Ведьма (гет)

Шумно и пыльно в любой день недели. Прошло три года, но мир по-прежнему зализывает раны Первой Мировой, Милан не исключение. За сотни лет город разбух, подобно луковице, район за районом расширяя территорию, и даже по сравнению с, казалось бы, близким 1901 годом, когда уплыла в Кейптаун, смотрится жужжащим монстром. Увеличивается буквально всё: ширина улиц, высота зданий, размеры фабрик, что когда-то были скромными цехами. Копоть и дым играют марш индустриализации, отбойный молоток заглушает идею замедления строительства из-за войны, вонь навоза заменяется бензиновыми выхлопами. Мистер Брин был прав: автомобили, хотя и не вытесняют лошадей полностью, встречаются всё чаще. В Америке, говорят, вообще серийное производство, но послевоенной Европе не до того.

Повсюду что-то ремонтируют, обновляют, и если раньше было не так заметно, сейчас человечество будто грозит побить шестидневку Бога по обустройству мира. Островком относительного спокойствия остаётся центр, где уцелело большинство зданий ушедших эпох. Там жила ещё двадцать лет назад, с тех пор ничего не меняется.

Но даже в этой части города суета, хотя и другого рода — бесконечные потоки клерков, банкиров и прочих логических продолжений писарей стремятся по своим местам смаковать очередную кипу бумаг. В попытках сбежать и от этого шума выбирается квартира на Брера, окружённой дворцами и музеями. Идеальное место для ностальгии, библиотека тоже рядом, где и проводится большая часть времени. Иногда не стесняется и берёт школьный учебник, чтобы восполнить знания, но чаще компанию составляют классики. Романтика до сих пор вызывает покалывание в груди, приключений в реальной жизни нахваталась, так что предпочтение отдаётся социальным романам и комедиям. Мольер, де Лафонтен, Ричардсон скрашивают будни, а поскольку времени вагон, смакуется каждая глава.

Но одним чтивом сыт не будешь. Иногда быт напирает слишком сильно, и Нереза Ренци, обеспеченная вдова, идёт улаживать очередные бумажные дела то с банкирами, то с адвокатом. Сегодня как раз такой день, и, как назло, не работают трамваи, вынуждая впитывать шум улиц. Стоит подумать о личном водителе.

Мода поколение за поколением ломает устои. Двести лет назад за такие наряды вслед звучали недвусмысленные прозвища, но сейчас в светлом шёлковом платье, лёгких туфлях, белых перчатках и миловидной шляпке идёт, укрывшись под зонтиком от нещадного миланского солнца. Гулять одной всё ещё нежелательно, и её сопровождает скромно одетая служанка. Всегда старается нанять неопытную, чтобы со временем слепить под свой вкус.

К счастью, Кредито Итальяно, где лежат сбережения, менее чем в километре, и назойливость улиц терпима. Здание возвышается, хвастаясь архитектурой. Внутри многолюдно, но на удивление не так шумно, бедно одетых не наблюдается. Роскошное убранство гармонирует со строгостью — ничего лишнего. Большинство клиентов облепляет массивные стойки кассиров. Ей назначено, и улыбающийся мужчина, одетый по всей строгости банковского сектора, сопровождает в кабинет. Там Нереза привычно выслушивает предложения использовать деньги по назначению, а не держать на надёжном, но не таком выгодном сберегательном счёте. Так же привычно звучит мягкий отказ с намёком, что какие-то предложения всё-таки заинтересовали. Опыт учит планировать наперёд, и когда наступит время сменить образ, вовремя купленный участок послужит отличной основой.

Дела окончены, пора обратно. Служанка покорно дожидается возле входа. Раскрыв зонтик, ведьма думает, не наведаться ли ресторан. Взгляд падает на дорогу. Там, разобрав трамвайные пути, жужжит группа строителей. То ли плановая починка, то ли неисправность, но путь перекрыт — проще вернуться домой и уже оттуда добраться, куда нужно. Однако едва разворачивается, среди прочего шума слышится окрик, от которого чуть не роняет зонтик. Служанка вздрагивает от того, как резко оборачивается хозяйка. Глаза вычленяют источник голоса. Молодой человек в запыленной рабочей одежде раздаёт указания. Лица не видно, но сейчас, когда слух вычленяет именно его, схожесть поражает. Не обращая внимания на удивлённый взгляд горничной, идёт к месту ремонта. Строители недоумённо оглядываются, оглядывается и парень. Какое-то время оба просто смотрят друг на друга.

— Орфео…

Ведьма подходит ближе, взгляд мужчины меняется.

— Пожалуйста, покиньте место ремонта, — даже сквозь загар видно, как бледнеет лицо. Дама делает попытку заговорить, но её снова прерывают. Парень умело скрывает страх, но ей слышно, как участился пульс.

За руку кто-то тянет. Служанка молча показывает, что сцена привлекает внимание зевак. Нереза, кинув последний взгляд на мужчину, отступает и, игнорируя прохожих, уходит. В голове переполох, какого не было с момента, когда поняла, что от неё убегают. Внешность и голос один в один, но больше всего поражает другое.

«Узнал. Узнал и… прогнал», — нужно время, чтобы всё обдумать. Лишь одно знает чётко: больше она его не упустит.