О вазах (гет)

— Хм… не уверена, что хочу видеть это…

— Гермиона, я понимаю, конечно, но…

— Нет, видимо, не понимаете! Это омерзительно!

— Как вы можете так говорить? – мне кажется, или он смеется надо мной? – Это же всего лишь…

Раздраженно фыркаю. Мы уже многого достигли, ЗЗ дает действительно потрясающие результаты – варьируя количество принимаемого зелья, изменяя пропорции некоторых составляющих, можно развить просто феноменальные способности зрения – можно видеть предметы так далеко, как только хочется; можно видеть ночью; можно видеть ауру человека. Сегодня Северус предложил узнать, смогу ли я видеть внутренние органы и системы. Я отчаянно сопротивлялась, да и сейчас, после того, как мой бывший профессор убедил меня выпить ЗЗ с высокой концентрацией крови вампира, тоже не в восторге от этой идеи. Но зелье уже начало действовать. Я отвернулась, все еще не могу себя пересилить и посмотреть на Северуса.

— Гермиона, вы можете смотреть не на меня, а, например, на свою руку, для начала… — предлагает он.

— Ага, и потерять сознание от шока?

Никому никогда не говорила об этом, но в школе, в маггловской школе, которую я посещала до Хогвардса, был предмет, который я ненавидела даже больше физкультуры.

Биология.

Не та невинная ее часть, где рассказывали об инфузориях-туфельках, амебах да тычинках с пестиками, а та, ужасная, с картинками препарированных животных, вен в разрезе и строением желудочно-кишечного тракта. И в больничном крыле мадам Помфри я всегда избегала помогать там, где могла увидеть кровь. Что уж говорить обо мне самой? Ненавижу сам вид крови. И теперь ОН предлагает мне посмотреть на МОЮ руку? Чтобы я увидела, как МОЯ кровь передвигается по МОИМ венам? Увидеть, как движутся молекулы, как делятся клетки? Увольте. Мне такого счастья и даром не надо. На мгновенье появилась мысль о том, чтобы переложить на Северуса выполнение этой работы, но не в моих правилах отступать. Да и… вдруг увидит?..

Делаю над собой усилие и поворачиваюсь к Северусу. Глаза зажмурены, но это не мешает мне видеть очертания его тела. Глубоко вдыхаю и резко выдыхаю. Приоткрываю сначала один глаз, за ним – второй. Вскрикиваю от ужаса – Снейп выглядит как живое научное пособие – кожа куда-то делась, одни вены, артерии и кровеносные сосуды:

— Это ужасно, — вырывается у меня брезгливый стон. Прямо чувствую, как кривятся губы от отвращения.

— Что именно? – и опять я слышу в его голосе ту обиду, которая звучала, когда я смеялась, увидев пар из котла в его голове.

— Вы весь такой… сосудистый… — немного жмурюсь и опять вздрагиваю: — Я вижу ваше сердце… — рука сама тянется к этому органу, и я забываю, как мне противно смотреть на все эти вещи; вид его бьющегося сердца завораживает, кажется, я слышу, как оно стучит… какое-то чудо…

Рука упирается в грудь Северуса, пальцы касаются шершавой ткани сюртука. А вот и пульс. Теперь я ЧУВСТВУЮ удары его сердца…

Постепенно то, что я вижу, становится размытым, сердце оказывается словно в дымке; сосуды, вены, артерии сливаются, а затем и вовсе исчезают – я вновь вижу Северуса Снейпа – во плоти и в одежде, так сказать. Подымаю голову и вижу его напряженный взгляд, он не сводит с меня глаз. Мне чудится, или он перестал дышать? Да я и сама, кажется, забыла о том, что должна вдыхать и выдыхать…

Он наклоняется ближе, я чувствую жар его тела…

Резко встряхиваю головой, с шумом вдыхаю воздух, Снейп отстраняется от меня – наваждение, охватившее нас несколько мгновений назад, исчезло.

— Простите… — мы в один голос сказали это, смущенно отвернулись.

Северус привстал, все это время он сидел на корточках подле меня.

Я тоже встаю с подушки, на которой обычно сижу во время наших экспериментов – один раз упала с дивана, показалось, он слишком близко. А с подушки упать невозможно…

— Я запишу, что появляется возможность видеть органы и системы, в зависимости от желания, — направился к столу.

— Приходится делать усилие, чтобы переключиться с системы на орган, — уточняю я. Он кивает. – Северус?..

— Да?

— Я, пожалуй, пойду. Надеюсь, вы не против? Как-то неважно я себя чувствую…

— Да, конечно, — он тут же встает, откладывает перо и пергамент в сторону, подходит ко мне, — Вас проводить?

— Нет… я сама… спасибо.

— Вы уверенны? – отчетливо слышу заботу в его голосе.

— Разве что… вы не могли бы помочь мне с аппартацией?

Без лишних слов он берет меня за руки, на мгновение прижимает к себе. Мы аппарируем.

Оказавшись дома, почувствовав живительный морской ветер, слегка покачиваюсь, Северус поддерживает меня.

— Вас провести до дома?

