За левым плечом (джен)

Оля чуть не выпустила край кирпичной стены, за который держалась. Абаж тоже был потрясен — он на мгновение даже покачнулся. Но сразу же гордо вскинул голову и отчеканил:

— Ваши обвинения голословны. Я не совершал измены.

— Я уполномочен задержать вас, и препроводить в тюрьму, — ответил офицер. Абаж пожал плечами:

— Ваше право. Но я сумею доказать свою невиновность.

В полной тишине — даже прислуга замолчала — на толстяка надели наручники и вывели из кабинета. Оля спустилась на пол, возможно, не совсем бесшумно, но за стенкой уже начали топать, всхлипывать, переговариваться, так что если она и шуршала, никто этого не заметил.

Оля прильнула к двери ухом, дождалась тишины, снова вскарабкалась к окошку. Из кабинета вышли почти все, только офицер остался у стола и просматривал бумаги.

"Вот сейчас караул поставит", — обречённо подумала Оля, но офицер сложил бумаги стопкой, сунул под мышку и вышел.

Оля соскочила на пол, быстро отодвинула засов и толкнула дверь. Та не поддалась. Оля уже в панике толкнула её ещё раз, потом сообразила и потянула на себя. Дверь сдвинулась с места, скрипнула, хрустнула, и распахнулась.

Снаружи она действительно была завершена тяжёлым пыльным ковром — только снизу протянулась полоска света. Оля отодвинула ковер, чихнула, подняла с пола сломанный шпингалет, удивилась, что это, получается, она его оторвала, и высунулась наружу.

Пока кабинет был пуст. Пахло остатками еды, пылью, воском, человеческим по́том — гадкий запах опасности. Оля ногтями подтянула дверь за неровный выступ на поверхности. Запереть не получится, она закрылась-то не с первого раза. На соплях держится, решила Оля, опуская ковер, но, может быть, сразу это не заметят. А потом она будет далеко, если выберется... выберется... как?

Решение пришло мгновенно. Она собрала тарелки, поставив их друг на друга, сверху примостила бутылку и стакан, и решительно засеменила по коридору.

На повороте ее остановили два типа в мундирах.

— Ты куда? Ты чего не спишь, малявка? Куда идёшь, говори!

— На кухню, — пропищала Оля самым тонким голоском, который только смогла изобразить. — Посуду грязную нехорошо оставлять, господа офицеры!

Нашивки у них на плечах были совсем простенькие, поэтому Оля решила, что ее остановили обычные солдаты. Может, им понравится, если им польстить?

Они действительно приосанились и говорили уже не таким суровым тоном:

— А если это улики? Если там отрава?

— Да какая отрава? — осмелела Оля. — Это же сам хозяин ел, а покушать он любит! Мне приказали, я и делаю, забрать посуду велели, нечего тараканов разводить...

— Ладно, брысь на кухню, и именно на кухню, эй, куда пошла, направо, направо!

Оля пронеслась по коридору. Посуда предательски позвякивала. У дверей в большое, светлое помещение с вкусными запахами, ее остановил крупный человек:

— Ты откуда такая? В доме вон что творится, а она тут гремит!

— Вот! — Оля протянула ему стопку тарелок, подняв их повыше, чтоб загородить лицо. — Принесла!

— Кто тебя за ними послал?

— Так караульные разрешили, — сказала Оля, растягивая рот в глуповатой улыбке. — Послал кто? Вы!

— Я?!

— Ах, да. Это были не вы. Я тут недавно и ещё путаюсь.

— Оно и видно. Где-то я тебя всё-таки видел... Почему без колпака? — человек обернулся, поискал глазами, снял с полки колпак и нахлобучил Оле на голову. — И прибери волосы!

— Помыть? — спросила Оля, снова поднимая посуду.

— Дай сюда, перебьешь ещё все! И иди, приведи себя в порядок. Балбеска. Все вверх дном, все вверх дном...

— Угу, — радостно согласилась Оля, поправляя на голове колпак и отступая в сторону коридора.

Проплутав совсем немного, она нашла выход. Там тоже стояли караульные, но Оля сделала умоляющее лицо:

— Косточки куриные собакам вынести! Хозяин всю ночь жрамши! Косточки остались...

— Он когда-нибудь прекращал есть? — удивился один из караульных. — Ладно, иди. И быстро.

