На чердаке (джен)

Небо за окном медленно меняло угольно-черное платье на темно-синее. Маленькие пылинки — звёздочки, давно исчезли, скрылись, испугавшись света. Месяц на небе становился все бледнее и бледнее, а первые лучи солнца робко выглядывали из-за макушек деревьев. Птицы уже проснулись, начиная свое утреннюю суету. Их чириканье было слышно даже в квартире, хотя окно было закрыто.

Даня раздражённо перевернулся на другой бок, накрыв голову подушкой. Но это помогло скрыться лишь от назойливых птичьих голосов, а не мыслей в голове. Прошло пару минут прежде, чем парень одним рывком скинул подушку и с тяжелым вздохом лег на спину. Одеяло упало на пол вслед за подушкой, и подросток звёздочкой развалился на почти пустой кровати. В углу, свернувшись клубочком, спал Боб. Такая же серая, как и штаны, футболка, подаренная Юлей, задралась, оголив живот. Не защищённой одеждой кожи сразу же коснулся прохладный комнатный воздух, но Даня не обращал на это внимание, измученно смотря в окно. Он устал. Было слишком тошно. Хотелось хныкать, как маленький, а лучше и вовсе поплакать. Невидимый, застрявший в горле ком уже несколько часов неприятно давил, заставляя слезы безысходности наворачиваться на глаза. Но Даня всячески давил их, не выпуская наружу. Часы предательски показывали начало четвертого утра.

Парень повернул голову в сторону, уставившись на вторую кровать в комнате. Она пустовала. Боб предпочел спать с ним. Данил раздражённо рыкнул, ударив кулаком по матрасу. Слабак! Он ненавидел себя за это! Просто ничтожество. Он не мог один. Не мог без Димы. Его не было всего три дня, а он уже весь извелся. С самого вечера пятницы бессонница крепко сжала его в своих руках, отказываясь выпускать. Она начала преследовать его два года назад, периодически обостряясь, в особо стрессовых ситуациях. Подростка это очень пугало. Никому кроме Димы он об этом не говорил. Друг всегда помогал. Когда Даня не мог уснуть, Димка тоже не спал, и они могли ночь напролет страдать какой-нибудь ерундой, а на следующую ночь все было хорошо. Но сейчас Димы не было, и Даня чувствовал себя беспомощным. Он так же как и брат ненавидел это ощущение. Подросток совершенно не спал уже две ночи. Даня полностью вымотался. Сил ни на что не было, хотелось спать, но он не мог. Просто не получалось. Парень часами лежал, но ничего. Сна не было. Морфей обиделся и забрал у него пропуск в свое царство.

Даня, вздохнув, встал с кровати, начиная мерить шагами комнату. Подошёл к Димкиной кровати, полежал на ней. Понюхал тюбик с Юлиным кремом, который она забыла, когда заходила пожелать мальчикам спокойной ночи. Теперь Даня понимал, почему он так нравился Диме. Сразу вспомнилось раннее утро пятницы.

* * *

На залитой апрельским солнцем кухне сидел Даня, помешивая ложкой остывший чай. Поспать удалось ровно до пяти, а дальше как парень не старался, сон не приходил. Будить сладко спавшего Димку совесть не позволяла, да и смысл? Димка мог только помочь скоротать время до будильника, но вопреки своим мыслям эгоистом Даня не был. Скорее даже наоборот, готов всем пожертвовать ради Димы.

Время близилось к шести, и вот донесся приглушенный, еле слышный звон. Всё-таки, как ни крути, а комната Юли и Влада находилась в другой квартире. Даня уловил какие-то шумы, кажется ругань Юли, а после на кухню заполз сонный Влад, поправляя пижамные шорты. Футболку на ночь Влад предпочитал не надевать, и Даня, мельком взглянув на хоть и незаметные, но кубики, понял, что Юля ему просто не позволит. Подросток давно подозревал, что мужчина ходил в зал, а теперь только нашел этому подтверждение. Подросток спрятал усмешку в чашке чая. Он подумал, сможет ли когда-нибудь стать таким же, как Влад? Сильным, умным, спокойным, рассудительным, сосредоточенным в любой ситуации и всегда знать, что делать. Даня, конечно, понимал: нельзя быть готовым ко всему, но за то время, что он знал Влада, тот только пару раз показывал свою неуверенность. Парень тоже хотел научиться так владеть собой. Сейчас он считал себя слабым. Совершенно не умел контролировать собственные эмоции, часто давал волю слезам, причем из-за всяких мелочей. Даня уставал, не вывозил, не справлялся. А ему ещё приходилось следить за Димой, потому что в отличие от него, тот был еще большим ребенком. Сложно. Много обязаннеостей. Большая ответственность. Подросток искренне ненавидел это слово. Он боялся подвести Диму.

