Ниона и злющий канделябр (джен)

Иногда так не просто начать какую-нибудь историю, и вот конкретно эту, наверное, сложнее всего, и дело заключается вот в чем... как бы вам так объяснить? Ну, мы с вами уже знакомы и даже не первый день, особенно если вы переживали, следуя по страницам, все те приключения девушки Нионы, что переживал я: сначала — когда наблюдал, используя для этого свой артефакт с ребра мироздания, а потом — когда описывал все, используя для этого ноутбук, у которого в какой-то момент даже колпачки с клавиш начали отваливаться, что было не самым удобным. И пришлось искать способы заменить их! В итоге и дополнительная клавиатура появилась отдельная, и колпачки для клавиш. Вот такие вот дела, и про колпачки — это не шутка, это — суровая действительность, с которой пришлось столкнуться во время написания рассказов о первых двух приключениях Нионы... Когда я рассказывал и о первом её путешествии, и о втором, помню, что просто брал и начинал писать, а тут мне как-то тяжело начать! И пусть в той или иной мере и степени я знаю обо всех событиях, что происходили, но... Короче, в этот раз было не так, как это было в прошлый раз, и вот в чем дело-то заключается, эм... Как бы так сказать?.. Короче, начну издалека.

Несколько лет прошло с того момента, как Ниона спасла ту сторону мира-монеты. Она оставалась с друзьями на связи, а я потихоньку наблюдал за всем происходящим. И, казалось бы, все нормально настолько, что даже бояться нечего! Что переживать о той стороне мира-монеты нет никакого толку, никакого смысла, а потом случилось так, что там что-то произошло, причем этого никто из жителей той стороны и не заметил. Заметил только я, да и то только потому, что внезапно для себя очнулся там, по ту сторону. Вот так, знаете, «раз» — и глаза мои открылись. И я понял, что нахожусь не дома, где не так давно засыпал, а по ту сторону мира-монеты, где-то... где-то... где-то на границе Лесоборья и чего-то там еще. Причем, очнулся я далеко за границей дренеля, и пусть та сторона стала практически полностью безопасной, все равно на открытых пространствах не было никакого смысла шариться самостоятельно, тем более, без оружия, тем более, без понимания, куда ходить можно, а куда нельзя! А ведь у меня с собой ничего не было, и мысль: «А вообще, «гром-палка, бабах громко, больно-больно» не помешала бы» — не покидала голову, а все потому, что разбойники, налетчики, гопота и прочее, ты с ними сколько не борись, они все равно будут обитать и наполнять собой всякие такие места, где никого кроме них просто невозможно встретить!

Короче, я очнулся на границе Лесоборья и какого-то еще королевства. Какого именно, я не мог понять, да и не хотел понимать, поначалу принимая происходящее за непонятный и отчасти невнятный сон, что решил своей подробностью немного затмить реальность. Но, как оказалось позже, это был ни фига не сон, а жестокая реальность.

Настолько жестокая, что тот человек, который вообще никогда не должен был попасть на ту сторону мира-монеты, попал туда и спустя несколько секунд после того, как очнулся я, очнулся тоже. И если мои мысли были сразу сосредоточены на непонимании, дескать: «Какого черта происходит и почему?! По какой такой причине меня, старого и уже почти ни на что не способного, дернули на ту сторону?! А вообще, «гром-палка, бабах громко, больно-больно», то мысли того человека, что не должен был очутиться по ту сторону мира-монеты, сразу приобрели реализацию в форме слов, и слова звучали следующим образом: «Да что ж тут происходит?! Почему мы не в кровати, и по какой такой причине на небе столько светил?! Это, конечно, все очень прикольно, но совсем не понятно!» И знаете, что я могу вам сказать на этот счет? А я хочу сказать, что такая вот реакция была нормальной! Более того — такая реакция была даже слишком тихой и чересчур восторженной! Но такая реакция была, и это значило... Да, ну, ничего плохого на самом деле не значила, как ровным счетом и ничего хорошего тоже. Чет я затягиваю, просто потому, что не знаю, как подступиться к этому делу, и, собственно, по этой причине я сразу сказал, что в этот раз мне как-то тяжело начать рассказывать свой рассказ. А вообще, ну, вот представьте: ложишься ты такой спать... все нормально, ничего не предвещает беды, и тут оп-па — и ты на той стороне мира-монеты! А спустя секунду выясняется, что не один, а как я, с супругой, которая на тот момент вообще ничего не знала обо всем об этом, просто потому, что я не рассказывал. Ну, просто, знаете, писал себе и писал. Вел своеобразную летопись... не важно! Важно то, что она тоже оказалась по ту сторону мира-монеты. Совершенно внезапно и неожиданно.

* * *

— Кайса? — поинтересовался я и в тот же самый миг понял, что она до сих пор не заметила меня.

Понял я это из-за не самого цензурного выдоха и, судя по звуку, легкого прыжка на месте.

— Слушай, а ты случайно не знаешь, где это мы и что вообще происходит? — спросила она, уставившись на меня с таким видом, будто бы понимала, что сходит с ума, но вот только не понимала причины, по которой сходит с ума и почему видит такие странные галлюцинации. Хотя в её глазах еще отражалась мысль типа: «Это просто сон. Очень интересный сон, который надо запомнить и утром рассказать! Непременно надо рассказать!»

— Рассказывать долго, — фыркнул я, понимая, что мне совсем не нравится именно то, что происходит и в каких именно сложностях мы внезапно оказались. — Так, нам надо отсюда уходить. Я не знаю, куда именно идти, но знаю, кого нам надо найти, причем как можно быстрее! Так что просто доверься мне, все нормально будет, но для начала надо потопи-топи-топать, возможно, далеко и быстро!

— О как! — сказала Кайса. — Ты говоришь так, словно в курсе происходящего.

И ведь она была права, вот только рассказывать и посвящать в детали мне совсем не хотелось! Во всяком случае, в тот момент вот вообще не хотелось! Я считал, что это будет не совсем правильно или как минимум не совсем к месту, учитывая тот факт, что мы стояли неизвестно где, а судя по освещению, скоро должен был наступить вечер или даже сразу ночь, как повезет. При этом было достаточно прохладно, что говорило либо о завершении жаркого сезона, либо о предположительном — и еще не скором — его начале. По светилам я также ничего не мог сказать, потому что никогда ничем подобным не интересовался, да и те, которые были по ту сторону, отличались от наших.

— Нет, не в курсе, хотя сказать, что прям совсем ничего не понимаю, не могу. В любом случае, давай чуть позже со всеми вопросами и ответами на вопросы, хорошо?! Врать я тебе не хочу и не собираюсь. Я знаю, где мы, но обо всем потом. Нам сейчас надо очень быстро и крайне срочно найти одно совершенно определенное место, в том месте нам надо отыскать совершенно определенного кого-то там... — внезапно для себя я понял, что колдуном или колдуньей может оказаться кто угодно, и тут же пришло осознание, что я совсем не знаю, какой может быть реакция Кайсы на тех или иных существ. — Ну, короче, нам надо кое с кем встретиться и попросить этого кое-кого о небольшой помощи, — мне было как-то неловко от того, что я старался говорить как можно меньше информации, при этом изо всех сил выстраивая совершенно определенный вектор мыслительного процесса. — Причем, как только мы с ним увидимся, так сразу станет полегче, и можно будет поотвечать на вопросы.

— Та-а-ак... — моя супруга уперлась кулаками в талию и посмотрела на меня таким взглядом, от которого мне стало не по себе.

Этот взгляд я получал не часто, но совершенно заслуженно, когда умудрялся сотворить какую-нибудь такую глупость, какую не то чтобы на голову надеть проблематично, какую просто придумать сложно, и в такие моменты я понимал, что получаю на шапке заслуженно, а тут... А тут я понимал, что если начну рассказывать обо всем и сразу, скорее всего, Кайса подумает, что я идиот, который пытается много знать, хотя сам вот совсем ничего не знает.

В связи с этим главным критерием моего молчания была следующая мысль: «Пусть посмотрит сама на происходящее, а я постараюсь умудриться не загнать нас в глубокую-глубокую яму».

— Ага, — быстро и даже несколько глухо ответил я. — Так, ладно, нам некогда просто так стоять на месте, надо идти... Надо идти куда-нибудь, и мы куда-нибудь да выйдем.

Я посмотрел наверх и понял, что на самом деле все не так уж и плохо, а мы пусть и очутились в самой беспонтовой части нынешнего мира, но у нас остается возможность достаточно быстро добраться до какого-никакого жилого места, и про ориентир таковой я и должен рассказать вам.

Короче, где-то высоко в небе я заметил аэростат, который кружил однозначно над жилым поселением. Насколько мне стало известно из наблюдений за той стороной мира-монеты, это был не просто аэростат, а специально заколдунствованный, чтобы сообщать председателю той или иной общины о том, что к ним кто-то приближается, но в нем была заложена не только эта функция… Но давайте по порядку. Здесь необходимо сказать, что сначала эти сигнализаторы действительно выполняли свою основную функцию. Причиной их изобретения и подвешивания над какими-нибудь отдаленными деревушками, или типа того, была возможность отследить, что там у них и как там у них. Опять же, это тоже возникло не просто так, а было связано с какой-то бандой отморозков, которая внезапно появилась, а потом пропала, чтобы вновь появиться в другом месте и пропасть заново. Такие себе, достаточно своеобразные бандиты, были... есть… не этого знал ни я, ни кто бы то ни было. Как раз против них и придумали бороться вот таким методом, на который достаточно быстро в итоге забили, потому что предупреждать хоть председателя, хоть старейшину получалось, но сделать те ничего не могли, кроме как предупредить всех в округе: «У нас тут враг, но мы как-нибудь постараемся устоять». В конце концов, аэростаты начали использовать, чтобы показывать рекламу... рекламы. Как-то так, не важно... Хотя на самом деле лично мне было обидно за столь хорошую идею, которую просто не кому было допилить до варианта полноценного использования. С какими нибудь колдунскими записками или сообщениями или активацией какого-нибудь щита, который мог снять только старейшина… Но это глупость, потому что подобная методика закрывала бы всех и принуждала бы старейшину круглые сутки прыгать туда-обратно. Ладно, слишком много текста о том, о чем не надо было так много, и вообще, я в тот момент думал о возможности как можно скорее связаться с Мультаном и вызвать его на помощь. А для этого нам требовалось найти то место, над которым возвышался аэростат.

— Мне не нравится красноречие твоих объяснений, точнее, его отсутствие, учитывая, как ты умеешь заворачивать и разворачивать те или иные темы! И что-то мне подсказывает, что все это далеко не просто так. Ладненько, если говоришь, что надо куда-то идти, то веди. Я уже понимаю, что ты знаешь больше моего, а значит, творить неизвестно что вряд ли будешь! — сказала Кайса, и я в очередной раз понял, насколько она мудрая! Насколько она быстро адаптируется под новые условия и в случае чего готова действовать напролом.

— Спасибо... — буркнул я в ответ, после чего махнул рукой и повел супругу в сторону подвешенного аэростата, который был даже не пойми для чего нужен в данный момент — то ли для защиты от странной банды и предупреждения других поселков, то ли для откровенной рекламы какого-то ателье по пошивке чего бы то ни было: быстро, качественно, относительно недорого.

Вот так мы шли несколько часов, и сотый раз я думал только о том, как было бы круто, если бы мой артефакт был со мной, но его со мной, увы, не было. И тут пора рассказать о том, что, по традиции перемещения на ту сторону мира-монеты, дали нам наблюдатели!..

Ничего! То есть после перемещения на ту сторону мира-монеты у меня не было вообще ничего... Ну, пижама была! На супруге тоже была пижама! Такая же, только поменьше и другого цвета. И тапочки. И все! То есть это давало мне повод сделать вывод, что мы оказались по ту сторону от нашей стороны мира-монеты не просто так, а наше появление вызвано какой-то на данный момент необъяснимой аномалией. Кстати, возможно, как раз по этой причине у меня не было стандартного чувства недомогания, которое обычно посещало в том числе и Ниону перед тем, как нас сюда выдергивали наблюдатели. Это значило... да ничего хорошего это не значило! Вот, вообще! Ни единой капельки! А еще, я пусть и понимал, что на той стороне мира-монеты, куда мы попали сейчас, все было достаточно мирно и спокойно, после моих путешествий одна только мысль о том, чтобы остаться без оружия... ну, не радовала! А с учетом того, что светила прямо явственно говорили о том, что потухнут и останется одно или парочка таковых, меня это даже напрягало. Сильно напрягало. Однако я был рад, что Кайса вела себя достаточно спокойно и расслабленно и лишь смотрела по сторонам, пытливым взором изучая все, что нас окружало: странное небо, странные деревья разных цветов, словно состоящих из разных материалов, разных жучков, которые нет-нет да пролетали мимо с таким достаточно громким жужжанием, всяких небольших зверьков, которые пусть и имели с нашими нечто общее, но в отличие от наших были в десятки раз опаснее, зубастее и воспринимали любого, кого видели, как врага. И вот полное отсутствие оружия в связи с этим меня не радовало! А все потому, что отбиваться руками и ногами мне не хотелось. Единственное, что было прямо хорошо, что на тот момент было не так чтобы темно, пусть и сумеречно, и не надо было больше бояться всяких теневых созданий, потому что Ниона в своем прошлом путешествии со всем этим разобралась. Кстати, мне было интересно, а прошлый герой, то есть Ниона, попала вместе с нами или осталась там, на нашей стороне и даже не знала об этом?! К сожалению, из-за отсутствия артефакта под рукой я не мог дать ответа на этот вопрос. Правда, мне казалось, раз уж меня каким-то образом забросило на ту сторону, еще и с Кайсой, то ожидать можно чего угодно, и я как минимум ментально уже пытался настроиться на встречу с героем, что спасал ту сторону сразу после меня, но не в том смысле, что после моих похождений по той стороне мира-монеты, а в принципе.

Как бы то ни было, мы с супругой потихоньку пробирались вперед. Время от времени она задавала мне какие-то совершенно логичные вопросы, вот только проблема заключалась в том, что я не мог ответить, но не потому, что не хотел, а потому что банально не знал, что именно ответить и каким образом рассказать или объяснить те или иные явления. Конечно, кое-что у меня получалось достаточно доходчиво преобразовать в словесную форму, но в большинстве своем у меня получалось... Да ничего не получалось в большинстве своем, и я больше, мычал, нукал, разводил руками и не более того. Подобное заставляло меня чувствовать себя совершенно нелепо и как-то абсолютно тупо. Короче, чем дольше я находился на той стороне мира-монеты, тем хуже я себя чувствовал. Вот если бы один был, наверное, уже даже умудрился бы выбить из кого-нибудь информацию. Неважно какую. Я бы просто это сделал, и все, а тут... А тут даже искать никого не хотелось для этого, просто потому, что я понимал: я не один и могу подвергнуть опасности не только себя, что совершенно неправильно.

В любом случае, ближе к утру мы дошли. Путь оказался куда более протяженным, и несколько раз нам даже пришлось побегать от белохвостых сколозубов и диких шерпанов, которых таки встретили против моего на то желания. От белохвостых мы убежали без особых проблем, а вот что касается шерпанов... Ну, тут необходимо уточнить: белохвостые лениво охраняли свои территории, и как только увидели, что случайные заблудшие души убегают, решили: «Ну и черт с вами! Идите куда шли, и мы за вами следом не пойдем!..» — тем самым дав нам возможность уйти без особых проблем. А вот шерпаны были голодными и видели в нас просто куски мяса, которыми не просто можно, которыми буквально необходимо полакомиться! И вот с этим возникла сложность, однако кое-как удалось отбиться и убежать на безопасное расстояние. Отбиваться, кстати, пришлось чем угодно, вплоть до палок и камней, но ничего, справились, и оборванные, усталые, все же добрались до того места, над которыми парил аэростат и освещал под собой, да и над собой, все, что только мог осветить, показывая рекламу.

Местом, куда мы пришли, оказалась небольшая такая техно-деревня, в которой всюду что-то гремело, гудело, и если не взрывалось, то около того. В общем и целом, не сильно напрягало жителя большого города, но все равно было громко. В связи с этим даже появилась мысль о том, что в скором времени к этому гулу можно и привыкнуть, но все равно, привыкать к такому нельзя, и все вот это не самым хорошим образом влияло на голову и на то, что в голове.

— Так, а теперь нам надо найти... Пум, Кайса, слушай, мы пока шли, я пытался кое-что объяснить, но теперь, только на время, прошу, не надо задавать мне таких вопросов, на которые будешь заранее понимать, что я не смогу ответить, хорошо? Просто, ну, знаешь, мне тяжело будет подбирать слова, и таким образом мы будем просто терять время, хорошо? А мне вдобавок сейчас надо немного подумать о других вещах, а главное, как выбраться отсюда как можно скорее, и надо понять причину, по которой мы сюда попали. Так что давай пока что без вопросов, хорошо? — поинтересовался я, и по тому, как Кайса скривилась, было понятно, что она не совсем довольна такой просьбой.

— Ну, допустим, я соглашусь... допустим! Но вот только знай, что мне это не нравится. В смысле, не нравится, что ты знаешь много чего, а рассказывать не собираешься! И это после того, как на нас напали те странные зверята, которые явно были готовы полакомиться нами, — недовольно проговорила Кайса, пусть, при этом и оставаясь достаточно спокойной.

Меня это удивляло, и я был прям горд тем, насколько крутая у меня супруга и насколько она устойчива ко всяким странным событиям. Возможно, это также было связано с тем, что я в свое время, когда мы только познакомились, был не самым, эм, спокойным в мире человеком.

— Я постепенно буду вносить некоторые... эм, некоторые ценные для тебя сведения, просто сейчас нам надо найти одного определенного... одну определенную личность, чтобы с ним поговорить и попросить помочь кое-кого определенного найти, — сказал я, после чего резко развернулся и рукой поманил Кайсу.

Она рыкнула что-то грубое, но пошла за мной.

И вот тут надо рассказать вот о чем: первым, кого мы встретили, стал не ухоч, не фонарщик, не какой-нибудь пилик... Первым, кого мы повстречали на пути, стал дамбр. Нормальный такой древний дамбр, рогатый, как сам черт, и шел он по улице вместе с гупырком, чье лицо вообще никак не было обезображено интеллектом. Они шли нам навстречу — или мы шли им навстречу, тут уж как посмотреть — и не было никого другого, чтобы обратиться с вопросом. А с учетом нашего несколько странного внешнего вида, я понимал, что просто так нам пройти, скорее всего, не дадут, поэтому требовалось действовать на опережение. На это также указывало неоднозначное состояние этих двоих, что слегка покачивались из стороны в сторону, и время, в которое все происходило. То есть было понятно, что они, скорее всего, закадычные друзья, что поднакидались скисшим киксом с какими-нибудь припарками и плетутся по домам.

— Так, Кайса, если что, постой, пожалуйста, в сторонке, но если не сможешь, то лучшее, что можешь сделать, найти оглоблю потяжелее и в случае чего ей меж рогов рогатому всадить, — сказал я, даже не думая объяснить, с кем мы столкнулись.

Супруга при этом смотрела на двоих идущих навстречу нам с подозрением. В принципе, она на всё окружающее нас смотрела с подозрением, и это было нормальным. Я сам вспоминал, как впервые попал на ту сторону, и насколько не по себе мне от того было.

— Ты уверен? Просто эти двое выглядят таким образом, словно к ним лучше не подкатывать с какими-нибудь предъявами, — сказала супруга, при этом неоднозначно хмыкнув.

Кажется, она поняла ту тактику, которую я предпочел выбрать и которой собирался придерживаться. Благо я понимал, что собираюсь делать. Во всяком случае, мне казалось, что я знаю, что собираюсь делать.

Короче, не ответив ни слова насчет моей уверенности, я пошел вперед, навстречу этим двоим. Как только они приблизились настолько, чтобы нормально рассмотреть меня, так сразу я выдал речевки в том стиле, в каком когда-то давным-давно выдавал на той стороне мира-монеты. Сейчас даже вспомнить не могу, что именно выдал, а все потому, что... Ну, как бы вам так сказать?.. Короче, каждая моя присказка на той стороне мира-монеты была уникальной, потому что представляла собой молниеносный порыв души, полностью наполненный какой-то искрой, честностью и готовностью к приключениям!

Короче, смысл того, что именно я крикнул, примерно заключался в следующем: «Полуночная гопота, куда идем и чем угуливались на сон грядущий глядя?! А вообще, господа мордовороты, к вам вопрос о том, где можно отыскать местного колдуна! Есть к нему одна тема для разъяснения отношений и просьбы о помощи! Так что, господа с кривыми лицами, будьте добры, не откажите в направлении».

— А я не понял, это наезд или повод для драки? — поинтересовался гупырок, глянув на меня исподлобья, но, кажется, но особо увидев меня в своем хмельном мироощущении. — Ты что скажешь, дружище? Ва-па-па! — рассмеялся немаленький представитель полудраконьего народа.

— Я вижу, что это наезд, но в этом наезде есть какая-то просьба, дружище, — ответил дамбр, тоже пытаясь зафиксировать на мне свой взгляд, что ему не очень-то хорошо удавалось.

— А ты не хотел бы в таком случае немного размяться и дать наглецу по табличке таким образом, чтобы вся его образность тот же миг закончилась? Ва-па-па?! — прохрипел гупырок. — Нет, чтобы конкретикой давить, ва-па-па! Нет! Образами!

— Да я тебя в узел завяжу, да такой, узловатость которого тут же забуду и не смогу передать твоим потомкам, чтобы нашелся тот, кто по запискам и древним картам смог бы вертать тебя в исконное состояние! — высказался я, подбавив в голос былой прыти, и вот тут был приятно удивлён.

— Какой интересный человечишка, — сказал дамбр, словно мгновенно трезвея и находя центр, точку баланса, для своего мировосприятия. — Мало того что использует старые выражения предыдущего перед последним героя, так еще и голос похож, и выглядит примерно как тот парень, который навел здесь шороху.

Древний сощурился, и мне показалось, что он вроде как узнал меня, и с одной стороны, это даже радовало, а с другой — ну, не надо было ему вслух говорить об этом! Не надо было! Или хотя бы не так! Не таким образом!

И я сначала запаниковал, а потом такой: «Да ладно! Чего паниковать-то?! Все равно Кайса уже знает, что я знаю об этом месте куда больше, чем можно себе представить! Так что чего вот это скромничать? Для кого я тут сомкнул зубы и пытаюсь молчать в тряпочку?! Правильно — просто так, потому что сам дурак! Ага! В таком случае, не поминайте меня семеро! Только несколько скромных знакомых на моих поминках танцуйте! Начинаем наше веселое приключение под эгидой былой славы меня самого!»

— Мне кажется, он разговаривает точь-в-точь как тот герой, который еще тогда, когда фонарщик руками разводил нас, приходил к нам и устраивал лютую свистопляску со всеми нехорошими втекающими и вытекающими! — сказал дамбр, внимательно окидывая меня тяжелым взглядом.

Тут включился гупырок. Он наконец смог навести на меня фокус своего восприятия и зафиксировать оба глаза в одной точке, которая была у меня на лице, в районе переносицы.

— Ха! Слышь, братан, а ты прав, кажется! — сказал гупырок. — Только этот как откопанное ископаемое, которому стопятьсот миллионов лет! Ва-па-па! — он расхохотался, а с ним расхохотался и дамбр. — Ты глянь! Он же как завяленная ика, если сравнивать с тем чуваком, которого к нам забрасывали!

И оба они начали ржать по полной программе, схватившись за животы. Я наблюдал за ними как за двумя дурнями, которые смеются над несмешной шуткой, которую только что пытались мне объяснить, что и стало причиной безудержного веселья.

— Прекрасно! Просто прелестно! Вот монифик-курделяфлик... — пробурчал я, раздумывая вот о чем: «Что будет, если я вступлю в бой? В принципе, по старой-то памяти, я этих пьяных дурней смогу разложить на спинки, чтобы потом позадавать вопросы! Конечно, есть некоторые сложности, с этим связанные, и, возможно, после подобного они не станут разговаривать со мной. Ладно, путь пацифизма... путь пацифизма... путь пацифизма! Буду каждый раз повторять себе перед тем, как взорваться, чтобы не взорваться».

— Так, черты невиданных трущоб, повторяю вопрос сызнова! Где у вас тут колдун какой-нибудь живет?! Вопрос жизни, смерти и… жизни и смерти! — резко сказал я.

Услышав о смерти, эти двое напряглись и посмотрели на меня с подозрением! В этот миг, было дело, я подумал, что они признали во мне героя, хоть старого-подзабытого, хоть какого-то нового, с которым все равно нет никакого смысла вступать в бой, но нет, что-то пошло не так.

— Вопрос жизни и смерти, говоришь? А чьей жизни-то? — поинтересовался дамбр, который, как мне показалось, реально отрезвел в течение нескольких мгновений.

— Общей смерти и общей жизни всей вашей стороны мира-монеты. А вот, ну, такой... очень важный вопрос жизни и смерти! Все как обычно, — пусть и замявшись, но при этом достаточно быстро ответил я. — Слушайте, я вам серьезно заявляю! Мне бы как можно скорее к нему попасть, а насчет всего остального не переживайте! Смерть не прикоснется ни к кому в том случае, если я жизнь возьму под ручку! — сказал я и наконец посмотрел на возможных противников не только как на возможных противников, но и как на тех, с кем могут быть сами по себе немалые проблемы.

— И как мы поступим, братан? — спросил гупырок у дамбра.

— Слушай, не нравится мне его сходство с тем героем, который тут устроил пляски над жерлом огнещелины. И знаешь, пусть мое племя до сих пор вспоминает тот бой с ненавистью, страхом и смехом одновременно, но я не хотел бы выяснять отношения с тем монстром! — сказал древний, посмотрев на меня с подозрением и такими глазами, словно он действительно понял, кто я такой и что из себя представляю. — Так что я за то, чтобы отпрыгнуть в сторону или просто помочь этому дядьке. Опять же, от того, что мы ему поможем, не облезем.

— Предлагаешь его отвести к нашему колдуну, и пусть он сам с ним разбирается? — гупырок поднял бровь посмотрев на дамбра. — Ва-па-па-па!

— Да, именно это я и предлагаю. У меня просто нехорошее чувство насчет вот этого фрукта. Кажется, он может устроить непонятно что, и это непонятно что может нам очень круто и почти по полной программе аукнуться, — сказал древний, чем вроде как даже подтвердил звание древнего.

В смысле, доказал, что что-то там знает, где-то в чем-то принимал участие и вот совсем не является ангелом, но при этом умеет думать и размышлять быстрее того же самого гупырка... гораздо быстрее! Еще и были у него какие-то мысли касаемо всего обо всем…

— Отлично! — быстро подхватил я. — В таком случае, мне только и остается попросить вас проводить нас, — сказал я, возможно, даже слишком чинно, но от этого стало только лучше. Кажется, теперь уже и гупырок понял, что с таким психом как я лучше не конфликтовать, учитывая, что с виду простой человек в какой-то странной одежде, аналогов которой никто никогда по ту сторону мира-монеты не видел, бросается большим количеством слов, и не понятно: с издевкой или без таковой в каждом из слов.

— В таком случае, идем, — тяжело сказал дамбр.

Гупырок лишь скупо кивнул огромной головой. Стало понятно, что я им обоим-двоим испортил настроение и, вполне возможно, отвести они нас попытаются не совсем к колдуну. Во всяком случае, сначала.

— Кайса, пойдем... — я махнул рукой супруге, которая, как оказалось, стояла не так уж и далеко, помахивая достаточно немаленькой палкой, которую явно где-то потихоньку надыбала специально для использования в качестве пробивателя голов.

— А вот это, прошу, отдай-ка мне... здесь лучше быть как можно более аккуратным, — сказал я, на что получил жирный такой упрек:

— Аккуратным, говоришь?! Учитывая, как ты с ними разговаривал?!

Но если бы Кайса знала, что с такими только так и надо, то воздержалась бы от критики. В смысле, что такие личности с той стороны мира-монеты только подобный язык и понимали, не считая некоторых индивидуальностей, полностью культурных и воспитанных.

Правда, подумав об этом чуть больше, я понял, насколько не прав, и что с того времени, как я был героем, минуло слишком много, и, возможно, выбранная мной манера разговора и повествования была не самой лучшей и адекватной. В любом случае, признавать неправоту я пока что не стал. Просто сказал, что все будет нормально, а дубинка мне нужна на всякий случай!

Дамбр и гупырок оказались не такими плохими, как я о них сначала подумал. Точнее, они оказались даже очень неплохими ребятами, которые любили отдохнуть, выпить, но и работой не брезговали. Причем, любой работой. Будь то тяжелая физическая или какая-то такая, общеплановая, ни к чему не принуждающая... эм, если так вообще можно сказать.

В любом случае, они нас отвели к колдуну. Тот тоже не особо обрадовался, что в его двери постучали раньше привычного времени подъема. Открыл же нам некий дождевик, который обладал колдунскими способностями и который оказался не самым молодым и не самым сговорчивым, а все потому, что требовал от нас йоты, а у нас йот не было, и объяснить, что мы просто очутились там, где очутились, было сложно. На помощь мне пришла Кайса, которая задала несколько вопросов, начав с меня, и дала несколько ответов, закончив разговор с дождевиком.

Колдун был вынужден согласиться на оказание нам помощи. Звучало это так:

— Ну... раз все вот как-то так... пусть я ничего и не понял, но раз так… в таком случае, я помогу. Более того, если этот вот говорит, что знает прямо самого Мультана и тот может приплатить, в случае чего, за мою отзывчивость, то почему бы и не помочь?! — несколько мерзко хмыкнул дождевик.

— Отлично! В таком случае, заколдунствуй скоростной камень на то, чтобы бросить его Мультану, и дай мне, — сказал я, обращаясь к дождевику-колдуну. — Я скажу ему пару слов, и поверь, как только камень будет у него, так сразу он будет тут! Только, это, тебе надо будет объяснить, как к тебе, вот прямо сюда, прыгнуть... хотя у вас же прыжки прогрессировали! Он сразу сможет сюда, к нам, прыгнуть и станет куда более понятно, что делать и как быть, — сказал я, посмотрев на колдуна.

Тот коротко согласно кивнул в ответ, после чего обратился к Кайсе:

— Ты присматривай за этим индивидом. Он какой-то слишком дерзкий. Будто бы выбрался из прошлого в наше настоящее и пытается пальцы гнуть веером. И вроде не предъявишь, потому что через черту не переступает, но стоит хотя бы раз, буквально одним словом, переборщить, и выхватит он с первого по последнее число по полной программе!

— Да знаю. Вот и приходится пытаться быть мерилом, когда он говорит много, но я вижу, что вам не совсем понятно, о чем, — сказала Кайса, и мне как-то прямо так неловко стало.

Я-то думал, что знал, столько всего о той стороне мира-монеты, а оказалось, что я знал много всего устаревшего, а сейчас там совершенно другие рамки и правила, совсем другие какие-то законы и взгляды на жизнь. Причем, обо всем новом я тоже знал. Но как-то слишком активно тупил.

— Ладно... сейчас камень возьму, — сказал дождевик, заставив меня представить, что у него в ящике стола целая куча разнородных камешков, которые тот мог бросить в любой момент. Самым тупым оказалось, что у него действительно был такой ящик в столе, с чего я едва не заржал. Вот в голосину!

Дождевик сказал несколько колдунских слов, потом щелкнул пальцами, сначала воздав хвалу великому богу тяжелой музыки, после чего озвучил еще несколько каких-то колдунских слов и еще раз щелкнул пальцами. Громко. Подошел ко мне и сказал: «Говори!» — и я начал говорить...

— Светлоголовый старый друг! Ты не ждал моего появления, а я вот так вот «бац» и появился так, что спрятать не получится! Как какой-нибудь огромный прыщ на твоей немаленькой голове, от которой отражается любой свет, благо хоть мысли остаются внутри, учитывая, что они у тебя исключительно светлые с момента нашего знакомства и по момент нашего расставания и дальше! А теперь, мой старый друг, к делу! Давай ко мне! Есть куча вопросов для крайне быстрого их разрешения. Возьми йот с собой. Я пообещал одному ушлому колдуну что заплачу ему за скоростной камень до тебя! И еще кое-кому пообещал за проводы меня до ближайшего колдуна. Так что, брат лихой, давай сюда и будь готов ко встрече и новым приключениям!

После этих слов камень тяжело поднялся и быстро упорхнул ко всем веселым и не очень колдунам, и не только колдунам. После этого я пожал плечами и сказал, причем совершенно нагло:

— Теперь будем ждать, — улыбнулся, после чего махнул рукой. — Ладно, так уж и быть, дождяка ты такой, мы выйдем на улицу и там посидим, — говоря об этом, на самом деле я надеялся, что он не станет нас выгонять, а он выгнал, зараза, правда, попросил далеко не уходить, боясь за полноту кошелька — вдвойне зараза!

Кайса при этом смотрела за моими действиями с большим подозрением и еще большим непониманием.

— Я понимаю, что ты тут, по всей видимости, бывал когда-то и, кажется, неплохо так понимаешь, что происходит и какими рычагами надо пользоваться в том или ином случае, в той или иной ситуации, но, дорогой мой, ты как-то непонятно для меня себя ведешь.

Супруга хмурилась, смотря на меня, но сохраняя при этом буквально олимпийское спокойствие.

— Да, я тут, как бы так сказать... бывал, когда-то очень давно... еще до нашего знакомства бывал. И спасал вот это вот все когда-то давно, когда вот это вот все, вот этим вот всем еще не было, — сказал я и почувствовал, как в ту же секунду мозг натурально закипел от количества «вот» и «это». — Это долгая история, если честно, и я надеюсь, что просто случилась какая-то ошибка и нас в скором времени наблюдатели отправят домой, а дома ты подумаешь, что все, что было тут, сон. Вот так.

Я пожал плечами и в тот самый момент понял одну странную штуку, которую проверять не хотелось, но которая поселилась в голове. Звучала эта самая штука следующим образом: «А не может ли случиться так, что нас сюда забросил кто-то такой, кто научился кого-то с нашей стороны сюда забрасывать? Или по какой-то ошибке? Или, допустим, поскольку я был героем, то получилось какого-то героя дернуть? И работает ли это на других?! А поскольку нас сюда забросили не наблюдатели, и учитывая, что мы очнулись в наших же вещах... Поскольку мы проснулись в наших же вещах, не значит ли это, что на сей раз надо бояться куда больше, а все потому, что это может значить только одно: мы настоящие сейчас по ту сторону мира-монеты?! И если мы здесь… того, то мы в принципе совсем того?.. Познакомимся со сновидцем, и он заберет одного из героев по-настоящему?»

— Так, хорошо, пусть ничего хорошего на самом деле нет, — сказала Кайса. — Ладно... а кто такой этот Мультан, о котором ты говоришь и которого считаешь нужным дернуть сюда?

— Это мой старый друг. Он мой оруженосец, в прошлом, и тот, кто обеспечивал огневую и колдунскую поддержку в любой схватке, — сказал я, а у самого в голове промелькнуло: «Господи! Какую же чушь я несу! Во всяком случае, я-то понимаю, что это не чушь, но вот она, Кайса, может это воспринимать как чушь! Хотя, может, и нет, просто потому, что видит все своими глазами!»

— Ага... то есть, по-твоему, этот твой знакомый, которого ты «Мультан» называешь, может нам помочь? Или станет нам помогать? Или в любом случае окажет нам какую-никакую помощь? — нахмурившись, спросила супруга.

— Кто-кто, а вот он нам точно не только станет помогать, а откровенно поможет! — ответил я. — Причем, хочешь верь мне, хочешь не верь, появится он достаточно неожиданно. Главное, чтобы скоростной камень оказался действительно скоростным и достиг моего старого знакомого как можно скорее, — сказал я, после чего задал вопрос, который меня интересовал: — Слушай, Кайса, а как тебе удается оставаться такой спокойной? Вроде бы, все, что с тобой, с нами, сейчас происходит, ну вот никак не должно вписываться в рамки нормального, а ты такая... ну, не показываешь никакого впечатления, что ли, — спросил я, понимая, что такая реакция супруги меня несколько сбивает с толка.

— Да... я даже не знаю, что тебе сказать, — сказала Кайса. — Я, знаешь ли, просто в шоке немного от происходящего, вот и все... И чем больше я во всем участвую, чем больше всего вокруг происходит, тем в большем шоке я нахожусь, просто стараюсь сдерживаться и удерживать свои чувства, — ответила она честно. — Так что давай ты, наверное, не будешь мне задавать лишних вопросов в том случае, если не хочешь, чтобы меня прорвало, потому что, чувствую, никому от этого хорошо не станет. Плохо и в разы тяжелее — вполне себе возможно! Но вот не легче, и это точно! — сказала она, внимательно одаривая меня тяжелым взглядом.

И эта пауза затянулась бы, если бы не Мультан, который прыгнул к нам и который выпрыгнул из ниоткуда прямо перед домом дождевика. Кстати, неподалеку продолжали ошиваться тот самый гупырок и тот самый дамбр. Да, они ждали своего подогрева в виде нескольких йот за то, что они сопроводили нас до колдуна, и пока я не начал рассказывать, что было дальше, позвольте немного рассказать о том, как выглядела та деревня, до которой мы добрались.

Это было достаточно удивительное на вид место, пусть и было оно больше похожим на самую простую деревню у нас. Здесь в каком-то хаотичном порядке были перемешаны: сталь, деревянные стены и нечто технологичное, типа тех же самых столбов с электрическими лампочками. Здесь имел место быть постоянный гул генераторов, подпитываемых колдунской энергией за счет колдунств, которыми те приводились в действие. Возможно, генератор был даже один, просто не маленький, и именно он давал энергию на все электроосветительные приборы, какие только были размещены по небольшому поселению.

Само место выглядело крайне аутентично. Ну, вот вы можете представить себе старый дом типа «избушка», только частично покрытый стальными пластинами на стальных гвоздях или клепках? Можете представить огромный такой аэростат, на котором только великому Мурдыксу известно каким образом показывалась реклама чего-то там, которая больше была похожей на голограмму? Я, хоть и видел все это с помощью своего артефакта, пусть и понимал, что такое имеет место быть, но, очутившись там, прочувствовал, что все как-то не совсем правильно и, более того, настолько странно, что даже описывать это сейчас мне было как-то неоднозначно.

А вот теперь давайте вернемся к моменту появления моего старого друга!

Он вышел из ниоткуда и предстал передо мной, сразу выдав продолжительную и исключительно нецензурную речь касаемо того, насколько рад меня видеть. Конечно же, все сказанное им было чистейшей воды сарказмом, а все потому, что увидеть меня он никак не ожидал. Более того, мое появление в его представлении значило только одно: у всех проблемы, причем достаточно немаленькие! Скорее всего, глобального масштаба всей той стороны мира-монеты.

Мультан выпрыгнул из пространственно-временной ямы, позволяющей колдунам той стороны мира-монеты прыгать, высказался не самым лестным образом, после чего настала моя очередь. Сказал я примерно следующее:

— Ну, здравствуй, мой старый друг, чья голова слепит не только в бою, но и, в принципе, ослепляет своим невероятным блеском, даже ночью! Я так понимаю, ты не ожидал меня тут увидеть. Как мне кажется, ты бы вообще предпочел меня никогда больше не видеть, но вот он я — нарисовался, не сотрешь! В связи с этим надо что-то делать и, как ты понимаешь, дальше события могут и будут развиваться достаточно своеобразным образом. Не могу сказать, что по уже отработанному сценарию, но поверь, лучше бы нам поторопиться!

— Да как такое вообще возможно?! Что ты тут вообще забыл?! Какими колдунствами ты воспользовался, чтобы попасть сюда еще раз?! — поинтересовался он у меня, а мне и ответить-то было нечего на это, потому что лично я ничего не делал.

— Слушай, дружище, если бы я сам каким-то образом смог бы очутиться здесь, думаю, я бы это делал бы почаще, и таким образом, чтобы ты меня вообще никогда не забывал, а так, друг мой милый, я вот что тебе скажу: я вообще ничего такого не делал! Просто очутился тут, еще и не один, а с супругой! — сказал я, посмотрев на Кайсу, которая наблюдала за нашим «теплым» общением.

— Не понимаю... — сказал он, после чего перевел взгляд на Кайсу. — Приятно познакомиться, я — Мультан, — потом он посмотрел на меня. — Но ты же уже был у нас! Дважды! На этом твоя служба все, окончена была! У нас даже новый герой уже побывал, и вот она спасла нас куда более цивилизованно, чем ты! И её распоряжения привнесли в наш мир куда больше покоя и баланса, чем твои дренели!

Это прозвучало как упрек, но винить Мультана в подобном я не стал, потому что к этому моменту уже в полной мере осознал, что герой из меня был такой себе, крайне средненький. Такая рабочая лошадка, что прискакала, сделала что надо и ускакала туда, откуда прискакала, не более того.

— Ладно, не думаю, что это столь уж важно! — ответил я и посмотрел на Кайсу. — Ты бы лучше подумал, как нам с супругой домой вернуться, потому что мне тут куковать не улыбается. Я отвык от всех этих ваших приключений и, как минимум морально, не готов спасать вашу сторону нашего мира-монеты! Нет ни времени, ни желания, ни здоровья, к тому же. Я стал старым и больше не способен на те свершения, которые были раньше... — сказал я, после чего посмотрел в сторону дамбра и гупырка. — А еще, ты не мог бы дать по паре йот этим, и вон видишь дверь? Надо туда зайти и оставить несколько йот еще и там, местному колдуну, который и бросил тебе колдунский камень, — сказал я, желая как можно скорее разрешить вопрос, связанный с деньгами, и перейти к куда более важным темам.

— Не успел появиться, а с тобой уже столько проблем, — буркнул мой старый друг, однако упираться не стал и сделал, как ему было сказано.

Спустя несколько минут он вновь показался перед нами. За это время я выслушал от супруги несколько мыслей касаемо того, что Мультан не очень-то рад меня видеть, и ответил на вопрос: «Вот скажи мне, милый, а почему у него на тебя такая достаточно неоднозначная реакция, которая ну никак не говорит о том, что он рад тебя видеть?»

Пришлось вникать в подробности того, что было когда-то там, и отвечать на вопрос о том, почему я никогда ни о чем подобном не рассказывал. Аргумент, которым я воспользовался, прозвучал следующим образом:

— Ну, знаешь, думаю, если бы я тебе рассказал, что наш мир на самом деле не такой, каким его представляют, ты бы сочла меня дураком. А если бы я к этому еще накинул несколько историй о том, что я был героем здесь, на этой стороне мира-монеты, уверен, мы бы не то чтобы не поженились, скорее всего, ты сдала бы меня на принудительное лечение душевных травм и болезней, которых у меня, на самом деле, нет и никогда не было. Как-то так. А он… Ну, просто он спасал меня несколько раз в критических ситуациях, когда я сам не вывозил, правда, я тоже ему жизнь вытягивал с той стороны, а в остальном, ну, знаешь, мое появление в его жизни эту самую его жизнь перевернуло по полной программе, и с того момента он меня воспринимает как вестника беды. Как-то так.

— М-да... что есть, то есть... поверить в подобное действительно крайне сложно, — ответила Кайса, стараясь сохранять спокойствие и пытаясь воспринимать происходящее как нечто такое, обычное и обыденное. Получалось достаточно неплохо, учитывая тот факт, что поверить в подобное, будучи человеком психически уравновешенным и не живущим в фантазиях, было откровенно проблематично. Во всяком случае, мне так казалось, что проблематично.

— Так, и что будем делать дальше? — спросил Мультан, когда рассчитался со всеми и подошел к нам. — Надо ж выяснить, какого подземного ройца ты тут забыл и что нам грозит в связи с этим?! — мой старый друг окинул нас тяжелым взглядом. — А еще ты мне вот о чем скажи... во что вы одеты-то?! Что это за странные тряпки?! — сдерживая смех, поинтересовался он и был прав, потому что я выглядел совсем неподобающе для героя.

— Одеты в домашнее, удобное, для сна предназначенное! — ответил я. — У меня такое чувство, что наблюдатели не в курсе, что я тут оказался, ещё и не один!

— А что ты что-то против имеешь, что не один тут очутился? — поинтересовалась Кайса, и тут я понял, что иду по очень тонкому льду. Прямр по наледи, прямо по тоненькой-тоненькой.

— Я имею в виду, что я переживаю за тебя и в связи с этим не имею права безумствовать так, как мог бы. Тем более, я хоть немного понимаю, где мы и что с нами может быть… И, опять же, за тебя переживаю, — сказал я и вот вроде нормально сказал, но было такое чувство, что что-то лишнее ляпнул, но моя супруга — практически ангел. Она просто пожала плечами и сказала:

— Ладно.

На том и закончилось выяснение этого вопроса, чему я, честно говоря, был крайне рад.

— То есть тот самый обряд наблюдателей с выдачей какого-то минимального снаряжения и одежды, похожей на нашу, был полностью пропущен, и вы тут очутились практически с голыми ягодицами, так?! — Мультан живописно для своей совершенно обезволосенной головы поднял бровь.

Выглядел он при этом как инопланетянин со светящимся от отражений любого света черепом.

— Да… но это уже неважно. Давай в столицу! Встречусь с Кентаром, переговорю, потом снарядите нас, и мы посмотрим, что тут у вас происходит! Тем более, раз уж я здесь, эта ж-ж-жужжелица неспроста пролетала мимо уха! Скорее всего, назревает что-то эдакое, с чем придётся раз на раз встать, — сказал я. — Надеюсь, что это не так, но уверен, что это так, — сказал я, посмотрев на супругу.

Она нахмурилась, и было понятно, что сказанное мной её вот вообще никак не воодушевляет. Ни в каком виде. И мне предстоит продолжительный разговор на этот счёт, когда мы останемся вдвоём. В принципе, я даже начал морально готовиться к этому. Надеялся, что все пройдёт куда легче, чем подсказывала моя спина, на которой проступила куча небольших капелек холодного пота. Мне не нравилась сама мысль о том, что придётся объяснять нечто подобное супруге. Ну, просто потому, что не нравилась такая мысль, вот и все! Я вообще хотел сказать, что на самом деле это просто слишком прекрасный и своей прекрасностью и подробностью ужасный сон, о котором она забудет, как только проснётся. Мне хотелось сказать: «Представь, что ты попала в приключение, которое происходит в виртуальной реальности, где время не имеет никакого значения, потому что там, где мы мирно спим, не только ничего не происходит, ещё и мы ничего не пропустим, потому что очнёмся как раз под самый будильник!» Но я уже говорил об этом, в связи с чем повторяться не хотелось. Совсем! В связи с чем я принял тактичное решение лишний раз промолчать. И вообще, мне не нравилось это чувство тотальной вины, потому что, по факту, я понимал, что ничего не сделал. Утешал же я себя тем, что Кайса не задавала всего одного вопроса. По какой такой причине это было так, я не понимал и сам старался не лезть к ней. Мысль в голове по этому поводу была такая: «Возможно, мое несколько отсталое объяснение сработало, и она действительно пытается воспринимать все как какой-то сон, не более того! Если это так, значит, хорошо! Значит, все будет достаточно неплохо! Самое главное — оберегать её изо всех сил, потому что я не уверен, что смогу проснуться в том случае, если в этот раз, по эту сторону мира-монеты, со мной что-то случится. Возможно, это же самое касается и Кайсы! В связи с этим, надо быть осторожным, а не как это было раньше! И надо начать разговаривать чуть более сдержанно с не знакомыми мне существами, а то я рискую отъехать после первой щекотки моего лица при помощи чужого локтя».

Короче, эта сцена не пойми где на отшибе Лесоборья закончилась тем, что Мультан прыгнул нас в столицу, во дворец, сразу к Кентару, и ситуация не была бы настолько абсурдной, если бы мой друг не выполнил бы пространственно-временное перемещение сразу в покои короля, где тот спал. Благо хоть одетый, потому что если бы он спал не одетым, то это было бы краем идиотизма, в который мы с Кайсой окунулись прям вот так, прямо с места, с хода, с обрыва и сразу вниз. Как-то вот так. А так, Кентар был в чем-то по типу ночнушки. В таком спальном костюме «тройка», словно сразу после пробуждения ему надо было выходить куда-то на встречу или словно он с какой-то очень важной встречи вернулся и сразу завалился спать. Кстати, подумав об этом, я усмехнулся от того, что такое могло бы быть правдой, и наличие одежды на нем скорее говорило о нашем везении, а не о том, что он куда-то там, зачем-то и к чему-то там готовился.

— Ваше величество. Я тут кое-кого привёл, и вы будете крайне удивлены тому, кого именно! — громко, практически торжественно, проговорил мой старый друг, заставив короля Лесоборья дернуться, резко дернуться и встать на ноги.

Покачиваясь, он сразу обратился к источнику звука исключительно нецензурными выражениями и в таком количестве, от которого мне стало неловко, а Кайса гыгыкнула. Не сказать, что она или я многое поняли из высказываний, но вот крайнее недовольство Кентара уловили, и оно разрасталось и становилось все более жестким вплоть до того момента, пока он не увидел меня.

Как иногда люди быстро меняются в лице! Представить себе подобное не просто сложно, а можно воспринимать в рамках и на грани фантастики. Такой нормальной научной-фантастики, потому что я, каждый раз наблюдая подобное, думал: «В жизни такого не бывает, и каждый раз жизнь доказывает мне обратное. Причём, прошу заметить, делает это до крайности наглядно, типа: а вот ты не ожидал, а вот тебе!»

— А как такое может быть? — тихо, направив взгляд в сторону Мультана, задал вопрос нынешний правитель Лесоборья. — Он же два раза к нам приходил? Приходил! Он же два раза нас спас?! Спас! Он же стал истинным героем, и мы в его честь даже памятник не так давно поставили! Ему и следующему герою тоже! Так а что он тут делает? — в недоумении тихо проговорил Кентар, который ничего подобного не ожидал.

После обращения к Мультану, которое осталось без ответов, он подошёл ко мне и крепко сжал ладонь в своих ладонях. Он сделал это со словами:

— Какая честь встретиться с вами вновь! Вы же великий уничтожитель тьмы, способный в узел завязать сами правила мироздания! Ой, я прям так рад! Прям так рад!

Услышав это, Кайса ещё несколько раз гыгыкнула, посмотрев на меня как на идиота… да и на Кентара тоже посмотрев как на идиота. Единственным, по её мнению, кто был более-менее нормальным в комнате, была она сама. Мультан вызывал у неё смешанные чувства и эмоции. Ещё, было видно, насколько сильно её интересует то, что с нами произошло, и как с улицы мы оказались там, где оказались. И было понятно, что она спросит, когда мы, собравшиеся, немного утихнем и перейдём к вопросам более насущным и серьёзным. В том числе тем, которые касались нашего нахождения на той стороне мира-монеты.

— Так, стоп! — сказал правитель Лесоборья. — Как бы то ни было и каким бы герой ни был бы, получается, все мы находимся в опасности, а опасность пока что прячется в кустах и сверкает своими глазками, так? — это был риторический вопрос, на который никто не только не должен был отвечать, на который даже сам Кентар не стал давать никакого ответа, вместо этого продолжив свою мысль: — Получается, нам надо уже что-нибудь придумывать и готовиться ко всему, что только может произойти! Надо, наверное, предупредить Эдифину и остальных правителей. Надо, наверное, собраться всем вместе и предпринять какие-то шаги к подготовке ко всему и сразу! — сказал тот, кого я запомнил небольшим шкетом, что смотрел на меня глазами, полными уважения и надежды на светлое будущее, в котором все будет хорошо.

— В таком случае, нам нужен фонарщик из Глабрума, дамбр из Полимирья, Эдифина и Мастер с Фрилом, которые в своем королевстве устраивают всякое-разное технологически-колдунское непонятно что, но очень полезное, — сказал Мультан. — Еще я дернул бы сюда Грома, потому что без него может быть тяжко, пусть он может и отказать нам в помощи, просто потому что единственный, кого он слушал, была прошлый герой, и у них были какие-то взаимные интересы, — сказал мой старый друг, даже не понимая, что я обо всем прекрасно знал и понимал, что у Нионы и бессмертного единственным взаимным интересом было взаимное уважение, построенное на том, что она каким-то чистым чудом или благодаря чуду выиграла у него в споре, еще и несколько раз, еще и совершенно честно.

— В таком случае, занимайтесь, а нам, пожалуйста, выделите немного йот, чтобы мы могли сменить наши одежды, которые безусловно приятные и удобные, но которые совсем не подходят под климат и которые уже не плохо так порваны благодаря тем, кого мы умудрились встретить и от кого отбиться, — сказал я и посмотрел на Кайсу.

Она же взором изучала стены, и наконец я смог рассмотреть в её пытливом взгляде некоторые нотки недоумения и, более того, совершенного непонимания.

— А на кого вы уже умудрились наткнуться?! — быстро поинтересовался Кентар. — Может быть эта ваша встреча как раз и расскажет нам о том, кто или какой народ мог начать строить не самые благородные планы касаемо всех нас?

— Не, сомневаюсь, — сказал я. — Тут, скорее всего, какой-то произвольный случай, который мог произойти с всяким. Мы просто напоролись на несколько лесных зверят, и если первые даже не стали за нами гоняться, потому что мы быстро свалили с их территории, то вот шерпаны — еще те злюки, которые еще и бегали за нами некоторое время по полям и пытались покусать. Благо мы готовы вот вообще ко всему! К каждой неожиданности, что только может и не может произойти, так что тут все нормально! Но вещи все равно поистрепали.

— А оружие нам дадут? — спросила Кайса и этим вопросом, знаете ли, несколько удивила меня. Просто… ну, не ожидал я от неё подобного услышать, вот и все. Никакого дополнительного подтекста, никаких приколов и так далее.

— За оружием нам придется сгонять самостоятельно, хотя, на самом деле, я бы, наверное, попросил бы какие-нибудь уникальные клинки или щит и меч, просто потому, что понимаю: с пустыми руками это будет «очень прикольно, но не надо, пожалуйста», — сказал я, намекая на Меч и Вирту, но меня словно проигнорировали.

И вообще, мне действительно хотелось поорудовать именно тем комплектом, который создал Мурдыкс. Вдобавок ко всему, я прекрасно понимал, что большинство всяких созданий могут очень неплохо потрепать нас в случае чего… и оружие нам необходимо было как воздух!

А еще, действительно, хотелось повториться, я открыто намекал на меч и щит, когда-то созданные Мурдыксом, но, по всей видимости, что-то пошло немного не так, и в итоге мой вопрос остался проигнорированным.

«Почему?!» — вот о чем мне хотелось поинтересоваться, но я решил, что лучше лишний раз не палиться, ничего не говорить про артефакты или, еще лучше, ни в коем случае не сболтнуть случайно, что я обо всем в курсе!

В том числе это касалось истории с Нионой. Мне казалось, что друзья будут вне себя от гнева, если узнают, что все это время я не только мог, но и активно посматривал что они делают и каким образом. И кто именно за последние несколько лет стал причиной появления настолько глобальных и серьезных проблем, что таковых было достаточно для наблюдателей, чтобы выбрать нового героя.

— Я провожу вас, — сказал Кентар. — А пока будем ходить, вы мне немного расскажете, что у вас там, на вашей стороне мира-монеты, а то с прошлым героем не получилось перекинуться даже папой слов. Некогда было. А о том, что она второй раз появилась у нас, я узнал вообще когда она уже свалила. Да, Мультан?! — ядовито поинтересовался Кентар. — Кризис Полимирья… кризис в Полимирье… Скотоглос вырвался из темного пятна — и ни слова о новом герое! — сказал он, а я подумал: «Как же хорошо, что на данный момент никто не умудрился назвать прошлого героя по имени».

— Ладно, в таком случае, думаю, надо начать двигаться! А то, знаете, говорить и обсуждать мы можем долго, а времени у нас не так много, насколько я понимаю, — сказала Кайса, заставив меня подумать о следующем: «Вот же молодец! Наверное, самая мудрая из женщин, что я только встречал в жизни!»

Спустя полчаса мы подошли к ателье, где нам было суждено выбрать себе костюмы для похода. Я настоял на том, чтобы таковые были утепленными и, знаете, моему удивлению не было предела! Та сторона мира-монеты настолько хорошо прокачалась во всем, что мне просто не верилось! Даже одежда, которую нам с барского плеча отсыпало Лесоборье, сидела как влитая. И не сказать, что её вот прямо под нас шили и подгоняли, хотя не без этого, но было прямо очень круто, а главное, удобно! Даже мои немаленькие бедра не сковывались в движениях, не натягивали штаны, и я мог нормально двигаться, что было большой редкостью на нашей стороне, где я постоянно вынужден был выбирать между: большеваты в талии, зато присесть могу, не боясь порвать в область сидельной выпуклости; в талии нормально и даже не спадают, но вот любое движение сковывается материей насколько, что чихнуть страшно, чтобы не треснуло там, где трещать, по всем моим представлениям, не должно.

Короче, я оказался одетым в практически военный китель с штанами типа «галифе» или как еще было модно называть «карго», с карманами и всякими завязками и ремешками, которые, однако, никакого дискомфорта под собой не подразумевали! А еще мне вручили тяжелый средне-утепленный плащ, в котором я больше походил на героя нуарного романа, в котором непременно должна была присутствовать роковая женщина в пальто и красном платье, такая, что еще любит розы, пить непременно красное вино, при этом не важно: сладкое или сухое… и любить дождь!

Моей же супруге пытались навязать платье с корсетом, а-ля мода девятнадцатого или восемнадцатого века, я в этом не очень хорошо разбираюсь, с каким-то каркасом внутри, и ботильоны, но она стойко и во всех красках описала свое отношение к этому, выбрав что-то больше похожее на наряд странствующего боевого апостола — приверженца дипломатического вбивания негласных истин и правил при помощи огромного молота правосудия и понимания по макушке. Таким образом, Кайса выбрала что-то по типу приталенной рубашки хаки, строгого покроя. Штаны, достаточно широкие, совершенно черного цвета, и практически безразмерный кожаный плащ, в который могли укутаться двое и перезимовать при большой надобности, который, к тому же, был с немаленьким таким капюшоном, способным закрыть почти все лицо. Правда, на ней это смотрелось настолько круто и естественно, что мне стало страшно: «Как мы потом у нас будем искать что-то подобное?! А ведь мне хотелось бы найти, потому что ей не просто идет! А как будто бы так и было всегда!»

В качестве обуви я выбрал какой-то местный аналог кроссовок-ботинок, в которых не советовалось бродить по болотам и, тем более, по пердоболотам, потому что они были по щиколотки. Кайсе же остановила свой взор на огромных тракторах! То есть на сапогах на просто невероятной по своей форме высокой подошве, которые, ко всему прочему, вот вообще никак не портили общий вид все того же странствующего апостола, которого хлебом не корми, но дай немного рассказать о мировоззрении познания великих негласных правил, привязав жертву к стулу и приманивая внимание легкими, пусть и хлесткими, и почти даже нежными ударами мокрой тряпкой по лицу.

Потом Кентар отвёл нас к оружейнику. Там нам предстояло выбрать оружие. Я не стал мудрствовать, не стал придумывать и изгаляться со всякими луками, посохами и так далее и предпочел взять среднего размера меч, который, к тому же, содержал в себе ламинарию и светился достаточно ярким светом, который надо было глушить, спрятав лезвие в ножны и щит, наподобие которого в прошлом приключении приобретала себе Ниона и которым, в итоге, пару раз воспользовалась Жупелка, а потом вообще потеряла, как мне кажется, где-то в поселении вереволктышей. Вот чего не могу сказать, того не могу сказать. Следить за такими мелочами было особо некогда.

Кайса же меня удивила своим выбором, потому что она предпочла такие штуки... короче, что-то, напоминающее когтистые перчатки и посох. Почему так?! Для чего именно такое сочетание? Я понять не мог, однако ничего ей не сказал.

«Значит, она уверена, что сможет с этим совладать... если так, то почему нет? Тем более, этот посох неплохо дополняет общий вид странника, у которого есть о чем рассказать в добровольно-принудительной форме тому, кто очень хочет согласиться послушать, но об этом, к сожалению, еще не знает…» — вот как я подумал о её выборе, и вы не подумайте, это никак не в упрек, наоборот!

Я был в полнейшем восторге от этого! Вообще, мне не то чтобы начинало нравиться, что Кайса вместе со мной очутилась на той стороне мира-монеты, но я получал какое-то удовольствие от этого. Единственное, что меня при всем и во всем это смущало — моя личная боязнь, что с ней может что-то случиться,и понимание, что что бы с нами ни произошло, я должен будут стоять если не перед ней, то вот совсем рядом, чтобы в случае чего подставиться. Вот это мне не нравилось, от остального я получал удовольствие, ну, еще я предвкушал, что рано или поздно придется ответить на огромное количество вопросов, а вот этого я не хотел.

По пути в замок Кентар завел нас в одно небольшое заведение покушать и не прогадал. Прошу прощения за полнейший моветон, но жрать хотелось, аж переночевать негде было. То есть я понимал: «Стоит закинуть в топку, согреться, и никакой колыбельной не потребуется, чтобы провалиться в продолжительный и сладенький, как тепленький медок, сон».

К здешней пище Кайса долго присматривалась и пробовала небольшими кусочками. Правда, при этом впитывала с такой скоростью, что мне даже пришлось вступить в небольшой негласный бой за несколько последних кусочков. Это было прикольно и напомнило, как после знакомства мы куда-то там отправились путешествовать и кушали в одном прямо вот совсем дешманском заведении, куда пришлось выстоять ничего себе какую очередь! Очередь нам и рассказала, что внутри готовят прямо как боженька молвил, и так и получилось, и в итоге, выстояв прекрасную по своему содержанию битву, мы приняли стратегическое решение заказать еще и продолжить банкет. В этот раз случилось то же самое. При этом Кентар, наблюдавший за нами, кажется, был немного шокирован тем, сколько два столь небольших тела могут закинуть в себя, при этом питаясь практически без остановки и буквально двумя руками. Нам же на его внешний вид, наполненный некоторым недоумением, было откровенно начхать, потому что есть хотелось сильно, а времени было не так много... вдобавок, стремление сразу после обеда жахнуть горяченького и завалиться на бочок преобладало. Жаль, последнее получилось реализовать только наполовину, и горячее в каком-то колдунством полученном стаканчике мы взяли с собой и прикончили по дороге в замок.

«Ну, хоть сытые и одетые теперь!» — подумал я, наслаждаясь самим фактом того, как в желудке перекатывался из стороны в сторону и благородно булькал наш... завтрак или обед... или, неважно какой-то там прием пищи!

Теперь следует немного распространиться насчет своих впечатлений от столицы Лесоборья. Тут я хотел немного сравнить то, каким этот город был, когда я туда попадал, с тем, каким он предстал передо мной в тот момент. Итак, усаживайтесь поудобней, вас ожидает небольшой сравнительный анализ, выстроенный в основном на визуальной составляющей. То есть никакого запредельного уровня детализации не будет, но вы сможете построить у себя в голове определенную картинку.

Давайте вы для начала постараетесь представить себе огромную и в то же время достаточно помпезную деревню времен рыцарства. С повозками, с небольшими и среднего размера домиками, с редкими вывесками с непонятными для нашего глаза словами и рисунками, что пусть и немного, но передавали суть происходящего внутри, и так далее. Представьте, что по улицам ходят латные, лязгая своими броней и оружием. Что люди крайне просто одеты и выглядят скорее похожими на актеров фильма определенной эпохи. Причем, люди — понятие относительное для этого места, учитывая обилие народов и их представителей на тоненьких улочках. Вот таким был город, когда я туда попадал в своих приключениях. А теперь перематываем на момент, который для меня тогда был «сейчас»: достаточно большие здания, больше напоминающие многоквартирные дома; огромное количество жителей то и дело мелькали мимо на чем-то вроде самокатов на пароколдунской и двигательной тяге с жижей с пердоболот, залитой в специальные баки круглосуточно; полная иллюминация из фонарей, которые, нависая сверху, образовывали под собой ореолы пусть и не самого яркого, но очень теплого желтого цвета; яркие, подсвеченные вывески, с все теми же непонятными словами и отчасти понятными рисунками на них; на каждом шагу шумели разной формы и, видимо, различного механико-колдунского производства генераторы, давая энергию; жители, разодетые в странные одежды, больше подходящие своей фактурой и структурой на что-то военное, без вариантов отхождения вправо или влево, обсуждали научно-технический прогресс и готовность какого-то там дядьки представить новый вид двигателя на пердоболотной тяге; все вокруг содержало механизмы, построенные из шестеренок, колен, рычагов и труб для спуска пара и уменьшения давления в котлах. Звуки гудков, которые как раз о понижении давления и сообщали в практически беспрерывном режиме из-за объемов города и тех, кто нуждался в энергии. Короче, когда я там был впервые, то видел перед собой средневековье во всех его красках. Сейчас же передо мной был индустриальный город победившего стимпанка или, если точнее, то паропанка! И это, с одной стороны, было очень круто и говорило только о том, что идеи Нионы нашли отражение в умах живущих и те начали работать в первую очередь на развитие мира и над развитием мира! Начали сотрудничать и договариваться! А с другой стороны, я чувствовал какой-то подвох, причем сам не мог понять, с какой стороны, но чувствовал. Более того, мое появление на той стороне мира-монеты не говорило ни о чем хорошем, а то, что я оказался там не сам, а с супругой, заставляло напрячься вдвойне. Хотя, знаете, я в какой-то мере и степени даже был рад этому, и сейчас постараюсь объяснить ту причину, по которой это было так! На самом деле, ничего сложного: мне всегда хотелось поговорить даже если не с ней, то с кем-нибудь обо всем том, через что пришлось в свое время пройти! Как я спасал на тот момент существующие четыре королевства от злого фонарщика, будь он неладен там, где он есть, и даже там, где его нет пусть он неладен будет, вот! А тут у меня появилась реальная возможность довести очередное посещение той стороны мира-монеты до конца, после чего рассказать обо всем как минимум Кайсе! Не скажу, что в деталях, но в большинстве своем. Правда, был один такой, неприятный страх, о котором я решил сразу предупредить Кайсу. И пусть я понимал, что с какого-то момента некоторые дракулоны и фантазфурии ушли из своих мест обитания и сейчас жили в городах и деревнях, но считал своим долгом предупредить, что в наших путешествиях мы можем встретить этих существ, чьей особенностью являлось прямое воздействие на восприятие действительности их представителями противоположного пола. Я хотел рассказать об этом до того, как Мультан раскроет соответствующее повествование и расскажет не совсем так, как было на самом деле.

