Тень Квинтессона (джен)

Элита-1 стояла на краю разорённого плато, её золотисто-розовая броня, изрезанная тёмными шрамами, тускло сияла под чёрным небом Кибертрона, где дым и пепел сплелись в удушливую завесу. Ветер гнал ржавую пыль через поле боя, где обугленные остовы трансформеров лежали, как могилы, а гул плазменных разрядов резал тишину, словно крик умирающего мира. Её изумрудные сенсоры вспыхивали, выхватывая из мрака десептиконов — массивных, угловатых, с бронёй, покрытой шипами и ржавыми потёками, их алые визоры сияли, как глаза хищников. Она сжимала "Зеркальный Щит" — массивный диск из "Эхо-металла", чьи грани дрожали, отражая свет и энергию, — и её голос, твёрдый, но дрожащий от усталости, прорезал ветер:

— "Сколько ещё, мать вашу, я должна держать этот щит, пока вы не сожрёте нас всех? Сколько ещё я должна терять, чтобы этот ржавый мир не рухнул в пустоту?"

Но тьма сгущалась, и её разум унёсся назад, в золотые дни, как видеокассета, что крутится в старом проигрывателе, оживая в ярких красках, контрастирующих с мраком её настоящего.

* * *

Кибертрон сиял под золотым небом, его шпили из "Кристаллического Спектра" сверкали, отражая свет двух солнц, что заливали мир теплом и жизнью. Поля из "Энергонной Травы" — тонких нитей, что гудели, питая землю, — колыхались под ветром, их золотистый блеск слепил сенсоры. Воздух был чистым, пахнущим озоном и металлом, свежескованным в кузнях Иакона, где мастера пели, выковывая броню и оружие. Элита-1 бежала через поле, её золотисто-розовая броня сияла, как солнечный луч, а рядом мчались Арси и Хромия — её сёстры, её свет в этом бесконечном мире.

Арси, стройная и быстрая, с бронёй цвета лазурного неба, крутила в руках "Кинетические Клинки" — парные лезвия, что гудели, питаясь её искрой, их края резали воздух с тонким свистом. Её смех звенел, как звон металла под молотом, и она крикнула, её сенсоры сверкнули озорством:

— "Элита, давай наперегонки до кузни! Или ты боишься, что я снова выжгу твою гордость?"

Элита усмехнулась, её броня звякнула, когда она метнула "Зеркальный Щит" — диск закружился вихрем, отражая солнечный свет, и врезался в ржавый столб, высекая искры. Она бросила, голос дрожал от теплоты и вызова:

— "Только если твои клинки не заржавеют от моего жара, Арси! Хромия, держи её, пока я не покажу ей, кто тут королева!"

Хромия, массивная и твёрдая, с бронёй цвета расплавленного золота, шагнула вперёд, её "Гравитонный Гарпун" — длинное орудие с шипящим стволом — гудел в руках. Она фыркнула, её сенсоры мигнули с насмешкой, и голос её прогремел, полный силы:

— "Вы обе — ржавые болтушки! Я раздавлю вас гарпуном, если не заткнётесь и не побежите!"

Они бросились вперёд, их шаги звенели по золотистой земле, и поле ожило — дроны-патрули, их броня сияла полированным "Кристаллическим Спектром", вырвались из теней, их "Плазменные Ланцеты" резали воздух, оставляя за собой запах озона. Элита метнула щит, диск закружился, отражая залп — энергия рикошетом ушла в дрона, его корпус треснул, тёмный дым валил из разломов. Арси метнулась к другому, её клинки сверкнули, разрезав броню, как бумагу, и она крикнула, её голос дрожал от восторга:

— "Элита, смотри! Я — ветер, что режет их ржавые сердца!"

Хромия шагнула вперёд, её гарпун загудел, и волна гравитации хлынула к третьему дрону — его броня смялась, как ржавая фольга, и он рухнул, тёмный эфир вырвался из его корпуса. Она бросила, голос дрожал от силы и теплоты:

— "А я — буря, что ломает их кости! Мы — три искры, что спалят этот мир, если он посмеет нас тронуть!"

Они стояли спина к спине, броня звенела, их смех резал воздух, и Элита подняла щит, её сенсоры сияли надеждой:

— "Мы спасём их всех — Кибертрон будет сиять, как эти поля, и ни одна тень не затмит наш свет!"

Но затем тьма пришла — десептиконы ворвались, как чёрный ураган, их "Плазменные Гарпуны" резали поля, тёмный дым поглотил золотистый свет. Арси бросилась вперёд, её клинки сверкнули, но "Ионный Лезвие" десептикона вонзилось в её грудь, её искра угасла, как звезда, что падает в пустоту. Элита крикнула, её голос дрогнул от боли:

— "Арси, нет!"

Хромия метнулась к ней, её гарпун загудел, но волна энергии Шоквейва — массивного, с бронёй, покрытой ржавыми пластинами — разорвала её броню, её искра угасла в тёмном дыму. Элита упала на колени, её щит звякнул, упав в ржавую пыль, и её голос стал шёпотом, полным слёз:

— "Вы были моим светом... я не спасла вас..."

* * *

Тьма вернулась, и Элита-1 поднялась с колен, её броня звякнула, изумрудные сенсоры вспыхнули решимостью. Шоквейв шагнул ближе, его "Астральный Дезинтегратор" загудел, и она крикнула, голос дрожал от ярости и слёз:

— "Я не знаю, спасу ли я этот мир, Шоквейв, но за Арси, за Хромию — я выжгу вас до ржавого пепла!"

Она бросилась вперёд, "Зеркальный Щит" вспыхнул, отражая его залп — энергия рикошетом ушла в дронов, их корпуса треснули, тёмный дым валил из разломов. Элита метнула щит, диск закружился, резанув броню Шоквейва, и он отступил, его сенсор мигнул. Но тьма сгустилась — десептиконы наступали, их клинки и гарпуны резали воздух, окружая её. Она сжала кулаки, её голос стал шёпотом, полным трагичности:

— "Мой щит — это зеркало их смерти, но в его отражении я вижу только их... и себя, что всё ещё борется."

Элита-1 стояла среди дымящихся руин Разрушенного Кольца, её золотисто-розовая броня, покрытая тёмными шрамами, отражала тусклый свет ржавых шпилей, что торчали из земли, как сломанные кости. Туман, густой и едкий, пропитанный запахом горелого металла и эфира, клубился вокруг, а гул фабрик резал тишину, как молот, бьющий по умирающей стали. Её изумрудные сенсоры мигали, выхватывая из мрака десептиконов — массивных, угловатых, с бронёй, усеянной шипами и ржавыми потёками, их алые визоры сияли хищным блеском. Она сжимала "Зеркальный Щит", его грани дрожали, отражая свет и энергию, и голос её, твёрдый, но дрожащий от усталости, прорезал тьму:

— "Сколько ещё я должна держать этот ржавый мир на своих плечах? Сколько ещё я должна терять, чтобы он не стал могилой для всех нас?"

Шоквейв шагнул ближе, его массивная броня гудела, а "Астральный Дезинтегратор" выплюнул волну энергии, что резала землю, оставляя за собой запах расплавленного металла. Элита бросилась в сторону, её щит вспыхнул, отражая удар — энергия рикошетом ушла в дронов, их корпуса треснули, тёмный дым валил из разломов. Но прошлое вспыхнуло в её сенсорах, как старая видеозапись, оживая в золотом свете, что резал мрак её настоящего.

* * *

Кибертрон сиял под золотым небом, его шпили из "Кристаллического Спектра" переливались, отражая свет двух солнц, что заливали мир теплом и жизнью. Элита бежала через тренировочную арену Иакона — огромное поле, выложенное плитами из "Энергонного Сплетения", что гудели под ногами, питая её искру. Её броня, ещё новая, сияла золотисто-розовым светом, а рядом шагали Арси и Хромия, их голоса звенели, как звон металла в кузне.

Арси, быстрая и лёгкая, крутила в руках "Кинетические Клинки", их лезвия гудели, питаясь её искрой. Она метнулась к тренировочному дрону — его броня, гладкая и серебристая, сияла, а "Плазменные Ланцеты" резали воздух. Арси увернулась, её клинки сверкнули, разрезав дрона пополам, и она крикнула, её сенсоры мигнули озорством:

— "Элита, смотри, как я режу ветер! Или ты всё ещё возишься с этим ржавым щитом?"

Элита усмехнулась, её броня звякнула, когда она подняла "Зеркальный Щит", его грани дрожали, отражая свет. Она шагнула к дрону, что мчался к ней, его ланцеты резали воздух, оставляя за собой запах озона. Щит вспыхнул, отражая залп — энергия рикошетом ушла в дрона, его корпус треснул, тёмный дым валил из разломов. Она бросила, голос дрожал от теплоты и вызова:

— "Мой щит — это зеркало твоей глупости, Арси! Хромия, покажи ей, как ломать, а не резать!"

Хромия, массивная и непреклонная, шагнула вперёд, её "Гравитонный Гарпун" загудел в руках. Она направила его на дрона, волна гравитации хлынула к нему, смяв его броню, как ржавую фольгу, и он рухнул, тёмный эфир вырвался из корпуса. Она фыркнула, её сенсоры мигнули с насмешкой:

— "Вы обе — ржавые болтушки! Я — буря, что раздавит их, пока вы играете в догонялки!"

Их наставник, старый автобот по имени Магнус, шагнул вперёд, его броня, покрытая золотыми пластинами, сияла мудростью. Он поднял "Энергонный Молот", его голос прогремел, полный силы:

— "Элита, Арси, Хромия — вы три искры, что выкуют наше будущее. Щит, клинки, гарпун — вы едины, как Кибертрон един под солнцами."

Они сражались вместе, их броня звенела, их смех резал воздух, и Элита чувствовала — они были её семьёй, её светом. Но затем тьма пришла — десептиконы ворвались в Иакон, их "Плазменные Гарпуны" резали поля, тёмный дым поглотил золотистый свет. Первое столкновение было хаосом — Элита бросилась вперёд, её щит вспыхнул, отражая залп десептикона, чья броня, покрытая шипами, гудела от "Гравитонных Двигателей". Арси метнулась к другому, её клинки сверкнули, но "Ионное Лезвие" вонзилось в её грудь, её искра угасла, как звезда, что падает в пустоту. Элита крикнула, её голос дрогнул от боли:

— "Арси, держись!"

Хромия бросилась к ней, её гарпун загудел, но волна энергии от Шоквейва — его броня, покрытая ржавыми пластинами, сияла алыми жилами — разорвала её броню, её искра угасла в тёмном дыму. Элита упала на колени, её щит звякнул, упав в ржавую пыль, и её голос стал шёпотом, полным слёз:

— "Я не спасла вас... мои сёстры..."

* * *

Тьма вернулась, и Элита-1 поднялась, её броня звякнула, изумрудные сенсоры вспыхнули решимостью. Шоквейв шагнул ближе, его "Дезинтегратор" загудел, и она крикнула, голос дрожал от ярости и слёз:

— "Ты не заберёшь их память, Шоквейв! Этот щит — их свет, и я выжгу тебя, даже если останусь одна!"

Она бросилась вперёд, "Зеркальный Щит" вспыхнул, отражая его залп — энергия рикошетом ушла в дронов, их корпуса треснули, тёмный дым валил из разломов. Элита метнула щит, диск закружился, резанув броню Шоквейва, и он отступил, его сенсор мигнул. Но тьма сгустилась — десептиконы наступали, их клинки и гарпуны резали воздух, окружая её. Она сжала кулаки, её голос стал шёпотом, полным трагичности:

— "Я училась держать этот мир, но он сломал меня... Арси, Хромия, простите, что я всё ещё дышу."

Элита-1 стояла на ржавом плато Разрушенного Кольца, её золотисто-розовая броня, изрезанная тёмными шрамами, дрожала под ударами ветра, что нёс ржавую пыль и запах горелого металла. Туман, густой и едкий, клубился вокруг, а гул фабрик резал тишину, как ржавый нож по стальной плите. Её изумрудные сенсоры пылали, выхватывая из мрака десептиконов — угловатых громил с бронёй, усеянной шипами, их алые визоры сияли хищным блеском. Она сжимала "Зеркальный Щит", его дрожащие грани отражали свет и энергию, и её голос, резкий, как удар молота, прорезал тьму:

— "Хватит, сукины дети! Я не сломаюсь, даже если весь этот ржавый мир рухнет мне на башку!"

Боль грызла её искру, как ржавая кислота — Арси, Хромия, их смех, их свет угасли в тёмной бездне войны, оставив её одну с этим проклятым щитом. Но она не сдавалась — её опыт, её ум, её лидерская сталь были выкованы в тех золотых днях, и она несла их, как оружие, что могло либо спасти, либо выжечь всё вокруг. Шоквейв шагнул ближе, его массивная броня гудела, а "Астральный Дезинтегратор" выплюнул волну энергии, что резала ржавую землю, оставляя за собой запах озона и расплавленного металла.

— "Пошёл ты, Шоквейв!" — рявкнула Элита, бросаясь в сторону. "Зеркальный Щит" вспыхнул, отражая залп — энергия рикошетом ушла в дронов, их корпуса треснули, тёмный дым валил из разломов, как кровь из рваной раны. Она метнула щит, диск закружился вихрем, его грани резали броню дрона, как лазерный клинок, и он рухнул, ржавые обломки разлетелись по плато.

