Тернистый путь к исцелению (гет)

Воздух в подземелье Зала No10 Отдела Магического Учета был спертым, пропитанным запахом пыли, древнего пергамента и магических консервантов. Серые стены, серый потолок, даже воздух казался серым — густым от пыли и вечной бюрократической тоски.

Северус Снейп шел по длинному коридору между бесконечными стеллажами, заставленными коробками с папками. Его шаги гулко отдавались в каменной тишине. Рядом, сохраняя почтительную дистанцию, но явно нервничая, семенил мелкий чиновник с пергаментным свитком и печатью Министерства Магии в дрожащих руках. Кингсли Шеклболт шел чуть позади, его присутствие было тяжелым, как грозовая туча, гарантией того, что процесс пройдет «без осложнений».

Снейп чувствовал себя экспонатом. Каждое движение его фиксировали десятки магических глазков, вмонтированных в стены и потолок. Он знал, что где-то в соседних залах авроры стоят наготове. Страха не было — лишь глухое раздражение и усталость от необходимости доказывать очевидное: что он — это он.

Они остановились перед массивным дубовым столом, заваленным кипами пергаментов и за которым сидела пожилая волшебница с лицом, похожим на высохшее яблоко, и очками, увеличивающими и без того огромные глаза до нелепых размеров. Она водила пером по формуляру, время от времени почесывая переносицу. Ее мантия, когда-то, возможно, темно-синяя, теперь больше походила на грязную тряпку. Мадам Пьюзи, Главный регистратор бюро магических лицензий. Ее взгляд, лишенный всякого человеческого тепла, скользнул по Снейпу, как сканер по подозрительному предмету, и уставился обратно в свиток.

— Полное имя. Место рождения. Образование и год окончания. Последнее место работы, — монотонно пробубнила она.

— Северус Тобиас Снейп, полукровка, — произнес чиновник, заикаясь, развернув свиток. — Дата рождения: 9 января 1960 года. Место рождения: Паучий тупик, Коукворт, Англия, Великобритания. Мать: Эйлин Принц, волшебница. Отец: Тобиас Снейп, магл. Образование: Хогвартс, факультет Слизерин, 1971-1978. СОВ, ЖАБА…

— Преподаватель Зелий, затем Защиты от Тёмных Искусств. Директор… де-факто, — холодно закончил Снейп. Черный, как сама тень, он стоял прямо и внимательно смотрел на главного регистратора. Рядом, почти незаметно, Ариза сжимала его руку под тканью, её пальцы слегка дрожали — то ли от волнения, то ли от гнева за всю эту нелепую процедуру.

Мадам Пьюзи подняла бровь, перо замерло в воздухе.

— «Де-факто»? — она покосилась на бумаги. — Официально директором в 1997-м значится Амикус Кэрроу.

Губы Снейпа искривились в холодной усмешке.

— Официально… я числился Пожирателем Смерти. И убийцей Дамблдора, — его голос был тихим, но каждое слово резало, как лезвие. — Ваши архивы в курсе?

Женщина нахмурилась, крепко сжав перо в руке.

— Разумеется. С учётом показаний Поттера… — она усмехнулась, взмахивая палочкой.

Из кончика её палочки вырвалась тонкая золотая нить, которая тут же устремилась к стеллажам. В воздухе запахло старым пергаментом — где-то в глубине архива зашелестели страницы, и через мгновение перед ними материализовался толстый фолиант в потрёпанном переплёте.

— «Реестр назначений и отставок. Хогвартс. 1997-1998», — сухо произнесла Мадам Пьюзи, перелистывая страницы.

Снейп не сводил с неё взгляда. Его пальцы слегка сжались — Ариза почувствовала напряжение, пробежавшее по его руке.

— Ага. Вот. — Женщина ткнула в страницу желтоватым ногтем. — Приказ №47-Д. Назначение: Амикус Кэрроу, исполняющий обязанности директора Хогвартса. Подпись: Лорд Волдеморт.

