Гарри Поттер и книга Смерти (гет)

В Министерстве Магии медленно тянулся обычный рабочий день. Как всегда сновали на разных уровнях служащие, бригады Быстрого Магического Реагирования выезжали исправлять очередные магические неполадки, чиновники привычно строчили в бланках. Ничего необычного. Кроме одного. Какой-то человек, прижимая толстую папку к груди, спешил в отдаленное крыло второго уровня, куда обычно служащие не заходили без особой надобности. Направлялся он к кабинету, с виду ничем не отличавшегося от сотен других, расположенных в Министерстве, разве что на двери висели две таблички: на одной было написано "Не беспокоить", а на второй "Соблюдайте тишину!". И если чиновники проходили по этому коридору, они на цыпочках пробегали мимо кабинета, страшась недовольства его владельца, приходящего в бешенство каждый раз, когда нарушались предписания на табличках. Обычно хозяин кабинета не допускал туда никого, не разрешая беспокоить его. Странно было и то, что этот человек, внешне спокойный, сейчас сгорал от нетерпения, ─ обычно он был холоден, как лед, чтобы не отвлекаться по мелочам во время работы.

Сейчас этот высокопоставленный чиновник сидел у себя в кабинете и сосредоточенно составлял отчет о прошедшей неделе, собираясь сдать его Министру. Однако долго работать ему не пришлось, ─ в дверь тихо постучали.

─ Какой там еще болван приперся?! ─ рявкнул он, моментально свирепея. Очень раздраженный тем, что его отвлекли, он нехотя поднялся со стула и подошел к двери. Стук повторился. Он приоткрыл дверь, и в образовавшуюся щель буквально просочился человечек. Он был очень щуплым, невысокого роста, лицо у него было худое и вытянутое, а взгляд водянистых глазок метался по комнате, не задерживаясь ни на одном предмете. Весь вид его выражал подобострастие и преклонение перед хозяином кабинета.

─ А, это ты, Эмильо, ─ произнес заместитель Министра Магии, успокаиваясь. ─ Ты принес первый протокол?

─ Да-с, мистер Уизли, ─ человечек неистово закивал.

─ Наконец-то! Давно пора!

Он буквально вырвал у подчиненного папку и плюхнул ее на стол, нетерпеливо просматривая документы. Он ворошил официальные бумаги, постоянно бурча себе под нос: "Не то, это не то". Перси перерыл пол папки, когда, наконец, нашел то, что искал ─ несколько листов с протоколом допроса. Он внимательно прочитал все, написанное в протоколе. Перечитывая это еще раз, Перси мимоходом заметил:

─ Показания обвиняемого совпадают с показаниями потерпевшей? Так ведь, Эмильо?

─ Вы как всегда правы, мистер Уизли ─ льстиво отозвался тот.

─ Допрос был произведен не специальными методами? ─ продолжал расспрашивать Перси.

─ Никак нет-с. Но следователь уже намекнул обвиняемому о требуемой от него версии произошедшего. Он также поставил заключенного в известность, что в случае его отказа показать желаемую информацию, правоохранительные органы будут вынуждены принять особые меры.

─ И каковы результаты? ─ с интересом спросил заместитель Министра.

─ К его превеликому сожалению, мистер Крулер получил отказ.

─ Вот как? Значит, он отказался, ─ пробормотал себе под нос Уизли. ─ Ну что ж…Тогда мы его заставим.

Он сел за стол и что-то быстро написал на бланке. Расписавшись, он поставил печать и протянул документ Эмильо.

─ Вот, возьми. Отдай это Отто. Теперь он имеет полное право применять "особые методы" при допросах.

Чиновник взял бумажку и, поклонившись, хотел уже уйти, как Перси окликнул его снова:

─ Да, и передай ему еще кое-что. Пусть позаботится о том, чтобы обвиняемый молчал на суде об "особых методах" допроса. Пока все, можешь идти, ─ он отпустил кивком головы подчиненного и уселся за стол. Все шло просто отлично…

