Любовная неразбериха и другие неприятности (гет)

— Вот что за херня?! Надо же было вляпаться! — возмущался Сириус Блэк. Он стоял в самом центре мародерской комнаты, насупив брови и окидывая царящий беспорядок взглядом, полным негодования.

— Какого Мерлина ты орешь? — раздался с кровати голос Поттера. — МакГонагалл встречается с Хагридом или, может, Нюниус постирал свои подштанники?

— Поттер, что ты там бормочешь? Вставай лучше! — Блэк подскочил к кровати, буквально стаскивая с нее Джеймса. — Помнишь девушку с бала?

— Какого бала? А-а-а... ту, с которой ты танцевал, а потом тихонько свалил? И что? Ты узнал, кто эта Леди Икс?

— В том-то и дело, что нет! Вот, смотри, — он сунул под нос другу исписанный кусок пергамента. Джеймс пробежал глазами по строчкам, и в следующую секунду громко рассмеялся, отчего возмущенные Рем и Пит нехотя приподнялись на своих кроватях.

— Сколько можно орать? Дайте поспать в выходной!

— Мы не орем, а решаем дела государственной важности, — отмахнулся Блэк.

— И что же это за дела? — подал голос Люпин, откидывая алое одеяло и поднимаясь с постели. — Придумали новый 'гениальный' план?

— Нет. Наш Бродяга влюби-и-ился! — с довольной ухмылкой на лице пояснил Джеймс.

Ремус хмыкнул и окинул друга недоверчивым взглядом:

— Кто же эта счастливица?

— Он... — Джеймс выдержал эффектную паузу, — не знает!

На самом деле, никто особо не удивился. За все время обучения в Хогвартсе Бродяга перевстречался с доброй половиной женского населения. Но, с другой стороны, по-настоящему влюбленным его никогда не видели.

Сириус окинул друзей взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.

— Девушка с бала, — буркнул он.

Люпин тут же попытался восстановить в голове события прошедшей недели. Дело в том, что Дамблдору приспичило организовать рождественский бал. По его словам, в магическом мире грядут темные времена, и детям не хватает радости и беззаботного смеха. А профессор МакГонагалл (мудрейшая МакГонагалл!) решила, что все должны надеть маски, веселья ради!

Маразматики. Мучайся теперь из-за них.

В тот вечер Бродяга танцевал с какой-то девушкой, а потом они незаметно удалились в неизвестном направлении. Вернулся Блэк поздно, на его устах играла блаженная улыбка. Вопросы друзей он игнорировал или отвечал невпопад. Тогда все подумали, что он просто нажрался, но позже выяснилось, что та самая таинственная незнакомка его поцеловала. Джеймс тогда удивленно спросил: «Вы с ней только целовались? И ты пришел такой довольный?!». Поттер не изменял своему репертуару.

И вот вам, пожалуйста. Не прошло и недели, а Бродяга уже всех достал разговорами о своей ненаглядной. Только у одного на любовном фронте все наладилось (Поттеру наконец-то удалось добиться внимания Эванс), как на мародерские головы свалилось еще одно влюбленное несчастье.

— И поэтому ты поднимаешь людей с постели в шесть утра? Бродяга это же шесть утра в субботу! — наконец, нарушил наступившее молчание Лунатик.

— Ненормальный, — согласился Питер.

— Не потому. Вот, — Блэк протянул Ремусу злополучный пергамент.

— «Многоуважаемый Сириус Орион Блэк! — с выражением начал читать Ремус. — Неужели Вас совершенно не интересует, с кем Вы танцевали на Балу Масок? Я искренне рассчитывала на грандиозные поиски с кровавыми дуэлями. Вы меня удивляете своей сдержанностью! Что ж, предлагаю игру. Я даю Вам три недели на раздумья, три попытки и три подсказки. Угадайте, кто я, — получите приз!» Ролевые игры? — Рем усмехнулся.

— Не смешно.

— Ты до конца дочитай, — предложил Сохатый. Он даже не пытался скрывать своего веселья.

Лунатик кивнул и снова углубился в чтение:

— «...Когда выбор будет сделан, оповестить меня о нем не составит большого труда. Нужно всего лишь подойти к избраннице в Большом зале за завтраком, обедом или ужином и поцеловать ее. Желаю удачи! С надеждой на Вашу сообразительность, Незнакомка»

Тут уже никто не смог сохранить спокойствие, за исключением Сириуса. Громче всех, безусловно, смеялся Джим. Бродяга, в свою очередь, выудил из-под кровати ботинок и запустил его прямо в голову друга. Было бы удивительно, если бы Поттер, блестящий игрок в квиддич, не увернулся. Но импровизированный снаряд пролетел в опасной близости к лицу Питера, который тут же перестал ржать. Ремус лишь покачал головой, все еще посмеиваясь:

— Ее сова осталась ждать ответа?

— Напиши, что не собираешь играть в дурацкие игры неизвестно с кем! Что, тебе надо готовиться к ЖАБА! — посоветовал Джеймс, пытаясь унять смех и придать лицу серьезное выражение.

— Я уже ответил, — уныло пробормотал Блэк.

— И что ты написал?

— Что согласен.

— Идиот, — констатировал Поттер.

* * *

Предпоследний день каникул ознаменовался походом в Хогсмид. Розмерта поставила на столик перед своими постоянными клиентами четыре бутылочки сливочного пива и удивленно посмотрела на Бродягу. Тот что-то усердно писал на пергаменте внушительных размеров.

— Что-то вы сегодня тихие, ребята, — негромко произнесла девушка. — Сириус, ты занят чем-то важным?

Блэк в ответ лишь тихонько вздохнул, не поднимая сосредоточенного взгляда.

— Он составляет список возможных пассий, — заговорчески прошептал Джеймс и ухмыльнулся.

— О, это важное занятие, — дочь хозяина 'Трех Метел' понимающе кивнула и отошла к другому столику, как-то загадочно улыбнувшись.

— Можешь добавить и ее в свой список, Бродяга, — расплываясь в улыбке, сообщил Джим и поспешил увернуться от шутливого подзатыльника.

— Не беси меня, олень, — Сириус пробежал взглядом по женским фамилиям.

— Покажешь, кто удостоен такой чести? — Джеймс заглянул через плечо лучшего друга и его взгляд тут же упал на фамилию, знакомую до боли. — Стоп. Сириус, фестрал тебя подери! Что моя Лили делает в твоем порочном списке? Вычеркни немедленно!

— Неужели я не достоин внимания твоей ненаглядной Эванс? — весело спросил Блэк, с опаской придвигая список поближе к себе. — Я, между прочим, парень хоть куда!

За пару мгновений лицо Поттера несколько раз успело поменять цвет, в то время как Ремус и Питер едва сдерживали смех и старались не привлекать к себе особого внимания, чтобы не накликать беду в лице друга.

— Сириус, — с угрозой начал Джим.

— А что? Я же пользуюсь у девушек популярностью!

— Сириус Блэк!

— Ладно, Сохатый, не багровей, вычеркиваю. Кстати, где она?

— Кто? — кажется, Джеймс еще не успел прийти в себя.

— Лили, девушка твоя, — мягко напомнил Лунатик.

— Она с Алисой. Выбирают подарок для Френка, у него скоро день рождения.

— Дайте и нам взглянуть, — заговорил Питер, забирая у Блэка пергамент. — Ничего себе!

Элла Марион

Марисса Арталис

Лили Эванс

Марлин МакКиннон

Кэтрин Джонсон

Мэри Боунс

Амелия Белл

Стефани Робинс

Мэган Браун

Оливия Грэй

Роза Мерфи

Талиса Коулман

Сьюзен Тафт

Эмма Паркер

Сара Тернер

Эва Шелдон

Алексис Мур

Миа Юманз

Мишель Гилсон

Николь Гудман

Меган Хейли

Тэйлор Смит

Зоуи Хокинз

Ванесса Чарлсон

Дженифер Моррисон

Люпин пробежал глазами по списку и присвистнул:

— Ну ты даешь, друг. И ты всех собираешься целовать?

— Не забудь, у тебя только три попытки, — заметил Питер.

— Не нагнетайте обстановку, народ, — Сириус хмыкнул и забрал у них пергамент.

— А почему некоторые девушки зачеркнуты? — удивился Джим. — Чем тебе не угодили Смит, Паркер, Белл и остальные? По-моему, неплохие девчонки...

— Дурак, ты, Поттер! — Сириус немного понизил голос. — Здесь все возможные варианты. Но я-то помню, какая она. Паркер слишком низкая, у Смит короткие волосы, а Белл полновата.

— Значит, с полненькими ты целоваться не мог? Что за дискриминация, Блэк?

— Сохатый, отвали.

— Ну, а что?

— Джеймс, я с ней танцевал. Я к ней прикасался.

— О Мерлин! Не продолжай, или у меня аппетит пропадет!

— Может, ты помнишь еще какие-то отличительные черты? — предположил Люпин. — Например, цвет глаз, волос.

— Волосы — длинные и темные, — пробормотал Сириус, напряженно вспоминая вечер бала. — Но свет был очень тусклый, я не могу сказать точно.

— Это многое объясняет, ведь в темноте все темное, — верно подметил Сохатый. Парни засмеялись.

— Я, между прочим, был слишком ею увлечен, чтобы особые приметы запоминать!

— Волосы действительно темные, скорее всего, темно-каштановые, — произнес Питер, подперев рукой подбородок. — На балу я какое-то время наблюдал за вами.

— Ты меня иногда пугаешь, Хвостик, — пробормотал Джим, скрывая улыбку.

— Тогда вычеркни Моррисон, Марион и Тафт — они блондинки, — посоветовал Лунатик, вновь заглядывая в список. — Но почему не Грэй или Арталис?

— Арталис — слизеринка. Я вообще не знаю, зачем ее написал. А Грэй... — Сириус замолчал, раздумывая над ответом. — Ну, это же Грэй! Она, конечно, красивая и все такое, но... вряд ли.

— Как знаешь, Бродяга, я бы не вычеркивал, — пробормотал Джеймс, подмигнув. Выглядел он в этот момент немного по-идиотски, если честно.

— Поттер, я сейчас вновь внесу Эванс в свой список! — пригрозил Сириус и, наконец, вздохнул с облегчением: половина дела была сделана.

— Эй, а почему здесь девушки только с седьмого курса? — удивленно спросил Люпин.

Блэк застонал и уронил голову на руки.

* * *

Сириус как-то уж слишком сосредоточенно жевал картошку, когда на скамью рядом с ним плюхнулся Джеймс.

— Можешь вычеркнуть Мерфи и Робинс — обе сохнут по мне! — донесся до Блэка его довольный голос. — А вот Тринити Митчелл стоит добавить, посмотри, как она поедает тебя взглядом!

На миг повеселевший Сириус снова насупился, а Ремус и Пит ухмыльнулись.

— Может, стоит выбрать тех, кто смотрит на меня чаще остальных? — с надеждой спросил Бродяга. Он окинул взглядом Большой зал и с ужасом отметил, что пара десятков девушек не уделяли должного внимания еде. Все они увлеченно наблюдали за мародерами, периодически краснея и хихикая. Некоторые мечтательно улыбались, ковыряя вилкой в тарелке. Разве что слизеринки делали вид, что не обращают на них внимания, и то были исключения.

— Мне кажется, — заметил Рем, — нужно наоборот.

— Ты о чем? — удивился Поттер, оторвавшись от поедания котлет.

— Незнакомка наверняка старается не привлекать к себе особого внимания. Поэтому, стоит поискать ту, что в нашу сторону не смотрит.

— МакКиннон! — громким шепотом заявил Сириус, мгновенно поднимаясь со скамьи. — Это точно она! Пожелайте мне удачи.

— Сириус, может, не надо? — прошептал Хвост, покосившись в сторону намеченной цели.

— Как это? — удивился Блэк, но, наткнувшись на ошарашенные взгляды друзей, приостановился.

— Знаешь, твоя логика верна. Но я бы так не спешил. Нужно все обдумать... Сириус! Куда ты?

Но Бродяга уже никого не слышал, направляясь к сидящим недалеко от них девушкам, в числе которых была и Марлин. Они разом притихли, с интересом посматривая на неожиданно подошедшего парня.

— Марлин, — неуверенно начал он. — Я...

Но слова не желали строиться в предложения, поэтому Сириус не стал себя утруждать. Он просто наклонился к девушке и коснулся ее теплых губ. Сначала гриффиндорка даже ответила на поцелуй, но вскоре опомнилась. Бродяга резко отстранился, его щека полыхала, словно ошпаренная.

«Какого хрена?!» — пролетело в его голове прежде, чем он выдал:

— Не угадал.

Все, включая МакКинон, ошеломленно уставились на гриффиндорца. В тот момент Сириусу показалось, что весь Большой зал замер в ожидании. Бродяга смущенно кашлянул, наконец, осознавая, что на него действительно пялятся многие ученики и (о Мерлин!) даже преподаватели.

— Блэк, ты совсем страх потерял? — сощурившись, процедила девушка.

Еще секунда молчания, которая, казалось, тянулась годами, и невидимая стена рухнула, а на Сириуса со всех сторон обрушились звуки. Со стола Слизерина послышались смех и какие-то возгласы, другие факультеты тоже посмеивались, а некоторые девушки испепеляли Марлин взглядом. Даже директор незаметно улыбнулся в бороду. В общем, Сириус добровольно сделал себя посмешищем.

С потешающимися друзьями и недругами Блэк решил разобраться позже. Ему-то было не до веселья. Нужно было извиниться перед Марлин, но Блэк не смог сказать ничего адекватного, только усугубив ситуацию. Девушка гордо отвернулась, сделав вид, что ничего не произошло, а Бродяги вообще не существует. Сириус был уверен, что теперь она затаит на него обиду за эту прелюдию.

— Кажется, МакКаиннон можно вычеркнуть, — тяжело вздохнув, произнес парень, вернувшись на свое место. Джеймс, Ремус и Питер все еще продолжали смеяться, закрывая лица ладонями.

— Похоже, эта дамочка долго строила коварный план, — шепнул Сохатый на ухо Люпину. — Ловко придумано!

— Да завалите уже! — недовольно заявил Блэк. — Ни хрена не смешно.

И ребята притихли, покосившись куда-то за спину Сириуса. Заметив этот взгляд, Блэк с опаской обернулся. Над ним нависла декан факультета, явно пребывавшая в скверном расположении духа. А это не предвещало ничего хорошего.

— Мистер Блэк, — с угрожающими нотками в голосе начала профессор МакГонагалл, — я думаю, на сегодняшний вечер вам не придется строить планов. Направляйтесь к мистеру Филчу, как закончите ужин. Он сам выберет вам наказание.

Бродяга поник еще больше, окончательно оставив попытку нормально поесть — кусок в горло не лез.

— Не расстраивайся, — Джим похлопал его по плечу, задорно улыбаясь. — Ну, почистишь парочку котлов, в первый раз что ли?

— У меня осталось две попытки.

Все воскресенье от Незнакомки не было вестей. Ни единого намека на ее существование. Сириус даже решил, что девушка ему приснилась. Но каждый раз, когда на глаза парню попадалась влюбленная парочка, а чаще всего это были Джеймс и Лили, Блэк вспоминал о рождественском вечере и вновь становился мрачным и угрюмым. Разговорить его удавалось только Поттеру, да и то, Сириус ограничивался короткими фразами и в дискуссии не вступал. Марлин, с которой Бродяга всегда мог поговорить на любую интересующую тему, теперь избегала его. Конечно же, она безумно злилась. Все омрачал еще и тот факт, что учеба начиналась уже завтра. Время неумолимо летело вперед, с каждым днем приближая выпускные экзамены.

Джеймс никак не мог понять, что за метаморфозы произошли с его никогда не унывающим другом. Улыбка Сириуса, которая всегда повышала настроение окружающим, не появлялась на его лице уже почти сутки. На парня было грустно смотреть.

Когда поздно вечером Блэк не вернулся в спальню мародеров, обеспокоенный Джим отправился на его поиски. Поттер застал друга лежащим на полу у камина в пустой гостиной. Тот подложил руки под голову и, кажется, спал. В тишине комнаты можно было услышать его мерное глубокое дыхание. В глазах Сохатого блеснул озорной огонек. Он еще раз взглянул на спящего друга и ухмыльнулся. Как-то Лилл, которая собиралась стать целителем, рассказала ему об одном маггловском открытии. Эти чудаки, магглы, увлекаются изучением такой штуки, как подсознание. Считается, что с его помощью можно воздействовать на человека не хуже, чем это делает Империус.

«Как же это называется? — лихорадочно стал вспоминать юноша. — Гриб-нос, кажется...»

Он опустился на колени рядом с другом и осторожно коснулся пальцами его виска, стараясь не разбудить. Пару мгновений Джеймс обдумывал свою речь и, наконец, выдал:

— Ты лежишь на берегу океана. Его прохладные волны набегают на твои ноги, а легкий бриз ласкает лицо. В левой руке ты держишь бокал крепкого огневиски, а правой рукой касаешься руки обворожительной... э-э-э... мулатки! Вокруг тебя... кхм... девственно чистая природа. Ты поворачиваешься к своей спутнице и целуешь ее в губы...

Джеймс так увлекся, что не сразу заметил удивленный взгляд широко распахнутых серых глаз прямо перед своим носом. Кажется, дар речи потерял не только Джеймс, но и его 'подопытный'.

— Поттер, что ты делаешь? И вообще, убери от меня руки, а то мне как-то не по себе... — нарушил напряженное молчание Сириус, и его губы тронула ироничная ухмылка. Впервые за день, между прочим.

Джим только открыл рот, чтобы хоть что-нибудь ответить, но внезапно Бродяга расхохотался так оглушительно и заразительно, что все слова утонули в нахлынувшем порыве смеха. Друзья еще долго смеялись и разговаривали, лежа у камина, абсолютно не страшась побеспокоить сон остальных гриффиндорцев.

* * *

Ремус проснулся от назойливого стука в окно. Он с трудом разлепил тяжелые веки и растеряно оглядел комнату. Стук не прекращался. Через несколько секунд Люпин нашел источник неприятного звука: серый совенок, ежась от холода, барабанил клювом по стеклу. К его лапке был привязан конверт. Парень поспешил открыть окно, давая возможность друзьям еще не много поспать. Лунатик отвязал конверт и хотел отблагодарить бедную птичку, но в комнате не оказалось ничего съестного. Он лишь виновато улыбнулся. Совенок недовольно ухнул и поспешил удалиться. Прежде чем Рем закрыл окно, порыв холодного ветра занес в спальню несколько резных снежинок. Парень с интересом рассматривал конверт, на котором витиеватым почерком, показавшимся Ремусу смутно знакомым, было выведено всего три слова: «Для Сириуса Блэка».

— Бродяга, — негромко позвал Лунатик, присаживаясь на край кровати друга. — Тебе письмо.

Блэк выглядел довольно умилительно: иссиня-черные спутанные волосы рассыпались по подушке, веки были плотно сжаты, а брови — чуть нахмурены. Он недовольно насупился, не желая расставаться с миром Морфея, и стал похож на маленького ребенка.

— Не х..чу ни..во чи..ть... — пробормотал Блэк нечто нечленораздельное и натянул на голову одеяло.

Ремус благоразумно решил не вдумываться в смысл этих страшных слов, сказанных, скорее всего, на гоблинском языке. В конце концов, можно было просто открыть конверт и прочитать его содержимое вслух. Прямо на ухо Сириусу. Но как только тонкие пальцы Рема начали распечатывать конверт, руку пронзила резкая боль. Парень зашипел и выронил конверт.

— Долбаный ты тролль! — буркнул он, инстинктивно прижимая руку к себе.

— Что ж ты за человек такой, Люпин? Филча на тебя нет! Почему бы тебе не дать мне поспать, изверг? — на этот раз четко заворчал Блэк.

— Еще недавно кое-кто сам настойчиво всех будил, так что не бурчи!

— А чего это я тролль?

— Что? — Рем непонимающе уставился на друга. — А, ты об этом... Это не ты, а оно!

Он кивнул на конверт, упавший на пол.

— Что это? — послышался любопытный голос Джеймса с соседней кровати. Теперь из неразлучной четверки продолжал спать только Питер, и ему можно было только позавидовать.

— Эта штука меня... — Лунатик замолчал, удивленно рассматривая свою руку. На тыльной стороне ладони появилась надпись: «Виновен тот, кто вмешивается в дела, которые его не касаются».

Подоспевший к этому моменту Джеймс, удивленно вскинул брови и широко раскрыл глаза. Он всегда интересовался магией, которую можно было использовать в мародерских шалостях.

— Что-то мне подсказывает, что я знаю, чьей это палочки дело, — он ухмыльнулся, взлохматив и без того торчащие в разные стороны волосы.

— Угу, и мне, — недовольно пробормотал Люпин, пытаясь вывести надпись, но безрезультатно.

— Читай быстрее! — нетерпеливо заявил Сохатый, и Сириус вскрыл конверт.

— «Многоуважаемый Сириус Орион Блэк! — начал читать Бродяга, особо выделив первую фразу. — Вы снова меня разочаровываете. Как Вы уже успели понять, я не Марлин МакКиннон. Но, честно признаться, я и не надеялась на точное попадание с первого выстрела. Своим безумным поступком Вы, мой дорогой Сириус, заслужили первую подсказку. Давайте сузим круг Ваших поисков до девушек с одного курса. Но какой это курс, Вам еще предстоит догадаться. На одном из портретов, находящихся в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс, изображена Дайлис Дервент. В ее руках определенное количество орхидей. Вам нужно сосчитать белые (именно белые). Удачи в поисках! Незнакомка».

Сириус еще долго вникал в суть письма, а затем перечитал его еще несколько раз. Друзья напряженно молчали, глядя друг на друга.

— А кто такая Дайлис Дервент? Фамилия знакомая... — нарушил тишину Блэк, задавая наиболее интересующий его вопрос.

— Вот они, последствия регулярного сна на истории магии! — с улыбкой произнес Люпин.

* * *

По классу разносилось мирное посапывание. Кто-то сладко спал, кто-то витал в облаках — типичная картина для урока истории магии. Но были и те, кто неизменно конспектировал лекцию, поскрипывая перьями и шелестя пергаментами. В их число входили некоторые рейвенкловцы, с которыми Грффиндор сегодня делил урок Бинса, а также Эванс и Люпин. На последней парте, излюбленной среди студентов Хогвартса, как всегда сидели два закадычных друга. Джеймс не изменял себе и видел десятый сон, а вот его товарищ Блэк внимательнейшим образом вслушивался в монотонную речь профессора. Веки Сириуса предательски слипались, но он прилагал все усилия, чтобы не уснуть. Тот, кто не знал, кем на самом деле являлся Сириус, мог принять его за примерного ученика. И сделал бы большую ошибку... Но не сегодня.

— Сириус, у тебя температура? — шепнула рыжеволосая Эванс с соседней парты. — Вон, Джим не теряет времени зря... А в тебя, кажется, кто-то вселился. Например, какой-нибудь заучка.

— Как насчет тебя, Эванс? — парировал Бродяга, ухмыльнувшись. — Что, мне уже и поучиться нельзя? В последний год надо все испробовать...

Лили недоверчиво фыркнула и отвернулась, вновь заскользив пером по бумаге. Джеймс что-то пробормотал во сне, тем самым обращая на себя внимание Блэка. Парень ухмыльнулся, продумывая свершение возмездия за "мулаток". Он достал палочку и что-то прошептал. Джеймс перестал дышать носом, приоткрыв рот. Не прошло и секунды, как по классу разнесся громкий храп. Студенты сразу же встрепенулись, завертев головами в поисках источника шума. Когда до них, наконец, дошел смысл происходящего, ребята стали закрывать рты руками, но тщетно. Гриффиндорцы засмеялись, секундой позже к ним присоединились и студенты Рейвенкло. А Джеймс, кажется, решил выиграть эту "битву" и стал храпеть еще громче.

Ржали все, даже Лили. Правда, сначала она бросила на Блэка испепеляющий взгляд, но вскоре поддалась всеобщему веселью. Ремус же вообще ошарашил Блэка тем, что развернулся к нему и, протянув руку ладонью вперед, произнес: «Дай пять!». Бродяга усмехнулся и впечатал другу в ладонь.

Не понял воодушевления студентов только профессор Бинс. Он недовольно покачал головой и проплыл по классу в сторону стены, намереваясь благополучно сквозь нее просочиться. Но его остановил громкий, уверенный голос:

— Профессор, Вы не могли бы рассказать нам о Дайлис Дервент?

Все повернулись в сторону Сириуса. Ребята ожидали от него чего угодно, но только не вопроса по истории. Притихнув, студенты надеялись уловить еще один повод для смеха, все еще не сомневаясь, что Бродяга что-то задумал. Даже Поттер перестал храпеть.

— Надо же, мистер Блэк! Вы, наконец-то, снизошли до школьной программы? Что ж, похвально. Но, сдается мне, директоров Хогвартса мы изучали еще на третьем курсе. Хотя, если Вы настаиваете...

— Настаиваю, профессор! — Сириус кивнул.

— Хорошо. Я расскажу Вам о ней. Дайлис Дервент была выдающейся целительницей. Она работала в больнице Святого Мунго в период с 1722 года по 1741. После девятнадцати лет блестящей карьеры колдомедика она заняла пост директора Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, где проработала с 1741 по 1768 год. Вы удовлетворены предоставленной информацией, мистер Блэк?

— О, безусловно, сэр. Еще бы хотелось узнать, не увековечили ли эту прекрасную женщину? Например, есть ли в Хогвартсе ее портреты?

— Конечно же. Лучшие портреты висят в вестибюле Мунго и в директорском кабинете Хогвартса. Между прочим, портрет, находящийся в стенах школы, уникален — на нем Дайлис держит в руках букет орхидей.

У Сириуса заблестели глаза.

— Профессор, а Вы случайно не знаете, сколько белых орхидей в букете Дервент?

С первых парт, где расположились девушки из Рейвенкло, послышалось хихиканье. Но никто не обратил на девчонок внимания — все с опаской наблюдали за изменяющимся лицом профессора. Если бы Бинс не был полупрозрачным приведением, он бы обязательно побагровел от негодования. А до этого бытовало всеобщее мнение, что его невозможно вывести из себя. Но не было ничего невозможного, если за дело брался Сириус. Все-таки Блэк — это Блэк.

— Вы надо мной издеваетесь? — зашелестел Бинс.

Тут в беседу вмешался Сохатый. Словно подтверждая слова профессора, он снова громко всхрапнул, вызывая новый приступ хохота. Даже Сириус, напустивший на себя надменный вид, не смог удержаться от ухмылки.

Как только разочарованный профессор исчез в стене, раздался звук колокола. Лили подошла к Джиму и попыталась его растолкать, но у нее ничего не вышло. Сириус благосклонно снял с друга заклятие и вновь взмахнул палочкой. Прямо над головой Сохатого взорвались разноцветные фейерверки. Бедный парень подскочил на месте, выхватывая палочку.

— Лили в опасности! Мы должны спасти ее!

Эванс многозначительно покрутила пальцем у виска и звонко засмеялась. Поттер, который, видимо, еще не пришел в себя ото сна, бросился обнимать свою девушку с криком: «Ты жива!».

Ремус и Питер стояли неподалеку, наблюдая эту картину, и едва не плакали от смеха.

— А кто меня обнимет? — расстроено произнес Сириус. — Я ведь тоже принимал участие в спасательной операции!

Джеймс стал осознавать, что друзья смеются именно над ним, и уже собрался высказать Бродяге все, что о нем думает, но Лили выглядела такой умилительной, смеясь до слез и крепко прижимая его к себе, что парень уже не мог злиться. Совсем скоро он смеялся вместе с друзьями.

* * *

— Джеймс, нет! — Лили едва успела схватить Поттера за руку, в которой был зажат корень какого-то растения. — Раз уж тебя поставили со мной в пару, не притрагивайся ни к чему! Наблюдай за тем, как я работаю. И не смотри на меня так!

Сегодня гриффиндорцы и хаффлпаффцы варили достаточно сложное зелье. Когда Ремус услышал тему урока, его настроение заметно упало. Но Сириус, с которым юноше предстояло работать, ободряюще похлопал друга по плечу и улыбнулся. Люпин немного расслабился, но все же был немного подавлен.

— Зачем нам варить это Аконитовое зелье? Лично я не мечтаю о тесном общении с оборотнем, — послышался тихий голос с заднего стола.

Сириус резко развернулся и смерил несчастных хаффлпаффцев гневным взглядом. Они так и не поняли, чем вызвали такую реакцию у Блэка.

— Не переживай, Рем, — тихо произнес Бродяга, раскрывая учебник. — Ты же знаешь, что в трудную минуту мы всегда рядом.

— Знаю, — кивнул Люпин. — Поэтому и переживаю.

Сириус только ухмыльнулся, прикидывая в уме, что до полнолуния оставалась всего неделя. Лунатик в это время поймал красноречивый взгляд Джеймса и успокаивающе улыбнулся, мол, все хорошо.

— Слушай, — начал Сириус, измельчая нужные ингредиенты, — ты же у нас мозг... Нам нужно придумать такую шалость, чтоб уж точно попасть в кабинет директора. Что-то эдакое, изощренное!

— Бродяга, ты же знаешь, — Ремус усмехнулся, разжигая огонь под котлом, — я, может, и мозг, но не в таких делах. Шалости — это ваша с Джеймсом прерогатива, не моя. Да и вообще, в кабинет директора таким путем не очень хочется... Может, ты просто с Дамблдором?

— Ты прав, братишка! Как я сразу не додумался? — Блэк прыснул, скидывая в котел растертый в порошок аконит. — Сегодня же подойду к нему и скажу: «Приветик, Альбус! Как дела? Я тут подумал, почему бы нам по чайку с лимонными дольками не бахнуть? Лучше всего у тебя в кабинете — интерьер, знаешь ли, успокаивающий. Заодно посчитаем белые орхидейки на портрете одной мадам. Зачем? Как же так? Неужели ты ни разу не считал цветочки на портретах, ну?».

Ремус фыркнул, помешивая зелье по часовой стрелке. Его глаза выражали все накопившиеся эмоции: и волнение за друзей, и грусть, и легкое раздражение. Ведь его товарищи, к счастью, не были оборотнями, но каждый раз, обращаясь в животных, следовали за ним в Визжащую Хижину, подвергая себя опасности. И, кажется, они абсолютно не понимали всей серьезности ситуации. Но все равно он чувствовал огромную поддержку, даже какую-то братскую любовь и заботу со стороны друзей и был горд за них, в особенности за Джеймса и Сириуса. Ведь эти ребята были настолько храбрыми и талантливыми, что, казалось, перед ними распахиваются любые двери, все дается легко.

Поттер тем временем покосился на Бродягу, изнывая от скуки, ведь Лили так и не дала ему прикоснуться к зелью. Сейчас она корпела над котлом, стараясь довести варево до нужной температуры. И, что самое ужасное, не обращала на своего бойфренда абсолютно никакого внимания. Джим недовольно сопел, скрестив руки на груди и гордо восседал на стуле. Увы, лучший друг также не спешил уделять ему свое внимание, отчего у Поттера в голове созрел дьявольский план.

— Будем привлекать внимание старым дедовским способом, — пробурчал Джим, перебирая всевозможные емкости с ингредиентами.

— Ты что-то сказал, Джеймс? — спросила Лили, не отрывая взгляд от котла.

— Нет, солнышко, не отвлекайся, я всего лишь изучаю составы более простых зелий.

Поттер сжал в ладони небольшой кусок корешка мандрагоры и ловкой рукой квиддичского охотника запустил его в увлеченного беседой Блэка. Снаряд угодил другу по уху и отскочил куда-то в сторону.

Сириус зашипел и развернулся к Сохатому с горящим взглядом. Он уже потянулся за палочкой, дабы свершить правосудие, как вдруг Джеймс потянул ничего не понимающую Лили под парту и заорал во все горло: «Ложись!». Сам Сириус, непонятно по какой причине повинуясь этому приказу, мгновенно столкнул на пол Ремуса, падая сверху. В последнюю секунду он успел заметить, как их котел начинает трястись и извергать зловонное серо-зеленое месиво. Перепачканные стены, пол и потолок кабинета зельеварения выглядели просто великолепно, и это происшествие можно было назвать смешным, если бы не жутко горячее варево, вылившееся на ногу Бродяге.

— Сириус, ты не мог бы слезть с меня? Мне тяжело дышать! — послышался хриплый голос Рема. Блэк осторожно перекатился на бок и лишь в этот момент ощутил дикую боль в ноге. Он ошпарился, зато спас Лунатика от подобных ожогов. Да и в его случае все было не так уж плохо. Один из хаффлпаффцев не успел отойти на безопасное расстояние или хотя бы пригнуться и пострадал намного сильнее. Бедняга шокировано уставился на свои руки, мгновенно покрывающиеся большими волдырями.

— Мистер Блэк! Мистер Люпин! — послышался взволнованный голос Слизнорта. Профессор испугался не меньше своих учеников и благополучно спрятался под столом. — Как вам в голову могло прийти положить в Антиликантропное зелье корень мандрагоры?!

— Профессор, но мы не... — Блэк наконец осознал причину произошедшего и резко развернулся к Поттеру. У него были такие перепуганные глаза, что Бродяга попытался представить, какой устрашающий вид он сейчас имеет. Он так же вообразил то, что вскоре случится с этим оленем. Вот только нога болеть перестанет!

— 'Тролль' вам, господа! Обоим. И минус десять очков с каждого! Такого инцидента в моей практике еще не было, — в интонациях профессора слышались нотки обиды. — Блэк и Андерсон, немедленно отправляйтесь в Больничное крыло!

— Профессор, — подал голос Джеймс. — Ребята не виноваты. Это я. Случайно... Ну, я кинул корешок в Блэка, а от его головы туда... мандрагорой в котел... отскочило...

— Вот как, — Слизнорт нахмурил брови. — Тогда и вам 'тролль', мистер Поттер, за нарушение техники безопасности и использование ингредиентов в личных целях.В этот момент Лили готова была броситься на Поттера с кулаками.

— Какой же ты дурак! — прошипела девушка.

— Мисс, Эванс, не вынуждайте меня ставить неудовлетворительную оценку еще и Вам!

— Простите, сэр.

Раздался спасительный звон колокола, и все бегом ринулись из класса. Сириус, прихрамывая, побрел к мадам Помфри.

— Свинья ты, Поттер! — бросил он на ходу и, изображая обиженного, гордо удалился. Мародеры, конечно же, отправились за ним.

Небольшой бонус:

http://www.pichome.ru/DR1

Сириус проснулся от тихого скрипа: кажется, кто-то открыл дверь. Но открывать глаза юноша не собирался. На это не было ни сил, ни желания. Вчера Блэк так и не смог уговорить мадам Помфри отпустить его из Больничного крыла. Целительница настояла на том, чтобы он остался и принял какие-то зелья, в момент его усыпившие. Теперь же Бродяга чувствовал себя разбитым и не менее разозленным, нежели вчера на уроке зельеварения. Нога еще немного болела, усугубляя отвратительное настроение гриффиндорца.

Еще несколько минут, проведенных лежа на кровати, и Сириус почувствовал приятный сладковатый запах. Любопытство пересилило и, повернувшись к источнику аромата, парень открыл глаза. И обомлел. На прикроватной тумбочке лежали какие-то сладости, но не они были предметом изучения внимательных серых глаз. Букет белых орхидей в небольшой вазочке — вот что действительно поразило Блэка. Он резко подскочил на кровати, сразу же пожалев об этом — нога отозвалась болью. Но Сириус не обратил на это внимания. Он лихорадочно стал пересчитывать цветочки, в надежде, что букет — подарок от Незнакомки, смиловавшейся над пострадавшим. Цветов оказалось девять. Разочарованный Бродяга вновь откинулся на подушки.

— Ну что за напасть, а? — произнес он в пустоту.

— Сириус, ты проснулся! — в дверной проем просунулась лохматая голова Джеймса. Парень выглядел неважно: явные синяки под глазами, еще более взлохмаченные волосы, ссутулившиеся плечи. Зато глаза светились радостью. — Я уже решил, что окончательно тебя угробил.

Он слабо улыбнулся, неуверенно шагнув в комнату и направившись к постели друга.

— Я долго здесь провалялся? — слегка осипшим голосом спросил Сириус. Ответом ему послужил кивок.

— Чуть больше суток. Уже почти шесть вечера, — пробормотал Джеймс, опустив глаза и рассматривая свои ботинки. — Бродяга, я хотел...

Но друг не захотел его слушать. Он несколько раз перевел взгляд с орхидей на Поттера и изменился в лице. Если бы не недавнее происшествие, что привело его на больничную койку, Сириус бы уже давно отправился на поиски подсказки. Им с самого начала руководил необъяснимый азарт. А теперь он смотрел на цветы в вазе, только подчеркивающие его беспомощность, и чувствовал себя униженным.

— Здесь все целенаправленно надо мной издеваются? — прищурившись и окинув Сохатого недовольным взглядом, произнес Блэк. — Уйди с глаз моих, Поттер.

— Эй, чего ты завелся? Какой фестрал тебя укусил, Блэкки? — Джим попытался перевести разговор в шутку, чувствуя необходимость разрядить обстановку. — Никто и не думал над тобой...

— Ты не понял? Я могу повторить: уходи!

Джеймс искренне не понимал, чем вызвал такое недовольство лучшего друга, но за неполных семь лет он привык к внезапным переменам его настроения и решил оставить парня в одиночестве. Хотелось бы Джиму списать раздражительность Сириуса на действие снадобий мадам Помфри, но внутренний голос подсказывал, что дело было в чем-то другом.

Уже в коридоре Поттер едва не налетел на целительницу. Женщина мягко улыбнулась, окидывая старшекурсника одобряющим взглядом.

— Слава Мерлину, мистер Поттер! Я уже думала, Вы решили уморить себя голодом, дежуря у постели мистера Блэка. Еще одна бессонная ночь явно не пойдет Вам на пользу!

Сохатый учтиво улыбнулся и поспешил удалиться. Все-таки его немного задели слова друга. Они уже давно считали себя братьями, и каждая ссора, пусть даже незначительная, всегда заставляла Джеймса чувствовать себя подавленным.

* * *

Лили Эванс сидела за столом Гриффиндора в Большом зале. Ужин сегодня был необыкновенно вкусным, о чем свидетельствовали опустевшие тарелки и довольные лица ее однокурсников. Но девушка так и не притронулась к еде. Кусок в горло не лез от волнения за Джеймса, который, как оказалось, не спал всю ночь. И не удивительно, после того, что он выкинул на зельеварении...

— Лилл, почему ты ничего не ешь? — удивленно спросила Алиса, делая глоток из кубка с тыквенным соком. — Ах, ну, конечно же! Твой ненаглядный все еще стережет сон Блэка?

— Да, он еще в Больничном крыле. Он не спал всю ночь, потрепанный такой. И чувствует огромную вину, что, впрочем, и должен чувствовать... Я даже на ЗОТИ сегодня смогла его обезоружить! Представляешь? Я переживаю за него, Алиса.

— Да ладно тебе, подруга, ничего с твоим Поттером не случится. Да и Сириус скоро поправится, я уверена! — девушка пожала плечами и ободряюще улыбнулась.

— Как, он еще не вернулся? — в беседу, вмешался Люпин, который сегодня почему-то выглядел не лучше Джеймса.

— Он обещал сразу же сообщить нам, как только очнется Бродяга, — подал голос Питер, ковыряя вилкой в салате. Сегодня Петтигрю был немного разочарован видом своего кумира и предмета обожания. Поттер, который всегда восхищал его, выглядел потерянным и угнетенным.

Лили перевела взгляд и отметила про себя, что Хвост украдкой посматривал на ее подругу. Странно, она и подумать не могла, что Питер интересуется Алисой. Да и девушка не проявляла к нему малейшего внимания, безгранично обожая Фрэнка Лонгботтома.

— Лили, ты не могла бы сходить к мадам Помфри и привести Джеймса в гостиную. В конце концов, у нас завтра трансфигурация, а он, я уверен, не готов... Сама понимаешь, МакГонагалл не будет в восторге, — попросил Люпин, всегда уделяющий особое внимание успеваемости друзей.

Эванс кивнула и, махнув друзьям рукой, направилась к дверям.

Долго идти не пришлось — едва переступив порог Большого зала, Лили сразу увидела своего бойфренда, движущегося ей на встречу.

— Джейми, а я как раз шла за тобой! — девушка улыбнулась, оказавшись в объятиях возлюбленного. — Все в порядке? Как Сириус?

— Мы поругались, — недовольно протянул Поттер. — Точнее, он ругался и прогнал меня. Видит Мерлин, я даже не понял, в чем был виноват!

— Ты неисправим, Джеймс!

— За это ты меня и любишь, — довольно улыбаясь, парировал Сохатый. — Я есть хочу, умираю. Не составишь мне компанию?

— Тебя там ребята заждались, а мне еще надо в библиотеку заскочить, книгу по трансфигурации взять, — мисс Эванс опустила глаза, опасаясь, что ее маленькая ложь будет раскрыта.

— Лили, — Поттер подозрительно сощурился, — не вздумай ходить к Блэку!

— Приятного аппетита, милый, — Лили чмокнула парня в щеку и, подождав, пока он скроется за дверьми Зала, направилась в сторону Больничного крыла. Ведь Лили Эванс всегда поступала так, как считала нужным.

* * *

Лили тихонько отворила дверь и зашла в залитую теплым светом свечей комнату. Все постели, кроме одной, были пусты, поэтому девушка быстро сориентировалась. Она прошла в конец крыла и раскрыла полог над кроватью. Перед взором Эванс предстал хмурый Сириус. Он подложил руки под голову и лежал на кровати, глядя в потолок. Парень был настолько погружен в свои мысли, что не сразу заметил чье-то присутствие. Лили откашлялась, привлекая к себе внимание.

— Эванс? Тебя Поттер подослал?

— Нет, что ты! По его словам, ты, паразит, должен коротать остаток дней в одиночестве, — Эванс усмехнулась.

— Да как он посмел? — вяло отозвался Блэк.

— Ладно, не самое подходящее время для шуток. На самом деле, он сказал...

— Лили, остановись. Меня это не интересует, — отрезал Бродяга и отвернулся. — Надеюсь, ты утешила его как следует.

На губах Лили застыла ухмылка. Девушка научилась ценить мародерский юмор, но сюда она пришла с другой целью. Волшебница присела на край кровати, уставившись в затылок гриффиндорца.

— Почему ты все еще здесь? — тоном капризного ребенка протянул Бродяга, не поворачиваясь к однокурснице.

— Как же мне растопить твое ледяное сердце, милый Кай?

— Эванс, завязывай с зельями! Это до добра не доведет!

— Ну-ка повернись ко мне, Блэк, я хочу видеть твои бесстыжие глаза, — Лили попыталась сохранить серьезное выражение лица, с трудом сдерживая улыбку.

— Есть конкретные предложения? — парень повернулся так, что мог видеть посетительницу одним глазом.

— Могу рассказать тебе сказку.

— Про это, как его... Кая? Ладно, неважно. Все равно здесь скука смертная. Валяй, Эванс!

— Вот и славно, — Лиллз улыбнулась. — В большом городе, где стояло множество домов, жили мальчик и девочка. Они не были родственниками, но любили друг друга...

— А вот это интересно, — Блэк растянул губы в улыбке.

— ...как брат и сестра, — закончила девушка, немного расстроив слушателя. — У них не было возможности вырастить сад, потому приходилось довольствоваться маленькими кустами роз, что росли в деревянных ящиках. Мальчика звали Каем, а девочку — Гердой. Кай выращивал розы белые, как снег, а Герда — красные, как кровь. К слову о цветах... Сириус, неужели тебе так не понравились мои орхидеи? — Лили нахмурилась, изучая взглядом горстку пепла, что осталась от ее подарка. — Я редко практикуюсь в этом заклинании, но это же не значит, что нужно сжигать цветы!

— Стоп, так это были твои орхидеи?.. Какой же я идиот, — едва слышно пробурчал Сириус, резко принявший сидячее положение. — Надо найти Поттера.

— Куда ты, Сириус? Если нужно, я позову Джима... Тебе разве можно вставать?

— Все в порядке, я сам. Но ты обязательно расскажешь мне эту историю до конца! — Бродяга ободряюще улыбнулся и, справившись со шнуровкой на ботинках, направился в сторону двери.

— Мадам Помфри меня убьет, — обреченно пробормотала Лили, глядя ему вслед.

* * *

Северус Снейп быстро шел по одному из многочисленных безлюдных коридоров Хогварста. Время близилось к восьми, поэтому большинство студентов уже разошлись по своим гостиным. За окнами бушевала метель, стекла залепило толстым слоем снега. Юноша провел рукой по волосам, убирая спадающие на глаза пряди, и ускорил шаг. У него было плохое предчувствие, а чутье слизеринца подводило очень редко. Снейп завернул за угол и неожиданно с кем-то столкнулся.

«Мерлин, мне только Блэка не хватало!» — подумал он, интуитивно сжимая палочку в кармане мантии.

— Смотри куда прешь, Нюниус! — произнес недруг таким тоном, что у Северуса мороз пошел по коже. Как же он ненавидел этого человека и компанию его дружков-недоумков, как порой завидовал их дружбе, счастливым улыбкам и щенячьей преданности. Даже Люпин неплохо вписался в их компанию, несмотря на свою волчью сущность. А он, Северус, остался совершенно один, хотя часто находился в компании однокурсников. Никто, кроме мародеров, не смел оскорблять Снейпа или вступать с ним в конфликты. Каждый, кто учился на Слизерине, прекрасно знал, на что способен начинающий темный маг. Но, в принципе, никто даже не искал повода для подколок и издевательств. Чего не скажешь о любезнейших гриффиндорцах.

— Неужели после побега из Блэк-Холла на нормальную одежду не хватает денег? — язвительно протянул Сев, окидывая Сириуса оценивающим взглядом.

Блэк действительно выглядел немного странно в темных пижамных штанах и растянутой серой футболке. Снейп с удивлением отметил, что парень хромал, но, тем не менее, старался держаться достойно. В голове проскочила мысль об инциденте на уроке Слизнорта, о котором за завтраком судачили девчонки.

«Значит, он сбежал из Больничного крыла», — констатировал про себя Северус.

— У меня, по крайней мере, хватает денег на шампунь.

— Да, Блэк, воспитанием тебя явно обделили. Зато твой брат не только воспитан, но еще и умен. Он вот-вот получит Метку... — Снейп знал, что для юноши эта тема была крайне болезненной.

— Заткнись, — прошипел Сириус, сжимая свободную руку в кулак. Другой рукой он уже выхватывал палочку.

— А то что? Ты не можешь отрицать, что Регулус, твоя кузина Белла, ее муж и почти вся чета Блэков выбрала нужную сторону. А ты — что поделаешь, в семье не без урода. Да, Бродяга?

— Ступефай!

Северус вовремя среагировал, уворачиваясь от заклинания. Он вскинул палочку, нанося ответный удар.

— Петрификус Тоталус!

— Экспелиармус! — на долю секунды опережая противника, выкрикнул Блэк.

Северус не успел блокировать красный луч и больно ударился о стену, отлетев назад. Его палочка теперь лежала в нескольких футах от него.

Снейп слишком поздно понял, что справиться с одним из лучших учеников в классе защиты от темных искусств, у которого, едва он касался палочки, срывало крышу, будет довольно сложно. Тем более, затронув «запретную тему», Северус только раззадорил и без того взвинченного Блэка. Но отступать было некуда, а единственной защитой, которую признавал Снейп, было нападение.

— С каких пор ты стал сражаться в одиночку, Блэк? Где же твои дружки? — Северус поморщился, медленно поднимаясь на ноги. — Неужели Поттер может пропустить представление?

— Не трогай Джеймса, — Сириус еще крепче сжал палочку, отчего побели костяшке пальцев. — Ты просто все еще не можешь смириться, что Лили выбрала его, а не тебя. Но ты и сам понимаешь, что такое убожество, как ты, даже в сравнение с ним не годится.

До палочки всего несколько шагов. Ощущение беззащитности лишь разжигало в Снейпе огонь ненависти. Перед глазами стояли воспоминания двухлетней давности — позор и унижение, которые он никогда не забудет.

— Когда мы окажемся по разные стороны баррикад, я первым пущу в Поттера Аваду. И сделаю это у тебя на глазах, — процедил Северус, протягивая руку к заветному кусочку дерева.

— Заткнись, ублюдок, — глаза Бродяги вспыхнули.

— А то что? Пожалуешься мамочке?

— Круцио! — Сириус резко и отрывисто взмахнул палочкой.

Северус пошатнулся и рухнул на подкосившиеся колени. Глаза заволокла алая пелена, тело выжигало изнутри адское пламя. Боль разливалась по всему телу, проникая в каждую клеточку, разрывая нервы и врезаясь в кожу. Все сильнее и сильнее... Снейп оперся на каменную плитку, но руки дрожали, и он сполз на пол. Он ничего не чувствовал, кроме боли и ненависти. Хотелось кричать и метаться по полу, но он должен был вытерпеть эту пытку. Северус до крови закусил губу, стараясь не издать ни звука, и сжался в позе зародыша. Тело предательски вздрагивало и корчилось в судорогах.

«Чтоб ты сдох, Блэк»

Боль постепенно утихала, но тело все еще не слушалось. Усилием воли Снейп вытянул руку вперед и коснулся гладкой поверхности палочки, но Блэк не обратил на это внимания.

— Непростительное из уст гриффиндорца. Какая ирония! — прохрипел Северус.

— Блэк, опусти палочку, — послышался где-то далеко такой родной и знакомый голос.

— Не подходи ко мне, Эванс!

Северус не мог сосредоточиться на их диалоге — он ждал нового удара, новой порции боли.

«Долбаное гриффиндорское благородство! Почему же ты не атакуешь?!»

— Бродяга, опусти палочку, слышишь? Какого хрена вы тут устроили? — мужской голос, еще более взволнованный.

— Отойдите. Отойдите оба!

В голосе Блэка были нотки... паники? Страха? Чего же он так испугался?

С огромным трудом слизеринец открыл глаза и, наконец, увидел свидетелей.

«Ну, конечно! Когда это наши стычки оставались без внимания публики?»

Прямо перед Лили стоял Люпин, готовый защитить ее в любую минуту. Он сжимал палочку, но был не в силах направить ее на друга.

«Слабак»

Рыжеволосая староста за его спиной была напугана, ее взгляд метался между Блэком и лежащим на полу Снейпом. В глазах первого читалось какая-то дикая смесь злости и страха. Рука, которой он сжимал палочку и направлял ее на Северуса, едва заметно дрожала. Второй рукой он жестом останавливал Люпина и Эванс, стоявших поодаль.

Снейп с трудом поднялся на ватные ноги, опираясь на холодную стену.

«Зачем ты пришла, Лили? Зачем?! Ты же снова все не так поймешь... Атакуй, Блэк, не стой!»

Но Бродяга не двигался с места. Он был похож на каменное изваяние или ледяную скульптуру. А Снейп не мог просто так стоять, он не мог смотреть на врага, как загнанный зверь, и бездействовать.

