Последняя симфония (джен)

Классическая симфония обычно состоит из четырёх частей:

2-я часть — в медленном движении, в форме вариаций, рондо.

Рондо — музыкальная форма, в которой неоднократные (не менее трех раз) проведения рефрена чередуются с отличающимися друг от друга эпизодами.

Модерато — умеренно, сдержанно.

— В этом году всё идёт не по правилам, — едва ли не шепотом пожаловалась леди Жозефина. — Но для нас это большая удача: весь цвет аристократии собрался в столице.

— А какие обычно правила? — уточнила я на всякий случай.

— Летом в Неварре проходят ярмарки и дискуссии ученых мужей со всего мира, — пояснила леди-посол и распахнула дверь. — Многие семьи разъезжаются по загородным поместьям, подальше от городской суеты. Бальный сезон открывается ближе к зиме: раньше в это время проходила охота на драконов, и балы давали по случаю успеха. Драконы исчезли, но традиция сохранилась… Как я слышала, два года назад лорд Танхаузен попытался ее возродить, выставив на балу чешую убитого дракона, но для него это был единственный шанс влиться в общество; остальные не торопятся возвращаться к охоте.

Я фыркнула и пробормотала:

— Да и драконов пока не так много, на всех не хватит. А не поэтому ли мы устраивали бал с черепом дракона на моем троне в Скайхолде? Помню, была как раз зима…

Жозефина улыбнулась, но отвечать не стала. Да и то сказать, ее кабинет остался далеко позади, коридоры очередного арендованного особняка, в которых нас теоретически не могли подслушать, тоже кончились, и ближайшая дверь открывалась в большой мир — где я, под небольшой иллюзией и в скромной одежде, играла роль секретаря леди Монтилье. Слуга и телохранитель, прибывший с нашей золотой леди из Антивы, распахнул для нас двери, проводил до стоявшей возле крыльца кареты и лично захлопнул за нами дверцу, устроившись на запятках.

В этот раз карета ехала настолько чинно и неторопливо, что я с некоторой ностальгией вспомнила Шартер и наше бегство из императорского дворца. Увы, в этот раз мы ехали через центральные улицы и по совершенно официальному поводу, так что торопиться не могли — репутация. Зато не было нужды держаться за стенки кареты, потолок и воздух — и благодаря низкой скорости, и потому, что дороги города Неварра, столицы Неварры, по гладкости могли соперничать с гномьими.

— А что произошло с этим лордом Танхаузеном? — уточнила я, с любопытством выглядывая наружу сквозь щелочку в занавесках. Незнакомый лорд меня не слишком интересовал, и без него проблем достаточно, но вдруг пригодится?

К тому же ехать нам предстояло далеко: дом Монтилье, хоть и был торговым партнером нескольких видных семейств Неварры, все же не обладал достаточным влиянием, чтобы арендовать особняк рядом с королевским дворцом, то есть в самом центре. Я этому только радовалась: посмотреть город накануне я не успела, бывать в столице Неварры раньше мне не доводилось, так что наверстывала упущенное теперь. Тем более что дорога сюда оказалась нелегкой, путь обратно тоже вряд ли будет простым, и стоило отдохнуть и набраться приятных впечатлений, пока это возможно.

Ближайший элувиан стоял в Киркволле, но из Города Цепей до Неварры напрямую добираться было сложно и опасно. Все торговцы предпочитали морем дойти до Камберленда, из него Старым Имперским трактом — до переправы через реку Минантер и уже оттуда двигаться к столице. С Кассандрой пару лет назад мы воспользовались именно этим маршрутом; Некрополь, расположившийся за городскими стенами, был по пути, поэтому заезжать в столицу мы не стали — сразу отправились на похороны прелата. В этот раз мы прошли через элувиан Вал Руайо — хотелось свежих новостей об обстановке, — а дальше ехали напрямую через Поля Гислена. Этот путь позволил добраться до Неварры всего за три дня, но лошадей мы едва не загнали, да и осматриваться в три часа ночи было поздновато.

В прошлый свой приезд я успела увидеть только кипарисы, растущие вдоль дороги, и арку врат — скорее символическую, ведь стен вокруг города не было. Неварру окружали скалы, не сказать, что неприступные, но гротескно-величавые на вид. Теперь же я могла полюбоваться вычурными особняками дворян, в которых явственно ощущалось влияние Орлея, своеобразными церквями — украшенные лепниной стены и окна пришли в них из того же Орлея, купол напоминал о Тевинтере, а строгие квадратные колонны я до сих пор видела только в Некрополе. Бульвар, ведущий к королевскому дворцу Каструм Драконис, украшали черные мраморные колонны, отполированные так, что блики солнца слепили глаза. Некоторое время мы ехали вдоль набережной Минантера, и я смогла полюбоваться на летние стихийные рынки — некоторые торговцы вели дела, не сходя с лодок, другие носили товар с собой на небольших тележках или даже лотках.

И повсюду стояли статуи. Когда-то меня поразил Камберленд, главные улицы которого украшали золотые статуи прославленных правителей и героев. Но по сравнению с Неваррой портовый город казался лишь скромным музеем на фоне всемирной выставки. Короли и королевы самой Неварры украшали главный бульвар города, представители самых родовитых семей охраняли улицы рядом с резиденциями своих потомков. Известные люди — герои войны, художники, рыцари — бдели на площадях. Пожалуй, Архитектор пришелся бы здесь ко двору — его работы прекрасно вписались бы в местные традиции.

Сообразив, что задала вопрос почти пятнадцать минут назад, а потом бессовестно отвлеклась, я задернула шторку и повернулась к Жозефине.

— Прошу прощения, леди Жозефина. Так что там с лордом Танхаузеном?

— Ничего страшного, — золотая леди улыбалась, наблюдая за мной. — Неварра умеет привлечь внимание. История же лорда Танхаузена не слишком интересна для нас: род прервался ещё в Век Бурь, истребленный драконами, на которых активно охотились его члены. Внезапно объявившийся через столько лет потомок вызвал у дворян здоровые сомнения: свидетельства родства выглядят правдоподобно, но спустя столько лет проверить их подлинность затруднительно. Да и мало кому интересно: ни заметного наследства, ни влияния у него нет. Я упомянула о нем лишь как о курьезе.

— В Тевинтере внезапно объявившиеся наследники уже двух родов связаны с венатори, — проворчала я. — В Орлее и вовсе внезапно возник из ниоткуда целый потомок императора Драккона. Впрочем, если вы уверены…

— Не переживайте, леди Алиена, — леди-посол снова улыбнулась. — Если он и связан с нашими противниками, пока что не рискует не только действовать, но и показываться на глаза. Что же до императора Драккона… мне кажется, его появление было слишком поспешным. Такие фигуры не появляются на сцене во мгновение ока, им требуется тщательно созданный антураж, доказательства или хотя бы заметное деяние, которые позволит закрыть глаза на сомнительность происхождения.

— Мы спутали карты тем, кто готовил переворот в Орлее, — задумчиво проговорила я. Слова Жозефины снова заставили задуматься, заодно и вспомнить последний разговор с Верховной Жрицей. — Лелиана считает, что императрицу и Великого герцога планировали столкнуть друг с другом и убрать обоих. После этого вполне могла начаться новая гражданская война: претендентов на трон было бы едва ли не больше, чем в Неварре, и к этой борьбе готовились заранее — никто из титулованных заговорщиков не планировал превращать Орлей в Антиву и примерял на трон свой за… герб.

— И, позволив сторонам немного пошуметь, явился бы спаситель из прославленного рода, который вернул бы империи стабильность? — закончила за меня леди-посол. — Звучит правдоподобно. Но вмешались вы, и заговорщики решили поторопиться… меня смущает поведение самого лорда Драккона. Если бы он выступил в качестве спасителя императрицы от посягательств на ее трон, Ее величество могла бы благосклонно отнестись и к предложению объединить династии Драккон и Вальмон.

Об этом Лелиана тоже говорила. Я кивнула и повторила слова Верховной Жрицы:

— Особенно если ее и дальше держали бы под одурманивающими заклятиями. Но он начал с демонстрации магии крови. На дурака он не похож, значит, есть какой-то подвох. У нас пока разные версии: от нескольких фракций заговорщиков до попытки свалить демона на саму императрицу, вряд ли из того зала вышли бы живыми ненужные свидетели. Всю историю пока держат в тайне, по крайней мере, до конца расследования.

— Часть дворянства может поддержать потомка первого императора, — леди Жозефина на мгновение прикрыла глаза. — И его убийство только подорвет доверие к правящему роду.

— Пока он жив, и, к слову, не факт, что настоящий потомок. Но эта история далеко от нас. Расскажете, зачем так срочно вызвали меня в Неварру?

Поездка сюда, в колыбель некромантии Тедаса, оказалась внезапной. Письмо Жозефины догнало нас в тот же вечер, когда удалось обменяться информацией со всем королевским советом Ферелдена сразу. Я планировала задержаться на несколько дней дома: понаблюдать за Собранием Земель — кое-кто из дворян начал высказывать претензии Серым Стражам и королю, которые не позволяли распустить войска, так что темы для обсуждения были, поговорить с братом, может быть, поучаствовать в планировании борьбы с надвигающимся Мором. Неплохо было бы заехать в Пик солдата: там находился Архитектор и тот единственный гарлок, что выжил после излечения от скверны.

И после этого отправиться в Антиву, куда так стремилась Ванда. Да и я тоже, чего скрывать: по Зеврану скучали мы обе. К тому же стоило проверить, какие у нас отношения с Воронами.

Увы, все эти планы пришлось перекроить: Жозефина очень настойчиво требовала моего присутствия в Неварре.

— О, вы правы, — спохватилась леди-посол и выглянула в окно. За ним проплывала крупная площадь со стелой, увенчанной стилизованным черепом в короне. Мне этот вид ни о чем не сказал, но Жозефина явно успокоилась и извинилась: — Простите, леди Алиена. Я прожила в Орлее слишком долго, чтобы оставаться равнодушной к его проблемам, но вы правы: сосредоточиться нужно на другом. У нас есть ещё немного времени, кратко рассказать я успею.

