Потерянная — незнакомая себе (гет)

После ужина Ева медленно поднялась в свою спальню. В этот вечер она была особенно благодарна тому, что у неё была отдельная комната, без соседок. Конечно, порой одиночество давило, ей не хватало живого общения, но после последних событий — беспокойных ночей, полных кошмаров, громких голосов и пустых взглядов — тишина стала для неё единственным спасением.

Она вошла в комнату и тяжело опустилась на кровать. Скинув с плеч сумку и отодвинув её в сторону, Ева встала, подошла к двери и заперла её на случай неожиданных гостей. Она знала, что никто, скорее всего, не придёт, но сейчас ей было нужно быть одной.

Из внутреннего кармана мантии она достала ту самую крошечную бархатную коробочку, что передал ей Драко, и поставила у изножья кровати. Маленькое зеркальце, стоявшее на тумбочке, одним взмахом палочки превратилось в большое зеркало в полный рост. Ева подошла к коробочке и, не раздумывая, коснулась её палочкой. Коробка стремительно увеличилась, становясь тяжёлой, и застыла, обретя свои истинные размеры.

С замиранием сердца Ева открыла крышку. Внутри аккуратно лежало платье алого цвета, словно сотканное из света закатного солнца. Её пальцы дрогнули, когда она подняла его из коробки. Ткань была нежной на ощупь, невероятно лёгкой, почти воздушной. Казалось, что платье шуршит от одного её дыхания.

— Нарцисса, вы как всегда… — тихо прошептала она с дрожащей улыбкой.

Она не могла удержаться. Быстро сняв с себя форму, она надела платье и встала перед зеркалом. Но в тот самый миг, как её отражение предстало перед ней, сердце Евы пропустило удар.

Платье действительно было великолепным. Открытые плечи, тонкие лямки, элегантный вырез спереди до колен. Оно идеально облегало её фигуру, подчёркивало изящество шеи, линию талии… но всё это в мгновение ока исчезло для неё.

На фоне нежной алой ткани болезненно выделялись почти такого же цвета шрамы. Грубые полосы на ногах, икрах, оставленные жестокими ударами плётки миссис Дурсль. Шрамы на правом плече и вдоль лопатки — память о когтях Клювокрыла. Левый локоть… две полумесяцевидные полоски — след от предательства Сэма, след, который горел и в памяти, и на коже. Они будто кричали из зеркала в лицо.

То, что минуту назад казалось воплощением красоты и нежности, теперь стало уродливым напоминанием о её изломанном теле и душе. Платье как будто издевалось, вопя безмолвным голосом: «Ты никогда не будешь нормальной. Ты никогда не будешь достойной этой жизни. Шрамы — вот твоё истинное платье, и они останутся с тобой навсегда!»

Ева не выдержала. Ослеплённая нахлынувшей волной отчаяния, она схватила первую попавшуюся книгу с сумки и с силой запустила её в зеркало. Раздался глухой треск, и зеркало осыпалось на мелкие осколки, словно отражая то, что сейчас происходило в её душе.

Она медленно осела на пол, обхватив себя за плечи, как будто пытаясь удержать себя от распада на части. Слёзы лились бесшумно, струились по щекам, срывались с подбородка на алую ткань платья, оставляя темные пятна.

— Я уродка… — шептала она, сжимаясь в комок. — Я никогда не буду как все…

Пол, холодный камень под её кожей, казался единственным, что было реально. Пальцы вцепились в ткань платья, но это платье уже не приносило радости, оно будто стало цепью, сдавившей её дыхание.

Ева лежала на полу, сжимая себя за плечи, в одиночестве, среди осколков зеркала и собственных слёз.

Примерный вариант платья Евы https://www.pinterest.com/pin/45036065018223062/