Идеальная леди | Una perfecta señorita (гет)

Тео вздохнул, наблюдая, как Драко недовольно ворчит. Со своего места за столом Слизерина Драко с презрением смотрел на Крама, который разговаривал с Грейнджер.

— Можешь прекратить бурчать, как старый ворчун? — спросил Тео.

— Оставь его в покое, — сказал Блейз с некоторым весельем, глядя на Драко. — Он смотрит, как его милая умница увлечена этим очень интересным Виктором Крамом.

— Знаешь, что у меня есть такого, чего нет у Крама? — сказал Драко, сердито. — У меня есть книги Грейнджер. И мы знаем, насколько она ревностно относится к своим драгоценным книгам.

— Ага. Что еще? — спросил Блейз, смотря на Тео с интересом, подстегивая его продолжать.

— Крам не может поддерживать такие обсуждения, как те, которые мы ведем о прочитанных книгах, — продолжал Драко. — Кроме того, когда закончится Турнир, он вернется в Болгарию.

— Но он может поддерживать переписку? — возразил Тео.

— Ты не имеешь права высказываться. У тебя есть Поттер, которая всегда держит тебя за руку, — сказал Драко с нахмуренным лбом. — Практически все остальные наследники сдадутся. Даже Блейз больше интересуется Джинни Уизли.

Тео улыбнулся про себя на утверждение Драко.

— Она такая красивая, — вздохнул Тео. Он посмотрел на стол, где сидела Корделия, разговаривая со своей группой друзей, всегда улыбающаяся, что-то в ней заставляло ее сиять.

Они услышали, как Драко продолжает говорить о Краме, когда к ним подошел Лонгботтом с серьезным выражением лица.

— Что с твоим лицом? — спросил Блейз.

— Я слышал что-то от Падмы Патил, — сказал Лонгботтом, усаживаясь, а затем посмотрел на Тео. — Это правда, что ты поцеловал Корделию в библиотеке?

Тео уставился на Лонгботтома.

— Что ты говоришь? — спросил Тео.

— Падма сказала мне, что Парвати услышала, как Лаванда Браун сказала, что ты и Корделия целуетесь, — ответил он серьезно. — Также кто-то из Равенкло видел, как вы целовались среди кустов на Йольском балу. Лаванда Браун уже рассказала всей башне Гриффиндора, что вы заходите в пустые классы, чтобы поцеловаться.

— Это… — сказал Тео, глубоко вздохнув. — Это был всего лишь поцелуй, ты знаешь, что я очень уважаю ее.

— Я знаю Корделию, мы духовные братья, я люблю ее, как если бы она была моей кровью, — сказал Лонгботтом. — И я надеюсь, что ты отправишь ей официальное предложение о ухаживании в день ее рождения, потому что я не потерплю, чтобы моя сестра была просто чьим-то увлечением. И я не буду один, будет Рене, ты видел, как он поступил с Роном. И не говоря уже о Эовин, она опасна.

— Это мои намерения, Лонгботтом, — ответил Тео. — Отправить ей предложение и надеяться, что оно будет принято.

— Хорошо, — Лонгботтом встал. — Я сказал все, что хотел, ухожу.

Трое смотрели, как Лонгботтом направляется к столу Гриффиндора, где Фрейзер смотрела в их сторону с серьезным выражением лица.

— Тебе только что угрожал человек, от которого мы не ожидали, что он будет угрожать хоть кому-то, — сказал Блейз.

— Лучше, чтобы мой дядя Сириус не узнал об этом, иначе он выцарапает тебе глаза, — добавил Драко.

— Спасибо за поддержку, Драко, — сказал Тео сердито.

Кто был тем человеком, который говорил ложь? Ему никогда бы не пришло в голову целоваться с Делией среди кустов, это было бы неэтично. Его воспитали уважать за девушками, и Делия заслуживала, чтобы за ней ухаживали должным образом.

* * *

— Не кажется ли тебе, что этот сари красивый? — спросила Падма, показывая Корделии журнал. — Парвати и я уже выбираем наши наряды для празднований свадьбы Кирома. Наша будущая сестра — очень очаровательная девушка из Марокко. Знаешь ли ты, что она хорошая танцовщица? Она предложила научить нас с Парвати арабскому танцу.

— Как Шехерезада из «Тысячи и одной ночи», — засмеялась Корделия.

Они встретились в конце урока Гербологии. Гермиона, Панси и Дафна уже ушли в общую комнату, и Корделию перехватила Падма, сказав, что хочет узнать ее мнение о чем-то.

Поэтому они шли к общей комнате Равенкло, просматривая журналы Падмы.

— Этот оттенок зеленого очень красивый, — прокомментировала Корделия.

— Мне понадобятся три разных сари, — сказала Падма. — Три дня праздников.

— Ух ты, три дня, — сказала Корделия, впечатленная. Она была поглощена просмотром нарядов, которые показывала ей Падма, когда вдруг столкнулась с кем-то. — О, мне очень жаль!

Корделия увидела девушку, похоже, старшекурсницу, смотрящую на нее с недовольством. У нее были волосы цвета клубничного блонда, очень волнистые, которые спадали на плечи.

— Смотри, куда идешь, насекомое, — сказала девушка очень недовольно, вставая.

— Извините? — спросила Корделия, немного обиженная на то, как она к ней обратилась.

— Мариетта, не будь такой грубой с Корделией, — ответила Падма очень серьезно.

— Я сделала ей что-то? — спросила Корделия, никогда раньше не видевшая ее, поэтому не знала ее фамилию.

— Ты притворяешься святой, когда все знают, что тебя поймали целующейся с Ноттом в садах в день бала, — сказала девушка очень недовольно.

— Это ложь, — сказала Корделия.

— Полная ложь, — сказала мелодичная голос. Никто из троих не заметил присутствия девочки младшего курса.

Она была немного ниже, с большими сияющими голубыми глазами и волосами, украшенными множеством бабочек.

— Не лезь не в свои дела, Лунатичка, — сказала Эджкомб, толкнув девочку и уходя.

— Луна! — Падма помогла ей встать. — Ты в порядке, Луна?

— Да, ничего страшного, — сказала Луна.

— Она полная грубиянка, — прокомментировала Корделия. — И лгунья.

— Она завидует, — ответила Луна.

— Завидует чему? — спросила Корделия.

— Она влюблена в Сю Чанга, — прошептала Луна, как будто это был секрет. — Но все говорят, что ты нравишься Сю.

— Это абсурд, — ответила Корделия. — И я злюсь, что кто-то распускает такие слухи о мне. Это создает впечатление, будто я легкомысленная кокетка.

— Это пройдет, — успокоила ее Луна. — Ложь не длится вечно.

Корделия тяжело вздохнула, думая о том, кто был так глуп, чтобы поверить в эти ложные слухи, и надеясь, что они не наберут больших оборотов.