Хи но Казе (гет)

Коноха. Октябрь, 24 года после рождения Наруто.

Aura Dione ft Rock Mafia — Friends+++

Сай знает, как Сакура мучается в отсутствие Саске, и то, что маленькая Сарада много времени проводит с бабушкой и дедушкой, потому что сама Харуно не бросила любимую работу в госпитале. Но ему, выросшему в совершенном одиночестве — не считая Шина, да и тот у него появился довольно поздно — кажется, что двухлетке нужно больше времени проводить с другими детьми. С Боруто они не сильно ладят, Химавари ещё совсем крошка, ведь родилась в августе, а с тройкой Ширануи и так не легко справиться.

Но раз уж у них с Кику в мастерской завтра целый детский сад под присмотром его и Генмы, то почему бы и Сараду не забрать?

— Что это ты вдруг? — тянет Сакура, сверля его подозрительным взглядом в своём кабинете. — У вас и так проходной двор.

— Вот именно, — поддакивает Сай. — Один дополнительный ребёнок погоды не сделает.

— Ладно, — вздыхает Сакура. — Наверное, ты прав. К тому же, там будет ответственный Генма.

— Я тоже ответственный. — А вот это сейчас обидно было. Вообще-то, со своими он сидит куда чаще, чем его жена, которой, к слову, опять нет в Конохе. Он ещё с прошлого раза не успел соскучиться, а её опять куда-то понесло. У Сая язык чешется напомнить, что Предателя вот вообще уже год с лишним никто не видел, но он прикусывает себе его.

Ни больно делать Сакуре не хочет, ни злить её. И в том, и в другом случае для него это может плохо кончиться.

— Тогда завтра у моих родителей её забери, — Сакура встаёт со своего стула, потягивается и вдруг подходит к нему, вороша волосы на макушке. Так обычно делают только Ящерка и Красавица-сан, от Мымрочки нежностей не дождёшься. А с Кику у них свои ритуалы. — Спасибо, Сараде и правда стоит почаще бывать в компании, она… грустный ребёнок.

Ещё бы ей быть весёлой: мать, конечно, старается уделять ей как можно больше внимания, и дочь свою искренне и крепко любит, но у неё дел и в госпитале много, и вне него тоже.

— Может, пригласишь на ужин Рокудайме? — невзначай бросает Сай и, видимо, не вовремя: хватка в его волосах становится больнючей, потому что когда Сакура напрягается, то плохо рассчитывает свою силу. Ну, раз начал, стоит закончить. — Какаши-сенсей тоже весь делами заваленный. Я сам хотел пригласить команду, но все же заняты.

— Я подумаю, — бросает Сакура в ответ и поспешно выгоняет его из кабинета.

Не подумает, конечно. Мымрочка бежит от себя самой и своих желаний в выси воздушного замка, где Саске ждёт подходящего момента, чтобы вернуться. Впрочем, это не его проблемы: он намекнул, а решение пусть принимает сама.

До него же дошло, пусть и не без помощи Ино, что ему нужно, так и до неё однажды дойдёт. Может, дать совет Рокудайме как нужно правильно кого-то пинать? С другой стороны, их сенсей сам такой же замороченный и наверняка придумал для себя сто причин почему ему нельзя быть вместе с Харуно.

Сай над этим думает и на следующий день, забирая Сараду у Кизаши-сан и Мебуки-сан.

— Привет, Сай, — приветливо здоровается отец Сакуры с широкой улыбкой. Он у неё вообще весёлый и приятный дядька. — Кто бы мог подумать, что ты станешь одной из самых знаменитых нянек Конохи.

Вот уж точно, кто бы мог подумать. Не он сам пару лет назад. Но ему нравится возиться с детьми и смотреть на то, как они учатся чему-то новому. Словно он сам с ними открывает в себе всё новые и новые эмоции. Сай помнит, в какой восторг пришёл, когда его дочь встала на ноги месяц назад. У Кику восторг был куда меньший: Айри как встала, так и начала творить беспредел. Пришлось срочно убирать всё из зала на чердак, под замок, потому что мелкая научилась и по лестнице забираться, а до щеколды пока не дотягивается. Айро встал на три недели позже, но он больше любит сидеть и никуда не ходить. Тот ещё ленивец, прямо как Шикадай. Зато аляпистый хаос он устраивает на стенах, подворовывая отцовские краски.

