Соседка (гет)

Он снова шагал между длинных товарных рядов торгового центра. Подошвы берцев безжалостно растирали в пыль стеклянное крошево. Кровь заливала светлый глянцевый пол, смешиваясь с содержимым разбившихся банок и бутылок, образуя грязные неаппетитные лужи. Тело, повисшее на руке, уже почти не подавало признаков жизни. Не принципиально, но для отвлекающего манёвра лучше заменить.

Солдат отбросил в сторону свою ношу и в два быстрых шага настиг метнувшуюся в сторону тоненькую фигурку. Девчонка едва слышно пискнула и засучила в воздухе ногами, схватившись пальцами за металл кибернетической руки. После устранения цели его задача сводилась к отвлечению внимания, так что заложник должен быть живым. Так будет гораздо эффективнее. Солдат усмехнулся в маску, шагнул из укрытия, вскидывая руку с автоматом, и в следующий миг в прикассовой зоне разверзся ад.

Короткая автоматная очередь прорезала пространство. Витрины и рекламные стенды взорвались и обрушились в зал хрустальным дождём. Полицейские бросились врассыпную, прячась за кассами и вяло отстреливались, стараясь не поранить девчонку. Отовсюду доносились крики боли, стоны, падали на пол мёртвые тела. Солдат слышал бешеный стук маленького сердца рядом со своим. Девчонка оцепенела от ужаса и даже не вскрикнула, когда одна из пуль сотрудников правопорядка ударилась в металлическую пластину его руки, не попав в грудь девочки по счастливой случайности. Свет в зале замигал и погас, оставив только тусклое аварийное освещение. И это тоже было на руку Зимнему Солдату. Потому что он видел их всех, они были у него как на ладони. Он же оставался для них лишь призраком во тьме, смертельной тенью. Сменив магазин, он прищурился, подтягивая девочку чуть выше, и выбрал первую цель…

— Отходим! — приказал спустя какое-то время голос в наушнике. Значит, здание уже заминировано.

Всё ещё прикрываясь телом заложницы, Солдат отступил в узкий проход между стеллажами и выстрелил в голову мелькнувшему в просвете человеку. Тело опрокинулось назад, сшибая чудом уцелевшие шеренги товаров, и Солдат продолжил путь. Девчонка в его руках уже не дёргалась и явно находилась на грани обморока. Это не волновало его. Солдат прижался спиной к стеллажу и быстро выглянул из-за угла. Чисто. Бросив взгляд в другую сторону, Солдат потянул носом, чуть нахмурился и замер, глубоко втягивая воздух ноздрями. Неожиданно на него пахнуло знакомым, щемяще-сладким ароматом из прошлого. Так пахло печенье Бекки. Он не знал, кто такая Бекки. Это не относилось к заданию. Не могло относиться. Образ маленькой девочки, радостно бегущей к нему по затенённой аллее, промелькнул перед глазами, и голова отозвалась резкой вспышкой боли. Он не знал никакой Бекки. Не мог знать. Солдат опустил взгляд на ту, что обмякла в его руках, и оцепенел. Тело, зажатое его кибернетической рукой, больше не было нескладным и угловатым, а вместо русой толстой косы перед его носом пушились тёмные блестящие локоны.

— Софи! — Голос сквозь маску звучал глухо и тускло. Он ослабил хватку и развернул девушку к себе лицом. — Софи! — повторил Баки, чувствуя, как что-то обрывается внутри.

Она выглядела так же прекрасно, как тем солнечным днём, когда он просил у неё соль. Блестящие локоны, стрелочки в уголках глаз, тёмные брови. Она посмотрела на него широко распахнутыми глазами, судорожно вцепившись в его плечо тонкими пальцами.

— Все имеют право на жизнь, — тихо выдохнула она, жалобно всхлипнула, и ноги её подогнулись. Только тогда он понял, что губы девушки были алыми совсем не от помады, а от кровавой пены, сочащейся изо рта. Баки опустил взгляд ниже, где белые клетки платья окрашивались в багровые тона с каждым новым ударом сердца. Руки его задрожали. Грудь и живот девушки были буквально изрешечены пулями. Алые струйки змеились по белоснежной коже рук, срываясь звенящими в оглушающей тишине рубиновыми каплями, и растекались по бежевой плитке пола.

