Возрождение (гет)

Дал Перси лиха, ничего не скажешь. Как выяснилось, это даже не он вписал Гермиону в предвыборную команду: ее начальник, услышав, что Перси возжелал баллотироваться на должность министра, решил, что тот непременно захочет взять в штаб свою свояченицу. Ну, а Перси не решился возражать. От того ретивого молодчика-максималиста, услужливо поддакивавшего Фаджу и шедшего наперекор семье, остался просто поддакивающий и побитый жизнью молодой мужчина. Что ж, такими управлять проще всего: дать ему понять, что он что-то значит, а дальше ехать на нем, как на осле, перед мордой которого держат морковку на веревочке.

И все же присутствие Гермионы многое бы усложнило. Ну не позволила бы ее гриффиндорская натура так нагло манипулировать министром. Значит, надо было как-то выкручиваться. Единственное… как Героиня войны, она могла бы стать неплохим лицом кампании. Благодаря ее присутствию в штабе волшебный люд мог бы простить Перси некоторые огрехи молодости. Присутствие Рона Уизли тоже, конечно, сглаживало углы, но Гермиона пользовалась в обществе большим уважением.

А далеко не все маги, носившие фамилию Уизли могли способствовать успеху на предвыборной гонке.

— Мда-а-а… Надеюсь, что из-за участия нас с Гермионой общество не воспримет эту кампанию, как семейный подряд… — не обращаясь конкретно к Перси, будто размышляя вслух, издалека зашел Волдеморт.

— Что? — кажется, он прервал мыслительный процесс у Перси. — А… Так это же нормальная практика. Семьи часто поддерживают своих кандидатов. Но ты в чем-то прав, Рон.

Волдеморту не хотелось сразу в лоб говорить Перси о том, что участие старшего поколения в этом балагане крайне нежелательно. Он хотел, чтобы тот сам пришел к этой мысли.

— Мне кажется, что у нас должна быть более-менее разносторонняя команда, представляющая все слои общества, так сказать, — аккуратно начал он тему. — Ведь не все согласны с текущей политикой. Нам надо дать им надежду на перемены.

«А потом, как и каждый выигравший кандидат, Перси сможет скармливать всем обещания, что вот-вот все предвыборные клятвы исполнятся и все заживут, как при Дамблдоре», — додумал мысль Волдеморт.

— Знаешь, что… — Перси отошел от своего стола и повернулся лицом к Волдеморту. — При таком раскладе, было бы глупо привлекать папу с мамой, да?

«Бинго!» — возликовал Волдеморт, но вслух осторожно заметил:

— Думаю, что они принесли бы больше неудобств с неприятностями, чем пользы.

— Согласен, — братец Перси горделиво выпрямился, видимо представляя уже себя министром.

— Нам нужно определиться с составом команды, — вернул его с небес на землю Волдеморт. — Затем взяться за линию, которой мы будем следовать; зарегистрировать партию; придумать звучные лозунги; проводить работу с электоратом…

В общем — дел их ждал непочатый край и расслабляться было рано.

Перси посмотрел на «брата» очень удивленно, словно сомневался, что Рон вообще мог говорить подобные здравые вещи. Рон и не мог, Волдеморт мог. Он оглянулся в поисках хоть клочка пергамента, чтобы начать составлять список дел, но как назло, из кабинета выгребли все. Осталась только голая мебель.

Только было Волдеморт собрался трансфигурировать поверхность стены в пишущую доску, как к ним ворвалась Гермиона.

— Ну-ка объясните мне, что все это значит? — с порога начала она тираду.

* * *

— Да я клянусь тебе, Гермиона, что знать не знал об этом чертовом штабе! — воскликнул Волдеморт. И он не врал — он правда не знал, что Перси так быстро разовьет свою деятельность. — Да если б я знал, то и не подумал бы звать те… — тут он запнулся, поняв, что начинает говорить лишнее.

— Что? — взвилась на него она, белея от злости. — То есть ты бы не хотел, чтобы я участвовала? Ты бы не хотел работать со мной?.. — Гермиона наступала на Волдеморта, тесня его к стене.

— Я не это хотел сказать, — он опустил голову, делая вид, что ему стыдно. На самом деле, борясь с порывом достать палочку и если не убить наглую грязнокровку Авадой, то хотя бы замучить Круциатусом. Утром Волдеморт слишком погорячился, подумав, что с Гермионой будет легко сладить, и уже пожалел, что многие волшебные семьи отказались от Домостроя. — Слушай, давай успокоимся… — говорить человеку, чтобы он успокоился, зачастую является не самой хорошей идеей и вызывает прямо противоположную реакцию. Волдеморту показалось, что его супруга еще больше разозлилась. Вздохнув, он обнял ее за хрупкие плечики и слегка отстранил от себя. — Мы только вчера вечером это придумали и обсудили, я не знал, что Перси так быстро начнет разворачивать кампанию.

— Ну, он-то, в отличие от тебя, никогда ничего не затягивает, — чуть смилостивившись, опустила тон Гермиона. — И все же с твоей стороны…

— Это было свинство, признаю, — тут же согласился с ней муж, мысленно убивая ее. — Извини меня.

