Вкус Сахары. 3. Они и мы (гет)

27 декабря 1950 г.

Белла ненавидела девичники и мальчишники и в своём времени считала эти мероприятия просто омерзительными. Наверное, это потому, что она полностью сознавала, насколько развращено её поколение. А уж те, кто шёл следом, ещё хуже. О любви ли речь, если на мальчишник запросто приглашают стриптизёрш? А то и на девичник организуют мужской стриптиз. А все эти похабные шутки в адрес жениха и невесты? Всё это следовало бы считать аморальным и преследовать по закону как серьёзное хулиганство, или растление, или подстрекательство к проституции, или ещё что-нибудь подобное.

Свадьбы она тоже терпеть не могла и старалась избегать их посещения. Прав доктор Лайтман⁽¹⁾, утверждая, что это праздник лицемеров. Невеста наряжается в белое, будто всё ещё девственница, хотя жила с женихом уже не меньше года. Жених притворяется, что так оно и есть и что он безумно счастлив. Их родители делают вид, что обожают новобрачных и друг друга, а гости — что видят перед собой самую счастливую пару и желают ей только всего самого лучшего. Уже не говоря о том, что, по статистике, в 21-м веке, больше половины браков трещит по швам, а потом и вовсе без жалости расторгается.

Должно быть, странно было видеть невесту на её собственном девичнике, сидящую в сторонке с довольно кислым выражением лица. Дамы, приглашенные на эту милую женскую вечеринку, веселились от души, наслаждаясь сладостями и фруктами, и весь вечер шутили, смеялись, пели и танцевали. Замечательно танцевали, между прочим. Танец живота каждой из них удавался легко и живо. В прочем мире учиться этому нужно было долго и упорно.

Белла сидела в качестве зрителя и старательно улыбалась, размышляя, что в этот момент происходит на вечеринке у Орхана. Судя по всему, примерно то же самое, только без дам, а исключительно в мужском обществе. Тут так положено.

— Белла, улыбайся поприветливее, — сделала замечание Лори. — Они пришли, чтобы порадоваться за тебя. Ты-то разве не счастлива, что выходишь замуж за своего любимого?

— Счастлива, — кивнула оборотница.

— Тогда кончай дуться, — Лайми рухнула на соседний стул, обмахиваясь где-то раздобытым веером.

Белла снова кивнула и надела на лицо улыбку пошире.

— Самое главное, мы все живы и здоровы, — поддержала Суат.

Да, это главное. Белла очнулась от забытья только через три дня, когда изрядно перепуганные родственники уже решали, что, вероятно, свадебный приём придётся отложить, а гостей обзванивать и приносить извинения.

За это время мир стал немножечко другим. Три дня вынужденного полного покоя полностью исцелили тело, на коже не осталось никаких следов. И эта способность к регенерации была теперь так кстати, ведь иначе свадебное платье, приведенное Лайми, не смогло бы скрыть раны.

Пришедшая в себя Белла потребовала новостей и получила их. Все её родные живы. Орхан тоже, хотя и изранен порядком. Ноа и Лиам… «Ну, они сами напросились», — сухо констатировала Лайми. Теперь вожак стаи она. Победив прежнего альфу и его естественного преемника, формально вожаком становился Орхан. Но он прекрасно понимал, что никто из оборотней не станет подчиняться человеку. Лайми предложила ему чисто номинальный поединок, но он только махнул рукой: какой в этом смысл? И Лайми заявила своё право на лидерство, которое никто из оставшихся членов стаи не решился оспорить. Больше того, все они уверяли, что на это мерзкое дело их подбили братья, а самим бы им это и в голову не пришло. Выбрав себе помощника, которому больше всех доверяла, Лайми велела им всем вернуться домой.

— А как же тела? — удивилась Белла. — Разве родственники не захотят похоронить своих погибших, как полагается, — на кладбище?

— Мы устроили несколько костров, — призналась Мэллори. — А пепел развеял ветер. Обе стороны как-нибудь замнут это дело, его нельзя предавать огласке.

