Опасный дар для гадкого утёнка (гет)

Пегасы впечатляли, хотя на первый взгляд мало чем отличались от лошадей обычных, просто казалось, что на обычную лошадь накинута такая интересная кружевная попона. Но стоило им распахнуть крылья, как изменения оказались поразительными. Сразу ощущалось, что это именно волшебное животное. И в глазах у пегасов светился живой ум, что нереально испугало Саньку. Кто его знает, что у этих тварей на уме?

Самое печальное, энтузиазм опекунов, посчитавших, что ей захочется своего пегаса, не нашёл отклика в Саньке ещё раньше, чем увидела волшебных существ. Летающие или нет, это были лошади! Кони! А она ужасно боялась и лошадей, и коней, и меринов, и даже пони. Не только потому, что ездить на них не умела и не считала нужным. Хотя красотой лошадок восхищалась, даже одно время коллекционировала постеры с лошадьми, обклеив ими всю стену своей комнаты.

Боялась Саня не просто, а по поводу. Случилась у неё однажды парочка пациентов, сброшенных с лошади. Один умер на операционном столе, перелом шейных позвонков, помимо переломов других костей — спасти не удалось. У другой пациентки тоже позвоночник пострадал, девушку вылечили, но больше она никогда не сможет ходить. Пусть это только их судьба, и у Саньки могло и близко никогда такого не случиться, особенно учитывая природу неубиваемых вед, но иррационально она боялась.

Пегасы могли быть сколько угодно красивы, но если падать с обычной лошади не так уж далеко, то падать с летящего пегаса… В общем, щедрость опекунов Саня не оценила.

— Классные! — зато впечатлилась Юлька, которой даже разрешили погладить пегаса по морде. — Когда-нибудь у меня такой будет!

Пегасы оказались ещё и на диво дружелюбными. К ним разрешали прикасаться даже детишкам, которых по ярмарке бегало немало. За небольшую плату, разрешали даже фотографироваться верхом на пегасе. При этом умная скотинка добродушно раскрывала огромные крылья даже без просьбы весёлого продавца кавказкой наружности с хитрыми и чёрными как черешня глазами.

Саньку больше чем пегас удивили фотоаппараты волшебников. Они так и назывались: фотоаппараты, хотя не имели с обычными фотиками ничего общего. Почти ничего. Ведь результатом всё же была та же фотография.

Решив сделать подарок Юльке, Саня ознакомилась с технологией. Всё оказалось до изумления просто. На прилавке лежали разнообразного размера готовые холсты и простая глянцевая бумага разных размеров: А3, А4, А5 и так далее. А рядом полупрозрачные перчатки, стопочка. Берёшь перчатку, надеваешь на руку. С тыльной стороны она прозрачная, материал на латексную похож, а со стороны ладони чуть шершавая матово-белая поверхность.

Направляешь руку в этой перчатке ладонью с растопыренными пальцами на объект, и вокруг объекта в воздухе рамочка появляется, ограничивающая будущее фото. Водишь рукой и пальцами, пока рамочка станет такой, какой нужно. Сжимаешь резко руку в кулак, подносишь кулак к холсту или фотобумаге, резко раскрываешь ладонь и прижимаешь к листу или холсту, за что заранее уплачено. В итоге на холсте или листе начинает прорисовываться фотография. Минута — и перед тобой отличный портрет. Качество поразительное.

Саня заказала Юльке самый большой холст и уплатила соответственную сумму из монет опекунов. Несколько перчаток-фотиков (оказавшихся одноразовыми) с упаковкой глянцевых бумаг формата А5 Юльке достались бесплатно. Надо ли говорить, что девочка была тронута почти до слёз. Гарик посмотрел на Саньку благодарно, а Рита со Светой сделали себе по небольшому бумажному портрету, «сфотографировав» друг друга. Гарик купил сестре ещё маленькую фигурку пегаса. Сувенир был изготовлен из странного материала, очень твёрдого, но приятного на ощупь. Маленький чёрный пегас мог открывать и закрывать глаза, складывать и распахивать черно-белые крылья.

— Это гадательные фигурки! — радостно сообщила Сане сияющая Юлька, после того, как расцеловала смущённого брата. — Смотри, задаёшь вопрос, но ответ должен быть односложным: да, нет, действуй или воздержись. Если в ответ пегасик закрыл глаза секунд на пять — значит, нет. Если быстро один раз моргнул и смотрит — да. Если часто заморгал — не знает. Если крылья прижал к бокам еще сильнее — воздержись, если раскрыл их — действуй. Хочешь проверить?

