Мы - Воин Дракона (джен)

Шифу вместе с учениками вернулся обратно к заводам лорда Шеня, и обнаружил, что Богомол, Гадюка и Журавль уже поджидают их там. К сожалению, одни, и Гадюка опустила голову, увидев Шифу:

— Простите, мастер, мы обдумывали разные способы, как можно было бы проникнуть в темницу и освободить мастеров Бушующего Быка и Крока, но увы, там было слишком много стражи, и незаметно проникнуть бы не получилось. Единственным способом был открытый бой, но нас могли задавить числом.

Наставник кивнул:

— Да, я предполагал, что у вас может ничего не получиться. А где Обезьяна?

Богомол застрекотал своими усиками и показал вниз, на большую площадь прямо перед въездными воротами на территорию завода:

— Как вы и просили, мастер, устраивает диверсию. Сами можете посмотреть.

Опустив глаза вниз, Шифу увидел, как Обезьяна, поминутно прячась в тени и избегая стражников, ловко устраивает пакости — натягивает веревки, подкладывает кожурки от бананов, ловко крадет оружие из стоек. Тонкий слух наставника даже уловил тихие смешки, которые издавал его ученик, учиняя очередную, пока что невидимую для стражников пакость.

* * *

Тигрица тронула По за плечо:

— Отойдем, есть один разговор.

— Но Тигрица, мы же могли бы обсудить это мысленно?

— По, мы можем вообще тогда не произносить ни слова, стоя друг перед другом. Но может быть, я хочу поговорить с тобой и услышать твой живой голос, а не безликие мысли?

— Ну хорошо, — По отошел за напарницей на другой край черепичной крыши, подальше от остальных. — Слушаю.

Тигрица смотрела на По с тревогой:

— Послушай, мне не очень приятно это говорить, но когда мы будем сражаться с Шенем, я буду вынуждена ослепить тебя или закрыть тебе глаза повязкой.

По удивился:

— Но почему?

— Хвост лорда Шеня. Я следила за тем, как он идет по заводу и как отвесил пощечину тому рабочему, который его не устроил. Когда он злится или гневается, Шень расправляет свой хвост, и как ты мог заметить, на каждом его пере есть тот знак, который лишил тебя чувств в Долине Мира. Вряд ли Шень будет сражаться с тобой в веселом и добродушном настроении, и это значит, что ты будешь часто видеть его хвост и эти знаки. Я не могу позволить, чтобы мой лучший друг погиб из-за такой маленькой оплошности. Я буду смотреть на него вместо тебя.

— Но Тигрица, если ты будешь смотреть на него — я все равно буду видеть эти знаки, и могу также потеряться. Вижу-то я все равно то же самое, что и ты.

— Именно, По. Ты же помнишь пословицу «В глазах влюбленного его избранница кажется такой же красивой, как Си Ши»? Восприятие чего-либо зависит от того, кто на это смотрит. Для меня этот знак не имеет никакого значения, и мое прошлое не связано с ним. Я не потеряю сознание и не погружусь в болезненные воспоминания, если он мне попадется. По, ты дорог мне, и я не могу себе позволить тебя потерять. Сражайся слепым — я буду твоими глазами. Пора наконец-то применить в бою то, что мы отрабатывали с тобой не один месяц и даже не один год, друг.

По кивнул, соглашаясь с Тигрицей, и они вернулись обратно, видя, что Обезьяна успел вернуться к основной группе и Сонг обращается к Шифу:

— Мастер, это встреча с Хонг Се… она смущает меня. Он говорил странные вещи, но они кажутся мне правильными. Не во всем, — Сонг поспешила исправить сказанное. — Но я полагаю, под ними есть какая-то основа.

Шифу сел на край крыши, продолжая смотреть за заводом Лорда Шеня:

— Я не согласен с Хонг Се в том, что каждый обязательно и злодей, и герой. Даже в страшном сне я не могу представить, что мастер Угвэй может быть злодеем. Но в одном Хонг Се безусловно прав — отношение к событию или личности очень зависит от того, с какой точки зрения на него посмотреть. Может быть Шень действительно замыслил это, преследуя высокие цели, как об этом говорил Хонг Се… но я не считаю правильным достижение высоких идеалов через боль, смерть и разрушения.

