Любовная неразбериха и другие неприятности (гет)

Больше мы не увидимся. Я запомню тебя влюблённым,

восемнадцатилетним, тощим, и во хмелю.

Мы расстанемся здесь.

Ты дальше пойдёшь один.

Вера Полозкова

Солнце было уже в зените, когда Сириус открыл глаза. В мародерской комнате было бы совершенно тихо, если бы не мерное дыхание Талисы у него под боком. Бродяга подпер голову рукой, лежа на боку и наблюдая за спящей девушкой. Коулман поежилась во сне, что впрочем было не удивительно, учитывая что она была абсолютно обнаженной. Парень опустил руку, нашарив на полу сброшенное одеяло, и укрыл им Талису. Нужно было вставать и собирать вещи, но ни подниматься с постели с больной головой, ни будить гриффиндорку не было никакого желания. По всей видимости, остальные мародеры в комнате так и не появились, о чем свидетельствовали не разобранные постели.

Сириус осторожно провел кончиками пальцев по щеке девушки, постепенно спускаясь ниже по шее к плечам и груди, прикрытой одеялом. Талиса улыбнулась и тут же открыла глаза.

— Давно проснулась? — Блэк улыбнулся в ответ и потянулся за поцелуем.

— Несколько минут назад, ты что-то бормотал во сне.

Они помолчали еще какое-то время.

— Сириус, ты же понимаешь, что то, что произошло между нами... — начала Талиса, когда Бродяга вновь полез целоваться.

— Да, понимаю. Это очень важно для тебя, и я...

— Ну, вообще-то, нет.

— В смысле? — он вскинул брови, одарив девушку удивленным взглядом.

— В том смысле, что это просто секс по пьяни на выпускном, Блэк. Я не клялась в верности до гроба, когда ложилась с тобой в постель.

— Мерлин! — Бродяга откинулся на подушки и заржал. — Я и мечтать не мог, что когда-нибудь услышу такие слова! Теперь я понимаю, что значит, когда тобой воспользовались. Однако, обидно.

Он все еще посмеивался, уставившись на красную ткань полога.

— Ой, не придуривайся, — Коулман накрыла его губы своими и еще долго не прекращала поцелуй. Затем она резко встала, обернув одеяло вокруг хрупкой фигурки, и направилась в сторону ванной. — Я в душ.

Девушка скрылась за дверью, и уже через пару мгновений Сириус услышал шум воды. Парень подложил руки под голову, едва заметно улыбаясь. Все-таки Талиса была удивительной.

Неожиданно для себя Блэк наконец осознал, что через пару часов эта кровать и эта комната перестанут принадлежать ему и парням. Было как-то странно думать о том, что следующей осенью его место займет кто-то другой и раскидает свое шмотье по спальне, что под кроватью будет пылиться чужой чемодан, и комната уже не будет круглосуточно вонять одеколоном Поттера. В общем, все это было как-то очень тупо.

* * *

— Вот скажи, Блэк, неужели так трудно было поставить заглушающие чары на спальню? — выдал Джеймс, едва Сириус и Талиса спустились в гостиную.

— Не завидуй, Сохатый, — парень усмехнулся, покосившись на Коулман, что едва заметно смутилась. — Иди лучше шмотки свои собери, пока время есть.

— Спасибо, что разрешил, друг! — отсалютовал Джеймс, продолжая бесцельно бродить по комнате и заглядывать под каждый предмет мебели.

— Что-то потерял? — поинтересовалась Талиса, заплетая волосы в косу.

— Карта опять куда-то запропастилась.

— Я же говорю, вали в спальню, там заодно поищешь. А где все? — Сириус притянул гриффиндорку к себе, стаскивая резинку с ее косы и возвращая волосы в прежний беспорядок. — Так лучше, — безапелляционно ответил он на возмущенный взгляд Талисы.

— Лили с девчонками у себя, Питер не стал нас ждать и пошел на обед с подружкой, — Поттер встал на четвереньки и, подсвечивая Люмосом, пытался разглядеть что-то под диваном. — Фу, сколько пылищи! Ах да, Рема я еще не видел.