Саня засомневалась, подобные игрушки были и в её прошлом мире. Тоже гадательные якобы, но на самом деле, кто его знает, правда там выпадала или просто случайный ответ. А тут, в магическом мире, могло оказаться всё серьёзней, и от этого было не по себе.

— Вслух спрашивать? — уточнила она, смирившись. Не хотелось расстраивать Юльку отказом. Девочка держала своего пегаса на ладони с предвкушающей улыбкой.

— Вслух, — кивнула Юля. — Только надо смотреть ему в глаза и сначала сказать, что тебе нужно: ответ или действие.

— Хорошо, — Саня пристально взглянула в глаза-пуговки игрушечного пегаса и зависла. Оказалось, что спросить ей хотелось очень многое, но не вслух и не при таком количестве народу. Купить, что ли, самой такую игрушку, опекуны дали добро на любые безумства, деньги есть. — А насколько правдиво он отвечает?

— Когда как, — беспечно ответила Юля. — Это же не гадалка, а всего лишь слабый артефакт. Но зато весело.

— Ответ! — сказала Саня пегасу, раздумав покупать ненадёжного советчика. — Есть ли жизнь на Марсе?

Игрушечный пегас как будто укоризненно на неё посмотрел и часто заморгал.

— Не знает! — радостно сообщила Светка всем очевидный ответ. — Давай ещё, Сань.

— Ответ, — Саня и сама увлеклась. — Я смогу найти ответ на тайное задание ректора?

Пегас уставился на неё, не мигая и расправил крылья.

— Действуй? — удивленно спросила Рита. — Что-то новенькое. А что за тайное задание?

— Тайное, — широко улыбнулась Саня. Ответ пегаса ей понравился.

— А можно я спрошу, — Рита даже подпрыгивала от нетерпения. — Спасибо, Юль! Ответ. Рома меня любит?

Пегас часто заморгал глазами. Девчонки рассмеялись.

— Некорректные вопросы задаёте, — проронил Гарик, тем не менее тоже улыбаясь. — Откуда ему знать чувства твоего Романа? Кстати, фамилию его не хочешь нам назвать? Нет, ну и ладно. Пегас про чувства никогда не отвечает. Вот, смотрите. Ответ: Света любит Глеба? Ха-ха, видели? Не знает он. Ещё разок проверим.

— Кретин! — притворно обиделась Светка.

— Ответ! — невозмутимо сказал Гарик. — Саня боится лошадей? О-па, опять не знает, а все мы успели убедиться…

Юлька отобрала у брата игрушку. И сама заглянула в её глазки:

— Ответ! Саня сможет летать на Пегасе? Да-а-а! Видали?

— Ответ! — повернула к себе Саня мордочку игрушки. — Я смогу полететь на Пегасе?

И опять мелкий пегас раскрыл крылья, в упор поглядев на Саньку.

Ребята молчали, удивлённые очередным сбоем настроек.

— Ответ! — азартно спросила Саня. — Стоит ли мне купить настоящего Пегаса?

И опять раскрытые крылья, мол, действуй.

— Ответ! — никто и не думал возражать, чтобы Саня задала ещё вопрос. — Я сильно пожалею, потратив столько денег моих опекунов на Пегаса?

— Да? — огорчился Тимур, до этого всё больше молчавший.

Думал, что Саня и правда, купит себе Пегаса? А держать его она будет в своей комнате? И кормить зверюгу остатками завтрака и обеда?

Саня фыркнула своим мыслям и вернула игрушку Юле.

— Пойдёмте, лучше, где-нибудь купим по пирожку и чашке чаю, — внесла рациональное предложение. Видимо, мысли о прокорме огромной лошадки так на неё повлияли.

Девочки её тут же поддержали, а парни торжествующе переглянулись. Все успели изрядно проголодаться. Несмотря на обилие народа, им даже удалось занять целый столик в открытом кафе. Парни взяли себе по две шавермы, каким-то загадочным образом проникшей в магический мир несколько лет назад. А девушки заказали три разные огромные пиццы на всех — с хрустящей корочкой и нереально вкусные. Или они все просто нагуляли хороший аппетит. В любом случае, смели со стола всё до последней крошки буквально за десять минут.

