Лунная роза. Часть 2 (гет)

До позднего вечера мы с Рэмом гуляли по сонным лондонским улицам, смеялись и целовались; то шли медленно, то бежали вдогонку друг за другом. Мы снова были вместе… Теперь я никогда не потеряю Рэма, даже небеса упадут на землю. Слышать биение его сердца, чувствовать прикосновение его рук и ощущать вкус его поцелуев – это было для меня величайшим блаженством.

Он не хотел отпускать меня, он не хотел расставаться со мной ни на минуту. Мы долго стояли, крепко обнявшись, под накрапывающим дождём.

Я подняла голову и еле слышно прошептала:

— Я люблю тебя, Рэм.

Парень нежно провёл рукой по моим волосам.

— Клер, я тоже люблю тебя. И всегда буду. Теперь ничто и никогда не разлучит нас, поверь, – он наклонился и поцеловал меня.

Но время не остановишь. Оно идёт своим чередом, не взирая на людские жизни. Как бы я не хотела, чтобы это мгновение длилось вечно, нам пришлось попрощаться друг с другом.

Когда я осталась одна у ворот Академии, я несколько минут глядела туда, где мгновение назад стоял Рэм. Я почувствовала, что капли на моём лице были не дождевыми – это были мои слёзы, слёзы счастья. Я улыбнулась и медленно направилась к себе в комнату.

* * *

Утро следующего дня оказалось, на удивление мне, мирным. Я даже помирилась с Клариссой. Извиняться стала она, но я поняла по её голосу, что наступившее перемирие – результат упорных уговоров миролюбивой Сэлли.

Вчера я пообещала Рэму, что приду к нему днём. И вот я с утра мысленно (и физически) готовилась к предстоящему свиданию. Но большие планы имеют свойство рушиться.

Я собралась полностью и уже хотела уходить, как вдруг в дверь кто-то постучал. Сэлли пошла открывать и вернулась вместе… с кем бы вы думали? С Гаспаром!

Я не сказала ему ни слова – все слова он мог увидеть в моих глазах. Очевидно, он так и поступил.

— Клер, нам нужно поговорить, – начал он, немного запинаясь.

— По-моему, нам больше не о чем говорить, – холодно заметила я и добавила, – monsieur Le Fevre.

— S'il vous plaît, Claire, je veux m'excuser! (Пожалуйста, Клер, я хочу извиниться!)

Я от злости перешла на французский.

— S'excuser? Eh bien, que, s'excuse. Est plus rapide seulement (Извиниться? Ну что ж, извиняйся. Только побыстрей), – я скрестила руки на груди и, чуть склонив голову, взглянула на Гаспара.

Сэлли с Клариссой тихонько вышли из комнаты, чтобы оставить нас наедине.

Гаспар начал.

— Клер, прости меня. Вчера я… просто потерял голову. Прости меня, малышка…

— Я тебе не малышка!

— Клер, пойми, я люблю тебя!

— Если бы ты любил меня, то не стал бы приставать! Я просила, чтобы ты меня отпустил, но ты не слушал! Гаспар, как ты можешь говорить, что любишь меня?!

— Это так! Ты была так прекрасна… и так печальна. Мне хотелось утешить тебя.

Я расхохоталась ледяным смехом.

— Ах, какая забота, шери! Какая же я неблагодарная! Утешить хотел… а теперь запомни хорошенько. Я отношусь к тебе, как к другу. Ничего большего между нами произойти не может.

Гаспар помолчал с минуту и ответил:

— Хорошо, Клер. Давай останемся друзьями. Ты ведь прощаешь меня?

— Да, прощаю. Но если такое повторится…

— Jamais! (Никогда!)

— Ладно, я бы с удовольствием поболтала ещё, но мне нужно уходить.

— Тогда до встречи, Клер, – он подошёл и осторожно обнял меня. Я чуть не рассмеялась – обжёгся на молоке и теперь дует на воду. Он отпустил меня и добавил. – Я зайду вечером.

Я уже открыла рот, чтобы возразить, но он испарился. Я негромко чертыхнулась и вдруг заметила на полу какую-то коробочку. Я нагнулась и подняла её. Похоже, это портсигар Гаспара с гравировкой GLF. Я усмехнулась – вот растяпа! Даже не заметил, как потерял. Вот только зачем носить портсигар в прозрачной коробочке?