Это, впрочем, весело.

Особенно весело было видеть морды Карин и Суйгетсу, когда их познакомили с детьми. Хозуки ржал, что Айриме с красно-каштановыми волосами определённо должна будет вырасти и пойти под начало Карин, ведь у них много общего. На что его жена хмыкнула и заметила, что общего у мелкой скорее больше с ним, такая же ненормальная. Айри как раз продемонстрировала любимый трюк: вцепилась всеми своими шестью резцами ему в палец. Мечник даже в воду не успел превратить. Странно, что у неё сразу клыки не прорезались.

— Мы с Генмой-семпаем вернём её вечером, — Сай выныривает из своих мыслей, понимая, что он уже минут пять стоит и глупо лыбится своим воспоминаниям. Впрочем, родители Сакуры его неплохо знают, так что на это Кизаши-сан только понятливо усмехается и жмёт на прощанье руку.

— Привет, Помидорка, — это дурацкое прозвище Сараде дала мать, а ещё зачем-то постоянно готовит ей томатный суп. Словно надеется из дочери копию своего дорогого Саске-куна сделать. Но, кажется, девочке нравится. — У тебя сегодня будет большая компания.

— Болуто тозе? — забавно выговаривает девочка, смотря на него своими внимательными чёрными глазами.

— Нет, Боруто с мамой и Химавари. Будут Шикадай, Айро с Айриме и Хару, Хаку и Хану. Нам нужна была ещё одна маленькая принцесса, чтобы разбавить мальчишек.

А то в ближайшее время пополнение ожидается только у Ли и Юкаты, в следующем июне, и кроме Сарады, Айриме и маленькой Химавари вокруг сплошные пацаны. Не то чтобы кто-то жаловался, конечно. Кроме Ино, которая, смотря на дочь лучшей подруги, говорит, что тоже хочет девочку. И готова хоть десять штук родить, но боится, что её муж от неё в таком случае сбежит, наплевав на всякую ответственность. Не сбежит, конечно, но и Ино не дура постоянно ходить с животом. Это у них такие шутки.

Накику вот точно не захочет больше, но Сай радуется и тому, что у них есть, ему вполне достаточно. Ещё бы видеть её дома почаще, и было бы совсем прекрасно. Он знает, что с ней всё в порядке, и она знает, что всё в порядке с ним, но убеждаться в этом лично всё же куда приятнее. Без неё он иногда всё же мучается бессонницей и беспокоится, что в любой момент она найдёт себе неприятности.

Ладно хоть миссии она выбирает себе в основном посольские, никак не связанные с опасностью. И обычно уходит не одна, зная, что ему так будет спокойнее.

— Хватит киснуть, — ухмыляется Генма, затаскивая в зал кружки с кофе. Из мебели здесь остался только диван, новенький, потому что из его уже все пружины давно наружу вылезли, и Сай самолично отнёс этот хлам на свалку. И ещё идеально круглый столик, смастерённый Ямато-тайчо, так, чтобы дети не выкололи глаза об углы, хотя Айри всё равно уже три раза успела себе шишку об него набить. — Наши скоро вернутся, они в Водопаде, это совсем близко.

Потому что на этот раз Кику ушла вместе с Ино, и Саю несколько спокойнее знать, что она с их общей дорогой подругой, которая ещё и ирьёнин и прекрасный психолог. Собственно, поэтому Сай с Генмой решили собраться вместе и собрать детей. Ширануи тоже любит с ними возиться, в отличие от своего лучшего друга Райдо, который любит только трахаться в Суне, без всяких ответственностей.

— Я не кисну, — вяло врёт Сай. Прямо сейчас он киснет, потому что запах кофе напоминает ему, что это не Кику его варила. — Не представляю, как Мымрочка ещё не спятила без Учихи, видимо, не так уж сильно его любит.