— Сектумсемпра! — уверенный голос выкрикнул четко отработанное заклинание. Северус почувствовал, как все оставшиеся силы проходят сквозь руку и превращаются в яркий луч. Он с трудом удержался на ногах, ощущая спиной единственную опору. Губы слизеринца тронула едва заметная ухмылка.

Он отомстил, вернул ему эту дикую боль. Чертов Блэк теперь лежал на полу, истекая кровью. Его футболка быстро покрывалась огромными багровыми пятнами, а кожа стала еще более бледной.

— Нет! — закричала Лили, бросаясь к Сириусу и опускаясь перед ним на колени. Глотая слезы, она снова и снова взмахивала палочкой, но кровь не желала останавливаться банальным Эпискеи. — Останови это! Останови, слышишь?! Ты не убийца, Северус!

Люпин медленно двинулся к Снейпу, спрятав палочку в карман мантии и демонстрируя тем самым свою безоружность.

— Северус, пожалуйста. Нам самим ему не помочь, — Лунатик бросил взгляд на Лили, которая все еще пыталась спасти Бродягу. В глазах Ремуса затаился животный страх, вот только он боялся не черноволосого парня, стоящего перед ним. Он боялся потерять друга. Боялся того, что только что увидел. — Останови это.

Но не слова гриффиндорца, а глаза Лили заставили Снейпа опомниться. Он понял, что если сейчас даст Блэку умереть, девушка, которую он безответно любил, никогда его не простит.

Легкий взмах палочки, и невербальное заклинание заставило кровь вернуться в тело, давая Сириусу шанс на жизнь. Еще один взмах, и раны слегка затянулись, но шрамы от них еще долго будут напоминать Блэку об этой стычке.

Лили утерла слезы тыльной стороной ладони и поднялась на ноги. Через мгновение бессознательное тело Сириуса поднялось в воздух, управляемое ее палочкой. Девушка даже не взглянула в сторону бывшего друга.

— Спасибо тебе, Северус. Я этого не забуду, — тихо произнес Люпин.

Снейп провожал их взглядом, пока эта странная процессия не скрылась из виду. Парень опустил глаза на свои ладони. На них впервые была чужая кровь.

Джеймс отнял лохматую голову от ладоней и в очередной раз бросил взгляд на все еще спящего друга.

— Долго он еще дрыхнуть будет? — пробурчал парень, потирая уставшие глаза. Он бодрствовал вторую ночь подряд. Видимо, Поттер превосходно владел даром убеждения, раз мадам Помфри все еще не выставила его за порог.

— Сохатый? — послышался сиплый голос Сириуса. — Ты что здесь делаешь?

— Сам удивляюсь, — Джим ухмыльнулся, облегченно выдохнув. — Может, Помфри поняла, что от меня так просто не отвяжешься?

Блэк как-то неубедительно фыркнул и попытался подняться. Но Джеймс так на него посмотрел, что он резко передумал.

— Сохатый?

— М-м-м?

— У тебя в роду не было кого-нибудь, кто взглядом убивал?

— Э-э... нет, — похоже, Джеймс на самом деле был озадачен вопросом. — А что?

— Да вот думаю, извиняться мне перед тобой или нет, — Бродяга растянул губы в улыбке. — Раз уж не было, можно не бояться.

Поттер состроил рожу и показал другу средний палец.

— Да шучу я, шучу! — на этот раз Сириус все-таки приподнялся на локтях. — Прости меня, дружище, я вел себя как последняя сволочь. Да воскреснет дружба между нами! Ну как? Достаточно проникновенно?

— В самый раз. Хотя я рассчитывал на то, что ты будешь ползать на коленях и все такое. Но, учитывая твое состояние...

— Поттер, ты нахал. Держи свои сексуальные фантазии при себе!

Джеймс заржал и стиснул Блэка в объятиях. Тот незаметно поморщился от боли, когда друг сжал израненные бока слишком сильно, но не сказал ни слова. Он был рад, что все вернулось на свои места.

— Знаешь, Сириус, я тоже виноват, — совершенно искренне произнес Поттер. — Нужно было сразу сказать Лили, что орхидеи для тебя — табу. В общем, ты тоже меня прости, потому что мы оба оплошали.

— Эй, виноват я, а не ты, — Сирус мотнул головой. — Я истерил как девчонка.

— Нет, виноват я!

— Нет, я.

— Я, кому говорят!

— Поттер, обещай, что у тебя будет только один ребенок, — неожиданно сменил тему Сириус.

— Что ты несешь? — Джеймс вскинул брови.

— Планета не выдержит целое стадо таких упертых оленей! — Блэк снова заржал, несмотря на то, что смех доставлял дискомфорт.

— Фу, псина. Чтоб тебя блохи покусали, — Поттер насупился, стараясь скрыть улыбку.

— Чтоб тебе Эванс рога наставила! — парень смеялся во весь голос, держась за живот. — Хотя куда тебе вторые?

— Хватит ржать, придурок! — Джеймс легонько толкнул его в плечо. — Лучше расскажи мне, что вчера произошло.

Сириус резко умолк, веселиться больше не хотелось.

— А что ты уже знаешь?

— Только то, что Нюнчик нарвался на твою палочку. Вот только почему на этой койке ты, а не он?

— Джеймс, — начал юноша, стараясь как можно тщательнее подбирать слова. Он не знал, как сказать другу правду. — Мне не очень хочется говорить об этом.

— С каких это пор у тебя от меня секреты? — Поттер нахмурил брови, стараясь отыскать подвох в словах лучшего друга. — Если ты не хочешь признавать своего поражения... Да я скорее оторву Снейпу голову, чем стану над тобой смеяться!

— Сохатый, успокойся.

— Что значит «успокойся», Сириус? У Лили глаза были красными, когда она звала меня сюда. Она сказала, что просто устала, но я же не слепой и не совсем идиот. Скажи мне правду, пожалуйста.

— Странно, что Рем тебе не сказал, — Сириус был уверен, что Лунатик поделится увиденным с Джеймсом. И Лили почему-то промолчала. — Кстати, где он?

— Ушел полчаса назад. Он плохо себя чувствует перед полнолунием, и... Эй, не уходи от ответа! — Джим начинал злиться. — Нюниус применил к тебе какое-то свое паршивое темное заклинание, да? Я видел, как мадам Помфри делала тебе перевязку. Она пыталась выпытать у Ремуса, кто это с тобой сделал, но он не сказал. Сириус, не молчи!

Блэк повернулся на бок и снова поморщился, но на этот раз Джеймс это заметил.

— Значит, я прав. Убью гада! — почти прорычал Поттер, ударив кулаком по постели.

— Джеймс, я же попросил тебя успокоиться!

— А я попросил тебя сказать правду. Всю правду, понимаешь? — Поттер сложил руки на груди.

— Я пытал его Круциатусом. Такая правда тебя устроит?

— И вообще... Что ты сделал? — Джеймс не поверил собственным ушам.

— Не заставляй меня повторять это второй раз, — отрезал Бродяга и опустил глаза. В этот момент ему больше всего на свете хотелось спрятаться под мантией-невидимкой.

Джеймс молчал, пытаясь переварить услышанное. Блэк совсем недавно сбежал из дома, где Непростительные были нормальным явлением, где почти все семейство мечтало вступить в ряды Пожирателей смерти. Сбежал он потому, что его тошнило от всего этого. А теперь он говорит, что пытал человека.

— И почему ты это сделал? — у Джеймса даже немного сел голос, и ему пришлось откашляться, чтобы прочистить горло.

— Он мня оскорбил, — не глядя на него, пробормотал Блэк. Он не хотел говорить Джеймсу истинную причину своих действий, представляя его реакцию. К тому же он не мог заставить себя повторить угрозу Снейпа вслух.

На какое-то время Джеймс снова замолчал. Со стороны он даже мог показаться спокойным, если бы не сжатые в кулаки ладони и побелевшие костяшки пальцев.

— Да мы каждый день с ним срёмся! — он всплеснул руками. — Каждый день друг друга оскорбляем, гиппогриф тебя..! Но это же не значит, что нужно сражаться на дуэли и пытать его Круциатусом! Круциатусом, мать твою! Ты в своем уме вообще был, когда палочку из кармана доставал?!

Джеймс не заметил, как стал кричать. Сириус схватил с тумбочки палочку и наложил на дверь, ведущую в комнату мадам Помфри, заглушающие чары.

— Поттер, ты ли это? — Блэк говорил очень тихо. — Тебе напомнить, как ты подвесил Снэйпа вниз головой и чуть ли не демонстрировал всем его задницу? Не нужно меня учить!

— Это другое. Это нельзя сравнивать.

Они снова помолчали и потупили, глядя в разные стороны.

— Джим.

Поттер повернул голову.

— Я не знаю как так вышло, — Теперь Сириус не лежал, а сидел рядом с ним, явно превозмогая неприятные ощущения. Он положил руку другу на плечо и говорил почти шепотом. — Он задел за живое. Я сам испугался, когда понял, что сделал.

— Это не меняет сути, — так же тихо произнес Поттер.

Сириус убрал руку и прикрыл глаза. На мгновение он поверил, что их дружба с Сохатым рухнула, и даже не представлял, как будет жить с этим дальше.

— Но ты все равно остаешься мои другом, несмотря ни на что, — продолжил Джеймс.

— Потте-е-ер! — Сириус нервно хохотнул и пихнул друга в бок. На душе вдруг снова стало легко и спокойно. — Я думал, это конец.

— Я тоже так подумал на минуту, — Джеймс приподнялся, чтобы перебраться на соседнюю кровать. Он вдруг почувствовал, как сильно устал.

— Поспи, Сохатый. Ты сейчас похож на садового гнома после хорошей взбучки.

— Я догадываюсь, — Джим хмыкнул, закрывая глаза и натягивая одеяло. — Расскажи, о чем вы с Ремом шептались на зельеварении, пока я не отрубился.

* * *

— Мэттью, ты не летаешь, а ползаешь, как пьяный соплохвост! — орал Джеймс, восседая на метле. С высоты в несколько десятков ярдов капитан гриффиндорской сборной по квиддичу уже целый час созерцал довольно плачевную картину. Вратарь Мэтт то и дело пропускал мячи, ловец Элла битый час безуспешно гонялась за снитчем... Словом, тренировка не удавалась. Сам Поттер участие в игре не принимал, а только раздавал указания, чем невероятно раздражал членов своей команды. — Мне не нужен вратарь-дырка! Еще один пропущенный мяч, и я лично попрошу Тома зарядить бладжером тебе в голову!

— Мистер Поттер, кэп! — с явной иронией в голосе крикнула Мари, лучший охотник в Хогвартсе (после Джеймса, конечно). — Ты скоро надорвешься, если будешь и дальше так орать! Лучше бы тренировался вместе со всеми, нам надо отработать пару бросков.

Как истинный капитан, Джим предпочитал руководить и делать замечания. Но он был прекрасным стратегом, и почти все матчи заканчивались успехом именно благодаря его смекалке. В предстоящем матче со Слизерином Поттер собирался одержать победу, а для этого нужно было довести тактику команды до совершенства. Сохатый собирался ответить Мари, но в этот момент в него был запущен бладжер. То ли кто-то из загонщиков не рассчитал удар, то ли мяч был отправлен в Джеймса нарочно, в любом случае капитану пришлось уворачиваться от предательской подачи. Он резко ушел вправо, не удержал равновесие, и повис на метле, держась одной рукой за древко.

— Совсем офигели? — с нарастающим негодованием крикнул Джим, кое-как забравшись на метлу и окинув игроков взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. — Так, ребятки, мы сегодня еще на пару часиков задержимся!

По полю разнесся дружный стон, но никто не стал спорить, прекрасно понимая, что любые протесты не принесут результата. А Джеймс тем временем вошел в крутое пике. С бешеной скоростью рассекая воздух, парень отобрал у Мари квофл и забросил его в центральное кольцо.

— Мэтт, я, кажется, тебе что-то обещал за пропущенный мяч?!

* * *

— Триста тридцать один... триста тридцать два... триста тридцать три... триста тридцать четыре... — Джеймс едва переставлял ноги. Он и сам уже был не рад тому, что растянул тренировку на три часа и изрядно вымотал всю команду и себя в том числе. Парень направлялся в кабинет директора, дабы помочь Сириусу, все еще пребывавшему в Больничном крыле, с его любовными делишками и найти приключений на собственную жоп... голову.

Наконец, преодолев препятствие из бесконечных ступеней, Поттер оказался в небольшом коридоре, ведущем к его заветной цели.

«Мерлин! — Сохатый хлопнул себя по лбу, остановившись перед дверю. — Я же совсем забыл про горгулью! Та-а-ак, Дамблдор у нас любит сладости. Значит, пароли должны быть "вкусными", верно? Итак, поехали»

— Драже Берти Боттс? — горгулья не сдвинулась с места. — Тыквенный сок? — тот же результат. — Лимонные дольки? Шоколадные котелки? Сладкое королевство? Сливочное мороженное? Ананасы в сахаре? Кекс со смородиной?..

Через десять минут Джеймс иссяк. Он перечислил все называния известных ему сладостей. На выручку как всегда пришла бурная и воспаленная фантазия Мародера.

— Нужно быть оригинальнее, — парень довольно ухмыльнулся, потирая ладони. — Может быть, Филч в сахарной пудре? Шоколадное копытце кентавра? Слизнорт под сиропом? Нет, это уже перебор. Тогда, может, Дамблдор-любитель-тупых-паролей?!

Интересно, что бы сказала горгулья на это, умей она говорить?

— Мистер Поттер, простите, что отвлекаю от столь увлекательного занятия, — послышался за спиной до боли знакомый голос.

Джеймс медленно повернулся и впервые в жизни пожалел, что не родился страусом. В этот момент он не отказался бы от возможности засунуть голову в песок. О, если бы он только мог провалиться сквозь землю!

— Профессор МакГонагалл? А что вы здесь делаете? — промямлил Поттер, глупо улыбаясь.

— Мне кажется, это мне стоит задать Вам этот вопрос, — МакГонагалл говорила вполне серьезно, но Джеймсу на миг показалось, что она едва сдерживает улыбку. — Хотя я сомневаюсь, что ответ будет честным, а многогранность Вашей фантазии я уже оценила.

Если бы перед Джимом стояла не декан Гриффиндора, он бы обязательно фыркнул, но юноша сдержался.

— Тогда, может быть, вы проведете меня к директору, профессор? — почти взмолился Сохатый.

— Какова цель визита? — МакГонагалл недоверчиво смотрела на юношу.

— Цель визита... Я к профессору по личному вопросу! — уверенно заявил гриффиндорец.

— По личному, так по личному, — кажется, профессор не поверила, но смиловалась и повернулась к горгулье. — Хогвартс-экспресс!

Каменная статуя вздрогнула и отпрыгнула в сторону, открывая проход. Взору Джеймса открылась винтовая лестница, движущаяся вверх.

— Хогвартс-экспресс? Хогвартс-экспресс?! — он готов был рвать на себе лохматую шевелюру.

— Мистер Поттер, Вы желаете остаться за дверью? — профессор пронзила своего подопечного суровым взглядом. — Ведите себя прилично. Хотя кому я это говорю?

Джим усмехнулся и шагнул на лестницу вслед за деканом.

Через пару мгновений они оказались в просторной круглой комнате с большими окнами, завешанными бархатными шторами. Седовласый старик, возраст которого, по мнению Джеймса, колебался от ста до двухсот лет, восседал за письменным столом и внимательно изучал взглядом вошедших.

— Мистер Поттер, хорошо, что вы пришли. Я как раз собирался попросить профессора МакГонагалл привести Вас ко мне, — почему-то в глазах директора не было привычного веселого блеска, что немного настораживало. — Присядьте пока, а мы с профессором отлучимся на пару минут. Угощайтесь лимонными дольками!

Дамблдор вежливо улыбнулся и указал декану Гриффиндора на небольшую лестницу, незаметную на первый взгляд. Джеймс с удивлением посмотрел на директора, недоумевая, что уже успел натворить. Но парень был рад тому, что не придется придумывать тот самый «личный вопрос», по которому он явился сюда. Он тут же с удовольствием отправил в рот пару кусочков сладкого угощения, проголодавшись после тренировки. Как только профессора вышли из его поля зрения, парень вскочил на ноги, намереваясь быстрее выполнить свою миссию. Но сделать это было не так легко — Джим по-настоящему растерялся, когда понял, что на него уставилось сразу несколько десятков пар глаз.

— Вечер добрый, уважаемые дамы и господа! — театрально поклонившись, начал он с лучезарной улыбкой. — К сожалению, я понятия не имею, как вас всех зовут... Ну да, грешу, сплю на истории магии.

Джим почесал затылок и усмехнулся.

— Но имя одной прекрасной женщины мне известно. Госпожа Дервент, вы не могли бы помахать мне ручкой?

Некоторые портреты возмущенно перешептывались, некоторые тихо посмеивались. Лишь одна пожилая колдунья с длинными серебристыми локонами сохраняла спокойствие. Она тепло улыбалась, пряча что-то за спиной.

— Увы, мистер Поттер, — произнесла она, слегка склонив голову набок, — сомневаюсь, что смогу Вам чем-то помочь.

— Почему? — Джеймс вскинул брови. — Вам жалко показать мне цветочки?

— Я обещала показать их только одному ученику вашего возраста, — Дайлис лукаво улыбнулась. — И это не Вы.

— Дайте угадаю, Сириусу Блэку? Так вот, он сейчас в Больничном крыле, умирает. Неужели вы не исполните последнюю волю бедного умирающего мальчика? А я проделал огромный путь в этот кабинет вместо него... Сжальтесь же над нами! — Поттер явно вошел во вкус. — И, кстати, кому это вы давали обещание? И зачем?

— Женская солидарность, — только и ответила бывшая директриса, пожав плечами. — Хорошо, если вы так настаиваете...

— Конечно, настаиваю. Будьте любезны! — воодушевленно воскликнул Поттер.

— Думаю, та юная мисс не будет против, учитывая определенные обстоятельства.

— Не будет, честное слово! Скорее же, сейчас вернется профессор Дамблдор, — парень просто сгорал от нетерпения, ведь его победа была так близка.

Колдунья кивнула и достала из-за спины аккуратный букетик из белых и розовых орхидей.

— Раз, два, три... семь! Семь! Спасибо, спасибо, профессор! — юноша был безгранично счастлив, словно только что выиграл Чемпионат Мира по квиддичу. — Но как этой загадочной мисс удалось здесь, в кабинете директора, поговорить с Вами?

Дайлис не успела ответить, ибо откуда-то сверху послышались шаги. В комнату вернулись Дамблдор и МакГонагалл. Последняя бросила на Джима сочувственный взгляд и, едва заметно кивнув ему, удалилась.

— Присядьте, Джеймс, в ногах правды нет. Я должен сообщить Вам не слишком радостные новости, — тон директора явно не предвещал ничего хорошего.Джеймс вмиг посерьезнел, напряженно опустившись в кресло и не сводя глаз с профессора.

— Что произошло? — прохрипел он внезапно осипшим голосом. Сердце стучало слишком быстро. — Что-то с родителями?

Дамблдор кивнул.

* * *

Стены Больничного крыла время от времени подрагивали от дружного хохота. Трое Мародеров сидели на кровати, поедая только что испеченные домовыми эльфами пирожки с яблоками. Маленькие ушастые домовики уже привыкли к частым гостям на кухне и с радостью отдавали им все самое вкусное. Ремус пытался объяснить Сириусу пропущенный материал по трансфигурации, а Питер листал журнал о квиддиче. Блэк не желал учиться, ссылаясь на «неизлечимую болезнь мозга», чем вызывал явное негодование Люпина и тихие смешки Петтигрю. Сириус порой ловил на себе тяжелые взгляды Люпина, но никак на них не реагировал. Видимо, Лунатик все никак не мог прийти в себя после того случая в коридоре со Снейпом.

— Ага! Жрете без меня? — послышался насмешливый голос Поттера, вошедшего в крыло. — Как ты, дружище?

— Так же, как и пятнадцать часов назад, когда ты, увалень, умудрился разбудить меня! — проворчал Сириус и изобразил на лице свою особенную блэковскую ухмылку.

— Ладно, раз я такой плохой, не поймать тебе неуловимую Леди Икс, как собственный хвост. Да, Блохастик?

Сириус недовольно фыркнул, а Ремус усмехнулся, отложив учебники на тумбочку, и с интересом посмотрел на друга.

— Что тебе известно, хитрая морда? — спросил он.

— Ну, например, как превратить пепельницу в мышку, как вывести из себя МакГонагалл, как покорить Лили Эванс, — Джеймс стал загибать пальцы, — как сварить оборотное зелье, как стащить из кухни разные вкусности, сколько белых орхидей на портрете Дервент, как победить на дуэли слизеринца...

— Поттер, не неси чушь, — отмахнулся Блэк, но тут же буквально подпрыгнул на кровати. — Что ты сказал?!

— Прости, братишка, я разбудил тебя утром, поэтому не стану отвлекать сейчас. Ты ложись, отдыхай. Устал, наверное, — Джим состроил невинную мордашку и бодрым шагом направился к выходу.

— Поттер, а ну прекрати это выступление кентавра на колесиках! — Сириус сверкнул глазами, но на его губах играла улыбка. — Беру свои слова обратно! Я готов каждое утро просыпаться от твоего назойливого сопения, спать с тобой в одной кровати, гладить твою мантию, стирать твои носки!

— Бродяга, может, тебе и не нужно искать Незнакомку? Вы с Джеймсом — прекрасная пара! — Ремус засмеялся, и к нему с удовольствием присоединился Поттер. Пит же в это время не сводил глаз с веселящегося Джеймса, чем изрядно раздражал Блэка.

— Носки — это подвиг, Сириус! — Джим едва дышал, захлебываясь смехом.

— Говори уже!

— Да семь их, семь! Семь белых орхидей, — казалось, что Поттер сейчас лопнет от гордости. Сириус же вмиг исцелился от всех недугов, с радостным воплем вскочил с кровати и бросился на Джеймса. Он сгреб его в охапку и слегка приподнял над полом (что было не так-то просто сделать).

— Отпусти меня, маньяк! Я не хочу жить с тобой, у меня Лили есть! — заливался Сохатый.

— Так, с торжественной частью закончили, — вдоволь насмеявшись, пробормотал Блэк официальным тоном и отпустил друга. — Теперь о главном: как ты это сделал?

— Поттеры могут все.

На последней фразе голос Сохатого предательски дрогнул. Сейчас только тролль мог не заметить, что с ним что-то не так.

— Джеймс, что случилось? — высказал всеобщий вопрос Рем, нахмурив брови.

— Мама и папа, — он сделал глубокий вдох, тщетно стараясь выглядеть спокойным, — попали в Мунго. Какая-то неизвестная болезнь. Ими занимаются лучшие колдомедики, но никто не может толком ничего сделать. Завтра с утра кто-то из профессоров отведет меня к ним.

Ремус и Питер переглянулись, в то время как Бродяга приобнял друга за плечи и ободряюще улыбнулся.

— Не падай духом, Джим. Все же хорошо будет!

Поттер неуверенно кивнул.

Студенты Хогвартса давно поняли простую истину, что 'поттерблэк' — понятие неделимое. Но, видимо, профессор МакГонагалл так не считала, раз не позволила Сириусу отправиться в больницу Св. Мунго вместе с Джимом и профессором Дамблдором. Как Блэк не разглагольствовал, как ни старался убедить декана в том, что мистер и миссис Поттер давно заменили ему родителей, как ни просил — тщетно. Строгая и непреклонная профессор трансфигурации осталась при своем мнении. Была бы ее воля, Блэк полежал бы в Больничном крыле еще недельку. По крайней мере, последние несколько дней прошли спокойно, без казусов и происшествий. Да и мадам Помфри не выписала бы Сириуса, если бы этот настойчивый юноша битый час не молил о свободе. Целительница взяла с него клятвенное обещание каждый вечер приходить за лекарствами и, недовольно качая головой, отпустила в гриффиндорскую башню.

— На мне же как на собаке заживает, — с ухмылкой бросил Бродяга на прощание и поспешил удалиться.

Еще никто не знал о возвращении Блэка в ряды грызущих гранит науки, так как все ученики и профессора находились на занятиях в кабинетах, дышащих ветхой пылью. На защиту от темных искусств Сириус не пошел, потратив все время до обеда на приведение себя в должный вид.

Гриффиндорцу едва удалось скрыть темные круги под глазами, проявившиеся после бессонной ночи. Бродяга не мог выбросить из головы мысли о родителях друга. С Поттерами было связано столько теплых воспоминаний, накопленных за неполных два года, сколько Блэк не смог насобирать в собственной семье за всю свою жизнь. Помимо этого на передний план выходили мысли о подавленном состоянии Джеймса, за которого Сириус переживал не меньше, чем за родного брата, и о Снейпе, которого он, Сириус, заставил страдать. Последнего Блэк по прежнему ненавидел и считал своим злейшим врагом, но при этом был не способен забыть его исказившееся от боли лицо.

Еще не раз Сириус вспомнил осуждающий взгляд Люпина. Он решил непременно поговорить с Ремусом о случившемся на чистоту.

О Незнакомке Блэк не думал вообще. Слишком много тяжелых размышлений свалилось на него в эту ночь.

Гриффиндорец направлялся в сторону Большого зала, изнывая от голода. Он решил срезать путь, пройдя по коридору, в котором располагалось несколько кабинетов.

— Я должна его увидеть. Вспомни, что говорят про него и Снейпа, — послышался женский голос где-то в конце коридора. Сириус замер, шагнув в нишу в стене, и затаил дыхание.

— Не стоит. Это может нарушить все твои планы. Блэк же не дурак. А вдруг он все поймет? — обладательница второго голоса была немного взволнована.

— А может и дурак, раз МакКиннон поцеловал!

Бродяга хотел выглянуть из своего убежища и увидеть этих мирно беседующих девушек. Но сделать это незаметно было просто невозможно, к тому же эти двое стояли в неосвещенной части коридора. Так что, по понятным причинам, Сириус остался стоять неподвижно.

— Интересно, воспользовался ли он моей первой подсказкой?

— Ты хотела сказать, разгадал ли первую загадку? — одна из собеседниц хмыкнула.

— Да ладно тебе. Ничто в жизни просто не дается.

Оставаться в неведении больше не было сил. Сириус сделал несколько шагов, заранее проговаривая про себя все то, что он собирался сказать девушке, морочившей ему голову, когда громкий звон колокола оповестил об окончании урока, срывая все его планы. Ученики, как по команде, высыпали из классов, преграждая путь к намеченной цели. К счастью, юноша успел заметить девушку, бросившую на него испуганный взгляд, и вихрь ее темных волос.

Громко призывая Мерлина к ответственности, Бродяга стал расталкивать во все стороны мешающихся под ногами малявок, стараясь как можно скорее пробраться к выходу из коридора. Преодолевая оставшееся расстояние до Большого Зала почти бегом, Блэк думал только об одном: он узнал, кто та девушка, что не дает ему покоя уже почти две недели.

— Сириус!

Он резко обернулся и увидел Питера и Ремуса, спускавшихся по лестнице.

— Рад снова видеть тебя в строю, Бродяга, — с расползающейся по лицу улыбкой заявил Петтигрю.

— Что-то случилось? Ты как-то странно выглядишь, — тут же заметил Люпин, поправляя на плече сумку с учебниками.

— Я ее видел, только что видел! — тяжело дыша, ответил Блэк. — Только что в коридоре. Мне надо ее поцеловать!

— Сириус, успокойся, — почти смеясь, попросил Рем. — Мне кажется, ты снова делаешь поспешные выводы. Стоит все обдумать, чтобы вновь не облажаться, согласен?

— Брось, Лунатик, я не могу ошибаться. Я видел ее! — Сириуса было не остановить, он уверенно метнулся вдоль столов. Мало кто успел занять свое место, так что юноша быстро отыскал глазами то миловидное личико.

«Так, Рейвенкло. Миранда? Милли? Миа? Миш... Точно, Мишель! — промелькнуло у него в голове. — В прошлом году мы вместе делали практическую по травологии, потом я водил ее в Хогсмид, а потом...»

Девушка покраснела под пристальным взглядом гриффиндорца и явно изо всех сил старалась провалиться сквозь землю, но Блэк списал это на собственное прирожденное очарование и нежелание Мишель быть разоблаченной так быстро. Он мельком взглянул на преподавательский стол, за которым (хвала Мерлину!) еще не было МакГонагалл, и устремился к рейвенкловцам. Плюхнувшись на скамейку рядом с девушкой, Сириус обаятельно улыбнулся и без лишних слов притянул ее к себе.

Его настойчивый поцелуй был вознагражден неуверенным ответом.

* * *

Поттер стоял неподвижно, прислонившись лбом к холодному стеклу. В этот момент он понимал, что привычный мир рушится, распадается на тысячи мельчайших осколков прямо у него на глазах. Всего в паре футов от него за толстым слоем проклятого стекла на больничных койках лежали самые дорогие сердцу люди, ради спасения которых он был готов на любые подвиги. Но помочь чем-то матери и отцу Джим не мог, и от этого на душе становилось еще тоскливей.

— Есть какие-то изменения в состоянии мистера и миссис Поттер? — послышался откуда-то издалека голос Дамблдора.

Ответа не последовало, что только подтверждало худшие опасения Джеймса. Парень чувствовал, как внутри него все кипит от гнева. Он не мог больше выступать в роли безмолвного наблюдателя.

— Сколько им осталось? — резко развернувшись, спросил он, ставя тем самым в тупик пожилого целителя.

— Я не могу сделать точных прогнозов, — виноватым голосом пробормотал тот в ответ и отвел глаза.

— Сколько? — процедил Джим, не сводя с колдомедика прожигающий взгляд.

— Джеймс, остынь... — мягко, но, в то же время, настойчиво произнес директор.

— Вам легко говорить! — вспылил Поттер, наплевав на субординацию и любые правила приличия. — Это же не ваши родители при смерти! Не вас не пускают в палату к самым близким людям! Не вам говорят «остынь», когда выть хочется! Да и что Вы вообще...

— Мистер Поттер, давайте поговорим спокойно, — Дамблдор прищурил глаза. — А спокойнее всего говорится под чашечку чая с брусничным пирогом.

Джеймс раздраженно закатил глаза. Дамблдор всегда такой... такой Дамблдор! Но все же гриффиндорец постарался взять себя в руки. Он коротко кивнул и поплелся в ту сторону, куда указал директор.

Уже через несколько минут профессор с явным удовольствием уминал пирог, а Джеймс, отрешенно глядя в окно, мешал чай ложечкой.

— Поверь, Джеймс, я прекрасно знаю, что такое семья.

Парень встретился взглядом с голубыми глазами за очками-половинками. В них было столько понимания и мудрости.

— Серьезно? А я думал, что аист принес вас уже таким бородатым, — пробурчал Джим. Но когда понял, что произнес свое предположение вслух, то покраснел и спрятал улыбку, закрыв рот ладонью.

Дамблдор, конечно же, услышал это интересное предположение, но виду не подал. Он собирался сказать что-то еще, но его прервал неожиданный стук в окно. Любопытная продавщица пирожных обернулась в их сторону, а Дамблдор уже приоткрывал окно, впуская в помещение замерзшую сову с большим конвертом в клюве. Птица явно была рыжей, но ее перышки были плотно облеплены снегом. Она с явным недовольством кинула конверт на стол и без приглашения накинулась на пирог в тарелке директора. Профессор особо не протестовал и, сочувственно качая головой, взмахнул палочкой. Снег мгновенно растаял, а птица заметно повеселела.

— Джеймс, мне срочно нужно в Министерство магии, — произнес Дамблдор, распечатав письмо и пробежав по нему глазами. — Я должен вернуть тебя в Хогвартс.

Он поймал на себе отчаянный взгляд Поттера и продолжил:

— Но, если ты обещаешь хорошо себя вести и не делать глупостей, можешь остаться здесь на ночь. Я предупрежу профессора МакГонагалл.

— Спасибо, сэр, — Джим облегченно выдохнул и натянуто улыбнулся. Через пару мгновений директор исчез с негромким хлопком аппарации. Поттер осушил свою чашку и встал из-за стола, твердо решив вернуться к палате родителей и заставить колдомедика пустить его к ним.

* * *

Лили тихонько, стараясь не разбудить своих сожительниц, вышла из комнаты и бесшумно прикрыла дверь. Ей не спалось. Возможно, всему виной была почти полная луна, слабо освещавшая лестницу. Лили всегда плохо спала перед полнолунием. Завязывая на ходу поясок махрового халата, девушка спустилась в гостиную. Чем заняться в столь поздний час, страдая от бессонницы, Эванс не знала. Ко всему прочему, ее терзали тревожные мысли о родителях Джеймса и, разумеется, о нем самом. Он должен был вернуться к ужину, но так и не появился, как, впрочем, и его лучший друг, исчезнувший после своей очередной выходки в Большом Зале. Наслушавшись за весь день свежих сплетен о существовании новой пассии Сириуса, гриффиндорка нуждалась в тишине и в обществе хорошей книги, раз уж не было возможности понежиться в сильных руках Джима. Но в полной тишине ей не суждено было оставаться долгое время. Прислушавшись, Лили уловила чье-то дыхание.

Любая нормальная девушка, увидев нечто, развалившееся на полу у камина, немедленно вернулась бы в спальню и не высовывалась бы оттуда до самого утра. Но нет! Под пагубным влиянием Поттера рыжеволосая волшебница окончательно утратила чувство самосохранения. Она, едва слышно ступая, подошла к неизвестному существу, держа палочку наготове.

— Постарайся не ткнуть палочкой мне в нос, — произнесло то самое нечто голосом Сириуса и зашевелилось.

От неожиданности Лили отпрыгнула назад, зацепившись за край стола и выронив палочку. Девушка не удержала равновесие и рухнула на пол, больно ударившись.

— Эванс, ты что ли? — темный силуэт стал постепенно приобретать человеческие очертания. — Ну, разумеется! У кого в школе еще такая превосходная координация движений?

— Да чтоб тебя, Сириус! — возмущенно зашипела Лилл, потирая ушибленную ногу и стараясь отыскать в темноте свою палочку. — Нормальная у меня координация.

Блэк же тем временем вернулся в прежнее положение, пристально изучая взглядом потолок. Словно прочитав мысли однокурсницы, он лениво повел палочкой, и в камине вспыхнул огонь.

— Я допоздна делала домашнее задание, но не видела, как ты пришел, — Эванс говорила шепотом. — Что ты здесь делаешь?

— Лежу, — пробормотал Бродяга, подложив руки под голову и плотно сомкнув веки.

— Сириус, тебе не кажется, что нормы поведения, которыми ты руководствуешься в последнее время, разительно отличаются от общепринятых?

— Угу.

— А знаешь ли ты, что твоя личная жизнь интересна далеко не всем обитателям Хогвартса? — Эванс придвинулась ближе к Бродяге, чтобы лучше видеть его нахальное выражение лица.

— Угу.

— И некоторым людям ты перебиваешь аппетит своими поцелуями в Большом Зале!

— Угу, — Сириус подтянулся на локтях, придвигаясь к Лили вплотную и опуская голову ей на колени. — Тебе, что ли, тоже хочется?

— Блэк, у тебя совсем совести нет? — девушка нахмурилась, глядя на гриффиндорца сверху вниз.

— Мозгов у меня нет, — мрачно констатировал Сириус и щенячьим взглядом уставился на однокурсницу. — Эванс, мне нужно срочно поплакаться в чью-нибудь жилетку. Сохатого, как назло, где-то фестралы носят, да и толку от него никакого — только поржет. А вот твой мягкий халатик вполне сойдет за жилетку.

— Сириус, ты серьезно?

— Конечно, серьезно, — немного обижено заявил Бродяга. — Я разве не похож на серьезного человека?

— Если честно, совсем не похож, — с легкой улыбкой, протянула девушка, проведя рукой по слегка спутанной шевелюре. — Сириус, почему у тебя в волосах репейники?

— Я гулял.

— А, понятно, — Эванс растянула губы в улыбке. — Если тебе действительно нужно с кем-то поговорить, я буду рада помочь. Правда, ты можешь рассказать мне все что угодно, я никому не выдам твоих секретов.

— Что, даже Поттеру? — Бродяга прищурился, пристально глядя на девушку.

— Даже Поттеру.

— Что ж, ты прошла проверку. А Поттеру можно рассказывать все, у нас нет друг от друга тайн, — он достал из кармана несколько сложенных вдвое и уже изрядно потрепанных пергаментов и протянул их своей собеседнице. — Вот она, цитадель зла.

Эванс неуверенно взяла пергаменты и углубилась в чтение. Это были письма, выведенные аккуратным почерком. Их автор явно не страдала дефицитом воображения, ибо и стиль письма, и «подсказки», больше напоминавшие сложные ребусы, действительно стимулировали к продолжению придуманной ею игры. Лили впервые за несколько недель посмотрела на Блэка с пониманием.

— Ты использовал свою вторую попытку, да? А первую ты потратил на МакКиннон.

Он кивнул.

— А девочка из Рейвенкло не ответила на поцелуй?

— В том-то и дело, что ответила, — Сириус помрачнел еще больше. — Но это была не она.

— И что ты планируешь делать дальше? Осталась одна попытка.

— Больше не будет никаких попыток, — резко возразил Блэк, выхватывая письма из рук старосты Гриффиндора. — Я больше не собираюсь быть заложником ее больной фантазии. Вот, это было последней каплей.

Сириус извлек из кармана еще один пергамент, который, в отличие от предыдущих, был скомкан, кое-как выровнял его и стал читать вслух:

— «Сириус Блэк! Я намеренно больше не ставлю слово 'уважаемый' перед Вашим именем, ибо на то есть свои причины. У Вас напрочь отсутствуют логика и здравый смысл. Только глупец может делать столь поспешные выводы и совершать необдуманные поступки. Увы, мое представление о Вас было совсем иным. Вы не достойны носить имя самой прекрасной и яркой звезды на небосводе! Незнакомка», — Сириус поднял с пола небольшой серый платок, выпавший вместе с письмом. — Это, как я понимаю, вторая подсказка. И почерк у нее в этом письме какой-то неровный...

Лили молча слушала Блэка, стараясь осознать, в какую идиотскую ситуацию он попал. Создавалось впечатление, что эта Незнакомка старается выставить его дураком перед всей школой.

«Но зачем ей это нужно? Чего она добивается?»

— У меня такое чувство, что ты чем-то очень ее обидел, потому что обвинения совершенно идиотские, как будто она пишет об одном, а думает совсем о другом, — Лили задумчиво закусила нижнюю губу. — Странно все это.

— А у меня такое чувство, что она хочет отомстить за всех девушек Хогвартса сразу! — пробурчал Сириус. — Звезды я не достоин, видите ли!

— Тебя так задели ее слова? — ответа не последовало. Лили подумала, что такая реакция Блэка могла быть связана с его семьей, из которой он не так давно сбежал. — Сириус, а где Сириус?

Лилл завороженно смотрела на чистое ночное небо за окном и улыбалась уголками губ.

— У тебя проблемы с астрономией?

— Ага, а у тебя проблемы с девушкой.

Блэк хмыкнул и, несколько секунд созерцая небо, указал на скопление звезд.

— Вот, это, — он начертил в воздухе кривую линию, — созвездие Большого Пса. Сириус вот здесь. Самая яркая и самая близкая к Земле звезда.

— Знаешь, — Лили смотрела на ярчайшую точку, которую выделил ее собеседник, не отводя взгляд, — Незнакомка ошибается. Ты очень похож на эту звезду.

— Чем же? — юноша чуть приподнял брови в удивлении.

— У тебя светлая душа, и ты действительно яркая и уникальная личность.

— Чем ярче светит звезда, тем быстрее она сгорает, — отрешенно констатировал Сириус. — Все, с этого момента я прекращаю какие-либо действия, связанные с ней. Надоело.

Он еще пару мгновений вертел в руках письма, затем убрал их обратно в карман и поднялся на ноги.

— Спасибо тебе, Эванс, за халатик. Надеюсь, он не сильно промок, — Блэк протянул девушке руку.

— Тебе так нравится называть меня по фамилии? — Лили насупилась, но все же сжала его руку и встала. — Не броди сегодня больше по замку.

— Да, Эванс. Не буду ничего обещать, — Сириус ухмыльнулся, заметив на себе недовольный взгляд гриффиндорской старосты. — Ладно, ладно! Спать, так спать.

У лестницы, ведущей в спальню девушек, Бродяга на прощание чмокнул Лили в щеку.

— Спасибо тебе, мне стало немного легче, — он помахал рукой и пошел к себе.

Эванс толкнула дверь в комнату, за неполных семь лет ставшую ей родной и привычной, и уже через пару мгновений сидела на своей кровати.

— Лили, ты почему не спишь? — послышался сонный голос Алисы. — Поттер вернулся?

— Почти, — разговаривать с подругой не было ни желания, ни сил.

— М-м-м... понятно.

Лили усмехнулась в темноту. Только в этот момент она осознала, что все еще сжимает в руке серый платок Незнакомки.

...

P.S.

Немного черно-белых иллюстраций для лучшего восприятия.

http://www.pichome.ru/Dvg

http://www.pichome.ru/Dvj

Сириус лежал на кровати, уставившись в красный бархат полога. Обычно, чтобы стащить его с постели, остальные мародеры применяли целый арсенал заклинаний, так что в другой ситуации его бодрствование в предрассветные часы могло бы удивить друзей. Но не сегодня.

Это была первая ночь после похорон. Поттер сопел на соседней кровати и иногда тихонько всхлипывал во сне. Еще совсем недавно он рыдал как мальчишка, уткнувшись в плечо лучшего друга. Сириусу хватило ума ни о чем не спрашивать, Сохатый говорил сам, захлебываясь слезами. Из сбивчивого рассказа Джеймса Бродяга смог понять только то, что, несмотря на запреты врачей и риск заражения смертельным недугом, друг провел рядом с родителями их последние минуты. Миссис Поттер скончалась на два часа раньше мужа, не приходя в сознание, а Чарлус ненадолго пришел в себя и успел поговорить с сыном.

Сложно было даже представить, что чувствовал Джеймс. Сириусу и самому было больно от одной мысли об утрате двух замечательных людей, заменивших ему родителей. Но закрыться в себе и дать волю эмоциям он не имел права и держал себя в руках ради Поттера.

Бродяга потер глаза, тщетно стараясь отогнать мрачные картинки, всплывавшие в памяти.

Люди в черных мантиях, слившиеся в один черный поток, наполненные слезами и болью глаза друга, яркие пятна цветов на надгробии.

Блэк бросил взгляд на прикроватную тумбу, где лежал вчерашний выпуск «Ежедневного пророка». На первой полосе красовалась устрашающая колдография, изображавшая нависшую над домом так называемую Темную метку, отличительный знак Пожирателей смерти. Статья ниже гласила о жестоком убийстве семьи магглорожденного. Рядом под колдо улыбающегося и машущего рукой министра магии расположилась заметка, призывающая волшебников сохранять спокойствие.

Дверь тихонько скрипнула, и Блэку не сложно было догадаться, что в спальню вошел Рем. Он как раз должен был вернуться из Больничного крыла. Из-за полнолуния Лунатик не смог присутствовать на похоронах и наверняка чувствовал вину перед Сохатым.

Несмотря на то, что Сириус лежал очень тихо и ничем себя не выдавал, Люпин сразу понял, что он не спит. В первые дни после обращения парень особенно хорошо различал звуки и запахи.

— Привет, — прошептал Ремус, приоткрыв балдахин и едва заметно улыбнувшись другу.

— Ты в порядке? — Бродяга подвинулся, освободив немного места, и похлопал по постели рядом с собой.

— Бывало и лучше, — Рем сел рядом, сцепив руки в замок. — Как он?

И без уточнений было понятно, что он спрашивал о Джиме. Хотя вопрос и был довольно глупым, Люпин надеялся все-таки получить ответ и услышать что-то обнадеживающее.

— Держится. Молчит с тех пор, как в Хогвартс вернулись, — парень тяжело вздохнул.

Рем понимающе кивнул, потупив взгляд. Его, как и Сириуса, мучило гадкое ощущение беспомощности.

— А ты?

— Я в норме.

— Болит? — гриффиндорский староста кивнул на плечо Бродяги, на котором прошлой ночью появились глубокие царапины. — Прости, дружище, ты же знаешь, я не хотел.

— Знаешь, не до плеча как-то было. И я прекрасно знаю, что ты не специально. Хватит уже извиняться.

— Может, все-таки обратишься к Помфри?

— Ага, — Блэк не удержался от ироничной ухмылки, — скажу, что поскользнулся и упал с лестницы. И, представь себе, какая неудача — напоролся на когти оборотня! С кем не бывает?

Люпин шутку не оценил. Еще больше помрачнев, он стыдливо опустил глаза.

— Рем, ты как третьекурсница на первом свидании, честное слово, — Сириус легонько ткнул друга в бок, но пожалел об этом, заметив, как он поморщился. Видимо, последствия превращения были еще ощутимы. — Завязывай с самобичеванием, нам надо кое-что обсудить.

— Что именно?

— Ты слышал когда-нибудь об Ордене Феникса?

— Нет, — Луни отрицательно мотнул головой. — В газете о нем прочел?

— Не совсем, — уклончиво ответил Сириус.

— Ну?

— Допустим, я совершенно случайно стал свидетелем разговора Дамблдора и МакГонагалл, — Блэк поймал не себе недоверчивый взгляд и ухмыльнулся. — Ну да, я подслушивал. В общем, этот Орден — некая организация, в которой строгий фейс-контроль. Директор советовался с МакГонагалл по поводу приема нового участника. Кажется, это имеет отношение к тому, что происходит в Британии.

— Предположим. Сомневаюсь, что старик стал бы управлять заводом, производящим шоколадные лягушки.

— Я бы поспорил! — Блэк хмыкнул.

— Еще что-нибудь узнал?

— Нет. МакГонагалл, гриндилл ее дери, услышала «какие-то шорохи», и мне пришлось уносить ноги.

— А где вообще ты мог слышать их разговор? — Рем приподнял брови. — Под кабинетом что ли дежурил?

— Я хотел стащить пару пирожков для Джима и шел на кухню, а они стояли в коридоре. Пришлось спрятаться, а заодно стать невольным свидетелем.

— Ясно. Сохатому пока не говори, — после недолгой паузы, подытожил Ремус. — Пусть немного отойдет.

— Что вы там без меня замышляете? — послышался громкий шепот Поттера.

Ребята притихли, но шлепанье босых ног по полу означало, что Джим направлялся к кровати Блэка.

— Привет, парень, — Сириус широко улыбнулся, стараясь вызвать ответную улыбку лучшего друга, когда тот отодвинул бархатную завесу. — Ты голодный, наверное. Хочешь пирожок?

— Сириус, — Джеймс слабо усмехнулся. — Я все слышал.

— Что ты слышал? — Бродяга изобразил на лице искренне удивление.

— Джим, ты... — Лунатик боялся ляпнуть что-то не то и задеть друга за живое.

— Все нормально, Рем, — юноша выдавил из себя еще одну улыбку в знак благодарности и перевел взгляд на Блэка. — Все слышал. Про Орден, про кухню... Я просто почти не спал.

Парни замолчали, не зная, стоит ли продолжать разговор, потому в комнате повисла несколько напряженная тишина. Джеймс внимательно посмотрел на друзей, размышляя о чем-то своем, а затем примостился между ними и улыбнулся, на этот раз не так натянуто.

— Все будет хорошо, ребят, — нарушил он молчание, приобняв Рема и Сириуса за плечи, — нужно же как-то жить дальше, правильно? Все будет хорошо.

* * *

Он проснулся от чьего-то громкого возгласа. Спросонья бедняга не сразу понял, что это всего лишь голос увлеченного беседой Блэка, и чуть было не свалился с кровати.

«Мерлин, зачем же так орать?», — промелькнуло в голове Пита после того, как он осознал, что на Хогвартс не нападали и пожара тоже нет.

— Тс-с-с... кажется, наш крысеныш проснулся, — донесся до его ушей нарочито громкий шепот Бродяги.

Стоило бы обидеться, но Петтигрю настолько привык к вечным издевкам Сириуса, что постарался не обращать на это внимания. Он молча сел на постели, потирая заспанные глаза и взъерошивая короткие волосы.

— Доброе утро, — пробубнил парень, глянув в сторону кровати Сириуса. — Вы еще не собирались к завтраку?

Друзья опять что-то обсуждали без его участия. Было обидно, но высказать свое недовольство напрямую отчего-то не хватало смелости.

— Ты только о еде и думаешь, — улыбнулся Блэк.

— Кто бы говорил, Сириус! — подавив смешок, Ремус встал на защиту друга.

— Правда, народ, разве вы не проголодались? — Джеймс спустил ноги с кровати и оглянулся в поисках одежды. — До завтрака еще целый час, так что неплохо было бы совершить набег на кухню, или я съем Питера!

Хвост улыбнулся. Какое-никакое внимание со стороны Сохатого всегда его радовало. А вот смех Блэка, который мог показаться вполне искренним, задевал за живое. Он никогда не относился к Петтигрю всерьез и, по всей видимости, считал его прекрасной мишенью для насмешек. И пусть Питер восхищался Бродягой, его терзали зависть и злоба.

Есть хотели все, потому парни быстро оделись и на цыпочках покинули спальню. Джим на всякий случай захватил с собой мантию-невидимку, хотя мародеры давно под нее не помещались, да и утренние хождения по школе не были запрещены правилами. Хогвартс спал, погруженный в тишину. Солнце поднималось все выше, заливая светом пустынные коридоры. В воздухе плясали пылинки.

— Джейми, солнышко, где ты заныкал карту? — донесся сзади приглушенный голос Бродяги. Парень говорил в привычной ему манере, упорно делая вид, что ничего не произошло.

— А чего сразу я? — стараясь отогнать от себя мысли о маме, которая всегда называла его Джейми, пробормотал Поттер. — Я думал, она у тебя.

— Не хочу тебя расстраивать, но у меня ее нет, — Сириус как-то заметно напрягся. — Парни?

— У меня нет, — откликнулся Ремус, подойдя к картине с фруктами, скрывающей проход на кухню. Он пощекотал зеленую грушу, и та превратилась в дверную ручку.

— Я тоже не брал, — поспешно добавил Питер.

Он солгал.

В последнее время друзья совсем перестали его замечать, поэтому в голове Хвоста родился, по его мнению, гениальный план. Когда выдался момент, он спрятал карту в потайной нише под лестницей и теперь ждал, когда ребята заметят пропажу. Вот тут-то и наступит его звездный час! Когда они совсем отчаются отыскать одну из мародерских реликвий, герой Пит возьмет и найдет ее. Будто случайно. И тогда, как мечтал Петтигрю, друзья поймут, как он им нужен, и как они его недооценивали.

— Ладно, вечером поищем, — отмахнулся Джеймс, скрываясь в проходе.

— Ну, и чего ты замер? — прозвучал прямо над ухом насмешливый голос Сириуса. — Замечтался о подружке? Погоди-ка, у тебя же нет подружки!