Я кивнула и постаралась устроиться поудобнее. Увы, обитое бархатом сиденье ни мягче, ни уютнее не становилось, и стоило порадоваться хотя бы отсутствию тряски. Платье, в которое пришлось нарядиться, тоже комфорта не добавляло: строгое, с простой длинной юбкой, из тёмно-синей тонкого льна с белым кружевным воротничком, смотрелось мило и просто, как и должно быть у помощницы посла, но движения сковывало совсем непривычным образом. Во что-то похожее наряжала меня Ее величество Анора, стремясь сдержать мою непоседливость; помнится, то платье пало под ударом королевского кинжала. С этим хотелось поступить точно так же. И еще больше хотелось сорвать мантилью — перекрасить волосы мы уже не успевали, а из головных уборов самым логичным для антиванки из хорошей семьи была кружевная накидка. На антиванку я походила, как Сметанка на драколиска, но в свите антиванского торгового дома вполне могла носить национальный костюм.

Устаревший на несколько веков, но разве это важно? Местные жители чтили традиции как никто другой, так что отнесутся с пониманием.

— Полагаю, вы помните, что в Неварре в последние годы все острее ощущается кризис власти? — начала Жозефина. — Король Маркус Пентагаст умер, следом за ним умер и прелат Пентагаст, и с тех пор доверие к морталитаси, и без того хрупкое, оказалось подорвано. До последнего времени возможные споры из-за трона сдерживал Его величество Фердинанд. Не слишком хорошо, нам уже приходилось вмешиваться несколько лет назад…

— Да? — я удивилась. От дел я действительно отстранилась, но не настолько, чтобы не заметить вмешательство в вопрос престолонаследия. В конце концов, отчёты мне исправно поступали.

— Одна из магов смерти вмешалась в спор нескольких благородных семейств, — туманно пояснила леди-посол. — Погибли люди, и наш агент немного помог в расследовании.

Устранил всех подозреваемых, вспомнила я. Этот отчёт мне и правда приходил, и после него я попросила девушку в Неварру больше не отправлять. Дело получилось шумным, она вроде бы и не наследила, но рисковать не хотелось. Да и сама она, кажется, не рвалась.

Так что я кивнула в ответ, и Жозефина продолжила:

— Неделю назад на короля Фердинанда совершили покушение, к сожалению, удачное. Пока что он жив, но очень плох, и вопрос престолонаследия встал очень остро.

— И нам снова нужно выбрать подходящего претендента? — кисло продолжила я. Леди-посол спрятала улыбку и согласилась:

— Немного ему помочь. Ничего противозаконного или выходящего за рамки наших полномочий… но вы же понимаете, в такой ситуации без интриг не обойдется. Достаточно повернуть их в свою пользу…

Я кивнула, и Жозефина продолжила:

— Как вы знаете, трон Неварры побывал в руках семей Пентагаст и Ван Маркхэм. Первой и последней династией были Пентагасты, но по-настоящему близких родственников Его величества среди них не осталось — баронесса Алия Пентагаст, кузина двух королей, не может претендовать на трон из-за возраста, остальные же... Ещё в начале Века Дракона король Маркус провел серию казней среди своего рода, полагая, что против него организован заговор в попытке захватить трон. К тому же прелат Весталус принадлежал к этой же семье, и его сомнительная… авантюра с королем Маркусом подорвала доверие не только к морталитаси, но и ко всему роду Пентагаст.

Я бы не назвала это авантюрой: старый маг вселил духа в тело умершего короля и несколько лет поддерживал его на троне. Весталуса я знала не слишком хорошо, и в основном по рассказам Кассандры, но у меня сложилось впечатление, что к власти он не стремится. Наверно, для прелата морталитаси — главы магов Неварры — это была странная характеристика, да и наша Искательница сама расписывалась в своей необъективности, но все же мне казалось сомнительным, что он рвется править. На мой вкус, больше походило на то, что Весталус пытался удержать Неварру от тех свар, что закипали в ней сейчас. Увы, способ он выбрал сомнительный, и работал он только до смерти самого прелата.

— В то же время род Ван Маркхэм, как говорят, идет от самого императора Драккона — личности достаточно легендарной, чтобы простить ему даже основание Орлея, — золотая леди едва заметно улыбнулась, я же фыркнула не скрываясь: в Неварре Орлей любили немногим больше, чем в Ферелдене, и по той же причине. — Тайлус Ван Маркхэм захватил трон силой после Четвертого Мора, но Неварра от этого много выиграла, поэтому на мятеж закрыли глаза. К тому же дочь последнего из королей этой династии вышла замуж за одного из Пентагастов, позволив ему снова укрепиться на троне. Среди знати есть прямые потомки последнего короля Ван Маркхэм, но на трон претендуют не только они. Согласия нет в самой семье. Кроме того есть несколько аристократических родов чуть менее известных, но желающих выставить свои кандидатуры. И ходят слухи, что свой претендент есть у морталитаси.

— Которым никто не доверяет и к власти не пустит, — вставила я. Жозефина кивнула:

— Именно так. К тому же этого претендента никто не видел, новых лиц в столице в этом сезоне не появилось.

— А значит, либо это попытка запутать, либо кто-то из старых кандидатов решил наладить связи, — заключила я. В чем-то было даже немного жаль местных дворян: не знаешь, в чей лагерь переметнуться, что одни хороши, что другие. И права на трон как бы у всех есть, и влияние… — А мы уже выбрали своего претендента?

— Лучшим вариантом была бы Кассандра, — вздохнула Жозефина. — Пусть она и воспитывалась морталитаси, но, став Искателем Истины, доказала свою независимость от магов и от семьи. Героиня, спасшая Верховную Жрицу, член Инквизиции…

— Она не согласится, — осторожно перебила я. Леди-посол грустно вздохнула и подтвердила:

— Она не согласится, поэтому я даже не стала проверять, как близка она к трону. До казни родителей Кассандра, если я правильно помню, была семьдесят восьмым наследником, но с тех пор многое изменилось. Насколько я знаю, к ней уже отправляли послов от Его величества Фердинанда, но вернулись они ни с чем. Что касается других претендентов, я не рискнула принимать решение в одиночку.

Жозефина замолчала, и именно в этот момент карета чуть дернулась и остановилась. Леди-посол с заметным облегчением улыбнулась:

— Обо всем остальном вечером. Вы готовы? Не думаю, что сегодня нас ждут какие-то провокации, это первый бал сезона… Но будет лучше, если кто-то присмотрит.

“Мы уже на галерее, — мурлыкнула у меня в мыслях Ванда. Суть нашего разговора я ей не пересказывала, но демонесса, похоже, попросту слушала моими ушами. Я успела отвыкнуть от этого, пожалуй, но теперь радовалась: такой тесной связи не хватало, особенно во время совещаний с Маркусом при помощи кристалла памяти. Впрочем, главному юстициару позволять залезть в свой разум я бы не рискнула. — Присмотрим”.

— Все будет хорошо, — я улыбнулась Жозефине. Дверца кареты открылась, слуга подал руку леди-послу, и я уже ей в спину шепнула: — Все гости уже на позициях.

Тащить на бал большую свиту Жозефине было не с руки, даже один секретарь с трудом вписывался в регламент. Но заскучавшая демонесса наотрез отказалась отпускать нас одних, и никакие заверения, что на первом балу участники обменяются разве что словесными шпильками, ее не переубедили. Пришлось срочно выдумывать задание для нее, а заодно и для Кальпернии; впрочем, лишние глаза, о которых никто не будет знать, нам не помешают. Так что дамы отправились на бал заранее, чтобы выбрать для себя удобные зрительские места. Пожалуй, я с радостью поменялась бы с ними задачами.

Особняк, в котором проходил первый за это лето бал, отлично вписывался в архитектуру центра столицы: темный полированный мрамор, статуи не то героев, не то предков, а может, и тех, и других в одном лице, кованые решетки из золоченого металла, алые занавеси и вставки на двери — где-нибудь в другом месте я бы пошутила про красные фонари и занавески, но в Неварре это смотрелось удивительно к месту. Общее впечатление создавалось немного мрачное, но торжественное. Скорее, все-таки, мрачное, и даже небольшой парк, разбитый вокруг особняка, не мог его сгладить: темные ели, строгие кипарисы и белоснежные каллы в высоких садовых вазах скорее подчеркивали характер здания.

Леди-посол чуть притормозила и, поравнявшись со мной, шепотом пояснила:

— Это особняк рода Форсиция. Герцогиня одной из первых поддержала Инквизицию в прошлом, и одна из ее племянниц является нашим агентом. Будь у них планы на трон, мы могли бы высказаться в поддержку даже официально. Но Форсиция всегда держали нейтралитет в политике.

— Поэтому первый бал дают они? — так же тихо уточнила я. Символичное начало сезона, в котором никому из гостей не придется обозначать свою политическую позицию.

Жозефина коротко кивнула и снова вышла на полкорпуса вперед. Со стороны наверняка казалось, что леди дает какие-то приказы своему секретарю, что полностью укладывалось в легенду. В конце концов, мы прибыли сюда не танцевать, а заключать сделку — официально. Неофициально Жозефина хотела познакомить меня с основными действующими лицами.

Не иначе как ради контраста с мрачной архитектурой гости одевались ярко, почти вызывающе. Мода Орлея то ли не добиралась до Неварры, то ли старательно игнорировалась, но пышных воланов, моря кружев и излишков косметики вокруг нас не было. Неварранцы отдавали предпочтение насыщенным, чистым цветам и драпировкам, мужские костюмы по строгости напоминали скорее мундиры. К моему удивлению, здесь были и маги — их легко было опознать по мантиям, куда более богатым, чем во времена моего знакомства с прелатом Весталусом. После слова Жозефины о недоверии я сочла, что на светских вечеринках морталитаси не присутствуют, но, как оказалось, ошиблась.