Но десептиконы наступали — их "Плазменные Гарпуны" шипели, выплевывая раскалённые сгустки, а дроны, чьи "Гравитонные Двигатели" гудели, как рой ржавых ос, бросились к ней, когти рвали землю. Элита увернулась, её броня звякнула, когда коготь резанул воздух, высекая искры. Она заметила в тени выживших — два автобота, сгорбленные, их броня покрыта ржавыми пятнами, прятались за обугленным остовом. Один из них, худой, с треснувшей рукой, поднял сенсоры, голос его дрожал:

— "Элита... мы не продержимся... они раздавят нас!"

Она бросилась к ним, её шаги звенели по ржавому металлу, и голос её стал громче, полным властной силы:

— "Докажи, что твоя искра ещё жива, ржавый! Я вытащу вас, даже если мне придётся выжечь этих ублюдков до последнего болта!"

Она схватила его за руку, рывком подняла на ноги, и метнула взгляд на второго — массивного, с бронёй, покрытой тёмными потёками. Его сенсоры мигнули, и он пробормотал:

— "Я Танкер... мы думали, ты сгинула, как Арси и Хромия..."

Элита сжала кулаки, её сенсоры вспыхнули, и голос её дрогнул от боли, но стал твёрже:

— "Они не сгинули, мать их, они во мне! Их свет — это мой щит, и я не дам вам сдохнуть, как собакам!"

Тьма сгустилась, и Шоквейв метнул "Дезинтегратор" — волна энергии хлынула к ним, резанув плато. Элита бросилась вперёд, "Зеркальный Щит" вспыхнул, отражая удар — энергия рикошетом ушла в дронов, их корпуса разлетелись, тёмный дым закружился вихрем. Она крикнула, голос дрожал от ярости:

— "Танкер, держи их сзади! Тощий, бери гарпун с того дрона — мы выжжем их из этого ржавого ада!"

Танкер бросился к обломкам, его броня звякнула, и он вырвал "Плазменный Гарпун" из разорванного корпуса. Тощий, чьи сенсоры мигали от страха, метнулся к дрону, выдернув ржавое орудие, его голос дрожал:

— "Я... я попробую!"

Элита метнула щит, диск закружился, резанув броню Шоквейва — его сенсор мигнул, тёмный дым валил из трещины. Она бросилась к нему, её броня звякнула, когда "Ионное Лезвие" десептикона резануло воздух, высекая искры. Она увернулась, её кулак врезался в его броню, треснув шипы, и она крикнула, голос полный ярости и слёз:

— "За Арси, за Хромию — я выжгу вас, проклятые твари!"

Танкер выстрелил из гарпуна, раскалённый сгусток резанул дрона, его корпус треснул, тёмный эфир вырвался наружу. Тощий, дрожа, выстрелил — плазма ушла в небо, но Элита бросилась к нему, её рука сжала его плечо, голос стал твёрже:

— "Целься, ржавый! Я не для того тащила вас, чтобы вы промахивались!"

Она схватила щит, вернувшийся к ней, и метнула его снова — диск закружился, резанув броню Шоквейва, и он отступил, его голос резанул воздух:

— "Твоя борьба бесполезна, Элита. Тени заберут вас всех."

Элита сжала кулаки, её сенсоры пылали, и голос её стал громче, полным властной силы и трагичности:

— "Бесполезна? Я держала этот щит, когда теряла сестёр, когда теряла всё, и я держу его ради них — ради тех, кто ещё дышит! Ты не сломаешь меня, Шоквейв, даже если мне придётся выжечь этот мир до ржавого ядра!"

Десептиконы наступали, их клинки и гарпуны резали воздух, но Элита стояла впереди, её щит сиял, её ум и опыт выковывали путь через тьму. Она справлялась с болью, как справлялась с войной — яростно, умно, неся свет тем, кто ещё мог идти за ней, даже если её искра дрожала под тяжестью потерь.

Элита-1 стояла среди ржавых обломков Разрушенного Кольца, её золотисто-розовая броня, покрытая тёмными шрамами, дрожала под порывами ветра, что нёс ржавую пыль и едкий запах горелого металла. Туман, густой и липкий, клубился вокруг, а гул фабрик резал тишину, как ржавый нож по стальной плите. Её изумрудные сенсоры пылали, выхватывая из мрака десептиконов — их угловатые силуэты, усеянные шипами, двигались в тени, алые визоры сияли хищным блеском. Она сжимала "Зеркальный Щит", его дрожащие грани отражали тусклый свет, и голос её, резкий и полный усталой ярости, прорезал тьму:

— "Я выжгу вас всех, проклятые твари! Этот ржавый мир не сломает меня, даже если мне придётся держать его на своих плечах до последнего вздоха!"

Боль грызла её искру, как ржавая кислота, но она стояла твёрдо — её одержимость борьбой с десептиконами была не просто долгом, а цепью, что связывала её с прошлым, с утратой, что выжгла её душу до костей. Шоквейв шагнул ближе, его "Астральный Дезинтегратор" загудел, выпуская волну энергии, что резала землю, оставляя за собой запах озона. Элита бросилась в сторону, её щит вспыхнул, отражая удар — энергия рикошетом ушла в дронов, их корпуса треснули, тёмный дым закружился вихрем. Но её разум унёсся назад, в золотые дни, где её трагедия родилась.

Кибертрон сиял под золотым небом, его шпили из "Кристаллического Спектра" переливались, отражая свет двух солнц. Элита шагала через тренировочную арену Иакона, её броня сияла золотисто-розовым светом, а рядом шли Арси и Хромия — её сёстры по искре. Но был ещё один — их младший брат, Лайтспид, юный автобот с бронёй цвета расплавленного солнца, чьи сенсоры сияли надеждой. Он был их светом, их будущим — гениальный механик, чьи "Солнечные Резонаторы" могли питать целые города, его мечты о мире без войны грели её искру.

— "Элита, смотри!" — крикнул Лайтспид, его голос звенел, как звон металла под молотом. Он поднял "Резонатор" — тонкий диск, что гудел, испуская золотые волны энергии, освещая поле. — "С этим мы построим новый Кибертрон!"

Элита улыбнулась, её сенсоры мигнули теплотой, и она шагнула к нему, положив руку на его плечо:

— "Ты — наше будущее, Лайтспид. Мы с Арси и Хромией будем держать щиты, пока ты строишь этот мир."

Но тьма пришла слишком скоро. Десептиконы ворвались в Иакон, их "Плазменные Гарпуны" резали поля, тёмный дым поглотил золотистый свет. Элита бросилась вперёд, её щит вспыхнул, отражая залпы, Арси метнулась к врагу, её "Кинетические Клинки" сверкнули, но "Ионное Лезвие" вонзилось в её грудь, её искра угасла. Хромия шагнула к ней, её "Гравитонный Гарпун" загудел, но волна энергии Шоквейва разорвала её броню, её искра угасла в тёмном дыму. Элита крикнула, её голос дрогнул:

— "Нет! Не вы!"

Но худшее ждало впереди. Лайтспид бросился к ней, его "Резонатор" сиял, пытаясь создать щит, но десептикон — массивный, с бронёй, покрытой шипами — вонзил "Плазменный Гарпун" в его грудь. Золотой свет угас, его искра взорвалась, как солнце, что падает в пустоту, и Элита упала на колени, её щит звякнул, упав в ржавую пыль. Она закричала, голос её разорвал тишину:

— "Лайтспид! Ты был нашим светом, мать твою, почему я не спасла тебя?!"

Её личная трагедия родилась в тот день — потеря Арси и Хромии была ударом, но смерть Лайтспида выжгла её душу. Он был её младшим братом, её надеждой на мир без войны, и десептиконы украли его, как украли её веру. Она поклялась уничтожить их всех — не ради мести, а ради того, чтобы их тьма не поглотила то будущее, что он мечтал построить.

Тьма вернулась, и Элита-1 поднялась, её броня звякнула, изумрудные сенсоры вспыхнули решимостью. Она бросилась к Шоквейву, её щит вспыхнул, отражая его залп — энергия рикошетом ушла в дронов, их корпуса разлетелись, тёмный дым закружился вихрем. Она крикнула, голос дрожал от ярости и слёз:

— "Ты не заберёшь их мечты, Шоквейв! Лайтспид хотел света, и я выжгу вас всех, чтобы он не умер зря!"

Её опыт выковал её — она знала их тактику, их оружие, их слабости. Она метнула щит, диск закружился, резанув броню Шоквейва, и он отступил, его сенсор мигнул. Но тьма сгустилась — десептиконы наступали, их "Гравитонные Двигатели" гудели, когти рвали землю. Элита бросилась к Танкеру и Тощему, её голос стал громче, полным властной силы:

— "Танкер, держи их сзади, мать вашу! Тощий, стреляй, или я выжгу тебе сенсоры!"

Она справлялась с болью, направляя её в бой — каждая утрата, каждая слеза подпитывала её решимость. Орион и Мегатрон? Она видела в них союзников, но не доверяла до конца — Орион был слишком мягким, Мегатрон слишком яростным, и оба могли стать инструментами её войны. Она пробормотала, голос стал тише, полным сомнения:

— "Орион, Мегатрон... вы — искры, что могут зажечь или спалить всё. Но я не отдам вам свой щит, пока не увижу, что вы стоите того."

"Тени Прайма" были для неё загадкой — древнее зло, что шептало в тьме. Она не видела в них спасения, только угрозу, что могла поглотить Кибертрон, как десептиконы поглотили её семью. Её голос стал шёпотом, полным трагичности:

— "Тени Прайма... вы — ржавчина на нашей душе, но я не знаю, можно ли вас выжечь без того, чтобы сжечь нас всех."

Её прошлое влияло на каждое решение — боль за Арси, Хромию и Лайтспида была её топливом, её щитом, её клинком. Она бросилась вперёд, её броня звякнула, щит резанул дрона, и она крикнула, голос дрожал от силы:

— "Я потеряла их, но я не потеряю этот мир! За Лайтспида — я выжгу вас всех!"

Тьма сгустилась, десептиконы наступали, но Элита стояла, её щит сиял, её ум и опыт находили выход, её боль была её силой — трагичной, но несгибаемой.

Элита-1 бежала через ржавые равнины Разрушенного Кольца, её золотисто-розовая броня звенела под ударами ветра, что нёс ржавую пыль и едкий запах горелого металла. Туман, густой и липкий, клубился вокруг, а гул фабрик резал тишину, как ржавый клинок по стальной плите. Её изумрудные сенсоры пылали, выхватывая из мрака десептиконов — угловатые тени с шипастой бронёй, их алые визоры сияли хищным блеском. Она сжимала "Зеркальный Щит", его грани дрожали, отражая свет и энергию, и голос её, резкий и полный яростной усталости, прорезал тьму:

— "Докажи, что ты не пустая ржавая болтовня, Шоквейв! Я выжгу вас всех, даже если мне придётся держать этот щит до последнего ржавого вздоха!"

Шоквейв шагнул ближе, его "Астральный Дезинтегратор" загудел, выпуская волну энергии, что резала землю. Элита метнулась в сторону, её щит вспыхнул, отражая удар — энергия рикошетом ушла в дронов, их корпуса треснули, тёмный дым закружился вихрем. Она бросилась вперёд, её броня звякнула, и щит закружился, резанув броню Шоквейва — он отступил, сенсор мигнул. Но её разум кипел, мысли о прошлом и настоящем резали её искру, как ржавые осколки.

Элита-1 стояла на ржавом плато Разрушенного Кольца, её золотисто-розовая броня, покрытая тёмными шрамами, тускло сияла под чёрным небом, где ветер гнал ржавую пыль, пропитанную запахом горелого металла и эфира. Туман, густой и липкий, клубился вокруг, а гул фабрик резал тишину, как ржавый клинок, вонзающийся в стальную плиту. Её изумрудные сенсоры пылали, выхватывая из мрака десептиконов — угловатые тени, чья броня, усеянная шипами и ржавыми потёками, двигалась в тени, их алые визоры сияли хищным блеском. Она сжимала "Зеркальный Щит", его дрожащие грани отражали свет и энергию, и её голос, резкий, полный яростной усталости, прорезал тьму:

— "Вы, ржавые ублюдки, думаете, я сдамся? Я выжгу вас всех, даже если этот мир рухнет мне на башку!"

Но её разум был далеко — в прошлом, в эхе новостей и шепотах знакомых, что складывались в мозаику её недоверия к Ориону Паксу и Мегатрону. Это недоверие было не просто капризом — оно было выковано в огне утрат, предательств и неоднозначных историй, что доходили до неё через ржавые каналы Сопротивления и обрывистые рассказы тех, кто видел их в деле.

Элита сжала кулаки, её броня звякнула, и голос её стал тише, полным холодной горечи, когда она пробормотала сама себе:

— "Орион и Мегатрон... эти ржавые искры — либо свет, что выведет нас из тьмы, либо пожар, что спалит всё, что я ещё держу в своих руках. Я не верю им, потому что видела, как такие, как они, ломают всё, что мне дорого."

