Неправильно... или? - 2. Приключения в Хогвартсе (гет)

Когда наступил понедельник, мы сразу поняли, что это будет очень тяжелый день. Ну, по крайней мере, для профессора Амбридж. Об этом мы позаботились накануне. Верней сказать — не мы все, а близнецы Уизли, продвинувшие в массы замечательную идею. Нет, ну остальные, в том числе и я, конечно, тоже участвовали, но являлись всего лишь исполнителями великого и ужасного замысла.

За завтраком Снегг привычно листал какую-то анатомическую книжку. Амбридж привычно сидела рядом и меняла цвет лица с розового на бледно-зеленый, а мы наяривали в три горла будущее содержимое наших желудков.

После завтрака Снегг, проходя мимо нас, стряхнул невидимую пылинку с рукава своего плаща. Ага, значит, все в силе. И точно — прежде, чем все студенты покинули зал, Долорес огласила список из двадцати фамилий, в которые входили представители Гриффиндора, Когтеврана и Слизерина. По непонятной причине жаба в розовом пока что не трогала пуффендуйцев. Видимо, логично предположила, что уж представители «желтого» факультета безобидней младенца… С логикой у нее напряг, я уже об этом говорила, да?

Так вот, едва был закончен завтрак, как профессор потребовала, чтобы мы все остались, в большом зале, после чего отвела нас в свой кабинет.

— Итак, дети, проходите. Хотите чашечку чая с конфетами?

— Конфеты в чай кидать необязательно, профессор. Да и не думаю, что нам всем будет удобно пить из одной чашечки — негигиенично это, да и… — начала было Теф.

— Ну что ты, деточка, я намереваюсь предложить по чашке чая каждому из вас. А потом мы поговорим обо всем, как старые добрые друзья, верно? — Амбридж выдавила из себя самую слащавую улыбку, на которую только была способна и, дождавшись кивков студентов (а куда им было деваться? Только согласиться и оставалось), принялась наливать всем горячий напиток из чайника. Разумеется, в состав напитка входили не только вода и чайные листья.

Практически одновременно мы все поднесли чашки ко ртам и сделали по глотку. То, что произошло в следующий момент, заставило Амбридж едва ли не поседеть, а потом — кинуться за мадам Помфри.

К моменту, когда колдомедик прибыла на место происшествия, кабинет профессора Амбридж был основательно уделан блевотиной и кровью, а на полу чуть ли не рядком лежали шестнадцать великолепных тел. Ну, наших, в смысле. Я могу представить, как это великолепно выглядело и какие эмоции испытывала розовая жаба...

Я очнулась довольно быстро — быстрей остальных, но вида не подавала, контролируя состояние своего организма, чтобы оно соответствовало тому, что было у соучастников. Но именно я превосходно слышала обрывки разговора Амбридж с несколькими преподавателями, в если быть конкретней — с деканами всех четырех факультетов.

Она пыталась вывернуться, сообщить об опасности для Министерства и магического мира и своих действиях, направленных на предотвращение этой опасности, но ничего не удавалось — в этот раз ее буквально давили числом. Само собой, ничего серьезного эти люди ей сделать не могли, но после долгих дискуссий Долорес поняла — право на использование Сыворотки Правды для допросов ей отстоять не удастся, а последующую неделю придется отвечать на «кричалки» родителей учеников.

Неделя началась для Генерального Инспектора, мягко говоря, паршиво. Что же до нас… Очухались мы с легким недомоганием в больничном крыле и сразу же получили повод для радости, когда мадам Помфри сообщила о том, что до завтрашнего утра мы оставлены в Больничном Крыле исключительно на случай, если проявятся еще какие-нибудь последствия действия Сыворотки Правды на наши неокрепшие детские организмы.

На самом-то деле, конечно, загвоздка была вовсе не в Сыворотке, а в Забастовочных Завтраках от близнецов Уизли. Эта парочка за годы обучения в Хогвартсе нашла своего рода золотое дно — занялась производством всяких штук для быстрого заболевания чуть ли не в промышленных масштабах. И, разумеется, для дела они предложили воспользоваться плодами их трудов, обломав Амбридж малину с допросом. Ну само собой, какой может быть допрос, когда после одного глотка чая с сывороткой правды большая часть допрашиваемых обзавелась носовыми кровотечениями и температурой, а также стала блевать дальше, чем видит?

