Моя семья и другие волшебники (джен)

Почти два года после развода Юля снимала комнату у Валентины Васильевны. Бабы Вали, как та просила себя называть. Характер у неё был своеобразным: дикая смесь житейского цинизма и детской непосредственности, густо замешанная на синдроме наседки. Баба Валя не стеснялась делиться своими мыслями по поводу происходящего, не особо заботясь желанием собеседника их выслушивать. При этом к месту и не к месту щедро сыпала пословицами и странными поговорками, явно собственного сочинения. Чего только стоила фраза, которой она ошарашила Юлию при знакомстве: “А чё это ты такая скукоженная? Ну-ка, распрямися. Горбатому всяк на плечи вскочить норовит, чтобы ноженьки свесить”.

Благодаря интересному общению с квартирной хозяйкой Юлия сэкономила неплохие деньги и время на визитах к психотерапевту. А также восстановила не только самооценку, по которой основательно потоптался бывший муженёк, но и веру в человечество. По крайней мере, в некоторую его часть. Из депрессивного состояния баба Валя вывела за несколько месяцев, попутно обучая нехитрому и полезному, по её мнению, искусству пофигистического отношения к окружающему миру. (“Ты ж девка, а не грузовик. Всего дерьма на себе не вывезешь. Да и вообще. Оно тебе надо?”). Не сказать, учёба прошла успешно, но кое-какие жизненные принципы Юлия всё-таки пересмотрела.

Время от времени она с теплотой и благодарностью вспоминала о бабе Вале. Но ни разу, до вчерашнего дня, она не цитировала эту достойную женщину. Но тут, словно сама святая Лаурентия за язык дёрнула.

Уже по дороге в Амлух у Юлии разболелась голова — сказалось напряжение последних дней. Какое-то время у неё получалось это скрывать, благо, что соскучившиеся девочки развлекали Оуэна, и на её отстранённое поведение никто не обращал внимание. Эванс, правда, бросил на неё вопросительный взгляд, но удовлетворился заверением, что всё в порядке.

В гостиничном номере взбудораженные сёстры никак не могли успокоиться. Оуэн уже уехал на работу, а развлекать их у Юлии не было желания, как и отпускать одних на вечерние улицы Амлуха. И вот как в этой ситуации оперативно утихомирить двух девиц? Рассказать сказку? Напоить снотворным?

Поэтому Юля самым таинственным тоном предложила им воспользоваться случаем и погадать. Правда, для верного результата Лили с Туни после произнесения заветных слов в течение десяти минут должны оказаться в постели, с которой нельзя вставать до самого утра, и самое главное — молчать. Сёстры согласились, и трижды повторили бабвалину побасенку, так удачно всплывшую в юлиной памяти: “Спи на новом месте, приснись жених невесте”. А потом какое-то время хихикали, устраиваясь под одеялом и предвкушая грядущие видения, но усталость взяла своё. Вслед за ними уснула и Юлия.

Они проспали до позднего утра и проснулись из-за сдавленного чертыхания вернувшегося со смены Оуэна, которой зашёл в их номер, чтобы поздороваться с женой и дочерями. Задёрнутые шторы и царивший полумрак оказался для него сюрпризом, как подвернувшаяся под ноги сумка.

Юлия спросоня не поняла, что происходит, и, напуганная раздавшимся почти у неё над головой хриплым мужским голосом, впопыхах схватила стоящий на тумбочке графин. К несчастью стеклянный и полный, следовательно, скользкий и тяжёлый.

‒ Джулс, я, конечно, собирался умываться, но полагал сделать это в ванной, — бурчал облитый Оуэн, подхватывая у неё опустевший графин. — И стирать рубашку не планировал. Представь себе, она чистая. Вот что я теперь надену?

Ворчание Оуэна сопровождалось девичьим хихиканьем. Мужчина бросил на дочерей показательно недовольный взгляд, который быстро сменился насмешливой улыбкой.

‒ Вы чего ещё в постели? Поздно легли?

‒ Наоборот, папочка, просто мы гадали. Мне такое сказочное будущее приснилось, даже просыпаться не хотела, — застрекотала восторженная Лили. — Мамочка, ты была права. Я и мужа увидела, и дом, и троих детей, и даже собаку.