Его товарищ зашептал ему что-то, но караульный отмахнулся:

— Это ж дурочка...

— Дурочка, дурочка, — пробормотала Оля, выбежав во двор. — Под это дело я и контрольные списывала, так что неизвестно, кто тут дурочка...

Двор подметал худощавый старичок, которому было не до Оли. Он едва повернулся в ее сторону. Оля махнула рукой сперва на дом, потом перед собой, чтобы показать, что бежит по поручению. Метельщик равнодушно кивнул и продолжал заниматься своим делом.

Оля бросилась к хозяйственным постройкам. Их тут было много, все — запертые, что не могло не радовать. Не хватало ещё попасть в хлев к свиньям, например, да и курятник тоже в сложившейся ситуации лишнее. А вот крыши...

С одной из крыш Оля перелезла на стену и спрыгнула, бегло посмотрев вниз — просто земля, и не очень высоко даже.

Она приземлилась на ноги, не удержалась, коснулась вперёд, оперлась ладонями, вскочила, стряхнула с рук придорожную пыль и только тогда обернулась.

Солдат видно не было.

Она побежала прочь, прихрамывая — спрыгнула не очень удачно, слегка ушиблась. Впрочем, все равно ей везло, ее же никто не окликнул.

Подумав так, Оля остановилась и снова осмотрелась по сторонам. Сзади — поместье Абажа, а спереди, справа и слева — пустошь. Сухая, пыльная, бесплодная земля.

Ну и в глушь он залез, подумалось Оле. Страна большая, луга, поля, множество куда более приятных мест, где может построить дом богатый вельможа. И ей особо некуда идти, хотя...

Впереди дорога поднималась вверх, на такие же сухие холмы, или даже горы. С них можно будет оценить местность. Может быть, даже столица оттуда видна, или любые обитаемые места, не мог же Абаж при всех его странностях закопаться в пустыню.

Дорога шла вверх сперва с небольшим уклоном, потом все круче. Немного не дойдя до перевала, Оля увидела, что дальше встают ещё более высокие холмы — да нет, настоящие горы. Сухие, каменистые, со множеством изломанных скал.

— Зря я сюда забралась, — вздохнула она вслух. Решила подняться ещё чуть повыше, а потом уже идти назад, но тут послышались чьи-то шаги. Оля насторожилась. Прятаться здесь было некуда, слева дорога круто обрывалась вниз, но высота большая, не спуститься, не затаиться...

Из-за ближайшей скалы показалась черная фигура. Оля не удержалась, вскрикнула.

Нушрок остановился, как громом пораженный:

— Ты!

— Нет, это не я, это привидение, — Оля проворно отбежала к обрыву. — Не подходите, а то прыгну. И не видать вам идеального донора, как своих ушей.

Нушрок провел рукой по лицу, словно отгоняя наваждение.

— Никаких фокусов, никаких фокусов... Должен признать, что ты великая фокусница, — медленно произнес он. — Как ты тут очутилась?

— У меня свои секреты могут быть? А вы что тут делаете?

— Я навещал... друга, — он сделал едва заметную паузу перед последним словом.

— Да я знаю, что вы болтали с Абажем!

— Откуда... ну да ладно. Я возвращаюсь в поместье, потому что случилось несчастье. Мой конь сломал ногу.

— Ой, ужас какой! — сразу поверила Оля. — А где? Далеко? Ему можно помочь?

Нушрок поглядел на нее со злым отчаянием:

— Ты что, не знаешь?

— Что?

— Так ты действительно не знаешь, фокусница? Что если конь сломал ногу, его пристреливают? Даже лучшего скакового коня?

Оля ахнула:

— Что, правда?!

Он по-прежнему зло буравил ее глазами, и она поняла — не лжёт. В его лице была не только злость, но и боль, и отчаяние. Оле вдруг пронзительно стало его жаль. Наверное, он любил своего коня.

— Но вы же этого не хотели, — быстро заговорила она. — Вам же пришлось. Вы же ему зла не желали. А знаете, я недавно, перед тем, как сюда попасть, новую книгу читала, там как раз про человека и его коня...

— Да замолчи ты! — гневно прервал Нушрок. — Ты и виновата! Я торопился к тебе, короткой дорогой, через перевал!