— Нет! — Он прижал безвольное тело девушки к груди. Кудрявая голова запрокинулась под совершенно неестественным углом, девушка захрипела. — Ты должна жить! Должна выжить, слышишь?

Кровавая лужа расползалась по ряду, всё прибывая. Баки аккуратно подхватил ладонью кудрявый затылок, прижал свою голову к женской груди, надеясь, что его просто подводит слух. Наверное, он контужен и потому не слышит. Этого не могло быть! Она спаслась! Она должна была жить! Его сердце заходилось, словно пытаясь биться сразу за двоих, но в грудной клетке Софи царила абсолютная тишина. Ни вздоха, ни удара сердца. Только кровь сочилась между его пальцев. Всё ещё теплая. Срывалась в воздух и с неестественным звоном падала в кровавое море. Кровь доходила уже до колен, заливалась в ботинки, противно хлюпала между пальцев ног.

Баки подхватил Софи на руки и медленно побрёл вдоль безлюдных рядов. Он должен был вынести её отсюда. Ей было не место здесь, среди битого стекла и десятков остывающих трупов. Вязкая красная жижа уже доставала до середины бедра, а дурацкий товарный ряд всё не кончался. Баки постарался идти быстрее. Он не мог допустить, чтобы она замаралась. Быть может, если он вынесет её к солнцу, она оживёт? Какова вероятность, что ещё не всё потеряно? Барнс, оскальзываясь, дошёл до конца ряда, обогнул развороченную кассу, перешагнул порог, и… ухнул в бездонный липкий красный омут. Он задёргался, пытаясь вернуться назад, но вязкая алая субстанция расступилась, затягивая его вниз, сбивая с ног, вырывая из его рук Софи, приложила о самое дно. А затем вдруг рванулась вверх, поглощая его с головой, забиваясь в глаза, нос, рот…

Баки резко сел, опрокидывая спящую рядом Надоеду. Сердце бешено билось в груди, в висках, в пересохшем от немого крика горле. Его била крупная дрожь, и он жадно хватал ртом прохладный ночной воздух. Образ мертвой Софи в его руках стоял перед глазами, и бестолково мельтешащий телевизор не мог стереть это ужасное зрелище из его головы.

— Она жива! — сообщил он себе, но собственный хриплый испуганный голос не казался убедительным. Он посмотрел на свои руки, боясь увидеть на них алые потёки, но крови на них не было видно. И всё же… Всё его нутро горело от желания убедиться, что с Софи всё на самом деле хорошо. Она ведь совсем рядом. Он просто убедится, и всё.

Всё ещё плохо соображая, Барнс в считаные секунды оказался на балконе Софи. Пользуясь навыками Зимнего, вскрыл хлипкую дверь и бесшумно пересёк кухню и тёмную прихожую. Он слышал её дыхание, ровное и безмятежное. Но видение её смерти так ярко стояло перед глазами, что ему было просто необходимо увидеть её живой.

Софи спала. Разметав темные волосы по подушке, она улыбалась во сне, а наполовину соскользнувшее на бок одеяло прикрывало только спину и правое плечо. Баки замер в дверном проёме. Адреналин ещё кипел в крови. До безумия хотелось подойти ближе, прильнуть ухом к груди, вслушиваясь в ровные удары сердца, задрать подол шёлковой сорочки чуть не до шеи, убедиться, водя живыми пальцами по коже, что она цела и невредима. Но Баки проснулся уже в достаточной степени, чтобы понимать, что Софи такой заботы совершенно точно не оценит. И будет абсолютно права. Вместо этого Баки стоял и смотрел на девушку, стараясь стереть приснившийся страшный образ.

Вот она. Сонная. Тёплая и расслабленная. Абсолютно живая. Рука всё ещё забинтована, но на ночной рубашке нет кровавых разводов. Баки облегчённо выдохнул, прислоняясь плечом к косяку, и провёл живой ладонью по лицу. С Софи всё действительно было хорошо. Жаль, не все его кошмары так просто развеять. Пластины в руке тихонько зажужжали, перестраиваясь, и Барнс отшагнул в тень. Вот же гадство!

