Ледяной дождь (гет)

На следующее утро шиноби Листа вновь осмотрели покои Госпожи Лидера на предмет пропущенных ночью улик, но не нашли ничего принципиально нового. После недолгого совещания Итачи взявшим на себя функции главы расследования, и Сая, было решено отправить то, что осталось от нападавшего на экспертизу в Коноху, где были сверхновые аппараты, разработанные в лабораториях Хокаге и ее научного центра. Дав краткую характеристику образцам, Сакура прикрепила сопроводительную справку к трем колбочкам. Другим решением стал переезд Конан в другое, наиболее защищенное место. Однако в этом вопросе Госпожа Лидер проявила не свойственное ей упрямство, наотрез отказавшись покидать свои покои. Видя бесполезность уговоров, Учиха согласился с условием, что около Главы деревни постоянно будет находиться караул и первым на этот пост заступил Чоуджи.

Наследник клана Акимичи в ночной погоне не участвовал и о вчерашнем похищении Госпожи Лидера узнал только за завтраком, после которого коноховцы направились на место преступления. Идея о карауле пришла в голову Саю и была поддержана всеми. По решению командира, на дежурство должен был заступать тот, кто был свободен от своих основных обязанностей. В этот день нести караул предстояло Кибе, однако после завтрака, тот отвел Чоуджи в сторону и попросил подменить его на дежурстве, пообещав отработать боевые приемы с группой Акимичи. Чоуджи прекрасно понимал, зачем товарищ просит его об этом, и не мог отказать. Почти ни для кого не было секретом, что Киба давно не сводит глаз с кареглазой любительницы метательного оружия.

После сытного завтрака, который также по настоянию Учихи, Госпожа Лидер разделила с гостями, все направились по своим делам: кто-то в казармы, кто-то в медпункт, а кто-то — охранять главу Деревни. Благо Конан была благоразумной женщиной и на рожон не лезла, решив отправиться в свой рабочий кабинет, не забывая, впрочем, о своем сопровождающем. Глава Деревни не так встречалась с Чоуджи, в отличие от других коноховцев, да и не сказать, что этот парень вызывал у нее какой-либо интерес. Хотя Итачи не раз отзывался о нем положительно, считая неплохим бойцом и талантливым тренером. На пороге комнаты наследник клана Акимичи остановил ее.

— Конан-сама, позвольте мне первым войти, — негромко произнес парень, слегка оттеснив женщину к стене.

Конан посторонилась, освобождая ему путь, и, пожав плечами, вложила ключ от кабинета в протянутую ладонь. Замок открылся, едва заметно щелкнув, и дверь отворилась, после чего ее телохранитель с неожиданным для его габаритов проворством проник в комнату. Конан с удивлением отметила, что перед тем, как войти в руках Акимичи не было никакого оружия. Насколько ей было известно — этот шиноби не был мастером гендзюцу. «Интересно, в чем его сила?» — подумала про себя женщина, в ожидании, когда ее пригласят внутрь.

Оказавшись в кабинете Конан, наследник клана Акимичи был сильно удивлен царившей там спартанской обстановкой. Нет, конечно, Чоуджи не ожидал увидеть мягкие ковры или шкуру тигра на полу, также как, и не думал, что увидит потрепанный колченогий стул, табурет и добротный стол. Ни картин, ни портретов, ни трофейного оружия, ни даже горшка с цветком. А он-то еще думал, что Цунаде-сама, экономит на обстановке. «Однако пора и делом заняться» — сказал себе Чоуджи и принялся осматриваться. Не найдя признаков чужого присутствия, парень выглянул из-за дверей и сказав, что все в порядке, впустил Бумажного ангела в кабинет.

Первым делом Конан направилась к своему столу, желая проверить наличие документов, которые она так беспечно оставила лежать в открытую. Не то чтобы там было что-то секретное, но кто знает, что могло заинтересовать вчерашних непрошенных гостей. К счастью выяснилось, что злоумышленники выбрали объектом нападения лишь ее комнату, поэтому, облегченно вздохнув, Конан стала разбираться с насущными проблемами — вопросами поставки продовольствия, забыв на время, что находится в кабинете не одна. Ее вынужденный телохранитель действительно умел слиться с обстановкой и заставить забыть о себе. Именно поэтому, когда Чоуджи, сверившись с часами, объявил, что наступило время обеда, женщина невольно вздрогнула.

