Хи но Казе (гет)

Примечания:

Дорогие читатели! В этой главе события происходят после фанфика «Четыре года без Саске-куна» (https://ficbook.net/readfic/018e29c0-da52-7c83-97cc-528f1f2e3219), который является дополнением к ХнК. Там же будет потом экстра, которая дополнит уже события данного счастливого события в жизни Сакуры и Какаши.

Коноха. Октябрь, 27 лет после рождения Наруто.

Case — Happily Ever After+++

Ино берется за организацию свадьбы своей лучшей подруги со всем присущим ей энтузиазмом. Она хочет, чтобы Сакура в этот день была счастливее всех на свете, поэтому все делает, что только можно. Приехавшая за неделю до торжества Акеми тоже быстро подключается, но из-за того, что ей еще вникать и вникать, самое лучшее, что может сделать она — это взять на себя детей. Что ж, Айриме ее хотя бы слушает, а справиться с остальными уже не такая большая проблема.

К счастью, она тоже не одна, Чиву-сенсей и Сай тут как тут. Жалко, что Генмы нет, но он Ино нужен… примерно везде. Его умением очень быстро передвигаться жена пользуется в преддверии свадьбы постоянно.

Акеми, впрочем, не сказать, что это все в тягость или она расстроена, нет. Она рада оказаться в Конохе, рада провести время с теми, кого любит и по кому ужасно соскучилась. Муж, к тому же, у нее все еще местами в немилости: надо же было чуть не помереть на той миссии с Сакурой и Какаши-сенсеем! Скотина, теперь она как никогда понимает Сая, начинающего ругаться и злиться, едва Накику задерживается на день или два.

Акеми и самой теперь впору будет ругаться. Им повезло, что они все — или почти все, если уж на то пошло, — вернулись домой целыми и невредимыми. Она вздыхает, кидая взгляд на кольцо на своем пальце, и выходит из зала, который в поместье Икимоно адаптировали под детскую.

Сай на кухне пьет кофе, смотрит на входящую Акеми и молча предлагает ей кружку. Она благодарно улыбается и садится за стол.

— Нормально у тебя получается. Не понимаю, чего Куро вечно ворчит, — отмечает Акеми, подпирая голову рукой. — Вот дурак, конечно.

— Говорит, что нужно крепче, — Сай прислоняется поясницей к окну. — Наши дочери в самом деле похожи. Райдо сказал, что его они обе уже пугают.

— Кошмар, да? — Акеми смеется, вспоминая, как Айриме оказалась очарована Карурой, после того, как та тяпнула старшую девочку за палец. — Ино взяла Кику-анэ в рабство?

— Я не видел ее два дня, — печально говорит Сай. Он не любит разлучаться со своей женой, каждый раз переживает и страдает. Что поделать, у него оказалась очень ранимая душевная организация и чувствительная натура, художник же. — Камеру, кстати, не забудь послезавтра, а то Ино нас убьет.

Камеру Акеми не забывает, хоть и отвлекается на добравшихся до Конохи остальных членов своей семьи. Ханаби берет на себя детский сад, подменяя ее, в то время как Гаару подхватывает Наруто, а вот Канкуро остается с ней. Он фыркает, когда она напоминает ему, что ей все еще нужен чей-то труп, и его сгодится, если он посмеет явиться на торжество в своем боевом раскрасе. Ей, в конце концов, есть чем сегодня заняться, кроме как следить за внешним видом своего мужа.

Их свадьбу на камеру снимали Суйгетсу и Сакура, причем первый просто смеха ради, а вторая, чтобы запечатлеть всю торжественную часть. Акеми тоже хочется, чтобы у Сакуры и Какаши на память остались самые приятные моменты. В конце концов, у них это первая — и последняя, единственная уж точно, — свадьба, к которой все так готовились. Все должно пройти идеально.

От традиционного варианта молодожены отказываются в пользу более современного; слишком много розового тоже нет: его ровно столько, чтобы Сакура смотрелась невероятно выигрышно. Акеми любуется тем, как ее завитые волосы лежат на оголенных плечах, а ветерок колышет подол легкого струящегося платья. Настолько красивой она ее никогда в жизни не видела.