Он говорит тихо, хотя среди детского гвалта вряд ли кто-то его слышит. Сарада чем-то занята с Айро и Шикадаем, Айри, Хару и Хаку устраивают какие-то преследования друг за другом — благо зал мастерской довольно большой — а Хану, задрав голову, очень внимательно разглядывает те картины Сая, которые остались на стенах где-то практически под высоким потолком.

— Решил посплетничать? — хмыкает Генма. — Или заделаться свахой?

— Мне жалко её, — Сай вертит в руках кружку, но делает единственный глоток: кофе совсем не такой, к какому он привык. И сахара на пару крапинок больше, чем он любит. — Она же упрямая, сколько она тут будет совсем одна? Сакура достойна лучшего, а не этого. Она же замечательная.

Только бьёт больно, когда что-то, по её мнению, он говорит не так.

— Её столько раз пытались переубедить… — Генма задумчиво смотрит на своего младшего. Хану не похож на братьев, он куда более покладистый. И хитрый. И даже внешне он отличается от них, с каштановыми волосами и светло-голубыми глазами: он, наоборот, кареглазый блондин. — Она должна сама рано или поздно понять, что ничего у неё не получится с тем, кто к ней не стремится. Кику-чан же поняла.

— Ага, я ей два года глаза мозолил, чтобы до неё дошло — фыркает Сай. Ему до сих пор обидно, но дружить с ней тоже было приятно, ведь Кику всегда сильно заботилась о тех, кого искренне считала близкими друзьями. Даже тех же Узумаки-Хозуки. Вот уж совершенно неожиданная дружба вышла, а ведь они действительно друг к другу привязались. Акеми называют крёстной Айро, а Карин себя считает крёстной Айриме. Что бы она ни говорила про девочку, но, кажется, мелкая ей понравилась. Оценила, как та укусила Суя.

— Ну, и до Сакуры дойдёт, — говорит Генма. — В том числе, что её дочь станет куда счастливей, когда счастлива будет её мама.

Только когда это будет? Завтра? Через год? Через четыре?

Вечером Сарада засыпает у него на руках, а на полпути к дому Кизаши-сан и Мебуки-сан его перехватывает Сакура. Смотрит очень странно, словно пытается прикинуть, смотрелся бы её собственный так-и-не-муж со своим ребёнком на руках так же гармонично.

— Я отпросилась с дежурства, — поясняет Сакура, протягивая руки и забирая дочь. — И родителей предупредила, так что можешь к ним не идти.

— Хорошо, спасибо. Детям было весело. Можем ещё как-нибудь сорганизоваться.

— Да, — Сакура заправляет за ухо прядь и вздыхает. — Я, наверное, тоже хочу присоединиться. Я ужасная мать, да?

— Нет, — он не считает, что она ужасная. Кику, можно подумать, лучше. Он считает, что она такая же потерянная, каким он сам был когда-то. — Но, конечно, всем будет приятно тебя почаще видеть. И надо всё-таки сходить на совместный обед. Или ужин.

— А с Саске ты не хотел, — внезапно фыркает Сакура и тихо смеётся, чтобы не разбудить дочь. — Впрочем, я могу понять почему. Ладно, я поговорю с Рокудайме-сама. Он, кстати, тоже предложил с Сарадой посидеть. Наруто в следующем году станет Хокаге, так что пользуется возможностью на него перевалить большую часть дел.

— Бедная Хината-сан, — замечает Сай.

— Бедный Наруто, — закатывает Сакура глаза. — Он совершенно не приспособлен к сидячей работе.

— Привыкнет. Это же была его мечта, стать Хокаге.

Сай провожает Сакуру до её с Учихой дома, и они договариваются на субботу.

Теперь ему нужно договориться с Наруто и Ямато-тайчо о том, какие причины они трое придумают, чтобы в последний момент не прийти.

Суна. 31 декабря, 24 года после рождения Наруто.

