Опасный дар для гадкого утёнка (гет)

— А-кса-на! Иди сюда немедленно!

Саня удивлённо обернулась, но обращались явно не к ней. Переставший рыдать ребёнок поднял на неё зарёванную мордашку, ткнул пальчиком в спешащую к ним молодую женщину и отчётливо произнёс:

— Мама!

Женщина подлетела, сходу подхватывая малышку на руки, и крепко прижала её к себе.

Саня поспешила подняться с корточек, а цепочку с простеньким кулоном, которым отвлекала девочку, просто накрутила на запястье, чтобы не потерять.

— Спасибо вам, — благодарно улыбнулась взволнованная мамочка. — Эта непоседа второй раз теряется в магазине. Ксюша, не делай так больше, ладно?

— Да не за что, — кивнула Саня, внутренне передёргиваясь. Сама она терпеть не могла, когда её имя сокращали до Ксюши. — Рада была помочь. У вас очаровательная дочурка.

И, наверное, имя девочки в ЗАГСе написали правильно: через «О» — Оксана, а не как с Санькой случилось — через «А». Ну а кто станет заморачиваться с отказником? И на слух одно и то же. Приёмные родители ничего менять не стали, а жаль. Саньку такие вот мелочи жизни иногда задевали. Не то, что она была такая щепетильная или правильная, просто должны быть в мире какие-то элементарные законы, запрещающие коверкать имена.

Саня с застарелым возмущением вспомнила паспортистку, которой нарочно несколько раз указала на ошибку в свидетельстве о рождении. Та равнодушно кивнула, сделала пометку в углу заявления и сказала приходить через неделю. Но за паспортом пришлось ходить несколько дней подряд — каждый раз что-то случалось, словно вмешивались извне. То все компьютеры отключились, то электронный ключ от кабинета потеряли, то её документы не могли найти, то приёмная мама Тома прихворнула.

В итоге всё получилось спустя почти месяц — первый её паспорт, наконец, был готов. Саня, не веря счастью, улыбнулась приёмному отцу, который смог сопроводить её в тот день, проверила внимательно дату рождения: семнадцатого сентября девяносто третьего года. Поставила подпись дрожащей рукой и полюбовалась именем. И, как громом поражённая, уставилась на чёрные глянцевые буковки: «Аксана Даниловна Берёзкина».

— Я же просила! — поглядела на нетерпеливо смотрящую на часы паспортистку. — Имя на «О» должно начинаться!

— Пишите заявление и подавайте все документы в плановом порядке, — равнодушно заявила женщина. — Но вам придётся заново оформить все справки, те уже не годны.

— Санечка, — сочувственно вздохнул папа.

Аксана, так и не сменившая имя, пулей вылетела из паспортного стола, решив, что ноги её там больше не будет.

В двадцать лет всё повторилось до обидного похоже. Разве что родители больше не присутствовали при каждом посещении. Не потому, что этого уже не требовалось для двадцатилетней девицы, а потому что оба тихо покинули этот мир один за другим в течении одной недели. Они были уже пожилыми, когда удочерили маленькую Аксану. Отец не дожил пару недель до восемьдесят пятого дня рождения.

Тогда Саня ещё не отошла от организации общих похорон, тяжело переживая потерю близких людей. Вяло реагировала на мировые катаклизмы, что никак не давали получить новый паспорт без проволочек. А когда всё же выдали его, Саня почти не удивилась. Кто-то свыше, видимо, решил, что быть ей Аксаной до скончания века.

В гипермаркете сегодня творилось столпотворение. Тележек не хватало, к кассам выстроились длиннющие очереди, казалось, здесь собралось полгорода, чтобы закупиться к первому сентября. А может быть дачники присоединились — впереди пятница, да и погода стоит всем на зависть: солнечно и тепло, хоть и обещали дождь и похолодание.

Аксана просто не смогла пройти мимо рыдающего ребёнка. Родителей девочки поблизости видно не было, вокруг сновали озабоченные покупками люди, и Саня испугалась, что ребёнка просто затопчут или ещё что случится нехорошее. Она загородила девочку своей тележкой и наклонилась к малышке, чтобы узнать у неё хоть что-то, а потом отвести к стойке информации.

— Ну ладно тебе, не плачь, сейчас найдём твою маму, — смогла она вклиниться между двумя горькими руладами.

— Мама идти? — спросил ребёнок.

— Идти, — согласилась Саня. — Пойдём вместе к твоей маме?

— Иглать! — заявила малышка и восторженно поглядел на Санькину грудь.

Оказалось, что из выреза рубашки выпал кулон, привлекая внимание девчушки. Простенькая безделушка в виде полумесяца и звёздочки золотисто поблёскивала, свисая на тонкой витой цепочке.

— Это не игрушка, — пытаясь отвлечь внимание ребенка, она спрятала кулон под рубашку.

Девочка заревела.

Пришлось снимать цепочку и показывать малышке, как забавно на ней качается кулон. Не будь это скромное украшение единственной вещью, оставшейся от биологической матери, Саня давно бы от него избавилась. Или, вот, девочке подарила бы без всяких сожалений. Явно же простая бижутерия. Но... рука не поднималась расстаться с кулоном. Везде таскала с собой, даже в душ. Иногда Саньке казалось, что эта невзрачная безделушка, принадлежавшая той, что оставила её в роддоме — как-то защищает её, приносит удачу.

Сдав мелкую тёзку её матери и отстояв длиннющую очередь, Саня, наконец, добралась до кассы. Бодро выложила на черную ленту свои покупки, посмотрела на время. Кажется, везде успевает. Кулон на запястье забавно смотрелся. Может, так и носить?

Иногда, в детстве, зачитываясь приключениями Гарри Поттера, Саня представляла, что она маг или там ведьма, не суть, а этот кулон… вроде волшебной палочки или волшебного же амулета. Качнёшь, загадаешь желание, и о-па! Оно сбывается. Или, допустим, кулон — это портальный ключ в другой мир… Ну а что? Крепко сжимаешь кулон в кулаке, представляешь себе мир, в котором хотелось бы жить. Произносишь кодовое слово — и вот ты уже среди какого-то поля мчишься верхом на вороном скакуне, а вдали сверкают шпили прекрасного замка…

«Да уж, — горько усмехнулась девушка, — размечталась! Кажется, она и сейчас не прочь была бы сигануть в магический мир... Магия! — Саня вздохнула. — Да нет в мире никакой магии, уж в этом она убедилась неоднократно. Но помечтать-то можно чуточку? Эх!»

Достанься Саньке магия, уж она нашла бы ей применение. Спасала бы всех пациентов в отделении наложением рук или заклинаниями — не важно. Бог Саньку уберёг от личного кладбища, которое есть, наверное, у каждого медика — если и случалась в отделении смерть, то не в её дежурство.

Или вообще ушла бы из медицины, где в последнее время постоянные перемены к худшему. Сокращения, увеличение объёма работы, уменьшение и без того небольшой зарплаты. А ещё реконструктизация — новое слово в развале российской медицины.

Так и порадуешься, что ты всего лишь медсестра, коих всегда нехватка, было бы желание работать на износ за скромный оклад, а не врач, у которых судимостей на каждом от «благодарных» пациентов штуки по две и больше, да и ответственность колоссальная.

— Добрый день. Карта магазина? Пакет нужен? — обратилась к задумавшейся Саньке кассирша с усталым взглядом. Она быстро щёлкала сканером яркие упаковки.

Саня тряхнула головой, отбрасывая тоскливые мысли. Покупки со скрипом, но все уместились в рюкзаке. Он у Сани был вместительным, добротным. Да не так уж много она купила: хлеб, палку копчёной колбасы, кусок сыра и печенье к чаю. Это был небольшой презент тёте Клаве — не с пустыми же руками идти в гости. Жаль, что предупредить старую женщину не могла, ведь телефона у той никогда не было, ни простого, ни, тем более, сотового — не работала в ее доме сотовая связь.

До автобуса Саня дошла бодрым шагом. Отпуск, как-никак. Тепло, хорошо, птички поют. Про птичек — это она для гармонии. Где их тут в городе днём услышишь? Но настроение реально улучшилось.

Перспектива прокатиться к тётке в деревню, оторвав пару дней от долгожданного отпуска, казалась уже не такой удручающей. Да, далеко, но не на краю же света. Зато потом, с чистым сердцем на морское побережье.

Подумаешь, тётка чужая, но сколько они с родителями снимали у неё комнаты летом. Почти родной стала. По завещанию отца тёте Клаве кое-что причиталось. И пусть завещания того почему-то не нашли, и квартиру приёмных родителей забрали в итоге более близкие, чем Саня, родственники — у мамы Томы и папы Данилы нашлась родная дочь, рассорившаяся с ними незадолго до удочерения семилетней сироты Аксаны. Но волю отца Саня решила исполнить. Тётке Клавдии он собирался оставить двадцать пять тысяч рублей и картину — репродукцию Шишкина «Утро в сосновом лесу» с тремя медвежатами и мамой-медведицей.

Картину Саньке не отдали, со скрипом разрешили забрать личные вещи, сунули пачку «отступных» и велели не мозолить глаза, мол, ни копейки больше не получит.

Саньке очень хотелось спросить, где эта родная дочь с супругом были, когда она хоронила приёмных родителей — хорошо, коллеги отца помогли — но не смогла. Где прятались эти наследники больше десяти лет, и в чём была причина их ссоры с родителями, что Саня даже об их существовании не подозревала? Хозяйское поведение в родительской квартире и пренебрежительное отношение их родной дочери к Саньке было настолько неприятно, что не хотелось больше ни видеть её, ни слышать, ни знать. И претендовать на свою долю наследства Аксана отказалась — отец и мать отучили её выгрызать своё зубами, сделали из драчливой сироты нормального человека своим примером, своим отношением, своим доверием и своей непоколебимой верой в Саньку.

Хорошо, государство сироту без жилья не оставило. Сначала предложили общежитие, пока не будет найдена подходящая жилплощадь. А потом уже выделили комнату в коммуналке в старом доме на окраине города. С единственной соседкой Галкой Саня даже нашла общий язык. Та была шабутная, голосистая, но не злая. Старше Саньки на добрый десяток лет, Галка неожиданно выскочила замуж за давнего воздыхателя, переехав к нему в приличную трёхкомнатную квартиру. А комнату свою оставила за собой и периодически кому-нибудь сдавала, в основном молодым девчонкам, но долго соседи почему-то не задерживались, так что Саня большую часть времени жила в квартире одна.

Пару дней назад, готовясь к отпуску и перебирая свои вещи, Саня вдруг обнаружила тот самый свёрток с «отступными». Странно, что лежал практически на виду, а ведь все это время она думала, что потеряла его! Куда-то он делся при переезде в общагу, когда был так нужен.

Сейчас почти пять лет спустя, у Саньки жизнь вроде бы наладилась. Пусть денег не скопила, но на хлеб с маслом и даже с колбасой — хватало.

Вроде и жила она скромно, брала подработки часто, как не имеющая ни мужа, ни детей, и тратилась, казалось бы, умеренно. Но не было нужной жилки, не скопила никаких богатств. Коммунальные платежи за комнату всё время росли. Одежда просто горела, да много чего требовало денег. Иной раз она покупала что-то в кредит, тот же компьютер или смартфон, а потом приходилось затягивать поясок, чтобы справляться со всеми выплатами с не такой уж большой зарплаты. Вот отпускные получила хорошие, удалось отложить на поездку в Крым.

Прикасаться же к «отступным» несмотря на то, что такие деньги бы ей и сейчас самой пригодились, Саня брезговала. Пять лет прошло, а забыть несправедливость не удавалось. Ничего ей не нужно от тех людей. И деньги их казались проклятыми. Но мысль выполнить волю отца, крепко засела в мозгу и Саня постоянно к ней возвращалась. Тем более, что сумма отступных как раз и была такой: двадцать пять тысяч рублей — из любопытства пересчитала и удивилась такому совпадению. Тётке Клавдии лишними в деревне точно не будут, но ей эти деньги достанутся «правильно». И на сердце у Саньки может станет полегче.

Как и запланировала, Саня заехала на кладбище, прибралась на могилке и поставила свежие цветы, купленные у весёлой набожной старушки на входе. Попросила прощения у родителей, что бывает так редко — всего раз в год. Рассказала им, что, пусть поздно и не в полной мере, но выполнит скоро волю отца.

Когда уходила с кладбища и уже прошла приличное расстояние, обнаружила, что кулона на руке нет. Сердце оборвалось — где-то обронила она памятную вещицу. Вернулась к могиле родителей, всю дорогу глядя под ноги, обыскала всё вокруг, но кулон словно исчез вместе с цепочкой, испарился. А когда глянула на часы, ахнула — до четырёхчасовой электрички оставалось совсем мало времени. Скрепя сердце, вызвала к кладбищу такси. И Бог с ней, с пропажей. Значит суждено было Саньке потерять этот кулон. Саня не была фаталистом, но давно поняла — некоторые вещи случаются просто потому, что должны случиться.

Словно с детством попрощалась, с той неизвестной матерью, оставившей её в роддоме. Да и то — взрослая давно, пора жить настоящим, а не прошлым. Самостоятельно принимать решения, а не надеяться на мифическую защиту материнского кулона. В её возрасте некоторые уже нескольких детей имеют.

На электричку успела в последний момент, билетный кассир выбивал ей проездной документ очень уж медленно. Но Саня терпеливо ждала, не ругаясь даже мысленно, умиротворение после кладбища всегда делало её такой — непрошибаемо спокойной. Даже потеря кулона отразилась лишь лёгкой грустью на душе. И главное же — успела запрыгнуть в электричку, пусть и в последний момент. Так что правильно, что не стала нервничать!

Пока шла по переполненным вагонам, ища свободное место без особой надежды, невольно задумалась о своей жизни. Много ли она достигла? Счастлива ли? Трудно было на это ответить — почти двадцать пять лет, а до сих пор одна. Но в то же время, жаловаться не на что. Работа любимая, хоть и трудная — уставала иногда до слез. Но Саня держалась и бросать работу в планах точно не было. Коллектив на работе сложился замечательный, к молодой медсестре относились тепло и уважительно, хотя, бывало, всякое.

Вот на личном фронте всё складывалось не очень здорово. Точнее — никак не складывалось. Молодых людей словно какая-то сила неведомая от неё отваживала, а если и случалось ближе познакомиться, дальше первого свидания, не говоря уже о поцелуях или чём-то более серьезном, ничего не продвигалось. Понравится, бывало, мальчик, и она ему, вроде бы, тоже, а глянет Саня поближе, поговорит — и понимает: «не тот»!

Правда, свиданий этих было чуть, по пальцам одной руки пересчитать. Разного рода красавцы её не замечали, а те, кто обращал внимание, чаще всего Саньке в отцы годились или, напротив — казались несмышлёными мальчишками.

Саня сама никогда не была красавицей. Волосы тонкие, ломкие, глаза невыразительные светло-серые, слегка навыкате. И шрам от ожога, заработанный на пожаре в семь лет. Шрам был широким с рубцами, переходящий с виска на щёку. Только недавно Саня решилась сделать короткую стрижку, решив, что хватит стесняться этого дефекта. Сначала люди шарахались на той же работе, косились, потом привыкли. Обсуждали только за глаза.

Фигура Санькина… словно застряла в теле подростка: маленькая грудь, плоская попа и талии почти нет. Но и не урод же. И более страшненькие знакомые ей девчонки пары себе находили, так что крест на личной жизни Саня ставить не спешила. И кандидатов в бойфренды, которые всё же случались изредка, но ей не нравились, вежливо отшивала.

Приятельницы с работы смеялись, что не с её данными быть такой разборчивой. Мол, останется в итоге старой девой. А Саня только отмахивалась. Всё надеялась, что однажды будет и на её улице праздник — встретится ей хороший человек и сердце тут же подскажет: «Этот!» И всё у них будет. Что любовь существует, она знала точно — пример приёмных родителей всегда будет перед глазами. А выходить замуж за абы кого, или даже просто заводить отношения с кем-то «не тем» просто потому, что «надо» — она не собиралась.

Но время шло, «этот» не появлялся, и Саня иногда подумывала, что коллеги правы. Надо закрутить роман без обязательств, где-нибудь на курорте. И хоть попробовать, чего она там теряет.

А вообще, Саньке и одной неплохо. Много ли ей надо вообще? Ведь сыта, здорова и ещё достаточно молода. Вся жизнь впереди, можно сказать.

По вагонам она прошла чуть ли не половину электрички, всё надеялась найти свободное местечко, чтобы скинуть с плеч рюкзак, открыть смартфон и найти себе хорошее чтиво в закаченной многотысячной библиотеке. Ехать предстояло долго.

Место в итоге нашлось, да ещё у окна, в предпоследнем вагоне. Или во втором, если считать от головы электрички.

Правда оно оказалось не совсем свободным. Хмурый молодой мужчина занял его своим походным рюкзаком невероятных размеров. Черноволосый и слегка небритый, мужчина выглядел настолько неприветливым, насколько симпатичным. Стоящие рядом две девушки, парень в наушниках и ещё пара пассажиров, как ни странно, даже не пытались попросить его освободить место.

А Саня решила побороться. Если в любви не везёт, то должно же повезти хоть в чём-то другом! И если пошлёт её брюнет как-нибудь обидно, от неё не убудет, переживёт.

— Молодой человек, — она наконец до него добралась. — Вы не могли бы убрать свой рюкзак с сиденья?

Хмурый брюнет поднял голову и уставился на неё нереально синими глазами. У Саньки перехватило дыхание, в груди стало горячо, и волна мурашек по спине пробежала от этого пронзительного взгляда.

Появилась трусливая мыслишка сбежать, пока не поздно, но она мысленно дала себе подзатыльник: «соберись, тряпка!», и кое-как взяла себя в руки. Потом проанализирует, что это было.

— Ну так что? — усилием воли Саня даже глаз не отвела. — Освободите место? Я устала и хотела бы сесть, а ехать мне далеко.

Рядом зашевелились другие пассажиры, оборачиваясь на Саньку. С интересом прислушивались к разговору. Вероятно, она не первая, пожелавшая потеснить брюнета. Но почему у других не получилось, она всё ещё не понимала.

— И куда я его дену? — мрачно спросил владелец огромного рюкзака, первым отведя взгляд. Он выразительно кивнул на своего монстра. — Там ценный груз, и провоз его оплачен.

«Наглец!» — сделала вывод Саня, снова встречаясь с ним взглядом. В глубине его зрачков ей почудилась насмешка. Словно мужчина ждал: «И что же ты теперь скажешь, девочка?»

— Я тоже ценный груз, мой проезд так же оплачен, — ровным голосом сообщила Саня. — Но я к тому же, ещё и живая.

— Да что вы! — смерил её пренебрежительным взглядом мужчина. — В самом деле живая?

— Арсен! — подал голос мужчина у окна, окликая обнаглевшего брюнета. У него тоже был объёмный рюкзак, но стоял на полу. — Давай уже сюда своего монстра, поставим сверху моего. Пусть девушка сядет.

Саня тут же преисполнилась благодарностью к этому человеку. Тоже симпатичный, но старше лет на десять, чем его нахальный знакомый. Шатен с проседью в густых волосах, и глаза лукаво-весёлые.

А имя Арсен — Арсений? — Саня развеселилась. Прямо как Арсен Люпен, «джентльмен-грабитель» из романов Леблана! Этот конкретный Арсен на джентльмена совсем не похож. Но симпатичный, зараза, даже очень.

Арсен явно хотел возразить старшему товарищу, но, ещё раз мельком на неё взглянув, почему-то передумал. Легко поднял своего «монстра», водружая на рюкзак весёлого дядьки. А сам сдвинулся к окну, освободив среднее место на скамье.

— Прошу, — усмехнулся с видом превосходства.

Саня так же пренебрежительно усмехнулась в ответ, переступила через ноги дремавшего с краю скамьи пассажира и бесцеремонно втиснулась между ним и Арсеном. Сдавили её знатно с обоих боков, но Саньке было не привыкать. Сколько откаталась в своё время в переполненных электричках и в вагонах метро в час «пик».

Она невозмутимо пристроила свой рюкзак на полу под ногами и достала смартфон, не собираясь больше рассматривать попутчиков. Стоящие в проходе люди бросили на неё несколько завистливых взглядов, но и только.

Открыв вкладку с книгами, Саня стремительно перебрала несколько десятков названий и остановилась на уже когда-то давно прочитанном детективе. Нового пока не хотелось, а «Нерв» от замечательного английского автора, пишущего про скачки, лошадей и опасные интриги вокруг королевского спорта, когда-то ей очень сильно понравился. Она вообще почти все книги Дика Френсиса прочитала. Но «Нерв» остался самым любимым романом.

— Интересуетесь лошадьми? — вдруг вкрадчиво обратился к ней Арсен.

Саня встрепенулась — неужели заглядывал в её смартфон? Ещё и локтем больно упирается в её бок.

— Что за вопрос такой? — негромко отозвалась она. — Поговорить захотелось?

— Просто вопрос, — фыркнул красавчик-брюнет и отвернулся от неё к окну. Как раз какую-то широкую реку проезжали.

— Локоть уберите, пожалуйста, — чуть не шёпотом попросила Саня, прежде чем снова углубиться в приключения Роба Финна.

Локоть Арсен убрал, одарил её ещё одним пронзительным взглядом и снова отвернулся к окну.

Следующее, заслуживающее внимания, событие произошло минут через сорок. Протиснувшегося к их «купе» паренька лет семнадцати — восемнадцати, Саня заметила, когда тот уважительно обратился к её соседу.

— Арсений Маркович! — тихим и неожиданным низким голосом заговорил парнишка. — Там у Кольки живот разболелся. Нет ли чего-нибудь?

— А я предупреждал не покупать ничего на вокзале? — так же тихо и сурово откликнулся попутчик.

— Как именно болит? — оживился дядька-шатен. Он полез в карман, достал плоский кошель, порылся и протянул пареньку пластинку таблеток. Саня узнала «энтерофурил» и вмешиваться не стала. Во-первых, не её это дело, во-вторых, хуже точно не будет от капсул, а лучше стать может. — Вот это должно помочь, если расстройство. Пусть три капсулы съест.

— Ага, спасибо, дядь Егор! — схватил таблетки парень и хотел уже ретироваться.

— Глеб! — остановил его Арсений Маркович. — Если Кольке там совсем плохо, я вызову скорую к следующей станции.

— Да не, нормально, — отмахнулся Глеб. — Но я передам.

Саня с удивлением слушала разговор. Дошло теперь, что попала в компанию туристов. Едут куда-то организованной группой, впереди поход, приключения. Арсений Маркович у них, видимо, за начальника.

Стало немного завидно, но по-хорошему. Хотелось бы и ей в чём-то таком поучаствовать. Но как-то не сложилось до сих пор. У неё вообще первый отдых за два года — в прошлый раз согласилась во время отпуска поработать в поликлинике, но на этот раз твёрдо решила: всех денег не заработаешь, отдохнуть надо!

Возникла даже дерзкая мысль: расспросить попутчиков, сколько стоит их вояж, понятно, что кучу денег, но всё же. Только подумают ведь, что на Арсения запала. Да ну их всех! Лучше уж в Крым съездит, как планировала.

Отгородилась мысленно от соседа, опять зачитавшись. И не заметила, как задремала, несмотря на интересный сюжет.

— Девушка, — растолкали её бесцеремонно. Саня открыла глаза и недоумённо уставилась на склонившегося к ней синеглазого брюнета. «Как же он хорош! Как принц из сказки!» — подумалось вдруг, но мужчина снова легко тряхнул её за плечо, и волшебство растаяло. Она узнала наглого соседа Арсена. — Проснулись? Вы телефон уронили. Возьмите. И уберите свой рюкзак с прохода, нам пройти нужно.

— А какая остановка? — встрепенулась Саня, забирая смартфон и подхватывая свой рюкзак. Даже с места вскочила.

— Пантелеевка, — снисходительно сообщил Арсений Маркович. — Так вы освободите проход, живая девушка?

Саня, не отвечая на колкость, выскочила из тесного «купе» сильно опустевшего вагона, накинула на плечи рюкзак и поспешила к выходу. Вздохнула с облегчением — чуть ведь не проехала свою остановку.

На станции её охватила вечерняя прохлада. Саня поёжилась, убеждаясь, что здесь всё по-старому. Пассажиров почти нет, платформа пустая и окружена лесом, да несколькими служебными постройками. Правда сейчас на платформу из другой двери вагона высыпала молодёжь с рюкзаками, человек пятнадцать. И она хорошо слышала голос Арсения Марковича, который строил своих подопечных командным тоном.

Опять появилась мысль, узнать, куда путь держат. Но та же причина уберегла от недальновидного поступка — доказывай потом, что не втрескалась в самодовольного командира.

Саня бодро заспешила к маленькой площади, где обычно в это время стоял готовый к отправлению рейсовый автобус. Но пока его не было видно. Неужели опаздывает?

На автобусной остановке окошко ларька с билетёршей оказалось открыто.

— До Мяглово, — сунулась Саня к сурового вида тётке.

— Следующий до Мяглово только через три часа, — скучным тоном ответила билетёрша, не спеша брать протянутую сотню. — На девятнадцать нуль-нуль отменили. Будете ждать следующий или попробуете попасть на маршрутку?

— Какую маршрутку? — удивилась Саня. На её памяти никакие маршрутки от Пантелеевки в Мяглово не ходили. Отмена автобуса огорчила сильно, и она готова была ухватиться за любую соломинку.

— Да пустили тут новую, — охотно пояснила тётка. — Нумер пятнадцать Кэ. Ходит, правда, редко, да без всякого расписания. Но часа три уже не было, может повезти. Во-он там, на выезде с площади постойте. Она проездом с Колымовки, так что голосуйте, авось остановят.

— Спасибо большое, — поблагодарила Саня и поспешила на указанное место, надеясь, что маршрутка действительно существует. Верилось слабо, никого, кроме неё на выезде с маленькой «площади» не стояло. Даже простых машин не видно, а то Саня, пожалуй, рискнула бы напроситься в попутчики.

Вывернувший из-за служебных построек микроавтобус вызвал детскую радость в сердце. Саня заранее вытянула руку. Правда никакого номера «пятнадцать Кэ» на лобовом стекле приближающегося транспорта не увидела. Но руку упорно не опускала. Пусть красуется надпись: «Заказной», но вдруг сжалятся и хоть часть пути провезут.

Саня воспряла духом, когда микроавтобус принялся тормозить. Остановился возле неё, дверь со скрипом отъехала. Сердце девушки неожиданно дёрнулось в груди, когда из проёма высунулся старый знакомец — Арсений Маркович. И взглянул так пристально и непонятно, что Саня чуть не отказалась от своей просьбы.

— Ещё раз здравствуйте, живая девушка! — произнёс он с иронией. — Теперь вас следует подвезти?

— Если не затруднит, — в тон ему ответила Саня, проигнорировав откровенную насмешку. Надо же, злопамятный какой! — Я заплачу, деньги есть.

— И куда вам? — так же насмешливо уточнил мужчина.

— В Мяглово.

Автобус урчал, Арсен сверлил её непонятным взглядом. Наконец тяжело вздохнул и мотнул головой.

— Запрыгивайте. И спрячьте деньги, ради Бога! Нам всё равно по пути.

Саня торопливо рванула в тёплое нутро микроавтобуса. На неё, весело скалясь, смотрели те самые юнцы-походники, из которых она узнала только довольно улыбающегося Глеба, приходившего за таблетками.

— Всем привет, — улыбнулась она ребятишкам и даже помахала рукой.

Ребята с ней поздоровались с удивительно дружным энтузиазмом. Даже улыбки стали более приветливыми. А ещё ей послышались в этом многоголосье девичьи голоса. Но разглядеть девчонок не успела.

Автобус рванул с места без предупреждения, и Саньку, забывшую схватиться за поручень, резко швырнуло в проход между сидений. Не дал ей позорно свалиться Арсен — поймал за рюкзак, потом крепко ухватил за предплечье, развернул и усадил на переднее сиденье рядом с собой, ловко избавив от рюкзака. Последний он втиснул в сетку над головой, где имелось крохотное свободное местечко от вещей ребят.

— Только сидите и молчите, — предупредил он грозно, занимая своё место рядом со слегка выбитой из колеи Санькой. — Читайте своего Дика Френсиса или спите, но ко мне не приставайте.

Саня изумлённо посмотрела в синие глаза красавчика — и в мыслях у неё не было к нему приставать! Ну и самомнение у человека! Но смолчала. Будет немой, как рыба, раз ему так хочется. А в телефон к ней он всё же заглядывал, выходит. Ах да, она же выронила его, когда заснула. А он поднял гаджет и вернул ей, благородный рыцарь!

Читать не стала — едва достала смартфон, как он пиликнул, отключаясь. И когда успел разрядиться? Спать уже тоже не хотелось, и Саня с удовольствием уставилась в лобовое окно, глядя на убегающую вдаль знакомую дорогу. Ей просто нереально повезло с этими туристами. И она бы поблагодарила как следует, если бы тиран по имени Арсен не приказал ей молчать. Грубиян, хоть и симпатяга.

Юнцы разговаривали тихонько, иногда раздавались смешки и громкие восклицания, но Саня не вслушивалась. Рядом Арсений Маркович что-то просматривал в планшете. Саня скосила глаза: какая-то карта.

Через несколько километров, мужчина вдруг сам обратился к ней:

— В Мяглово у вас кто?

— Бабуля, — не успела удержаться от ответа Саня. А ведь решила молчать!

— Надолго к ней? — продолжил допрос синеглазый тиран.

— Навсегда, — ответила Саня мрачновато. И так уже больше, чем нужно, рассказала незнакомому человеку. Пора бы остановиться.

— Это что же, больше податься некуда? — позволил себе ироничные нотки Арсен.

«Хамло!» — решила про себя Саня. Но другого, не менее едкого ответа сразу придумать не получалось.

— Вам поговорить не с кем?

— Адрес назовите водителю, — велел Арсен прохладным тоном. — Скоро уже будем на месте.

— Улица Красина один, — повысила голос Саня. Неужели прямо к дому доставят, свернув с плохонькой трассы?

— Понял! — весело откликнулся водила.

Арсений Маркович опять уткнулся в планшет, Саня отвернулась к другому окну, видеть странного красавца даже краем глаза больше не хотелось. Сейчас расстанутся навсегда — и забудет его сразу. Возле знакомого указателя, автобус действительно повернул к деревне. Замелькали небольшие дома, утопающие в ещё густой зелени. Казалось, что осень ещё не скоро вступит здесь в свои права. А вот и знакомая улица, Саня в волнении глядела на памятные с детства детали. Все сомнения отпали — она рада была здесь оказаться.

Возле дома тётки Клавы водила лихо затормозил. Саня едва дождалась, чуть не приплясывая на месте, когда Арсен вернёт ей рюкзак.

— Всем пока, — радостно помахала она ребятам, чтобы только не встречаться с внимательным взглядом Арсена.

— До свиданья! — неожиданно дружно грянула молодёжь. Учат их этому что ли перед отправкой в турпоход?

— До встречи, живая девушка! — бархатный голос Арсения Марковича догнал её на ступеньках.

Саня замерла всего на мгновение, но ни оборачиваться, ни отвечать не стала. А то одни грубости на языке вертелись, а это невежливо после того, как ей так помогли. До какой ещё встречи?

Она выскочила из автобуса на пыльную дорогу, сразу шагнув на обочину и оборачиваясь. Просто не удержалась. Хорошо, что дверца уже захлопнулась, и автобус рванул дальше по улице Красина. Саня нисколько не рассчитывала увидеть ещё раз наглую физиономию симпатяги с командным голосом.

— Спасибо вам всем, — прошептала Саня вслед удаляющемуся транспорту. На миг охватила жалость, что не поехала дальше вместе с ними. Только никто её не позвал с собой. Саня фыркнула — да кому она сдалась в этом походе?

Не спеша зашагала к знакомой до каждого завитка и каждого гвоздика калитке. Нащупала щеколду, просунув руку сквозь щель между перекладин. Открыла старую дверцу и зашла внутрь.

«Не буду жалеть об упущенных возможностях!» — пообещала себе Саня и побрела по тропинке к крыльцу обветшавшего дома. Сколько она уже здесь не была? Лет семь? А вдруг старушки уже нет в живых?

Тётя Клава оказалась живой. Должно быть, услышала звук автобуса, потому что ждала её прямо на крыльце с суровым видом, сложив руки на животе.

— Вы к кому, барышня? — спросила она прохладно.

«Обижена, — поняла Саня. — Что давно не приезжали».

— К вам, Клавдия Петровна! — примирительно ответила она. — Помните меня? У вас тут много лет снимали комнату Данила и Тамара Берёзкины.

— Их помню, — согласилась старушка. — А тебя нет. Чего надобно?

— Умерли они оба, — ответила Саня, расстроенная, что её не хотят признавать. — Вот, вам велели передать. Последняя воля Данилы Максимовича.

Саня достала из рюкзака конверт и протянула женщине.

— Что это? — не спешила принимать конверт тётя Клава. — Мне ничего чужого не надо.

— Но это ваше, — возразила Саня, начиная томиться. — Данила Максимович завещал. Там деньги. Если не нужны, так в церковь отнесите или бедным раздайте.

— Ишь какая прыткая, — покачала головой тётя Клава, но конверт взяла. — А девчонка их куда делась? Страшненькая такая, кожа да кости, всё книжки читала.

«Страшненькая?» — с досадой удивилась Саня. И вдруг доказывать, что это она и есть, расхотелось. Выполнила свой дочерний долг — и хватит.

— Не знаю — ответила она старушке. — Вроде бы в больнице работает медсестрой.

— Вот и славно, — старушка резво развернулась, открыла дверь, остановившись на пороге, потом медленно развернулась и взглянув Саньке в глаза, сказала: — Передай ей: если вдруг будет некуда вернуться, пусть ищет своих.

А потом зашла в прихожую и заперла за собой дверь на засов, даже не попрощавшись.

Саня ещё потопталась, ожидая, что та вернётся. Рассмеётся своим мягким смехом, позовёт пить чай с плюшками. Но секунды текли, а за дверью никаких шагов не было слышно. Саня сокрушённо покачала головой и вышла обратно на дорогу.

Надо же, не узнала! Это немного задевало, но не слишком. Она и не рассчитывала приезжать сюда снова. Но слова тети Клавы почему-то запали в душу. Почему некуда будет вернуться? Кого своих, если она детдомовская и даже фамилию родной матери не знает?

Уехать сегодня из деревни она вряд ли сможет. Тот рейсовый автобус, который отменили, назад, к последней электричке, уже не поедет.

Было у Саньки в планах, если что — переночевать у тёти Клавы, да что уж теперь. Придётся идти к площади, да смотреть, сдаёт ли ещё комнаты Пал Игнатич. Помнила она подружку Верочку, что жила с отцом вроде бы над лавкой с хозтоварами. Продавца, Пал Игнатича, Саня тоже помнила неплохо.

От Верочки Саня знала, что у Пал Игнатича нередко останавливаются таинственные гости, которые снимают комнаты на день-другой. Паломники, вроде бы, на какое-то целебное озеро.

Что за озеро, Саня не помнила, да и много их было вокруг деревеньки. Некоторые и названий не имели, другие по-простому назывались: Карьер, Красное, Круглое, Длинное и все в таком роде. Которое из них целебное?

Проходя мимо дома фельдшерицы, Саня вдруг увидела её саму. Тётя Ася работала в саду.

Поддавшись порыву, Саня помахала ей и громко поздоровалась.

— Доброго дня!

— Вам чего? — крикнула ей фельдшерица.

— Тёть Ась, это я, Саня! — пришлось повысить голос.

Тётя Ася всё же подошла к забору и посмотрела озадаченно.

— Как вы назвались? — спросила она осторожно.

Саня широко улыбнулась.

— Неужели не признаёте?

Взгляд фельдшерицы ни на йоту не изменился. Остался таким же настороженным и недоверчивым.

— Девушка, я впервые вас вижу, уж извините, — выдала тётя Ася. — Так что вы хотели? Комнату снять? Я не сдаю. Вы бы к Клавдии наведались, что ли. Когда-то она сдавала комнаты одному дачнику с семьей. Она на той стороне живёт, вы прошли. У калитки ещё столб такой с рисунками...

Столб с рисунками Саня хорошо знала. Именно она его разрисовала однажды, да так и остались на корявой поверхности её художества…

Но сейчас воспоминания не радовали. В сердце Саньки медленно заползал страх. Можно поверить, что тётя Клава стала многое забывать на старости лет. Но чтобы сразу двое отказались её вспомнить! Что фельдшерица не притворяется, она поняла сразу. Неужели за эти пять лет она так сильно изменилась?

— Спасибо, — пробормотала она в замешательстве. — Мне не нужна комната, извините. Хорошего вам дня!

— Всего доброго, — ответила тётя Ася прохладным тоном и пошла обратно к своим грядкам. Ничего не изменилось в соседском саду. Даже гном деревянный торчал среди травки, загадочно глядя большими глазами. Вот он хитро улыбнулся и подмигнул ей.

Саня вздрогнула и моргнула. Гном уныло смотрел в сторону деревянным лицом. Примерещится ведь!

Саня посмотрела на темнеющее небо. Оставалось идти к торговой площади. Если и там её не узнают, пусть. Не прогонят же на ночь глядя?

Пал Игнатич улыбнулся радушно и так знакомо, что сердце Саньки радостно дёрнулось. Узнал!

— Здравствуйте, — покивал он, открыв дверь лавки, которую собирался уже закрывать. — Что хотели, барышня?

— Не узнаёте? — безнадёжно уточнила расстроенная Саня.

— Если бы встречал ранее, то уж не забыл бы, — хитро улыбнулся старик. — Так что желает красавица? Комнату или газету? У меня тут осталось два экземпляра еженедельника…

— Комнату, — выдохнула Саня обречённо.

Куда ей ещё доказательства? Пал Игнатич её с малых лет знал. А тут красавицей назвал, словно в издёвку. Она лишь надеялась найти в комнате зеркало, да понять, что не так с её лицом. Получалось ведь, что именно с ней что-то не то происходит, раз от неё шарахаются знакомые.

Пал Игнатич запросил вперёд двести пятьдесят рублей за ночлег и проводил её в безликую комнату на втором этаже. Всё, что нужно, здесь было: кровать, застеленная стареньким, но чистым бельём и заштопанным покрывалом. Тумба у кровати. И несколько крюков для одежды, прибитых возле двери. Пол деревянный с облупленной краской, но чисто вымытый и выскобленный. На единственном окне куцая занавеска. На подоконнике чахлый цветочек в стакане.

— Располагайтесь, — добродушно предложил старик. — Туалет, душ — в коридоре. До конца и направо. Захотите чаю — можете пользоваться кухней, это до конца, налево и вниз. Чур, не мусорить и готовить из своих продуктов. Чай, впрочем, можете взять, если своего нет. На полке у плиты — увидите. Да, как вас записать?

— Аксана, — ответила Саня напряжённо. — Берёзкина.

— Запомнил, — покивал старик без капли узнавания в голосе. — Знавал я Берёзкиных, снимали тут у Клавдии комнаты кажное лето, Данила с Томой, да девочка ихняя, Сашенька. Уж до чего добрая душа, а такая неприметная, диковатая даже, всё с книгой под мышкой... Уж не родня ли вы им?

— Однофамильцы! — зачем-то соврала Саня, которую покоробило очередное воспоминание о ней. Неужели она была такой?

— Ну добро, обживайтесь.

Оставшись одна, Саня без сил опустилась на кровать, бросив рюкзак на пол. Перед глазами закрутился весь сегодняшний день. И вроде бы ничего такого странного не происходило. Почему же люди перестали её узнавать? «Зеркало!» — опомнилась она.

Искомое обнаружилось в санузле. Саня, ожидая увидеть что-то страшное, сначала справила свои дела и умылась, и лишь потом посмотрелась в обшарпанное зеркало.

Да так и застыла, неверяще разглядывая себя, а потом закрыла руками рот, чтобы не заорать.

В зеркале отражалась вовсе не она, не Саня Берёзкина, серая мышка посредственной внешности. На неё из мутного стекла смотрела совершенно чужая девица с большими испуганными глазами!

Паника накрыла волной, Саня схватилась за края раковины, зажмурилась и принялась дышать на счёт. Вдох — два удара сердца, медленный выдох, вдох — три удара сердца, очень медленный выдох. Она ведь не сошла с ума?! Нет же, всё понимает, всё прекрасно помнит. И детство, и приёмных родителей...

«Стоп!» — Саня усиленно тряхнула головой. Ущипнула себя больно — не сон — и снова уставилась в зеркало. Ничего не поменялось — по-прежнему чужая броская внешность: огненно-рыжие волосы, ярко-бирюзовые большие глаза, тонкие брови вразлёт, аккуратный нос, широкий рот с красиво очерченными розовыми губы вместо её тонких, бледных и невыразительных. Белые ровные зубы, никакого скола нет на переднем! Потрогала языком — нет его! И кожа — гладкая, от привычного некрасивого шрама на лице не осталось ни следа, даже на ощупь. И кто скажет, каким образом она стала такой? А главное — когда?

Стала припоминать, видела ли отражение в окнах электрички? Нет, не помнит. А в автобусе? Тоже нет, никакого отражения не замечала. В магазине и вовсе было не до зеркал. Так, когда же? Утром, когда чистила зубы, она точно была ещё прежней, «страшненькой» Санькой.

Пересилив ужас и неверие, Саня снова мрачно уставилась на своё отражение. Прихотливо изогнутая линия рта точно стала шире, чем было всегда у Саньки. Оскалилась, рассматривая зубы более внимательно: все как на подбор — беленькие, красивые, надо думать здоровые, ровные, без скола на переднем верхнем и даже без выпирающих клыков — хоть в Голливуд.

Глаза ещё сильно изменились: мало того, что стали визуально больше и изменился разрез, Саньку поражал этот ярко-бирюзовый цвет — ну нереально красивые глаза. А может быть это тело носило цветные линзы? Потрогала пальцем глазное яблоко, но никаких линз не обнаружила.

Стала придирчиво рассматривать остальное, словно это могло дать какую-то подсказку. Длинные тёмные ресницы — давняя мечта осуществилась! А ещё чистая кожа, аккуратный носик вместо её курносого. Рот вот вправду широковат, язык как будто немного длиннее и уже. Саня ощупала им зубы, нёбо, ощущения обычные. Только зубы все целые без щелей и заострённых чуть крупноватых клыков, которые немного её беспокоили раньше.

Кожа не бледная, а слегка золотистая, словно Саня не в больнице целое лето вкалывала, а загорала где-нибудь на Фиджи. Скулы широкие, шея тонкая, длинная. Грудь… Саня ахнула, неверяще ощупывая новое приобретение. Грудь значительно увеличилась. А вот талия, наоборот, стала тоньше. Да что же такое творится?

Саня сглотнула и перевела взгляд на волосы, заменившие её короткий ёжик. Перебросила на грудь косу, знатную — с руку взрослого мужчины толщиной. Ну вот как она не заметила появление этой шикарной косы? Вот до этого самого момента и не замечала! А она длинная — почти до попы свисал пышный хвост.

Саня оцепенела, вцепившись в шикарные волосы — прочные и шелковистые на ощупь. Теперь было понятно, почему никто не узнаёт. Непонятно только, как такое с ней произошло.

Она опрометью бросилась обратно в комнату. Трясущимися пальцами расстегнула рюкзак и принялась в нём шарить в поисках паспорта.

Открыла документ и выдохнула с облегчением: Аксана Даниловна Берёзкина — написано чёрным по белому. И фотка её настоящая, не слишком удачная, но родная. Только теперь эта фотография совсем не подходила ей.

Вдруг прямо на её глазах фотография поплыла и стала другой, снова застыв. Саня едва не заорала. В магию она не верила, хотя и обожала читать фэнтези. С фото на неё смотрела та самая незнакомка из зеркала с бирюзовым взглядом. И фотка очень удачная, что в паспорте редко у кого получается. Взгляд загадочный, на прихотливо изогнутых губах еле заметная улыбка. Симпатичная, уверенная в себе девица примерно лет семнадцати — двадцати. Хотя бы тут было что-то знакомое, ей всегда давали меньше лет, чем было на самом деле.

Саня сцепила зубы. Порадовалась, что фамилия осталась прежней, это хотя бы доказывало, что она — это всё ещё она, а не кто-то другой, в которого перескочила её душа.

Но лучше бы фамилия поменялась, раз такие чудеса творятся. И к её изумлению, буквы потекли, тут же отобразив новую фамилию: Калинкина.

— Издеваетесь? — крикнула ошалевшая Саня. — Ничего лучше подобрать не смогли?

Буквы в фамилии замигали, словно предоставляя ей выбор. Санькины мысли заметались в голове в поисках ответа. Какую же фамилию? Да нафиг нужно! Пусть будет хоть фамилия родная. Не менять же после этой катастрофы все остальные документы!

— Берёзкина! — чётко произнесла. И — о, чудо! — буквы вернулись в привычную надпись и застыли. Аксана Даниловна Берёзкина — значилось опять в документе. А вот фотография осталась новая.

Саня ахнула от новой мысли и поспешила перевернуть страницы — не обзавелась ли она мужем, невзначай, или детьми?

Но остальные странички остались пустыми. Ни мужа, ни детей! Только штамп военнообязанной, как у всех медиков. И прописка осталась прежняя. Вот уж радость. Иначе стала бы бездомной красавицей.

Но кто же она теперь? И за что ей это всё? Как же она на работу теперь вернётся в таком виде? Её же никто не узнает! Коллеги точно не поверят. Даже если соврать, что сделала пластическую операцию, а волосы нарастила.

Открыв главный разворот паспорта, убедилась, что всё ещё Берёзкина Аксана. Но тревога не покидала. И в следующий час Саня ещё раз десять открывала и проверяла паспорт. Перед тем, как открыть паспорт снова, громко сказала:

— Мне семнадцать!

Ну а что, пусть будет меньше лет, с неё и спрос меньше. Открыла паспорт и охнула — действительно изменилась дата рождения. Даже не дата, год рождения стал двухтысячным. Сам день рождения остался прежним: семнадцатого сентября. Чудеса! Но так даже лучше — до совершеннолетия чуть больше двух недель. Как-то она не подумала, загадывая себе новый возраст, не то, чтобы ей нужно покупать сигареты, не курит, к счастью, но в принципе, у совершеннолетних больше прав и свобод.

Есть не хотелось, она без аппетита пожевала корочку хлеба из продуктов, что везла тёте Клаве и забыла отдать. А вот глаза уже слипались, накатила апатия, захотелось спать. Мысли текли вяло — хорошо бы вернуться в ванную, да смыть косметику. Саня не была уверена, что накрашена, но вдруг. Ну разве бывают у рыжих такие чёрные брови и ресницы?

Только страшная лень одолела. И усталость. Всё утром. Всё потом.

Думала, что не сможет уснуть в чужой кровати, но провалилась в сон сразу. Ни единого сна не увидела, проснулась отдохнувшая и бодрая, но сникла, сразу всё вспомнив. С ней случилось нечто сверхъестественное. И где искать ответы — пока не ясно.

Саня прихватила полотенце и новый шампунь и пошла в душ — взбодриться и смыть ненужную косметику, если та всё же была. Взбодриться получилось, а вот губы, ресницы и всё остальное цвета не изменяло.

То ли что-то влагостойкое, то ли модный нынче татуаж, то ли у неё теперь это естественный окрас. Было же такое в каком-то кино! Да, Белла из «Сумерек» стала красивой вампиршей, но не изменилась же полностью!

Саня ещё раз оглядела зубы, но клыки не попытались вылезти, превращаясь в вампирские. Да и крови ей точно не хотелось. Прислушалась к себе, представила густую красную кровь. Чуть не стошнило.

Выдохнула, для вампира она довольно загорелая, причём во всех местах. Или это естественный цвет кожи? Жуть!

С волосами замучилась, вымыть-то не проблема, даже как-то приятно оказалось — стать обладательницей такой густой и красивой гривы, а вот как сушить? Обрезать бы их, чтобы не мучиться!

Не успела так подумать, как её обдало тёплым ветром, и волосы мигом стали легче, высохли и заблестели в отражении богатой копной — волосок к волоску.

Будь у Саньки под рукой бутылка водки или коньяка, выхлебала бы до донышка, не задумываясь.

С каменным лицом она завернулась в полотенце и пошла в свою комнату. Одевалась почти бездумно, чистая смена имелась. Правда пришлось влезть во вчерашние джинсы. Успела подумать, что теперь одежда ей не слишком подходит — талия стала уже, а бёдра шире, ещё и грудь увеличилась с уверенной единички до примерно хорошего третьего размера, но хотя бы осталась упругой.

Джинсы сели, как влитые, словно сами подстроились под новую фигуру. Лифчик тоже увеличился, легко вместив её новый размер. Уж как она увеличение груди вчера проморгала — вообще за гранью. Ведь по логике центр тяжести сместился, она должна была это ощутить. И коса тоже ощущалась сейчас тяжёлым дополнением к потрясениям в головушке. Но видно, она слишком вчера устала, что даже не заметила настолько кардинальные перемены. Или это так магия действовала?

Саня устала удивляться. Для неё всё это было слишком. И поделиться ведь не с кем, получается. Никто не узнает её теперь. А ещё магия, в её существование пришлось поверить. Как говорится — хотела? Получите и распишитесь!

Как ни смешно, расписаться никто не предлагал, хотя бы и кровью. Её вообще ни о чём никто не спросил. Так откуда дровишки? Почему именно вчера? За что над ней так издевнулись небеса?

Но ничего, ничего, она ещё это обязательно выяснит, не станет спускать на тормозах! Должен же кто-то ответить за такое безобразие?! И вернуть всё, как было!

Вдумчивый анализ ситуации не внёс никакой ясности. Что-то случается в ответ на её пожелания, как просушка волос. Что-то само — как изменения тела, фотография в паспорте и дата рождения.

Саня попробовала пожелать стать прежней внешне, но ни фига у неё не вышло. Или есть ограничения в желаниях, или от неё ничего не зависит. Ни один из вариантов ей не нравился, но предстояло смириться хотя бы временно. Потому что Саня отчаянно не желала поверить, что сходит с ума. Впрочем, кто знает, может, это уже случилось?

Когда же, когда она стала другой? Этот вопрос её уже просто измучил. Почему-то казалось, что если узнает, когда, то автоматически поймёт — как?

С чего начать расследование Саня никак не могла решить. Камеры на вокзале? Да кто же подпустит её к записям этих камер? Кассирша в гипермаркете? Смешно, перед ней за день прошли сотни или тысячи покупателей. Да и сама Саня не была уверена, что вспомнит ту кассиршу. Кстати, и в магазине есть камеры, но опять же, никто ей записи не покажет.

Единственное, что пришло в голову из наиболее реалистичного после мучительных раздумий — разыскать туристов-походников и аккуратно расспросить Арсения Марковича, не заметил ли он за их короткое знакомство внезапных перемен в ней, Саньке.

Потому что, пусть они общались мало, но своим наглым взглядом Арсен её буравил не раз. И в электричке при первом знакомстве, и в автобусе. И если он её не узнает, уже будет понятно, что случились перемены во дворе тёти Клавы. А может, старушка сама ведьма и заколдовала её специально? Может, просто скрывала свои возможности все эти годы?

Не поленившись, Саня снова полезла за паспортом, заодно вынула и остальные документы: свидетельство о рождении, дипломом медсестры, корочки о повышении квалификации и присвоении второй, а потом и первой категории. Она всю пачку всегда носила с собой. Вечно на работе требовалось то копию сделать, то ещё что. В дипломе всё осталось по-прежнему. И даже в корочках о присвоении категории и прохождении курсов повышения квалификации ничего не поменялось. Свидетельство о рождении также осталось неизменным.

А вот в паспорте... Саня чуть не осела на пол. Штамп с пропиской исчез! В одночасье она лишилась комнаты? Как же так? А её вещи? Почти новый ноутбук? Деньги на билеты в Крым, спрятанные в томике стихов? Её книги, одежда… Мчаться в город и проверять, кто теперь владеет её вещами? И её комнатой! А может успеет хотя бы вещи забрать?

Саня принялась искать ключи в наружном кармане рюкзака. Но они исчезли. И второй связки с работы не оказалось. Значит, в квартиру ей не попасть. А на работе не открыть шкафчик в раздевалке и сестринскую.

Её уволили?

Саня задышала коротко и часто, на глаза навернулись слёзы. Что творится вокруг?

Стало очень страшно и ужасно обидно. За что? Вот за что с ней творят такое неизвестные силы? Глотая слёзы, которых до этого не замечала, снова открыла паспорт на страничке, где была прописка. Пусто! Как не было.

Она таки стала бездомной красавицей!

Саня не выдержала и принялась хихикать, а из глаз ещё сильнее полились слёзы. От полноценной истерики спас упавший на пол смартфон. Саня вытерла слёзы, шмыгнула носом и полезла проверить телефонную книгу. Хорошо, что не забыла вечером поставить гаджет на зарядку.

Номера коллег, знакомых, некоторых служб. Всё осталось на месте, казалось бы. Но длилось это секунд десять. Один за другим номера стали просто исчезать.

— Нет-нет-нет! — забормотала Саня, пытаясь хоть как-то остановить катастрофу. Но ничего не помогало. Пиликнуло сообщение: «Вставьте сим-карту. Ваша сим-карта не читается».

Саня ахнула и полезла срочно в онлайн банк. На счету у неё оставалось около пятнадцати тысяч. Неужели тоже сгорят? Приложение открылось, она увидела свои пятнадцать тысяч на счету, чтобы следом смотреть, как исчезают цифры. Следом исчезло и само приложение. Все приложения на смартфоне исчезали одно за другим. Как в кошмарном сне!

Пиликнуло ещё одно сообщение: «Телефон вернётся к заводским настройкам после перезагрузки».

Они не обманули, те, кто меняли всё в её смартфоне. После перезагрузки, в смартфоне не осталось ничего личного. Сим-карта не читалась, память телефона освободилась и от музыки, и от фотографий, и от её богатой виртуальной библиотеки.

Несколько минут Саня тупо пялилась в экран смартфона, предавшего её доверие. Наличных у неё осталось около семи тысяч рублей. Из одежды — пара смен белья, пара футболок и шорты. Ещё на ней футболка, джинсы и кроссовки, ну и любимая толстовка с капюшоном, потому что вечера уже стали прохладными и Саня, умница, захватила её с собой.

Будущее виделось смутным и безрадостным. С отчаянием Саня боролась жёстко. Пока жива, будет бороться за место под солнцем. И обязательно придумает, как начать жить заново.

План вырисовываться не желал. Саньке отчаянно не хватало информации. Для этого она попытается найти Арсения Марковича. Она всё больше склонялась к мысли, что он не случайно появился на её пути. Интуиция не шептала, она об этом просто орала.

Тщательно вымыв лицо ледяной водой, Саня спустилась на кухню, решив действовать немедленно. Кто-то в деревне мог знать, куда отправляются туристы! Хотя бы хозяин этого дома.

Пал Игнатич стоял у плиты и жарил гренки.

— Доброго утречка, барышня, — радостно приветствовал хозяин дома. — Как зовут вас, запамятовал? Наливайте чаёк, вон чашки.

— Аксана, — Саня подошла к чайнику и взяла с полки чистую чашку. Подкрепиться перед дальней дорогой точно не мешало. Новое тело оказалось вдруг очень голодным. — Берёзкина Аксана Даниловна.

Старик открыл зачем-то толстую потрёпанную тетрадь, лежащую на серванте.

— Ага, — выдал он. — Так и записано, только без отчества.

Саня тотчас заглянула через его плечо, теперь ей надо быть очень внимательной ко всему! И действительно увидела запись со своей фамилией, правда имя написано через «о»: Берёзкина Оксана, комната 4. А выше значилось: Арсений Маркович Чернов, комната 2.

Саня вся подобралась, чуть не пролив чай. Везение на её улице ещё не закончилось! Может ей и не придётся долго искать походников? Ведь очевидно, что Арсений Чернов остался в деревне и ночевал в этом самом доме. Даже странно, что не столкнулись.

— Скажите, Пал Игнатич, — Саня устроилась за столом, приняв как можно более беззаботный вид. — А других постояльцев у вас сейчас нет?

Да, не самое лучшее начало расследования, но Саня слишком волновалась.

Пал Игнатич поставил блюдо с аппетитными гренками перед ней.

— Вот, угощайтесь на здоровье. Постоялец один был, да буквально пять минут, как ушёл.

— А куда ушёл, не знаете? — Саня пересилила желание вскочить с места и мрачно вгрызлась в гренок. — Вкусно! Спасибо вам.

Дедок устроился напротив неё с чашкой чая, покивал.

— Знамо дело, куда, — размеренно ответил он. — Арсений Маркович тут каждый раз останавливается. База у них больно далеко, километров триста отсюда. До Волынки едут на пазике, а после уже на лошадях. То туристов возит, то школьников. Места там замечательные, озёра чистейшие, даже лучше наших, воздух и вовсе целебный. И живности всякой хватает.

Саня слушала говорливого дедка очень внимательно, хоть и хотелось его поторопить.

— А что, они уехали уже, думаете? Эта группа школьников?

— Да почём же я знаю? — всплеснул руками Пал Игнатич. — Вот, пройдусь на рынок, узнаю, что да как, если вам надобно.

— Да нет-нет, что вы, — отмахнулась Саня. — Я уже сама собираюсь уходить. Но комнату мою не отдавайте, возможно, вечером вернусь, ещё ночь здесь перекантуюсь.

Нельзя было отметать вариант, что нагнать туристов и Арсена сегодня не получится.

— Конечно, конечно, — закивал дедок, забирая ещё двести пятьдесят рублей. — Комната ваша до завтрашнего вечера. Всё честно, сейчас запишу!

Саня поблагодарила за гренки и чай, сбегала в комнату за рюкзаком. Вполне могло случиться — на что она сильно надеялась — что больше сюда не вернётся. Странное это было чувство — начинать жить с чистого листа, почти без денег, без определённого места жительства. Получается, Саня теперь бомж обыкновенный. Дожили!

Выбора ей не оставили, это обидно, но плюсы свои всё же виделись. С новой внешностью можно попробовать найти новую работу, как минимум. Диплом и другие корочки при ней, как и умения. Или нельзя без прописки? Так, это в столице нельзя, ну может и в других крупных городах. Но всегда можно податься куда-то в глубинку, где медсестёр не хватает, а может и вовсе нет. Но вообще, будет решать проблемы по мере их появления. Толку паниковать заранее?

Итак, план номер один — найти Арсена Марковича, втереться к нему в доверие и разговорить, даже, если понадобится для этого ехать на ту базу за триста километров. План номер два — ехать вглубь страны и пытаться найти себе место работы. План номер три… Нет, хватит пока и первых двух.

Быстрым шагом — ноги как будто тоже стали другими, более сильными, выносливыми — Саня поспешила к единственному в округе продуктовому магазинчику, а там и рынок рядом. Небольшой «торговый центр» на три деревни, там можно было услышать все новости, встретить знакомых, закупить необходимое. А ещё купить воды. Еда на первое время у Саньки была, а вот воду она не покупала.

Сердце Саньки радостно дёрнулось, когда возле магазина она увидела знакомый микроавтобус. Молодёжь высыпала наружу — сидели на лавочке и стояли рядом, переговариваясь о своём. Арсена среди них Саня не увидела, но не огорчилась — не бросит же он своих подопечных, значит, где-то рядом. Водитель сидел на своём месте в кабине и курил, распахнув дверь. Значит, поедут скоро, но воду она купить успеет.

А ещё она заметила, что среди ребят действительно есть девочки, по меньшей мере три особи. Просто одеты по-походному, сразу и не поймёшь, какого пола.

Саня всё это отметила краем глаза и легко забежала в уже открытый продуктовый.

Очередь маленькая — две знакомые старушки, которые её ожидаемо не признали. И вот оно счастье — те двое, с автобуса. Арсен и дядька Егор.

В глазах мужчин она чётко заметила узнавание. Значит, стала красоткой ещё до встречи в поезде? Или после? Арсен ещё и приветствовал её довольно странно:

— А вот и вы!

Словно рассчитывал её здесь увидеть. Или даже ждал!

— И вам не хворать, Арсений Маркович, — улыбнулась в ответ Саня, занимая очередь. Да, вот так, будет с ним милой и спокойной. Втираться в доверие она не умела, да и чувствовала, что эта наука ей не понадобится. Важно было быть собой, настоящей. И семнадцатилетней. Меняться, так полностью. И постараться вести себя соответственно.

Арсен в ответ развернулся к ней всем корпусом.

— Вот вашего имени я так и не узнал, — заявил он, скользнув взглядом по Санькиным новым губам и ниже, но тут же поднял взгляд и уставился в упор почти такими же синими глазами, какие теперь были у неё. Разница, конечно, имелась. Её радужка ближе к бирюзовой, если правильно помнит. А у него — тёмно-синяя, с чёрным ободком. — Так может, назовётесь?

— Аксана Берёзкина, — Саня состроила невозмутимую рожицу, обмирая внутри от волнения.

Хорошо бы, вообще, напроситься к ним на базу. Всё равно ей пока деваться некуда, а турбаза — не самое худшее место на свете. Именно там, в непринуждённой обстановке она выведает, имеет ли Арсен отношение к переменам в её внешности и жизни. Разговора на бегу всё равно не получится.

— Арсений Чернов, — кивнул ей мужчина, глядя гораздо внимательней, чем требовалось для мимолётного знакомства. — Очень приятно, Аксана.

Саня кивнула и поспешно отвернулась к полкам, чтобы унять волнение от такого неприкрытого интереса и разорвать зрительный контакт. Если дальше так пойдёт, он ещё сам пригласит её с собой. Ведь промелькнул в темно-синих глазах непривычный ей мужской интерес. К несовершеннолетней школьнице, между прочим. Саня едва удержала смешок — скоро и сама поверит, что ей семнадцать.

Боязно ли от такого внимания? Немного. Волнующе? Ещё как! Но она и без его провокационных взглядов вся на нервах после обретения новой внешности, лишения жилплощади, работы и большей части честно заработанных денег.

Саня даже покосилась на бутылку дешёвой водки, которой так не хватало вчера и сегодня утром. Купить на всякий случай? Только топить свою трагедию в алкоголе — паршивый выход. Не такими методами она решала свои проблемы раньше, и теперь не стоит начинать.

А может, всё это её шанс — начать всё заново, с нуля, так сказать. Прожить жизнь лучше, ярче, как-то иначе. Чтобы не было в конце мучительно больно и так далее. Ведь чего интересного было в её прежней жизни? Немного! Одна сплошная работа. Про работу, кстати, лучше молчать. Какая работа в семнадцать лет? Школу закончила, аттестат с собой не таскает, потому что на отдыхе. По паспорту реально семнадцать. Ну можно сказать, что на курсах медицинских училась. И летом подрабатывала в больнице санитаркой.

Мужчины закупали довольно много всего, как будто потеряв к ней интерес, что дало ей возможность хоть немного справиться с волнением и дышать почти ровно.

И Саня прикинула вдруг, что наличных денег оставалось чуть. Зарплатная карточка может оказаться заблокированной. Впрочем, банкомата в радиусе сорока километров она не найдёт, чтобы это проверить. А жить на что-то надо.

Напроситься что ли реально к Арсену в наёмные работники? Может, им повариха нужна? Готовила Саня так себе, но научится, если надо. Или воспитательницей станет — там целых три девчонки, возьмёт над ними шефство. Ага, в семнадцать лет. Идея была не ахти, но хоть что-то для начала.

— Так вы у своей бабули остановились? — Арсен отошёл от прилавка и снова с интересом замер возле неё. Харизматичный брутальный красавец.

— Она не моя, — вздохнула Саня, загнав тупую боль глубоко внутрь. Всё же тётю Клаву она почти бабушкой считала, а та её всё время баловала. А теперь враз стала чужой. — Весточку передала старой женщине, теперь назад, в город. А тут хорошо, воздух чистый. Думаю, вот, задержаться, что ли, на денёк-другой.

И состроила тоскливую мину. Слезы в глазах блеснули настоящие, поэтому снова развернулась к прилавку к нетерпеливо глядящей на неё Иришке, местной продавщице. Вместо всегдашней доброй улыбки, Иришка глядела высокомерно, как на чужую. Впрочем, она и видела чужую, хватит уже удивляться.

— Чего вам? — спросила она Саньку неприветливо. Хотя, только что любезничала с мужчинами.

— Две бутылки воды без газа, вон тех, литровых, — попросила Саня. И вдруг увидела считывающее устройство. Проверить карту? Внутри похолодело, а вдруг оплата не пройдёт? Ну и ладно, расплатится наличными!

Она достала кошелёк, вынула из него карточку и небрежно спросила:

— Картой оплатить можно?

Её одарили ещё одним презрительным взглядом. Иришка плюхнула на прилавок бутыли с водой.

— Можно, — процедила она. — Если только система не забарахлит.

Саня дождалась сигнала и приложила к терминалу карту. Пиликнуло сразу, пополз чек.

«Да! — ликовала Саня в душе. — Деньги есть!»

— А дайте ещё вон ту сумку, она же продаётся? — решилась она устроить ещё одну проверку. Что вода — какая-то сотня.

Сумка среди скудной кучки вещей в самом углу выглядела потрёпанной, но была кожаной и вместительной. Уровень — секонд-хенд, но не в положении Саньки привередничать. Да и в прошлом, она не раз закупалась в секонд-хенде, чтобы сэкономить.

— Тысяча, — озвучила стоимость Иришка, явно завысив цену. Конкуренция здесь была слабая, вот и пользуется.

— Беру, — кивнула Саня. А потом набрала ещё килограмм миндаля, разных конфет и сладостей — пригодятся на случай голода, и не портятся быстро.

Оплата снова прошла моментально, явно удивив Иришку, и сильно порадовав Саньку.

Рискнула в третий раз проверить, чтобы уже точно на сердце стало спокойней.

— Ой, девушка, — притворно огорчилась Саня. — Влажные салфетки забыла. Пробейте, пожалуйста. Две упаковки.

К ужасу Саньки, в третий раз оплата не прошла. «Карта недействительна, — сообщил ей терминал. — Вставьте другую карту». Вторая попытка ничего не дала: «Карта не читается».

Саня расплатилась сторублёвой банкнотой, скрывая замешательство. Если устроится на работу, потребует оплату наличными!

Она забрала сумку, куда и воду положила, и всё остальное. А потом обернулась с запоздалым страхом, что со своими экспериментами упустила походников. При виде Арсена, ожидавшего её у выхода, Саньку затопило такое облегчение, что готова была расцеловать синеглазого красавчика.

Пришлось себя сдержать и идти в сторону Арсена с самым незаинтересованным спокойным видом.

Саня вдруг обнаружила ещё жирный плюс новой внешности — заставить подождать её удалось почти без труда. А с прежним обликом она всегда для подобных мужчин была словно невидимка или досадная помеха. И добиться чего-то у них, будь то даже по работе, стоило куда больше усилий. Приятный бонус, что ни говори. И может пригодиться в плане выживания. И совсем не обязательно становиться содержанкой или типа того. Тем более, вряд ли этого будут ждать от вчерашней школьницы.

— Я тут подумал, — Арсен расщедрился на тёплую улыбку. — А поехали с нами, Аксана. Скучно не будет, места там отличные. Озеро красивое, есть лодки и даже катер.

— Обещаете покатать на катере? — загорелись у Саньки глаза. Глупо так реагировать было, но в семнадцать простительно вроде бы. А тут ещё мечта из детства, не удержалась. А ещё она ликовала — он сам пригласил!

— Обещаю, — пристально поглядел на неё Чернов.

Саня поспешила на выход, пряча улыбку. А то уж очень засвербело между лопатками от недоброго взгляда. К этому тоже предстояло привыкнуть: к ненависти таких Иришек, считающих всех красоток, особенно юных, врагами.

Арсен её легко нагнал, обогнал и преградил путь.

— Так что же решили?

Пора было осуществлять свой план, несмотря на то, что коленки стали ватными, а ладони вспотели.

— Не смогу, — посмотрела серьёзно. — Боюсь, денег на подобные развлечения в моём бюджете не предусмотрено.

И сама возгордилась, как чётко удалось сформулировать причину отсутствия денег.

— Да бросьте, я приглашаю, — обаятельно улыбнулся Арсен, ничуть не впечатлённый её словами о финансах.

Саня ощутила, как стало жарко щекам и даже шее. Да если даже она бы осталась двадцатипятилетней, всё равно реакции как у школьницы.

— Ну что вы, — вздохнула она, не зная, как же перейти к предложению поработать. — Не хочу ходить в должниках.

— Серьёзно, — хмыкнул Арсен, посмотрев добродушно. — Вы ничего не будете мне должны.

— У вас найдётся для меня работа? — решилась спросить Саня, бросаясь, как в омут с головой. Может и не будет должна, но ей всё же нужны деньги, чтобы с чего-то начинать новую жизнь.

На мгновение он сверкнул глазами, словно решил отказать. Но сдержался, кажется. Саня его понимала — перед ним практически школьница. Какой из неё работник. Но собиралась ещё побороться.

— Персонала не хватает, — поведал скучным голосом. — Платить много не можем. Не согласитесь же вы лечить разбитые носы и оцарапанные коленки за жалкие тридцать тысяч?

Кому жалкие, а для кого — это месячная зарплата. А для девчонки только со школьной скамьи — вообще счастье.

— Почему же? — ответила вдохновенно. — У меня даже опыт небольшой есть в этом плане. Охотно соглашусь. Только, если сложные случаи будут, могу не справится.

Она ещё не верила своей удаче, боясь радоваться заранее.

Арсен досадливо, как ей показалось, улыбнулся.

— Небольшой опыт — это хорошо, — сообщил он. — По сложным случаям есть связь с вертолётом. А какой опыт у вас? Документы с собой?

Теперь он стал деловитым и собранным. Ей крупно повезло, что им потребовался именно медик, но корочки светить нельзя. Когда бы она успела выучиться и поработать? Если только сразу после восьмого класса пошла бы в медучилище!

— Я окончила колледж, училась на медсестру, и летом работала санитаркой на хирургическом отделении. — Саня полезла в переднее отделение рюкзака за паспортом. А вот диплом и все её корочки исчезли, просто как чувствовала, что такое может случиться. Или наличие её вещей подстраивается под обстоятельства? — Только паспорт есть. А диплом я с собой не брала.

Чернов взял паспорт, ознакомился и тяжело вздохнул, косо поглядев на Саньку. Перестала ему нравиться, когда узнал, что ей семнадцать? Ну и пусть, ей же лучше!

— Егор Михалыч! — зычно позвал Арсен, заставив едва не подпрыгнуть замечтавшуюся Саньку. Улыбчивый шатен живо оказался возле них. — Я медика нам нашёл, дипломированного. Правда без диплома. Говорит, что закончила медицинский колледж.

И он сунул помощнику Санькин паспорт. А сам смотрел на неё задумчиво, со скепсисом. Саня и сама бы на себя так посмотрела на его месте. Ну какой из неё работник при такой внешности.

Она устремила внимание на Егора, волнуясь, что теперь всё зависит от этого симпатичного дядьки. Очень уж обаятельный и как улыбнётся, тоже улыбаться хочется.

— Так это замечательно, — хитро поглядел на неё Егор, убирая её паспорт в свой карман. — Вы не пожалеете, что согласились поработать у нас, Аксана Даниловна.

— Лучше зовите Саня или Саня, — улыбнулась она шатену. — Я тоже надеюсь, что не пожалею.

— Оформляй её, Михалыч, — вздохнул Арсен. И отвернулся от Саньки, чтобы зычно построить ребятишек, направляясь к автобусу. — Народ! Все по местам! Пятиминутная готовность к отправлению.

Молодёжь потянулась к транспорту, даже не устроив сумятицу у входа. Без суеты и каких-либо возражений и других возгласов, они уже через минуту были внутри автобуса.

«Ну и порядки, — подумала Саня. — А может, это вообще какие-нибудь кадеты?»

Ей пришло в голову, что она ничего не знает об их загадочной базе и об этих подростках. Но поздняк метаться. Будет решать проблемы постепенно, как и решила.

— Пойдёмте, — махнул Саньке Егор Михалыч. — Арсен не любит ждать.

Саня поспешила к автобусу, вскинув на плечи рюкзак. Удалось даже забраться внутрь раньше Чернова. И она радостно улыбнулась, поняв, что правильно запомнила: справа от водителя имелось в автобусе отдельное место в кабине. И оно, к счастью, было не занято.

— Можно сюда? — поспешила она спросить у импозантного усача, сидящего за рулём. Похоже, с новой внешностью, ей досталась ещё наглость. Или храбрость, как предпочитала думать Саня.

— Конечно, присаживайся, малышка, — водитель с удовольствием её оглядел. — Толик, штатный водитель третьей команды.

— Саня, — призналась она, ловко пролезая вперёд. — Штатный медик команды с этого момента.

— Подружимся, Саня, — уверенно заявил Толик, подмигнул ей и широко улыбнулся. Простой такой парень, постарше неё, наверное, но с которым сразу легко общаться.

— Не самое безопасное место для девушки! — заявил Арсен за её спиной.

Саня могла бы поспорить. Лучшее пассажирское место, как считала она. Да и не привыкла пока к ребятам и Арсену, чтобы нервничать, сидя среди них.

— Арсений Маркович, пожалуйста! — состроила Саня просительную рожицу, свесившись с кресла и обернувшись. — Мне очень хочется сидеть именно здесь!

Молодёжь захихикала. Арсен вздохнул.

— Рюкзак отдайте, — ворчливо велел он. — И держитесь там за что-нибудь, ради Бога!

— Уверена, Толик — замечательный водитель, — Саня послушно выполнила его просьбу.

Чернов одарил её нечитаемым взглядом, забирая рюкзак, но Саня была слишком счастлива, что первая часть плана удалась. Тут же отвернулась от строго командира и работодателя, пристроила на коленях сумку и счастливо вздохнула. Новая жизнь начинала ей нравиться.

И она очень постарается поладить с Арсеном позже. В деловом плане, конечно, а не в интимном. И хорошо, что по паспорту ей всего семнадцать. С такими данными, какими теперь обладала Саня, представить, что она невинная девушка в двадцать пять лет сродни сказке, а вот в семнадцать лет — вполне нормально. Так что не будет она зря волноваться. Вряд ли Арсен Маркович падок на юных девственниц.

А ещё Саня в глобальном плане не была уверена, позволительно ли ей терять невинность, если она всё же окажется ведьмой. Вдруг все способности тогда улетучатся. А она ещё ничего не узнала о новой себе, об элементарных правилах и запретах для таких ведьм. И хочет ли потерять ещё не обретенные способности — не решила. Изучить бы их для начала. Так что лучше вообще никаких романов не заводить, пока всё не выяснит про себя.

Ей ещё крупно повезёт, если здесь не сюжет из «Сверхъестественного». А то брутальный парень Арсений Маркович вполне мог оказаться охотником на ведьм и прочую нечисть, вроде Дина и Сэма — братьев Винчестеров.

Оставалось надеяться, что это не так, что Арсен нормальный мужик, который не станет обижать её и пытаться уничтожить.

Мог ли Чернов оказаться не охотником, а скажем — магом? В Санькиных представлениях — легко. Значит, он мог оказаться тем, кто подскажет ей, кто она такая и как ей жить дальше.

Если даже Арсен — не маг, а простой человек, не беда. Саня отдохнёт на базе, то есть поработает там по своему профилю. Поживёт среди красивых мест, а потом уже решит, как ей жить дальше.

Первый привал устроили на берегу живописного, хоть и маленького озера. Саня с удовольствием размялась, прогулявшись сначала в кустики, а потом до кромки воды, где вымыла руки и лицо, а потом просто любовалась красотой лесного водоёма.

Ребята были живо приставлены к делу: кто-то искал сушняк для костра, кто-то таскал воду, кто-то шатёр устанавливал, а кто-то начал готовить обед. Арсен раздал всем задания, а сам занялся костром. Срезал дерн лопатой, вырыл небольшую яму.

Дальше Саня не смотрела, её ни к чему не приставили, и можно было просто прогуляться. У самой воды, поверхность которой была удивительно гладкой, она замерла, вдыхая чистый воздух и любуясь совершенной красотой.

Водитель Толик вдруг оказался рядом и посоветовал:

— Ты бы тут не стояла, Сань. Озеро это непонятное, лучше отойти на пару метров. Ключи ещё бьют, тут даже летом никто не купается. Некоторые верят, что оно проклято.

Саня послушно отошла на три шага, в свете новых событий в её жизни, в проклятье было легко поверить. Внезапно, почти у самого берега вынырнула девица с зелёными волосами и острым носиком. Глаза на пол-лица бледно-голубые и немаленькая грудь прикрыта лифчиком из чешуи. Девица Саньке подмигнула, улыбнулась и помахала рукой. Между её пальцев Саня заметила перепонки. Русалка? Завизжать Саня не смогла, потому что не умела этого делать. Но дыхание перехватило и напал ступор на пару мгновений. Она ведь не сходит с ума, что ей уже русалки мерещатся?

Саня стремительно посмотрела на Толика. Тот снова дымил сигаретой, бездумно глядя на воду. Не видит?

Русалка засмеялась беззвучно, нырнула в воду, после чего над поверхностью мелькнул её шикарный рыбий хвост. Саня выдохнула от реалистичности происходящего.

— Как думаешь, Толик? — спросила она, борясь с охватившей её мелкой дрожью. — Может, здесь русалки водятся? А никакого проклятья нет? Кажется, я одну видела.

— У-у, Саня, — хохотнул усач. — Тебе сколько лет, что в сказки до сих пор веришь?

— Уже семнадцать, — пожала она плечами. — И почему сразу сказки? Скорее уж фэнтези.

— Что за сказки? — подошёл к ним Арсен.

— Саня русалку увидала, — сдал её Толик, опять хохотнув.

Смешно ему! Саня пристально смотрела за реакцией Арсена. Но тот даже не дрогнул. Только посмотрел на озеро и фыркнул:

— Чего только на свете не бывает! Сань, палатки у тебя нет, так понимаю?

— Нет, — подтвердила она, запоздало досадуя. О таких прозаических вещах она даже не подумала.

— Ничего, — успокоил её Арсен. — У меня достаточно просторная палатка, не пропадёшь.

И легко взбежал на холм, направляясь к автобусу. А Саня стояла почти оглушённая — это он, блин, серьёзно, что ли? Предполагает, что она будет спать с ним в одной палатке? Вот уж этого она допустить не могла. Может, просто проверка — бывают же и в семнадцать лет разбитные девицы. Но она точно не из таких — и точка.

Пора было познакомится с народом. Три девочки как раз занимались обедом у складного стола. С ними надо было свести знакомство в первую очередь.

Саня сразу побрела выполнять план.

— Привет, девчонки, — поздоровалась она бодро. — Давайте, помогу чем-нибудь. Я, кстати, Аксана, на базе в качестве медика, если что обращайтесь. Но лучше зовите меня Санькой, так мне привычнее.

Насторожившиеся, было, девочки ответно заулыбались. Особенно, когда Саня добавила к их рациону свои запасы копченой колбасы и хлеба.

— Света.

— Юля.

— Рита.

— Мы делаем бутерброды, — пояснила самая младшая на вид Юля. — И вашу колбасу можно сразу порезать.

— О, хорошая колбаса! — сказала Света. — Я такую покупала. Порежете?

— Только потоньше, — с улыбкой добавила невысокая Рита. — Чтобы на всех хватило. Хотя теперь колбасы у нас много!

Это Саня любила и умела. Копчёная колбаса была быстро нарезана острым ножом. Потом они вчетвером сооружали бутерброды. Даже немного поболтали о том, о сём. Саня узнала, что Света уже в третий раз едет на базу. Рита второй, а Юля совсем новичок и немного опасается лошадей.

— А палатки у вас свои? — между делом спросила Саня.

— Конечно, — кивнула блондинка Света. И тут же проявила смекалку. — А что, забыла взять?

Они как-то быстро и естественно перешли с девочками на «ты».

— Забыла, — покаялась Саня с удручённым видом.

— А давай со мной, — оживилась Юля, более остальных похожая на мальчика, когда прятала косички под бейсболку. — Сань, правда, у меня двухместная палатка, но она достаточно просторная для двоих. А одной в палатке жутковато будет ночью.

— Точно, — подхватила бойкая Рита. — У нас со Светиком одноместные, но любимые. Сами думали, что с Юлькой делать. Зато у меня есть запасной плед шерстяной, это на случай, если спальник ты тоже забыла.

— А у меня подушечка запасная, — не осталась в стороне Светка. — С удовольствием поделюсь.

Саня благодарно им улыбалась. Выход был найден, и ей не придётся ночевать с хитрым Арсеном Марковичем в его просторной палатке. Не то, чтобы она опасалась, что к ней будут приставать, но приличия будут соблюдены.

Заодно Саня узнала, что мальчишки взяли палатки, где живут по двое и по трое, так им веселей. И что всего мальчиков двенадцать, но на базе их будет больше, приедут другим путём. Самому старшему, Глебу — восемнадцать, он у них в третьей команде вроде старосты. А младшему, Кольке, всего четырнадцать. Но мальчишка уже третий год ездит на базу, прямо как Светка.

Ещё по секрету ей сообщили, что Светка влюблена в Глеба, Рита — в какого-то Рому из тех, кого встретят уже на базе. А Юлькино сердце пока свободно.

— А вы с Арсеном Марковичем разве не вместе? — краснея, поинтересовалась Юля. Остальные девочки тоже уставились на Саньку с любопытством.

— Да нет, — легко отмахнулась Саня. — Вчера только первый раз его увидела. Симпатичный, конечно, но, боюсь, не в моём вкусе.

Светка и Рита разочарованно застонали. Юлька вздохнула.

— Ты клёвая, Сань! — сказала она. — И мне кажется, что Арсений Маркович, ну, слишком взрослый для тебя!

— Не слушай её, Сань, — усмехнулась Рита. — Ей всего пятнадцать.

— Для неё все старше двадцати — старые, — подхватила Света.

— Неправда, — надулась Юлька. — Гарик не старый.

— Это потому, что он твой брат, — усмехнулась Рита.

— А сколько Арсену? — озадачилась Саня. Она, конечно, подозревала, что он немного её старше, но почему бы не узнать наверняка.

— Тридцать два, — хором ответили Рита и Светка. — А тебе?

— Семнадцать, — вздохнула Саня, вовремя вспомнив свой план.

— Эх, проспорила! — хихикнула Светка. — Нам с Ритой тоже по семнадцать. Хотя больше шестнадцати нам никто не даёт. Я думала, что тебе девятнадцать или чуть меньше.

— А я угадала, Сань, — доверчиво улыбнулась Юлька.

Её подруги рассмеялись. Саня погладила девочку по голове, очень уж она была миленькой.

— А с чего вы вообще взяли, что мы с Арсеном вместе? — заинтересовалась Саня. Девочки ей очень понравились. Знала бы, что славные такие, раньше бы подошла.

— Так ты же спала у него на плече в поезде, — первой оживилась Рита, её рыжеватые волосы торчали густой копной над банданой.

— А Глеб ещё сказал, что ночь вы оба провели в мотеле, — призналась блондинка Света.

— И Арсений Маркович на тебя та-ак смотрит, — вставила свою лепту Юлька, смешно растягивая слова.

Саня рассмеялась. Логичные выводы сделали ребятишки. Но такие далёкие от правды.

— Ну, во сне я себя не контролировала, — ответила она любопытным девчонкам. — Даже и не знала, что спала на его плече. В мотеле у нас были разные комнаты, я и не подозревала, что Арсен там ночует. А насчёт взглядов, даже не знаю. Вот только, — Саня понизила голос, и девчонки тут же приблизили к ней свои головы. — Он мне сказал двадцать минут назад, что у него достаточно просторная палатка, и мне придётся в ней спать.

Юлька ахнула испуганно, а Ритка со Светой выдали восторженное: «Вау-вау!»

— И я побежала к вам за спасением, — закончила Саня. — Так что я весьма меркантильно решила завести с вами дружбу.

Девчонки переглянулись и снова рассмеялись дружно.

— Ты крутая, — вздохнула Светка, отсмеявшись.

— И очень красивая, — добавила Юля.

— А начальник попал, — радостно усмехнулась Рита. И они со Светкой торжественно пожали друг другу руки.

— А где же вы провели эту ночь? — заинтересовалась Саня, чтобы перевести тему.

— Так в палатках же, — ответила Света. — Вот Юлька в первую ночь и напугалась, хотя её палатка стояла между нашими почти вплотную. И деревня рядом. А следующая ночь на берегу речки в лесу, вот Юлька и тосковала полдня. Хорошо, что ты меркантильная, Сань, ты всех нас выручила на самом деле.

Сварилась картошка с мясом и всех позвали обедать. Тут же выяснилось, что у Саньки нет ни тарелки, ни ложки, ни вилки, ни даже банальной кружки. Но девчонки тут же скооперировались, где-то раздобыли ей алюминиевую миску, пластиковый стакан и деревянную ложку.

Кушали по-простому, стоя или сидя на земле. Девчонки расстелили плед, и Саня поела вполне комфортно, радуясь, что не согласилась на приглашение Арсена. Для начальства вынесли из автобуса три складных стула, и взрослые питались цивильно за столом. Один стул остался пустым, но Саня не жалела о комфорте. С девчонками ей было гораздо спокойнее и интереснее.

Посуду собрали в корыто, мыть её отправились Света с Глебом, пока остальные прибирали поляну и грузили вещи в автобус.

Саня тоже спустилась к воде. Просто посмотреть, не покажется ли снова русалка. Удивилась, что посуду ребята натирают песком вместо губки и «Фейри», к примеру.

— Чтобы не засорять воду всякой химией, — пояснила ей Света. — И песок отлично очищает.

— А вы, правда, медик, Аксана? — осторожно поинтересовался Глеб.

— Ну, ещё не совсем, — усмехнулась в ответ. — Закончила мед колледж, но на гос. практике немного поработала в процедурном кабинете. И ко мне лучше на «ты» и Саня. Тем более, мне говорили, что ты немного старше меня.

— А я говорила, — Светка толкнула парня локтем. — Саня классная, скажи?!

— Не скажу, — заупрямился Глеб. — Я проиграл Стасу бутылку пива. И не хочу, чтобы ты мне в глаз дала, как тогда.

— Он поспорил со Стасом, что вы с начальником — пара, и давно друг друга знаете, — сдала парня Светка.

Саня только головой покачала. В таком тесном обществе тайн вообще не удержать. Ей повезёт, если никто не заметит, что она стала ведьмой. Предположительно стала.

— Арсений Маркович — крутой мужик, — обижено сказал Глеб. — И ты ему точно понравилась. И он обнимал тебя там, в поезде.

— Чего? — удивилась Саня.

— Забыла сказать, — посмотрела на неё Светка сочувственно. — Это было очень мило. Ты же всё равно спала.

— Ага, — покивала Саня, ощущая подавленность. Всё выглядело немного хуже, чем подумала. Только ли обнимал или заодно превратил в ведьму?