С тех пор, как Сакура сошлась со своим бывшим учителем, она стала по-настоящему счастливой. Ее больше ничего не гложет, она перестала прятаться от мира на работе и действительно наслаждается каждым днем. С нее словно проклятие сняли, и она смогла наконец-то дышать полной грудью. Всего-то и надо было избавиться от лишнего груза в виде Саске, который давил и тянул ее ко дну не хуже камня на шее.

— Камеру ровнее держи, — подсказывает Накику, придерживая Акеми, залюбовавшуюся подругой, за локоть. Сама она посматривает в сторону Моеги, решительно держащей за руку Удона. Акеми бы и сама посмотрела на эту презабавную картину того, как девушка, устав ждать от него инициативы, решила все сама, но она пока немного занята. — Иначе ноги ее только снимешь.

— Да-да, конечно, — Акеми тут же приходит в себя и перестает отвлекаться.

Сакура от счастья светится, Какаши-сенсей улыбается так, как она никогда еще не видела, пусть и через маску, которую умудрился напялить на собственную свадьбу. Наверняка, Сакура запретила снимать, чтобы очарованием мужа перед лишними не светить. Акеми косится на Сараду, которая чуть ли не прыгает от восторга.

Да, девочке очень нужен был отец в жизни, хорошо, что он нашелся. Конечно не тот, которому она обязана цветом волос, глаз и кеккей-генкаем, но это не так уж и важно. Самое главное, что этот ее обожает и считает своей родной дочерью.

— Знаешь, ни одна из нас не была настолько счастливой, — отмечает Накику, когда Акеми заканчивает снимать. Остальным займется Суйгетсу, которому нравится скакать между гостей с камерой наперевес.

— Сравнила! Ты, конечно, не сразу нашла того, кто тебе нужен, но Неджи же хороший.

— Неджи хороший? — переспрашивает Накику, приподнимая бровь. — Погоди, дай я его позову, хоть обрадуется, что он у тебя в фаворе теперь.

— Зови-зови, я это даже громко повторю, потому что я в хорошем настроении, — Акеми щипает ее за бок. — Но я к тому, что если бы мы связались с кем-то вроде Саске, то потом бы, избавившись от него и найдя наших мужей, сияли бы не хуже.

— Ну, если так рассуждать, — тянет Накику и поправляет Акеми волосы. — Я рада, что они наконец поженились. Ино из меня все соки выжала.

— Сай мне рассказал, — она кивает, сочувствующе улыбается и вдруг ловит Накику за руку. — Там молодожены свое станцевали уже. Пошли тоже? Буду твоим кавалером.

Акеми хохочет и утаскивает Накику за собой, дурачась и на третьем же шаге сбиваясь и почти падая на свою названную сестру. Сакура смотрит на них со стороны, закатывая глаза, но взгляд у нее веселый и довольный, а улыбка, которая достается Какаши, самая, что ни на есть, влюбленная.

— Если танцевать собрались, то хоть нормально это делайте! — кричит им Ино, отвлекаясь от собственного мужа, чтобы показать кулак. — Мартышки две!

— Да пусть как хотят делают, я все снимаю, — Суйгетсу появляется рядом и хищно улыбается. — Пару слов на память молодоженам!

— Береги органы, Сакура, — говорит Накику таким серьезным тоном, что Акеми начинает похрюкивать от смеха.

— А ты что скажешь? — напирает Суйгетсу, глядя на Акеми, которая пытается собраться с духом. — Ценные советы от той, которая в самых долгих и стабильных отношениях, ну-ка?

— Запирать дверь спальни — всегда хорошая идея, — наконец, находит, что сказать Акеми.

— Вот, кстати, правда, хороший совет. Я запомню на будущее, когда мы с селедочкой захотим обзавестись икриночкой, — кивает Суйгетсу и отходит. Следующей своей жертвой он выбирает Сая, который долго что-то вещает ему о бананах, пользе ананасового сока и многофункциональных садовых наборах. После Хозуки подходит к Гаю-сенсею и Анко, опирающейся локтем на спинку инвалидного кресла своего мужа. С тех пор, как они решили быть вместе и завели ребенка, особо добрее она не стала, но хотя бы не грозится всем и каждому отгрызть голову.

