Нити судьбы: Хогвартс (гет)

Серые тучи стянули небо над замком, и только самые упрямые лучи солнца пытались пробиться сквозь мутные витражи, разрисованные стекающими по ним дождевыми каплями. Хогвартс ещё не проснулся, в пустынных коридорах царила глубокая тишина, изредка нарушаемая одинокими фигурами учеников, пробиравшимися на завтрак. Их заспанные шаги лениво шаркали по отполированным веками каменным плитам, а из-за углов иногда доносился сдавленный зевок.

Гарри вместе с Джинни, Гермионой, Роном и Дином неторопливо спускались по главной лестнице к Большому залу. Запах жареного бекона и свежих булочек доносился из приоткрытых дверей. Рон, сгорбившись, прикрывая зевок ладонью, выглядел так, словно провёл всю ночь, разгадывая загадки сфинкса, преградившего ему путь к спальне.

— Как ты вообще на ногах держишься? — усмехнулся Дин.

— Не спрашивай… — пробормотал Рон, пошатываясь. — Выпью кофе — оживу.

— Эй, не бегай по коридорам! — строго окликнул Дин первокурсника-гриффиндорца, который мчался в сторону Большого зала, подпрыгивая на ходу, точно его ступени были заряжены прыгучим чарами. Паренек резко затормозил, беспомощно вытянулся по струнке и стих, не смея перечить старосте.

В этот самый миг из бокового прохода вынырнул пуффендуец, с большим вихром волос, закрывающим ему глаза. Он с размаху врезался в Рона. Тот тяжело вздохнул, словно ждал этого «происшествия» с самого утра:

— Минус пять баллов с Пуффендую! — рявкнул он, выпрямляясь во весь рост. — Бегать по коридорам запрещено!

Мальчик испуганно заморгал, кивнул и поспешил ретироваться.

— Рон, можно было просто предупредить! Он же только привыкает к школе. — с укором заметила Гермиона.

— Предупреждения не работают! — проворчал Рон. — Если не наказывать, они скоро на мётлах по коридорам летать начнут!

Гермиона открыла рот, чтобы возразить, но Рон перевёл внимание на Джинни и Гарри:

— О чём это вы там шепчетесь, а? — осведомился он, подходя к ним ближе.

Гарри с Джинни переглянулись, и Джинни, сдерживая смешок, скорчила брату гримасу и показала язык.

— Ага, так значит, заговор против меня! — притворно возмутился Рон. — Не ожидал от родной сестрёнки!

Большой зал встретил их переплетением голосов, звоном приборов и светом сотен свечей, которые, однако, не смогли прогнать утреннюю хмурую серость. Друзья устроились за столом, и Рон, дотянувшись до тостов, тут же спросил:

— Гермиона, а какие у нас сегодня уроки?

— Сдвоенная история магии, потом экономика и политика в мире магии… — она пробежалась глазами по пергаменту. — После обеда — Трансфигурация и Магические права волшебниц.

— Ура! Последние пары свободные! — ликуя, гаркнул Рон, шлёпая Гарри по спине, — Готов проиграть тебе партию в шахматы! Если, конечно, твой ферзь опять не сбежит с доски…

— Успеете ещё сто раз, — сказала Гермиона, наливая себе тыквенного сока.

По мере того, как зал наполнялся, шум становился всё громче. Студенты оживлённо переговаривались, смеялись, передавая друг другу блюда. Старшекурсники обсуждали предстоящие занятия, а первокурсники с восторгом поедали еду, появляющуюся на столах. Почти Безголовый Ник парил где-то возле второкурсников, рассказывая очередную историю из своей богатой жизни. Мимо прошли Пётр, Андрей и Мария, пожелав друзьям приятного аппетита.

— Спасибо, вам тоже, — вежливо ответила Гермиона, откладывая в сторону расписание.

Тем временем по витражам забарабанили крупные капли дождя, и где-то вдали прокатился раскатистый удар грома. В высокие окна зала с шумом ворвался поток сов. Десятки птиц закружили под потолком, отбрасывая на столы скользящие тени. Одна, крупная и внушительная, сова безошибочно спикировала прямо к Гермионе, уронив свежий номер «Пророка» ей в тарелку.

— Посмотрим, что пишет «Пророк»? — пробормотала Гермиона, разворачивая газету.

Внезапно перед Гарри приземлилась пара сов — стремительная серая охотница и крошечная пушистая недотрога. Пытаясь уместиться на ограниченном пространстве стола, они столкнулись в воздухе. Перья полетели во все стороны, однако, не теряя достоинства, каждая из сов гордо протянула Гарри свой конверт.

— Ого! — изумился Гарри, разглядывая письма. Первое было аккуратно подписано ровным почерком Невилла, а второе украшали странные серебристые завитушки. — От Невилла! — воскликнул он, показывая друзьям первый конверт. — И… от Полумны!

— От Лавгуд? — приподняла брови Джинни, заинтересованно откладывая ложку.

— Ну надо же, Долгопупс и Полумна одновременно, — фыркнул Рон, доливая себе сока. — Надеюсь, они не решили вместе основать клуб любителей странных тварей?

— Рон! — вознегодовала Гермиона, шлёпнув его газетой по макушке.

Гарри осторожно вскрыл конверт и стремительно пробежался глазами по тексту:

— Слушайте! — начал он. — «Дорогие друзья! Я только что прочитал в «Ежедневном пророке», что вы вернулись в Хогвартс! Это потрясающая новость! Я так рад за вас и даже немного завидую — как бы мне хотелось оказаться рядом с вами! Хотя и у меня сейчас происходит довольно захватывающее приключение!

Как вы знаете, Полумна всегда полна неожиданных идей. Она предложила отправиться в Южную Америку изучать древние магические артефакты инков. И вот мы в Мачу-Пикчу!»

— Обалдеть! — прервав чтение письма, восторженно отозвался Рон. — Они вдвоём в Южной Америке!

— Подожди, дальше ещё интереснее, — продолжал Гарри, — «Это место… оно просто невероятное! Камни здесь уложены так плотно, что между ними невозможно просунуть даже лезвие ножа. Мы с Полумной уверены, что без магии тут не обошлось. На пути встретились несколько загадок: например, исчезающие ступени — некоторые лестницы ведут в никуда, а произнеся заклинание «Апарекиум», появляется скрытый проход. Пока не удалось понять, куда он может вести.

Есть говорящие камни — если приложить ухо к определённым стенам, можно услышать шёпот на древнем языке. Полумна считает, что это древние заклинания, а не шум ветра, и уверена, что зелёное свечение Лунного Рысакопаря — явный тому знак!

