Было или не было? (джен)

POV Гарри Поттера.

Гарри и Гермиона сидели в выручай-комнате. Было это почти сразу после выбора чемпионов Турнира. На столе перед ними стоял портрет леди Валь и сейчас они втроём обсуждали планы по нейтрализации Волдеморта и устранении Дамблдора. Вообще, после того как Вальбурга узнала подробности поттеровского сна и остальной его жизни, она ужасно разозлилась.

— Гарри! — кричала нарисованная леди. — Ты же понимаешь кого ты должен поблагодарить за свое «счастливое» детство?! Так что, нет, нет и нет! Лечение «больному» ничем не поможет! ТОЛЬКО ампутация!

После чего она развернула бурную деятельность по сбору информации. Общаясь со своими многочисленными знакомыми. Как с теми кто уже перешел в состояние портретов, как и с теми, кто всё еще оставался в живых. В итоге, леди Валь насобирала кучу редких фактов, многочисленных сплетен, домыслов и легенд и поделилась всем этим с ребятами. Гарри, Гермиона и Вальбурга обдумали полученную информацию, отсеяли лишнее, и теперь они втроем собирались выработать предварительный план. Невилла и Луну они собирались посвятить в подробности позднее.

Кстати, Гермиона тоже как-то внутренне повзрослела, что ли. Она больше не доверяла безоговорочно авторитетам и начала более критично воспринимать написанное в книгах. Окончательное снятие «розовых очков» произошло когда она узнала, что могла бы и не находиться в оцепенении после встречи с василиском столь длительный срок. Даже то, что их с Гарри и Сириусом чуть не поцеловали дементоры и то, что их чуть не растерзал оборотень, были для неё весьма неприятными событиями, но не более того. А вот то, что ей перекрыли возможность учиться, было для неё самым настоящим преступлением. И поэтому, она считала, Дамблдор заслужил самое суровое наказание.

— Ты только подумай, Гарри, — Гермина даже не кричала, а шипела как рассерженый Крукшанкс, — нужно было всего лишь обратиться в Мунго и вопрос бы решился в течении дня. Но, нет, мы лучше будем молчать о случившемся и ждать пока созреют мандрагоры. Кем он себя возомнил? Богом? А я ведь за это время могла бы столько всего прочитать и узнать что-то новое.

Потом Гермиона, после того как успокоилась, немного подумала и продолжила:

— Ну, ладно мы, Гарри. Практически, мы все ещё не знающие жизни подростки. Но, почему никто из взрослых даже не усомнился в его словах? Если вспомнить твой сон, то та же мадам Максим, например.

— А, что — мадам Максим? — не понял Гарри.

— А то, что она директор школы, Гарри. А это не просто название должности. Это ещё и огромная ответственность. И, тем не менее, она все бросила и попёрлась с Хагридом к великанам. Это как?

Потом она ещё немного подумала и подвела итог своей небольшой речи:

— Знаешь, Гарри, мы сейчас, скорее всего, сами уподобляемся Дамблдору и играем в богов, но, думается мне, что либо он — нас, либо мы — его. И третьего тут не дано.

Так, что теперь она активно обсуждала вместе со всеми планы по нейтрализации Волди и ликвидации Дамби. После того как Вальбурга изложила им свои мысли по поводу того, что делать с Волди и Петтигрю, после попадания на кладбище на третьем этапе этапа Турнира. Гермиона тогда спросила о том, почему мол так сложно.

— Да, мне тоже интересно, — добавил Гарри.

— Ну, давайте порассуждаем, — ответила вопросом на вопрос нарисованная леди, — Вот смотрите, Риддл сейчас кто? — и сама же на него ответила, — Гомункул.

— И что из этого, — не поняли ребята.

— А, что вы о них знаете?

— Да, практически ничего, — подумав, ответила Гермиона. А Гарри, чтобы не выставлять себя полным неучем, вообще промолчал. Ему, говоря откровенно, стыдно было признаться, что это слово он впервые услышал только в своем сне.

— Вот именно. Да и не только вы, но и никто кроме алхимиков ничего знать не может. А если учесть, что алхимиков не так уж много, а способных создать гомункулов ещё меньше...

— То абсолютно неизвестно, как подействует на него тот же Напиток живой смерти, например, — закончила мысль Гермиона.

