Ниона и злющий канделябр (джен)

Глава двенадцатая. Пока что без отражателей, ценная информация, что же будет дальше

Давайте вернемся немного назад, к тому моменту, в котором Ниона оказалась запертой в горящем кабинете, несколько отрезанном от производства отражателей при помощи какого-то замудренного колдунства, использования или применения которого она не слышала. В руках у неё была Вирта и, казалось бы, это не плохо, но вот только дверь, что отделяла героя от друзей, была даже не столько заперта, сколько скована пространственным колдунством. Кстати, друзья стояли пусть не так далеко, но ничего не видели и не слышали из-за действия все того же пространственного колдунства. Конечно же, если бы они знали, что Ниона в опасности, то уже пытались бы помочь ей, а так… им приходилось просто стоять и смотреть по сторонам, внимательно изучая производство отражателей изнутри. При этом Пятачок и Вантанамама уже примерялись к тому, каким образом и что именно можно начинать крушить, если вдруг с Нионой обращаются без должного уважения и если она вдруг даст соответствующую команду.

— Давай попробуем высадить дверь еще раз?! — обратилась Щит к Нионе. — Мы все равно ничего не теряем! Наоборот, может быть, как раз второй удар и решит все?! — Вирта говорила быстро, четко, подбивая героя к действиям.

— Нет… у меня такое чувство, что я что-то упустила… у меня такое чувство, что мы не просто так тут заперты! — ответила Ниона. — Возможно, есть какой-то механизм, с помощью которого можно порешать… — она нахмурилась. — Так, стоп… Вирта, ты можешь потушить огонь? Ты ж знакома с колдунствами и должна без каких бы то ни было проблем справиться с каким-то там огоньком! — она хмыкнула и поняла, что изначально появившаяся в голове и под сердцем паника ослепила её.

— Кстати… кстати, да! Я могу! — весело ответила Вирта, — Чет… чет как-то так не получилось, — сказала она, после чего нервно хихикнула. — Так, ладно, показывай, куда колдунствовать надо, чтобы мы сначала с пламенем разобрались, а потом с этой женщиной, чьи намерения совершенно не связаны с такими понятиями, как честь, достоинство и стремление к достижению мира во всем мире!

— Да… насчет «неловко получилось» это ты прям правильно сказала, — сказала Ниона, подняв брови до середины лба и согласно покачав головой. — Так, давай вон туда… ага… туда… и вот сю… кхе-кхе… да!

Она поворачивалась на месте. Вслед за этим Вирта цокала язычком, таким образом посылая колдунства в очаги пламени. Те исправно гасли, оставляя после себя лишь дым и черное, тлеющее, не очень приятное то, что не так давно называлось «мебель», а теперь переквалифицировалось в «угли».

Несмотря на избавление от пламени, в кабинете было достаточно много дыма, с которым, к сожалению, Вирта ничего сделать не могла, и сложность и опасность все равно сохранялись, потому что воздуха было катастрофически мало из-за выгорания. Ну и тлеющее и быстро остывающее нечто, что вот только несколько минут назад было мебелью, также подбавляло проблем в виде дыма, что на треть заполнил изолированное колдунством помещение. От этого было как минимум не по себе, и это было тем, что поторапливало Ниону сделать хоть что-нибудь.

— Так… думай! — она обратилась к себе, но Вирта приняла это на свой счет, в связи с чем высказалась:

— Думаю! Вот только о чем думать надо?

— Это я не тебе, это я себе сказала, — ответила Ниона. — Надо понять, каким образом эта тетка закрыла дверь и отрезала нас от производства, — она нахмурилась. — Должна быть какая-нибудь кнопка! Точно, должна быть какая-нибудь кнопка для дистанционного управления! У нас таких полно, и, кажется, кто-то у вас тут придумал что-то подобное, чтобы облегчить себе жизнь и на тот случай, если придется встретиться с кем-то вроде меня… с тем, кто просто так не отступит и кого придется подержать немного взаперти, — проговорила она.

Вирта подхватила эту мысль, сказав:

— Ну, а что, в принципе, звучит вполне логично. Вот только где нам такую кнопку искать? Решительно не понимаю и не вижу ответа на этот вопрос!

— Это прекрасный вопрос, о котором надо подумать, — соглашаясь со Щитом и с самой собой, задумчиво сказала Ниона. — Слушай, а есть возможность вернуть ее в сознание, чтобы показать ей весь трэшак происходящего, чтобы она сама открыла то, что закрыла? — Ниона потихоньку хмыкнула, понимая, что в этом нет смысла.

— Ну, есть, конечно, пробуждающее колдунство, — сказала Вирта, сделав паузу. — Но я его, увы, не знаю, — произнеся это, она бы обязательно пожала бы плечами в том случае, если бы у нее были плечи.

— Так… хорошо, молодец, что обнадежила и тут же вернула обратно с небес на землю, — фыркнула герой. — Молодец! Вся правильно сделала! — Ниона хмыкнула. — Ладно, тогда по старинке… метод дедукции.

— Метод чего-чего? Деду-што?! — поинтересовалась Щит, которая не поняла столь мудреного и даже несколько странного слова с той стороны мира-монеты, которым воспользовалась герой.

— Метод дедукции… — нервно повторила Ниона, при этом не пояснив, что из себя представляет этот самый метод. — Так, что было, когда мы только вошли сюда? — она обратилась к самой себе. — Эта вошла первой и предложила присесть. Даже если она зашла после нас, она все равно сначала попросила нас присесть. Значит ли это, что какая-то кнопка заныкана под сидушкой или сиденьем? — предположила она и сразу направилась к стулу, который сейчас валялся в другом конце комнаты.

Быстро обыскав его и ничего не найдя… а точнее, быстро превратив это творение и кем-то потраченное на творение время в груду мусора, Ниона пошла к тому месту, где до этого стоял стул, но и там ничего не смогла найти. Это ее несколько озадачило.

— Тэкс!.. Дальше эта тетка прошла на свое место, и либо кнопка была в столе, что сейчас превратился в груду мусора, что ничего хорошего не значит для нас, либо в кресле или где-то на стуле этой дамы, — проговорила Ниона, быстро обошла разрушенный и весьма обуглившийся стол, можно сказать, что груду углей, и принялась изучать место создательницы отражателей и их производства.

Ничего не найдя, тяжело вздохнула, после чего почесала затылок в раздумьях.

— Все плохо. Кажется, кнопка была в столе. Стол уничтожен. Придется искать способ разбудить ее… мне это ой как не нравится, — сказала Ниона, и тут Вирта выдала то, чего от герой от нее ну вот вообще никак не ожидала:

— А что, если кнопка была не в столе, не на столе, а под ним? В смысле, не на обратной стороне стола, а именно что где-то под столом?!

— Поясни, — Ниона быстро схватилась за эту мысль, понимая ее простоту и в то же время какую-то совершенную гениальность, ибо решение, на самом деле, было изящным и действенным, учитывая, что оно поставило Ниону в достаточно затруднительное положение касаемо поисков кнопки.

— Ну, смотри, — сказала Вирта. — Руки у нее всегда были на виду, а вот за ногами обычно никто не смотрит, и мы не смотрели, ведь так?! Так! И даже не пытайся с этим как-то спорить. Так вот, за ногами мы не следили, потому что у нас было много других мест, за которыми надо было… Да и сев за стол, она их полностью скрыла из поля зрения под крышкой столешницы, что значит, эм… Ну, что значит, что она могла ногами сделать ну вот вообще все что только угодно, к примеру, на что-нибудь нажать. И если я права и кнопка действительно есть, то искать её разумней всего под столом, на полу, потому что туда никто никогда смотреть не станет! Потому что в контексте происходящего — это действительно самое закрытое и тайное место, что только можно придумать.

Ниона напряглась, задумавшись, после чего сказала:

— Хм… в этом действительно есть смысл. Не могу сказать, что его много или типа того, но он есть и такой достаточно неплохой. Стоит проверить. Тем более, нам все равно больше ничего особо не остается.

Сказав это, Ниона начала разгребать то, что осталось от стола, благо Щит надежно все потушила, в связи с чем только и оставалось, что взять и разгрести небольшой завал, чтобы проверить «теорию заныканной кнопки». Спустя минуту получилось докопаться до пола, и там действительно была найдена та самая штуковина, на которую нажала здешняя женщина-босс. Ниона нажала на нее, и вроде ничего не изменилось, но так только казалось ровно до того момента, пока герой не подползла к двери. К этому моменту кашель уже подступил к горлу огромным неприятным, режущим чувством и тяжелым комком и желанием попить воды. Пот большими каплями скатывался со лба. От этого становилось как-то совершенно не по себе, но Ниона знала, что ни в коем случае ей в тот момент нельзя было останавливаться. Также она заметила, что все вокруг как-то внезапно стало тусклым и даже каким-то неприятным. Настолько, что хотелось закрыть глаза, но Вирта ей не давала этого сделать, словно поддерживая, проникнув в её разум. Следующим, что заметила Ниона, стало такое чувство, словно на голову что-то надели. Такое большое и поглощающее звуки. Причина заключалась в том, что Вирта общалась с ней не мысленно, а вслух, и слова Щита звучали словно откуда-то издалека. Нионе это не нравилось, и вот, наконец, она смогла открыть дверь. В этот же миг лицо словно слегка обожгло прохладой, и это несмотря на то, что на производстве было достаточно тепло и даже несколько душно! И это несмотря на то, что разница температур, на самом деле, не сказать, что была колоссально большой.

— Пятачок, Маманя, даю команду, слушать внимательно! — тут же выдала Ниона. — Крушить все подряд и хватать всех кого не лень! Здесь пристанище как минимум одного предателя, который всем заправляет, а это значит, что все производство должно быть остановлено немедленно и на неопределенное время! Как минимум до выяснения обстоятельств! Как максимум — до окончания всех этих левых движений! А пока пусть эта сторона мира-монеты обойдется без отражателей! — она понимала, что совершает не самый благородный поступок, но выбирая между судьбой мира и предприятием, сделала выбор в пользу первого.

Друзья, как только заметили героя, что, стоя на четвереньках, открыла дверь, из-за которой сразу повалил дым, напряглись. Они даже не подозревали, что в кабинете что-то происходит, и в связи с этим просто стояли и щелкали своими лицами по сторонам, думая, что на самом деле все нормально и переживать не о чем. Это оказалось ошибочным мнением, за которое им тут же стало стыдно. Сотрудники же предприятия тоже ничего подобного не ожидали. Вдобавок, они никак не могли подумать, что девушка, которая зашла с хозяйкой в кабинет для выяснения каких-то отношений, в итоге покажется одна из какого-то не условно, а крайне натурально неприятного и не совсем пригодного для жизни места.

— Крушить? — весело переспросил Пятачок. — Крушить — это я могу! А поскольку еще и разрешение дано, в таком случае, начинаем концерт по заявкам! Сейчас будет исполнена песня битого стекла и разочарования! — он хмыкнул.

Вантанамама при этом направилась к Нионе, а вот Делка раскинула руки в стороны, таким образом передавая привет и поклон богу тяжелой музыки. Жупелка при этом сделала несколько шагов назад. Было понятно, что для начала фантазфурия хочет оценить обстановку, чтобы понять, что можно сделать для того, чтобы как можно скорее подавить любое сопротивление. Ниона, что продолжала стоять на четвереньках в дверном проеме, увидев это, подумала вот о чем: «А что, было бы прикольно, если бы Жупелка сейчас превратилась в клешастого! В этом случае любые вопросы и попытки сопротивления были бы пресечены на корню. Сразу и безвозвратно! При этом можно было бы даже сохранить производство… наверное…»

— Маманя, в сторону! Лучше иди в атаку! Крушить, ломать! Режим слона в посудной лавке должен быть активирован и использован во всем его потенциале! — крикнула Ниона, после чего обратилась к Жупелке: — Меч! Кинь мне Меч! Без него не затащу ни атаку, ни оборону! Чувствую себя ужасно!

Ниона не соврала, потому что действительно чувствовала себя в этот момент не самым наилучшим образом. Она не могла понять и гадала: «Чет это меня так подкашывает-то? Резко и жестко! Неужто надышалась дымом, что до сих пор продолжал выходить из кабинета? Да ну нет! Наверное, просто сильная усталость!»

