Подземная сказка (джен)

Фриск шла к дому скелебратьев, насвистывая под нос весёлый мотивчик и размахивая пакетом с вкусняшками. Жизнь была прекрасна: лавочница почти подарила ей целый пакет пряников за чисто символическую сумму (Ох, бедный ребёнок! Вот, держи побольше моей фирменной выпечки, о деньгах не беспокойся) и библиотекарь дала почитать кое-какие трактаты по исследованию душ времён до установки барьера за исправление ошибки в вывеске. В гостинице ей предоставили бесплатный номер и от нее теперь не несло за километр кровью и по́том, уж в бесполезности маскировки она убедилась сполна. Выпученные глаза хозяйки гостиницы и слегка ошалелая морда Джей были непередаваемы.

Тихонько посмеиваясь, девушка завертела головой, выискивая взглядом своего нового друга

— Человек! — Папирус воодушевлено махал ей рукой, стоя на крыльце внушительного двухэтажного особняка — Ты пришел точно вовремя. Что это у тебя?

— Решила, что неудобно как-то приходить в гости без угощений. Да и в принципе... Друзья должны делиться друг с другом! Особенно вкусняшками.- Фриск улыбнулась, передавая коричных заек Великому Папирусу.

— Вауви! Спасибо! Как твои раны? — скелет слега обеспокоенно окинул её взглядом белых точек и открыл дверь, приглашающе взмахивая рукой — Чувствуй себя как дома!

— Благодаря тебе раны заживают быстрее, чем должны. Ты сам-то как? Я, надеюсь, не сильно тебя потрепала?

Скелет подхватил у ищущей вешалку девушки ветровку и повесил куртку на крючок, расплываясь в гордой улыбке.

— Не беспокойся, человек! Великого Папируса не так просто убить! Нья-ха-ха-ха!

Он широко обвел дом рукой, привлекая внимание Фриск.

— Человек! Это — дом Великого Папируса! Сейчас мы в гостиной! Наверху — моя комната и комната моего брата! Кухня — направо! Распологайся, я скоро вернусь!

Монстр резко свернул налево и скрылся за весьма потрёпанной жизнью дверью в кладовую.

С сомнением посмотрев на пушистый сиренево-голубой ковер, покрывавший весь пол, Фриск сняла берцы, оглядывая весьма неплохой особняк скелебратьев.

Дом был симпатичным и опрятным, насколько это было возможно для уживающихся рядом воплощений бардака и порядка: выкрашенные в холодный, красивый оттенок бордового стены, стол с камнем в миске (который, почему-то был посыпан кондитерской посыпкой) зелёный диван, тумба с огромным телевизором-плазмой, заныканый в угол носок с кучей прикрепленных к нему записок. Пятна кетчупа на зелёной обивке — еле видные, почти полностью оттертые. Утопая в пушистом ковре, девушка бесшумно подошла к тумбочке, на которой лежала книга. Черные буквы на оранжевой обложке гласили: книга шуток. Внутрь была вложена книжка о квантовой физике, которая раскрылась на странице с объяснением теорий о пространственно-временном континууме. Интересно...

— Человек!

Фриск вздрогнула и захлопнула книгу, откладывая её обратно на тумбочку и обернулась к Папирусу. Надо же, она и не заметила как он подошёл к ней так близко.

— Человек! Что ты читаешь?

— Да так, ничего особенного. Просто решила посмотреть.

На подозрительный взгляд скелета девушка только пожала плечами и юркнула к дивану, мимоходом отмечая появившийся перед ним столик с вазой, полных коричных заек. Магия сиреневыми нитями вспыхнула на коже рук и молочно-белое сердечко воспарило в центре комнаты, приводя Папируса в почти детский восторг. Фриск чуть улыбнулась и откусила зайцу ухо, расслабленно потягиваясь на диване.

Если уж у Санса были причины прятать от собственного брата книги по квантовой физике, ещё и зачитанные до дыр на столь щекотливой теме, то ей лучше, до поры до времени, помолчать.

— Итак, мой юный падаван — щелчок, и иллюзия послушно зависает над её ладонью, медленно вращаясь вокруг своей оси — начнем лекцию! Контрольный вопрос! Что это такое?

В золотых глазах мелькнули любопытные фиолетовые всполохи. В местной библиотеке не было (что, в общем-то, ожидаемо) ни слова о белых человеческих душах — только легенды и парочка зацензуреных мемуаров очевидцев войны, и она, мягко говоря, сомневалась в том, что Королевскую Библиотеку обошла участь изъятия трудов о людях вообще.

