Две цепочки следов (джен)

Тем временем в далеком родном Хардостале выходить на свое задание собирался другой дракон, близкий друг Артраана — черно-бирюзовый ящер Хунтерд.

Еще до войны, разгоревшейся семь лет назад, Хунтерд, в отличие от товарища-повесы, был королевским охотником, порядочным подданным своего правителя Хангерда и примерным мужем, собирающимся вскоре стать отцом. Казалось, обращение в дракона перечеркнуло его жизнь: все, что он любил, на что надеялся, осталось в мире людей, а ему суждено было стать изгоем, отмеченным магией Тьмы. Спасла положение Гаруна. Ведьма, которая традиционно относилась к простым людям покровительственно-высокомерно, неожиданно для всех прониклась чувствами обреченных на вечное одиночество черных драконов и стала просить за них свою владычицу, Тень. Та позволила лишь одному, самому близкому человеку для каждого из них добровольно разделить их незавидную участь; простой и безболезненный ритуал, требующий лишь нескольких капель крови да произнесения нерушимого заклятия у колдовского огня, делал свое дело. И верная жена Хунтерда, Лири де Неу, на несмелое предложение мужа ответила «да».

* * *

Ранним утром Хунтерд вернулся с охоты, волоча в зубах тушу оленя. В уютной пещере, которую он обустроил наподобие настоящего дома с коврами на полу и с картинами, светильниками на стенах, уже проснулись все домочадцы: неподалеку от входа, в неглубоком снегу резвились два драконьих птенца с бархатистой бирюзовой шкуркой, еще только начинающей покрываться черной чешуей, а за ними вполглаза следила черная дракониха с серебристыми пятнами по краям крыльев.

Увидев Хунтерда, птенцы бросились к нему, радостно гогоча:

— Папа, папа вернулся!

— Доброе утро, папа!

— Утро доброе, шпанятки! — ответил им тот.

Когда-то Хунтерд мечтал о нормальных детях. С розовой кожей, с ручками и ножками, с нежным пушком на голове. Теперь же он стал отцом двоих маленьких, но очень кусачих драконов… Причем даже не сразу: прежде чем крохотный дракончик впервые увидел свет, Хунтерду на пару с женой пришлось посменно насиживать яйцо. В течение трех месяцев. А когда скорлупа, наконец, треснула, и счастливые родители услышали голос долгожданного малыша, понадобилось еще и думать, что делать с истошно пищащим, вечно голодным птенцом, который не мог даже встать на ноги. Через пару лет цикл повторился.

Артраан, которого не коснулась проза семейной жизни, первое время едва сдерживал хохот по поводу всего этого дурдома, но дружеская затрещина (ну хорошо, хорошо, несколько дружеских затрещин) убедила его посмотреть на ситуацию чуть серьезнее и иногда приходить на помощь молодым родителям: по мере возможностей он приносил для Лири добычу, подменял ее, а порой даже соглашался стать несчастной жертвой детских игрищ. Зато сколько было радости, когда несмышленыши подросли, научились бегать и выражать мысли словами! Хунтерд любил своих детей даже рогато-хвостатыми. И жену свою любил.

Когда отец семейства дошагал до Лири, волоча прицепившихся к хвосту детенышей, и положил добычу на снег, она обеспокоенно посмотрела на мужа и спросила:

— Я вижу, ты печален. Что-то не так?

— На охоте я слышал голос Гаруны. Мне придется уйти.

— Ты же только недавно вернулся! Зачем уходить вновь?

— Помнишь, я говорил тебе о пророчестве? Артраану удалось разгадать один из его куплетов. Необходимо проверить его предположение.

— А когда дядя Ар придет? — спросил тот из птенцов, что был помладше.

— Когда закончит свое задание, Вириль. А, кстати! Он просил передать вам привет! Обещал по возвращении научить вас вырезать фигурки изо льда, — ответил отец.

Птенцы, услышав это, завиляли хвостиками. Но Лири понурилась. Хунтерд знал, что она волнуется каждый раз, когда он уходит — риск не вернуться был всегда. Но поделать с этим он ничего не мог: от выполнения заданий, которые давала Тень, нередко зависели жизни. Чаще всего это были, конечно, жизни попавших в беду чернокнижников, не имеющие никакого отношения к предотвращению общих бед. Однако в этот раз ставки оказались намного крупнее.

— Надеюсь, на пару дней вам еды хватит. Дальше уж придется тебе охотиться самой, — Хунтерд обнял жену. Та коснулась носом его лба. — Вернусь как можно скорее. Обещаю.

— Мы будем ждать. Пусть удача сопутствует тебе!

Попрощавшись с семьей, Хунтерд полетел к месту встречи со своим компаньоном. С Ганмондом.