— Нет! — за спиной, сопровождаемый звоном и треском, послышался выкрик Измы. — Не позволю! — далее послышался удар ладоней, что само по себе ничего хорошего не предвещало. — Не дам разрушить построенное мной! Моими руками и моим временем! — еще один удар ладоней прозвучал в какой-то несколько тупой тишине замешательства. Вирта, каким-то чудом, только на слух, успела подставить себя рукой Нионы и отразить колдунство. Оно ударило о дверной проем, и тот тут же обрушился в нескольких сантиметрах от головы героя.

— А-ха! Жупелка! А ну-ка! — крикнул Меч и, взяв управление над фантазфурией, филигранно зашвырнул себя под руку Нионы.

Это было очень кстати, потому что хозяйка всего этого места уже готовилась к запуску следующего колдунства. Поскольку она вот только что пришла в себя, ей требовалось немного времени для подготовки колдунств и понимания того, куда именно их метнуть. Она чувствовала себя, как и Ниона, не самым лучшим образом, однако подгоняемая или подпираемая чувством страха, не только пришла в себя и начала хоть как-то шевелиться, так еще и не собиралась сбавлять обороты.

Меч скользнул Нионе прямо в ладонь, и следующее колдунство, которое полетело в героя, было отбито именно им. Точнее, разрезано напополам, и две колдунских молнии ударили в разных стороны, в нескольких сантиметрах от Нионы. Хозяйка производства взвыла от негодования, после чего решила все же подняться на ноги. До этого, когда она только пришла в себя, у неё этого не получилось сделать из-за сильного головокружения. Ниона же пока что тоже не могла встать. Внезапно из неё словно выкачали все силы, и причиной этому, вроде как, были дым и кислородное голодание. Вне кабинета же до сих пор никто не начал двигаться. Все смотрели за дверьми кабинета и так было до того момента, пока хозяйка не крикнула:

— Схватить преступников! Тому или тем, кто приведет их ко мне, никогда в жизни больше не придется ни работать, ни нуждаться в средствах!

Можно сказать, что эта небольшая речь была красной тряпкой на старте гонок, которой махнули и которая сию же минуту заставила всех работяг, которые вроде как и не хотели конфликтовать, сдвинуться с места.

Пятачок, поняв, что сопротивление будет встречено по достоинству, решил долго не стоять и не смотреть на врага и тоже двинулся вперед. На самом деле, против такой машины, как этот карабакс, мало кто что мог противопоставить. Думается, даже не все колдуны своими колдунствами могли хоть как-то воздействовать на него. В связи с этим Сэлдом буквально ворвался в толпу, начав нещадно раскидывать всех в разные стороны. Вантанамама, немного отойдя от шока, с криком: «За героя нашего мира!» — выдвинулась в бой.

И тут я вот что хочу сказать: когда Ниона рассказывала об этом, она как-то неоднозначно хмыкнула, заставив поинтересоваться о причине этого непонятного смешка.

— Ну, знаешь, я знала, что огромная вантанша — это ужасный враг, с которым не стоит вступать в бой, а тут я в этом смогла убедиться. Тем более, зная прошлое Вантанамамы, я представляла, сколько шороха и кипиша она способна сотворить в считанные секунды, учитывая тот факт, что о ней среди гупырков ходили легенды… ну, что она освободительница своего народа от гнета тех, кто, по сути своей, очень силен и имеет прекрасную защиту, — так прокомментировала Ниона.

Но давайте вернемся к истории.

Сэлдом и Вантанамама отлично спелись, начав не только раскидывать всех по разным углам, но и круша при этом все, что только попадалось на глаза или под руку. В том числе они делали это и с сотрудниками сего заведения, не особо заботясь об их состоянии.

Жупелка, немного отойдя от шока, вместе с Делкой бросилась к кабинету, где продолжалось столкновение героя, теряющего сознание, против колдуньи, что закидывала свою оппонентку колдунствами, что с каждым запуском становились все более осознанными, направленными и смертоносными. Ниона при этом, под крики Меча, только и могла что отбиваться, по очереди то им, то Виртой, что, полностью сосредоточившись на выполнении задания, молчала аки рыбка.

Спустя несколько секунд фантазфурия начала оттаскивать героя в сторону. Делка в это время заняла позицию боевого колдуна и начала не только отражать колдунства, но и наносить свои колдовские тычки. От этого в помещении стоял невероятный грохот, словно где-то над ними разразилась сильнейшая грозовая буря, что не собиралась утихать ни на единую секундочку. При этом на самом производстве тоже было громко. В основном это было вызвано криками сотрудников, что при помощи разных ухищрений пытались отставить огромнейших карабакса и вантаншу. Получалось у них это не сказать что хорошо или плохо. Что-то получалось, что-то нет. Иногда Вантанамама и Пятачок сильно замедлялись, а иногда сбрасывали с себя все оковы и начинали неистовствовать с тройным усердием, круша на своем пути всех и вся..

— Жупелка… слушай, можешь превратиться в клешастого, а? — поинтересовалась, Ниона по-прежнему считая это отличной идеей.

— В клешастого? Для чего? — спросила фантазфурия, которая не очень хотела повторно исполнять нечто подобное не только из-за огромных затрат энергии, но и из-за сложности подобного превращения.

— Чтобы как можно скорее остановить это безумие и чтобы как можно меньше кто-то пострадал! — сказала Ниона не совсем понимая, о чем она на самом деле говорила. — Наша задача — схватить всех этих, после чего объяснить им, в чем именно они не правы. Потом мы должны узнать, куда наших двух друзей мохноногих отправили с доставкой того не маленького отражателя, после чего мы сможем вернуться в Плотное королевство, — она хмыкнула. — Так что я это вижу самым коротким путем к тому, чтобы завершить все имеющиеся у нас проблемы! Причем, с минимальными потерями и ущербом, учитывая, что никто не полезет выяснять отношения с клешастым! Возможно, даже драконы этого не станут делать!

— А-ха, какая интересная тактика! — высказался Меч. — Запугать противника, чтобы тот сдался — тоже неплохая из себя тактика, которая позволяет, а-ха, быстро и без лишних проблем решить многие проблемы! — колдунством, наковальней и молотом созданное оружие не знало, о чем говорит, так же как об этом на самом деле не знала Ниона, которая не могла в полной мере оценить размеры клешастого из-за не самого лучшего самочувствия.

— Нет, ну раз ты думаешь, что так станет лучше, — сказала Жупелка, — тогда мне надо немного пробежаться и зарядиться энергией, — она пожала плечами. — На самом деле, я бы предпочла этого не делать, потому что это крайне тяжело, но если ты настаиваешь…

Ответ Нионы был следующим:

— Да! Я на этом настаиваю! Поэтому не задерживай очередь! Нам нужны решительные действия, без промедлений, перерыва на обед и выходные!

И вот это не сказать, что было ошибкой, но лучше бы им, на самом деле, было обойтись без этого. Об этом говорила сама Ниона, когда рассказывала нам об этом.

Жупелка побежала по цеху, где производились отражатели, чтобы немного подпитаться энергией от сотрудников этого места, что то и дело разлетались в разные стороны, нарушая производственную ленту. В это же время Делка продолжала свое колдовское сражение с хозяйкой этого места. Она была не в восторге от происходящего, но деваться ей было просто некуда. Вантанамама и Пятачок при этом не просто громко смеялись, они откровенно наслаждались происходящим! Для них это было чем-то напоминающим веселое дерби, в котором они выступали в роли монстр-траков, которые не могли остановить обычные небольшие машинки, активно бросающиеся под колеса.

Спустя несколько минут Жупелка начала свое перевоплощение, и вот тут стало ясно, что данное решение, на самом деле, было не лучшей идеей. К сожалению, остановить сие действие было невозможным до его полного завершения. А завершение не намечалось, потому что превращение только началось. Одновременно с этим стало понятно, что клешастый гораздо выше этого здания, и вот крыша начала обрушиваться, заставляя борющихся разбегаться в разные стороны с дичавшими криками страха. Даже Вантанамама и Пятачок решили скрыться где-нибудь, учитывая тот факт, что не хотели оказаться под завалом. И да, они вполне после могли выбраться из такого самостоятельно, но вероятность наткнуться на что-то острое была слишком велика, в связи с чем куда проще было просто спрятаться и подождать до завершения обрушения потолка.

Из кабинета Измы послышались ее крики. Делка, воспользовавшись замешательством, кинула несколько не очень сильных колдунств, которые заставили что-то в кабинете громко бряцнуть, а после загреметь. Жупелка при этом кричала что-то вроде: «Зря мы это затеяли!» И была права в своем крике. Меч и Вирта при этом защищали героя, что была не сказать что в состоянии понимать, что вообще происходит. И, на самом деле, это было странным, потому что она не получила удара, просто надышалась дымом. Как оказалось позже, на самом деле на кнопку под столом имела право спокойно нажимать только хозяйка этого места, остальные же попадали под действие достаточно сильного парализующего даже не колдунства, а именно колдовства собственного сочинения, которое, по идее, должно было начать действовать немедленно и которое, по какой-то причине и на тот момент, лишь частично сковывало героя, не принимая своего истинного потенциала.

Об этом рассказала сама Изма, когда все закончилось и когда все сотрудники были собраны в одном, строго выделенном углу, который контролировался Делкой, Вантанамамой и Пятачком. Жупелка продолжала прибывать в облике клешастого, таким образом сохраняя безоговорочный контроль над ситуацией. Со стороны это смотрелось достаточно забавно, учитывая, что никто даже подумать не мог о том, что они увидят клешастого вдалеке от клешнестыни, еще и на рабочем месте.

Мохноногие дальнеследователи, которых Ниона с друзьями спасла, к этому моменту уже сильно пожалели, что их спасли, и были готовы к тому, чтобы вернуться во времени и пасть жертвами огромных существ, живущих под песками достаточно опасной пустыни.

В ходе дальнейшей беседы, которую с трудом, но провела никто иной как герой, было выяснено все, что касалось отражателей, не считая того, куда именно их относили наемные рабочие из расы мохноногих… каждый раз новых, чтобы никаких вопросов не было и чтобы исключить вариант выслеживания. Как бы, это было логично, учитывая тот факт, что Изма служила канделябру и не только изо всех сил старалась помочь ему, но и не собиралась рассказывать детали плана, в которые входила доставка произведенных огромных отражателей.

Также было выяснено, что это предприятие стало возможным только благодаря канделябру, который несколько подтолкнул одну из своих бывших подчиненных к мысли о создании вот такой штуковины. Также Изма рассказала, что они изначально прекрасно знали о возможностях этого предмета, потому что изначально подразумевали его использование в качестве отрезанного от основного мира пространства. Все это звучало как прекрасно спланированный план, однако в подобное все равно верилось с какой-то натяжкой, потому что обычно такие эффекты выясняются случайно.

Примерно так же, как его нашли мы, когда меня решили запихнуть в подобный куб, а тут… якобы все только для этого и создавалось! А когда создалось, то в итоге на этом было еще решено неплохо заработать для простоты продвижения главного плана. Ну, в общем, если это было действительно так, то я действительно должен признать гениальность канделябра и что все это годы нахождения в мире Сновидца он не только готовился, а высчитывал все до мельчайших деталей. В связи с этим мне даже стало интересно пообщаться с заклятым врагом и задать вопрос о том, каким же образом ему удалось сковать Сновидца и свалить из мира его правления!

Так вот, Ниона провела свой небольшой допрос и была парализована окончательно, только когда закончила. Делка тут же начала предпринимать действия, связанные с немедленными прыжками в столицу Глабрума.

Немного поговорив с друзьями, было решено прыгнуть в тюремные помещения только хозяйку сего заведения, потому что никто не собирался тратить время на сотрудников предприятия, что пусть, возможно, и были в теме, но не настолько, чтобы что-то сделать и каким-то образом повлиять на ситуацию.

Потом, сразу после прыжка Измы в замок Мурдыкса, Делка прыгнула Ниону к лекарю, потому что её надо было даже не расколдунствовать, а именно расколдовывать, и как можно скорее. Об этом не замолкая сообщали Меч и Вирта, которым не нравилось состояние их героя.

— А-ха, если мы не поторопимся, а-ха, ничего хорошего из этого не выйдет! — говорил Меч. — Слышь ты, женщина! Расколдунствуй свое колдунство, пока по-хорошему с тобой отношения выясняем, потому что когда по-плохому начнем, ты пожалеешь о том, что не согласилась по-хорошему!.. — он задумался, после чего добавил некоторое уточнение: — Расколдовывать свое колдовство, а не колдунство свое расколдунствовать.