* * *

Отто Крулер ликовал. Четыре часа назад он сидел у себя в кабинете и ломал голову над тем, как же заставить упрямого мальчишку исказить факты так, как это угодно Министерству. Он так ничего и не придумал, и к тому же у него разболелась голова. Однако всего несколько минут назад все изменилось. Запыхавшийся посыльный вбежал в кабинет и передал следователю документ, подписанный заместителем Министра. Прочитав его, следователь расплылся в улыбке: теперь ему было официально разрешено использовать "особые методы" при допросе, а значит, обвиняемый скоро скажет все, что от него требуется. Мистер Крулер выслушал то, что заместитель Министра передал ему на словах, и кивнул. Разумеется, было вовсе ни к чему, чтобы мальчишка ляпнул что-то о методах допроса на суде, это Отто и сам понимал. Уж он-то позаботится, чтобы все протекло гладко. Следователь торопливо собрался; до прихода Эмильо он хотел вздремнуть, однако теперь он чувствовал необычайный прилив сил. Отто Крулер выбежал из комнаты и аппарировал к Азкабану, который находился не так уж и далеко от дома следователя.

Он добрался до своего кабинета за считанные минуты, воспользовавшись особым секретным тоннелем, ─ его сделали специально для сотрудников Министерства, чтобы они добирались до своих рабочих мест, минуя дементоров. Мистер Крулер плюхнулся за стол, скинул с себя плащ и шляпу и отправил служебную записку начальнику охраны Азкабана с требованием немедленно явиться к нему. Пока тот поднимался к следователю в кабинет, мистер Крулер припомнил, как он в первый раз допрашивал строптивого заключенного. Тогда он решил вытянуть нужное признание угрозами. Однако ничего не получилось, ─ казалось, на упрямого мальчишку ничего не действует. Снова и снова Поттер повторял версию произошедших событий, совпадающую с признанием Арлэн Гонт. В конце концов, он довел своим упрямством следователя до белого каления. Отто орал на юношу, угрожая выбить из него признание, однако гриффиндорец и не подумал взять свои слова обратно. Так ничего и не добившись, взбешенный следователь приказал отвести Поттера обратно в камеру. Однако сейчас он не собирался сдаваться так легко. Отто Крулер решил приложить все свои усилия, чтобы сломать этого упрямца. От мыслей его отвлек стук в дверь. Крулер крикнул:

─ Войдите!

В кабинет вошел высокий, крепкий мужчина и приготовился слушать указания.

─ Приведите мне заключенного № 452 и подготовьте для использования комнату 6 на пятом подземном уровне. Действуйте. ─

Командир авроров понимающе кивнул и, козырнув, отправился исполнять приказания.

Спустя пять минут в комнату ввели заключенного. Как и в первый раз, следователь сел напротив него и, сладко улыбнувшись, пропел:

─ Ну что, Поттер? Надеюсь, со времени нашей последней встречи у тебя в мозгах наступило просветление? Проверим это. Приступим к допросу. Я слушаю вашу версию произошедшего.

Гарри вздохнул и принялся в который уже раз объяснять, что же все-таки произошло в о время нападения Пожирателей. Во время его рассказа следователь раздражался все сильнее и сильнее, а под конец прервал его и заорал, брызгая слюной :

─ Тебе, что было мало прошлого раза?! Я говорил тебе, каким должно быть твое признание!! Но ты доигрался, щенок! Я предупреждал тебя, что тебе лучше было согласиться на наши условия!! ─ лицо чиновника перекосилось; он побагровел от гнева

В этот момент послышался осторожный стук в дверь.

─ Можете войти! ─ взбешенно рявкнул мистер Крулер.

В дверном проеме показалась фигура аврора. Он вошел в кабинет, едва не стукнувшись головой о притолоку, и доложил:

─ Комната номер 6 на пятом подземном уровне готова. Конвой прибыл. ─ Он отошел в сторону, и в комнату вошли шестеро авроров. Их командир подошел к Гарри и сковал ему руки.

─ Отлично! ─ воскликнул Отто и добавил, повернувшись к гриффиндорцу, ─ вот теперь ты запоешь по-другому. Отведите его вниз, ─ обратился он к аврорам. Те кивнули, подхватили Гарри за локти и, вытолкнув юношу из кабинета, потащили его вниз по ступенькам.

