Приключения принцессы и головореза (гет)

Леон ошарашенно наблюдал, как галера, вместо того, чтобы раствориться, резко падет вниз, прямо на тот освобожденный участок, образованный между ним и Луной. Она была уже достаточно низко, чтобы с борта можно было услышать женский хохот.

Парень с девушкой последний раз успели переглянуться, когда галера, почти соприкоснувшись с землей и подняв целую тучу пыли, вдруг резко растаяла прямо в воздухе, оставив на земле относительно нормально приземлившихся головореза и принцессу. На земле они валялись в очень пикантной позе, и, что самое интересное, у Келе покраснели уши. За копной волос, этого было почти не видно, но Луна оказалась на редкость прозорливой леди, а потому сдавленно захихикала.

Ее голос раздался во внезапно воцарившейся тишине как-то слишком громко, но внимание на это обратил только Леон, потому как Кьера, узрев в глазах почти лежащего на ней головореза что-то только одной ей понятное, резко обняла его за шею и потянула на себя.

От неожиданности юноша даже не воспротивился, поддаваясь, но тут же очнулся под коллективное хихиканье посторонних очевидцев. Поняв, что только что сделал, Ветреный тяжело вздохнул и, резко сев, внимательно уставился на Кьеру, и так припухшие губы которой были обиженно надуты. Взгляд скользнул по свадебному платью и особенно внимательно рассмотрел кровавые кляксы — видимо, девушка все-таки разбила Аларикусу голову со злости, вот и результат — на легкой белоснежной ткани. Впрочем, за эти дни платье порядочно испортилось.

— Чье это? — совершенно невозмутимо вопросил он.

— Что «чье»? — не сразу дошло до девушки.

— Кровь чья? — терпеливо пояснил свой вопрос молодой человек, рассматривая пятнышки.

— Кровь?.. Лорда, — передернула плечами принцесса, — он сам где-то тут, должно быть, валяется… А нет, он там, наверху! — и она неопределенно махнула рукой в сторону башни, на которой должно было состояться роковое венчание.

— Куда мир катится… — сокрушенно проворчал юноша, — и кто тут еще принцесса!..

Леон захихикал ощутимо громче, но, удостоившись тяжелого взгляда друга, мгновенно заткнулся, улыбаясь как можно доброжелательнее и прячась за драконессу.

Кьера недовольно фыркнула и села на траве.

— Лучше бы спасибо сказал!

— За то, что ты меня совратила? — Луна истерично хихикнула, — принцесса, черт возьми! И правильно я тогда сделал, что…

— Когда и что ты сделал правильно? — насторожившись, прервала юношу девушка.

Келе тихо ругнулся и встал на ноги, отряхиваясь от осевшей на одежду пыли. Ему надо было сейчас вернуться в замок и забрать свои нехитрые дорожные пожитки.

— Никогда и нигде, — хмуро брякнул он, уже прекрасно понимая, что своего все равно принцесса добилась и отпираться от давно решенной участи теперь в высшей степени бессмысленно.

Кьера обиженно насупилась и тоже поднялась на ноги, отряхиваясь и следуя за Келе, который уже направился в сторону входа, и делая Леону с Луной жест рукой.

***

Волшебник спешно обновлял уже ослабшее сонное заклинание и попутно собирал вещи. Он не собирался сидеть здесь и дожидаться того момента, когда прислуга проснется и начнет искать Аларикуса, но наткнется лишь на его бессознательную обманутую всеми тушу.

Несмотря на все возражения Келе, он решил идти в столицу с ним, Кьерой и Луной. Почему головорез смирился со своей участью? У каждой принцессы, помещенной в башню, на губах стоит нечто вроде волшебной печати и если принцессу поцеловать, то эта печать срабатывает, навеки связывая двоих нерушимыми узами. Именно поэтому браки у династических семей в Соединенном Королевстве были всегда такими прочными. Тут даже через сто ударов дубиной с гвоздями по спине развестись не получится. Даже через сто пятьдесят ударов.

