А что, если бы... (гет)

Вернувшись домой и взглянув на часы, Анна подскочила на месте и пулей понеслась на чердак за своим любимым большим походным рюкзаком. Найдя в куче старого хлама нужную вещь, девушка быстро вернулась в комнату и стала решать, что взять с собой. После двух часов мучений она, наконец, собрала вещи и поставила изрядно округлившийся и потяжелевший рюкзак рядом с дверью комнаты. После этого Аня переоделась в ярко-голубое платье и того же цвета туфельки на среднем каблуке, расчесав волосы, сколола их золотистой заколкой с голубыми камушками в низкий хвост и отправилась на кухню завтракать. Ну, в два часа дня можно было уже обедать, но девушка предпочла чай с пирожками, так как ничего не ела с самого утра. Как только закипел чайник, на кухню вползли её полусонные приёмные родители, которые, видимо, только встали. Ну да… После двух бутылок шампанского, собственно, на двоих же спится куда лучше, чем после лимонада...

— Доброе утро, дочка. — Произнесла Алёна, садясь за стол.

— Ну, вообще-то уже два часа. Так что и вам добрый день. — Улыбнулась та.

— Уже так много времени? — Удивился мужчина, обнимая расстроенную Васильеву старшую за плечи.

— Да. Через час мне нужно будет уйти. Меня встретят на машине в условленном месте и отвезут к родне. До этого места я буду добираться на такси. — Посвятила приёмных родителей в свои планы Анна.

— Анечка, а ты не забыла собрать вещи? — Едва сдерживая слёзы, спросила Алёна.

— Нет. Мой дорожный рюкзак стоит в моей комнате у двери. И да, что бы вы ни увидели там оставленного, это я не забыла, а у меня будет новое по прибытии на новое место жительства. Если я не взяла какие-то вещи, значит их нельзя брать на секретный объект.

— Понятно. Что ж… Удачи, милая. Желаю тебе исполнения и других твоих желаний. — Уже не скрывая льющихся неудержимым потоком слёз, сквозь учащающиеся всхлипывания произнесла приёмная мать девушки.

— Всего тебе наилучшего. Будь здорова, добивайся целей и, самое главное, оставайся такой, какая ты есть. — Присоединился к напутствиям жены приёмный отец. — И, пожалуйста, стань счастливой.

— Хорошо… Я постараюсь. Спасибо вам огромное за всё, что вы для меня сделали! За то, что воспитали, вырастили как родную дочь. Я никогда вас не забуду. Пусть мы с вами совсем скоро окажемся очень далеко друг от друга, но вы всегда будете со мной в моём сердце. — Старательно сдерживая слёзы, но в то же время искренне, на одном дыхании выдала Аня. Алёна вызвала такси.

— Машина подъедет через пять минут. — Сообщила она, нервно комкая в руках белый кружевной платочек. Все сели. На дорожку. За эти пять минут никто не произнёс ни слова, не издал ни единого звука. Все понимали, что это их последние минуты, проведённые вместе. Давящую тишину прорезал резкий автомобильный сигнал.

— Пора. — Произнёс Владимир Васильев, вставая с дивана. — Идите на улицу. Я поднимусь за рюкзаком. — С этими словами он направился к лестнице, а Анна и Алёна — на улицу. Там они поприветствовали водителя и сказали, что сейчас спустят багаж. Через некоторое время из дома вышел приёмный отец девушки и погрузил её рюкзак в открытый водителем багажник ярко-синей иномарки, ослепительно сияющей в лучах дневного солнца. Все обнялись. В последний раз…

— Мне пора… — Грустно прошептала Аня, сначала крепко прижалась к ним, а затем, вырвавшись, нырнула на переднее сиденье автомобиля. — Я буду скучать. — Добавила она в открытое окно. — Прощайте. И помните, я люблю вас и никогда не забуду! — И уже тише водителю:

— Поехали. — Водила кивнул и завёл машину. Аня помахала рукой приёмным родителям на прощание, и они тронулись.

— Куда едем? — Спросил мужчина.

— К Парку Победы.