— Я не могу, в том и смысл этого колдунства, чтобы не было возможности расколдунствовать! — вот что сказала Изма, что пусть и рассказала много всего, но которая так же была уверена в силе проклятия, которое по огромной случайности наслала на героя, таким образом вроде как облегчив судьбу своего господина. Во всяком случае, ей так казалось.

— Ну… Ну ничего… а-ха! Мы найдем способ, чтобы восстаносить Ниону, и когда это случится, тебе так несладко будет дальше, что самый сгнивший вильнекс покажется тебе деликатесом, зараза ты такая! — примерно так сказал Меч.

На самом деле, он использовал в высказывании огромное количество жаргонизмов и таких, крайне специфических словечек, которые я даже написать не смогу, потому что они подразумевают под собой иной алфавит, а изобретать транскрипцию на созвучиях с последующим переводом… ну, такое себе на самом деле… не вижу в этом никакого смысла. Как-то так.

Короче, разговор был закончен только отчасти, и в любом случае Изму поместили под стражу, потому что ничего определенного она не сказала. Сразу после того, как подручная канделябра оказалась за решеткой, Делка прыгнула Ниону к Порегу, который работал на тот момент с тем самым дядькой из расы людей, что сделал колдуншу невероятной красавицей, исправив ей глаза и нос.

Когда Делка прыгнула к ним героя, эти двое знатно напряглись, потому что никогда ни с чем подобным не сталкивались. Однако, слово «напряглись» в этом случае не имело никакого плохого смысла, даже наоборот, они ощутили невероятной силы интерес перед поставленной перед ними задачей. Вот только было кое-что, что мешало, а именно Меч и Вирта, которые не получилось забрать у Нионы и которые то и дело комментировали её состояние. С одной стороны, это создавало некоторые проблемы, а с другой — вполне облегчало задачу, потому что лекари были в курсе самочувствия несколько выведенного из строя героя.

Времени на то, чтобы немного приостановить парализующее колдунство… хотя, нет, почему колдунство? Откровенно колдовство! — ушло не мало, а все потому, что это колдовство, оно было действительно искусным и рассчитанным на то, чтобы попавший в него уж точно никуда не смог самостоятельно уйти и чтобы таковой был пойман для последующего выяснения отношений. Таким образом, колдовство пусть и не сработало на Нионе так, как должно было, но в итоге все же полностью вступило в силу и парализовало её, и это было невероятно большой проблемой, с которой надо было крайне быстро разобраться.

Порег и старик-лекарь топтались вокруг Нионы в течение нескольких часов. Они иногда спорили, иногда, наоборот, сразу соглашались друг с другом. Эти двое пытались найти способ, которым можно будет в первую очередь снять колдовство, но колдовство не очень-то и стремилось к тому, чтобы быть снятым. Это заставляло нервничать. Меч и Щит при этом не только пытались поторопить, но и своим долгом считали сообщать обо всех изменениях самочувствия Нионы. На самом деле, Нионе планомерно становилось только хуже. Колдовство, по всей видимости, было рассчитано не только на то, чтобы остановить того, кто решится залезть в кабинет или попробует из него выйти, но и для того, чтобы полностью устранить такого персонажа спустя какое-то время. Возможно, продолжительность действия также была продиктована желанием погрузить того, кто проник на территорию, в отчаяние. Но это только «возможно», как оно было на самом деле, надо было спрашивать у колдуньи и хозяйки производства отражателей, а она в тот момент находилась в темнице Мурдыксового замка.

— И что будем делать? — поинтересовался Порег. — У меня вообще нет никаких мыслей на этот счет, и я даже не могу предположить, каким образом мы можем что-то сделать, чтобы снять это колдовство, — он пожал плечами, за что услышал несколько ласковых от Меча. — Я даже не пойму, каким образом действует это колдовство! Даже не до конца могу этого представить, и не потому, что я глупый или далек от колдовства, а просто потому, что мне не ясны сама структура и производные! — старик, что умудрялся продлевать себе жизнь на протяжении долгих столетий, тяжело вздохнул.

Второй старик, что в сравнении с Порегом, если разобраться, был юрким и бодрым подростком, чесал голову, стараясь не обращать внимания на Вирту и на Меч, которые, практически не затыкаясь, что-то говорили, каким-то образом выступая при этом друг с другом или друг против друга. Почему это было так? Потому что каждый из них по-своему критически оценивал обстановку и состояние Нионы. И если Меч безоговорочно верил, что все будет нормально, пусть и не отрицал того, что находилась она, на самом деле, в не самом лучшем состоянии, что только может быть, то Вирта совершенно самозабвенно предавалась панике, от чего нуждалась в утешениях и нежных словах, которых от меча было не так уж и много. И, да, Вирта действительно паниковала, а еще при этом она умудрялась достаточно жестко высказываться касаемо заканчивающегося времени. В связи с этим она в итоге выдала одну прекрасную фразу:

— Да ну чтоб вас покусали зувки, повизгуны и кусаки за ноги кусали! И не только за ноги! А в общем и целом, и чтобы по жести! А все за то, что вы не понимаете одной простой вещи: раз уж сами не можете разобраться, позовите автора этого колдовства, чтобы сам изобретатель рассказал о том, каким образом можно — и можно ли вообще — как-то нейтрализовать то, что он, а в нашем случае, она придумала для защиты того, что считала необходимым защищать от посторонних глаз, ушей, мозгов и всего остального прочего, до рук и языка включительно! — и была совершенно права, таким образом направив мысли двух почти мыслителей в правильное русло, а именно в то, в котором они действительно могли посмотреть и в итоге, достаточно быстро, спасти героя от… от чего-то нехорошего.

В связи с этим Порег сразу предпринял прыжок туда, куда ему подсказал Меч. Да, именно в темницу Мурдыксова замка.

На самом деле, этот дядька прекрасно знал это место, потому что умудрился там побывать и ему там не понравилось. В этом плане Порег с огромным удовольствием постарался бы никогда туда не возвращаться, потому что в его памяти все еще свежим пятном было то, насколько иссушающая и ужасная внутри атмосфера. И как после нахождения взаперти его еще некоторое время ломало чувство, как будто бы что-то странное, большое и живое только и делает, что наблюдает и потихоньку, постепенно, с неподдельным наслаждением, выпивает жизнь прямиком из тела. Как будто через настолько тоненькую трубочку, что её невозможно заметить!

Спустя примерно полчаса после прыжка в одну сторону Порег вернулся. Меч и Вирта тут же накинулись на него с единственным вопросом, содержание которого, переводя на общедоступный, звучало следующим образом:

— А почему, собственно говоря, ты так долго прыгал за этой дамой?!

— Потому, что меня не сразу до неё допустили! Потом не сразу согласились её отпустить под мою личную ответственность! И еще… Она сама не особо хотела идти, поэтому пришлось прибегнуть к небольшому колдунскому вмешательству, чтобы она все же направилась вместе со мной из темницы для дальнейшего прыжка сюда, к вам! — нервно ответил Порег.

— Понятно… — сказал старик-лекарь, который за это время достаточно сильно замотался, стараясь поддерживать жизнеспособность героя, которому пусть и потихоньку, но становилось все хуже и хуже. — Ну, хорошо, что ты все же появился и смог вывести эту девушку сюда, к нам. Давай, наверное, начнем разговор с ней.

Старик с самого начала обратил внимание на манеру доставки своего интересного собеседника, который явился с женщиной, удерживая её на плече, а она при этом не оказывала никакого сопротивления, более того, казалось, что она крайне крепко спит. Так, на самом деле, и было. Она просто спала. Порег все же был невероятно сильным колдуном и лекарем, поэтому, в принципе, достаточно быстро мог выводить кого угодно из строя. Ему для этого только и требовалось, что подойти. И мог возвращать обратно в строй тоже достаточно быстро.

Итак, Порег, принеся Изму на плече, аккуратно опустил её на пол. Старик лекарь при этом жестом попросил коллегу отойти в сторону. Вирта и Меч наконец замолчали. Колдунством, кузнечными навыками, огромным трудом и талантом созданное оружие осознало, что настал тот самый час, когда лучше производить как можно меньше звуков, потому что огромное их количество могло крайне сильно отвлекать лекарей, что изо всех сил боролись за жизнь героя.

Спустя несколько минут и некоторое количество слов, потраченных на то, чтобы убедить колдунью, что бежать некуда и нет никакого смысла, Порег и старик все же использовали некоторые запрещенные в их кругах колдунства, которые и в принципе были запрещенными. Таким образом, разговорив колдунью, они наконец услышали то, что услышать хотели, а именно: структуру колдовства, направленного на паралич.

— Как ты вообще до такого додумалась?! Для чего?! Почему?! — поинтересовался Порег, которому не нравилась даже мысль о том, чтобы связываться с этой крайне опасной женщиной без правителя в голове, лишь только с идолом.

— Додумалась без проблем и достаточно быстро. Для чего? Чтобы такие, как вот эта ободранная мехоховостка, не шарились там, где им не положено шариться! — сказала Изма. — Так что ни единой капли вины во мне вы не найдете! А все потому, что я заранее знала, что будут те, кто захочет… и тут два варианта: украсть технологию производства отражателей, моих отражателей… и те, кто так или иначе, но попробуют остановить хозяина.

— Ну, это ты молодец, а-ха! Ну, это ты прямо здорово придумала, а-ха! Вот только как придумала, теперь надо передумывать, а-ха! — протараторил Меч, который был на взводе и на самом деле в любой момент мог жахнуть колдунской молнией с оттяжкой и пониманием того, каким именно образом можно не отправить к Сновидцу, но при этом сильно покалечить.

— Ладно, ладно! Поняла я все, — сказала Изма. — Раздумать то, что уже придумано, не так тяжело, главное, знать принцип, ведь так? — она хмыкнула, посмотрев на двух стариков. — Да, все именно так, потому что всех нас по одним учебникам учат использовать приобретенный колдунский талант! Вместо того, чтобы хоть как-то продвигать любопытство и поощрять новаторство, нас всегда только и загоняли что в рамки обычного существования исключительно по правилам, — сказала она с какой-то такой, ничем не спутываемой злостью.

— Не тяни, пока мы не решили, что именно этим ты и занимаешься, и давай придумывай, как расколдунствовать героя, которому ты, как и мы все, обязаны жизнями за спасение и огромные скачки наверх в плане развития, — сказал Порег, который до сих пор испытывал перед Нионой чувство благодарности за то, что она, несмотря ни на что, решила поступить по совести, по сердцу, а не так, как должен был поступить герой! За то, что она с ним поговорила и выслушала и, в связи с этим, даже дала возможность… много разных возможностей, о которых говорить нет никакого смысла.

— Какие все нынче нервные! — сказала Изма. — А ведь все очень просто! — она раскинула руки, после чего щелкнула пальцами.

Ничего не произошло…

Как оказалась чуть позже, все это время она готовила колдунство, которое должно было в полной мере ударить по Порегу и старику-лекарю, но не знала, что на самом деле не может использовать своих колдунских сил в рамках той палаты, где сейчас происходила лютая суета. Дело в том, что старик, который остался вместе с Нионой, не только поддерживал её более-менее нормальное самочувствие и замедлял влияние колдовства на тело, но еще и колдунствовал в помещении одну крайне интересную штуку, которая позволяла ему полностью контролировать колдунскую энергию и согласно поведению делать вывод: «Хочет ли он кому-то давать способности или нет». Данную методику он придумал давно, на всякий случай, чтобы обезопасить рабочее место от всяких непредсказуемых выпадов со стороны колдунов, которых ему так или иначе, но приходилось время от времени лечить от разного рода недугов. И вот не то чтобы впервые за столько лет, но случился тот редкий случай, когда ему понадобилась та особая система колдунств, которой он мог ограничить кого угодно в использовании колдунских сил в определенном помещении.

— Я вот не пойму, а-ха! — начал было говорить Меч. — Ты что, продолжаешь на грубость нарываться? — было слышно, насколько оружие разъярено, и его решимость атаковать колдунью. — Раз продолжаешь, я тебе покажу, что такое настоящая грубость, а-ха! — проговорил он.

— И что ты можешь сделать без руки, тобой правящей? Да ничего ты не можешь сделать! Ты так, обрубок жизни, которого никогда не должно было быть! — фыркнула колдунья. — Ладно, я так понимаю, вы меня прямо прижали, и теперь мне ничего не остается, кроме как помочь вам вернуть героя к жизни… Вот только я не хочу ничего подобного делать, — она фыркнула. — А, кстати, я же могу выбрать «ничего не делать», потому что страшнее мира Сновидца со мной ничего не случится, — она улыбнулась.