Даня думал, что с появлением в их жизни взрослых станет легче, но что-то шло не так. Камень с плеч никак не падал, кажется, даже не собирался. Он все ещё чувствовал себя подавленно. Постоянная усталость и вялость не пропадали. Какой-то невидимый груз продолжал давить, но Даня не понимал какой. Было морально тяжело, хотя все вроде бы наладилось. Подростку это состояние решительно не нравилось и пугало. Он всеми силами старался себя убедить, что все уже хорошо, можно наконец расслабиться и просто жить, но вздохнуть полной грудью так и не получалось.

— О, Дань, доброе утро, — поздоровался Влад, оторвавшись от чайника и обратив свое внимание на подростка. — А ты чего так рано встал? — последние слова утонули в сладком зевке.

— Доброе утро, — позволил себе лёгкую улыбку парень. — Выспался, — пожал плечами Даня, сразу же отхлебнув чай, чтобы скрыть ложь.

В отличие от Димки, Даня врал неплохо, но ему постоянно казалось, что Влад видит его насквозь. От этого становилось неловко, стыдно и страшно. Дане было, что скрывать помимо бессонницы, и даже Дима об этом не знал, а реакцию опекуна парень даже боялся представить. Нет, Влад был хорошим, Данил

это знал точно, потому что в людях разбирался. Но мужчина будил в душе какие-то непонятные чувства, распознать которые Дане, привыкшему опираться на факты, а не на чувства, не получалось. Восхищение и трепет перемешивались со смущением, страхом и неловкостью. В присутствии педиатра Даня чувствовал себя беззащитным котёнком, теперь понимая Диму. Наверное он ощущал себя именно так. Чем была вызвана подобная реакция, Даня и сам не мог сказать. Он был уверен, что доверяет мужчине, однако, до сих пор молчал о некоторых вещах, включая ту же бессонницу. Хотя, тут подросток нашел себе оправдание. Он боялся, что это может оказаться чем-то опасным и всячески оттягивал момент. Но рассказать про свое состояние кому-то кроме Димы, пока не решался.

Мужчина внезапно нахмурился, заставив Даню насторожиться. Влад какое-то время пристально смотрел на замершего, как добыча перед хищником, подростка, а после подошёл и приложил тыльную сторону ладони ко лбу, заставив Даню неосознанно вздрогнуть. Но педиатр или не заметил этого, или просто сделал вид.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, — быстро пискнул Данил, почувствовав, как сердце пропустило удар.

Вот ещё одна черта Влада, которой он одновременно восхищался и боялся. Наблюдательность. Видимо, это была издержка профессии: подмечать детали, а после делать определенные выводы. Ещё одна причина, по которой Дане было сложно врать опекуну.

— Точно? Ты бледный какой-то и выглядишь вяло.

— Ну, спасибо, — сразу же наигранно обиженно надулся Даня, увернувшись от руки. Подобным маневром он надеялся отвлечь внимание. — Просто только проснулся.

— Ладно, — протянул Влад, окинув подростка странным взглядом, под которым Дане сразу же захотелось свернуться в комочек и спрятаться. Будто под сканер попал. Нет, он определенно не был готов рассказать о том, что его тревожит, Владу.

Даню спасла зашедшая на кухню Юля. По утрам девушка всегда была раздражительна, поэтому ее старались не трогать как минимум до завтрака.

— Утро, — помахала рукой Юля, запахнув полы бордового халата. Девушка загремела посудой, доставая чашки, тарелки, хлопнула дверца холодильника, являя на свет все, из чего можно было сварганить завтрак. — Готовить кашу или яичницу мне лень, а по утрам у вас все равно аппетита нет, поэтому обойдёмся бутербродами, — оповестила девушка, принявшись нарезать поочередно белый и черный хлеб.

— Да, — коротко согласился Влад, присев на стул.

— Хорошая идея, — поддакнул Даня.

Следующие минут десять прошли в тишине, прерываемой стуком ножа по доске и сопением Влада, успевшим задремать, положив голову на сложенные руки. Из размышлений Даню вывел закипевший чайник, громко опевестивший об этом свистом на весь дом и разбудивший педиатра.

На кухню зашёл сонный Дима, неся на руках сладко зевавшего Боба.