А высоко в горах расположено Зеркальное озеро: если заглянуть в него при полной луне, отражаются не люди, а… что-то иное. Мы собираемся проверить, что произойдёт, если войти в его воды. Ощущение такое, будто каждая тропа ведёт тебя к тайне. Полумна говорит, что инки знали магию, отличную от нашей, и общались с местными волшебниками.

Как вам восстановленный Хогвартс? Надеюсь, слизеринцы теперь ведут себя прилично. Передавайте привет профессору МакГонагалл! Жду ваших новостей. Ваш верный друг, Невилл Долгопупс.

P.S. Если увидите профессора Стебль — передайте ей, что совет её о мандрагорах высокогорья очень помог!

P.P.S. Гермиона, можешь подсказать, что можно почитать о рунах древних инков — будем очень благодарны за совет!

Мачу-Пикчу, Перу. 2 сентября 1998 года»

Гарри, дочитав последние строки письма Невилла, невольно улыбнулся и посмотрел на друзей.

— Джинни, — лукаво подмигнул он, протягивая ей второе письмо, — прочитай его вслух... с интонациями Полумны. У тебя это здорово получается!

Джинни с улыбкой взяла пергамент, на пару секунд закрыла глаза, стараясь вспомнить каждую деталь их эксцентричной подруги, затем глубоко вдохнула — и когда заговорила, её голос наполнился той самой мечтательной, чуть дрожащей интонацией, которая была так присуща Полумне:

«Дорогой Гарри!

Пишу тебе при свете лунных бликов, переливающихся с зелёным свечением Лунного Рысакопаря, который сейчас особенно активен в горах.

Мачу-Пикчу — это нечто волшебное! Камни здесь буквально поют! Если в полдень задержаться у Храма Трёх Окон и прислушаться, то стены начинают шептать тебе древние заклинания… такие, каких нет ни в одном учебнике! Невилл, конечно, твердит, что это просто ветер. Но разве ветер умеет выстукивать такой ритм?

Вчера мы нашли камень, испещрённый загадочными спиралями. Кто-то вроде Захарии Смита, конечно, сказал бы, что это просто древний орнамент… но я-то вижу! Это же карта, и на ней тайные ходы, ведущие к самому Сердцу Пернатого Змея! (это местный аналог василиска, только мудрее, и, кажется, даже вегетарианец). Невилл, как всегда, сомневается и бормочет что-то о «разумной осторожности». Но я чувствую — Змей ждёт нас. И он не случайно позвал именно меня.

А ещё здесь есть Зеркальное озеро, если смотреть на него под определённым углом, то в нём отражаются наши двойники из мира, где все ходят задом наперёд. Когда я помахала рукой, то отражение подмигнуло мне левым глазом! Невилл говорит, что это оптический обман... но разве обманы умеют улыбаться?

Как твои дела? Надеюсь, в Хогвартсе не осталось и следа от разрушений — представляю, как там сейчас красиво! Передавай большой привет Джинни, Рону и Гермионе.

Твой друг, и, возможно, будущий открыватель Затерянного Города Золотых Снов, Полумна Лавгуд.»

— Каково, а! Невилл и Полумна вместе путешествуют! — с восхищением заключил Гарри.

— «Лунный Рысакопарь»... — с усмешкой выдал Рон, закинув руки за голову, мечтательно уставившись в потолок. — Ну конечно, куда же без её фантазий. А змей вегетарианец, который её ждет. Ага, ждёт он её на свой завтрак!

— Рон! — с укором, но нежно сказала Гермиона. — На самом деле, инки действительно использовали магию, отличную от европейской…

— И ты серьёзно думаешь, что там есть говорящие камни? — усмехнулся Рон, откусывая недоеденный кусок тыквенного пирога.

— А почему бы и нет? — вступилась Джинни, помахивая письмом Полумны. — Мы сталкивались с куда более странными вещами…

— Хотя… если там правда есть скрытые проходы… — скептически скривился Рон, — то могут и камни заговорить…

— Ну, да… — отозвался Гарри. — Невилл пишет, что заклинание «Апарекиум» открывает какой-то скрытый проход. Может, это портал?

— Скорее уж просто оптическая иллюзия, — пробурчал Рон.

— Как бы то ни было, Зеркальное озеро… — задумчиво сказала Гермиона, бессознательно постукивая пальцами по столу. — Если оно и впрямь отражает не людей, а что-то иное… Вполне возможно, это окно в параллельное измерение.

— О, только не параллельные миры! — застонал Рон.

Джинни рассмеялась:

— Полумна безусловно права насчёт одного — там определённо есть магия. И если Невилл с его природной осторожностью полез в какие-то там тоннели…

— ...значит, Полумна сумела увлечь его в свой причудливый мир, — закончил Гарри, под дружный смех друзей.

— Проще говоря, сдвинула ему мозги набекрень, — с кривой улыбкой заключил Рон.

— Рон, перестань! Надо им ответить, — заявила Гермиона, — и расспросить подробнее про эти руны... Я поищу в библиотеке, что можно посоветовать.

— Только, умоляю, без твоих десятистраничных трактатов. А то вон у Невилла и так уже крыша поехала! — взмолился Рон. — Пусть лучше напишут, встретили ли они этого Пернатого Змея в сиянии Лунного Рысакопаря! Вот это будет история!

— Рон! — снова вспыхнула Гермиона, а Гарри и Джинни так и покатились со смеху, представляя, как Невилл пытается удержать Полумну от попытки призвать мифическое существо.

— Знаете что? Если Полумна к тому времени не разбудит там какого-нибудь древнего бога, — деловито сказал Рон, поднимаясь из-за стола и смахивая крошки с мантии, — мы обязательно когда-нибудь туда съездим. А сейчас, по моему мнению, нужно спешить на второй этаж.

Гермиона застыла, уставившись на него в полном недоумении.

— Рон, с каких это пор ты так стремишься на лекции? Да ещё к профессору Бинсу! — её глаза недоверчиво сверкнули.

— Гермиона, — тяжело вздохнув, ответил Рон, — дело в том, что я ещё хочу спать. Надеюсь, как следует высплюсь у него на лекции… Его голос для меня — что колыбельная...

Друзья рассмеялись. Подталкивая друг друга и, обмениваясь шутливыми замечаниями, компания направилась на самую нудную лекцию в Хогвартсе.

Как всегда, профессор Бинс — единственный преподаватель-призрак в школе — медленно просочился сквозь классную доску, раскрыл свои пожелтевшие от времени конспекты и начал бубнить монотонным голосом, напоминающим скрип несмазанных колёс старой телеги. Сегодня он вещал о реакции магического сообщества на Французскую революцию: почему французские волшебники временно запретили полёты на метлах над Парижем, и как маги-якобинцы безуспешно пытались отменить Международный статут секретности.