Это значило только наличие отступного плана и что она сможет выбраться с той стороны, если пойдет определенным, уже просчитанным и даже проверенным как минимум один раз путем.

— Так… мне все больше и больше не нравится этот разговор, — сказал Порег. — Мне настолько этот разговор не нравится, что я начинаю испытывать такое гнетущее чувство, наравне с тем, которое я чувствовал тогда, когда пытался убежать от этого героя и воплотить свой план в жизнь. Когда я с Визой предпринимал разного рода попытки уничтожить сначала многовековник, сделав его энергию своей, чтобы потом отомстить королю драконов, — пробормотал он, и тут Изма изменила свое поведение.

— А, так это ты — тот слабак, который мог-мог да не смог? — фыркнула она. — Я тебя никогда не видела, но много о тебе слышала! О том, насколько ты весь из себя такой упертый, и что ни за что не свернешь до того момента, пока не достигнешь какой-либо цели. И вот, оказывается, что ты даже не только не достиг цели, а еще и свернул на своем пути, поступив как какая-то маленькая девочка, совершенно не способная нести свои мысли до самого конца! И если так подумать, то ты еще и просел под своего же противника! Позор! Я думала, что ты просто исчез, пропал, что с тобой что-то случилось! Но нет, вот ты, передо мной! И помогаешь герою… Что ж за стыд-то такой?! — фыркнула она, и Порегу стало не по себе.

— Знаешь, а ведь ты права, я сдался. В итоге я сдался, — сказал он, и тут старик-лекарь напрягся, а вместе с ним напряглись Щит и Меч.

Им показалось, что должно случиться что-то очень нехорошее — настолько, что об этом даже лучше не думать, но все же к чему лучше подготовиться.

— Да! Ты сдался! И именно это стало той причиной, по которой наш предводитель не смог вырваться из плена Сновидца раньше! Именно по этой причине нам пришлось еще некоторое время работать, собирать средства и знания, собирать последователей, чтобы в один день восстановить утерянное и создать нечто большее! Один большой, цельный, совместный мир! Тот, который не будет разделен гранью! — она рассмеялась, причем как-то настолько громко и неприятно, что её тут же захотелось чем-нибудь перетянуть по голове.

— Я отступился не потому, что проиграл, а потому, что больше некуда было идти после того, как я был побежден, — сказал Порег. — Я изменил свой взгляд на мир и на вещи в мире, потому что вот эта девушка, она смогла донести до меня единственную верную мысль, и знаешь, в чем таковая заключается?! — поинтересовался он, обратившись к Изме.

— Нет! И даже не стремлюсь к этому, потому что мне больше нравится идея о том, чтобы мир стал един и чтобы мы, впоследствии, смогли управлять теми, кто прибудет к нам с той стороны, потому что они… Вот они, да, — она указала пальцем в сторону Нионы. — Вот они все словно отбраковка нас! Они вообще не понимают ничего из того, что происходит на самом деле, и это просто прекрасно! Это значит, что мы, как только объединим стороны мира в один мир, преодолев грань ребра, сможем стать владыками и властителями, перед которыми сначала склонятся вот они! Потом все остальные, в том числе и наблюдатели, которые так-таки не смогл… не смогут, — словно поправила себя Изма, внезапно сказав лишнего, — сохранить целостность, а все потому, что не смогут призвать основного помощника для спасения всего мира! А эта и тот, который один раз смог остановить нашего предводителя, сейчас они не герои! Сейчас они такие же простые, как ты, я, он и остальные! Сейчас у них нет ни сил, ни удачи, чтобы остановить столь грандиозное свершение, которое мы запланировали!

Так, дайте немного ясности внесу… эм… Обо всем об этом мне рассказывал Меч, просто потому, что Ниона ничего не помнила, а Вирта не сказать что прямо как-то сильно любила поговорить. Короче, об этом рассказывал Меч, и мне было тяжело об этом слушать. И не только мне было тяжело. Кайса вообще сидела со слегка открытым ртом и с таким выражением, словно готова встать и пойти порвать кого-нибудь, распустив как бананчик, то есть на лоскутки.

— Ну, а что было-то дальше?! Как вам удалось вернуть Ниону в нормальное состояние? — поинтересовалась Кайса, когда накал стал каким-то чересчур мощным из-за очередной театральной паузы Меча.

— Да, в общем-то, не самым лучшим образом, но получилось, а-ха, и это главное, — как-то уклончиво ответил Меч.

На самом деле, он не очень хотел рассказывать о том, каким именно образом старик-лекарь заставил Изму говорить. Ничего особенного он не сделал, просто дал ей какой-то отвар. Давайте его условно назовем «сывороткой правды». Конечно, он думал, что можно будет обойтись без этого, но без этого не получилось. К огромному сожалению не получилось. Меч сказал об этом мне потом, когда удалось взять его в руку и испробовать в деле на небольшом тренировочном пятачке внутри замка Плотного королевства.

— Что значит «не лучшим образом»? — поинтересовался я у Меча, который не очень-то и хотел обо всем рассказывать, явно что-то скрывая. — Просто, знаешь, мне совершенно не нравится подобная формулировка, которая подразумевает под собой смысл: «Нионе было плохо, потом еще хуже, а потом мы её почти потеряли, но все обошлось», — сказал я, и тут Меч как-то так, не совсем однозначно крякнул.

Ну, будто бы он услышал что-то такое, чего на самом деле не должен был услышать или сказал что-то такое, чего не должен был, во всяком случае, с такой подачей или в таком виде, в каком сказал.

— Ну, в общем, а-ха, да, — промямлил Меч. — Слушай, может, замнем тему и не будем её развивать, а, а-ха? Просто, ну, мы ничего не могли поделать с Измой, во всяком случае, почти ничего, а-ха, не могли поделать с ней, — колдунством сотворенное оружие чувствовало себя крайне неловко, и вся эта неловкость переходила ко мне каким-то странным образом.

— Так, давай рассказывай. Я спрашиваю не просто так, а чтобы понимать, что и как и чем это чревато, — сказал я, понимая, что должен узнать о том, что случилось с Ниной после попадания под действие парализующего колдунства. — Так что без препинаний, без увиливаний ты начинаешь мне обо всем рассказывать, а я не перебиваю и внимательно слушаю. И, опять же, повторюсь специально, чтобы ты прямо не только сделал вид, что услышал, а чтобы ты именно понял: мне необходимо это знать, чтобы точно быть готовым к последствиям, — сказал я, и у меня появилось такое, крайне сильное желание поинтересоваться у Меча «андерстенд?», но это желание пришлось перебороть.

— Ладно, а-ха, я тебя понял, — сказал Меч. — В таком случае, что было… — оружие тяжело вздохнуло. — Тому старику, а-ха, который человек, который удивительный лекарь, ему пришлось еще каким-то сначала отваром, а потом и колдунством воспользоваться, которое заставило Изму заговорить против её воли. Я, а-ха, понимаю, что Ниона была бы не в восторге, зная, что были применены подобные методы, чтобы спасти её, но в тот момент нам, а-ха, ничего не оставалось, потому что ей становилось все хуже и хуже. Так, а-ха, вот… лекарь воспользовался колдунством и начал задавать, а-ха, свои вопросы. Порег при этом только и делал, что танцевал вокруг Нионы. А-ха, бывший противник к этому моменту выглядел как-то загруженно и недовольно, но исправно продолжал делать, а-ха, то, что делать должен был, а именно — стараться вытащить героя из плачевного состояния.

Меч долго рассказывал о том, как Изма рассказала об устройстве колдовства, которое придумала и которое наложила на кнопку под столом. Это стало основой сначала для того, чтобы остановить распространение колдовства, которое так или иначе уже достаточно сильно задержалось в своем действии на тело Нионы. Затем Меч рассказал, что на несколько часов оба старика несколько застопорились, потому что понимали, что колдовство — это не болезнь, оно может очень долго покидать тело, в которое попало, и в связи с этим надо было предпринимать какие-нибудь радикальные действия. Главным таким было использование что-то вроде колдунской вытяжки, что являлось достаточно серьезной процедурой, и не только серьезной, но еще и болезненной для того, кто через неё будет проходить. В итоге, посовещавшись и поняв, что никакого другого выбора или выхода, чтобы вернуть Ниону в нормальное состояние, еще и быстро, у них нет, эти два старика распределили обязанности. Так, Порег согласился на то, чтобы провести ту самую колдунскую вытяжку, о которой я уже рассказал в двух словах. Старик же, который был лекарем, занял позицию, которая напрямую была связана с лекарством. В его обязанности входило поддержание самочувствия Нионы во время прохождения через процедуру. Изму при этом было решено сковать колдунствами, благо она не могла использовать своих сил в заранее подготовленном помещении! Это давало простор для действий и полное отрицание действий врага. Можно сказать, что у себя дома тот дядька в тот момент был создателем, что самолично и по собственному желанию раздавал и отбирал колдунские силы.

— «Операция» по вытяжке, а-ха, заняла несколько часов и оказалась крайне тяжелой, — сказал Меч. — К сожалению, Изма, хоть и была автором колдовства, но сама не знала, как его снять. Не приходилось ей, а-ха, думать об этом и смысла в этом не было, а все потому, что смысл был только в том, чтобы уничтожить любопытный нос, а-ха! — оружие вновь тяжело вздохнуло. — Мы с Виртой старались изо всех сил, а-ха, поддерживая жизнь в Нионе. Мы тоже вдвоем старались выталкивать из её тела, а-ха, всю ту заразу, которую на неё наслала Изма при помощи хитроумной ловушки! — Меч продолжал говорить, а я в это время, чтобы немного отвлечься и чтобы параллельно с этим успокаиваться, размахивал им же вокруг специально созданной для тренировок куклы. — Первой отрубилась Вирта. В какой-то момент от истощения она потеряла сознание, оставшись при этом в руках у, а-ха, Нионы. Я это почувствовал, потому что на меня тут же обрушилась её нагрузка по, а-ха, сдерживанию боли, которая рано или поздно должна была долбануть по нашему герою, — тут Меч несколько раз как-то неопределенно то ли кашлянул, то ли крякнул. — В общем, а-ха, я старался держаться как можно дольше, правда, до сих пор не знаю, сколько времени прошло. Короче, а-ха, я не знаю, чем все закончилось. Об этом тебе лучше у того старика или у Порега полюбопытствовать. Лучше у старика…

Услышав об этом, я достаточно громко выругался. Громко и смачно. Настолько, что даже Меч, которым я рубил манекен для тренировок, завопил: «Воу-воу! Палахче!», но «палахче» я не мог и спустя несколько секунд от того, что было куклой из всякой травы и веток, на полу лежало уже не пойми что.

— М-да… Хотел бы я с тобой встретиться до того, как встретился с Нионой, — хмыкнуло колдунское оружие. — А-ха, учитывая еще все байки и легенды про тебя, ух и веселье было бы! Но я встретился с Нионой, поэтому у нас веселье было другое. Почти мирное, а-ха, — как-то вздохнул Меч. — В любом случае, я пришел в себя, когда Ниона уже была в состоянии двигаться. Я восстановился позже всех, то есть Вирта к этому моменту тоже уже пробудилась, и это было неплохо, а-ха. Вот только я много чего пропустил. Знаю только о том, что все прошло не так гладко и Порегу пришлось тоже в какой-то момент вырубиться на истощении, потому что колдовство Измы оказалось невероятно сильным и ну вот вообще никак не хотело покидать тело героя.

— Так, получается, и Порег тоже прилег поспать и до конца не долетел? — спросил я, после чего фыркнул себе под нос вопрос: «А почему «не долетел»? Разве такой вопрос вообще уместен или имеет место быть в этом контексте?»

— Да, получается, Порег тоже не долете… — ответил Меч. — Вот только он все же полноценное существо, а-ха, как и все вы, а-ха, и восстановился он достаточно быстро, а не как мы с Виртой: долго и нудно, находясь в странного рода сне при этом, а-ха, — он закатил глаза. — Слушай, главное, что все нормально закончилось, и мы сейчас планируем…

Так! Стоп! Мне кажется, я забегаю вперед. Даже слишком далеко вперед, в связи с чем сейчас должен резко прекратить этот фрагмент нашего путешествия и вернуться на тот момент, о котором рассказывала Ниона вместе с колдунским оружием.