— Всем доброе утро.

— Доброе, — отозвался Влад, принимая из Юлиных рук чашку с живительным кофе.

— Привет, — улыбнулся Даня, вызвав подозрительный взгляд друга. Данил лишь опустил глаза, отвечая на немой вопрос Димы, который недовольно цокнул языком. А потом Димка сделал так, что брат, мягко говоря, охренел. Он подошёл к Юле, и нырнув к ней под руку, благо рост пока позволял, обнял, уткнувшись носом куда-то в районе ключиц. Девушка, мягко приобняла парня рукой, и поцеловав в макушку, продолжила нарезать сыр.

Даня, округлив глаза так, что они грозились выпасть из орбит, смотрел за всей этой картиной. Пазл не складывался. Детальки не хватало. Преследовало ощущение, что он что-то пропустил. Но что? И когда? Дима бы ему рассказал, в этом Даня был уверен. Он решительно ничего не понимал. Подросток перевел взгляд на Влада, который отвлекся на телефон, попивая кофе и совершенно игнорируя творившееся вокруг. Почувствовав, что на него смотрят, Влад вопросительно глянул на Даню, который коротко кивнул в сторону. Педиатр тоже удивился, но скрыл это, улыбнувшись. Мужчина порадовался, что Димка начал постепенно доверять и прятать колючки. С Даней оказалось сложнее. Он доверял им, но продолжал что-то скрывать, а что Влад даже не мог предположить.

— Мам, а можно мы сегодня в школу не пойдем? — спросил Дима, усевшись за стол.

— Ничего больше не хочешь? — с насмешкой отозвалась Юля.

В этот момент скрыть удивление не удалось даже Владу. Даня поперхнулся чаем, а мужчина выронил ложку, которой размешивал сахар в кофе и она громко звякнула, ударившись о стол. Педиатр поспешил похлопать закашлявшегося подростка по спине, а Юля, ласково сказав: «не спеши», опустила на стол тарелку с самыми различными бутербродами.

Даня вопросительно посмотрел на Диму, а Влад не сводил взгляда с Юли, но та просто игнорировала его, делая вид, что ничего не заметила, а возможно и вправду не замечала.

— Что это было? — шепотом поинтересовался Даня.

— Ты о чем?

— Дим, не придуривайся.

— А, — протянул парень. — Она наша мама, — твердо заявил Дима, серьезно посмотрев другу в глаза. — Делай, что хочешь, но теперь она для меня мама, — Даня почувствовал стальные нотки в голосе брата и железную уверенность. Он понял, что Дима принял решение и теперь точно не отступит. Но Даня был этому только рад. Сам он был еще не готов назвать Юлю мамой, но раз Димка ей доверился, значит и Даня мог.

— Когда вы успели? — все-таки озвучил вопрос вслух Влад, не дождавшись от девушки никакой реакции.

— Сегодня утром, — отозвалась Юля. — Встретились у ванной, поговорили и решили. Да, Котик? — девушка подмигнула парню, который ответил широкой улыбкой и кивком. — Данечка, если что, то от тебя я ничего не требую. Дима сам так захотел.

— Спасибо, — кивнул Даня, поняв, что ему было необходимо это услышать.

— То есть, ты ему рассказала? — спросил Влад.

— Ага, — протянула Юля, ставя мальчикам бокалы с чаем. — Дане сам расскажешь или мне лучше?

— Нет, я сам.

— Что рассказать? — посмотрел на взрослых подросток. Он чувствовал себя крайне неуютно. Все что-то знали, а он нет.

— Дань, мы решили… — Влада прервал телефонный звонок.

— Да, привет, — ответила Юля, и все обратили внимание на девушку. Она закатила глаза, услышав что-то от собеседника, но на лице у нее играла улыбка. — И что? Нет, Ириш, я все понимаю, но у меня дети. Четыре, — серьезно так заявила девушка, и парни заулыбались, увидев удивление Влада. — Это ж к черту на куличики переться. А у меня дети, жених и кот. Ну, кот ладно, он самостоятельный, я ему доверяю, но дети? Влад готовить не умеет и умрут с голоду без меня или спалят квартиру, — Юля замолчала, слушая собеседника. — Ир, ты слышишь меня? У меня дети, чем не аргумент? — спустя минуту Юля раздражённо рыкнула, видимо, так и не убедив собеседницу, и бросив, что скоро будет, положила трубку.

— Что-то случилось? — поинтересовался Влад.

