У Шэнь Юаня новый план (джен)

Примечания:

Логическое продолжение 27 главы.

Совсем чуть-чуть осталась, и мы закончим арку с Приграничьем.

Бета: лапки приложены.

* Лао Гунчжу, хозяин дворца Хуаньхуа *

Девушек отбирали со всем тщанием: красивых, умелых и толковых, а ведь требовался ещё и талант к игре на струнных инструментах. Каждая дева Красного павильона, куда раньше предпочитал ходить Шэнь Цинцю, была не только тщательно описана, но и зарисована, указаны её одежда, причёска, характер и даже талант.

Да, у дев в борделе, обществом которых наслаждался Шэнь Цинцю, обязан быть талант. Лао Гунчжу не ожидал такой придирчивости от того, кто сам был невысокого сословия.

Дворцу Хуаньхуа пришлось подбирать прелестниц так придирчиво, словно их готовили в наложницы самому императору, чтобы точно угодить разборчивому Лорду Цинцзин. К удивлению Лао Гунчжу, юных пятнадцатилетних дев, которых предпочитали обычные сластолюбцы, Шэнь Цинцю не жаловал, он выбирал умелых девушек постарше — двадцати пяти и даже тридцати лет.

Шэнь Цинцю даже в постельных делах демонстрировал свою необычность — он ценил несовершенство, создающее красоту, талант, понятливость и молчаливость. Для него было важным не лицо и фигура, а сочетание этих качеств. Очень необычно.

О его остальных предпочтениях так и не удалось ничего выяснить. Ни одна из его пассий в Красном павильоне так и не сказала ничего, как бы настойчиво её ни спрашивали, сколько бы денег ни сулили. Пришлось руководствоваться собственным пониманием.

[Вот только девы Красного павильона, пользующиеся расположением Шэнь Цзю, молчать не стали — в тот же день ушло сообщение, что дворец Хуаньхуа задавал неподобающие вопросы, и если Шэнь Цзю не стал устраивать некрасивую сцену, выясняя, как осмелился Лао Гунчжу лезть к девушкам, пользующимся его расположением, то Шэнь Юань не страдал излишней вежливостью. Стоило ему вернуться из демонического мира и узнать о столь вопиющем нарушении всех приличий Дворцом Хуаньхуа, он лично навестил потерявшего берега бессмертного. И, изгнав всех посторонних из приветственной залы, наглядно объяснил старику, почему людей, в которых заинтересован Шэнь Цинцю, трогать нельзя. С тех пор все адепты Хуаньхуа, и первым среди них Лао Гунчжу, были предельны вежливы с дамами Красного павильона*.

Но это было гораздо-гораздо позже.]

*(Здесь это название конкретного заведения. Обычно Красный павильон — обобщённое название всех борделей.)

Музыкальное совершенствование, которым был готов поделиться Лорд Цинцзин, было ценным, но ещё важнее — если дева сможет угодить на ложе и наконец-то дворец Хуаньхуа получит надёжного шпиона, а то сведения лучших лазутчиков были больше похожи на древние легенды, а приезжающие купцы рассказывали столь удивительные истории, что их всех хотелось убить за изощрённое издевательство.

Во Дворце Хуаньхуа был прекрасный цветник знатных девушек разного возраста, но ни одна не желала идти в наложницы Лорду Цинцзин:

— Мастер, не губите, он злой и жестокий, его не любят собственные ученики! — комкала рукава красавица с удивительной улыбкой и огромными тёмными, сияющими как вишня глазами.

— Гадюка Цинцзин, — голос второй был еле слышен, девушка сидела, скромно опустив голову, даже не скажешь, что из столь очаровательного ротика могут появляться столь ядовитые слова, — на него ни одна дева Сяньшу даже не взглянула, а тот, забыв о достоинстве бессмертного, и рад бегать к ивовым девам! Умоляю, не принуждайте.

— Не сейчас, когда они варварски захватили дворец, а молодая госпожа была вынуждена бежать, — расплакалась третья, роняя крупные прозрачные слёзы, — не хочу достаться Шэнь Цинцю по праву победителя.

— О боги, Мастер! — одна из девушек вскочила, всплеснув руками, смотря на главу своего ордена глазами, полными шока и ужаса, — неужели он сам потребовал такой платы?! Он Вас принуждает? Как это низко!

Девушки охнули, прижимая ладони к лицам:

— Неслыханно! Не зря говорят, что лордом Цинцзин стал недостойный человек самого низкого происхождения.

— Цыц, балаболки. Не смейте придумывать и обвинять достойных людей понапрасну! Никто вас не неволит, не хотите ехать — не надо! Идите отсюда!