— Человеческая душа? Но почему она белая, как у монстров? — Папирус озадаченно уставился на девушку.

Вдо-о-о-ох. Улыбаемся и машем, парни. У-лы-ба-ем-ся и машем. Уголки губ дернулись вверх.

А ещё — напрочь игнорируем второй вопрос.

— Со-вер-шен-но верно! Это человеческая душа с неопределенной главной чертой, для простоты назовем её... ммм.... "Обычностью". На поверхности таких душ подавляющее большинство и именно Обычность, в основном, описывается у вас в легендах — нулевые способности к магии, одна душа по силе равна душам почти всех монстров и прочее.

Фриск опять надкусила пряник, и посмотрела на собеседника, изучая реакцию того на столь ошеломляющую новость.

— Если тебе что-то непонятно, задавай вопросы, я отвечу.

— Но разве души людей не цветные? Старый Герсон рассказывал, что на войне у всех, с кем он сражался, души были одного из семи цветов радуги! — реакция была менее бурной, чем она ожидала. Поставив отметку узнать побольше о участнике войны, девушка кивнула, стараясь не выдавать немного... взвинченные нервишки.

— Цветные. У некоторых. Все без исключения люди рождаются с белой душой, но если человек сильно чего-то желает, то...

"Душа" начала ярко пульсировать, стремительно покрываясь сетью голубых трещин и испуская мощные волны энергии. Вращение постепенно набирало обороты, и гул, раньше незаметный, ввинчивался в мозг тупой головной болью. Фриск глубоко вдохнула, стараясь унять зуд в груди...

Треск.

От сердечка во все стороны разлетелись осколки белоснежной, полупрозрачной скорлупы, приоткрывая бесконечную небесную лазурь Терпения.

— ... то душа отвечает на зов разума магией, выбирая одно, два — по голубому побежали, переплетаясь, травянисто-зелёные нити Доброты- или даже три — к зелёному присоединились солнечные лучи Справедливости- из семи основных качеств.

Она откинулась на спинку дивана, обессиленно сползая по зелёной обивке и сквозь полузакрытые веки наблюдая за детским восторгом и удивлением Папируса, осторожно изучающего голубое сердечко. Фриск устало прикрыла глаза и слабо улыбнулась. Все же, её пятнадцать процентов Настойчивости маловато будет для таких вывертов с пересечениями визуальных, звуковых и энергетических иллюзий. Ксения согласно что-то угукнула, и передала мыслеобраз: они с Чарой играют в города, и счёт: тридцать семь-два, в пользу аметистовой. Девушка мысленно фыркнула. Это было ожидаемо.

— Вауви! Человек, как ты это сделал? Я думал, что только люди с фиолетовой душой могут создавать иллюзии. — Скелет задумчиво посмотрел на пробивающееся сквозь белый свитер сиреневатое сияние, и пробубнил себе под несуществующий нос — По крайней мере, так было написано в деле Третьего упавшего.

— Ну да, но.... Погодь. Что ты сказал?

Фриск подскочила и широко распахнула вечно прищуренные глаза. Нервы, нервы... неважно. Откуда он об этом знает?

— Ну, я сказал, что человек с фиолетовой душой мог создавать иллюзии. — Папирус немного неохотно повторил ранее сказанное и обеспокоенно посмотрел на обессиленно плюхнувшуюся на диван девушку- Челове-е-ек? Все в порядке?

— Да, все в... порядке. Просто по моим данным все бесследно исчезнувшие на горе Эббот дети не могли пользоваться магией, хотя... Это же Настойчивость. — она устало потерла переносицу и ненадолго замолчала, наглухо игнорируя Папса и его раздосадованное "Как будто это что-то мне объясняет". Ла-дно. Соберись, тряпка!

— И ты верно подметил — Фриск приподняла руку, призывая иллюзию своей души — моя магия не очень хорошо приспособлена для того, чтобы дурить чужие головы, скорее — человек дерганно хихикнул, вспоминая события десятилетней давности — скорее для того, чтобы их сносить.

Маленькое кроваво-алое сердечко человеческой души было прорезано тонкими пульсирующими трещинками сиреневого цвета, часть из которых выходили за пределы сосредоточия и тонкими нитями тянулись либо к голове Дётерм, вплетаясь в короткие волосы, либо к тихо зависшей над полом голограммой. Душа, пусть даже и ненастоящая, завораживала своей... своими... вибрациями. Да, именно так. Вибрациями. Папирус неосознанно потянулся к одной из струн...