— Семинар случился, — сморищила нос Юля. — Ехать в соседний город, на все выходные. Явка обязательна. И ради чего? Посмотреть на коллег и их учеников? Что я там не видела? — Юля всплеснула руками и отпила чай. — Бесит!

— Что за семинар? — заинтересованно спросил Дима.

— Очередное скучное мероприятие, где учащиеся одной из художественных школ продемонстрируют свои умения, а их преподаватели поделятся профессиональными навыками, — небрежно начала объяснять девушка. — Что-то вроде съезда художников для обмена опытом, получения новых знаний и общения с коллегами, а то мы ведь так редко видимся, — количество сарказма достигло своего пика и грозилось превратиться в яд.

— А что конкретно там будут показывать? — не унимался Дима, и Даня улыбнулся, заметив воодушевление друга.

— Ну, тема: живопись, так что будут продемонстрированы разные техники. Акварель там, мазковая, просто масляная живопись.

— А можно с тобой? — внезапно выпалил подросток.

— Что? — опешила Юля.

— Ну, можно с тобой съездить, — уже не так уверенно повторил Дима, а Даня легонько толкнул того локтем, предлагая продолжить. — Я хочу посмотреть.

Данил понимал интерес друга. Димка всегда любил рисовать и у него, по мнению Дани, получалось очень даже неплохо. Конечно, разгуляться было негде. В художественную школу пойти друг по определенным обстоятельствам не мог, а еще боялся. Во-первых, потому, что думал: не поступит, во-вторых, считал, что рисование — занятие для девочек, хотя и Даня, и двое лучших друзей были совершенно иного мнения.

— Эм… — содержательно протянула Юля, бросив взгляд на Влада, спрашивая его мнения.

Педиатр только пожал плечами и улыбнулся, показывая, что он определенно не против и решение принимать ей самой.

— Ладно, — махнула рукой Юля, — поехали. Сегодня после уроков. Дань?

— А? Что я?

— Ты с нами? — с надеждой спросил друг.

— Нет, спасибо, — покачал головой подросток. — Я лучше дома.

Даня, конечно, был не против, но тогда вероятность, что он сможет поспать вообще достигала нуля, а то что его маленькую ложь раскроют, наоборот, повышалась. Юля не Влад, но Даня понимал, что выглядит настолько паршиво, что даже девушка заметит.

— Ну, тогда я тоже лучше, — начал Дима, с сожалением глянув на Даню, но тот его перебил.

— Нет, нет, Дим, поезжай.

— Но ты, — попытался возразить подросток.

— Все в порядке. Я сам справлюсь, будь уверен. Не волнуйся.

— Ты считаешь я слепой? — вспылил Дима. — Или тупой? — он ясно видел, что друг не в порядке. У него опять началась бессонница, и Димка знал, что один друг точно с этим не справится. И Даня это знал, но продолжал вести себя как идиот.

— Дим, успокойся, — устало вздохнул Данил. Он был глубоко тронут заботой друга и хотел бы, чтобы тот остался, но понимал, что это эгоистично. Да, опасения Димы были не напрасны, Даня и сам знал, что один точно не заснёт, но лишать брата возможности побывать, на так называемом, съезде художников, считал эгоистичным, с учётом того, как сильно Димка хотел. Данил буквально видел, как у друга загорелись глаза, да и с Юлей они нашли друг друга.

— Я спокоен, — упрямо заявил Дима. — Просто беспокоюсь. Ты же…

— В полном порядке.

— Кому ты заливаешь? Я не слепой!

— Дим, если я сказал, что все в порядке, значит все в порядке, — с нажимом повторил Даня, чувствуя, как в груди растет раздражение.

— Не забывай, кому можно врать, а кому нельзя, — огрызнулся Кудряшка, сверкнув глазами.

— Дмитрий, я не ребенок и в твоём присмотре уж точно не нуждаюсь, — Даня повысил голос. В обычное время он бы не вышел из себя так быстро, но сказывался недосып. Он становился раздражительным и несдержанным. Данил понял свою ошибку, только заметив блеснувшую в глазах Димы обиду.

— Я тебя понял, — сквозь зажатые зубы процедил Дима, и резко встав так, что ножки стула неприятно скрежетнули по плитке, быстро вышел из кухни, бросив Юле: «спасибо».

Даня устало вздохнул, и зажмурившись, откинулся на спинку стула, проведя ладонями по лицу. «Дурак,» — мысленно обругал себя парень. Димка за него беспокоится, готов отдать все, чтобы помочь другу. Если бы не он, то всего бы этого не было, Дани не было. Дима — самое дорогое, что у него есть, а он так по-свински себя ведёт. Раздражённо рыкнув, Данил тоже вскочил со своего места.