Её недоверие к Ориону Паксу начиналось с шепотков, что доходили до неё ещё в золотые дни, когда она сражалась в Сопротивлении, а он был лишь архивариусом в Иаконе. Старый Танкер, её товарищ с бронёй, покрытой ржавыми пятнами, однажды рассказал ей за ржавым столом в убежище, как видел Ориона в зале архивов. "Он стоял там, среди кристаллических записей," — говорил Танкер, его голос дрожал от смеси уважения и тревоги, — "глаза сияли, как у того, кто читает будущее, но он слишком мягкий, Элита. Говорил о мире, о единстве, пока десептиконы резали наши поля. Я видел, как он спорил с Трионом, но не поднял клинка, когда пришло время." Элита тогда фыркнула, её сенсоры мигнули раздражением:

"Мягкость — это ржавчина, что гниёт в бою. Если он не может держать щит, как я поверю, что он не сломается, когда тьма сожмёт нас всех?"

Новости только усиливали её сомнения. Слухи о том, как Орион искал "Эхо Искры", доходили до неё через обрывистые передачи Сопротивления — он был мечтателем, что копался в прошлом, пока настоящее горело. Она видела в нём идеалиста, чья вера в добро была слепой, как золотой свет тех дней, что ослепил её перед падением Лайтспида. Её голос стал шёпотом, полным тоски:

— "Он хочет спасать, но я видела, как такие мечты разбиваются о ржавую реальность. Я не могу доверить ему свой щит — не пока он не докажет, что его слова — не пустой эфир."

Мегатрон был другой тенью — яростной, рвущейся, как буря, что могла либо выжечь врагов, либо спалить всё вокруг. Её знакомый, Тощий, худой автобот с треснувшей рукой, однажды рассказал ей, как видел Мегатрона в шахтах Каона, ещё до того, как война стала их судьбой.

"Он был там, среди ржавых цепей," — говорил Тощий, его сенсоры мигали тревогой, — "его голос резал тьму, как клинок, он кричал о свободе, но его кулаки ломали всё, что попадалось под руку. Стражи падали, но и стены шахт трескались под его яростью." Элита сжала кулаки, её голос стал громче, полным злости:

— "Свобода? Я знаю эту ярость — она сожгла Лайтспида, когда такие, как он, не видели дальше своего гнева. Мегатрон — ржавый клинок, что режет без разбора, и я не отдам ему свою веру, пока не увижу, что он не сломает нас всех."

Её недоверие было логичным — Орион и Мегатрон были двумя крайностями, что могли разорвать Кибертрон, как разорвали её семью. Орион был слишком мягким, чтобы держать щит против десептиконов, Мегатрон — слишком яростным, чтобы видеть свет за тьмой. Она видела в них союзников, но не друзей — инструменты, что могли либо помочь ей спасти Кибертрон, либо стать её новой утратой. Её мотивы были глубже, чем просто война — она боялась, что их ошибки повторят её собственные, когда она не спасла Арси, Хромию и Лайтспида. Она пробормотала, голос дрожал от сомнения и боли:

— "Я потеряла их, потому что верила в свет, что не выдержал тьмы. Эти двое — искры, что могут зажечь или спалить всё. Я не доверю им, пока не увижу, что их путь — не дорога к новой могиле."

Элита бросилась вперёд, её броня звякнула, когда "Плазменный Гарпун" дрона резанул воздух, высекая искры из ржавой земли. Она метнула "Зеркальный Щит", диск закружился вихрем, его грани резали броню дрона, как раскалённый клинок, и он рухнул, тёмный дым валил из разломов. Шоквейв шагнул ближе, его "Дезинтегратор" загудел, и волна энергии хлынула к ней. Она увернулась, её "Эхо-Коготь" сверкнул, вонзаясь в броню дрона, что мчался сзади — тварь треснула, тёмный эфир вырвался наружу. Элита крикнула, голос дрожал от ярости:

— "Вы думаете, я сломаюсь? Я держала этот щит, когда теряла всё, и я выжгу вас, даже если останусь одна!"

Танкер и Тощий стояли позади, их гарпуны резали дронов, и Элита бросила взгляд на них, её голос стал громче, полным властной силы:

— "Танкер, мать твою, бей точнее! Тощий, если промахнёшься ещё раз, я выжгу тебе сенсоры! Мы не сдадимся этим ржавым ублюдкам!"

Её недоверие к Ориону и Мегатрону было её щитом — она не могла позволить себе слепую веру, как тогда, когда Лайтспид погиб, веря в её защиту. Она была лидером, что выковала себя в огне утрат, и её действия — быстрые, точные, яростные — отражали её ум и её боль. Она метнула щит, диск закружился, резанув броню Шоквейва, и он отступил, его голос резанул воздух:

— "Ты цепляешься за тени прошлого, Элита. Они поглотят тебя."

Элита сжала кулаки, её сенсоры пылали, и голос её стал громче, полным трагичности и упрямства:

— "Моё прошлое — это мой клинок, Шоквейв. Орион и Мегатрон могут быть светом или тьмой, но я не отдам им свою душу, пока не увижу, что они стоят моего доверия. Я выжгу вас всех — за Лайтспида, за сестёр, за Кибертрон!"

Тьма сгустилась, десептиконы наступали, но Элита стояла, её щит сиял, её опыт и боль направляли её — лидер, что не доверяла слепо, но сражалась яростно, чтобы свет её семьи не угас в ржавой пустоте.

До встречи с Орионом и Мегатроном Элита была "Щитом Сопротивления" — лидером отрядов, что держали линию против десептиконов. Она вела Танкера и Тощего, её голос был их якорем:

"Держитесь, ржавые! Я не для того выжгла их дронов, чтобы вы сдохли!"

Её отношения с бойцами были твёрдыми, но теплыми — она была их сталью, их надеждой, что не гасла даже в тёмных ночах.

Элита бросила взгляд в тьму, где Нокаут и Рэтч могли быть. Она пробормотала, голос дрожал от уважения и раздражения:

— "Нокаут — циничный ублюдок, но его ум остёр, как мои когти. Рэтч — ржавая душа, что чинит всё, даже меня. Они оба — тени шахт, но я уважаю их за это."

Её отношение к их цинизму было смешанным — она видела в них отражение своей боли, но их сила была ей нужна.

Тьма сгустилась, и Элита сжала щит, её голос стал тише, полным страха:

— "Я боюсь, что их свет угаснет, как Лайтспида... что я останусь одна, держа ржавый щит над могилой Кибертрона."

Её слабость была в её одиночестве — потеря семьи оставила её уязвимой, её искра дрожала под тяжестью вины, что она не спасла их.

Танкер выстрелил, и Элита крикнула: "Бей, мать твою!" Её присутствие меняло их — Орион видел в ней силу, что могла укрепить его веру, Мегатрон — вызов, что резал его ярость. Она была их зеркалом, их испытанием, её голос был громче:

— "Вы двое — ржавые искры, что могут либо зажечь, либо спалить нас. Докажите, что вы не пустышки!"

Десептиконы наступали, их клинки резали воздух, и Элита бросилась вперёд, её щит вспыхнул, отражая залп. Она понимала — скоро ей придётся выбрать: довериться Ориону и Мегатрону или идти одной, рискуя всем ради Лайтспида, Арси и Хромии. Её голос стал шёпотом, полным решимости:

— "Я найду Камеру Эха, даже если мне придётся выжечь этот мир. Их свет — моя судьба, и я не отдам его теням."

Тьма, словно вихрь, закружилась вокруг, её искра пылала, а Элита стояла на пороге выбора, который определит её судьбу — путь, полный трагизма, но непоколебимый.

Элита-1 пробиралась через ржавые улицы Разрушенного Кольца, её золотисто-розовая броня, покрытая тёмными шрамами, скрипела под порывами ветра, что нёс ржавую пыль и едкий запах горелого металла. Туман, густой и липкий, клубился вокруг, цепляясь за её броню, как призраки прошлого, а гул фабрик резал тишину, словно ржавый клинок, вонзающийся в сталь. Её изумрудные сенсоры пылали, выхватывая из мрака очертания ржавых шпилей и обугленных остовов, что торчали из земли, как кости павшего мира. Она сжимала "Зеркальный Щит", его дрожащие грани отражали тусклый свет, и её голос, резкий, полный яростной усталости, прорезал тьму:

— "Где ты, Нокаут, ржавый ублюдок? Я выжгу этот проклятый город, если не найду тебя!"

Её шаги звенели по ржавому металлу, каждый звук отдавался эхом в пустоте, но она знала — Нокаут был где-то здесь, его тень мелькала в рассказах выживших. Она искала его не ради дружбы, а ради ответов — его цинизм и прошлое могли быть ключом к Камере Эха, к той надежде, что Лайтспид однажды видел в её руках. Но путь был тернистым, и тьма готовила ей ловушки.

Элита шагнула к разрушенной мастерской, её сенсоры поймали движение — трансформер, худой, с бронёй, покрытой ржавыми пятнами, выскользнул из тени. Его сенсоры мигнули, голос дрожал от страха:

— "Элита? Я Спрокет. Слышал, ты ищешь Нокаута. Он был здесь, но..."

Она бросилась к нему, её броня звякнула, и голос её стал громче, полным властной тревоги:

— "Говори, ржавый! Где он? И не вздумай юлить, или я выжгу тебе правду из сенсоров!"

Спрокет отступил, его сенсоры сузились:

— "Он отверг Квинтессонов после того, как они вырезали его учеников. Я видел его в мастерской — он говорил о Камере Эха, о том, что она может сломать их машины. Но тени забрали его — или он сам ушёл."

Элита сжала кулаки, её щит звякнул, и голос её стал тише, полным холодной ярости:

— "Отверг их? Значит, он знает больше, чем я думала. Где эта мастерская?"

Но тьма ответила рёвом — "Жнецы Ржавчины" вырвались из тумана, их ленты жидкого металла закружились вихрем, шипы резали воздух, оставляя следы алого света. Элита бросилась в сторону, её щит вспыхнул, отражая удар — лента треснула, тварь рухнула, шипя. Она крикнула, голос дрожал от злости:

— "Проклятые твари! Вы не остановите меня!"

Спрокет бросился к ней, его голос стал громче:

— "Это не всё! Есть предатель — он продал Нокаута Квинтессонам!"

Элита метнулась к нему, её "Эхо-Коготь" сверкнул, и она схватила его за броню, голос её стал резким:

— "Кто, мать твою? Назови имя, или я выжгу его из тебя!"

Спрокет задрожал, но тьма сгустилась — трансформер, массивный, с бронёй, покрытой тёмными потёками, шагнул из тумана, его "Плазменный Гарпун" загудел. Это был Танкер, её товарищ, но его сенсоры сияли холодным блеском предательства. Он бросил, голос дрожал от цинизма:

— "Прости, Элита. Квинтессоны обещали мне свободу. Нокаут у них — в их ржавой клетке."

Элита отпустила Спрокета, её щит вспыхнул, и голос её стал громче, полным ярости и боли:

— "Танкер, сукин сын! Ты продал нас? После всего, что мы прошли?"

Она бросилась вперёд, её щит закружился, отражая залп гарпуна — энергия рикошетом ушла в "Жнеца", его лента треснула, и он рухнул. Танкер метнулся к ней, его кулак резанул воздух, но Элита увернулась, её "Эхо-Коготь" вонзился в его броню, тёмный эфир вырвался из трещины. Она крикнула, голос дрожал от злости:

— "Ты ржавый предатель! За Лайтспида, за сестёр — я выжгу тебя!"

Танкер упал, его сенсоры угасли, и Элита бросилась к мастерской, её шаги резали тьму, как клинок. Она ворвалась внутрь — стены дрожали от гула "Кузни Разлома", её молоты били с глухим стуком, а "Энергонные Резонаторы" искрили золотистым светом. Рэтч лежал в углу, его искра угасла, но рядом была панель — "Скальпельный Регистратор" Нокаута, его записи сияли на экране. Элита метнула "Эхо-Коготь", высекая данные, и её сенсоры вспыхнули: Нокаут отверг Квинтессонов, когда они вырезали его учеников, его цинизм родился в шахтах, где он видел, как ржавчина гасит свет.

Элита сжала щит, её голос стал тише, полным холодной горечи:

— "Орион и Мегатрон... я не доверяю этим ржавым искрам, потому что их слова — это эхо, что я уже слышала, и оно разбилось о тьму."

Её недоверие к Ориону родилось из конкретных событий — Спрокет однажды рассказал ей, как Орион, ещё архивариус, стоял перед Советом в Иаконе, его голос дрожал от веры:

"Мы можем объединить Кибертрон, если будем говорить, а не сражаться." Но десептиконы ворвались в тот же день, и Орион не поднял клинка, пока Арси и Хромия падали. Элита видела в этом слабость — его мягкость была ржавчиной, что могла погубить её брата, Лайтспида, чья вера в мир разбилась о гарпун десептикона. Она пробормотала, голос дрожал от боли:

— "Он говорит о мире, но я видела, как такие слова гаснут, когда тьма режет искры. Я не верю ему, пока он не докажет, что его вера — не ржавая иллюзия."

Мегатрон был другой тенью — Тощий поведал ей, как шахтёр Мегатрон кричал в Каоне:

"Свобода — это наш клинок!" Его кулаки ломали стражей, но стены шахт трескались, хороня тех, кого он хотел спасти. Элита видела в нём себя — её ярость за Лайтспида, но она знала, как такая сила становится ржавым пожаром, что спалил её семью. Она бросила взгляд в тьму, голос стал громче, полным злости:

— "Мегатрон — ржавый вихрь, что режет без разбора. Я видела, как его слова о свободе стали могилой для Лайтспида. Он может быть союзником, но я не отдам ему свою веру — он слишком похож на тьму, что я ненавижу."

