Играя по правилам (гет)

В последнее время я стала замечать за собой нежелание видеть кого бы то ни было. Разумеется, на людях я старалась быть самой собой, скрывала свое паршивое настроение, как могла, но все чаще ловила себя на мысли, что хочу поскорее остаться одна. Но стоило этому желанию осуществиться, как мне тут же хотелось снова оказаться в компании, чтобы только не чувствовать ту боль, которая терзала меня внутри. Единственным человеком, кому хоть как-то удавалось отвлечь меня от неприятностей, был, как ни странно, Джеймс Поттер. Вот он вроде бы говорил о самых обычных вещах, которые почему-то вызывали у меня улыбку. Даже рассказывая мне «Сказку о трех братьях», он умудрился устроить целое представление, меняя интонации и забавно жестикулируя. Как бы мне ни было стыдно в этом признаваться, но наши посиделки у камина после отбоя были отличным антидепрессантом. Могла ли я когда-нибудь предположить, что снизойду до общения с этим недоумком Поттером? Или это скорее он снизошел до меня? Как бы там ни было, но я постепенно открывала для себя его другие стороны, до этого изведанные только Блэком и Люпином.

Но было кое-что, что беспокоило меня изо дня в день, точнее, из ночи в ночь, когда после очередного изматывающего дня я ложилась в свою постель и предавалась различным думам. Первым делом я, разумеется, размышляла об Алексе Хоупе и о том, каким он на самом деле оказался подлецом. Он нагло воспользовался мной, когда ему требовалось забыть свою Саманту. И хотя дело у нас не зашло дальше поцелуев (и слава Мерлину!), я все равно чувствовала себя... обесчещенной, что ли. Было странное неприятное чувство, словно мною поиграли и выбросили как ненужную куклу. Всякий раз, когда мысли подобного характера лезли в мою голову, я мгновенно переключалась на что-то другое.

Например, сейчас перед глазами стояли Блэк и профессор Вектор. Вся школа до сих пор вспоминала тот злосчастный урок нумерологии, посмеиваясь над Ромео-неудачником. Поговаривали, что Сириуса вызывали к директору и устроили нагоняй, но Поттер по большому секрету сообщил мне, что ничего подобного не было. Более того, он проболтался, что Блэк на самом деле неравнодушен к нумерологичке. Честно признаться, это было немного заметно, поскольку первый Казанова Хогвартса перестал вертеть хвостом направо и особенно налево, все больше погружаясь в себя. Если бы раньше мне сказали, что Сириус Блэк станет молчаливым и замкнутым, я бы, не раздумывая, посоветовала этому сбрендившему пойти отоспаться, а еще лучше — выпить парочку бутылок рассола, чтобы протрезветь. Все-таки безответные чувства сильно влияют на человека, и Блэк не стал исключением.

Обычно после мыслей о Блэке и Вектор шла Марлин и ее ухажер из Когтеврана, но вот уже три дня как она ничего о нем не рассказывала, лишь раздраженно отмахиваясь. Из этого следовало сделать вывод, что это снова «не то». Под «не тем» Марлин обычно подразумевала «не Джеймс». Я тяжело вздохнула и перевернулась на другой бок, глядя в окно. На душе стало как-то одновременно паршиво и сладко, ибо мысли двинулись в сторону Поттера. Мне безумно хотелось иметь такого человека, с которым можно было бы поделиться всем на свете. Разумеется, я доверяла Марлин как самой себе, но рассказать о поцелуе с Джеймсом означало предать ее... Так ведь? Ведь это она была влюблена в него, а не я... Значит, только ей было позволено делиться со мной подобными вещами...

