Nimfa (гет)

Едва Наоки открыла дверь, как тут же отпрыгнула назад от неожиданности. Перед ней стоял Намджун и удивлённо хлопал глазами.

— О! Наоки! А мы тебя как раз искали, — заулыбался он, но тут же задумался. — Странно, Юнги-хён вроде сказал, что ты ушла куда-то.

— А? Да… Он спал, — сразу вспомнила придуманную историю Юнги молодая Танигути, — я только вернулась, но вспомнила, что забыла кое-что в своей комнате.

— Правда? Забавно, — снова заулыбался Джун. — Ну тогда, конечно, проходи… И высокий парень отошёл в сторону.

Уверенно шагнув вперед, Наоки только успела проскользнуть мимо лидера с чувством облегчения, как тот её снова остановил.

— К сожалению, нам придётся скоро покинуть это место. Ты помогла нам насладиться беззаботным и весёлым отдыхом. Мы бы очень хотели, чтобы ты присоединилась к нам хотя бы ненадолго, если это возможно. Его тон изменился, и теперь в нём звучала скорее просьба, наполненная лёгкой грустью.

Танигути стояла спиной к Намджуну, замерев и не зная, что ответить. С одной стороны, ей очень не хотелось отвечать отказом и расстраивать, ведь она действительно была благодарна им всем, но с другой стороны — дикое расстройство, мешающее жить, которое с лёгкостью могло привести к катастрофе, не оставляло ей выбора.

— Я подумаю, — соврала она, — но сначала мне нужно закончить с уборкой.

— Отлично! Будем ждать! — радостно воскликнул Намджун, не сдерживая эмоций.

Прикусив губу от досады на свою беспечность, глупость и неспособность здраво мыслить, Танигути продолжила путь в свою комнату. Благо больше никого не встретив на пути, она беспрепятственно проникла внутрь и аккуратно заперла дверь. Мысли сбились в кучу и мешали трезво оценивать ситуацию. Внутри всё переворачивалось с ног на голову. Если раньше ей было в радость быть одной и присутствие других вводило в панику, то сейчас, казалось, она боялась остаться в одиночестве.

Возможно, дело было не только в ней, но и в ребятах? Она привязалась к ним, и их забота сильно изменила её. Но почему многолетняя забота тётушки не вызвала даже отдалённого сходства с тем, что произошло за пару недель с этими парнями?

Однако неконтролируемое желание, возникающее в самые неподходящие моменты, мешало ей сблизиться с парнями так, как хотелось её душе, а не телу.

Наоки медленно подошла к большому окну, отодвинула занавеску и, прислонившись плечом к плотному стеклу, стала наблюдать за тем, как облака отражаются в зеркальной глади озера. Белоснежный песок на берегу напомнил ей о том дне, когда ей наконец удалось выбраться из дома и провести немного времени на свежем воздухе.

Внезапно её мысли начали занимать пикантные воспоминания из сна. Воспоминание о невероятно реальном и приятном прикосновении губ Джина вызвало у неё смущённую улыбку. Как же хорошо, что это был всего лишь сон! Но затем она вспомнила сцену с Чимином на кухне, и её реальность стала ещё более чувственной и яркой на эмоции.

Наоки будто снова ощутила первый настоящий поцелуй и, замерев, приоткрыла рот. Сознание покинуло её, унося во вселенную удовольствия. Каждая точка на её теле, где парень так или иначе коснулся её, начала пылать, воскрешая возбуждение.

— Я не могу так! — простонала измученная девушка и ринулась в ванную комнату, чтобы хотя бы на время получить облегчение.

Сладкая мелодия наполняла небольшую комнату снова и снова, полностью обесточивая Наоки, которая совсем недавно с непревзойдённым энтузиазмом убирала дом. Наконец, еле выбравшись наружу из уборной, она без сил рухнула на кровать, успев лишь захватить телефон. Устало смотря в потолок, она пыталась понять, как вести себя дальше.

