Прошедшая эпоха (джен)

Артемида наблюдала, как тушу оттаскивали от берега реки вместе с тысячами мертвецов, которых не унесло вниз по течению в море. Артемида стояла в стороне от всего этого, сидя на камне, возвышающемся над руслом реки. Так много смерти. Это было совсем другое чувство, чем Артемида помнила. Смерть была естественной, жизненный процесс, за которым наблюдали Боги. Однако было проще избежать последствий смерти.

Битва при Гранике была настоящей, но она и близко не подходила к здешней бойне. Сегодня вечером состоятся похороны с крепкими деревянными кострами, на которых будут сжигать мертвых. Окончательный подсчет, как узнала Артемида, составлял 7452. И это только в отношении погибших македонцев и греков. Слова Анахиты сами собой всплыли у нее в голове.

«Была ли она права? Какой смысл следовать за этой экспедицией?»

Река все еще была бледно-розовой, освещенной заходящим солнцем, которое опускалось все ближе к просторам Средиземного моря. Помимо воды, там все еще были некоторые звери, не обошедшие смерть. Артемида наблюдала, как некоторых медленно уносило в море; но большинство либо выбросило на берег, либо они лежали посреди ласковых вод реки, слишком тяжелые, чтобы их можно было унести. Все, даже волы, вздрагивали, находясь рядом с этими животными. Что еще хуже, Артемида не могла понять, кем они были, как ни старалась. Она не пошла наблюдать за Персеем или Александром, которые с триумфом проехали по полю боя, прогнав разбитые остатки персидских войск.

Она видела, как Персей посмотрел на нее с облегчением, прежде чем отправиться в лагерь; однако Александр выглядел разъяренным. Было нетрудно догадаться почему: Дарий сбежал. Когда Персей проезжал мимо, Артемида хотела поговорить с ним, но ей помешали мужчины, которых она тренировала: пеллианские стрелки. Они, даже самые неприятные из них, такие как человек, которому Артемида прострелила руку, были благодарны за ее присутствие во время нападения зверей на реке. Пеллианцы нахваливали ее за то, что она сама сразила пятерых зверей. Были убиты только трое.

Но это привело ее к настоящей задаче: отчет. Македонцы хотели бы получить объяснение такой атаки монстров и вероятности их возвращения. У нее не было ответа на этот вопрос. Во время отдыха она хорошо рассмотрела убитого ею лидера, внимательно изучив его тело. Силуэт зверей, который она мельком увидела в воздухе, ничего ей не дал. Плоские, угловатые уши, длинные клювообразные морды и форма задних бедер гибрида почти заставили ее подумать о волках… которые летают.

Зрелище настолько заинтриговало ее, что кровь, засохшая на ее лице, волосах и обнаженной ключице, совершенно не беспокоила.

В воздухе рядом с ней внезапно что-то дрогнуло, и, прежде чем Артемида успела отреагировать, рядом с ней сидела ее сестра Афина. Артемида едва успела схватить лук, как ее глаза наконец увидели ухмыляющееся выражение на лице Паллады.

— Рада снова видеть тебя, сестра, — Афина говорила спокойно, выгнув бровь при запоздалом движении руки Артемиды, — Я не знала, что представляю угрозу.

— После сегодняшнего дня мне придется быть настороже, — фыркнула Артемида, опуская лук, ее нервы начинали сдавать от внезапного прилива адреналина.

Афина спокойно сидела рядом с ней, одетая в длинную белую тогу, перетянутую серебряным шнуром. Артемида могла только представить, как это выглядело сверху. Двое бессмертных, одна безупречна, другая все еще пропитана кровью неизвестного зверя.

«Они мне известны» — ответила Афина.

Ее голос проник в разум Артемиды, подобно змее, обвивающейся вокруг мыслей, которая выжимает жизнь из своей жертвы. Это было тревожное чувство, которого Артемида боялась. Однако, когда она сосредоточилась на изгнании Афины, ее присутствие полностью исчезло. Однако это напряжение истощило ее силы, и она изо всех сил старалась не выдохнуть, когда от тяжелого труда у нее перехватило дыхание.

«Неужели она была настолько уязвима?»

Артемида пристально посмотрела на Афину, когда наконец пришла в себя.

— Да, я знаю, что ты можешь проникать в мои мысли, а теперь, прошу, воздержись от этого, — Ее сестра весело посмотрела на неё, прежде чем стать серьезной. — Ты знаешь этих зверей? Я признаюсь, что нет, — продолжила Артемида, указывая на одного, застрявшего на выступающем камне в реке, его крылья и тело были искалечены при падении в Пинарус.

На этот раз Афина нахмурилась, обычное зрелище для Артемиды. Богиня мудрости была, пожалуй, самым умным существом на земле, но были знания, неизвестные даже ей.

— Я также признаюсь, что сначала не понимала. Я наблюдала, как ты сражаешься со зверями, и сразу же попыталась понять их происхождение. Однако о них нет ни записей, ни знаний, даже от персов Анатолии. Тем не менее, они прилетели с гор и явно любили море… поэтому я спросил его.

Артемида оживилась:

— Посейдон знал? Из всех Богов и богинь…?

Афина поджала губы.

— Да, и он приложил немало усилий, чтобы сообщить мне о своем подвиге. Он хвастался, что столетия назад обустроился на Пинарусе, чтобы… обмениваться любезностями с Анахитой. Она, в свою очередь, рассказала ему о звере, созданном ею: Симурги.

Артемида не упустила из виду напряженность Афины, когда она пересказывала ей разговор, но выбросила эти мысли из головы, на случай, если Афина внезапно опять решит залезть к ней в голову. Слово было чужим для языка, и Артемида попробовала его произнести:

— Симург, он сказал что-нибудь еще?