Примирительно он посмотрел в глаза Гермионе и виновато улыбнулся.

— Хорошо, — смилостивилась она. — Только…

— Что, милая? — как же его воротило от этих лживых «дорогая», да «милая». Цирк. Но пришлось вновь проявлять участие.

— Обещай, что у тебя больше не будет от меня секретов.

— Ну само-собой, какие у меня могут быть от тебя секреты? — губы Волдеморта растянулись в совершенно искренней улыбке.

Пожар был потушен, пожарные сирены можно удалять, а самого тушителя пожара восхвалять и носить на руках. Так во всяком случае видел со своей стороны ситуацию лже-Рон. Как ситуацию видела со стороны Гермиона он не знал, потому как копаться в ее голове, да еще и при посторонних… Он в принципе осторожничал, полагая, что хоть какой-то ментальной защитой его женушка да обладает. А значит — вламываться в ее мозг было не самой здравой идеей. Собственно, он полгал, что на данном этапе лезть в любой мозг — самоубийственно. Хотя бы до тех пор, пока он не узнает, кому обязан воскрешением. Ну а там уже по ситуации разберется.

* * *

В это же время, на другом конце города Дафна Гринграсс как раз собиралась отведать знаменитый маггловский тыквенный латте, ради которого она даже вырядилась в маггловские джинсы, но… министерская сова, уронившая письмо прямо в чашку молодой барышни, разрушила эти планы. Горячий кофе брызнул Дафне на лицо, а также испачкал светлую кофточку, которую девушка только сегодня купила.

Злобная гримаса исказила лицо мисс Гринграсс, казавшееся до этого невозмутимым. Ели бы не скопление простецов, то она бы немедля вынула из сумочки палочку и запустила бы больнючим заклинанием в нахальную сову. А пернатая бесстыдница даже не думала улетать, она вальяжно прогулялась по столику к круассану, который Дафна, так же, как и кофе, не успела попробовать, и начала его клевать. Такой наглости Гринграсс стерпеть не смогла.

— А ну кыш, кыш отсюда! — закричала она на сову и схватив свою маленькую сумочку замахнулась на птицу. — Кыш, кому говорят! У вас не кафе, а какая-то забегаловка! — тут же окрикнула она официанта, проходившего мимо ее столика. — Не пойми что! Почему у вас тут летают совы?! Мешают посетителям! — нет, она знала, почему сова тут оказалась, и даже успела быстро спрятать письмо, испортившее ей наряд, в карман. Но за свое испорченное настроение нужно было с кем-то поквитаться. Этим кем-то и стал официант.

Он тут же вернулся к столику Дафны и учтиво поклонился.

— Мы можем заменить ваш заказ, мисс…

— Нет уж, спасибо! — фыркнула девица и быстро встала из-за стола. — Ме… Бог знает, какая гадость может опять все испортить! Ноги моей не будет больше в вашей тошниловке! Чао! — и Дафна с громким хлопком закрыла за собой дверь.

Никогда, никогда больше она не пойдет в маггловские заведения. Послушала Перси Уизли, нашла кому поверить! Нет-нет-нет, теперь только Фортескью и, возможно, кафе мадам Розмерты, хватит с нее новинок!

Быстро двинувшись вдоль улицы, Дафна постаралась поскорее найти глухой переулок, в котором могла бы спокойно аппарировать. Переулка все не было и она, окончательно разозлившись и потеряв терпение, предварительно посмотрев по сторонам, достала волшебную палочку и переместилась к себе домой. Единственное, что она забыла сделать — оглянуться назад, тогда бы она заметила официанта, выбежавшего за ней из кафе с ее же кошельком, который она забыла на столике.

От удивления у молодого мужчины рот не закрывался несколько минут. Он стоял в оцепенении, пытаясь осознать, что же на его глазах сейчас такого произошло. Была симпатичная, хоть и вздорная, светловолосая девушка и вдруг «раз!» и нет ее…

— Мистика и чудеса, мистика и чудеса… — пробормотал себе под нос официант, немного отойдя от шока.

* * *

Вот теперь уже на самом деле предстояло разбираться с предвыборными делами. Причем самым плотным образом. Тут же стали проявляться и лидерские качества Гермионы, как только конфликт между ней и Волдемортом был улажен, она тут же взяла бразды в свои изящные ручки и попыталась начать проталкивать свои давние идеи в качестве предвыборных лозунгов.

Ни Волдеморт, ни Перси рвения не оценили. Перси также предположил, что этого не оценят и избиратели, и его заявление нашло горячую поддержку у «братца». Что заставило Гермиону слегка обидеться.

А слегка обидевшись, она заявила, что Рон ни капельки не изменился и вышла из кабинета, хлопнув дверью. Волдеморт тут же припомнил, как будущий муженек высмеивал попытки отстоять права домовых эльфов и сколько ссор у них было по этому поводу.

— Ну что ж, — заключил он, когда услышал, что супруга ушла от кабинета достаточно далеко. — Возможно, что так даже лучше.