А именно, как она очнулась в палате, не совсем понимая, что происходит и каким образом она оказалась там, где оказалась. Также странным ей казалось ощущение сильнейшей боли во всем теле. Словно её с энтузиазмом били, причем достаточно долго. Помимо этого еще и голова кружилась, и встать хотелось, но «встать» не хотело двигаться, в связи с чем, как рассказывала сама герой, пришедшая на ту сторону мира-монеты после меня:

- Я просто лежала и смотрела наверх, в потолок, который на тот момент был напротив, а не наверху.

При этом она прекрасно понимала, что сжимает в одной руке Меч, а в другой Вирту, и что эти двое молчат. Не поют, не общаются, а пребывают в таком состоянии, какое обычно заставляло её чувствовать себя таким образом, каким она и чувствовала себя.

— Ну, я просто лежала и ощущала себя. Всю. Постоянно. Без передышки. И от этого было настолько как-то нехорошо, что даже кричать не хотелось, хотя, на самом деле, кричать хотелось и даже надо было, чтобы позвать кого-нибудь. Ну, чтобы кто-нибудь пришел и рассказал, что я там, собственно, делаю и как с этим со всем дальше жить, — рассказывала Ниона. — А еще я пыталась вспомнить, каким образом все закончилось накануне. Я помнила и кабинет, и то, как потом с трудом оттуда выбралась. И как Пятачок с Вантанамамой устроили там «веселые каникулы человека на роликах и кевларовом костюме на фабрике битого стекла, что таким стало после его тех самых веселых каникул». Ну, а в остальном, все было как всегда: я ввязалась во что-то серьезное, что-то серьезное вроде бы и случилось, но я об этом не до конца помню и выезжаю в итоге на носилках, но делаю это как герой, что совершил что-то невозможное. В общем и целом, к этому моменту у меня начало складываться такое чувство, касаемо самой себя, что мой героизм, он скорее надуманный, нежели настоящий, — сказала Ниона. — В любом случае, я просто лежала и думала об этом, пока не пришел знакомый дядька, который поправил Делку, в смысле, состояние и внешность Делки.

— Ну что, как ты, девочка, чувствуешь себя? — пересказала Ниона слова лекаря. — Надеюсь, что не сильно помято. Мы сделали все, что могли, то есть реально сделали что могли, лишь бы вытащить тебя из того состояния, в котором ты была, и сейчас даже нам как-то не есть хорошо, а все потому, что ты попала в страшную и невероятную по силе ловушку! — после чего упомянула, что он несколько раз кашлянул.

Ниона рассказала о том, что с последней встречи, пусть и прошло достаточно немало времени, но этот лекарь сильно изменился, как-то постарел и словно стал еще более упертым в том, чем занимался, то есть, в лечении всех и вся. На самом деле, он постарел всего за один день или, скорее, за одну ночь. Вместе с ним постарел и Порег, который тоже вложил немалое количество сил, чтобы спасти Ниону, пусть в его сердце и поселилось нехорошее какое-то чувство, которое было вызвано словами Измы. Меч и Щит тоже стали слабее. Ненамного и ненадолго, но силы свои они потеряли.

Потом, правда, Блум им все восстановил в полном объеме и с жирной добавкой, но это уже совершенно другая история, которая пусть и является частью этой истории, но это как-нибудь потом, дальше, потому что сейчас бессмысленно.

Ниона восстанавливалась еще целый день. Дядька собрал для этого всех своих аспирантов и студентов, кстати, лучших с курса, и сказал, чтобы они отрабатывали свои навыки колдунской медицины, связанные с восстановлением состояния пациента после перенесенных тяжелых лечений. Таким, как вы понимаете, была вытяжка колдовства, попавшего и застрявшего в теле. А пока студенты в поте лица колдунствовали, старикан ходил взад-вперед и менторским тоном рассказывал о тяжелых последствиях таких операций в том случае, если пострадавший не получит соответствующего лечения опосля подобного лечения... как-то так. Также этот дядька распространился касаемо нового типа колдовства, которое блокирует все энергетические центры и заполняет собой каждую клеточку организма, в связи с чем таковое является крайне тяжелым для удаления. Рассказал, что такая штука имеет очень сложную структуру, которую просто так нельзя расколдунствовать или расколдовать, ибо она моментально вписывает себя в того, кто попадет под действие.

— На самом деле, это гениальное колдовство, на основе которого не то чтобы просто надо, а откровенно необходимо сделать целый ряд исследований, и я рад, что первым стал тем, кто увидел его вот так вот, собственными глазами и, можно сказать, пощупал собственными руками. И пусть методика лечения получилась такой себе, крайне относительной, зато действенной, но требующей определенных доработок, которыми в ближайшем будущем все же придется заняться в полном объеме, — сказал он. — В любом случае, мои многоуважаемые ученики, вы должны понимать, что любое колдовство, которое так или иначе направленно на то, чтобы воздействовать на организм, имеет за собой огромное количество подобных действий и эффектов. Главным образом, основная разновидность таких состоит из механики усиления себя! — рассказывал дядька, продолжая действовать на нервы не только своим ученикам, которым некуда было деваться и которые просто не имели права отступить, но и Нионе, которая хотела просто отдохнуть!

Но просто у неё не получалось, в связи с чем приходилось слушать поучения и нравоучения.

Как потом сказала сама Ниона: «Знаешь, в какой-то момент я почувствовала расслабление. Оно пришло вместе с мыслью о том, что это такая, моя, своеобразная оплата за услуги, оказанные мне этим стариканом. То есть выслушивание лекции и окончательное исцеление меня студентами и было моей платой… ну мне так кажется, а все потому, что старик знал, что мне вот вообще никак не интересно, и ладно что не интересно, так еще и его ребята могли пройти практику. Ну, тут такое себе. С одной стороны благодарочка и мне, и от меня, но все равно, было не очень прикольно, особенно потому что все это дело растянулось… не знаю, на сколько, но по всем моим ощущениям, надолго».

Лечение героя, призванного на ту сторону мира-монеты после меня, было полностью завершено на следующий день. С одной стороны, это ничего хорошего не значило, и здесь необходимо сделать пояснение: ничего хорошего не было в таком количестве потраченного в никуда времени. С другой стороны, там, где располагалось здоровье, конечно же, все было просто замечательно, а все потому, что Ниону поставили на ноги.

К тому моменту в себя пришли Меч и Вирта. Порег тоже пришел в нормальное состояние, вот только он телом вернулся в реальность, а мыслями, на тот момент, был где-то очень далеко от Глабрума. Ниона это увидела прямо перед тем, как для начала сходила в темницу, словно на променад. После она думала о том, чтобы прыгнуть в Плотное королевство для встречи с друзьями и обсуждения возникших вопросов, но на тот момент она об этом только думала. Так вот, по пути в замок Мурдыкса, заметив, что Порег какой-то весь из себя такой загруженный и словно отсутствующий, Ниона обратилась к нему:

— Что случилось? Ты чего настолько жестко грузанулся? Может, расскажешь мне, а там, дальше, вместе подумаем над тем, как тебе можно помочь? Что скажешь?

И это было действительно правильным с ее стороны решением. Действительно правильным, потому что с таким же успехом она могла ничего не делать и никак не участвовать в жизни друзей, но вместо этого продолжала быть героем даже в таких вот маленьких проявлениях.

— Слова… слова той женщины, Измы, насчет меня, — начал говорить Порег, но не сразу.

До этого Нионе пришлось несколько минут потратить, чтобы раскачать его внутреннюю лодку и все же заставить начать рассказывать от том, что его, собственно, тревожило. Он пусть и рассказывал, но, поначалу, во всяком случае, крайне нехотя.

— Что Изма? Что она сказала? — поинтересовалась Ниона.

В тот момент эти двое как раз направлялись в замок Мурдыкса, чьи темницы становились все полнее и полнее! Самое интересное заключалось в том, что никогда прежде, ни разу, так плотненько эти темницы не забивались.

— Ну, все то, что она обо мне сказала, что я сдался в итоге и не воплотил то, что хотел, в жизнь, и таким образом превратился из невероятно сильного колдуна, устремленного исключительно вперед к своей цели, в того, кто сдался. Ты пойми, мне просто сам факт того, что я сдался, внезапно начал давить на воздух, дышать как-то тяжело стало, — сказал Порег. — Просто, ну, знаешь, я раньше никогда не сдавался и всегда шел вперед! Не напролом, потому что это глупо, а просто шел вперед, придумывая разного рода пути, ходы и так далее и тому подобное, а тут… встретил тебя и сдался.

— Слушай, а может быть, она просто грамотно запудрила тебе мозги, эта Изма? — поинтересовалась Ниона. — Я, как бы, не очень хорошо помню или знаю, но что-то такое пробивается, будто бы не видела, но слышала! Так что я не совсем в курсе, что и как там было, но лично я услышала в её высказывании о тебе следующее: «Мы так хотели тебя и твое устремление использовать, чтобы руки не марать, чтобы время сократить и по-быстренькому помочь нашему господину вернуться, а ты в итоге соскочил в самом конце!» — она хмыкнула. — Что скажешь, если твое подсознание просто зацепилось и ухватило ловко брошенную наживку, под которой, на самом деле, было искусно замаскировано несогласие. Нет, не несогласие, а скорее нежелание думать или верить тому, что тебя пытались использовать, причем так, достаточно нагло? Когда ты сам думал, что до какого-то момента будешь использовать того, кого удобно использовать, чтобы поближе подобраться к многовековнику и все остальное-прочее, связанное с королем драконов, — сказала Ниона, размахивая руками и стараясь таким образом подбавить своим словам какой-то значимости, что ли.

Кстати, она, рассказывая обо всем об этом, тоже не знала, для чего размахивала руками, так что насчет «не знаю, значимости» — это не только мои мысли, но и её слова, которые с течением времени переплелись воедино.

— Красиво ты, — пробубнил Порег, — разложила все по полочкам, — старик задумался. — А ведь в твоих словах есть что-то такое, что можно было бы назвать «истина». Я не могу согласиться со всем, но что-то в этом есть.

— То есть таким образом ты хочешь сказать что я — права? Правильно? — Ниона улыбнулась, только лишь слегка дернув уголками губ.

— Нет, я не хочу соглашаться с твоей правотой вот так, напрямую, однако не могу доказать обратное, поэтому я и сказал, что «можно было бы…», но что-то внутреннее мне подсказывает, что это не так или, во всяком случае, пока что слишком рано размышлять обо всем об этом, — ответил старик.

— Ну вот… даже нельзя немного побыть правой в рамках высказываний, — хмыкнула Ниона. — В любом случае, я на самом деле не побеждала тебя и ты, как по мне, не сдавался на самом деле, просто твой взгляд внезапно изменился на радикально противоположный в тот момент, когда наша битва подошла к концу, — сказала герой. — Просто мне удалось дать тебе возможность посмотреть на все вокруг с другой перспективой, возможно, той, на которую ты до этого не обращал внимания, а все потому, что яркий огонь твоей ненависти, знаешь, засвечивал какое-то логически верное решение, да настолько сильно, что ты не только не смотрел в его сторону, а просто не мог посмотреть, — Ниона пожала плечами. — Я надеюсь, ты смог представить, что я сейчас сказала, потому что без воображения понять это, наверное, будет не так-то просто, — она хмыкнула, неловко улыбнувшись. — Ну, в любом случае, я попыталась сказать то, что сказать хотела.

— Словно я не смог посмотреть на логически верное решение, потому что оно… было засвечено? — потихоньку повторил за героем Порег. — Слушай, а это красиво и даже почти поэтично, учитывая изящность образа в твоем высказывании касаемо ненависти, — старик улыбнулся. — Нет, ну если так смотреть, если с такого угла заглядывать, то ты, может быть, действительно, права, — он пожал плечами.

— А-то! Я ж на то и герой, чтобы спасать всех и вся! Я даже этого вашего канделябра попробую спасти от его вот этого безумства, что он решит тут натворить! — сказала Ниона, после чего ей в голову ударила одна мысль, что она и озвучила: «- До сих пор я смогла спасти всех, кроме наблюдателя, который не только не хотел быть спасенным, который, наоборот, только и делал, что старался избежать собственного спасения и… хотел подвергнуть всех опасности, при этом являясь высшим существом! А что, если с этим получится точно так же, и у меня не останется ни единого шанса на спасение?

— Ну, вот это уж точно вряд ли, учитывая то, насколько сильно он в прошлый раз тут все разворотил и сколько бед породил своим пребыванием, — сказал Порег. — Так что мой тебе совет, и я надеюсь, ты его услышишь: даже не пытайся… лучше даже не думай об этом! — старик хмыкнул. — Тем более… вот сама подумай знаешь над чем? Подумай над следующим: неужели за кем-то хорошим в таком количестве кто бы то ни было пойдет? Еще и с таким непонятным фанатизмом?