После обеда Конан решила посмотреть, как проходят тренировки будущего АНБУ, а заодно и поговорить с Итачи по поводу ночного нападения. Этой ночью она долго не могла заснуть, размышляя о том, с чего бы это вдруг Ивагакуре нападать на нее, главу одной из беднейших деревень? Конан возглавляла Деревню Дождя вот уже без малого два года, и за все это время ей ни разу не приходилось хоть как-то конфликтовать с Ивой. Да и насколько ей было известно, Пейн также не спешил заводить врагов в столь влиятельных землях. Занимаясь с договорами о поставке продовольствия, женщина поймала себя на мысли, что, возможно, она знает далеко не все об отношениях со Страной Земли. Перед тем как заглянуть к старинному другу, Конан решила зайти в свою комнату. Подойдя стене, она приложила руку к обоям, вмиг исчезнувшим, под ладонью женщины. Из показавшейся ниши Конан достала небольшой деревянный сундучок, а затем, вновь приложив ладонь, нарастила обои на прежнем месте.

На полигоне Итачи не обнаружилось. За все время, что коноховцы пробыли в Аме, силовыми тренировками с АНБУ занимался Сай. Он вроде бы даже и возражал против подобной ситуации. Заметив, приближающуюся к месту занятий главу Деревни, молодой человек дал команду своим ученикам продолжать без него, после чего подошел к стоящим недалеко от тренировочного полигона Конан и Чоуджи.

— Что-нибудь случилось, Конан-сама? — поинтересовался брюнет, после чего перевел взгляд на сундучок, который глава деревни прижимала к груди.

- Нет, — ответила женщина. — Итачи-сан… Вы его не видели?

— Насколько мне известно, он должен быть в библиотеке, откликнулся молодой человек. — После завтрака он сразу же направился туда.

— Благодарю, Сай-сан, — кивнула ему женщина, после чего продолжила поиски неуловимого Учихи.

Итачи, как и говорил Сай, расположился за единственным стоящим в библиотеке столом и, склонившись над ворохом бумаг, что-то увлеченно писал, периодически сверяясь с разложенными журнальными вырезками. Бросив короткий взгляд в сторону открывшейся двери, откуда появился Чоуджи, мужчина сдержанно кивнул, но заметив, вошедшую за Акимичи главу деревни, он поднялся со своего места и вежливо поклонился Конан. Женщина ответила на его приветствие, после чего предложила сесть, разместившись на стуле, который принес для нее телохранитель. Итачи последовал примеру начальницы, не сводя заинтересованного взгляда с небольшого сундучка, который Конан поставила перед ним.

— Я целый день думала о том, что же могло спровоцировать ночное нападение и почему в этом оказались замешаны шиноби Камня, — негромко произнесла женщина, поглаживая крышку сундука. — И пришла к выводу, что вполне возможно, я не так уж хорошо знаю, какие отношения были между Аме и Ивой. Поэтому я принесла тебе этот сундук. В нем Нагато хранил свою переписку с лидером Ивагакуре. Возможно здесь удастся найти какую-нибудь зацепку.

Конан еще раз прикоснулась к сундуку, после чего отошла от стола и сцепила руки за спиной. Взгляд ее медовых глаз был прикован к Учихе, который принялся рассматривать принесенные ему письма и документы, раскладывая их в хронологическом порядке.

— Вполне возможно, так оно и есть, — пробормотал Итачи, скорее для себя, чем для главы Амегакуре.

Конан, осознав, что мужчина полностью погрузился в работу, решила ему не мешать и покинула комнату, осторожно прикрыв за собой дверь.

* * *

— На сегодня все! Можете быть свободны! — позвучал над тренировочной поляной голос Тен-Тен.

Дождавшись, когда все курсанты разойдутся по своим делам девушка наконец смогла спокойно вздохнуть. Она даже не ожидала, что эти уроки дадутся ей настолько тяжело, а шиноби Аме окажутся настолько, настолько… Она даже не могла подобрать слов, чтобы выразить свое возмущение ситуацией! Когда их распределяли на места, девушка, конечно, отметила, что среди шиноби не было женщин. Тогда она думала, что возможно куноичи были отправлены на миссии или еще куда-нибудь и уж никак не ожидала, что женщины в Аме не служат. Об этом Тен-Тен рассказали ее новые курсанты, которые считали дикостью учиться у женщины чему-либо. Поэтому право вести эти занятия пришлось выбивать в прямом смысле этого слова. И даже теперь было сложно пробиться сквозь неприязнь и заставить сделать своих курсантов хоть что-то.

