Parallax (гет)

Скрипучие половицы особняка вторили каждому шагу Тома Реддла. Тягучий мрак, казалось, исходил не только от ночных сумерек, но и от его собственной души. Том подошёл к окну, бросая взгляд на силуэт старого вяза, что изогнулся под порывами ветра, словно в предсмертной агонии. За спиной волшебника, в высоком кресле дремала Нагайна — его жена. Не в том теле, в каком она ползала по земле, а в том, что дышала и говорила, и сердце её билось в такт его собственному, хотя и с каждым днём всё слабее.

Он помнил их первую встречу. В старинной заброшенной библиотеке забытого поселения волшебников, где среди пыльных рукописей он искал ответы. Она тоже была там. Девушка со светлой кожей, что казалась прозрачной в лунном свете, и манящим змеиным взглядом.

И во взгляде этом юноша увидел что-то знакомое. Нечто резонирующее с его собственной тьмой. Это было не просто влечение, а узнавание двух частей одной души, разделённых и блуждающих до этого момента. Он чувствовал, как будто часть его самого нашла своё отражение в ней, и это было невероятно, потому что Том Реддл считал себя целостным и не нуждающимся в ком-то ещё.

Их связь была мистической, почти болезненной. Когда она смеялась, он ощущал тепло, разливающееся по венам. Когда она плакала, его сердце сжималось от нестерпимой боли. Их души, связанные неведомой магией, казались двумя переплетёнными змеями. Это был не обычный брак, а своего рода клятва, запечатанная не только кровью, а чем-то более древним и тёмным. Том обещал ей, что будет рядом, что они вместе навечно.

Он не хотел терять эту связь, этот единственный островок живого чувства в его опустошённом мире.

Но теперь время ускользало, как песок сквозь пальцы.

Болезнь истощала Нагайну и Том знал причину недуга возлюбленной. Это была цена их единения вкупе с её собственным кровным проклятием. Чем глубже Том погружался в тёмные искусства, чем больше раскалывал свою душу, тем сильнее Нагайна, его якорь, его отражение... увядала. Её лицо осунулось, взгляд янтарных глаз помутнел, и даже шёпот её был едва слышен.

Однажды, когда тучи сгустились, а гром раскатился над Лондоном, Нагайна открыла глаза и прошептала слабым, как шелест сухих осенних листьев, голосом:

— Том... я чувствую, что мы разделяемся. Моё сердце... оно почти не бьётся. Я становлюсь змеёй. Я становлюсь той, что ползёт, а не той, что ходит.

Его сердце пронзила острая боль. Не метафорическая, а реальная и ощутимая. Том почувствовал, как что-то внутри него обрывается. Как будто одна из змей, что обвила его душу, теперь стала разжимать свои кольца.

Он подошёл к Нагайне, опустился на колени и взял её бледную руку в свою.

— Нет, Нагайна. Мы будем вместе. Всегда, — прошептал он.

Том видел её страх, её боль, и он понял, что его обещание было и благословением, и проклятием. Он даровал ей бессмертие, но в той форме, что была ужасна для человека. Он не мог потерять её, но не мог и спасти её в том виде, в котором она была.

Том мог только наблюдать, как она превращается в нечто, что он нежно любил, но в то же время боялся. Нечто, что будет его отражением, но без её души.

Последний человеческий вздох, что вырвался из её груди, был подобен порыву ветра, что погасил свечу. В этот момент Том Реддл почувствовал не только потерю, но и... её трансформацию. Преображение. В комнате повисла тишина, а затем послышалось шуршание. Из-за кресла на пол выползла огромная змея. Том почувствовал, как его сердце сжимается, но не от боли, а от знакомого ощущения — он всё ещё чувствовал Нагайну. Её душа, её сущность, — теперь была заключена в теле змеи. И он знал, что их связь не прервётся. Он выполнил своё обещание.

Они были вместе. Всегда. Он — Тёмный Лорд, она — его часть души, тень его величия.