Остальное блуждание по ярмарке Саньке запомнилось смутно. Она примерила уйму нарядов, что-то даже покупала. Благо у торговцев была налажена связь с Фаридом, и они обязались доставить все товары прямо в её комнату. Девочкам в подарок Саня купила по платью, которые те выбрали, и даже не сопротивлялись предложению подарить им обновки.

А вот возле лавки артефактора Саня зависла, ощутив вдруг нешуточное волнение. Особенно те артефакты, что содержали камни или были из камней изготовлены. Руки так и тянулись потрогать, коснуться хотя бы кончиками пальцев, ощутить текущую в них силу. Распознать, что за светящаяся сеточка появляется на некоторых камешках.

— Не трогайте руками! — строго предупредил продавец, бородатый такой дядя, глядя Саньке прямо в глаза.

— Сань, пойдём, — попробовал её оттащить Гарик. — Тут всё очень дорогое, дальше лавки попроще.

— Ещё минутку посмотрю, а вы идите, — попросила Саня, не в силах сразу покинуть лавку с сокровищами. Особенно нравилась каменная губная гармошка, была в ней какая-то неправильность, но ужасно притягательная. В голове даже родилось предположение, что эту неправильность можно легко исправить, вон как тоненькие нити магии запутались на правом верхнем углу гармошки. Да она всегда мечтала о таком инструменте.

— А можно посмотреть? — Саня указала на гармошку пальцем.

— Девушка, — устало глянул бородач-продавец. — Это очень дорогой артефакт. Либо покупаете, либо нет, в руки не даём.

— А что она может? — спросила Саня, ощупывая в кармане свой похудевший после покупок кошель. — И какова цена?

— Дайте ей посмотреть, — раздался совсем рядом грубый низкий голос.

Саня оглянулась и увидела странного, но весьма колоритного человека. Очень высокий, выше того же орка Кмара, плотного телосложения, но не толстый, с лысым черепом и обезображенным шрамами смуглым лицом, а глаза… Что-то такое было в тёмно-зелёных, будто светящихся глазах дядечки, что хотелось сказать: «Ух ты!». И несоответствие — ещё не старый на вид, а в глазах — боль всего мира. Незнакомец моргнул и все глупости у Саньки из головы улетучились, придумает ведь: боль мира! Обычные глаза и не зелёные, а почти чёрные. Ничего особенного, просто показалось, что светятся.

— Игнат Ильич, — просительным тоном воскликнул бородач. — Да это же веда-первокурсница, да ещё с целительского потока. Ну что она понимать может?

Игнат Ильич, кто бы он ни был, криво улыбнулся снова оглянувшейся на него Саньке.

— Боишься меня? — спросил вдруг равнодушно-пренебрежительным тоном. И сразу на «ты», как здешние преподаватели — они тоже не церемонились с курсантами.

— А надо? — удивилась Саня. Чего ей бояться-то? Шрамов этих? Да ну, он же не виноват, что его башку кто-то распилить неудачно вздумал, глаза, нос, рот — не задеты, так что особого уродства нет, даже колоритно. Вот у неё шрам в своё время был уродским, от ожогов красивых шрамов не бывает. Саня сжала губы в линию, чтобы не улыбнуться, вдруг дядечка обидчивый.

Но видимо её выдал взгляд.

— Смешно ей, — проворчал незнакомец, буравя Саньку взглядом, но не злобно. — А ты точно веда? Сколько предметов было на проверке силы?

— На бесчеловечной проверке? — уточнила Саня. — Да, я веда. Вы ведь преподаватель?

Игнат Ильич опять криво улыбнулся.

— Просто назовите количество предметов, неужели так сложно?

Саня метнула взгляд на бородача, который внимательно следил за разговором, потом на своих друзей — те успели отойти к следующим лоткам, но поглядывали в её сторону. И никакого беспокойства не выказывали, значит Игнат Ильич им знаком. Точно преподаватель! Гарик бы так спокойно не реагировал.

Возле дорогущих артефактов они с Игнатом Ильичом остались совсем одни. Даже остальной народ почему-то обтекал их по широкой дуге.

— Вам скажу, — решилась Саня, тем более, и сама не ощущала никакой опасности. Иначе почему рядом с Игнатом было так запредельно спокойно? Такой защищённой она себя ощущала рядом с опекунами, пожалуй. А ещё рядом с Арсеном, когда он не набрасывается с поцелуями, но об этом лучше не думать. — Вы все равно узнать можете, если спросите в деканате. А ему — незачем знать такие вещи!