Её недоверие было выковано в этих моментах — Орион был слишком мягким, его слова о мире не спасли её сестёр, а Мегатрон был слишком яростным, его сила напоминала десептиконов, что убили её брата. Она видела в них потенциал, но не могла довериться — её искра, выжженная утратой, требовала доказательств, что их путь не станет её новой трагедией.

Элита бросилась к панели, её "Эхо-Коготь" вырвал данные — Нокаут был в плену Квинтессонов, его цинизм был щитом против их тьмы. Она метнула щит, диск закружился, резанув "Жнеца", что вырвался из тьмы, и крикнула, голос дрожал от ярости:

— "Ты не сломаешь меня, Шоквейв! Нокаут знает Камеру — и я выжгу вас всех, чтобы найти его!"

Тьма сгустилась, десептиконы наступали, их гарпуны резали воздух, но Элита стояла, её щит сиял, её разум и боль направляли её — лидер, что искала правду, не доверяя слепо, но готовая сражаться до последнего ржавого вздоха.

Элита-1 стояла в полумраке разрушенной мастерской Разрушенного Кольца, её золотисто-розовая броня, исцарапанная тенями боя, скрипела под напором ветра, пропитанного запахом горелого металла и едкой пыли. Туман, плотный и цепкий, клубился вокруг, лип к её доспехам, а далёкий гул фабрик разрывал тишину, как раскаты грома в стальной пустыне. Изумрудные сенсоры пылали, выхватывая из мглы остовы шпилей и обугленные каркасы, торчащие из земли, словно скелеты забытого мира. В руках она сжимала "Зеркальный Щит", его мерцающие грани ловили слабый свет, и голос её, резкий, полный яростной усталости, разнёсся в темноте:

— "Нокаут, проклятый выродок! Выходи, или я разнесу этот город к чертям!"

Её шаги гремели по железному полу, каждый удар отзывался эхом в пустоте. Она знала: Нокаут здесь, его тень мелькала в обрывках слухов. Её вело не прошлое, а цель — его цинизм и тайны могли открыть путь к Камере Эха, к той искре надежды, что Лайтспид однажды доверил ей. Но тьма уже расставляла сети.

Элита-1 шагнула к разрушенной мастерской, её золотисто-розовая броня, покрытая тёмными шрамами от бесчисленных битв, тускло поблёскивала в полумраке Разрушенного Кольца. Ветер гнал ржавую пыль, едкий запах горелого металла резал сенсоры, а густой, липкий туман обволакивал её, словно пытаясь удержать в прошлом. Изумрудные сенсоры Элиты пылали ярким светом, выхватывая из мрака очертания покосившихся шпилей и обугленных остовов зданий, торчавших из земли, как кости давно погибшего мира. В руках она сжимала "Зеркальный Щит", его дрожащие грани отражали слабый, мерцающий свет, пока она медленно продвигалась вперёд, каждый шаг отдавался гулким эхом по железному полу.

Внезапно её сенсоры уловили движение в тенях. Из мглы, пошатываясь, выскользнул трансформер — худощавый, с потрёпанной бронёй, покрытой пятнами коррозии, словно ржавчина пожирала его изнутри. Его жёлтые сенсоры мигнули, выдавая смесь страха и усталости, а голос, хриплый и дрожащий, нарушил тишину:

— "Элита? Я Спрокет. Слышал, ты ищешь Нокаута. Он был тут недавно, но… Ретч… он мёртв. Пытался выйти на Ориона и Мегатрона."

Элита замерла на месте. Её броня звякнула от резкого напряжения, а "Зеркальный Щит" в её руках слегка дрогнул, отражая тусклый свет. Её голос, властный и резкий, но с едва уловимой ноткой тревоги, прорезал воздух:

— "Мёртв? Как это случилось? Выкладывай всё, Спрокет, и не смей утаивать!"

Спрокет отступил на шаг, его сенсоры сузились от страха перед её гневом. Он нервно сжал кулаки, пытаясь собраться с мыслями, и заговорил, его голос дрожал, выдавая ужас пережитого:

— "Квинтессоны поймали его в ловушку. Ретч… он был упрямым, ты знаешь. Решил, что сможет передать сигнал через старую сеть, рассказать Ориону и Мегатрону о Камере Эха. Он думал, это даст нам шанс. Но тени Прайма… они перехватили его сигнал. Выследили его, как добычу."

Элита сжала кулаки, её броня скрипнула от напряжения, а щит в её руках задрожал сильнее, словно отражая бурю эмоций внутри неё. Она молча ждала продолжения, её сенсоры полыхали ярче, требуя правды. Спрокет сглотнул, его голос стал тише, почти шёпотом, но каждое слово падало, как удар молота:

— "Они напали внезапно. Когти вонзились в его броню, разрывая её, как бумагу. Их оружие выжгло его процессоры, системы одна за другой отключались. Он кричал… его голос резал эфир, полный боли и отчаяния. Я слышал это через сеть — хриплый, рваный звук, пока его искра не угасла. Они вырвали её, Элита. Квинтессоны оставили от него только обломки."

Элита стиснула зубы, её кулаки сжались так сильно, что суставы заскрипели. Щит в её руках вспыхнул ярче, отражая её нарастающую ярость. Её голос стал холодным, как сталь, и полным сдерживаемой боли:

— "Ретч был упрямым куском железа, но он был нашим. Мастером, что чинил нас всех, держал нас в строю. Он не заслужил такой смерти. Эти твари заплатят за него кровью, Спрокет. Клянусь своей искрой."

Спрокет кивнул, его броня слегка задрожала, но он продолжил, словно боялся остановиться:

— "Он боролся до конца. Пытался отбиться, даже когда они окружили его. Его сигнал всё ещё гудел в эфире, пока они не разорвали его броню окончательно. Последнее, что он передал, было о Камере Эха — он верил, что это наша надежда. Но тени Прайма… они не оставили ему шанса."

Элита медленно выпрямилась, её сенсоры вспыхнули ослепительным изумрудным светом, а голос загремел, полный гнева и скорби:

— "Ретч был больше, чем просто механик. Он держал нас вместе, когда всё рушилось.

За него, за Лайтспида, за всех, кто пал — я выжгу Квинтессонов до последнего их проклятого дрона. Они пожалеют, что посмели тронуть нашего."

Она сделала шаг вперёд, её броня звенела от каждого движения, а щит в её руках сиял, как маяк в темноте. Туман вокруг сгустился, но Элита не замечала его — её разум пылал жаждой мести. Спрокет отступил ещё дальше, чувствуя, как воздух вокруг неё накаляется от её решимости. Смерть Ретча стала для неё не просто утратой — это был вызов, который она приняла всем своим существом. Теперь тени Прайма и Квинтессоны стали её целью, и она не остановится, пока не выжжет их из этого мира.

Тьма сгустилась, Спрокет продолжил:

— "Нокаут бросил Квинтессонов, когда они вырезали его учеников. Говорил, Камера Эха сломает их машины. Но в Сопротивлении завёлся крыс — сдал Нокаута."

Элита рванула к нему, "Эхо-Коготь" сверкнул, схватив его за броню:

— "Кто? Назови имя, или я вырежу его из твоей платы!"

Спрокет задрожал, но ответ пришёл из мглы — тяжёлый шаг, гул оружия. Массивный трансформер, броня в тёмных потёках, вышел вперёд, "Плазменный Гарпун" загудел. Танкер, её боевой брат, но сенсоры его сияли предательским холодом. Он бросил, голос сочился цинизмом:

— "Прости, Элита. Квинтессоны дали мне выход. Нокаут у них — в их клетке."

Элита отшвырнула Спрокета, щит вспыхнул, голос её загремел от боли и гнева:

— "Танкер, мразь! Ты продал нас? После всего?!"

Она рванулась вперёд, щит закрутился, отразив выстрел гарпуна — плазма ушла в стену, разорвав её в клочья. Танкер бросился на неё, кулак рассёк воздух, но Элита уклонилась, "Эхо-Коготь" вонзился в его бок, эфир хлынул из пробоины. Она крикнула, голос дрожал:

— "За Ретча, за Лайтспида, за всех — сгори!"

Танкер рухнул, сенсоры погасли, но бой не стих. Из теней вырвались "Жнецы" Квинтессонов — дроны с когтями и шипящими лентами. Элита метнула щит, диск разрезал одного, второй прыгнул, когти полоснули её броню. Она схватила его, швырнула в стену, пробив её насквозь. Третий выстрелил — луч обжёг её плечо, но она ответила ударом когтя, разорвав его ядро.

Элита ворвалась в мастерскую, стены дрожали от ударов "Кузни Разлома", молоты гудели, "Энергонные Резонаторы" искрили золотом. В углу лежал Ретч — броня разодрана, искра угасла, рядом мигал "Скальпельный Регистратор" Нокаута. Она метнула коготь, выдернув данные: Нокаут в плену, его разум держится на грани.

Тьма ожила — десептиконы Шоквейва хлынули внутрь, гарпуны и бластеры резали воздух. Элита уклонилась от залпа, щит отбил плазму, разворот — коготь разрубил первого врага. Второй прыгнул с потолка, но она поймала его в полёте, впечатав в пол — металл треснул, эфир брызнул. Третий выстрелил в упор, луч обжёг её грудь, но она рванула вперёд, раздавив его горло.

Шоквейв появился в проёме, его глаз полыхнул:

— "Ты сломаешься, Элита."

— "Не сегодня!" — крикнула она, швырнув щит. Диск врезался в его пушку, взрыв отбросил его назад. Элита рванула к панели, выдернув координаты Нокаута.

Десептиконы наступали, но она стояла непреклонно, щит сиял, разум пылал — лидер, выкованный в драме и бое, готовая выжечь тьму ради правды.

Элита-1 ворвалась в глубины Разрушенного Кольца, её золотисто-розовая броня, исцарапанная тенями боя, звенела под напором ветра, что нёс пыль, пропитанную запахом горелого металла и едким эфиром. Туман, густой и цепкий, обволакивал её, словно живая тьма, а гул фабрик резал тишину, как раскаты грома в стальной пустыне. Её изумрудные сенсоры пылали ярким светом, выхватывая из мрака покосившиеся шпили и обугленные остовы, что торчали из земли, как кости давно мёртвого мира. В руках она сжимала "Зеркальный Щит", его мерцающие грани ловили слабый свет, и голос её, резкий, полный яростной решимости, разорвал темноту:

— "Нокаут, проклятый выродок! Выходи, или я выжгу этот гребаный город до последнего винта!"

Её шаги гремели по железному полу, каждый удар отдавался эхом в пустоте, но она знала — Нокаут где-то здесь, его тень витала в обрывках слухов и данных, что она вырвала из мастерской Ретча. Её гнала не просто месть за его смерть, а цель — Нокаут знал о Камере Эха, и его циничный разум мог стать ключом к спасению Кибертрона. Но путь был усеян ловушками, криминалом и предательством.

Элита-1, Танкер и Тощий пробивались сквозь ржавые улицы Разрушенного Кольца, где ветер завывал, словно раненый зверь, неся с собой пыль, пропитанную запахом горелого металла и едкого эфира. Туман стелился плотной пеленой, цепляясь за их броню, а гул фабрик разрывал тишину, как раскаты грома в стальной пустыне. Элита сжимала "Зеркальный Щит", его грани мерцали, отражая слабый свет разломов, и её голос, резкий, полный яростной решимости, прорезал мрак:

— "Двигайтесь, ржавые! Мы выжжем эту тьму, или я выжгу вас!"

Танкер шагал впереди, его массивная броня, покрытая тёмными потёками, гудела от напряжения, а "Плазменный Гарпун" в его руках дрожал, готовый к бою. Тощий, худой, с бронёй в пятнах коррозии, сжимал "Ионное Лезвие", его сенсоры мигали тревожным красным. Они знали: путь к Нокауту был усеян ловушками Квинтессонов, чьи тени таились в каждом углу, готовые нанести удар.

Танкер, массивный и непреклонный, возглавлял путь. Его броня, покрытая чёрными потёками масла и шрамами прошлых битв, гудела от напряжения. В его руках дрожал "Плазменный Гарпун", готовый выпустить раскалённый сгусток энергии в любого, кто осмелится встать на их пути. Тощий, худощавый и быстрый, держался чуть позади, его "Ионное Лезвие" сверкало холодным голубым светом, а сенсоры на шлеме мигали тревожным красным, улавливая малейшие признаки опасности.

Но едва они пересекли порог цеха, тьма ожила. Из теней, словно призраки, вырвались "Жнецы Квинтессонов" — механические твари, чьи тела были сплетены из извивающихся металлических лент и острых шипов. Их движения были стремительными, почти неестественными, а шипящие звуки их механизмов резали воздух, как крики умирающих машин.