— Как там поиски Незнакомки, Бродяга? — с неожиданной для самого себя смелостью выпалил Питер, неотрывно глядя в серые глаза Блэка. Он с удовольствием отметил, как последний изменился в лице и чуть было не испепелил его взглядом. Кажется, он попал в яблочко.

— Не твоего ума дело, — сердито прошипел Сириус, грубо пихнув Пита в проход на кухню.

* * *

— Джим, дорогой, — с улыбкой, скрывающей беспокойство, произнесла Лилл и крепко обняла своего парня, — как ты себя чувствуешь?

— Рядом с тобой — лучше, — ответил Джим, поцеловав рыжеволосую старосту в макушку.

Тем временем в зал залетело несколько десятков сов, каждая с конвертом на лапке. Обычно из мародерской компании писем не получал только Сириус, разве что дядюшка Альфард когда-никогда черкал пару строк, но теперь не было совы и от Поттеров.

— Мама передает всем привет, — пробежав глазами по письму, огласил Питер, но тут же осекся.

Джеймс, услышав его слова, заметно помрачнел и потупил взгляд в тарелку с пудингом, а Сириус закатил глаза.

— Следи за языком, — раздраженно шепнул он на ухо Петтигрю и попытался отвлечь поникшего друга разговором о квиддиче. Он все еще злился на Хвоста из-за упоминания Незнакомки. Если бы не Питер, Блэк бы не стал забивать голову еще и этой дамочкой. И без нее проблем хватало.

Поковыряв в тарелке с омлетом и осознав, что есть нет никакого желания, Блэк поднялся со скамьи.

— Вы ешьте, а я хочу прогуляться перед занятиями. Встретимся на трансфигурации, — он хлопнул Джеймса по плечу, поднял с пола сумку с учебниками и быстрым шагом покинул Большой Зал.

Гриффиндорец безуспешно боролся с роем мыслей и переживаний, все никак не покидавших его голову. Ему нужно было подышать свежим воздухом на заднем дворе. Желая сократить путь, Бродяга пнул ногой дверь, ведущую к мало кому известному проходу, и сразу же услышал девчоночий возглас. Проклиная все на свете, Блэк поспешил выйти в коридор и увидеть, кому же посчастливилось познакомиться с дверью.

— Какого черта, Блэк? — на полу сидела староста Рейвенкло и, гневно глядя на Сириуса, утирала рукой тонкую струйку крови, текущую из носа.

— Прости, — пробормотал Бродяга, разводя руками и виновато улыбаясь. — Неловко получилось.

— Вот ты улыбаешься, а мне совсем не весело, Блэк. Минус десять очков с Гриффиндора за нападение на старосту.

— Серьезно, Оливия? — Блэк изогнул брови. Он протянул девушке руку и достал из кармана палочку. — На самом деле, я не специально. Давай я помогу остановить кровь.

— Да пошел ты, — буркнула рейвенкловка, поднявшись на ноги без посторонней помощи, и устремилась в противоположном от Бродяги направлении.

Эта неожиданная встреча заставила Блэка погрузиться в воспоминания.

Дело было на пятом курсе, когда мародеры почувствовали себя настоящими королями этой школы. Учитывая, что Джеймс уже тогда начал убиваться за Эванс, Сириус пользовался популярностью девушек и за себя, и за друга. У гриффиндорца не было отбоя от желающих сходить с ним в Хогсмид, пойти на рождественский бал или просто прогуляться вокруг замка. Блэк с удовольствием принимал эти невинные знаки внимания со стороны прекрасного пола и не спешил останавливаться на ком-то одном. Его пассии сменяли одна другую довольно быстро, из-за чего Сириус прослыл бабником.

Но нашлась-таки в Хогвартсе особа, из-за которой он ненадолго потерял голову. Оливия Грэй, студентка пятого курса Рейвенкло. Круглая отличница, староста, ловец и, черт возьми, очень привлекательная девушка.

Когда так случалось, что Гриффиндор и Рейвенкло пересекались на занятиях, Сириус незаметно для друзей любовался однокурсницей и немного смущался, когда она ловила его взгляд.

Тогда Блэка интересовало все: что она любит, кем хочет стать, в какой семье росла. Понемногу получая информацию от девушек, с которыми общался, Бродяга узнал, что чистокровный отец Оливии пошел против правил семьи и женился на девушке-маггле. Не было ничего удивительного в том, что Сириус заочно проникся к этому человеку уважением.

Когда Блэк наконец решился заговорить с Оливией и пригласить в Хогсмид, ее твердое «нет», произнесенное на глазах у переполненного коридора третьего этажа, больно ударило по самолюбию гриффиндорца. А Сохатый после этого случая не упускал возможности подшутить над другом, смакуя подробности этого маленького инцидента. В отместку Сириус отпускал колкости по поводу безразличия Лили и строил планы по завоеванию непокорной Грэй. Но девушка упорно его игнорировала, поэтому уже через неделю Блэк решил сменить тактику. Он встречался с ее подружками (с каждой по очереди, а иногда и с двумя сразу), надеясь вызвать ревность, и старался как можно чаще попадаться Оливии на глаза. Кто знает, может в душе девушки и бушевали страсти, но на вид она оставалась все такой же безразличной.

В итоге, Сириусу надоело. В один прекрасный день, обедая в Большом Зале и защищаясь от очередных нападок Поттера, он клятвенно пообещал мародерам впредь даже не смотреть в ее сторону.

Неожиданно раздавшийся звук колокола выдернул Сириуса из воспоминаний. Опомнившись, парень поспешил в класс.

* * *

— Это же твое, правда? — рыжеволосая девушка протянула своей собеседнице аккуратно сложенную серебристую ткань.

— Откуда это у тебя?

— Это не важно. За что ты так с ним? Он не заслуживает такого отношения, — она говорила уверенно.

— Не тебе это решать, Эванс, — девушка отвела взгляд, стараясь не выдать волнения. — Надеюсь, ты ему не расскажешь?

...

http://www.pichome.ru/Dvq

Его палочка рисовала в воздухе всевозможные витиеватые узоры, выпуская снопы разноцветных искр. Сириус протянул руку и зачерпнул из жестяной баночки несколько лимонных леденцов, купленных в «Сладком Королевстве». В воздухе немного пахло сыростью, значит, Блэк находился где-то рядом с подземельями Слизерина. Гриффиндорец не помнил, как оказался так близко к 'змеиному логову', он просто бесцельно бродил по замку, убивая время до ужина.

«Поттер, Поттер, — Сириус с ногами забрался в нишу в стене и теперь размышлял о жизни, уминая конфеты. — И на кого ты меня променял?»

Так уж вышло, что Джеймс уже который час пропадал где-то в компании милой рыжей гриффиндорки, позабыв о существовании лучшего друга, а Рем и Питер занудствовали в библиотеке.

«Ску-ко-та»

— Отпусти!

От неожиданности Блэк дернулся, больно ударившись макушкой о потолок ниши.

— Чтоб тебя... — схватившись за голову и случайно рассыпав леденцы, Сириус выбрался из своего убежища, скрытого от посторонних глаз.

Крик повторился, на этот раз он был более сдавленным и жалобным, послышался хохот нескольких человек. Выхватывая палочку, Блэк успел подумать, что ему все-таки несказанно везет на неприятности, и побежал на голос.

Завернув за угол, Бродяга стал свидетелем не самой приятной сцены. Четверо слизеринцев оттеснили в угол хаффлпаффку, перегородив все пути к отступлению, и держали ее под прицелом палочек. Эта девчонка была хорошо знакома Сириусу — как-то она подсунула ему конфеты с любовным зельем.

— Грязнокровка, ты умеешь танцевать? Повиляй задом, ты только на это и годишься! — слизеринец гадко ухмылялся.

— Отвалите от нее.

«Мерлин, какой я кретин... Четверо против одного?»

— Сириус! — девчонка принялась утирать слезы, а нападавшие синхронно обернулись.

— Какая встреча, братец, — Регулус, которого Бродяга сразу не заметил, стоял чуть поодаль, скрестив на груди руки и наблюдая за происходящим со скучающим видом.

«Пятеро. Пятеро на одного. Охренеть»

— Кто к нам пожаловал! Хочешь посмотреть, как она исполняет мои приказы?

— Я хочу разбить тебе рожу, Мальсибер.

Конечно, Сириусу не стоило ввязываться, он должен был позвать на помощь преподавателей или старост. Но хрен знает, что могло произойти с девчонкой, пока он бегал бы по замку, да и не по-мародерски это. Блэк привык лезть на рожон.

Он увернулся от яркого луча, посланного Мальсибером, и отправил в нападавшего Петрификус. Единственное, что он успел заметить, прежде чем четыре заклятия впечатали его в каменную стену, — слизеринец успел увернуться.

Сириус хорошо приложился головой, в глазах потемнело. С трудом обведя взглядом нападавших, Сириус увидел свою палочку в руке брата. Хаффлпафка все еще стояла у стены, хотя на нее уже не обращали внимания. Она прижимала руки ко рту и боролась с истерикой.

— Дуй отсюда! — рявкнул Блэк, и девушка, подхватив с пола свою палочку, бросилась бежать.

— Ну-с, теперь ты можешь чувствовать себя благородным спасителем, — скучающим тоном протянул младший брат.

«Мелкий ублюдок»

Ладони Бродяги непроизвольно сжались в кулаки. Лицо Регулуса осталось непроницаемым, его дружки скалились.

— Ты помешал веселью, Блэк, — подал голос семикурсник Марвел. — Какое заклятие на тебе отработать?

— Успокойся. Это мой брат, я сам разберусь, — тихо, но уверенно произнес Блэк-младший, делая шаг вперед.

— Будешь защищать предателя крови, Рег? Лучше не мешай нам! — один из парней, чьего имени Сириус не помнил, уже занес палочку для нового заклинания.

— У тебя проблемы со слухом? — холодно процедил Регулус. — Он все еще Блэк, ты не посмеешь.

— Но...

— Хочешь поспорить со мной?

Слизеринец скользнул взглядом по руке Рега, молча опустил палочку и, кивнув своим дружкам, свалил. Остальные еще немного потупили и тоже ушли. Сириус пораженно наблюдал за этой немой сценой, пытаясь взять в толк, что же давало шестнадцатилетнему мальчишке такую власть над старшекурсниками. Рядом со своими 'друзьями' Регулус выглядел хиляком.

«Неужели все решает фамилия?» — задался вопросом Бродяга, но вслух сказал другое.

— Ну, и что ты собираешься со мной делать? — гриффиндорец смог кое-как подняться, отряхнул мантию и посмотрел на младшего брата с вызовом.

Регулус не ответил. Он с напускным равнодушием швырнул брату палочку и отвернулся, намереваясь уйти.

— Стой!

Парень остановился, явно не ожидая оклика брата, и снова молча уставился на него, сложив руки на груди.

— И это все, на что ты способен, мистер я-Блэк-мне-все-можно?

— Знаешь что, — начал слизеринец, но Сириус не дал ему договорить.

— Думаешь, мать будет тобой гордиться? Конечно, думаешь, — старший Блэк заметно нервничал, стараясь сохранить твердость голоса. — Ты до конца своих дней будешь ходить под ее юбкой! А если вдруг решишь пойти по своему пути, твое имя на родословном древе торжественно выжгут. Может быть, ты готов уподобиться нашей кузине? А что, если в следующий раз тебе придется наставить на меня палочку в бою?

— Мы сами выбираем свой путь, — немного помолчав, ответил Регулус и быстрым движением закатил рукав форменной рубашки. — Я свой уже выбрал.

На внутренней части его левого предплечья виднелась бледная отметина в виде змеи, выползавшей из черепа.

* * *

— Ну, Лили, давай еще разок? — глупо улыбаясь, пробормотал Джеймс и потянулся к своей возлюбленной.

— Нет, Джим, хватит на сегодня, — отстраняясь, пробормотала девушка и закрыла рот руками.

— Ну, пожалуйста... Ради нашей любви!

— Нет.

— А ради Бродяги? Неужели ты не сделаешь этого ради нашего друга?

— Нет!

— Мерлин, я занял деньги у Сириуса, чтобы купить эти шоколадные лягушки, и не собираюсь ему их отдавать. Открой рот и ешь! — гриффиндорец засмеялся.

— Джим, и без тонны шоколада, этот вечер просто замечателен, — Эванс сделала глоток сливочного пива. Девушка в очередной раз окинула взглядом Выручай-комнату, украшенную воздушными шариками и белыми лилиями, и не смогла сдержать улыбки. — Как мне повезло с тобой, Джеймс Поттер!

Ответом ей послужил долгий поцелуй с привкусом шоколада.

— Подумать только, уже три месяца, — прошептала девушка, прижимаясь к Джиму и растягивая губы в улыбке.

— Это официально, — возразил Поттер, ухмыльнувшись и обнимая возлюбленную. — Если учесть все то время, что я добивался твоего внимания...

— А, это так теперь называется?

— Мисс Эванс, не перебивайте меня! Так вот, если начинать отсчет с третьего курса, когда я понял, что ты мне небезразлична, то получится тысяча четыреста три дня, десять часов, семь минут и... — он бросил быстрый взгляд на зачарованные напольные часы, — пятнадцать секунд.

— Джеймс, хватит заливать.

— Да я и не зали... м-м-м... — он так и не договорил, найдя для своего рта более важное занятие.

Лили прикрыла глаза, наслаждаясь поцелуем и обвив шею Сохатого руками. По ее телу разливалось приятное тепло, а когда губы Джеймса дотронулись до шеи девушки, по ее коже побежали мурашки.

Вдруг что-то невесомое и прохладное коснулось щиколотки. Лили распахнула глаза, чуть вздрагивая от неожиданности и удивленно моргая. Перед ней простиралось бескрайнее море, чуть поигрывая легкими волнами и поблескивая в свете голубоватых звезд.

— Джим, — выдохнула гриффиндорка, чуть отстраняясь от парня. — Это прекрасно...

— Мы же любим море, — юноша улыбнулся, его глаза светились задорным блеском. — С каждым разом я все больше и больше поражаюсь возможностям этой комнаты.

— Мы, — приподняв уголки губ, эхом отозвалась Лили, словно пробуя это слово на вкус. Она положила голову на плечо Джеймсу, переплетая пальцы их рук.

Улыбка не сходила с лица Поттера. Он чуть повернул голову, обдавая щеку рыжей старосты горячим дыханием. Волны, взбиваясь в пену, плескались у их ног, иногда набегая и рассыпаясь тысячами брызг. На удивление, одежда и обувь не намокали от их едва ощутимых касаний.

Но магия была даже не в этом, она была сосредоточена вокруг Джима и Лили. На какое-то время Выручай-комната погрузилась в ненавязчивую тишину. Этим двоим достаточно было лишь взглядов, улыбок, прикосновений, чтобы рассказать друг другу о своих мыслях и чувствах.

— Гарри, — вдруг нарушил молчание Поттер, глядя куда-то вдаль.

— Что 'Гарри'? — приподняв голову и в недоумении глядя на Джеймса, вопросила Лилл.

— Нашего сына будут звать Гарри.

— Кого? — на мгновение Эванс забыла, как дышать.

— Нашего сына, — неуверенно повторил Джеймс.

— А почему Гарри?

— Не знаю. Просто мне нравится это имя. Гарри Джеймс Поттер... Хорошо звучит, — Сохатый в очередной раз улыбнулся, запуская руку в волосы.

— Джеймс, тебе не кажется, что нам еще рано задумываться о детях? — Лили чуть нахмурилась. — Мы встречаемся только три месяца.

— Милая, не только три месяца, а целых три месяца! — поправил Поттер, глядя в зеленые глаза девушки. — Разве ты не задумывалась о том, что мы можем быть вместе и после школы?

— Задумывалась, — она замялась, чуть сильнее сжимая руку парня.

— Лили? Я тороплю события?

— Нет. То есть да. Я не хочу загадывать, Джеймс. Мы же только заканчиваем школу... Кто знает, что ждет нас впереди?

— Вот именно. Никто не знает, что ждет нас через день, неделю, месяц. Я хочу жить сегодняшним днем в полноценной семье, радуясь первым словам своего ребенка и не страшась неизвестности, — вся шутливость Джеймса вмиг улетучилась. Он не сводил глаз с гриффиндорки, стараясь предугадать ее реакцию.

Лили догадывалась, что этот разговор был затеян Джимом не просто так. Джеймс очень переживал потерю родителей, хоть и старался не подавать виду, и скучал по семейному теплу. Сказанные слова очень четко обрисовывали состояние его души. Поттер сильно повзрослел за каких-то несколько дней.

— Об имени малыша обычно задумываются во время беременности, — пробурчала Эванс, скрывая улыбку. — А я не беременна.

— Это легко исправить. Ты только скажи... — словно в подтверждение своих слов парень положил руку на ее коленку, чуть проведя ладонью вверх. Лиллз смутилась и отвела взгляд, но руку Поттера убирать не стала.

— И кого же ты видишь в роли крестного? — то ли в шутку, то ли всерьез спросила она.

— Блэка, разумеется.

— А почему не Ремуса, например?

— Пусть лучше мой сын станет крутым парнем, чем будет мечтать о профессии библиотекаря, — заявил Джим с серьезным видом, вызывая смех Лили.

— Какой же ты все-таки дурачок! — снова обнимая и чмокая парня в щеку, пробормотала девушка.

— Бродяга там без меня скучает. Ревнует, наверное, — вдоволь насмеявшись вместе с Лили, произнес Джеймс. — Знаешь, он последнее время какой-то странный. Хотя он всегда странный, но сейчас... В общем, ты меня поняла, да?

— Это, наверное, из-за той девушки...

— Какой девушки? — Джеймс заметно напрягся, явно размышляя, не сболтнул ли он лишнего.

«Мерлин, и кто меня за язык тянул?» — пронеслось в голове Эванс.

— Из-за Незнакомки, — она не придумала ничего лучше, чем просто сказать правду.

— Так, стоп. А ты откуда знаешь? — парень чуть прищурился.

— Он сам рассказал.

— Сам? Да ладно!

— Ты хочешь сказать, я подслушивала? — возмутилась Лили.

— Я ничего не хочу сказать... Просто он говорил только мне и парням. Видимо, тебе он доверяет, а доверие Блэка заработать не так-то просто. — Джеймс широко улыбнулся, но тут же посерьезнел. — Лили, ты чего?

Эванс шмыгнула носом и принялась вытирать навернувшиеся на глаза слезы.

— Лилл, не плачь, пожалуйста. Я тебя обидел? Ну, что ты, в самом деле... — шептал Поттер, крепко обнимая девушку и стараясь хоть немного ее успокоить.

— А ведь вечер так прекрасно начинался, — пролепетала Эванс, утыкаясь носом в плечо парня. — Какая же я идиотка! Джеймс, прости меня. Прости меня, пожалуйста. Я так виновата...

— Лили, что случилось?

— Он доверял мне, а я...

— Попробуй успокоиться, — парень провел рукой по ее огненным волосам, продолжая бормотать что-то невразумительное.

— Я предательница, я ему не сказала...

— Что произошло? Скажи уже, Лили! — не выдержал Поттер.

— Не могу, не могу сказать. Прости меня, — девушка снова всхлипнула, теребя локон волос.

— Так, я думаю, ты вполне можешь поделиться переживаниями с человеком, которого любишь. Ты же любишь меня?

Лили кивнула, не поднимая глаз, но так и не проронила ни слова.

— Из всего того, что ты произнесла, я понял, что ты в чем-то виновата перед Сириусом. Но прощения почему-то просишь у меня и не хочешь говорить всей правды, — Джеймс задумался на пару мгновений, отвлеченно глядя на медленно исчезающее море. — Это как-то связано с этой девушкой?

И снова молчание в ответ. Но молчание — знак согласия. И, по всей видимости, эта простая истина была Сохатому известна.

— Если ты что-то знаешь о ней, то должна рассказать Бродяге. Мне кажется, он влюбился. А теперь бесится.

Еще один всхлип, и Джеймс сильнее прижал Лили к себе.

— Ты же подруга Сириуса, значит, должна помочь. Я не понимаю, что тебя останавливает?

— Я обещала ей...

— Ты издеваешься, да? — Джим удивленно уставился на Эванс, вскинув брови. — К черту женскую солидарность! Я не намерен видеть, как мучается мой лучший друг, зная, что моя девушка может это исправить.

— А ты уверен? — Эванс набрала в грудь побольше воздуха. — Уверен, что ему стоит знать, кто она?

— Я не знаю. Но, в любом случае, он имеет на это право.

— Тогда скажи ему, что Незнакомка — это Оливия Грэй, — неожиданно твердо произнесла Лили.

— Нет, ты сама ему об этом скажешь.

— Но...

— Возражения не принимаются. Идем, — мародер собрался подняться на ноги, но гриффиндорка остановила его, потянув за рукав рубашки.

— Давай посидим здесь еще немного, пожалуйста. Я хочу собраться с мыслями и немного успокоиться. Не хватало еще, чтобы твои обожательницы увидели мои заплаканные глаза и пустили сплетни о нашей ссоре.

На лице Поттера мелькнула тень улыбки, но он все еще был серьезен и даже несколько расстроен.

— Спасибо.

— За что? — он занял прежнее положение, приобняв девушку.

— За то, что отнесся с пониманием, — Эванс пожала плечами. — Мне стало легче. Но, с другой стороны, я не сдержала слово, которое дала Оливии.

— Прекрати, Лилл, ты все сделала правильно, — Джеймс коснулся ее губ, постепенно углубляя поцелуй и не давай вдохнуть.

— А что, если будет девочка? — наконец, отстранившись от Поттера и сделав пару глубоких вдохов, вдруг спросила девушка.

— Будем пробовать, пока не родится мальчик, — Сохатый усмехнулся. — Я люблю тебя, Лили.

— А я люблю тебя, Джеймс.

И вновь на какое-то время мир вокруг перестал существовать.

* * *

Его появление всегда привлекало внимание, но этим вечером Блэк превзошел самого себя. Если бы дверь, ведущая в Большой Зал, могла слететь с петель, то так бы и произошло. Но четверка основателей Хогвартса, наверное, предвидела наличие бурных студентов в стенах школы.

— Где она? — прошипел гриффиндорец, на какое-то мгновение остановившись возле стола своего факультета.

— Кто? — тон Люпина был как всегда спокойным, но несколько удивленным. Он первым из мародеров пришел на ужин, все еще испытывая дикий голод после полнолуния. Но Бродяга не нуждался в ответе. Он уверенно направлялся явно не к гриффиндорскому столу, размахивая какими-то бумажками. Лунатик оставил недоеденный бифштекс и поспешил за другом.

«Как бы он не наделал глупостей, опять»

Но разве так бывало, что день проходил без неожиданностей?

— Сириус, а что собственно...

— Ну, здравствуй, дорогая, — послышался голос Блэка, остановившегося в паре футов.

Бродяга оперся руками о стол, наклонившись к темноволосой девушке из Рейвенкло. Она чуть было не подавилась ужином и теперь смотрела на Блэка с вызовом.

— Сириус... — Рем не знал, стоит ли вмешиваться.

Гриффиндорец не обернулся на оклик друга. Он швырнул пергаменты, которые до этого момента крепко сжимал в руке, прямо в тарелку с супом.

— Игра окончена, Оливия. Не хочешь поцеловать меня?

— Хорошо, хоть на голову ей эту тарелку не надел, — произнес над ухом Ремуса знакомый голос. Парень обернулся и встретился взглядом с немного ошеломленным Поттером.

— Хотя нет, не стоит. Я же имени своего не достоин, — выдал Сириус, не заметив, как повысил голос, и презрительно сощурился.

Происходящее постепенно приобретало смысл. Ремус бросил взгляд на пергаменты, медленно намокавшие в тарелке, и узнал на них почерк Незнакомки. Надо же, казалось, еще вчера он держал в руках одно из ее писем и зачитывал вслух содержимое, а сколько всего произошло с того момента. Теперь Сириус выяснял с девушкой отношения.

Он явно переигрывал, да и публичные разборки были не в его репертуаре. Впрочем, взвинченность Блэка легко было объяснялась. Он использовал Непростительное, родители его лучшего друга умерли, его младший брат, которого Сириус любил, несмотря ни на что, стал Пожирателем смерти, а тут еще и раскрылась тайна Незнакомки... У Бродяги просто сдали нервы.

Но проблема была в том, что Блэк стоял посреди Большого Зала и орал на девушку, по совместительству являвшуюся старостой школы, и такое поведение не могло остаться незамеченным.

— Что здесь происходит? — озвучил кто-то недавний вопрос Ремуса. Голос принадлежал высокому коренастому парню из Хаффлпаффа по имени Алекс, который тоже был старостой школы и спешил на помощь своей напарнице. — Блэк, у тебя проблемы?

Ремус краем глаза заметил, как Джеймс непроизвольно подался вперед, готовый в любой момент схватить друга за шкирку и оттащить подальше от стола Рейвенкло. Что говорить, Ремус тоже почувствовал, что еще чуть-чуть, и Сириус бросится на кого-нибудь с кулаками.

— А у кого их нет, Голдман? Не лезь, — отмахнулся Блэк, не сводя взгляд с Оливии.

— Я, может быть, и не стал бы вмешиваться, вот только ты снова выходишь за рамки, Сириус! — уверенно произнес Алекс, буравя юношу взглядом.

Блэк не удостоил его ответом.

— И чего ты молчишь? Язык проглотила? — он снова обращался к Грэй, и лицо его было искажено злостью. — Что за цирк ты устроила? Нашла оригинальный способ оказаться со мной в постели? Думала, если шлюха наденет маску и назовет себя Незнакомкой, так она сразу превратится в леди?

— Блэк, ты совсем охренел? — рявкнул Голдман. Каким-то чудом Поттер успел заломить его руку, которую тот занес для удара.

— Шлюха?.. А ты и вправду не достоин своего имени! — наконец, подала голос девушка, вскакивая со скамьи. Она говорила уверенно, но голос предательски дрожал. Теперь уж точно всеобщее внимание было приковано к столу Рейвенкло. — Если ты считаешь, что вправе оскорблять меня в присутствии друзей, то ты еще и полный кретин. Так что закрой свой поганый рот!

«Самое время вмешаться», — произнес про себя Люпин, но почему-то так и не сдвинулся с места.

Бродяга обомлел, словно не ожидая ответа на свою тираду. Он замолчал, собираясь с мыслями. Несколько мгновений он лишь беспомощно открывал и закрывал рот, не издавая ни звука, словно выброшенная на раскаленный песчаный берег рыба. Грэй воспользовалась моментом и сорвалась с места, бегом направляясь к выходу. Рем лишь смотрел ей в след, наблюдая, как девушка закрывает лицо руками и скрывается за дверями Большого Зала. До этого он стоял, не шелохнувшись, а сейчас словно очнулся от какого-то оцепенения.

Парень вдруг почувствовал, как его захлестывает волна гнева. Он третий год был старостой своего факультета, но об этом, кажется, все благополучно забыли. Иногда Люпин осознавал, что друзья откровенно пользуются его значком, покрывая большую часть своих шалостей и серьезных выходок. Они прекрасно знали, что, даже если Рем не участвует в 'особо важных операциях', он не станет доносить на мародеров преподавателям. И сейчас он вновь был безмолвным зрителем, стоя в стороне, за что был безумно зол на себя.

— А вы чего уставились? Здесь что, дрессированных троллей показывают? — развернувшись, рявкнул он на зевак, собравшихся вокруг. — Рассаживайтесь по своим местам и ешьте!

Ремус поймал на себе удивленный взгляд Сохатого и быстрым шагом направился к выходу из зала. Он благодарил Мерлина за то, что вся эта ситуация с Сириусом в главной роли произошла в столь ранний для ужина час, и преподавательский стол все еще был пуст. Выходя в переполненный коридор, Люпин чуть было не налетел на своего декана. Подле МакГонагалл семенил профессор Флитвик, а за спиной гриффиндорца уже слышались возгласы учеников, среди которых Ремус отчетливо различал громкие голоса Сириуса и Алекса Голдмана. По всей видимости, они снова сцепились, и дело дошло до банального мордобоя.

— Что здесь происходит? — удивленно вскинув брови, вопросила декан Гриффиндора. Но Ремус не удостоил ее ответом, молча направляясь в сторону лестниц. Преподаватели явно были разочарованы таким неуважительным поведением. Но сейчас чье-то мнение беспокоило Люпина меньше всего, ему необходимо было хоть на несколько минут остаться в тишине и привести мысли в порядок. После полнолуния он был слишком вспыльчивым.

Ремус прошел через один из многочисленных портретов, скрывавших тайные короткие ходы в разные части замка, и медленно зашагал вглубь коридора. Куда он направлялся, юноша плохо осознавал. Он просто шел, надеясь найти спокойное место. Узкий коридорчик был пустынным.

Рем миновал незаметную нишу в стене, когда тонкий слух оборотня уловил чьи-то тихие всхлипывания.

— Кто здесь? — парень сделал несколько шагов назад, коря себя за неудачно выбранный маршрут. Теперь он был вынужден кого-то успокаивать и, если понадобится, оказывать помощь. Все звуки вновь стихли, но Лунатик уже заметил человеческие очертания в углублении в стене. — Эй, у тебя все нормально? Люмос!

Палочка осветила девушку, сжавшуюся в узком проеме. Ее плечи едва заметно подрагивали от беззвучных рыданий.

— А вот и виновница торжества... — гриффиндорец неожиданно осознал, что сочувствует Оливии. Блэк зря ее оскорбил. — Удивительно.

Ремус присел прямо на пол рядом с Грэй.

— И что же тебя так удивляет? — девушка бросила на Ремуса уничтожающий взгляд, утирая слезы и стараясь взять себя в руки. — Пришел поиздеваться? Или же Блэк подослал тебя продолжить наши с ним любезные дебаты?

— Нет, что ты, — Луни примиряющее улыбнулся, не понимая, зачем вообще завязывает этот разговор. — Меня удивляет то, что именно ты оказалась Незнакомкой.

— Так он всем растрепал?

— Ты, наверное, тоже заметила, что он целовал девушек в Большом Зале на глазах у всей школы... Как тут не поинтересоваться? — губы Люпина изогнулись в легкой улыбке. — Не обижайся, но, на мой взгляд, ты поступила очень глупо.

— Я знаю, — прошептала Грэй, вдруг бросаясь на шею к своему собеседнику и давая волю эмоциям.

Она плакала, уткнувшись в вязаный школьный жилет парня.

— Запишите тему урока, — произнесла МакГонагалл, и в этот же момент над потолком что-то взорвалось.

Все присутствующие в классе трансфигурации, включая профессора, подняли головы вверх, что было большой ошибкой, разумеется. Сверху на них полетела липкая ярко-розовая жидкость, больше похожая на слизь. Тем, кто не успел вовремя среагировать, слизь облепила лицо, остальным повезло больше, но волосы, мантии, мебель и письменные принадлежности все равно пострадали. Гриффиндорцы, привыкшие к выходкам мародеров, отнеслись к происшествию довольно спокойно — кто-то даже смеялся, утирая с лица жижу непонятного происхождения, но были и недовольные, к числу которых относилась МакГонагалл. Урок был сорван — ученики, покрытые липким веществом, которое не желало смываться простыми очистительными заклинаниями, галдели, пытались спасти испорченные домашние эссе и прятались от непрекращающегося розового 'дождя' под партами. Профессор метнула рассерженный взгляд в сторону четырех своих учеников, которым могло прийти в голову устроить такое безобразие. Но мародеры были точно так же покрыты слизью, более того, они умудрялись лепить из нее 'снежки' и бросать их друг в друга.

Декан Гриффиндора взмахнул палочкой, и розовые капли застыли в воздухе. К слову, профессор выглядела наиболее комично — ее остроконечную шляпу облепило жижицей так, что теперь она больше напоминала торт с клубничным кремом из «Сладкого Королевства».

— И в чью же светлую голову пришла идея устроить хаос на моем уроке? — МакГонагалл говорила вполне спокойным голосом, но все ученики понимали, что это напускное спокойствие ни к чему хорошему не приведет.

Все разом притихли. Желающих подставиться под наказание не нашлось.

— Если виновник сейчас же не признает вину, я сниму с обоих факультетов по сто баллов, — пригрозила профессор, окинув взглядом сначала хаффлпаффцев, а затем и своих подопечных.

Почти все уставились на мародеров, прекрасно понимая, что больше никто не посмел бы испортить урок трансфигурации. Зная, что потеря такого большого количества баллов не оставит Гриффиндору шанса выиграть гонку факультетов, Ремус принял решение взять вину на себя. Но, завидев, как друг приподнимается со своего места, Джеймс опередил его. После этого признания Рем мог лишиться значка старосты, и Поттер не мог этого допустить.

— Слушаю Вас, мистер Поттер, — МакГонагалл смерила ученика тяжелым взглядом, но Джим мог поклясться, что профессор сдерживала улыбку.

— Мистер Поттер хотел сказать, что это я устроил розовый дождик, — послышался голос Сириуса, который тоже поднялся с места, вызывающе улыбаясь. — Пожалуйста, не снимайте баллы с факультетов, профессор. Я готов ответить за случившееся, ведь только я виноват.

— Вы проделали такую сложную работу над этой выходкой самостоятельно, мистер Блэк? — декан недоверчиво прищурилась.

— Да.

— Нет, — хором выдали Сохатый и Луни.

— Нет, профессор, — негромко произнес Петтигрю, тоже вставая с места. На него тут же уставились три пары удивленных глаз. Остальные мародеры никак не ожидали такого жеста от Пита. — Я помогал Сириусу.

Этот отчаянный шаг давал Хвосту сразу несколько преимуществ: он получал одну из главных ролей в подготовке совершённой шалости, что указывало на высокий уровень его магических способностей, поступал по-гриффиндорски, чем намеревался вызвать уважение своего кумира Джеймса, и получал шанс подняться в глазах Сириуса, который зачастую над ним насмехался.

— Блэк, Петтигрю, вы остаетесь убирать эту гадость, а о наказании я сообщу вам позже. Остальные, так и быть, свободны. Но на следующий урок вы законспектируете параграфы с тридцатого по тридцать седьмой, — произнесла МакГонагалл, одновременно и радуя, и огорчая учеников.

— Сириус, неужели я тебе так надоел, что ты даже наказания отбывать вместе со мной не хочешь? — Поттер ухмылялся.

— Пойми, дубина, тебе могли запретить участвовать в матче, а я очень хочу чтоб ты надрал задницу рейвенкловцам, — Блэк пожал плечами.

— О, это я могу тебе обещать, дружище, вот это по мне! — заявил Сохатый, и на его перепачканном розовой слизью лице расцвела довольная улыбка.

* * *

— Ты в порядке? — Ремус опустил большую стопку книг на стол и присел рядом с девушкой. Она подняла голову и натянуто улыбнулась в ответ. Выглядела Грэй несколько угрожающе, явно пребывая в кошмарном настроении. Тем не менее, ее внешний вид оставался безукоризненным.

— В полном, Люпин. Благодарю за заботу.

— Если хочешь, — Рем придвинулся к ней поближе, заглядывая в глаза, — мы можем обсудить причину твоей злости на ни в чем не повинный мир.

— Ремус, ты можешь спокойно читать и не обращать на меня внимания, — она ухмыльнулась, делая вид, что безумно увлечена книгой.

— Это из-за поведения Сириуса, да? — парень взял верхнюю книгу из стопки, положив перед собой и раскрыв где-то посередине.

— Ты сюда заниматься пришел или допрос мне устраивать? — огрызнулась Оливия, не поднимая глаз.

— Ладно, понял. Не пристаю, — пробормотал себе под нос гриффиндорец, погружаясь в чтение.

Следующие полчаса они провели в полном безмолвии, каждый занимаясь своим делом. Лунатик делал наброски эссе по зельям, точнее сразу трех, потому как Джеймс и Сириус нашли для себя куда более увлекательные занятия и выполнять домашнее задание не собирались.

«И это одни из самых талантливых учеников Гриффиндора! — возмущался про себя юноша, выводя пером очередное предложение. — Какого Мерлина я за них все делаю?»

Увлекшись работой, Ремус не заметил, как соседнее место опустело. Внезапно на стол прямо перед ним кто-то с грохотом опустил увесистый фолиант. Люпин даже дернулся от неожиданности и неловким движением руки опрокинул баночку с чернилами на один из пергаментов.

— Фестрал тебя подери, Оливия! — прошипел Ремус, наблюдая за черной лужицей, расплывающейся по бумаге.

— Дорогой, кто научил тебя столь грубым выражениям? — с напускной серьезностью произнесла Грэй, взмахом палочки удаляя растекшиеся чернила. — Мне нужна твоя помощь, будь любезен оторваться от своих сверхважных дел по спасению компании Поттер-Блэк.

— Что у тебя там? — Лунатик сменил гнев на милость и перевел заинтересованный взгляд с девушки на книгу перед ней.

Оливия поспешила открыть фолиант на нужной странице.

— Вот эта тема мне совершенно непонятна! — протянула она.

— Что же эта за тема, которая мо... — Рем запнулся, уставившись в учебник. Он едва заметно напрягся, пробегая глазами по одному из абзацев. — Оборотни?

— Да-да. Понимаешь, зная, кто ты, я решила попросить помощи именно у тебя, — девушка невинно улыбнулась и присела на краешек стула, заглядывая в лицо собеседника и сложив руки перед собой. Прямо-таки ангел во плоти.

«Нет, только не это»

— Что ты имеешь в виду? — пробормотал Лунатик внезапно осипшим голосом.

«Нет, она не могла догадаться»

— Как что? Ты умный парень, старательный, всегда помогаешь отстающим.

— Ну, помогаю... — Люпин заметно расслабился.

— К тому же твои друзья не просто так называют тебя Лунатиком.

— К чему ты клонишь, Оливия? — у гриффиндорца перехватило дыхание. Он прекрасно знал, к чему клонила девушка.

«Нет-нет-нет. Нет»

— Мерлин, видел бы ты сейчас свое лицо! — Грэй ободряюще улыбнулась. — Мне было несложно сложить два и два. Ты отсутствуешь каждое полнолуние, постоянно ходишь какой-то побитый, а еще бледнеешь при любом упоминании зубастых зверушек, — она усмехнулась и хлопнула Люпина по плечу. — Не беспокойся, приятель, я никому не скажу. И ты уже можешь закрыть рот, если, конечно, не надеешься напугать меня волчьими зубками.

— Вот дерьмо... — Ремус сделал глубокий вдох. — И давно ты..?

— Ага.

— Но почему ты тогда до сих пор сидишь рядом со мной? Неужели тебя прельщает компания монстра? — в голосе гриффиндорца слышалось раздражение, смешанное с грустными нотками.

— Эй, Люпин, не впадай в депрессию, я не для того тебе рассказала. С чего мне вдруг прерывать увлекательную дискуссию с очаровательным и эрудированным молодым человеком? — Оливия подмигнула и улыбнулась. Она не ожидала такой болезненной реакции.

— Ты хотела сказать, с оборотнем?

— Позволь мне самой решать, что именно я хотела сказать, — довольно резко ответила девушка, сдвинув брови к переносице. — Если я захочу тебя оскорбить, то сделаю это более изощренным способом.

— В таком случае, тебе достаточно будет сказать правду. Мол, ты, Ремус, книжный червь, на которого всем плевать, — парень поднялся на ноги, собирая книги. Внутри него поднималась буря, которую он был уже не в силах унять. Последнее время слишком сильные эмоции стали пробивать стену напускного непоколебимого спокойствия, возводимую Лунатиком годами. — А раз в месяц ты превращаешься в чудовище. Таких, как ты, истреблять надо.

— Рем, дурачок, ты хоть иногда по сторонам смотришь? — Оливия схватила парня за рукав мантии и потянула вниз, заставляя усесться обратно на стул. — Половина моих однокурсниц краснеет и заикается при одном лишь упоминании о 'милом скромнике Люпине'! Но ты почему-то все свободное время проводишь за учебниками. Книга — это, конечно, отличный друг, но хороша ли она в роли девушки?

— Я как-нибудь сам разберусь со своей личной жизнью, — попытался ввернуть Рем, но был вновь прерван быстрой речью рейвенкловки.

— У девушек ведь есть глаза, ноги, волосы, сердце, в конце-то концов! Рем, пригласи кого-нибудь на свидание, скоро же выпускной!

Парень закатил глаза, явно не получая особого удовольствия от этой беседы, но Грэй не унималась.

— Это же девушка, Рем, де-ву-шка! — скандировала она, рисуя руками в воздухе очертания женского силуэта.

— Послушай, я не...

— Простите, что отвлекаю от столь важной и интересной беседы, — произнес неизвестно откуда взявшийся Поттер, стоя прямо за Оливией и повторяя ее незамысловатое движение руками. — Рем, нас вызывают к Дамблдору. Питер и Сириус уже у него.

— С чего вдруг? — Люпин удивленно вскинул брови.

— Скорее всего, это из-за невинной шалости на уроке у МакГонагалл. Правда, я больше ничего не успел натворить, а ребята вряд ли передумали и решили сдать нас, — Джеймс взъерошил волосы на макушке, ухмыляясь и чуть прищуриваясь.

— Мало ли, — Лунатик тоже не верил в такое развитие событий, но другого объяснения не было.

— Ага, — Джим хмыкнул, — решили, что если уж их исключат, вылетим все вместе! Будем подметать улицы в каком-нибудь маггловском городке...

— Да, Поттер, это самая лучшая твоя идея, — подала голос Оливия. — Представь, сколько бесплатных метел. Что ни день — новая метла!

— Завали, Грэй, ты действуешь мне на нервы, — с невинной улыбкой произнес Джеймс. — Избавь меня от удовольствия общаться с тобой, ладно?

— С радостью, дорогуша, — девушка гордо вздернула подбородок и поднялась с места, смерив нахального собеседника презрительным взглядом. — Встретимся завтра на матче. Посмотрим, как ты заговоришь, когда я поймаю снитч!

Едва рейвенкловка скрылась за дверью библиотеки, Ремус бросил на друга осуждающий взгляд, собираясь что-то сказать, но Джим его опередил.

— Не нужно нотаций, Рем. Просто порадуйся тому, что я переступил порог библиотеки. Первый раз за два месяца, между прочим! И, заметь, я не стал акцентировать внимание на твоем общении с Грэй.

— Ладно, я все понял. Идем к Дамблдору, думаю, не стоит заставлять его ждать слишком долго.

— Ага... Ты это видел? Видел, как она на меня посмотрела? — понизив голос, произнес Сохатый. — Прямо как Сириус, когда злится!

— Идем, Поттер, по дороге обсудим Оливию, если ты так этого хочешь, — с улыбкой пробормотал Ремус, направляясь к выходу.

— С чего это я должен хотеть обсуждать ее? Ты забыл, как она посмеялась над нашим другом? Хотя, по-моему, только ты один и забыл, — пробурчал Джим.

— Это ты так не акцентируешь внимание на нашем с ней общении?

— Да молчу я, молчу. Идем быстрее.

* * *

— Знаешь, Лив, это плохая примета, — немного обеспокоено произнесла Люси, ее соседка по комнате, глядя на осколки только что разбитого Оливией зеркальца.

— Не говори ерунду. Я еще не настолько тронулась, чтобы верить в дурацкие маггловские приметы, — натянуто улыбнувшись, бросила Грэй и достала из кармана мантии палочку. — Спекулум Репаро!

— Ничего они не дурацкие, — обиженно хмыкнув, подруга накинула на шею бронзово-синий шарф факультета. — Ты вообще одеваться собираешься? Матч через два часа, а мы еще не завтракали. Ты слушаешь меня?

Оливия смотрела в окно, за которым хлестал дождь. Почему-то Рейвенкло везло на отвратительную погоду во время матчей. Если сегодня 'орлы' одержат победу над сборной Гриффиндора, у них появится возможность отвоевать Кубок Школы в игре против Слизерина. Но в данный момент мысли ловца Рейвенкло летали далеко от квиддичного поля, они возвращали девушку в детство. Перед глазами стоял образ бабушки по линии матери-магглы, которая рассказывала своей маленькой внучке множество интересных историй. Бабушка заменила Оливии мать, которая умерла, когда Грэй была еще совсем крохой, и являлась воплощением добра и заботы. Старушка с глубокими синими глазами, в которых плясали веселые огоньки, ассоциировалась у внучки со старыми лондонскими историями, сказками и запахом пирожков с яблоками, которые Оливия до сих пор очень любила.

Бабушка была суеверным человеком и знатоком, наверное, всех существующих в Англии народных примет. Некоторые из них веселили Грэй до коликов в животе. Например, считалось, что если девушка переступит через метлу, то забеременеет до свадьбы. Учитывая тот факт, что Олли жила квиддичем и переступала через метлу N-ное количество раз, у нее уже должно было родиться несметное множество детей. Или вот еще: если ведьма дала вам монету, стоит немедленно спрятать ее в рот, иначе деньги превратятся в камешки. Именно поэтому девушка, воспитанная в лучших маггловских традициях и одновременно приходящаяся дочерью чистокровному магу, все приметы знала наизусть, но ни в одну из них не верила.

— Милая, ты репетируешь новый испепеляющий взгляд, дабы в последствии адресовать его Блэку? — едва сдерживая смех, проворковала подруга.

— Люси, а не пойти ли тебе..?

— На завтрак? Уже бегу! А ты продолжай сочинять отмазки в стиле «я просто хотела ему отомстить» и «он мне совершенно не интересен». А еще лучше — «нет, мы не целовались», «поцелуй мне не понравился! в смысле, не понравился бы, если бы мы поцеловались».

Девушка едва успела скрыться за дверью спальни, смеясь во весь голос, когда в ее сторону полетела подушка. Грэй слова подруги вконец вывели из себя, но ссориться из-за ерунды с одной из немногих близких подруг не хотелось.

Она собиралась еще несколько минут и вскоре уже спускалась по лестнице в холл. Навстречу Оливии, едва не сбивая с ног однокурсников, бежал Нэйтон Вуд, загонщик сборной Рейвенкло.

— Готова разбить Гриффиндор в пух и прах? — на мгновение остановившись перед девушкой, обхватив ее за плечи и чмокнув в щеку, парень побежал дальше. Видимо ответ его не интересовал или был и так понятен.

Оторопевшая Грэй обернулась приятелю вслед, толком не понимая, к чему такая спешка, и уже готова была продолжить свой путь. Но не тут-то было.

— Что, детка, нашла себе новую жертву? — приторно-сладким голосом пропел прямо над ухом знакомый голос.

— И правда, разбитое зеркало — к несчастью, — пробормотала Оливия, закатив глаза и обернувшись. — Можешь даже не пытаться испортить мне настроение, Блэк, ваша команда все равно проиграет. Я об этом позабочусь.

— Теряешь форму, Грэй, — гриффиндорец ухмыльнулся.

— Подарить тебе снитч, который я поймаю сегодня? — Оливия смотрела в глаза юноши, ощущая какое-то внутреннее волнение.

— Эта синяя мантия тебе не идет, — Блэк наклонился к ее лицу, понижая голос до вкрадчивого шепота, — так что раздевайся.

— Да я лучше разденусь перед Филчем, чем перед тобой, придурок.

* * *

Шел уже второй час игры, и обе команды закинули уже достаточно квоффлов в ворота соперника. Разрыв между конкурентами был невелик. Поттер резко взмыл вверх, прижав к себе красный мяч, и, войдя в крутое пике, забросил его в центральное кольцо. Взгляд Джима метнулся к взорвавшимся оглушительным ревом трибунам, выискивая лица друзей. Рем и Лили искренне радовались очередному голу, что-то выкрикивая и размахивая шарфами, а Сириус увлеченно целовал свою новую девушку.

«Вот предатель! — возмутился про себя Сохатый, явно не ожидая от друга такого небрежного отношения к столь важной игре. — Как он мог пропустить такой офигенный бросок?!»

— Поттер, берегись! — крикнул кто-то из команды, и парень едва успел увернуться от бешено несущегося бладжера. Мяч просвистел буквально над ухом.

Джеймс развернул метлу и направил ее к самой траве, стремясь перехватить квоффл. Это невероятное ощущение свободного падения, когда ветер свистит в ушах, кружило голову не хуже огненного виски. Квиддич давал гриффиндорцу шанс почувствовать себя по-настоящему счастливым, позабыв обо всех горестях и проблемах, а зашкаливающий адреналин в крови добавлял 'перчинку' любимой игре. Едва Поттер успел отдать пас, как прямо перед ним пролетел маленький крылатый снитч. В этот момент Джим пожалел, что не был ловцом — стоило всего лишь протянуть руку, чтобы подарить своей команде желанную победу. Следом за мячиком мимо парня с ошеломляющей скоростью пронеслись ловцы обеих команд. Они шли буквально плечом к плечу, но неугомонная Грэй все-таки опережала соперника на пару сантиметров.

Все произошло слишком быстро. Еще один иссиня-черный бладжер ударил Оливию по голове, и она приглушенно вскрикнула. Ее метла продолжила стремительное падение вниз с огромной высоты.

В кулаке гриффиндорского ловца жалобно подрагивали крылышки снитча. Прозвучал свисток.

Игра окончена, они победили.

...

P.S. штампы-штампы-штампы. Не серчайте.

http://www.pichome.ru/TmU

— Ты очаровательна, — чуть улыбаясь, прошептал Сириус над самым ухом, глядя на отражение девушки в зеркале. Оливия едва заметно вздрогнула от неожиданности и подняла глаза. На ее губах заиграла улыбка. Блэк коснулся ее скулы кончиками пальцев, а затем осторожно заправил за ухо девушки выбившуюся прядку.

— Не порть мне прическу, — чуть сморщив носик, протянула Оливия и усмехнулась, поправляя заколку с переливающимися камнями.

Она с замиранием сердца окинула взглядом великолепное свадебное платье из невесомого кружева. Грэй снова улыбнулась, когда от прикосновения теплых губ Сириуса по телу пробежали мурашки. Она повернулась к юноше лицом и обвила его талию руками. Парень не надел пиджак, расслабил галстук и закатил рукава рубашки. Оливия ничего не сказала по этому поводу, зная нелюбовь Сириуса к официальным костюмам.

— Что ты вообще здесь делаешь? Жених не должен видеть невесту до церемонии!

— С каких пор ты стала верить в приметы? Почему из-за какой-то ерунды я должен отрываться от тебя, пусть на мгновение? — он снова прильнул к губам Олли, улыбаясь сквозь поцелуй.

— Нас уже заждались.

— Я знаю.

Блэк усмехнулся и выпустил невесту из объятий. Он пересек комнату, плюхнулся на диван и закинул ноги на стол. Лив проводила его взглядом, не скрывая своего удивления.

— Сириус, церемония сейчас начнется...

— Мама, я хочу кушать! — кто-то дернул Оливию за подол платья. До слуха девушки мгновенно донесся звук рвущейся ткани и детский плач. Она опустила глаза на маленького черноволосого мальчика, сжимающего в руке кусок белой материи. — Сколько нам еще ждать?

— Нам? — в полной растерянности Оливия обвела взглядом комнату. Она успела насчитать пятерых совершенно одинаковых малышей, стучащих ложками по столу и требующих еды. — Сириус? Сириус, что происходит?!