— Да, пожалуй, — в этот раз ЗЗ особенно вымотало меня. Все-таки, в человека смотреть намного сложнее, чем куда-то вдаль или сквозь стену…

Он осторожно берет меня за руку, ведет к дому. Уже у двери разворачивается ко мне.

— И все-таки, несмотря на то, что вы весьма сильная ведьма, Гермиона, лучше бы мы испытывали действие ЗЗ на мне.

Ага, и ты в один прекрасный день увидел бы…

— Нет. Я справлюсь. Спасибо, Северус, увидимся завтра, — несколько грубовато прощаюсь с ним.

Выражение его лица становится замкнутым.

— Да, конечно. – как-то насмешливо он легко кланяется и аппарирует.

Немигающе смотрю на то место, где он только что стоял.

Мне же не показалось? Там, в лаборатории, он хотел поцеловать меня? И я тоже этого хотела?

* * *

Дерек задремал у меня на коленях.

Смешно так сопит.

Улыбаюсь. Перебираю прядки светлых волос. Люблю его так сильно… маленький Драко…

При мысли о муже улыбка тускнеет. Я соскучилась. Но все еще не могу пока забыть об этой… женщине… от одной только мысли, что он дарил ей ласки, становится плохо…

«Перестань, — приказываю самой себе. – Не истязай себя. Чем быстрее все забудется, тем быстрее все наладится».

Легко сказать… хотя… зачем же врать самой себе?.. я ведь уже поостыла, как-то отстранилась даже от ситуации… как со стороны… и неправду я говорила Драко – я не не чувствую любви к нему, любила и люблю. Не могу не любить…

Дерек крепче прижимается ко мне, маленькие теплые пальцы запутались в складках моей юбки. Наклоняюсь и целую его в висок, слышу запах его дыхания.

— Гермиона, я прошу про… – вдруг раздается из камина, но предложение обрывается, даже толком не начавшись. Северус.

Прижимаю палец к губам, прошу говорить тише. Немного подумав, жестом приглашаю войти. Все равно не сможем нормально поговорить, если он будет торчать в камине. Точнее, его голова будет торчать в камине. Мне этот способ общения вообще кажется каким-то нелепым. Никогда его не понимала. Легче мысли передавать на расстояние.

На мгновение мой коллега по работе над ЗЗ исчезает, а затем появляется, уже целиком. Несмотря на позднее время, выглядит очень элегантно и собранно.

— Вы хоть иногда из своей мантии вылезаете? – Я сказала ЭТО вслух?

Мысль первая. Вылезает. Я же видела его в халате. Кажется, он еще и в тапочках тогда был.

Мысль вторая. А еще я видела его зеленые трусы.

Мысль третья. Я покраснела. Это даже сомнению не подлежит. Чувствую, как краска смущения покрывает лицо. Хорошо хоть, что в комнате полумрак.

Мысль четвертая. Что его вообще сюда привело? Может, что-то с нашим аврором случилось?

Видимо, все эти мои мысли очень живописно отразились на моем лице, ибо Северус хмыкнул. Клянусь Мерлиновой бородой, он – человек, постоянно сдерживающий свои эмоции – хмыкнул. Нормальный такой человеческий смешок.

Удивлена.

— Простите…

— Пожалуй, сделаю вид, что не слышал этого вопроса, — и опять ни тени чувств на лице. Спокойная сдержанность. Хоть и бывший, но декан Слизерина. Этого холодного достоинства у него не отнимешь.

Присаживается на кресло напротив дивана, на котором сижу я.

— Чем обязана вашему визиту? – шепчу я.

— Наш аврор уже не нуждается в ЗЗ, — так же шепотом отвечает он, задержав взгляд на моем спящем сыне. Нахмурился.

— Он… умер?.. – я в ужасе.

Раздраженно передергивает плечами.

— Нет, конечно. С чего вы взяли? – его шепот напоминает шипение.

— Вы же…

— Я всего лишь сказал, что для него нет более необходимости в ЗЗ, — перебивает он меня. – Он зрячий. Я не говорил вам, Гермиона, но последние три дня я приказал не давать ему ни капли зелья. И он по-прежднему видит. И его способность видеть сквозь стену остались. Ну, и ауру он тоже хорошо видит.

— Но я же?..

Улыбается.

— Нет.

Поджимаю губы. Он не читал мои мысли, это точно. Я бы почувствовала. И когда он успел меня изучить? Или я так предсказуема?

— Вы сейчас Минерву напоминаете. – зачем-то сказал он. Прочистил горло и продолжил: — Те разнообразные способности, которые мы наблюдали с вами, не могут проявляться одновременно. Мы давали ему только то ЗЗ, которое способствовало возвращению зрения. И там была превышена доза беладонны. Я еще не уверен, но, думаю, если длительное время принимать ЗЗ с каким-то одним эффектом, то этот эффект становится постоянной способностью. И, кстати, наш подопечный научился контролировать свое умение. То есть, он видит предметы, как обычный человек, но, приложив определенные усилия, проникает взглядом сквозь стены.

