Дом для Лолы - 2. The Beyond (гет)

Пробуждение сопровождалось привычной болью.

То, что раны не желали затягиваться и то и дело начинали сочиться кровью, было одной из запретных тем. Лола пыталась избегать их даже во внутреннем монологе, который она вела по утрам, пока Доминик спал. Ну да, как же! Не думать о синей обезьяне. К сожалению, она никогда не была мастером игнорировать очевидное. Ведь порезы на руках, полученные при тех же обстоятельствах, заживали, хоть и чесались при этом неимоверно. Даже рвущая боль в груди понемногу отступала. Так какого же черта возникли такие проблемы со спиной? Лола видела смятение Доминика по этому поводу, хоть он старался и не показывать его. Но она замечала, как он каждый раз хмурится, разглядывая перепачканные ее кровью пальцы. Она не хотела, чтоб он переживал еще и по этой причине. Достаточно было и груза вины, который Доминик добровольно взвалил на себя из-за того злополучного удара. Лола могла миллион раз повторить ему, что бесконечно благодарна за то, что он не добил ее, хоть и имел для этого чудесную возможность. Все было напрасно. Он должен был простить себя сам.

Она приподнялась на локтях, намереваясь дать ему поспать свободно, но он открыл глаза. Она любила просыпаться рядом с ним, смотреть, как он жмурится и потягивается. Лохматый, зевающий и бесконечно милый ─ ее Доминик. Он потер глаза и она захихикала от сопроводившего это движение резинового скрипа. Он улыбнулся и раскинул руки:

─ Хочешь, сделаю угольного ангела?

Лола прижала его предплечья к земле и легонько коснулась губ. Доминик приподнял бровь: “и все?” Лола смотрела и не могла отвести глаз от его лица, впитывая совершенные черты: высокий лоб, светлые дуги бровей, всего на пару тонов темнее длинные ресницы, выглядящие прозрачными в контрасте с черной кожей глаза, прямой нос, четко очерченные скулы и подбородок, которые не портила даже казавшаяся седой щетина, рот… О, рту Доминика можно было слагать оды! Она снова склонилась к нему и лизнула нижнюю губу. Он приоткрыл рот, поощряя на большее. Лола углубила поцелуй, продолжая опираться на его руки. Доминик и не пытался высвободиться.

Они целовались медленно, тепло, заново узнавая друг друга. Как будто впереди целая вечность, которую надо заполнить неспешными движениями губ. Как будто они не застряли посреди неизвестности с призрачными шансами выбраться из выжженной пустыни. Как будто им не о чем волноваться, кроме как о том, чтобы коснуться ямки над ключицей или поласкать языком чувствительное местечко на шее. Потому что только это и имело значение. Лола отпустила руки и Доминик погладил ее по покрытым хлопьями пепла волосам.

─ Мое сердечко, мое сладкое-сладкое сердечко, ─ прошептал он.

Она обняла его и закрыла глаза. Мелкие камушки, которые Дом сгребал себе под голову перед сном, чтоб не загорелись волосы, покалывали руки.

─ Не хочу вставать, ─ пробормотала она, уткнувшись ему в грудь. ─ Когда уже выходные?

Доминик вздохнул. Он и сам не испытывал особого желания продолжать “хождения по мукам”. Подбадривая себя мыслью о прохладных водах озера, он встал, держа Лолу на руках. Она быстро оттолкнулась и взлетела, игриво дернув его за нос. Доминик смотрел на ее спину, покрытую коркой засохшей крови. В отдельных местах слой был таким толстым, что полностью скрывал ткань. Это было еще одной причиной, по которой он хотел скорее добраться до воды: промыть, наконец, эти жуткие раны и выяснить, насколько они серьезны. Хотя тут к гадалке не ходи ─ они явно очень глубоки. Пока он рефлексировал, Лола успела отлететь на значительное расстояние, поэтому он пустился догонять.

─ Я посмотрю, что там впереди, ─ крикнула она, поднимаясь к облакам.

