Из дневника Луи де Клермона, графа де Бюсси (джен)

Усевшись в кресло, я попытался еще раз донести до Гермионы свою позицию.

— Мадемуазель… э-э… Грэйнджер, моя честь как французского дворянина…

— Господин де Бюсси, не надо этих красивых слов, — махнула рукой чародейка. — Вся ваша французская аристократия, весь этот ваш двор настолько пропитан лицемерием с головы до ног, что вы сами просто его не замечаете. А уж у вас, господин граф, это прямо-таки болезнь — вы очень любите рассуждать о чести, благородстве, порядочности, доблести и прочей чепухе, только в жизни-то вы поступаете совсем иначе и даже не вспоминаете про все эти ничего не значащие понятия.

— Что вы хотите сказать?! — я невольно сжал в руке шпагу, но было уже ясно, что особого смысла связываться с этой ведьмочкой напрямую нет.

— Да вот именно это и хочу сказать, — снова усмехнулась она. — Очень интересно — где же была ваша пресловутая честь, когда вы предавались страсти с вашей нынешней женой, в то время как ее первый муж находился в соседней комнате?

Я лишь пожал плечами. Ну, нашу с Дианой историю при дворе знают все, ничего удивительного, что и ведьмочка разнюхала, она же сказала моей жене, что долго готовилась, прежде чем ее к нам принесло.

— К тому же вы постоянно лгали вашему покровителю, герцогу Анжуйскому, — продолжила Гермиона. — Я, честное слово, так и не поняла, почему после всего этого он оставил вас в числе своих приближенных, но это, в конце концов, его вопросы. Обманывать вашего господина вас тоже честь научила?

Нет, ну что она в конце концов себе позволяет… Я же тогда изобразил искреннее раскаяние, герцог мне поверил — или сделал вид, что поверил, главное — зачем нам ссориться, и мы оба это понимаем…

— Потом, вы же клялись супруге перед алтарем хранить верность, — не успокаивалась зловредная англичаночка. — И уже через две недели после свадьбы благополучно изменили ей, причем с ее же лучшей подругой. Это с вашей стороны было честно? Благородно? Искренне? Порядочно? Вы уж объясните мне, глупой, сделайте одолжение.

Вот тут я буквально застыл в своем кресле. Что же, ей АБСОЛЮТНО ВСЕ известно? Ну да, случилось у нас с Жаннеттой один-единственный раз и именно тогда, как вспоминает чародейка. Произошло все на званом вечере в доме Сен-Люков, Диана почему-то не поехала, а мы с Жанной оба были сильно навеселе, чего уж тут скрывать…

Потом мы, не сговариваясь, никогда об этом не вспоминали. Жанне ни к чему было портить отношения ни с мужем, ни с подругой, а мне зачем дуэль с Сен-Люком и лишние стенания со стороны Дианы, их и так всегда было достаточно…

Я с ужасом посмотрел на супругу — ну, теперь мне точно мало не покажется, к остальным моим дамочкам она вроде научилась относиться более-менее спокойно, но подруга детства — совсем другое дело…

Но Диана, казалось, и не слушала нас, напряженно размышляя о чем-то своем и глядя в потолок.

— Гермиона… — наконец заговорила она каким-то странным, глухим голосом. — Я кое-что вспомнила… Когда-то, еще будучи ребенком, лет, наверное, в двенадцать я заглянула в нашем Меридорском замке в комнату моей покойной матушки. Там стояли какие-то книги — про зелья, про заклинания. Я начала было их перелистывать, но тут вошел батюшка, ужасно рассердился — я его в такой ярости не видела ни до этого, ни после — закричал, чтобы я шла учить молитвы и никогда больше не заходила в эту комнату. Ну, я и не заходила, пока не стала взрослой и не уехала из Меридора…

Меня поразило изменившееся лицо Гермионы — ироническая усмешка мгновенно исчезла, она стала очень серьезной, и тон ее прозвучал совсем по-другому, чем в нашей беседе до этого.