Вспомнив ужасные события той ночи, Белла ощутила признательность судьбе. За то, что ни один из членов её семьи не погиб и не искалечен. За то, что и они с Орханом не пострадали непоправимо. За то, что жизнь продолжается, несмотря ни на что. За то, что эта проблема разрешилась, можно сказать даже, довольно благополучно. А еще за то, что у неё снова есть подруга. После всего случившегося Белла с удивлением поняла, что больше не гневается на Лори. Как будто очищающий огонь битвы выжег злость и обиду, освободил её душу от боли и ярости. Остались только покой и радость. Они нужны друг другу — это единственное, что имеет значение. И у них никогда не будет подруг дороже и роднее. А всё остальное вполне можно пережить.

28 декабря 1950 г.

— А вот теперь мне страшно, — произнесла Белла. Не для подруг. Просто констатация факта.

Лайми, Лори и Суат обменялись взглядами. Они явились к невесте в спальню ни свет ни заря, не сговариваясь, будучи уверенными, что она не спит. Белла и не спала. Всю ночь. Впрочем, в ночь накануне свадьбы это нормальное явление.

— Обычный предсвадебный мандраж, — авторитетно кивнула Лори. — У большинства невест бывает.

— Что обычное? — переспросила Суат.

— Мандраж. Ну… нервозное состояние, когда кажется, что проще отменить бракосочетание, извиниться перед гостями и жить по-старому.

— У меня этого нет, — девушка расстроенно пожала плечами.

— Будет! — покачала головой Лори. — Перед самой свадьбой. И в день торжества. Я так нервничала, что еле ручку в руках удержала, когда подписывала брачный договор и книгу записи актов гражданского благосостояния. Подписи вышли такими страшными, что до сих пор стыдно за те каракули!

— А я всю ночь проспала как убитая, — засмеялась Лайми. — Но у нас особого торжества и не было. А как мы с Алексом расписались — даже и не помню.

— Знаете, думаю, Орхан сейчас точно в таком же состоянии! — прыснула Лори. — Наверняка ему тоже хочется всё отменить, попросить прощения у невесты и сбежать в далекую даль.

— Уверена в этом, — усмехнулась Белла. — Только он ни за что не признаётся. Да и мне сбежать не даст, он же мужчина — ведущий в отношениях и уже практически глава семьи.

Впрочем, что бы там обо всем этом ни думала сама Белла, ей пришлось задвинуть переживания в самый дальний уголок души, потому что явилась тётка и мигом разрушила тихие посиделки. Умиленно вздохнув, что, мол, это первая свадьба в их семье, Нуайма живо разогнала подружек по разным делам. Нечего отвлекаться, теперь уж совсем времени нет — скоро явится жених забрать свою суженую и вместе с ней создать семью в глазах Аллаха (то есть заключить религиозный брак в мечети).

От этих слов у Беллы в животе упало что-то холодное. «Боже, дай мне храбрости пережить этот день и ни разу не сесть в лужу! — взмолилась она. — Потому что я же совсем ничего не знаю. Как школьница, явившаяся на урок с не готовым домашним заданием. Пожалуйста, не допусти, чтобы я опозорилась и сделала что-то не то!».

Лори принялась сооружать ей праздничную прическу. Поначалу она задумала сложное плетение. Но рассудила, что потом, после, Белле будет не до расплетания замысловатых кос, неудобная прическа только вызовет волну раздражения обоих молодожёнов. Поэтому, укладывая густые волосы в крутые локоны, способные держаться в нужном состоянии до самого вечера, она представила себе, как дамочки-гостьи, египтянки, которым в жизни не иметь такой блестящий вид в день собственного бракосочетания, будут кусать локти от зависти.