Только сейчас Оливия обратила внимание на свой наряд. Отражение в зеркале изрядно переменилось. Вместо подвенечного платья на хрупкой женской фигуре мешком висели длинная юбка и поношенная мужская майка с логотипом маггловской рок-группы 'The Rolling Stones'. Когда-то молодое и привлекательно лицо Оливии было покрыто глубокими морщинами, а глаза потеряли блеск.

— Чего вытаращилась? — прохрипело пьяное потрепанное существо со спутанными немытыми волосами, в котором Грэй (или уже Блэк?) с трудом узнала Сириуса. — Тащи обед, дети голодные. И принеси мне еще выпить!

Он поднес ко рту почти пустую бутылку Огневиски, по пути расплескивая ее содержимое и пачкая и без того грязную одежду. Блэк громко рассмеялся, поманив к себе Оливию пальцем. Поддаваясь неведомому порыву, она сделала несколько робких шагов и оказалась в его цепких лапах.

— Знаешь что, — протянул Сириус, и Лив обдало стойким запахом перегара. — Эта синяя мантия тебе не идет, так что раздевайся!

Оливия в ужасе зажмурилась.

«Ловец Рейвенкло приближается к снитчу!» — прогремел в голове голос комментатора, и она едва удержала равновесие, вцепившись пальцами в древко метлы.

Олли стремительно приближалась к тому самому месту на поле, где ее уже ждал Сириус. Молодой, аккуратно причесанный, одетый в дорогую мантию Сириус. Девушка была так счастлива видеть нормального, искренне улыбающегося и трезвого юношу, что совершенно забыла про маленький золотой мячик, который должна была поймать. Когда до земли оставалось всего несколько метров, Оливия наконец заметила, что Блэк не один. Он страстно целовал девушку в гриффиндорском шарфе, обвивая руками ее талию.

Тело пронзила резкая боль, голова закружилась, и Оливия услышала откуда-то издалека собственный сдавленный крик.

— Оливия, очнись! Оливия! Ты меня слышишь?

Она с трудом открыла глаза. Тело била мелкая дрожь, щеки были мокрыми от слез, во рту пересохло, а яркий свет из окна больно полоснул по глазам. Каждая клеточка тела ныла, и у Грэй не было даже желания пошевелиться.

— Рем? — прошептала девушка, пытаясь сфокусировать зрение на обеспокоенном лице друга.

— Это я. Ты плакала. Кошмары?

— Где я? — она проигнорировала его вопрос.

— В Больничном крыле.

— А дети? Детей покормили?

— Каких детей, Оливия? — Ремус округлил глаза. Он явно не был в курсе происходящего, что начинало изрядно раздражать рейвенкловку.

— Моих. Вроде бы.

— Н-да... Не знал, что на тебя так подействуют зелья мадам Помфри, — парень усмехнулся, чуть сжав пальцы девушки, которые с какой-то стати оказались в его ладони. — Квиддичный матч, метла, снитч, бладжер... Тебе о чем-нибудь говорят эти слова?

— Я упала с метлы, — то ли вопросительно, то ли утвердительно пролепетала Оливия. — А который час?

— Хвала Мерлину! — Люпин коротко рассмеялся, потянувшись к прикроватной тумбе за стаканом воды. — Половина пятого утра. Не бойся, твои дети еще не проснулись.

Грэй натянуто улыбнулась, радуясь тому, что не успела сболтнуть лишнего. Ремусу совсем не обязательно было знать, что Блэк делал в ее сне. Луни помог ей приподняться, и девушка сделала несколько глотков. Легче стало, но не намного.

— Подожди, как половина пятого? Матч ведь начался в десять.

— Да, в десять. Вот видишь, мозг не поврежден.

— Люпин... — как-то угрожающе процедила Оливия, чуть прищурившись.

— Ладно-ладно, не злись. Игра была в десять, но только вчера.

— Оу. Я все это время спала?

Люпин кивнул.

— Ладно. А что ты делаешь здесь в такое время?

— Мне уйти? — Ремус приподнял брови и улыбнулся.

— Просто интересуюсь.

— Допустим, мне не спалось.

— Допустим, я поверила. А теперь будь умницей и дай мне зеркало, — Грэй протянула руку.

— А волшебное слово?

— Немедленно!

— Какая же ты грубиянка, Грэй! Теперь точно не дам, — Рем уже успел взять зеркало с соседней тумбы, и теперь прятал руки за спиной.

— Р-е-ем, Мерлин тебя побери. Ремус Люпин! Пожалуйста, дай мне зеркало, — девушка поджала губы и прищурилась.

— Ладно, держи. Но учти, еще вчера я бы начал тебя отговаривать.

— Все было так плачевно? — Оливия хмыкнула, разглядывая собственное отражение и радуясь отсутствию морщин из ночного кошмара.

— Ага, ты хреново выглядела, но мадам Помфри — настоящий мастер. Ей пришлось повозиться со сломанными ребрами и разбитым лицом.

Олли едва заметно кивнула, бросая взгляд на обилие сладостей и вазу с цветами на тумбочке.

— Это все ты принес? — губы девушки растянулись в улыбке.

— Нет, что ты. Цветы принес Вуд, остальное — другие члены команды. Моих сбережений хватило только на парочку 'лягушек'. Не знаю, любишь ли ты шоколад...

— Люпин, ты милый.

— Может быть, — он улыбнулся.

— Ты проверял мой пульс? — Оливия усмехнулась и кивнула на свою ладонь, что крепко сжимал Луни.

— Знаешь, мне кажется, тебе вредно так много разговаривать, — парень улыбнулся и отпустил ее руку. — Хочешь чего-нибудь?

— Да. Умереть. Потому что все тело ужасно болит. А если серьезно... Люпин, миленький, раздобудь мне где-нибудь яблочный пирожок!

— Хорошо, я тогда сбегаю на кухню, ты только никуда не уходи.

— Очень остроумно! — Оливия закатила глаза. — Погоди, куда ты сбегаешь? Мне не послышалось?

— Тс-с-с... Это мародерская тайна, — он подмигнул и снова тихо рассмеялся.

— Тогда захвати еще стакан молока. И да, Рем... можно задать тебе вопрос, откровенный? — Лунатик уже был в дверях, когда она его окликнула.

— Разумеется.

— Мне правда не идет синий?

* * *

Это утро казалось более чем странным, даже по меркам волшебного мира. По всей видимости, все обитатели Хогвартса выжили из ума.

— Молодцы, ребята, круто придумано! — бросил парень в слизеринской форме, проходя мимо мародеров, и ухмыльнулся, показав им большой пальец.

— Вы опять без меня что-то натворили? — Ремус, окинул друзей удивленным взглядом.

— Как? И без меня?! — Джеймс обиженно ткнул Блэка в бок.

— Я ничего не делал... Хвост?

— Я ни при чем, — пролепетал Питер.

— Тогда я не понимаю, что имел в виду тот слизеринец, — Сохатый развел руками. — Да и с каких это пор змеенышам нравятся наши проделки?

Мародеры уже спускались по лестнице к Большому залу, когда трое парней с Хаффлпаффа встретили их одобрительными выкриками и смехом.

— Здесь что-то явно не так, — задумчиво пробормотал Ремус, несколько удивленный таким приветствием.

— Серье-е-езно? — вопросил Блэк, театрально прикрывая рот ладонью. — Во всяком случае, вряд ли мы сделали что-то плохое, раз все довольны.

Он пожал плечами и перепрыгнул через несколько ступенек. Уже через пару минут четверо гриффиндорцев вошли в зал и направились к столу своего факультета. В общем гуле голосов периодически можно было различить их имена и фамилии.

— Кретины! Хватило же наглости... — вместо приветствия буркнула Марлин МакКиннон, взяв в руки тарелку и демонстративно пересев на другой конец стола.

— Явились! — пробормотала Элла, ткнув локтем в бок гриффиндорского вратаря Мэтта. — Передай извращенцу-Поттеру, что я сегодня не приду на тренировку. Пусть сам ловит свои снитчи!

— Марион, ты офигела? Что вообще происходит?

— Да ладно тебе, Поттер, — усмехнулся Мэтью. — Теперь все знают, чем ваша компашка по ночам занимается.

— Боюсь спросить, чем, — протянул Ремус, чуть сдвинув светлые брови. Парень присел за стол рядом с друзьями, накладывая на тарелку ароматные блинчики и обильно поливая их горячим шоколадом.

Мэтт достал из кармана колдокарточку и сунул ее в руки Люпину.

— Судя по вашим озадаченным лицам, кто-то удачно пошутил от вашего имени... Или вы очень хорошие актеры.

На колдографии была запечатлена красивая девушка в нижнем белье. Она дремала в странной и довольно откровенной позе, чуть свесившись с дивана и раскинув руки.

Сириус присвистнул, заглянув другу через плечо.

— Это Грэй, что ли? — Джим выхватил фото из рук Ремуса и стал с интересом его рассматривать.

— Что и требовалось доказать. Ты очень разочаровал меня, Джеймс! — неизвестно откуда взявшаяся Лили стояла над Поттером, сложив руки на груди и глядя на него сверху вниз. — Идиоты! Как вам в голову пришло так опозорить девушку? Я понимаю, она Блэку не угодила, но это вовсе не значит, что...

— Притормози, Эванс! — перебил ее Бродяга, отбирая снимок и возвращая его Мэтту. Миниатюрная копия Оливии пошевелилась во сне. — То, что Грэй меня бесит, не доказывает нашу вину.

— А подпись ваша корявенькая тоже ничего не доказывает? — прошипела Лилл, закипая от злости. — А еще гриффиндорец! Научись отвечать за свои поступки, Сириус.

— Это творение еще и подписано? — Рем, который окончательно перестал что-либо понимать, повернулся к Мэтту.

— Такой вы ее еще не видели. Наслаждайтесь! Мародеры, — процитировал Мэтт, убирая колдо обратно в карман и явно опасаясь, что его могут отобрать. — Если хотите такое же, у Мари возьмите, ей оно точно не пригодится.

— Это кто еще чем по ночам занимается... — иронично протянул Сириус, выразительно приподняв одну бровь.

Джеймс прыснул, едва не подавившись соком, и получил незамедлительный подзатыльник от Эванс.

— Бессовестный! Видеть тебя не могу! — гриффиндорская староста развернулась на каблуках и, взмахнув волосами, гордо удалилась.

— Лили! Лили, подожди! — Сохатый вскочил на ноги и, перепрыгнув скамейку, бросился вслед за ней. — Это не мы сделали, честно!

— Спорим, она ему не поверит?

— По-моему, не самое удачное время для шуток и споров, Хвост. Ибо кто-то уже 'пошутил' за нас.

— Как по мне, так шутка удачная, — Мэтт хмыкнул. — И работа проделана колоссальная. Это же надо было это колдо найти, проявить, размножить и каждому прислать!

— Узнаю, кто это сделал — ноги повыдергиваю, — Сириус нахмурился и принялся вертеть в руках вилку.

— А чего это ты завелся? За Грэй переживаешь? — поинтересовался Петтигрю, ухмыляясь.

— Да плевать я на нее хотел с Астрономической башни! Нас опозорили, к твоему сведению.

— Ну-ну... — с иронией протянул Рем, наблюдая за Поттером, пытавшимся доказать Лили свою непричастность к инциденту. Слов не было слышно, но бурной жестикуляции Джима и красноречивых взглядов Эванс было вполне достаточно, чтобы понять критичность ситуации.

— Что 'ну-ну', Луни? Из нас четверых только ты о своей ненаглядной 'Олли' печешься. Самому не противно?

— Сириус, давай не будем снова поднимать эту тему. Ты и так не упускаешь возможности высказать все, что думаешь обо мне и о моей дружбе с Оливией, — Ремус закатил глаза.

— Поднимай, не поднимай, до тебя все равно не доходит.

— Что мне, по-твоему, нужно послать ее куда подальше ради твоего спокойствия? — Люпин кинул на Бродягу раздраженный взгляд.

— Чтобы не нужно было никого посылать, не стоило вообще заводить с ней дружбу! — последнее слово Блэк произнес с особо ядовитой интонацией.

— А, может, не стоило заводить дружбу с тобой?!

— Заткнитесь, у нас есть проблемы поважнее ваших дурацких разборок! — Поттер сел обратно на скамью, залпом осушив кубок с соком и запихнув в рот несколько печенюшек.

— Что, не поверила? — выдвинул догадку Пит, отставляя пустую тарелку. Кажется, только Хвост смог нормально поесть за завтраком.

— Повэила! — с полным ртом возмутился Сохатый. — Новмавльно фсе!

— Ладно, Рем, — Блэк снова перевел взгляд на Люпина, — не обижайся. Просто меня действительно бесит, что ты...

— Да знаю-знаю, — Луни усмехнулся. — Ты тоже не злись. Я ляпнул сгоряча... Ты же знаешь, как сильно я ценю нашу дружбу.

— Знаю.

— Властью, данной мне магическим сообществом Великобритании, объявляю вас мужем и женой. Жених, можете поцеловать невесту! — едва сдерживаясь от смеха, громким официальным тоном произнес Джеймс. — Правда, я не знаю, кто из вас все-таки жених...

Хвост и сидящие рядом гриффиндорцы засмеялись. Даже Марлин, до которой тоже донесся голос Поттера, не сдержала улыбки.

* * *

— Бродяга, ты не хочешь нам помочь? — Поттер вытряхивал на пол содержимое какой-то странной на вид коробки. — Мы уже час ищем карту, а ты даже с места не сдвинулся!

— Если бы вы задумали новую грандиозную шалость, я бы лично здесь все... — он осекся, когда из вышеупомянутой коробки вывалился черный сверток. — Джим, не прикасайся!

Но было поздно. Сохатый потянул обертку, и на него фонтаном вылилось зловонное серо-зеленое месиво. Блэк демонстративно заткнул нос и отвернулся.

— Фу, Поттер! Ты когда мылся в последний раз? Воняешь, как стадо взрывопотамов в брачный период! — парень залился громким смехом, отдаленно напоминавшим собачий лай.

— Друг, — Джеймс вытер глаза тыльной стороной ладони, — я тебя так люблю!

Парень воспользовался замешательством Сириуса и набросился на него с объятиями, щедро пачкая его жижицей. В довершение он потряс головой, стараясь не замечать проклятий и пинков, и грязные капли полетели с его волос.

— Сохатый, ты придурок! — заорал Сириус, кое-как вырвавшись из мертвой хватки мародера. — Я-то думал, что олени — чистоплотные животные! Вонючка!

— А я думал, что у анимагов не бывает блох, но ты всем нам доказал обратное!

— Рем, прекрати смеяться! — Сириус переводил недовольный взгляд с Джеймса на Люпина, пряча улыбку. — Твой друг, между прочим, по уши в какой-то херне, а ты!..

Но Лунатик, как оказалось, просто не мог остановить приступ смеха. Разумеется, глупо было пробовать найденные в тумбочке конфеты... Но тяга к шоколаду победила. И теперь бедняга бился в настоящей истерике, утирая выступившие на глазах слезы и тщетно пытаясь успокоиться.

— Не, ребят, ну вы совсем нюх потеряли! Ты, Поттер, между прочим, эту дрянь в свертке с первого курса выращиваешь, а ты, Рем, самолично покупал «смешинки» в «Зонко». И как тебя теперь успокаивать?

— Через пять минут само пройдет, не беспокойся, — Джим махнул рукой.

— Экскуро! — произнес Блэк, нацелив палочку на мантию.

— О, мое любимое заклинание! — засмеявшись, Поттер проделал ту же манипуляцию со своей одеждой. — Помните, как на пятом курсе мы повеселились с Нюниусом?

— Веселился ты, Джим, если быть точнее, — прохрипел Ремус, отсмеявшись и пытаясь восстановить дыхание. — Мерлин, я, кажется, сорвал голос.

— А нечего всякую ерунду в рот совать, дружище! — Блэк улыбнулся. — Ты как моя племянница. Ей всего четыре года, но в этом вы очень похожи!

— Сравнение с Нимфадорой — более чем лестно. И да, Джеймс, — Лунатик нахмурился, — думаю, мыльную пену изо рта Снейпа вряд ли можно отнести к списку твоих достижений.

— К огро-о-омному списку! — Поттер с умным видом взметнул указательный палец вверх и снова громко заржал.

— Ну, разумеется, — закатив глаза, отозвался Люпин. — А куда подевался Питер?

— Берет пример с Бродяги и отлынивает от работы, — пожал плечами Сохатый. — Вот как мне теперь убрать этот сверток подальше от своей кровати?

— Не волнуйся, все, что в нем было, ты потратил на нас. А какая шалость могла бы получиться! — Сириус взмахнул палочкой и переместил сверток в общую кучу с мусором. — Думаю, тут найдется еще много таких полезных вещичек, истратим их все на последней неделе обучения! Вот тогда и начнется веселье...

— Веселье — это, конечно, хорошо. Но нам стоит вернуться к главной причине 'уборки', — назидательно произнес Рем.

— К бедняжке-Оливии! — хором закончили Джим и Сириус, ухмыльнувшись и впечатав друг другу в ладони.

— Вообще-то, я имел в виду в первую очередь карту.

— Ага, 'карту'! Хочешь сказать, ты не ради хогвартской Мэрилин Монро переворачиваешь всю нашу спальню вверх дном? — вновь опускаясь на кровать, проворчал Сириус.

— Рем прав, карта может понадобиться в любой момент, — возразил Джеймс, оправдывая рвение Люпина к поискам.

— Не убедительно.

— Оливия не появилась на завтраке и обеде, в гостиной ее не видели. Боюсь даже представить, как она себя чувствует и что думает о нас. Если ты не собираешься перед ней извиняться, то я сделаю это за тебя! — Ремус убрал палочку в карман мантии и скрестил руки на груди.

— Я не вижу смысла просить прощения за то, чего не делал.

— Нужно все ей объяснить, как минимум. Как бы чувствовал себя ты, окажись в такой ситуации?

— Не знаю. У меня нет кружевного белья, — Бродяга пожал плечами. — Да и бюст не такой пышный.

— И стал бы ты париться, если бы девчонки начали сходить по тебе с ума еще больше? — добавил Джеймс, усмехаясь. — Пожалуй, несколько представителей мужского пола тоже записались бы в клуб фанатов...

— Фу-фу-фу, олень ты лесной! Я все Лили расскажу о твоих наклонностях! — захохотал Сириус.

— И как я вас терплю? Умудряетесь ржать даже во время вполне серьезных бесед. Неужели вам не интересно узнать, какая законченная сволочь сделала этот снимок? — вспыхнул Люпин, бросив на друзей гневный взгляд.

— Так это и есть твоя проблема, Луни? Тогда расслабься, я эта законченная сволочь, — Блэк ухмыльнулся и развел руками. — Хочешь мне что-то сказать?

— Это только что шутка была?

— Нет, я абсолютно серьезно.

— Охренеть теперь, — только и смог сказать Люпин, опуская руки.

— Мог бы поделиться замыслами, я бы посоветовал чего... По крайней мере, не было бы этой дурацкой приписки «такой вы ее еще не видели» и бла-бла-бла... — добавил Джеймс, пожимая плечами.

— С каждым разом все больше и больше убеждаюсь, что люди слышат именно то, что хотят слышать, — лениво растягивая слова, протянул Блэк. — 'Сфотографировал полуголую Оливию' и 'разослал фото полуголой Оливии по всей школе' — это разные вещи, ребят.

* * *

«Ликантропия — одна из магических болезней, вызывающая метаморфозы в теле человека или мага. Болезнь передается от матери к ребенку или через укус другого ликантропа. В случае наследственной ликантропии, сущность волка может спать внутри больного долгие годы и проявиться в самый неожиданный момент, или не проявиться вообще...», — Оливия оторвала взгляд от строчек, в смысл которых вникала с трудом. Что, впрочем, было неудивительно. Первая попавшаяся под руку книга была не самым удачным выбором, учитывая ее содержание.

«Какая же я дура! Я доверяла ему, считала своим другом. А он... Как он мог? Как он мог так со мной поступить? Ладно, хватит. Хватит ныть. Сосредоточься на книге, Оливия. Итак, ликантропия — одна из магических болезней...»

Грэй сидела на подоконнике в безлюдном коридоре, положив книгу на колени. Возможно, ей не стоило выходить из гостиной Рейвенкло, но долго там находиться она не смогла. Соседки по комнате и приятели не переставали смотреть на нее с сочувствием, выказывать свою поддержку и проклинать мародеров, а это было еще хуже насмешек. Хвала Мерлину, обитатели сине-бронзового факультета не были настроены враждебно, не тыкали пальцами и не насмехались открыто... Но невозможно было не заметить тихие перешептывания за спиной и косые взгляды. Решив облегчить недоброжелателям и сплетникам задачу, Оливия подождала, пока все уйдут на завтрак, и отправилась бродить по Хогвартсу. Благо, в субботний день не нужно было идти на занятия, иначе выдержке старосты школы пришел бы конец. А показывать свою слабость на людях Грэй была не намерена. Она и так не смогла сдержать слез, когда узнала о проклятом колдо.

«Да уж, доблестные гриффиндорцы постарались на славу. Теперь в глазах окружающих я — последняя... — Оливия закрыла лицо руками, делая глубокий вдох. — Ненавижу»

— Оливия, дорогая, вот ты где. А мы уже тебя обыскались! — голос прозвучал совсем близко, заставив девушку вздрогнуть от неожиданности и взглянуть на его обладателя. — Представляешь, в слизеринской гостиной даже ставки делали, кто быстрее найдет нашу новую звезду Хога. Оказывается, я победил.

— Розье, будь добр, иди куда шел.

— Но я шел к тебе! — Эван, высокий темноволосый семикурсник, на несколько шагов приблизился к рейвенкловке. Он выждал несколько мгновений, но Оливия не удостоила парня ответом. — Может, прогуляемся?

— Где подписать, что ты нашел меня первым? Я хотела бы остаться наедине.

— Мы и так одни, милая, — Розье протянул руку к лицу девушки и коснулся ее щеки.

— Я имела в виду, наедине с собой. Не трогай меня.

Эван был на голову выше Оливии, и ему не составило труда стащить ее с подоконника. Толстая книга с глухим стуком упала на пол.

— Убери руки. Я буду кричать!

— Кричи, — слизеринец усмехнулся. — Все равно ведь никто не услышит. Ты очень кстати выбрала такой тихий уголок, солнышко.

— Отпусти. Меня. Урод, — процедила девушка, дернувшись, но попытка освободиться не увенчалась успехом. Розье крепко прижимал ее к себе, явно упиваясь ее страхом.

— Ты на колдо очень красивая, Олли...

— Не смей меня так называть. Убери руки, кому говорю!

Все еще прижимая Оливию к себе, Розье убрал одну руку с ее талии и попытался приподнять низ ее свитера. В этот момент Грэй снова дернулась и со всей силы пнула слизеринца в лодыжку. Тот зашипел от боли и ослабил хватку, позволяя девушке дотянуться до кармана брюк и вытащить палочку. Но заклинание, сорвавшееся с ее губ, не достигло цели — Эван успел перехватить ее руку, с силой сжав запястье, и отвести ее вверх. Больно было настолько, что Оливии пришлось разжать пальцы. Палочка — единственная возможность отделаться от наглого однокурсника — упала под ноги.

Оливия закричала. Точнее, ей бы очень этого хотелось. Но крик застрял где-то в горле, вырываясь жалким сипением. Розье ядовито ухмыльнулся, видимо, оценив неудавшиеся попытки девушки к бегству, и снова потянулся к свитеру. На этот раз Грэй отбивалась намного слабее, и свитер составил компанию книге и палочке.

— Теперь я смогу оценить твою фигуру в реальности... Знаешь, об этом многие мечтают. Петрификус Тоталус! Прости, детка, это меры предосторожности. Не хочу случайно сделать тебе больно.

Руки Оливии прижались к бокам, а ноги слепились вместе. Она не смогла пошевелиться и упала бы навзничь, но Эван придерживал ее одной рукой. Теперь Грэй не могла сдвинуться с места, а о попытке закричать и вовсе можно было забыть. Ей оставалось лишь беспомощно наблюдать за тем, как Розье расстегивает ее блузку.

— Фините Инкантатем! — произнес Эван, когда справился с последней пуговицей. — Вживую ты даже лучше, чем на снимке, точно тебе говорю.

— Отпусти меня, пожалуйста, — прошептала Грэй, чувствуя, как глаза наполняются слезами. — Пожалуйста...

— Теперь точно не отпущу, — парень приподнял уголки губ, вновь сжимая запястья Оливии и удерживая их внизу. Его лицо было слишком близко, и в следующую секунду слизеринец настойчиво целовал свою 'жертву'.

Грэй зажмурилась. У нее попросту не осталось сил сопротивляться.

— Слушай, приятель, мне кажется, девушке явно не нравится, что ты ее лапаешь, — зазвенел в голове до боли знакомый голос. Оливия открыла глаза и поняла, что до этого момента никогда так не радовалась присутствию этого человека.

— Помоги, — едва слышно произнесла она, более не в силах сдерживать слезы.

— Блэк, свали. Ты уже с дружками развлекся, теперь моя очередь.

— Ладно, я все понял, — юноша пожал плечами. — Раз у вас тут такая идиллия...

В этот момент внутри Оливии все перевернулось и рухнуло куда-то вниз. Она не могла поверить, что услышала эту фразу.

— Я даже могу помочь, — Блэк растянул губы в ухмылке точно так же, как Эван несколькими минутами ранее. — Рассказать, как сделать так, чтобы ей действительно понравилось?

— Мерзавец, — выплюнула Грэй, едва держась на подкашивающихся ногах. — Сволочь.

Ей вдруг стало не хватать воздуха, и Оливия сползла на пол. Розье тем временем сделал шаг навстречу Сириусу.

— И что такого знаешь ты, чего не знаю я? — насмешливо поинтересовался слизеринец.

— Что такое уважение к девушке, — так же тихо ответил Бродяга и с размаху заехал Розье кулаком в лицо.

* * *

Удар получился настолько сильным, что змееныш с глухим вскриком упал на пол. Сириус и сам не ожидал такого эффекта.

— Ты пожалеешь! — закрывая лицо рукой и пытаясь подняться на ноги, прошипел Эван. Он потянулся за палочкой, пачкая мантию окровавленной ладонью. — Инкар...

Но связывающему заклинанию не суждено было достичь цели. Блэк, которым овладел немыслимый гнев, ударил недруга ногой в живот, запоздало вспоминая негласное правило не бить лежачих.

«Он получил по заслугам», — мысленно успокоил себя Бродяга.

— А теперь катись отсюда, пока живой, — процедил он сквозь зубы, наблюдая как слизеринец встает так быстро, насколько возможно, и бросается в другой конец коридора.

— Ты пожалеешь, Блэк! — еще раз выкрикнул Розье, утирая кровь рукавом и скрываясь за поворотом.

— Ты как? — повернувшись к Оливии и делая несколько шагов ей навстречу, пробормотал Сириус. Грэй не ответила. Она сидела на полу, притянув колени к груди и обхватив их руками. Девушка смотрела в одну точку. Блэк не сводил с нее глаз и несколько мгновений боролся с желанием сесть рядом, чтобы приобнять.

— Не подходи, — холодно произнесла Грэй, выставив руку ладонью вперед.

— На самом деле, я мог не подходить вообще и пройти мимо, оставив тебя наедине с тем милым юношей. Кажется, вам было хорошо вместе, — Сириус отошел к противоположной стене и сел по-турецки.

— Ладно, прости. Спасибо тебе... — кажется, эти слова дались ей нелегко.

— Мерлин, повтори это еще раз!

— Что? 'Спасибо тебе'?

— Еще... — Бродяга прикрыл глаза, упершись спиной в стену и ухмыльнувшись.

— Спасибо тебе. Думаю, трех раз будет вполне достаточно.

— Ну вот, ты уже окончательно пришла в себя. Тогда, может, застегнешь блузку? А то взгляд сам по себе сползает тебе на грудь.

Оливия опустила глаза и залилась румянцем, принимаясь застегивать пуговицы. Пальцы явно ее не слушались.

— Ты такая милая, когда злишься.

— Ты поиздеваться пришел, придурок? Тебе мало моего позора?

— Как быстро из благородного рыцаря-спасителя я превратился в придурка, — с притворным огорчением произнес Сириус, едва сдерживая улыбку. — Тебе помочь с пуговками?

— Нет уж, сама справлюсь. Четвертый раз 'спасибо, Блэк' я говорить не стану.

— Уже сказала, — ухмыляясь, произнес Бродяга и пожал плечами.

Оливия не ответила, но едва заметно улыбнулась.

— Ты уверен, что действительно благородный, рыцарь? — Лив чуть прищурилась, вспоминая, из-за кого ее субботний день превратился в кромешный ад.

— А разве нет?

— Оливия, ты в порядке? — неожиданно прозвучал обеспокоенный голос Ремуса. Парень быстро шел по коридору, сжимая в руке свернутый пергамент. Питер и Джеймс шли рядом.

— Бродяга, мы нашли карту! Точнее, Хвост нашел, — радостно сообщил Поттер, когда они подошли ближе.

— Это место притягивает моральных уродов, — подала голос Оливия.

— Олли, мы как раз искали тебя...

— Замолчи! — она поднялась на ноги и подошла к Ремусу.

— ...чтобы все объяснить, — закончил Люпин.

Ответом послужила звонкая пощечина.

— Я знала, что вы любите издеваться над людьми, и вам это доставляет удовольствие. Но я и подумать не могла, что ты так поступишь со мной, Ремус! Я ненавижу тебя! Слышишь? Ненавижу! Ты со своими дружками испортил мне последний год в Хогвартсе! В меня тыкают пальцами, меня оскорбляют, меня считают шлюхой! Даже первокурсники смеются и издеваются, не говоря уже об остальных. Доволен? Такого эффекта вы все ожидали?

Лунатик промолчал, потирая покрасневшую щеку. Его внимательный взгляд метнулся сначала к скомканному свитеру, лежащему на полу, затем к расположившейся рядом волшебной палочке и, наконец, достиг толстого фолианта. На обложке золотистыми чернилами было выведено «Ликантропия».

— Почему-то мне кажется, что ты все-таки по мне скучала.

...

P.S.

May 2, 1998

The Battle of Hogwarts

We remember

http://www.pichome.ru/TrO

и вроде всё правильно: жизнь расставляет, как надо.

и вроде бы слов «на прощанье» исчерпан лимит:

мы взрослые люди... к чему нам пустые тирады?

но где-то внутри, если честно, по-детски щемит.

Дийна

Булочки с изюмом были очень вкусными. Можно было набить ими рот и не отвечать на глупые вопросы. Сириус окинул взглядом тесное помещение, в котором находился, продолжая жевать. Комната за гобеленом на третьем этаже в нужный момент всегда предоставляла мародерам укрытие. Она была не очень просторной, но весьма уютной и пригодной для существования. Заботливые эльфы таскали сюда еду, полумрак свечей добавлял атмосферности, а сами мародеры для большего удобства честно свистнули пару одеял из комнат третьекурсников (им потом принесли новые, ни один малявка не пострадал).

— Блэк, хватит жрать! — послышался недовольный голос Оливии. Она устроилась у дальней стены, закутавшись в одеяло так, будто пыталась оградиться от остальных присутствующих. Несмотря на конфликт, который произошел между ней и Сириусом, а после перерос в обоюдную ненависть, обе стороны пришли к негласному соглашению не вспоминать былое и решить проблему, которая предстала перед ними в настоящем. К тому же Блэк спас рейвенкловку сегодня днем, что ненадолго перекрывало все те обидные слова, сказанные им в адрес девушки в Большом зале парой недель ранее.

— С тобой поделиться? — с набитым ртом вопросил Бродяга, роняя крошки. Конечно, парню из приличной семьи с аристократическими корнями не пристало вести себя столь неподобающе. Но, с другой стороны, кто из присутствующих мог сделать ему замечание?

— О нет, благодарю. И вообще, ты ведешь себя как свинья! Такое чувство, что ешь в последний раз, — добавила девушка, усмехнувшись.

— Да пусть себе ест! Это не главная наша проблема. Честь славной компании мародеров запятнана!

— Поттер, что ты вещаешь как Ленин с броневика? — усмехнулась Грэй.

— Кто? — хором спросили мародеры, уставившись на рейвенкловку, но та лишь отмахнулась.

— Кто-то нагло посмел приписать нам столь низкий поступок! Мы должны отыскать мерзавца и отсечь ему голову.

— Ты вот это сейчас серьезно говоришь или издеваешься надо мной?

— Молчи, женщина, — сдерживая смех, вскрикнул Поттер, поднимая над головой волшебную палочку, словно воинский меч, и принялся размахивать ею во все стороны так, что полетели искры. — Мы отомстим этому негодяю, обезглавим дракона и спасем похищенную принцессу!

— Мой друг — идиот, — констатировал Сириус, закрывая лицо руками.

— Олли, не читай больше эту чушь, — недовольно пробормотал Люпин, отрывая взгляд от страниц фолианта, что еще недавно находился в руках Грэй.

— О, ты и здесь нашел что почитать, — Джим заглянул другу через плечо.

— Это же бред! — возмутился Рем. — Здесь сказано, что оборотни не контролируют себя даже в период неполной луны и представляют опасность для магического сообщества. Да, я просто горю желанием закусить кем-нибудь из вас.

— Это же ты у нас такой интеллигент, может, автору повезло столкнуться с менее скромным пушистиком, — усмехнулся Сириус.

— Ребята, мы отошли от темы, — подал голос Питер, — нам действительно нужно отыскать того, кто так некрасиво поступил с Оливией. Но я, честно говоря, не представляю, как это можно сделать.

Грэй благодарно улыбнулась самому тихому гриффиндорцу, отчего Сириуса передернуло.

— Бродяга, расскажи уже, наконец, как ты сделал это злосчастное колдо, — лениво протянул Сохатый, придвигая к себе блюдо с булочками.

— Что ты сказал? — Оливия, которой мародеры уже успели пояснить, что не имеют к рассылке снимка никакого отношения, вскинула брови в удивлении. — Но вы же только что...

— Сколдографировал тебя Бродяга, но снимок разослали не мы, а кто-то другой, — поспешно добавил Джеймс. — Так что давай, рассказывай.

— Да, Сириус, расскажи нам, очень интересно послушать! — угрожающим тоном произнесла Олли, и Блэк, чуя неладное, поспешил отодвинуться от разозленной старосты.

— Ну, так что? Все готовы слушать мою занимательную историю? — на лице юноши растянулась многообещающая ухмылка. Он набрал полные легкие воздуха и с задумчивым видом принялся за рассказ. — Одним погожим апрельским днем...

— Может, перейдем к основной части? Или сразу к кульминации? — не надеясь, что ее послушают, пробормотала Оливия.

— Всему свое время, — с видом бывалого сказочника заключил Блэк. — Так вот, одним погожим апрельским днем Рейвенкло одолел злостных 'змеенышей' в честном бою. Надо отметить, что наша с вами общая знакомая, — парень выразительно посмотрел на единственную девушку в комнате, — сыграла не последнюю роль в этом матче. И, понятное дело, весь факультет решил отпраздновать сие знаменательное событие.

— А ты-то как там оказался? — вставил Поттер, за что рассказчик смерил его обиженным взглядом.

— Не мешай, Джеймси. Да, гриффиндорцев никто не приглашал, но мы тоже радовались, ведь каждое поражение Слизерина — это наша маленькая победа!

— Че-е-е-ерт... Это ты про прошлый год, да? — до Олли стал медленно доходить смысл сказанного. И судя по тому, как она покраснела, история действительно была занимательной. — Нет, только не говори, что я так облажалась, напившись в первый и единственный раз в жизни!

— Смотря что ты подразумеваешь под этим словом... твое участие в конкурсе на лучший стриптиз или фееричное падение со стола?

Остальные мародеры дружно прыснули, пытаясь представить прилежную ученицу и старосту школы в подобной ситуации.

— Что. Ты. Там. Делал?! — не удивительно, что Грэй снова начала злиться.

— Вот если бы кое-кто постоянно не перебивал меня, я бы давно об этом поведал!

— Блэк, Мерлин тебя подери!

— Ладно-ладно, продолжим. Милейшее ангельское создание по имени Серена пригласило меня на этот праздник жизни в качестве своего кавалера. Чудная девочка, кстати говоря, она вела себя намного скромнее некоторых... — Сириус едва сдерживал улыбку. — В общем, учитывая, что в женскую спальню с внутренней стороны замка попасть практически невозможно, мы договорились дождаться окончания веселья и остаться наедине в гостиной. Но, увы и ах, моей спутнице стало нехорошо, и она скрылась в уборной, оставив меня в окружении подвыпившей публики, полупустых бутылок огневиски и сливочного пива.

— О, ну все понятно, кто-то наклюкался вместе с Оливией и остальными членами команды, — торжественно заключил Ремус.

— Ладно, предположим, колдокамера была у кого-то из рейвенкловцев и увековечивала моменты матча. Но Оливию ты как раздеться заставил? — чуть подавшись вперед и выказывая неподдельный интерес, спросил Сохатый.

— Эй, я же все еще здесь! — недовольно пробурчала Грэй. — И, уж поверьте, я перед ним не раздевалась!

— Еще как раздевалась! — едва не рассмеявшись вслух, перебил ее Блэк. — Когда в комнате остались самые стойкие, человек пять-семь, мы играли в карты на раздевание. К слову, я был не единственным представителем другого факультета. Кажется, с нами играли еще девчонки из Хаффлпаффа. Ах да, как вы думаете, кто предложил такую прелестную игру?

— Это не могла быть я!

— Конечно, нет, это был я, — самодовольно протянул Сириус и заметил поднятый вверх большой палец от Поттера. — Да, я знал, что ты оценишь, дружище! В общем, мужская часть компании, по всей видимости, жульничала... Или просто попались заядлые игроки в карты, но уже через пару-тройку партий каждая девушка лишилась какой-то части одежды. Но ты, Грэй, превзошла все ожидания! — Сириус похлопал вконец смутившуюся девушку по плечу. — Скажи, ты на тот момент хоть правила знала? Хотя какая разница... Ты была настолько пьяна, что половину карт держала рубашкой к себе, а оставшуюся половину показывала мне.

Парни чуть не плакали от смеха, чем еще больше раздражали рейвенкловку.

— И ты, конечно же, воспользовался ситуацией, и, когда она осталась в одном белье, решил запечатлеть этот момент, — подал голос Рем.

— Не совсем. Я колдографировал не только Оливию, — Бродяга пожал плечами и усмехнулся, — там были и мои колдо. Правда, я был немного более одет... или менее раздет, уж не знаю, как лучше сформулировать! — в этот момент Грэй ощутимо ткнула его локтем в бок. — Да ладно тебе, детка, не расстраивайся. Там было еще много таких, как ты, и колдографии получились отличные. Но почему-то нашелся доброжелатель, который эти кадры проявил и спустя почти год решил пустить в дело. Получается, владелец этой колдокамеры воспылал страстью именно к твоим снимкам.

— Мерлин, какой позор, — Оливия не знала, смеяться ей или плакать. С одной стороны, ситуация была довольно забавной, но все же имела катастрофические для нее последствия. Если этот кадр дошел до преподавателей, ее могли лишить должности старосты, да и вообще, проблем могло возникнуть превеликое множество.

— В твое оправдание могу сказать, что колдографировать себя ты не давала даже в состоянии «Сириус, потанцуй со мной», «Ребята, почему вы такие скучные?» и еще после пары бокалов. Потому ты, собственно, и спишь на снимке. Ну, и фигурка у тебя самая симпатичная... Хаффлпаффки немножко подкачали.

Парни снова засмеялись, а Оливия густо покраснела.

* * *

— Совсем скоро все закончится, — с грустью констатировал Сохатый, взбивая подушку и устраиваясь поудобнее. У неразлучной четверки гриффиндорцев был насыщенный день, и ребята единогласно решили не засиживаться в гостиной за учебниками. 'Переговоры' с Оливией закончились тем, что Сириус обещал избавить ее от удовольствия с ним общаться и заставить учащихся Хогвартса как можно скорее забыть о злосчастной колдографии. Единственно верной была идея устроить грандиозную шалость, которая смогла бы затмить предшествующее событие и по возможности избавить Оливию от злословия.

— Что ты имеешь в виду? — отозвался Питер, осознав, что остальные предпочли ответить молчанием.

— Можешь себе представить, Пит, в следующем году мы не вернемся в Хог. Разве что кто-нибудь из нас не надумает стать преподавателем.

Ремус тихонько хмыкнул, видимо, вообразив себе Джима в роли профессора.

— Не будет больше ночных прогулок по замку, маленьких шалостей и посиделок в гостиной у камина зимними вечерами, — продолжил Поттер, выражение лица которого с каждым словом становилось все мрачнее. — Навсегда уйдут в прошлое вылазки на кухню и волнение перед решающим матчем за Кубок Школы по квиддичу... Не будет даже побегов в Хогсмид через тайные ходы и свиданий на Астрономической башне, Выручай-комната больше не откроет свои двери...

— В общем, детство помашет ручкой и окончательно свалит куда подальше, — перебил друга Блэк. — Заканчивай с сентиментами, Сохатик.

— Да ладно, у вас все только начинается, — произнес Люпин с улыбкой. — Больше никаких школьных запретов, Академия мракоборцев, в которой вы всех на уши подымете! К тому же, сдается мне, в ближайшем будущем мы будем гулять на чьей-то свадьбе...

Поттер расплылся в улыбке и всем своим видом выразил согласие, но через мгновение блаженное выражение лица сменилось озадаченной гримасой.

— Погоди, Рем, почему у вас?

— Джим, ты и так все прекрасно понимаешь.

— Ни черта я не понимаю! Ты передумал становиться мракоборцем?

— Он снова за старое, — ответил вместо Люпина Сириус, лениво потянувшись и прикрывая глаза. — Сейчас дождетесь, он снова начнет нудить.

— Сириус... — начал было Лунатик, но ему вновь не дали высказаться.

— Что 'Сириус'? Я уже сто раз слышал, что слова 'оборотень' и 'мракоборец' не совместимы, что ты не пройдешь колдомедическую комиссию, что все против тебя ополчатся. Достало уже, ей-Мерлин.

— Рем, о чем он? Почему я слышу все это впервые? — Джим насупился, понимая, что Ремус отчего-то разоткровенничался с Блэком, не поведав своих переживаний ни ему, ни Петтигрю.

— О том, — снова вступил в диалог Сириус, на что Ремус только махнул рукой, ведь остановить Блэка было уже невозможно, — что людей, которые знают о его 'мохнатой проблеме' и видят в нем человека, а не монстра, можно пересчитать по пальцам.

— Сириус, достаточно, — Люпин уже был не рад, что затронул эту тему.

— Дамблдор поможет тебе, Луни!

— Нет, Питер, не вариант. Я не намерен просить об этом и ставить под угрозу его репутацию и должность директора. Представь, какой скандал будет, если все узнают, что он позволил оборотню учиться рядом с нормальными детьми.

— Да когда ты уже научишься любить себя? — не выдержал Поттер. — Ты никогда не относился к себе, как к нормальному человеку, и еще что-то требуешь от остальных!

— Наоборот, я воспринимаю ситуацию такой, какой она является, и ничего ни от кого не требую.

— И что, у нас нет никаких шансов тебя переубедить? — Бродяга попытался скрыть зевок.

— Может, утром? — Рем улыбнулся. — Все устали...

На самом деле, он давно все для себя решил — поставил жирный крест на мечте продолжить обучение в престижной академии. Могли ли друзья повлиять на его решение, выношенное годами? Вряд ли. Но парень, конечно, выслушает все их аргументы завтра, послезавтра и еще через месяц. А потом наконец сдастся — из вежливости.

Ведь Ремус Люпин был самым вежливым оборотнем на свете.

* * *

— Господа мародеры, я так понял, я дубу о прыгающей поганке рассказываю? — это был один из тех редких случаев, когда Ремус выходил из себя. Сам он знал учебник по травологии практически наизусть, готовясь к экзамену не одну ночь напролет, несмотря на уверенность в том, что его не примут ни в одну академию. Будь у него столько возможностей, сколько у его друзей, он бы не вылезал из учебников (что, впрочем, он и так делал), а ребятам, казалось, было абсолютно наплевать на то, что на дворе 25 мая, что на подготовку к первому экзамену ЖАБА осталось всего два дня, и вообще на все.

— Луни, неужели ты не понимаешь? Когда я целую Лиллз, то впитываю информацию как губка!

— Да-да, разумеется, — Рем не смог сдержать улыбки, глядя на то, как Эванс многозначительно закатила глаза. К слову, настырные поттеровские поцелуи мешали ей не меньше. Девушка битый час пыталась сосредоточиться на учебнике за пятый курс, который необходимо было перечитать. Но, в этом Рем был практически уверен, все время читала одну и ту же страницу.

Люпин перевел взгляд на Питера, удобно устроившегося здесь же, под раскидистым дубом, на коленях у гриффиндорки с шестого курса. Ким была очень милой девушкой, и Мародеры не могли не радоваться за друга, который уже определился с парой на выпускной вечер.

В гордом одиночестве между выступающих корней дерева развалился Сириус, покусывающий травинку и сосредоточено всматривающийся во что-то или в кого-то. Рем проследил за его взглядом и про себя отметил, что Блэк, по всей видимости, наблюдал за группкой девушек, что-то бурно обсуждающих почти у самой воды Черного озера. Чуть поодаль сидела Оливия в компании Нэйтона Вуда. Рука парня лежала на талии девушки, и оба рейвенкловца выглядел вполне счастливыми. Зная специфическое отношение Бродяги к старосте, Люпин не мог точно сказать, к кому именно был обращен взор друга.

Лунатик и не догадывался, что Блэка не интересовали ни Грэй, ни шумные гриффиндорки. Как ни странно, он наблюдал за рейвенкловским загонщиком, так нежно прижимавшим к себе девушку. Улыбка не сходила с уст Нэйтона, даже когда он углублялся в чтение. В каждом его жесте в сторону Оливии сквозила неподдельная нежность и забота. Сам Бродяга уже давно не испытывал подобных чувств к своим пассиям, все чаще им управляла только страсть.

И ведь не было в этой Грэй ничего такого, что могло затмить других девушек в глазах Вуда! Хотя еще на пятом курсе Оливия казалась Сириусу едва ли не самой красивой девушкой в Хогвартсе, сейчас другие девчонки интересовали его намного больше. Однако он находил Грэй привлекательной и харизматичной.

— Бродяга, может, отработаем пару защитных заклинаний? — позвал Ремус, отложив учебник. Все равно его уже никто не слушал. Блэк не ответил, кажется, даже его не услышав, поднялся на ноги и молча прошел мимо. Рем проводил его удивленным взглядом. Сириус направился к той самой группке гриффиндорок, в которых Люпин узнал представительниц шестого и седьмого курса.

Бродяга что-то сказал одной из девушек, но даже чуткий слух оборотня не смог различить слов. Через пару секунд Талиса поднялась с расстеленной на траве мантии и направилась за Блэком, устремившимся в сторону одиноко стоящей неподалеку лавочки. Через какое-то время девушка вернулась к подругам, и вид у нее был весьма удивленный. Когда Сириус поравнялся с Ремом и присел рядом, ухмыляясь, со стороны девушек послышались приглушенные восторженные визги.

— И что это только что было? — улыбаясь, поинтересовался Лунатик.

— Это я только что пригласил Талису Коулман на выпускной, — довольно произнес Сириус и потянулся, разминая затекшие мышцы. — Правда, она милая?

— Вы хоть с ней общались? — Рем прищурился.

— Только что был дебют, а сегодня вечером мы сбежим в Хогсмид через один из тайных ходов, — Блэк чуть пожал плечами. В последний раз он чувствовал себя таким довольным, когда на прошлой неделе вместе с Джимом подсыпал в еду слизеринцев один чудесный порошок из 'Зонко'. Змееныши потом несколько дней ходили с раздвоенными языками и зелеными волосами, и даже Слизнорт не смог им помочь.

* * *

Сириус был уверен, что ничего не почувствует. Он никогда не был особенно сентиментальным и в окончании школы не видел ничего трагического. Но в вечер выпускного он испытывал примерно то же волнение, как в тот раз, когда впервые переступил порог Большого зала. Выпускной бал не намного отличался от рождественского, но внутреннее ощущение было совсем иным. Бродяга повернул голову в сторону своей спутницы, придерживающей его за локоть, и в ответ на улыбку коснулся губами ее щеки. На удивление Талиса, выбранная Блэком методом волшебного тыка, оказалась не только красивой девушкой, но и интересной личностью. Сириус мог с уверенностью сказать, что она ему нравилась, и о своем выборе парень ни чуточку не жалел.

— Ты прекрасно выглядишь, — шепнул Бродяга в самое ухо девушки, заставив ее смущенно улыбнуться.

Зал был полон семикурсников и их пар, поэтому заметить улыбающегося и машущего рукой Джима удалось не сразу. Пересекая площадку, предназначенную для танцев, Блэк не мог нарадоваться счастливым лицам друзей, каждый из которых сопровождал достойную девушку. Остановив взгляд на улыбающемся Лунатике, Сириус вспомнил занимательную историю о том, как друг обзавелся парой на праздник.

Дело было вечером перед экзаменом по ЗОТИ. Лили на тот момент уже могла позволить себе отдохнуть, сдав все нужные ей предметы, и читала какой-то маггловский роман, изредка посматривая на мародеров. Юноши разбились на пары и отрабатывали боевые заклинания.

В какой-то момент Джеймс потерял интерес к спаррингу с Бродягой и на кого-то засмотрелся. Воспользовавшись невнимательностью друга, Сириус отправил в него довольно мощный Экспелиармус. И каково было всеобщее удивление, когда отлично парирующий все заклятия Джим не удосужился поставить защиту и был сбит с ног. Но, казалось, Сохатый не заметил даже того, что его палочка была отброшена в траву на пару футов. Он вскочил и побежал в сторону Эллы Марион.

Мародеры опустили палочки и с интересом наблюдали за товарищем. Когда Джим вернулся, на его лице играла такая довольная улыбка, что ребята не смогли удержаться от расспросов, заданных наперебой.

— Я позвал эту милашку на бал, — выдал торжествующий Поттер и отправился на поиски палочки, оставив друзей в недоумении.

— Джейми, солнышко, ты, кажется, что-то путаешь! — воскликнула Лили. Она старалась сохранить серьезное лицо, но ее глаза улыбались. Безусловно, она была посвящена в наполеоновские планы возлюбленного.

— Точно, совсем забыл... — Поттер в один миг оказался рядом с Люпином, протягивая ему руку и улыбаясь во весь рот. — Поздравляю, Луни! Я только что нашел тебе девушку!

Вид Люпина особой радости не выражал. Наоборот, парень смотрел на друга с укором.

— Джеймс, я же уже все сказал еще неделю назад. Я пойду на бал один.

— Да ладно тебе, дружище, — Блэк опустил ладонь на плечо друга. — Все уже давно поняли, что я тебе не безразличен. Но себе пару я уже нашел, так что соглашайся!

— Блэк, прекрати, — закатив глаза, отозвался Люпин. — Я же говорю о серьезных вещах!

— Ты хочешь сказать, что твои чувства ко мне несерьезны? — Сириус изобразил разочарование и приложил руки к груди. — Мое сердце разбито!