— Ты же знаешь, что она непременно вернется? — уведомил его Перси.

— Конечно, — вздохнул Волдеморт. — Мне ли не знать.

Перси задумчиво заглянул в листок, который минуту назад мяла в руках Гермиона.

— Повезло тебе, что она отходчивая...

И они с Перси остались работать над предвыборной кампанией одни. Правда, Перси довольно быстро захотел свести их посиделки к выпивке, но Волдеморт быстро пресек эти попытки, памятуя, как плохо ему было в прошлый раз.

* * *

Когда на город уже спустились глубокие сумерки, Волдеморт появился возле своего жилища. Во тьме ему почудилось, будто несколько теней проскользнули мимо него, но он списал это на последствия аппарации. И не такое может чудиться после перемещения.

Правда, входная дверь была странно поцарапана, но и этому он решил не придавать значения. Дом бы старый... ну, мало ли, может быть он царапины раньше не замечал. Дался ему дом какого-то Уизли и грязнокровки, чтобы все тут подмечать! Однако, в окнах не горел свет, а Волдеморт уже давно уяснил, что супруга, как правило, дожидается прихода своего муженька.

На всякий случай, он проверил дверь на наличие запирающих чар. Они были. Даже не взломаны, но усилены. Не нравилось все это ему. Очень не нравилось. Сюда явно кто-то пытался проникнуть, помышлял об этом, во всяком случае.

Но… когда он поднял взгляд к небу, то пришел в ярость. Те, кто посмел ночью бродить вокруг его жилища, совершили проступок, достойный Лиги идиотов. Они запустили над самой крышей дома Черную метку. Причем, сляпанную наспех, криво.

Чертыхнувшись, Волдеморт достал палочку и убрал это безобразие, пока метка не привлекла чье-либо внимание. Затем, он решил проверить, как там дела внутри дома. В конце концов, там должна была находиться Гермиона, которая пока ему еще была нужна.

* * *

В доме царил полумрак, только почти потухшие каминные угли давали блеклые всполохи. Судя по тому, что все вещи находились в порядке, проникнуть сюда никому не удалось. Минуя коридор, Волдеморт осторожно прошел в гостиную, ища взглядом Гермиону. И нашел ее. В углу, держа перед собой палочку, сидела бледная, как смерть, грязнокровка. При появлении Волдеморта она вздрогнула и сжалась еще больше. Было ощущение, что своего мужа она боится не меньше, чем тех, кого он, видимо, спугнул своим появлением.

— Гермиона? — он подошел к ней и опустился рядом на колени.

Девушка подняла на него испуганный взгляд. Ах, какой хороший был повод от нее избавиться... Устроить погром, убить грязнокровку, а потом изображать из себя безутешного супруга. Но Волдеморт им не воспользовался. Он сделал все точно наоборот — обнял грязнокровку за плечи и притянул к груди, мягко поглаживая растрепанные волосы. Гермиона вцепилась в его спину и прижалась к нему всем телом, мелко дрожа.

— Кто это был, ты разглядела? — тихо, но требовательно спросил он.

Она покачала головой.

— Они не вошли в дом. Не успели. — Гермиона отстранилась от Волдеморта и прижалась спиной к стене. Свою волшебную палочку она все еще крепко держала в руке, от напряжения костяшки ее тонких пальцев побелели. — Я собиралась вызвать авроров, но тут появился ты…

— И спугнул их, — Волдеморт провел рукой по ее плечам. — Слава Мерлину, что не вошли.

— Спугнул, — тихо подтвердила Гермиона. Она все еще со страхом смотрела на своего супруга.

У Волдеморта закралась неприятная догадка: вдруг она видела, как он убирал метку. Тогда она могла понять, что в теле ее мужа уже давно не ее муж, а некто другой. Тот, для победы над которым, много лет назад Гермиона сделала очень и очень много. Но почувствовав ее теплые губы на своей щеке, он успокоился. Нет, пока ему успешно удается мимикрировать под Рональда Уизли, пока грязнокровка полностью уверена, что в этой комнате с ней сидит ее муж. Спасший ее муж, надо отметить.

Волдеморт выпустил Гермиону из объятий, поднялся с пола и направился к входной двери.

— Ты куда? — тут же вскочила на ноги девушка и метнулась в его сторону.

— Наложу дополнительные запирающие чары и сразу же вернусь, — заверил ее Волдеморт и мягко коснулся пальцем ее щеки. — Не бойся, я рядом.

Не знала эта глупышка, что бояться нужно именно его и именно потому что он рядом. Хотя он был довольно сильно озадачен. Кому предназначалась метка? Кого ею хотели запугать: Волдеморта или Гермиону? Логично предположить второе, ведь почти никто не знал, что он в этом теле. Почти...

Была еще та компашка, воскресившая его. К сожалению для себя, Темный лорд понятия не имел, кто это был. Явно не ближний круг, но и не подростки, решившие устроить древний шабаш на кладбище. Было тут что-то, что его беспокоило. Что-то, что он упустил из виду.