Уже через десять минут аудитория погрузилась в дрему. Дин, делая вид, что конспектирует, выводил в тетради бессмысленные загогулины. Гермиона, пытаясь вникнуть в слова профессора и даже что-то записывать, отчаянно боролась с дремотой, но её веки предательски смыкались. Гарри и Джинни тайком перебрасывались записками, а Рон... Рон блаженно расположился за учебником, который служил ему отличной ширмой для мирного посапывания. Изредка кто-то из студентов вздрагивал, механически записывал в тетрадь случайную дату и снова погружался в забытье.

Когда прозвенел звонок, возвещающий об окончании урока, Рон сладко потянулся, сияя от удовольствия.

— Вот это я понимаю, это отличный урок! — провозгласил он, энергично встряхивая головой. — Теперь я готов к «Экономике и политике в мире магии» на все сто!

Гермиона посмотрела на него с немым укором, а Гарри только усмехнулся:

— Значит, Бинс всё-таки полезен?

— Гораздо полезнее, чем его лекции, — без тени сомнения заявил Рон, сгребая вещи в сумку.

Тем временем профессор Бинс, совершенно не обращая внимания на учеников, начал медленно растворяться в доске, возвращаясь в своё вечное пристанище.

Профессор Блэквуд вошла в класс так же бесшумно, как и в прошлый раз.

— Доброе утро, — произнесла она своим стеклянным голосом и, не дожидаясь ответа, взмахом руки вывела тему:

«Восстание древнегреческих магов и Договор Забвения»

— Сегодня мы обратимся к малоизученному эпизоду 322 года до нашей эры, — начала она, медленно обходя кафедру. — Вопреки устоявшемуся мнению, древнегреческие маги отнюдь не были покорными служителями оракулов. Напротив. Группа, именовавшая себя «гекатонхейристами» отказалась подчиняться Совету Волшебников, — где-то на задней парте кто-то непроизвольно хмыкнул — видимо, попытавшись и не сумев выговорить это витиеватое слово. — Они провозгласили, что магия должна принадлежать всем волшебникам без ограничений, а не горстке избранных жрецов. — Продолжила Блэквуд, слегка поджав бледные губы. — И их поддержали простые маги из народа.

Последнюю фразу она произнесла с едва скрываемым оттенком брезгливости, словно говорила о чём-то непристойном.

— Последствия, разумеется, были катастрофическими. Когда мятежники захватили Дельфийский оракул, Совет собрался в настоящем Кносском лабиринте. Не в том, что показывают сейчас туристам, — она едва заметно улыбнулась, — а в том, где до сих пор обитают кое-какие неведомые существа и пропадают люди.

Несколько учеников невольно переглянулись.

— Три месяца переговоров. Жрица Пифия выступала посредником... пока однажды не исчезла…

Профессор Блэквуд обхватила себя руками за плечи и подошла к большому окну.

— Совет принял решение, — голос Блэквуд стал тише, но твёрже. — Все гекатонхейристы были обращены в камень. Дельфийский оракул — стёрт с лица земли. А чтобы уничтожить саму память о восстании...

Она провела палочкой, и на доске проявилось изображение древнего свитка с замысловатой печатью.

— ...было применено зелье Леты Мнемосины. Ключевой ингредиент — вода из реки Забвения. Теперь, — резко оборвала она свою речь, — откройте страницу четырнадцать. Прочтите раздел о Договоре Забвения. После — вопросы.

По рядам пронёсся дружный стон, но под её ледяным взглядом все послушно раскрыли учебники. В классе воцарилась полная тишина, нарушаемая монотонным стуком дождя по оконным стеклам и шелестом страниц. Прошло минут десять-пятнадцать. Постепенно в аудитории начало нарастать оживление — сначала робкие перешёптывания, затем более смелые реплики. В этот момент профессор Блэквуд, оторвавшись от созерцания дождя за окном, плавно повернулась к ученикам.

— Мне интересно услышать ваше мнение, — её голос прозвучал неожиданно мягко. — Стоило ли уступать гекатонхейристам и раскрывать магические знания толпе? Или Совет Волшебников поступил жестоко, но справедливо, применив к бунтовщикам петрификацию, то есть обращение в камень?

Она неспешно прошлась между рядами.

— Возможно, не все из вас знают, что человек, превращённый в камень, умирает не сразу. Он может оставаться в сознании много дней, пока не погибнет от жажды и голода, или не лишиться рассудка. Это... — она слегка поморщилась, — тёмная магия, запрещённая во всех цивилизованных магических сообществах. Как вы считаете… стоило ли проявить милосердие к зачинщикам бунта?

Гермиона первой вскинула руку, её голос звенел от волнения:

— Профессор, а разве в то время не существовало альтернативных решений? Можно было стереть им память, как поступили с остальным населением!

Блэквуд глядя на Гермиону медленно как бы раздумывая, кивала головой.

— Интересная мысль, мисс Грейнджер. Мистер Бут, будьте добры, выступите оппонентом. Как бы вы ответили на это предложение, будь вы членом Совета Волшебников?

Уильям Бут, медленно провёл рукой по идеально гладким волосам:

— Эти мятежники обладали исключительной силой воли. Их фанатичная убеждённость была настолько сильна, — он подчеркнуто посмотрел на Гермиону безобидными голубыми глазами, — что обычное зелье могло и не подействовать. Нужны были радикальные меры.

Рон, до этого момента рисовавший каких-то человечков на полях учебника, внезапно встрепенулся:

— А не проще было заточить их в Азкабан? Уверен, они бы быстро пересмотрели свои взгляды на всеобщее равенство в магии.

По классу прокатилась волна приглушённого смешка, но от ледяного взгляда профессора, мгновенно утихла.

— Достаточно оригинальное предложение, мистер Уизли, — её голос прозвучал, как хруст льда под ногами. — Жаль, что в IV веке до нашей эры дементоров ещё не приручили для тюремной службы. Есть другие мнения?

Гарри, до этого наблюдавший за дискуссией, поднял руку:

— Профессор, но почему Совет так панически боялся распространения магии? Неужели это не помогло бы улучшить жизнь людей?

Блэквуд улыбнулась — губы растянулись, но глаза остались холодными:

— Продолжайте, мистер Бут. Аргументируйте позицию Совета.

Бут важно выпрямился, его голос приобрёл назидательные нотки:

— Представьте тысячи необученных магов, — он красиво жестикулировал, словно разбрасывал невидимые искры. — Хаос. Кровопролитные конфликты. История недвусмысленно показывает: когда неограниченная сила попадает в невежественные руки, это неизменно заканчивается трагедией. Магия — удел избранных, в противном случае она утрачивает свою исключительность.

Мария резко повернула голову в сторону Уильяма, её густые русые волосы взметнулись в воздух и рассыпались по плечам, распространяя вокруг нежный аромат магнолии и жасмина..