— Мерлин! Как же вы не поймете? Что будет, если я в нее влюблюсь?..

— Или она в тебя, — предположил Джеймс и широко улыбнулся.

— Тем более. Я же... — Рем выразительно посмотрел на друзей, а после потупил взгляд. Он не представлял, как можно было встречаться с девушкой, скрывая от нее 'мохнатую проблему'.

— А что ты? — удивился Пит. — Не мужик что ли?

— Вот именно! — со смехом поддакнул Блэк. — Восемнадцаль лет парню, а он все еще в девственниках ходит! Хватит того, что Поттеру не дают, ты-то чего ждешь? — добавил он уже тише.

Пока Джеймс упорно пытался заткнуть другу рот, Лили поднялась с лавочки, на которой сидела все это время и, смущенно улыбаясь, пробормотала что-то вроде «вы тут сами разберетесь, мальчики» и поспешила удалиться.

— Блэк, ну что ты за человек? — раздосадованно пробурчал тогда Сохатый и взмахом палочки отправил Блэка в нокаут.

Сириус вынырнул из воспоминаний как раз вовремя — директор закончил напутственную речь, и все выпускники высыпали на танцевальную площадку. Несмотря на то, что не все умели танцевать, по традиции бал открывался вальсом. Отовсюду лилась музыка и сыпались волшебные мерцающие звездочки.

Придерживая длинное красное платье и вращаясь в танце, Грэй благодарила Мерлина за отличного партнера. Вуд не сбивался с ритма и не наступал ей на ноги, нежно прижимал к себе. Оливия с любопытством наблюдала за танцующими, оценивая про себя наряды девушек. Ее внимание привлекли две абсолютно противоположные пары, вальсирующие близко друг к другу. Ими были Сириус и Талиса, которые выглядели очень гармонично и элегантно, и Джеймс и Лили, чьи движения вообще были мало похожи на танец.

Блэк был отличным танцором — наверняка вальсу, обязательному атрибуту каждого бала, его обучили еще в детстве, а его партнерша, облаченная в белое обтягивающее платье, словно порхала над полом. Сохатый же сгреб свою девушку в охапку и исполнял нечто среднее между рок-н-роллом и танго, едва не наступая Эванс на ноги и абсолютно не придерживаясь ритма. Впрочем, Лили, казалось, была в восторге от этих диких плясок, о чем свидетельствовали ее звонкий смех и нежность, с которой она смотрела на Джима.

Когда музыка затихла, Дамблдор объявил о сюрпризе, приготовленном профессорами для выпускников. Через некоторое время к празднику должна была присоединиться популярная среди молодежи магического сообщества поп-рок группа Mad Felix. Зал одобрительно загалдел и разразился овациями. Но пока у учеников был шанс насладиться медленными танцами.

Еще какое-то время Оливия двигалась под нежную музыку, больше напоминавшую переливчатый звон колокольчиков, обвив руками шею Нэйтона.

— Хочешь что-нибудь выпить? — произнес Вуд над самым ухом партнерши, и та согласилась, ответив кивком головы. Не разжимая рук, рейвенкловцы направились к столику со сливочным пивом и другими напитками, у которого стояли несколько гриффиндорцов, в том числе и Рем с его девушкой.

— Как настроение, выпускники? — широко улыбаясь, поинтересовался Вуд и протянул Люпину руку.

— Грустно как-то, — ответила Элла, пожав плечами, и сделала глоток из кубка. — Совсем не верится, что завтра мы покинем Хогвартс навсегда.

— Все веселье еще впереди, — Люпин улыбнулся, приобняв свою спутницу. И он явно говорил не о прибытии известной группы.

Тем не менее, когда Mad Felix зашли в зал с инструментами наперевес, все заметно оживились. Воздух зарядился невероятной энергией драйва, заставляя всех, даже профессоров и директора, танцевать под зажигательные песни рок-музыкантов. А когда группа исполнила один из своих медленных хитов, Рем шепнул что-то на ухо Марион и направился в сторону Нэйтона и Олли.

— Позволь украсть твою девушку на один танец, — обращаясь к Вуду, произнес Лунатик и, сжав ладонь Грэй, вывел ее на площадку для танцев.

— Одна из моих любимых песен, — Оливия улыбнулась, краем глаза замечая, как Нэйт пригласил Эллу. — Значит, Элла Марион? Очень милая девушка, она до последнего ждала, что ты ее пригласишь.

— С чего ты взяла? — Рем вскинул брови, продолжая двигаться под низкий голос солиста.

— Я могу ошибаться, но она отказала нескольким ребятам из моего факультета, — рейвенкловка чуть пожала плечами, останавливаясь и крепко обнимая друга. — Я буду скучать, Рем, очень.

— И я буду скучать, Олли.

* * *

— Я принесу шампанское и пару одеял, как думаешь? — Вуд отстранился от девушки, прервав их поцелуй. Парочка стояла недалеко от Большого зала, спрятавшись от лишних глаз в неосвещенной части коридора.

— Отличная идея, я буду ждать тебя на башне, — Оливия кивнула, нехотя отпуская руку юноши.

Когда время перевалило за полночь, многие ученики устали танцевать. Влюбленные пары отправились бродить по замку, вспоминая лучшие моменты, проведенные в укромных уголках Хогвартса. Некоторые ребята собирались группками и гуляли по территории, весело болтая. Были и те, кто остались в зале, общаясь или перекусывая. В общем, впервые за долгие годы ученики имели полное право безнаказанно шататься по замку среди ночи и делать то, что душа пожелает.

Оливия поднималась по винтовой лестнице, направляясь на самую верхушку Южной башни. Конечно, можно было провести время и на Астрономической, самой высокой из хогвартских башен, но это место было излюбленным среди учеников, а девушке хотелось какое-то время побыть в тишине, наедине с Нэйтоном. К тому же с Южной башни открывался прекрасный вид на Черное озеро, в которое уже полезли купаться некоторые смельчаки. Вероятно, заплывы совершались не на трезвую голову.

Уже почти достигнув цели, Грэй остановилась. До ее слуха донесся приглушенный голос, прерванный девичьим смехом. Оливия даже немного расстроилась, понимая, что и здесь место было занято, но осталась ждать Вуда в последнем пролете, чтобы потом не искать его по всему замку. Легкий ветерок из открытого проема в стене развевал ее волосы и заполнял легкие свежестью.

— Какая неожиданность, Грэй! Следишь за мной? — она услышала знакомый голос, который вывел ее из приятных воспоминаний о так быстро промчавшихся школьных годах.

— Еще чего, Блэк! Или ты арендовал Южную башню? — Оливия усмехнулась, с удивлением отмечая, что встреча с Сириусом не вызвала ни злости, ни раздражения.

— Что ты сделала с волосами? — Блэк скептически оценил изрядно укороченные пряди, которые теперь едва прикрывали плечи.

— Новая жизнь — новая прическа, — она мотнула головой, вызывая вихрь пышной каштановой шевелюры. — Не нравится?

— С длинными было лучше.

— Ты уверен, что я вообще могу тебе угодить? — услышав эту фразу Блэк ухмыльнулся, но не ответил.

— Знаешь, скорее всего, это наша последняя встреча, поэтому я просто не могу не спросить. Зачем ты это сделала? — Бродяга подошел почти вплотную, внимательно изучая лицо собеседницы.

— О чем ты? — Оливия старалась не моргать, будто играла с гриффиндорцем в гляделки.

— О тех письмах, — Сириус говорил спокойно, без злости. Наверное, его ненависть тоже успела утихнуть. — Ты не просто играла со мной, ты нарочно старалась выставить меня идиотом, тебе нравилось мучить меня. Зачем?

— Считай это маленькой местью.

— И чем же я тебя так обидел?

— Не меня, — Оливия покачала головой, — мою близкую подругу Мишель, ты еще поцеловал ее во второй раз. Помнишь такую?

— Если бы за каждое разбитое сердце мне мстили подобным образом... — Блэк театрально вздохнул и усмехнулся.

— Ты был для нее не просто привязанностью, понимаешь?

Сириус промолчал, отведя взгляд в сторону озера и погружаясь в свои мысли на какое-то время.

— А как же последнее письмо, в котором был твой платок? Разве оно не изменило ход игры? — наконец, парень нарушил молчание.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — Грэй едва заметно улыбнулась. — Тогда я писала, что платок является очередной подсказкой и выражала надежду на твое благоразумие.

— Либо ты хорошая актриса, либо у кого-то был на тебя зуб, — задумчиво протянул Блэк, вспоминая, что еще тогда его насторожил немного неровный почерк Незнакомки. — Некто рассылал твои колдо по школе и подменял твои письма.

— Честно говоря, не хочу сегодня об этом думать. Школа закончилась, пусть это останется в прошлом, — пробормотала Олли и отвела взгляд.

— Скажи, ты почувствовала удовлетворение? — Сириус был так близко, что она могла ощущать его дыхание.

— Отомстив тебе? Скорее нет, чем да.

Бродяга кивнул невпопад и уже собирался уходить, ведь наверху его ждала Талиса. Он уже успел забыть, что спускался вниз за бутылкой чего-нибудь крепкого.

— Есть еще кое-что... — он резко обернулся, заставив Оливию вздрогнуть от неожиданности. — Я всегда получаю то, чего хочу. И если сейчас не сделаю этого, то, наверное, буду жалеть.

Воспользовавшись ее замешательством, Сириус притянул рейвенкловку к себе и поцеловал ее в приоткрытые губы. Оливия ответила на поцелуй, запустив руку в чуть спутанные черные волосы парня.

— Чувствуешь что-нибудь? — отстранившись через какое-то время, прошептал Сириус, глядя ей прямо в глаза.

Грэй отрицательно покачала головой, все еще пребывая в удивлении от случившегося. На какой-то момент они оба перенеслись в вечер рождественского бала.

— Я тоже. Счастья тебе с Вудом, Лив!

_______________________

http://www.pichome.ru/T7A

Больше мы не увидимся. Я запомню тебя влюблённым,

восемнадцатилетним, тощим, и во хмелю.

Мы расстанемся здесь.

Ты дальше пойдёшь один.

Вера Полозкова

Солнце было уже в зените, когда Сириус открыл глаза. В мародерской комнате было бы совершенно тихо, если бы не мерное дыхание Талисы у него под боком. Бродяга подпер голову рукой, лежа на боку и наблюдая за спящей девушкой. Коулман поежилась во сне, что впрочем было не удивительно, учитывая что она была абсолютно обнаженной. Парень опустил руку, нашарив на полу сброшенное одеяло, и укрыл им Талису. Нужно было вставать и собирать вещи, но ни подниматься с постели с больной головой, ни будить гриффиндорку не было никакого желания. По всей видимости, остальные мародеры в комнате так и не появились, о чем свидетельствовали не разобранные постели.

Сириус осторожно провел кончиками пальцев по щеке девушки, постепенно спускаясь ниже по шее к плечам и груди, прикрытой одеялом. Талиса улыбнулась и тут же открыла глаза.

— Давно проснулась? — Блэк улыбнулся в ответ и потянулся за поцелуем.

— Несколько минут назад, ты что-то бормотал во сне.

Они помолчали еще какое-то время.

— Сириус, ты же понимаешь, что то, что произошло между нами... — начала Талиса, когда Бродяга вновь полез целоваться.

— Да, понимаю. Это очень важно для тебя, и я...

— Ну, вообще-то, нет.

— В смысле? — он вскинул брови, одарив девушку удивленным взглядом.

— В том смысле, что это просто секс по пьяни на выпускном, Блэк. Я не клялась в верности до гроба, когда ложилась с тобой в постель.

— Мерлин! — Бродяга откинулся на подушки и заржал. — Я и мечтать не мог, что когда-нибудь услышу такие слова! Теперь я понимаю, что значит, когда тобой воспользовались. Однако, обидно.

Он все еще посмеивался, уставившись на красную ткань полога.

— Ой, не придуривайся, — Коулман накрыла его губы своими и еще долго не прекращала поцелуй. Затем она резко встала, обернув одеяло вокруг хрупкой фигурки, и направилась в сторону ванной. — Я в душ.

Девушка скрылась за дверью, и уже через пару мгновений Сириус услышал шум воды. Парень подложил руки под голову, едва заметно улыбаясь. Все-таки Талиса была удивительной.

Неожиданно для себя Блэк наконец осознал, что через пару часов эта кровать и эта комната перестанут принадлежать ему и парням. Было как-то странно думать о том, что следующей осенью его место займет кто-то другой и раскидает свое шмотье по спальне, что под кроватью будет пылиться чужой чемодан, и комната уже не будет круглосуточно вонять одеколоном Поттера. В общем, все это было как-то очень тупо.

* * *

— Вот скажи, Блэк, неужели так трудно было поставить заглушающие чары на спальню? — выдал Джеймс, едва Сириус и Талиса спустились в гостиную.

— Не завидуй, Сохатый, — парень усмехнулся, покосившись на Коулман, что едва заметно смутилась. — Иди лучше шмотки свои собери, пока время есть.

— Спасибо, что разрешил, друг! — отсалютовал Джеймс, продолжая бесцельно бродить по комнате и заглядывать под каждый предмет мебели.

— Что-то потерял? — поинтересовалась Талиса, заплетая волосы в косу.

— Карта опять куда-то запропастилась.

— Я же говорю, вали в спальню, там заодно поищешь. А где все? — Сириус притянул гриффиндорку к себе, стаскивая резинку с ее косы и возвращая волосы в прежний беспорядок. — Так лучше, — безапелляционно ответил он на возмущенный взгляд Талисы.

— Лили с девчонками у себя, Питер не стал нас ждать и пошел на обед с подружкой, — Поттер встал на четвереньки и, подсвечивая Люмосом, пытался разглядеть что-то под диваном. — Фу, сколько пылищи! Ах да, Рема я еще не видел.

Сириус присвистнул, и Джеймс ответил ему довольной улыбкой во все тридцать два, как только вылез из-под дивана.

— Вот-вот, сам в шоке! — парень усмехнулся и поправил съехавшие набок очки.

— Из-за чего ты в шоке? — Люпин появился в проеме за портретом, Элла зашла следом. Оба выглядели вполне довольными.

— Карту найти не могу, — Сохатый пожал плечами, расплываясь в улыбке. — Доброе утро, голубки!

— И тебе привет, — Марион улыбнулась и потерла уставшие глаза. По их с Ремом виду можно было понять, что со вчерашнего дня спать они не ложились. Люпин только закатил глаза и усмехнулся.

— Спорим, ты и не найдешь карту?

— Давай не будем спорить, и ты просто скажешь, где она, — Джеймс просиял, но тут же заметно сник, взглянув на выражение лица друга. — Рем?

— А что я? Это ты подарил ее Филчу после того, как станцевал стриптиз на преподавательском столе, — Луни не смог сдержать улыбку. — Кстати, я должен тебе галеон, не думал, что у тебя хватит ума сделать это.

— Во мне было слишком много огневиски. Надо ж было так надраться, я даже не помню этого... Но, черт возьми, карта! Я что просто взял и отдал ее завхозу?

— Ага.

— Твою мать, Луни, и ты не помешал этому кретину отдать нашу реликвию? — Сириус удивленно вскинул брови. Талиса тем временем с интересом слушала их разговор.

— Помешать пьяному Поттеру сделать то, что он задумал? — вмешалась Элла, прежде чем Ремус успел открыть рот. — Не смеши меня Сириус! Ты его видел вчера? Ладно, ребят, вы тут разбирайтесь, а я пойду переоденусь.

Элла чмокнула Рема в щеку и поднялась по лестнице, ведущей в женские спальни.

— Надо идти вызволять карту! — воинственно заявил Джеймс, пытаясь заглушить внутренний голос, упорно называющий его полным идиотом.

— Не думаю, что в этом есть смысл, — Лунатик пожал плечами. — Перед тем, как подарить карту Филчу, ты наложил на нее чары. Уж не знаю, что ты там намудрил, но теперь карта откроется только тому, кто решит продолжать наше дело.

— Это как? — Поттер уже окончательно запутался.

— А не знаю, это у тебя спросить надо! — Рем развел руками и засмеялся.

— Наверное, только тот, кто будет ставить школу на уши и совершать шалости, сможет ее открыть. По-другому никак. Разве что твои, Сохатый, дети, потом сопрут ее и смогут использовать, — Блэк хмыкнул. — Ладно, пусть пока хранится у Филча. Нам-то она в любом случае уже не понадобится.

— Это точно, — изрек Джеймс, глубоко вздохнув.

— Ну, раз уж вы решили все свои вопросы, молодые люди, я украду Блэка. А то кушать хочется, знаете ли, — Талиса, до этого молча стоявшая рядом, взяла Сириуса за руку и потянула к выходу.

* * *

— Мишель, можно с тобой поговорить? — открыв дверь купе, Оливия окинула взглядом сидевших в нем рейвенкловок.

— Э-э-м, да. Да, конечно, — девушка поднялась с сидения и вышла в пустой коридор. Поезд мерно стучал колесами и слегка подрагивал в движении.

— Вчера я решила оставить прошлое в прошлом, но сейчас мне все же хочется кое-что для себя прояснить.

— Я тебя слушаю, Оливия.

— Последнее письмо Блэку, в котором был мой платок. Это ты его подменила?

— Да.

— Оу, — Грэй усмехнулась. — Спасибо за честность. И зачем?

— Олли, ты помнишь тот день, когда мы решили отомстить Блэку? — Мишель чуть склонила голову набок, глядя собеседнице в глаза.

— Помню, — девушка кивнула.

— Расскажи.

— Я не вижу в этом смысла, если честно. Но, раз уж ты просишь... — она чуть пожала плечами. — Конец мая, шестой курс. Ты пришла в гостиную поздно ночью вся в слезах. Я засиделась тогда, дописывая последнее эссе по зельям. Надо же, я и правда помню все в деталях, — Оливия усмехнулась.

— Ты спросила, почему я плачу, а я не смогла ничего ответить и только сильнее распустила нюни.

— А потом ты сказала, что Блэк бросил тебя, после того как вы...

— Да, — Мишель усмехнулась и отвела взгляд, словно ее вдруг заинтересовал пейзаж за окном. — И тогда ты сказала, что мы еще над ним посмеемся, только нужно решить, как лучше это сделать.

— И мы отложили нашу маленькую месть на седьмой курс, — на лице Оливии появилась едва заметная улыбка. — Тогда мы еще были подругами. Не понимаю, зачем мы предаемся воспоминаниям?

— Я хочу, чтобы ты поняла все сама, — Мишель чуть пожала плечами. — Чтобы сама себе призналась.

— В чем?

— В том, что ты увлеклась! — девушка неопределенно всплеснула руками. — Начало седьмого курса. Мы долго пытались придумать что-то достойное, на что Сириус повелся бы, но ничего не получалось. Люси отговаривала нас делать что-либо с того самого дня, как мы посвятили ее в свои планы, говорила, что это глупо. Даже я уже решила, что наша затея не увенчается успехом! Но ты не хотела отступать.

— Я не понимаю, — честно призналась Оливия.

— Я тоже тогда не понимала, — Гилсон улыбнулась. — А потом объявили о проведении бала. Ты говорила, что заинтересуешь Блэка, что он помучается, побегает за Незнакомкой, выставит себя идиотом. А в итоге ты заигралась, у тебя глаза горели, когда ты писала ему письма. Признайся, что он тебе нравился, а может, и до сих пор нравится.

— Я с Вудом, — отрезала Оливия. Ее начал раздражать этот разговор. — И бред это все, Мишель!

— Это не бред! — девушка обиженно сверкнула глазами. — Если бы тогда я не подделала это письмо, неизвестно еще, чем бы все закончилось. Мы должны были отомстить ему, а что в итоге?

— В итоге получилась какая-то херня, — с ухмылкой подытожила Оливия. — Дура ты, Мишель.

Бывшая однокурсница скривилась, но ничего не ответила. И правильно, иначе бы Оливия не сдержалась и двинула ее. Нет, Грэй не причисляла себя к тем девушкам, которые могли с легкостью вцепиться в волосы соперницы и устроить заварушку. Она предпочитала решать конфликты мирным путем, да и в данный момент не испытывала гнева, скорее разочарование. Ей было тошно от того, что та девушка, которую она когда-то называла подругой, воткнула ей в спину здоровенный тесак. Собственно, Мишель заслуживала того, чтобы съездить пару раз по ее смазливому лицу.

— А колдо тоже ты разослала? — Лив нахмурилась. Этот поступок был намного более оскорбительным.

— Не я. Это Камилла. Я хотела отговорить ее, но она не послушала! — залепетала Мишель, и даже дернулась, когда Оливия резко развернулась и пошла прочь.

Теперь Грэй действительно злилась. Кто бы мог подумать, что на ее факультете учились гораздо более подлые люди, чем на том же Слизерине! Ками, милая, улыбчивая девчушка, которая училась на курс младше и часто таскалась за Олли, спрашивала совета, набивалась в подруги. Она стала общаться с Мишель, когда их дружба с Оливией сошла на нет. Это ее колдокамера снимала тот матч со слизеринцами (она даже потом повесила парочку колдо на доску объявлений), это она проявила снимки, сделанные Сириусом, это она разослала колдографию с полуголой старостой Рейвенкло по всей школе. Это из-за нее Розье чуть было не изнасиловал Оливию.

Грэй отчаянно захотелось залезть под горячий душ и смыть с себя все то дерьмо, в которое она опять себя окунула. Не нужно было затевать эти разборки, стоило действительно оставить все в прошлом и забыть, будто и не было ничего.

Девушка вышла на открытую площадку между вагонами и уперлась руками в железный поручень. Ветер трепал ее изрядно укороченные пряди и свистел в ушах.

— О, и ты здесь, — дверь с громким хлопком закрылась, и на площадку, где и для одного было мало места, вышел Сириус. Выглядел он довольным, но каким-то уставшим.

— Следишь за мной? — повторяя вопрос Блэка, заданный прошлой ночью на Южной башне, произнесла Оливия. Парень только усмехнулся и молча достал из кармана пачку сигарет. — Не знала, что ты куришь.

— О, ну раз даже староста школы не знала, то я мастер конспирации! — он хмыкнул и закурил. Оливия терпеть не могла сигаретный дым. Если кто-то рядом с ней курил, что происходило довольно редко, она показательно морщила нос и отворачивалась. Когда курил ее друг-маггл, Лив терпела и пыталась понять, на что похож этот отвратительный удушающий запах. Однажды ей показалось, что дым пахнет испортившейся рыбой.

С Сириусом все было по-другому. Он стоял рядом, и ветер сносил весь дым прямо на Оливию. Вот только ей не хотелось отвернуться или скривиться. Во-первых, было в плавных движениях Блэка что-то завораживающее. Лив смотрела, как он затягивается, чуть прищурив глаза, как стряхивает пепел, как выдыхает сизое облачко, а оно обволакивает ее, словно мягкое одеяло. Во-вторых, запах не был противным, от него не тошнило. Он казался сладковатым и немного кружил голову.

— Ты не слышала вопрос, да? — донесся до девушки насмешливый голос гриффиндорца, и она, мотнув головой, заставила себя перевести взгляд на быстроменяющийся пейзаж. — Я спросил, все ли в порядке.

— Все отлично, — пожалуй, слишком быстро и резко ответила Грэй, вцепившись пальцами в поручень. — А у тебя?

— Лучше всех. Вот решил слинять от сентиментальных друзей, чтобы самому слезу не пустить.

Оливия хмыкнула, уж слишком иронично прозвучала эта фраза.

— А Талиса?

— А что Талиса? — Блэк как-то странно улыбнулся. — Она в купе с подружками.

Лив кивнула. Дальше продолжать диалог не хотелось, узнавать интимные подробности личной жизни Сириуса — тем более.

— Я пойду, — пробормотала девушка, невольно вспоминая губы Блэка на своих губах.

— Иди, — Бродяга пожал плечами. Когда за Оливией закрылась дверь, он выбросил сигарету и снова улыбнулся.

* * *

— Эванс, если ты не перестанешь лить слезы, я тебя заколдую, — недовольно пробурчал Сириус, по очереди стаскивая на перрон чемоданы девушек. Рыжая только шмыгнула носом и уткнулась в плечо Джеймса. Ох уж эта сентиментальщина!

Вокруг все целовались, обнимались, плакали и жали друг другу руки. Дурдом какой-то.

— Ты подумай над переездом, — шепнул Джеймс на ухо Лили и поцеловал ее в висок.

— Джим, мы же уже говорили на эту тему, — осторожно, словно опасаясь ненароком обидеть парня, пробормотала Эванс и принялась вытирать слезы. Ее зеленые глаза теперь казались еще более яркими. — Мама с папой не одобрят. Они у меня достаточно консервативные.

— Милая, тебе восемнадцать. Ты вправе решать, как поступать, — вновь завел старую пластинку Сохатый.

— Хорошо, я подумаю, — сдалась Лили, хотя прекрасно понимала, что в ближайшие полгода не поменяет свое решение. Она пока что не была готова жить с Джеймсом. Ей казалось, что это неправильно, к тому же мама в последнее время чувствовала себя плохо, за ней нужно было приглядывать.

Поттер отвел взгляд, стараясь не выдать разочарования. Он и сам понимал, что Лили не переедет, не сейчас. А ему придется как-то свыкнуться с мыслью, что теперь весь дом принадлежит только ему и что придется научиться как-то справляться с одиночеством.

— Мы будем часто видеться, — заверила Лили и, приподнявшись на носочки, поцеловала Джеймса в губы.

— Я могу надеяться на то, что сегодняшняя ночь не была первой и последней? — обняв Талису сзади, поинтересовался Сириус. Девушка предпочла не тратить время на разговоры и, повернувшись в его руках, притянула его за воротник рубашки. Их поцелую позавидовали бы актеры какой-нибудь французской киноленты.

— Может, сходим в Косой переулок... как-нибудь? — неуверенно пробормотал Луни, не желая отпускать руку Эллы. Девушку уже заждались родители, с которыми Рем успел перекинуться парой слов.

— Конечно, — она улыбнулась и, чмокнув Ремуса в щеку, направилась к семье. — Не прощаемся, Рем! — бросила Элла на ходу, оглянувшись.

Питер шептался о чем-то со своей девушкой в стороне. На прощание они обнялись и обменялись клочками исписанных пергаментов (по всей видимости, оставили друг другу адреса для переписки).

Лили забрали родители. Ее сестра Петунья не соизволила приехать на вокзал, что, впрочем, никого не удивило. Эванс впервые официально представила родителям Джеймса. Разумеется, он произвел на них хорошее впечатление, это Поттер умел. Сириус встретился с дядей у барьера между платформами №9 и №10. Парень и не надеялся, что Альфард выделит для него время, и был по-настоящему счастлив осознать, что о нем еще кто-то заботится. Питера встречала мать, Рема — отец. Талиса отправилась домой вместе с кузиной, приехавшей на каникулы из Италии. Оливия поехала прямиком на работу к отцу, пригласив Вуда на семейный ужин этим вечером. И только Джим аппарировал домой в одиночестве.

Взрослая жизнь началась.

* * *

Конец июня, 1978 г.

— Сын, иди сюда! — крикнул отец из прихожей, и Ремус нехотя оторвался от книги. Он вышел в гостиную, где кроме отца, как раз собиравшегося на работу, сидел незнакомый мужчина. Если говорить о возрасте, то назвать молодым его было нельзя, но и на старика он совсем не походил. На улице стояла несвойственная для Британии жара, поэтому на мужчине была рубашка с закатанными рукавами. Его лицо и видимая часть кожи рук были усеяны многочисленными шрамами и порезами. Дополняли образ всклокоченные светлые волосы до плеч. А еще его левый глаз был искусственным и странно вращался. В общем, вид незнакомца казался довольно устрашающим, а взгляд глаза-протеза, которым он одарил вошедшего Лунатика, пронизывал до костей.

— Здравствуйте, — с присущей ему вежливостью произнес Рем и остался стоять на довольно большом расстоянии от разместившегося в кресле гостя.

— Здравствуй, малец, — голос мужчины был грубым, низким и полностью соответствующим его образу.

— Это Аластор Грюм, Ремус, нынешний глава мракоборцев, — пояснил мистер Люпин, жестом приглашая сына присаживаться. — Он хочет с тобой поговорить.

Ремус удивленно вскинул брови, но промолчал и сел напротив мужчины, скрестив на груди руки.

— Мне пора на работу, мама еще не вернулась из магазина. В общем, у вас есть время спокойно побеседовать, — Лайелл ободряюще улыбнулся и, подхватив портфель с бумагами, вышел из дома.

— Я, — голос Рема внезапно осип, потому ему пришлось откашляться. — Я не совсем понимаю, чем обязан визиту.

— Да ты не напрягайся, парень. Это просто разговор, — Грюм продолжал все так же пристально рассматривать собеседника, а потом неожиданно улыбнулся. Надо сказать, улыбка ему не шла, она только подчеркивала ранние морщины и рубцы. — Я разговаривал с профессором Дамблдором, самолично видел твою заявку на обучение в академии. Твою и твоих друзей.

— Не хватает каких-то документов? — Рем увлеченно рассматривал свои ладони.

— Нет, все в норме. Вот только я не думаю, что тебе стоит приходить на вступительный экзамен, — в голосе Аластора отчетливо слышались нотки сожаления. — Не твое это, парень.

Луни кивнул. А затем поднял глаза на гостя и горько усмехнулся.

— Вы думаете, я сам не понимаю? Думаете, тупой?

— Тише, малец, тише. Я ничего такого не думаю, — громыхнул мракоборец и чуть подался вперед. — Ты был бы прекрасным аврором, у тебя отличные результаты, но...

— Но я чертов оборотень, — подытожил Ремус и слишком резко встал. — Я понял, всего хорошего.

— Стоять! — Аластор тоже встал. Рем не смог противиться его властному командному тону и остановился в нескольких шагах, но оборачиваться не спешил. Он не хотел, чтобы глава отдела мракоборцев видел его глаза. — Мы бы взяли тебя, несмотря на определенны обстоятельства, — уже мягче добавил Грюм и тоже встал. Он подошел к Люпину со спины и хлопнул ладонью по его плечу. — Но сейчас в министерстве переполох. На оборотней вообще охоту открыли, поговаривают, что Сивый — слыхал о таком типе? — снова собирает армию. Мы пока не можем ни подтвердить, ни опровергнуть эту информацию, но факт остается фактом. Оборотни теперь — чуть ли не враги номер один, слышишь, парень? Ну, повернись!

Рем нехотя обернулся. К этому моменту он кое-как совладал с эмоциями и старался не выказать свою злость. Ведь все указывало на то, что Аластор Грюм не желает ему зла, а даже наоборот.

— В министерстве есть много отделов. Так вот один из них начал разработку зелий. Все совершенно секретно, мы не знаем, что именно они делают, но знаем, что опыты они ставят на таких, как... на оборотнях. Если не хочешь закончить жизнь привязанным к столу где-нибудь в министерских лабораториях, — я знаю, что ты этого не заслуживаешь, — будь осторожен, Ремус.

— Буду.

— Вот и молодец, — Грюм снова хлопнул его по плечу и направился к двери. Уже схватившись за ручку, он остановился. — В общем, чтобы на вступительных испытаниях я тебя не видел. Ты не переживай, — добавил он, заметив, что Лунатик снова мрачнеет, — найдется твоим способностям достойное применение. Найдется! Только нужно немножко подождать.

И эта фраза, хоть и показалась Рему простым подбадриванием, поселила в сердце молодого волшебника крупицу надежды.

* * *

Неделю спустя,

день вступительных экзаменов в Академию мракоборцев

— Да вы умом тронулись! — все никак не унимался Лунатик, меряя гостиную Поттера шагами. Он ходил из угла в угол и изредка останавливался, чтобы в очередной раз высказать друзьям свое возмущение. — Что значит 'не пошли? Что значит 'не захотели без тебя'?! Вы упустили такую возможность! Вы же мечтали об этом!

— Луни, хватит, — изрек Бродяга, закидывая ноги на кофейный столик и закуривая. Теперь, когда полноправным хозяином дома в Годриковой Лощине был Джеймс, Сириус мог спокойно курить прямо в доме.

— Да, дружище, хватит, — поддержал друга Сохатый, разливая по стаканам огневиски. — Питер, между прочим, сдавал экзамен.

— И что?

— На практике был неплох, но завалил теорию, — Джеймс махнул рукой и протянул стакан Рему. Тот осушил его наполовину залпом и поморщился.

— Все равно я вас не понимаю! — опуская руки, пробормотал Люпин. — Вот что вы теперь будете делать?

— Мне дядя предложил с ним работать. Он же занимается порталами и расширяет летучекаминные сети, — Сириус отхлебнул из стакана и покрутил его в руках. — А Джейми будет тратить родительские сбережения. Золотая молодежь, все окей.

— Ну... не совсем, — Джеймс замялся, явно раздумывая, заканчивать фразу или нет. Выдержав на себе выжидающий взгляд двух пар глаз, он все же решил продолжить говорить. — Меня пригласили играть в «Wind rose», у них две вакантные позиции — охотник и ловец. Я буду пробоваться на обе, а там посмотрим...

Еще несколько мгновений гостиная была погружена в звенящую тишину, после чего Блэк вскочил с дивана, буквально сгреб Джеймса в охапку и, едва ли не ломая ему кости, стиснул в объятиях. Он даже чуть приподнял его над полом и орал что-то невразумительное, но определенно ободряющее и радостное.

__________________________________________

http://www.pichome.ru/Twb

1 августа, 1978

Лето выдалось отвратительно дождливым, серым и холодным. Впрочем, для Британии, а уж для ее столицы тем более, такая погода была привычной. Но все же хмурые англичане надеялись, что вселенная сжалится и позволит им насладиться теплом и солнцем.

Сириус сидел в своей комнате, удобно устроившись в кресле и закинув ноги на письменный стол. В руках он крутил пакетик с травой, задумчиво его разглядывая. Где-то неделю назад Сириус понял, что курить обычные сигареты ему наскучило, хоть он и не так давно стал заядлым курильщиком. Просто табак, просто дым, просто иллюзия расслабления. Да и вообще, в его жизни все было слишком просто. Богатый дядя, с которым он разговаривал в основном только по делу, огромный дом с его личным углом, кровать, на которой он частенько спал не один, работа, которая совсем ему не нравилась, но была довольно легкой — занимайся себе бумагами, общайся с клиентами... Вот и все.

Просто.

Скучно.

С друзьями Бродяга виделся редко — Ремус уехал с родителями в Шотландию, Питер где-то вечно пропадал. Джеймс провел с Лили почти весь июль, пользуясь моментом, пока ее назойливая сестра Петуния уехала с женихом на курорт. Сохатый помогал Лили по дому, общался с ее родителями, водил рыжую на прогулки, кормил мороженым — в общем, пытался всячески завоевать доверие ее семьи, в тайне надеясь, что девушка все-таки к нему переедет. Порой Сириус недоумевал, зачем его друг так носится со своей барышней. Их личная жизнь ограничивалась прогулками и поцелуями, Лили вечно боялась развития отношений, осуждения общества и еще какой-то там херни. Будь Блэк на месте Джеймса, все было бы совершенно иначе, но он был на своем месте. И прямо сейчас старательно закручивал горстку травы в тонкую папиросную бумагу. Косячок получился неаккуратным, но Сириуса не особо заботил его эстетический вид.

К слову, волшебная травка попала в руки Сириуса совершенно случайно. Однажды он довольно долго ходил по Лютному, пока не наткнулся на магазинчик с антиквариатом. Бродяга и сам не понял, что его привлекло в неприметной и довольно мрачной лавке, но все же зашел. Продавец выглядел молодо и странно. Его взгляд была слегка расфокусирован, и, что самое удивительное, молодой человек расслабленно улыбался — для Лютного переулка это была редкость. Разговорившись с возможным покупателем, улыбчивый парень рассказал, что на антиквариате много не заработаешь, вот он и промышляет кое-чем поинтереснее.

Сириус поджег косячок палочкой и затянулся, через несколько секунд он выпустил в воздух голубоватый мерцающий дымок. Уже с первой затяжки он почувствовал легкое головокружение, чуть позже ему захотелось смеяться, хотя на душе было откровенно паршиво.

— Травка? И без меня?

Сириус обернулся на голос и широко улыбнулся, в его подернутом пеленой взгляде блеснули огоньки.

— Я тебя ждал, — Блэк зажал косяк в зубах и встал, раскрывая объятия, в которых тут же очутилась Талиса.

— Ничего не знаю, ты — последний говнюк, Сириус. Я написала тебе три письма, — девушка недовольно сморщила носик. — Целых три!

— Я прочел их все, Лиса, — Бродяга снова затянулся и поднес самокрутку к губам Коулман.

— Я же просила меня так не называть, — она ткнула его кулаком в бок и засмеялась. Сириус уже не мог точно сказать, действительно ли ей было смешно, или это травка начала действовать. — Я достала нам билеты на The Rolling Stones. Ты даже не представляешь, как сложно мне было это сделать.

— А ты даже не представляешь, как я сейчас буду тебя благодарить...

— О Мерлин, неужели затащишь меня в постель, непредсказуемый ты мой? — Талиса фыркнула и снова отобрала у него косячок.

— Стерва, — выдохнул Сириус, отправляя в потолок струйку дыма. Талиса улыбнулась, словно соглашаясь, и поцеловала его в губы.

— Честно говоря, если бы ты хоть раз накормил меня собственноручно приготовленным ужином, я бы больше удивилась.

— Детка, ты же знаешь, кулинария не мой конек.

— И хрен с тобой. У меня зато отличные новости! — Коулман высвободилась из объятий Сириуса и закружилась по комнате, расставив руки в сторону, пока ее не занесло, и она не плюхнулась на кровать. — Я такая умничка, хвали меня, Блэк.

— Хвалю, если тебя взяли.

— Меня не просто взяли, — девушка приподнялась на локтях, — я теперь стажируюсь у мадам Малкин, представляешь!

— Ничего себе, — Блэк присвистнул. — Ты отлично поработала, Лиса, и действительно заслужила ужин. Как-нибудь я обязательно тебе его приготовлю. Только не жалуйся потом, если сляжешь в Мунго с отравлением.

Талиса закатила глаза и засмеялась, а Сириус докурил, уничтожил окурок палочкой и, в два шага преодолев расстояние до кровати, навис над девушкой, срывая поцелуи с ее губ и одежду ? с ее тела.

* * *

5 сентября, 1978

— Будешь караулить меня у стен академии? — Лили улыбалась, повиснув у Джеймса на шее и глядя в омут карих глаз.

— Конечно. Вдруг кто положит глаз на мою рыжую бестию! Как же я рад, что ты осталась в Лондоне, — Поттер обхватил руками талию девушки и поцеловал ее, абсолютно не стесняясь взглядов будущих колдомедиков. Они стояли посреди внутреннего дворика у фонтана с золотыми рыбками и на несколько мгновений стали объектом всеобщего внимания.

— Джим, — Эванс чуть смутилась и отстранилась от Джеймса, опускаясь на полную стопу. До этого ей приходилось стоять на носочках — за лето Поттер вымахал еще на полголовы, стал рельефнее и шире в плечах. Он вовсю готовился к предстоящим матчам и с удовольствием ходил на тренировки. Его взяли на место ловца, несмотря на то, что Джеймс больше пяти лет занимал позицию охотника в школьной команде.

— Я просто тебя поцеловал. В этом нет ничего противоестественного, — отмахнулся Джим и поправил на плече спортивную сумку и чехол с метлой.

— Я люблю тебя, — прошептала Лили, стискивая его руку.

— И я тебя люблю.

— Привет, Джеймс! — неожиданно рядом с ними возникла девушка со смуглой кожей и смешными косичками. — Помнишь меня?

Лили приподняла одну бровь и, не сдержавшись, цокнула языком. В последнее время она все чаще задумывалась о том, что же будет, если Джеймс станет известным игроком и обзаведется армией поклонников, когда его и так постоянно окружали какие-то девушки. Хотя эту особу Лили все же смутно помнила.

— Э-э-э, привет, Миа, — Джеймс помахал рукой и тут же запустил пятерню в волосы. Лили неоднократно собиралась отучить его от этой дурацкой привычки, но каждый раз передумывала. Во-первых, она заранее знала, что у нее ничего не получится, а во-вторых, уж слишком поттеровским был этот жест.

— А ты здесь какими судьбами? Неужели тоже решил стать лекарем? — Миа хлопала глазами, в упор не замечая Эванс и ее испепеляющий взгляд.

— Он пришел к своей девушке, — Лили сложила руки на груди и одарила девушку одной из своих коронных улыбок, которых Джеймс побаивался — в такие моменты Эванс походила на очаровательного маньяка-убийцу.

— О, так вы все еще вместе? — на лице Мии отразилось то ли сомнение, то ли искреннее удивление.

— Мы собираемся умереть в один день, — абсолютно серьезно заявил Джеймс, умело скрывая довольную улыбку. Ему всегда очень льстила ревность со стороны Лили.

* * *

Конец ноября, 1978

Ремусу казалось, что его только что искупали в дерьме. Дважды. Он старался не смотреть в глаза своему собеседнику и мечтал как можно скорее закончить этот неприятный разговор.

— Молодой человек, то, что вы отлично сдали выпускные экзамены в Хогвартсе — это весьма похвально, но я не могу принять вас. Я набираю в свою аптеку только квалифицированных специалистов, а не тех, кто окончил курс зельеварения в школе. А что, если вы ненароком убьете кого-то из моих клиентов? Нет-нет-нет, вы не подходите.

В который раз за осень Рем чувствовал себя униженным? Пальцев на руках уже точно не хватило бы для счета.

— А другие вакансии? — терпеливо спросил юноша, ничем не выказывая свое желание съездить волшебнику по морде. Накопилось, знаете ли.

— Вы могли бы прибирать здесь в конце рабочего дня. А еще колбы нужно мыть с особенной тщательностью, они сделаны из очень дорогого венецианского стекла. Прошлый уборщик чудесно справлялся, а мне не хватает на это терпения.

Люпин шумно выдохнул.

— И сколько вы будете за это платить?

— Думаю, десятка сиклей в неделю будет вполне достаточно, — ответил хозяин аптеки после нескольких секунд раздумий.

— Да пошел ты! — в сердцах выдохнул парень и вышел вон, хлопнув увешанной волшебными колокольчиками дверью. Уже на улице, отойдя от злосчастной аптеки на насколько метров, Рем понял, какую ошибку допустил. Понедельная оплата, пусть и такая мизерная, была для него единственным спасением.

В последнее время ему приходилось менять работу чуть ли не каждый месяц, чтобы не вызывать подозрений. Особенную осторожность Рем стал проявлять после того, как месяц назад в «Пророке» напечатали целую статью об опасности оборотней, не забыв упомянуть, что министерство бросило все силы на защиту населения от этих кровожадных монстров. Черт бы побрал Сивого и его стаю, именно из-за него все это началось.

— Эй, Рем!

Сначала он подумал, что ему показалось.

— Люпин, постой!

Он обернулся. На другой стороне тротуара в дверях здания с вывеской «Рог изобилия» стояла Оливия. Она бросилась Ремусу навстречу, по пути набрасывая на плечи пальто.

— Что ты здесь делаешь? Ты разве не должна быть в Ирландии? — Луни крепко обнял девушку, и вся его злость, вся обида и ненависть к самому себе словно испарились.

— Я приехала на выходные, — Грэй чуть отстранилась от друга и обхватила ладонями его лицо. — Ты почему такой худющий?

— Да нормальный я, — Рем отмахнулся. — Зато ты стала еще красивее.

— Ты мне зубы не заговаривай, мохнатый, — растянув губы в улыбке, прошептала Оливия и легонько похлопала парня по щеке. — Идем, я с папой тебя познакомлю. Идем-идем, не бойся, — она схватила его за руку и потащила в сторону ресторана. — Заодно и поешь с нами, а то от тебя скоро одни кости останутся!

Рем не нашел предлогов для отказа и поплелся следом, хотя заранее знал, что в ресторане, где обедает работник министерства с дочерью, ему хватит денег разве что на чашечку кофе. Без сахара.

Мистер Грэй, облаченный в строгий костюм, сидел за столиком у окна и задумчиво вертел в руке бокал с красным вином.

— Папа, познакомься, это Ремус Люпин, мой близкий друг. Помнишь, я тебе о нем рассказывала? — наверное, Оливия была слишком взволнована и радостна, потому как Рем еще никогда не слышал, чтобы она так тараторила.

— Конечно, помню, — отец девушки встал из-за стола и протянул Люпину руку. — Давно хотел с тобой познакомиться, Ремус, уж столько о тебе наслышан.

Рем усмехнулся и пожал протянутую руку. Он даже не мог подумать, что Олли упоминала его в разговорах с отцом.

— Рад встрече, мистер Грэй.

— Ты же не будешь против, если он с нами пообедает, правда, пап?

— Ни сколько, — мистер Грэй сел на стул и указал на место перед собой. — Присаживайся, Ремус. Закажешь что-нибудь?

Лив села рядом с Люпином и подозвала к себе официанта, тот протянул Рему меню. Как Луни и предполагал, цены кусались.

— Знаете, я не голоден, — вежливо улыбнувшись, ответил парень.

— Алан, — мистер Грэй обратился к официанту, — добавь в наш заказ еще один стейк средней прожарки с овощами. Я думаю, Рем, ты не откажешься от этой вкуснятины. Шеф-повар этого местечка — мой старый знакомый, он просто бог.

— Честно признаться, у меня нет с собой...

— Я угощаю, — мистер Грэй отсалютовал Люпину бокалом и сделал несколько глотков вина. — Милая, ты, кажется, остановилась на рассказе о Нэйтоне.

— Точно, — Оливия улыбнулась. — Я до последнего не знала, что он тоже подал документы в мой колледж. Это было так неожиданно и так приятно. Он же ради меня это сделал, хотя собирался остаться в лондонской академии Святого Луиса.

— Там учится Лили, — ввернул Ремус.

— Люпи-и-ин, как же я скучала, ты даже не представляешь! — вдруг перевела тему Лив и крепко обняла его за плечи, а затем поцеловала в щеку. Рем невольно смутился от такого проявления эмоций и старался не поднимать глаза на мистера Грэя.

Что-то изменилось в поведении Оливии. Она стала раскованнее и выглядела невероятно счастливой. А еще она действительно похорошела, хотя Ремус и раньше считал ее очень красивой.

— А где ты учишься, Ремус?

«А все так замечательно начиналось», — разочарованно подумал Луни и сцепил руки в замок. Он не знал, как объяснить мистеру Грэю, что просто не может нигде учиться и вынужден браться за любую более-менее оплачиваемую работу, чтобы помогать родителям сводить концы с концами. Теперь Рем был уверен, что упадет в глазах отца подруги.

— Я не учусь.

— Работаешь?

— Сейчас нет.

— А чем же ты занимаешься?

— Пап, мы же не на допросе, — с укором заметила Оливия как раз в тот момент, когда им принесли еду. Ароматы и вправду были божественными.

— Я же не просто так спрашиваю, Олли. Мой помощник подхватил какую-то болезнь. Вчера его госпитализировали в Мунго, и я не знаю, как долго он проваляется на больничной койке. Вот я и подумал, что твой друг, которого ты так расхваливала, мог бы на время занять его место. Деньгами я тебя не обижу, а в том, что ты без особого труда разберешься со всеми бумажками, я даже не сомневаюсь. Что скажешь, Ремус?

— Я не знаю, как благодарить вас, сэр, — пробормотал Люпин, стараясь проглотить нервный комок в горле. — Я буду счастлив помочь вам.

— Как здорово, — воскликнула Оливия, хлопнув в ладоши. — Ты умеешь очутиться в нужном месте в нужное время, Луни.

— Луни? — мистер Грэй отправил в рот кусочек мяса. Рем внутренне напрягся и даже на секунду позабыл, как дышать. — Довольно странное прозвище.

— О да, в их компании все клички странные, — быстро добавила Оливия. Судя по выражению ее лица, она уже успела понять, что сболтнула лишнего. — Например, одного парня называют Сохатым, а другого — Хвостом. Мальчишки, что с них взять!

Ремус усмехнулся, так и не услышав еще одной мародерской клички, и принялся за еду. Он не без удовольствия отметил, что день, который он считал прожитым зря, обернулся для него настоящим праздником.

* * *

24 декабря, 1978

Лили накрывала на стол в гостиной Джеймса. В ее доме на Рождество стол всегда ломился от яств, потому юная волшебница сочла своим долгом до отвала накормить всех мародеров. Ремус и Питер украшали пушистую ель, аромат которой был усилен заклинаниями и наполнял весь дом. Лунатику приходилось то и дело взмахивать палочкой и восстанавливать разбитые Питом шарики.

— Вы точно не против, что я позвал Лису? — в который раз решил уточнить Сириус, заклинанием заставляя хрустальных ангелочков взмыть под потолок.

— Точно! — хором ответили остальные мародеры и Лиллс.

— Вот и славно. Классная она у меня, да?

Ребята засмеялись, наперебой заверяя Сириуса, что он обзавелся прекрасной парой. Блэк в свою очередь доказывал, что никакая они с Талисой не пара, и их обоих устраивают свободные отношения.

Джеймс наколдовал по всему дому горы волшебного снега. Теплая и мягкая белая субстанция запорошила все вокруг: от пола и лестницы до стола с едой и елки. Дом Поттера снова ожил, замерцал разноцветными огоньками, задышал ароматами выпечки.

— Рем, а Элла придет? — спросила Лили, закинув на плечо полотенце.

— Мы не вместе, — Люпин пожал плечами и улыбнулся. — Лили, все нормально, не делай такое личико.

— Ты упустил такую девчонку? — удивился Сириус. — Луни, ты меня расстраиваешь.

— Кое-что произошло, после чего я понял, что нам вместе не быть, — было видно, что Ремусу не нравился этот разговор.

— И что же? — как бы невзначай поинтересовался Питер, вешая мишуру на ветку ели.

Ремус выразительно посмотрел на друзей, пытаясь без слов объяснить им, что дальше говорить не может или просто не хочет, но в покое его оставлять не собирались.

— Если это из-за мохнатой проблемы, то ты придурок, — усмехнувшись, пробормотал Бродяга.

— Мохнатой проблемы? — переспросила Эванс, теребя рыжий локон, и на нее тут же уставились четыре пары глаз.

— Упс, кажется, я много болтаю, — хохотнул Блэк, прикрыв рот рукой, — простите, парни, это огневиски.

— Мне кто-нибудь объяснит...?

— Он оборотень, Лили. Честно признаться, я думал твой дружок Снейп давно тебе об этом рассказал, — Блэк пожал плечами. — А чего вы на меня так смотрите? Она имеет право знать, это же Лили!

Повисшую ненадолго тишину разрушил хруст битого стекла — Ремус слишком сильно сжал в руке шарик. Парень молча вышел из гостиной, и через мгновение хлопнула входная дверь.

— Бродяга, ты что творишь? — воскликнул Джеймс, всплеснув руками. — Зачем праздник портишь?

— Да ничего страшного. Сейчас проветрится и вернется в дом, — Сириус махнул рукой. — Он вечно делает из мухи слона, когда дело касается...

— Ты мудак, — раздосадовано буркнул Поттер и направился к выходу.