Теперь эта версия казалась ещё более правдоподобной. И если так, зачем он это сделал?

— Сань, — позвал Глеб. — Извини, а?

— Да что вы, ребят, — отмахнулась она. — Я просто задумалась. Помочь вам с тарелками?

— Да мы уже всё, — Светка указала на корыто, заполненное чистой посудой. — Пойдёмте в автобус.

Уже с холма Саня оглянулась на озеро и неожиданно увидела вдалеке большой раздвоенный хвост русалки. Раньше у неё зрение не было столь острым, ведь невозможно из такой дали разглядеть переливающиеся жидким пламенем чешуйки. Тоже бонус к новой внешности? Русалка вынырнула снова, подмигнула Саньке и помахала ей тонкой ручкой с перепонками между пальцев. На прощанье? Вот и не верь после этого в сказки и магию! Или у неё просто поехала крыша, а это обычные глюки?

В автобусе, где Саня живенько заняла уже законное своё место возле водителя, Арсен ничего не сказал, только глянул непонятно. Ну и пусть, Саня не станет его бояться. Она вообще ведьма и даже русалок видит, если что.

Ехали долго, и места становились всё более дикими, ни домика вдали, ни каких-либо указателей, дорога просёлочная, кое-где вовсе через поля, где ни колеи не видно, ни других ориентиров. Но Толик вёл транспорт уверенно, иногда мурлыкая песенки.

Ребята вели себя тихо, слышались иногда шепотки и тихие смешки, но никаких криков и громких разговоров. Дисциплиной Саня восхитилась. Не представляла она такой слаженности и спокойствия при скоплении молодёжи. И сама пару раз задремала от нечего делать. Но быстро просыпалась от какой-нибудь кочки, на которую наскакивал автобус. Обрадовалась, когда они резко свернули на поляну, а Толик тихо сообщил: «Привал!» — и остановил автобус, сразу открывая двери.

Саня потянулась с удовольствием. Полезла обратно в салон, ребята приостановились, чтобы она смогла выйти. Светка солнечно ей при этом улыбнулась.

Выйдя сразу вслед за Санькой, она с довольным видом сообщила:

— Ужин готовят парни, так что мы пойдём сразу ставить палатки.

Оказалось, они уже достигли той самой речки, где собирались устроить привал уже на ночь. Первым делом они с девчонками навестили кустики. А потом Саня помогла им ставить палатки. Больше мешала поначалу, но быстро вошла во вкус, сообразив, что к чему. В основном помогала Юле, конечно, в чью палатку сразу поместили Санькины рюкзак и сумку, а ещё плед с подушкой — от девчонок.

Арсен притопал к ним, когда Саня вылезала из палатки, уже устроив для себя лежанку. В руках начальства обнаружилась скрученная рулоном туристическая «пенка».

— Я так понимаю, ты решила остаться с девочками, — флегматично произнёс он. И сунул ей в руки коврик. — Держи.

— Спасибо, Арсений Маркович, — благодарно улыбнулась ему Саня. Уже поняла, что плед не спасёт её от холода, идущего с земли.

— Не за что, — пожал плечами Чернов. — Идите ужинать. Пока вы тут возились, парни уже всё приготовили.

— Мы учили Саню ставить палатку, — пробурчала Юля. А Светка и Рита на неё зашикали, утягивая прочь, к раскладному столу и костру.

Арсен всё не уходил, Саня закинула пенку в палатку и поднялась с колен.

— Что-то ещё? — спросила она, отметив на этот раз, что начальник выше неё почти на целую голову.

— Ещё не пожалела, что поехала с нами? — поинтересовался Чернов нейтральным тоном.

— Что вы! — улыбнулась Саня. — Мне очень нравится. И правда, спасибо за «пенку».

— Могу ещё спальник подогнать, — добродушно предложил он.

Саня помотала головой, подозревая, что он может и свой отдать. Её без того смущала «пенка».

— Не стоит, — мягко ответила она. — Девочки рады, что смогли сами мне помочь своими силами. Ваш спальник обесценит их подвиг.

— Пожалуй, — задумчиво кивнул Арсен. — Сань, ты не думай только. Я вовсе не собирался к тебе приставать, если что.

Саня задохнулась от этих слов. Никто не учил её обсуждать такие интимные вещи с мужчиной. Да ещё с очень сексуально привлекательным мужчиной.

— Спасибо, — выдохнула она и рванула к костру, ловко обогнув Арсена.

Конечно, он не собирался! Как не собирался обнимать в поезде её спящую на глазах подопечных. Саня сама не понимала, что её так разозлило. Но, когда нашла девчонок, успела остыть. Те сбились в кружок и кушали стоя, потому что плед был теперь у Саньки вместо спальника.

— Мы взяли тебе кашу, — обрадовалась ей Юля. — Вкусная, попробуй.

Тарелка её стояла на пеньке всё с той же деревянной ложкой.

— Садись на пенёк, он сухой, — предложила Рита. — Вы там ничего, не поссорились?

— Вид у тебя нерадостный, — грустно кивнула Света.

Саня через силу улыбнулась им. Взяла в руки тарелку. Гречка уже поостыла, но всё равно оказалась вкусной, и тушёнки в ней было много.

— Пустяки, — Саня с удовольствием принялась за еду. Подрывать авторитет начальства ей не хотелось. — Арсений Маркович просто интересовался, всё ли у меня есть для ночёвки. Я сказала, что вы трое меня всем обеспечили, и ему не о чем волноваться. Честное слово, вы лучшие, девчонки! Не представляете, как я вам благодарна.

Девочки сразу заулыбались, придвинулись к ней поближе. Саньку растрогало это простое действие почти до слёз. Хорошо, что уже достаточно стемнело, чтобы кто-то заметил это.

— Я принесу Сане чай, — вызвалась Юля. — Но там есть ещё какао, если хочешь.

— Лучше чай, — Саня проглотила комок в горле. У неё просто никогда не было близких подруг, если не считать Верочку, с которой они общались лишь в августе несколько дней, когда обеим было по двенадцать, да и то прежде два месяца присматривались друг к другу, проходя мимо. И после больше не встречались — затерялись на просторах жизни. А с этими девочками они почему-то сблизились за один день. Даже меньше, несколько часов не прошло, а уже казались самыми родными. И очень хорошо, что сказалась их ровесницей. Вряд ли они стали бы с ней так откровенничать, узнав, что она на восемь лет их старше. В юности это огромная разница. Единственное, что странно, девочки не считали чем-то из ряда вон, что Арсен якобы за ней ухаживает. Но она ещё разберётся, почему так.

— Знаешь, Сань, — нерешительно сказала Света, когда Юлька убежала за чаем. — На базе есть воспитательница, Анна Александровна. Самая злющая. Так она втюрилась в Арсена Марковича.

— Просто мы подумали, — добавила Рита, — что лучше ты узнаешь это от нас, чем как-то иначе.

Саня покивала. И то, было бы странно, если бы такой женщины не нашлось в окружении их начальника. Всё-таки Арсен — красавчик и такой, настоящий мужчина. Пусть и поглядывает на неё одобрительно, но это всего лишь издержки её новой внешности.

— Буду иметь в виду, — улыбнулась она девочкам. И ощутила, как те расслабились, ответно улыбаясь.

— Он на неё и не смотрит, — поспешила добавить Рита.

— И мы уверены, что у них даже ничего не было, — добавила Света.

— А с кем у него было? — не удержалась Саня. Но пожалеть о глупом вопросе не успела.

— Мы думали — с тобой, — хихикнула Света.

— Ага, — подхватила Рита. — И жаль, что это не так. Но можем честно сказать, что Арсений Маркович не был замечен в порочащих его связях!

— Вот и хорошо, — поспешила закрыть тему Саня, чем вызвала у девчонок приступ смеха. И совсем не обидного.

— А у тебя есть парень? — вдруг забеспокоилась Света.

Саня скорчила рожицу.

— Обещаете помалкивать?

— Да! — хором ответили девчонки и придвинулись к ней поближе.

— Это очень большой секрет, — предупредила их Саня. — Я пока не встретила «того самого». Так что, увы, никого у меня нет и никогда не было.

— О! — чему-то обрадовалась Ритка.

— И я знаю, с кого спросить, — предупредила их Саня. — Если мои секреты станут известны другим! Вы первые, кому я это рассказала, возможно, по дурости.

— От нас не узнает никто! — серьёзно посмотрела на неё Рита.

— Мы умеем хранить секреты, — Света даже не скрывала довольную улыбку. — И вовсе это не дурость. Ты очень смелая, Саня! Может, на базе встретишь «того самого». Там в середине сезона приедут взрослые мужчины для тренировок специальных. Будет из кого выбрать.

— О, они все классные и крутые, — подхватила Рита с радостно сверкающими глазами. — Вот увидишь, это что-то!

— Но Арсений Маркович всё равно самый крутой из них, — упрямо заявила Света. — А вот и Юля с долгожданным чаем!

— О, спасибо, Юль! — Саня бережно взяла стакан из рук девочки.

Она понимала желание девчонок заставить её влюбиться в Арсена или ещё кому-нибудь пристроить. Похоже, не она над девочками, а они над Санькой взяли шефство. И Саня не возражала, так её легенда с юным возрастом ещё достовернее. Девочки на новом жизненном пути ей попались замечательные. Она бы и после похода продолжила с ними знакомство.

Напившись чаю, они сдали всю посуду кому-то из мальчиков и те с фонариками потащили корыто к воде. Но вечер на этом не закончился.

Ребята развели большой костёр, где-то нашлись длинные брёвна, на которых разместилась вся команда. А Глеб принёс гитару и заиграл хорошую мелодию без слов.

Саня только за толстовкой сбегала — к ночи заметно похолодало. И вернулась к костру, опять пристроившись рядом с девочками. Юлька, ещё такой ребёнок, доверчиво прижалась к её правому боку. К левому боку теснились Света и Рита. Они на прутиках жарили в костре куски хлеба.

Саня умиротворённо щурилась на языки пламени, забыв о проблемах. А когда парни негромко запели под гитару, то вообще пришла в тихий восторг. Парнишка по имени Стас, подошёл к ним и вручил всем четверым по пластиковому стаканчику с пахучей жидкостью.

— Коньяк, — тихо сообщил он. — Начальник приказал раздать, для здоровья. Ночь будет холодной.

Когда мальчишка отошёл, Саня принюхалась к напитку и чуть пригубила. Хотела, было, тихонько выплеснуть — алкоголь Саня не любила, и пила очень редко — только, если коллегам по работе удавалось затащить ее на празднование чьего-либо дня рождения. Но, подняв глаза, увидела, как пристально за ней наблюдает Арсен, стоящий с другой стороны костра.

Мужчина был хорошо заметен в толстом белом свитере, он скрестил руки на груди и не отвёл взгляда. В потемневших глазах его отражались языки пламени. Саня первой отвела взгляд и залпом выпила остатки коньяка. Крепкий алкоголь обжёг горло, она закашлялась, а из глаз брызнули слезы. Но это помогло справиться с волнением от непривычного мужского внимания. Ох, как неправильно она реагировала на начальника. Очевидно же, что они не пара, и не нужно ей на него заглядываться. По большому счёту, он может вообще оказаться её врагом, из-за которого она стала совсем другой.

— Держи, Сань, — протянула ей Светка кусочек обгорелого хлеба.

Саня благодарно зажевала неприятный привкус алкоголя. Рядом пыхтела Юлька.

— Ну и гадость! — сказала она, снова приваливаясь к боку Саньки. — Дайте и мне хлеба!

— Держи, мелкая, — засмеялась Рита, протягивая ей кусочек на прутике.

Саня больше не стала глядеть в сторону начальства. Ему надо, пусть смотрит, а ей лучше почаще себе напоминать, что ей только семнадцать. Да и потом, её сердце — не резиновый мячик, чтобы каждый раз падать в желудок от таких гляделок и подскакивать обратно.

Сама, конечно, во многом виновата. Просто со всей этой кутерьмой, в которую внезапно превратилась её жизнь, Саня как-то разом позабыла свои мечты о настоящей любви. И почти поддалась на обаяние Арсена, который, наверное, просто любуется ею. И ни о каких чувствах здесь речь не идёт, уж она достаточно взрослая, чтобы понимать такие вещи. Только в головах юных девочек: Светы, Риты и Юли, пусть и пытающихся выглядеть взрослыми, это всё так романтично и мило.

С другой стороны, не она ли подумывала о курортном романе? А здесь ситуация почти такая же. Они на отдыхе, можно устроится без всяких обязательств, а потом разбежаться навсегда. Только почему-то сейчас Саньке такого рода отношений не хотелось. Как это бывает — ей хотелось всего или ничего. Но на это многозначительное «всё» рассчитывать не приходилось. Что-то подсказывало, что брутальный Арсен — заядлый холостяк, и захомутать его ой как непросто, если до сих пор никому не удалось.

Но Саня и не рассчитывала на конечности и внутренние органы Арсена — читай: руку и сердце. Ей только немножко подружиться и серьёзно с ним поговорить. А свои «хотелки» лучше засунуть поглубже. Тем более решила ведь, пока не выяснит, что она за ведьма теперь, и чем грозит потеря невинности, хранить оную, как зеницу ока. Вот и всё, и нечего мечтать о несбыточном!

Юлька в итоге так и уснула, привалившись к её боку. Саня уже прикидывала, как её разбудить, когда рядом оказался Арсен.

— Я отнесу, — тихо сообщил он, ловко подхватывая Юльку на руки. — Откроешь палатку?

Саня кивнула и пошла впереди, освещая их путь фонариком из смартфона. Палатку они тщательно закрыли перед костром, хотя комаров вроде и не было. Поспешно откинув полог, Саня забралась внутрь, сразу отползая в сторону и расстегивая Юлькин спальный мешок.

Арсен очень ловко для его габаритов пролез в палатку и уложил девчонку в её спальник, заботливо застегнув молнию. Юлька так и не проснулась, и Саня этому порадовалась. Меньше будет страхов у человека.

— Спасибо! — шепнула она начальству, закрывая палатку снаружи.

Когда поднялась на ноги, он всё ещё стоял рядом.

— А ты куда собралась?

— В туалет, — любезно сообщила Саня.

— Давай провожу, — на полном серьёзе предложил Чернов.

Саня вспыхнула, радуясь темноте. Конечно, ей страшно уходить в кустики одной, но не настолько же, чтобы писать в двух шагах от мужчины.

— Это лишнее, — справилась она со смущением. — Потом я сразу спать, так что спасибо за помощь.

— Как скажешь, — кивнул начальник, развернулся и ушёл в сторону костра.

У Саньки на душе сразу стало немного тоскливо. Подсвечивая себе смартфоном, она посетила недалёкие кустики. Темный лес окружал здесь всё плотной стеной. Что-то потрескивало в темноте, добавляя страхов. Даже почудились чьи-то глаза, горящие в темноте. Саня обмерла, застыв, но горящие огоньки пропали, а из громких звуков осталось лишь заполошное биение её сердца. Как уж она справила нужду, даже не поняла. Вскочила, на ходу натягивая штаны и вернулась к палаткам почти бегом. Страху натерпелась, но гордилась, что с задачей справилась. Не такая уж она и беспомощная.

Встретила девчонок, когда подходила к палаткам.

— Мы в туалет, — сообщила Светка. — Вместе не так страшно.

— Правильно, — одобрила Саня. — А я уже. Если что, спокойной ночи. Юлька уже дрыхнет.

— Если она ночью проснётся… — начала Рита.

— Да, Боже упаси! — тихо воскликнула Саня, поняв её мысль. — Одну не отпущу, не волнуйтесь. Не хватало, чтобы ребёнок перепугался.

Девчонки захихикали и отправились по делам, аж с двумя фонариками. Саня подумала, что совсем посадила батарейку на почти бесполезном смартфоне. И терзала её смутная догадка, что на базе электричества могло и не быть. И почему она не догадалась купить фонарик у того же Пал Игнатича? Но что жалеть о прошлом.

Закутавшись в шерстяной плед прямо в одежде, Саня подползла поближе к Юльке. Всё теплее. Тихие песни, доносившиеся от костра, прогоняли нахлынувшие страхи. Всё же вокруг на много километров дикий лес. Девчонки говорили, что костёр будет гореть всю ночь, а парни по двое будут дежурить возле него посменно с настоящим ружьём.

Но эта информация только ещё больше напугала. От кого такие меры предпринимаются, Саня спрашивать остереглась. И это ещё палатки девочек стояли во внутреннем кругу, можно сказать. Мальчишки их почти окружили. А каково было Арсену, который разместился в одиночестве по другую сторону костра? Толик и Егор Михалыч устроили себе ночлег в автобусе, им-то лучше остальных, пусть и на жёстком полу спят.

Саня была уверена, что всю ночь не сомкнёт глаз, а потом вдруг проснулась, потому что зашевелилась под боком Юлька, и оказалось, что уже почти утро.

— Сань, — смущённо зашептала девочка, пока Саня недоумевала, каким образом успела так хорошо выспаться. — В туалет хочу.

— Пойдём, провожу, — усмехнулась она, выпутываясь из пледа.

Оказалось, что уже действительно почти рассвело. Двое парней у костра помахали им руками. Саня и сама ощущала зов природы, так что они с Юлькой быстренько добежали до кустиков. Здесь было совсем нестрашно, деревья просвечивали далеко, и Саньке стало смешно, что она вчера так боялась.

Юлька и бутылку с водой прихватила, так что полили друг другу на руки после всего.

— Я даже не помню, как в палатке оказалась, — призналась Юлька, когда они неспешно возвращались по тропинке в лагерь. — Так хорошо выспалась! И тепло было, зря Ритка пугала.

— Тебя Арсен на руках в палатку отнёс, — сообщила ей Саня. — Заснула ведь прямо у костра.

— Ой, — даже остановился ребёнок. — Правда, что ли?

— Правда-правда, — засмеялась Саня. — Зато тебе не пришлось бояться, засыпая в палатке.

— Точно, — смущённо закивала Юлька. — Но мне так стыдно.

— Лучше бы тебе было приятно, — серьёзно сказала Саня. — Это нормально, когда мужчина заботится о своих подопечных.

— Да уж, — покивала Юлька задумчиво. — Мне Гарик говорил, что Арсений Маркович самый лучший. И драться учит парней, и вообще, заботится о каждом. Но мне как-то не верилось, а теперь понимаю. У него же джип есть крутой, мог бы на базу сам приезжать. Но он всю дорогу с нами. Даже в этой электричке.

Настало время и Саньке задуматься. Понимала ведь, что хороший человек и замечательный начальник Арсен Чернов. Она нафантазировала себе всякой ерунды, взгляды, там, интерес к ней, а у него, наверное, и в мыслях ничего такого не было.

Ну, смотрел, конечно, пристально так. И что греха таить, ей даже немного это нравилось. Да и девчонки своими догадками почти заставили поверить, что Арсену она интересна. А он, наверное, просто присматривает и беспокоится за самое слабое звено в команде. Саньке думалось, что все уже догадались, что походник она никакой. Ни палатку поставить толком не умеет, ни костёр нормально разжечь. Спальника и палатки — и тех не было, а она даже не переживала.

— Ой, что это? — замерла рядом Юлька.

Теперь и Саня услышала.

— Лошади, — ответила она. — То есть, уже отсюда поедем верхом?

— Ну да, — трагично кивнула Юлька. — Жуть, правда?

— Точно, — кивнула Саня.

Пока они с Юлькой копошились в палатке, кое-как переодеваясь, остальные тоже услышали лошадей и повылезали наружу.

Лагерь заполнил гомон множества голосов. Оказалось, какие-то герои уже и кашу успели наварить. И воду для чая вскипятили.

— Гадость, — уныло сказала Юлька, глядя на вязкую овсянку в своей тарелке.

Саня была с ней солидарна, но свою порцию мужественно жевала. Полагала, что силы в дороге ей ещё понадобятся.

— Привыкай, — посоветовала Светка, быстро орудуя ложкой. — На базе раз в три дня такой завтрак. Не будешь же ты голодать.

— Буду, — скривилась Юля. И метнула взгляд на раскладной стол, где разместились Арсен, Егор Михалыч и Толик. — А там ничего больше нет?

— Есть! — хитро улыбнулась Рита. — Бутерброды с ветчиной у начальства на столе. Сходи и возьми парочку. Скажешь, что для Сани.

В другой бы раз Саня укоризненно пожурила развеселившихся подруг, но тут было не до воспитательных мер. С самого утра хотелось жрать, а не просто поесть. Но не настолько, чтобы безропотно глотать слизкую овсянку, когда в пределах доступа есть что-то более вкусное.

— Сходи-сходи, — поддержала она Риту, на минутку пожалев, что свои хлеб и колбасу с сыром отдала для всеобщего стола ещё на первом привале. — И возьми четыре бутерброда. Скажи, что Саня очень голодная.

Ей даже интересно стало, как отреагирует Арсен на такое. Девчонки тоже с любопытством уставились на начальственный стол, доедая свою кашу.

Вот Юлька нерешительно подошла, принялась что-то говорить Чернову, сидевшему к ним спиной. Тот повернул к ней голову, внимательно слушая. А потом поднялся, заставив их троих округлить глаза. Арсен просто взял поднос со стола и направился в их сторону через весь лагерь. Растерянная Юлька бежала следом, не поспевая за широким шагом начальства.

Арсен подошёл прямо к Саньке и с ироничной улыбкой протянул ей поднос, где действительно лежало около десятка бутербродов на ноздреватом хлебе с толстыми ломтями розовой ветчины.

— Угощайся, — предложил Чернов, блестя насмешливым взглядом.

Саня представляла себе его мысли. Небось прикидывал, сколько бутербродов у неё хватит совести взять.

— Спасибо, очень любезно с вашей стороны, — промурлыкала Саня и легко отобрала весь поднос. Чернов такого явно не ожидал. — Налетай, девчонки! Юля, два возьми, и мне тоже.

Рита и Светка скромно взяли по одному бутерброду.

Поднос с оставшимися четырьмя бутербродами она всучила обратно Арсену, так и стоявшему перед ними с растерянно-заинтересованным видом.

— Вкусно? — осведомился начальник, глядя, как Саня жадно вгрызается в свой бутерброд. Остальные нерешительно держали свою добычу в руках.

— Ошень! — выдала Саня с набитым ртом, проглотила с удовольствием вкуснятину и велела. — Уходите уже, Арсений Маркович, вы нас смущаете! Дайте поесть спокойно!

И не дожидаясь его реакции, снова откусила большой кусок, жуя и сверля его возмущённым взглядом.

Арсен усмехнулся, ещё несколько секунд понаблюдав за её трапезой, и, наконец, ретировался.

Девчонки сразу принялись жевать добычу, блаженно закатывая глаза.

— О Боже! — выразила свой восторг Светка, первая справившаяся со своей долей вкуснятины. — Саня, я тебя обожаю!

— И а, — с полным ртом заверила Юлька.

— И я, — хихикнула Ритка, которая медленно смаковала свой бутерброд, откусывая маленькие кусочки. — Нет, вы видели, как он на Саньку смотрел?!

— Надеюсь, я ужасно смотрелась с набитым ртом, — мрачно сказала Саня.

— Не-а, — запротестовала Светка. — Это было очень мило и очень клёво!

— О, да! — усмехнулась Рита. — Улёт и огонь!

— Только зачем ты его дразнила? — грустно спросила Юля. — Он же такой молодец, угостил нас всех.

Светка с Ритой многозначительно переглянулись, а Саня притянула к себе Юльку за плечи.

— Кушай, ребёнок, — посоветовала она. — И запивай чаем. А Арсену Марковичу полезно. Ну кто его ещё подразнит, если не я?

— А он хотел пригласить тебя за их стол, — встала на защиту начальства Юлька. — Чтобы нормально поела. А я сказала, что ты не пойдёшь… Правильно ведь?

— Абсолютно, — кивнула Саня, осторожно отпивая чай из пластикового стакана. — А он что?

— Засмеялся, — всё ещё обиженно сообщила Юлька. — А потом сказал: «Если уж гора не идёт к Магомету» И тогда засмеялись дядя Егор и Толик. А Арсений Маркович взял поднос и понёс к тебе.

— Отомстит он тебе, Саня, — предрекла ухмыляющаяся Рита.

— Сто пудов! — весело согласилась с ней Светка.

— Вы что? — возмутилась Юля. — Он не такой!

Оказалось, такой. Благо, Юлька это местью не посчитала, да и вообще была занята своими страхами.

Саня на лошади никогда не сидела и откровенно опасалась этих грациозных животных. Потом очень обрадовалась, что на неё живого транспорта рассчитано не было. Уже предвкушала, как поедет дальше с Толиком и Егором Михалычем на микроавтобусе, пусть они и сделают огромный крюк, чтобы доехать до базы.

Арсен всех ребят обошёл и проверил подпругу или что там надо проверять, а после поманил Саньку к себе, легко взлетев в седло своего огромного вороного жеребца. Пришлось ей идти, ожидая наставлений перед тем, как их дорожки временно разойдутся.

Огромный конь пугал Саньку, но она мужественно подошла, решив ни за что не показывать виду.

— Ближе! — потребовал Арсен. — Ещё ближе, Саня!

И это на глазах у всей команды. Чувствуя, как жар приливает к лицу, Саня храбро шагнула к самому стремени, понимая уже, что это и есть та самая месть, но о сути ещё не в силах догадаться.

— Поучимся ездить верхом, красотка? — ласково спросил Арсен, свесившись к ней с седла.

— Ни за что! — твёрдо возразила Саня, резво отскочив назад.

Жеребец всхрапнул, кося на неё взглядом, и нервно переступил копытами.

Как-то Саня ознакомилась со статьёй, где обсуждали поездки вдвоём на лошади, и народ в комментариях радостно глумился над оными. Саня тогда тоже весело посмеялась, но важную мысль для себя вынесла: если есть хоть какой-нибудь другой выход, на лошадь нельзя садится вдвоём ни под каким видом. То есть, сесть можно попробовать с риском получить различные травмы, но ехать с кем-то на одном коняшке точно нельзя, во всяком случае ей, Саньке — новичку и трусихе. Сейчас же, представив, насколько близко ей придется прижаться к Арсену, сев с ним в одно седло, Саня покраснела ещё сильнее.

— Ну нет, так нет, — Арсен вдруг снова оказался в пугающей близости, погладил её по голове и выпрямился в седле. — Не скучай там, в автобусе, Саня. До встречи на базе.

Саня только рот открыла и захлопнула. И когда он ещё и подмигнул ей весело, прежде чем мягко двинуть вперёд жеребца, поняла, что месть свою Арсен вполне успешно осуществил — испугалась она знатно.

Толик и Михалыч встретили её в автобусе, как потерянного было бойца. Толик сразу вывел автобус на дорогу, а Саня рухнула без сил на ближайшее сиденье.

— Неужели он серьёзно повёз бы меня на своей жуткой лошади? — задала она риторический вопрос. Всё никак отойти не могла от нервной встряски.

— Ну что ты! — успокаивающим тоном произнёс Егор Михалыч. — Арсен, конечно, бывший каскадёр, но он никогда бы не стал рисковать твоей жизнью. Он вообще такой инструктаж проводит ещё на берегу, что у него все детишки подкованы по крайней мере в теории.

— На берегу? — тупо переспросила Саня. Арсен-каскадёр не укладывался в голове.

— Да, ещё в городе, когда группа сформирована, — охотно пояснил Егор Михалыч. — Техника безопасности — наше всё.

— Значит, просто пугал, — грустно покивала Саня. — Бессовестный!

— Это ты брось, Сань, — зычно заговорил Толик, перекрикивая шум мотора. — Лучше посочувствуй бедолагам. Отобьют себе задницы за пять часов тряски, вымажутся по самое не балуйся в болоте, которое никак не обойти и придётся форсировать. Натерпятся страху на небольшом перевале — неопасный, но жуткий. Вымокнут по пояс в двух милых речках. Проголодаются и въедут в лагерь злые как черти и несчастные. А мы с тобой в комфорте мчимся по почти пристойной дороге. Ещё и пообедать заскочим в дальнобойную кафешку. Поедим, как белые люди. Ну, мы ли не красавцы?

Саня выслушала его с открытым ртом, а потом, неожиданно даже для себя, весело рассмеялась.

— Главное, — с хитрой улыбкой поднял вверх палец Егор Михалыч. — Правильная мотивация! Толик кругом прав!

— А то! — откликнулся довольный водитель.

— Кстати, вот, — Егор вытянул из сумки возле себя плеер с наушниками и протянул Саньке. — Послушай, если хочешь, неплохая подборка музыки. Это принадлежит Арсену, но мы ему не скажем. А я, с вашего позволения, подремлю, пока не слишком трясёт.

— Спасибо, — удивилась Саня. Читать в смартфоне она не могла — тот сдох этим утром окончательно. Да и не было в нём больше её богатой библиотеки. И послушать музыку в работающем плеере Саня посчитала за счастье.

Сумки и рюкзаки были брошены повсюду. Ребята отправились к лагерю налегке. Саня, подтянув поближе свой рюкзак и сумки девчонок, устроила себе уютное гнёздышко, включила плеер и прикрыла глаза. На дорогу, казалось, она уже на всю жизнь насмотрелась.

Вкус Арсена Саня оценила: у него была намешана сборная солянка. Тут и «Ветер перемен» группы Скорпионс, и «Отель Калифорния» от Игглс, и ещё много красивых зарубежных хитов — перемежались с авторской песней, блатняком и даже с русской попсой.

Смотреть на пейзаж за окном под задушевные ритмы было куда приятней. Можно было почувствовать себя героиней какого-то фильма, которую вынудили переехать в другой город. И вот она, такая грустная вся и несчастная, слушает Рамштайн и смотрит на бесконечный лесной массив, озёра, речки, холмы. И думает о чём-то своём, сокровенном, не ожидая от судьбы ничего хорошего.

Саня от судьбы хорошее всё же ждала. Она всё ещё верила, что где-то её ждёт «тот самый», что она ещё узнает, зачем, как и для чего так изменилась её внешность. Обязательно изучит и разовьёт свои способности, если они есть. А потом заведёт семью и собственное дело по душе…

Планов было громадьё, и продумать времени достаточно. Две недели на туристической базе дадут необходимую передышку перед новой жизнью. И всё у неё будет хорошо!

Пообедали они с комфортом в обещанном Толиком кафе. Саня заказала себе котлету в хрустящей панировке, пюре и свежий салатик. Этого ей точно в походных условиях никто не предложит.

Толик с Егором предпочли взять шашлык, а его-то можно поесть и в лагере. Наверное. Но Саня не осуждала — нравится людям полусырое обгорелое мясо, так и на здоровье.

После обеда пришлось снова грузиться спешным образом в опостылевший микроавтобус. Саня только надеялась, что ей удастся поспать часть пути.

Удалось, но недолго, пошла полоса плохой дороги, автобус неимоверно трясло на ямах и ухабах. И только, казалось, выедешь на относительно ровную дорогу, как снова раздолбанный вусмерть участок. И конца-края этому не видно.

— Мы уже близко, — объяснил ей дядька Егор. — Потрясёт ещё немного — и выйдем на приличную федеральную трассу. По ней последний рывок в пятьдесят семь километров — и совсем новенькая дорога до самой базы.

Саня едва дождалась этой самой федеральной трассы. Она не знала, как обстоят дела у ребят, но на её собственной попе не осталось живого места, что бы она не подкладывала под многострадальную часть своего нового тела.

Сиденья микроавтобуса не представляли уже собой никакого комфорта. И не полежишь толком — короткие. И сидеть больше нет никаких сил.

Саня иногда просто вставала в проходе и висела на верхних поручах.

— Зарядку заодно сделай! — советовал сердобольный Толик.

И она делала, разминая, как могла, затёкшие мышцы.

Егор Михалыч поступил куда мудрее. Как только выехали на федеральную трассу, он живо достал пенку и спальник, расстелил их в конце прохода прямо на полу и почти сразу негромко захрапел. Саня его примеру последовать не решилась.

И брать чужой спальник постеснялась — её плед уехал с лошадьми, чтобы девочки могли нормально отдохнуть в пути. А «пенку» Саня с самого утра вернула Арсену. Впрочем, она её обнаружила притороченной к монструозному рюкзаку начальника. Колебалась недолго, осторожно освободила из ремней и положила на сиденье. Сидеть стало намного комфортней. И Саня одновременно блаженствовала и печалилась, что не догадалась сделать это сразу, ещё в начале поездки.

Солнце клонилось к западу, когда они съехали на узкое шоссе, ведущее к базе. Егор спал, а Толик радостно сообщил — чуть меньше часа, и они на месте.

Саня мысленно взвыла, ей почему-то казалось, что последний отрезок пути они весело пролетят за десять минут.

«Не ныть!» — приказала она себе строго и включила плеер Арсена.

«Шоу должно продолжаться!», — страстно выводил на английском Фредди Меркьюри, и Саня была с ним полностью согласна. Чтобы не случалось в жизни, надо брать себя в руки и жить дальше.

На базу они въезжали уже в полной темноте, благо территория лагеря хорошо освещалась. Поразил высоченный забор из заострённых кольев. Сразу вспомнились русские народные сказки о жилище бабы Яги, где на таких же кольях висели человеческие головы. А может, в здешних лесах жил кто-то вроде Кинг-Конга, которому каждое новолуние поставляют свежую девственницу? Саня вздрогнула, отвлекаясь. Перед ними распахнули монументальные ворота, и микроавтобус въехал, наконец, на огромную территорию базы.

Во всяком случае, чтобы встать на парковку, Толик проехал мимо ровного строя огромных военных палаток — Саня насчитала семнадцать штук, мимо деревянных домиков, двух или трёх сараев, мимо длинных обеденных столов под навесом, мимо некой спортивной площадки, чтобы остановиться у дальней стены рядом с двумя грузовиками типа «Урал» и десятком других менее габаритных машин.

У Сани с трудом двигались ноги и сгибались колени, когда она, подхватив свою сумку и рюкзак выползала из автобуса на твёрдую землю.

Чего не ожидала, что на неё сразу налетят довольные жизнью девчонки. Да и все ребята оказались рядом. Значит, приехали раньше и ждали их автобус с вещами.

Саня умудрилась обнять сразу всех троих и спросила с ними в унисон:

— Вы как?

— Ты как, жива?

Они дружно рассмеялись. Даже Юлька выглядела возбуждённой и радостной. Она последней выпустила Саньку из цепких ручек.

— Мы за вещами! — сказала Светка. — А потом покажем тебе нашу палатку. Большую, на двенадцать человек.

— А мы будем там втроём, — радостно добавила Ритка. — И если ты захочешь…

— Думаю Сане выделят место в бараке, — перебила её Светка. — Но мы всегда будем тебе рады.

Выглядели девчонки потрёпанными и весьма грязными, но смотреть на их счастливые лица было сущим удовольствием. Они умчались в автобус добывать свои вещи, оставив с ней Юльку.

— Я научилась, научилась, представляешь? — захлёбываясь, поспешила поделиться восторженная девушка своими впечатлениями. Сейчас она как никогда походила на чумазого мальчишку. — Даже Арсений Маркович похвалил! Чуть не умерла, но было так здорово! Жаль, что тебе не хватило лошади!

— Ну, если сам Арсений Маркович оценил, — серьёзно покивала Саня.

— Он очень редко кого хвалит, — тихо пояснила Юлька. — И Гарик это говорил. А меня похвалил! А я же в первый раз. И там было болото, а ещё перевал через горы!

Юлька говорила и говорила, и Саня поняла, что Толик весьма неплохо знал маршрут этой конной прогулки.

— Долго нас ждали? — умудрилась Саня вставить слово в Юлькин страстный рассказ.

Та даже выдохнула.

— Успели почистить лошадей и поужинать, — отчиталась Юлька. — А потом Глеб заметил наш автобус, и мы сразу сюда побежали. Вещей, чтобы переодеться у нас же не было.

— Держи, Юлька, свои баулы! — вернулись к ним девчонки.

— Наша палатка номер одиннадцать, — добавила Рита. — Юль, пойдём переодеваться. А тебя, Сань, Арсений Маркович просил подойти к обеденному столу. Они с наставниками там вначале сидят.

— Номер одиннадцать, — повторила за подругой Светка. — Запомнишь, Сань?

— Конечно, — усмехнулась Саня, подталкивая Юльку к девчонкам. — Одиннадцатая палатка.

Ей страшно не хотелось идти знакомиться с начальством, но делать-то нечего. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Пришлось топать к навесу со столами. Вблизи оказалось, что столов этих три штуки стоят вдоль и снабжены с обеих сторон такими же длинными скамейками — примерно по пятьдесят метров длиной. А вот во главе и чуть на возвышении, как шляпка от прописной буквы «Т», находился стол начальства. И если за длинными столами тут и там ещё сидело около пятнадцати мальчишек небольшими кучками по двое-трое, то стол администрации содержал куда больше людей.

Саня заметила Арсена, рядом с которым уже сидел Егор Михалыч, и направилась прямо к ним.

Егор заметил её первым и сразу подвинулся на скамье, потеснив какого-то бородача.

— А вот и наш медик, — громко воскликнул Арсений Маркович, поднимаясь с места, и все взрослые повернули к ней головы. — Знакомьтесь — Аксана Берёзкина, прошу любить и жаловать.

Все загомонили разом, называя свои имена. Кто-то доброжелательно смотрел, кто-то скептически, кто-то как будто с неприязнью. Саня честно попыталась всех запомнить, но кроме бородача Жорика и громогласной Тессы, никто в памяти не задержался.

— Дайте поесть человеку! — перекрыла балаган блондинка Тесса. — Видите, какие голодные глаза! Арсен, ну что ты стоишь? Поухаживай!

Арсен на это рассмеялся и тут же поставил перед Санькой большую тарелку с бутербродами и положил шампур с шашлыком. Пришлось ей бросить рюкзак и сумку под ноги и приступить к ужину под всеобщим вниманием. Впрочем, оно было недолгим. Воспитатели и наставники снова загомонили, обсуждая насущные проблемы.

Арсен умилённо наблюдал, как Саня ест, потом заметил кого-то среди длинных столов и зычно свистнул.

— Сюда, Глеб!

Толстушка Тесса погрозила Арсену пальчиком и продолжила сообщать блондинке с пучком на голове рецепт чуда средства от чего-то там.

— Я здесь, Арсений Маркович! — подбежал мальчишка и весело подмигнул Саньке.

— Возьми вещи Аксаны и отнеси их в третий барак в седьмую комнату, — велел Арсен. — И проверь там, всё ли в порядке.

— Будет сделано! — обрадованно воскликнул Глеб. Он тут же отыскал вещи Саньки на полу и умчался в обратную сторону.

— У меня будет настоящая кровать? — почему-то шёпотом осведомилась Саня.

— А почему не в четвёртый барак, где все женщины? — удивилась услышавшая их брюнетка со строгим взглядом.

— Да ладно тебе, Ань! — фыркнула Тесса. — Туалеты всё равно закрываются на щеколду, как и комнаты. А баня в другом здании. Да и Регина всегда жила в третьем.

— И всё же, — не угомонилась брюнетка. — Регина — понятно, они женаты. Но ведь Аксана…

— Потому что я так решил! — повысив голос, отрезал Арсен и повернулся обратно к Саньке, словно не заметив воцарившуюся над столом тишину. — Да, кровать у тебя будет, Аксана. И может, даже с матрасом.

— Моя комната рядом, — пробормотал Егор Михалыч негромко, когда разговоры вокруг возобновились. — Пятая. Если что — обращайся. А Арсен у нас в восьмой, в последней.

— А я в первой, — признался ей бородач Жорик. — У нас вообще в третьем бараке все свои. Во второй комнате — Толик, водила наш. В третьей — Глеб Казанов, пацан нынче командир нашей команды, заслужил. Четвёртая комната пока пустует. Но туда заселятся Костик и Регина, они через пару дней вернутся и точно тебе понравятся.

Саньке оставалось только кивать. Она уже не чаяла, когда ей позволят занять свою седьмую комнату. И пусть в соседней спит Арсен, ей главное, что она сама будет спать не в палатке, а почти в цивильных условиях.

— Подождите, а шестая чья? — спохватилась Саня.

— Тоже ваша, — ответил бородач Жорик, и мужчины улыбнулись. — Там у нас вроде лазарета на две койки, и все лекарства, бинты и прочее.

— Разберусь, — улыбнулась Саня.

— Хорошо бы, — одобрительно кивнул ей Арсен. — Давно там нужно порядок навести. И список составить, чего не хватает.

— А я предлагала свою помощь, — опять вмешалась в их разговор та самая Анна. — Причём неоднократно, но вы, Арсений Маркович, уж извините…

— А я неоднократно вас просил, — перебил её Арсен. — Следить за своим бараком, своей командой и своим медиком. Лады?

Саня сунула в рот сразу половину бутерброда с бужениной, чтобы не улыбаться. Она сильно подозревала, что эта расстроенная начальством брюнетка — и есть та самая Анна Александровна, про которую предупреждали девочки.

— Если ты наелась, пойдём, покажу тебе комнату, — тихо сказал Арсен. — Надеюсь только, что Глеб догадался уже назначить дежурных по нашему бараку.

— Парень тебя ещё не раз удивит, босс! — прогудел Жорик, который тоже поднялся вслед за ними из-за стола. — Вот в его кандидатуре я ни разу не сомневался.

— Посмотрим, — скептически ответил Арсен, идя впереди всех.

Егор Михалыч шёл рядом с Санькой и тихонько просветил её:

— С Гариком наша команда дважды выигрывала состязания по всем пунктам. Но парень сейчас на четвёртом курсе, там занятия раньше начинаются, уже в августе, и лучше не пропускать. Поэтому командиром выбрали Глеба большинством голосов.

— Что за состязание? — тихо заинтересовалась Саня.

— Командное, — прогудел Жорик, поравнявшись с ними. — Всего четыре команды, наша — третья. За всё, что происходит в лагере, присуждаются баллы. Или отнимаются. Пять баллов мы уже получили за общий конный марш-бросок, и три балла за новичка, который перестал бояться лошадей.

— За Юльку! — догадалась Саня.

— Ага, — усмехнулся Жорик. — Сестрёнка Гарика пока мелкая, но уже крепкий орешек. Как и все наши.

В его голосе было столько неприкрытой гордости за своих ребят и команду, что Саня растрогалась. Сама уже крепко привязалась к девочкам, и мальчики ей понравились. И взрослые хорошо приняли. А ещё Саня была страшно благодарна Арсену, что не бросил её на растерзание в женский барак, а поселил среди своих.

Само название жилища — барак, вызывало у Саньки ассоциации с сараем обыкновенным. Но она была согласна и на сарай, если там будет её собственная нормальная кровать.

Впрочем, действительность оказалась более приятной. «Бараки» — длинные одноэтажные строения — она увидела издали, стоят четыре стройных здания рядком. Достаточно было обойти столы с навесом и большой непонятного назначения шатёр, как слева, в глубине базы показались эти постройки. За бараками Саня разглядела более приземистый сарай, но тоже длинный. Видимо, какие-то службы — сарай этот протянулся вдоль задней ограды базы, почти от парковки с машинами и до боковой ограды.

Хорошо утоптанные тропинки вели к каждому входу и вокруг бараков, а также убегали к тому сараю.

— Наш — вон тот, дальний, — охотно пояснил Жорик, указав, к удивлению Саньки, прямо на сарай. Арсен как раз свернул на самую крайнюю тропинку, ведущую к нему. — Не удивляйся, наш барак был первым, что здесь появилось. Его поставили в спешке, ничего не вымеряя толком. Там вся администрация и жила, места хватало. Два новых барака построили гораздо позже. И тут уже по всем правилам, а мы оказались на отшибе. Тогда уже и придали номера баракам, и счет начали с новеньких домов.

Из рассказа Жорика с пояснениями Егора Михалыча, Саня узнала, что позже хотели втиснуть ещё один барак между тем сараем и вторым бараком. Но Арсен не позволил. Мол, зачем тесниться, когда с другого края полно ещё места оставалось. Всё равно ровно и красиво уже бы не вышло.

— Видишь, под каким углом наш стоит? Во-от! — с удовольствием прогудел Жорик, явно гордясь неказистым жилищем третьего отряда. — Тогда этот четвёртый барак построили с другой стороны от первого. На наше счастье — там же одни бабы… дамы, то есть. Зачем нам такие соседи?! А прошлым летом появился пятый барак и окончательно сформировалась четвёртая команда.

— Ты иди за Арсеном, Сань, — посоветовал ей Егор Михалыч. — А мы с Жориком постоим ещё, покурим.

Саня немного разочарованно проводила глазами новые бараки, даже на вид более комфортабельные. И со вздохом направилась к «самому старому», потемневшему от времени и, в отличие от остальных, сложенному из брёвен. Который она за сарай приняла.

Саня надеялась, что там есть хотя бы туалет внутри дома. Она поднялась на несколько ступенек и следом за Арсеном зашла в барак, оказавшись в длинном тесном коридоре с неровным деревянным полом, просевшим в некоторых местах. Справа пара небольших окон — можно было разглядеть на приличном расстоянии светящийся уютным светом ровный ряд больших окон второго барака.

Слева в сплошной стене она увидела пронумерованные двери комнат. Всё добротное, сколоченное на совесть, но без особого стремления к красоте. Начинался отчёт с комнаты «00» — самая первая маленькая дверь в нише у входа.

— Санузлы с обоих сторон коридора, — пояснил Чернов, оглянувшись на неё и кивая на нишу. — Раньше дом делился на женскую и мужскую половину, потом уже стал только нашим и перегородку убрали. Но все пользуются этим санузлом, им ближе. А дальний — наш с тобой теперь. В самом конце ещё есть закуток с кухней, потом посмотришь.

Саня покивала. Поняла, что уж там. Единоличник Арсен поселился в бывшей женской части барака, но теперь решил с ней поделиться санузлом. Впрочем, как она поняла, тут, на базе, Арсен самый главный. Даже удивительно, что ему не отстроили отдельный личный домик.

С перегородкой ничего делать не стали, как оказалось. Просто сняли дверь, оставив проход открытым. Эта часть барака разительно отличалась. Как будто чувствовалась женская рука. Тут и стены были ровнее, двери не такие обшарпанные, пол ровный, опять же.

Наконец дошли до её седьмой комнаты. На двери, кроме выпуклого номера, красовался тетрадный листок в клеточку, где была изображена сама Саня, судя по рыжей косе, ведущая под уздцы здоровенного жеребца чёрной масти, и красовалась надпись: «Добро пожаловать в команду, Саня!» И куча разномастных росписей внизу листа и мелких смайликов-рожиц. Вероятно, расписались все ребята. Саня пообещала себе выяснить, кто в команде так хорошо рисует. И что уж, была очень растрогана приветствием. Ребята словно официально признали её своей.

Арсен непонятно хмыкнул, снял картинку с двери и протянул Саньке.

— У нас тут не принято чем-либо украшать дверь.

— Поняла, — кивнула Саня, забирая рисунок. Повесит в комнате на стене!

— Воровства у нас вроде как нет, — продолжил Арсен, вытащив ключ из замочной скважины и протягивая ей. — Но лучше закрывай комнату, когда уходишь. И постарайся не терять ключ. Но если что, у командира группы есть запасной. Командир группы у нас…

— Глеб, — кивнула Саня. — Я запомнила.

Наконец, дверь оказалась открыта. Арсен пропустил её внутрь и зашёл следом.

Деревянный пол с двумя ковриками — у кровати и у двери. Справа нормальная полуторная деревянная кровать с высоким матрасом, уже застеленная зелёным постельным бельём, с подушкой и одеялом. А Саня уже представила было голый каркас и землю вместо пола. За кроватью стояла широкая самодельная тумба.

Завершал её новые жилищные условия узкий шкаф с занавеской вместо дверей в самом углу. Занавеска сейчас была раздвинута, открывая вид на несколько пустых полок и ящики в левой части, и узкое отделение с короткой штангой вверху — в правой. Там даже плечики висели.

— Покрывало бы надо, — задумчиво сказал Арсен, разглядывая критически её спальное место. — И бра над кроватью повесить. Ты же любишь читать на ночь?

— О, Боже! — опомнилась Саня. — Тут есть электричество! А где? Где розетка?

Арсен усмехнулся.

— Посмотри над тумбой. Если нет зарядного устройства, спроси Глеба, он достанет. Короче, любые вопросы — достать, прибить, прибрать, поменять — всё к Глебу. Но имей ввиду, сотовая связь здесь не работает. Спутниковые телефоны есть у меня и у всех старших наставников команд.

— Ага, — Саня уже возилась с рюкзаком, притулившимся у тумбы вместе с сумкой. Достала смартфон и провод зарядки и сразу подсоединила к розетке. Сотовая связь её не интересовала в принципе. Ей некому стало звонить, номера просто исчезли. Но вдруг в смартфоне что-то всё же осталось.

— Интернета тоже нет, — Арсен успел пройти к окну и раздвинуть плотные шторы. — Надо же!

Саня заглянула сбоку. На подоконнике стоял стеклянный кувшин с водой, пустой гранёный стакан и такой же стакан с рыжими цветами.

— Бархатцы! — ахнула Саня.

— Стервецы, — не согласился Арсен, имея в виду ребят, а не цветы. — Клумбы с цветами в этом году обслуживает четвёртая команда. Нам выпал жребий на теплицы. Глеб нарывается.

— Серьёзно? — возмутилась Саня. — Всего несколько цветочков!

— Очень ярких цветочков, — покосился на неё Чернов. — Прямо под цвет твоих волос. Увидит их Анна Александровна на твоём окне, скандал будет грандиозный. Этого хочешь?

— Там — забор! — ткнула Саня пальцем в окно на близкую ограду из кольев. — Кто тут будет ходить по тонкой тропинке за вашим бараком?

— Да кто угодно! — отрезал Арсен. — С окна убрать! А Глебу…

— … ты ничего не сделаешь! — Саня топнула ногой от чувств.

Арсен развернулся к ней всем корпусом.

— Или что? — вкрадчиво поинтересовался. — Что будет, если я влеплю ему выговор и сниму пару баллов? Перестанешь со мной разговаривать?

Саня растерялась. У неё и в мыслях не было шантажировать начальство. Даже напротив, хотела с ним подружиться.

— Делайте, что хотите, — вздохнула она, сдаваясь. Не время ставить начальству ультиматумы. Да поговорка есть про свой устав и чужой монастырь. Саня отвернулась к своей сумке, которую следовало разобрать сегодня. — Если можно, я хотела бы остаться одна.

— Ну конечно, — хмыкнул бессердечный Чернов. — Знаешь, остерегусь. Обиженная женщина — не моё любимое зрелище. Пусть Глеб пока живёт. А цветы всё же убери с подоконника. Скандал я, конечно, переживу. Не впервой, но Глеб будет наказан и уже не мной.

— А вдруг это не он? — подняла она взгляд на мужчину.

— Без разницы! — отчеканил Арсен. — Он — командир, он не уследил. Весь спрос за команду с него. И точка.

— Жестоко!

— Это жизнь, Саня, — вздохнул Чернов и потёр рукой шею. — Отдохни. Завтра вечером общий сбор, рано можно не вставать.

— Что за сбор?

— Некоторые ребята ещё не добрались, — пояснил Арсен. — Припозднились все немного в этом году. Последние прибудут завтра ближе к вечеру. Так что на сборе проводят перекличку, знакомят ребят с правилами, с техникой безопасности, с распорядком дня и так далее. Представляют новых и старых наставников. Тебя представлять не обязательно, ты относишься только к нашей команде. У остальных свои медики.

— О, интересно будет посмотреть, — решила Саня.

— Тогда встанешь с нашими ребятами, когда будет построение, — одобрил Арсен и направился к двери. — Кстати, я собираюсь сейчас в баню, если хочешь, присоединяйся. Ничего неприличного, выдам тебе простыню.

— Обойдусь душем, — помотала головой Саня. Ещё не хватало — оказаться с ним наедине в весьма уязвимом состоянии. Раскрасневшаяся от жара, с капельками пота. Тьфу.

Арсен только кивнул и ушёл, прикрыв дверь.

Саня убрала с подоконника бархатцы и поставила их на тумбу, а штору снова задёрнула. Разобрала вещи, разложив их по полкам шкафа и в тумбе. Куда девать продукты, она не знала.

Но пройдясь до конца коридора за туалетом увидела какой-то проход. Нашла выключатель, и прошла в освещённый закуток. Перед ней предстала крохотная кухонька. Но всё необходимое там было! Холодильник в углу, на котором красовалась микроволновка.

А на столешнице рядком: кофе машина, электрический чайник, тостер и электрическая плитка. На полочке подсолнечное масло, соль, перец и несколько приправ в стеклянных мельницах. В верхнем шкафчике несколько разномастных чашек и стопка тарелок. Слева коробка чайных пакетиков, заварной кофе и пара банок растворимого. Внизу в одном отделении коробки с печеньем, с хлопьями, спагетти, рис, гречка, пшено и даже мука. Пара небольших кастрюль, дуршлаг, две миски и сковородка — с другой.

Саня рассортировала свои продукты в холодильник, полюбовавшись колбасами и сосисками в вакуумных упаковках в большом количестве. Имелось также несколько пачек сливочного масла, молока, сливок. И две клетки яиц по тридцать штук — не хватало только четырёх яиц, кто-то явно готовил себе омлет или яичницу. Морозилка же была плотно забита полуфабрикатами.

Да здесь можно было жить, не выходя из барака очень долго! Саня захотела выпить кофе, но незнакомая кофе-машина выглядела слишком дорогой, чтобы пытаться её испортить своими шаловливыми ручонками.

В итоге она просто пошла в душ, освежиться захотелось немедленно. Напротив душевой кабины Саня с удивлением обнаружила стиральную машинку, что ещё больше подняло ей настроения.

Из душевой Саня вышла почти счастливая. Удручал лишь недостаток одежды. Три футболки вполне её устраивали, а вот джинсы у неё одни единственные, постирать бы, но из альтернативы — только шорты. Выяснить бы ещё, не едет ли кто в ближайшие дни в магазин или торговый центр. И напроситься в компанию. На пару штанов или юбок её средств пока хватит.

Да, получив новую внешность, она лишилась почти всего — жилья, работы, денег на поездку в Крым, библиотеки в смартфоне, друзей и коллег, которые больше её не узнают, одежды, наконец, да вообще — всей своей прошлой жизни.

Но в данный момент у неё появилось пусть временное, но достаточно комфортное жильё, прекрасные новые знакомые, работа в интересном месте и отдых на природе. Грех жаловаться. Это всё не так плохо для начала новой жизни. И может статься, новые знакомства помогут ей устроиться где-то в дальнейшем.

Проснулась Саня рано, как оказалось, смартфон, хоть и вернулся к заводским настройкам, но время показывал — ещё и семи утра не было. Из постели вылезать не хотелось, такой удобной кровати не было даже в её коммуналке. Хотелось нежиться под тёплым одеялом долго-долго. Напроситься что ли у Арсена оставаться тут жить круглый год? А что — ничто её теперь не держит, будет охранять территорию.

Саня даже рассмеялась своим фантазиям — ну какой из неё охранник? Однако к праздной жизни она приучена не была. Поэтому бодро вскочила, наспех сделала несколько упражнений для разминки, удивившись, что после вчерашней поездки у неё ничего не болит, и побежала в душ умываться. Кстати, тоже загадка, откуда в лесной базе электричество и водопровод? Но она как-нибудь потом об этом спросит — у Жорика или у Михалыча.

На её удивление, народ в лагере уже бодрствовал. Более того, с поля за палатками слышались какие-то голоса, как на собрании. Подумав, что Арсен ошибся со временем общего сбора, и он будет не вечером, а уже начался, Саня побежала к этому полю, обойдя палатки и строение вроде склада.

Но на поле оказалось не больше двадцати ребят, да Жорик, что-то им втолковывающий. Узнав Юльку, стоящую сбоку в первой шеренге, Саня всё же поспешила к ним, но уже перейдя на шаг.

— А вот и наш целитель! — радостно повернулся к ней бородач. — Как спалось на новом месте, Аксана? Жених приснился?

Ребята дружно хохотнули, но тут же оборвали сами себя.

— Очень хорошо спалось, — усмехнулась Саня. — Спасибо… эээ, Георгий. Никто не снился.

— Ну и отлично, — покивал Жорик. — Кстати, не хотите сделать какое-нибудь объявление нашим оболтусам? Ну, как целитель?

— А, да, конечно! — Саня вышла вперёд и развернулась к ребятам, половину из которых уже знала. Но и новички появились. Все радостно и доброжелательно на неё смотрели, ожидая ценных указаний. — Всем доброго утра! — бодро начала Саня импровизировать.

— Доброе утро, Аксана Даниловна! — проскандировал дружно народ.

Саня кашлянула — да они же правда, как кадеты, да ещё и отчество её успели узнать.

— Я медик, как вы уже поняли, — всё же начала она свою речь. — Ну или целитель, как уже сказали. Со всеми болячками, ранами, больными животами и головами — можно сразу ко мне обращаться. Чем смогу — помогу.

Что ещё сказать, она не придумала, но по удовлетворённому кивку Жоры стало ясно, что этого вполне достаточно.

— На этом можем и завершить построение, — прогудел Жорик. — Задачу я вам озвучил, до вечера у вас куча времени. Дерзайте! А у меня пока дела. Глеб, если что, держи меня в курсе.

Ребята не разошлись, когда Жорик утопал к баракам. И Саня подошла ближе, чтобы поздороваться с девчонками и знакомыми ребятами.

— Привет-привет.

— Сань, привет, — тут же бросилась к ней Юля.

Света и Рита тоже подошли с улыбками.

— Не расходимся! — послышался голос Глеба. — Сначала распределим обязанности.

— Вечером общий сбор, — пояснила Света быстро. — Надо подготовить задания от комиссии. Потом пообщаемся.

Саня кивнула и тоже решила послушать, какие там задания будут.

— Так, парни! И девочки, — привлёк общее внимание Глеб. — Сбор назначен на восемь вечера, и мы должны всё успеть. В данный момент нас восемнадцать, но к обеду ещё четверо добавятся. Однако пока рассчитываем на свои силы.

Все согласно загудели, и Глеб поднял руку, требуя тишины.

— После сбора будет общий костёр, — продолжил он. — Задача нашей команды — шашлыки, Тесса покажет, что делать. Нужны пять добровольцев или назначу сам.

Пять добровольцев нашлось сразу — Саня даже семерых насчитала, поднявших руки. Глеб отобрал из них пятерых довольных ребят. Саня не очень понимала их радость. Что там интересного — мариновать гору мяса человек на сто, если не больше. Но ребятам виднее.

— Четверо обсуждают нашу песню, — продолжил командовать Глеб. — Что-то про волков, да? Света — главная, добровольцы — к ней.

К Светлане тут же потянулось несколько парней, но та их живенько остановила.

— Со мной Рита, Вовка, Максим и Денис, — категорично сообщила она. — Я уже думала насчёт песни, после завтрака обсудим.

— Теперь ты, Юля, — обратился к девочке Глеб. — С тебя рисунок группы, Гарик говорил, что ты талантище. Ватман и всякие краски карандаши я приготовил в своей комнате в бараке — а ты выбери себе парочку ребят в помощь — лады? Ну и что-нибудь с волками связанное на рисунке пусть будет.

Юля испуганно взглянула на оставшихся семерых парней, а потом потерянно на Аксану.

— Спроси, кто из них рисовать умеет, — шепнула ей Саня.

— Хорошо рисуют Серёга, Стас и Колька, — услышал её Глеб. — Юль, да ты смелей, хочешь, забирай всех троих.

Трое ребят с улыбками вытянули головы, разглядывая Юлю. Саньке был лишь Стас знаком.

— А можно одного выбрать? — нахмурилась Юля, разглядывая ребят. — Двоих и то много, мешать будут.

Парни переглянулись и насупились.

— Можно, — вздохнул Глеб. — И кого желаешь взять в помощь?

Юля неожиданно ткнула пальчиком в парнишку, который нашёл пенёк чуть в стороне, присел на него и ковырял прутом землю. Саньке подросток показался диковатым и мрачным. И она была не меньше Глеба удивлена выбором девочки.

— Артур, пойди сюда, — велел Глеб. И когда мальчишка вскинулся, указал ему на Юлю: — поступаешь в распоряжение Юлии Зотовой, задание — плакат команды. И да, для тех, кто не в курсе, Гарик Зотов — её родной старший брат.

Парни, умеющие рисовать, одарили Юлю досадливыми улыбками, пожимая плечами. Артур, напротив, подошёл к девочке словно нехотя, покосился на Саньку и хмуро кивнул Юле.

— Чо надо делать?

— Помогать, — так же мрачно оповестила парня Юля. — Рисовать не обязательно, если не умеешь.

— Чо там уметь? — буркнул этот индивид. — Только в девчоночью палатку не пойду.

— Да кто тебя туда пустит?! — неожиданно агрессивно ответила Юля. Саня даже не ожидала от неё такой экспрессии. — Глеб, где рисовать будем?

Староста как раз назначал дозорных — парни по двое должны были обходить северную стену базы в ночное время. С полуночи до двух одна группа, с двух до четырёх — вторая. И до шести утра — третья.

— Можешь у меня в бараке, — ответил Глеб Юле. — Я всё равно весь день занят буду. Там стола нет, но пол ровный. Только ничего не трогайте из моих вещей.

— Хорошо, пойду сейчас погляжу, — решительно ответила Юля. — А ты — она ткнула в Артура пальцем, — Не ходи за мной! После завтрака начнём!

Артур, шагнувший, было, за Юлей, замер на месте. Тяжело вздохнул, глядя в след стремительно уходящей девочке. И опустился на траву там, где стоял, сев по-турецки.

— Третья комната в третьем бараке, — крикнул вдогонку художнице Глеб.

— Знаю! — крикнула в ответ Юля.

Остальные задания Саня прослушала, засмотрелась на другую группу, которую вёл на поле беловолосый наставник.

— Глядите, кто проснулся, — хохотнул Стас. — Командир, айда купаться, пока эти тут секретничают. Ишь, в конец поля потопали, медвежата.

— Ладно, — кинул взгляд на «медвежат» Глеб. — До завтрака ещё почти час, можно и окунуться, пока остальные не проснулись. Сань, тебе помощь нужна? Или с нами пойдёшь?

Саня помотала головой. Помощь ей точно пока не требуется, и думать о купании в холодное утро, да ещё не имея купальника, не хотелось. Тем более Света с Ритой делали ей знаки, что покажут своё жилище.

— Ну, как знаете, — поглядел на Свету командир Глеб. — Расходимся! Только на завтрак никто не опаздывает.

— Пойдём! — тут же схватила Саньку за руку Света. — Мы такой уют в палатке навели!

Саньке самой было любопытно посмотреть, как устроились девчонки. Оказалось, что внутри земляной пол, но только у входа, где стояли рюкзаки и обувь девочек. Остальное пространство занимал деревянный настил, застеленный тем самым пледом, оказавшимся просто огромным — хватило почти на весь настил. А уже поверх пледа лежали пенки и спальники.

Саня посочувствовала мысленно — спать должно быть жёстко на настиле. Но девчонки не сетовали, наоборот выглядели довольными. Их спальные места занимали меньше половины настила, остальное пространство было завалено подушечками, книгами, игральными картами и всякими другими мелочами. Правда кроме подушечек, остальное было сложено аккуратно.

— О, гитара! — заметила Саня музыкальный инструмент.

— Светкина, — просветила Рита. — Они с Глебом так и познакомились — оба с музыкальным образованием.

— Ага, — Света взяла гитару и присела на край настила. — Нас Гарик Зотов озадачил в позапрошлом году песню готовить. Глеб ещё сердился, бессовестный, не хотел с девчонкой готовить номер. А я новичок была, всего боялась, хоть и виду не показывала.

— И как? — Саня тоже присела на край настила, сразу признав, что он не так уж плох.

— Увидел мою гитару, — прищурившись продолжила Света, осторожно перебирая струны. — Сыграй, говорит, мелкая, что ты там можешь.

Рита легла на подушечки, слушая с улыбкой, явно знакомая с этой историей.

— А ты? — не удержалась Саня.

— А я сказала, что если смогу его удивить, то он научит меня целоваться, — Света пробежалась пальцами по струнам, рождая тихую и изумительно приятную мелодию.

Саня и не подозревала до этого, что на гитаре такое возможно сыграть. Она заслушалась, и только, когда мелодия была закончена, спохватилась.

— Ну и что было дальше?

— Глеб так прибалдел от её условия, — продолжила Ритка за мечтательно перебирающую струны подругу. — Что Света успела ему сыграть «Либертанго», саундтрек из «Гарри Поттера» и «Выйду ночью в поле с конём».

— А потом мы целовались, — хихикнула Света. — И уже было не важно, кто кого учил.

— А потом их застукал Гарик Зотов, — дополнила Рита. — Тогдашний командир. И чуть не убил Глеба.

— А Зотов — лучший друг моего старшего брата Тимура, — печально покивала головой Света. — И очень серьёзно отнёсся к просьбе брата присматривать за мной на базе. Глебу в итоге запретили не только приближаться, но даже смотреть в мою сторону. Хотя, по идее, он был не так уж виноват.

— Запретный плод сладок, — резюмировала Рита. — И как только закончилась та смена, у этих двоих всё завертелось.

— В отместку, — посмотрела Света на подругу. — В следующий раз Саня узнает историю любви Риты.

— Даже сопротивляться не буду, — вздохнула Ритка, но как-то очень грустно.

— Это что-то трагичное? — запереживала Саня.

— Да нет, — Рита вздохнула ещё разок, но уже с мечтательной улыбкой. — Просто соскучилась. Его ждать ещё дней пять. Давай, Светочек, разгони грусть страстной балладой.

Света усмехнулась, и удивительно сильным голосом запела, аккомпанируя себе бравурной мелодией гитарных струн.

«На скамейке ночной... ты забыла усталость.

Целовалась, лгала, что вернёшься опять…

Захмелевший стрелок, забродившая старость,

Вам цыганскую кровь не унять, не взнуздать…»

— Заканчиваем концерт! — рявкнул кто-то и несильно пнул их палатку ногой. Звук струн оборвался, а Светка выдохнула, насмешливо усмехнувшись. — Опоздаете на завтрак, леди!

— Идём, Арсений Маркович! — хором отозвались девчонки.

Саня первой выбралась наружу, оценив удобство солдатских палаток: не надо выползать, выходи себе в полный рост.

— Как спалось, Аксана? — встретил её Арсен насмешливым взглядом.

— Нормально, — рассеяно ответила Саня, в голове которой ещё звучали отголоски страстной баллады. Вот зачем прервал, не дал дослушать?

— Кто снился? — Арсен приноровился к её шагу, направляясь к обеденным столам. — На новом месте.

— Ты, конечно, — ляпнула Саня. — Кто же ещё?

— Хм, — непонятно ответил начальник лагеря, но мысли свои придержал. — Нам вон туда, если помнишь.

Саня, направлявшаяся к знакомым ребятам за общими столами, посмотрела на стол наставников и загрустила. Куда с большим удовольствием она бы поела со своими девчонками.

Конечно, Арсен усадил её рядом с собой, точнее — слева от себя, с самого края стола. Сам он, как и вчера, занял место с торца стола. Но Саня не сопротивлялась и никакого неудовольствия не показала, чтобы не привлекать ещё больше внимания к своей скромной персоне. Тем более, что соседом её оказался добродушный Михалыч, а напротив них вальяжно плюхнулся бородач Жорик.

Разговоров за столом было немного, наставники подходили ещё полусонные, занимая свои места и сразу приступая к завтраку. Саня тоже уделила внимание рисовой каше с мясом, оказалось очень вкусно и сытно. Она и не думала, что мясная подливка может так преобразить не очень любимый рис.

К счастью, Арсен к ней больше не обращался, но иногда она ощущала на себе его испытующие взгляды, от которых ей хотелось спрятаться, но сдерживалась и от ответных взглядов, и от любых других реакций. Пусть его, смотрит!

Выпив чай, Саня поспешила подняться, улучив момент, когда Арсен откусит большой кусок от бутерброда с ветчиной и не сможет возразить.

— Тесса, спасибо за такой вкусный завтрак! — воскликнула она, обращаясь к шеф-повару базы, которая ей подмигнула в ответ с лукавой улыбкой. Саня тут же повернулась к ещё жующему Арсену и Егору Михалычу с Жориком, ни к кому, конкретно не обращаясь: — Пойду проверю лазарет!

И просто сбежала, не дожидаясь от них ответа.

Комната под шестым номером оказалась заперта, и сначала Саня заглянула к Глебу, который на её счастье, как раз нашёлся на месте. Глеб быстро писал что-то на листе, но сразу повернулся к Сане.

— Открыть лазарет? — откликнулся он, даже не дождавшись вопроса. — Минутку, я тебе и ключ сейчас выдам, личный. Парней прислать в помощь?

— Не надо, — замотала головой Саня. — Сама разберусь. Ты лучше как-то донеси до ребят новость, что со всеми травмами, царапинами и так далее, пусть сразу ко мне бегут. А то вдруг на построении не совсем поняли.

— Сделаю, хотя всё они поняли! — кивнул Глеб, роясь в ящике стола. — А вот и ключ, держи.

В лазарете оказалось действительно две кушетки, а ещё два шкафа со стеклянными дверцами напротив друг друга, высокий столик с тремя ящиками, письменный стол со стулом, и раковина со смесителем, но только с холодной водой. Имелась здесь и стойка для капельницы, всего одна, но тем не менее. А вот все медикаменты, инструменты и прочее прятались в многочисленных коробках, большая часть которых была даже не распечатана.

Саня, проработавшая больше года в процедурном кабинете в отделении терапии, привыкла при получении «аптеки» разбирать полученные медикаменты и прочие материалы, проверяя сроки годности, и утилизируя пустую упаковку. И сейчас она с энтузиазмом и любопытством принялась разбирать коробки, расставляя все в стеклянных шкафах и раскладывая в столике с ящиками. На полки под каждым видом ампул и таблеток, она крепила пластырь и писала назначение препарата. Например, анальгетики (от боли), жаропонижающие (при высокой температуре), антибиотики (воспалительные процессы), седативное (расслабляющее), гипотензивное (при повышенном АД) и так далее. Чтобы не только ей было понятно, но и прочим жильцам третьего барака, кто захочет воспользоваться лекарствами в её отсутствие.

Стройными рядами выстроились растворы физиологии, солевые растворы, глюкоза и другие флаконы для капельниц. Шприцы — в отдельный ящик, системы для введения — в другой. Вата, бинты, пластыри и другой перевязочный материал заняли место в третьем ящике «процедурного» столика. Аппарат для измерения давления, электронный термометр и разная канцелярия заняли свои места на письменном столе, чтобы были под рукой.

Не прошло и двух часов, как она готова была принимать пациентов. И один-таки явился, робко постучав в её дверь.

— Заходи, садись, — поманила она Кольку, самого младшего в команде, предлагая сесть на кушетку. — Слушаю тебя.

Мальчишка тяжело вздохнул, поглядев виновато, и поднял руку. Саня только улыбнулась, увидев разорванный рукав, пропитанный кровью, сквозь который видна была рваная рана ниже локтя и почти до запястья.

— Больно? — спросила, надевая перчатки.

Её первый пациент помотал головой. Терпеливый!

— Сначала мы удалим всё лишнее, — продолжала улыбаться ему Саня. — а потом промоем ранку и посмотрим, надо ли зашивать.

— Не надо! — выдал молчун с ужасом. — Не надо зашивать!

— Постараемся этого избежать, — покладисто согласилась Саня, осторожно срезая ножницами остатки рукава. — Где это ты так пораниться умудрился.

— Там, — мотнул головой потерпевший. Было понятно, что больше ничего не скажет.

— Ну хорошо, сейчас немного потерпи тогда.

Когда Саня очистила и промыла рану физраствором, та оказалась не такой страшной. Первое впечатление было обманчивым, что медика обрадовало. Вполне можно было не зашивать. Обработав кожу вокруг раны антисептиком, Саня наложила несколько скрепляющих края раны полосок пластыря и аккуратно забинтовала руку от кисти до локтя.

От антистолбнячной прививки малой отказался, отскочив от неё с расширенными от ужаса глазами. И Саня отпустила несчастного, велев сутки не напрягать руку.

Сделав соответствующую запись в выделенном для этой цели журнале, Саня собралась прогуляться, когда в лазарет постучали снова. На этот раз на пороге оказался Артур. Тоже молчун ещё тот. Парень умудрился спиной подцепить огромную занозу.

Уложив его животом на кушетку, Саня извлекла пинцетом большую тонкую щепку, удивляясь, что мальчишка не только молча перенёс экзекуцию, но даже не вздрогнул. Обработав рану, она заклеила её пластырем с антисептиком.

Сделала ещё одну запись в журнале после поспешного бегства Артура. Правда тот успел буркнуть: «Спасибо!».

За неполный следующий час у неё побывали ещё три парня и Юлька. У каждого она обрабатывала небольшие ссадины и царапины, а один — Стас — умудрился раскроить ступню, после чего ушёл, прихрамывая, отказываясь раздобыть костыль даже на короткое время. И эти трое не сбегали, а с любопытством смотрели за её манипуляциями, но тоже не издали ни стона, ни звука.

Юлька же забежала просто так, немного поболтала, рассказывая про вредного Артура, но на предложение сменить напарника, отказалась наотрез.

Хорошо, наступило время обеда, а то Саньке уже смертельно надоело сидеть в четырёх стенах. Тем более, когда иссяк поток пациентов, она откровенно заскучала.

Она уже собралась уходить, наведя почти стерильную чистоту, когда в её владения заглянул Арсен.

— Что болит? — автоматически спросила она, а потом хихикнула. — Я помню, что сейчас обед.

— Вижу, тут уже всё налажено, — то ли спросил, то ли просто отметил Чернов. — Даже не ожидал, что так быстро и качественно.

— Спасибо! — настороженно ответила Саня. — Если хотите поговорить, то давайте уже после обеда.

— Хорошо, договорились, — ответил Арсен, глядя, как она снимает и вешает на гвоздик белый халатик с коротким рукавом, найденный в одной из коробок. — Ты можешь не сидеть здесь весь день. Если случится что, Глеб кого-то пришлёт или сам тебе сообщит.

— Хорошо, — обрадовалась Саня. Так действительно будет лучше. А можно вообще организовать чемоданчик скорой помощи и носить на всякий случай с собой. Подходящая сумка была в её кабинете.

Она пошла на выход, заперла дверь на ключ и неторопливым шагом покинула барак, чувствуя спиной взгляд идущего следом Арсена. Решил взять её измором? Ну-ну, пусть попытается.

Пришлось Саньке опять садится за стол наставников, которых ощутимо прибавилось. Егор с Жориком обсуждали, как скоро доберутся до лагеря ещё четверо подростков из их команды. Арсен задумчиво жевал прожаренный стейк, иногда косясь на Саньку, как и за завтраком. Чувствовалось, что мясом база запаслась основательно. Специальная белковая диета?

Саня же ломала голову, как завести разговор с Черновым, задуманный ещё в съёмной комнате у Игнатича. Теперь, когда она немного узнала Арсена, все её надумки, что он превратил её в ведьму, казались смешными и нелепыми.

О чём он сам хотел поговорить с Санькой, если, действительно хотел, она и представить не могла. Если только не начнёт клеиться, используя своё убойное обаяние. Лучшим решением казалось сбежать снова, куда угодно.

Она вдруг заметила припозднившегося Стаса, бегущего к столу. Парень словно забыл о раненной ноге и ничуть не хромал. Саня насторожилась — неужели весь её труд насмарку? Разойдётся аккуратный шов и будет ведь хуже. Хорошо, этот дал ей сделать несколько стежков коллагеновой нитью, да только плохо, что не внял рекомендациям.

— На минутку, — шепнула она Арсену, покинула стол, не спеша пробравшись к своей третьей команде.

— Всё нормально? — спросила её Света, подвигаясь, чтобы освободить ей место.

— Почти, — откликнулась Саня и сразу набросилась на Стаса, сидевшего напротив неё. — Стас! Ты чего творишь?! Я же сказала беречь ногу, а ты бегаешь!

— Да всё уже нормально! — смутился парень, пряча глаза. — Честное слово, ничего не болит.

— После обеда ко мне на перевязку, — сурово велела она. — Посмотрю, как не болит.

— Ладно, — обречённо вздохнул Стас. — Я приду.

Саня не стала возвращаться к столу наставников, пошла к себе неторопливо, наелась уже, да и подготовит материалы для осмотра Стаса. Когда уже к бараку подходила из-под двери вдруг выпрыгнула мышь с кусочком сыра в лапках, замерла на пороге, глядя на Саньку глазками-бусинками, и пропищала вдруг:

— Если что, меня тут не было! Лады? Ну чего смотришь? Никогда мышей не видела? Ладно, ведьмочка, некогда мне тут…

И мышь шустро скрылась в траве у ограды. Дар речи у Саньки пропал, она помотала головой, а потом хохотнула:

— Это глюки! Или я не просто ведьма теперь, а понимаю ещё речь животных…

Гораздо сильнее её удивила рана Стаса, когда она размотала бинт со ступни парня. Рана, всего три часа назад обработанная, с наложенным ею швом, потому что иначе соединить края не получалось… Эта рана полностью затянулась! И размер её сильно сократился! Остался едва заметный белёсый шрам.

— Как ты это сделал? — посмотрела Саня на парня, лежащего на кушетке с подозрением. — Какая-то мазь? Таблетки? Что?

— Я не понимаю, — расширил глаза Стас. — Просто больше не болит — и всё. Я же говорил.

— И часто у тебя такое? — не могла успокоиться Саня.

— Что?

— Часто раны так быстро заживают?

— Я пойду, Аксана. Извините.

Он выскочил из её комнаты босиком. Только и успел, что прихватить ботинки с собой.

И всё же Саня могла бы смириться с таким неординарным случаем. Если бы невероятное не повторилось снова. Она шла к палаткам, чтобы отдать Юльке серую краску — от нечего делать сама предложила Глебу, что отнесёт. Когда увидела Кольку, со смехом удирающего от парня постарше. Шкодный мальчишка явно что-то натворил. Но на руке Кольки не было больше её бинта, и от раны следа не осталось. Это за пять часов! Саня разглядела это вполне явственно — Колька пробежал совсем рядом, и у рубашки его отсутствовали теперь оба рукава — оригинальное решение проблемы.

Вывод напрашивался сам собой — она точно ведьма и вкладывает в свои действия магию, оттого у ребят все заживает как на собаках. Саня глубоко вдохнула, выдохнула и решила сжечь журнал, как только к себе вернётся. Не дай Бог, прознает о чудесных исцелениях тот же Арсен. Или кто похуже. Что с ней сделают за сокрытие такой важной информации?

Итог был не слишком весел. Конечно, она не перестанет их лечить. Дети-то не виноваты, что её магия ведёт себя как хочет. Но проверять последствия больше не станет. Не маленькие, станет хуже — сами придут.

А ещё она радовалась, что её пациенты — настолько беспечные шалопаи. Авось не расскажут кому не надо о своём чудесном исцелении. И ей никого нельзя просить держать язык за зубами, тогда точно обратят внимание и быстро её раскроют.

По-хорошему, ей бы затаиться и не отсвечивать. Вести неприметную серую жизнь. Спокойнее будет.

Но, если совсем честно, теперь ей ещё больше не хватало информации. Кто она? Что может? Как скрыть? К кому обратится за помощью?

Саня ощущала полное бессилие от невозможности хоть на шажок приблизиться к загадке по имени «Аксана Берёзкина». Не напугать бы детей в следующий раз, когда кто-то придёт с проблемой здоровья.

«Возьми себя в руки и не ной, Саня!» — рявкнула она на себя саму. Лучше привести себя в порядок — постирать и высушить джинсы, ведь уже скоро отбор. Не в шортах же идти.

Сказано — сделано. Глеб даже раздобыл ей утюг. И Саня скрупулёзно занималась ускоренной сушкой единственной приличной одежды, надеясь, что успеет к общему сбору.

Общий сбор состоялся на той самой площадке — за большими солдатскими палатками, где утром собирались команды по одиночке. Саня немного опоздала, опять встретила говорливую мышь уже на кухоньке их барака. Та была не одна, с ещё такой же особью в паре.

— Ведьма идёт, — пискнула давешняя мышь, прекращая попытки открыть холодильник крохотными лапками.

— Бежим? — тоскливо спросила вторая. — Сейчас она будет визжать, а у меня уши болят.

— Не будет, — буркнула первая мышь. — Это ведьма нас не боится.

Саньке стало вдруг весело. Да и жалко этих говорящих воришек. Но санитария и чистота прежде всего.

— Так! — мягко сказала она. — Давайте договоримся — я буду выдавать вам кусок сыра, или что хотите, но воровать больше не будете. Оставлять буду утром, возле ограды.

К её удивлению мыши выслушали спокойно. Уже знакомая потёрла лапки.

— Лучше вечером, — нагло сообщила она. — Сыр — это хорошо, но колбаса и всякие объедки тоже пойдут.

— Договорились, — деловито кивнула Саня. Открыла холодильник и отрезала две сосиски от большой связки. — А сейчас держите и в кухню больше не лазайте.

— Не обманет? — озабочено спросила вторая мышь, уволакивая за подельницей огромную для её тельца сосиску. А Саня только потом сообразила, что надо было шкурку с сосисок снять.

Пожалуй, она никому не расскажет, что мыши с ней разговаривают. Это уж точно покажет всем, что она ведьма. Так что молчать и прилюдно с животными не болтать!

В итоге маленького инцидента, на поле пришлось почти бежать, но Саня легко сориентировалась на месте и чувствовала себя лучше после душа и в чистой одежде. Про мышей старалась не думать. А при случае проверить свои способности на других животных.

Довольно широкое поле преобразилось. Сумерки уже наступили, здесь совершенно темнело к девяти вечера, но вся площадка была освещена с четырёх углов довольно мощными фонарями-прожекторами на угловых столбах. Четыре команды подростков выстроились по четырём сторонам поля. И Саня почти сразу увидела своих девчонок и мальчишек.

В центре поля стояло несколько взрослых, и невысокий толстячок уже что-то вещал ребятам без всякого микрофона, но достаточно разборчиво, благодаря полной, даже тотальной тишине со стороны молодёжи. Саньку поражала эта всеобщая дисциплина при сборе в одном месте стольких подростков. Ни шепотков, ни приглушённого говора, ни смешков и прочего шебаршения. Молодёжь внимательно слушала наставника, словно солдаты перед сложным боем.

Саньку передёрнуло от такого жуткого сравнения. Даже думать не стоит о подобном, тем более — теперь, когда она стала такой непонятной, как бомба со скрытым часовым механизмом: должно бабахнуть, а когда — неизвестно.

Она пробралась за спинами ребят к своей третьей команде, заодно оценив, что кроме её попутчиков, в их команде появилось ещё примерно с десяток парней. А вот девочек так и оставалось всего трое. Зато в других командах девчонок было куда больше.

Света, Рита и Юля скосили на неё глаза, одарив лишь тенями улыбок, и сразу же вернули внимание вещающему толстячку.

Саня тоже прислушалась.

— Ну и последнее! — говорил толстячок суровым тоном. — Покидать зону базы без пропуска, заверенного командиром и старшим наставником, также запрещено. Все нарушения фиксируются, так что не обижайтесь, если в следующем году вас не пригласят больше на тренировочную базу. А это случится, если нарушений будет больше десяти. Впрочем, за каждое нарушение вы понесёте наказание, соразмерное нарушению — вплоть до исключения из команды и немедленной отправки домой. На этом у меня всё. Спасибо за внимание.

Ни аплодисментов, ни каких-либо выкриков толстячок не получил. Команды по-прежнему хранили гробовое молчание.

Вперёд выступил Арсений Маркович, и Саня удвоила внимание. Начальник базы выглядел весьма мощным и крутым на фоне остальных наставников, хотя одет был весьма просто — в чёрную футболку, обтягивающую накачанный торс, камуфляжных штаны с высокими ботинками и солнцезащитные очки, делающие его похожим на героя боевиков, как зарубежных, так и русских. Хотя и среди других наставников Саня увидела весьма интересных новых мужчин, к которым не удосужилась присмотреться за обедом.

— Курсанты! — обратился начальник к молодёжи. — Сейчас вы прослушали правила поведения на тренировочной базе, которые каждый должен выучить наизусть и сдать экзамен командиру команды не позднее завтрашнего вечера. Послезавтра командиры доложат лично мне о результатах экзамена. Не прошедшие экзамен или получившие низкий балл будут временно исключены из команд и переведены в семейный лагерь, пока не пересдадут экзамен уже лично мне на более высокий балл. А сейчас знакомство с командирами и наставниками. Объявляю новый сезон открытым!

Вот теперь курсанты (Саня покивала себе многозначительно — так вот, как их здесь называют) дружно зааплодировали, но, стоило Арсену поднять руку, овации мгновенно стихли.

— Первая команда, «медведи», — объявил Арсен, к которому рысью подбежал высокий светловолосый паренёк, отделившись от своей первой команды, а из ряда взрослых вышел здоровый такой дядя. — Командир Михаил Кропоткин. Старший наставник — Андрей Бабенко.

Саня видела, как оба что-то получили из рук Арсена, но что именно разглядеть не удалось. Курсанты одарили начальство первого отряда довольно короткими овациями, после чего парень вернулся в строй к своим «медведям», а наставник отошёл к остальным взрослым.

— Второй отряд, «лисы», — продолжил Арсен. Теперь уже от другого угла к нему подбежал чернявый крепыш лет семнадцати, а из взрослых подошёл улыбающийся мужик с кудрявой шевелюрой. — Командир — Геннадий Ольшанский, старший наставник — Родион Миронов.

Этим тоже что-то вручили, а курсанты похлопали. Наконец, подошла очередь их команды, Саня даже дыхание затаила. Интересно было, какую кличку дали ребятам. Для Саньки эти клички стали неожиданностью, ведь раньше при ней не упоминали даже. Впрочем, что молодёжь называют курсантами — тоже было для неё новостью. Хотя… Ну точно же! Утром, когда Глеб раздавал задания — он несколько раз упомянул волков, а команду соперников назвал медвежатами. И как она не задумалась над такими яркими образами?

— Третий отряд, «волки»! Командир — Глеб Казанов, старший наставник — Георгий Островский.

К Арсену подбежал Глеб и подошёл от наставников Жорик. Вот этим двум все хлопали гораздо бодрее. Саня видела, как гордо улыбаются её девчонки и ребята, да и сама не могла сдержать широкой улыбки.

Настала очередь последней команды, к Арсену подбежал симпатичный юноша-блондин, а наставником оказался эдакий высокий викинг с седыми волосами, убранными в хвост и одетый в кожаную жилетку на голое тело, такие же штаны и высокие сапоги.

«Да они тут модники!» — развеселилась Саня.

— Четвёртая команда, «барсы»! Командир — Милош Шиманский, Старший наставник — Алексей Белогоров.

