Развернувшись на коленях, Питер направился к Гермионе. На что он надеется? Что кто-то поверит ему и пожалеет?.. И что за манера хватать всех за одежду?

— Добрая девочка… умная девочка… ты… ты не позволишь им… Помоги мне…

Гермиона вырвала из его рук подол и в ужасе отшатнулась к стене.

Питер повернулся к Гарри. Он что, и его будет умолять?! Хотя с него станется. Рем не ошибся: обращаясь к мальчику, Питер забормотал:

— Гарри… Гарри… ты так похож на своего папу… так похож…

— Как ты смеешь обращаться к Гарри? — взревел Сириус, высказывая то, о чем Ремус только подумал. — Как ты смеешь смотреть ему в глаза? Как смеешь упоминать при нём Джеймса?

— Гарри, — продолжал шептать Петтигрю и пополз к мальчику, протягивая руки. — Гарри, Джеймс не хотел бы моей смерти… Джеймс понял бы меня… Он проявил бы милосердие…

Терпению Рема пришел конец. Не сговариваясь, они с Сириусом одновременно подошли к Петтигрю, схватили за плечи и швырнули на пол. Сжавшись от страха, Питер умоляюще поднял глаза.

— Ты продал Лили с Джеймсом Волдеморту, — произнес Сириус. Его тело сотрясала крупная дрожь. — Ты не отрицаешь этого?

Внезапно Хвост разразился слезами. Он представлял собой такое омерзительное зрелище, что Ремус больше даже не пытался скрывать свое отвращение.

— Сириус, Сириус, а что мне оставалось делать? — ныл Питер. — Чёрный Лорд… ты даже не представляешь… у него есть такое оружие, о котором ты представления не имеешь… Я испугался, Сириус, я никогда не был храбрецом, как ты или Рем или Джеймс. Я не хотел, чтобы так вышло… Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут заставил меня…

— Не лги!!! — проорал Сириус. — Ты снабжал его информацией целый год до гибели Лили и Джеймса! Ты был его агентом!

— Он… он побеждал повсюду! — оправдывался Питер. — Ч.. чего бы я добился, если бы отказался?

— Чего бы ты добился, если бы стал бороться с самым страшным из когда-либо существовавших злодеев? — Лицо Сириуса пылало от ярости. — Спас бы невинные жизни, Питер!

— Ты не понимаешь! — Ремус поморщился. Ему уже надоел скулеж Петтигрю. — Он бы убил меня, Сириус!

— Значит, надо было умереть! — кричал Блэк. — Умереть, а не предавать своих друзей! Сделать то, что и мы бы сделали ради тебя!

Ремус переглянулся с Сириусом, стоявшим рядом. Пора все это кончать. Он повернулся к Питеру.

— Ты должен был понимать, что, если Волдеморт не убьёт тебя, то убьём мы. Прощай.

— НЕТ! — внезапно закричал Гарри, выскакивая вперед и загораживая собой Питера. — Вы не можете убить его, — сказал он еле слышно, — не можете…

Ремус был потрясен. Как, впрочем, и Сириус. Такого поворота они не ждали.

— Гарри, из-за этого жалкого червя у тебя нет родителей, — рявкнул тот. — Этот кусок дерьма спокойно бы смотрел, как ты умираешь, и пальцем бы не пошевелил. Ты слышал его признание. Его вонючая шкура для него дороже всей твоей семьи.

— Я знаю, — выдохнул Гарри. — Давайте отведём его в замок. Передадим его дементорам… Его посадят в Азкабан… только не убивайте его.

— Гарри! — Питер обвил руками колени мальчика. — Ты… спасибо тебе… я не заслуживаю такой милости… спасибо…

— Уйди! — Гарри с трудом оторвал от себя Петтигрю. — Я делаю это не для тебя. Я делаю это, потому что мой папа вряд ли захотел бы, чтобы его друзья стали убийцами… из-за тебя.