Она качнула головой в сторону бородача-продавца.

— Заинтриговала! — обронил Игнат Ильич равнодушно. Он повернул на пальце кольцо, глядя на Саньку травянисто-матовыми зрачками — опять! — и Саньку с «преподавателем» вдруг окружила такая же плёнка, как в арке-портале. Маслянистая или как мыльный пузырь? — Можешь мне верить, теперь нас никто не услышит.

— Ого, — восхитилась Саня, ткнув пальчиком в близкую радужно-сверкающую стенку. Лопнет или нет? Пузырь, в котором они находились, лопнул. — Простите, пожалуйста, Игнат Ильич! Сделайте так ещё раз, пожалуйста, я больше не буду трогать.

Травянистые глаза смотрели на неё изумлённо и очень недоверчиво. Но он спокойно восстановил пузырь. Не стал ругаться.

— Сколько предметов на испытании — и каких? — повторил он свой вопрос, но уже более настойчиво.

— Семь нефритовых камней, — вздохнула Саня. — Круглых шаров, если точнее. Опекуны просили никому не говорить, но раз вы преподаватель, всё равно ведь узнали бы.

— Разумеется, узнал бы, — кивнул Игнат. — Ты, что же, продержалась больше минуты на испытании?

Саня покусала губы, но сказала «А», надо говорить «Б».

— Почти две с половиной минуты, — вздохнула она, морщась от неприятного воспоминания. — Потом там что-то испортилось и мне сказали руку убрать. Она у меня обуглилась совсем, думала — рассыплется пеплом, и я стану инвалидом. Но нет. Когда убрала руку с пыточного орудия, она стала как новенькая.

Саня продемонстрировала странному преподавателю свою руку. Даже покрутила и пошевелила пальцами. И ахнула, когда Игнат перехватил её кисть и стал внимательно рассматривать ладонь.

— Расслабься, — только и велел холодно. — Не сжимай кулак! Я ничего плохого тебе не сделаю.

Саня не возражала, она по-прежнему не ощущала опасности или неприятия. Может, Игнат гадание преподаёт. Ага, по руке. Линия жизни, линия смерти, бла-бла-бла.

— Мне сейчас некогда, — её руку внезапно отпустили. — Но мы ещё пообщаемся с тобой, веда первокурсница с целительского потока. Радик, отдай девочке гармошку. Это мой подарок за доставленное беспокойство, малышка. Подумай о дополнительных занятиях по артефакторике.

С этими словами удивительный человек Игнат сотворил ещё один пузырь сбоку, шагнул в него и исчез. Пузырь схлопнулся сам.

Саня вопросительно уставилась на бородача.

— Ах да, — недовольно проронил продавец Радик, полез куда-то и достал узкую деревянную коробочку. Потом вытащил щипцы, вроде поварских и осторожно прихватил ими гармошку. Поместил щипцами артефакт в коробку, вздохнул тяжело, и всё же протянул коробку Саньке. — Держите, инструкция внутри. Повезло вам, веда. Игнат редко кому подарки дарит. Имя своё, хоть скажете?

— Нет, не скажу, — вот бородач Радик не внушал ей никакого доверия абсолютно. Но Саня вдруг поняла, что разожгла любопытство торговца, а это не хорошо совсем. Она сунула коробочку в карман толстовки и наивно похлопала глазами. — Впрочем, можете звать меня Вася.

Ей было немного стыдно перед настоящей Василисой. Но откуда товарищу Радику знать про временного секретаря ректора. И мало ли Вась на земле?

— Купила что-нибудь? — встретил её Гарик вопросом.

— Нет, — честно ответила Саня. — Дорогущее всё. И продавец не понравился. Не потратила ни копейки.

— А что от тебя хотел Игнат?

— О, кстати, а кто он такой? — оживилась Саня. — Препод?

— Можно и так сказать, — пожал плечами Гарик. — Крутой артефактор. Сильно напугалась?

Саня хотела спросить беспечно: «А чего его бояться?», но внезапно вспомнила слова самого Игната: «Боишься меня?». Значит, была причина, которая на неё не подействовала. И стоит ли об этом всем сообщать?

— Ну, так, — помахала она рукой неопределённо. И наугад ляпнула: — Он всегда такой жуткий?

Гарик удовлетворённо кивнул.