‒ Мужа? — еле слышно уточнил у Юлии удивлённый Оуэн.

‒ Я потом тебе всё объясню, — прошептала в ответ Юлия и в полный голос спросила: — Ты уже завтракал? Или к нам присоединишься?

‒ Я не голодный, а вот вам надо поторопиться, иначе не успеете. Только не берите фасоль, Браун не умеет её готовить, и кофе у него гадостный. А сам я пока до обеда посплю, — сообщил Оуэн.

‒ Значит, сорочка к этому времени высохнет. И вовсе незачем было ворчать, — поддела мужчину Юлия. — После обеда пойдём по адресам?

‒ Да. Не вижу смысла откладывать. Когда контейнер с вещами прибудет?

‒ Послезавтра. Плюс сутки на его разгрузку. Ладно, спи. Девочки, собирайтесь для прогулки. Позавтракаем и побродим по Амлуху. Обедать тут будем?

‒ Не стоит, мясные блюда Браун не добавляет в меню из принципа, а рыба у него выходит ещё хуже, чем кофе, — пожаловался на владельца гостиницы Оуэн. — Я вас в “Моряка” отведу. Ты меня после полудня разбуди, договорились?

Завтрак оказался не таким ужасным, как успела нафантазировать Юлия. Вполне себе мужской: неаккуратная яичница, грубо порезанный сыр и слегка подгоревшие гренки. Сосиски, правда, удались. Очевидно с варкой готовых изделий владелец гостиницы, он же портье, он же повар, справлялся без нареканий.

Мистер Браун оказался невысоким малообщительным мужчиной за сорок, с жёлчным выражением излишне морщинистого лица. Но, в противовес грубой внешности, к постоялицам он отнёсся с определённым вниманием. И, очевидно, прислушался к их разговору, потому что, когда Юлия расплачивалась за завтрак, молча протянул карту Амлуха. И, кивнув на стойку с зонтами, пробурчал: “До обеда обещали дождь”. Юлия поблагодарила и искренне (совсем не по-английски) улыбнулась любезнейшему Брауну. Глядя на неё расцвели и девочки. Нет, он не улыбнулся в ответ, но его морщинистое лицо на несколько мгновений разгладилось, превращая сварливого старика в приветливого мужчину средних лет.

Амлух встретил их мелким дождём и порывистым ветром, который, если верить карте, уверенно гнал к пристани, не позволяя свернуть в сторону. Юля с удовольствием вдохнула солёный аромат близкого моря, настоянный на запахе свежей рыбы и выброшенных на берег водорослей. Ожидаемых чаячьих криков пока не было слышно, но в низких тучах мелькали силуэты крупных птиц.

Город был двухэтажным, по-своему уютным, с асфальтированными неширокими улочками и узкими мощёными тротуарами. И деревьями. Очень много деревьев. Дома были не безликими однотипными коуквортскими новоделами, а обладали яркой индивидуальностью, которая выгодно отличала их друг от друга. У одного были чересчур зарешёченные окна, словно у хозяина не было денег или желания устанавливать в рамы цельное полотно оконного стекла. У другого имелся забавный дверной молоток и яркая кадка с цветком у входа. У третьего крыша была покрыта черепицей насыщенно синего оттенка.

По улицам прогуливались немногочисленные, по воскресному времени, прохожие. Сёстры с интересом крутили по сторонам головами, то и дело окликая маму, чтобы показать привлёкшие их внимание вещи. Как маленькие дети, право слово. Хотя Юлия и сама любовалась окрестностями с похожим энтузиазмом. Амлух ей нравился.

Узкая и вытянутая вглубь побережья портовая бухта поразила своим видом. По западному берегу шла гряда низких скал, покрытых кустарником. С севера выход в море закрывал изогнутый язык высокого мола, не позволяя бурным волнам попадать в гавань. Видневшаяся за ним водная гладь была великолепна: по сизым гребням пробегали серебряные блики от низко нависающей небесной хмари. А может это были и барашки, отсюда не видать.