— Я? Я вас вообще не ждала и видеть не хочу! И чихать мне на ваше королевство и великий разум. Идите, куда шли, подальше от меня!

Нушрок посмотрел на нее, будто хотел убить на месте, и сделал шаг. Не к ней — по дороге.

— Подождите, — сообразила Оля. — Вам сейчас в поместье идти не стоит. Абаж арестован.

— Да что ты за черная вестница! — закричал Нушрок. — Почему арестован? Как?

— Да что ж вы все на меня валите? — не осталась в долгу Оля. — Не знаете? Будто вы не об этом с ним говорили?

— О чём? Что ты несёшь!

Оля отшатнулась к пропасти:

— Не подходите — прыгну! И король вас самого отправит на Башню! Вы же этого боитесь, да? Этого?

Он сник. Вслух не сказал ничего, но Оля интуитивно поняла — угадала.

— Его арестовали за измену, — быстро заговорила она, просто, чтобы не молчать. Молчать рядом с этим человеком было ужасно. Тогда казалось, что он знает что-то про нее. — Так и сказали, и я совсем ни при чём. Но я знаю, что он совсем не невинная овечка, что-то он замышлял. Вы же сами его подозревали.

— Откуда ты взялась? — Нушрок смотрел на нее пристально, и под его тяжёлым взглядом было неуютно, как никогда. Оля даже отступила к пропасти, но опомнилась, сжала кулаки.

— А я в детстве хорошо играла в гляделки, — заявила она с вызовом. — Это, знаете, кто первый моргнёт. Хотите, попробуем?

Нушрок изумлённо поглядел на нее и моргнул.

— Вот! Я выиграла!

— Кто ты, не могу понять, — сказал министр, на этот раз отводя взгляд. — Я подумал сначала, что ты та маленькая интриганка, что крутилась рядом с Абажем, но теперь вижу, что это не так. То ли ты слишком умна, то ли невероятно глупа.

— А какая вам разница, — Оля дернула плечом с вызывающим видом, хотя последнее предположение ее очень обидело. — Если вы понять не можете, значит, и сами не очень умны. И Абаж этот ваш был не слишком умён, раз попался. Он чего хотел, сам сесть на трон?

— Да тихо ты! — нервно оглядываясь, прошипел министр. Вспомнил, что рядом никого нет, слегка успокоился, облизал пересохшие губы.

— Вы пить хотите? Я тоже, — вздохнула Оля. — Со вчерашнего дня маковой росинки во рту не было, и, между прочим, из-за вас!

— Может, перестанем обвинять друг друга? — спросил министр. — Тут неподалеку есть родник, бьющий из скалы. Еды нет. Чего нет, того нет. А вот чистая вода есть.

— И? Вы думаете, я вам поверю? Вы меня потащите к Андриасу, как идеального донора. Только знаете, не факт, что он вас за это наградит. Вы же друг Абажа и тоже под подозрением. Наверняка!

Нушрок криво усмехнулся.

— Много говоришь. Ты уверена, что мы вот так простоим долгое время? Рано или поздно, скорее всего, рано, на нас наткнутся тритоны.

— Кто-кто?

— Королевские солдаты.

— Я их уже несколько раз видела, — Оля пожала плечами с деланным равнодушием. — Меня они не знают, а вот вас — да.

— Ладно, как знаешь, — он просто повернулся и пошел прочь, одинокая черная фигура на фоне светлых скал и белой пыли. Сверху висело такое же сухое бесцветное небо. Оля подождала немного и побежала следом.

— Эй! А конь ваш? Его там нет?

— Он дальше, — ответил министр, не оборачиваясь. — Родник близко.

Они обогнули несколько останцев и действительно вышли к бьющему из скалы ключу.

Оля терпеливо ждала в отдалении, пока министр умывался и пил из пригоршни. Он и не подумал уступить ей очередь — явно считал себя аристократом и вообще человеком первого сорта. Зато потом отошёл достаточно далеко, чтобы и она могла утолить жажду.

От холодной воды стало легче, но заломило зубы и ещё сильнее захотелось есть. Оля, как могла, почистила пыльную одежду и причесалась прямо пятерней за неимением расчески.

— Куда вы теперь пойдете? — спросила она.

— А ты? Тебе есть, куда идти?