Дом кивнул, наблюдая за ее полетом. Накануне они пытались выяснить природу ее способностей, но ни к чему не пришли. Очевидно, такая возможность была дополнительным девайсом этого места, как и его “волшебное одеялко”. Лола спустилась, разочарованно разводя руками. Ну что ж, было бы невероятно, если б она что-то обнаружила.

В этот день они мало говорили, экономили силы. Доминик вяло размышлял о том, сказать ли Лоле, что видел своего двойника в каменной ловушке. Точнее, часть двойника. С одной стороны, они отлично знали, какие фокусы творят местные генетики в области клонирования, но с другой ─ не хотелось, чтоб у Лолы появилась хоть тень сомнения в его подлинности. Так и не придя к окончательному решению, Доминик подпрыгнул, схватив тоже о чем-то задумавшуюся Лолу за ступню. Нелепо взмахнув руками, она упала на него.

─ Ты язык проглотил, что ли?

Дом мужественно выдержал сердитый взгляд и покивал, указывая на рот и издавая жалобное мычание.

─ Бедняжечка, ─ Лола чмокнула его в кончик носа, но целомудренным лобзанием не отделалась и была втянута в качественный французский поцелуй.

─ Хэй, так вот же он! Ты меня обманываешь, да? ─ воскликнула она.

─ Настоящая любовь творит чудеса, ─ пафосно изрек Доминик.

─ Угу. А не может она сотворить пару кроватей? ─ сонно спросила Лола. ─ Ну, или хоть диванчик… маленький… а?

─ А почему, ты думаешь, ее называют сукой? ─ тоже зевая, отозвался он, делая импровизированную подушку из обугленных обломков.

─ Спокушки, ─ пробормотала Лола.

Он поцеловал ее в макушку, привычным жестом обхватил за плечи, устраивая ее ладони у себя на груди и погрузился в сон.

* * *

Проснулся от ее кашля. Попытался привстать, но Лола, не поворачиваясь, положила ему руку на плечо, удерживая. Потом сложила пальцы колечком, показывая, что все в порядке. Доминик поднял бровь, но недоверие пропало втуне, поскольку Лола все равно не видела его лица.

Откашлявшись, она повернулась к нему, вытирая рот. Доминик взял ее за руку, поворачивая ладонью к себе. Снова кровь. В ответ на немой вопрос Лола пожала плечами. Процесс заживления шел скачками. Он переплел ее пальцы со своими.

─ Очень болит?

Лола потерла горло:

─ Меньше, чем раньше, ─ хрипло ответила она.

Он прислонился лбом к ее плечу. Ее рука обвилась вокруг его шеи, поглаживая затылок.

─ А ты как?

─ А что я?

Лола кивком указала на длинные царапины на бедре.

─ Ах, это… ─ он чуть развел края одного из порезов, Лола испуганно охнула. ─ Я их почти не чувствую, шкурка устойчивая попалась. Не хотят заживать ─ и не надо. Не болит, и ладно… Встаем?

Вместо ответа она взмыла вверх. Горло отчаянно саднило, и ей не хотелось, чтобы Дом видел ее слабость. Лола перестала обращать внимание на то, как часто у нее шла горлом кровь. Гораздо больше ее тревожили хлюпающие звуки при резких разворотах. Впрочем, если двигаться аккуратно, мягкими прыжками, в грудной клетке переставало булькать и можно было делать глубокие вдохи почти без опаски.

Сегодня им в первый раз попался крупный камень, похожий на те, которые Лола видела в самом начале “багровых приключений”. Дом испугался, когда она вдруг стрелой метнулась к земле, но Лола, сдерживая подступающие слезы облегчения, сообщила ему о возможной скорой концовке их путешествия. Камень был около метра в диаметре, расколотый посредине периодически вырывавшейся струей пара. То, что источники открытого огня постепенно сменялись мелкими гейзерами, тоже было сочтено хорошим признаком.

Лола, забыв о боли и утомлении, летела вперед. Доминик окликнул ее, когда понял, что вот-вот упадет. Его явственно шатало, когда он брел к ближайшему дереву, и Лола устыдилась:

─ Сегодня сплю на ветке. Это не обсуждается. Не хочу, чтоб ты умер от изнеможения, когда я наконец тебя заполучила.