Благо, что эффект близнецами был отрегулирован и уже парой часов спустя мы все окончательно избавились от неприятных симптомов и занялись подходящим делом для больных и несчастных — принялись читать.

Вот чем мне нравится Хогвартс, так это тем, что большинство местных умели и любили читать. Да, само собой, литература у всех была разной: кто-то штудировал маггловскую фантастику, кому-то были интересны спортивные журналы, а кто-то и вовсе предпочитал изучать только ту литературу, которая могла помочь в учебе… Но все-таки, по сравнению с пятнадцатилетними детьми конкретно моей родной школы, ученики Хогвартса в плане любви к чтению выгодно отличались в лучшую сторону.

Ну, разумеется, чтение у нас было только до темноты. Ну а что, стоило надеяться, что шестнадцать молодых людей подросткового возраста будут тихо и мирно лежать в кроватях и прикидываться больными? Нет, мы же не такие простые.

После наступления вечера кто-то из близнецов Уизли подлил сонного зелья в вечерний чай мадам Помфри, а уж после этого началась пижамная вечеринка! Нет, ну а как иначе это было назвать, если мы все в пижамах… Веселье удалось на славу, хотя я подсознательно ожидала какой-нибудь подставы. Нет, ну правда, ведь всегда высока вероятность того, что кто-то помешает, войдет в палату в самый интересный момент, а именно:

— когда особо ушлые представители нашей компании умудрились пробраться на кухню за жрачкой и непонятно где достали ящик сливочного пива, который мы вшестнадцатером и приговорили за пару часов;

— когда из подручного материала была трансфигурирована гитара, ударная установка и пара виолончелей, после чего мы попытались создать своего рода рок-версию гимна Хогвартса;

— когда я показывала остальным, как правильно делать сальто, что было запрещено школьными правилами, а следовательно — вызывало много интереса у любителей эти правила понарушать;

— когда близнецы Уизли таки уговорили меня спеть одну из песен, которую услышали во время совместного с альтернаторами времяпровождения…

Но нет, ни тогда, ни позже, ни под утро, когда мы основательно устали и таки приняли решение немного поспать, к нам в палату никто не пришел.

Правда, когда мы шли на завтрак, Альбус Дамблдор, проходя мимо меня, промурлыкал себе под нос едва слышно знакомый теперь уже каждому из нас мотив… Но, возможно, мне просто это показалось, верно?

* * *

Вечер понедельника пройдет в непривычной атмосфере тишины и покоя — именно так он думал, когда зашел в свою спальню и, быстро переодевшись в ночную рубашку, лег в кровать. В тот же самый момент из-под кровати высунулась рука и схватила его за лодыжку.

Одновременно с выкриком не совсем приличных выражений, узнанных у Шепард, он послал в руку невербальное заклятие оглушения. Руке было пофиг, а уже секундой спустя из-под кровати выкатилась, оглушительно хохоча, обладательница этой самой руки.

— Ну и реакция у тебя.

— Здравствуй, любимая, — решил он поздороваться в своей привычной саркастичной манере, своим приветствием как бы вопрошая, какого черта ей понадобилось появляться таким образом.

— Что — даже не проверишь, что это я?

— Я сомневаюсь, что кто-то кроме тебя способен пройти через защиту, которую я установил на дверь своей спальни.

— А я-то думала, что это меня так щекочет? — Лили снова рассмеялась и, грациозно прыгнув вперед, растянулась на кровати прямо рядом с ним. — А тебе тут, судя по всему, не так уж плохо и живется? — она перехватила его руку своей и бережно провела указательным пальцем по мозолям, которые все-таки появились, хотя и не были, как грозилась Шепард, кровавыми и рваными.

— Как видишь, нахожу себе занятия по мере сил и возможностей. Ты по делу, или…

— А ты хотел, чтобы я приходила только по делу?

— Лили…

— Что, Лили? Лили что, просто проведать любимого не может прийти? Кстати, уже помог бы даме с одеждой — у тебя, знаешь ли, не крайний Север и мне малость жарковато…

Дважды упрашивать его не пришлось и некоторое время они были заняты. Очень заняты. Настолько, что было абсолютно не до разговоров и даже не до размышлений. Хотя разговор к ней у него был, и очень важный. Поэтому он предпочел его начать, как только выдалась такая возможность.