Bebe Rexha ft Ty Dolla $ign ft A Boogie Wit da Hoodie — Family +++

Мичиру рождается поздно вечером тридцать первого декабря. Ханаби, когда у нее отходят воды, сохраняет удивительное спокойствие: ее происходящее словно вообще не беспокоит. У нее все ровно в срок, так что она заранее была готова, что будет рожать именно в этот день. Канкуро даже кажется, что она точное время знала. Со слов Акеми все Хьюга ужасно пунктуальны и не любят менять свои планы, так что неудивительно, что Ханаби родила ни днем раньше, ни позже, чем предсказывали ирьенины. Все, лишь бы только порядок был!

В родильные покои с Ханаби идет Акеми, потому что Канкуро там не место, а Гааре Ханаби заходить запрещает, еще и Ичи велит за ним присмотреть. То ли она не хочет, чтобы дорогой муж видел ее такой, то ли ей попросту не до него: не приведи Ками-сама, еще грохнется в обморок, пока она рожает, еще и возиться с ним придется. Нет уж, если с ней и должен кто-то быть, то пускай это будет Акеми, хотя и это не сказать, что Ханаби так уж и необходимо. У нее все под контролем, все как положено, все четко в рамках нормы.

Ичи отвлекает Гаару разговорами и внимательно следит за его состоянием. Да уж, все переживают об отце куда больше, чем о матери с ребенком. И смех, и грех.

Мальчик рождается без каких-то эксцессов, он весь красный и сморщенный, но Гаара смотрит на него, как на какое-то невероятное чудо и протягивает чуть дрожащие руки, когда ему передают младенца.

Канкуро становится как-то неспокойно, поэтому он страхует племянника, придерживая ладонь Гаары. Вряд ли его младший брат может выронить своего драгоценного сына, но фиг его знает. Вон как разнервничался, аж глаза стали влажными! Акеми умиляется этому и жалеет, что у нее под рукой нет фотоаппарата, потому что такого Гаару определенно нужно запечатлеть.

Акеми продолжает умиляться и тогда, когда они возвращаются к себе. Она восхищается Мичиру, его маленькими ручками и ножками и тем, как забавно он причмокивает пухлыми губами. Рождается он темненьким, в мать, интересно, какие у него будут глаза. Пока они странного сероватого цвета — то ли в бирюзу уйдут, то ли посветлеют. Им, в принципе, все равно, но было бы забавно, будь у племянника отцовские глаза.

Красивое сочетание, вздыхает Акеми, на мгновение замирая и рассматривая самого Канкуро. О чем она думает в этот момент совершенно неясно, а спросить он не успевает, потому что она сразу же перескакивает на другую тему.

На днях в Суну прибудут все родственники со стороны Ханаби, чтобы посмотреть на Мичиру. Хиаши-сан и Неджи с Тентен, Наруто и Хината с детьми, может быть, подтянутся Шино с Мацури и Ли с Юкатой, скорее всего появится и Яхико, у которого с Ханаби давняя дружба. Кажется, речь шла еще и о команде Конохомару, которая давно хотела навестить свою подругу, но в этом Канкуро не уверен. Он-то больше всего ждет Темари с мужем и сыном и семейку Ритсуми. У Накику от дочери глаза на лоб лезут, и не потешаться над ней просто выше его сил.

К тому же, она сама за словом в карман не лезет, а Канкуро скучает по их пикировкам. Не с Акеми же ему практиковаться в язвительности и острых шутках? Его невеста хоть и привыкла ко всему, но такое не любит. С нее станется и обидеться на какую-нибудь особенно своеобразную шутку. Забавно, но друг с другом они всегда шутили как-то иначе: он ее жалел, берег и баловал, ограждая от собственного склочного нрава. Все же, между ней и Накику есть огромная разница, сестра-то его как минимум никуда никогда от него не денется.

А Акеми, с которой они вроде как определили дату свадьбы, вполне может. Он иногда вспоминает, как мотнулся за ней в Щимо, какой потерянной и несчастной она была, когда он не разговаривал с ней всю дорогу до Конохи, и какой заплаканной он забирал ее из ресторанчика. У нее есть привычка хорохориться и храбриться, она хорошая куноичи, которая умеет отключаться от всего, когда это нужно для дела, но она внутри нежная. Вокруг ее стержня все мягкое-мягкое. Выросла Акеми в сытой Конохе, в любящей семье, и хоть и стала песчаницей, а все равно отличается даже от той же Накику, обжившейся в Листе.