Тен-Тен сложила несколько печатей и выпущенные из большого свитка кунаи и сюрикены, вернулись на место, а девушка, закинув свиток, на плечо направилась в сторону Синей башни. По пути ее догнал Киба. Парень тоже только что закончил занятие, но в отличие от Тен-Тен он чувствовал себя превосходно. Его курсанты предпочитали работать с ящерами, а не с собаками и перестраивать тренировки под совершенно другой тип животного компаньона было очень интересно. Инузука фонтанировал идеями. Он, как и его курсанты просто наслаждались этими занятиями, хотя в конце чувствовал себя не лучше, чем идущая рядом куноичи.

- Ну, как прошла ваша тренировка? — воодушевленно поинтересовался Инузука.

— Нормально. Разбирали технику призыва в свиток, — откликнулась Тен-Тен.

Однако, судя по ее тону, дела шли вовсе ненормально. Киба, как и другие коноховцы, был прекрасно осведомлен о царившей в Амегакуре дискриминации по половому признаку. Для него такое положение дел было более, чем странным, если учесть, чьим сыном он являлся. Вряд ли кто-либо из знающий Инузуку Цуме мог назвать ее слабой и беззащитной, и уж не нашлось бы такого смельчаки или глупца, что в данном случае одно и то же, который посмеет указать ей, что место женщины на кухне. Иногда Кибе, не знающего своего отца приходило в голову, что именно этот глупый поступок и послужил причиной его безвременной кончины. Да, что и говорить, любая из куноичи Конохи была умелым воином, идеальной хозяйкой и красивой женщиной или девушкой. Сакура, Ино, Шизуне-сан, Куренай-сенсей и Анко-сенсей. Что уж говорить о Хокаге-сама?!

Наверное, единственной знакомой ему девушкой, подходящая под описание «идеальной женщиной Аме» — тихой, безропотной, умелой хозяйкой — была Хината, да и то, ровно до того момента, как ее любимому Узумаки грозит опасность или если того требуют обстоятельства. Он, Киба, был поражен, когда увидел тихую Хинату в деле. Мастер мягкой ладони беззащитным созданием не могла быть по определению. Да и Тен-Тен немногим уступала наследнице клана Хьюга. Не хотел бы он иметь ее в числе своих врагов. Да, и видеть ее расстроенной ему было неприятно. Но чем мог он растормошить повелительницу летящих кунаев, если они даже не имели права выйти за пределы резиденции главы Деревни? Ответ нашелся почти сразу, стоило ему взглянуть на излишне бледное лицо девушки и то, как она морщилась всякий раз, когда думала, что он на нее не смотрит.

— Тен-Тен, а ты уже видела новый госпиталь? — как бы между прочим поинтересовался парень. — Ямато-сенсей его создал почти неделю назад. Думаю, нам нужно заглянуть туда. Мне, например, очень интересно, как разместилась Сакура.

С этими словами он забрал у идущей рядом куноичи ее свитки и, взяв ее за руку, повел в сторону Желтой башни, во всю стену которой был нарисован красный крест. Точно такой же крест с недавних пор красовался на введенных Сакурой Учиха халатах иренинов. Новое для Аме здание было новым во всех смыслах этого слова. Прежние каменные башни неизменного серого цвета отличались друг от друга только оттенком крыши. Форма и количество этажей оставалось неизменным — четыре этажа на которых в лучшем случае могло расположиться человек восемь. Только правительственные здания, такие например, как Башня Ангела, пострененные по проекту Пейна несколько отличались от своих собратьев. Теперь же жители Аме с удивлением могли созерцать нечто принципиально новое. Во-первых, изменился материал — привычное каменное зодчество было разбавлено деревом.

Как выяснил Ямато, главной проблемой при выборе материала для зданий стал дождливый климат и постоянная сырость царившая в Аме. Для того, чтобы создать свой шедевр носителю Мокутона пришлось ни много ни мало перелопатить все гидро- и метеосводки за последние лет тридцать, чтобы выяснить какое количество осадков в среднем выпадает на головы жителей Деревни скрытой в Дожде и сделать мощный фундамент для своего сооружения. Создавать здания из камня Ямато не умел, а при местном климате без должных процедур, его творение не простоит долго. Следовательно пришлось написать целый список лако-красочных изделий и передать его Итачи, а тот в свою очередь отправил его в Коноху. Обезопасив свое детище от влаги, Ямато, наконец, смог передать его медикам, которые всю последнюю неделю занимались его обустройством.

