Против целого мира (гет)

К осени жизнь постепенно вошла в размеренную колею. Все дни Лукреция посвящала ребенку, оставляя его лишь для того, чтобы спуститься в лабораторию. Имея наконец возможность аппарировать, она смогла пополнить запасы некоторых ингредиентов и теперь варила не только легальные зелья.

Активизировался осенью и Темный Лорд. Теперь Рабастан зачастую возвращался домой поздно ночью, а иногда и с парой лишних дырок в теле. Обнаружив несколько раз хозяина дома утром без сознания в гостиной, Лукреция приобрела привычку дожидаться его по вечерам, и зачастую это оказывалось вполне оправданным.

А одним октябрьским вечером сработал камин.

— Лукреция! — крик Рабастана нарушил тишину дома и женщина, сидевшая в кресле, уронила пяльцы.

— Что случилось? — взволнованно спросила она, опускаясь на колени перед камином.

— Рудольфус не приходит в себя... Ты не могла бы? — под конец фразы его голос сорвался.

— Сейчас. Открывай камин, — резко поднявшись, Лукреция вызвала пару эльфов. Одному велела принести корф с зельями и темную мантию, другому — отдала распоряжения присмотреть за сыном. — Я готова.

— Лестрейндж-холл, проходи, — сказал Басти и исчез.

Не тратя времени, женщина бросила в камин щепотку пороха и исчезла в зеленом пламени.

Вслед за Рабастаном она последовала по коридорам родового дома его семьи, пока они, наконец, не оказались в просторной светлой комнате, где сейчас лежал старший из братьев. Вокруг него суетился нескладный юноша в черной поношенной мантии, пытаясь хоть чем-то помочь.

Уже первая диагностика показала, что ничего хорошего в состоянии Рудольфуса нет.

— Мордред! Ну почему мы не в Мунго?! — не переставая делать сложные пассы палочкой, воскликнула Лукреция.

— Чего тебе не хватает? — тут же спросил Рабастан. — Может, у Снейпа есть...

— Нужны поддерживающие зелья четвертого уровня минимум, — пробормотала Лукреция, завершая одну вязь чар и тут же начиная другую.

— У меня только второго, — виновато пробормотал мальчишка. Его голос показался знакомым, но женщина не могла вспомнить, где слышала его раньше.

— Моргана заступница! Рабастан, открой мой корф и достань Эликсир Коллума, в третьем ряду флакон с прозрачной жидкостью. В потайном отделении плоская черная коробочка без надписи и рядом каменная палочка. Поставь все на стол, — она отрывисто отдавала команды, не отвлекаясь от главного дела.

Затем она открыла коробочку и на кончик палочки подцепила щепотку порошка. Ссыпала его в колбу с зельем и, быстро закрыв крышкой, резко встряхнула флакон. Жидкость из прозрачной превратилась в мутно голубую. Когда флакон был открыт, из него шел легкий дымок…

— Это же порошок из зубов мантикоры, — завороженно проговорил Снейп, следя за действиями женщины, которая в этот момент поила старшего Лестрейнджа смешанным зельем. — Но он же запрещен к продаже!

— Тоже мне, проблема, — фыркнула Лукреция. — За неимением лучшего сойдет и это.

Она еще раз провела диагностику и, удовлетворенно выдохнув, стала собирать систему, чтобы поставить капельницу.

— Я сделала все, что могла, Басти. Пусть эльфы подежурят возле его постели и в случае проблем сразу зовут меня. Камин не закрывай, — попросила Лукреция, когда все манипуляции были закончены, и она уже собирала свой корф. — Увидимся.

Удивительно, но на поправку Рудольфус шел очень быстро, насколько это было возможно. Вовремя нейтрализованное проклятие не успело задеть жизненно важные органы, а имеющиеся повреждения быстро устранялись с помощью зелий. Единственная проблема заключалась в медленном восполнении магических резервов, но тут поделать ничего было нельзя. На приготовление более сильнодействующих зелий требовалось несколько месяцев, и, хотя Лукреция начала их варить, она все же надеялась, что к тому времени, когда они будут готовы, старший Лестрейндж восстановится и сам.

Когда спустя неделю целительница собиралась в очередной раз навестить своего пациента, неожиданно появился Рабастан.

— Что случилось? Что-то с твоим братом? — тут же заволновалась женщина. За все эти дни Басти крайне редко появлялся у нее, и виделись они чаще всего в Лестрейндж-холле.

— Все нормально, — поспешил успокоить ее мужчина. — Руди пришел в себя.

— Отлично. Я должна его увидеть.

— Стой! Тебе к нему нельзя, — схватил Лукрецию за руку Рабастан.

— Почему? — недоуменно спросила женщина.

— Не стоит кому-либо знать про тебя. Ты же помнишь…

— Рабастан, это твой брат. И я его лечу. Мне сейчас абсолютно наплевать на последствия, но бросить пациента я не могу. И можешь не пытаться меня отговорить. Бесполезно, — она вырвала свою руку из его пальцев и исчезла в камине.

Басти проникновенно выругался на немецком и устремился следом за женщиной, которую догнал у дверей в комнаты брата.

— Руди, я тут это…

— Здравствуйте, мистер Лестрейндж, — вежливо поздоровалась Лукреция, проходя в комнату. — Как себя чувствуете?

— Добрый вечер, мисс Аббот, — сразу узнал вошедшую Рудольфус. — Вроде ничего не болит. Об остальном судить вам.

— Эти мы и займемся, — женщина стала накладывать одно за другим заклинания, иногда хмурясь и делая пометки на висевшем в воздухе листе пергамента.

— Жить буду? — когда с диагностикой было покончено, с легкой усмешкой спросил Лестрейндж.

— Будете, — в тон ему ответила целительница. — Вот только я бы на вашем месте не колдовала ближайшие пару недель, а может и больше.

— Так все плохо?

— Могло быть и лучше. Но мы не в Мунго, и некоторых зелий у нас просто нет, — пояснила Лукреция.

— Если нужны ингредиенты, я могу…

— Дело не в ингредиентах, у меня своих поставщиков хватает, — прервала целительница пациента. — Проблема во времени. Пока будете принимать это. По одному флакону в день, перед завтраком.

На тумбочке возле кровати появился ряд одинаковых флаконов из темного стекла.

— Это все? Больше никаких предписаний? — удивился Лестрейндж.

— Я надеюсь, вы достаточно сознательны, чтобы не пытаться встать. Я зайду завтра, — поднимая корф, попрощалась Лукреция.

— Я провожу, — опомнился Рабастан, который молчал все это время.

Лукреция покачала головой:

— Не стоит, я помню, где камин.

Басти кинул тоскливый взгляд на захлопнувшуюся дверь и обреченно посмотрел на брата, который рассматривал его с веселым любопытством.

— А расскажи-ка мне, дорогой братец, что тебя связывает с Лукрецией Аббот? — откидывясь на подушки, спросил Рудольфус и засмеялся, глядя на выражение лица Рабастана.