Лао Гунчжу махнул рукой, отпуская девушек, и те поспешно покинули залу. Ему только и оставалось, что недовольно морщиться. Сам ведь позволял распускать эти слухи, не хотел, чтобы юные впечатлительные девы, восхищённые красотой лорда Цинцзин, пали его жертвами. А теперь ничего не поделать, знатные девушки Хуаньхуа ни за что не пойдут к сластолюбцу, предпочитающему бордельных девиц, имеющему столь ужасную репутацию. Хорошо, что даже низкородные служанки Цветочного дворца прекрасны собой, а некоторые и очень умелы.

Вот только отобрать надо образованных, хватит с него слуги, которого приблизил к себе Шэнь Цинцю — тот о собраниях Цинцзин лишь восхищённо мычит. Лучшие дознаватели пытались выпытать из него подробности и не смогли. Применять пытки не рискнули — у бывшего подавальщика теперь было столько ци, что особо настойчивых допрашивающих он впечатывал в стену неконтролируемым выбросом духовной энергии. Потом, правда, долго извинялся. Приходилось позволять нести всё, что тот хотел, и из сказанного выискивать крупицы важной и ценной информации. У расшифровщиков тайнописи стало столько практики, что они явно продвинулись в мастерстве поиска истины.

Наконец строгий выбор был завершён. Десять девушек отобраны, каждая отличалась от другой статью, фигурой и манерами. Были здесь и хохотушки, и стеснительные скромницы, и строгие, знающие себе цену девы. Дворец не пожалел денег на наряды, украшения и музыкальные инструменты. Предупреждать Цинцзин не стали, девушек сопровождал приближённый к Шэнь Цинцю бывший слуга и отряд воинов Хуаньхуа с дарами Лорду Цинцзин.

Лао Гунчжу рассчитывал, что его завалят требованиями прислать золото, камни или металлы, а про него словно забыли. Восстановив защиту, первым перестал появляться Шэнь Цинцю, затем Лю Цингэ, а потом и мастера музыкального совершенствования Цинцзин. Никто не следил за управлением дворца и не требовал свою долю. Такое пренебрежение заставляло ждать неприятностей, а вместе с доходившими слухами из Приграничья картина становилась пугающей. Отряд шпионок, которые вдобавок могут овладеть музыкальным совершенствованием, был необходим. Хоть одна-то должна завладеть сердцем Шэнь Цинцю. Лорд Цинцзин всегда был могучим мужчиной с очень сильным ян — о его кутежах были наслышаны все, а долгое воздержание никому не идёт на пользу. Шэнь Цинцю, увидев столько красоток, неминуемо должен был сорваться.

* Ян Минчжу, служанка дворца Хуаньхуа *

Ян Минчжу* не повезло, она была старшей дочерью в некогда богатом, но разорившемся поместье. В погоне за знатным именем их отец потерял всё, а потом, не вынеся груза долгов, сам сгинул, оставив малолетних детей без поддержки и помощи. Ян Минчжу было пятнадцать, она рассчитывала на достойный брак с молодым и приятным соседом. Тот был хорошим человеком из приличной семьи, не знатным, но обеспеченным. Когда исчез отец, а их имущество забрали за долги, юноша пришёл сам, но предлагал он не брак, а стать его наложницей. Ян Минчжу с отвращением отказалась — у их семьи были покровители, они не останутся на улице. Дворец Хуаньхуа действительно не отвернулся от них, но вместо ученичества хотя бы для сыновей семьи Ян их ждала жизнь прислуги.

*Ян Минчжу 明珠 míngzhū — чистая жемчужина; драгоценность, сокровище (также образно о золотом, талантливом человеке, о дорогой вещи).

— Ох, отец-отец, — плакала Ян Минчжу, — как ты мог не подумать о нас, неужели красивое лицо столичной девушки и знатное имя, за которым ты побежал, словно пёс, почуявший мясо, стоили потери чести, достоинства и денег?..

Но некому было ответить на её вопросы.

Её надежды найти приличное замужество пошли прахом — красавиц при дворце было слишком много, а юные господа были заняты совершенствованием. Порочащие связи не поощрялись. Конечно, многие предлагали поразвлечься, но интрижка не подразумевала ничего другого. Замуж служанку после бурной ночи никто не возьмёт, а если пожаловаться, самой и влетит — не дело отвлекать учеников от заклинательства и позволять им терять ян.

