Не киборг (гет)

Возвращались за полночь. Хорошо без драконов: не надо постоянно бдеть, высматривать опасность. Можно расслабиться… Но не нужно, осознал Алик, когда аккурат в том месте, где не горел фонарь, из-за угла вышагнула грозная компания из троих парней с кастетами. В одном из них Ангел узнал Роберта. Что-то бывшенький ухажёр никак не отступится.

— Ты не киборг! — заявил он, набычась.

Неожиданно. По этому вопросу Алик был с ним полностью согласен. Мог бы даже симпатией проникнуться, если бы не вывод, который сделал Бобик:

— А потому мы ща тебя отмудохаем, понял? Потому что Кошка моя, понял?

— Боб, отвали, — раздражённо сказала Кошка. — Мы расстались, прими это наконец.

— Это ты со мной рассталась! — возразил Боб. — А я с тобой — нет. И нечего всяким рыжим уродам с тобой тусить!

Пока он говорил, его приятели подступили ближе, расходясь в стороны. Податься назад? Слишком предсказуемо. Алик шагнул вперёд, к Бобу, продолжавшему свой монолог, через слово вставляя «понял?», как иные используют матерный артикль. Бывший инстинктивно отшатнулся от удара, но Алик не собирался его бить, лишь схватил за шею стремительным выпадом. Двое из группы поддержки ринулись на помощь своему приятелю. Кастеты должны были обрушиться на голову Алика слева и справа, но тот ловко сместился и подставил им другую цель. Раздался хруст, Роберт издал короткий стон и обмяк.

— Ну и что вы наделали, идиоты? — Алик выпустил тело, которое тотчас сложилось и безвольно плюхнулось на мостовую. — Вызывайте «скорую», пока ваш дружок не помер. И готовьте объяснение для полиции, как так получилось и что вы с ним не поделили.

Оставив опешивших приятелей беззвучно разевать рты, Алик подхватил Кошку под руку и увлёк её прочь. Сердце колотилось. Они ещё могут броситься вдогонку. Один останется вызывать и встречать врачей, второй полезет в драку… Нет, не решились или не сообразили.

— Ты мой герой, — промурлыкала Кошка. — Победил их без единого удара!

Алик тихонько ухмыльнулся. Приятно ведь!

Утром Алика вызвали в полицию. В этом квартале он ещё ни разу не был. Навигатор привёл его к двухэтажному зданию, строгому и угловатому, обнесённому каменным забором. Дежурный на КПП потребовал документ.

— Ковалёв? К следователю Холмсу. Это второй этаж, кабинет 6.

К полиции Алик относился в целом положительно. Во-первых, папа служил в галактической полиции после того, как ушёл из десанта. Во-вторых, сам Алик старался жить по совести и соблюдать законы, соответственно, никаких проблем для себя от полиции не ждал, только пользы. Потому под своды полицейского управления Гринпорта он вступил без страха. А сообразив, что «старший следователь Ш. Холмс» знаком ему по драконьей ночи, он и вовсе преисполнился уверенности.

Которая разбилась в пух и прах, когда Шерлок, сидевший в вертящемся кресле за компьютерным столом, повелительно указал ему на привинченный к полу табурет и внушительно произнёс:

— Ну что, Ковалёв Александр Вадимович? Сознаваться будем?

Алик икнул и вытаращил глаза.

— В чём?

— Как же! — Тон у Шерлока был неприятным, скрежещущим каким-то. — Вот у меня заявления потерпевших. Набросился на троих мирных граждан, пребывая в неадекватном состоянии. Жестоко избил одного из них, Роберта Невилла, нанеся тяжкие телесные повреждения. Череп проломил, между прочим.

— Я?! — Изумлению и возмущению Алика не было предела. — Да я их пальцем не тронул!

— Все так говорят. — Следователь был неумолим. — Пиши чистосердечное, отделаешься финансовыми обязательствами по лечению и реабилитации Невилла и моральной компенсацией.

— Ещё чего! — упёрся Алик. — Они сами наехали! Кастетами грозили.

— Они грозили, а ты ударил.

— Не бил я никого! Я просто увернулся, и эти своего Роберта окучили с двух сторон. Я им ещё посоветовал врачей вызвать, а то они стояли, раззявив рты, и не понимали, что делать.

Шерлок внезапно усмехнулся. Выражение лица утратило стальную холодность и сделалось человеческим.

— Кремень, — отметил он. — Ладно, расслабься. Эти на тебя заяву накатали, но почему-то не подумали, что на улице установлены камеры. Дебилы.

Алик икнул ещё раз.

— Всё с этим делом ясно. Разыграл я тебя, уж прости.

— Блин! — Все вокруг только и делают, что его разыгрывают. — Ну зачем? А вдруг бы я решил, что заплатить Бобику дешевле, чем добиваться справедливости?