В здание вела большая парадная лестница с металлическими перилами, за которые было удобно держаться. Поднявшись на первый этаж, молодые люди сразу же попали в смотровую. За большим деревянным столом — еще одним подарком Ямато-сенсея — сидела Сакура и заполняла какие-то бумаги. Один из ее учеников занимался тем, что приклеивал подписи к банкам-склянкам и расставлял их в шкафу. Другой же сидел на невысокой скамейке, располагавшейся близ довольно большого окна — еще одно новшество от Ямато-сенсея — и водил пальцам по книге, что-то бурча себе под нос. Судя по царившей здесь атмосфере мира и покоя, Тен-Тен сделала вывод, что, оказывается, далеко не все шиноби Аме столь уж непримиримы по отношению к женщинам.

Появление больных молодые иренины заметили почти сразу. Оба подскочили со своих мест и в мгновение ока оказались по обе стороны от не ожидавшей подобной прыти девушки. С чего вдруг они приняли ее за потенциальную пациентку, Тен-Тен не совсем поняла, однако не стала противиться, и позволила подвести и усадить себя на стул. За ней тенью проследовал и Инузука, который даже не постарался спрятать затаившуюся на краешке губ ухмылку.

— Ну-с, — пробормотал он рассматривая обстановку кабинета. — Я смотрю ты неплохо устроилась, а Сакура-чан?

— Не жалуюсь. Вот, обживаемся тут помаленьку. А Вы как? — откликнулась девушка. Она перевела взгляд с Кибы на непривычно бледную Тен-Тен и тут же нахмурилась. — С тобой что-то случилось? Болит что-нибудь? Голова не кружится? Что-то мне твоя зелень не нравится.

— Все в порядке. Просто не выспалась, — уклончиво ответила Тен-Тен,

Делиться своими проблемами ей явно не хотелось. Не потому, что не доверяла Сакуре или испытывала к ней некоторую неприязнь — скорее наоборот, после столкновения с Муи Тен-Тен прониклась к розоволосой целительнице исключительно добрыми чувствами. Именно поэтому и не хотела, чтобы Сакура лишний раз переживала. На ее долю и так выпало много проблем: ночные дежурства, дополнительные занятия с учениками, для которых искусство целительства было вновинку и далеко не все было понятным. Да еще нужно было проводить осмотры для жителей Аме — кто-то был старым и немощным и не мог сам прийти на прием, были и инвалиды. Некоторые, конечно приходили сами, и то хорошо.

- Да, мы тоже неплохо, — ответил за себя и за Тен-Тен Киба. — Тренировки, тренировки и еще раз тренировки. Вот, надеюсь, на выходных вытащить кого-нибудь на прогулку по местному рынку. Что думаете?

— Даже и не знаю, — пожала плечами целительница. — У меня работа.

Со сторны крыльца раздались тяжелые шаги, распахнулась дверь и на пороге показалась высокая худая женщина с грязно-сером платье. Ее черные с проседью волосы растрепались от быстрого бега, а грудь так и ходила ходуном. Тяжело вздохнув, женщина осмотрела комнату, и на одном дыхании проговорила:

— Сакура-сенсей, умоляю, пойдемте за мной! Мой внук упал с дерева и не может встать!

— Минуту, госпожа, — откликнулась целительница.

Девушка подошла к вешалке на которой висела ее рабочая сумка, после чего достала из ящика стола колбочку красного цвета, и подойдя к женщине, и кивнула ей:

— Я готова. Ведите меня. - И, уже, развернувшись на пороге, обратилась к друзьям. — Передайте Итачи, что на ужине меня не будет.

После ухода Сакуры, коноховцы тоже быстро засобирались. Наскоро попрощавшись с будущими целителями, они покинули госпиталь. Всю дорогу до казарм Киба и Тен-Тен проделали молча. Инузука видел, что его идея была успешной и Тен-Тен, после посещения рабочего места Сакуры, в некотором смысле преобразилась, будто стряхнула с себя то отчаяние. Она почувствовала, что не только ей тяжело дается эта миссия. Может быть, Сакуре повезло с учениками, но из-за своей пусть даже любимой работы, она редко видится с мужем и сыном, что тоже не есть хорошо. Да, и поесть по-человечески не успевает. «Нужно будет отправить к ней Такую-куна с ужином» — подумала про себя Тен-Тен, направляясь вслед за Кибой к казармам.