Еще я очень сожалела о том, что мои отношения с сестрой испортились так глупо, ведь сейчас я как никогда нуждалась в ее совете и поддержке. Меня только что бросил парень, и я сумела найти утешение в компании Джеймса Поттера... Какая ирония! Меня успокаивал человек, который всю жизнь только и делал, что унижал. Возможно, он чувствовал ответственность за то, что это случилось... Это, конечно, бред, но ведь это он предложил мне влюбиться, а я предложила влюбиться ему. Словом, замкнутый круг, не иначе. Откуда ему было знать, что я выберу именно Алекса Хоупа? Я и сама не могла предположить ничего подобного.

Чувствуя, что еще немного, и моя голова попросту расколется, я со злостью зарылась в одеяло с головой и принялась считать гиппогрифов, пытаясь уснуть. Мне определенно требовался психотерапевт, на роль которого тараканами в моей голове единодушно была избрана Марлин Маккиннон.

Утро выдалось по-настоящему мерзким — за окном шел мокрый колючий снег, а первым уроком была травология. Но, к счастью, ее отменили и заменили дополнительным уроком защиты от Темных искусств. Я почти не слышала профессора, которая что-то рассказывала о Патронусах, по-привычке рисуя на черновом листе пергамента всякую ерунду. Внезапно меня кто-то ткнул в бок, я возмущенно подняла глаза и встретилась взглядом с Марлин, которая слегка повела подбородком в сторону профессора Сэвидж. Это была средних лет женщина, постоянным спутником которой был круглый монокль, и с которой у нас сложились неоднозначные отношения. Сейчас она буравила меня недовольным взглядом, обиженная моим пренебрежительным отношением к ее лекции. Я вздохнула и отложила перо, незаметно скомкав пергамент и сжав его в кулаке.

— Лили, что с тобой происходит в последнее время? — печально спросила Марлин, когда прозвенел долгожданный звонок. Я старалась не смотреть на нее, бездумно бросая вещи в сумку. — Я понимаю, тебе больно от разрыва с Алексом, но жизнь на этом не заканчивается! Хватит уже хандрить...

Я лишь фыркнула и ничего не ответила. Как будто мне приятно постоянно слушать ее нытье по поводу Джеймса, но я же молчу.

Да, разговор с ней о Поттере определенно придется отложить.

Вечером была моя очередь патрулировать коридоры школы, хотя я не видела в этом никакого смысла. Если кому-то и приспичит бродить по замку по ночам, так это Мародерам. Ну, поймаю я их, а дальше что? Снимать баллы со своего же факультета, который и так на третьем месте сейчас находится? Ну а наказания на них не действуют. Еще, конечно, шастать по ночам могли какие-нибудь влюбленные парочки, но на то они и влюбленные, чтобы им было море по колено.

Я повернула в коридор Заклинаний и вдруг увидела в слабом свете факелов две неясные фигуры. Одна из них явно принадлежала преподавателю, так что я решила не вмешиваться, он и сам с нарушителем разберется. Уже собираясь уйти, я вдруг поняла, что недовольный голос одного из полуночников принадлежал Джеймсу.

— Что вы от меня хотите? — устало говорил он. Второй голос не замедлил с ответом, и я узнала профессора Уэбера, преподавателя древних рун.

— Джеймс, я думал, что мы все обсудили и пришли к консенсусу...

— Это вы так думали, — равнодушно подтвердил Поттер. — Ни к чему мы не приходили. Я обещал вам, что вмешиваться не буду, но после сегодняшнего...

— Это было ошибкой, — горячо заговорил Уэбер, и я невольно навострила уши, шагнув за рыцаря на постаменте, намереваясь остаться незамеченной. Поттер холодно усмехнулся.

— А она знает об этом?

— Кто? — растерялся Уэбер.

Шаги стихли, словно кто-то из них остановился. Потом Джеймс заговорил чуть ли не шепотом, но слова все равно отчетливо раздавались по коридору.

— Да какая разница? Они обе. Слушайте, меня абсолютно не интересует ваша личная жизнь, профессор, но если после того, что я узнал сегодня, вы не оставите мою мать в покое, я наплюю на долбаное благородство и отправлюсь прямиком к Дамблдору. Не думаю, что он выпишет вам премию за столь близкие отношения с ученицей. Неплохо же вы устроились...