Из груди Питера вырывался свист. Ремус молчал, обдумывая слова Гарри, затем поглядел на Сириуса. Если тот не послушает, он не будет ему мешать. Сириус перехватил его взгляд. По его лицу пробежала едва заметная судорога. Но Ремус увидел, что Сириус принял решение мальчика. Они одновременно опустили палочки.

— Твоё слово здесь решающее, Гарри, — хрипло сказал Сириус. — Но подумай… подумай, что он натворил…

— Пусть его посадят в Азкабан, — повторил Гарри. — Если кто-то заслуживает этого, так это именно он…

Ремус смотрел на перепуганного Петтигрю, не испытывая ни капли жалости.

— Ладно. Отойди в сторону, Гарри.

Мальчик замер в нерешительности, видимо неправильно его поняв.

— Я должен связать его, — пояснил Ремус. — Больше ничего, клянусь.

Гарри отошёл.

Одно слово и из кончика его волшебной палочки вылетели верёвки — Рем решил воспользоваться заклинанием Снейпа — в следующий миг Петтигрю уже извивался на полу, связанный по рукам и ногам и с кляпом во рту. Ты это заслужил, — подумал Ремус, прекрасно помнящий, как это неприятно и унизительно — валяться вот так. Хотя Пит сегодня уже столько унижался, что для него это мелочи.

— Только попробуй превратиться, Питер, — прорычал Сириус, держа Петтигрю на прицеле волшебной палочки, — и мы тебя убьём. Согласен, Гарри?

Гарри покосился на жалкую фигурку на полу и кивнул.

— Что ж, — Ремус оглядел всех и, постаравшись придать своему голосу деловой тон, продолжил. — Рон, я не умею лечить кости так, как это делает мадам Помфри, поэтому, мне кажется, самым разумным будет, если мы пока наложим тебе на ногу шину.

Он подошёл к Рону — к счастью, на сей раз тот не отшатнулся, склонился над его сломанной ногой и постучал по ней палочкой:

— Ферула, — тугие бинты обвились вокруг ноги Рона, накрепко привязав её к шине. Затем Ремус помог ему подняться; Рон осторожно ступил на больную ногу и даже не поморщился.

— Гораздо лучше, — сказал он. — Спасибо.

— А как быть с профессором Снейпом? — негромко спросила Гермиона, глядя на распростёртую по полу фигуру.

Могла бы и не вспоминать о нем, поморщившись, подумал Ремус. Склонившись над Снейпом, он пощупал пульс. Тот был жив.

— С ним ничего серьёзного. Просто вы проявили чрезмерный… энтузиазм. Он всё ещё без сознания. М-м-м… наверное, будет лучше, если мы не станем оживлять его до прибытия в замок. Мы понесём его таким образом… Мобиликорпус. — Снейп моментально принял вертикальное положение. Голова его неприятно болталась, как у огромной марионетки. Сам Снейп висел в нескольких дюймах над землёй, ноги безжизненно раскачивались. Ремус поднял мантию-невидимку и сунул в карман.

— Двоих из нас надо приковать к этому, — Сириус пихнул Питера носком ботинка. — Чтобы наверняка.

— Это буду я, — сказал Ремус.

— И я, — Рон с готовностью выскочил вперёд.

Они молча наблюдали за тем, как Сириус, пользуясь все той же палочкой Снейпа, соорудил из воздуха тяжёлые наручники, а затем так же молча стояли, пока Сириус приковывал их к Питеру. Когда его приковывали, Рем подумал, что не очень удобно будет контролировать Питера, держа палочку в левой руке. Но ничего другого не оставалось — правая-то была в наручниках. Как только он закончил, Живоглот соскочил с кровати и, гордо задрав хвост, направился к выходу. Ремус с Петтигрю и Роном последовали за ним. Обернувшись, Рем увидел плывущего по воздуху позади них Снейпа, которого направлял Сириус. Гарри с Гермионой шли последними.