— Совершенно верно. Поэтому лучше перестраховаться. Так, что мы сейчас, если всё получится, извлечем из него душу, поместим её в ловушку и спрячем так чтобы никто не нашёл. По крайней мере до того момента как Гарри умрёт. А умрёт он ТОЛЬКО после того как ПРОЖИВЁТ долгую и счастливую жизнь. Ну, а потом, даже если ловушку кто-то найдет и сумеет извлечь из неё содержимое, то душа Тома тут же отправится перерождение. Якорей-то к тому времени не останется. Ну, и ещё на случай, — подумав немного озвучила она своё рассуждение, — если вдруг этот идиот сделал ещё один хоркркус о котором нам ничего неизвестно. Вот пусть тешит себя иллюзиями своего бессмертия.

— Да я и сам не против жить долго и счастливо, — ухмыльнувшись про себя, ответил Гарри, — кстати, леди Валь, скажите, а что это за ловушки такие? Почему мы с Гермионой нигде и никогда раньше о них не слышали?

— А вы и не могли. Эти штуки притащил из Африки кто-то из Блэков. Изделия их шаманов. Ну, а так как для большинства из наших снобов за Каналом нет ни земли, ни магов, то о них никто и не знает. Ну, или почти никто.

— А они надёжны? — уточнила Гермиона.

— Разумеется. Когда я была еще подростком, я видела одну такую. С чьей-то душой внутри. Правда, где она сейчас я понятия не имею.

— А со змеей зачем так сложно? — спросила Гермиона.

— А что бы не возиться со здоровенной, ядовитой да еще и частично разумной гадиной, — ответила леди Валь, — да и яд василиска нужно экономить. Конечно, благодаря Гарри мы смогли пополнить его запасы, но если хоркрукс можно просто сжечь, то не нужно плодить сущности.

Леди Валь имела в виду небольшую артефактную печурку, которая была в доме у Блэков. В которой, на короткий промежуток времени, можно было зажечь Адский огонь. Ну, а поскольку она была совсем маленькой, то засунуть в нее целиком большущую змеюку было невозможно. В отличии от ловушки, в которую поймают кусочек души Волдеморта внедрённый в змею. Потому как, невозможно было уменьшить или трансфигурировать во что-нибудь с помощью заклинаний саму Нагини. Что-то там «нахимичил» с ней Волдеморт, для её защиты.

— Да, Гарри, — добавила еще леди Валь, — вот ещё что. Поскольку ты у нас теперь взрослый, то в ближайшие выходные мы сделаем тебя регентом рода Блэк.

— А это ещё зачем? — не понял Гарри, — хотя, нет. Подождите. Кажется я догадался. Сириус.

— Не только Сириус, Гарри, не только. В первую очередь следует заняться Беллатрикс. Отсутствие детей в их браке с Рудольфусом дает нам полное право их развести.

— А после этого содержимое её сейфа законным образом возвратиться в семью? Так это же здо́рово, — восликнул Поттер, — И нам не нужно будет грабить Гринготтс.

— Все правильно, а потом ты, прикажешь Сириусу, властью регента, отправляться куда-нибудь в Швейцарию, на лечение. И, пусть он, заодно, найдет там хорошую магглорождённую девочку, желательно швейцарку немецкого происхождения. И, чтобы без наследника не возврашался.

— А почему именно магглорождённую, да ещё и швейцарскую немку? — уточнила Гермиона.

— Во-первых, чтобы разбавить кровь. Вон у нас Гарри какой получился. Просто загляденье. И, во-вторых, чтобы она могла сдерживать его порывы. Мы, Блэки, в большинстве своем, народ довольно безбашенный, а немцы во всем порядок любят.

Конец POV Гарри Поттера.

Пока проходило официальное окончание Турнира, звучали приличествующие данному случаю речи, вручался приз и так далее, лже-Муди окольными путями пытался пробраться в свой кабинет. Только добраться туда ему не удалось. Как только прозвучал звуковой сигнал, сообщающий об окончании Турнира, его обездвижил следивший за ним Добби. А там и Луна с Невиллом подоспели. Самозванец, по плану, был в зоне их ответственности. Поэтому, когда они, увидев, что «профессор» потихоньку выбирается из толпы, то последовали за ним, в отдалении. И, как только его задержал Добби, Невилл приложил лже-Муди Конфундусом и приказал открыть кабинет и сундук в котором находился настоящий Аластор. После чего самозванец был лишен глазного и ножного протезов, трёх волшебных палочек и парочки ножей и, заброшен в то самое отделение сундука, где все это время провел настоящий Муди. Самого Аластора в это время Добби доставил прямо в Мунго.