Дальнейших слов я не разобрала, но холодный пот потек по моей спине, вызванный тем немногим, что я узнала. Что же это выходит? Профессор Уэбер был уличен в связи со студенткой? С ума сойти... Стоп, а что там Поттер говорил про свою мать? Нет, еще минута, и мой мозг попросту взорвется. Это было уже слишком.

Мне не терпелось поскорее закончить этот бессмысленный обход и поговорить с Поттером, но признаться в том, что я подслушала их разговор с Уэбером, было выше моих сил. Чего доброго, Джеймс начнет меня презирать, а то и вообще память сотрет. Он ведь может, черт бы его побрал!

Наконец я передала эстафету старостам с шестого курса Слизерина и помчалась в Гриффиндорскую башню. Конечно, вряд ли Джеймс ждал меня, но...

Черт возьми, он действительно ждал! Почему мое сердце колотится так сильно? Потому что я слишком быстро бежала, вот почему.

Он сидел у камина в своем любимом кресле и бессмысленно крутил в руках волшебную палочку. Такого убитого выражения лица я еще никогда у него не видела. Что же происходит?

— Привет, — я плюхнулась рядом с ним и устало закрыла глаза. С его стороны не было никакой реакции, да меня это и не удивило. Хоть мы и перестали ругаться, он все равно порой делал вид, что меня не существует на этой планете. Однако через пару мгновений он откашлялся и заговорил как-то отрывисто, даже деловито.

— Привет полуночникам.

— Слушай, я не знаю, что у тебя случилось, но от твоей физиономии молоко прокиснет, — без обиняков заявила я. Он поморщился.

— Я просто хочу побыть один. Не обижайся.

— С этого и надо было начинать, — гордо заметила я и поднялась с кресла. — Оставляю тебя наедине с твоей меланхолией.

В своей комнате я переоделась в ночную рубашку и слегка приоткрыла форточку, вдохнув свежего морозного воздуха. Эта процедура перед сном была одной из моих самых любимых.

Тихий стук в дверь заставил меня вздрогнуть всем телом. Почему-то у меня не было сомнений в том, кто именно сейчас стоял на пороге. Прошлепав босиком по холодному полу, я приоткрыла дверь и тут же получила подтверждение своей догадки. Джеймс выглядел страшно смущенным и расстроенным одновременно.

— Заходи уже что ли, — неохотно буркнула я, посторонившись. Кажется, психотерапевт нужен не только мне. Я и подумать не могла, что разрыв с любимой он воспримет почти так же болезненно, как и я. Но как выяснилось, причина была в ином. Впрочем, он еще минут десять ходил вокруг да около.

— Это что еще такое? — нахмурив брови, он рывком захлопнул форточку и повернулся ко мне. При виде его разъяренного лица я инстинктивно сжалась в комочек. — Свое здоровье ни черта не бережешь, мое-то хоть пожалей!

Я усмехнулась и залезла под одеяло.

— Я тебя к себе в комнату силой не тащила, — надменно заявила я. Он хмыкнул и взлохматил волосы, не обращая внимания на мое протестующее шипение.

— Мне уйти?

— Зачем вообще было приходить? — я почувствовала, что начинаю злиться. Он, казалось, и сам был раздражен.

— Если бы я сам знал, — пожал он плечами. — Наверное, мне просто хотелось, чтобы ты меня пожалела.

— И что же произошло у нашего неунывающего капитана? — я постаралась сделать вид, будто мне глубоко параллельно на его проблемы.

— Перестань делать вид, что ничего не знаешь, — заявил Поттер, и даже в темноте было видно, как сверкнули его глаза. — Признавайся, все слышала в коридоре Заклинаний?

О, слава Мерлину, что здесь темно, ибо я покраснела так сильно, что мои щеки слились с волосами. Спокойно, Эванс, сейчас главное — сохранить лицо.