Забраться в тоннель скованными вместе оказалось нелегко. Им троим пришлось развернуться боком; к тому же Ремус не мог ни на мгновение отвести палочки от Питера. Они молча шли до самого выхода, если не считать того, что сзади Гарри и Сириус о чем-то разговаривали друг с другом.

Живоглот, выскочив наружу, прижал лапой узел у основания ствола, поэтому все вышли практически без проблем.

Во дворе было очень темно; лишь вдалеке светились окна замка. Без единого слова процессия двинулась дальше. Только Петтигрю периодически поскуливал.

— Одно неверное движение, Питер, — предупреждающе произнес Ремус. Направив палочку вбок, он следил, чтобы она указывала на грудь Петтигрю.

В молчании они проследовали по двору. По мере приближения к замку становилось всё светлее. Вдруг Ремус почувствовал знакомое неприятное покалывание по всему телу. Он замер, глядя на небо, на только что взошедшую луну, которая озарила окрестности. Полнолуние. Нет! Только не это! Не сейчас! Мерлин, как он мог забыть?! Но он ничего не мог поделать. Руки и ноги задрожали мелкой дрожью.

— О, Бо… — задохнулась Гермиона. — Он не выпил зелье! Он опасен!

Это было последнее, что он слышал, после этого тело пронзила такая дикая боль, что он закричал…

Что вчера происходило? Кажется, он набросился на Сириуса… Мерлин, вокруг было столько людей! Просто чудо, что он никого не убил! Вроде не убил… Нет, точно нет. Отряхнувшись и кряхтя от боли, Ремус поднялся на ноги и огляделся. Он находился в Запретном Лесу, в этом сомнений не было. Один, без одежды и палочки, посреди леса, полного не слишком приятных существ. Определив направление, он направился к замку, очень надеясь, никого не встретить по дороге к замку.

На опушке леса он, пристроившись за одним из деревьев, приостановился и задумался. А если кто увидит его в таком виде выходящим из леса. До Дракучей ивы было далековато. Мантия вряд ли уцелела, но там палочка, а ею можно починить и мантию, Пока он раздумывал, как быть, раздался голос Хагрида.

— Эээ.. Профессор Люпин? Это вы? — радостный голос Хагрида заставил его поморщиться. Только этого не хватало! — А я вас жду!

Ждет? Ремус было озадаченно нахмурился, но Хагрид продолжил:

— Мне профессор Дамблдор поручил вас встретить и передать вам это — Хагрид помахал рукой, в которой Ремус увидел мантию. Он облегченно выдохнул. Хагрид кинул ему мантию, и он начал поспешно одеваться. В кармане мантии обнаружилась палочка.

— Похоже у вас тяжелая выдалась ночка. А?

— Ну, да… Не то слово.

— А у меня Клювик пропал. Представляете, его должны были казнить, а он убег. Я его звал, звал…- тут Хагрид уставился на Ремуса. — А вы… часом не…

— Нет, Хагрид, — выходя из-за деревьев, Ремус невольно улыбнулся. — Я никого не ел. Это точно.

— Да? А… Ну хорошо. Значит, он убег! Кстати, знаете, Сириус Блэк тоже убег.

— Что? — Ремус непонимающе уставился на Хагрида. Почему? Что произошло в его отсутствие?

— Да. Его поймали и эт… хотели применить поцелуй дементора, а он убег. Представляете, какое несчастье-то?

— Представляю, — машинально ответил он. Что случилось после того, как он.… Что значит — хотели применить поцелуй? А Питер?... Почему Дамблдор не поверил?.. Неужели Снейп?... Мысли Ремуса путались, он совершенно ничего не понимал. Ведь, если Дамблдор знает о случившемся и прислал к нему Хагрида с мантией, то он должен знать и остальное. А Хагрид тем временем продолжал, ничего не замечая:

— Да вот. Где теперь его искать? Никто главное не знает, как он…

— Прости, Хагрид, давай попозже поговорим, — перебил его Ремус. — Сейчас я бы хотел вернуться в замок и…

— Конечно, о чем речь! Я ж должен был догадаться, что вам сейчас не до моей болтовни!

