Вкус Сахары. 1. Запечатанный город (джен)

Четверо стояли на балконе, на который выходил кабинет смотрителя Хранилища 2а: два волка и два человека.

— Вы уверены, что не пожалеете об этом решении? — Мэллори поочередно смотрела то на Алекса, то на его сестру, пытаясь отыскать в выражении их лиц хоть малейшее сомнение.

— Да, — Белла, опираясь о каменные перила, смотрела куда-то в пол. — Я отдала Секретной службе двенадцать лет жизни. Пора подумать о себе.

— И куда ты теперь?

— Поеду на родину. Двадцать лет её не видела. Хочу посмотреть, какой она была до моего рождения.

— А ты? — Лори пытливо всмотрелась в Алекса. Может, хотя бы он передумает.

— Ясное дело: куда Беллз, туда и я, — Алекс развёл руками и добродушно улыбнулся. — Луис обещал довезти нас до Александрии, там мы сядем на корабль до Англии. А оттуда до дома рукой подать.

— А что же ты, Лори? — Белла ласково погладила подругу по плечу.

— Я решила остаться здесь, продолжу работать в Хранилище. Всё равно мне больше некуда деваться. Но сначала — год отпуска. Господин Фарис разрешил. Хочу мир поглядеть. Последние четыре года я ни дня не отдыхала.

— А что будет с тобой, друг мой? — Алекс поймал взгляд безмолвно стоявшего рядом Орхан-бея.

— Мы продолжим следить за неприкосновенностью Запечатанного города. Никто больше туда не войдёт, — твёрдо ответил сотник.

Белла исподтишка всматривалась в лицо этого человека. Её ничто с ним не связывало, но он успел стать ей дорогим. Орхан-бей хранил бесстрастный вид, но она заметила — нет, наверное, просто показалось! — едва-едва различимо промелькнувшее движение губ, когда они с братом говорили о поездке в Ирландию. Она «примерила» его мимический жест на себя. Неодобрение. Увидишь, только если знаешь, что и где искать.

«Если бы он жил в нашем времени, то каким бы был? — спрашивала себя Белла. — Чем бы занимался? Где бы жил и чем дышал? Что и кого бы любил? Как бы выглядел?». Но точный портрет Орхана в 2009-м году никак не складывался. Может быть, он сын только этого времени, предназначенный только для этой страны и в её жизнь всё равно бы не вписался.

— Мы с сестрой хотим сделать тебе подарок, — сказал Алекс, обращаясь к Орхану. — Такой дар волки подносят только тем, кто снискал их полное доверие и уважение.

На лице египтянина снова ничего не отразилось, но вот опять — чуть заметное движение бровей выдало удивление: «В самом деле?».

Алекс достал нож. Лезвие тускло блеснуло в тени, когда он провёл остриём по своей ладони.

— Протяни руку, — потребовал он, и на раскрытую правую ладонь Орхана упало несколько горячих тёмных капель.

Алекс протянул нож Белле, и она сделала то же самое, с видимым безразличием пролив свою кровь на ладонь сотника. Как будто только и делала такое каждый божий день.

— В нашей стране братаются по-иному, — заметил Орхан, разглядывая свою обагрённую руку.

— Это не братание. Мы не можем смешать свою кровь с твоей, — спокойно пояснил оборотень. — Иначе ты перестанешь чувствовать себя человеком, а волком по-настоящему так и не станешь. Им и не стать — можно только родиться. Но наша с Беллой кровь убережёт тебя при встрече с другими волками от их зубов и когтей. Она как опознавательный знак для других: ты наш друг и находишься под нашей защитой. Никто не посмеет прикоснуться к тебе. Это волчий кодекс чести, его нельзя нарушить и не поплатиться за это. Поэтому не мой рук до вечера — пусть запах впитается. И ещё: благодаря ему, ты всегда будешь знать, где нас найти, если понадобимся.

Орхан с чувством глубокой искренней благодарности прижал левую руку к сердцу.

— Ваша дружба — большая честь. Я буду молиться, чтобы Аллах ниспослал вам долгую и счастливую жизнь.

— Я тоже хочу сделать тебе подарок, — Лори едва сдерживала радость от предвкушения, сияя довольной улыбкой. Она сняла с шеи чёрный шелковый шнурок, на котором висел оправленный в бронзу прозрачный камешек. — Ты не обязан был становиться нашим другом. Но ты им стал. А мы отнюдь не легковерны.

Мэллори секунду помолчала, подавляя нахлынувшее волнение, а потом продолжила:

— Я мало что знаю об исламских законах, однако не раз слышала, что мужчинам вашей веры нельзя носить украшения и религиозные символы. Это не то, и не другое. Камень имеет исключительно практическое значение… Это горный хрусталь — слеза земли. Всегда носи его при себе — и сможешь найти воду в пустыне. Останется только откопать её.

Орхан-бей поклонился и ей:

— Ваша доброта бесценна. Пусть Всевышний хранит вас на всех ваших дорогах.

Белла вглядывалась в лицо Орхан-бея. Какой красивый человек. Умный, бесстрашный, преданный всему, что правильно. Всего на несколько мгновений она поймала взгляд его сверкающих глаз — всё помнящих, не забывающих предательство, не прощающих подлость. Единственный взгляд глаза в глаза. И единственный промельк полуулыбки, предназначенной ей одной.