— Только то что… Анахита была очень рада поделиться этой информацией… поскольку она была очень довольна… — Афина резко оборвала себя, кипящая ярость в ее голосе постепенно смягчалась, — Но благодаря названию я смогла узнать больше. Симургов обычно описывают как спокойных, мудрых существ: Хранителей знаний, живущие на вершинах персидско-иранских гор. Нигде ге упоминается, что они существа войны.

В голове вспыхнули образы режущих когтей Симургов и их клювов, пронзающих броню. Звери, созданные для войны или нет, они определенно могли воевать.

— Анахита заинтересовалась мной, есть ли шанс, что меня ждут какие-то другие сюрпризы?

Была одна легенда, которую Артемида имела в виду, но если Симурги существовали, возможно, они тоже…

Афина ответила мгновенно:

— Я изучала это. Наверняка есть каркаданны, которые бродят по выжженным равнинам Востока. Мне не нужен Посейдон, чтобы сказать это. Однако… Я не знаю насчет других существ. Там будет много монстров, большинство из которых ты знаешь. Есть… Аждаха. Я спросила Посейдона, и даже он не смог подтвердить существование этих существ. Однако, если в морях никого не осталось, то…

Артемида барабанила руками по влажному камню. Она знала о каркаданнах; они были захватывающими экзотическими животными, но они не пугали ее. Аждаха пугала.

— Я знаю легенды, — Артемида повернулась к своей сестре, — если и остались какие-то Аждаха, они будут старыми и могущественными. Я позабочусь о том, чтобы больше не гневить персидских богов, и надеюсь, что даже Анахита не сможет призвать их изначальную силу.

— Мне жаль, что я не могу сделать больше, сестра, — Афина пристально посмотрела на нее, прежде чем поднять глаза к небу, — Аполлон зовет, и теперь у тебя своя компания.

Артемида кивнула, прежде чем повернуться на предупреждение Афины. Она была так глубоко погружена в свои мысли, что, взглянув вниз, к основанию скалы, увидела Персея, смотрящего на нее, и Афину. Как минимум, он был в изумлении.

— Леди Клеоксена, — осторожно начал Персей, — И… Леди Афина. Для меня большая честь познакомиться с вами.

Он низко поклонился, и даже Артемида вынуждена была признать, что, хотя он все еще был покрыт кровью и пылью после битвы, он был достаточно вежлив.

— Приветствую, Персей, я не была уверена, что так и будет, поскольку ты сам сказал, что «не хотел встречаться ни с какой другой Богиней». — спокойно ответила Афина, прежде чем перевести взгляд на Артемиду. Она пристально посмотрела ей в глаза, и Артемида заглянула глубоко в серые водовороты, которые снова весело мерцали.

«Он очаровательный молодой человек» — мысленный комментарий Афины пробился в ее сознание.

С этими словами Афина растворилась, превратившись в маленькую сову, которая быстро взмахивая крыльями, улетела в сторону заходящего солнца. Артемида нахмурилась, услышав последний мысленный комментарий Афины. Хуже того, она не могла не согласиться… но она не согласилась с тем, что Афина находила его очаровательным.

Персей слегка кашлянула внизу.

— Я, вероятно, заслужил эту последнюю фразу. Она тоже превращает мужчин в лесных существ? Есть о чем беспокоиться?

Артемида не могла не заметить, что у него были забинтованы плечо и рука.

— Может быть, только Горгона. Тем не менее, я бы хотела, чтобы таких в мире было меньше, а не больше, — ответила Артемида, изучая его, — Однако, я думаю, что сейчас тебе следует позаботиться о своих ранах.

Персей ухмыльнулся ей, прежде чем быстро взобраться вверх по скале и сесть рядом с ней, в паре футов от нее.

— Это звучит так, будто ты моя мать. Александр сказал что-то в том же духе, но после того, как я сказал ему, что он может так же легко уложить меня в постель, как пересечь море без ничего, он велел мне найти тебя.

— Я склонна согласиться с Александром относительно твоего здоровья, — Артемида приподняла бровь и указала в его сторону. Вблизи на его нагруднике виднелся небольшой прокол от наконечника копья, который перс вонзил в Персея, — Я видела, как ты падал с лошади.

Он опустил взгляд на свой нагрудник, используя неповрежденную руку, чтобы осмотреть металл.

— Я думаю, что утром у меня будут болеть ребра, но копье даже не пробило кожу. Кроме того, — продолжал Персей, смеясь, — хотя какое-то время это было опасно, когда я шел пешком, Леонфал нашел меня. Он был не слишком доволен мной, но больше его разозлили персы, так что я здесь.

Артемида задумалась.

— Леонфал?

У его лошади было имя, похожее на имя Александра, что неудивительно.

Персей ухмыльнулся.

— Ему нравится его грива, я думаю, она ему идет. Вас, конечно, нужно будет представить. Но хватит о моем захватывающем фиаско. О тебе сейчас говорят в лагере. Даже Клейт, казалось, относился к тебе с некоторым уважением.

— Да, таков был мой план с самого начала — заслужить его уважение, — рявкнула Артемида, свирепо глядя на него. Честно говоря, у него, как ни у кого другого, была склонность менять выражение ее лица с расслабленного на разгневанное. Но Персей продолжал настаивать:

— И пеллийцы, заметьте, включая меня, клянутся, что ты выиграла битву. Этот молодой капитан, Лизандер, сейчас особенно красноречив. Хотя я бы посоветовал тебе избегать его, поскольку он кричит о том, какой невероятной женой ты могла бы стать…

— Он сейчас там? Похоже, тогда он хочет, чтобы его превратили в дождевого червя, — холодно ответила Артемида, брезгливо сморщив нос.