С Ганмондом была отдельная история… Третий сын короля Хангерда, он имел претензии на трон Хардостала. И чтобы цели достичь, пользовался не самыми честными способами. И все бы у него вышло, если б на его пути не встал вездесущий Артраан. Обращенный в черного дракона, отвергнутый родным отцом принц отправился в изгнание, грозясь обрушить праведный гнев на заклятого врага. Однако время летело, Ганмонд нашел «свою принцессу» и создал семью, немного поумнел. Вынужденный работать бок о бок с другими драконами, стал терпимее. Даже вражда с Артрааном теперь ограничивалась словесными перепалками (а в первый год дело чуть до лапоприкладства не доходило), да и те уже сходили на нет: при любой попытке унизить достоинство черно-зеленого дракона тот прикидывался умственно отсталым, и унижать становилось попросту нечего. Неизменным осталось только одно: Ганмонда по-прежнему бесило, когда к нему обращались как-то иначе, чем на «ваше высочество».

— Доброе утро, ваше высочество! — сказал, приземляясь на вершину холма, Хунтерд.

— Ты опоздал на две минуты. В следующий раз потрудись прийти к назначенному времени, — ответил ему дракон с пурпурными пятнами на крыльях, всилу возраста бывший меньше и легче напарника. Оба дракона взлетели и двинулись на юго-восток.

— Как здоровье Альзарьи⁽¹⁾? — осторожно поинтересовался Хунтерд.

— Жар спал, слава Ревну. Крепнет, — не сдержал улыбки принц.

— Какое счастье! Мы с Лири очень волновались.

Ганмонд признательно кивнул.

— Гаруна сказала, что ты расскажешь детали нашей миссии по дороге, — вернулся он к делу. — Я слушаю.

— Кхм… Появилась информация о «стрелке из забытого клана», — начал Хунтерд, избегая упоминания имени своего друга. — Есть предположение, что это — вождь клана Кергьюз, некий Игрид д`Моук. Разведчики доложили, что он в сопровождении свиты сейчас пересекает границу между Фьерьеном и Иррау в районе верхней излучины южного притока реки Эдги, что вызывает подозрения само по себе. Наш путь лежит туда.

— Действовать по наводке Артраана… Унизительно, — поморщился принц, который был наслышан об источнике информации от Гаруны. — Как он там поживает, кстати?

— Радуется солнышку, ваше высочество.

— Ты огорчаешь меня, Хунтерд.

— Ваше высочество, мне известна причина вашей вражды… Но ведь прошло столько лет! Жизнь продолжается и без золотого венца. Причем ваша судьба складывается намного удачнее, чем судьба вашего «врага». Может быть, вам пора отпустить прошлое и простить друг друга?

— Я дарую прощение Артраану сразу после того, как станцую на его костях. Это наша с ним война, Хунтерд. Не вмешивайся.

* * *

Игрид д`Моук, осейю, похожий на беркута, ехал впереди небольшой колонны соплеменников верхом на своем зурраре, бурую шкуру которого украшал боевой раскрас, сделанный красной и белой краской. За плечами и у седла он держал колчаны с небольшим количеством стрел, а у его пояса висел налуч⁽²⁾ весьма необычной формы. Казалось, дуга лука, спрятанного в него, сгибалась в кольцо. Рядом с вождем на неестественно худой черной лошади, укрытой выцветшей попоной с изображением каких-то гербов, ехал человек в черных одеждах, одной рукой держащий корявый посох со звериным черепом в навершии. Его сопровождали еще девять конных всадников, разодетых в потрепанные одежды былых эпох.

Драконы обнаружили их утром следующего дня, когда те уже пересекли приток реки Эдги и ступили на земли Иррау, да наблюдали за ними, прячась в уже облетевших и припорошенных снежком зарослях плодовых кустов.

— Ого! Вы только посмотрите на его лук! — восхищенно воскликнул Хунтерд, указывая на округлый налуч Игрида.

— Это — лук? Колесо это с пробоиной, а не лук.

— Обижаете, — ответил бывший охотник. — Это лук-рингур⁽³⁾. Самый мощный и меткий, какой только может сделать из дерева простой смертный. С эльфийскими может потягаться. Просто сейчас тетива снята, вот он и скуксился. Эх, знали б вы, сколько он стоит…

Принца вид этого «оружия» почему-то не впечатлил, и он перевел взгляд на спутника Игрида.

— Мне он очень не нравится, — заключил Ганмонд, имея в виду конного всадника с посохом в руке. — Взгляни на гербы, которыми вышита попона его клячи.

— Ему бы не мешало поменять амуницию. С такой и в бой-то идти стыдно.

— Это знаки правящего рода Сенгвейи.

— Что-то слышал… — протянул Хунтерд, далекий от грамоты.

— Королевство Сенгвейя было уничтожено четыреста лет тому назад. Это так, историческая справка.

— Кхм… Какого Кувьена он напялил символику мертвого государства? Неужели это….

— ...некромант.

Помолчав немного, Хунтерд сказал:

— Есть дельная мысль, ваше высочество. Давайте уберемся отсюда… за подмогой?

— Нет. Мы должны узнать больше. За мной, — шепнул Ганмонд, ползком пробираясь ближе к колонне.