Она подняла глаза, и в них читалось что-то вроде злорадного удовлетворения.

— Как видите, никакого «де-факто» здесь нет. Только официальные документы.

Кингсли Шеклболт, до этого молча наблюдавший за происходящим, сделал шаг вперёд.

— Мадам Пьюзи, — его бас прозвучал мягко, но с отчётливой сталью, — вы прекрасно знаете, что режим Волдеморта не признавался Министерством законным. Все его указы были аннулированы.

— Но не удалены из архивов, — парировала она, щёлкая языком. — Процедура есть процедура. Если господин Снейп хочет, чтобы его директорство было признано, ему придётся пройти полную проверку. А это… — она многозначительно оглядела его с головы до ног, — может занять время.

Снейп медленно выдохнул.

— Я не прошу признания. Мне лишь нужно подтвердить свою личность.

— Подтвердить личность? — Голос мадам Пьюзи стал едва ли не слащавым. — Ну что ж, это значительно упрощает дело.

Она провела пальцем по краю стола, и из дерева выползла тонкая серебряная нить, извиваясь, как живая. Нить зависла перед Снейпом, мерцая холодным светом.

— Стандартная процедура верификации. Приложите ладонь.

Ариза почувствовала, как мышцы его руки напряглись, но он подчинился — медленно, с едва заметной гримасой отвращения, протянул руку. Серебряная нить тут же обвила его запястье, сжалась — и вонзилась в кожу. Кровь не потекла. Вместо этого нить засветилась багровым, затем алым, потом снова серебристым.

— Вам необходимо подписать вот здесь… и здесь… — Мадам Пьюзи протянула перо. — Клятва, что не состоите в запрещённых группировках…

Снейп взял перо. Его пальцы сжали его так крепко, будто он мог превратить его в пепел одним движением. Но рука не дрогнула.

Подпись легла на пергамент резко, угловато — «Severus Snape», будто вырезанная ножом.

— И последнее. По протоколу нужна магическая подпись. Для верификации личности.

Снейп медленно достал палочку.

На мгновение в воздухе повисло напряжение. Затем из кончика палочки вырвался чёрный дым, клубящийся и живой. Он извивался, сгущался, пока не сложился в сияющего феникса — величественного, с расправленными крыльями, будто готового взлететь.

Чиновник ахнул, прижав пергамент к себе поближе, глаза Мадам Пьюзи расширились и до без того невероятных размеров. Кингсли лишь молча поджал зубы, а Ариза чуть сжала пальцы Снейпа, и в уголке её губ дрогнула улыбка — он выбрал символ Дамблдора. Не искупление.

Память.

Снейп стоял неподвижно, глядя куда-то поверх головы Мадам Пьюзи. Внутри него бушевали противоречия. Часть его жаждала, чтобы этот фарс поскорее закончился. Другая часть — та, что привыкла к тени — сжималась от мысли, что его имя снова впишут в официальные реестры. Он больше не призрак. Он снова станет осязаемой мишенью. Его пальцы непроизвольно сжались.

Наконец, Мадам Пьюзи хлопнула книгой.

— Подпись утверждена. Личность подтверждена. — Она взяла массивную печать и с глухим стуком поставила оттиск на пергаменте, который протянула чиновнику. — Северус Снейп официально восстановлен в реестре живых магов Великобритании. Время: 10:47, 30 июля 1998 года.

Снейп не двинулся с места. Его пальцы сжали край стола так, что костяшки побелели.

— Теперь я требую доступ к моим личным записям, — произнес Снейп, и его голос прозвучал как скрежет камня по камню.

— Ах, вот оно что! — женщина заулыбалась, будто только сейчас поняла суть вопроса. — Но, вы же понимаете… После всего, что было, Ваши документы находятся под особым контролем.

Ариза не выдержала.

— Это абсурд! — её голос прозвучал резко, нарушив гнетущую тишину архива. — Он не преступник. Он оправдан. Вы что, не читали приказ министра?

Главный регистратор наклонила голову, будто разглядывая назойливую муху.