Так вот, чувствуя приятное давление едой изнутри живота, я начал этот не самый приятный для себя разговор со слов:

— Кайса, смотри, этот мир крайне опасен, и те лесные зверята, которых мы встретили, это далеко не вершина пищевой цепочки... Так вот, я хочу предупредить об еще одних, которые также не вершина, но у которых есть определенные способности и которые скорее разумные существа, если тянутся к разуму.

— А покороче? А то заходишь настолько издалека, что пока дойдешь, можно и коня остановить и с ним на плече в горящую избу зайти, чтобы детей с котейкой вынести на оставшемся свободным плече, — сказала супруга с легкой усмешкой в голосе.

Кентар при этом как-то по-лошадиному заржал.

— Ладно... эм... смотри, есть в этом мире такие существа: дракулоны и фантазфурии. Они способны на все сто процентов перевоплощаться в разных существ противоположного пола, — я задумался над тем, что сказал, и не смог понять, правильно ли сформулировал мысль или нет, в связи с чем решил избрать иной путь. — Короче, дракулоны — это мальчики, им нравятся девочки, и они не прочь подпитаться энергией, перевоплотившись в прекраснейшего из парней, к примеру, и, подобравшись поближе, исполнить метафорический «кусь», который совершенно не метафорически может превратить любую девушку в часть бесконечности, — загнул я, стараясь избежать упоминания костлявой. — Для мальчиков такой опасностью являются фантазфурии... — я не смог закончить своего пояснения, потому что подскочил на месте с легким дуновением отборного мата.

Причиной подобного был Мультан, который, зараза, прыгнул нам за спины. Кайса и Кентар тоже очень даже неплохо подпрыгнули на месте.

— Ага, и твоего супруга надо держать подальше от фантазфурий, потому что они на него действуют каким-то совершенно невероятным образом, словно имея над ним какие-то невероятные колдунские преимущества! И, поверь, я знаю, о чем говорю, потому что, спасая его, стал злейшим врагом вообще всех фантазфурий и большей части дракулонов на десятилетия, если не на сотни-сотен лет вперед. И вот только недавно немного полегче стало, потому что я самолично помогал некоторым перебраться в города и оказывал помощь ученику в создании специальных капсул для хранения энергии, — быстро проговорил он, а я в это время несколько раз почувствовал на себе вопросительный взгляд Кайсы.

— Ну, в общем и целом, эм... будь аккуратней, вот я к чему, — сказал я, посмотрев на супругу, после чего, переведя взгляд уже на Мультана, высказал ему все, что о нем думал, и предупредил, что после очередного его такого появления за спиной придется применить один действенный метод под названием «костяшками по куполу, чтобы звенел как куранты», чтобы раз и точно отучить его от дурной привычки врываться по-тихому. Старый друг спорить не стал, приняв мои слова на веру и прекрасно понимая, что я как раз из тех личностей, кто дважды повторять не станет и после второго рецидива без лишних разговоров исполнит обещанное.

— Так, а теперь давайте думать о том, что делать дальше, — сказал Мультан. — А еще, я вот так на тебя смотрю и понимаю, что ты вот вообще не удивлен происходящим и тем, насколько мы выросли над собой, — сказал он. — Мне кажется, что это не просто так и у тебя есть какая-то такая сила, которая позволяла подглядывать за нами, — мой старый друг проявил невиданную проницательность, но я не стал ничего объяснять, отмахнувшись со словами:

— Когда кажется, надо к многовековнику гонять, чтобы поклониться ему во здравие и ради процветания.

— А как мы будем думать о том, что здесь происходит? — поинтересовалась Кайса в тот момент, когда Мультан хотел что-то ответить.

И, как мне показалось, сказать он хотел о Нионе и её способности, хотя на самом деле — о полученной возможности отправлять сообщения на ту сторону мира-монеты при помощи специального пера, которое ей подсунули наблюдатели.

— Давайте вернемся в замок, посмотрим на карту и постараемся понять, откуда нам ждать плохих вестей, потому что на данный момент все достаточно незамысловато, и никаких сообщений об угрозе мы не получали. Зло, знаете ли, оно такое, любит появляться неожиданно с криками: «Шашки наголо! Огонь по всем фронтам, потому что вокруг нас исключительно враги и идиоты, которые ничего не понимают и даже не пытаются!» — сказал Кентар которому больше, чем всем остальным, не нравилось наше появление.

Нет, конечно, судя по поведению, он был рад встретиться со мной, познакомиться с Кайсой, но поскольку он был королем Лесоборья, то понимание, что что-то должно случиться, не давало покоя, заставляя думать и пытаться придумать причину, по которой нас забросило к ним, на ту сторону мира-монеты.

В принципе, именно это мы и сделали, то есть вернулись в замок, и, как бы, меня с супругой не смущала усталость, а желание поспать настойчиво начало прикрывать веки. Но для начала надо было решить вопрос первых шагов по решению сложившейся кризисной ситуации, не успевшей себя пока что проявить, но обещающей проблемы.

На небольшом собрании было решено бросить скоростные камни и рассказать о нашем прибытии, после чего организовать небольшой мозговой штурм. Местом было принято выбрать столицу нового королевства, возведённого на месте канувшего в Лету. Также небольшой компанией из нескольких лиц мы решили, что будем прыгать, как только получим скоростной камень в ответ о готовности принять нас. Кстати, об этом мы сказали в скоростном камне. То есть Мультан прямым текстом обратился к Фрилу словами: «Мальчик мой, как только подготовитесь к встрече, брось мне камень, и мы сразу прыгнем к вам. Дело, насколько я могу судить, беспрецедентно срочное, и тянуть ну вот вообще никак нельзя! Ни в коем случае нельзя!»

После этого, прямо скажем, небольшого совещания нас с Кайсой отвели в специально приготовленную для нас и под нас комнату. Она оказалась настолько огромной, что любая гостиница, наверное, подавилась бы своими пятью звёздами за самый дорогой номер. Конечно, здесь были свои условности типа отсутствующей ванной комнаты со всеми удобствами, с ней связанными, но, видимо, та сторона мира-монеты ещё не настолько сильно прогрессировала, чтобы размещать санузлы в доме.

«А это неплохая идея для дальнейшего пинка! — подумал я, как только эта мысль ударила мне в голову. — Не, ну а что, пускай озадачатся и сделают по красоте! Если прогресс, то по полной, а не какие-то там полумеры. В остальном, ну, думаю, ребята смогут со всем прекрасно справиться и сделать не плохую такую из себя канализационную сеть! Главное, чтобы правильно все было и чтобы в городах не задерживалось, а уходило куда-нибудь, иначе пир во время чумы им будет обеспечен».

Как бы то ни было, комната была вполне себе неплохой. Опять же, у нас просто не было никакого варианта выбора, поэтому мы просто принимали все как есть. Конечно, такие вот неудобства были... неудобствами, как ни удивительно это звучало, но были они крайне относительными, особенно для людей, которые застали времена стареньких деревень...

«Ладно, чет меня настолько сильно понесло, что заносить аж начало! Поэтому я начинаю сворачивать с этой дорожки!»

И смысл вот этого моего хитрого хода заключался в том, что я... пара-пам-пам-пам, расскажу о том, насколько большой была кровать! Она была просто нереально большой! Мало того, что большой, так еще и настолько высокой, что залезть на неё можно было только при помощи прыжка и выхода на две руки. Причем, я не шутил, и от этого мне было даже как-то не по себе. Позже выяснилось, что там есть специальная лесенка, которую надо выдвинуть, потянув за специальную ручку, но нам, простым ребятам, было не до всех этих ручек и исследований кроватей на наличие скрытых механизмов при полной усталости.

Правда, ложась спать, у нас было такое скверное чувство. Ну, мы были такие грязные и замученные, а приходилось идти спать, и ведь никакой возможности принять душ или найти какую-нибудь ванну в тот момент у нас не было. Конечно, я мог начать терроризировать Кентара вопросами о том, чтобы нам по-быстренькому баньку сделали, но мне что-то подсказывало, что это не самое лучше из решений, какое я только могу принять. Кажется, Кайса тоже хотела предложить мне вариант типа «пойти повымораживать», но не стала этого делать, просто потому, что сил не было.

Поэтому, зайдя в выделенную нам комнату, потратив некоторое количество сил от меня и большое количество сил от моей супруги на высказывание своего негодования касаемо высоты ложа, мы просто завалились спать, зарыввшись лицами в подушки. При этом у меня, во всяком случае, как мне показалось, у меня — была между собой такая негласная договоренность, которую можно оформить словами: «Завтра утром, несмотря ни на что и пусть даже мир будет рушиться под ногами, надо привести себя в порядок... вещи, конечно, изнутри уже вряд ли можно считать прямо супер-чистыми, ну да какая разница?! Главное, всяких паразитов не нацеплять и вообще, как гласили плакаты в детских садиках, школах там... в каких-нибудь столовых детских спортивно-оздоровительных лагерей: чистота — залог здоровья!»

Проснуться получилось не сразу. То есть, встать-то мы встали мгновенно, через секунду после того, как голос Мультана ворвался в мои уши. Так-то, может быть, Кайса еще спала бы, но мое... даже не знаю, как назвать то состояние... пробуждение?.. Нет, пробуждением я не мог это назвать. Воскрешение?.. Да тоже не подходило, потому что воскресали с той стороны жизни на ту, где так или иначе происходили действия, а я как раз на последней и был в тот момент. Короче, я подскочил, и вот это движение у меня получилось громче, чем обычно, в связи с чем супруга моментально подскочила тоже.

— Мы можем выдвигаться! — бодро сказал Мультан, после чего выслушал несколько ласковых от меня, потом от Кайсы, после чего уже был поставлен перед фактом, что мы никуда...

«Хотя это не правильно сказано. Дело было не в том, что мы никуда бы не отправились бы, нет, отправились бы в любом случае, особенно если вопрос стоял бы прямо максимально остро. А тут нам все же предстояло встретиться с немалым количеством достаточно уважаемых всяких правителей, колдунов и великих, в связи с чем не хотелось ударить в грязь лицом. Плюс, душ или ванна, или любое другое посещение комнаты гигиенического очищения... как же я загнул!.. Короче, приведение себя в порядок могло поспособствовать бодрости и более быстрому вхождению в состояние: давайте решать проблемы мира, хоть по одной, хоть все сразу, ага!»

Мультан был несколько озадачен подобным нашим пробуждением и рассказом о нашем к нему отношении. Мой старый друг был озадачен, однако спорить не стал, выбрав мудрое решение промолчать... правда, нельзя сказать, что он прямо вот так сразу взял и отвел нас куда-то в купальни, нет, мой друг сделал куда проще: выставил руку вперед, восхвалив тем самым бога тяжелой музыки, длинных волос, и крика: «Ро-о-оК!». Щелкнул пальцами в первый раз, и на нас обрушилась целая цистерна теплой воды, которая тут же исчезла с пола. Это было прикольно, удивительно и неожиданно. Он щелкнул пальцами второй раз, и мы полностью покрылись какой-то пахучей пеной, что пузырилась сама собой и взрывалась своими небольшими вот этими порами-пузырьками. Третий раз он щелкнул пальцами, после чего нас еще раз обдало теплой водой.

Я ржал. Кайса не очень. Она не ожидала ничего подобного, и, с одной стороны, ей было прикольно, необычно, а вот с другой — она считала своим долгом высказаться на этот счет, потому что без какого бы то ни было предупреждения её облили! Еще и дважды! Еще и с ног до головы!

Четвертым щелчком пальцев Мультан осушил нас таким приятным, очень теплым, но не горячим ветерком. При этом я прямо чувствовал, как даже та одежда, которую мы покупали вчера и которая вроде как даже не совсем успела загрязниться, очистилась вместе с телом! И было приятно! Было прямо шикарно так, и я видел, что супруга вроде как и довольна, но вот сама бесцеремонность подхода её выморозила настолько, что с широкой улыбкой она подошла к моему старому другу... благо хоть перчатки на тот момент не надела и посох был в углу комнаты... взяла его за мантию, намотав таковую на кулаки, и приподняла над землей!

Далее, с широкой улыбкой, но при этом сквозь зубы, произнесла:

— Слушай, дорогой мой друг! Еще раз без предупреждения что-то подобное сделаешь, и я тебе голову разукрашу волосами, причем каждый в отдельности не только выведу, а пробью одной иголочкой, изобразив пышную шевелюру до вторых девяносто, на которые ты и найдешь себе приключения, если без предупреждения выкинешь что-то подобное тому, что выкинул только что!

Я с этой тирады чуть не заржал. Я понимал состояние Кайсы и прекрасно понимал, что стоит мне хмыкнуть, хихикнуть или что-то типа того, и все! Пиши пропало! Просто: отправляйте письма до востребования которого не было и не будет никогда, потому что адресат занял высокое чиновничье место и не обращает внимания ни на кого, ни на что.

— Ты все понял, мой хороший друг? — спросила Кайса, однако опускать Мультана не собиралась до получения ответа на поставленный вопрос.

Я, кстати, в тот момент сильно удивился физической силе супруге. Нет, то есть я всегда знал о том, что она может поднять много, кинуть далеко, отдохнуть за время полета и повторить, но вот чтобы взрослого мужчину, на двух руках приподнять над землей, чтобы его носочки даже не касались пола, вот такого я не ожидал. В связи с этим в голове появилась следующая мысль, от которой тоже хотелось заржать, но я не давал себе этого сделать, опасаясь, что стану следующим, кто выхватит по шапке, а мне выхватывать не хотелось: «Вообще, супруга тот самый — ультимативный для меня человек, которому я могу что бы то ни было высказать, когда она неправа, но против которого вот вообще не способен выстоять в том случае, если что-то разворачивается вот совсем тупо и люто. И, при всей моей любви к конфликтам где бы то ни было и с кем бы то ни было, она как раз та, с кем я вообще стараюсь не выяснять отношений. Ни-ког-да! Вот! Просто потому, что не вижу в этом смысла и там, где не прав, моментально признаю неправоту».

— Эм... да... я... все понял... — голос Мультана дрогнул, а все потому, что он, во-первых, не ожидал такой прыти, а во-вторых, не ожидал такой силы. — Я больше... не-а... без вашего разрешения... вот, рука на сердце, мысли в кучке... да, — кивнул он после того, как выдал не самую связную речь, какую только мог выдать.

— Прекрасно, — сказала Кайса. — В любом случае, спасибо. Действительно, стало легче и куда приятней, чем было до того как, — она посмотрела на меня. — Я так понимаю, это и есть те самые колдунства, о которых вы мне в паре слов рассказывали по дороге обратно в замок, правильно? — спросила она.

И тут я понял, что мы с Кентавром, пока гоняли за покупками и до появления Мультана, пытались рассказать Кайсе о главной движущей силе той стороны мира-монеты, но поскольку ни правитель, ни тем более я колдовскими талантами не обладали, показать что-то конкретное было крайне сложно. При этом Кайса не могла в полной мере ощутить на себе колдунства, пусть уже и прошла через пространственно-временное под названием «прыжок», которое привело нас в столицу государства под названием «Лесоборье».

— В общем и целом, да, это и есть колдунства, — быстро кивнул Мультан, после чего посмотрел на меня. — Вы друг другу очень подходите! Прямо идеальная пара, — сказал мой старый друг, после чего поспешно добавил: — Так, все, я заткнулся... давайте прыгать!

Таким образом он постарался как можно скорее замять конфликт, возникший на пустом месте и из исключительно добрых и чистых намерений. Так же, обратившись ко мне, он заставил меня посмотреть на него не самым добрым взглядом, дескать: «Друг мой, ты хоть и стал крутым колдуном, но не забывайся и помни, что я хоть и человек, хоть и смертный, но если что в голову стукнет, не остановит никакое колдунство, потому что я его чисто так, морально задавлю ко всем подземным обителям!»

— Ну, прикольно. Только мне не понравилось. Во всяком случае, пока что не понравилось, но у меня на то есть совершенно определенные причины, ведь так, Мультан? — спросила Кайса, и тут я понял, к чему относилась её угроза касаемо «иглой нарисовать волосы», и вот в этот самый момент мне прямо не по себе стало. Я просто представил себе такую татуировку, начинающуюся с головы, по сути, со лба, и проходящую через всю спину. Бр-р-р!

— Так, вы оружие взяли? — поинтересовался Мультан, внимательно изучая наши пустые руки. — Вижу, что нет. Давайте, цепляйте то, чем намерены орудовать, и прыгнем. Нас, насколько я могу понимать, уже ждут. Кажется, кстати, Эдифина движется в сторону пятого королевства, — сказал он, и вот в этот самый момент его стал интересовать вопрос отсутствующего у меня удивления касаемо пяти королевств. — Слушай, а сколько королевств у нас было, когда мы с тобой шарились?

— Пять, — сказал я. — Пятым было бесплотное, куда мы заходили, кажется, всего раз, нахрапом, пытаясь свалить и отбиться от вереволктышей и карунов, — ответил я. — Я так понимаю, что за время моего отсутствия здесь могло что-то поменяться, и наличие пятого королевства, которого чисто технически не было, а чисто практически было — ну, такое себе. Могли ж вы его отстроить заново? Могли! — на самом деле я уже было обрадовался, что Мультан не интересуется, почему я не удивляюсь или, еще лучше, почему выгляжу так, будто бы достаточно сильно и полно осведомлен обо всем том, что произошло с их стороной нашего общего мира-монеты.

Мой ответ заставил Мультана смутиться. Он вроде не мог согласиться со мной, но и не согласиться тоже не мог, а все потому, что пятое королевство возникло как раз на том же месте, где было бесплотное, и тут, на самом деле, было упущение самого Мультана и его вопроса, заключающееся в неправильности формулировки того, о чем он хотел узнать. Вот, скажем, если бы он попробовал меня подловить на каком-нибудь размышлении, у него это получилось бы, а так... он получил субъективный ответ, наполненный здравым объективизмом. А главное, никто не обиделся! Более того, я чувствовал себя просто прекрасно, потому что ушел из-под удара опасной темы, и таковой она была неспроста! Во-первых, потому, что я знал слишком много о путешествии Нионы, а во-вторых, потому, что скрывал — огромную! — нет, на самом деле немаленькую деталь из своей жизни, о которой рассказать не мог, потому что все это выглядело бы чистой воды бредом сумасшедшего, которым мне быть не хотелось. Да и были еще некоторые условности, с которыми я не хотел сталкиваться. Мог, но не хотел.

— Я готова! — сказала Кайса, забрав когтистые перчатки, прикрепив их к поясу и взяв посох, которым вполне неплохо могла держать дистанцию и отгонять противников.

— Ой, да! Точно! Щит и меч! Щит и меч! Обычные такие щит и меч, — сказал я и понял, что сам нарываюсь быть рассекреченным, чего, на самом деле, хотелось все-таки избежать. — Ладно, Мульт, давай нас туда, где нас ждут! А потом видно будет, что и как и куда нам следует двигаться дальше.

— Ага... хорошо, — мой старый друг тяжело кивнул, и я понял, насколько сильно он был недоволен тем, что происходило.

И тут вот что: мой старый друг был рад увидеть меня спустя столько лет в добром здравии, как и я его; Мультан был категорически против моего появления, потому что понимал: если когда-нибудь, по какой бы то ни было причине, я вернусь, меня проще будет застрелить. Кажется, кстати, именно об этом мой старый друг и размышлял: «Что с ним делать? Если с ним разобраться прямо сейчас, то мне не придется гонять по всему миру туда-обратно и подставляться... Но он с супругой, и без него нашей стороне мира-монеты может быть очень даже нехорошо. И вот что мне теперь делать-то?! Смириться со своей судьбой и приготовиться к приключениям, которые будут просто жестью по полной программе?»

— В таком случае, давайте прыгнем, для начала, а там уже начнем диалог... как только диалог начнется, так сразу станет понятно, что делать и как быть, — предложила Кайса, и вот это было самым верным не только решением, но и самым лучшим предложением, что только могло быть.

Я поддержал слова супруги, и спустя несколько минут каких-то неуместных и достаточно глупых размышлений и размусоливаний Мультан наконец прыгнул нас в новое королевство, которое я видел, используя артефакт.

Когда мы очутились там, перед Фрилом и Мастером, меня посетило какое-то такое, неоднозначное и не самое приятное чувство. Словно что-то должно было случиться, но вот что именно должно было — было совершенно не понятно. В связи с этим я напрягся, но вида не подал. Кажется, подобный парадокс можно было считать реальным, более того, просто выработанным годами, когда вроде все рушится внутри, но снаружи надо сохранять лицо и делать вид, что все нормально. Кажется, подобное становилось нормальным, когда ты становился взрослым.

— Добрый день, — учтиво сказал Мастер и поклонился.

Я посмотрел на его искусственную руку и улыбнулся. Она работала просто отлично, и я заметил это не просто так, а потому что поклон был по всем правилам поклонов: с отведением руки в сторону и последующим заведением таковой за спину. Движения выглядели плавными и даже, в какой-то мере и степени, вальяжными. Смотрелось это прикольно. То есть на нашей стороне мира-монеты были протезы, но чтобы вот такие... наверное, это будет или, правильнее сказать, станет следующей ступенью роботостроительства и биоинженерии.

— Приятно с вами познакомиться, — сказал я и как-то строго, по-военному, кивнул.

Кайса повторила за мной. Это было прикольно. Мультан при этом вообще не проявил никаких эмоций. Просто посмотрел на нас, таких вежливых и культурных, после чего спросил:

— Закончили? Можем двигаться дальше или как? Просто, знаете, мне не особо интересно смотреть на весь вот этот ваш пафос и официоз. И, кстати, Фрил, не помню, говорил я или нет в скоростном камне, это тот самый герой, с которым я путешествовал по всей нашей стороне мира-монеты! И вот этот дядька — тот еще сорвиголова, так что чем раньше мы что-то договоримся о чем-то и выясним что-то, тем раньше можно будет начать наше сумасшествие. Тем более, насколько мне известно, лучше не затягивать!

— Эм... ну в общем и целом, да, так и есть! — сказал я.

Кайса согласно кивнула. Фрил, потупившись, сверкнула глазами в сторону учителя, однако ничего не ответил, просто показал раскрытой ладонью, что готов проводить нас за стол переговоров.

Кайса, увидев этот жесть, молча двинулась вперед первой. Вслед за ней пошел Мультан. Мне это показалось странным, потому что не соблюдало порядка. То есть, первым должен был идти тот, кто должен был показывать путь, а получалось так, что первой шла моя супруга, которая понятия не имела, куда идти. Возможно, правда, в этом не было никакого особого смысла, и причина заключалась в коридорности направления. То есть, быть может, никуда, кроме как просто вперед, пройти нельзя было. Но это так, чисто моя догадка, не более того.

Идти пришлось недолго и недалеко. Моя догадка подтвердилась, и оказалось, что внутренность того замка, который вместе воздвигли Фрил и Мастер, была титаническим по размерам скоплением коридоров. Конечно, время от времени они навещали дом на территории Глабрума, принадлежащий им, и подсматривали там всякие интересности, которые когда-то давно реализовывал их предок, но не без своих нововведений.

Спустя минуту или около того вся компания очутилась в большой, совершенно квадратной комнате. Сверху на участников совещания поглядывали лампочки, которые даровали свой странный, тускловатый, но электрический свет. Каким образом и кто их делал, я не знал. Вот этот момент я пропустил, пусть и слышал, что за первенство изобретения боролись Циф и какой-то дядька из карабаксов. Такой бывший искусный ювелир, который решил податься в механику и у которого, в принципе, неплохо получалось благодаря базовому навыку, связанному с ковкой.

Кстати, звука работающего двигателя какого-нибудь генератора слышно не было, а это значило лишь то, что подобная машина спрятана где-то достаточно далеко от этого места, что было целесообразным решением!

— Итак, скоро к нам должны присоединиться Эдифина, правитель Глабрума, правитель Полимирья и Гром с Блумом, — сказал Мастер, который решил взять диалог под свое управление. — Как только они прыгнут сюда, так сразу начнем.

Мультан рассмеялся:

— Вот только Блум к нам прыгнуть не сможет. Для него мы с Фрилом придумали вон ту вон штуку, видишь, на одном из мест лежит?!

— Ну, допустим, вижу, — сказал я. — И что дальше?! Что ты хочешь мне вон той штуковиной сказать или какую мысль донести пытаешься? — проявляя огромное количество скепсиса, поинтересовался я.

Подобное поведение было вызвано тем, что я прекрасно понимал, что это за штуковина и для чего она там нужна, и дело заключалось в том, что разговор шел о драконе. А вот теперь, внимание, вопрос: «Как можно вместить огромного дракона в небольшое помещение? Правильно! Никак, но если представить себе принцип видео-связи, то все начинает преобразовываться и приобретать несколько иные цвета и оттенки! Несколько другие масштабы и объемы!»

— Да! Я хочу тебя познакомить с одним нашим общим другом. Под «нашим общим», я имею в виду нас — тех, кто соберется, но вот ты его не знаешь. Пока что. К сожалению, прямо так сразу... Хотя, наверное, надо было бы показать тебе его вот так! Прямо всего и прямо сразу! А потом уже использовать полумеры в виде зеркального уловителя, — проговорил Мультан.

Я решил ему немного подыграть.

— Зеркальный уловитель? — поинтересовался я. — Ваш какой-то друг... интересно увидеть, что там за существо такое, что вы решаете мне показать его при помощи вон той фиговины, вместо того, чтобы пригласить его сюда! — я рассмеялся.

Кайса увидела, что я стебусь, и решила не отставать от меня, пусть и не понимала, что нас ожидает. В принципе, к моему нереальному удивлению, она будто бы в огромном количестве принимала «магний бэ шесть» или что-то типа того, потому, как мне казалось, вывести её из состояния равновесия было невозможно. То есть и в обычной жизни она всегда была эталоном спокойствия в противовес мне, а тут… Прямо выдержка не просто воина, а галактического защитника демонстрировалась с каждым часом все больше и больше!

Прикольней стало спустя четверть часа, когда собрались вообще все! Даже те, кого не звали, собрались! Милли, Клирк, Виза с Порегом, тот карун, который управлял Глабрумом до того момента, пока по безалаберности не уступил место своему же слуге! Даже Делка прыгнула ко всем нам! Вместе с Громом, которого кто-то умудрился позвать. Мне даже показалось, что именно колдунша и дернула за компанию бессмертного, которого можно было и не тревожить пока что. Таким образом, огромное помещение настолько насытилось разнообразными людьми — и не только, — что дышать стало несколько проблематично, однако сия проблема быстро была исправлена несколькими щелчками.

И вот тут интересно: Мастер поднял руки, восхваляя бога тяжелой музыки, щелкнул пальцами и... Тут мне придется рассказать о том, где именно располагалась данная комната переговоров! Она была внутри огромного замка, построенного из черного-черного камня! Соответственно, ни о каких окнах разговора не было и быть не могло! Хотя они явно где-то были, но не в комнате для переговоров. До вентиляции жители той стороны мира-монеты также еще не додумались, и это было нормальным, пусть и не самым удобным. Еще Фрил и Мастер решили сначала сделать основательный первый этаж, и таким образом архитектура этого здания начала напоминать замок в столице Фристалии. Как-то так. Но давайте вернемся к тому «и», которое я подвесил в воздухе, чтобы привнести немного понимания о том, где именно собралась делегация!

Мастер поднял руки, щелкнул пальцами, и по окружности на стенах квадратной комнаты — да, все именно так, по окружности на стенах квадратной комнаты — начали открываться порталы или что-то такое, что было крайне сильно похоже на порталы! И ведь действительно, и я заметил это только тогда, когда эти «окна» из комнаты черт пойми куда начали открываться, на стенах были изображены какие-то специальные символы или слова, или что-то типа того, и вот в тех местах и открывались эти чудо-окна. Они выводили куда-то на заснеженные вершины, откуда моментально повеяло свежестью и приятным холодом! Таким, от которого даже глаза мгновенно открылись и захотелось начать что-нибудь делать! Кстати, как только глаза открылись, так сразу я заметил интересность, которая заключалась в том, что в пустых местах меж открывшихся порталов были какие-то похожие символы, и, как несложно было догадаться, скорее всего они вели в другие места, где тепло, на тот случай, если в помещении станет холодно. На самом деле, я оказался прямо катастрофически не прав касаемо вентиляции, и, как мне казалось, на самом же деле я не знал, что Мастер придумал отличную штуку и смог достаточно изящно воплотить все это дело в жизнь. Тем более, интерьер это никак не портило, а наоборот, дополняло. А еще я пытался понять: порталы пусть и были один в один похожи на символ по размерам, но, как мне казалось, регулировались каким-то другим способом, известным только автору.

Короче, Мастер открыл порталы в какие-то высокие горы, откуда и повеяло приятным, прохладным воздухом, заставившим глаза раскрыться и настроиться на рабочий лад. Как только он это сделал, впечатленные собравшиеся утихли, и это стало прекрасным поводом для старшего из появившихся из ниоткуда наследников Мурдыкса обратиться к гостям:

— Дорогие, предлагаю вам распределиться на сидушки! Нам предстоит немного пообщаться касаемо нового кризиса, истока которого мы не знаем и на данный момент даже не можем представить. Такой вывод мы сделали из-за пришедшего к нам героя, который, однако, уже был у нас раньше! В связи с чем его вновь направили к нам — неизвестно! Как бы, само появление героя уже сигнализирует нам…

Дальше я не слушал. Меня больше напрягал взгляд, который я физически ощущал на себе и, кажется, который Кайса чувствовала тоже.

Дело заключалось в Эдифине, которая с самого появления не подходила и старалась держаться в стороне, при этом не спуская с нас глаз. Я понимал причину такого поведения, и мне это не нравилось. Совсем. В связи с этим я был полон решимости познакомить Кайсу с Эдой, и на этом в очередной раз поставить все точки над «i», как бы неудобно это ни было! И ведь самое обидное заключалось в том, что я понимал, что примерно так все оно и будет, если мы вновь встретимся с Эдифиной, и вроде бы при крайней нашей встрече, мы все обсудили и даже договорились о том, что мы только братья по оружию, но... Нно она при всем своем боевом потенциале и напоре была слаба на вопросы, связанные с чуйствами. Да, не правильно «чувствами», а именно что с «чуйствами».

Совещание при этом потихоньку двигалось само собой. Это было прикольно и приятно! Ну, я имел в виду, прикольным и приятным был факт того, что мне даже не надо было участвовать в умозаключениях всех собравшихся, хотя, с другой стороны, я понимал, что поступаю ровно наоборот, как сделала бы Ниона. Она-то все время была со всеми. Каждым моментом, каждым словом! И ловила каждую крупицу информации, чтобы в случае чего можно было таковой воспользоваться и переиграть все по-хорошему, по-доброму, без лишнего мордобоя. Я же просто сидел и думал о чем-то своем. Даже не мог сказать, о чем именно! Просто сидел и думал о чем-то! Ну, это не считая того, что мне грозил разговор с Эдифиной, о котором я размышлял, причем такой разговор, какой мне не хотелось бы проводить от слова «совсем»! И не сказать, что я чего-то боялся, просто сам факт был неприятен, учитывая, что крайний раз, когда мы разговаривали на эту тему с Эдой, то все решили. Во всяком случае, мне так казалось, а тут, по всей видимости, все было не совсем так, как мне того хотелось и как я об этом думал.

— Что скажешь, герой? — раздался голос Блума, и тут я пришел в себя.

Я понял, что ко мне обращается огромный змей, правитель других таких же змеев, который смотрел на меня через тот самый уловитель или транслятор, или как там его назвал Мастер? Или Фрил? Короче, не важно!

— Да, что скажешь, герой? — поинтересовалась Кайса с какой-то такой саркастичной ноткой в голосе, что мне стало немного не по себе.

Кстати, чему именно был посвящен сарказм, я не знал, а все потому, что поводов было более, чем просто достаточно. Кстати, что меня удивило — супруга никак не отреагировала на дракона. Хотя, может быть, какая-то реакция и была, просто я её упустил, поскольку был всецело погружен в размышления.

— А что мне сказать? Выставляем кордоны и ждем первой весточки! Откуда прилетит, туда и нам надо, чтобы выяснять, кто эту самую весточку послал и какие цели таким посланием преследовал. Если получится, поймаем быстро, лицо поломаем аки стоматолог, информацию о дальнейших телодвижениях получим молниеносно и направимся к следующей контрольной точке, — сказал я и поймал на себе взгляды, полные негодования. Я забыл, что надо фильтровать речь, в связи с чем лупил как попало, а это было не только неправильно, еще и в какой-то мере и степени опасно. Кайса же пришла ко мне на помощь и буквально на пальцах объяснила, что я имею в виду.

Ниона очнулась посреди огромного ничто, которое можно было обозвать одним только словом: «пердоболото», где и запах стоял вполне себе соответствующий. Как бы то ни было, Ниошка пришла в себя и несколько раз выругалась, поднялась на ноги и посмотрела по сторонам. Она не совсем понимала, по какой причине оказалась там, где оказалась, при этом достаточно неплохо представляла конкретное место, в котором очнулась, и ей это ой как сильно не нравилось. И на то было несколько причин, одна из которых заключалась в том, что пердоболота, при всей своей кажущейся смирности, вот ни разу не мирное место, а все потому, что там и всякие насекомые обитали, которые могли стайкой налететь и не оставить даже костей при большом желании... И были фигли и, будь они неладны, фугли — или наоборот, фугли и, будь они неладны, фигли. А все потому, что эти соседи, в буквальном смысле, стоили друг друга не только по происхождению, но и по поведению, что, на самом деле, описывало их внешнее сходство, только одни скрученные, а другие сморщенные! Казалось бы, вот и вся разница, и для тех, кто их каждый день в глаза не видел, простительно не понимать разницы или забывать о такой, но нет, эти типы быди настолько принципиальными, что устраивали буквально истерику, если их перепутывали. Еще и в драку друг меж другом могли вступить, если цеплялись ухом: к примеру, фугле не понравилось, что к ней обратились как к фигле, или наоборот. Бр-р-р! Короче, все это не важно! Важно, что Ниона очнулась черт знает на каком пердоболоте и совершенно не понимала ни причины, по которой она там очнулась, ни того, в какой стороне с ней это произошло, и тут — внимание, уважаемый читатель и, быть може,т слушатель! — она обнаружила, что на ней только ночной костюмчик, типа спортивного, только ночной, махровые тапки-зайцы и подушка под мышкой. Каким образом именно такой набор оказался у неё — вопрос невероятно хороший, пусть никакого смысла и не имеет и не имел в тот момент. Её внешний вид и вооружение были как раз таковы, чтобы лишний раз не задавать глупых вопросов, на которые никто не смог бы ей ответить.

— Та-а-ак, — первое, что произнесла Ниона, поняв, что очутилась на той стороне мира-монеты в своих же вещах и при полном непонимании того, что же делать дальше и как быть в принципе. — Было бы неплохо, если бы мне кто-нибудь что-нибудь рассказал обо всем и вкратце, но насколько я могу понять, ничего такого у меня не получится выяснить до того момента, пока я кого-нибудь да не найду, — она хмыкнула. — А еще... в прошлый раз вы, наблюдатели, вручили мне в руки почти пустую сумку с какой-то суммой йот и старый, ржавый нож! Я еще в тот раз подумала, что у вас средства заканчиваются или, допустим, какие-то идеи уже исчерпались, в связи с чем вы решили проявить немного фантазии, что у вас получилось не самым лучшим образом, но... Видимо, первый вариант все же ближе к истине, если в этот раз вы решили переместить меня сюда в том, в чем я была изначально, и даже ржавого ножа не вручили, чтобы у меня была пусть и небольшая, пусть даже какая-то призрачная по своей форме и наполнению, но все же возможность отбиться от кого бы то ни было, — практически прорычала Ниона, посмотрев вверх, на небо. — Или это как в играх: каждая новая игра становится сложнее, а?! Или просто каждый новый уровень приобретает новые обороты и совершенно новое осознание такого понятия как «трудности»? — немного поругавшись, героиня продолжила раздумья со следующей мысли: «Та-а-ак... надо найти какого-нибудь колдуна, чтобы Фрилу бросить камень. Но вот только незадача, я вообще никакого направления не вижу... только стороны, — Ниона хмыкнула от этой мысли. — А разница в том, что направление — это какое-никакое, но направленное в какую-то точку нечто типа «движение», а стороны... Ну, они есть и это то, с чем вот вообще поспорить не получится, как ни пытайся! — она рассмеялась. — Как бы то ни было, а мне надо принять решение касаемо того, куда мне выдвинуться!» — Ниона повертела головой в разные стороны.

И вот тут надо сказать, что мне с Кайсой очень даже некисло так повезло! В смысле, что мы увидели тот аэростат, который висел высоко в небе! Нет, с Кайсой мне тоже сильно повезло, но в смысле как с супругой, со спутницей и так далее… кхм… не люблю, когда такое случается, и одна фраза может обозначать одно и то же в зависимости от контекста… Ладно, в любом случае, у нас с Кайсой был аэростат в качестве направления, а у Нионы ничего подобного не было, когда она пришла в себя. Было просто темно, было просто не очень-то тепло, было откровенно пустынно, и только лишь звуки пердоболота, которые, как прошлый герой понимала, она никогда не забудет, тревожили местность и... кстати говоря, воздух тоже те звуки тревожили в полном объеме. Пердоболота же!..

В итоге, не выбрав ни какой стороны, потому что можно было идти бесконечно долго и далеко куда угодно, Ниона все же решила остановиться на направлении. За таковое та, опять оказавшись по ту сторону мира-монеты, как и я вместе с Кайсой, приняла считать линию, которую сама будет «рисовать». Да, все именно так, Ниона решила рисовать перед собой линию. Сложность такого подхода заключалась в необходимости найти дерево и отломать веточку, чем Ниона и занялась, как только решила двигаться не в сторону, а по направлению.

И тут, когда до меня дошло, что именно прошлый герой подразумевает под направлением, я понял, насколько гениальным был тот ход.

В чем он заключался: Ниона, понимая, что, попав на ту сторону мира-монеты, в любом случае будет ведома судьбой, решила эту самую судьбу ускорить, обманув сами порядки и устои! Таким образом, первым, что Ниона решила сделать, это найти фиглей и фуглей и вступить с таковыми в словесную битву! Для чего ей это надо было? Все просто: чтобы приблизить тот самый момент, когда кто-нибудь появится на горизонте с помощью в зубах! Во всяком случае, ей так казалось, что какими-то не совсем вменяемыми действиями у неё получится обмануть саму судьбу.

В принципе, это была такая, очень даже неплохая тактика, которую можно было опробовать, но была и сложность, о которой я подумал, а вот она нет: возможность оказаться по ту сторону жизни в случае несчастного случая. Возможность лишиться возможности вернуться домой, учитывая тот факт, что мы, скорее всего, очутились по ту сторону не потому, что это требовалось той стороне мира-монеты, и не потому, что наблюдатели призвали нас!.. А по какой-то третьей или даже десятой причине! И самым страшным в этом осознании, во всяком случае для меня, было чувство, словно изначально дернуть хотели только меня, а остальных как-то по касательной получилось. Не знаю, как это объяснить, но вот такое чувство было где-то внутри, и от него мне было нехорошо.

Итак, Ниона решила идти на поиски дерева. Любого. Главное чтобы оно ветвилось и чтобы на нем были фигли и фугли, с которыми можно будет поспорить. При этом, как потом рассказывала сама героиня: «В тот момент, ну, знаешь, я не думала о последствиях. Я понимала, что они могут быть и могут быть серьезными, и вот по этой самой причине мне не хотелось о них думать. Ну, то есть, знаешь, чем больше накручиваешь, тем больше возможность того, что все пойдет по бороде? Вот я об этом всего раз подумала, когда только выбрала направление и решила, что идти по сторонам не выгодно, в связи с чем лучше заткнуться и следовать в прямом направлении приключений... что я и сделала и не пожалела, на самом деле. Правда, встретила не того, кого встретить хотела...»

Что же произошло? Все очень просто, Ниона достаточно долго шла вперед, пока не нашла то, что искала. Поскольку было поздно, она бесцеремонно, буквально демонстрируя апофеоз своей наглости, начала трясти дерево, на котором сидели, точнее, спали фигли и фугли. А еще, и я сильно позлорадствовал над этим: пердоболото, на котором Ниона очутилась, было не тем, которое было в Лесоборье, а другим, и разница заключалась не только в цвете земли под ногами... грунта под ногами... ну, той, плотнокиселистой какой-то субстанции, которая и утонуть не давала, и спокойно идти тоже не позволяла... Короче, то пердоболото, на которое закинуло Ниону, было точно не тем, по которому Ниона гуляла в ходе первого путешествия по той стороне мира-монеты, и далеко не тем, которое было на бесплотных землях, ставших плотными, как бы глупо это ни прозвучало. В связи с тем, что местность была другой, и растительность здесь несколько отличалась. Несколько... процентов на девяносто пять отличалась. Тут преобладали кустики. Небольшие, густонаселённые всякими мелкими мошками, жужжелицами, зувками небольшими и попискунами, что больше походили на тех, которые были и есть у нас. А тут, наконец, она нашла дерево и полезла добывать себе палку, чтобы самостоятельно «рисовать» направление вперед.

Когда я поинтересовался у Нионы: «А в чем был смысл?», она сказала: «Ну, знаешь, я так подумала: метафорически буду рисовать линию перед собой и таким образом буду обозначать, что иду строго вперед, даже если буду топтаться на месте. Мне казалось это логичным решением... А вообще, раздобыть палку я хотела, чтобы было чем отбиваться, чтобы попробовать спровоцировать кого-нибудь прийти ко мне на помощь, ну и так, вдобавок, таким образом я намеревалась оставлять след, который, совершенно внезапно, могла встретить еще раз впоследствии, и если бы это случилось, стало бы понятно, что я хожу по кругу, чего не хотелось. Так что у меня все было схвачено, а потом я спохватилась, сделала прыжок и переобулась в другой план. Было прикольно, пусть и нереально страшно!»

О самой встрече с Нионой я расскажу позже, когда эта точка истории будет достигнута, а сейчас продолжу с момента, когда та полезла терроризировать, казалось бы, разумных, но недостаточно разумных существ той стороны мира-монеты.

На самом же деле, она просто планировала разжиться палкой, вплоть до того момента, пока не появились первые разъяренные жители дерева. Вот как только показался первый, так сразу Ниону пробило! Она поняла, что может попробовать сильно рискнуть, но быстро решить все возникшие сложности, связанные с передвижением, выбором направления, возможным поиском спасителя или последующей помощи.

«Давненько я свои рукава не использовала для каких бы то ни было безумств, а тут! А тут все может получиться, главное, извернуться таким образом, чтобы, чтобы попасть», — подумала Ниона после чего, практически моментально, сорвала рукав с правой руки. Причем, мне было удивительно, насколько просто и с каким невозмутимым видом она это сделала. Ну, будто бы всю жизнь только и делала, что рукава обрывала на своей одежде.

Следующим, что сделала герой — или уже бывший, вновь попавший на ту сторону мира-монеты герой — так-таки отломала ветку от дерева, на что получила шквал критики со всех сторон, но ни одного плевка на тот момент еще не было! И вы можете спросить: «А почему так?!», а я отвечу: «Потому что фигли и фугли пусть и были озадачены и возмущены, но не настолько сильно, чтобы прибегнуть к своему ультимативному оружию в виде слюны с вредной отравой! Кстати, я тут понял, что не помню или не понимаю, как и каким образом жители той стороны мира-монеты называли яд и всякие там отравляющие эффекты. Я помню, что в прошлом приключении Нионы выяснилось, что они не совсем понимают значение слов «яд» и «отрава», но примерно понимают действие на организм, в связи с этим как-то да называют, а вот каким образом жители той стороны передавали понятный нам смысл, не могу вспомнить. Причем, я даже когда сам путешествовал и в первом путешествии Нионы, не придал никакого значения этому, потому что всё прекрасно понимал из контекста, а потом выяснилось, что ребята не понимали слова «яд» и «отрава»! Вот такие вот загогулины…»

Ниона отломила ветку и завязала вокруг одной стороны, той, что была потоньше, оторванный рукав, после чего повернулась лицом к собравшимся фиглям и фуглям и не самым добрым образом посмотрела на них. На самом деле, ей хотелось по-простому схватить одну и крайне вежливо рассказать, что с той будет в том случае, если она не поделится ядом, но личный кодекс чести просто не позволял выкинуть ничего подобного. В связи с этим Ниона решила проявить немного хитрости, которая и хитростью-то не была.

— Уважаемые господа фигли и фугли, фугли и фигли... кстати, а кого правильнее называть сначала? Фиглей перед фуглями или фуглей перед фиглями, обращаясь в максимально официальной форме? — поинтересовалась Ниона, и тут началось то, на что она на самом деле и рассчитывала.

Фигли начали тянуть канат на себя, фугли, соответственно, старались перетянуть его обратно, на свою сторону. Таким образом образовался аналог странных качелей, которые резко дергались из стороны в стороны и были полностью лишены плавности. Конфликт между фиглями и фуглями становился все более масштабным и быстро переходил к стадии взаимных и достаточно таких, грубых и многослойных оскорблений!

— Наверное... первыми надо называть тех, кто более красивый, да? — поинтересовалась Ниона, всего на секунду заставив весь тот ор, который гудел и который забыл, что она бесцеремонно отломила палку, замолчать, чтобы обдумать только что услышанное.

— Всем известно, что фигли, за счет нашей скрученной формы, самые красивые из существ! А еще наши ракушки направлены вверх, к небу, и мы то и дело питаемся, в первую очередь, энергией неба, а не то что все остальные… — пренебрежительно женским скрипучим голосом проговорила одна из этих разумных странных улиток. — Так что мы сами, прекрасны как небо!

— Вот это заявочка, ничего не скажешь! — буркнула или, скорее, буркнул фугля таким тяжелым, басовитым голоском, который был способен оглушить оппонента по разговору. — На самом деле самые прекрасные тут мы, просто потому, что символизируем своими ракушками, насколько жизнь неоднородна и удивительна и насколько может быть ухабистой или около того! Мы — отражение самой жизни, и не зря считается, что та фугля, в смысле, одна, которая встретит кого бы то ни было из разумных, покажет тому всю его жизнь! Сложность только в том и заключается, что одну фуглю очень и очень непросто встретить, а все потому что мы — как культурные и ответственные создания — не шаримся поодиночке! Только в крайнем случае вынужденного переселения, вот так! — сказала — или сказал — уязвлённый фугля, судя по практически «ангельскому» голоску, которым впору непослушным деткам рассказывать нравоучительные речи и травмировать психику.

— Да все это сказки, вами придуманные и направленные на то, чтобы нас принизить на вашем фоне. Хотя и вы, и мы прекрасно понимаем, что на самом деле есть только одни прекрасные существа! И это далеко не вы! — сказала какая-то другая фигля, у которой голосок тоже был таким, что подходил под единственное описание типа «я тебе врежу… локтем… по носу… с оттяжкой»!

— Да ну да, конечно! Ты еще скажи, что слово «фигля» не является страшным ругательством! — сказала другая фугля настолько тоненьким голоском, что Ниона почувствовала, как зубы завибрировали от резонансных частот.

— Не менее страшное, чем фугля! — ответила третья фигля из самых голосистых, и здесь Ниона приготовилась сразу к двум ожидаемым событиям: началу переплевки между фиглями и фуглями; появлению склизняков и бешеной гонке, которую она намеревалась воплотить в жизнь впоследствии. Вообще, в планах у Нионы было пропитать рукав ядом фиглей и фуглей, после чего умудриться запрыгнуть склизняку на спину и при помощи палки и приманки в виде пропитанного желанным лакомством куска тряпки устроить незабываемую, а главное, быструю поездку по пердоболотам хоть куда.

И вот, наконец, натянутые отношения между фиглями и фуглями достигли своего логического апофеоза, и они начали переплевываться. Ниона при этом, уворачиваясь от яда, начала орудовать веткой с рукавом и напитывать будущую приманку по-полной. Двигаться при этом приходилось не только быстро, но и так, словно напротив, рядом и вообще, повсеместно крутились странные механизмы, вооруженные огромным количеством острых мечей или просто ножей, и попадание хотя бы под удар одного ничего хорошего бы не означало.

В связи с этим, проявляя чудеса изворотливости, аккуратности и скорости, Ниона суетилась и ждала, когда начнется то, ради чего все и задумывалось! И началось! Правда, несколько позже, и к тому моменту фигли и фугли уже поняли, какую ошибку совершили и кто стал виновником их разлада. Причем, тот самый фугль c голоском «я тебе врежу», пусть его крошка-зуболошка покусает за больное место, догадался, что их развели на расплевывание яда и привлечение тем самым склизняков. Как только это стало достоянием двух настолько разных, насколько одинаковых, народов, живших на одном дереве что-то около года-полутора, так сразу те объединились против героя, оказавшегося крайне рисковым для принятия столь глупого решения, как: поссорить двух неодинаковых представителей одного народа... как-то так. Короче, Ниона оказалась под обстрелом в виде плевков ядом. А к этому времени еще и склизняки начали подтягиваться, причем очень даже активно, и вся та эквилибристика, которую демонстрировала Ниона, могла в любой момент закончиться досадным поражением, если хотя бы капелька яда или ядов попала бы на домашний спальный спортивный костюм.

«Что же делать?!» — промелькнула мысль в голове Нионя, причем настолько быстро, что она даже сама её практически не заметила. Только какой-то продолжительный след, оставшийся после этой самой мысли.

Далее все действо свелось к исключительно рефлекторным телодвижениям, которые Ниона впоследствии, когда рассказывала о начале своего путешествия, даже не смогла нормально описать, ограничиваясь такими словами, как прыгнула, кувыркнулась, отпрыгнула, перевернулась. Я же видел в этом целую историю, согласно которой героиня, уворачиваясь от плевков вредных улиток, которые до конца продолжали быть вредными и не пытались спастись со своего дерева, готовилась к прыжку на склизняка. Спустя примерно полминуты, когда первое безмозглое существо приблизилось на опасную дистанцию, Ниона, размахивая рукавом, пропитанным ядом, постаралась замедлить животное и запрыгнуть на спину, но план провалился из-за скользкой структуры тела. Благо склизняки хотя бы не были ядовитыми… хотя это, на самом деле, не факт! Об этом никто ничего напрямую сказать не мог и, возможно, не может по сей день, потому что никто никогда не пробовал взобраться на склизняка, просто представляя себе, насколько это мерзко.

Первый же любитель фигле-фуглевого яда сразу после странного для него и очень оправданного для Нионы манёвра направился к источнику питательных веществ. Причём, на Ниону этому склизняку было вот вообще плевать, пусть и была у неё капелька яда на палке. Незаинтересованность была продиктована заинтересованностью деревом, которое было полностью пропитано ядом.

Как только это первое, совершенно лишенное разума существо быстро направилось к дереву, так сразу с него начали сваливать фигли и фугли с громкими криками. Они ругались покруче, чем в швейном ателье по ту сторону мира-монеты, и громче, чем на каком-нибудь производстве! И при этом они, эти вредные фигли и фугли, пытались плюнуть и попасть в Ниону, что, не теряя бдительности и продолжая не только уворачиваться, но и пытаясь забраться на первого из склизняков, демонстрировала буквально удивительную ловкость. А ведь не так далеко были и другие склизняки, и их было ой как немало! И их приближение лишь сообщало о скором полыхании всего в той области!

Спустя минуту сюда прибыло ещё несколько голодных склизяков, и стало жарче. Мало того, что некоторые из вредных улиток не желали окончательно покидать место, где был их дом, и просто считали своим долгом не только плюнуть и попасть в Ниону своим вредным ядом, они ещё и изо всех сил пытались атаковать огромные организмы существ, что получали удовольствие от яда младших представителей вида. Со стороны это выглядело как нечто крайне эпичное, а экшен, который происходил, мог похвастаться своей динамикой даже перед нормальным сражением колдунов-стариков, которые не настолько ветхие, чтобы стоять на месте, и достаточно сложившиеся для ведения активного боя.

И вот Ниона поняла, что тот, первый из склизняков, что отличался на фоне остальных своей компактностью, замедлился. Причиной было дерево, которое тот пытался поспешно впитать в себя, что у того не очень хорошо получалось. Также это немаленькое создание сфокусировалось на том, чтобы не дать другим склизням отобрать добычу. В связи с этим траектория всех его движений была короткой и шла наперерез другим склизням. Это, вне всяких сомнений, вносило долю хаоса в происходящее, однако ничего сверх или из ряда вон не происходило, отчего было гораздо легче, а движения других собратьев любящих яд фиглей и фуглей прочитывалась даже не как обычная книга, а прослушивалась как аудиоформат оной.

Ниона подбежала к склизняку и, выполнив просто умопомрачительный кульбит запрыгнула тому на спину. Оказалось что эти создания, в принципе, очень даже пригодны для того, чтобы на них ездить, просто подобного никогда не было видно снизу: наверху у было подобие такой тонкой ракушки, которая пролегала вдоль всего тела и была достаточно шершавой, чтобы на ней можно было себя вполне комфортно сидеть и не скатываться.

Так вот, касаемо кульбита: Ниона подбежала и свободной от отломанной ветки с приманкой рукой схватилась за достаточно толстую ветку поглощаемого существом дерева. После, заметив это, склизняк дернулся, дав прошлому и, возможно, одному из нынешних на тот момент герою необходимое ускорение, чтобы подняться наверх. Выполнила она это через умопомрачительное сальто, ставшее возможным благодаря посещению разных батутных парков.

Таким образом Ниона оказалась на достаточно своеобразном коне или, скорее, даже осле, которым можно было с легкостью управлять при помощи аналога морковки, привязанной к палке, чем Ниона в скором времени и занялась. Почему только «в скором времени»? Все просто, потому что понадобилось несколько минут, чтобы сфокусировать слизняка на объекте его желаний, а именно на ядовитой слюне фиглей и фуглей. Кстати, насчет этих маленьких созданий: они не желали сдаваться и отстаивали свое жилище прямо до последнего, точнее, некоторые из них, не желающие менять своего места дислокации. В связи с этим оставшиеся и не разбежавшиеся в разные стороны фигли и фугли продолжали свои тщетные попытки атаковать склизняков, которым это только нравилось. Ситуация становилась все более смешной и в то же время страшной, а все потому, что затягивалась, плюс большие создания из представителей фауны пердоболот начинали вести себя все менее предсказуемо.

— Да ну что ж ты будешь делать-то?! — крикнула Ниона после нескольких тщетных попыток привлечь внимание шустрого склизня. — Давай… давай-давай, ловись, рыбка, большая и поменьше! Главное, ловись, остальное, это так — большие мелочи жизни, с которыми придется справляться по мере их возникновения в жизни! — достаточно громко проговорила она.

Думаю, не надо говорить о том, насколько сильно Ниона была в состоянии адреналинового угара, да? Думаю, если вы постараетесь представить себе сложившуюся непростую ситуацию, то и сами поймете, насколько все было непросто и как сильно она хотела наконец справиться с тем, что сама задумала и что развернулось даже в больших объемах, чем предполагалось. Но тут такое себе… Она могла предугадать, что так, как задумано, не получится и в любом случае все выйдет из-под выдуманного или надуманного контроля, которого изначально не было и быть просто не могло!

Итак, Ниона запрыгнула на спину склизняку и обнаружила там вполне удобное место, чтобы там сесть и получить возможность покинуть поле побоища фиглей и фуглей против немалого количества склизняков, в несколько десятков раз превышающих их собственные размеры.

— Ну давай, смотри вперед! Смотри перед собой! Увидь же ты эту проклятую тряпку, наконец! — сквозь зубы проговорила Ниона, с трудом, за счет силы одних только ног удерживаясь на небольшом островке на спине склизняка, где можно было усидеть.

И вот случилось! Огромное и не самое внешне привлекательное существо наконец увидело то, что ему упорно демонстрировалось при помощи тряпки! К этой самой секунде оно закончило поглощение дерева и по совместительству места жительства фиглей и фуглей и увидело палку с намотанным на неё рукавом, пропитанным ядом. Это стало той самой отправной точкой, причем крайне резкой, с которой Ниона наконец смогла сдвинуться с места.

Склизень оказался до невозможного проворным и в своей скорости с легкостью мог посоревноваться с тем же самым многоножеком из Полимирья.

— Отличненько! А теперь в путь в направлении «вперед куда-нибудь»! — весело скомандовала Ниона, которая не имела ни малейшего представления о том, куда именно её может привести или завести оседланный склизняк. В любом случае, она думала, что там, куда отправилась, будет несколько спокойней, чем там, где продолжались боевые действия между огромными и не самыми лицеприятными созданиями против небольших и в то же время не в меру вредных улиток. По всей видимости, те склизни, которые получили больше остальных плевков в спину, просекли, что яд дают небольшие фигли и фугли, и начали гоняться за теми, требуя таким образом добавки. Оставшиеся вредные воины от подобного обращения с собой были полностью сломлены, напуганы, размазаны и были вынуждены сообщить о своей немедленной и, к их огромному сожалению, позорной капитуляции. Однако Ниону это уже совершенно не волновало, потому что она двигалась вперед, на поиски колдуна, способного бросить камень Фрилу!

Спустя несколько часов лютой гонки склизняка за приманкой она увидела нечто, напоминающее небольшое поселение. Она прекрасно помнила, как Фрил рассказывал о подобных местах, когда они только начали их первое путешествие, и еще до того, как они... Ну да, еще до того, как встретили Жупелку, но когда уже нашли Меч, созданный Мурдыксом. Тогда Фрил говорил что-то вроде: «На пердоболотах есть некоторые небольшие поселения, которые живут тем, что охотятся на склизняков и на их бивни. Не сказать, что это нечто такое, официальное, но да, на пердоболотах живут определенные личности, есть такое. Правда, их адекватность и законопослушность, они относительны, поэтому общаться с таковыми надо крайне осторожно, и я бы предпочел не заходить в подобные поселения, потому что мы там можем встретить определенного рода проблемы».

Прекрасно помня об этом, но понимая, что никакого иного адекватного варианта, кроме как просто пойти и поговорить, нет, Ниона начала искать вариант слезть со склизняка, который вез её с достаточно немаленькой скоростью в том направлении, куда указывала тряпочка, пропитанная ядом фигней и фуглей. Причем, как казалось самой Нионе, это безмозглое существо потихоньку ускоряло свое движение. Причем, делало оно это с какой-то такой осознанной остервенелостью, в попытке догнать тряпку, пропитанную излюбленным лакомством. Единственный вариант, который видела Ниона и который ей при этом казался самым логичным и обоснованным, был таков: «Выбросить палку с приманкой максимально в сторону, чтобы случайно не навлечь склизняка на поселение. Как только это чудо отвлечется и замедлится, чтобы зайти на разворот, спрыгнуть и побежать в сторону живущих здесь разумных существ»

Пришлось некоторое время потратить на то, чтобы сконцентрироваться и найти более-менее удачное место для броска. Это было не так просто, потому что почва вокруг внезапно стала такой мягенькой и склизняк начал вязнуть, только каким-то чудом сохраняя скорость. Ниона понимала, что это не самое лучшее место для того, чтобы спрыгнуть и постараться свалить, однако других вариантов не было, и, как ей самой казалось, она поняла ту самую причину, по которой к поселениям никто особо не лез.

«Ладно, сейчас или никогда, и скорее никогда, чем не сейчас, — подумала Ниона, фыркнула. — Тю... бред какой! Просто чушь, причем откровеннейшая!» — сказала она про себя касаемо своих же слов насчет предстоящего действа, после чего, уже наплевав, уже совсем не глядя, зашвырнула палку так далеко, как только могла. Получилось не очень далеко. Помешали встречные потоки воздуха, усталость и какая-никакая, но тряска, которая имела место быть.

Как только приманка отправилась в сторону и резко назад, так сразу огромное существо решило выполнить резкий разворот через не менее резкое торможение, и если бы на той стороне мира-монеты кто-нибудь знал такой термин как «дрифт» и если бы на той стороне мира-монеты кто-нибудь когда-нибудь видел, как наши лихачи разворачиваются на парковках супермаркетов, то они в этом склизняке узнали бы типичного гонщика, любителя заносов. Правда, здесь ситуация, как-никак, была несколько другой и... в общем и целом, вынужденной.

Как только склизняк ушел в занос, так сразу Ниона выяснила для себя, что все это время держалась исключительно ногами за скользкое тело и одеждой, которая пусть и не крайне сильно, но цеплялась за шершавую поверхность хитинового покрова тонкой линией пролегающего через все тело создания. То есть она и до этого все понимала, просто не придавала этому никакого значения, потому что ехала, и ей этого было достаточно, но как только склизень изменил траекторию своего следования, так сразу все встало на свои места. Не имея никакой возможности нормально держаться, герой вылетела со спины примерно так же круто и эффектно, как и забралась на спину.

И опять Ниона полетела. В этот раз не так высоко, как это было в первые два, и не с такой чудовищной скоростью, но летела она все равно быстро, и ей казалось что еще немного — и разобьется. И, в принципе, она могла разбиться… такая вероятность была и была немаленькой, но все обошлось. Ниона смогла сгруппироваться и, практически изящно, шмякнуться на болотистую местность, которая издала странный хлюпающий звук. Самым прикольным при этом оказалось, что земля реально оказалась мягкой, даже несмотря на то, что вот вообще не должна была быть такой. То есть, по всем законам физики, что твердая поверхность, что тем более жидкая или жидкостью покрытая, должна была быть просто невероятной по своей плотности и... как бы так сказать... по твердости, короче… а получилось так, что она больше напомнила Нионе все тот же батутный спортзал с поролоновыми дорожками и всем таким прочим. В связи с этим у нее получилось аккуратно упасть и покатиться по земле. Правда, не так-то и радужно все было, и вот в чем дело: как ни крути, но было мокро... мало того, что мокро, еще и вонюче. От чего, поднявшись на ноги, Ниона почувствовала крайне неприятный запах, который исходил от неё, и поняла, что вот теперь любой контакт с любыми жителями будет очень интересным вызовом для неё и для тех жителей, к которым она собиралась отправиться навстречу, чтобы попросить помощи.

«А ведь я думала, что хуже не может быть... как оказывается, быть здесь — уже хуже. М-да, ситуация, конечно, такая себе. А теперь мне срочно надо привести себя в порядок... даже если колдунством, потому что мое нынешнее состояние мне совершенно не нравится, — подумала Ниона, после чего посмотрела в ту сторону, куда уполз реактивный склизняк, который был выбран по случайному принципу в качестве ездового животного. — Ну, хоть кто-то из нас счастлив, пусть и не так сильно, как хотел бы, — она фыркнула. — Так, а теперь в поселение! Надеюсь, что там есть жители, а то это будет крайне эпично! — хмыкнула она. — Я приду, а там никого нет... и кому от подобного может стать легче? Скорее всего, никому!.. точнее, тому, кто со мной не встретится, явно будет полегче, просто потому, что этот кто-то не почувствует удивительный запах, от меня исходящий! — Ниона рассмеялась. — Так, ну а если думать обо всем об этом серьезно, то мне крайне не нравится тот факт, что я в чем попало, то есть в чем меня сюда из моего мира перенесло, без оружия и йот. Такое чувство, что это не только неспроста, но еще и есть некоторые такие детали, которые в скором времени расскажут, что на самом деле не наблюдатели меня сюда дернули, а кто-то другой, и хорошо если по ошибке! Надо будет попробовать связаться с наблюдателями, чтобы они меня домой прыгнули!.. А что, если специально меня сюда кто-то прыгнул? Что в этом случае будет? Каким образом этого «кто-то» искать, и вообще, получится ли что-то с этим «кто-то» сделать без риска для жизни? — подумав об этом, она ужаснулась. — Кстати, а не значит ли подобное мое появление здесь, что надо быть как можно более осторожной? Что лучше больше не повторять столь рискованные трюки с мыслью о том, что: ну, провалюсь, и ладно! Я уже два раза эту сторону спасла, и на этом, по идее, мой контракт того — удачно окончен! Потому что второго шанса не будет вообще нигде! Ни тут, ни там! — подумала Ниона, и от этого такой огромный и к тому же холодный муравей страха пробежал по спине. — Было бы круто, если бы получилось со Сновидцем увидеться, к примеру. Думаю, он смог бы передать послание остальным моим друзьям, у кого есть соответствующие артефакты, чтобы общаться с ним, но что-то мне подсказывает, что все не так просто. А встреча с ним по собственному желанию, скорее всего, ничего хорошим не заканчивается и ничего хорошего не будет значить, — Ниона напряглась. — Так! Так-так-так... В любом случае, надо принимать какое-никакое решение и как можно скорее добраться вон до того поселения. Остается надеяться, что оно населено и что у них там все же есть колдун! Ведь место крайне специфичное, и из-за этого там колдуна может и не оказаться вовсе, потому что он им может быть просто не нужным», — подумала она.

Спустя несколько часов, изрядно устав и двигаясь уже не по прямой, а скорее по линии, напоминающей своей формой синусоиду или косинусоиду, Ниона наконец добралась до поселения. Оно оказалось населенным грязными жителями той стороны мира-монеты, которые, к тому же, выглядели все как один грозно и смотрели на героя так, словно она свалилась на них с небес с двумя горящими факелами, которых в этом месте не было и быть не должно было.

Кстати, а электричество там было! Кажется, люди с той стороны мира-монеты не до конца понимали принципы электричества, хотя не факт, конечно. В любом случае, они в полной мере пользовались благами новых разработок, и поначалу Ниона даже обрадовалась, потому что в её понимании работа пароколдунского двигателя основывалась на колдунствах, для сотворения которых нужен был хотя бы один колдун, но не тут-то было. Здесь был вполне себе нормальный генератор, который работал на пердоболотной жиже, вращал вал вокруг какой-то странного вида катушки, которая и вырабатывала достаточное количество энергии, чтобы освещать посёлок. Увиденное привело Ниону в некоторое исступление, потому что она понимала принцип действия двигателя, но вот что там происходило с той катушкой, которая при более детальном рассмотрении была погружена в стеклянный цилиндр, по всей видимости, зарытый со всех сторон, и от которого тянулись самые обычные линии электропередач, не знала и не понимала, как это работало в этом случае и в этом месте.

