Химия (гет)

В шерифском управлении мистер Картер первым делом задал сержанту Дэвису вопрос, который своей простотой резко контрастировал с напряженной атмосферой участка:

— Снимали ли вы следы побоев у задержанного?

В кабинете повисло замешательство. Сержант и его помощник переглянулись, словно осмотр на предмет повреждений им даже не приходил в голову. Кожаный костюм Эдварда, казавшийся неотъемлемой частью его самого, словно отвлекал от очевидного. Никто и не думал о том, чтобы осматривать его.

Картер настоял на проведении осмотра немедленно:

— И протокол, чтобы все по правилам, — отрезал он, не допуская возражений.

В его взгляде читалась непоколебимая уверенность, не оставляющая места для дискуссий.

Дэвис лишь поморщился, но спорить не стал.

"Адвокат, чтоб его драло! У этого... ещё и адвокат? Ну надо же, додумались! — Дэвис аж сплюнул. — Видать, тот городской умник так просто этого с клешнями не выдерет. Прислали, значит, этого... адвоката, чтоб он рот им заткнул, небось."

Серые стены камеры Эдварда, казалось, сжимались, превращаясь в каменные тиски. Мрачная обстановка камеры напоминала ему атмосферу его замка, но там была тишина и безопасность его убежища, где он мог прятаться от мира. Здесь же гудела враждебность, давящая, осязаемая, как каменный пресс.

Сержант Дэвис, появившись на пороге, грубо скомандовал:

— На выход, руки ножницы!

В глазах Эдварда мелькнул испуг, но он покорно последовал за сержантом, опустив голову. Внутри все съежилось от грубого окрика.

Эдварда привели в медицинский кабинет, пахнущий лекарствами и дезинфекцией. Резкий запах бил в нос, смешиваясь с приторной сладостью каких-то мазей. Холодный кафель стен отражал резкий свет ламп, делая помещение ещё более неуютным. Ряд блестящих металлических предметов на столике пугал Эдварда. Неужели они собираются что-то с ним делать? Сердце учащенно билось в груди в ожидании неизвестного.

— Осмотр, — буркнул сержант Дэвис врачу, махнув рукой в сторону Эдварда, как на неодушевленный предмет. — На предмет побоев, адвокат настоял.

В кабинете уже ждал врач средних лет и мистер Картер, человек в безупречном черном костюме, с гладко выбритым лицом и аккуратно уложенными волосами. Он спокойно наблюдал за происходящим, излучая деловую уверенность, контрастировавшую с напряжённой атмосферой кабинета.

— Здравствуйте, Эдвард, я ваш адвокат, — мягко произнес мистер Картер, выходя вперед и протягивая руку, — меня зовут мистер Картер.

Эдвард непонимающе посмотрел на протянутую руку, ожидающую пожатия, затем на свои руки-ножницы и опустил взгляд. Мистер Картер, заметив его замешательство, опустил руку, которую было протянул.

Эдварду было тяжело от пристального внимания этих незнакомых людей. Давило само их присутствие, каждый взгляд казался оценкой, отвращением, обвинением, угрозой. И еще в их взгляде — был страх. Он видел в их глазах отражение собственного уродства, которое они приписывали ему. Монстр. И это ощущение отзывалось темным эхом внутри самого Эдварда.

Врач тем временем открыл черный кожаный саквояж и неторопливо извлек оттуда стетоскоп и блокнот. Он приблизился к Эдварду, держась на безопасном расстоянии, словно к дикому зверю. В его глазах отражалась сложная смесь профессионального любопытства и ощутимого беспокойства. Он боялся подходить ближе, как будто опасался чем-то заразиться от него. Эдвард опустил глаза, привычно принимая это отношение. Монстр — пульсировало в голове эхом чужих мыслей, ставших теперь и его собственными.

— Раздевайтесь, — неуверенно произнес врач, скосив взгляд на руки-ножницы Эдварда.

Эдвард непонимающе посмотрел на него.

—Чтобы я мог вас осмотреть, — врач указал на свой белый халат, словно на образец для подражания. — Снимите… это, — он кивнул на сложную кожаную куртку Эдварда.

Эдвард опустил взгляд на свои руки ножницы. Он никогда не снимал свой костюм самостоятельно. Его создатель всегда помогал ему в этом.