— Где планируешь отмечать Рождество?

— А куда ты сочтешь нужным меня утащить по наущению нашей общей знакомой?

Встречный вопрос загнал его в тупик. Она его считала! Хотя нет, нет… Это он бы почувствовал… Но… Но как тогда? Девушка усмехнулась и щелкнула по запястью, активируя наручный компьютер. На появившемся мониторе высветилось Больничное Крыло, сразу же стал слышен чистый звонкий голос Айрин, как раз-поющий что-то из репертуара ее любимых групп, а также стали видны пятнадцать других студентов, часть из которых составляла «музыкальную группу», а часть — пыталась танцевать под ту жуть, которую сие поколение почему-то называло музыкой. Видно было всех, кроме Айрин, но значит ли это, что…

— Да-да, все, что записывает ее визор, передается мне в режиме «онлайн» и в Full-HD качестве, — фыркнула Лили. — Позволяет быть в курсе того, какая жидкость ударяет вашей гоп-компании в разные моменты времени. Так что, где отмечаем Рождество?

— Так просто… А Рин боялась, что придется тебя обманом куда-то выманивать.

— Эх Северус, Северус… Я что, стала похожа на дуру еще больше, чем была раньше?

— А как же «за своих — порвем»? — принялся подначивать он ее.

— Если на нее кто-то нападет первым — порвем. А если она сама ищет приключений на свою жопу и при этом сознательно отказывается от моей помощи по каким-то причинам… Знаешь, если я далеко не дура, то эта мелочь — тем более. Уже сейчас о ней говорят, как об одном из возможных руководителей Базы, так что, думаю, знает она, во что ввязывается.

— Значит, ты знаешь и…

— И про ту рыжую, — фыркнула Лили. — Как много я знаю и как мало об этом знает сама Рин. Давай уговор? Ей об этом и не надо знать в дальнейшем, идет?

— И снова я чувствую себя двойным агентом, попавшим в переплет, — рассмеялся он.

Девушка прижалась к нему, положив голову на плечо.

— Только мы с Рин будем похуже Дамблдора и Реддла, — ее мурлыкающий тон и откровенное заигрывание с ним привело к повторению пройденного за последние два часа материала.

Много о чем они разговаривали этой ночью. В перерывах, естественно, между другим, куда более приятным и интересным занятием. Но о деле больше не заикались — у альтернаторов с этим было очень строго, редкий отдых ценился и охранялся от рабочих дрязг пуще философского камня.

Поспать этой ночью так и не удалось. С одной стороны — он был рад, с другой — приходилось прикладывать максимум усилий, чтобы никто из студентов не увидел слизеринского декана зевающим во весь рот или засыпающим на ходу, удобно оперевшись на стенку или пустые рыцарские доспехи. К счастью, самообладание и высокая выдержка привели к тому, что он ни разу за этот день не прокололся. Правда, уже к вечеру начал отчаянно скучать по Лили. Ну ничего, до каникул осталось всего лишь три дня, а уж три дня потерпеть можно…

* * *

Миссис Уизли любила праздники. В основном потому, что именно на эти праздники собиралась вся большая семья, а также появлялись многочисленные друзья и знакомые. Вот и сейчас на площади Гриммо 12 собирался потихоньку народ. Прибыли из школы Джинни, Рон, Фред, Джордж, Гарри и Гермиона. Собирались члены Ордена Феникса, даже странные гости из иных измерений составляли компанию своим невольным коллегам.

Но, кажется, не все из этих гостей были рады времяпровождению с остальными.

— Эл, ну нафига нам-то это ваше Рождество… Я вон вообще атеист… — бурчала невысокая светловолосая девушка, оглядываясь по сторонам и явно чувствуя себя не в своей тарелке.

— Поддерживаю командора. Зачем ты нас сюда притащила, инструктор?

— Налаживать дружеские отношения с представителями иных цивилизаций. Давайте, заваливайте и осваивайтесь, — скомандовала Лили. Возможно, девушке просто хотелось держать стажеров под присмотром, поскольку не пожелавшие явиться на праздник Лекса и Дембель не были притянуты насильно в отличие от Явика и Рин.