Саня оценила кличку «барсов». Красиво, конечно, но «свои» «волки» были ей дороже и ближе. Ну и здорово было сознавать, что самый главный босс живёт-таки у «волков», а не у кого-то другого, и на минуточку, считает третью команду своей личной. Может, это и кажется остальным несправедливым, но жизнь вообще — штука сложная и очень редко справедливая.

После наставников стали называть остальных взрослых и род их занятий. Те выходили по одному, кивали и возвращались в «строй» наставников.

Так представили Тессу Холиндер, главного повара базы. Анну Александровну Бойко — наставницу медведей, Лину Кожемяко — наставницу лис, Егора Михайловича Москвина — наставника волков, Ольгу Игнатьевну Воронову, наставницу барсов. Потом ещё представляли завхоза Петра Белочкина; общего наставника по физической подготовке — Сергея Кропоткина и ещё несколько различных членов администрации, которых Саня не смогла запомнить слёту.

После общих представлений, главные наставники совместно с командирами провели перекличку своих подопечных курсантов, по очереди докладывая Арсену о точном количестве курсантов и курсанток, называя отсутствующих, если такие имелись. У «волков» присутствовали все, что опять было для Саньки приятной мелочью.

И количество курсантов она запомнила лишь у «волков»: двадцать два парня и три девчонки. Итого — двадцать пять курсантов от четырнадцати до примерно двадцати лет.

После переклички Арсен рявкнул своё: «Вольно!» и все, наконец, расслабились, зашевелились и заговорили друг с другом. Но со своих мест не сходили.

Оказалось — ждали главного «волка», Арсена то бишь. Чернов не заставил себя ждать, подошёл к своим птенцам, то есть — к волчатам, конечно, пружинистой походкой и оглядел их с видимым удовольствием.

— Как настроение, «волки»? — громко и весело спросил он.

— Боевое, главный наставник! — слитно гаркнули «волчата».

У Саньки чуть уши не заложило. Вот это подготовка у ребят! А ещё она узнала звание Арсена. Логично, хоть и без особой фантазии. Есть старшие наставники, просто наставники и главный наставник.

— Как дела, Глеб? — спросил Арсен командира «волчат».

— Всё в порядке, Арсений Маркович, — бодро отрапортовал командир волков. — Песня к завтрашнему смотру талантов готова, плакат рисуют, теплицы в лучшем виде, дозорные назначены.

— Очень хорошо, — покивал Арсен. И посмотрел на Саньку в упор, а до этого как будто не замечал. — Курсанты, я вами доволен, но жду от каждых лучших результатов. Борьба только начинается, не подведите. Глеб, командуй отбой.

— Курсанты, общий сбор закончен, — низким голосом проорал Глеб. — Для желающих костёр назначен через час. По слухам, ожидаются шашлыки. Завтра подъём в шесть утра. Сбор на этом месте. Оправдания от опоздавших не принимаются. На этом всё. Можете заниматься своими делами.

Вот теперь «волчата» дали волю эмоциям, дружно издали боевой клич и мигом рассосались, резво сбежав от начальственного взора. Саня обнаружила, что даже девчонки куда-то смылись, оставив её на съедение главному наставнику.

— Отлично, командир Казанов, можешь идти, — не глядя на парня, велел Арсен. Глеб кивнул и тоже сбежал от начальства, не задавая вопросов. Арсен тут же шагнул поближе к своей единственной непонятливой жертве, то есть к Саньке, не успевшей сбежать: — Как тебе общий сбор?

Не то, чтобы она чувствовала себя жертвой, но уж больно похож был Арсен на охотника, почуявшего желанную добычу.

— Очень интересно, — искренне ответила Саня, она видела подобное зрелище впервые. — А кто придумал такие оригинальные названия для команд?

Чернов закашлялся, словно не хотел отвечать, но всё же ответил:

— Да как-то исторически сложилось.

— То есть ваша третья команда — всегда волки? — не удержалась от любопытства Саня.

— Всегда, — подтвердил Арсен. Но тут же сменил тему. — У нас где-то час есть, показать тебе базу? Или можно к озеру прогуляться.

— Ну не ночью же к озеру, — возразила Саня, озадаченная приглашением. Ей было интересно — это её так на свидание позвали? — Что я там увижу?

— Н-да, не подумал, — хмыкнул Арсен. — Тогда просто погуляем, пока готовят шашлыки и костёр?

— У вас других дел нет? — вырвалось у Саньки. Ей всерьёз казалось, что главный наставник в этом лагере — весьма занятой человек. Но обиженный взгляд Арсена заставил поспешно добавить: — Я-то не против, у меня к вам тысячи вопросов, но могла бы и до завтра подождать.

— Вопросов? — насторожился начальник базы. — Интересно, какого рода?

Он ненавязчиво взял её под локоток и потянул к дорожке вдоль ограды, которую Саня даже не заметила бы...

— Ну конечно у меня много вопросов, — беззаботно заговорила Саня, лихорадочно соображая, о чём спросить Арсена. Во всяком случае так будет безопасней, чем услышать опять что-то такое неприкрыто-интимное и краснеть, словно юная девица. — Например, есть ли возможность съездить в магазин и купить кое-что из одежды. Понимаете, Арсен, вы меня застали врасплох, я была готова к отдыху в деревне на пару дней, но не на две недели в вашем лагере.

— Оу, — чему-то обрадовался он. — Так у вас нет одежды?

— Не вижу причин для радости, — буркнула Саня, задетая его отношением. — Я не могу ходить грязной, а это неизбежно, когда одни джинсы и нет ничего про запас, кроме коротких шортиков.

— Да-а? — протянул Арсен, уставившись на её бёдра с интересом.

Саня закусила губу, чтобы не рассмеяться. Это было так по-мальчишески!

— Арсен, — попросила она, всё же улыбаясь. — Перестаньте фантазировать обо мне всякие гадости и подумайте лучше, как решить мою проблему. В шортиках я всё равно не появлюсь перед сотней ваших курсантов, не надейтесь. Это в деревне было бы уместно, в огороде, к примеру…

— Конечно, не появитесь, — тут же нахмурился Арсен. — И не надо спешить в магазин. У нас тут ведь, и свой дизайнер имеется, если запомнили Алексея Белогорова, наставника барсов. Вот, зайдём к нему как раз. Среди его воспитанников точно есть две-три швеи. И мы даже небольшой швейный цех ещё в прошлом году отстроили по его просьбе — ребята у нас постоянно в движении, так что починка одежды занимает не последнее место в повседневных заботах базы.

— И сколько мне будет стоить пара штанов от вашего дизайнера? — осторожно спросила Саня, подозревая, что Арсен не в курсе расценок. — Только не нужно говорить, что вы всё оплатите.

Арсен поглядел укоризненно, словно именно это и собирался сказать.

— Ну хорошо, — выдал он не слишком довольным тоном. — Сами у Лёхи спросите, во сколько вам это обойдётся. Ну вот мы и пришли.

Саня удивлённо огляделась. Они как раз стояли у входа в пятый барак, а она и не заметила, как они пересекли значительную часть базы.

Комната Лехи, то есть Алексея Белогорова, конечно — оказалась куда просторней, чем Санькина. И ковры тут закрывали не только пол, но и стены полностью. Всё вокруг было вычурным и богатым. Эдакая пещера Шахерезады, а не спальня мужчины. Хозяин комнаты оказался у себя и приветливо помахал им из кресла, в котором вольготно устроился, попивая коньяк в обществе молодого парня, сидящего напротив него. На столике между ними, кроме бутылки коньяка, стояла шахматная доска.

— Здорово, Арсен, — лениво приветствовал седовласый «викинг» начальника лагеря. — Что привело тебя в мою скромную обитель? Или не тебя?

— Моя протеже — Аксана Даниловна, медик, — скрипнув зубами, представил Арсен Саньку. — Сумка с её вещами утонула в болоте, так что у Аксаны осталась лишь та одежда, что надета на ней.

— Очень любопытно, — покивал Белогоров, передвинув вперёд пешку на доске. Было как-то отчётливо ясно, что ему глубоко плевать и на Арсена, и на Саньку, и на её «затонувшие в болоте» вещи. Его партнёр и вовсе едва взглянул на гостей.

— Пойдём, — потянула Саня Арсена на выход. Ей было неприятно, что Белогоров выставляет начальника каким-то просителем. — Похожу я в шортиках, пока сохнут джинсы. Только в бараке.

— Исключено, — упрямо мотнул головой Арсен. — Давно я тебя не бил, Лёха?

— Дуэль? — невозмутимо поднял брови Белогоров. — Победишь — и я сошью твоей куколке полный гардероб совершенно бесплатно.

Арсен довольным не выглядел, но Саня не успела его остановить.

— По рукам, — заявил главный «волк». — Но с условием, если пару штанов сможешь выдать прямо сегодня.

Белогоров оторвался от шахмат и на этот раз внимательно прошёлся взглядом по Санькиным ногам и бёдрам.

— Посмотрю среди готового, — согласился «викинг». — Есть у меня пара вещичек в запасе. Пришли мне своего командира через часок. Дуэль в истинном виде завтра на рассвете. Адиос, ребятки.

Арсен живо вытащил Саньку из комнаты и плотно закрыл дверь в обитель Белогорова.

Как только они оказались на свежем воздухе, Саня попыталась вырваться из его захвата, но получилось частично. Арсен отпустил её локоть, но захватил ладошку, спеша увести от пятого барака.

— Не беги так! — взмолилась Саня. — Что за дуэль? Вы серьёзно? Это безумие какое-то! И что значит в истинном виде?

— Ты разве не поняла, какой он пафосный? — уклончиво ответил Арсен, сбавляя шаг. — Это просто драка, без оружия и почти без одежды. Тебе не обязательно смотреть.

— Мальчишки! — проворчала себе под нос Саня. — Даже если в возрасте. Я лучше потом раны твои заштопаю. Мне твои бои без правил совершенно неинтересны.

— Мы снова на «ты», — обрадовался Арсен. — Жаль, что потратили время на этого психа, а не на что-то более интересное.

— Почему псих? — занервничала Саня. — Он тебя побьёт?

— Ну уж нет, — хищно улыбнулся главный «волк». И легкомысленно подмигнул Саньке: — Не бойся, малыш, я сильнее.

— Мне нафиг не нужен от него целый гардероб за бесплатно! — не стала поощрять легкомыслие начальства Саня. — Иди, и скажи, что дуэли не будет.

— И за кого ты меня принимаешь? — прищурился Арсен, резко останавливаясь.

— За разумного человека! — не стала пугаться она его вида. — Зачем тебе нужен этот бой?

— Не мне, а ему, — Арсен отпустил её руку и шагнул к ней ближе. Она и не заметила, когда он снял свои очки. — Каждый год пытается меня победить, так что это был всего лишь вопрос времени.

Саня нервно отступила назад, ощутив спиной неровную поверхность ограды. Опять она не смотрела, куда они шли, занятая другими мыслями.

Арсен шагнул ещё ближе, упёршись рукой об ограду возле её головы.

— Подумай лучше вот о чём, — заявил он вкрадчиво, склонившись к её уху. — Завтра на рассвете я буду биться за твою честь. Может, это заслуживает одного невинного поцелуя?

Саня заворожённо замерла, она даже толком не поняла, о чём её спрашивают. Близость Арсена, его завораживающий голос, его запах — снесли все её мысли, заставляя задыхаться от острых ощущений. Словно все нервы разом оголялись и даже прикосновение одежды становились невыносимы.

— Отойди, — выдохнула она жалобно, желая сбежать и одновременно не желая прекращать эту сладкую пытку.

— Да ты вся горишь, — ласково прошептал он в другое ушко.

И Саня ахнула, ощутив вдруг, как он легонько сжал зубами мочку её уха. Её тело от дерзкого укуса прошило разрядом тока от уха до самых пяток. Губы Арсена проскользили по её щеке, оставляя огненный след, и внезапно накрыли её губы, вовлекая Саньку в поцелуй.

От растерянности и странного состояния, она не сразу осознала, что он творит, задыхаясь от новых ощущений. Даже то, что он прижался к ней очень тесно не сразу дошло до затуманенного сознания, но ощутив его язык у себя во рту, Саня ахнула и словно протрезвела немного. Она протестующе замычала, упираясь ладошками в его словно стальную грудь.

— Да брось, — хрипло сказал Арсен, прерывая поцелуй и тяжело дыша. — Разве не этого ты от меня хотела? К чёрту костёр, идём со мной в барак.

— Отпусти! — потребовала Саня прерывистым голосом, с ужасом понимая, что её с силой прижимают животом к тому самому органу, большому и твёрдому. А лапища Арсена бесстыдно мяла её попку. — Арсен, хватит! Нет!

— Да что такое, Сань? — он отпустил её, но из капкана своих рук не выпускал, уперев сжатые кулаки в ограду по обе стороны от её головы.

Саня прижалась спиной к шершавой стене со всей силой, вытягиваясь в струнку, чтобы даже случайно не коснуться его. Грудь тяжело вздымалась от быстрого дыхания, словно после бега на стометровку, и Саня ничего с этим поделать не могла.

Взгляд Арсена тут же прилип к её хорошему третьему размеру.

— Не надо! — выдохнула Саня жалобно. А ведь хотела твёрдо потребовать.

— Какая страсть! — пробормотал Арсен. — И долго играть со мной будешь?

— Я не играю! — возмутилась Саня.

— Да ладно, — не поверил Арсен и ухмыльнулся, а потом неожиданно склонился опять к её уху и вкрадчиво прошептал: — Такая хорошенькая и такая лгунья!

Саня зажмурилась, понимая, что ни вырваться, ни убедить его, что она ничего этого не хочет, просто не получится. И чуть не заорала, когда Арсен жёстко поцеловал её в шею. Или укусил? Хорошо ещё сразу отстранился и даже отступил на два шага.

Саня смотрела на него потрясённо, не веря своему счастью. Отпустил, скотина!

— Беги, ведьмочка, — предложил насмешливо, хотя глаза его продолжали настороженно следить за каждым её движением.

— Дурак! — отреагировала Саня, не двигаясь с места. С дикими зверями лучше не делать резких движений, а главный наставник сейчас очень напоминал ей матёрого хищника.

— Конечно, дурак, — зло согласился Арсен, буравя тёмным взглядом. Она кожей ощущала напряжение, исходившее от мужчины. Не хватало только таблички с надписью: «Опасность!» — Повёлся, как мальчишка. И что дальше, а, Сань? Какие у тебя планы на меня?

Планы? Больше всего ей хотелось ему врезать со всей силы, чтобы стереть самодовольную усмешку с губ. Но озвучивать это она не собиралась. Вот ещё! Дразнить взбешённого мужчину? Она не самоубийца. И чего он так злится — не понять. Облизнув саднящие после поцелуя губы, она судорожно думала, что же ответить.

Арсен с прищуром уставился на её рот. Саня застыла, боясь вздохнуть.

— Не делай так больше, — предупредил он. — Иначе живо окажешься в моей постели, и плевал я на все твои игры.

— Изнасилуешь? — не поверила Саня.

— Не понадобится, — самоуверенно заявил Арсен.

— Не думала, что ты такой! — с обидой воскликнула Саня в отчаянии. — Я ведь почти поверила, что ты — хороший человек!

— Ладно! — Арсен мотнул головой, шумно выдохнул и в одно мгновение стал отстранённо-спокойным. Словно кнопку «Опасность» кто-то выключил. Он дружелюбно протянул ей руку и совсем по-человечески предложил. — Пойдём к костру.

Только Саня в его доброту и заботу больше не верила и лапищу «пришедшего в себя» начальника проигнорировала, обошла его по дуге, ощутив, наконец, способность двигаться. Неспешным шагом она направилась к третьему бараку, с трудом удерживаясь от желания перейти на бег или послать Арсена на три известных буквы. Никаких резких движений! Никаких попыток раздразнить его снова!

Хорошо, что Арсен за ней не пошёл, а ведь мог. В своей комнате она сразу заперлась изнутри, хоть и понимала, что для этого сильного гада дверь — не преграда. Надо было подумать, что делать дальше, и желательно на трезвую голову.

Почему Чернов решил, что она с ним играет? Ведь она успела убедиться, что он неплохой человек, пусть и усомнилась в этом на словах совсем недавно. Ну так довёл, гад такой. Одно то, как его обожают «волчата» — говорит о многом. С ней он тоже до поцелуя вёл себя вполне человечно. Даже заботился ненавязчиво. И вдруг такое!

Может, женщина в прошлом попалась ему такая, игривая? И он теперь всех женщин в тайне презирает? Очень похоже на правду. И что делать Саньке? Доказывать, что она не слон и не жираф? Себе дороже. Таких упёртых типов никакие доказательства не убедят. Значит, миссия провалена? После того, как она ему отказала, будет ли он вообще с ней разговаривать? Ответит ли на вопрос, не он ли сделал её ведьмой?

С другой стороны, позвал к костру почти нормальным голосом. Типа, всё забыли и живём дальше? Саня ненавидела такие манёвры. Лучше бы извинился для начала. Но чует она, извинений от Арсена можно ждать до второго пришествия. И почему нет инструкции к таким мужикам и таким ситуациям?

Саньке даже его извинения были не нужны. Сама виновата, расслабилась, поздно среагировала, сама допустила, что всё зашло так далеко. Прятаться от него — не вариант. База совсем небольшая. Игнорировать — тоже плохая идея. Заметят «волчата». Их мнение почему-то стало важным для Саньки. А третья группа обожает главного наставника, и Санькин игнор по отношению к Арсену может настроить их против неё.

Рассказывать девочкам о том, что Арсен её домогался, она точно не станет. И не потому, что они слишком молоды, а потому, что начальник лагеря для них очень важен, и портить его репутацию — подло. Через несколько дней она расстанется со всеми ними навсегда. А девочкам и мальчикам дальше жить и общаться с Черновым, отличным наставником, занимающимся с ребятами не по чьей-то указке, а явно по собственной воле.

Оставалось придумать, как себя вести дальше, чтобы он не посчитал это игрой. И как Саньке уберечься самой от ненужных реакций организма? Ведь было бы ложью сказать, что его прикосновения и поцелуи были ей противны. Как раз наоборот, она и представить не могла, как это приятно, горячо и крышесносно. Впору поблагодарить. До сих пор внутри всё горело и радостно сжималось от воспоминаний. Её первый, блин, опыт чувственного наслаждения.

А если сдаться? Плюнуть на всё и пойти с ним до конца? Если уж решилась начать половую жизнь, то почему не с Арсеном? Только одна загвоздка — а вдруг она влюбится? Если уже этого не случилось. А он поматросит и бросит. Ни к чему не обязывающий секс с Арсеном не получится. Саня обязательно «влипнет», она это просто знала. Расставание с таким мужчиной может дорого ей обойтись. Уже корёжит. Уже сердце выпрыгивает из груди от одной мысли о нём.

Стоят ли несколько ночей в его объятиях тех страданий на месяцы или годы, когда останется одна? Вот ведь, как женщины устроены — если бы он упал на одно колено и предложил ей руку и сердце, согласилась бы?

Саня нервно рассмеялась хриплым чужим смехом. Представить Арсена на коленях — вот это она фантазёрка! Да он ласкового слова ей не сказал, целуя и лапая в своё удовольствие! Если бы он только был нежен, если бы начал с чего-то другого. Да банально бы подарил цветы… Или признался бы, что она ему нравится...

Саня судорожно вздохнула, понимая, что задыхается в тесной комнате. Словно стены давят. Почему она здесь, словно её наказали, словно в чём-то провинилась. А он там, среди народа, у костра. Всеми любимый и обожаемый главный наставник! Мерзавец!

Саня решительно отбросила подушку, которую, оказывается, прижимала к животу, сидя на кровати. Встала, переплела косу, пошла в уборную и, стоя у раковины, долго окунала лицо в холодную воду, набранную в ладошки.

Ощутив подобие облегчения на душе, вернулась в комнату и сменила футболку — эта вымокла каким-то образом. Принять бы душ, желательно ледяной, только запор у дверцы санузла больно хлипкий. Вдруг начальника опять переклинит? Как же всё было просто совсем недавно!

Удалось явиться к костру незаметной. Ну почти. Девчонки тут же её приметили, подвинулись, освобождая место. Саня им улыбнулась, и против воли поискала глазами своё личное наваждение. Нашла, Арсен беседовал со старшим наставником лис, кучерявым весельчаком, стоя на противоположной стороне за костром. У обоих в руках пластиковые стаканчики.

Словно почувствовав её взгляд, Арсен обернулся, и она замерла на несколько ударов сердца. Первая опустила глаза, ругая себя последними словами. Ведь решила его не дразнить! Хорошо, кто-то сунул ей стаканчик с чем-то пахучим. Саня залпом его опустошила, даже не ощутив вкуса.

И зачем пришла? Легла бы спать, утро вечера мудренее.

Девчонки ей радостно улыбались, а она даже спросить не могла, что у них за счастье такое. Кто-то тренькал на гитаре, но до мастерства Светы ему было далеко.

— Сань, что-то случилось? — тихо спросила сердобольная Юлька, почти привычно прижавшись к её боку. — Вы с Арсением Марковичем не ссорились?

— Нет, что ты, — на удивление легко соврала Саня. — Просто задумалась.

Она невольно снова глянула в сторону Чернова, но того не оказалось на прежнем месте. Саня тихонько выдохнула, посчитав, что можно расслабиться и сделать вид, что его вообще здесь нет.

— Держите, Аксана, — это подошёл уже не хромающий Стас, протягивая ей шампур с шашлыком. — Осторожно только, горячий.

— Спасибо, — удивилась Саня и улыбнулась Стасу благодарно.

Оказалось, ещё двое «волчат» всем раздают шампуры с мясом. И почему она думала, что не любит шашлык? Этот оказался очень нежным, сочным и вкусным.

Девчонки тоже набросились на угощение.

— Мы боялись, что ты опоздаешь! — сказала Рита, прожевав первый кусок. — Правда же вкусно?

— Очень! — согласилась Саня. — Божественно!

И в этот момент она сначала почувствовала, что Арсен рядом, а только потом повернулась от Ритки и увидела, что он стоит прямо перед ней.

— Замёрзнешь, — коротко высказался главный наставник, глядя прямо в глаза. — Ночи уже холодные.

С этими словами, он снял с себя толстовку и очень ловко набросил ей на плечи, окутав Саньку своим терпким мужским ароматом. К тому моменту, когда она отмерла, Арсена уже и след простыл.

— Как мило! — простонала рядом Светка.

Саньке очень хотелось скинуть толстовку, подло согревающую озябшую спину, и демонстративно уйти. Так же демонстративно, как подлый мерзавец Арсен только что всем продемонстрировал их особые отношения.

Вместо этого, она плотнее укуталась в мягкую ткань куртки, в которой просто тонула. И вот как расценивать этот жест? Саня хмыкнула и вонзила зубы в очередной кусочек мяса с шампура. Вот бы и Арсена так покусать за всё хорошее! И ведь опять куда-то исчез.

В тёплой толстовке Саня разомлела. Глядела на пламя костра и чувствовала, что засыпает.

— Пойду! — сообщила она девчонкам, вскочив со скамьи. Просто мысль пришла, что с Арсена станется подхватить её на руки и демонстративно отнести в постель. И хорошо, если не в свою. Как тогда унёс в палатку Юлю.

Пока шла к бараку, немножко взбодрилась от вечерней прохлады. Как вернуть Арсену толстовку, Саня не могла придумать. Бросить бы её на землю, да и пусть ищет.

Но потом решила не заморачиваться. Да и просто так уютно в ней было, что вылезать из куртки не хотелось. Сам отдал, добровольно, она не просила. Только в коридоре барака сняла, свернула её компактно и положила у порога его комнаты.

Сама же заперлась у себя, не поленилась раздеться и нырнула в свою уютную постель. Закрыла глаза, а перед внутренним взором сразу возникло его спокойное лицо с заботливым, блин, взглядом синих глаз. И это после всего, что было! Что думать теперь, а главное — что ждать от него, Саня совершенно не представляла. Так и заснула, снова переживая тот украденный у неё поцелуй.

Утро началось с громкого стука в её дверь.

Саня молча перевернулась на другой бок, ныряя в приятную дрёму. Но стук повторился.

— Эй, Саня, вставай скорее! — послышался приглушённый голос за дверью. Разобрать, кто зовёт, сходу не удалось. Хорошая тут была звукоизоляция, даже странно. Вспомнив вдруг, что она здесь вообще-то медик, Саня пулей выскочила из-под одеяла и поспешила распахнуть дверь, приплясывая босыми ногами на холодном полу.

— Что случилось? — выпалила она и замерла, поняв, кто перед ней.

— Всё веселье пропустишь, — жизнерадостно сообщил ей Арсен, разглядывая её причёску, наверняка разлохмаченную. — Держи презент от Белогорова Лёхи. И одевайся шустрей, вот-вот начнётся смотр талантов.

Саня только теперь увидела в его руках пакет. Забрала его из рук Арсена и захлопнула дверь перед его носом. И только потом мысленно застонала, прижавшись спиной к этой двери. Вот нафига выскочила в одной футболке, которую сделала пижамой, потому что слишком короткая и просто так не поносишь на людях. Как бы неприлично для её статуса.

Зато предстать с открытым пузом перед Арсеном — высший класс! Это она его решила больше не дразнить, называется! Хорошо, что шортики решила тоже надеть на ночь. А то вообще бы стыд позор был.

Саня сорвалась с места, застелила кровать, вытряхнула из пакета штаны цвета хаки с кучей карманов и сразу примерила. Словно по меркам шили, сели как родные. Дополнив свой вид кроссовками и зелёной футболкой, Саня наспех переплела косу. В уборной скоростным методом умылась и почистила зубы.

А потом вылетела из барака, сетуя, что пропустила завтрак.

Все уже были на поле за палатками, куда перенесли длинные скамейки от столов.

Свою группу Саня нашла там же, где они были на общем сборе.

— Сюда, Сань, — обернулась к ней Света, помахав рукой.

Саньке освободили место, и она привычно втиснулась на скамью между Юлей и Светой.

— Я ничего не пропустила?

— Пока нет, — Юля потрясла свёрнутой трубкой ватмана. — Уже скоро конкурс песни, а потом наш плакат.

— Так ты всё успела? — обрадовалась Саня. — И Артур не помешал?

— Ага, — Юля вдруг тихонько рассмеялась. — Он даже помог, если честно.

— Наша Юлька — подростковый психолог! — хохотнула Света. — Ой, смотрите, начинается!

Саня хотела спросить Юлю, как именно помог ей Артур, но забыла обо всём, уставившись на начавшееся представление.

В центре площадки заранее подготовили длинный стол и стулья за ним, а сейчас все стулья оказались заняты. Саня поняла, что эти наставники — вроде жюри. Она узнала только Егора Михайловича, Анну Александровну и Тессу. Имена остальных членов жюри она и не пыталась вспомнить. Зато с удивлением поняла, что длинноволосый парень в жюри, с царственным видом занявший своё место с краю стола — этот тот самый парень, что играл с модельером Белогоровым в шахматы. Он-то точно наставником не был, как ей казалось. А Тесса — вообще повар.

Всего в жюри оказалось девять человек. Перед каждым лежал блокнот и ручка, как в каком-то популярном шоу.

А потом Саня увидела высокую стойку, возвышающуюся над полем метра на два. Тонкие металлические «ноги» были незаметны, пока не задерёшь голову выше. Сверху была устроена площадка и что-то вроде конторки, за которой оказался ещё один человек, не знакомый Саньке.

— Похоже на КВН, — шепнула она Свете.

— Точно, — согласилась девушка. — Да, наверное, все подобные конкурсы похожи друг на друга. Но в прошлом году такой конструкции не было. Как бы он не рухнул оттуда!

И действительно, конторка, словно парящая в воздухе, казалась не очень надёжным сооружением.

— Внимание всем! — чистым громким голосом заговорил человек за конторкой. — Представлюсь, хотя многие здесь меня знают. Лев Андреевич Агеев, ведущий смотра талантов в новом сезоне. Я рад приветствовать здесь новых курсантов и тех, кто уже не раз бывал на базе. Члены жюри сегодня в немного непривычном составе. Костик и Регина никак не смогли успеть к началу сезона и их заменили Олег Шустов и Эрик Моргунов. Прошу поприветствовать.

Саня увидела, что партнёр «викинга» Лёхи встал вместе с другим молодым человеком, но Олег он или Эрик, она не поняла. Впрочем, ей равно не нравились оба этих имени. Остальных членов жюри и вовсе не стали представлять. Но возможно, всех их уже представили на том построении, где Саня слушала не слишком внимательно.

— А теперь, — торжественно заявил ведущий. — Командиры назовут своих представителей, которые подойдут к столу жюри, чтобы тянуть жребий. Итак, первая команда медведей. Командир Михаил Кропоткин, вам слово.

Стройный парень поднялся со скамьи. Его команда как обычно занимала противоположную сторону поля.

— Представителем команды «Медведей» назначается, — звонко начал командир Кропоткин, после чего сделал многозначительную паузу. И выдохнул одним махом: — Галина Кульвец!

Курсанты зааплодировали, где-то даже слышались подбадривающие крики. Смущённой девице от медведей вручили настоящий флаг на древке, который она понесла в руках, обходя всё поле совсем рядом со скамьями. И лишь вернувшись к своему месту, свернула к столу жюри, где воткнула свой флаг во что-то перед столом с самого его краю.

Флаг Саня разглядела — на сером фоне был очень натуралистично изображён медведь вроде гризли — с оскаленной мордой и поднятой когтистой лапой.

— Вторая команда «лисы»! — перекрыл шум курсантов ведущий. — Командир — Геннадий Ольшанский, вам слово!

— Представитель команды «лис», — вскочил с места черноволосый крепыш. — Наталья Клочкова!

Рыжая девица приняла у него флаг с лисой и так же, как «медведица» торжественно обошла вдоль всего поля с этим флагом, промаршировала к столу жюри, воткнула древко перед столом и застыла рядом со своим флагом.

— Сейчас наши, — выдохнула Юля рядом с Санькой.

— И я почти уверена, кого Глеб назначит представителем, — шепнула Саньке Света.

Саня тоже не сомневалась, что Глеб назначит Светку. Но командир волков сумел удивить.

— Аксана Берёзкина! — выкрикнул он имя представителя «волков» после положенной паузы.

Саня застыла, не веря своим ушам. Да она даже не курсантка!

— Вставай же, — с обеих сторон подтолкнули её девчонки.

— А кого ему ещё выбрать? — прошипела Света рядом. — Надо девушку, а мы все в конкурсах заняты. Иди-иди, всего-то флаг пронести, да бумажку из шляпы вытянуть.

А к ней уже подошёл Глеб, вручил флаг с волком и посмотрел жалостливо:

— Прости, Сань! Неужели ты нас не спасёшь?

— Шантажист! — припечатала Саня, вскочив с места. Нечего давать курсантам других команд повод для сплетен, но позже она ещё настучит Глебу по голове. Хоть бы предупредил! Она одарила командира нарочито весёлой улыбкой, крепко ухватила флаг и храбро зашагала вдоль рядов курсантов.

Ей, кажется, улыбались — и парни, и девчонки других команд, мимо которых проходила. Но Саня не особо на них смотрела. Старалась просто идти ровно и не споткнуться о какой-нибудь камень. Достаточно было того, что после очередного поворота заметила Арсена, появившегося за спинами «волков». Конечно, он не сводил с неё глаз, пусть это делали в данный момент все присутствующие.

Только сила упрямства позволила Саньке дойти до стола жюри, больше не оглядываясь на «волков». Она воткнула волчий флаг в специальное крепление и замерла возле него изваянием, как «медведица» и «лиса». И как убедить себя, что ей наплевать на любые взгляды Арсена?

Рядом с ней засопела рыжая «лисичка», а за спиной зашевелились члены жюри, кто-то кашлянул, кто-то произнёс «ого!», кто-то фыркнул раздражённо. И чего зашевелились?

Саня невольно поискала последнюю девчонку, представителя от барсов. Её имени она не услышала из-за собственных переживаний. Но в миловидной блондинке, нёсшей флаг с гордой улыбкой на лице, ничего особенного не увидела. Впрочем, возможно, девушка была известна жюри, например, дочь кого-то значительного. Или как Юлька, сестра чья-то.

Девочка дошла до них, воткнула свой флаг и улыбнулась Саньке, шепнув:

— Привет! — и тут же глаза её округлились. И она к приветствию добавила: — Ух ты! — прежде чем замереть возле своего флага.

— Что? — переспросила Саня, не шевеля губами и не поворачивая головы.

— Ты забавная, — так же тихо ответила девушка-барс с невозмутимым лицом. — А я не верила, что у Арсена появилась подруга.

— У меня это на лбу написано? — едва сдержала смешок Саня.

— Практически, — выдохнула странная девица. — И никакие духи не скроют. У меня высший балл по определению запахов.

Саньке очень хотелось покрутить пальцем у виска, но сдержалась. С ума они тут все посходили с этими баллами!

Оказалось, их и Лисичка услышала:

— У меня тоже высший балл. Что Аксана — его подруга — я метров за пять учуяла.

«Психи!» — решила Саня. Они обе могли видеть, как Арсен вчера у костра набросил на неё свою куртку. А тут несут всякий бред, чтобы выпендриться. Или так положено? Типа они настоящие барсы и лисы? Вошли в образ?

— Ну вот, — ожил ведущий. — Представители готовы решить судьбу своих команд. Что ж, удачи вам, прекрасные девушки.

Саня увидела, что остальные поворачиваются к столу жюри, и тоже развернулась. Девять пар глаз тут же испытующе на неё уставились, заставив Саньку стиснуть зубы и опустить взгляд. Эти, что, тоже учуяли компромат на своего начальника? Да пропади они все пропадом! Достанет бумажку и вернётся к своим девчонкам.

— Итак, девушки, доставайте из шляпы свой номер, — ласково предложила Тесса, сидевшая в центре стола. — Не все сразу, начнём с самой младшей. Назовите все свой возраст, пожалуйста.

— Семнадцать, — сразу назвала Саня, чтобы с этим покончить, а потом уже задним числом испугалась. Могла ведь сходу настоящий возраст назвать.

Кажется, никто не удивился. Егор Михайлович, конечно, видел её паспорт, так что просто знает — по паспорту ей тоже теперь семнадцать. Он и озвучил, словно прочитав Санькины мысли:

— Подтверждаю.

— Шестнадцать, — радостно улыбнулась девочка из барсов с усиленным нюхом.

— Почти семнадцать, — выдохнула медведица.

— И мне семнадцать, — последней призналась лиса. — Недавно исполнилось.

— Фиона, прошу, — протянула Тесса шляпу самой младшей белокурой девчонке-барсу.

— Вторые! — подняла металлический кружок довольная Фиона.

— Третьи! — вытащила свой кружок медведица. Так Саньке проще было их называть, имена всё равно успела забыть.

— Первые, — взвизгнула лисичка, посмотрев на остальных с превосходством.

— Учуяла запах первого номера? — шепнула Саня лисе, проходя к шляпе и доставая последний кружок. Не надо было быть гением, чтобы понять, какой номер остался. — Четвёртые!

— Стерва, — еле слышно ответила ей лисичка, когда Саня, по примеру остальных, отступила от столов на три шага, вставая в строй представителей команд.

Саня не стала отвечать — очень надо. И даже почувствовала лёгкий стыд, что разрушает тут их вживание в ролевые игры.

Егор Михалыч одобрительно ей подмигнул, и Саня ощутила, что на душе чуть полегчало.

— Девушки возвращаются к своим командам, — радостно воскликнул ведущий. — Сейчас мы узнаем, кто будет первым демонстрировать свои таланты.

По примеру остальных, Саня не стала снова ходить по кругу, а сразу пошла к своим под бурные овации курсантов. Впечатала кругляш в грудь Глеба и мило улыбнулась.

— Мы последние! Тебе надо было Юльку отправить! Она была бы младше всех и тянула бы жребий первая.

— Не надо, — широко улыбнулся Глеб, забирая кругляш и разглядывая его с восторгом. — Последние всегда лучше запоминаются. Ты молодец, Сань!

Саня скептически покивала и пошла на своё место, игнорируя застывшего за спинами ребят Арсена. Впрочем, тот лишь кивнул ей и пошёл куда-то по своим делам, позволив ей дышать почти нормально

Девчонки тут же радостно ей улыбнулись.

— Ну как ты? — хором спросили Рита со Светой.

— Злая, как десяток волчиц! — усмехнулась Саня. — Эти дуры мне сказали, что у них высший балл по выявлению запахов. Это игра такая?

— Ты смотрелась круче всех! — «утешила» её Юля. — У меня по запахам девятка, но Гарик говорит, что потенциал у меня хороший.

— Ну-ка колитесь, — тихо и сердито прошипела Саня, заглядывая поочерёдно в глаза девчонок. — Что это за игры такие с запахами?

Старшие девочки неуверенно переглянулись, а Юлька недоуменно захлопала глазами.

— На вас запах Ареса, — перегнулся через Юльку мрачноватый парень Артур. — Хоть с высшим баллом, хоть с низшим, мы все это учуяли ещё вчера.

— Чего? — расширила глаза обалдевшая Саня, поймав взгляд единственного, кто готов был поделиться информацией. — Какого ещё Ареса? Что вы там учуяли?

— Не что, а кто, — буркнул Артур, явно пожалевший о своём порыве. — Вожак наш, Арсен, поставил на вас свою метку. Да и без неё было бы ясно — вы просто пропитались его запахом.

Саня перестала на него пялиться и велела себе считать до десяти, а потом до двадцати, а потом до тысячи, пока не пройдёт желание биться головой о какой-нибудь камень. Ей очень хотелось раздать притихшим девчонкам по хорошей затрещине, и этот порыв она тоже сдерживала, как могла.

— Жить надоело, Артур? — услышала Саня разочарованный голос Глеба и вскинула глаза на командира.

Артур сбоку от неё отчётливо зарычал. Все части паззлов вдруг встали на свои места. Эти их быстро заживлённые раны — вовсе не её заслуга. Высший балл по определению запахов! Хищный вид Арсена. Названия команд! Весь этот долбанный полувоенный лагерь!

— Значит так, мои волчата, — тихо сказала Саня, отчего к ней повернулись даже мальчики, сидевшие дальше на скамье. И главное, виновато глянул в её сторону Глеб, стоявший дальше остальных. Ну конечно, слух у этих маленьких мерзавцев звериный! — За то, что водили меня за нос, скрывая такой сущий пустяк — что я среди оборотней уже пару дней обитаю…

— Не надо, не надо, не надо! — схватила её за руку Юлька, на глазах которой выступили слёзы. — Не давай никаких клятв, не подумав! Пожалуйста.

— Ладно уж, — прониклась Саня, оборотни или нет, а к Юльке она привязалась. — Никаких страшных клятв говорить не стану. Но пусть только кто-нибудь ещё что-нибудь от меня утаит, или на вопрос не ответит, мало не покажется!

— Прости, — хором пробормотали Света с Ритой.

— Значит, Арсен тоже волк-оборотень? — не могла успокоиться Саня. И как раньше не заподозрила? Говорящие, блин, названия. — А медведи — в самом деле медведи?

— И лисы, — кивнула Рита хмуро.

— И барсы, — добавила уже очевидное Света.

— И на мне метка Арсена, — упавшим голосом покивала Саня. — Я что теперь — его собственность?

— Ты под защитой вожака, — услышала Саня обиженный голос Глеба и вскинула глаза на командира. — Разве это плохо, что ты ему так понравилась?

— Так-так, — выдохнула Саня, понимая теперь, что все зверята её услышат, как бы тихо она не говорила. — Это вам приказали что ли, мне ничего не рассказывать?

Все парни опустили глаза, а девчонки, наоборот, придвинулись ближе и прижались с обеих сторон покрепче.

— Ты теперь уйдёшь? — тонким голоском спросила Юлька.

— Да нет, зачем? — удивилась Саня. — У меня ж работа здесь — вас, бессовестных, лечить. И, наверное, вам я не нужна, всякая ваша регенерация и прочее…

— Нужна! — проворчали девчонки хором. — Очень нужна!

— Да и как вы вообще думали это скрыть?! — снова возмутилась Саня. — Когда вокруг сотня оборотней! День — два — и сама бы догадалась.

— Анна Александровна не догадалась, — проворчал насупленный Глеб. — А уже пятый год здесь работает.

— И Толик тоже, — подхватила Света. — Не догадался. А он с Арсеном с самого начала.

И парни, и девушки, перебивая друг друга, назвали Саньке ещё три или четыре имени других работников базы, которые тоже ничего ни разу не замечали.

Саня только головой качала, поражаясь размаху авантюры оборотней. Обманщики и хитрецы! А самый наглый обманщик — Арсен, вожак их. Полапал её, за ушко покусал, одарил поцелуем, от которого она разум потеряла, а оказалось, какую-то метку поставил! И он ещё обвинял её, что Саня с ним в какие-то игры играет?! Мерзавец двуличный!

А ещё все эти малолетние оборотни — ладно, подростки и юноши с нестабильным гормональным фоном — теперь чуют, что на ней запах Арсена, и чуют на высший балл, блин! Это, наверное, с расстояния метров двадцать? Вот и прошлась наивная Саня перед всеми курсантами разве что не с плакатом: «Я, мать его, собственность главного вашего обормота. Спешите видеть все, кто вчера не заметил, как он со мной своей курточкой поделился!»

А если у кого-то нюх не такой, как у лисички, то дамы-представительницы быстро донесут радостную весть и до них — с какой стервой спит их главный вожак. А что на самом деле они не спят вместе, а только разочек поцеловались, никого не волнует. Потому что явно в их менталитете — это лишь вопрос времени, причём — достаточно короткого времени.

Понятно, что это вынужденная мера у оборотней — скрывать свою сущность. Люди боятся непонятного, а оборотни для них точно нечто жутко непонятное и опасное. Так что будь они на виду, просто пережили бы геноцид, а скорее — не пережили бы.

Да что там. Не стань Саня внезапно ведьмой, могла и сама не понять, и не принять эту потрясающую новость, что люди — не одни во вселенной. Что магия, ведьмы и оборотни — вовсе не сказки, а реальность. Обыденная такая реальность, ничем эти оборотни особенным от обычных людей не отличаются на первый взгляд. Не случись с ней самой крутых перемен, сошла бы с ума, наверное, хотя вряд ли. Просто бы сбежала от них без оглядки. Или вовсе бы ничего не поняла, что очень даже возможно.

А так… Она прислушалась к себе, может, всё-таки испугалась? Мышей говорящих не испугалась точно, неизвестно почему. А этих? Но до обидного всё было обыденно как-то и не страшно. Ну сидят они рядом, нормальные мальчишки и девчонки с нормальными человеческими эмоциями, хорошие ребята — если коротко.

Шоу вот смотрят, соревнуются, поддерживают друг друга, ссорятся, смеются и плачут — всё, как у обычных подростков. Ничего не поменялось от внезапного Санькиного знания, что у этих ребят есть способность превращаться в волчат, лис и так далее.

Хотя нет, дети эти совсем не обычные, они особенные не своим превращением, а всем существованием в целом. Дисциплина как в армии, если не жёстче. Самоконтроль, вероятно, колоссальный, ответственность на каждом за весь род, да что там — за всех оборотней. А ну проколись кто-нибудь, и беззаботной жизни придёт конец.

А они хищники все, вынужденные притворяться невинными овечками. И Арсений Маркович — самый опасный хищник, раз стал вожаком. И этот опасный хищник поставил ей метку с твёрдым намерением затащить её в постель раньше или позже.

А ведь оборотни — не единственные представители магических рас. Взять хоть её, кто она такая теперь. А вдруг вовсе не ведьма, а какое-нибудь магическое существо? Вот и русалки существуют. Саня её не испугалась, потому что угрозы не почувствовала? Или потому, что сама стала кем-то другим? Почувствовала сестру по несчастью? А мыши? Вроде даже не волшебные, обычные такие, серые, говорящие… Н-да. И когда она стала такой пофигисткой?

А с другой стороны, они квиты. Саня ведь тоже скрывала от оборотней свою сущность. И это дело десятое, что сама не знает, кем она стала. Мыши её ведьмой назвали. Арсен — ведьмочкой.

— Ладно, проехали, — прекратила метания волчат Саня. — Дайте уже послушать, что там лисы поют.

Девчонки прыснули смехом, быстро возвращая себе душевное спокойствие.

— Ты теперь поссоришься с Арсеном Марковичем? — тихонько спросила Юля, и все парни, как по команде настороженно повернулись к ней. Девочки тоже притихли.

— Что ты! — с мстительным спокойствием ответила Саня. — Теперь я буду водить его за нос, будто ничего не знаю.

На лицах парней было написано такое возмущение, что Саня едва не испортила свою задумку остаться невозмутимой. Она с трудом сдержала истерический смех.

— Сань, он же хороший, — умоляюще посмотрела на неё Юлька.

— О да, очень хороший и добрый хищник! — Саня приобняла девчонку, подбадривая. — Ты не волнуйся, даже если мы поссоримся с вашим вожаком, с вами я всё равно очень хочу дружить, в кого бы вы не превращались.

А взгляды ребят и девочек всё же скептические, настороженные. Думают, явно, что Саня намерена сбежать от них, просто временно затихарилась. И как убедить, что остаётся, и что ничего не изменилось? Почему-то ей стали небезразличны эти детишки, которым приходится рано взрослеть.

— Ах да, Глеб, — позвала Саня, которую осенила хорошая идея. — Мне бы бра над изголовьем кровати приделать. Арсен говорил, к тебе обращаться.

— Сделаем, — снова стал улыбчивым командир. — Сегодня же. А хочешь полку ещё, для книг?

— Хочу! — оживилась Саня. И решила ковать железо, пока горячо: — И мне будет безумно приятно, если достанешь ещё что-то вроде покрывала на кровать.

— Конкретные пожелания к материалу есть? — деловито осведомился Глеб.

— Из волчьей шерсти, — не удержалась Саня.

Парни закашлялись, а Юлька зажала руками рот, чтобы не смеяться. Маленькая пройдоха.

— Надеюсь, это было шуткой, — погрустнел Глеб, укоризненно на неё глядя. И вдруг вскинулся: — Ой, бля! Светка, наша очередь!

Ребята, готовившие песню о волках, рванули на «сцену» вместе с Глебом — тот аккомпанировал на гитаре вместе со Светланой.

Слова Саньке показались немного знакомыми, наверное, в интернете натыкалась. А вот голос у Светы придал стихам, положенным на музыку, совсем другое звучание — до мурашек. Голос её вибрировал, обрывался, то мрачно дробя слова, то взлетая к небесам совершенно невероятным переливом. И каждая фраза звучала так, что невозможно было остаться равнодушной.

И благодаря невероятному исполнению, таланту и чувствам, вложенным в исполнение Светланой, слова этой песни, казалось, навсегда врезались в память Саньки, остались там, проникли в самое сердце, задели что-то важное в душе. И стихи эти потом ещё крутились в голове, когда музыка уже смолкла и над полем повисло недолгое молчание.

Никогда волков не приручайте —

Ни из жалости, ни просто так,

Вы повадки их не изучайте,

И не слушайте досужих врак.

Волк не каждому откроет душу,

Многим — не пожалует и взгляд.

Волк умеет чувствовать и слушать,

Прирождённый лирик и солдат.

Никогда не приручайте волка

Дабы сотворить цепного пса,

Время лишь потратите без толку —

Волк уйдёт, как водится, в леса.

С волком можно только быть на равных —

Уважать и воли не лишать,

Не пытаться быть в тандеме главным,

За двоих проблемы не решать.

Волк всегда в любви и в дружбе верен

И, того же требуя — он прав,

Потому в нём не будите зверя

И остерегайтесь от забав.

Не жалейте, если вдруг подранка

Вам подкинет добрая судьба:

Волк способен выжить и под танком,

Априори жизнь его — борьба.

Мой совет — не приручайте волка

Без любви, из жалости, на раз…

Лучше сразу — дробью из двустволки…

Хуже, если волк приручит вас…

Саня поймала себя на том, что с восторгом хлопает, поднявшись со скамьи. И тут же откликнулись все кадеты, а может и наставники — всё вокруг словно взорвалось восторженными криками и аплодисментами. И её ребятки, как оказалось, тоже вскочили, радостно горланя какие-то кричалки и неистово хлопая в ладоши.

Светлану встретили как героя, обнимали и поздравляли. Саня тоже шепнула:

— Это невероятно! Спасибо!

И заметила, с какой гордостью и нежностью поглядел на Светку Глеб, которого парни хлопали по плечам, радостно скалясь.

Саня и сама гордилась своими волчатами, что уж.

Конкурс продолжался, и настало время плакатов, и тут организаторы расстарались и сумели удивить Саньку в очередной раз. Плакаты вставляли в аппарат, вроде тонкого сканера, только размером как раз с ватман. И в пасмурном сегодня небе высвечивался плакат огромного размера. Повезло ведь с погодой, словно нарочно подгадали.

Саня полюбовалась плакатами других команд, и вдруг поняла, что за основу те взяли свой флаг, просто дорисовали разные детали, заполнили пустое пространство в меру фантазии.

А вот у Юли с Артуром сюжет картины сразу выгодно отличался. Может там и деталей было меньше, никаких дополнительных ёлок, камней и красивостей, но пред глазами зрителей застыл трагический миг из жизни таких разных существ.

Огромный волк с рваным ухом и капающей на снег кровью из страшной раны на шее упрямо идёт вперёд, видно, что из последних сил. С ним рядом доверчиво прижимается к его боку маленькая босая девочка в изодранном сарафане. Глаза у девочки с тревогой и состраданием устремлены на волка. В пальчиках зажата окровавленная тряпка — видно, оторвала от своего наряда, чтобы зажимать рану зверя. Она пытается его остановить, но волк всё ещё гораздо сильнее. Под ногами у них еле приметная звериная тропа на высоком холме, позади — тёмная громада леса, впереди внизу — тусклые огни крайнего деревенского дома за крепким забором: у конуры цепной пёс заходится в оглушительном лае, на крыльцо ступает мужчина в тулупе с двустволкой в руках. И пятно луны в тёмном небе.

Саня шмыгнула носом, словно вживую увидев их историю. Волк спасает девочку ценой собственной жизни и возвращает её домой целой и невредимой. А малышке так хочется его спасти… Она точно знает, что их ожидает впереди.

Юле и Артуру аплодируют долго, не слышно смеха и криков, все глаза неотрывно смотрят вверх — на чёткое, потрясающе достоверное изображение. Мастерство художников — несомненно. А сюжет что-то будит в душе каждого зрителя.

Глеб с серьёзным лицом получал поздравления от жюри. Команда победила в обеих номинациях. Остальные команды вяло похлопали победителям и потихоньку стали расходится. Да и то, если верить Санькиным часам — почти час дня, скоро и на обед идти. И опять сидеть за столом рядом с Арсеном. А если не идти? Ведь полно еды в кухоньке барака! Найдёт, что приготовить.

Зайдя в свою комнату, Саня рассчитывала обдумать в тишине все перемены в её жизни, проанализировать и разложить по полочкам. И только на минутку прилегла на свою мягкую кровать. Чтобы проснуться среди ночи, укутанной в невероятно тёплый пушистый плед.

Даже гадать не было смысла, чтобы понять, кто навестил её во время сна. Заботливый волчара! Она ещё поговорит с ним по душам!

Выходя из барака следующим утром, Саня почти столкнулась с вожаком Арсеном лицом к лицу. Она спешила на завтрак, поэтому на разговор времени сейчас не было. Только ткнула пальцем в сторону синеглазого начальника и с угрозой предупредила:

— Не подходи ко мне!

— Да что такое с тобой происходит? — вскипел Арсен, когда Саня ловко его обогнула.

Она вдруг вспомнила о вчерашней дуэли, и отойдя на безопасное расстояние, развернулась, внимательно оглядев драчуна. Начальство зайти в барак не успело, угрюмо глядя ей вслед.

— Как там дуэль? — небрежно спросила Саня.

— Гардероб от Белогорова у тебя будет, — сверкнул глазами Арсен.

— Травмы, раны имеются?

— Так, пустяки, — отмахнулся Арсен, внимательно её разглядывая. — Спасибо, что спросила.

Он шагнул со ступенек, и Саня тут же сделала пару шагов назад. Ну конечно, о чём она — у него же стремительная регенерация.

— За плед спасибо, — вспомнила она, что упускает. — Но это совершенно лишнее. Я верну. И не надо подходить близко!

— Сань, — укоризненно посмотрел Чернов, но остановился.

— Что, дорогой вожак? — подняла она бровки с невинной улыбкой. — Или лучше называть тебя Альфа Арсен? Главный оборотень России? Или есть главнее?

— Во-от оно что! — протянул Арсен с понимающей усмешкой. — И кто сболтнул?

У Саньки мороз побежал по коже от спокойного вопроса. Что ждёт того, кто открыл ей глаза на правду?

— У меня мир никогда не будет прежним! — рявкнула Саня, не удержавшая равнодушно-спокойный вид. — А тебя волнует, кто сказал мне правду? Ты метку мне поставил, не спрашивая. Дала бы тебе пощёчину за такую подставу, да приближаться к тебе опасно для моего душевного здоровья!

— Всё сказала?! — холодно спросил Арсен, когда она замолчала.

— Пока это всё, — подтвердила она хмуро.

— И что? — прищурился оборотень. — Не будет скандала, слёз и требований немедленно увезти тебя из этого гиблого места?

— Вот только попробуй уволить меня и отказаться платить честно заработанные деньги! — поняла по-своему его вопросы Саня. — Если надо что-то подписать, о неразглашении там, давай, подпишу.

— Ну-у, — протянул Арсен, криво ухмыльнувшись. — Раз уж ты остаёшься, нет нужды с этим спешить.

— Уж не ради тебя остаюсь, — на всякий случай уточнила Саня.

— А что так? — перестал улыбаться Арсен. — Если оборотень, то уже и не человек по-твоему? Презираешь?

— Если у тебя комплексы по этому поводу, то меня не приплетай! — возмутилась Саня. — Я взрослому мужику слёзки утирать не нанималась!

— Ведьма! — выдал Арсен жёстко. — Только не понимаю, отчего делаешь вид, что для тебя это такая крутая новость — существование оборотней. Часть игры?

Саня смотрела потрясённо. Мало того, что не оставил параноидальные мысли о её мифической игре. Но это его «ведьма» словно ушат ледяной воды — просто обозвал в ответ или намекает на то, что знает о ней нечто большее?

— Волчара! — ответила яростно. — Я! С тобой! Не играю! И до вчерашнего дня была уверена, что оборотни — это фэнтези, ничего общего не имеющее с реальной жизнью.

— И что случилось вчера? — сузил глаза вожак. — Кто мог проболтаться?

— Голову ему откусишь? — возмутилась Саня.

— Шкуру спущу! — сверкнул глазами оборотень Арсен. — Значит — это он? Кто? Я ведь всё равно узнаю.

У Саньки внутри всё заледенело от спокойно угрозы. Она вдруг поняла, что Арсен не шутит, и возможно в обществе оборотней это нормально — казнить провинившихся. А она так по-дурацки проболталась. И ведь узнает, спросит с Глеба. Тот не сможет отказать вожаку. Или сможет?

— Ну ты и гад, Чернов, — бессильно покачала головой Саня. — Ты сам прекрасно ответил на свой вопрос.

— Не понял!

— Оборотень — не человек? — передразнила его. — Что ты вообще за чудовище такое?

— Полегче, Аксана, — предупреждающе прорычал он.

— Или что? — Саня сама себя не узнавала, но страх за жизнь мальчишки Артура не давала сбавить обороты и опомнится. — Покусаешь?

— Следовало бы! — заявил волчара. — Подписать договор о неразглашении она решила!

— Представь себе!

— И что ты творишь сейчас, вопя на всю округу? — практически прошипел Арсен. — Немедленно подойди!

Саньке тут же стало стыдно, но его приказ снова взбесил.

— Чтобы ты шкуру спустил уже с меня? Нет, спасибо! Оставь мальчика в покое, живодёр!

— Да ладно, — вдруг резко успокоился Арсен, даже усмехнулся. — Это Артур, да?

У Саньки сердце ухнуло в пятки.

— Ненавижу тебя!

Ей бы блефовать, притвориться, что удивлена его догадливостью. Но слова слетели с языка раньше, чем она поняла, что натворила.

— Артура не трону, можешь успокоится, — хладнокровно удивил её главный волк. — На что ты готова, чтобы отблагодарить меня за это?

— Ты — полный кошмар! — выдохнула она, покачав головой.

Лицо Арсена закаменело. Она даже заметила, что руки его сжались в кулаки. Саня невольно отступила ещё на шаг.

— Играешь с огнём, ведьма, — негромко проронил он. — Я могу поймать тебя в два прыжка.

Саня поверила сразу. Её ошибка, что довела разговор до такого. Нельзя, чтобы он ощутил азарт охоты, сделав её дичью.

Преодолевая себя, она решительно зашагала к Арсену. Остановилась в шаге от него и яростно проговорила:

— Это так не работает! Понял?

Торжествующие огоньки в его глазах тут же сменились недоумением.

— Ты о чём?

— Нельзя запугивать девушку, а потом ждать, что она рухнет в твои объятия! — ткнула Саня пальцем в его грудь. И сразу же пожалела, грудь вожака оказалась каменной. Он даже не дрогнул. Но Саня упрямо продолжила, глядя в его глаза. — Нельзя рычать и угрожать расправой над кем бы то ни было! Нельзя обзывать ведьмой и заставлять оправдываться в том, в чем девушка не виновата!

— Огласи весь свой список, Саня, — хохотнул Арсен, почему-то придя в хорошее настроение.

Это её сразу отрезвило, Саня чуть не ляпнула что-то про поцелуи с грифом «нельзя».

— Никакого списка у меня нет! — скучным тоном заявила она. — Это общечеловеческие правила и нормы. Но раз ты возомнил себя выше всего этого, нам больше не о чем разговаривать!

Она всё же не удержалась и стукнула его по каменной груди кулаком. После чего вздёрнула подбородок, развернулась и хотела гордо уйти, но была подло поймана за талию и прижата спиной к его груди.

Попытки вырваться этот стальной человек-волк, похоже, даже не заметил. Саня замерла, чувствуя, как заполошно бьётся её сердце, как её всю окатывает жаркой волной от нереальной близости.

— А есть ещё право сильного, — шепнул ей оборотень в полыхающее ухо. — Моя сладкая малышка! Что ты теперь скажешь?

«Слово — серебро, а молчание — золото!» — вспомнила Саня очень жизненную пословицу и даже губы сжала. Не дождётся от неё ничего, мерзавец!

— Такая говорливая была, а теперь решила молчать? — вкрадчиво осведомился волчара, угадав её намерения.

Саня не ответила, но почувствовала, что долго эту пытку близостью не выдержит. Самое печальное, что ей даже мазохистки нравилось к нему прижиматься, ощущать, как внутри всё плавится и как ей хочется большего. Новое тело предавало её, оказавшись жадным до огненных всполохов в самых неудобных местах.

Арсен обдал её щёку жарким дыханием и вдруг лизнул её в ухо. Саня ахнула от такой подлости, рванувшись из его объятий, что было сил. И неожиданно легко получила свободу.

Сразу развернувшись к нахальному оборотню, встретила его по-мужски насмешливый взгляд, полный вызова и веселья.

— Доволен собой? — спросила сердито.

— Мне хочется облизать тебя всю, — широко улыбнулся Чернов, заставив Саньку вспыхнуть от шока. Она понять не могла, как можно обсуждать такие вещи с мужчиной среди бела дня.

— А мне хочется растерзать тебя на тысячу маленьких Арсенов! — сердито прошипела она, резко развернулась и решительно отправилась в сторону столовой. И ей было наплевать сейчас, посчитает ли он это бегством.

Хорошо, что путь был не близок, и она успела частично прийти в себя. Грела мысль, что последнее слово осталось за ней. И он не сказал никакой гадости ей вслед, не засмеялся, не стал куражится ещё больше. Хотя куда уже больше?!

Но подавленной или оскорблённой она себя не чувствовала. Совсем напротив, настроение стало вдруг весёлым и злым. Вот только встречаться, да что там, смотреть в его сторону она больше не собиралась.

Саня даже на завтрак не слишком опоздала — судя по всему, курсанты только-только приступили к трапезе.

— Что нам дают? — Саня подкралась к девчонкам и обняла со спины сразу троих, заглядывая в их тарелки. — Местечко для меня найдётся?

Света, Рита и Юля решительно потеснили сидевших рядом парней. И Саня смогла сесть за общий стол уже по традиции — между Светой и Юлей.

— С возвращением! — ощерился командир Глеб, сидевший напротив Светы.

— Что я пропустила? — Саня взяла из стопки пластиковую тарелку и наложила себе из общего котла гречки с тушёнкой.

— Ты не была на построении, — подсказала Юля. — И вчера пропала ещё до обеда. Мы волновались, но Арсений Маркович сказал, что ты у себя, отдыхаешь, и велел нам тебя не беспокоить. Что-то случилось?

— Не шнаю, — Саня поспешила проглотить ещё горячую кашу. — Пошла полежать и отрубилась. Правда переживали?

— Конечно! — серьёзно кивнула Юля. — Без тебя всё не так.

— Арсен ещё загонял нас, — с досадой просветил Саньку командир. — Бег с препятствиями по три раза! А ты видела хоть ту полосу препятствий? Там один раз пройти — жесть. В этом году ещё добавили новых узлов. И к тебе нельзя — подлечиться.

— Кто-то пострадал? — испугалась Саня. — Надо было разбудить!

— Все, кто пострадал, уже здоровы, — успокоила её Света. — Просто с тобой было бы быстрее.

— Скажешь тоже — разбудить, — обиженно произнёс Стас. — Тогда нам головы точно бы открутили.

— Надо было мне открутить голову кое-кому, — мстительно заявила Саня, вонзая вилку в котлету.

— Поссорились? — заинтересовалась Света, почесав кончик носа, чтобы спрятать улыбку.

— Да просто кое-кто..., — начала Саня и опомнилась, кому и что она говорит. И в который раз напомнила себе, что она не такая подлая, как Арсен и портить его репутацию среди детишек не станет. — И нечего ухмыляться! У меня всё в полном порядке.

Не поверили. Ишь, ржут. И небось снова учуяли на ней запах развратника Арсена. Обжимался, сволочь, нарочно, небось. Чтобы все почуяли, что у них всё на мази. Словно у него тут конкуренты есть! Детишки тут прошаренные, получше неё, наверное, в отношениях полов разбираются. А она отказалась сесть к наставникам, чтобы побыть в тёплой компании! А не среди малолетних насмешников!

Саня сурово оглядела веселящихся курсантов, прихватила свою тарелку и поднялась, чтобы отправиться к наставникам. Только в этот самый момент к столу на возвышении подходил Арсен, на ходу застёгивая пуговицу на рукаве синей рубахи. Или запонки там у него?

Вожак поднял голову, встретился с ней взглядом и ухмыльнулся, как ни в чём не бывало, скотина самодовольная.

Саня втянула в себя воздух, упала обратно на скамью и резко выдохнула. Тарелку с недоеденной кашей и котлетой опустила перед собой излишне аккуратно.

Подняла взгляд на настороженных парней.

— Одно слово, — предупредила грозно. — И будете мне тапочки в зубах приносить.

— Чур, я первый! — ухмыльнулся Стас.

— Так и быть, друг мой, — нервно оглянулся на стол наставников Глеб. — Принесу цветочки на твою могилу.

Ребята заржали, но негромко, опасаясь тирана вожака, не иначе.

Девчонки тоже улыбались, но как-то чересчур жалостливо. И Саня обрадовалась, когда каша в тарелке закончилась, и котлета была съедена. Вставать в позу и уходить раньше посчитала неправильным. Ребята точно не хотели её обидеть. Да она и не обижалась на них.

— Что у вас по плану? — спросила, когда вылезла из-за стола.

— Теплицы, — ответил ей Глеб. — Собирать урожай, готовить к зиме. А перед ужином снова полоса препятствий. Хорошо ещё, что сегодня с нами будет Жорик. Он так не зверствует.

— Если что, буду в лазарете, — кивнула Саня. — А покажете мне эту полосу?

— Даже не знаю, — покосился в сторону начальства Глеб. — Сань, давай я с Жориком вечером поговорю, если он позволит, то мы тебе всё покажем. А пока лучше на озеро сходи, оно красивенное, есть катер. Могу дать сопровождающего.

— Меня! — вытянула руку вверх Юля.

— Ты сама здесь впервые, — покачал головой Глеб. — В теплицы, девочки!

— Может, жребий? — спросил Стас. — Я лично катером умею управлять.

— Все умеют, — возмутился Макс.

— Я сама выберу, — вмешалась Саня и оглядела мальчишек придирчивым взглядом. Остановилась на широкоплечем крепыше, который строил глазки девочке-лисе за соседним столом. Той самой, что несла накануне флаг лис и обозвала Саньку стервой. На него и указала: — Этот!

— А? — парень обвёл всех взглядом, остановился на Саньке и кивнул: — Да, я могу.

— Хорошо, — вздохнул Глеб. — Серёга устроит Сане экскурсию на катере. Остальные все помнят, что нужно делать?

Оказалось, спуск к причалу начинается сразу за обеденными столами в не густой ивовой рощей. Сначала вниз спускалась тонкая тропка, но потом шли каменные ступеньки, с которых сразу открывалась вся красота огромного озера с тенистыми и зачастую крутыми берегами.

— Катера там, — махнул рукой Сергей в сторону второго причала. И помахал бумагой с печатью. — Глеб выдал разрешение и Жора подписал, так что всё в порядке.

— Отлично, — кивнула Саня, уже предвкушая, как будет лететь по водной глади на беленьком катере.

— Рыбку половить не хотите? — спросил Сергей с интересом. — А то могу попросить удочки.

— Нет уж, — отказалась она. — Я хочу просто прокатиться с ветерком.

— Сделаем, — ухмыльнулся Сергей во весь рот.

Сначала они зашли в небольшой домик у пристани, где суровый дядька изучил их бумагу, а потом велел расписаться в журнале и только после этого выдал ключи от катера и оранжевые спасательные жилеты.

Сергей помог Сане ступить на неустойчивое судно. А когда она с сильно бьющимся сердцем уже устроилась на месте пассажира, то услышала очень знакомый голос.

— Сгинь! — коротко приказал Арсен Серёже. Отобрал у него ключи и жилет, сам шагнул на борт катера.

Саня попыталась встать, что было сделать не так и просто.

— Не дёргайся, — невозмутимо посоветовал Арсен, заводя катер. — Я же обещал тебя прокатить.

— А ты всегда выполняешь свои обещания, — подхватила Саня, передумав покидать катер.

— Твоя ирония в этом вопросе неуместна, — посмотрел на неё Арсен. — Да, я всегда выполняю обещания! Но и даю их редко. Жилет застегни нормально.

Саня медленно выдохнула, гася злость, но жилет застегнула, хоть и не считала это обязательным.

— Чего опять примолкла? — он начал набирать скорость, и Саня вцепилась в хромированную трубку перед собой. — Боишься?

— Не обольщайся, — строго глянула на него Саня. — Я могла бы допустить, что человек, начальник детского лагеря, может оказаться маньяком или насильником. Но не человек-волк.

— С твоей наивностью что-то надо делать, — скептически глянул на неё оборотень, нисколько не тронутый её завуалированной лестью.

Саньке тут же стало стыдно и тоскливо. Не так она представляла себе катание на катере.

— То я наивная, то ведьма и играю с тобой, — холодно ответила она. — Ты уж определись.

— А я уже определился, — усмехнулся он, выруливая на простор водной глади. Катер рыкнул и понёсся вперёд, набирая скорость.

У Саньки дух захватило. Это было ещё лучше, чем в мечтах. Только спустя время до неё дошёл смысл слов Арсена.

— Что значит — определился?

— Да всё просто, — лениво ответил волчара. — Ты достаточно мне понравилась. И пусть привыкла к сотне поклонников, здесь, в лагере станешь только моей.

— Достаточно понравилась? — переспросила Саня, прибалдев от его слов. — Что значит, стану твоей?

— Надо было сразу поселить тебя в моей комнате, — искоса глянул на неё Арсен. — Останавливала только брезгливость. Сколько уже мужиков у тебя побывало?

Саня отказывалась верить в услышанные грубости. Это походило на какой-то фарс. За кого он её принимает, интересно? За женщину лёгкого поведения? Или не знает, что ей только семнадцать по паспорту? Или считает какой-то Лолитой?

— Плохие шутки, — с трудом подобрала ответ.

— А я не шучу, — Арсен круто развернул катер и погнал вдоль берега. На Саньку он не смотрел. — Знаю, как трудно вам, ведьмам, держать в узде своё либидо, особенно после инициации. И даже сочувствую. Знаю, что одного мужика вам всегда мало, но уж постараюсь заставить тебя забыть остальных.

— Ты с кем-то меня путаешь, — выдавила Саня, кусая губы. Она оглянулась на причал у базы, едва различая его сквозь навернувшиеся слёзы.

— Не обольщайся, — спокойно хмыкнул волк, возвращая её собственное выражение и не замечая её состояния. — Про ведьм я знаю всё. Как только взглянул на тебя в той электричке, сразу понял, кто ты. Красивая и такая невинная с виду, а внутри испорченная девчонка. Но я не разочарую, не бойся. Уверен, что оборотня в твоей постели ещё не было.

Она ведьма — только и поняла Саня из всех его ужасных слов. Она была такой уже в электричке, раз он сказал «красивая»! Вот и узнала о себе самое главное.

— Я не буду с тобой спать, — дрогнувшим голосом ответила Арсену, когда воцарилось молчание.

Катер развернулся на второй круг и опять помчался к простору. Но удовольствие Саньки было отравлено.

— Будешь, — уверенно ответил Арсен. — Метка не просто так появилась на твоей шее. Вчера могла почувствовать — это первая реакция у ведьмы на метку оборотня: сонливость. Сегодня тоже: небольшие приступы агрессии, возможная депрессия. А уже завтра будешь на стенку лезть, если не окажешься в моих объятиях. Всё просто. Для вашей сестры оборотни — самое желанное лакомство.

— Ты не мог так поступить со мной! — испугалась Саня. — Как так вышло? Как избавиться от твоей метки?

— Не удержался, — помрачнел Арсен. — Но извинений не жди, я без того достаточно терпелив с тобой. И впредь постараюсь сделать эту неделю незабываемой для тебя. Так что ничего не потеряешь. Метка сама исчезнет через несколько дней, ты же ведьма, вы как-то умеете избавляться и от нежеланной беременности, и от отравлений, и от любых меток. Но нам хватит и десяти дней, верно, рыбонька?

Саня ничего не чувствовала, кроме того, что она в ловушке. Вряд ли Чернов шутил про метку.

— Ты что, плачешь? — вкрадчиво осведомился Арсен.

— Ты сказал, что знаешь про ведьм всё! — пересилила Саня нежелание с ним разговаривать. Она обещала себе, что разговорит его. Настало время! Как бы ни было больно.

— Знаю, — кивнул он. — И что?

— Расскажи! — попросила спокойным голосом.

— Не понял! — Арсен даже катер заглушил, который теперь медленно дрейфовал к безлюдному берегу. — Хочешь меня проверить?

— Нет, — ровно ответила Саня, загоняя все свои эмоции куда-то вглубь души. Она после поплачет. — Я ничего от тебя не хочу, Арсен, но мне очень нужно узнать, кем я, черт возьми, стала три дня назад!

— Хочешь сказать, — медленно произнёс он. — Что тебя не учили с детства быть ведьмой? И что инициация была совсем недавно?

— Меня в роддоме оставила родная мать, — отвернулась от него Саня. — Приёмные родители воспитали, забрав из детского дома и удочерив. Я жила до… семнадцати лет, даже не представляя, что магия, ведьмы, оборотни существуют. Более того, жизнь в детском доме навсегда избавила меня от иллюзий. В магию я не верила. Что-то случилось после той нашей встречи, в электричке. Оказалось, что я неведомым образом превратилась в красотку. Поверь, на прежнюю меня ты бы даже не посмотрел. Меня перестали узнавать знакомые, в моем паспорте исчезла прописка. Я лишилась всего, что было моей прежней жизнью. И знаешь, почему я нашла тебя и напросилась работать на вашей базе? Я хотела узнать, не ты ли сделал меня такой. Хотела разговорить тебя осторожно, в надежде выяснить, почему я стала другой, кто я теперь и что мне дальше с этим делать.

— Дай угадаю, — вдумчиво проговорил Арсен. — Хотя бы в качестве бреда. Ты с кем-то переспала, и бедолага умер? А после этого произошли перемены?

— Ты же оборотень! — зло прошипела Саня, глядя в бесстыжие синие глаза. — И не можешь учуять, что перед тобой девственница?

— Не могу! — повысил он голос. — Вот если бы ты только что лишилась её — смог бы. И ещё часов семь после. Потом всё.

Саня закрыла лицо руками.

— Ты ни с кем не спала? — услышала она новый вопрос Арсена. И просто замотала головой. — И никто на тебе не умирал?

Она снова повторила свой жест.

— Ты очень странная ведьма, — резюмировал Арсен устало. — Сань, посмотри на меня! Ну откуда мне было это всё знать?

— Ты мне расскажешь, кто я такая? — глухо спросила она.

— Позже, — тяжело вздохнул Чернов. — Пока ты в таком состоянии, лучше тебе не добавлять сложных открытий. Давай ты успокоишься, поспишь, и завтра мы серьёзно поговорим.

— Когда я буду лезть на стенку от желания переспать с тобой? — спросила она, убрав от лица руки и в упор на него глядя.

Арсен зарычал и вцепился в свои волосы, мигом их взлохматив.

— Я ничего не могу отменить! И не могу позволить, чтобы ты страдала от неудовлетворённого желания. Поверь, я сделаю всё, чтобы тебе со мной было хорошо. Одна неделя, Сань, и я больше тебя не трону. И помогу найти своих, когда закончится смена. Возможно, твоя мать ещё жива. Или кто-то ещё из родственников.

Саня судорожно всхлипнула и начала смеяться. Мечта сбылась, её благородно будет трахать целую неделю шикарный мужик, который всегда выполняет свои обещания! А потом круто отблагодарит — найдёт родню, что сделать, не зная её настоящий возраст, невозможно. Это и к лучшему. не нужно ей таких услуг от него. Ничего не нужно! И стать мимолётным увлечением в жизни Чернова она точно не хочет.

Хлёсткая пощёчина оборвала её смех. Саня тяжело дышала, не в силах поверить — он ударил её!

— У тебя начиналась истерика, — пояснил Арсен мрачно и потянулся своей лапищей к горящей огнём Санькиной щеке. Она отшатнулась, насколько позволял капкан из сиденья в катере. — Мне пришлось это сделать.

— Как у тебя всё здорово, Чернов, — пыхтя от негодования, выпалила Саня. — Пришлось ударить, потом придётся трахать. А ты вообще ни причём — такой весь невинный и благородный! Жертва обстоятельств, блин!

— Сань, ты сейчас расстроена…

— Я в ярости! — перебила его Саня. — Лучше бы я опоздала на ту электричку и никогда с тобой не встречалась!

— Потом ты поймёшь, как тебе повезло со мной встретиться, — ничуть не расстроился Арсен. — Может даже спасибо скажешь. Прекрати себя накручивать, Сань. От тебя шарашит магией на километры сейчас!

— Чего? — обалдела она.

— Ты думаешь, как я понял, кто ты? Твоя магия для меня — как волны чистой энергии, не знаю, как лучше объяснить. Я ощущаю их без всяких специальных приборов. Успокойся, дыши глубоко, не знаю… Сделай что-нибудь!

— Ты дебил? — изумилась Саня. — Как я что-то сделаю, если не понимаю, что я такое?!

— Я тебе сказал, как! — рявкнул он. — Успокойся! Я не могу помочь! То есть могу, но тебе этот способ не понравится.

Саня поняла, о чём он. А завтра он поможет. Займётся с ней сексом, потому что она сама будет его умолять об этом. Так, что ли?

Снова захотелось смеяться, но получить по лицу ещё раз — то ещё удовольствие. Она и первый удар не могла ему простить. Мог бы иначе успокоить — вокруг вода, плеснул бы ей в лицо. Так нет же, сразу драться!

— Хорошо, — внезапно похвалил её Арсен. — Возвращаемся. И, Сань, я понимаю, как тебе нелегко, но постарайся увидеть плюсы в нашей привязке. Выбора всё равно нет, ни у тебя, ни у меня.

— Предлагаешь смириться? — спросила Саня. — Выбор всегда есть!

— Иллюзия! — не согласился Арсен, снова заводя катер. — Очень часто выбора нет. Никто не выбирает, кем родиться, например.

«Оборотнем или ведьмой», — мысленно добавила Саня. Но спать с кем-то, потому что так надо — это же глупость полная!

— Скажи, — поинтересовалась она. — Как ты себя будешь чувствовать, занимаясь сексом с несовершеннолетней девственницей и зная, что я тебя ненавижу?

Она видела, как сурово сжались губы Арсена, как заострились его черты, а на руках, сжимающих штурвал, побелели костяшки пальцев.

— Сань, — выдохнул он после долгих мгновений напряжённого молчания. — Не нужно делать эту ситуацию ещё хуже, чем она есть. Ни тебе, ни мне не станет от этого легче. Думаешь, мне легко и приятно? И потом, для ведьмы семнадцать лет — и есть совершеннолетие. Как и для оборотней, впрочем.

— Должен быть способ избавиться от влияния этой метки! — воскликнула Саня. — Может, срезать кожу ножом?

— С ума сошла?! — рявкнул он. — Это уже в твоей крови. И если тебе станет от этого легче, я мучаюсь с того момента, как поставил её, я хочу тебя каждое мгновение, когда ты рядом. Когда вижу тебя, когда просто о тебе думаю. То есть почти постоянно.

Пожалеть его Саня пока не могла. Пусть мучается, гад!

— И через неделю это пройдёт? — ровным голосом спросила она, видя, что они уже подплывают к пристани.

— Да! — ответил он отрывисто. — Если мы не станем сопротивляться. Достаточно одного-двух раз в сутки. Более того, если начнём сегодня, завтра ты не будешь ощущать безумную тягу сделать это немедленно.

— Вот уж нет! — выпалила Саня, дурея от лёгкости, с которой он обсуждал столь интимные вопросы. — Ничего тебе сегодня не обломится.

«И завтра тоже», — приняла она твёрдое решение. Это он оборотень и зависит от инстинктов!

— Примерно так я и думал, — невозмутимо откликнулся Арсен.

До самого причала они молчали. Что думал Чернов, Саня даже не гадала. Она эгоистично думала о себе. О том, что ей будет очень жаль покидать базу. Но оставаться, чтобы плясать под дудку инстинктов, было выше её сил.

— А если станем сопротивляться? — всё-таки уточнила она, не спеша покидать катер.

— Исключено! — Арсен легко вспрыгнул на борт, шагнул на пристань и протянул ей руку. — Ты не сможешь терпеть.

— А ты, значит, сможешь? — она позволила ему помочь ей выбраться.

— Мне давно уже не семнадцать, — фыркнул волчара самодовольно. — Я учусь самоконтролю всю жизнь.

— И ты всё мне расскажешь про ведьм после первого секса? — уточнила Саня, усыпляя его бдительность. Пусть думает, что смирилась.

— Да, — посмотрел он внимательно, словно хотел прочитать её мысли. — Обещаю!

Мысленно она ему посочувствовала, что своё новое обещание он выполнить не сможет. Не в этот раз.

— Ладно, — Саня отступила на шаг, когда Арсен попытался её приобнять за плечи. — У меня одна просьба.

— Слушаю, — слишком поспешно отозвался он, шагая рядом с ней к домику возле пристани.

Саня вдруг остро осознала, что он многое готов сделать сейчас для неё, что бы она ни попросила. Лишь бы смирилась с неизбежным и добровольно легла в его постель завтра. Но она не такая мерзавка, чтобы пользоваться своей мнимой властью.

— Сегодня, — сказала она, останавливаясь и стягивая с себя рыжий жилет. — Пока я ещё свободна от невыносимой тяги к тебе, постарайся держаться от меня как можно дальше. Я не хочу тебя видеть.

Она вручила ему свой жилет, припечатав к его груди.

— Саня, — он поглядел укоризненно, как на неразумное дитя. — Не делай из меня монстра! Я не собираюсь тебе надоедать.

— Вот и хорошо! — Саня внимательно посмотрела в его глаза, старательно запоминая таким — нормальным, даже красивым, пусть и немного мрачным. И чего ей ещё надо? — Арсен!

Он пристально глядел в её глаза:

— Что?

— Я могла бы в тебя влюбиться, — призналась Саня, понимая, что пора бы остановиться и не говорить ему больше гадостей. Но удержаться не смогла. — Жаль, что теперь это невозможно.

Но вместо того, чтобы загрустить, Арсен вдруг весело рассмеялся. Раскусил её желание сделать ему больно?

— Какая же ты ещё девчонка! — почти ласково заявил он, глядя с доброй усмешкой. — Всё ещё веришь, что любовь существует?

— А если так? — не разделила она его веселья.

— Это сказки для наивных барышень и больше ничего, — пояснили ей снисходительно. — Но не волнуйся, ведьмы это знают лучше многих. В их сердцах нет места любви. Разве что к детям.

— Во что же ты веришь? — поразилась Саня. — Если нет любви, ради чего жить?

— Я верю в честную страсть, — неохотно ответил Арсен. — В обоюдное желание, уважение к партнёру и равную ответственность.

— Тоска-а-а! — протянула Саня. — Теперь мне хочется тебя пожалеть. Но я не шутила. Ты мне очень нравился, Арсен. Таких, как ты, я не встречала раньше и то, что ты оборотень, здесь ни при чем. Мне нравится то, чем ты занимаешься, нравится, как ты заботишься о своих подопечных, нравилась твоя улыбка и твой смех, твой голос и твои глаза. Я даже представляла разок, что хотела бы с тобой заняться сексом, первым в моей жизни. Я полагаю, что внимание женщин тебе не в новинку, и я одна из многих, кому ты так сильно понравился. Так что иллюзий не строю. — Саня не испытывала морального удовлетворения, видя, как мрачнеет Арсен, слушая её так внимательно. Смотрел в глаза и больше не улыбался. И Саньке хотелось плакать от своих откровений, но она держалась из последних сил. Она поспешила закончить эту фигню, где не было ни слова лжи, так она прощалась с несостоявшейся любовью, так она прощалась с Арсеном. И таким, вдумчиво-серьёзным Саня постарается его запомнить — по сути свою первую влюблённость. — Да здравствует метка, разрушающая любовь! Помни, вожак, что обещал сегодня не приближаться. Пока-пока!

Оставив Арсена с растерянным выражением на лице, Саня поспешила к лестнице, ведущей наверх. Она решила взять всё от этого дня.

Помогла ребятам в теплицах, прикормила мышей возле ограды, потом безропотно пошла к Белогорову, которому вздумалось снять с неё мерки. Похоже, реально собрался шить на неё гардероб. Его дело. Он так долго крутил её и вертел, что Саня едва не опоздала на обед.

Села обедать опять с ребятами и ни разу не посмотрела на начальственный стол.

— Плохие новости, — сообщил остальным мрачноватый командир Глеб. — Жорик отменяется. Нас опять будет гонять по полосе Арсений Маркович. И судя по его кровожадному виду, ждать поблажек не стоит.

Парни вокруг застонали. А Глеб в упор поглядел на Саньку.

— Чем ты его так допекла? Мне просто интересно. Давно я не видел вожака в таком зверском настроении.

Саня ощутила укол совести, но только тяжело вздохнула. Ребят было жалко, но эти тренировки им только на пользу! Ведь так? А себя жальче гораздо больше. Порыв — отвлечь огонь на себя — она задушила в корне. С Арсеном она уже попрощалась, как он того заслужил.

— Не знаю, — пожала она плечами. — Мы нормально поговорили, когда катались на катере.

Глеб не поверил, буравя её подозрительным взглядом, пока Светка не встала на её защиту:

— Отстань от Саньки! Кроме тебя, никто не жалуется на тренировки.

— Я не жалуюсь, — пробурчал Глеб. — Я волнуюсь за ребят.

— Я буду в лазарете, — спохватилась Саня. — Всех травмированных присылай сразу ко мне.

— Ладно, — кивнул Глеб. — Хоть что-то.

Работы в лазарете оказалось много. Саня принимала мальчишек одного за другим, помогая, как могла. Даже вывихи вправила пару раз. А уж сколько всяких ран обработала — не счесть. На ужин она шла вымотанная не меньше ребят. Те еле доползли до столов, падая на скамейки с бледным видом.

— Он садист, — выдал Стас, мрачно зыркая в сторону наставников.

Остальные только молча и понуро согласились, а Глеб тяжело вздохнул.

— Тяжело в учении, легко в бою, — монотонно выдал он.

Девчонки не жаловались — как узнала Саня, для них была другая полоса, менее опасная. И за ними следил Егор Михалыч.

Саня могла собой гордиться — ей удалось разозлить Арсена. Но ощущала она только тоску. Когда она стала такой безжалостной? Ведь главный наставник лагеря ей действительно по-настоящему нравился. Она соврала Арсену лишь в одном — ничего не прошло, он ей ещё снится будет, как Саня подозревала. И кто знает, когда она им переболеет? Если даже его грубые приставания не смогли убить в ней ещё неоформленные во что-то конкретное чувства. Не любовь, но что-то очень близкое. А вот обиды тоже остались, из-за метки, из-за его жестоких слов, из-за того, что посмеялся над её словами про влюблённость, обида за удар по лицу, наконец.

Возможно, простит его уже завтра. Возможно — через месяц или год. Но никуда от этого не деться. И вовсе не обиды, за которые он никогда не извинится, убеждали в правильности её решения. А именно та хрупкая, зарождающаяся к нему любовь, то, что будет завтра похоронено под жаркой страстью, если она вздумает остаться и смириться.

Но мальчишкам и девочкам она слово плохого про него не скажет. Не хватало ещё, чтобы ребята перестали им восхищаться. Он лучший лидер для них. И, наверное, ему стоило огромных трудов создать эту базу. Привозить сюда волчат и других оборотней.

— Сколько стоит ваше пребывание здесь? — возник у неё внезапный вопрос.

Поймала на себе удивлённые взгляды.

— Нисколько, — ответила за всех Светлана. — Достаточно сдать небольшой экзамен. Только экипировка своя, и то, тем, кто не может, вроде бы помогают с этим.

— Понятно, — покивала Саня. Больше она не стала задавать вопросов. Не хватало ещё убедиться, что Арсен — это потрясающе хороший человек.

Она не пропустила костёр, с удовольствием сидя с ребятами, глядя на языки пламени большого костра и слушая задушевные песни под гитару, многие из которых даже не знала.

Как ни уговаривала себя быть стойкой, но в какой-то момент встретилась взглядом с Арсеном, стоящим в стороне от костра со скрещенными на груди руками. Вид суровый и неприступный. Взгляд друг на друга, глаза в глаза — растянулся до бесконечности. Саня словно падала в пропасть в темноту его глаз и не хотела останавливаться. Хоть на миг представить хотелось, что всё могло быть иначе. Она не врала Арсену, она могла бы его полюбить, если уже не…

Рядом Юлька охнула, пролив на себя горячий чай, Саня моргнула и первой отвела взгляд, бросаясь помогать девочке. Магия пропала, вернув Саньку в реальность.