— А я? Я ведь разные виды ЗЗ принимала, но основные компоненты ведь были неизменны…

— Я еще и поэтому посчитал необходимым срочно увидеться с вами. Думаю, настала пора прекратить прием зелья. Самые главные эффекты мы с вами проследили. Остальным пусть другие ученые занимаются. Тем более что сейчас появилось более интересное для меня занятие…

Растерянность – вот слово, которое правильнее всего может описать мое состояние.

Я привыкла видеться с этим человеком каждое утро. Я привыкла к его странному юмору. Я привыкла пить это ЗЗ и испытывать странные ощущения. Все это отвлекало меня от невеселых мыслей и вносило хоть какую-то, но упорядоченность в мою жизнь. Нечестно так сразу отрывать меня от того, к чему я прикипела… и что за более интересное занятие?..

— Если вы так считаете, я не могу с вами спорить, Северус, — выдавливаю наконец из себя.

— Вижу, вы чем-то расстроенны? – интересуется он, как бы между прочим. Подымается с кресла, закладывает руки за спину, подходит к стеллажу с книгами, рассматривает корешки старинных фолиантов.

Замечаю, что слишком крепко прижала к себе Дерека. Он возмущенно ворчит сквозь сон, вырывается. Пора ему в кровать.

— Не хотите прогуляться, Северус?

Он отрывается от книг и смотрит на меня.

— С удовольствием, — после непродолжительного молчания произносит он.

Я подымаюсь с Дереком на руках. Тяжелый. Большой уже…

Смотрю на Северуса. Отворачивается. Неприятно его равнодушие по отношению к моему ребенку. Вроде понимаю его, но все равно неприятно. Хотя… это же Снейп. Мой профессор Зелий, который никогда не любил детей.

Мысленно пожимаю плечами и несу сына в его комнату.

* * *

Возвращаюсь в гостиную.

Застаю Северуса за просматриванием манускрипта, описывающего действие заклятий, произнесенных наоборот. Я оставила его на столике около дивана. Почитываю по вечерам, скоро дочитаю.

— Я уже уложила его. Простите, что задержалась.

Как-то неопределенно пожимает плечами, откладывая книгу в сторону.

Помогает мне накинуть мантию на плечи.

Сдержанно благодарю.

Выходим на улицу. Прохладно. С моря несет соленый воздух, щекочащий нос. Плотнее запахиваю мантию. Волосы развеваются, лезут в рот, мягко касаются щек.

Спускаемся к берегу. Взбираюсь на выступ в большом камне, присаживаюсь.

— Так что же вызвало ваш интерес, Северус? Надеюсь, вы не оставите зелья? Я работала со многими учеными, но, признаюсь, не испытывала и малой толики удовольствия, которое испытываю, работая с вами.

— Благодарю за лестные слова, Гермиона, — в голосе промелькнуло смущение, но это длилось так недолго, что склоняюсь к мысли, что мне это все же почудилось. – Нет. Зелья я не оставлю. Мне сделали предложение поработать в Италии. Появилась идея продлить действие зелья невидимости. К моему старому коллеге, Марко Лоренци попали древние письмена, считавшиеся давно утерянными. Так вот, если нам удастся правильно истолковать написанное в них, мы сумеем, наконец, придать этому зелью столь необходимое свойство, сделаем его… хм… долгоиграющим, если можно так сказать.

Действительно интересно.

— Скажите, а… — резко оборачиваюсь к нему, но договорить не успеваю.

Его лицо вдруг так близко, так неожиданно близко… а выступ… такой скользкий… и я падаю…

Сильные руки хватают за талию, и я оказываюсь прижатой к твердому телу. Подымаю голову, чтобы поблагодарить за то, что удержал, и в этот момент он меня целует.

Не отдавая себе отчета в том, что делаю, отвечаю на поцелуй, обвивая руками его шею. Не отрываясь от моего рта, он слегка приподымает меня, ставит на небольшой камень, чтобы мы хоть немного поравнялись. Мерлин, как чудесно он это делает!.. никогда бы не подумала…

И его волосы… не сальные, как считала всю жизнь, а гладкие и неожиданно мягкие. Вздрагиваю от такого контраста, запускаю пальцы глубже…

Отрываюсь от него, чтобы хоть немного отдышаться – кажется, что целовались целую Вечность…

Глаза в глаза, оба дышим шумно, я почти физически чувствую, как наполняются кислородом легкие.

— Что?.. – каким кощунством кажется мне мой голос, взорвавший эту напряженную, тяжелую тишину между нами. И… не могу продолжить… тянусь к нему, он хочет вновь прижать меня к себе…

Брызги.

Холодные.

Волна ударяется о камень, служивший мне опорой последние несколько минут, и разбивается на тысячи соленых отрезвляющих капелек.

— Гермиона… — Северус видит мое замешательство, хочет что-то сказать, но я не могу, не желаю слушать его. Прижимаю к губам тыльную сторону ладони, затем хватаюсь за юбки и убегаю.

В который раз за последние несколько дней я бегу от близости мужчины. Сначала Драко, теперь Северус…

И еще одна мысль пульсирует в висках.

Он целовал меня или Медею?