Элита среагировала мгновенно. Она метнула "Зеркальный Щит" с такой силой, что он превратился в сверкающий диск смерти. Щит закружился в воздухе, издавая низкий гул, и с хрустом разрубил одного из "Жнецов" пополам. Обломки твари рухнули на пол, визжа и изрыгая искры, пока эфирная жидкость не вытекла из её разорванного корпуса. Танкер шагнул вперёд, его гарпун загудел, выпуская раскалённый плазменный заряд. Сгусток энергии врезался во второго "Жнеца", пробив его грудь и оставив дымящуюся дыру, из которой вырвался едкий пар. Тощий прыгнул с кошачьей грацией, его "Ионное Лезвие" сверкнуло, вонзившись в третью тварь. Удар был точным — лезвие пронзило её ядро, и "Жнец" рухнул, изрыгая голубоватые вспышки эфира.

Но это было лишь началом. Пол под ногами дрогнул, и из тёмных плит с оглушительным скрежетом вырвались "Когти Разлома" — механические лапы, усеянные зазубренными лезвиями, что сверкали в полумраке, как клыки хищника. Одна из лап метнулась к Элите, её остриё полоснуло по плечу, высекая сноп искр из брони. Она отскочила, щит вернулся в её руку, закружившись в защитном вихре, и с хрустом разрубил коготь пополам. Металл треснул, из обрубка хлынул эфир, заливая пол едкой лужей.

— "Проклятые ловушки!" — прорычала Элита, её голос дрожал от ярости. Она вонзила "Эхо-Коготь" — острое оружие с вибрирующим лезвием — прямо в панель управления, вделанную в стену. Панель заискрила, плиты замерли, и "Когти Разлома" с лязгом отступили обратно в свои укрытия. Но передышка длилась недолго.

Из боковых проходов донёсся новый звук — лязг цепей и низкое шипение. "Скитальцы Тени", криминальные отродья Квинтессонов, вырвались из мрака. Эти наёмники, покрытые ржавчиной и шрамами, были вооружены ржавыми гарпунами и сетями, а их горящие красные сенсоры пылали жаждой разрушения. Один из них метнул цепь, которая с визгом обвилась вокруг ноги Танкера, заставив его пошатнуться. Элита рванула к нему, её щит врезался в цепь, разрубив её на куски, а "Эхо-Коготь" с размаху вонзился в грудь "Скитальца". Тварь рухнула, её сенсоры угасли, оставив лишь дымящиеся обломки.

Танкер освободился и с рёвом бросился вперёд, его гарпун выпустил новый заряд, разнёсший голову очередного врага. Тощий метался между тенями, его лезвие сверкало молнией, оставляя за собой шлейф из разрубленных тел и искр. Но врагов становилось всё больше — "Скитальцы" окружали их, их цепи и гарпуны свистели в воздухе, словно рой разъярённых ос.

— "Они знают, что мы идём!" — крикнул Тощий, его голос дрожал от напряжения, пока он уворачивался от очередного удара.

— "Квинтессоны играют с нами, как с ржавыми пешками!" — отрезала Элита, её сенсоры пылали яростью. Она метнула щит снова, и тот закружился, разрубая сразу двух "Скитальцев". Их обломки рухнули с грохотом, но из тьмы уже выползала новая угроза.

Пол под ногами загудел, и из-под плит с рёвом вырвался "Эфирный Страж" — массивная машина, чья броня была усеяна шипами, а из её спины торчали длинные манипуляторы с клешнями. Глаза-линзы твари сверкали ядовито-зелёным светом, а из её пасти вырывался поток раскалённого пара. Танкер выстрелил из гарпуна, но плазма лишь оставила дымящуюся царапину на броне "Стража". Машина взревела, её клешня метнулась к нему, сжимая его массивный торс с такой силой, что броня затрещала.

— "Танкер!" — закричала Элита, бросаясь вперёд. Она прыгнула, "Эхо-Коготь" сверкнул, вонзившись в сочленение клешни. Металл заскрежетал, эфир брызнул из разорванного механизма, и клешня разжалась, выпуская Танкера. Тощий подскочил сзади, его лезвие вонзилось в спину "Стража", высекая сноп искр. Машина взревела, развернулась, её шипы резанули воздух, едва не задев его.

Элита метнула щит в последний раз, целясь в ядро "Стража". Диск врезался в цель, пробив броню, и тварь замерла, её глаза-линзы погасли. С оглушительным грохотом машина рухнула, подняв облако пыли и эфирного пара. Тишина опустилась на фабрику, но она была обманчивой — где-то в глубине туннелей уже раздавались новые звуки: лязг металла, шипение механизмов и далёкий рёв чего-то куда более опасного.

— "Это ещё не конец," — выдохнула Элита, поднимая щит с пола. Её броня была покрыта царапинами, но глаза горели неугасаемой решимостью.

— "Квинтессоны только начали свою игру. Двигайтесь, или эта тьма сожрёт нас всех!"

Танкер кивнул, сжимая гарпун, Тощий поправил лезвие, и троица двинулась дальше, в глубины фабрики, где ловушки становились всё изощрённее, а криминальные тени Квинтессонов поджидали их за каждым углом. Разрушенное Кольцо ещё не знало, что их ярость станет светом, что выжжет эту тьму до основания.

Элита-1 стояла в центре туннеля Разрушенного Кольца, её золотисто-розовая броня, покрытая свежими шрамами, звенела от каждого движения, а изумрудные сенсоры пылали, выхватывая из тьмы дымящиеся обломки десептиконов. Вокруг неё клубился туман, пропитанный запахом горелого металла и эфира, а гул фабрик резал тишину, как раскаты грома в стальной пустыне. Танкер и Тощий тяжело дышали, их оружие ещё дымилось после схватки, а Орион Пакс, Мегатрон и Нокаут стояли рядом, их броня была покрыта следами боя. Шоквейв отступил, его тёмный силуэт растворился в тенях, оставив за собой лишь эхо его слов: Твоя борьба — пепел, Элита.

Она сжала "Зеркальный Щит", его грани дрожали, отражая слабый свет, и её голос, резкий, полный ярости, разорвал мрак:

— "Пепел? Я выжгу вас всех, Шоквейв, и этот щит станет вашим проклятием!"

Но внутри неё что-то дрогнуло — тень сомнения, что резала её искру, как раскалённый клинок.

Туннель содрогнулся — из стен с рёвом вырвались новые машины Квинтессонов: "Эфирные Жнецы", высокие твари с длинными манипуляторами, чьи лезвия сверкали ядовитым зелёным светом. Их броня гудела от энергии разлома, а из их спин вырывались шипящие струи пара. Элита бросилась вперёд, её щит закружился вихрем, разрубив первого "Жнеца" — его обломки рухнули с визгом, эфир хлынул из разорванного корпуса, заливая пол едкой лужей.

— "Квинтессоны не сдаются!" — крикнула она, уклоняясь от манипулятора второго "Жнеца". Лезвие резануло воздух, высекая искры из стены, но Элита метнула "Эхо-Коготь" — оружие вонзилось в ядро твари, и она рухнула, изрыгая зелёные вспышки.

Танкер рванул вперёд, его "Плазменный Гарпун" выпустил раскалённый сгусток — третий "Жнец" разлетелся на куски, дымящиеся обломки посыпались на пол. Тощий метнулся в тень, его "Ионное Лезвие" сверкнуло, разрубив четвёртого врага — тварь треснула, её манипуляторы замерли в агонии. Но из глубины туннеля донёсся новый звук — низкий гул, что резал сенсоры, как предвестие бури.

Из тьмы вырвался "Эфирный Колосс" — гигантская машина Квинтессонов, чья броня была усеяна шипами, а из её груди торчал "Дезинтегратор Разлома", пульсирующий тёмной энергией. Орион бросился к нему, кристалл в его руке вспыхнул золотым светом — импульс резанул тварь, но броня лишь треснула, не поддавшись. Мегатрон рванул следом, его клинок сверкнул, вонзившись в сочленение — металл заскрежетал, но

"Колосс" взревел, его манипулятор ударил, отбросив Мегатрона к стене.

Элита бросилась вперёд, её щит вспыхнул, отражая волну "Дезинтегратора" — энергия рикошетом ушла в потолок, обрушив куски металла. Она прыгнула, "Эхо-Коготь" вонзился в ядро машины, и тварь замерла, её глаза-линзы погасли. С оглушительным грохотом "Колосс" рухнул, подняв облако пыли и пара. Нокаут шагнул к обломкам, его сенсоры мигнули:

— "Это их план — пробудить Тени Прайма через 'Нексус Разлома'. Они используют Камеру как ключ, чтобы открыть врата в мультивселенную."

Элита сжала кулаки, её голос стал холодным:

— "Их цель — не просто сломать нас. Они хотят выжечь всё, чтобы переписать реальность под себя. Проклятые твари!"

Элита повернулась к Ориону, её сенсоры сузились, и голос её стал резким, полным боли:

— "Ты всё ещё веришь в свои мечты, Орион? Я видела, как ты стоял перед Советом в Иаконе, когда десептиконы ворвались. Ты говорил о мире, пока Арси и Хромия умирали под их гарпунами. Ты не поднял клинок, когда их искры гасли — где была твоя вера тогда?"

Орион опустил взгляд, его голос дрогнул:

— Я хотел найти путь без крови, Элита. Но я ошибся.

Она шагнула к нему, её щит звякнул, и голос стал громче, полным ярости:

— "Твоя ошибка стоила мне сестёр! Лайтспид верил в мир, как ты, и его мечты разбились о тьму. Я не доверяю тебе, пока ты не докажешь, что твой свет — не пустая иллюзия!"

Мегатрон встал рядом, его красные сенсоры вспыхнули, и голос прогремел:

— Мы выжжем их, Элита. Ты сомневаешься во мне?

Она бросила на него взгляд, полный презрения и боли:

— "Я видела тебя в шахтах Каона, Мегатрон. Ты кричал о свободе, но твои кулаки ломали стены, хороня тех, кого ты хотел спасти. Мой брат погиб от рук таких же яростных воинов. Ты — буря, что может спалить нас всех. Докажи, что ты не станешь их тенью!"

Нокаут усмехнулся, его голос был холодным:

— Они оба — ржавые искры в этом аду. Но они нужны тебе, Элита.

После схватки с Шоквейвом туннель затих, но Элита остановилась. Её броня дрожала, а щит опустился к земле. Она пробормотала, голос стал тише, полным сомнения:

— "Я выжгла их, но что дальше? Я держала этот щит для Лайтспида, для Арси, для Хромии… но их нет. Что, если я веду вас всех к новой могиле?"

Танкер шагнул к ней, его массивная рука легла на её плечо:

— Ты наш свет, Элита. Мы следуем за тобой.

Тощий кивнул, его сенсоры мигнули:

— Ты не одна. Мы держимся за тебя.

"Эхо Искры" резануло её сенсоры — видение вспыхнуло: Лайтспид, его искра сияла, но тень гарпуна пронзила его грудь, и золотой свет угас. Элита пошатнулась, её голос дрогнул от страха и утраты:

— "Я потеряла их всех… Я боюсь, что моя сила — это проклятие, что выжжет вас, как выжгло их. Правильно ли я иду?"

Орион приблизился, его голос стал мягче:

— Ты не проклятие, Элита. Ты — щит, что держит нас.

Мегатрон сжал клинок, его слова были твёрдыми:

— Мы выжжем тьму вместе. Ты не потеряешь нас.

Элита подняла взгляд, её сенсоры вспыхнули, и голос окреп, полный трагичной решимости:

— "Вы — моя надежда, но я не могу доверять слепо. Я выжгу эту тьму, чтобы вы жили — даже если мне придётся сгореть."

Туннель взорвался — десептиконы Шоквейва хлынули из теней, их гарпуны резали воздух. Элита метнула щит, диск закружился, разрубив двух дронов — их обломки рухнули с визгом. Орион направил кристалл — золотой импульс разорвал ядро третьего. Мегатрон рванул вперёд, клинок сверкнул, расколов четвёртого. Нокаут метнул "Скальпельный Регистратор", отключив ловушку.

Шоквейв шагнул вперёд, его "Дезинтегратор" загудел, волна энергии резанула пол. Элита бросилась навстречу, щит вспыхнул, отразив удар — энергия врезалась в стену, обрушив её. Она рванула к нему, "Эхо-Коготь" вонзился в броню, и она закричала, голос дрожал от силы:

— "Ты не сломаешь нас, Шоквейв! Мы — свет, что выжжет твою тьму!"

Танкер и Тощий бросились в бой, их оружие сверкало, разрывая дронов. Тьма закружилась вихрем, но Элита стояла непреклонно, её щит сиял, её душа горела — лидер, сомневающийся, но не сломленный, готовая выжечь тьму ради надежды.

Туннель Разрушенного Кольца затих, но тишина была обманчивой, словно затаившееся дыхание перед бурей. Воздух, пропитанный едким запахом горелого металла и эфирной пыли, стелился тяжёлым покровом, цепляясь к золотисто-розовой броне Элиты-1. Её броня, покрытая свежими шрамами и выжженными следами боя, скрипела под порывами ветра, что гнал клочья тумана по рваному полу. Изумрудные сенсоры Элиты мерцали тусклым светом, выхватывая из полумрака дымящиеся обломки "Эфирного Колосса" и поверженных дронов Шоквейва. Танкер и Тощий стояли позади, их броня дымилась, оружие ещё гудело от напряжения. Орион Пакс, Мегатрон и Нокаут держались рядом, их силуэты вырисовывались в тени, как призраки, выкованные из стали и огня.