Весна её жизни промчалась бессмысленно, в уборке чужих покоев и стирке чужих нарядов. Она старалась работать побольше, накопить денег и расположения властьимущих Хуаньхуа, чтобы хотя бы одного из её братьев взяли в ученики. Но время шло, удобный случай всё не подворачивался, сейчас ей уже больше двадцати лет, никто не возьмёт замуж перестарицу, да ещё и без приданного, только какой-нибудь вдовец, уморивший не одну жену, а за такого она и сама не пойдёт. Так и прошла бы её жизнь в служении другим, но глава Хуаньхуа вспомнил о ней.

Личный слуга главы ордена разыскал её в хитросплетении кладовых и велел немедленно идти в приёмную залу, где её ждал грозный глава.

— Ян Минчжу, как ты?

— Спасибо, господин, Вашей милостью всё благополучно, — девушка не обманывала. В юности её глодала обида на несправедливость, глава ордена мог бы принять в ней большее участие. Не обеднел бы дворец, если устроилась судьба одной девушки. Только гораздо позже она научилась быть благодарной за проявленную милость, насмотрелась на побирушек, которым и головы преклонить было некуда, во дворце же всегда было тепло и еды вдосталь, девушек не обижали и работой не мучили. Она быстро перестала мечтать о том, что её найдёт дальняя родня и поможет — в огромном дворце у каждого были свои истории.

Приживалкой в доме родичей тоже могло быть несладко — и не наложница, и не служанка — не пойми кто без права слово вымолвить, но обязанная всем. Это если новые родичи не захотят распорядиться ей иначе. Бывали случаи, когда невинных девиц из хорошей семьи, за которых некому вступиться, и в бордель продавали, законы это позволяли. Во Дворце Хуаньхуа были понятные правила: хорошо работай, блюди честь, и тебя никто не обидит. Прислуге выделялся свой угол и платилось небольшое жалование, даже таким приживалкам, как они с братьям.

— У меня есть поручение для тебя, — глава дворца рассматривал её пристально.

— Распоряжайтесь мной, господин! Мы всем обязаны Вам.

Мужчина лишь раздражённо дёрнул плечом:

— Мне нужно твоё полное подчинение.

Ян Минчжу понятливо кивнула и ещё ниже склонила голову.

— От тебя потребуются хорошие манеры: умение поддержать беседу, развлечь песней и музыкой. Тебя же учили подобному?

— Да, господин, наш отец нанимал хороших учителей для моего обучения.

— Гуцинем ты владеешь?

— Нет, господин.

Девушка искоса бросала осторожные взгляды, этот разговор был странным и мог повлиять на всю их жизнь, не дай боги она разочарует главу ордена, им некуда больше пойти, и все мечты об ученичестве братьев пойдут прахом.

О нет, хозяин дворца недовольно скривился, его рука потянулась к колокольчику, которым вызывали слуг, и девушка торопливо продолжила:

— Хорошо играю на пипе, учителя очень меня хвалили, эрха мне хуже даётся без практики.

— Покажи!

Колокольчик всё же прозвенел, слуга быстро и незаметно дошёл до столика с инструментами.

— Подай ей пипу! — велел глава, постукивая пальцами по подлокотнику своего трона.

Слуга с поклоном передал инструмент, Ян Минчжу лишь вздохнула, проведя по резному дереву ладонью, её пальцы так огрубели и она слишком давно не брала пипу в руки…

Привычная мелодия быстро вспомнилась, она легко и радостно рассыпалась нотами по комнате, закружилась волчком вместе с солнечным зайчиком, притворяясь лёгким ветерком, колышущим занавески. Ян Минчжу даже разулыбалась — это так напомнило о светлых днях её юности, когда всё было хорошо… Последние звуки ещё висели в воздухе, сохраняя очарование воспоминаний, когда громкий звук аплодисментов заставил её вздрогнуть и вспомнить о реальности.

— Восхитительно, это несомненный талант! — хлопал не только глава ордена, но и старейшина У, которого девушка заметила только сейчас.

Ничего не объясняя, её выпроводили прочь, велев заниматься обычными делами.

Второй раз её вызвали так же неожиданно, слуга проводил её в дальнюю беседку.

— Присаживайся, Ян Минчжу, — глава ордена был спокоен, но недовольная морщинка залегла меж бровей. На такие вещи служанке приходилось обращать внимание — неудовольствие господ могло принести очень большие проблемы. Девушка поспешно села, скромно сложив руки на коленях.

— Ты знаешь, какое положение у дворца Хуаньхуа после присоединения к Цанцюн, — не стал ходить вокруг хозяин дворца.

Об этом тоже говорили. Дальше девичьих спален это не пошло, но возмущение знатных девиц было громким — глава пика чужой школы, который требует себе наложниц под видом учениц, что может вызвать больший гнев приличных девушек. Вот только ей это может быть на руку, с хозяином дворца всегда можно было договориться.