— Но жестокость порождает жестокость! — Голос её задрожал от возмущения — Разве это честно, когда горстка людей решает, кому позволено владеть магией, а кому — нет?

Блэквуд, сохраняя позу со скрещёнными на груди руками, кивнула Буту:

— Ваша реплика, мистер Бут.

Уильям, резко отклонился назад, едва не задев плечом соседа. Его пальцы мягко легли на край стола:

— Вопрос риторический. Магическое сообщество — это чёткая иерархия. Одни рождены, чтобы управлять, другие — чтобы повиноваться. Гекатонхейристы же покушались на основы мироздания. Их наказание было... — он поиграл бровями, — превентивной мерой.

Профессор одобрительно кивнула.

— Между прочим... — её голос внезапно перешёл в шёпот, — кое-где в греческих горах и по сей день можно набрести на те самые изваяния. Если прильнуть ухом к камню в ночь полной луны... порой слышится еле уловимый стук…

В то время как за окном бушевала непогода, в классе наступила глубока тишина. Даже Рон перестал ёрзать на стуле.

— Домашнее задание. — Быстро заговорила Блэквуд, возвращаясь к кафедре. — К следующему занятию вам предстоит провести анализ решения Совета волшебников при подавлении восстания гекатонхейристов. В своем эссе рассмотрите обе стороны этого исторического события. Ваша работа должна включать: обоснование позиции Совета, критику принятых мер, ваши собственные предложения по разрешению конфликта. Минимальный объем — два пергамента стандартного формата. Приветствуется использование примеров из других исторических периодов и ссылки на труды известных магов-политиков.

Услышав, какой объём работы предстоит проделать, в классе недовольно зашептались. Профессор Блэквуд слегка повысила голос, чтобы прекратить шёпот:

— И усвойте: настоящий политик должен уметь взвешивать все аргументы. Жду ваши труды к следующей пятнице. Особо ценятся оригинальные мысли и нестандартные решения. Тех, кто просто перепишет учебник, ждет... интересная дополнительная лекция.

— Если бы они тогда стёрли всем память, и в первую очередь себе, может, сейчас бы и нас на уроках не мурыжили! — проворчал Рон, вставая из-за парты.

Гарри усмехнулся, запихивая в сумку последний учебник. Влившись в поток студентов, они выплеснулись в коридор, и, лишь оказавшись в почти безлюдном проходе, Гарри обернулся к друзьям:

— Ну, каковы впечатления? — не удержался он, кивнув в сторону закрывающейся двери.

— Ты хотел сказать — каково наше мнение о профессоре Блэквуд, — уточнила Гермиона, поправляя сумку на плече.

— И о Буте, — добавил Рон.

— Я что-то пропустила? — нахмурилась Джинни, бегло переводя взгляд с одного на другого.

— Обычный разбор полётов, — отмахнулся Гарри. — В прошлый раз у меня, честно говоря, не сложилось никакого определённого мнения.

— Как преподаватель, она не отличается оригинальностью, — констатировала Гермиона. — Всё по учебнику, ни крошки нового. А этот её «диспут» ... По сути, одно оправдание решений Совета Волшебников, хотя в задании она и просила высказать своё мнение.

— У неё голос, ну прямо как ветер в подземельях Слизерина… — съёжившись, сказал Рон. — Кажется, я действительно начинаю замерзать, когда она говорит…

Он демонстративно прокашлялся:

— Кхе-кхе…

Затем повиснув на руке Гермионе, и, закатив глаза, Рон жалобно простонал:

— Я заболеваю… Гермиона, вылечи меня!

Гермиона, не задумываясь, ударила его сумкой по голове.

— Ну, как, помогло? — заботливо спросила она.

— Кардинально, — пробурчал Рон, потирая голову под общий хохот.

— Я тоже обратил внимание на её голос, — возвращаясь к разговору сказал Гарри. — И глаза у неё... такие холодные. А ещё она мастерски создаёт иллюзию дискуссии: позволяя всем высказаться, она незаметно направляет разговор к заранее подготовленному выводу.

— Классическая манипуляция, — пожав плечами, сказала Гермиона.

— А что насчёт Уильяма? — не удержался Рон.

— В каком смысле насчёт Уильяма? — переспросила Джинни, повернувшись к брату.

— Вылитый Малфой! Та же спесь, — неприязненно пробормотал Рон.

— Рон! — с упрёком в голосе сказала Гермиона, остановившись на одной из площадок. — То, что он самодоволен — это факт. Но!.. В рамках задания он безупречно аргументировал позицию Совета. Поставь меня на его место, я бы говорила то же самое.

— По-моему, ты его невзлюбил с первой же минуты, — заметила Джинни, глядя на брата исподлобья. — Если уж критикуешь, делай это объективно. Только факты.

— Бр-бр-бр-бр... — что-то неразборчиво пробурчал себе под нос Рон, но возражать не стал: аргументов у него, похоже, не находилось.

— В общем, занятие было информативным, — подвёл итог Гарри, когда они, миновав ряд доспехов, свернули к входу в Большой зал, где уже царила привычная суета: над столами витали ароматы сдобы, звон посуды смешивался с радостными голосами, а сквозь мутные после дождя окна, солнечные лучи приплясывали на золотых ободках тарелок.

Кабинет трансфигурации встретил студентов прохладным воздухом, напоминая о прошлом занятии, где они превращали огонь в лёд. На каждом столе стояли прозрачные клетки, в которых тихо шевелились белоснежные мыши. Их чёрные, лакированные глазки с настороженным любопытством внимательно следили за каждым движением учеников.

Профессор МакГонагалл неподвижно стояла у своего стола, внимательно наблюдая, как студенты рассаживаются по местам.

— На прошлом занятии вы освоили межстихийную трансформацию. Мы изучили основные принципы изменения агрегатного состояния вещества, — говорила профессор МакГонагалл, неторопливо проходя между рядами. — Сегодня мы перейдём к более сложной задаче: биоморфической трансфигурации. Преобразование требует не только знаний формулы, но и творческого воображения, точности и, что наиболее важно, ответственности. Превратить мышь в крысу — задача непростая. Необходимо изменить не только размер, но и строение костей, форму зубов а главное базовые инстинкты. Сконцентрируйтесь на длине хвоста, цвете шерсти, размере зубов. Помните, что важна каждая деталь, не торопитесь: правильная мысль — это залог успеха.

Она чуть повела палочкой — и её мышь мгновенно обернулась упитанной серой крысой, которая тут же встала на задние лапы и уставилась на студентов своими крошечными, поблёскивающими глазами.

— Заклинание «Мутатус Родентус». Обратите внимание на движение палочки: спираль от хвоста к голове, затем — резкий толчок вперёд.