Лайми занялась подготовкой наряда. Из Дублина она привезла чудесное свадебное платье: шёлковое, с белопенными кружевами, вышивкой серебряными нитками и с газовыми вставками. Юбка на кринолине была не слишком пышной, декольте не слишком открытым, а рукава вполне приличествующей длины. Она не один час провела в модных магазинах, после того как выслушала вопли золовки из телефонной трубки по поводу «дизайнерских решений» здешних портних. Каирские свадебные платья украшены таким немыслимым количеством бусин, страз, блёсток, перьев и бантиков, что всё это богатство весит больше, чем само платье, включая гигантских размеров каркас. Такого безвкусного нагромождения элементов украшения свадебных платьев в целом свете не найти. Белла заявила, что скорее выйдет замуж в ночной рубашке, чем в этом слащавом приторном наряде. И Лайми расстаралась. И даже туфельки нашла как раз такие — подходящие платью.

Макияж Белла наложила себе сама. Совсем немного: сделала акцент на глаза, чуть добавила румянца своей бледной коже и на губы нанесла почти неприметную помаду. Потом, с помощью подруг и принявшей деятельное участие в подготовке тети Нуаймы, надела свадебный наряд. Лори закрепила на каскад крепко завитых локонов фату и приколола её маленьким венком из изящных белоснежных искусственных цветов. Поверх платья Белла надела подарок жениха — ожерелье из белого золота, бриллиантов и топазов, заметив себе при этом, что к глазам лучше бы подошли зелёные или жёлто-зелёные камни. В общем и целом, покрутившись перед зеркалом, она поняла, что напоминает себе нарядную куклу в витрине магазина.

— Твои вещи мы уже отвезли в твой новый дом, — улыбаясь сообщила тётя.

Новый дом… В Египте мужчине не отдадут руку девушки, если к свадьбе у него не будет в собственности квартиры или дома, полностью готового для того, чтобы ввести в него жену и начать семейную жизнь непосредственно после свадьбы. Так сказать, войди и живи. Впрочем, иногда расходы по обеспечению жилья мебелью делились между семьями жениха и невесты.

Белла изъявила желание жить в тихом спокойном месте поближе к родным. Орхан нашёл и купил идеальный, с точки зрения Беллы, дом — в самой Гизе, через улицу от дома Мелвина.

Белёный жёлтой известью одноэтажный дом из шести комнат, с внутренним двориком, садом и выложенным светлым кафелем внешним двором, обнесённый высокой каменной оградой-стеной, привёл Беллу в полный восторг. Ей Орхан позволил самой оборудовать только кухню, детскую (её оставляют сразу же, чтобы всё было готово к рождению первенца), купить нужные ей предметы для ведения хозяйства и предметы декора типа штор, ваз и прочего. На этом её участие в обустройстве дома заканчивалось. Обычно жёны в первый раз видят своё новое жилище только после свадьбы, а мебель покупают наугад. Белла решительно истребовала для себя право побывать в будущем доме (в присутствии родственников, конечно) и произвести необходимые замеры, да ещё и вполне конкретно высказалась по поводу размера кровати в спальне: мол, спит она беспокойно, и, если Орхан из тех, кто засыпает и просыпается, ни разу не пошевелившись за ночь, ему может здорово достаться. А потому… Если его и шокировала такая прямолинейность Беллы, он ничего не сказал. Да и, собственно, когда люди собираются в дальнейшем жить в одной комнате, какое тут может быть смущение! Поэтому в спальне появилась кровать площадью с государство среднего размера. В общем и целом, в течение трёх месяцев они оба терпеливо выстилали своё гнездышко перышками, приготовления закончились всего за день до свадьбы. Зато дом был отделан «под ключ».

— А те вещи, что ты возьмешь с собой в дорогу, уже в вашем номере, — напутствовала Лайми.

Право решить, где провести медовый месяц, Орхан предоставил Белле. И нисколько не удивился, услышав предложение поехать в Мексику — там, мол, тоже есть, на что подивиться. К примеру, на Теотиуакан. Да, там тоже есть пирамиды! Белла и раньше говорила, что обожает эту страну и могла бы показать много интересного. Орхан, практически нигде не бывавший (за исключением — галопом по Европам — Великобритании, Ирландии и Алжира), не имел ничего против.