— Леди Рейнхардт! — воскликнула моя спутница, заставив меня вздрогнуть. Я увлеклась изучением гостей и пропустила приближение одной из них. Мгновение паники — я знала только одну леди Рейнхардт, и она вполне могла опознать меня, — сменилось облегчением при виде незнакомой дамы, с которой вполне дружески здоровалась моя спутница. Хотелось надеяться, что эмоции удалось скрыть — не то чтобы было кому за мной наблюдать, но расслабляться не стоит.

За первые полчаса бала, ещё до начала танцев, мы успели поздороваться практически со всеми гостями, но наверняка я запомнила только хозяйку вечера — просто потому, что о ней знала хотя бы что-то. Герцогиня Амалия оказалась сухопарой, строгой и очень пожилой, если говорить прямо — старой. Детей у нее не было, и леди посвящала время племянникам, все семеро присутствовали на балу. Будущий герцог Форсиция выглядел лет на сорок и в другом роду уже успел бы не только примерить герцогскую корону, но и сыну передать, однако с тётушкой предпочитал не спорить. Остальных я запомнила разве что в лицо — ничего выдающегося в представителях семейства не было. Стало даже интересно, кто из них может быть нашим агентом?

Зато семья Пентагаст узнавалась сходу, издали — было во внешности что-то такое характерное, присущее только им, хоть я и не могла сходу определить, что именно. Запутаться можно было только в степени родства друг другу — двоюродную тётушку Кассандры легко можно было принять за сестру, а трижды правнучатый семиюродный брат явно разменял шестой десяток. Впрочем, для меня дико звучало даже словосочетание “семиюродный брат” — особо крепкой любви между членами рода не наблюдалось, и такая дотошность в именовании могла объясняться только стремлением к власти. Пожалуй, теперь я лучше понимала нежелание Кассандры возвращаться на родину.

Семейство Ван Маркхэм так сильно в глаза не бросалось, да и держались отдельные его представители обособленно: если Пентагасты предпочитали обмениваться шпильками друг с другом, то вторые кандидаты на трон явно прощупывали возможным союзников.

— У нас есть пара минут, — объявила Жозефина. — Поделитесь впечатлениями?

После кружения по залу и разговоров ни о чем небольшая передышка в алькове показалась даром небес. Так скучно и муторно не проходил ни один из балов, которые мне довелось посещать — а ведь это только начало вечера.

— Пока особенно нечем, — я выглянула в зал и нашла глазами интересных нам личностей. — Семья Пентагаст в целом кажется более уверенной в себе, но с внутренними дрязгами. Ван Маркхэмы, кажется, в себе не так уверены, зато между собой не ссорятся. Вы, кажется, упоминали, что все наоборот?

— Отчасти, — Жозефина тоже выглянула наружу. — Стефана Ван Маркхэма ещё нет, это второй претендент на трон в семье. Стоит ему появиться, и Аура Ван Маркхэм непременно схлестнется с ним в словесной дуэли.

— А ей не поздновато претендовать на трон? — с сомнением спросила я. Все присутствующие в зале родовитые дамы, обладающие хоть сколько-нибудь заметным влиянием, перешагнули порог пятидесятилетия и могли похвастаться не только детьми, но и внуками. Вряд ли знать пожелает видеть на троне женщину, которой явно есть чем заняться внутри семьи.

— Герцогиня Аура поддерживает своего младшего сына, Ойгена, — пояснила Жозефина. — Сам он предпочитает образ открытого и доброжелательного даже к соперникам человека, оставляя интриги матушке.

Я посмотрела на этого Ойгена Ван Маркхэма. На вид он был чуть старше меня, и озвученный моей спутницей образ отлично накладывался на внешность: высокий чистый лоб, правильные черты лица, смешинка во взгляде и прекрасные манеры. В данный момент потенциальный правитель развлекал какими-то историями леди Рейнхардт, одну из леди Пентагаст, ту самую двоюродную тётушку Кассандры, и троих незнакомых мне леди. Одна из них носила мантию мага, серую, как у всех представителей Некрополя, но из дорогой искрящейся ткани. Она вела себя просто и непринужденно, без пафоса и загадочности, окружающей других морталитаси — кажется, была слишком молода и светские развлечения любила больше бдений в Некрополе.

Случайно поймав ее взгляд, я на мгновение замерла. Взгляд был совсем не легкомысленным и не весёлым, как можно было бы предположить. Впрочем, за мгновение осмотрев меня, она отвернулась и прервала рассказ лорда какой-то шуткой, судя по взрыву смеха.

— Он был бы хорошим кандидатом, — заметила Жози, — но матушка все портит. Герцогиня категорична до деспотизма. Из союза с Инквизицией она попытается выжать максимум пользы, постаравшись не слишком потратиться взамен.

— А Стефан? — уточнять, будет ли этот тандем подходящим для страны, я не стала. Конечно, хотелось бы принести побольше общественного блага и выбрать того, кто будет хорошим правителем, а не только хорошим союзником. Но сейчас общественное благо, на мой вкус, заключалось в том, чтобы избавиться от очередных липовых богов. Я и так слишком остро ощущала бег времени; утешало только то, что местонахождение Эльгар'нана до сих пор оставалось тайной, а значит, бежать и спасать мир было пока некуда.

— Стефан хороший союзник, если мы сумеем завоевать его доверие. Вот только это будет непросто, — вздохнула наша золотая леди. — Действия Инквизиции в прошлом он не одобрял, считая, что мы вмешиваемся во внутренние дела страны.

— Вот как? — я отвернулась от зала и отклонилась чуть поглубже в альков. — А могущественных друзей из Тевинтера у него случайно нет?

Леди Жозефина тоже отступила в тень и с понимающей улыбкой качнула головой:

— Нет, люди Шартер проверяли. Это его искренняя позиция: после закрытия Бреши нам стоило пойти под руку Верховной Жрицы и доверить расследование храмовникам.

— Красным, — с сарказмом проворчала я. Союзничать со Стефаном Ван Маркхэмом расхотелось резко и категорично. Увы, если других подходящих кандидатур не найдется, придется смириться с этим типом. Радовало в этом одно: политикой по-прежнему занималась Жозефина, так что часто общаться нам с ним не придется. Или получится выбрать другую кандидатуру? — А кто ещё рвется на престол?

— Многие, — рассмеялась леди-посол и кивнула в сторону группы первого кандидата. Сейчас к уже собравшимся подошли будущий герцог Форсиция и его жена, и разговор стал ещё оживленнее. — Леди Рейнхардт тоже была бы не против получить корону; увы, ее супруг должной хваткой не обладает. Зато есть дочь в подходящем для брака возрасте и… Дыхание Создателя!

— Что такое? — я подалась вперёд, пытаясь рассмотреть, что так удивило мою спутницу, но Жозефина невежливо отпихнула меня назад. И тут же спохватилась:

— Прошу прощения, леди Алиена. Там моя сестра.

Я осторожно выглянула в зал и признала:

— И правда, леди Иветт. А она все так же разговорчива, как раньше?

С семейством золотой леди я виделась только один раз, когда разбиралась с проблемой их торгового дома, и прониклась симпатией. Отец Жозефины, синьор Ив Монтилье, обожал свои виноградники и свою жену. Сеньора Франсин и пятеро ее детей платили главе дома тем же. Старшие братья вели свою часть семейных предприятий, Жозефина держала в руках все ниточки и умело ткала из них картину семейного благополучия. Лишь младшая, Иветт — с ней я успела познакомиться ещё на Осеннем балу во времена войны с Корифеем, — отличалась легкомыслием, мечтательностью и изрядной общительностью. И, что куда хуже, абсолютно не умела хранить тайны, но при этом обладала прекрасной памятью на знакомства.

— Ещё хуже, — чуть слышно простонала любящая старшая сестра. — Несколько лет назад Иветт сбежала из дома с каким-то бравым пиратом, догнать удалось только на Лломерине. Ей невероятно повезло нарваться на относительного порядочного человека, который ее не обижал. Но с тех пор она окончательно уверилась, что вокруг нее только добрые милые люди, от которых ни к чему хранить секреты. Она выдаст вас моментально.

Спрашивать “а точно ли она меня узнает” я не стала: вся моя маскировка была рассчитана на незнакомых людей. Ни мантилья, ни скромное платье, ни даже легкая иллюзия знакомых не обманут. Рисковать в любом случае глупо, так что оставалось решить — срочно уходить под каким-нибудь благовидным предлогом или стараться перемещаться по бальному залу так, чтобы не столкнуться с Иветт.

— О… Как любопытно, — Жозефина чуть подвинулась так, чтобы я могла выглянуть из нашего алькова, но при этом не показывать своего лица. — Видите молодого человека рядом с моей сестрой?

— Пентагаст, — без сомнений определила я, и леди-посол согласилась:

— Верно, это Эмиль Пентагаст, сын герцога Титуса, правителя Охотничьего холма. Сам герцог стоит вон там, левее, у третьего окна.

Я кивнула: с герцогом Жозефина сегодня уже общалась, и я его запомнила в лицо, фамилию и титул — вылетело из головы только имя. Зато я отлично помнила, что после беседы с ним леди-посол дала мне знак — это был один из претендентов на трон Неварры.

— Герцог в прошлом проявил себя прекрасным полководцем, — заметила она. — После весьма толково управлял городом, правда, при помощи сети осведомителей, а не солдат и чиновников — в Неварре это приветствуется значительно меньше, чем в Орлее. У него неплохая поддержка со стороны северных городов, но есть связи с морталитаси, что сейчас является скорее минусом. Его основной оппонент внутри семьи — Лорен Пентагаст, кузен Кассандры и давний друг дома Павус.