Миссис Уизли вышла навстречу гостям и, чтобы сгладить неловкость, стиснула Лили в дружеских объятиях. Однако, едва она попыталась проделать то же самое с Айрин, как девчонка невероятным прыжком через голову оказалась в трех метрах от нее и сорвалась на крик:

— Да хватит уже к нам ручищи тянуть!

Пользуясь тем, что миссис Уизли от столь бурной реакции оказалась, мягко говоря, в замешательстве, Рин и Явик метнулись мимо нее вверх по лестнице, явно намереваясь спрятаться в каком-нибудь темном углу, которых в этом доме было более чем достаточно.

Душу женщины заполняли два чувства. Одним из них было негодование в адрес этих невоспитанных личностей, другим — тоже негодование, но уже в свой собственный адрес. Было ясно, что она допустила какую-то ошибку, из-за которой девушка, являвшаяся другом ее собственных сыновей, воспринимала ее в штыки.

— И что же это такое, а? — спросила она у Электры.

— Пойдем помогу на стол накрыть, — быстро произнесла девушка. Уже когда две волшебницы с помощью магии расставляли по столу приборы, Электра осторожно спросила.

— Молли, а ты секреты хранить умеешь? Ну, могу я быть уверена в том, что если я тебе что-нибудь скажу, то эта информация не станет известна всем твоим соседям и знакомым?

— Ну, знаешь ли! — в этот раз миссис Уизли практически всерьез обиделась на предводителя альтернаторов. Но потом поняла, что ей задают вопрос именно желая получить ответ, а не с целью насмешки. — Не беспокойся. Я умею молчать, когда нужно и о чем нужно.

— Не пытайся Рин обнять — она на тактильный контакт идет, так скажем, с очень ограниченным количеством людей. Когда ребенка в течение двенадцати лет избивают все, кому не лень — такое иногда происходит. И воспитание в соответствии с общепринятым этикетом ею не признается: в отличие от большинства людей она сразу говорит, что ей что-то не нравится. Первый раз говорит вежливо, второй — криком или матом, на третий просто бьет, а драться она умеет. С Явиком вообще все сложно — в его время всевозможные «телячьи нежности» не ценились, а считались дефектом личности, так что демонстрация этих нежностей воспринимается им как максимум — с терпением. И то только по отношению к близким. Я это к чему говорю… ты бы не провоцировала ребят, а? Они и так не особо адекватны, а если разозлятся…

— Я тебя поняла.

— Ну вот и отлично. С ребятами я поговорю.

Возможно, Эл действительно с ними поговорила. А может быть, все дело просто в том, что Айрин сама по себе была девочкой доброй и умеющей признавать свои ошибки, но парой часов спустя она сама нашла миссис Уизли.

— Я тут хотела извиниться. Ну за то, что наорала и все такое. Простите, такого больше не повторится. Ну, если вы снова не попытаетесь меня обнять.

— Как скажешь, — миссис Уизли не сдержала смешка. Рин казалась ей забавной. Она чем-то была похожа на Гарри, разве что внешне казалась более озлобленной и жестокой. Но только внешне. Глаза у девочки были добрые, хотя в какие-то моменты смотреть на них прямым взглядом становилось страшно. — Мир?

— Мир.

Руку Молли ей протягивать не стала. Уж слишком понятен был намек в виде рук, сложенных за спиной. Но тем не менее, больше за все праздничные дни, проведенные вместе, не было никаких поползновений к ссоре. Блэка Рин и Явик просто избегали, с большинством остальных новых знакомых поддерживали холодные нейтральные отношения, а все свободное время проводили в своей собственной комнате за запертыми дверьми. Явно что-то затевали. Но что — выяснить возможным не представлялось, да и не интересовало это миссис Уизли.

До восьмого числа они даже нашли общий язык с девчонкой и протеанином. А ведь все оказалось так просто — путь к сердцам этих пуленепробиваемых ценителей личного пространства лежал, традиционно, через их вместительные желудки. Уже к восьмому числу Рин можно было спокойно шваркнуть мокрой тряпкой по шее для острастки, когда она вместе с близнецами пыталась стянуть что-нибудь не до конца приготовленное со стола или сесть за этот самый стол с немытыми руками. Также спокойно можно было послать ее или Явика в магазин, поговорить о каких-нибудь интересных вещах… Правда, на тактильный контакт эти двое по-прежнему не шли, но миссис Уизли привыкла и полюбила их такими, какими они были — немного шумными, но веселыми и компанейскими ребятами с небольшой заморочкой на почве личного пространства.