Студенты старательно повторяли движения, изо всех сил стараясь не ошибиться. Результаты получались весьма разнообразными…

У Рона вышла мышь с длинным крысиным хвостом, судорожно пищащая и метавшаяся по парте. Вторая попытка Гарри породила нечто среднее между крысой и хомяком, что вызвало сдавленный смешок Джинни. Дилан Круз, сосед Гарри и Рона по спальне, напрягся изо всех сил, но добился лишь того, что его мышь раздулась до размеров морской свинки, сохранив при этом крошечную голову. Дин Томас же и вовсе превратил своего грызуна в некое подобие ежа — иголки торчали во все стороны, а хвост остался мышиным. Лишь Гермионе удалось провести жест безупречно: её крыса сразу же уверенно встала на задние лапы и оглядела класс с почти разумным видом. Профессор МакГонагалл одобрительно кивнула.

— Если у существа остались усы мыши — добавьте двойной вибрационный импульс, — поясняла она, помогая Дарту Метью из Когтеврана. — А если не изменились зубы — сосредоточьтесь на образе крысиных резцов.

К концу урока большинству студентов всё же удалось достичь приемлемого сходства с требуемым животным. Подводя итог, профессор сказала:

— В общей сложности, вы справились достойно, и я вами довольна. На дом — ознакомиться в учебнике с разделами о различиях в строении скелетов грызунов. И, прошу вас, усвойте раз и навсегда: не пытайтесь трансформировать домашних питомцев без присмотра преподавателя! — Она сурово оглядела класс поверх очков. — Обратное превращение сложнее прямого. Если ваша крыса сбежит, вернуть её в исходное состояние будет крайне сложно.

Когда урок закончился и прозвучал звонок, МакГонагалл негромко сказала:

— Поттер, Уизли, у вас сейчас свободный урок? Помогите, пожалуйста, убрать клетки.

— Встретимся в гостиной, — шепнул Гарри Гермионе и Джинни, пока те складывали свои вещи в сумки.

Профессор терпеливо сложила книги на рабочем на столе, дождалась, пока аудитория опустеет, после чего взмахом палочки плотно притворила дверь.

— Садитесь, — сказала она, своим обычным серьёзным голосом. — Вы попросили у министра информацию о новых преподавателях. Ответ пришёл сегодня утром. Я зачитаю его вам, а вы передадите содержание мисс Грейнджер… итак:

ДОСЬЕ № 5873-SB

Магический Конгресс Соединённых Штатов Америки (МАКОСА)

Архив Президента Сэмюэля Дж. Куахога

Передано: Министру магии Великобритании Кингсли Брустверу

Дата: 03 сентября 1998 г.

Гриф: «Конфиденциально»

Дата рождения: 18 июня 1963 г.

Место рождения: Бостон, США

Семейное положение: вдова (дважды)

Образование: Ильверморни, факультет Рогатый змей.

Профессор Серафина Блэквуд — американский волшебник, родилась 18 июня 1963 года в Бостоне. Отец — Арчибальд Блэквуд, член Магического научного общества, мать — Изабелла Блэквуд, специалист по международному магическому праву. В детстве придерживалась принципов американского магического превосходства.

Образование получила в Ильверморни на факультете «Рогатый змей», который окончила с отличием в 1981 году. В первые годы после выпуска (1981-1985) проявляла интерес к радикальным идеям Грин-дель-Вальда, однако после замужества с сенатором Люциусом Фэрроу пересмотрела свои взгляды. С 1985 года начала карьеру в Комитете по международной магической торговле, где три года успешно продвигала интересы американского магического сообщества.

После смерти первого мужа, в 1988 году она сочеталась браком с влиятельным сенатором Томасом Грейстоуном и практически сразу заняла пост его старшего помощника. В этой должности она курировала восточноевропейское направление, в приватных беседах характеризуя регион как «заповедник отсталых магических практик». Овдовев во второй раз в 1991 году, унаследовав контрольный пакет акций «Грейстоун Индастриз», а также став полноправной владелицей фирмы «Стратегем», она решила посвятить себя преподавательской деятельности и вернулась в Ильверморни, где разработала и ведёт авторские курсы «Глобальная магическая экономика» и «Международное магическое право и дипломатия». Считает американскую магическую систему образцовой и критикует европейские подходы, особенно французский Шармбатон. Высказывает негативное отношение к Восточной Европе, характеризуя её как регион с устаревшими традициями и ограниченными представлениями о силе волшебника.

Навыки и особенности:

Наделена харизматичными ораторскими способностями, проявляет себя как требовательный педагог. Относится скептически к идее равенства магических наций и выражает свои взгляды открыто.

Рекомендация:

Допущена к работе в Хогвартсе с целью модернизации курса магических наук. Вероятны конфронтации с европейскими преподавателями вследствие расхождений во взглядах.

Подпись: Сэмюэль Дж. Куахог

Президент МАКОСА

— Профессор, — осторожно начал Гарри, — зачем вообще понадобилось вводить этот предмет? Неужели «Экономика и политика в мире магии» так необходима нам сейчас?

МакГонагалл отложила пергамент и посмотрела на Гарри сквозь прямоугольные стёкла очков:

— Поттер, магическая Британия больше не может позволить себе роскошь невежества. Мир меняется — это требует грамотных политиков и экономистов. Вы, седьмой курс, — будущее нашего министерства. Через десять лет именно вы будете принимать решения о налогах, о квотах или о сотрудничестве с маглами. Вы действительно считаете, что можно управлять страной, зная только «Экспеллиармус»?

Она встала и сделала несколько размеренных шагов по классу, взяв со стола второй пергамент:

— Этот предмет — не прихоть министерства. Это необходимость, если мы хотим, чтобы магическая Британия не осталась в прошлом. Как вы видите из досье, у профессора Блэквуд действительно солидный политический опыт.

— Но крайне однобокий, профессор, — отозвался Гарри. — Она судит обо всех через призму своего американского опыта. Те же восточноевропейские маги, которых она называет «отсталыми» — они просто иначе видят магическое развитие. Это не значит, что их подход менее ценен…

— Поэтому она таким ледяным взглядом смотрела на Марию, когда та заговорила о «избранности», — перебил его Рон, вращая в пальцах перо.

Профессор, глядя на Рона поверх очков, одобрительно кивнула:

— Очень хорошо, что вы обратили внимание на этот момент! Значит, вы начинаете анализировать не только слова, но и подтекст. Это и есть основа политического мышления — видеть вариативность суждений.

Она плавно развернула следующий документ:

— Следующее досье. Профессор Лунарис…

Досье № 4729-AL

Магический Конгресс США (МАКОСА)

Личный архив Президента Сэмюэля Дж. Куахога

Передано: Министру магии Великобритании Кингсли Брустверу

Дата: 03сентября 1998 г.

Дата рождения: 8 октября 1951 г.