— Он дружит с Дорианом? — удивилась я. Лорена мне сегодня тоже показывали, и он являл собой практически квинтэссенцию того, что мой друг терпеть не мог и частенько высмеивал: традиционалист, поборник этикета и лицемер — судя по тому, как поблескивали его глаза при виде женщин и влиятельных союзников. Кроме того ему не хватало не только внешней привлекательности, но и чувства стиля, что в глазах Дориана вполне могло поспорить с остальными недостатками.

— С его матушкой, — поправила Жозефина. — До меня доходили сплетни даже о романе, но еще в те времена, когда леди Аквинея носила отцовскую фамилию. Вполне вероятно, что это лишь наветы, однако переписка идет до сих пор. Титул у лорда Лорена невысокий, он всего лишь риттер, но богат настолько, что мог бы давать взаймы королевскому семейству, если бы занимался ростовщичеством. У него поддержка самая зыбкая: он слывет не слишком надежным партнером, так что помочь ему готовы только те, кто купился на деньги.

— Но таких немало? — предположила я. Леди-посол уклончиво согласилась:

— Достаточно, чтобы рассматривать его кандидатуру.

— Но вам он не нравится? А на кого вы посоветовали бы обратить внимание?

Жозефина на мгновение оторвала взгляд от сестры и улыбнулась мне:

— Кандидатур, у которых есть реальный шанс оказаться на престоле, всего четверо. Для Инквизиции лучшим вариантом — по связям и умению организовать помощь, — был бы Стефан Ван Маркхэм, но заслужить его расположение крайне сложно. К слову, вот и он.

В зал вошел крепкий мужчина под руку с юной девушкой, по виду, дочерью. На него обратили внимание все: видимо, именно ради этого внимания он и позволил себе опоздать — некритично, не выходя за рамки допустимого, но все же. Сурово сжатые губы, орлиный взгляд, которым лорд Стефан окинул зал, и подчёркнутая строгость наряда производили хорошее впечатление. Но лёгкая тень собственничества, проскользнувшая во взгляде, перечеркивала все внешние достоинства.

Пожалуй, Стефан Ван Маркхэм внешне мне не понравился точно так же, как и по рассказам. Может, для страны он стал бы хорошим королем, но союзником Инквизиции будет неудобным.

— Самым неприятным для нас вариантом будет Лорен Пентагаст, — продолжила меж тем Жозефина, и я мысленно согласилась. Разряженный до вульгарности толстяк мне нравился ещё меньше, особенно если и союзник из него окажется ненадежным. — Из оставшихся двоих… Ойген Ван Маркхэм был бы неплох, я подозреваю, что его нынешняя покорность матушке лишь маска. Титус Пентагаст имеет слишком низкие шансы, к тому же относится к Инквизиции с подозрением.

— Тоже считает, что мы вмешиваемся во внутренние дела? — я посмотрела на герцога Титуса, пытаясь оценить, нравится он мне или нет. Нелюбовь к Инквизиции однозначно была минусом, но в остальном… жаль, пожалуй, что шансов у него меньше всех. Чем-то — выправкой ли, строгостью или выражением лица — он напоминал мне Великого герцога, которого я уважала. Но в глазах таилась даже издали заметная хитринка — если Гаспар походил на тигра, то Титус больше напоминал лиса.

— Не совсем… — леди-посол вздохнула. — Сеть доверенных лиц, помогающих герцогу управлять владениями, неофициально называется Пять красавиц Охотничьего холма. Это бывшие соратницы Титуса, с которыми он успел немало повоевать, и потому полностью доверял. Но одну из них десять лет назад сумели подкупить венатори, и нам пришлось… решить эту проблему. По нашей информации действовали агенты Бен-Хазрат, они не оставили следов, но герцог все же подозревает наше вмешательство. В целом деятельность Инквизиции он одобрял, но этот эпизод вызвал его недовольство.

Я на мгновение представила, как мы проворачиваем какие-то дела за спиной Алистера или Фергюса, и тут же прониклась к герцогу если не сочувствием, то пониманием. И мой король, и мой тэйрн изрядно обиделись бы на такую скрытность.

Репутация герцога Титуса Пентагаста в моих глазах тут же подросла, и я поинтересовалась:

— Может, сделаем ставку на него? Если герцог и впрямь одобрял Инквизицию, то за один промах он нас как-нибудь простит. Особенно если мы поможем ему занять трон.

Жозефина не ответила. Я удивлённо посмотрела на свою советницу, и вдруг осознала, что в зале царит тишина. В какой момент все замолчали, я пропустила, как и причины этого, но спрашивать не рискнула. Проследив за взглядом своей советницы, увидела мужчину, явно успевшего на бал практически в последний момент перед тем, как опоздание станет совсем уж неприличным — кажется, распорядитель уже собирался объявлять танцы. Узнать его, в целом, было несложно — еще один представитель славного рода Пентагаст, но ничего конкретнее я сказать не могла. Однако практически для всех присутствующих его личность тайной явно не была, зато вызывала очень противоречивые эмоции.

На мой неозвученный вопрос ответил несимпатичный мне лорд Лорен.

— Энтони? Это ты?

* * *

Вдоль дороги росли кипарисы. В темноте они казались безмолвными стражами, охраняющими дорогу к главной ценности столицы — Некрополю. Впрочем, об отсутствии света я не печалилась: огрызка луны и россыпи звезд вполне хватало, чтобы не сбиться с дороги, а думать и сопоставлять информацию в полумраке было даже удобнее.

…Бал не завершился с появлением нового, явно нежданного, лица, даже напротив — Энтони стал настоящей сенсацией. Поначалу даже атмосфера сменилась: стороны, кажется, забыли и о взаимных претензиях, и даже о троне, обсуждая неожиданное появление очередного Пентагаста. Я, к своему стыду, удивилась меньше всех — вспомнить самостоятельно, кто это такой, не удалось.

Мою память освежила Жозефина через пару минут, едва гости и хозяева отмерли и уровень шума снова позволил пошептаться.

— Энтони Пентагаст — довольно близкий родственник короля Маркуса, чудом переживший Кровавую чистку. Пожалуй, он был бы идеальным кандидатом для нас: максимальная степень родства, слава — в прошлом он был известным охотником на драконов, — и наверняка очень лояльное отношение к Инквизиции… — выражение лица леди-посла было привычно-вежливым, но губах играла легкая полуулыбка, но взгляд был мрачным донельзя.

— Но?.. — продолжила я, потому что это самое “но” читалось и без всяких навыков в ведении переговоров.

Жозефина украдкой вздохнула, отвернулась от бального зала, по которому блуждал ее мрачный взгляд.

— Энтони Пентагаст после казни родителей вместе с младшей сестрой воспитывался прелатом Весталусом Пентагастом.

Сложить два и два я сумела: у прелата было не так уж много воспитанников — только Кассандра и ее старший брат. Если его имя она когда-то и называла, то я не запомнила, но вот о его судьбе моя подруга точно рассказывала, поскольку она тесно переплелась со всей ее жизнью. Старшего брата убила группа малефикаров прямо на глазах у маленькой Кассандры, после чего она и подалась в Искатели Истины.

С одной стороны, если Энтони и правда выжил, то для Инквизиции он и правда будет лучшим вариантом: уж с родным братом Кассандра договорится. С другой… как он мог выжить? И почему опять возникают какие-то непонятно откуда взявшиеся, никому неизвестные наследники в самый подходящий момент? И стоит ли задавать вопрос о выживании в стране магов смерти? Особенно в свете слухов о собственном кандидате морталитаси.

— Кассандре пока ничего не говорить и сюда не звать, — решила я. — Пусть помогает в Орлее, там точно ещё далеко до полного покоя. Лелиану надо предупредить, пусть будет в курсе и заодно присмотрит за нашей Искательницей. А мы должны разобраться, действительно ли это Энтони, и если да, то где он пропал так долго. Слишком уж вовремя он появился.

Золотая леди согласно наклонила голову и предложила:

— Я отправлюсь побеседовать с ним, это будет уместно после стольких лет знакомства с его сестрой. Леди Алиена, вам нельзя покидать бал, мои сопровождающие должны быть кристально чисты, если что-то случится. Но и попадаться на глаза Иветт нельзя.

Я на секунду задумалась, потом неуверенно предположила:

— Вам ведь не нужен помощник на балу? Только во время заключения сделки. Я могу посидеть где-нибудь, чтобы меня видели, но внимания не обращали. А о передвижениях вашей сестры мне сообщит Ванда.

“Я и за этим типом присмотрю, — пообещала демонесса. И нехотя поправилась: — Мы”.

На том и порешили: Жозефина отправилась прощупывать почву, Ванда с Кальпернией наблюдали за самыми подозрительными и опасными лицами и поминутно докладывали мне.

Увы, как и предсказывала наша леди-посол, ничего более страшного, нежели пара шуток на грани приличий и невнятных намеков, не произошло. Ажиотаж, связанный с внезапно воскресшим родственником короля, довольно быстро утих, вечер пошел своим чередом: беседы, танцы, вино и прогулки в парке. Впрочем, акценты бесед чуть сместились: даже если сам Энтони Пентагаст не пожелает оказаться на троне, найдутся те, кто захочет его там увидеть. Учитывая же слух о таинственном кандидате морталитаси, пересматривать свои планы всем пришлось очень тщательно.

Но это не значило, что все притихли! Герцогиня Аура Ван Маркхэм успевала куснуть и конкурента из своей семьи, и всех Пентагастов, включая Энтони, и даже пройтись по менее успешным соперникам. Ее сын довольно успешно развлекал рассказами как своих союзников, так и противников — вокруг него постоянно кто-то крутился, и будущий герцог мог демонстрировать свое обаяние ежеминутно. Стефан Ван Маркхэм наблюдал за этим с усмешкой и вел степенные разговоры то с одним аристократом, то с другим. Даже когда его дочь влилась в группу слушателей, только улыбнулся ей. Лорд Лорен тоже предпочитал шумным компаниям разговоры тет-а-тет, почти не танцевал, зато за пару часов успел, кажется, поговорить со всеми присутствующими в зале. Энтони был вторым центром притяжения: возле него тоже постоянно крутились любопытные, и дочь Стефана успела побывать и здесь — и я тут же заподозрила, что девушка шпионит для отца. Впрочем, вряд ли она одна: тот же Эмиль Пентагаст тоже не чурался компаний. Только герцог Титус так и простоял у окна, периодически хмурясь и наблюдая за приглашенными — не отказывался от бесед, конечно, но сам их не искал.