— В другую от вас сторону, — она подумала о Прутике и Полли. Со старого места фургон наверняка уехал. Где они теперь? Может, кружат недалеко от Башни? В том, что друзья будут пытаться ее выручить, она ни секунды не сомневалась.

— Хотел бы я знать, откуда ты взялась.

— Из дома, — буркнула сердито Оля. — Зеркало. Со мной говорило зеркало, хотя мне потом сказали, что это не оно... Короче, тут просто чертовщина творится.

— Зеркало?

— А что?

Нушрок поглядел на нее странно.

— Раньше наше королевство было Королевством кривых зеркал.

— Я знаю. И что такого? Что это значит? Китай вот раньше назывался Поднебесной. Как будто остальные страны под землёй.

— Не говори ерунды. Это как раз имело значение. Люди, которым не нравилась их жизнь, смотрели в зеркало и находили там успокоение. Горбатые видели себя прямыми, голодные сытыми, бедные — богатыми...

— А наоборот? У кого все было хорошо, они в зеркало не смотрели, что ли? А когда этот голодный от зеркала отворачивался? Странная страна!

— Так было принято, — Нушрок, кажется, тоже обиделся. — Это была наша страна и наши обычаи! И наш король! Наша старая династия!

— А потом? — Оля отошла немного назад на всякий случай. Вдруг он решил ее заболтать. Хотя что-то такое же говорил и первый встреченный ею здесь старик. Как же давно это было!

— Потом? Не ясно никому, было ли это потом или всегда. Может быть, кривые зеркала нам снились, а всегда была она — Амфибия.

— Амфибия? — Оля почувствовала острый голод. Пора сматывать удочки... Она уже почти не боялась министра и только злилась на него. Ничего толкового он не говорит. — Я фильм смотрела, "Человек-амфибия". Знаете, как я плакала в конце! А здесь ни кинотеатров, ничего, будто все во сне было!

— Что же, значит, и ты понимаешь, как это — будто прошлая жизнь была во сне, а наяву — Андриас и его тритоны.

— А зеркала?

— Зеркала остались. Но теперь они показывают все прямо. Говорят, что через зеркала и перемешались два мира... Что это не просто зеркала, а порталы. Доказательств, правда, почти нет. Иногда люди, оказавшиеся в закрытом помещении с зеркалами, исчезали. Вот и все. Тебе об этом лучше знать, как я понимаю? Ты ведь выбралась из чулана через портал?

— Вы тоже почти ничего не рассказали, — Оля огляделась в поисках самой удобной дороги. — А про человека, который мне помог, не спрашивайте, вы его никак не достанете, нигде. Знаете, не так уж вы и проиграли. Ну не стало зеркал, которые врут. Разве ваша жизнь от этого сильно ухудшилась? Разве что появился новый король. И этот, как его, Разум.

— И Разум, — взгляд Нушрока снова стал тяжёлым. Оля медленно начала отступать.

— Вы вот что мне скажите. Что он сделает, если не найдется донора?

— Что? — Нушрок вдруг разозлился. — Ты не понимаешь, девчонка! Ты не понимаешь, к каким бедствиям это приведет!

Оля отбежала на несколько шагов. Ей это далось неожиданно легко — она немного отдохнула и чувствовала себя лучше, несмотря на голод. А вот Нушрок устал. Гоняться за резвой добычей по скалам ему явно не хотелось.

— Понимаю, вот и понимаю! Будут забирать на доноров всех, ну и что, что человека хватит на пару дней. А если вот возьмёт и погибнет этот ваш Разум, что случится? Если он погибнет?

Судя по его ошеломлённой физиономии, Нушрок об этом не думал. Оля, обрадовавшись, продолжала:

— Что он такого сделал? Что открыл? Лекарство от всех болезней? В космос летать научил? Машину времени изобрел? Ведь ничего же! Вы с этим Разумом живёте, как и без него бы жили! Только боитесь, его боитесь, или я уже не знаю, чего.

— Этого не знает никто, — проскрипел Нушрок серым голосом. — Он помогает королю.

— Королю, может, и помогает. А вам лично нет, а вы ведь знатный вельможа. А простые люди и вовсе не знают от него добра.