Ханаби, и та, суше, но у нее и характер другой.

— Он такой славный, — тянет Акеми, падая в кровать и прижимаясь к Канкуро ногами. Он лениво улыбается, поворачивая голову к девушке. — Но Айро слаще. Только не говори никому! Айриме тоже милая, не знаю, по чему там стонет Кику-анэ.

— Они тебе больше нравятся просто потому, что все, что связано с пигалицей, у тебя возводится на какой-то пьедестал, — фыркает Канкуро привыкший к тому, что больше всего влияния на Акеми, помимо него, у Накику. Он даже не знает, как так вышло, но эти две притянулись друг к другу как магниты. Видимо, это судьба, ведь и их бабушки были близкими подругами.

— Нет, они просто сами по себе мои милые пуговички, — смеется Акеми и целует Канкуро в плечо. На несколько долгих мгновений она затихает, рисуя пальчиком какие-то узоры на его груди. Ему немного щекотно, но, в целом, терпимо, и он даже успевает задремать, прежде чем Акеми снова начинает говорить. — Куро, помнишь я лет пять назад предлагала нам завести ребенка?

— М? Ты про то, когда на нас давили старейшины? — Тот период Канкуро помнит прекрасно, потому что достали его тогда все старики без исключения. Поразительно, что тогда обошлось минимальным количеством жертв. Будь воля самого Канкуро, то все было бы куда более кроваво.

— Давили? Они перестали разве? — удивляется Акеми. — Они все еще ж осаждают и тебя, и Гаару, разве нет?

— По сравнению с тем, что было, это херня, — фыркает Канкуро. — Так к чему ты про это вспомнила, а?

Акеми облизывает губы и смотрит куда-то в сторону. Она кажется ему неожиданно смущенной, что уже большая редкость.

— Мы же вроде решили пожениться осенью, так? — зачем-то уточняет она то, что они уже обсуждали. — В общем, я тут подумала, что хочу перестать пить таблетки до свадьбы.

Теперь наступает черед Канкуро удивляться. Этого он от нее услышать никак не ожидал. Они только со свадьбой решили, а она уже и ребенка хочет? Он-то не против, — еще бы он был против! — просто полагал, что и тут подождать придется.

— Серьезно? До свадьбы? — уточняет Канкуро и перекатывается на бок, подпирая голову рукой. — А почему? Залететь не боишься?

— Ага, сразу и залечу, — закатывает она глаза и продолжает рисовать узоры на его груди, поднимаясь выше к шее. — Не хочу тянуть, надоело. Мы десять лет вместе, я тебя люблю, ребенка от тебя хочу, ну и…

Канкуро прерывает ее поцелуем. Кто он, чтобы с ней спорить? К тому же о том, что хочет сам?

Когда к концу недели до Суны наконец-то добираются все дорогие гости, Накику первая замечает его подозрительно довольное лицо.

— Что с твоей рожей? — спрашивает она, стоит только Канкуро к ней подойти. Он приобнимает ее за плечи и дергает за отросшие волосы. — Ты чего счастливый такой? Ако-имото татуировку с твоим именем сделала, или что?

— Она хранит мне верность и не станет ничего такого делать без меня, — подает голос Сай, который выглядит отдохнувшим.

Двойняшек они решили оставить чете Ширануи и посвятить немного времени себе. Идея явно принадлежала не ему, а Накику. Темари вот с собой Шикадая взяла, как и Наруто с Хинатой своих двоих. Но им и легче, потому что дедушка и дядя тут как тут, чтобы помочь и присмотреть за ними.

— Мне иногда кажется, что Сая, Гаару и Ли она любит больше нас с тобой, — признается Канкуро, наблюдая, как Акеми обнимает Сая.

— Ей нравится все милое, — пожимает плечами Накику. — Щенята, котята, ее ящерицы.

— Ладно Ли, а что милого в Гааре и Сае?

— А в твоей размалеванной роже?! — Накику кидает на него взгляд и начинает щипаться, отстаивая честь и достоинство своего мужа, а Канкуро хохочет, потому что у него в жизни все прекрасно.