— Да нет, Хагрид, ничего, — Ремус слегка поморщился. — Просто мне действительно нужно в замок. Извини. И я рад, что Клювокрыл остался жив.

— А я-то как рад! Эти палачи остались ни с чем… Увидимся за завтраком!

Ремус кивнул и решительно направился к замку. Ему нужно было срочно поговорить с Дамблдором. Это единственный человек, который, как он надеялся, сможет все объяснить. Да и ему самому было что сказать директору. Он остановился перед каменной горгульей.

— Тыквенное печенье, — произнес он пароль и горгулья послушно отступила в сторону. Он поднялся по открывшейся спиральной лестнице и постучал.

— Войдите! — раздался голос директора и дверь мягко открылась. — А, Ремус, это ты. Проходи. Я ждал тебя.

Несмотря на довольно ранний час, директор сидел за огромным столом и просматривал какие-то бумаги.

— Доброе утро, профессор. Я хотел с вами поговорить…

— Да-да. Я тоже. Доброе утро.

— Вчера… Вы знаете, что вчера произошло?

— До или после вашего?…

— После я и сам не знаю, что было…, — покачал головой Ремус. — Хагрид сказал, что Сириус сбежал.

— Да, — Дамблдор улыбнулся. — Сириус сбежал. Но сначала мы с ним поговорили. И он мне многое рассказал.

Ремус почувствовал себя виноватым, но беспокойство было сильнее, поэтому он спросил:

— Но почему он сбежал?… Вы не поверили ему? А Питер?

— Я поверил. Присаживайся, Ремус, что стоишь? А Питер… К несчастью, Питер сбежал еще раньше. Так что с ним мы поговорить не смогли.

Это сообщение повергло Ремуса в шок.

— Сбежал? — тупо повторил он.

— Да. Давайте-ка я лучше вам все расскажу по порядку, — заметив его растерянность, произнес Дамблдор. — Если я в чем-то ошибусь, вы меня поправите.

То, что он услышал от Альбуса Дамблдора, было странным и невероятным.

— Но дети… С ними все в порядке? Вы сказали, они в больничном крыле?

— Да, но это мера профилактики. К обеду их должны отпустить, я полагаю.

— Слава богу! — он провел рукой по волосам. — Профессор… после всего, что произошло… Я думаю, мне лучше оставить эту должность. Пока я здесь, ученики, да и остальные, подвергаются огромной опасности.

— Я не думаю, что это так… Ремус…

— Сегодня ночью это было именно так, профессор! Ребята только чудом не пострадали! Если бы не Сириус… Я думаю, мне все же лучше уехать. Профессор, вы не дадите мне перо и бумагу?

— Конечно, — слегка удивленный директор подвинул ему чистый лист пергамента и чернильницу. — Что ты хочешь сделать?

— Напишу заявление об уходе.

Некоторое время, пока Ремус писал, в комнате стояла тишина. Опустив перо в чернильницу, он протянул свое заявление Дамблдору.

— Ну что ж, — медленно произнес тот. Если ты решил…

— Да, — Ремус встал. — Пойду собирать вещи.

Уже дойдя до двери, он остановился и посмотрел на Дамблдора.

— Профессор… Я хотел попросить прощения. Я не оправдал вашего доверия… Еще в детстве… И сейчас тоже. Я должен был вам рассказать...

— Мальчик мой, не вини себя. Я все понимаю. Хотя мне и было несколько неприятно, что ты скрыл от меня некоторые детали. Но дружба — это сложная вещь. Иногда ради друзей совершаются ошибки. И иногда непоправимые, к сожалению. Как произошло с Питером, например.

Да, Ремус не сомневался. Дамблдор действительно все всегда понимал.

— Спасибо. За все, что вы для меня сделали. Этот год был лучшим для меня. Спасибо.