— Не надо. — затянутое в черную ткань костлявое запястье перехватила теплая девичья ладонь. Мягкие пальцы тихо подрагивали, выдавая нервозность владелицы — Тебе лучше не рисковать. Эта иллюзия прочно связана с моей душой и... -она едва заметно сморщилась — я не знаю, как душа отреагирует на чужое прикосновение.

Фиолетовые всполохи гипнотизирующими отражениями заплясали в благородном золоте глаз, утягивая в омут драгоценного металла и скелет чуть вздрогнул, отшатываясь от мага. Повисла неловкая, тягостная, даже тяКОСТная, как подумалось Фриск, пауза. Она понимающе усмехнулась и легким движением руки отозвала псевдодушу на место, вновь обращая внимание на опять ставшей белой проекцию.

— Каждый Охотник Желает Знать Где Сидит Фазан. Что это?

Скелет ошарашенно уставился на девушку, не понимая, а какого собственно х... Тьфу ты, чёрта, она творит?!

Фриск уткнула лицо в колени, и начала тихо хихикать, наблюдая за медленно вытягивающимся лицом Папируса.

— Радуга...? — озадаченно-несчастный взгляд скелета наткнулся на откровенно ржущую девчонку. — ЧЕЛОВЕК! ЧТО ТУТ СМЕШНОГО?

— Просто... Хехе... Твое лицо от неожиданности аж — девушка глубоко вдохнула и выпалила — заКОСТЬенело!

Трагичная неловКОСТЬ рассыпалась в аккуратно выметаемую Фриск пыль.

— Человеееек! — несчастный вид монстра сменился на обречённый.

— Ой, да ла-а-адно тебе. Я просто не могу поверить, что живя с комиком, ты настолько не любишь разные каламбуры и колКОСТИ.

От летящей в неё подушки Фриск успешно уклонилась.

— Знаешь, тебе надо поработать над метКОСТЬю своих атак. — у Папируса нервно дернулась глазница и девушка примирительно подняла руки, довольно лыбясь — Ладно, ладно, я поняла. Хотя я почти уверена, что на самом деле тебе нравятся такие шуточки, но не суть. В общем, твой ответ неверен!

Ленточки татуировок засветились ещё ярче и белоснежное сердечко дрогнуло, разлетаясь на семь ярко пылающих всеми цветами радуги душ.

— Точнее, он был почти верен, но так как ты не уточнял о какой именно радуге ты говорил... — на возмущенный взгляд белых точек она задорно подмигнула.

* * *

— Что ж, позвольте представить!

Фриск легко вскочила на ноги и прошествовала к "Душам", становясь за ровным рядом голограмм. Театральный взмах обвитой толстыми жгутами тату рукой, еле заметное мерцание...

Папирусу начиналось казаться, что все Подземелье для его новой подруги — лишь странная, бредовая игра. Или подмостки цирка. Не суть важно. Театр одного актера, ей-богу!

— Алая душа — Решимость!

Багровая вспышка, и изнутри сердца бьёт чистое золото стертых временных линий. Ваш разум подергивается пеленой, кровь кипит, вырываясь наружу в черном безумии и плоть трещит, изменяясь согласно вашей воле. Решимость изменить мир ведёт вас вперёд, и нет права на ошибку и отступление.

— Оранжевая душа — Храбрость!

Рыжий огонь ревёт, суля наслаждение натруженных мышцы и изнурительных тренировок, обещая наслаждения буйной схватки. Безрассудно бросаясь в драку, заступаясь за тех, кто тебе дорог, не забывай о себе — ты создан не только для битв.

— Жёлтая душа — Справедливость!

Солнце отражается в начищенном металле пистолета, обязываясь рассудить спор и наказать виновного, испепеляя грехи в солнечном пламени. На лицо падает тень: даже судьи будут осуждены и сгорят, оставляя после себя лишь пепел.

— Зелёная душа — Доброта!

Тихий шелест травы и щебетание птиц, запах маминой еды, знакомая горечь лекарств и родное тепло дома окутывают тело заботой и сочувствием. Но все ли достойны исцеления, или есть то, что не простит даже воплощение добра?

— Голубая душа — Терпение!

Тишина, и только тиканье часов и тихий шелест незаметных шагов напоминают о вашем существовании. Время идёт в неровном, рваном ритме: бег, резкая остановка, тихий шаг и отступление назад чередуются в странных комбинациях.