─ Меня такими разговорчиками не проймешь, ─ пробубнил Доминик, потягиваясь. Он похлопал себя по груди: ─ Иди сюда.

─ Через минуту, ─ сказала Лола, как можно медленнее вытирая руки об кору.

Расчет на усталость оправдал себя. Пока она чистила нехитрую одежку, Доминик заснул, свернувшись калачиком и положив голову на один из узловатых корней. Пусть поспит свободно, на данный момент ему это нужнее.

* * *

В этот раз он проснулся первым. Лола спала, свесив исцарапанные ноги по обе стороны ветки, одной рукой обнимая ствол. Волосы были заправлены за уши, и Доминик получил возможность рассмотреть шрамы во всей их сомнительной красе. Висок и скула были исчерчены светлыми полосками. Тыльная сторона правой руки, свободно свисавшей вдоль ствола, тоже была покрыта рубцами. Он чувствовал эти линии внахлест, когда раньше дотрагивался до нее.

Где она умудрилась так пораниться? Лола напрягалась каждый раз, когда об этом заходила речь. Доминик пытался догадаться, чего она могла бы так стыдиться, если он правильно понимал ее чувства, но хотел бы услышать об этом от нее самой.

Он встал на цыпочки и погладил щиколотку над повязкой. Лола обвела ступней вокруг его кисти, подтянула ногу наверх и обыденным жестом сунула руку за спину. Так она проверяла, не пошла ли за ночь кровь.

─ Свет мой, зеркальце, скажи… ─ пробормотала она, разглядывая грязные пальцы. На этот раз грязные только от золы, можно вздохнуть с облегчением.

Она слетела и встала к нему на плечи, вытянув руку вперед:

─ Вперед, мой ковбой!

─ Скорей, жеребец! ─ со смехом ответил Дом, и Лола села к нему на плечи, проведя рукой по слипшимся волосам.

Он положил ладони на ее коленки и пошел вперед. Некоторое время они шли молча, но вскоре Доминик решился задать мучающий его вопрос:

─ Лола, откуда у тебя шрамы?

Она вздрогнула, перестав перебирать светлые пряди. Взлетела, располагаясь впереди, чтобы не видеть его лица. И рассказала ему. О боли, одиночестве, невозможности заплакать. О злости на свое отражение, на саму себя. О разбитом зеркале. О Лайзе, наркотиках и аварии. О полной безысходности, сменившейся бредовой идеей. И о том, как эта идея неожиданно выгорела.

Лола срывала покровы со своей души предельно честно, не думая о том, в каком свете это может ее выставить. Она замолчала только тогда, когда стало невозможно удерживать рвущий легкие кашель.

Доминик подставил руки, удерживая бьющееся тело:

─ Не терзайся, ─ мягко сказал он, когда приступ прошел. ─ Хватит нам оглядываться на прошлое. Не мучай себя, сердечко.

Лола слабо улыбнулась и поцеловала его.

Искать другое место для ночлега они не стали, остались там. Лола отключилась, как только легла. Доминик неуклюже возился, из неудобного положения собирая угольки себе под голову. Убедившись, что поблизости нет обжигающих воздушных струй, он закрыл глаза. Он думал о ее рассказе, пока не уснул.

* * *

─ Я готов отдать глаз за глоток воды… Правый. Он красивее.

─ А почему не ухо?

─ Потому что на ухо нельзя надеть пиратскую повязку.

─ Можно, ─ хихикнула Лола, ─ но люди не оценят.

─ Когда я был маленьким, ─ Доминик откинулся спиной на ствол дерева, ─ то хотел стать пиратом. Мы считали, что это очень круто, постоянно играли в “Остров сокровищ”, строили плоты и воображали себя великими завоевателями.

─ У приемных родителей?

─ Да.

─ Сколько вас было всего?

─ Девять. Три девочки, шесть мальчиков. И я ─ восьмой ребенок по старшинству.

─ И как это было?

─ Нормально, ─ она почувствовала движение его плеча, ─ никакого детского рабства или чего-то в таком роде. Они не унижали нас, но и обласканы мы тоже не были. Хватит уже об этом, в моем детстве не было ничего сверхъестественного, а нам пора идти.