Сириус присвистнул, и Джеймс ответил ему довольной улыбкой во все тридцать два, как только вылез из-под дивана.

— Вот-вот, сам в шоке! — парень усмехнулся и поправил съехавшие набок очки.

— Из-за чего ты в шоке? — Люпин появился в проеме за портретом, Элла зашла следом. Оба выглядели вполне довольными.

— Карту найти не могу, — Сохатый пожал плечами, расплываясь в улыбке. — Доброе утро, голубки!

— И тебе привет, — Марион улыбнулась и потерла уставшие глаза. По их с Ремом виду можно было понять, что со вчерашнего дня спать они не ложились. Люпин только закатил глаза и усмехнулся.

— Спорим, ты и не найдешь карту?

— Давай не будем спорить, и ты просто скажешь, где она, — Джеймс просиял, но тут же заметно сник, взглянув на выражение лица друга. — Рем?

— А что я? Это ты подарил ее Филчу после того, как станцевал стриптиз на преподавательском столе, — Луни не смог сдержать улыбку. — Кстати, я должен тебе галеон, не думал, что у тебя хватит ума сделать это.

— Во мне было слишком много огневиски. Надо ж было так надраться, я даже не помню этого... Но, черт возьми, карта! Я что просто взял и отдал ее завхозу?

— Ага.

— Твою мать, Луни, и ты не помешал этому кретину отдать нашу реликвию? — Сириус удивленно вскинул брови. Талиса тем временем с интересом слушала их разговор.

— Помешать пьяному Поттеру сделать то, что он задумал? — вмешалась Элла, прежде чем Ремус успел открыть рот. — Не смеши меня Сириус! Ты его видел вчера? Ладно, ребят, вы тут разбирайтесь, а я пойду переоденусь.

Элла чмокнула Рема в щеку и поднялась по лестнице, ведущей в женские спальни.

— Надо идти вызволять карту! — воинственно заявил Джеймс, пытаясь заглушить внутренний голос, упорно называющий его полным идиотом.

— Не думаю, что в этом есть смысл, — Лунатик пожал плечами. — Перед тем, как подарить карту Филчу, ты наложил на нее чары. Уж не знаю, что ты там намудрил, но теперь карта откроется только тому, кто решит продолжать наше дело.

— Это как? — Поттер уже окончательно запутался.

— А не знаю, это у тебя спросить надо! — Рем развел руками и засмеялся.

— Наверное, только тот, кто будет ставить школу на уши и совершать шалости, сможет ее открыть. По-другому никак. Разве что твои, Сохатый, дети, потом сопрут ее и смогут использовать, — Блэк хмыкнул. — Ладно, пусть пока хранится у Филча. Нам-то она в любом случае уже не понадобится.

— Это точно, — изрек Джеймс, глубоко вздохнув.

— Ну, раз уж вы решили все свои вопросы, молодые люди, я украду Блэка. А то кушать хочется, знаете ли, — Талиса, до этого молча стоявшая рядом, взяла Сириуса за руку и потянула к выходу.

* * *

— Мишель, можно с тобой поговорить? — открыв дверь купе, Оливия окинула взглядом сидевших в нем рейвенкловок.

— Э-э-м, да. Да, конечно, — девушка поднялась с сидения и вышла в пустой коридор. Поезд мерно стучал колесами и слегка подрагивал в движении.

— Вчера я решила оставить прошлое в прошлом, но сейчас мне все же хочется кое-что для себя прояснить.

— Я тебя слушаю, Оливия.

— Последнее письмо Блэку, в котором был мой платок. Это ты его подменила?

— Да.

— Оу, — Грэй усмехнулась. — Спасибо за честность. И зачем?

— Олли, ты помнишь тот день, когда мы решили отомстить Блэку? — Мишель чуть склонила голову набок, глядя собеседнице в глаза.

— Помню, — девушка кивнула.

— Расскажи.

— Я не вижу в этом смысла, если честно. Но, раз уж ты просишь... — она чуть пожала плечами. — Конец мая, шестой курс. Ты пришла в гостиную поздно ночью вся в слезах. Я засиделась тогда, дописывая последнее эссе по зельям. Надо же, я и правда помню все в деталях, — Оливия усмехнулась.