— Читала. Но архивы — вне политики. Здесь всё должно быть по правилам.

Снейп внезапно рассмеялся — коротко, беззвучно, но так, что у Кингсли по спине пробежали мурашки.

— Правила. — Он произнёс это слово с таким презрением, что даже мадам Пьюзи слегка откинулась назад. — Хорошо. Давайте по правилам.

Он резко выдернул палочку из рукава. В тот же миг из тени за спиной главного регистратора выступили две фигуры в мантиях авроров. Кингсли не доставал палочку — ему не нужно было. Один лишь его взгляд заставил их отступить. Авроры замерли.

— Министр… — начала мадам Пьюзи, но он резко поднял руку. Ее пальцы непроизвольно сжали край стола, оставляя вмятины на древнем дереве. Тридцать лет она охраняла эти тайны — чужие грехи были единственной властью, которая у нее оставалась.

— Достаточно. Архивы — собственность Министерства. А я, на минуточку, его глава. Так что если Северус Снейп требует доступ к своим личным записям, он его получит. Без условий.

Снейп проигнорировал движение. Он провёл палочкой по воздуху, и чёрные чернила из ближайшего фолианта вырвались наружу, закрутившись в вихре. Буквы складывались в строки, строки — в страницы, пока перед ними не возникла копия документа с печатью самого Альбуса Дамблдора.

— «Завещание. Личный архив Северуса Снейпа. Доступ: только ему самому.»

Мадам Пьюзи побледнела.

— Это… Это не может быть здесь! — она попыталась схватить пергамент, но буквы рассыпались у неё в пальцах, как пепел.

— Оно было здесь всегда, — прошептал Снейп. — Вы просто не хотели видеть.

Тишина повисла в воздухе, густая, как архивная пыль.

Наконец, мадам Пьюзи сдалась.

— Зал №13. Полка 666. — Она пробормотала, отводя взгляд. — Но только под наблюдением.

Снейп уже разворачивался, когда Кингсли наклонился к нему и тихо сказал:

— Ты мог просто попросить меня, Северус.

— Где в этом удовольствие? — Снейп усмехнулся, и в его глазах на мгновение мелькнуло что-то, напоминающее старую, почти забытую иронию.

Ариза потянула его за руку, и они двинулись вглубь архива, оставив чиновников перешёптываться у их спин.

* * *

Темнота Зала №13 поглотила их, как чернильная лужа. Воздух здесь был другим — тяжелым, пропитанным запахом замшелого пергамента и чего-то горького, словно страницы столетиями впитывали чужую боль. Стеллажи вздымались к потолку, как окаменевшие исполины, их полки изгибались причудливыми змеиными петлями, теряясь в непроглядной глубине зала, где даже магия, казалось, глохла в кромешной тьме.

Снейп шёл вперёд, не оглядываясь, но Ариза чувствовала, как его пальцы сжимают её руку чуть сильнее, чем нужно. Он не боялся. Нет. Он впитывал это место — каждый шорох, каждый отсвет магических печатей на древних фолиантах. Здесь, среди этих стен, хранились не просто документы. Здесь лежали доказательства — того, что он существовал. Что его выборы, его грехи и его жертвы были реальны.

— Полка 666, — её шёпот разлетелся, как дым, растворяясь в тяжёлом воздухе, но цифры на ржавой табличке вспыхнули в ответ. Число не просто виднелось — оно пульсировало, как свежая рана, написанное то ли кровью.

Снейп остановился. Перед ними возвышался не просто архивный стеллаж — а нечто среднее между гробницей и алтарём, высеченное из чёрного камня, с семью витыми замками, каждый из которых был украшен руной. Ансуз. Хагалаз. Наутиз. Руны разрушения, боли, принуждения.

— Забавно, — его голос прозвучал сухо, но Ариза уловила в нём не ярость, а нечто более опасное — тихое, ледяное бешенство, готовое взорваться в любой момент. — Они заперли меня внутри собственного прошлого.