— Синяя душа — Порядочность!

Бескрайняя пустота космоса послушно сминается под волей живых и оболочку сминает под беспощадной гравитацией. Тысячи и тысячи порталов обрушивают на врагов миллионы снарядов, освещая мертвым синим сиянием изломанные тела.

— И последняя, но не по значимости, душа — Настойчивость!

Лабиринты разума тускло сияют фиолетовым, дурача слабых и сильных и выжигая им сознание бесконечным потоком информации. Тьма сплошь заполнена нулями и единицами — вы знаете все обо всех. Главное, не потерять в поисках истинного знания свою суть и не стать очередным паромщиком между жизнью и смертью.

Шесть душ закружились в бешеном хороводе вокруг красной, сжимая и разжимая тесное кольцо. Пульсация света и цвета становилась все ярче, переплетаясь в безумии причудливых полутонов и оттенков...

Пока все не силилось в ослепляюще-белое марево, пожранное бесконечной

П У С Т О Т О Й

* * *

Бесчисленные образы мелькают вокруг двух фигур: подсвеченный алым силуэт человека кажется до болезненного хрупким рядом с окутанной бледно-оранжевым и зеленым огнем внушительной фигурой скелета.

— Человек... Это все правда? — весёлый голос Папируса непривычно тих и спокоен.

— Ты про что конкретно? Способности душ я тебе дала прочувствовать, так сказать, на своей шкуре. — Фриск хмыкнула — А если ты про мощь людской магии... Можешь не беспокоиться. Среди пробужденных не так много по-настоящему сильных, наподобие меня, магов. И большинство из нас страстно мечтают найти ваше подземелье и снять барьер, мало обращая внимание на факт убийства семерых детей. И вообще! — девушка обвиняюще тыкнула монстра кулачком — Не кисни! Ты один из лучших бойцов, с которыми мне приходилось драться и отличный друг! Давай, выходи уже из состояния замороженной трески!

Человек негодующе смотрел на скелета снизу вверх, сложив руки на груди. Они вновь оказались в гостиной скелебратьев: девушка сидела на диване, сложив ноги по-турецки, Папирус сидел рядом и рассеянно крутил в воздухе тоненькую косточку.

— Великий Папирус не треска! И не рыба вообще! А про магов... ты серьезно?

— Аб-со-лют-но! Ты дашь фору доброй половине современных волшебников. Уж в этом я уверена!

Фриск устало зевнула и встряхнула головой, краем глаза наблюдая за приободрившимся скелетом. То, что она ему показала... Нет, такое не забывается. Просто, как и любое разумное существо, Папс наверняка решил отложить эти расспросы на потом. Вдох. Выдох.

Ну, тем лучше.

— Прежде чем мы перейдем к следующей теме ты ответишь на пару вопросов по увиденной тобой информации. Итак, вопрос! — девушка замолчала, нагнетая атмосферу и с довольной миной выдала — Перечисли в краткой форме способности всех душ в удобном тебе порядке.

Немного встревоженный монстр облегчённо выдохнул и с видимым удовольствием начал перечислять:

— Решимость — управление кровью и изменение тела, Храбрость увеличивает физические показатели и даёт способности к пирокинезууправление огнем, Справедливость накладывает на врагов штраф за набранный ЛВ, многократно увеличивает урон дальнобойных заклинаний мага. — пауза, глубокий вдох (интересно, зачем? Лёгких-то у него нет.) — Доброта — соответственно исцеление, Терпение может уходить в невидимость и немного манипулировать временем. Порядочность управляет гравитацией и пространством в целом, и наконец Настойчивость накладывает иллюзии и строит ментальные ловушки.

Чисто машинально, она щёлкнула пальцами, отмечая конец его мини-монолога.

— Не единой ошибки! Хе, даже завидно немного — Фриск страдальчески поморщилась, вспоминая школьные деньки — я базовые способности душ только с третьего раза запомнила.

— Легкотня! — скелет явно был польщён — Запомнить такой мизер для Великого Папируса — раз плюнуть.

— Ну и отлично! — девушка коварно улыбнулась, сверкая аметистовой радужкой — Потому что теперь мы разберем более редкие цвета и в частности — оттенки белого...

* * *

— !!!

— ?!

— ~

— ⸝⸝⸝⸝⸝

— ....

* * *

— И получается, что смешивание двух и более черт характера зависит только от ситуации, в которой маг окажется. Да?