Помолчав немного, Шифу произнес последние слова перед атакой:

— Довольно рассуждений. Пора остановить лорда Шеня раз и навсегда. Ученики, нам нужно остановить производство пушек и саботировать завод так, чтобы он никогда больше не возобновил работу. Все пушки либо разбивайте, либо сбрасывайте в расплавленный металл. Ломайте ленты, уничтожайте механизмы, нарушайте их работу. Ни в коем случае не трогайте рабочих — они ни в чем не виноваты. Атаковать только стражников и самого лорда Шеня.

Кивнув, ученики собрались и начали свой нелегкий путь диверсантов в самые недра завода лорда Шеня. Проникнув по строительным лесам под крышу завода, группа из Нефритового Дворца с ужасом и одновременно восхищением наблюдала за тем, как работает завод лорда Шеня изнутри. Ступая по скрипучим деревянным мосткам, воины очутились в царстве водяного пара, тяжелого запаха раскаленного металла и текущих рек расплавленной стали. Прямо под ними располагалась бесконечная конвейерная лента, на которой непрерывной полосой лежали чугунки, сковородки, ножи, мечи, булавы, падающие в бассейн с раскаленной желтой жижей, безжалостно поглощающей подношения в виде железных предметов.

Сонг указала на ленту:

— Для начала нужно остановить подачу нового металла. Уже потом можно будет уничтожать пушки.

Последний раз вздохнув, воины Нефритового Дворца спрыгнули вниз — и бой начался.

* * *

Рабочие завода в ужасе разбегались, стоило им понять, что на производство напали извне, а солдаты, во множестве сновавших по всем уровням многометрового завода, вооружившись копьями и мечами, стремительно помчались вниз, стремясь уничтожить нарушителей.

Попав на ленту с металлом для новых пушек, По с Тигрицей не нашли ничего лучше, как использовать весь металлический хлам, в избытке лежавший на конвейере, и начать засовывать его в механизмы ленты, чтобы заклинить его или сломать. Не с первой попытки, но им это удалось — издав громкий скрежет, шестерни конвейера вылетели из пазов, и вся лента рухнула вниз, громя своим весом деревянные мостки внизу и заставляя часть готовых пушек на стапелях падать вниз, разламываясь на части при столкновении с полом или же поглощаемых реками расплавленного металла, которые вытекали из общего чана. Выполнив первую часть плана, По с Тигрицей перешли ко второй — уничтожению оставшихся пушек и окончательному выводу из строя всего завода лорда Шеня.

Издалека По видел, как мастер Шифу попал на один уровень с павлином и вступил с Шенем в бой. Несмотря на благородный внешний вид, лорд оказался очень хорошим бойцом — копье с изящным волнистым лезвием в его лапах так и летало по воздуху, чертя кончиком немыслимые фигуры и угрожая проколоть наставника насквозь. По собрался было присоединиться к Шифу, но его в последний момент схватила за лапу Тигрица:

— По, у нас есть уговор. Прости.

Сложив лапы в замысловатом жесте, Тигрица покрыла лапы всполохом серой ци, и смачно шлепнула По в районе левой щеки, и взгляд панды закатился под верхние веки, после чего По вообще закрыл глаза. Тигрица кивнула:

— Отлично, я временно ослепила тебя. Теперь мы можем атаковать Шеня. Вперед!

* * *

Со стороны могло показаться, что внешне в По ничего не изменилось — он также бился, сражался с солдатами и секунда за секундой приближался к Шеню, но это было лишь видимостью. Напряжение достигло апогея, и Тигрица была вынуждена перейти в режим «сфокусироваться», что серьезно уменьшало ее возможности по атаке и снижало общий боевой потенциал Воина Дракона. По этой причине Тигрице пришлось держаться позади По, чтобы у того был обзор поля боя.

Шень тоже заметил, кто появился перед ним, помимо Шифу, и его злобный скрипучий голос перекрыл шум боя:

— Панда! Черно-белый воин! Ты не выберешься отсюда живым!