— Не стоит, — профессор покачал головой. — Хотя мне жаль, что ты не останешься.

Выйдя от Дамблдора Ремус заскочил к себе принять душ. Однако, оказавшись под струями теплой воды, он чуть не взвыл — свежие раны и царапины, которые и до этого дико болели, сейчас еще и защипали все сразу. Быстро покончив с душем, Ремус взялся за обработку ран. Смазывая рану на шее, Ремус не удержался от крепких эпитетов в адрес Сириуса. Не мог он кусать поосторожнее, что ли?! Хотя понимал, что тут не прав. Лучше уж он, чем пострадал бы кто-то из детей. Да и Сириусу наверняка досталось от его зубов. И вина полностью на нем, Ремусе. Если бы он впервые в жизни не забыл о полнолунии, все было бы по-другому. И сейчас Сириус не был бы вынужден опять бежать, а Питер понес бы наказание. Он вздохнул. Если бы… Но случившегося не изменить. Хотя бы Сириус жив и избежал поцелуя дементора. Где он теперь, Сириус, куда подался? Впрочем, Ремус не сомневался, что Сириус найдет способ дать о себе знать. Теперь они оба не одиноки, даже ели и далеко друг от друга. Размышляя, Ремус потихоньку собирал вещи. А так как их у него было немного, то времени это много не заняло. На столе так и лежала открытая карта мародеров. Ремус стер изображение и сунул карту в ящик стола, после отправился вниз на завтрак. У входа в Большой Зал он встретился с профессором МакГонагалл.

— Доброе утро, Ремус.

— Доброе утро.

Шедший впереди Снейп неспешно обернулся, услышав его голос.

— Я гляжу, наш домашний оборотень уже набегался по лесу.

Что? Он ослышался?

— Что? — тупо произнес Майлз Блетчли, шестикурсник из Слизерина. Еще двое пятикурсников-слизеринцев замерли с открытыми ртами.

— Профессор Снейп…, — голос МакГонагалл сорвался. Спустя несколько мгновений она почти справилась с собой. — Что вы такое говорите?..

— Ой, прошу прощения, — переведя взгляд с Ремуса на МакГонагалл, произнес Снейп. Однако в его голосе не было ни капли раскаяния. Как не было его в коротком, полном презрения взгляде, который он бросил на Ремуса и снова повернулся к МакГонагалл. — Это вылетело у меня случайно. В любом случае, ничего не случилось. Как мне кажется, трое учеников Гриффиндора уже осведомлены о нашем профессоре. Не так ли? Так что такого, что и другие ученики, — он кивнул в сторону слизеринской троицы, — узнают, что их профессор по Защите оборотень?

Образовавшуюся мучительную тишину нарушила МакГонаголл.

— К.. как бы там ни было, в.. вы не имели п.. право говорить такое, — от волнения она начала заикаться.

— Я же сказал, что это произошло случайно. И я принес свои извинения Люпину. Но, если хотите, могу извиниться еще раз.

— Не стоит, — совладав с собой, произнес Ремус и обратился к МакГонаголл. — Пойдемте, профессор, — он направился к преподавательскому столу.

— Но… но… Вы понимаете, что значат его слова?...

— Это уже не имеет значения, — Ремус занял свое место, кивнув уже сидящим за столом Синистре, Вектор и Флитвику. — Сегодня утром я подал заявление об уходе.

— Что? — опешила МакГонагалл.

Флитвик повернулся к ним.

— Вы увольняетесь, Ремус?

— Да.

— Но почему?!

Не поднимая глаз от тарелки, Рем ответил:

— Вчера…- и снова замолчал.

— Ну, мальчик, право.., — начал Флитвик, но МакГонагалл его перебила:

— Северус только что сообщил ученикам, кто он…

Разговор за столом резко прекратился. Ремус чувствовал, что все смотрят на него, но по-прежнему делал вид, что поглощен изучением содержимого тарелки.

— Это правда? — услышал он мягкий голос Дамблдора. И когда тот подошел?