— Не показатель, на самом деле, — Ниона улыбнулась. — На самом деле, такими толпами могут ходить и за вполне себе хорошим человеком, все дело в идее, которую он транслирует из себя на публику и как эту самую идею подает и продает мозгам, — она внезапно поймала себя на мысли о том, что сейчас чуть ли не начала рассказывать о всяких там личностных гуру, тренерах и прочих, кого на тот момент на нашей стороне мира-монеты развелось столько… много!

И тут я хочу добавить кое-что от себя.

На самом деле, все эти тренеры, в каком-то определенном объеме рабочей силы по профилю, действительно нужны, и в них нет ничего плохого, но только в определенном объеме! То есть когда каждый второй или третий пытается рассказывать, как жить, для этого влезает в кредиты и прочее — это не лучшее, чем можно заняться в жизни. А вот как психологи, которые могут помочь раскрыться тем, у кого с этим есть какие-то проблемы, да ради всевышнего и многовековника: благое дело — есть благое дело, и от этого никуда не уйдешь!

— Таким образом, получается, я был тем, за кем вполне тоже могли ходить толпами, так получается? — улыбнувшись, поинтересовался Порег. — А почему я, в таком случае, ничего подобного не сделал? Может быть, тогда мой план бы получился бы таким, каким я его и планировал.

— А был бы ты тогда счастлив, если бы твой план получилось бы воплотить в жизнь? — спросила Ниона, смотря и копая чуть глубже, прямо в душу собеседника. — Вот пока идем и пока треплемся, давай представим, что у тебя получилось сотворить то, что ты планировал, так? А что дальше? Что, если бы это стало причиной нынешних проблем, только в гораздо больших объемах, учитывая появление канделябра и то, что на твои действия каким-то образом надеялись? — она хмыкнула. — А что, если бы ты, дойдя со своими почитателями, друзьями и так далее, в итоге, даже с поглощенной энергией многовековника, не смог бы справиться с королем драконов? Или смог бы, но в итоге потерял бы всех тех, кого за собой вел, а тебе бы еще предстояло бы сразиться с другими, эм, драконами?

Ниона решила завалить вопросами своего собеседника, и это было не просто так. Она знала, что каждый вопрос так или иначе заставляет Порега смотреть на ситуацию, пусть даже гипотетическую, с разных сторон, в связи с чем активируется фантазия, которая сразу же начинает обращаться к чувствам и эмоциям, чтобы получить от них отклик и набор реакций, и это неплохо работало, потому что Порег как-то сразу выпрямился.

— Ну, слушай, если так рассуждать… — попытался высказаться он, но Ниона его остановила, перебив на полуслове.

— А как еще рассуждать-то? — она фыркнула. — Вот давай так… ты совершенно нормальный дядька. Заботливый, что уже не раз доказал. Да, с тяжелой судьбой, особенно после того, как драконы уничтожили все, что у тебя только было! Да, все это не просто переступить, перешагнуть и так далее, но ты дошел до нынешнего состояния мира, когда все пытаются находить общий язык заново! Наш общий друг — прекрасный музыкальный дракон — старается построить и наладить новые мосты на тех местах, где таковые были сожжены. Да, со своими сложностями, и да, я попросила Блума устроить небольшую проверку, направленную на изучение своих же подданных! Да, я в данный момент начала подозревать всех вокруг, не считая друзей, и я очень надеюсь, что друзья меня в итоге не кинут с моей верой в… вас, — сказала Ниона. — Касаемо тебя… ты же умный дядька и должен заранее думать о том, что может быть, а чего быть в любом случае не может, так? Так вот, такой вопрос: был ли ты уверен, что, впитав всю энергию многовековника, сможешь справиться с королем драконов? Да, ты был в этом уверен, можешь не отвечать, то был риторический вопрос, нужный мне, чтобы задать другой, уже не риторический: а что бы ты сделал в том случае, если бы оказалось, что ты сильно ошибся, и даже всей энергии многовековника не хватило бы, чтобы справиться со столь сильным существом?! Каково бы тебе было, зная о том, что ты повел за собой буквально на убой тех, к кому так привык? Да еще и, возможно, спровоцировал очередную волну агрессии короля драконов… да и остальных драконов тоже?

Порег, услышав это, задумался. Причем очень крепко и дальше, вплоть до темницы, где побывал и он, и Ниона в качестве заложницы, они шли молча. В замке Мурдыкса их встретили Вантанамама и Пятачок, которые и проводили их к Изме и монаху. Да, этих двоих было решено посадить вместе, в одну камеру, и посмотреть, что из этого выйдет.

Я бы, наверное, тоже так поступил бы, и что-то мне кажется, что и Кайса бы одобрила.

В остальном за это решение отвечала Жупелка. Кстати, она же, с помощью Делки, передала новости о том, что управленец предприятием по производству отражателей задержан, при этом нам до сих пор никто не сказал, что Ниона там, вместе с нами, на той стороне мира-монеты, и шарится параллельно нам, совершая персональные подвиги и внося суматоху в дела канделябра и его подданных!

— Не может быть! Тебя все же смогли каким-то образом поставить на ноги! — высказалась Изма, что сидела за решеткой. — Мое колдовство ещё ни разу не давало осечек, и тут вот появилась ты. И теперь я буду думать над тем, как сделать так, чтобы процент остановленных впредь равнялся всем, кто только сунется на мою территорию!

— Угу, Изма… угу, — задумчиво произнесла Ниона. — Это говорит только о твоей уверенности в том, что ты уйдёшь отсюда. А уверенность как раз из того и складывается, что ты думаешь, что за тобой придут. М-да, вот дела и незадача, — хмыкнула герой, почёсывая затылок. — Вот только мне придется тебя огорчить, потому что сюда, увы, но никто не придет!

— Наш предводитель… — начала говорить Изма, и тут же раздалось возмущённое шиканье монаха, что был против того, чтобы она что-то рассказывала.

А это, в свою очередь, сообщало, что у них на этот случай есть какой-то хитроумный план, который, скорее всего, подразумевал под собой пришествие их господина к ним и дальнейшее освобождение. Во всяком случае, надежды схваченных на это.

— Ну, слушай, я все понимаю, и что огнем были уничтожены бумаги о том, куда именно твои наемные рабочие… просто наемные рабочие должны были отнести отражатели, но мне все же хотелось бы об этом узнать. Может быть, ты что-нибудь расскажешь мне? — спокойно произнесла Ниона, после чего посмотрела на Порега. — Ты, кстати, если что, можешь обратиться к своему другу, который намеревался использовать твои силы и твой план для собственных нужд, — сказав это, Ниона довольно устало улыбнулась.

— Да нечего, на самом деле, мне у него спрашивать. Я просто понимаю, насколько сильно когда-то ошибался, и что все в том конфликте были жертвами не только обстоятельств, но и самих себя как таковых. Пока мы шли, я еще раз обо всем подумал и понял, — проговорил колдун-лекарь, после чего замер на полуслове в поиске правильных слов для мысли.

— Что ты понял? — решила тут же поинтересоваться Ниона, при этом пристально наблюдая за колдуньей, что чуть не отправила её на ту сторону от жизни, в мир Сновидца, где на тот момент творился еще больший хаос.

— Я понял, что мое устремление никого не сделало бы счастливым. Даже меня. Скорее, наоборот, я бы сделал настолько хуже, насколько даже не мог себе представить. Да и вдобавок, с того момента, как все произошло — я имею в виду конфликт короля бесплотного королевства и прошлого короля драконов — прошло столько лет, что среди живущих почти не осталось тех, кто что-то видел своими глазами. А значит, я подверг бы опасности тех, кто к этому не только не причастен, но еще и не раздумывал ни о чем подобном! И кем бы я был после этого? Явно, кем-то да был бы, вот только не лучше тех, из-за кого все когда-то, очень давно, случилось, — Порег тяжело вздохнул.

— Неплохая мысль. Достаточно здравая и сформировавшаяся. Мне нравится, — кивнув, сказала Ниона. — А теперь возвращаемся к нашей действительности и продолжаем наши попытки спасти обе стороны мира-монеты от планов всего одного злодея, который решил возомнить себя не пойми кем, а если даже и понимая кем, то говорить об этом вслух нежелательно, учитывая, что слова могут облекаться в реальность, — она показательно откашлялась, таким образом обрывая эту мысль и начиная новую. — Итак, Изма, может быть, ты нам все же что-нибудь расскажешь? — герой приподняла одну бровь. — Что-нибудь такое, с чем мы сможем поработать и что сможет обеспечить обеим сторонам одного мира дальнейшие жизнь и процветание в своих направлениях?

— Нет, — спокойно ответила колдунья. — Я ничего не стану говорить, во всяком случае, о том, о чем ты меня спрашиваешь, — сказала Изма. — А вот не прокомментировать твое замечание насчет нашего плана я не могу! Не могу оставить его без внимания, так что, старикан, ты прости, но я должна сказать на эту тему пару слов, — она посмотрела на монаха, что сидел, сложив ноги по-турецки, в углу и делал вид, что его вообще нет в этом месте. — Герой, как бы ты ни пыталась, мы все равно отсюда уйдем и сделаем это на своих ногах, — сказала Изма. — А все потому, что даже это предусмотрено в том, что мы не только собираемся, но и однозначно сделаем в скором будущем, — она хмыкнула. — А если ты думаешь, что уничтожение моих отражателей и их производства или ваше вмешательство как-то нам помешали, то ты крайне сильно ошибаешься. Все уже готово, осталось только немного подождать и немного потерпеть. Осталось немного подготовиться… нам. А вот для вас, по сути, уже все закончено! И на нашей стороне силы такие, какие вам даже не снились, — она рассмеялась.

Да, Ниона до сих пор не знала о том, что Блум вернулся и рассказал о драконах- отступниках. Также она понятия не имела о Чарльзе и о том, что Мультан вместе с королем драконов и брумголом, наделенным нормальной, практически полностью полноценной жизнью, отправились на переубеждение отступников.

— Слушай, а я вот что только что поняла, — негромко сказала Ниона. — Я в восторге от разного рода злодеев, а все потому, что мне нравится, как вы строите свою речь. То есть, серьезно, если вас послушать, вы на полпути, чтобы всех победить, и вам всегда остается совсем немного, чтобы поднять знамя своей победы! Вот только мне до сих пор не понятна такая позиция, такая точка зрения насчет вообще всего, что вы делаете. И почему у вас всегда есть настолько твердая уверенность, что все будет так, как вы себе придумали?! Неужели ваше самовнушение настолько большое, настолько глубокое, что вы не то чтобы не берете в расчет, а откровенно отрицаете любые возможные варианты провала вашего плана? Неужели это так? — Ниона говорила пусть и спокойно, но в каждом слове ощущалась сила. — В любом случае, пока ничего не закончено, говорить о чем-то существенном или таком, устоявшемся слишком рано, — герой улыбнулась. — В связи с этим…

Тут в разговор вступил монах, который до этого молчал.

— Девчонка… не говори глупостей, — сказал он. — Раньше ты, и все такие, как ты, были под присмотром наблюдателей, что, так или иначе, помогали вам не только своими глазками, но и достаточно существенно тем, что колдунствовали вам удачу на вашем пути. Сейчас же все наблюдатели выведены из игры. Вы даже не понимаете этого, и поэтому вы — обречены. Больше нет той самой удачи героя, которая до этого каждый раз прикрывала тебе и тебе подобным спины. Больше такого не будет, и, как мне кажется, ты уже должна была понять, что то, что с тобой случилось, произошло не напрасно, — духобор вздохнул. — Ты чуть не отправилась на встречу к Сновидцу. Но даже с ним ты не смогла бы встретиться, потому что он тоже уже вне игры, а все те, кто должен был отправиться дальше, не могут этого сделать, и это тоже играет нам на руку, вот только как — об этом ты не узнаешь! Никто не узнает, потому что всем не будет до этого дела, когда мир станет целостным, а не состоящим из двух половинок.

— Да что ж такое-то? — выдохнула Ниона. — А чем вам не нравится та целостность, которая есть? То есть: ваша половина, она совершенно целая и не зависит от нашей, если не брать в расчет героев. Наша — точно так же! Так для чего вам объединять две стороны? Так, чисто, чтобы поржать? Или чтобы посмотреть на результат, даже если таковой уничтожит вообще всех и вся? Смысл? Назовите мне причину! — проговорила героиня, которая не понимала то, ради чего сражаются её противники.