Гриф: «Совершенно секретно»

Элизабет «Элиза» Лунарис (урождённая Блэкторн) — профессор кафедры «Магические права волшебниц» в Хогвартсе с 1998 года. Родилась 8 октября 1951 года в городе Салем, штат Массачусетс. Выросла в семье: мама — волшебница, папа — магл. После ухода отца в 1955 году воспитывалась матерью, которая всегда поддерживала идеи равенства женщин.

Выросла под влиянием матери, Анны Блэкторн, которая всегда говорила о важности равенства и справедливости для всех волшебниц и волшебников. Уже в семь лет Элиза принимала участие в закрытых собраниях, где взрослые обсуждали, как можно улучшить жизнь волшебниц, сделать их права более равными и справедливыми.

Образование получила в Салемском институте ведьм, который окончила с отличием по магическому праву. В своей дипломной работе она рассматривала вопросы равных прав для всех членов магического сообщества и предлагала новые, более справедливые подходы к устройству волшебного мира.

Элиза известна своей сильной позицией: она считает мужчин «второсортными существами», а магическое право — инструментом устаревших традиций. Иногда использует яркие высказывания и провокационные идеи, чтобы привлечь внимание к вопросам равенства. Она поощряет бойкоты «мужских» предметов и выступает за развитие женского движения в магическом мире.

Элиза активно участвует в движениях за равные права волшебниц как внутри магического сообщества («Сёстры Салема», «Ведьмы за равенство»), так и среди маглов («Женская национальная организация», W.I.T.C.H.). Некоторые её идеи воспринимаются как очень смелые или даже спорные.

По рекомендации Салемского института ведьм была приглашена преподавать факультативные курсы «Магловедение» и «Магические права волшебниц» в Хогвартсе. За последние пять лет она не привлекала к себе внимания скандалами или инцидентами.

Рекомендую внимательно следить за её деятельностью и проверять учебные программы на предмет возможных экстремистских идей.

Подпись: Сэмюэль Дж. Куахог

президент МАКОСА

— Всё, Рон… — Гарри безнадёжно развёл руками. — После сегодняшнего урока Гермиона больше не будет прежней. Боюсь, феминизм сделает из неё… — он сделал выразительную паузу…— министра магии. Или, что ещё страшнее — твою начальницу.

— Если она начнёт перекраивать законы, я первым сбегу в Румынию к Чарли. У него драконы разумнее некоторых политиков.

Профессор МакГонагалл сдержанно улыбнулась.

— А вот это досье, — сказала она, медленно разворачивая новый пергамент, — самое интересное:

ДОСЬЕ № 7845-TF

Министерство Магии Великобритании

Секретный отдел кадров

Дата составления: 02 сентября 1998 г.

Фрэнсис Логри Фелл, по некоторым сведениям, может быть связан с таинственным объединением — возможно, «Лигой Теней Вечности» или «Кругами Хранителей Времени». Природа этой организации окутана такой плотной завесой тайны, что даже её истинное название неизвестно.

Предполагаемая дата рождения — 12 ноября 1949 года, Англия. Был подобран в корзинке у дверей церкви Св. Марии в Ливерпуле и усыновлён парой волшебников, из благотворительного Общества защиты детей. Синий шёлковый конверт с вышитым серебряной нитью фамильным гербом, в котором был оставлен младенец, таинственно исчез в 1967 году.

Получил домашнее образование. В возрасте восемнадцати лет вместе с родителями переехал в Соединённые Штаты, где продолжил своё обучение и карьеру в магическом мире. Работал мракоборцем в Нью-Йорке. В юности кратко увлекался идеями Грин-де-Вальда, однако после путешествий по Восточной Европе и Азии отошел от них. В 1978 году состоялась его встреча с Волан де Мортом, в ходе которой он отказался присоединиться к Пожирателям Смерти. Вскоре после этого он предупредил профессора Дамблдора о планах Тёмного Лорда.

В последующие годы занимался исследовательской работой поТемным искусствам в Азии и Восточной Европе, с 1981 по 1998 год преподавал в российской школе магии «Сирин». За это время разработал уникальные методы обучения защитным заклинаниям и стал автором книг «Исследование Темных Существ» (1981), «Тайны Темной Магии: Превращения и Проклятия» (1982), «Вызов и Контроль Темных Сил» (1985), «Тёмные искусства: защита через понимание» (1989). Специалист по защитным заклинаниям восточноевропейского происхождения.

О педагогическом мастерстве профессора Фелла красноречиво говорит тот факт, что семеро его учеников были приняты в Международную ассоциацию магической защиты. Он неизменно носит серебряный перстень с древними руническими символами, выгравированными на редком дымчато-синем танзаните. Обладая обширными лингвистическими познаниями, профессор свободно читает руны без переводческих заклинаний, что делает его одним из немногих современных специалистов по древней обережной магии.

На данный момент занимает должность преподавателя Защиты от Тёмных искусств в Хогвартсе. Его международный опыт и глубокие знания делают его ценным специалистом, хотя за сложное прошлое требует особого внимания и наблюдения. Как отметил директор школы «Сирин», Фелл — словно учебник по Защите от Тёмных искусств: сложный, но очень полезный при правильном использовании.

Первым откликнулся на призыв помочь восстановить Хогвартс после войны. Министр магии Кингсли Бруствер утвердил его кандидатуру. В свободное время любит русский чай с мёдом — возможно, это поможет наладить контакт с коллегами.

Утверждено:

Кингсли Бруствер

Министр магии

— Ну что теперь вы скажете… — спросила МакГонагалл, медленно снимая очки и пристально глядя на Гарри и Рона.

— Он просто потрясающий! — выпалил Рон.

— На меня он с первого взгляда произвёл впечатление, — сказал Гарри, поправляя рукав мантии. — Но после прочтения досье... Профессор, а вы раньше о нём слышали?

Прежде чем ответить, МакГонагалл ненадолго задумалась:

— Международные дела редко становятся предметом широкого обсуждения, Поттер. Лично мне он был известен исключительно по отзывам — в основном, весьма лестным. Хотя его прошлое... действительно неоднозначное.

— А что эта за Лига такая? — нетерпеливо спросил Рон.

— Откровенно говоря, всё, что мне известно о Лиге, — это слухи и полуправда, — призналась профессор. — Ни один уважаемый источник не подтверждает её существование. Некоторые утверждают, что это закрытое общество магов, изучающих запретные искусства... но, в отличие от Пожирателей смерти, будто бы они дают обет никогда не применять эти знания во зло. Большинство считает эти истории не более чем сказками для взрослых — плодом воображения авантюристов или последствием долгих ночей в библиотеках. Но есть и те, кто верит, что Лига действительно существует, скрытая за сложнейшими чарами и временными барьерами. Заметьте, не каждый, даже самый сильный волшебник, решился бы отказать Волан-де-Морту прямо в лицо, а профессор Фелл не только сказал «нет» — он пошёл дальше, предупредил Дамблдора о планах Темного Лорда. Последствия могли быть для него фатальными.