— Господин, Вы хотите, чтобы эта недостойная стала развлечением для лорда Цинцзин?

— Ученицей, Ян Минчжу!

— Не надо объяснений, господин, эта жалкая служанка с радостью согласится, если Вы возьмёте моих братьев в ученики.

И не дожидаясь гнева всемогущего хозяина дворца, поспешно продолжила:

— Вы знали моего отца и нашу ситуацию, они хорошие мальчики, старательные, а я сделаю всё, что Вы прикажете. Абсолютно всё!

В глазах мужчины на мгновение появилось сложное чувство, возможно, это было сочувствие, но Ян Минчжу не собиралась менять своего решения, она смотрела прямо в лицо лорду Хуаньхуа, готовая, если потребуется, поклясться собственной жизнью.

После этого разговора жизнь переменилась, её проводили на четвёртый этаж, где раньше жила молодая госпожа и её доверенные подруги. Выделенные ей комнаты были огромными и роскошными, приставленные слуги молчаливы и исполнительны. Таких, как она, оказалось десять девушек, будущих учениц-наложниц. Большинство было девицами так же, как и она, красивыми, и все имели музыкальные способности.

Швеи и служанки, разбирающиеся в красоте, хлопотали над ними несколько дней. Им шились одежды, подбирались украшения. Кроме уроков манер, советов по соблазнению от хозяйки ивового дома и постоянных занятий на пипе, гуцине и эрхэ, их учили настоящие шпионы. На что обращать внимание, как не попадаться и незаметно передавать важные сообщения, от всего этого кружилась голова, а время отбытия неуклонно приближалось.

Прощание было горьким, братья, если им повезёт, станут настоящими заклинателями, сестра, ставшая наложницей, не добавит им почёта, а значит, ей придётся удалиться как можно дальше, как только глава Цинцзин наиграется. Если она поможет братьям вырваться из нищеты и обеспечит им будущее, она выполнит свой долг.

— Не уходи, сестра, — плакал младший. Средний молчал, зло сжимая кулаки, а Ян Минчжу молила:

— Учитесь как можно лучше и не забывайте меня…

Дорогие кареты и выезд, достойный дворца Хуаньхуа, но красавицы, занявшие свои места, прятались за занавесками и глотали слёзы. Их увозили рано утром на рассвете, так, чтобы как можно меньше чужих глаз увидели, что получит Цинцзин в качестве даров.

Ян Минчжу думала про себя: «Так ли ощущали себя жертвенные девы? Невинных девушек всегда приносили в жертву, наряженных в одежды, что самой императрице не стыдно надеть, на золотых каретах, — а всё равно жалкая жертва, чью жизнь сожрёт ненасытное чудовище.»

Дорога до Цинцзин оказалась слишком короткой, она хотела бы ехать и ехать, ни о чём не думая, наслаждаться солнечными днями и синим небом.

Путь в тысячу ступеней вытягивал все силы. Белый чистый цвет лестницы и духовный бамбук казались глумливой насмешкой — в самой вышине пика посреди святого леса, полного чистейшей ци, прятался развратный монстр. Люди по обе стороны лестницы смотрели недобрыми глазами, но не говорили ни слова. Ян Минчжу так и слышалось злобное «блудница!». Ей казалось, все знают, зачем они здесь.

Всё заканчивается — бесконечная лестница закончилась тоже. Она чуть дышала, стоя перед огромными резными воротами, остальные выглядели не лучше, лишь слуга-сопровождающий был почти счастлив.

Так и хотелось и ему прошипеть в спину: «Предатель!», но у каждого своя судьба, свою участь они выбрали сами.

Беззвучно распахнулись высокие створки, впуская несчастных измученных девушек, и со зловещим стуком захлопнулись за спиной. Ян Минчжу потребовалась вся выдержка, чтобы не броситься назад, умоляя её выпустить из этого ужасного места.

* * *

Внешние ученики на воротах такого насмотрелись за последние несколько месяцев, что их ничего не удивляло, появление десяти девушек, каждая из которых выглядела бледной и испуганной, не вызвало и капли интереса. Здесь каждый второй был таким же. Смертные придумывали свои страхи и верили им, а больные так настрадались за время отравления, что еле ноги волочили, а те, кто вкусили весьма немилосердного лечения учителя, выходили бледными и на трясущихся ногах. Стражу больше волновало, кто примет дев, присланных для обучения дворцом Хуаньхуа. Всё же единственной молодой ученицей на пике была Нин Инъин, к ней они и решили обратиться, Мин Фаня сейчас на вершине не было.