«Ну, хотя бы так, хотя бы не просто какое-то подобие электрического генератора, который крайне странно работает, но если и работает, то имеет место быть в месте, где такое должно быть чуть ли не в вакуум помещенным. Потому что что-то мне подсказывает, что в некоторых местах запах, особенно едкий и концентрированный, говорит о том, что лучше ничего не поджигать и не искрить чем бы то ни было, потому что может случиться то, что мы уже делали с Фрилом, когда тут появлялись в первый раз! Только тогда мы намеренно сдетонировали, чтобы спастись от преследователей. Што ж, настало время попробовать пообщаться… — Ниона подняла руку, на которой оставалась материя и понюхала рукав, выругалась. — Эх, ладненько, вонь та ещё… буду надеяться, что тут ребятушки привыкли к запаху и ничего мне не скажут! Самое главное, чтобы тут был колдун!»

Она направилась к первому более-менее приятному наружностью жителю поселения, хотя приятного в его наружности ничего и не увидела, издалека посмотрела на него и решила для себя: «Норм!»

Тем, кого выбрала Ниона для диалога, оказался карабакс, и пусть сам по себе он вообще никак не походил под описание, выданное чуть раньше, которое «приятная наружность», но было в нем что-то такое, доверительное, пусть подобное чувство и могло считаться не самым хорошим или правильным в рамках поселения, в котором очутилась Ниона. Возможно, в том месте каждый только и жил, что попытками нажиться на бедах других сожителей… эм, не в смысле совместного проживания под одной крышей, а… эм… сожителей, в смысле, по небольшому посёлку. Вот так.

Ниона подошла к карабаксу, который показался ей более дружелюбным, чем остальные, и вот так вот просто начала разговор:

— Привет! Не поможешь мне?

— А? Чавой? Ты шо такое, шопля?! — поинтересовался карабакс, который не ожидал, что к нему кто-то обратится.

Он просто сидел и втыкал куда-то в неизвестность, то ли отдыхая после тяжелого рабочего дня, то ли находясь на самом деле не совсем там, где находилась Ниона и остальные жители пердоболота… Это она заметила чуть позже, уже после того, как обратилась, увидев в глазах определённого рода отражающую стеклянность или просто зеркальность, которая ни о чем хорошем не сообщала.

— Не поможешь мне? — повторила Ниона, не желая отступать. — Я тут не то чтобы специально... и есть у меня некоторые сложности касаемо ориентирования... Скажи, у вас тут колдун есть? И если есть, то как его найти? — стараясь быть вежливой, сдержанной, но в то же время достаточно сильной, чтобы этот самый карабакс-собеседник все же воспринял всерьез и решил оказать помощь.

— Не, нету тута у нас никаких колдунов. Мы тута типа сами по себе, сами для себя... вообще, сами! — с какой-то неподдельной важностью проговорил огромный мужчина с пятачком, прикрикивая и время от времени коверкая слова.

— Плохо... — быстро отреагировала Ниона. — Так, ладно, колдунов, говоришь, нет... Может, в таком случае, есть хотя бы колдунствами одаренные? Хоть кто-то из всех ваших жителей? Вопрос, знаешь, жизни и смерти! Мне скоростной камень кинуть надо! — сказала она, пока что не представляясь, кто она такая есть.

— Мож, и есть кто, но молчит. А может, и не молчит, просто есть и не пользуется колдунствами, потому что тут они не нужны особо. Мы трудимся руками, глазами и головой, потому что иначе не только не выжить, просто не получится нормально существовать тута, — сказал карабакс, проявляя совершенную пассивность в вопросах Нионы и словно продолжая свое пребывание где-то там, очень далеко от того места, где они сейчас на самом деле находились. — Так шо все, что ты спрашиваешь, для меня не имеет смысла. Смысл имеет только вопрос, связанный с тем, как быть и что делать? Но разве ж ты знаешь, как быть и что делать, если ищешь помощи?.. Или делаешь вид таковой… — произнес карабакс.

Складывалось такое впечатление, что он заговаривает зубы, в связи с чем Ниона, посмотрев по сторонам и почувствовав, что тучи сгущаются, приняла одно важное решение, которое подразумевало под собой пусть и неправильную тактику, пусть и подлый приёмчик, зато действенный! Заключался он как раз в том, чтобы взять в заложники всех до одного и затребовать, чтобы её, к примеру, проводили до хоть какого-нибудь колдуна или туда, где она сможет встретиться с таковым.

— Да я знаю, что делать и как быть! Причем, даже тогда, когда спрашиваю о помощи у тех, кто эту самую помощь может мне оказать. Вот только проблема в том, что не все хотят помогать... как бы так сказать... ну, нормально помогать, — сказала она. — И знаешь, как мне кажется, ты и сам это прекрасно понимаешь, а ведь это такое себе... очень опасное, на самом деле, для тебя занятие! В смысле понимать, что я понимаю, и при этом делать таким образом, чтобы делать вид, будто совсем не понимаешь, — Ниона произнесла это быстро, максимально четко и будто бы даже как-то хлестко, словно щелкая хлыстом перед глазами карабакса.

Те, кто якобы незаметно приближался, остановились.

Тут Ниона подумала: «По всей видимости, случилось и получилось так, что я сразу набрела на здешнего воротилу, и он не в восторге от того, что я вторглась в их владения. Возможно, охотники за бивнями склизняков — как старатели из нашего прошлого, что на приисках мыли золото и охраняли свои участки как голодные звери. Тут, возможно, все было, есть и пока что будет ровно то же самое. Возможно, все пердоболота давным-давно были поделены на области или сектора, на которых правили и продолжают править те или иные банды, что следили и продолжают следить за своими и сугубо своими территориями! Демонстрируя и любыми доступными методами вселяя понимание окружающим о том, что может быть с теми, кто посягнёт на чужие земли. И, по всей видимости, меня приняли как раз-таки за лазутчика, а учитывая, что я выгляжу достаточно странно, еще и пахнет от меня соответствующе... проклятье!»

— Какая у нас интересная тут козявочка, да? — карабакс обратился к населяющим поселение жителям.

Кстати, тут было как-то совсем немало фонарщиков, которые смотрели в сторону Нионы с подозрением, и та уже понимала, что они видели, как она рассекала на склизняке, приманивая того тряпкой, пропитанной ядом фиглей и фуглей. Возможно, именно они и предупредили местного воротилу, что сюда приближается некто, кто не так давно рассекал на склизняке.

— Говори что хочешь, но я здесь не просто так, и ты, скорее всего, даже представить себе не можешь, насколько сильно я здесь не просто так, поэтому, уважаемый, убедительная просьба, прекратить строить из себя какого-то чудо крутого дядьку и поговорить со мной нормально... есть у вас колдуны тут или нет? Если есть, ткни пальцем в направлении, я пойду поговорю, а потом видно будет, что, и как, и почему! — сказала она. — Может, даже йот дадим за помощь, но не рассчитывай на большие суммы

Ниона осеклась, осознав, что только что слегка распорядилась чужими деньгами. Ей стало несколько неловко от этого и стыдно за себя, однако переобуваться в воздухе, когда разговор заходил о деньгах, нельзя, если не было совершенной уверенности в том, что получится вывезти последствия такой вот смены обуви при помощи акробатики и трюкачества.

— Ха-х! Вы слышали?! Она хочет откупиться йотами! Вы слышали это?! — рассмеялся, продолжая смотреть куда-то в никуда перед собой, отражая не только свет, но и Ниону в своих глазах, карабакс. — Нет. Я думаю, это не тот случай, когда ты сможешь откупиться, учитывая, что ты не совсем там, где должна быть, и не там, где имеешь право быть, особенно после всех тех фокусов, которые вытворила не так давно... — сказал карабакс, намекая на наездничество на склизняке.

Тут Ниона услышала, как вокруг появились стальные звуки обнажающегося оружия, что говорило о серьёзности намерений жителей поселения… и это с учетом того, что она была вообще без какого бы то ни было вооружения.

— Пум… Думаю, аргумент, который у меня есть о тех причинах, по которым тебе лучше отозвать своих головорезов, для тебя аргументом не будет. Значит, я должна полагаться даже не столько на силу, сколько, для начала, на проворство и скорость… главный же тут ты, правильно? — она подняла бровь, продолжая смотреть на карабакса.

— Я?! Главный?! — он рассмеялся, подняв руки над головой и таким образом показав братии, чтобы те поддержали смех. — Не-е-ет. Я так, простой повар. У меня совершенно узкий спектр полномочий. Наш главный пока что не показался, потому что спит после гулянки, — карабакс наконец начал проявлять хоть какие-то чувства и эмоции, словно покидая состояние поверхностного транса. — В любом случае, думаю, нам надо с тобой разобраться раньше, чем наш главный придёт в себя. Не хочу лишний раз выслушивать его ругань. — карабакс махнул рукой, и с ним кивками согласились остальные.

Ниона ощутила, как начинает подгорать со страха и от решимости устроить собравшимся «весёлые каникулы».

— Ладненько, в таком случае, мальчишки и девчонки, придется мне немного поработать кулаками, — сказала она, пусть для неё подобная тактика была совершенно чуждым методом выяснения отношений и решения вопросов. — В таком случае, у нас есть несколько вариантов... либо вы все, общей кодлой, попытаетесь напасть, либо можно уравнять шансы и кто-то, самый сильный из вас, выйдет раз на раз со мной, — героиня хмыкнула. — Выбирать вам, мальчишки и девчонки. Для меня оба-два варианта котируются возможными, просто потому, что вы еще не понимаете и не представляете, с кем на самом деле встретились.

Ниона хмыкнула, после чего сверкнула глазами в направлении того самого карабакса, к которому решила подойти по-доброму, по-хорошему, принимая его за добряка... к сожалению, ошибочно... не разглядев в его глазах зеркального отражения, которое прям сразу сказало бы ей, что в нем ничего хорошего нет и быть не может в том случае, если ты от него на другом берегу взглядов и понятий.

— А кто ты такая? — быстрый, буквально пробивающий взгляд героя сработал прямо хорошо, прямо в тему. — Только не говори, что какая-то высокопоставленная чиновница какого-нибудь Глабрума или Фристалии, что оказалась здесь по какой-то странной случайности, и тебя уже ищут. Я в это все равно не поверю, а знаешь почему? — он хмыкнул. — Потому что, если бы это было так, то за тобой уже целую гвардию колдунов прислали бы прыжками, а поскольку ты тут одна и никто даже не знает о том, что ты тут... иначе ты бы не просила о том, чтобы поговорить с каким-нибудь колдуном, чтобы тот помог тебе, — он рассмеялся, после чего внимательным взором окинул Ниону.

— Нет, все не так... Все куда интереснее, и, брат лихой, думаю, тебе не понравится та правда, которую я пока что держу при себе, чтобы лишний раз не вносить панику не только в ряды политиканов, а в первую очередь, в жизни обычных людей! — сказала та, и вот этот аргумент прозвучал настолько весомо, что огромный карабакс начал двигаться.

Встал и подошел к Нионе вплотную. Он оказался достаточно высоким... ну как, достаточно высоким, всего-то на три головы выше Нионы... При этом этот карабакс был бы все равно ниже Вантанамамы, что и позволило Нионе все голишь улыбнуться от увиденного. Она прекрасно понимала, что чем больше шкаф, тем сложнее его уронить, но если получится найти определенный угол, правильный подход и приложить достаточное количество усилий, то таковой рухнет с бесподобно прекрасным и звучным грохотом.

— Допустим, я тут самый сильный, не считая нашего вожака... — сказал карабакс. — Раз ты так хочешь попробовать попытать счастье один на один, хорошо, это будет делом чести! Я сам тебя размажу, выцепив с небес на землю. Причем, была бы ты менее дерзкой, может быть, и отпустили бы, хотя, скорее всего, нет. Нам не нужны чужие лазутчики и, тем более, не нужны засланцы, которые пришли, посмотрели, что и как, и готовы со знаниями смыться. Мы никого не принимаем в наше небольшое сообщество… никого непроверенного не впускаем и не позволяем таким уходить, как это делают и другие сообщества, которые как наше, не принимают новичков... или очень редко и после соответствующих испытаний, — он хрюкнул настолько громко, что тот же час посмотрел туда, куда, на самом деле, смотреть не должен был, а именно в направлении дома их главаря.

Ниона подметила данное движение головой и поняла, что в случае чего придется неплохо так пробежаться и, если что, взять заложника в обмен на информацию о колдуне или на встречу с колдуном, чтобы наконец покинуть пердоболота, оказавшиеся не самым приветливым местом, чтобы там очутиться. Даже пустыни Полимирья в тот момент показались Нионе ничего так вариантом, и это при учете того, что по пустыням ей пришлось идти несколько дней без передыху, самостоятельно, но с небольшими припасами от наблюдателей, тут, как бы, да, сказать нечего.

— В таком случае, есть ли какие-нибудь условия нашей с тобой битвы? Ну, к примеру, использование только рук и ног или, к примеру, применение какого-то специального оружия? — весело поинтересовалась Ниона, вот только веселье было напоказ, а все потому, что она прекрасно понимала всю опасность происходящего и осознавала, насколько сильно рискует. — Если есть, высказывай!

— Можешь брать что угодно, использовать что под руку попадется, можешь не стесняться и прибегать к хитрости и уловкам. Я даже такую возможность даю тебе, потому что уверен в себе и своих силах! — сказал карабакс, и все окружившие их расступились, проявляя таким образом свое уважение относительно огромного повара.

В тот момент Нионе даже показалось, что этот дядька достаточно сильно похож на Вантанамаму, только поменьше вантанши и такой, круглый... словно весь его рост в какой-то момент решил следующее: «А мы ведь не только вверх расти можем, ведь так?! Так! Мы еще и в стороны имеем право увеличивать свои размеры! А раз это так, то у есть прекрасная, просто невероятная возможность заняться именно этим — расти не только поперек, но и вдоль линии горизонта, чтобы расширять свои владения и занимать как можно больше места во всех плоскостях!»

— Как великодушно! Как прекрасно! Но я, наверное, буду сражаться как настоящий воин, которого загнали в угол, но который даже без оружия не собирается сдаваться и по этой причине вспоминает обо всех нравоучениях своего сенсея! — ответила Ниона.

Никто этого высказывания не понял, однако карабакс заметно напрягся. Зеркальность из его взгляда практически испарилась, и сам по себе он начал выглядеть куда более сосредоточенным и собранным. Даже слова, которые он произносил, стали четкими и без коверканий. Это, на самом деле, радовало Ниону, потому что любой собранный противник куда более уязвим, чем расслабленный. От расслабленного неизвестно что можно ожидать, а вот собранный рано или поздно начинает прочитываться. Да и вообще, главным, что собиралась сделать Ниона — эффектно уронить карабакса. Драться с ним, на самом деле, она не собиралась и не имела к этому никакого практического интереса, просто потому, что осознавала, что разница между ними настолько не маленькая, что с этим лучше даже не заигрывать, что этого лучше остерегаться, потому что любая неосторожность может крайне нехорошо закончиться.

Дальше события решили сами собой развернуться чуть более стремительно, чем того предполагала Ниона, и только благодаря чуду ей удалось увернуться от тычка со стороны карабакса. Он оказался слишком проворным для своих объемов, за что героиня мысленно поругала себя: «Я... как-то, слишком глупо недооценила противника и, по всей видимости, теперь должна поплатиться за свою... глупость!».

— А ты молодец! Смогла увернуться. Это мало кому удавалось, — пробасил карабакс. — Однако это показывает, что ты не просто человечишка! Это говорит, что у тебя есть определенная подготовка, и в связи с этим теперь я не могу тебе доверять и не собираюсь! В связи с этим мне теперь ничего не остается, кроме как разобраться с тобой!

Ситуацию осложняло настроение карабкса Он был серьезен и спокоен, и если до этого в его взгляде читалось легкое смятение, непонимание, приправленное зеркальным отблеском, то сейчас противник героя был предельно сосредоточен и готов удивлять.

— А то, дядя! Ты даже не представляешь насколько! — весело ответила Ниона, стараясь не показывать вида и пока что не намереваясь пользоваться самым последним из методов, что у неё только были припрятаны в рукаве для решения сложившейся ситуации. — Ну так что, потанцуем, дядя! Ты попытаешься попасть по мне, а я постараюсь не попасться! — она рассмеялась.

В голове ее при этом были примерно следующие мысли: «Надо с огромной осторожностью уворачиваться, и, возможно, появится та самая секунда, что может помочь мне завалить его на бок без применения для этого каких бы то ни было уловок. Надо постараться завалить его таким образом, чтобы он просто упал, не более того... а что касается здешнего главаря — он и взятие его в заложники — последний вариант для меня свалить отсюда! Жаль, со мной нет меча и щита! Если бы они были здесь, то у нас бы все получилось! А так у меня определенные сложности».

Карабакс решил не останавливаться и сделал еще несколько выпадов. По какой-то причине он даже не пытался ударить руками и, как показалось Нионе, даже не пытался попасть. Его движения были просто сосредоточенными и в цель, но не более того. Правда, также нельзя сказать, что он давал герою шанс уйти. Тут скорее было другое... словно он старался спровоцировать Ниону на серьезное поведение и ждал того самого момента, когда произойдет что-нибудь из ряда вон выходящее. Пока что ничего такого не происходило, в связи с чем удары ногами становились все более точными и уже несколько раз практически цепляли за плечи.

Ниона при этом уже придумала, что делать и как быть и каким образом она может подобраться к здоровяку. Самым главным, что она собиралась сделать во время своей контратаки: сыграть на рельефе и законах физики. Таким образом, уже примерно понимая протяженность движения ноги, рельеф и периодичность попыток попасть по ней, она уклонениями вышла на ту точку, откуда собиралась начать творить непотребство, подразумевающее под собой опасную игру на поле.

«Не хотелось бы мне вредить кому бы то ни было, но как минимум одному навредить придется. Надеюсь, что после этого меня проводят к какому-нибудь колдуну, чтобы я смогла попросить о помощи... — подумала Ниона, после чего сделала еще несколько ловких прыжков в сторону и заняла место для атаки или контратаки, тут уж как посмотреть. Хотя нет, скорее, все же, для контратаки, которая заключалась в том, чтобы присесть в момент удара, после чего постараться поймать ногу на обратном пути на плечо, резко начать подниматься, при этом подцепив бедро ладонями, после чего постараться вытянуть руки, продолжая подниматься и поднимать тем самым ногу большого карабакса, а потом постараться опрокинуть его и в продолжении этого движения, в довершении, взойти на него как на гору и постараться поставить ультиматум в форме стопы, поставленной на горло. Что-то вроде: «Дядя, ты сомневался, что я смогу, потому что я гораздо меньше тебя, но я смогла, и теперь твоя очередь выполнять те или иные требования просьбы и все остальное! Отведите меня к колдуну! Всеми колдунскими силами многовековника прошу! Иначе и вам, и нам впоследствии несдобровать! Потому что я... ну, как бы, не важно...»

Почему я так углубился в этот предполагаемый монолог, в предполагаемом будущем обращенный героем к карабаксу? Все просто! Дело в том, что Ниона прокручивала его в своей голове, делая те действия, которые считала правильными и нужными! И думала она те мысли, изо всех сил стараясь перевернуть противника, но то ли что-то пошло не так: то ли она несколько просчиталась с габаритами и весом, то ли выбранное ей место оказалось не самым удачным...

Короче, Ниона ушла под землю под давлением ноги карабакса. Просто провалилась вниз, а вслед за ней провалился и карабакс, который ничего подобного не ожидал, пусть и понимал, что на пердоболотах лучше быть предельно осторожным на более-менее твердой земле, потому что её твердость была понятием крайне неустойчивым. Вот и получилось так, что та самая точка, которую выбрала Ниона, оказалась мягким местом. Карабакс нанес удар сверху вниз. Ниона подскочила под бедро, устояла от полученного по телу импульса, вот только сама сыграла в качестве дюбеля или гвоздя и пробила землю под ними.

Оказавшись внизу, под твердым основанием, в какой-то странной и непередаваемо вонючей жиже, она хотела попробовать всплыть, но сверху свалился карабакс... И даже после этого можно было бы попробовать всплыть, но все оказалось не так однозначно, каким должно было оказаться.

Упавший огромный мужчина из народа карабаксов опустился и, придавив собой героя, опустил их настолько глубоко, что их подхватило какое-то течение, что пролегало на определенной глубине, уже под жижей. Ниону, которая не смогла увернуться от упавшей туши, потому что не хватило ни времени, ни сил, чтобы противиться смердящей жиже, первую подхватило потоком, потом и их обоих с огромной скоростью понесло куда-то в непонятном направлении, причем, и это было удивительным, Ниона, как и многие другие, думали, что в пердоболотах только та жидкость странная, вонючая и маслянистая и есть! Та, которая бурлила, пускала газы и испускала запах, который никак не связан с полем тюльпанов. Но, оказывается, все те, кто проваливались, сначала преодолевали что-то вроде прослойки из пердоболотной жижи, а после попадали в поток, что по своей плотности больше напоминал обычную воду.

Вообще, как оказалось гораздо позже, пердоболота не так просты, какими казались сначала, и помимо именно болотистых мест там еще имелись места с водными потоками, которые над собой имели небольшую или средней толщины прослойку из пердоболотной жижи повышенной плотности. Но сейчас рассказ не об этом, а о том, что Ниона вместе с карабаксом провалились, опустились на глубину, где проходил поток течения, и понеслись в неизвестном направлении с огромной скоростью.

Героиня была напугана. В панике. Старалась сдерживать свои внезапно нахлынувшие эмоции, которые буквально выжимали воздух из легких! Но она боролась, прекрасно понимая, что ни в коем случае нельзя давать себе слабину в тот момент. Возможно, только благодаря этому ей и удалось остаться на той стороне мира-монеты без непосредственной встречи со Сновидцем.

Перед глазами быстро пролетела вся жизнь. Ниона не знала, как быть и что делать, и даже не предполагала, сможет ли выбраться из той опасности, в которой очутилась, и от этого было только страшнее, и ничего не оставалось, кроме как стиснуть зубы как можно сильнее и, отдавшись потоку, просто следовать туда, куда он нес. А нес он не просто так, а, как оказалось, к водопаду. Причем, достаточно высокому.

Как это было: в какой-то момент её и карабакса подняло над уровнем воды, позволив сделать столь необходимый вдох. Как только легкие наполнились воздухом, так сразу появилась надежда на то, что все будет хорошо, что все не так страшно и что получится выйти, метафорически выражаясь, сухими из воды. Кстати, карабакс все время что-то безрассудно орал, то и дело рассказывая о своем недовольстве случившимся. Ниона при этом была умнее и не тратила сил, стараясь восстановить дыхание.

Спустя несколько секунд передышки этих двоих вновь бросило под воду, правда, это погружение длилось не так долго, а после того, как течение вновь дало им сделать вдох, стало понятно, что они уже не на пердоболотах, а далеко от этого места, где-то под землей и, скорее всего, если не в Полимирье, то где-то очень близко. В тот же момент появилась новая сложность, которая как раз и оказалась водопадом, откуда, или с которого, этим двоих было уготовано упасть.

Карабакс, как только увидел, что их ждет, произнес несколько до предела грубых слов, после чего начал барахтаться. Он развернулся затылком в сторону бушующей и обрушивающейся вниз воды и начал изо всех сил грести в противоположном направлении.

Запомните, на животе он плавал нормально! Это мне понадобится чуть дальше в повествовании…

Ниона, наблюдая за этим, поняла, что грести в противоположном обрушению воды направлении нет никакого смысла. Можно было бы попробовать поплавать в том случае, если бы неподалёку был берег, но никакого берега в той трубе, где они оказались, не было. В связи с этим она начала готовиться к падению и просчитывала, каким образом ей лучше всего сгруппироваться, чтобы не разбиться о воду, столкновение с которой можно было считать неизбежным.

«Хорошо хоть никаких скал нет, о которые можно разбиться, пока несёт потоком, — подумала она, а в следующий миг паника овладела ей. — Вот только не известно, что там, внизу водопада, и какое там дно! Все скалы могут быть как раз там, и вот это мне не нравится!»

Она посмотрела на карабакса, что тщетно пытался бороться с водой, которая несла их в сторону падения.

— Эй! Эй,ты! Давай ко мне! Если обнимемся и постараемся упасть ногами вниз, вероятность, что не разобьёмся, будет куда больше, чем по одиночке! — крикнула Ниона, понимая, что это не совсем так и острые скалы, что могут скрываться на дне, никто не отменял. — Давай сюда! Давай попробуем помочь друг другу и выбраться из этой передряги, потому что мы оба заинтересованы в том, чтобы выжить! — крикнула она, но карабакс, продолжая ругаться, не реагировал на неё. — Ну и ладно, я пыталась… — она пожала плечами и приготовилась к тому, чтобы вместе с водой… или вместе с тем, в чем они оказались, на воду похожем, обрушиться куда-то вниз.

Спустя несколько секунд Ниона почувствовала себя в невесомости. Всего на несколько мгновений тело потеряло свой вес. Она летела вперёд и одновременно с этим вниз, вместе с водой, которая обрушивалась куда-то в подсвеченную люминарией тьму, и думала только о том, что надо сгруппироваться, направить стопы вниз, в направлении воды, и постараться зайти в саму воду пятками, подняв носки на себя.

«Пятки смогут пробить поверхность для остального тела… пятки твёрдые, а подтянуть носки на себя и так удерживать проще, чем направлять их вниз и тем более, сохранять в таком положении в момент удара… Если тянуть носочки, можно вывернуть щиколотки, а так, пятками вниз, такой вариант менее возможен! Хотя я не знаю! Потому что никогда не прыгала с большой высоты…» — подумала она, собрав руки на груди крестом.

Ниона понимала, что должна превратиться в подобие одной цельной прямой линии и именно в таком состоянии обязана войти в воду, если хочет выжить… если не хочет встретиться со Сновидцем. Карабакс же просто орал, однако тоже сгруппировался, превратившись в огромный мясной шарик, который огромной бомбой, в несколько раз быстрее героя, направился к подножию водопада. Ударился он, кстати, с таким смачным звуком, что Ниона смогла во всех подробностях услышать его до того, как сама соприкоснулась с водой — или что там было в этом потоке? Как минимум что-то очень похожее на воду, но не факт, — что коснулась она именно воды.

Кстати, то, что она не разбилась, на самом деле, заслуга карабакса, потому что он своим телом нарушил поверхностное натяжение, и благодаря этому Ниона пусть и с ударом, но не катастрофически сильным, вошла в воду.

Да, погружение оказалось достаточно жестким, но без какого бы то ни было криминала. Просто, получилось так, что план героя сработал. Да, она почувствовала удар, и даже боль в ногах почувствовала, но не такую чтобы прямо сильную. Тапки-зайцы сделали свою работу и смягчили удар настолько сильно, насколько только смогли. Было вообще удивительно, что до этого момента они остались у Нионы на ногах! Правда, после, уже стали не пригодными для дальнейшего ношения.

Ниона же погрузилась глубоко под воду. Как только погружение замедлилось, так сразу она начала грести в направлении «строго вверх», чтобы всплыть и сделать вдох. Дело в том, что удар был такой силы, что некоторое количество кислорода само собой было вытеснено давлением из организма посредством непреднамеренного выдоха.

Поднявшись над кромкой воды, она сделала вдох и рассмеялась. Одна опасность оказалась позади и этому, действительно, стоило радоваться, но легкая эйфория тут же рассеялась, и виной тому был тот самый карабакс, который вместе с ней оказался в нелицеприятной ситуации.

Мужчина из народа карабаксов был без сознания. Он лежал на воде, лицом погрузившись в жидкость. Это значило только то, что он в скором времени должен был захлебнуться. Ниона, заметив это и стиснув зубы, быстро подплыла к бедолаге и, приложив некоторое количество сил, перевернула его. Карабакс не дышал, и это было страшным открытием, с которым нужно было что-то делать, и Ниона начала делать, удерживая его в равновесии на спине на водной глади.

Она посмотрел по сторонам и обнаружила небольшой островок, куда тут же направилась со своим случайным попутчиком.

«Если бы ты не был бы таким огромным и тяжелым, все было бы гораздо проще, а так, дядька, я делаю все, что в моих силах, но не обессудь, если что!.. Вообще, надеюсь, еще не поздно тебе помочь!» — думала она, приправляя каждое слово определенного рода ругательствами, которые ни в коем случае нельзя было переносить в рассказ с таким рейтингом и предназначенный для любых возрастов.

В конце концов, Нионе удалось достаточно быстро добраться до небольшого плато суши, которое она случайно заметила в свете люминарии. Попытавшись вытащить карабакса полностью из воды и забив на эту идею спустя всего пару попыток, она принялась, сложив руки в замок, бить своего попутчика по груди.

— Да ну давай же! Давай! Приходи в себя! — шипела она сквозь зубы, и понятно, что дельнейшее ни для кого не станет секретом и что тут совершенно глупо пытаться выдержать интригу.

Да, Ниона смогла вернуть карабакса и не дать ему встретиться со Сновидцем. Она сделала это совершенно осознанно, пусть и понимала, что встреча со Сновидцем могла помочь ей как можно скорее встретиться с друзьями.

Итак, глаза немаленького карабакса достаточно резко распахнулись, а затем он начал кашлять, при этом выплевывая воду. Каким-то образом удары Нионы сработали и заставили огромного мужчину прийти в себя, чтобы выплюнуть то, что попало в дыхательные пути.

Откашлявшись и немного продышавшись, карабакс посмотрел на героя. Он хмурился и первые несколько секунд просто смотрел на неё, причем по взгляду не было понятно, что он хочет сделать, и это логично! Его одолевали противоречивые чувства. Он хотел и расправиться с козявкой, которая его во все это впутала, и отблагодарить её за то, что не стала бросать и, неизвестно каким образом и благодаря какому чуду, вытащила его на небольшой островок земли, после чего вернула к жизни. Так что для карабакса все было неоднозначным и, не побоюсь этого слова, до крайности неопределенным. Для Нионы же все было точно так же, как и до всего случившегося в последние минуты: ей в срочном порядке нужно было найти какого-нибудь колдуна, чтобы поговорить с ним о броске Фрилу скоростного или гиперскоростного камня.

— Ну что, дружище, давай подпишем негласный пакт о ненападении и дружбе, раз уж мы с тобой оказались в одной лодке? Что скажешь? — поинтересовалась Ниона у карабакса, немного отдышавшись после проблематичного заплыва и последующего возвращения к жизни все того же мужчины.

— Да тебя растоптать мало за то, что ты со мной сделала и во что меня впутала!.. — прорычал карабакс, даже не подозревая, что это лишь верхушка айсберга.

В принципе, именно об этом Ниона ему и сказала.

— Друг мой, раз ты здесь, то, скорее всего, теперь не отвертишься от меня некоторое время, и не потому, что мы очутились где-то в неизвестном и совершенно неопределенном «здесь», — она развела в стороны руками. — А потому, что я — герой с той стороны мира-монеты, и если верить моему опыту, а я ему верю, тебе придётся помогать мне до самого конца моего путешествия, как бы тебе это ни претило. Такие дела, брат, любовь!.. Жизни к тем, кто жизнь живет! И демонстрация жизни того, как именно она всех любит!.. — она посмотрела на карабакса и подметила его застывшее выражение лица, потому как на нем отражалось сразу несколько эмоций: гнев, отрицание и непонимание. Недоверие, кстати, отражалось на его лице тоже.

— В смысле: герой с той стороны мира-монеты? — промямлил огромный карабакс, на фоне которого Ниона смотрелась ну вот прямо совсем маленькой, тщедушной и вообще не сильно-то и соответствовала своим же словам о герое.

— Ну, вот в прямом смысле... — ответила Ниона. — Причем, знаешь, вроде бы для меня все должно было здесь уже закончиться, но, по всей видимости, что-то пошло не так и... Короче, я уже дважды спасала вашу сторону от всяких напастей, а тут меня закинуло к вам в третий раз — и не так, как закидывало раньше. Я не знаю, почему и что происходит, но, знаешь, мне это не нравится так же, как не нравится тебе, и сначала я тоже была не в восторге от происходящего, но поскольку это уже не первый мой опыт, то я принимаю его таким, какой он есть. Поэтому мне и нужен колдун, чтобы швырнуть одному моему другу скоростной камень. Я ж не просто так пришла к вам с просьбой, а тот склизняк, которого я использовала, чтобы вас найти, использовала только в качестве транспорта, чтобы как можно скорее отыскать хоть какое-нибудь скопление разумных существ… какое-нибудь поселение или, не знаю, караван какой-нибудь. И вот я нашла вас, а вы даже слушать не захотели, кстати, почему? — поинтересовалась она, потому что до этого ей не то чтобы прямо охотно, но всегда помогали.

— Мы приняли тебя за вора бивней склизняков, — ответил карабакс. — У нас с этим все очень строго, и одно поселение имеет право орудовать только на своей территории, а тут какая-то кусачка появилась верхом на существе, за счет которого мы зарабатываем свои йоты! И как мы, по-твоему, должны были реагировать на тебя? Как по мне, резко негативно! Как мы, собственно, и отреагировали! — ответил огромный мужчина из народа карабаксов, сверяя взглядом попутчицу и спасительницу.

— Значит, мои домыслы все же были верными и у вас есть какие-то территории, где вы можете находиться, а где-то не можете... — задумчиво пробормотала та. — Слушай, ну вот неужели у вас нет колдуна в вашем этом поселении? Я раньше никогда не слышала о подобном. Наоборот, мне все друзья всегда говорили, что в любом городе или поселке обязательно есть хотя бы один колдун, который решает вопросы окружающих при помощи колдунств и знаний, — сказала она.

— К нам это не относится, потому что мы не совсем легальная деревня, как и остальные пердоболотные жители, потому что мы ставим наши поселения без ведома колдунского круга и королевства, на чьих земля располагаются пердоболота, и начинаем работать. Нас не разгоняют, потому что мы время от времени переезжаем, чтобы нас никто не смог с легкостью найти, и потому что к нам не особо хотят ехать по причине того, где именно мы находимся, — ответил карабакс. — Да и пользу какую-никакую, но мы приносим нашей работой, учитывая, что бивни склизняков — крайне ценный ресурс, который не так-то просто достать, — он пожал плечами, внимательно изучая Ниону.

— Да это все понятно… и вообще, вам бы научиться слушать! Неужели до вас, как до части этой стороны мира-монеты, не дошли мои распоряжения?! — поинтересовалась Ниона, и тут большой карабакс скорчил такую рожу, от которой ей тут же захотелось рассмеяться, а вот последующий вопрос внезапного попутчика заставил её собраться.

— Так, стоп! Насколько мне известно, прошлый герой уже была у нас дважды! А это значит, что ты самозванка! — практически проревел он и попытался встать, но сил на это не хватило.

— Я сама тебе об этом только что сказала… в смысле, что я тут уже была дважды, — скривилась Ниона. — А так, да, я сама не знаю ту причину, по которой вновь тут, у вас! — возмутившись, сказала она. — И вообще, посмотри, в чем я! Это одежда с моей стороны мира-монеты! А это значит, что я здесь не с подачи наблюдателей, а по иной причине, и вот она мне совсем не нравится! — герой говорила быстро и с некоторым возмущением. — Это значит, что у вас тут появился какой-то мудрец, который нашёл способ пройти по пути того наблюдателя, который уже сбивался с пути и призывал к вам собственного героя, что и героем-то особо не был! — сказала она.

Карабакс напрягся всем лицом, его пятачок при этом сжался и стал походить на что-то среднее между крышкой от банки солений, которую открывали специальным ножом, и монету, в которую выстрелили не боевым патроном, а резиновой пулей, но с огромной поражающей силой.

— Ты серьезно? — поинтересовался он спустя несколько секунд тишины.

— Похоже, что я шучу? — фыркнула Ниона, которой такая заявочка в свою сторону не понравилась. — Или я выгляжу как какая-то воображала с вашей стороны, которая так или иначе пытается выкрутиться и обмануть тебя?

— Вообще, именно так ты и выглядишь, и единственное, что играет тебе на руку, это твоя одежда, которая действительно вот вообще не похожа ни на что из всего того, что носят у нас и что в последнее время модно! Кители там всякие, строгие костюмы и рубашки с пуговицами… ну, короче, единственное, что тебя сейчас спасает от моего гнева, это твой вид! — карабакс тяжело кивнул.

В этот же момент Ниона подумала о его габаритах и про себя хмыкнула: «Не помню, как там звали слугу Милли, и это неправильно, но он вроде был намного ниже этого дядьки, но, по всей видимости, намного тяжелее, учитывая то, как тряслась земля под шагами того здоровяка. А этот, ну, он высокий, не такой толстый, хотя достаточный для карабаксов».

— Ты встать сейчас не смог от усталости, куда уж бояться твоего гнева? — ответила она, ничуть не боясь собеседника. — Вообще, нам надо придумать, как выбраться отсюда, и было бы неплохо сразу после этого понять, где именно мы оказались и найти колдуна! Мне действительно надо срочно швырнуть камень друзьям, чтобы объяснить, где мы… Да, заметь, не я, а мы, потому что тебя оставлять не пойми где — вообще не дело. Проще тебя вернуть на твои пердоболота или, если расскажешь о том, куда, то прыгнуть тебя туда, куда ты сам захочешь. Все же ты очутился в передряге из-за меня… отчасти… Если бы слушал и не выделывался бы передо мной как перед мелкой девушкой, то ничего этого не было бы, а так… а так у нас получилось как всегда.

— А как всегда получается? — поинтересовался карабакс, которому внезапно стало интересно услышать то, что Ниона предпочла не договаривать по каким-то личным причинам.

— Всегда получается не так, как это было запланировано изначально, вот как! — сказала та. — А вообще, конечно, обидно, что вы все — такие развитые и в таком большом количестве — решили атаковать одну небольшую девочку, просто потому, что решили взять и атаковать. Некрасиво с вашей стороны. Благо у меня получилось за счет хитрости и изворотливого ума хотя бы тебя одного вызвать на бой, иначе, у меня такое чувство, что вы могли всей кодлой попытаться на меня навалиться, причем одновременно, причем вам же было бы хуже от подобного подхода! А все потому, что я рано или поздно нашла бы какой-нибудь костыль и раздала бы всем вам по мордасам, а так только мы с тобой вдвоем немного пострадали от всего происходящего, — она хмыкнула. — Да и вообще, знаешь, я так хотела, чтобы было, ну... быстро, тихо, спокойно и без лишних проблем, а теперь мы с тобой не пойми где, вымотанные... еще и воню...

И тут Ниона поняла, что запаха нет. То есть до этой самой секунды ей некогда было принюхиваться, а тут она поняла, что тот запах, который, как ей казалось, впитался в кожу, пропал! А вода, которая рядом протекала достаточно бурной рекой, была просто водой, не более того. Это было чем-то приятным в череде пускай и не критичных, но достаточно неприятных неудач.

— Кстати, а вот это очень даже интересно, — сказал карабакс и даже слегка хрюкнул. — Тут нет того запаха, который обычно есть на пердоболотах. Я, конечно, слышал, что время от времени кто-нибудь проваливается под кромку земли, но никогда не встречал после этого никаких рассказов о том, что кто-то выплыл или вообще рассказывал о том, что было дальше, а тут мы сами очутились здесь, что очень и очень странно для меня, но качество воздуха мне здесь нравится. Такое чувство, что сюда на постоянной основе поступает свежий откуда-то извне, и он такой, приятно прохладный, а учитывая, что тут вода...

— Кстати, вода ведь теплая! Она не холодная, она действительно теплая! Такая приятная, и не значит ли, что это горячий источник? А вот теперь вопрос о том, куда он выходит и с какой стороны мы в него попали? Там, откуда мы сможем выбраться без особых проблем или с той стороны, где мы будем связаны со сплошными проблемами, чтобы выбраться отсюда, — протараторила Ниона.

— Моя сила поможет нам выбраться из любого застенья, потому что я несказанно силен! — карабакс хлопнул себя огромной ладонью по груди, и от этого по трубе, в которой они находились, пополз звонкий звук удара.

— Ага, вот только ты, наверное, не берешь в расчет такой вариант, что эта кишка, в которой мы оказались, может быть куда прочнее той земли, на которой вы разместили свое поселение. Кстати, что-то мне подсказывает, что твоя жертва будет не напрасной и твои друзья и соплеменники соберутся в несколько часов и отправятся искать новое место, покрепче, чем то, где вы жили до этого, —фыркнула Ниона. — Кстати, вопрос к тебе... а на чьих землях было это пердоболото? — поинтересовалась она, внимательно посмотрев на карабакса.

Тот замялся, после чего сказал:

— На самом севере границы Фристалии и Глабрума… нам уже недалеко до спуска в Полимирье.

«То есть я была прям близко к друзьям, вот только не смогла с ними по-быстрому связаться, — подумала Ниона».

— Что-то мне подсказывает, что теперь мы в Полимирье, причем достаточно далеко от выхода на поверхность. Конечно, у меня есть некоторые друзья внизу вашей стороны мира-монеты, но я сомневаюсь, что у меня быстро получится отыскать их, потому как я очень плохо ориентируюсь у вас. Я бы даже сказала так: лучше бы я вообще никак не ориентировалась бы, толку бы от этого было в разы и разы больше! А так, я могу с целью бесцельно блуждать то тут, то там и ничего не найти, тратя в первую очередь время, а во вторую очередь, собственные нервы!

— Интересно получается... да и взгляд у тебя на все такой, необычный, что ли, — карабакс хмыкнул. — Хотя не стану спорить с тем, что ты права и стены могут оказаться крайне толстыми и я с ними ничего не смогу сделать, — он посмотрел на реку, протекающую рядом. — Вот только, как ни крути, но сложность тоже есть, — он показал на воду. — У нас нет ни единого шанса идти вдоль. Придется плыть. Как долго — неизвестно. Еще больше меня напрягает как раз момент и вариант того, что неизвестно, будет ли где-то там, вдали, еще хотя бы один какой-нибудь островок. Почему-то у меня есть такое чувство, что дальше будет только тяжелее и хуже.

— Да ладно тебе! Давай не будем сгущать и без того густое и затемнять и без того темное. Ладно, не знаю, как ты, а я дальше, наверное, направлюсь. Времени нет, чтобы раздумывать и, тем более, надеяться на спасение. В этом плане и в наших обстоятельствах: спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Так что есть смысл начать спасаться сразу, не растягивая... А еще я уже кушать хочу, и чем дольше буду сидеть на месте, тем в большее истощение буду загонять саму себя, а это, как ты понимаешь, вот совсем не дело, и мне этого хотелось бы по максимуму избежать. Так что, гуд бай, май лав; гуд бай, Америка о; я отправляюсь дальше.

Ниона подошла к краю их небольшого острова, посмотрела на карабакса и без дальнейших размышлений прыгнула в воду. Поток подхватил её и понес в неизвестном направлении. Причём так, мягко, плавно, словно кавалер подхватил даму под руки для того, чтобы потанцевать вальс.

Карабакс, оставшийся на небольшом островке, бросил пару слов касаемо своего отношения и любви к подобным трюкам, после чего, немного потоптавшись, принял ответственное и практически хорошо обдуманное решение примкнуть к герою настоящему и прошлому. Таким образом он прыгнул в воду и некоторое время плыл как квакуха с той стороны мира-монеты, чтобы догнать девушку. Ниона при этом легла на спину, полностью расслабилась, доверившись течению, и просто следовала туда, куда её несло.

— Эй! Эй! Ты можешь чуть замедлиться, чтобы я догнал тебя?! Эй! Ты! Герой?! — несколько раз крикнул карабакс, понимая, что не получается двигаться настолько быстро. Для него это было несколько непонятно, однако вдумываться он не собирался… да и некогда было думать.

— А ты ляг вот так, на спину, и не придется напрягаться. То, что я немного вперед уплыла — не страшно. Думаю, здесь течению особо некуда сворачивать... нет, я не исключаю, что мы можем попасть на своеобразные пороги, и если это случится, то мы окажемся в опасности! Особенно если водовороты есть, но это все мелочи, учитывая, что мы с тобой оказались не пойми где, в глубине глубокой, — прокричала Ниона. — Главное: научись держаться на спине таким образом, чтобы даже не задумываться об этом, а просто плыть, будучи ведомым течением. Сейчас нет никакого смысла напрягаться сильнее, чем надо. Сейчас есть смысл немного отдохнуть, раз такая возможность есть. Тем более, вода теплая, течение достаточно быстрое, чтобы выбросить нас в итоге куда-нибудь... даже если мы окажется в большой воде! — она рассмеялась. — Вот только есть и свои неприятные моменты, с этим связанные. К примеру, вроде не так давно в воду прыгнула, несколько секунд назад, а кушать хочу все сильней и сильней, потому что не ела совсем с момента, как попала на эту сторону мира-монеты! А уже столько всего сделала: и фиглей с фуглями поссорила, и склизняка оседлала, чтобы на нем до вас добраться,и до вас добралась и даже повздорить с вами уже умудрилась, и даже тебя с собой утащила, хотя, на самом деле, это не совсем так. И обнаружить подземный водяной поток у меня к этому моменту уже получилось! И вот этот поток уже выбросил нас глубоко под землей неизвестно где! Вот после всего этого я есть хочу! Причем, заметь, просто невероятно с какой силой кушать хочу! И даже не покушать, не поесть, а откровенно пожрать, уж извини за откровенность высказывания пожелания! А пожрать, к огромному сожалению, нечего, и, знаешь, дядя, мне это не нравится! — она фыркнула. — Так что в моих интересах не задерживаться и двигаться как можно скорее! В моих интересах как можно более активно шевелись ножками не только чтобы найти, чего поесть можно, но и чтобы начать искать, что с вашей стороной происходит, где главный нехороший тот или иной, после чего приступить к поиску возможностей с этим не самым благородным и благонастроенным мистером разобраться, — она снова фыркнула, продолжая лежать на спине с закрытыми глазами и поддерживая равновесие таким образом, чтобы не перевернуться на удерживающей её водной глади.

— А как ты это вообще делаешь?! — поинтересовался карабакс, который никак не мог сообразить, каким образом она смогла вот так вот лечь на спину и лежать, чтобы вода сама несла её. — Меня заваливает в одну и в другую сторону... и я уже воды таким образом нахлебался! Благо, чистая! Что тоже не понятно мне, учитывая, что мы провалились под пердоболотами! — несколько раз прихрюкнул карабакс, в очередной раз зачерпнув пятачком.

— Да ты просто ляг и расслабься! Ты слишком много дергаешься! А сейчас дергаться нет никакого смысла! Переходи в режим энергосбережения, и тогда все у нас получится! Тем более, дядя, еще не известно, куда нас выбросит и с кем нам придется столкнуться. Хорошо, если никаких страхолюдин не встретится, и куда сложнее будет в том случае, если мы все же встретим какую-нибудь этакую зверюшку, которая захочет полакомиться кусочком жирочка и костями, — сказала Ниона, после чего хмыкнула с отдельным наслаждением.

— И я не могу сказать, что совершенно согласен с тобой, но и сказать, что ты как-то права или нет, не могу, а все потому, что ты... Все потому, что ты каким-то образом говоришь крайне разумные вещи в какой-то дурацкой манере! И это с учетом того, что ты не похожа на очень логичную, последовательную или, скажем, вменяемую! Это с учетом твоего наряда и тех историй, которые ты мне рассказала, — карабакс закашлялся, в очередной раз смачно подавившись водой. Случилось это из-за того, что он в очередной раз попробовал улечься на водной глади на спине… и в очередной раз у него этого не получилось.

— Да ну что ты будешь делать! — выругалась Ниона, сгруппировалась, перевернулась на живот и поплыла против течения в сторону карабакса, чтобы постараться оказать ему необходимую помощь по фиксации необъятного организма на водной глади.

Потратив несколько минут, ей это все же удалось сделать, правда, после пришлось еще несколько минут плыть рядом, придерживая дядьку и не давая ему завалиться в одну из сторон. Причем, сколько бы она ни наблюдала за ним, окончательная причина такого поведения его тела была ей не понятна.

Думала Ниона при этом о следующем: «Нет, мне как бы все понятно — он огромный и тяжелый, и как бы, в соответствии с этим имеет место, что он будет играть в топорик, но! Я же сама видела, как он плавает на животе и, в принципе, неплохо плавает! Но вот мне категорически не понятна та причина, по которой как только он переворачивается, так сразу превращается в камень! Неужели плотность карабакса каким-то образом отличается настолько сильно в зависимости от положения тела в воде?! И вообще он, если искать подходящий аналог, больше как воздушный шарик, который прямо очень не просто заставить целенаправленно плыть вперед, не вращаясь при этом и не подвергаясь воздействию волн и течения! Но ведь на животе он как-то плыл!»

— Так, вот, все, лежишь? Вот и лежи и даже не думай о том, чтобы перевернуться или попробовать перевернуться! Если ты попробуешь сотворить что-нибудь этакое, то можешь собираться и гордым строевым шагом предпринимать попытки остановиться, зафиксироваться, или, к примеру, найти выход, — сказала Ниона, и тут карабакс задал тот вопрос, который уже несколько минут как волновал его:

— Скажи, а по какой такой причине ты возишься со мной? Ведь не просто так, правда? Ведь, учитывая наше знакомство, ты могла махнуть рукой и, типа: «И будь с ним что будет!», но нет, ты даже в нашей битве не давала мне слушать голос моего затуманенного разума и то и дело капала на мозги, чтобы я опомнился и послушал тебя. Правда, в чем смысл такой доброты, я не понимаю, вот и спрашиваю у тебя об этом.

— И каким бы героем в таком случае я была бы? И была бы, вообще, героем или нет? — поинтересовалась Ниона, после чего сама ответила на свой же вопрос: — Плохим героем была бы. Таким, который просто идёт к своей цели и не знает ничего о том, что такое, к примеру, прощение, спокойствие, смирение и прочее. Как бы, может быть, сотню лет назад или пару сотен и раньше так и надо было решать любые вопросы, но сейчас новое время! Новые правила! Новые взгляды, которые никак не связаны с тупым мордобоем ради тупого мордобоя! Как бы, не хочу говорить, что можно совсем без такого рода активности, но лучше сократить до минимума! — Ниона, продолжая удерживать карабакса на плаву и не давая ему перевернуться, пожала плечами. — Так что я такой герой, своеобразный! Вроде и делаю, и даже немало всего! Но главная мысль, которую я несу, заключается в том, чтобы вы научились слушать, слышать, понимать и старались к жизни в гармонии.

Поначалу она пыталась оставить своего попутчика дрейфовать самостоятельно, но сейчас уже смирилась и помогала ему не заваливаться.

— Разве такое возможно? — поинтересовался карабакс, который был далёк от того, каким образом за последнюю пару лет прогрессировали сознания жителей той стороны мира-монеты и который не особо-то и покидал пердоболота, потому что для него в этом не было никакого особого смысла.

— А ты давно пердоболота покидал? — Ниона ответила вопросом на вопрос. — Ты давно в жизни общества принимал участие? Что-то мне подсказывает, что очень давно! В связи с этим, Пятачок, хочу тебе сказать, что города за последние несколько лет сильно изменились, и тот генератор, который стоит у вас в поселении — мелкое нововведение по сравнению с тем, что происходит в больших городах! — сказала Ниона. — О! Кстати, буду называть тебя Пятачком, раз ты до сих пор не представился, и, обгоняя тебя, говорю, что меня зовут Ниона! Вот так! — она кивнула, с трудом удержав немаленькое тело карабакса в балансе, потому что тот был не доволен данным ему именем и в связи с этим достаточно резко дернулся, практически перевернувшись.

— Вообще-то, девочка, у меня есть нормальное имя! Меня зовут Сэлдом! — сказал он и сам не понял той причины, по которой Ниона рассмеялась, а причина была простой, во всяком случае, для неё была таковой и заключалась в том, что ей сразу захотелось назвать карабакса Сэмом, что отсылало к культовому произведению про хоббитов и кольцо с её стороны мира-монеты. Также, она тут же вспомнила, как звали того каруна, который имел некоторое количество претензий к ней и к Фрилу в бытность еще второго их путешествия. Ниона вспомнила, что того каруна звали Рим, и то, как она прикалывала его практически через слово вопросами касаемо падения римской империи.

Кстати, а я вот вообще не помнил, что с Римом случилось после посадки в столице Глабрума. И вот только сейчас понял, что как только Ниона с Цифом посадили посудину, как только со всем с этим было покончено, а монаха сдали в подземку, так сразу тот карун куда-то делся, и все! И дальше даже не то чтобы след простыл! Дальше даже никаких упоминаний о нем не было, а тут «бац», и появилось! Интересно! Прям очень даже интересно!

— Не, Пятачок, Сэлдом — слишком круто для тебя до того момента, пока не заслужишь моего доверия, вот как только, так сразу я тебя так и начну называть. Вырасти ты должен для начала, понимаешь? Вырасти! Правда, я не уверена, что у тебя это получится сделать сразу. Может быть, сначала ты будешь Пятачок, потом какой-нибудь Кабан, затем Сэм, что уже ближе к твоему настоящему имени, а в конце сего действа я смогу, со всей гордостью, назвать тебя по имени! — Ниона достаточно громко рассмеялась.

Она понимала, что в данный момент карабакс ничего не может сделать, просто потому что рискует если не затонуть, то оказаться в не самом выгодном для него положении. Сам же Сэлдом при этом начал ругаться разными ругательствами, еще и на нескольких наречиях, однако делал он это смирно, потому что не хотел перевернуться. Очень уж ему понравилось лежать на спине и ничего не делать.

— Я против такого обращения ко мне как минимум потому, что это совершенно не уважительно относительно того, как ко мне можно обратиться! — сказал Сэлдом. — Так что я прошу тебя пересмотреть свой взгляд на этот вопрос! Убедительно прошу!

— Не-а, нет! Будешь расти в моих глазах! Скажем так, для тебя это должно быть прекрасным стимулом, чтобы дорасти, дослужиться до настоящего имени, а-ха-ха-ха! — Ниона рассмеялась. — Ты, как настоящий мужчина, должен пройти через все стадии принятия своего настоящего имени! Во всяком случае, на нашей стороне мира-монеты некоторые мужчины, получая свое прозвище в детстве, в итоге вырастают в какое-то другое, более мужественное за счет своих поступков! — и герой с нашей стороны мира-монеты снова рассмеялась.

— Не согласен! — возразил карабакс и попробовал дернуться, но поняв, что чем больше он будет бороться с героем насчет имени, тем больше будет тратить энергии и, скорее всего, ничего не добьется, решил расслабиться и все же согласиться на то, что ему даже не столько предлагалось, сколько навязывалось.

— Ладно, будь по-твоему, буду Пятачком, насколько бы позорным это ни было для великого собирателя бивней слизняков Сэлдома, — сказал он. — В любом случае, это не умаляет моей силы и мощи, просто сейчас обстоятельства играют против меня.

— Вот только даже не думай о том, чтобы, как только обстоятельства стали играть в твою пользу, взять и начать раскачивать качели в своем направлении. Мало того что я этого не потерплю, я еще этого тебе никогда не смогу простить, пусть и должна буду простить чисто из-за собственных взглядов, — сказала Ниона.

— А тебе не кажется, что то, что ты только что сказала, ну вот совсем не логично как-то? — поинтересоваться карабакс. — Просто, по мне, когда кто-то говорит, что никогда не сможет простить, тогда он никогда и не прощает, а ты как ленточная скотина на сковороде... вроде да, но нет. Так не делается. Так некрасиво. Так еще и как-то совсем неправильно!

— А как по мне, все нормально, — ответила Ниона. — Просто небольшой конфликт личных взглядов и чувств. Это нормально. Такое случается, когда ты не согласен сам с собой, но понимая, что то или иное действие правильное, ты перебарываешь себя и делаешь так, как правильно, а не так, как хочется или хотелось бы. Может быть, чуть позже ты все поймешь.

— Слушай, ты такая сложная, — сказал карабакс. — Думаю, мне, чтобы понять тебя, надо землеморов пожевать немного, да таких, посуше, чтобы хотя бы чуть-чуть приблизиться к тому, чтобы быть на твоей волне, — он фыркнул, после чего решил резко сменить тему, не желая ничего рассказывать о том, о чем только что сказал: — А долго ли нам плыть? Как думаешь, мы вообще куда-нибудь приплываем или нас в итоге просто куда-то выбросит, и это будет аналогом: «Здрасьте! Вы не ждали, а мы уже тут!»? — поинтересовался он.

— Я так понимаю, ты не хочешь вести со мной разговор на внезапно появившуюся неудобную тему. Ладно, в таком случае давай побеседуем на чуть более благозвучную, чем те землеморы, о которых ты сам сказал, — ответила Ниона, которая предполагала, что примерно поняла, о чем именно сказал Пятачок, но решила не вдаваться в подробности.

Я, наверное, тоже не стану, потому что ничего хорошего в них нет и быть не может.

— Ага, да... правильно... — ответил карабакс, который по всем своим параметрам был огромным, и если бы тот объем вширь можно было бы растянуть в рост, вполне мог догнать Вантатамаму или даже быть несколько выше огромной вантанши — гордой предводительницы своего племени.

— Насчет того, где мы можем оказаться, — сказала Ниона, — честно говоря, даже предполагать или гадать не стану, потому что не вижу в этом никакого практического смысла. Где окажемся, там и ладно. Все равно придется выгребать всеми конечностями, особенно если окажется, что то место, где мы очутились, не предназначено для обитания или попадания туда обычных разумных существ типа тебя или меня, — она поежилась. — Жаль что со мной нет моего оружия и нормальной одежды. Еще тапок потерялся, когда всплывала после водопада, что тоже не прикольно, — произнесла она вслух, хотя не собиралась озвучивать последние мысли.

— Слушай, ну вот то, что ты совсем неподобающе одета, хоть для путешествия, хоть для героя — это да! Может быть, если бы ты была нормально собрана, я бы и поверил бы, что ты и есть наш герой, а так... Ну, непонятная сумасшедшая, не более того, которая еще и несет всякую чушь... несусветную... Которую еще и на голову надеть тяжело, не то чтобы надеть! В которую поверить после прослушивая крайне проблематично, — сказал Пятачок.

И тут Ниона поняла, что все действительно так, и если в прошлый раз она пусть и была одета крайне скромно, но в её внешнем виде все же проглядывалось что-то героическое, то в этот раз она выглядела прямо совсем нехорошо, особенно по меркам этой стороны мира-монеты.

— Ну, да. Согласна. Пусть и не на все сто процентов, но согласна, — сказала она, чем заставила карабакса скривиться, требуя объяснений. — Ну вот как по мне, как раз мой выделяющийся внешний вид мог показать, что я — не местная и мне нужна помощь, — Ниона фыркнула. — Но нет! Вы решили подозревать меня! Непонятно, зачем, правда, но решили… — она нахмурилась. — Ладно, давай закроем эту тему и не будем к ней возвращаться! Наша главная задача — найти колдуна, чтобы я смогла связаться с друзьями, потому что без них я даже вряд ли смогу нормально узнать причину, по которой оказалась здесь. Как-то так.

Она была совершенно права, с чем карабакс согласился, кивнув и едва не потеряв равновесие в воде. Ниона несколько раз выругалась, правда, про себя, после чего в очередной раз помогла Пятачку поймать баланс и зафиксироваться на водной глади. Вообще, она не понимала причины, по которой карабакс постоянно переворачивался. Для неё подобное было чем-то странным и непонятным.

Дальше они плыли по течению молча, причем как-то очень долго. Настолько, что Ниона даже умудрилась задремать в том положении, в котором плыла, и даже в нем то и дело поправляла карабакса, чтобы тот не перевернулся и из Пятачка случайно не превратился в своеобразного рода, формы и применения насос.

Так они плыли до того момента, пока их не выбросила на достаточно своеобразный каменистый берег, где было темным-темно, но не настолько, чтобы прямо совсем не было никакой возможности рассмотреть хоть что-нибудь вокруг. Вдобавок, их глаза уже привыкли к темноте, но не такой что «вырви глаз», а мягкой, в которой нет-нет, но можно было увидеть все, что требовалось, благодаря люминарии. Кстати, на берег их выбросила очень мягко, настолько, что ни Ниона, ни карабакс этого не заметили. Обнаружилось это, только когда эти двое проснулись и ощутили себя на твердой поверхности. А проснулись они от холода. От такого, нормального по всем параметрам холода, который пробирался под кожу и уже начинал вытряхивать душу из этих двоих. Причем, контраст между температурой воды и воздуха был настолько ярким, что обоих очнувшихся ото сна начало знатно так трясти от холода. Из пещеры, на берег около которой их принесло, было просто чудовищно холодно! А вот вода была все такой же приятно-тепленькой. Причем, как такое было возможным, понятно не было.

— Ух... вот это ужас! — практически простучал зубами Пятачок. — А-а-а... а в водичке хорошо! В водичке тепло! — сказал он, причем Ниона в этот момент еще спала. — Эй! Просыпайся, иначе насмерть замерзнешь, а нам насмерть не надо, учитывая, что мы тут вдвоем. И если ты действительно герой, то ты должна всех нас спасти, — сказал он, и Ниона наконец дернулась и открыла глаза.

Спустя несколько мгновений Пятачок Сэлдом услышал дробь зубов, которую она выдала совершенно непроизвольно.

— Это что еще такое?! — поинтересовалась она и сразу направилась в воду, чтобы согреться. — Вот мне совсем не нравится то, что сейчас тут происходит, — она посмотрела вглубь пещеры, которая встретила их своим невероятно холодным дыханием. — Вот это контрастный душ с утра... я прям даже глаза продрала не сколько сразу, сколько моментально! Уф... — наконец она посмотрела на карабакса. — Как ты, Пятачок? Все нормально? Хорошо себя чувствуешь? Простыть не успел? Застудить ничего не успел? Волнуюсь... — сказала она, причем такое вот проявление заботы с её стороны было для карабакса удивительным, учитывая тот факт, что не так давно они были не то чтобы врагами, просто он напал на неё как один из вожаков, что должны сохранять суверенность и самостоятельность своего маленького дома. А напал потому, что принял её за лазутчика из предполагаемо другого лагеря охотников за бивнями склизняков.

— Да... нормально все... вот совершенно нормально, — сказал он. — Замерз, но вроде бы простыть не успел. Правда, это будет известно чуть позже, — он тоже посмотрел в сторону дышащей холодом пасти пещеры, к которой их не только принесло, но и выбросило течением. — Слушай, ты действительно думаешь, что нам надо идти туда? Может быть, попробуем проплыть дальше, и, возможно, там нам удастся найти какое-нибудь чуть более теплое место? Просто, знаешь, мне совершенно не нравится вот такой вот холод... Это как-то меня смущает, особенно учитывая, что мы промокшие до каждой ниточки и, скорее всего, ничем хорошим такая прогулка для нас не закончится. И вот там точно будут и простуда, и все сопутствующие простуде последствия, — сказал он и был прав, и Ниона понимала его правоту, и была с ней согласна ровно настолько, ровно насколько понимала, что у неё просто нет времени и придется рисковать здоровьем.

— Заставлять не стану. Хочешь попробовать спуститься еще ниже, вперед! У меня нет шансов не воспользоваться этим путем, насколько бы глупо это ни было, так что, мой дорогой друг... ух-х-х... я пошла, — сказала она и поднялась из теплой воды, тут же сложившись в три погибели от холода, которым её буквально ударило. — Это будет не просто, но я смогу... это будет совсем не просто, но у меня нет вариантов плыть дальше и надеяться на лучшее, — потихоньку проговорила она. — Ой... какие же камни холодные! Мамочка! Уф, чувствую, мне это очень сильно аукнется, но деваться некуда! Надо просто идти вперед... идти и надеяться на лучшее! — она обняла себя руками, но это никак не помогало согреться. — Ладно, Сэлдом, давай, удачи! Надеюсь, ты когда-нибудь дорастешь до своего настоящего имени! — она махнула рукой и направилась в источник ледяного воздуха, оставив карабакса на произвол выбора собственной судьбы.

Глава третья. Первые ростки зла, куда смотреть, чтобы увидеть, знакомство с драконом

Пока Ниона где-то там пыталась найти, как выбраться к цивилизации, и отыскать хоть какую-нибудь возможность пообщаться с нормальным колдуном, мы уже обсудили некоторые вопросы с правителями пяти королевств, плюс драконьего племени, плюс колдунской делегацией представителей колдунского круга. И пришли к выводу, что, несмотря на все неурядицы, связанные с разного рода уголовными элементами, которые никак иначе, кроме как разбоем и слезами окружающих жить не могут, на той стороне мира-монеты настало время полнейшего расцвета, которое характеризовалось потрясающими изменениями буквально во всем!

Об этом было сказано Мультаном, и, как мне показалась, в укор тому, кто два раза спас их сторону и нашу сторону мира-монеты. Да, стоило заметить, всего этого удалось добиться исключительно благодаря решительным и достаточно грубым методам предыдущего героя… То есть того, который был перед последним… То есть все сказанное Мультаном в укор было адресовано мне. А ведь меня два раза без моего разрешения прыгнули или переместили туда, на ту сторону, наблюдатели и сделали вынужденным предотвратить целых два конкретнейших кризиса! Один больше другого. И, пусть методы были не такими мягкими, но действенными, как у Нионы, зато были и спасли всех!

— Слушайте, а вы ничего не упускаете из вида? Может быть, есть что-нибудь такое, что вы просто пропустили, забыли? Или, может быть, кто-то что-то такое говорил о том, что в скором времени должно случиться что-то такое, что никогда раньше не происходило? — поинтересовался я, когда наше общение подходило к своему завершению.

И тут надо сказать, что Фрил упомянул про монаха, запертого где-то в Мурдыксовом замке, но ничего конкретного не сказал, и, как бы, такое поведение, в принципе, можно было понять по нескольким причинам. Как минимум потому, что ни у кого не получилось сломать этого старого пройдоху, а как максимум — ну, вряд ли кто-нибудь смог бы поверить в предсказание столь глобальных событий, чтобы потом просто довериться им и ждать какого-то определенного дня, часа и так далее по временным шкалам, до самого минимума! И тем более, просто невозможно было поверить в управление такими масштабами событий! И я это понимал, но все равно думал, что монах во всем в этом замешан больше, чем кто бы то ни было… что этот старик-молчун должен знать о каких-то деталях, которые тот же самый Мультан на стал принимать всерьез, просто потому, что не стал. Как-то так.