— Дмитрий, — громко окликнул Даня, и бросив короткое спасибо, скрылся в коридоре.

— Ты что-нибудь понял? — спросила Юля, смотря в пустой коридор.

— Нет, — вздохнул Влад, отхлебнув кофе. — Но я всё узнаю, — поспешил заверить мужчина, поймав обеспокоенный взгляд Юли.

— Я волнуюсь, — честно призналась девушка, устало прикрыв глаза. — Я совершенно не понимаю Даню. С Димкой как-то проще, что ли, он как открытая книжка, все очевидно. Но Данил… — Юля покачала головой. — Я чувствую, что что-то не так, а понять не могу.

— Да, я тоже заметил.

Влад медленно подошёл к Юле, заключив ее в объятия.

— Не все сразу, милая. Наберись терпения. Нужно больше, чем две недели, чтобы мы хотя бы начали узнавать мальчиков, и очень много времени, чтобы доверять друг другу. Вы пока с Димкой отдохните, а я мы тут попробуем.

— Уверен?

— Доверься мне, — шепнул Влад, поцеловав девушку в губы.

— Верю.

* * *

Даня снова посмотрел в окно, где с каждой минутой становилось все светлее. Птицы, кажется, взбодрились ещё больше, и шум, поднимаемый ими, раздражал. Данил тяжело вздохнул и заставил себя подняться с кровати друга. Они тогда так и не помирились. В школе Даня был слишком сосредоточен, чтобы не уснуть, а Дима продолжал изображать обиду, ко всему прочему друзья-близнецы, которые могли повлиять на них, не пришли, и ситуация не сдвинулась с мертвой точки. Данил, конечно, знал, что Димка уже на него не обижается, и не злится. В этом был весь друг. Он остывал так же быстро, как и вспыхивал, быстро прощая, особенно когда дело касалось мелких неурядиц. Но Даня все равно чувствовал, что должен извиниться и услышать, что брат не держит на него зла.

Сунув руку под подушку, Данил вытащил оттуда небольшой блокнот, который они с близнецами вместе подарили Димке на прошлый день рождения. С обложки на него взирал своими большими зелёными глазищами черный кот, нарисованный Димой. Даня смотрел на него и видел Боба. Когда друг рисовал, то ему удавалось находить и передавать черты, по которым сразу узнавался тот, кто нарисован. Даня искренне считал, что у брата талант, и очень хотел, чтобы тот начал его развивать, но Дима оставался непреклонен. Данил раскрыл блокнот, медленно листая изрисованные страницы. На каждой из них были изображены люди: кривоватые, непропорциональные, но в каждом из них Даня с лёгкостью узнавал знакомых, друзей, самого себя. Димке не нужен был фотоаппарат, чтобы запечатлеть какие-либо моменты. Блокнот медленно заканчивался: оставалось две или три странички. Заканчивался так же как и один из этапов их жизни. Данил подумал, что надо искать новый блокнот ко дню рождения Димы. Перевернув последнюю изрисованную страницу, Даня замер, невольно задержав дыхание. На белом листе, простым карандашом, было изображено, как Влад, легко улыбаясь, одной рукой обнимал хохочущую Юлю, прижимавшую к себе недовольного Димку, а второй мужчина притянул счастливо улыбавшегося Даню. Парень на мгновение выпал из реальности. Как во сне, он провел пальцами по листу, будто пытаясь почувствовать эмоции, которыми была наполнена картинка. Диме, несмотря на непрофессионализм, очень точно удавалось передать момент. Даня мысленно вернулся в тот вечер, и вправду, снова почувствовав лёгкость и счастье, даже улыбка на мгновение промелькнула на лице. Но тут же исчезла. Воспоминание принесло непонятную грусть, усугубив и так мрачное состояние подростка. Последний раз, взглянув на рисунок, Даня спрятал блокнот обратно.