Я все время провела на диванчиках в затененных углах — слуги меня видели постоянно, пару раз на мое место претендовали уставшие от танцев парочки. Дважды пришлось менять дислокацию из-за приближения Иветт Монтилье, она так и крутилась рядом с Эмилем Пентагастом, и он, как я заметила, был не против компании красивой антиванки. Никаких сюрпризов не происходило, информацию Ванда поставляла мне исправно — можно сказать, образцовый бал, на котором было скучно до зубовного скрежета. На третьем часу танцев демонесса даже предложила сбежать из зала и пройтись по внутренним помещениям — вдруг что найдется; но я помнила про напутствие Жозефины и покидать общество отказалась.

“Ничего нет, — с унынием сообщила подруга минут через двадцать. — Может, самим убить кого-нибудь?”

Но я только отмахнулась от подруги.

А еще через несколько минут чуть ли не у меня над ухом раздался шепот:

— Приветствую, леди Инквизитор.

Я только чудом не подскочила на месте и очень осторожно, медленно повернула голову на голос. Рядом со мной никого не было. Оборачиваться за спину было глупо — очередной диванчик стоял вплотную к стене, разве что мышь проскочит, окон в этом углу тоже не было. Значит, магия?

Зал я осмотрела бегло, чтобы не демонстрировать свой интерес. Вряд ли его кто-то заметит, конечно…

“В левом углу, у стола с закусками”, — просуфлерила Ванда. Похоже, от скуки она наблюдала и за залом, и за мной, и, не удивлюсь, если и за парком умудрялась приглядывать.

Я скосила глаза в указанном направлении и тут же увидела морталитаси, ту самую, что пару часов назад смеялась над шутками Ойгена Ван Маркхэма. Сейчас она смотрела прямо на меня, и от этого взгляда становилось немного не по себе. Образ легкомысленной искательницы развлечений, и так с трудом налезающий на мага, окончательно растаял. И сразу стало понятно, что женщина не так уж юна.

— Мы приглашаем вас в Великий Некрополь, — губы магички не шевелились, она улыбалась и даже едва заметно отсалютовал мне бокалом, прежде чем отпить. Но слышала я ее прекрасно — не в своих мыслях, как Ванду, но где-то рядом, словно действительно возле самого уха. — Мы надеемся, вы сумеете прибыть на встречу этой ночью.

Приглашение было интригующим. В прошлой войне морталитаси успели нам как сильно подгадить — ренегаты во главе с ученицей прелата, — так и помочь. Хотелось надеяться, что в этот раз мы ограничимся только помощью… хотя если в рядах магов оставались идейные последователи Ванессы Штрассер, Гилан`найн вполне могла привлечь их на свою сторону. Пожалуй, этот вопрос тоже нужно будет обсудить. Но в основном, конечно, стоило прощупать лояльность Великого Некрополя к Инквизиции и связь с воскресшим из небытия братом Кассандры.

Я прикрыла глаза, не рискуя откровенно кивать, но морталитаси посыл поняла и тут же отвернулась. А еще через несколько минут ко мне подсела Жозефина и объявила, что мы можем уезжать.

И теперь, почти ночью — во всяком случае, в темноте, — мы ехали в Великий Некрополь.

Путешествовать в открытую, в карете и с сопровождением, Жозефина отсоветовала: ее интересы лежали вдали от магии, а значит, воспользоваться транспортом торгового дома значило вызвать сомнения в целях нашей леди-посла. Так что сразу после бала наша скромная делегация отправилась домой, демонстрируя отсутствие скрытых целей. Уже там я переоделась, избавляясь от надоевшего платья, и взяла из конюшни неприметную гнедую кобылу. На мой вкус, это было к лучшему — лошадь мобильнее и компактнее; ещё лучше было бы долететь своим ходом, но я хотела прогуляться, подумать, а заодно дождаться своих спутниц, которые после бала отправились следить за наиболее интересными нам представителями местной аристократии. Да и темнело быстро.

Ванда в кошачьем облике догнала меня, едва я миновала арку городских ворот — запрыгнула прямо на седло, заставив лошадь шарахнуться, а меня недовольно зашипеть.

— Тоска зелёная, — разочарованно отчиталась она. — Живёт этот хмырь в гостинице, после бала просто доехал до нее, заперся в номере и погасил свет. Я немного понаблюдала, вроде никуда не сбегал. В сам номер не полезла, но даже если там вместо кровати гроб стоит — это ведь ни о чем не скажет?

— Это Неварра, — со вздохом согласилась я. — Тут вместо цветочных напольных ваз стоят погребальные урны, кого гробом удивишь?

Кошка недовольно посопела и поинтересовалась:

— Ты думаешь, это правда брат Кас?

— Понятия не имею. Мы незнакомы: он же считался мертвым, а Кассандра не так много о нем рассказывала. Но Жозефина никакой фальши не заметила — он похож внешне, он знает о своей семье и помнит старые знакомства. С другой стороны, лично они знакомы не были, а тот же лорд Лорен отнёсся к возвращению кузена настороженно.

— Ещё бы, — фыркнула Ванда и завозилась, пытаясь устроиться поудобнее. — Ещё один конкурент за власть. Откуда он вообще взялся?

Этот вопрос интересовал сегодня всех, даже слуг. Лорд Энтони к этому определенно был готов, потому что отвечал вполне складно, во всяком случае, на первый взгляд. За время поездки в свой особняк Жозефина успела поделиться полученной информацией, так что теперь я могла удовлетворить и любопытство подруги.

— По его словам, те малефикары его не убили, а сильно ранили, а потом забрали с собой. Им нужна была кровь дракона, а других удачливых охотников ещё пойди поймай. К тому же его зачаровали при помощи магии крови, и второй раз отказаться от охоты у него попросту не вышло. Все эти годы он провел в плену, сбежать удалось только несколько месяцев назад, когда его хозяева сунулись не к тем людям. Вот только сейчас он окончательно пришел в себя и явился домой.

— Очень вовремя, — съязвила подруга.

Я усмехнулась, но отвечать не стала.

Дальше мы ехали молча, благо ночь была теплой, ароматной — где-то за стеной кипарисов цвел миндаль, наполняя воздух нежным сладковатым запахом, — и почти романтичной. Легко было затеряться среди мириадов звёзд на небе, забыть о вечной необходимости сражаться, о противниках и их армиях… Тонкий серпик Сатины подмигивал с неба, то ныряя в полупрозрачные облачка, то показываясь над остроконечными верхушками деревьев.

Иногда сквозь кипарисы проглядывали фонари, стоящие вдоль дороги, — миновав ворота, я сразу свернула на тропинку, ведущую напрямик к нашей цели. Это позволяло немного сэкономить время, а заодно скрывало меня от любопытных глаз. Впрочем, на дорогу все же пришлось вернуться — Некрополь охраняли защитные чары и неживая охрана, и столкнуться с ними не хотелось.

Кальперния ждала нас на повороте. На мой вопросительный взгляд она коротко отчиталась:

— Герцог Пентагаст вернулся в свой особняк в одиночестве. Ни с кем не встречался. Его сын отправился провожать свою спутницу, — магистресса немного помолчала и добавила: — Я обратила внимание, что телохранитель леди Жозефины отправился следом за ними. Вы знаете что-то ещё, леди Инквизитор?

Я удивилась — на наличие или отсутствие телохранителя внимания на обратном пути не обратила, — и покачала головой:

— Ничего нового. Думаю, леди Жозефина хочет поговорить с младшей сестрой, только и всего. Прогуляемся немного, дамы? Ночь такая хорошая.

Вообще-то можно было и на обратном пути пройтись, но бывшая рабыня в седле держалась не слишком хорошо — после трехдневного перехода она упала в постель, отказавшись даже от ужина, да и сейчас выглядела уставшей. Скорее всего, она предпочла бы снова оказаться под одеялом и не видеть лошадей хотя бы пару недель, но прямо сейчас это было невозможно. Зато размять ноги точно не помешает.

— Разве мы не торопимся? — уточнила магистресса, но с лошади сползла и едва заметно поморщилась.

— Куда? Нас пригласили на встречу “этой ночью”. Довольно расплывчатые временные рамки.

Ванда хмыкнула и тоже спрыгнула на землю, оборачиваясь женщиной. Вряд ли кто-то не догадался о моих мотивах, но ночь и впрямь была теплой, дорога — ровной, да и до ворот Большого Некрополя оставалось меньше километра.

К слову, обещанной нежити я так и не увидела. Кипарисы, охраняющие основную дорогу к городу, на повороте к резиденции морталитаси сменились знакомыми четырехгранными колоннами — вот и вся стража. В прошлый раз я их даже не заметила, все внимание поглотил сам Великий Некрополь: огромные, почти пятиметровые ворота, гладкие, ничем не украшенные стены из темного камня, по бокам две квадратные башни с узкими бойницами. Строгий, даже грубый вид разбавляли две огромные статуи: одетые в мантии морталитаси скелеты, возвышающиеся над воротами на несколько метров. В руках они держали чаши с полыхающим пламенем — и тем самым напоминали мне статуи Андрасте из Храма священного праха. Прямо скажем, не самая приятная ассоциация.

Кальперния при виде этих стражей тоже передернула плечами, и на мой вопросительный взгляд пробормотала “Джаггернауты”. Похоже, ей големы, охраняющие Минратос, тоже о чем-то неприятном напомнили. И только Ванда смотрела на них оценивающе: могут ли эти скелеты ожить и, к примеру, защитить Некрополь?