Монстр постукивал по подлокотнику дивана, с тихим ужасом и благоговением смотря на огромное количество сиреневых экранчиков, по которым змеились белые строчки данных, графики и цветовые круги всех оттенков и видов.

— Ну да, я так и сказала. Ещё не стоит забывать о половинках: душах в которых пятьдесят на пятьдесят содержатся две близкие черты магии. Такие души обычно не объединяются даже частично, оставаясь верными самим себе. — девушка только пожала плечами, наткнувшись на офигевающий взгляд глазниц. Она по-кошачьи потянулась, отмечая неосознанное воздействие магии Папса на неё. — Ну, а что ты хотел? Магия штука очень сложная, и я даже удивлена, что ты за считанные часы смог разобраться в таких объемах информации. Обычно на это требуется несколько недель минимум.

С тихим свистом "вкладки" собрались в насыщенно-фиолетовый кристалл. Плавные переходы из нежно-розового в прозрачно-черный захватывали дух, создавая впечатление клубящегося внутри шарика густого, как кисель, дыма, сквозь который просачивались лучи закатного солнца. Перекатывая камень в ладонях, девушка кинула взгляд на часы, механически высчитывая, сколько она сидела в гостях у Папируса. Выходило, что их лекция, которую правильно было бы назвать спором, затянулась на... Фриск удивленно присвистнула. Если сейчас семь вечера.... то примерно на четыре часа.

— Лови. — Папирус завороженно моргнул, на чистых рефлексах ловя увесистый шарик. Кристалл мгновенно вспыхнул рыжими отсветами. — Здесь запись всего, что я успела тебе рассказать за все время и немного — видимо, это "немного" как-то отразилось на ней внешне, иначе тот тихий шок скелета она объяснить не могла. Губы опять дернулись в полуулыбке. — немного доп. информации.

— Погоди, ты уже уходишь? Но я не успел приготовить тебе мои фирменные спагетти!

— Ну, я хочу выспаться, перед тем как пойду прямо в логово к Великой и Ужасной Андайн. — изящный пальчик провел по фиолетоватым мешкам под глазами — А насчёт спагетти.... Мне придется попробовать их в другой раз, окей?

— Другой раз? Ты ещё придёшь ко мне в гости? — в голосе скелета звучало странное удивление и... надежда? У него что, настолько мало друзей?

— Ну да. Мы ведь друзья, не так ли? Или ты уже забыл? — Фриск тихо хмыкнула, наблюдая за тем, как неусидчивый монстр меряет комнату широкими шагами. — Хотя, неудивительно, что это вылетело у тебя из головы...

Папирус резко развернулся, нависая над человеком.

— Человек, нет.

— ...ведь голова у тебя...

— Я сказал — НЕТ.

— ...совершенно дырявая.

— Человек!!!!

Со второго этажа послышался чей-то невнятно-одобряющий выкрик, сопровождаемый обречённым стоном вышки. Кажется, кричали что-то вроде "просто очерепительный каламбур, малая!".

— Ладно, человек. Так уж и быть, — скелет драматично-тяжело вздохнул, отчаянно пытаясь не улыбаться — Великий Папирус прощает тебе этот ужасный каламбур. Но взамен, по пути в гостиницу, ты ответишь на любой мой вопрос!

* * *

— Договорились! Сейчас, погоди немного...

Папирус с изрядной долей скептецизма начал наблюдать следующую картину: человек, надев берцы, встаёт на носочки, безуспешно пытаясь дотянуться до крючка с ветровкой. Тонкий силуэт изящно забалансировал на кончиках пальцев, подчёркивая в глазницах монстра собственную (мнимую) хрупкость и слабость...

— Папс?

Скелет вздрогнул, удивляясь столь....фамильярному обращению и переводя взгляд пустых глазниц на девушку.

— Да, человек?

— Можешь достать куртку? Я не дотягиваюсь.

— А, это. Хорошо. — Папирус бездумно протянул руку, передал ей предмет гардероба и замер в лёгком замешательстве — Погоди. Почему ты просто не использовала магию?

— А зачем? Гораздо легче попросить кого-то высокого достать нужную тебе вещь, чем прогонять через тело лишнюю магию. Ты разве забыл, КАК магия влияет на человеческое тело? — по костям скелета пробежались лёгкие неуютные мурашки — Да и в принципе! Ты на самую верхотуру ветровочку мою повесил, — дверь скрипнула и парочка вышла из дома, сворачивая направо — ты и достал. Справедливо? Справедливо! — Фриск ненадолго замолчала, будто прислушиваясь к кому-то (хотя, с учётом того, какие способности были у Настойчивости... Скорее всего, она действительно слушала кого-то) и, как ни в чем ни бывало, продолжила — Так что ты там хотел у меня спросить?