Оля остановилась перевести дух. Нушрок ничего не отвечал ей. Он окинул взглядом дорогу, — Оля тоже быстро обернулась и вздохнула с облегчением — пусто. А министр поправил плащ... и неожиданно вытащил из-под него тяжёлый кремневый пистолет. Оля недавно видела такой в артиллерийском музее. Идиотка! Она была уверена, что он ее не догонит, а он ведь говорил, что застрелил лошадь!

Но ведь она не лошадь! Он же не может!

— И что вы сделаете? — быстро заговорила Оля. — Застрелите идеального донора? А не вам ли от этого будет хуже? Если Андриас узнает...

На губах министра появилась насмешливая улыбка. Точно. Она только что ему доказывала, что пользы от ее донорства нет. И вообще он может выстрелить ей в ногу... Нет-нет, ну не может же ничего ужасного случиться, только не с ней!

Нушрок переложил пистолет в другую руку и спрятал за пояс.

— Тебе лучше возвращаться в город через поместье, разумеется, внутрь не заходи. Дорога там проще, хоть и неблизко. Но — сама виновата. Если, конечно, у тебя в рукаве не припрятана ещё пара порталов, фокусница.

— А вы? — спросила Оля, не веря своим ушам. Он ее отпускает?

— Я — через перевал. Далеко, и прогулялся зря. Но так лучше.

— А Андриас? То есть я ни за что не скажу, что вы меня отпустили, но...

— Если ты попадешь к Андриасу, — перебил ее Нушрок, — проблемы будут у всех. И такие, что нынешние покажутся пустяками. Иди, фокусница. Тебе будет лучше, если ты найдешь портал прежде, чем шкатулка найдет тебя!

Оля не двигалась с места, пока шаги министра не смолкли в отдалении. И тогда она ещё стояла и прислушивалась — но было тихо, лишь ветер гонял песок.

— Вот так! — сказала она сама себе и начала спускаться к поместью, стараясь держаться ближе к скалам. Может, министр и обманул ее, но бегать за Нушроком опасно, как бы не заблудиться в этих горах... Но у поместья не проще. Пока она доберется до города, пока найдет друзей — и найдет ли. А ещё шкатулка. И Разум. И неизвестно, кто кого ищет и кто первый найдет. Когда она стояла напротив Нушрока, ей страшно не было, а теперь полная безысходность. Что делать-то?

— Эй! Ты-ы!

Оля обернулась. Снизу, не с дороги, а сбоку, где в скальной породе был пролом, по опасной и крутой стене к ней карабкалась ее копия — такая же чумазая, растрёпанная, запыленнная, но с полным решимости лицом. Ещё мгновение, и Саша, совсем немного запыхавшись, забралась наверх.

— Ты! — одной рукой она держалась за обломок скалы, а другой указывала на Олю. — Ты! Это из-за тебя!

— Что из-за меня?

— Ты же знаешь? Знаешь, что Абаж арестован?

— Знаю, — не подумав, ответила Оля, и тут же мысленно обругала себя дурой — с чего бы ей знать?

— Вот! Ты появилась, и все вверх дном!

— Я? — разозлилась Оля. — А не вы с ним? Он же хотел сам сесть на трон — я против королей, но мне бы на его месте это тоже не понравилось!

Саша фыркнула в ответ, будто Оля говорила полную чушь.

— Пока тебя не было, никто и внимания на это не обращал... Вот что, ты в долгу! Ты передо мной в долгу! И ты обязана помочь спасти его!

— Что? — тут уже Оля удивилась по-настоящему. — Как? Ты странная! Да мне в город нельзя, как и тебе! Тебя там за меня примут. И как я тебе помогу, интересно? Он без меня вляпался, значит, и дальше сам!

Саша зло поглядела, и так же неожиданно повернулась и побежала прочь, не к поместью, а в гору, к перевалу.

— Ненормальная, — проворчала Оля, смотря ей вслед. — Хоть за собой не потащила... Всех спасать, что я ей, ОСВОД?

Ветер продолжал гонять пыль. Оля сделала пару шагов. Нушрок советовал этот путь, но стоит ли ему верить? Как в одиночку найти друзей? Да и Абаж, что ни говори, вел себя при аресте достойно — не просил пощады, не падал на пол и не грозил жаловаться в обком.

— Эй! — крикнула она, поворачиваясь. — Эй, Саша! Подожди! Так и быть, я с тобой!