— Меньшего я и не ожидал! — провозгласил Персей, прежде чем повернуться к ней, — Ты должна пойти со мной, приказ Александра. Он хочет услышать от тебя отчет о… — Персей указал на ту же тушку Симурга, которая теперь висела на выступающем участке скалы, — Что бы это ни было.

— Афина посетила меня, чтобы рассказать о них. Признаюсь, я ничего не знала об этих зверях. Они быстрые и смертоносные. Не такая уж большая проблема в одиночном бою, но их стая был достаточно сильна. Афина назвала их Симургами: выведены богиней Анахитой в иранских горах.

Персей присвистнул.

— Тогда как раз туда, куда мы хотим попасть. И ты сказал, что эти монстры — домашние животные Анахиты? Кто она?

— Я не удивлена, что ты не слышал об Анахите. Она могущественное персидское божество. Она пыталась убить меня, прежде чем отправить свою стаю. Аполлон спустился, чтобы остановить ее, — тихо призналась она. Слова вырывались с небольшим трудом, из-за чего Артемида внутренне нахмурилась. Зачем она рассказывала это Персею? Ей не нужно было раскрывать ему свои проблемы. Они были ее, и только ее. Не какого-то молодого македонца…

— Что?! Леди Ар… Клеоксена! — громко сказал Персей, бросив взгляд на людей у реки, которые могли слышать его.

— Правда? Ты беспокоишься, что Персидская богиня пыталась убить меня, но не упоминаешь о том, что Симург облил меня кровью? — спросила Артемида, и на ее лице непроизвольно появилась улыбка.

Персей бросил на нее раздраженный взгляд.

— Я сказал тебе, что помогу в этом походе, и я следую своему слову. Это будет трудно сделать, если на тебя со всех сторон летят мстительные божества. Что касается Симургов, я больше беспокоюсь о них, чем о тебе. Я слышал, ты уложила пятерых из них, нося их кровь как броню. Это немного пугает, вместе с твоими неровными волосами.

Вид себя, бегущей за Симургам, пропитанной их кровью, было слишком реальным, и Артемида фыркнула от смеха, не сумев вовремя поднять руку, чтобы перекрыть шум.

Артемида почувствовала, как ее глаза расширились, и она уставилась на Персея, который изо всех сил старался не рассмеяться.

— Ты никому об этом не расскажешь. Я собираюсь умыться в реке.

Сначала у нее выдрали часть ее каштановых волос, теперь ей пришлось целый день терпеть прикосновение Персея к щеке. Ей не терпелось окунуть голову в холодную воду, хотя бы для того, чтобы стереть с шеи румянец смущения.

(-)-(-)-(-)-(-)-(-)-(-)-(-)-(-)-(-)-(-)-(-)-(-)-(-)-(-)-(-)-(-)-(-)-(-)-(-)-(-)-(-)-(-)

Умывание в реке заняло всего несколько минут, и в мгновение ока Артемида уже шла с Персеем обратно в македонский лагерь. К счастью, ее волосы на самом деле не так уж сильно пострадали. Она быстро порезала охотничьим ножом правый бок, и между ее вьющимися локонами была лишь небольшая заметная разница в длине.

Первая часть путешествия в лагерь прошла спокойно. Артемида не возражала против отсутствия общения, у нее было достаточно поводов подумать об Анахите, монстрах и любых других божествах, которые могли захотеть ее убить. В какой-то момент Артемида украдкой взглянула на Персея, который все время оглядывался по сторонам. Она предположила, что Персей привык к этому, поскольку она сама неосознанно оглядывалась в поисках опасности.

Тем не менее, чем ближе они подходили к лагерю, тем больше солдат и сторонников лагеря они встречали. Вот тут-то и начались похвалы.

Она ненавидела это. Солдаты приветствовали ее, даже выкрикивали ее имя, в то время как множество последователей лагеря пытались продать предметы для нее и Персея. В одном из таких случаев — свои собственные тела.

Две очень свободно одетые женщины приближались к Персею с самой границы македонского лагеря. Район кишел народом, поскольку толпы солдат стекались в лагерь за припасами, услугами и весельем. Артемида презрительно оглядела эту пару, стиснув пальцами рукоять своего сверкающего бронзового ножа.

— Здравствуй, молодой человек, зайди ко мне в палатку сегодня вечером? И приведи свою подружку-амазонку? — стройная загорелая женщина сказала вкрадчивым голосом, проводя руками по вьющимся темным волосам, провокационно демонстрируя свое тело.

— О боги, — Персей пробормотал что-то вполголоса, обращаясь к ней, и набрал в грудь воздуха, чтобы заговорить.

Но Артемида опередила его, ответив:

— Вместо того, чтобы быть пронзенной мечом, тебе следует научиться владеть им. Может быть, тогда у тебя появится цель в жизни. А теперь убирайся с глаз моих, — зарычала Артемида, замахиваясь ножом на женщину, с которой она здесь встречалась уже тысячу раз. Ее разум пульсировал от ярости, и эмоция была сильнее, чем ожидала Артемида, но она сразу же списала это на свою нынешнюю смертность.

Один только вид кинжала заставил двух женщин убежать, обе высказали свои мысли в сердитых возгласах, которые были обращены к Персею и к ней самой.

— Ладно, я впечатлен, обычно заставить их уйти непросто, — заметил Персей, провожая взглядом двух женщин, когда они устремились к другой группе македонцев.

— Они портят репутацию любой женщины. Я бы превратила их в морских слизней, соблюдающих целибат, если бы могла. Я видела таких раньше, прелюбодеек, — Артемида нахмурилась, решительно избегая восхищенных взглядов окружающих их людей.

Она перевела взгляд на Персея, который смотрел на нее с расчетливым выражением лица, отчего на расцарапанной щеке под бородой появилась ямочка.

— Той ночью в начале похода, когда твой символ появился у меня над головой. Почему ты это сделал? — спросил Персей.