Софи беспокойно пошевелилась во сне и нахмурилась, но не проснулась. Баки бесшумно вышел из комнаты. Уже перебравшись на свой балкон, он внимательно огляделся, подумав, как двусмысленно выглядит его ночной визит. Особенно учитывая, что он был в одних трусах. Но, кажется, на этот раз обошлось без свидетелей.

* * *

Солнечные лучи прошивали насквозь прозрачную крышу круглого кабинета, отражаясь во множестве хромированных поверхностей, и от этого становилось неуютно. Баки это помещение напоминало помесь лаборатории и кабинета для совещаний, а лаборатории он не любил. К тому же слёт Мстителей проходил в башне Старка, а Старк… Сын Говарда не удостоил его за это время ни единым взглядом, делая вид, что Барнса тут нет. Хорошо, хоть не бросался в драку. Их хрупкое перемирие со Стивом раскололось бы вновь, и Барнс не сомневался, чью сторону бы занял Роджерс. Вот только лишать его друзей, боевых товарищей, его команды героев Баки попросту не имел права. А потому сидел и молчал, не переставая задаваться вопросом, какого хрена он тут вообще делает? Быстрый короткий отчет Роуди по ликвидации последствий «вечеринки», устроенной недавно Халком, не особенно заинтересовал его. Беннера было жаль. Он со смущённым видом протирал очки, почти не поднимая взгляда.

А вот блондинка, Кэролл кажется, взявшая слово следующей, заставила всех присутствующих напрячься. Возле поселения каких-то скруллов (что это за народ-то такой?) были замечены разведчики расы кри. Кто такие эти кри, Баки тоже не знал, но из выступления блондинки он вынес, что скруллы были союзниками землян в битве с Таносом и было бы весьма любезно помочь им разобраться, представляют ли для них угрозу подбирающиеся лазутчики кри. Не кроется ли за этим нечто большее.

Пока Барнс мысленно прикидывал, не за тем ли его позвали, чтобы он отправился спасать неведомых ему скруллов. И как в таком случае на нем скажется нарушение условий помилования. Не брать же доктора Рейнор с собой? Тем более он понятия не имел, как далеко поселились эти самые скруллы. Тони тем временем уточнил какие-то координаты, торопливо пошкрябал пальцами по сенсорным панелям и размашистым жестом вывел объёмную модель их цели над столом.

Баки задумчиво потёр подбородок, разглядывая медленно вращающийся кусок космического пространства. Все его расчеты шли коту под хвост. Скруллы жили не на Земле. На миг перед его внутренним взором предстала картина, как он болтается в космосе в неповоротливом скафандре, целится, царапая шлемом прицел винтовки, и посылает сквозь безвоздушное пространство пули в силуэт пришельца. И мысленно фыркнул. Просто блеск!

— Так что мне понадобится поддержка всех, кто способен летать, — закончила Капитан Марвелл и, окинув взглядом притихших Мстителей, заняла свое место за круглым столом. Старк задумчиво почесал кончик носа и переглянулся с Тором. Судя по всему, они неплохо сработались в последнее время.

— Собственно, — начал он, — летунов среди нас не так много. Полагаю, мы с Тором могли бы составить вам компанию, Роуди и, может, Ванда?

— Я мог бы попробовать, — смущённо предложил Беннер. — В том костюме, что ты сделал для меня.

Баки мысленно фыркнул, представив, что может натворить Халк на космическом корабле. Идея была, мягко говоря, так себе.

— Что думаешь ты? Создание скафандра я возьму на себя. — Тони повернулся к Ванде. Девушка, сидящая напротив Баки, подняла глаза от столешницы и прочистила горло.

— Я остаюсь, — твёрдо сказала она. — Не хочу оставлять Стива с голым задом.