— Чтобы больше ни от кого не зависеть, — холодно ответил монах. — Чтобы раз и навсегда стать художниками исключительно нашей судьбы. Чтобы отделиться от наблюдателей, которые не должны наблюдать, потому что их зоркий глаз бесит и потому что жить с мыслью о том, что за нами кто-то постоянно смотрит, просто невозможно! — прорычал старик-духобор. — Объединение необходимо, чтобы, наконец, перестать думать о границе, потому что любая граница — лишь рамка, сдерживающая кого бы то ни было, и любая мысль о границе сильно бесит, накладывая ограничения!

Ни о чем подобном Ниона раньше не думала, да и думать не собиралась. Для неё мироздание было большим и непостижимым, и если так было создано, то она считала следующим образом: «Значит, так надо, а любые попытки что-то переделать слишком рискованны и вряд ли принесут кому-то счастья. Вот познать, что и как, и каким образом, откуда и куда — это другое дело. Это может позволить пользоваться каким-то крайне полезными методиками и механиками, чтобы делать мир лучше. Изменять его по чуть-чуть и в рамках дозволенного, а не так, чтобы бац — и все не нужное под нож!»

— Отлично! — в разговор вступил Порег. — То есть вы решили за всех, и теперь свое решение пытаетесь воплотить в жизнь! Просто прекрасно.

— Да, так же, как когда-то ты решил, что в мире больше не должно быть колдунской энергии, потому что она делает несчастными всех, повсеместно, и что больше не должно быть драконов, потому что они опасны, даже несмотря на то, что они покинули нас, отправившись в другое место для жизни вместе в том месте, где никто из таких, как мы, не станет им мешать. Ты ведь тоже принял решение за всех! И за тех, кому их колдунские силы нравятся, и за тех, кто зависит от таковых, и за тех, кто завидует обладателям, потому что сам хотел бы творить что-то из ничего, одной только силой мысли и словами, — проговорил духобор с насмешкой в голосе. — А еще ты помог вызволить Скотоглоса, который только по какой-то неведомой никому причине так и не смог нанести вреда Полимирью! Даже никто не пострадал! Возможно, как раз благодаря наблюдателям, будь они неладны! Возможно, благодаря удаче героя, которая вовремя появилась и пусть и стала необходимым катализатором выпуска Скотоглоса из темного пятна, пусть мы и могли, и собирались все сделать без неё, но которая также смогла угомонить этого старого демона, из-за которого все темные уголки наполнились теневыми существами: голодными, злобными и всегда ищущими пищу.

Монаха словно пробило на поговорить. В принципе, такое было понятным, учитывая то, что несколько лет он просидел молча, а тут у него, время от времени, появлялась причина покапать на мозги посетителям.

— Да-да, все так, — согласно ответил Порег. — Но я все понял! Все осознал и теперь думаю только о том, насколько же я был не прав тогда! Это дает мне силы жить дальше и стараться изменить мир к лучшему собственными руками и теми знаниями, которые я получил благодаря стремлению переделать мир, — в голосе старика прозвучали какие-то не очень приятные нотки, такие, словно он был готов сорваться и с трудом держался.

— Так, Порег, будь добр, угомонись немного. Подыши. Ты все правильно сделал тогда и продолжаешь делать. Не стоит выходить из себя, потому что эти только чего-то подобного и ждут и, возможно, как раз к этому и подталкивают, просто потому, что понимают… как бы так сказать… Короче, им надо раскачать нашу лодку своими словами, вот они и качают, в надежде, что мы перевернемся, оказавшись в большой воде без возможности нормально выплыть, — проговорила Ниона, понимая крайнюю относительность своего высказывания, но надеясь, что его смысл дошел до старика-лекаря, что приложил немало усилий, чтобы спасти её.

— А-ха, а красиво, однако же, сказано! — весело ворвался в диалог Меч, который до этого, вместе со Щитом, исполнял пум-песню.

При этом, колдунством созданное оружие словно стало как-то гораздо тактичнее и теперь не лезло прямо в каждую беседу по поводу и без, и лишь иногда вставляло несколько слов, чтобы либо заполнить тишину, либо чтобы высказать свое мнение. Ниона даже подумала об этом: «Такое чувство, что Вирта благоприятно влияет на него, хотя, может быть, я немного ошибаюсь и на самом деле Меч все время ведет разговор со своей второй половинкой, таким образом лишь относительно замолкая?»

— Вот! Даже оружие Мурдыкса, Мурдыксом созданное, оценило то, что я сказала! А ведь оно обладает волей великого колдуна, который смог не только много чего создать, но и обмануть Сновидца, скрывшись от него настолько хорошо, что тот его так и не смог поймать и забрать к себе! Более того, Мурдыкс еще и своих наследников как-то так спрятал, что таким образом умудрился разорвать контракт, подписанный первым из его рода! Так что это тебе не просто какая-то там похвала, а почти похвала от самого, а-ха, Мурдыкса! — весело проговорила Ниона и понаблюдала за тем, как лица Измы и монаха резко перекосило от какого-то не совсем понятного чувства.

— Волей великого колдуна, — фыркнул монах. — Да что ты можешь знать о воле, о колдунствах и колдунах, эти колдунства творящих, и о том, какой может быть та самая воля колдуна, о которой ты только что ляпнула не подумав, словно считая это просто каким-то красивым словосочетанием? Вот что ты можешь обо всем об этом знать?! Как мне кажется, ничего! А все потому, что ты — другая! Ты не с нашей стороны мира-монеты и поэтому не можешь знать и не можешь понимать, каким именно образом мы живем! А ещё ты ничего не знаешь про наш мир и поэтому можешь смотреть лишь перед собой, на те крупицы, что у тебя есть. Пусть и герой, но ты, как и все герои, однобока! Ты, пусть и думаешь,что дважды спасла нашу сторону мира-монеты, но ты дважды оплошала, сумев сделать из чего-то совершенно ничто! — духобор рассмеялся. — Хотя нет, все же, некоторую пользу ты смогла принести… нам, конечно же! — он улыбнулся. — И ты даже сама не знаешь о том, каким образом ты отыграла в нашу пользу, и от этого мне приятно и весело! И не только мне! Изма тоже в курсе этого, а вы… А вы до сих пор полагаете, что всех спасли! Глупые и наивные! Ну точно дети малые, что хотят чувствовать себя выше, сильнее, чуть более значимыми, чем есть на самом деле.

— Слышь, Меч, ты в курсе того, о чем говорит или к чему клонит этот духобор? — поинтересовалась Ниона, не то чтобы не понимая, а даже примерно не представляя, о чем идет речь. Свой же вопрос она задавала с надеждой получить ответ типа: «А то! А-ха!», но вместо этого Меч сказал другое.

— Ну, а-ха, послушай, я вообще не вижу смысла в услышанном, а-ха! Думаю, если бы таковой был бы, я бы понял, наверное, сразу, а-ха, а так… больше похоже на заинтересованный и в полной мере полностью спланированный бред, нацеленный на попытку, а-ха, запутать нас, чтобы мы распутаться в итоге не смогли из-за чересчур обильного количества разнообразной информации, — сказало колдунское оружие, находящееся на пути к тому, чтобы стать легендарнейшим из легендарнейших!

— Вот и я не вижу смысла в этом! Ровным счетом, вот вообще никакого смысла в этом не вижу, и меня это бесит! Меня это изрядно нервирует и бесит! — сказала Ниона. — Вот только мне что-то внутри подсказывает, что на самом деле все не так, и то ощущение, что у меня есть, оно ложное, и хуже того, что на самом деле духобор не только указывает на какую-то улику, чисто так, ради прикола, но и то, что он делает это с какой-то определённой целью… словно разводит.

— А-ха, и что же тебе об этом говорит? — поинтересовался Меч.

Щит при этом молчала. Из всех друзей Нионы с той стороны мира-монеты она не только была самой сдержанной, но еще и самой вдумчивой, не считая моментов полетов, в связи с чем занимала позицию именно слушателя, после чего старалась что-нибудь предложить, и тут была огромная загвоздка: пусть она и умела мыслить, причем очень хорошо, пусть она и была крайне умна, но из-за жизни, прожитой в хранилище Сновидца, ей недоставало самого простого, самого обыденного жизненного опыта, в связи с чем почти все её попытки предложить что-нибудь дельное заканчивались, в большинстве своем, лишь предложениями сделать что-нибудь такое, что никто, в итоге, не делал из-за некоторой наивности. Ну, как-то так.

— Мне об этом говорит то, что этот неприятный дядька говорит словно ребусами и будто указывает на какую-то конкретную дату или на какое-то вполне себе конкретное событие. Ну, к примеру, на того персонажа, которого мы, как мне кажется все же уничтожили в свое время, хотя это совсем не факт, потому что тот просто превратился в статую или в подобие статуи и до сих пор, наверное, там где-то стоит… как то место называлось? Точно! В «Поместье слепого колдуна», — сказала Ниона. — А вообще, у меня появился такой вопрос, но он скорее адресован Порегу, — Ниона наконец посмотрела на сопровождающего её мужчину. — Слушай, а возможно ли выкачать силы, энергию из какого-нибудь существа, которое так или иначе было сковано печатью или чем-то типа того? Каким-нибудь таким колдунством, которое просто так нельзя разрушить или которое уничтожило жизнь, но оставило от этой жизни энергию в том месте, где таковая была? — поинтересовалась она.

— Какой-то сложный вопрос у тебя получился. Я не совсем понял, о чем ты и к чему ты клонишь, поэтому ничего не могу сказать на этот счет, — ответил Порег, пожав плечами и мотнув головой из стороны в сторону.

— Ну, да, понятно… Ну, вот если представить, чисто теоретически, да? Вот кого-нибудь превратили в статую, да? Вот он сам, этот кто-то, в итоге отправился к Сновидцу, так? А осталось ли что-нибудь от него в той статуе или нет? — попыталась перефразировать свой вопрос Ниона, чтобы не проговаривать слово «наблюдатель», а все потому, что она вообще не очень-то хотела, чтобы кто бы то ни было знал, что такое чудо есть не так далеко от всех жителей всей той стороны мира-монеты. Ну, или что оно было у всех под боком в заточении и ждало, когда появится возможность выйти и устроить полнейший разнос.

— Ничего не понял, но было очень интересно послушать, — ответил Порег. — А если серьезно, если думать о том, о чем ты только что сказала, может быть, вполне может что-нибудь остаться, вот только я в этом не уверен. Все зависит от того, кто там был и какой силой обладал и точно ли отправился к Сновидцу или нет. Если точно отправился к нему… — Порег пожал плечами. — Вообще, здесь слишком много «за», «но», «возможно» и так далее, чтобы говорить о чем-то точно.

— Понятно, — ответила Ниона. — Возможно, нам придется сгонять в места былой славы, чтобы проверить, что там и как там.

— А-ха, а я был бы не против прокатиться туда на многоножеках. Тогда весело было! Может быть, тебе стоит подумать о том, чтобы еще раз поспорить с дамбром в этой, а-ха, гонке? — меч рассмеялся, после чего уже серьезно произнес: — Нет, сомневаюсь, что что-то подобное возможно, хотя у меня появился другой вопрос, чуть более прикольный, а-ха. А что, если тот, кого мы остановили в твое первое пришествие к нам, сюда… Что если он оказался в царстве Сновидца и вот там, а-ха, познакомился с канделябром. И все происходящее сейчас — это прекрасно спланированная акция этих двоих, направленная на то, чтобы не только совершить что-то, а-ха, безумное, но чтобы еще поставить наблюдателей на место или вообще избавиться от них? Типа, месть? — поинтересовался Меч.

И вот тут Ниона напряглась, потому что подобное звучало вполне себе логично.

Кстати, как она потом рассказывала, духобор и Изма тоже сильно напряглись, при этом стараясь не подавать виду. На самом деле, монах сказал слишком много, допустив первую за все время ошибку и дав таким образом герою не только почву для размышлений, а, в принципе, дав, наверное, даже слишком много информации.

— М-да… интересно, — сказала Ниона. — В таком случае, у нас появляется почва под ногами, чтобы сделать следующие шаги на пути к спасению того миропорядка, который был изначально задуман создателем нашего мира, — герой пожала плечами. — Прекрасно! В таком случае, все просто невероятно хорошо, и у нас появилось направление, в котором стоит посмотреть! Настало время дернуть Клирка и Мастера и отправить их в библиотеку Мурдыкса на поиски одной, крайне интересной мне детали информации, а именно: как можно прыгнуть к наблюдателям. Я знаю, что это можно сделать, я знаю, что Мурдыкс туда прыгал, осталось лишь повторить этот трюк!