Грациозно отступая назад, Шень запрыгнул на какой-то постамент, ударил лапой по веревке — и накрывающая постамент ткань с шелестом рухнула на деревянные мостки, обнажая большую стальную пушку, которую воины Нефритового Дворца не видели раньше. Хищно усмехнувшись, павлин со скрежетом провел когтем по жерлу пушки, и Тигрица увидела, как Шень поджег фитиль. С ужасом осознав, в кого метит павлин, полосатая послала мысленный крик панде:

— По, берегись!

Сделав гигантский прыжок, Тигрица попыталась сбить По с линии выстрела — но увы, не успела. Раскаленный шар, отбрасывающий колкие искры, пролетел перед мордой Тигрицы в сторону По, и тот, лишь издав удивленный крик, улетел вместе с ядром, проломив стену завода, открыв взору бойцов вид на залив в центре города.

Взрыв заставил всех остановиться, и на заводе установилась звенящая тишина, в которой внезапно раздался злодейский смех Шеня:

— Последняя панда! Больше их нет, и мне никто не помешает!

Успев передумать многое буквально за доли секунды, Тигрица схватила за лапу Сонг, всхлипывавшую от осознания того, что на ее глазах пушка выстрелила в По:

— Убегаем! Это приказ!

Барсиха не успела возразить, и Тигрица фактически одним прыжком запрыгнула на мостки наверху, потянув за собой ученицу. Оказавшись на месте, Тигрица успела бросить последний взгляд на своих соратников. Воспользовавшись замешательством, солдаты пленили всю оставшуюся Неистовую Пятерку вместе с Шифу. В глазах наставника застыли боль пополам с чувством, что его подло обманули. Тигрица прикрыла глаза:

— Простите, мастер Шифу, но это нужно. Сонг, за мной!

Солдаты собрались было преследовать убегающих кошек, но Шень остановил их:

— Не надо. Панда все равно погиб, остальные пленены — мне больше ничего не угрожает. Конечно, эти болваны серьезно мне помешали, но оставшихся пушек мне хватит, чтобы покинуть город победителем и отправиться на завоевание Китая. А ты, стало быть, Шифу? — Шень подошел к поверженному наставнику, которого держали прижатым к мосткам три дюжих волка. — Хороши твои ученики, если трусливо бегут с поля боя. Заковать их в цепи!

* * *

Тигрица неслась по крышам прочь от завода, и Сонг успевала за ней с трудом, пару раз едва не сорвавшись вниз. Лишь отбежать на три полета стрелы от места боя, Тигрица остановилась, и рядом с ней приземлилась Сонг, тяжело дыша после стремительного забега и хрипло давясь слезами:

— Почему… мы ушли… мастер?

— Так нужно, Сонг. Мы проиграли битву, но еще не проиграли войну. Нам нужно найти По.

— Но учитель, По же… — Сонг рухнула на черепицу. — Он умер! Шень убил его из пушки!

Бесстрастная Тигрица с размаху влепила Сонг такую пощечину, что барсиха кубарем рухнула на спину и даже перекатилась:

— Идиотка! Он не умер!

От неожиданности Сонг перестала плакать и подняла на наставницу мокрый ошарашенный взгляд, держась лапой за саднящую щеку. Никогда за все время обучения Тигрица не срывалась на ней, хоть и всякий раз была строга, и сердце Сонг сжималось, когда Тигрица, сжав кулаки, говорила тихим, но злобным голосом:

— Дура, вместо того, чтобы размазывать слезы и сопли по морде, слушай меня! Мое чувство По знает, что он жив, но ему нужна помощь — моя и твоя. Прямо сейчас ты насухо вытираешь свои бесполезные слезы, берешь в лапы свою пушистую задницу и следуешь за мной, куда я тебе укажу. И попробуй сказать хотя бы слово, пока я сама не обращусь к тебе! Заткнулась и пошла! Если ты хочешь, как и я, победить лорда Шеня и помочь По, то ты будешь слушать своего мастера!

Вытерев глаза кулаками, Сонг, кратко хлюпнув носом, тихо встала и закивала, боясь открыть пасть. Злобно фыркнув, Тигрица глубоко вдохнула и сделала первый прыжок на соседнюю крышу — и Сонг ничего не оставалось, кроме как следовать за ней.