— Что ж, Наоки. Судя по всему, обстоятельства в разы сильнее тебя, и на данный момент ты ничего не можешь поделать, как плыть по течению, — устало хмыкнула Танигути. — Плыть по течению, как же! Скорее просто течь…

Положив руку, согнутую в локте, себе на лицо, девушка прикрыла глаза и пыталась ни о чём не думать, как вдруг телефон рядом зажужжал. Личное сообщение от Юнги.

«Наоки, прошу прощения за то, что сегодня сделал. Я готов загладить свою вину любым способом. Надеюсь, что твоё запястье в норме».

— Любым способом? — задумалась Танигути. — Мерими, Мин Юнги! — тут же выпалила она, не подумав, улыбаясь сама себе.

Снова вибрация.

— Ты у себя? — пришло новое сообщение от Юнги, видимо заметившего, что Наоки прочла первое.

— Да.

— Ты в порядке? Как рука?

— Рука в порядке, и я, — снова соврала Танигути, стискивая зубы, продолжая отгонять пошлые воспоминания.

— Меня тут затащили фильм смотреть. Почему бы тебе тоже не прийти?

— Нет желания, спасибо.

— Намджун сказал, что ты придёшь.

— Я сказала, что подумаю, — разговор явно заходил в тупик, и Танигути хотелось поскорее его закончить.

— Понятно. Знаешь, я тоже не был любителем шумных компаний или подобного. Раньше я был совсем другим человеком и никогда бы не поверил, что моя жизнь изменится настолько. Главное — найти тех, кому ты сможешь полностью доверять и не бояться показать себя такой, какая ты есть.

— Не существует тех, кто сможет принять мои… странности.

— Не верю! Лично я не заметил ничего страшного в тебе. Больше чем уверен, что у тебя есть веские причины вести себя так. Все мы имеем свои скелеты в шкафу и травмы, которые сильно влияют на поведение и мышление, но при желании всегда можно найти выход.

"Желание найти выход?" Эта фраза встала Наоки поперёк горла, отбрасывая её далеко в прошлое. Она была слишком мала, чтобы понимать это тогда, а с возрастом, уже в силу привычки, продолжала убегать, находя в этом свой комфорт. Именно поэтому девушка ничуточки не изменилась за время, проведенное с бедной тётушкой. Она не хотела искать выход. Но сейчас, в сложившейся ситуации, ей приходилось каждый раз искать способы и всячески изощряться, чтобы вернуть свой устоявшийся комфорт, что в итоге привело к ещё большим проблемам. Может теперь стоило бы поискать выход?

— Я не знаю, как найти выход из этой ситуации, — просто ответила она.

— Главное — не через окно! Всё остальное — решаемо.

Губы Наоки растянулись в широкой улыбке. Видимо, несмотря на свой холодный внешний вид, парень обладал каким-то особым талантом располагать к общению, пронизывая своей заботой.

— Я вырос в бедной семье и пытался заработать как мог, проходя через множество унижений и боль, при этом не получая поддержки от тех, кого хотелось бы. Но всё же был благодарен за то, что имел, и не терял надежды. Как видишь, сейчас я живу в совсем ином мире.

— А я росла в любящей семье. Мои родители проводили со мной столько времени, сколько могли, давая мне всё, чего я только могла пожелать.

— Но это же здорово! Так в чём проблема?

— Они погибли, когда мне было пять лет.

В чате воцарилась тишина. Юнги, должно быть, уже давно прочитал сообщение, но, похоже, не знал, что ответить, и мучительно искал правильные слова.

В это время мысли Танигути были полны воспоминаний, которые возвращались с прежней силой, заставляя её глаза наполняться крупными слезами. Хотя с тех пор прошло уже более двадцати лет, события того дня причиняли ей ту же невыносимую боль.

— Мне очень жаль, Наоки. Без сомнения, это была большая трагедия. Именно это изменило тебя?

— Да, — едва напечатала Танигути, практически не видя расплывающийся экран.

