Госпиталь Конохи (джен)

В обществе шиноби была распространена идея о некой «судьбе», что ожидала каждого. Ею объясняли абсолютно всё: от неожиданного дождя до смертей на миссии. Судьба заменяла удачу, усилия, влияние других людей. Она была слишком приятной, чтобы от неё отказаться. Чего греха таить — я и сам любил причинность. Прекрасная идея о том, что человеческий мозг при должном желании и умении способен предугадать абсолютно все события, была одним из важнейших приспособлений нашего сознания. Наша главная иллюзия, позволяющая не пребывать в перманентном экзистенциальном ужасе.

Ею болели все. Рабочие ходили к ворожеям, солдаты просили о протекции высших сил, а учёные сходили с ума. «Господь не играет в кости», — говорил один из величайших умов, пытаясь найти смысл во всём мире, убеждая себя, что реальность целиком поддаётся изучению человеком, что когда-то наступит тот день, когда мы будем знать всё.

Мы же по своей натуре — ограниченные существа. Не в силу некой нашей убогости, пропагандируемой мизантропами. Напротив, мы — наиболее приспособленные к изучению мира существа в природе. С самого детства наш мозг учится предугадывать. Мы в этом действительно хороши, этим и гордимся, потому и свыклись с причинностью. Но избежать вероятностей не в состоянии. Случайный кунай может закончить жизнь сильнейшего шиноби, а посредственность доживёт целым до пенсии. Далёкий для нас пульсар выпустит поток гамма-частиц, что сотрёт атмосферу и уничтожит всё живое — скопом и за секунду, без предисловий, вне нашего понимания взаимосвязей. Вот это и есть экзистенциальный ужас.

Обстоятельства сильнее желаний человека. Человек же в состоянии менять обстоятельства. Ну а вероятностям наплевать на всех — они вносят хаос во всё происходящее. Попробуй тут не сойти с ума. Судьба — концепция куда понятнее и не так опасна для сознания. Но она не всегда работает.

За примером далеко ходить не стоит. Я был никому не известным и никому не нужным курсантом. Мой потенциал не предвещал мне роли большей, чем «очередная жертва войны с нашей стороны, за которую мы всенепременно отомстим». Я был бы ближе к концу рейтинга выпускников. Так бы и было. Это — судьба, от которой не уйти маленькому Соре Хамано, — думали многие.

Этот месячный перерыв в занятиях стал дополнительным аргументом. Дети тренировались больше меня, проводившего свои дни в госпитале. Я отставал — незаметно, ведь я всё ещё превосходил своих сверстников в психологической подготовке. Но достаточно для того, чтобы это заметил дежурный ирьенин Сайто, сделавший свои выводы из произошедшего. Выводы, которые были очевидны: мне не суждено было стать великим шиноби. Но…

Он чувствовал свою вину — ведь сенсей успел заинтересоваться моим выживанием.

— Сора, — обратился он ко мне во время нашего обыкновенного чаепития. Два любителя кипятка нашли друг друга, соблюдая некую обеденную традицию. Я откладывал своё обучение, ирьенин — свои обязательства, и целый час мы предавались спокойствию в компании с запаренными листьями. — А отец часто тебя тренирует?

Я улыбнулся сенсею с пониманием. Маленькая, но древняя традиция человечества — старшее поколение передаёт свой опыт молодым. Меня, к примеру, тренировали уворачиваться от пустых бутылок.

— Хамано-доно считает, что если его сыну необходима помощь, значит, он недостаточно старается во время занятий, — пожал я плечами.

Выражение лица Сайто приняло странную гримасу, которую я мог бы описать как «резкую мигрень».

— На меня злятся, — объяснил я причину.

— Из-за госпиталя? — уточнил сенсей нахмурено.

— Из-за госпиталя, — кивнул я и начал перечислять: — из-за денег, из-за Наруто, из-за Кенджи. Причин много. Я ведь ставлю под сомнение авторитет отца.

— Нет, — решил скрасить ситуацию ирьенин. — Ты не виноват. Просто иногда так…

— Сенсей, — обратился я к нему напрямую, останавливая тираду успокоения. — Я ставлю под сомнение авторитет отца. И делаю это сознательно.

Для иерархического общества не было важным, прав мой отец или нет. Я, как его сын, должен был его слушаться. Это был вопрос распределения ответственности, а не справедливости. То, что Сайто реагировал на мои слова подобным образом, характеризовало в первую очередь его самого и дух эпохи.