— Детка, — покачал головой Старк, — мы все переживаем за зад Капитана Америки. Это, можно сказать, национальное достояние. Но его будет кому прикрыть. С ним остаётся Наташа, Уилсон, Клинт и Холодное Сердце, — он бросил быстрый колючий взгляд на Барнса. — Они позаботятся о нашем герое. Тебе лучше отправиться с нами.

Взгляд Тони потеплел, но, видимо, он выразил свою мысль не совсем удачно. Потому что Ванда поднялась со своего места, гневно сверкнув глазами, и тихо прошипела:

— Тебе не кажется, что я уже могу сама решать, что для меня будет лучше? Без твоего постоянного контроля. В конце концов, тебе больше некого приставить ко мне!

Медленно вдохнув, она на миг прикрыла глаза и поспешно вышла на террасу.

— Кажется, нам нужен перерыв, — подвёл итог Клинт, поднимаясь вслед за девушкой.

Кэрол Дэнверс пожала плечами и скрестила руки на груди. Она была готова к тому, что им понадобится время на раздумья.

Баки сидел, откинувшись в кресле, и молча наблюдал за разговаривающими Клинтом и Вандой. Барнса от них отделяло толстое пуленепробиваемое стекло, но, если бы очень захотел, он мог бы подслушать разговор. Вот только зачем? Во-первых, он и так знал примерное содержание беседы. А во-вторых, это попросту его не касалось. Его вообще мало касалось то, что обсуждалось здесь. И до той минуты, когда Дэнверс высказала свою просьбу, он вообще не понимал, чего ради его пригласили на это собрание. Впрочем, его позиция была заранее ясна. Прикрывать спину Стива было привычным делом.

Справа послышались шаги и негромкое покашливание. Барнс поднял взгляд, обращая внимание на подошедшего к нему Брюса. Тот явно нервничал.

— Надеюсь, я не задел тебя… — Беннер смущённо крутил в руках вытертые уже сто раз очки, — при нашей… последней встрече.

Баки усмехнулся уголком губ. Это как сказать. В контактный бой с Халком он не вступал, но стекло из спины ему Бартон вытаскивал долго.

— Всё в порядке. — Барнс попытался беззаботно улыбнуться.

Казалось просто невероятным, что этот милый застенчивый человек на раз-два превращается в огромного зелёного монстра. Впрочем… Брюсу можно было только посочувствовать. Баки знал, что это такое — не владеть собой. Своими мыслями, телом, поступками. Знал, каково это — очнуться после «когнитивной рекалибровки по методу Романофф» непонятно где и, холодея, выяснять, что ты успел натворить, пока был не в себе. Разница заключалась в том, что Зимним Солдатом владели другие люди. Любой, кто знал код, мог заставить его сделать всё что угодно. А Халк перехватывал управление сам, не подчиняясь никому. Быть покорным орудием чужой воли было ужасно, но если представить, что Зимний вот так с бухты-барахты мог бы врываться в его жизнь… Не просто приступами ПТСР и пробегающими где-то по краю сознания мыслями, а по-настоящему перехватывая контроль…

Баки передёрнул плечами, пытаясь сбросить пробежавший по спине холодок. Ни тот ни другой вариант не казался хоть мало-мальски привлекательным. Хорошо, что Шури всё-таки нашла способ избавить его от кода. Беннер не мог даже «подзаморозиться», как сделал сам Барнс в ожидании удаления кода. «Другой парень», как называл его Брюс, не позволил бы.

Возвращение Халка оказалось ценой, которую Брюсу пришлось заплатить за жизни Наташи, самого Барнса и остальных. И они все приняли это не жалуясь. Им всем приходилось мириться с последствиями собственного выбора или прошлого.