Келе стоял, облокотившись плечом о дверной косяк, а этажом выше суетились Луна и Кьера, которые нашли в покоях, приготовленных для принцессы, целый склад одежды и теперь, учитывая то, что их размеры были примерно одинаковы, собирали все самые удобные вещи. Преимущественно это были, конечно же, костюмы для верховой езды, в которых модельеры всегда избегали юбок.

Не выдержав, головорез выпрямился и со вздохом бросил:

— Пойду, лошадей снаряжу. Я вас всех внизу ждать буду, — и уже хотел было выйти, как голос названного брата его остановил.

— Келе, я был бы недостойным учеником такого великого человека, как твой отец, если бы не понял, что ты не просто погулять из родного леса вышел… Когда скажешь Кьере?

Юноша остановился на пороге, как вкопанный.

— Никогда, — тихо произнес он, — и ты не говори. Никто не должен знать об этом.

— Но печать уже сработала! — всплеснул руками волшебник, заставляя друга обернуться, — не понимаешь? Когда мы прибудем во дворец, все равно это станет известным! Во всяком случае, Кьере точно.

— Ну, и плевать, — тихо отозвался головорез, снова поворачиваясь к Искристому спиной, — я этого не хотел. Я не люблю, когда меня заставляют, понимаешь? Я даже ее увидеть не мог тогда! Кто ж знал?!

— Иди в конюшню, — миролюбиво махнул рукой рыжий волшебник, застегивая сумку и собираясь двинуться сразу за ним.

Келе только недовольно фыркнул и вышел за дверь. Он не любил, когда его учат, даже если знал, что заведомо не прав.

***

Кьера носилась по комнате, пребывая в неком радостном возбуждении и не обращая внимания на слегка опешившую и удивленную таким поведением фрейлину.

— Ох, утру я теперь нос этой Рапунцель!

— Э… Прин… Кьера, — наконец, осмелилась назвать девушку по имени, — а ты вообще головореза любишь или просто хочешь себе красивого мужа, чтобы другим неповадно было?..

Принцесса резко обернулась на ее голос и задумчиво сдвинула тонкие брови.

— Конечно, люблю, — наконец, ответила она, — теперь точно люблю!

— Теперь?.. — недоверчиво вздернула бровь фрейлина, застегивая свою сумку и подходя к кровати, на которой лежала еще не до конца собранная сумка Кьеры.

— Да, теперь, — бесхитростно кивнула девушка, — понимаешь, это время на галере… Я… он очень хороший на самом деле! И на деревенщину он совсем-совсем не похож, он только пытается вести себя как… как головорез, а на деле…

«Как же вы правы, принцесса…» — подумала Луна, смиренно кивая вслух. Леон ведь просил не говорить о происхождении этого бесеныша. И она не будет.

* * *

Когда девушки спустились вниз, Леон и Келе уже ждали их с оседланными лошадьми. Их было всего четыре, включая Найтмера головореза, который был угольно-черным. Леон уже успел облюбовать гнедого жеребца и теперь распихивал в седельные сумки все самое необходимое. Среди этого необходимого затесался и котелок, и фляжка для воды, которые в сумки не поместились, и пришлось их засунуть обратно в заплечный мешок, а мешок этот прикрепить к седлу. Закончив с делом и полюбовавшись результатом, волшебник бросился к подошедшей драконессе и решил помочь ей взобраться на лошадь — на серую в яблоках тонконогую кобылу, однако фрейлина его потуги нагло проигнорировала и ловко вскочила в седло, уже там расправляясь со своими вещами. Кьере осталась только белая кобыла, чем она была очень довольна, а потому, последовав примеру своей фрейлины, тоже вскочила в седло, да еще и проворчала:

— А чего оно дамское? Вы с ума, что ли, посходили?

Луна только хихикнула в кулачок, наблюдая, как молодые люди впадают в минутный ступор. Просто с самого детства папа-вояка обучал любимую дочурку и ее фрейлину верховой езде, и Кьера приноровилась ездить в седле мужском, вот теперь и насмехалась над спутниками.

— Дамским обойдешься! — первым пришел в себя Келе, — ты принцесса или кто?

— Или кто! — со смехом передразнила его Кьера. Кажется, настроение ее сейчас было куда лучше, чем час назад.