Подросток посидел ещё какое-то время, прежде чем поднялся и подошел к рюкзаку, валявшемуся под столом. Даня сунул руку в боковой карман, потом во второй, порыскал между учебников, и в итоге, просто высыпал содержимое сумки на пол, принимаясь судорожно рыться в вещах. Искомое никак не находилось, заставляя парня паниковать все сильнее. Даня метнулся к толстовке, висевшей на стуле, обшарил карманы джинс и замер посреди комнаты, слыша как отдаются в ушах удары сердца. Парень пару раз вдохнул и выдохнул, беря себя в руки. Натянув толстовку, Даня выглянул в коридор, и убедившись, что Влад спит, неслышно проскользнул в прихожую. Нащупав в куртке пачку сигарет, Данил облегчённо выдохнул. Мысли в голове мгновенно забились в панике, но Даня поспешил успокоить их. Если бы кто-то их нашел, его бы уже давно отчитали, а значит пока можно было не волноваться. Зажигалка, к счастью, надёжно была спрятана на чердаке вместе с пепельницей. Максимально аккуратно открыв дверь, парень выскочил на лестничную клетку и сразу же забрался на чердак, не заметив Влада, выглянувшего из-за угла.

Даня добрался до окна и распахнул его настежь, запустив свежий и влажный воздух раннего утра на чердак. Но дышать по-прежнему было тяжело. Какой-то невидимый груз продолжал давить, мешая вздохнуть полной грудью, а ком в горле отрастил противные колючки. Щёлкнула зажигалка, явив миру крошечный уродливый огонек. Подросток поспешно втянул сигаретный дым, который по обычаю имел вишневый аромат, и выпустил его изо рта, представляя, как под действием давления грудной клетки объём в лёгких становится всё меньше и меньше, испытывая при этом огромное удовольствие. Сначала он был быстрой, тонкой струйкой, а потом сизый поток постепенно замедлился и рассеялся, потерял густоту и вышел единым комом из окна. Дане нравилось смотреть, как воздушные потоки играют с этим облачком, кидая из стороны в сторону, как бы прикидывая, что с ним делать дальше, а потом вдруг засасывали его куда-то вверх или в сторону. В ярком солнечном свете, смешанном с прохладным утренним воздухом, фигуры из дыма приобретали причудливые очертания. Каждое облачко рисовало новую форму, которую Данил пытался превратить в какую-то воображаемую фигуру в своей голове. Легче дышать не стало, ком в горле не рассеялся и не спрятал колючки, но теперь все это потеряло значение. Стало глупым, бессмысленным, неважным. Все проблемы и переживания временно отошли на второй план. Подобное состояние продлится недолго, Даня прекрасно это знал, но не мог не воспользоваться крошечными моментами, помогавшими сбежать от жестокой реальности хотя бы на короткий срок. В лёгком забытье, он закрыл глаза и погрузился в себя.

— А тебе не рановато ли? — голос Влада громом разнёсся в тишине чердака, отскочив от стен и вернув Даню в реальность.

Подросток резко развернулся и испуганно замер, не сводя с мужчины затравленного взгляда. По телу пробежала волна ледяного страха, сковав движения, заморозив подростка. Сигарета осталась зажата между пальцами, и Даня не мог даже рукой пошевелить, чтобы избавиться от нее. Дыхание перехватило, а перед глазами появились цветные круги. Подросток чувствовал, что близок к тому, чтобы потерять сознание. Он даже не мог предположить, что примет Влад. Почему-то сейчас опасения Димы, что от них откажутся, перестали казаться глупыми. Лучше будет, если Влад просто отругает, покричит, может ремнем отходит, вспомнил Данил подслушанный рассказ одного из старшеклассников. Главное, чтобы не бросили. Измученный и парализованный страхом мозг отказывался работать, но то, что Влад не злился, заметил.

— Поделись-ка, — мужчина встал рядом и бесцеремонно вытащил из кармана подростка пачку сигарет. Чиркнув зажигалкой, врач затянулся дымом и уставился в окно.

— Не знал, что ты куришь, — спустя пару минут выдавил подросток, опустив взгляд в пол.

— Потому что, не курю, — отозвался педиатр, продолжая бездумно смотреть в окно, на залитые ранним солнцем крыши многоэтажек, — но подростком частенько баловался. Когда отец ушел, — безэмоционально заметил педиатр.

Даня расширил от удивления глаза и пораженно уставился на Влада. В груди неприятно кольнуло. Хоть мужчина и не выглядел расстроенным, подросток почувствовал перемены в настроении. Педиатр очень хорошо владел собой, поэтому Дане было сложно читать его, зато парень знал, что мужчина без труда читает его, как открытую книгу.