— Я… не знаю как, — прошептал Эдвард почти неслышно, опуская голову в полной растерянности.

Врач и сержант обменялись недоумененными взглядами. На лицах обоих появилось раздражение.

— Не знаешь как? — с нескрываемым недоверием переспросил Дэвис, делая шаг ближе. — Да ладно тебе! Все умеют снимать одежду! Не придуривайся!

Он грубо потянулся схватить Эдварда за рукав куртки, но тут же отдернул руку, словно обжегся.

— Да как это вообще снимается?! — вскричал он, разглядывая сложные ремни и металлические застежки, словно панцирь, оплетавшие костюм Эдварда.

Врач осторожно приблизился, словно к опасной конструкции, и робко коснулся кожи на шее Эдварда.

— Тут вроде бы застежка… — пробормотал он, пытаясь найти зацепку в хитросплетении ремней на вороте куртки. Но от нервного напряжения пальцы дрожали, и мелкие детали не поддавались.

Эдвард ощущал, что он снова является досадной проблемой, которую нужно поскорее устранить.

— Да что за ерунда! — взорвался потерявший терпение Дэвис, его голос со злостью резанул по тишине кабинета. — Ты издеваешься над нами, что ли?! Специально комедию ломаешь?! Как ты это снимаешь?! Говори, давай!

Эдвард съежился под напором агрессии, испуганно глядя на разгневанных мужчин:

— Я… правда не знаю. — повторил он тихим, полным отчаяния голосом. —Оно… всегда было на мне.

Сержант Дэвис и врач снова обменялись раздраженными взглядами, полными беспомощности. Они явно опасались приближаться к Эдварду слишком близко, держась на почтительном расстоянии от его опасных рук-ножниц. Ситуация становилась все более абсурдной и напряженной. В воздухе нависла неловкая тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием сержанта и тихим шелестом кожаной ткани, когда врач безуспешно пытался расстегнуть упрямые застежки на костюме Эдварда. Мистер Картер наблюдал за этим спектаклем с сдержанной ухмылкой, словно наслаждаясь замешательством представителей закона.

Наконец, после нескольких минут мучительных усилий, врачу все же удалось расстегнуть ремни, оголив спину. Из под откинутой ткани открывалась картина темных синяков и ссадин по всей спине — жуткие отметины жестоких ударов чем-то тяжелым.

Это был именно тот прорыв, на который мистер Картер и рассчитывал.

* * *

Эдвард, вновь запертый в четырех стенах камеры, прокручивал в голове последние часы. Унижение от осмотра ещё пульсировало под кожей, напоминая о его полной беспомощности. Теперь связь между мистером Картером, этим человеком в безупречном черном костюме, и тем ученым с настойчивыми вопросами, стала ясна. Мистер Картер уверял, что они верят в его невиновность и хотят помочь ему вырваться из этого кошмара. Но после всего пережитого, душа Эдварда, и так израненная, съежилась от недоверия. Он больше не верил в бескорыстие, в искреннее желание помочь "просто так". Его собственная наивность, с которой он когда-то бросался помогать другим, обернулась горьким уроком — его использовали, как вещь. И вот, снова кто-то чего-то от него хочет. В памяти возник образ того ученого — внимательный взгляд, слишком мягкий голос — словно скрывали что-то чуждое, тревожное. Но ему было некуда деваться. Безысходность давила со всех сторон. Оставалось лишь смириться, позволить его странной судьбе вести его дальше, в неизвестность.

И все же, мистер Картер, в отличие от многих, не высматривал в нем диковинку, не изучал его руки с болезненным любопытством. Впервые за долгое время Эдвард почувствовал, что кто-то действительно пытается понять его, вникнуть, услышать.

Диккенсовские адвокаты, обитавшие на страницах книг из замковой библиотеки, были единственным представлением Эдварда об этих людях. Он и подумать не мог, что однажды ему придется иметь дело с настоящим адвокатом.

* * *

Теперь, когда тень судебного процесса нависла над ним, Эдвард с тревогой вспоминал сцены из Диккенса. Он знал, что на суде будет она. Он живо представил себе те запутанные и часто несправедливые разбирательства, которыми были полны страницы его любимых книг, и осознание, что скоро они окажутся в центре подобной истории, легло тяжёлым грузом на сердце.