Артемида сделала паузу, глядя в глаза Персею, прежде чем снова посмотреть на лагерь последователей, увидев множество киосков и магазинов, которые посещали македонцы.

— Ты был первым человеком, которого я видела, кто рискнул жизнью из-за женщины, даже прелюбодейки, по моральным соображениям. Я многое повидала на своем веку, но бескорыстие не та черта, что часто встретишь.

Персей рассмеялся, глядя на нее с ухмылкой.

— Значит, я какой-то герой?

Он шутил, но Артемида долго и пристально смотрела на него. В отличие от большинства смертных, она знала из первых рук о большинстве «героев», которые путешествовали по миру: Ахиллес, Эней, Одиссей, Тесей и Геракл — обо всех них. У всех было свое наследие и подвиги, но когда Артемида посмотрела на Персея, она вспомнила, как он спокойно бросал клыки Химеры Александру, следуя за ним, без ревности или какой-либо жажды власти. Высказывал ей свое мнение без страха и скрытых тайн. Он раздражал ее, да, но не в неприятном смысле… Нет, Персей не шел ни в какое сравнение с древними героями. Он был чем-то совершенно другим.

— Нет, Персей. Ты не герой. Ты лучше.

— Ну, теперь я знаю, что ты разыгрываешь меня. Как я могу сравниться с могучим Гераклом или быстроногим Ахиллесом, которые, скорее всего, перерезали бы мне горло на дуэли, даже не моргнув глазом? — рассмеялся Персей, положив левую руку на рукоять меча, когда они оба проходили через открытые ворота македонского лагеря.

— Ты не ошибаешься. Я видела обоих, и каждый из них превратил бы тебя в пыль. Их навыки непревзойденны, но даже у героев есть свои недостатки. Геракл предал мою охотницу Зои, отказавшись от своего слова. Она всегда помнит об этом, и я думаю, что она никогда больше не будет доверять мужчине. Ты сам рассказал мне о силе обетов, хотя меня возмущает, что ты считаешь, что я нуждаюсь в защите, и о том, как они демонстрируют качества твоего характера. В конце концов, какая польза от великих поступков или достижений, если по своей сути ты прогнил изнутри? Что касается Ахиллеса, его поглотила жажда войны, и из того, что я видел, ты ненавидишь войну. Герою нелегко, Персей, обрести благоразумие, но ты проявляешь его в самых напряженных ситуациях… — Артемида оборвала себя, волна жара поползла вверх по ее шее и обожгла уши.

«Что она делала? Персей был сносным человеком, но у нее не было причин говорить ему об этом!»

На самом деле, у Персея действительно были недостатки. Он был упрям, предан до мозга костей и слишком вежлив для своего же блага…

Персей казался не менее озадаченным.

— Моя Леди, за все время, что я тебя знаю, ты никогда не была такой… — Персей запнулся в своих словах, на что Артемида обратила особое внимание, поняв, это заявление.

— Доброй? — сухо заметила Артемида, неожиданный жар спал с ушей и шеи.

Она больше не будет такой беспечной. Ей нужно было поддерживать постоянный барьер против Анахиты или любого другого бессмертного, который пытался вторгнуться в ее разум… и против Персея, который уже показал, свой нетипичный характер.

— За неимением лучшего слова… да. Я понимаю, что я мужчина, и как Богиня Охоты и Целомудрия, ты естественно настроена против меня. Но сейчас…

Она сама загнала себя в ловушку, и на этот раз Артемида обнаружила, что может жить с последствиями — необычная теплота разлилась внутри нее.

— Я не часто встречаю мужчин, которым хватает времени, чтобы по-настоящему узнать их. В основном потому, что я не хочу. Трудно скрывать свою истинную природу с самого начала, и как Богиня, я умею читать мысли смертных. Иногда, однако, я нахожу редкость, в которой не хочу признаваться, — призналась Артемида, смесь настороженности и стыда просачивалась в ее мысли. Но когда это ей было стыдно? Богиня никогда не стыдилась того, что делала!

«Богиня… может, и нет, но смертная…» — леденящая душу мысль заглушила яростный отпор в ее голове.

— Редкость… как… я? — медленно произнес Персей, глядя на нее расчетливыми зелеными глазами, сосредоточенно нахмурившись.

Артемида покачала головой, проведя рукой по своим каштановым кудрям и искоса посмотрев на Персея.

— Ты слишком проницателен для своего возраста, Персей, — Это было последнее заявление, и Артемида надеялась, что он понял, что она не хочет продолжать этот разговор. Ей не нужно было вспоминать, почему он был редкостью в ее сознании, для этого не было никакой важной причины.

— Я должен был быть таким. Нет смысла быть молодым и глупым после казни моего отца. Теперь у меня есть цель, и я доведу ее до конца. Теперь я гораздо более уверен, что этот поход увенчается успехом, ведь с нами будет одна из сильнейших олимпийцев.

— Я была гораздо более уверена в своей колеснице, — пробормотала Артемида, прежде чем продолжить обычным голосом. Хотя, казалось, Персей услышал ее, и он усмехнулся, глядя в сторону македонских пехотинцев под ее пристальным взглядом.

— Что касается того, что ты сильнейший олимпиец, я удивлен, что Зевс не поверг тебя на месте, — Воспоминание о том, как она была сброшена с Олимпа, всплыло в состоянии, она зарычала и снова поклялась, что ее гнев на Зевса не будет забыт.

— Верно, но я сомневаюсь, что большинство бессмертных смогли бы противостоять тебе, если бы они тоже были смертными. Насколько мне известно, большинство бессмертных не постоянно охотятся в мире смертных на все возможных монстров, — Почему она не думает, прежде чем сказать? — Это… на самом деле правда, — призналась Артемида, — Конечно, есть несколько исключений: Арес, Аполлон, Посейдон и Беллона. Но Зевс без сил, — Артемида жаждала этого. Просто месть за молнию в грудь.