Горящие возбуждением заядлого путешественника глаза Беллы вызвали в душе Луиса Кинтаны внезапное и непобедимое желание снова побывать на родине, показать жене место, где родился, — пустыню Чиуауа. И как-то само получилось так, что медовый месяц для двоих плавно преобразовался в медовый месяц на четверых: двое хорошо знавших Мексику решили показать страну двоим, совершенно с ней незнакомым. Спонтанное решение было странным и вызвало противоречивые эмоции у родных жениха и невесты. Но те только улыбались в ответ: мол, вчетвером путешествовать веселее, а в ночные часы одна пара другой не помеха.

* * *

Орхан сочувственно улыбнулся, взглянув краем глаза на свою невесту. В зале при мечети было так тихо, что, казалось, здесь нет никого: более пяти сотен гостей дышали как один и ни единым звуком не выдавали своего присутствия. Время было выбрано очень удачно — между двумя намазами. Мулла читал избранные выдержки из Корана, и его голос растекался под сводами высокого потолка Голубой мечети Аксункура, построенной самим эмиром Шамасом Ад-Дином.

Весь обряд, как обычно, длился примерно час и был проведен в присутствии близких родственников с обеих сторон, которые потом могли бы засвидетельствовать совершившийся брачный союз. Мулла выяснил принадлежность обоих к религии, поинтересовался, принадлежит ли невеста к людям Писания⁽²⁾, объяснил жениху и (в большей степени) невесте, какие обязанности и права они приобретают, вступая в брак, поручительство перед Создателем друг за друга и за свою семью, за то потомство, которое они родят и воспитают. Что брак их, созданный сегодня, сохранится на всю жизнь. Что молодожены должны понимать всю степень серьезности своих намерений. Затем мулла попросил жениха прочесть молитву⁽³⁾, спросил их согласия на брак. После этого провел проповедь, поздравил молодых и прочел молитву о том, чтобы вновь образованная семья была благополучной и богобоязненной. Также мулла упомянул тот факт, что гражданский брак, заключённый посредством регистрации подписанного брачного договора, является браком светским. Но в глазах Всевышнего и всех правоверных, только религиозный брак делает мужчину и женщину истинными супругами, иначе это не муж и жена, а сожители, совершающие смертный грех и призывающие наказание на свои головы.

Белла мужественно выдержала всю эту процедуру. Хотя голос её был ровным и твёрдым, когда она отвечала на заданные ей вопросы, Орхан прекрасно знал, что она ради него терпит, именно терпит чуждый ей ритуал. А уж какими усилиями она сдерживает дрожь и как холодны её руки, об этом можно даже не упоминать. Впрочем, что греха таить, он и сам чувствовал смущение, трепет и ответственность, принимая её в жены с позволения Аллаха, перед Его лицом и в Его доме. Белла, как он видел, тоже прониклась серьёзностью и торжественностью происходящего.

Когда отзвучали последние слова муллы и оба они поднялись с ковра на ноги, старшие родственники произнесли благословения и пожелания новой семье. Затем супруги поставили свои подписи в книге регистрации браков и получили на руки свидетельство.

Было уже семь часов вечера, когда кортеж подъехал к отелю «Покои султана», в котором был арендован огромный зал. Помещение было роскошным: дорогие ковры, кресла золоченого дерева, свечи, живой огонь в открытом очаге в центре зала, цветочные гирлянды и букеты необыкновенной красоты цветов.

Ни одна свадьба не обходится без фотографа. Жениху и невесте больше часа пришлось позировать перед объективом, потому что было безумно много желающих из числа гостей запечатлеться на фото вместе с виновниками торжества. А отказывать в такой просьбе нельзя — ведь всё это свидетели заключенного брачного союза.

Сам приём начался в восемь часов вечера и, как и было оповещено заранее, должен был продлиться до полуночи. Белла очень этому удивлялась, но для египтян не было в этом совсем ничего странного: свадебные торжества здесь проходят как раз вечером.

Новоиспеченных супругов усадили в двойное кресло на помосте, где им и предстояло просидеть весь вечер. Зато теперь-то уж им не возбранялось держаться за руки публично.