С другой стороны, я понимал следующее: «Даже если меня допустят до этого преступника, я вряд ли что смогу сделать. Так же, как и остальные, попрыгать вокруг, и все, и на этом мои попытки хоть как-то взаимодействовать с ним окончатся. Скорее всего, никто до сих пор не смог подобрать комбинацию, чтобы взломать его черепную коробку и вывести на разговор. Скорее всего, для этого требовались не слова, а какое-то событие».

— Слушайте, ну не просто же так нас сюда, к вам, закинуло? — поинтересовалась Кайса. — Я не поверю, что кто-то из вас скажет, что просто так! Никогда раньше такого не было, чтобы просто так, к вам, сюда, людей закидывало?! Мне интуиция подсказывает, что никогда не было! Так почему же мы в таком случае стали теми самыми — особенными? Кто-нибудь может сказать? — спросила она, на что все собравшиеся отмолчались.

— Ладно, Кайса, не дави интеллектом. Я так думаю, рано или поздно мы все равно обо всем узнаем, просто потому, что рано или поздно эта сторона мира-монеты придет в движение. Так всегда было и будет тоже всегда! Просто, раз уж мы опередили какие-то первые события, значит, должны быть готовы к ним, к этим самым первым событиям, и, если что, мы должны будем на полных порах броситься прямо в пасть к метафорической зверюге, чтобы сначала язык в узел завязать… возможно, даже подзабить полученный кляп поглубже в глотку… потом устроить маникюр зубам, чтобы те стали гладкими как шелк, без единой заусенцы и кутикулы, и прямыми под самые десны… После чего мы сможем продолжить выяснение причин, по которым мы внезапно оказались здесь, а не проснулись дома, как это должно было быть и как должно стать в будущем.

— Кстати, великий герой прошлого, а вы не хотели бы увидеть памятник в вашу честь? — внезапно поинтересовался Кентар, рядом с которым все время терлась Эдифина, при этом бросая неоднозначные взгляды в сторону Кайсы, меня и заставляя нервничать нас обоих. Меня, потому что я не намеревался оправдываться, а Кайсу... ну, просто потому, что ей это было неприятно, и, как мне это казалось, она уже приготовила несколько таких вопросов, которыми сможет проехаться по спине, вверх по позвоночнику на вагонетке из мурашек, чтобы потом забраться под кожу, в череп и прогуляться мне по мозгам.

Причем — и тут я хочу посмеяться над формулировкой собственного высказывания и тем, насколько на самом деле оно неправильное, ну да ладно — я усмехнулся тогда и усмехаюсь сейчас от того, что мне казалось, что возможные вопросы Кайсы предназначены даже не столько для меня, а именно чтобы прокатиться неприятными мурашками по позвоночнику… чтобы тот довез до головы, и чтобы там, уже в коробочке, можно быть погулять по мозгам. В оправдание собственной глупой мысли хочу сказать: «Что тогда, что сейчас, я знал и продолжаю удивляться тому, насколько она умна и мудра! Вот, просто, до невозможного!». Кстати, еще один момент, о котором я хочу сказать. Тогда внутри теплилась надежда, что этого разговора все же не будет.

— А че б и не посмотреть? — сказал я уклончиво и понял, что сливаю тему предыдущего разговора, лишь бы свалить куда-нибудь и перестать находиться под прицелом лазера глаз. — Так, Мультан, можешь меня проводить, пожалуйста? Нас... то есть нас можешь проводить? — спросил я, потому как уже придумал план, как передать Эдифине пару слов, чтобы она больше себя так не вела. Правда, как только я прокрутил этот план в голове, как только прогнал несколько сценариев развития событий, так сразу выкинул эти мысли в помойку, прекрасно поняв, что большей глупости с моей стороны быть не может, нежели влезть в подобные делишки. Вместо этого я решил поговорить с Мультаном касаемо его личных догадок о том, что же нас всех могло ждать. Для этого я сказал Кентару, чтобы тот не напрягался: нас отведет посмотреть на памятник мой старый друг- колдун. Правда, я не совсем понимал ту причину, по которой в новом королевстве был памятник мне, но это и не имело никакого значения. На самом деле, я что-то смутно припоминал, что в благодарность за мои действия каждое королевство ставило мне по памятнику. Ну да ладно, не о памятниках речь, а о том, что нас повел именно Мультан, потому что именно с ним хотелось поговорить на всякие темы. На самом деле, у меня была одна мысль по этому поводу, но я смеялся над ней потихоньку, а все потому, что её реальность была совершенно нереальной и касалась проклятущего канделябра, с которым я когда-то был вынужден выйти на битву на той стороне мира-монеты.

— Слушай, друг мой светломыслящий, а ты помнишь того канделябра, который устроил здесь частичное проникновение одной стороны мира-монеты в другую? — поинтересовался я, на что получил следующий ответ:

— Слушай, я думаю об этом с того момента, когда увидел тебя и твою супругу, и пока что не могу понять, каким образом нечто подобное может быть реальностью или, хотя бы, может быть приближенным к тому, с чему мы сейчас столкнулись.

— Что за канделябр? — поинтересовалась Кайса, посмотрев на меня тяжелым взглядом и понимая, что я по красоте съехал с темы, не желая поднимать ее при посторонних, потому как Мультан, несмотря ни на что, никак не относился к нашим персональным, семейным разборкам.

— Короче... Когда меня сюда закинуло первый раз, я главным образом выступал против культа ухочей-колдунов, которые объединили под своим мировоззрением много кого и, в большинстве своем, не очень хорошего, в связи с чем получившееся сообщество — или типа профсоюз — выступило не самым справедливым мерилом добра и зла. Было жестко, учитывая, что они начали выкашивать деревни, лишь бы как можно больше последователей заиметь за счет запугивания. Было жестко, но ничего так, справились, а потом появился еще один колдун-экспериментатор. Он тогда Глабрумом правил, кажется... Какая ирония, если это действительно так. Ну, не это важно, а важно то, что вот он каким-то образом в какой-то момент задумал объединить две стороны нашего мира, и частично у него получилось. Частичность заключалась в том, что он каким-то образом прыгнул от нас сюда огромное количество разнообразного транспорта, и не только! Благо что никто с нашей стороны мира-монеты от этого не пострадал... — рассказывал я вплоть до того момента, пока Кайса не перебила меня словами:

— Слушай, а я что-то по новостям много лет назад такое-эдакое слышала... Типа, неизвестные автоугонщики или похитители авто украли огромное количество всяких там транспортных средств по всему миру! Причем, насколько я помню, была выведена гипотеза, что это преступная группировка, что работает по всему миру, но в итоге никого так и не нашли.

— Да-да-да, а искать начинали, потому что достаточно немалое количество всякой техники и вооружения оказалось здесь. Правда, тот канделябр сначала случайно сотворил то, что сотворилось, а потом еще несколько раз попытался повторить, но что-то как-то не заладилось. В общем, меня сюда во второй раз приперли наблюдатели, чтобы разгребать... — я опять не успел закончить говорить, потому что Кайса опять не дала мне такой возможности.

Она начала в полной мере погружаться в вопросы касаемо устройства той стороны мира и вообще мира.

— Кто прислал? — спросила она, неплохо так повысив голос.

— Наблюдатели, — спокойно и быстро ответил Мультан, после чего вскинул руки, воздав хвалу великому богу тяжелой музыки, и щелкнул пальцами.

Спустя несколько мгновений перед ним возникла модель мира, которую мы смогли увидеть перед собой и которая была основана на исследованиях, которые проводили на той стороне мира-монеты. Выглядела их модель космоса и мироустройства совершенно не похожей на нашу, и это было удивительным, хотя я, как-никак, уже был подготовлен к подобным вывертам и подворотам, благодаря артефакту, и прекрасно понимал, насколько у них все отличалось от нас, хотя посмотреть на модель мне было крайне любопытно! И вот Мультан начал показывать нам космос и наш мир в их представлении. Правда, касаемо нашей стороны он никаких предположений не наколдунсвовал, вот вообще ничего не показал, и с одной стороны, это можно было считать правильным решением, а с другой — крайне печальным, а все потому, что они даже не пытались представить, что там у нас и как там у нас. Пусть у нас все было достаточно однообразно и тускло, если сравнивать с их стороной и их космосом, полностью состоящим из так или иначе живых организмов! Да что уж там, мимо них даже какие-то крупные обитатели того космического океана время от времени проплывали: типа китов, только не киты, а что-то такое, удивительное... эм... космическое и настолько большое, что его даже увидеть было нельзя, заметить нельзя! Но оно существовало и проплывало мимо!

— Это наша сторона мира-монеты! — сказал Мультан. — Тут мы воссоздали при помощи колдунств некоторые отражения, которые есть там… и примерно представили, как происходит жизнь на нашей стороне и на ребре, — сказал он, показав пальцем на ребро монеты. — А тут — те, кто контролирует, чтобы обе стороны развивались и жили более-менее в мире. Они, если это требуется, перекидывают героев с одной стороны на другую сторону. Почему все устроено таким образом, можешь даже не интересоваться, потому что это вопрос к другой инстанции. Возможно, к наблюдателям, с которыми, вроде как, были какие-то способы пообщаться, но я не уверен, что даже они будут знать о той причине, по которой все вот так, а не как-то иначе, — он развёл руками. — А с создателем никто никогда не общался. Ну, может, не считая Сновидца, которого мы все равно не сможем увидеть, пожалуй, не считая Грома, потому что он бессмертный и… летописец. Но я не думаю что при создании… точнее, сразу после создания такими, какими эти двое были созданы, у них возник вопрос: «А почему все так, а не по-другому?!» — Мультан хихикнул, после чего посмотрел на меня с Кайсой так, словно мы должны были что-то сказать или как-то отреагировать.

— Ну, возможно, ты и прав. В любом случае, мне пока что не понятно... совсем пока что ничего не понятно касаемо причин, по которым мы здесь, хотя, я уверен, что не просто так и, скорее всего, далеко не с подачи наблюдателей. К сожалению, я в этом уверен, и это дает мне повод стараться быть куда более аккуратным, чем в предыдущие мои попадания сюда, к вам, — сказал я, чем заставил Кайсу и Мультана нахмуриться.

— То есть ты действительно полагаешь, что мы попали сюда не потому, что надо их спасти, а потому, что нас сюда кто-то дернул, чтобы с тобой встретиться? — поинтересовалась Кайса, и её вопрос мне совсем не понравился. — В таком случае, вот еще логичный вопрос, на который никто не сможет дать ответ: «Почему, в таком случае, я тоже тут оказалась?!»

— Давай, пожалуйста, без вот этих вопросов, потому что я просто даже не представляю, как и что тебе можно ответить, — сказал я. — Думаю, самое простое и в то же время безрассудное, что мы можем сделать — объявить на все королевства, что я, весь такой из себя великий герой прошлого, вернулся, чтобы искоренить зло и проблемы, плохие мысли и негодяев разного посола. Таким образом, как мне кажется, быстро явится тот, кто задумал что-то нехорошее. Думаю, ловить на живца — не самая плохая затея, пусть и крайне рискованная, потому что «живцом» буду я, — сказал я, и Кайса скривилась, а вот Мультан хмыкнул.

— М-да, ты как всегда находишь пусть и самый логичный, но самый опасный вариант решения проблемы. Я даже забыл о том, каково это — быть постоянно на острие ножа и готовиться к тому, чтобы прыгнуть в бездну, — он фыркнул. — С последним героем пусть и было все примерно то же самое, но как-то менее внезапно и страшно, при том, что приходилось противостоять таким всяким... относительным личностям, с которыми даже встречаться опасно, не то чтобы противостоять таковым! А все равно получалось безопаснее.

— Ну, это же круто, что был другой герой и его политика отличалась от моей, ведь так? Вы, как бы то ни было, познали контраст, и теперь у меня есть замечательная возможность вновь показать вам, как творится история за счет решительных действий, — ответил я, стараясь не дать Кайсе задать тот вопрос, который застыл у неё на губах и который должен был влупить мне от души и со всей душой ладонью по лбу.

Вопрос касаемо того, кем был тот герой, что пришел после меня.

— Я не могу сказать, что это прям очень круто... так же, я не могу сказать, что мне нравится твое предложение, но раз уж ты готов так круто подставиться, то, знаешь, почему бы и нет? — Мультан пожал плечами. — В любом случае, если тебя сюда каким-то образом переместили не наблюдатели, а тот, кто так или иначе имеет к тебе некоторые вопросы, думаю, он крайне быстро прыгнет туда, где мы устроим тебе пышную встречу, чтобы так или иначе обсудить с тобой то, что он хотел бы обсудить, — мой старый друг пожал плечами, и в этот самый миг Кайса воспользовалась заминкой, чтобы высказаться.

— А ты уверен, что все будет нормально? Ты уверен, что мы сможем выгрести после такого твоего представления? И вот скажи мне, как ты себе все это представляешь? А что, если тот, кто нас сюда переместил, несколько сильнее, нежели ты себе можешь представить, да еще и умеет колдунствовать?! — быстро проговорила Кайса, после чего указала на продолжающую свое колдунское существование модель мироустройства той стороны мира-монеты, которую не так давно наколдовал Мультан и которая светилась разными цветами, демонстрируя всякие странные планеты, разнообразных существ, которые превышали объемы фантазии, и много другое, что было по ту сторону от нашей стороны мира-монеты.

— Не исключено, что такое имеет место быть, — сказал я. — Но другого варианта как можно скорее вернуться домой я не вижу, и мне это не нравится. Знаешь, я такой, чтобы как можно быстрее раскидать все сложности по углам, кулаком и ногой, и вернуться домой. Надеюсь, когда начнутся активные действия, наблюдатели это заметят и вернут нас назад так, как могут возвращать только они и никто другой, — я фыркнул, после чего посмотрел на Мультана. — Слушай, друг мой головой аки звездами блистающий, скажи мне, а разве у вас еще никто не научился общаться с глазу на глаз с наблюдателями? Вроде бы ж Мурдыкс, если я что-то правильно помню, имел счастье говорить с ними, нет? — откровенно поинтересовался я, замечая в подобном какой-никакой вариант свалить с той стороны мира-монеты без особого участия в боевых и прочих действиях. Тем более, если нас туда действительно дернули не просто так... ну или меня дернули не просто так, а Кайса дернулась прицепом! В любом случае, это значило, что ко мне есть какое-то не очень хорошее личное дело, и свалить отсюда — значит, развалить все планы недоброжелателя или не пойми о чем мечтателя на корню. Не дав, буквально, ни единого шанса воплотить фантазии в реальность!

— А вот это, на самом деле, очень даже такая, интересная мысль! — сказала Кайса, даже не смотря на то, что в общем и целом была не очень-то и довольна моими предложениями. — Получается, если у нас есть какая-то возможность переговорить с... ну, с этими вашими наблюдателями, то нам в любом случае надо ей воспользоваться и поговорить с ними! — сказала моя супруга, после чего посмотрела на меня. — А у нас есть такая возможность? — спросила она, и мне стало прямо предельно неловко от этого, потому что я понимал: чисто теоретически, конечно, мы могли связаться с наблюдателями, но вопрос заключался в практике, а с этим было достаточно туго, учитывая что единственный, кто этим занимался в полном объеме, был Мурдыкс, но вряд ли кто-то нашел или пытался отыскать эти его исследования, даже несмотря на то, что об этом рассказывал Меч, пусть всего пару раз.

— Сомневаюсь, что такая возможность у нас есть... у вас есть... вообще есть... — сказал Мультан. — Нет, я, конечно, слышал такие байки и истории, что Мурдыкс каким-то образом общался с наблюдателями и даже на ребро себя прыгал, чем сильно кипятил нервы тем, кто за нами присматривает, но чтобы кто-то из современников занимался подобной чепухой?! Не, такого нет и вряд ли найдется, — фыркнул Мультан, посмотрев на меня.

— Мне не нравится такой ответ, — честно сказала Кайса. — И мне что-то подсказывает, что все, на самом деле, не настолько плохо, и что на самом деле есть такие мечтатели, которые занимаются вопросами этих ваших наблюдателей… в смысле, как с ними связаться и поговорить, — сказала она и посмотрела на Мультана.

Мне даже показалась, что в тот момент супруга заступилась за меня. Да, как бы, она не стала отрицать моей изрядной безрассудности, особенно в определенные моменты, но, вроде как, заступилась за меня, что было приятно!

— Так, как бы то ни было, — сказал я, — нам надо постараться найти того, кто смог бы ответить нам на вопрос: «Можно ли связаться с наблюдателями» и параллельно с этим готовить фестиваль в честь меня, чтобы на этом самом фестивале в честь меня я был приманкой для того, кто так или иначе поспособствовал тому, чтобы я вернулся на эту сторону мира-монеты.

Я почувствовал, как на лице появилась улыбка, и причиной её была следующая мысль: «Эх... если действительно есть тот, кто умудрился нас сюда прыгнуть, то почему же он не задумался о том, чтобы прыгнуть к нам в тот же самый миг, когда мы оказались на той стороне мира-монеты? Так-то, я понимаю, насколько это кого-то могло напугать и в то же время дезориентировать, но было бы интереснее, если бы он такой, весь из себя дикий, и дерзкий, и как пуля резкий, ворвался на нашу сторону и давай меня искать, таким образом будучи полностью отвлеченным! Если, действительно, я и Кайса здесь потому, что кто-то там решил меня сюда прыгнуть и пока что не знает, получилось или нет, а если и да, то где я!»

— Слушай, дай я с Фрилом поговорю с глаза на глаз... точнее, мы с супругой поговорим. Мне кажется, он может что-то знать обо всем об этом, — сказал я, стараясь при этом не выдать своей осведомленности о путешествиях Нионы, пусть это с каждым новым часом давалось все с большим трудом.

— Да откуда ему-то знать? — поинтересовался Мультан, но не смог скрыть своей взволнованности касаемо ученика.

И вот здесь надо сделать одну прекрасную ремарку: «Мой старый друг прекрасно понимал, что Фрил мог воткнуться в эту тему по полной программе, просто никому ничего не стал рассказывать также, как подобное делал бы и его какой-то там пра-пра-прадед, что был величайшим колдуном! А не рассказывал, чтобы никого не заставлять волноваться».

— Вот знаешь, — сказала Кайса, которая будто бы читала мои мысли, — как раз вот этот вопрос прекрасно рассказывает, и во всех деталях, что именно Фрил и может знать что-то об этом, — сказала она, после чего задумалась и добавила: — Или Мастер. Правда этот не выглядит таким сильным или таким разумным, как Фрил, но, как мне кажется, у него могут быть некоторые секреты в голове, о которых тот молчит... знает и молчит, потому что не уверен в том, что освобождение этих секретов кого бы то ни было сделает счастливым.

Моя супруга удивляла. Она подмечала то, что вряд ли кто другой стал бы подмечать, и задавала вопросы настолько метко, что сшибала ими с ног. Примерно так и получилось с Мультаном, который шарился вместе с нами.

— Кстати, мы почти пришли к памятнику, — сказал Мультан, таким образом соскакивая с темы, и я дал ему такую возможность.

— Слушай, вот ты мне скажи... ну, допустим, вот, чисто теоретически давай подумаем, хорошо? Я могу понять мой памятник в Лесоборье или, к примеру, в Фристалии, но вот здесь?! Почему и для чего?! Моих же памятников, вообще, не сказать чтобы много... так для чего он есть здесь?! — слегка повторив вопрос, обратился я к старому другу.

— А вот я и не знаю, — пожал плечами Мультан. — Просто одна из копий твоего памятника, который есть в Лесоборье. Для чего остальные нужны, я сам не до конца понимаю, но раз они есть, значит, кто-то на них смотрит и, быть может, воодушевляется на подвиги, — старый друг, сверкнув лысиной, пожал плечами. — Ведь если быть вот прям откровенно честным, тут такая штука... эм... — он замялся. — По сути, перед прошлым героем ты был тем самым, немногим из, включая прошлого, кто реально показывал, что такое сила, мужество, настрой, добродетель и так далее. То есть ты был прям крутым героем, несмотря ни на что! И смог вдохновить многих юных с нашей стороны мира-монеты на какие-то свершения. На самом деле, прошлый герой должна быть именно тебе благодарна, потому что все наши с тобой походы и подвиги подготовили почву для всех нынешних перестроек, пересмотров, переделываний. Как-то так, — Мультан пожал плечами, посмотрев сначала на меня, а потом на Кайсу. — Так что можешь им гордиться! На самом деле, при всем своем безрассудстве и при всей той бане, которую тут устраивал, он был настоящим героем!

— Что значит — был? — возмутилась Кайса. — Он как бы и есть! И если ты не страдаешь проблемами, связанными со зрением, то, как по мне, ты должен его видеть, вот прямо здесь и сейчас! А если ты, вдобавок ко всему, еще не страдаешь проблемами, связанными со слухом...

Она говорила об этом с таким каким-то совершенным глумовством, вгоняя Мультана в какие-то такие краски, какие я даже представить не мог раньше. Какие-то ярко пунцовые, которые смотрелись даже несколько страшно, учитывая, насколько сильно кожа была натянута на голове, от чего все жилки демонстративно пульсировали. Причем, до конца не было понятно, что с ним происходит и какие эмоции в тот момент сильнее всего били ему по голове: была ли это ярость на почве полного отсутствия согласия или, к примеру, был ли это стыд из-за неправильного высказывания касаемо друга — ни я, ни Кайса, не могли сказать однозначно и просто сдерживали смех. Как бы то ни было, моя супруга смогла его красиво, просто ювелирно, подцепить крючком за язык и потянуть! Да с какой-то такой, богатырской силушкой.

— Все... ладно... вот мы и пришли к этой твоей статуе... к этому твоему памятнику. Вот, смотри, и пойдем обратно. Раз уж ты так хочешь поговорить насчет возможности попасть к наблюдателям, направимся к Фрилу и Мастеру и поговорим с ними, — сказал Мультан, оставаясь красным и словно пылающим изнутри наружу.

Я же при этом подумал вот о чем: «Раз он такой ядрено-красный и коль уж его голова настолько хорошо отражает свет, что чуть не светится, может ли быть такое, что если его запустить в темное помещение в таком состоянии, он сможет осветить путь?! И пусть с таким, красноватым оттенком, но разве это важно, когда идти хочется, но вот только не видно, куда можно пойти, потому что темно, а тут человек-лампочка вполне себе может продемонстрировать своим светом дорожку на выход...»

— Кстати, а ничего так статуя, — сказала Кайса. — Похож... только молодой такой. Даже я тебя настолько молодым не помню, — она хмыкнула. — Только на фотографиях и видела, и то не так чтобы часто, и не сказать, что на многих снимках, — супруга посмотрела на меня с какой-то такой, удивительной, только ей присущей улыбкой, от которой внутри всегда становилось тепло, и этот случай не был исключением.

— Ну, да, я был молод и в какой-то мере и степени брутален, но при этом добр и почти милосерден — ну, если милосердие можно определить как нечто такое, когда отправляешь к Сновидцу недруга очень быстро и пачками, а не пытаешься его переубедить в его взглядах на жизнь, да и вообще, взглядах в общем и целом, — сказал я. — Да... меня тут, когда мы с вот этим дядькой устраивали забеги, побаивались... но это только сначала побаивались, а вот под окончание второго попадания сюда откровенно боялись всей кодлой, ну или так… наверное, процентов восемьдесят, может, девяносто всяких там вантанов, карабаксов, всяких фонарщиков, карун, арахнидов, дамбров и гупырков не испытывали никакого восторга от моего появления и начинали немного трястись и елозить... ну, и иже с ними! Короче, много кто еще боялся меня, и моего друга, и Эдифину тоже, потому что она с нами шарилась... а вот фантазфурии и дракулоны меня не боялись совсем. Зато возненавидели Мультана, ведь так, мой старый друг? — я рассмеялся, давая прекрасную тему для него, чтобы рассказать что-нибудь обо мне такое, что потом либо вообще не должно выскакивать, либо... а второго либо нет... тот самый момент был самым подходящим и уместным для подобного с моей стороны телодвижения. — А Эдифину побаивались вереволктыши. Благодаря одному нашему практически спортивно-нашинковочному танцу…

— М-да... фантазфурии... дракулоны, — выдохнул Мультан. — Тема давно минувших дней. Нет, конечно, ты можешь влезть в какую-нибудь чащобу переобуваний в прыжке или кустарные леса неопределенности и так далее и попробовать нарваться на этих энергией питающихся существ, но я бы на твоем месте не занимался подобным, потому что мы вот только недавно начали принимать в городах всех этих, выдавая им специальные устройства для хранения энергии окружающих и для аккуратного питания. Этим заведует одна фантазфурия, которая с прошлым героем прошла оба приключения! Ты можешь себе такое представить? — спросил он у меня, а я едва своей реакцией не запалился, что не только представлял, но и откровенно знал обо всем об этом и что ту самую фантазфурию звали Жупелка, и что она была на собрании под ручку с Фрилом.

— Да ладно?! — спросил я чересчур резко и как-то слишком наигранно.

Кайса поняла, что что-то здесь не так, но промолчала.

Она, вообще, удивительная и всегда подмечает такие моменты, в которых лучше промолчать и сделать вид что все хорошо. Правда, иногда может мне потом и нагоняй устроить… за дело.

— Ага. Кстати, такая реакция всяких ротозеев и идиота-тебя на фантазфурий оказалась колдунским воздействием, причем, не самым-то и сильным, но у тебя явно были какие-то особенные... — начал ржать Мультан, правда, я не дал ему закончить эту мысль, отвесив звучный подзатыльник со словами:

— Не смей дискредитировать героя, что не только дважды спас твой мир, но который еще и позволил тебе из условной грязи в князья выбраться, и пусть ты сам от этого не в восторге из-за количества проблем и работы... в смысле... я не знаю... я так, гипотетически говорю об этом.

Я поднял указательный палец вверх, пытаясь таким образом наглядно продемонстрировать глубокомысленность последней фразы, пусть даже никакой глубины в ней и не было. Скорее, фиговая отмазка. Ну, допустим, даже не фиговая, но просто слабенькая по всем параметрам.

— Ладно, посмотрели на твой памятник, пора валить отсюда, — сказала Кайса. — Вообще, у вас тут есть какая-нибудь возможность быстро организовать какое-нибудь действо во славу моего супруга? Вот только такое, чтобы оно было прям безопасным для него, но небезопасным для того, по чьей вине, тоже гипотетически, мы могли оказаться здесь.

— Кстати, насчет безопасности, у меня тут одна идейка появилась касаемо того, как все это можно сделать, правда, придется над этим немного заморочиться, — сказал я, — А теперь давай, Мультан, еще кое-куда пройдемся... Страсть как хочется познакомиться с Блумом лично и, думаю, Кайсе тоже будет прикольно увидеть этого правителя, — сказал я.

— Слушай, но там, на собрании, в том зеркале... или как вы ту штуку назвали? — спросила моя супруга, обращаясь к Мультану.

— Ты имеешь в виду «отражатель»? — переспросил он, таким образом совмещая вопрос с ответом.

— Да, именно! — ответила Кайса. — Ты хочешь сказать, что мы что-то другое увидим, в отличие от того зеркала — отражателя? — хмыкнула она, не совсем понимая или не до конца представляя себе размеры Блума и думая, что «драконы» — еще одна раса некая живущих на той стороне мира-монеты разумных существ, которая, как и остальные, могла разговаривать, мыслить и так далее, и тому подобное, и при этом они просто выглядели как ящеры... рептилоиды какие-то, короче говоря!

И виной этому ошибочному суждению, возможно, было преждевременное знакомство с огромным количеством всяких-разных вантанов, карабаксов, гупырков и дамбров… то есть тех с той стороны, кто был таким, достаточно немаленьким. Конечно, она видела еще и ухочей, дождевиков и так дальше, но эти были либо меньше, либо как мы — человеки. Кстати, на тот момент мы еще не встретили ни одного мохноногого, и как-то без фонарщиков, вроде, обошлось. Вот сейчас пытаюсь вспомнить порядок сбитый и вот эту деталь никак не получается ухватить за хвост и подтянуть, чтобы рассмотреть детальней... Она, то и дело, в рамках мыслей, быстро сваливает подальше, после чего, почувствовав безопасность и продолжая играть, вновь подбирается вплотную и начинает дразнить хвостом.

— Стоп! — быстро высказался я. — Подожди! — меня осенило. — Кайса, ты просто невероятная молодчина! Просто невероятная умничка! Ты подкинула такую прекрасную идею, какую и представить-то сложно! — я чувствовал, как меня переполняют чувства, связанные с гордостью касаемо супруги.

— А что я такого сказала? — спросила она, не поняв моей реакции.

— Да… ты подкинула прекрасную идею! Не просто прекрасную идею, а великолепную! — я рассмеялся. — Так, вот этот ваш отражатель... короче, насколько достоверно он может передавать размеры? — поинтересовался я. — Какой размер этого отражателя должен быть с одной и с другой стороны, чтобы показывать в соотношении один в один или один к одному? — спросил я, и тут Мурдыкс тоже прозрел.

Кайса, кстати, поняла, в чем заключался мой восторг, и просто улыбнулась. Она быстро сопоставила мои вопросы и поняла, к чему я клоню.

— Ты хочешь, чтобы вместо тебя на придуманном тобой празднике появилось лишь твое отражение? — спросил Мультан. — А ты в это время будешь где-то неподалеку, на всякий случай, и будешь готов к тому, чтобы резко выскочить и настучать кому-нибудь по голове, правильно? — поинтересовался он.

— В общем и целом, да, все именно так, — ответил я. — Как по мне, это практически идеальный план для того, чтобы с минимальными затратами сил выяснить, что происходит и применил ли кто какие-то интересные и неведомые ранее колдунства, чтобы вытащить нас с нашей стороны мира-монеты и притащить сюда, к вам — с учетом того, что я больше не герой, а Кайса как-то никогда и не была героем здесь, у вас, — я хмыкнул.

— А что, это действительно может быть очень даже неплохим по всем представлениям планом, — супруга пожала плечами и посмотрела на Мультана. — Ну так что, насколько достоверно вот эти ваши отражатели могут отражать кого бы то ни было, и что необходимо, чтобы отражение было соразмерно оригиналу буквально один в один? — она улыбнулась.

— В общем и целом, чтобы тебя один в один отразить, не так-то много всего и надо, и это действительно можно устроить, и такая тактика, действительно, может быть крайне неплохой для выманивания кого угодно, в том случае если на тебя кто-то охотится и затащил сюда по каким-то причинам, — и Мультан погладил голову.

Причем звук при этом был такой скрипучий, аж скулы свело.

— С кем об этом надо переговорить? Ну, чтобы для исполнения этого плана нам предоставили все и сразу? — поинтересовался я.

— В принципе, разговора со мной вполне себе достаточно, — Мультан хмыкнул. — Я подумаю над тем, как подобное воплотить в реальность. Пока что просто не вижу никакой причины, чтобы не воплотить, но вижу некоторые проблемы с реализацией, чтобы все выглядело таким образом, чтобы нас не перекупили. Иначе будет очень обидно, — и он был совершенно прав.

— В таком случае, думай. В таком случае, нам надо придумать, каким образом собрать как можно больше народа на празднество и каким образом можно устроить его как можно скорее, потому что меня волнует продолжительность нашего пребывания здесь, учитывая, как мне кажется, некоторую неофициальность... — сказал я. — Также надо с Фрилом поговорить насчет возможности связаться или прыгнуть на ребро — или прыгнуть с ребра к нам, сюда, кого-нибудь из наблюдателей. Мне не нравится сама мысль о том, что не они нас сюда перенесли, в связи с чем есть какое-то крайне нехорошее чувство, что время наше ограничено даже больше, чем когда этим заведовали они. А знакомство с Блумом, думаю, пока что отложим на попозже. Сейчас не стоит тратить время.

— А что с нами может произойти? — поинтересовалась Кайса, которая до этой самой минуты, по всей видимости, даже не задумывалась о том, что с нами может что-то случиться или что время, проведенное здесь, каким-то образом может отразиться на нас… там… дома… когда мы вернемся. — Только давай так, все мысли на стол, мистер! Иначе я начинаю нервничать! А когда я начинаю нервничать, я начинаю терять терпение, — сказала она, и я понял, что ничем хорошим это не светит… даже как голова Мультана, отражающая свет, не светит... вот вообще никак не светит, короче! Настолько, что я, пытаясь описать сие явление, сам зашел в тупик. М-да.

— Знаешь, и я бы хотел ничего не сказать на этот счёт, если бы знал, но мне придётся ничего не сказать об этом, просто потому, что я даже предположить ничего не могу, — ответил я. — Как бы, есть такая тема, такая сложность, типа… когда наблюдатели нас дёргают сюда, то по возвращению домой у нас могут быть некоторые проблемы из-за времени, проведённого на этой стороне мира-монеты. Я это «обраткой» назвал. Поскольку тут мы обычно проводим недели и месяцы — мы, в смысле, герои — а там, на нашей стороне, проходит всего ночь, то все приключения находят отражение в теле болью, негодованием, слабостью и так далее. Бывают случаи, когда наблюдатели при помощи каких-то особых колдунств помогают героям справиться с обраткой, но в большинстве своем, телам героев приходится переживать и претерпевать некоторые сложности, которые следуют после других сложностей в виде спасения одной из сторон. Кстати, их жители тоже у нас бывают, но о них никто не знает, — сказал я, посмотрев на супругу.

— Угу, то есть чем дольше мы тут находимся, тем хуже нам будет в итоге, — заключила Кайса. — И с одной стороны, казалось бы, это может быть даже не так страшно и ощущаться не так жестко, если во всем принимают участие эти ваши наблюдатели, а с другой стороны, поскольку ты думаешь, что мы тут случайно или по чьей-то прихоти, то с нами может случиться все, что угодно, если мы здесь задержимся, правильно? — спросила она.

— В общем и целом, да, все именно так, — ответил я, после чего посмотрел на Мультана. — Так, итого, статую мы посмотрели, собрание таким образом прервали, прошлись и избавились от некоторого количества, эм... проблем, короче говоря, — сказал я, подумав насчет Эдифины и её не совсем однозначного поведения. — Теперь нам надо встретиться с Фрилом, а ты можешь начать пинать остальных насчет нашего плана о... Ну, короче, обо всем, что касается фестиваля, чтобы объявить обо мне на все королевства.

— Как скажешь, — выдохнул Мультан, и с этого момента как минимум мне стало легче, а все потому, что появились первые наметки плана, которые, к тому же, могли обеспечить нам какую-никакую, но безопасность. А еще я думал о том монахе, который, насколько мне было известно, продолжал сидеть там, в подземелье Мурдыксова замка, и продолжал говорить о том, что скоро что-то должно начаться, но никогда не уточнял ничего! Не говорил буквально ни единого слова о том, что именно с его слов должно было начаться. Я думал о нем не просто так, а потому, что считал, что эта хитрая рожа замешана в чем-то таком, глобальном и жестком. И тот факт, что он принимал участие в движках Мастера, Порега и Визы, был лишь частью общего плана, причем такого, который достигался несколькими условными путями. И были те, которые короче, и такими как раз и были разборки со Скотоглосом, Сновидцем и все, связанное с многовековником, а некоторые подразумевали под собой какое-то замедленное достижение цели, что обуславливалась какими-то параметрами, и одним из таких был технологический прогресс или, как вариант, очищение энергии древа или еще не пойми что — ну, это если исходить из всех тех знаний, которые у меня были благодаря подглядыванию за той стороной мира-монеты.

Короче, вот это стало отправной точкой наших телодвижений, которые спустя буквально несколько дней напряженной работы привели нас на площадь нового королевства, которым правили Фрил и Мастер. При этом следовало сказать несколько слов о том, как все было по пути к этой самой точке.

Началось все с того, что мы с Кайсой были приведены к Фрилу в лабораторию. Да, этот парень отстроил себе неплохую такую рабочую лабораторию, которая пока что не шла в сравнение с перевернутым домом Мурдыкса, но которая уже приближалась по своим масштабам и тому, что внутри происходило, к этому небольшому, но удивительному месту той стороны мира-монеты, которое при этом еще и умудрялось существовать вне времени и пространства, потому что внутри себя содержало отдельное пространство, со своим временем, если так можно сказать.

Встреча с Фрилом оказалась очень продуктивной, и оказалось, правда, об этом он говорил потихоньку, что он нашел в той самой записной книжке упоминания о том, каким образом великий и ужасный прыгал к себе наблюдателей — и каким именно образом он сам прыгал к наблюдателям. Но вот только никаких конкретных указаний о том, каким образом это выполнить, Мурдыкс не оставил, только намеки и направления.

— Как бы, мне очень интересно, и хочется заняться этим, но пока что времени нет, — сказал Фрил в ходе той беседы. — На данный момент мы с Мастером заняты королевством, которое потихоньку приобретает форму и свое определенное направление и которое прекрасно работает на развитие всей нашей стороны мира-монеты, учитывая все те продвижения, все те семимильные шаги, которые мы совершили на пути познания мира, — сказал он, после чего улыбнулся во все тридцать два. — В остальном я держу эту тему в уме и пока что никому ничего об этом не говорил, чтобы не наводить лишней паники.

— А почему, в таком случае, нам рассказал? — поинтересовалась Кайса, опередив в своем любопытстве меня.

— Потому что я могу представить, насколько вам здесь неуютно и не в тему, и ладно, если бы вас сюда действительно прислали наблюдатели так, как они это делали раньше! А сейчас есть определенные сомнения касаемо того, что с вами может статься, если вы здесь задержитесь. В связи с этим — и как друг прошлого героя, что был здесь после вас — я могу примерно понять ваше негодование. Тем более, вот конкретно вы к нам попали третий раз! А я никогда не слышал, чтобы кто-то с вашей стороны мира-монеты попадал к нам трижды! Еще и не один вы к нам попали, а с вашей супругой, что также сообщает, что это — не просто так и что, скорее всего, наблюдатели здесь не замешаны, — сказал Фрил, после чего отвлекся на несколько минут.

В тот момент он пересобирал какое-то странного вида устройство, которое лежало перед ним на верстаке. Мастера, кстати, не было. Он был занят какими-то делами, связанными с управлением королевством и внутренними вопросами. Остальные правители, насколько мне было известно со слов Фрила, пока что остались там же, в замке на плотных землях, что не так давно были бесплотными... ну, или почти бесплотным, если брать в расчет что-то типа пердоболот, которые тут имели место быть в небольшом объеме, но часто; и то поселение вереволктышей, которое изначально помогал защищать от духов Циф своими колдунствами, имеющими природу сновидческого происхождения. Кстати, а вот его не было на собрании, и меня, на самом деле, когда я понял этот факт, это сильно заинтересовало! И я было дернулся сразу задать волнующий меня вопрос Фрилу или Мультану, ну, когда все, кто нам нужен был, начали прибывать, но сдержался, опять поймав себя на мысли о том, что никто не должен знать, что я в курсе всего того, что так или иначе происходило здесь, на этой стороне мира-монеты, благодаря имеющемуся у меня артефакту.

— А что ты делаешь? Что это за штуковина такая? — поинтересовалась Кайса, которой было откровенно любопытно посмотреть на то, каким образом должна работать та штуковина, которую делал Фрил.

— Это... это я делаю по просьбе Цифа. Это наш друг, и он не смог сюда прыгнуть по причине огромного завала исследовательских проектов и изобретательской ямы, в которую тот попал и в которой его привалило. Главным образом, я должен сначала собрать его изобретение, а потом придумать такое колдовство, которое заставит его работать, как это задумано и — более того — чтобы работало оно безопасно, — ответил друг Нионы, который даже не предполагал о том, что я в курсе всего.

Ну, почти всего, просто потому, что вот этой штуки я не видел и не знал, что она из себя представляет. Даже предположить не мог! Вот совсем! И это при условии того, что у меня была вполне себе такая неплохая фантазия, и я много мог выдумать буквально по щелчку пальцев! А тут… была пустота!

— Так, а что это и для чего? — повторила свои вопросы Кайса, заставив Фрила усмехнуться, после чего начать рассказывать.

— Это... ну, что-то вроде посланника-доставщика всякой всячины, — ответил друг Нионы. — Вот эта штука, по идее, должна летать вместо скоростных камней, только при этом еще должна с собой носить всякие там вещи, которые надо передать друг другу, а то мы в последнее время прямо запарились с прыжками туда-сюда... чтобы время согласовать и прочее-прочее. Короче, сложно. Передавать что-то очень сложно... ну, я имею в виду, что-то мелкое, — сказал друг Нионы, а я в этот миг задал логичный вопрос, который пришел ко мне из научно-фантастических книг.

— Слушай, а ты не боишься, что таким образом вы, как бы так сказать... ты не думаешь, что таким образом вы отберете часть работы у мохноногих дальнеследователей? Тебе не кажется, что таким образом ваши курьеры, которые, по сути, для этого и были созданы создателем нашего мира, останутся без работы, соответственно, без заработка. А в соответствии с этим, среди них, в большинстве своем, поселится и начнет разрастаться недовольство на почве голода, болезней и много всего другого-прочего... — сказал я, после чего посмотрел на Фрила.

Он отвлекся и внимательно посмотрел на меня. Потом на устройство. Затем вновь на меня. После чего отложил отвертки в стороны.

— Знаешь, это очень интересный вопрос и крайне грамотное замечание, потому что мы в таком случае находимся на пороге даже не столько открытия или чего-то такого полезного, сколько на самом краю бездны, в которую можно свалиться и больше не получится вылезти, — сказал Фрил. — Как бы лично я ничего плохого в подобных технологиях и разработках не вижу, но вот ты спросил и...

Тут Кайса вставила пару слов.

— Да, и заставил задуматься над проблемой, которая подразумевает: отобрать кусок хлеба у того, кому он нужен, и отдать тому, кто в нем не нуждается, — супруга хмыкнула. — М-да... мы слишком много раз все это видели, — сказала она, на самом деле говоря больше о кинематографе и книгах, где подобные вопросы рассматривались с разных сторон, вдоль и поперек.

— Получается, у вас уже все это есть? Получается, ты говоришь, основываясь на вашем личном опыте? — спросил Фрил.

— Ну, как бы да и как бы нет одновременно. Здесь все несколько сложно и неоднозначно, — сказал я. — Ладно, о нашей стороне мира-монеты рассказывать порядочно долго, чтобы ты хотя бы немного, вот буквально чуть-чуть понимал, что именно происходит там... у нас... в смысле, на нашей стороне мира-монеты. Но тут есть и условность — у нас, к примеру, нет мохноногих дальнеследователей, если рассматривать вариант доставок всего и вся, но у нас есть такая профессия, и если мы в полной мере введем те механизмы, которые можем, то получим большое сопротивление со стороны общественности и тех, кто работает в этой сфере, потому что это грабеж, с одной стороны, — сказал я. — Так, ладно, вам просто надо подумать над этим, прежде чем заканчивать разработку и в будущем думать, прежде чем делать, потому что таким образом вы можете кого-нибудь заменить. И этот кто-то, соответственно, не сильно обрадуется тому, что его вот так вот «раз» и обменяли на машину, которая может просто работать и, возможно, даже лучше, чем тот или иной представитель вашей стороны мира-монеты.

— Разумно, — сказал Фрил, после чего почесал голову. — Мне, знаешь, эта идея изначально казалась спорной, вот только причину я не мог для себя отыскать. А тут ты её очень четко сформулировал: нарушение производственного баланса, в который мы в итоге можем скатиться, и ведь это относится вообще ко всему! — сказал он, и тут уже мне пришлось вставить пару слов на этот счёт.

— Слушай, только не надо из крайности в крайность прыгать, если что. Вот, к примеру, если у вас есть какое-то сложное производство, к примеру, ткани какой-нибудь, и вы придумаете станок, который сможет сделать работу проще и эффективней, этого не надо бояться. Просто надо заранее продумывать, что будут делать те, кто работал над созданием тканей, и самое главное, вы должны начать внедрять мысль о том, что надо учиться… в смысле, всегда надо стремиться к новым знаниям, потому что они много чего дают. И ещё одно: надо доносить мысль, что возраст — не предел для освоения нового, — сказал я, думая о тех, кто по причине своих лет боялся познавать какие-то технологии или вообще что-то познавать, считая, что им это не подходит.

— Разумно, — задумчиво произнёс Фрил, чей голос был переполнен задумчивостью до предела, ¬- Очень разумно, — он нахмурился. — Ладно, обо всем об этом надо подумать. В связи с этим я пока что откладываю это изобретение в сторону и начинаю думать о том, каким образом и есть ли у меня какой-нибудь вариант доходчиво объяснить Цифу твою мысль, — он посмотрел на меня. — Так, ладно… давай. В таком случае, я постараюсь найти то, как можно связаться с наблюдателями, и если да — можно, то как это можно реализовать. Я, к сожалению, не только не знаю, но и предположить даже не могу.

— А как же те записи того… ну, о ком вы, в общем, говорили. Этот ваш Мурдыкс?.. — сказала Кайса. — Вообще, удивительно звучное имя! Мурдыкс. Прям почти Эхнатон от вашего мира!

На самом деле моя супруга даже понятия на тот момент не имела о том, насколько точно и четко она попала со своим сравнением. Вот просто в самую точку, учитывая, что он и свой замок воздвиг потому, что ему этого хотелось, и потому, что его никто не понимал. Потому, что он жил по каким-то своим устоям и законам, и потому, что творил все, что вздумается, а знать вокруг только и знала, что ожидала, когда этот безумец в один момент уйдёт на покой. Но даже тут он всех поставил в тупик, просто исчезнув и заставив ту сторону мира-монеты буквально затаить дыхание.

— Я ж говорю, что там много чего написано о былом, но никакой конкретики нет. Я, конечно и бесспорно, посмотрю, что там и как там еще раз, но сомневаюсь, что у меня получится что-то новое узнать из тех записок. И вообще, надо, наверное, Мастера дернуть, потому что кто-кто, а вот он действительно прекрасно работает с любого рода информацией и буквально молниеносно, по любым меркам, ищет все то, что хорошо спрятано, — Фрил хмыкнул. — Ко мне это не относится. Ко мне относится создание чего-то нового, какие-то мощные колдунства и чудо-колдовство. Хотя, честно, я хотел бы уметь искать так, как это делает мой родственник, — сказал он.

— Учись, студент, время еще есть, — прокомментировала Кайса. — А вообще, поторапливайся. У нас есть один план, но одного плана мало, если я правильно оцениваю ситуацию, и вот он, в любом случае, куда более безопасный, чем тот, который у нас есть. А мне, знаешь, хоть и прикольно побегать и посмотреть, что тут у вас и как тут у вас, но рисковать жизнью как-то не очень хочется… особенно не зная причин для этого, — Кайса пожала плечами. — Вот за дочку я точно любого в компост бы превратила, но её тут, слава богу, нет.

Услышав об этом, я напрягся, и у меня появилась мысль, чтобы Фрил попробовал прыгнуть к Нионе или Ниону к нам, для проверки нахождения её на той стороне мира-монеты, но потом передумал. Причина была прежней: я не хотел допускать даже возможности о том, что она могла оказаться вместе с нами, еще раз, по самые уши в проблемах и приключениях. Только потом, спустя какое-то время, мне пришлось обругать себя за подобное, но даже тогда я не жалел о своем выборе, потому что понимал следующее: «Она уже несколько раз была здесь, а значит, понимает, что надо быть осторожной, в связи с этим чем дальше она будет от нас… от меня, тем лучше для неё самой!» Вдобавок, я прекрасно знал о том, как быстро, при желании, она умеет заводить новые знакомства и делать их основательными. Правда, конкретно в тот момент у меня была еще одна отмазка касаемо всего происходящего. Заключалась она в следующем взгляде: если Ниона до сих пор не связалась с Фрилом, значит, её тут попросту нет! Если она до сих пор не сообщила никому из друзей о своем местонахождении, значит, все нормально и можно расслабиться, потому что после двух приключений она уже должна была понять, что самое лучшее, что можно сделать: любым способом, как можно скорее, добраться до ближайшего колдуна и попросить о помощи. Именно эта мысль успокаивала меня и давала повод не волноваться. На тот момент я даже представить не мог, что Ниона с карабаксом по имени Сэлдом шарится где-то по Полимирью, причем по таким его далеким далям и глубоким глубинам, куда мало кто вообще когда заходил, потому что попасть туда не так-то просто, а выбраться — и того сложнее.

— А у вас дочка есть? — поинтересовался Фрил, и я сразу перевел тему, потому что хотел сохранить секрет Нионы.

— Да, есть, но вопрос не об этом, а о том, чтобы вы как можно скорее нашли способ связаться с наблюдателями, чтобы они переместили нас назад, на нашу сторону мира-монеты. Возможно, это единственный способ и единственный вариант для того, чтобы испортить все планы того, кто нас сюда за каким-то непонятным чертом прыгнул, — сказал я, после чего добавил: — Слушай, а у вас есть какая-нибудь возможность или, может быть, есть в истории какие бы то ни было упоминания о том, что кому-нибудь удавалась вырваться с той стороны жизни? Вернуться из мира Сновидца, грубо говоря? — поинтересовался я, вспоминая фонарщика, с которым пришлось сразиться с глазу на глаз и в битве с которым мне буквально повезло победить.

— Нет, такой возможности нет, — ответил Фрил, хотя, на самом деле, он ничего точно об этом не знал, только предполагал, исходя из того, насколько ревностно Сновидец относился к своей работе. — Думаю, если бы такая возможность была, то многие колдуны прошлого, которых так или иначе побеждали герои, пытались бы вырваться из царства Сновидца, и рано или поздно у них или хотя бы у одного это получилось бы, и для этого, или в связи с этим, были бы какие-нибудь темные знамения.

Он даже сам не понял того, что сказал, а вот я понял, что он сказал, и что моя теория могла быть какой-никакой, но все же рабочей, от чего мне стало не по себе и даже как-то страшновато, потому что тот канделябр, с которым мы встретились когда-то давно, был тем еще злодеем и, в принципе, в изворотливости его ум мог посоревноваться с изворотливостью ума Мурдыкса.

— М-да… — сказала Кайса. — То есть если смотреть на данный вопрос с чисто теоретической точки зрения, то такая возможность есть, просто катастрофически мала и… наше присутствие здесь как раз и может быть тем самым знамением того, что подобное произошло.

На самом деле, она озвучила мои мысли, и, с одной стороны, я был рад тому, что мы за столько лет не потеряли близости, не потеряли той линии связи, которая объединила нас с минуты знакомства, а с другой стороны — мне стало страшно, а все потому, что все сказанное вслух имело в моей жизни тенденцию становиться реальностью, а мне ой как не хотелось, чтобы тот фонарщик вернулся на ту сторону мира-монеты, тем более, вырвавшись из хранилища Сновидца.

— Ой… зря ты это сказала, — произнес я и посмотрел на Фрила.

Парень заметно так побледнел, смотря на нас. Кажется, догадка Кайсы настолько его впечатлила, что он был готов бросить все, с учетом, что он уже все бросил, и направить все силы на поиск варианта связи с наблюдателями, которые то ли не знали, что делать, то ли к этому моменту уже думали, как ему казалось, примерно о следующем: «Ну, раз на той стороне мира-монеты уже есть герой, то нет никакого практического смысла искать еще одного и подселять им второго».

— Мне не нравится эта твоя догадка, — обратился он к моей супруге. — Самое плохое заключается в том, что ты вполне можешь быть права. — он тяжело вздохнул. — Ладно, думаю, действительно есть смысл как можно скорее дернуть Мастера. Думаю, мы можем отложить все наши дела и проекты, чтобы заняться вопросом связи с наблюдателями, потому что вот то, что вы только что сказали, совершенно нехорошее знамение. Не просто нехорошее, а из ряда вон выходящее, и, скорее всего, нас может накрыть такая волна, которую ни сдержать, ни заморозить, ни разрезать не получится, — он еще раз тяжело вздохнул. — Пум… ладно… думаю, вам надо найти чем заняться и чем себя занять, а я пока сгоняю до родственника, поговорю с ним, и мы постараемся что-то найти об этом, — он хмыкнул.

— Слушай, а можешь нас прыгнуть в «Великое знание»? — поинтересовался я и сделал это, возможно, даже слишком резко, даже для себя.

Фрила перекосило. Следующим его вопросом стал тот, который содержал в себе несколько таких, достаточно грубых слов, за которыми скрывалась фраза: «А зачем?»

— А что такое «Великое знание»? — поинтересовалась Кайса.

— Это такая местная великая библиотека, — быстро ответил я супруге, после чего посмотрел на молодого колдуна. — Я так, кое-чего посмотреть хочу. Думаю, получится договориться со смотрителями «знания» о том, чтобы они меня провели куда надо и показали все, что меня интересует, — сказал я.

— Слушай, ну вам какой-нибудь колдун нужен, чтобы сопроводить и чтобы прыгнуть обратно, — Фрил задумался, — О! Точно! Я попрошу Делку! Она как раз сюда прыгнула вместе с Милли Визмен, и если наследнице древнего рода есть чем заняться, и я в этом уверен, то Делке, возможно, будет полезно немного развеяться, — Фрил кивнул.

Этот момент можно было считать отправной точкой, с которой наше с Кайсой приключение начало набирать обороты, пусть на тот момент мы ничего об этом не знали и даже не предполагали ничего подобного… хотя можно было догадаться.

Итак, ладно… Хочу сказать, что нас действительно сопровождала Делка, чей говор я понимал с трудом. Причем, я знал, что она умеет разговаривать очень чисто! Она сама демонстрировала это все чаще и все больше, но по какой-то причине в нашей компании она словно откатилась далеко назад в своем познании чистого языка, в связи с чем косячила если не через слово, то почти на каждом слове. Чем подобное отсутствие сосредоточения было вызвано, я не знал и знать на самом деле не хотел. Просто реально напрягал тот факт, что мне приходилось не только прислушиваться, а вот реально выцеживать смысл каждого её предложения.

Правда, спустя несколько часов, проведенных в «Великом знании», благодаря Кайсе стало проще. Не зря она преподаватель иностранных языков. Супруга быстро подстроилась под манеру разговора Делки и начала переводить мне на общедоступный. Спустя еще несколько часов я и сам уже начал понимать, правда, не без определенных усилий.

Некоторое пояснение и уточнение я сделаю позже…

Наш путь по «Великому знанию» начался достаточно, как бы так сказать, достаточно внезапно. То есть, ну, понятное дело, что мы просто прыгнули туда благодаря силам Делки. Понятно, что мы вошли внутрь, и там, в... А я могу то место назвать фойе или нет? Ну, допустим, там, в фойе, поговорив с ухочем, объяснили, что хотим найти. Во всяком случае, объяснили, что именно хотел найти я. Еще точнее, я сам объяснил, что хочу найти и что хочу посмотреть. К сожалению, даже несмотря на то, что я все в подробностях рассказал Делке, она не смогла в двух словах нормально донести мысль. Как-то не получилось у неё это из-за тотальной расслабленности мозга и, быть может, из-за волнения. Кайса на тот момент вообще не понимала глубины моего замысла, поэтому все рассказывать и объяснять пришлось мне, и это было не так просто, а все потому, что я вот вообще не ориентировался во временных рамках той стороны мира-монеты и не совсем понимал, что происходило в тот или иной момент. Я хотел в этом разбираться, но каждый раз просто забивал, и в итоге, когда встал вопрос о необходимости понимания последовательности событий последней, ну, хотя бы сотни лет, оказалось, что я пусть и знал немало всего, но вот связать это в один плотный клубок не мог.

Короче, кое-как, при помощи каких-то удивительных подборов событий и определенных имен, с помощью Кайсы и Делки, удалось рассказать, что я ищу. В смысле, получилось донести ухочам, что именно нам надо. При этом Кайса время от времени переводила мне то, что подсказывала Делка. Кстати, колдунша была несколько обескуражена тем, что я столько всего знаю, и еще больше обескуражена тем, что я не понимал, что за чем.

Итак, нам выделили ухоча, который был ответственен за свой определенный участок в «Великом знании». Его пришлось подождать, потому что сообщение ему было отправлено по какой-то внутренней сети, которую вообще не пойми кто придумал, но которая работала не хуже пневмо-почты.

Так, а теперь я считаю своим долгом внести небольшое пояснение о том, что же именно я забыл в библиотеке той стороны мира-монеты. На самом деле, все не так сложно. Мне стало интересным найти сведения о том фонарщике, которого я одолел. Я так подумал: «На всякий случай, есть смысл узнать о том, кем он на самом деле был... кем он был, во всяком случае, до того момента, пока, ну... пока не попытался соединить две стороны мира-монеты, но вместо этого лишь перенес от нас к себе некоторое количество техники, вооружений, каких-то бытовых приборов и прочего».

Я был уверен, что в «Великом знании» что-то есть на этот счет, и оказался прав. Оказалось, и это было для меня чем-то удивительным, что та сторона мира-монеты в «Великом знании» хранила записи обо всех героях и обо всех злодеях, какие только были! Причем не какую-то там общую сводку, нет! Как оказалась, после каждого пришествия героя какие-то типа корреспонденты устраивали практически расследования по следам злодеев, чтобы найти там какие-то записки, чтобы узнать о личности злодея, что он из себя представлял и каким образом смог стать тем, кем стал в итоге. На самом деле, в этом смысле жители той стороны мира-монеты оказались огромными молодцами, и они действительно запаривались касаемо этого! И как оказалось, у них все события, связанные с героями, были разбиты, как это не удивительно, по героям, и любые злодеи помещены в архивы с героями. И если о героях в тех архивах хранилось что-то типа летописей — с событиями, распоряжениями, с тем, кто был друзьями и кто так или иначе путешествовал по той стороне, — то касаемо злодеев той стороны мира-монеты, событий предшествующих кризису и все, что было после отправления героя домой — все это было прямо детально разобрано, прямо по полочкам, и помещено отдельно; хотя о самих этих нехороших персонажах в момент их активного действа все сведения хранились там же, в архивах, связанных с героями. Но нам нужен был тот, который «до встречи с героем и развитие личности злодея». На самом деле назывался он не так, это я его так обозвал для простоты обозначения. Кстати, в связи с той самой запутанной системой хранения информации касаемо героев и не получилось быстро объяснить чего нам надо.

Короче, ухоч пришел и повел! И казалось, что идти недалеко, но только казалось. По факту, топать до этого раздела «Великого знания» нам пришлось настолько долго, что я в какой-то момент, протискиваясь через очередной, вот прямо совсем узкий проход, чуть не задремал от усталости. Вообще, к этому моменту мне уже хотелось сделать распоряжение о том, чтобы правительства всех королевств скинулись и вложились в создание новой библиотеки, где все было бы таким, новым, современным по меркам нынешнего технологического развития и чуть более объемным. Я даже подумал о том, чтобы дать распоряжение все тех же мохноногих дальнеследователей взяли в обитель знаний! Таким образом, можно было бы просто посылать их на поиски чего угодно и оставаться на месте! Таким образом, можно было создать новые рабочие места! И неплохие.

Как только эта мысль проскочила или сверкнула в моей голове, так сразу я вспомнил о тех штуках, над которыми работал Фрил, и понял, что могу его обрадовать. Мне пришла идея касаемо использования тех посыльных в «Великом знании»! Я подумал, что помимо ухочей, в этой невероятной библиотеке могли работать еще и машины, при помощи колдунств приводимые в движение и выполняющие те или иные действия в этих небольших коридорах. К примеру, что-что, а вот передачу сообщений или, к примеру, поиск и доставку всяких книг или архивов они смогли бы выполнить быстро и замечательно прекрасно. И я понимал, что сейчас в одну строку нагородил такого, что обычно никто не городит, но вот иначе не получилось описать. Как-то так.

Итак, главным интересом, был тот фонарщик, который смог взаимодействовать с нашей стороной мира-монеты. Я так подумал: «А что, если посетить места его былой славы и посмотреть, что там и как там? Что, если есть смысл прыгнуть туда и пошарить? Что, если в его каморку кто-то влез и начал копаться и расшаривать всякие тайники, и вот, найдя тот, который хранил в себе записи касаемо переноса или объединения обеих сторон в одну, он решил попробовать, но что-то пошло не так и теперь мы тут? Да, возможно, таким образом мы лезли в пасть голодного зверя, но и сидеть на месте я не мог, потому что думал, что такое поведение героя — категорически неправильное поведение неправильного героя, которого и героем-то назвать как-то стыдненько, что ли. В связи с этим я решил, что подобные действия могут быть логичными шагами на пути разгадки нашего с Кайсой возвращения домой. Кстати, она, то есть супруга, выслушав эту мою теорию, согласилась с тем, что делать хоть что-то куда лучше, чем сидеть как клуша и ждать с моря погоды... ведь погода с моря могла прийти не только теплая.

— Так, а ты можешь мне чуть больше поведать о том канделябре? — поинтересовалась Кайса, когда мы шли в сторону необходимого нам места, которое располагалось только ухоч-заведующий тем местом знает где. — И вообще, что за название такое? Канделябр?!

— Слушай, ну ты уже должна была понять, что здесь не только люди есть… что тут полно всяких рас, и вот этот канделябр — из расы фонарщиков. Фонарщики, как ты можешь понять, похожи на фонари уличные и глазами также светить умеют. Им явно это название кто-то из моих предшественников подсадил, и, по всей видимости, оно им понравилось, но суть не в этом. Суть в том, что тот фонарщик был колдуном и сильным! Большего сказать не могу, потому что о том уже было несколько раз проговорено, но это только то, что знаю я и остальные, кто против него боролся. Единственное, что хочу уточнить… я еще в ходе первого своего путешествия пару раз фонарщиков канделябрами называл. Типа, оскорбительная форма «фонарщик», а когда вон тот появился, уже во время второго моего похождения, меня совсем порвало, и я начал вместо его имени, вместо названия народа, называть его канделябром. Кстати, к фонарщикам, в итоге, это ругательство приросло.

— Ладно, я поняла, что ничего, кроме этого, не известно. Ну, надеюсь, твоя идея не провалится и там, куда нас так долго ведут, мы действительно что-нибудь найдем, — она хмыкнула. — А вообще, знаешь, мне очень интересно вот что: если мы что-нибудь найдем и в итоге пойдем смотреть места его былой славы... если мы там кого-нибудь найдем, что будем делать? Или ты предлагаешь вступить в бой? Не, я не против, но, знаешь, не хотелось бы…

— А для чего ты в таком случае выбирала себе те когти и тот посох, который сейчас тащишь с собой? — улыбнулся я.

— Ну так, на всякий случай, — Кайса пожала плечами. — А вдруг, что называется. Чтобы было. В бой мне не очень хотелось бы вступать.

— Токма этого, тавой... — сказала Делка, услышав наш разговор. — Ежели оружие взял, то им придется воспользоваться хотя бы раз, — сказала она. — Это такое из себя правило нашей жизни, ага. У нас просто так ничего не того, не этого, — кажется, это было первым её более-менее связанным и целостным высказыванием с момента нашего личного знакомства.

— К моему огромному сожалению, я вынужден согласиться с Делкой, потому что тут действительно именно так все и происходит. По-другому просто не бывает, — я пожал плечами. — Так что в любом случае придется запачкаться, правда, думаю, мы можем выбрать чуть другие методы борьбы, нежели ультимативно выводящие из жизни наших врагов. Что-то вроде: бить можно, но не навылет, только на отключку, — хмыкнул я, и мои слова подхватила Делка.

— Так такмо говоришь, аки наш прошлый герой! Она тожеть приказывала только бить, но не отправлять к Сновидцу, — колдунша хмыкнула. — Веселое время было, опасное. Вот токма я б не то шо б сильно хотела вновь окунуться в те события. Страшно, понимаешь ли. Особенно после моего боевого ранения, — она тяжело вздохнула. — Но ежели усе так, как обещунствуется, то мы в любом случае тавой, окажемся в самом центре водоворота. Избежать не получится, — закончила она.

— Эх... не нравится мне все это, — сказала Кайса, после чего повисла непродолжительная тихая пауза.

— Слушай, ну, чисто технически, ты можешь переждать все в замке Фрила и Мастера, — я пожал плечами.

— Ага... чего захотел! Чтобы я упустила такое приключение! Не-не-не, дорогой, даже не пытайся огородить меня от чего-то интересного и получить по полной программе в одну каску, — она фыркнула, а я усмехнулся тому, что она высказалась так же, как это мог бы сделать я. Все же, за годы, прожитые вместе, мы стали не просто похожи друг на друга, а стали... как бы так сказать, чтобы это правильно прозвучало? Стали единым целым в рамках двух мыслительных процессов двух разных личностей.

— Ну, если ты не заметила, то я даже не пытался этого сделать. Мы везде шаримся вместе, — хмыкнул я. — А вообще, ты меня до сих пор удивляешь своим спокойствием и простотой принятия всего происходящего вокруг. Даже такое чувство посещает, словно ты тут раньше уже бывала или что-то раньше видела, просто сейчас пытаешься не палиться, и, честно, если это так, то получается прям очень круто, — я рассмеялся.

— Слушай, учитывая то, сколько всякой ерундистики и рассказов ты придумал в свое время, когда мы только познакомились, учитывая, сколько всего ты потом еще и рассказал разного и придумал, я уже ничему не удивляюсь, а тут, ну, знаешь... я оказалась в мире, который был тобой когда-то придуман, только ни единого раза не реализован на бумаге, вот и все, — теперь рассмеялась Кайса. — А вообще, я думаю, что мы, с нашими сказками и всякими фильмами, уже слишком сильно насытились всякими чудесами, колдовством и прочим, что просто не способны воспринимать вот что-то такое, из рамок вон выходящее. Скорее как обыденность, — она вздохнула. — Не, сначала было страшно и непонятно, я не стану бить себя кулаком в грудь и кричать, что я была неустрашима, а сейчас как-то даже обычно. Хотя вот этих фонарщиков мне было бы интересно увидеть, потому что я даже не представляю, как они могут выглядеть.

