Потерянная — незнакомая себе (гет)

Ева и Невилл направлялись к замку. Невилл обнимал её за плечи, поддерживая и помогая идти, ведь каждый шаг давался Еве с трудом — усталость навалилась всей тяжестью.

— Ева… — неуверенно начал Невилл, его голос звучал глухо, с виноватой ноткой. — Прости меня… я не должен был так срываться при тебе. Я знал, что тебе плохо… — он вздохнул, набираясь решимости, и добавил твёрже: — Но я не буду просить прощения за то, что ударил Гарри. Он сам напросился.

Ева молчала. Она всё ещё прокручивала в голове случившееся, переживая за Гарри. Конечно, поступок Невилла её удивил, но, будь она на его месте, возможно, поступила бы так же.

— Не извиняйся, Невилл. Ты ни в чём не виноват, — проговорила она наконец. — Он просто всё не так понял… а я приняла его слова слишком близко к сердцу.

— Не оправдывай его, Ева, — с нажимом сказал Невилл, чуть стиснув её плечо. — Чарли был прав. Ты должна была остаться в палатке и отдохнуть.

Он выдохнул, и в этом выдохе чувствовалось сожаление — он винил себя за то, что не настоял на своём.

— Нет, ты сделал правильно, — мягко ответила Ева. — Наверное, я бы всё равно не смогла там долго сидеть…

— Всё, хватит, — перебил он ласково, пытаясь её приободрить. — Давай закроем эту тему. Тебе нужен отдых. Подумай обо всём завтра… а лучше вообще не думай. Сегодня хватит.

Ева слабо улыбнулась. Она ощущала себя опустошённой, словно выжатый досуха. И всё же одно она знала точно — без Невилла она бы не справилась. Его поддержка была именно тем, что спасало её в такие моменты.

Они молча продолжили путь, больше не заводя разговоров. Вскоре вошли в гостиную Гриффиндора, где было на удивление тихо. У лестницы Ева остановилась и повернулась к Невиллу.

— Спасибо тебе, — тихо сказала она, сжимая его ладонь.

Невилл лишь улыбнулся и кивнул, не отпуская её руки до последнего момента.

Ева попрощалась и поднялась в свою комнату. Стоило ей переступить порог, как ноги подкосились от усталости. Она даже не переоделась — просто упала на кровать и мгновенно погрузилась в тяжёлый, глубокий сон.

* * *

Утро выдалось тяжёлым. Ева проснулась с гулом в голове, словно мысли, тревоги и воспоминания о вчерашнем дне сгустились в нечто вязкое, мешающее дышать. Спускаться в Большой зал на завтрак совершенно не хотелось. Немного полежав, она всё же заставила себя встать, умылась холодной водой, чтобы прогнать остатки сна, и, переодевшись, собрала учебники. Сегодня первым был урок нумерологии, и хотя сил не было ни на что, идти надо было.

Единственное, что её радовало — Гарри не посещал нумерологию. Он, как и Рон, вместе с группой шёл на прорицания. Мысль о том, что им не пересечься хотя бы этим утром, приносила лёгкое облегчение.

В классе было пусто. Ева вошла, остановилась у своего места и на мгновение замерла, прислушиваясь к тишине. Похоже, все остальные были ещё на завтраке. Она опустилась на скамью, положив локти на стол, и прикрыла глаза.

Тишину нарушили лёгкие шаги. Ева подняла голову и встретилась взглядом с Гермионой. Та улыбнулась и уверенно подошла к ней, в руках держа небольшой свёрток.

— Привет. Тебя на завтраке не было. Невилл передал это для тебя, — сказала Гермиона, передавая Еве свёрток.

— Спасибо, Гермиона, — с благодарностью кивнула Ева, разворачивая ткань. Внутри оказался мясной пирог и маленький стеклянный флакончик с тыквенным соком. Простая, но такая теплая забота друга. Невилл всегда умел понять её без слов, поддержать не громкими речами, а вниманием к мелочам. И это радовало её до самой глубины души, согревая там, где боль не давала покоя.

— Как там... остальные? — нерешительно спросила она. Вопрос звучал слишком обтекаемо, но Гермиона поняла, кого именно имеет в виду Ева.

— Рон и Гарри вчера помирились, — начала Гермиона, присаживаясь рядом. — Стало намного легче... после того... инцидента, — она замялась, подбирая слова, чтобы не упомянуть прямым текстом удар Невилла по Гарри. — Мадам Помфри полностью его вылечила. Ему уже лучше, так что... не беспокойся, — добавила она, стараясь говорить спокойно, хотя в голосе всё же проскользнула тревога.