— Давай закончим экспедицию и вернем тебя на Олимп. Это самое главное, не так ли? — небрежно спросил Персей, когда они вдвоем прокладывали себе путь к палатке Александра, которую охраняли шесть телохранителей.

«Тогда, должно быть, полная палатка народу» — мрачно подумала Артемида.

— Ты готова к отчету? — Персей прошептал уголком рта, кивая охраннику, который проскользнул внутрь палатки.

— Готова. Твоему королю лучше не задерживать меня надолго. Я хочу спать, — пробормотала Артемида в ответ. Персей ничего не ответил, так как охранник, вошедший в палатку, снова появился и кивнул им двоим, взяв их оружие и отступив в сторону, пропуская их внутрь.

Артемида шагнула вперед, не дожидаясь Персея, но услышала, как его шаги эхом повторяют ее, когда раздвинула тяжелый промасленный подог палатки и шагнула в дверной проем. В тусклом свете палатки, по сравнению с ярким солнцем на улице, разместились Александр и по меньшей мере дюжина его советников. Артемида узнала парочку из них, включая Гефестиона, Клейта и седого Пармениона. Один из неизвестных ей людей рассказывал отчет, хотя на нем не было доспехов, как на Александре и других:

— Александр, по оценкам, погибло по меньшей мере семь тысяч наших людей. Фаланги понесли основную тяжесть потерь, но наши греческие союзники также сильно пострадали!

— Спасибо, Каллисфен, что с потерями персов… Ах! Клеоксена, я все думал, когда ты навестишь нас. Персей, я вижу, ты нашел нашу амазонку, — Александр перевел на них взгляд. Артемида покачала головой Александру и оглянулась на Персея, который вошел в палатку, закрывая за собой полог.

— Я не знала, что с моей стороны нужен отчет, Александр, — ответила Артемида, знакомое желание покрутить охотничий нож вызвало непроизвольное подергивание в пальцах. Ничего не найдя, Артемида скрыла нахмуренный взгляд и вместо этого обвела комнату взглядом, бросая вызов любому, кто хотел над ней посмеяться.

— Ее было нетрудно найти, мой король, — сухо сказал Персей, подходя к ней и бросая на нее выжидающий взгляд, — Мужчины практически почитают ее за то, что она спасла Центр во время битвы.

Клейт, хотя и неохотно кивнул ей, и сердито посмотрел на нее через стол. Артемида ответила ему, сморщив нос и нахмурив брови, осмеливаясь выразить свое уважение после того, как видела, что он делал.

— До меня уже дошли слухи, — ответил Александр, вставая, чтобы посмотреть на нее и Персея, — Давайте послушаем полный отчет, чтобы отделить факты от вымысла.

— Очень хорошо, Александр. Я наблюдала за битвой со скального выступа в задней части поля во время первых столкновений линий. Я заметила на левом фланге, что войска Пармениона приняли бы на себя основной удар персидской и бактрийской кавалерии, если бы союзная греческая кавалерия нанесла контрудар до того, как пехота выдержала самую сильную атаку. Тем не менее, фланг все равно держался превосходно. Кроме того, я была довольна действиями стрелковых подразделений, которые преимущественно перестреливались с персами в Центре. И пеллианцы, и критяне показали себя с хорошей сторону.

— Очень хорошо, — сказал Александр, успокаивающе подняв руку к Пармениону, который мрачно пробормотал, свирепо глядя на Артемиду:

— Как насчет гибридов птицы и собаки?

Артемида проигнорировала встречные взгляды и собралась с мыслями. Она не могла просто взять и сказать Совету, что Афина приходила и помогла ей узнать о Симургах. Ей придется солгать.

— Сначала я не узнала зверей. Однако, когда они напали на переправу, и я прыгнула вперед, чтобы сразиться с ними, я смогла рассмотреть их поближе. Их зовут Симурги. Наполовину волки, наполовину птицы. До сегодняшнего дня я никогда с ними не сражалась, поскольку появились они далеко на Востоке, на Иранском плато. С ними шутки плохи. И мы можем ожидать, что их станет больше, если эта экспедиция направится дальше на Восток.

За столом вокруг нее раздался хор перешептываний, и Артемида посмотрела на Персея. Его брови приподнялись, прежде чем повернуться к Александру. Она могла позволить себе солгать солдатам Александра об этом. Им не нужно было беспокоиться о мстительной Богине, стремящейся уничтожить македонскую экспедицию и ее саму.

— Тогда даже хорошо, что мы направляемся не на Восток, леди Клеоксина, — Александр кипел, выражение его лица потемнело, когда он посмотрел на карту поля боя, — Дарий сбежал обратно в горы. И я не могу последовать за ним, даже с его разбитыми силами он все еще превосходит наших людей численностью.

Артемида с любопытством наблюдала за молодым королем. Это был один из первых случаев, когда она увидела Александра в такой ярости, даже после победы. Тем не менее, на протяжении всех месяцев, пока она была в экспедиции, Персей говорил ей, что Александр хочет, чтобы Дарий встретился с ним на поле боя, король с королем.

— У меня в плену его жены и мать… — продолжил Александр почти про себя, прежде чем посмотрел направо, где сидел Парменион, — Парменион, расскажи всем. Мы выступаем на юг. Персидский флот слишком долго был помехой. Мы должны действовать, чтобы отделить Египет и прибрежную цитадель Тир от Персидской империи. Пусть Дарий беспокоится в своих горах персидского золота, — Александр быстро встал, оглядывая свою палатку, — Все выходите, готовьтесь. Мы выступаем через два дня, после завершения похоронных обрядов.