— Всегда! — твёрдо заявил он. — Ты ещё неплохо держалась. Некоторые девчонки рядом с ним в обморок падают. Он потому и живёт совсем один, как говорят. Кто же его выдержит долгое время. Будущие артефакторы после мастер-класса от Игната выходят из аудитории почти зелёные. Некоторые даже бегут в деканат, слёзно умоляя убрать артефакторику из их расписания.

— Неудивительно, — поддакнула Саня, пряча своё удивление. Делала вид, что любуется артефактами, которые не казались ей такими привлекательными в этой лавке, как у того же бородача.

А сама себе скомандовала — молчать в тряпочку. Нечего подрывать репутацию маститого артефактора! Чем-то ей приглянулся этот одинокий мастер, щедро одаривший её дорогущим артефактом. Может быть, сам и изготовил? Как бы узнать? Смог бы он в ином случае распоряжаться чужим товаром? Или у него тоже тут счёт, как у Арсена и братьев Рязанцевых?

— Я бы хотела сделать тебе подарок, — решилась она отвлечь Гарика. — Всё равно сделаю, так что у тебя выхода нет. Но можешь выбрать сам, что захочешь. На цену не смотри, всё равно на опекунов запишу, как они велели.

Зотов почесал затылок, задумался, но в итоге широко улыбнулся. Указал на витрину, где висел здоровенный охотничий нож в искусно украшенных кожаных ножнах.

— Его хочу, — сказал сдержано. — Только стоит он… У меня есть половина суммы!

— Какой же это подарок тогда? — возразила Саня и обратилась к улыбчивой светловолосой продавщице. — Вон тот нож, пожалуйста. И запишите на Андрея Рязанцева.

— Конечно, — кивнула спокойно продавщица, надела кожаные перчатки, сняла с витрины нож и протянула Саньке. — Один момент.

Женщина протянула ей дощечку и попросила прижать к дощечке ладонь.

— И повторите, на кого записать, — попросила любезно.

Саня кивнула — логично, никто не обязан верить ей на слово. Она проделала всё в точности, снова назвала имя опекуна. Дощечка засветилась ровным светом, который вскоре погас.

— Записано! — снова улыбнулась им женщина, поглядела на Гарика, который с благоговением держал в руках нож, не пытаясь достать его из ножен. — Молодой человек, будьте осторожны, прочитайте внимательно инструкцию.

— Конечно, — кивнул Гарик почтительно. — Спасибо вам!

А Саньке жгла карман подаренная «жутким» артефактором гармошка. Очень хотелось к себе в комнату, чтобы достать её и рассмотреть во всей красе. А может, и поиграть. Когда-то приёмный отец дарил ей гармошку, Саня даже освоила азы, но позже почему-то забросила это занятие, а гармошка куда-то делась.

Да, точно, сгорела её гармошечка вместе с домом. Саня о пожаре помнила смутно, страшно было очень, может и забыла бы совсем, память человеческая часто даёт страшным воспоминаниям спрятаться глубоко-глубоко. Только Саньке не повезло — оставил пожар ей на память шрам на лице. На всю жизнь, как она думала. Но ошибалась, выходит.

Хорошо, родители успели её вынести из дома. Дача же выгорела дотла. Кто-то говорил, что искра из печи на ковёр перед камином упала. После того случая Саня ещё в больнице долго лежала с замотанной бинтами головой и руками. Почти все дни она спала, просыпаясь только поесть и на перевязки. Не до гармошки было. Шрам на лице не смогли вылечить, хотя родители всё хотели обратиться к пластическим хирургам, но почему-то в операции им отказали. А подробностей Саньке не рассказали. А потом, ну точно! Родители потом и снимали дачу у тёти Клавы, чтобы возить маленькую восьмилетнюю Саньку на целебное озеро неподалёку. Кажется, радовались — шрам стал значительно меньше, не на пол лица, как изначально был… И как она всё это умудрилась забыть?

После ужина Саньку даже в гостевое крыло пригласили, в малую столовую — пришлось прощаться с Юлькой, которая уезжала рано утром домой. Света и Рита умчались в башню оборотней, счастливые, что им выделили одну комнату на двоих.

— Ты куда на каникулах поедешь? — спросила сонная Юля, уже уложенная в постель. Им велели ложиться рано, поезд в город Брежинск, где жила семья Зотовых, отправлялся в пять утра. А ещё надо было порталом переместиться на платформу.