— Далековато…

— Да. — На этом разговор оборвался. Дальше они ехали в тишине. Аню одолевали противоречивые чувства. С одной стороны, она была рада, что возвращается к родным и друзьям, но с другой… Девушка боялась будущего в мире, где идёт жестокая и кровопролитная война. Да и расставаться с приёмными родителями оказалось намного больнее и тяжелее, чем она думала раньше. К тому же… Её смущала её собственная роль в новом, пока ещё чужом для неё мире. Как и обещала, Аня каждый день бывала в Египтусе, но ещё не начинала тренироваться. Её не стали отвлекать и позволили сосредоточиться на экзаменах. После того, как она пошла в пятый класс, у девушки не было ни друзей, ни детства. Ей пришлось повзрослеть уже тогда и теперь сложно было общаться с кем-либо, не ожидая от него или от неё подставы. А уж как вести себя с Кефером, который так о ней заботится, помогает привыкнуть, освоиться, который вопреки всем правилам и мнению членов Правящего Совета позволил ей отложить тренировки до сдачи экзаменов и окончания школы, она и подавно не представляла. Её тянуло к нему, ей было хорошо и весело в его компании, но её природные скромность и стеснительность не давали ей расслабиться и получать удовольствие от общения с ним. Девушка не могла понять саму себя, рядом с ним она чувствовала себя совершенно иначе...

— Юная леди, мы прибыли. — Сообщил водитель, паркуя машину у входа в парк.

— Спасибо. — Тихо ответила та, оплатила проезд, вышла и, забрав багаж, направилась вглубь прекрасного искусственного лесного массива. Едва она вошла в густую тень росших здесь белоствольных берёзок в кружевных зелёных нарядах, такси отъехало, а Аня пошла по дорожке, стараясь запомнить это место во всех подробностях. Самые старые деревья, которые посадили здесь в день основания парка, согнулись, толстые стволы их почернели от обилия различных видов лишайников. Они низко склонялись к тропинке, опустив изумрудные кроны и почти касаясь ветвями земли. Они словно сгорбились под тяжестью прожитых лет, и теперь одинокие, посеревшие, будто седые, листья изредка падают на тротуар, словно слёзы скорби и горечи. Это старые березы оплакивают погибших в той жесточайшей войне, жалеют ветеранов, чьи волосы уже тоже побелели, как снег. Ноги слушаются их плохо, руки дрожат, но они неизменно появляются в парке в памятные даты. Старые берёзы и сами уже совсем скрюченные, листва их словно подернулась дымкой с возрастом, и их кроны теперь темно-зеленые с проседью. Среди молоденьких стройных красавиц в ярко-зеленых кружевных одеждах они выглядят нелепо, чужеродно, словно родом из другого мира. Мира ужасов войны и страха, которые так быстро согнули их некогда тонкий и грациозный стан, осыпали серебром длинные, салатовые когда-то кудри. Девушка очень любила это место и провела здесь очень много времени за пятнадцать лет жизни в городе. Любила даже не столько за красоту и безлюдность, сколько за то, что здесь всегда было очень много памятников, монументов и один обелиск. Все они были посвящены Великой Отечественной войне и помогали ей преодолевать препятствия и трудности несмотря ни на что. Приёмные родители девушки оба русские, но переехали в Италию ещё до свадьбы, поэтому в их семье всегда по-особому относились к истории России, а к Великой Отечественной войне — тем более. Приходя сюда и глядя на эти памятные сооружения, Аня вспоминала ту войну и то, что её прадеды не сдались, а продолжили борьбу. Так разве может она, правнучка этих великих людей, сдаваться из-за таких пустяков по сравнению с тем, через что прошли её предки?! Ответ очевиден. Нет. Ни в коем случае!

Вот и сейчас, идя по любимой дорожке, Аня снова думала об этом. Однако теперь и ей самой тоже предстояло защищать народ своего родного города в битвах, как только она научится пользоваться силой такого маленького, но такого мощного колечка. Да. Она решила всё же стать воином. Девушка, досконально зная историю Великой войны и помня подвиг своего прадеда, прекрасно понимала, на какой риск идёт, но не могла позволить себе просиживать … юбку в зале Совета, пока её друзья рискуют жизнями, защищая вместе с городом и её саму. Зайдя за огромный валун, лежащий в самой дальней и совершенно безлюдной части парка, потрескавшийся от времени и покрытый пушистым зеленым ковриком мха, Анна, глубокого вздохнув, переместилась в Египтус с мыслью: «А, будь что будет!»