— Я не очень-то вникала в ваш разговор, — притворно безразлично сообщила я. — У меня были там дела поважнее. Кстати, откуда ты взял, что я вас могла слышать?

Глупый вопрос... И все же.

— Видел тебя на карте, — буркнул Поттер, беспардонно укладываясь на мою кровать, не потрудившись при этом даже ботинки скинуть. — Опережая твой следующий вопрос: на этой карте видна не только территория замка, но и люди на ней. Не спрашивай, где я ее взял... все равно не поверишь.

Да я и не собиралась спрашивать, если честно. Меня в данный момент заботило только его поведение. Я высунула из-под одеяла ногу и спихнула ею со своей кровати Джеймса. Тот свалился на пол, но, кажется, ничуть не расстроился подобным к себе обращением. Усевшись на полу, он согнул ноги в коленях и опустил голову. Я свесилась с кровати, так что моя голова оказалась на одном уровне с его шеей.

— Ну и о чем же вы толковали? — наконец не удержалась я.

— Только обещай, что не побежишь к Дамблдору шестерить, — попросил он. Я открыла было рот, намереваясь напомнить ему, что он сам собирался это сделать, но затем почему-то захлопнула его и просто кивнула. Какое-то время Джеймс собирался с мыслями, а затем выпалил:

— Уэбер спит с Кристин Бэрк, знаешь ее?

Я потрясенно охнула, хотя удивляться по сути было нечему. В этой школе даже занюханным тараканам было известно о репутации этой девицы. Но чтобы с учителем...

Поттер, видя мое ошарашенное лицо, лишь печально усмехнулся. Наконец я кое-как справилась с эмоциями и выдавила:

— А тебе откуда это известно?

— Благодаря карте, — пояснил он, откидывая голову назад, отчего его макушка и мой лоб чуть не столкнулись. Поморщившись, я решила прочитать ему воспитательную лекцию о том, что вмешиваться в чью-то личную жизнь, по меньшей мере, невежливо, но он снова меня опередил.

— Не надо мне читать морали, Эванс. Уж кто-кто, а я имею право, поверь мне.

Я понимающе улыбнулась.

— Ну конечно, Кристин ведь такая красотка...

— Да плевал я на эту Кристин, — разозлился он. — Уэбер встречается с моей матерью! Вот что меня бесит больше всего, понятно?!

Наверное, я должна сказать, что от изумления чуть не свалилась с кровати, но этого не произошло. Я просто застыла, точно меня ударили Петрификусом, к тому же не в состоянии вымолвить ни слова.

Я знала, что у Джеймса умер отец, но не больше. Хотя бы потому, что историей его семьи никогда не интересовалась. С одной стороны, я понимала миссис Поттер — раз умер муж, это не значит, что жена до скончания своих дней должна превратиться в монахиню. Но с другой... Мерлин, лично я бы точно не смогла оправиться от потери любимого мужа так быстро, ведь прошло всего три или четыре года... А что если она просто не любила мистера Поттера? Вполне возможно и такое, ведь браки чистокровных волшебников редко заключаются от большой любви...

— Джеймс... я даже не знаю, что сказать, — вот все, на что меня хватило. Психолог из меня отвратительный.

— Да молчи уж тогда что ли, — зевнул он. — Мне не нужны ни твои советы, ни сочувствие, мне просто нужно было с кем-то поделиться.

— Ну у тебя же есть собака и хомячок, — сердито потянула на себя одеяло я, поскольку Поттер явно неосознанно попытался в него завернуться. — Вот с ними и делись.

На секунду он остолбенел, а затем как-то коряво улыбнулся.

— И вправду, как я мог о них забыть?

— Знаешь что? — я решительно отбросила дурацкое одеяло и стала на кровати, возвышаясь над Джеймсом, как Пизанская башня. — Твоя мама уже не маленькая, она сама во всем разберется. Главное, что должен сделать ты, это не принимать все это так близко к сердцу.