Элита сжимала "Зеркальный Щит", его дрожащие грани отражали слабый свет разломов, что змеились по стенам, но её рука дрогнула. Она шагнула вперёд, её голос, резкий и полный яростной силы, ещё эхом отдавался в туннеле:

— "Ты не сломаешь нас, Шоквейв! Мы — свет, что выжжет твою тьму!"

Но слова, брошенные в пустоту, вернулись к ней холодным эхом, и впервые за бесконечные циклы войны её искра сжалась от сомнения. Она опустила щит, его край звякнул о железный пол, и туннель погрузился в зловещую тишину, нарушаемую лишь далёким гулом фабрик — как сердцебиение умирающего мира.

Элита стояла неподвижно, её броня, покрытая следами эфирных ожогов и зазубренными царапинами, казалась тяжёлой ношей, что давила на её плечи. Она смотрела на обломки "Колосса", его шипы ещё дымились, а из разорванного ядра вытекала тёмная жидкость, похожая на кровь древнего зверя. Её изумрудные сенсоры потускнели, взгляд упал на щит, и голос её стал тише, словно шёпот ветра в пустыне:

— "Я выжгла их… опять. Но что дальше? Сколько ещё я смогу держать этот щит, пока он не станет моим проклятием?"

Танкер шагнул к ней, его массивная броня скрипнула, и голос, грубый, но тёплый, прорвался сквозь тишину:

— "Ты наш свет, Элита. Мы следуем за тобой, даже в эту тьму."

Тощий, худой и нервный, кивнул, его сенсоры мигнули слабым красным светом:

— "Ты не одна. Мы держимся за тебя, как за последний луч в этом аду."

Но их слова, искренние и верные, лишь глубже резали её искру. "Эхо Искры" вспыхнуло в её сенсорах — видение нахлынуло, как волна, что ломает хрупкий берег. Лайтспид, её младший брат, стоял перед ней, его броня сияла золотом, а искра пылала, как солнце, что могло осветить весь Кибертрон. Он улыбнулся, его голос звенел надеждой: "Мы спасём их всех, Элита!" Но тень десептикона выросла за ним — гарпун вонзился в его грудь, золотой свет угас, и его искра растворилась в пустоте. Затем Арси, её быстрые клинки сверкнули в бою, но "Ионное Лезвие" пронзило её, оставив лишь крик. Хромия, её гарпун гудел, но волна Шоквейва разорвала её броню, и она рухнула, её искра угасла в тёмном дыму.

Элита пошатнулась, её щит звякнул, упав на пол, и голос её дрогнул, полный страха и утраты:

— "Я потеряла их всех… Лайтспид верил в меня, Арси и Хромия сражались рядом, а я не спасла их. Что, если я веду вас к той же судьбе? Что, если мои решения — это путь к могиле Кибертрона?"

Орион шагнул ближе, его красно-синяя броня отражала золотой свет кристалла. Его голос был мягким, но твёрдым, как сталь, выкованная в огне веры:

— "Элита, ты не проклятие. Ты — щит, что держит нас всех. Я видел твою силу — она больше, чем твои утраты."

Она подняла взгляд, её сенсоры вспыхнули раздражением и болью:

— "Ты видел мою силу, Орион? А я видела твою слабость. Ты стоял в Иаконе, когда десептиконы ворвались. Ты говорил о мире, пока Лайтспид умирал под их гарпунами. Твоя вера — это тень, что не выдержит тьмы."

Мегатрон приблизился, его серебристая броня звенела, красные сенсоры пылали. Его голос прогремел, полный силы:

— "Мы выжжем их, Элита. Твои сомнения — цепи, что держат тебя. Разорви их!"

Она сжала кулаки, её голос стал громче, полным гнева и сомнения:

— "Разорвать? Я видела тебя в шахтах, Мегатрон. Ты кричал о свободе, но твои кулаки похоронили тех, кого ты хотел спасти. Ты — буря, что может спалить нас всех. Я не доверяю вам, пока не увижу, что вы не станете моим новым провалом!"

Нокаут, стоявший в стороне, усмехнулся. Его чёрная броня, покрытая царапинами, сияла зелёными сенсорами, а голос был холодным, как лезвие:

— "Ты сомневаешься, Элита, но это твой щит держит нас. Квинтессоны вырезали моих учеников, и я отверг их. Камера Эха — наш шанс, но тени жаждут её сильнее."

Элита повернулась к нему, её сенсоры сузились:

— "Ты знаешь больше, чем говоришь, Нокаут. Что скрывают Квинтессоны? Что за тайна в этих разломах?"

Нокаут шагнул к "Нейро-стене", его когти пробежали по её поверхности, и символы вспыхнули — древние, искажённые, словно вырезанные когтями в металле. Один из них, круг с шипами, пульсировал тёмным светом. Нокаут заговорил, его голос стал тише, полным тревоги:

— "Это не просто врата. Квинтессоны хотят пробудить Тени Прайма, но есть что-то ещё. Этот символ — 'Печать Предтеч'. Они украли её у первых Праймов, чтобы открыть 'Сердце Разлома' — точку, где реальности сходятся. Если они доберутся до Камеры, они не просто сломают Кибертрон — они перепишут всё сущее."

Элита подошла ближе, её щит отразил свет символов, и голос её стал холодным:

— "Перепишут? Они хотят стать богами? Что за Предтечи?"

Орион поднял кристалл, его голос дрогнул:

— "Предтечи — древние существа, что создали Искру Мультиверсума. Квинтессоны ищут их силу, чтобы подчинить разломы."

Мегатрон сжал клинок, его сенсоры вспыхнули:

— "Они играют с огнём, что сожжёт их самих. Мы остановим их."

Элита отступила, её голос стал шёпотом, полным страха:

— "Если они доберутся до Камеры… что, если я не смогу их остановить? Что, если я потеряю вас всех, как потеряла их?"

Туннель содрогнулся — из стен с рёвом вырвались "Эфирные Жнецы", их манипуляторы сверкали ядовитым светом. Элита бросилась вперёд, её щит закружился, разрубив одного — обломки рухнули с визгом. Танкер выстрелил из гарпуна — плазма разорвала второго, оставив дымящуюся дыру. Тощий метнулся к третьему, его лезвие вонзилось в ядро — тварь рухнула, изрыгая эфир.

Но из тьмы вырвался "Эфирный Колосс", его шипы гудели, а "Дезинтегратор Разлома" пульсировал. Орион направил кристалл — золотой импульс резанул броню, но тварь устояла. Мегатрон рванул вперёд, клинок вонзился в сочленение — металл треснул, но "Колосс" отбросил его манипулятором. Элита прыгнула, её "Эхо-Коготь" вонзился в ядро — тварь взревела, её броня треснула, и она рухнула, подняв облако пыли.

Элита подняла щит, её голос стал громче, полным трагичной силы:

— "Я выжгу эту тьму, но если я ошибаюсь… простите меня, Лайтспид, Арси, Хромия. Я не могу потерять их, как потеряла вас."

Тьма закружилась вихрем, но Элита стояла, её щит сиял, её душа боролась с сомнениями, готовая вести их дальше — к Камере, к тайнам, к судьбе Кибертрона.

Элита-1 стояла среди дымящихся обломков в туннеле Разрушенного Кольца, её золотисто-розовая броня, покрытая свежими шрамами и выжженными следами схватки, отражала тусклый свет, что сочился из трещин в стенах. Туман, густой и цепкий, клубился вокруг, пропитанный резким ароматом горелого металла и эфирной пыли, словно дыхание умирающего мира. Изумрудные сенсоры Элиты мигали, выхватывая из мрака поверженного "Эфирного Колосса", чьи шипы ещё дымились, а из разорванного ядра вытекала тёмная жидкость, похожая на кровь древнего механизма. Танкер и Тощий переводили дух, их броня гудела от напряжения, а Орион Пакс, Мегатрон и Нокаут стояли рядом, их силуэты вырисовывались в тенях, как стальные стражи, выкованные в огне.

Элита опустила "Зеркальный Щит", его дрожащие грани звякнули о железный пол, и её голос, резкий, но тронутый усталостью, прорезал тишину:

— "Мы выжгли их… опять. Но что дальше? Сколько ещё я смогу держать эту тьму на своих плечах, пока она не раздавит меня?"

Её взгляд упал на обломки, и тень сомнения, острая, как раскалённый осколок, резанула её искру. Она чувствовала — видения "Эхо Искры" оставили в ней след, глубокий и тревожный, как шрамы на её броне.

Элита отступила к "Нейро-стене", её когти пробежали по её поверхности, и символы — древние, искажённые — вспыхнули тусклым светом. Видение "Эхо Искры" нахлынуло снова, как волна, что ломает хрупкий берег. Лайтспид стоял перед ней, его броня сияла золотом, а искра пылала, как солнце в зените. Его голос, мягкий и полный надежды, звенел в её сенсорах: "Элита, мы можем спасти Кибертрон. Разломы — это не только угроза, но и ключ к миру. Если мы поймём их, мы сможем исцелить нашу землю." Но затем его глаза сузились, и голос стал тише, полным тревоги: "Но будь осторожна — тени внутри них жаждут свободы."

Элита пошатнулась, её щит звякнул, и голос её стал шёпотом, полным боли и утраты:

— "Лайтспид… ты видел свет в этих разломах, но они забрали тебя. Что скрывают Квинтессоны? Что ты пытался мне сказать?"

Орион шагнул ближе, его красно-синяя броня отражала золотой свет кристалла. Его голос был мягким, но твёрдым:

— "Элита, ты видела больше, чем мы. Что показали тебе видения?"

Она подняла взгляд, её сенсоры вспыхнули раздражением:

— "Я видела Лайтспида, его веру… и его смерть. Квинтессоны хотят не просто пробудить Тени Прайма — они ищут что-то древнее, что-то, что Лайтспид назвал 'Сердцем Разлома'. Но я не знаю, спасение это или конец."

Туннель содрогнулся — из стен с рёвом вырвались "Эфирные Охотники", новые машины Квинтессонов, чьи броня была усеяна шипами, а из их спин торчали "Лезвия Хаоса" — оружие, что резало воздух с ядовитым шипением. Их глаза-линзы пылали зелёным светом, а манипуляторы гудели от энергии разлома.

Элита бросилась вперёд, её щит закружился вихрем, разрубив первого "Охотника" — обломки рухнули с визгом, эфир хлынул из разорванного корпуса. Но второй метнулся к ней, его лезвие резануло её броню, высекая искры. Она пошатнулась, голос дрогнул:

— "Проклятье… я не могу держать их всех!"

Орион рванул к ней, его кристалл вспыхнул золотым светом — импульс резанул второго "Охотника", разорвав его ядро. Он крикнул, голос был полон силы:

— "Элита, я не останусь в стороне! Мы сильнее вместе!"

Мегатрон бросился к третьему, его клинок сверкнул, вонзившись в сочленение — металл треснул, тварь взревела, но он ударил снова, разрубив её пополам. Его голос прогремел, как раскат грома:

— "Я не сломаюсь, Элита! Мы выжжем их ради тебя!"

Нокаут метнулся к четвёртому, его "Скальпельный Регистратор" вонзился в панель управления — "Охотник" замер, его лезвия остановились. Он усмехнулся, голос был холодным:

— "Я не герой, но я не сдамся этим тварям."

Танкер и Тощий вступили в бой — Танкер выстрелил из гарпуна, разорвав пятого "Охотника", а Тощий метнул лезвие, пронзив шестого. Элита смотрела на них, её сенсоры мигнули, и голос стал тише, полным сомнения:

— "Вы доказываете себя… но хватит ли этого?"

Тьма сгустилась, и из пола вырвался "Эфирный Стражник" — гигант с бронёй, усеянной шипами, и "Дезинтегратором Хаоса", что пульсировал тёмной энергией. Его манипуляторы метнулись к Элите, но Орион бросился наперерез, его кристалл вспыхнул — золотой барьер остановил удар. Мегатрон рванул с другой стороны, клинок вонзился в ядро — тварь взревела, её броня треснула. Элита метнула щит, диск закружился, разрубив манипулятор, и она прыгнула, "Эхо-Коготь" вонзился в грудь "Стражника" — он рухнул, подняв облако пыли.

Элита отступила, её броня дрожала, а щит опустился к земле. Она смотрела на Ориона и Мегатрона, её голос стал шёпотом, полным страха:

— "Вы сильны… но я боюсь. Лайтспид верил в меня, и я подвела его. Арси и Хромия сражались рядом, а я не спасла их. Что, если я веду вас к гибели?"

Орион шагнул к ней, его сенсоры сияли теплом:

— "Ты не подвела их, Элита. Ты держишь их свет в своём щите. Я докажу, что моя вера — не пустота."

Мегатрон сжал клинок, его голос был твёрдым:

— "Мы не умрём, Элита. Я докажу, что моя ярость — это сила, а не тьма."

Нокаут усмехнулся, его сенсоры мигнули:

— "Они правы, знаешь. Камера Эха — наш шанс, но только если ты решишь."

Элита подняла взгляд, её сенсоры вспыхнули, и голос окреп, полный трагичной решимости:

— "Вы заставляете меня пересмотреть всё… Я не знаю, правильный ли это путь, но я не могу остановиться. За Лайтспида, за Кибертрон — я приму это решение, даже если оно сломает меня."