— Если он не боялся... — тихо проговорил Гарри, — значит, он знает то, чего не ведал Волан-де-Морт.

— Не сомневаюсь, — уверенно произнесла МакГонагалл. — Но это ещё не всё… у меня есть информация, касающаяся вас лично. По просьбе Кингсли он будет проводить дополнительные занятия для вас четверых — вас двоих, мисс Грейнджер и мисс Уизли.

— Серьёзно?! — воскликнул Рон, восторженно переглядываясь с Гарри.

— Это не просто привилегия, Уизли, — строго заметила МакГонагалл, надевая очки. — Это большая ответственность. Постарайтесь держаться осмотрительно.

— Значит, завтра профессор Слизнорт устраивает ужин, чтобы мы могли познакомиться с ним поближе? — уточнил Гарри.

— Да, — кивнула МакГонагалл. — Я сама попросила его устроить эту неформальную встречу. Теперь вы знаете всё, что требуется. Следите за происходящим, анализируйте, но не спешите с выводами — малейшая ошибка недопустима. И... — она сделала паузу, подняв указательный палец, — держите меня в курсе ваших наблюдений. Ах да, Поттер, — она встала, подошла к столу и взяла в руки лист пергамента, который затем протянула Гарри. — Вот список игроков, желающих попасть в команду, я забронировала для вас стадион на одиннадцать в воскресенье. Надеюсь, в этом году мы вернём Кубок. Говорят, Пуффендуй в этот раз очень силён! На сегодня всё, вы свободны.

Выйдя из кабинета, друзья направились в гостиную Гриффиндора.

— Обалдеть! — не в силах скрыть свой восторг, воскликнул Рон, как только они вышли из класса. — Персональные уроки у Фелла! Да он, наверное, знает все тёмные заклинания, какие вообще существуют!

— Признаюсь, меня это тоже потрясло, — проговорил Гарри.

— В любом случае, это должно быть чертовски круто! — сказал Рон, энергично встряхнув рыжими волосами.

— Завтра у Слизнорта вечером, наверное, всё и прояснится...

— Да, скорее бы завтра, — согласился Рон.

Они прошли несколько шагов в молчании, прежде чем Рон вдруг оживился:

— Как думаешь, успеем сыграть в шахматы, пока Гермиона и Джинни на занятиях?

— Всё ещё надеешься отыграться за прошлый раз? — Гарри не смог сдержать ухмылки.

— Да ну тебя! — фыркнул Рон. — Один раз выиграл, и теперь важничаешь!

— Уверен, успеем, — рассмеялся Гарри и дружески толкнул друга в плечо.

Гарри неохотно передвинул ладью — это был второй проигрыш подряд. Его король беспомощно пытался спрятаться в складках мантии ферзя, уворачиваясь от неминуемого поражения, в то время как последние пешки отчаянно пытались сдержать натиск двух безжалостных ладей Рона. В гостиной царила тишина, нарушаемая лязгом волшебных шахматных фигур, когда вдруг проём распахнулся, и в комнату вошли Гермиона и Джинни.

Гермиона с непривычной резкостью плюхнулась в свободное кресло рядом с Гарри, скрестив руки на груди и демонстративно закинув ногу на ногу. Её лицо пылало возмущением. Джинни, остановившись у шахматного столика, быстро оценила положение: последние из оставшихся в живых фигур Гарри были разбросаны по полю в хаотичном беспорядке. Казалось, что даже магические создания понимали бессмысленность дальнейшего сопротивления.

— Безнадёжно, Гарри, — сухо констатировала она и, пожав плечами, опустилась в кресло напротив Гермионы.

Гарри отодвинул шахматную доску и обратился к Гермионе:

— Что, всё так плохо?

Гермиона сжала губы в тонкую линию и несколько раз с шумом вдохнула, явно стараясь сдержаться. Затем, не выдержав, выпалила:

— Я больше не намерена посещать эти уроки, — голос её дрожал от негодования.

— А я вообще не понимаю, — подхватила Джинни, возмущённо хлопая ладонью по подлокотнику, — может, в Америке волшебницам и правда приходится бороться за свои права, но у нас-то с этим совершенно всё по-другому!

— Лунарис... — Гермиона с нажимом произнесла это имя, — она просто самовлюблённая, закомплексованная особа, которая обвиняет во всех своих несчастьях мужчин. И весь её курс будет построен на этом!

— Гермиона с ней поспорила, — живо подхватила Джинни, глядя на Гарри и Рона.

— Не только я! — мгновенно откликнулась Гермиона, выпрямляясь в кресле. — Джинни, Мария и Арабель меня поддержали полностью.

— Эх, я б посмотрел, как вы с ней сцепились! — восхищённо присвистнул Рон, подаваясь вперёд.

— Ничего особенного, Рон, — отрезала Гермиона, чуть смягчившись, — после занятия мы просто решили, что время на её лекциях нам терять нечего. Слава Мерлину, что эти уроки не обязательные.

— По-моему, Мария и Арабель очень милые, — заметила Джинни, — настоящие, без притворства.

— Мария…— после небольшой паузы согласилась Гермиона. — да, сразу видно, она добрая, отзывчивая и открытая. А вот с Арабель всё сложнее…

— В каком смысле? — поинтересовался Гарри, пристально глядя на Гермиону — ему всегда казалось, что она редко ошибается в людях.

— Она, безусловно, умная, — начала Гермиона медленно, будто подбирая формулировки. — Начитана, образована, и в общении кажется очень простой и открытой. Но у меня ощущение, будто за её улыбкой скрыто что-то ещё — словно у неё есть какой-то секрет, который она тщательно оберегает. Мне она симпатична, но... не вызывает у меня такого же доверия, как Мария. Та — ясна, как заклинание «Люмос». А Арабель... ну, будто сундук с невидимым замком на дне.

— Не пора ли на ужин? — спросил Рон.

Вечер мягко опускался на Хогвартс — привычный, уютный, с золотистой дорожкой света, разлитой факелами по каменным коридорам. Толпы учеников шумно стекались в Большой зал. Гарри, Рон, Гермиона и Джинни спускались по широкой мраморной лестнице, продолжая обсуждать урок профессора Лунарис.

Ужин в Большом зале, как обычно, был шумным — обсуждали последние новости, уроки, домашнее задание, грядущие тренировки, а также ходили слухи о каких-то таинственных планах завхоза Филча.

— Вот интересно, как она будет преподавать магловедение? — спросила Джинни, когда они уселись на свои места за гриффиндорским столом.

— Чёртова метла! Хорошо, что у нас его нет, — процедила Гермиона, ковыряя вилкой в запеканке, будто пыталась проткнуть саму несправедливость.