Акеми отворачивается от Накику, а в следующее мгновение той рядом уже нет. Она замечает, что ее названную сестру ловит за руку Сай и притягивает к себе. Ожидаемо, очень ожидаемо. Ее саму ловит Канкуро, прижимается со спины и обхватывает руками.

— Я передал Сакуре наш подарок, ей понравился, — говорит он, на что Акеми кивает. В Суне они заказали семейный портрет молодоженов по фотографии, которую ей передала Ино. Получилось красиво и необычно, если спросить саму Акеми. — Может, нам такой же заказать?

— И куда мы ее повесим? У нас и так все в картинах или фотографиях, — это ведь правда, места на стенах не так уж и много. И ведь скоро пойдут рисунки Каруры. Их дочь очень любит рисовать; вряд ли станет художницей, но кто знает, конечно, кто знает.

— Гаара спрашивал, кстати, не хотим ли мы увеличить наши апартаменты. Можно стенку убрать и соседние присоединить, чтобы не переезжать. Все равно пустуют.

Акеми задумчиво постукивает пальцами по руке Канкуро, накрывшей ее ключицы, и вдруг кивает.

На самом деле она очень любит их уютные обжитые апартаменты, но им уже немного тесновато с двумя детьми, — даже тремя, потому что сын Ичи проводит у них уйму времени, — которым так или иначе требуется пространство. Ни Акеми, ни Канкуро никогда не жили в тесноте, потому что и в резиденции Казекаге в Суне, и в поместье Икимоно в Конохе всегда было предостаточно места.

— Может быть и придется, — вздыхает она и поворачивается в его руках, закидывая руки на шею и заглядывая в лицо. Ей двадцать восемь лет, из них целых пятнадцать она с Канкуро, пускай и вместе они официально только тринадцать. Так или иначе, а большая часть ее жизни, так или иначе, связана с ним. — Мне кажется, что я опять беременна. Не уверена, через пару недель узнаем, но… только не говори никому! — Она вдруг хмурится и оглядывается, боясь, что их может кто-то услышать. Сегодня праздник Сакуры и Какаши, и Акеми никакого желания не имеет даже толику внимания у них отбирать.

Завтра она обо всем всем расскажет, порадует Исаму-сан и Мэйко-сан, но сегодня хочет молчать.

Канкуро только кивает, но довольная улыбка выдает его с потрохами. С Изао у Акеми все было достаточно легко, так что он сейчас переживает куда меньше. Если присмотреться, то несложно понять, что у них двоих случилось что-то хорошее, но, к счастью, никто сегодня на Канкуро и Акеми и не смотрит, поэтому маленькая тайна остается маленькой тайной.

На время, потому что ни в Суне, ни в Конохе подолгу что-то скрывать не удается.

Кумо — Коноха. 4-15 ноября, 27 лет после рождения Наруто.

Edward Maya — This is my life+++

Ежегодный сбор Каге, который решили ввести ещё при Рокудайме, но который теперь проводится два раза в год при Наруто, в этот раз проходит на территории деревни, скрытой в Облаке.

Наруто не берёт с собой всех телохранителей, его сопровождают трое — и причём весьма между собой дружные: сокомандники Акеми и Накику — плюс туда же временно возвращённый из Суны Кай, как ирьёнин, который всегда должен присутствовать в сопровождении Каге. Ну и Шикамару, куда без верного советника.

Кенджи вообще-то собирался выйти «на пенсию» после тридцати, посвятить себя либо помощи гражданским, либо взять себе команду, но Нанадайме печально посмотрел своими голубыми глазками, и Кенджи не смог отказать. Раз уж его личное счастье в лице Кизоку-сан упорхнуло в чужие руки, совершенно её не заслуживающие, то и поработать можно подольше. Жаль, что старушка, у которой он жил, тихо скончалась в прошлом году. Зато Тамеру наконец-то решился на переезд в Коноху и снял небольшой домик неподалёку от Чи-чана и Куренай.