─" Вряд ли меня ждет что-то хорошее", ─ мрачно подумал Гарри, в очередной раз поднимаясь на ноги после весьма ощутимого тычка в спину, ─ " У этого мерзкого паука было слишком радостное выражение лица, он что-то задумал". Задумавшись, юноша стал идти медленнее, и охранники тут же стали подгонять его с помощью своих кулаков. Они прошли еще несколько темных коридоров, и юноша окончательно потерял направление. Он понял, что даже если кому-то из заключенных удалось бы выбраться из камеры и миновать дементоров, то он все равно бы не смог выбраться на поверхность и навсегда остался в лабиринте проходов. Действительно, никто так и не смог сбежать из Азкабана. Сириус Блэк был единственным исключением. Гарри вздрогнул и побледнел, когда вспомнил о крестном. Снова появилось это сосущее чувство вины, это страшное осознание того, что человек, которого ты любил, никогда не вернется. Сердце болезненно сжалось, Гарри почти физически ощущал боль от его потери. Эта боль просто разрывала его последние месяцы каждый раз, когда он вспоминал о крестном. Душевные раны не успели затянуться, а Азкабан только сильнее растравлял их, постоянно подтачивая сознание. Сидя в темной камере, наедине с собой, Гарри заново переживал самые страшные моменты своей жизни. Он снова и снова слышал голоса своих родителей, сотни раз смотрел в пустые глаза Седрика, снова и снова видел, как его крестный падает в арку. И юноша захлебывался чувством вины и страшной скорбью по ушедшим. Хотелось умереть и не чувствовать этой боли, не слышать снова этих голосов. Он в отчаянии кричал, пытаясь хоть как-то избавиться от этих повторяющихся воспоминаний. Однако ничто и никто не откликнулся, ─ здесь давно привыкли к крикам. И пытка продолжалась. Все начало уходить в туман, заволакиваться серой дымкой в сознании. Друзья, Хогвартс, "Нора", победы в квиддиче ─ все ушло, растворилось, остались только боль, горе и печаль. И снова он смотрит на тело Седрика, снова Сириус Блэк падает в арку, и снова отчаяние, разрывающее душу. Гарри вздрогнул, вспомнив свои ощущения. Сейчас, когда рядом не было дементоров, разум немного прояснился, юноша, хоть и с усилием, но вспомнил, что с ним произошло, и куда его ведут. Он покосился на прямо-таки сияющего следователя, шедшего сзади, и удовлетворенно ухмыльнулся. В прошлый раз ему удалось хорошо побесить сего джентльмена, и гриффиндорец намеревался и в этот раз хотя бы стереть радостное выражение с его тупой рожи.

Внезапно они остановились напротив массивной двери. Гарри пригляделся и заметил тускло поблескивающую цифру 6 рядом с ней. Командир авроров вытащил ключ, отпер дверь и вошел внутрь. Конвой втащил юношу следом. Юный волшебник оглядел все помещение и слегка побледнел. Так значит, здесь его будут допрашивать! Вот почему так радовался этот урод из Министерства! Гарри почувствовал слабость в коленях, еще раз оглядывая то жуткое место, куда его привели. Это была большая комната, тускло освещенная несколькими факелами, закрепленными на стенах. У дальней стены находилось странное устройство, напоминающее жаровню; под ней плясал огонь, а на жаровне лежали раскалившиеся докрасна подозрительные инструменты. С потолка свешивались различные кандалы и зажимы, а на стенах висели блестящие цепи. В самом дальнем углу, прямо за столом, располагался каменный топчан, покрытый подозрительными бурыми пятнами. За топчаном находилась глубокая ниша, однако, разглядеть, что в нише, было невозможно, так как факелы недостаточно хорошо освещали комнату. Пока юноша разглядывал мрачную обстановку, Отто Крулер зашел внутрь и плюхнулся за стол. Он сделал едва заметный знак аврорам, державшим заключенного, и они потащили его к топчану. Чувствуя на своих локтях стальную хватку служителей закона, Гарри пытался максимально успокоиться и собраться. Он спешно вспоминал все, что говорили ему его наставники о преодолении физической боли. В ушах у него зазвучал уверенный и спокойный голос Годрика: " Боль мимолетную и сиюминутную ты не должен замечать, ─ если будешь дергаться из-за каждой раны, полученной в бою, то долго не протянешь. Иное дело ─ боль затяжная, долгая. Перед предстоящей пыткой успокойся, собери свои мысли, чтобы они не мельтешили у тебя в голове. Соберись. Не думай о том, что тебе предстоит вынести, сосредоточься на том, что тебе надо делать, ─ будешь ли ты настаивать на своей легенде, если ты лазутчик, которого заподозрили, или ты будешь молчать, если ты разведчик, которого поймали. Думай только о поставленной задаче, мысли не должны разбегаться в разные стороны. Наберись терпения, стисни зубы и…держись. Очень часто нет другого выхода, кроме как вытерпеть пытку, продержаться, никого не предав и не уступив своим противникам. Я знаю, что ты никогда не предашь друзей и лучше умрешь, чем их выдашь, но все же я скажу тебе. Иногда помогает только воспоминание о том, что от тебя, от того, сломаешься ли ты или нет, зависят близкие тебе люди, сотни жизней. Запомни это, Гарри".