Я сняла верхнюю часть коробки и взяла портсигар в руку. И вдруг мир вокруг меня закружился, ветер засвистел в ушах, и в потоке радужных искр я исчезла из комнаты. «О нет, – пронеслось у меня в голове, – опять портключ!»

Я оказалась в огромной незнакомой комнате. Я испуганно озиралась по сторонам. Викторианский стиль, большой камин и кресло в центре залы. Я на цыпочках обошла комнату. Похоже, вокруг никого не было. Пришедший в себя разум начал прикидывать, куда же я попала. Какой-то тоненький голосок начал высказывать мои худшие подозрения, но вдруг где-то вдали послышались голоса. Я не знала, что делать, и юркнула за высокое кресло.

Секунд через двадцать я услышала, как в комнату вошли несколько человек. И я услышала голос, который тотчас узнала:

— Мы рады приветствовать тебя в наших рядах, Мари.

Я еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Беллатрикс! О Мерлин, я в логове Пожирателей Смерти!

— Спасипо, Пеллатрикс, – ответила, очевидно, «Мари» с сильным акцентом. – Я буту рата слушить Лорду. Ф России сотни волшепников поддершивают его.

Ей ответил мужской голос, глубокий и холодный, знакомый… Я осторожно выглянула из-за высокой спинки кресла – и это был Северус Снейп! И рядом с ним стоял Лестрандж!

— Но ты для нас бесценна. У тебя есть то, что нужно Лорду – твоя лунная роза.

Я потрясённо выдохнула и тут же закрыла рот рукой. Нет, только не это! Мари, Россия, лунная роза… это Розовская!

— И с её помощью мы разобьём старика Дамблдора и его деток! – расхохотался Рудольфо.

Внезапно Беллатрикс шикнула на Лестранджа.

— Мы не одни. Я чувствую, что здесь кто-то есть… обыскать комнату!

У меня душа в пятки ушла. Я задрожала от страха быть найденной и попыталась аппарировать. Последнее, что я помню – это удивлённый взгляд Снейпа перед тем, как я оказалась дома.

* * *

Несколько минут я стояла на одном месте, всё ещё тяжело дыша. Я только что была в логове Вольдеморта. Мне невероятно повезло, что я не встретила Лорда. И главное – меня видели! Но меня видел Снейп, и это меня спасло. Кто-то другой не дал бы мне уйти так легко.

Я вдруг поняла, что крепко сжимаю золотой портсигар Гаспара. Как это объяснить? Он держит портсигар в коробке, он бросил курить год назад, в конце концов! Слова Рэма эхом пронеслись в моей голове: «Он – зло…» Гаспар – Пожиратель Смерти.

Я почувствовала, будто на меня вылили ушат ледяной воды. Я доверяла ему, я считала его своим другом, я чуть не выложила ему все свои тайны насчёт лунных роз! Как он мог говорить, что любит меня? Как он мог так предать меня?!

В порыве гнева я кинула злочасный портсигар в стену. Ударившись о твёрдую поверхность, он упал на пол. Ни царапинки. Ну конечно, портключ нужно беречь! Парочка сильнейших Неразбивательных заклинаний спасёт ваше средство перемещения к Вольдеморту от гнева преданных друзей!

Я плюхнулась на кровать и спрятала лицо в ладонях. Я отомщу ему. Предательство не прощают.

Оправившись через некоторое время от первоначального шока, я задумалась об услышанных словах. Значит, Розовская теперь в стае Вольдеморта. И они собираются «разбить Дамблдора и его деток»! Мерлин, они, что, хотят напасть на… Хогвартс?!

— Клер, ты здесь? – послышался голос из-за двери.

Я отворила дверь.

— Рэм! – ой, я и забыла про него…

— Я ждал тебя, но ты не пришла. Я подумал, не случилось ли чего, – он обнял меня и поцеловал в щёку.

Я впустила Рэма в комнату.

— Случилось, Рэм. Причём кое-что очень недоброе.

И я рассказала Рэму о своём «путешествии». После моего рассказа Рэм стал очень серьёзен.

— Нельзя медлить. Дамблдор должен знать обо всём сейчас же.

Он поднялся с кровати и начал ковыряться в своих наручных часах.

— Мы отправимся в Хогвартс? Сейчас?

— Не в Хогвартс, Клер. Возьми меня за руку, – он протянул мне руку, и я крепко схватила её.

— Не вздумай разжать пальцы, – напутствовал он, и мы исчезли из моей комнаты. Во второй раз за день.