— Знаешь, самое ужасное заключается в том, что мне кажется, что ты их увидишь и ни один раз, и не в самом лицеприятном виде. Пусть они, в большинстве своем, совершенно добрые такие и даже мудрые, но бывают и такие, как тот канделябр, будь он неладен! — высказался я.

В этот момент наш проводник решил вставить пару слов касаемо нашего разговора. До неприятного высоким голосом.

— А нельзя ли не болтать?! От вас уже голова опухла настолько, что я при всех своих объемах ушей и их способности слышать не слышу собственные мысли! А ведь они гораздо ближе в голове, чем все ваши слова! — сказал проводник-ухоч, который был каким-то слишком маленьким, со слишком обширными ушами и который, при всей своей сдержанности… хотя, на самом деле, мне показалось, что никакой сдержанности в этом дяде не было, от чего я помышлял дать ему звучного леща!

— Слушай, а ведь Мультан хотел нас познакомить с тем ящером, которого мы видели в отражателе, — сказала Кайса. — Но, по всей видимости, что-то пошло не так, если мы до него даже не добрались, — она хмыкнула, совершенно игнорируя слова ухоча, который попросил нас прихлопнуть свои говорильные аппараты.

— Ну, как бы, по всей видимости, да, так и есть, и мы того... просто сбились с одного пути, чтобы выйти на этот, — сказал я, слегка хмыкнув. — А вообще, знаешь, возможно, так даже лучше. Быть может, таким образом мы чуть больше сможем подготовиться ко встрече с рептилоидом.

Тут я рассмеялся, правда, Кайса этого не поняла, так же, как этого не поняла Делка, которая была знакома с Блумом лично и которая понятия не имела о том, кто такой «рептилоид».

— Ну, может быть, ты и прав и посмотреть на него как через «монитор» — это одно, а встретиться с ним вживую, лично, скорее всего, совершенно другое. Хотя, думаю, он не страшнее тех двоих, кого мы встретили в той деревне, — сказала Кайса. — Да и вообще, при всей удивительности всех тех, кого мы встретили, я не могу сказать, что они страшные. Такие, крайне своеобразные — да, но никак не страшные, — она усмехнулась. — А так, не думаю, что меня что-то сможет напугать, если я не испугалась этого... ну, в смысле, что очутилась здесь, — супруга хмыкнула. — А так, знаешь, если бы я оказалась здесь одна, думаю, реакция и восприятие было бы совершенно другим! Думаю, если бы я изначально тусовалась здесь сама по себе, то реакция была бы соответствующей. Тем более, я бы ничего не знала и не понимала бы, а так... есть ты... а ты хоть и не говоришь ни о чем нормально, но понятно, что знаешь многое, ориентируешься хоть как-то, и, ну, знаешь, мне как-то спокойней от самой мысли, что я тут не одна такая, кто жил себе и жил в привычной среде... и вот те раз! Оказалась там, где какое-то паро-панк общество.

— Ха! — улыбнулся я. — Слушай, ну, в принципе, ты прикольно все разложила, молодец. Я в который раз думаю лишь о том, насколько горжусь тобой! — я тянул лыбу настолько сильно, что скулы чуть не свело.

— Да замолчите ж вы уже! — прошипел ухоч, которому явно не нравились все наши разговоры, что сильно напрягали его. — Вы можете перестать тратить воздух, который нам не просто нужен, а за счёт которого мы можем нормально существовать!

На самом деле ухоч сказал не это, что-то похожее, просто я сейчас не могу вспомнить досконально и поэтому передаю примерный смысл. Однако, уверяю, приемник «Великого знания» рассуждал на тему необходимости того, чем мы дышим и того, каким именно образом это поддерживает жизни во всех организмах. Причем делал это с отдельным энтузиазмом и исключительно вне понятия какой бы то ни было цензуры!

— Слушай, я понимаю, что ты здешний смотритель, и принимаю тот факт, что ты мог привыкнуть к тишине и, возможно, даже сильнее, чем надо, но не стоит забывать о том, кого ты ведёшь и кому помогаешь, — сказал я. — Иначе ты, братское сердце, рискуешь быть завязанным в узел благодаря исключительно своему скверному характеру! Если же добавить к этому язык, то готовься быть преобразованным в форму под названием: «Плотно завязанный рогалик».

Моя речь вызвала улыбку у Кайсы, пусть она и не поддерживала такие методы донесения информации до конечного пользователя. Делка же лишь удивилась и задала вопрос следующего содержания: «А шо такое — плотно завязанный рогалик?» — причем дался ей этот вопрос не то чтобы с трудом, но мое выражение она произнесла через паузы, необходимые для правильного произнесения.

— Ну, это такая штука... это, короче, булочка такой формы, прикольной, типа узелка. Нарисовать надо, чтобы ты поняла, — сказал я.

Кайса хмыкнула, причем достаточно громко. Ухоч наконец решил высказаться касаемо моего обращения к нему.

— Слышь ты, человек, который думает, что много знает обо всем! — сказал он. — Как только мы выйдем из этого переулка, так сразу я тебе расскажу обо всех своих чувствах касаемо тебя и о том, что именно я о тебе думаю, — прорычал он, причем как-то так крайне недобро, и я понял, что он не в курсе... или в курсе, но не верил тому, что с ним происходит... или третий вариант какой-нибудь.

В любом случае, я решил больше не таить интригу, в связи с чем рассказал этому приёмнику не то, что я о нем думаю, но пару слов о том, с кем именно он имеет дело и что именно случится с миром или с их стороной мира-монеты в том случае, если он будет продолжать выделываться.

— Слышь, дядя. Ты-то можешь многое мне показать в этих стенах, я даже спорить с этим не стану, но вопрос в другом: сможешь ли ты потом проглотить ту кашку, которую заваришь своими действиями? — поинтересовался я, начиная свое объяснение о том, с кем именно тот говорит, грубо говоря, из-за угла. — Что-то мне подсказывает, что нет, не сможешь... крепости зубов на это не хватит, а у тебя они крепкие, как и у всех ухочей! И до невозможного белые! — я хмыкнул после этих слов, чтобы была секунда переварить сказанное, а слушателям услышанное, и чтобы направить уже высказанное в русло кристально чистых вод понимания. — В общем, есть всего один вопрос, который я должен сейчас задать тебе, чтобы ты наконец смог связать мою нынешнюю речь с тем высказыванием касаемо «плотного узла». И знаешь, что это за вопрос? — поинтересовался я.

Ухоч, чисто на рефлексе, быстро ответил:

— Нет.

Мне даже показалось, что он не планировал отвечать мне, потому что считал подобное неподобающим для него поведением — отвечать на подобные вопросы. Мне даже показалось, что он не собирался мне давать этого ответа, чтобы не спровоцировать меня продолжить свой рассказ, который не хотел слушать.

— Как думаешь, кто я такой? Ну, вот так, чисто навскидку, чисто в попытке угадать, — сказал я, внимательно изучая небольшого мужчину, идущего передо мной.

Кстати! Он, как и я, шел боком. Приставными шагами! А все потому, что мы перлись по какой-то не то чтобы прям совсем нереально узкой улице библиотеки… Также, однозначно могу сказать, что широкой она не была, потому что не позволяла идти так, как все и каждый из нас привык.

В ответ на этот вопрос ухоч промолчал. В этот раз он смог укротить себя и собственные чувства и эмоции, таким образом удержав всю ту палитру отношения ко мне, к нам, какую только мог испытать к нам всем и ко мне, такому из себя говорливому, в частности и в полном объеме.

— Ладно, раз ты не хочешь разговаривать со мной так, как это было бы привычно и тебе, и мне, по некоторым причинам, в таком случае, предлагаю тебе начать соблюдать некоторые совершенно определенные правила, которые понравятся мне, но не понравятся тебе, вот вообще никак не понравятся, — сказал я и улыбнулся. — Что ты знаешь о героях? — поинтересовался я.

— Что все герои — зазнавшиеся гады, которым, по-хорошему, надо по голове настучать за то, что они творят с нашим миром своими всякими действиями и советами, даже несмотря на то, что спасают нас! — сказал ухоч.

— Угу, отлично, я тебя понял, я тебя услышал, просто прекрасно!

Мне было интересно услышать как можно больше, поэтому следующий вопрос, который я задал, касался меня и того фонарщика, к информации о котором нас вел этот небольшой, но очень сварливый представитель той стороны мира-монеты. Кайса при этом с трудом сдержала смех. Делка лишь молча фыркнула, вот только не на меня, а на ухоча, потому что она понимала, какую яму тот себе рыл, а вот сам наш проводник этого даже не то чтобы не понимал, даже не пытался.

— Так, хорошо, в таком случае, что ты можешь сказать о том герое, что сокрушил того фонарщика, информация о котором нам сейчас требуется? — спросил я, после чего поспешно добавил: — Ты это, можешь не стесняться и рассказывать от всего сердца, от всей души, с чувством, с толком, с расстановкой, с полной выкладкой собственных мыслей и негодований. Мне очень интересно узнать твое мнение, — сказал я с улыбкой на лице, — и я понимаю, что с моей стороны подобное поведение, возможно, было в какой-то мере и степени низостью, и я сейчас объясню, по какой причине. Дело в том, насколько я помню, я — бывший герой… и никто из руководства с рецепции нашему проводнику не сказал об этом… и я тоже ни единого слова на этот счет не проронил. Возможно, он бы вспомнил мою рожу по каким бы то ни было причинам, но это случилось бы только в том случае, если бы он подошел ко мне вплотную и рассмотрел, прямо уткнувшись своим носом в мой. Я был против такого. И вот теперь я подхожу к моменту той самой подлости, о которой я говорил несколькими мгновениями ранее: понимая, что ухоч не только не видит меня, но и не понимает, кто я такой, я задал ему вопрос, который должен был раскрыть его истинные мысли. И если бы тактика подобного вопроса была бы другой, у меня к себе не было бы никаких претензий... если бы я, к примеру, сказал бы: «Я — бывший герой и готов выслушать все, что ты обо мне думаешь!» — но я никак не представился, и поэтому все последующее можно считать и называть моим посредственным поведением. С другой стороны, я понимал, что иначе этот ухоч ничего мне не сказал бы, решив сохранить мысли обо мне при себе, что меня не устроило бы и я воспользовался бы несколько иными методами добычи информации, чтобы раз и наверняка. И сделал бы я это потому, что к этому моменту слышал слишком много негодования и бурчания со стороны того, кто вообще должен в большинстве своем молчать и указывать путь или подкидывать какие-то справочные быстро-ответы, чтобы не приходилось искать их самостоятельно.

О! Кстати! Я ж забыл вам сказать о том, каким сильным было удивление Делки, когда та узнала о том, что я умею читать на общем наречии той стороны мира-монеты! То есть на том языке, который в любом случае поймут во всем том мире, просто потому, что это очень удобно — уметь общаться друг с другом на каком-то общем языке, который все знают и практикуют с малого детства.

Короче, это ответ на тот вопрос, который мог быть в ваших головах в том случае, если вы пропустили часть первого приключения Нионы... или второго... Не помню, но помню, что в каком-то из них я точно упоминал о том, как Мультан заставлял меня учить язык той стороны мира-монеты, и в его время это было вполне себе таким, аргументированным советом. Все потому, что, находясь в городе, можно было хоть немного разобраться в том, что написано на редких табличках и, в случае чего, можно было написать что-нибудь. Вдобавок, мы в наших путешествиях в разы больше и чаще обращались к помощи книг, пусть и тратили на изучение таковых считанные минуты или часы. Как-то иначе все было, и чтение стало для меня обязательным, пусть и читал я не сказать что прямо вот супер, но многое мог понять, многое мог додумать и вообще, как мне кажется, навык чтения был достаточно таким, удобным для использования.

Но что-то я как-то слишком глобально распространился на этот счет и на эту тему, хотя, по-хорошему, надо вернуться чуть назад и рассказать о том, как ухоч, которому дали прекрасную возможность... почти один шанс на несколько миллионов, рассказать все, что он чувствовал относительно героев, обо всех вместе и каждого в отдельности.

Кстати, касаемо меня он прочел целую лекцию о том, насколько я был незрел, вероломен, жесток и нагл, насколько грубо обращался со всеми на той стороне мира-монеты и что методы, которыми пользовался, чтобы спасти всех там, можно охарактеризовать как варварские. Все это ухоч приправлял огромным количеством таких выражений, какие я даже придумать не мог, а если и мог, то как-то не очень-то и хотел по тем или иным причинам, потому что... Ну, на самом деле, сейчас, с высоты жизненного опыта и переосмысления ценностей, я понимал, что можно было и мягче. Вот, к примеру, что мной правило тогда? Желание быть крутым, как герои боевиков! А сейчас я понимал что герои боевиков могут быть не только пробивными, но также могут быть умными и проворачивать такие многоходовки, какие никакому злодею не придут даже в самых желанных снах.

— Прекрасно! — рассмеялась Кайса, которая уже вникла в положение дел и которая уже прекрасно понимала, что небольшой ушастик распространился обо мне настолько круто и настолько жестко, что теперь ему полагалось узнать истину, причем такую, для него достаточно неожиданную, учитывая тот факт, о ком именно он распинался особенно жестко. Делка, кстати, несколько раз хрюкнула в ответ на комментарий моей супруги. Ухоч и это прокомментировал. Причём, достаточно нелестно.

— Да, дядя… и что мне с тобой делать после этого? Вот я честно не понимаю, как с тобой быть после всех тех, многоэтажных и виртуозно закрученных эпитетов, которыми ты с таким наслаждением орудовал, — сказал я, заранее готовясь к тому, чтобы выкатить не маленький шар перед собой.

— А что ты мне можешь сделать и по какому поводу?! Тем более, что ты можешь сделать мне здесь?! В «Великом знании»? Или ты настолько безрассуден, чтобы напасть на хранителя?! — он фыркнул.

— Учитывая все те речи, все те прекрасные выражения, которые ты использовал, дабы описать меня и твоё отношение ко мне, думаю, ты прекрасно понимаешь, что да, я настолько безрассуден, — я улыбнулся, а вот ухоч остановился и оглянулся, чтобы посмотреть на меня. Хотя, он скорее мог увидеть мой силуэт, нежели меня.

Кстати, и это было прикольно, про Ниону он ничего не сказал. Вроде бы ничего не сказал… я как-то пропустил этот момент. Ну да ладно.

— Да ладно… — выдохнул он. — Да ну, не может этого быть! Вот совсем никак не может! — он смотрел на меня как на призрака… и так же видел лишь очертания.

— Ну, как-то так, дружище, — сказал я. — И вообще, мне бы сейчас показать весь тот гнев, на который я способен и, как ты рассказывал, устроить здесь своего рода непотребство, особенно как это было в первый раз, с теми ухочами и остальными иже с ними, но, знаешь, во-первых, тогда я был юн, мной в полной мере правило желание приключений и веселья! Сейчас, знаешь, этого уже нет и мне хотелось бы завершить все начавшееся, не начиная… собственно, для этого я здесь и собираюсь немного пораскинуть мозгами, как можно избежать худшего из проявлений судьбы! Во-вторых, ты слишком старый и чересчур ветхий, чтобы с тобой что-то делать… даже пинка тебе дать страшно, потому что мне кажется, что от такого ты развалишься! И в-третьих, знаешь, учитывая, что я был призван сюда в третий раз или поскольку какой-то гад смог меня прыгнуть сюда, к вам, думаю, единственный способ сохранить ваше странное для меня единство — сделать все быстро, четко и красиво, пусть это не так-то просто по всем параметрам, — сказал я, смотря на отступающего ухоча. — Так что, дядя, я не только осуждаю всё, что ты сказал, но и в данный момент во всех красках описываю то, насколько ты не прав во всех суждениях и своих взглядах. Пусть я и не стану отрицать, что все то, что делал в своё время, было лютой жестью, и многого можно было если не избежать, то многое можно было отыграть иначе. Как-то мягче, что ли, — я пожал плечами, после чего повернулся к Кайсе. — А ты что думаешь?.. С момента нашего знакомства я изменился или как-то так, не особо? — поинтересовался я, заставив супругу нахмуриться и фыркнуть:

— Ну, слушай, учитывая, что те твои друзья, с которыми ты меня познакомил, сказали: «Никитос, что с тобой?! Моргни, если тебя держат в заложниках! Улыбнись, если еще подсадили тебе какую-то бомбу, способную быстро решить вопрос твоего проживания, вычеркнув его из списка…» — и учитывая все то, что я сейчас о тебе узнаю, то могу с уверенностью сказать, что не только не совсем знаю, каким ты был, но и разница с тем человеком размером с одну полноценную личность. Хотя мне было бы крайне интересно познакомиться с тем тобой, который приходил сюда много лет назад. Просто познакомиться и посмотреть в глаза. Так, для интереса. Не более того.

— Во-о-от, старый! Слышал? Так что, это то, что сейчас спасает твой нижний этаж от знакомства с моей стопой… это, и как я сказал ранее, твой ветхий возраст, — я усмехнулся. — И как ты можешь понять, основываясь о знаниях обо мне, в прошлом узость этого коридора меня не сдержала бы, и я бы пинал тебя до выхода как получится, а после уже в полную амплитуду. Ну, чтобы ты раз и навсегда запомнил, что герои — это добро, а добро умеет быть жестким и отстаивать свою позицию, — я рассмеялся, пусть и понимал, что сказал совершенно неправильные вещи, в очередной раз показав, каким я был и оставался где-то в глубине своего сознания.

— Даже так? — хихикнула Кайса. — Ну, такое твое решение я могу лишь поддержать, особенно, учитывая тот факт, что мы явно будем в меньшинстве в том случае, если решим тут устроить разборки. Точнее, если ты решишь тут устроить разборки, — сказала супруга, после чего добавила: — Причем, меня забавляет вопрос о том, что ты в принципе можешь наплевать на численный перевес здешних хранителей и устроить полный разнос.

— Не, я этого не стану делать здесь как минимум потому, что это — совершенно нейтральная территория. То есть я, быть может, и нарушил бы общие правила нахождения здесь, если, скажем, передо мной появился бы тот злодей, которого надо было бы остановить, а в остальном, не-е-ет… мне это нафиг не надо тут! Наверное, не надо и, наверное, не стану… еще не решил, — сказал я, после чего обратился к Делке: — Слушай, колдунья… — я с трудом сказал «колдунья» вместо «колдунша», прекрасно понимая, что второй вариант, пусть и маловероятно, но может меня запалить. Точнее, рассказать о моей осведомленности о тех событиях, которые произошли в последние несколько лет.

— А? — переспросила Делка, которая шла следом за Кайсой и помалкивала, потому что сказать или добавить было просто нечего.

Она пару раз сдержала подступивший смех, но не более того. Можно сказать, она демонстрировала свою невероятную сдержанность и практически военную выдержку.

— Слушай, вот ты скажи мне, есть ли хоть какой-то вариант того, что нам удастся отыскать какую-нибудь более-менее адекватную информацию о том фонарщике, которого я когда-то одолел? — поинтересовался я у колдунши, что была подругой Нионы. — Просто нам это действительно нужно, и чем быстрее, тем лучше!

— Ну… как бэ сказать-то так… — ответила Делка. — Ну, наверное… они ж как-то смогли отысканьствовать сведения о Сновидце и Скотоглосе несколько годов назад… а ежели они смогли, то и мы явно смогем чавой-то отысканьствовать.

Наконец колдунша окончательно скатилась в привычное для неё произношение и больше из этой ямы некоторое время даже не пыталась выбраться. Причем, для меня это было не столько пыткой, сколько испытанием. Спустя время я начал понимать, что именно она говорит. Самое смешное, что когда я наблюдал второе приключение Нионы с помощью артефакта, проблем с пониманием колдунши у меня не было, а тут все было немного иначе.

— О чем это ты? — поинтересовалась Кайса, которая была несколько ближе к Делке, чем я, и которая впервые за время начала общения с ней не совсем поняла, о чем идет речь, просто потому, что у неё не было контекста.

— Ну, мы в прошлом путешествии, с прошлым героем, шо был после вон того героя, отправляли сюда несколько наших. шоб они нашли упоминания о двух старых эм-м-м… о двух с нашей стороны мира-монеты, — сказала Делка. — Так вот, они нашли и пущай не так шо б много, но столько, скока нам хватило, шоб сдвинуться с места, на котором мы топотунствовали некоторое время. А мы в то время устраивали операцию по поиску одного нехорошего дядьки, шо до сих пор сидит себе в Мурдыкса замке. И молчит. И то, что он молчит, никого не радует, потому шо он явно могёт знать что-то о том, каким колдунством вы тута очутились.

И вот тут Делка сказала то, что развязывало мне руки! До этого о монахе, о котором я прекрасно знал, говорил разве что Мультан, и то так, вскользь, а тут Делка сказала напрямую, открывая передо мной возможность пойти к тому старику и поговорить с ним раз на раз, с глазу на глаз.

— А ну-ка, подробней, пожалуйста, — сказал я, обратившись к Делке. — Кто там сидит? Что из себя представляет? Почему никто о нем ни слова не сказал раньше? — поинтересовался я. И если бы не общее неудобство перемещения по той части «Великого знания», я бы обязательно подошел бы к ней, чтобы задать ей эти вопросы вот прямо в лицо, прямо зыркая ей в глаза, но…

Слишком узкий коридор продолжал не заканчиваться и вел куда-то вперед-вперед и еще раз вперед. Причем, настолько долго и как-то так доставуче, что уже появлялись мысли о том, чтобы дать распоряжение о полном переустройстве старого «Великого знания» под нужды будущих поколений!

— Да ну шо подробней-то? Ну… сидит один старик, монах духоборский, шо пошел против многовековника. Даже не столько против многовековника пошел, сколько против всей нашей стороны мира-монеты. О как! — сказала колдунша. — А так, ну, он весь такой из себя, не самый приятный дядька в общении, хотя бы потому, что повторяет, преимущественно, одно да то же, и нифига из ентого не понятно. Но, как всем нам, с прошлым приключением связанным, кажется, этот злобный дед явно в курсе чего-то там и, быть может, даже больше, чем мы того можем представить, — сказала колдунша. — Но мы этого не узнали тогда и не узнаем когда бы то ни было. Ну, мене так кажется, а там дальше видно будет, что и как.

— А я бы не прочь пойти к этому вашему клиенту и настучать ему по голове в том случае, если он закроет передо мной дверь. Я не прочь сделать «тук-тук-тук» и прикрикнуть: «Эй! Открывай, пока большой и злой волк не решил воспользоваться динамитом, чтобы снести каменный домик одной зазнавшейся свинки!» — сказал я.

Кайса хихикнула, потому что посчитала сравнение очень даже ничего так, а вот Делка как-то неопределенно кашлянула. Стало понятно, что она вроде и поняла, что там надо было смеяться, но не поняла, от чего именно смеяться надо, в связи с чем только и смогла крякнуть.

— А что там за монах такой? — поинтересовался ухоч, который не понимал, о ком идет речь.

Тогда колдунша, что нас прыгнула в «Великое знание», рассказала ухочу обо всем, о чем только знала. Даже о том, что на самом деле тот монах, который сидит под замком Мурдыкса, должен быть знаком мне. Она сказала:

— Мне Мультан говорил как-то, что тот духобор… что вы с ним знакомы, потому что однажды в попытках срезать в горах и через горы мы как раз наткнулись на этого дядьку. Только он тогда не был настоятелем культа многовековника, токма его этим, учеником, не более того!

Сказав об этом, Делка не поняла, что развязала мне руки еще больше. То есть я не знал, как можно еще больше развязать уже развязанное, но чисто колдунскими какими-то методами ей это удалось, и стало понятно, что теперь я с ним встречусь. Вот на все сто процентов. Вот, просто однозначно и бесповоротно встречусь.

— Слушай, — сказала Кайса, — а тебе не кажется, что этот дядька, раз уж такие дела-то, может знать о том, кто мог нас с тобой сюда прыгнуть, и как бы, самый главный вопрос: «Для чего он мог подобное сделать?! Для чего ему мы» Ладно… глупый вопрос, — супруга несколько раз нервно кашлянула.

— Ну, как бы, если есть тот, кто меня сюда прыгнул без применения сил наблюдателей, значит, знаешь, у него явно есть причина на это и, скорее всего, такая, услышав о которой, я вряд ли испытаю хотя бы маленькую капельку счастья, — ответил я, и Кайса еще несколько раз кашлянула, как бы соглашаясь с моими словами. Однако ей так же было что сказать.

— Но тебе в любом же случае надо с ним поговорить, правильно? — спросила Кайса, которая не могла поймать направление моих мыслей.

На самом деле, в тот момент я сам не мог понять и — что еще более обидно — поймать направление, вы понимаете, собственных мыслей! С одной стороны, мне хотелось как можно скорее свалить, и я надеялся, что Фрил и Мастер уже нашли что-нибудь, что сможет нам с Кайсой помочь вернуться домой; с другой, мне уже становилось интересным распутать этот странный, достаточно глупый клубок, в котором, на тот самый миг, я даже не смог найти торчащую ниточку, чтобы потянуть за неё и начать продвигаться хоть в какую-нибудь из сторон.

— Мы на месте, — тихонько проговорил ухоч, наконец выпрыгнув из коридора, по которому мы шли настолько долго, что у меня к тому моменту, как мы вышли, уже начала развиваться клаустрофобия. Надо сказать, что это не самое приятное из чувств, что только можно почувствовать. Как-то так.

Ухоч сказал свои несколько слов, которые ясной ясностью отразились в наших рассудках. Я был рад просочиться в более-менее свободное пространство и размяться. А еще я вот что почувствовал: из-за продолжительного движения приставным шагом… еще и в одну сторону… мои колени нереально сильно болели. Мне даже хотелось тупо сесть на пол и вот так сидеть, но что-то подсказывало, что это не самый лучший вариант того, что я мог сделать, особенно учитывая несколько запуганного ухоча, который что-то там ворчал, но не рисковал накинуться. Было видно, насколько ему хотелось доказать, насколько я ни фига не велик и, на самом деле, очень даже слаб, но вот только я не собирался проигрывать какому-то небольшому и крайне скверному приёмнику, который до какого-то момента шел и бурчал что-то под нос, а когда мы решили пообщаться, его это, понимаете ли, не впечатлило и начало раздражать!

— Так, приёмник ты болтливый, есть к тебе предложение, которое подразумевает обмен , — сказал я, обратившись к ухочу-проводнику, который меня никак не радовал, но и не раздражал, скорее, нервно забавлял своим поведением.

— Обмен? — потупился тот, подняв бровь. — Какой такой обмен? — спросил он, клюнув на наживку.

В любом случае, я знал, что мое предложение его заинтересует. Причиной такой уверенности была та самая приманка, на которую я ловил одного приёмника, который после этого случая явно научится фильтровать мысли и речь и не высказываться прямо так, все сразу.

— Мое возмездие в обмен на самые полные данные о том, что нас интересует, а именно: нам нужна вся подноготная того фонарщика, которого я отправил на свидание со Сновидцем, — сказал я, внимательно наблюдая за реакцией ухоча.

В свечении люминарии он выглядел несколько страшно и даже не так приятно, как мог бы. В свете люминарии он напоминал огромную летучую мышь без крыльев, но с полноценными руками.

— Твоё возмездие? — непонимающе, переигрывая, поинтересовался маленький, похожий на человека представитель той стороны мира-монеты. — О каком, собственно, возмездии вы, молодой человек, говорите?

— Нарываешься! Ой, как же красиво ты нарываешься! — хмыкнула Кайса.

Делка при этом хихикнула, прекрасно понимая, что ухочу может прилететь не столько по заслугам, сколько просто по ушам за вредность.

— На самом деле сделка выгодная, так что, пока не поздно, соглашайся. Нет никакого смысла с лихом играть сначала в гляделки, а потом в прятки, когда смухлевал на первом уровне, — сказала супруга подталкивая небольшого разумного представителя той стороны мира-монеты к осознанному выбору, который будет выгоден, в первую очередь, нам, но никак не ему.

Я, как бы, и не собирался лишний раз третировать этого обиженного, но и не воспользоваться моментом тоже не мог, потому что такое расточительство в моем случае было бы откровеннейшей с моей стороны глупостью. Можно сказать, совершенно непозволительной! И чтобы избежать подобного, я решил действовать, прямо скажем, наверняка и сразу.

— Да, приёмник! — сказал я. — Так что у тебя просто не получится соскочить, как бы ты ни пытался этого сделать, так что, по-хорошему, у тебя есть всего один вариант— согласиться с условиями и остаться целым. Если же ты думаешь, что тебя кто-то будет тут защищать или что ты успеешь что-то сделать, чтобы позвать на помощь… или, скажем, что потом мне как-то от кого-то прилетит за дерзость напасть на местного смотрителя, то ты сильно ошибаешься, и знаешь, почему так? — спросил я, заставив ухоча поёжиться и задать тот самый единственный вопрос: «Почему?», который мне так был нужен. — А все потому, что… Как бы так сказать-то… Все потому, что я буду использовать всего один аргумент в свою защиту, но такой, который, впоследствии, тебе можно будет одеть на голову как шапку-ушанку и плотненько так и даже крепенько завязать на шее завязочкой. Знаешь, какой? — спросил я, чтобы додавить ухоча и требуя от него вопроса: «Какой?», который получил. — Ты препятствовал расследованию, направленному на спасение всей вашей стороны мира-монеты. И, поверь, тут уже будет совершенно не важно, как именно ты препятствовал или мешал, потому что сам факт, что ты делал что-то, что не должен был делать ради всех вас, заставит задуматься не только твое руководство, но и правителей всех королевств на тему: «А не с уголовными ли элементами ты заодно?» — я рассмеялся, а ухоч побледнел, что даже как-то страшно смотрелось в тусклом свете люминарии.

Кайса рассмеялась. Она, конечно, понимала, что я поступаю подло, но другого выбора, судя по всему, тоже не видела. Делка смеялась тоже, но она хихикала над остроумным планом развода небольшого разумного существа, которое должно было блистать своим умом, а на деле лишь тускло светило, время от времени прерывая световые волны чистого разума, потому что таковой вот никак не был чистым и даже не походил на таковой.

А теперь давайте вернемся к той части нашего путешествия по той стороне мира-монеты, которая рассказывает о том, что делала Ниона.

А она, собственно, старалась выжить, потихоньку шлепая босыми ногами по холодному камню пещеры, в которую было решено зайти и по которой было решено пройти в поисках цивилизации. Сэлдом, который все же решил идти вслед за Нионой… в принципе, никак иначе быть и не могло… даже отдал ей свою жилетку, которая была сделана из шкур нескольких бородатых рыхачей. По размеру эта легкая, но в то же время достаточно теплая одежка была настолько большой, что Ниона умудрилась закутаться в нее несколько раз. Это пусть и спасало, но не сказать, что сильно. Причиной был мех, который сильно промок и на тот момент не желал просыхать, и тот холод, который пробирался в организм по босым стопам. Сэлдом тоже чувствовал себя не сказать что очень бодро и то и дело смачно шмыгал своим пятачком, посылая звуковые волны в длительную прогулку по той пещере, по которой они шли.

— Слушай, Пятачок, вот только не говори мне, что пойти сюда было плохой идеей! Пока мы куда-нибудь не дойдем, мы не сможем сделать окончательный вывод. Вполне возможно, то место, куда мы идем, оно настолько прекрасное и нас там так встретят, что все вот эти неудобства, они просто сгладятся, скрасятся, станут такой небольшой неурядицей, которая просто была и которая очень быстро забудется. Совсем, — сказала Ниона, таким образом стараясь оправдать себя и попросить у карабакса прощения за то, что тот мерз, причем достаточно сильно, потому что не знала, куда на самом деле их ведет эта дорога, буквально сотканная из отрицательной температуры.

— Да ладно… нормально все, — сказал Сэлдом. — Как будто я не понимаю, что тот шанс, которым, при всем риске, ты решила воспользоваться, мог быть единственным, что у нас был. Тем более, мы даже не могли представить или понять, куда нас могло выбросить то теплое течение. А что было бы, если бы нас затянуло под какие-то там скалы? Что тогда? Думаю, что ничего хорошего тогда не было бы! И это самый простой и быстрый пример, что я могу привести, — сказал огромный карабакс, практически через слово шмыгая пятачком, в честь которого и был назван Нионой. — Поэтому, как мне кажется, ты выбрала единственный верный вариант, куда направиться. И пусть я еще раздумывал на эту тему поначалу, но теперь, чем дальше мы идем, тем больше я понимаю, что думать, на самом деле, было не о чем, и, несмотря на все сложности этого пути, возможно, это прямо единственный вариант того, как мы можем выбраться отсюда, — сказал он, и от этих слов стало как-то даже тепло, как-то даже хорошо, как-то даже правильно.

Причем, я не знаю, как описать это, но вот чувствовалась в этих словах карабакса какая-то именно что правота! Причем чувствовалась даже тогда, когда герой с той стороны мира-монеты рассказывала об этом спустя какое-то время. И пусть она сама наполняла рассказ эмоциями, но мне-то все равно было тепло!.. И я готов был его принять, доверяя Нионе и искренности её рассказа.

— Как думаешь, долго нам еще идти? Или еще немного и… и мы выйдем из этой странной шахты или что это такое? — поинтересовалась Ниона, которой, на самом деле, хотелось и мечталось о том, чтобы как можно скорее покинуть это не самое приятное и, можно сказать, откровенно стремное место.

— А вот этого я не знаю. Даже предположить не могу, — Пятачок несколько раз смачно так прихрюкнул. — Если бы я знал, в какой мы области, или примерно понимал бы это, то был бы совершенно другой разговор, а так… Слушай, ну, действительно сложно что-то сказать! — он пожал плечами. — Так что давай будем просто идти, и все. Только это, не смей тут распластаться.

— С чего бы это я взяла и распласталась? — поинтересовалась Ниона. — Ты, вообще, пользуясь какими такими рычагами, пришел к такому выводу? Ну, что я якобы могу упасть, — спросила она.

— На самом деле, ты можешь сама не замечать этого, но тебя некисло так раскачивает из стороны в сторону последние… я даже не знаю, сколько, но достаточно немало. Мне кажется, что тебе осталось совсем немного, и ты свалишься. Это нехорошо, но это так и есть. А я иду и наблюдаю, чтобы подхватить, если что, — ответил Сэлдом, после чего звонко шмыгнул пятачком.

— Даже так? — удивившись, переспросила Ниона, которая только после этого почувствовала, насколько сильно ноги не хотят ей подчиняться и насколько сильно её бросает из стороны в сторону из-за некоторой из ниоткуда появившейся…

Я пытался сформулировать, не получилось. Пытаюсь перефразировать то, что не получилось сформулировать! Из-за наполнившего ноги некоторого ощущения резиновой упругости, мягкости и сопротивления. О!

— Ага. Даже вот так, — ответил мужчина из народа карабаксов, который на тот момент все больше оправдывал свое первое впечатление, что сначала было хорошим, а потом нет, а теперь вновь становилось как в самом начале, только даже лучше, потому что тогда был всего один взгляд, а теперь можно было рассмотреть вблизи, в деталях.

— Ладно, я тебя поняла, — сказала Ниона. — В таком случае, чтобы не смущать тебя прям вот настолько сильно, я попробую сделать следующим образом, — она несколько горько улыбнулась, после чего сначала подошла поближе, а потом положила ладонь на шершавую скалистую стену, что была такой, почти идеально полукруглой и являла собой полость, сквозь которую карабакс с героем и топали, сами того не желая, сражаясь с дурным холодом. — Я буду придерживать себя и как раз, в случае чего, буду заваливаться в первую очередь на стену, а не сразу на эти, разного рода формы и степени остроты, камни под ногами.

— Ну, смотри сама. Если что, я и понести тебя могу. На самом деле, я вообще искренне поражён, что ты так долго идёшь босиком и даже слова об этом не сказала. Вот только что-то мне подсказывает, что недолго тебе ещё вот так идти, — сказал Сэлдом. — Осторожней, герой, иначе ты неплохо так рискуешь собой, а своим здоровьем даже слишком сильно размениваешься непонятно для чего, — сказал он таким образом, что Ниона услышал в нем озвучку старенького такого фильма, в котором присутствовал небольшой, но крайне сильный персонаж, что разговаривал в подобной манере: «Хотя бы чувствуешь ли ты стопы свои?» — спросил он, чем окончательно закрепил ощущение о том, что нечто подобное она слышала, когда в семейном кругу смотрела разные старенькие фильмы.

— Нормально. Чувствую. Не скажу, что мне нравится то, что я чувствую, но я чувствую, и этого более чем просто достаточно, чтобы оставаться уверенной в том, что все будет нормально, — сказала Ниона. — Кстати, огромное спасибо за эту твою жилетку… вот без неё мне было бы реально очень не очень, а с ней на тушке, ну так, нормально. Холодно, но не настолько, чтобы прям на стены лезть. Она уже немного согрелась и высохла, так что, норм, пусть ногам и тяжко, — она хмыкнула. — А ты-то как? Ты себя как чувствуешь? Учитывая то, насколько часто ты шмыгаешь своим носом-пятачком, я сомневаюсь, что ты как-то лучше меня держишься, — сказала Ниона. — И, кстати, меня штормить может по одной, совершенно определенной, причине, и она почти никак не связана со, скажем, этим ужасным холодом, который не прекращается, но и не становится еще более злым, чему я рада! — сказала она, после чего хмыкнула.

— Ну, так… нормально я… а по какой причине тебя может вот так… как ты сама сказала об этом, «штормить»? — поинтересовался огромный карабакс, который пусть и соответствовал своему званию в той деревне, а вне её вел себя вполне нормально потому, что не пребывал на службе.

— Потому что я нереально голодна! Потому что давно не кушала и просто нет сил, чтобы идти, думать и, честно говоря, даже чтобы говорить особых сил нет, — Ниона фыркнула. — Воды я тоже много не пила в этом потоке… точнее, намеренно старалась не пить много, потому что не знала, каким образом она может воздействовать на тело и разум. Кто знает, может, она содержит в себе какой-нибудь токсин или что-то такое, от чего я бы потом только и делала бы, что смотрела мультики, не покидая сознания.

— Мульт… что?! Токси-что?! — быстро переспросил Сэлдом, который пусть и не был дурачком, но вот понятия не имел, о чем именно говорила Ниона, которая его, в той или иной мере и степени спасла. — Кхм… а я пил воду там, и она показалась мне нормальной. Видишь, иду, жив. Большего и не надо.

— Ну, ты пил потому, что и какую-нибудь фиву, или шмякс, или, скажем, вильнекс можешь кушать просто так, не боясь никаких побочных эффектов столь изысканных фруктов или овощей, — сказала Ниона. — А мне ничего не остается, кроме как довериться тем, кто знает в разы больше меня, — сказала она. — И это ни в коем случае не… это ни в коем случае не камень в твой огород и не камень ни в чей бы то ни было другой огород, просто факт. Не могу сказать, что приятный или нет. Есть и есть, — сказала Ниона. — Так что я если и кушаю, то только по совету моих друзей, это раз. Сама не пытаюсь найти себе никакие приключения. Два! Меня еще наша сторона мира-монеты научила тому, что надо кушать только то, чему доверяешь, и в том месте, которому доверяешь… ну или чтобы довериться, надо смотреть на количество покупателей и меньше полагаться на стоимость, — она хмыкнула, после чего хотела продолжить, но Пятачок вставил свои пять копеек в речь героя.

А еще, а ну-ка, как вам каламбур насчет «Пятачок» и «Пять копеек»? Ведь монета номиналом в пять чего бы то ни было и есть пятачок, а? Как вам отсылка касаемо: «Не суй свой нос в чужой вопрос», а?!

— А на что же тогда полагаться? — буркнул карабакс. — У нас только на стоимость смотрят и опираются. Конечно, есть исключительные места, где и стоимость не такая уж великая, и готовят прекрасно, но… особенно в последнее время подобные заведения испытывают проблемы по всей нашей стороне мира-монеты. Как-то, если место не смотрится престижным, значит, в нем лучше не кушать… а если в нем лучше не кушать, если недостаточно престижа, чтобы туда кто-то высокопоставленный пошел, значит, нет никакого смысла рассказывать о своем обеде в каком-то там заведении и так далее и тому подобное.

— Да на количество клиентов смотреть и полагаться именно на этот показатель, потому что он самый верный и говорит о том, что в том кафе, или ресторане, или закусочной, или, как у вас, в таверне, вкусно и не смертельно, — сказала Ниона. — Хотя если все так, как ты сказал, то лучше искать такое место, что еще не закрылось и где никого нет… Кстати, если мы выберемся из вот этого места, — она руками обрисовала ту трубу, по которой шла, — и даже если ты со мной, а потом еще и с моими друзьями пройдешь весь путь, то дам я тебе одно распоряжение. Не знаю, сможешь ли ты выполнить его, но деваться тебе, в любом случае, будет особо некуда, в связи с чем, Пятачок, придется работать и делать, делать и работать! — Ниона хмыкнула. — Так что, дорогой мой друг, вот то, о чем ты только что рассказал мне, надо искоренять, потому что подход совершенно неправильный! Пусть будет простой какой-нибудь стол… пусть будут самые простые стены и светильники! Главное, чтобы было чисто, вкусно и с душой! А бездушный интерьер для поднятия стоимости еды, его, знаете, надо вытравливать из системы питания, — сказала она и, черт возьми, была совершенно права! Прям на все сто процентов — да!

— Слушай, а мне нравится, что ты говоришь! И ведь действительно, красивые стены не должны влиять на качество пищи. А так, ну, хочешь, чтобы у тебя было красиво, сделай, чтобы было красиво, но не чтобы таким образом повысить ценник, а чтобы просто сделать красиво, — сказал Пятачок. — Не, то есть до этого так и было, правда, я даже не могу сказать, когда, потому что слишком много лет провел на пердоболотах, занимаясь бивнями склизняков, — как-то неоднозначно быстро сказал карабакс и так же активно развел руками. — Так что я кое-что знаю о том, как и что происходит в городах сейчас, но не так чтобы много, — он как-то замялся, и Ниона это подметила.

Пятачок по какой-то странной причине замямлил, словно на самом деле в какой-то момент соврал и потом еще несколько раз соврал, но уже не так глобально, как изначально, в связи с чем были некоторые общие сложности, связанные с той мыслью, которую тот пытался высказать и одновременно с тем увернуться от всех лазеров-ловушек.

В связи с этим Ниона подумала: «И что мне, в таком случае, делать? Спустить на тормоза или постараться докопаться до истины, которая от меня скрывается? И есть ли смысл пытаться докопаться до истины в том деле, где истины может и не быть вовсе? Думаю, нет смысла лезть. Если захочет или когда захочет, тогда все сам в полном объеме расскажет. Как-то так».

— В любом случае, мне крайне понравилась твоя мысль о том, что надо потихоньку вытеснять появившуюся моду на моду и, наверное, надо проталкивать понятие соревнования в рамках качества, вкуса и прочего! Ну, чтобы народы не только на красоту смотрели, потому что красота — это дело такое, не всегда нужное там, где необходима практичность или, скажем, вкусовые качества, — на самом деле, Сэлдом пытался сказать что-то такое, высокохудожественное, дышащее своей мудростью, а получилось что-то простое. Такое, обыденное, но понятное, за что, в принципе можно было сказать огромное «спасибо!».

— Я… я поняла, что ты хотел сказать, и, в принципе, я с тобой согласна, но тут есть и сложность и как минимум один такой, смачный своими размерами подводный камень, который знаешь, в чем заключается? — Ниона хмыкнула.

Она хотела рассказать о сложности изменения самой ментальности жителей, опираясь на реальность нашей стороны мира-монеты.

— Эм, нет, не знаю. Можешь рассказать? Я так понимаю, что ты куда более осведомлена в этом вопросе хотя бы потому, что вы и ваша сторона мира-монеты уже прошли через все вот это дело, — Сэлдом улыбнулся, правда, как-то грустно, после чего шмыгнул носом и сделал это настолько громко, что у Нионы в ушах зазвенело.

— Ой… как-то ты это, того, неаккуратно совсем сейчас шмыгнул, — сказала та, сощурившись. — Пф-ф-ф… Ну, смысл заключается в том, что… как бы так сказать? В общем, зачастую понты, связанные с тем, чтобы показать, насколько кто бы то ни было крут, они куда выше логики. Такова натура существ, которые так или иначе вынуждены соревноваться друг с другом в тех или иных… короче, во всякой, эм… ну, в том, в чем не надо соревноваться, потому что смысла особого нет. В связи с этим надо менять сам подход к мыслительному процессу и стараться вытравливать весь пафос из мыслей, — сказала она и хотела было продолжить рассказывать, что думает на этот счет, но Сэлдом перебил её.

— Вот только я не понимаю, как это можно сделать? Мне кажется, что это даже невозможно, ведь дурные мысли, как известно, очень быстро цепляются до мозгов и головы, — хихикнув и пару раз кашлянув, сказал он, — Как мне кажется, ничего подобного даже нельзя провернуть!

— Ну, на самом деле ты не совсем прав, Пятачок…

Ниона хотела продолжить свою мысль, но не смогла. Виной тому стал небольшой, но очень острый камешек, который врезался в стопу и буквально высек слезы из глаз. Ниона, в первую секунду, пыталась сдержать все те эмоции, связанные напрямую с тотальной волной негодования, но… все получилось совершенно иначе, и она выдала просто потрясающую речь касаемо своего личного отношения к происходящему. Хуже стало только после того, как Ниона потеряла равновесие и смачно так грохнулась, ударившись сначала локтем, а потом и головой. Тирада стала гораздо тише, просто потому, что было больно. Одновременно с этим стало понятно, насколько ей обидно за произошедшее и насколько она не рада тому, что у неё не осталось тех прекрасных тапок-зайцев, что пали смертью храбрых, разбившись о воду при падении с водопада… или которые просто снесло с ног. Спустя несколько секунд стало понятно, что ситуация на самом деле хуже, чем казалась изначально, и, если бы, скажем, Ниона просто упала, ударилась и так далее, ну, это было бы просто падением с ударом, но оказалось, что тот самый камешек неплохо так распорол ей стопу… сначала воткнулся, а потом она дернулась и… Короче, зрелище, как рассказывала мне потом Ниона, было далеко не самым приятным и не самым воодушевляющим. Там и тогда в ход пошел второй рукав, которым она перемотала ногу, чтобы остановить кровотечение и чтобы дать себе хоть какую-то возможность продолжать идти. Тогда к ней в голову закралась потрясающая мысль, до которой она не додумалась раньше: сделать завязки вокруг стоп, чтобы идти было пусть и холодно, но не настолько обжигающе холодно, да и чуть более безопасно. В связи с этим падение, которое случилось, нельзя было считать вконец ужасным. Оно было, скорее, несколько отрезвляющим и заставляющим задуматься над тем, что именно неправильно происходит в жизни.

Когда же с этим было покончено, когда она отдышалась и попробовала сделать несколько шагов, прозвучал следующий вопрос: «Слушай, Пятачок, а на чем мы остановились?» К этому моменту вся злость, которая была у неё внутри, превратилась в ничто, и это было, на самом деле, неплохо. Наоборот, хорошо!

— Мы? Остановились? — переспросил огромный карабакс. — А! Ну, я хотел спросить у тебя, что такое пафос, о котором ты говорила, но получилось так, что у меня не получилось спросить у тебя о том, что такое пафос. Во всяком случае, на тот момент не получилось. А вот теперь я спрашиваю!

— Что такое «пафос»? — задумчиво хмыкнула Ниона. — Это то, чего должно быть поменьше в нормальной жизни. Иногда, конечно, можно, но это не должно быть нормальной практикой, — она хмыкнула. — Пафос — это как раз то, о чем мы с тобой разговаривали. А я это понимаю как необоснованные всякие траты, которых можно было избежать хотя бы потому, что в них никакого особо смысла нет. Но это только мне так кажется, кто-то другой не согласится, и вообще, это дело такое, на вкус и цвет. Я же пыталась донести тебе мысль, что надо выжигать мысли о том, чтобы иметь что-то такое, чем никогда не будешь пользоваться, или что-то такое, чье предназначение не совсем понятно, как и функционал, но вот просто хочется, потому что хочется. Хотя иногда, конечно, можно себе такое позволять… — сказала она и поняла, что слишком глубоко закапывается в собственное мировоззрение, которое, на самом деле, было настолько, как бы так сказать… не универсальным и не идеальным, что нет никакого смысла пропагандировать его.

Хотя на самом деле я был согласен с ней. Частично. В большинстве своем частично был согласен, но были и некоторые моменты, которые я нажил многолетним трудом и каким-никаким, но жизненным опытом, но мне как-то не очень хочется об этом, потому что найдутся несогласные, а мне неинтересно вступать в спор. Вот Ниошке, возможно, было бы самое оно, потому что она как раз именно этим и занималась с судьбой, накидывая разнообразные варианты того, каким образом надо воздействовать на разумы, чтобы они не превратились в нашу сторону мира-монеты, но при всех отрицательных чертах, положительных, к которым привыкла, было несколько больше… да и лицемерить она вроде как не хотела, а получилось так, что лицемерила, а все потому что у неё было, в принципе, все, чего она хотела. И она пользовалась техникой, пусть покупаемой и не каждый год, зато такой, которая прекрасно работала несколько лет кряду без каких бы то ни было проблем! А это, знаете ли, показатель.

— В общем, я тебя понял, — в какой-то миг хрюкнул Пятачок. — Пафос — желание выделиться или выделить что-нибудь. Окей… с этим желанием надо бороться… легче сказать, чем сделать, тем более, что выделяться хочется всем!

— Да нет… на самом деле все не так сложно на вашей стороне. Надо просто здесь несколько… не скажу, как долго, но просто надо донести мысль, что пафос в жизни никому особо-то и не нужен, хоть при большом желании и имеет место быть, — замялась Ниона, потому что не совсем эту мысль пыталась вложить в голову, в само сознание карабакса Сэлдома. Она пыталась объяснить наличие уместности таких жестов и событий и что ими лучше пренебрегать и выбирать вместо что-то попроще, получше… что-то такое, где не важна обертка, но очень важно то, что внутри, и как оно работает, или какое оно на вкус! Но пока что у неё не получалось, потому что она сама сбивалась, и потому что её сбивали то вопросы карабакса, то обстоятельства.

— А! Я понял! Надо просто постараться донести тем, кто любит хвастаться своим состоянием и то и дело рассказывать о всяких там домах для высокой знати, что кирпич имеет замечательное свойство ровнять голову в том случае, если подобного хвастовства будет слишком много? — крайне прямолинейно поинтересовался Пятачок, чем вызвал у Нионы целую волну праведного негодования.

Она сказала:

— Не-не-не! Ни в коем случае никому не надо подправлять прическу за счет исправления формы черепа! Надо просто донести мысль о том, что все вот это… ну, то, что напоказ… вроде как не имеет ничего хорошего. Что самое лучшее может заключаться в простоте, но при этом в качестве! Что не надо выпячивать богатства и можно обойтись без излишней широты демонстрации себя великого.

— А… слушай, ну, прикольная такая мысль, — сказал Сэлдом, посмотрев на хромающую рядом и продолжающую вести рукой по стене Ниону.

Та в ответ тихонько хмыкнула.

— Знаешь, Пятачок, — сказала героиня, вновь попавшая туда, куда уже не намеревалась возвращаться. — Мне ваша сторона мира-монеты прям сильно нравится как раз за то, что вы быстро приспосабливаетесь или адаптируетесь к новым вводным и достаточно активно пересматриваете свое отношение в том случае, если прекрасно понимаете о том, кто именно стоит перед вами и что он пытается донести, — она хмыкнула. — Но знаешь, мой друг, что именно я этим сказать хочу? — поинтересовалась Ниона, обратившись к спутнику, который продолжал громко шмыгать носом.

— Не-а… я пытаюсь, но у меня ничего не получается… и не надо говорить о том, что я плохо стараюсь! Стараюсь я очень даже неплохо. Просто, — вот тут карабакс шмыгнул своим немаленьким носом особенно громко. — Просто, ну, знаешь… Может быть, я просто не настолько умный, какими были твои друзья в прошлых путешествиях, — сказал он, пожав плечами.

— Ой… не надо тут прибедняться! Нормальный ты! — сказала Ниона, таким образом похвалив Сэлдома. — Просто мысль это сама по себе непростая… Эм, давай поступим следующим образом, — сказала она, после чего смахнула из-под носа активно текущую юшку. — Давай вернемся к этому разговору, когда выберемся отсюда? Вот когда будет город и какой-нибудь конкретный пример в каком-нибудь городе, вот тогда и вернемся к обсуждению этого? — она пожала плечами.

Сэлдом в ответ издал не совсем определенный звук, который больше напоминал что-то среднее между «угу» и то, что даже не нельзя написать или описать буквами. Это значило, что он согласен, пусть и почти простужен или уже откровенно застужен, причем достаточно сильно. Ниона же, впервые за все время их перехода, начала ощущать неприятную такую ломоту во всем теле, и ей это ой как не нравилось. Она ощущала себя раздавленной, пережеванной и обессиленной, голодной и совершенно уставшей. Она могла думать только о том, чтобы отведать воды полученной из вильнексовой кожуры и меда. Собственно, Ниона об этом случайно и сказала…

— О-о-о! Было бы очень даже неплохо прихлебнуть вот этого! — сказал Сэлдом. — Я бы прямо даже того, согрелся бы от этой штуковины, только ни в коем случае нельзя было бы много, а то было бы вот прямо совсем не хорошо, потому что меня начинает плющить от него, причем по полной программе! — сказал карабакс, который заинтересовал своими словами Ниону.

— Слушай, а ты можешь мне сказать, только честно, пожалуйста, — сказала та. — Под чем ты был, когда я пришла в ваше вот это поселение? — спросила она. — Я понимаю, что это, возможно, не самый тактичный вопрос, но и задаю я его не просто так, — она нахмурилась, и это пускай и не очень хорошо, но все же было видно в тусклом свете люминарии.

— Разве ж это важно, что я там того?.. — замялся карабакс. — Вообще, это ж не просто так… — ему было крайне неловко обсуждать эту тему с девушкой, которая пусть и была, по всем ощущениям, гораздо моложе его, но которая уже дважды, по её рассказам, умудрилась спасти всю их сторону мира-монеты.

— Слушай, а оно тебе надо, а Пятачок? Ну, вот ты сам подумай, здоровяк! Ты такой здоровый и на самом деле крутой дядька, когда разговариваешь нормально и не пытаешься казаться крутым и когда смотришь на мир вот так, как сейчас смотришь, — проговорила Ниона, обратившись к попутчику.

— Слушай, мне неудобно говорить об этом, поэтому давай того, закроем тему, хорошо? — сильно нахмурился карабакс, который даже перестал обращать внимания на то, что та называла его Пятачком.

В принципе, он и до этого не сильно обращал на такую мелочь внимания, хотя бы потому, что не понимал что такое «пятачок», потому что у них, на той стороне мира-монеты, такого понятия не было.

А вообще, когда Ниона рассказывала мне об этом, я вроде как и переживал, вроде как мне напряжно было, а с другой стороны, я почти ржал… Точнее, я сдерживался, чтобы не заржать. Чтобы откровенно не начать угорать с истории её похода по какой-то непонятной пещере, которую она случайно обнаружила после падения в подпердоболотье.

Короче, они как-то совсем долго, просто нереально долго шли по той пещере и уже начинали даже подумывать, что она бесконечная или может петлять, давая кругаля, до того момента, пока не приведет обратно к тому потоку, но в какой-то момент им все же удалось выйти и очутились они, как и предполагалось, в Полимирье. К этому моменту чувствовали они себя совсем плохо. Оба-два. Их трясло, как трясти не должно. Вот просто не должно, потому что ничего хорошего из такой дрожи обычно не следует. Ниона чувствовала, как каждый сустав выкручивает в противоположную своему направлению сторону, и понимала — высокая температура плюс низкая температура продолжали делать свое дело. В общем, к моменту, когда эти двое вышли из пещеры, они оба понимали, что им в срочном порядке нужен лекарь, причем чем сильнее, тем лучше. К моменту, когда они вышли из тоннеля, оба с трудом держались на ногах, и единственное, о чем могли думать, так это о великом везении, что должно было заключаться в обнаружении какого бы то ни было населенного пункта, и они нашли его.

Правда, нельзя сказать, что им прямо очень как-то повезло с этой находкой, и на это была определенная причина. Дело в том, что Ниона и Пятачок набрели на поселение арахнидов. Причем такое из себя, совершенно традиционное.

Первым, кого встретили Ниона и карабакс Сэлдом, стала старушка-арахнид, которая резко отошла назад и постаралась закутаться в то практически неисчислимое количество одежд, которое на ней было, и, в принципе, такое количество всяких накидок было оправданным, учитывая то, насколько было холодно. А еще была понятна та самая причина, по которой первая встреченная ими жительница той деревни смотрела на них как на идиотов: практически полное отсутствие одежды, особенно если рассматривать этот вопрос с точки зрения арахнидов, которые даже в лютую жару неплохо так кутались, а в холодную — казались даже толстенькими. И удивительно, как их тощие ноги не подкашивались под тем количеством одежды, которое они на себя цепляли в постоянном режиме.

— П… прости… т… те… — практически прокашляла Ниона, с трудом контролируя челюсть, которая отбивала что-то из крайне тяжелой музыки. — П… п… помог… ги… те нам… п… про… шу… — сказала она.

Говорила именно она, и на то тоже была причина, которая заключалась в том, что Пятачок полностью потерял голос.

— Кто вы такие и что тут забыли? — спросила встретившаяся им старуха тоненьким, тихим голоском. — Откуда вы здесь вообще появились? — поинтересовалась она, не совсем понимая, как к ним мог кто-то прийти с той стороны, откуда шли карабакс и человек.

— Это долгая история, следуя которой, я с уверенностью могу сказать, что мы здесь не просто так… А пришли мы оттуда, со стороны горячего источника, — объяснила Ниона.

Престарелая арахнид удивленно посмотрела на нее, после чего все так же тихо спросила: «Какой источник?» — чем удивила Ниону.

Та растерялась, услышав этот вопрос. Сэлдом тоже скорчил рожу, пытаясь понять, насколько серьезна та женщина, и, к сожалению, он понимал, что она не шутит.

Пятачок, было дело, попробовал что-то сказать, но вместо слов у него вырвался неразборчивый шепот или, даже нет, не шепот, только что-то примерно, приблизительно похожее на шепот… на что-то среднее между шепотом и шипением, и самым скверным в этом было то, что ничего из его слов разобрать не удалось ни старухе, ни герою.

— Так, дружище, не напрягайся, пожалуйста, — сказала Ниона, которой удалось на некоторое время подчинить организм и челюсть своей воле. — Прошу вас о помощи. Пожалуйста. Я — герой с той стороны мира-монеты, и мы с моим другом очутились в больших проблемах. А потом еще раз и в третий раз, и вот мы перед вами, немного побитые, несколько уставшие и замерзшие более, чем на сто процентов, но не побежденные. Нам бы лекаря отыскать, а еще лучше — колдуна, который сможет бросить скоростной камень моему отличному другу, — сказала Ниона. — Он придет и заберет нас, а вам… ну, если вам это требуется, он оставит некоторое вознаграждение, которое приятно согреет ваши карманы, — и улыбнулась так, как только была способна улыбнуться после всего того холода, через который пришлось пройти за последнее, невероятно продолжительное, по всем ощущениям, время... за несколько продолжительных часов. — А так, вы не думайте, никто вас ни в коем случае не обидит. А мы… Мы пришли вон оттуда. Там у вас горячие источнике какие-то, правильно? И вот мы в один из таких источников попали и… спустились прямо до прохода в пещеру.

Ниона неловко пожала плечами, от чего неплохо так покачнулась и практически рухнула! Но не рухнула. Удержалась на ногах. И то исключительно благодаря какому-то чуду. Ни больше ни меньше!

Бабка еще несколько секунд изучала обоих тяжелым взглядом, после чего все же махнула рукой, дескать: «Следуйте за мной».

Кстати, почему Ниона была уверена, что камень удастся кинуть? Тут такая же логика, как и у меня… и заключалась она в том, что каждая собака той стороны мира-монеты знала, что есть такой колдун по имени Мультан, что уж говорить о колдунах, что так или иначе, но хотя бы разок, встречались с ним лично, и ладно, когда тяжелые вопросы, как политические, так и прочие… но это что касается меня и моего желания кинуть камень Мультану. Ниона же, на самом деле, придерживалась точно такой же тактики, только касаемо Фрила и, в принципе, не должна была прогадать, потому что о нем и о Мастере уже знали вообще все! А все благодаря свету разума, которым они освещали то средневековье, которое Ниона застала, попав на ту сторону мира-монеты, а теперь, как минимум два колдуна смогли начать движение, потом четыре колдуна продолжили развитие… в их числе были: Циф, Фрил, Мастер и Делка.

Старуха повела их за собой и время от времени оборачивалась, чтобы посмотреть, как два больных и уставших путника плетутся следом. Она была изрядно озадачена их состоянием и рассказом о каком-то там источнике, и причина была достаточно простой: никто из жителей поселения никогда не ходил в ту сторону, откуда пришли Ниона и Сэлдом. И поначалу старуха хотела поднять тревогу и устроить этим двоим неприятности, но чуть позже передумала, не почувствовав от них никакой угрозы. Это, на самом деле, сыграло им на руку, потому что если бы какая-нибудь другая абстрактная старушка, или эта же, просто повела бы себя иначе, у них были бы очередные проблемы, и связаны они были бы с обороняющими себя и своих близких арахнидами — крайне своеобразным народцем.

— С… спаси… бо… вам., — с трудом выговорила Ниона, чей подбородок вновь начал трястись, как у заводной игрушки, и которую вновь начало порядочно так лупить от не самых приятных ощущений, что раскинулись на все её тело. В полном объеме, в совершенном масштабе. Сэлдом пусть и выглядел несколько лучше, чувствовал себя гораздо хуже. Ну, что тут можно сказать… мужчина! Даже легкая простуда как испытание на выживание, что кажется совершенно непреодолимым.

— Лучше молчи, пока я не передумала. И нормального колдуна с нами нет. Он отправился на какое-то там свое собрание, и неизвестно когда вернется, — сказала старуха. — А вот лекарь остался с нами, и к нему я вас веду. Может, он чем сможет помочь. Как минимум может подлечить вас, а дальше отправить гулять. Хотя он и камни бросать умеет, — сказала старуха.

И вроде бы сначала Ниона ощутила дыхание разочарования, потом обрадовалась, но когда увидела перед собой того лекаря… Короче, им оказался даже не просто старый, а вот в прямом смысле ветхий арахнид, вокруг которого крутился на вид умный парнишка, судя по зрачкам, тоже арахнид, который и выполнял все поручения мэтра.

«Ну, хотя бы подлечат, и на том спасибо», — подумала Ниона, попав в небольшой дом, в который карабакс просто не смог даже войти, в связи с чем остался снаружи, ожидая скорой помощи, которая скорой не могла быть в связи с возрастом главного хозяина этого дома. Эффективной — да, могла, но вот касаемо скорости было несколько сложнее, учитывая что арахнид с трудом двигался и говорил настолько тихо, что надо было постоянно прислушиваться, и, в принципе, выглядел он не сказать что хорошо.

— А вы точно сможете нам помочь? — поинтересовалась Ниона, обратившись к арахниду-лекарю, который был, по всей видимости, единственным лекарем на всю округу. — Просто если мы вам помешали и вы не в состоянии помочь нам, то лучше пойдем дальше, чтобы не тратить ваше драгоценное время.

— Да, точно сможет, — вместо своего учителя ответил мальчик, который бегал из комнаты в комнату и приносил всякие склянки не пойми с чем внутри. — Он крутой и очень умный. Да, старый, но разве ж это когда-то мешало профессионализму? — хмыкнул парниша, на что получил несколько ироничный всхлип Нионы.

Она вроде бы и хотела поверить в слова малыша, но не сказать, что могла, и все потому, что… Ну, в общем, она переносила личный опыт с нашей стороны мира-монеты, где возраст не только мог, но и даже достаточно часто влиял на профессиональные навыки и ясность ума, в связи с чем доверяться престарелым было достаточно непростым решением, а настолько ветхим — так и тем более. И не сказать, что эта мысль была хорошей, но не всегда все хорошее — правда. В данном случае, к сожалению, ничем иным, кроме как правдой, это не было, просто потому, что она достаточно часто встречала тех, на чьи профессиональные навыки возраст влиял, причем очень сильно и исключительно негативно.

— Не надо так смотреть на старика. Он вполне в своем уме, — сказал парнишка-арахнид, продолжая нарезать круги. — Просто доверьтесь ему и сами поймете, насколько он искусен.

Сам же старый лекарь на тот момент не произнес ни единого слова. Он просто сидел в стороне и тяжелым взглядом сверлил Ниону. Та время от времени смотрела на него и не могла понять: слышит ли он её или нет. Ей казалось, что да, одновременно с этим, что не совсем или не в точности все то, что она хотела сказать и донести до парнишки-помощника.

— Как бы то ни было, я буду благодарна за помощь. Мои друзья, позже, смогут отблагодарить вас… единственное, для этого нам надо найти возможность срочно бросить скоростной камень! Мне прям жизненно необходимо найти того, кто владеет колдунским искусством! Не просто «срочно надо», а вот прям невероятно как! Вопрос жизни и смерти! — обратилась Ниона к старику и его ученику, посмотрев на каждого по очереди. Лекарь ничего не сказал, а вот парнишка начал навешивать так, как, по всей видимости, в этой деревне умел только он.

— Нет у нас никого такого, кто мог бы кинуть скоростной камень. Точнее, есть, но сейчас его вызвали в столицу и… никто так и не понял, по какому поводу вызвали, но что-то мне подсказывает, что начинается что-то грандиозное, великолепное и не совсем однозначное, — парень хмыкнул, а вот арахнид-старик фыркнул с достаточно неплохим таким из себя пренебрежением.

— Ладно, в любом случае, мы будем благодарны… а оплатить ваши услуги… сейчас не сможем, но как только доберемся до колдуна какого-нибудь, так сразу. Слово чести героя с той стороны мира-монеты, — сказала Ниона.

Старик-арахнид фыркнул еще раз. Парень при этом удивленно сказал:

— Ух ты ж. Как интересно получается!

— Что именно интересно получается, и почему ты так отреагировал? — заинтересованно произнесла Ниона, которая не понимала, о чем идет речь. — О чем это ты, парень?