Несмотря на то, что на улице стояла глубокая ночь, они оставаться в замке до утра не собирались, а потому уже сейчас отправлялись в путь. Естественно, принцессу это жутко веселило.

Леон хмыкнул и, сложив ладони лодочкой, что-то забормотал себе под нос. Стремительно с пальцев стали слетать маленькие оранжевые молнии, которые подлетали к стенам замка с внешней стороны и замирали на некотором расстоянии, а потом, словно растекались по другой, невидимой стенке, образуя некий шарообразный купол над огромным зданием.

Минут через пятнадцать волшебник замолк и отнял руки ото рта, довольно оглядывая результаты своих усилий, после чего, ни слова не сказав, тронул поводья, выезжая за ворота. Остальная процессия двинулась за ним.

***

Мчались во весь опор, пока Дюлора и возвышающийся над городом замок не скрылись вдали, а на горизонте не занялся рассвет, и только потом чуть затормозили лошадей, заставляя их скакать легкой рысью. Леон и Луна о чем-то весело щебетали, причем, фрейлина регулярно яро жестикулировала, а волшебник в ответ громко хохотал. Келе продолжал хранить молчание, мчась на своем Найтмере почти рядом с принцессой — чуть только ее опережая, а упомянутая самозабвенно мурлыкала что-то себе под нос.

— Эй, принцесса, спой-ка нам! — внезапно весело окликнул девушку волшебник. Та обернулась и, задорно подмигнув ему, затянула:

— Нельзя целовать невинных принцесс,

Не-мужьям нельзя целовать.

Коль целовал, так женись или смерть!

Вот моя благодать!

Луна весело засмеялась, вторя принцессе давно сочиненную песенку и озорно переглядываясь с Леоном. Келе что-то сердито пробурчал себе под нос и, тронув поводья, помчался быстрее, опережая процессию на пару десятков метров.

Только друзья не обратили внимания на такое откровенное нежелание их слушать, и залились дружным смехом, затягивая снова.

Выбор каков, скорее ответь

Тебе от меня — дар любой!

***

Ближе к вечеру первого дня, уже на закате, четверка остановилась на ночлег прямо в лесу, на симпатичной полянке, совсем недалеко от протекающей по пути речки Анели. Кьере, всю дорогу распевающей песенки — порой забавные, порой просто нежные, а порой и жутковатые — стало скучно.

Пока Леон разжигал костер и чертил защитный круг, а Луна находилась у речки — набирала воды в котелок, ибо надо было приготовить что-то поесть, принцесса подкралась к Келе, который расслаблял ремни на седле своего коня — чтобы ему было комфортнее — и положила руки ему на плечи. Юноша резко обернулся, смиряя ее не самым дружелюбным взглядом, и хмуро поинтересовался:

— Чего тебе, принцесса?

— Фу! — наморщила носик Кьера, — когда мы поженимся, ты будешь таким же злым и холодным? — она состроила умильную рожицу, делая к головорезу еще шаг и совершенно бесстрашно продевая руки под плащ, желая его обнять. Келе даже оторопел немного, но отталкивать девушку не стал.

— Так чего ты хотела? — уже несколько мягче поинтересовался он.

Естественно, моментально уловив перемену в голосе молодого человека, принцесса подняла на него глаза — Келе был головы на полторы выше — и задорно предложила:

— Смахнемся?

Луна, как раз, проходившая мимо них с котелком, чуть его не разлила, и поспешила к весело трещащему березовыми дровами костерку.

— Что? — тупо переспросил головорез, недоуменно глядя на свою теперь уже точно благоверную.

— Хочу с тобой смахнуться! — совершенно спокойно отозвалась принцесса, — хочу, чтобы ты бросил плащ на траву — он только мешать будет — и начал меня избивать!

— Ты что, совсем дура? Или ты шутишь? — осенило Ветреного.

— Да нет же! — отпрянув от него и всплеснув руками, воскликнула принцесса, — ты что, никогда не дрался с женщинами?

— Никогда, — честно признался юноша, расстегивая серебряную пряжку на плаще и бросая ее поверх седла своего коня. — Ну, хорошо...