Сейчас юноша пытался последовать советам. Он сосредоточился только на одном ─ говорить все, как было, не поддаваться провокациям и угрозам этого мерзкого паука, ─ Гарри с ненавистью взглянул на развалившегося в кресле следователя. Тем временем, авроры уже подтащили его к топчану, буквально-таки швырнули на него и прикрутили руки цепями, оказавшимися по бокам топчана. Следователь посмотрел на юношу сверху вниз и пропел сладким голоском:

─ Ну что, мистер Поттер, вы все еще отказываетесь признать предложенную вам версию? Вы настаиваете на своей?

─ Да ─ прошипел Гарри, с трудом приподняв голову и зло взглянув на чиновника.

─ Ну что же, мне очень жаль, но, раз так, мне придется прибегнуть к крайним мерам, ─ в его голосе прозвучало притворное сожаление. ─ Начинайте, ─ велел он и откинулся на спинку кресла. Откуда-то сзади вышел высокий человек в маске. Он взмахнул чем-то. Гарри услышал свист рассекаемого воздуха и инстинктивно сжался. Все же, хоть он и приготовился, удар был неожиданным. Резкая боль обожгла его плечо, куда попал первый удар. Юноша едва не вскрикнул, однако сдержался. За первым ударом последовал следующий, более сильный. Юный волшебник снова промолчал. Удары посыпались на его спину, а он все молчал, с трудом сдерживая рвущийся наружу болезненный крик после каждого прикосновения плети. Удары становились все сильнее ─ аврор, выколачивающий из заключенных нужные сведения, распалился не на шутку, пытаясь заставить юношу закричать. Молчание заключенного разозлило его, ─ очередной удар был так силен, что у юноши потемнело в глазах. Круги заплясали у него перед глазами, он непроизвольно дернулся, стараясь вырваться из пут и избежать этих обжигающих ударов, однако крепкие металлические оковы надежно удерживали его. Следующий удар был еще сильнее. Гриффиндорец застонал. Воодушевленный этим, его мучитель вложил всю свою немалую силу в последующие удары. Юноша закричал, не в силах больше удерживать рвущийся наружу крик. Он забыл, где он, что от него хотят, забыл обо всех наставлениях, данных ему наставниками. Он не помнил и не думал ни о чем, ─ только о жгучей боли, пронизывающей все его тело и затуманивающей разум. Внезапно все кончилось. Он с трудом открыл глаза. Слегка наклонившись, мистер Крулер смотрел прямо на него. Увидев, что юноша очнулся, он с издевкой спросил:

─ Ну, мистер Поттер? Теперь вы поняли, что вас ожидает, если вы будете упрямиться дальше? Итак, вы признаете выдвинутые вам обвинения? ─ Он развернул пергамент и приготовился записывать "чистосердечное признание", уверенный в своей победе.

─ И не подумаю, ─ прохрипел Гарри. Слегка придя в себя, гриффиндорец решил, что он не согласится с бредовыми обвинениями хотя бы только для того, чтобы позлить ненавистного следователя. Мистер Крулер разом потерял всю свою уверенность, довольная улыбка поблекла и исчезла с его лица. Донельзя разозленный, он крикнул аврору:

─ Продолжать!

Перед тем, как плеть снова опустилась на его спину, Гарри еще успел удовлетворенно подумать, что он снова вывел из себя следователя. Однако потом он уже не смог думать ни о чем, ─ боль снова захватила его. После пытки юноша с трудом очнулся и снова увидел лицо ненавистного чиновника. Гарри получал мрачное удовлетворение, зля его своим упрямством. Он снова отказался признавать обвинения.