По внутренней стороне высокой отвесной стены мола крепились многочисленные железные лестницы, у подножий которых белыми поплавками бултыхались моторные лодки и небольшие яхты. Из-за высоких гребней трёх причалов на другой стороне бухты виднелись рубки пришвартованных судов. По виду вроде бы грузовых.

“Мы пришли сегодня в порт, мы пришли сегодня в порт, мы пришли сегодня в порт. Ту-ру, ту-ру, ту-ту-ту. Мы стоим разинув рот…” — мысленно напевала задорную песенку Юлия, с интересом оглядываясь по сторонам. В подобных местах она до этого дня ни разу не была.

Пахло своеобразно: тяжёлый химический запах чего-то сгоревшего смешивался с терпким ароматом водорослей, ржавого железа, скорого дождя и ещё чего-то незнакомого. Чайки нахохлившимися кочками восседали на невысоком парапете и причальных столбиках, упорно не поддаваясь резким порывам ветра, гуляющего по открытому простору порта, и время от времени пронзительно высказывали в пространство своё мнение о царящем беспределе.

‒ Красиво-то как, — воскликнула Лили.

‒ Это территория зовётся акватория, — не удержалась от цитирования Юлия. — Прогуляемся?

‒ А разве можно? — засомневалась Туни.

‒ А мы найдём кого-нибудь из местных и спросим.

Мимопробегающий мужчина в замызганной спецовке посоветовал ограничиться южной частью гавани, чтобы не мешать рабочим с разгрузкой, да и вообще поберечься, слишком небезопасно. К тому же, ежели красавицы желают попасть на мол, им придётся сделать значительный крюк. Но лучше не сегодня, ибо — ветряник бушует, не приведи Господь, подскользнётесь.

Так они и поступили, всё равно в гостиницу возвращаться. Благо, что дождь прекратился. Во время неспешной прогулки болтали о всяческой ерунде. Вначале Туни делилась с ними очередными подробностями из истории Амлуха. С разбойных набегов викингов разговор перетёк на морские клады, и Юля рассказала девочкам историю про серебряный клад транспортного судна SS Gairsoppa, покоящийся на дне Ирландского моря недалеко от порта Голуэй⁽¹⁾. А потом и Лили вставила свои пять копеек и поведала (по большому секрету) о магическом корабле северной школы волшебства, на котором, по слухам, можно ходить не только по воде, но и погружаться в неё, как на обыкновенной подлодке.

В глубине бухты были пришвартованы мелкие вёсельные лодки, на противоположной стороне грязными простынями колыхались растянутые на просушку рыболовные сети, суетились мужчины, под ногами которых мелькали оборванные уличные коты.

‒ Мама, смотри, какой красивый.

Юля обернулась на оклик Лили и от восхищения прицокнула. Кот был хорош: холёный полосатый красавец с белыми носочками и толстым хвостом. Не чета бродягам с противоположного берега. Он благосклонно подставлял под ласку крупную голову и басовито мурлыкал, когда ему чесали горло.

‒ Вот бы и нам кота завести, — неуверенно предложила Туни.

‒ Давайте вначале дом заведём, — заметила Юлия. — А для этого нам нужен папа со списком адресов.

Кот словно бы понял, о чём идёт речь, окинул их тем самым взглядом царя зверей на минималках и с обиженным видом направился прочь. Мол, не цените вы меня.

Оуэна будить не пришлось, он уже ждал их около входа в гостиницу, рассерженный и помятый.

‒ Мы что? Неужели опоздали? — засомневалась Юлия. Часов она по старой привычке не носила, но внутренний хронометр подсказывал, что полдень ещё не поступил.

Оуэн молча подошёл к ним и, забрав зонтики, вернулся в гостиницу, успев пробурчать: “Ждите здесь”.

Лили не удержалась и бросилась ему вслед, но, добежав до двери, скорчила гримаску и бросилась обратно.

‒ Такого запаха даже на уроках зельеварения не было, — поделилась девочка.

Из гостиницы выскочил Оуэн и решительным шагом направился к ним, уверенно подхватил Юлю за локоток и увлёк за собой, поясняя на ходу:

‒ Браун вздумал приготовить на обед рыбу, и что-то пошло не так.