— Это то, о чем я спорила со своим начальником, — негромко ответила на это ведьма. — Он утверждал, что ты просто не можешь ничего помнить — слишком ты была мала, а я, наоборот, считала, что просто не может так быть, что-то все равно осталось у тебя в памяти и это всплывет, когда мы начнем общаться. Как видишь, я оказалась права.

Диана как будто хотела о чем-то спросить у чародейки, но не решалась, и Гермиона продолжила разговор сама.

— Скажи-ка, Диана… Что ты вообще знаешь про свою мать?

Меня это удивило. Ну какое значение сейчас может иметь давно покойная матушка Дианы? Но теперь они обе как будто забыли о моем присутствии, пристально глядя только друг на друга.

— Видишь ли, я ее не помню, она умерла, когда мне было всего три года, и отец про нее тоже рассказывал очень мало, в замке есть портрет — вот, пожалуй, и все.

Почему барон не очень-то беседовал с дочерью про покойную жену — я, пожалуй, понимаю, я ведь случайно узнал о том, что мать Дианы утопилась, когда ей стала известна измена мужа. Но к чему сейчас все это, не понимаю я…

— Тебе говорит что-нибудь имя Мелиссы Торн? — услышали мы следующий вопрос Гермионы.

— Нет, а кто это? — удивилась Диана. Я тоже никогда о такой не слышал. Судя по имени, еще одна англичаночка…

— Диана, возможно, для тебя дико прозвучит то, что я сейчас скажу, но Мелисса Торн — это твоя мать, — Гермиона говорила абсолютно серьезно, не отводя от моей жены взгляда.

— Да нет, Гермиона, ты ошибаешься, — нервно рассмеялась Диана, сжимая руки. — У меня нет английских корней, мою мать в девичестве звали Жюли де Монтескье, потом она, естественно, превратилась в баронессу де Меридор.

— Правильно, только француженка Жюли появилась уже позднее, сначала была англичанка Мелисса и совсем другая жизнь — в другой эпохе и в другой стране.

Нет, ну что же мне делать?! Надо, конечно, выставить эту сумасшедшую чародейку, которая рассказывает всякие небылицы, но я ведь уже один раз пытался и ничего не вышло…

— Диана, пожалуйста, выслушай меня спокойно, — так же серьезно продолжала Гермиона. — У моей бабушки была младшая сестра — эта самая Мелисса Торн, очень талантливая волшебница. Во всей нашей семье она одна была такая, все остальные были самыми обычными маглами.

— Кем?! — вмешался я. Нет, это какой-то кошмарный сон…

— Простыми людьми, не волшебниками. Я, скорее всего, унаследовала свой магический дар именно от Мелиссы, так как, повторяю, больше ни у кого в роду ничего похожего не было. К сожалению, в те времена жить волшебникам в Англии было чрезвычайно трудно, было очень много сторонников Темного лорда, Пожирателей Смерти, они находились буквально повсюду.

Господи, у меня сейчас лопнет голова! О чем она говорит?!

— Мелиссе, как и многим другим порядочным волшебникам, пришлось просто спасаться бегством, — продолжила Гермиона. — Она убежала в вашу эпоху — ну, конечно, раньше на 30-40 лет, чем сейчас, и появилась обычная французская провинциальная дворяночка Жюли де Монтескье. Потом — брак с бароном де Меридором, рождение дочери, обычная для дворянки того времени жизнь, к сожалению, очень ранняя смерть… Еще раз повторяю — тогда многие волшебники оседали в других временах и в других странах, меняли свою личность полностью — и только таким образом спасали жизни. Поэтому, Диана, ты приходишься двоюродной сестрой моей матери, а мне, соответственно, двоюродной теткой. Конечно, ты никогда бы ничего этого не узнала, если бы не моя командировка к вам.