До комнаты удалось добраться без приключений уже поздним вечером. Сходила в душ, забежала на кухоньку, чтобы пожевать что-то перед сном, заодно захватила немного еды с собой и для мышей — подкормить напоследок.

Решение уходить оформилось твёрдо. Разберётся она со своей жизнью как-нибудь сама. Без волков и их меток! Когда все вещи были уже собраны и надёжно упрятаны в рюкзак, часы показывали два часа ночи.

Саня села на кровать перед дорогой, прислушиваясь к себе. Не начала ли на неё действовать метка? Но ничего не ощущала, кроме ужасных сожалений. Жалко было оставлять ребят, но жили они без неё, как-нибудь проживут дальше. Жалко было уходить самой, ей понравилось на базе, она могла бы тут жить вечность, а не какие-то две недели. Жалко было Арсена, который чувствует влечение к ней и мучается. Каково будет ему завтра узнать, что Саня ушла, несмотря на их дурацкую волчью метку, несмотря на тот взгляд, которым обменялись на костре.

Она вскочила, запретив себе думать и жалеть хоть о чём-то. Иначе не уйдёт, а остаться она не могла. Если Арсен может стерпеть действие метки, она тоже сможет. Это он оборотень, а она человек, хоть и ведьма. И низменные инстинкты не будут руководить её жизнью!

Уходить среди ночи было не очень хорошей идеей, но она сомневалась, что волк её отпустит так просто. Да и страшно было, вдруг рядом с ним действительно не сможет сдержаться?

Эта мысль придала решимости. Саня застегнула толстовку набросила на плечи рюкзак и с сожалением поглядела на сумку. Ничего, пусть остаётся. Лишнего брать с собой нельзя.

Аккуратно приоткрыв дверь, Саня чуть не ахнула, увидев, что её ждут. Арсен спал на полу в образе волка. Она как-то сразу поняла, что этот огромный чёрно-серый зверь — его. Волк дёрнул ухом, и Саня затаила дыхание в полном ступоре. Стало безумно страшно, что он откроет глаза, увидит её и всё поймёт. План мог провалиться в самом начале!

Её окатила волна адреналина или чего-то похожего, Саня осторожно попятилась назад, в комнату. Дверь закрылась бесшумно. Только замок закрывать побоялась — щелчок мог разбудить волка.

А в следующий миг она с ужасом поняла, что не видит собственной руки. И не только руки, ноги тоже словно исчезли, хотя она их прекрасно чувствовала. Это магия?

Что ж, пусть это жутко, но она очень вовремя стала невидимкой. Тем легче осуществить первую часть плана — покинуть лагерь незамеченной. Что её будут искать, она не сомневалась, так что следовало поторопиться, чтобы у неё была фора во времени.

Куда пойдёт, Саня пока не знала. Но не раз слышала, как некоторые добираются автостопом чуть не до Парижа. Будь у неё прежняя внешность, ничего не стоило прикинуться парнем. С новым телом будет сложнее. Но когда её жизнь была лёгкой?

Выйти она решила через окно — подумаешь, первый этаж. Только бы оно не скрипнуло, не выдало её. И вообще, само бы открылось!

Стоило погасить свет и откинуть занавеску, как окно действительно открылось само. Без шума и скрипа. Опять магия, непонятно как действующая.

Саня запретила себе удивляться — главное, магия на её стороне. Она деловито забралась на подоконник, перекинула ноги наружу и, примерившись, спрыгнула на дорожку. Кроссовки спружинили, Саня шумно задышала от очередной порции адреналина, вплеснувшегося в кровь. Но звука своего дыхания не услышала и видимой пока не стала. Даже рюкзак за спиной пропал — её тени в свете недалёкого фонаря не отражалось на земле. То, что надо.

Дорогу до ворот она запомнила. Смело шла по тропинке до более широкой дорожки. Её никто не видел, она была в этом уверена. Да и в лагере сейчас было тихо и безлюдно. В лесу ухала сова, но Саня была уверена, что ей ничто не грозит за стенами базы оборотней. Если уж волки и остальные звери её сейчас не чуют, то и простые не магические животные не должны ничего понять. Казалось, ей сопутствует удача. Вот бы её хватило на весь её путь!

Она пропустила двух дозорных, прошедших мимо ворот, и даже не покосившихся в её сторону. Подождала для верности ещё пару минут, и подошла к воротам, где имелась маленькая калитка. И пожелать осознанно не успела, как калитка беззвучно приоткрылась, даже не потревожив тяжёлый длинный засов — тот просто исчез.

Вышла на дорогу, хорошую, асфальтированную. Оглянулась на калитку, та оказалась закрытой. Вот и нет у неё пути назад.

Больше она не оглядывалась, пружинистым шагом удаляясь от базы. Пусть даже до трассы она доберётся к утру, но ни запаха, ничего за собой не оставит. Пусть ищут, если хотят.

Усталости Саня не чувствовала и шла без остановок посередине асфальтированной дороги. Пару раз на проезжую часть выходили какие-то звери, заставляя её замирать, а сердце подпрыгивать к горлу. Но они не видели её, и побродив немного, а иногда сразу — скрывались в лесной чаще.

Уже рассвело, а трассы всё не было видно. Только пустая однообразная дорога без всяких развилок. Без единой машины за много часов. Саня всё же присела у обочины отдохнуть и только сейчас подсчитала примерно, сколько ей ещё идти. Кажется, автобус Толика ехал со скоростью шестьдесят километров в час, она слышала это от Егора Михалыча. И прогнозы водителя не оправдались.

До базы они доехали не за час, а минут за сорок. Итого — трасса от базы находится примерно в сорока километрах. Она прошагала часа четыре, скорость была около семи или восьми километров в час, шла она быстро. Значит, преодолела около тридцати — тридцати двух километров. И, если ещё немного ускорится, то через час-полтора дойдёт до трассы. А там уже поймает попутку.

Поев орехов и умеренно попив воды, Саня с новыми силами двинулась по дороге. На душе, как ни бодрилась, было тоскливо. Её тянуло назад, на базу, к ребятам, к девчонкам, к злому тирану и прекрасному человеку Арсену, на которого уже не так сильно обижалась. Он тоже стал заложником ситуации. Раз двадцать за долгий путь, она хотела повернуть назад. Но все двадцать раз даже не остановилась. Навязанная близость — не её путь.

Думала, чем дальше будет от лагеря оборотней, тем легче станет эта тяга. Только становилось, похоже, лишь тяжелее. Глядишь, скоро она взвоет как волк, даже не видя луны. Неужели действие метки уже началось? Недаром такие тоскливые мысли о вожаке, недаром вспоминается его взгляд, его запах, его низкий завораживающий голос.

Мотор машины она услышала издалека. Хотела бросится в лес, но посмотрела на руки, ноги — она по-прежнему оставалась невидимой. И просто встала у обочины, чтобы увидеть, кто же это покидает базу.

Джип появился из-за дальнего поворота. Ехал он медленно, Саня еле дождалась, когда машина доберётся до неё. Сердце колотилось как бешеное, не знала, что станет делать, снова увидев Арсена.

И сама поразилась страшному разочарованию, когда за рулём обнаружился Егор Михайлович. Наставник явно искал её, то и дело сбавляя ход и вглядываясь в кромку леса то с одной, то с другой стороны дороги.

Вздохнув, Саня поспешила за джипом, проехавшим мимо. Скорость его была чуть быстрее. И она даже немного расстроилась, когда машина скрылась вдали за очередным поворотом.

До трассы Саня добралась за два с половиной часа, видимо, ошиблась в расчётах. И ничего у неё не дрогнуло, когда автомобиль Егора Михайловича проехал обратно. А слёзы текли из-за поднявшегося ветерка.

Достигнув трассы, Саня не остановилась. Прошла ещё полчаса, прежде чем передохнуть и решить, в какую сторону ехать. Налево — возвращение обратно, предположительно к Питеру или Москве. Ей туда не нужно. Без прописки ни на какую работу её не возьмут, разве что дворником, да и то — не факт.

Значит, поедет направо, куда и шла — и будь, что будет.

Саньке повезло — вдалеке показалась заправка. Она надеялась, что там есть кафе и может быть кто-то согласиться её подвезти, когда заправит машину. Сильно хотелось есть, и усталость начала одолевать.

Опомнилась она, когда до заправки оставалось не более километра. Как у неё получилось снова стать видимой, Саня не поняла. Промучилась минут десять, вся взмокла и тяжело дышала, что только не делала, но всё равно пропустила момент и не поняла, отчего вдруг увидела свои руки и ноги.

Отряхнув запылившуюся одежду, Саня уже веселее зашагала по обочине трассы. Время от времени мимо неё проезжали фуры и легковые автомобили. Но иногда наступало затишье на десять минут и более.

К счастью, на заправке оказалось и маленькое кафе, и приличный туалет. Купив упаковку влажных салфеток, Саня как могла обтёрлась ими в тесной кабинке туалета. Только после этого купила себе что-то типа хот дога, но вдвое длиннее с кучей приправ и соусов. Запивала настоящее пиршество горячим капучино. И едва не подавилась остатками напитка, заметив за окном подъехавший знакомый уже джип.

А она больше не невидимка! К счастью, испуг был недолгим — из джипа вышел совершенно незнакомый дядька в кожанке и потёртых джинсах. Он зачем-то повертелся, оглядывая окрестности или просто ими любуясь. Лишь потом зашёл внутрь. По Саньке он мазнул равнодушным взглядом, заказал бургер и кофе, сходил в туалет, но за столик присаживаться не стал. Распахнув дверцу джипа, принялся есть в машине.

Саня мучилась вопросом, стоит ли напроситься к этому типу в попутчики или нет. Дядька не внушал ей доверия. Но если она будет такой переборчивой, следующий джип может оказаться вполне знакомым. Всё-таки от дороги на базу она отошла совсем недалеко. А джип незнакомый всё не уезжал. И Саня сидела вся на иголках. Спрашивать или ещё кого-то подождать?

Тип подошёл к ней сам, когда Саня уже отказалась от мысли ехать с ним.

— Извините, девушка, — смущённо обратился к ней мужчина, сразу показавшийся упитанным добряком. И почему сначала не понравился? — Телефон разрядился. Может дадите свой, позвонить дочке? Волнуется там, обещал отзвониться ещё час назад.

— Ой, сейчас, — Саня достала смартфон, но сразу вспомнила, что сим-карта в нём не читается. — Знаете, сейчас посмотрю, но у меня что-то случилось с сим-картой.

— О, — мужчина сочувственно покачал головой. И вдруг широко улыбнулся. — Если вы не спешите, то можно вставить мою симку.

Саньке идея понравилась, она подождала, пока дядечка сбегает в машину за своим телефоном и заранее вытащила свою симку, которая так и не читалась.

Вернулся дядечка скоро, взялся сам менять сим-карту.

— А вы ждёте кого-то? — спросил радушно, когда в смартфоне пошли длинные гудки.

— Попутку, — решилась Саня.

— А куда вам? — оживился мужичок, которому отвечать не спешили. — Я вот в Омск еду, навестить мать. Если по пути, с удовольствием подброшу. Даже веселее будет путь.

— По пути! — Саня сделала вид, что жутко рада.

Омск — это ведь достаточно далеко от всех её проблем.

— Тогда идёмте в машину, — предложил дядька. — Меня Степаном зовут, кстати.

— Настя, — ответила Саня первое имя, что пришло в голову.

— Ох, внучка у меня Настенька, — поделился Степан. — Кроха совсем и такая шабутная!

В машине играла приятная музыка. Саня согласилась сесть вперед, а рюкзак поставила на заднее сиденье, где увидела чемоданчик Степана.

Устроившись на очень комфортном сидении, Саня глянула в зеркало заднего вида и мысленно запаниковала. Микроавтобус Толика она узнала сразу, он как раз заезжал на заправку.

Степан, не подозревая о её волнении, неторопливо завёл мотор и попросил:

— Настенька, вы только пристегнитесь.

— Ах, да, конечно, — спохватилась Саня. Потянула за ремень безопасности, но он не поддавался. Но джип хотя бы уже покинул заправку и начал набирать скорость.

— Ой, совсем забыл! — Степан сокрушённо покачал головой и немного сбавил скорость. — У меня там вечно застревает ремень. Сейчас я сам.

Он перегнулся через Саньку, а в следующий миг к её лицу была прижата мокрая тряпица. Она попыталась увернуться, лягнуть мужика, но ничего не вышло, а сознание просто уплывало. Последнее, что услышала, это совсем не добрые слова Степана.

— Отдохни, ведьмочка! — холодно и жёстко велел мужик.

Очнулась Саня от дикой головной боли. Кроме того, нещадно мутило и хотелось пить. А ещё все руки и ноги затекли, и только минуты две спустя, она осознала, что крепко связана, а на глазах какая-то вонючая тряпка, не даёт ничего видеть. Ещё минуту спустя, до неё дошло, что лежит она, скорее всего, на заднем сидении того самого джипа, который так опрометчиво посчитала безопасным. Кто же знал, что первый же встречный окажется маньяком?

Хотя нет, было что-то еще, очень важное. И Саня, преодолевая головную боль, силилась вспомнить, что её так насторожило. Она совершенно не представляла, что делать, когда тебя похищают. Никогда не думала, что такое может случиться с ней. Но пока она жива, рано себя хоронить, вдруг всё как-то обойдётся? А значит, что? — постараться не паниковать и сохранить разум спокойным.

— Очнулась, ведьма? — услышала она ненавистный и какой-то злорадный голос Степана. А Степаном ли его зовут? — Лежи и не рыпайся! А то есть у меня один приятный укольчик.

Саня содрогнулась, понимая, что ничем не сможет ему помешать сделать инъекцию. Об укольчиках она знала слишком много в силу своей профессии.

И тут до неё дошло: он считает её ведьмой! Значит, она не случайная жертва? Ну зачем она такой стала, если за ведьмами ведётся охота? О базе оборотней она старалась не думать. Слишком больно осознавать, что сама себе враг, что могло быть иначе, что могла сейчас обедать в обществе девочек. Или заниматься любовью с Арсеном. Нет, она не будет об этом думать!

Не думать, не думать, не думать! Иначе ей не справиться. Иначе не стать сильной!

— Послушайте, — Саня еле ворочала языком в пересохшем рту. — Зачем вы называете меня ведьмой? Я вовсе не…

Мужик прервал её мерзким хохотом.

— Как же вы все предсказуемы, тьфу, — он сплюнул. — Начинаете ныть, притворяетесь, что не понимаете, за что вас называют ведьмой. А телефончики-то обнулённые. Сложная техника вас не любит. Ломается. Что попроще, может продержаться недолго. Ну а у меня всё работает как часы. И ауру ведьмы я запеленговал за двадцать километров от места. А уж на заправке мой прибор едва выдержал исходящую от вас ведьминскую гадость! Самородок, можно сказать, попался. Редко такие соплюшки попадаются настолько сильными тварями.

Мужик опять радостно захохотал.

Саня слушала и ужасалась всё больше. Как там сказал Арсен: «С твоей наивностью что-то надо делать!» Лучше бы он рассказал, что ведьмой быть опасно. Что за ними ведётся охота, и что есть даже приборы, которыми можно вычислить их за двадцать километров! А может он тоже охотник, раз знал, что она ведьма?

Нет, этого не может быть, иначе она сойдёт с ума. Только не Арсен! Представила его мужественное лицо и стало чуточку легче. Паника медленно отступала. Мысли пробиваясь через боль, медленно анализировали ситуацию.

Пока она поняла только один сомнительный плюс. Мужик любит поговорить и похвастаться. Любит измываться над жертвами, рассказывая, как их поймал.

— Но как вы поняли, — прохрипела Саня, судорожно пытаясь смочить слюной рот и горло. — Сколько мне лет?

— А чего тут понимать? — охотно откликнулся мужчина. — Инициация у вас в семнадцать, и только месяц шарашит та мерзость, что в вас просыпается. Значит, семнадцать и есть. Позже вас отловить куда сложнее.

Саня не знала, хорошо или плохо, что ей почти двадцать пять, и что мужик об этом не знает. Ну и не узнает, не от неё точно. Но он полностью подтвердил слова Арсена, что ведьмы проходят инициацию в семнадцать. А ведь она везунчик, так хорошо подобрала себе новый возраст. Не подкопаешься. Было бы смешно, если бы не было так грустно и откровенно паршиво.

— Ты лучше скажи, ведьма, где паспорт посеяла, где хоть один документ?

— В рюкзаке, — Саня закашлялась. — Дайте, пожалуйста, попить!

— Не положено! — хохотнул мучитель. — Терпи, ведьма! Так где, говоришь, твои документы?

И Саня вспомнила, как её документы исчезли, а паспорт забрал Егор Михалыч. И, кажется, забыл вернуть.

— В рюкзаке, — повторила она устало.

— Нет там ничего! — рявкнул мужик. И злорадно добавил: — Вещи твои я сжёг, это надо первым делом делать. А то беда-беда. Но всё проверил. Деньги и все твои карточки пришлось тоже сжечь, да не так там много было наличности, а карточки вообще у вас не работают. За тебя дадут во много раз больше. Скажи спасибо, что голой не оставил, как некоторые делают. Только мне не надо, чтобы ты своей кожей касалась моих вещей. Тряпку под тебя подложил, так придётся и её сжечь потом. Нечистое вы племя, ведьмы.

Саня опять представила спокойное лицо Арсена, и снова подействовало: мелкая дрожь, начавшая её сотрясать, сразу сошла на нет. Горло перестал стягивать неприятный узел. Во рту даже слюна появилась. Совсем мало, но Саня и этому обрадовалась.

— Чего затаилась? — озаботился охотник на ведьм. — Ты там колдовать даже не пытайся, путы на тебе заговорённые, только себя покалечишь.

Саня бы засмеялась, но как смеяться, когда горло сухое? Только пользуется ведь гад заговорёнными путами. А кто их заговорить мог, как не ведьма?

— Не умею я колдовать, — устало призналась она. Пусть не поверит, но разговор поддерживать надо, вдруг ещё что полезное узнает.

— Ты мне расскажи, ха! — охотник опять засмеялся издевательски. — Да все знают, что вас с малых ногтей готовят к инициации. Тьфу гадость. Под мужика соплюшек подкладывают, чтобы сила открылась. А мужику кранты потом. Вот где мерзость вся начинается. С малого! Ну и как, приятно было под мужиком, а?

Саня ещё себе зарубку сделала о неправильности. Она по-прежнему девственница, а инициация, значит, осуществилась. То ли у охотника сведения неверные, то ли она уникум. А вот что мужики умирают после секса с ведьмой-девственницей — плохо. И Арсен что-то такое говорил.

— А оборотни существуют? — спросила Саня, опять представляя лицо Арсена.

— Дура, что ли? — удивился мужик. — Как тебя учили, идиотку? Или фильмов насмотрелась? Только вы, ведьмы, и засоряете мир. Остальные, если и были, то вымерли давным-давно. Еще до средневековья. Вот где вы у нас тогда были! — Он погрозил крепко сжатым кулаком. — На кострах сжигали!

— Что со мной будет? — плаксивым голосом спросила Саня, надо же было узнать об участи бедных ведьм в просвещённом двадцать первом веке. На удивление, в голове начало проясняться, даже боль из острой стала просто ноющей. Хоть какое-то приятное событие. Может и на это действовал мысленный образ Арсена?

— Да не дрейфь, — хихикнул мужик. — Сначала малость побалуются с вами. Вы все девки красивые, этого не отнять. Да и после первого раза уже не опасны в этом смысле. Я бы и сам развлёкся с тобой, только начальство тогда цену снизит. А за тебя должны дать больше, чем за обычную. За двадцать километров учуял! Кому скажи!

— А что потом? — Саня порадовалась жадности его начальства. Она потихоньку разминала онемевшие от верёвки пальцы рук, и периодически шевелила ступнями ног. Кроссовки с неё сняли, как и толстовку, но штаны и майка были ещё на ней.

— Ну а потом я уже не знаю, — хохотнул весёлый охотник. — Кто говорит, что на каторгу куда-то ссылают. Кто — что в печи сжигают заживо. А кто уверен, что силу вашу ведьминскую выжигают, да отпускают с миром. Но это, по-моему, враки. Ну ничего, недолго ехать осталось, скоро сама всё узнаешь.

Саньку затошнило от его слов, она опять и опять вызывала в памяти образ Арсена, пока не полегчало. Да и потом представляла серьёзный взгляд и мрачноватое лицо. Эх, если бы не метка! Если бы не его презрение, когда был уверен, что у неё была куча любовников. И с чего взял? Когда бы она успела, если магия шарашит всего месяц после инициации?

С мужиком разговаривать больше не хотелось. Не так он много и знал. А настроение портил виртуозно. Странно было только, что метка до сих пор на неё никак не влияла. Никаких желаний оказаться в объятиях Арсена не наблюдалось. То есть, было такое желание — но чисто человеческое, а не навязанное искусственно.

— Ну наконец-то вышка! — воскликнул мужик через несколько минут, притормаживая. — Поганая трасса — связи почти нигде нет.

Саня насторожилась. И почему она не пыталась снять верёвки? Сейчас бы пригодилось. Ах да, заговорённые! И ей будет больно. А не всё ли равно, боль лучше онемения, которое всё больше охватывает конечности, хоть она и старается ими шевелить.

Джип окончательно остановился, и мужик полез из машины. Видимо не хотел, чтобы она слышала разговор.

— Лежи тихо! — предупредил охотник. — Будешь буянить, укольчик наготове. Я быстро.

Он захлопнул дверцу, пиликнула сигнализация. Саня попробовала притянуть руки к лицу и хоть немного стянуть с глаз повязку. Орать не решилась, «укольчик» пугал до дрожи.

Руки были неудобно приторочены к согнутым коленкам. Верёвка оказалась прочной и шершавой. Саня вдруг вспомнила книгу «Нерв», там героя подвесили к крюку, и он крутился на ней, чтобы оборвать кольцо цепи. Она в другом положении, и времени нет столько, но как-то расшатать конструкцию надо.

Саня ничего не успела, даже понять, как расширить путы. Мужик вернулся и снова залез в машину.

— Как ты тут? — хохотнул он самодовольно. — Ждёшь меня, ведьмочка? Ну, поехали дальше.

Саня ощутила злые слёзы, попавшие в нос. «Арсен! Арсен!» — повторяла мысленно, пока его образ не появился снова перед внутренним зрением.

И опять стало легче. Пусть и ненадолго.

— Позвонил, рассказал о тебе, — не выдержал молчания охотник. — Телефон беру с собой старенький, кнопочный. Смартфоны в вашем присутствии работают через раз, а то и вообще выходят из строя. Но не горюй, тебя уже ждут. Даже навстречу кого-то послали. Сразу и гонорар выплатить обещали, а то обычно тянут с этим, сволочи!

— И сколько получите? — равнодушно осведомилась Саня. Интересно же, сколько теперь стоит её жизнь.

— Тысячу баксов, — сразу ответил охотник довольным голосом. — Целую тысячу! А то обычно три сотни — и живи дальше, как хочешь. Ох, погуляю! За тебя, красотка, выпью, так и быть.

Саня поморщилась. Тысяча баксов! Сволочи!

Кажется, она отрубилась на некоторое время. Пробуждение было безрадостным. Хорошо, Степан не доставал разговорами. Тихая музыка немного, но примиряла с жуткой действительностью.

— Да чтоб тебя! — ругнулся охотник после долгого молчания. — Подрезал, скотина! Ну ладно, живи, я сегодня добрый.

Саня молчала, затаившись. А потом вдруг осенило. Пусть ничего это не даст, но хоть нервы мужику подпортит.

— Меня сейчас вырвет, — простонала она. — Дайте пакет, что ли. Или остановите машину, а то испачкаю вам тут всё.

— Ах ты зараза! Грёбаная ведьма! — Мужик принялся судорожно тормозить. Машину свою он берёг, вон тряпочку под неё подстелил.

Охотник выскочил, обежал машину и открыл дверцу возле её головы. Грубо потянул её, заставив застонать от боли.

— Чего смотришь? — крикнул охотник кому-то. — Дочку рожать везу, плохо ей. Успеем ли доехать, уж и не знаю. — И прошипел уже ей, удерживая её над пустотой, лицом вниз: — Давай, делай своё чёрное дело, ведьма.

Саня честно попыталась вызвать рвотный рефлекс, но ничего не получалось.

— Сука! — тихо выругался охотник. — Только попробуй уделать мне салон! Вколю тебе укольчик! Так и знай.

Саня согласилась мысленно — мотивация убойная. Мужик затащил её обратно и вдруг с силой ударил по лицу, кажется, кулаком. Из глаза реально посыпались искры. А из носа потекло что-то тёплое… Кровь, не иначе. Скула, казалось, распухла мгновенно, и боль чуть не отключила сознание.

— Это чтоб не забывалась, — довольно пояснил охотник, усаживаясь за руль. — Но что не закричала, молодец. Дам капельку воды в награду.

Саня испуганно дернулась, когда в нос и рот ей хлынула вода. Хорошо, прекратилось быстро. Закашлялась отчаянно и теперь уже еле сдержала реальный рвотный порыв. Задышала часто ртом и в полном отчаянии мысленно взвыла: «Арсен!»

Капли воды, слизывала потом с губ языком. И в горло что-то всё-таки попало.

— Опять эта скотина подрезала! — выругался охотник зло. — Наверняка баба за рулём! Отъезжай, козлина!

Он нервно просигналил несколько раз.

Саня бездумно лежала, переживая, что глаз точно заплыл. И никто не даст ей льда, чтобы приложить к гудящей голове.

— Ну ты достала! — воскликнул мужик ещё через несколько минут, резко сворачивая и тормозя. Он чем-то загремел там, впереди. — Сейчас поучишься, падла! Фары повыбиваю.

Он полез из машины. Саня приподняла голову, прислушиваясь.

И вдруг дверца машины со стороны её головы открылась. Саня сжалась, готовясь к ещё одному удару.

— Здесь она! — сказал незнакомый голос. — Эй, мужик! Да оставь ты болезных, сюда иди!

Ругань в отдалении смолкла, послышался топот бегущих ног.

— Вы чего, вы кто? — затараторил охотник испуганным голосом. Саньку уже бесцеремонно вытаскивали из машины.

— Так договорились же встретить! — опять этот незнакомый весёлый голос. — Держи гонорар, старик сегодня добрый.

Саня всё же заплакала. У неё болело всё, каждая клеточка тела. Глаз и скула горели огнём. Хотя бы из носа больше не текло. А спасение не пришло. Каким-то шестым чувством она понимала, что эти ребята куда серьёзнее Степана. От них сбежать тем более не получится.

— А, это вы, ребятки? — залебезил охотник. — Вот видите, всё в лучшем виде. Пальцем не тронул.

С Саньки сорвали повязку, и она прищурилась от непривычно яркого света. Какой-то качок держал её на руках, как ребёнка. Саня увидела честное и добродушное лицо «Степана», чуть скосив глаза.

— А это что? — с тихой угрозой спросил тот же голос, но уже без веселья. Обладатель голоса оставался Саньке невидим.

— Так ударилась, — растерянным голосом ответил охотник. — Билась в путах, вот, и того. Я не виноват, всё честно.

— Кулаком меня ударил, — сдала его Саня. Пусть ей пропадать, но козёл заслужил хотя бы порицания. — Чтоб не рыпалась. Когда меня тошнило.

— Лживая сука! — заверещал охотник. — Да вы ей не верьте, это же ве…

— Молчать! — рявкнул на него тот же голос. Саня теперь увидела очередного мучителя ведьм. Здоровенный такой, в камуфляже, коротко стриженный. И глаза, сука, весёлые, злые. — Идите парни, в машину. Я ещё пару слов нашему охотничку скажу.

Саньку не бросили на сиденье очередной тачки, к чему она внутренне готовилась. Тот качок, что её нёс, так и влез в какой-то фургон с ней на руках. Фургон сразу тронулся с места, дверцу захлопнули на ходу.

Саня дёрнулась, когда что-то холодное коснулось лица. И качок соизволил открыть рот.

— Да лёд это, не дёргайся, сейчас легче будет.

Саня расслабилась и горько усмехнулась: как же, красоту подпортили.

— Потерпи немного, ведьмочка! — сказал кто-то за её спиной. — Отъедем немного, развяжем.

— Как это мило с вашей стороны, — равнодушно ответила Саня. Доброе отношение испугало ещё больше.

— Суки! Тормозят! — послышалось с водительского сиденья. — Рома, что делаем?

— Сколько их? — спросил качок Рома.

— Трое. Здоровые!

— Да хоть Арнольды, — хохотнул Рома-качок. — Фигня. Тормози.

И он приподнял Саньку, опуская на пол фургона. А потом бесцеремонно отобрал лёд, сдернул с шеи платок и завязал ей глаза.

— Молчи, ладно? — попросил ласково. — Скоро всё закончится.

Саня не ответила. Этот тип казался намного опаснее охотника Степана. Образ Арсена опять помог не впасть в истерику.

Фургон затормозил, дверца открылась.

— Какие проблемы, парни? — услышала Саня голос Романа.

— В вашей машине ведьма! — заявил кто-то ему в ответ.

— Правильно, — согласился Рома-качок. — И это наша ведьма. Вот лицензия на охоту.

Последовало молчание, а Саня не знала, о чём молиться. Чтобы её не забрали у ласкового качка, или чтобы забрали, потому что он тоже грёбанный охотник. «Лицензия! — возмутилась Саня. — Лицензия охотника за головами ведьм! Вот ведь сволочи!»

— И всё же, — послышался голос с улицы. — Слишком большая амплитуда силы. Вам лучше передать ведьму нам. Гонорар, так и быть, сразу. По пятьсот баксов каждому. В конторе больше восьмисот всё равно не получите за одну ведьму.

— И какой у вас резон? — удивился Роман. — Валите парни! Это наша добыча.

— Димыч, остынь, — тихо заговорил второй с улицы. — В конторе её по любому найдём. Костян уж тебе не откажет.

— Ладно, — сдался тот самый Димыч. — Я вас запомнил парни. Привезёте нетронутую, лично накину двести баксов сверху. Только личико покажите её.

— Не-а! В конторе и любуйся, — не согласился Рома. — Могу данные сказать, и на этом всё, парни.

— Говори! — оживился Димыч. Саня заранее его ненавидела.

— Королёва Оксана, семнадцать лет позавчера исполнилось.

— Ксюша, значит, — неприятным голосом проговорил Димыч. А Саня мысленно заорала: «Сам ты Ксюша, мудак!». — Девственница?

— Ну ты фантазёр, — хохотнул Рома. — Прямо из-под мужика и достали. Но того уже не спасти было.

— Это понятно, — согласился Димыч. — И всё же, не трогали бы. Триста накину.

— Подумаем! — деловито согласился Рома. — Всё, не задерживайте.

— А тебя как зовут, — опомнился Димыч. — Покажи-ка ещё раз лицензию.

— Фёдоров я, — ответил Рома. — Фёдор Фёдорович. Не запомнить элементарного?

— А, ну да, — немного растерянно ответил Димыч. — Бывай, Фёдор… Фёдорович. Стой! А почему не в ту сторону едите?

— Слышь, Димыч, — хохотнул Рома, навравший про своё имя. — Ты что, тупой? Про пробки в час пик слыхал? Ну вот, а мой водила знает обходные пути. Так что домчим ведьмочку с ветерком.

Дверь захлопнулась, Рома вернулся на своё место, и сразу бережно подхватил Саньку на руки. А к её скуле снова был прижат лёд.

— Гони, Лёха! — велел Рома совсем другим тоном. — Чую, пустят хвост за нами.

Фургон резво тронулся с места. А Рома хмыкнул невесело.

— Придётся ещё потерпеть, малая. Чую, не последняя проверка. И откуда у тебя силищи столько, а? Обе столицы взбудоражила!

— Вам-то чего? — устало спросила Саня. На руках качка Ромы, который снова поднял её с пола и даже лёд приложил к лицу, было почти уютно.

— Мне-то ничего, — хохотнул Роман. — Лёха, через два квартала направо и в гараж!

— Понял, — ответил водила.

В подземном гараже её довольно бережно перенесли в чёрный фургон, похожий на предыдущий. И они сразу помчались к противоположному выезду.

— Не надоело вам на руках меня таскать? — спросила Саня, чтобы хоть как-то бороться с тоской.

— Даже понравилось, — вкрадчиво ответил Роман. — Только не вздумай влюбляться, а то мне голову оторвут.

— Я и не собираюсь, — мрачно ответила Саня. — А вы как думаете, оборотни существуют?

Мужчины вдруг дружно заржали. Саня обиженно засопела.

— Не обижайся, — перестал смеяться Роман. — Все серьёзные разговоры позже.

— Зачем я вам? — Саня не удержалась от отчаяния в голосе. Слишком уж нормальными казались эти охотники. Расслабилась!

— Не нам, — ответил Рома. — Но одному хорошему человеку позарез нужна.

— Зачем ему ведьма? — насторожилась Саня.

— Вот его и спросишь. Всё, молчи. Поспи, если можешь.

— Пить хочу, умираю, — буркнула Саня. — Я знаю, что не положено, но…

— Чёрт! — выругался Рома расстроенно. — Лёха, там фляга Андрюхи в бардачке. Погляди, а?

Саня чуть не заплакала, когда к пересохшим губам вдруг прижалось металлическое горлышко фляги.

— Не спеши, малая, — велел Рома строго. — Рот прополощи. Вот, умница. Что ж ты сразу не сказала?

— Так за что думаешь, тот мудак руки распустил? — зло произнёс водитель Лёха.

— Ничего, — сурово откликнулся Роман. — Андрюха ему уже всё объяснил, я думаю.

— Ясен перец, — согласился Лёха. — Только малой от этого не легче.

— Легче, — не согласилась Саня.

После воды она и впрямь задремала ненадолго. Проснулась, когда её снова выносили из машины в очередном гараже. Теперь уже они залезли в здоровенный джип. И Саня вдруг ощутила, что на руках и ногах больше нет верёвок. Роман сел на заднее сиденье и усадил её рядом с собой.

— Тебе лучше ещё поспать, — предложил он, доставая откуда-то спутниковый телефон. Саня видела такой у Арсена. — Я серьёзно, малая, можешь использовать меня как подушку. — И сказал уже в трубку: Ну наконец-то, братан! Ты как? Угу. У нас она, снимай тревогу. Скоро выедем на трассу. Ага, наберу. Что? Да нормально, злая немного и во сне интересное имя бормотала. А то ж. Не моё же. Всё, давай. Спит она, и ты спать уже ляг. Ну как знаешь. Пока.

— С кем это вы? — прищурилась Саня. — И я не сплю!

— Спишь, — рассмеялся Роман. — Да так, говорю же, нужна ты одному хорошему…

Саня на этом и задремала. Не могла больше держаться, кончились все силы.

Разбудили её по ощущениям среди ночи. Машина стояла. Саня испуганно дёрнулась.

— На заправке мы, — прогудел Роман, зевая. — Лёхе покормить тебя приспичило. Ща что-нибудь принесёт.

При мысли о еде у Саньки заурчало в животе.

— Мне бы ещё в туалет, — жалобно посмотрела на Романа. Вроде не злой.

— Светить тебя не хочется, — вздохнул качок. — Кустики подойдут?

— Спасибо, — Саня кивнула, снова ощущая сонливость.

Накормили её вволю, и насчёт кустиков не соврали. Правда Роман её сопровождал и стоял совсем рядом, пусть и отвернувшись. Но Саньке было всё равно уже.

В следующий раз она проснулась от возгласа Романа.

— Через километр примерно притормози!

— Зачем это? — сонно спросила Саня.

— Своих заберём, — ухмыльнулся Роман. — Придётся потесниться, Малая.

Саня только плечами пожала. Она устала гадать и удивляться.

Своими оказались тот самый Андрей, который остался разбираться с охотником Степаном. А теперь сел к ним на заднее сиденье, и Саня оказалась между двух качков.

— Привет, Малая, — весело поздоровался с ней Андрей. — Выглядишь получше без тех верёвок. Федь, где там твой подарок?

Второй здоровый мужик, занявший переднее сиденье, обернулся к ним и сунул Саньке круглый камень-кулон на толстой цепочке.

— Надень и не снимай, — велел он густым басом.

— Что это? — Саня нерешительно держала в руке тяжёлое украшение.

— Оберег, — хохотнул рядом Роман. — Надевай, малая, всем легче станет. Эта штука скроет твою ведьминскую силу.

— А! — Саня кулон надела на шею и снова провалилась в сон.

Между двумя здоровенными парнями даже уютнее стало. Только поспать толком не дали. Растормошили.

— Готовься, Малая, — велел Роман сурово. — Подъезжаем к одному озерцу, искупаешься.

Саня вздрогнула и окончательно проснулась.

— Купаться ночью? В сентябре? — не поверила она.

— Ничего, так нужно, — весело ответил ей Андрей. — Вылезай и раздевайся, смотреть не будем.

Саня вылезла из машины. Джип освещал фарами небольшой кусочек пляжа и тёмную воду.

— Не хочу! — попыталась она отказаться. Босые ноги ощущали холодный песок, это было даже приятно.

— Пусть так ныряет, — предложил тот, кого звали Фёдором. — Я захватил кое-какие шмотки. Малая, это озеро целебное, давай, для твоей же пользы.

— Окунись только с головой, — добавил Роман. — Кулон сними, кстати, здесь уже можно. И поплавай минуты три хотя бы.

Саня смирилась, раз надо — окунётся. Тем более ощущала она себя грязной после машины Степана. Но в одежде заходить в воду не решилась. В конце концов, нижнее бельё у неё приличное и не слишком откровенное.

Как только она стянула майку, мужики дружно отвернулись. Так что Саньке и просить об этом не пришлось.

Вода в озере оказалось на удивление тёплой. Саня нерешительно пошла вперёд, шаря по дну ногой, чтобы не наткнуться на камень или ещё что-то. Но дно здесь покрывал твёрдый песок. Зайдя по пояс, она решилась и поплыла. Это оказалось настолько божественно, что она не сразу вспомнила, что надо окунуться с головой.

Надо так надо, она несколько раз нырнула, даже засмеялась в какой-то момент от ощущения счастья. Как мало нужно человеку, чтобы прийти в себя!

— Малая! Вылезай уже, — крикнул ей Роман. — В русалку превратишься!

Угроза Саньку испугала, а вдруг не шутит. Выбралась на берег и тут же Роман подал ей большое махровое полотенце. Закуталась в него, стуча зубами — ночной воздух оказался куда холоднее воды.

Хорошо, парни развели костерок, и даже отыскали сухое бревно. Саньку на него усадили поближе к костру и всучили алюминиевую кружку с горячим ароматным чаем.

— Плаваешь, как русалка, — хохотнул Андрей.

Эти суровые мужики в камуфляже сидели вокруг костра на складных стульях и тоже пили чай. Водитель Лёха что-то помешивал в котелке над костром.

— Одежду твою сожгли, — сообщил ей Роман. Из четверых мужчин он оказался самым симпатичным, хотя и его друзья были вполне ничего. Саня не ощутила никакого сожаления о сожжённой одежде. — Бельишко тоже придётся сжечь, уж извини. Так что снимай и кидай в костёр. Не бойся, мы отвернёмся.

Саня и не боялась. Надо, так надо, им виднее. Стянула с себя оставшиеся лоскутки под полотенцем, и сама зашвырнула в огонь. После чего плотнее укуталась в махровое полотнище, скрывавшее её от шеи до пяток.

— Если обсохла, то можешь одеться за машиной, — протянул ей пакет Фёдор. — Только не отходи далеко. И убегать от нас не надо.

— Поймаем, малая, — усмехнулся Роман.

Она невольно улыбнулась в ответ. Неужели думают, что побежит от них в этом неизвестном месте?

В пакете оказалось всё новое и вполне на её размер. Вместо лифчика топик, трусы-шортики, но привередничать не приходилось. Камуфляжные штаны, зелёная футболка, такого же цвета носки, ботинки на шнуровке вроде берцев, и толстовка тоже камуфляжная — вот и всё, что было в пакете. Одежда и обувь в самом деле оказались ей впору. Саня сразу ощутила себя уверенней. И почти чистой после купания.

Только подумала, что надо распустить волосы, чтобы подсохли. Но потрогала косу — сухая. И не стала её распускать. Вернулась к костру и села на прежнее место. Ей тут же сунули в руки мясную похлёбку и вручили ложку.

Пока кушали, Лёха залил костёр озёрной водой, набранной в вымытый котелок. Фёдор отдал Саньке кулон и велел снова надеть. Погрузились в машину и поехали дальше.

Сытая и умиротворённая, Саня опять задремала. Иногда она просыпалась, понимала, где находится, замечала, что мужчины не спят, и снова проваливалась в сон. Пока резкий возглас водителя не вырвал её из сонного марева.

— Гляньте, мужики, нас встречают! — услышала Саня весёлый голос Романа. Машина уже тормозила.

— Если бы нас, — хмыкнул Андрей. — Ишь, встал посреди дороги. Красавчик!

— Малая, у тебя пятнадцать минут на свиданку, — смешливо подмигнул ей Роман. — Потом без уговоров возвращаешься обратно в машину. Договорились?

Ничего не понимающая Саня выбралась из машины, удивляясь, что уже почти рассвело. Небо совсем светлое, а вот дорога, стиснутая с обеих сторон густым лесом, ещё тонула в предрассветном сумраке. Не успела она оглядеться в поисках загадочного встречающего, как перед ней материализовался Арсен собственной небритой персоной. Остановился, не дойдя пару шагов и так смотрел, что у Саньки всё в душе переворачивалось.

Всхлипнув, она сама того не ожидая от себя, преодолела последний шаг, вцепилась пальцами в его мягкий свитер и, уткнувшись ему в грудь лицом, тихо заплакала. Чувствовала, как он обнимает её, с силой прижимая к себе. Чувствовала, как гладит лапищей по голове, по вздрагивающим от рыданий плечам, и никак не могла остановиться.

— Ну всё-всё, малыш, — бормотал Арсен, принимаясь целовать её зарёванное лицо, глаза, щёки. — Всё позади уже! Никто тебя не тронет больше.

Когда он добрался до её губ, Саня перестала плакать, ошарашенная его напором, не в силах устоять перед наслаждением, что дарил ей Арсен. Пожалуй, этот поцелуй был ей нужен не меньше, чем вожаку. И она как могла оттягивала момент, когда прошлые обиды вернут её в реальность, заставив вспомнить всё.

Этот миг наступил за мгновение до того, как реальность грубо напомнила о себе сама.

— Воу-воу-воу! — послышался весёлый голос Романа. — Полегче, Арсен Маркович! Ты поговорить хотел с малой, а не это вот всё!

Саня тут же отстранилась, пожалела о том, что позволила себе поцелуй, забыв обо всех. Жалела, что их прервали, хотя знала, что сама оттолкнула бы Арсена, не вмешайся Роман. И была чуточку благодарна главному спасателю за то, что ей не пришлось этого делать.

Арсен ничего не понял, он тяжело вздохнул, схватил её за руку и повёл вперёд по дороге, освещённой фарами джипа.

— Отойдём, — коротко пояснил он.

— Что происходит? — с трудом собрала мысли в кучку Саня, когда он остановился. Она снова могла дышать, снова готова была противостоять его обаянию. Снова помнила, как с ней обошёлся Чернов, поставив метку.

— Понимаешь, малыш, — Арсен встал очень близко и руку её не отпустил, но, по крайней мере, не пытался пока её лапать или целовать. И Саня мысленно благодарила его за это. Оттолкнуть его придётся, но как же не хотелось. — Тебя нужно увезти. Пока не могу сказать куда, но там ты будешь в безопасности. На месте ребята тебе всё объяснят. Это мои хорошие друзья, не бойся их.

— Тоже волки? — скованно спросила Саня. Мысли путались, от их соединённых рук волнами пробегала по телу дрожь. От тёмного затягивающего взгляда слабели колени. Но Саня не в силах была отвести глаза или зажмуриться. Приходилось бороться со своей слабостью, и ей почти удавалось. Сосредоточилась на его словах, почти не дыша. Точно! Она ведь думала, что её вернут на базу, она не хотела никуда ехать.

— Догадливая моя, — усмехнулся Арсен. — Тоже волки — Роман и Андрей, Фёдор — медведь, а Алексей — маг.

— Похож, — покивала она, начиная попытки высвободить ладошку из его пальцев. — Фёдор похож на медведя.

— В чем дело, Сань? — заметил её попытки освободиться вожак.

— Мне было очень страшно, Арсен, — Саня спрятала за спину отвоёванную руку. — Почему ты не предупредил, что за ведьмами ведётся охота?

— Не хотел пугать, — проворчал он. — Я же не понял, что ты решила сбежать от меня той же ночью.

И столько упрёка было в этих словах, что Саня только бешеным усилием воли не отступила на шаг-другой.

— Мне было очень страшно, — повторила она, качая головой.

— Всё позади, Сань, — нахмурился Арсен. — По-прежнему меня ненавидишь?

— Я не… — она чуть не сказала, что ненависти к нему у неё не было. Но зачем это знать тому, кто не верит в любовь? — Я не знаю. Наверное, слишком устала, перенервничала. Не спрашивай.

— Ладно! — кивнул он. — Как скажешь.

Саня дышать полной грудью боялась, чтобы снова не подпасть под нечеловеческое обаяние этого брутального оборотня.

— А что ты? — пробормотала она. — Как всё прошло для тебя?

Некоторое время он молчал, испытующе заглядывая в её глаза, потом глубоко вздохнул.

— Ты самая неправильная ведьма в моей жизни, Сань, — хрипло произнёс Арсен. — Я сходил с ума после твоего побега. Я искал тебя и очень боялся не успеть… И когда… Когда это произошло. Когда тебя схватили… — он шумно выдохнул сквозь зубы. — Ну зачем? Зачем ты ушла? Неужели перспектива заняться со мной любовью так ужасна?

Саня ощутила ком в горле, опустила голову, чтобы он не увидел слёз, неприятно щипавших глаза. Она ведь знала, что у них разный менталитет. Знала, что он не поймёт. Почему же так больно?

— Ты всё ещё злишься? — напряжённо произнёс Арсен. — Сань? Посмотри на меня, прошу!

Саня так же молча помотала головой. Ну его, этот омут синих глаз! Не нужно ей его понимание! Или нужно?

На Арсена она всё же взглянула, ей нужно было видеть его реакцию.

— Если бы, — получилось ужасно хрипло и Саньке пришлось откашляться. — Если бы всё повторилось… Ты бы поставил свою метку снова?

— Прошлое изменить невозможно, — ровным голосом ответил Арсен. — К чему этот вопрос, если метки больше нет, и я не представляю, как ты это провернула. Я перестал ее чувствовать.

Саня подумала, что это из-за амулета, который дал ей Фёдор. Или из-за купания в том волшебном озере. Но говорить об этом не стала.

— Ты бы поставил метку снова? — настойчиво повторила она.

— Сань, не накручивай себя! — раздражённо ответил Арсен. — Да какая уже разница?! Нет метки. Всё! Ты добилась, чего хотела! У нас мало времени, и предстоит разлука не меньше, чем в пару недель. Ты ничего больше не хочешь мне сказать?

Саньку отпустило, всё стало неважным. Пусть увозят её, пусть. Но было ещё одно, что хотелось узнать.

— Как там ребята? — спросила она дрогнувшим голосом. — Девочки?

— Сердятся, — глухо ответил Арсен. — Переживают за тебя. Я сказал, что тебе пришлось уехать по семейным обстоятельствам.

— Спасибо, — ей стало легче. Она сильно привязалась к своим волчатам. Даже странно, за такое короткое время!

— И это всё? — разочарованно спросил её Чернов. — Ладно, слушай! О тебе узнали, будут искать, прочёсывать всё по миллиметру от того места, где тебя забрал охотник. Лагерь у нас официальный, придраться не смогут. Твоих фотографий нет, а паспорт… его тоже больше нет, и остальные твои вещи мы уничтожили. Так было нужно. Никто из курсантов и наставников тебя «не вспомнит». Ты не первая, кого надо скрыть, всё отработано до мелочей.

«Не первая, — мысленно согласилась Саня. — И не последняя, надо полагать. Всё отработано до мелочей…»

— Сань! — рявкнул Арсен, заставив её подпрыгнуть от неожиданности. — Что ты творишь с нами?

Послышался спасительный гудок автомобиля.

— Мне пора, — посмотрела в его мятежные глаза. — Если это всё...

Оборотень щурился и, похоже, бесился. Но мотнул головой и снова поглядел ясно. Убийственный самоконтроль!

— Ещё вот что, — торопливо проговорил Арсен, крепко взяв её за плечи. — Ничего не бойся, слушайся ребят, они тебя смогут спрятать и провести через все кордоны. Понимаешь?

Она смогла только кивнуть, чувствовала, что слёзы опять близко. Но всё же ответила.

— Да.

— И ещё. Внешность придётся подкорректировать. Ты сильно расстроишься, если придётся подстричься? Перестраховка. Волосы отрастут.

— Пусть стригут, — равнодушно ответила Саня. — Раньше у меня был короткий ёжик. Я и привыкнуть к косе не успела.

— Тогда извини, — странным голосом произнёс Арсен.

Саня едва успела заметить в его руках нож, а потом стремительное движение его рук, и голове сразу стало легко.

— Что ты… — только и успела она удивиться. И ахнула, когда он продемонстрировал ей отрезанную косу, зажатую в кулаке.

— На память оставлю, — мрачновато заявил Арсен. — Сань, не злись на меня, прошу!

Саня пожала плечами. Злости на Арсена не было. Что нужно было ему сказать, она сказала ещё у причала. Если уж сам не понимает…

Машина просигналила снова.

— Иди к ребятам, — мрачно велел Арсен. — Давай, Сань. До встречи!

Она кивнула и пошла обратно к машине. Но Арсен успел поймать её за руку, рванул на себя и коротко, но смачно поцеловал в губы.

— Мне не нужна метка, чтобы желать тебя! — быстро и зло произнёс Арсен.

— Девчонкам скажи, что я их люблю, — отчаянно попросила она.

— Они знают, Сань, — смягчился взгляд Арсена. — И отвечают тебе взаимностью.

Саня потерянно кивнула, зажмурилась и снова развернулась к машине. А потом медленно побрела от Арсена, спиной чувствуя его взгляд и запретив себе оборачиваться.

Джип поехал к ней навстречу. И сразу распахнулась задняя дверца.

— Запрыгивай, малая! — велел Роман.

Не успела она устроится между мужчинами, как джип рванул с места. Она только мельком успела увидеть стоящего на дороге Арсена. Ноги широко расставлены, в руке её коса — свисает почти до земли. Когда они пролетели мимо, Саня обернулась, но дорога уже была пустой.

— Вот ведь, стервец, — восхищённо усмехнулся Роман. — Мы, значит, всё сжигаем, а он твою косу себе оставил! Как ты только позволила, малая?

— Он не спрашивал, — грустно ответила Саня.

Мужики заржали, громко и так радостно, что Саня невольно сама улыбнулась.

— Ничего, — сказал Андрей, когда они отсмеялись. — Тебе даже идёт новая причёска. Но Лёха подправит, когда остановимся. Когда-то он стрижкой занимался. Пожелания есть?

— Короткий ёжик, — кивнула Саня.

— Ну не грусти, малая, — Роман шутливо щёлкнул её по носу. — Сам альфа тебе достался, а сколько девчонок о нём мечтает. Лучше расскажи, как познакомились.

— В электричке, — вздохнула Саня. — Велела ему убрать рюкзак со скамейки и уступить мне место.

— Круто, — усмехнулся водитель Лёха, подмигнув ей в зеркало заднего вида.

— Ну а он что? — спросил Андрей, радостно сверкнув глазами.

Саня улыбнулась своим спасателям — прямо как её девчонки расспрашивают. Чем дальше оставался Арсен, тем легче ей становилось дышать.

Она рассказала ребятам о знакомстве с Арсеном, потому что не видела в этом ничего, что нужно было бы скрывать. А ещё, её прямо тянуло говорить о нём. Как будто рассказ об их глупых отношениях избавит её от боли, притаившейся в сердце. И как он называл её «живой девушкой» рассказала, и как она успела их автобус застать утром. И как на работу к нему напросилась.

— Ах вот, почему они задержались! — сделал вывод Фёдор. — А мы-то голову ломали. Ну, малая, как ты его зацепила сразу!

— Как? — Прикинулась она непонятливой. Пусть думают, что у неё всё хорошо с вожаком. Никому не надо знать о её маленькой личной трагедии.

— Ну смотри, — принялся объяснять Роман. — Никогда они в Мяглово не останавливались в последние годы, пилили сразу до Волынки. А тут ночёвку устроили.

— И медика у альфы никогда в команде не бывало, — усмехнулся Андрей. — А нынче там Михалыч — военврач в прошлом.

Что-то такое она и сама подозревала.

— Подождите, — Саня нахмурилась. — Пал Игнатьич — ну, тот, кто комнату мне сдавал в своём доме — сказал, что Арсений Маркович каждый год у них останавливается.

— Боюсь, малая, — с показным сочувствием сказал Роман, — твой Пал Игнатич, старый оборотень, до шерстинки на кончике хвоста предан альфе.

— Он тоже волк? — ахнула Саня.

— Лис он, — хохотнул Фёдор с переднего пассажирского места. — Старый хитрый лис, который скажет тебе всё, что велит ему Альфа. Тот ещё пройдоха.

— Продукты покупали, — хохотнул Лёха. — Чтобы Арес лично по магазинам ходил…

— Кто? — удивилась Саня.

— Кликуха у альфы такая, — подсказал Рома. — На базе есть специальные люди, которые закупают провиант чуть не тоннами. Так что гордись! Спектакль разыграли для тебя лично. Не припомню, чтобы Арсен ради кого-то так выкладывался. И косу отрезал, надо же...

— Ну а дальше, что дальше было? — весело спросил Андрей.

Саня только удивлённо моргала, поражённая их выводами.

— На озере одном остановились, — растерянно сказала она. — Кажется, название у него: Долгое. Но и правда большое озеро. Там я русалку видела.

— Точно, — закивал Фёдор на переднем сиденье. — Русалки там водятся. Прознали, значит, про интерес Ареса. Посмотреть на тебя захотели.

— А у меня ни палатки, ни спальника, — вздохнула Саня. — А он сказал, что у него большая палатка и я могу не беспокоиться, мол, места для меня хватит.

— Ага, — хохотнул Рома. — Палатка большая, а спальник один.

Мужчины опять развеселились. Саня только диву давалась, хуже девчонок.

— Там всё и случилось? — спросил Фёдор.

— Что? — удивилась Саня, а заподозрив, что они имеют ввиду секс, ощутила, как стало жарко даже ушам. — Нет, конечно! Я с девочками подружилась, и меня Юля Зотова в свою палатку пустила.

— Молодец Юленька, — весело похвалил её подругу Рома. — О девчонках альфа не подумал, а зря.

— Я даже сочувствую Аресу, — хохотнул Лёха. — Такой облом.

— Он мне пенку принёс, — встала на защиту Арсена Саня. — И сказал, что не собирался приставать, если бы я с ним осталась…

Она осеклась, понимая вдруг, что Арсен обязательно бы к ней пристал в палатке, так или иначе. Так что прав был волчара, она очень наивная в плане отношений с мужчинами.

— А что ему оставалось? — усмехнулся Андрей. — Сделал хорошую мину при плохой игре. Бедолага! Ну а дальше? Явно же, что ещё пытался подкатить в дороге?

— Бутербродами с ветчиной угостил, — Саня с улыбкой вспомнила этот случай и рассказала подробности. Приятно было самой вспомнить, да и слушатели подобрались благодарные.

— Представляю, как Михалыч веселился, — хохотнул Роман. — Хотел бы я это видеть.

— Молодёжь! — фыркнул Фёдор. — Хватит уже малую допрашивать. Альфа узнает, мало не покажется.

— Ну хоть расскажи, когда всё случилось? — попросил Рома. — Я в том смысле, когда он признался в любви?

— Никогда, — погрустнела Саня. — Сказал, что вообще в любовь не верит.

— Обиделся на что-то, — сделал вывод Андрей. — Вот и ляпнул сгоряча.

— Косу-то отрезал! — подхватил Роман. — А нам запретил трогать волосы до встречи с ним. Значит, влип по полной.

— Закругляемся, — резко сказал Лёха, едва вырулив на трассу. — Блядь, уже стоят! Да что ж такое?!

Саня вытянула голову, узнала поворот с базы и то самое место, где она стала видимой. Там сейчас была припаркована патрульная машина и их тормозил обычный гаишник, указывая дубинкой на обочину.

Роман вдруг достал откуда-то вязанную серую шапку и натянул её Саньке на голову.

— Молчи, что бы не случилось, — тихо велел Андрей.

— Сержант Иванов. Проверка документов! — лениво сообщил инспектор ГАИ, когда Лёха опустил стекло.

Взяв корочки, сержант стал их тщательно просматривать, а из патрульной машины показался второй гаишник с немецкой овчаркой на поводке.

— Придётся всем выйти из машины, — извиняющимся тоном сообщил сержант Иванов, возвращая документы. — Досмотр всех машин определённых марок, извините.

— Наркотиков нет, оружия тоже! — сказал ему Лёха сердито.

— Тем более вам нечего опасаться, — возразил инспектор. — Или есть?

— Выходим, — тихо скомандовал Роман. — Малая, спокойно, на тебе амулет. И в крайнем случае, этих троих мы сумеем заткнуть.

— Троих? — удивилась она.

— Ещё один прячется в машине, — коснулся её ушей шелестящий шепот Андрея. — Полагаю — самый опасный. Но ты с нами, не дрейфь!

Саня вышла на обочину следом за Андреем. Собака подбежала к открытым дверцам, обнюхала передние сиденья, потом задние. Потом багажник, который велели открыть.

Сержант Иванов курил, стоя рядом с ними.

— Что у вас девушка такая печальная? — спросил он неожиданно, в упор уставившись на Саньку.

— Моей сестре пятнадцать, сержант, — проворчал Роман, приобняв Саньку за плечи. — Обижается, что не даю нос проколоть. Пирсинг, все дела. Вот будет совершеннолетней, станет сама зарабатывать, пусть делает, что хочет.

— О, как знакомо, — подхватил сержант. — Дочь себе пупок проколоть хочет. А она ещё младше вашей.

Собака закончила обнюхивать машину и направилась прямиком к Саньке. Рука Романа на её плече напряглась.

— Собаку уберите, — грубо велел Роман. — Регина их боится!

— Не надо так нервничать! — сказал первый гаишник. — Рекс, мой хороший, что там такое?

Пёс ткнулся Саньке в коленки, но тут же отошёл с обескураженным видом.

Первый гаишник махнул рукой.

— Можете ехать. Счастливого пути.

Они снова погрузились в машину, отъехали, и только тогда Фёдор сказал:

— Очень плохо. Что-то они заподозрили. Значит впереди новая проверка, но уже серьёзнее. Андрюх, что-то оставалось в машине того охотника? Её тряпки, обувь?

— Тряпку вы забрали. Которой он глаза ей завязал. А больше ничего не было. Всё сжёг, подлюга, облегчив нам работу. Заднее сиденье я обрызгал, не думаю, что хоть какой-то след остался.

— Я лежала на белой простынке, — вспомнила Саня. — Плотная такая.

— Твою мать! — расстроился Андрей. — Сворачиваем в лес за первым же поворотом. Говорил же я — не заезжать на базу.

— Андрюх? — спросил Роман.

— Не видел я той простыни!

— Тогда в лес, — согласился Роман, доставая спутниковый телефон. — План «Б». Кому-то ты сильно нужна, малая. И я сейчас не про Альфу Ареса.

— Не волнуйся, малая, — повернулся к ней Лёха. — С нами не пропадёшь.

Саня только испуганно кивнула. Роман рядом кому-то названивал.

— О-па, — он схватил Санькину руку и поднял её вверх, привлекая внимание остальных. — А браслетик-то!

— Что с ним не так? — встревожилась Саня, когда мужчины многозначительно переглянулись. Она не помнила, откуда эта прелесть взялась на её руке. Когда купалась, точно не было. Синие и зеленые плоские камушки поблёскивали гранями.

— Всё так, — прогудел Фёдор. — Паранойя у альфы. Не снимай его ни за что.

А Саня всё сообразить не могла, когда получила этот подарок. Помнила, что он держал её за руку. Помнила, как её волновала его близость, его прикосновения к запястью. Мог ли надеть незаметно? Да запросто! Ведь она была настолько в растрёпанных чувствах, что и большего бы не заметила.

Как только они въехали в лес, мужчины принялись снимать с себя одежду.

— Закрой глазки, малая, — ласково велел Андрей, начиная стягивать футболку и оголяя мощный пресс без единого волоска. — Если альфа узнает, что ты видела нас голышом, шкуру с нас спустит и скажет, что так и было.

Саня задушено пискнула и зажмурилась.

— Не расстраивайся, малая, — хохотнул Роман с другой стороны от неё. — Рассмотришь ещё альфу со всех сторон. Он не хуже сложён, уж поверь.

Саня боялась даже дышать, потому что неувиденное легко дорисовывало воображение, а после слов Романа ей тут же представился Арсен, «сложённый не хуже» и вообще без одежды.

— Охальники! — проворчал Фёдор. — Не слушай их, малая. Треплются попусту!

Пришлось Саньке больно ущипнуть себя за бедро, чтобы выключить смущавшие картинки в голове. Не думать вовсе помогла песня, которую она мысленно горланила. «Не вешать нос, гардемарины!...» хорошо заглушала шорох снимаемой одежды совсем рядом.

— Можешь смотреть, — услышала она голос Лёхи.

Открыла глаза и вжалась в сиденье — не каждый день она оказывалась между двух матёрых волков в тесной машине. Фёдор и Лёха оглядывались на неё с улыбками. Волки сидели смирно, глядя вперёд. По спутниковому телефону звонил теперь Фёдор.

— Наконец-то, — сказал он в трубку. — У нас план «Б». Понял, ждём. Лёха, включи телефон, тебе сейчас вышлют координаты. Не бойся, у малой амулет.

Координаты были получены, после чего смартфон сунули под нос волку Роману, а Саньку попросили открыть дверцу с его стороны. Серые тени метнулись из машины так стремительно, что Саня даже охнуть не успела.

— Закрывай! — заорал Лёха и рванул по бездорожью с жуткой скоростью.

Саня бы не справилась, наверное, но по двери шарахнула ветка и та захлопнулась сама.

— Держись, малая! — рявкнул Фёдор.

Она и держалась, стараясь не прикусить язык на особенно жутких кочках. Смотреть по сторонам сил не было. Только раз или два заметила впереди машины тенью летящего волка, а может просто показалось в мельтешении деревьев, веток, травы и земли.

Даже зажмурилась в какой-то момент, чтобы больше не видеть, в какую очередную «задницу» они влетают на бешенной скорости. Однако не прошло и минуты, как они вылетели на более ровный участок к довольно широкой реке, где Лёха резко затормозил, а в стороне Саня увидела двух волков, сидящих на траве как собаки с высунутыми розовыми языками.

Первым выкатился из джипа Фёдор, захватил вещи «волков», направляясь к уставшим оборотням. Видимо, они служили навигаторами для Алексея, указывая самый удобный путь.

Саня отвернулась без чьей-либо просьбы. Но тут же Алексей помог ей вылезти из машины, чтобы отправляться дальше.

— За мной, малая! — весело велел он. — Прокатимся с ветерком!

Оказалось, внизу под обрывом их ждал серебристый катер с хищными линиями корпуса, просто кричащими о безумной дороговизне сего транспортного средства. Он был куда больше того катерка, на котором целую вечность назад катал её Арсен Маркович.

А в этом катере ещё и трюм имелся, куда Саньку и запихнули с пожеланием попробовать поспать. Тесно, но всё необходимое есть — кушетка, столик, табуретка. Сквозь оконце-иллюминатор она увидела берег и спешащих к катеру Романа и Андрея, уже прилично одетых. А через пару секунд мотор сыто заурчал, и катер рванул вперёд по водной глади.

Саня вцепилась в столик и только потому устояла на ногах. Она взглянула на кушетку с подушкой и пледом. И сразу стало клонить в сон. Сдавшись, она добралась до кушетки и улеглась на неё прямо в ботинках — вдруг придётся срочно куда-то бежать. Стоило завернуться в плед, пристроив голову на жёсткую подушку, как она провалилась в сон, не успев ничего обдумать.

— Разбуди её, — услышала Саня в какой-то момент сквозь дрёму голос Андрея. Роман ему возразил, мол, отстань от малой, а ей казалось, что её опять кто-то несёт на руках, но просыпаться ужасно не хотелось. И она снова уплыла в блаженное ничто.

Сказалась ли усталость, накопившаяся за бессонные сутки, или стресс от похищения, но спала она как убитая без сновидений.

— Просыпаемся, малая, — услышала Саня чей-то весёлый голос. И всё же открыла глаза, перестав цепляться за сон. — Как настроение?

— Нормально, — хрипло ответила Саня радостно скалящемуся Андрею. Сама она полулежала в глубоком кожаном кресле. — А где мы? И где все?

— В безопасности! — заявил Андрей уверенно. — Роман пошёл за билетами, Фёдор с Алексеем выбрали другой путь. Но ты их ещё обязательно встретишь.

Оказалось, они на каком-то маленьком закрытом вокзале. Такое сложилось ощущение от бродящих по залу людей с рюкзаками и другой ручной кладью. Окошечки билетных касс, стойка с книгами, стойка с пирожками и кофе, аромат которого донёсся и до Саньки, вызвав безумное желание срочно отведать терпкий напиток.

— Держи, малая! — Роман вдруг оказался совсем рядом и протягивал ей стаканчик кофе и румяную булочку. Саня упрашивать себя не заставила, живо завладела и тем, и другим, сразу отпивая драгоценный напиток и жмурясь от удовольствия. — Так вышло, что нам пришлось принять решение за тебя.

Оборотни заняли места по обе стороны от неё, пока Саня уничтожала булочку и кофе. Только потом до неё дошли слова Романа.

— Какое решение? — обернулась к нему.

Роман отобрал у неё пустой стаканчик и ловко зашвырнул его в ближайшую урну.

— Ты только не волнуйся, — начал он, немного смутившись. — В конечном итоге, ты могла бы сама выбрать такой вариант. Надо же тебе разобраться со своей магической силой, научиться всему…

— Ром, — умоляюще посмотрела Саня. — Просто скажи это! Пожалуйста!

— Мы послали ДИП-запрос в академию магии, — ответил вместо Романа Андрей. — Тебя зачислили на первый курс, как ООО. Это для тебя и хорошо, и плохо. Благодаря зачислению…

— Что такое ООО? — перебила его Саня, задав один вопрос из тысячи, которые завертелись в её голове.

— Три-О, — пояснил Роман хмуро. — Особо Охраняемый Объект. Статус такой, малая. Это был единственный способ миновать все препятствия в кратчайшие сроки. Обложили нас не по-детски. Твой статус и положение курсанта академии позволили открыть одноразовый портал сразу сюда. Плохо то, что тебе будет запрещено покидать академию в течение трёх месяцев, после чего твой статус пересмотрит специальная комиссия академии.

— Придётся учиться, малая, — тут же дополнил Андрей. — И учиться хорошо, если хочешь нас порадовать.

— Мы с Андреем твои поручители и опекуны на время учёбы, — пояснил Рома. — Надо было решать всё быстро. Арес должен это понять.

— Арсену Марковичу это может не понравиться? — выхватила Саня приоритетную проблему.

Роман ухмыльнулся.

— Ещё как!

— Альфа требовал доставить тебя в его дом, — скучным тоном поведал Андрей. — О твоём обучении и речи не шло.

— Спасибо! — выдохнула Саня, ещё не до конца переварив всю информацию, но поняв главное. Арсен пусть обломится со своими планами на неё. Ишь, чего удумал — к нему в дом! Рома и Андрей предоставили ей уникальный шанс обучиться магии в нормальных условиях. — Я согласна учиться и ужасно вам благодарна!

Оба волка довольно ухмыльнулись, обменявшись непонятными взглядами.

— Малая, ты наш человек! — заявил, ухмыляясь, Роман. — Помни, что никто, кроме нас, твоих опекунов, не смеет тебя принуждать к чему-либо постороннему — как то: брак, вассальная клятва, любые другие действия, не касаемые самого обучения.

— Оплачивать твою учёбу и любые другие расходы будем мы с Ромой. Смело сообщай, если понадобятся дополнительные средства или ещё что.

— Но… — Саня задохнулась от чувств. Она ведь им была совершенно чужая. Но для неё, после стольких приключений вместе, после того, как они спасали её, рискуя собой, оба брата стали роднее всех, словно действительно были роднёй. — Как же… деньги же. Что потом?

— Считай это нашим вложением в будущее магической России, — мягко посоветовал Роман. — Мы в тебя верим, малая! И про деньги не думай, мы с Андрюхой, поверь, не обеднеем и от десятка подопечных на тех же условиях, что у тебя. Кстати, пришлось в срочном виде придумывать тебе новую фамилию, ты уж извини.

Андрей вдруг протянул ей вместительный кожаный рюкзак-торбу с крупным изображением забавной совы.

— Тут кое-какие вещи, — пояснил Андрей. — Мы набрали всего, что положено курсанту и немного сверху. Твои новые документы во внутреннем кармане. Поздравляю с поступлением в лучшую магическую академию России, малышка.

— Бери-бери, — засмеялся Роман. — Это твоё, малая. И не надо благодарить, мы честно и с удовольствием выполняем взятые на себя обязательства.

Саня, дезориентированная от новых подробностей своего статуса, робко приняла рюкзак, а потом не удержалась, полезла внутрь, сразу отыскав внутренний карман. Документов было два — настоящий паспорт и металлический жетон вроде военного на длинной цепочке, на котором имелась её крохотная фотография с очень короткой стрижкой, полное имя и другие личные данные.

— Аксана Рязанцева, — прочитала вслух на главном развороте паспорта.

Надо же, и тут первая буква имени “А”. Рок, не иначе! А потом Саня поглядела на дату рождения: первого июня двухтысячного года. Что ж, она была совсем не против остаться семнадцатилетней. Разве что к новой дате рождения придётся привыкать. В прошлом паспорте даже после изменений значилось настоящая дата — семнадцатого сентября, ну, почти настоящая — точной даты её рождения даже в детском доме не знали, поставили наугад, когда восстанавливали документы из сгоревшего архива.

Но всё к лучшему, никто не знает настоящий её возраст — и хорошо. И впредь она не станет никому признаваться, сколько ей лет на самом деле. Новая жизнь — новое всё! Только имя от старой жизни осталось, написанное через «А». И теперь бы она ни за что не стала настаивать, чтобы его исправили, хоть что-то по-настоящему её личное. И хватит ей имени.

— Ну а что? — сказал, криво улыбаясь, Роман на её вопросительный взгляд. — По-моему наша фамилия тебе идеально подходит. Правда, Андрюх?

— Вы близнецы? — дошло вдруг до Саньки. Она поражённо переводила взгляд с одного на другого. А ведь похожи!

Роман ей подмигнул, а Андрей показал большой палец.

— Время! — объявил он. — Малая, идёшь на платформу между нами. И ещё, только не пищать! Мы подправили немного твою причёску, учитывая пожелания.

Саня уже встала, привычно закинув за спину свой новый рюкзачок. Но тут же замерла и провела рукой по колючему «ёжику» на голове. Широкая улыбка невольно расплылась на её лице, словно став последней каплей в удивительных переменах в её жизни.

Мужчины, её красавчики-опекуны, обменялись довольными улыбками. И повели её к выходу из «вокзала».

Саня крутила головой, рассматривая всё вокруг. Платформ оказалось всего три. На двух уже стояли немного непривычные поезда, но чем отличались от обычных она сходу бы не сказала. В том, к которому её вели братья Рязанцевы, было всего четыре вагона. Они подошли ко второму вагону, возле входа в который стояла серьёзная женщина-контролёр в камуфляже с короткой стрижкой абсолютно белых волос.

Роман протянул ей три карточки, контролёр провела над ними рукой и насмешливо ухмыльнулась.

— Подопечная, значит. Только вас и ждём, господа! Третье купе. И учтите, подростковый контроль включён!

— И совершенно напрасно, Аннет, — проронил Андрей укоризненно, попытавшись обнять девицу в камуфляже, но та холодно глянула в его глаза и демонстративно отбросила руку оборотня.

— Мне твои подкаты надоели, Рязанцев! — прямо заявила девица. — И после этого я должна снять подростковый контроль?

— Хотя бы поближе глянь на малую, — досадливо скривился Андрей. — А потом уже делай выводы.

Аннет с подозрением на него взглянула, втянула носом воздух и развеселилась, с насмешкой оглядев братьев.

— Да ладно! — произнесла насмешливо. — Альфу на малолеток потянуло?

— А это уже не твоё дело, — грубовато заявил Андрей. — И ей уже семнадцать. Статус Три-О, Аннет!

— Не рычи, поняла уже! — фыркнула Аннет. — Идите уже в купе, волчата, не мешайте работать!

Саня только молча прислушивалась, а теперь с любопытством пошла за Андреем по широкому проходу. В спальных поездах проходы точно были вдвое уже, а тут ещё диванчики по бокам имелись.

— А она не волк? — спросила у Романа тихонько.

Андрей, шедший впереди, досадливо фыркнул, а Роман шкодно улыбнулся.

— Аннет из белоснежных барсов, — хохотнул он. — Такая хорошенькая в истинной ипостаси. Андрюха, как на осеннем Большом Соревновании в прошлом году её увидел, так и поплыл. Ну ты понимаешь. Потом ходил с расцарапанной рожей и пугал народ.

— Это она его? — почти прошептала Саня с неуместным любопытством.

— Ага, — совсем развеселился Роман. — Прогулялся братец ночью к лагерю барсов.

— Рома, умолкни! — посоветовал Андрей меланхолично, даже не обернувшись. — А то одна маленькая волчица узнает, как ты зажигал неделю назад на днюхе у Фёдора.

— Ничего не было, — тут же оскалился Роман, теряя весёлость. — Ты, малая, не слушай его, меня по пьяни одна медведица слегка потискала и на этом всё.

Андрей оглянулся на брата с такой насмешливой улыбкой, что Саня невольно заподозрила, что на этом не всё. Но кто она такая, чтобы осуждать опекунов, таких прекрасных и замечательных?

— И тем не менее, в тренировочный лагерь Ромыч не поедет в этот сезон, — мстительно заявил Андрей. — У кое-кого высший бал по запахам, а медвежий дух на моём распутном брате до сих пор держится.

— Заткнись, — совсем посуровел Роман. Но тут же ей подмигнул. — Выше нос, малая. Мы не ссоримся, обычный трёп, не обращай внимания.

Саня, успевшая запереживать, ответно улыбнулась и расслабилась. Тем более, что Андрей ей тоже подмигнул беззаботно.

Третье купе открывалось от прикладывания карточки — проездного документа. Андрей вручил ей одну такую, но посоветовал купе не покидать. Оказалось, внутри есть нормальные удобства за нормальной дверью. В остальном, купе не слишком впечатлило. Да, немного шире, чем в привычных поездах. По два кресла с обоих сторон от небольшого окна с занавеской. Столик перед окном. Вот и вся обстановка.

Но Саня обожала поезда, и ей всё понравилось. От предложения закинуть рюкзак на полку, Саня отказалась. Внутри она заметила край книги, и ей не терпелось ознакомится, чем же её снабдили братья Рязанцевы.

Оказалось, там не одна, а сразу восемь книг, и это вовсе даже учебники, а не что-то романтичное или развлекательное. Саня торопливо прочитала все названия: «Хрестоматия по истории, том 1», «Виды магического творчества», «Руноведение», «Защитная магия», «Справочник целебных трав и грибов», «Расоведение», «Домоводство», «Гадания и обряды». А ещё большой атлас звёздного неба имелся.

— Это основные, обязательные предметы для всех потоков, — пояснил ей Роман. Они с Андреем расположились в креслах напротив Саньки. Только Андрей сразу задремал, надвинув на глаза обычную бейсболку, заявив, что намерен выспаться за три часа пути. А Роман достал толстенький талмуд и принялся изучать примерно с середины. — Как только определишься с дополнительными, отдашь нам список, достанем учебники и пособия. Не обязательно, что купим, многое осталось у нас с братом со времен учёбы. Как вот эти все учебники, кроме ведьминской хрестоматии. И сразу совет: не хватайся за многое, сосредоточься на том, что тебе действительно интересно.

— Но эти совсем новые, — удивилась Саня и вдохнула свежий запах типографской краски от учебника по Рунам. — И спасибо тебе за советы!

— Довольно простое заклинание обновления, — ухмыльнулся Роман. — Будете проходить на «Бытовой Магии» где-то в третьем семестре, если не ошибаюсь. Это которое «Домоводство». А вот Руны пока оставь. Там строгая грымза, сама отбирает себе учеников после месяца учёбы. Если таланта нет, то и смысла нет за них браться. Только время лишнее потеряешь. А вот ведьминскую хрестоматию просто так не достать. Придётся тебе самой её заказывать с личной подписью, после получения постоянного статуса ведьмы.

Роман ещё много полезного сообщал Саньке и по предметам, которые ожидают, и прочие тонкости проживания в академии. Половину она кое-как усвоила, другую половину не совсем поняла, но не унывала.

Сама мысль, что ей предстоит учиться в академии, вдохновляла. Радостное волнение наполняло при мысли, что там будут такие как она. Что ей нашлось место в жизни, где она будет учиться магии, и обязательно постарается оправдать ожидания опекунов. А может даже друзей заведёт или подруг, уж очень она скучала по девочкам-волчицам с базы. Почему бы там, в академии, не оказаться ещё одной хорошей девчонке, с которой у Саньки найдутся общие интересы?

— Получается, я пропустила начало занятий? — озаботилась Саня.

— Наоборот, — усмехнулся Роман. — Даже на распределение успеваешь, а до занятий ещё больше недели. Официально первый день знаний семнадцатого сентября. Успеешь освоиться в академии до приезда остальных учеников. Только четвёртый курс начинает на месяц раньше, в августе. Кстати, попробуем пробить тебе в кураторы Гарика Зотова. Парень ответственный, тебе должен понравиться.

— Брат Юли! — обрадовалась Саня. Она очень надеялась, что сама понравится бывшему командиру третьей команды волков. Она столько слышала о Гарике от подруг-волчиц! — Он же практически легенда тренировочного лагеря!

— Точно! — кивнул Роман. — Брат Юли и Дениса, но тот совсем мелкий, пяти ещё нет. Насчёт Гарика… Каждому первокурснику полагается куратор-старшекурсник. Если Зотов ещё не обещался кому-то, то уговорим. На втором и третьем курсе кураторы уже не нужны, как считает руководство. А на четвёртом сама подыщешь себе первачка.

— Ой, а что? — вдруг пришла ей в голову новая обжигающая радостным волнением мысль. — Те, кто в лагере, на базе, тоже учатся в академии?

— Не все, но кое-кого увидишь, — покивал Роман. — Глеб Казанов как раз будет на твоём потоке. Из волков ещё двое-трое, может, больше, точно не помню. Остальные пока учатся в средней школе или на домашнем обучении.

Остаток пути Саня провела в мечтах о новой жизни. Она и подумать не могла, когда изменилась внешность, что в её беспросветном непонятном положении появятся такие крутые перспективы.

Под конец пути она всё же задремала и была разбужена Романом, когда поезд уже тормозил. Саня даже не поняла, были ли остановки в пути. К её удивлению, конечная платформа, куда они прибыли, оказалась с крышей и стенами, как станция метро.

— Мы в недрах горы, — пояснил ей широко зевающий Андрей. — Академия и вовсе в окружении неприступных гор. Там и деревенька местная есть и даже не одна. Есть большой лес и пара озёр, ну и река с сетью ручьёв поменьше. Но ты помнишь, что три месяца тебе нельзя выходить за пределы академии?

— Три-О, — кивнула Саня удручённо, но унывать по-настоящему как-то не получалось. Она даже Арсена не вспоминала с самого пробуждения! — Помню, конечно!

На выходе из вагона им снова попалась Аннет, теперь показавшаяся Саньке даже красивой с её белыми короткими волосами и зелёными, как трава, глазами. Стройная и фигуристая. Неудивительно, что нравится мужчинам.

Андрей задержался возле неё, снова показав карточки, на которых девушка-барс поставила метки небольшим жезлом.

— С прибытием, — доброжелательно улыбнулась она Саньке, что было неожиданно. При посадке девушка-барс на неё и не смотрела.

— Хорошего дня, Аннет! — сказал ей Андрей несколько высокомерно. — Ты этой осенью на Соревнованиях будешь?

— Буду, — усмехнулась красотка-барс. — И сделаю тебя, малыш, как и в прошлый раз.

— Забьёмся? — оживился Андрей. Но тут же оглянулся на Саньку и скучным голосом закончил. — Встретимся перед соревнованиями, поболтаем.

Аннет пожала плечами.

— Мечтай, Рязанцев, — ответила насмешливо.

Саня невольно посочувствовала опекуну.

— Нам сюда, — позвал Саньку Роман, отвлекая от рассматривания фольклорных мотивов, которыми были расписаны стены платформы.

Они пошли в конец станции, куда устремилось ещё несколько человек. Основной же поток разделился, направившись к более широким проходам впереди и позади движения поезда.

Опекуны объяснили, что отсюда ведут два выхода: за пределы горного кольца в большой магический город. И внутрь горного кольца — к деревням и самой Академии. Они же пройдут прямым порталом в Академию, минуя неблизкий путь до неё — сорок три километра, если совсем точно.

Возле портального прохода с конторкой и пропускным пунктом из стекла и камня пришлось подождать. Пропускали по двое через каждые три минуты. Саня живо насчитала девять человек перед ними.

— Пойду вперёд, — решил Андрей. — Ты с Романом следом. Встречу вас на той стороне.

Саня запаслась терпением, сетуя, что и в магическом мире имеются очереди. Роман велел ей достать жетон и приготовить для проверки.

— Это не просто твой документ в магическом мире, — пояснил он. — Это ещё и личный ключ, как открывающий все доступные двери, так и своеобразный пропуск в долину Академии.

Андрей ушёл с высокой женщиной в деловом брючном костюме, и, наконец, подошла очередь Саньки и Романа.

— Привет! — кивнул ему один из двух служителей. — Три-О? Чего же без очереди не прошли?

— Не настолько спешим, — отмахнулся Роман. — Проверяй уже, Макс. И пропусти нас. Малая голодная уже как оборотень.

Их карточки проверили также, как и проводница — проведя ладонью над пропуском.

— Чисто! — сообщил им Макс. — Вперёд и направо, советую проходить быстро после светового сигнала.

Портал Саньку не сильно впечатлил. Обычная арка в камне, только проход закрыт плёнкой или мутноватым мыльным пузырём.

Роман придержал её, пока на арке не вспыхнули огненные буквы: «Идите!» Но сначала мыльный пузырь стал совсем прозрачным.

Они прошли, не ощутив преграды, и сразу оказались на площадке в большом холле, вниз которого спускалась широкая лестница.

— Родная Академия! — ухмыльнулся Роман.

— Наконец-то! — проворчал Андрей. — Малая, сейчас к приёмной комиссии, едва успеваем уже. После неё отведём тебя к коменданту общежития, получишь комнату и комплект формы. Далее — к Роману в кабинет, будешь знать, где его найти в случае чего. Согласны?

— У тебя здесь кабинет, Ром? — Саня почти бежала за Андреем, едва спустились с лестницы.

— Рязанцев Роман Романыч к твоим услугам, — подмигнул ей оборотень. — Декан факультета оборотней. Профессор боевой и защитной магии.

— Ух ты! — Обрадовалась и восхитилась Саня. А потом опасливо указала глазами на спину Андрея. — А он?

— Рязанцев Андрей Романович, теневик, инспектор Академии, член элитного боевого подразделения князя.

Саня сильно впечатлилась и молчала всю дорогу до кабинета приёмной комиссии, забыв запоминать переходы и лестницы, по которым они шли.

Поняла только, что ей нравятся широкие коридоры и высокие потолки. Чем-то это здание напоминало дворец или музей, масштабы поражали. Создавалось впечатление, что учится тут огромное количество студентов. Но это явно было не так. Много ли магов найдётся в России?

Всего четыре курса одновременно, делятся на факультеты. На какие — ей вот-вот предстояло узнать.

У высоких дверей в безлюдном небольшом холле Андрей сделал им знак подождать, а сам постучал и зашёл внутрь, плотно прикрыв за собой дверь.

Не было его минут пять, и Саня начала паниковать, что уже опоздала, несмотря на спокойствие Романа, отошедшего к стрельчатому окну.

— Зайдите, соискательница! — раздался звонкий голос от двери.

Саня стремительно обернулась, увидела девчонку в джинсах и сером свитере крупной вязки. На голове пучок разноцветных косичек.

— Ну что робеешь? — девчонка надула пузырь из жвачки и, стрельнув любопытными глазами в Романа, добавила. — Если ты Аксана, проходи, комиссия ждать не любит. Я — Васька, если что.

— Очень приятно, я — Саня, — улыбнулась она девице и, поймав уверенный кивок Романа, юркнула за дверь вслед за девчонкой. Сам он остался снаружи.

В небольшом зале за длинным столом сидело шесть человек. Андрея не было видно. Ушёл другим путём? Саня отбросила лишние мысли и сосредоточилась на комиссии.

Три женщины и трое мужчин. Девчонка с цветными косичками села за отдельный столик у окна. Секретарь?

— Подойдите к линии и назовитесь, — доброжелательно произнесла высокая белокурая красавица из комиссии.

На нетвёрдых ногах Саня проследовала к столу комиссии, остановившись в десяти шагах от него — где на полу действительно была начерчена жёлтая линия.

— Аксана Рязанцева, — произнесла негромко, надеясь, что она правильно поняла, и отчество называть не нужно.

— Ваш возраст?

— Семнадцать лет, — уже почти привычно назвала она свой новый возраст. Скоро совсем поверит.

Члены комиссии непонятно переглянулись, после чего снова уставились на Саньку.

— Когда произошла инициация? — спросила белокурая красавица и взмахнула рукой. Комнату окутал туман, в центре которого осталась Саня и две дамы из комиссии — рыжая и белокурая.

Саня пожала плечами.

— Не знаю, — призналась осторожно. — Несколько дней назад. Я вдруг изменилась, знакомые перестали узнавать. А потом меня поймал охотник, сказал, что я — ведьма.

Ей не хотелось рассказывать про лагерь оборотней.

— Очень странно, — покачала головой белокурая. — Может, вы испытали стресс, шок, какую-то боль? Наверняка что-то было?

— Стресс был, — тут же согласилась Саня и потупилась, вспомнив, как об инициации ведьм говорил охотник, а до него Арсен. — Но я не хотела бы вдаваться в подробности.