Гермиона замолчала на секунду, как будто боролась с внутренним порывом продолжить тему, но в итоге не удержалась.

— Ева, послушай... Я понимаю, как тебе сейчас тяжело. И да, Гарри вчера сорвался, сказал тебе много лишнего. Но... он очень по тебе скучал, правда. Ты для него не просто друг, ты — часть той опоры, которая ему так нужна. Просто он не умеет говорить об этом вслух. Он всё держит в себе, копит, а потом… — она слабо улыбнулась, — …взрывается, как вчера. Он боится, Ева. Боится, что ты отдаляешься от него.

Ева вздохнула. В груди что-то болезненно сжалось.

— Гермиона, я понимаю его. Правда. Но объяснить ему всего я тоже не могу. Сейчас… мне самой не до конца ясно, как правильно поступить, — её голос дрогнул, а в глазах заблестели слёзы.

Гермиона посмотрела на подругу с теплотой и твёрдой уверенностью, обняла её, словно своим теплом хотела заглушить её внутренние бури.

— Я не собираюсь тебя уговаривать или требовать объяснений, — тихо сказала Гермиона. — Если тебе нужно время — бери его. Если не хочешь сейчас с ним общаться — это тоже нормально. Просто знай: я поддержу любое твоё решение. А Гарри… он поймёт, пусть не сразу. Я верю в это. Но знаешь, я видела, как ты выматываешь себя, пытаясь помочь ему, забывая про себя. Это нельзя не замечать.

Ева опустила голову, прижалась к Гермионе, позволив себе, наконец, разрыдаться. Слёзы были горькие, но освобождающие.

— Спасибо… — прошептала она, и Гермиона крепче сжала её в объятиях.

Вскоре начали подходить остальные ученики, и разговор оборвался. Урок начался. Больше они не возвращались к этой теме. Но для Евы этого разговора оказалось достаточно, чтобы почувствовать себя чуть легче. Теперь она знала, что её понимает не только Невилл, но и Гермиона, пусть та и знала не всё. Но именно эта поддержка, искренняя и ненавязчивая, была тем, что помогало ей держаться.

* * *

После нумерологии был урок по чарам. Ева вместе с Гермионой молча направилась в нужное крыло замка. Они шли рядом, не произнося ни слова, но Ева чувствовала: Гермиона все понимает и просто рядом — этого было достаточно.

Когда они вошли в класс, Ева первой взглядом отыскала Невилла. Он стоял у окна, заметив её, улыбнулся и чуть взмахнул рукой. Ева кивнула ему в ответ, на лице промелькнула усталая тень улыбки.

Через несколько минут в класс вошёл Гарри. Он зашёл так, словно кого-то искал глазами, но когда его взгляд скользнул по Еве, он быстро отвёл глаза в сторону и сел подальше, рядом с Роном.

Весь урок Ева ловила себя на том, что украдкой поглядывает в его сторону. Гарри не посмотрел на неё ни разу. Его плечи были напряжены, он упрямо избегал любого зрительного контакта, будто между ними воздвиглась невидимая стена. Каждую его равнодушную реакцию Ева ощущала, как укол. Она пыталась сосредоточиться на уроке, но мысли всё равно уползали к Гарри.

На обеде он сел с Роном — как можно дальше от неё. Ева старалась выглядеть безразличной, но внутри у неё сжималось что-то болезненное. Она скучала по нему. Скучала так, что, казалось, если бы он просто подошёл, сказал: «Привет!», она бы всё простила. Но Гарри даже не смотрел в её сторону.

Зато к ней подошёл Джордж.

— Ева! — весело воскликнул он, сев рядом и бесцеремонно отодвинув Невилла, который сидел около неë. Тот неодобрительно покосился на него, но всё же уступил место. — Почему тебя не было вчера на праздновании? Мы с Фредом и Ли Джорданом устроили пир! Я спросил у Гермионы, она сказала, что ты легла спать. А сегодня тебя не было за завтраком. Ты в порядке? С тобой всё хорошо? — спросил он, внимательно вглядываясь в её лицо.

Ева с трудом сдержала раздражение. У неё не было сил обсуждать вчерашний день. Она просто хотела поесть и хоть на мгновение не думать ни о чём.

— Джордж, — произнесла она с таким спокойствием, что его насторожило. — Пожалуйста, оставь меня в покое.

В её голосе прозвучала сталь. Джордж замер, ошеломлённый.