— Джеймс, постой, — Лили побежала следом и остановила его уже у двери. — Я пойду. А ты проследи, чтобы мясо в печке не подгорело.

— Ты уверена, Лиллс?

— Конечно.

— Ты у меня лучшая, — Джеймс чмокнул девушку в макушку и вернулся в гостиную. Лили краем уха услышала громкие возгласы Бродяги.

Накинув пальто и захватив куртку Ремуса, Эванс выбежала из дома. Она не сразу заметила Луни в тусклом свете фонаря и уже успела испугаться, что он трансгрессировал. Но Рем сидел на припорошенной снегом лавочке под деревом, уронив голову на руки.

Лили подошла к нему сзади и набросила куртку ему на плечи. Ремус вздрогнул и посмотрел на подругу. Лили испугалась этого пустого взгляда. Она еще какое-то время постояла рядом с лавочкой, переминаясь с ноги на ногу, а потом присела рядом и обняла Рема за талию, запустив руки под куртку.

— Все в порядке? — спросила Лили, хотя в ее голове эта фраза звучала утвердительно.

— Нет, — Люпин осторожно расцепил ее руки и отстранился.

— Ой, у тебя кровь, дай руку, — пока девушка колдовала над порезом на ладони, они оба молчали. — Ты не злись на Сириуса, Рем, он не хотел...

— Он никогда не делает того, чего не хочет, — перебил ее парень, зарываясь пальцами в волосы. — Но дело не в Сириусе.

— Тогда в ком?

— Я не хотел, чтобы ты узнала. Знаешь, я живу с этим уже пятнадцать лет, но все никак не могу смириться. И злюсь на себя.

— Ох, Рем, — Лили снова сделала попытку обнять его, и на этот раз она увенчалась успехом. Ремус сдался и даже положил голову девушке на плечо. — Глупый, ты же ни в чем не виноват. А я... я догадывалась, что у тебя есть какой-то секрет. И Северус действительно пытался предупредить меня. В общем, я знала, но не хотела верить в это.

— Ты боишься меня?

— А должна?

— Да, должна, Лили. Должна! У меня постоянные приступы агрессии, ненависти, я готов все крушить, обижать ни в чем не повинных людей. Это не я, понимаешь? Это зверь. Он растет внутри меня, крепнет, ждет удобного момента, чтобы вырваться на волю... Он как второе 'я', другая личина. Я сам себя боюсь, — Ремус сделал глубокий вдох. — А ты, Лили, такая нежная, хрупкая, такая хорошая. Я не хотел, чтобы ты знала, кто я. Я не хотел выглядеть монстром еще и в твоих глазах.

— В моих глазах ты был, есть и будешь самым добрым, самым светлым и самым справедливым волшебником на свете, — уверенно заявила Лили, не разжимая объятий. — А еще ты мой друг, Рем. Не вижу поводов менять к тебе свое отношение. Я буду колдомедиком, а ликантропия — это болезнь. И в том, что тебя заразили, нет твоей вины. Знаю, тебя это гложет, но ты ничего не можешь сделать, поэтому нет смысла упрекать себя.

— К сожалению, не все считают так, как ты и парни.

— Ты про Эллу? Вот, что между вами случилось? — Эванс была явно расстроена. — Неужели она не смогла тебя принять таким, какой ты есть?

— Я не сказал ей. Просто после статьи в «Пророке» мы как-то затронули тему оборотней, и она ясно дала мне понять, что таким, как я, нет места среди нормальных людей. Мне не было резона раскрываться перед ней, особенно сейчас, когда на подобных мне открыли охоту.

— Отпусти эту ситуацию, — Лили крепко сжала его предплечье. — Впусти свет в свою душу, заставь волка забиться в дальний угол. Ты замечательный, слышишь? Ты лучше многих, как ты говоришь, 'нормальных'.

Отвечать что-либо и портить этот момент Рем не стал. Ему хотелось плакать от счастья, но он держал себя в руках.

— Рем, а кто варит тебе зелье?

— Что?

— Аконитовое зелье.

— А-а, раньше варила мадам Помфри. Сейчас я обхожусь без него, — Люпин дернул плечом.

— Как же это?

— А вот так. Отец долго работал над укреплением подвала дома. Пока что мне не удавалось выбраться, к счастью.

— Это ужасно, — пролепетала девушка дрогнувшим голосом. — С этого дня я буду варить его для тебя. Только нужно будет купить ингредиентов.

— Нет, Лили, это слишком опасно делать в открытую. По составу несложно догадаться, какое зелье будут готовить... Я обойдусь.

— Рем, — в голосе Лили зазвучали металлические нотки, именно таким тоном она отчитывала мародеров, когда была старостой, — это безрассудно! У тебя есть трое лучших друзей, я, девушка Сириуса. Каждый из нас мог бы купить по одному ингредиенту в разных местах. Неужели никто из вас не догадался сделать так раньше?

— Ребята не знали, что я не принимаю зелье. Раньше в полнолуние мы...

— Что?

— Ничего. Пойдем в дом, ты замерзла.

— Ремус, — волшебница нахмурила брови. — Договаривай!

— Слишком много информации для одного рождества, цветочек, — мягко заметил юноша, не оставив Лили другого выбора, как встать и вернуться с ним в теплую гостиную, где их уже заждались.

Джеймс и Талиса, присоединившаяся к ребятам через некоторое время, совместными усилиями заставили Бродягу извиниться, хотя тот и так собирался это сделать. А потом все с удовольствием уминали рождественские угощения, дарили друг другу подарки и болтали до утра под хруст веток в камине.

* * *

3 января, 1979

«Парни, простите, сегодня не получится. У матери Лили был сердечный приступ. Она жива, но состояние тяжелое. Я побуду с Лиллс.

Сохатый»

У сердца и горя ничья не случается.

Человек так легко раним.

И если с горем он не расправится,

То горе расправится с ним.

Э. Асадов

14 января, 1979

— Ты поедешь со мной? — Нэйтон застегивал рубашку, придирчиво рассматривая свое отражение в зеркале. — Мне точно хорошо в этой? Или лучше надеть синюю?

— Точно хорошо и нет, не поеду.

— Почему?

— У меня зачет на следующей неделе, нужно многое выучить, — Оливия пожала плечами и отложила книгу. Подтянув колени к груди, она обхватила их руками. — Ты не обидишься?

— Нет, но я все еще хочу, чтобы ты поехала. Там вся моя семья будет, а я давно хотел тебя с ними познакомить, — парень опустился на кровать рядом с Грэй и сложил ладони в молящем жесте. — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

— Для тебя этой действительно так важно?

— Конечно.

— Но я же не готовилась... У меня нет ни достойного платья, ни новой парадной мантии. Ты так тщательно собираешься на это семейное торжество, а я буду выглядеть как лохушка, да?

Нэйт закатил глаза и усмехнулся.

— Ты прекрасна даже в домашнем халате, но, если в нем ты будешь чувствовать себя не комфортно, мы можем заглянуть к мадам Малкин и купить что-нибудь.

— Другой разговор, — Оливия удовлетворенно кивнула и принялась одеваться.

— Я так тщательно собираюсь, потому что не хочу ударить в грязь лицом. У меня семья помешана на идеальности. Понимаешь, мой брат Роб всегда был лучше меня. Во всем: учеба, квиддич, общение с родителями. А теперь у него жена-красавица и прекрасный малыш Оливер, престижная работа и большой дом, — Нэйтон окинул взглядом Оливию, которая уже успела натянуть обычные маггловские джинсы и свитер. — Без тебя я буду выглядеть полным неудачником. И даже дорогая рубашка не спасет.

— Да у вас комплексы, молодой человек! — Лив мягко улыбнулась, глядя на парня в отражении зеркала и попутно завязывая волосы в косичку. — Но я заверяю вас, что они беспочвенны. Ты ничуть не хуже своего брата, Нэйтон.

Парень улыбнулся.

Когда они приехали к Роберту, уже почти все семейство Вудов было в сборе. Оливия не пожалела, что купила новый наряд, учитывая, что все присутствующие выглядели так, будто пришли на день рождения к министру.

— Я предупреждал, — шепнул Нэйтон на ухо девушки и повел ее знакомиться с семьей.

В целом, мистер и миссис Вуд оказались неплохими людьми, но уж слишком консервативными и чопорными. С ними тяжело было общаться, приходилось тщательно подбирать слова. Рядом с женой Роберта, которая и вправду была очень красивой и грациозной, непроизвольно хотелось выпрямить спину, а сам Роб хоть и был настроен доброжелательно, показался Оливии слегка заносчивым. Нэйтон явно выбивался из всей этой компании и постоянно тушевался.

И только один член семьи — четырехлетний Оливер — по-настоящему влюбил в себя Лив. Этот симпатичный малыш в костюмчике с галстуком-бабочкой был развит не по годам, хорошо говорил, заливисто смеялся и заставлял таять сердца всей своей родни.

— Ты хорошо обращаешься с ребенком, дорогая, — отметила мать Нэйтона, когда подали горячее. Оливер как раз умостился на коленях Оливии и увлеченно пересказывал ей содержание детской сказки, толком не давая девушке поесть. — Мой внук крайне осмотрителен с незнакомыми людьми, но ты, кажется, ему понравилась.

— Приятно это слышать, миссис Вуд.

— Ты будешь хорошей матерью, — продолжила женщина, не сводя глаз с Грэй. — Вы с моим сыном уже задумывались о детях?

Нэйтон закашлял, подавившись печеной уткой.

— Мама, мы не...

— Разумеется, не задумывались, — перебил сына мистер Вуд, вытирая рот белоснежной салфеткой. — Миранда, дорогая, они сами еще дети. Думаю, для начала стоит обговорить свадьбу.

Оливия, явно не ожидавшая такого поворота беседы, продолжала ошеломленно молчать.

— Не понимаю вашего смятения! — совершенно искренне удивилась миссис Вуд. — Нельзя не отметить, что мы очень рады тому, что наш младший сын выбрал себе достойную девушку.

«Выбрал». В этот момент Оливии показалось, что Нэйтон ее купил. Причем купил по выгодной цене, чуть ли не со скидкой.

— Разумеется, ведь отец Оливии не последний человек в министерстве. Разве можно отрицать удачность такой партии? — ввернул Роберт, усмехнувшись.

— Чин ее отца не имеет для меня никакого значения, — процедил Нэйтон, удостоившись недовольного взгляда матери. Его маленький племянник наблюдал за напряженным разговором взрослых, нахмурив светлые бровки.

— Может, для тебя и не имеет, но для нас имеет. К тому же Оливия принадлежит к знатному роду. И это плюс, несмотря на то, что ее кровь все же была разбавлена.

Грэй кашлянула, привлекая к себе внимание.

— Прошу прощения, мне нужно выйти, — она пересадила Оливера на соседний стул и быстро вышла из комнаты, стараясь не перейти на бег. Давно она не чувствовала себя так паршиво.

* * *

1 февраля, 1979

1:23 a.m.

Кто-то упорно барабанил в дверь. Джеймс, уставший после тренировки как собака, даже не сразу понял, что происходит. Ему снилось, что это десятки огромных бладжеров бьются о стену позади него, пока он уходит от них в крутом пике и пытается дотянуться до снитча. Но стук не прекращался, и в какой-то момент Поттер осознал, что нужно встать и открыть чертову дверь.

Пока он спускался на первый этаж, попутно натягивая свитер, стук прекратился. Джим даже решил, что все это действительно было дурацким сном, но все же решил проверить и вышел на крыльцо.

Лили стояла, прислонившись спиной к стене дома. Под простым маггловским пуховиком виднелся больничный халат, рыжие волосы были мокрыми от подтаявшего снега. Лицо девушки не выражало ровным счетом ничего, словно ее только что поцеловал дементор, и душа покинула тело.

Джеймс зажег палочку. Лили вздрогнула, словно только сейчас заметила его присутствие, и повернула голову. Ее глаза были красными и припухшими, на щеках еще не просохли мокрые дорожки от слез. Эванс смотрела на перепуганного и растерянного Джеймса отстраненным, безучастным взглядом, а игра света и тени старила ее лицо.

— Что случилось? — прохрипел Поттер севшим после сна голосом, схватив девушку за плечи.

— Мама, — после долгой паузы прошептала Лили и разрыдалась.

Джеймс притянул ее к себе и крепко обнял.

— Ее больше нет.

* * *

1 февраля, 1979

Ремус сложил документы на столе мистера Грэя аккуратной стопкой и направился к двери.

— Есть что-нибудь важное или срочное? — поинтересовался Грэй, не отрывая взгляда от утренней газеты.

— Нет, сэр. Стандартный набор на подпись, — Люпин обернулся, остановившись посреди кабинета.

— Тогда мог бы не беспокоить меня по мелочам, Ремус. Сейчас единственное, что я хочу подписать, — это разрешение на строительство нового госпиталя.

— Прошу прощения, — Рем вновь двинулся к столу, чтобы забрать принесенную стопку. К слову, эта бумажная волокита отняла у него три часа жизни.

— Сядь, пожалуйста, — велел мистер Грэй, откладывая «Пророк» и заклинанием заставляя фарфоровый чайник наполнить чашки. Аромат дорогого чая с бергамотом тут же разнесся по кабинету. — Ты отлично справляешься с работой, Рем. Могу я называть тебя Ремом?

— Конечно, сэр, — Лунатик кивнул.

— Вот и хорошо, — мистер Грэй отхлебнул из чашки. — Мой старый помощник часто не успевал выполнять и половину поручений, а ты успеваешь все. Думаю, я не ошибся в тебе.

— Спасибо, сэр.

— Что у тебя с моей дочерью, Рем?

От неожиданности Ремус едва не подавился чаем.

— Простите?

— Понимаешь, я не совсем доверяю этому Нэйтону. Я знаком с его семьей, и не думаю, что сын Вудов может быть хорошей парой моей дочери, — мистер Грэй встал с кресла и подошел к окну, чтобы распахнуть его настежь. В комнату ворвались сотни уличных шумов, сдерживаемых до этого звукоизоляционным заклинанием. — И мне любопытно узнать, какие отношения связывают вас с Оливией.

— Дружеские, сэр, — честно ответил Ремус, отставив чашку. — Вы хотите сказать, что считаете меня более достойной парой для дочери?

— Да.

— Это при том, что я не голодаю только благодаря вашей щедрости?

— Да. К тому же ты получаешь столько, сколько заслуживаешь, — мистер Грэй снова повернулся к помощнику лицом, присев на подоконник. — Я многого достиг в жизни сам, в свое время лишившись поддержки семьи. Поэтому я прекрасно знаю, что деньги и статус родни в обществе — это не главное.

— Вы многого обо мне не знаете, мистер Грэй.

— Например?

— Я бы не хотел, чтобы некоторые факты обо мне стали известны. Просто не хочу злоупотреблять вашим доверием.

— И уважением, — добавил мистер Грэй. — Я уважаю тебя, Ремус. Ты хороший человек, таких сейчас редко встретишь.

— Спасибо, сэр. И все-таки могу с уверенностью заявить, что мы с Оливией дружим, вряд ли я привлекаю ее в каком-то ином смысле.

— Что ж, тогда больше не буду обременять тебя этим разговором, — Грэй улыбнулся. — Документы оставь, я подпишу. И Ремус!

— Да, сэр?

— Присмотри за ней. Не хочу, чтобы кто-то разбил ей сердце.

* * *

2 февраля, 1979

— ПОТТЕР, КАКОГО ХРЕНА ПРОИСХОДИТ? — усиленный заклинанием голос тренера сотряс квиддичное поле. — ТЫ ЖЕ ОТЛИЧНО ЛЕТАЕШЬ! ТАК КАКОГО МЕРЛИНА СНИТЧ ВСЕ ЕЩЕ НЕ У ТЕБЯ В РУКЕ? ОН ТРИ РАЗА — ТРИ ГРЕБАНЫХ РАЗА! — ПРОЛЕТЕЛ МИМО ТВОЕЙ БАШКИ!

— Простите, тренер! — крикнул Джеймс и спикировал вниз. Когда крылышки золотого мячика забились в его руке, он посадил метлу прямо на тренерской трибуне и рухнул на скамью.

— Парень, ты в порядке? — когда тренер не орал, он выглядел очень даже дружелюбно.

— У моей девушки мать умерла, — с неожиданной даже для самого себя честностью ответил Поттер и сцепил руки в замок. — Она не в себе, плачет все время. Завтра похороны, а я здесь за мячиком гоняюсь.

— Иди к ней, Поттер, — поразмыслив с полминуты, вынес вердикт тренер, похлопав ловца по плечу. — Но чтобы на игре через неделю всех уделал. Понял меня?

— Есть, сэр, — усмехнулся Джеймс, приложив руку с двумя вытянутыми пальцами к несуществующему козырьку, словно отдал честь.

Уже на пути к раздевалке он остановился, задержав взгляд на противоположной трибуне. Он смог разглядеть молодую светловолосую женщину. Одной рукой она придерживала на плечах меховую накидку, другой — пергамент на коленях. И пока большое перо ядовито-зеленого цвета порхало над пергаментом, женщина не сводила с Поттера глаз.

* * *

10 марта, 1979

— Нам нужно расстаться.

— Вот такой ты видишь выход?

— Да, — голос Оливии звучал твердо. Она села на кровать и закрыла лицо руками. — Я не могу так больше, понимаешь? Твоя мать давит на меня, бесконечно давит. Свадьба, наследники, приданое, свадьба, наследники, свадьба, свадьба! Я не хочу. Я не могу.

— А чего ты хочешь?

Нэйтон злился. Виду не подавал, но злился, сам не зная, на кого в большей степени. На Оливию — за то, что не может оставить амбиции и думает только о карьере в области колдомедицины, на мать — за то, что не желает дать ему жить собственной жизнью и продолжает лезть в их с Лив отношения, на брата — за его вечное превосходство, даже на себя — за излишнюю мягкость и неспособность делать выбор. Хотя как тут можно выбирать, когда на одной чаше весов расположилась семья, а на другой — любимая девушка?

Нэйтон запутался, Нэйтон устал, Нэйтон хотел закончить этот неприятный разговор, обнять Оливию, а потом выпить с ней по чашечке какао в их любимом кафе.

Но Грэй хотела другого.

— Было бы не плохо встретить тебя снова через пару лет. Или через десяток... Мне нужно время, — она встала с кровати и вытащила на середину комнаты свой чемодан. Одна за другой в него полетели дизайнерские вещицы. — Я поумнею, встану на ноги, перестану зависеть от отца. Стану хорошим доктором, буду помогать людям. Обзаведусь работой, любимой работой. И тогда, может быть, захочу замуж. Наверное, тогда мне вдруг стукнет в голову, что пора создать семью, стряпать луковый суп по выходным и вязать пинетки.

Она захлопнула чемодан и наконец посмотрела на Вуда.

— Лив...

— Вот тогда я напишу тебе. Или приеду. И скажу, мол, ты еще не передумал, Нэйтон? Ты все еще любишь меня и хочешь встретить со мной старость? А ты улыбнешься, — ее губы тоже непроизвольно растянулись в улыбке, — и впустишь меня в дом. Или пошлешь ко всем чертям, я даже не знаю.

— Оливия!

— Да, конечно, — спохватилась девушка, всплеснув руками, — конечно, ты уже к тому времени будешь женат. И детки! У тебя будет двое прекрасных малышей к тому времени, когда у меня поменяются ценности. Мерлин, какая же я идиотка... Прости меня, Нэйт, ладно? Простишь?

— Брось ты этот чертов чемодан, — с нотками раздражения пробормотал Вуд и притянул Оливию к себе. — Ночь на дворе. Если к утру не передумаешь, я не стану тебя держать.

— Прости.

— Я тебя дождусь.

* * *

26 марта, 1979

Настойчивость, нацеленность и неспешность — три главных правила перемещения волшебника в пространстве. Проще простого! Блэк умел аппарировать еще в пятнадцать. К слову, последнее правило он всегда бесцеремонно игнорировал.

В одну секунду Сириус был в министерстве магии, в другую — очутился у дома дяди Альфарда, достаточно большого двухэтажного особняка в классическом стиле с роскошным садом. Этот дом значительно отличался от дома на площади Гриммо, где Сириус вынужден был уживаться с семейством в течение шестнадцати с лишним лет. Ему нравилось у дяди, хотя габариты здания немного смущали. Блэк предпочел бы жить в небольшой квартирке в центре или в таком доме, какой был у Поттера.

— Я дома! — крикнул Сириус, едва переступив порог. Он успел очаровательно улыбнуться молодой горничной — дядя не признавал рабский труд домовиков и предпочитал платить прислуге — и взбежал по лестнице.

Альфард ждал племянника в кабинете и с задумчивым видом вертел в руке сигару. Стол перед ним был завален деловыми бумагами и письмами.

— Как все прошло? — поинтересовался Блэк-старший, окинув Сириуса оценивающим взглядом.

— В министерстве не особенно рады появлению конкурента, они рассчитывают, что мы скоро сдуемся. Но даже сейчас понятно, что наш порох и наши порталы лучше, чем их, и количество заказов, которые мы получаем, говорит само за себя. А так все в норме. Разрешение на порталы получил, — парень шлепнул на стол увесистую папку, — с руководителем отдела магического транспорта поговорил. Проблем не возникло.

— Похвально, — Альфард улыбнулся, откидываясь на спинку кресла. — И никого из министерских работников не смутил твой внешний вид?

Сириус хмыкнул.

— Ты о джинсах, о дырках на них или о косухе?

— Обо всем.

— Нет, никто не придирался. И не смотри на меня так, дядя! — Бродяга засмеялся под укоризненным взглядом опекуна. — Я помню твою просьбу и впредь обещаю надевать костюм на деловые встречи.

Дядя не заметил, как Сириус по-детски скрестил пальцы за спиной.

— Присядешь? Я бы хотел поговорить с тобой еще кое о чем.

— Конечно, — парень плюхнулся в кресло и мотнул головой, убирая волосы с лица, как большой пес.

— Сириус, ты уже взрослый, я не стану этого отрицать, и я всецело тебе доверяю... — начал дядя тоном, который Бродяге совсем не нравился. — Но порой я боюсь того, что ты уже слишком взрослый.

— Слишком? — переспросил он, приподняв брови. — Мне почти девятнадцать, я уже давно совершеннолетний.

— Те юные леди, убегающие по утрам из твоей спальни... — Альфард замялся.

— Лишь мимолетные увлечения, — безапелляционно заявил Сириус. — Кроме одной, с ней у нас что-то большее, чем просто постель, но все же до любви эти отношения не дотягивают. Не переживай, дядя, я знаю достаточно заклинаний, защищающих от нежелательной беременности.

— Это я и хотел услышать, — Альфард вежливо улыбнулся.

Сириус, желая поскорее закончить эту беседу, переключил свое внимание на один из документов на столе. Над рукописным текстом на пергаменте был изображен феникс, у его головы значились две заглавные буквы 'О' и 'Ф'. Птица взмахнула крыльями и, загоревшись, исчезла. Бродяга взял пергамент в руки и покрутил его, ожидая, что феникс вернется, но этого не произошло.

— Что это было? — подняв глаза на дядю, поинтересовался юноша.

— Ты о чем? — Альфард изобразил на лице искреннее удивление.

— Птица и буквы рядом. Это какая-то организация? Мы поставляем им порталы?

— Да, поставляем. Точнее, будем поставлять.

— 'ОФ' — это Орден Феникса, да? — у Сириуса загорелись глаза. — Я уже слышал о нем. Чем занимается этот Орден? Я знаю, ты в курсе, дядя. Расскажи.

— Сириус, — Блэк-старший свел брови к переносице и сцепил руки в замок. — Тебе не стоит в это лезть. Организация закрытая, свою работу они не афишируют. И я не хочу, чтобы ты совал свой нос куда не следует. Обещаешь мне, что не будешь искать больше информации?

— Но почему?

— Сириус!

— Ладно, хорошо. Обещаю.

Альфард кивнул и заметно расслабился.

— Я тут думал о подарке на твой день рождения. Как насчет личного транспортного средства?

* * *

27 марта, 1979

— Я рад, что ты улыбаешься. Наконец-то, — прошептал Джеймс, целуя Лили в ключицу.

— Я не могу портить тебе день рождения своей кислой миной, — честно ответила девушка, чуть запрокинув голову и открывая Поттеру доступ к своей шее.

— Лили, переезжай ко мне.

— Джеймс, отец...

— Ты же сама сказала, что он в последнее время много пьет и не обращает на тебя никакого внимания.

— Он зовет меня Мелиссой, когда выпьет, — Лили судорожно втянула воздух, когда рука Джеймса, покоящаяся на ее бедре, осторожно поднялась вверх, забираясь под юбку. — Так звали маму.

— Я хочу, чтобы ты всегда была со мной, — парень накрыл ее губы своими, не давая ответить и принялся расстегивать пуговицы на кофточке Эванс. — Я могу позволить себе такой подарок?

— Джим, я...

— Я буду осторожен. Лили?

Она едва заметно кивнула.

— Ты не пожалеешь.

— О переезде?

— Ни о чем не пожалеешь, — заверил ее Поттер, стаскивая футболку через голову.

И Лили ему поверила.

* * *

13 мая, 1979

— Хорошо, а как тебе этот? — Сириус кивнул в сторону блондина лет двадцати, сидевшего у барной стойки.

— Оу, нет. Слишком смазливый, — Талиса усмехнулась и сделала глоток виски. — Хочу брутального мужчину, может, даже с бородой.

— Кажется, с завтрашнего дня я перестаю бриться, детка, — Блэк подмигнул девушке и обвел взглядом заведение. — Вон тот парень вроде бы подходит под твое описание.

— Да? — Коулман обернулась. — О-о-о...

— В яблочко?

— Да, он хорош. И сексуален, — девушка удовлетворенно улыбнулась, вновь поворачиваясь к Сириусу. Сделав еще один глоток, она провела языком по пухлым губам. — Куда ты?

— Поговорю с ним, — Бродяга пожал плечами и поднялся на ноги, отодвинув стул. Талиса проводила парня несколько удивленным взглядом и принялась терпеливо ждать его возвращения. Она изредка бросала косые взгляды на болтающих у бара молодых людей и крутила в руках стакан.

— Ну, что узнал? — спросила Талиса, приподняв брови, едва Сириус вновь присел за их столик.

— Его вчера бросила девушка, и теперь он надирается, чтобы унять душевную боль, — с нескрываемой иронией выдал бывший гриффиндорец. — Несмотря на то, что любимая выставила его за дверь, он все еще верит, что она примет его назад. Дохлый номер, короче.

Талиса фыркнула.

— Ты меня недооцениваешь, малыш. Спорим на десять галеонов, что я соблазню его минут за пятнадцать? — она очаровательно улыбнулась, а затем прикусила указательный палец. В этом невинном жесте было столько сексуальности, что Сириусу тут же захотелось наплевать на их игру и немедленно утащить Коулман в свою спальню.

— Спорим! — Блэк залпом осушил свой стакан и широко ухмыльнулся. Судя по выражению его лица, парень собирался пополнить свой бюджет упомянутыми десятью галеонами.

Талиса хмыкнула и встала из-за стола. Плавно покачивая бедрами, она направилась к молодому человеку у бара. На незнакомце была черная кожаная куртка, он был слегка небрит и, судя по блеску в глазах, уже достиг нужной Талисе кондиции, но при этом еще не успел перебрать.

Блэк с интересом наблюдал за тем, как Коулман присела на высокий стул рядом с парнем, закинув ногу на ногу. Ее и без того не слишком длинное красное платье на мгновение словно случайно чуть оголило бедро, что не скрылось от взгляда предмета обольщения волшебницы. Талиса что-то говорила, стреляла глазами и периодически касалась руки парня, облизывала губы и заразительно смеялась, запрокинув голову. Сириус почему-то был уверен, что шутки Стива, а именно так звали этого самого 'брутального мужчину', не были настолько смешными.

Когда Стив положил руку Талисе на коленку и глянул на нее так, словно хотел раздеть глазами, Блэк не выдержал. Он бросил на стол несколько монет и быстрым шагом направился к бару.

— Ты получишь свои десть галеонов, только если мы сейчас же трансгрессируем ко мне, ? прошептал он на ухо Коулман, обхватив ее за талию и буквально стаскивая со стула. ? Прости парень, она занята, ? добавил он уже громче, обращаясь к Стиву. ? А тебе нужно помириться с девушкой.

Талиса наградила Блэка улыбкой победительницы и, послав собеседнику воздушный поцелуй, упорхнула к выходу.

— Ты ведь этого и добивалась! — воскликнул Сириус, когда они вышли на улицу.

— Может быть, — растянув губы в улыбке, Талиса обхватила его лицо ладонями и поцеловала. — Зачем обольщать какого-то неудачника с разбитым сердцем, если у меня уже есть восхитительный любовник?

— Да уж, лучше меня тебе никого не найти, — хитро улыбаясь, пробормотал Блэк.

_______________________

Немного Оливии

http://www.pichome.ru/m4L

10 июня 1979

С последней страницы «Пророка» счастливо улыбался Джеймс. Он умудрялся обнимать незнакомую девушку в форме, одновременно не выпуская метлу из рук.

«СЛУЖЕБНЫЙ РОМАН?» — вопрошал заголовок под колдо, который был едва ли не вдвое больше самой статьи.

«Восходящая звезда популярной команды Wind Rose Джеймс Поттер и лучший бомбардир прошлого сезона Кира Сильвер — что же связывает двух молодых и перспективных спортсменов? Красивые, смелые и дерзкие. Их тянет друг к другу, словно манящими чарами!

‘Мне нравится Кира, — откровенно заявил мистер Поттер в интервью. — Она веселая и симпатичная, но сейчас я не готов открыто говорить о статусе наших отношений’

Но по лукавой улыбке ловца можно легко обо всем догадаться. Кира Сильвер от комментариев воздержалась, только подогрев наш интерес. Что ж, мы с вами обязательно докопаемся до истины, дорогие читатели!

Корреспондент Рита Скитер»

Сириус скомкал газету и бросил в камин. Он не мог понять, какого черта самый популярный магический таблоид печатал подобную лживую херь, когда в Британии продолжали убивать магглорожденных.

С другой стороны, может, людям и правда нужно было отвлечься, чтобы ненадолго перестать ежесекундно беспокоиться за свою жизнь и жизни близких. Но одно дело — читать сплетни о малознакомом игроке в квиддич, и совсем другое — о своем лучшем друге, который в жизни не сказал бы того, что якобы наплел в интервью этой Скитер. Особенно когда его девушка в беспросветной депрессии.

А вдруг Джеймс устал? Вдруг бесконечные истерики его рыжей подружки так ему осточертели, что он решил отвлечься и приударить за подтянутой брюнеткой с длиннющими ногами? Нет, исключено. Пожалуй, такое поведение скорее было присуще Сириусу, но не его по уши влюбленному в Эванс другу.

Блэк докурил, затушил сигарету и вышел из дома. Ему показалось, что новенький мотоцикл, подаренный дядей, обиженно сверкнул начищенными до блеска фарами, когда он прошел мимо, похлопал его по седушке и аппарировал.

Джеймс ждал его в ‘Кабаньей голове’. Фанатки в неопрятный бар не заглядывали, да и напитки здесь подавали покрепче, чем сливочное пиво. А Джеймсу просто необходимо было немного повысить градус. Он нервно перекатывал пустую кружку по столу и, завидев вошедшего в заведение друга, вскочил так резко, что опрокинул стул. Благо, никто не обратил на него внимание. Субботним вечером даже в ‘Кабаньей голове’ было довольно много посетителей, и звук падения заглушил общий шум голосов.

Бродяга крепко обнял друга, похлопав его по спине, и уселся напротив. Он положил локти на стол и принялся сверлить Поттера взглядом.

— На западном фронте без перемен?* — Сириус хмыкнул, заметив недоуменное выражение лица друга, но в объяснения вдаваться не стал. С некоторых пор у него появилось свободное время между встречами с заказчиками, которое он с удовольствием проводил в гараже, бесконечно совершенствуя свое транспортное средство, или за книгой. Ах да, еще он продолжал покуривать разные травы, которые поставлял ему продавец из Лютного, но об этом Джиму лучше было не напоминать. — Забей. Увлекся маггловской литературой. Все по-прежнему, короче?

Сохатый хмуро кивнул и потупил взгляд. Сириус махнул молодому парню у стойки (сегодня хозяин трактира отсутствовал), и тот с завидной скоростью принес им две кружки с огненным виски. Что удивительно, посуда была чистой. Джеймс опрокинул стакан, даже не поморщившись, еще до того, как Сириус притронулся к своему.

— О-о-о, брат. Да ты, я смотрю, специалист, — Блэк дернул уголком губ. — У тебя же игра на следующей неделе, а ты бухаешь.

— А ты куришь дурь, но я же к тебе не лезу с нравоучениями, — удивительно спокойным тоном парировал ловец, подняв на друга глаза. — Я в норме.

— Выкладывай уже, — бросил Сириус и залпом выпил содержимое кружки. В желудке разлилось приятное тепло.

— Да что выкладывать? Ты же наверняка видел статью. Я прихожу домой, а она опять зареванная.

— Лили? — уточнил Блэк.

— Нет, мля, профессор МакГонагалл! — огрызнулся Джим и тут же продолжил. — Я ей говорю: «Лили, солнце, что случилось?» А она рыдает. Смотрю: шкаф открыт, чемодан наполовину собран. Я как лох посреди комнаты стою. Уставший, голодный как черт, ни хрена не пойму, что происходит. Потом она наконец соизволила показать мне статью. Я потом еще три часа ее упрашивал успокоиться и взглянуть на ситуацию без эмоций. Еле уболтал. Не знаю, поверила или нет. Хрен разберет этих баб!

Он стукнул кулаком по столу и снова махнул бармену. Сириус промолчал.

— Что самое обидное, я же чист. Нет у меня ничего ни с Кирой, ни с кем еще! Я ей «цветочек», «солнышко», «девочка моя», а она мне без конца эти скандалы. Я задолбался, дружище. За-дол-бал-ся.

— Ну так брось ее, — выдвинул предложение Сириус, чуть пожав плечами.

Джеймс взглянул на него так, будто парень на его глазах превратился в наргла.

— Бросить? — переспросил он с таким видом, словно эта идея никогда не приходила ему в голову. — Но... я же люблю ее.

Сириус закатил глаза и засмеялся. Почему у Поттера все было так сложно? Блэк бы на его месте давно положил конец этим отношениям.

— Сириус, она пережила столько горя! Сначала мать, затем отец... — Джеймс осушил еще один стакан и икнул. — Я знаю, как ей тяжело. И не могу бросить одну, у нее же никого не осталось, кроме меня и сестры. Но с Петунией они не общаются, и слава Мерлину. Она припадочная какая-то.

— У них это семейное, — фыркнул Блэк, но умолк под тяжелым взглядом. — Но ты хоть для себя реши, мне-то можешь не отвечать, любишь ты ее на самом деле или просто не хочешь оставлять потому, что будешь чувствовать себя козлом.

Джеймс молчал. Сириус его не торопил.

После третьего стакана, когда взгляд «молодого и перспективного спортсмена» перестал нормально фокусироваться, он наконец нарушил молчание.

— Я хочу, чтобы она стала прежней. Счастливой и светящейся изнутри, как маленькое солнышко, — протянул он, непроизвольно улыбнувшись. — Чтобы не срывалась на истерику из-за каждой мелочи. Вот вчера она прорыдала полвечера над разбитой чашкой, прикинь!

— Может, в Мунго сводишь свою ненаглядную? А что? Я серьезно. Джеймс, Лили бросила учебу. ЗУБРИЛКА ЭВАНС БРОСИЛА УНИВЕР! Ты чувствуешь? Пахнет концом света! — Блэк неопределенно взмахнул руками, едва не опрокинув свой стакан. — Чувак, вот скажи, вы спите?

— Ну... да.

— Нет, Поттер, я не спросил, спите ли вы в одной кровати. Я спросил, трахаешься ли ты со своей девушкой?

— Это не...

— Да ладно, можешь не отвечать. Я и так знаю, что нет. Сначала она тебя годами динамила, потом месяцами ты ждал, когда она разрешит к себе притронуться, — Сириус прищурился и скрестил руки на груди. — А теперь она превратилась в неконтролируемую истеричку, которая устраивает тебе сцены ревности. И не дает. Оно тебе надо?

Джим как-то неопределенно кивнул, а Сириус лишь усмехнулся. Он в очередной раз подивился логике своего лучшего друга.

— Тогда пора вытягивать ее из этой пропасти, чувак. Иначе она вены себе порежет. Или зельем траванется — тут уж непонятно, что ей больше нравится.

Джеймс нахмурился и, кажется, всерьез задумался над планом спасения.

_____________________________________________________________

* «На западном фронте без перемен» — известный роман Эриха Марии Ремарка, вышедший в 1929 году. В предисловии автор говорит: «Эта книга не является ни обвинением, ни исповедью. Это только попытка рассказать о поколении, которое погубила война, о тех, кто стал её жертвой, даже если спасся от снарядов».

(материал из Википедии)

* * *

21 июня 1979

Лили стояла на кухне дома Поттеров, за такой короткий срок ставшего ей родным, и готовила соус бешамель. Кремовая субстанция мирно кипела в кастрюльке, и Лили все свое внимание сосредоточила на ее помешивании. Деревянной ложкой, строго по часовой стрелке.

Эванс не любила готовить, но у нее хорошо получалось, и еще это успокаивало. Джеймс после тренировок приходил уставший и голодный, а домашняя еда, приготовленная с любовью, всегда вкуснее. Вот девушка и старалась.

Старалась не сорваться. Опять.

В окно постучали. Лили подняла глаза и увидела большую сипуху с конвертом в клюве. Она вдруг почувствовала знакомый ком в горле и с силой сжала ложку в ладони. Отворить окно волшебница смогла лишь после нескольких глубоких вдохов-выдохов. Сова терпеливо дождалась угощения и улетела восвояси. Лили дрожащими руками распечатала конверт. Она догадывалась, что будет в нем содержаться (это послание не было первым, да и сову она успела запомнить), и мысленно умоляла себя не начать рыдать прямо сейчас.

«Должны же хоть немного помогать эти чертовы антидепрессанты! Почему они не помогают?!» — воскликнула про себя девушка, вытаскивая из конверта колдографии.

Ей хватило короткого взгляда, чтобы охватить все снимки, выронить их из рук и сползти вниз по стене. Волна отчаяния накатила на нее с еще большей силой. Лили Эванс, лучшая студентка на курсе колдомедицины (простите, бывшая студентка), не знала, чем себе помочь. Слезы ручьями текли по щекам, Лили задыхалась, дрожала и тихо всхлипывала, пытаясь вобрать в легкие как можно больше воздуха. Кислород, ей нужен был кислород.

В кухне пахло горелым молоком. Лили не могла заставить себя успокоиться, подняться на ноги и выключить огонь. С колдографий, веером рассыпавшихся по кафельному полу, на нее испуганно смотрели ее Джеймс и Кира Сильвер, с которой, как клялся сам Поттер, их связывали исключительно рабочие отношения. Они сидели за столиком в хогсмидском кафе, в том самом, куда Джеймс постоянно водил свою девушку еще со времен шестого курса. Их с Лили излюбленное местечко. С этого момента Эванс возненавидела это кафе до глубины души.

Голубки еще не успели расцепить переплетенные пальцы, когда колдограф сделал снимок. Лили не знала, кто и зачем присылает ей эти снимки, зато теперь она точно знала, что Джеймс ее больше не любит. Он выбрал Киру — красивую, стройную... адекватную. Лили ненавидела себя за это помутнение рассудка, затянувшееся на несколько месяцев. У нее окончательно поехала крыша, когда умер отец, и девушка это понимала. С ужасом. А еще она понимала, что Джеймс сделал правильный выбор.

— Дорогая, ты, кажется, забыла выключить что-то на плите! — послышался из коридора голос Поттера. Барьер, которым Лили все еще пыталась оградиться от очередной истерики, рухнул. Она разрыдалась, закрыв лицо руками.

Джеймс вошел на кухню и первым делом увидел колдографии на полу прямо по курсу, а уже потом обернулся на судорожные рыдания Лили. На его лице отразилась сумасшедшая смесь удивления, страха, грусти и отчаяния. Он шагнул к Эванс и рывком поднял ее на ноги. От неожиданности девушка перестала плакать и уставилась на Сохатого полными печали глазами. От слез они стали еще ярче. Джеймс даже забыл, что хотел сказать, тупо уставившись в изумительно-зеленые омуты. Он схватил ее за руки повыше локтей, не давая сбежать или упасть на подкашивающихся ногах.

— Лили, ты все не так поняла.

— Я... не... ждала... другого... ответа... — с трудом подавляя всхлипы, ответила Эванс и поджала губы.

— У Киры тяжело заболела сестра, я выражал ей свое сочувствие и поддержку. Просто сжал ее руку, Эванс! Это нормальный дружеский жест! — Джим почувствовал, что начинает закипать. Ему нужно было сконцентрироваться, чтобы выровнять голос. В нос бил противный горелый запах, было душно. — И прекрати истерику. Мы должны вернуть тебя к нормальной жизни, иначе ты сойдешь с ума.

— Я уже сошла, — выдавила Лили, и по ее щекам вновь потекли слезы. — Я устала и, — всхлип, — ты тоже, — вдох, — может, нам нужно расст... — она не смогла договорить. Несмотря на то, что больше всего на свете Лили сейчас хотела остаться в одиночестве, грудь Поттера, в которую она уткнулась носом, оказалась очень кстати. Она плакала до тех пор, пока слезы не кончились. Все это время Джеймс стояла как истукан, даже толком ее не обнимая. Каменное изваяние, не иначе.

Когда Лили отпрянула от него, на автомате разравнивая мокрую от слез спортивную мантию, она боялась смотреть Джеймсу в глаза. Что она еще могла там увидеть — отвращение? безнадежность? безразличие? Мерлин, она доконала его! Любой нормальный парень уже не выдержал бы всех этих сцен. Но разве могла она что-то с собой поделать?

Джеймс долго смотрел на девушку, словно взвешивая одному ему известные ‘за’ и ‘против’, а затем сунул руку в карман и вытащил из него бархатную коробочку в форме снитча. Он немного неуклюже сунул коробочку Лили в руки и потупил взгляд.

— Я люблю квиддич, — его голос был полон решительности. — Но тебя я люблю больше. И раз уж спорт встал между нами, я ушел из команды.

Эванс в шоке переводила взгляд с Джеймса на коробочку в своих руках и обратно на Джеймса. Ушел из команды? Из-за нее? Как она могла это допустить?!

— Открой.

Она послушалась.

— Д..джеймс.

— Выйдешь за меня, рыжик? — спросил Джим неожиданно мягко, чуть склонив голову набок.

— Я... я... ты уверен? — прошептала девушка. Ее душили слезы. — Посмотри, в кого я превратилась.

— Мерлин. Эванс, просто скажи ‘да’! — взмолился Джим. Но Лили уже не могла говорить. Она лишь утвердительно кивнула и прильнула к нему всем телом.

* * *

30 июля 1979

Ремус как раз закончил с бумагами, когда дверь в его кабинет (да-да, мистер Грэй выделил ему небольшую светлую комнату) распахнулась, и на пороге появилась сияющая Оливия.

— Не ждал? — растянув губы в улыбке, поинтересовалась девушка. Постояв в дверях еще секунду, она бросилась к другу, который успел выйти на середину комнаты и раскрыть объятия.

— Приехала к отцу на каникулы? Или опять незапланированная вылазка? — крепко обнимая Оливию, поинтересовался парень и усмехнулся, вспоминая их случайную встречу в Косом переулке.

— Нам дали время определиться с местом стажировки, — с явным удовольствием ответила Лив и наконец отпустила шею Люпина. — Кажется, меня возьмут в Мунго!

— Это же здорово!

Рем был искренне рад, ведь бывшая рейвенкловка всегда мечтала работать в известном госпитале.

— Да, но я еще не определилась окончательно.

— Разве есть варианты получше? — Рем указал на диванчик, приглашая неожиданную гостью присесть. — Я думал, ты спишь и видишь...

— Есть кое-что, — перебила Лив и чуть понизила голос. — Один отдел в министерстве, куда бы я хотела попасть.

Рем нахмурился. Он не мог сразу сообразить, о каком именно отделе говорит девушка. Разве министерство занималось колдомедициной в своих стенах?

— Оборотни, — пояснила Грэй, чуть пожав плечом, словно говорила об обычных вещах. — Папа обмолвился, что сейчас ими занимаются вплотную. Они пытаются найти сыворотку от ликантропии, Рем!

Люпин отреагировал совсем не так, как от него ожидалось. Вместо радости и лучика надежды в глазах Оливия увидела страх, животный ужас. А Ремус почувствовал, как внутри у него что-то оборвалось.

— Не думаю, что их основная цель — сыворотка.

В голове юноши постепенно выстраивалась логическая цепочка. Он не забыл визит мракоборца по кличке Грозный Глаз, предупредившего его об опасности. Теперь вот эта противоречивая информация от Оливии...

— Люпин! — Оливия ткнула его кулаком в плечо и улыбнулась. — Не переживай, никто на тебе опыты ставить не будет, — словно прочитав тревожные мысли друга, добавила она.

— Я даже не подумал об этом, — солгал Рем и едва заметно мотнул головой, прогоняя страшные картинки. — Ты очень вовремя приехала, Лив! Джеймс сделал Лили предложение, и на следующей неделе они играют свадьбу. Скромную, как я понял, но кого это сейчас удивит?

— Ого! — Оливия, кажется, искренне удивилась. — Ты не шутишь? Наверное, Лили была под Империусом, когда соглашалась на эту авантюру.

Рем коротко рассмеялся. На самом деле, он был уверен в таком развитии отношений друзей еще с момента их первого свидания. Он никогда не сомневался в том, что все угрозы Поттера жениться на возлюбленной — чистая правда. Возможно, Рем не ожидал, что это произойдет так скоро, но так или иначе, он не очень-то удивился, когда в камине его временного жилища появилась лохматая голова, заорав при этом: «ДУЙ К БРОДЯГЕ, ЧУВАК! МЫ ПРАЗДНУЕМ МОЮ ПОМОЛВКУ!»

— Ты пойдешь со мной на свадьбу?

— Но меня же не приглашали.

— Не думаю, что кто-то будет против. Если хочешь, я заранее предупрежу Джима и Лили.

Оливия кивнула. Такой вариант устраивал ее немного больше. Она хотела пойти с Ремусом, весело провести с ним время, поздравить бывших однокурсников. Тем более, девушка все никак не могла избавиться от мыслей о Вуде, которого она оставила, а теперь... Нет, не жалела. Она знала, что сделала правильный выбор. По крайней мере, на данном этапе. И все же ее что-то терзало.

— А...

— Да. Он шафер, — Рем едва заметно улыбнулся.

— Я не это хотела спросить, — немного смутившись проницательности друга, пробормотала Оливия и отвела взгляд. А потом ей вдруг стало очень смешно, и она рассмеялась, чуть запрокинув голову назад. Рем, заразившись ее веселостью, тоже посмеивался. Уж больно дурацкой была ситуация.

Все получилось как нельзя лучше. Лунатик был несказанно рад, что не придется тащиться на свадьбу в одиночестве.

* * *

4 августа 1979

Лили была самой прекрасной невестой из всех, что доводилось видеть Сириусу. Хотя, признаться, он видел их не так много. Эванс-будущая-Поттер была третьей. Но, несомненно, самой красивой.

Ее свадебный образ был эталоном простоты и изящества — прямое закрытое платье в пол, украшенное тончайшим кружевом, аккуратные рыжие локоны, водопадом ниспадающие на плечи, и букет роз. Джеймс настаивал на лилиях, но девушка запротестовала — ее завораживало сочетание кроваво-красных лепестков и белоснежного платья.

Блэк развалился на кровати, подложив руки под голову, и с нескрываемым интересом рассматривал Лили. Девушка крутилась у зеркала, выискивая несуществующие недостатки у своего отражения. Вряд ли Сириусу полагалось валяться в постели, которая через несколько часов должна была стать ложем молодых супругов, и уж тем более — так пристально наблюдать за последними приготовлениями невесты. Но разве Сириуса это волновало?

— Чего-то не хватает, — протянул юноша, лениво потягиваясь. Будучи волшебником, Блэк не страшился измять рубашку.

— Чего? — Лили повернулась, окинув друга оценивающим взглядом. — Блэк, да ты никак бабочку нацепил?

Парень усмехнулся и встал с кровати. Он двинулся по направлению к Эванс, на ходу роясь в кармане брюк.

— Что-то новое, — он указал на браслет из жемчуга, подаренный им самим несколькими днями ранее, — что-то старое, — его рука скользнула по рыжим волосам, заправляя их за ухо и открывая жемчужные серьги, когда-то принадлежавшие миссис Эванс, — что-то взятое взаймы...

Он раскрыл ладонь, открывая взору Лили маленькую заколку в виде божьей коровки, крылышки которой были украшены россыпью мерцающих камней. Невооруженным глазом было заметно, что вещица волшебная. В подтверждение этому крылышки божьей коровки шевельнулись.

— Это от Талисы, — Сириус улыбнулся, заметив восхищение в глазах подруги. — Она обещала не опаздывать, но эту кроху на всякий случай вручила мне.

Осторожно, словно боясь сломать, Блэк украсил заколкой рыжую прядку.

— Не хватает чего-то голубого, — закончила его мысль Лили, и Сириус кивнул. — Откуда ты все это знаешь? — она прищурилась и улыбнулась.

— Был на свадьбе Меды. Они с Тедом забавные, никаких тебе платьев и костюмов, но зато дурацкие приметы были соблюдены! — Блэк хмыкнул и взмахнул палочкой. Лили и моргнуть не успела. На подоле ее платья расцвели едва заметные нежно-голубые буквы «Л.П.».

— Лили Поттер? — девушка не смогла сдержать улыбку. — Блэк, ты испортил платье!

Сириус фыркнул, а затем неожиданно притянул Лили к себе и крепко-крепко обнял.

— До сих пор не могу понять, как вас обоих угораздило... — скрывая улыбку, проворчал он и разжал объятия.

Лили улыбалась, но что-то было не так. Где-то в глубине зеленого моря ее глаз плескалась грусть.

— Она не придет, — прошептала девушка, отвечая на немой вопрос Сириуса. — Моя сестра не придет на мою свадьбу.

Парень легонько сжал ее плечо и ободряюще улыбнулся. Он не стал ничего говорить, прекрасно понимая ее боль. Джеймс остался сиротой, но рядом с ним всегда были его названные братья. У Лили же была родная сестра, но вела она себя, по мнению Блэка, как последняя сука.

— Забей.

Петуния Эванс хотя бы не была Пожирательницей Смерти, в отличие от Регулуса. Бродяга был уверен, что брат не то что на свадьбу, даже на похороны бы к нему не явился.

В дверь постучали. Лили вздрогнула. В комнату вошел Ремус, выглядевший куда более презентабельно, чем Блэк с его небрежно закатанными рукавами и расстегнутым жилетом. Рем сегодня выступал в роли отца невесты — вел Лили к алтарю.

— Ты потрясающе выглядишь, Лили, — парень улыбнулся. — Алиса просила передать, что все готово, и мы можем отправляться к церквушке.