Белокурая и рыжая женщины понимающе переглянулись.

— Всё нормально, детка, — подбодрила её белокурая. — Не волнуйся.

— Как понимаю, от охотников вас спасли опекуны? — спросила рыжая красавица. У неё были приятные черты лица и проницательный взгляд, от которого у Саньки по спине побежали мурашки и на пару мгновений стало горячо внутри, там, где сердце.

— Да, — коротко ответила Саня.

— Вам очень повезло! — серьёзно сказала рыжая. — И всё же позже мы с вами ещё обсудим вашу инициацию, Аксана. Если захотите.

— Но можете и не рассказывать, — покачала головой белокурая. — Или вернуться к этому позже, когда будете готовы. А сейчас начнем распределение, незачем тянуть, когда сам князь подтвердил ваш статус Три-О.

Взмахом руки она рассеяла дым.

Саньке очень захотелось уже узнать, что за князь такой, и как братья-опекуны умудрились получить его согласие в столь короткий срок.

Белокурая доброжелательная женщина взмахнула рукой и перед Санькой появился столик из ниоткуда. На мраморной столешнице располагалась рулетка в углублении, похожая на обычную рулетку в казино. Отличалась она меньшим количеством ячеек, окрашенных в разные цвета и их оттенки, но без всяких цифр или других знаков.

Саня заволновалась. Если попросят выпустить магию, то она просто не сумеет это сделать.

— Положите руку на стол ладонью вниз в любом месте, — продолжила руководить белокурая ведьма. — Не пытайтесь угадать или просчитать что-то, Рязанцева, просто сделайте это. Для каждого магия готовит разные тесты, похожих не бывает.

Саня протянула руку и прижала ладонь к столешнице прямо перед рулеткой, как велели. Ощутила кожей обжигающе-ледяную поверхность, но терпела, несмотря на боль сначала в мышцах, а потом и в косточках кисти. Не заорала из чистого упрямства, но в глазах потемнело. Когда казалось, что больше не выдержит, ощутила слабое тепло под онемевшей ладонью. Теплота усиливалась, пока не стала обжигающе-горячей. Как же хотелось отдёрнуть руку теперь, и наплевать на распределение, но Саня терпела дальше и дальше, хотя уже видела сквозь выступившие слёзы, как побагровела, а потом начала чернеть её кисть.

По залу поплыл сладковато-гадкий запах палёного мяса. Горелого шашлыка! В который превращалась её рука. Почему она до сих пор не потеряла сознание, Саня не могла понять. Из последних сил она призвала образ Арсена перед внутренним взором. Нахмуренный лоб, ярко-синий серьёзный взгляд, угрюмо-насмешливая улыбка. «Терпи!» — непререкаемо велит он. И пульсирующая невыносимая боль начинает снижаться. Пот градом стекал с Санькиного лба, мешаясь с предательскими слезами. Она перестала думать, что станет делать, превратившись в калеку. Зверское распределение больше не волновало. Хорошо, что всё вдруг закончилось с тихим шипением и хлопком. Стол снова стал просто столом.

— Замечательно, Рязанцева! — хладнокровно похвалила белокурая женщина. — Уберите руку.

Саня осторожно подняла с пыточного стола обугленную конечность. И поморгала, не веря своим глазам. Рука оказалась вдруг абсолютно целой, с медово-золотистым оттенком кожи. И абсолютно без болезненных ощущений. Пыточная иллюзия?

— Ждём! — велела рыжая дама.

Через долгих тридцать секунд на столе перед Санькой вдруг оказался длинный футляр с семью камнями из нефрита от насыщенно-зелёного до почти белого цвета со слабым травянистым оттенком.

— Семь камней! — мрачно произнёс седовласый. — Семь, разрази меня гром!

— Довольно, Ирвин, — осадила его белокурая. — Мы все видим, что камней семь. Деточка, разложите свои камни в ячейки. Порядок и место на рулетке значения не имеют.

Саньку покоробило это её «деточка». И к камням прикасаться не хотелось. Вдруг они тоже с сюрпризом.

— Смелей! Больно уже не будет, — ласково подбодрила её рыжая ведьма, к которой Саня тут же ощутила жгучую благодарность.

«Такая красивая, и такая добрая!» — промелькнуло в мыслях.

Саня осторожно взяла почти белый камень, который, как она помнила, ценился меньше всех остальных. Раньше она периодически интересовалась камнями, у самой хранились долгое время четыре круглых камня диаметром сорок миллиметров, и бледно-зелёный был как раз из нефрита, который привлёк её тем, что этот камень прочнее даже стали благодаря плетению волокон. Хотела бы она заиметь все эти камни в свою новую коллекцию, которой теперь обязательно быть.

Почти белый камень она положила в самую тёмную ячейку, просто для контраста. Сюрпризов почти не было. Почти, потому что рулетка медленно качнулась и начала вращение по часовой стрелке.

С тремя следующими Саня расправилась очень быстро. Просто тупо ставила камни через одну-две ячейки друг от друга, беря камни по порядку от слабого окраса к насыщенному. Но вот незадача, с каждым положенным камнем рулетка вращалась всё быстрее и быстрее. Поставить четвёртый камень удалось с трудом, а оставалось ещё три самых красивых. Рулетка уже вращалась слишком быстро. Камни можно было лишь кинуть, в надежде, что они не слетят с ячейки, а попадут хоть в какую-то.

Четвёртый удалось закинуть удачно. Пятый... она кусала губы, выбирая момент. Бросок — и камень прочно вонзается в ярко красную ячейку. Шестой, Саня почти не различает ячейки во вращающемся круге. Плевать, резкий бросок, грохот подскакивающего камня, сжатые до боли кулаки. Тишина. Камень занял свое место, и рулетка развила просто невероятную скорость. Саня зажала в руке самый красивый, тёмно-зелёный нефрит. Она буравила взглядом стремительный цветной круг, слившийся в одно целое. Ни ячеек не видно, ни разделительных полос. В глазах рябит, камень выпускать из рук не хочется. Но надо уже покончить с этим испытанием.

Протянув руку над бешенной рулеткой как можно ближе к её поверхности, Саня решительно приготовилась, досчитала до трёх и резко впечатала камень вниз, сразу отдернув руку.

Тишина! Попала? Нет? Не понять. Как только последний камень был кинут, рулетка начала замедляться. Саня заворожённо смотрела на мельтешение ячеек, наконец смогла разглядеть и камни в них.

Все семь преспокойно лежали на рулетке в разных ячейках. Два оказались рядом: белый и последний, тёмно-зелёный. Остальные разбросаны по кругу.

— Замечательно! — сверкнула глазами рыжая ведьма.

— Можете выбрать любой камень и забрать себе.

— Мне не нужно, — начала было Саня, но на неё поглядели так удивлённо, что пришлось прикусить язык.

— Выбирайте уже быстрее, — раздраженно высказался седовласый.

Саня вгляделась в камни — какой взять? Самый красивый и дорогой? Или поскромничать и забрать почти белый? А тот, четвёртый, ничего, не сильно насыщенный, но весьма оригинальный. Саня таких и не видела раньше даже в интернете: спокойный зелёный холодного оттенка, но с вкраплениями тут и там насыщенно-зелёных пятен. И Саня решилась, забрала его из ячейки.

Но вместо камня примерно двадцати миллиметров в диаметре, на её ладони оказалось кольцо из нефрита. В тот же миг пыточный столик исчез.

— Ну наконец-то, — буркнул седовласый. — Несите его сюда.

Перед ним возникла прозрачная выпуклая чаша, заполненная дымом.

Он отдёрнул руку, когда Саня попыталась отдать ему кольцо.

— Что творите? В чашу кладите его, в чашу!

Саня сдержала вздох и опустила кольцо, с которым почему-то было очень жалко расставаться, прямо в белый дым. Сначала ничего не происходило, дым будто впитался в нефрит и кольцо матово поблёскивало в пустой чаше.

— Дарх знает, что! — рявкнул седовласый.

А вот все три дамы, включая молчаливую брюнетку ласково и ободряюще ей улыбались.

— Вступительное испытание закончилось, курсант Рязанцева, — доброжелательно заявила блондинка. — Вы приняты в академию на факультет вед. Надевайте своё кольцо и отправляйтесь к коменданту общежития. Поток обучения выберете сами по желанию. Основных потоков семь: бытовики, боевики, целители, стихийники, алхимики, артефакторы и универсалы. Подумайте хорошенько и сообщите решение декану ведуний, Алёне Степановне, — она указала на свою рыжую коллегу, — не позднее завтрашнего вечера.

— Целители! — твёрдо заявила Саня. У неё даже мысли не было выбрать что-то другое, когда услышала названия потоков. Внутри разлилась радость, Целительство — это точно её!

— Не ошибись, девочка, — прохрипела вдруг темноволосая дама. — Универсалами стать могут только избранные.

— Вы упускаете уникальную возможность! — поддержал её седовласый. — Вы хоть понимаете, какой у вас потенциал?

— Понимаю, — твёрдо произнесла Саня. — И я выбрала то единственное, что мне действительно нужно.

— Что ж! — подытожила рыжеволосая красавица. В её глазах светилось то ли торжество, то ли просто радость, а в руках вдруг оказался деревянный планшет, который она протянула Саньке. — Если твёрдо решили, прижмите печатку кольца к доске под последним именем.

Саня успела заметить четыре имени в списке под номерами, и твёрдо прижала к доске своё кольцо.

На её глазах, стоило отнять кольцо, на доске высветилось: «5. Аксана Рязанцева (Берёзкина, хххх), вед. — ур.силы = «7», врем. стат. 000»

— Что значит четыре икса? — остальное в записи Саня поняла более или менее.

— Ну, вам, виднее, какие фамилии вы ранее носили, — рыжая деканша коротко кивнула, доска исчезла. — В любом случае, информация недоступна или просто устаревшая.

— Возможно, это фамилия моего отца, — заволновалась Саня, подумав о том, что её мать, оставившая её в роддоме, вряд ли была ведьмой. Ведь тогда бы она её не бросила. А вот отец мог оказаться магом или ещё кем-то в таком роде. — Можно как-то узнать скрытую фамилию?

— Курсант Рязанцева, покажите ваш жетон, — попросила рыжая декан вед. Она провела над жетоном Саньки бледно-зелёным металлическим жезлом, отчего личный жетон тоже окрасился в этот цвет. — Покажете при получении формы коменданту. Про скрытую фамилию, если будете настаивать, мы ещё побеседуем. Не волнуйтесь так. На сегодня свободны. И постарайтесь не опаздывать на общее построение семнадцатого сентября в восемь тридцать утра. Сбор в главном зале.

Саня не стала испытывать нервы приёмной комиссии и поспешила выскользнуть за дверь. Её немного занимало это совпадение — семнадцатого сентября, прямо как день её рождения в прошлой жизни.

Роман её ждал вместе с Андреем. Оба одарили улыбками.

— Рассказывай, малая, — велел Андрей.

Саня решила, что про пытки умолчит, а то мало ли… И про скрытую фамилию лучше пока молчать.

— Зачислили на факультет ведьм, поток целителей, — широко улыбаясь, отчиталась она.

— Сколько предметов появилось на столе после испытания? — загорелись глаза у Романа.

— Семь шаров из нефрита, — всё-таки они хотели знать подробности. И так как оба странно молчали, добавила: — На рулетку их еле-еле смогла поставить, особенно последний. Крутилась, зараза, слишком быстро.

— Все поставила? — поразился Роман.

Андрей же сверлил мрачным взглядом:

— Это ж сколько секунд на проверке силы ты вытерпела? — спросил опасно-тихим голосом.

— Я не считала, — растерялась Саня. — А надо было?

— Ну хоть примерно, — поддержал брата Роман. — Пятнадцать секунд? Двадцать?

— Кажется, немного больше. Жутко было больно, если честно. А потом всё кончилось и мне сказали убрать руку. Что за живодёрство такое? Думала и правда рука обуглилась и рассыплется пеплом. Как им удалось такую иллюзию создать?

— Это была не иллюзия, — резко ответил Андрей. И шагнул наперерез выскочившему из кабинета седовласому. — Сколько, твою мать, длилось испытание на магическую силу?

— А я что? — рассердился седовласый. — Это вы, как опекун, должны были предупредить подопечную, что можно было самой убрать руку в любой момент. И что выбрала?! — во взлетевшем голосе седовласого Саньке почудилось страдание пополам с досадой. — Целителя! Трёх секунд бы хватило! А эти курицы счастливы! Идиотки!

— То есть, — сквозь зубы уточнил Андрей. — Она выдержала целых две минуты? Я правильно тебя понял?

— Нет, неправильно! — мрачно ответил седовласый. — Она смогла полностью деактивировать инструмент через две минуты двадцать девять секунд. Полностью отключила, понимаешь? Даже звука не проронила и не дёрнулась. А ректор лично требовал не вмешиваться в процесс проверки.

— Да вы с ума сошли! — прорычал Андрей. — Это только перевёртышей касалось!

— Всех касалось! — попятился седовласый, но отвечал при этом холодно и жёстко. — Она вылечилась мгновенно без вмешательства со стороны! Она веда, психованный ты волк! У них порог болевой чувствительности сильно занижен! Тебе ли не знать?! А регенерация у этой девочки, видимо, срезонировала с артефактом — такое возможно человеку с уровнем силы вашего альфы, а то и круче.

— Андрей! — позвала Саня, слышавшая только непонятные звуки, но вполне понимающая, что люди ругаются на повышенных тонах. — Хватит уже. Я живая и очень голодная. А ещё к коменданту идти.

— Малая дело говорит, — поддержал её Рома. — Сам готов сожрать быка.

Андрей обернулся и кивнул, посмотрев на Саньку внимательно. Седовласый же не спеша пошёл в другую сторону, утирая лоб платком и бормоча:

— Такой потенциал! Такая чистая сила — и целители! Куда катится мир? ...

— Ты точно в порядке, малая? — спросил Андрей сурово, и когда она активно закивала, хмыкнул, почти улыбнувшись. — Ладно, никому не рассказывай сколько предметов тебе досталось! Незачем!

— Это точно, — подхватил Роман. — Тем более, ты всего лишь целитель, а не боевик там, или универсал. И говори всем, если спросят, что одиннадцать секунд продержалась. Это и то много.

— Семь, максимум восемь! — не согласился Андрей. — Предметов три, только не камни из нефрита, придумай что-то попроще. Например, деревянные плашки. И никакой рулетки! Прости, малая, ты за нас пострадала, но они в своём праве.

— Я не в обиде, — серьёзно кивнула Саня. — И всё поняла! Семь секунд, три деревянных плашки. Но мне правда жутко хочется есть!

Андрей вздохнул, потрепал её короткий ёжик, приобнял за плечи и повёл к лестнице.

Саня вывернулась из-под его руки и загородила опекунам путь.

— Мне бы ещё кое-куда забежать! — посмотрела на обоих выразительно. Ну а что, на вид они очень умные и догадливые, пусть та простота, что была между ними при спасении от охотников, сейчас ушла.

— А, ну да, — первым прошёл квест Роман. — Уборная прямо вот, дверь видишь?

Саня кивнула, юркнула в указанную дверь, они как раз до неё пару шагов не дошли.

Прежде всего ей требовалось умыть лицо. Это опекунам неважно, а она при сожжении руки обливалась слезами и потом. Дура! Могла бы не терпеть, но кто же знал?

По прямому назначению она санузел тоже использовала. Освежив лицо и ощутив себя почти нормально, Саня уставилась в зеркало на новую себя, но с коротким ёжиком, вместо утраченной косы.

Придирчиво рассматривая черты своего нового лица, Саня вдруг замерла, поражённая догадкой. А ведь не настолько сильно она поменялась! Глаза — да, стали выразительнее, чуть больше и ярче. Нос? Ушла горбинка и небольшая кривизна — последствия детской травмы. Кожа — да, стала гладкой, чуть смугловатой. Но главное же — исчезли не только веснушки, но и некрасивый широкий шрам на щеке от ожога, отпугивающий от неё многих. Несмываемое клеймо, вечное напоминание о трагедии — о пожаре, лишившим родителей дачи, которую они строили своими силами много лет.

И получалось, что по сути, не так сильно она изменилась. Да, ещё ушла мальчишеская угловатость, появились грудь и попа, а талия, наоборот, обозначилась чётче. Но она всё ещё была сама собой, пусть и сильно улучшенной версией себя.

Вернувшись к опекунам, Саня продолжала задумчиво улыбаться. Братья Рязанцевы косились с интересом, но не спрашивали.

Им пришлось перейти в другой корпус и спуститься в самый низ, на первый этаж, чтобы найти комнату с табличкой «комендант».

Внутрь опекуны не пошли, Саня самостоятельно прошествовала к стойке выдачи.

— Пшеничная столица Канады? — настойчиво потребовал от неё старик в чалме и с газетой в руках. Он сидел за стойкой в монументальном кресле с высокой спинкой. На потемневшем столике перед ним дымилась чашка с кофе, аромат которого долетал до Саньки, а на блюдце лежали печенюшки.

— Виннипег? — спросила она.

— О! Сколько букв? — достал из-за уха карандаш старик в чалме. — Там два эн?

— Два «эн», восемь букв, — кивнула Саня. — Мне бы комнату получить и форму.

— Первокурсница? — старик в чалме с совершенно седыми усами и бородой неторопливо вписал слово в кроссворд, отложил газету, откусил печенье, глотнул кофе и заявил: — А у меня обед! Приходите через два часа!

Саня загрустила.

— Знаете, — перегнулась она через стойку. — Там за дверью мои опекуны: Роман и Андрей Рязанцевы. И они…

Старик всплеснул руками и вскочил, оказавшись вдруг невероятно высоким.

— Вот всегда так! — ворчал он. — Нет чтобы толком объяснить! Сразу угрозы. Жетон давайте!

Саня показала ему бледно-зелёный жетон на цепочке, не зная надо ли его снимать.

Оказалось, не надо. Старик только глянул, кивнул и потерял к жетону интерес.

— Фарид! — крикнул кто-то из глубины помещения, терявшегося в сумраке. — А куда тапки-скороходы?

— В ящик на букву «Т», — заорал в ответ высокий старик раздражённо. — Или на букву «С»! Хватит уже приставать, у тебя ещё пятнадцать минут! Работай! Вам чего, девушка?

— Мне комнату и форму, — вежливо повторила Саня. — Я первокурсница, поток целителей.

— А, ну да! — Фарид, как, видимо, и звали коменданта, задумчиво щёлкнул пальцами и в воздухе зависла увеличенная копия её жетона. Фарид хмыкнул, дунул и картинка пропала, а комендант вдруг нагнулся к Саньке, сложившись почти пополам. — А хотите комнату на самой верхушке башни? Как раз освободилась недавно, с руками оторвут. Из окон вид шикарный на три стороны, на полу ковры, две люстры! Решайтесь. Всего две тысячи рублей мне на шоколад, и она ваша! Будете там жить совершенно одна без соседок!

У Саньки, деньги которой благополучно сожгли вместе с другими вещами, родилось сожаление. Попросить у опекунов? Она тут же отмела эту мысль.

— А без двух тысяч обойтись можно? — осторожно спросила она. — Мне не нужна супер-комната. Достаточно обычной.

— Ой-ой! — презрительно выдал комендант. — Какие все нищие и скромные! Неделя отработок по два часа у меня — хлам перебирать и сортировать. Можно в вечернее время, можно в утреннее. И комната ваша!

— Комната на башне? — Саня уже прикинула, что эту неделю ей всё равно делать будет нечего. Почему бы не помочь коменданту. — Я согласна!

— Фарид! — снова закричали из глубины. — Куда положить скатерть с подпалинами? Синенькая такая.

— Никуда! — заорал в ответ комендант. — Это скатерть-самобранка, дурень! Я же велел не трогать! Я работаю над ней, оставь на столе! Так, девушка, как вас…

— Аксана Рязанцева.

— На отработки согласны?

— Да!

— Комната ваша! Сегодня уж не приходите, устраивайтесь, а завтра не раньше полудня я вас жду. И вот ваша форма. Да, жетон еще раз покажите.

Она показала, и Фарид провёл над ним рукой.

— Допуск в комнату, — пояснил он. — И во все положенные целителям кабинеты. На стойку Фарид плюхнул тюк вещей в простом холщовом мешке с привязанной к горловине бледно-зелёной лентой.

— Забирайте! — велел он. — И дайте мне уже спокойно допить кофе!

Саня подхватила тюк, спрятала свой жетон под свитер и вышла к оборотням-опекунам.

— Всё, — сообщила она радостно. — Теперь обед?

Столовая оказалась светлой, большой и просторной. Вдоль трёх стен тянулись длинные деревянные столы со скамьями. А центральное пространство занимали круглые столики разных размеров со стульями. Народу у стойки с раздачей не оказалось, и Саня набрала на свой поднос разной еды довольно быстро. Немного смущало, что образцы блюд стояли поверх стойки с ценниками. Наличных денег у неё по-прежнему не было, как, впрочем, и любых других. Она надеялась только, что опекуны не откажутся заплатить за неё. А позже можно найти какую-нибудь подработку. Судя по предложению коменданта, здесь это практикуется.

— Сколько с меня? — спросила Саня, поставив свой поднос перед обычной на вид кассой. Роман с Андреем отстали, выбирая себе блюда.

— Первокурсница? — хмуро спросила её черноглазая женщина, стоящая за кассой в поварском колпаке и белой куртке. Кожа её была смуглой, нос широким, а губы подведены ярко-алой помадой. Из-под колпака выбивались смоляные кудри. Дождавшись кивка Саньки, она выдала равнодушным тоном: — Бесплатное питание три раза в день в определённые часы. Завтрак — с семи до девяти. Обед — с часу до трёх. Ужин — с пяти до семи. Опоздаете — платите деньги или ждите следующего приёма пищи. Выносить еду из столовой — запрещено! Держать еду в комнатах — запрещено! Все перекусы в столовой в другое время — за свой счёт. Ровно в девять вечера столовая закрывается, чтобы открыться в шесть утра. С шести утра до завтрака можно взять кофе, молоко или чай бесплатно. Всё это есть в памятке, что вам выдают с личными вещами. И не надо потом говорить, что вас не предупреждали, — женщина выдохнула и потребовала: — ваш жетон!

Саня протянула ей жетон, висящий на шее. И женщина ткнула в него коротким синим жезлом.

— Всё, идите. Следующий! О, здравствуйте, профессор!

Саня поспешила к одному из свободных столиков. Её вдохновило сообщение о бесплатной еде. Часы показывали половину третьего, вовремя они управились с поступлением! И она уж постарается избежать перекусов.

— Планы немного меняются, — сообщил ей Андрей, когда они с братом заняли места за её столиком. — Нам нужно покинуть Академию, малая, сразу после обеда. Справишься сама?

— Ну почему сама? — возразил Роман. — Я уже послал сообщение Гарику Зотову, должен вот-вот подойти. Как раз занятия у них заканчиваются на сегодня.

Саня только надеялась, что брат Юли действительно согласится её курировать. А то ведь она — ведьма, а он оборотень. Может, такое вовсе не положено.

Еда оказалась вкусной и сытной. Они с опекунами уже приступили к чаю, когда к их столику хорошей рысцой подбежал высокий крепкий парень, с любопытством глянувший на Саньку. Что-то в его лице было знакомое.

— Профессор! — поздоровался красавчик. — Инспектор Рязанцев! Здравствуйте.

— Присядь, Зотов! — велел Роман. — Дело есть. Уже нашёл себе подопечного?

Гарик, а это оказался он, устроился на свободном стуле, опять бросил на Саньку любопытный взгляд и отрицательно покачал головой, преданно уставившись на Романа.

— Ещё нет. Я думал, Арсен Маркович, когда вернётся…

— Ну так мы тебе нашли подопечную сами, — перебил его Роман. — Знакомься, Аксана Рязанцева. Мы с Андреем её опекуны на время учёбы в Академии. Малая, это тот самый Гарик Зотов. Что-то мне подсказывает, Арсен Маркович возражать против твоего кураторства над малой не станет. Ну так что, согласен?

Саня замерла, услышав сообщение о возвращении Арсена. Дыхание перехватило. Вожак тоже работает в академии? Вот уж неожиданно. И она пока понять не могла, радует ли её эта новость или огорчает.

Зотов тем временем повернулся к ней и протянул руку.

— Гарик, — и он глубоко вздохнул, отчего затрепетали крылья его носа. — О! Ого! Ничего себе!

— Саня, — пожала она руку парня, догадываясь, чего он там унюхал. Ох уж эти оборотни! — Моя подруга Юля, говорила, что вы — очень хороший и чуткий старший брат. Надеюсь и как куратор вы будете на высоте.

— О Боже! — широко улыбнулся ей Гарик. — Вы — та самая Саня! С базы! Роман Романыч, я согласен всеми лапами! Спасибо вам! Спасибо! Спасибо!

— Наслаждайся, — хохотнул Роман, довольный реакцией парня. Андрей тоже кривовато улыбнулся.

— Но откуда? — Саня осторожно высвободила ладошку из крепкой широкой руки Гарика.

— Юлька меня сообщениями забросала, — признался Гарик. — Только умолчала почему-то о том, что ты веда… ну и об этом самом.

— Я — не пара вашего Арсена! — возмутилась Саня.

— Малая, не кипятись, — попросил Андрей, сидевший до этого молча. — Никто ни в чём тебя не обвиняет. Кроме того, уже сейчас вашу связь могут почувствовать только сильнейшие оборотни, и то, если нарочно решат проверить, как сейчас Зотов сделал, паршивец. А пройдёт неделя — и никто не заподозрит даже.

Паршивец Зотов скромно потупился, кусая губы.

— Пока вы с альфой не возобновите обнимашки, — добавил Роман шкодным голосом.

Саня насупилась, глядя на веселящихся оборотней и сделала себе зарубку: никаких обнимашек с альфой! И ни с кем другим из наглых перевёртышей!

— Ну хорошо! — Андрей поднялся. — Рома, пора. Зотов, ты свои обязанности знаешь, надеюсь. Малая, выше нос, увидимся.

— Пока, малая, — погладил Саньку по голове Роман — не успела увернуться в растрёпанных чувствах. — Будь умницей! Гарик, отнесёшь посуду? Спешим.

— Не вопрос, профессор, — сверкнул белоснежной улыбкой Зотов. А когда опекуны на хорошей скорости покинули столовую, парень по-доброму взглянул на Саньку. — Ну извини, Сань, чего ты. Всё же отлично складывается. Юлька будет пищать, когда узнает, кто моя подопечная.

Последний аргумент Гарика заставил Саньку взбодриться.

— Ладно, — сказала она, поднимаясь и подхватывая свой поднос. — Мне нужно найти свою комнату.

— Сейчас найдём, — пообещал Гарик. Он подхватил подносы опекунов и показал Саньке, куда нести посуду.

— Семнадцатая? — пригляделся к её жетону Гарик. — Это, должно быть, на самом верху. Но я всего пару раз бывал в башне вед.

— Какой башне? — переспросила Саня.

— Веды, — подмигнул Гарик. — По-научному — ведуньи, но сейчас так не говорят почти. По-простому — ведьмы, но преподы баллы снимают, если услышат такое. Так что привыкай, ты — веда. Я — оборотень или перевёртыш. Иногда услышишь “двуликий”, но это в старинных текстах встречается. Есть ещё орки — не вздумай называть их троллями или ещё как, обидятся. А враги из орков тебе точно не нужны.

— И как выглядят орки?

— Ну как сказать, крепкие такие ребята… и девчонки. Хотя девочек-орчанок я раньше не встречал, в академию уже несколько лет не поступала ни одна из них. В общем, потом увидишь, как выглядят каменюки.

— Ладно, потом — так потом. Куда нам?

— Направо и до самого конца, — ответил Гарик, подумав пару секунд. — Запоминай дорогу, первым делом надо выучить, как добраться до столовой.

В этот момент из бокового коридора в небольшой холл перед столовой выскочили три парня.

— Пять минут осталось, — воскликнул один, вскинув руки с часами. — Успели!

А вот белобрысый крепкий паренёк при виде Саньки и Гарика затормозил и резко направился к ним. Рваная чёлка падала ему на лоб отдельными выбеленными прядями, что в сочетании с красновато-смуглой кожей создавало интересный эффект.

— Это то, что я думаю, Зотов? — уставился смуглый блондин на Саньку, преграждая им путь.

Гарик показательно вздохнул.

— Знакомься, Сань! Это — мой друг Тимур Бекетов, братец Светы, с которой ты наверняка встречалась на базе. А это, Тим, Саня Рязанцева, веда-первокурсница. И декан вызвал меня с занятия, чтобы назначить её куратором.

— Та самая Саня? — округлил глаза Бекетов и нагло принюхался, после чего расплылся в улыбке. — Очень приятно! Я Тимур! А вы куда сейчас? Можно с вами?

— Ты вроде есть хотел, — прищурился Гарик. — И вообще, найди себе свою подопечную уже. Ты же говорил, что кого-то присмотрел.

— А ты говорил, что возьмёшь себе Глеба!

— Потому что думал, что Арсен так назначит, — и Гарик ласково улыбнулся Саньке, закончив удовлетворённо: — Но что вышло, то вышло. Так что там с той девчонкой, Тим?

— Психованная, как и все веды, — передёрнул плечами Тимур. — Сказала, что сама по себе и куратор ей не нужен, прикинь! Сань, а у тебя нет хорошенькой подруги-первокурсницы?

— Никакой пока нет, — усмехнулась Саня. — Ребят, давайте уже найдём мою комнату. Номер семнадцатый в башне вед.

Парни вняли её просьбе и повели по длинному коридору к узкой лестнице с множеством пролётов. На каждом этаже вбок отходили коридорчики, начинающиеся с узорчатой арки. В верхней части арки светились номера комнат: «1-3» — на втором этаже, «4-6» — на третьем и так далее. Семнадцатая комната нашлась на седьмом этаже, дальше лестница шла на чердак, как пояснил Гарик. В верхней части арки светилось «16-17».

Коридор был небольшим и почти квадратным, заканчивался он стрельчатым окном, через которое был виден внутренний двор академии. Это Саня выяснила первым делом. Парни же сунули носы во все четыре двери — по две с каждой стороны коридора. Слева оказалась душевая с двумя кабинками и предбанником и запертая дверь с номером «16». Справа: уборная с раковинами в предбаннике и вполне современными унитазами в количестве трёх штук, разделённых каменными перегородками. Ну и Санькина комната тоже была справа. Правда дощечка с номером «17» нашлась на полу, словно сорванная чьей-то рукой. А может, тут мебель таскали и сшибли случайно.

Жетон она приложила к металлическому диску, впаянному в дверь, и та бесшумно распахнулась. Сказать, что Саня была разочарована — это ничего не сказать. Кучи мусора громоздились на полу в одной единственной, хоть и очень большой комнате. Из мебели имелась лишь кровать со сломанной ножкой, отчего она стояла перекошенная, упираясь одним углом в пол.

Получалось, прежде всего Саньке требовалось сделать уборку, раздобыть мебель, матрас и постельное бельё, как минимум, а потом уже обживаться. И за это она обещала работать целую неделю по два часа на коменданта?

— Я сейчас! — выпалила Саня, строго глянув на скептически оглядывающихся парней, и сбросила рюкзак у двери. — Охраняйте!

И, горя праведным гневом, полетела вниз по лестнице. Комнату коменданта она нашла на удивление быстро. Видимо, что-то из маршрута с опекунами в памяти отложилось.

Комендант по-прежнему разгадывал кроссворд и перед ним стояла очередная чашечка кофе.

Претензии Саньки он выслушал со скучающим лицом, и только когда она замолчала, степенно заговорил.

— Во-первых, вы знаете сколько вед учится на четырёх курсах? Нет? А я скажу: двадцать три, если включить вас. Поступление закончено, так что пополнения, надо полагать, не будет в этом году. — Комендант спокойно отхлебнул глоточек кофе. — Уже подсчитали, сколько девушек приходится на каждую комнату? Ещё учтите, что пять из них — общие учебные комнаты по одной на этаж. Не мучайтесь, подскажу. Две, а то и три веды в каждой из жилых комнат. Далее: ваша комната больше, чем остальные — почти тридцать квадратных метров. Да, ремонт только закончился, да, не убрали мусор. Но! — комендант поднял палец вверх. — Вы стены трогали? — бархатные светло-зеленые обои, настраивают на умиротворённый лад! Пол! Лакированный паркет из морёного дуба! Каждый метр обошёлся в кругленькую сумму. Да ещё зачарован рунологом, и пол всегда тёплый! Потолок! Белоснежный, покрытый чарами от загрязнения, с двумя простыми, но хорошо освещающими комнату люстрами. А балкон? Для вас одной трехметровый балкон, где можно на рассвете выпить кофе и полюбоваться на далёкие горы. И вы ещё жалуетесь? Или уборка для вас непосильная вещь?

Саня слушала его, и понимала, что реально не права. Что, не сможет убраться? Да запросто! Зато одна будет жить, а не ютится вчетвером с разными девицами. Но извиняться не спешила.

— Кровать там сломана, — сказала уже более миролюбиво. — Нет ни матраца, ни одеяла, ни подушки, ни постельного белья. И дайте, что ли, мешки для мусора и швабру. И ещё вы про ковры говорили, но там их точно нет.

— Другой разговор! — дружелюбно покивал Фарид. — Айн момент!

И он уплёлся вглубь своих владений. Скоро он вернулся, держа в каждой руке свёртки и рулоны. И принялся выкладывать на прилавок добытые вещи.

— Матрац! Не смотри, что тонкий свёрток. Развернёшь — будет тебе шестнадцать сантиметров счастья. Лучшее даю по доброте душевной! Подушка — под вакуумом, то же самое, разверни — и будешь спать на ней, аки младенец. Одеяло — та же песня. Оно большое, два раза завернёшься. Постельное бельё, пока осталось только чёрное, но на той неделе обещали ещё доставить. Так что бери, что есть. Покрывало! Цени, никому не хотел отдавать — чистая шерсть долшанских лам, мягкое, как пух. От сердца отрываю. Вот мешок, можешь сложить всё туда. А это веник, швабры нет. Ковры, видимо, спёрли, так что забудь! И ещё: когда пользуетесь прачечной внизу, в полуподвале, не забудьте встать за защитный экран после включения машины. Устал уже каждые три дня в начале года вызывать ремонтников.

Саня сгребла все богатства в большой холщовый мешок, сердечно поблагодарила и побежала обратно, почти не чувствуя веса своих богатств.

Правда к седьмому этажу из сил она выбилась. И в свою открытую комнату с трудом заползла.

Оказалось, мальчики без дела не сидели. Мусора стало гораздо меньше, кровать стояла на четырёх ножках, а рядом с ней табурет — на трёх.

Куратор Гарик и Тимур крутили в руках шарики из нефрита.

— Смотри, Сань, что нашли в этих залежах! — позвал Гарик. — Держи, твоё теперь. Что сказал Фарид?

— Сказал, что дура я набитая и неблагодарная, — жизнерадостно улыбнулась Саня, забирая у них три шарика, совсем не таких, какие были на экзамене. Эти были крупнее, но не такие красивые и с трещинками. Мешок она оставила у входа. — Комната, мол, шикарная. А как вы кровать починили? И куда девался мусор?

Гарик указал на место у стены, где ровными рядами были сложены серые плотные брикеты размером с кирпич.

— У Тима магия земли есть, ну то есть все вещи, что есть в земле и на земле его слушаются с переменным успехом. Он полукровка, как и Светлана. А батя их в строительном бизнесе. Так Тим ещё дома натренировался мусор прессовать, подглядел за рабочими магами.

— И не только мусор, — пояснил Тимур, движением руки сгребая мусор на полу в небольшую кучку. Гарик пошевелил эту кучку тонким прутом и кивнул другу. — Главное, с весом не ошибиться, чтобы все кирпичи одинаковые были. Гарик, швырни туда ещё вон ту тряпку.

Саня завороженно смотрела, как кучка мусора с добавочной тряпкой подпрыгнула над полом под руководством рук Тимура, схлопнулась и на пол свалился сероватый брикет, идеально ровный и гладкий. Тим взмахом руки отправил его в полёт к остальным брикетам.

— Всё, хоть как-то ценное — там, — кивнул в другой угол Гарик.

Саня пошла смотреть это «ценное», а парни продолжили собирать мусор в брикеты. Среди нежданных сокровищ обнаружился большой дырявый таз, в котором лежали: две деревянных ложки, железная вилка, нож с обломанным остриём, молоток, несколько ржавых гвоздей, моток толстой верёвки, стопка разномастных дощечек и щётка с длинной ручкой. Саня опустила в таз найденные шарики, пока всё равно складывать вещи было некуда.

Понятно стало, чем смогли починить кровать. Саня проверила её на прочность, попрыгав на ней. И заинтересовалась действиями мальчиков. Те раскладывали на полу, где не осталось даже пыли, сотворённые Тимом брикеты, плотно подгоняя друг к другу.

Саня не стала им мешать, подтянула добытые у Фарида богатства к кровати, распаковала и убедилась, что комендант не соврал. Матрас, одеяло и подушка сразу расправились, приобретя пышность и привычную форму. Чёрное постельное бельё идеально подошло и на подушку, и на действительно огромное одеяло. Смотрелось готичненько, но Саня не стала привередничать. Накрыла постель мягким пушистым пледом дымчато-серой расцветки. Удовлетворённо оглядела всё и вернулась к ребятам.

Те уже закончили выкладывать большой прямоугольник из мусорных кирпичей, и теперь Тим сосредоточенно хмурился, снова колдуя. Послышался хлопок, по поверхности прямоугольника расстелился серый дымок, а когда рассеялся, плита из кирпичей стала цельной.

— Столешница из мусора! — восхитилась Саня. — Гениально!

Парни радостно переглянулись.

— Ножки приделать, и будет стол, — озвучил их идею Гарик. — Но Тим хочет притащить сюда пару тумбочек, они у нас без дела стоят в гостиной. Так у тебя получится стол с ящиками. Потрогай, какая гладкая поверхность.

Саня потрогала, поверхность была не только гладкой, но и тёплой. О чем она и сообщила ребятам.

— А, — махнул рукой Гарик. — Батя его дома строит с тёплыми стенами, так эти кирпичи сразу с чарами тепла лепят. Тимур только это заклинание и запомнил из подобных. Досадно было, когда хотели холодильник таким макаром устроить, но тепло стенок ничем перебить не смогли.

За тумбочками ребята сбегали быстро, опять всё скрепляли Тимуровыми заклинаниями, так что через некоторое время Саня стала обладательницей шикарного большого стола, за которым хоть кроить платье можно, хоть уроки делать, хоть гостей принимать. Поставили его к стене между двух окон.

— Только шкафа не хватает, — счастливо вздохнула Саня, рассматривая вместе с мальчиками эту красоту.

Оба перевертыша поглядели на неё удивлённо.

— А встроенных тебе мало?

Оказалось, что справа и слева от входной двери не просто так имелись серые панели. Открываешь, а там глубокие полки, а в другом шкафу крюки и распялки.

— У нас такие же, — пояснил Гарик. — Знаешь, а ведь эту комнату готовили для куратора универсалов из вед. Раньше тут какой-то склад был. А в этом году решили его разобрать или она сама потребовала. Как её? Веда Алисия, вроде.

— Веда Алисия Вард, — поправил его Тимур.

— Ну да, — кивнул Гарик. — Так кто-то рассказывал, что она посмотрела комнату, сказала, что слишком высоко карабкаться, и осталась в старой северной башне в своих покоях.

— А эта башня какая? — заинтересовалась Саня.

— Восточная, — ответил Гарик и кивнул на дальние окна. — Будешь встречать рассвет.

— Эй, ребят, — окликнул их Тимур. — Вы как хотите, а я не могу пропустить ещё и ужин. Осталось сорок минут.

* * *

Саньку вызвали на ковёр к ректору прямо с утра. Она и проснуться толком не успела, когда услышала стук в дверь.

Вчера она аккуратно разложила по полочкам все свои скромные пожитки. Повседневную одежду от опекунов и форму от коменданта Фарида. Спасибо опекунам, не поскупились. И у неё образовалось несколько комплектов одежды.

А так называемая форма в основном состояла из разного рода камуфляжной одежды с бледно-зелёными узкими нашивками на левом рукаве выше локтя. Преимущественно это были штаны, футболки и куртки. Единственное платьице, входящее в комплект, и то было цвета хаки.

Саня против подобного не возражала, одежда была удобной, приятной на ощупь и не маркой. Но пока учёба не началась, решила ходить в цивильном — в том, чем побаловали опекуны.

И сейчас, она поспешила вылезти из уютной постели, накинула приготовленный с вечера синий махровый халат и доплелась до двери, гадая, кому неймётся в такую рань.

Оказалось, что неймётся той самой девице с кучей цветных косичек.

— Тебя к ректору вызывают, ага? — лениво произнесла Васька и заглянула в Санькину комнату. — Как у тебя тут просторно!

— Привет, — зевнула Саня, завидуя Васькиной бодрости. — Что, прямо сейчас вызывают?

— Типа да, сейчас, — Васька с любопытством оглядела Санькин халат. — Одевайся и пойдём, покажу куда. Я кстати, напротив тебя живу. В шестнадцатом. Постучи, когда будешь готова.

Саня захватила полотенце и остальные мыльно-рыльные принадлежности, как говорили на её прошлой работе, и поспешила в душевую. Через пятнадцать минут она была готова, ради ректора нарядившись в новенькие камуфляжные брюки, ботинки-берцы и чёрную футболку с длинным рукавом и с неизменной бледно-зелёной нашивкой выше локтя.

Соседка Васька её удивила тем, что вниз они не пошли, а наоборот — поднялись на чердак. Оказалось, там имелась дверь, ведущая в тоннель-переход между башнями.

— Ты ведь тоже веда? — спросила её Саня. — Работаешь секретарём?

— Подрабатываю, — поправила Васька. — Пока секретарь ректора прохлаждается на базе. Веда, да. Спасибо тётке, протолкнула меня в Академию, мать не отпускала. Но тётка тоже, протолкнуть — протолкнула, а дальше крутись как хочешь. У меня опекунов богатых нет, карманных денег никто не даст, наоборот, матери помогать надо. У нас ещё четыре мальца — их поднимать надо. Вот, попросилась на подработки, не отказали. Потом учёба пойдёт, сложнее станет, но что-нибудь придумаю. Есть у меня кое-какие мысли. Ну вот, пришли. Сейчас узнаю, можно ли зайти.

Саня огляделась. Судя по всему — приёмная перед кабинетом ректора. Всё строго и лаконично. Стол секретаря, фикус в горшке, пара кресел и диванчик для посетителей. Вот и вся обстановка.

— Заходи! — выскользнула из-за массивной двери Васька. — Ждут.

Саня, ощутив трепет в груди, выдохнула и решительно зашла внутрь. За столом, лицом к ней сидел стройный мужчина с острым взглядом тёмных глаз, модной короткой стрижкой черных с проседью волос и весьма приятным смуглым лицом. От мужчины веяло уверенностью в себе и добродушием.

— Аксана Рязанцева? — уточнил он. — Я ректор академии Демид Воронцов. Присаживайтесь.

— Спасибо, — Саня кивнула и заняла стул с высокой спинкой. — Очень приятно, господин ректор.

— Аксана, скажите мне, — ректор сплёл пальцы и упёрся локтями о стол, задумчиво её рассматривая. — Как вам удалось продержаться целых две минуты и двадцать девять секунд на испытании силы? И главное, как вы смогли деактивировать систему проверки. А вы смогли — на последних секундах.

— Я не знаю, — растерялась Саня. — Андрей с Романом тоже удивились, но я не знала, что надо убрать руку самой.

— Не знали! — ректор сменил позу и забарабанил пальцами по столешнице, при этом не сводя с неё глаз. — Вы просто не знали! Гениально, веда Аксана.

— Но это не было мне приятно, — сочла своим долгом внести ясность Саня. — Я больше скажу, если позволите.

— Говорите, веда Аксана, — добродушно кивнул ректор.

— Я врагу не пожелаю проходить этот тест! Должен быть другой способ измерения силы.

Ректор некоторое время молчал, задумчиво на неё глядя, а потом кивнул.

— Разумеется способ есть. Мне интересно только, сможете ли вы его найти. Примете это как собственное исследование? Только с условием, что вы никого не будете посвящать ни в процесс поиска другого способа, ни даже в то, что ищете такой способ. Ни тем более в то, что такой способ есть. А я почему-то верю, что эта задача вам как раз по зубам. Так что — договорились? Только представьте, сколько будущих курсантов будут вам благодарны.

— Я попробую, — решилась Саня. — Я могу пользоваться библиотекой?

— Разумеется, — кивнул ректор.

— Но почему… — Саня запнулась.

— Почему — что?

— Почему вы, зная другой способ, не отмените это варварство?

— Вы первая, кто пострадал так сильно на испытании, — охотно пояснил ректор. — Испытание закончено на этот год, так что спешки в переменах нет. У вас будет почти год, чтобы самой попытаться найти этот способ.

— И даже не дадите подсказки? — пошла на хитрость Саня.

— Ни одной, — лукаво улыбнулся ректор, кого-то ей этим напомнив. — Иначе ваше исследование не будет чистым и достаточно убедительным.

Саня задумалась, зачем ему это нужно, чтобы она искала то, что он уже знает. Но решила всё же принять вызов. Раз силу можно измерить через боль — дикость и жуть — то должно, должно быть что-то ещё.

— Веда Аксана! — кажется, ректор пытался привлечь её внимание уже несколько раз.

— Простите, задумалась, — поглядела она на него.

— Ещё один вопрос, несколько личный. Вы позволите?

— Спрашивайте, — улыбнулась Саня. Личного у неё с некоторых пор ничего не осталось. Потеряв всё, она лишь недавно обрела твёрдую почву под ногами и хоть какое-то подобие нормальной жизни.

— Вам хорошо знаком Чернов Арсений Маркович?

Сердце Саньки пропустило удар. Она вспомнила, что предшествовало «отключению системы». Образ Арсена, спасающий её раз за разом. И сейчас она словно воочию видела его на той предрассветной дороге: широко расставив ноги, стоит с упрямо вскинутым подбородком, сжимает в кулаке её косу, свисающую до земли. И взгляд — тот самый, наверное, проникающий в душу.

— Что? — очнулась от своей грёзы наяву. — Знаю ли я Арсена? Я пробыла на базе всего три дня в третьем отряде, но он там первый человек. Как я могу его не знать?

— Спасибо, веда Аксана, — ректор посмотрел как-то печально. — Я вас услышал. Возможно мы ещё побеседуем, но позже. Сейчас вы можете идти.

«Якорь, — подумала Саня, но вслух говорить не стала. — Якорь делает меня сильнее. Мой персональный якорь — Арсен».

Она вышла из кабинета ректора и медленно побрела по туннелю-проходу в свою башню. И удивилась как дошла по чердачному проходу, не спутав направление. Время на часах подсказало, что она всё ещё успевает на бесплатный завтрак.

«Я найду способ измерения магической силы!» — пообещала она себе. Но сначала требовалось изучить всё, что есть о сути магии, какие уровни существуют и всё в таком роде. А это, вероятно, тонны материала перечитать придётся.

Следующие дни прошли под грифом поиска информации. Утром Саня сортировала диковинки в логове коменданта, а потом зарывалась в библиотечные книги, которые оказались совершенно удивительными. Она глотала томик за томиком, свиток за свитком, изучая всё, что хоть косвенно могло относится к ведам или ведьмам. А ещё к магии — какой бывает, как проявляется и всё в таком духе.

Хорошо ещё, что у неё появился очень ответственный куратор, который вытаскивал её по крайней мере на обед или ужин, умудрился между делом провести экскурсию по академии, лично нашёл ей по своим каналам несколько книг о ведьмах, которых не было в библиотеке.

А ещё Гаррик помог оформить заказ на “Хрестоматию ведьмы”, которая была у каждой веды своя личная и хранилась всю жизнь. Правда доставку можно было ожидать чуть ли не через месяц, зато платить не пришлось ничего — для вед, учениц академии, “хрестоматия” высылалась совершенно бесплатно.

Пока приходилось обходиться лишь библиотечными книгами. Но в большинстве источников реально нужной Саньке информации были крохи и ошмётки.

Зато Саня, кое-как объединив разрозненные факты, смогла для себя уяснить много нового о том, кто она такая теперь есть. И составить собственное представление о ведьмах в виде списка.

Итак, ведьмы оказались долгожителями, и триста лет для них не предел. А вот с рождаемостью у вед — второе их официальное название — было совсем плохо. Мало у кого рождалось больше трёх детей. Чаще всего один за все триста лет, редко — два. Правда детородный возраст растягивался аж до ста восьмидесяти лет, а пик приходился как раз на сотню, в отличие от обычных людей. Это ещё раз убеждало её в том, что мать её не могла быть ведьмой, потому что веды своё дитё любили беззаветно, и в роддоме точно бы не оставили. Оставалось надеяться, что когда-нибудь найдётся её отец.

Ведьмы почти не болели! Единственное, что их могло подкосить — серьёзная потеря сил или лишение на долгое время связи с Матушкой землёй. Потому в академии так много растений в горшках во всех кабинетах, где занимаются ведьмы. А также имеются огромные теплицы на пятом этаже между северной и западной башнями. Эдакий зимний сад. Саня и сама установила на подоконниках своей комнаты четыре горшка с цветами — два кактуса, алоэ и фиалка — Васька поделилась, у той был целый угол уставлен горшкам с цветами. Теперь стало ясно — зачем.

Все ведьмы были красивы! Даже те, кто до инициации казался дурнушками. Для ведьм очень часто определение «гадкий утёнок» — не сказка, а реальность. Вот и Саня из дурнушки превратилась в красавицу, так что этой информации она поверила сразу.

Ведьмы не просто привлекательны, они сексуально привлекательны прежде всего для мужской половины, являясь для них чем-то вроде наркотика. Чем сильнее ведьма, тем сильнее её влияние на противоположный пол. Простой человек без дара, отведав «ведьминской любви», становился зависим, ни с кем не находя больше наслаждения подобной силы. Поэтому обществом предписан строжайший запрет ведьмам соблазнять простых людей. Кроме того, люди без дара могли не выдержать выброса насыщенной магии во время полового акта, особенно, если у ведьмы это первый опыт или инициация «диким» способом.

Без всяких отрицательных последствий для мужчин, ведьма могла заниматься любовью с магами, ведьмаками, оборотнями и теми загадочными орками, которых Саня ещё не встречала, а представления из книжек и фильмов были самыми противоречивыми. А также никаких последствий не несла связь ведьмы с некоторыми представителями условно разумных рас, вроде русалов, леших и домовых, что даже не считалось особым извращением. Саньку от этих сведений передёрнуло. Про пристрастие ведьмочек к оборотням, о чём ей сообщил Арсен, ничего сказано не было ни в одном из источников.

Правда говорилось о невольном влечении веды к самому сильному самцу в окружении. А ещё уточнялось, что сами собой мужчины вокруг вед штабелями не укладывались. Необходимое условие — очень близкий контакт, но отнюдь не мимолётный. Один из простых способов завоевать сильное влечение самца — Саньку покоробило от такого эпитета — это заняться с ним сексом, причём желательно длительным, а не на пять минут.

Саня невольно вспомнила, что спала в электричке часа полтора на плече Арсена, а он, по словам Глеба, её обнимал. Контакт весьма тесный, так не в нём ли причина увлечённости ею главным оборотнем магического мира?

В брак ведьмы вступали крайне редко, предпочитая «свободную» любовь с разными партнёрами. По крайней мере до ста, ста двадцати лет. После, видимо, уже нагулявшись, веды более охотно вступают в брак, так что замужних вед тоже хватало.

Кстати, про любвеобильность ведьм Арсен не соврал, хотя лично Саньке никакой свободной любви не хотелось. По большому счёту она всегда мечтала о том, единственном, которого полюбит и который полюбит её. Но она теперь понимала Арсена, который в любовь не верил — просто он забыл добавить, что не верит в любовь ведьмы, что больше походило бы на правду. И это был огромный повод для грусти. Может он прав, и Саня ещё просто «не развернулась». Но она всё равно не хотела верить в такое. Ей куча поклонников и любовников точно ни к чему. Может, прав Арсен, и она очень неправильная ведьма?

Инициация заслуживала отдельного упоминания. Дело в том, что, как уже говорилось, рождение детей у ведьм — весьма редкое событие. То есть девочки-веды охранялись и оберегались матерями, как самое ценное сокровище в их жизни. Чаще всего рождались именно девочки, но случалось и мальчика родить, который получал дар одной из стихий, становясь стихийным магом, либо дар, чем-то сопоставимый с даром вед, и тогда назывался ведьмаком. До определённого возраста дар «дремал» у девочек будущих вед, так же как у ведьмаков. Но после истинного совершеннолетия расцветал всем на зависть. Этот момент и назывался инициацией.

Искусственно вызвать инициацию у совершеннолетних вед, то есть после семнадцати лет, тоже было возможно. Это мог быть секс с мужчиной, сжигание на костре — не горели ведьмы в обычном понимании — могли обуглиться до черноты, перестать дышать и существовать, но возрождались через некоторое время в том же виде. Именно это случилось с рукой Саньки на экзамене. Это не отменяло болевые ощущения, пусть и заметно уменьшенные, по сравнению с чувствами обычного человека. Кроме того, инициации способствовали удушение веды, попытки утопить веду — ни то, ни другое не причиняло ведьмам сильных страданий и не убивало.

Возможно, этими уникальными качествами природа компенсировала малочисленность вед, даруя им почти полную неуязвимость и возможность, гораздо большую, чем у тех же оборотней, восстанавливаться и залечивать любые повреждения. Короче говоря — любое действие, причиняющее веде боль (потеря девственности входило в их число) запускало инициацию после семнадцати, редко — после двадцати двух лет, сопровождаясь очень яркими выбросами чистой магии на протяжении месяца или редко — двух.

«Чистая магия» доставляла неосознанное удовольствие окружающим — окружающие веду люди больше улыбались, например, проходила депрессия, появлялась уверенность в своих силах, застарелая болезнь могла внезапно начать путь к выздоровлению, а легкая простуда полностью излечивалась.

Но имелись и отрицательные стороны у выбросов: — переставали работать некоторые приборы, в последних изданиях приводили в пример сотовые телефоны, смартфоны и даже компьютеры — эти гаджеты вели себя странно, просто возвращались к заводским настройкам, при этом удалялись все файлы, контакты и программы безвозвратно. Более того, номер телефона инициированной ведьмы, счета в банках и любая другая информация о ведьме исчезала из всех гаджетов, компьютеров и даже бумаг. Записать имя ведьмы после инициации было легко лишь на специальных материалах вроде несгораемого пластика, высечь на камне, написать на некоторых породах дерева, пергаменте или, как ни банально — на бумаге с водяными знаками.

Саня эту информацию не могла опровергнуть, помнила, что паспорт был уничтожен, а корочки медсестры просто пропали. Так что доказательств не осталось. Новый ведьминский паспорт совершенно не отличался от обычного паспорта из прошлой жизни, всё та же книжечка с бордовой коркой и всеми положенными данными внутри. Кроме того, Саня не помнила, чтобы её инициации предшествовала какая-либо боль. Да и со смартфона информация исчезла не сразу.

На работу таких простых вещей, как бытовая техника, вроде пылесосов, стиральных и швейных машин или электрических чайников, магия ведьм никак не влияла. А вот конкретно кофе-машины почему-то выходили из строя, даже самые простые модели.

Так же не было выявлено влияния недавно инициированных ведьм на работу автомобилей и другого транспорта. Не выходили из строя спутниковые телефоны, не страдали радиоуправляемые машинки или те же коптеры. Ведьмам разрешалось даже летать на современных самолётах, напичканных новейшей электроникой, но лишь в крайних случаях и со строгим указанием не приближаться к кабине пилотов.

Ситуация с рождаемостью вед у обычных людей в России внезапно улучшилась после трагедии в Чернобыле. Тут и там у совершенно простых людей могла родиться маленькая ведьмочка. Называли таких ведьмочек дикими, потому что воспитывались они среди обычных людей и инстинктивно выбирали «дикий» способ инициации. В магическом сообществе имелись специальные службы поиска «диких» ведьм, которых обнаружить было непросто — Саня не нашла ни в одном источнике примет «диких» ведьмочек, только в паре мест упоминалось, что данные засекречены.

Но вот сразу после инициации и в течении ещё от пятнадцати до тридцати дней отследить таких вед было в разы легче, даже созданы были специальные приборы, которые могли засечь веду в радиусе одного, редко — двух километров.

Саня помнила, что и тут она выбивалась из общей картины — ведь Степан, тот охотник на ведьм, уверял, что засёк её таким прибором аж за двадцать километров. Видимо, приспособление показывало ещё и расстояние до ведьмы и было чем-то похоже на навигатор.

Охотники на ведьм появились ещё в средневековье, и в настоящее время продолжали существовать, сделавшись более организованными и скрытными. В основном это были простые, но обученные люди, не только не владеющие магией, но и понятия не имеющие о существовании магического мира. Как-то к ним попал прибор, созданный магами ещё в начале прошлого века, отслеживающий инициированных ведьм, что сделало охотников гораздо опасней для ведьм и менее опасными для простых девиц, которых раньше принимали за ведьм единственно из-за слишком красивой внешности.

О том, что охотники делали с ведьмами, Саня тоже нашла весьма скудную информацию. Ведьмы не были бессмертными, убить их можно было, отрубив голову или вырезав сердце. В остальных случаях ведьма могла восстановиться. В некоторых источниках упоминались пытки и полное уничтожение ведьм. Кто-то еще предполагал, что из ведьм выкачивали магию, но остальные авторы брали под сомнение подобное, так как не представляли, как это возможно осуществить технически. Разве что запереть в свинцовый ящик на долгое время, отрезав саму возможность подпитываться от земли. Или создать вокруг веды вакуум тоже на длительное время.

Кровь ведьм, взятая насильно, не обладала никакими магическими свойствами; отдельные части тела — тем более, но простые люди могли этого не знать. А вот добровольно отданная кровь ведьмы кое-на-что годилась, но опять же, на что именно — упоминаний Саня не нашла.

Про естественную инициацию, которая случалась в основном после 19 лет, ходили слухи один страшнее другого — и самовозгорание, и жестокие судороги с раздроблением всех костей, и временное превращение в жуткого монстра. Но определённых фактов с конкретными примерами Саня так и не нашла. И тем более озадачилась, потому что у неё ничего подобного не случилось, а инициацию она точно прошла естественным путём. Правда, каким именно, сама не могла понять, как ни анализировала своё превращение.

В любом случае, естественную инициацию старались не допустить, оберегая веду от лишнего стресса. Да и сами будущие веды, даже «дикие», искали искусственные пути инстинктивно. В настоящее время самыми гуманными методами инициации считалась искусственная дефлорация в целительском кабинете, либо мощный электрошок там же.

Имелись разнообразные амулеты, которые запирали не саму магию, а волны её, препятствуя их свободному течению, а также не позволяли приборам отследить инициированную ведьму. Видимо, именно такой амулет ей давал оборотень-медведь Фёдор.

Кроме того, окружающие люди могли спокойно пользоваться телефонами и прочими гаджетами рядом с ведой, носящей такой амулет. Способность пользоваться телефонами, смартфонами и компьютерами так и не возвращалась к ведьме до конца жизни. И это очень расстроило Саньку. Она много книг читала в электронном виде. Приобрести же спутниковый телефон было слишком дорогим удовольствием, да и сомневалась она, что в таком телефоне есть приложения для чтения книг.

Ещё насчет обучения — колдовали ведьмы интуитивно, так что по большому счёту им не обязательно было учиться. Разве что «диким», которые вовсе ничего не знали, вроде Саньки. Но обучение делало ведьму настоящим профессионалом с пониманием своей магии и возможностей, а также более сильной магически — благодаря систематическому подходу к разного рода медитациям и другим методикам «прокачивания» ведьминской силы.

И тут вплотную стояла проблема измерения магической силы. Болевая шкала, используемая Академией и школами магов, представлялась для каждого чем-то своим, но суть оставалась одна и некоторые моменты были для всех неизменны — как появление определённого количества предметов и удержания их. Самый низкий уровень — один предмет, самый высокий из достигнутых за много веков — одиннадцать предметов, но это абсолютный рекорд, ни разу не повторённый. Так что по сути — десять предметов считалось потолком для взрослых, состоявшихся магов, но достигали его единицы.

Санькины семь каменных шаров — тоже были рекордом для первокурсников — за всю историю академии такой результат показали не более двадцати магов. Да и то это были самые сильные веды, маги, оборотни или орки после четырёх лет обучения в академии. Понятно стало, почему так волновались члены приёмной комиссии и опекуны.

В основном первокурсники получали от одного до трёх предметов, редко — четыре, что было прямым указанием идти в универсалы, перед которыми после обучения были открыты любые дороги.

— Завтра возвращаются курсанты с базы, — как-то вечером сообщил Саньке Гарик Зотов. — Тиму подберут подопечного, и он перестанет ныть.

Её куратор с другом Тимуром уже привычно расположились в её комнате за столом, нагло нарушая режим вечерним чаепитием. Благодаря их визитам, Саня обзавелась ещё двумя табуретками, самонагревающимся чайником, тремя чашками и большим пакетом заварки. Плюшки и другие лакомства мальчики приносили с собой, несмотря на запрет выноса еды за пределы столовой.

— Как завтра? — изумилась она. Ведь было почти десять дней до их возвращения совсем недавно. Она потеряла счёт времени? — А какое завтра число?

— Шестнадцатое, — любезно подсказал Тимур. — Послезавтра уже общий сбор, и вы, первачки, тоже познаете муки учебного процесса.

Саньку же больше волновало, куда вернутся курсанты из тренировочного лагеря. Увидит ли она девочек и кое-кого из наставников?

— В гостевое крыло, конечно, — ответил ей куратор на осторожный вопрос. — Многие потом останутся учиться на подготовительных курсах в отдельных аудиториях. А наставники… Тесса Холиндер, например, секретарь ректора. Лина Кожемяко — наставница девочек-оборотней, а Ольга Воронова — препод астрономии.

— А Арсений Маркович? — не удержалась Саня от вопроса, краснея под понимающими улыбками парней. — Он ничего не преподает в Академии?

— Делать ему больше нечего, — хмыкнул Тимур. — Он ведь вожак, дел по горло.

— А ещё он главный спонсор и попечитель Академии, — укоризненно посмотрел на друга Зотов. — Так что завтра обязательно появится здесь. И на общем сборе точно будет. Соскучилась?

Саня скорчила рожицу на любопытные взгляды друзей и предпочла промолчать. Но сердце в груди учащенно забилось от мысли, что вот уже завтра она его увидит снова. Она так и не поняла, что за отношения у неё с Арсеном. И может, в Академии всё изменится. Это на базе они могли спокойно видеться, а здесь всё уже будет иначе. А Саня ещё в себе не разобралась. Вроде простила ему метку и всё прочее, а всё равно какая-то обида осталась. И что с этим делать, она так и не решила. И если совсем честно, предстоящая встреча пугала.

— Что-то мне подсказывает, — пробурчал Тим, старательно отводя взгляд от Саньки, — что в этом году наш альфа станет частым гостем в Академии.

— И что тут плохого? — удивился Гарик. — Я вообще надеюсь, что он будет вести факультатив по боевым искусствам, как на нашем первом курсе.

— С чего бы? Жорик ведёт этот факультет.

— Я не говорю, что Жорик — это плохо, — примирительно сказал Гарик. — Но Арсен всяко круче.

— Ладно, вам, — Саня одним глотком допила остывший чай и встала из-за стола. — Поздно уже, давайте расходиться.

Все те десять дней, что она провела в Академии, Саня спала без задних ног, хотя часто засыпала только под утро, и просыпалась где-то к завтраку. После завтрака она навещала коменданта Фарида и наряду с ещё одним парнем разбирала его завалы отобранных у студентов артефактов и прочего хлама.

Потом Фарид поил их чаем, рассказывая забавные истории, словоохотливый оказался комендант. Даже подкинул ей пару занимательных книг, до которых у Саньки пока не добрались руки.

После Фарида она мчалась в библиотеку, откуда Гарик извлекал её, чтобы отвести на обед, а потом и на ужин. После ужина удирала к себе, читая взятые в библиотеки книги, пока мальчишки готовили чай, да и после их ухода снова возвращалась к чтению.

Теперь надо было срочно входить в нормальный режим, а сна не было ни в одном глазу. Попыталась читать, но бросила это занятие, когда десятый раз прочитала страницу, не понимая смысла.

А всему виной был конкретный оборотень, который никак не пытался связаться с ней за десять дней. И она совершенно не могла себе представить эту встречу. Так и уснула, не придя ни к какому решению относительно Чернова Арсения Марковича, вожака и альфы оборотней и её личного наваждения.

Куратор Зотов забежал за Санькой очень рано, около семи утра, но она уже к тому времени успела проснуться, принять душ дважды, переодеться в форму и даже выпить три чашки чая.

— Завтрак, а потом в гостевое крыло — встречать наших! — объявил сияющий Гарик. — О, ты уже готова! Умница, побежали. Кстати, твои опекуны тоже вернутся. Не стесняйся, попроси карманных денег, сегодня во дворе Академии будет ярмарка, можно купить всё для учёбы и не только.

— Если сами не предложат, просить не стану, — хмуро сказала Саня, запирая дверь.

— Ладно, — легко согласился Гарик, и Саня подозрительно на него посмотрела. — Но по ярмарке пройдёшься, хотя бы? Будет весело, поверь, ну и гости с базы все будут. Тебе же три месяца за стены Академии нельзя.

— Да не уговаривай, — ухмыльнулась Саня. — Конечно погуляю со всеми. Соскучилась я по девчонкам страшно.

— Только по девчонкам? — лукаво спросил Гарик и ловко увернулся от затрещины. — Так дерёшься, словно сама оборотень! Веды себя так не ведут.

— Поговори мне, — Саня догнала его на ступеньках и пошла рядом. — Во сколько они прибудут?

— В восемь пятнадцать, — уверенно ответил куратор. — Поезд приходит по расписанию ровно в восемь, плюс толчея у портала. Можем, не торопясь, позавтракать.

— Может ещё к Фариду забежать успею, — вздохнула Саня, опять ощущая волнение. Совсем немного — и всех увидит!

— Обождёт твой Фарид, — не одобрил её Гарик. — Или то, что ты соскучилась по девочкам — неправда?

— Гарик! Мне и так непросто, не нагнетай, — попросила Саня, хмурясь.

Завтрак не лез в горло. Под укоризненным взглядом куратора, Саня с трудом запихала в себя тост с джемом, зато вполне приличного кофе, который здесь подавали по праздникам, проглотила три чашки.

Куратор-оборотень, в отличие от неё, смолотил два стейка с кровью, кусок пирога с капустой и дюжину пончиков с малиной, запив всё это стаканом апельсинового сока.

— Пойдём! — вскочил он с места, словно вообще не завтракал — сильный стремительный, худощавый и неугомонный. Чёрные глаза сверкают в предвкушении. — Ну же, Сань.

Пришлось вложить в его лапу ладошку и быть выдернутой из-за стола. За Зотовым она почти бежала, уже привычно запоминая дорогу. Всегда может возникнуть вариант, что возвращаться в спешке придётся самостоятельно.

Когда они спустились в большой зал, набитый курсантами, Саня поняла, почему столовая пустовала, если не считать нескольких ребят-старшекурсников. Сейчас в главном зале гостевого крыла столпились встречать прибывающих походников не только курсанты четвёртого курса, но и ребятишки с других курсов, прибывшее в академию этим утром. А также родители и другие родственники учеников.

— Ой, — Саня отпрянула в сторону Гарика, когда, зазевавшись, врезалась в парня с каменным телом, судя по ощущениям от столкновения. Плечо сразу заныло, Саня понадеялась, что не раздробила себе кость.

— Осторожнее! — рявкнул каменный парень, на вид настоящий качок ростом под два метра. Но тут же смягчился, пристально оглядев Саньку. — Ты как, ничего? Больно?

— Полегче, Кмар, — Гарик живо задвинул Саньку себе за спину. — Моя подопечная в твоём внимании не нуждается.

«У него и лицо похоже выточено из камня», — подметила Саня, осторожно выглядывая из-за плеча куратора.

— А что так вдруг? — каменный Кмар раздумал куда-либо идти, пытаясь рассмотреть Саньку с высоты своего роста за крепкой спиной Зотова. — Какая хорошенькая веда.

— Веды все хорошенькие, — нервно возразил ему Гарик, почему-то не спеша вести Саньку дальше.

— Не скажи, Зотов, — Кмар ощерился, показывая в улыбке крепкие белые зубы с чуть выступающими клыками. — Красивые веды все, а вот так чтоб такие хорошенькие и славные лапочки — такие редкость, и ты об этом знаешь. Как зовут тебя, лапочка?

— Сань, — Гарик произнёс это как-то обречённо. — Помнишь, я тебе про орков говорил. Вот этот наглый орк перед тобой — Кмархагркарен, у них имя длинное, не выговоришь, и единственное — ни фамилии, ни отчества. Ради удобства, сокращают, конечно. Кмар — старший сын главы дружественного нам клана орков. И самый дружелюбный из них. Так что представь себе остальных.

Орк слушал его с одобрительной улыбкой, не перебивая, и косил глазом на Саньку, заставляя её нервничать.

— Пусть представится! — велел орк Гарику, выслушав его пояснения.

— Имей в виду, Сань, для любой не орчанки представиться орку — всё равно, что согласиться на его ухаживания. Эти нахальные типы всеядны во всех смыслах.

— Да не обижу я, — лениво заявил орк Кмар. — Гарик, друг мой, не пугай девочку.

— Кмар, друг мой, — вздохнул Гарик. — Девочка — моя подопечная…

— Это нисколько мне не мешает…

— ...и избранная нашего вожака Арсена Чернова.

— Метки его нет, клятвы невесты тоже. Какая же она избранная?

Саня в ступоре смотрела то на одного, то на другого. Народ не обращал на них внимания, легко обтекая с обеих сторон их живописную группу на пути в зал. А Саня задавалась вопросом, эти орки — что, чувствуют всё лучше оборотней? Кошмар! Она тут же пожалела, что метка Арсена пропала.

Гарик открыл рот, закрыл его, покачал головой.

— Хорошо, — сквозь зубы произнёс куратор. — Сань, если хочешь, представься ему. Кмар — парень хороший, хоть и орк.

— А если не хочу? — задала она вопрос, тихонечко пятясь подальше от орка. — Нет! Не стану представляться!

— Ну нет, так нет! — быстро сказал Гарик, хватая её за руку и утягивая вниз по лестнице. — Без обид, Кмар!

— Ещё встретимся, лапочка-веда, — рокотнул Кмар им вслед ничуть не расстроенным тоном. Ей даже послышалось предвкушение в рокочущем голосе орка.

— Плохо, — заявил Гарик, ловко пробираясь сквозь толпу встречающих. — Ты бы, Сань, поскорее обзавелась меткой вожака, а лучше переспала бы с ним уже. А то этот тролль не отстанет теперь.

— Ты в своём уме? — рявкнула Саня, попытавшись вырвать свою руку из его крепкой хватки. — Не нужен мне ни ваш вожак, ни этот орк… Постой, ты же говорил — не называть их троллями.

— Извини, — Гарик даже остановился и поглядел виновато. — Эти орки — грубые наглые создания и настоящие тролли! Но ты это…, не скажи им такого случайно. Орки с троллями в достаточно близком родстве, хотя, по слухам тролли куда страшнее, сильнее и умнее этих каменюк орков. Тем не менее сравнения с троллями орки не терпят из-за давней вражды, хотя последних никто не видел уже несколько столетий — то ли вымерли, то ли покинули Россию. Или как-то мимикрировали под местное население, где бы ни оказались. А орки каким-то образом укрепились у нас и остались, хотя их давно уже очень мало. Они обожают людских девчонок, хоть магичек, хоть вед, хоть оборотниц. Орчанок мало, оркам нужно их долго и трудно завоёвывать, а людские девчонки падки на брутальных самцов, извини за грубость.

— А почему он спрашивал про метку? — Саня поморщилась. — И почему назвал меня девочкой?

Гарик, к его чести, покраснел.

— Ты неправильно поняла, — кусая губы и отводя глаза, ответил парень. — Девочкой он назовёт любую курсантку. Они тут все старики по нашим понятиям. Кмару сто пять лет, только-только стал совершеннолетним. Юнец по меркам орков. Очень у них медленное развитие до ста десяти лет. У них в академии даже программа специальная, для более лёгкого усвоения, да им много и не нужно. Но есть с ними договор, в частности пункт про метки и клятвы невесты. Их орки как-то чувствуют по-особому. Брачные узы тоже чуют. Остальное то ли не понимают и не чуют, то ли не считают важным.

— А зачем надо представляться? — озадачилась Саня. — Он же слышал, как ты меня называл.

— Вот-вот, ни за что ему не представляйся! — оживился Зотов. — И другим оркам тем более. Это Кмар ещё благородный, просит представится, а кто попроще может и потребовать. Это их расовые заморочки, сами не понимаем, что за фигня. Но пока девчонка сама имя своё орку не скажет, он тронуть не сможет её. Сюда, давай.

Они добрались до начала правой трибуны, где уже сидели парни-старшекурсники и друг Гарика, Тимур. Он и места им, оказывается, занял. Так что Саньку ребята усадили между собой, с самого близкого края к «сцене». То бишь к пустой части зала с переливающейся маслянистой плёнкой большой арки. Плёнка была мутной. Саня решила, что он пока закрыт. Так же было, когда проходили эту плёнку с опекуном Романом.

— Портал, — объяснил ей Тимур. — Оттуда они и появятся совсем скоро. А вы чего такие кислые?

— Ничего, — буркнул Гарик. — С Кмаром столкнулись. Ему понравилась «хорошенькая лапочка» веда.

— Охренеть, — выдал Тимур. — Сань, ты, надеюсь, имя своё ему не назвала?

Гарик помотал головой, а Тимур уставился на Саньку:

— И не называй, как бы не просил! — он нахмурился. — Опекуны тебя не предупреждали?

— Нет, — хмуро ответила она. — Не предупреждали. Как и вы, кстати. Но хоть теперь сказали. Мне эта каменюка ни разу не понравилась.

— Да как-то это всем известно, — вздохнул Гарик. — Извини. Я же собирался рассказать, но забыл.

— А что они делают, если ему представишься? — заинтересовалась Саня.

— Э-э... — покраснел Тимур. — Пусть тебе Гарик потом расскажет, он же твой куратор. Или Арсен… Странно, что метку он тебе не поставил. Проблем бы не было.

— Мне что, попросить Арсена срочно поставить мне метку? — съязвила она.

По виду парней, эта идея им понравилась.

— Было бы идеально, — кивнул более прямолинейный Тимур, а Гарик закашлялся. — Ты чего дерёшься, Сань?

— Спасибо, мальчики, — Саня внезапно успокоилась, даже немного усовестилась, что саданула Тимура локтем. Было бы глупо — не прислушиваться к их советам. И ей совсем не хотелось испытать на себе все прелести ухаживания орка. Нервно оглядываясь, она увидела предположительно ещё несколько представителей этого племени. Вроде и не уроды, а было в них что-то чуждое. — Спасибо, что предупредили хотя бы.

Парни уставились на неё чуть ли не с жалостью, и Саня поняла, что тему надо срочно менять. От них станется её уговаривать сойтись с Арсеном побыстрее. Может даже специально орком запугивали. К счастью, у неё нашлось, чем их отвлечь.

— Арка светится! — сообщила она, указывая на портал. Арка не то, чтобы светилась, просто плёнка или завеса эта мыльная или масляная стала почти прозрачной, пропуская свет с той стороны. Саня и тени какие-то за ней увидела.

— Э-э, то есть? — Гарик пристально всматривался в арку. — В каком смысле светится?

Саня хотела объяснить про завесу, но тут сквозь неё начали проходить тени, становясь сразу чётко видимыми людьми. В волнении она не могла понять, знает первых прорвавшихся походников или это кто-то незнакомый.

— Лисы сейчас появятся, — тихо сказал Гарик, когда первая группа походников иссякла.

И Саня поняла теперь, что первыми были медведи, с которыми она почти не общалась. Вот и не узнала никого. Значит, лисы, а волки следом, получалось — видимо, как отряды числились, так и проходили через портал.

Медведи усаживались прямо на пол слева от сцены, только для девочек кто-то притащил скамейку. Но Саня уже глядела на лисиц. Эти оборотни были более изящны, а может просто выпендривались. Они проходили к другому краю сцены, где так же садились на пол. Стулья для девочек там уже стояли. Саня признала ту наглую лисичку, что была представителем команды. Лисичка тоже кинула удивлённый взгляд на Саньку и чуть заметно кивнула.

Следующая группа точно волки, она была уверена в этом! Вон и Гарик напрягся, готовый вскочить с места. Тимур вытянул голову, улыбаясь нервной улыбкой и блестя глазами. Саня почти не волновалась, только сердце колотилось как бешеное. А вот и тени! И первым из плена арки выходит строевым шагом Глеб Казанов, сразу поворачиваясь боком к встречающим и становясь с краю, словно часовой или командир, который будет сверять, все ли за ним прошли. А следом выпорхнули её девчонки.

Саня с трудом усидела на месте. Хотелось броситься к ним сразу, обнять всех троих, потискать Юльку. Только понимала краем сознания, что будет нарушен загадочный ритуал встречи походников. Вот появились парни, как и Глеб они чеканили шаг, красуясь перед гостями. Вот только, в отличие от других команд, ни девочки, ни парни, не уходили от арки, а становились по обе стороны от Арки эдаким почётным караулом.

Небольшое промедление после самого младшего Кольки. И вот, первым взрослым оказывается лукаво улыбающийся Егор Михайлович, до того родной, что Саня незамедлительно вскочила с места по примеру ребят. Оглянулась удивлённо, а поднялись на ноги почти все гости и курсанты. Даже медведи и лисы резво вскочили на ноги.

И тут с края сцены появились четыре курсанта, хорошей рысью несущие к «сцене» что-то громоздкое. Только когда поставили, стало понятно — трон. Егор Михайлович им кивнул добродушно, преспокойно взошёл на две ступеньки и сел на трон, неожиданно цепко оглядывая всех присутствующих разом. Добрался его острый взгляд и до Саньки, при виде которой Егор Михайлович удивленно улыбнулся и подмигнул ей.

— Кто он? — толкнула Саня Тимура, хотя догадка уже стучалась в мозг.

— Князь Егор, — не повернувшись к ней, сообщил Тим. — Вожак вот-вот…

Князь Егор махнул рукой, и все вокруг снова стали садиться. А из арки, заставив Санькино дыхание сбиться, вышагнул Арсений Маркович, совершенно такой, каким она впервые его увидела. Или нет, слегка небрит, взгляд его быстро пробежал по рядам гостевых скамеек, скользнул по Саньке и ребятам, дальше, а потом возвратился к ней. На несколько мгновений их взгляды встретились, весь мир сузился, словно в зале остались только он и она, и Арсен первым отвернулся. Саня шумно выдохнула, понимая, что всё это время просто не дышала.

— Вожак, — блаженно улыбнулся Гарик Зотов. — Видала, заметил тебя.

Саня и ответить ничего не смогла. Смотрела, как Арсен идёт к трону, встаёт рядом с ним, чуть позади. Его волчата окружили трон вместе с вожаком, садятся за ним на пол.

На барсов, появившихся следом за волками, Саня почти не смотрела, они тоже разместились на полу, по другую сторону арки, ближе к лисам. Барсам поаплодировали даже, а может конкретно их наставнику Белогорову, который вышагнул из арки картинно, напомнив Саньке своим холёным видом, что тот обещал ей сшить целый гардероб, в чем бы это не выражалось. Но вниманием её снова завладела фигура вожака, который к счастью не смотрел больше в её сторону.

Впереди на сцене, незаметно пройдя между трибун и остановившись в пяти шагах от трона, взял слово ректор Академии, Демид Воронцов.

— Приветствую в стенах академии, ваша светлость. С возвращением!

— Брось, Демид, какие церемонии, — сломал представление князь Егор Михалыч. — Волчата и остальные дети голодны, измотаны тренировками, устали в дороге... ни к чему сейчас длинные речи и этикет. Доехали мы в целости и сохранности и очень рады видеть здесь всех: и курсантов, и дорогих гостей. А раз уж во дворе уже вовсю ярмарка работает, то и предлагаю разойтись по комнатам, поесть, отдохнуть и бежать за покупками.

Речь князя встретили бурными овациями. Он поднялся, лукаво улыбнулся, коротко всем кивнул и энергично направился в сторону медведей и бокового выхода. Арсен что-то негромко сказал, и четыре волчонка из третьего отряда, чеканя шаг, пошли за князем.

— Предлагаю желающим пройти в гостевую столовую! — повысил голос ректор, так как после ухода князя зал заполнил шум голосов. — Во внешнем дворе академии сегодня ярмарка, как нам уже сообщил князь. Старайтесь помнить, что всё хорошо — в меру. Приятного дня, дорогие гости и курсанты.

После его слов народ рванул во все стороны. Кто-то к вернувшимся походникам — вперёд, кто-то, наоборот — обратно в академию, кто-то к боковому выходу возле сцены — сразу во внешний дворик на ярмарку.

Гарик и Тимур подхватили Саньку под ручки и рванули к своим, храбро ныряя в толчею. Как ни странно, вынырнули они возле волчат очень удачно. Саня тут же бросилась к девочкам, пока Гарик что-то спрашивал у Глеба Казанова.

— Светка! Рита! Юля! — она резко затормозила перед ошарашенными взглядами девочек и только вздыхала, стискивая руки возле груди.

Кажется, их никто не предупредил, что они встретят Саньку в Академии. Никто им не сказал, что вместо косы у Саньки теперь короткий ёжик. Вот и стоят, замерев, то ли не узнают, то ли не верят своим глазам. Но спустя пару ударов сердца, Юлька первая бросилась ей на шею, с отчаянным криком: «Санечка!» А следом и её подруги, обняли с обеих сторон и почему-то то смеются, то плачут.

— Отставить! — раздалось за её спиной. Голос нарочито строгий, но весёлые нотки прорываются.

Девчонки мигом от неё отлипли, и Саня увидела, что к ней подошли ребята: Глеб, Стас, Колька, Артур…

Поворачиваться к обладателю голоса было нелогично страшно. Саня чувствовала, что он уже совсем рядом за её спиной.

— Так, все за мной, — скомандовал Глеб, бросая на Саньку радостные взгляды. И опасливые за её спину.

— Увидимся! — шепнула Юля, ткнувшись последний раз носом ей в грудь.

Саня смотрела им вслед, дыша через раз, и вздрогнула, когда сильные руки легли на её плечи и осторожно развернули.

— Ну, привет, — бархатным голосом произнёс Арсен, а от взгляда синих глаз у Саньки перехватило дыхание. — Скучала?

«Какой же он красивый, этот вожак!» — мелькнула в голове мысль.

— Арсений Маркович, я…

— Да знаю уже, — ворчливо ответил он. — Нашла убежище в академии. И даже приемную комиссию успела очаровать. Сама поступила. Меня, поди, забыла совсем.

Саня помотала головой, голос пропал отчего-то. И отступила, когда вожак попытался притянуть её к себе.

— Да уж, — не огорчился Арсен, быстро оглядываясь. — Что мы тут, у всех на виду.

Крепко схватив её за руку, повёл со сцены вслед за своими волчатами. Саня еле поспевала за его широким шагом.

— Мы куда?

— Ко мне, — выдохнул Арсен, поглядев искоса. — Есть у меня тут свой кабинет, и комната с нормальной кроватью, иногда остаюсь с ночёвкой. А потом поедем ко мне домой...

Саня умудрилась вырвать свою ладошку из его лапищи, едва они вошли в пустой коридор. Попятилась обратно под недоумённым взглядом Арсена.

— Ты чего? — спросил он удивлённо, словно действительно не понимал.

А Саньке объяснять, что спать с ним не собирается, было ужасно неловко. И к нему домой… Он что, вообще ничего не принимает всерьёз? Ему можно забрать её из Академии? Проще просто сбежать прямо сейчас, только рано или поздно всё равно придётся объясняться.

— Я с тобой никуда не пойду, — начала она издалека.

— Что опять не так? — удивился оборотень, глядя чуть ли не с обидой. — Сань, если у тебя ко мне какие-то претензии, то давай позже. Я ждал этой встречи слишком долго!

— Всё нормально, — Саня отступила ещё на шаг, стоило ему шагнуть в её сторону. Её потряхивало от его близости, от его взглядов, от дурацкой этой ситуации, но она очень старалась не показать вида и говорить уверенно и спокойно. — У меня всё нормально, Арсен. Ты мне очень помог, спасибо тебе большое. И теперь у меня всё хорошо. Я принята в Академию, я знаю теперь, кто я. У меня прекрасные опекуны. Мне больше не нужно твоё покровительство.

— А при чём тут…, — начал вожак, хмурясь, но тут же сам себя оборвал. — Опекуны? Какие ещё, к чертям, опекуны? Сань, ты что-то путаешь, наверное…

— Они мне даже свою фамилию дали, — Саня ещё отступила на несколько шагов, пока Арсен, двинувшийся к ней, не замер, глядя с досадой. — Я теперь Аксана Рязанцева, веда-первокурсница, поток целителей.

— Вот оно что! — сверкнул глазами главный оборотень магического мира. — Засранцы! Но это ничего не меняет. Ты моя, Сань, опекуны, там, или нет!

— Меняет! — с жаром возразила Саня. — И не твоя, я своя собственная. И ещё — мой статус три-О! Думаю, ты знаешь, что это значит.

— Какого хрена?! — выругался Арсен и в два прыжка оказался рядом. — Да что с тобой? У нас же всё наладилось!

Саня ахнула, прижатая к стене. Это был нечестный приём, Арсен явно знал, что она не в силах устоять, когда он так близко, когда путаются мысли и сбивается дыхание. Когда губы горят в предвкушении поцелуя.

— Так и знали, что найдём тебя здесь, малая! — раздался со стороны зала весёлый голос профессора Романа Рязанцева.

Арсен ослабил хватку, видимо, от неожиданности. А Саня получила возможность ускользнуть вниз и в сторону, чем и воспользовалась, не слишком хорошо соображая. Отбежала за спины опекунов: Андрей тоже оказался здесь.

— Какие интересные новости я узнаю, парни! — прорычал вожак, сжимая кулаки. — Кажется, вы кое-что забыли мне сообщить. Так, сущую мелочь!

— Князь дал добро, — любезным тоном ответил Андрей. — Ты же велел не беспокоить тебя по пустякам.

— Опекунство над моей парой — не пустяк! — взорвался Арсен. Хотя голос не повышал, но Саня подпрыгнула от его слов. — Вы доложили, что она в безопасности!

— Именно, — холодно кивнул Андрей. — Подробности тебя не волновали. И малая пока так и не стала твоей парой, извини.