— На каких каникулах? — удивилась Саня. Она рассказывала девочке о своих приключениях после попадания в академию. Страшную сказку об охотниках Саня рассказывать не стала. Зачем пугать девчонку, которой такое точно не грозит.

Юлю разместили в большой комнате с несколькими десятками кроватей. Это была комната отдыха только для волков, поэтому в женской части Саня с Юлей остались вдвоём, мальчишки разместились за ширмой, их было куда больше, но шум от них был едва слышен. Явно чары какие-то.

— Новогодних, конечно, — пояснила Юля. — Три недели почти. Ты могла бы приехать с Гариком к нам домой хотя бы на недельку! У нас здорово, озеро есть, зимой там каток. А какой лес! И есть гостевая комната чудесная, с балконом, с которого можно съехать на санках прямо к озеру.

— Не знаю, — растерялась Саня. — Очень заманчиво. Но давай сговоримся поближе к каникулам? У опекунов могут быть свои планы на мой отдых.

— Или у Арсена Марковича, — грустно вздохнула девочка. — Вы же помиритесь?

У Саньки сердце подпрыгнуло к горлу, но она сразу взяла себя в руки, как могла.

— Мы и не ссорились, — мягко ответила она Юле. — Просто не сошлись в некоторых вопросах. Не волнуйся об этом, я разберусь с вашим альфой.

Разбираться с альфой пришлось почти сразу — буквально через нескольких минут.

Юля, утомлённая длинным днём, уже сладко сопела, заснув прямо посреди фразы. И Саня решила не дожидаться Гарика, который обещал за ней зайти. Дорогу до главного корпуса она помнила отлично: через широкий холл к лестнице, там вниз на один пролёт, потом по длинному коридору в главное здание.

А там уже ей всё было знакомо. И пути к аудиториям, и к башне вед, и к башне оборотней, и даже к башне ректора. Знала короткий и длинный путь к библиотеке, три пути к главной столовой, два пути к кабинету коменданта Фарида.

Спасибо Гарику, экскурсии он проводил с толком, не раз экзаменовал Саньку, и лабиринт под названием Магическая Академия, постепенно раскрывал перед ведой-первокурсницей свои тайны.

Но Саньке не дали дойти даже до лестницы. Едва она вышла из общей спальни волчат, как её наглым образом схватили за руку, заставили пересечь холл и втащили в кабинет, видимо — тот самый, куда Арсен хотел её привести утром.

В кабинете Арсен тут же её отпустил, запер дверь на замок, а ключ сунул в карман джинсов. Только после этого в упор посмотрел на Саньку, которая не успела испугаться и теперь смотрела на своё наглое личное наваждение, не зная — смеяться ей, строить из себя оскорблённую невинность или просто рассердиться. Так и не придя к осознанному решению, благоразумно заняла стратегически выгодное положение за спинкой ближайшего массивного кресла — хоть какая-то преграда от оборзевшего оборотня. Решила действовать по обстоятельствам и не покупаться на смиренный вид и по-мальчишески лукавую улыбку вожака.

— Специально меня караулил? — Саня скрестила руки на груди, стараясь не показать ему своей растерянности и волнения. Беспокоило Саньку и то, с какой жадностью она рассматривает лицо вожака — кажется, похудел немного, зато тщательно побрился, и волосы чуть отросли, ещё немного — и он сможет убрать их в хвост.

— Как ты догадалась? — насмешливо ответил Арсен. И кивнул на кресло. — Присядь, Сань, поговорим нормально. Я не собираюсь набрасываться на тебя.

— А утром собирался, — вежливо напомнила Саня, не спеша покидать место за спинкой кресла.

— Немного расслабился, — криво усмехнулся Арсен, присев на край своего стола. — Вся эта неделя выматывающая, ищейки от охотников, ребят бросить не мог, тренировались, как бешеные. Мысли о тебе, о твоих глазах, губах, коленках… Чёрт! Сань, я просто не ожидал тебя увидеть в Академии. Хотя знал, что у меня дома ты не появлялась, хотел найти парней, выяснить всё. И тут вдруг увидел тебя, живую, здоровую, желанную и так близко! Обрадовался сильно, вот и снесло крышу. Извини.

— Ладно, — кивнула Саня. — Извиняю. Ты уверен, что такое не повторится?

Синие глаза Арсена словно в душу заглядывали. Саня и забыла, как это удивительно — тонуть в этом взгляде.

— Что значит — не повторится? — хрипло произнёс Арсен. — Мои намерения тебе известны, Сань.