Туннель взорвался — десептиконы Шоквейва хлынули из теней, их гарпуны резали воздух. Элита метнула щит, диск закружился, разрубив двух дронов — их обломки рухнули с визгом. Орион направил кристалл — золотой импульс разорвал ядро третьего. Мегатрон рванул вперёд, клинок сверкнул, расколов четвёртого. Нокаут метнул "Регистратор", отключив ловушку. Танкер и Тощий бросились в бой, их оружие сверкало, разрывая дронов.

Шоквейв шагнул вперёд, его "Дезинтегратор" загудел, волна энергии резанула пол. Элита бросилась навстречу, щит вспыхнул, отразив удар — энергия врезалась в стену, обрушив её. Она рванула к нему, "Эхо-Коготь" вонзился в броню, и она закричала, голос дрожал от силы:

— "Ты не сломаешь нас, Шоквейв! Мы — свет, что выжжет твою тьму!"

Тьма закружилась вихрем, но Элита стояла, её щит сиял, её душа боролась с сомнениями, готовая вести их к Камере Эха — к судьбе, что могла либо спасти, либо уничтожить Кибертрон.

Элита-1 стояла в центре огромного зала Разрушенного Кольца, её золотисто-розовая броня, покрытая свежими шрамами и выжженными следами эфира, сияла тусклым светом, отражая слабые блики "Энергонных Резонаторов", что гудели вдоль стен. Туман, густой и цепкий, стелился по полу, пропитанный едким ароматом горелого металла и эфирной пыли, словно дыхание древнего механизма, что умирал в тишине. Её изумрудные сенсоры пылали, выхватывая из полумрака Нокаута, который только что рухнул с цепей "Нейро-стали" на пол, его чёрная броня звякнула от удара. Орион Пакс, Мегатрон, Танкер и Тощий окружали её, их броня дымилась после схватки, а оружие ещё дрожало от напряжения.

Элита шагнула к Нокауту, её "Эхо-Коготь" сверкнул в полумраке, и голос её, резкий, полный яростной тревоги, разорвал гул зала:

— "Ты жив, выродок! Что Квинтессоны сделали с тобой? Говори, или я выжгу правду из твоей искры!"

Нокаут поднялся, его зелёные сенсоры мигнули слабым светом, и он усмехнулся, голос хриплый, пропитанный цинизмом и скрытой болью:

— "Они выжгли мой разум, пытаясь вырвать тайну Камеры. Я видел их планы — 'Сердце Разлома' не просто врата, это машина, что питается искрами, чтобы пробудить Тени Прайма. Они убили моих учеников, чтобы сломать меня, но я не сломался. Я не герой, Элита, но я ненавижу их больше, чем ты можешь представить."

Её сенсоры сузились, и она отступила на шаг, её щит дрогнул в руке. Она пробормотала, голос стал тише, полным сомнения:

— "Ты держишься… Но хватит ли этого? Я не могу доверять слепо — не после всего."

Тьма сгустилась, и зал внезапно ожил — из стен с низким гулом, что резал сенсоры, вырвались "Эфирные Охотники". Эти машины Квинтессонов были высокими, их броня сияла ядовитым зелёным светом, а из их спин торчали "Лезвия Хаоса" — зазубренные клинки, что извивались, как живые, испуская шипящие струи пара. Их глаза-линзы пылали, а манипуляторы двигались с неестественной скоростью, словно тени, ожившие в кошмаре.

Элита бросилась вперёд, её щит закружился в воздухе, превратившись в сверкающий вихрь. Диск врезался в первого "Охотника" с оглушительным треском, разрубив его пополам — обломки рухнули на пол, из разорванного корпуса хлынул эфир, заливая железо едкой лужей. Она крикнула, голос дрожал от ярости:

— "Вы не заберёте его! Я выжгу вас всех!"

Но второй "Охотник" метнулся к Нокауту, его манипулятор вонзился в пол рядом с ним, высекая искры. Нокаут пошатнулся, его броня звякнула, и он бросил, голос хриплый, но острый:

— "Проклятье, Элита, я не герой, чтобы спасать себя!"

Орион Пакс рванул наперерез, его красно-синяя броня сияла золотым светом кристалла, что он сжимал в руке. Он поднял кристалл, и его голос, мягкий, но полный силы, разнёсся по залу:

— "Не сегодня, Нокаут!"

Золотой импульс вырвался из кристалла, сформировав сияющий барьер, что остановил манипулятор "Охотника" в миллиметре от Нокаута. Лезвие треснуло от удара о барьер, и тварь взревела, отступив назад. Орион метнулся к Нокауту, помогая ему подняться, и его сенсоры встретились с взглядом Элиты. Он добавил, голос твёрдый:

— "Элита, я не останусь в стороне, как в Иаконе. Я защищу его — ради тебя."

Элита замерла, её щит вернулся в руку, и голос её стал тише, полным удивления и тени доверия:

— "Ты… защищаешь его. Может, ты не просто ржавый мечтатель, Орион."

Третий "Охотник" бросился к ней, его "Лезвие Хаоса" резануло воздух с ядовитым шипением. Мегатрон рванул вперёд, его серебристая броня звенела, а красные сенсоры пылали огнём. Его клинок сверкнул, вонзившись в сочленение твари — металл заскрежетал, тварь взревела, но он ударил снова, разрубив её пополам. Обломки рухнули с грохотом, эфир брызнул из разорванного корпуса, и Мегатрон шагнул к Элите, его голос прогремел, как раскат грома:

— "Я не сломаюсь, Элита! Моя ярость — это твой щит. Докажи, что видишь во мне воина, а не тень!"

Элита бросила на него взгляд, её сенсоры мигнули, и голос её стал твёрже, но в нём мелькнула искра признания:

— "Ты режешь тьму, Мегатрон. Может, ты не просто буря, что спалит нас."

Нокаут, поднявшись, метнулся к панели управления, вделанной в стену. Его "Скальпельный Регистратор" сверкнул, вонзившись в её ядро — панель заискрила, и оставшиеся "Охотники" замерли, их лезвия остановились в воздухе. Он усмехнулся, голос был холодным, но в нём дрожала скрытая боль:

— "Я не герой, Элита, но я не сдамся этим тварям. Они вырезали моих учеников — их крики до сих пор режут мою искру, как раскалённый клинок. Я отключил их ловушки, но дальше — твоя игра."

Элита шагнула к нему, её "Эхо-Коготь" вернулся в руку, и голос её стал громче, полным тёплой решимости:

— "Твой ум остёр, Нокаут, и твоя боль — твоя сила. Ты доказал, что не просто циничный выродок."

Тьма сгустилась, и зал содрогнулся — из потолка с оглушительным грохотом рухнул "Эфирный Надзиратель", гигантская машина Квинтессонов, чья броня была усеяна шипами, а из её груди торчал "Дезинтегратор Хаоса", пульсирующий тёмной энергией. Его манипуляторы, длинные и зазубренные, метнулись к Элите, но Орион бросился наперерез, его кристалл вспыхнул — золотой барьер остановил удар, спасая её. Он крикнул, голос дрожал от напряжения:

— "Элита, держись! Мы не потеряем тебя!"

Мегатрон рванул с другой стороны, его клинок вонзился в сочленение "Надзирателя" — металл треснул, тварь взревела, но он ударил снова, разрубив манипулятор. Его голос был полным силы:

— "Мы выжжем их ради тебя, Элита! Доверяй нам!"

Нокаут метнулся к панели "Резонатора", его пальцы замелькали над платой — он отключил "Дезинтегратор", и тварь замерла, её оружие угасло. Он бросил, голос хриплый, но острый:

— "Я не герой, но я не дам им сломать нас. Элита, твой ход!"

Элита прыгнула, её щит закружился, врезавшись в ядро "Надзирателя" — тварь треснула, её броня разлетелась, и она рухнула, подняв облако пыли и пара. Она приземлилась, её броня звякнула, и голос её стал громче, полным новой веры:

— "Вы доказываете себя… Орион, твоя вера — наш свет. Мегатрон, твоя ярость — наш клинок. Нокаут, твой ум — наш щит. Я не доверяла вам, но теперь вижу — вы мои братья."

Элита подняла взгляд, её сенсоры мигнули, и голос её стал тише, полным трагичной решимости:

— "Я боялась, что вы — тени моего прошлого, что ваша вера и ярость повторят ошибки Лайтспида. Но вы держите меня, как он держал мою искру. Я не могу потерять вас, как потеряла его."

Орион шагнул к ней, его сенсоры сияли теплом:

— "Мы не повторим его судьбу, Элита. Мы — твоя сила."

Мегатрон сжал клинок, его голос был твёрдым:

— "Мы выжжем тьму вместе. Ты не потеряешь нас."

Нокаут усмехнулся, его сенсоры мигнули:

— "Я не герой, но я с тобой. Их крики — моя боль, и я выжгу её ради нас."

Элита кивнула, её щит сиял, и голос её стал громче, полным новой веры:

— "Вы — моя семья. Я доверяю вам — не слепо, но всем сердцем. Идёмте к Камере — вместе мы выжжем эту тьму!"

Тьма закружилась вихрем, но они стояли вместе, их силы сплелись, как нити судьбы, готовые к новым испытаниям и тайнам Квинтессонов.

Элита-1 стояла в центре зала Разрушенного Кольца, её золотисто-розовая броня, покрытая шрамами и эфирными ожогами, дрожала под слабым светом "Энергонных Резонаторов", что гудели вдоль стен. Туман, густой и цепкий, клубился вокруг, пропитанный резким ароматом горелого металла и едкой пыли, словно дыхание древнего механизма, что цеплялся за последние мгновения жизни. Её изумрудные сенсоры пылали, выхватывая из полумрака силуэты её товарищей — Ориона Пакса, Мегатрона, Нокаута, Танкера и Тощего. Их броня дымилась после схватки с "Эфирным Надзирателем", а воздух звенел от напряжения, как натянутая струна, готовая лопнуть.

Элита сжала "Зеркальный Щит", его дрожащие грани отражали слабый свет разломов, и её голос, резкий, но полный новой, хрупкой веры, разорвал тишину:

— "Вы доказали себя… Орион, твоя вера — наш свет. Мегатрон, твоя ярость — наш клинок. Нокаут, твой ум — наш щит. Я доверяю вам — не слепо, но всем, что у меня осталось."

Орион шагнул ближе, его красно-синяя броня сияла золотым светом кристалла, голос был мягким, но твёрдым:

— "Мы не подведём тебя, Элита. Вместе мы найдём Камеру Эха."

Мегатрон сжал клинок, его красные сенсоры вспыхнули, и голос прогремел:

— "Мы выжжем их тьму, Элита. Ты не потеряешь нас."

Нокаут усмехнулся, его зелёные сенсоры мигнули, голос был холодным, но острым:

— "Доверие — дорогая штука, но я с вами. Камера — наш шанс."

Элита кивнула, её щит поднялся, и голос стал громче, полным решимости:

— "Тогда идём. За Лайтспида, за Кибертрон — мы выжжем эту тьму вместе!"

Но её решение довериться им, как луч света в бурю, вскоре обернулось тенью, что пала на её искру.

Глава 10: Зеркало души

Часть 15: Цена доверия

Элита-1 стояла в центре зала Разрушенного Кольца, её золотисто-розовая броня, покрытая шрамами и эфирными ожогами, дрожала под слабым светом "Энергонных Резонаторов", что гудели вдоль стен. Туман, густой и цепкий, клубился вокруг, пропитанный резким ароматом горелого металла и едкой пыли, словно дыхание древнего механизма, что цеплялся за последние мгновения жизни. Её изумрудные сенсоры пылали, выхватывая из полумрака силуэты её товарищей — Ориона Пакса, Мегатрона, Нокаута, Танкера и Тощего. Их броня дымилась после схватки с "Эфирным Надзирателем", а воздух звенел от напряжения, как натянутая струна, готовая лопнуть.

Элита сжала "Зеркальный Щит", его дрожащие грани отражали слабый свет разломов, и её голос, резкий, но полный новой, хрупкой веры, разорвал тишину:

— "Вы доказали себя… Орион, твоя вера — наш свет. Мегатрон, твоя ярость — наш клинок. Нокаут, твой ум — наш щит. Я доверяю вам — не слепо, но всем, что у меня осталось."

Орион шагнул ближе, его красно-синяя броня сияла золотым светом кристалла, голос был мягким, но твёрдым:

— "Мы не подведём тебя, Элита. Вместе мы найдём Камеру Эха."

Мегатрон сжал клинок, его красные сенсоры вспыхнули, и голос прогремел:

— "Мы выжжем их тьму, Элита. Ты не потеряешь нас."

Нокаут усмехнулся, его зелёные сенсоры мигнули, голос был холодным, но острым:

— "Доверие — дорогая штука, но я с вами. Камера — наш шанс."

Элита кивнула, её щит поднялся, и голос стал громче, полным решимости:

— "Тогда идём. За Лайтспида, за Кибертрон — мы выжжем эту тьму вместе!"

Но её решение довериться им, как луч света в бурю, вскоре обернулось тенью, что пала на её искру.