— Я не хочу обсуждать с тобой свои проблемы. Особенно сейчас. Просто дай мне спокойно пообедать. Ты правильно подметил — я сегодня ещё не завтракала. И теперь просто хочу доесть свой обед. Один раз — спокойно. Без расспросов, без весёлых комментариев, без твоих «добрых» шуток, хорошо?

Слова её прозвучали холодно, отрезающе. Джордж не ожидал такого тона от Евы. За последнее время она вроде бы стала теплее к нему относиться, меньше колола острыми фразами. А сейчас, будто вернулась та прежняя, недосягаемая Ева, с которой невозможно пошутить в лоб. Он медленно поднялся с места, ошарашенный, но не отходил, задержавшись рядом, словно хотел что-то сказать.

Ева же повернула к нему голову, и в её взгляде читалась молчаливая, но предельно ясная просьба: «Отойди».

Джордж сжал губы, будто хотел возразить, но не стал. Он медленно отошёл и сел чуть дальше, продолжая украдкой наблюдать за ней.

Ева спокойно доела обед. Не сказала ни слова. После этого они с Невиллом вместе вышли из Большого зала. Весь день Ева почти не разговаривала ни с кем, кроме Невилла и Гермионы. Остальные, казалось, перестали существовать для неё.

Она ждала. Ждала, что Гарри подойдёт, скажет что-то. Пусть не «прости», пусть просто «привет». Хоть что-нибудь, за что она могла бы ухватиться и начать разговор. Но он не подходил. Ни в этот день. Ни на следующий. Ни после...

Дни пролетали один за другим. А Гарри всё так же держал дистанцию. В ней росло раздражение, сменявшее тоску. Что-то внутри неё начинало закипать. Сначала было грустно, потом — больно, а сейчас... сейчас поднималась злость. На него.

«Наверное, Гермиона ошибалась, — всё чаще думала Ева. — Наверное, я была ему нужна только тогда, когда рядом не было других. Когда появился Рон, я стала лишней. А все его слова о том, что я важна — просто пустые слова. Он не пытался сохранить то, что между нами было».

Грудь сжалась, и в этот раз Ева уже не чувствовала себя виноватой перед Гарри. Наоборот, ей становилось обидно. Злость клокотала внутри, заменяя ту тоскливую пустоту.

Он рад был избавиться от неё. Легко. Будто она никогда и не была рядом.

* * *

Дни для Евы слились в однообразную, серую пелену. Время словно перестало существовать — оно просто ускользало сквозь пальцы. Она перестала замечать погоду за окнами Хогвартса, не смотрела по сторонам, почти не слышала разговоров в коридорах. Всё вокруг стало тусклым и глухим.

Невилл изо всех сил старался скрасить её дни. Он был рядом, поддерживал — тихо, ненавязчиво, терпеливо. Ева это ценила. Именно благодаря Невиллу она хоть как-то держалась на плаву. Гермиона тоже не оставляла её без внимания. Она больше не затрагивала тему Гарри, проявляя потрясающую чуткость и такт. Ева была благодарна подруге за эту невидимую, но такую нужную опору.

Джордж после их разговора на обеде держался на расстоянии. Он тоже понял, что сейчас лучше не лезть. Он отвлёкся на проделки с Фредом, на новые изобретения и шалости, но Ева знала — он всё равно поглядывает в её сторону, переживает, хоть и не подходит.

Гарри... Гарри всегда был рядом с Роном. Иногда с Гермионой. Он избегал её мастерски. Рон тоже замечал состояние друга, но, помирившись с ним не так давно, не хотел снова поднимать конфликт. Он не понимал всей глубины происходящего и предпочитал не вмешиваться. Когда Джордж как-то раз спросил Рона, почему Ева такая мрачная, тот отмахнулся, промямлил что-то неразборчивое и сменил тему.

Ева это всё видела. И чувствовала. Как будто вокруг неё разыгрывался спектакль, в котором ей больше не находилось роли.

Однажды после урока нумерологии, когда все уже разошлись, Ева задержалась в классе. Гермиона, как всегда, поспешила к Гарри который был на прорицаниях. Ева не держала на неё зла — подруга пыталась сохранить равновесие между ними обоими, и Ева это понимала. Хотя каждый раз, когда видела Гермиону рядом с Гарри, сердце невольно сжималось.

Когда она, наконец, вышла из класса, то заметила впереди знакомую фигуру. Драко Малфой стоял, привалившись к колонне, будто кого-то ждал. Он провожал взглядом уходящую по коридору Гермиону, затем его взгляд быстро скользнул по сторонам, оценивающе, холодно.