Он снова перевёл взгляд на людей за стеклом. Ванда сцепила руки на груди и смотрела мёртвым взглядом куда-то вдаль. От той растерянной, но всё же живой и отчасти наивной девушки, что бросила вызов всему миру, встав на защиту Баки плечом к плечу с Капитаном Америка, осталась лишь оболочка. Баки чувствовал в ней ту же пустоту, что пожирала рваные раны его души. Ту же безысходность. Она потеряла в битве с Таносом слишком много. И речь не о пяти годах её жизни, которые она провела, как и сам Барнс, в виде рассеявшейся горстки пепла. И даже не о странном создании «со звездой во лбу» по имени Вижн. Ванда потеряла часть собственной души. И Баки подозревал, что это случилось значительно раньше. Она уже летела в пропасть, потеряв опору. До какой же степени нужно было ощущать себя одинокой, чтобы излить всю любовь своего сердца на существо, состоящее из вибраниума и камня бесконечности? Как случилось, что рядом не оказалось ни одного человека, на которого она могла бы опереться, который бы помог ей зацепиться и врасти корнями в жизнь? Не оказалось никого живого, одушевлённого?

Баки закусил губу и подумал, что об этом нужно поговорить со Стивом. Тот был для Ванды другом и наставником. Возможно, он сможет достучаться до закрывшейся в скорлупе девушки. Стив, Клинт, быть может — Наташа. Баки был ей чужим человеком и не мог помочь. И психолог из него был аховый. Возможно, ей мог бы посоветовать что-нибудь дельное Уилсон? Стив же говорил, что тот работал в группах реабилитации.

* * *

Выходя из лифта на своём этаже, Барнс глубоко вдохнул восхитительный аромат свежей выпечки и покачал головой. Уголки губ едва ощутимо дёрнулись вверх. Совершенно неисправима. Говорил ведь не нагружать ногу... Свернув в их коридор, Барнс чуть приостановился, разглядывая трех ребят лет шести, переговаривающихся возбуждённым шёпотом и приплясывающих в нетерпении у приоткрытой двери его соседки. Заметив его, они чуть испуганно притихли и уставились на него круглыми, как пуговицы, глазами.

— Добрый день, сэр! — выступил вперёд голубоглазый мальчишка с торчащей во все стороны шевелюрой цвета соломы. — Меня зовут Люк! А это Джерри и Вирджиния.

Баки чуть наклонился и ответил на приветствие с самым серьёзным видом.

— Вы теперь будете жить рядом с мисс Софи? — пролепетала девочка с каштановыми кудряшками. — Я вас раньше не видела.

Его ответу помешало появление самой «мисс Софи» с большой жестяной коробкой в руках.

— Уже познакомились? — улыбнулась она и протянула коробку стоящему ближе всех Люку. — Вот. Правила вы знаете. Пустую жестянку мне, и не забудьте про подсчет голосов.

Ребятишки усердно закивали и шумной стайкой порхнули к лестнице. Софи улыбнулась им вслед и перевела взгляд на Барнса. Тот смотрел на неё, вопросительно вздёрнув бровь.

— Мои маленькие подопытные, — пояснила она.

Подопытные…

Внутренности Баки словно покрылись изморозью. Перед глазами промелькнуло холодное, пахнущее хлоркой помещение. Столик с инструментами его палачей. Кресло с массивными подлокотниками. Не могла же Софи быть связана с чем-то подобным?

— Не беспокойтесь, сержант! Нам я тоже оставила, — похлопала по вибраниумному предплечью Софи, по-своему истолковав выражение его лица. Барнс нервно усмехнулся, стряхивая с себя оцепенение.

Софи сидела дома уже несколько дней и явно скучала, а потому радовалась его приходу не хуже Надоеды. И пусть это происходило от скуки, было чертовски приятно, что она не просто позволяла ему приходить в гости. Софи его ждала.

«Властелина колец» они уже давно посмотрели, но их маленький домашний кинотеатр продолжал работать. Так что он всё равно находил повод заходить к ней ежедневно. И получилось как-то само собой, что варка кофе стала его делом.

— Время эксперимента, — нараспев произнесла Софи, входя в комнату, и Барнс напрягся, оглянувшись через плечо. Софи выставила на журнальный столик блюдо с кусочками пирога и поощряюще улыбнулась. Баки недоверчиво покосился на выпечку.

— Ну же, сержант, смелее! — подбодрила Софи.

— В чём эксперимент? — он осторожно повернул блюдо по часовой стрелке, заметив, что начинка на кусочках разного цвета. Может, туда добавлено что-то?

Софи нетерпеливо цокнула языком и начала объяснять.