‒ Надеюсь, это не означает, что нам теперь негде ночевать, — забеспокоилась Юлия.

‒ Нет, к вечеру выветрится, это у него не в первый раз.

‒ Зато в гостинице наверняка нет тараканов, — пробормотала Туни, а Оуэн и Лили улыбнулись на это замечание.

В “Моряке” Юлии понравилось. Он было именно такое заведение, каким в её представлении должен был английский паб. Низкий закопчённый потолок с балками, деревянные панели, на стенах чучела рыб, макеты судов, на полу истёртая плитка. Заведение только открылось, и они были первыми посетителями. Оуэна там знали, человек за барной стойкой приветливо помахал ему рукой и указал на угловой столик около панорамного окна.

‒ Ты здесь завсегдатай? — поинтересовалась Юлия

‒ Да, тут самое вкусное пиво и по вечерам народ не такой буйный. К тому же днём готовят, в отличии от всех остальных пабов в городе. Правда, без выбора, но вам понравится, вот увидишь, — пояснил Оуэн. — Привет, Джим. Познакомься, это моя жена и дочери.

Владелец вежливо поздоровался, выставил с огромного подноса блюдо с воскресным жарким, приборы, посуду, графин и ушёл восвояси.

‒ Тут что-то вроде самообслуживания, — заметил Оуэн, расставляя тарелки и стаканы. — Мне обещали объяснить, про загадочного мужа из сна.

История про гадание на суженого понравился Оуэну, он даже поинтересовался, подходит ли этот способ только для девушек, или парням тоже пригодится.

‒ Не думаю, папочка, — с важным видом сказала Лили. — Я слышала от старшекурсниц, что прорицания — это очень тонкая материя. А мальчики такие толстокожие.

Оуэн не стал с ней спорить и по-доброму улыбнулся, выслушав эту характеристику.

‒ Дай мне список домов, пожалуйста. Ты вообще знаешь, куда идти? — спросила Юлия.

‒ Да, я отметил их на карте. Ты ведь всё равно это сделала бы, — заверил Оуэн, вытаскивая из кармана искомое. — Я даже ключи у агента смог выпросить. Так что никто не будет стоять над душой.

‒ О, спасибо… Дорогой… — проронила обескураженная Юля. Мужчина слишком хорошо знал любовь Джулии к составлению тактических планов на все случаи жизни. — Хотя удивительно, что так просто отдали ключи постороннему человеку…

‒ Это Амлух, Джулс, — усмехнулся Оуэн. — К тому же, вот куда я с ними денусь?

‒ Ну да, ты прав. — Юлия бросила взгляд на карту и не удержалась от замечания. — Так, этот сразу нет.

‒ Почему?

‒ Через улицу паб. А я хочу по ночам спать, а не выслушивать пьяные крики.

‒ Как скажешь. Но остаётся всего четыре адреса.

‒ Кстати, а почему так мало?

‒ Это все дома, подходящие под твои требования: минимум три спальни, не дороже 80 фунтов в месяц.

‒ Хорошо. Я поняла. Ты молодец, спасибо, — аккуратно поблагодарила Юлия. Она чувствовала себя как неопытная гимнастка на плохо натянутом тросе. И без страховки. Лично общаться с чужим мужем так, чтобы тот не заподозрил самозванку, было нелегко. — Ну что? Пойдёмте. Похоже, что нам предстоит обойти весь Амлух.

К концу осмотра восторженное настроение пропало бесследно. Первый дом забраковал Оуэн. Плохая примета, видите ли. Здание стояло на перекрёстке трёх дорог. А ни один уважающий себя валлиец не будет жить в доме на углу, если не желает быть по жизни крайним. Особенно тот, кто работает на атомной станции. Кстати, кем же он там всё-таки работает?..

Второй дом действительно был с тремя спальнями, но такими крошечными, что Юлия невольно вспомнила про чулан под лестницей. Третий был настолько обветшалый, что в него страшно было заходить. Последний был неплох и даже располагался недалеко от торговой улицы. Но всё равно, это был вариант “на безрыбье”. Не очень удачная планировка, спальни разной площади, маленькая кухня и крошечный задний дворик. Им предстояло либо согласиться на него, либо пересмотреть сумму, которую можно потратить на аренду. Ещё оставался вариант найти дом с общей спальней для девочек, всё равно Лили большую часть года в Хогвартсе. Но Юля подозревала, что это сёстрам не понравится. К тому же на подбор новых домов может уйти время.