Через несколько часов у Гарри осталось только одно желание ─ выбраться из этого ада. Следователь, разозленный его нежеланием признавать свою вину, испробовал на нем огромный арсенал пыток. После плети парня приковали к стене и весьма долго продержали под Круциатусом. Когда же это не дало ожидаемых результатов, заключенного просто-напросто сильно избили. А после снова начались пытки...

Юноша очнулся у себя в камере. Он попытался приподняться, но вскрикнул и сморщился, ─ малейшее движение отзывалось болью во всем теле. Левая рука онемела и висела, как плеть, в голове стучали молоты, а перед глазами плясали круги. Спину жег каждый рубец от плети. Правый бок буквально горел после раскаленных прутьев, лежавших на жаровне. Он чувствовал себя совершенно выжатым и обессиленным. Он снова довел своего мучителя до белого каления, ничего не подтвердив, однако он был не уверен, что ему удастся продержаться и дальше. Гарри с ужасом думал, что, скорее всего, ему предстоит все это вынести снова. От мыслей его отвлекло негромкое звяканье решетки в двери. Она со скрипом открылась, и рука тюремщика втолкнула туда миску и стакан воды. Пить юноше хотелось ужасно, и он попытался добраться до двери, однако это оказалось не так уж и просто. Он с трудом встал на колени; при этом в глазах потемнело, а тело пронзила резкая боль. Однако он все же заставил себя передвигаться. Но едва его правая нога коснулось пола, он вскрикнул и повалился на спину. Колено сильно распухло, а ногу нельзя было даже пошевелить без острой боли. Он стиснул зубы и кое-как дополз до двери, схватил стакан и жадно выпил воду. Перед глазами все поплыло, ─ похоже, в воде было Сонное Зелье. Его ослабевшие пальцы разжались, роняя стакан; он уронил голову на скрещенные руки и провалился в глубокий сон без сновидений.

Гарри проснулся от холода. Боль слегка утихла, зато все тело закоченело и плохо ему подчинялось. Он не знал, сколько проспал, ─ в камере все оставалось по-прежнему. После сна юноша почувствовал себя лучше, а может, в воду добавили чего-то, кроме Сонного зелья. Какое-то время он приходил в себя и пытался сделать расплывающуюся перед глазами картинку четкой. Пока он пытался это сделать, ему принесли еду и воду. В этот раз Гарри не стал отказываться от еды, вполне разумно полагая, что силы ему еще понадобятся. Похоже, в воду опять чего-то подлили, ─ он снова уснул.

И начался кошмар. Теперь каждый день его отводили в комнату номер 6 и выбивали признание. Допрос всегда строился по одной и той же схеме: сначала заключенного били плетьми, потом применяли Круциатус, потом просто избивали. Если это все не помогало, тогда могли использоваться раскаленные инструменты пыток, пыточные приспособления. Если и это не действовало, могли повторить весь цикл сначала. Потом измученного узника отводили в камеру, давали немного еды и воду, в которую подливали немного Сонного, Восстанавливающего и Заживляющего зелья. На следующий день все начиналось сначала.

Гарри уже не понимал, сколько дней он сидит в Азкабане, ─ каждый день был похож на другой. Боль заставляла его забыть обо всем днем, дементоры затуманивали его память и разум ночью. Однако он продолжал держаться назло следователю, назло Министерству. Это страшно бесило Отто. С каждым днем "сеансы" в комнате номер 6 становились все продолжительнее. Все же время понемногу шло. За два дня до суда Отто Крулер не только пытался вырвать нужное ему признание из обвиняемого, но и пригрозил, что если тот расскажет что-либо о "особых методах" при допросе широкой общественности, то, во-первых, высшие должностные лица закроют это обвинение, как беспочвенное, а, во-вторых, крупные неприятности испытают его друзья, ─ например, кого-то могут сократить на работе, а кого-то по ложному обвинению или специально подстроенному случаю выгонят из школы и не возьмут работать. Гарри быстро понял, куда клонит чиновник. Ему пришлось согласиться, так как он прекрасно понимал, что действительно, высшие чины сделают все возможное, чтобы не допустить огласки такого вопиющего факта, как допрос с пристрастием и шантаж со стороны Министерства магии.