— Это один и тот же пирог, только с разными начинками. Здесь слива, а здесь — абрикос. Я провожу исследование, какая начинка будет пользоваться большим успехом. — Софи встретила его удивлённый взгляд и фыркнула. — Просто попробуй оба вида и скажи, какой тебе больше нравится.

— И всё? — переспросил Баки. Софи утвердительно кивнула, взяла себе кусок, чашку кофе и включила фильм. Сегодня это была экранизация одного из романов Агаты Кристи с маленьким плешивым человечком в роли детектива.

Фильм был уютным, как старый свитер. Актёры не были глянцевыми красавцами, но их персонажи зачастую казались колоритными и забавными. И, несмотря на убийства, ими двигали человеческие чувства, а не желание покорить мир. Дэвид Суше совсем не был похож на Зимнего Солдата. А главное — Софи, глядя на экран, казалась спокойной и безмятежной. Почти мурчащей, как довольная кошка. И Баки впервые за этот бесконечный день почувствовал, что тоже может расслабиться. Софи, посмеиваясь, облизала перепачканные в конфитюре пальцы, и Баки поспешил откусить кусок пирога, чтобы скрыть улыбку.

В жизни сержанта Барнса было множество экспериментов, но ни разу они не несли с собой ни одной положительной эмоции. До этого дня.

Пирог оказался великолепным. Свежий, но уже остывший и созревший, с раскрывшимся вкусом и божественным ароматом, он прекрасно дополнялся горячим кофе со сливками. Баки честно попробовал оба варианта, восхитился каждым, но выбор всё-таки сделал, не колеблясь. Ему нравилась лёгкая кислинка сливовой начинки, чуть приправленная корицей.

— Оба варианта хороши, — сообщил он, когда по экрану поползли титры, — но…

— Дай угадаю, — хитро прищурилась Софи, — со сливой тебе понравилось больше?

Барнс бросил взгляд на блюдо с пирогом и усмехнулся. Сливовых кусков не осталось.

— Да ты просто ясновидящая, — подколол он девушку. А затем прислушался. По мягкому ворсу коридора дробно стучали чьи-то ноги. — О, малышня бежит!

В подтверждение его слов раздался негромкий, но частый стук. Баки помог Софи подняться с дивана, предложив руку. Она всё ещё хромала и приняла помощь с благодарной улыбкой. Ватага детишек подросла. Теперь на пороге мялась компания в восемь маленьких человечков. Они наперебой выражали восторг и благодарность, а Люк торжественно сообщил, что абрикос собрал на три голоса больше, и вручил пустую коробку Софи. Та важно кивала, принимая к сведению ценную информацию.

Когда эта гомонящая толпа рассеялась по этажам, словно подхваченные ветром семена одуванчика, Софи со смехом положила коробку на обувницу, повернулась к нему лицом и замерла. Баки подумал, что у неё непозволительно маленькая прихожая. Настолько тесная, что два человека, умещающиеся в ней, стояли почти так же близко, как в танце. Почти так же близко, как если бы собирались…

Дверь в другом конце коридора лязгнула замком и распахнулась, заставив Софи вздрогнуть. Она взмахнула пушистыми ресницами и отступила, пропуская его.

— Уже уходишь?

— Да, думаю, мне пора, — кивнул Барнс, выходя в коридор.

Уходить не хотелось. Да и идти ему было некуда. Его никто нигде не ждал. И всё же…

— Что это? — спросила Софи.

Словно в ответ на последнюю промелькнувшую в его голове мысль из-за двери квартиры Барнса донеслось громкое мяуканье.

— Чёрт! Это Надоеда! Я забыл её покормить! — извиняющимся тоном произнёс он.

Баки выудил из кармана ключи, распахнул дверь, и ему под ноги тут же выкатился истошно орущий пушистый клубок. Софи изумлённо распахнула глаза.

— Клео? — позвала она, и кошка с точно таким же воем подбежала к ней, утюжа боками девичьи лодыжки. Софи неуклюже пошатнулась и подняла взгляд на растерянного Барнса. — Эта мелкая предательница всё это время жила у тебя?