— О том, что сейчас в нашем пятом королевстве готовится фестиваль встречи героя, который был перед последним героем. То есть фестиваль того великого и могучего, кто силы тьмы и зла в узел ловко завязывал, причем дважды! Причем, о нем до сих пор ходят рассказы и легенды, которые ухочи пусть и не очень любят рассказывать, но рассказывают все равно, с задержкой дыхания и такими интонациями, которые пробирают до глубины души! Я даже слышал, что сам Мультан несколько раз рассказывал о том, как все было! Конечно, рассказывал он об этом в рамках представления, когда его прямо очень сильно просили, но как это, слава многовековнику и колдунской энергии, было здорово, наверное!.. Не знаю. Я хотел бы увидеть и услышать все сам, но… только слышал от якобы свидетелей, — отчеканил худощавый парнишка в очень широких одеждах, который закончил свои перемещения по дому и подошел к старику. — Все готово, учитель. Вы можете начать работу, а я буду счастлив наблюдать за вами и учиться у вас, — парень, после этих слов повернулся, чтобы посмотреть на Ниону, улыбнулся и сказал: — Это ритуал у нас такой. Не переживай.

— Там еще мой друг на пороге. Может быть, ты посмотришь на него и начнешь подготавливать все для него? — поинтересовалась Ниона. — А потом расскажешь мне о фестивале? Просто я не могу понять… прошлый герой? Это тот, который был передо мной?! Да и вообще, слишком много всего странного и удивительного происходит, потому что я не так давно… ну, относительно не так давно спасла Полимирье от Скотоглоса и избавила от темного пятна, а тут меня в третий раз к вам забрасывает! И не просто, а если верить твоему рассказу, то еще и с предыдущим героем, который был до меня! И как нас сюда занесло, непонятно! И как такое понимать, неизвестно! Даже примерно ничего не получится сказать на этот счет.

Как бы плохо Ниона себя ни чувствовала, она пыталась анализировать. Получалось не сказать что хорошо, но новые данные показались ей интересными и устрашающими, а устрашало то, что она сразу подумала о том наблюдателе, с которым ей пришлось сразиться в первом приключении.

Старик арахнид, который до этого только слушал, подошел поближе, после чего аккуратно подхватил руку Нионы и направил к кушетке. В тот самый момент старик заговорил:

— Я хочу понять, что с тобой. Говори громче, потому что я слышу плохо. Старость. В остальном я не могу утверждать, что не верю тебе, что ты герой, но в то же время мне слабо в это верится.

— Да… да, я понимаю. Тот мой друг, который не может зайти в ваш дом, он тоже не особо верит, на самом деле, но не может доказать обратного, поэтому соглашается с тем, что я — герой с той стороны мира-монеты, и, во всяком случае, пока что, я не дала ни единого повода усомниться в этом. Вдобавок, та старушка, которая привела меня к вам, была удивлена тому, откуда мы появились, а мы пришли, на самом деле, с пердоболот, где провалились под землю и попали в какой-то поток. Он нас сюда и привел! И мы даже понятия не имеем о том, насколько далеко от той точки, откуда начали свое путешествие, — громко проговорила Ниона, после чего звонко шмыгнула носом.

— Не то чтобы я тебе не верю, но поверить в твои рассказы крайне сложно, — сказал старик. — В любом случае, не помочь я не могу. Конечно, мне будет обидно, если все те истории, которые ты рассказала, ложь и в итоге ты никак не сможешь поблагодарить меня, но и выгнать тебя не могу. Неправильно это.

Арахнид улыбнулся, но то ли его черты лица были такими, то ли освещение, то ли острые зубы… короче, выглядел он в тот миг настолько жутко, что Ниону даже отпустило на несколько секунд, причем, по полной программе. Правда, вернувшись в нормальное состояние, она ощутила простуду вдвойне сильно.

— Парень, пойди посмотри второго клиента. Можешь также поинтересоваться, может, у него есть какие-никакие деньги? — сказал арахнид, после чего прикрыл глаза и сделал голубой вдох. — Некоторые колдунские способности и у меня есть, но они крайне своеобразны и не сказать, что позволят кинуть камень… сколько ни пытался, не получилось, — сказал старик. — А у этого молодого человека способности еще не проявились, хоть и есть некоторые задатки к этому. В связи с этим вам придется побыть здесь немного, чтобы прийти в себя, а потом отправиться в путь, дальше… вот только что-то мне подсказывает, что вы не скоро сможете встретить колдуна, сидящего на одном месте.

— Почему? — поинтересовалась Ниона, которая не сопоставила какой-то там фестиваль во имя явившегося в третий раз героя.

— Потому, что объявлен фестиваль во имя прошлого героя, и если ты говоришь правду, то во имя того, что был до тебя! — сказал старик. — Наш колдун, я так понимаю, тоже после посещения столицы Полимирья туда направится. Что-то мне подсказывает, что это правительственная какая-то суета, и вряд ли… — старик закашлялся, наконец поняв, что двух героев быть не может и один из них, скорее всего, шарлатан.

В связи с этим он сощурился, щёлкнул пальцами, и Ниону связало. Лишь чудом ей удалось устоять на месте, и поначалу, в первые мгновения, она хотела высказать старику все, что думала о нем, а потом решила, что в этом нет смысла и, скорее всего, возмущение станет оправдательной причиной для действий старого арахнида.

Воцарилась тишина, в которой паренёк, который собирал себе какие-то пузырьки и бутылочки, замер в дверях. Он как раз собирался выскочить на улицу, чтобы взять на себя Сэлдома, но не успел. Ниона же, сначала хотела возмутиться, но одумалась. Она в мгновение ока поняла, что такое поведение неспроста и есть какая-то причина, по которой лекарь, заговорив о политике, так поступил. В принципе, недолго думая, совершенно спокойно, Ниона задала интересующий её вопрос:

— Позвольте полюбопытствовать. А что вы, собственно говоря, делаете?

Чем сильно смутила старика. Он ожидал не этой реакции.

Он мог предположить, что перед ней самозванец или того хуже, кто-то плохой с другой стороны мира-монеты, потому что так уже было, когда тот самый наблюдатель сначала дёрнул своего героя с припиской «анти», а потом уже наблюдатели, к которым не относился термин «отступник», прислали нормального героя… И вот я не помню… Кажется, сначала был один, но тот не справился и ему на замену прислали второго.

— Мне кажется, что ты лукавишь, причем сильно, и даже не краснеешь. Вот если бы в других условиях я услышал это, то принял бы на веру, ну а сейчас… — сказал старик, продолжая внимательно изучать реакцию Нионы.

— Да, я понимаю, ситуация и вправду крайне странная, но — пусть и не очень хорошее — доказательство, что я с другой стороны нашего мира-монеты, у меня есть, — Ниона улыбнулась, блеснув тоской в глазах.

Услышав это, старик напрягся.

— И какое такое доказательство у тебя есть? — спросил он, на тот момент не намереваясь ослабевать хватку своего колдунства.

И пусть оно было не самым сильным и каким-то больше чисто номинальным, ради присутствия, и более того, Ниона чувствовала, что может его разорвать, если напряжется, но делать этого не хотела. Совсем.

— Посмотри на меня внимательно… посмотри на одежду! — сказала Ниона. — Можешь даже не ощупь попробовать, и сразу поймешь, что у вас ничего такого нет и никогда не было. Может быть, появится, и то не факт, что скоро. У вас таких технологий нет, и я не уверена, что такие растения есть, чтобы такую ткань получить, — сказала Ниона.

В ответ на эти слова старик нахмурился и действительно протянул руку вперед и провел пальцами по нижней кромке ночной рубашки. Нахмурился еще сильнее, после чего посмотрел на Ниону с нескрываемым вопросом во взгляде. Сам же вопрос принял форму более ощутимую спустя несколько секунд.

— А как же подарки наблюдателей, которые те выдают, когда кто-то из героев попадает на нашу сторону мира-монеты?! — поинтересовался он, и это был прекрасный вопрос, ответа на который у Нионы не было.

Она лишь пожала плечами, после чего предположила:

— Возможно, вовсе не наблюдатели виновны в том, что я здесь. Возможно, какая-то вторая или третья сила виновна в том, что я здесь! Вот только я не могу понять причины, по которой все это произошло! А чтобы выяснить, мне надо связаться с моим другом, Фрилом. А для этого ему надо камень швырнуть… я, как бы, с тем карабаксом, что там, за дверью, ждет, связалась, потому что хотела помощи попросить, но помощи попросить не получилось. В общем, не важно.

— Не важно? — поинтересовался мальчик-арахнид. — Ну, раз не важно, значит, не важно, — он пожал плечами. — Но я бы все равно был заинтересован послушать.

Парень улыбнулся и быстро юркнул за дверь, оставив Ниону с открытым ртом, готовым к тому, чтобы высказать пару ласковых, даже не пытаясь при этом сдержаться, потому что сдерживаться не было никакого смысла.

— Несносный мальчишка! Лезет куда не надо, лучше бы делом занимался, — недовольно пробурчал старик, посмотрев в сторону хлопнувшей двери. — Хотя парень очень талантливый, спорить не стану и не буду, — хмыкнул арахнид, после чего вернул свой взгляд на Ниону. — М-да… Сначала что-то внутри меня забило тревогу о том, что ты — не та за кого себя выдаёшь, по этой причине я использовал немногое из тех колдунств, что мне подвластны, но я так понимаю, ты его можешь порвать… и сама это чувствуешь, — сказал лекарь, внимательно наблюдая за Нионой, которая смирно стояла напротив.

— Да, — спокойно и даже холодно ответила девушка-герой, для которой не было никакого смысла производить лишние движения, особенно если бы они были наполнены агрессией.

Она понимала, что такими методами ничего не добьётся, и поэтому принимала случившееся как данность. Тем более, она просила о помощи, а какая может быть помощь, если нападать на того, к кому с просьбой обращаешься? Правильно — никакая! Или, если точнее, никакой… помощи, просто нет смысла ждать от того, на кого нападаешь.

— Ещё и с таким благородством делаешь вид, что я действительно смог тебя связать, — задумчиво проговорил арахнид. — Ладно, пусть я и стану после этого, в случае чего, дураком, но моя совесть будет чиста перед тем, кто нуждается в моих знаниях, — сказал он, воздал богу тяжёлой музыки хвалу и щёлкнул пальцами, освободив таким образом Ниону.

Слабенькое колдунство, опутавшее Ниону, тут же развеялось. Старик предложил ей прилечь, указав рукой с длинными узловатыми пальцами в сторону небольшой кровати. Спустя несколько минут, поводив вокруг неё руками, при этом не производя ни единого звука, арахнид тяжело выдохнул, сказав: «Все очень плохо, но если бы ты пришла позже, было бы хуже». Все морщинки, какие только были, старательно сложились в знак тревоги на лице арахнида-лекаря. Ниона сначала почувствовала волнение под рёбрами, но быстро его оттуда выселила… примерно так же быстро, как арендодатель выселяет того, кто задолжал за несколько месяцев и перестал отвечать на телефонные звонки.

— Да ладно, старый, я верю, что ты все сделаешь на высшем уровне, — Ниона улыбнулась несколько натянуто, и это было оправданным.

С момента, как она легла, с каждой минутой на неё все больше накатывала тяжесть и боль в суставах, и представитель расы арахнидов это прекрасно видел, а поскольку произвёл некоторые несложные и не требующие больших колдунских сил колдунства по анализу и диагностированию, точно знал, что именно с Нионой и каким образом с этим бороться.

Коротко кивнув, старик попросил героя закрыть глаза и постараться расслабиться. И первое, и второе оказалось не таким простым, как могло показаться.

Я постараюсь объяснить те чувства и ощущения, о которых рассказывала Ниона, когда мы все же встретились. Короче, знаете, когда сильно устанешь, ложишься, закрываешь глаза и не часто, можно даже сказать, редко, но бывает такая тема, когда последнее изображение в деталях отпечатывается в памяти. И ты вроде как должен видеть перед собой тьму, а тут, вот нифига, и перед глазами то, что ты видел за секунду до того, как…

Вот именно так с Нионой и было тогда. Причём, руки и ноги потихоньку дергались от переутомления и того, каким образом за одни продолжительные сутки, что состояли из нескольких, все тело перенесло сначала нагрев, а потом настолько тотальное выхолаживание, что никому просто и пожелать не хочется такого!

В любом случае, Ниона старалась, прилагая все силы, что у неё только были, расслабиться и отключиться, пока старый арахнид нарезал круги вокруг неё. В это же время, по ту сторону от двери, разделяющей «внутри» и «снаружи», молодой и юркий арахнид бегал вокруг огромного карабакса. Ситуация была смешной, учитывая соотношение габаритов этих двоих: того самого паренька надо было несколько раз скопировать и поставить друг другу на плечи, чтобы он стал той же высоты, что и Пятачок-Сэлдом. Что же касается габаритов… тут даже страшно было делать какие-то предположения, потому что руки паренька были тоньше пальца карабакса, а все тело примерно равнялось его ладони. Пожалуй, только благодаря этим данным можно представить, насколько разительной была разница между этими двумя, но для полноты картинки можно сказать, что ладонь Сэлдома не только примерно равнялась ширине тела ученика лекаря этой деревни арахнидов, также она была точно такой же в толщине… а это значило, что тело Пятачка было в разы и разы… в десятки раз больше этого паренька, который, однако, был достаточно юрким и не совсем похожим на обычного представителя своей расы с той стороны мира-монеты. Дело заключалось в том, что он не был зажат, а наоборот, любопытен и даже старался не только вести, но и поддерживать диалог. Это было таким, достаточно удивительным, с учетом, что обычно арахниды старались держаться как можно дальше от всех, даже друг от друга.

Паренек на тот момент оказался достаточно неплохо наученным лекарскому искусству и вполне мог не только поставить диагноз с использованием самого незамысловатого колдунства, которым мог пользоваться почти каждый из жителей с той стороны мира-монеты, но так же мог достаточно неплохо предпринять первые шаги, направленные на излечение, и таковые включали в себя, в первую очередь, всякие настойки и припарки, которыми тот ловко оперировал, практически жонглируя так, как это делают циркачи.

Эта ночь оказалась тяжелой для всех. Для лекаря и его ученика, потому что они суетились и ходили от одного пациента к другому, а вот для героя и того, кто оказался с ней в центре событий, в связи с тем, насколько сильно они застудились, пока шли по пещере, потому что их колбасило. На самом деле, им действительно сильно повезло, что они дошли до какой бы то ни было деревни и в ней быстро нашли какого-никакого лекаря. В противном случае их история могла бы закончиться, даже не начавшись в рамках внезапно случившегося для Нионы третьего приключения.

Причем, самое страшное заключалось в том, что для героя с нашей стороны мира-монеты все могло закончиться вообще, в принципе, и когда она мне об этом рассказывала, я так хотел ей высказать все, что думал на тот счет, но не стал, потому что немного пораскинул мозгами и понял: «Ведь, если подумать, иного варианта у них не было. Нет, точнее, он был, но в своем содержании мог оказаться еще хуже, так что, принятый выбор можно считать нормальным. Да и в любом случае, все, что случилось, уже случилось, так что и думать об этом нет никакого практического смысла… только тратить нервы себе и остальным, а мне это ни в каком виде не улыбалось».

Утро наступило для Нионы и карабакса не сразу, правда, справедливости ради, стоит сказать, что таковое у Сэлдома случилось раньше, чем у Нионы, и тому есть причина. Очень простая. Он, даже несмотря на то, что отдал Нионе жилетку, в которую та укуталась, был одет более основательно, и тело его само по себе могло переносить куда более низкие температуры, чем тело небольшой девушки. В связи с этим он отошел буквально на следующее утро. Нет, конечно, определенную степень помятости никто не отменял, и общее самочувствие было ну такое себе, не самое лучшее, но он мог работать, чем и занялся в полном объеме. Сэлдом оказался таким работящим дядькой, что не любил сидеть на месте и ковырять в носу пальцем, наоборот, как только он пришел в себя, так сразу задал один-единственный вопрос: «Где тут поработать можно?» Старик и парень были сбиты с толку, услышав подобное, однако отказываться от рабочей силы, тем более, столь внушительных масштабов, не стали, рассказав, где и кому в поселении точно нужна помощь. И, прицепив к тому списку несколько собственных пожеланий в качестве оплаты всех стараний, связанных со спасением их жизней, что болтались на волоске, отправили Пятачка в путь по деревне. Ну, вдобавок, потом Сэлдома в полной мере накормили и дали ему того, о чем тот попросил.

О чем именно, Ниона мне не сказала, но и без того было понятно, что ни о чем хорошем речь не шла. В любом случае, я все понял. Меня, кстати, поразило, что у старого арахнида было требуемое, и он без всяких зазрений совести даже не столько продал или обменял на что-то, сколько просто поделился.

Ниона же в это время была под колдунствами, лекарствами, из-за которых спала крепким сном и пропускала время. Самым интересным было то, что до этого, в двух предыдущих приключениях, если Ниону так сшибало с ног, это значило переход на новый уровень событий, что планомерно становились только сложнее, а тут… А тут она даже начать не успела, а уже очутилась в палате, в полных отрубях. И с одной стороны её состояние можно было понять, а с другой, следовало задуматься над тем, что же будет дальше, если в самом начале вот так вот неплохо привалило, по полной программе!

Как бы то ни было, Ниона пришла в себя спустя один полноценный день, наполненный чисто сном и больше ничем. Очнувшись, она сначала не совсем поняла, где она и что происходит, но, напрягшись, достаточно быстро вспомнила о всех событиях, что предшествовали её попаданию в небольшое поселение. Кстати, проснулась она не просто так, и не потому, что полностью восстановилась, а по другой, куда более прозаичной причине, с которой пришлось вот прямо максимально быстро разобраться, а разобравшись и вернувшись в домишко лекаря и сев на кушетку-тире-постель, она наконец смогла немного понять свое состояние. Не сказать, что оно было прямо идеальным, но и плохим не было. Таким, нормальным, за что она хотела поблагодарить арахнида, но на тот момент ни в доме, ни около никого не было.

Причина была в том, что Сэлдома в этом поселке прямо моментально полюбили, потому что он был сильным, не в меру высоким и мог достаточно быстро решить все те вопросы, которые арахниды не могли решить самостоятельно или без помощи колдуна… А колдун-то ушел… А проблемы, они, как известно, возникают внезапно и заполняют собой полное ведро вдобавок к нормальной такой телеге, которая заполняется изначально по самые края.

Правда, о том, что Пятачка в этом месте полюбили, Ниона узнала гораздо позже, когда все те, кто должен был быть в доме или около дома, вернулись. Все это время она ходила из стороны в сторону, сидела на месте лежбища, иногда опускаясь на него, чтобы полежать или вновь стараясь провалиться в сон, но попытки были тщетными. Она выспалась за все то время, которое спала, но была еще одна огромная причина, по которой она не смогла бы провалиться при всем желании: Ниона катастрофически сильно хотела есть, а есть было нечего. Накануне Сэлдом под ноль вычистил все припасы старика-арахнида, в связи с чем им, вместе, захватив паренька, пришлось выдвинуться на местный рынок. Благо к этому моменту, всего за один продуктивный во всех смыслах день, Пятачок смог поднять кассу, которую решил активно растратить на покупку припасов с последующим их приготовлением. Также карабакс планировал отдать неприготовленные остатки арахниду и его ученику. Но это было в планах, не более того. Кстати, с лекарем Пятачок сполна расплатился вечером предыдущего дня.

Ниона слонялась из стороны в сторону и в какой-то момент была уже готова отправиться на поиски всех тех, кто должен был быть в доме или около, но решила не совершать необдуманных действий, потому что таковые могли оказаться лютой глупостью, а второго шанса не было бы, а все потому что второй шанс так часто не выпадает. Только спустя какое-то время способен выстреливать. Ну, как в играх: сначала восстанавливается, а потом становится доступным. Так что, перед очередным риском она должна была немного подождать, чтобы не случилось непреднамеренной и незапланированной встречи со Сновидцем.

Как сказала потом сама Ниона: «Я даже не знаю, сколько пришлось ждать, но вот когда пришли… я хотела высказаться, и тут парнишка, который прислуживал и учился у старика, оказался проворней! Он словно прочувствовал ту волну негодования, которая рвалась из меня в форме цунами и набирала обороты! Подошел и вручил что-то вроде шашлыка из мяса алабаньки. Я заткнулась, не успев начать ругаться, а все потому, что все внимание было сконцентрировано на врученном мне… и ведь деликатесом это назвать не могу, но, видимо, из-за того, насколько сильно хотелось даже не есть, а жрать… да, я не принцесса и это так… то, что мне вручили, опередив волну негодования, показалось мне настолько вкусным, что я вообще обо всем… не могу сказать. что забыла, просто не захотела отвлекаться от еды, просто поглощая её всем телом! Тщательно пережевывая и получая удовольствие от процессов. Двух сразу: жевание и потребление пищи».

Короче, вот тот типа «шашлык» на самом деле, был отвлекающим маневром для Нионы, потому что в доме есть было нечего и надо было что-то приготовить. Старик готовил неплохо, но долго. Парень готовил быстро, но… от его услуг старик сразу отказался и предостерег остальных, сказав:

— Мы занимаемся этим вопросом, но пока что готовить у него не получается. Только лекарства всякие смешивать, и именно в этом проблема и заключается: что бы он не попытался сделать, у него получается микстура, отвар или припарка. Короче, талант так и прет из всех отверстий, что сдержать невозможно!

— Понятно, — это сказала Ниона, потому что к этому моменту уже немного придушила голод и была готова к диалогу без перенесения его на повышенные тона или, скажем, на личности. — В таком случае, старый, готовь ты, а мы подождем и, может быть, подумаем над тем, куда нам, в таком случае, выдвинуться дальше, — сказала она. — Или, может быть, ваш колдун уже вернулся сюда, в поселение? — в голосе её прозвучала надежда.

— Надо сходить и проверить. Может быть, наш колдун уже на месте. Все же спала ты достаточно продолжительное время, за которое мы могли что-то пропустить. Если хочешь, можешь взять парнишку и прогуляться до нашего колдуна, — сказал старик-арахнид. — А я займусь готовкой… а учитывая то, сколько твой друг ест, готовить мне придется несказанно много и на самом большом котле, какой только удалось найти даже не у меня в закромах, а во всей деревне. Кстати, пусть Сэлдом выстраивает кострище таким образом, чтобы котел сверху нормально стоял. И, пока вы не ушли, парень, вынеси стол и стулья на улицу, готовить буду там, пусть и холодно. Зато места будет достаточно и, быть может, этот удивительный карабакс поможет мне.

— Так точно, учитель! Как скажете, учитель, — быстро проговорил парень, после чего в несколько мгновений вынес на улицу стол, который стоял в комнате, которую Ниона пусть и видела, но куда не стала заходить чисто из приличия, все же она была не совсем званым гостем в том доме. — Так! Ну у меня все готово… только оденься чуть теплее, потому что…

— А мне не во что, — ответила Ниона. — Только жилетка Пятачка и есть… даже ботинок никаких. Как попала, так и попала, и мне до сих пор непонятно все это.

— Пум… — сказал старик, после чего взглянул на ноги Нионы. — Так, мои старые сапоги явно будут тебе очень большими, но я попробую колдунством их скукожить немного, — арахнид почесал голову. — Так, парень, спустись, пожалуйста, вниз, в подвал, и принеси коробку старой обуви. Сейчас попробуем что-нибудь сотворить, — старик как-то заинтересованно и даже азартно хмыкнул на этот счет.

Ниона потом прокомментировала: «Слушай, мне в тот момент даже показалось, что он как-то помолодел, что ли… Что все, что творилось в его жизни благодаря появившимся нам, стряхнуло пыль с застоявшихся на одном месте направлениях и как-то подбодрило, что ли… Или внесло столько необходимого разнообразия, которого у старика не было, возможно, несколько десятилетий подряд».

Парень принес из подвала целый коробок, деревянный, со старыми ботинками, которые выглядели не лучшим образом. Старик немного походил вокруг, достал несколько ботинок и сапог, потом нашел к ним пары… походил еще немного вокруг. Вскинул руку в жесте воздаяния хвалы богу тяжелой музыки, после чего щелкнул пальцами. Сапоги, которые он достал первыми, уменьшились. Причем не по щелчку пальцев, как это подразумевалось колдунством, а медленно, словно лениво. Со стороны, как казалось Нионе, это смотрелось прямо вообще огонь, насколько смешно и нелепо, и вот это зрелище повторилось еще несколько раз, после чего ей на выбор и на пробу были предложены все. Ниона, прежде чем пробовать, соорудила из тех тряпок, что не так давно были рукавом и штаниной, подобие портянок и только после начала примерку.

Как только более-менее подходящая пара обуви была найдена, старик посмотрел на барахло, которое хранилось слишком много лет в подвале, и сказал:

— Так, парень, с этим, наверное, надо будет что-то сделать… раздать, на худой конец, а то только место занимает!

— Вот это правильно! Вот это вы не зря делаете! — сказала Ниона. — Надо избавляться от старого и ненужного! От того, чем больше никогда не будете пользоваться! И… спасибо, что дали ботинки! Я обязательно найду способ расплатиться с вами! — да, для нее это было важно.

— Ничего не надо! Твой друг уже все сделал и за все сполна заплатил, — фыркнул старик. — Потом с ним выясняйте, кто кому сколько должен и за какие заслуги, — арахнид старался скрыть свою довольную рожу за мнимой суровостью. — Так, все, валите к колдуну. По дороге можешь сказать спасибо карабаксу! И недолго туда-сюда гоняйте! Я постараюсь к моменту, как вы вернетесь, закончить готовку.

Короче, они вышли, и Ниона поблагодарила Сэлдома, сказав:

— Пятачок, ты красавчик! Мое уважение тебе!.. Спасибо! Потом все затраты компенсирую. А пока что, готов переквалифицироваться в Кабана?

Карабакс отмахнулся, хмыкнув при этом:

— Не, мне Пятачок нравится!

После этого небольшого диалога парень повел их в сторону места-жительства колдуна этого поселения. Дома того не оказалось. К огромному сожалению, это было ожидаемо, но надежда, все же, была, и немаленькая. В любом случае, прогулка, за время которой Ниона смогла придумать примерный план того, что именно надо сделать в ближайшем будущем и, главное, как именно это нечто делать в ближайшем будущем, чтобы добиться результата, оказалась не лишней! Правда, был всего один изъян, который заключался в самой важной детали: наличие колдуна на том месте, куда Ниона решила выдвинуться дальше.

Но давайте чуть назад вернемся, хорошо?

Короче, колдуна на месте не оказалось. Сколько бы и как сильно Ниона ни тарабанила в дверь, с той стороны никто не ответил. И не сказать, что было очень прямо как-то обидно, но неприятно. Это значило только то, что встреча с друзьями откладывается на неопределенный срок, вот и все… ну и, конечно же, вместе с этим откладывалось на неопределенный срок приобретение ей какой-никакой ясности обо всем том, что творилось и по какой причине устраивался какой-то там фестиваль или ярмарка в честь прибытия того героя, что спасал ту сторону мира-монеты до неё. Кстати, вот это ей совсем было непонятно. Ниона думала: «А как такое вообще возможно? Это противоречит всем тем принципам, о которых мне раскрывали все то время, когда я тут была, а тут… Мало того, что я в третий раз очутилась здесь и не совсем понятно, за какими свершениями, так еще и тот, кто был до меня, по всей видимости, тоже тут! И кто, в таком случае, герой? Кто, в таком случае, злодей? И что вообще происходит?! До этого я только и знала, что в очередной раз попала сюда, на эту сторону мира-монеты, пусть этого и не должно было случиться… и даже могла обвинить Фрила в подобной шалости, но сейчас… Сейчас я понимаю, что все куда серьезнее, и мне это совершенно, то есть абсолютно, то есть вот совсем не нравится, потому что я не знаю, чего ожидать и с какой стороны опасность может показать свое, эм, лицо».

— Ну что, герой, что будем делать дальше? Будем тут стоять или обратно пойдем? — поинтересовался парень, проводивший ее до хижины колдуна.

— Обратно пойдем, потому что тут больше делать нечего, — ответила Ниона. — Так… надо понять или хотя бы придумать, куда нам с Пятачком дальше идти. Потому что нам необходимо найти какого-нибудь колдуна, чтобы он помог нам бросить камень моему другу! Без этого у меня не получится ничего выяснить! — сказала она. — Слушай, ты знаешь какой-нибудь населенный пункт недалеко отсюда? А где столица? Там-то я точно кого-нибудь смогу найти, потому что явно не все колдуны из столь большого города были вызваны на службу! — Ниона искала способ выкрутиться из сложившихся обстоятельств и в тот момент в посещении столицы видела единственный вариант, как вырваться из не самого приятного потока, что подхватил и нес вперед.

— До столицы… до столицы несколько дней пешачить. Лучше на мехохвосте или, скажем, на рысаче… тогда и за день можно, — парень пожал плечами. — На шерпане тоже ничего так будет, правда, они не очень любят Полимирье. А многоножека просто так не найти, не поймать и не нанять. Они только дамбрам подвластны, и то не всем. Вот великому бессмертному — да, примерно как и плоскоземы... — задумчиво проговорил парнишка. — Слушай, а ты действительно герой или только рассказываешь сказки об этом, прикрываясь подвигами прошлого героя? — поинтересовался он.

— Я действительно прошлый герой и попала к вам в третий раз, чего быть не должно было. В связи с этим, я крайне озабочена случившимся и пытаюсь разобраться, но «разобраться» не пытается выйти ко мне навстречу и лишь убегает со всех ног, — ответила Ниона. — Меня это расстраивает, но деваться некуда. Приходится придумывать, как догнать. «Придумать», во всяком случае пока что, тоже пытается убежать от меня, но настанет тот самый час, когда я догоню их, усажу перед собой на стульчиках, в один ровный ряд, и начну задавать вопросы, в том числе неудобные, и первым их таких будет: «Почему сюда попало два героя, и каждый по третьему кругу?! Что вообще происходит и по какой причине тот, что был передо мной, решил закатить пирушку в свою честь?! Не просто же так?! Не потому, что хочется погулять?! Нет! Я в это ни за что не поверю!»

— А почему бы и нет?.. — поинтересовался парень. — Дядька давно не виделся с друзьями, вот и решил, что самым лучшим способ отметить это дело будет устроить огромную такую ярмарку! Отличный повод для всех горожан расслабиться, погулять, сбросить напряжение, чтобы вновь погрузиться в рабочие будни. А для героя — посмотреть на всех, кого он когда-то спас, — арахнид пожал плечами и при этом совершенно наивно улыбнулся, но Ниона понимала, что просто так ничего не бывает и что доводы, сами по себе пусть и неплохие, но вряд ли соответствуют действительности.

— Нет, парень, вряд ли. Поскольку я сама — герой, то понимаю примерную логику мышления другого героя… ну, если он не идиот, конечно. И мне кажется, что данное мероприятие — какой-то хитроумный план. Возможно, он так же поражен своим третьим прибытие сюда, как и я. Быть может, он думает, что его сюда кто-то прыгнул, к примеру, как однажды уже бывало на вашей стороне мира-монеты, и пытается донести эту новость до всех сразу, чтобы встретиться с негодяем? — Ниона пожала плечами. — Но он не знает, что еще и я тут. Возможно, мое присутствие совсем сбило бы его с толку. Меня сбивает, вот честно! Правда, я знаю куда больше, чем он. Хотя, кстати, это может даже сыграть нам на руку. Я могу не появляться перед ним до того момента, пока не настанет нужное время, — она закатила глаза, задумавшись. — Хотя нет, не вариант. Надо связаться с Фрилом и попросить его прыгнуть меня в самый центр. Правда, сначала надо будет разжиться мечом и щитом, с которыми мы так много прошли вместе и с которыми являем собой сразу двух землекопов взамен одного,— она хихикнула, вспомнив тот самый разговор, что случился у неё с Мечом в первый раз, когда она попала на ту сторону мира-монеты. Когда, до спасения Вирты, они были полуторным землекопом в одном, совершенно определенном, теле.

— Ну… вот ты сказала… я подумал… и понял, что звучит так, словно так и есть. И теперь вот я верю, что ты — герой! — сказал паренёк, чем заставил Ниону скривиться.

— Да? И почему же ты только сейчас мне начал верить? — спросила она, не скрывая любопытства. Парень улыбнулся и ответил:

— Потому что именно так герой и рассуждал бы. Мне так кажется. Да и способ сообщить врагу: «Эй ты, вот он я! Тут! Приходи, забирай!» — очень неплохой! Вот только есть одно «но», которое не учла ты и, возможно, не учёл тот герой, который об этом даже не знал. Так что брешь в этом плане есть и не маленькая!

— Да? И какое такое «но» я не учла в своих размышлениях? — поинтересовалась Ниона, а получив ответ, крепко задумалась.

— У нас в последнее время стало популярным кого-то знакомого прыгать к себе в том случае, если ты колдун и если случилось что-то из ряда вон выходящее, — сказал парень. — Получается, тот герой неплохо так подставляется под удар, в открытую сообщая: «Слушай, недруг, ты хотел меня прыгнуть к вам?! Ты меня прыгнул! Что дальше? Приходи и попытайся сразиться со мной!» Вот только смысл сражаться, когда можно просто взять и прыгнуть? — поинтересовался парнишка.

Ниона зависла. Она поняла, насколько он прав, и подумала: «А ведь действительно, тот, кто прыгнул героя сюда… и меня тоже сюда… он может прыгнуть его к себе без каких бы то ни было проблем! И если тот герой об этом не подумал, то это большая проблема! Просто огромная проблема!»

— И мне вот что еще непонятно, — продолжил говорить парнишка, немного подумав. — Раз это так, то мне еще непонятна та причина, по которой никто героя не переубедил. Неужели никто о подобном не стал думать или просто не додумался? Если это так, то это крайне печально!

— В смысле? — поинтересовалась Ниона, которая не совсем поняла, о чем идет речь. — Ты о чем это сейчас? — а не поняла она потому, что была погружена в собственные мысли обо всем об этом и просто не уследила за тем, как та ниточка, за которую тянул парнишка, распутывая какой-то небольшой клубочек, ускользнула от её глаз, махнув своим хвостиком так, как это делает маленькая, но юркая мышка.

— В прямом смысле! — ответил арахнид. — Ну вот смотри… Получается, тот герой связался с колдунами, скорее всего, с Мультаном, потому что они были друзьями… и, вдобавок, с колдунским кругом. Скорее всего, они все вместе придумали какой-то план и теперь этого плана придерживаются, так? — поинтересовался парнишка, заставив Ниону согласно кивнуть. — А теперь вопрос: почему никто из колдунов не подумал о том, о чем только что сказал я? Или у них есть какой-то хитрый план с использованием пространственных колдунств или чего-то еще, что просто не позволит прыгнуть героя куда-то туда… не знаю куда… в общем, куда-то туда, к себе… — сказал он, и вот эти слова практически прошибли Ниону, потому что она поняла, что тот план, до которого она додумалась, действительно имел огромную брешь, которую она не заметила.

— Да не, думаю, они что-то придумали на этот счет! Уверена в этом, что что-то придумали! — несколько неуверенно сказала она. — А ведь сложность и подлость как раз заключалась в том, что мы ни о чем о подобном не думали. И это я сейчас понимаю, какую ошибку мы тогда совершили, а тогда… Не, ну че, все норм было. Без всяких таких, эм… проблем.

— Хорошо, если придумали, — сказал парень. — А вот если нет, то!.. — он протянул «то», чтобы подбавить высказыванию важности и веса.

— То что? — вклинилась Ниона, не понимая, к чему ведёт арахнид, ученик ценителя.

— То взрослые, со всеми проблемами, не умнее ребёнка! А все потому, что думают, что видят всю картинку! А думать не надо, надо смотреть и видеть! — парень самоуверенно кивнул.

И был прав, потому что мы, когда продумывали, даже не старались посмотреть дальше нашей стороны, а ведь в конфликте было две и, на самом деле, события у нас разворачивались достаточно забавно…

— Слушай, с таким же успехом героя может прыгнуть обратно Фрил, причём, безо всяких проблем! — Ниона вспомнила про корону древних, которой владел её друг. — И долго такие прыжки для антигероя не могут продолжаться. А в остальном, ну вот представь, парень, следующую ситуацию… эм… Ну, вот прыгнул появившийся тут подлец героя к себе, да? Спалил своё лицо, да? А потом героя прыгнули обратно! Как минимум это гарантирует ознакомление с врагом. Причём моментальное и перманентное! Чем не польза? Польза!

— Только если злодей не прыгнет героя и не закроет в какую-нибудь клетку из антиколдунского камня! В таком случае герой окажется в беде из-за своей недальновидности и из-за самоуверенности, — хмыкнул парень, а Ниона не нашлась что ответить.

Она подумала: «Если все действительно так, то я повела бы себя так же… в смысле, смотрела бы на ситуацию только со своей стороны, не стараясь поставить себя на место, эм… ну, на место своего противника. Может, попыталась бы понять, что его привело туда, где мы встретились или где должны встретиться, но не стала бы думать о… ну, о том, как мог бы подумать мой враг, а ведь это неправильно с точки зрения тактики! Это прямой путь к поражению в том случае, если противник хитрее».

— А чего ты замолчала? — поинтересовался арахнид, которому приходилось разменивать один шаг задумавшейся Нионы на два своих.

— Эм… задумалась, — честно ответила та, и уже знала, каким будет вопрос парня, в связи с чем продолжила говорить: — Мне кажется, ты отчасти прав, а отчасти нет. Причём, ни того, ни другого я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть. Это факт, не более того. Вот только, к моему сожалению, так же в том, что ты сказал, есть то, с чем я не смогу поспорить, а именно: что взрослые думают совершенно иначе — прямолинейно и оттого иногда крайне глупо, не задумываясь над тем, какой шаг предпримет соперник. Или нет, как раз задумываясь об этом, но только с точки зрения своей колокольни. Не пытаясь при этом попробовать влезть на чужую, потому что с той стороны вид пусть и будет точно такой же, вот только отличаться будет так же на сто процентов.

— Сложно, — сказал паренек. — Даже как-то очень сложно! В любом случае, меня это не то чтобы никак не касается, я так, чтобы убить время в дороге, решил немного поболтать. Вроде ничего так получилось, потому что мы уже того, практически дошли до дома, — улыбнулся он.

И действительно, ребята уже практически были на месте, что достаточно сильно удивило Ниону, которая в ходе этого разговора даже не заметила, насколько быстро прошло время. Буквально пролетело, как пуля или как что-то даже быстрее пули.

— М-да, молодец, заставил ты меня подумать… Но, знаешь, не похвалить я тебя тоже не могу, потому что ты подтолкнул на такие мысли, о которых я просто даже не стала бы думать… а ты пнул, и пришлось пораскинуть мозгами, вследствие чего появились достаточно интересные мысли касаемо всего происходящего, — сказала Ниона. — Как бы то ни было, нам нельзя задерживаться здесь, у вас, и единственное, что нам остается сделать: собраться и валить куда-нибудь на поиски колдуна, который поможет нам или прыгнуть, или бросить камень моему другу в столице города на ставших плотными землях.

— Ну, тут вам, скорее всего, лучше пойти дальше и, наверное, в город побольше… в такой, где без колдунов вот вообще нельзя, — парень пожал плечами. — Или сразу в столицу, — он повторял то, о чем уже шла речь. — А вообще, что это я опять к вам лезу со своими предложениями. Не маленькие, сами разберетесь.

На самом деле, если бы этот парнишка случайно не появился бы в их жизнях, его пришлось бы придумать, чтобы он появился и начал задавать такие вопросы, подумать о которых никто не додумался бы… Как бы то ни было, но у детей свое чувство действительности, реальности и всего того, что происходит вокруг и иногда… Хотя кого я пытаюсь обмануть? Всегда они замечают что-то такое, чего никто не видит. Сложность только в том, чтобы поверить ребенку.

— Не-не-не, ты молодец, спасибо! — сказала Ниона. — Ты заставил меня подумать, и это прям здорово! Это прям хорошо! Это прям то, что необходимо, чтобы влиться в процесс геройства и выйти сразу на правильное направление, — она улыбнулась. — Возможно, поскольку тот герой, что был передо мной, хитрит, но не дохитривает, мне лучше пока что оставаться в тени и идти тихой легкой поступью, особо не вступая в конфронтации. Думаю, может настать тот самый миг, когда моя помощь понадобится герою, что решил идти напрямик, — Ниона хмыкнула. — Так что мое нахождение здесь может быть самим проведением судьбы против сил зла! И если это так, то я ни в коем случае не должна спешить. В спешке заключено огромное количество глупостей, а мы не имеем права эти глупости совершать, — она пожала плечами. — Пум, ладно. Спасибо тебе, парень. Я или мои друзья обязательно отплатим вам. Кстати, а почему ты у этого старика учишься лекарскому искусству? — поинтересовалась она, посмотрев на небольшого и крайне тощего паренька.

— Потому что у меня обнаружился дар к врачеванию, вот и врачую, и пытаюсь научиться, как и что делать правильно. А еще, по идее, во мне скоро должны проснуться колдунские способности! И я жду этого! Прям, знаешь, дождаться не могу! Это ж будет так круто! Это ж я смогу столько всего сделать, и не только сделать, а прямо-таки воплотить в реальность, потому что я уже столько всего хочу сделать! — сказал парень.

— А откуда такая уверенность в том, что у тебя будет колдунский талант? — поинтересовалась Ниона, когда они уже были прямо совсем рядом с домом старого лекаря.

Кстати, как говорила герой, что попала на ту сторону мира-монеты после меня, пахло вокруг просто невероятно! Настолько вкусно, что за стол хотелось прыгнуть в тот же миг, как нос уловил первые нотки в воздухе. А еще тепло шло такое, словно по ту сторону от дома горело не просто пламя, не какой-то там костерочек для готовки, а прямо разверзлась земля и выплюнула наружу свою самую чистую из энергий, что только есть!

— А оттуда, что у меня уже есть некоторые проявления, просто они редкие и не очень сильные, — сказал парнишка самоуверенно. — Так что, я уверен, что буду колдуном и постараюсь стать если не сильнейшим, то просто невероятно сильным! — помощник лекаря рассмеялся в голос.

— Ну, ты смотри, главное, чтобы все твои мечты в итоге не разбились о скалы реальности. Я бы на твоем месте думала бы немного о другом и чуть иначе, — сказала Ниона. — Не о том, что случится в любом случае, а о том, что пусть и должно случиться, но если вдруг нет, то я не стану расстраиваться и найду способ стать великой, несмотря на не случившуюся небольшую условность, — хмыкнув, она пожала плечами.

— Да не, нормально все будет! Я уверен, что все будет просто замечательно и я получу колдунский талант по достижении возраста и-и-и… начну колдунствовать так, как никому и не снилось! И все свои силы буду запускать в то, чтобы создать целебное колдунство! Прекрасное, великое и такое, практически гарантирующее бессмертие! — он рассмеялся.

Ниона же только нахмурилась. Она хотела сказать, что бессмертие, на самом деле, не такое хорошее, каким могло представляться, а все потому что оно просто романтизировано. Вообще, по сути, она могла познакомить мальца с настоящим бессмертным, чтобы тот рассказал о том, что такое на самом деле быть бессмертным и насколько это, все так же, на самом деле, нехорошо и выматывает. Так-то, несколько лет назад она могла еще предложить знакомство, скажем, с Уриэлом или ушедшим королем драконов, но они решили покинуть ту сторону мира-монеты, ту сторону жизни, отдав себя в обмен на… наследников Мурдыкса и некоторых тех, кто так или иначе был задействован в прошлом приключении и достаточно близко познакомился с проводником в мир, находящийся по ту сторону от жизни. Ну, как-то так.

— В любом случае, парень, лучше бы ты думал о том, каким образом можно вылечить болезни и как можно облегчить последние часы, — сказала Ниона. — А в остальном — твое дело. Только послушай меня и прими за совет: не слишком надейся на обретение силы, потому что может случиться так, что у тебя её либо совсем не будет либо будет столько же, сколько, к примеру, у твоего учителя. То есть, чисто номинально, — она пожала плечами.

В следующий миг от парня прозвучал вопрос:

— Номинально? Это как? Типа есть, но типа нету? Так что ли?

— Ну, в общем и целом, да, примерно так это и есть. Ладно, мы на месте… спасибо, что проводил, и очень жаль, что мы в итоге никого не нашли там, где найти хотели. Обидненько, — Ниона вздохнула. — А теперь, я думаю, настало время покушать! Я страшно голодная, потому что не ела с самого моего появления здесь!

На самом деле, пока она спала, парень, по приказу своего учителя, время от времени подпаивал ее водой, полученной из вильнексовой кожуры и меда. Маленькими порциями и настолько осторожно, что она даже не просыпалась.

Мне, к примеру, этого не понять.

— Ты не кушала, но я тебя подкармливал. Так что ты хоть и голодная, но не насколько, чтобы прямо умереть от голода, пусть и верю, что ты бы алабаньку с легкостью проглотила, целиком! Примерно так же, как тот шашлычок! — рассмеялся парнишка.

Так Ниона и узнала, что её отпаивали достаточно интересным средством из воды, полученной из вильнексовой кожуры и меда. На самом деле, удивительное средство по своему содержанию всяких там питательных веществ.

Короче, выйдя к той стороне, где у дома была входная дверь, Ниона увидела ту самую, просто огроменную кастрюлю типа «чан», вокруг которой прыгали Пятачок и старик-арахнид. По лицам было видно, насколько им жарко и так же было видно, насколько, на самом деле, они оба вовлечены в процесс.

Ниону усадили за стол. Парень при этом принялся бегать туда-обратно, вынося чашки и ложки и подготавливая стол, припасы на который закупал Сэлдом.

Прошло еще полчаса, и ребята начали свое застолье, в процессе которого у Нионы спрашивали о том, каким образом ей удалось остановить Скотоглоса и по какой такой причине исчезло темное пятно. Причем касаемо темного пятна все и так было понятно: пропал тот, кто был причиной темного пятна, пропало и оно, как и все те теневые демоны, которые несколько столетий или около того терроризировали жителей той стороны мира-монеты по ночам. И в особенности когда на небе оставалось самое маленькое из светил или когда все дарующие свет небесные тела прятались там, где на планете с той стороны мира-монеты располагалась большая вода, то есть, океан.

Ниона пусть и не очень хотела рассказывать, хотя бы потому, что очень хотела есть, но рассказывала, правда, тщательно подбирая слова, чтобы случайно не сболтнуть лишнего. Арахниды с интересом слушали, пускай и оставались на расстоянии от карабакса и человека.

— Ну слушай, — сказала Ниона, когда рассказывала после мне обо всем, что с ней случилось. — На самом деле я была несколько удивлена, что ли. Я-то привыкла, что все арахниды такие… исключительно себе на уме. Все такие, эм… важные и недотроги, потому что к ним никто и прикасаться особо не хочет, а тут два таких, что связаны с медициной, были более-менее нормальными. Без лишних загонов касаемо собственной внешности, принадлежности к расе и прочего-прочего.

— Ну вот ты сама подумай, — ответил ей я, — если бы они были такими, какими мы знаем самых обычных арахнидов, то они не были бы лекарями. А поскольку они просто должны работать со всеми и сразу, то понятно, по какой такой причине они перебарывают себя и свои привычки. Не просто же так они занимаются тем, чем занимаются, — тогда я улыбнулся тому герою, что после меня, так же как и я, спас ту сторону мира-монеты два раза.

Что же касается того вечера, когда они все сели за общим столом и пообщались… В общем, для Нионы этот потерянный день, на самом деле, был не настолько уж и потерянным, а все потому, что она полностью восстановилась и была готова идти куда угодно и все равно сколько долго, а благодаря заколдунствованным и подаренным ей сапогам она больше не боялась застудиться. То есть она понимала, что такая вероятность вполне себе есть, потому что нормальной одежды у неё по-прежнему не было, но в любом случае стало легче.

Ниона вместе с Сэлдомом выдвинулись в путь ночью того же дня. Старик настаивал, чтобы они выбрали дренель, но выбор пал на самый короткий путь. Перед тем, как покинуть этот дом, Ниона узнала как, если что, его найти, на будущее, чтобы передать благодарность. Что же касается того, куда именно эти двое все же решили идти, ну, пожалуй, тут и так все понятно, даже без длительных рассуждений и без выстраивания всякого рода логических цепочек. Конечно же, они решили идти в сторону столицы Полимирья. Как сказал старик-лекарь, им предстояло потратить на это несколько дней на самом из опасных вариантов дороги. Ниону это не напугало. Сэлдома тоже ничуть не затронуло. Он был спокоен. Ну, вот прямо спокоен-спокоен. Прямо ни дать ни взять воин, готовый штурмовать что угодно, лишь бы срубить на этом приличный такой куш, который можно будет потратить на строительство пекарни, в которой будет работать его мама и делать прекрасные, просто изумительные рулеты из ики и фивы, медово-кислинный десерт и что-нибудь из вильнекса и рахасного паштиля. Короче, кто-кто, а вот Пятачок явно скрывал что-то в своем шкафу и пока что не собирался рассказывать о своих истинных намерениях и тех причинах, по которым он занимался тем, чем занимался, а именно, охотой на склизняков и добычей их бивней с последующей продажей тем, кто хотел разжиться одним из невероятно мощных ингредиентов для колдунств разной степени силы и разного размаха.

Поужинав, они сразу покинули небольшое поселение арахнидов, которое было не таким уж и страшным, каким могло представляться изначально. Да оно было очень тихим. Да, жители вели себя несколько загнанно и, наверное, даже чересчур тихо, но разве ж это кого-то волновало или пугало? Везде свои правила, и в каждом месте свои взгляды на то, как и что должно быть и какой именно должна представляться жизнь в обществе.

Ребята не сказать что были полны сил, но не чувствовали болезненности, которая была тогда, когда они только шли сюда. Да, было холодно, и даже очень, но учитывая, что они много и с удовольствием поели, ощущалось это не так страшно или не так сильно, как могло.

Перед самым выходом Ниона поинтересовалась, как называется поселение и где именно в Полимирье оно находится. Она сразу поняла, что сможет попросить Цифа отдать появившийся долг перед теми, кто, несмотря ни на что, поверил и помог. Ниона быстро смекнула, что именно этот путешествующий ученый и колдун, наделенный силами Сновидца, что именно этот механик и изобретатель сможет быстро найти это поселение, а все потому, что прекрасно и в самых незначительных деталях знал всю ту сторону мира-монеты!

Некоторое время они шли молча. Ну, действительно, все, что они могли обсудить, уже было оговорено. Во всяком случае, им так казалось, но быстро изменилось, когда Ниона поняла, что общалась в основном с парнем о последующих планах и шагах. В связи с этим она обратилась к карабаксу, с которым её столкнула судьба:

— Слушай, Пятачок, я тут так подумала… С этого момента мы не говорим, что я — герой. Возможно, это наш шанс спасти того героя, который решил действовать напролом. Возможно, и мы, и он сможем поиметь с этого куда больше, чем можем представить, а все потому, что тот злодей, который нас сюда, возможно, прыгнул, явно не догадывается, что сюда, к вам, еще и я попала! Так что мы можем по красоте разыграть эту карту, спрятанную в рукаве.

— Какой интересный план ты придумала. И, знаешь, мне нравится! А все потому, что таким образом мы вроде бы остаемся в тени, но в то же время будем продолжать наше шествие, —хрюкнул Сэлдом. — Вот, на самом деле, этот план мне прямо очень нравится! А все потому, что в нем есть смысл, и смысла, на самом деле, прямо немало! Вдобавок, если ты и тот герой тут действительно не просто так, то таким образом можно очень круто внести сумятицу в… Да во все! Даже если на самом деле сюда хотели прыгнуть тебя, то это неплохо! А все потому, что тот герой, который решил заявить о себе, вносит хаос во все планы, какие только мог построить тот злодей, который решил иметь дело с героями, только в рамках собственных правил, — карабакс рассмеялся, а Ниона задумалась над им сказанным.

— Слушай, а ведь действительно: что, если сюда на самом деле хотели прыгнуть меня, а получилось, что прыгнули не меня? — спросила она. — Почему в этой ситуации настолько много сторон, что за всеми не то чтобы уследить не получается?! — произнесла она, явно не испытывая удовольствия от новой информации, которая появилась буквально из ниоткуда.

Нет, конечно, прямой источник новых подробностей был и прятался он в голове карабакса Сэлдома, но вот каким образом он додумался до этого?! Короче, она была несколько недовольна случившимся. Причем «несколько» — еще слабо сказано!

— Я ничего не могу сказать на этот счет. Возможно, все так, потому что все как-то слишком загадочно, учитывая тот факт, что… Ну, вот ты подумай. Раньше был всего один вопиющий случай, когда сюда кто-то попадал с вашей стороны мира-монеты. Тогда он творил что-то лютое, пусть никакими колдовскими силами не обладал и просто говорил и рассказывал, много, громко и с надрывом, насколько я знаю из легенд и историй, — Пятачок хмыкнул. — Тогда к нам прислали еще и героя, нормального такого… Точнее, второго прислали нормального, первый провалился в выполнении возложенных на него целей и задач, — сказал карабакс.

— Да, ты прав… ты совершенно прав, — вздохнула Ниона. — Но вот мне не нравится новый вариант, предложенный тобой, хотя его тоже можно использовать с огромной пользой, — она пожала плечами. — Ладненько, будем отталкиваться от тех новостей, которые так или иначе получим в скором времени, — сказала она. — Если все хорошо будет, то мы действительно сможем появиться в самый неожиданный и непредсказуемый момент, — она задумалась. — Слушай, как думаешь, в таком случае есть смысл связаться с друзьями или нет?

— Уф. Ну, ты об этом не у того спросила, — ответил Пятачок. — То есть ты, конечно, можешь с ними связаться, но ты уверена, что в таком случае все пройдет так, как ты сейчас это придумала? Ну, я имею в виду, с внезапным появлением? — он посмотрел на попутчицу, для которой, если так подумать, был проводником.

— Вот я и не знаю и поэтому решила поинтересоваться у тебя об этом. Думаю, смысл есть связаться хотя бы с Фрилом, чтобы предупредить его, что я здесь, что я вся из себя такая, эм, готовая к великим свершениям, но останется ли это в тайне в том случае, если я воспользуюсь скоростным камнем? — размышляя и думая об этом, Ниона сильно хмурилась.

— Слушай, делай так, как считаешь нужным и правильным. В любом случае, никто кроме тебя и никто лучше тебя не сможет принять никакого решения. И я не совсем понимаю, правильно я выразился или нет, но общий смысл ты должна была понять, и уловить, и вообще… — сказал Пятачок.

— Ну, в общем-то, да, и поняла, и уловила, но мне все равно хочется услышать, получить какой-нибудь совет, потому что мне не нравится, когда нет возможности обсудить то, в чем я сомневаюсь, — ответила Ниона.

— Да, я понимаю, о чем ты говоришь, но я действительно в упор не знаю, что тебе сказать и посоветовать на этот счет и насчет всего остального прочего, — Пятачок пожал плечами. — Слушай, ну вот действительно, давай попробуем мыслить логично… или логически. Короче, это не важно! Давай попробуем пораскинуть немного мозгами и представить, к примеру, что мы, ну, никому не скажем, что ты здесь, и все же доберемся до новой столицы недавно появившегося и стремительно разрастающегося королевства, то можем некоторое время понаблюдать оттуда и подождать. Вдруг все те мысли касаемо правильности хитрого хода прямо небезосновательны, и в итоге получится так, что действительно лучше бы нам сейчас затаиться. Вот что тогда?

— Тогда мы сможем нанести ответный удар по злодею после его удара по тому герою, что решил подставиться под удар или заявить о себе, или и то и другое, вместе взятое, — сказала Ниона.

— От этого есть какая-нибудь польза? — поинтересовался карабакс, посмотрев на нее.

Он задавал эти вопросы специально и высматривал реакцию.

— Да, конечно. Как минимум потому, что мы избежим прямого боя и сможем пусть и трусливо, пусть и неправильно, но зайти со спины и приставить лезвие к горлу, чтобы предотвратить куда более тяжелые и нехорошие последствия, — ответила Ниона.

— Отлично! — карабакс рассмеялся. — А что будет в том случае, если мы сразу заявим о себе? Что мы есть? Что ты тут и готова к разного рода свершениям? — поинтересовался Сэлдом, посмотрев на Ниону.

— Ну, в таком случае мы быстро встретимся с тем героем, который уже сообщил, что он есть и что он готов ко встрече с кем угодно и когда угодно, — Ниона задумалась. — Кстати, если нас действительно сюда прыгнули, то тот, кто это сделал, вполне уже мог выкрасть героя, вот только пока что этого, наверное, не сделал. Скорее всего, чтобы продемонстрировать свои силы на ярмарке. Чтобы заявить о себе и, быть может, чтобы заиметь союзников, — она фыркнула. — Возможно, если мы заявимся туда, в новое королевство, то сможем предотвратить похищение героя, — сказала Ниона. — Но вот тут слишком много всяких сложностей получается, и ладно сложностей, получается так, что мы тоже начнём подставляться. Это нехорошо. Хуже только то, что мы потеряем фактор внезапности.

— А что приобретем? — поинтересовался Пятачок, который все же пытался вникнуть в мысли героя, с которым и не хотел связываться, но судьба распорядилась по-своему. — Давай несколько плюсов, потому что я пока что только минусы услышал.

— Приобретем? — переспросила Ниона. — Двойную пробивную силу. Встретимся с моими друзьями, которые смогут не только помочь найти подонка и негодяя, но которые встанут рядом со мной плечом к плечу, чтобы противостоять не тому добру, которое для большего количества жителей и разумных существ добром является. И, конечно же, мы избавимся от проблем, связанных с едой, оружием и одеждой! А тебя так и вообще можно будет вернуть домой, на пердоболота, чтобы и дальше не подвергать опасности.

— Слушай, я бы попросил тебя на будущее не принимать за меня никаких решений… особенно таких, которые так или иначе связаны с тем, что я могу принять сам, — сказал Пятачок. — Не надо меня никуда отправлять. Я, раз уж оказался с этим делом связан, то доведу его до логического завершения! Не нравится мне на полпути бросать начатое, — он несколько раз фыркнул, показывая свое негодование. — В остальном, второй вариант тоже ничего так, но мне больше по душе первый. В нем даже не то чтобы риска поменьше, возможно, наоборот, таким образом мы будем рисковать в разы и разы больше! Вот только и прижать неприятеля, если что, сможем быстро и красиво! Настолько, что он вряд ли даже сможет понять, что произошло! Но! Я считаю, что мы должны сказать кому-нибудь из твоих друзей, что ты здесь. Возможно, самому скрытному из… возможно, чтобы он с нами немного пообщался… и прыгнул нам какие-нибудь более теплые вещи и какие-нибудь припасы. Потому что без этого нам тяжко сейчас, а дальше будет только тяжелее, причем в разы раз! Так что с этим лучше не шутить.

— Слушай, а в том поселении, откуда мы ушли, была возможность купить одежду? — поинтересовалась Ниона. — Ты не подумай, все средства возместятся тебе в полном объеме, по этому поводу можешь вообще не переживать! Просто мне непонятно…

— Там была одежда, предназначенная только для арахнидов, да и то немного. Я бы с удовольствием тебе попытался бы что-нибудь подобрать, но уверен, что ничего не подошло бы, — пожал плечами Пятачок. — Так что, что бы ты ни говорила, у меня есть причина, по которой я не стал тратить только что заработанные йоты на то, что никому в итоге не будет нужно, — карабакс вновь пожал плечами, при этом посмотрев на Ниону.

— Ладно, согласна, разумно и оправданно. Но вот касаемо припасов в дорогу — надо было что-нибудь оставить, иначе мы опять с пустыми руками и без возможности что-нибудь приобрести, когда доберемся до нового места! А я надеюсь, что мы доберемся и сделаем это достаточно быстро,— сказала Ниона.

Карабакс отмолчался. То ли ему нечего было сказать, то ли он просто не захотел комментировать.

Тут, как бы, даже Ниона, когда рассказывала мне обо всем, не смогла сказать ничего конкретного и просто развела руками в стороны.

Дальше некоторое время они шли совершенно молча. Ниона смотрела по сторонам и понимала, что при всей пустынности местности с ними в любой момент может произойти и случиться совершенно все что угодно! В связи с этим она старалась оставаться начеку. Ну, чтобы внезапное нападение кого бы то ни было или чего бы то ни было не стало для них случайной внезапностью. Крайне опасной для жизней.

И вот так они просто шли и шли. Время от времени меж ними возникал какой-то разговор, который, в итоге, ни к чему не приводил и служил скорее как способ скоротать время, не более того, однако, именно в такие моменты эти двое чувствовали небольшую разгрузку. Да, именно небольшую разгрузку, и вот в чем дело: как бы то ни было, но сама ситуация неплохо давила на психику обоих. То есть для Сэлдома это было чем-то новым за последние годы, потому что никуда дальше пердоболот не выбирался, и ему это не очень-то сильно нравилось, потому что появилась привычка к оседлому образу жизни, еще и вдали от цивилизации. Для Нионы же все происходящее казалось чем-то им неправдоподобным и даже сюрреалистичным, а все потому, что привычный порядок вещей, о котором той твердили раньше, внезапно перестал существовать как нечто такое, к чему она действительно привыкла. Это было непривычно, необычно и как-то неправильно. Вдобавок, все происходящее на тот момент заставляло держаться в тени, и она понимала, что до определенного момента, как ни крути, но придется держаться в тени. Нионе это не нравилось.

Пустыня меж тем не спешила заканчиваться. Она только ширилась во все стороны, словно показывая таким образом свою необъятность и масштабы.

Наверное, но я не стану утверждать, мне бы было совсем не прикольно шуршать через черные пески, зная что где-то там есть какое-то абстрактное на тот момент зло, которое рано или поздно должно выстрелить, но вот где как и когда — неизвестно.

Также Ниона думала о следующем: «Самое неудобное заключается в том, что… Скорее всего, тот негодяй не будет вести себя осторожно, потому что он должен показать себя и свои силы. Должен буквально заявить о своем появлении и могуществе, сказав, что смог выцепить героя с той стороны мира-монеты. Во всяком случае, именно этому всегда учили те произведения, которые так или иначе были созданы у нас. Тщеславие, можно сказать, никто никогда не отменял… и остаётся только надеяться, что нынешний «фрукт» будет ему подчиняться, потому что если нет, то мы окажемся в не самом выгодном или просто в нехорошем положении. Если он не похож на тех, кого нам всегда демонстрировали, то у него есть ум и осторожность, и это будет значить только то, что он не станет размениваться на дешевые жесты, по большому счету, не нужные тому, кто что-то задумал. Если наш клиент из таких, то эта сторона мира-моменты в опасности и, скорее всего, наша тоже… и мы в том числе! И остается надеяться только на себя и на того героя, что вновь пришел на эту сторону… на его хитрость и осмотрительность, которых, во всяком случае, пока что я не наблюдаю, от чего меня терзают смутные сомнения».

В какой-то момент Сэлдом решил полюбопытствовать у Нионы о той причине, по которой она настолько сильно нахмурилась и не расхмуривается обратно в течение какого-то достаточно продолжительного куска их дороги. Услышав вопрос от карабакса под кодовым именем «Пятачок», Ниона сначала вздрогнула, после чего, поняв, что все не только услышала, но услышала правильно, сказала:

— Да все о том же и думаю. Вариантов, о чем я могу думать, как бы, не очень много, и меня это совсем не радует! И в очередной раз моя экскурсия по вашему миру сопровождается страшной опасностью для всех. Правда, в этот раз, по всей видимости, опасность решила приобрести совершенно другие масштабы, и теперь мы все находимся на краю, вот только пропасти или лезвия, не могу сказать… на краю лезвия быть — значит быть осторожным и двигаться вперед, несмотря ни на что, а вот быть на краю пропасти — значит стоять на месте и смотреть туда, вниз, вглубь… и при этом напряженно думать о том, чтобы сдвинуться с места, но не знать, куда, потому что назад не хочется, а вперед — не вариант, потому что этого самого «переда» нет. И на данный момент мне не нравятся оба варианта, что у нас с тобой есть. Или, нет… вообще, есть. В принципе.

В то время, пока Ниона продолжала свое шествие по Полимирью с карабаксом Сэлдомом, мы готовили наше мероприятие и на тот момент даже не пытались думать о том, что со мной может произойти, и все шло более-менее гладко. В связи с этим все пять королевств вкладывались в сие действо, и оно достаточно быстро обретало свои очертания. Мы с Кайсой наблюдали за всем со стороны и не лезли. В принципе, нас не то чтобы никто и не подпускал, просто нам было чем заняться. А когда нам заняться было нечем, нас просили отдохнуть, таким образом отстраняя от работ по подготовке фестиваля. Это было вызвано желанием сделать все как можно скорее и как можно более прикольно. Как-никак, все собирались чествовать героя, что до этого дважды спас ту сторону мира-монеты и внес свое имя — как тот, кого боялась вся та сторона, расположенная на противоположной от добра, что пыталась поднять голову и в свое время посеять хаос, что благодаря мне не получилось.

Несмотря на это, дни летели один за другим. Они просто плыли мимо нас как нечто такое, что можно сравнить только с водой, но не обычной, а такой, что обладает даже большей текучестью, чем самая обычная аш-два-о. Несмотря на нашу непричастность к фестивалю, время превратилось в деньги, ведь только оные могут исчезать бесследно, делая это невероятно быстро.

В какой-то момент Кайса удивилась, задав мне вопрос:

— Слушай, а как так получается, что мы тут просто шарахаемся из стороны в сторону и смотрим близлежащие пейзажи и ничего не делаем? Ты считаешь это нормальным или как? — вот только к этому моменту мы уже много всего переделали, и ей просто стало скучно, не более того.

— А я считаю… никак, — ответил я и, казалось бы, невпопад, но на самом деле более чем в тему. — Я считаю что не надо мешать своими советами тем, кто и без того знает, что и как делать. Более того, мы уже сделали то, что должны были сделать, — хмыкнул я.

И тут я вынужден немного перемотать назад.