— Теперь многое обретает смысл. Боль от потери очень близких людей, возраст и развившийся страх, возможно, стали причинами твоего затворничества?

— Да, — удивляясь, согласилась девушка, не понимая, как он мог читать её, как открытую книгу.

— Только не говори, что ты всё это время винила себя в смерти родителей, поэтому избегала даже думать о произошедшем…

— Именно так и было, — не верила своим глазам Танигути. — Но откуда ты знаешь?

— Приходилось немного изучать эту тему. Но, Наоки, теперь, столько лет спустя… Ты всё ещё винишь себя?

Теперь в ступор впала девушка, пытаясь осознать собственные чувства и распутать клубок воспоминаний, так долго покоящийся в глубине её души. Ответить было нечего. Сообщения от парня тоже неожиданно прекратились, оставляя Танигути наедине с самой собой. Перематывая снова и снова ту дорожную трагедию, она не могла отчётливо вспомнить, что произошло. Да и спросить было уже не у кого. Всё, что сейчас осталось в её памяти, так это то, как она ехала с папой и мамой домой из больницы поздно вечером. Той самой больницы, в которой они оба работали и куда частенько брали с ними маленькую Наоки. Они втроём весело что-то обсуждали и смеялись. Затем резкий пронизывающий лязг тормозов, удар, и машина подлетела, несколько раз перевернувшись в воздухе. Дальше нечеткие картинки. Хриплый булькающий голос отца, интересующегося, как девочка себя чувствует, сильное головокружение, боль в шее и темнота. Те самые воспоминания, что Танигути пыталась похоронить в себе навсегда, сейчас медленно выходили наружу, возвращая в прошлое и заставляя переживать это вновь. Обхватив колени, девушка свернулась в жалкий комочек, пронизываемый болезненными воспоминаниями, словно острыми стрелами.

— Мама… папа… — сквозь льющиеся потоки слёз девушка пыталась впервые за столь долгое время произнести такие родные, но такие мучительные слова.

Со временем, истощённая, но чувствуя некоторое облегчение, Наоки погрузилась в сон.

* * *

Непонятный шум, грохот и крики за дверью вернули девушку в сознание. В комнате было темно. Пару минут ещё пытаясь прийти в себя, Наоки непонимающе смотрела по сторонам, присев в кровати. Снова резкий грохот почти за дверью и дикий ржач.

— Что там происходит? — вслух подумала Танигути и, медленно выбираясь из постели, направилась к выходу.

Оглушительный удар заставил деревянную дверь завибрировать, в то время как Наоки инстинктивно отпрыгнула назад, врезаясь в кровать.

— Что за фигня? — потирая отбитую пятку, возмутилась девушка. — Они там дом разломать решили?

Обогнув только что атакованный дверь, она быстрым шагом направилась в уборную, чтобы умыться. Опухшие красные глаза смотрели на неё с зеркала.

— Ну и как это в порядок приводить теперь?

Снова взрыв смеха и лязг посуды давал понять, что кухня явно находится в опасности. Сильно разволновавшись за целостность утвари и дома в целом, Наоки поспешила закончить косметические процедуры и, нацепив очки, рванулась наружу.

Пятеро ребят носились как сумасшедшие вокруг большого кухонного стола, на котором Танигути обычно готовила есть. Самый младший гонял с кастрюлей на голове, Чимин уже забирался на стол и босиком выплясывал что-то, пока Тэхён с половником в руках, видимо, пытался догнать Чонгука. Хосок в конвульсиях ржал, схватившись за мраморную столешницу, чем еле удерживал себя от падения. Самый старший, схватив две огромные железные поварёшки, со всей силы стучал одну об другую, будто наигрывая какую-то мелодию. Юнги и Джуна не было видно.

— Стоять! — не выдержав хаоса и шума, вскрикнула девушка. — Вы с ума сошли?

Все разом обернулись на стоявшую в проёме невысокую худощавую девушку в очках. Опустив руки вниз, она сжимала от гнева кулачки. Её милый вид никак не вязался с её поведением.