За их спинами зашуршали мантии. Авроры, сопровождавшие их, замерли в почтительном отдалении, но их присутствие висело в воздухе.

— Вам нужен ключ? — один из них неуверенно шагнул вперёд, его голос дрогнул, выдавая неуверенность.

Снейп даже не удостоил его взглядом.

— Мне нужна тишина.

Он поднял палочку и провёл ею перед замками — не быстро, не резко, а медленно, словно разрезая невидимую плёнку между реальностями. Из кончика палочки выползла тонкая нить чёрного дыма. Она коснулась первой руны — Ансуз — и та взвыла. Не метафорически. Каменная поверхность затрещала, и из трещин брызнули алые искры.

Ариза инстинктивно отпрянула, сердце бешено застучало в груди, но Снейп стоял недвижимо, как статуя, его глаза — чёрные, бездонные — отражали вспышки магии, будто в них горели те же самые руны, что и на замках.

— Северус.. — она не успела закончить.

Замки рухнули одновременно — не со звоном, а со стоном, будто живое существо испустило дух. Дверца откинулась с скрипом, выпустив облако пыли, которое рассеялось, открыв взору не папки, не свитки, а шкатулку. Маленькую, чёрную, с серебряными прожилками, напоминающими кровеносные сосуды на мраморном теле.

Снейп замер. Его дыхание стало чуть громче, резче, грубее. Ариза почувствовала, как по его спине пробежала дрожь — не страх, не гнев. Что-то другое. Предвкушение?

Он протянул руку, пальцы слегка дрожали, но движение было твёрдым.

В тот же миг шкатулка вздрогнула.

— Северус, подожди! — Ариза схватила его за запястье, но было поздно.

Его пальцы коснулись крышки.

И мир взорвался.

Сначала — только свет. Ослепляющий, белый, выжигающий сетчатку. Ариза зажмурилась, но он проникал даже сквозь веки, вгрызался в мозг, как раскалённая игла, вонзаемая прямо в сознание.

Потом — голоса.

— Грязнокровка!

— Я больше не хочу тебя знать, Северус!

— Убийца!

— Ты предал их всех…

Она попыталась закричать, но звук застрял в горле. Её тело больше не слушалось, мышцы сковал невидимый лёд, оставив только боль и хаос образов, обрушившихся на неё:

Лили Эванс, отворачивающаяся от него в школьном коридоре…

Дамблдор, падающий с башни…

Гарри Поттер, смотрящий на него с ненавистью, зелёные глаза, такие же, как у Лили, но без капли жалости…

Это были его воспоминания.

Его боль.

И они рвали её на части.

— Ариза!

Голос пробился сквозь хаос, как нож сквозь паутину. Она рухнула на колени, задыхаясь, осознавая, что кричит — тихо, надрывно, как ребёнок, разбуженный ночным кошмаром.

Перед ней стоял Снейп.

Но это был не тот Северус, что целовал её в лунном свете лаборатории, не тот, чьи редкие улыбки были дороже всех сокровищ.

Это был другой.

Его лицо было бледным, почти прозрачным, глаза — пустыми, словно выжженными изнутри. В руках он сжимал шкатулку, теперь открытую, но внутри…

Пустота.

— Это не архив, — прошептал он, и голос его звучал так, будто рвался сквозь горло, полное битого стекла. — Это исповедь.

Тишина повисла между ними, густая и липкая. Ариза поднялась с колен, её пальцы дрожали, цепляясь за складки его плаща. Она хотела сказать что-то — что угодно, — но слова застревали в горле, обожжённом эхом его воспоминаний.

Снейп не смотрел на неё. Его взгляд был прикован к пустой шкатулке. В её бархатной подкладке он видел отражение собственной души — выпотрошенной, разобранной, выставленной на показ, как экспонат в музее.

— Они взяли всё, — прошептал он. Не ей. Не аврорам. Самому себе. — Не только документы. Части меня.