— Случайно сорвалось, — буркнул Снейп.

— Тогда понятно, почему за слизеринским столом такое оживление…

Надо полагать…

— Ремус, карета будет в два часа, если не возражаете.

— Да, спасибо, директор.

От обсуждения его увольнения и вчерашних событий преподавательский состав отвлекло только появление почты. Однако и в "Утреннем Пророке" главной темой была поимка и повторный побег Сириуса. Но, по крайней мере, там не было ничего про него. Зато было огромное интервью Фаджа, в котором он выказывал уверенность, что вскоре Сириус Блэк будет схвачен и тогда уже ему не уйти от справедливого возмездия. "Идиот", — подумал Рем и, как не странно, от этой мысли ему стало несколько легче.

Когда Ремус выходил из Зала, да и в коридорах, пока он шел к себе, он ловил пристальные взгляды учеников всех четырех факультетов. Конечно, новость об учителе-оборотне моментально разнеслась среди них и стала настоящей сенсацией.

Честно говоря, после всего этого ему больше всего хотелось закрыться в кабинете и не высовываться оттуда до самого отъезда. Однако это было невозможно. Хотя бы потому, что ему еще надо было вернуть несколько книг в библиотеку. Радовало только то, что большинство учеников старших классов должны были вскоре после завтрака уйти в Хогсмид, и число слоняющихся по замку должно было быть не так велико.

Все же Ремусу не повезло — сначала ему встретились две первоклассницы из Хаффлпаффа, при виде него испугано замерли, а когда он прошел мимо, бросились бежать, как будто он сейчас бросится на них; потом к нему подошел шестикурсник из Равенкло Роджер Дэвис, который высказал сожаление по поводу ухода Ремуса. А когда Рем выходил из библиотеки он услышал несколько насмешек и оскорблений в свой адрес от небольшой группки слизеринцев.

Вернувшись к себе, он оглядел пустой кабинет, опустился в кресло, достал Карту Мародеров и разложил перед собой на столе.

— Торжественно клянусь, что замышляю только шалость.

Подперев голову, он смотрел, как на чистом листе стремительно появляются линии и складываются в чертеж. МакГонаголл, Вектор, Перси Уизли, Невилл Лонгботтом… Вот и больничное крыло. Мадам Помфри, Гарри, Рон и Гермиона. Дамблдор говорил, что с ними все будет в порядке… А могло бы быть и иначе. Если бы Сириус не оттащил его…

Ремус зажмурился. Нет, лучше даже не думать, что могло бы быть!

Северус Снейп в своем кабинете, Помона Спраут… Ему будет не хватать Хогвартса. Почти год он жил в спокойствии и достатке, не думая о средствах к существованию. Теперь же ему опять надо будет искать работу. Вот только найдет ли…

Ремус наблюдал за крохотными движущимися точками и не заметил, как задремал.

Когда он снова открыл глаза и взглянул на карту, то с удивлением обнаружил, что ребят в больничном крыле уже нет. Спустя несколько мгновений он нашел Рона и Гермиону на берегу озера вместе с Хагридом, а точка, подписанная "Гарри Поттер" двигалась в сторону замка. Ремус взглянул на часы. Ничего себе — уже второй час и скоро уезжать. А он еще не до конца собрался. Ремус потянулся и снова взглянул на карту — Гарри уже входил в замок. Точка поднялся по лестнице на третий этаж, прошла мимо доспехов и остановился возле кабинета Ремуса.

Раздался стук. Подняв голову, Ремус увидел и самого Гарри, стоящего в дверном проеме.

— Я видел, что ты идёшь ко мне, — улыбнулся Рем и показал на карту.

— Я только что видел Хагрида. Он говорит, вы уволились, — начал с порога Гарри. — Это ведь неправда?

— Боюсь, что правда, — ответил Ремус. Он принялся выдвигать ящики стола и укладывать их содержимое в чемодан.