Персей кивнул Александру, и Артемида последовала его примеру, собираясь направиться прямо в свою палатку ради заслуженного отдыха, когда она встретилась взглядом с Александром. Они перешли к середине стола, откуда все офицеры быстро расходились. Персей, уходя, развернулся, чтобы присоединиться к Александру и Гефестиону. Из офицеров только Парменион и Клейт заметили их, и Артемида могла только догадываться, какие мысли проносились в их головах. Когда створка наконец закрылась, Артемида повернулась лицом к Александру.

— Теперь, когда с официальными делами покончено, я должен искренне поблагодарить вас, леди Артемида. Ваша помощь сегодня сыграла важную роль в нашей победе, — сказал

Александр. Как и на похвалу Персея, Артемида не отреагировала на нее раздраженно из-за искреннего голоса Александра. Александр был непостоянным человеком, Артемида была уверена в этом, как и в том, что его амбиции соперничали с амбициями некоторых Богов. И все же Артемида знала, что может использовать рвение Александра в своих интересах. Ее поразило, насколько легко было разгадать мысли Александра, но Персей был сложной головоломкой.

— Я сдержала свое слово, которое буду держать и впредь. Я не могу сама помочь тебе свергнуть Персидскую империю, но я могу тренировать и убивать монстров; это то, чем я занимаюсь более тысячелетия, — спокойно ответила Артемида.

— Отлично. Я продолжу скрывать твою личность. Я уверен, что Персею с его глупостью нелегко это сделать, -

заметил Александр, свирепо глядя на своего друга, — После этого разговора, как твой король, я приказываю тебе соблюдать постельный режим, — Только тогда Артемида заметила, что Персею было очень больно. Он осторожно прижимал здоровую руку к боку, и его глаза остекленели от боли, — Леди Артемида, я уверен, вы сможете с ним договориться? Я не могу допустить, чтобы сегодня на моей совести умер один из моих лучших друзей и генералов.

— Не говоря уже о том, что Леонфал убьет тебя, Александр, — вмешался Гефестион.

Александр громко вздохнул:

— Эта проклятая лошадь.

Несмотря на свою очевидную, сильнейшую боль, Персей посмотрел на нее и широко улыбнулся.

— Ты кажешься противоречишь себе, племянница, — голос Посейдона эхом разнесся по тронному залу, как волны по морскому валу, наполненный скрытой глубиной.

Артемида посмотрела на Старшего Бога. Воспоминания о Македонской экспедиции, к которым она постоянно возвращалась, заставили ее осознать, что она была не единственной такой на Олимпе, как бы ее сестра ни пыталась это отрицать.

— Как ты можешь так легко списывать Афину со счетов? Ты что, не знаешь, как сильно она о тебе заботится, даже если не хочет в этом признаваться? — потребовала ответа Артемида, чувствуя прилив энергии, охвативший ее. Она никогда бы не заговорила загадками, не после…

— Из всех случаев, когда ты спрашиваешь меня об этом, ты спрашиваешь, когда мы находимся на грани войны? Когда я должен быть в своем Королевстве, защищая свою жену и Сына от гнева моего брата, твоего Отца?! — воскликнул Посейдон, поднимая свой Трезубец и кладя его на плечо.

— Я спрашиваю сейчас, потому что это единственный раз, когда я могу получить реальный ответ, — ответила Артемида, — Я прекрасно знаю, что видела в Тире много лет назад. Я знаю, что я видела от Афины всего за день до этого. Я знаю, что я вижу сейчас, когда ты защищаешь не только своего сына, но и ее ребенка. Я вижу шанс для тебя показать себя настоящего Зевсу и Аиду, — с вызовом сказала она, увидев перед собой то же выражение лица, что и в Тире, куда она прибыла с ним в… необычной ситуации.

Артемида громко рассмеялась, медленно вращая ножи, повторяя движения своего противника, когда очерчивала круг на твердом песке. К ее радости, восторженные возгласы зрителей были смешанными. Она надеялась, что Персея смутит то, что его собственные люди болели за нее.

Сквозь рев толпы она услышала голос Александра:

— Возьми ее, Персей! Она просто амазонка!

Артемида слегка улыбнулась, изучая своего противника. Она усердно тренировалась после битвы при Иссе, ожидая, что подобный спарринг произойдет с Персеем в будущем.

Она не была разочарована.

Македонская армия двинулась на юг, оставив лишь символические силы и раненых, чтобы ожидать подкрепления из Македонии, а также дополнительных войск из греческих государств. Они двинулись на юг с 30 000 человек в Тир. Город-государство находился недалеко от берега, город готовился к бою, его морские ворота были заперты, а на крепких стенах Тира в багровом небе горели факелы. Момент, когда армия перевалила через хребет и смогла полюбоваться городом, внушал благоговейный трепет. Артемида никогда не смотрела на город сверху вниз, наслаждаясь величественным видом Тира. Здесь стояла Богиня, взирая на смертных и их творения. Тем не менее, она также рассматривала город как вызов; вызов, который она должна преодолеть.

Тем утром они получили ответ от дипломатов Александра. Город не пустил Александра в Храм Геракла, который был центром могущества Тира. Таким образом, осада должна была начаться утром. Александр уже отправил быстрого всадника обратиться к финикийцам на севере с просьбой о поддержке их флота во взятии города.

Но это было утром, и пока македонцы разбивали лагерь, Александр предложил провести бои. Она сразу ухватилась за идею, и вызов Персею был брошен секундой позже. Изначально это был дружнский поединок, но пеллианцы узнали об этом, что, в свою очередь, невероятно распространилось по всей армии. Теперь десятки тысяч людей выстроились на возвышенности в песчаных дюнах, возвышающихся над утрамбованным песком пляжа.