Тут Диана все же упала в обморок, что вообще-то случается с нею редко, но узнать про свою мать ТАКОЕ — неудивительно… Я тоже с ужасом и тоской думал о том, что вот выбирал себе супругу до 30 лет и довыбирался: мало фокусов барона в молодости, тут я его, в конце концов, понимаю, но у моей жены, оказывается, и матушка — ведьма, если бы тогда об этом узнали, ее бы сожгли на костре без разговоров. Может, чародейка все же выдумала эту сказочку?

— Диана, я не лгу, мне это ни к чему, — твердо сказала Гермиона, когда мы привели мою супругу в чувство. — К тому же твоя матушка наверняка ни разу не колдовала с тех пор, как оказалась здесь — это было слишком опасно. Мелиссы не было, была Жюли, вот и все. Я не думаю, что ты унаследовала ее способности…

— Избави Боже! — с неподдельным ужасом вскричала Диана.

— Если бы у тебя был чародейский дар, он бы уже как-то проявился, тебе ведь уже почти тридцать, — тут Гермиона снова слегка улыбнулась. — Я проанализировала твою биографию — нет, абсолютно ничего в тебе не указывало на магию, ты — самая обыкновенная, не волнуйся.

Тут мы оба вздохнули с облегчением. Мало нам проблем, только магических способностей не хватало.

— Мать, конечно, просто не успела тебе ничего рассказать, скорее всего, она бы и не стала, даже если бы прожила дольше, — продолжала чародейка. — Нет, к чему Жюли, баронессе де Меридор, магия?

— А отец… Он что-нибудь знал? — спросила Диана.

— Не думаю, иначе он просто не женился бы на Мелиссе… хорошо, на Жюли, — быстро кивнула Гермиона, заметив, как исказилось лицо Дианы при упоминании имени Мелиссы. — Книги эти она, скорее всего, прятала — замки-то у вас огромные, потом барон, скорее всего, и не понял, откуда они взялись, то, что запретил тебе их трогать, — понятно, для него же это — порождение дьявола…

— Ну, я бы тоже не позволил своим дочерям читать такие книги, — вмешался я.

— Кстати, вполне возможно, что кто-то из твоих шести девочек, Диана, и унаследовал способности к волшебству, просто они еще маленькие, пока трудно сказать определено, — задумчиво сказала Гермиона. — Вот, во мне же проявились гены двоюродной бабушки…

Не понял, что там у нее проявилось, но не хватало еще, чтобы кто-то из наших девчонок вырос ведьмой!

— Диана, магические способности — это совсем не плохо, это замечательно, хотя, конечно, здесь у вас это опасно, согласна, — мягко продолжила чародейка. — С другой стороны, ведь ваша королева-мать неплохо относится к колдунам, понимает, что их можно весьма выгодно использовать. Кстати, и ее младший сын, герцог Франсуа, тоже интересуется вопросами магии.

Ах, да, принц же постоянно читает какие-то дурацкие книжки у себя в комнате тайком от матери и брата, я никогда не вникал, что он там изучает, потому что книжонки вообще не слишком жалую, а он, оказывается, тоже пытается овладеть искусством колдовства, чтобы трон захватить — обычные заговоры пока никакой пользы не приносят.

— Кстати, я думаю, герцога тоже можно посвятить в наши замыслы, в конце концов, он же в результате может выиграть очень сильно, — задумчиво произнесла Гермиона.

Ну, заговоры Франсуа любит, в особенности направленные против любимого братца. Думаю, он не откажется быть с нами, только я вот еще до конца не понимаю — что же задумала ведьмочка?

— Решаем так, — раздался резкий голос Гермионы. Как странно — в моем доме решает почему-то она…

— Завтра организовываем ужин, приглашаем герцога и понемногу разрабатываем план. Диана, ты согласна?

Диана, немного придя в себя, кивнула.

— Только нельзя, чтобы дома оказался батюшка, — вспомнила она.

Да, уж барон покажет нам заговоры!

— Впрочем, он чаще ужинает вне дома, чем с нами, — заметила моя жена. — Будем надеяться, что завтра его тоже не будет.

— Отлично. Значит, господин де Бюсси, вы передаете наше приглашение герцогу, и мы начинаем, — потерла руки Гермиона.