— Но почему? Разве в Министерстве Магии считают, что вы помогали Сириусу?

Прежде чем ответить, Ремус подошёл к двери и закрыл её, чтобы никто посторонний не услышал чего-нибудь, не предназначенного для его ушей.

— Нет. Профессору Дамблдору удалось убедить Фаджа, что я спасал вас. — Он вздохнул. — Но для Снейпа это оказалось последней каплей. Думаю, его подкосила потеря ордена Мерлина. Поэтому он… м-м-м… случайно обронил за завтраком, что я оборотень.

— Вы не можете уволиться только из-за этого! — выпалил Гарри.

Ремус криво усмехнулся.

— Завтра в это же время начнут приходить совы от встревоженных родителей… Гарри, никто не захочет, чтобы учителем у его ребёнка был оборотень. И, после вчерашней ночи, я с ними согласен. Я мог укусить любого из вас… Такое не должно повториться.

— У нас не было учителя защиты от темных сил лучше вас! — воскликнул Гарри. — Не уходите!

Ремус покачал головой и продолжил опустошать ящики. Гарри молчал, и Рем решил сменить тему:

— Я знаю от директора, Гарри, что вчера ночью тебе удалось спасти не одну жизнь. Если есть что-то, чем я мог бы гордиться, так это тем, скольким вещам ты от меня научился… Расскажи мне про твоего Патронуса.

— Откуда вы про него знаете? — Гарри отвлёкся от своих мыслей.

— А что ещё могло отогнать дементоров?

История Гарри была гораздо подробнее того, что мог рассказать директор, хотя его рассказ был и более путанным.

— Представляете, я создал Патронуса, который смог отогнать всех тех дементоров! Я смог это! А их там было не меньше сотни… Мы с Гермионой вернулись в прошлое, чтобы спасти Сириуса и… Это был олень! Он отогнал дементоров и прискакал ко мне. Это было… Мой отец… он превращался в оленя?

Ремус улыбнулся.

— Да, твой отец превращался именно в оленя. Ты верно догадался… Поэтому мы и звали его Сохатый.

Ремус кинул в чемодан последние две книги, задвинул ящики стола и повернулся к Гарри.

— Держи — я захватил это вчера в Визжащей Хижине, — он протянул мальчику мантию-невидимку. — И ещё… — Ремус поколебался, а потом протянул Карту Мародёра. — Я больше не твой учитель, поэтому не буду чувствовать себя виноватым, что отдал тебе и это тоже. Мне она вряд ли понадобится, а вы с Роном и Гермионой, полагаю, найдёте ей применение.

Гарри взял карту и улыбнулся.

— Вы как-то сказали, что Луни, Хвост, Мягколап и Сохатый были бы рады выманить меня из школы… Вы сказали, что это показалось бы им забавным.

— Так оно и есть, — Ремус нагнулся, чтобы закрыть чемодан. — Ни на секунду не сомневаюсь, что Джеймс был бы в высшей степени разочарован, если бы его сын не нашёл бы ни одного секретного выхода из замка.

В дверь постучали. Гарри, дернувшись, торопливо спрятал в карман плащ и карту. Как раз вовремя- в следующий момент вошел Альбус Дамблдор. Он глянул сначала на Ремуса, потом на Гарри и едва заметно улыбнулся. И снова повернулся к Ремусу.

— Ваш экипаж у ворот, Ремус, — сказал он.

— Спасибо, директор.

Рем поднял чемодан и аквариум.

— Что ж… до свидания, Гарри, — попрощался он, улыбаясь. — Мне было очень приятно быть твоим учителем. Я уверен, что как-нибудь мы непременно встретимся. Директор, вам не обязательно провожать меня до ворот, я сам…

— Тогда до свидания, — произнёс Дамблдор.

Рем переместил аквариум подмышку и пожал директору руку. Затем, кивнув Гарри и быстро улыбнувшись ему на прощанье, он вышел из кабинета и торопливым шагом направился к выходу.

Конец.