— Но не решил же. — Шерлок подмигнул. — А некоторые не так уверены в себе. Начинают юлить, предлагают договориться. Ты молодец. Кстати, я записи смотрел, технично ты их сделал. Вроде и рук не приложил, а главный недоброжелатель в больнице.

— Что будет с его дружками? — спросил Алик.

Шерлок пожал плечами.

— Понесут наказание. Какое конкретно — суд назначит. Ты проходишь как свидетель, так что давай, рассказывай на камеру, как всё произошло. Запись записью, а твои устные показания лишними не будут.

Под конец Шерлок напоил Алика кофе и выставил вон — мол, работать надо. Он двинулся по лестнице вниз, на её середине столкнулся с Ригелем, конвоирующим какого-то пронырливого типа, поздоровался — не с типом, разумеется.

На улице было холодно, лужи подёрнулись хрупким льдом. Алик поплотнее завернулся в куртку и побрёл по серой улице, с обеих сторон засаженной тёмно-зелёным хвойником. В городе было малолюдно: время рабочее. Стоял штиль и тишина — не мёртвая, а спокойная, умеренная, с тихим гудением двигателей флайеров и автомобилей где-то там, за домами и за деревьями, на проспекте, с карканьем ворон, веселящихся, перелетая лужи и ехидно поглядывая на редких прохожих: дескать, попробуй смоги вот так, несуразное бескрылое существо! Алик купил булку, половину съел, другую покидал воронам.

Тишина исчезала постепенно и наконец пропала совсем, сменившись гвалтом и визгом. За сетчатым забором вокруг разноцветных беседок, лесенок и качелей группами носились дети, за которыми наблюдали несколько разновозрастных женщин. Детский сад на прогулке в краткий период хорошей погоды. Алик поднял глаза и увидел на воротах вывеску: «Весёлый ёжик». Значит, где-то тут и Ёж, обрадовался он. Поискал взглядом, но Ёж нашёл его первым, выйдя из-за веранды и решительно направившись к нему. На шее у Ежа сидел малыш лет трёх, воинственно размахивая лопаткой, довольный до соплей.

— Привет, Бертран. — Алик просунул руку между прутьев ворот.

— Это мой конь! — заявил ребёнок, которому не понравилось, что коник отвлёкся на чужого дядьку.

— Здорово, DEX. А я уж звонить тебе хотел. Что в субботу делаешь? Махнём в горы?

— Махнём, — кивнул Алик. — Только я на один день всего, у меня по графику свободны пятница с субботой, а не суббота с воскресеньем.

— Ёзык! — Пацан затеребил свою «лошадку». — Поехали! Там очеледь!

— Ладно, я поскакал. Мелкие кататься хотят, видишь. — Ёж снисходительно улыбнулся.

До дома Алик не дошёл. Зазвонил видеофон. Парень встрепенулся. Вчера он опять пытался дозвониться бате и опять не дозвонился. Может, он? Но нет, незнакомый номер.

— Господин Ковалёв, вас беспокоят из мэрии, — сообщил приятный женский голос. — Вам необходимо явиться сегодня в тринадцать часов. Обратитесь в приёмную, вас проводят.

И отбой.

Алик напрягся. Что, дружки Бобика и в мэрию нажаловались? У кого-то из них там лапа? Но раздумывать особо некогда, до тринадцати осталось полчаса — как раз на то, чтобы пешком дойти до этого казённого дома, как посулил навигатор. Что за фигня? А если бы он был на работе? А если бы — за городом, в тех же горах, откуда за полчаса никак не добраться? То ли совсем о людях не думают, то ли наоборот — слишком много о них знают.

Когда секретарша пригласила его пройти в кабинет, Алик понял, откуда здесь в курсе, что он в этот день свободен: за столом напротив мэра сидел майор Нойланд с чашкой кофе. Вид у майора был не хмурый: непохоже, чтобы его песочили за грехи подчинённого. Алик приободрился, вытянулся и начал рапортовать:

— Рядовой внутренней службы Ковалёв…

— Да видим, прибыл, — прервал его Нойланд, закатив глаза.

Мэр поднялся, протянул ладонь. Алику уже доводилось его видеть на площади в День города, но лишь издалека, не разглядел как следует. Пожилой, однако энергичный мужчина с залысинами на седой голове, твёрдой рукой и острыми чёрными глазами чуть навыкате. Он, в свою очередь, с интересом рассматривал рядового Ковалёва. До сих пор он слышал о новом киборге пожарно-спасательной части Гринпорта лишь из докладов, да вот только что Хайнц охарактеризовал парня несколькими словами. Фотогеничный, мысленно одобрил мэр.

Не успел Алик оглянуться, как кабинет наполнился людьми. Мужик с голокамерой, девушка с микрофоном, юноша с подносом…

Вечером Алик смотрел на себя в новостях. На фоне бело-зелёного флага Гринпорта с изображением местного белого солнца, встающего из-за гор, мэр взял с подноса грамоту на плотном картоне и торжественно вручил её растерявшемуся Алику. Тот взял большой лист обеими руками и уже не сопротивлялся, когда на шею ему повесили ленту с медалью «За отвагу на пожаре».