— Ты спросила, почему я плачу, а я не смогла ничего ответить и только сильнее распустила нюни.

— А потом ты сказала, что Блэк бросил тебя, после того как вы...

— Да, — Мишель усмехнулась и отвела взгляд, словно ее вдруг заинтересовал пейзаж за окном. — И тогда ты сказала, что мы еще над ним посмеемся, только нужно решить, как лучше это сделать.

— И мы отложили нашу маленькую месть на седьмой курс, — на лице Оливии появилась едва заметная улыбка. — Тогда мы еще были подругами. Не понимаю, зачем мы предаемся воспоминаниям?

— Я хочу, чтобы ты поняла все сама, — Мишель чуть пожала плечами. — Чтобы сама себе призналась.

— В чем?

— В том, что ты увлеклась! — девушка неопределенно всплеснула руками. — Начало седьмого курса. Мы долго пытались придумать что-то достойное, на что Сириус повелся бы, но ничего не получалось. Люси отговаривала нас делать что-либо с того самого дня, как мы посвятили ее в свои планы, говорила, что это глупо. Даже я уже решила, что наша затея не увенчается успехом! Но ты не хотела отступать.

— Я не понимаю, — честно призналась Оливия.

— Я тоже тогда не понимала, — Гилсон улыбнулась. — А потом объявили о проведении бала. Ты говорила, что заинтересуешь Блэка, что он помучается, побегает за Незнакомкой, выставит себя идиотом. А в итоге ты заигралась, у тебя глаза горели, когда ты писала ему письма. Признайся, что он тебе нравился, а может, и до сих пор нравится.

— Я с Вудом, — отрезала Оливия. Ее начал раздражать этот разговор. — И бред это все, Мишель!

— Это не бред! — девушка обиженно сверкнула глазами. — Если бы тогда я не подделала это письмо, неизвестно еще, чем бы все закончилось. Мы должны были отомстить ему, а что в итоге?

— В итоге получилась какая-то херня, — с ухмылкой подытожила Оливия. — Дура ты, Мишель.

Бывшая однокурсница скривилась, но ничего не ответила. И правильно, иначе бы Оливия не сдержалась и двинула ее. Нет, Грэй не причисляла себя к тем девушкам, которые могли с легкостью вцепиться в волосы соперницы и устроить заварушку. Она предпочитала решать конфликты мирным путем, да и в данный момент не испытывала гнева, скорее разочарование. Ей было тошно от того, что та девушка, которую она когда-то называла подругой, воткнула ей в спину здоровенный тесак. Собственно, Мишель заслуживала того, чтобы съездить пару раз по ее смазливому лицу.

— А колдо тоже ты разослала? — Лив нахмурилась. Этот поступок был намного более оскорбительным.

— Не я. Это Камилла. Я хотела отговорить ее, но она не послушала! — залепетала Мишель, и даже дернулась, когда Оливия резко развернулась и пошла прочь.

Теперь Грэй действительно злилась. Кто бы мог подумать, что на ее факультете учились гораздо более подлые люди, чем на том же Слизерине! Ками, милая, улыбчивая девчушка, которая училась на курс младше и часто таскалась за Олли, спрашивала совета, набивалась в подруги. Она стала общаться с Мишель, когда их дружба с Оливией сошла на нет. Это ее колдокамера снимала тот матч со слизеринцами (она даже потом повесила парочку колдо на доску объявлений), это она проявила снимки, сделанные Сириусом, это она разослала колдографию с полуголой старостой Рейвенкло по всей школе. Это из-за нее Розье чуть было не изнасиловал Оливию.

Грэй отчаянно захотелось залезть под горячий душ и смыть с себя все то дерьмо, в которое она опять себя окунула. Не нужно было затевать эти разборки, стоило действительно оставить все в прошлом и забыть, будто и не было ничего.

Девушка вышла на открытую площадку между вагонами и уперлась руками в железный поручень. Ветер трепал ее изрядно укороченные пряди и свистел в ушах.