На следующий день Гарри не отвели на допрос снова. Вошедший охранник кинул парню его рубашку, всю искромсанную, окровавленную и разодранную, и приказал одеваться. Едва только юноша это сделал, ему тут же сковали руки и вывели из камеры. Направились они куда-то наверх. По пути Гарри снова ощутил несколько раз могильный холод, когда рядом оказывались дементоры. Он зябко поежился от охватившего его озноба. Они поднимались все выше и выше, пока, наконец, не достигли массивных железных ворот, словно впаянных в стену, ─ они закрывали проход так плотно, что из-за них не пробивался ни единый луч света. Перед воротами стояли авроры-охранники. Одетые в черные плащи, они почти сливались со стеной. Гарри различил их лишь потому, что в постоянной полутьме камеры с очень тусклым освещением у него обострилось зрение и слух. Дежурный на посту окинул их подозрительным взглядом. Один из солдат конвоя протянул тому какую-то бумагу. Дежурный внимательно разглядел ее, несколько раз бросив недоверчивый взгляд на процессию. Наконец, видимо удостоверившись в подлинности пропуска, он кивнул стоящим у ворот аврорам. Двое охранников тотчас же скрылись в нише рядом с воротами. Они что-то где-то нажали, и сработал потайной механизм, ─ тяжелые створки начали медленно раздвигаться без единого скрипа. Из щели хлынул яркий свет, который больно бил по глазам. Гарри зажмурился, однако все равно почувствовал резь; на глазах выступили слезы. На улице было довольно пасмурно, солнце скрылось за облаками, однако и такой свет показался его глазам, отвыкшим от солнца, просто ослепительным. Авроры подхватили застывшего арестанта под локти и потащили вперед. Сначала юноша все время спотыкался, не в силах открыть глаза. Когда же, наконец, они вышли к небольшой пристани, он уже немного освоился и привык к свету. Его усадили в подошедшую к причалу лодку, предварительно приковав руки к вделанным в сиденье зажимам. В лодку сел один сопровождающий аврор и что-то прошептал. Тотчас же суденышко, никем не управляемое, тронулось с места и направилось в море. Скоро мрачная крепость за спиной скрылась в серой дымке. Постепенно дымка вокруг лодки стала сгущаться, и, в конце концов, стала напоминать сгущенное молоко. Казалось, туман, спустившийся на воду, можно резать ножом, настолько густым он был. Не было видно даже поверхности моря, слышен был только тихий плеск волн, бьющихся о лодку. Судно мерно покачивалось. Вокруг стояла мертвая тишина, ─ то ли туман скрадывал звуки, то ли здесь было такое мрачное, пустынное место, что ни одно живое существо не смело приближаться к этим местам. Наконец, туман стал рассеиваться, и совсем близко показался пустынный берег. На нем не было ни единого зеленого пятна, ни кустика, ─ только острые обломки скал и каменистая земля без растительности. Безжизненная пустыня тянулась, насколько хватало взгляда, и постепенно растворялась в зыбкой серой мгле. Ничто не оживляло этот угрюмый пейзаж. Туман низко висел над огромными камнями, невесть как попавшими сюда; его клочья висели в воздухе, искажая очертания предметов. Небо было затянуто облаками, лучи солнца не пробивались сквозь них. Лодка мягко ткнулась в берег. Аврор, сидевший в лодке, встал и, сложив ладони рупором, громко крикнул. Туман почти полностью поглотил его крик, однако, все же, его услышали, ─ вдали послышались едва слышимые ответные крики. Скоро из тумана вынырнули несколько фигур в черных плащах. Их было не меньше десятка. Они вытянулись по линейке и приготовились слушать указания. Не сказав ни слова, аврор, сопровождающий арестованного, протянул какую-то бумагу и кивком головы указал на юношу. Гарри сидел в лодке, безразлично глядя на служителей закона. Ему уже было все равно, куда его повезут. Он устал. Командир авроров внимательно прочитал приказ и, козырнув, принялся действовать. Повинуясь легкому кивку его головы, подчиненные расковали юношу, надели наручники и заставили сойти на берег. Оставшийся в лодке аврор кивнул, снова что-то шепнул, едва разжимая губы, и лодка тронулась, постепенно скрываясь в тумане. Все происходило в полном молчании, и потому у Гарри возникло ощущение нереальности происходящего, словно он вдруг попал в свой собственный застарелый кошмар. Авроры снова окружили его и куда-то повели. Они шли долго, около двух часов. Местность вокруг не сильно изменялась, однако, кое-где появились низкие скрюченные кусты, похожие, скорее на высохшие согнутые коряги. Скоро впереди замаячил силуэт огромной черной, словно обугленной, скалы. Когда оно подошли поближе, Гарри смог рассмотреть скалу получше. Она резко выделялась на фоне бело-серых и белесых камней. Отвесные стены были настолько гладкими и скользкими, словно кто-то отполировал их. Авроры подошли к скале вплотную. Один из них пошарил на земле рядом со скалой и поднял небольшой белый камень, отливающий перламутром. Аврор дал знак всем приблизиться и посмотрел на часы. Его спутники схватились за руки, а он отсчитывал секунды:

─ Пять… Четыре…Три…Два…Один…

Гарри ощутил привычный рывок, всегда сопровождающий перемещения с помощью портала. Они оказались в просторном зале, сложенном из массивных каменных блоков. В зале не было темно, так как он освещался непонятными круглыми шариками, излучавшими свет, похожий на солнечный. В конце зала, на небольшом возвышении, стоял стол, за которым сидел старый волшебник в очках и что-то писал, низко наклонившись. Он даже не повернул голову в сторону протопавших мимо него авроров. В конце зала начинался довольно широкий коридор, так же сложенный из блоков и ярко освещенный. По обеим сторонам коридора находились двери с зарешеченными окошками. На каждой двери был написан номер. Командир авроров сверился с приказом, затем, медленно пошел вдоль правой стороны, что-то бормоча себе под нос. Наконец, у двери с номером 104 он остановился и довольно кивнул. Он вытащил небольшой медный ключ и отпер дверь. Конвой остановился и втолкнул Гарри в камеру. Дверь со скрипом захлопнулась, аврор снова запер ее и крикнул в окошко:

─ Отдыхай пока! Завтра суд!

Гриффиндорец сообразил, что его, скорее, всего, перевели во временный изолятор перед судом. Определенно, здесь было получше, чем в Азкабане. Дементоров нет, и на том спасибо. Он развернулся и оглядел камеру. Небольшая каменная коробка с неким подобием лежанки из досок. Кроме лежанки больше ничего не было. В камере не было темно, ─ в окошко пробивался свет из коридора и освещал почти все помещение, исключая дальние углы. Юноша вздохнул и сел на доски. Оставалось только ждать суда…Суда за то, что он не сделал ничего дурного. Гарри мрачно усмехнулся и подумал: "С такими законами Волдеморту не обязательно будет даже палец о палец ударять. Послал парочку Пожирателей напасть на беззащитных людей, только-то и всего, а дальше ─ все по закону, и горе-защитничка в тюрьму упекут лет на тридцать. Десяток таких процессов, ─ и забирай себе власть голыми руками". Он еще раз усмехнулся. Все равно, думай, не думай, ничего сделать он сейчас не мог. Юный волшебник вздохнул, встал и начал ходить кругами по камере, стараясь думать о своих показаниях, которые он собирался дать перед Визенгамотом. Он старался вспомнить каждую мелочь, ничего не забыть. Под конец дня он совсем измучился ожиданием. Сон его был неспокоен, он ворочался и даже во сне думал о предстоящем суде.

На следующий день Гарри не выспался. Все внутри словно свернулось в тугой клубок и замерзло. Он чувствовал себя странно отрешенным, ─ ни боль в теле, ни тычки охранников не волновали его. Было какое-то лихорадочное ощущение не страха, а напряжения перед боем, и странное болезненно-радостное чувство головокружительного риска, подобно тому, что чувствует человек, переходящий пропасть по прогибающейся доске. Охранники вывели юношу обратно в зал. Один из авроров подошел к сидящему за столом волшебнику и произнес:

─ Портал номер 343, пожалуйста!