— Гражданин Федерации Ковалёв! — обратился к нему мэр, непостижимым образом глядя и на него, и в камеру — умение, присущее лишь публичным персонам. — Выражаю вам искреннюю благодарность — не только как глава этого города, но и как отец человека, спасённого вами. В тот день вы поскромничали, сказав, что это просто ваша работа. Любую работу можно выполнять спустя рукава, а можно — с душой. — В реальности мэр добавил «и с огоньком», но тут же смутился, и кусок реплики вырезали. — Я рад, что вы работаете в нашем городе.

Он сделал паузу, давая Алику возможность ответить. Если бы тот знал, что! Он-то, в отличие от мэра и своего начальника, публичной персоной ни капельки не был. Сказать «Я тоже рад»? Глупо. Или «Не за что благодарить»? А это, как ни парадоксально, неблагодарно. Типа, спасение вашего сына — так себе ерунда, на которую не стоит обращать внимания. Алик слегка покраснел и не придумал ничего лучше, чем встать по стойке «смирно» и выпалить уставное:

— Служу Федерации!

Честно говоря, выглядел он в этом ролике, как типичный киборг, причём недоразвитый, объясняющийся исключительно программными репликами. Мэр, кажется, сообразил, что толку от него как от собеседника мало, и, проговорив:

— Молодец, Ковалёв! Создаёшь себе репутацию не словами, а делами, — покровительственно хлопнул его по плечу и переключился на Нойланда: — Майор, мне приятно констатировать, что ваше ведомство взращивает себе достойную смену. Поделитесь секретом: чем вам удалось привлечь в бюджетную организацию молодого киборга?

Алик возмущённо открыл было рот, но передумал. Что тут скажешь? Впрочем, камера уже смотрела не на него.

Для Нойланда вопрос тоже явился неожиданностью. Ничем он киборга не заманивал, тот сам пришёл. Но отвечать что-то надо.

— Ковалёва рекомендовал нам генерал МЧС Карахан. Видимо, он предполагал, что именно в Гринпорте юноша сможет проявить себя наилучшим образом. — Все эти предположения — чистой воды фантазии, но выглядят убедительно. — И он не ошибся. Ещё до этого случая Ковалёв неоднократно демонстрировал свою эффективность. Верно, DEX?

Камера снова взяла лицо Алика крупным планом, и он выдавил:

— Так точно.

— Есть масса проблем, — продолжил мэр, и камера переориентировалась, — для решения которых киборги подходят гораздо лучше обычных людей. Коллеги Ковалёва не имели шансов спасти моего сына, и благо, что этот юноша оказался в нужное время в нужном месте.

— Там был ещё Редрик Сорок Три, — всё-таки счёл справедливым уточнить Алик.

— Да, — подтвердил мэр. — Насколько я знаю, он спас одного из инженеров в такой же критической ситуации. Я рад, что в нашем городе много киборгов, всегда готовых прийти на помощь — как в рамках своих должностных обязанностей, так и в любых форсмажорных обстоятельствах.

Ха-ха, подумал Алик. Много — это десяток? Ну, пусть дюжина, считая женщин. И не считая Mary, естественно. Где много киборгов, так это на Кассандре. Хотя в сравнении с иными регионами и дюжина на город — немало.

— Мы стараемся, чтобы жизнь в Гринпорте была комфортной для всех разумных. И киборги, и люди, и ксеносы могут убедиться в этом лично, посетив наш чудесный город.

Мэр использует Алика и его награждение для определённой пи-ар акции, дошло наконец до парня. Он уже почти дозрел заявить, что он не киборг, но сдулся. Испортить тщательно спланированное выступление — не вариант. Даже не потому, что неохота попадать в немилость к мэру, а потому, что его озвученная политика Алику импонировала. И задумка прекрасная, только лучше бы в роли награждаемого киборга выступал Ред. Ну что им стоило поменяться спасаемыми?

— Александр, — мэр, сменив тон на неофициальный, внезапно вновь повернулся к парню, — скажи: тебе нравится Гринпорт?

Алик мысленно вздохнул и брякнул, стараясь не выказать сарказма:

— 98 процентов.

Мэр улыбнулся. Должно быть, счёл ответ удачным.

— А остальные два процента?

А два процента — на то, что тут меня принимают за киборга.

— Погрешность измерения, — сказал он вслух.

Когда пресс-служба ушла, мэр долго тряс ему руку с прочувствованным «спасибо» — явно не только за сына. Теперь главное, чтобы этот спектакль остался достоянием местного инфранета и не расползся по Галактике: если его увидит папа, с ним, чего доброго, случится удар.