Артемида проигнорировала их, расправив плечи, в последний раз проверив броню. Привычный вес ее лука и колчана отсутствовал, поскольку Персей сказал, что если бы она сражалась с ним с помощью лука, это превратилось бы в состязание между воином-амазонкой и ежом.

Таким образом, теперь она стояла перед ним со своими стальными и бронзовыми кинжалами, он был напротив нее со стандартным круглым щитом и своим мечом. Артемида сосредоточилась, заглушая крики и свист толпы. Однажды она сражалась с Персеем. Он был быстрым и необычным бойцом. Она победила только благодаря своей Божественной силе, но теперь она усердно тренировалась в своем смертном теле. Каждое утро она просыпалась от тумана сна, который, как она узнала, цеплялся за смертных гораздо сильнее, чем за бессмертных, и отправлялась на пробежку по любой природной среде, какую только могла найти. Она охотилась там, убивая всех монстров, которых видела, своим луком и охотничьими ножами. Было важно поддерживать себя в боевой форме, особенно как смертную. Поэтому она не волновалась. Она даже была уверена в себе. Персей тоже тренировался, и она иногда наблюдала, как он отрабатывал свое владение мечом. Но он никогда не спарринговал, и Артемида знала, что здесь у нее преимущество. Оглушительный грохот барабана возвестил о начале дуэли, и Артемида не теряла времени даром. Она крутанула ножи один раз, прежде чем пробежать короткое расстояние до Персея. Он стоял, ожидая ее.

Персей опустился на одно колено, его меч взметнулся в горизонтальном взмахе, который, описав смертоносную дугу, с жужжанием устремился к ее ногам. Артемида увидела движение и прыгнула вверх, к щиту Персея, с сокрушительной силой обрушив свои ножи на щит, надеясь оглушить его, но когда ножи ударились о поверхность, он откатился вправо, направив большую часть силы ударов в сальто.

Быстрый обмен ударами воспламенил толпу, но Артемида только хмуро посмотрела на Персея, который уже поднялся на ноги и улыбался ей.

-Показуха, — зашипела Артемида, вращая клинки сложным движением рук, прежде чем положить клинки, направив их прямо в грудь Персея. Хор насмешек взревел из толпы зрителей, когда Артемида вернулась к своим медленным зеркальным движениям Персея.

— Я должен развлекать толпу, — Персей улыбнулся уголком губ и поднял свой меч перед грудью под углом ниже щита. Его щит снова был наготове, прикрывая большую часть туловища.

Артемида нанесла удар первой, прыгнув вперед и описав смертоносную дугу, направив один из своих ножей к шее Персея. Она бросала ему вызов, надеясь на блок щитом, но Персей отступил назад и нанес ей молниеносный встречный удар слева. Взмахнув запястьем, Артемида позволила мечу заскрежетать по ее бронзовому ножу, слегка отклонив его от курса; затем она вошла под защиту Персея, его удар не встретил никакого блока, и он отшатнулся вперед.

Артемида немедленно попыталась ударить его ногой, но Персей бросился вперед, нанося удар своим стальным клинком сверху вниз. Она чудом избежала удара, приняв его на спину, когда тоже покатилась по песку. Однако броня выдержала, и в одно мгновение она была на ногах. Однако рев толпы удвоился при нанесении первого удара. То ли успех вдохновил Персея, то ли у него был свой план, Артемида не знала, но он, тем не менее, набросился на нее. Она быстро вскочила на ноги, собираясь с силами. Но этого было недостаточно, поскольку Персей начал свою атаку, поднявшись с песка, как разъяренная кобра, закинув свой щит за спину. Артемида нахмурилась, держа ножи в защитной позе, балансируя на носках ног, когда Персей двинулся вперед, нанося своим мечом непредсказуемые атаки. Особенно сильный удар был встречен двумя лезвиями ее ножей, сила удара отдалась в руках, но она стиснула зубы и, используя всю свою силу, заставила Персея отступить; при этом она подняла ногу, чтобы ударить Персея в наказание за чрезмерное напряжение. Ей это удалось, и каблук ее сандали ударил Персея по незащищенному бедру, на что он выругался, когда его нога резко вывернулась от удара.

Персей теперь не шутил, и Артемида сузила глаза, когда поединок вернулся в напряженную нейтральную атмосферу: Персей кружил вокруг нее; она, он. Но она не хотела, чтобы он восстановился. Он уже повесил этот проклятый щит на спину.

— Хватит этого, — прошипела Артемида, слегка задыхаясь от обмена ударами.

Она проанализировала защитную стойку Персея, когда он быстро отстегнул свой щит, занеся его над телом: его меч не был спрятан или помещен поверх щита, как это сделало бы большинство бойцов; скорее, он был низко опущен острием к земле, немного позади его стойки. Неосознанно, но Артемида распознала его намерения. Он был бойцом реакции, и любое ее движение приводило к его немедленному контрудару. Именно так она обратит бой в свою пользу.

Она немного подождала, прежде чем увидела свой шанс.

«Сейчас!» — пронеслось в ее голове.

Весь накопленный адреналин и энергия вырвались из ее тела подобно разворачивающейся змее, нанося удары быстрее, чем можно было моргнуть глазом; Она внезапно бросилась вперед, ликующие македонцы были настроены безумно. Она смотрела, как он усмехается, готовясь к бою. Как раз в тот момент, когда она собиралась подойти на расстояние удара его меча, она уперлась пятками в песок, резко остановившись, песок брызнул вверх.

Персей отшатнулся, с проклятиями подняв свой меч вверх. Артемида не колеблясь отреагировала, она сделала выпад вперед левой ногой, нанеся сильный удар в правое плечо Персея. Ее выпад был встречен звоном бронзы о сталь. В лучах солнца блеснула сталь, когда Персей нанес встречный удар по дуге вниз по диагонали из-за своего поднятого щита.