Почему сразу в Мунго, а не в больничное крыло Хогвартса? Ребята решили, что из Мунго сразу сообщат в ДМП и за дело возьмется мадам Боунс. А там, глядишь, доберётся до Крауча-младшего, допросит его и полученные сведения помогут Сириусу Блэку. Пора было Сириусу предстать перед магической Англией в образе безвинно брошенного в Азкабан, а не «правой руки» Того-Кого-Нельзя-Называть.

А Поттер и Дамблдор после звукового сигнала означающеего окончание Турнира, отправились в директорский кабинет. Предстояло выполнить последний пункт разработанного плана. Нельзя сказать, что Гарри не волновался. Волновался, конечно. Ведь в самый последний момент все могло пойти наперекосяк из-за какой-нибудь случайности. Вот только, если раньше его бы уже стошнило раза три, то теперь, внешне, он выглядел совершенно спокойно и даже насвистывал какой-то мотивчик.

— Ну, что же такого важного ты хотел мне рассказать, Гарри, мальчик мой? — Начал разговор Дамблдор, когда они оказались в его кабинете.

— А давайте я вам лучше покажу, — Гарри достал палочку и легонько постучал ее кончиком по своему виску, — солью́ вам воспоминания. Может вы увидите то, что я не рассмотрел.

Дамблдор согласился и выдвинул свой думосброс. Поттер слил воспоминания и, дождавшись момента когда Дамблдор опустит туда свою голову, легонько взмахнул палочкой. Этим взмахом он усыпил все портреты находящиеся в комнате. Теперь ни свидетелей, ни помощников у Дамблдора не осталось.

Даже Фоукс, фамильяр директора был вчера отправлен на перерождение и сейчас дремал в своём гнезде. Накануне Добби напросился в уборщики в кабинет директора и выбрав момент перенес туда Поттера. Гарри, одетый в мантию-невидимку, тихонько вытащил из Шляпы меч Годрика и ткнул им феникса. Была, конечно, опасность, что Фоукс умрет окончательно из-за яда василиска, впитавшегося в клинок меча, но, к счастью феникс возродился.

Всё то время, что Дамблдор стоял засунув голову в думосброс, Поттер стоял рядом и как только тот выпрямился, закончив просмотр воспоминаний, задал свой вопрос:

— Скажите, профессор, а что это за знак вырезан на камне перстня? — с этими словами он достал из кармана сверток с хоркруксом и развернул его. — Вы когда-нибудь видели раньше что-то подобное?

А дальше Гарри наблюдал, как Дамблдор на секунду застыл, потом взгляд его «поплыл», а затем он протянул руку и схватил перстень. В этот раз Дамблдору даже не понадобилось надевать его себе на палец.

Дело в том, что проклятья которые наложил на перстень Волдеморт были усилены. Во-первых, призыв надеть перстень звучал теперь гораздо сильнее и, во-вторых, распространение того проклятья, которое заставило почернеть руку Альбуса, Поттер назвал его проклятьем Гангрены, можно было блокировать только в течении первых десяти минут. С первым помогла Луна. Она поколдовала над перстнем и сказала, что теперь мозгошмыги, вылетающие из хоркрукса, такие же как мозгошмыги Альбуса, а ещё она их усилила.

— Это меня мама научила, пока была еще жива, — пояснила Луна, — она тоже могла видеть мозгошмыгов, лунопухов и остальных существ.

А со вторым подсказал Невилл. Он рассказал о заклинании усиленного роста растений. Но, вот если сделать его самоподдерживающимся, то такое, например, дерево, оканчивало свой жизненный цикл вместо трехсот лет за три недели. Идею рассказали Вальбурге. Она, выслушав, умчалась советоваться с другими портретами. В результате такое заклинание было найдено и применено по назначению.

Так, что как только перстень оказался в руке у Дамблдора, он страшно закричал и, потеряв сознание свалился на пол. Гарри бысто вынул камень из своей копии, поменял их местами с хоркрусом, спрятал свою копию в карман, а настоящий перстень, с фальшивым камнем нацепил Дамблдору на палец. Ведь проклятье-то на оправе было, а хоркруксом сам камень был. Вот чтобы он больше ни на кого не воздействовал, его из настоящей оправы и удалили.

Опять же на вопрос ребят, зачем мол так сложно, Вальбурга пояснила, что оправа копии сделана из какого-то блокирующего ментальное воздействие металла. Это, чтобы сам хоркрукс ни на кого не смог воздействовать. Так, что Гарри с кем-нибудь из домовиков отправит копию на Гриммо и никто не пострадает.

Дальше Поттеру оставалось разбудить портреты, вызвать хогватских домовиков и переправить Альбуса в больничное крыло. Ну, и ждать, что будет дальше.