Первого ожившего мертвеца, по крайней мере, настроенного дружелюбно, мы увидели, только подъехав к воротам. Это был чистенький белый скелет с золотым то ли воротником, то ли наплечниками, странным головным убором того же золотистого цвета и завесным пламенем в открытой черепной коробке. До сих пор я зелёного огня в Некрополе не видела, но и скелетов нам в прошлый раз не показывали. Да и дальше первого этажа не пропустили, хотя, по слухам, под землей был едва ли не второй город — для мертвых.

Неожиданный привратник смерил нас взглядом пустых глазниц, невнятно буркнул “Идти” и, развернувшись спиной к нам, направился к воротам. Мы переглянулись и последовали за ним — не уходить же из-за одного нелюбезного покойника. Но по сторонам я все-таки стала смотреть повнимательнее и наскоро перебрала заклинания, для которых хватит одной руки. На всякий случай.

Ворота ради нашей небольшой группы открывать не стали — прямо в правой створке обнаружилась дверь, вырезанная так искусно, что заметить ее со стороны было сложно. В прошлый раз, во время похорон прелата морталитаси, ворота почти сутки простояли распахнутыми настежь — слишком многие хотели попрощаться с Весталусом Пентагастом, — и я даже не подозревала о таком практичном входе. Зато внутри меня уже ничего не удивляло: ни висячие сады, украшающие стены городского мавзолея, ни отсутствие крыши и служащих. Великий Некрополь был не единой усыпальницей, а целым комплексом, причем по большей части подземным — и на поверхности посетителей ждали несколько хозяйственных построек, сады, с десяток небольших склепов и крупный храм, полумесяцем вытянувшийся в дальней от входа части Некрополя. Все это освещалось фонарями с обычным, желтым, огнем, которое в храме отчего-то приобретало серебристый оттенок — завесного пламени по-прежнему не наблюдалось.

Скелет-провожатый не слишком торопился: сначала затормозил почти у входа и махнул рукой налево — там, как мне помнилось, была конюшня, — дождался, пока мы привяжем лошадей, и двинулся в сторону храма. По дороге мы успели рассмотреть все встречные склепы, Ванда даже побегала между ними, разглядывая таблички, и принесла мне в итоге цветок. Уверенности, что местную растительность можно рвать, у меня не было, так что демонессу пришлось придержать — и дорога, и без того не самая приятная, превратилась в натуральную похоронную процессию. Только хоронили не покойника, а наше терпение. Зато в храме мы оказались вознаграждены: помимо зала прощаний, уже мне знакомого, обнаружился настоящий лифт — из камня и металла, со скрытым механизмом. Больше всего он напоминал мне о тейге Гейдрун и гномах, что сразу же вызывало вопросы — кем построен Великий Некрополь?

Ещё сильнее этот вопрос начал мучить меня, когда мы оказались внизу. Здесь огонь и в крупных, позеленевших от времени светильниках, и на фитилях белых оплывших свечей был завесным. Ещё двадцать лет назад маги Ферелдена о нем даже не слышали, а тевинтерские лишь встречали упоминание в древних текстах. Неужели морталитаси за такой небольшой срок сумели привнести незнакомый элемент в свои ритуалы, заодно и банально осветить им свой дом? Отчего-то это вызывало сомнения.

Нашлись в Великом Некрополе и другие загадки. Обилие черепов навевало мысли о храме Фалон'Дина; впрочем, в огромном подземном склепе оно тоже не казалось чем-то чужеродным. А вот знакомые статуи — я видела их в руинах, где Солас впервые показал нам артефакт удержания Завесы, в Тени и… где-то ещё? В любом случае, встретить их в резиденции магов смерти не ожидала. Здесь, к тому же, зубастый кувшин головы и гофрированный корпус с длинными руками дополнились позвоночником из мелких костяшек, выложенным прямо поверх тела, и постаментом с невнятным барельефом. Больше всего он напоминал воздетые в молитве руки.

Я не боялась ни магов, ни мертвецов, в том числе и оживших… но при виде этих статуй по спине побежали мурашки. Казалось, сейчас эта тварь шевельнется на своей гофре, схватит длиннющими руками и вопьется круглой пастью прямо в лицо.

В мыслях возникла картинка: какой-то карикатурный тип судорожно трясет головой, пытаясь избавиться от наметао надетого на нее кувшина. Больше всего он напоминал молодого кота, не слишком удачно пытавшегося украсть сливки. Мрачный ореол тут же развеялся, я фыркнула, а Ванда подмигнула.

Больше ничего, вызывающего неприятные ассоциации, нам не встретилось. Шестигранные колонны, небольшие шестиугольники повторяющимся узором, те самые погребальные урны, которые я уже вспоминала. На поворотах стояли стражи-скелеты, обряженные в подобие доспехов — тонкие металлические полосы, прикрывающие сочленения суставов. Пару раз даже попадались плетеные вазы ростом с меня, в которых росли живые цветы… которые были сплетены из стеблей живых цветов, как я заметила после третьей встреченной вазы.

Коридоры сменялись лестницами и новыми коридорами, на нас отовсюду смотрели черепа, слышался писк летучих мышей, и настроение всё-таки падало. Было… красиво, да, но очень уж мрачно. Мертвецы казались вырезанными из нефрита, а живые люди походили на мертвецов; цветы, вроде бы растущие, почему-то навевали мысли о тщете бытия и выглядели бумажными недолговечными поделками. Кальперния чуть сократила расстояние между нами, так что мы периодически соприкасались плечами — кажется, неосознанно. Ванда тоже прибилась поближе — не из-за страха, конечно, скорее, не хотела оставаться в стороне.

А потом очередной коридор закончился аркой, за которой открывались истинные размеры Великого Некрополя. Коридоры, по которым мы шли, принадлежали одному зданию; дорога наша вела в здание напротив, и между ними был перекинут мост. Ни потолка, ни пола, ни стен пещеры, в которой стоят эти здания, видно не было — они скрывались во тьме. Впрочем, я не сразу обратила на это внимание: здание напротив охраняли четыре гигантские мумии — две ростом с пресловутых Джаггернаутов охраняли мост и проход вперёд, ещё две словно подпирали стены с двух сторон, и их рост заставил запрокинуть голову и поднять взгляд высоко-высоко наверх.

Полюбовавшись на скрытые тенью черепа, я вспомнила, что пришли мы не на экскурсию, а ради переговоров, и двинулась вперёд. И разглядела ещё один знакомый элемент, которого тут никак не должно было быть — и тут же забыла обо всех остальных. Пару мгновений наблюдала, как моя племянница со своим отрядом пересекает отделанный гигантскими ребрами мост, а потом негромко позвала:

— Хелена!

Мой голос заглушил порыв невесть откуда взявшегося ветра. Пламя в светильниках не колыхнулось, движения воздуха я тоже не ощутила, зато свист оказался едва ли не громче, чем в Свистящих пустошах.

— Хелена!!

На этот раз крик получился почти оглушительным, так что я сама едва не подскочила; ещё и эхо разгулялось. Девчонка вздрогнула, обернулась и при виде меня почему-то нахмурилась. Разгадывать эту загадку я не пожелала — обернулась ястребом и полетела навстречу, обгоняя нашего провожатого. Сама скажет.

Отряд племянницы, меж тем, разросся: помимо Нэв, Нитки и Беллары с ней шел мужчина. Знакомый — я видела его десять лет назад, сначала на чествовании новой Верховной Жрицы, а потом и на балу в честь Инквизиции. Луканис Делламорте, внук Первого когтя Антиванских Воронов… вот, значит, кто у нас знаменитый Демон Вирантиума. И что-то мне подсказывало, что история о семье Форфекс из Вирантимума, рассказанная Маркусом, имеет к этому прозвищу прямое отношение.

Проследив за мной взглядом, Хелена дождалась, пока я приземлюсь, и возмущенно поинтересовалась:

— Ты что, следишь за мной?

— Делать мне больше нечего, — фыркнула я. — Доброй ночи, дамы, синьор Делламорте.

Нитка и Беллара мне улыбнулись, Нэв приветственно кивнула, а Луканис пару мгновений разглядывал, чуть прищурив глаз. Потом явно узнал и вежливо поклонился:

— Леди Инквизитор.

— Так что ты тут делаешь? — хмуро повторила племянница.

— Меня пригласили в гости морталитаси. А ты?

Грач немного помолчала, но хмуриться перестала.

— Мы хотели посоветоваться с одним магом, он специалист по духам и Тени. Может, подскажет что-нибудь про тюрьму Соласа. А то неудобно общаться только тогда, когда он захочет… и мне не нравится, что у меня в голове торчит Фен`Харел.

— Логично, — согласилась я, и тут нас догнали мои компаньонки. Кальперния, которую демонесса притащила чуть ли не на буксире за руку, пыталась выпутать мантию, закрутившуюся вокруг посоха, сама же Ванда ткнула меня пальцем в грудь и возмутилась:

— Не смей больше без нас так убегать!

Хардинг тихо хихикнула, Хелена ехидно заулыбалась. Я тоже фыркнула и поинтересовалась:

— Думаешь, мне тут угрожает какая-то опасность?

— Думаю, что ты захапаешь все интересное себе! — поправила подруга. И проворчала: — И так на этом балу заняться нечем было.

Племянница все-таки рассмеялась, а вот Нитка огорченно вздохнула:

— Значит, драться все-таки придется.

— Почему? — насторожилась Нэв.

— Потому что если леди Ванда считает, что впереди есть что-то интересное, значит, впереди придется кого-то убить, — пояснила наша разведчица. Демонесса послала ей воздушный поцелуй.

— Не всегда. Но в этот раз… я столько всего ощущаю, — промурлыкала Ванда и уставилась на Ворона. — Например, вот прямо сейчас я ощущаю демона, которого прячет ваш одержимый спутник. Вам он об этом не забыл поведать?