Я ожидала, что он сорвется, наорет на меня, что я дура и ни черта в этом не понимаю, возможно, даже ударит, но этого не произошло. Неожиданно он усмехнулся, но тут же снова нахмурился.

— Речь идет о моей маме, Лили.

Я вздохнула. Он прав, мама — это святое.

Полночи мы провели, пытаясь решить, как лучше поступить в данной ситуации. Джеймс сообщил, что поставил Уэбера перед выбором — либо он сам рассказывает миссис Поттер о своем... э-э-э... предательстве, либо это сделает Джеймс, но в таком случае о Кристин узнает еще и Дамблдор. У нас почти не осталось сомнений, что Уэбер поговорит с мамой Джеймса сам, но мне было безумно жаль ее, она снова столкнется с потерей...

— Ты должен быть рядом с ней в это время, — заявила я, и он, кажется, впервые в жизни со мной согласился.

Будильник на моей тумбочке показывал половину четвертого утра, но спать нам решительно не хотелось. Мы заговорили на более приятные темы, и я ощутила, как внутренности, которые словно были связаны морским узлом, обретают свободу. Как, оказывается, мало мне нужно для того, чтобы почувствовать себя свободно...

— Как дела с нашим спором? — я решила, что если уж обсуждать наболевшее, то все и сразу.

Он пожал плечами.

— Полагаю, что мы оба проиграли. Такой вариант устроит?

— Может, ничья? — робко предложила я.

— Может, и ничья, — зевнул Джеймс. — Знаешь, время еще есть, так что стоит попытаться. В конце концов, ты всегда можешь замутить со своим Нюниусом... думаю, он от счастья уписается кипятком...

Я легонько шлепнула его по губам и рассмеялась.

— Я подумаю над твоим предложением. Кстати, у меня есть ответное. Почему бы тебе не попробовать начать отношения с Марлин?

Джеймс мгновенно перестал зевать и удивленно почесал бровь.

— Марлин?

Казалось, он серьезно задумался над моими словами. Странно, что он до сих пор не обратил на нее внимание. На мой взгляд, она была куда привлекательнее и уж тем более приятнее в общении, чем Девлин.

— Конечно, — мгновенно присела ему на уши я. — Она умная, красивая, общительная... Не понимаю, почему ты все эти годы игнорировал ее.

— Ну... наверное, не очень-то хотелось разбивать ей сердце, — смущенно признался он. — Видишь ли, мне известно, что я ей нравлюсь. Тебе вот пришлось бы по душе, если бы тебе подарили надежду, а потом бессовестно ее отобрали?

Я опустила глаза. Именно это и сделал Алекс Хоуп.

— Да, ты прав. Не пришлось бы, — призналась я, сдерживая подступающие слезы. Наконец я справилась с собой и снова на него посмотрела. — Так как? Пригласишь ее на свидание? Я не прошу тебя с ней встречаться, — добавила я, видя, что он собирается заспорить. — Может быть, ей не понравится гулять с тобой, а может быть, наоборот, понравится тебе.

— Лили... не знаю. Не буду ходить вокруг да около. Марлин — замечательная девушка, и именно это меня останавливает. Понимаешь?

Я кивнула со вздохом. Что ж, плюсы, несомненно, есть и у Поттера — если меня он ненавидел, то к Марлин испытывал, по крайней мере, что-то вроде уважения.

— Ладно, не буду навязывать. Просто если ты умрешь старым, седым и одиноким, вспомни, что некто по имени Лили Эванс хотела тебе помочь.

После его ухода я легла, завернулась в одеяло и прокрутила в голове наш разговор касательно Марлин Маккиннон. Что-то мне откровенно не нравилось, и я поняла это только на следующее утро. Совсем недавно я уверяла подругу, что Поттер — просто ужасный человек, который принесет ей только лишь страдания. Так какого же гребаного гоблина я сама подтолкнула ему идею пригласить ее на свидание? И почему мне, черт возьми, так паршиво от мысли, что у них может что-то получиться?