— Я был занят с этими ищейками, — немного сбавил обвинительный тон Арсен. — Но вы могли настоять. Какого чёрта, вообще? Вас не должна была заботить её дальнейшая судьба! Что за неуместная прихоть? И приказ вы не выполнили!

— Главный приказ был…, как там, Андрюх? — издевательски-довольным тоном спросил Роман.

— Спасти любой ценой! — Андрей оставался отстранённо спокойным. — Мы нашли самый оптимальный выход.

— И единственно возможный на тот момент, — добавил Роман. — И зря ты думаешь, что нас не волновала судьба Аксаны. Малая не просыпалась, начала терять магию, пришлось действовать быстро, влить свою кровь, так или иначе, она стала нашей кровной родственницей, опекунство — лишь формальность.

— Князь дал добро! — быстро добавил Андрей. — У него нашлось для нас время.

Саня слушала всё это в каком-то отупении. Всё казалось, что речь вовсе не о ней.

— Что ж, — раздался холодный голос вожака. — Это ничего не меняет. Сань, подойди ко мне! Ты же не хочешь, чтобы твои опекуны пострадали?!

— Ты не обязана, Сань! — тут же весело сказал ей Рома, не отрывая взгляда от своего вожака, у которого глаза странным образом пожелтели. — Если не хочешь подходить к Аресу, не подходи. Опекуны переживут.

— Лови! — бросил ей мешочек Андрей. Саня еле сумела его поймать. Тяжёленький, внутри звякают монеты, судя по всему. — Там ярмарка, купи, что захочешь.

Отказываться Саня не собиралась. Ей уже поведали ребята, насколько серьёзно всё с опекунством в магическом мире. Она сунула мешочек в карман.

— Вы же драться тут не собираетесь? — спросила дрогнувшим голосом, не решаясь уйти немедленно.

— Это просто смешно! — заявил Арсен, глаза которого вернули привычную синеву. — Вы чего, парни? Она — моя пара. Я уже ставил метку, только она исчезла.

Опекуны переглянулись и снова уставились на Арсена.

— Альфа, — серьёзно произнёс Андрей. — Тебе придётся учитывать, что Аксана — больше не бесхозная ведьмочка. Попытайся понять, что она нам как младшая сестра и прояви уважение.

— Она даже не оборотень! — Арсен явно сдерживал свою ярость. — Ты же всегда ненавидел ведьм! Откуда такие внезапные чувства, Андрюха?

— Это не совсем так, — откликнулся Андрей. — Я ненавидел конкретную ведьму, а не всех их. На остальных мне было просто плевать. Малая же стала нам дорога. Я не знаю, когда это произошло, но это факт.

Повисло напряжённое молчание. Саня бы умилилась, если бы не было так страшно. Рома бросил на неё взгляд и холодно сообщил Арсену:

— Ты пугаешь девочку, альфа.

И снова молчание.

— Здесь не время и не место, — голос Арсена звучал теперь почти спокойно. — Аксана, ты можешь идти. На ярмарке можешь всё записывать на мой счёт. С вами, парни, я позже пообщаюсь. Надеюсь, у вас найдётся для меня время.

— Разумеется, альфа, — кивнул Андрей.

— Конечно, альфа, — подтвердил Рома. — Ждём сообщение о времени и месте.

Саньке захотелось броситься к Арсену и умолять не трогать опекунов. Но она понимала, что сама по собственной воле отказалась от этого права. И записывать покупки на счёт вожака точно не собиралась. Она видела, как поморщились от такого указания опекуны, нельзя их обижать этим.

— Стоять! — уже пройдя несколько шагов по коридору, альфа Арсен резко к ним обернулся. Братья Рязанцевы и не думали пока уходить. — Уже назначили ей куратора?

— Это Гарик Зотов, — кивнул Рома.

Арсен засмеялся, но смех был отнюдь не радостный.

— Стоило догадаться, — сухо сообщил он, резко оборвав смех. — Расходимся! Хорошего дня, Аксана!

В итоге, в опустевший зал Саня вернулась в сопровождении опекунов. Те не выглядели счастливыми, отвоевав её у своего вожака. Хмурились оба.

— Сань, — позвал Роман, останавливаясь. — Что ты имеешь против альфы? Нам хотя бы знать, за что бороться. Может, есть какой-то мальчик, который тебе понравился?

— Нет, — Саня отчаянно замотала головой. Ей очень хотелось расплакаться не понятно почему. В горле застрял неприятный ком. И не хотелось больше ни на какую ярмарку. — Никто мне не понравился, честно.

— Мы верим тебе, — Андрей подошёл ближе и приобнял её за плечи. — Но ты пойми, альфа так просто не отступится. И он хороший мужик, реально, мал… Сань! Прикинь, у него никого не было, никаких интрижек уже прорву времени. Да и раньше… Ты первая, на кого он так всерьёз запал.

Слёзы всё-таки нашли выход, хотя Саня упорно продолжала держаться. Горячие капли обжигали щёки, затекали в нос.

Рома протянул ей платок.

— Малыш, — он уронил руку, когда Саня не стала его брать. — Как твои опекуны, мы можем поставить альфе некоторые условия. Но спрятать тебя в Академии не получится, у него свободный доступ, даже князь ничего не станет делать.

— У меня нет выбора? — отстранённо спросила Саня, шмыгнув носом.

— Я мог бы на тебе жениться, — подал голос Андрей и погладил её по голове.

— Ага, — поддакнул Рома. — А что, пора Андрюхе остепениться! И плевать на всяких там барсов!

Саня с ужасом от них отшатнулась, забыв о слезах.

— С ума сошли?!

И тут эти оболтусы дружно рассмеялись. Саня уже ничего не понимала.

— Заставить жениться на тебе альфу мы не сможем, — вздохнул Андрей. — Ты должна это понимать. И мы не бросим тебя, не откажемся от опекунства, даже если умудришься не стать парой альфы. Но шансы твои, ребёнок, не велики.

— Я не ребёнок, — Саня судорожно вздохнула, передумав плакать. — Я поняла, спасибо вам.

— Прости, что не навещали тебя, — сказал Рома. — Дела были неотложные. Как тебе куратор?

— Он замечательный, — Саня даже улыбнуться смогла. — Я только не поняла, Арсен рассердился, что вы его мне назначили?

Опекуны весело переглянулись.

— Чего ему сердится? — проворчал Андрей. — Гарик предан ему до мозга костей.

— Но он парень очень ответственный, — добавил Роман. — И просто отчаянно справедливый. Кураторство — для него не пустой звук. И что бы там не думал себе альфа, Зотов не станет тебя подкладывать под него, чтобы выслужиться.

Саня ощутила, как стало очень жарко не только щекам, но и шее и ушам, которые больше не прикрывали пышные волосы. Они так просто говорили об интимных вопросах!

— Я могу пойти на ярмарку? — воскликнула, чтобы перевести тему.

— Конечно, — Андрей погладил её по голове ещё раз. Это было приятно. — И не надо на альфу записывать. Если кончатся деньги, записывай покупки на меня или Рому. У нас тоже есть счета и немалые.

— Ни в чем себе не отказывай! — строго велел Роман. — Покупай всё, что захочешь или посчитаешь нужным. Мы не могли предусмотреть всего.

— Даже пегаса купить можешь, — тепло улыбнулся Андрей. — Только полетать на нём сможешь не скоро — тебе по-прежнему нельзя покидать Академию до конца ноября.

— А с девочками, — Саня замялась. — Ну, с базы… Я не смогу увидеться больше?

— Они давно уже на ярмарке, — весело ответил Роман. — Беги, сможешь одарить их подарками, не стесняйся. Куратору тоже можешь купить что-нибудь, но только не другим парням.

— Почему?

— Не стоит провоцировать альфу, — тяжело вздохнул Андрей.

— Гарик доложит?

Оба покачали головой.

— Если попросишь Зотова, — серьёзно ответил Рома. — Будет молчать. Он твой куратор в полном смысле слова. Можешь на досуге попросить его показать тебе кодекс куратора. Но альфа узнает в любом случае так или иначе, если начнёшь кому-то оказывать внимание. У стен есть глаза и уши, если знакома с такой пословицей.

На ярмарку опекуны её всё же проводили, озадаченную по самую макушку. Саня до конца не могла поверить в одержимость ею Арсения Марковича. Очень надеялась, что вожак переболеет или переключится на кого-то другого. Фиг ему, а не грелка в постель, гаду такому. Даже не спросив ничего, сразу поволок к себе в кабинет, где есть «нормальная кровать»! Она не вещь! Она живая девушка со своими чувствами. И пусть этот бессовестный волк ей ужасно нравится, но это не повод предавать свои принципы, позволять такое потребительское отношение.

Девочек она отыскала на ярмарке быстро, куратор как раз оказался рядом с сестрой. Он вздохнул с облегчением, приняв её от опекунов.

— Саня! — пожурил он. — Я даже не понял, куда ты пропала. Девочки тоже волновались.

А в глазах его застыло беспокойство.

— Я так рада, что ты с нами! — Юлька оторвалась от прилавка с красивыми платками и повисла у неё на шее. — Так круто, что Гарик — твой куратор! И что ты веда! И теперь в Академии!

— Она бредила, что ты станешь магом чудесным образом, — рассказала Света, вынырнув из-за другого прилавка. — Мы же только сегодня узнали, что ты веда. Это в самом деле круто, Сань!

— У нас не было ни одной подруги веды, — подобралась Рита с другой стороны. — А теперь есть. Правда, Сань? И мы со Светкой тоже первокурсники. Да, у оборотней своя программа, но совместные лекции будут часто, особенно в первый год.

— Хватить трендеть, — оборвал их общение Гарик, к которому присоединился Тимур. — Ярмарка огромная, вы же хотели всё посмотреть! Успеете наобщаться.

Он тут же озвучил правила, которые все должны себе вдолбить: не отходить от него дальше, чем на пять метров. Не заговаривать с незнакомцами. Не представляться оркам под страхом смертной казни, не наглеть и помнить, что их с Тимуром средства ограничены.

— У меня свои! — Саня продемонстрировала кожаный мешочек, выданный Андреем.

— Арсен дал? — тут же спросил Тимур, заставив её настроение опять снизиться.

— Опекуны? — с широкой улыбкой спросил Гарик. Саня видела, как он локтем заехал другу под рёбра.

— Они, — кивнула Саня, решив не обращать внимания на слова Тимура, который обиженно сопел, потирая живот. И вообще, она твёрдо решила забыть про Арсена хоть на несколько часов. Когда ещё выдастся повеселиться с девушками на шопинге. — Даже просить не пришлось, Андрей сразу мне бросил кошель.

— Я же говорил, — кивнул Гарик одобрительно. — Ну что ты хочешь посмотреть в первую очередь? Цыц, малявки, Саня на ярмарке впервые, имейте совесть. Моя подопечная — она, а не вы. Не нравится, шуруйте к Глебу Казанову, он где-то неподалёку.

— Мы с тобой и Саней! — хором ответили девчонки.

— А где тут пегасы? — с интересом спросила Саня.

Пегасы впечатляли, хотя на первый взгляд мало чем отличались от лошадей обычных, просто казалось, что на обычную лошадь накинута такая интересная кружевная попона. Но стоило им распахнуть крылья, как изменения оказались поразительными. Сразу ощущалось, что это именно волшебное животное. И в глазах у пегасов светился живой ум, что нереально испугало Саньку. Кто его знает, что у этих тварей на уме?

Самое печальное, энтузиазм опекунов, посчитавших, что ей захочется своего пегаса, не нашёл отклика в Саньке ещё раньше, чем увидела волшебных существ. Летающие или нет, это были лошади! Кони! А она ужасно боялась и лошадей, и коней, и меринов, и даже пони. Не только потому, что ездить на них не умела и не считала нужным. Хотя красотой лошадок восхищалась, даже одно время коллекционировала постеры с лошадьми, обклеив ими всю стену своей комнаты.

Боялась Саня не просто, а по поводу. Случилась у неё однажды парочка пациентов, сброшенных с лошади. Один умер на операционном столе, перелом шейных позвонков, помимо переломов других костей — спасти не удалось. У другой пациентки тоже позвоночник пострадал, девушку вылечили, но больше она никогда не сможет ходить. Пусть это только их судьба, и у Саньки могло и близко никогда такого не случиться, особенно учитывая природу неубиваемых вед, но иррационально она боялась.

Пегасы могли быть сколько угодно красивы, но если падать с обычной лошади не так уж далеко, то падать с летящего пегаса… В общем, щедрость опекунов Саня не оценила.

— Классные! — зато впечатлилась Юлька, которой даже разрешили погладить пегаса по морде. — Когда-нибудь у меня такой будет!

Пегасы оказались ещё и на диво дружелюбными. К ним разрешали прикасаться даже детишкам, которых по ярмарке бегало немало. За небольшую плату, разрешали даже фотографироваться верхом на пегасе. При этом умная скотинка добродушно раскрывала огромные крылья даже без просьбы весёлого продавца кавказкой наружности с хитрыми и чёрными как черешня глазами.

Саньку больше чем пегас удивили фотоаппараты волшебников. Они так и назывались: фотоаппараты, хотя не имели с обычными фотиками ничего общего. Почти ничего. Ведь результатом всё же была та же фотография.

Решив сделать подарок Юльке, Саня ознакомилась с технологией. Всё оказалось до изумления просто. На прилавке лежали разнообразного размера готовые холсты и простая глянцевая бумага разных размеров: А3, А4, А5 и так далее. А рядом полупрозрачные перчатки, стопочка. Берёшь перчатку, надеваешь на руку. С тыльной стороны она прозрачная, материал на латексную похож, а со стороны ладони чуть шершавая матово-белая поверхность.

Направляешь руку в этой перчатке ладонью с растопыренными пальцами на объект, и вокруг объекта в воздухе рамочка появляется, ограничивающая будущее фото. Водишь рукой и пальцами, пока рамочка станет такой, какой нужно. Сжимаешь резко руку в кулак, подносишь кулак к холсту или фотобумаге, резко раскрываешь ладонь и прижимаешь к листу или холсту, за что заранее уплачено. В итоге на холсте или листе начинает прорисовываться фотография. Минута — и перед тобой отличный портрет. Качество поразительное.

Саня заказала Юльке самый большой холст и уплатила соответственную сумму из монет опекунов. Несколько перчаток-фотиков (оказавшихся одноразовыми) с упаковкой глянцевых бумаг формата А5 Юльке достались бесплатно. Надо ли говорить, что девочка была тронута почти до слёз. Гарик посмотрел на Саньку благодарно, а Рита со Светой сделали себе по небольшому бумажному портрету, «сфотографировав» друг друга. Гарик купил сестре ещё маленькую фигурку пегаса. Сувенир был изготовлен из странного материала, очень твёрдого, но приятного на ощупь. Маленький чёрный пегас мог открывать и закрывать глаза, складывать и распахивать черно-белые крылья.

— Это гадательные фигурки! — радостно сообщила Сане сияющая Юлька, после того, как расцеловала смущённого брата. — Смотри, задаёшь вопрос, но ответ должен быть односложным: да, нет, действуй или воздержись. Если в ответ пегасик закрыл глаза секунд на пять — значит, нет. Если быстро один раз моргнул и смотрит — да. Если часто заморгал — не знает. Если крылья прижал к бокам еще сильнее — воздержись, если раскрыл их — действуй. Хочешь проверить?

Саня засомневалась, подобные игрушки были и в её прошлом мире. Тоже гадательные якобы, но на самом деле, кто его знает, правда там выпадала или просто случайный ответ. А тут, в магическом мире, могло оказаться всё серьёзней, и от этого было не по себе.

— Вслух спрашивать? — уточнила она, смирившись. Не хотелось расстраивать Юльку отказом. Девочка держала своего пегаса на ладони с предвкушающей улыбкой.

— Вслух, — кивнула Юля. — Только надо смотреть ему в глаза и сначала сказать, что тебе нужно: ответ или действие.

— Хорошо, — Саня пристально взглянула в глаза-пуговки игрушечного пегаса и зависла. Оказалось, что спросить ей хотелось очень многое, но не вслух и не при таком количестве народу. Купить, что ли, самой такую игрушку, опекуны дали добро на любые безумства, деньги есть. — А насколько правдиво он отвечает?

— Когда как, — беспечно ответила Юля. — Это же не гадалка, а всего лишь слабый артефакт. Но зато весело.

— Ответ! — сказала Саня пегасу, раздумав покупать ненадёжного советчика. — Есть ли жизнь на Марсе?

Игрушечный пегас как будто укоризненно на неё посмотрел и часто заморгал.

— Не знает! — радостно сообщила Светка всем очевидный ответ. — Давай ещё, Сань.

— Ответ, — Саня и сама увлеклась. — Я смогу найти ответ на тайное задание ректора?

Пегас уставился на неё, не мигая и расправил крылья.

— Действуй? — удивленно спросила Рита. — Что-то новенькое. А что за тайное задание?

— Тайное, — широко улыбнулась Саня. Ответ пегаса ей понравился.

— А можно я спрошу, — Рита даже подпрыгивала от нетерпения. — Спасибо, Юль! Ответ. Рома меня любит?

Пегас часто заморгал глазами. Девчонки рассмеялись.

— Некорректные вопросы задаёте, — проронил Гарик, тем не менее тоже улыбаясь. — Откуда ему знать чувства твоего Романа? Кстати, фамилию его не хочешь нам назвать? Нет, ну и ладно. Пегас про чувства никогда не отвечает. Вот, смотрите. Ответ: Света любит Глеба? Ха-ха, видели? Не знает он. Ещё разок проверим.

— Кретин! — притворно обиделась Светка.

— Ответ! — невозмутимо сказал Гарик. — Саня боится лошадей? О-па, опять не знает, а все мы успели убедиться…

Юлька отобрала у брата игрушку. И сама заглянула в её глазки:

— Ответ! Саня сможет летать на Пегасе? Да-а-а! Видали?

— Ответ! — повернула к себе Саня мордочку игрушки. — Я смогу полететь на Пегасе?

И опять мелкий пегас раскрыл крылья, в упор поглядев на Саньку.

Ребята молчали, удивлённые очередным сбоем настроек.

— Ответ! — азартно спросила Саня. — Стоит ли мне купить настоящего Пегаса?

И опять раскрытые крылья, мол, действуй.

— Ответ! — никто и не думал возражать, чтобы Саня задала ещё вопрос. — Я сильно пожалею, потратив столько денег моих опекунов на Пегаса?

— Да? — огорчился Тимур, до этого всё больше молчавший.

Думал, что Саня и правда, купит себе Пегаса? А держать его она будет в своей комнате? И кормить зверюгу остатками завтрака и обеда?

Саня фыркнула своим мыслям и вернула игрушку Юле.

— Пойдёмте, лучше, где-нибудь купим по пирожку и чашке чаю, — внесла рациональное предложение. Видимо, мысли о прокорме огромной лошадки так на неё повлияли.

Девочки её тут же поддержали, а парни торжествующе переглянулись. Все успели изрядно проголодаться. Несмотря на обилие народа, им даже удалось занять целый столик в открытом кафе. Парни взяли себе по две шавермы, каким-то загадочным образом проникшей в магический мир несколько лет назад. А девушки заказали три разные огромные пиццы на всех — с хрустящей корочкой и нереально вкусные. Или они все просто нагуляли хороший аппетит. В любом случае, смели со стола всё до последней крошки буквально за десять минут.

Остальное блуждание по ярмарке Саньке запомнилось смутно. Она примерила уйму нарядов, что-то даже покупала. Благо у торговцев была налажена связь с Фаридом, и они обязались доставить все товары прямо в её комнату. Девочкам в подарок Саня купила по платью, которые те выбрали, и даже не сопротивлялись предложению подарить им обновки.

А вот возле лавки артефактора Саня зависла, ощутив вдруг нешуточное волнение. Особенно те артефакты, что содержали камни или были из камней изготовлены. Руки так и тянулись потрогать, коснуться хотя бы кончиками пальцев, ощутить текущую в них силу. Распознать, что за светящаяся сеточка появляется на некоторых камешках.

— Не трогайте руками! — строго предупредил продавец, бородатый такой дядя, глядя Саньке прямо в глаза.

— Сань, пойдём, — попробовал её оттащить Гарик. — Тут всё очень дорогое, дальше лавки попроще.

— Ещё минутку посмотрю, а вы идите, — попросила Саня, не в силах сразу покинуть лавку с сокровищами. Особенно нравилась каменная губная гармошка, была в ней какая-то неправильность, но ужасно притягательная. В голове даже родилось предположение, что эту неправильность можно легко исправить, вон как тоненькие нити магии запутались на правом верхнем углу гармошки. Да она всегда мечтала о таком инструменте.

— А можно посмотреть? — Саня указала на гармошку пальцем.

— Девушка, — устало глянул бородач-продавец. — Это очень дорогой артефакт. Либо покупаете, либо нет, в руки не даём.

— А что она может? — спросила Саня, ощупывая в кармане свой похудевший после покупок кошель. — И какова цена?

— Дайте ей посмотреть, — раздался совсем рядом грубый низкий голос.

Саня оглянулась и увидела странного, но весьма колоритного человека. Очень высокий, выше того же орка Кмара, плотного телосложения, но не толстый, с лысым черепом и обезображенным шрамами смуглым лицом, а глаза… Что-то такое было в тёмно-зелёных, будто светящихся глазах дядечки, что хотелось сказать: «Ух ты!». И несоответствие — ещё не старый на вид, а в глазах — боль всего мира. Незнакомец моргнул и все глупости у Саньки из головы улетучились, придумает ведь: боль мира! Обычные глаза и не зелёные, а почти чёрные. Ничего особенного, просто показалось, что светятся.

— Игнат Ильич, — просительным тоном воскликнул бородач. — Да это же веда-первокурсница, да ещё с целительского потока. Ну что она понимать может?

Игнат Ильич, кто бы он ни был, криво улыбнулся снова оглянувшейся на него Саньке.

— Боишься меня? — спросил вдруг равнодушно-пренебрежительным тоном. И сразу на «ты», как здешние преподаватели — они тоже не церемонились с курсантами.

— А надо? — удивилась Саня. Чего ей бояться-то? Шрамов этих? Да ну, он же не виноват, что его башку кто-то распилить неудачно вздумал, глаза, нос, рот — не задеты, так что особого уродства нет, даже колоритно. Вот у неё шрам в своё время был уродским, от ожогов красивых шрамов не бывает. Саня сжала губы в линию, чтобы не улыбнуться, вдруг дядечка обидчивый.

Но видимо её выдал взгляд.

— Смешно ей, — проворчал незнакомец, буравя Саньку взглядом, но не злобно. — А ты точно веда? Сколько предметов было на проверке силы?

— На бесчеловечной проверке? — уточнила Саня. — Да, я веда. Вы ведь преподаватель?

Игнат Ильич опять криво улыбнулся.

— Просто назовите количество предметов, неужели так сложно?

Саня метнула взгляд на бородача, который внимательно следил за разговором, потом на своих друзей — те успели отойти к следующим лоткам, но поглядывали в её сторону. И никакого беспокойства не выказывали, значит Игнат Ильич им знаком. Точно преподаватель! Гарик бы так спокойно не реагировал.

Возле дорогущих артефактов они с Игнатом Ильичом остались совсем одни. Даже остальной народ почему-то обтекал их по широкой дуге.

— Вам скажу, — решилась Саня, тем более, и сама не ощущала никакой опасности. Иначе почему рядом с Игнатом было так запредельно спокойно? Такой защищённой она себя ощущала рядом с опекунами, пожалуй. А ещё рядом с Арсеном, когда он не набрасывается с поцелуями, но об этом лучше не думать. — Вы все равно узнать можете, если спросите в деканате. А ему — незачем знать такие вещи!

Она качнула головой в сторону бородача-продавца.

— Заинтриговала! — обронил Игнат Ильич равнодушно. Он повернул на пальце кольцо, глядя на Саньку травянисто-матовыми зрачками — опять! — и Саньку с «преподавателем» вдруг окружила такая же плёнка, как в арке-портале. Маслянистая или как мыльный пузырь? — Можешь мне верить, теперь нас никто не услышит.

— Ого, — восхитилась Саня, ткнув пальчиком в близкую радужно-сверкающую стенку. Лопнет или нет? Пузырь, в котором они находились, лопнул. — Простите, пожалуйста, Игнат Ильич! Сделайте так ещё раз, пожалуйста, я больше не буду трогать.

Травянистые глаза смотрели на неё изумлённо и очень недоверчиво. Но он спокойно восстановил пузырь. Не стал ругаться.

— Сколько предметов на испытании — и каких? — повторил он свой вопрос, но уже более настойчиво.

— Семь нефритовых камней, — вздохнула Саня. — Круглых шаров, если точнее. Опекуны просили никому не говорить, но раз вы преподаватель, всё равно ведь узнали бы.

— Разумеется, узнал бы, — кивнул Игнат. — Ты, что же, продержалась больше минуты на испытании?

Саня покусала губы, но сказала «А», надо говорить «Б».

— Почти две с половиной минуты, — вздохнула она, морщась от неприятного воспоминания. — Потом там что-то испортилось и мне сказали руку убрать. Она у меня обуглилась совсем, думала — рассыплется пеплом, и я стану инвалидом. Но нет. Когда убрала руку с пыточного орудия, она стала как новенькая.

Саня продемонстрировала странному преподавателю свою руку. Даже покрутила и пошевелила пальцами. И ахнула, когда Игнат перехватил её кисть и стал внимательно рассматривать ладонь.

— Расслабься, — только и велел холодно. — Не сжимай кулак! Я ничего плохого тебе не сделаю.

Саня не возражала, она по-прежнему не ощущала опасности или неприятия. Может, Игнат гадание преподаёт. Ага, по руке. Линия жизни, линия смерти, бла-бла-бла.

— Мне сейчас некогда, — её руку внезапно отпустили. — Но мы ещё пообщаемся с тобой, веда первокурсница с целительского потока. Радик, отдай девочке гармошку. Это мой подарок за доставленное беспокойство, малышка. Подумай о дополнительных занятиях по артефакторике.

С этими словами удивительный человек Игнат сотворил ещё один пузырь сбоку, шагнул в него и исчез. Пузырь схлопнулся сам.

Саня вопросительно уставилась на бородача.

— Ах да, — недовольно проронил продавец Радик, полез куда-то и достал узкую деревянную коробочку. Потом вытащил щипцы, вроде поварских и осторожно прихватил ими гармошку. Поместил щипцами артефакт в коробку, вздохнул тяжело, и всё же протянул коробку Саньке. — Держите, инструкция внутри. Повезло вам, веда. Игнат редко кому подарки дарит. Имя своё, хоть скажете?

— Нет, не скажу, — вот бородач Радик не внушал ей никакого доверия абсолютно. Но Саня вдруг поняла, что разожгла любопытство торговца, а это не хорошо совсем. Она сунула коробочку в карман толстовки и наивно похлопала глазами. — Впрочем, можете звать меня Вася.

Ей было немного стыдно перед настоящей Василисой. Но откуда товарищу Радику знать про временного секретаря ректора. И мало ли Вась на земле?

— Купила что-нибудь? — встретил её Гарик вопросом.

— Нет, — честно ответила Саня. — Дорогущее всё. И продавец не понравился. Не потратила ни копейки.

— А что от тебя хотел Игнат?

— О, кстати, а кто он такой? — оживилась Саня. — Препод?

— Можно и так сказать, — пожал плечами Гарик. — Крутой артефактор. Сильно напугалась?

Саня хотела спросить беспечно: «А чего его бояться?», но внезапно вспомнила слова самого Игната: «Боишься меня?». Значит, была причина, которая на неё не подействовала. И стоит ли об этом всем сообщать?

— Ну, так, — помахала она рукой неопределённо. И наугад ляпнула: — Он всегда такой жуткий?

Гарик удовлетворённо кивнул.

— Всегда! — твёрдо заявил он. — Ты ещё неплохо держалась. Некоторые девчонки рядом с ним в обморок падают. Он потому и живёт совсем один, как говорят. Кто же его выдержит долгое время. Будущие артефакторы после мастер-класса от Игната выходят из аудитории почти зелёные. Некоторые даже бегут в деканат, слёзно умоляя убрать артефакторику из их расписания.

— Неудивительно, — поддакнула Саня, пряча своё удивление. Делала вид, что любуется артефактами, которые не казались ей такими привлекательными в этой лавке, как у того же бородача.

А сама себе скомандовала — молчать в тряпочку. Нечего подрывать репутацию маститого артефактора! Чем-то ей приглянулся этот одинокий мастер, щедро одаривший её дорогущим артефактом. Может быть, сам и изготовил? Как бы узнать? Смог бы он в ином случае распоряжаться чужим товаром? Или у него тоже тут счёт, как у Арсена и братьев Рязанцевых?

— Я бы хотела сделать тебе подарок, — решилась она отвлечь Гарика. — Всё равно сделаю, так что у тебя выхода нет. Но можешь выбрать сам, что захочешь. На цену не смотри, всё равно на опекунов запишу, как они велели.

Зотов почесал затылок, задумался, но в итоге широко улыбнулся. Указал на витрину, где висел здоровенный охотничий нож в искусно украшенных кожаных ножнах.

— Его хочу, — сказал сдержано. — Только стоит он… У меня есть половина суммы!

— Какой же это подарок тогда? — возразила Саня и обратилась к улыбчивой светловолосой продавщице. — Вон тот нож, пожалуйста. И запишите на Андрея Рязанцева.

— Конечно, — кивнула спокойно продавщица, надела кожаные перчатки, сняла с витрины нож и протянула Саньке. — Один момент.

Женщина протянула ей дощечку и попросила прижать к дощечке ладонь.

— И повторите, на кого записать, — попросила любезно.

Саня кивнула — логично, никто не обязан верить ей на слово. Она проделала всё в точности, снова назвала имя опекуна. Дощечка засветилась ровным светом, который вскоре погас.

— Записано! — снова улыбнулась им женщина, поглядела на Гарика, который с благоговением держал в руках нож, не пытаясь достать его из ножен. — Молодой человек, будьте осторожны, прочитайте внимательно инструкцию.

— Конечно, — кивнул Гарик почтительно. — Спасибо вам!

А Саньке жгла карман подаренная «жутким» артефактором гармошка. Очень хотелось к себе в комнату, чтобы достать её и рассмотреть во всей красе. А может, и поиграть. Когда-то приёмный отец дарил ей гармошку, Саня даже освоила азы, но позже почему-то забросила это занятие, а гармошка куда-то делась.

Да, точно, сгорела её гармошечка вместе с домом. Саня о пожаре помнила смутно, страшно было очень, может и забыла бы совсем, память человеческая часто даёт страшным воспоминаниям спрятаться глубоко-глубоко. Только Саньке не повезло — оставил пожар ей на память шрам на лице. На всю жизнь, как она думала. Но ошибалась, выходит.

Хорошо, родители успели её вынести из дома. Дача же выгорела дотла. Кто-то говорил, что искра из печи на ковёр перед камином упала. После того случая Саня ещё в больнице долго лежала с замотанной бинтами головой и руками. Почти все дни она спала, просыпаясь только поесть и на перевязки. Не до гармошки было. Шрам на лице не смогли вылечить, хотя родители всё хотели обратиться к пластическим хирургам, но почему-то в операции им отказали. А подробностей Саньке не рассказали. А потом, ну точно! Родители потом и снимали дачу у тёти Клавы, чтобы возить маленькую восьмилетнюю Саньку на целебное озеро неподалёку. Кажется, радовались — шрам стал значительно меньше, не на пол лица, как изначально был… И как она всё это умудрилась забыть?

После ужина Саньку даже в гостевое крыло пригласили, в малую столовую — пришлось прощаться с Юлькой, которая уезжала рано утром домой. Света и Рита умчались в башню оборотней, счастливые, что им выделили одну комнату на двоих.

— Ты куда на каникулах поедешь? — спросила сонная Юля, уже уложенная в постель. Им велели ложиться рано, поезд в город Брежинск, где жила семья Зотовых, отправлялся в пять утра. А ещё надо было порталом переместиться на платформу.

— На каких каникулах? — удивилась Саня. Она рассказывала девочке о своих приключениях после попадания в академию. Страшную сказку об охотниках Саня рассказывать не стала. Зачем пугать девчонку, которой такое точно не грозит.

Юлю разместили в большой комнате с несколькими десятками кроватей. Это была комната отдыха только для волков, поэтому в женской части Саня с Юлей остались вдвоём, мальчишки разместились за ширмой, их было куда больше, но шум от них был едва слышен. Явно чары какие-то.

— Новогодних, конечно, — пояснила Юля. — Три недели почти. Ты могла бы приехать с Гариком к нам домой хотя бы на недельку! У нас здорово, озеро есть, зимой там каток. А какой лес! И есть гостевая комната чудесная, с балконом, с которого можно съехать на санках прямо к озеру.

— Не знаю, — растерялась Саня. — Очень заманчиво. Но давай сговоримся поближе к каникулам? У опекунов могут быть свои планы на мой отдых.

— Или у Арсена Марковича, — грустно вздохнула девочка. — Вы же помиритесь?

У Саньки сердце подпрыгнуло к горлу, но она сразу взяла себя в руки, как могла.

— Мы и не ссорились, — мягко ответила она Юле. — Просто не сошлись в некоторых вопросах. Не волнуйся об этом, я разберусь с вашим альфой.

Разбираться с альфой пришлось почти сразу — буквально через нескольких минут.

Юля, утомлённая длинным днём, уже сладко сопела, заснув прямо посреди фразы. И Саня решила не дожидаться Гарика, который обещал за ней зайти. Дорогу до главного корпуса она помнила отлично: через широкий холл к лестнице, там вниз на один пролёт, потом по длинному коридору в главное здание.

А там уже ей всё было знакомо. И пути к аудиториям, и к башне вед, и к башне оборотней, и даже к башне ректора. Знала короткий и длинный путь к библиотеке, три пути к главной столовой, два пути к кабинету коменданта Фарида.

Спасибо Гарику, экскурсии он проводил с толком, не раз экзаменовал Саньку, и лабиринт под названием Магическая Академия, постепенно раскрывал перед ведой-первокурсницей свои тайны.

Но Саньке не дали дойти даже до лестницы. Едва она вышла из общей спальни волчат, как её наглым образом схватили за руку, заставили пересечь холл и втащили в кабинет, видимо — тот самый, куда Арсен хотел её привести утром.

В кабинете Арсен тут же её отпустил, запер дверь на замок, а ключ сунул в карман джинсов. Только после этого в упор посмотрел на Саньку, которая не успела испугаться и теперь смотрела на своё наглое личное наваждение, не зная — смеяться ей, строить из себя оскорблённую невинность или просто рассердиться. Так и не придя к осознанному решению, благоразумно заняла стратегически выгодное положение за спинкой ближайшего массивного кресла — хоть какая-то преграда от оборзевшего оборотня. Решила действовать по обстоятельствам и не покупаться на смиренный вид и по-мальчишески лукавую улыбку вожака.

— Специально меня караулил? — Саня скрестила руки на груди, стараясь не показать ему своей растерянности и волнения. Беспокоило Саньку и то, с какой жадностью она рассматривает лицо вожака — кажется, похудел немного, зато тщательно побрился, и волосы чуть отросли, ещё немного — и он сможет убрать их в хвост.

— Как ты догадалась? — насмешливо ответил Арсен. И кивнул на кресло. — Присядь, Сань, поговорим нормально. Я не собираюсь набрасываться на тебя.

— А утром собирался, — вежливо напомнила Саня, не спеша покидать место за спинкой кресла.

— Немного расслабился, — криво усмехнулся Арсен, присев на край своего стола. — Вся эта неделя выматывающая, ищейки от охотников, ребят бросить не мог, тренировались, как бешеные. Мысли о тебе, о твоих глазах, губах, коленках… Чёрт! Сань, я просто не ожидал тебя увидеть в Академии. Хотя знал, что у меня дома ты не появлялась, хотел найти парней, выяснить всё. И тут вдруг увидел тебя, живую, здоровую, желанную и так близко! Обрадовался сильно, вот и снесло крышу. Извини.

— Ладно, — кивнула Саня. — Извиняю. Ты уверен, что такое не повторится?

Синие глаза Арсена словно в душу заглядывали. Саня и забыла, как это удивительно — тонуть в этом взгляде.

— Что значит — не повторится? — хрипло произнёс Арсен. — Мои намерения тебе известны, Сань.

— Это какие? — выдохнула Саня. Удивление заставило вынырнуть из чувственного дурмана. — Озвучишь? А то у меня смутные сомнения.

— Сделать тебя своей парой, конечно, — уверенно и немного самодовольно ответил Арсен, словно оказывал ей великую честь. — И не говори, что я тебя не интересую, я чувствую, что нравлюсь тебе.

Саня сразу поставила себе заметку — выяснить, что для оборотней значит быть парой. У Арсена выяснять опасалась не потому, что он мог соврать или приукрасить, а потому, что мог принять её интерес за согласие. Соглашаться же сразу на не прозвучавшее предложение, Саня не собиралась.

— Я поняла тебя, — произнесла серьёзно, заставив этим и его перестать улыбаться. — Твое предложение очень заманчивое, и я обещаю подумать над ним, а не отказываться сразу.

— Что значит подумать? — крайне удивлённый вожак выглядел даже забавно. — О чём вообще тут можно думать, Сань?

— Арсен! — оборвала она его возражения, повысив голос. — Попробуй меня услышать!

Вставший в полный рост оборотень замер, обрадовав этим Саньку. Кресло между ними — всё же было недостаточно надёжным препятствием.

— Я тебя слушаю! — заявил он, глядя настороженно и подозрительно.

— Могу предложить тебе два варианта, выбирай любой, — твёрдо заявила Саня. — Ты всё ещё слушаешь?

— Да! — рявкнул недовольно. — Давай свои варианты!

— Хорошо, — осторожно произнесла Саня. — Первый: ты даёшь мне время подумать над твоим предложением. Второй: я отказываюсь от твоего щедрого предложения сразу.

— Ты издеваешься? — мягко уточнил Арсен и поглядел на неё слегка пожелтевшими глазами.

— Нет, не издеваюсь! — призвав всю свою храбрость, ответила Саня, даже взгляд не отвела. — Какой вариант выбираешь?

— К чёрту твои идиотские варианты! — рявкнул он.

— К чёрту твоё предложение! — рассердилась Саня, которая гордилась выходом из тупикового положения, который так здорово придумала. — Открой дверь! Я хочу уйти немедленно!

Арсен смотрел на неё пристально, тяжело дышал, но не пытался больше орать. Глаза его снова приобрели синеву. Саня чувствовала, что ходит по краю. И, казалось, готова была ко всему.

— Хорошо, я понял, — явно пересилив себя, произнёс Арсен. — Сколько времени тебе нужно? Час? Два? День? Сутки?

От его щедрости хотелось рассмеяться, но Саня полагала, что этим может спровоцировать оборотня на агрессию или что похуже.

— Три месяца! — твёрдо ответила она.

— Нет! — категоричным тоном отрезал Арсен. — Максимум — неделя. Мне как раз хватит времени завершить кое-какие дела. И дома всё для тебя подготовлю.

— Стоп! — Саня, которая не намерена была торговаться и хотела умудриться настоять на трёх месяцах, насторожилась. — Ты в курсе, что я поступила учиться? Мне показалось или тебе на это плевать? Хочешь забрать меня из академии?

— И заберу, раньше или позже, — уверенно ответил вожак. — Ведам вообще не обязательно учиться.

— Забудь про варианты! — Саня едва сдерживалась, чтобы не высказать ему всё, что думает. — Никаких трёх месяцев! Я отказываюсь быть твоей парой! Категорически!

— Ты не можешь учиться здесь, будучи моей парой! — рявкнул Арсен. — Меня просто не поймут!

— Ты оглох? Я хочу учиться и буду!

— Отлично! — прорычал оборотень. — Найму тебе репетиторов. Учись на здоровье, но дома!

Саня так удивилась его предложению, что едва не стала рассматривать такой вариант. А потом вспомнила тайное задание ректора, радость девчонок, что будут с ней на одном курсе, куратора Гарика, который так доволен своей подопечной, опекунов, шокированных её испытанием и гордящиеся ею. Школьную форму, пусть странную, свою шикарную большую комнату на верхушке башни. Друзей, создавших для неё прекрасный стол, где они пьют чай вечерами. Огромную библиотеку, где ещё столько непрочитанного. Артефактора, подарившего гармошку и предложившего подумать о его факультативе…

— Согласна? — мягче осведомился Арсен, увидев улыбку на её лице.

— Подумать три месяца — да, — решила она смягчить свой ответ.

— Сань, это невозможно.

Саня моргнула глазами и поняла вдруг, что кресла между ними больше нет. И Арсен стоит практически вплотную.

Но страха почему-то не было. Только печаль. Ей было жаль, что он не идёт на компромисс, хотя и она хороша, не принимая его уступки. Насколько было бы проще, если бы она первыми встретила братьев Рязанцевых, став ведьмой. Они бы точно позволили ей учиться в Академии. Если бы… Но она встретила Арсена и влюбилась в авторитарного вожака.

— Лучше бы меня убили охотники! — хрипло сказала ему в лицо. — Я бы не испробовала жизни, которую ты теперь хочешь у меня отнять. И не знала бы, что теряю, если приму твоё предложение.

— Сань, — ласково сказал он и большими пальцами рук осторожно стёр слезы с её щёк. — Не говори так. Ты разрываешь мне сердце.

— Арсен! — вдруг пришло в её голову. — Ты знаешь, как проверяют силу курсантов, принимая в академию?

— Конечно, я же учился здесь! — кивнул он, поглядев удивлённо.

— Не хочешь спросить, сколько предметов было у меня на испытании?

— Я не… — он сам себя оборвал, улыбнулся виновато, и снисходительно, как у ребёнка спросил: — И сколько же предметов ты получила? Я, конечно, думал, что тебя зачислили автоматически, раз уж князь дал согласие…

— Семь!

— Что — семь?

— Семь предметов! — чётко произнесла Саня. Почему-то на всех производило впечатление эта цифра. Не может же Арсен быть исключением. — Семь круглых нефритовых шаров с диаметром примерно пять сантиметров.

— Ты шутишь? — не поверил Арсен. — Такого не может быть. Не у ведьмы точно!

— Испытание болью длилось две с половиной минуты, — Саня ощутила вдруг, как сжалось горло. По-настоящему, она никому не могла пожаловаться, чтобы пожалели, нет — посочувствовали. — Мне было очень больно, рука обуглилась к концу испытания.

— Нет, — покачал он головой, хмурясь. — Не могли они этого допустить, тебе, наверное, показалось.

Слёзы у неё высохли так же быстро, как появились.

— Я остаюсь учиться в Академии, Арсен! Это мой выбор. Я хочу стать целительницей, самостоятельной, опытной ведой, добиться всего сама, своим упорством, своим талантом, своим трудом. Я не хочу быть беспомощным приложением к великому альфе, не умея даже справиться со своей магией. Ты мне очень нравишься, ты прав, но быть твоей парой, забыв про свои мечты и цели в жизни, я не согласна.

— Ты забыла про репетиторов, — тихо напомнил Арсен. Приподняв её подбородок, он почти касался губами её губ.

— Хреновая замена, — возразила Саня, подавшись вперёд, чтобы коснуться его губ.

Но Арсен отстранился. На губах его появилась дразнящая улыбка.

— Хочешь поцеловать меня? — осведомился лениво.

— Нельзя?

— Ну, ты же не хочешь быть моей парой.

Саня тут же пришла в себя, мысленно сетуя, что теряет рядом с ним всякое разумение.

— Пожалуйста, Арсен, — попросила она серьёзно, не надеясь уже найти понимание в этих синих, как ясное небо, глазах. — Я очень устала, а завтра важный день. Проводи меня, пожалуйста, до башни вед.

— Мы не договорились? — спокойно спросил он.

— Нет, — покачала она головой обречённо.

— Ладно, пойдём, — удивил её оборотень, протягивая руку.

Всю дорогу до башни вед Саня ждала какого-то подвоха. Ей не верилось, что так просто вожак её отпустил. Не предпринял попытки затащить в постель, даже ни разу не поцеловал, что было немного досадно. Просто проводил, напоследок поцеловав кончики её пальцев — не успела отдёрнуть руку.

Поднималась по лестнице, не понимая, что теперь думать. Гадая, что решил вожак. Бояться ей или вздохнуть свободно? Впрочем, она действительно устала. Если не физически, то морально. И даже радовалась, что Гарик и Тимур не ждали её у комнаты. Не до чаепитий ей было. Ей надо срочно прочитать где-нибудь, что значит пара у оборотней. Но это уже утром. Или завтра днём.

Засыпая, она немного мучилась вопросом: почему Арсен отказался её поцеловать, если так явно неравнодушен к ней? Или это шантаж, чтобы согласилась на его условия? Так и заснула, не найдя ответа.

Семнадцатое сентября оказалось самым сумбурным днём в Академии Магии. Саня только утром подумала о том, что сегодня ей исполнилось двадцать пять лет. Только нет документа, подтверждающего это, а в жетоне и новом паспорте, что сделали для неё опекуны Рязанцевы, стояло первое июня. Но она сама потребовала у магии изменить год рождения. И теперь было чувство, что прошлый день рождения ей больше не принадлежит.

С другой стороны, приемная мама как-то обмолвилась, что документы Санькины в приюте восстанавливали взамен утраченных во время пожара в архиве. И что там могли не только с датой рождения напутать, но и с годом. Мол, недаром Саня выглядит гораздо младше своих лет. Они с мамой Томой решили не ломать над этим голову, семнадцатое — так семнадцатое, сентябрь ничуть не хуже другого месяца и девяносто третий год ненамного отличается от девяносто четвёртого или девяносто пятого. В общем, оставили то, что значилось в новом свидетельстве о рождении. И праздновали этот день скромно, но весело.

Саня перестала праздновать свои дни рождения, когда родителей не стало. На работу, конечно, покупала тортик или пирог, а дома — нет, не хотелось отмечать в одиночестве.

И сегодня тоже было не с кем выпить бокал, отпраздновать первый значимый для нее день в новой жизни. Тем более, как расскажешь тому же Гарику, если в её жетоне стоит совсем другая дата и другой год. Нет, она не жалела, что стала семнадцатилетней. И не знала, чем руководствовались Роман и Андрей, сделав паспорт с днём рождения первого июня.

Ну да, действовали они в экстренных обстоятельствах, не имея понятия, когда она родилась. Паспорт к тому времени сожгли, а Арсена они точно не спрашивали, и князя, надо думать, беспокоить не стали. Да могли и не знать, что князь Егор её паспорт видел. Удивительно, что опекуны ей оставили семнадцать лет, но это объяснимо — возраст инициации вед. Наверное, даже не сомневались. И вообще, здорово, что она ничем теперь не отличается от первокурсников. На двадцатипятилетнюю могли смотреть совершенно иначе.

Принимая душ, Саня всё же негромко себе спела: «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам, а вода по асфальту рекой… И неясно прохожим, в этот день непогожий, почему я весёлый такой»…

А допев, подумала — а почему бы магии не сделать ей подарок в этот день? Вот что бы такого она хотела пожелать? Вообще-то много чего, но… магия слушалась в малом. Высушить волосы — пожалуйста, изменить фамилию в паспорте — легко, придумай какую. А вернуть её прежнюю жизнь — хоть ты дерись, не вернёт.

— Волосы! — выбрала Саня, проведя рукой по мокрому ёжику. — Я хочу, чтобы они стали темнее. Не люблю рыжий! И пусть, никто не удивляется!

В желание она вложила толику силы, не магической, нет, а уверенности, что ей это очень нужно. И в зеркало посмотрела осторожно, готовясь к разочарованию. Но нет, Саня широко улыбнулась — её ёжик на голове стал тёмным, и смотрелось это намного лучше, чем тёмно-рыжий. Словно она тут же стала чуточку взрослее, а глаза тоже совсем немножко потемнели, и брови, и ресницы. Вот и славно. Ещё бы никто не удивлялся — и совсем хорошо.

Саня надела парадную форму для построения, да и забыла о не «важном» дне, о новом цвете волос, погрузившись в суету начала учебного года.

Сразу после завтрака — на котором присутствовало столько курсантов, что с трудом можно было найти свободное место — начался общий сбор, где все разделились на курсы и факультеты. Самыми многочисленными оказались факультеты оборотней и магов. В меньшинстве остались веды и орки.

Всего первокурсниц-ведьмочек насчитывалось четыре особи вместе с Санькой, на втором курсе — шесть вед и один ведьмак, на третьем — семь вед и два ведьмака. На четвёртом — шесть вед. Итого двадцать три веды и три ведьмака на всю академию.

У орков картина была чуть хуже: два первокурсника, четыре второкурсника, три третьекурсника и один Кмар с четвёртого курса. Итого: десять орков — и лишь одна орчанка-первокурсница. Как много магов и оборотней Саня сосчитать не бралась. Пожалуй, лишь по внешнему впечатлению, оборотней на всех курсах было около полусотни плюс-минус десяток, а магов человек на десять поменьше.

Все они разместились в большом продолговатом зале. Впереди — преподаватели, справа маги, слева оборотни, и у задней стены — веды слева, орки справа. Пока не началась официальная часть, малочисленные орки вовсю стреляли глазами в ведьмочек, упрашивая их время от времени назвать своё имя. Веды их дружно игнорировали. Единственная орчанка, суровая девчонка с налитыми мускулами на руках и ногах, которые плотно обтягивала камуфляжная парадная форма, тоже игнорировала своих соплеменников и тоскливо косилась на Саньку и других вед. Правда, когда их взгляды встретились, орчанка тут же отвернулась и гордо задрала подбородок.

Как поняла Саня, это только на первом построении все собирались среди своих рас. На учёбе, как Гарик объяснил ей ещё в первый день, потоки были общими, порой причудливо переплетаясь с другими направлениями.

Основных потоков семь: целители, универсалы, бытовики, стихийники, боевики, алхимики и артефакторы. Вот с Санькой на потоке целителей оказалось всего семь человек — ещё две веды, парень-маг, девушка-маг и два оборотня — лисичка и медведь. Два парня и пять девушек. Негусто — одним словом. А ведь хорошие целители нужны всем и всегда.

Вот на следующих построениях в течение года все будут выстраиваться по потокам, невзирая на расы и курсы. И это казалось Саньке правильным.

Почти как на базе, всем зачитали краткие правила для курсантов, нарушение которых влекло штрафы и отработки, потом тепло поприветствовали первокурсников, потом представили наставников, и ректор сказал приветственное слово, которое Саня слушала куда внимательней.

— Доброе утро, курсанты! — бодро начал Демид Воронцов свою речь.

— Доброе утро, господин ректор! — гаркнули в ответ старшие курсы.

У Саньки от их дружного ответа аж мурашки по телу побежали. Действительно, как в кадетском училище или в армии.

— Не буду вас долго мучить, — сообщил ректор, доброжелательно кивнув на приветствие. — Скажу лишь несколько самых важных вещей для первокурсников. Обучение в Магической Академии Внутренних Резервов — сокращённо МАВР — не только даст вам необходимые знания и умения, но и позволит выбирать дальнейший жизненный путь в обоих мирах: и в обычном мире, где специалисты уровня наших выпускников требуются не меньше, а порой больше, чем в магическом. И в магическом мире, где спрос на ваши таланты обусловлен стремительным ростом наших городов, деревень, заводов, фабрик, больниц, школ и торговой сети. Документы, выданные нашей Академией, спокойно пройдут любую экспертизу — в обычном мире, и высоко ценятся в мире магическом. Наши бывшие выпускники сейчас занимают самые разные и зачастую очень высокие должности в обоих мирах. Некоторых вы знаете, их портреты вы можете увидеть на стене главного зала. О них вам расскажут ваши кураторы или узнаете на уроках истории. Желаю всем вам стать людьми достойными, на которых смогут равняться будущие поколения.

Ректору аплодировали долго. Саня и сама была под сильным впечатлением. Это ведь сколько возможностей открывала академия! Она ведь может вернуться в обычный мир! А хочет ли? К счастью, у неё целых четыре года на «подумать». Если Арсен позволит, конечно.

Оглянувшись на других вед, стоявших рядом, Саня только сейчас поняла, что рядом с ней стоит та самая Васька, да ещё с бледно-зелёной нашивкой, то есть тоже целительница. Просто сейчас она спрятала свои цветные косички под камуфляжную косынку-бандану.

— Ага, это я, — шепнула Васька. — Кончилась лафа, придётся теперь учиться.

— А не хочется найти себе богатенького оборотня, стать его парой и забить на учёбу? — поинтересовалась тихонько Саня.

— Хочу, конечно, — ответила Васька уныло. — Только зачем учёбу бросать? Чтобы, когда он натешится со мной и пошлёт подальше, остаться ни с чем? Нет уж, дудки. Замуж оборотень веду никогда не позовёт. Да и я не рвусь надевать кандалы замужества по крайней мере ещё лет пятьдесят. У оборотней, тем более, все эти их пары — явление временное. Так что никаких бросаний учёбы, устроиться с любовью и прочим можно и между делом. Стану целительницей, а это почёт, уважение и деньги. Нас мало, и мы очень нужны. Доморощенные целительницы и то нужны, а обученные — гораздо сильнее необходимы. А ещё — каждому целителю с дипломом МАВРа после окончания академии обеспечивают тёпленькое местечко с весьма значительным заработком. И каждая веда с золотым дипломом получает приличное жильё от самого князя. А мне и то, и другое необходимо позарез. Так что учиться буду как проклятая до самого конца четвёртого курса и уж постараюсь получить золотой диплом!

Саня мысленно согласилась с каждым её словом. И насчёт пар с оборотнем, как явления временного, сделала зарубку. Фиг Арсену, а не пара вместе с Санькой. Перетопчется вожак. Получается ведь, что быть парой оборотня — это что-то вроде гражданского брака или официальной любовницы. Надо было бы ещё, конечно, поспрашивать подробности про пары, но в целом Саня была уверена, что правильно она не согласилась на условия Арсена. Что касается замужества, о нём Саня как-то не задумывалась, хотя ждать с этим лет до семидесяти, как выходило по Васькиным словам — казалось дикостью. Но что-то в этом было, раз веды живут долго, а пик фертильности приходится лет на восемьдесят.

После общего сбора всех пригласили разделиться по потокам и курсам. Начиная со второго курса и выше — сразу отправились на учёбу, а первачков позвали в большой зал всех сразу. Тут уже никто не делился на группы, толпой окружили стол, где надо было получить расписание на первую неделю и пособия по выбранному потоку. А также отметить галочками, какие дополнительные дисциплины выбираешь. Следовало выбрать не меньше трёх, больше — по желанию. Эти дополнительные предметы добавятся в расписание только через две недели.

Куратор всех первокурсников, которым неожиданно для Саньки оказался Жорик, то есть Георгий Островский, добродушно рявкнул, велев не толпиться, подходить по одному и громко называть своё имя, расу и поток.

Потом указать в специальном журнале выбранные дополнительные предметы, поставив соответствующие галочки напротив своего имени. И быстро освободить место следующему. Оборотни нагло прорвались вперёд, оттеснив всех, как и единственный орк-первокурсник.

А вот орчанка лезть в кучу малу не стала, остановилась возле вед с независимым видом.

Саня никак не могла привыкнуть к виду орков — вроде люди, как люди, чуть крупнее, гораздо сильнее, но все члены на месте — руки, ноги, голова. Хотя отличия имелись и весьма сильные — крупные клыки во рту, да на ощупь они, как успела выяснить с Кмаром — почти каменные. Но где-то она слышала, что орки, вроде как, могли становиться меньше или больше по обстоятельствам.

Ещё уши у первокурсницы-орчанки казались чуть длиннее, чем у людей, сама на вид крепкая, смуглая, с азиатскими чертами лица. В остальном орчанка была девчонка — девчонкой. Даже кожа просто смуглая, а не серая и не зелёная, как у некоторых её собратьев. Причёска аккуратная: волосы убраны в высокий хвост. И одета как все — в камуфляжную форму с кучей карманов. А глазищи большие, чуть раскосые и зеленющие — наверное, немало орочьих сердец разобьёт. Она и по человеческим меркам была экзотической, но красивой.

Чем-то эта девчонка с гордой осанкой и потерянным взглядом, притягивала внимание Саньки — на вид обычная, вроде бы, а на деле — совершенная машина для убийства, по мнению Гарика Зотова об орках в целом и в частности. Мускулы девушки проглядывали даже сквозь плотную ткань камуфляжа. И вид у неё неприступный. Но им предстояло учиться вместе с орчанкой целых четыре года, и лучше было сразу попробовать наладить контакт. Девочка свой шаг сделала — остановилась поблизости, теперь был их ход. Поэтому Саня первая подошла к ней.

— Аксана Рязанцева, веда-целитель.

Девица покосилась хмуро, но всё же произнесла:

— Шайхи-цу-шарн, — она коротко поклонилась. — Можешь называть Шун. Орк-боевик.

— А меня можешь Саня звать или Санька.

— Меня — Васька, — влезла в их разговор девочка с цветными косичками. — Василиса Огнева, веда-целитель.

— Настя, — представилась ещё одна ведьмочка со светлым хвостиком. — Анастасия Кирсанова. Я тоже целитель, и тоже веда.

— Кара, — представилась последняя, черноволосая смуглянка. — Или Каролина Соловушек. Из Дубравы «Долгопрудной». Мне разрешили подумать, как раз решаю последние минуты — я веда, но еще не определилась с потоком. Предлагают прибиться к универсалам, но я пока думаю.

— И я не определилась, — вдруг заговорила Шун, с расширенными глазами встречавшая все представления. Орчанка немного расслабилась и накачанные мышцы словно сдулись, сделав ее похожей на остальных девчонок по комплекции. — Мне бы тоже хотелось стать целителем, как вы, а не боевиком.

— Почему нет? — хмыкнула Васька. — Целители — это сила. А декан, Алёна Степановна — мировая тётка! Магички, конечно, начнут носы от тебя воротить, ты уж прости, Шун, за откровенность. Только они и нас, ведьмочек, терпеть не могут, считают за второй сорт. Держись нас с Санькой — не пропадёшь. Я если что, и в глаз дать могу, если будут обижать.

— Что-то мне подсказывает, — вздохнула Саня, оглядывая растерянную орчанку. — Шун сама кому хочешь может в глаз дать.

— Могу! — с готовностью закивала Шун, и мышцы её снова налились силой. — Обижает кто-то?

Веды дружно рассмеялись. И Саня за всех сказала:

— Пока нет, но всё может случиться. Иди к нам в целители, Шун! У вас дома много целителей?

— Ни одного, — моргнула глазами девушка. — Был старик-целитель, да помер лет пятьдесят назад. Совсем мало меня учил.

— Сколько же тебе лет? — удивилась Кара. — Прости, я про орков только сегодня узнала.

— Сто лет стукнуло вчера, — потупилась Шун. — Знаю, что соплячка совсем, но очень просилась у отца. Я ведь сообразительная, учиться любила всегда. Отпустили в последний момент. Брат и отец велели идти в поток боевиков и не выдумывать глупости. Но наставница разрешила подумать до записи в журнале.

— А кто у нас брат? — осведомилась Саня, уже догадываясь, кого назовут.

— Кмар, — застенчиво улыбнулась Шун. — Кмар-хагр-карен, четвёртый курс боевиков. Он очень хороший брат, но иногда упрямый как буйвол.

— Блин, я с вами, — воскликнула Кара. — Хочу учится вместе с вами и Шун на целителя.

— Ура нам всем! — хмыкнула Васька деловито. — Все веды-первого курса и Шун, одинокая и неповторимая, идут в целители! Девчонки — мы сила! Пойдёмте уже к тому жуткому дядьке-оборотню, который наш куратор.

— Это Жорик, — усмехнулась Саня. — Он славный дядька и ничуть не жуткий! — И в ответ на удивленные взгляды вед и уважительный от орчанки, пояснила. — Я три дня на их базе тренировочной провела. Так вышло.

— Ну ты, блин, крутая, — оценила Васька. — Жорик, значит. Ну хорошо, поверю тебе на слово. Саня, Настя, Кара, Шун! За мной!

Девочки спорить не стали, пошли своей маленькой толпой прорываться к Жорику и его журналу.

Людское море у стола куратора успело поредеть и успокоиться. Так что скоро Саня с компанией новых знакомых оказалась перед Жориком.

— А! Саня! — узнал её куратор. — Ну как ты тут устроилась? Опекуны не обижают?

— Всё отлично, — широко улыбнулась Саня старому знакомому. — Опекуны у меня самые лучшие на свете! Где мне тут галочки ставить?

— Ну смотри, — Жорик указал в журнале с пергаментными страницами на бледно-зелёную строчку с Санькиным именем и колонки рядом. — Ставишь галочки под дополнительными предметами, но это скорее факультативы. Достаточно выбрать три — четыре, а после месяца обучения, если что-то не пойдёт, можно от двух отказаться и оставить один или два. Или вообще выбрать парочку других. Так что, особо не загружайся.

Саня и не загружалась. Ей интересно было всё, и уточнения Жорика понравились. Круто, если можно поменять факультативы, когда больше о них узнаешь. Тем более, эти факультативы не были особо важными для будущей целительницы, а вот для саморазвития довольно интересны.

С расстановкой галочек Саня справилась быстро. Из спортивных занятий выбрала скалолазание, всегда мечтала попробовать. Из творческих — почти без раздумий отметила магическое рисование, так можно было почти гарантированно попасть на Руноведение, которое начнется со второго полугодия. По поводу третьего предмета волновалась больше всего, но галочку поставила твёрдо: Артефакторика заинтересовала неимоверно, пусть и только вчера. Она ведь до этого и подумать не могла, что тоже может попробовать создать свои артефакты, а оказалось — даже факультатив есть. Ну и вдобавок заинтриговал её Игнат Ильич, который гарантированно хоть одну лекцию, но проведёт для факультета.

Новые друзья тоже справились быстро, хотя для Саньки стало сюрпризом, что все её ведьмочки и даже Шун просто повторили за Санькой выбор факультативов.

Кстати, орчанка Шун вообще старалась не отходить от Саньки, пришлось даже замолвить за неё словечко о переводе на поток целителей.

— Разрешение есть? — строго спросил на это Жорик, стукнул стилусом по строчке с зубодробительным именем орчанки и кивнул удовлетворённо: — Есть. А чего так, из боевиков в целители?

— Нельзя? — нервно спросила Шун.

— Можно, почему нет? — Жорик озадаченно покачал головой и стилусом ткнул в строчку Шун ещё несколько раз, пока имя не окрасилось бледно-зелёным цветом.

Орчанка шумно выдохнула и вдруг улыбнулась Саньке, показав в улыбке крупные клыки. Васька, стоящая рядом с Санькой, отшатнулась, пробормотав что-то про крокодилов, а Саня только ответно улыбнулась, радуясь своей стрессоустойчивости, доставшейся то ли с новой внешностью, то ли благодаря опыту её работы с тяжелыми больными. Да и помнила ещё, как отшатывались от неё самой люди, разглядев на лице шрам от ожога.

— Поздравляю, — мягко сказала она Шун, которая никак не отреагировала на Васькино ворчание. — Ты теперь с нами.

— Да! — с чувством кивнула Шун и решительно проставила галочки факультативов: скалолазание, магический рисунок и Артефакторика.

Жорик ни о чём не спросил ту же Кару Соловушек, сразу поменял расцветку имени на бледно-зелёный. Только подмигнул Саньке:

— А команда у тебя собирается, что надо, верно?

— Ещё бы! — усмехнулась Саня. — Знай наших!

Занятий на сегодня у первокурсников не намечалось, и Саня решительно пригласила всех к себе выпить чайку и познакомиться поближе. Заодно и Риту со Светой захватила, которые сами её нашли после регистрации у Жорика. Оказалось, обе подруги зачислены на поток боевиков, где училось большинство оборотней. Пусть день рождение Саня решила не справлять, зато справит вместе с новыми подругами первый учебный день.

Всей компанией они завалились на верхушку башни вед, после чего оказалось, что никто не пришёл с пустыми руками. Чувствовала Саня, что запрет на вынос съестного из столовки — это фикция, если даже первачки на это правило плюют.

Даже Шун, которая поначалу дичилась, держась строго возле Саньки, выложила на общий «стол» — скатерть расстелили прямо на полу, потому что стульев не хватало — целую гору вяленого мяса, нарезанного ровными полосками, острого, но безумно вкусного. Девчонки мясные полоски оценили, набросившись на них, словно голодали месяц. Шун засыпали похвалами, узнав, что вялила мясо она самостоятельно, так что орчанка скоро оттаяла, стала более искренне улыбаться не только Саньке, но и остальным, и даже тихонько смеялась со всеми, когда девчонки принялись вспоминать анекдоты и забавные случаи из своей жизни.

Позже к ним присоединились мальчики — Санькин куратор Гарик Зотов, Глеб Казанов и Тимур Бекетов, которому подопечную пока так и не подобрали.

— Занят альфа, — жаловался Тимур. — Пару слов сказал всем и ушёл. Даже Глебу куратора не выбрал, прикинь! Велел убираться, когда я попробовал к нему пробиться. Злющий какой-то. Ты, Сань, не в курсе, чего это он?

Саня сделала большие глаза и отрицательно покачала головой. Хотя, конечно, были мысли, отчего альфа мог на неё злиться. Только ведь нормально расстались, он даже улыбался, когда целовал её пальцы на прощанье.

— Познакомьтесь лучше с девочками, — предложила она. И представила вед и орчанку. — Вася, Настя, Кара и Шун.

— Я — Гарик Зотов, — тут же сам представился куратор, смешливо оглядев её новых подруг. И застыл, наткнувшись взглядом на Шун. Саня напряглась, но Гарик ничего не сказал, отвёл взгляд на Тимура, который вяло помахал девушкам и снова начал жаловаться на несправедливость жизни.

— Я надеялся, что уже сегодня буду знать подопечного. Это несправедливо, что Гарику сразу декан подобрал Саню, а про меня словно забыли. И я тоже бы хотел себе девочку, а не пацана. С Саней, вон, весело. Но Арсену Марковичу как будто вообще не до нас!

— Да ладно тебе, Тимур, — Глеб Казанов расслабленно полулежал возле Светки, устроив её голову у себя на плече. — Назначит он куратора, ну, в смысле, подопечного — тебе и куратора — мне, завтра же.

— А не хочешь, — Бекетов смотрел на Глеба с прищуром. — Чтобы я стал твоим…

— Нет! — живо отказался Глеб, сел рядом со Светкой и демонстративно обнял её за талию. — Ищи другого подопечного, лады? Вон вокруг сколько вед. Девочки, кому нужен в кураторах брутальный красавчик оборотень?

— Заткнись, — нахмурился Тимур. — Как командиром отряда на базе стал, сразу охамел. Слышь, Гарик?

— Жорик его хвалит, — подмигнул Глебу Зотов, снова покосившись на Шун. — И князь тоже.

— Угу, — Тимур продолжал глядеть на Глеба тяжёлым взглядом. — Ты ещё поулыбайся! И отцепись от моей сестры!

— Тим, хватит! — сверкнула глазами Света. — Я уже совершеннолетняя. И мы — пара, во всех смыслах!

— Во всех смыслах?! — практически прорычал Тимур, одним слитным движением вскакивая с пола. Глаза его засветились жёлтым.

Глеб со Светой вскочили. Но Казанов сразу задвинул Светку себе за спину.

Гарик Зотов, оставшись на своём месте, рыкнул не хуже друга, но тихо, вкрадчиво даже:

— Прекратили немедленно! И разошлись!

Тимур оскалился было, демонстрируя явно нечеловеческие клыки, но опустил голову после слов Гарика, отшагнул назад, сжимая кулаки и глядя, как Глеб, больше не обращая на него внимания, снова усаживает Свету рядом с собой.

— Порадовался бы за сестру, — высказалась Рита, отмирая. — Пристроена в хорошие руки.

А Васька, притихшая при появлении ребят, вдруг пристально посмотрела на Тимура и сказала:

— А ты хорошенький оборотень, когда такой серьёзный.

Веды дружно хихикнули, тоже обрадовались, как и Саня, что дикое напряжение ушло.

Светка засмеялась, глядя на ошарашенного брата, Глеб криво усмехнулся, Гарик хмыкнул, словно думал совсем о другом. Тимур растерянно посмотрел на Василису, которая оставалась серьёзной и сосредоточенной.

— Что ж вы за девчонки такие? — спросил у неё Тим хмуро. — Чего вам всем надо, а?

— Чего надо всем, я не в курсе, — буркнула Васька. — А мне бы куратора симпатичного и не злого.

— Ты меня просишь найти тебе куратора? — взорвался Тимур, почти нависнув над девчонкой. Глаза его снова начали желтеть.

— Зачем искать? — Василиса поднялась с таким видом, словно ей всё равно, какого цвета у него глаза. — А самому сложно взять надо мной опекунство?

Тимур растерянно открыл рот, захлопнул его и стал совсем несчастным. И Саня вдруг поняла, что Васька права — серьёзный и несчастный оборотень Тим — реально красавчик, как с картинки. Фактурный такой блондин, мужественный, лапочка — одним словом.

— Я же тебе предлагал! — выдавил он из себя наконец. И получил тычок в бок от вскочившего на ноги Гарика. Девчонки замерли, ожидая, чем всё закончится. — Василиса, веда первого курса, ты согласна стать моей подопечной?

— Ага, — выдала Васька и плюхнулась обратно на пол. — Согласна! Если с этим вопрос решили, дайте мне ещё полосочку мяса. Шун, осталось?

— Да его еще много, — кивнула Шун. — Брат меня подопечной хочет сделать. Только мне бы хотелось кого-то другого.

— Мальчики! — тут же воззвала Васька к суровым кураторам, не обращая внимания на их замкнутые лица. — Найдите для Шун хорошего парня из своих!

— Нет, нет, нет, — зачастила орчанка испуганно. — Никакого парня. Кмар мне голову откусит. Лучше девушку.

— Сову! — выдохнули парни дружно. И весело переглянулись. А Гарик добавил, пристально и серьёзно поглядев на Шун: — Староста наша, Сова, ещё та… она классная и не посмотрит, что ты… ну это, из орков. И ты, вроде, нормальная.

— А я знаю Сову! — сообщила вдруг Васька. — Это же дочка секретаря ректора, Алана Холиндер, да?

— Её все знают, — хмыкнула Света. А Рита рядом с ней покивала. — А что, у Совы ещё нет подопечного?

— У многих нет, — проворчал Тимур, покосившись на Ваську недоверчиво. — Я же говорю, Альфа всё на завтра перенёс.

— Так я позову её? — глаза Гарика азартно заблестели. — Шун, ты как? Хоть посмотришь?

Орчанка пожала плечами и потеряно оглянулась на Саньку.

— Зови, Гарик, — решила Саня. — Познакомимся хотя бы. Мне очень любопытно, какая дочка у Тессы.

Гарик достал трубочку, вроде толстой шариковой ручки, покрутил кончик и сказал вслух: «Сова! Алана Холиндер! Это Гарик, ждем в башне вед, семнадцатая комната. Я нашёл тебе подопечную».

— Эй, я тоже про неё сразу вспомнил, — возмутился Тимур, когда Зотов убрал трубку в карман.

— Смирись, — хлопнул Гарик друга по плечу и хохотнул совершенно нахально. — У тебя, вон, своя подопечная появилась, радуйся!

— А почему Сова? — поинтересовалась Саня, утащившая последнюю острую полоску вяленого мяса. Тимур тоже потянулся за ней, но не успел.

— Да кто его знает, — ответил Гарик. — Ещё на первом курсе так прозвали, а за что — не помню. Сова и сова… Кажется не обошлось без вашего декана.

— О да, Алёна Степановна — мировая тётка, — подхватил Тимур и потянулся к Саньке. — Хоть и веда… Отдай колбаску! Всё равно не ешь!

— Это не колбаска, — Саня убрала от него добычу подальше. — Вяленое мясо. Я его для вашей старосты оставила! Надо же ей оценить таланты подопечной. Шун, я бы на твоём месте соглашалась, не глядя.

Саня кое-что в людях понимала, видела, как начинают светлеть лица друзей при имени загадочной Совы. Да и мама этой девушки, Тесса Холиндер ей по-настоящему нравилась. И если говорят мальчишки, что Шун не испугает Алану, то значит причины есть.

Алана Сова Холиндер оказалась темнокожей девушкой-оборотнем высокого роста с ярко-фиолетовыми в мелкую спиральку волосами, большими чёрными глазами и стройной фигурой.

Саня смотрела во все глаза, хоть и понимала, что это как минимум неприлично. Очень симпатичная мулатка: широкий нос, полные губы и тонкие белые шрамы на левой щеке в виде трёх параллельных полосок, которые не портили впечатление, а напротив, добавляли какую-то загадочность. А вот фиолетовые волосы казались чуть ли не живыми, напомнив Саньке Медузу-Горгону, отчего общее впечатление получалось жутковато-притягательным.

— Всем привет! — без улыбки поздоровалась Алана, обегая внимательным взглядом всю компанию. — Как интересно! Три веды, полукровка, оборотни и орчанка, тоже полукровка. Итак — я Алана Холиндер, можно просто Сова. Кого мне сватаете в подопечные? Стойте, угадаю. Тебя?

Шун вздрогнула и кивнула, завороженно глядя на Сову.

Саня озадачилась, кого тут назвали полукровкой из вед. Но не забыла протянуть непринуждённо севшей на пол напротив неё Сове полоску мяса.

— Я Саня, — представилась она осторожно. — А это Шун сама готовила.

— Саня, — повторила Сова, благосклонно приняв угощение. — Веда — скорее всего мать. А кто же отец? Не отвечай — позже сама разберусь. Шун, значит? Боёвка? Не мой профиль, извини, малышка.

— Поток целителей, — выдала осмелевшая вдруг Шун, вскинув подбородок. — Твоя мать — оборотень, а кто отец, госпожа Сова? Извини, что спрашиваю, можешь не отвечать. Позже сама разберусь.

Сова вдруг рассмеялась мелодичным смехом.

— А ты мне нравишься, орчанка-целительница. Нарушаем запреты, а? Кмар тебе случайно не родич?

— Случайно старший брат, — в тон ей ответила осмелевшая Шун.

— Я возьму тебя хотя бы для того, чтобы позлить Кмара, — решила бесцеремонная Сова. — Полагаю, он ещё не знает, какой поток ты выбрала?

— Не знает, — снова съёжилась орчанка.

— Я хочу видеть лицо принца орков, когда он узнает! — азартно расширила глаза Холиндер и зажевала вяленое мясо. — Ладно, колитесь детки, в честь чего такая тёплая компания собралась? Да ещё столь разношерстная. Мясо, кстати — огонь! Спасибо… Шун, да? Зотов, Бекетов, мне нравятся ваши подопечные, молодцы. Но моя всё-таки круче! Первая орчанка в Академии за сколько лет?

— Пятнадцать, — подсказала Шун. — Наших девочек в Академию не пускают чаще всего. Только полукровок и то редко.

— А ты, значит, прорвалась! Я ж говорю, крутая! Спасибо, Гарик, за мной должок.

Сова, как оказалось, пришла не с пустыми руками. Она достала толстую бутыль с чем-то розовым и большой пакет с мясными чипсами.

— Налетай, детвора, пока тётя Сова добрая, — велела она, ловко наколдовав стаканчики перед каждым. — Предлагаю обмыть наше знакомство, и не хмурься, Гарик! Нас так много, что только по глотку и достанется.

Зотов хмыкнул и первым протянул Сове свой стаканчик. Саня последовала его примеру, а за ней уже и остальные подхватились. Саня вздохнула — вот и бокальчик. «С днём рождения меня!», улыбнулась и подмигнула серьёзно посмотревшей на неё Светке. Они с Ритой отсалютовали Саньке своими стаканчиками, словно узнали о её мысленном тосте.

Только Шун не притронулась к напитку.

— Нельзя мне, — пояснила на вопросительный взгляд Саньки. — Контроль могу потерять.

Гарик Зотов заинтересованно посмотрел на орчанку.

— И в чем это выражается? — спросил мягко.

— Спонтанная трансформация, — призналась Шун, опустив ресницы. Саня уже несколько раз замечала, что орчанка старается не смотреть на парней. — И хорошо, если только частичная.

— О! — глаза Гарика сверкнули. — Я видел не раз трансформацию Кмара и других орков. Только не знал, что и девчонки это могут. Покажешь?

— Зотов, — внушительно произнесла Сова. — Отстань от моей подопечной! За поток целителей Кмар ей голову не откусит, ручаюсь. А вот тебе за интерес к его сестрёнке точно несдобровать. Да и Шун достанется.

— А я что? — Гарик обаятельно улыбнулся Сове и снова поглядел на Шун — даже веды насторожились, на него глядя. — Я просто любуюсь. Никогда не думал, что орчанки такие хорошенькие. Шун, скажи, у вас девчонки все такие красотки?

— А оборотни все такие наглые? — подняла на него потемневшие глаза Шун.

Гарик улыбаться перестал, не отводя пристального взгляда от орчанки, а в комнате наступила тишина.

— Прекращайте прямо сейчас! — рявкнула Сова Холиндер, отчего Шун вздрогнула и отвернулась.

А Гарик с упреком посмотрел на подругу.

— Лучше налей мне ещё, — протянул он опустевший стаканчик. — Сова! Я достаточно взрослый, чтобы самому решать свои дела. Не лезь, а.

Вот теперь и Саня испугалась за своего куратора. Она тоже считала, что Кмар не потерпит ухажёра возле сестры, тем более оборотня. И вспомнила вдруг долгий и удивлённый взгляд Гарика, которым он окинул Шун, когда она их только познакомила.

— Я сама тебя убью, Зотов, — грустно сказала Сова и вылила остатки вина в его стаканчик. — Шун, радость моя, скажи этому остолопу, что тебе говорили насчет оборотней и других парней не орков, отправляя в академию?

— Не смотреть в их сторону под страхом смертной казни, — тихо ответила Шун и в упор поглядела на Гарика. — Но я и не собираюсь, ты мне совершенно не интересен!

— Однако же смотришь, — меланхолично ответил ей Зотов и отсалютовал стаканчиком: — Твоё здоровье, малышка Шун!

Саня не знала, смеяться ей или плакать. От Гарика Зотова она точно не ожидала ничего подобного. И непонятно было, он Сову так дразнит или реально запал на орчанку?

Всех отвлёк Глеб, решивший всем открыть глаза, кем на базе была Саня. Рассказал бессовестный, как Саня узнала, что они оборотни. Смеху было…

— Я вообще удивлялся, — говорил Глеб, подмигивая Саньке. — Такая юная целительница у не волшебников! А как узнал, что ты теперь первокурсница с потока целителей, всё встало на свои места. Жаль, мы сразу не узнали, что ты веда.

Гарик Зотов тоже вдруг начал вспоминать забавные случаи из прошлогодних сезонов тренировочного лагеря. Но Саня слушала невнимательно, больше замечая, как её куратор то и дело поглядывает на Шун. А девочка, которой недавно стукнуло сто лет слушала его практически с детским любопытством, забыв, что на парней ей смотреть нельзя.

Время было уже за полночь, когда Васька негромко посетовала, что уже совсем поздно, и пора бы всем расходиться. Парни «расходиться» явно не желали. Глеб уже просто лежал на полу, устроив голову у Светы на коленях. Тимур уничтожал взглядом Глеба, периодически отвлекаясь на чипсы, которые ему подкладывала Васька. Гарик, устроившись за столом, делал вид, что увлёкся одним из томиков, взятых Санькой у Фарида. Но иногда бросал на орчанку до того внимательные взгляды, что Саня всерьёз опасалась какой-нибудь жуткой трагедии в жизни обоих.

— Я провожу, — вскочил её куратор со стула, когда Шун одной из последних поднялась с пола.

— Через мой труп! — заявила ему Сова Холиндер.

А в следующий миг все вздрогнули от громкого стука в дверь.

На правах хозяйки Саня поспешила открыть, гадая, кого принесло к ней в такой поздний час.

Оказалось, принесло двоих: альфу Арсена и орка Кмара. При виде вошедших мужчин, вскочили все. А Шун попыталась спрятаться за спину Совы, не слишком успешно из-за частичной трансформации — как теперь понимала Саня. Мышцы орчанки опять бугрились под одеждой, что успел оценить Гарик, бросив на Шун быстрый восхищённый взгляд. Саня только надеялась, что остальные этого не заметили, особенно орк.

— Как тут у вас интересно! — холодным голосом произнёс Арсен, обводя всех суровым взглядом. Только на Саньку едва взглянул, когда она открыла дверь, а потом и вовсе повернулся к ней спиной. — Зотов, Холиндер! Какого… Куда вы-то смотрите? Или забыли рассказать подопечным, когда в Академии отбой?

Кмар скромно стоял за его спиной и вроде бы скандалить не собирался. Даже на сестру не особо смотрел. Орка скорее привлекли юные веды, и мужчина не обошёл вниманием ни одну из новых Санькиных подруг.

— Альфа Арсен, — почтительно ответил Зотов, выходя вперёд. — Мы как раз собирались проводить девушек в их комнаты. Сегодня у первокурсников свободный день, и правила отбоя ещё не действуют.

— Отлично! — кивнул ему альфа. — Если завтра хоть одна из присутствующих здесь курсанток опоздает на первое занятие, спрашивать буду с тебя и Холиндер. Кмар, забирайте сестру и идите. Зотов, Бекетов и Казанов, провожаете остальных девушек в их комнаты. Даю три минуты на выполнение.

Кмар послушно двинулся к сестре, а потом встал, как вкопанный, разглядев бледно-зелёную нашивку на её рукаве.

— Шуни! — рявкнул он громоподобным голосом, но тут же осёкся, растерянно оглянувшись на Арсена. — Альфа… Арсен Маркович, тут моя сестра, ей всё в новинку, простите. Она впервые покинула дом. Похоже, её по ошибке записали на поток целителей.

У Саньки оборвалось сердце от жалости к побледневшей орчанке. И ведь не возразит брату, это просто чувствовалось.

— Курсант Кмар, — ответил ему альфа равнодушным тоном. — Мне жаль это слышать, но потоки утвердили окончательно четыре часа назад. То, что вы не проконтролировали, куда записалась сестра, только ваши проблемы. Избавьте меня от семейного скандала. Отведите сестру в её комнату немедленно, а перевестись она сможет, согласно правилам, не раньше, чем через полгода. Впрочем, она лично может подать прошение ректору хоть завтра. И комиссию соберут в течение двух недель. Только не советую этого делать, если ошибки тут не было. Какие бы порядки не творились в вашем клане, здесь действуют законы Академии, и каждый курсант волен выбирать свой поток лично по своим предпочтениям, а не по настойчивому желанию родственников, опекунов или друзей. Вам всё ясно?

— Да, Арсений Маркович, — мрачно выдавил Кмар и уставился на весело скалящегося Гарика. — Тебе смешно, Зотов?

— Анекдот вспомнил, — ухмыльнулся Санькин куратор. — Девушки, давайте уже на выход.

— Шуни, за мной! — скомандовал злой Кмар направляясь к двери.

Орчанка послушно вышла из комнаты следом за братом. За ними ушли оборотни и веды, после чего Арсен наконец обратил внимание на Саньку, подзывая к себе. Пошла, а что оставалось, всё равно решила запереть за ним дверь на пару засовов. Думала, скажет что-то, претензии предъявит или напротив, похвалит за… ну за что-нибудь. И совершенно не ожидала, что он просто притянет её к себе, крепко обняв за талию, наклонится и вовлечёт её в страстный поцелуй. От растерянности Саня и не подумала сопротивляться. И забывшись, сама обняла вожака за шею, отвечая с не меньшей страстью.

— Курсантка Рязанцева! — хрипло произнёс Арсен, неожиданно прервав поцелуй и сразу отстраняясь. — С завтрашнего дня никаких мужчин в вашей комнате! Это ясно?

— Это ваше личное желание? — уточнила Саня, стараясь отдышаться после головокружительного поцелуя. — Потому что в правилах академии нет такого…

— Запрещено! — рявкнул Арсен, блеснув глазами. — И это не обсуждается!

И пока Саня придумывала достойный ответ на произвол, творимый даже не профессором академии, Арсен вышел, прикрыв за собой дверь до щелчка замка.

— И что это было? — прерывисто вздохнула Саня и прижала пальцы к губам, вспоминая ощущения. Вот как так можно? Пришёл, поцеловал, наорал! И хоть бы одно ласковое слово! Так нет же.

Стук в дверь заставил её подпрыгнуть. Распахнула, чтобы увидеть, кто ещё не спит.

— Совсем забыл, — альфа Арсен невозмутимо протянул ей плоскую длинную коробочку. Саня взяла, растерянно уставившись на вожака. Мысли высказать ему всё, что думает, разбежались. — С днём рождения, Аксана! Этим средством связи могут пользоваться даже веды.

У Саньки на глазах выступили предательские слёзы.

— Что? — спросила совсем не то, что хотела. Весь день ведь гнала мысль о своём нелюбимом празднике, поверила себе, что поздравления ей не нужны. И так глупо растрогалась, словно ей в жизни подарков не дарили. — Спасибо, Арсен! Но мой день рождения теперь в первый день лета.

— Ну да, опекуны твои — те ещё раздолбаи, — хмыкнул он беззлобно и небрежно осведомился: — Даже не посмотришь? Инструкция внутри. Но пользоваться элементарно. Главное — представить себе мысленно человека и назвать привычное тебе имя.

Поддавшись порыву, Саня шагнула к нему, потянувшись, чтобы поцеловать. Но Арсен отступил в коридор, криво улыбнувшись.

— Я ведь не железный, Сань, — пояснил своё поведение. — И метку поставлю точно. С тобой я теряю контроль. Готова уже стать парой?

Саня отшатнулась и захлопнула перед ним дверь. Повернулась, прижалась к ней спиной и сползла на пол. Неправильный мир, дурацкие метки, непонятная магия! Она когда-нибудь просто сойдёт с ума. Подарок открывать не стала, положила в свой рюкзак. Без того припозднилась.

Схватив полотенце, отправилась в душевую в самом растрёпанном настроении. Она очень не хотела подводить своего куратора Гарика и опаздывать на первое занятие завтра утром. Нельзя давать альфе Арсену повод так издеваться над людьми!

Саня отметила, что сонной выглядит не только их компания. Курсанты то и дело зевали, в ожидании запаздывающего преподавателя. В большой аудитории, где собрали всех первокурсников, было прохладно, хорошо ещё Саня послушалась Гарика и поверх рубашки надела толстовку.

Зотов заявился в её комнату в несусветную рань, разбудив громким стуком. Саня сползла с кровати, открыла ему дверь и сонно сообщила:

— Ваш Альфа Арсен запретил мне пускать в комнату мужчин. Что тебе надо, дорогой куратор?

— Вот именно, — Гарик бесцеремонно ввалился в комнату, сразу бросаясь к её встроенному шкафу. — Я твой куратор, а не посторонний мужчина. Где тут у тебя… Живо в душ или что ты делаешь по утрам. Я пока подготовлю, что тебе надеть.