— Это какие? — выдохнула Саня. Удивление заставило вынырнуть из чувственного дурмана. — Озвучишь? А то у меня смутные сомнения.

— Сделать тебя своей парой, конечно, — уверенно и немного самодовольно ответил Арсен, словно оказывал ей великую честь. — И не говори, что я тебя не интересую, я чувствую, что нравлюсь тебе.

Саня сразу поставила себе заметку — выяснить, что для оборотней значит быть парой. У Арсена выяснять опасалась не потому, что он мог соврать или приукрасить, а потому, что мог принять её интерес за согласие. Соглашаться же сразу на не прозвучавшее предложение, Саня не собиралась.

— Я поняла тебя, — произнесла серьёзно, заставив этим и его перестать улыбаться. — Твое предложение очень заманчивое, и я обещаю подумать над ним, а не отказываться сразу.

— Что значит подумать? — крайне удивлённый вожак выглядел даже забавно. — О чём вообще тут можно думать, Сань?

— Арсен! — оборвала она его возражения, повысив голос. — Попробуй меня услышать!

Вставший в полный рост оборотень замер, обрадовав этим Саньку. Кресло между ними — всё же было недостаточно надёжным препятствием.

— Я тебя слушаю! — заявил он, глядя настороженно и подозрительно.

— Могу предложить тебе два варианта, выбирай любой, — твёрдо заявила Саня. — Ты всё ещё слушаешь?

— Да! — рявкнул недовольно. — Давай свои варианты!

— Хорошо, — осторожно произнесла Саня. — Первый: ты даёшь мне время подумать над твоим предложением. Второй: я отказываюсь от твоего щедрого предложения сразу.

— Ты издеваешься? — мягко уточнил Арсен и поглядел на неё слегка пожелтевшими глазами.

— Нет, не издеваюсь! — призвав всю свою храбрость, ответила Саня, даже взгляд не отвела. — Какой вариант выбираешь?

— К чёрту твои идиотские варианты! — рявкнул он.

— К чёрту твоё предложение! — рассердилась Саня, которая гордилась выходом из тупикового положения, который так здорово придумала. — Открой дверь! Я хочу уйти немедленно!

Арсен смотрел на неё пристально, тяжело дышал, но не пытался больше орать. Глаза его снова приобрели синеву. Саня чувствовала, что ходит по краю. И, казалось, готова была ко всему.

— Хорошо, я понял, — явно пересилив себя, произнёс Арсен. — Сколько времени тебе нужно? Час? Два? День? Сутки?

От его щедрости хотелось рассмеяться, но Саня полагала, что этим может спровоцировать оборотня на агрессию или что похуже.

— Три месяца! — твёрдо ответила она.

— Нет! — категоричным тоном отрезал Арсен. — Максимум — неделя. Мне как раз хватит времени завершить кое-какие дела. И дома всё для тебя подготовлю.

— Стоп! — Саня, которая не намерена была торговаться и хотела умудриться настоять на трёх месяцах, насторожилась. — Ты в курсе, что я поступила учиться? Мне показалось или тебе на это плевать? Хочешь забрать меня из академии?

— И заберу, раньше или позже, — уверенно ответил вожак. — Ведам вообще не обязательно учиться.

— Забудь про варианты! — Саня едва сдерживалась, чтобы не высказать ему всё, что думает. — Никаких трёх месяцев! Я отказываюсь быть твоей парой! Категорически!

— Ты не можешь учиться здесь, будучи моей парой! — рявкнул Арсен. — Меня просто не поймут!

— Ты оглох? Я хочу учиться и буду!

— Отлично! — прорычал оборотень. — Найму тебе репетиторов. Учись на здоровье, но дома!

Саня так удивилась его предложению, что едва не стала рассматривать такой вариант. А потом вспомнила тайное задание ректора, радость девчонок, что будут с ней на одном курсе, куратора Гарика, который так доволен своей подопечной, опекунов, шокированных её испытанием и гордящиеся ею. Школьную форму, пусть странную, свою шикарную большую комнату на верхушке башни. Друзей, создавших для неё прекрасный стол, где они пьют чай вечерами. Огромную библиотеку, где ещё столько непрочитанного. Артефактора, подарившего гармошку и предложившего подумать о его факультативе…

— Согласна? — мягче осведомился Арсен, увидев улыбку на её лице.

— Подумать три месяца — да, — решила она смягчить свой ответ.

— Сань, это невозможно.