Глаза демонессы на мгновение полыхнули лавандовым пламенем, и убийца отступил на шаг назад, положив руку на кинжал. Я нахмурилась, разглядывая малознакомого мужчину. Не поэтому ли его прозвали Демоном Вирантиума? Но десять лет назад никаких демонов у него не было, и с тех пор я ничего о нем не слышала. Что произошло? И насколько это опасно?

Дорогу Ванде тут же заступила снова нахмурившаяся Хелена и отрезала:

— Мы в курсе.

— Я контролирую его, — хрипловато проговорил Луканис и вернулся на исходную позицию. Стоять за спиной девушки ему явно не хотелось, особенно в случае драки — руку с кинжала он так и не убрал.

“Сильный демон?” — уточнила я у подруги.

“Да шушера какая-то, — отозвалась она. — Еще и он не маг, откуда взял только. Сейчас проверим”.

— Все так говорят, — продолжила Ванда вслух с насмешкой. — А потом: “В этом нет справедливости, надо покарать этих храмовников”. И выхаживай потом этого придурка неделю.

Глаза Ворона полыхнули насыщенной маджентой, и он тут же прикрыл их, а потом с заметным усилием убрал руку от рукояти кинжала. Эта борьба длилась едва ли пару мгновений, но когда Луканис снова посмотрел на Ванду, взгляд его прояснился. Глаза, как и у любого антиванца, были темными, так что разглядеть хотя бы отблеск демонического света было несложно — и сейчас его не было. Ворон повторил:

— Я контролирую его.

Ванда покосилась на меня, безмолвно уточняя, побесить оппонента еще немного или такой проверки хватит? Я с некоторым сомнением посмотрела на убийцу. Андерс в большинстве случаев действительно неплохо справлялся со Справедливостью, а если и не получалось — за рамки дух не выходил. Единственный раз, когда он стал опасен для нормальных людей — то есть нас, — был связан с Корифеем и скверной. В Луканисе скверны быть не должно; хватит ли ему силы воли?

— Мы разберемся сами, — хмуро проговорила Хелена. И я отступила. Раз Ванда говорит, что демон слабый, значит, справятся с ним, так или иначе.

Тем более что нас догнал скелет-проводник и проскрежетал:

— Идти.

И тут же двинулся вперед, не дожидаясь нас.

— Ладно, — согласилась я и с ним, и с Хеленой. — Пошли, по дороге поговорим. Как вы сюда попали? Не пешком же из Минратоса?

Племянница махнула рукой назад и чуть вправо, и я, обернувшись, увидела элувиан. Настроение от этого сразу подскочило: возвращаться из Неварры на лошадях совершенно не хотелось, слишком уж много времени на это уходит. А так — уйдем через Перекресток, красота! Только вот откуда зеркало здесь взялось?

— Расскажи, что дома творится, — попросила племянница, послушно разворачиваясь в сторону нашей цели.

— Если ты о семье, то все хорошо, — порадовала я. — Розали заняла место королевского казначея, эрл Маккалум пал жертвой старости. А если обо всем юге… то вот сейчас мы и решаем возникающие проблемы. Ферелден обещал поддержать Инквизицию, Орлей… ммм… тоже, через некоторое время. В Антиве вроде как тоже все в порядке, но туда я ещё наведаюсь. Разведка из Андерфелса пока не вернулась. Официально о возвращении Инквизиции не объявляли, но слухи уже поползли. А у вас?

— В Минратосе уже случилось два крупных сражения с венатори, — поделилась Грач. Если на новости о матери она радостно заулыбалась, то теперь снова помрачнела. — Правда, никто не пострадал, ну, кроме юстициаров и самих венатори, но они действительно как с цепи сорвались. В городе ежедневно пропадают люди, несколько раз появлялись демоны… Еще мы были в Тревизо, там проблемы с Антаамом, да и вообще… Сириан пару дней назад выходил на связь, говорит, что эльфийские стоянки теперь больше похожи на военные лагеря.

— Зато мы, кажется, знаем, где эванурисы, — перебила Беллара. Я обернулась к ней, и эльфийка тут же смущенно примолкла. Хелена ей кивнула, и Беллара все же закончила: — В тот дворец, где мы с вами были… туда никто не может попасть. И Сириан сказал, что это бывшая резиденция Эльгар'нана.

Я кивнула: и впрямь, похоже, что хозяин вернулся в свои покои. За столько веков они, правда, изрядно запустели, но почти бог, наверно, сможет обеспечить себе комфорт? А если и нет, уж на это точно наплевать.

— Морриган в курсе? Хотя что это я, уж она-то точно в курсе... Пусть проверит, — попросила я. — Если они и правда там, то, может, обойдёмся теми солдатами, что уже собрали?

А ещё лучше — парой небольших отрядов. В конце концов, венатори пакостят за пределами Арлатана, эльфы находятся на территории леса, но не во дворце. Если даже там рота демонов, справимся с ними без армии — Маркус говорил, к появлению демонов в Минратосе готовились. Да и армии в тех коридорах не развернуться.

Хелена кивнула, а потом с ноткой обиды поинтересовалась:

— Как тебе удаётся договориться? Я рассказывала Воронам то же самое, что и ты, но мне, кажется, не поверили. Сеньора Делламорте смягчилась, только когда я пообещала найти Луканиса.

— Катерина никому не верит, — пожал плечами найденный внук. — Но мы заключили контракт. Тебе не о чем переживать.

— Вот-вот, — я улыбнулась племяннице. — Во-первых, Антиванские Вороны в принципе не самые доверчивые ребята, мне бы они тоже вряд ли поверили. Но ты же выкрутилась из этой ситуации, так какая разница? Во-вторых, те, с кем я успела договориться, меня знают. Репутация — штука полезная…

От дальнейших расспросов пришлось воздержаться. Наш провожатый дошел до очередной двери, постоял возле нее, словно дожидаясь, пока откроют, после чего развернулся в сторону бокового коридора и буркнул свое коронное “Идти”.

— Там внутри что-то очень интересное, — промурлыкала Ванда, снова накручивая кудряшек на палец. Я чуть растерянно посмотрела вслед провожатому, потом на дверь и неуверенно проговорила:

— Наверно, сначала надо всё-таки поздороваться. За оказанную без спросу помощь нас в последние годы редко благодарят. Вообще, обычно даже не благодарят.

Демонесса нахмурилась и тоже посмотрела вслед скелету. Идти на переговоры ей явно хотелось куда меньше, чем разбираться с “интересным”. Если уж совсем откровенно говорить, то мне тоже, но увы — в положении Инквизитора были и свои недостатки.

— Нам нужно найти… — Хелена замялась, и эльфийка тут же подсказала:

— Профессора Волькарина. Он ждёт нас в южной крипте.

— Вот-вот, — согласилась племянница. Указала на дверь: — Это точно не там. И те, кто ждал тебя, вряд ли сидят в этой южной крипте, потому что профессор там работает над какими-то раскопками. Так что мы можем поискать его, а потом вместе разберемся, что тут такого интересного — местному магу претензий не должны предъявить. А ты пока пообщаешься.

— Я с вами, — тут же объявила Ванда. Глянула на меня и предложила: — А ты спросишь, нужна ли помощь, и догонишь.

Больше всего хотелось махнуть рукой на любые переговоры и отправиться вместе со всеми — Грач на этот раз хмуро коситься на демонессу и возражать не стала. Но одно приключение не стоило возможной ссоры с желанными союзниками… и я только пробормотала:

— Надо было брать с собой Жозефину. Ладно, тогда так и сделаем. Будьте осторожны… что там хоть? Демоны?

— Ну, демоны тоже есть какие-то, — неуверенно протянула Ванда. И созналась: — Тут повсюду то ли духи, то ли демоны, не поймёшь. Но там артефакт! Очень сильный!

На этом Хелена всё-таки снова нахмурилась: воровать артефакты в ее планы точно не входило. Но промолчала — только махнула на прощание рукой, покосилась на Хардинг и отправилась в указанную той сторону. Мы же с Кальпернией поспешили догнать скелета-проводника.

Он ушел не так уж далеко, но, по всей видимости, и дорога была короткой: стоило пройти по очередному коридору, и скелет остановился у неприметной двери. Если бы я искала сама, ни за что не обратила бы внимания — в лучшем случае она походила на проход в какой-нибудь очень бедный склеп, в худшем и вовсе терялась на фоне барельефов. На приемную залу или хотя бы кабинет мага это было похоже меньше всего. Учитывая заминку скелета перед той дверью — может ли быть так, что ждали нас рядом с этим артефактом, а теперь спрятались тут? И если да, то почему?

— Здесь, — буркнул проводник, развернулся и пошаркал в обратную сторону.

Мы обе снова проводили его взглядом. Моих сомнений он не развеял; с другой стороны, если тут и впрямь чрезвычайное происшествие, может, переговоры пройдут успешнее? Пообещаем помощь...

Да и не уходить же, они сами нас пригласили.

— Вы считаете, правильно было отпускать леди Ванду? — негромко поинтересовалась магистресса. Я честно признала:

— Я бы и сама следом пошла, если б не пара важных вопросов. А за Ванду не переживайте, она знает, что можно присвоить, а к чему лучше не прикасаться.

Кальперния наклонила голову, выражая согласие, и выжидательно посмотрела на дверь. Пришлось стучать.

Открыли нам сразу. И я поняла, что глядя на дверь, не ошиблась: внутри и правда было совсем небольшое помещение с каменным столом и саркофагом, стоящими в центре, совершенно не подходящее для кабинета. Впрочем, в данный момент оно плохо подходило и для последнего упокоения — откровенно говоря, сейчас, когда в него набилось человек двадцать, больше склеп походил на птичий базар. Или, скорее, болото серых цапель — все маги носили серые мантии морталитаси и были стройны, если не сказать “худы”.