Алое пламя ауры разбрасывало вокруг души красивые, переливающиеся оттенками золотого искорки жгучего любопытства и скелет ненадолго подвис, наблюдая за необычными спецэффектами. Теперь, когда аура человека была куда спокойнее, чем в лесу, он мог точно определить каждую эмоцию человека и заодно втихаря полюбоваться на сопровождающие их весьма интересные закидоны.

— Эй, ау-у-у! Земля вызывает Папируса, вы меня слышите? Прием! — монстр вздрогнул, рассеянно озираясь по сторонам — Очнулся. Слушай, ты блин предупреждай хоть в следующий раз.

Белые точки уставились на раздражённую девушку беспомощно-вопросительным взглядом.

— Человек, что-то не так?

— Х-х-а-а... ты около минуты стоял рядом с фонарем и пялился пустыми глазницами в одну точку. Это выглядит даже хуже чем...

Она обняла себя руками, неуютно передёргивая плечами. По ауре девушки поплыли темные маслянистые пятна страха и отвращения.

— Хуже чем что?

— Не суть важно. Ты вроде хотел задать вопрос?

— Точно! Человек, как ты думаешь... Упавшие дети ещё живы?

....What the hell?

Неловкую паузу прервал надрывный, болезненный кашель.

— Кха-кха... Ты в каком смысле? — глаза уставились на монстра с подозрительным удивлением — Ну, просто в физическом смысле они все давно мертвы.

— Я не про это! Ты говорила, что пока душа цела, то и сознание человека будет жить, да?

Фриск ненадолго замерла в искреннем замешательстве, осмысливая только что сказанное предложение. Шестерёнки с ужасным скрипом провернулись вокруг своей оси и...

В полуприкрытые глаза вернулось понимание ситуации.

— А-а-а, так ты про это? — человек протирает глаза — машинальный жест, призванный успокоить уставший мозг — Чисто теоретически — да. Но на практике — Фриск поморщилась — их сознания либо рассеялись от ожидания, либо впали в спячку, либо съехали с катушек. Примером может послужить... Кха!

Скелет на чистых рефлексах подхватил её, смутно удивляясь лёгкости человеческого тела. Тонкие, непривычно бледные пальцы сдавили хрупкую шею, покрытую...

Папирус присел на корточки, чтобы получше рассмотреть что-то темное, плотно оплетшее грло девушки.

— Человек! Человек, что случилось? — псевдоброви взметнулись вверх, с тихим ужасом и нарастающей паникой наблюдая за странным темным образованием в человеческой душе и на коже.

— Я... Погоди. — она выдохнула, до белых костяшек сжимая куртку. Тьма отступила. — В общем, я не могу тебе рассказать. — аура опала тихим, бледно-серым, болезненным огоньком разочарования.

— Н-не беспокойся, человек! Не можешь — не надо! — девушка нахмурилась, запахивая ветровку поплотнее, и что-то тихо пробубнила про обещание — Ты кому-то пообещала, да? В любом случае... твое здоровье важнее, чем мой вопрос!

Папирус натянул свою обычную яркую улыбку, буквально впиваясь взглядом в побледневшее, виновато-смущенное лицо Фриск. Тонкие брови съехались к переносице, взгляд слегка расфокусированный и... Очень, очень злой. Она шагнула назад, и, как будто ни в чем ни бывало, улыбаясь.

Приступ(?) прошел быстро. Пугающе... быстро.

— А хотя... Знаешь что? — девушка вновь вспыхнула (хотя, скорее, взорвалась) алой решимостью, будто стремясь перещеголять бармена из любимого бара Санса — Я расскажу тебе один пример... Но! Это будет секретом, хорошо?

Багровый шар стремительно таял под напором яростного азарта, опадая тяжёлыми каплями бессильного гнева и разочарования, и буйные, чистые эмоций с головой захлестнули скелета. Тот, впрочем, был совершенно не против. Главное, что с человеком все хорошо, он в порядке и смог доверится ему.

— Не беспокойся, человек! Великий Папирус — лучший хранитель секретов во всем подземелье!

Девушка хихикнула, вспыхивая лёгкими золотистыми язычками пламени.

— Охотно верю. Так вот... — что-то опасное, красное отразилось на мгновение в черноте зрачка и исчезло — что ты знаешь о первой падшей?