— Он был хорошим отцом, — улыбнулся Влад, сделав очередную затяжку, — любил и меня, и маму. Мы тоже его любили, — на лице у мужчины заиграла лёгкая улыбка, а в голосе звучало тепло. — Но, видимо, все было не так гладко, как мне казалось. Родители хорошо скрывали от меня свои разногласия, я не вспомню ни одного скандала, — мужчина прикрыл глаза, сжав губы в тонкую линию. — А потом, внезапно, в один из вечеров, он собрал вещи, поцеловал меня и ушел. Мама старалась как могла, но я все равно скучал, злился на него, обижался, только толку от этого не было. Он не вернулся, — Влад открыл глаза, потушил сигарету, придавив горящий кончик о дно пепельницы. Он обернулся к застывшему Дане, не сводившего с него сочувственного взгляда, и кажется, понимавшего чувства Влада. Мужчина забрал из ослабевших пальцев сигарету. — Я встретил его, когда уже начал работать. Он привел на прием своих детей. И знаешь, я даже рад, что все так сложилось, потому что останься они с мамой вместе, то точно бы не были счастливы и мучались бы сами, и друг друга, а так…

— Ты счастлив? — тихо спросил Даня.

— Да, — кивнул Влад, улыбнувшись. — Теперь да, потому что у меня есть семья. Знаю, это всего лишь слова, и у нас жизнь, а не роман, но все же… Я знаю: тебе тяжело, но Дань, так ведь нельзя.

— Я понимаю, — опустил голову подросток, — а что мне делать? Я такой беспомощный, без Димы вообще ничего не могу. Получается, что это он мне нужен, а не я ему. И вообще…

— Ну что ты такое говоришь, — мягко прервал его Влад, — ты Димке тоже нужен. Это ведь ты настоял продолжить общаться с нами, ты доверился, а он тебе. Вы нужны друг другу и нам с Юлей. Мы вас любим, очень сильно, — мужчина подошёл к Дане, и положив руку ему на плечо, наклонился, заглядывая в глаза. — Ты накручиваешь себя, зацикливаешься, придумываешь то, чего нет, пытаясь отвлечься. Но что тревожит тебя на самом деле?

Даня смотрел Владу в глаза, чувствуя, как у самого наворачиваются слезы, а грудь сдавливают невидимые тиски. Голова работала плохо, что было совершено некстати. Даня привык полагаться на факты, а не на эмоции, как Дима. Мысли метались из угла в угол: рассказать или нет? Почему нет? Влад же может помочь? Так почему нет? Не хочет доставлять проблем? Это же бред. Даня на мгновение зажмурился, сбитый с толку. Педиатр был прав, он просто придумывал, пытаясь найти оправдание паршивому состоянию. Все это просто выдумки, не имеющие ничего общего с реальностью. Даня и сам это знал, но видимо, чтобы мозг обработал эту информацию, кто-то должен был ее озвучить. Но почему тогда так плохо? Он устал. Очень устал. И физически, и морально. Ему нужно отдохнуть, расслабиться, отпустить то, что было и принять то, что есть. Но один он не справится. Это очевидно.

— У меня бессонница, — на выдохе ответил Даня, подняв на Влада уставший взгляд.

— Давно?

— С четверга. Она у меня два года назад началась. Периодически обостряется, и я не понимаю, почему? — Даня почувствовал, что ком в горле начал колоть сильнее, а сдерживать эмоции становилось все сложнее, поэтому он опустил голову.

— Ты вообще не спишь? — с нотками беспокойства спросил Влад, мягко заставив подростка посмотреть на него.

— Да, — ответил подросток, и первая слезинка скатилась по щеке. Даня ненавидел себя в такие моменты, когда не мог совладать с эмоциями.

— Бедняжка мой, — вздохнул Влад, неожиданно притянув парня в объятия так, что Даня просто уткнулся ему лицом куда-то в районе груди. Данил откровенно разревелся, выпуская все скопившееся. Педиатр мягко гладил подростка по спине, позволяя пропитывать футболку слезами. Влад был не удивлен. Столько не спать. Как Даня вообще на ногах держался? Бессонница на фоне стресса была вполне ожидаема.

Прошло не меньше десяти минут, прежде чем парень немного успокоился.

— Дань, я все никак тебе не расскажу, — привлек внимание подростка педиатр, мягко потянув к дивану в углу чердака.

— Что? — вяло спросил парень, пристроив голову у мужчины на плече. Он чувствовал себя значительно лучше. Всё ещё устало, но ком в горле наконец соизволил пропасть.

— Как ты смотришь на то, чтобы мы с Юлей стали вашими родителями?

Дане понадобилось какое-то время, чтобы мозг принял информацию, а когда это случилось, парень удивлённо уставился на педиатра, пытаясь понять не шутит ли он.

— Что ты имеешь в виду?