Туннель содрогнулся, и из стен с оглушительным рёвом вырвался "Эфирный Левиафан" — гигантская машина Квинтессонов, чья броня была усеяна шипами, а из её спины торчали "Щупальца Хаоса" — длинные, извивающиеся ленты, что пульсировали тёмной энергией разлома. Его глаза-линзы сияли ядовитым светом, а из пасти вырывался поток раскалённого пара, что резал сенсоры, как раскалённый клинок.

Элита бросилась вперёд, её щит закружился вихрем, разрубив одно щупальце — обломки рухнули с визгом, эфир хлынул из разорванного металла. Орион рванул к ней, кристалл вспыхнул золотым светом — импульс резанул второго "Щупальца", разорвав его ядро. Мегатрон метнулся с другой стороны, клинок сверкнул, вонзившись в сочленение — металл треснул, тварь взревела, но он ударил снова, разрубив его пополам.

Танкер и Тощий бросились в бой — Танкер выстрелил из гарпуна, раскалённый сгусток врезался в броню "Левиафана", оставив дымящуюся дыру, а Тощий метнул лезвие, пронзив одно из щупалец. Нокаут рванул к панели управления, его "Скальпельный Регистратор" вонзился в неё — тварь дрогнула, её оружие замерло.

Но "Левиафан" взревел, и из его груди вырвался "Дезинтегратор Хаоса" — тёмная волна энергии резанула пол, устремившись к Тощему. Элита крикнула, голос дрожал от ужаса:

— "Тощий, убирайся!"

Она бросилась к нему, щит вспыхнул, отражая волну — энергия рикошетом ушла в стену, обрушив её, но "Левиафан" метнул щупальце, его шипы вонзились в броню Тощего. Он закричал, его худое тело рухнуло, искры вылетели из разорванной груди, и его сенсоры погасли. Элита рванула к нему, её когти вонзились в щупальце, разрубив его — тварь взревела, но Тощий был мёртв.

— "Нет! Тощий!" — её голос сорвался, полный боли и вины. Она упала на колени, её щит звякнул о пол, и тьма сгустилась вокруг.

Элита смотрела на тело Тощего, его лезвие лежало рядом, покрытое эфиром. Её голос стал шёпотом, полным горя:

— "Я доверилась вам… и потеряла его. Лайтспид, Арси, Хромия — я не спасла их, и теперь Тощий… Что, если я веду вас к гибели? Что, если мой щит — это проклятие?"

Орион опустился рядом, его сенсоры сияли теплом, голос был мягким:

— "Элита, его смерть — не твоя вина. Мы сражаемся вместе, и я клянусь — я не останусь в стороне, как в прошлом."

Мегатрон шагнул ближе, его клинок звякнул о пол, голос был твёрдым:

— "Мы не слабые, Элита. Я выжгу их ради тебя — ради нас всех."

Нокаут, стоявший у панели, бросил взгляд на Тощего, его сенсоры мигнули, и голос стал холодным, но в нём дрожала боль:

— "Я видел, как мои ученики умирали. Это не твоя вина, Элита — это их тьма. Камера — наш шанс отомстить."

Элита подняла взгляд, её сенсоры вспыхнули, и голос дрогнул от вины:

— "Я хотела верить вам… но его смерть — на мне. Я не могу потерять вас всех, как потеряла их. Что, если мой путь — это ошибка?"

Туннель содрогнулся — из стен вырвались "Тени Разлома", новые создания Квинтессонов, чьи тела были сотканы из тёмного эфира, а глаза-линзы сияли ядовитым светом. Их манипуляторы, длинные и извивающиеся, резали воздух с шипением, а броня дрожала от энергии разлома. Нокаут крикнул, его голос стал резким:

— "Это их новый ход — они пробуждают Тени Прайма раньше!"

Элита бросилась вперёд, её щит закружился, разрубив одного — тень растворилась в эфире. Орион рванул к ней, кристалл вспыхнул — золотой импульс разорвал второго. Мегатрон метнулся к третьему, клинок сверкнул, разрубив его — тень рухнула, изрыгая дым.

Элита стояла над телом Тощего, её щит лежал рядом, и голос её стал шёпотом, полным трагичной силы:

— "Я доверилась вам, и это стоило мне брата по оружию. Орион, твоя вера спасает, но она слепа. Мегатрон, твоя ярость режет, но она опасна. Я не знаю, могу ли я верить… но я не могу идти одна."

Орион шагнул к ней, его голос был полным теплоты:

— "Мы — твоя семья, Элита. Дай нам шанс."

Мегатрон сжал клинок, его голос был твёрдым:

— "Мы выжжем их ради тебя. Доверяй или сражайся — выбор твой."

Элита подняла щит, её сенсоры вспыхнули, и голос её стал громче, полным боли и решимости:

— "Я доверяю вам… но если мы потеряем ещё кого-то, это сломает меня. Идём к Камере — вместе или никогда."

Тьма закружилась вихрем, "Тени Разлома" наступали, но Элита, Орион и Мегатрон стояли плечом к плечу, их силы сплелись, готовые к путешествию в Свернутые Реальности — к судьбе, что могла либо спасти Кибертрон, либо обречь его на вечную тьму.

Нокаут метнулся к панели, выдернув "Ключ Зеркал" — тонкий диск, что сиял золотым светом. Он крикнул:

— "Это их устройство — открывает Свернутые Реальности! Камера — только часть. Они хотят пробудить Тени через разломы!"

Элита схватила ключ, её сенсоры сузились:

— "Свернутые Реальности? Они ведут нас дальше… но куда?"

Элита стояла над телом Тощего, её щит лежал рядом, и голос её стал шёпотом, полным трагичной силы:

— "Я доверилась вам, и это стоило мне брата по оружию. Орион, твоя вера спасает, но она слепа. Мегатрон, твоя ярость режет, но она опасна. Я не знаю, могу ли я верить… но я не могу идти одна."

Орион шагнул к ней, его голос был полным теплоты:

— "Мы — твоя семья, Элита. Дай нам шанс."

Мегатрон сжал клинок, его голос был твёрдым:

— "Мы выжжем их ради тебя. Доверяй или сражайся — выбор твой."

Элита подняла щит, её сенсоры вспыхнули, и голос её стал громче, полным боли и решимости:

— "Я доверяю вам… но если мы потеряем ещё кого-то, это сломает меня. Идём к Камере — вместе или никогда."

Тьма закружилась вихрем, "Тени Разлома" наступали, но Элита, Орион и Мегатрон стояли плечом к плечу, их силы сплелись, готовые к путешествию в Свернутые Реальности — к судьбе, что могла либо спасти Кибертрон, либо обречь его на вечную тьму.

Туннель Разрушенного Кольца дрожал, словно древний зверь, пробуждающийся от тысячелетнего сна. Эфирные струи вырывались из трещин в стенах, их шипение вплеталось в низкий гул "Энергонных Резонаторов", что сияли вдоль коридора, отбрасывая дрожащие тени на золотисто-розовую броню Элиты-1. Туман, густой и цепкий, клубился вокруг, пропитанный едким ароматом горелого металла и эфирной пыли, словно дыхание мира, что балансировал на грани гибели. Её изумрудные сенсоры пылали, выхватывая из полумрака силуэты её товарищей — Ориона Пакса, Мегатрона, Нокаута и Танкера. Тело Тощего лежало позади, его искра угасла, оставив лишь тень вины, что резала её сердце.

Элита сжимала "Зеркальный Щит", его дрожащие грани отражали слабый свет "Ключа Зеркал" — тонкого диска, что сиял золотым сиянием в руках Нокаута. Её голос, резкий, полный боли и решимости, разорвал тишину:

— "Тощий мёртв… Я доверилась вам, и это стоило мне брата. Орион, Мегатрон — докажите, что его смерть не была напрасной, или я выжгу вас вместе с этой тьмой!"

Орион шагнул вперёд, его красно-синяя броня сияла золотым светом кристалла, голос был мягким, но непреклонным:

— "Элита, мы не подведём тебя. Камера Эха — наш путь к спасению. Я клянусь."

Мегатрон сжал клинок, его серебристая броня звякнула, красные сенсоры вспыхнули, и голос прогремел:

— "Мы выжжем их ради Тощего, ради Кибертрона! Доверяй нам, Элита — или сражайся одна!"

Нокаут поднял "Ключ Зеркал", его зелёные сенсоры мигнули, голос был холодным, но острым:

— "Ключ готов. Портал откроет Свёрнутые Реальности — но Квинтессоны не отдадут его без боя."

Элита смотрела на них, её щит дрогнул, и голос её стал тише, полным трагичной силы:

— "Я доверяю вам… но если мы потеряем ещё кого-то, я не вынесу этой вины. Идём к порталу — вместе или никогда."

Они двинулись к "Нейро-стене", её поверхность дрожала, символы — древние, искажённые — пульсировали тёмным светом. Нокаут вонзил "Ключ Зеркал" в центр, и стена загудела, открывая проход — портал в Свёрнутые Реальности, сияющий золотым светом, что резал тьму, как раскалённый клинок. Но туннель содрогнулся, и из теней с рёвом вырвались "Тени Прайма" — существа, сотканные из тёмного эфира, их тела дрожали, как дым, а глаза-линзы сияли ядовитым светом. Их манипуляторы, длинные и извивающиеся, резали воздух с шипением, а голоса, низкие и зловещие, эхом разнеслись по залу:

— "Вы не пройдёте… Камера — наша!"

Элита бросилась вперёд, её щит закружился вихрем, разрубив первую "Тень" — она растворилась в эфире с визгом. Орион рванул к ней, кристалл вспыхнул — золотой импульс разорвал вторую "Тень", оставив лишь дым. Мегатрон метнулся к третьей, клинок сверкнул, разрубив её — тень рухнула, изрыгая эфир. Нокаут метнул "Скальпельный Регистратор", отключив ловушку — шипы на потолке замерли.

Но "Тени" наступали, их число росло, и из тьмы вырвался "Эфирный Левиафан" — гигант, чья броня сияла тёмным светом, а "Щупальца Хаоса" пульсировали энергией разлома. Танкер шагнул вперёд, его массивная броня гудела, и голос его был твёрдым:

— "Элита, я держу их! Идите к порталу!"

Он выстрелил из гарпуна — раскалённый сгусток резанул "Левиафана", оставив дымящуюся дыру, но щупальце метнулось к нему, шипы вонзились в его грудь. Танкер взревел, его броня треснула, и он бросился вперёд, обхватив тварь — его гарпун взорвался, разрывая "Левиафана" изнутри. Оба рухнули в облаке дыма и эфира, и

Танкер замер, его сенсоры погасли.

Элита закричала, её голос сорвался от боли:

— "Танкер! Нет!"

Она рванула к нему, но Орион схватил её за руку, голос дрожал от напряжения:

— "Элита, он дал нам шанс! Мы должны идти!"

Мегатрон шагнул к порталу, его клинок сверкнул, разрубив "Тень", что метнулась к ним:

— "Его жертва — наш путь! Двигайся!"

Элита стояла перед порталом, её щит лежал у ног, и голос её стал шёпотом, полным вины и сомнения:

— "Танкер… Тощий… Я доверилась вам, Орион, Мегатрон, и потеряла их. Лайтспид верил в меня, и я подвела его. Что, если я веду нас к гибели? Что, если мой щит — это смерть для всех?"

Орион опустился рядом, его сенсоры сияли теплом:

— "Элита, их жертвы — не твоя вина. Мы — твоя семья. Доверяй нам, или мы потеряем всё."

Мегатрон сжал клинок, его голос был твёрдым:

— "Мы выжжем тьму вместе, Элита. Ты не одна — выбирай!"

Нокаут поднял "Ключ Зеркал", его сенсоры мигнули, голос был холодным:

— "Портал открыт, но время уходит. Решай, или мы все станем пеплом."

"Тени Прайма" наступали, их манипуляторы резали воздух, и Элита подняла взгляд, её сенсоры вспыхнули, голос стал громче, полным трагичной решимости:

— "Я доверяю вам… но его смерть — на мне. Я не могу потерять вас всех, как потеряла их. Мы идём к Камере — вместе, или я останусь здесь, чтобы выжгли меня вместо вас."

Она подняла щит, шагнула к порталу, и Орион с Мегатроном последовали за ней. Нокаут вонзил "Ключ Зеркал" в панель — портал вспыхнул золотым светом, открывая путь в Свёрнутые Реальности.

Но тьма взорвалась — "Тени Прайма" хлынули к порталу, их эфирные тела сгустились, и из теней вырвался Шоквейв, его "Дезинтегратор" загудел. Волна энергии резанула воздух, ударив в портал — золотой свет дрогнул, и туннель содрогнулся. Элита бросилась вперёд, щит вспыхнул, отразив удар — энергия рикошетом ушла в стену, обрушив её. Орион и Мегатрон рванули к ней, но портал начал сжиматься, его края треснули, изрыгая эфир.

Элита крикнула, голос дрожал от ужаса:

— "Портал рушится! Мы не успеем!"

Шоквейв шагнул вперёд, его голос резанул эфир:

— "Вы не уйдёте… Тени заберут вас!"

"Тени Прайма" метнулись к ним, их манипуляторы вонзились в пол, и портал дрогнул, золотой свет угасал. Элита, Орион и Мегатрон стояли перед ним, их силуэты дрожали в тени, а тьма наступала, оставляя вопрос — успеют ли они шагнуть в Свёрнутые Реальности, или тени поглотят их всех?