Его палец провёл по краю шкатулки, и Ариза увидела, как на коже остаётся тонкий след — не царапина, а надпись, проступающая, как чернила на промокашке: «Северус Снейп. Личное. Доступ: только владельцу.»

Но буквы расплывались, таяли на глазах.

— Северус… — её голос сорвался на шёпот, хриплый, почти беззвучный. Она протянула руку, но не посмела прикоснуться.

Вдруг он резко захлопнул шкатулку. Звук ударил по тишине, как выстрел, заставив авроров вздрогнуть.

— Выходим.

Он развернулся так резко, что его плащ взметнулся, задев полку. Один из фолиантов с грохотом рухнул на каменный пол, и страницы разлетелись.

Ариза увидела на пергаменте — его почерк. Резкий, угловатый, с кляксами, похожими на брызги крови.

«Отчёт о миссии. 31 октября 1981 года.»

Ночь, когда погибли Поттеры.

Снейп замер. Его спина напряглась.

— Не смотри, — прошипел он, голос полный такой ярости, что даже авроры отпрянули.

Но она уже наклонилась.

Всё письмо было зачёркнуто. Не просто перечёркнуто — изувечено. Чьи-то пальцы (его собственные?) разорвали пергамент в клочья, а потом снова склеили, оставив шрамы. Там, где должны были быть слова, зияли дыры.

Сохранилась лишь одна строка: «Я не мог…».

И подпись: «С.С.».

Снейп резко наклонился, схватил пергамент вместе с шкатулкой — и в тот же миг бумага вспыхнула синим пламенем. Огонь лизал его пальцы, но он не отпускал, пока от листа не остался лишь пепел, оседающий на его ладони.

— Северус! — Ариза схватила его за запястье, ожидая ожогов, но его кожа была ледяной.

— Это место — кладбище, — холодно сказал он. — Не для документов. Для стыда.

За спиной раздались шаги. Авроры, наконец осмелев, приближались, их тени колыхались на стенах.

— Всё в порядке? — один из них бросил взгляд на пепел у их ног, лицо напряжённое. Он ожидал, что Снейп взорвётся.

Снейп повернулся к нему. Его лицо было маской — гладкой, холодной, пустой.

— Вполне. Ваш архив может спать спокойно. Его тайны в безопасности.

Он разжал пальцы. Пепел рассыпался, смешиваясь с пылью архива, а шкатулка упала на пол с глухим стуком. Крышка отскочила, обнажив бархатную подкладку — ту самую, что была пуста всего несколько минут назад.

Авроры позади них вдруг схватились за грудь — будто что-то в их собственных сердцах резко сжалось. Один пошатнулся, лицо исказилось гримасой боли. Другой резко отпрянул, схватившись за левое предплечье. Снейп усмехнулся — он знал этот жест. Не все раны оставляли видимые следы. Его коллега бросил на Снейпа взгляд, полный немого вопроса — слишком многое в этих архивах лучше было не тревожить.

— Интересно, правда? — его голос звучал почти шёпотом. — Как чужая боль может вдруг стать твоей.

Старший аврор вытирал пот со лба, его пальцы нервно барабанили по рукояти палочки. «Отчёт о происшествии» теперь придётся писать, опуская главное — как архивный зал на секунду стал зеркалом потаённых воспоминаний.

Ариза наклонилась, но не успела коснуться — Снейп резко поднял руку, и страница вспыхнула синим пламенем. Огонь был холодным, почти не обжигал, но бумага сгорела дотла за секунду.

— Что это было? — она подняла на него глаза.

— Отчёт. Тот самый. — Его губы искривились в чём-то, что должно было быть усмешкой, но выглядело как гримаса боли. — Только теперь он правильный.