Чего Кенджи никак не ожидал, это того, что бывший хулиган, а ныне пацифист Хошиме решит последовать его примеру и вступить в тайную организацию. С другой стороны, не такая уже она и тайная, да и задачи в основном у Анбу теперь другие, а у телохранителей Хокаге так тем более. Это, скорее, почетный караул, ведь тот же Наруто редко покидает деревню, а опасностей в последние годы возле Конохи не было. То ли Учиха хорошо бдит, то ли Альянс действительно пугает потенциальных врагов; даже нукенины, хоть и появляются ещё, заняты в основном мелким грабежом, а не попытками заполучения мирового господства.

Последней крупной неприятностью была история с Яо-химе, но Накику с командой уже успела смотаться на Косен и даже вернулась живая, хоть и не без приключений. В кои-то веки Кенджи и Сай были единодушны в желании не пускать Ритсуми на родину в поисках опасного артефакта, но эта сэйрэй упёрлась из принципа и всё-таки ушла в компании Канкуро и героев нового времени: супругов Узумаки-Хозуки, к которым как-то незаметно прикипела. В итоге туда ещё вмешались Акеми и сам Кенджи…

Эти воспоминания тоже добавляются в копилку вроде бы и грустных, а вроде бы и весёлых моментов. Жизнь ведь такая: то ударит по голове чем-то тяжёлым, то тут же одарит небывалым счастьем. Главное, не забывать надеяться на лучшее. Хоши и Чи-чан не устают на разные лады об этом упоминать. И Гай-сенсей, ставший счастливым отцом, тоже.

Взять того же Хитори: как они собачились с Каем несколько лет, будучи подростками. А теперь живут вместе, ещё и с Момо-чан, даже в Суну собираются однажды переехать все вместе. Пока что Кай слишком занят в новом госпитале, а Хошиме, вон, стал личным Анбу Хокаге на неопределённый срок.

И Кенджи, и Хоши жалеют, что не успеют на день рождения двойняшек, но что поделать, даты встречи в этом году передвинули на начало ноября, так что Кику пообещала, что с командой они потом отдельно соберутся, по возвращению, к тому же ведь и Канкуро с Гаарой будут отсутствовать, так что будет повод всем наведаться в Суну.

На сегодняшнем почётном ужине присутствуют не только действующие Каге, но и те, что ушли на покой, но ещё живы: тут и Тсунаде-сама с Эем-сама в компании Шизуне-сан и Киллера Би с их детьми, старший из которых, названный в честь Райкаге, однажды должен сам таковым стать; и Мэй-сама с Ямато-семпаем, Ооноки-сама и, конечно, Какаши-сан с женой.

Кенджи устраивается в дальнем конце снятого в аренду зала вместе с Каем и Хоши, не желая привлекать к себе излишнего внимания: он никогда его не любил. Будучи воспитанником Анбу, он привык к тому, что окружающие должны как можно реже видеть его лицо, и искоренить привычку до конца не получилось. К тому же, объективно обладая красивой внешностью, Кенджи терпеть не мог разбираться с влюбляющимися в него наивными девушками.

Его за все прожитые годы заинтересовала только одна… которая предпочла выйти за непонятную пьянь, а теперь мучилась в этих отношениях с малолетним ребёнком. Смотреть на Кизоку-сан было больно, ведь она не бросила магазин, находя отдушину в работе, пусть и параллельно приглядывая за маленьким сыном, но лёгкие намёки о том, что она не заслуживала подобного «счастья» молодая женщина с упорством игнорировала.

Кенджи, наконец, смог понять Сая и его страдания по откровенной слепоте объекта симпатии. Что ж, у бывшего члена Корня получилось достучаться до своей благоверной, возможно, у него тоже однажды получится. Надо просто набраться терпения. За советами к мужу Накику он точно не пойдёт, иначе эта сэйрэй до конца жизни будет над ним стебаться. Ещё и Канкуро с братом расскажет, с неё станется. Кику, в отличие от мужа, не такое трепло, но тоже мстительная, помнит все ехидства, которые он отпускал в её адрес и не переминёт позубоскалить в свою очередь.