Лили и Сириус синхронно кивнули.

— Оливия пришла? — поинтересовалась невеста, стараясь переключиться на что-то менее волнующее, чем предстоящая ей дорога к алтарю.

— Ага.

— Оливия? — переспросил Сириус, надеясь, что ослышался.

— Ага, — снова повторил Ремус.

— Разве Джеймс не предупредил тебя? — невинно хлопая ресницами, спросила Лили и незаметно подмигнула Ремусу.

* * *

Вечер того же дня

— Блэк, хватит на нее смотреть. Дырку просверлишь взглядом, — как бы невзначай отметила Талиса, обвивая талию молодого человека тонкими руками.

— Чтобы ты понимала, я смотрю на новоиспеченную чету Поттеров. Мне кажется, еще пара таких поцелуев, и Джим сожрет свою жену, — пьяно улыбаясь во весь рот, пропел Сириус и влил в себя очередную порцию огневиски.

— Они молодожены, им положено. Но я вижу, куда ты смотришь, так что не ври, — Талиса поджала губы и забрала пустой стакан из рук мародера. — Я хочу танцевать. И целоваться!

Блэк засмеялся. Конечно, он смотрел на Оливию. Глаз не мог оторвать от танцующей с неуклюжим в своей застенчивости Ремусом. Он думал, что больше никогда ее не увидит. Нет, он был в этом уверен! И что теперь? Вот она, такая отвратительно счастливая, такая красивая в синем платье с пышной юбкой до колен и соблазнительно открытыми плечами...

Черт бы тебя побрал, Блэк! Просто прекрати пялиться. Просто не смотри.

— Идем, — он взял Талису за руку и повел на середину танцевальной площадки. Быстрая музыка сменилась медленной, и руки парня тут же сцепились в замок на уровне талии партнерши. Коулман положила голову ему на грудь и плавно покачивала бедрами в такт.

Несмотря на то, что Джим мог позволить себе устроить роскошное торжество, празднование после церемонии в небольшой церквушке плавно переместилось в очень милое и совершенно не популярное кафе в Косом переулке. Кроме приглашенных Сириуса, Талисы, Рема, Оливии, Питера, Алисы, Френка и еще пары ребят из теперь уже бывшей команды Поттера в скромном заведении коротали вечер еще около десяти волшебников, которых явно забавляла сумасбродная компашка во главе с женихом и невестой. Молодые люди много пили, хохотали в голос и танцевали под живую музыку до дрожи в ногах.

Бродяга повернул голову, вперившись взглядом в красивое лицо, которое пару раз видел в «Пророке», и в очередной раз удивился, что именно Лили настояла на приглашении Киры Сильвер. Нет, Эванс-которая-уже-Поттер точно чокнутая. За весь день Сириус ни разу не заметил настороженности или враждебности во взгляде невесты, направленном в сторону звезды квиддича. И, честно говоря, парень так и не понял, зачем вообще было звать ее на свадьбу. Возможно, чтобы порадовать Сохатого, что просто сиял, радуясь тому, что его девушка-и-черт-подери-жена наконец-то ведет себя адекватно. Если не считать тех танцев на столе, что она устроила пятнадцать минут назад. Блэк непроизвольно дернул уголками губ. Видеть рыжую счастливой и веселящейся было намного приятнее, что говорить про Джеймса, которого можно было использовать как осветительный прибор — так он лучился неподдельной радостью.

Талиса приподнялась на носочках и легко поцеловала Сириуса куда-то в уголок рта. Он быстро переключил на нее все свое внимание, углубляя поцелуй. Ровно до тех пор, пока на мгновение не приоткрыл глаза и не столкнулся с внимательным взглядом серых глаз.

«Привет, Грэй. — Привет, Блэк. — Познакомься, это Талиса. — Привет, Талиса! А это Ремус, но его вы, наверное, знаете», — вот и весь разговор, глубоко содержательная беседа, которой ограничились старые знакомые. Сириус мысленно чертыхнулся и отвел глаза. К Годрику все это дерьмо. Он просто напьется и повеселится на свадьбе лучшего друга, не думая ни о чем.

— Красивая была церемония, — пробормотала Талиса, касаясь кончиками пальцев острой скулы Сириуса. — Такая трогательная.

Он коротко кивнул и по-хозяйски опустил руки ниже поясницы девушки. Снова перевел взгляд на виновников торжества, прилипших друг к другу так, как слипаются ноги от заклинания Локомотор Мортис. Затем на улыбающихся Френка и Алису, старательно избегая еще одну пару танцующих.

Талиса принялась покрывать поцелуями его шею, и Сириус блаженно прикрыл глаза. Но, стоило ему расслабиться, как оказавшийся по близости Питер весьма неудачно открыл бутылку с шампанским, окатив их с Коулман шипящим фонтаном пенящегося алкоголя. Сириус на секунду представил, как Талиса завизжит и отпрянет от него, стряхивая пену с волос и платья, но она только громко рассмеялась, привлекая всеобщее внимание, и впилась в его губы с очередным поцелуем.

Оливия тоже засмеялась, глядя на маленькое чрезвычайное происшествие, но получилось немного натянуто. Она искренне не понимала, почему ее так напрягают эти страстные поцелуи Сириуса с девушкой, которая была его парой тогда на выпускном. О которой он не особо задумывался, когда целовал ее, Оливию, в одном из продуваемых насквозь пролетов Южной башни. Целовал с нескрываемым удовольствием и терпким привкусом огневиски на языке. Как в последний раз. Хотя это и был последний раз, больше они с Блэком никогда не поцелуются. И слава Мерлину, только этого ей не хватало.

— Все хорошо? — Ремус подмечал малейшие изменения в ее настроении, как всегда.

Господи, почему она не могла полюбить такого чуткого и заботливого Люпина с его безумным рвением защитить близких от всех бед и от себя самого? Почему не испытывала желания с нежностью целовать уродливые шрамы на симпатичном лице?

— Нет, — честно ответила девушка, пугаясь тому, как громко прозвучало это короткое слово в притихшем кафе. — Кажется, я перебрала с алкоголем.

— Брось, Лив, мы оба знаем, что выпивка тут не играет большой роли, — он подергал бровями.

— О, Люпин, просто замолчи, пока я тебе не врезала, — сладко пропела девушка и положила голову на плечо друга. — Наверное, мне не стоило приходить.

— Еще как стоило, — возразил Ремус, а она не стала спорить.

Медленная композиция сменилась быстрой. Густой и звучный голос темнокожей исполнительницы вводил в какой-то транс и заставлял пускаться в пляс. Сириус оставил Талису танцевать с одним из квиддичных игроков, что не слишком-то ей понравилось, и направился к Джеймсу, вознамерившись наконец отлепить его от молодой жены.

— Пойдем покурим, — он хлопнул Поттера по плечу и подмигнул Лили. — Я украду его ненадолго.

Миссис Поттер недовольно сощурилась и, не переставая танцевать и кружиться вокруг своей оси, двинулась к барной стойке.

— Староста Гриффиндора напилась в хлам. Кажется, мир потихоньку сходит с ума, — хмыкнул Блэк, увлекая друга к двери. Френк Лонгботтом двинулся за ними.

— Поделитесь сигареткой с товарищем? — поинтересовался аврор, выходя на улицу вслед за мародерами и с удовольствием вдыхая прохладный воздух.

— Конечно, Френк, угощайся, — Поттер протянул ему пачку.

— Могу предложить кое-что поинтереснее простых сигарет, — Сириус дернул уголком губ, но тут же наткнулся на тяжелый взгляд Джеймса.

— Что я говорил тебе по поводу дури, Бродяга? Не перестанешь баловаться этой херней, душу из тебя вытрясу, — пробурчал парень, зажимая сигарету в зубах и поджигая ее палочкой.

— Я пошутил, дружище, ты же знаешь, что я завязал, — нагло соврал юноша, разводя руки в стороны. Поттер не знал, что с волшебной травки Сириус давно перешел на маггловские галлюциногены. Ясное дело, в умеренных количествах. Бросит, как только захочет, — в этом Сириус не сомневался ни на секунду.

— Черт, не курил же раньше. Но уж больно работа нервная, — проговорил Френк после немного затянувшегося молчания, выдохнув облачко дыма. — Не самое удачное время для подобных разговоров, пожалуй. Но у меня есть некоторая информация для вас, ребята.

Джеймс сделал очередную затяжку и удивленно приподнял брови, призывая Френка продолжать.

— Представьте, что в напряженной атмосфере нашей с вами действительности сформировалась некая организация. Ее участники пытаются предотвратить гибель невинных людей от рук темных волшебников, именуемых себя Пожирателями Смерти.

— Орден Феникса, — вместе с дымом выдохнул Сириус, отчего у Френка округлились глаза.

— Ты знаешь?

— Уж очень часто этот клуб любителей пылающих птичек попадался мне на глаза, — Блэк пожал плечами.

— Так ты в Ордене, Френк? — вклинился в разговор Джеймс.

— С недавних пор. Дамблдор просил закинуть удочку и проверить наличие у вас желания присоединиться к числу орденцев.

— Старый хрен, — пробурчал Сириус, закуривая. — Ты помнишь, Джимми, как он позвал нас к себе в кабинет и интересовался, готовы бы мы были стоять за Великое Добро? Я тогда еще заподозрил, что это не просто воспитательная беседа.

Джеймс фыркнул, пребывая в явном замешательстве.

— В общем, у вас есть неделя-две на размышления, прежде чем Дамблдор заявится с визитом, как это было со мной.

Парни синхронно кивнули и затянулись дымом. Френк подумал, что два искусных мага, так тонко чувствующих друг друга, были бы незаменимы в бою.

Дверь кафе приоткрылась, выпуская наружу звуки музыки и громкие голоса, и в проеме показалось нахмуренное личико, обрамленное рыжими волосами.

— Я собираюсь бросать букет. Если через две минуты вы, молодые люди, не вернете мне мужа, нашлю на вас сглаз. Так и знайте, — заявила Лили, сверкая глазами, и удалилась, довольная внезапным появлением. Джеймс моментально расплылся в улыбке, уничтожил сигарету взмахом палочки и умчался обратно в зал.

* * *

Неужто вам нравится, дорогая,

Вот так, по-копеечному порхая,

Быть вроде закуски порой к вину?

Э. Асадов

5 августа 1979,

раннее утро

— Мерлин, какая же ты горячая, — восхищенно пробормотал Сириус, устало откидываясь на подушки и тяжело дыша. Влажные от пота длинные волосы липли ко лбу, а глаза все еще блестели после огромного количества выпитого огневиски. Талиса, видимо, не посчитала нужным ответить. Она натянула одеяло на обнаженное тело и вперила взгляд в потолок.

— У меня осталось немного травки. Будешь? — Блэк повернул голову, мазнув по девушке слегка расфокусированным взглядом, и нехотя встал с кровати. Пакетик с травой лежал во внутреннем кармане жилета, брошенного недалеко у входа в спальню Талисы. В ее доме Сириус бывал редко.

— Нет. И тебе не советую. Поигрались и хватит.

— Эй, — парень бросил заветный пакетик на прикроватную тумбу и вернулся в постель, нависая над девушкой и целуя ее в губы. В первую секунду Коулман попыталась отвернуться, но Сириус не позволил. И она сдалась. — Что не так? Тебе не понравилось?

Его рука оказалась под одеялом и заскользила вверх по внутренней стороне бедра девушки. Сириус снова был возбужден, но и тяга к пакетику на тумбе никуда не пропала.

— Оливия.

— Оливия? — он уставился на Коулман, как на умалишенную.

— Ты назвал меня так, — прошептала девушка, глотая слезы. Нет, она не заплачет, не покажет ему свою обиду.

— Тебе показалось, — отрезал Сириус, пристально глядя в наполняющиеся слезами глаза.

— Дважды, — произнесла на выдохе и позволила одной-единственной слезинке скатиться куда-то к виску. — Ты даже не заметил?

Блэк отстранился и сел на краю кровати спиной к Талисе. Она подтянулась на руках и села, прислонившись к изголовью.

— Ты сама говорила, что у нас свободные отношения. Как у хиппи.

— Любовь.

— Что? — он соизволил отвлечься от самокрутки и развернулся.

— У хиппи это называется свободной любовью. А ты трахаешь мое тело, в то время как думаешь о другой. Какая уж тут любовь?

— Я думал о тебе.

Повисла тишина. Сириус снова отвернулся и поднес неаккуратный косячок к губам. Поднял с пола брюки, вытащил из кармана палочку, поджег самокрутку и глубоко затянулся. Талиса смотрела на его профиль и вновь перебарывала желание разрыдаться.

— Тебя же все устраивало. — Он не спрашивал. Как всегда, был на сто процентов уверен в своей правоте. — Не забивай голову ерундой, лучше затянись.

И подался к Талисе, протягивая ей косяк. Но девушка решительно мотнула головой, а Сириус лишь пожал плечами и сделал еще одну затяжку.

— Я, пожалуй, пойду.

К черту, что не отказался бы снова прикоснуться к нежной коже и удовлетворить тянущее внизу живота желание. Возможно, в этот раз он не выдохнул бы чужое и такое далекое имя.

Сириус одевался издевательски-медленно, словно насмехаясь. Талиса отстраненно смотрела, как он застегивает пуговицы на рубашке, и комкала в руках одеяло. Проводила тяжелым взглядом, когда он сунул в карман брюк галстук-бабочку, небрежно закинул на плечо жилет и оглядел комнату на предмет оставленных вещей.

— Сириус! — она окликнула его у самой двери, когда он уверенно положил руку на кованую ручку и потянул ее вниз. Блэк повернул голову, вздернув брови. — Ты все равно никогда ее не получишь.

Парень бросил на Талису насмешливый взгляд, сразу смекнув, о ком шла речь.

— Я всегда получаю то, что хочу, детка.

— Затащить девушку в койку не так сложно, — Талиса прищурилась. — А вот остаться с ней, быть верным, быть рядом, когда это нужно, ты не умеешь.

Он никогда не был рядом, когда Коулман была необходима поддержка. Ей каждый раз приходилось самой выкарабкиваться из того дерьма, что подкидывала жизнь.

— Поспорим? — он явно смеялся над ней. Они часто спорили, и Талисе это нравилось. Каждое пари было своеобразной игрой, которая увлекала и забавляла. До тех пор, пока кое-что не изменилось внутри самой Талисы.

— Ты не продержишься долго, если она вообще тебя к себе подпустит.

Мерлин великий! Что она делала? Сама же толкала Блэка в объятия другой девушки, разжигая пламя азарта в его глазах, будоража демонов в темных уголках души.

— Месяц.

— Месяц? — девушка фыркнула. — Полгода, не меньше.

Блэк поморщился, словно его заставили съесть лимон целиком.

— Три месяца, и это моя последняя ставка, — он подошел ближе и протянул руку.

— Идет, — произнесла Талиса после короткой паузы и сжала его ладонь. — Три месяца и ни единой измены, Блэк. Тебе хватит времени до Рождества, чтобы завязать с ней отношения?

Сириус хотел сказать, что ему хватит недели, но не стал рисковать. Все-таки Оливия была непростой штучкой. Он кивнул.

— Спорим на бессрочное желание. Победитель загадает его, когда захочет. Без оговорок.

— Согласен, — Блэк хищно ухмыльнулся и разбил их руки ребром ладони. — Ну, пока?

Он преодолел комнату в несколько шагов и уже дернул на себя дверь, когда сзади раздалось едва слышное «останься».

* * *

25 сентября 1979

Когда в дверь коротко позвонили, Лили ожидала увидеть на пороге кого угодно, но не Талису с темными потеками туши на щеках.

— Боже, что с тобой случилось? — охнула Поттер, отходя в сторону и пропуская девушку в дом.

Талису трясло. Она обхватила себя руками и застыла в трех шагах от Лили, затравленно глядя на закрывшуюся дверь.

— Я... убила... своего ребенка, — заикаясь и судорожно хватая ртом воздух, пробормотала Коулман. Ее лицо исказила гримаса боли, а слезы против воли вновь покатились по щекам. — Убила. Убила.

Лили растерялась и только смотрела на гостью широко распахнутыми глазами, но уже в следующее мгновение крепко обнимала дрожащие плечи. Поттер не помнила, как провела Талису в гостиную и усадила на диван. Краем глаза она заметила спускающегося со второго этажа Джеймса, но тот не успел и рта раскрыть, как Лили кивком головы и выразительным взглядом велела ему возвращаться наверх. Джеймс ошарашено переводил взгляд с лица жены на содрогающуюся в рыданиях спину Талисы, но потом все же кивнул и взбежал по лестнице.

Рыжеволосая приманила заклинанием поднос с чайником и двумя чашками. Она как раз заварила мятный чай, собираясь поить им мужа.

— Лили, что я наделала? — голос Коулман был полон боли, которую, казалось, можно было ощутить физически. И Лили вдруг захотелось разделить с ней эту боль, потому что для одной Талисы ее было слишком много.

Лили пододвинула к девушке чашку ароматного напитка. Талиса на автомате обхватила ее ладонями.

— Это был ребенок... от Сириуса? — Поттер не знала, с чего начать, но и оставаться в неведении не могла. Ей казалось, что Коулман станет легче, если она расскажет.

— Да.

— Он знал?

— Нет. Я не сказала, — голос, срывающийся на шепот.

— Почему? — осторожно поинтересовалась Лили, сложив руки на коленях.

И тут вдруг Талиса взорвалась. Чашка выпала из ее рук и покатилась по столику, разливая содержимое.

— Потому что я не хотела рожать ребенка от наркомана, который трахает все, что движется, и стонет чужие имена, когда кончает! — ее голос прозвучал так громко, словно кто-то снял заглушающие чары. Лили даже дернулась от неожиданности.

— Талиса, тише, пожалуйста, — выдохнула Лили, подвигаясь ближе и кладя руку на плечо девушки. — Ты же не хочешь, чтобы Джеймс услышал, правда?

Она коротко кивнула и уставилась на растекающуюся лужу чая, от которой вверх поднимался едва различимый дымок. Коулман закрыла глаза, но под веками тут же заплясали пугающие картинки.

— Сириус, у нас будет ребенок, — едва слышно произносит девушка и с волнением заглядывает в холодные серые глаза.

— Что ты сказала?

— Ребенок, Сириус. Ты станешь папой.

Его палочка упирается ей в солнечное сплетение. Сириус смотрит так, словно готов убить взглядом.

— Либо ты сама избавишься от своего сученка, либо я сделаю это за тебя.

Это был лишь дурной сон, от которого Талиса проснулась в холодном поту. Но каждый раз, когда она пыталась сказать Блэку про ребенка, перед глазами стоял отрывок из кошмара, и палочка Сириуса будто снова упиралась в грудь.

И Талиса не смогла пересилить страх, что сон может стать явью.

— Вдруг бы его это образумило, остепенило, — оказалось, что Эванс что-то говорила, пока Талиса с мазохистской настойчивостью снова и снова возвращала себя в тот сон. И в кабинет пожилого колдомедика, в глазах которого плескалась глубокая печаль, когда он говорил, что ребенка больше нет.

Нет.

Нет. Нет.

Ей ведь казалось, что она чувствует биение его крохотного сердечка, хотя срок был совсем маленьким, и это было почти невозможно.

— Не кори себя, Талиса, — Лили сжала ее плечо тонкими пальцами, возвращая в реальность. — И знаешь... не говори ему. Мало ли, какую реакцию вызовет твое признание, а менять что-то уже слишком поздно.

Талиса кивнула и закрыла лицо руками. Ей вдруг представилось, как Сириус счастливо улыбается, подхватывает ее на руки и кружит по комнате. «Я стану отцом!», — восторженно воскликнул его голос в голове, и Талиса содрогнулась.

— А знаешь, что самое мерзкое? — она подняла глаза, встретившись с пронзительным взглядом зеленых омутов миссис Поттер. — Я приду к нему, как только он позовет. И неважно, будет он пьян или под дозой, неважно, как будет называть меня в постели. Потому что... Потому что я люблю его. И потому что дура.

Лили поджала губы и отвела глаза.

Джеймс, стоя на последней ступеньке лестницы, сжал кулаки.

Предупреждение: глава содержит описание состояния человека под действием галлюциногенного препарата. И много музыки.

Led Zeppelin — Babe I'm gonna Leave You (Free n Losh edit)

30 сентября 1979

«В жизни нужно попробовать все!»

Это девиз когда-нибудь его погубит, и Сириус об этом знал. В этот раз его выбор пал на маггловские наркотики.

Блэк упирался руками в раковину и смотрел на себя в зеркало. Его зрачки были значительно расширены, а на лбу выступила испарина. Немного подташнивало и кружилась голова, но, как убеждал себя Сириус, эти неприятные симптомы скоро должны были пройти. Парень ждал, когда же наступит эйфория.

Маггловский препарат достать оказалось куда проще, чем магический. Сириус просто сходил на концерт одной известной группы и познакомился там с нужными людьми. Как выяснилось, от LSD вставляло не хуже, чем от волшебных травок и зелий.

Минуты тянулись вязкой жижей, словно переваренное зелье за ложкой. Сириусу казалось, что он может протянуть руку и почувствовать, как песчинки времени сыплются между пальцев. Все вокруг вдруг стало казаться таким мягким и воздушным. Если бы Сириус не вцепился в раковину изо всех сил, он наверняка поплыл бы в этом мягком месиве комнаты. Но холодный мрамор под ладонями тоже постепенно превращался в податливую глину.

Блэком вдруг овладело чувство беспокойства: а что, если он тоже становится похожим на глину или желе? Фруктовый вкус десерта ярко ощущался на языке. Может, он уже превратился? Эта мысль пугала и смешила одновременно.

В прилегающей к ванной спальне играла музыка, льющаяся из зачарованного проигрывателя. Хорошо, что Альфарда не было дома, не то снова возмущался бы буйством звуков в обители племянника. Сириус оттолкнулся от раковины изо всех сил и побрел на звучный голос Роберта Планта*. Но на пути в свою комнату парень столкнулся — в прямом смысле этого слова — с определенной проблемой. Он видел две двери вместо одной и выбрал неверную. От удара о стену из носа потекла кровь, но боли Блэк не почувствовал, ведь стена тоже казалась мягкой. Он только боялся ненароком в ней утонуть, потому оттолкнулся и вышел в нужную дверь.

Babe, I'm gonna leave you

Oh, baby, you know, I've really got to leave you**

Сириус подпевал, и, как ему казалось, получалось весьма неплохо. Он расставил руки и стал кружиться по комнате, то и дело натыкаясь на разбросанные по полу вещи и книги. Сириус пел и смеялся, позабыв обо всем на свете. Он чувствовал музыку на вкус. Клубника, зеленое яблоко и горький привкус черного шоколада.

Запутавшись в ногах, юноша рухнул на постель, погружаясь в мягкость одеяла и подушек, и вперил взгляд в потолок. Прямо над головой расцветала гигантская алая лилия. Сириус мог чувствовать запах дивного цветка, он щекотал нос и проникал в легкие мелкими песчинками, как белый порошок кокаина.

Зрение и вкусовые рецепторы настолько обострились, что Сириус на всякий случай поднял вверх руки, дабы проверить, не превратился ли он ненароком в пса. Руки были на месте, но пальцы казались слишком длинными и мягкими, словно в них не было костей. Нужно было попробовать завязать их бантиками. Эта мысль рассмешила Сириуса еще больше.

Но вскоре ему стало не до смеха. Под кожу мелкими иголочками стала закрадываться тревога. Сириус сел на кровати, с трудом управляя вялым телом, и уставился в окно. За стеклом клубился черный дым. На темном фоне все четче проступали знакомые очертания. Огромная змея выползала из черепа и вертела головой в разные стороны. В конце концов, рептилия уставилась прямо на Блэка и зашипела, высовывая раздвоенный язык. Сириус дернулся назад и свалился с кровати, врезаясь в тумбу, на которой стоял проигрыватель. Граммофон упал, и любимая пластинка Сириуса раскололась на множество мельчайших частиц.

— Что за нахрен? — перепугано прошептал парень, оглядываясь по сторонам в поисках змеи, но ее нигде не было. А что, если тварь заползла под кровать?

Стены давили, они медленно двигались прямо на Бродягу. А затем та, что была прямо перед ним, резко выгнулась, заставив отпрянуть и зажмуриться. Сириусу вдруг стало очень страшно. В каждом темном уголке комнаты могли прятаться монстры.

Кто-то неистово колотил в дверь, и Блэк принялся ползать по полу в поисках палочки. Он не помнил, когда и где именно выронил ее.

— Где ты, блять? Где же ты, черт тебя дери?!

Он лихорадочно шарил руками по ворсистому ковру, в то время как перед глазами взрывались яркие цветные вспышки. Мерлин, ему еще никогда не было так страшно.

Дверь позади него распахнулась и ударилась о стену. Блэк вздрогнул всем телом. Стена справа от него расходилась в разные стороны, открывая ему взор на черную зияющую дыру. Палочки нигде не было.

«Пожиратели. За мной пришли Пожиратели», — стучало набатом в голове волшебника. Страх парализовал его, но кое-как Сириусу удалось доползти до стыка между стенами, куда не доходило черное пугающее ничто. Он забился в угол и поджал колени к груди, съеживаясь в приступе накрывшей его с головой паники. Один, безоружный, скованный крышесносным страхом и ужасом. Он умрет в собственной спальне.

— Нет-нет-нет-нет...

Прежде чем спрятать лицо в ладонях, Сириус успел заметить темно-синие кеды, показавшиеся ему смутно знакомыми. Он даже подумал: «Носят ли Пожиратели Смерти спортивную обувь?».

А потом его окатило мощной струей ледяной воды.

Джеймс опустил палочку и, плотно сжав губы в тонкую полоску, молча уставился на то, во что превратился Сириус. Напуганное мокрое существо, прячущее лицо в страхе перед, черт подери, лучшим другом.

— Твою же мать, — разочарованно пробормотал Поттер, присаживаясь на корточки рядом с Сириусом. — Эй, Бродяга! Посмотри на меня, чувак. Это я, Джеймс. Ты что, мля, не узнаешь меня?

Горе-аристократ неуверенно отнял руки от лица и поднял глаза на неожиданного гостя. Один Мерлин знает, что творилось у Бродяги в голове, но Джеймса не на шутку напугал этот затравленный взгляд загнанного в угол зверя. Сириус вряд ли понимал, кто сидит перед ним. Расфокусированный взгляд, красные ветки полопавшихся сосудов на светлом фоне белков, неестественно расширенные зрачки. От носа к подбородку Сириуса тянулся красный след запекшейся крови, плечи его подрагивали, а с волос капала вода, которой Джим пытался хоть немного привести его в чувство.

— Мразь же ты, Блэк, — Поттер едва не рычал от ярости. — Что ты творишь с собой?

Джеймс выпрямился в полный рост и резко вздернул на ноги друга. Тот шатался и стоял нетвердо. Сохатый разрывался между желанием крепко обнять этого придурка и приложить пару раз головой о стену.

Сириус, кажется, окончательно абстрагировался от мира и теперь смотрел куда-то сквозь Джеймса, словно и не было его в комнате. Или вообще не существовало на свете.

— Наркоман хренов, — продолжал ругаться Джим, чувствуя, что его разорвет изнутри от злости и негодования, если он будет молчать.

Парень извлек из кармана толстовки небольшой прозрачный пузырек с темно-синей жидкостью и откупорил его. Силой разжимая плотно сомкнутые губы друга пальцами, он буквально влил содержимое ему в рот.

— Пей, — приказал Джим, закрывая рот Сириуса ладонью и не позволяя выплюнуть зелье. — Я сказал, пей, сволочь ты обдолбанная!

Удостоверившись, что Сириус проглотил снадобье, Поттер перестал удерживать друга в вертикальном положении, и тот сполз по стене обратно на пол. Сам Поттер присел на кровать и сложил руки на груди. Продавец сказал, что эта синяя байда подействует в течение нескольких минут, и Джиму оставалось только ждать, чувствуя, как злость набирает силу.

Прошло не меньше пятнадцати минут, показавшихся молодому человеку вечностью, когда Сириус обхватил голову руками и тихонько застонал. Когда он снова посмотрел на друга, его взгляд был более-менее осмысленным.

— Надеюсь, тебе очень хреново, — процедил Джим сквозь стиснутые зубы.

— Что ты здесь делаешь? — прохрипел Сириус, с силой сжимая виски и глядя на друга с раздражением. — Что за дрянь ты в меня влил?

Он медленно поднялся на ноги, опираясь на стену и оставляя на светлых обоях следы крови от грязных пальцев.

— Вот это меня накрыло...

На миг Поттеру показалось, что Сириус произнес эту фразу с восторгом. И это стало последней каплей. Он вскочил с кровати и, не успел Блэк опомниться, с размаху заехал ему кулаком по лицу. Из носа парня снова хлынула кровь, стекая по губам на шею, капая на джинсовую рубашку.

— Какого хрена? — еще один удар. Блэк даже не пытался сопротивляться, только скалился залитыми кровью зубами. — Какого хрена, я спрашиваю?! Ты мне врал! Врал, что больше не употребляешь!

— Ты спрашивал про траву, — глухо хмыкнул Сириус, сплевывая кровь прямо на ковер и утирая нос тыльной стороной ладони. — А это LSD.

Новый удар не заставил себя ждать. В этот раз Джеймс не пожалел сил, и Сириус пошатнулся. Он бы упал, но успел в последнюю секунду вцепиться в подоконник.

Джеймс схватил его за шкирку и потащил в ванную. Он толкнул его к умывальнику, а затем сжал в кулаке длинные волосы на затылке Блэка и ткнул его в зеркало так, что парень ударился лбом.

— Ты только посмотри на себя, — зашипел Поттер, глядя на отражение друга. — Посмотри, на кого ты стал похож! Зачем, Сириус? Скажи мне, зачем?

Бродяга медленно повернулся и чуть склонил голову набок, глядя другу в глаза.

— Мне это нравится.

Джеймс не сдержался и снова занес руку, но на этот раз Блэк перехватил его кулак в сантиметре от своего лица.

— Какого черта, Сохатый? Какого черта я должен терпеть твои побои? — он вздернул подбородок и прищурил воспаленные глаза.

— Какого черта, спрашиваешь? — Поттер схватил его за грудки и хорошенько встряхнул. — У Талисы был от тебя ребенок, сукин ты сын!

Сириус изменился в лице и замер. Он больше не скалился и не пытался сбросить руки Джеймса, сжимавшие ворот его рубашки.

— Что? — едва слышно произнес он на выдохе, окончательно сбрасывая наваждение, оставленное наркотиком. Торговец не соврал, и зелье подействовало безотказно.

— Она сделала аборт пару дней назад, — Поттер как-то брезгливо убрал руки и сунул их в карманы джинсов. Разбитые костяшки пальцев неприятно ныли. — Но тебя ведь это не колышет. Зачем тебе дети и любовь Талисы, когда есть наркота!

Джеймс не был до конца уверен, что расскажет Блэку про Талису и ребенка. Просто слишком многое накопилось. Парень искренне надеялся, что хотя бы так сможет вытолкнуть друга из пропасти, в которую тот продолжал падать.

Сириус промолчал и присел на бортик ванной, словно вдруг на него накатила смертельная усталость.

— Пожалуйста, Сохатый, скажи, что это неправда.

На этот раз настал черед Джеймса молчать. Сириус тяжело выдохнул и запустил руки в волосы, чуть оттягивая их назад.

— Я правда не хотел детей. И сейчас не особо хочу. И Талису я не люблю, — наконец нарушил он повисшую тишину. — Но, видит Мерлин, я не хотел, чтобы так получилось. Я не знал, что она... Какого хера она мне не сказала?!

— Если хватит смелости посмотреть ей в глаза, спросишь сам, — отрезал Поттер. — Слушай меня внимательно, Блэк, это был последний раз, когда ты прикасался к наркотикам. Понял? Абсолютно не важно, маггловским или магическим. И не приведи Мерлин тебе снова меня обмануть. Я сначала выбью из тебя эту дурь, а потом пошлю ко всем святым. И ты больше никогда не увидишь ни меня, ни Лили, — он шумно втянул носом воздух. Эти слова дались нелегко. — Надеюсь, я для тебя пока что значу больше, чем кайф.

— Никто и ничто не значит для меня больше, чем ты. Сам знаешь, — выпалил Сириус и поморщился. Голова раскалывалась.

— Не дай мне повода усомниться в этом, дружище.

И он наконец позволил себе крепко обнять Блэка.

__________________________________________

* Вокалист группы Led Zeppelin

** Строки из песни Led Zeppelin «Babe, I'm Gonna Leave You»

* * *

The Beatles — Oh! Darling

19 октября 1979

До Рождества было еще полно времени, но Сириус весьма разумно решил начать действовать заранее. Ему понадобилось не так много усилий, чтобы узнать стандартные маршруты Оливии. Дом, Мунго, министерство, магазины в Косом переулке, книжная лавка в маггловской части Лондона, пара-тройка кафе — вот примерный список мест, куда девушка заглядывала чаще всего. Не то чтобы он следил за ней... Конечно, не следил. Просто нужно же было им где-то пересекаться.

Оливия стояла возле огромной стойки с корзинкой для продуктов и внимательно изучала надписи на какой-то баночке.

— Надо же, Грэй, вот так встреча! — воскликнул Блэк с таким энтузиазмом, что девушка дернулась от неожиданности и едва не выронила баночку из рук. Волнистая прядка упала на глаза, и Оливия попыталась сдуть ее обратно.

— Блэк? Что ты здесь делаешь?

— Я? — Сириус задумался, где он вообще находится. Учитывая, что он просто зашел за Оливией в незнакомый магазин и понятия не имел, что здесь продается. Давая себе немного больше времени для придумывания идеального вранья, парень осторожно заправил непослушную прядь за ухо девушки. Грэй выразительно изогнула левую бровь и усмехнулась. — Э-э, пришел купить ингредиенты для зелья Лили.

— Это маггловский продуктовый универмаг, Блэк. Лили будет варить суп? — волшебница растянула губы в улыбке и чуть прищурила хитрые глаза.

Сириус мысленно чертыхнулся и запустил руку в волосы.

— Нет. Просто ей нужен шафран, и она отправила меня именно сюда.

— Попробуй поискать в отделе со специями. И передавай Лили привет.

— Эй, Оливия! — Блэк помешал ей уйти, поймав за руку повыше локтя. — Постой. Давай я помогу тебе донести сумку.

Грэй окинула парня удивленным взглядом и мотнула головой.

— Спасибо, конечно, но я как-нибудь сама.

— А на кофе тебя можно пригласить?

— Я не пью кофе. Пока, Сириус.

И она ушла. Просто взяла и отправилась в сторону касс, а немного озадаченный Блэк поплелся в отдел специй, запоздало понимая, что никакой шафран покупать не собирался.

* * *

Ludovico Einaudi — Una Mattina

27 октября 1979

Большая серая сова постучала в окно, когда Бродяга уже собирался выходить из дома. Ему нужно было заехать к дяде на работу и завести бумаги на подпись, а после встретиться с клиентами и провести презентацию новой ветви летуче-каминной сети, которую совсем недавно открыли в северной части Британии. Сириус уже почти опаздывал, но все же открыл окно и впустил птицу-почтальона.

Письмо представляло собой свернутый пергамент без конверта, привязанный к лапке совы. Блэк развернул его и пробежал глазами по строчкам. Чтобы вникнуть в содержимое короткого послания, Сириусу пришлось трижды его перечитать. И дело было вовсе не в том, что письмо было написано неразборчивым почерком.

«Уважаемый мистер Блэк, двумя часами ранее у Вашего дяди, Альфарда Блэка, произошел сердечный приступ. Он поступил в Больницу Св. Мунго в критическом состоянии. К сожалению, колдомедикам не удалось его спасти. Приношу свои глубочайшие соболезнования и прошу Вас как можно скорее явиться в клинику.

Нина Паркер, колдомедик»

Блэк машинально сунул письмо в карман и закрыл лицо ладонями.

* * *

Ludovico Einaudi — Experience

29 октября 1979

Сириус долго не мог уснуть. Смерть дяди подкосила его. Очень хотелось забыться и убежать от реальности хоть ненадолго, но мародер помнил, чем может обернуться для него минутка слабости. Он не мог потерять еще и Джеймса, тем более по собственной глупости. Все, что позволил себе Сириус этой ночью, — это извечные крепкие сигареты.

Он прикорнул в кресле перед камином, положив ноги на кофейный столик. Рука безвольно свесилась с подлокотника, и кончики пальцев едва касались ворсистого ковра. Возможно, Сириус провел бы в этой незамысловатой позе всю ночь, но кто-то принялся звонить в дверь. Нехотя вырываясь из уютных объятий дремоты, парень побрел к двери.

— Кто там?

— Это я, — послышалось из-за двери после короткой паузы. Сириус на секунду замер, сжав дверную ручку.

Когда он приоткрыл дверь, Регулус буквально ввалился в дом, спотыкаясь через порог. От него разило огневиски за километр. Блэк-старший окинул брезгливо-оценивающим взглядом потрепанного братца и сложил руки на груди. Он не понимал, зачем Рег пришел в этот дом.

— Ты даже на похороны не явился, змееныш, — процедил Сириус, прищурившись. Только когда брат поднял на него взгляд, он понял, что Регулус плачет.

— Я тоже рад тебя видеть, брат, — всхлипнул парень и вдруг неожиданно расхохотался. Так истерично и надрывно, что у Сириуса похолодело внутри.

Рег все смеялся и смеялся, в то время как слезы текли по щекам безудержным потоком. Он захлебывался рыданиями и кашлял до тех пор, пока его не вывернуло наизнанку прямо под ноги Сириусу.

— Твою мать, Регулус, — странное давящее и гнетущее чувство внутри не позволяло даже разозлиться. — Что с тобой происходит?

Старший Блэк достал палочку из заднего кармана джинсов и лениво вывел в воздухе нужный символ, очищая пол невербальным заклинанием. Регулус еще какое-то время стоял, согнувшись пополам, и тяжело дышал. Затем из-под спутанных черных волос снова показались воспаленные глаза, блестящие от слез.

Сириус невольно отметил, что брат становился все больше похожим на него. Он прибавил в росте и возмужал, оставив позади юношескую нескладность. Даже голос был другим, он стал ниже и звучнее, почти как у самого Сириуса.

— Когда тебя посвящают в Пожиратели Смерти, ты должен убить маггла.

Регулус снова всхлипнул, представ перед братом все тем же беззащитным и несмышленым младшеньким. Блэк мысленно выругал себя за излишнюю сентиментальность. Регулус давно дал понять, что они больше не братья, так кому тогда нужны эти розовые сопли?

«Опомнись, Блэк, он говорит об убийстве невинных. У вас больше нет ничего общего», — пронеслось в голове Бродяги, прежде чем Рег шмыгнул носом, яростно утирая слезы ладонями, и снова заговорил.

— Я получил Метку незаслуженно. Я... я не смог убить. Не смог, понимаешь? — он истерично хохотнул и обхватил голову руками. — И Беллатриса сделала это за меня. Она никому не сказала, потому что боялась опозорить перед Лордом наш род. Я никогда не думал, что все зайдет так далеко, Сириус, я не...

Слезы вновь потекли по бледным щекам.

— Зачем ты рассказываешь мне это? — перебил Бродяга, стараясь говорить безразличным тоном и убедить самого себя в том, что ему все равно.

— Сегодня мы должны были устроить бедлам в каком-то маггловском баре. Я выпил, чтобы не думать ни о чем, — Регулус почти задыхался, яростно стирая слезы рукавом грязной мантии. — На звуки погрома прибежала официантка. Я взорвал окно Бомбардой. Осколки летели во все стороны, и несколько крупных вонзились прямо в нее. Там... было столько крови...

Он осекся и молча уставился на брата, а в следующую секунду бросился в его объятия и затрясся в рыданиях всем телом.

— Сириу-у-ус, я у-уби-и-ийца, — проскулил Регулус, тщетно пытаясь унять рыдания. Его пальцы мертвой хваткой вцепились в рубашку на спине Сириуса.

Бродяга еще несколько мгновений скрипел зубами и пытался унять ярость, разливающуюся внутри. А потом неуверенно обнял рыдающего брата, прижимая к себе, и успокаивающе провел рукой по его волосам.

— Я не хотел, н-не хотел, Си-ириус, — всхлипывал Рег, все больше и больше напоминая Сириусу того наивного мальчонку, которого нужно было защищать от враждебного мира. Того, кто считал его, Сириуса, кумиром и старался во всем подражать ему. Того, кем был брат, пока родители не принялись активно промывать ему мозги, когда поняли, что со старшим сыном этот трюк не прокатил. До того, как Сириус сбежал из дома, а Регулус стал считать его предателем. До того, как два когда-то близких человека оказались по разные стороны в чужой войне.

Регулусу понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться. И все это время брат был рядом, Рег чувствовал его поддержку. Но Сириус довольно быстро взял себя в руки, запихнув нахлынувшие внезапно чувства в самый темный уголок своей души. Он отстранил Рега, придерживая за плечи на расстоянии вытянутой руки, и долго смотрел в серые глаза, казавшиеся отражением его собственных.

— Уходи, — произнес он внезапно севшим голосом, не отрывая взгляда. — Убирайся, Регулус.

— Но... Сириус...

— Я не хочу тебя знать, — добавил Бродяга, на этот раз громче и тверже. В этот момент внутри у него сломалось что-то очень хрупкое. Что-то, что он уже никогда не сможет починить. — Уходи, пока я не вышвырнул тебя за шкирку.

Каждое слово отдавалось щемящей болью в груди, но Сириус старался не обращать на это внимания. Слишком поздно что-то менять.

Слишком поздно.

Регулус гордо вздернул подбородок, будто ничего и не произошло. Будто несколькими минутами ранее он не блевал на пол и не рыдал посреди коридора в доме покойного дядюшки на глазах у человека, перед которым всегда боялся опозориться больше всего на свете. И сегодня он упал так низко, как только мог.

Рег ушел, не прощаясь, чтобы уже никогда не вернуться. Сириус долго смотрел ему в след, и слезы застыли в его глазах, так и не пролившись.

* * *

Aerosmith — Sunshine

11 ноября 1979

Сириус отошел от барной стойки и направился к столику у окна.

— Ты же говорила, что не пьешь кофе, — произнес он, без приглашения присаживаясь на свободное кресло напротив Оливии.

— Я солгала, — спокойно ответила девушка, делая очередной глоток ароматного напитка. Она долго смотрела Сириусу прямо в глаза, так пронизывающе, как порой это делал Грозный Глаз, а потом просто перестала обращать на него внимание. Она увлеченно листала страницы журнала по маггловской медицине.

— Интересно?

— Блэк, через пятнадцать минут сюда придет мой отец. Так что просто свали, если, конечно, не хочешь с ним познакомиться, — Грэй на миг подняла глаза, но уже в следующую секунду вернулась к чтению.

— А вдруг хочу.

— Он любитель задавать неловкие вопросы. Тебе понравится.

— Неловкие вопросы? — Сириус усмехнулся, вновь возвращая внимания Оливии.

— Ага. Спроси у Ремуса, он поделится впечатлениями.

На лице Блэка мелькнула странная эмоция, распознать которую девушке не удалось. Грэй постукивала пальцами по столу и едва заметно улыбалась.

— Хорошо, я уйду. Если ты согласишься со мной поужинать.

— Ради Мерлина, Сириус, оставайся!

Грэй вела какую-то странную игру. И Сириусу это нравилось, хотя не должно было. Он усмехнулся и поднялся на ноги.

— В шесть вечера в «Колизее». Это на пересечении...

— Я знаю, где это. Я не приду.

— Придешь.

— Черта с два.

Блэк закатил глаза и усмехнулся.

— Буду ждать, — бросил он напоследок и ретировался, едва не столкнувшись на входе с мистером Грэем.

Бродяга ждал Оливию в назначенном месте с половины шестого до восьми.

Она так и не пришла.

* * *

А.Н.Скрябин — Прелюдия №10 cis-moll op.11

13 ноября 1979

Талиса появилась на пороге дома Сириуса, когда тот уже перестал надеяться, что они вообще когда-нибудь снова будут общаться. На следующий день после разговора с Джеймсом Сириус решился на встречу с Коулман и пришел к ней домой, но пожилая консьержка сказала, что девушка улетела в Париж по работе. Неделя магической моды — безусловно, слишком важное событие для молодого дизайнера, чтобы пропустить его. Жаль, что Коулман не сочла нужным хотя бы предупредить об отъезде. В итоге прошел месяц, а Талиса все не возвращалась, и связаться с ней было невозможно. А теперь она стояла на крыльце в легком платье и пальто нараспашку, словно не было между ней и Блэком пропасти в сотню несказанных слов и месяц разлуки.

— Я послал тебе десять сов, — отметил парень, жестом приглашаю Талису войти.

— Я прочла все твои письма, Сириус, — она изобразила на лице легкую улыбку и прошла в дом, постукивая каблуками.

— И не ответила ни на одно.

— Знаешь, ты вроде как работаешь в транспортной сфере. Было бы желание, одолжил бы у дяди портал и нашел меня. Кстати, как поживает мистер Блэк?

Сириус помог Талисе снять пальто, и они вместе прошли в гостиную. Там как всегда пахло сигарами и фруктовым чаем.

— Дядя умер две недели назад.

Талиса изменилась в лице и наконец перестала фальшиво улыбаться.

— Мне очень жаль. Он был хорошим человеком.

— Да, был, — Сириус остановился у камина, а его гостья мягко опустилась в кресло. — Талиса, я должен извиниться перед тобой. Джеймс все мне рассказал.

— Не понимаю, о чем ты, — девушка отвела взгляд, словно ее вдруг заинтересовал пейзаж за окном. Начинался дождь.

— Понимаешь. Если тебе интересно, меня это гложет.

— Сириус, я пришла не за извинениями. Это в прошлом, хорошо? Нет смысла говорить о том, что нельзя изменить, — она перестала избегать его взгляда и теперь смотрела прямо в глаза, казавшиеся почти черными в полумраке комнаты.

— Тогда за чем ты пришла?

— А за чем я всегда приходила к тебе? — Талиса поднялась с кресла и подошла к Блэку почти вплотную и провела по его щеке кончиками пальцев. — Ты нужен мне, я хочу чувствовать тебя.

— Талиса... — Сириус шумно выдохнул и остановил ее руку. — Я не могу.

— Ах, не можешь? — она картинно рассмеялась. И Сириус видел, что с девушкой что-то происходит, но не мог понять, что именно. — Раньше тебя мало что останавливало. Все было просто, правда? Я не напрягала тебя и была рядом, когда тебе хотелось. А теперь одна крохотная деталь все испортила. Обидно, да?

— Ты сама говорила, что я ненадежный, что кроме меня у тебя есть и другие мужчины. Мы никогда не были парой, и тебя это устраивало.

— Поначалу. Но потом я поняла, что игра затянулась, но не смогла остановиться, — Коулман прильнула губами к шее Сириуса и закрыла глаза. — Что там с Оливией? Вы, надеюсь, еще не вместе? Потому что я хочу, чтобы ты раздел меня.

— Да что с тобой такое?

— А что со мной? Ты больше меня не хочешь?

Блэк не ответил. Он почему-то подумал об Оливии и о том, как она смотрела на него тогда в кафе. И это был совсем не такой взгляд, какой сейчас был у Талисы. Полный боли и тоски.

— Талиса, зачем ты унижаешься?

Она хмыкнула и отвела глаза.

— Ты прав, это действительно унижение. Я пойду.

— Куда ты пойдешь? Там ливень.

— Я трансгрессирую, — Талиса резко отстранилась и пошла в сторону коридора.

— Да. Но пока дойдешь до ворот, промокнешь до нитки. С порога трансгрессировать не удастся, — Сириус осознал, что идет за Коулман, только через пару мгновений. — Талиса, останься.

— Зачем? — девушка не оборачивалась, но Блэк знал, что она плачет.

— Я хочу разговаривать с тобой о чем-нибудь важном или не очень, пить чай и слушать The Beatles.

Талиса наконец повернулась к нему лицом и улыбнулась сквозь слезы, которые теперь текли с большей силой. Блэк подошел ближе и притянул ее к себе.

— Прости меня.

— Почему все так, Сириус? — спросила Талиса на удивление ровным голосом, не отнимая головы от его груди. И Бродяга не нашелся с ответом.

* * *

Led Zeppelin — Whole Lotta Love

21 ноября 1979

Оливия потянулась к одной из книг, стоящих на стеллаже, и случайно коснулась мужской ладони. Кто-то тоже выбрал книгу, которую она собиралась купить.

— Да ты издеваешься! — воскликнула девушка, когда подняла глаза и встретилась с насмешливым взглядом Блэка. — Не слишком ли часто мы стали случайно встречаться?

Грэй прищурилась и плотно сжала губы в тонкую полоску. Сириус пожал плечами. На этот раз он не подстраивал встречу и действительно пришел за книгой.

— Может, и часто.

— Ты следишь за мной, — судя по интонации, она не спрашивала.

— Здесь рядом хороший музыкальный магазин. Я покупал пластинки, — парень приподнял бумажный пакет на уровень лица девушки, подтверждая свои слова, — а потом заметил эту лавку и зашел. Обычно хожу в магазин на Чарринг-Кросс. Мне нравятся книги магглов.

— Значит, нравятся книги магглов, — Оливия зачем-то повторила его предложение и хмыкнула. — Ну и какую книгу ты прочел последней?

— «Старик и море» Хемингуэя.

— Вот как, — кажется, Грэй удивилась. Ее губы сложились в маленькую букву «о». — Ладно, извини.

— Держи, — Сириус протянул Оливии книгу, которую успел взять с полки раньше, чем она.

— Спасибо.

— Посоветуешь что-нибудь? — Блэк улыбнулся коронной обезоруживающей улыбкой.

— Мне нравится Фитцжеральд, — немного смутившись и опустив взгляд, выпалила девушка, — «Прекрасные и проклятые», «Последний магнат»...

— «Великий Гэтсби», — добавил Сириус и улыбнулся шире. — Я тоже люблю Фитцжеральда.

Оливия не ответила. Сириус стоял слишком близко, источая тонкий аромат волшебного одеколона, и ей вдруг неожиданно захотелось сбежать.

— Поужинаем в субботу?

— Нет.

— Я так и думал, — кажется, Блэк даже не расстроился, ожидая отказ. — Когда-нибудь ты сдашься.

— Вряд ли.

— Посмотрим, — он подмигнул и ушел, оставив Оливию смотреть ему вслед.

* * *

The Rolling Stones — She's a Rainbow

1 декабря 1979

Лили спустилась в гостиную, услышав, как хлопнула входная дверь, и уже через мгновение повисла у Джеймса на шее.

— Скучала? — Поттер улыбнулся и зарылся носом в рыжую макушку жены.

— Волновалась.

— Мы же все это время в штабе были, тренировались.

— Я знаю. Представь, как я буду сходить с ума, когда ты будешь на заданиях, — Лили заглянула ему в глаза и нахмурила брови. — Голоден?

— Дракона бы съел, — Джим повесил куртку и прошел на кухню, где витал аромат печеной картошки. — Лилл, ты подумала над предложением Дамблдора?