Напевая какой-то прилипчивый мотивчик, Тен-Тен извлекла из недр духовки свинину запеченную с овощами. По кухне разнесся умопомрачительный запах свежего мяса — видимо кому-то из местных охотников удалось подстрелить молодого кабанчика. Девушка удовлетворенно хмыкнула и, затем достала целый противень с картошкой.

В этот момент на кухне появился Сай. Парень выглядел задумчивым. Кивнув Тен-Тен, он занял свое место за столом и молча уставился в стену. Не то, чтобы Сай бы душой компании или разговорчивым малым, но и столь отчужденным куноичи его никогда не видела. «Вряд ли бы он переживал из-за пустяка» — подумала девушка, ставя на плиту чайник. Мать Тен-Тен была травницей и имела в Конохе свой магазинчик — не такой большой как Цветочный магазин Яманака, но тоже приносящий доход своей владелице. Помимо лекарственных растений, которые с удовольствие скупал госпиталь, женщина торговала особыми сборами, которые гордо именовала чаем. Конечно, это не было чаем в привычном понимании слова, однако эти сборы пользовались особой популярностью у коноховцев. Один из таких «чаев» девушка поставила перед АНБУ.

Как ни странно, но Сай, казалось, на миг оттаял и даже сдержанно поблагодарил куноичи, после чего вновь погрузился в свои размышления, которые, судя по каменному выражению лица парня, были не очень-то веселыми. Заварив себе такой же чай, Тен-Тен подсела к брюнету. По опыту общения с Неджи, чей характер, по мнению девушки, был сходен с характером Сая, девушка решила подождать, полагаясь на простое правило: «захочет — скажет» и не прогадала.

— Скажи, Тен-Тен, ты случайно не помнишь, как фамилия того разработчика, который создал Накопитель чакры?

— Дай-ка подумать, — протянула девушка, затем чего на некоторое время задумалась. — Кажется, Накамура. Да, точно, Накамура Юхей.

После ее слов Сай нахмурился, будто бы ответ девушки не пришелся ему по вкусу. Тен-Тен даже показалось, что он ожидал услышать от нее что-то другое, а никак не то, что подтверждало его догадки.

— Спасибо большое, Тен-Тен, и за чай, и за информацию! — поблагодарил ее Сай, после чего встал и покинул кухню.

Ноги несли его наверх, в библиотеку, туда, где окопался Учиха. Сай застал молодого командира за чтением какого-то документа. Рядом с ним стоял сундук, тот самый, — Сай не мог перепутать — который так любовно оберегала от посторонних взглядов Бумажный Ангел. Судя по блеску в глазах и нервно подергивающемуся уголку губ, мастер шарингана явно что-то нашел.

— У меня для тебя новость! — с места в карьер начал Сай влетая под своды хранилища знаний.

— У меня тоже, — откликнулся Учиха, оторвав свой взгляд от бумаги. — Я знаю причину, по которой Камень напал на Конан. Хотя, это был не совсем Камень, а Перевертыши.

- Кто? Какие Перевертыши? — изумился Сай.

— Ты слышал что-нибудь о клане Накамура? — поинтересовался Итачи. Ответом ему был кивок головой. Сай, будто ожидал этого вопроса и хотел было рассказать Итачи о своих догадках и находке, однако старший товарищ остановил его взмахом руки. — Я думаю, ты в курсе, что члены клана Накамура — гениальные изобретатели, но шиноби из них никакие — слишком маленький запас чакры. Поэтому все их исследования преследуют лишь одну цель — расширить объем чакры на столько, на сколько это вообще возможно. С одним из их изобретений ты уже имел честь познакомиться.. Накамура Юхей заключил с Пейном договор об испытании некоего устройства, позволяющего использовать ниндзюцу третьего порядка два раза подряд. На это, как ты понимаешь, способен не каждый тюнин. К этому договору было прикреплено изобретение, которое Пейн обещал протестировать. Что это был за предмет и как он выглядел — история умалчивает, также как и о сроках возвращения этой чудо-игрушки. Однако, Лидер-сама умер, так ничего и никому не рассказав, а Накамура-сама, видимо решил вернуть то, что принадлежит ему. Весьма, кстати, нетривиальным способом. Теперь твоя очередь. Рассказывай, что тебе удалось узнать?