С каждым прыжком Тигрица погружалась в свой внутренний компас, который вот уже не первый год соединял ее с душой По и помогал их найти друг друга:

— Давай же, По, я чувствую, что ты не умер. Где же ты? — Тигрица пыталась не признаваться себе, что была не уверена в том, жив ее друг или нет. Ей было неведомо, работал ли компас в случае смерти, и ей оставалось лишь надеяться, что слабое чувство души По указывало на то, что он жив, а не лежит где-то хладным трупом.

Под вечереющим небом Тигрица и По покинули Гуньмень, следуя куда-то в сторону залива, омывавшего город. Притихшая Сонг изредка кашляла, так как внутренние слезы давили ее, но взбучка от Тигрица сыграла и положительную роль — в ее душе появилась надежда, что наставница знает, как поступать правильно, и им удастся разыскать По, привести его в чувство и вернуться обратно в бой.

* * *

Поиски завели Тигрицу в густой бамбуковый лес, который рос по берегам залива за пределами Гуньменя. Оттуда панорама города была видна, как на ладони, и в ней даже было прекрасное очарование — но меньше всего в тот момент двум кошкам было до красот.

Чувство По стало чуть сильнее, и Тигрица, воспрянув духом, шла вдоль кромки воды, прислушиваясь к ощущениям. Несколько раз она пыталась подключить к зрению По, надеясь, что тот открыл глаза, но у нее ничего не получалось, из чего Тигрица делала вывод, что панда в лучшем случае был без сознания.

Наконец, поиски привели их к вырванной с корнем опушкой, по периметру которой валялись обломанные и расщепленные остатки бамбуковых побегов, и посреди скошенного участка на боку лежал По, а рядом с ним в бамбуковом побеге застрял обломок ядра, чужеродно чернеющий посреди обломанной бело-зеленой мякоти.

Сонг сорвалась с места, стоило ей увидеть тело:

— По! — рухнув на колени перед пандой, барсиха развернула По мордой кверху, но тот не дышал, и его черные лапы бессильно рухнули на землю, стоило только Сонг отпустить ее. Слезы снова начали душить Сонг, но ее отодвинула Тигрица, которая так не проронила ни слезинки:

— Отойди.

Встав на колени перед лежащим соратником, Тигрица положила лапу панде на сердце и закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям. Перед ее закрытым взором вспыхнула белая капля Ян с черной точкой, но очень тусклая, почти выцветшая. Открыв глаза, полосатая села на колени:

— По жив, Сонг. Но без тебя мне не вернуть его в чувство. Его Ян-поле почти полностью умерло, пытаясь не дать ему погибнуть, и его ци не хватит, чтобы прожить и десять минут. Ты должна возродить его белое поле, иначе все мои усилия как Инь-половины Воина Дракона будут тщетными.

Сонг устремила на Тигрицу взгляд, полный боли:

— Но как, учитель? Я не умею управлять своей ци, и я не знаю, как оживлять зверей на грани жизни и смерти!

Полосатая медленно моргнула:

— Любовь. Я знаю, ты любишь По, Сонг. Любовь — крайне мощная сила, которая способна творить чудеса, давая много сил Ян-части Воина Дракона. Положи свои лапы ему на сердце, закрой глаза и вспомни все ваши встречи с По на опушке леса у Нефритового Дворца. Вспомни все шутки, которые он тебе рассказывал. Вспомни ту чертову миску пельмешек, что он тебе поставил на стол, когда ты в первый раз оказалась с Повелительницами Теней. Вспомни, как ты смущалась от его комплиментов. Вспомни, как дрожали твои ушки, когда он говорил тебе, что ты самая красивая кошка в Китае. Вспомни что угодно, черт возьми! Твои воспоминания дадут ему силу. Вложи всю себя в эти ощущения, Сонг! Давай!

Сонг последовала указаниям Тигрицы, положив лапы на грудь По и зажмурив глаза. Но как она ни пыталась, Ян-часть По перед закрытым взором Тигрицы оставалась блеклой, не изменяясь ни на йоту.

— Учитель, у меня не выходит!

Тигрица схватила Сонг за лапы и твердо посмотрела ей в глаза, не моргая:

— Ты любишь По?