Жаль, что вечером восьмого числа Лили и Рин ушли проводить отпуск в соответствии со своими планами. Но ничего — на площади Гриммо по-прежнему оставалось очень много народу, а вместо Рин появилась ее младшая сестра — немного странная и слишком умная для своих лет одиннадцатилетняя девочка. Впрочем, с ней миссис Уизли подружилась быстрей и легче, чем с ее сестрой.

* * *

Северусу здесь нравилось. Идея Лили махнуть «на пару дней к морю» подразумевала под собой одинокий необитаемый остров, вполне приличную альтернаторскую палатку, в которой можно было с комфортом разместиться вдвоем, а также всевозможную «туристскую романтику» вроде готовки еды на костре, отдыха от других людей…

Правда, были комары, но проверенная мазь надежно защищала от них, оставляя в доказательство их присутствия лишь писк над ухом, но писк, признаться, не волновал.

А волновало, что проснувшись посреди ночи, он не обнаружил Лили рядом с собой. Конечно же, это место необитаемо. Конечно же, и он сам, и девушка, позаботились о своей безопасности. Но мало ли что?

Выйдя из палатки и держа наготове палочку он почувствовал движение воздуха впереди себя и едва успел отклониться с траектории полета большой птицы. Сова и, судя по привязанному к лапам свертку — почтовая. И явно ищущая его.

Птица клюнула его за палец, требуя быстрей снять с нее довольно тяжелый груз, чем Северус и занялся. Подарочная упаковка… Подозрения на то, что внутри совсем не подарок, были, поэтому перед открытием Северус как раз собрался проверить ее на безопасность, но его опередил голос Лили — девушка успела словно из ниоткуда появиться за его спиной:

— Открывай. Это тебе от Рин посылочка прилетела.

У самой у нее в руках тоже была коробка. Больше, чем та, что пришла от Айрин и было заметно, что девушке тоже не терпится вручить ему свой подарок.

Коробку Лили открыли первой. Внутри было какое-то устройство… Его конструкция была Северусу абсолютно незнакомой, но это явно было какое-то лабораторное оборудование. Колбы, экран, небольшая ровная площадка явно для создания трехмерных моделей.

— Инструкция вот здесь, — подсказала Лили, достав блок данных с информацией.

— А что это? — сейчас он отчасти чувствовал себя ослом.

— Ну, если коротко, то эта такая штука, которая дает возможность просчитать реакцию на зелье или заклинание без привлечения живых подопытных. Я доработала в соответствии с твоими… кхм… предпочтениями в экспериментах, все адаптировала, подогнала… В общем, включай и пользуйся, когда понадобится, вот, — девушка широко улыбнулась. Интересно, ему показалось, или Лили действительно покраснела? Это смотрелось настолько мило, что он не смог удержаться от улыбки.

Подарки… Черт подери, когда ему их дарили-то в последний раз? Наверное, еще в школе. В духе Лили было придумать что-нибудь оригинальное, нужное и, вместе с этим — запоминающееся. Поблагодарив любимую поцелуем, зельевар принялся открывать коробку от Айрин.

Внутри была волшебная палочка. Основой служил неизвестный материал, который отчасти напоминал камень. А вот что было внутри — понять и вовсе нереально. Но лишь только он взял ее в руки, как обдало знакомым ощущением тепла. Точно таким же отвечала до этого только одна палочка — его собственная.

— Ух ты! — выдала Лили, восхищенно глядя на палочку, которую Северус по-прежнему сжимал в руке. — А ну-ка испробуй…

Простейшее заклинание по непонятной причине оказалось намного мощней, при этом вытянуло у него куда меньше сил, чем при использовании других палочек и, вдобавок, Северусу куда лучше удавалось это заклинание, а значит — и саму палочку, — контролировать.

— Когда Рин успела Олливандером заделаться? — в некотором смятении спросил он.