Торжество началось с того, что гости подходили к молодым и представлялись, и высказывали пожелания счастливой семейной жизни (особенно Беллу смущало пожелание рождения многочисленных детей в самом скором времени), и говорили комплименты мужественности и воинскому искусству жениха и неописуемой красоте невесты.

Гостями на свадьбу, помимо близких и дальних родственников с обеих сторон, были приглашены все члены стаи, сотрудники Хранилища 2а и служащие каирской сотни — с семьями, а также ближайшие соседи и деловые партнёры Мелвина Данна, подруги и друзья дома невесты и дома жениха. Настоятельное приглашение получили и регенты, господин Ахмад Фарис (и, возможно, не только он) почтил празднество своим присутствием. Белле и Лори показалось даже один раз, что вдалеке мелькнула миссис Фредерик, однако обнаружить её не удалось, а жаль. Белла была совершенно искренне благодарна регентам за то, каким образом, благодаря их вмешательству, необыкновенно и счастливо изменилась её жизнь.

Гости загодя были извещены, что приём, по желанию невесты, не будет «никабным» и разделения на помещение для мужчин и женщин проводиться тоже не будет: это своеобразный «выходной» от обычаев и традиций — главное, чтобы весело было всем. Некоторые приглашённые сочли это недопустимым и отказались прийти, но все остальные восприняли идею вполне нормально. Никаких чёрных платков и шалей. Зал искрился разноцветьем вечерних туалетов и блеском дорогих украшений.

Белле необычайно понравился обычай этой страны не дарить молодым подарков и денег на свадьбу. Всё необходимое для семейной жизни новых мужа и жены закупалось их родителями, всё, кроме оговоренного вклада невесты в семейное имущество, оплачивалось стороной жениха: дом, обстановка, машина (если необходима), медовый месяц, платье невесты и её украшения (первая часть махра, вторая выдаётся семьёй жениха в случае развода по инициативе или вине мужа либо по причине вдовства), финансовые расходы на организацию свадьбы. От гостей требовалось только хорошее настроение. Зато молодожены и не получали такого безумного количества ненужных, непрактичных, а то и просто лишних подарков типа безвкусных ваз, некрасивых картин или статуэток, нисколько не радующих глаз и обреченных пылиться в глубине самого дальнего шкафа.

Для угощения присутствующих был организован шведский стол. Больше всего Беллу удивляло, что на египетских свадьбах, в отличие от западных, не в чести алкоголь, — всем хорошо и приятно и без этого. Кроме того, сам банкет длился вовсе не весь вечер, а примерно час. После этого официанты всё убрали, оставив на столах только цветы и большие вазы со шербетом и стаканы.

Развлекательные мероприятия были весьма разнообразны. К примеру, конкурсы на лучшие комплименты присутствующим. Или традиционные для подобных торжеств викторины на совершенно разные темы: тексты Корана, интересные детали жизнеописания пророков, география, зоология, этикет, литература и прочее. Каждая загадка была остроумной и тонкой, каждая разгадка сопровождалась взрывом хохота (кроме религиозных, конечно). В награду победителю была обещана самая верхняя и самая вкусная и красивая часть свадебного торта.

Следующим событием стало разрезание восьмиуровневого торта, а он был поистине великолепен — крем, засахаренные фиалки и цукаты, взбитые сливки и желе представляли собой настоящий шедевр кулинарного искусства. Количество уровней характеризовало степень благосостояния брачующихся семей.

Первый кусок торта отводился жениху и невесте — один на двоих в знак единства новой семьи, верхушку они своими руками передали признанному самым умным участнику конкурса. Его и назначили официальным «торторезом», миссией которого стало угощение десертом остальных гостей.

Орхан, держа за руки Беллу, ощутил, что её пальцы наконец теплеют. Пережив основную часть бракосочетания и видя, что никто не втягивает её в незнакомые, непонятные действия и ритуалы, она несколько расслабилась и с увлечением следила за ходом праздника. Интересно, подумал он, скрывая улыбку, так же смела она будет, когда за ними закроется дверь в номер для новобрачных? Впрочем, коль скоро она уже изведала любовь мужчины, то вряд ли будет выглядеть стыдливой и до смерти перепуганной девицей, точно ночью в лесу, полном диких зверей. Очевидно, эта часть брачного обряда для неё не самая страшная.