— Он же со своей жизнью не в ладах, — уточнил я. — Мою он лучше не сделает.

— Это не всегда так, но в целом, — кивнул Сайто, соглашаясь со мной. — Я понимаю, Сора, что у тебя есть свои взгляды на жизнь. Я не стану судить, правильные они или нет, но лучше лишний раз не идти на открытый конфликт. Это не принесёт тебе желаемого результата.

Ох и время мне досталось! Я ощущал, как старые моральные устои трещали по швам. Это было заметно в разговорах и пересудах. И случилось это не так уж давно, ведь ещё жили люди, ощущавшие правильность старого.

Это прекрасно виделось на примере моих знакомых. Для Шикамару отец — это не глава клана, а близкий человек, которого он уважал, ценил и слушался, но не безусловно. Так было и у Чоуджи с Ино — у всех кланов, приближённых к правящему.

У Хьюга, стоящих особняком, всё было иначе. У них ощущалось то самое старое понимание Главы — обладающего тиранической властью над окружающими, в том числе и над детьми. Но они уже слыли странными и непонятными консерваторами.

Лорд Третий проделал феноменальную работу. Ему удалось вложить очень пагубную для традиций мысль: «старшие могут ошибаться, а я могу быть прав», переросшую в «я сам выбираю, кто прав, а не мой глава». Особенно я ценил его философствования на тему истории — в те моменты, когда он своим присутствием озарял академию.

— Суть вашей позиции: мне лишний раз не лезть на рожон? — хмыкнул я. — Очевидно же, что взглядов на жизнь моего отца вы не разделяете.

Рю социальная революция никоим образом не заботила. У Хамано-старшего не было ощущения ветра перемен, да и сравнивать ему было не с чем. Мой же дырявый багаж знаний из предыдущего мира позволял это видеть. Потому дорогой отец стремился быть подобием «старой» аристократии, а мне было очевидно, что всем новым шиноби, чья кровь не уходит корнями к началу времён, чья родословная ограничивается двумя-тремя поколениями, по пути с Сарутоби.

Конечно, всё это не было на повестке дня в мои одиннадцать лет. На общество это стало влиять к моменту моего выпуска, а заметили это некие реакционные личности ещё позднее — но сделать уже ничего не смогли, ввиду быстрой смены поколений моей новой родины. Если старых шиноби мало — политику определяет молодёжь.

— Нет, не разделяю, — согласился он. — Но не мне говорить о неправоте Рю.

— Почему нет? — вопрошал я. Это было впервые, когда я засыпал вопросами ирьенина, а не наоборот. И Сайто, судя по его выражению, не был к такому готов. — Потому что во мне нет вашей крови?

— Во многом так. — вздохнул шиноби, устало прикрыв глаза. — Он всё же твой отец.

Ирьенин был ещё достаточно молод, чтобы не иметь таких закостенелостей мышления. Сайто явно был из «новых» шиноби, да и ситуация со мной была продиктована его ощущением правильности. Но что-то глодало его изнутри.

— Почему вы считаете это важным? — пытался я нащупать причину сомнений.

— Ты ещё ребёнок, — хмыкнул тот. — Пусть и умный, но ребёнок. Семья, какая бы она ни была, — это не то, чем стоит разбрасываться. Это то, что позволяет нам чувствовать почву под ногами, куда мы всегда можем вернуться. Но твой выбор, под моим влиянием, приводит тебя к разрыву с ней. Я не уверен, что это правильно.

— С кем вы говорили об этом? — поинтересовался я, ощущая чьё-то тлетворное влияние.

— Коллеги. Лорд Третий, — честно признался он. И я безумно ценил эту его черту.

— Сайто-сенсей, у вас есть семья? — я не знал причину, по которой Хирузен заинтересовался достаточно, чтобы выразить своё мнение. Вряд ли это была месть за мою беззлобную шутку — да и не совпадало с его политикой. Я рассудил, что подобное было случайностью, но это не значило, что у меня было намерение отступить.

— Была, — кивнул он с неким оттенком ностальгии.

— А дети? — продолжал я, не давая Сайто времени передохнуть.

— Нет, — махнул он головой, подливая себе чая.

— А если бы были, вы бы отказались от сына, выбери он какой-нибудь иной путь в жизни? Пошёл бы в торговцы, например, — последовал я примеру сенсея.

— Нет, конечно, — мгновенно ответил он, совершив ужасающий грех. Ирьенин был из тех, кто добавлял мёд в чай. Но я совершил подвиг терпимости и промолчал.