Рон ухмыльнулся в тарелку, желая поскорее перевести разговор на квиддич; но в этот момент к ним прямо-таки подлетел Деннис Криви — лицо его пылало, а руки крепко сжимали аккуратно запечатанный конверт с фиолетовой ленточкой.

— Гарри! — протягивая письмо, скороговоркой выпалил он. — Профессор Слизнорт велел передать тебе … Я, кстати, записался на отборочные по квиддичу! Ты ещё не объявлял, когда проводишь их…

— Ещё не назначал, — ответил ему Гарри, принимая конверт. — Думаю, если в воскресенье погода не подведёт, соберу всех на поле. Завтра сообщу на завтраке. Рад, что ты тоже участвуешь, Деннис.

— Отлично! Тогда увидимся в гостиной! — и Деннис, быстро переглянувшись с подошедшим Джимми Пиксом, умчался прочь.

Гарри развернул письмо. На дорогой бумаге ровным почерком было выведено:

Дорогой Гарри!

Напоминаю о нашем скромном ужине завтра в 19:00. Хотя приглашение адресовано лично тебе, оно, конечно же, касается и всей вашей четверки — мистера Уизли, а также очаровательных мисс Грейнджер и мисс Уизли.

С нетерпением жду этого приятного вечера!

Искренне ваш,

Г.Э.Ф. Слизнорт

— «Очаровательных» … — состроив гримасу, передразнил Рон Слизнорта.

Когда последние блюда исчезли со столов, и зал начал постепенно пустеть, Гарри с друзьями неспешно вышли в прохладный коридор. За высокими окнами сгущались сумерки, и мягкий свет луны проникал внутрь, наполняя коридоры безмятежным покоем. Они направились через сонные переходы вверх, к портрету Полной дамы. По пути Рон вдруг замедлил шаг.

— Слушай, Гермиона… — начал он нерешительно. — А может, домашнюю работу на завтра отложим? Нам же ещё обход делать…

Гермиона покачала головой, её брови тревожно сдвинулись.

— Рон, завтра ужин у Слизнорта. А послезавтра — отборочные в команду по квиддичу. Если не сделаем работу сегодня, то когда?

— Ну, Гермиона… Мы ведь завтра до ужина свободны, уж как-нибудь разберёмся, а сегодня не хочется спешить, — Рон смотрел умоляюще.

После короткого препирательства Гермиона всё-таки согласилась:

— Только чтобы завтра я не слышала ни слова про то, что «я слишком устал» или «мне бы поспать»!

— Конечно, конечно! — поспешно согласился Рон, подмигивая Гарри и Джинни.

— Кстати, — добавил Гарри, — сегодня без меня на обходе, ладно?

— Без проблем, дружище, — пожимая плечами, улыбаясь, сказал Рон.

У портрета Полной дамы Рон и Гермиона попрощались и отправились патрулировать коридоры, а Гарри с Джинни остались в гостиной, где их ждали уютные кресла у камина и куда более приятный вечер, чем блуждание по тёмным переходам Хогвартса. Часа через два, когда ночь полностью овладела замком, и ученики разошлись по спальням, Гарри поднялся по винтовой лестнице в свою комнату. Едва он забрался под одеяло, дверь спальни бесшумно открылась, и в комнату на цыпочках вошёл Рон. Дина всё ещё не было, а Джереми и Эвелин мирно посапывали за своими занавесями. Снаружи дул осенний ночной ветер, изредка стучавший в стёкла. Не желая разбудить соседей, Рон бесшумно опустился на край кровати Гарри. Тотчас, опершись о изголовье, Гарри приподнялся.

— Я всё рассказал Гермионе, — тихо сказал Рон.

— И что она?

— Ну, про Лунарис ты её мнение знаешь, — развёл руками Рон. — Видно было, что эта информация её нисколько не удивила. А про Блэквуд Гермиона сказала, что не могла предположить, что та такая карьеристка — мол, ради продвижения по службе выходила замуж за дряхлых стариков.

Гарри задумался.

— Почему именно за стариков?

Рон, вспоминая объяснение Гермионы, немного собрался с мыслями.

— Сначала я и сам не понял, — признался он. — Но Гермиона пояснила: оба её мужа были сенаторами, и после замужества, Блэквуд стремительно поднималась по карьерной лестнице. Скорее всего, оба были в почтенном возрасте, раз умерли так скоро. Блэквуд — дважды вдова.

— Может быть… — задумчиво проговорил Гарри. — Но слушай, она могла и отравить их …

— Я тоже об этом сказал Гермионе, — Рон приподнял брови. — Она считает, что это маловероятно. Конгресс наверняка бы расследовал неожиданные смерти сенаторов. И заметь, после смерти второго мужа она ушла преподавать в Ильверморни. Похоже, её больше не хотели видеть в Конгрессе.

— В любом случае, такая способна идти по головам!

— Да, — согласился Рон. — Поэтому она первая в списке.

— В каком списке?

— В списке тех, за кем нужно хорошенько понаблюдать. Так сказала Гермиона.

Друзья замолчали, погрузившись в свои мысли, как вдруг Рон оживился и продолжил:

— А вот новость про персональные занятия у профессора Фелла Гермиону очень заинтересовала… Кстати, ты рассказал об этом Джинни?

— Да, — ответил Гарри, — ей очень любопытно. Я сказал, что МакГонагалл сообщила нам об этом, когда просила помочь с уборкой клеток.

— Что ж, тогда всё, — Рон зевнул во весь рот, потянулся и поднялся с гарриной кровати. Направляясь к своей постели, он на ходу скинул мантию, бросив её на спинку стула. — Завтра суббота, наконец-то можно выспаться. Спокойной ночи, Гарри.

— Спокойной ночи, Рон, — прошептал Гарри и, взмахнув палочкой, погасил свечи.

Комната погрузилась в полутьму, прорезаемую лишь лунным светом. Закрыв полог кровати, Гарри улёгся, натянув одеяло до подбородка. Он слышал, как Рон перебирает вещи на тумбочке, как поскрипывает его кровать, на которой он ворочался, пытаясь улечься поудобнее. Ещё пара минут — и в комнате раздалось ровное, спокойное дыхание друга.

Мысли не давали Гарри уснуть. Он снова и снова прокручивал в голове разговоры и детали сегодняшнего дня. Неужели профессор и вправду настолько расчётлива, как считает Гермиона? В этом было что-то тревожное.

«Завтра поговорю с Гермионой», — подумал Гарри, ощущая, как усталость одолевает его. Сняв очки, и аккуратно положив их на тумбочку, он откинулся на подушку и глубоко вздохнул. Постепенно мысли его спутались, сознание стало расплывчатым, и вскоре он погрузился в сон.