Маг, кивнул и, не отрываясь от записей, достал из стола дырявую пластиковую бутылку. Аврор взял ее и велел всем приготовиться. Через несколько секунд портал активировался. Они оказались в темном коридоре, кое-где в потолке были щели, через которые пробивался свет; при желании можно было услышать шаги, смех, разговоры. Коридор был недлинным. Гарри довели до конца прохода, где оказалась небольшая дверца. Командир открыл ее, и в глаза хлынул яркий свет. Гриффиндорец посмотрел по сторонам, и у него открылся рот, ─ они были в здании Министерства Магии! Они спускались к залу суда не на лифте, а какими-то запасными лестницами. Все ниже, ниже, ступеньки убегали из-под ног, ведя за собой. Наконец, они спустились, прошли по коридорам и… Повернув последний раз, Гарри чуть не ослеп от вспышек фотокамер, ─ перед залом суда собралась куча народу: репортеры с фотокамерами, работники Министерства, просто зеваки. Толпа почтительно расступилась перед мрачными аврорами. Они шли, а с двух сторон напирали люди. Гарри, казалось, не было никакого дела до шумихи вокруг. Он шел через толпу, равнодушно глядя на возбужденных людей, и вдруг…увидел своих друзей. Рон, Гермиона, мистер и миссис Уизли, Фред, Джордж, Люпин…Волшебников из Ордена он заметил только нескольких, ─ чтобы не привлекать внимания, они рассеялись в толпе. Друзья были страшно бледны, у Гермионы и миссис Уизли сильно покраснели глаза, ─ видно, они много плакали. Заметив юношу, Гермиона и миссис Уизли слабо вскрикнули, их глаза наполнились слезами, а остальные побледнели еще сильнее, на лицах отразился ужас. Гарри сначала не понял, чем была вызвана такая реакция, но, оглядев себя, он понял, в чем дело, ─ волосы спутаны, брюки набрякли от крови, разодранная рубашка, превратившаяся в лохмотья, непонятно как держащиеся на плечах, вся в грязи и крови, сквозь прорехи видны многочисленные ссадины и раны, покрытые запекшейся кровью и полосами грязи. Юноша усмехнулся, ─ сам он уже давно не обращал внимания на раны. Он не видел себя со стороны, но мог предположить, что после Азкабана взгляд его тоже пугает. Все его друзья страшно переживали за юного волшебника, они видел это и чувствовал. Сердце затрепетало, кровь застучала в висках, горячая волна поднялась в душе ─ вот же они, близко, так что вытянешь руку и дотронешься до одного из них. Как же ему хотелось обнять их, поговорить, сказать, как он их любит и как они ему дороги, такие родные и близкие, заменившие ему семью. Лишь страшным усилием воли ему удалось сохранить на лице бесстрастное выражение. От горечи едва не хлынули слезы. Не в силах побороть свои чувства, Гарри остановился напротив них. Однако ничего сказать или сделать он не успел, ─ конвойные резко дернули его за кандалы, охватывающие его руки, а аврор сильно толкнул его в спину и рявкнул:

─ Ну, пошел, нечего останавливаться!

Он коротко кивнул им и, подталкиваемый в спину, пошел дальше, надев на лицо маску холодного равнодушия. Гриффиндорца ввели в зал, и темная закопченная дверь с огромным замком захлопнулась. Его друзьям оставалось только ждать и надеяться. Миссис Уизли зарыдала, но никто даже не попытался ее успокоить, ─ все были слишком подавлены, чтобы что-то делать и говорить. Гермиона крепко сжала руку Рона и проговорила сквозь слезы:

─ Я надеюсь, все будет хорошо, ведь так? ─ ее голос упал до шепота.

─ Конечно, Герми…

Гермиона вновь заплакала. Не зная, как утешить ее, Рон неловко приобнял Гермиону и принялся успокаивать, как маленького ребенка:

─ Не плачь, все будет хорошо, солнышко. Слышишь? Все будет хорошо, поверь мне, ─ он уговаривал и себя тоже поверить в это.

─ Ты правда так считаешь, Рон? ─ Гермиона перестала плакать и прижалась к Уизли.

─ Я надеюсь на это. ─ Рон посмотрел на закрытую дверь и продолжил ─ Гарри справится, ты знаешь, он сильнее нас.

Гермиона не ответила. Да и сам Рон сильно сомневался в том, что сказал. Однако надежда еще не была потеряна. Он вздохнул и прошептал:

─ Будем ждать…