Обводя в который раз взглядом гостей, Орхан снова и снова приходил к выводу, что женился сегодня на самой лучшей. Не в смысле красоты — он и так находил Беллу чрезвычайно привлекательной. Выразительные яркие глаза, тяжёлые густые волосы, белая матовая кожа без веснушек и родинок, гибкое сильное тело — разве не предмет для гордости? Таких жен ни у кого нет. Но дело в том, что Белла — настоящая. В ней всё истинное, без подделок, фальши и жеманства. Её «нет» — это всегда «нет», а «да» — это всегда «да». Никакого кокетства, никакой ложной скромности. Есть ум, сила, глубина. Вот это и есть настоящее. То, что ни за какие деньги не купишь.

И ещё то, о чём Орхан никому не осмелился бы рассказать. Белла — посланник и воин Осириса. Даже если сама не осознаёт этого и не придаёт значения. Даже если выглядит как простая смертная. И каким бы приверженцем ислама Орхан ни был, за все эти годы никогда, никогда не забывал этого. Древние боги послали весть, и он эту весть получил. Его заботам и охране доверили эту женщину, и своему долгу он не изменит.

Отдельный цирк приключился с букетом невесты. Не сказать, что эта примета чем-то дорога египтянам, но этот западный обычай казался им необычным и потому любопытным. Белла бросила свой букет из голубых, синих и белых цветов через плечо, зажмурившись, и поймал его совершенно не ожидавший этого господин Фарис. Выражение лица у регента было такое обалдевшее, словно этот казус был самым невероятным из того, что только могло произойти во всей Вселенной. Только воспитание помешало Белле и тем, кто был знаком с этим человеком, расхохотаться в голос. По всему выходило, что следующим вступить в брак должен он. Господин Фарис мгновенно смешался с толпой и исчез.

Орхан, смеясь, качал головой, а Лори заявила на чистоту озадаченной подруге:

— Может, во второй раз поймает миссис Ф.? Замужество пойдёт ей на пользу, поверь мне.

Гостям этого показало мало, потребовали, чтобы букет был брошен ещё разок. А потом ещё разок. И ещё. И ещё…

Мероприятие закончилось ровно в полночь. Гости, как по команде, выстроились в очередь, подходили к новоиспеченной семейной паре, снова желали всего, в нескольких вполне искренних словах выражали полученное удовольствие от проведённого вечера и откланивались. Под конец остались только свои, но и они не задержались, напомнив молодожёнам, что вылет завтра в десять утра, и отправив их наверх.

Номер для новобрачных был просторным. Окна до пола, диванчик, кофейный столик, пара кресел, кровать под кружевным балдахином, на которой с комфортом разместилось бы не менее четверых взрослых людей. А главное, тут было тихо. Тишина казалась особенно глубокой после шума последних четырёх часов.

Белла, которую супруг по повсеместному обычаю внёс в номер на руках, чувствовала себя слегка опустошенной и уставшей. Где-то далеко в прошлом остались слова: «А вот теперь мне страшно». Отшумело и растаяло пугающее событие. И остались они двое. Здесь и сейчас.

P.S. Дорогие друзья. Прошу прощения у тех, кому хотелось более подробного описания брачной ночи. Дело это сокровенное и останется тайной. А потому пусть каждый сам для себя представит, что происходило за закрытыми дверями. Но об этом — тсссс...

1) Главный герой вышедшего в январе 2009 г. сериала «Обмани меня»

Вернуться к тексту

2) Христианам или иудеям

Вернуться к тексту

3) звучит на русском языке примерно так: «Свидетельствую, что нет иного божества, кроме Аллаха, и ещё свидетельствую, что Мухаммед — посланник Аллаха». Немного различается в зависимости от принадлежности мусульманина к той или иной ветви ислама

Вернуться к тексту