Обрадовано взвизгнув, принцесса хлопнула в ладоши и направилась чуть ближе к костру — уже начинало темнеть.

Она демонстративно размяла мышцы и закусила губу в предвкушении. Волшебник и драконесса, совсем позабыв про суп, внимательно уставились на соперников, предвкушая настоящее шоу.

— А давайте вы на спор! — предложил Леон, — а то так неинтересно!

Луна закивала.

— Точно-точно! Если Келе победит, Кьера его целует, и наоборот! — единомышленники хитро переглянулись — никто не останется в проигрыше.

Естественно, головорез тоже это понял. Как понял и то, что только он один не заинтересован в таких правилах. Но давит большинство, поэтому он только вздохнул и кивнул, готовясь защищаться — не в его привычках было наносить вред женщинам. Правда, данная женщина еще об этом не знала...

Кьера резко шагнула вперед, сокращая расстояние до метра, и сделала первый смелый выпад ногой, хорошенько «подгоняя» своего так называемого рыцаря, и тут же ей пришлось защищаться от гневно рушащихся на нее ударов. Почему-то Келе ужасно взбесило то, что девушка хорошенько задела его. Это значит, что он просто ее недооценил, а врага недооценивать нельзя, как бы невинно он не выглядел.

Вскоре, войдя в раж, головорез веселился во всю, осыпая принцессу градом быстрых ударов и не давая времени на защиту. И черт с ней, что она — девушка.

Только одного юноша так и не учел. Именно такого исхода и добивалась Темная, поэтому, когда парень уже через десять минут уложил ее на обе лопатки, девушка сама потянулась навстречу поцелую.

И поцеловала. В щеку.

Леон разочарованно вздохнул и отвернулся к костру, а Луна только заулыбалась, глядя на то, как беглец пытается скрыть свои смущенно пылающие острые уши.

— Все, теперь отстань от меня! — он резко поднялся на ноги и отправился под раскидистую крону одного из деревьев, что находились ближе всего к их лагерю, чтобы уже оттуда сердито сверкать на всех глазами и огрызаться.

Кьера хохотнула и, приведя себя в относительный порядок, направилась к костру. Ей жутко хотелось есть, а то, что Луна умудрится приготовить что-то невообразимо вкусное даже в таких условиях, только подгоняло. Плюхнувшись рядом с Леоном и заговорщицки ему подмигнув, принцесса приняла от Луны небольшую тарелку и накинулась на еду.

Уже чуть позже, когда дрова в костре догорали, оставляя после себя пепел и пылающие головешки, Луна и Леоном улеглись спать, а принцесса еще долго смотрела в небо, повернувшись на покрывале на спину, и думала о чем-то своем, о королевском.

А ближе к полуночи тихонько поднялась и направилась под дерево, где мирно сопел на своем плаще Келе. Стоило девушке только приблизиться, парень резко сел и сонно уставился на нее.

— Чего тебе опять? — сипло поинтересовался он, глядя, как принцесса усаживается рядом с ним и смущенно опускает глаза.

— Я... уснуть не могу...

— Ну, а я причем? — недовольно фыркнул молодой человек, — это твои проблемы, спать-то ты еще и мне не даешь!

— А кто при чем? — обиженно произнесла Темная, — между прочим, это ты меня спас, вот и заботься теперь обо мне!

— Уж простите, но я не просил столь ценного дара! — ядовито произнес Келе, — я людей только убивать умею, но не заботиться!

Кьера только что-то проворчала себе под нос о том, что принцессам хамить нельзя, и без зазрения совести устроилась рядом с головорезом, почти насильно укладывая его на спину и устраивая голову у него на плече.

От Келе пахло дорожной пылью и лесом. Точно его Ветреным зовут...

— Вот теперь я точно усну... — тихонько шепнула она, закрывая глаза.

— Надеюсь, ты не брыкаешься во сне, — обреченно вздохнул Келе, устраивая руку на талии принцессы как можно удобнее и закрывая глаза.

Странно, сейчас она совсем не раздражает. Наверное, просто потому, что уже спит.