— О, и ты здесь, — дверь с громким хлопком закрылась, и на площадку, где и для одного было мало места, вышел Сириус. Выглядел он довольным, но каким-то уставшим.

— Следишь за мной? — повторяя вопрос Блэка, заданный прошлой ночью на Южной башне, произнесла Оливия. Парень только усмехнулся и молча достал из кармана пачку сигарет. — Не знала, что ты куришь.

— О, ну раз даже староста школы не знала, то я мастер конспирации! — он хмыкнул и закурил. Оливия терпеть не могла сигаретный дым. Если кто-то рядом с ней курил, что происходило довольно редко, она показательно морщила нос и отворачивалась. Когда курил ее друг-маггл, Лив терпела и пыталась понять, на что похож этот отвратительный удушающий запах. Однажды ей показалось, что дым пахнет испортившейся рыбой.

С Сириусом все было по-другому. Он стоял рядом, и ветер сносил весь дым прямо на Оливию. Вот только ей не хотелось отвернуться или скривиться. Во-первых, было в плавных движениях Блэка что-то завораживающее. Лив смотрела, как он затягивается, чуть прищурив глаза, как стряхивает пепел, как выдыхает сизое облачко, а оно обволакивает ее, словно мягкое одеяло. Во-вторых, запах не был противным, от него не тошнило. Он казался сладковатым и немного кружил голову.

— Ты не слышала вопрос, да? — донесся до девушки насмешливый голос гриффиндорца, и она, мотнув головой, заставила себя перевести взгляд на быстроменяющийся пейзаж. — Я спросил, все ли в порядке.

— Все отлично, — пожалуй, слишком быстро и резко ответила Грэй, вцепившись пальцами в поручень. — А у тебя?

— Лучше всех. Вот решил слинять от сентиментальных друзей, чтобы самому слезу не пустить.

Оливия хмыкнула, уж слишком иронично прозвучала эта фраза.

— А Талиса?

— А что Талиса? — Блэк как-то странно улыбнулся. — Она в купе с подружками.

Лив кивнула. Дальше продолжать диалог не хотелось, узнавать интимные подробности личной жизни Сириуса — тем более.

— Я пойду, — пробормотала девушка, невольно вспоминая губы Блэка на своих губах.

— Иди, — Бродяга пожал плечами. Когда за Оливией закрылась дверь, он выбросил сигарету и снова улыбнулся.

* * *

— Эванс, если ты не перестанешь лить слезы, я тебя заколдую, — недовольно пробурчал Сириус, по очереди стаскивая на перрон чемоданы девушек. Рыжая только шмыгнула носом и уткнулась в плечо Джеймса. Ох уж эта сентиментальщина!

Вокруг все целовались, обнимались, плакали и жали друг другу руки. Дурдом какой-то.

— Ты подумай над переездом, — шепнул Джеймс на ухо Лили и поцеловал ее в висок.

— Джим, мы же уже говорили на эту тему, — осторожно, словно опасаясь ненароком обидеть парня, пробормотала Эванс и принялась вытирать слезы. Ее зеленые глаза теперь казались еще более яркими. — Мама с папой не одобрят. Они у меня достаточно консервативные.

— Милая, тебе восемнадцать. Ты вправе решать, как поступать, — вновь завел старую пластинку Сохатый.

— Хорошо, я подумаю, — сдалась Лили, хотя прекрасно понимала, что в ближайшие полгода не поменяет свое решение. Она пока что не была готова жить с Джеймсом. Ей казалось, что это неправильно, к тому же мама в последнее время чувствовала себя плохо, за ней нужно было приглядывать.

Поттер отвел взгляд, стараясь не выдать разочарования. Он и сам понимал, что Лили не переедет, не сейчас. А ему придется как-то свыкнуться с мыслью, что теперь весь дом принадлежит только ему и что придется научиться как-то справляться с одиночеством.

— Мы будем часто видеться, — заверила Лили и, приподнявшись на носочки, поцеловала Джеймса в губы.