— И это не вина сына, что его душа лежит к иному? — уточнил я с лёгкой улыбкой. — Не дети должны понимать взрослых, а взрослые — детей. Мой отец, очевидно, не обладает необходимыми навыками для этого. Что я теряю? — задал я риторический вопрос, с убеждением глядя прямо на Сайто. — Заботу? Поддержку? — позволил я себе толику иронии. — У меня этого и так нет, уверяю вас. Эти ощущения я черпаю из других мест. Это мой выбор — оставить это в прошлом, избрать самому себе будущее. Мой же отец в данный момент занят не налаживанием отношений с сыном. Нет: поскольку моя мать беременна его же ребёнком и не способна удовлетворять некие его потребности на таком сроке, он занят поиском наслаждений в иных местах, редко бывая дома. — Проявил я и то настоящее презрение, которое ощущал к старшему Хамано. — Потому, Сайто-сан, этот разлад — не ваша заслуга. Это то, что должно было случиться. Такая судьба. С вашей помощью или без — с семьёй мне не по пути. Поэтому помогите мне. Как вы уже делали. Учите меня дальше.

Я не умолял — ведь так бы не добился желаемого. Я раскрыл карты, показав свои намерения, и просто приглашал сенсея в этом поучаствовать. Ирьенин внимательно меня слушал, ещё секунд десять думал, а потом его глаза вернули прежнюю решительность.

— Моя зарядка начинается в пять тридцать, — спокойно отпил тот чай. — Седьмой полигон.

Взрослый шиноби был неплохим подспорьем в тренировках. Сайто-сан много знал о теле и чакре. Упражнения хоть и были сложными, но идеально дозированными — так ещё и готовили к бытию медиком. Только благодаря ему к выпуску из академии я сравнялся с клановыми одноклассниками. Я не уверен, что смог бы сполна отплатить за это. Но, судя по тому удовольствию, которое испытывал ирьенин изо дня в день, не только я получал желаемое.

И, конечно же, вероятность того, что пульсар оросит потоком частиц планету, настолько мала, что люди не учитывают её в жизни. Но в бесконечной вселенной с множеством миров возможно всё — даже то, что взрослое сознание оказалось в теле ученика академии, будь это до безумия невероятным. Как можно в таких условиях говорить о судьбе?

* * *

— Седьмое тайное собрание наблюдателей Конохи объявляется открытым! — я использовал всё доступное мне актёрское мастерство, дабы придать загадочности моему голосу. — Что же, коллеги, делайте свои ставки — да пусть победит умнейший.

— Ками, — протянул устало Шикамару, запрокинув голову. — Шутка затянулась.

Тайное собрание, как и всегда, происходило на ближайшем полигоне у академии, где ученики могли расслабиться после занятий. Мы не особенно скрывались от окружающих — да и нас не беспокоили, не желая быть частью нашего круга. Иногда лишь прислушивались, о чём говорят в пятёрке — но отстранённо.

Всё началось с небольшого задания, данного нам учителями. У нас пытались тренировать наблюдательность и память, заставляя искать по всей деревне красные флажки, а затем описывать всё, что находилось около каждого из них. И что-то во мне не могло пропустить подобную абсурдность. Поэтому я и начал организовывать такие пятиминутки — понравившиеся, к удивлению, всем.

На этот раз я натянул скошенной травы, организовав себе мягкий пуф — идеальный для лежания. Другие сидели на земле, с лёгкой завистью осматривая моё место.

— И сегодня открывает заседание наш посвящённый Узумаки, — продолжил я таинственным тоном. — Что необычного и интересного ты заметил на этой неделе, Наруто?

— Кхм, — удивлённо выдохнул блондин, надеявшийся на то, что у него будет больше времени на подготовку. — Ино начала отращивать волосы? — неуверенно проговорил он.

— Почти все девушки начали, — уточнил Шикамару.

— Интересно, — протянул я, разглядывая Ино, поджавшую губы и ожидающую подколки. — И с чем же это связано? Есть идеи?

— Ходят слухи, — пытался пояснить Чоуджи, — что Саске нравятся длинные.

— Получается, посвящённая Ино подстраивается под требования своего избранника? — уточнил я. — Это очень мило.

— Правда? — с недоверием проговорила Яманака.

— Нет, конечно, — фыркнул от смеха. — Я даже начинать не буду. С чего ты вообще решила, что это правда? Он сам сказал?