Я медленно собиралась на завтрак, желания идти куда-то у меня не было. Из зеркала на меня смотрела ничем не примечательная девчонка самой обычной внешности: худые острые плечи, тонкие руки, едва виднеющаяся грудь (если честно, ЭТО больше напоминало пару прыщиков), бледное заспанное лицо в обрамлении густых темно-рыжих волос. Если бы потребовалось охарактеризовать меня, то я бы воспользовалась одним-единственным словом — дурнушка. Я никогда не придавала значения своему внешнему виду, а зря. Наивно полагала, что парней интересует богатый внутренний мир девушки, а внешность... ну, скажем так, хорошее приложение. Наверное, свет еще не видывал более глупого создания, чем я. Я собрала волосы в высокий хвост, размышляя о том, что я скажу родителям, когда предстану перед ними коротко стриженой брюнеткой. Но вообще-то мне явно больше ни к чему заботиться о своем виде, ведь теперь мне было все равно, если на меня посмотрит какой-нибудь парень...

От размышлений меня прервала Марлин, вихрем влетевшая в мои личные покои. Глядя на энергичную и жизнерадостную подругу, глаза которой так и сияли, я тут же выбросила из головы депрессивные мысли, граничащие с суицидальными. Кажется, я знаю только одну вещь, которая способна привести Маккиннон в такой восторг.

— Лили, ты не представляешь, что только что произошло! — с порога закричала она. Я улыбнулась и чмокнула ее в щеку.

— И тебе доброе утро, дорогая. Неужели это то самое, о чем я подумала?

— Я не знаю, о чем ты подумала, но сегодня определенно самый счастливый день в моей жизни! — она продефилировала к вазе с иридой и с наслаждением втянула ее аромат. Я постаралась придать своему лицу нетерпение и волнение, ведь я вроде как не имею отношения к тому, что произошло...

— Мне клещами из тебя тянуть новости? — поинтересовалась я, рассматривая блеск для губ и решительно отбрасывая его в сторону.

— Только что я встретила Джеймса на лестнице, он поздоровался со мной и спросил, какие у меня планы на ближайший выходной в Хогсмиде.

— И? — поторопила ее я, чувствуя, как внутри что-то обрывается, падает и бьется на сотню осколков.

— Я сказала, что пока не знаю, и он предложил мне составить ему компанию! Как ты думаешь, это свидание?

Никогда я еще не видела подругу настолько не в себе.

— Полагаю, что да, — я изо всех сил старалась радоваться за нее. — И, знаешь, мне кажется, что в этот раз он настроен решительно. Кажется, своих девиц-однодневок он никогда не звал в Хогсмид.

— Полагаешь, что ему от меня нужно только... это? — всю радость Марлин как будто моментально выкачали. Я тут же дала задний ход.

— Ну что ты, конечно, нет, — я присела рядом с подругой, которая расстроенно опустилась на мою кровать, и взяла ее за руку. — Если бы ему от тебя нужен был только секс, — я что, произнесла это слово вслух? Черт, так и есть! Кажется, я впервые в своей жизни сделала это, — он бы уже давно дал тебе это понять. Полагаю, что он понял, какая ты замечательная девушка, и еще он... готов в тебя влюбиться. От тебя же требуется только подтолкнуть его к этому.

Говоря все эти слова, я с такой силой сжимала руку Марлин, что она поморщилась. Но потом ее лицо просветлело, и она порывисто обняла меня.

— Лили... я даже не знаю, что и сказать. Ты правда так думаешь? Или же просто не хочешь меня расстраивать?

— Просто за семь лет вражды с Поттером я неплохо его изучила, — усмехнулась я, стараясь не думать о том, что на самом деле узнала его по-настоящему совсем недавно. — Знаешь что, давай-ка мы подберем тебе подходящий прикид. После того, как он увидит тебя, от Клео Девлин у него не останется и воспоминаний.

