Полуночный перекус (джен)

Тёплым сентябрьским утром ученики Хогвартса обнаружили на своих кроватях странные подарки — свёртки из коричневой бумаги, перевязанные серебристой лентой. Внутри лежали листы плотного пергамента и изящные перья с гравировкой: "Для тех, кто ценит знания".

Чедвик Бутби, любопытный когтевранец, первым решил опробовать подарок. Он скептически посмотрел на пустой лист, затем махнул пером — и буквы сами начали выстраиваться в аккуратные строки. Его домашнее задание по Заклинаниям, которое он обычно писал до глубокой ночи, было готово за считанные минуты. Причём пергамент не просто копировал мысли — он исправлял ошибки, дополнял аргументы и даже подбирал изящные формулировки.

— Это же чудо! — прошептал Чедвик, перечитывая идеальный текст.

Вскоре вся школа перешла на "Вечные Пергаменты". Даже профессора, сначала сомневавшиеся, не устояли перед соблазном. Снейп больше не тратил часы на проверку работ — пергамент сам выставлял оценки, подчёркивая ошибки алым цветом. Трелони с удивлением обнаружила, что её пророчества стали куда убедительнее (хотя и с мелким шрифтом внизу: "вероятность исполнения — 67%"). Даже Филч, вечно ковырявшийся с чернильными пятнами, теперь писал безупречные жалобы — без единой помарки.

Но чем удобнее становилось, тем тревожнее делалось в замке.

Библиотека пустовала. Ученики, которые раньше спорили до хрипоты над сложными заклинаниями, теперь просто переписывали готовые ответы. Гермиона Грейнджер, попытавшаяся сдать работу, написанную от руки, получила "П" — пергамент отказался её принимать, сочтя почерк "неразборчивым". А на уроке Трансфигурации произошло нечто совсем странное: когда профессор Макгонагалл попросила объяснить принцип превращения, класс дружно уставился в пустые листы, ожидая, что ответ появится сам.

Первым забил тревогу Дамблдор.

Он застал первокурсника, тыкающего пером в чистый пергамент.

— Что ты делаешь? — спросил директор.

— Пишу... ну, то есть жду, когда он сам напишет... — смутился мальчик. — Признание в любви.

В тот же вечер в Большом зале собрались все профессора. Флитвик, дрожащими руками развернувший один из пергаментов, показал страшную правду: при свете особого заклинания на обратной стороне проступила надпись — "Obliviate Ink".

— Они не помогают, — прошептал он. — Они забирают. Каждая исправленная ошибка, каждая идеальная формула — крупица ваших собственных знаний.

На следующее утро в Зале Требований развели костёр. Ученики и преподаватели бросали в огонь свои "Вечные Пергамента", а Драко Малфой, оставшийся без волшебного помощника, с ужасом осознал, что не может вспомнить даже основы Зельеварения.

Прошёл месяц.

В библиотеке снова не хватало мест. Снейп, к всеобщему удивлению, начал лично проверять работы — и рвал те, что выглядели "слишком идеально". Даже Гарри, вечный троечник, впервые получил "Хорошо" — честно вызубрив рецепт зелья.

А в кабинете Дамблдора, среди прочих диковинок, висел один-единственный уцелевший пергамент. На нём было написано всего две строчки:

"Самый ценный дар — твои собственные мысли.

Храните их бережнее, чем волшебные палочки."

Говорят, Фред и Джордж всё же попытались воссоздать чудо-пергаменты. Но их версия, как водится, работала наоборот — исправляла правильное на ошибочное. Профессор Макгонагалл, поймав их за этим занятием, впервые за сто лет рассмеялась так, что слетела шляпа.

И если сейчас пройтись по тихим коридорам Хогвартса поздним вечером, можно заметить — где-то в глубине заброшенной классной комнаты, под лунным светом, одинокий лист пергамента всё ещё шевелится, будто что-то записывая. Но лучше его не трогать.