— Ты с ума…

— Живо! — рявкнул Зотов очень внушительно и швырнул на её кровать ту самую толстовку. — Нам ещё подруг твоих будить! Пять минут на душ и три — на одевание! Время пошло!

Саня сама не поняла, как умудрилась выполнить его требования, но через десять минут, она уже запирала свою комнату, полностью одетая, на ходу глотая обжигающий кофе, стаканчик с которым между делом сунул ей в руки заботливый куратор.

— Ваську Тимур уже разбудил, — доложил Гарик на ходу. Саня едва за ним поспевала. — Они разбудят Настю и, как её, вторую веду, Кару, вот. А мы с тобой идём за Шун.

— Гарик! — взвыла Саня. — Я не пойду в башню орков!

— А кто тебе сказал, что Шун поселят в той башне? — раздражённо спросил Гарик, перепрыгивая через две ступеньки. — Живее, Сань! Там же десяток половозрелых мужских особей с буйством гормонов и ненормальной силищей. К счастью, Кмар это прекрасно понимает и выбил ей местечко в башне вед. На третий этаж, Санечка!

— Гарик! — Саня смогла его догнать лишь на третьем этаже и сразу схватила за рукав. — Прошу, скажи мне, что ты не собираешься ухаживать за Шун.

Зотов притормозил и развернулся к ней, стоя на ступеньку ниже, отчего их глаза теперь были на одном уровне.

— Саня, — ласково сказал он. — У меня тут несколько мыслей возникло, как тебе лучше ублажить нашего альфу. Тем более, что ты опять им вся пропиталась, хоть и не осчастливила в постели. А зря! Альфа становится невыносим, на людей кидается, у мужика явный недотрах…

— Гарик! — выдохнула она потрясённо. Совершенно не ожидала от него…

— А что не так? — посмотрел Гарик невинно. — Не надо лезть в твою личную жизнь?

— Будь так добр! — нахмурилась Саня. — Никого не касаются мои личные отношения с альфой!

— Это не совсем так — альфа всё же вожак, от которого зависит куча людей, но я принимаю, — покивал такой незнакомо-серьёзный и даже жесткий Гарик. — Обещаю не лезть и никак не обсуждать ваши личные отношения с альфой больше необходимого минимума. Так что ты хочешь сказать обо мне и Шун?

Саня открыла рот, проглотила готовую сорваться фразу и беспомощно посмотрела на куратора. Переиграл ведь по всем фронтам, бессовестный оборотень!

— Мы поняли друг друга? — холодно спросил куратор, склонив голову к плечу и пристально глядя в глаза. И когда Саня обречённо кивнула, сразу широко улыбнулся, становясь тем самым добрым и понимающим Гариком. — Полетели!

И сдёрнул её за руку со ступеньки.

Коридор на третьем этаже башни разделялся на два направления. Гарик уверенно свернул налево, а у двери с номером «9» притормозил и осторожно постучал.

Не успел закончить, как дверь распахнулась, выпуская из комнаты взъерошенную Шун с большой, набитой вещами сумкой и одеялом под мышкой.

— Ты куда в таком виде? — ахнула Саня, тогда как Гарик отошёл на пару шагов в сторону.

— Саня! — узнала её орчанка, губы которой задрожали. — Я к коменданту. Ты могла бы… со мной.

— Да что случилось? — Саня отобрала у девчонки одеяло и вгляделась в лицо. — Ты плакала?

Краем глаза увидела, как дёрнулся от этих слов Гарик, но, к счастью, не стал вмешиваться.

— Не дождутся, — хмуро ответила Шун. — Но я не буду жить с этими курицами. Уж лучше какой-нибудь чулан! Поможешь?

— Некогда сейчас к коменданту! — вмешался Гарик. — Саня, пусть Шун пока оставит вещи в твоей комнате. После занятий — я обещаю — сам к коменданту схожу и всё улажу.

— Давай ко мне! — решительно кивнула Саня. А Гарику решила напомнить позже, что у девушки вообще-то брат есть и куратор Сова, которым может очень не понравиться его забота о Шун. И личные отношения тут ни при чём!

— Сумку дай, — потребовал Гарик у Шун и, когда та замешкалась, озадаченно глядя на Зотова, просто отобрал неподъёмный на вид баул.

— Тогда я подушку заберу сразу, — пробормотала орчанка и нырнула обратно в комнату.

— Иди, — тут же велел Гарик Саньке. — Я подожду её.

— Фиг тебе, — хмуро ответила Саня, удобнее перехватывая одеяло. — Моя комната, я и провожать буду.

Пока они мерялись взглядами, Шун снова появилась с такой огромной подушкой, что Саня бы присвистнула, если бы умела. А вот Гарик чувств не сдержал и таки залихватски свистнул.

— Она из дома, — смущённо пояснила Шун. — Жена отца сшила. На другой я просто не засну.

— Классная подушка! — тут же подмазался Гарик с заблестевшими отчего-то глазами. — Девушки, я дико извиняюсь, но нам бы ускориться!

— Он переживает, — шепнула Саня орчанке, когда они спешно поднимались по лестнице. — Что, если кто-то из нас на занятие опоздает, ему от альфы влетит.

— А вот промолчать не выходит, да, Сань? — с досадой спросил Гарик. — Шун, если устала, я могу на руках тебя донести.

«Он может!» — оценила Саня лёгкость, с которой Гарик нёс огромный баул, закинув его за плечо. Оборотень, блин!

Орчанка лишь расширила глаза, улыбнувшись Саньке, и они дружно прибавили шаг.

Сбросив вещи Шун в комнате и, подождав, пока орчанка приведёт себя в порядок в душевой, они снова поспешили вниз следом за Зотовым. И были крайне удивлены, когда он привёл их в столовку, а не в аудиторию.

— Живо берите подносы, еду и садитесь завтракать, — распорядился Гарик, всучив поднос Шун и беря второй себе. — Сама справишься? Девушки, у вас десять минут, выбирать некогда.

— Сама, — коротко ответила Шун, с удивительной скоростью похватав несколько тарелочек и стакан с компотом. Саня еле за ней поспевала.

Столик Гарик им уже занял, сам ограничился жареным стейком и чашкой кофе. А они себе выбрали по тарелке омлета и картофельные оладушки с грибной подливкой.

— Спасибо вам, — когда перешли к компоту, сказала Шун, обращаясь к ним обоим. — Не хотелось обращаться к брату, он мог неправильно понять… Думает, что я слишком избалована, даже не представляя, насколько это далеко от правды. Извините, что всё это говорю.

— Ты можешь жить у меня, сколько потребуется, — решительно ответила Саня.

— Уверен, — медленно произнёс Зотов. — Я смогу справиться с этой проблемой в кратчайшие сроки.

— Лучше подумай, как раздобыть вторую кровать в мою комнату прямо сегодня, — предложила куратору Саня.

У неё уже созрел план оставить Шун жить в своей комнате насовсем. Девушка будет под присмотром от посягательств Зотова, Шун успокоится, а Саньке не будет так одиноко по вечерам. Запрет же приводить к себе в комнату мужчин — только ей на руку. Шун точно понравится этот момент. Ясно же, что она приехала сюда учиться, а не найти приключений на пятую точку.

— Легко, — отозвался Гарик. — Будет вам кровать с самым мягким матрасом, принцесса. Или, может быть, есть особые пожелания?

Шун нахмурилась:

— Если вы про мою подушку…

— Что вы! — Гарик шутливо поднял руки, мол, сдаётся. — У меня самого одеяло, которое бабушка сшила из лоскутков. Так я с ним не расстаюсь даже в походах. Беру вместо спальника.

Шун улыбнулась краешками губ.

— Я вообще не привыкла к кроватям, — призналась она. — У меня лежанка дома прямо на полу была — из шкур, как у всех. На кровати ужасно непривычно, ощущение, что, либо свалишься, либо трансформируешься случайно и разломаешь. Хрупкие ведь, кровати эти. Я полночи заснуть не могла.

Саня посочувствовала, надеясь только, что Гарик не станет смеяться или шутить на эту тему. Было видно, что девушка говорит о глубоко личном.

Но Зотов порадовал серьёзным взглядом.

— Я что-нибудь придумаю, — пообещал он. — Ну всё, девочки, пора на занятие!

И Гарик отвёл их в эту аудиторию, куда успели добежать даже опоздавшие, прежде чем дверь за столом преподавателя открылась и из неё на возвышение вышли ректор, альфа Арсен, Роман Рязанцев, Тесса Холиндер, беловолосая дама из приёмной комиссии и та рыжая ведьма, Алёна как-то там, которой восхищались парни. Декан вед-целительниц. Её отчество, как назло, вылетело из головы.

Саня замерла, ожидая, что Арсен на неё посмотрит, но тот обвёл взглядом всех курсантов, ни на ком не задержавшись. Просто стоял рядом с Демидом Воронцовым, ректором — как ангел возмездия, суровый и мрачный.

— Приветствую, курсанты первого курса, на вашем первом занятии в Академии, — сказал ректор в опустившейся тишине. — Но прежде, чем начнутся занятия, несколько объявлений. Во-первых, как многие уже знают, у нас в академии по традиции каждому из первокурсников выделяется куратор из курсантов-выпускников. Некоторые из вас уже имеют кураторов. Остальным первокурсникам кураторов назначили после совещания комиссии в следующем составе: ваш покорный слуга в моём лице, главный спонсор школы — Арсений Маркович Чернов, декан факультета оборотней и орков — Роман Романович Рязанцев. Декан факультета магов — Агата Матвеевна Белецкая и декан факультета вед-целительниц — Алёна Степановна Разина. Сейчас мой секретарь, Тесса Холиндер, зачитает итоговые списки кураторов и их подопечных. Позже, если по какой-то причине вы не запомнили имя своего куратора, сможете ознакомиться с этими списками на доске объявлений в главном холле. А сейчас попрошу подопечных, которых называют, вставать, чтобы не только мы могли начать знакомство с вами, но и ваши кураторы.

После слов ректора деканы факультетов, ректор и главный спонсор сели на стулья за преподавательским столом, а Тесса Холиндер вышла вперёд с планшетом и задорно всем улыбнулась.

— Начну со списка курсантов орков, — заявила она красивым сильным голосом. — Так как он самый короткий. Не забывайте смотреть на доску.

По залу пронеслись смешки, но никто не сделал замечания. Доска за спиной членов комиссии странно засветилась и сделалась снова чёрной.

Саня смотрела на эту доску и судорожно несколько раз про себя повторила:

«Алёна Степановна Разина, Алёна Степановна Разина», — хотелось твёрдо запомнить хотя бы декана своего факультета. Впрочем, ассоциация нашлась быстро — Степан Разин — заставив задуматься, а могла ли эта Алёна быть дочерью легендарного Стеньки Разина, если веды живут так долго? Вдруг он тоже был ведьмаком или магом! Где бы узнать?

В результате Саня вздрогнула, увидев вдруг на доске каменную рожу Кмара, назначенного первокурснику орку в кураторы. Следом за мелким орком, Кмар на очень реалистичном изображении поклонился коротко, назвался зубодробительным именем и хмуро покосился на сестру. Шун рядом с Санькой тихонько вздохнула. После этого изображение Кмара схлопнулось.

— Курсант Шайхи-цу-шарн, — без запинки произнесла Тесса. — Поток целителей. Куратор — Алана Холиндер.

— Шайхи-цу-шарн, — представилась Шун. На доске тут же появилась Сова Холиндер, бодро назвалась и послала всем воздушный поцелуй. А своей подопечной Сова задорно подмигнула. Шун улыбнулась своему куратору и села на место, когда изображение дочери Тессы исчезло.

Следом начали называть кураторов для оборотней, и Саня быстро запуталась в именах, запомнив только, что у Светы куратора зовут Диана, на вид очень боевая девица, у Риты — Дарий, мощный качок с сонным взглядом, а Глебу назначили некоего Аслана, стройного блондина, при виде которого поднялся восторженный шум и шепотки — выдающийся тип, как поняла Саня.

А ещё запомнила, что лисичку с потока целителей, ту самую, что назвала её стервой на базе, зовут Наталья Клочкова, а медведя — Максим Суворов. Кураторов для магов Саня тоже запомнить не смогла бы так сходу, только слушала и смотрела на доску, просто любуясь четверокурсниками-магами — в основном довольно высокомерные типы, не особо отличающиеся от своих подопечных. Саня опять запомнила только первокурсников магов с потока целителей: Милену Овчинникову и Касьяна Трубецкого. А когда начали называть кураторов вед, постаралась напрячь всё своё внимание.

— Курсант Анастасия Кирсанова, — назвали первую веду. — Поток целителей. Куратор — Саманта Легер.

— Анастасия Кирсанова, — вскочила Настя, улыбнулась появившейся на доске Саманте. И по знаку Тессы села на своё место.

— Курсант Василиса Огнева. Поток целителей. Куратор — Тимур Бекетов.

— Василиса, — поднялась Васька. — Огнева. Привет, Тимур!

Бекетов чуть смущённо усмехнулся с доски, быстро представился и исчез. Тесса махнула рукой Василисе, предлагая сесть.

— Курсант Аксана Рязанцева. Поток целителей. Куратор — Игорь Зотов.

Саня поднялась, заметив, что внимание всех деканов (и главного спонсора Арсена тоже) направлено на неё. На доске же возник образ Гарика, полный достоинства и в тоже время простоты.

— Аксана Рязанцева, — постаралась Саня произнести как можно спокойней.

— Игорь Зотов, — в тон ей отчеканил призрачный Гарик. — Увидимся, Сань, выше нос!

Изображение Зотова тут же погасло, а Тесса подмигнула ей и кивнула, мол, садись.

Саня упала на своё место и выдохнула. Она видела, как переглядываются с ухмылками преподаватели, явно реагируя на неуставную реплику Гарика.

— Курсант Каролина Соловушек. Поток целителей. Куратор — Евгения Сомова.

Кара тоже бойко назвала своё имя, поднявшись, с любопытством посмотрела на своего куратора — белокурую веду с короткой стрижкой и косой челкой, кивнула ей и вернулась на свое место. На имени Кары и закончилось представление кураторов и их подопечных.

Тесса Холиндер вернулась за стол, а ректор снова поднялся. Саня заметила, что он, как и Тесса, говорит вроде бы без всяких микрофонов, а слышно потрясающе хорошо, даже на верхнем ряду, где они угнездились с девочками. Саньку звали вниз оборотни, знакомые ей по базе — наглые перевёртыши заняли пять первых рядов — но она решительно отказалась, заметив, что на Шун её старые друзья косятся недовольно.

Саньке только было интересно, каким образом Гарик (при таком пренебрежении оборотней к оркам) умудрился запасть на Шун? Впрочем, она успела убедиться, что Зотов не только на тренировочной базе, но и здесь, в Академии, что-то вроде местной знаменитости, и может априори творить, что хочет. Кстати, ведьм оборотни, судя по всему, презирали ещё больше, чем орков. И было очень занятно, что при таком отношении перевёртыши обожающе смотрят на Саньку, но недовольно на всех остальных вед. А Тимур, например, явно был рад подопечной Ваське. Или с годами ребята просто становятся более толерантными? Или это влияние бунтаря Зотова на друга, что казалось более вероятным.

— … на этом планшете вы будете читать задания и выполнять их, — говорил ректор. — Как с ним обращаться, каким образом делать записи, рисунки и прочее — вам объяснят кураторы. Бережно относитесь к своему планшету, не только потому, что за порчу или потерю этого артефакта полагается немаленький штраф. В своём планшете — а они именные — вы будете делать домашнее задание, выполнять контрольные работы, делать доклады, рефераты и прочее, писать заметки и просматривать материалы, отсылаемые лично вам преподавателем. За новый планшет взамен испорченного — с личными настройками и восстановлением всей информации — придётся выложить немалую сумму, равную трём стандартным стипендиям, подумайте об этом. Далее, учебники можно получить в библиотеке по выбранным факультативам. У библиотекаря есть все списки предпочтений преподавателей, так что с набором учебников и пособий вы не ошибётесь.

Саня была поражена не меньше своих подруг — у магов есть компьютеры! Судя по описанию, планшеты мало чем отличались от обычных планшетов обычных людей. Где их получить, Саня прослушала, но Васька тут же просветила, что их всем выдадут на занятии с кураторами. А как же то, что при ведах компьютеры не работали? Было странно, что Гарик не объяснил про такую важную вещь, как планшет, заранее.

— А зачем? — эмоционально ответил ей Гаррик во время обеда, подсев за столик первокурсниц-вед вместе с Тимуром. — Это просто атрибут учёбы, обычная штука. Ещё надоест сто раз! Знаешь, с какой радостью мы забрасываем эти планшеты на каникулах куда-нибудь в дальний угол! И с компьютерами даже не сравнивай, это реальные артефакты, с которыми веды как раз очень дружат. Личный магический планшет — уникальная вещь, по сравнению с которыми игрушки неодарённых людей со всем их интернетом нервно курят в сторонке.

Саня с ведами и одной орчанкой слушали его с приоткрытыми ртами. Первое занятие так и осталось посвящено организационным вопросам. В самом конце занятия с ними остался лишь Роман Романович Рязанцев и немного рассказал про экзамены, которые устраиваются в академии после каждого семестра и в конце каждого года обучения. Напугал знатно, и на второе занятие по общей магии курсанты пришли в глубокой задумчивости и несколько подавленные.

Общую магию вела Бель — это прозвище Агаты Матвеевны Белецкой Саня узнала ещё до начала занятия. Преподаватель сразу заявила, что нет смысла давать им новые знания, пока они не получили личных планшетов. И весь урок показывала занимательный фильм на тему, что могут маги: прямо из воздуха опустилось белое полотно, на котором возникло чуть ли не трёхмерное видео, где разные маги и другие представители волшебного мира показывали чудеса. Строили дома, лечили раненых, останавливали смерч, призывали дождь, успокаивали натуральных зомби, ловили каких-то жутких созданий, корпели над артефактами в мастерских, варили зелья в лабораториях и многое другое. Бель своим «видео» вдохновила их куда больше, чем Санькин опекун, так что на обед первокурсники примчались радостные и вдохновлённые.

— Так, когда мы получим планшеты? — нетерпеливо поинтересовалась Саня.

— На кураторском занятии, конечно, — отмахнулся Гарик, вгрызаясь в чью-то плохо прожаренную голень, и даже не индейки. — Так что нечего на это тратить свободное время! Тем более — обеденное.

— А когда… — начала Васька, тоже глядя на трапезу оборотней-кураторов несколько оторопело.

— Сразу после обеда, — перебил её Тимур Бекетов. — Лучше скажите, Бель уже показала вам Смурофилда?

— Кого? — хором спросили все веды. А Шун удивлённо подняла глаза от тарелки с чем-то мясным.

Парни-оборотни переглянулись и радостно заржали.

— Самое страшное магическое существо, — пояснил, отсмеявшись, Гарик. — Ладно, не обижайтесь, она вам потом покажет.

— Брр, — передёрнул плечами Тимур. — Если бы посмотрели на Смурофилда перед обедом, не смогли бы есть.

Сразу после обеда их отвели в большой зал, где по всему помещению были расставлены столики на двоих в закрытых прозрачных кабинках. То есть что-то вроде тех самых мыльных пузырей из перехода и вроде того, что показывал Саньке Игнат Ильич. Только эти мыльные пузыри охватывали каждый столик полностью, переливаясь чисто зелёными разводами.

— Здесь каждый стол защищён от прослушки специальной магией от встроенного артефакта, — важно пояснил Гарик Саньке, утягивая её за крайний столик в углу помещения. — Не старайся её почувствовать и разглядеть. Но ты реально ничего не услышишь от соседей. И нас тоже никто не сможет услышать.

И Саня скромно промолчала, что она-то эти сферы конфиденциальности прекрасно видит. Страшно испугалась было, что их сфера лопнет, как только она её пройдёт. Но этого не случилось. Стенки пузыря просто прогнулись, прилипли к ней по контуру, а за спиной Саньки схлопнулись, снова становясь цельным пузыриком.

— Каждое кураторское занятие будет проходить в этом зале, — сообщил Гарик, вытаскивая из своей заплечной сумки свёрнутый в трубку кожаный свиток, когда они уселись рядышком в удобные кресла за парту. — Примерно раз в неделю или две. Увидишь в расписании. Сегодня как раз ты должна усвоить, как работать с учебным планшетом.

С этими словами он развернул кожаный свиток, оказавшийся размером примерно А4, из которого выстрелили две красные тонкие нити ровно к вискам Зотова. Едва коснувшись его кожи, нити окрасились зелёным цветом, а не слишком ровная поверхность куска кожи стала ровной, бледно-жёлтой и слегка засветилась.

— Вот, — пояснил куратор Гарик, ткнув в этот светящийся артефакт карандашом. Он и не заметил, к счастью, испуга Саньки. — Это мой планшет. Твой появится где-то к середине занятия, и я помогу тебе его настроить для себя. В идеале этот планшет останется с тобой до самого выпуска на четвёртом курсе. Ещё детям сможешь оставить на память, а то и внукам. Многие домохозяйки, например, пользуются им, чтобы записывать рецепты, читать новинки любовных романов и смотреть сериалы. — Это прозвучало весьма пренебрежительно. А Саня мысленно завопила от радости — она снова может собрать в планшете личную библиотеку. Гарик её восторг не заметил, продолжая деловито просвещать. — Целители пишут сюда какие-нибудь истории болезни, настраивая рабочий раздел, строители — вносят свои проекты и так далее. Цена артефакта такова, что три стипендии — это тьфу, пшик. На самом деле стоимость варьируется от семи тысяч рублей и выше, до двадцати миллионов. Хотя функционал от этого не особо разнится. Этот планшет, например, учебный, который бесплатно получает каждый курсант. И кстати, он не самый дешёвый. По цене примерно пятьсот — семьсот тысяч. Делается эксклюзивно для каждого курсанта. А вот замена утраченного — за те самые три стипендии, будет ширпотребом примерной стоимостью около семидесяти пяти тысяч. Так что береги свой первый планшет и не теряй. Впрочем, говорят, что потерять свой планшет почти невозможно.

Саня впечатлилась, почти с завистью глядя, как небрежно Гарик вызывает на своём планшете то расписание занятий, то какие-то лекции, то видюшки — ну натуральный комп, только на коже неизвестного животного. Гибкий экран и всё такое. А она волновалась, что не сможет работать за компьютером! Всё-таки Артефакторика её очень интересовала, раз уж такие возможности вырисовываются!

Чего не было — так это клавиатуры. Зотов записывал всё карандашом, при касании которого к «экрану» зелёные нити от планшета охватывали его руку целиком.

То есть пишет в любом месте экрана: расписание — и оно выскакивает на экран.

— Быстро привыкнешь, — говорил Гарик, косясь на неё лукаво. — Ты ведь жила среди обычных людей. Так вот, компьютерные планшеты неодарённых схожи чем-то с нашими, хоть и менее совершенны — им требуется электричество, оперативка и жёсткий диск, чьи объёмы ограничены. Магическому планшету требуется только магия хозяина и ничего больше, а вместить информации маг-планшет может бесконечное количество. Даже в сеть обычных людей — как его — в интернет — можем выйти при желании, но это не приветствуется в академии и допуск надо брать у декана. Ну а в магическую сеть будете выходить часто само собой. Настроим тебе допуск сами, Тим в этом — дока. А то ждать первого допа по артефакторике замаешься. Там Игнат объясняет, как выйти в магическую сеть и помогает курсантам её настроить.

— А общаться с кем-то можно через этот планшет? — загорелись глаза у Саньки.

— Легко! — усмехнулся Гарик. И написал карандашом: Тим — приват. Тут же появилось цветное окошко, после нескольких тычков карандаша ставшее бледно-зелёным. И Зотов там чиркнул: «Тим, ты баран!».

Саня расширила глаза, заметив, как это окошечко вдруг отделилось от экрана, свернулось голубем и улетело в сторону парты Тимура и Василисы. Потом оттуда же прилетел сиреневый прозрачно-сияющий голубок и буквально распластался по свитку-планшету Зотова, став сиреневым окошечком.

«От барана слышу», — не слишком оригинальный ответ Тимура был выведен довольно корявым почерком.

Саня вздохнула: мальчишки в любом мире — такие мальчишки! Окошечки сообщений свернулись и улетели в правый верхний край экрана, где застыл значок голубя — крохотный, но вполне различимый.

— А можно мне что-нибудь у тебя написать?

— Не-а! — ухмыльнулся Гарик, но планшет ей подвинул. — На то планшеты и личная штука, что никто другой не может в нём ни читать, ни писать. Я твой куратор, поэтому для сегодняшнего занятия мне настроили допуск чтения для тебя. А так, даже увидеть, что пишет маг в планшете — невозможно. Но ты попробуй — тыкай в голубя вверху экрана. Это МАВР-чат, можно написать любому курсанту, а при допуске, даже преподу. Видишь?

— Вижу! — покосилась Саня на карандаш Зотова. — Чем писать?

— Чем хочешь, хоть пальцем. Но пальцем неудобно, так что все предпочитают разные палочки и прочее. Видела на рынке, сколько там всяких стилусов продавали? Некоторые стоят как планшет, хотя никакой ценности не несут реально. Чистое пижонство.

Саня вынула из сумки шариковую ручку, но попробовать коснуться планшета решила колпачком, а то вдруг на коже под экраном остались бы чернильные следы.

Ничего не происходило, видимо потому, что ручку никакие светящиеся нити не обхватили. Саня присмотрелась, эти самые охранные нити, как она визуально помнила, тянулись от левого верхнего уголка экрана. Там ничего такого не было, хотя нет, было! Появилось, стоило присмотреться. Мутный такой клубочек серого цвета. Вот и кончик клубочка торчит. Саня зацепила кончик серой нити колпачком ручки, и он прилип, хоть и не окрасился никак. Но потянулся, разматываясь, за ручкой. Хотела попробовать написать, но вдруг поняла по насмешливому виду куратора — это невозможно. Для всех. И то, что она сможет написать (теоретически), вызовет кучу вопросов, к которым она не готова. Попробовала стряхнуть с ручки кончик нити, и он отделился, а клубочек завертелся, сматываясь обратно. После чего кончик серой нити остался коротеньким и чуть шевелился, как живой.

Саня ткнула «деактивированной» ручкой в голубя, потом написал колпачком по планшету: «я — очень неправильная ведьма», но ничего там не отразилось.

— Странно, — сказал Гарик, оживившись. — Даже молнии не было. Попробуй ещё раз.

Саня помотала головой. И тут неправильно получилось. Вот уж не хотелось ей быть неправильной, потому и не стала снова палиться и касаться чужого экрана. Ну, нафиг. Лучше потом спросит у Игната Ильича, как быть. Она сильно подозревала, что планшеты — его разработка. Слышала уже несколько раз, какой он таинственный и исключительно крутой артефактор.

— Перерыв, — Гарик потянулся, разминая плечи, уставился на Шун, как только схлопнулись пузыри, сделав зал цельным с кучей народу вокруг за своими столиками. — Эй, Сова! Как продвигается?

— Всё норм, — откликнулась Сова Холиндер, развернувшись к их парте. — Гарик, ты готов к рунам? Списать не дам, ты в опале!

— Мне и в опале хорошо, — хохотнул куратор Зотов. — Руны сделаю на перемене. То же мне, задачка.

Саня повернулась к Ваське, напряжённо смотрящей в ящик, который выдвинулся из парты. Оказалось, что и перед Санькой в парте есть такой ящик.

— Ты чего?

— Жду планшет! — мрачно объявила подруга. — Он здесь появится. Знаешь, как я мечтала о нём с детства!

— Эй, закрой! — прошипел Гарик. — Тимур, ты тупой? Куда смотришь? Как он появится, если ты ящик открыла, болезная?

— Сам такой, — сердито зыркнула на него Васька, но ящик поспешила задвинуть. — А вдруг мне не выдадут? Я по социалке, оплату же не вносили.

Это она Саньке пожаловалась. Парни странно переглянулись. Отвлёк «бумк» под партой.

— Пришло! — оживился Гарик. — Открывай, Сань!

Саня глубоко вздохнула, внезапно разволновавшись. Страшно стало, она вообще не знала, по социалке она или ещё как. Радостный вопль Васьки заставил вздрогнуть.

— О да, да, да! — не стесняясь, громко восклицала Василиса. — Моя прелесть!

Саня хихикнула, представив себе Горлума с колечком в руках в промозглой пещере. Стало интересно, читала ли Васька «Властелина колец».

— Открывай, — поторопил её Зотов. — Ну же, он не кусается! Ну, хозяина точно не укусит.

Обругав себя трусихой, Саня рывком выдвинула ящик. Свиток из серой кожи, перевязанный кожаной бечёвкой, радовал взгляд. Такой новенький на вид, не то, что потрёпанный кусок кожи у Зотова. Саня осторожно протянула к нему руку, коснулась, погладила кончиками пальцев прохладную мягкую поверхность, и свиток мгновенно отозвался на касание, засияв и опутавшись светящимися нитями, появившимися прямо из кончиков Санькиных пальцев. Светящиеся нити не были одного цвета, впитав в себя оттенки всех цветов радуги.

— Ну что такое? — спросил Зотов. — Что ты его гладишь — это не кот. Доставай уже.

Саня вздрогнула. Опять у неё что-то не так? Нити словно схлынули на свиток, и из серого он таким и стал: разноцветным в мелкую полоску, даже не полоску, а в мелкую цветную ниточку. Вынула на парту, вызвав удивлённое восклицание Гарика: «Ого!»

Обернулась к Ваське. У неё свиток был ровного бледно-зелёного цвета. Она как раз пыталась развязать бечевку трясущимися пальцами.

Саня вздохнула и развязала свой планшет. Он сам раскатался по парте, тут же засветившись ровным экраном почти на всю длину и ширину свитка. На ощупь кожа была тонкой, мягкой, приятной и цветной на вид. Из левого уголка разноцветные нити рванули к её вискам, но неприятных ощущений не появилось — в висках просто стало чуть теплее.

— Ну точно полукровка, — удовлетворённо сказал Гарик. — У вас всегда, не как у людей. Вон у Совы с совами планшет, видишь? Правда, он не сразу стал таким. А у Шун… Ого, — Гарик вытянул шею. — Прикольно! Ну так тоже полукровка, Сова была права. Интересно, с кем?

Саня выдохнула, обрадовавшись, что хоть здесь не стала исключением. Вон, как быстро Гарик потерял интерес к расцветке её свитка.

— Что «с кем»?

— Кто переспал с орчанкой? — страшным шепотом сказал ей на ушко Зотов.

— Фу, Зотов! — поморщилась Саня. — Какой же ты пошляк!

— Романтик я, Рязанцева, — нагло ухмыльнулся Гарик. — И оборотень. И ты ведь веда, так что зачем из себя строить святую невинность. Понятно, Шун, у них там всё — жуть как строго.

Саня только головой покачала. Веда — тут как клеймо. Раз инициировалась, значит под мужиком. И хорошо, если не под простым человеком. А ещё веды неразборчивы в половых связях и охочи до секса почти всё равно с кем, если верить тому же Арсену.

— Знаешь, Зотов, — грустно вздохнула Саня. — А ты мне так нравился до этого момента.

— Эй, эй! — тихо откликнулся Гарик, делая страшные глаза. — Даже не думай про меня ничего такого, лады? Я альфу Арсена обожаю, но зубы мне дороги свои. Выращивать их заново — очень неприятное дело, знаешь ли.

— То-то ты нарываешься, ухлёстывая за Шун, — тихонько проворчала Саня и вздохнула свободней, когда над ними снова материализовался пузырь. — Сильно подозреваю, что кулак Кмара не легче, чем у твоего альфы.

— Тише ты, — пробурчал Гарик. — Подожди, когда активируется защита, чуток осталось.

«Уже!» — чуть не озвучила Саня очевидное, но при взгляде на скучную физиономию Гарика до неё вдруг дошло: «Он действительно не видит?»

— Ну вот! — Гарик обезоруживающе ей улыбнулся. — Перерыв закончен. Сейчас активируем твой планшет, и я тебе всё покажу. Мир?

— А мы разве ссорились? — Саня нахмурилась, гадая, какая ещё активация нужна. — Давай активировать. Что мне сделать?

— Вы ещё это не проходили, — сосредоточенно стал пояснять Гарик. — Но ты постарайся просто сделать, как я говорю. Положи обе руки на планшет ладонями вниз, вот так. Теперь постарайся представить, как тепло в твоей груди растёт, становится горячее, и ты мысленно направляешь это тепло в руки и выпускаешь его, самую малость, в планшет. Чувствуешь что-нибудь?

Не то чтобы Саня что-то чувствовала, но нити с планшета полностью оплели кисти её рук ровными параллельными витками. Стоило приподнять ладони, как светящиеся нити стекали с них обратно в светящийся экран.

— Да, — ответила она Гарику. — Получилось?

— Так проверь, — предложил он. — Попробуй что-нибудь написать. Классный стилус у тебя.

Саня теперь тоже увидела тонкий синий стержень, словно приклеенный к нижней кромке планшета. Зотов дотронуться до него не пытался. Карандашом указал. Стоило Саньке коснуться стержня, как он сам скользнул в её пальцы. Отпускала — и стержень, как намагниченный, приклеивался обратно на то же место.

Попробовала им написать прямо на пустом экране: «Моё расписание» И перед ней тут же выплыл список предметов с указанием времени, аудитории и именем преподавателя, ведущего предмет.

— Круто! — оценила Саня.

— Ну, расписание можно проще вызвать, — сказал Гарик. — Видишь, наверху значок пера и чернильницы?

Саня пригляделась и действительно увидела значок в верхней части. И не один. Значков было штук десять, из них Саня узнала голубя, клубочек ниток и то самое перо с чернильницей. А что означали остальные, пока оставалось гадать.

Щёлкнула по перу — увидела то же самое расписание, правда имя преподавателя там отсутствовало. Саня щелкнула по голубю и увидела белое окошко. Решила попробовать интуитивно разобраться, как найти адресат. Представила себе опекуна Романа и написала: «Рома, добрый день. Можно узнать больше насчёт нашего кровного родства?» Этот вопрос не давал ей покоя со вчерашнего дня, после разговора альфы Арсена с опекунами.

— Что ты написала? — улыбнулся ей Гарик. — И кому?

— А ты не видишь? — Саня даже испугаться не успела, что он прочитал её послание. Не смотрела она на Гарика, когда призрачный голубок улетал к дверям аудитории.

— Нет, конечно, — с досадой ответил Зотов. — Твой планшет на меня не настроен, и я ничего не могу в нём увидеть. И никто не сможет, только ты.

Новый голубок взялся прямо из воздуха и впечатался в её экран.

«Получила планшет? Поздравляю! — Саня увидела усмехающуюся рожицу опекуна в окне сообщения. Не совсем фотографически точная, а словно упрощённый рисунок, но весьма узнаваемый. — Разговор о родстве пока отложим, Сань. У меня сейчас занятие, поговорим вечером».

— Опекуну написала, — рассеянно призналась Саня. — Поздравил меня с получением планшета.

— О, Ромыч… — уважительно произнёс Зотов. — Слушай, ну как же тебе повезло с опекунами! Рязанцевы — это ж… Ладно, тебе не понять.

— Чего это мне не понять? — удивилась она. — Я знаю, что они крутые.

— Ла-адно, — непонятно протянул Гарик. — Найди значок учебника с буквой «А». Тыкай в него и смотри предметы. Открылись? Это все предметы, которые у тебя будут. Тыкни в «Бытовую магию» — там ступа и метла у вас должна быть. Видишь?

— Угу.

— Тыкай в неё, видишь картинки? Книжка и перо. Тыкай перо.

У Саньки открылся пустой лист, как в ворде, только без шапки со ссылками.

— И что делать?

— Здесь записываешь лекции, — пояснил Гарик. — А если ткнешь в книгу, то там будет теоретический материал и всякое такое, почти как в учебнике.

Главное Саня поняла — ничего сложного, практически, как в обычном компе. Интуитивно понятно даже.

— Игры тут есть? — спросила на всякий случай Гарика, который округлил недоумённо глаза. А у Саньки на экране вдруг всё заполнили мелкие, но вполне узнаваемые картинки: шахматы, морской бой, судоку, змейка, тетрис, косынка, пасьянс и куча других подобных игр.

— Игры в планшете? — усилил своё непонимание Гарик, пока Саня открыла шахматы. Ей достались белые и она стилусом сдвинула пешку «Е2-Е4». — Первый раз о таком слышу.

«Уверена, что хочешь со мной сыграть?» — всплыло окошко сообщения от человека в маске — таким был его аватар или как тут называются личные картинки.

«Уверена! — подумала Саня мысленно. Шахматы она любила. — Только сейчас не могу. Занятие.» И поднесла к экрану стилус, чтобы это где-то написать. Но её мысленный ответ уже светился на экране.

«Отлично, курсант Рязанцева! — ответил незнакомец. — Попытайтесь ещё раз открыть игру вечером, когда будете одни».

«Интересно, кто это?» — подумала Саня. Ответ тут же высветился, едва её вопрос оказался в планшете без всякого касания стилуса.

«Игры в планшете запрещены, а я пока не слишком хорошо вас знаю, чтобы довериться».

«Ну и ладно», — высветился её ответ. Хорошо, что дальнейшую мысль она смогла утаить, подумав: «Что значит «пока»?»

«До вечера!» — прилетело от незнакомца, и игра исчезла с экрана вместе с сообщениями.

Про игры Саня больше не думала, чтобы не сбивать с толку «неиспорченного» Гарика Зотова, да и не зря же выделили время для их занятия, так что остальную часть урока как примерная ученица слушала все его объяснения и покорно пробовала в планшете одну хитрость за другой.

В планшете можно было добавлять книги в личный архив — достаточно было прочитать нужную книгу с активированным планшетом рядом. Можно было извлечь написанное и «распечатать» — то есть скопировать на другой носитель — бумагу, пергамент или кожу. Гарик привел пример копии рун — там особенно важна каждая микроскопическая черточка — так скопировать те же руны можно было на кожу, дерево, камень, металл, даже на снег и лёд, но на льду руна просто долго не продержится, если только это не руна заморозки.

В планшете можно было не только писать, читать, копировать, вносить инфу и смотреть, но и слушать. Последнее Саньку очень вдохновило. Попробовала прослушать для смеха переписку с Романом. И прямо в голове зазвучал сначала её голос — брр, слушать свой голос — и ответ голосом опекуна. Саня представила, как она будет слушать учебники с голосами авторов их написавших, и зависла ненадолго то ли от ужаса, то ли от восторга. «Магический планшет — вещь!», — решила она. И пожелала тому артефактору, что его придумал и осуществил (мысленно Саня представила себе Игната Ильича), счастья, здоровья и долгих лет жизни. Куда лучше волшебной палочки английских магов, куда функциональнее планшетов и айпадов у простых людей.

И да — можно было передавать информацию с планшета на планшет практически неограниченную в объёме без всякого подключения к интернету и к электричеству. И ограничения по скорости не было вообще — всё передавалась либо мгновенно, либо почти мгновенно. Работал планшет от вливания толики магии владельца или от магии природных ресурсов. А как пояснил коротко Гарик (под грифом — вам это еще не рассказывали): магия есть везде, не только в травке, земле и артефактах, а даже в самых простых вещах вроде каменных стен, воды, насекомых, мелких животных и неодарённых людей. Маги и волшебные существа не слишком подходили, потому что не любили делиться магией, даже толикой, и умели ставить защиту.

— Гарик, — озаботилась Саня, когда занятие подошло к концу. — Скажи пожалуйста… Помнишь, мои опекуны говорили, что если я… м-м, возобновлю обнимашки с альфой…

— Если ты опять о том, что не пара нашему альфе, — хитро ухмыльнулся Зотов. — То я уже говорил, что в курсе, что вы вчера на ночь целовались и обнимались. Но, немного узнав тебя, думаю, что дальше обнимашек дело не пошло. И я несколько в шоке, как альфа нежен, терпелив и добр к тебе. Бедолага!

Саньку от его ответа бросало то в жар, то в холод.

— Ну, знаешь… — пробормотала она, не находя приличных слов для ответа.

— Сань, — тронул её за локоть Гарик и заглянул в глаза. — Я просто любопытный и сразу с утра проверил. Прости. Другие ничего не учуют. Ваши отношения с альфой — только ваше дело. И я не буду тебе ничего советовать.

— Точно, — вспомнила Саня слова опекунов. — Роман Романыч сказал, что ты предан альфе до кончика хвоста, но патологически справедливый и не станешь меня подкладывать в постель Арсена, чтобы выслужиться.

Гарик закашлялся и покраснел, уставившись на неё потрясённо.

— Что? — хихикнула Саня.

— Он правда про меня такое сказал? — смущённо спросил Зотов, кусая губы.

— Дословно, — кивнула Саня.

— Вот же, — куратор Саньки прищурился, скрывая довольную улыбку. И она поняла, что кто-то реально сильно уважает Романа Рязанцева. — Ладно, проехали.

Гарик своё обещание выполнил — вечером возле комнаты Саньки он уже ожидал их с Шун со здоровенным тюком. Только уже в комнате выяснилось, что это шикарная лежанка из искусно сшитых шкур и каркаса. Не совсем на полу, но достаточно низенькая получилась кровать, эдакий тюфяк с углублением, вроде люльки, но очень большой. А ещё Зотов соорудил на обоих кроватях столбики, которые украсились шёлковыми, лёгкими на вид, но не прозрачными пологами.

— Это, чтобы вы могли уединиться при желании, — пояснил он несколько ошарашенным девушкам, посаженным на табуретки, пока оборотень работал над благоустройством их жилища. — Или учить домашку, не мешая спать соседке. Шун? Что скажешь?

Орчанка смотрела на свою кровать с таким немым восторгом, что Саньке показалось, что она сейчас бросится на шею Зотову и сама его расцелует.

Только по сдержанности Шун оказалась кремнём. Повернулась к Гарику, застывшему с неуверенной миной на лице, протянула ему руку и скромно произнесла:

— Спасибо. А это тебе.

Гарик «это» взял, пробормотав: «не за что», а потом неверяще глянул на Шун.

— Эй, ты серьёзно? Не надо! Я не ради награды всё делал.

Шун сложила руки на груди и прищурилась, отказываясь забирать «это», отчего у Саньки разыгралось жгучее любопытство.

— Тогда забирай кровать! — велела орчанка.

— Не стану, — Гарик насупился и сжал протянутую к орчанке руку в кулак. — Шун, ты что, такая богатая? Ты хоть представляешь, сколько он стоит?

— Представляю, — ответила Шун спокойно. — У меня из них игрушки были. Большие игрушки — целый зверинец. Один умелец выточил. Я напишу домой, чтобы мама мне выслала волчонка, очень тебя напоминает. А это так, на карманные расходы дали, самый маленький тебе подарила, знала, что станешь... отказываться.

Саньке показалось, что она хотела сказать «ломаться». Гарик, видимо, о том же подумал, потому что покраснел, положил таинственный подарок в карман, коротко поклонился и вышел из их комнаты, аккуратно прикрыв дверь. А ведь, наверное, хотел хлопнуть ею громко. Вот как поймёшь этих парней?

— Как думаешь, обиделся? — спросила Шун, когда они остались одни.

— Переживёт! — отмахнулась Саня. — Лучше скажи, что за подарок ему дала. Интересно ведь.

— Покажу, — оживилась Шун, бросаясь к своему баулу и шустро справляясь с завязками. Скоро она выложила на стол небольшой узелок. — Смотри, тут есть и симпатичные. Но обещай, что выберешь один себе или не покажу вовсе.

— Жестоко, — хмыкнула Саня, очень понимая сейчас чувства Гарика. — Я не стану ломаться, так что открывай.

Шун фыркнула, усмехнувшись, и развязала узелок. Таких крупных драгоценных камней Саня даже в кино не видела.

— Откуда? — вырвалось у неё невольно.

— У папы прииски, — пожала Шун плечами. — Мы не бедствуем. И никто к нам не суётся. Правда, меня просили не светить этими камешками, только в исключительных случаях. Деньги у меня есть тоже, эти не для продажи. Ну так что, выбирай.

У Саньки разбегались глаза. Взять такое богатство себе было очень сложно. Выбрала самый мутный камешек с явными изъянами с одного бока.

— Передам внучке по наследству, — полушутливо вздохнула она, любуясь небольшим булыжником на своей ладони. — Спасибо, Шун. Не знаю, как тебя отблагодарить.

— Сань, ты ничего не забыла? — засмеялась Шун. И добавила серьёзно: — Камни нельзя съесть, ими не залечишь смертельную рану, их сложно продать, но можно легко из-за них потерять голову в буквальном смысле. Это не благо, это дамоклов меч нашего племени.

Саня перестала улыбаться, слова Шун её потрясли. Повинуясь порыву, Саня шагнула к орчанке и обняла её. Шун напряжённо застыла, и Саня сразу отпустила её, чувствуя неловкость. Орчанка явно не была приучена к объятиям.

— Знаешь, я рада, что ты будешь жить со мной, — вздохнула Саня. — Давай ляжем пораньше спать, что ли. Тем более, ты почти не спала прошлой ночью.

— Я только за, — Шун кивнула и пошла к своей лежанке. — Я не пытаюсь соблазнить твоего куратора, если что.

— Он сам кого хочешь соблазнит, — хмыкнула Саня. — Не волнуйся, он взрослый парень и весьма сильный оборотень. И никто его не заставляет на тебя заглядываться. Даже наоборот.

— Знаю. А также знаю и то, что запретный плод сладок, — Шун достала простыни и застелила лежанку, водрузив сверху свою монументальную подушку и лоскутное покрывало из кусочков разноцветной замши. — Боюсь, я не столько ему понравилась, сколько его мучает любопытство. Ну и желание сделать по-своему, вопреки всему и всем.

— Мне тоже так казалось, — осторожно ответила Саня, поражаясь взвешенной позиции Шун — ведь нисколько не кокетничает, просто говорит, как есть. А ведь Саньке, как и другим, казалось, что Шун очень скромная и невинная девочка, а значит — наивная. И может вовсе не догадываться о намерениях Гарика, какие бы они не были. — Гарик — хороший парень.

— Знаю, — улыбнулась Шун Саньке. — Хороший, заботливый, искренний… Только хорошие парни тоже совершают глупости. Мне сто лет, Аксана. По меркам моего народа, я ещё ребёнок, но я многое видела в жизни — так уж вышло. И многое понимаю... К слову, альфа Арсен, как я слышала, тоже замечательный мужчина.

— Мы поняли друг друга! — рассмеялась Саня, поймав лукавый и совершенно не наивный взгляд орчанки. И с испугом подумала, что у Шун с Гариком одинаковые методы борьбы с её вмешательством. — Если обещаешь не толкать меня в объятия альфы Арсена, я отплачу тем же в отношении Гарика Зотова.

— Обещаю, — легко согласилась Шун, вернулась к Саньке и плюхнула на стол холщовый мешочек с вяленым мясом, от которого рот мгновенно наполнился слюной, а ведь до этого есть совершенно не хотелось после легкого ужина в столовой. — Если ты тоже проголодалась, составишь мне компанию? Я могу поставить чайник — дома был такой же. И чай, как мачеха заваривает, могу заварить. Поверь, необыкновенная вкуснятина.

Саня не стала отказываться. Достала припасённый хлеб и печенье, пока Шун заваривала чай. Случайно или нет, орчанка взяла себе большую чашку Гарика с изображением пегаса на боку. Поздний ужин удался на славу. Но засиживаться не стали, обе помнили, что утром их ждёт первый урок с деканом, Алёной Разиной. И рано разошлись по кроватям, решив выспаться. Тем более, Шун действительно почти не спала прошлой ночью из-за соседок.

Уже улегшись в постель, Саня вспомнила вдруг шахматы и обещание незнакомцу. Задёрнула полог, чтобы не мешать Шун. Мысленно поблагодарила за новшество Гарика и достала свой разноцветный планшет. Раскатав свиток, пережила щекотное присоединение цветных нитей к вискам и сразу подумала об играх. Появились как миленькие на «экране». Выбрала шахматы. Доска на экране казалась трёхмерной, а фигуры искусно вырезанными из белой кости и чёрного камня. Саня узнала среди фигур орков в качестве ладьи. Конями были пегасы. пешками — забавные ушастые существа вроде хоббитов, но тут Саня уверена не была. Офицеры — явно оборотни с мускулистыми руками и весьма похожи на братьев Рязанцевых. Королева — то ли веда, то ли маг, тут не ясно. А король у белых — однозначно князь Егор.

«Добрый вечер, незнакомец!» — громко подумала Саня, отвлекаясь от красоты фигур на доске — а то могла бы ими до утра любоваться. Слова тут же появились на планшете в овальном окошке. Аватар Саньки зевал, прикрывая рот ладошкой. Возмутиться собственным изображением она толком не успела. Появился ответ человека в маске.

«Доброй ночи, курсант Рязанцева. Вижу, играть вы сейчас не настроены».

«Боюсь, вы правы, — ответила Саня всё так же мысленно. — Очень насыщенный день».

«У меня к вам всего пара вопросов. Ответите?»

«Смотря какие», — осторожно подумала Саня.

«Хорошо, рискну, — аватар незнакомца кривовато улыбнулся, блеснув золотым зубом. — Братья Рязанцевы — ваши опекуны, это многим известно. А кто настоящие ваши родители, если не секрет?»

«Секрет, — смайлик Саньки удручённо вздохнул и пожал плечами. — Для меня самой. Я — сирота. Даже мать я не помню... Я не знаю, кто были мои родители. Живы ли они? Знают ли, что я у них есть… была? Извините. Не хотела вам жаловаться на жизнь».

«Вы не жаловались, — качнул головой человек в маске. — Вы ответили на мой вопрос. Спасибо».

«И кто же вы?»

«Тот, кто очень хочет с вами подружиться».

«Для этого всего лишь надо признаться, как вас зовут», — несколько раздражённо подумала Саня. Её смайлик топнул ногой.

«Ой ли? — не поверил незнакомец. — Не сердитесь. Я назовусь, когда придёт время. Можете пока сами придумать, как меня называть».

«Он издевается? — затосковала Саня и ахнула, когда и эта мысль отразилась на экране. — Извините!»

«Хорошо, — отозвался незнакомец. — Сам предложу. Как вам прозвище Горец?»

«Вы Дункан МакЛауд?» — хихикнула Саня, приходя в хорошее настроение. Ну а что, магия существует, оборотни, русалки — тоже, почему бы не быть бессмертному горцу МакЛауду?

«Нет, моё имя звучит иначе. Но можете называть и так, если нравится».

«Ладно, пусть будет Горец, — смирилась Саня. — Вы хотели спросить что-то ещё?»

«Хотел… Что послужило вашей инициации?»

«Даже если бы знала — не сказала! — ответила Саня. — Как понимаю, это очень личное. А мы с вами недостаточно знакомы».

«Спасибо, понял. Доброй ночи, Аксана».

«Доброй ночи, Горец!»

Саня шустро скатала планшет в свиток, чтобы не передумать и не продолжить этот разговор. «Не Дункан МакЛауд» её сильно заинтриговал. Кто он? Студент? Преподаватель? Арсен? Нет, не может быть. Он бы ведь признался? Или нет?

Саня стремительно раскатала свиток и ткнула в значок голубя. В красках представила себе вожака волков и нацарапала стилусом:

«Добрый вечер, Арсен Маркович!»

Призрачный голубь улетел. Некоторое время ничего не происходило. И Саня совсем поверила, что не имеет доступа на послания альфе волков. Но минут через пять напряженного ожидания, она увидела, как призрачный голубь внезапно впечатался в экран.

«Доброй ночи, Аксана, — написал Арсен. — Извини, принимал душ и только сейчас увидел твоё послание».

Саня в красках представила обнажённого Арсена в одном полотенце на бёдрах, с мокрыми волосами и капельками воды на мускулистых руках, животе…

Встряхнув головой, она прогнала из мыслей соблазнительную картинку.

«Я уже в постели, просто хотела пожелать спокойного сна», — отправила она ответ.

Аватарка Арсена прищурилась.

«Вот как! И что на тебе надето?»

«Ничего, — решила подразнить его Саня. Не ей же одной представлять его после душа. — Ночью тело должно отдыхать от одежды».

«Согласен, — очень быстро прилетел ответ вожака. — Сам предпочитаю спать обнажённым».

Саня тихонько захихикала. Разговор у них, однако…

«А чем предпочитаешь заниматься прежде, чем уснуть?» — решила она сменить тему, чтобы в ответ признаться, что любит почитать.

«Сексом, разумеется, — ответил нахальный оборотень с абсолютно серьёзной аватаркой. — Но пока тебя нет рядом, приходится читать книги или ещё что-то делать, такое же скучное».

«Неужели нет желающих заняться с тобой сексом?» — написала Саня, не собираясь отправлять эту провокацию. Но голубь улетел самостоятельно, не дождавшись от неё отправки. Захотелось срочно свернуть свиток с планшетом, но усилием воли Саня заставила себя сидеть неподвижно.

Аватарка Арсена молчаливо и укоризненно улыбнулась паникующей Саньке. Следом прилетело ещё сообщение:

«Кому-то не хватает острых ощущений? — подмигнула аватарка вожака. — Могу помочь. Слышала когда-нибудь о виртуальном сексе?»

«Нет! — решительно отправила Саня сообщение. Но поняв, что поймут её неправильно, поспешно дописала: — Нет, я не стану заниматься с тобой виртуальным сексом!»

«Вот и правильно, — появился ответ Арсена. — Займёмся им лучше в реале».

И прежде, чем Саня успела придумать достойный ответ, хватая воздух ртом от нахлынувших чувств, вожак прислал ещё сообщение.

«Подожди минуту — надену хотя бы штаны. И продолжим этот милый разговор».

Милый разговор? Саня возмущённо фыркнула, но свернуть планшет даже не пыталась. И она еще могла подумать, что тот незнакомый горец — это Арсен? Ха-ха три раза!

Что произошло с экраном планшета Саня не поняла, вдруг увидев по центру окошко с Арсеном в какой-то комнате. Он сидел в кресле полуобнажённый в одних джинсах и смотрел словно прямо ей в глаза. Роман и Андрей Рязанцевы были правы, сложён Альфа Арсен был не хуже её опекунов. А может даже и лучше. Она тоже старалась глядеть в его глаза, чтобы не залипать на мускулистом теле с капельками влаги.

— Вот так-то лучше, врунишка, — обаятельно улыбнулся ей альфа волков, при этом его голос звучал в её голове. — Симпатичная пижама. Это видеорежим, Сань.

— Поняла, — мысленно ответила Саня, боясь, что Шун услышит разговор. Оказалось, этого достаточно. По крайней мере на ней есть эта пижама! — Мне жаль, Арсен, но очень хочется спать.

— Передумала меня дразнить? — лениво улыбнулся он.

— Я не дразнила! — вспыхнула Саня.

— Да что ты?! — усмехнулся он. — Ты очень хорошенькая, когда так смущаешься, знаешь?

— Как это выключить? — деловито осведомилась Саня.

— А зачем? — ничуть не обеспокоился Арсен, пошевелив пальцами. Санькин планшет взлетел вверх и завис в воздухе, не давая ей дотянуться до него рукой. — Лучше спой мне колыбельную. Знаешь какую-нибудь?

— Арсен!

— Да, милая?

— Что это вообще такое?

— Доступ первого уровня, — последовал невозмутимый ответ. — Как подопечная моих… людей, ты так же находишься под моей ответственностью. Не сердись, Сань. Я соскучился.

— А я нет!

— И поэтому первая мне написала, — покивал альфа. — А потом пять минут ждала ответ.

Саня зажмурилась, чтобы не видеть его нахальную физиономию, и этот мускулистый торс, и эти руки, перевитые жгутами вен. И барабанящие по креслу неизвестный мотивчик длинные пальцы. И не удержавшись, рассмеялась от нелепости ситуации.

— Я спать! — посмотрела в его глаза. — Можешь наслаждаться моим видом, сколько захочешь.

С этими словами Саня сползла вниз, устроилась на подушке и натянула одеяло до самого носа. После чего закрыла глаза, реально решив уснуть. Не учла только, что его голос продолжит звучать в её голове.

— Хорошо, — услышала она Арсена. — Тогда я сам спою тебе колыбельную.

И прежде, чем Саня успела возразить, в её голове зазвучал тихий бархатистый голос, исполняя одну из её любимых песен.

«Нiч яка мiсячна, зоряна, ясная!

Видно, хоч голки збирай.

Вийди, коханая, працею зморена,

Хоч на хвилиноньку в гай…»

Саня слушала всю песню с таким удовольствием, какого давно уже не испытывала. Вот никогда не думала, не мечтала даже, что однажды мужчина исполнит эту песню лично для неё. Просто возьмёт и споёт без всякой просьбы с её стороны.

Но когда голос Арсена затих, ей не хватило смелости его похвалить. Хотя на её взгляд исполнение этой красивой песни вожаком было лучшим из всех, что она прежде слышала.

— Это не колыбельная, — мысленно сказала она.

— Но тебе понравилось, — самодовольно заявил волчара. — Не спорь, Сань, у тебя очень выразительная мимика.

— Спасибо, — всё же не удержалась она, и решила свести всё к шутке, чтобы разбить эту атмосферу нежности, совершенно ненужную и неправильную. — Я знаю, кто будет петь колыбельные нашим детям.

Она тут же распахнула глаза, уселась на кровати и испуганно уставилась на полуголого Арсена. Он больше не сидел в кресле, стоял возле него, широко расставив ноги и засунув руки в задние карманы джинсов. Глядел на неё очень задумчиво и не пытался подловить на вырвавшихся случайно словах. Они должны были прозвучать как шутка…

— Спокойной ночи, Сань, — только и сказал Арсен. — Сладких снов.

Видео исчезло, а планшет просто упал ей ровно в руки, сам сворачиваясь в трубочку.

«Спокойной ночи, Арсен» — подумала Саня, упала на подушку, тихонечко застонав. Ну кто её за язык тянул? И почему он ничего не сказал в ответ? Почему не засмеялся хотя бы? Не съязвил? Или в планах на неё дети не значились? Ну о чём она думает вообще?

Нет, она не станет думать об Арсене, о любви и прочей дурости! Ей учиться надо! И она сейчас повернётся на бочок, закроет глаза и не будет снова и снова вспоминать, как он пел, и как он выглядел после душа, и потом — после песни.

Откинув утром полог, Саня в немом шоке уставилась на небольшой смерч, крутящийся ровно посерёдке её большой комнаты. Впрочем, смерч на месте не стоял, передвигаясь по одному ему ведомому принципу от стола до двери. И только, когда на месте смерча вдруг материализовалась её соседка, а точнее монстр по имени Шун, Саня выдохнула, но тут же вскричала:

— Что это было?!

— И тебе доброго утра, — во все зубы улыбнулась девочка-орк, встряхнулась и словно перетекла в образ нормальной девчонки — без всех этих клыков, когтей, шипов и мощных бицепсов на руках и ногах. — Извини, но я не могу без утренней разминки, а тут места вдоволь. Но если ты против…

— Да что ты! — тут же усовестилась Саня. — Занимайся, конечно. Но… как это возможно? Я совсем тебя не видела.

— Это что, — Шун подхватила полотенце и повесила его на плечи. — Посмотрела бы, как разминается мой брат. Кмар — лучший в нашем племени из молодых.

— Пожалуй, я обойдусь без этого знания, — проворчала Саня, вызвав весёлый смех соседки. Шун показала ей язык и умотала в душевую.

Саня ахнула, глянув на часы, до подъёма — почти час! Обозвав Шун садисткой, она всё же последовала её примеру и занялась разминкой. Невольно задумалась о мощи орков, если девчонка Шун показывает чудеса скорости. Пришла к неутешительному выводу: хорошо, что орков мало и с ними у магов нет конфликта.

Вообще по истории магов после развала СССР в обычном мире, в магическом мире такой реформы не случилось, и магическое государство осталось, по сути, прежним. Но, в отличии от РФ, к Магроссии присоединилась Монголия (откуда пришли Орки), Карелия и Финляндия. Поэтому неудивительно, что некоторые магросы (общее название магов, вед, орков, оборотней и остальных волшебных условно разумных народов Магической России) обладают азиатской или, наоборот, скандинавской внешностью.

В голове не укладывалась такая скорость движений, как у Шун, ведь её реально было не разглядеть в маленьком смерче. С другой стороны, если она уже сто лет тренируется… Ну или даже пятьдесят, то почти понятно — как у неё такое выходит. Другой вопрос — зачем это ей. Или орки всегда готовы к вооружённому столкновению? Или действуют по принципу: есть армия — нет войны? Скорее всего и то, и другое — верно. А раз у них есть богатые прииски, что большая тайна для многих, но явно не для всех, то и охрана должна быть соответственная.

Хотела бы она так двигаться? Саня покачала головой и продолжила приседания со взмахами рук. Куда уж ей! Зарядку — и ту делать ленится частенько. Да и трансформация в уродливое чудище ей даром не нужна, как бы боеспособна эта форма ни была. Дать отпор хулиганам можно и менее эффективными методами. Хотя… если бы тот мерзкий охотник Степан поймал не Саньку, а Шун, ох как ему стало бы невесело. Что-то подсказывало Саньке, что те зачарованные верёвки орчанка бы даже не заметила.

На поле, куда согнали первокурсников, Саня обхватила себя руками, пожалев, что потратила время на зарядку. Наставник и куратор Жорик выглядел очень решительным и вредным.

— Ну-с, господа целители, — с добродушной усмешкой начал он. — Поздравляю, вы первые будете делать разминку перед занятиями. Развитие вашей магии, увеличение потенциала, как вы уже должны знать, напрямую зависят от физического состояния вашего тела. У простых людей есть пословица: «В здоровом теле — здоровый дух». У нас она звучит несколько жестче: «Здоровый маг — живой маг». Да-да, чтобы свободно магичить и не сгореть в одночасье, тело волшебника или волшебницы должно быть сильным, ловким и крепким. Два круга вокруг этой полянки — бегом!

Саня и остальные восемь будущих целителей сорвались с места, форсируя окружность «полянки». Для Саньки полянка виделась огромным полем. Середина этого поля была закрыта непонятными сооружениями, разделяя «полянку» на две равные части.

— Что это? — ткнула пальцем в сооружение Саня, бегущая в хвосте процессии просто из принципа — не будет она напрягаться, пока не поймёт, что к чему. Рядом, как ни странно, пристроилась Шун, которая явно могла обежать поле за пару секунд.

— Малая полоса препятствий, — тут же отозвалась Шун. — Есть ещё средняя и большая. Хотела бы я побывать на большой.

Саня мысленно скривилась, ей и на малую полосу попасть не хотелось. Очень уж подозревала, что для неё и этого аттракциона будет за глаза.

К счастью, Жорик не зверствовал. Заставил их проделать несколько упражнений, без фанатизма поправлял ошибки и хвалил, не скупясь, а потом всё же повёл на малую полосу препятствий. Но заставлять проходить её с ходу не стал. Велел для начала осмотреть, обнюхать и потрогать. Саня честно обошла все препятствия, оценивая размах. Тут были и грязевые канавы, и стенки, которые надо перелезть, и брёвна, по которым пробежать, и сетка, под которой проползти, и много ещё чего. Невольно задашься вопросом, какова же «большая» полоса препятствий?!

Оказалось, что с завтрашнего дня они уже начнут проходить небольшой участок полосы. Как раз тот, что с грязевой канавой и бревном, даже на вид гладким и скользким, которое ещё и вращается, пусть и медленно.

Жизнь в академии лёгкой больше не казалась. Их, похоже, готовили к войне, а не к мирному существованию.

— Ну и напоследок, — деловито сообщил наставник Островский. — Порадую вас долгожданной для некоторых новостью: записаться на индивидуальные тренировки можно прямо сейчас.

Жорик махнул рукой на белую доску, повисшую в воздухе. На ней синим маркером были написаны их имена в столбик. Саньке так и хотелось попросить вычеркнуть её из списка. Никаких индивидуальных тренировок ей даром не нужно. Хватит и общих издевательств.

Пока глазела на остальных «целителей» с разной степенью радости на физиономиях, лисичка с фанатичным блеском в глазах осведомилась:

— Любого наставника можно выбрать?

— Да, — кивнул Жорик. — Если наставник согласится вас тренировать, разумеется.

— И вожака?

Жорик явственно поморщился.

— Делать ему нечего — лису тренировать индивидуально, — хмыкнул парень из медвежьего племени.

— Не в этом дело! — поспешил поправить медвежонка Жорик. — Арсен Маркович — очень занятой человек. Вы все знаете, что и базу он специально открыл, чтобы выделить время для тренировок с вами. На его плечах все стаи оборотней России, а их немало. Ну и достаточно вам пока знать. Не берёт Арсен студентов для индивидуальных занятий.

— А почему ей можно? — и лисичка сердито ткнула пальцем в Саньку.

Саня, замечтавшаяся при упоминании вожака о вчерашнем разговоре с волчарой, вздрогнула и посмотрела вопросительно на обнаглевшую лису. Кажется, её фамилия была Клочкова.

Лисица скривила надменную рожицу и, выразительно глядя на Саньку, ткнула пальцем в доску с именами.

Пришлось смотреть и ахать возмущённо — напротив имени Саньки красовалось четко выведенное имя наставника: А.М.Чернов.

— Но я не просила… — начала Саня растерянно. Только тут же взяла себя в руки и звонко осведомилась: — Как мне отказаться от тренировок?

Медведь и лисичка поглядели, как на больную. Маги вообще надменно помалкивали и ни на кого не смотрели. Девчонки веды с Васькой во главе были настроены спрятаться за Санькой и Шун. Только Шун нашла её руку и осторожно сжала.

— Сожалею, — добродушно улыбнулся Жорик, пряча мелькнувшее на лице удивление. — От индивидуальных занятий, заявленных наставниками, отказаться нельзя.

На доске, тем временем, появились ещё имена наставников: у лисички объявился личный тренер Р. Миронов, заставив Клочкову хмуро вздохнуть. У медведя наставником значился Р. Рязанцев, что заставило Саньку завистливо покосится на парня.

— Меняемся? — подмигнул ей медвежонок, подходя ближе, и протянул руку: — Максим Суворов.

— А можно? — Саня невольно пожала его руку — крепкую лапищу, в которой утонула её ладошка. — Аксана Рязанцева.

— Меняться запрещено, — едва не сплюнула оказавшаяся рядом с ними лисичка. — Я — Наталья Клочкова, для друзей — Таша. И сразу предупреждаю — убью Дина если не на первой, то на второй тренировке.

— Дин — это… — начала Саня, удивлённая, что оборотни так легко перекочевали к ней и даже представились.

— Родион Миронов, — любезно ответил медвежонок Макс, язык не поворачивался назвать стройного крепыша медведем даже мысленно. — В узких кругах — Дин Убийца, тайный поклонник некой рыженькой лисички Таши.

— Заткнись, — зыркнула на него Таша, но не зло, а как-то устало.

— Почему убийца? — задала вопрос Шун, стоявшая рядом с Санькой, которую тоже интересовал этот вопрос. — Я — Шун, если что.

— Из Теневых Убийц, — хмуро ответила лисичка. — На самом деле Макс всё напутал. У Дина прозвище Акула. И он вовсе не мой поклонник, а просто друг семьи.

По скептической усмешке Макса, лисичка заблуждалась.

— Шун, да? — спросил он вдруг. — У тебя тоже наставник появился, ничего так.

Все посмотрели на доску. Возле имени Шун появилась запись: Грансен.

— Ой нет! — выдала Шун растеряно. — Что он делает в академии?

— Кто-то посчитал, — с задумчивой усмешкой высказался медвежонок. — Что одного Кмара маловато, чтобы приглядеть за принцессой орков.

— Да ладно, — вклинилась Васька. — Грансен записан как препод по артефакторике. Говорят, что крутой мастер.

— Крутой, — уныло покивала Шун. Видимо тоже считала, что этот Грансен будет за ней присматривать.

Саня подивилась, что у данного орка вполне произносимое имя. Даже запомнить не сложно. А ещё она всё больше убеждалась, что личный тренер Арсен — не такое уж зло.

— А я придумала! — Васька победно улыбнулась. — Девчонки, айда к Жорику, пока нам не назначили каких-нибудь убийц.

Остальные веды ринулись за Василисой к наставнику Жорику, окружили его и загомонили, перебивая друг друга.

Маги нерешительно покосились на них, но остались на месте в стороне от других, буравя доску надменными взглядами.

— Задаваки, — неодобрительно поглядела на них Таша. — До чего нам не повезло с группой, да, Макс?

— Почему же? — не согласился медвежонок. — Цветник, как есть. Столько красоток! Мне, лично, всё нравится. А маги оттают, вот увидите.

— Бабник, — фыркнула Лисичка. — Аксана, ты их знаешь?

— Лучше просто Саня или Санька, — вздохнула в ответ. — Нет, не знаю. Вообще ни с одним магом не знакома.

Маги их взгляды заметили, переглянулись, и, словно нехотя, подошли.

— Милена Овчинникова, — представилась надменная девица. — Никаких Милли. Либо Милена, либо Милена Олеговна.

— Макс, — усмехнулся в ответ медвежонок. — Приятно познакомиться, Милена Олеговна!

Лисичка, Саня и Шун тоже представились. После чего очень красивым голосом заговорил маг.

— Касьян Трубецкой. Можно по имени, но без сокращений.

— Вам там наставника назначили, — хмыкнула лисичка Таша.

Маги дружно развернулись, растеряв на миг свою надменность.

Саня тоже посмотрела на доску, она оказалась заполненной уже полностью. Девчонки веды своего добились, напротив их имён красовалось: «Г. Островский».

А вот магам достался некий А. Крон. Обоим.

— Кто такой? — спросила Саня с любопытством.

— Стихийную магию преподаёт, — пожал плечами медвежонок. — Мутный тип и чистокровный маг. А вот сынишку его ты должна помнить — был на базе. У ваших волков он был самый младший. Ник, кажется. Или Николай.

— Колька? — удивилась Саня. — Помню, конечно!

— Не знала, что Крон студентов тренирует, — выдала Милена Олеговна.

— Мне подходит, — проронил Касьян.

— Да мне тоже, — пожала плечами Милена. — Просто странно.

Жорик хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание будущих целителей.

— Так, ребятки, — сообщил он серьёзно. — Вам, конечно, не настолько нужны тренировки, как тем же боевикам. Но занятия с тренерами пропускать нельзя. Тем более такие занятия проходят лишь раз в неделю, по субботам. Наставники сами пришлют вам время занятий. А сейчас — бегом к раздевалкам. Следующее занятие у вас через час, успеете привести себя в порядок и позавтракать.

Саня опять бежала рядом с Шун, думая обо всех открытиях чудных, которые узнала внезапно на физподготовке. Оборотни держались рядом с ней, девчонки-веды вырвались вперёд, что вызывало на рожице Макса довольную улыбку. Маги поотстали, хоть и не на много.

По коридорам академии будущие целители уже шли довольно сплочённой кучкой. Всё-таки, совместные трудности сближают. Пусть, они пока не настолько хорошо знали друг друга, но первые шаги были сделаны. Саньке даже лисичка Таша понравилась, которая на базе обозвала её стервой. При ближайшем общении девчонка оказалась вполне нормальной и совсем не задавакой.

Шун по-прежнему держалась рядом, и Саня не возражала. Оказалось, что с Шун ей спокойнее всего. Орчанка не ждала светских бесед от неё, спокойно молчала и это молчание не было в тягость.

Они с Шун успели принять душ, переодеться и спокойно позавтракать за отведённое время. И на первое занятие по Алхимии они пришли вовремя, уже достаточно бодрые и отдохнувшие. Хотя Шун итак не напрягалась на утренней разминке, но тем не менее.

В светлой алхимической лаборатории им предложили поделиться на три команды — по количеству столов, стоящих полукругом. На каждом столе уже стояли котлы и горелки. К Саньке и Шун неожиданно присоединились Таша и Макс. Девчонки: Васька, Кара и Настя — заняли второй столик. А маги: Касьян и Милена — третий.

Преподаватель, серьёзный мужчина лет пятидесяти, окинул их орлиным взглядом из-под кустистых бровей и заявил:

— Так не пойдёт! Вас девять курсантов, извольте разделиться по трое.

Саня занервничала, к магам идти ей не хотелось. Шун тоже не хотелось отпускать.

— Трубецкой, — преподаватель решил всё сам. — Живо за первый стол! Рязанцева и Шун-эвей — за третий стол. Огнева за первый стол. Суворов — за второй стол.

Саня порадовалась, что, хотя бы с Шун их не разделили. Милена, их третья сокомндница не выглядела недовольной, просто кивнула им прохладно и преданно уставилась на преподавателя.

— Всем сесть и открыть введение в ваших учебниках, — велел алхимик. — Меня зовут Игорь Анатольевич Лютов, я буду наставлять вас в тонкой алхимической науке. Не обещаю, что научу вас изготавливать философский камень, но кое-что интересное на уроках будет обязательно.

Увы, ничего в эти четыре часа они не варили, только прослушали пространную лекцию о технике безопасности, о том, что бывает с беспечными курсантами, о том, сколько курсантов после первых занятий с зельями попадают к целителям, какие увечья наиболее характерны после несоблюдения непреложных правил. Запугали будущих целителей знатно, поэтому кличка «Лютый», которую они узнали от медвежонка Макса, была полностью оправдана. В конце занятий Лютый провёл контрольную работу, в которой будущие целители должны были перечислить все непреложные правила техники безопасности. После чего Игорь Анатольевич отпустил курсантов на обеденную перемену, обрадовав, что Алхимия — один из профильных предметов у целителей, «так что встречаться будем часто», аж три раза в неделю.

В столовой они заняли отдельный стол. Даже маги присоединились. Все были несколько понурые после занятия у Лютого.

— Что там следующее? — спросил Макс, прожевав кусок мяса. — И надеюсь, не на четыре часа.

— Расоведение, — первой откликнулась Шун. — А потом ещё Бытовая магия.

Остальные кушали молча, Лютый здорово испортил всем настроение своими страшилками. По его словам, выходило, что нормальными целителями в лучшем случае станут трое из группы, а остальных либо отчислят, либо они сами умрут насильственной смертью.

Преподаватель Расоведения, Стелла Евгеньевна Зверева, оказалась невысокой худенькой женщиной лет сорока, обманчиво хрупкой с небесно-голубыми большими глазами. Обманчиво — потому, что всей группе первачков целителей было уже хорошо известно, что Стелла Евгеньевна — родная сестра вожака барсов, Алексея Белогорова, сама так же является чистокровным оборотнем, далеко не последняя в своей стае по силе. Главное же, что донесли Санькиным одногруппникам их кураторы, что Стеллу Евгеньевну лучше не злить и никак иначе не провоцировать. Не заговаривать первыми, не отвечать с места, и вообще лучше не отсвечивать.

Когда Саня с проникшейся группой вошла в кабинет, преподаватель была уже на месте за монументальным столом на высоком постаменте. В классе насчитывалось около дюжины отдельных столов, стоящих на значительном расстоянии друг от друга.

— Рассаживайтесь! По одному! — отрывисто приказала Стелла Евгеньевна, стоя возле своего кресла и держась рукой за спинку.

Саня невольно переглянулась с Шун и остальными, прежде, чем пройти к какому-нибудь месту.

— Живо! — рявкнула Стелла Евгеньевна так громко, что все прониклись и уже через пару секунд сидели каждый за своей партой.

— Ну вот и хорошо, — ласково улыбнулась преподавательница, занимая своё высокое кресло. — Кто у вас староста? Пусть отчитается, все ли на месте в группе. Староста! Немедленно встаньте и представьтесь!

Стало вдруг очень понятно, что отсутствие в группе старосты нисколько не порадует госпожу Звереву, и это ещё мягко сказано. И никого не волнует, что их о таком не предупреждали. Всеобщее молчание нарушила вдруг Шун, поднявшись без малейшего шума.

— Я староста, — скромно ответила Шун в гробовом молчании. — Моё имя Шайхи-цу-шарн. Группа присутствует в аудитории в полном составе. Отсутствующих нет.

— Орчанка? Староста? — прищурилась Стелла Зверева очень недоверчиво. — Это правда? — обвела она цепким взглядом остальных, словно чуяла подвох. — Да в жизни не поверю!

— Это правда! — заверила Шун и повернулась к аудитории. Благо, она занимала крайнюю парту возле двери. — Прошу поднять руки всех, кто выбрал старостой группы именно меня.

Саня первая подняла руку, не колеблясь ни секунды. Оказалось, что остальные медлить тоже не стали.

— Единогласно? — удивлённо расширила глаза Стелла Евгеньевна. — Хорошо же, садитесь, староста.

Шун заняла своё место, а Саня ещё больше прониклась к храброй орчанке. Да и за группу было приятно, не ожидала такого единодушия, особенно от магов.

— Итак, — голос Стеллы Зверевой несколько поскучнел и сделался более сухим и деловитым. — Расоведение изучает магических существ, как разумных, так и лишённых разума в нашем понимании. В свою очередь разумные, как и неразумные магические существа делятся на подгруппы. Кто мне назовёт, на какие подгруппы делятся разумные магические существа.

Саня украдкой обернулась, потому что сама в ответе уверена не была. Всё же первое занятие, а у неё до толстенного учебника руки как-то не дошли. И в планшете Расоведение до сих пор не открывала. Оказалось, никто не поднял руки, и преподаватель довольно хмыкнула.

— Достаём планшеты, открываем в нём учебник Расоведения и внимательно изучаем иллюстрацию с таблицей на странице «четыре».

Как много нам открытий чудных… С урока Саня вышла с пухлой от новых знаний головой. Оказалось, что русалки неразумны, домовые живут в домах, где есть дети, что лешие — хозяева лесов, кикиморы — мелкие пакостницы, любительницы болот и заплутавших путников. Водяные — старательные работники водоёмов — следят за их чистотой, не претендуют на владычество, труженики — одним словом.

Эльфы существуют, но крайне редко показываются в магических городах, живут в закрытом сообществе обособленно, на контакт не идут, и место их обитания засекречено. Предположительно — это дикие леса где-то на краю мира, где не бывает зимы. Возможно вообще в параллельной вселенной.

Похожая ситуация с гномами — где в горах находятся их селения, никто не в курсе, но низкорослые бородачи всё же появляются на ярмарках в магических городах и довольно бойко ведут торговлю.

Существование вампиров не доказано — то ли сказки, то ли хорошо прячутся. Сане импонировала версия тех, кто верит в их существование. И что среди основателей Академии несколько веков назад поучаствовал вампир — точно ведь доказывает, что те когда-то были.

Ещё где-то есть драконы, только их тоже тысячу лет никто не видел и разумны ли они — никто не знает. А ещё, что тролли были даже разумнее орков, но очень воинственные.

А за ведами действительно идёт охота. И есть враг, могущество которого весьма велико. В обычном мире его называют Кощей. И все истории о том, что он бессмертен в привычном понимании, являются правдивыми, так как живёт он уже более семисот лет и первоначальное (истинное) имя его Карачун. Многие подозревают, что он тролль, да только по проверенным данным тролли перебили друг друга лет триста назад. Так что с происхождением Кощея-Карачуна всё мутно. Именно он стоит за теми силами, что нанимают охотников для поимки ведьм, у них и школа своя есть, и чуть ли не религия. Одним словом — секта, где подготовка не хуже, чем в военной академии.

И есть целая «служба спасения» на стороне магического сообщества, которая как раз занимается тем, что выслеживает и спасает юных ведьм, как прошедших инициацию — отнимает у охотников, так и маленьких диких вед как-то обнаруживают и следят за ними на протяжении многих лет. Жаль было Саньке, что этой службе спасти всех ведьмочек не удаётся. Слишком много щупалец у той «Гидры», слишком много рождается неучтенных вед у простых людей после взрыва на Чернобыльской АЭС. И главная цель у Службы спасения — не просто найти ведьмочку, а желательно ту самую, потенциальную победительницу Кощея.

А всему виной легенда, которая известна всем в магическом мире и тому же Карачуну, в частности, уже лет триста. Легенда эта гласила, что якобы родится однажды дева-воительница у юной веды — то ли дочь этого Кощея, то ли просто напьётся его крови, там, мол, есть противоречивые данные. Дева эта будет долго набираться сил, и однажды встанет на бой со своим кровным родичем. И лишится враг всех сил и своего бессмертия от рук девы — голова «гидры» будет отрублена, охотники падут и вроде как мир воцарится во всём мире. Обычная сказочка, короче говоря, про злые силы и добрые. В которую поверили, и которая уже натворила немало бед. Главное, что этот гад Карачун с кличкой Кощей поверил, вот и вылавливает именно юных вед.

А может эта дева-воительница как раз Шун, в боевой трансформе — чем не воин? И полукровка к тому же, кто его знает, может есть в ней капля крови того Кощея. А мама, например, та самая юная веда.

— Что, загрузили вас по полной? — весело спросил Гарик, который вместе с Тимом подсел за их стол за ужином.

— Угу, — кивнула лисичка Таша. — Дева-воительница, блин, всем нужна. А мужикам этого гада никак не замочить?

— Много ты понимаешь, — фыркнул Тимур. — Там ещё важно, чтобы в ней была кровь Кощея. И может она века через два родится, Кощей-то бессмертный.

— То-то из нас этих дев хотят выковать, — хмыкнула маг Милана. — Хотя мы ни разу не боевики, а целителями стать собираемся. И вообще, я свою родню до двадцать седьмого колена проследить могу. Никаких Кощеев там не затесалось и юных вед тоже.

— Так-так, — загорелись глаза у Гарика. — А вдруг эта дева — и правда кто-то из вас? Ну-ка, расскажите нам, у кого может быть кровь Кощея и у кого мама была юной ведой.

Саня усмехнулась мысленно — фантазёр у неё куратор.

— У меня были нормальные родители, — призналась тихо Кара, приняв слова Зотова всерьёз. — Не маги, не волшебники, простые люди, их проверили. И оба деда с бабками — тоже обычные. Потом вот случилось это, ну… инициация. У меня в училище начались каникулы, и мы поехали к морю на машине. Где-то под Москвой уже неожиданно лопнуло колесо, и отец не смог удержать машину на трассе… Не справился с управлением. Родители погибли сразу... Я проверила, ничем помочь было нельзя. Я на медика училась… И тогда сама не своя была. Выбралась из-под разбитой машины и пошла по шоссе, надеясь найти пост ГИБДД или остановить встречную машину. Остановила, это были охотники, хотя я тогда и представления не имела об их существовании. Их было двое — здоровых таких мужиков. Расспрашивали так по-доброму, сочувствовали. А потом этот, который рядом сидел, полез под юбку… Мол, он не жадный, а всех денег не заработаешь. Жуть страшная началась, я конечно пыталась сопротивляться. И они свернули в лесок... Меня маги-спасатели вовремя отбили, ничего эти похотливые твари сделать мне непоправимого не успели. Маги-спасатели уже сказали, что инициация случилась от боли и шока во время аварии. У меня ведь рука ещё сломана была, а я даже не почувствовала… Только она сама срослась быстро. Но никакой крови Кощея во мне точно нет.

— Мою семью итак все знают, — тихо сказала Васька, когда Кара замолчала. — Я из здешней деревни. Семь поколений чистокровных вед. Мужчины тоже чистокровные ведьмаки и маги. Был один оборотень среди предков, но его гены давно утратили силу. А Кощея и близко не лежало. И маме, хоть она и веда, на момент моего рождения стукнуло шестьдесят с хвостиком.

— У меня почти как у Кары, — подала голос Настя. — Нормальная семья, не волшебники. Три брата ещё есть… старшие. Их проверяли — ни капли магических сил. У родителей тоже… маме было тридцать два, когда я родилась, а до этого она братьев рожала. Так что точно не юная веда. Только, в отличие от Кары, меня вперёд наши спасатели нашли. Охотники не успели добраться. Парня того, ну, с которым мы это... откачать успели и память стёрли. А меня здесь уже в магическую семью забрали, назначили опекунов и предложили обучение в Академии. И проверяли — я первая веда в своём семействе. Так что тоже никакого Кощея с его эксклюзивной кровью быть не могло.

— И тот парень выжил? — поразился Тимур, во все глаза глядя на Настю.

Саня думала, что девушка обидится, но она под заинтересованными взглядами остальных спокойно кивнула.

— Это был школьный выпускной, — взгляд Насти стал мечтательным. — На мне было шикарное белое платье. Сама сшила. А Серёга где-то раздобыл смокинг и выглядел таким красавчиком… Шутил ещё, что лимузины все разобрали, поэтому он на мотоцикле своём приехал. Представляете себе — в смокинге и на мотоцикле?

Саня живо себе представила. Перед глазами даже большой школьный зал возник с веселыми выпускниками, нарядными и волнующимися.

— Мне ещё семнадцать лет исполнялось на следующий день, — продолжила Настя. — И Серёга подарок какой-то мне готовил. А я ему себя подарить решила — после полуночи. Выпили, конечно, как и все. Но немного, я старалась держаться — запомнить хотела свой первый раз. Запомнила! На всю жизнь! Сама утянула Серёгу в пустующий класс. Он, хоть и выпил, был очень нежен. Я даже боли почти не ощутила, это было настолько прекрасно, настолько красиво даже, чувственно, страстно… И вдруг ему стало плохо. Я это сразу поняла, потому что побелел он, как мел, как моё платье. Выбежала из класса, потому что телефон у меня стал глючить, а потом совсем отключился. Звала на помощь. Кто-то вызвал скорую, Серёгу забрали, и мне тоже разрешили поехать. — Настя нахмурилась и закончила резкими фразами: — Его откачали! А меня забрали в магический мир прямо из больницы.

И Саня вдруг мысленно ахнула, вспомнив тот случай. Умирающего мальчишку в белой, разорванной на груди рубашке. И перепуганную девчонку в белом платье. Их привезли в Санькину больницу. И Саню поставили тогда на место операционной сестры. Вспомнила она и то, что оперировал профессор Коршунов — талантливый хирург, он сам выбрал Саньку в помощницы. А ассистировал ему Влад Панин, молодой и очень талантливый врач-кардиолог. Долго не могли найти анестезиолога — был занят на другой сложной операции. Выручила врач со скорой, сказав, что по образованию — анестезиолог...

И вспомнила Саня, какая жуткая гроза была той ночью, даже внутрибольничные генераторы сбой дали, чего вообще ни раньше, ни позже на её памяти не случалось. И как отключился свет и приборы, и Коршунов с Паниным не сдались, вручную пытались завести сердце парнишке, а Саня подсвечивала им смартфоном и подавала инструменты и салфетки. Она помнила, как Панин настаивал на прямом массаже сердца, потому что иначе ничего не получалось. И как врач скорой его поддержала, на полном серьёзе сказав, что такой молодой жить должен, а смерть за ним в старости придет — ей такой мальчишка ни к чему… И как резали грудную клетку, и как в руке профессора сердце вдруг заработало, начало сокращаться — у них почти всё получилось!

Только кровопотеря оказалась критической, а в доступе ничего, и ждать нельзя было ни минуты. И оказалось вдруг, что только у Саньки такая же редкая группа крови, как у парня. Четвёртая, с отрицательным резусом. В нарушение всего пошли на прямое переливание. Хватило малости, всего граммов двести, когда Коршунов велел прекращать. У Саньки даже голова не кружилась, голодно слегка стало, и только.