Пепел медленно оседал на пол, смешиваясь с пылью архива. Ариза заметила: буквы не исчезли полностью и на мгновение Ариза различила в нём обрывки фраз: «…просил убить его… я согласился… но не простил…», «…его последний взгляд… а я должен был смотреть…», «…обещал хранить тайну… даже когда все называли убийцей…». Снейп резко сжал кулак, и слова рассыпались. Но смысл был ясен — это не было оправданием. Это было объяснением. Не «почему я не сделал это», а «почему я не мог поступить иначе». Не «я не виноват», а «я выбрал эту вину сознательно». Они светились слабым золотистым светом, как следы феникса на его магической подписи.

— Ты… переписал его?

— Нет. — Он наконец посмотрел на неё, и в его взгляде была усталость тысячелетнего дуба, пережившего слишком много бурь. — Я дописал.

Снейп взмахнул палочкой.

— Фините Инкантатем.

Голос его прозвучал не как заклинание, а как приговор.

Пепел взметнулся в воздух, закрутился воронкой, и вдруг — вспыхнул. Не синим, не холодным, а золотым, живым, как перья феникса. Буквы, что секунду назад едва теплились в пыли, ожили, сложились в строки, в слова, в правду.

Ариза не успела прочесть. Потому что в тот же миг шкатулка на полу дёрнулась, как раненый зверь, и захлопнулась с таким грохотом, что стены зала содрогнулись.

— Что ты сделал? — прошептала она.

Снейп не ответил. Он смотрел на шкатулку, и в его взгляде было нечто новое — не ярость, не боль, а спокойствие.

Авроры зашевелились, их мантии зашуршали тревожно.

— Мистер Снейп, вы не имели права…

— Я имел, — перебил он, и впервые за весь вечер его голос звучал ровно, без дрожи, без яда. — Это не ваше. Это никогда не было вашим.

Он наклонился, поднял шкатулку. Теперь она была легче — не физически, нет, но в руках она будто потеряла тот гнет, что давил на сердце. Он поставил шкатулку на место, снова взмахнул палочкой — на этот раз широким, уверенным жестом.

Семь замков на каменном саркофаге схлопнулись один за другим, их руны вспыхнули и погасли, как угли. Воздух дрогнул — архивный стеллаж сжался, превращаясь в обычную полку с потрёпанными папками.

Авроры переглянулись. Старший из них открыл было рот, но Снейп опередил его:

— Ваши инвентаризационные списки теперь в порядке. — Его голос звучал как скрип пергамента. — Мои воспоминания — нет.

— Пойдём, — сказал он Аризе, и в его голосе не было приказа. Была просьба.

Ариза поймала его взгляд — и увидела как там, в глубине чёрных зрачков, горело не пламя. Феникс. Тот самый, что он вызвал для магической подписи. Он не исчез. Он прятался — в самом тёмном уголке его души, где даже Министерство не смогло добраться. Она кивнула. Их пальцы снова сплелись. Ариза бросила последний взгляд на полку 666 — цифры больше не пульсировали. Они потухли. Она чуть сжала его руку, и он ответил — лёгким, почти неощутимым сжатием.

«Я здесь», — говорило это прикосновение.

«Я не отпущу», — отвечало её.

Темнота Зала №13 не отпускала их сразу. Она цеплялась к подолам мантий, липла к коже, как паутина. Лишь когда тяжелые двери захлопнулись за спиной, Ариза осознала — Снейп дышал слишком ровно. Слишком искусственно. А её пальцы всё ещё чувствовали холод той шкатулки, будто прикосновение к ней оставило невидимые ожоги на коже. Она украдкой взглянула на его профиль — резкий, как вырезанный из тёмного гранита, с плотно сжатыми губами, на которых застыла капля крови. Он прикусил их, когда сжигал тот отчёт.

— Они украли…

— Достаточно. Он резко остановился. В свете факелов его лицо казалось высеченным из того же чёрного камня, что и архив. — Сегодня мы вернули только то, что могли.

За спиной что-то щёлкнуло — последний замок на двери в Зал №13 встал на место.

Навсегда.

Когда они вышли на поверхность, Ариза заметила: на ладони Снейпа, державшего шкатулку, остался серебристый след в форме феникса — не шрам, а напоминание. Он сжал кулак, но символ не исчез.