— Мастер, я…

— Нет! Ты любишь По? Да или нет?

По щеке Сонг потекла новая слеза:

— Да, учитель…

— Громче!

— Да, учитель, я люблю По!

— Ну так а что ты мне это говоришь, дурочка? Я что, По? Ему это говори!

Сонг снова положила лапы на грудь По, прижалась головой к шерсти панды, и Тигрица услышала тихий шепот:

— Я люблю тебя, По. Я люблю твои шутки, твои знаки внимания. Я люблю, как ты смешно шмыгаешь носом. Я люблю, как ты по-дурацки показываешь язык и корчишь морду, собираясь чихнуть. Я люблю тебя, По…

С глаз Сонг сорвались две новые слезы, упавшие на грудь По, и вдруг перед закрытым взором Тигрицы вспыхнула яркой вспышкой Ян-половина знака, и ее оттенок становился все белее и белее, пока он не стал настолько слепящим, что Тигрица более не могла держать глаза закрытыми. Открыв их, Тигрица прошептала, поднимая Сонг от груди панды:

— Ян-часть. Я чувствую, как она оживает. Ты сделала это, Сонг. Но этого мало. Если сейчас По не помочь — мы никогда не сможем вернуть его. Дальше я сама.

Снова закрыв глаза и почувствовав золотистую ци По, которая медленно плыла вокруг лежащего панды, полосатая незримо коснулась ее лапой, и в ее сознании раздался отдаленный крик:

— Тигрица! Помоги мне, пожалуйста! Мне темно и страшно!

Не открывая глаз, Тигрица слегка надавила на сердце По:

— Я слышу тебя, друг. Я помогу тебе.

Убрав лапы от тела, Тигрица села на колени, по-прежнему не открывая глаз, и, раскрыв правую ладонь, засветившуюся темно-серой энергией, начала водить ей в воздухе, оставляя в воздухе бамбуковой роще светящиеся неисчезающие полосы:

— Ты — моя вторая половина, Воин Дракона. Ты — моя недостающая часть. Моя жизнь не имеет значения без тебя. Ты открыл мне, кто я такая и показал, какой мне следует быть. Друг. Семья. Партнер. Соратник. Поддержка. Опора. Жизнь.

Дрожа над черно-белой шерстью, серое свечение становилось все белее, и Тигрица, наконец, подалась вперед, положив обе лапы на По:

— Вот тебе моя сила. Бери ее. Тот, кто составляет часть меня — прими же меня, ту часть, что нужна тебе для жизни. И знай — я рядом.

Сонг закрыла глаза, потому что от яркости свечения начинала слепнуть, и она не видела, как от Тигрицы отделилась ци, потоком хлынувшая в тело По. Его тело слегка приподнялось, но позже осторожно опустилось назад. Полосатая завалилась на тело панды, не открывая глаз, и сразу же над ними начал собираться поток Ци, поднимающийся из их тел. Сложившись в черно-белый рисунок Инь-Ян, зависший над телами По и Тигрицы, он разделился на две половины, и каждая из них вернулась обратно: белый поток с черной точкой потек в По, а черный с белой точки в Тигрицу. Наступила тишина.

Сонг осторожно открыла глаза, и увидела, как после томительных секунд ожидания По и Тигрица вместе открыли глаза, хрипло и тяжело дыша. Полосатая скатилась с тела панды и с трудом села, опираясь на лапы и прерывисто выдыхая. Закашлявшись, По тоже поднялся и недоуменно посмотрел на свои лапы, а после — на Тигрицу. Долго они смотрели друг другу в глаза, после чего По резко схватил Тигрицу в крепкие объятия, положив ей лапы на спину. Слов им больше не требовалось. И даже Сонг, которой в тот момент больше всего на свете хотелось обнять По, понимающе смотрела на панду с Тигрицей, понимая, как для них это важно. И лишь после того, как Тигрица отстранилась от По, ее место заняла Сонг, с писком нырнувшая в объятия По и бессвязно что-то бормочущая, зарываясь носом в шерсть панды. Полосатая этого не видела — рухнув на землю, обессиленная, она успела увидеть звездное небо над собой — и после этого она отключилась.