Я - Том Реддл-старший. Просто блеск! (гет)

Годы текли, как вода сквозь пальцы Тома. Кулон Слизерина на его шее был уже не огненным щитом детства, а теплым камнем — знаком, привычкой, тихим эхом силы отца. Тома Реддла-старшего. Не Гарри. Этого имени Том не слышал никогда, но чувствовал его суть в каждом терпеливом взгляде, в каждой сдержанной улыбке сквозь усталость.

5 лет: Магия бушевала в нем, как шторм, но кулон и рука отца превращали ураган в управляемый ветер. Тени шевелились в углах, но он научился не смотреть. Змеи в саду шептали сказки, а не страхи. "Тётя Ка'анда" приносила странные книги и учила скрывать блеск в глазах от чужих.

11 лет: Хогвартс под вымышленным именем. Не Слизерин. Когтевран принял острого, наблюдательного мальчика. Сила его была очевидна, пугала некоторых. Но не было жестокости — лишь холодная эффективность, когда требовалось, и глубокая, почти болезненная преданность тем немногим, кого он впустил за свой щит. Парселтанг был его секретом и оружием против секретов других. Он писал отцу длинные письма о магической теории, а не о власти.

17 лет: Мощный. Уважаемый. Сложный. Темное наследие было шрамом, а не знаменем. Он стоял на развилке, чувствуя тягу бездны — легко было бы поддаться, стать больше, чем все... Но в кармане лежал потускневший кулон, а в памяти — голос отца: "Сила — это выбор, сын. Всегда выбор." Он выбрал иной путь. Еще не зная куда, но твердо зная — не туда.

Том Реддл-старший, маггл с душой воина, не дожил до седин. Не пуля, не заклятье — просто износ. Вечное напряжение быть щитом, якорем в магическом аду, вытянуло жизнь, как фитиль. Он умер тихо, в их скромном доме, держа руку Кассандры и глядя на взрослого сына — не Волдеморта. Этого было достаточно.

Том-младший сжал остывший кулон в руке. Связь оборвалась. Артефакт стал просто золотом и камнем. Горечь потери смешалась с благодарностью и ужасающей свободой. Кто он теперь, без этого щита?

В ту же ночь, когда дух Тома Реддла-старшего растворился в небытии, далеко, в маленьком доме в Годриковой Впадине, родился мальчик. На лбу — свежий шрам в виде молнии. Лили и Джеймс Поттер назвали его Гарри. Старый профессор Дамблдор, разбирая странные аномалии в Витярях Судьбы и наблюдая за взрослением двух необычных мальчиков (один — под вымышленным именем в Хогвартсе, другой — младенец с отметиной), лишь задумчиво поправил очки. Игра Судьбы делала новый, знакомый виток. История повторялась. Но на сей раз — с новыми игроками и старыми долгами.