На рыночной площади Маркет-стрит⁽²⁾ (хотя какая это площадь, скорее пятачок) было немноголюдно. На первых этажах домов располагались почта, универсальный и сувенирные магазинчики и что-то там ещё. Но у Юлии не было времени разглядывать вывески. Как муравей по феромоновой дорожке, она шла на ароматный запах кофе, который привёл её к маленькой не то пекарне, не то кондитерской со столиками перед входом.

‒ Всё, объявляю перерыв, — постановила Юля, опускаясь в плетёное кресло. — Я устала и хочу кофе.

‒ Приветствую вас, синьор Эванс, прекрасная синьора, синьорины. Какой именно кофе вы желаете? — поинтересовался обаятельный пожилой мужчина, от которого одуряюще пахло свежей выпечкой. Невысокий, округло-приятный, с пышными усами, в белой рубашке и брюках с подтяжками. Классический итальянец, который вот-вот сложит пальцы в щепоть и поднесёт их к губам, чтобы воскликнуть: “Bellissimo”.

‒ Добрый день, мистер Конти́ни, — оттянул внимание на себя Оуэн. — Я буду как обычно. И познакомьтесь с моей супругой Джулию и дочерями Петунией и Лили. Как поживает миссис Крейн? Передавайте ей мои наилучшие пожелания.

Юлия потрясённо следила за общением мужчин, удивляясь тому, как ловко Оуэн плёл словесное кружево. Он и раньше без проблем заводил новые знакомства. Но парнем при этом был простым, политесам не обученным. Где только этого набрался? Неужели в доках?

‒ Синьор Контини, надеюсь, для вас это не прозвучит кощунством, но я бы хотела большую кружку крепкого кофе с молоком, — с очаровательной улыбкой попросила Юля.

‒ А тебе разве уже можно? — шёпотом поинтересовался Оуэн, намекая на недавнее сотрясение.

‒ Точно, тогда маленькую и побольше молока, — расстроилась Юля. У неё и так голова последние дни болела, не переставая, не хватало свалиться с каким-нибудь приступом.

‒ А юным синьоринам я принесу горячий шоколад по особому рецепту, — с улыбкой предложил Контини, сверкнул глазами из-за линз очков и ушёл внутрь. К нему присоединились девочки, которые пожелали лично выбрать себе вкусняшки.

‒ Ну что? Дом на Салем-стрит? — решил воспользоваться моментом Оуэн.

‒ Ведьмина улица, как соблазнительно, — поддела его Юля, но тотчас посерьёзнела. — Будто есть выбор. Девочки, правда, будут недовольны, спальни-то неодинаковые. Но на первое время сойдёт. А там, может, подберём что-то получше. Или у твоего агента есть другие варианты?

‒ Не знаю, надо будет уточнить.

Они какое-то время помолчали. Юлия с интересом глядела по сторонам, а Оуэн закрыл глаза и жмурился на выглянувшее солнце. Вид у него был усталым, а под глазами пролегли тени. И Юля подумала, что ему явно не мешает хорошенько выспаться.

‒ Мне вот интересно, а как вообще понять, живут в Амлухе друиды или нет? — поинтересовалась подошедшая Лили.

‒ Ага, что-то я не вижу тут людей в плащах, — заметила Туни.

‒ В мантиях, — нравоучительным тоном поправила сестру Лили.

‒ Сомневаюсь, что они это носят, — возразил Оуэн. — Дерево легче всего спрятать в лесу.

‒ Папа хочет сказать, что, друиды выглядят и одеваются как обыкновенные люди. Для собственного удобства и безопасности, — пояснила недоумевающим сёстрам Юлия.

‒ Ой, котик! Тот самый. Мы его утром уже встречали. Наверное, хочешь узнать, нашли ли мы дом?.. — заохала Туни.