— О! Наоки? — первым откликнулся Джин, замерший в шаге от неё, медленно откладывая инвентарь на ближайший стул.

— Джин, что происходит? — требовала объяснений помощница, теряя контроль от творящегося беспорядка.

— Т-ш-ш-ш, — шикнул он, улыбаясь, подставляя палец к своим губам. — У нас тут важное дело! Пойдём поговорим, — только произнёс он и, оглянувшись, аккуратно развернув Танигути за плечи, подтолкнул обратно в комнату, сразу следуя за ней.

Шум и гам возобновились с новой силой за захлопнувшейся дверью.

— Джин, что происходит? Вы решили дом уничтожить перед отъездом? Повернувшись к парню лицом, девушка сверлила его взглядом.

— Ты за дом так сильно волнуешься? — улыбаясь, поинтересовался парень, подходя к Наоки в упор.

— Остановись! Что ты делаешь? — слегка понизив голос, с явным беспокойством спросила девушка, ощущая запах алкоголя и горячее дыхание парня. Она начала отступать назад, к компьютерному столу, инстинктивно чувствуя неладное.

— Знаешь, мне вот интересно, что же скрывается за этими прекрасными глазами, — он продолжал наступать.

— Ничего! От волнения сердце забилось чаще.

— А мне вот не даёт покоя наш незаконченный ночной разговор на кухне, если ты помнишь.

Внезапно воспоминания всплыли в памяти, щекоча сознание картинками из прошлого. Как она чуть не упала, пытаясь сбежать, и как Джин поймал её за руку и, красиво развернув к себе спиной, обнял. Его пристальный взгляд и подсохшие пухлые губы она отлично помнила.

— У меня нет секретов! — сразу ответила Танигути на вопрос, который Джин задал в прошлом.

— Попахивает ложью, Наоки, — сменив тон на низкий, парень обхватил её за талию одной рукой и притянул к себе. — Тебе не говорили, что врать нехорошо?

— Попахивает алкоголем, Джин! — выпалила она, пытаясь высвободиться поскорее, так как опасное расстройство снова пробудилось и начинало овладевать сознанием.

— В прошлый раз нам помешал Юнги, но в этот раз всё будет иначе, — едва успев произнести эти слова, он схватил девушку за подбородок и прильнул к её мягким губам, постепенно углубляя поцелуй.

Его поцелуй… Совсем как во сне…

Проклиная себя за слабость, Танигути предприняла ещё лишь пару попыток оттолкнуть широкоплечего парня, но он даже не заметил этого. Сама не отдавая себе отчёта в том, что делает, она начала отвечать на поцелуй, поднимаясь на носочки и позволяя языку во рту творить что вздумается, разжигая пламя страсти. Волны удовольствия разносились, заставляя чаще дышать. Не долго думая, парень начал отходить чуть назад, не отпуская губы девушки и увлекая её за собой. Через пару мгновений он уже сидел на краю кровати, помогая Наоки забраться сверху. Устроившись поудобнее, Джин тут же начал расстёгивать те самые пуговички тёмно-синей рубашки, в момент оставив девушку лишь в одном бюстике, сразу же с жадностью припадая к нежной коже шеи и плеч. Тихие стоны слетали один за другим, а бёдра сами по себе начали слегка приподниматься и снова опускаться. Несмотря на прочный материал джинс, Танигути прекрасно чувствовала, что что-то начало упираться в её мокрые трусики, возбуждая ещё сильнее. Теряя всякий контроль, парень пытался скорее расстёгнуть штаны, но вдруг раздался оглушительный грохот в дверь.

— Джин, твою мать! Я даже знать не хочу, что ты там сейчас делаешь, но надеюсь, что не то, о чём я думаю! — неузнаваемый голос Чимина вернул всех в реальность.

Закатив глаза, старший выдохнул.

— Чимин! Что ты несёшь? Я выхожу!