— Сора, — успокоилась блондинка, глубоко выдохнув. — Во-первых, это не твоё дело. Во-вторых, это не твоё дело. И в-третьих, это не твоё дело. — Я не мог поспорить с такой аргументацией, ведь, справедливости ради, она была права. Я мог сколько угодно говорить о своих «ожиданиях» относительно разумности поведения одиннадцатилетней девочки — но это были исключительно мои проблемы.

— Ладно, я действительно перестарался. Ино, прошу прощения, — проговорил спокойно, без всякого таинственного тона.

— Что? — удивлённо воскликнула Яманака, осознав мои слова. Парни же отреагировали попроще — во многом потому, что ожидали продолжения, будто это было частью некой подколки.

— Это было моё необычайное и интересное, — улыбнулся я, рукой указав на Чоуджи. — Твоя очередь.

— Не считается, — вставил своё слово Шикамару.

Правила нашей маленькой шалости были довольно просты: необходимо рассказать что-то, что изменилось в нашем мире, а затем коллективно определить причины и, если событие серьёзное, последствия. Как по мне — отличный способ обмена сплетнями. Да и полезно для мышления: эта идея не вызывала у меня отчуждения. Реализация учителей же была смехотворна: ничто интересное никогда не подсвечено красным флагом — информацию следует собирать по крупицам.

— Что же, — начал Акимичи. — Вопросы в тестах описаны детальнее, чем было раньше. На порядок детальнее.

— Они занимают по полстраницы, — подтвердил Наруто, серьёзно кивнув.

— И почему же так случилось? — кинул я на Шикамару хитрый взгляд, памятуя его предыдущую сдачу зачёта.

— Да, да, — пробурчал он. — Их всё равно можно обойти.

— Тут и мне очевидно, — продолжал кивать Узумаки, скрестив руки.

— Тогда очередь посвящённой Ино. Что же нам поведает Яманака-химе? — вопрошал я.

— В Стране Рисовых Полей была основана новая деревня ниндзя, — самодовольно хмыкнула Яманака.

— Ино, мы как бы ещё ученики, — тяжело вздохнул Нара. — Не наш уровень.

— Но-но, — не согласился я с ним. — Не стоит недооценивать тайное собрание наблюдателей Конохи. И что же послужило предпосылкой этого события?

— Нужно пригласить Лорда Третьего для доклада. Наруто справится, — прокомментировал Шикамару.

— Что сразу я? — надулся блондин.

— Отличная идея на будущее, — был я согласен. — Но мы должны решить сейчас. А если нас спросят, а мы не сможем ответить? Что люди о нас подумают?

— Люди, конечно же. О них я забыл, — со всей серьёзностью ответил Нара. — Кланы захотели объединиться — это и послужило причиной основания новой какурезато.

— Мы близки к истине, — поддакнул Чоуджи, переполнившись общей атмосферой таинственности.

— Ками, — прикрыла лицо рукой Ино. — Это значит, что у Конохи новый сосед. Новая опасность. В кои-то веки принесла достойные новости — а вы как всегда.

— Люди всегда проблема, Яманака-химе, — я театрально вздохнул, но продолжил серьёзно. — Они ведь небольшая деревня? Вряд ли они полезут на нас.

— Им немного куда есть лезть, — лениво ответил Шикамару. — А деньги для существования деревни нужны. Может, и не с нами — но конфликт на границах в любом случае плохо.

Не прошло и двух лет после нашего собрания, как это и случилось. Я не особенно разделял подход, описывающий историю с точки зрения решений выдающихся личностей, но, знай я имя лидера тех шиноби, был бы увереннее в подобном исходе.

— Стало быть, кто-то из нас и убьёт шиноби из… Как она называется?

— Селение, Скрытое в Звуке, — уточнила Ино.

— Ну и название, — прокомментировал Наруто. — Теперь очередь Шикамару?

— Я не знаю ничего интересного, — зевнул Нара. — Признаю поражение.

— Лентяй, — коротко сделал вывод я.

— Ладно уж, — ответил он спустя секунду. — Академию, по словам отца, будут расширять.

В этом и был замечательный плюс наличия клановых в группе: со своими они делились действительно интересными новостями.

— Будут дольше учить на генинов? — сделал я предположение.

— Хотели, — кивнул Шикамару. — Но нет. Недостаток чунинов, готовых обучать детей, даёт о себе знать. Решили потратить «резерв» подобных личностей на увеличение числа учебных мест.