Полосатый красавец вальяжной походкой обошёл их компанию по кругу, уделив особое внимание знакомству с Оуэном, и уселся недалеко от столика. Где и просидел всё то время, что Эвансы отдыхали и лакомились вкуснейшими пирожными. А когда мистер Контини принёс пакет с заказанной выпечкой, велеречиво заверяя Юлию в своей радости от знакомства, подхватился и возглавил их группу.

Оуэн предложил вернуться в гостиницу, надеясь, что за это время последствия кулинарных экспериментов уже выветрились. К агенту решили заглянуть завтра, незачем беспокоить человека в воскресенье. Но стоило им повернуть в нужную сторону, как кот принялся водить хороводы вокруг ног Оуэна, не позволяя ему сделать ни шагу. Как бы не пытался мужчина избавиться от назойливого внимания, кот был непреклонен и угомонился лишь тогда, когда они пошли в нужном ему направлении.

‒ Похоже, он зовёт нас пройтись по переулку Мэдин, — сообщила Юлия, сверившись с картой. — Оттуда можно выйти на нашу улицу. Прогуляемся?

‒ Куда деваться, раз так настойчиво приглашают.

И они пошли. Переулок оказался милым и аккуратным. Палисадники перед каждым домом, высокие деревья, которые в жару должны давать густую тень. Идти, правда, пришлось в горку, но они никуда не спешили.

Кот замер около аккуратного коттеджа с белыми стенами и странной зелёной крышей, слишком высокой для одноэтажного дома. Чуть ли не выше стен. В неухоженном палисаднике росли две раскидистые рябины, на ветвях которых было много кистей с завязями ягод. Осенью эти деревья должно быть роскошно выглядят. По обе стороны от неглубокого крыльца по три широких эркерных окна, занавешенных грязными занавесками. Или это стёкла такие мутные?

‒ Ну и зачем ты нас сюда привёл? — поинтересовался Оуэн, но кот не ответил, а запрыгнул на столбик забора и замер на нём величавой статуэткой.

‒ Мистер Эванс, мистер Эванс, подождите меня, я уже бегу, — раздался незнакомый голос. К ним на горку поднимался запыхавшийся невысокий худощавый мужчина в костюме-тройке и с пузатым портфелем. — Я уже здесь. Добрый день.

‒ Здравствуйте, мистер Ллойд. Я не ожидал вас сегодня увидеть, думал, вы не работаете по воскресеньям.

‒ Всё верно, но мистер Кантини прислал записку, что вы будете ждать меня здесь. Я и ключи захватил. — Потряс вынутой из портфеля связкой мистер Ллойд. — Сейчас всё вам покажу. В доме, конечно, давно не жили, но коммуникации в порядке, не беспокойтесь.

‒ Оуэн, что происходит? — процедила Юлия.

‒ Мистер Ллойд, познакомьтесь с моей женой Джулией, — спохватился Эванс. — А это Туни и Лили, наши дочери. Дорогая, это мистер Ллойд — агент по недвижимости. Он подбирал для нас дома.

‒ Но этого адреса не было в вашем списке, — заметила Юля.

‒ Да, всё верно. Но раз уж мистер Контини решил, что его вам стоит показать, то почему бы и нет. Дом немного… необычный. Да. Пожалуй, так. Не многие готовы принять его красоту, — непонятно объяснил мистер Ллойд

‒ И я даже понимаю, что их смущает, — проронила Юлия, разглядывая несуразную крышу. Она переглянулась с Оуэном и постановила: — Почему бы и нет. Мы всё равно уже здесь.

‒ Замечательно, прошу вас, за мной, — засуетился агент и забренчал ключами.

Кот с места не сдвинулся.

1) Британское торговое судно SS Gairsoppa затонуло в Ирландском море в результате атаки немецкой подводной лодки 17 февраля 1941 года. На его борту было около 7 000 тонн груза (чугун, серебро, чай). В период с 2011 по 2013 года в результате проведения специальной операции в корабля было поднято почти 3 000 слитков серебра общим весом 90 тонн.

Вернуться к тексту

2) Название улиц Амлуха — настоящие, их расположение — приблизительно-желательное автору.

Вернуться к тексту