— Я могу надеяться на то, что сегодняшняя ночь не была первой и последней? — обняв Талису сзади, поинтересовался Сириус. Девушка предпочла не тратить время на разговоры и, повернувшись в его руках, притянула его за воротник рубашки. Их поцелую позавидовали бы актеры какой-нибудь французской киноленты.

— Может, сходим в Косой переулок... как-нибудь? — неуверенно пробормотал Луни, не желая отпускать руку Эллы. Девушку уже заждались родители, с которыми Рем успел перекинуться парой слов.

— Конечно, — она улыбнулась и, чмокнув Ремуса в щеку, направилась к семье. — Не прощаемся, Рем! — бросила Элла на ходу, оглянувшись.

Питер шептался о чем-то со своей девушкой в стороне. На прощание они обнялись и обменялись клочками исписанных пергаментов (по всей видимости, оставили друг другу адреса для переписки).

Лили забрали родители. Ее сестра Петунья не соизволила приехать на вокзал, что, впрочем, никого не удивило. Эванс впервые официально представила родителям Джеймса. Разумеется, он произвел на них хорошее впечатление, это Поттер умел. Сириус встретился с дядей у барьера между платформами №9 и №10. Парень и не надеялся, что Альфард выделит для него время, и был по-настоящему счастлив осознать, что о нем еще кто-то заботится. Питера встречала мать, Рема — отец. Талиса отправилась домой вместе с кузиной, приехавшей на каникулы из Италии. Оливия поехала прямиком на работу к отцу, пригласив Вуда на семейный ужин этим вечером. И только Джим аппарировал домой в одиночестве.

Взрослая жизнь началась.

* * *

Конец июня, 1978 г.

— Сын, иди сюда! — крикнул отец из прихожей, и Ремус нехотя оторвался от книги. Он вышел в гостиную, где кроме отца, как раз собиравшегося на работу, сидел незнакомый мужчина. Если говорить о возрасте, то назвать молодым его было нельзя, но и на старика он совсем не походил. На улице стояла несвойственная для Британии жара, поэтому на мужчине была рубашка с закатанными рукавами. Его лицо и видимая часть кожи рук были усеяны многочисленными шрамами и порезами. Дополняли образ всклокоченные светлые волосы до плеч. А еще его левый глаз был искусственным и странно вращался. В общем, вид незнакомца казался довольно устрашающим, а взгляд глаза-протеза, которым он одарил вошедшего Лунатика, пронизывал до костей.

— Здравствуйте, — с присущей ему вежливостью произнес Рем и остался стоять на довольно большом расстоянии от разместившегося в кресле гостя.

— Здравствуй, малец, — голос мужчины был грубым, низким и полностью соответствующим его образу.

— Это Аластор Грюм, Ремус, нынешний глава мракоборцев, — пояснил мистер Люпин, жестом приглашая сына присаживаться. — Он хочет с тобой поговорить.

Ремус удивленно вскинул брови, но промолчал и сел напротив мужчины, скрестив на груди руки.

— Мне пора на работу, мама еще не вернулась из магазина. В общем, у вас есть время спокойно побеседовать, — Лайелл ободряюще улыбнулся и, подхватив портфель с бумагами, вышел из дома.

— Я, — голос Рема внезапно осип, потому ему пришлось откашляться. — Я не совсем понимаю, чем обязан визиту.

— Да ты не напрягайся, парень. Это просто разговор, — Грюм продолжал все так же пристально рассматривать собеседника, а потом неожиданно улыбнулся. Надо сказать, улыбка ему не шла, она только подчеркивала ранние морщины и рубцы. — Я разговаривал с профессором Дамблдором, самолично видел твою заявку на обучение в академии. Твою и твоих друзей.

— Не хватает каких-то документов? — Рем увлеченно рассматривал свои ладони.

— Нет, все в норме. Вот только я не думаю, что тебе стоит приходить на вступительный экзамен, — в голосе Аластора отчетливо слышались нотки сожаления. — Не твое это, парень.

Луни кивнул. А затем поднял глаза на гостя и горько усмехнулся.

— Вы думаете, я сам не понимаю? Думаете, тупой?

— Тише, малец, тише. Я ничего такого не думаю, — громыхнул мракоборец и чуть подался вперед. — Ты был бы прекрасным аврором, у тебя отличные результаты, но...