Вы же помните, что мы с Кайсой прыгали в «Великое знание»? Как мне кажется, должны, потому что времени после рассказа о том, как мы туда, прошло не так много. Так вот, там, в библиотеке, приструнив ухоча, что не очень-то сильно был рад своему приручению, мы узнали следующее: тот фонарщик, который смог вытащить на ту сторону мира-монеты много всего с нашей стороны, когда-то давным-давно жил в Лесоборье, в небольшой деревне, и был таким себе, законопослушным колдуном. Потом, судя по летописи, у него проявился интерес к чистейшему колдовству, и он каким-то образом смог заглянуть через ребро к нам, на нашу сторону, и там он увидел, каким образом могут жить не самые законопослушные всякие там не важно кто… Так вот, посмотрев и почерпнув из этого некоторую темную мудрость, тот фонарщик решил: «А я чем хуже? Неужели я не могу стать выше собственной головы? Таким, чтобы в комнату сначала заходило мое «Я», а потом уже и я сам?» — и вот это стало основополагающим в его жизни сдвигом.

Для начала этот фонарщик решил добиться некоторой силы и продемонстрировать её нескольким неплохим знакомым колдунам, и те впечатлились, решив, что сила их друга ни фига себе какая огромная. Затем, собравшись в небольшое сообщество, эти не самые хорошие представители разумных существ начали думать над тем, каким образом можно выделиться среди вообще всех. Спустя некоторое время было решено не просто изменить весь мир, а объединить обе стороны мира-монеты в одну единую плоскость, если так можно сказать. Фонарщику, который это предложил и который решил это сделать, данная идея очень нравилась, и он смог ей заразить тех, кто уже пошел следом. И спустя некоторое время началась подготовка. Затем случился акт вероломного хищения много чего с нашей стороны, и это событие стало, как бы так выразиться-то?.. Вторым основополагающим в жизни того фонарщика, причем не позитивным основополагающим, потому что тогда некоторые его знакомые и товарищи внезапно усомнились в силах своего предводителя, потому что первоначальный план отвалился. Как только это случилось, в его руках оказался пистолет с нашей стороны мира-монеты. Заряженный и полностью готовый к применению по назначению, и примененный так, как должен был быть примененным, а все потому, что фонарщик прекрасно понимал, с чем имеет дело, в отличие от тех, кто с ним связался. Таким образом, этот сказочный не хороший персонаж решил примерно следующее: «Раз у меня не получилось объединить стороны, но получилось достать его технологии, то я вполне могу позволить себе ими воспользоваться здесь, у нас, чтобы сотворить нечто свое, огромное и невероятно сильное! А потом повторю попытку объединить две стороны! Как раз мы сможем нормально подготовиться и придумать, каким образом противостоять оружию, что как раз попало в наши загребущие руки! Таким образом, если у нас получится подчинить нашу сторону и обучить всех противостоять оружию той, то после второй попытки, или третьей, или неважно какой, когда все те, что с той стороны, окажутся у нас, их можно будет без особых проблем подчинить, потому что колдунской энергии и колдовского таланта ни у кого из них нет, а если и проявится здесь, вряд ли хоть десяток сможет его развить до состояния, позволяющего противостоять опытным колдунам!»

Узнав об этом, мы направились в то самое поселение, откуда все началось, и помог нам туда добраться Блум. Вот тогда наконец и случилась встреча Кайсы и дракона. Делка осталась в замке братьев Мурдыкса, и её место занял Блум. Кстати, это было прикольно, потому что супруга была не только удивлена, но и поражена! Я наблюдал за этим таким образом, чтобы не спалиться, правда, все равно палился как только можно и нельзя. То есть одного восторженного: «Ух ты ж!..» было не совсем достаточно, учитывая тот факт, что когда я путешествовал по той стороне мира-монеты, драконы были на своем каком-то там острове и не особо пытались оттуда выбраться — не только из-за приказа короля драконов, но и потому, что к тому моменту привыкли жить вдалеке от других разумных существ, считая их не совсем разумными после всех тех событий, что случились на той стороне благодаря Уриэлу и его дуракам.

Добравшись до того поселения, мы несколько часов бродили и искали какие-нибудь зацепки. Меня не покидало чувство, что именно канделябр замешан в том, что с нами происходит, и что именно он каким-то образом умудрился выдернуть меня и супругу на ту сторону мира-монеты. Ну, просто потому, что больше некому было заниматься подобной чепухой! Да, не стану отрицать, что меня изрядно так напрягало полное отсутствие понимания, почему со мной перенеслась еще и Кайса! Правда, на тот момент я и не собирался особо понимать, потому что цель была поставлена следующая: «Предотвратить все нехорошее, что может случиться, а потом уже разбираться! А не наоборот!»

Короче, шарились по тому поселку или деревне мы не очень долго. Дома, с которого все началось, не стало. Как рассказали местные жители, все случилось непонятно по какой причине. То есть в какой-то момент дом просто исчез, оставив после себя будто бы аккуратно вырезанное в земле Лесоборья пустое место. Ну, такое, нормальное пустое место, где можно было бы что-нибудь построить или хотя бы деревья высадить, но… никто особо не стремился к тому, чтобы что-то сделать с той территорией, на которой жил когда-то тот фонарщик. Об этом месте даже разговаривать не хотели, не то чтобы показывать или, тем более, подходить к нему, однако нашелся тот, кто проводил нас, несмотря ни на что.

На месте мы с Кайсой, будучи не столь суеверными, если данное слово вообще можно использовать в контексте той стороны мира-монеты, облазили все, но кроме пустыря, где и происходило действо, ничего не нашли. Немного подумав, я решил еще Блума напрячь, чтобы он пронюхал да просмотрел на наличие колдунской энергии. Таковой оказалось немало, и она до сих пор хранилась в том месте — как некая печать или что-то типа того. Это заставляло в очередной раз думать, что канделябр вернулся и придумал какие-то такие колдунства, которые и в страшных снах не снились!

Эм… насчет использованного мной слова «хранилась». Она там была не в смысле как в холодильнике, куда положили и она там практически в прямом смысле «хранилась», колдунская энергия там просто была… осталась, после какого-то реально мощного колдунства, и вот её Блум и учуял.

— Слушайте, тут такое дело: вы не прогадали, позвав меня сюда, чтобы я пронюхал, но, ребятушки, помимо того, что я с точностью могу сказать, что здесь случилось что-то мощное и не самое светлое, могу так же сказать, что… как бы так сказать-то… Короче, мы вряд ли сможем отыскать, куда ведет найденный вами след, потому что у него есть только начало и больше ничего. Никакого тела, — сказал король драконов, так же известный как «музыкальный дракон», чей голос стал куда более приятным после всех тех проблем, с которыми ящер столкнулся, когда битва со Скотоглосом закончилась полной победой над древним колдуном. — Так что, с одной стороны, мы действительно что-то нашли, а с другой — даже не можем сказать, что именно.

— Какая удивительная логика, — спокойно и с легкой издевкой в голосе произнесла Кайса. — Мы нашли что-то, но даже не можем сказать, что именно, — она хмыкнула. — Мы даже не можем сказать, что дает нам наша находка! И, знаете, ребята, мне это прямо не нравится. Прямо совсем никак не нравится, а все потому, что вы сами не понимаете значения того, что мы тут наблюдаем.

— А ты хочешь сказать, что это нравится ему или мне? — поинтересовался я. — Нет, не нравится, учитывая, что мы с тобой здесь и не знаем, что нас ожидает. Одно радует: пока что ничего внезапного не случилось. Это, знаешь, такое достаточно неплохое знамение, которым надо пользоваться, пока такая возможность есть! Что мы и пытаемся сделать, но что пока что сделать не можем, потому что основа для каких бы то ни было действий слишком маленькая.

— И то правда, — согласился музыкальный дракон, что продолжал обнюхивать местность и смотреть на то место, где, по всем колдунским следам и останкам, было какое-то здание, которого больше не было в том месте, где до этого оно было…

М-да, мысль, конечно, сформулирована не лучшим образом, но уж извините, как смог… зато смог и это главное! «Смочь» — главное во многом… Подумайте над этим на досуге и поймете, что смысл в этом есть.

— То есть вам даже предложить нечего, я правильно понимаю? — спросила Кайса, которая ходила по небольшому кругу, что являлось следствием переживаний.

— Вот вообще ничего не получается ни сказать, ни придумать, — ответил я, разведя руки в стороны. — Даже мыслей никаких нет.

— А как насчет того, чтобы попытаться отследить вот эту энергию, колдунскую, каким-нибудь образом? Она же не только в этом месте? Вряд ли что только в этом месте, и, скорее всего, если взять эту за основу, за образец, возможно, получится найти то место, куда этот дом пропал. А если и не получится, то это будет хоть какое-то действие! Хоть что-то такое, с помощью чего мы можем добиться какого-нибудь положительного результата. А вам так не кажется? — поинтересовалась моя супруга, и в своем вопросе она была даже более, чем просто права!

А все потому, что мы с Бумом смотрели так, чисто по месту, и исходили исключительно из каких-то местечковых взглядов на все происходящее, а она… ну, будто бы решила раскрыть восприятие действительности, и вот это решение помогло взглянуть на ситуацию шире. Словно прозрев.

— Слушай, Блум, как думаешь, возможно ли отследить колдунскую энергию? Ну, чисто теоретически, возможно это или нет? Если возможно, то что для этого необходимо? — поинтересовался я, заставив музыкального дракона задуматься.

Спустя несколько секунд он сказал:

— Слушай, ну, вообще, такая возможность есть, вот только я не знаю, как это организовать. К сожалению, в колдовстве и колдунствах я не так давно, и с этим вопросом тебе лучше обратиться к Фрилу. Вот он еще тот мыслитель и, может быть, и сможет что-нибудь придумать!»

— В таком случае, нам в очередной раз надо обратиться к нашему другу колдуну-изобретателю колдунств и колдовства! — сказал я, стараясь таким образом немного приободрить супругу и нынешнего короля драконов.

На самом деле, им этого не требовалось, но я считал, что так будет лучше.

— Ну, как бы, да, надо с ним поговорить на этот счет, вот только я не думаю, что его сейчас есть смысл отвлекать от и без того навалившегося на него объема работ разного рода, — хмыкнул Блум. — Тем более, ему, чтобы об этом начать думать, для начала надо сюда прыгнуть и тут немного полазить и посмотреть, а только после этого что-то думать. Тебе так не кажется? — под звуки струнных и духовых инструментов, даже попадая в бит, поинтересовался у меня музыкальный дракон.

Однако ответил ему далеко не я. Сделала это моя супруга, которая продолжила своим ответом разговор не столько с ним, сколько со мной. Сделала она это следующим образом и со следующей подачей:

— Кажется, не кажется… делать-то все равно что-то надо! А вообще, не просто делать что-то надо, надо прямо впрячься в поиски хорошего колдуна, талантливого для изобретения всякого колдовства и разнообразных колдунств.

— А как же Мультан? — поинтересовался я. — Неужели вы его списали со счетов? Он нереально талантливый, пусть уже и не такой молодой, — я хмыкнул.

— В этом и проблема, — сказал Блум. — Он несколько закостенелый в плане колдунств и колдовства тем более, — дракон хмыкнул. — Вот ты только подумай вот о чем и над чем: он же не придумывает новое колдовство? Нет, а все потому, что ему это незачем и, как мне кажется, он и вовсе придумывать ничего не станет, потому что ему это не интересно. Голова работает немного иначе и… ну… он просто мощный колдун со своими колдунствами. Причём настолько крутой, что даже смог неплохо так выступить против древнего колдуна Скотоглоса, который обладал силами самого создателя и Сновидца, — дракон хмыкнул.

— Вот и я о том говорю! Мультан очень крут, и он может жахнуть так, как никому и не снится или никогда не снилось… и я сам видел, каким он был в молодости и юности, и поверьте мне, он пусть никогда не поддерживал колдовство, но колдовать он умеет, да так, что только ноги уносить надо уметь. Там такие взрывы и всполохи, если он не пытается сдерживаться, что опасно не только для врага, а вообще для всех, и для него в первую очередь, так что, на самом деле, Мультан — невероятный мастер защитных колдунств, — сказал я. — Так что даже думать не могите о том, чтобы недооценивать этого светлоголового демона. Поверьте, он такое может и могёт выдать, если хорошо попросить и если правильно мотивировать, что никаких слов для описания не хватит.

— В таком случае, пока мы здесь, давай ему бросим камень, скоростной, пусть к нам прыгнет, а потом ты попробуешь показать класс убеждения, — сказала Кайса, которая приняла на тот момент сторону музыкального дракона. — И я не то чтобы против дергания старика, просто не вижу в этом никакого практического смысла. Может быть, он есть, но мне кажется, что нет.

— Блум, будь так добр, пошли небольшой камешек на максимальных скоростях моему старому другу. Пусть к тебе прыгнет. А потом мы разберемся с тем, что делать и как быть, — сказал я, и в этот самый момент меня прошибло осознанием, что я мог спалиться о том, что знал, что происходило на той стороне в течение всех тех лет, что меня там не было!

Причем, я даже сам не мог сказать той причины, почему мне это ударило в голову, но вот стукнуло — и хоть стой хоть падай, а я должен был с вами поделиться этим.

Суть в чем: я вспомнил об обращении к Мультану от того колдуна в какой-то там техно-деревне. Я вспомнил о том, что сказал своему другу, чтобы тот незамедлительно прыгнул ко мне, и вот в этом заключалось самое большое палево. Во всяком случае, мне так показалось на тот момент.

И вы можете сказать, типа: «Старый, да ты гонишь!», а я не соглашусь с данным высказыванием и вот почему: все потому что, таким образом, меня могли обвинить во лжи, а на той стороне мира-монеты это не самое хорошее в чем обвиняют. Не, в смысле, ложь и у нас не самое хорошее, в чем можно получить обвинение, а там это в несколько раз хуже, потому что при всей хитрости и изворотливости все стараются говорить либо правду, либо не говорить вообще, отыскивая разнообразные пути обхода ответов. Как бы, ладно, не важно. Просто, в тот момент мне по голове ударила паранойя, что проходила мимо с веслом, которым отработала в полной мере и по той причине в голове зазвенело.

К моменту, когда меня отпустило, огромный музыкальный дракон уже запустил камень, при этом добавив несколько каких-то слов, каких я никогда прежде не слышал. Мне от этого было несколько не по себе, однако я решил не заострять внимания. Мне было проще сделать такой вид, словно все нормально, я ничего не заметил и в голове у меня никаких странных мыслей на тот момент не было и быть не могло.

И я понимаю, насколько абсурдным это может выглядеть, читаться или слушаться в данный момент, но на тот миг мне все казалось прямо предельно правильным и логичным.

— Так, и что теперь? Мы тут будем стоять и ожидать, когда скоростной камень долетит до Мультана, и будем ждать того момента, когда он сможет к нам прыгнуть, так получается? — хмыкнула Кайса, которая примерно поняла механику колдунства броска скоростного камня и понимала, что для его выполнения требуется время, которое, главным образом, тратится на преодоление камнем какой-то определенной дистанции, зачастую, немаленькой.

Но тут Блум решил немного изменить не только взгляд Кайсы на данное колдунство, но даже мой взгляд, словами:

— Ну, вообще, нет. Ту недавно, незадолго до вашего появления, Фрил придумал новый способ отправлять скоростные камни. Он придумал, как объединить прыжки и бросок посланий. Парень каким-то образом умудрился распространить это колдовство ну… прыжков на камни. Я чуть попробовал, когда была возможность. Мы погоняли это колдовство с ним… он потому, что у него есть специальный артефакт и он неплохо разбирается в защитных колдунствах… я — потому, что мне вот вообще пофиг на обратки и так далее… Так вот, мы погоняли это колдовство, поправили всякие косяки, которые могли быть на начальном этапе использования, и потихоньку начали тестировать на дистанции и направления, сильно отличающиеся от тех, на которых мы быстро пробовали, когда только Фрил пришел ко мне.

— То есть скоростной камень, скорее всего, уже у Мультана, так? — поинтересовался я, пытаясь понять ту схему, которую пересказал Блум.

Музыкальный дракон ничего не успел мне сказать, так как Мультан появился рядом. Это выглядело так, словно он только и ждал скоростного камня от нас.

— Всем здравствуйте! — сказал Мультан, чья лысина сверкала, даже несмотря на общую не самую лучшую освещенность. — Я почему так и думал, что в какой-то момент вы меня дернете к себе. Словно чувствовал чем-то таким, чем могу чувствовать не только проблемы, но еще и очень большие проблемы, — сказал мой старый друг, за что тут же получил упрек от моей супруги, которая напряглась в связи с последним высказыванием сверкающего своей лысиной колдуна.

— То есть ты считаешь нас за проблемы или большие проблемы? — поинтересовалась она, нахмурившись настолько сильно, словно готова была сорваться на колдуна и попытаться найти на его голове хоть один волос и из чистой вредности вырвать, причем не одним легким и быстрым движением, а таким, с оттяжечкой. Чтобы волосок аж издал какой-нибудь не самый приятный звук. Для Мультана, меня, Блума неприятный, а вот она могла получить от подобного издевательства над стариком какое-никакое удовольствие в качестве расплаты за неосторожно брошенные слова. Причем, я решил на них не реагировать. На то была причина. Я действительно считал себя на той стороне мира-монеты предвестником неприятностей, и это была лишь первая ступень в градиенте этих самых неприятностей. Что-то вроде «самого светлого» из оттенков, которые неизбежно станут черными.

— Лично вас, — сказал Мультан учтиво, посмотрев на Кайсу, — ни в коем случае, — в голосе старого друга я услышал испуг, связанный с недружелюбным взглядом моей супруги. — Сие высказывание было направлено исключительно на вашего супруга, потому что после его походов все становится каким-то мелким и малозначительным, и потом хоть потоп, хоть пожар, хоть что!.. Хоть все вместе можно воспринимать как должное, не страшное и, знаете, такое, совершенно преодолимое, — Мультан пожал плечами. — Что же касается вас… прошу прощения, оговорился, когда описывал свои чувства и ощущения касаемо ожидания какой-то неожиданности. На тот момент «какой-то», на этот — уже определенной, — он поспешно ретировался и даже отошел на несколько шагов в сторону от Кайсы. Мне даже показалось, что он ощутил какую-то опасность, исходящую от неё.

— Ладно, слушай, Кайса, не обращай внимания. Скажи: «Дурак вы, Мультан, и шутки у вас дурацкие!» — и на этом разойдемся, — сказал я. — Так, что касается тебя, человек «солнечный зайчик», — Мультан ненавидел те моменты, когда я его так называл, — скажи, ты что-нибудь чувствуешь? В смысле здесь, в этом самом месте, где мы сейчас стоим? — поинтересовался я.

— А я что-то должен почувствовать? — поинтересовался он. — Или это так, чисто вопрос ради вопроса? Или что это такое вообще с твоей стороны? — спросил он, не понимая, к чему я клоню и что именно пытаюсь сказать или спросить у него.

— Подумай. Прислушайся. Принюхайся. Давай. Попробуй почувствовать что-нибудь помимо основных чувств, — сказал я, обратившись к Мультану, который продолжал недоумевать и не понимать, что происходит и к чему я веду.

Однако, несмотря на крайне перекошенное лицо, он все равно закрыл глаза и попробовал сосредоточиться на всем, что нас окружало. Выглядел он в тот момент как какой-то монах-буддист, который почувствовал «место силы» и решил немного подзаправить свои внутренние резервы, приоткрыв какие-то там чакры или типа того.

Я прекрасно понимаю, что сие слово не самое простое для понимания, особенно детского, учитывая, что книга детская, в первую очередь, вроде как, поэтому сделаю некоторое пояснение. Оно, конечно, не сказать что обязательное или вообще нужное, но я считаю, что обговорить этот момент моя обязанность, иначе будет неправильно, так что готовьтесь к моим неловким попыткам!

Короче, чакры, это что-то типа батареек в теле. И пусть знатоки начнут плеваться, типа: «Это все не так! Это все не то! Это совершенно неправильное определение», но мне как-то все равно. Самое главное — основной смысл! Не просто основной смысл, а вот такой, какой в полном объеме может описать то, каким образом эти самые «чакры» работают, если вообще есть.

Внимание! Важное уточнение! Выражение «если вообще есть» субъективно-сомневающееся, не более того, так что все те, кто в полной мере знает, чувствует и прочее, можете пропустить сие высказывание мимо или просто посчитать глупостью, не более того.

С этим разобрались, продолжаем главный разговор!

Итак, Мультан закрыл глаза и то ли прислушался, то ли еще что-то там сделал… придумал что-то там себе или попытался пронюхать и принюхаться… эм… и в итоге сказал:

— Хм, как интересно получается. Если бы вы не сказали мне, я бы и не задумался бы на этот счет. А так, ну, получается, что здесь было что-то мощное, связанное с колдунской энергией и колдунствами как таковыми. Причем, если я правильно чувствую, то это было, кстати, не так уж и давно. Пару-тройку полных циклов светил, а это прямо вот вообще нельзя сказать что вчера, но что-то около того, — сказал мой старый друг, после чего почесал затылок с таким, достаточно характерным звуком почесывания.

— Так, получается, сейчас ты что-то почувствовал и даже больше, чем наш большой друг, что спонсирует нас отличной музыкой? — спросила Кайса. — Получается, тут что-то в один миг произошло?.. И это что-то заставило дом, что тут был, куда-то того, «бац» и все? — моя супруга посмотрела на совершенно лысого Мультана, которого я про себя все равно называл и навсегда продолжу называть «старик», в значении «старый друг», а не ветхий из себя дедан, потому что мы примерно ровесники.

— А дальше-то что? Где развитие мысли? — поинтересовался он у Кайсы и сделал это чуть более грубо, чем мог себе позволить, но я решил не обращать внимания на это.

Кайса, кстати, тоже.

— А дальше скажи мне вот что, — сказала она. — Ты можешь отследить след этой колдунской энергии? Есть ли какая-нибудь возможность найти обладателя этой самой энергии на вашей стороне мира-монеты? — спросила моя супруга, заставив Мультана заметно так смутиться.

То есть, он действительно не знал и даже не совсем понимал, что может ответить на полученный вопрос.

— В смысле? — переспросил он, вытянув шею и слегка повернув голову в сторону. — Я сейчас не совсем понял, что ты хочешь, чтобы я сделал? — Мультан резко перевел взгляд на меня.

— Она хочет, чтобы ты подумал над возможностью отследить колдунскую энергию. Откуда она пришла и куда ушла. Кайса думает, что подобное можно провернуть. Я верю в тебя и твой талант. Блум просто наблюдает, — сказал я. — Так что, друг мой, давай думай.

— Да тут и думать не о чем. Это невозможно сделать, а все потому, что колдунство раскрывает свой потенциал, только достигая определенной цели, — сказал мой старый друг.

— А что если взять за основу колдунскую энергию, которая сама по себе как метка кого-то там?.. Любого разумного существа, что так или иначе обладает энергией, и неважно какой? — спросил я, — То есть можно ли сделать так… ну, к примеру, камень скоростной заколдунствовать таким образом, чтобы он искал того, кому адресован, чисто исходя из уникальности энергии? — поинтересовался я, заставив Мультана настолько сильно скривиться, что мне даже стало как-то не по себе только от того, что я задал этот вопрос.

— Слушайте, многоуважаемый Мультан, как сказал ваш друг, вы когда-то давно неплохо разбирались не столько в колдунствах, сколько в колдовстве. Скажите, вы не могли бы поразмыслить над тем, чтобы тряхнуть стариной и попробовать что-нибудь быстро придумать или изобрести? — поинтересовался Блум, что до этого момента внимательно следил за течением разговора.

— Изобрести колдунство, которое будет отслеживать или искать владельца колдунской энергии? Вы серьезно или как? Как вы вообще представляете себе это? — сказал он, тут же ударив себя ладонью по лбу, после чего, выпрямив руку в нашем направлении и потряхивая раскрытой пятерней из стороны в сторону, сказал: — Стоп! Можете ничего не говорить, потому что вы уже все сказали… при помощи все тех же скоростных камней, я понял. И у нас есть нечто подобное, но оно работает только при понимании и знании того, кого надо найти, а не на основе энергии! — сказал Мультан. — И то нормально этим умеет пользоваться, наверное, только Фрил, потому что он это каким-то образом придумал в путешествии с тем героем, что пришел после тебя, и потому, что у него каким-то чудом удалось совместить то, что не совмещается! Но, кстати, недавно я слышал, кто-то допилил то колдовство, и оно начало более-менее нормально активироваться при необходимости, вот только требует некоторых вложений ингредиентов, что, в принципе, нормально и адекватно.

— Вот! Вот! Ты сам сказал, что есть какое-то колдовство, которое придумал Фрил! — сказала Кайса, а я как раз вспомнил, что такое действительно было.

Кажется, с его помощью, пытались найти Уриэла во втором приключении Нионы. Не помню.

— Да! Я сказал… — быстро ответил Мультан, но продолжить мысль не смог.

— Вот! А теперь возьми все свои знания и подумай над этим колдовством так, как это может делать только настоящий профессионал и ученый! Разложи его на составные части… у него же есть какие-то составные части? Ну, типа: начало, развитие, активация и так далее?! Если такие есть, то внимательно подумай над тем, что за что отвечает и что позволяет выполнить поиск, после чего замени основу, которая позволяет бросать скоростные камни, на какую-нибудь энергию! В чем проблема?! — быстро, на слегка повышенных нотах, произнесла Кайса, таким образом заставив Мультана отступить назад.

— Главным образом, проблема заключается в невозможности взять нечто такое, как энергия, и сделать объектом поиска, а если и можно, то камень приведет нас туда, где она есть, и не факт, что к владельцу... и не факт, что куда-то поведет. Таким образом, может случиться так, что мы подбрасывать будем здесь, и он тут же будет падать, потому что мы около того места, где есть след искомой нами энергии, причем некислый такой, отчетливый, мощный и большой, — ответил Мультан. — Нет никакой конкретики, хотя, несмотря на это, я все равно должен сказать, что вы — большие молодцы и действительно смогли откопать что-то интересное и правильное. Что-то такое, что действительно открывает перед нами какие-то варианты дальнейших действий и проливает свет на нашего противника, потому что данная зацепка, она как такое, огромное жирное пятно, которое буквально кричит: «Да-да-да! Я вернулся к вам! Неважно как! Но теперь я здесь, я в форме, и я устрою вам лютые танцы под наши мотивы победного топота пятками!» — вот то, что достаточно быстро проговорил мой старый друг, посмотрев на нас так, словно мы были причиной больших бед, а не наоборот: большие беды были причиной нашего появления, которому мы и сами не очень рады.

— Ладно, допустим… — сказал я. — Но разве ты сам не понимаешь, что у нас есть прекрасный способ найти того, кто стал причиной нашего появления здесь?! — с небольшим наездом и одновременно недоумением спросил я.

— Слушай, я молчал до последнего… — ответил председатель колдовского круга всех королевств. — Мы таким же образом и способом, в принципе, можем прямо сейчас попробовать прыгнуть к канделябру, чтобы выяснить, вернулся ли он или нет, — сказал Мультан. — Но даже без этого я тебе хочу сказать, что вот этот оставленный тут след, он вот вообще никак не похож на ту энергию, которая была у нашего с тобой большого врага, с которым удалось справиться… с огромным трудом и, в тот момент, под гнетущим острием над головами или шеями.

— Аргумент, — выдохнул Блум. — В смысле, отличие вот этой энергии от той, которой обладал ваш противник, — сказал Блум, который, может быть, и знал ту энергию, которой обладал канделябр. — Вот только мне еще один аргумент понравился, правда, я не совсем смог понять его смысла, — музыкальный дракон выпустил в воздух красноречивый кружочек дыма. — По такой логике вы уже давно должны были в каком-нибудь совершенно определенном составе попробовать прыгнуть к тому фонарщику, чтобы понять: тут ли он или не тут, — музыкальный дракон ловко выпустил струю дыма, которая продолжила двигаться и потом каким-то колдунским образом разрубилась напополам. — Ну, и быстренько со всем разобраться? Чтобы без лишних?..

— Я это сделал, как только получил скоростной камень вот от этого, — Мультан перебил короля всех драконов, сопроводив свои слова достаточно быстрым жестом, направленным в мою сторону. — Я, как только получил от него камень, как только услышал его голос… а его голос я ни с чьим никогда не спутаю, учитывая, сколько мы в две каски прошли пешком и чего насмотрелись. Короче, я как только услышал голос, так сразу попробовал прыгнуть к тому канделябру. У меня ничего не получилось. И знаешь, когда стоит какая-то защита от прыжков или что-то вроде того, тогда есть такое, совершенно определенное чувство, что тот, к кому ты хочешь прыгнуть или кого хочешь прыгнуть к себе, что его нет. Так вот, я сразу попробовал и почувствовал, что его просто нет! Так что я сразу попытался провести проверку, — ответил старый друг с совершенно гладкой головой.

— Понятно, — сказала Кайса. — Но ты, как бы то ни было, подумай над возможностью прыжка на поиск по вот этой энергии! Ведь должен быть какой-то энергетический след! — моя супруга посмотрела на меня. — Ведь так? Должен же быть?.. Ну, хоть что-нибудь? — в завершении она посмотрела на дракона.

Мы втроем лишь пожали плечами в ответ, а все потому, что ответа на её вопросы не было, а поиски были занятием, способным поставить на все планы кресты.

— Ну, вы хотя бы можете взять образец энергии, чтобы потом, по возможности, немного посидеть и подумать над тем, есть ли возможность выполнить поиск, или нет такой возможности?! — поинтересовалась Кайса, посмотрев на Мультана.

— А как я возьму энергию? — он хмыкнул. — Она ж просто есть в пространстве, и её наличие и можно считать единственным проявлением нахождения, не более того.

— Не знаю… вон, кусок земли в какую-нибудь колбу собери. Вот тебе и будет какой-никакой материал для изучения, — сказала моя супруга.

Блум рассмеялся, а вот Мультан напрягся. Он нахмурился и тут же присел на корточки, после чего протянул руку к земле, взял несколько песчинок — или из чего там земля состоит? — короче, следом мой старый друг проделал такое действие, словно пробовал землю на вкус. Спустя несколько секунд выплюнул то, что попробовал.

— Интересно, — он продолжал хмуриться, что говорило о заинтересованном обдумывании только что полученной информации. — Так… так-так-так… — сказал он, — Интересно! Очень даже интересно… так-так-так.

— Что? Ты что-то понял, нашел или придумал? — поинтересовался Блум.

В ответ Мультан резко распрямил руку с открытой пятернёй в сторону короля драконов и несколько раз покачал из стороны в сторону. Таким образом он резко требовал тишины. Я об этом прекрасно знал, потому что, как мой старый друг уже сказал, «прошуршали в две каски по той стороне мира-монеты мы очень много!» Однако я понимал, что ему нельзя давать возможности зависать в подобном состоянии. Вот так зависнув, Мультан мог провести прямо крайне немало времени. В связи с этим, уже отработанным и выработанным движением, его надо было вывести из раздумий спустя несколько секунд после их начала.

— Так, колдун, отражающий свет как лучший в мирах отражатель, выходи из комы, ты нам нужен, — сказал я. — Тебе вредно настолько глубоко задумываться, потому что ты в какой-то момент полностью теряешь контакт с реальностью и начинаешь думать о том, чего быть просто не может.

— Давненько со мной такого не случалось, — ответил Мультан даже без намека на обиду, а все потому, что это уже был пройденный этап нашего взаимодействия. — Вообще, у меня появилось пара мыслей на счет вами предложенного. Но пока что я ничего не могу сказать, просто потому, что не могу подобрать правильные слова. Я понимаю, это может глупо прозвучать, но…

— Да, я знаю, тебе еще немного надо подумать над тем, на чем ты уже подумал, — сказал я с легким выдохом смирения.

На этом наше пребывание там, в той деревушке, можно сказать, было закончено. Конечно, Мультан, последовав предложению Кайсы, раздобыл каких-то типа контейнеров и загрузил земли с того места, где жил и творил наш с ним главный враг. Только после этого мы вернулись в Плотное королевство и начали ошиваться в попытках предложить помощь, которая никому не требовалась. Как только стало понятно, что мы больше мешаем, чем помогаем, так сразу пришлось ретироваться и отвалить куда-нибудь в сторону. Этим самым «куда-нибудь в сторону» стали окрестности столицы Плотного королевства. Мы шарились с возможностью срочной связи с Мультаном. Фрил с Мастером выдали мне какое-то странного вида устройство, использующее в себе новое колдунство, подразумевающее под собой средство быстрой связи при помощи скоростных камней, предназначенное для тех, кто не обладает колдунским талантом и не может сам бросать камни. Это было чем-то вроде пейджера из прошлого, который выбрасывал из себя скоростные камни с определенными сообщениями. Как мне казалось, это было не самым удобным из изобретений с той стороны нашего мира-монеты — хотя бы потому, что оно было немаленьким и тяжелым.

— Слушай, неужели ты так собираешься просто ошиваться по округе, пока готовится фестиваль? — поинтересовалась Кайса. — Неужели ты не собираешься ничего сделать, придумать, предпринять?

— Я пытаюсь придумать, что я могу сделать и каким образом можно повлиять на конечный результат. Пока что у меня в голове только мысль о том доме, который куда-то пропал. Еще я пытаюсь понять логический смысл подобного, — ответил я. — Единственное, что мне понятно, что это, скорее всего, был не тот фонарщик. Энергия не та. Да и Мультан сказал, что он не смог прыгнуть к нашему клиенту! Причем, если бы тот заколдунствовал себя какими-нибудь защитными колдунствами, то это можно было бы почувствовать, и Мульт бы по любому почувствовал бы, а так он говорит, что ничего подобного не было, и я склонен верить.

— Получается, очередной тупик, причем совершенно тупой! Хотя на самом деле он и ведет к чему-то, вот только ни мы, ни кто-то из друзей не можем воспользоваться тем, что мы нашли, так? — поинтересовалась Кайса.

— В общем и целом, да, все именно так, — ответил я. — Так что нам только и остается надеяться, что наш план с отражателями в состоянии нормально отработать и достоверно передать мое изображение на фестивале, чтобы обмануть всех, кого только можно и нельзя! И что это будет способно спровоцировать того, по чьей вине мы здесь оказались.

— Слушай, а у меня появился вопрос, очень интересный… А что будет, если сделать куб из отражателей и залезть внутрь? — поинтересовалась Кайса. — Это ж что-то вроде, эм, зеркал, только таких, колдунских, и, скорее всего, в них есть какая-то интересная особенность, о которой никто никогда не думал, потому что было достаточно того, что эта штука способна показывать кого-то удобного на расстоянии.

— Это твоя интуиция, или ты что-то знаешь? — хмыкнул я. — Просто, сама-то мысль интересная, но нужно продолжение, потому что в данный момент, если мы подойдем с просьбой сделать куб из отражателей, то нас, скорее всего, отправят продолжить с интересом и заинтересованностью изучать окрестности, — мне казалось, что сказанное Кайсой вполне себе может иметь какой-то смысл, причем не обязательно сокрытый, просто недоисследованный ни кем из колдунов-исследователей и изобретателей в свое время по причине постоянно появляющихся каких-то новых подробностей о мире и о жизни.

— Это моя интуиция, — сказала супруга, — но она настойчиво говорит, что надо посмотреть в эту сторону и что это что-то может дать нам, — она посмотрела на меня. — Что именно может дать нам, я не знаю, но… Короче, попробуй убедить Мультана или Фрила потратить немного времени вне их рассуждений о целесообразности, чтобы попробовать посмотреть, что случится, если кого-нибудь поместить в куб из отражателей.

— И этим кем-то обязательно должен быть я, потому что мне с этим придется работать, — я хмыкнул. — Ладно, сегодня я обязательно об этом поговорю с Мультаном, Фрилом или… Мастером! Он ведь тоже принимает не только прямое участие во всем происходящем, а занимается подготовкой фестиваля на уровне управления столицей. Все же дядька больше не по колдунствам, а по управлению всем и вся и по придумыванию всякого-разного и в большом количестве, — я улыбнулся супруге, на что она согласно кивнула в ответ.

Вечером я сделал так, как сказал. Собрал тех, кто так или иначе колдунствовал мощные колдунства, и того, кто больше всех управлял столицей Плотного королевства. Кайса была со мной и в большинстве своем просто наблюдала за происходящим и подмечала какие-то особенности.

Я предложил попробовать запихнуть меня в куб, состоящий из отражателей. Никто не понял моего предложения, в связи с чем пришлось пользоваться аргументами, которые привела мне Кайса. В итоге я все же добился того, чтобы собравшиеся шишки местного управления согласились потратить на подобное время. Самым смешным при этом было непонимание того, каким образом использовать те отражатели, которые передают изображение, взятое с тех отражателей, внутрь которых предполагалось меня поместить. И тут было еще кое-что: чтобы отражатели нормально срабатывали, им, что очень логично, требовался свет. Об этом сказал Фрил.

— Слушай, старый, я понимаю, и проделать нечто такое несложно, даже времени потратится не так много, на самом деле, — сказал Мультан. — Но я совсем не понимаю, чего ты этим хочешь добиться или что ты хочешь увидеть в ходе проведения этого эксперимента?! — мой старый друг нахмурился. — В чем заключается смысл?! Я вот этого не понимаю! Как только пойму, так сразу смогу сказать тебе что-то определенное, а в остальном мне крайне не понятно, для чего ты хочешь потратить время, которого не так много.

— Мне кажется, что в этом есть смысл и это нам неплохо так поможет, — сказала Кайса, перебив меня. — Мне кажется, что вы что-то упустили, используя эту штуку, — супруга посмотрела на меня. — В связи с этим надо провести еще одно исследование или испытание, до которого вы не то чтобы не додумались, о котором вы просто не думали, потому что в этом нет никакого смысла, во всяком случае, по-вашему, — сказала она.

— Слушайте, ну, я так понимаю, что каким-то образом отражатели используют пространственные колдунства, правильно? — поинтересовался я.

— Ну, вообще, да, — ответил Фрил. — Это же такие стекляшки, которые особым образом заколдунствованы, чтобы впитывать в себя какие-то изображения и передавать в другое место, и обычно такие создаются в паре. Одни впитывают, а другие передают куда-то там. Ну, куда поставишь, — он пожал плечами, посмотрев на Мультана и Мастера.

— Вот! Вот в этом и смысл! В том, что использовано колдунство, связанное с пространством! — сказал я. — Вы только подумайте о том, что может случиться в том случае, если сделать целый куб! Ну, ладно, два куба! — я улыбнулся. — Это будет чем-то вроде передачи изображения в раздатчик изображения, — сказал я и сам понял, что сказал какую-то глупость.

— Ладно… ладно, не важно… не важно, — сказал Фрил. — Мы сделаем два куба, потому что, согласно колдунству, одна сторона в любом случае должна быть соединена с другой. В связи с этим у нас просто нет никакого варианта, кроме как сделать две никому не нужных конструкции, — он хмыкнул. — С другой стороны, если это подарит нам подсказку, будет очень даже интересно.

— Смотрите, вам надо будет попробовать все виды прыжков на мне, — сказал я. — Если получится меня куда-нибудь прыгнуть, будет хорошо, если не получится, значит, не получится. Ну и я посмотрю, что и как обстоит. Может быть, действительно, удастся найти что-то интересное, — я хмыкнул.

На этом тот разговор закончился. Продолжился он наутро, когда нас поднял Фрил, что выглядел настолько уставшим, что мне захотелось ударить его чуть снизу, чуть справа, в скулу, чтобы потушить сознание и дать возможность хотя бы немного поспать. Ну, вот как-то так.

Причем сейчас я понимаю, что такой подход можно и даже нужно считать совершенно не правильным и меня можно даже осудить только за мысли о подобном, но на тот момент я ничего не мог с собой поделать.

— Все сделано. Пойдем. Пробовать будешь то, что ты задумал. Вот только без света внутри у тебя вряд ли что-то получится, — сказал Фрил, после чего тяжело вздохнул.

А я рассмеялся:

— Так придумай какой-нибудь приставучий шальной огонек, который будет давать мне необходимое количество света, чтобы я смог выполнить свой крайне хитрый финт и не только ушами!

— Я почему-то был уверен, что ты об этом попросишь, — Фрил вздохнул еще раз. — Ладно, надо, значит, надо… сделаю. Только когда ты заходить будешь, потому что у такого колдунства время действия есть и оно такое, в районе пятнадцати минут, обычно не продолжительнее, — он фыркнул. — Не знаю, как там у вас, на вашей стороне, и может быть, у вас есть какие-то такие осветители, которые выплевывают свет из себя, и вы с ними ходите во время тьмы. Мы редко этим занимаемся, а если и занимаемся, то предпочтительно в темноте, потому что во тьме живут разного рода твари, не самые добродушные, и они реагируют на свет! И это с учетом того, что мы от теневых созданий избавились не так давно! Это я к тому, что у нас светить во тьме опасно! Но в той комнате, которую ты решил соорудить ради эксперимента, тебе просто понадобится свет, иначе не будет отражения, а если не будет отражения, то и тебя не будет, — сказал Фрил и на самом деле он был не прав: я бы в любом случае продолжал бы быть, просто не отражался бы, вот и все.

Кайса шла рядом. Она молчала. Выглядела при этом какой-то загруженной или задумчивой. Мне казалось, что у неё есть какая-то мысль насчет происходящего и она просто ждет удобный или уместный момент, чтобы высказаться. Такой как раз наступил, когда Фрил вывел нас на плато, где было установлено два куба. Один был направлен внутрь себя и смотрелся со стороны как изнанка зеркала, а второй куб, что был рядом, стоял таким образом, что отражал вообще весь свет, что на него попадал, но даже эта штука не могла сравниться с тем, насколько сильно свет отражался от головы Мультана! Увидев это, я с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться! А еще, если бы мне пришлось начать говорить, то я бы спалил свой внутренний смех, выпустив его наружу в полном объеме, но меня спасла Кайса, которая была до предела сосредоточенной.

— Слышь, вы, гении! Вы неправильно поставили вон те отражатели! Вы должны были поставить их таким же образом, как те, которые поставили отражающими сторонами внутрь! То есть оба куба должны быть направлены внутрь! — сказала она. — Так что, ребята, переделывайте, причем как можно скорее, и будем пробовать, запуская вашего героя с нашей стороны мира-монеты в капсулу!

— Ты не права, — сказал Фрил, но как только увидел тяжелый взгляд Кайсы, сразу передумал спорить.

Мне, кстати, подобный нажим от супруги был даже не столько удивительным, сколько просто несколько забавным. Но не смешным, а именно забавным. Причем, её настойчивость была настолько пробивной, что как только мы подошли к кубу, рядом с которым стоял Мультан, так сразу тот переобулся в сальто.

Как это случилось: мы подошли под веселый возглас старого друга:

— Ну что, готов ли ты испытывать сие нечто ради ничего?!

— Нам вон тот куб надо быстро перевернуть снаружи внутрь, — сказал Фрил.

— В смысле? На фига?! Это же неправильно! Он же будет отражать внутрь себя, а в чем смысл в таком случае?! — возмутился Мультан, после чего сначала посмотрел на меня, а потом на Кайсу, и спустя секунду такой: — Не, ну, можем и так попробовать… правда, сначала, чтобы не переделывать, может, вот так попроб... — он не успел закончить своей мысли, потому что благодаря взгляду моей супруги решил, что в этом нет никакого смысла и надо делать так, как сказано.

На перестановку этим двоим потребовалось всего несколько минут и несколько пассов руками, которыми колдуны воздали похвалы богу тяжелой и очень тяжелой музыки. Ну, еще было несколько щелчков, но это уже не столь важно.

— Я не знаю причины, по которой я не хотела, чтобы ты заходил, пока они не переделают, но вот теперь я спокойна. Можешь заходить. И мне кажется, что с этим будет связано что-то интересное, что сможет открыть некоторое количество завес и секретов, — сказала Кайса, заставив меня улыбнуться ей такой улыбкой, какой я мог улыбнуться только ей.

— Ладно, ребятишки, мне пора пытаться выдвигаться, — сказал я. — Фрил, давай мне огонек, чтобы я посидел там, в этой штуке при свете, а не просто так, — я махнул ему несколько раз ладонью, таким образом поторапливая. — Мульт, если что, ты сделал все, что смог! Вот только недостаточно много, чтобы всех спасти! Помни об этом, если я не вернусь!

Одновременно с этими словами вокруг меня начал кружить огонек, и пока никто из них не успел опомниться, я запрыгнул внутрь куба и, изловчившись, сразу закрыл его. В тот же миг меня посетило непередаваемое ощущение. Такое чувство, словно меня прошибло холодом, жаром, сном и бодростью одновременно. Причем случилось это в тот же миг, когда грани соединились, образовав собой угол.

«Ух!.. прикольно! Давно я ничего такого не ощущал! Наверное, с момента своего самого первого прыжка, да и тогда все это было немного иначе, — подумал я, как только по спине прокатилось то чувство, которое я только что описал. — Итак, что же это может значить и означать и как долго мне тут сидеть, прежде чем можно будет выйти?.. Наверное, нескольких минут хватит, ведь основной цимес сего действа — проверить возможность подобного применения отражателей с точки зрения, эм, внешних колдунств. Типа, может ли колдун прыгнуть к кому бы то ни было, кто сидит в подобной клетке и что эта клетка вообще значит и имеет ли в себе какие-нибудь уникальные свойства? — подумал я. — Ладно, надо немного подождать, посидеть, а потом, думаю, мне постучат и скажут: «Эй! Выходи медведь! Весна наступила, малина появилась!» — я хихикнул от этой мысли, сел на пол, которым был один из отражателей, и начал ждать, наблюдая за летающим вокруг меня огоньком.

Спустя несколько оборотов вокруг моей оси, я понял, что этот огонек — один в один одна из тех искр колдовства, придуманного Цифом для сражения с тьмой и теневыми созданиями, которых больше нет и, надеюсь, больше никогда не будет… только эта искра было большая и одна, а не много маленьких, сверкающих так, словно солнышки.

«Прикольно! — подумал я. — Вообще, интересно наблюдать все изменения, которые случились с этой стороной мира-монеты собственными глазами».

Эта мысль была не совсем верной, в связи с чем внутренний голос быстро поправил меня: «Ты и до этого все видел собственными глазами».

«Ну, чисто технически, да, я и до этого уже все видел, причем с какой-то периодичностью, потому что было интересным посмотреть, что и как, но вот я даже подумать не мог, что когда-нибудь вновь окажусь здесь! А теперь, подумать только, я тут и… и не один… и мы вместе с супругой в большой опасности, — мелькало в голове, пока искра потихоньку проплывала вокруг меня. — Надеюсь, что Нионы тут сейчас нет. Конечно, можно попросить Фрила кинуть ей поисковой камень, и если тот её найдет или поведет в направлении, где она есть… Но что мне делать, если она окажется тут? Думаю, ничего хорошего из этого не выйдет. А что, если она тут и нуждается в нашей помощи? Хотя учитывая то, как именно она поставила эту сторону мира-монеты на уши и какие вещи тут произвела, сомневаюсь, что помощь ей нужна. Да и вообще, она настолько хорошо научилась существовать здесь, что уже в любом случае бросила бы скоростной Фрилу или Цифу, а так от неё тишина, а ведь прошло уже немало времени! — думал я, продолжая ожидать какой-нибудь знак извне. — Так, неужели у них там что-то не получается или они просто решили запереть меня тут, чтобы я не мешался?» — подумал я спустя несколько минут, когда свет огонька стал тусклым, и поднялся с одного из отражателей, из которых была создана немаленькая коробка для меня.

— Эй! Вы что, уснули там, что ли? — крикнул я и тут же поймал себя на мысли о том, что ничего извне не слышу.

По спине прокатилась еще одна волна не самого приятного чувства. Такого, которое словно поднимает кожу, как куртку над телом.

— Э! Эй! Вы что там удумали? — крикнул я, пока огонек планомерно продолжал тускнеть. — Вы вообще нормальные, или как?! — прокричал я и подошел к отражателю, в котором видел свое отражение. — Кайса! Кайса, ты меня слышишь или как?! — прокричал я, от чего чуть не оглох.

Каким-то образом отражение голоса здесь было достаточно ярким. Да и я достаточно громко выдал обращение к супруге, которая его, судя по всему, не услышала, что значило только одно: я был герметично закрыт черт пойми где.

«Пока есть свет, отсюда надо валить», — подумал я и тут же попробовал раскрыть коробку отражателей, надавив на ближайшую стену, к которой в тот момент я стоял.

Она не поддалась, вынудив дойти до другой стороны и надавить там, после перейти на другую и повторить эти действия. При этом в голове автоматически начал срабатывать счетчик, который считал: один, два, три. Каким-то образом я сразу начал думать о том, что мне нельзя начать ходить по кругу, потому что, как только это случится, можно будет считать, что я нахожусь там, где находиться на самом деле не должен от слова «совсем».

— Восемь… — уже вслух произнес я. — Так-так-так… прекрасно… получается, я заперт в кубе отражателей. И как мне выбраться таким образом, чтобы не прибегать к грубой силе? — прошептал я.

«Кстати, а я вот не понимаю той причины, по которой не получается толкнуть и открыть эту дверь перед собой, — я нахмурился. — Так-с, а как быть и что делать? Попробовать еще раз? Ну, давай попробуем еще раз, пока свет есть. Как только его не станет, можно будет не париться и пытаться сломать. Правда, действовать в любом случае надо будет осторожно, чтобы не порезаться или не заработать хорошее такое рассечение, — промелькнуло в голове. При этом я понял, что то чувство, которое промелькнуло, оно сразу сообщило мне примерно следующее: — Братан, будет непонятно, интересно и страшно, вот только об этом ты узнаешь чуть позже!»

Сделав еще круг и постучав ребром кулака по отражателям, я понял, что меня никто не слышит с той стороны. Спустя несколько секунд после последней попытки кого-нибудь позвать, я отошел чуть назад и приготовился к тому, чтобы протаранить плечом отражатель. Немного помявшись на месте, я понял, что надо поднять одежду повыше, чтобы голова осталась целой.

«Ну что ж, фух… настал тот самый момент, чтобы проявить немного грубости», — подумал я, встряхнулся, после чего приготовился к тому, чтобы высадить часть своей небольшой временной сдерживающей скорлупы.

Сделав пару шагов вперед, я побежал. В темноте. А потом меня ослепил яркий свет, в нем я сделал несколько резких и быстрых шагов вперед, после чего, чисто на рефлексах, сделал резкий рывок, необходимый, чтобы пробить отражатель, которого не оказалось там, где он был несколько секунд назад. В связи с этим я пролетел около метра и приземлился на плечо. Зубы так мощно клацнули, как не должны были. Глаза не хотели открываться из-за яркости, ударившей по ним, но, заставив себя, я все же посмотрел вокруг.

— Как ты?! — присев рядом, спросила Кайса, чье лицо было искажено волнением и страхом. — Мы не знали, где ты и что с тобой происходит, — сказала она. — Мы разобрали тот отражатель, потом начали разбирать этот, чтобы достать тебя оттуда, но тебя не оказалось ни там, ни тут! Это было невероятно страшно! — сказала она. — А потом решили восстановить оба куба и попробовать разобрать сначала тот, который приемник и… И ты выбежал из него, словно старался пробиться с той стороны чего-то там, даже не зная о том, где именно ты был!

— Интересно получается, — спокойно сказал я, посмотрев на Фрила, Мультана и Мастера, которого до этого тут не было, но который нарисовался.

— Что именно? — спросил Мультан, сверкая не только своей удивительной лысиной, но и капельками пота, вызванного волнением, что сверкали как маленькие такие бриллиантики.

А еще он косился на мою супругу, и в косом взгляде я видел исключительно страх. Видимо, она со всей ответственностью устроила ему выволочку, которой тот не только на самом деле не заслуживал, но и без которой, в принципе, можно было обойтись..

— Я вообще ничего не слышал, и для меня ничего не менялось, — сказал я. — То есть я просто был внутри отражателя, и все, — ответил я. — А для вас, получается, все было так интересно и необычно! Вот только что нам это дает? Получилось что-нибудь выяснить? — я улыбнулся в надежде услышать хорошие новости.

— Да, кое-что выяснить получилось, — сказал Фрил. — Что ты исчез с нашей стороны мира-монеты и оказался где-то там, где тебя быть не должно было, и пробыл ты там ровно столько, сколько мы тут хороводы водили, — сказал он.

— Какая прелесть, — ответил я. — Так, а дальше что? — спросил я. — Как давно вы придумали эти отражатели? Как давно вы начали делать эти штуки?

— Да, на самом деле, давненько, — сказал Мультан. — Есть один такой колдун, он сначала был не самым положительным персонажем, а теперь вроде как нормальный дядька, он и придумал такую штуковину, — он провел ладошкой по лысине. — С того момента мы сделали ни много ни мало несколько десятков тысяч таких штуковин, потому что они удобные, да и никаких особых затрат не требуют, и, в принципе, их каждый колдун способен создать.

— Понятно, — я нахмурился. — Кайса, что ты думаешь на этот счет? Мне кажется, что мы случайно смогли найти золотую жилу нашего расследования, которая показывает, каким именно образом от нас прячется негодяй, который куда раньше обнаружил такую особенность отражателей, — я хмыкнул. — Кстати, что самое интересное, если я правильно понимаю, получается, что отражатели даже можно использовать в качестве приспособления для прыжков или перемещения, правильно? — я улыбнулся. — Получается, для этого нужна правильная нумерация и расположение, чтобы все сработало правильно.

— Вы, по сути, изобрели порталы и не знали об этом, — выдохнула Кайса, посмотрев на Фрила, Мастера и Мультана. — И теперь, получается, у вас есть какое-то определенное количество порталов, что могут без проблем вести из одной точно в другую, при этом, если не покидать такого места, то можно быть вне времени и пространства, и никто не сможет ни прыгнуть вас, ни к вам. Как следствие, найти вас тоже не получится, потому что вы будете там, где вас и нет.

Она посмотрела на Мультана, и тут у меня появился вопрос, который я поспешил озвучить:

— Слушай, братка, а скажи мне вот что: а как ты чувствуешь того, кто сидит в блокирующей колдунства камере? — поинтересовался я и тут же, наконец, решил задать вопрос касаемо монаха: — Кстати, мне тут птички разнообразные на клювиках принесли новости, что там, где-то у Мурдыкса в замке, сидит какой-то духобор, что может быть причастным ко всему происходящему. Как думаешь, есть вариант с ним поговорить по душам? Так, чтобы без лишних глаз, потому что я намерен разговаривать достаточно жестко.

— Как я чувствую?.. — задумавшись, повторил мой вопрос старый друг. — Ну, как-то точно чувствую. Не могу с точностью сказать, как именно, но чувствую, — сказал он. — А тот монах… он непрошибаем для разного рода разговоров. Не, если хочешь…

— Хочу! Хоть сейчас готов выдвинуться на разговор, — сказал я, перебив Мультана. — Вот только прямо сейчас не получится, наверное… или я ошибаюсь? — спросил я, посмотрев на Фрила. — Можете устроить? Может быть, у меня получится что-нибудь разузнать? Только это, Кайса, думаю, тебе лучше тут остаться с Мастером и Мультаном… или Фрилом… в зависимости от того, кто меня прыгнет в замок Мурдыкса.

Я понимал, что разговор с монахом будет таким, каким должен был быть изначально, и понимал, что мне придется переступить через политику, которую привнесла на ту сторону мира-монеты Ниона. В связи с этим и чтобы не показывать Кайсе давно спрятанного внутри себя меня самого, я настойчиво попросил её остаться. И я понимал, что она против подобного, но так же понимал, что нечего ей будет там делать и не на что смотреть.

Да, сейчас я пропущу небольшой диалог между всеми нами, но сделал это только потому, что его содержательность, в большинстве своем, была практически равна нулю. В связи с этим, сейчас, пересказывая вам эти события, я принял стратегическое решение пропустить не самую интересную часть из нашего приключения и поэтому перехожу к той, когда я ненадолго отправился в небольшое личное путешествие, что заключалось в двух прыжках и одном очень жестком разговоре. Этот самый «разговор» я тоже не стану пересказывать в деталях, потому что смысловая нагрузка была в препирательствах монаха и в том, что я пытался выбить из него то, что хотел услышать. Ну, то есть истину.

Когда я вернулся к супруге, она отметила крайне сильно сбитые костяшки кулака. Также Кайса задала вопрос, который ее волновал:

— Ну, что там?

— Эм… жестокость не оправдалась, — ответил я. — Этот упрямец не сказал ни единого конкретного слова по нашей теме. Однако кое-что интересное я все же услышал, а именно, фразу: «Значит, скоро станет горячо…» Она прозвучала в ответ на рассказ о том, что мы уже успели отыскать, — и посмотрел на супругу.

Она нахмурилась, прекрасно понимая, что ничего хорошего не услышала. Я тоже понимал, что никакой конкретики не услышал, от чего мне было не по себе.

— Так, а что если сделать целую конструкцию из отражателей? — предложила она словно ни с того ни с сего.

И я достаточно сильно завис.

— В смысле? — поинтересовались я, Мультан и Фрил.

Почему именно такой состав? Потому что Мультан и Мастер забрали Кайсу на помощь в подготовке фестиваля. Когда мы с Фрилом вернулись, Мастер уже отправился по каким-то очень важным делам. Так, недалеко от уже возведенной сцены, мы вчетвером начали очередное обсуждение о том, что делать и как быть.

— Ну, сделать комнату, в которой будешь ты, и внутрь поместить отражатель, который будет показывать тебя на сцене? — предложила Кайса. — Мультан, Фрил, что думаете на этот счет? Получится? — она улыбнулась.

А я обрадовался тому, что она со мной, а все благодаря ее пространственному мышлению и тому, как ловко она могла придумывать и обходить разнообразные правила и ограничения за счет одних только уловок. Правда, на тот момент еще было неизвестно, получится ли у нас или нет. Это было её теорией. Сказать честно, достаточно внезапной.

— Надо пробовать, — в голос сказали Фрил и Мультан.

— Да, надо пробовать… — Мультан положил ладонь на голову. — Здесь без опытного подхода у нас ничего не получится выяснить, — он нахмурился, после чего выдал небольшое откровение: — Я даже не совсем понимаю ту причину, по которой может получиться или может не получиться, — он нахмурился. — Так что если ты готов, если ты не боишься опять оказаться там, где тебя почему-то нет в понятии слова «совсем», то давайте попробуем, — продолжил мой старый друг.

— Давайте пробовать! До фестиваля осталось слишком мало времени! Мы должны дать пинка тому гаду, что пытается тревожить водную гладь действительности! — сказал я и впервые посмотрел на сцену и все то, что происходило вокруг, и, знаете, хочу сказать что на плато возникла полноценная стойка, больше похожая на нашу! С паровой техникой, с кранами, со всякими приспособлениями! Колдуны в ней выступали в качестве прорабов, которые так или иначе заставляли аппараты работать, а те, кто не обладал колдунским талантом, просто выполняли возложенные на них обязанности.

— В таком случае, давайте что-то делать, потому что времени у нас не так много, чтобы что-то сделать, — сказала Кайса.

Мультан и Фрил коротко кивнули. На самом деле, им понравилось предложение моей супруги, и они тут же повели нас туда же, где мы не так давно проводили эксперимент с кубом из отражателей. По пути мы заскочили туда, где делают эти самые отражатели. Этим местом оказалась небольшая колдовская лавка, где работали дамбр с гупырком и ухочем. У них был куплен комплект, который предполагалось использовать, чтобы отразить меня из куба наружу.

Спустя час мы стояли около вновь сооруженной комнаты перемещения с помощью странного приспособления, колдунские качества которого еще требовалось изучить. И все мы понимали опасность, но деваться было некуда. Надо было быстро искать выход из сложившейся ситуации, и мы этим и занимались.

Фрил и Мультан, закончив приготовления, попросили меня войти внутрь. Я, не желая долго размусоливать сие действие, быстро запрыгнул в получившуюся небольшую комнату. Перед тем, как меня закрыли, Фрил наколдунствовал тот самый огонек, который уже один раз кружился вокруг меня, и закрыл меня в кубе.

Уже внутри я хотел подойти к тому отражателю, который должен был перенести меня туда, откуда я должен был вещать, но у нас ничего не получилось; оказалось, что перемещение действует только на живые организмы, помещенные внутрь. Таким образом, потратив немного времени, мы выяснили, что отражатель, который должен был демонстрировать меня, должен быть в той комнате отражателя, куда меня перенесет.

Кстати, одежды это почему-то не касалось. Может быть, из-за температуры или типа того… не знаю, не важно.

В любом случае, таким образом мы повторили опыт, и у нас получилось. Я оказался там, где ничего нет. В каком-то пространстве, на отшибе от всего мира, возможно, от создателя, и оттуда уже был отражен в мир отражателя-приемника, где стоял еще один отражатель-передатчик, в котором я отразился наружу. Это дало нам возможность понадеяться на нормальное проведение фестиваля. Правда, появлялся следующий вопрос: каким образом организовать мне нормальное освещение. Фрил сильно запарился на этот счет, но никаких мыслей так и не смог отыскать в своей голове. Мультан тоже нахмурился, причем, если в случае с Фрилом внешне ничего не изменилось, то вот при взгляде на моего старого друга мне показалось, что свет, отражающийся от его лысины, несколько померк. Это было даже забавно.

— Так, ну у нас появился козырь, которым мы пока что не можем воспользоваться. Интересная ситуация, не типичная и в какой-то мере и степени даже ужасная, — прокомментировала Кайса. — Так что, ребята, думайте, что мы с этим будем делать, потому что ничего не сделать мы просто не можем.

— Надо звать Цифа, — сказал Фрил, — нам во второй куб надо поместить какое-то осветительное приспособление. Возможно, небольшой пароколдунский двигатель с лампочкой, чтобы он давал свет, — Фрил хмыкнул. — Вот только мне не совсем понятно, в таком случае, каким образом, в таком случае, сделать таким образом, чтобы тебя нормально демонстрировало на сцену, — да, друг Нионы действительно повторился, это не ошибка, а достоверно переданные слова.

— Думаю, не надо передумывать слишком много. Сделаем так, как собирались сделать, — Мультан почесал лысину. — Вот только теперь нам надо запариться с освещением, и позвать Цифа, наверное, единственный правильный вариант. Возможно, он уже сделал какую-нибудь штуковину, которой можно воспользоваться. Возможно, как раз проведем полевое испытание в реальном времени, — он пожал плечами.

— Время еще есть? — поинтересовалась Кайса.

— Да, пара дней в нашем распоряжении еще есть. А это значит, что за завтра нам надо решить эту головоломку, чтобы в день фестиваля заниматься исключительно фестивалем и попыткой поймать негодяя, если он все же явится, — сказал Мультан.

— Отлично, в таком случае, бросайте камень Цифу, — сказал я, после чего срочно добавил: —Этому вашему, чтобы он сюда, к нам, прыгнул. Только полностью опишите ему ситуацию, чтобы он взял с собой все, что у него есть, будем пробовать использовать, и, может быть, из этого что-то получится.

— Да, не вопрос, будем делать так, как будет получаться, — сказал Мультан, при этом продолжая отражать свет своей лысиной.

Что, правда, делало его при этом каким-то удивительно тусклым и словно матовым. Для меня это было странным явлением, связанным со старым другом. Словно он думал о чем-то настолько тяжелом и неопределенном, что оно делало отражение от его головы таким, совершенно непохожим на то, каким его привыкли видеть вообще все! Кстати, Фрил это тоже заметил, в связи с чем задал тот вопрос, который был и у меня в голове, но который я не спешил задать.

— Учитель, все нормально? А то ваше сияние не обладает той чистотой, которая вам присуща, — сказал Фрил, внимательно изучая взглядом Мультана.

— Да… все нормально, — ответил тот. — Просто, мне не нравится то, что мы делаем, а все потому, что оно основано исключительно на колдовстве. Без колдунства. Причем на колдовстве внутри колдовства, колдовством приправленном. Как по мне, все это слишком рискованно… — Мультан продолжал хмуриться. — И, вроде бы, на данный момент все получается достаточно неплохо и гладко но… В общем, мне просто не нравится само собрание того, что мы придумали, пусть я и понимаю, что это наш, наверное, единственный вариант, который может обеспечить безопасность не только нам, но и нашему герою, — он указал на меня. — А вообще, я не понимаю, для чего такая осторожность и есть ли в ней какой-то смысл?! В любом случае, все сложится таким образом, что придется разгребать огромное количество всего того, чего не хотелось бы.

— Ну, в общем и целом, может быть, и нет, — я пожал плечами. — А может быть, и есть, потому что таким образом мы сможем сразу вернуть с небес на землю того, кто задумал что-то неладное. Мы, знаешь, сразу кинем ему злую саечку и покажем, что знаем, как скрыть меня от него.

— Вот только ты не подумал о том, что в любом случае случится то, что случиться должно, и мы не можем постоянно держать тебя в этой штуке, потому что это может быть крайне опасным, — сказал Мультан, и я понял, что он прав.

При это, мы не пытались думать о том, что тот колдун, который притащил меня на ту сторону мира-монеты, вообще собирается прыгать меня куда бы то ни было в том случае, если увидит меня на сцене.

— Ладно, в любом случае, мы сначала все подготовим, а потом будем смотреть по ситуации, — сказала Кайса. — Я не собираюсь его терять просто потому, что…

— Ладно, можешь не продолжать, — ответил Мультан. — Сделаем так, как вы предлагаете, а там, по месту, будем думать, что и как дальше, — он пожал плечами, однако хмуриться не перестал.

На этом разговор был окончен, потому что больше говорить было не о чем. Оставалось просто действовать.

Фрил бросил Цифу скоростной камень, и на следующий день странствующий самопровозглашенный ученый и механствующий колдун, наделенный силами Сновидца, прыгнул к нам.

Насчет встречи ничего говорить не буду. Я просто пытался не палиться на тему того, что знаю, кто он такой. Кайсе в этом плане было куда проще, потому что она действительно ни разу не видела этого арахнида и вообще даже не думала о том, что на той стороне мира-монеты есть народ, который произошел от пауков и в себе имеет много всего от пауков.