— Леди Инквизитор, — от общей массы отделилась давешняя колдунья, что и пригласила нас сюда. — Прошу прощения за подобный прием.

— У вас случилось что-то неожиданное, — наудачу предположила я.

Она кивнула и, указав в один из углов склепа, проговорила:

— Вас ждут.

После чего, не прощаясь, снова растворилась в толпе. Освещался склеп плохо, так что люди немного походили на призраков, и четко разглядеть их не получалось — поэтому безымянная магичка и впрямь будто пропала, по крайней мере, из поля зрения. Интересно, все маги смерти имеют такой… своеобразный характер, или только нам повезло?

В том углу, куда указала визави, нас ожидали двое. И я, пожалуй, сразу перестала жалеть об упущенном приключении: что я, демонов или артефактов не видела? А вот бестелесных собеседников в черных плащах и с обилием золотых браслетов в материальном мире встречать пока не доводилось.

Столь необычный персонаж так меня увлек, что его спутницу я не сразу рассмотрела. Однако она заговорила первой:

— Леди Инквизитор, приветствую. Меня зовут Мирна, я хранитель печатей Великого Некрополя. Это Воргот, мой коллега из Дозора Скорби. Благодарю вас за визит.

Мирна была куда ниже своего "коллеги", примерно одного роста со мной. Неожиданно смуглая кожа выдавала, что женщина не всю жизнь провела среди склепов, а татуировки на лице и губах навевали мысли о Ривейне. Я приветственно поклонилась:

— Меня вы знаете, моя спутница — магистр Кальперния. Откровенно говоря, ваше приглашение стало для нас сюрпризом, но более чем приятным. Инквизиция возвращается, и я надеюсь продолжить сотрудничество с морталитаси, как это было в прошлом.

Хранительница печатей чуть наклонила голову и уточнила:

— Полагаю, в Неварру вы прибыли не ради этого разговора.

Пришлось согласиться:

— Не совсем. Инквизиция хотела бы подтвердить старые союзы, но нашей договоренности со светскими властями Неварры в прошлом способствовал прелат Весталус. Боюсь, сейчас на подобную протекцию рассчитывать не приходится, поэтому мы планировали поговорить с Его величеством напрямую. Однако ситуация… придется немного выждать.

Мы обе, судя по ответному взгляду, понимали, что выжидать Инквизиция не будет. Но я бы в жизни не признала это вслух — ещё не хватало признать свое вмешательство во внутренние дела, — Мирна же то ли сочла, что время для обвинений неудачное, то ли без особого интереса относилась к светской власти. В конце концов, кто бы ни сел на трон, Великий Некрополь точно не снесут.

— МЕНЯЕТСЯ ТО, ЧТО ДОЛЖНО ОСТАВАТЬСЯ НЕИЗМЕННЫМ, — донёсся из-под темного капюшона гулкий голос, заставивший меня вздрогнуть. — ВРЕМЯ НЕ ЖДЁТ.

— Мы не теряем времени, — заверила я. — К слову об этом. Один из отрядов Инквизиции договорился о встрече с профессором Волькарином, и сейчас направляется куда-то в южную крипту. Без разрешения мои люди никуда не полезут, но если профессор попросит о помощи, они не откажут. Надеюсь, это не нарушает ваших правил?

Мирна равнодушно пожал плечами:

— Профессор Волькарин знает, что делать. Я хочу поговорить о ситуации с королем. Полагаю, мне стоит знать, для чего вам помощь морталитаси. Предлагаю говорить напрямую, раз уж времени мало. Идёмте.

Я согласно кивнула. Разговаривать без дипломатических ухищрений в полном людей помещении я бы точно не стала, да и сама хранительница печатей явно не горела желанием посвящать коллег. До сих пор мне казалось, что морталитаси имеют одно мнение о политике на всех; возможно, это была иллюзия после знакомства с Весталусом. В конце концов, даже когда он возглавлял магов смерти, нашлись отступники, переметнувшиеся к Корифею. Да и вспомнить нашу последнюю операцию в Неварре — в отчёте писали, что историю с убийствами закрутила одна-единственная морталитаси. Значит, согласия внутри Великого Некрополя нет.

Прогулка вышла довольно длинной: мы прошли через несколько коридоров, явно огибая какую-то часть Некрополя, и остановились на небольшой площадке. С одной стороны она примыкала к стене склепа, с другой обрывалась в темноту. Впереди я с трудом разглядела несколько пирамид, но до них было ещё далеко.

Проследив за моим взглядом, Мирна пояснила:

— Это дорога до Погребальных пирамид. Здесь нам никто не помешает: пирамиды прокляты, но специалисты по проклятиям сейчас заняты другим делом.

Взгляд помимо воли снова скользнул на пирамиды — чем и как они прокляты, интересно? Хранительница печатей в ту сторону даже не посмотрела, для нее это была привычная жизнь. Подошла почти к самому краю обрыва, повернулась спиной и продолжила:

— Появление Энтони Пентагаста — работа не морталитаси. По крайней мере, не из Неварры. Пример прелата показал нам ошибочность настолько глубокого вмешательства в политику.

Интересно, Мирна узнала о случае на балу до или после того, как я получила приглашение? Вроде бы из особняка никто не уходил и сгонять в Великий Некрополь за инструкциями не мог. С другой стороны, и мне приглашение передавали без личного разговора.

— Он хотя бы живой? — уточнила я. Маги смерти жили не только в Неварре, тот же Дориан был некромантом. Лично он вряд ли стал бы вселять духов в свежие трупы, чтобы замаскировать их под живых людей, но кто-то другой мог быть не настолько щепетильным.

Мирна пожала плечами:

— На первый взгляд, да. Грета провела поверхностную проверку.

— Значит, или он настоящий, или самозванец, но хотя бы не марионетка, — заключила я. Впрочем, спектр возможностей был куда шире: магия крови позволяла сделать марионетку и из живого человека. — Простите за этот вопрос, но я его задам. Ходят слухи, что у морталитаси есть свой… фаворит среди кандидатов.

— Интриги знати, — с ноткой презрения бросила хранительница печатей. — Великий Некрополь не зависит от короля. Если кто-то из морталитаси и высказывает мнение по этому поводу, то в частном порядке.

— ДАЖЕ БОГИ УМИРАЮТ, — добавил Воргот. — КТО БЫ НИ СТАЛ КОРОЛЕМ, ОН ОКАЖЕТСЯ ЗДЕСЬ.

Мирна кивнула и пояснила:

— После смерти прелата основной организованной структурой в ордене морталитаси оказался Дозор Скорби. Нам нет дела до политики и власти.

— Хорошо, — согласилась я. Не то чтобы сходу поверила, но информация для размышлений и постройки планов Жозефине лишней не будет. — Раз уж вы сами заговорили о богах, позвольте рассказать, что нас ждёт в ближайшем будущем. И о том, что меняется.

Рассказ об эванурисах на этот раз получился не очень длинным — то ли я его достаточно обкатала, чтобы сокращать лишние подробности, то ли дополнительных вопросов мои слушатели не задавали. Куда важнее, что они не выказали ни сомнений, ни удивления — после вопросов Великого герцога и скепсиса эрла Эамона я ожидала, что незнакомые мне люди информацию воспримут не так легко. В конце концов, здесь у меня моей хваленой репутации не было.

Но, видимо, некромантам истории о духах, магах и богах из древних времён были привычными, к тому же и я пыталась сместить акценты с религии на вполне материальные вещи и проблемы. Мирна только кивнула, а Воргот повторил:

— ДАЖЕ БОГИ УМИРАЮТ.

Пару минут мы помолчали — я ожидала всё-таки каких-нибудь вопросов, слишком уж непривычным было такое безусловное доверие. О чем думали представители Дозора Скорби, сказать было трудно — оба смотрели в сторону пирамид, где сейчас мелькали едва заметные с такого расстояния синеватые молнии. В итоге хранительница печатей все же заметила:

— Дозор Скорби редко покидает Некрополь. Но мы придем, когда Инквизиции потребуется помощь.

— Кое-какая мне нужна уже сейчас. В Некрополе стоит элувиан, эльфийское зеркало. С вашего позволения, я бы хотела им воспользоваться, когда закончу свои дела в Неварре.

— Вам пришлют пропуск на первый подземный ярус Великого Некрополя, — пообещала Мирна. — Но не стоит злоупотреблять им. Мавзолей не замер во времени и пространстве: иногда меняются местами этажи, исчезают склепы или открываются новые. Даже опытные Дозорные иногда пропадают. Безопасны только коридоры неподалеку от лифта и зал колокола.

— Благодарю.

На секунду мелькнуло ребяческое желание поинтересоваться, как тут поживает обещанный мне склеп... Но я прикусила язык. К демонам личные склепы, вдруг мне его и правда построили? Лучше узнать о такой недвижимости как-нибудь потом... Лучше всего — после смерти.

Провожать до выхода нас не стали. Возле склепа, в котором собрались маги, мы с Мирной распрощались — вполне довольные, кажется, результатами беседы. По крайней мере, я узнала, что маги в этот раз не лезут в политику, договорилась о помощи и получила способ быстро появляться в Неварре. Теперь нужно было разобраться, откуда взялся якобы погибший брат Кассандры, решить, с кем нам будет удобнее союзничать, и ненавязчиво подвести его к трону.

Но это потом. Вернувшись к большим дверям, я мысленно нащупала Ванду и поинтересовалась:

“Как у вас дела?”

“Венатори, — тут же с отвращением и разочарованием сообщила подруга. И с куда большим энтузиазмом продолжила: — И здоровенный колокол, отгоняющий духов. Я же говорила, что тут артефакт!”

“Тебя не отгонит?” — уточнила я с подозрением, но демонесса только презрительно фыркнула.

— Ну что, пойдем поищем наших? — предложила я Кальпернии, толкая дверь. Вернее, предложением это не было. — Надо посмотреть, что там ещё за колокол.