Завтрак мы прогуляли, перетряхивая содержимое наших шкафов. Я посоветовала ей надеть голубое платье-свитер, вытащенное из моего гардероба. Сама я редко надевала его, поскольку считала вырез слишком откровенным, да и грудь мою он не подчеркивал, скорее наоборот, показывал, что у меня ее почти нет. На Марлин же платье сидело просто идеально.

— Супер, — подруга крутилась у зеркала, которое не уставало осыпать ее комплиментами, отчего настроение у нее взлетело до небес. — Слушай, Лили, ты говоришь, что хорошо знаешь Джеймса. Я так волнуюсь, вдруг ляпну что-нибудь не то, а он станет надо мной смеяться... Посоветуй, как мне с ним себя вести, а?

Просьба показалась мне довольно странной, но я лишь кивнула и на секунду прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Затем заговорила, пытаясь не сказать ничего лишнего, но в то же время нарисовать наиболее полную картину.

— Он любит вкусно поесть, так что скажи, будто умеешь печь пирожки с макаронами, он их обожает. Любит без конца трепаться о своих друзьях — Блэке и Люпине, так что ничего дурного про них даже не думай в его присутствии. Про учебу даже не заикайся, хотя трансфигурацию и защиту можете немного обсудить. Он терпеть не может читать газеты, предпочитая узнавать новости у друзей... Что же еще? Ага, он не выносит легкомысленных девиц, хотя вот его последняя подружка — явное исключение... О, он просто обожает анекдоты про Дамблдора...

Меня несло куда-то не туда, но я уже не могла остановиться. Марлин слушала меня очень внимательно, но в конце-концов была вынуждена поднять руку, прерывая мой дикий монолог.

— Лили, что с тобой? — тихо спросила она. — У тебя... э-э-э... все в порядке?

Я недоуменно на нее уставилась.

— А с чего ты решила, что у меня что-то не в порядке? — не поняла я, сузив глаза. Марлин закусила губу, и мне мгновенно представилось, как Джеймс будет целовать ее в них...

— Ты случайно не влюбилась? — осведомилась она и тут же уточнила: — В Джеймса.

— Ты с ума сошла? — я чуть не подавилась от возмущения. — Я и Поттер — вещи несовместимые в принципе! К тому же, я все еще люблю Алекса Хоупа, — уже твердым голосом добавила я.

— Ну-ну, — скептически заметила Марлин, и в этом ее «ну-ну» мне послышалось «кого ты обманываешь — меня или себя?» Я тут же натянула на лицо улыбку.

— Марлин, ну что ты такое болтаешь? Ты попросила меня рассказать тебе, о чем можно говорить с Джеймсом, я выполнила твою просьбу, так какие проблемы?

— Никаких, — она тоже улыбнулась, встала и чмокнула меня в щеку. — Спасибо, дорогая, я все учту.

Она говорила искренне, но все равно какая-то горечь в ее голосе присутствовала. Поход в Хогсмид состоится через несколько дней, но мне не терпелось, чтобы это все поскорее закончилось.

— Всегда обращайся, буду рада тебе помочь, — я незаметно толкала ее в сторону двери. — Дорогая, прости, но у меня через несколько минут занятие с младшими курсами, Слизнорт просил заменить его, он по каким-то вопросам отбыл из школы, а мне еще нужно подготовиться, сама понимаешь...

— Конечно, Лили, увидимся на чарах, — она жизнерадостно помахала мне и ушла, тихонько закрыв за собой дверь.

В моей голове царил полнейший хаос, и я, схватив свои чудом сохранившиеся конспекты за первый курс, помчалась в подземелья, так мне не терпелось провести свой первый в жизни урок. Глядя, как первоклашки рассаживаются по своим местам, с опаской косясь на меня, я поняла, что если девушка горит желанием провести полтора часа в компании одиннадцатилетних детей, то это значит, что она находится в очень плачевном состоянии.