— Ну, думаю, что делала она ее не сама, а попросила кого-то помочь, а вот материал… Так скажем, для того, чтобы арматрис добровольно отдал кость из своего крыла и перо…

Приглядевшись, Северус понял, что это действительно кость.

— Да уж, хороший подарок, что ни говори, — обескураженно пробормотал он. Сам-то он, конечно, про день рождения Рин помнил, но отправил ей куда более скромный подарок…

— А что хоть подарил? — заинтересованно подалась вперед Лили, а увидев в памяти Снегга, что именно, расхохоталась счастливым детским смехом. — О, не волнуйся! Поверь мне, уж от твоего подарка она будет прыгать до потолка как минимум полгода! На Базе у нас, увы, такие штуки достать довольно тяжело, разве что по другим измерениям надыбать…

— А что такого особенного в костях и перьях арматриса? Ну, особенно с крыльев…

— Да как тебе сказать. В свое время всю популяцию сих крылатых кошаков вырезали как раз-таки из-за этих крыльев. Магические свойства, все дела. А кого не перебили — те эволюционировали до обычных бескрылых, чтобы выжить… А теперь представь, что такая магическая кошка фрагменты своего крыла дает абсолютно добровольно, да еще и желая при этом человеку всего самого лучшего, что только можно пожелать… Короче, я даже представить не могу, что эта штука может вытворять в руках мага твоего уровня… — последние слова Лили произнесла с восхищением. И восхищение это было адресовано ему.

С улыбкой он спрятал палочку во внутренний карман. Надо придумать будет какой-нибудь способ постоянно носить ее с собой на всякий случай, но при этом чтобы не потерять. Светить такую вещь в Хогвартсе будет верхом неосмотрительности — не хотелось бы, чтобы на Рин из-за сделанного ему подарка вдруг открылась какая-нибудь охота. Да и вообще почему-то не хотелось, чтобы об этой палочке кто-то знал. Интуиция говорила ему о том, что Рин очень даже неспроста сделала такой подарок. А своей интуиции он привык доверять.

* * *

До «дня икс» оставалось всего лишь двое суток. В смысле, до моего дня рождения. Но один подарок я получила сейчас. От Северуса. Ему я отправила посылку еще утром, причем заказала доставку корреспонденции сначала телепортом на ближайшее… кхм… отделение почтамта, а потом уже — совой, чтобы было быстрей. Думаю, оценит презент…

К коробке прилагалось письмо. Решив прежде всего прочитать его, я развернула пергамент. Немного там было написано:

«С наступающим Днем Варенья, Рин. Учитывая обстоятельства, решил поздравить заранее. Вроде как не принято это делать раньше срока, ну да никто из нас не придает значения суевериям, верно? Сделал одну вещь — тебе должна понравится. Один раз налив в эту фляжку какую-либо жидкость, ты наполнишь ее этой жидкостью навсегда. Пожалуйста, не говори своему руководству, что это от меня — не хочу, чтобы меня прибили за твое неподконтрольное пьянство.

Северус».

Я достала из коробки пресловутую фляжку. На вид — обычная, с объемом не больше стакана. Плоская, то есть вполне можно спрятать на теле, что немаловажно учитывая, что я знала, какую именно жидкость залью в эту посудину. Да уж, правду говорят — порой другие люди знают о том, что нам нужно, лучше нас самих. Тут уж Северус угадал, угадал… Интересно, а я тоже угадала, или все-таки фигню подарила? Блин, вот всегда по этому поводу парюсь…

Сидеть в штаб-квартире альтернаторов я уже не выдерживала. Одиночество давило на нервы, хотелось пойти побыть среди людей… Ну, прогуляться что ли? Хотя, какие люди поздним вечером.

Ну, тут как водится — стоило мне только заскучать, как судьба подкинула отличный повод отвлечься от мрачных мыслей и заняться более важным делом — вытягивать из лап смерти одну элементальскую рожу, которая этой смерти, судя по всему, ищет с поразительным энтузиазмом.

Примечание к части

Вот такая вот... маленькая, в форме нескольких зарисовок — ну да что придумалось и написалось, то и есть. Начиная со следующей главы — замут с Храмом, правда, немного не так, как планировала сама Рин.

Бечено.