Сотвори Меня (гет)

Когда ты видишь что-то новое,

то смотришь на это старыми глазами. (с)

Я резко села и в гневном порыве запустила подушкой в шкаф.

Остатки эротического сна (сна ли? — ведь я была уверена в обратном) еще пульсировали в голове отдельными, особо возбуждающими сценами, не давая мне проснуться окончательно. Губы чувствовали вкус поцелуев, а тело помнило его умелые ласки, покрываясь мурашками от обрывочных воспоминаний.

Твою мать!

И еще одна подушка полетела в другой конец комнаты.

Я была готова сорваться на крик.

И тут прозвенел будильник — восемь часов. Это на секунду вернуло меня в реальность: нужно было вставать и собираться на пары. Ведь сегодня пятница, последний день занятий.

Я устало опустилась обратно на кровать.

Кончается только первая учебная неделя, а моя голова пухнет от произошедшего. Мне хотелось обратно, к себе в квартирку неподалеку от Косого переулка. Хотелось к Рону и его семье, где все было просто, ясно и понятно. И я ведь сбежала от всего этого! Сбежала… к Малфою и…

У меня начали наворачиваться слезы на глазах, когда кусочки сна снова всплыли в моей памяти.

Мерлин, Мерлин, Мерлин!

Я сплю с Малфоем!

Кому сказать — не поверят ведь. Запихнут в больницу Св. Мунго и еще будут считать, что спасли меня.

Нет, правда.

Я сплю с Малфоем.

И я не знаю, как это прекратить…

* * *

В обеденный зал я вошла в самом что ни на есть скверном расположении духа. Проследовав к столу своего факультета, не глядя, положила себе что-то в тарелку и начала усердно забивать рот едой, чтобы не ляпнуть какую-нибудь гадость тем, кто проходил мимо и здоровался со мной.

Чуть погодя, я краем глаза заметила, что студентки факультета Исследования Магии усиленно зашептались, завидев меня.

Ну и соплохвост с ними.

Есть проблемы поважнее…

Но я не стала оглядываться и уж тем более высматривать Малфоя и его прихвостней (кем же еще являлись Слагхорны и Моэм? Хотя я так и не могла определиться со Стивом), а, быстро покончив с завтраком, буквально убежала на сдвоенную пару по запрещенным чарам. Поскольку это был наш второй профилирующий предмет, то занятия опять же, как и в среду, проходили только для нашего факультета.

Только бы все было хорошо.

Мерлин, только бы все было хорошо!

* * *

По большому счету все прошло просто замечательно.

В том плане, что слизеринец со своей компанией просто не появился на занятиях. Преподаватель ни слова не сказал по поводу отсутствия двоих студентов на паре. Стив-то с другого факультета и еще неизвестно, что к чему, но, как показал завтрак…

Отсидев чары рядом с Кевином, поскольку Рой и другие ребята немного опоздали и сидели скраю, я уже была сыта им по горло. Хотя, сдается мне, я просто была на нервах. И все из-за придурошного Малфоя ведь.

И я все чаще ловила себя на мысли, что при любом упоминании о Малфое — даже мысленном — мне хочется ругаться, как последний сапожник. Хочется разразиться такой бранью, что в итоге у самой бы уши в трубочку, наверное, свернулись.

По окончанию занятия, попрощавшись с парнями, я уже, было, настроилась самостоятельно позаниматься в библиотеке, но моим планам не суждено было претвориться в жизнь.

Не успела я выйти из аудитории, как в коридоре меня почти сразу же окликнули.

Маргарет.

Это была Маргарет. Заплаканная, с красным носом и в ужасно грязной мантии (вчера вечером шел сильный дождь и, видимо, как следует подсохнуть еще не успело).

Я остановилась как вкопанная, так и не убрав свиток в сумку. С моего языка были готовы сорваться слова проклятий и что-нибудь из серии «иди, куда шла», но брюнетка опередила меня.

— Прости меня. Гермиона, прости меня, — лепетала она, едва шевеля губами, с каждым словом приближаясь ко мне. Шаг, другой, третий. Студенты-запретники смотрели на нас с явно выраженным интересом. Но, то ли признав в оборвашке невестку директора, то ли еще что, проходили мимо.