Саня моргнула глазами и поняла вдруг, что кресла между ними больше нет. И Арсен стоит практически вплотную.

Но страха почему-то не было. Только печаль. Ей было жаль, что он не идёт на компромисс, хотя и она хороша, не принимая его уступки. Насколько было бы проще, если бы она первыми встретила братьев Рязанцевых, став ведьмой. Они бы точно позволили ей учиться в Академии. Если бы… Но она встретила Арсена и влюбилась в авторитарного вожака.

— Лучше бы меня убили охотники! — хрипло сказала ему в лицо. — Я бы не испробовала жизни, которую ты теперь хочешь у меня отнять. И не знала бы, что теряю, если приму твоё предложение.

— Сань, — ласково сказал он и большими пальцами рук осторожно стёр слезы с её щёк. — Не говори так. Ты разрываешь мне сердце.

— Арсен! — вдруг пришло в её голову. — Ты знаешь, как проверяют силу курсантов, принимая в академию?

— Конечно, я же учился здесь! — кивнул он, поглядев удивлённо.

— Не хочешь спросить, сколько предметов было у меня на испытании?

— Я не… — он сам себя оборвал, улыбнулся виновато, и снисходительно, как у ребёнка спросил: — И сколько же предметов ты получила? Я, конечно, думал, что тебя зачислили автоматически, раз уж князь дал согласие…

— Семь!

— Что — семь?

— Семь предметов! — чётко произнесла Саня. Почему-то на всех производило впечатление эта цифра. Не может же Арсен быть исключением. — Семь круглых нефритовых шаров с диаметром примерно пять сантиметров.

— Ты шутишь? — не поверил Арсен. — Такого не может быть. Не у ведьмы точно!

— Испытание болью длилось две с половиной минуты, — Саня ощутила вдруг, как сжалось горло. По-настоящему, она никому не могла пожаловаться, чтобы пожалели, нет — посочувствовали. — Мне было очень больно, рука обуглилась к концу испытания.

— Нет, — покачал он головой, хмурясь. — Не могли они этого допустить, тебе, наверное, показалось.

Слёзы у неё высохли так же быстро, как появились.

— Я остаюсь учиться в Академии, Арсен! Это мой выбор. Я хочу стать целительницей, самостоятельной, опытной ведой, добиться всего сама, своим упорством, своим талантом, своим трудом. Я не хочу быть беспомощным приложением к великому альфе, не умея даже справиться со своей магией. Ты мне очень нравишься, ты прав, но быть твоей парой, забыв про свои мечты и цели в жизни, я не согласна.

— Ты забыла про репетиторов, — тихо напомнил Арсен. Приподняв её подбородок, он почти касался губами её губ.

— Хреновая замена, — возразила Саня, подавшись вперёд, чтобы коснуться его губ.

Но Арсен отстранился. На губах его появилась дразнящая улыбка.

— Хочешь поцеловать меня? — осведомился лениво.

— Нельзя?

— Ну, ты же не хочешь быть моей парой.

Саня тут же пришла в себя, мысленно сетуя, что теряет рядом с ним всякое разумение.

— Пожалуйста, Арсен, — попросила она серьёзно, не надеясь уже найти понимание в этих синих, как ясное небо, глазах. — Я очень устала, а завтра важный день. Проводи меня, пожалуйста, до башни вед.

— Мы не договорились? — спокойно спросил он.

— Нет, — покачала она головой обречённо.

— Ладно, пойдём, — удивил её оборотень, протягивая руку.

Всю дорогу до башни вед Саня ждала какого-то подвоха. Ей не верилось, что так просто вожак её отпустил. Не предпринял попытки затащить в постель, даже ни разу не поцеловал, что было немного досадно. Просто проводил, напоследок поцеловав кончики её пальцев — не успела отдёрнуть руку.

Поднималась по лестнице, не понимая, что теперь думать. Гадая, что решил вожак. Бояться ей или вздохнуть свободно? Впрочем, она действительно устала. Если не физически, то морально. И даже радовалась, что Гарик и Тимур не ждали её у комнаты. Не до чаепитий ей было. Ей надо срочно прочитать где-нибудь, что значит пара у оборотней. Но это уже утром. Или завтра днём.

Засыпая, она немного мучилась вопросом: почему Арсен отказался её поцеловать, если так явно неравнодушен к ней? Или это шантаж, чтобы согласилась на его условия? Так и заснула, не найдя ответа.