«Шимэй, — было начертано на связывающим свитке, — дворец Хуаньхуа прислал девушек для овладения музыкальным совершенствованием. Умоляем забрать их, а то вокруг них уже начали крутиться воины с Байчжань.»

* Нин Инъин *

У Нин Инъин и цзы* свободной не было — она присматривала за шицзунем и его братом, помогала старшим ученикам, шила мешочки-цянькунь, а в остальное время проводила на Ваньцзянь. Её жених, Ван Цзунь, заставил полюбить текучесть духовного металла, а созданный им боевой веер был настоящим совершенством. Лёгкий, беслоснежный, украшенный распустившимися цветками ликориса, он походил на сияющую снежинку, такую же лёгкую и хрупкую, но края этой красоты были смертельно острыми.

* Цзы — Пяти минут. 字 — zi, цзы.

Духовный металл был чужд её совершенствованию, но техника парящих листьев раскрыла особые грани её талантов. Не только их сердца бились в унисон — даже их ци смешивалась, подчиняя металл. Не сразу у неё получилось. Большие руки любимого осторожно берут её ладони — и их ци поёт. Так, рука в руке, Нин Инъин научилась делать струны для гуциня и металлические цветки, что украсили её причёску. Может, она не могла, как шицзунь, великолепно управлять тысячей листьев и лепестков, но ей и десятка хватит. Девушка нашла в создании красоты из металла отдушину: заколки, шпильки, булавки, браслеты, тонкие цепочки, сделанные из духовного металла, легко подчинялись воле заклинателя, даже такого слабого и неумелого, как сама Нин Инъин, а цветы с острыми как лезвие кинжала лепестками стали её тайным оружием.

* Ян Минчжу, из дворца Хуаньхуа *

Ян Минчжу села там, где велели, сопровождающий их слуга исчез в хитросплетениях дорожек вместе с сундуком, в который погрузили остальные ценные вещи, присланные Хуаньхуа. Их же оставили ждать здесь, почти у самого входа на пик. Мимо ходили подозрительные мужчины в одеждах пика Цинцзин, девушки стыдливо прятали лица. Тут не было даже беседки, им пришлось устроиться прямо на траве, где их и нашла грозная бессмертная. Такую силу Ян Минчжу чувствовала только от старейшин, а девушка, которая выглядела даже моложе, чем они все, расплёскивала во все стороны ци и не становилась слабее.

— Ожидаемо, именно Дворец Хуаньхуа первым прислал учениц, — улыбнулась девушка, — Я — Нин Инъин, я покажу вам тут всё. Занятия начнутся завтра утром, а пока идите за мной, я помогу вам устроиться.

— Занятия? — удивилась одна из спутниц Ян Минчжу, она говорила так тихо, что при желании её можно было проигнорировать, но Нин Инъин услышала и ответила:

— Да, занятия музыкальным совершенствованием. Вас не предупредили? Это редкое и уникальное учение позволяет очищать землю, предметы и даже людей от демонической ци.

Девушка оглядела их ещё раз более внимательнее. Ян Минчжу чувствовала досаду, им не дали привести себя в порядок после дороги, и сейчас они представляли собой жалкое зрелище. Строгие одежды бессмертной и их растрёпанные причёски и легкомысленные прозрачные одежды представляли собой неприятный контраст, который был не в их пользу. Неизвестно, что подумала заклинательница, которая внимательно их оглядела, но сказала она не то, что Ян Минчжу ожидала:

— Если вы не желаете обучаться и вас вынудили сюда прийти, вы всегда можете покинуть Цинцзин, никто останавливать и неволить вас не будет!

Девушки переглянулись, но ни одна не осмелилась уйти.

— Когда мы познакомимся с мастером? — Ян Минчжу не собиралась забывать о цели их нахождения на пике Цинцзин.

Нин Инъин блеснула глазами, её уголки губ дёрнулись — было похоже, что ей смешно, но Ян Минчжу слишком мало знала девушку, чтобы быть точно уверенной.

— Лорд Цинцзин очень занят. Вам придется доказать, что вы талантливы и достойны обучения у него. Наши мастера залов и старшие ученики помогут вам, а совместные тренировки продвинут ваши навыки достаточно быстро. Возможно, уже этого будет достаточно для овладения вами музыкальным совершенствованием.

Ян Минчжу знала — просто не будет, но не ожидала, что Лорд Цинцзин настолько строг и придирчив в выборе наложниц. Что же, она приложит все старания, девушка была готова на всё, чтобы достичь своей цели.