— Я решил прогуляться до кабинета, где хранятся личные дела шиноби Амегакуре. Уж слишком, как мне показалось, диверсанту легко удалось найти окно Госпожи Лидера. Не думаю, что любой житель Аме в курсе, в какой башне располагаются покой Конан-сама, — Сай посмотрел на Итачи, ожидая реакции на свои слова. Мужчина в ответ кивнул, соглашаясь с доводами АНБУ. — Так вот, я решил проверить местных шиноби на причастность к Деревне скрытой в Камне и нашел, что искал. Ты не поверишь, кто служит здесь.

— И кто же? — аристократически вздернул бровь мастер шарингана. — Неужели, Накамура?

— Именно так, — подтвердил версию старшего товарища Сай. — И этот Накамура - Юл. Он же — главный советник Конан.

По мере того, как Сай излагал добытую информацию, Итачи все больше и больше смурнел лицом.

— Кстати, а что ты имел в виду, когда говорил о Перевертышах?

— То и имел. Накамура — клан оборотней, если так будет понятнее. Причем не одного вида, а разных. Именно поэтому живут они вне Деревни скрытой в Камне. Да, и вообще — эту информацию они стараются не афишировать.

Учиха вышел из-за стола и подошел к окну. Серое дождливое небо как никогда отвечало его настроению. Ситуация обострялась и тем обстоятельством, что оборотням не требовалось особого труда, чтобы разделать шиноби средней руки. Лишенные чакры, они обладали повышенной скоростью реакции, отличным зрением и слухом, а также прекрасными рефлексами. Если клан Накамура, обиженный и оскорбленный, пойдет войной на Аме, деревня падет, а вместе с ней падет и Страна Дождя. Ибо все ее защитники — это всего сорок шиноби, половина которых не имела реального боевого опыта, в отличие от Перевертышей, которые натаскивают свой молодняк в разбойных походя на мелкие деревушки шиноби.

— А откуда тебе тогда известна такая информация? — поинтересовался Сай.

— Моя прабабка происходила из клана Накамура. Она оборачивалась лисой, большой такой лисой, рыжей и пушистой. — откликнулся Учиха и заранее предупредил вопрос, готовый сорваться с губ его собеседника. — Я сам ее не видел, но мой отец иногда рассказывал о том, как играл с хвостом своей бабушки и пересказывал ее диковинные сказки. Помимо сказок она привнесла в нашу семью способности своего рода. Мой дед, ее сын, мог оборачиваться медведем, правда, в отличие от истинных Перевертышей, лишь на некоторое время. Отцу достался звериный нюх, скорость реакции и частичная боевая трансформация — он мог в момент боя обратить занесенную для удара руку в лапу. Нам же с братом также перепало от прабабкиного наследия: я понимаю язык зверей и птиц, а Саске, как и отец, может по своему желанию превращать руку в звериную лапу. Я рассказал это для того, чтобы ты мог лучше представить возможности нашего вероятного противника.

— Я даже думать не хочу, на что способен среднестатический член этого клана, — поежился Сай. — Теперь понятно, почему о них почти никому неизвестно.

— Орочимару, допустим, о них знал, — нехорошо усмехнулся потомок Лисицы. — После того, как не сумел заполучить мой шаринган, он отправился подыскивать себе новое тело у клана Накамура, решив почему-то, что оборотня взять легче, чем меня. Но сейчас меня намного больше волнует другое. Получается, что нападение на Конан-сан связано с разработками клана, а не с какой-нибудь местью деревне, так? В таком случае, куда подевалась Куренай-сан и совпадение ли, что рядом с ней оказался Накамура Юл? Я отправил запрос нашим специалистам в Коноху и они мне подтвердили, что у главы клана есть сын по имени Юл. Двадцать лет назад он покинул территорию клана и о нем ничего не было слышно. Пока не было слышно, однако, думаю…

Узнать о чем думает старший товарищ Саю так и не удалось — в библиотеку влетел Такуя и сообщил, что ужин уже готов. Мужчины переглянулись, после чего Итачи приобнял сына и они втроем направились в столовую.