Тем временем девушка уже подошла ко мне на расстояние вытянутой руки.

Мне было некомфортно находиться с ней в такой близости, что-то внутри меня прямо-таки кричало об опасности, но я не могла сдвинуться с места. Не могла. И это было странным.

В голове проносились тысячи мыслей, хоть как-то объясняющих мое состояние: от простого шока (ха-ха!) до наложенных на меня чар, и нервы мои, итак в последнее время совсем не к черту, готовы были сдать в любой момент.

Я была на пике.

И не верила ни единому ее слову, хотя пьеса, определенно, игралась мастерски.

— Я… Я не понимала, что делаю. Это все они. Нет, это он! ОН! Он просил меня! Он заставил меня! — обхватив меня своими грязными руками за плечи, Моэм смотрела мне прямо в глаза сквозь пелену слез и магической косметики, которой эти самые слезы не были страшны.

Все, что было в моих силах, так это приподнять бровь.

Нет, вру я все.

Я была вполне способна двигаться, никто не накладывал на меня никаких чар. Даже по типу тех, которые применил ко мне Малфой не так давно — я была сосредоточена и готова к таким поворотам. Я бы почувствовала.

Так что, я просто стояла… со вздернутой бровью и равнодушным выражением лица.

Прошла лишь неделя, Маргарет Моэм. Лишь неделя! А ты уже так легко сдалась?

Или это очередной ход их игры?

— Прости… — прошептала она.

Слезы так и текли по щекам, оставляя мокрые дорожки. Губы были красными и распухшими, она то и дело шмыгала носом — такое правдоподобное зрелище! Такая прямо несчастная…

И я решила тоже сыграть свою роль. И сыграть хорошо.

Будто скидывая с себя оцепенение, я осторожно сделала шаг в сторону. Еще и еще, таким образом обойдя девушку по дуге.

Как только Маргарет оказалась за моей спиной, я задумалась над тем, а правильно ли я поступила, проигнорировав «мольбу о прощении». Но сделанного было не воротить, и — меня уже тошнило от игр.

Я ускорила шаг.

* * *

Оказавшись на террасе, я с ногами забралась на пустую скамейку, кинув сумку на камни. Парочка студентов, расположившихся на соседних лавках, не обратили на меня никакого внимания — они не были запретниками и, по крайней мере сейчас, видели во мне лишь еще одного ученика, который безумно устал за первую неделю и хотел просто немного перевести дух, подышать свежим воздухом до обеда.

Я правда устала.

Но не от учебы, а от интриг.

Не знаю, как долго бы я так просидела, погруженная в свои мысли, до самой ли ночи или, может, прямо до утра, когда ближе к ужину ко мне подсел молодой человек.

Поначалу я не заметила его — настолько погрузилась в себя, но как только парень заговорил, мои мысли улетучились в мгновенье ока.

— Скучаешь, Грейнджер?

От неожиданности я вздрогнула и лихорадочно повернулась в сторону голоса.

Твою мать!

Как можно быть такой рассеянной, Гермиона?!

Или многие годы напряжения сказываются, и сейчас я все больше и больше расслабляюсь, как закончилась война с Вольдемортом?

И это не ускользнуло от слизеринского принца. Бывшего или оставшегося им… какая разница?!

Мы были одни на террасе. Все, наверное, отправились на ужин, поскольку солнце уже практически зашло за лес — лишь небольшая его каемка алела над кронами деревьев.

Да, у него как всегда все рассчитано. Все схвачено, как говорят маглы.

— Оставь меня в покое, Малфой.

Я старалась произнести это как можно спокойнее и ровней, но голос все равно выдавал мое волнение. Ведь правда — то время, когда этого хорька можно было ни во что не ставить, безвозвратно прошло.

Мне казалось, он изменился во времена последней битвы. Возможно, так оно даже и было. Но сейчас… Сейчас это был представитель семейства Малфой.

Типичный представитель.

— А я тебя беспокою?

Мы играли в «гляделки», ожидая, кто же проиграет.

Нет, просто проверяя, насколько меня хватит. И я заморгала, отворачиваясь, чтобы не было заметно покрасневших от сухости глаз.