— Население Конохи сильно увеличилось за последние десять лет, — проговорил я с пониманием. Дети с задатками шиноби иногда рождаются в обычных семьях, а для деревни это возможность получить новую кровь.

— Именно, — кивнул Шикамару. — А приведёт это к тому, что звание чунина можно будет получить легче. У нас будет серьёзный недостаток в них.

Ведь возросшее количество команд — это необходимость управления. Резкие скачки населения оттого и опасны для государств: всем нужна работа, а все ниши заняты. Я бы считал возможным развитием войну Конохи за рынки с соседними деревнями, ведь избыток военной аристократии не раз приводил общества к такому. Если, конечно, у Конохи не получится перенаправить всех бесхозных шиноби в другую стезю — но военная деревня оттого и военная, что видит в этом единственный путь развития. Хирузен, возможно, нашёл бы иной. Только вот тот был не молод, и я понимал, что Третьему осталось недолго. Не знал я только, насколько сильный вакуум власти он оставит, принеся в нашу деревню тяжёлые времена.

Но меня успокаивало то, что перспективы были далёкими. С десяток лет относительного мира были возможны, а я за это время планировал надёжно закрепиться в госпитале.

— Скукота, — протянул Наруто, зевнув. — Никогда бы в жизни этим не заниматься.

— Больше не хочешь стать Хокаге? — уточнил у него Чоуджи.

— Ну уж нет, — воскликнул Узумаки, вскочив на ноги. — Я буду настоящим Хокаге, который будет защищать деревню, а не вот это вот всё, датебайо!

Вселенная имеет чувство юмора. Я и тогда считал подобную позицию ироничной, но позже эти воспоминания стали постоянной шуткой в нашей среде. Знал бы Наруто, что именно ему и придётся выслушивать нас в слегка расширенном составе и принимать решения — в мгновение передумал бы исполнять свою мечту.

Или бы отдалился от нас с Шикамару на раннем этапе, ведь в основном мы и не давали ему улизнуть от обязательств — Нара своими теневыми техниками, а я язвительными причитаниями.

— А что же узнал наш высокоуважаемый председатель? — взяла слово Ино, с хитринкой посмотрев на меня. — Неужели проявление базовой вежливости — всё, на что он способен?

— На самом-то деле, у меня есть очень важная новость, — хмыкнул я. — Больше для меня, но и вы сможете оценить.

— И что же это? — сумел я заинтересовать Шикамару.

— В магазине кухонной утвари появились в продаже блендеры и микроволновки, — вызвал я смешки своих товарищей. Даже Нара подумал, что я шучу, но осёкся, увидев моё лицо.

— И что же стало причиной этого события? — уточнил он.

— Иностранное государство, известное как «страна Снега», стало достаточно продвинутым для изобретения подобных вещей и продвижения изделий на рынках разнообразных стран за тысячи километров от места производства.

Это наблюдение вызывало мороз по коже. Продавцы, дабы отделаться от молодого кадета, давали почитать технические паспорта устройств. Поэтому я знал, что они действовали на знакомых мне принципах. Количество экземпляров документации указывало на тридцать тысяч копий, выпущенных в позапрошлом году. А для серийного производства микроволновки необходим сравнимый с моим прошлым миром уровень технологий и промышленного развития.

Я представлял себе артиллерийский огонь, накрывающий деревню, и десятки пулемётов, которые вели огонь по молодым генинам, пытающимся продвигаться тройками.

По заверениям торговцев, Коноха была одним из самых продвинутых мест нашей родины. Это значило, что даже мануфактуры были редкостью в краях Огня.

Придёт время, был уверен я, и некое продвинутое государство придумает своё «бремя белого человека». И от страны Огня останется то же, что и от Китая в моей молодости. Так тут ещё и язык у всех более-менее совпадал. Чем не дополнительная причина создать империю?

— И что это значит? — недоумевал Наруто.

— Что у нас будет много работы, когда мы станем взрослыми, — сжалился я над умами детей. — Надо же это всё купить.

Про себя же я думал, что нас снесут, если Коноха и страна Огня не успеют запрыгнуть на поезд прогресса.

Шикамару, судя по его взгляду, примерно понял, что я хотел донести, но решил умолчать, следуя моему примеру.

В конце концов, это действительно был не уровень учеников академии. В те времена у нас ещё был старик Третий, чья голова и болела от этих проблем. Наша же задача была проще: наслаждаться спокойствием, пока у нас была возможность.