— Но я чертов оборотень, — подытожил Ремус и слишком резко встал. — Я понял, всего хорошего.

— Стоять! — Аластор тоже встал. Рем не смог противиться его властному командному тону и остановился в нескольких шагах, но оборачиваться не спешил. Он не хотел, чтобы глава отдела мракоборцев видел его глаза. — Мы бы взяли тебя, несмотря на определенны обстоятельства, — уже мягче добавил Грюм и тоже встал. Он подошел к Люпину со спины и хлопнул ладонью по его плечу. — Но сейчас в министерстве переполох. На оборотней вообще охоту открыли, поговаривают, что Сивый — слыхал о таком типе? — снова собирает армию. Мы пока не можем ни подтвердить, ни опровергнуть эту информацию, но факт остается фактом. Оборотни теперь — чуть ли не враги номер один, слышишь, парень? Ну, повернись!

Рем нехотя обернулся. К этому моменту он кое-как совладал с эмоциями и старался не выказать свою злость. Ведь все указывало на то, что Аластор Грюм не желает ему зла, а даже наоборот.

— В министерстве есть много отделов. Так вот один из них начал разработку зелий. Все совершенно секретно, мы не знаем, что именно они делают, но знаем, что опыты они ставят на таких, как... на оборотнях. Если не хочешь закончить жизнь привязанным к столу где-нибудь в министерских лабораториях, — я знаю, что ты этого не заслуживаешь, — будь осторожен, Ремус.

— Буду.

— Вот и молодец, — Грюм снова хлопнул его по плечу и направился к двери. Уже схватившись за ручку, он остановился. — В общем, чтобы на вступительных испытаниях я тебя не видел. Ты не переживай, — добавил он, заметив, что Лунатик снова мрачнеет, — найдется твоим способностям достойное применение. Найдется! Только нужно немножко подождать.

И эта фраза, хоть и показалась Рему простым подбадриванием, поселила в сердце молодого волшебника крупицу надежды.

* * *

Неделю спустя,

день вступительных экзаменов в Академию мракоборцев

— Да вы умом тронулись! — все никак не унимался Лунатик, меряя гостиную Поттера шагами. Он ходил из угла в угол и изредка останавливался, чтобы в очередной раз высказать друзьям свое возмущение. — Что значит 'не пошли? Что значит 'не захотели без тебя'?! Вы упустили такую возможность! Вы же мечтали об этом!

— Луни, хватит, — изрек Бродяга, закидывая ноги на кофейный столик и закуривая. Теперь, когда полноправным хозяином дома в Годриковой Лощине был Джеймс, Сириус мог спокойно курить прямо в доме.

— Да, дружище, хватит, — поддержал друга Сохатый, разливая по стаканам огневиски. — Питер, между прочим, сдавал экзамен.

— И что?

— На практике был неплох, но завалил теорию, — Джеймс махнул рукой и протянул стакан Рему. Тот осушил его наполовину залпом и поморщился.

— Все равно я вас не понимаю! — опуская руки, пробормотал Люпин. — Вот что вы теперь будете делать?

— Мне дядя предложил с ним работать. Он же занимается порталами и расширяет летучекаминные сети, — Сириус отхлебнул из стакана и покрутил его в руках. — А Джейми будет тратить родительские сбережения. Золотая молодежь, все окей.

— Ну... не совсем, — Джеймс замялся, явно раздумывая, заканчивать фразу или нет. Выдержав на себе выжидающий взгляд двух пар глаз, он все же решил продолжить говорить. — Меня пригласили играть в «Wind rose», у них две вакантные позиции — охотник и ловец. Я буду пробоваться на обе, а там посмотрим...

Еще несколько мгновений гостиная была погружена в звенящую тишину, после чего Блэк вскочил с дивана, буквально сгреб Джеймса в охапку и, едва ли не ломая ему кости, стиснул в объятиях. Он даже чуть приподнял его над полом и орал что-то невразумительное, но определенно ободряющее и радостное.

__________________________________________

http://www.pichome.ru/Twb