Остывший чай (гет)

Я получил письмо. Как бы странно это не звучало, но я не выбросил его. Не выбросил, как все остальные, а осмелился распечатать. Сьюзен сидела рядом на подлокотнике. Ей не терпелось узнать содержание. Она смотрела на письмо таким наивно-ожидающим взглядом, что я не мог не улыбаться.

“Дорогой Мистер Ридберг,

Отдел обеспечения”

— Ты должен согласиться, Рей.

— Сьюзен, дело не в работе. Я обязательно приму предложение.

Дело не в работе. Им плевать: буду я гнить здесь, или же у них в городе. Если я откажусь, у них будет хоть и не очень важное, но доказательство того, что я живу не одни. Доказательство того, что я не хочу покидать эту местность из-за нарушения правил. Они ничтожны.

— Я напишу ответ завтра, а сейчас я хочу, чтобы ты нарисовала мне что-нибудь.

— Ты просто пытаешься меня отвлечь! Ты ничего мне не объяснил! Кто был тот человек? Чего он хотел?

Она спрыгнула на землю и принялась нервно заплетать косу. Тот самый момент, когда она “понимает”. Она хочет всё знать, а ведь когда-то она знала. Когда-то эта девочка зазубривала все законы, все правила, наказания, как и все мы. Если ты забывал один пункт — ты начинал сначала. И так могло продолжаться часами, днями. Но Сьюзен всегда усердно старалась, и ей хватило рассказать всего лишь один раз.

— Ты должна собрать свои вещи, хорошо? Собери только самое важное, всё крайне необходимое.

— Зачем?

— Просто делай то, что я говорю!

У меня заканчивается терпение. Я не могу терпеть её естественного желания, и того, что не могу отвечать на её вопросы. Я мог бы, но молчание — необходимость. Чем меньше знает моя спутница, тем больше у нас шансов на хорошее окончание истории.

Я выхожу на улицу, громко захлопнув дверь. Не знаю почему я сбежал. Я не хочу бродить по улицам в одиночестве, мне не хочется сидеть в грязном пабе за углом. Одиночество тяготит. Что я делаю не так?

Решение приходит сразу. Ноги сами несут меня в единственный дом, где стук в дверь не принимают за бестактность. Я направляюсь к серому дому, как и все остальные на этой улице. Единственное различие — убранный сад перед ним. Здесь нет мусора, старой мебели, или рваных вещей. Это место отличается своей энергетикой, своим настроением.

Я, не задумываясь, стучу в дверь несколько раз. Я пытаюсь делать это как можно тише — мне кажется, что кто-то из остальных жителей может услышать, и меня возненавидят ещё больше. Но разве это имеет значение? Если тебя ненавидят, стоит ли беспокоиться о том, что ненависть усилиться?

— Это ты, Рей? — сразу последовал вопрос. Она, даже не открывая двери, знает, что только я мог решиться на визит.

— Да, Эрика.

Звук ключей, щелчок замка, открывающаяся дверь. Женщина мило улыбается мне, предлагая войти в дом. У неё не заброшенные комнаты, она не живёт в подвале. Зелёный диван, журнальный столик, книжные полки, разные фигурки на верхних полочках. Это место наполняет определенным оптимизмом.

— Я слышала, что проверка в городе,— начала она, заваривая чай,— Не самое лучшее время. Всё обошлось?

— Да, как обычно, — отвечаю я, открывая одну из книг.

— Надо быть осторожнее, сынок. Её, рано или поздно, найдут, и что же ты будешь делать?

— Давайте поговорим о чем-нибудь другом, правда! Я уже устал выслушивать то, как это опасно. Я прекрасно это понимаю, и отдаю себе отчет в том, что может последовать наказание. Не могу я больше думать о ней. Думаете, зачем бы я тогда пришел? Просто посидеть? Вы же понимаете, что это не в моём стиле. Сьюзен требует информации, а я ничем помочь не могу. Так прошу вас, не требуйте ничего от меня вы!

— Ну, хорошо! Вот, возьми чашку. Пей, а то чай остынет. В любом случае, я тебя не осуждаю. А если говорить о другом, то могу похвастаться! Моему сыну предложили работу заграницей.

— Не нравится мне это. Тому тоже предложили работать заграницей. Что они планируют? Очередную секретную организацию? Это не сойдёт им с рук, как всегда, надеюсь.

— Что бы они ни планировали, я рада, что Николас добился того, чего хотел.

— А если его застрелят, как предыдущих агентов?

Её улыбка сразу же угасла. Она опустила голову, медленно помешивая остывший чай. Конечно, она думала об этом, но вопрос никогда не стоял так строго и прямо. Она волнуется за сына, и я не смел задавать подобные вопросы. Но она должна понимать, что ничего не бывает просто так, к сожалению, и её сыночка не ждёт светлое будущее.

— Рей, ты преувеличиваешь. Возможно, это просто совпадение. Я, конечно, тоже сомневаюсь в этом, но надо же надеяться!

— Надежда — единственный ваш аргумент, Эрика. Не хочу так сильно вас расстраивать, честно говоря. Если хотите знать, то Сьюзен пообещала нарисовать что-нибудь.

— Сьюзен? Давно ты её так не называл. Да и я имя уже это подзабыла. Но Сьюзи всегда отличалась от Полли, поэтому я рада, что она вернулась.

— Мне только так кажется.

— Если тебе захотелось так назвать её, значит, были причины. Рисунок я обязательно оценю, даже не сомневайся. Кстати, недавно я встретила Падму, и она сказала, что хочет научиться рисовать. Я сказала, что помогу. Мне кажется, что этот город начинает оживать.

Эрика забрала у меня чашку, и ушла на кухню.