Тот ещё ёкай, хоть и милый.

Кенджи отвлекается от рассказа Хоши о последней миссии, потому что замечает весьма интересную картину: Аичиро, забавно приоткрыв рот, пялится на Куротсучи-сама, словно видит её впервые в жизни. Возможно, конечно, что так и есть: сокомандник Акеми ведь впервые присутствует на сборе Каге. Девушка, к тому же, не так уж и давно переняла пост своего деда.

Вообще, она довольно дерзкая и бескомпромиссная, когда дело касается её деревни, но при этом обладает лёгким на подъём характером, так что неудивительно, что она сияет в окружении таких же молодых Каге. Кажется, Чоуджуро-сама, точно так же сменивший Мэй-сама на её посту, пытается неловко флиртовать со своей коллегой. Кажется, Аичиро решает, что нужно этот флирт пересечь.

На самом деле, забавно, насколько вроде бы взрослые люди, ответственные за целую деревню, могут вести себя глупо. Особенно, когда причиной является банальная симпатия. До мордобоя, как в день инаугурации Хокаге, конечно, дело не дойдёт: тут не только телохранители бдят, но и целый взвод нейтральных самураев, для тех целей и приглашённых. И всё же Кай вздыхает, недовольно глядя на напарника и его попытки пробраться за чужой стол.

— Расслабься, — хмыкает Кенджи. — Он уже взрослый мальчик. Ему просто понравилась девушка.

— Ему понравилась не просто девушка, — закатывает глаза ирьёнин. — Ему понравилась Тсучикаге-сама.

— И что? Такая же, как и остальные, просто доказавшая, что может нести ответственность за деревню. Не без помощи дедушки, но всё же. Разве ты не доверяешь своему сокоманднику?

— Я его слишком хорошо знаю, — Кай, устало трёт глаза под очками. — Доверяю, в разумных пределах. Но разве что-то у них может получиться?

— А почему нет? — удивляется Кенджи. — Было бы желание.

— Как у тебя, например? — проницательно встревает в разговор Хошиме.

— Мы не обо мне сейчас, — Кенджи цепляет палочками кусочек говядины и пихает соседу в приоткрытый рот. — Лучше скажи мне, что ты думаешь о паре Мэй-сама и Ямато-семпая?

Хоши резко разворачивает голову, хлестая Кенджи по лицу своими отросшими волосами, собранными в высокий хвост. Бородку его Кай, может, и заставил сбрить, но с длинными рыжими локонами так ничего и не смог поделать: Хитори упёрся, как баран, заявляя, что в волосах копится мудрость. Что ж, у каждого свои заморочки. Кенджи нечего тут сказать: он сам предпочитает свои как минимум до плеча, чтобы была возможность убирать их на заданиях. Кику, к слову, всегда находила забавным то, что большинство парней из её близкого окружения предпочитают длинные волосы: что бывший парень, что весь состав команды Юменочиму, что её родной брат.

Сай сюда не вписывался никаким образом, но даже он умудрился отрастить свои, скорее всего просто забывая с детьми регулярно наведываться к парикмахеру.

— Это… неожиданно, — бормочет Хоши.

— Не настолько, как вы с Каем и Момо-сан, — ухмыляется Кенджи. — А они вообще-то поженились в начале года, тормоз.

— Обойдёмся без твоих комментариев, — фыркает Каояма. — К тому же, Гай-сенсей и Анко куда более неожиданный союз. А вот бывшая Мизукаге всегда мечтала выйти замуж.

— Ладно, тогда предлагаю пари, — тянет Кенджи, — если сегодня все напьются, каков шанс, что Аичиро и Тсучикаге-сама закончат вечер в одной постели?

— А они, думаешь, напьются сегодня? — приподнимает бровь Кай. — Завтра после обеда основная встреча.

— После обеда же, — махает рукой Кенджи. — Тсунаде-сама и Эй-сама вон, уже в зюзю.