— У Милли должны быть рекомендации для этого, — внезапно проговорила Вирта. — Что-то, связанное с этим, есть в моей памяти, точнее, в той области, которая связанна с воспоминаниями супруги нашего с Мечом создателя, — она говорила потихоньку, словно переступая через натянутые струны ловушек. — Я что-то такое из нашей или из моей той памяти припоминаю, — сказала она.

И тут Меч, который прямо много лет ничего подобного не делал, внезапно заговорил не своим голосом, от чего монах и Изма дернулись.

— А-ха, друг мой милый! Я тебя сюда не просто так прыгнул! — послышался голос Мурдыкса, и пусть с ним были знакомы в этой комнате только Ниона и Вирта, не считая Меча, который этим голосом и вещал, остальные сразу поняли, что это именно тот самый, которым много лет назад был великим и построил то место, где в данный момент и происходил этот разговор.

— Мур! Ну сколько можно просить, а?! Ну не прыгай ты меня, когда тебе вздумается! — прозвучал голос Силибелла, о котором Ниона уже даже и подзабыть успела.

— Сколько ни говори, когда дело срочное, а-ха, то дело срочное и не требует никаких отлагательств, — ответил Мурдыкс. — В связи с этим, мой друг, я тебе уже кое-что отдал из того, что надо сохранить, и вот тут подумал, а-ха: есть еще одно знание, которое я хотел бы оставить как можно дальше от всех глаз и ушей, а-ха, — сказал Меч голосом Мурдыкса, который был похож на его, но все же отличался какой-то глубиной и самой манерой разговаривать. — В связи с этим вот, возьми и спрячь! Как можно более надежно!

— Что это, Мур? — поинтересовался Силибелл. — Только не говори, что это что-нибудь такое, невероятно опасное!

— Так и есть, Силли, так, а-ха, и есть! — в голосе Мурдыкса послышались нотки печали. — Это то, что я смог изобрести в колдовстве и что дало мне определенное количество сил и мудрости, — сказал величайший из колдунов той стороны мира-монеты. — Да и ты сам как-то видел это.

— Так… я сам видел это… куча бумаг… — проговорил один из Визменов в ответ на слова друга. — Только не говори, что это указания к тому, как… — он не договорил, а все потому, что Мурдыкс быстро ответил:

- Да-да-да, а-ха, все так и есть. Только ты не сильно волнуйся, на этой штуке есть некоторые защитные колдунства, что помогут вскрыть вот этот замочек на бумагах только тем, кто этого достоин! А достойными могут быть либо герои, либо члены твоей семьи, либо члены моей… последнее — маловероятно, твои тоже вряд ли когда сунутся к этому знанию, а-ха, учитывая консервативность твоей семьи и взглядов, а герои — вообще не думаю, что узнают о подобном! Но спрятать, а-ха, надо!

— Что?! — прорычал духобор, и это стало его второй ошибкой.

До этого он каким-то образом держался, каким-то только чудом оставался словно изваянием, немым истуканом, а тут второй раз за одну беседу сломался и выдал настолько нужные герою слова, что все стало если не полностью, то хотя бы частично понятно, в связи с чем этот самый разговор внезапно стал самым продуктивным.

Конечно, там был еще один разговор после этого, вот только уже не с монахом. Ниона рассказывала, что этого ей было достаточно на первое время, в связи с чем она решила поближе рассмотреть редкого для встреч и практически незаметного одного из представителей народа мечтателей. Как оказалось, тот мужчина, которого ей с друзьями удалось сбить и спасти, оказался крайне культурным и, на самом деле, очень образованным… эм… ну… мечтателем. Он подтвердил, что работал на фонарщика, подтвердил, что его лучше не выпускать, и сказал,что нам все равно ничего не светит.

«Ты даже не можешь представить моего возмущения в тот момент! То есть я действительно хотела поймать канделябра как можно скорее, а тут кто-то, кто служит этому канделябру, после того, как я уже столько всего прошла и преодолела, заявил: «Все тщетно! Можешь готовиться к тому, чтобы преклонить колено перед нашим мастером»! Ну, для меня это было просто за гранью добра, зла и допустимого… как-то так!»

— Тогда я решила прекратить разговор, — рассказывала Ниона. — Я поняла, что теряю терпение, в связи с чем решила, что нет никакого смысла и дальше испытывать нервы на прочность и продолжать беседу, в которой мне будут рассказывать о том, насколько мы слабы и все остальное-прочее и тому подобное,. — она поджала губы. — В принципе, на тот момент я уже услышала то, что услышать хотела, и решила, что настал тот момент, когда придется ещё раз дернуть Милли с ее сейфами, а потом и Фрила, для выполнения очередного головокружительного и крайне опасного прыжка. И тут, знаешь, мне, с одной стороны, было интересно попасть к наблюдателям по тем правилам, по которым мы сами могли распоряжаться нашим временем у них, а с другой стороны, к тому моменту я уже побаивалась того, что, возможно, смогу там увидеть. То есть, судя по словам Измы и духобора, складывалось такое ощущение, что ничего хорошего мы там не увидим после прыжка и что подобная загогулина внезапно заставит нас на некоторое время потерять связь с реальностью примерно так же, как таковую можно потерять в перевернутом доме Мурдыкса, — Ниона хмыкнула, говоря об этом.

На самом деле, это было несколько иронично, потому что перевернутый дом тоже появился в этой истории в какой-то момент, но об этом уже потом, когда для этого настанет время.

В любом случае, после этого разговора, прогулявшись немного по замку Мурдыкса, Ниона приняла следующее решение: «Собрать всех на небольшое обсуждение дальнейших действий». Тут же было решено никуда дальше замка Мурдыкса не двигаться и продолжать держать в курсе всего несколько друзей.

Итак, на том небольшом собрании было рассмотрено несколько вопросов. Среди таких было быстрое послание Делки к Милли. Да, колдунша все это время была в замке и помогала Пятачку, Вантанамаме и Жупелке присматривать за заключенными, которых становилось все больше и больше и которых, во всяком случае на тот момент, не было никакой возможности распустить, потому что это могло бы значить только одно: «Вернуть часть сил противника обратно противнику!»

И ладно, если бы у Блума был его уникальный голос, которым до этого он прекрасно снимал любые мысленные вербовки и перепромывал промытые мозги начисто, возвращая адекватность мышления, но нет: его голос пусть и стал даже не столько обычным, сколько прекрасным своей такой, интересной хрипотцой… Короче, таким, каким он действительно мог и петь, и читать песни, пытаться познакомиться с драконихами, но никак не вымывать мозги тех, кто внезапно поддался на красивые, пусть и не самые правильные речи тех, кто готов подвергнуть мир огромной опасности. В связи с этим, поговорить с запертыми пленниками и вправить им мозги пока что было совершенно некому, и это было проблемой. Небольшой, но весомой.

Итак, на этом небольшом собрании было решено следующее: вызвать Милли и Фрила, после чего предпринять попытки выдвинуться на ребро мироздания. Таким образом, Милли была нужна, чтобы найти те самые документы, которые много лет назад предок Фрила передал предкам семейства Визмен. Фрил нужен был, чтобы открыть замки, снять колдунства или что там было вокруг тех записей. .короче, он должен был их взять, достать и изучить с последующим применением, благо корона древних была с ним, что значило лишь одно: некоторые проблемы, связанные с теми же самыми реагентами для колдунств и колдовства, не понадобятся, что было уже отлично! Также была надежда, что благодаря этому артефакту все пройдет быстро и без каких бы то ни было лишних проблем.

Далее, как только обсуждение было завершено, колдунша сразу прыгнула сначала за учителем, а потом и за Фрилом. Спустя несколько часов, разобравшись со всеми делами, эти двое прыгнули в замок Мурдыкса. К этому моменту Милли сходила и нашла в каких-то секретных местах, распиханных по дому Визменов, те самые записки, которые Мурдыкс, когда-то, даже не десятилетия, а столетия назад, передал её предку.

Фрил же, на котором помимо всех проблем было еще и управление молодым государством, попросил своего старшего брата, с которым они на пару всем заправляли, начать работать над повышенной защитой. Он рассказал Мастеру, Клирку и Визе, которая была там на помощи всем и вся, о примерном плане того, что будет происходить дальше, после чего прыгнул к Нионе.

* * *

Мы с Кайсой в тот момент тоже уже были на месте, точнее, как… Короче, это сложно как-то нормально или в двух словах объяснить, но мы… В общем, мы вместе с Мультаном, Блумом и Чарльзом отправились вершить судьбу драконов. Да, все именно так — мы отправились вершить судьбу этих огромных, разумных, чертовски сильных существ, а все потому, что нам больше ничего не оставалось. То есть Чарльз смог помочь Блуму поговорить с двумя драконами, но за то время, пока наш друг общался с ними, к канделябру примкнуло еще несколько. Как оказалось, он прельщал драконов обещаниями о том, что их больше никто никогда не будет трогать, что в новом мире они смогут жить где угодно и как угодно, а главное, что больше не будет ни дураков, ни кого бы то ни было еще.

Я, вообще, из речей фонарщика, пересказанных нам, решил, что наш враг на самом деле рассказывал драконам о том, что красиво от них избавится в какой-то момент, отправив их то ли на ребро, то ли туда, к Сновидцу. Короче, ничего из услышанного нам, примкнувшим к Мультану, не нравилось, в связи с чем мы отправились сразу на остров драконов, куда те свалили от всех по приказу бывшего короля.

Сразу после этого Дилинь, в компании с Клирком, отправилась куда-то в Полимирье. Мы не знали, что Ниона попросила бывшего злодея об этом. Как этот невысокий колдун сказал, когда они вернулись:

— Ну, раз вы так настойчиво просите помочь ей стать сильнее, будет вам «стать сильнее», только я не обещаю, что все это закончится как-то более-менее нормально. Я постараюсь сделать все, что только смогу, но не факт… не факт…

Его слова изрядно всех нас напрягли, правда, Дилинь сказала:

— Нет, я решилась и готова рискнуть! Причем, готова рискнуть всем и сразу!

Короче, к тому моменту, когда Ниона пришла в себя, много чего перепуталось и переменилось. Я бы даже сказал, что слишком много всего перемешалось между собой, а все потому, что все находилось в постоянном движении и, как мне казалось, спешили не только мы! По всей видимости, канделябр тоже спешил, причем очень сильно. Казалось, что он пытался успеть все сделать до какого-то определенного момента. К примеру, конкретного положения небесных тел, какого-то совершенно определенного, которое спровоцирует на планете выброс энергии или вброс на планету какой-то энергии, которой можно будет воспользоваться для объединения двух сторон в одну. Правда, судя по всему, ему еще требовался я, а еще лучше, я и Кайса, для более уверенного результата. И это он еще не знал о Нионе, что только чудом оставалась вне поля его зрения, каждый раз отправляя за решетку каждого негодяя, что так или иначе был близок канделябру.

Вдобавок, как мне казалось, он еще спешил из-за Сновидца. До него вполне могли дойти новости о том, что бессмертный в компании с арахнидом-колдуном отправился туда, по ту сторону от жизни. В принципе, это тоже было прекрасным поводом поспешить. Все же канделябр не был дураком и прекрасно понимал, что ничего хорошего ему не светит в том случае, если Сновидца удастся вернуть в нормальное состояние. Конечно, была огромная вероятность, связанная с тем, что фонарщик мог вообще никак не думать о проводнике душ, просто потому, что знал о том, каким образом вывести его из игры, и рассчитывал на какие-то определенные силы, которые у него были.

Опять же, как я сказал чуть раньше, было понятно, что этот канделябр — далеко не дурак и прекрасно осознает ситуацию и, скорее всего, на что-то рассчитывает.

— Ву-ху-ху! Давайте переобуем всех драконов в наши тапки! — кричал я, пока, под свое музло, Блум нес нас туда, куда с большим не желаем возвращался несколько раз после обретения нового титула. — Канделябр пообещал драконам сланчики не самого лучшего производства! Что ж, в наших силах рассказать им о мягких тапка-лапках, которые согревают и выглядят невероятно милыми!

Примерно с этими словами мы и сошли на остров, расположившийся где-то далеко в большой воде, куда никто из жителей континента никогда не добирался.