Как и ожидалось.

Артемида почувствовала, как воздух пронесся мимо ее шеи, когда она бросилась на спину, песок едва смягчил ее падение, она уклонилась от удара. Она ахнула, когда из ее легких вышел воздух, но она стиснула зубы и взмахнула ногами в направлении ноги Персея, вытянутой к ней на песке, из-за его ответного удара.

Артемида почувствовала, как пятка соприкоснулась с задней частью колена Персея, и нога мгновенно подогнулась. Персей немедленно попытался восстановить равновесие, но Артемида мрачно улыбнулась и уперлась другой ногой ему в бедро из положения лежа, отчего он рухнул на землю, случайно перекатившись на спину. Он приземлился с криком «Уммф!» рядом с ней, и Артемида быстро подскочила к нему, ударила ногой и прижала большой щит вместе с его рукой к песку. Персей держал свой меч в правой руке, но он был слишком длинным и громоздким на земле, и прежде чем он смог пошевелиться, Артемида приставила охотничий нож в правой руке к его груди.

Казалось, что короткая схватка длилась несколько часов, а не минут, и Артемида тяжело дышала, ухмыляясь Персею сверху вниз.

— Ты сдаешься?! — Артемида обнаружила, что кричит, поскольку все вокруг них были в ужасном шуме, глумясь и осыпая Персея оскорблениями в шутливой форме. Персей все еще казался ошарашенным, его глаза остекленели, когда он посмотрел на нее. И Артемида собиралась сказать ему об этом, ухмылка уже расползлась по ее лицу, когда она поняла, что, прижав его руку со щитом своей ногой… теперь она сидела у него на коленях, томно закинув одну ногу на грудь Персея. Она снова посмотрела ему в лицо, склонившись над ним, ее каштановые кудри свисали вниз, лаская его лицо.

О, Аид!

Она спрыгнула с него, в спешке заехав ему коленом в живот. Болезненный стон, когда он завалился на бок, она едва уловила, и ее разум содрогнулся, остановившись.

Как она посмела… Как она могла позволить себе стать такой глупой! Богиня-девственница! Она никогда бы не позволила охотнице сделать… такое! Даже в бою! Холодная дрожь пробежала по ее телу.

Почему она не заметила этого с самого начала? Почему ей было все равно?!

Если у Персея и была похожая реакция, он этого не показал. Кроме того, он неохотно встал и смущенно помахал толпе, держась за живот. Раздался оглушительный смех и шум, когда собравшаяся армия глумилась над Персеем.

Она должна была гордиться или поддерживать свою репутацию бойца. Но даже слово репутация горело в ее сознании. Кем она становилась? В памяти всплывали прошедшие недели, даже месяцы. Она была расслаблена, и ее язык развязался, рассказывая истории, которые она обычно не стала бы рассказывать, особенно мужчине…

— Прекрасное представление! — прокричал Александр, перекрывая рев толпы. Он стоял в тени у кресла, обитого леопардовой шкурой, — Клеоксена — победитель!

Артемида почувствовала, что у нее горят уши, поскольку она решительно игнорировала Персея, стоящего рядом с ней, глядя в толпу. Должно было быть объяснение, должно было быть…

Ее мысли застыли на ответе, к которому она пришла, когда страшное присутствие медленно проникло в ее разум, как будто внезапно появилось из темного укрытия.

В пятом ряду среди нескольких пеллийских стрелков, которые наблюдали за поединком, стояла она, медленно хлопая в ладоши, в ее обычно острых, но мягких глазах пылал гнев. Они долгое время были противниками, но Артемида не подозревала, что она нанесет удар сейчас, не тогда, когда находится так далеко от своего дома в Коринфе.

Артемида могла только смотреть, сжав руки на своих охотничьих ножах, когда Афродита остановилась, глядя ей прямо в глаза, прежде чем исчезнуть в тонкой розовой дымке.

Посейдон мрачно посмотрел на нее, но Артемида увидела оттенок разума за бушующими ураганами в его глазах.

— Ты говоришь о Македонской экспедиции так, как будто это было вчера, племянница, — заметил Посейдон, — На самом деле, мы ни разу не обсуждали эту тему с тех пор, как я поддержал тебя в поиске.

— Это не то приключение, о котором я обычно горю желанием рассказывать, — осторожно ответила Артемида, разглаживая свою парадную тогу, — Я участвовала во многих битвах там, и без тебя я бы наверняка погибла, вынужденная десятилетиями скитаться в Тартаре.

Осада Тира была особенно тяжелым временем, даже при поддержке Афины и Посейдона. Она так и не простила Афродите ее собственные прегрешения, но даже когда мысленное проклятие приходило ей в голову, она вспоминала близость, возникшую у них с ним. То, что Афродита предполагала, будет презирать, но она терпела, причиняя себе боль.

— Я не Зевс, — просто ответил Посейдон, его бородатое лицо было непроницаемым. На мгновение в огромном тронном зале воцарилась тишина, прежде чем глубокий голос Посейдона наполнил залы: — Я поговорю с Афиной о наших детях. Возможно, мы сможем прийти к решению.

Артемида улыбнулась в ответ, положив руку на плечо Посейдона.

— Спасибо, дядя.

— О, уходи, ты слишком убедительна для твоего же блага. И сбей свою охоту со следа моего сына, — попросил Посейдон, находясь в хорошем настроении, прежде чем пройти мимо нее и выйти из дверей Тронного зала, сопровождаемый глухим стуком Трезубца. Хлопнувшие тяжелые двери из небесной бронзы оставили Артемиду одну в тронном зале, где радостно потрескивал очаг, огонь внутри, казалось, оживился, разгоняя сгущающиеся тени с Олимпа.