Колоритная парочка, съехавшаяся на пенсии, и правда уже целуется прямо за столом. Шизуне, сидящая справа от сенсея, усиленно пытается делать вид, что это в порядке вещей, но периодически отвлекается на собственного мужа, который, к восторгу некоторых гостей, уже начал читать рэп своим отпрыскам в качестве колыбельной.

— Как дети, честное слово, — тянет Кай. — Ума не приложу, как они дожили до своих лет.

— Ты такой зануда иногда, — ухмыляется Хошиме, взлохмачивая другу и партнёру длинные светлые волосы, тоже в кои-то веки не собранные в хвост. — Мы такие же, просто со стороны не видно.

Кенджи улыбается, не позволяя очередному комментарию сорваться с губ. Пари они в итоге так и не заключают, но он всё равно пристально наблюдает за тем, как, возможно, новые пары формируются на этой встрече. Альянс процветает, всё больше и больше шиноби ищут себе половинку не по принципу, чтобы стать сильней, а просто потому, что кто-то им искренне нравится.

Иногда приходится искать очень долго. Иногда всю жизнь. Иногда кому-то везёт, и он находит нужного человека сразу. А иногда получается так, что находит, но не успевает вовремя это понять — и потом либо понимает это и исправляет, либо решает, что всё должно остаться в прошлом.

Сколько людей, столько и мнений. Сколько возлюбленных, столько и историй: грустных и счастливых, с надеждой на продолжение и с упущенными возможностями.

Любовь бывает разная.

Возвращаясь в Коноху, Кенджи первым делом навещает Накику, отдавая сувениры ей и подарки детям. Пока его бывшая сокомандница удаляется на кухню заваривать кофе, Кенджи отлавливает Сая в зале и пристально в упор разглядывает его пару минут. Художник в долгу не остаётся и тоже сверлит его своими тёмными глазами, сложив руки на груди.

— Я был неправ, — наконец, подаёт голос Тамеру. Сай тут же теряет весь свой показательно холодный вид и недоумённо на него пялится, напоминая то ли сычика спросонья, то ли лемура с Косен. Кто бы мог теперь представить, что это бывший безэмоциональный подопечный Данзо. — Ты сильно изменился. Я не против, чтобы Кику жила с тобой.

— Ещё бы, — отвечает Сай, щурясь и разглядывая его с повышенным подозрением. — У тебя вот забыли спросить. Но с чего вдруг такие откровения?

— Я просто понял, что мы в чём-то похожи, — пожимает плечами Кенджи. — И Кику с тобой счастлива.

— Ты на неё глаз не положил, случаем? — вибрирующим тоном осведомляется Сай.

Интересно, Кику поделилась с ним тем, что видела в Муген Тсукуёми? Кенджи вот она как-то рассказала, когда они с командой выпили на годовщину победы в Четвёртой Великой Войне Шиноби. Удивительно, насколько похожими оказались их мечты, пусть и были очень далеки от реальности.

— Нет, — Кенджи щёлкает Сая по носу в лучших традициях Кику и отходит на шаг, улыбаясь уголками губ. — Но ты мне подал отличную идею…

Когда Кику заходит в зал с кружками, от которых идёт пар, то недовольно шипит, что все мужчины до сорока сами как дети, и она отказывается за ними приглядывать.

— Вали лучше Киноку-сан у её осла отбивать, — кричит Кику, безуспешно пытаясь вникнуть в суть конфликта и преследования по всему залу. — И прекрати провоцировать моего мужа, Тамкен! У него тонкая артистичная натура!

— Ты за кого вообще? — обиженно спрашивает Сай, опуская кисточку, испачканную в чернилах, которой пытался достать Кенджи.

— За мир во всём мире! — закатывает глаза Накику. — И за товарищество. А ещё за сохранность моего дома.

— Нашего, — отмечает Сай.

— Чи-чана, — ехидно напоминает Кенджи и, мимоходом целуя сокомандницу в макушку, отодвигается к главному выходу. — На следующей неделе встретимся в Суне, я посижу с детьми, а сейчас мне и правда пора.

Пора задуматься о собственном счастье.