Ева собиралась просто пройти мимо. Не до Драко ей было сейчас. Но, словно почуяв её присутствие, Малфой обернулся и взглядом подозвал к себе.

— Браун, — холодно, но не вызывающе произнёс он. — Пару минут найдётся?

Ева остановилась. Она посмотрела на него с немым вопросом в глазах, но Драко не стал объясняться. Вместо этого он чуть кивнул, указывая подбородком в сторону закутка, уводящего вглубь коридора, подальше от чужих глаз.

Ева оглянулась. Вокруг никого не было. На мгновение она задумалась — идти за ним или проигнорировать. Но любопытство, перемешанное с внутренним напряжением, заставило её шагнуть вперёд.

Малфой повернул в один из боковых коридоров, уводящих подальше от кабинетов, и остановился в пустынном, укрытом от чужих глаз месте. Ева догнала его, остановилась рядом, посмотрела вопросительно.

— Ты что-то хотел? — тихо спросила она, сдерживая усталость в голосе, но всё же заинтересованная.

— Да. Мне нужно тебе кое-что передать, — ответил он спокойно, без лишних предисловий. Из внутреннего кармана мантии он достал крошечную коробочку, не больше спичечной, обитую красной бархатистой тканью, и протянул её ей.

— Что это? — удивлённо спросила Ева, бережно взяв коробочку с его рук. Она была лёгкой. Ева вертела её в пальцах, не понимая, что внутри.

— Твоё платье. Мама прислала его вчера утром. Я только сегодня нашёл удобный случай передать его тебе, — сказал он буднично, как будто ничего особенного не происходило.

Ева моргнула, подняла на него взгляд и, сдерживая смех, произнесла:

— Ну… наверное, Нарцисса ошиблась размером? — она показала ему коробочку, намекая на её миниатюрный размер.

Малфой закатил глаза, усмехнулся и, не говоря ни слова, коснулся коробочки кончиком палочки. В следующее мгновение коробка начала стремительно расти, наливаясь весом прямо у неё в руках. Ева едва не уронила её. Но Драко схватил коробку, чтобы Ева не упала или не уронила еë на себя.

— Драко! — ахнула она, когда пришла в себя. — Нельзя было просто сказать?!

Драко коротко рассмеялся. И только тогда Ева поняла, что уже несколько месяцев не видела его смеющимся. Он всегда ходил мрачный, как тень, с холодным, безэмоциональным лицом. А сейчас он улыбался. Легко, искренне, как раньше.

— Это стоило твоей реакции, — сказал он с лёгкой насмешкой и снова коснулся коробки палочкой. Та немедленно уменьшилась до прежнего миниатюрного размера и вновь стала почти невесомой.

— Всё просто, — добавил он, видя её выражение. — Коснёшься палочкой — увеличится или уменьшится. Они заколдованы так, для удобства.

— Поняла, — Ева закатила глаза, но её губы тронула улыбка. Она взяла коробочку обратно в руки, прижимая её к груди, и тихо добавила: — Спасибо.

Драко слегка кивнул, но вдруг стал оглядываться вокруг, его черты лица вновь приняли насторожённое выражение.

— Мне пора. Нотт в последнее время стал слишком любопытным, — голос его стал резким, чуть напряжённым.

— За тобой следят? — удивилась Ева, нахмурившись.

— Нет, просто надо быть осторожнее, — ответил он спокойно, но в его тоне проскользнула едва заметная тень усталости. — Некоторые мои одногруппники возомнили себя невероятно важными персонами. Лезут, куда не надо, и напрашиваются на проблемы. Но не волнуйся, я справлюсь, — он снова надел на себя привычную маску безразличия, от которой раньше Ева так злилась, а сейчас почувствовала тревогу.

На мгновение Еве показалось, что Драко за это время сильно повзрослел. Он больше не напоминал того самодовольного мальчишку, который насмехался в коридорах. Теперь он был собранным, осторожным, будто тянул на себе груз, о котором никто не знал. Он стал задумчивым, скрытным, и издёвки, казалось, больше его не интересовали.

— Спасибо тебе, — повторила она, и в её голосе звучало нечто большее, чем просто благодарность за платье. — Если тебе понадобится помощь… обратись.

Драко снова хмыкнул, не ответив. Лишь коротко кивнул и, повернувшись, быстро зашагал прочь, растворяясь в полумраке коридора.

Ева осталась стоять одна, с маленькой коробочкой в руках и нарастающим беспокойством за него.