— Я сделал Юле предложение, и в следующем месяце мы собираемся подать заявление в ЗАГС, а после усыновить вас. Дима не против, а ты? Я не прошу ответа прямо сейчас, ты можешь подумать, — поспешил заверить Влад, заметив, как у подростка снова заблестели глаза.

Даня сидел и не верил. Неужели он все-таки уснул и ему это снится. Судя по общему состоянию, точно не спит, да и Влад, сидевший рядом слишком реальный для сна. Пришлось пару раз глубоко вдохнуть, чтобы заставить мозг работать, но это было сделано скорее по привычке, потому что думать Даня не собирался. Счастье, накрывшее его с головой и заполнившее каждую клеточку, уже сделало выбор. На радостях Даня почувствовал, как огромный булыжник грохнулся с души, как со скалы, в воду прошлого, обрызгав. Но эти капельки тоже высохнут. Рано или поздно. Сейчас все определенно налаживалось.

— Я могу называть тебя папой? — с широкой улыбкой спросил Даня, не замечая катившиеся по щекам слезы.

— Конечно, — заверил Влад, снова притянув подростка в объятия, немного напуганный его реакцией. Он ожидал другого. — Рад, что мы во всем разобрались, но думаю, тебе пора отдохнуть.

— Я не смогу.

— Тебе только кажется. Пойдем, — Влад встал сам и потянул за собой Даню, поставив мысленную галочку: избавиться от сигарет и проследить, чтобы подросток больше никогда их в руки не брал.

Разложив диван, мужчина усадил Даню, притащил белый пушистый плед, подушки из комнаты и скрылся на кухне. Две прозрачные чашки переместились из шкафчика на деревянную столешницу. Влад подумал о том, что надо бы купить парням кружки, какие они захотят, а ещё телефоны. Да и вообще стоит пройтись по магазинам. Два пакетика ромашкового чая сразу же отправились в ёмкости, а после были залиты крутым кипятком и оставлены, накрытые прозрачными блюдцами. Травяной чай распространил по кухне тонкий аромат ромашки. Тем временем Влад вытащил баночку с медом и мисочку с фруктовыми конфетами, теперь всегда имевшимися в доме. Дождавшись, пока чай окончательно заварится, Влад слегка разбавил воду холодным кипятком и добавил ложечку меда, размешав.

— Так, держи, — педиатр вручил подростку чашку с чаем, — осторожно, горячий, — вторую оставил на журнальном столике вместе с конфетами.

Мужчина задернул плотные ночные шторы, скрывшие яркое солнце и погрузившие комнату в полумрак. Влад включил телевизор, подложил Дане подушку, укрыл пледом и завалился рядом.

— Выпей волшебный чай и уснешь.

— Звучит так, будто там яд. Ты что туда снотворное подмешал?

— Было бы неплохо, но нет, — улыбнулся Влад. — Как часто у тебя бессонница?

— Ну, долгие проблемы со сном были только два года назад. В прошлом году может было пару раз, но я даже не вспомню. А в этом… — Даня замолчал, но Влад понял, что он хотел сказать. Собственно, все как педиатр и предполагал.

— Понятно, — вздохнул мужчина, приобняв подростка, устроившего голову у него на плече. — Как я понял бессонница у тебя не постоянна, а только в период каких-то стрессовых ситуаций и длится в течение нескольких дней. Как только проходят события, приносящие тревогу, то и бессонница тоже?

— Да, — кивнул Даня.

— Ну вот, значит ничего серьезного, поэтому смысла идти к неврологу или психотерапевту я не вижу. Тебе просто нужно нормализовать режим сна и меньше волноваться по пустякам, я знаю, ты это любишь. Но если ситуация не нормализуется, что маловероятно…

Даня кивнул, отпил ароматный чай и уставился в экран. Влад включил какой-то фильм, максимально убавил звук, и спустя десять минут подросток уже сладко спал, пристроившись под боком у педиатра. Мужчина одной рукой мягко почесывал парню голову, чуть оттягивая отросшие каштановые волосы, а другой печатал Юле сообщение, пересказывая многочисленные события утра.

Быть уверенным в близком человеке — это как пить горячий чай, завернувшись в плед, — но только без насморка и больного горла. Счастье — это когда окружен любимыми людьми и знаешь, что они чувствуют к тебе то же самое. Время никого не лечит, оно приносит умиротворение.

Примечания:

Я опять развела розовые сопли, но во-первых, что вы мне сделаете, а во-вторых, признайтесь, вам ведь тоже это нравится ?