И вспомнила ещё, как потом вспыхнул яркий свет, больно резанув по глазам. Генераторы заработали. Зашивали уже при свете, с работающими приборами... И как потом профессор долго разговаривал с плачущей девчонкой в коридоре и сказал, что теперь все будет хорошо. И что этот её Серёга в рубашке родился. И как девочку ту забрали люди в форме, а Коршунов Саньку по плечу похлопал, сказал, что это родственники девчонки, чай, не обидят… И как похвалила ее врач-анестезиолог, сказав, что без Санькиной помощи у них ничего бы не получилось.... Хотя какая там помощь? Она просто делала свою работу и очень хотела, чтобы мальчик выжил… И просили её ещё никому не рассказывать, что произошло в операционной. А Саня что — её и не спросил никто, как-то тихо все закончилось, словно и не было.

Всё это пронеслось перед глазами, а Настя что-то ещё говорила, но Саня с досадой услышала только окончание:

— … с детства с ним дружили. Да что уж теперь…

— А что настоящие родители? — вырвалось у Саньки.

— Да нормально всё, — улыбка Насти была печальной. — Экзамены я сдала на отлично. Так что им честно сказала, что поступила в МАВР — учиться буду в другом городе, жить в общаге. Надеюсь, разрешат навещать их…

«И Серёгу, — мысленно закончила за неё Саня. — Моего кровного родича».

Она решила спросить у кого-нибудь позже про тот случай. А что с парнем могло стать с добровольно перелитой кровью ведьмы? Но мечтать — вдруг парень Серёга стал магом — она себе запретила. Разочаровываться потом не хотелось.

— Давай-ка, староста, — нарочито бодро воскликнул Макс-медвежонок. — Твоя очередь. Расскажи нам, откуда ты такая красивая?

— Шун у вас староста? — удивился Гарик, то и дело поглядывающий на орчанку. — Когда выбрать успели?

— На Расоведении, — хмыкнул маг Касьян. — Единогласно.

— Мне скрывать нечего, — посмотрела на Гарика Шун. — Отец — чистокровный орк в седьмом поколении. А вот мать… полудраконница. И не спрашивайте. Родила и смылась, оставила отцу подарочек. Только во мне никаких её генов не отразилось, всё папино. И уж точно в нашем роду ни тролль, ни этот Кощей нигде не отметились. Ни, тем более, никаких юных вед.

— А у полудраконницы? — заинтересовался Тимур. — Кто она на вторую половину?

— Человек, как и ты! — глянула на него Шун. — Оборотень-дракон. И вроде папочка говорил, что драконы все такие — оборотни, в смысле. Он после того случая все летописи поднял и кое-какую информацию о них нашёл. И живут они где-то в неприступных горах, а не вымерли, как вещала профессор Зверева. А в легенде точно оборотни исключены из уравнения. И мать должна быть юной ведой. Так что из меня деву-воительницу не состряпать, как ни жаль.

Саня только диву давалась, какие интересные подробности открываются. И когда все уставились на неё, даже не сразу поняла, в чем дело.

— Что? — спросила сразу у всех.

— Одна ты осталась, Сань, — сверкнул глазами Гарик. — Колись, давай, кто у тебя в роду отметился.

И тут она похолодела, понимая, что сказать о родителях ей нечего. Не только отца не знает, но даже родную мать. Там кто угодно мог наследить, в её крови. Но вслух почему-то сказала совсем другое.

— Родители у меня были уже в возрасте, когда я родилась. Поздний ребёнок. Маме, когда я у них появилась, было больше пятидесяти, отец был ещё старше. Умерли они лет пять назад, почти одновременно. Но тоже совершенно обычные люди, без магии и всякого другого. А если и не так, то проверить уже не получится. Пожила в детдоме, потом государство мне комнату выделило. Ничего интересного, в общем.

Вроде и не соврала, и правды всей не сказала, строя обтекаемые формулировки. Но откровенничать, как девочки, она не могла. Ей и так хватает доказательств, какая неправильная она ведьма. Не хватало, чтобы ещё в девы-воительницы записали.

Орчанка странно посмотрела на Саньку, но промолчала.

— Понятно, — поскучнел Гарик. — А я так надеялся, что дева эта будет кто-то из вас.

— Каждый год надеемся, — хохотнул Бекетов. — Ну да ладно, может на следующий год повезёт.

Разговор перешёл на скорый сезон гонок на метлах и других летательных штуках — Большие Осенние Соревнования, на которых, как помнила Саня, опекун Андрей собирался соревноваться с девушкой-барсом Аннет. Было жаль, что курсантов на соревнования не допускают — разгар учёбы.

Зато все про деву-воительницу позабыли. Только Саньке по-прежнему было немного не по себе. Она не могла утверждать, что её мать не могла быть юной ведой. Могла, ещё как. А кто отец — вообще мрак, вдруг сам Кощей? Саньку передёрнуло от отвращения. Только она точно не воительница ни в каком месте. Даже бегает посредственно.

— Прости, что лезу, — окликнула её Шун, когда они уже спать укладывались. — Но твои родители не могли быть простыми людьми. Ты наполовину веда, я это просто вижу. А наполовину… Даже не знаю, кто — не могу понять, словно не пускает что-то. Но точно не орк, а то была бы орчанкой, как я.

— Меня мать оставила в роддоме, — призналась ей Саня. — Это такая больница, где у простых людей рождаются дети.

— Да знаю, — улыбнулась Шун. — Я историю немагического мира сдала на отлично. И что ты так побледнела?

— Да вот, думаю, — вздохнула Саня. — Моя мать вполне могла быть юной ведой. Может быть, она даже не знала, что она веда. Иначе бы не бросила меня в больнице.

Шун села на кровати, глядя на Саньку почти круглыми глазами.

— Нет, — помотала она головой наконец. — Ты не можешь быть девой-воительницей. Я легенду эту давно знаю, и там есть несколько уточнений.

— Например? — Саня облизала сухие губы. А вдруг всё же этот Кощей именно её юную мать поимел? Жуть жуткая. Он же такой старый! — Что за уточнения?

— Во-первых, — загнула один палец Шун. — Эта дева должна быть как в той сказке про гадкого утёнка. Некрасивой быть, почти уродиной, а потом стать внезапно красавицей. Было у тебя? Или нет?

Саня помотала головой и сглотнула. А ведь было, но признаваться не хотелось. Ей стало страшно.

— Во-вторых, — не заметила её волнения Шун. — Сила. Магическая сила девы-воительницы должна такой стать, что ни одним прибором не измерить. А у тебя ведь измеряли в приёмной комиссии? Сколько было предметов?

Саня кивнула, вспоминая вдруг наставление опекунов — никому о количестве предметов не рассказывать. И ректор, Демид Воронцов, сказал, что она деактивировала тот артефакт.

— Три предмета, — вздохнула вслух.

— Вот именно, — улыбнулась ей Шун. — Даже у меня было четыре — четыре алмазных слоника. Вот, а дева должна была получить то ли пять предметов, то ли все семь, но это уж как-то сложно представить… И ещё одно испытание пройти, что-то с предметами сделать крутое. Было?

— Ничего такого, — пробормотала Саня, по-детски скрестив пальцы за спиной.

— Кстати, — вдруг разулыбалась Шун. — Одно к тебе подходит отчасти. Деве должны предложить стать самой крутой ведой, а она откажется, выбрав путь по велению сердца. Вроде как она целительница или решит учиться на целительницу. Думаю, кураторы ещё и поэтому так к нам приглядывались. Мы же все целительницы. Но тебе же сразу предложили стать целительницей?

— Да, — кивнула Саня, переживая бурю глубоко в душе. Это сколько уже совпадений?

— Так что расслабься, — резюмировала орчанка.

— Нет-нет, — забеспокоилась Саня. — Ещё расскажи. Что ты ещё знаешь про эту деву? Ну пожалуйста. Любопытно же!

— Хорошо, — покладисто кивнула Шун. — Ещё дева должна быть бессмертная, как тот Кощей. Из-за его крови, конечно.

— Ну, — через силу усмехнулась Саня. — Про бессмертие узнать заранее невозможно, учитывая, что и обычную веду убить не так просто.

— Это точно, — кивнула Шун и нахмурилась, видимо вспоминая ещё что-то про деву-воительницу. — Ах, да — мне дед рассказывал — эта дева может видеть саму магию без всяких приспособлений. То, что никто не может видеть. Источники магии, например, находить.

— Ого! — удивилась Саня, холодея. Те пузыри, которые никто не видел! Те нити силы, которые тоже никто не видит, кроме неё! Она мысленно застонала, но ещё держалась. — А ещё?

— Моментальная регенерация, — усмехнулась Шун. — У обычных вед — это в течение нескольких минут, да? Полчаса, кажется, плюс-минус десять минут. Мучительно, но не смертельно. У оборотней приблизительно часа два-три у младших и час-полтора — у взрослых, в зависимости от повреждения. У меня получше — примерно час до полного заживления. У магов похуже, без целителя или целительских заклинаний будут мучатся долго, от двенадцати до двадцати часов, а то и сутки. Представила?

— Да, — заворожённо ответила Саня.

— А у девы-целительницы, думаешь сколько?

— Пять минут?

— Мгновение! Как говорят, «прямо на глазах все срастается», так это не про неё. У девы — миг, и нет раны, без всяких спецэффектов.

— Жуть, — закивала Саня, вспоминая свою обугленную руку на испытании силы в приемной комиссии. Она подняла руку — и та мгновенно стала целой и невредимой. Саня думала, что кто-то её успел исцелить. А что если она сама смогла исцелиться? Она очень надеялась, что маги из приёмной комиссии сказочки и легенды орков не читали и о дополнительных признаках девы-воительницы не знали. — А что ещё? Ну, Шун, пожалуйста!

— Ещё дева может с животными разговаривать и понимать их, — со вздохом продолжила орчанка. — Русалок, кикимор, леших и домовых видеть — всегда, а не только, когда те сами показаться хотят. Дева и сама может невидимой становиться, что недоступно ни одной простой веде без специального артефакта. Деву-воительницу сами стихии защищают: огонь, вода, земля и воздух. И всё в таком роде. Но сила в ней просыпаться будет не сразу… А ты, помнится, от пегасов шарахалась, я видела. И даже простых лошадей боишься, мне говорили. И невидимкой не делаешься, так ведь? Так что успокойся, и ложись уже спать. Дева-воительница, может быть, ещё не родилась.

— Да, точно, не родилась, наверное, — откликнулась Саня, чтобы сказать хоть что-то.

— Ах да! — орчанка потянулась, встала и принялась переодеваться ко сну. — Ещё одно. В наших сказках и легендах говорилось, что появление девы-воительницы Кощей этот сразу почувствует. И снарядит всех своих охотников в погоню за ней. Даже ближний круг, не простых охотников, а таких — крутых самых. Которых один запах девы-воительницы будет сводить с ума от желания обладать ею. Гадость, правда? Так что не бойся, это не ты.

Если орчанка думала успокоить Саньку, то добилась совершенно обратного. Помня, как видит нити магии, пузыри эти мыльные, которые то порталы, то сферы-глушилки звуков, она всерьёз начала опасаться, что могла быть той самой девой. А ведь невидимкой она тоже была! А вспомнить того Димыча, который остановил микроавтобус её спасителей и принюхивался, и хотел навестить её с явно определёнными намерениями, когда Аксану доставят «куда надо».

Если она действительно та самая дева-воительница, то надо просто постараться смириться с этим. И вообще никому-никому о своих догадках не сообщать. Потому что никуда идти спасть мир, а тем более убивать Кощея Саня точно не собиралась. И воительница из неё аховая. Да и вообще все это здорово напугало.

Пусть частично… ладно, пусть на девяносто процентов приметы на ней сходятся, но ещё не факт, что её мать была юной, к примеру. И точно не факт, что папочка у неё семисотлетний Кощей. Но ведь Арсен обещал ей, что выяснит, кто родители. Не пора ли ему напомнить об этом? И с опекунами стоило бы поговорить. Эти трое ведь точно её подозревают, слишком много она языком трепала, рассказывая, что внешность изменилась. И что мать неизвестна. Но больше подсказок они от неё не получат. Это решено. Пусть дадут хотя бы год спокойно поучиться, стать настоящей ведой-целительницей. А воюет пусть Служба спасения, состоящая из очень крутых магов. Или оборотни-боевики! Или те же стремительные и дико сильные орки! А не слабая девчонка Саня, которую охотник-толстячок Степан скрутил, как нефиг делать.

Она ворочалась, не в силах отделаться от тревожных мыслей почти до утра. Но убедить себя, что никакая она не дева-воительница, так и не смогла.

Саня плелась в главный корпус с единственной мечтой — как следует умыться и переодеться в чистое и сухое. На утренней тренировке с Жориком их всех заставили искупаться в грязи при падении со скользкого бревна. Шун, похоже, лишь из солидарности искупалась, Саня была уверена, что соседке по комнате все препятствия на один зубок. Но остальные-то не догадывались, что было понятно — зачем светить свои особые умения. Вот и Саня не будет светить до поры, до времени.

А ещё хотелось поспать и прогулять лекцию по «математике и основам чтения судеб». Ну что там интересного может быть на первом занятии?

Уже подходили с Шун к внутреннему входу в Академию, когда Саня заметила белку на нижней ветке высокого дуба. Та забавно держала в лапках большой жёлудь и вдруг его уронила. Всплеснула лапками расстроенно, и до Саньки вдруг донеслось: «Да сколько уже можно?».

Саня замерла под деревом, не веря, что слышит это наяву, а не воображение так воспалилось. Но мышей, помнится, она тоже слышала и даже разговаривала с ними!

— Подать вам желудь? — спросила белку ради хохмы. Благо, Шун и остальные уже заходили в главный корпус и не обратили внимание, что она отстала.

Белка покосилась на Саньку молча и ничего не ответила. Девушка выдохнула: «Показалось!» Ни с кем она не может разговаривать, что и требовалось доказать. Те мыши — исключение или вовсе приглючилось! А значит: «Ура!» Она — не дева-воительница.

— Эй, человек! — с прицокиванием раздалось сверху.

Саня ахнула и огляделась. Вокруг никого, только белка на ветке следит за ней блестящим глазом.

— Эй, человек, — повторила белка и потерла лапки, а кисточки на её ушах зашевелились. Сомнений не осталось — с ней белка разговаривала!

— Это вы мне? — на всякий случай спросила Саня.

— А кому ещё? — фыркнула белка. — Ну что стоишь? Найди в траве желудь и кинь мне. Я поймаю!

Желудь Саня подобрала в какой-то прострации. И даже кинуть смогла довольно точно. Белка цепко поймала добычу в свои лапки.

— Спасибо, человек! — крикнула белка и быстро скрылась в ветвях дуба, ускакав куда-то наверх.

Ужаснуться умению говорить с белкой Саня не успела в полной мере. Потому что её окликнул выбежавший из внутренней двери волчонок Колька. Самого юного оборотня с базы Саня помнила очень хорошо.

— Сань, — крикнул он. — Привет! А ты случайно, не Рязанцева?

— Что случилось? — пошла она ему навстречу с улыбкой. — Случайно, как раз Рязанцева. А ты, Коль, в академии живёшь?

— Ага! — Колька замер перед ней. — У нас с отцом квартира в гостевом корпусе. Тебя это… опекуны вызывают. Идём скорее.

— Ты видишь, какая я грязная, — развела руками Саня.

Колька её осмотрел понятливо, но покачал головой.

— Требуют позвать срочно. Потом у дяди Ромы занятия.

— Что ж мне — такой грязной идти?

— Ты же веда, — улыбнулся ей Колька. — Убери грязь магией.

А ведь и правда, уже сколько Саня в академии живёт, а толком не магичила ни разу. Зажмурилась изо всех сил, пожелав очиститься от грязи и просохнуть. И вдруг словно в самом деле ощутила горячий порыв ветра и то, как капельки воды вместе с кусочками песка и грязи отделяются от её промокшей одежды.

— Ты смешная! — оценил её усилия Колька. — Всё, пошли скорее!

Саня распахнула глаза и уставилась на свою спортивную форму. Ни грязинки на ней не осталось. Камуфляж казался вообще чуть ли не отглаженным. И на ощупь стал абсолютно сухой. Даже в сапогах больше не хлюпало. Значит не показалось? С неё действительно всё лишнее слетело, как в рисованном мультике?

Опекуны сидели за преподавательским столом, словно судьи. Хотя приветствовали Саньку вполне дружелюбными улыбками.

— Садись, малая, — указал Андрей на высокое кресло перед их столом, похоже было на барное.

Саня на него забралась, оказавшись на одном уровне с опекунами и так близко к столу, что может легко облокотиться на него. Что и проделала, переводя взгляд с одного спасателя на другого.

— Ну, Сань? — Роман смешливо улыбнулся. — Что там у тебя за вопросы?

— Скажите мне, пожалуйста, две вещи, — тяжело вздохнула Саня, сразу переходя к главному. Помнила, что времени у них мало. — Первое: что там с нашим кровным родством — вы обещали мне рассказать. И второе: вы всерьёз думаете, что я дева-воительница?

По наступившей тишине, переглядыванию братьев друг с другом и их сдержанным улыбкам, ответ на второй вопрос был ясен до того, как слово взял Роман.

— Насчёт кровного родства, — улыбнулся он вполне открыто. — Сань, мы не были уверены, что ты проснёшься. И когда от тебя шарахнуло магией в ответ на попытки разбудить, счёт шёл на секунды. Мы приняли самое эффективное решение — перелить тебе немного нашей крови. Это стабилизировало твою магию, дало сил. Кризис миновал. Так что… Но проверить, как наша кровь прижилась нужно, конечно. Понимаешь теперь?

— Что касается девы-воительницы, — подхватил Андрей, когда Саня кивнула. — Ты, малая, взбудоражила крутых парней с той стороны, когда мы тебя из их лап осторожно добывали. Ты знаешь, что охота на твою тушку до сих пор продолжается и не только простыми охотниками?

— До сих пор? — пересохшими губами прошептала Саня.

— Награда назначена, — улыбка Андрея на миг стала похожа на оскал. — За живую — три миллиона евро. За мёртвую — три миллиона рублей. Твоя рожица у всех полицейских в смартфонах, с грифом: «разыскивается».

— Ну чего ты так пугаешь ребёнка, — поморщился Роман. — Здесь, в академии, малая, ты в полной безопасности. Так что не вздумай её покинуть. То, что Карачун тебя в девы-воительницы записал, ещё ничего не значит.

— Но ты всё же подумай, — вгляделся в неё Андрей ещё более пристально. — Не замечала ли ты за собой каких-нибудь странностей? Каких-нибудь удивительных способностей?

Признаваться опекунам в своих «странностях и способностях» Саня не спешила. Потому что всё это начинало её пугать до ужаса. А доверять тем, кто втихаря сделал ей переливание крови, без определения группы и резуса, она теперь не спешила. Ведь сообщили только теперь, когда она вопрос задала. А ещё ей казалось, что, когда она расскажет о странных способностях, которых у неё быть не должно, всё станет во много раз хуже. Ей могут даже не дать учиться дальше. Запрут где-нибудь в подземелье и начнут выковывать из неё солдата Джейн. Всё-таки её опекуны серьёзно заинтересованы в уничтожении Кощея. Куда серьёзнее, чем в опекунстве над Санькой, это казалось очевидным.

Поэтому Саня медленно замотала головой.

— Ничего такого, — пожала она плечами. И попробовала чуть сменить тему. — А вы узнали что-нибудь о моих родителях?

Взгляды братьев из весьма пристальных и сверкающих сразу как-то потухли, стали уклончивыми.

— Ищем, — напряжённо ответил Андрей. — Пока — ничего. А ещё, малая, ты уж извини, но нужны образцы твоей крови, чтобы лабораторные крысы тоже поработали.

— Образцы крови? — ужаснулась Саня. — Крысы?

— Андрюха имел ввиду магов-учёных, — бросил Роман укоризненный взгляд на брата и снова поглядел на Саньку. — Ну а как иначе, Сань? Мы должны проверить, как усвоилась у тебя наша кровь, как я уже говорил.

— И это всё, что вы хотите узнать по моей крови? — усомнилась Саня.

— Чтобы суметь тебя защитить, — веско произнёс Андрей. — Нам нужно проверить ещё несколько параметров.

— И чтобы найти твоих родителей, — добавил Роман. — В главной лаборатории княжеской резиденции хранятся образцы крови многих магов, оборотней и вед.

— Дай руку, — велел Андрей и выложил на стол жгут, спиртовые салфетки и самые современные пробирки для закрытого забора крови. Только было этих пробирок штук десять, крышечки разные, весь спектр практически. Но красных крышек больше остальных. — Не бойся, больно не будет.

Саня протянула руку, удивляясь, как профессионально действует Андрей. Вену нашёл мгновенно, воткнул переходник, взял первую пробирку. Саня зажмурилась и взмолилась изо всех сил — пусть в её крови ничего не найдут. Пусть всё будет, как у обычных вед!

Когда глаза открыла, всё уже было кончено. Даже пробирки со жгутом исчезли. И кровь ей магически остановили — не понадобилось сгибать руку.

— Ну что ты, трусишка, — ласково сказал Роман. — Ничего ведь страшного не случилось?

— Не люблю сдавать кровь, — хрипло ответила Саня, откашлялась и как можно преданней уставилась на опекунов. — Это всё? Я могу идти?

Саня вдруг заметила движение краем глаза, чуть повернула голову и увидела домового — так по крайней мере она его и представляла: низенький бородатый мужичок с кустистыми бровями. Домовой прижал вдруг палец к губам, поглядев на неё внимательно. И показал чашку чая в руке.

— Чая хочется, — поглядела Саня на Романа. — И пирожок с мясом. Завтрак уже скоро закончится.

— Иди, конечно, — рассеянно кивнул Роман.

— Выше нос, малая! — догнал её весёлый голос Андрея уже у двери.

Саня вышла в коридор бодрым шагом, прикрыла осторожно дверь, шагнула вбок, к гладкой стенке, чтобы, если откроют дверь, её не заметили. И бессильно сползла по стене на пол — ноги держать перестали, и её уже колотило мелкой дрожью.

В руки ей вдруг ткнули горячую чашку, и Саня изумлённо поглядела на домового, который сейчас возвышался над ней. И пирожок тоже протягивал, румяный, на кружевной салфетке.

— Выпей, — велел мужичок тихим басом. — Лица на тебе нет, чего так напугало? И пирожок съешь. Воевать на пустой желудок — последнее дело.

— Воевать я не собираюсь! — твёрдо ответила Саня, отхлебнув разом полчашки ароматного напитка. И откусила сразу треть большого пирожка.

— Ожила! — проворчал домовой, улыбаясь в бороду. — Глоточек успокоительной настойки чудеса творит! Давай, что ли знакомиться, раз так вышло. Я Кузьма, стало быть.

— Аксана, — прожевав пирог, кивнула Саня.

— Стало быть, в имени твоём три гласные, но разные? — расстроился почему-то домовой.

— Одинаковые, — проворчала Саня. — Первая буква тоже «А». Как ни просила исправить мне имя в документах, не получилось. Так всю жизнь и хожу с неправильным. Спасибо, Кузьма! Очень вкусно.

— Нельзя исправить только правильное имя, — наставительно прогудел домовик. — А раз у тебя в имени три одинаковых гласных, да ещё самых наипервейших в алфавите, то полагается тебе, Аксана, личный домовой.

Саня, ожидавшая, что её снова ткнут носом в то, что она и есть дева-воительница, едва удержалась от истеричного смеха. Не исключено, что Кузьма на ходу сочинил это правило.

— Да зачем мне домовой? — широко улыбнулась она.

— Ну а как же, — рассудительно заворчал дед-домовой. — А чайком угостить с успокоительным взваром. А пирожок поднести? А горенку убрать, да намыть, чтобы дышалось в полную грудь? А постель свежим бельём с лесным душистым ароматом застелить? А совет мудрый дать, когда на душе тяжело? Решено! Пришлю к тебе внука, Тимошку. Он ещё не дорос господам служить, появляться перед ними не научился, а тебе будет в самый раз. Ну и сам иногда наведываться буду.

— Дело хорошее, — решила слегка ошарашенная Саня. — А почему появляться не умеет?

— Так годочков мало, всего-то двадцать пять. Малыш ещё, но старательный. Появляться перед господами даже самые ранние могут лишь после сотни, когда хорошую бороду отрастят. Мне уже третья сотня пошла, я давно в этих стенах господам служу. А у Тимошки мечта — стать помощником той самой… целительницы. Вот. У которой в имени три гласные одинаковые. Упёртый уродился, весь в бабку. Так я обрадую мальчугана? Принимаешь службу?

— Принимаю, — покивала Саня серьёзно. — Познакомите нас? А то как-то неправильно будет.

Домовой щёлкнул пальцами. Тут же из-за угла вывернул вихрастый босоногий мальчишка. Росточком с табурет, волосы — чисто солома, нос картошкой, лицо круглое, веснушчатое. Глаза огромные, голубые, лучистые. Одет в оранжевую тунику и синие плотные штанишки. «Вид лихой и придурковатый» — вспомнилось Саньке из какого-то фильма.

— Чо звал, дед? — нахально поинтересовался мальчишка, почесал вихрастый затылок и уныло поглядел на Саньку. — Чего она тут сидит?

— Тебя жду, — хмыкнула Саня. — А ты чего босой? Не холодно?

Тимошка аж подпрыгнул, прячась за дедовскую спину.

— Она, что? Видит? — ошарашенно спросил оттуда мальчишка.

Дед-домовой с довольным видом оглаживал бороду, умилённо глядя на Саньку.

— Видит, — покивал он. — Та самая… целительница! Аксана. С тремя буквами «А» в имени.

— Ох ты ж! — донёсся голос Тимошки. — Деда? Попроси её, а? Я у Федьки прощения попрошу... завтра! Или послезавтра. И бабке завтра целое ведро росы соберу. Или кружку. Тоже ведь много.

— Попросил уже, не тараторь, — покачал головой домовой Кузьма, качая головой и смеясь глазами. — Аксана согласна принять тебя на службу. А ты босой, позоришь нас. Попросил бы у Фёдора лапти новые, он бы сделал, если бы ты с ним не подрался так некстати.

Тимошка выдвинулся из-за спины деда, уловив, видимо, только одно.

— Я — Тимофей, — притопнул он босой ногой и вскинул вихрастую голову. — По-настоящему на службу берёте? Или так, понарошку?

— По-настоящему, — кусая губы, чтобы не смеяться, ответила Саня. — Я Аксана. Согласен ли ты мне служить, Тимофей?

— Что отвечать? — прошипел Тимошка в сторону деда краешком рта.

— По-простому — это не значит, что понарошку, — хмыкнул Кузьма. — Скажи, что согласен и руку пожми… целительнице Аксане.

— Согласен! — радостно выпалил Тимошка. Ручонку его Саня пожала. Сильная оказалась, хоть и маленькая. — Вам горницу не нужно ли прибрать?

— Нужно, — покивала Саня.

Тимошка убежал так быстро, что даже маленький вихрь поднялся.

— А как он мою комнату найдёт? — обеспокоилась Саня.

— Не штука! — хмыкнул домовой. — Спросит у бабки или у матери. Ну бывай, Аксана, господа меня зовут, коньяк, наверное, хотят.

— Утро же, — удивилась Саня.

— Так у них разговоры тяжёлые, тут без коньяка не обойтись.

Саня поспешно поднялась с пола, едва домовой ушёл прямо в стену. Пора было на завтрак бежать. Жалеть себя расхотелось.

Занятия в этот день на пользу Саньке не пошли, хотя она ни одного не прогуляла. Вроде и решила себя больше не жалеть, а думать о своей сущности перестать не могла. Как ни убедительны были факты, но поверить окончательно, что она — дева-воительница, не получалось. Что эти оркские сказки, у них там прорицатели, что ли, их написали? Почитать бы самой легенды про деву.

Планшет был открыт, они как раз должны были читать главу из истории магии. Саня ту главу прочитала ещё до начала учёбы, когда искала крупицы знаний про вед. Решила не терять времени, свернула значок учебника истории и полезла в виденную не так давно вкладку «легенды и сказания». Открылся свиток, а сверху маленькое окошечко: «Доступ запрещён». И ничего под окошечком не прочесть.

Саня попыталась его стереть, удалить, оттянуть, но ничего не выходило. Тогда опомнилась, пригляделась к цветным нитям окошечка с запретом. А там всего два узелка надо было распутать, чтобы запрет убрать. Сначала представила, как будет распутывать, потом аккуратно подхватила кончики нитей пальцами, принялась развязывать первый узелок. Поддавался с трудом, нить всё норовила выскользнуть из пальцев. Саня пальцы намочила слюной, чтобы не скользила в них нить. И дело сразу пошло быстрее. Окошечко с запретом легко скаталось в трубочку, и Саня её просто смахнула с планшета.

Не успела порадоваться, что текст свитка теперь доступен, Саня увидела вдруг новую табличку, на этот раз красную и мигающую: «Несанкционированный доступ!»

Узелков на этой табличке было куда больше. Но Саня не стала страдать, сразу принялась за работу.

Вот тогда вдруг и открылось диалоговое оконце, как в шахматах. И тот же незнакомец в маске на аватарке первого послания: «Что вы творите, курсант Рязанцева?»

Саня сердито подумала: «Ну здравствуйте, Горец! Мне что, простую легенду нельзя прочитать?» И эти слова отобразились на планшете, тут же улетев к незнакомцу в маске.

«Какая именно легенда вас интересует?» — осведомился незнакомец.

Колебалась Саня недолго. Мало ли почему она интересуется — может, впечатлилась на Расоведении!

«Про деву-воительницу!»

На некоторое время в эфире воцарилось молчание, потом незнакомец, словно нехотя — окошко выползало на экран медленно и печально — ответил: «Личный интерес, для общего развития или простое любопытство?»

И что тут скажешь?

«Горец! — вспылила Саня мысленно. — Это что — секретная информация? Так вот, мне Шун, вряд ли вы её знаете, уже итак все рассказала. Я просто хотела прочесть это своими глазами. Пожалуйста!»

«Зачем?» — последовал лаконичный вопрос.

Саня сердито выдохнула. Она такие допросы просто ненавидела.

«Просто скажите мне, на каких условиях я могу прочитать легенду?» — терпеливо подумала она.

«Как вы смогли обойти блокировку?»

«Там всего-то пара узелков была! Развязала — и всё! — нахмурилась Саня. — Ладно! Ничего мне от вас не надо! В библиотеке пороюсь. Спасибо, что уделили мне своё время!»

Саня нервно свернула вожделенный свиток вместе с окошками сообщений незнакомца.

— Рязанцева! — окликнул её преподаватель. — Вы уже всё прочитали?

— У меня что-то не то с планшетом, — пожаловалась Саня, снова раскрывая планшет и судорожно отыскивая учебник истории во вкладках. — Постоянно выскакивает окошко, что доступ запрещён.

— Странно, — седовласая женщина, маг Римма Павловна Сапёгина, пошла к её парте.

Саня заметалась, судорожно думая, как подтвердить сказанное. И не нашла ничего лучшего, как открыть снова свиток с легендами. окошечко запрета снова появилось, но уже с пятью узелками, а не с двумя. И нити были не оранжевые, а красные. «Разработчик!» — осенило Саньку. Её незнакомец — это разработчик планшетов! И какой мстительный тип! Думает, что она не развяжет красные нити?

— Действительно, — покачала головой Римма Павловна. — Можно попробовать свернуть планшет и снова его развернуть, не закрывая этот свиток. А вы уверены, что это учебник истории?

Саня поспешно скатала планшет и преданно взглянула на Римму Павловну.

— А вы не знаете, кто разработчик этих планшетов? — спросила она жалобно. — Может, ему письмо написать? А то уже не первый раз такое.

— Боюсь Игнат Ильич слишком занятой человек, чтобы отвечать на письма курсантов, — и преподавательница неодобрительно поджала губы. — Открывайте уже свой планшет.

Раскатывая заново планшет, Саня ликовала. Ну как здорово, что она вызнала имя своего незнакомца! Горец, блин! А это тот самый артефактор!

Страница легенд и сказаний остались висеть в открытом доступе. И табличка с запретом никуда не делась. Только опять была завязана оранжевыми нитями на два узелка.

Римма Павловна покачала головой, повернула на пальце кольцо и прижала печатку прямо к табличке. Нити от этого действия просто соскользнули с таблички, и та растаяла.

— Работайте, Рязанцева! — сделала строгое внушение Римма Павловна и пошла обратно к своему столу, даже не посмотрев, что за материал она разблокировала.

«Наглость — второе счастье!» — возликовала Саня, судорожно листая свитки с легендами.

Диалоговое окно, появившись в верхнем углу, совершенно не мешало читать текст.

«Как вам это удалось?» — задал вопрос человек в маске.

Но Саня признаваться не собиралась.

«Не мешайте читать, Игнат Ильич! — подумала она громко. — Если хотите, поболтаем вечером».

Она порадовалась молчанию в эфире, потому что наконец увидела заголовок очередной легенды: «Карачун ужасный, времена тёмные».

Не совсем то, что искала, но про главного гада тоже почитать было ой как интересно.

«Так лучше?» — вдруг всплыл вопрос от незнакомца в маске, который уже перестал быть для неё незнакомцем.

И на весь «экран» вдруг выплыло окно с видео от Игната Ильича. Или точнее с видео-чатом. Потому что Саня была уверена, что артефактор её прекрасно видит. Похоже — та же функция, которую использовал Арсен.

На видео Игнат Ильич был мрачен, а его голос зазвучал прямо в голове, как тогда — с Арсеном.

— Доброго дня, Аксана! — раздалось жёсткое. Никак ругать собрался? — Я вижу, вы готовы на многое, чтобы заполучить то, что вам так хочется.

— Добрый день, Игнат Ильич, — вежливо подумала Саня. — Можете мне объяснить? Какая цель запретов на легенды?

— Я сейчас хотел о другом поговорить, — не стал отвечать на её вопросы Игнат, колоритное лицо которого Саня рассматривала с жадным любопытством, которому и сама не могла бы найти объяснение. — Меня беспокоят ваши методы. Как вы сняли защиту? О каких именно узелках говорили?

— Защиту сняла Римма Павловна, — радостно улыбнулась Саня. — А про узелки не поняла.

Игнат ответно улыбнулся ей жутковатой улыбкой.

— Завтра я проведу занятие у первокурсников на факультативе по артефакторике. Вы ведь записались на этот факультатив?

— С удовольствием послушаю, — чуть заметно кивнула Саня. — Так почему мне нельзя прочитать легенды?

Игнат некоторое время внимательно всматривался в её лицо, потом вздохнул:

— Я хотел бы пообщаться с вами поближе, — сообщил он раздумчиво. — Как насчёт того, чтобы посидеть в кафе в деревне завтра после лекций?

— Мне нельзя покидать стены академии, — с сожалением покачала она головой.

— Что вы натворили? — удивился Игнат.

— Родилась ведьмой, — хмыкнула Саня. — А нашу сестру отлавливают. Вы знаете?

— Охотники, — кивнул Игнат. — Вас это как-то коснулось?

— О да! — Саня сглотнула — то время вспоминать не хотелось. — Несколько очень неприятных часов я провела связанная в машине охотника. Меня спасли братья Рязанцевы. И взяли надо мной опеку.

— Понятно, — кивнул Игнат. — Тогда просто вернётесь в кабинет артефакторики после окончания занятий. Обещаю угостить чем-то вкусным, что не найдётся в академической столовой.

— Мне сказали, что вы очень занятой человек. Вы готовы ждать меня два часа?

— Постараюсь провести эти часы с пользой, — подмигнул ей Игнат. — Если я выбираюсь в Академию, то уж стараюсь дать материал не только первому курсу.

Саня смутилась, об этом она как-то не подумала.

— А теперь я могу почитать легенду?

— Не стоит, — качнул своей жутковатой головой Игнат. — Я знаю большинство легенд всех разумных рас. И то, что написано в учебниках и пособиях — очень неполные, а зачастую искажённые сведения.

— И вы мне расскажете? — недоверчиво поглядела на него Саня.

— Всё, что пожелаете, — кивнул он спокойно. — При личной встрече.

— А взамен? — насторожилась Саня. — Что вы хотите от меня?

— Честных ответов на несколько вопросов, — не стал скрывать Игнат. — А сейчас закройте эту урезанную легенду про Карачуна и займитесь историей магии. Если вам скучно от учебника, почитайте хотя бы пособие, что я вам только что скинул на планшет. До завтра, Аксана.

— До свидания, — попрощалась Саня мысленно.

Видеочат свернулся. И Саня увидела краснеющую картинку с письмом. Кстати свиток с легендой тоже свернулся, но обиды это не вызвало. Почему-то верилось, что Игнат расскажет ей эти легенды гораздо интересней.

Вот и присланная им методичка оказалась аж с картинками, более кратко, но и более образно описывая тот материал, что давала им Римма Павловна. Так что Саня легко ответила на вопросы в конце занятия.

Вечером Саня перебирала свои скромные богатства. Наткнулась на кулон, который надевали на неё спасатели. Вспомнила заодно и свой кулон, гораздо скромнее на вид, но более изящный. Было безумно жаль, что, храня его с самого детства, умудрилась так глупо потерять. И уже не найдёшь, не вернёшь. И от этого почему-то больнее, чем даже от потери привычной прошлой жизни…

Как-то машинально, она вытащила из вещей завалившуюся в складки одежды гармошку. Снова увидела чудесное плетение, которое словно молило Саньку — найти и исправить. Дело было не сложным, расцепить две спутанные магические нити, полюбоваться ровным рисунком, и попробовать сыграть что-то, давно забытое. Поднесла гармошку к губам, прижала, губы и руки вспомнили инструмент. Грустная мелодия наполнила комнату и, подхваченная ветром, разнеслась по окрестностям — Саня не знала, откуда она знает эти звуки. Где слышала?

Мама Тома рассказывала, что ещё в детском доме Саня напевала эту мелодию во сне… А потом, уже дома, наигрывала ее на своей губной гармошке. Это была то ли колыбельная, то ли просто песня, но родители такую не знали… очень грустная пронзительная мелодия, то тягучая, то резкая, то она о боли, разрывающей сердце, то о надежде и чистой радости — взлетает вверх, в грозовое небо, спускается вниз на падающей волне, шуршит пеной по камням вместе с прибоем, звучит в унисон с ветром, с криками чаек, улетает ввысь к солнцу и обрывается в вышине одиноким криком раненого лебедя.

Саня уронила руку с зажатой в ней гармошкой, не замечая, что лицо её всё в слезах. Музыка продолжала звучать в голове, звуки повторялись, снова и снова, бередя давно забытые раны души. Стало холодно, она подошла к окну и плотно закрыла створки. А мысли почему-то свернули к детству, к не отвеченным вопросам, которые маленькая Аксана молча кричала в ночь: «Где ты, мама, жива ли, помнишь ли меня, любила ли хоть немного?.. Кто ты, отец мой? Знаешь ли, что я есть, что я ничего не прошу, что я хочу хотя бы увидеть лицо, хотя бы имя узнать?..»

Саня не знала, что в это же время молодая самодостаточная женщина, открыв окно и скрестив руки на груди, услышала принесённую ветром мелодию. Звуки рождались словно прямо в душе, в мыслях и в сердце. Женщина вспоминала прошлое и тихонько напевала старую колыбельную, которую пел ей любимый человек, собирая по кусочкам ее израненное тело и душу. Эту колыбельную напевала она потом своей дочери. Дочери, которую не смогла уберечь… По её лицу тоже текли слёзы, которых она не замечала…

Саня не знала, что в это же время одинокий суровый мужчина в своем доме далеко от Академии, стоя на крыше своего дома-крепости, где любил проводить время, слушал разрывающую душу песнь ветра, шум волн и грохот прибоя, видел странные картины, слышал крики чаек и видел лебедя, раненого в грудь, и вспоминал…

Алёна Степановна Разина вошла в класс летящей походкой, эффектно развернулась у преподавательского стола и задорно улыбнулась группе первокурсников.

— Ну вот, мои дорогие, будем знакомиться заново. Вас девять храбрецов, посчитавших, что труд целителя стоит того, чтобы учиться вместе с представителями других рас — долгих и трудных четыре года. Меня зовут, как вы уже знаете, Алёна Степановна. В ближайшие годы я для вас буду понимающим деканом, суровым наставником, непререкаемым авторитетом, справедливым преподавателем, жёстким командиром и родной матерью. А сейчас каждый будет вставать и отвечать на простой вопрос — «Почему я стану целителем?» Прошу обратить внимание — не почему хочу стать, не почему выбрал именно этот поток, а именно — почему стану. Потому что я не позволю вам усомнится, что вы сделали правильный выбор. И вы именно станете целителями, а не если… и не вдруг. Итак, начнём с вас! Вторая сущность медведь, не так ли? Представьтесь и отвечайте.

Медвежонок Макс поднялся, улыбнулся чуть нервно и ответил:

— Меня зовут Максим Суворов, я оборотень из клана медведей. Мне семнадцать лет. Я стану целителем, потому что учусь у лучшего наставника по целительству.

— Жук ты, а не медведь, Макс, — рассмеялась рыжая ведьма, Алёна Степановна. — Но ответ засчитан. Следующая.

— Меня зовут Василиса Огнева, — поднялась с места Васька. — Я веда, мне семнадцать, я стану целителем, чтобы помогать своей семье, лечить братьев и других родственников бесплатно и помогать людям, которые обратятся за моей помощью.

— Прекрасно, Вася, — добродушно похлопала в ладоши Алёна Степановна. — Следующий. И вставайте дальше сами без приглашения.

— Я Милена Овчинникова, маг, семнадцать лет. Я стану целителем, потому что буду очень стараться. Именно в целительстве я вижу свое будущее.

— Отлично, Милена! Садитесь.

— Я Анастасия Кирсанова, веда, семнадцать лет. Я стану целителем, потому что хочу спасать жизни так же, как спасли жизнь моего друга. И даже лучше.

— Спасибо, Настя, — серьёзно кивнула Разина. — Ребят, вы можете не называть свой возраст, я и так понимаю, что всем вам сейчас по семнадцать. Даже нашей очаровательной орчанке — по всеобщим меркам, разумеется.

В аудитории раздались робкие смешки. А Саня, в который раз, подумала, что не зря она сразу решила никому про настоящий возраст не говорить. Так будет лучше для всех.

— Я Каролина Соловушек, веда, — поднялась Кара. — Я стану целителем, потому что вы нам это обещали!

Смешки раздались более громкие, а Алёна Степановна опять в ладоши похлопала.

— Отлично сказано, Кара! Умница.

Саня судорожно придумывала, что ей самой сказать такого же остроумного, но ничего не лезло в голову.

— Меня зовут Касьян Трубецкой. Маг. Я стану целителем, потому что с детства мечтал пойти по стопам отца и деда.

— Достойная причина, — кивнула Алена Степановна.

— Наталья Клочкова, — поднялась лисичка. — Оборотень из клана лис. Я стану целителем, потому что этого очень хотела моя бабуля, которая меня воспитала. И я уверена, что вы убедите меня, что это и моё желание тоже.

— По крайней мере, честно, — кивнула целительница Разина. — Что ж, не самая плохая причина для выбора профессии. Иной раз взрослым, особенно любящим взрослым, гораздо лучше видно, в какой профессии дети себя найдут. А иногда в этом проявляется эгоизм взрослых, желающих, чтобы дети осуществили их мечту, которую они сами реализовать так и не смогли. Вот я лично эгоистично хотела бы видеть свою дочь целительницей. И мне очень жаль, что дочери у меня пока нет… Но я обещаю, вы все полюбите дело своей жизни. Потому что целительство — это не просто профессия, это образ жизни. — Глаза преподавательницы из задумчивых стали ясными. — Ну довольно лирики, как сказал бы один мой знакомый. У нас есть ещё две очаровательные целительницы. Прошу!

— Моё имя — Шайхи-цу-шарн, — поднялась со своего места Шун. — Но близкие называют меня сокращённо — Шун или Шуни. Я стану целителем, потому что четыре веды поддержали меня перед окончательным распределением. И потому, что мечтала об этом, сколько себя помню.

— Браво, девочка! — одобрительно кивнула Алёна Степановна. — Иногда путь к мечте тернист и труден, но с друзьями преодолеть его намного проще.

И веда Разина взглянула прямо на Саньку, которая осталась последней.

— Аксана Рязанцева, веда, — Саня облизнула пересохшие губы, ощущая, как все взгляды скрестились на ней. — Я стану целителем, потому что...

Она запнулась, мучительно краснея. Ну не могла она признаться, что работала уже почти пять лет медсестрой в обычном мире, и просто ничего больше не умеет. А ей иррационально хотелось бы сказать, что так хотела мама или бабуля. Или отец…

«Спасать людей — моё дело в жизни», — поняла Саня.

Она настолько погрузилась в собственные мысли, что сама не заметила, как последнюю фразу произнесла вслух.

— Отличный ответ, — подтвердила её озарение Алёна Степановна. — Обязательно станешь целителем, Аксана. Садись. Как и вы все, мои дорогие. Ну раз с предварительным знакомством покончили, предлагаю начать с простейшего. И обязательно с практики. Теории мы с вами ещё хлебнём с лихвой, а первое настоящее занятие должно быть интересным. Итак, залечивание царапин, порезов и чистых ран. Экспонатами будут маги, уж простите ребята. У вед и оборотней слишком быстрая регенерация, и мы просто не поймём, целители постарались или организм подопытного помог. Касьян и Милена, прошу выйти вперёд.

Маги переглянулись, но недовольства у них Саня не заметила. Они с достоинством прошли вперёд и развернулись к остальным ученикам.

— Закатайте рукава своих рубашек, — предложила им Алёна Степановна. — Обещаю, ни следа ран у вас не останется. Итак, внимательно следим за мной. У меня в руках инструмент скальпель, заговорённый артефакторами-выпускниками. Благодаря этим умельцам, которые часто облегчают работу целителей своими уникальными артефактами, данный скальпель при нанесении пореза сам обезболивает и обеззараживает раневую поверхность и окружающие ткани. Нам ещё не раз предстоит работать с данным инструментом. Сейчас же мы проведём с его помощью наш первый опытный урок, не сильно задумываясь, откуда что берётся. Единственное, что я ещё сделаю, сразу остановлю кровь. Не дело магам терять эту драгоценную субстанцию. Касьян, начнём с вас.

Алёна Степановна взяла руку мага и полоснула скальпелем по ладони. Трубецкой даже не поморщился и не издал ни звука.

Целительница Разина накрыла ладонью рану Касьяна, но не плотно. Саня увидела бледно-зелёное свечение, идущее от её ладони. Стоило веде-наставнице убрать руку, как рана затянулась, после чего на руке подопытного не осталась и следочка.

Все дружно выдохнули, да и Саня тоже. Вот это бы всё в её больницу — как есть лечение наложением рук.

— Просто и эффективно, не так ли? — улыбнулась лукаво Алёна Степановна. — Но к этому мы придём далеко не сразу. Сначала придётся прибегать к более сложным методам исцеления. Потому что, как ни парадоксально, чем выше мастерство, тем проще лечение. Что можете сделать вы прямо сейчас? У кого-то есть догадки? Да, Шун?

— Лизнуть рану, — смущаясь, предложила орчанка.

— Отлично! — похвалила веда-наставница. — Да, ребята, слюна орков обладает редкими целебными свойствами. Для нашей Шун — это прекрасный способ справиться с заданием. Есть ли ещё предложения? Василиса?

— Заклеить специальным пластырем-заживителем, — подала голос Васька. — Правда он дорогой, зараза… Извините.

— Согласна с тобой, Василиса, — кивнула наставница. — Пластырь-заживитель — отличный способ справиться с проблемой даже обычным людям, а не только целителям. Но его цена действительно далеко не каждому по карману. И я научу вас создавать с нуля такой пластырь. Так что его цена больше не будет вас волновать. Но в нашем случае этих пластырей под рукой нет. Думаем ещё, что видели, что слышали… Да, Кара?

— Кровь веды, отданная добровольно, обладает целительскими свойствами.

— Отлично! Это действительно так, — Алёна Степановна улыбнулась одобрительно. — Но представьте перед собой маленькую катастрофу. Скажем, перевернулся автобус — водитель не справился с управлением. Перед вам жертвы, человек сорок с серьёзными повреждениями, а вы одна. Своей крови не напасёшься. Но если перед вами лишь Касьян с разрезанной ладонью — тогда метод отличный и оправданный. Ещё что-то?..

Из кабинета курсанты целительского потока выпали дружной толпой.

— Она такая классная! — высказала общее мнение Васька. — Я такой же стану! Вот увидите. И пластырей для семьи наделаю, хоть по ночам, целую гору!

— Неплохо для первого занятия, — процедил Касьян и засмеялся, когда все девчонки воззрились на него возмущённо. — Ладно, ладно, мне тоже понравилось!

— Не пойму я магов, — шепнула Шун Саньке на ухо. — Куда сейчас?

— Обедать, — задумчиво ответила Аксана. — А потом факультатив по артефакторике. Мы же записались.

— Ага, первое занятие от крутого мастера будет. Помню-помню.

— И кажется, я знаю этого мастера, — вздохнула Саня. — Ой, Шун, я же к Фариду забежать забыла. Ты там займи мне место, ладно? Я быстро.

С началом учёбы найти свободный столик в обед стало настоящей проблемой.

Фарида Шун недолюбливала за то, что старый восточный колдун носил чалму и длинную бороду. Таращила на него удивлённые глаза, даже не пытаясь поговорить или хотя бы поздороваться. Такое у Шун бывало: если что не по ней — молчит, как партизан. Слова не вытянешь.

— Займу, — кивнула Шун. — Смотри, чтоб он тебя не заколдовал.

Саня рассмеялась, махнула рукой и побежала к коменданту уже знакомой дорогой.

— О, Саня! — заметил её Фарид, откладывая газету. — Ты чего мчишься как на пожар?

— Спешу! — Саня шлёпнула на прилавок книгу по принципам развития ментального дара для самых маленьких. — Вот, прочла. Есть что-то такое же, только для взрослых?

— Фарид тебе что — библиотека? — воскликнул ведьмак, вскидывая руки. — Что за молодежь пошла?!

— Фарид! Мне срочно, — сложила ладошки Саня и умильно улыбнулась. — Ну наверняка у тебя найдётся что-то интересное! В библиотеке искать надо, а времени чуть.

Комендант от её улыбки вздрогнул.

— И всё-таки кого-то ты мне напоминаешь, — проворчал он. — Не надо больше так улыбаться! Есть у меня кое-что для тебя.

Он хитро на Саньку посмотрел и вытащил из-под прилавка весьма ветхий томик.

— Что это? — осторожно приняла она книгу из его рук.

— Из личных запасов, — таинственно ответил Фарид. — не то, чтобы это что-то запрещённое, но лучше никому не показывай.

— Спасибо, Фарид! — Саня потянулась через прилавок и умудрилась клюнуть мага в щёку. — Я побежала, как прочту — верну.

Комендант Фарид оказался кладезем волшебного мира по наличию редкого и жутко интересного. Саня уже не раз получала от него увлекательное чтение на самые разные темы. Старый колдун точно знал толк в нужном Саньке и интересном. Вот и ментальные практики ей понравились, не те жалкие семь брошюр из библиотеки, где всё было по верхам и изложено сухим академическим языком.

В книжке же Фарида, с датировкой начала прошлого века, очень образно рассказывалось, что такое ментальные практики, приводилось множество примеров настолько красочных, что научиться самой этой полузапрещённой науке хотелось до зуда в пальцах.

Во всяком случае, Саня начала использовать ряд упражнений, приведённых в книге, для тренировки и развития у себя ментальных способностей. Толку пока было мало — ничьи мысли читать она не могла, но лиха беда начало. Сдаваться она не собиралась.

У самой столовой Саньку перехватил Касьян Трубецкой, маг словно нарочно её поджидал.

— Да постой ты, Рязанцева, — потребовал парень, когда Саня выдернула из его рук свой локоть. — Поговорить хотел. Тебе не противно с орчанкой возиться?

Касьян понизил голос и оглянулся, хотя никого вокруг не было, все мирно обедали внутри столовой.

— Ты того? — покрутила Саня пальцем у виска. — Какое тебе дело, с кем я вожусь?

— Саня, я просто предупреждаю. Держалась бы ты подальше от грязной каменюки. На остальных посмотри, никто к ней не спешит подсаживаться.

— Расист! — хмуро припечатала Саня. — Чего же голосовал, чтобы Шун стала старостой?

— А это пускай, — фыркнул надменный маг. — Нравится каменюке лишняя забота, так кто я такой, чтоб мешать?

— Если это всё…

— Сань, ты просто прими к сведению, что от орков лучше держаться подальше, — хмуро посоветовал Касьян. — Ты мне нравишься, вот и предупреждаю. Сама потом локти кусать будешь, если не прислушаешься сейчас.

— Теперь я могу пойти обедать? — спросила Саня, скрывая проснувшийся гнев. Трубецкой загораживал ей дорогу.

Он пропустил её, посторонившись, и Саня поспешила в столовую, пытаясь переварить только услышанное. Она, конечно, уже немного разбиралась в отношениях магических рас, но думала, что все эти тёрки давным-давно в прошлом.

На расоведении им рассказывали, что орки раньше жили, никому не показываясь, и если и взаимодействовали или торговали, то преимущественно с оборотнями и совсем уж редко — с ведьмами. В начале двадцатого века князь решил объединить магическое сообщество; отдельные города-крепости, хутора и закрытые для «чужих» деревни образовали одно объединённое магическое государство. Должность князя теперь выборная, выбирается глава магического государства на пятьдесят лет, потом может сам предложить преемника, либо предоставить выбор народу. А пятьдесят лет назад и отношения с орками стали потихоньку развиваться, был подписан мирный договор. Лет тридцать назад первый орк поступил в академию.

Казалось бы, достаточно времени, чтобы притереться. Но маги, оказывается, не все довольны положением вещей. Интересно, почему?

Вообще история становления современного магического общества и отношений между расами весьма увлекательная. Маги вроде элиты, считают себя самым древнейшим и чуть ли не избранным народом. Первые, с кем начали проявлять толерантность маги — это оборотни. И тому причиной послужило то, что тролли в свое время вели на магов активную охоту и лишь оборотни помогли противостоять им.

После уже общество магов признало равными себе вед и ведьмаков — немало этому способствовала как раз охота на ведьм от Карачуна-Кощея. Привлекло внимание. Потом оказалось, что веды весьма полезны «в хозяйстве». Это и лучшие травницы, и лучшие целители, и погодники, и почти что богини плодородия — веды куда лучше магов умели улучшить урожайность, заговорить посевы от вредителей, снять хворь со скотины и прочее. Другое дело, что заниматься такими вещами маги считали ниже своего достоинства, как сделала вывод Саня. Так что веды беспрепятственно заняли свою нишу.

Целителей среди магов тоже было весьма мало, даже факультета отдельного не было для них в Академии, лишь факультатив или обучение на дому. С приходом вед всё изменилось, появился поток целителей, и большую его часть теперь составляли веды.

Если провести сравнение с обычным миром, то во времена разрозненных мелких княжеств, оборотни были дружинниками, а веды и ведьмаки жили обособленно, на границах миров, и были, в основном, знахарями, шаманами, ведунами и ворожеями, получившими от обычных людей прозвища «ведьма», баба Яга, колдун и так далее.

А ещё, в отличие от европейских собратьев-волшебников, российское магическое сообщество достаточно плотно работало с обычными людьми, хоть и не афишировало перед ними своего существования. Маги, веды, оборотни и обычные люди могли спокойно работать в одной организации, при этом никто об их способностях не догадывался. В больших городах люди слишком погружены в собственные проблемы, чтобы верить в чудеса, а если и замечали что-то необычное, то объясняли просто — человек-экстрасенс или врач от Бога.

После той лекции Саня ещё задумалась, а не было ли магов в их родной больнице? Взять хоть тот случай с сердцем мальчика — ведь это сродни настоящему чуду. Она, конечно, нашла объяснения необъяснимому, но если посмотреть под призмой новых знаний, то многое видится теперь в другом свете. И скорее всего магом был талантливый хирург, профессор Коршунов. Скольких пациентов он буквально из лап Смерти вытягивал…

Кстати, Смерть у магов оказалась вполне реальным персонажем. Мало кто её видел, разумеется, но те, кому посчастливилось встретить эту интересную даму и остаться в живых, получали в дар возможность видеть её слуг — призрачных гончих, фестралов и древних призрачных воронов-посыльных. А ещё — её личных учеников, как бы странно это ни звучало.

Смерть не являлась злодейкой. Она забирала лишь тех, кого уже нельзя было спасти. Лишь тех, кому уход в другой мир был избавлением. Или тех, чей жизненный путь пришёл к логическому завершению.

Саньке было очень интересно, а не могла ли она повстречать уже Смерть в прошлом, просто могла ведь не знать, кто эта дама. А проверить сложно. Фестралы, как выяснилось, жили в основном в Индии, но нескольких особей завезли в своё время в Европу. Призрачных гончих (этих пёсиков ещё Гримом кличут) можно повстречать в северной и центральной Африке, но тоже, часть их была увезена в другие страны.

Исконно русскими, пожалуй, были два призрачных ворона, которые, по слухам, умели говорить на русском языке. К сожалению, Саня так и не нашла, где можно этих воронов повстречать. Но сразу вспомнились сказки, в которых говорящие вороны помогали главному герою, а ещё могли ненадолго оборачиваться человеком. Например, история была с живой и мёртвой водой в сказке «Молодильные яблоки». Ивана убили братья, и уже прилетели ворон с воронёнком, серый волк (наверняка — оборотень) схватил воронёнка и отправил ворона (отца или деда) за живой и мертвой водой. Чем это не завуалированная встреча со Смертью?

— Ты долго, — встретила её Шун за отдельным столиком. — Остыло уже всё.

— Остыло — нагреем, — бодро заявила Саня. Уж нагревать пищу и воду их в первые дни научили. Микроволновки отдыхают.

Оказалось, что Шун и поднос с едой взяла для неё, выучила уже Санькины вкусы: борщ со сметаной и тефтельки с жареной картошкой.

Саня с аппетитом уплетала свою порцию, задумавшись о том, что, вроде, дружная целительская группа у них выходит, но обедают все теперь в более узкой компании, да и ужинают по-отдельности. Это лишь при кураторах они садились все вместе.

Однако, было слишком вкусно, чтобы думать о грустном. Тем более впереди ждала новая встреча с интересным типом, Игнатом. Да и самой научиться делать артефакты — было очень заманчиво. Говорили, что Игнат Ильич сразу определяет, кто на что способен. Вот и посмотрит Саня, есть ли у неё способности.

Аудитория артефакторики оказалась большим и светлым помещением, вместо парт здесь расставили разной формы столы, а по одной стене располагался длинный рабочий верстак с кучей приспособлений, среди которых Саня сразу узнала разнообразные тиски, кусачки, пассатижи, молотки и отвёртки, но много других инструментов она видела впервые.

На каждом из столов их ждали разложенные кучкой семь предметов: три железных бруска, деревянная колобашка и три полудрагоценных или даже драгоценных необработанных камня. Преподаватель — немолодой седовласый мужчина в кожаном костюме и чёрном фартуке с подпалинами, велел не шуметь, проходить к столам по четыре человека к каждому и молча ожидать наставника Игната Ильича, который проведёт первое занятие. Вещи на столе можно было рассматривать, но нельзя прикасаться.

Так вышло, что Саня и Шун подошли к одному столу одновременно со Светланой и Ритой. Оборотницы тут же отогнали остальных в своей вежливо-бесцеремонной манере.

— Наконец-то можем вместе позаниматься, — обрадованно сказала Саньке Света Бекетова. — Привет, Шун!

— Тише вы! — шикнул Глеб Казанов из-за соседнего стола, который занял вместе с тремя другими оборотнями. Саня узнала Стаса, Влада и Сергея с базы. Они тоже ей дружно и весело улыбнулись, поприветствовав сжатым и поднятым вверх кулаком.

— Позёры! — тихо хихикнула Рита. — Ты, Саня, стала всеобщей любимицей у наших волков.

— С чего бы? — пробормотала смущённая Саня, нарочито пристально рассматривая предметы на своем столе. Опутанными магическими нитями оказались только один невзрачный камень и деревяшка. Остальные предметы едва выделяли слабенькое свечение, да и то, если присмотреться. — Ладно, я вас всех тоже люблю.

Потом стало не до волков, началось занятие. Свет организовали таким образом, что центр каждого стола был ярко освещён, а всё вокруг тонуло в густой тени. Им велели садиться, достав табуреты из-под стола. И внимательно рассматривать предметы.

— Можете даже зарисовать, — тихо говорил мастер, невидимкой двигаясь между столов. — Выберите себе один предмет, но голыми руками не трогать. Если очень надо возьмите щипцы. Или наденьте защитные перчатки.

Перчатки у Саньки были — девочки-волчицы подарили ей совместный подарок ещё на ярмарке. Конечно, не из драконьей кожи — где ты драконов этих сыщешь — а из обычной, овечьей или ещё какой. Обрабатывали их магическим способом, как объяснила тогда Юля — в перчатках не было швов, они были тонкими, мягкими, эластичными, усиленной прочности и не содержали ни капли магии, чтобы не резонировать с магией артефактов, ингредиентов и зелий.

Но для начала Саня взяла щипцы и поближе к себе притянула окутанную магией деревяшку. Магический камень приглянулся Шун, а Света с Ритой придвинули к себе не магические камни.

— И что ты хочешь с ней делать? — раздался над ухом Саньки тихий голос. Она не подпрыгнула, но деревяшку из щипцов уронила.

— Что ж вы подкрадываетесь? — жалобно спросила Саня у Игната Ильича. Она почти высвободила кончик магической нити на деревяшке. — Не знаю, что тут можно сделать. Тут больше пяти нитей, нет — точно пять. И что они означают, я без понятия. Я только прозрачную хотела отделить для начала и посмотреть.

— Нити, значит! — удовлетворённо крякнул здоровенный наставник, нависая над ней. — Придётся тебе, Аксана, самой изучать и экспериментировать, какая нить, что означает. Так магию не видит никто и, соответственно, описаний ты не найдёшь. Возьми карандаши и зарисуй хотя бы схематично, как ты это видишь.

Перед ней легла коробочка с несколькими палочками из металла и листок пергамента. И она сразу ощутила, что Игнат от неё отошёл. И ведь никто его не заметил. Но тут вздрогнула и нежно улыбнулась Шун, чуть повернув голову. Губы её шевелились. И Саня поняла две вещи: Игнат обходит каждого по-отдельности. И Шун с ним явно знакома. Теперь она видела, что вокруг орчанки появился тонюсенький мыльный пузырь. Он был серый и его было сложно рассмотреть в полутьме.

Больше не отвлекаясь, Саня взяла металлические карандаши, оставленные Игнатом, и попробовала ими рисовать. Замечательные карандаши оказались, как механический в её прошлой жизни. Пришлось сначала изобразить коричневую деревяшку как можно подробней, а потом уже и нити. Рисунок получился средней паршивости, в рисовании Саня не была сильна.

Поглядела на Шун, та тоже усердно что-то рисовала, но её рисунок скрывало маленькое белёсое облачко. Непонятно стало, подходил ли Игнат к Свете и Рите, но те тоже уже чего-то рисовали, и облачко оказалось у каждой. Вот ведь индивидуальный подход! И не спишешь, то есть — не срисуешь с другого.

От нечего делать, Саня снова взяла в руки деревяшку и попыталась опять поймать кончик прозрачной нити. Та не давалась и ускользала, мерзавка, шевелилась ещё так шкодно, словно дразнилась.

— Цыц! — строго сказала ей Саня, и кончик нити послушно замер. — Вот так-то лучше.

Узелок удалось развязать не сразу, прочный оказался, но после дело пошло. Прозрачная нить была наложена поверх остальных, и разматывать её оказалось удобно. Чтобы её не запутать и не потерять, Саня привязала кончик нити к одному из карандашей, после чего принялась на него наматывать нить, снимая её с деревяшки.

И вот же чудеса — как только сняла с бруска последний виток прозрачной нити, брусок тут же сильно потяжелел и окрасился жёлтым цветом. В руках Саньки оказался небольшой слиток золота, не иначе. И цветные нити по-прежнему на нём присутствовали. А вот металлический карандаш, на котором теперь была прозрачная нить, стал лёгким и деревянным.

Почувствовав азарт, Саня определила, что поверх всех теперь золотая нить, и принялась разматывать уже её. Результат заставил хмыкнуть: теперь у неё имелся золотой карандаш, на котором красовалась золотая нить, а брусок стал легче и почти прозрачным — какой-то камень, может быть даже драгоценный.

Дальше дело пошло быстрее. Карандашей хватило на все нити, даже один не понадобился. А брусок по мере избавления от нитей попеременно превращался: в слиток серебра, потом в медную болванку, потом в настоящий бриллиант, потом в пластмассовую штуку, но хорошего качества — такой пластик используют для дорогих смартфонов. И наконец в руках Саньки остался металлический брусок, который определить она не смогла. Может, платина, а может — какой-то другой, более дешёвый сплав. Но держать в руке приятно.

И карандаши получились как на подбор: деревянный, золотой, серебряный, медный, бриллиантовый и пластиковый. Причём рисовать они не перестали, то есть остались цветными карандашами.

Но всё же она вдруг различила ещё одну нить на бруске — серую, мягкую и очень тоненькую. С трудом отыскала кончик, пришлось повозиться, а когда сняла последний виток, карандаш, на который сматывала, превратился в брусок, а сам брусок стал изящным замшевым чехлом, вытянувшись в длину. Саня сунула нос внутрь чехла и извлекла на свет симпатичные механические часики с кожаным ремешком.

Вспыхнул свет уже везде, став более мягким, и курсанты заозирались, оставив свои записи и отложив предметы. Теперь Игната увидели все, он стоял возле высокого мастера и был на голову выше наставника артефакторики.

— Курсанты! — пророкотал Игнат, отчего некоторые втянули головы в плечи, хотя Саня ничего страшного не видела и не почувствовала. — Я рад, что среди вас столько способных учеников. И всё же, заниматься артефакторикой рекомендовал бы лишь четверым. Ещё человек семь могут продолжить обучение, но в итоге станут неплохими ремесленниками, но не мастерами. Остальные, если хотят, также могут остаться, что-то простенькое делать научиться может каждый из вас, но для этого хватит одного-двух семестров. Называть имён я не стану, каждому из вас наставник выдаст личные рекомендации и сами решите, держать ли их в тайне или сообщить друзьям. Становиться артефактором или выбрать себе другое занятие по душе и способностям. На этом занятие считаю законченным, вводное будет на следующей неделе — для тех, кто решит и дальше заниматься артефакторикой. Выбранные предметы и набор карандашей каждый может оставить себе, независимо от дальнейших планов. Это подарки. На этом прощаюсь до следующей недели.

Вспыхнул рядом с Игнатом масляный портал, и он просто исчез, шагнув в него. Дружно выдохнули многие курсанты, а Саня загрустила — она надеялась пообщаться с мастером, как он обещал.

Часики она сразу надела на руку, раз подарок, а карандаши вернула в коробку и убрала в сумку. Заметила, что Шун тоже забрала себе всё, а вот Рита со Светой просто вернули камни на середину стола, взяли только карандаши.

Поглядев на стол Глеба и его волчат, Саня заметила, что трое из них тоже вернули предметы на середину стола. И деревяшка оказалась также никому не нужной.

— Эй, Казанов! — тихо позвала Саня. И когда Глеб обернулся, попросила: — Если деревяшка не нужна, отдайте мне.

— Да пожалуйста, — хмыкнул Глеб и просто швырнул ей их деревяшку.

Саня цепко выхватила её из воздуха и с удовольствием убедилась: кокон из нитей на месте!

С другого стола, где Саня узнала волчонка Пашку, ей тоже прилетела деревяшка — вот любят мальчишки проверять всех на ловкость и прыгучесть. Но опять поймала без труда.

Народ вокруг оживился, к ней подошли ещё пятеро ребят, и все отдали деревяшки. Даже Лисичка с насмешливой улыбкой вручила свою.

— Неплохое начало странной коллекции, — фыркнула она не вздорно, но ехидно. — Вот уж бесполезный мусор. Камень надо было выбирать, Рязанцева. Там был один драгоценный. Классные часики, кстати!

Саня в ответ только улыбнулась, и поблагодарила за деревяшку. Оказалось, что ей отдали все восемь деревяшек — по числу столов в аудитории.

Света и Рита добродушно посмеивались, тоже не поняли, зачем ей «этот мусор». А Шун вдруг подмигнула, свой камень она тоже забрала.

— Тишина в классе! — повысил голос наставник, давший им время на разговоры.

Все моментально угомонились, опять восхитив Саньку, замерли у своих столов. Ну чисто кадеты военного училища!

— Спасибо за внимание, — одобрительно сообщил наставник. — До конца занятия осталось ещё минут двадцать, но тест вы уже закончили. Занятие для многих последнее на сегодня, я вас отпущу, но ведите себя тихо в коридорах, остальные ещё занимаются. Так что каждый берёт у меня со стола рекомендации от мастера Марьянова и отправляется на выход. Без толчеи, пожалуйста. Казанов, организуйте.

Глеб шустро всех построил, сказывалась практика на базе, так что выстроились курсанты в одну цепочку, чинно подходя к столу наставника.

— Марьянов — это Игнат? — шепнула Саня орчанке, идущей следом за ней.

— Ага, — улыбнулась Шун. — В расписании написано.

Саня вздохнула, немного разочарованная — разговор с Игнатом откладывался, а он ей легенду обещал. Но грела мысль о куче деревянных артефактов — уже предвкушала, как размотает все, да поглядит, что внутри. Даже если там будут везде часики, то просто подарит девчонкам.

Получив свою рекомендацию в плотном запечатанном конверте — и когда Игнат всё успел? — Саня решила сразу отправится в комнату. И рекомендации поглядеть и деревяшками заняться. Тем более, Шун заторопилась на встречу с братом, так что комната осталась в её полном распоряжении.

«Рязанцева» — было написано на конверте, который уже не терпелось открыть. Вердикт Игната вдруг захотелось узнать с неимоверной силой — а вдруг её способности никакого отношения к артефакторике не имеют?

Саня осторожно вскрыла конверт, из которого выпал простой листок в клеточку и серебристая металлическая пластинка. Удивившись, Саня первым делом разглядела прямоугольную пластинку, на которой имелось отверстие с краю. Края были закруглены, на одной стороне изображено солнышко, на обратной — шестиконечные звёздочки, три штуки, и луна. Рисунки выпуклые и о чём-то напоминают, но ухватить мысль не удалось.

Отложив брелок в сторону, Саня открыла сложенный пополам листок.

«Настоятельно рекомендую заниматься артефакторикой, — прочла она с радостной улыбкой. — У вас редкий талант, о котором советую помалкивать. Лучше не сообщайте никому, целее будете. Жетон носите всегда с собой, думаю, цепочка для него скоро у вас будет. Это защитный артефакт, убережёт от разных напастей. Встречу с вами придётся перенести, срочные дела образовались. Думаю, в субботу я смогу с вами встретиться. О времени договоримся позднее. Игнат».

Едва она прочла написанное, буквы на листке закружились, перемешались, а потом выстроились в новом порядке став толще. Запись стала короче: «Способности к артефакторике — выше среднего. Можете попытаться! Мастер-артефактор И. И. Марьянов».

Саня отложила листок, досадуя, что Игнат перенёс встречу, достала деревяшки, разложила в рядок и задумалась. Пришло вдруг в голову, что все эти нити — сами по себе имеют немалую ценность. Саня не поленилась, сбегала к коменданту и упросила Фарида отдать ей целую связку палочек, пылившихся без дела.

— Это вообще-то челноки, — проворчал Фарид, возвращаясь из своей «сокровищницы» с большим пуком палочек и полотняным мешочком, куда сразу положил свое добро. На каждой палочке-челноке имелось по два круглых нароста — на кончике и посередине. Идеально для намотки разных нитей. — В простонародье — коклюшки. Неужели плетением решила заняться?

— Есть кое-какие мысли, — уклончиво ответила Саня. — Спасибо, Фарид! С меня орешки!

Была у коменданта слабость, любил он орехи почище белки. И охотно взимал плату в виде фундука, миндаля и даже арахиса. Купить их можно было во дворе академии. Ярмарки уже не было, как таковой, но несколько лавочек продолжали торговать круглый год. Всего пару-тройку часов в день, но тем не менее.

Вернувшись в комнату, Саня принялась за дело. Наматывала нити на коклюшки, избавляя от них деревянные предметы. Коклюшки в итоге стали почти клубками — нитей оказалось много. Но вид имели теперь эдаких металлических брусков на палочке.

В освобождённых от нитей чехлах обнаружилось восемь подарков: три разных симпатичных стилуса для планшета — явно не из дешёвых, два красивых ножа — с костяной рукояткой и складной перочинный, две узкие пробирки — с неизвестным перламутрово-зелёным и перламутрово-красным содержимым соответственно, большой круглый шар из прозрачного камня диаметром не меньше двадцати сантиметров, да ещё с подставкой из дерева и замши — прямо главный атрибут для гадалок из Санькиной прошлой жизни. И под конец она вынула из кожаного чехла серебряную цепочку с алмазной гранью.

По всему выходило, что Игнат как-то догадался, кому достанутся все деревяшки. Даже заранее просчитал. Но ей же лучше. Пренебрегать его дарами она точно не будет.

На цепочку Саня тут же прицепила жетон с солнышком, луной и звёздочками от Игната, после чего надела его себе на шею, спрятав под майку — она чувствовала, что советами наставника Марьянова пренебрегать тоже не стоит. Теперь у неё было два почти одинаковых жетона, учитывая тот, выданный братьями Рязанцевыми, который главный документ любого мага и ключ от многих дверей. И Саня истово надеялась, что солдатом Джейн её делать не станут.

В субботу настало время индивидуальных занятий с назначенными тренерами. Наставники ждали их всё на том же поле в страшную рань для первого занятия с подопечными. Саня мысленно застонала, она сразу заметила среди мужчин альфу Арсена, глядевшего на неё с предвкушающей улыбкой.

— Сначала разминка, — сообщил ей наставник, едва она подошла. — Следуй за мной!

Даже не поздоровался, хотя они не виделись больше недели точно. Санька тут же вспомнила стоны ребят в тренировочном лагере, когда те возвращались с тренировок Арсена. Она топала за наставником, слегка ёжась от свежего ветерка и не ждала ничего хорошего. Миг — она успела заметить мутную плёнку, через которую они прошли — и они уже на другом поле, чуть не вдвое большем. Никого вокруг, лишь они вдвоём. Но напрасно она понадеялась на поцелуй или хоть какое-то проявление чувств от волчары. Лишь насмешливо-нахальный взгляд дождалась от него.

— Пробегись пару кружков вокруг поля, — невозмутимо велел мучитель.

И Санька побежала, благо натренировалась уже делать это каждое утро. Так что сильно не напрягалась и старалась держать темп и беречь дыхание. На дальнем конце поля она внезапно споткнулась и приземлилась на колени с размаху. От боли перехватило дыхание, но почти сразу она почувствовала себя лучше — вероятно, сказывалась регенерация и неубиваемость ведьм.

— С-смотри под ноги! — прошипел кто-то рядом. Это уползала стремительно в траву с поля серая змея, толстенькая такая, метра два длиной. Об неё Саня и споткнулась. А змея повернула к ней плоскую морду: — Ч-чего зас-с-стыла? Мне тебя укус-с-сить?

— Прос-с-с-стите, — Саня вышла из ступора и вскочила. — Я не заметила вас!

— Слыш-ш-ш-шащая? — удивилась змея, высунув к ней голову из травы. — Вс-с-сё! Беги уж-ш-ше! Потом пообщ-щ-щаемся.

Санька подпрыгнула на месте и бросилась бежать дальше, не любила она змей и откровенно боялась. Но эта, вроде, не злилась, хоть и угрожала. Общаться с ней ещё раз не хотелось, но зачем заранее бояться, может и не встретятся больше.

На тренировке Саня измоталась почти в ноль. Арсен требовал невозможного, словно забыл, что перед ним юная веда, а не оборотень со сверх силой. Полоса препятствий стала последней каплей. Эта полоса была очень похожа на ту, к которой приучал их Жорик. Но они-то всего пару узлов проходили, а не все пятнадцать.

— Можно пять минут отдохнуть? — замерла она перед первым узлом с ямой, наполненной мутной водой и крутящимся бревном, по которому надо пробежать. Бег вокруг поля, а потом зверская разминка изрядно выпили из неё все нервы и силы. А жалости в глазах альфы Арсена не было ни капли. — И всю полосу мы ещё не проходили!

— Вперёд, девочка! — безжалостно велел вожак. — Время пошло. Тяжело в учении, легко в бою.

Саня ловко запрыгнула на бревно, благо уже натренировалась с Жориком, и бросилась сразу бежать, едва касаясь носками кроссовок поверхности брёвнышка. Справилась, не упала в канаву на первом же узле. Но это не радовало. Дальше пришлось импровизировать, благо, она пару раз наблюдала, как полосу проходил второй курс. И силы откуда-то взялись, и многое получилось в итоге — и на стену влезть всего лишь с третьего раза, и под цепями проползти, всего пару раз зацепившись, и на канате перелететь через ров с кольями, и все остальные узлы прошла почти успешно.

Зато и гордилась собой — смогла же, всё преодолела, пусть тренировочный костюм и зиял несколькими прорехами.

Арсен встретил её у финиша с пренебрежительным взглядом.

— Жалкое зрелище! — прокомментировал он, насмешливо рассматривая Саньку, едва стоящую на подрагивающих ногах.

В её глазах защипало от обиды.

— Я не хочу больше заниматься с вами! — ответила, почти задохнувшись — ещё не успела прийти в себя от жуткой гонки.

— А придётся, — холодно ответил Арсен. — Ты хотела учиться в Академии, так учись.

— Я хочу стать целителем! — выдохнула зло. — Не надо из меня делать оборотня, всё равно я им не стану!

— Физическое развитие необходимо для вед, — сурово сообщил ей наставник. — За которыми, на минуточку, идёт охота.

«Идёт охота на волков, идёт охота!» — зазвучала в мыслях Сани песня Высоцкого.

— Я тебя возненавижу, — грустно сообщила она, понимая, что разговаривать с ним, заниматься, вести дискуссии — больше не хочет и не будет. — Откажись от меня сам! Пусть мне дадут другого наставника!

Альфа Арсен изменился в лице, шагнул к ней, но Саня стремительно отпрыгнула.

— Саня, — поглядел устало. — Думаешь, мне легко? Думаешь, у меня полно времени, и заниматься с тобой — моя блажь?

— Не занимайся! — выкрикнула она с чувством. — Отстань от меня вообще!

— Успокойся! — велел Арсен, замерев на месте. — С другими наставниками легче тебе не будет. Всех вед тренируют на совесть — иногда только это спасает вас в будущем от охотников.

— Не откажешься от меня? — Санька чувствовала, как её трясёт. Уже не от усталости, а от нахлынувшего разочарования. И как ей пришло в голову, что она в него влюбилась?

— Не откажусь, — заверил Арсен, глядя с беспокойством. — Что-то болит?

— Сердце! — Саню уже несло. — Я не хочу с тобой заниматься! Даже твои волчата стонали от твоих занятий в лагере. Почему ты решил издеваться надо мной, по какому такому праву?

— Ты расстроена, — мягко заговорил Арсен. — Я действительно рано пустил тебя на полосу. Следующее занятие мы проведём иначе.

— Не будет у нас следующего занятия!

Саня уже решила для себя всё. Пойдёт к декану и попросит Алёну Степановну, чтобы поговорила с ректором или ещё с кем. Она не против тренироваться, но только не с Арсеном. Ей не хотелось разочароваться в нём ещё больше.

— Не будь ребёнком, — Арсен снова шагнул к ней.

Но Санька стоять на месте не собиралась. Понятно же, что совсем её не слышит. Она развернулась и направилась к тому мыльному пузырю, что виднелся в конце поля между двумя столбами.

Арсен догнал её почти сразу, молча шёл рядом.

— Ты хоть знаешь, куда идти? — спросил спокойно.

Аксана метнула на него взгляд, но отвечать не стала. И злилась, и не считала нужным говорить ему, что видит магию прохода.

— Сань, — Арсен подобрал с земли ветку и крутил её в пальцах, легко подстраиваясь под её быстрый шаг. Хотя, для него, это могло быть и не быстрым шагом, так, лёгкой прогулкой. — Ты же понимаешь, что рано или поздно мы станем парой. Ты мне больше, чем просто нравишься, я серьёзен в своих намерениях. Ты не будешь ни в чём нуждаться. Мой дом станет твоим домом. И репетиторов я найду самых лучших, это круче, чем в Академии, потому что они будут заниматься только с тобой и на хорошем уровне.

— Сейчас я бы даже от твоего предложения руки и сердца отказалась, — сердито и бездумно произнесла Саня.

— Хочешь, чтобы я женился на тебе? — тут же отреагировал совершенно неправильно Арсен.

— Я сейчас даже смотреть на тебя не хочу, — призналась она с досадой, чувствуя в душе тоску. Вот зачем ляпнула о женитьбе? И за что ей досталось быть ведьмой? Почему не стала пушистым зверьком? Тогда бы Арсен иначе смотрел на неё. И может быть, она стала бы для него истиной парой.

— И всё же? — голос Арсена стал вкрадчивым, будоражил всё у неё внутри. — Хочешь стать моей женой?

— Я знаю, что оборотни на ведьмах не женятся, — отмахнулась Саня, загоняя в глубину души все свои чувства. — Так и говорить не о чем!

— А знаешь почему не женятся? — продолжил её мучить Арсен. — У оборотня от веды никогда не будет детей.

Саня споткнулась от такой важной информации, забыв вообще, куда они шли.

— Что? — спросила потрясённо. Об этом ни в одной книге о ведах не упоминалось.

Арсен встал перед ней, глядя серьёзно и без улыбки.

— Женитьба для нас — это навсегда, — сообщил спокойно. — У оборотней не бывает разводов. Сможешь прожить со мной долгую-долгую жизнь, ни разу не познав радости стать матерью? Мне вообще-то тоже нужен будет наследник рано или поздно. Стать парой — это нормальный выход для нас обоих. Страсть пройдёт рано или поздно, останемся друзьями. Я отпущу тебя. И я клянусь, что не буду тебя обижать ни в чём. Подарю тебе дом, обеспечу будущее, и постараюсь разыскать твоих родителей, если позволишь. Разве этого мало?

«Для сиротки без родни и перспектив», — закончила за него ошарашенная Аксана.

Одно стало ясно — хэппи энда не будет у неё с Арсеном, как ты не крути. Хотя бы потому, что детей она хочет, и желательно — от любимого человека. А как бы не любила Арсена, не сможет их иметь?

— Я не хочу за тебя замуж, — выдала она наконец, разглядывая его лицо — такой красивый, такие синие глаза, так серьёзно смотрит, словно она действительно его любимая. И как же больно от его слов. Не стать матерью, если быть с ним! И максимум, что она с ним может иметь — непродолжительную связь, потому что ему тоже нужен наследник. Поживут вместе, страсть пройдёт, и он её отпустит? — И парой становиться не стану, извини.

— Саня, — она видела, как сжались кулаки его опущенных рук. — Я ещё никогда так не желал женщину, как тебя. И я знаю, что ты тоже чувствуешь ко мне что-то похожее. Зачем ты нас обоих мучаешь?

— Откажись от занятий со мной! — отвернулась она от него и продолжила путь к столбам с мутной плёнкой перехода. Столбов было несколько, но между двумя была эта мутная плёнка.

— Я дам тебе время до каникул, — легко догнал её тот, от которого она никогда не сможет родить. — Подумай хорошенько, чего мы оба теряем. Попробуй увидеть плюсы. Я на руках тебя буду носить. Любое твоё желание… Саня, ты меня слушаешь?

— Я подумаю, — покорно согласилась она. И почему ей настолько тоскливо?

— Менять наставника не принято, смирись.

А вот с этим смириться она никак не могла.

— Вот так ты готов выполнять любое моё желание? — возмутилась она, прибавляя шаг. — Спасибо, что показал это заранее.

— Но ты и не стала пока моей парой, — резко ответил волчара.

«И не стану! — ответила мысленно. — Я неправильная ведьма и быть любовницей — не для меня!» Пора уже в этом признаться самой себе и не лелеять пустых надежд на что-то большее между ними.

— Сань! Ты не туда идёшь! — Арсен указал ей в сторону других столбов, чуть дальше, где — Саня заметила только сейчас — тоже колебалась мыльная плёнка, но более прозрачная, чем та, к которой она шла. — Вон те столбы, с красной и синей полосами посредине. Между ними портал.

Она резко затормозила, не дойдя до первого портала всего шагов двадцать.

— Уходи первый, — попросила своего и не своего волка. — Пожалуйста! Я пройду через портал через минуту. Дай мне немножко времени.

Арсен смотрел на неё с подозрением, но неожиданно кивнул.

— Пять минут, — согласился с явной неохотой. — Я жду тебя на той стороне.

Она опустилась прямо на землю — точнее на сочную траву, не успевшую почему-то пожухнуть. И поглядела на такого притягательного мужчину выжидающе.

Сердце в груди дёрнулось от безумного сожаления — смотрел на неё волк совершенно несчастными глазами, но буквально несколько секунд, после чего снова стал спокойным и серьёзным. Но эти мгновения заставили пожалеть, пусть совсем немного, самую малость, что жизнь такая несправедливая.

— Я жду! — бросил он напоследок и направился к тем столбам — с синей и красной полосами. Не оглядывался, шёл уверенно, унося с собой её надежды и мечты на счастливую семейную жизнь.

А она ещё совсем недавно пошутила, что он будет петь колыбельные их детям. Ведь допускала такую мысль, верно? Уж можно не врать самой себе.

Когда он скрылся в портале, Саня сразу вскочила на ноги и на предельной скорости рванула к другому порталу — мутному и заметному издалека. Только пройти не удалось, пузырь спружинил, отшвырнув её на пару шагов. Саня возмущённо вгляделась в мутную плёнку, подойдя медленней. Почему не пропустил? И вспомнила, что на вокзале тоже было так — пока мутная плёнка, никого не пропускали.

И это было очень обидно. Сколько у неё времени, пока Арсен вернётся за ней не дождавшись? Пять минут? Десять?

Она просто не могла его видеть сейчас снова, не хотела, не теперь, когда в душе царит такой мрак.

С досадой она хлопнула по мутному пузырю обеими руками и рявкнула с отчаянием и надеждой:

— Открывайся! Дай мне уйти! Куда угодно! Ну же!

И — о, чудо! — пузырь пошёл рябью, становясь прозрачным. Не думая ни секунды, Саня шустро рванула через плёнку, чтобы резко затормозить на «той» стороне.