— Да. Но пока не приняла окончательное решение. Я не могу называть себя колдомедиком и брать на себя ответственность за жизни членов Ордена.

— Солнышко, если даже профессор в тебе не сомневается, то и думать не о чем. Ответственность за наши жизни на наших плечах, ну, в крайнем случае — на плечах целителей из Мунго. Твоей задачей будет оказание первой помощи.

Джеймс сел за стол и с уставшей улыбкой наблюдал за суетливыми движениями Лили. Она нервничала, но парень списал это на их разговор.

— Я смогу рассказывать тебе всякие секреты ОФ, — глаза Поттера блеснули, и улыбка стала чуть шире. — Да и времени вместе будем больше проводить, если ты будешь дежурить в штабе. А по боевым чарам я тебя все равно подтяну. Время неспокойное, мало ли что.

Лили не ответила. Джим чувствовал себя выжатым лимоном, потому не стал проявлять в разговоре инициативу и умолк в ожидании ужина. Вскоре полная тарелка опустилась перед ним на стол, а Лили села рядом.

— Ты не будешь? — парень кивнул на тарелку, и Лили тут же отрицательно покачала головой. — Эй, — Джеймс отложил вилку, которую уже успел схватить со стола, и повернулся к жене всем корпусом, — тебе снова нехорошо?

— Кушай, Джим.

— Лили, что-то случилось? — в глазах Поттера плескалось беспокойство. Он приложил ладонь ко лбу девушки, чуть нахмурившись.

— Я в порядке. Просто хочу, чтобы ты поел. А потом поговорим, — уклончиво ответила Лили и встала, чтобы заварить чай.

— Лилл.

— М-м?

— Кусок в горло не лезет теперь. Скажи мне, пожалуйста, что стряслось? Миссис Поттер как-то странно хохотнула и развернулась к мужу, упираясь руками в рабочую поверхность конторки.

— Ладно, Поттер, — она тяжело вздохнула и немного помолчала, собираясь с мыслями. — Помнишь, на прошлой неделе я отравилась курицей? Так вот, это было не простое отравление.

— Мерлин, что-то серьезное? — Джеймс побледнел и встал из-за стола. Он подошел к Лили и обнял ее за талию. — Милая, не молчи.

— Да, серьезное. Я беременна. Уже почти четыре недели.

Джеймс принялся усердно моргать. Он приоткрыл рот, видимо, собираясь что-то сказать, но мог только открывать и закрывать его, как выброшенная на берег рыба. Лили долго смотрела на эту картину с серьезным видом, но больше двух минут сдержаться не смогла и расхохоталась в голос.

— У нас будет ребенок? — чуть придя в себя, спросил Джеймс, и на его лице расплылась счастливая улыбка. — Я стану папой?

— Ага, — Лили улыбнулась в ответ. — Но прежде тебе придется вытерпеть еще восемь месяцев моего скверного настроения. Я уже чувствую себя толстой. А еще меня, кажется, снова тошнит.

Теперь уже смеялся Поттер, умудряясь одновременно покрывать лицо Лилл поцелуями.

* * *

Two Steps From Hell — False King

10 декабря 1979

Квартира-мансарда, расположившаяся над не самой популярной среди магов забегаловкой, была непривычно чистой и просторной. Ремус крутил в руках палочку, задумчиво глядя на раскрытый чемодан, — он так и не разобрал свои немногочисленные вещи. Он не привык к хорошей зарплате, уютным пристанищам и сытным приемам пищи. Парень все ждал, когда Судьба злорадно ухмыльнется и окунет его лицом в грязь, но пока это не происходило.

Сегодня орденовцам предстояло первое ответственное задание вне штаба. Шпионы Дамблдора смогли раздобыть информацию о планируемом нападении на маггловский квартал, и Орден Феникса должен был защитить невинных людей. Первая настоящая стычка с Пожирателями Смерти.

Наверное, сложно представить, что один из самых способных в области защиты от темных искусств выпускников, который был особенно силен в боевых заклинаниях, безумно волновался. Волновался так, словно первокурсник перед распределением: сердце то и дело ускоряло ритм, руки едва заметно подрагивали. Вчерашние финальные подготовительные спарринги с другими членами Ордена показали, что в бою он мог бы быть одним из лучших. Если бы принимал участие в операции. Но, как назло, на эту ночь у Люпина были другие планы. Он собирался выпить зелье, над которым не один месяц билась Оливия, и запереться в подвале в ожидании болезненной трансформации, пока его друзья будут нарываться на смертельную опасность. И он не сможет защитить их от врагов.

«Враги», — Рем словно пробовал это слово на вкус.

Раньше ему не доводилось использовать его так часто. Это Джеймс и Сириус с их радикальными и максималистскими взглядами на жизнь то и дело разбрасывались им направо и налево, именуя врагом каждого второго слизеринца. Ремус же всегда был осторожным в высказываниях. Сейчас слова «враги», «Пожиратели Смерти», «убийцы» и «опасность» становились в одну прямую, наводя какой-то животный страх.

Люпин прислонил голову к стене и закрыл глаза. Его мутило от одной мысли о возможности потерять кого-то из близких. Но он был обязан взять себя в руки и собрать воедино остатки гриффиндорской храбрости.

* * *

E.S. Posthumus — Unstoppable

Вечер того же дня

Когда люди в темных мантиях и масках трансгрессировали прямо перед барьером, защищавшим штаб, солнце уже давно закатилось за горизонт. Затем все как один они устремили палочки на щит и принялись атаковать его заклинаниями. Барьер искрился и трещал по швам.

Никто не был готов к такому развитию событий.

— Ремус! Господи, Ремус! Они здесь! — кричала МакДональд, сбегая по лестнице в подвал, где Рем проверял на прочность дверной замок.

— Уже вернулись? Быстро как-то...

— Нет, Рем, — Мэри задыхалась, ее глаза были полны страха. Она на миг позволила себе слабину и всем телом прижалась к окаменевшему юноше. — Здесь Пожиратели. Они атакуют щит, и долго он не выдержит.

Сердце Рема пропустило удар, а затем понеслось в бешеном ритме.

— Сколько орденовцев в штабе? — парень удивился, насколько спокойным и уверенным казался его голос.

— Пятеро. Я, ты, Медоуз и братья Пруэтты.

— Уже хорошо. А Пожирателей?

— Не знаю, явно больше десяти. Силы не равны, Рем. Нам конец.

Ремус отстранил Мэри и заглянул в темные глаза, но девушке показалось, что он смотрел ей прямо в душу.

— Мы справимся, верь мне. Собери всех в холле, нужно держать оборону до прибытия остальных. Я отправлю патронуса Джеймсу. Передай всем, кто может вызвать патронус, что нам нужно собрать как можно больше людей.

МакДональд нервно сглотнула, кивнула и устремилась вверх по лестнице, путаясь в ногах. Ремус тяжело выдохнул и закрыл глаза, пытаясь успокоиться и выудить из памяти самое приятное воспоминание.

— Неужели ты мог подумать, что мы бросим тебя из-за... пушистой проблемы? — удивленно спрашивает взъерошенный мальчишка и широко улыбается.

— Ага, думал.

— И очень зря. Мы кое-что придумали, Лунатик.

— Как ты меня назвал?

— Экспекто Патронум! — из палочки Люпина вырывался серебряный мерцающий дымок, который тут же принял форму большого волка. — На штаб напали. Долго мы не продержимся.

Волк кивнул головой и растворился в прыжке.

Рем в очередной раз мысленно поблагодарил Дамблдора за то, что он научил орденовцев такому потрясающему способу связи. Теперь оставалось только молиться, чтобы щит выдержал нападки Пожирателей, и возводить новые защитные блоки.

Оставшиеся в штабе «фениксы» держали оборону уже около пятнадцати минут, рассредоточившись по периметру и всеми силами укрепляя щит, когда воздух стали разрывать редкие хлопки аппарации. Первыми у крыльца появились Джеймс и Сириус, сразу за ними — Френк и Алиса. Четверо бойцов тут же поспешили на помощь друзьям, но в этот самый момент щит рухнул, и Пожиратели бросились вперед с победными кличами. Краем глаза Рем успел заметить, что Джеймс вырвался вперед, взмахивая палочкой и посылая обезоруживающие и связывающие заклинания в противников.

Прямо в Поттера полетела зеленая вспышка, но парень вовремя увернулся. Нападавшие не успели вовремя сообразить, что теперь защитников штаба стало больше, и орденовцы прибывают с каждой минутой. Несколько темных силуэтов камнем рухнуло на землю.

Все вокруг казалось фильмом в замедленной съемке. Ремус очнулся только тогда, когда алый луч просвистел в дюйме от его плеча. Заклятие словно отрезвило юношу, и он тут же отправил во врагов несколько метких Экспеллиармусов.

— Луни, справа! — он так и не понял, голос кого из друзей спас ему жизнь. Вовремя обернувшись, парень успел обезоружить противника.

Через несколько минут боя Рем начал входить во вкус. Он словно танцевал вокруг магов в масках, делая выпады и уклоняясь от заклинаний, вскидывая руку с палочкой и повергая противников. Немного радовало, что, в отличие от Пожирателей, никто из друзей не использовал Непростительные.

Среди общего шума и выкриков раздался пронзительный женский крик. Ремус непроизвольно бросился на этот отчаянный зов, но замер на полпути. Прямо над его головой из-за облаков выплывала луна, полная и яркая. И это был вовсе не боггарт.

— Мерлин, нет... — прошептал Луни, не веря своим глазам. Из-за неожиданного нападения он забыл о самом важном.

Ему нужно было бежать. Бежать, не останавливаясь и не думая ни о чем, пока еще есть время. Но дикая боль, пронзившая тело в ту же секунду, не позволила броситься в сторону штаба. Ремус смотрел на свои пальцы, все еще сжимающие палочку, и не узнавал их. Он словно обращался впервые, словно не видел раньше этих гигантских когтей, прорывающих тонкую кожу.

— Всем назад! Оборотень! — громкий мужской голос, в котором Рем узнал Малфоя, обратил на него внимание большинства сражавшихся, но было поздно беспокоиться о разоблачении. До окончательного превращения оставались считанные секунды. Коленные суставы с хрустом и дикой болью вывернулись в другую сторону, и Рем упал на землю. В его голове все еще чудом сохранившийся человеческий рассудок пульсировал единой мыслью: «Беги». Ведь через пару мгновений, которые казались Ремусу часами, все без исключения, друзья и враги, могли стать его жертвами. Точнее, не его, а кровожадного зверя, живущего внутри и отчаянно жаждущего крови.

Рем протянул руку, уже больше напоминавшую когтистую волчью лапу, и схватил палочку. В следующую секунду он аппарировал.

А потом существо с диким взглядом выло на луну и мчалось по бескрайним просторам роскошного леса на окраине Британии. Благо, до ближайшего населенного пункта было слишком далеко.

* * *

Linkin Park — Iridescent

11 декабря 1979

Очнулся Лунатик в гостевой комнате дома Поттеров. Он сразу узнал ее, едва сумел разлепить веки, но вспомнить, как здесь оказался, не смог.

Каждая клеточка безжалостно ныла, тело слушалось плохо, хотелось пить и есть. Рем поймал себя на мысли, что сейчас он на полном серьезе готов был продать магический дар за бифштекс средней прожарки. И от этого стало как-то не по себе. Парень поднес к лицу руки, словно стараясь удостовериться в том, что они вернули первоначальный вид. Волк утих, теперь он нервно порыкивал где-то на задворках сознания.

Руки, к слову, были заботливо перетянуты бинтами.

«Видно, разодрал, когда мчался по лесу», — ответил на собственный невысказанный вопрос Ремус. И в эту секунду к нему наконец пришло осознание того, что произошло.

Более двух десятков людей вчера имели удовольствие наблюдать его обращение. Он не просто раскрыл себя, теперь он мог с треском вылететь из Ордена Феникса, ведь далеко не все волшебники готовы круглые сутки находиться рядом с монстром. На глаза неожиданно навернулись слезы отчаяния и злости. Ремус плотно сомкнул веки и крепко сжал кулаки так, что ногти врезались в забинтованные ладони. Как бы он хотел, чтобы все это оказалось дурным сном.

И только одна мысль смогла заставить Рема перестать себя жалеть — вчерашняя битва могла закончиться смертью кого-то из близких.Парень неуверенно приподнялся на локтях, чувствуя, как тело отзывается болью, и огляделся. Палочки он не нашел, и в сердце закралось сомнение, что она могла остаться где-то в далеких британских лесах... Зато на прикроватной тумбе лежало сквозное зеркало — то самое, с помощью которого Сириус и Джеймс общались, находясь на отработках у разных преподавателей. Значит, ребята побеспокоились о том, чтобы Люпин не вставал с постели и мог позвать их, когда проснется.

Убеждая себя в том, что все хорошо, все живы, и беспокоиться не о чем, Ремус посмотрел в зеркало, отразившее его осунувшееся лицо с темными кругами под глазами.

— Джим? — позвал Рем каким-то чужим голосом и с облегчением выдохнул, когда из зеркала на него уставились карие глаза.

— С возвращением, пушистик, — улыбнулся Поттер. — Не переживай, на этот раз все живы. Сириус и Фабиан в больнице, но им уже ничто не угрожает. Оба скоро поправятся. Я сейчас принесу тебе еды, не вставай.

И в зеркале снова показались выцветшие глаза Ремуса. Он невольно подумал о том, что было бы, не успей он аппарировать, и от этой мысли внутри все похолодело. Но, слава Мерлину, он успел. Жаль только, что зелье Оливии осталось неопробованным.

* * *

Vladlen Pupkov — Destiny

Десятью часами ранее

Последнее, что почувствовал Блэк, прежде чем упасть, — тупая боль в груди. Спустя мгновение она разлилась по всему телу, ставшему вдруг безвольным мешком, вонзаясь миллионом шипов в каждую клеточку. Ноги подкосились — Сириус рухнул на колени и повалился на бок, счесывая кожу на щеке об асфальт. От удара особенно пострадала голова. По ушам резанул громкий крик старины Джима.

И зачем так кричать?

Сириус изо всех сил старался не закрывать глаза, но веки наливались тяжестью. Мысли роились в голове, как потревоженные пчелы в огромном улье, но, снова и снова пытаясь дотянуться хоть до одной, Блэк натыкался на невидимую преграду. Его била крупная дрожь, стало сложно дышать. По горлу текло что-то вязкое и теплое. Легкие неприятно саднило то ли от недостатка воздуха, то ли... А черт его знает! Попытки оставаться в сознании отнимали слишком много сил. Бродяга отчаянно хотел хоть немого поспать. И он счел эту идею блестящей, ведь во сне все проходит. Нет ни боли, ни страха, ни звуков борьбы...

Но стоило парню смежить веки, как кто-то принялся яро трясти его за плечи и бить по щекам.

— Не закрывай глаза! Блэк, черт бы тебя подрал! Не смей спать! — Джеймс снова очень громко кричал. Слишком громко, почти отчаянно.

— Тише, тише. Все будет хорошо, Джим, его раны не смертельны.

«Лили? — пронеслось в голове у Сириуса, и он принялся моргать, чтобы немного сфокусировать зрение. Кто-то придерживал его голову. — Ну и чего ты плачешь, рыжик? Ничего страшного не случилось. Я просто немного отдохну, совсем чуть-чуть. Обещаю»

Бродяга собрал остатки сил, чтобы сказать все это вслух, утешить Лили и успокоить нервы Джима. Но он смог выдавить из себя только что-то жалкое, хриплое и нечленораздельное. А затем Сириус провалился в темноту.

* * *

Ночь с 10 на 11 декабря 1979

Когда он снова открыл глаза, по ним полоснул слишком яркий неестественно-белый свет. Блэк тут же зажмурился и хотел поднести руки к глазам, но у него не получилось. Он не чувствовал свое тело, и это привело волшебника в настоящий ужас. Воздух вокруг звенел и переливался от магии.

— Он очнулся, доктор.

Он что, знал этот голос? Или это последствия удара головой?

— Нужна еще одна доза болеутоляющего. Мисс Валдри, будьте так любезны его принести. Мисс Грэй, вы ассистируете, — прозвучал над головой властный мужской голос.

Сириус закашлял и, повернув голову, сплюнул кровь. Во рту был гадкий металлический привкус. Блэк снова захлебнулся кашлем и, пытаясь вдохнуть воздух, широко раскрыл глаза. Прямо перед глазами возникло знакомое и очень красивое лицо, обрамленное темными волосами, выбившимися из под медицинской шапочки лимонного цвета.

А потом Бродягу снова обступила темнота.

* * *

The Beatles — Come Together

11 декабря 1979

5:02 a.m.

Oh where, oh where has my little dog gone?

Oh where, oh where can he be?

With his ears cut short and his tail cut long

Oh where, oh where can he be?*

Сначала Сириус подумал, что он все еще спит, и эта странная песенка — лишь плод его воображения. Но тихий женский голос продолжал напевать, и Сириус невольно растянул губы в улыбке. Он осторожно повернулся на бок, едва заметно поморщившись. Боли почти не было — видно, колдомедики не пожалели зелий.

— Серьезно? Ты поешь про пропавшего щенка? — говорить онемевшими губами было сложнее, чем казалось.

— Мама пела мне эту песенку в детстве, когда я болела, — Оливия вернула ему улыбку и стянула с головы ту самую шапочку. — Ты все-таки меня преследуешь, да?

Блэк фыркнул и выдал что-то похожее на смех.

— Вот угораздило же загреметь в Мунго именно в мое дежурство.

— Ага, специально день выбирал.

— Засранец, — Оливия усмехнулась, потянулась в кресле, разминая затекшие мышцы, и потерла глаза ладонями.

— Долго я здесь провалялся?

— Уже утро. И моя смена закончилась, — девушка зевнула, прикрывая рот рукой. — Что у вас там произошло?

— Это секретная информация, — с важным видом ответил Сириус.

— Я тебя умоляю, Блэк. Мой отец спонсирует Орден, — Оливия довольно улыбнулась, заметив удивление в глазах своего пациента.

— Нас направили на ложный след. И пока мы с Джимом и другими ребятами курили бамбук в маггловском Лондоне, на штаб напали.

— «Курили бамбук»? Ты говоришь как маггл, Блэк, — Оливия не скрывала веселья, но уже через мгновение ее лицо посерьезнело. — Там же Ремус...

— Ага, превратился у всех на глазах и трансгрессировал.

— Вот дерьмо.

— Не волнуйся, Джеймс наверняка уже нашел его.

Грэй кивнула, но нахмуренные брови и складочка на лбу выдавали ее беспокойство.

— Почему ты здесь? — Сириус подпер голову рукой, его глаза блестели. — Беспокоилась за мою жизнь, да?

— О, засунь свое самомнение в задницу, хорошо? — беззлобно бросила девушка и поднялась на ноги. — Скажу доку, что тебе нужно еще немного снотворного.

— Эй, Лив, постой!

Она обернулась у самой двери, выразительно изогнув брови.

— Ну?

— Не хочешь убить со мной парочку Пожирателей? Где-нибудь в Косом переулке, как только меня выпишут.

Оливия закатила глаза и засмеялась.

— Оригинальный подкат, Блэк, ставлю тебе «П», — и она снова коснулась дверной ручки.

— Это значит «да»? — Сириус не сводил глаз с ее затылка, и Оливия почти физически чувствовала этот взгляд.

— Если только после ты купишь мне мороженое, — произнесла Грэй, обернувшись через плечо.

____________________________________________

*Куда же, куда же пропал мой маленький пёсик?

Где же, где же он может быть?

С короткими ушками и с длинным хвостиком

Где же, где же он может быть?

* * *

Бонус:

http://www.pichome.ru/eOa

26 февраля 1980

— Не понимаю, почему ты так категоричен. Ведь я прошу о сущем пустяке! — Оливия едва сдерживала свое недовольство. Она прекрасно знала, что ее отец терпеть не мог, когда дочь капризничала, что, к слову, случалось довольно редко. И сейчас ее желание добиться своего вполне могло сойти за простую прихоть. Так что перед Оливией стояла непростая задача: убедить отца, что положительный ответ на ее уговоры был исключительно его собственным решением. — Тем более, я не раз говорила тебе, что это мечта всей моей жизни. Разве ты упустишь такой шанс помочь мне, зная, что всего лишь одно замолвленное словечко могло сделать меня самым счастливым человеком на свете?

— Милая, не начинай, ради Мерлина.

— Зануда, — пробурчала Оливия, решив переходить к плану «Б». Девушка зашла за кресло отца и, перегнувшись через него, обняла его за плечи и поцеловала в щеку. — Хорошо, тогда предлагаю обмен.

Мистер Грэй хмыкнул и чуть приподнял брови, давая дочери понять, что она может продолжать.

— Ты устроишь меня в тайный отдел по делам оборотней, а я познакомлю тебя с Сириусом.

Мистер Грэй засмеялся и положил руку на ладонь дочки.

— С тем самым юношей, которого ты от меня упорно скрываешь?

— Именно, — Лив улыбнулась, чувствуя, что ее затея вполне могла увенчаться успехом. Если, конечно, совместный ужин с отцом и Блэком можно было отнести к успешным мероприятиям.

— Что ж, звучит заманчиво. Но я вынужден тебе отказать.

Оливия скрипнула зубами и, сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, отошла к окну.

— Ладно, — довольно резко бросила она, не оборачиваясь.

— Олли, я не сомневаюсь в твоих способностях. Ты будешь отличным колдомедиком, твоя практика в Мунго не раз доказала это. И я верю, что ты могла бы достичь высот и в борьбе с ликантропией, как всегда хотела.

— Но..?

— Но если что-то пойдет не так, если... Послушай, я уже потерял твою мать. И если что-то случится с тобой, я этого не вынесу.

Оливия слышала, как голос отца едва заметно дрогнул. Она медленно кивнула, рассматривая свои сцепленные в замок руки, и неспешно прошла к двери. Забрав с вешалки пальто и перекинув его через локоть, она все же заставила себя обернуться.

— Оборотни — это такие же люди, как и мы с тобой, папа. Они не виноваты в том, что случилось с ними. Конечно, есть исключения вроде Сивого, о котором пишут все газеты, но большинство из них страдают из-за того, кем являются. Я могу хотя бы попытаться им помочь, но ты, увы, не готов мне в этом содействовать.

— Он оборотень? — вдруг спросил мистер Грэй, когда Оливия уже взялась за ручку двери.

Она посмотрела на отца с непониманием.

— Сириус, — пояснил мужчина, вызвав у дочери легкий смешок. Он не заметил, какое облегчение испытала Лив, услышав не то имя, которое ожидала.

— Нет, папа.

— Но кто-то из тех, кто дорог тебе, им является. И ты хочешь помочь этому человеку больше, чем всем остальным.

Эта фраза не была вопросом, так что Оливия не стала отвечать.

— Знаешь, — произнесла она почти шепотом после нескольких секунд размышлений, — мама всегда считала, что мне суждено сделать что-то значимое, действительно имеющее смысл. Она была бы на моей стороне.

Оливия была рада, что не видела в тот момент глаза отца. Эта незатейливая фраза могла сделать ему очень больно, но это был последний шанс девушки настоять на своем. Она вышла из кабинета и закрыла за собой дверь.

На следующее утро сова принесла ей приглашение на работу с печатью из министерства.

* * *

3 марта 1980

— Ты какой-то хмурый сегодня, Бро, — подметил Джеймс, сканируя друга взглядом, характерным скорее для его жены. Они с Блэком беседовали на кухне дома Поттеров в Годриковой Лощине, пока Лили проводила время с подругами.

— А, ерунда, не обращай внимания.

— На вот, выпей. Кофе — это дар богов. Я без него вообще в последнее время жить не могу.

— По ночам не спится? — Сириус многозначительно подергал бровями и наконец улыбнулся, впервые за время разговора.

— Ага. Но все куда прозаичнее, чем ты там себе придумал, — Джеймс устало плюхнулся на стул и отпил из чашки.

— Да ладно? Опять проблемы с Лили? — Сириус хлопнул ладонями по карманам в поисках сигарет. С наркотиками было покончено раз и навсегда, но отказываться от никотина парень не стал. Да и не хотел. К слову, курение так удачно вписалось в блэковский образ «плохого парня», что уже мало кто мог представить его без сигареты в зубах.

— Не совсем, — замялся Джеймс. Он устало потер лицо ладонями, а когда снова взглянул на друга, тот уже разок-другой затянулся дымом. — Твою мать, Бродяга, не кури в доме!

Поттер ловко выхватил сигарету из рук друга и поспешно собрал дым заклинанием.

— Ты чего? — Сириус вскинул брови, удивленно на него уставившись. — Сам же пыхтишь как паровоз!

— Пыхтел, — поправил Джим и отвел глаза. — Я вчера покурил на заднем дворе после стычки с уродами, потом в душ сходил и зубы почистил, чтоб наверняка. Но Лиллс все равно учуяла запах, ее весь вечер тошнило, а я спал на диване в гостиной.

— А чего вдруг у нее такая странная реакция? — Сириус хмыкнул, но в следующую секунду изменился в лице. — Погоди, ты хочешь сказать...

— Да, Сириус, да. Я стану папой.

Блэк так и застыл с открытым ртом. Он еще несколько мгновений переваривал информацию, а затем чуть запрокинул голову, обхватив ее руками, и счастливо улыбнулся во весь рот.

— Ну и мудило же ты, Сохатый! — воскликнул он, вскакивая со своего места и бросаясь обнимать друга. — Вот же мудило! И когда ты собирался мне сказать?!

— Я хотел сразу, как узнал, честно, — задыхаясь от чересчур крепких объятий, прохрипел Джеймс. — Просто Лили попросила сохранить эту новость в тайне, пока скрывать беременность станет невозможно. Отпусти, задушишь!

Сириус размашисто хлопнул друга по спине и наконец разжал руки. Он отчего-то так разнервничался, что принялся ходить туда-сюда, меряя кухню шагами.

— Дементора мне в постель, Джеймс! Ты станешь отцом! Это же... это надо отпраздновать! — он резко остановился. — Нет, ну в голове не укладывается. Как ты мог держать это от меня в тайне? Я же не трепло какое, никто бы не узнал. Я же...

— Чувак, я же все уже сказал. Не злись только. Не сомневался я в твоем умении хранить секреты, но Лиллс попросила молчать, и я молчал. А вот сейчас проболтался.

— И хорошо! Вы только посмотрите на него, мистер Поттер — порядочный семьянин, — беззлобно проворчал Бродяга и усмехнулся. Когда он уселся обратно за стол, его кофе был почти холодным.

— Вот так и живем, — улыбнулся Джим, и на его лице появилось какое-то ребяческое выражение, на мгновение вернувшее Сириуса в школьные годы. — Теперь ты точно знаешь все мои секреты.

— Я переспал с МакКиннон, — вдруг выпалил Сириус на одном дыхании, и теперь пришел черед Джеймса ронять челюсть на стол.

— Да ну тебя! А Оливия как же?

— А вот так, — Сириус только развел руками. — К ней Кингсли клинья подбивает, и меня это дико бесит. Когда я об этом сказал, она мне выдала, что я сам виноват. Мол, официально мы не встречаемся, парой нас никто не считает, отсюда и поклонники. Короче, повздорили мы знатно. У Лив темперамент итальянский прямо, да и я не карликовый пушистик, сам знаешь... Орали, орали, ну я и брякнул как всегда что-то не то. Она мне по роже заехала и свалила. А я еще после патруля был злой как черт, вот и психанул.

— Психанул? — Джеймс фыркнул. — Теперь так будем это называть? Нет, меня, конечно, не удивляет твоя склонность к блядству...

— Ой, вот только не надо нравоучений, ладно? — Сириус отмахнулся и улыбнулся на один бок. — Не собирался я по бабам идти, Мерлин свидетель. Просто не могу я один спать, понимаешь? Не делай такое лицо! Я про обычный сон. Кошмары меня мучают. Если под боком нет никого, то обязательно в холодном поту проснусь, когда еще не светает даже, а потом хрен уснешь.

— И ты решил...

— Да нет же! Я уже собирался искать Лив, мириться и все такое. Думаю, хрен с ним, с Кингсли. Мало ли мужиков вокруг нее вьется. Да и не мне ее упрекать в, кхм, ветрености...

— Друг, ты меня утомил уже, — Джеймс хохотнул и допил остатки кофе. — Можно поближе к сути и без лирических отступлений?

— Короче, я вспомнил, что забыл в штабе ключи от байка. Была у меня чуйка, что Лив к отцу отправилась, а он-то в маггловском районе живет, туда на байке удобнее добираться. Ну, я в штаб, а там Марлс. Она в ордене уже недели две, а мы так толком и не поговорили даже, а в школе хорошо дружили, сам знаешь.

— Черт возьми, Сириус, ты передо мной оправдываешься, что ли? — Джеймс уронил голову на руки.

— Да дай уже выговориться! Кому, как не тебе? Я же другу все рассказываю, в отличие от некоторых, — проигнорировав картинное возведение глаз друга к потолку, Блэк продолжил рассказ. — На чем я остановился? Ах да, Марлс должна была дежурить с близнецами, но она сидела в главном зале и ревела, а ребята, видать, методично свалили, чтобы ее не смущать. Я ненавязчиво поинтересовался, что да как, а ее, оказывается, бросил парень. Этот ушлепок сказал, что она слишком много времени проводит на работе, да еще и в универе доучивается, а на него у нее времени совсем не остается. Знал бы, какая это работа, молчал бы в тряпочку. Ну а дальше...

— Дальше ты решил ее утешить, сказал, какая она замечательная, припомнил, как бегал за ней курсе на четвертом, а там оно все и само получилось. Так? — подытожил Поттер.

— Ты слишком хорошо меня знаешь, братишка.

Джеймс развел руками с довольной физиономией.

— Так, а с Лив что?

— Ничего. Я ее, кажется, люблю, — выдал Сириус и в тот же миг почувствовал, как слова, произнесенные вслух, приобретают силу и значимость.

— Но ей ты об этом не говорил.

— Не-а.

— И переспал с другой. Чудесно.

— Да уж, — Сириус вздохнул. — Есть еще кое-что. Мы с Талисой поспорили на бессрочное желание, что я окручу Грэй до Рождества и три месяца буду ей верен. Тогда я был уверен, что нет ничего проще.

Джим снова закатил глаза.

— Ты придурок.

— А я не отрицаю.

— И отношения у вас с Талисой были... нездоровые, — хмуро добавил Джеймс. — Так ты ей признаешься, что проиграл?

— А как же. Спор есть спор.

Джеймс в очередной раз про себя отметил, что Шляпа не зря распределила Сириуса на Гриффиндор. Он был той еще сволочью, когда дело касалось женщин, но в остальном он был типичным представителем львиного факультета.

— Ладно, но Оливии-то о своих похождениях ты рассказывать не станешь? Вы встречаетесь от силы месяц. Она тебя на хуй пошлет и будет права.

— Честно говоря, я пока об этом не думал. Мы еще даже не помирились. Слушай, пойдем во двор покурим, не могу уже, — Сириус нервно откинул со лба длинные пряди и встал на ноги.

— Помяни мое слово, тебе еще придется все это расхлебывать, — изрек Сохатый назидательным тоном и неодобрительно поджал губы.

— Вот ты сейчас на МакГонагалл был похож, — совершенно серьезно отметил Сириус, за что получил ощутимый тычок под ребра.

Мародеры вышли на улицу, ежась от холодного февральского ветра, и остановились под голыми ветвями старой яблони. Неожиданно для себя Сириус вспомнил, что в первое утро после его побега из дома миссис Поттер испекла потрясающий яблочный пирог. Быть может, яблоки были собраны с этого самого дерева.

— Твои были бы рады внукам, — Блэк зажал сигарету между зубов и подкурил от палочки.

— Конечно, — согласился Джим, улыбнувшись. Но улыбка получилась совсем не веселая. — Я по ним скучаю.

— Я тоже. Земля им пухом.

Джеймс немного помолчал, словно нарочно поджидая момент, когда легкие Сириуса наполнятся дымом.

— Слушай, Сириус, ты станешь крестным отцом моего ребенка? — спросил он с такой интонацией, будто интересовался, шел ли в Лондоне дождь прошлым вечером.

Сириус от неожиданности зашелся кашлем, да так, что слезы брызнули.

— Умеешь ты ошарашить, — просипел он, вытирая глаза свободной рукой. — Малыш ведь еще даже не родился.

— Да или нет, Бродяга? — не отступал Джеймс, сверля друга полным решительности взглядом.

— Конечно, да! Разве я мог ответить иначе? — воскликнул Блэк, про себя решив, что с таким раскладом одной сигаретой он точно не обойдется.

* * *

15 марта 1980

Оливия полулежала на диване в квартире Ремуса и наблюдала за струйками дождевой воды, стекавшими по встроенному в скошенную крышу окну. Благодаря ее отцу Рем наконец мог себе позволить приличное пристанище, и девушка не могла не радоваться от мысли, что она приложила к этому свою руку. Когда Люпин вернулся в комнату с двумя чашками горячего кофе, Лив заняла более удобное положение и с благодарностью приняла ароматный напиток из рук друга. К концу рабочей недели Грэй так выматывалась, что просто жила на кофеине и бодрящих зельях, но она была счастлива. Дежурства в Мунго, учебу и работу в секретных лабораториях министерства совмещать было трудно, но вполне реально, так что девушка использовала все свои силы. Порой, возвращаясь домой, она просто падала на кровать и засыпала, не раздеваясь, но оно того стоило. На фоне бесконечной суматохи вечер субботы казался уж слишком умиротворенным, и Лив постоянно казалось, что она забыла что-то сделать и вот-вот придется снова куда-то бежать.

— Ты хотела поговорить о чем-то важном, — мягко напомнил Ремус, присаживаясь рядом и изучая девушку внимательным взглядом. — Выглядишь уставшей, — добавил он с неподдельным беспокойством, чем вызвал у Оливии улыбку.

— Честно говоря, не знаю, как ты к этому отнесешься, поэтому заранее прошу сразу не отказываться. Сначала обмозгуй все, хорошо?

Ремус настороженно кивнул.

— В общем, я сейчас нахожусь в одном шаге от получения разрешения на работу над собственным препаратом. Если все сложится так, как я себе это представляю, максимум через год я совершу самый большой прорыв в колдомедицине за последние сто лет! — глаза Оливии блестели от восторга. — Вот только профессор Ройсс, который курирует всю работу в лабораториях, -чертов сексист. Он даже не пытается скрыть свое презрение ко всем моим исследованиям.

— Он полный кретин, — с улыбкой заметил Рем. — Я уверен, что ты справишься.

— Надо сказать, я тоже в этом уверена. Но есть одно «но», с которым бы ты мог мне помочь, — Оливия отставила чашку и подалась вперед. Она сжала в своих ладонях руку Ремуса, чем явно его смутила, но даже не обратила на это внимание, увлеченная своими мыслями. — Ройсс сказал, что мой проект не имеет смысла, так как я не смогу испытывать сыворотку. На животных эффект проверить не удастся, сам понимаешь. Короче говоря, Ройсс даст мне полную свободу действий, если я найду оборотня, который добровольно согласится на участие в эксперименте. Он поставил такое условие, будучи в полной уверенности, что я тут же отступлюсь. Но ведь он и представить себе не мог, что мой лучший друг — оборотень! Если ты согласишься помочь, Ройсс даст мне все необходимое оборудование и даже ингредиенты, представляешь? Мне нужно будет только официально внести тебя в реестр, вот и все. Эта информация засекречена, как и все документы, так что никто не узнает твою тайну. Ну, разве что Ройсс, а еще...

Она все говорила и говорила, даже иногда улыбалась и крепче сжимала ладонь Ремуса в своих руках, совершенно не замечая нарастающей паники в глазах Люпина. А еще Оливия не видела, как краска все больше приливала к щекам друга от ее прикосновений, и не могла себе даже представить, в каких сомнениях он метался, выслушивая ее предложение. Чутье Рема подсказывало, что это не лучшая затея, и ему стоит отказаться, но руки Лив были такими мягкими и нежными, что мешали сосредоточиться.

— Хочешь, чтобы я стал твоим подопытным кроликом? — Луни выдавил улыбку и постарался высвободить руку.

— Ну как ты можешь так говорить? — искренне удивилась Грэй и наконец разжала пальцы. Но в следующую секунду она уже обхватила лицо Рема ладонями, заставляя смотреть себе в глаза. — Это наш шанс спасти тебя, Ремус. Я гарантирую тебе полную безопасность, потому что не сомневаюсь в своих наработках. Ты не будешь подопытным кроликом, ты будешь первым оборотнем, исцелившимся от ликантропии.

Рем, забывший про дыхание, едва ладони Оливии коснулись его лица, наконец шумно втянул носом воздух и уверенно кивнул. В ту секунду он понял, что согласился бы, даже если бы Оливия не была на сто процентов уверена в результате. Он просто не мог отказать ей, да и шанс раз и на всегда вытравить волка был слишком заманчивым.

— Я готов.

* * *

16 марта 1980

— Ну что, Грэй, уже дала объявление в газеты о поиске оборотня для опытов? — Кайл снял перчатки из драконьей кожи и поднял защитные очки на макушку. Он криво ухмылялся и явно ждал реакции Оливии на свой остроумный вопрос.

— Ага, и уже трое откликнулись. Выбираю наиболее подходящего кандидата, — спокойно ответила девушка, перетирая в ступке какие-то корешки. — Господи, Кайл, ты же взрослый мальчик, старший лаборант, а мозгов — как у первокурсника.

Кайл обижено хмыкнул. Он был всего на пять лет старше Оливии, но отчего-то чувствовал себя боссом. Кайл был умен, но излишне болтлив, так что Лив старалась держаться от него подальше, но такая возможность предоставлялась не всегда.

— Ладно, а если серьезно?

— А я разве смеялась?

— Ты нашла подопытного или нет? — не унимался парень, явно вознамерившись вывести Оливию из себя.

— Он не подопытный, заруби себе это на той части тела, которой больше всего дорожишь, — в этот момент Лив едва сдерживала себя от желания швырнуть ступку Кайлу в голову. Одно нервное движение кисти, и примерно треть перетертых корешков просыпалась на белый рабочий стол. — Дерьмо.

Кайл еще какое-то время наблюдал за тем, как Оливия собирает просыпанный порошок заклинанием, бурча себе под нос что-то вроде «дерьмодерьмодерьмо».

— Это какой-то твой знакомый, да?

— Еще один вопрос, и я напущу на тебя сглаз, — Лив с грохотом опустила ступку на стол и посмотрела на коллегу. — Чего ты ко мне привязался?

— Просто имей в виду, что друзей сюда лучше не приводить.

— Почему? — Грэй едва заметно напряглась и скрестила руки на груди. — Что тебе известно?

Кайл только пожал плечами и бросил взгляд на наручные часы.

— Рабочий день закончился, — отстраненно пробормотал он и принялся активно собирать свои вещички.

— Кайл? Что такое знаешь ты, чего не знаю я?

— Ничего, Грэй, успокойся. Просто думаю, что эксперементировать с твоей сывороткой на друзьях — это плохая идея. Хотя не уверен, что идея дружить с оборотнем была более удачной, — он снова самодовольно хмыкнул, явно довольный шуткой. — Сегодня твоя очередь закрывать лабораторию, а я пошел.

Оливия рассеяно кивнула, провожая парня взглядом до тех пор, пока он не скрылся за дверью. Его слова все еще звучали у нее в голове, а мысли уже неслись в безумном галопе, обгоняя друг друга.

Что Кайл на самом деле пытался сказать? Все ли известно Оливии о лабораториях? Может ли она действительно быть уверенной в том, что простому стажеру поведают абсолютно все тайны этого сверхсекретного места?

— Дерьмо, дерьмо, дерьмо! — воскликнула Оливия и несколько раз с ненавистью хлопнула ладонями по столешнице.

Ее и раньше порой терзали сомнения о правильности всей этой затеи с проверкой сыворотки на Люпине, но теперь брошенные невзначай слова старшего лаборанта, которые Лив восприняла как предупреждение об опасности, могли напрочь перечеркнуть все ее планы.

Ей определенно нужно было успокоиться. Закрыть глаза, сделать несколько вдохов и выдохов, представить, что она находится не в подземных коридорах министерства, а в просторном тренировочном зале на уроке йоги, куда порой заглядывала по воскресеньям.

Не стоит принимать скоропостижные решения, решила про себя девушка. В конце концов, Кайл мог почувствовать угрозу со стороны подающей надежды Грэй и постараться устранить конкурентку. Если сыворотка Оливии начнет работать, то перед ней откроются все двери в мир колдомедицины. Скорее всего, министерство выделит кучу денег на поддержку средства от ликантропии и даже откроет целые центры реабилитации для бывших оборотней, и тогда Грэй станет настоящей звездой магического мира, а о Кайле никто даже не узнает.

Так и есть, думала Оливия, постепенно успокаиваясь, он просто попытался подорвать ее уверенность в себе. И эта попытка провалилась с треском.

Лив сняла светло-зеленый халат и комом запихнула его в мешковатую сумку, наложила несколько сложных защитных чар на коробку с пробирками, спрятала в стол стопку исписанных формулами и заметками пергаментов. Оставалось только внести имя Ремуса в журнал, чтобы уже на следующий день он имел полное право переступить порог лаборатории в качестве добровольца, готового взять на себя роль первого исцелившегося от ликантропии волшебника.

Когда задуманное было исполнено, и имя Рема, выведенное аккуратным почерком Оливии, вспыхнуло ярко-красным, подтверждая внесение его в общий реестр лаборатории, Грэй уже направлялась к выходу, когда ее взгляд упал на клочок пергамента на рабочем столе Кайла. Он был придавлен кружкой, которую Кайл не удосужился помыть, и несколько капель кофе попали на записанные от руки слова. Оливия сама не поняла, как оказалась у стола и осторожно вытащила пергамент. Она не знала точного значения слов на нем, но они однозначно были на латыни.

— Crtissima arcem*, — вдумчиво произнесла девушка, словно желая ощутить вкус слов на кончике языка.

И тут случилось то, чего Лив никак не могла ожидать. Стена справа от нее едва заметно задрожала и беззвучно отъехала в сторону, и из образовавшегося проема тут же хлынула какофония звуков, среди которых можно было различить лязг цепей и тихое поскуливание.

У Оливии похолодело внутри. Стараясь унять разбушевавшееся чувство тревоги, девушка вынула из кармана волшебную палочку. Ее шаги навстречу неизвестности были мелкими и неуверенными.

— Люмос, — прошептала Оливия, но мрак в комнате был таким вязким и густым, что слабый огонек на кончике палочки пролил свет лишь на несколько дюймов вперед. Все звуки разом стихли, но Лив все еще могла разобрать какое-то копошение и прерывистое дыхание. Она почувствовала, как по позвоночнику скатывается капелька пота. — Люмос максима!

Яркий свет вспыхнул и рассеялся по помещению, отразившись желтыми огоньками в десятке полыхнувших глаз. От неожиданности Грэй сдавленно вскрикнула и едва не выронила палочку. Вдоль стены расположился ряд выстроенных в два этажа клеток, половина из которых были пустыми. В другой же половине были заключены оборотни. Их было пятеро — пожилой мужчина, уставившийся на Оливию с нескрываемым любопытством, двое молодых парней, один из которых выглядел хуже остальных и был не в силах долго держать глаза открытыми, женщина средних лет с уродливым шрамом во все лицо и девушка с пышной черной копной и выбритыми висками. У последней на руках и животе местами торчали клочья черной шерсти. Все заключенные были наполовину раздеты, их тела украшали десятки рубцов всевозможных размеров, и выглядели они так, словно приняли человеческий облик несколько секунд назад — слабые, изможденные и с горящими глазами.

— Да ты никак заблудилась, деточка, — прохрипел мужчина, максимально придвинувшись к Оливии. Он легко просунул худые руки между прутьев, но Грэй стояла слишком далеко, чтобы он мог ее достать.

От голоса оборотня Оливия вся покрылась мурашками, но тут же постаралась взять себя в руки. Она крепче сжала палочку, будто та могла придать ей уверенности, и сделала глубокий вдох. Несмотря на то, что оборотни были центром всех ее исследований, Оливия никогда не находилась в такой опасной близости с ними, не считая Ремуса. Но Люпин совершенно не был похож на этих людей, хотя все они больше походили на диких животных.

— Ты принесла очередную порцию отравы? — рыкнула девушка, склонив голову набок и изучая Грэй хищным взглядом. В ее глазах плескалась неподдельная ненависть, словно парализовавшая Оливию. — Подойди поближе, и я лично вколю ее в твою тощую ручонку. А потом перегрызу тебе глотку.

Несмотря на то, что девушка выглядела здоровее остальных, она все же была явно очень слаба, но что-то подсказывало Оливии, что слова волчицы не были пустыми угрозами.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — честно призналась Грэй и отвела глаза, не в силах выдержать ее взгляд. — Я... запуталась. Мне нужны ответы.

— Ответы? — хохотнул молодой вервольф, чья клетка стояла на полу, прямо под клеткой девушки. Он был намного крупнее и сильнее развит физически, так что тесный куб с толстыми прутьями сковывал его движения сильнее, чем других пленников. А еще он единственный был за ногу прикован к стене цепью с массивными звеньями. От него словно исходили волны опасности. Волосы на его голове и едва заметные клочки шерсти в области шеи были очень светлыми, почти белыми. — Мы уже достаточно рассказали, детка. Хотя я не прочь поболтать с тобой.

Он посмотрел Оливии прямо в глаза и похотливо облизал разбитую губу. В этот момент парень в соседней клетке зашелся кашлем, и в следующую секунду его вывернуло кровью и желчью. Он упал на спину и сильно задрожал, отчего его голова непроизвольно билась о прутья.

Грэй инстинктивно дернулась в его сторону, еще толком не зная, что собирается делать. Она должна была помочь ему, и ее не заботило, волк он или гоблин. Но в тот момент, когда она уже опустилась на колени перед его клеткой и собиралась перевернуть его на бок, чтобы парень не захлебнулся собственной кровью, сильная рука беловолосого сомкнулась у нее на горле.

— Не трогай его, сука, — процедил волк и сильнее сжал пальцы. Грэй вдруг показалось, что комната закружилась. Она слышала, как другие оборотни наперебой начали что-то выкрикивать, но она не могла разобрать ни слова. Она слышала только стук собственного сердца, перекрывший все посторонние звуки. Руки Оливии машинально вцепились в ладонь нападавшего в тщетной попытке ослабить хватку. Девушка отчаянно пыталась сделать вдох, хрипела и билась в руках оборотня, но все было напрасно. В какой-то момент Лив поняла, что это конец.

— Хотела... помочь... — из последних сил просипела она на последнем выдохе. И все закончилось.

_____________________________________________

*Certissima arcem (лат.) — неприступная крепость

* * *

Полчаса спустя

Открыв глаза, Оливия обнаружила себя полулежащей в мягком кожаном кресле в комнате отдыха. Она заглядывала в это место, когда совсем выбивалась из сил и решала вздремнуть во время перерыва. Кайл сидел напротив, нервно сцепив руки в замок и не сводя с нее глаз.

— Слава Мерлину! — облегченно выдохнул он, когда заметил, что Лив очнулась. — Ты как, в норме?

Девушка попыталась ответить, но смогла издать только невнятное хриплое сипение, поэтому просто кивнула.

— Не переживай, голос вернется через пару часов, если ты выпьешь вот это, — Кайл протянул ей стакан с отвратительной на вид зеленоватой жижей, к тому же пахнущей чем-то вроде вишни с нотками протухших яиц. — Я сварил тебе восстанавливающее зелье на скорую руку. Некоторых ингредиентов не было, так что пришлось экспериментировать.

Лив бросила на парня недоверчивый взгляд, но все же приняла стакан и сделала несколько крупных глотков, борясь с желанием выплюнуть зелье обратно.

— Пока ты пьешь, я, пожалуй, кое-что проясню тебе, раз уж ты все равно влезла, куда не следовало.

Грэй снова кивнула. Она хотела задать так много вопросов, но была лишена этой возможности. К тому же она все еще не до конца отошла от шока после инцидента с оборотнем, так что ей сложно было собрать мысли в кучу.

— Тебе повезло, что я забыл в столе ключи от дома. Когда я вернулся и увидел открытый проход в стене, сразу побежал туда и подоспел как раз вовремя. Я вырубил эту тварь заклинанием и принес тебя сюда. Как ты могла заметить, в этих стенах все-таки есть подопытные. Просто твой уровень доступа недостаточен для обладания такой информацией, — Кайл принялся нервно теребить пуговицу на рубашке.

— Зачем? — с трудом выдавила Оливия, свободной рукой потирая шею. На светлой коже уже проступили и налились красным следы от чужих пальцев.

— Министерство готовится к открытой войне. Им нужна армия управляемых оборотней, которых можно заставить превращаться в любое время. Так что прости, дорогая, но твое лекарство здесь никому не нужно. Думаю, даже если бы ты добилась успеха, с твоим проектом вдруг случилось бы что-нибудь ужасное. Совершенно случайно. Ройсс вообще не должен был принимать тебя на работу, но он не смог отказать твоему влиятельному папашке.

Повисшую тишину в комнате нарушил звон разбившегося стакана. Ошарашенная внезапным осознанием своей роковой ошибки, Оливия в одну секунду подскочила на ноги. Она бросилась к двери, не обращая внимания на дикую боль в затылке и головокружение, и уже через несколько секунд снова была в лаборатории. Регистрационный журнал лежал на том же месте, где она его оставила. Грэй открыла на странице, где значилось имя Ремуса, и вырвала страницу. Но через пару мгновений на чистом листе проступили буквы, полностью восстановившие утраченные записи. Тогда Грэй снова вырвала страницу, но все повторилось. Слезы паники и ужаса застилали Оливии глаза, когда она снова и снова выдирала проклятые страницы, но безрезультатно.

— Что ты делаешь, мать твою?! — Оливия не заметила, как Кайл оказался у нее за спиной и попытался отобрать журнал. Резко развернувшись, она со всей силы врезала Кайлу по носу, и он тут же отступил. Кровь заливала его белую рубашку.

— Дура, без палочки у тебя ничего не получится! — прогнусавил парень, закрывая нос окровавленной ладонью. — Истеричка чертова!

Он кричал что-то еще, но Оливия не слушала. Все ее внимание было сосредоточено на двух вещах: журнале в ее руках и ее волшебной палочке, которую Кайл по-хозяйски сунул в карман своих брюк. В одну секунду Лив преодолела образовавшееся между ней и Кайлом расстояние и ловко выхватила свою палочку, в следующую она уже подожгла журнал заклинанием. Увесистая тетрадь в кожаном переплете вспыхнула ярким пламенем. Кайл дернулся к журналу в попытке спасти его, пока не стало слишком поздно, но Оливия успела его обездвижить. Мысленно девушка поблагодарила преподавателя ЗоТИ за прекрасный курс невербальных чар — без него она не смогла бы сейчас произнести ни одно заклинание. В итоге и Кайл, и Оливия молча наблюдали за тем, как журнал постепенно сгорает дотла.

О позорном увольнении без выплаты пособия Оливии сообщили по почте следующим утром.