Соплеменники Игрида следовали за вождем чинно и безрадостно, отчего напоминали похоронную процессию. Никто из них не шутил, не ругался и не смеялся, не обсуждал политику и своего предводителя в частности. Зато сам д`Моук не без желания разговаривал со своим мрачным спутником:

— ...потребовалось немало усилий, чтобы получить доступ к феоду. Но доклад, который я получил вчера, свидетельствует о том, что они справились и сейчас уже работают в указанном вами месте. Нет сомнений, что к нашему прибытию все будет готово, — удалось расслышать драконам равнодушный голос Игрида.

— Уверен, что им можно доверять? — спросил его металлический голос, исходящий от черной фигуры. Лица конного человека, накинувшего глубокий капюшон, видно не было.

— Они всегда выполняют приказ, не роясь, что и зачем.

— Замечательная это черта — исполнительность… Жаль, что среди живых ей мало кто обладает.

«Вот это точно подмечено,» — подумал про себя Ганмонд.

— А как обстоят дела с Хранителями?

— Больше всех упорствовала владелица Феода, но она вам уже не помешает: мы отослали ее прочь...

— Отослали?! — резко развернулся человек в черном. — Вы должны были убить, а не отослать ее! Любой, кто может оказаться Хранителем, должен быть уничтожен! Мы не достигнем своего, покуда они возятся под ногами!

Кажется, этот странный человек мог бы рассказать незваным слушателям еще много интересного, да судьба распорядилась иначе. Один из зурраров, на котором ехал рядовой осейю, остановился, словно вкопанный, и принюхался. На него налетел позади идущий ящер. Игрид и человек в черном обернулись, глядя на подчиненного, безуспешно борющимся с заупрямившимся животным, уходящим с дороги.

— Куда ты прешь, хеймскури курьок⁽⁴⁾?! Бидду, бидду, комдуйя афтурьи сикьен хоггюсто путче⁽⁵⁾! — голосил его наездник скороговоркой, пиная непослушного зуррара в бока и безжалостно лупя его плетью. Но тот ловко выхватил повод из рук седока и скинул хозяина на землю, перешагнул через него да и застыл, словно изваяние. Раздув ноздри, животное немигающим взглядом уставилось в сторону кустов, в которых затаились драконы. Безмолвие продолжалось секунды две.

— Обыскать, — холодно сказал Игрид.

Драконы, не издавая ни звука, медленно поползли назад. Однако тот зуррар, что привлек к их укрытию ненужное внимание, очевидно, решил, что разведчикам неприятностей мало. Он резко сорвался с места и вперед всех бросился в кусты. За ним приударили остальные ящеры.

— Вот они! — заорал один из наездников, увидевший разведчиков.

— Навоз медвежий! Бежим! — крикнул Хунтерд. Оба дракона вскочили и ломанулись сквозь густые заросли кустов, ища место, с которого можно было бы взлететь. Ганмонд отлягнулся от напрыгнувшего на него зуррара. Другого, что подбежал сбоку, оттолкнул крылом. Наконец, им удалось выбраться на ровное место. Хунтерд отбил атаки еще двух наездников, помогая Ганмонду. Драконы взлетели.

— Комэрдар эст, — промолвил человек в черном, наведя посох на удирающих разведчиков. В их сторону полетел светящийся зеленый шар. Деревья, мимо которых пронеслось это нечто, разом зачахли.

— Берегись! — Ганмонд перевернулся в воздухе и задними лапами толкнул напарника. Они разлетелись в стороны, едва успев увернуться от светящегося шара. Усиленно хлопая крыльями, черные драконы быстро набрали высоту, став недосягаемыми для лучников, и скрылись в неизвестном направлении.

— Теперь о нас знают черные змеи... Ждите беды, — проконстатировал д`Моук.

— Не страшно, — заявил человек в черном, опуская посох. — При следующем их визите мы будем готовы. Думаю, кости "любимых детей Тьмы" станут приятным дополнением к великой армии, которая вскоре станет моей...

— Построиться, — приказал Игрид разбежавшемуся отряду таким голосом, будто ничего и не произошло.

1) Альзарья — маленькая дочка Ганмонда. Пока что единственная наследница его высочества.

Вернуться к тексту

2) налуч — чехол для хранения лука.

Вернуться к тексту

3) лук-рингур в переводе с арфарского языка означает «лук-кольцо». Оружие получило свое название за характерную форму его дуги при снятой тетиве (замыкается в кольцо с противоположной стрелку стороны). Имеет сложное строение: на деревянную основу в некоторых местах приклеивались костяные пластины и сухожилия животных, регулирующие жесткость определенных частей лука. Такой лук не ломается, обладает максимальной дальностью и точностью полета стрелы. Одна из причин заключается в том, что плечи лука, разогнутые из кольца, очень сильно напряжены даже в момент начала оттягивания тетивы.

Автор взял за прообраз ретрофлексный лук. Возможно, вам будет интересно почитать о нем.

Вернуться к тексту

4) в переводе с оссейского: «тупая скотина».

Вернуться к тексту

5) непереводимый местный фольклор с общим значением негодования.

Вернуться к тексту