— Беспокоишь. Иди, куда шел.

Малфой усмехнулся и закинул ногу на ногу, удобнее устраиваясь на скамейке. Его забавляла сложившаяся ситуация, ведь он с самого начала был кукловодом, а я?

Кем была я?!

— Какая ты грубая. Нельзя же так со своим любовником.

— Грубая, не грубая — не тебе решать. Я могу… Что?!

В ярости снова повернувшись к последнему представителю светлого семейства, готовая просто убить того на месте, я потянулась к палочке, пока смысл сказанных им слов эхом пульсировал у меня в голове.

Сердце пропустило удар и забилось настолько часто, что в груди заболело.

Вскочив с места, я стояла в метре от слизеринца, не решаясь поднять волшебную палочку.

Он улыбался. Насмехался.

Издевался.

Слизеринская тварь.

Поднявшись со скамьи, он оправил невидимые складки на одежде. Я гипнотизировала его взглядом, прожигала дырку на мантии.

— Приятных снов, Грейнджер.

Гад, ублюдок, дьявольское отродье…

Малфой уже почти обогнул террасу, направляясь к воротам здания, когда я… Не то, чтобы окликнула его, нет. Я не понимала, что делаю. Мои мысли путались.

Просто спросила в подбирающуюся темноту:

— Зачем это? Зачем все?

Я не надеялась на какую-либо ответную реакцию с его стороны. Это же Малфой. И он не остановился. Даже не замедлил шаг. Не повернулся в мою сторону.

Однако, берясь за тяжелую ручку ворот, он бросил мне сквозь зубы:

— Я так хочу.

И ворота с грохотом захлопнулись.

Палочка жгла мне руку.

Я была готова его убить.

Сейчас же.

* * *

«Я постарался… Ты не можешь не спать… Я постарался… Постарался… Не можешь… Не спать… Постарался… Постарался…»

Меня одолевала дремота, но очередная порция зелья… Нет, не помогла.

Вечером я пробралась в кабинет к колдомедику. Я рисковала, но, если что, у меня было готово несколько штамповых ответов.

Сначала я радовалась, что все обошлось и что мне так удачно удалось стащить несколько пузырьков. Наложила на них кое-какие чары, вычитанные в библиотечном фолианте (к мадам Трюффо я направилась сразу после кражи в больничном коридоре), была ужасно горда собой… До десяти часов.

Мои небольшие часы слабо пробили десять ударов, когда смертельная усталость и адское желание поскорее оказаться в постели буквально подкосили меня, несмотря на зелье и заклинания.

Что же наложил на меня Малфой? Как ему это удалось?! И главное — что мне теперь с этим делать! Меня выворачивало только при одной мысли, что сегодня ночью я снова буду не одна в своих снах. Точнее, вообще буду не в своих снах. И этот ублюдок… будет во мне.

Твою мать.

В дверь постучали.

Из последних сил борясь со сном и на ходу поправляя халат, я даже не строила догадок, кто там. Наверное, Стив — целый день не видела его.

Но на пороге стояла Маргарет.

Казалось, от удивления даже моя дремота отступила.

— Не спишь? Молодец, — и она протянула мне пузырек. — Держи. И ты больше не будешь засыпать по его прихоти.

Всунув мне зелье, брюнетка круто развернулась на каблучках и процокала к своей двери, аккуратно прикрыв ту за собой, а я так и продолжала стоять, смотря на пузырек, чувствуя, как сонливость снова начинает одолевать меня.

Тяжело моргнув, я вернулась в комнату, едва не забыв про охранные заклинания. Хотя какой был в них прок? Ну да ладно.

Продолжая смотреть на пузырек, я не могла решиться.

А что если она соврала? Если действует по указке Малфоя?

Или хуже уже не будет?

Колени подгибались, голова словно наливалась свинцом.

Сковырнув пробку большим пальцем, я залпом опрокинула склянку.

Будь, что будет.

* * *

Его губы спустились чуть ниже, и он осторожно обвел сосок кончиком языка. Его руки ласкали саму ее суть, и она призывно выгибалась навстречу этим ласкам.

Она шептала, что сделает все, лишь бы он не останавливался.

А он и не думал прекращать.