Циф притащил с собой целую конструкцию. Правда, была она достаточно такой, компактной, в сравнении с другими изобретениями, которые были присущи ему. Причем, и это я заметил чуть позже, но скажу об этом уже сейчас, меня забавлял его максимализм и попытки других колдунов минимализировать или минимизировать изобретения арахнида. Вот только в тот раз он превзошел себя и притащил нечто пусть и не очень маленькое, но в сравнении с его обычными изобретениями прям миниатюрное. Сам Циф сказал об этом примерно следующее: «Это такая машинка, которая заряжается сама в том случае, если нажимать на эту педаль!»

Оказалось, Циф изобрел лампочку на динамо-машине. Что-то вроде фонарика, который надо заряжать, нажимая ногой на педальку. На самом деле это было не самым удобным приспособлением, и я ему предложил немного пересмотреть концепт, переделав его на такую штуку, которая будет напоминать большую прищепку, за счет которой будет вращаться катушка внутри основной конструкции и давать электричество.

Конечно, я рассказывал чуть более подробно, просто формат лекции по физике не подходит для книги, поэтому большую часть я, без зазрения совести, сейчас пропустил. Кстати, когда я рассказывал Цифу о том, как сделать то, что помогло бы ему сделать удобный для ношения с собой фонарик с лампочкой, он многое не понимал, но старательно делал вид, что все прекрасно осознает. Это было забавно.

Короче, на следующий день мы обкатали нашу придумку. На удивление, все получилось, правда, колдунство с искрой все равно потребовалось для перехода из одного ящика в другой. В принципе, это было нормально, и таким образом мы закончили работу над нашим кубом перехода и блока. Далее, до вечера, мы занимались делами, направленными на подготовку к фестивалю. Точнее, как занимались: нас с Кайсой тактично попросили больше не мешаться и не вносить никаких новшеств и предложений. И с одной стороны было обидно, а с другой стороны, у нас была уникальная возможность заняться своими делами и не париться насчет участия в каких-то телодвижениях. Таким образом, мы стали кем-то вроде туристов и просто ходили по столице Плотного королевства, изучая лавки и все остальное-прочее, связанное с розничной торговлей всяких товаров. Кстати, там оказалось еще одно небольшое кафе, которое держал древний дамбр, и, конечно же, мы там покушали. Я считал своим долгом продемонстрировать супруге мастерство здешних поваров. Правда, пришлось долго объяснять причину, по которой надо есть аккуратно и по чуть-чуть.

Вечером крайнего перед фестивалем дня я вновь вернулся к мыслям о колдунством созданном оружии и к непониманию того, по какой причине меня до сих пор не познакомили с Мечом и Виртой, которые могли бы сильно облегчить наше существование на той стороне мира-монеты в рамках предстоящих битв. А таковые не только должны были быть, их можно было ждать в любой момент и в любых возможных масштабах.

И вот настал тот самый день, когда должен был пройти фестиваль во имя меня великого.

Но вы не подумайте, на самом деле я не настолько люблю себя, а такой тезис для представления был просто необходим для провокации затаившегося врага.

Вечер наступил очень быстро. Настолько, что стоило только позавтракать, умыться, и вот я уже сидел в кубе и ждал начала своего выступления на фестивале. Кайса наблюдала за коробком, в котором я был, и изредка спрашивала, как там мои дела. На самом деле, она видела меня, сидящего на полу, при помощи системы отражателей, которая стояла рядом и ждала своей очереди для появления на сцене. Нервозность при этом нарастала. Мы не знали, чего стоит ждать, и это было как-то так… неприятно. А все потому, что неизвестность, она всегда не самое приятное, что только может случиться в жизни.

Фестиваль начался и проходил словно вдали от нас с Кайсой.

Переживания, во всяком случае, мои, тяжело описать словами, да и не хватит таковых, чтобы в полной мере передать… Во всяком случае, цензурных точно не хватит, поэтому я просто скажу что они были и были они не маленькими, а такими, даже больше, чем просто полноценными.

Кайса тоже нервничала, я это видел и слышал в каждом слове. Она нарезала круги вокруг отражателя, который был мне доступен. Точнее, она нарезала круги вокруг того отражателя, который транслировал происходящее снаружи, вместе со звуком.

Я пытался отвлечься на удивительное по своей сути изобретение с той стороны мира-монеты и только и думал о том, что ребята сделали не просто огромный скачок, а словно несколько раз перепрыгнули через собственные головы. При этом отвлечься мне помогала динамо-машина, которую притащил Циф. Все время приходилось работать ногой, чтобы свет лампочки продолжал делать видимым не только себя, но и все то, что было вокруг. Как минимум чтобы отражаться и быть видимым в том отражателе, что на данный момент стоял на улице.

«Благо она хоть не суперяркая сама по себе, иначе я бы уже ослеп», — думал я, понимая, насколько сильным было отражение и как ярко было бы в комнате в том случае, если бы арахнид сделал бы свое нововведение полноценным.

На самом деле, мне хотелось ринуться в бой. Я не видел никакого практического смысла в хитрости и всяких ухищрениях. Я ругал своего врага за его осторожность и хитроумие. Мне казалось, что это не круто, когда темная сторона становится продуманной и ведет себя таким образом, каким никогда прежде не вела. В связи с этим в голове, периодически перебивая мысли о изобретении Цифа, возникла следующая мысль: «В прошлом мне нравилось несколько больше. Была фактическая цель, до которой надо было добраться. То, что происходит сейчас, меня совсем не устраивает, потому что на хитрость приходится отвечать хитростью! При этом никто не может с точностью сказать что именно происходит, и это осложняет возвращение домой! А ведь мне очень хочется открыть глаза на нашей стороне мира-монеты и продолжить нормальную жизнь, а не все вот это вот! И, конечно, я много лет скучал по этой стороне мира-монеты, но мне не хотелось возвращаться в качестве героя, за которым может охотиться не пойми кто с не пойми какими силами!»

— Там Блум выступает, — сказала Кайса. — Он песню какую-то поет, и я так понимаю, сам себе подыгрывает, — наконец на лице супруги появилась улыбка. — Он читает рэп! Ты представляешь, он читает рэп, причем делает это достаточно неплохо! — в её голосе переливались нотки удивления и восхищения.

Когда супруга сказала об этом, сначала мне захотелось сказать ей примерно следующее: «Это… он не так давно начал так читать и таким голосом! Как жаль, что ты никогда не сможешь услышать, каким был его голос до встречи со Скотоглосом, и той песни про драконье гетто! А еще той песни про какую-то дракониху, которая посчитала их отношения зашедшими в тупик в тот самый момент, когда те можно было назвать счастливыми!»

Но вместо этого пришлось сказать:

— Видимо, тот герой, что был после меня, рассказал дракону о том, что можно не петь, а читать, и даже объяснил то, как это делается. А так, ну, у жителей этой стороны мира-монеты времени достаточно, чтобы можно было спокойно заниматься каким-то там хобби и совершенствоваться в нем.

— Скажи, а что ты почувствовал, когда впервые попал сюда? — внезапно поинтересовалась Кайса. — Как для тебя это вообще было? Когда это было, и как ты к этому отнёсся? — спросила она, а я понял, что мне и ответить особо нечего на это.

— Эм… на самом деле, это не самый простой вопрос, — сказал я. — Я даже не могу на него вот так сразу дать какой-то определенный ответ, а все потому, что никогда об этом не задумывался. Некогда было, а потом, когда вернулся домой, уже незачем было, — я пожал плечами. — Но знаешь, то, как впервые очутился здесь… я прекрасно помню. Это было не самым лучшим появлением, что только может быть, а все потому, что я очнулся в клетке для узников немаленькой такой разбойничьей компашки, в которую входили карабаксы и вантаны. Я очнулся в клетке и увидел вот этих существ, которые ходили мимо и не обращали никакого особого внимания на меня, потому что были под сильно скисшим киксом с добавлением вымоченной ики… Как я это понял? На тот момент никак, а потом, спустя время, когда сам попробовал, понял, что это именно то и было, — сказал я, слегка потеряв нить повествования, но быстро вернувшись на основную дорожку. — Так что мне сразу же пришлось придумывать, как бы свалить из плена, и все было бы несколько проще, если бы я не понял, что все те, кто вместе со мной сидел по клеткам, нуждались в помощи. Причем, как только я появился, окружающие уже знали о том, кто я, в связи с чем возложили все надежды на меня. Как бы, пришлось соответствовать званию.

Перед глазами потихоньку возникали картинки прошлого. Я вспоминал, как при помощи знаний прикладной физики выломал небольшой и достаточно глупый замок, после чего отыскал меч, что равнялся по своей длине моему собственному росту и был настолько тяжелым, что я с трудом мог его удерживать обеими руками. Я вспомнил, как начал использовать его в качестве рычага, чтобы отломать другие замки, и как спустя время, когда все пленники были освобождены, нашел небольшой такой одноручник, которым решил, в случае чего, обороняться, даже не зная, как это — вести бой на мечах.

Я думал об этом, вспоминал и потихоньку рассказывал Кайсе. Она слушала с улыбкой на лице, время от времени кивала или произносила что-то вроде: «Да ладно?! Неужели все именно так и было?!» — а мне и ответить было нечего, потому что моему откровению не было предела, и если бы мы сидели наедине, глава в глаза, супруга чувствовала бы это, а так… словно через отражатели… смотря на которые в тот миг, она наблюдала за мной как за какой-то передачей, в которой есть возможность дозвониться до ведущего и поговорить с ним.

Вот так я рассказывал, пока не появился Мультан и не спросил:

— Ну что, готов обратиться к тем, кто до сих пор о тебе помнит и даже почитает?

Причем его вот это «даже» ввело меня в ступор, в связи с чем захотелось задать вполне себе логичный вопрос: «А почему даже?» — но было не до этого.

— Да, — коротко ответил я, после чего появился еще Циф, а вместе с ним Фрил и еще несколько колдунов в лицах дамбра и дождевика.

Они, при помощи колдунств, начали процесс переноса системы отражателей на сцену, которая на тот момент была закрыта кулисами, потому что основная программа фестиваля предусмотрительно была перенесена на землю.

Я, как и Кайса, не совсем понимал причины такого эскорта и того, по какой причине столько колдунов с помощью колдунств переносят несколько отражателей. Как потом сказал Мультан: «Это сопровождение на случай непредвиденной ситуации».

Как только эти слова достигли не столько ушей, сколько понимания, так сразу рука легла на рукоять меча. Супруга тоже напряглась и крепче сжала тот посох, который сама для себя выбрала, когда Кентар устроил нам своеобразный шоппинг в столице Лесоборья.

Спустя несколько минут началось мое выступление на сцене. Оно было достаточно глупым, потому что я ничего не придумал, что можно было бы сказать. В связи с этим, обращаться пришлось от всего сердца, и пусть и получилось не очень, но народам вроде как понравилось. Особенно последняя часть, состоявшая из боевого клича, что появился еще в ходе первого приключения: «Я ж вас в узел завязывал!» Им я обратился к тем силам обратной стороны добра и затих, как это сделали и все, кто присутствовал на фестивале, и сначала ничего не происходило, но только сначала. А потом в течение нескольких секунд поднялась такая буря, какую я давненько не видел. И это с учетом того, что погодные колдунства в принципе были запрещены по причине их опасности и благодаря тому проклятию, которое наслал Создатель на в тот момент уже расколдунствованных дождевиков. И это было забавным на самом деле: народ был свободен, а вот проклятие продолжало существовать и выкашивать направо и налево тех, кто пытался изменить погоду.

Собравшиеся на фестиваль начали разбегаться, и тогда прозвучал стремный, загробный такой голос:

— Ты смог меня перехитрить, и у меня не получилось тебя прыгнуть к себе! Но я знаю, чем ты воспользовался, и теперь я знаю, что ты здесь, так что берегись! Как только ты покинешь свою клетку, так сразу состоится наша встреча, которой ты не обрадуешься!

Да, это был тот самый канделябр и, судя по словам и тому, каким образом он их выплевывал из себя, он был совсем недоволен тем, что его план быстро разобраться со мной оказался невыполнимым. С другой стороны, я расслышал в его словах радость за то, что колдунство удалось и получилось прыгнуть одного человека на ту сторону мира-монеты, чтобы поквитаться — вот это мне не понравилось больше всего.

Толпа быстро разбежалась по домам и тавернам, оставив на плато лишь сцену, на которую продолжал отражаться я, стоящий на самом деле в сотне метров в стороне в сооружении из больших отражателей.

«Ну, так, значит так… — подумал я. — В любом случае, теперь мы знаем, с кем имеем дело, и от этого несколько проще!» — промелькнуло в голове в тот миг, когда отражатель начал превращаться в осколки.

Оказалось, что у канделябра был запасной план, и заключался он в небольшом войске, которое практически сразу атаковало всех тех, кто охранял меня.

Куб-приемник отражений лопнул и начал рассыпаться на огромное количество мелких осколков. В тот самый миг, как это случилось, по всему моему телу прокатилась холодная волна, а рука сама извлекла меч из ножен.

В первую же секунду я попытался отыскать Кайсу глазами. Она отмахивалась посохом от гупырка, который явно был нацелен на что-то недоброе. Как только я это увидел, так сразу бросился на помощь. Спустя несколько секунд огромное разумное существо с серым цветом кожи и одетое в подобие спортивного костюма, с диким криком упало на колени. Причиной стали связки, которые я рассек острой кромкой своего оружия.

— Как ты?! — сразу поинтересовался я, на что не услышал ничего вразумительного через своеобразную дымку тяжелых вдохов и выдохов, связанных с сильными переживаниями. — За руку! Бери меня за руку! — крикнул я, протянув ладонь супруге, и она, не дожидаясь, схватилась за меня.

В тот момент я улыбнулся от этого. Причина была простой: Кайса левша, а я правша. Таким образом, мы могли продолжать обороняться, потому что оружие было у каждого в рабочей руке.

К этому моменту к нам прыгнули друзья Нионы и Мультан, что сразу приступили к забрасыванию внезапно появившегося противника разными колдунствами. И все было бы ничего! И все было бы даже удачно и успешно, но… в итоге эту битву мы проиграли. То есть, сама битва, конечно, окончилась положительно для жителей Плотного королевства, но нехорошо для меня и Кайсы, а все потому, что спустя несколько секунд после того, как на поле боя появились закаленные приключениями и боями колдуны, нас с супругой прыгнули в неизвестном направлении. Это сделал тот самый канделябр, который не намеревался проигрывать.

— Вот мы и встретились вновь! — улыбнулся высокий худощавый представитель той стороны мира-монеты, осветив меня своими глазами-фонарями, с огоньками внутри. — А я тебе обещал, что не дам тебе безоговорочно одолеть меня! Я помню, как ты кричал: «Сначала развяжись из того узла, в который завязан»… Я помню, как ты смеялся надо мной, когда меня уже утягивал за собой Сновидец! Но вот он я, здесь! И теперь ты никуда не денешься и никто не сможет тебя спасти! — сказал он.

Давайте вернемся чуть назад.

Вычислили местоположение отражательных куполов очень быстро, даже несмотря на то, что отражающая сторона была направлена внутрь, а задняя, ну, она такая, серая, непримечательная и со стороны выглядящая как какая-то будка сторожа, что наблюдает за полем. Ну или типа того. Это потом всем нам стала понятна причина нашего провала, но на тот момент все казалось логичным и правильным… эм… непосредственно до самого провала. Как-то так. Эм, в любом случае, случилось как случилось, и я наблюдал миллиарды звездочек осколков, в которых передо мной появились обороняющаяся Кайса и еще несколько колдунов, что держали удар в ожидании подкрепления. Как-то так.

Как только я прозрел, так сразу ринулся в бой. Мое оружие не было приспособленным для битвы против колдунов, но даже несмотря на это, мне удалось ловко отбить несколько колдунских тычек и перенаправить их хозяевам. Вопли были просто удивительными, уникальными и прекрасными!

Кайса при этом продолжала обороняться от гупырка и ждала меня.

И вот, наконец, я в полной мере могу вернуться к той сцене, где мы взялись за руки и в окружении врага приготовились к той битве, которую, понимали, что не сможем выиграть, даже если придумаем какой-то гениальный план.

— Готова? — поинтересовался я, причем стараясь приободрить супругу.

Она как-то неопределенно буркнула в ответ, и я понял, что на самом деле не готова, но пытается показать, что готова, и от этого мне стало не по себе.

Я тоже не был готов к подобному, а все потому, что потерял хватку, а мое недавнее посещение монаха лишь подтвердило, что я больше не тот устрашающий герой, который одним только своим появлением заставлял коленки врагов исполнять даже не дрожь земли, а живописные в своем исполнении восьмерочки.

— Давай! — крикнул я, и мы побежали на помощь друзьям, которые к тому моменту уже во всех подробностях своих сил и способностей демонстрировали решимость и решительность… к друзьям, что собирались выиграть в проигранной битве…

Мы с Кайсой шли на врага, держась за руки, и, наверное, со стороны это смотрелось как-то глупо и даже неестественно, но нам было наплевать. Самое главное, что надо было сделать на тот момент, на тот миг — выжить, и мы изо всех сил старались это сделать.

Кстати, я не могу утверждать, что получалось хорошо или, наоборот, плохо, просто… ну, я, по заветам прошлого героя старался не членовредить. Во всяком случае, не сильно.

Кайса же размахивала посохом и неплохо орудовала им, закладывая врагов в штабеля в соотношении: один удар — один штабель. В связи с этим я даже подумал, что ошибочно выбрал меч.

Фрил и Циф устраивали полномасштабный разнос. Эти двое весьма неплохо спелись и сговорились за счет длительного сотрудничества и могли устраивать хорошие такие «бадабумы» в случае крайней необходимости. Вдобавок, за последние несколько лет они неплохо научились понимать друг друга в битвах, потому что нет-нет, но случались какие-нибудь стычки против целых банд или преступных организаций, что то и дело появлялись и собирали вокруг себя тех или иных несогласных, или обездоленных, или откровенно ленивых, чтобы работать и трудиться честно, зато согласных на крайне сомнительные действия для получения быстрого богатства. В связи с периодической помощью правоохранительным органам эта парочка начала прекрасно понимать друг друга в бою. Вдобавок, поскольку Фрил и Мастер стали правителями нового королевства, у них были постоянные стычки со всякими кочующими бандами, которые так или иначе пытались не только обокрасть, а откровенно перехватить власть, с чем приходилось в постоянном порядке бороться, в чем Циф и помогал Фрилу… кстати, это хорошо, что между всеми королевствами на тот момент был мир!

Мультан тоже в этом бою показывал себя как того самого колдуна, кого всегда боялись, и даже не пытался сдерживаться, пусть тоже следовал заветам Нионы и лишь раздавал жесткие отключающие врагов тычки. Мы все понимали, насколько подобный подход можно считать нецелесообразным, учитывая, что нас старались ударить чем-нибудь таким, чтобы раз и навсегда, и сразу на свидание к Сновидцу. Чтобы больше без какого бы то ни было дополнительного или запасного варианта встать и пойти в бой.

Здесь же нарисовалась Делка, которая даже не столько пользовалась колдунствами, сколько кулаками. Здесь же, откуда ни возьмись, нарисовались Милли Визмен с Визой и Порегом. Еще появились Поренут и… Эдифина, которая ринулась ко мне с Кайсой на помощь, потому что нам пришлось несколько тяжко.

Я вот сейчас рассказываю об этом и понимаю, что рассказываю, типа, нас был десяток против нескольких сотен.

Нет, это не так, но нас было не так много, в сравнении с численностью противника, который был еще и неплохо обучен и который знал, что должен сделать, и в большинстве своем забивал на битву как на битву в попытках схватить меня. И, кажется, все могло бы получиться таким образом, чтобы наша компания одержала победу. Ну, так было бы в том случае, если бы канделябр, будь он неладен, не появился. Самолично. А он взял и появился. И ударил в спину. Да так, что ему же пришлось останавливать меня колдунством в полете, чтобы я не разбился! На том битва для меня закончилась.

Как потом рассказывал Мультан, Кайса, испытав приступ ярости, набросилась на злобного фонарщика, которого невозможно было найти до этого самого момента. Мой старый друг рассказывал о том, как моя супруга, орудуя своим посохом, накинулась на канделябра и несколькими ударами по голове поставила его на колени. И чисто теоретически, на самом деле, у неё была возможность выиграть, быстро завершив приключение, но старый враг, могущественный колдун и просто нехороший весь из себя представитель той стороны мира-монеты не потерял сознание, в связи с чем я сделал вывод что он не особо-то что-то мог чувствовать. Ну так, в общем и целом.

Короче, мой самый лучший враг прыгнул со мной куда-то там, в свое потайное место, и он думал, что прыгнет только с тем, кто ему был нужен, то есть со мной. Но каким-то чудесным образом Кайса смогла присоединиться к прыжку и после выпрыга там, где ему тепло было, вновь напала на канделябра. Правда, билась моя супруга пусть и с доблестью и честью, но, к огромному сожалению, не долго, а все потому, что этот враг не стал оттягивать и одним движением руки, что отдавала честь и хвалу миру тяжелой музыки, отправил её на знакомство со стеной и на испытание её прочности.

Стена выдержала. Кайса тоже, но потеряла сознание. Я уже был в несознанке, потому что пропустил удивительный по своей силе удар. Вот так, мы готовились-готовились… придумывали-выдумывали… а в итоге сели в огромную лужу, потому что переоценили себя со своей хитростью и недооценили противника. Кстати, что было забавно и в какой-то мере и степени удивительно — все те, кто напал на нас, были нашего с Мультаном возраста и старше. Молодых было не так много, что давало нам возможность понять, что на самом деле наш неприятель был где-то рядом в мыслях своих подчиненных и истинных поклонников культа проклятого канделябра-объединителя двух сторон одной монеты в одну! И в этом плену нам не давали особо расслабиться.

Сейчас поясню…

Я не знаю, сколько времени прошло с того момента, когда я отрубился. На тот момент я даже не знал о состоянии супруги! Когда меня привели в чувства колдунствами, вызывающими нестерпимую боль, я был не в настроении вообще выяснять причины всего случившегося! Единственное, чего мне хотелось — разобраться с последствиями. Ультимативно. И все было бы ничего! И все бы у меня получилось, если бы не огромная клетка, в которую нас с Кайсой заперли.

— Вот мы и встретились вновь! — улыбнулся высокий худощавый представитель той стороны мира-монеты. — А я тебе обещал, что не дам тебе безоговорочно одолеть меня! Я помню, как ты кричал: «Сначала развяжись из того узла, в который завязан»… Я помню, как ты смеялся надо мной, когда меня уже утягивал за собой Сновидец! Но вот он я, здесь! И теперь ты никуда не денешься и никто не сможет тебя спасти! — сказал он и вновь сверкнул глазами, ослепив меня. — Я долго ждал и очень много работал, чтобы вновь встретиться с тобой, мой самый лучший враг! — сказал канделябр, понимая, что я не одарен колдунствами и без оружия не составляю никакой особой угрозы. — И вот наконец мы встретились! Спустя столько лет! Спустя столько боли для меня! Спустя столько страданий, которые мне пришлось пропустить сквозь себя! Наконец-то я смогу тебе отомстить за то поражение, которое ты мне нанес, человечишка! — проговорил он, а мне было совершенно наплевать на его слова, потому что я переживал за состояние супруги, которая лежала в отрубях, что меня, между прочим, вообще никак не радовало, скорее наоборот, пугало, в связи с чем, как только монолог схватившего нас закончился, так сразу я сказал ему:

— Братан, закрой клацатель зубами, иначе внутри меня проснется то самое, что разок дало тебе под зад и причесало до блеска совершенно лысой головы, так что давай вот так! Цыц! — пальцами я показал ему нос утки, который резко закрывается и больше не открывается.

Такая наглость с моей стороны буквально поставила фонарщика в ступор. Он вжал голову в плечи и посмотрел на меня так, словно я совершенно безумен. Можно сказать, что мой старый враг даже не понял, серьезно ли я или так, в шутку сказал то, что сказал. Причиной было непонимание того, насколько серьезно я прогнал ту пургу, которую прогнал.

— А не слишком ли ты самоуверен?! Не слишком ли ты нагл?! — начал было возмущаться канделябр, но тут же получил еще целое высказывание!

Оно было почти прекрасным в своем многообразии, которое я не могу передать из-за необходимости вписываться в цензуру, но общий смысл... его передать могу!

— Слышь ты, строб заторможенный до не могу, прошу еще раз, чисто по-мужски, будь добр, держи при себе не только язык, но и все мировосприятие свое, иначе при еще одном выпаде с твоей стороны или только при попытке показаться крутым, я выйду из себя, и меня не удержат эти прутья, можешь быть уверен в этом! — протараторил я. — Так что у тебя есть два варианта, солнышко: либо стать адекватным и гостеприимным хозяином, а мы будем послушными заложниками-гостями, либо… Ну, братан, либо мне придется пользоваться такими методами, какие однозначно обеспечат выживание не только мне, и ты, насколько мне помнится, прекрасно знаешь о моих талантах устраивать нечто впечатляющее и внезапное с применением грубой силы!

Попутно я продолжал свои попытки привести Кайсу в сознание. Она, не могу утверждать, но как мне показалось, словно сопротивлялась этому. Было страшно, ну хоть дышала она без проблем. Это хоть как-то обнадеживало! А еще я понимал, что в порошок сотру канделябра, как только появится первая же возможность сделать это! Причём, не задумываясь, сделаю это и получу огромное удовольствие!

Да-да… И сейчас понимаю, что даже тогда надо было быть как-то спокойнее, мудрее, ну что уж поделать? Что да, то есть и никуда не денется, и ты никуда утечь не сможешь, потому что не жидкость, не деньги и не время, которого всегда не хватает.

— Да как ты смеешь?! Как ты вообще позволил себе подобное?! — заорал канделябр, на которого мне было совершенно наплевать, но который что тогда, что сейчас действовал на нервы.

В связи с этим я решил ставить его на место каждый раз, когда он будет открывать варежку. Так случилось в третий раз подряд.

— Дядя, я тебе говорю третий и последний раз: если ты сейчас не перестанешь действовать мне на нервы, верь не верь, но я сломаю эту клетку собственными руками, и мне будет совершенно параллельно на её колдунское происхождение. Я доберусь до тебя, и мне будет без разницы, чем ты меня попытаешься атаковать и какими колдунствами постараешься остановить, а все потому, что есть такие моменты и есть такое состояние, когда сносит башню, и любые внешние факторы становятся настолько сотнястепенными, что… Да у меня даже слов нет, чтобы в полной мере описать это! Так что если ты хочешь немного потягаться и приблизиться к порабощению мира чуть больше, чем в прошлый раз, то призаткнись на время, будь так добр! — выпалил я, указывая на него пальцем.

Фонарщик потерял дар речи. Он просто стоял и то открывал рот, то закрывал, то вдыхал, то выдыхал, и я понимал, что все эти действия подразумевали под собой какие-то слова! Но таковые не звучали, а все потому, что… ну, как бы так сказать… они были настолько сильно сбиты в кучу, что представить сложно!

Короче, канделябр не смог сказать ни единого слова. Он просто попыхтел, изменив цвет своего лица. Так он постоял немного, после чего ушел, оставив нас с Кайсой наедине. К сожалению, она все так же была без сознания, что меня крайне сильно парило, хотя, с другой стороны, я понимал, что ничего плохого, вроде бы, с ней не должно было быть. Во всяком случае, выглядела она так, словно все было хорошо и она просто спала очень крепким сном. Как-то так.

«Не-не-не… не нравится мне все это! Надо что-то придумывать, — подумал я. — Так, а получится ли мне побыть в роли лома, который способен сломать что угодно при достаточно приложенных усилиях? — я почувствовал, как бровь ползет на лоб. — Возможно, да, получится… только надо найти самый такой себе прут… А такой, как мне кажется, должен быть в любом случае, потому что иначе быть просто не может!»

Я начал ходить по кругу клетки и слегка дергать прутья. Они все были очень прочными. Ну, прямо реально такими, которые даже не поддавались на мои попытки хотя бы немного сдвинуть их с места. В связи с этим в голове мысль о успешном блефе становилась все больше, а вместе с ней рос страх на тему: «А что было бы со мной и с Кайсой в том случае, если бы мои понты не подействовали и канделябр решил бы жахнуть еще и со всей силы? Нам не поздоровилось бы втройне! А может, и больше. А так мой блеф прошел и даже ничего так! Нормально! Дал немного времени изучить обстановку и определиться с тем, что делать дальше, если мы вообще можем что-то сделать!»

Походив по небольшой клетке, я понял, что мы находимся в неплохой такой западне, из которой просто так не получится выбраться. Еще, судя по освещению, мы находились внутри отражающего куба, причем немаленького. Этот вывод я сделал на основе того, что мы находились еще и внутри дома и, скорее всего, того самого, к которому не так давно прыгали и которого на том месте, где он был, не нашли. Правда, этот дом смотрелся ухоженным, прибранным, без следов многолетнего простоя под солнцем, дождем, снегом, жарой и холодом. Явно канделябр каким-то образом поколдунствовал вокруг своего места жительства и привел его в порядок.

«Получается, этот гад вернулся достаточно давно и какое-то время подготавливал свой план. Получается, он уже некоторое время пытался выстроить благоприятную для себя систему, и, по всей видимости, у него это получилось сделать. Вот только мне не понятно, каким образом он смог вырваться с той стороны жизни?! Ведь я собственными глазами видел, как его не стало, и я не поверю ни во что, что может быть так или иначе связано с его удивительным спасением! Это не падение с какого-нибудь обрыва, где злодей в последний момент хватается за выступ и в итоге уползает в нору зализывать раны. В жизни так не работает. В жизни так просто не бывает!» — думал я, пытаясь понять, как выбраться, и на тот момент никаких вариантов не видел.

Вдвойне обидно было от того, что при всех наших планах, при всей хитрости и попытках обдурить у нас ничего не получилось! А ведь мы все действительно старались!

«И все же отсюда надо выбираться! И чем раньше я смогу это провернуть, тем лучше! Вот только как?! — подумал я. — На данный момент я не вижу никакого варианта для бегства, — я вздохнул. — У меня даже оружия нет! Никакого! Даже нет ни единого варианта сделать…»

И в этот момент я кое-что придумал. Этим «кое-чем» стала мысль о том, чтобы сделать… Неясно, как такой механизм можно было назвать. Ну, что-то вроде трубогиба, но не трубогиба. Короче, в чем заключалась идея: снять тот «типа» свитер, который был под курткой, обмотать им два прута нашей клетки, продеть ножны, которые были со мной и с виду не представляли собой никакой особой ценности, и начать вращать их. По идее, это должно было сыграть в качестве своеобразного рычага. Оставалось надеяться на прочность ножен и ткани, но что-то мне подсказывало, что все получится.

Как только эта мысль приобрела визуализацию в голове, так сразу я начал работать на наш побег. Это было не так просто, учитывая боль во всем теле и головокружение, но я понимал, что надо терпеть и трудиться во благо нас с Кайсой и нашего возвращения домой. Кстати, на спасение той стороны мира-монеты, во всяком случае, в тот миг, мне было совершенно наплевать. Я просто хотел сбежать, не более того. Сбежать, в смысле, вместе с супругой, а не сам по себе.

Я продолжал двигаться на пределе своих сил и возможностей, пускай «двигаться» не очень хотел принимать в этом участия и через скрежет зубов, лениво, подчинялся тому, что я придумал и хотел сделать. Получалось, правда, не так хорошо, как было задумано, в связи с чем пришлось немного поддаться… И вот я стоял в растянутом свитере, в кожаной куртке по типу «авиатор», в высоких, почти военных ботинках и трусах-семейках практически до колена. Других на той стороне мира-монеты просто не существовало для мужчин… Брюки пришлось пустить в ход, просто потому, что они больше подходили для подобного. И в какой-то момент, когда пот стекал по лбу и стремился залить собой глаза, я услышал скрежет стали, а натяжение стало самую малость легче. Это стало сигналом о том, что пора бы подключить второе дыхание и все резервы тела, какие только есть. Так у меня получилось сделать еще несколько оборотов брюк. Они тоже уже начинали трещать, но пока что держались.

Спустя несколько минут тяжелейшей работы я перешел на другую сторону и на два других прута. Это было необходимым, чтобы увеличить проем.

Кстати, я забыл сказать вот о чем!

Я начал гнуть с угла, и, в принципе, то отверстие, которое успел сделать, было пригодным для Кайсы! А вот под себя мне требовалось немного увеличить зазор, чтобы выйти чисто, без особых усилий, и я понимал, что, быть может, трачу время впустую, но времени у меня было некоторое количество, а все потому, что Кайса была в отрубях, а бегать с ней на плече было не самым лучшим решением. Вдобавок, на тот момент я не мог понять, куда бежать и как бежать, поэтому расширение зазора было для меня той самой секундой раздумья, которая была мне столь необходима. Вдобавок, я надеялся, что к тому моменту, когда я закончу свою работу, Кайса придет в себя, и можно будет валить, можно будет начать играть в прятки в этом доме до того момента, пока не станет более-менее понятно, что делать и как делать. Простое бегство было невозможным, а все потому, что представляло собой, ну… канделябр мог прыгнуть нас в любой момент обратно. Это осложняло ситуацию, причем очень сильно! С другой стороны, мы не знали, каким образом прыжки работают внутри купола и работают ли вообще. И вообще, каким образом колдунства работают внутри отражателя. Ведь этого никто никогда не проверял.

Короче, что-то я начал топтаться на одном месте, поэтому переходим дальше…

А дальше Кайса наконец пришла в себя, и мы выскользнули из нашей клетки. Как только это произошло, я надел в хлам растянутые брюки, подвернул их, как получилось, взял ножны как меч, и мы побежали прочь: прятаться там, где спрятаться было не так сложно, но и не так легко, а все потому, что внутри дома канделябра, помещенного в крепость отражателя, использовалось, по всей видимости, пространственное колдунство расширения. Примерно как в походных сумках, которые таскали с собой все путешественники. Как-то так. Кстати, то, каким образом мы попадали в отражатель, для меня было неизвестным.

Потом Кайса рассказала, что канделябр выполнил прыжок к самому краю и утащил нас внутрь куба, после чего колдунствами зажег огонь и закрыл стену, таким образом перекинув нас ну, вот туда, где мы оказались. Супруга рассказала, что все случилось слишком быстро, чтобы каким-то образом получилось понять, как именно произошло то, что случилось. В любом случае, теперь нам предстояло придумывать способ свалить. Вариантов для реализации этого на тот момент в головах не было.

Ниона и карабакс Сэлдом с позывным «Пятачок» продолжали свое шествие через пустыню. Они шли медленно, не особо спеша, но при этом стараясь продвинуться как можно дальше. Причиной этому было практически полное отсутствие припасов. Хотя почему «практически»? Скорее, наиполнейшее отсутствие припасов как таковых. Конечно, Сэлдом время от времени умудрялся поймать какую-нибудь агрессивную зверюшку, которая так или иначе пыталась атаковать их, и он же находил разнообразные более-менее съедобные фрукты или овощи в пустыне… какие-то грибы… но этого было катастрофически мало для нормального самочувствия, особенно с учетом размеров Пятачка и его потенциала к потреблению пищи. Во всяком случае, хоть что-то они кушали, от чего было легче.

Вот так они шли вплоть до одной развилки, на которой не было никакого указания о том, куда именно можно попасть в случае выбора той или иной дорожки.

— Слушай, я понимаю, это может быть очень глупым вопросом, но скажи мне, друг мой, куда нам дальше? — поинтересовалась Ниона, которая не имела ни малейшего понятия о том, куда могла выдвинуться. — Просто, знаешь, я немного потерялась в том, где мы есть и где мы быть можем, поэтому вся надежда на тебя, — и улыбнулась карабаксу.

— Слушай, вот же ты хитрая! — хмыкнул он. — Так, насколько я помню, мы можем пойти вон туда. Там очень плохая дорога, и там у нас будет возможность пройти по еще более плохой дороге, но таким образом мы сможем сократить наш путь до столицы Полимирья. Ну, если я все прекрасно помню, — Сэлдом улыбнулся. — А если я неправильно помню, то мы все равно должны будем срезать немного, но только немного. Типа, пять минут, может быть, десять минут дороги, но не больше, — карабакс вновь улыбнулся, — Но это не точно, потому что в Полимирье ориентироваться априори такое себе занятие, не самое удобное и не самое приятное, — он пожал плечами. — Только во втором случае надо будет прямо аккуратно. Прямо практически не вдыхая и не выдыхая тем более.

— Ладно, у нас все равно нет никаких вариантов, кроме как пытаться сократить наше путешествие. Чем быстрее и больше сократим, тем лучше, — Ниона улыбнулась в ответ. — Ладненько, давай тогда будем рисковать! Давай, в таком случае, будем того, выбирать путь… да давай любой. Главное, чтобы побыстрее добраться до столицы, — она махнула рукой, — Туда нам?

— Ну да, туда, — ответил карабакс. — Ну, раз ты выбрала, в таком случае, ладненько, пойдем, — и он повел Ниону по той дороге, от которой буквально пахло опасностью. — Только, если что, ты того… не обижайся, если мы внезапно окажемся в какой-нибудь тяжелой ситуации, которая может поставить жизни под большой вопрос. Я тут давно не был и не знаю, что там дальше может быть.

— Да ладно, первый раз, что ли? — Ниона улыбнулась. — Нет, вообще не в первый раз! И я не могу сказать, что такое — это нормально, — сказала она, — самое главное, чтобы в Лезволесье не попасть или к лезвенным просто. Даже драконы меня не пугают ничуть! А ведь драконы — существа весильные и с легкостью справляются с этими стальными зверятами, насколько мне известно, но… короче, лезвенные и бритвенные, они прям страшные, что мама не горюй! И пусть их можно отвлечь пердоболотной жижей, но таковой у нас нет… — Ниона задумалась. — А, ну еще угольные хвостуны меня еще пугают. Они совершенно без разума, совершенно дикие, и вот это мне в них прям совершенно не нравится, — сказала она. — Так что если у нас есть возможность не встретиться с этими представителями вашей стороны, то я была бы крайне рада не встретиться с ними совсем! — Ниона поджала губы.

Карабакс хмыкнул в ответ, а все потому, что был согласен. Ему тоже вообще никак не хотелось в какой-то момент встретиться с лезвенными, или бритвенными, или хвостунами, а они тут были… и их было немало.

Кстати, там, в Полимирье, была и самая большая чаща, населенная исключительно лезвенными и бритвенными. Причем, поскольку там были только они, то и достигали не просто больших размеров, а гигантских, и постоянно друг с другом, видами и подвидами, выясняли отношения и, как следствие, питались тоже друг дружкой. То есть место было совсем не безопасное по своей сути и наполненности.

Мы как-то раз с Мультаном проходили мимо, и сначала мы шли такие, на расслабоне все из себя, а потом нам пришлось не просто ускориться, а бежать с такой скоростью, что пятки то и дело били по мягким точкам! А все потому, что давили мы по полной! Чтобы не дай бог не напороться на еще большее количество бритвенно-лезвенных зверей, что были созданы создателем, скорее всего, так, чтобы чисто поржать над тем, как от них будет впопыхах скрываться все живое. Хотя, конечно же, это не факт, а так, глупость. В любом случае, мы тогда проходили мимо и своим видом привлекли несколько больших и жирных охотников на случайных прохожих и проезжих. Короче, страшно было. Но давайте дальше.

И вот они пошли по предполагаемо короткой дороге, которая внезапно оказалась не такой уж и короткой и вот прямо совсем разбитой, состоящей исключительно из выбоин размером с половину Нионы, и если Сэлдом нормально так переступал через эти ямы, то герою было совсем неприятно, учитывая тот факт, что она именно что перепрыгивала через эти дырки в земле. Причем, обойти вот вообще было без вариантов, было такое чувство, что кто-то специально сооружал этот путь для тех, кому нравится потяжелее. И, знаете, вроде бы Ниона была готова ругнуться несколько раз и повернуть назад, но ей не давал так поступить внутренний стержень. Она опиралась на него, держалась за него и понимала, что если сломается сейчас, то это можно будет считать провалом. Глобальным. Тотальным. Полным. Слабостью не только перед какой-то там дорожкой… а неудачей всей компании, в которой она непонятно почему вновь очутилась на той стороне мира-монеты и должна была в очередной раз спасти всех и вся... еще и другого героя, что решил действовать прямолинейно и в какой-то мере и степени даже на руку.

— Слушай, я так наблюдаю за тем, как ты прыгаешь, и у меня тут мысль появилась: давай залезай ко мне на шею, я тебя немного прокачу, потому что вот эти твои акробатические этюды мне не очень нравятся, учитывая, что ты уже несколько раз чуть не упала спиной назад и не распласталась там, внизу, — Сэлдом указал пальцем в направлении дна очередного разлома.

Впервые за все время прыжков, не считая самого начала таковых, Ниона посмотрела вниз и тут поняла, что ямы становятся глубже и сейчас при падении внутрь таковой она уже рисковала своим здоровьем! Причем, как она потом сама оценивала, очень даже неплохо рисковала здоровьем! Возможно, примерно на девяносто пять процентов из ста.

— Ух ты ж… мама моя родная! — выдохнула она тяжело. — Это как такое вообще возможно-то?! — она хлопнула ресницами, после чего пробовала перепрыгнуть через очередную дыру, на очередной островок, но у неё этого не получилось сделать.

Вернулся страх перед высотой, хотя в рамках того, через что она прыгала, можно сказать, что у неё появился или проявился страх перед глубиной, потому что смотрела она вниз, вглубь ям.

— Ну… если тебе не сложно будет, то почему бы и нет? Просто ты вот так свободно шагаешь через эти разломы и с таким видом, что тебе совсем все равно, а вот мне, знаешь, как-то того… тяжеловато и каждый прыжок тратит огромное количество сил, — Ниона пожала плечами. — Да и скорость поэтому у нас заметно снизилась, если сравнивать с прогулкой по пустыне, — она посмотрела на Сэлдома, — так что если тебе не трудно, то будь так добр, понеси меня, пожалуйста.

Говоря об этом, Ниона чувствовала свою несамостоятельность и даже какую-то ущербность. Конечно, ей от этого было совсем не приятно, но деваться было некуда. В связи с этим она старалась думать исключительно о том, как спасет ту сторону мира-монеты и вот этим расплатится или типа того. Да, эта мысль не сказать, что была прямо умной или около того, но другой у неё все равно не было. Да и держаться надо было за что-то. В противном случае, если бы она не искала, за что зацепиться, подобное было бы большим риском в плане того, что она могла свалиться в бездну отчаяния на фоне своей несостоятельности.

Сэлдом поднял Ниону как маленькую девочку и легко посадил на шею. Он покачнулся из стороны в сторону и двинулся вперед. Без каких бы то ни было проблем. Просто пошел вперед, перешагивая через проломы в земле. Темп внезапно сильно увеличился, от чего сердце в груди Нионы екнуло от азарта.

Карабакс оказался достаточно проворным, несмотря на свои немаленькие габариты. Пятачок ловко прыгал по этим совершенно своеобразным платформам. Со стороны это могло выглядеть как какая-нибудь простенькая игра, в которой главный герой убегает от черного пятна кромки экрана и старается не попасться ему. Но на самом деле, все было куда серьезнее. Просто два героя спешили на спасение всего мира.

Спустя примерно полчаса Сэлдом свернул направо, и вроде бы там было несколько сотен метров нормальной такой дорожки, ровненькой, и Ниона даже сказала:

— Слушай, ну я не знаю, что ты имел в виду, говоря о том, что дальше дорога будет прям совсем ужасная, потому что я вижу, что тут все не так уж и плохо, и, думаю, теперь я и сама нормально смогу справиться с дорогой и с тем, чтобы просто идти! Так что давай спускай меня вниз, я позвоночник из штанов доставать буду и распрямлять, чтобы больше не нагружать тебя!

— Послушай меня, язык ты без костей… Все было бы ничего, если бы не было бы одной большой проблемы, о которой ты пока что не знаешь, — хмыкнул Пятачок. — Заключается она в том, что это тут нормальная тропинка, она словно специально тут есть как попытка подарить надежду, хотя на самом деле путь дальше совсем безнадежен, если ты никогда на нем не был и не понимаешь, с чем можешь столкнуться, — он как-то неоднозначно хихикнул. — Ну, в общем, сама сейчас увидишь, так что сиди ровно и готовься к тому, что дальше будет трясти еще больше и сильнее, чем до этого. По-хорошему, положи руки на голову мне и приготовься держаться как только можно и нельзя. Только случайно больно мне не сделай! Иначе нам с тобой не поздоровится.

— Ну, раз ты об этом прям так говоришь, я полагаю, надо прислушаться к тебе и сделать так, как ты об этом меня попросил, — сказала Ниона и поступила так, как ей об этом было сказано.

И на самом деле не пожалела, а все потому, что спустя пару сотен метров Сэлдом начал исполнять продолжительные прыжки через немаленькие обрывы, которые были еще глубже, и ладно, если бы только это — уступы, или выступы, или что это было… Эти платформы, на которые надо было прыгать, имели какие-то настолько неудобные углы, что каждый раз практически сбрасывали с себя Сэлдома, но тот показывал свою ловкость и скорость и быстро перепрыгивал с одной ступеньки на другую. Причем, он еще умудрялся приговаривать.

— Вообще, это древняя тропа арахнидов, которая была пользуемой еще тогда, когда арахниды не боялись быть такими, какие они есть на самом деле, и свободно пользовались всеми своими сильными сторонами. Это мне рассказывал один старик, который стал мне прекрасным другом, пусть и дружили мы недолго… но не будем о грустном… Короче, он мне как-то показывал эту тропу и прыгал через неё с такой скоростью, с какой мне никогда этого не повторить! — продолжал рассказывать карабакс, при этом прыгая как бабочка с цветка на цветок… в смысле, с такой же легкостью и грациозностью.

И это несмотря на то, что он умудрялся рассказывать часть своей персональной истории, пусть и ругаясь время от времени за потерянный навык преодоления сложной тропы, которая казалась Нионе вообще непроходимой.

— Слушай, когда мой друг учил пробегать здесь, он долгое время внимательно наблюдал, как и что я буду делать, как отталкиваться, куда приземляться и откуда продолжать, и помогал в том случае, если я срывался или был близок к этому. Весело было, пускай и страшно, и пару раз я даже разбивался, причем так, достаточно сильно, достаточно жестко, — Сэлдом пожал плечами, отчего Ниону приподняло на месте, причем достаточно высоко и опасно. — Ну ничего, раз я еще жив, все нормально! Да и вообще, я же в итоге научился тут пробегать без каких бы то ни было проблем?! Научился! Вот только мне до сих пор не понятно, каким образом мы вышли с этой стороны… Мы же были вообще с другой стороны, если прикидывать по карте, если смотреть на то, откуда мы начали это приключение, — он хохотнул, после чего несколько раз ругнулся, а все потому, что нога слегка соскользнула и едва не отправила их в полет. — Ладно, теперь я уверен в том, где мы именно и тут идти не так далеко осталось, главное, дойти… А все потому, что у нас дальше будет выпадина одна, и… одна такая местность, где может быть очень опасно из-за нахождения там…

— Из… за… нахождения… там… кого? — рвано спросила Ниона и поняла, что пока Пятачок скачет по уступам, выступам и так далее, ей лучше помолчать.

— Крогнокиксы — знаешь кто такие? — поинтересовался Сэлдом и, не дожидаясь ответа, начал рассказывать: — Это такие большие животные, с которых можно получить кикс, но вопрос не в них, а тех существах, которые киксом питаются. Это такие, очень большие зувки! Они, если так можно сказать, охраняют пастбища диких крогнокиксов, и вон там, вслед за выпадиной обратностей, как раз будет самое больше место обитания крогнокиксов, которое охраняется несколькими роями вон тех опасных и откровенно немаленьких опасных зувок. И все было бы ничего, но все это дикое, и туда редко кто просто так суется, а в большинстве своем даже не думает об этом, и как ты думаешь, по какой причине? — поинтересовался Пятачок, заставив Ниону не столько задуматься, сколько откровенно затупить.

— Потому… что… опасно?.. — рвано поинтересовалась она, таким образом вроде и задавая вопрос, а вроде и давая ответ.

— Именно! Потому что не просто опасно, а потому что очень опасно! И нам повезет, если стадо немного в стороне! А если оно прямо на нашем пути, придется хорошо побегать, прежде чем мы выйдем на прямую до столицы. Правда, прямая будет прямо очень приятной. Наверное, этот небольшой отрезок дороги мой самый любимый из всех дорог, по которым я когда бы то ни было ходил! — весело проговорил Сэлдом. — Так что не волнуйся! Будет страшно, но интересно! А в остальном, мне тоже страшно! — он улыбнулся, правда, Ниона этого не увидела.

«Утешил», — подумала та, однако ничего не сказала.

На самом деле, ей действительно было интересно, и она даже не думала о том, чтобы бояться или типа того. Наоборот! Ниона только и ждала, когда прекратится этот продолжительный переход и можно будет узнать какие-никакие свежие новости.

В этот момент, кстати, мы уже готовились к фестивалю во имя меня великого. Фрил, Циф, Мультан и остальные бегали из стороны в сторону и распоряжались не только рабочими, но и всеми, кто так или иначе был задействован во всем, что происходило. Спустя некоторое время нас с Кайсой похитили. Ниона об этом узнала позже. Гораздо позже. Когда все же смогла добраться до столицы, правда, случилось это не так гладко, как об этом рассказывал Пятачок, и вот в чем дело.

Когда суровая тропинка наконец закончилась, карабакс свалился без сил. Он лежал на спине, с трудом дыша и размахивая одной рукой.

— Я так понимаю, никуда дальше мы в ближайшее время не выдвинемся? — поинтересовалась Ниона, на что в ответ услышала какое-то не совсем внятное мычание, которое вроде и говорило: «Да, пока что мне надо отдохнуть… потерял хватку так прыгать, ну хоть допрыгал, уже хорошо, уже слава многовековнику и создателю нашему!» — В таком случае, нам надо придумать, каким образом можно отдохнуть здесь и надо разобраться с вопросом пищи. Я пойду пройдусь немного и, быть может, смогу найти что-нибудь, чтобы заработать на кусок какой-нибудь вильнексовой лепешки или на рулет из ики с чем-то там еще, не помню. Чтобы это можно было купить в столице Полимирья и чтобы можно было немного поесть, потому что без еды нас ждет пусть и героичекий, пусть и славный, но никому не нужный финиш нашего приключения.

Карабакс покачнул рукой в кисти, таким образом сказав что-то вроде: «Давай-давай! Я все равно не могу двигаться, в связи с чем чувствую себя отдельно скверно».

Самым забавным было то, что Сэлдому даже говорить не требовалось, чтобы его понимала Ниона! Ему было достаточно отрабатывать мимикой или движениями, ну или голосом, хотя, честно говоря, что-что, а вот голос, это действительно было не его. Максимум его голос подходил для исполнения какого-нибудь банно-ванного варианта песен, которого достаточно и которым вполне себе средненько можно напевать всякое там, разное… песни из разных эпох и всяких направлений. Короче, голос у него был самый обычный, плюс постоянные прихрюкивания сбивали… Мне кажется, или я сбился с мысли и начал нести какую-то чушь? Ладно, давайте вернемся к истории! И, кстати, если у вас вдруг возник вопрос: «А откуда ты знаешь, какой голос был у Сэлдома?!» — все очень просто, мы встретились и потом двигались уже все вместе, но это случилось прямо совсем потом, а на тот момент каждый варился в своем котле событий.

Короче, Пятачок одним только движением руки отправил Ниону на поиски того, что можно в дальнейшем использовать в качестве ужина. Та, не долго раздумывая, направилась искать, при этом приговаривая себе под нос: «Главное, не того, не этого… не ворваться сейчас в выпадину обратностей, потому что потеряюсь и будет совсем не весело, учитывая, что нынешняя ситуация уже не самая приятная и не самая веселая. И, что еще больше и главнее!.. Главное, случайно не нагуляться на какие-нибудь лютые проблемы, из которых потом будет крайне сложно вырваться! Так что гулять за продуктами надо осторожно! Поэтому мне надо ходить и смотреть по сторонам таким образом, чтобы случайно не попасть в проблемы и не привести с собой эти самые проблемы!..»

Также для Нионы было большим вопросом каким бы таким образом случайно не потерять карабакса из вида или хотя бы не потерять того направления, той стороны, в которой остался её друг. И, казалось бы, все было не так сложно — просто достаточно было не уходить далеко, но это оказалось куда сложнее, а все потому, что рядом с тем местом, где они остановились, не было вообще ничего! Даже никаких кустарников не было, никаких деревьев, вообще ничего!

И тут где-то вдалеке Ниона услышала какой-то странный, знакомый звук. Спустя несколько секунд тяжелых воспоминаний о том, где и когда она могла слышать нечто подобное, стало понятно, что надо валить, причем как можно скорее.

Как только она это поняла, так сразу побежала в сторону Сэлдома, которого спешила обрадовать «прекрасными новостями» о новых проблемах. И она понимала, что тот ей скажет: «Спасибо за прекрасный отдых, который я успел получить за то время, пока ты пыталась найти что-нибудь покушать. Собственно, не сказать, что ты не справилась со своей задачей, просто перевыполнила её в несколько раз за один присест, не более того! И теперь ужин сам способен поглотить нас… целиком!» — думала она, потихоньку потешаясь над глупостью ситуации и приближаясь к карабаксу, что лежал на спине и даже не думал о том, что ему придется вскочить и побежать дальше, в сторону выпадины, потому что биться нет никакого смысла… потому что повизгуны, которые начали преследование Нионы, они такие, не очень сильные, не очень умные, они берут количеством, которого у них не просто в избытке, а в переизбытке!

— Пятачок! Эй, пятачок! А у тебя есть ружье?! — рассмеялась она. — Пятачок, вставай, нам надо устроить веселый бадабум, чтобы разнести по полной программе все, что только можно и нельзя! — кричала Ниона, уже даже не думая о том, чтобы скрываться. — Хотя откуда у тебя может быть ружье, если у тебя даже никакой нормальной дубинки нет?! Не считая этого бревна… — она хохотнула, но на самом деле это было просто нервное, такое, не очень приятное, больше и говорящее о том, что ничего хорошего в скором времени не то чтобы не предвидится, но придется и побегать и попотеть, причем, смачно!

— Ты о чем, Ниона?! — прокричал Сэлдом, который не понял той причины, по которой та ушла, побродила несколько минут и вот уже возвращалась бегом, с пустыми руками, задавая не самые адекватные вопросы.

Спустя несколько секунд он напрягся, причем достаточно сильно, а все потому, что наконец услышал повизгунов, и его это не обрадовало. Он хотел было заорать что-нибудь лишенное цензуры, но вместо этого просто поднялся на ноги, выдохнул и махнул Нионе рукой:

— Давай скорее! Нам надо валить как можно скорее!

При этом потом, когда мы все же встретились, он, в смысле Пятачок, рассказывал мне об этом случае примерно следующее: «Слушай, ну вот я до сих пор не понимаю, каким образом она смогла наткнуться на повизгунов! То есть я бы понял, если бы, шарясь по клешнестыне, она наткнулась бы на какую-нибудь стаю, но вот в Полимирье, при всей той огромной площади пустыни, вот этих мелких гадов не так уж и много. Они есть, я не стану отрицать, но чтобы встретить их, надо обладать прямо исключительной удачей! Прямо на пределе безграничного счастья! И, я надеюсь, ты понимаешь, что я просто прикалываюсь на этот счет?!»

Я послушал его и сам подумал над тем, что в третий раз мне и Нионе не очень-то и везло. То есть, первые два путешествия все словно складывалось само собой, и да, бывали тяжелые моменты, бывали и очень тяжелые, но в большинстве своем, все было не так уж и плохо, а тут… Ну, прямо совсем все было относительно. Я даже подумал над тем, что мы делили на двоих удачу одного героя. Ну, просто потому, что нас было двое и мы одновременно были задействованы в одном приключении и так далее. И, типа, в какой-то момент начинало везти мне, а потом у меня белая полоса заканчивалась и такая начиналась у Нионы. И я подумал об этом тогда, и думал, когда писал это, и знаете, это такое, очень странное чувство, когда понимаешь, что вроде бы ты не прав но все равно в той мысли, что засела в голове, есть частичка истины. Короче, это было прямо крайне странно!

Ниона бежала к карабаксу, который тяжело поднялся на ноги и уже потихоньку разминался. Все же столько лет оседлой жизни, пусть и активной в рамках периодических рейдов на склизняков, давали о себе знать, и он уже не мог позволить себе так спокойно прыгать и бегать. Привычку потерял. Благо, хоть выученная тропа арахнидов осталась настолько отточенной для преодоления, что он смог по ней пройти, пусть и травмировался порой! Вдобавок, как было сказано, вообще в самом начале путешествия Нионы, когда она только встретила Сэлдома, он был подвержен одной неприятной, губительной привычке, которая так или иначе влияла на весь организм. Так что факт, что Пятачок прошел путь арахнидов, несмотря на возраст, вес, долгие годы сидения на месте, был каким-то чудом, и можно сказать, что Нионе как раз тогда и повезло! Ну, в смысле, когда карабакс прошел по сложной тропе из прыжков.

Если переносить эти события на то, что происходило со мной, это было примерно в то время, когда меня чуть не потеряли в отражателях, разобрав тот, который отражает… И даже не пытайтесь узнать у меня о том, как это работает и почему именно так, я не вникал, поэтому ничего нормального, вменяемого или просто адекватного сказать не могу. В этом случае и в рамках этого, я — такой же, как и вы, обычный сторонний наблюдатель, который смотрел за тем, что происходило вокруг и просчитывал собственный путь следования до разрешения кризисной ситуации на той стороне мира-монеты. Так что прошу прощения, но здесь я бессилен в объяснениях причинно-следственных связей между колдунствами и их воздействиями на меня в рамках отражателей.

— Пятачок! Пятачок, валим отсюда! Где там выпадина?! В какой стороне?! — прокричала Ниона, приближаясь к огромному карабаксу, который, в принципе, мог бы и подавить некоторое количество повизгунов, но предпочел попробовать убежать.

На самом деле, это было разумно, учитывая численность и бесстрашие этих маленьких и вечно голодных рептилий. Вдобавок, было понятно, что на тот момент их преследует меньшая часть общей стаи, что давало какой-никакой, но шанс свалить.

— Как у тебя так получилось-то?! Как, Ниона?! Чтобы встретить этих гадов тут, надо реально нереально как постараться! В принципе, бывает, что их специально ищут из-за когтей, потому что они достаточно ценный ресурс. Бывает, что ищут ради зубов, потому что их тоже можно продать за хорошую общую стоимость! Но сюда прутся в поисках только тогда, когда их надо нереально много! Когда группа собирателей просто зашкаливает своим числом, сроки поджимают и необходимо одно быстрое решение большой проблемы! А тут ты с полпинка сначала нашла какой-то поток, о котором даже живущие рядом не знали! Теперь же я продемонстрировал тебе тайную тропу арахнидов, которая пусть и не такая уж и тайная на данный момент. Но! Даже несмотря на относительную рассекреченность, все равно, чтобы преодолеть её, желательно быть арахнидом! А теперь еще и вот это! Как?! — рассмеялся Сэлдом, который вроде бы и нервничал, но который также получал удовольствие от преобразований, случившихся с его жизнью.

— Да не знаю я, как так получилось! Получилось и получилось! И я сама не в восторге от этого, но!.. деваться некуда! Валим отсюда! Где там выпадина обратностей?! Они ж за нами туда не дернутся?! — поинтересовалась Ниона.

— Нет, не должны! Они боятся таких мест, потому что не могут там ориентироваться! Совсем! — ответил Сэлдом, потихоньку набирая скорость.

При этом он слегка прихрамывал, что не очень радовало. Ниона прекрасно понимала, что во время прыжков, когда карабакс чуть не соскользнул, он скорее всего, повредил ногу. При этом, насколько серьезной была травма, она не могла сказать, а гадать было не самым лучшим, что она могла сделать, в связи с чем все подобные мысли были до поры до времени спрятаны в ящик.

— Ты как?! Бежать сможешь или нет? Держишься или как-то так?! — поинтересовалось она, посмотрев на сильно хромающего друга, с которым поначалу у них не очень хорошо сложились отношения, а сейчас все было очень даже неплохо.

— Нормально. Не волнуйся за меня. Как только достигнем столицы, нам станет намного легче и проще. У меня там друзья есть, которые помогут, — сказал он. — Главное, от повизгунов свалить, потому что они, знаешь, не самые миролюбивые, пусть и не самые сильные, и вот именно в этом и заключается их опасность! — карабакс переваливался с ноги на ногу и пытался держать ритм, пусть и получалось это не сказать что хорошо.

— Ладно, буду делать вид, что все хорошо, — ответила Ниона. — Вообще, знаешь, мне совсем не по себе, а все потому, что пока что я ничего героического не сделала… пока что только какие-то проблемы, со мной связанные, а вот ты, знаешь, ведешь себя как раз как герой. Меня это поражает и радует одновременно, — Ниона улыбнулась. — Молодец и красавчик, что еще сказать!

— Приятно! — хрюкнул карабакс Сэлдом. — Но давай замолчим, потому что я уже затылком чувствую, насколько эти маленькие гады близко, и, знаешь, мне это совсем не нравится! Пусть, если что, впоследствии их можно приготовить и съесть. Будет невкусно, но крайне питательно. Они, если так можно сказать, основной компонент многих лекарских всяких штук, а все потому, что и сами могут восстанавливать много чего своего на себе, но и каким-то образом это передается больным и не только больным, — сказал он. — Правда, я все же предпочту пробежку через боль и отдых у друзей, нежели попытки приготовить повизгуна так, чтобы от вкуса челюсти потом не сводило.

— Поняла, — коротко кивнула Ниона.

Дальше они шевелили ногами на пределе не только сил ног, но и на том, который позволяли легкие и вообще тело. Это было вызвано не только уже накопившейся усталостью, но и определенными ограничениями организмов. К примеру, Пятачок к этому моменту напрыгался настолько сильно, что уже не мог нормально стоять на ногах, а еще и травма… А еще и не до конца изначально восстановленное дыхание давали о себе знать. Ниона же, поскольку была значительно меньше, с трудом успевала даже за хромающим бегущим Пятачком.

Спустя несколько минут, когда стало уже невыносимо, Ниона все же крикнула Сэлдому:

— Как долго нам давить на обе стопы?! Когда уже мы добежим до выпадины?!»

Тот промолчал. На самом деле, карабаксу нечего было сказать, потому что бежать предстояло еще достаточно долго, а сил на бег уже не было. Правда, к этому моменту появился очень сильный и даже крайне определенный стимул к тому, чтобы не останавливаться и выжимать из себя вообще все, что только можно было. Им была огромная стая повизгунов, которая наконец начала догонять героя и её спутника. Звук лапок небольших ящеров, бьющих по песку, при этом напоминал дождь. Ну, то есть их пальцы и ладошки с когтями стучали по песку так, словно капли беспрерывно падали на землю, но это не все звуки, которые они извергали из себя. Еще был такой, достаточно низкий и в то же время неприятный визг. Не тот, которым они звали на помощь и на подмогу… другой, более неприятный, но менее опасный и не такой громкий. От этого внутри и в мыслях было как-то легче. Ну, то есть не было какого-то плохого, буквально нависшего над головой, предчувствия, что может стать еще хуже, хотя еще хуже должно было стать.

Но об этом чуть позже. Не могу сказать, что глобально, но чуть позже.

Так вот, они бежали и пытались унести ноги от приближающихся повизгунов. Сама же ситуация напоминала Нионе даже не столько путешествие по клешнестыне, сколько их с Делкой преодоление ущелья, принадлежащего плоскозубам, чьи зубы были плоскими лишь до поры до времени, а когда наступала необходимость, становились настолько острыми, насколько сложно представить. Возможно, с этой остротой могли потягаться только бритвенные или лезвенные из соответствующих лесов, чащоб и каких-то полей.

— Долго нам еще или как?! — прокричала Ниона, увернувшись от первого голодного гада, что в прыжке попытался куснуть за локоть, но пролетел мимо и каким-то образом сбил нескольких преследователей, образовав небольшую кучу-малу. — Я уже все, почти выдохлась, почти больше не могу! Так что было бы очень неплохо наконец добежать туда, где можно будет отдохнуть!

— А у нас все равно не особо получится отдохнуть, — сказал Пятачок. — Да, мы сможем замедлиться, но не более того, а все потому, что в выпадине лучше не задерживаться, — сказал он и был прав.

Ниона об этом знала хотя бы потому, что уже несколько раз преодолевала эти аномальные участки дороги, со своими правилами, устоями и фауной. И второй раз даже получился таким, жестким, учитывая тот факт, что они лично познакомились с той тварью, которая там живет и охраняет не только территорию, но и интересы.

— Если мы встретимся с хранителем, то нам сильно непоздоровится, учитывая, что мы без оружия как такового, не считая того бревна, что ты отломил от сухого дерева! — сказала Ниона. — А с той тварью такой зубочисткой вообще ничего сделать не получится! Там должно быть совершенно адекватное, нормальное оружие и ясность мыслей, потому что существо из выпадины в первую очередь подчиняется мыслям и подчиняет мысли своей добычи, чтобы не напрягаться в добыче! А мы на мысли сейчас не особо способны! — заметила она.

— Это да! Так и есть! — ответил Сэлдом. — Ладненько, не замедляемся! Продолжаемся бежать! И не просто бежать, а таким образом, чтобы пятки по булкам отстукивали! — карабакс не просто потешался над их положением, а словно получал какое-то не совсем понятное удовольствие.

А тем временем повизгуны начали активнее прыгать на свой предполагаемый обед, ужин и, возможно, завтрак. Нионе было проще, потому что она могла себе позволить уклониться, и это было связано не только с компактными габаритами тела, но и с нормальным состоянием обеих ног. Пятачок же не мог похвастаться ничем таким. Его нога ощущалась все хуже и хуже. Демонстрируя невероятную, нечеловеческую выдержку, он продолжал бежать вперед, не обращая внимания на боль. Также, поскольку он был очень большим, ему априори было куда тяжелее двигаться, и пусть до этого несколько раз он смог продемонстрировать откровенно невероятную подвижность и ловкость, но на тот момент подобные фокусы стали для него буквально невозможными… как минимум из-за травмы, как максимум из-за тотальной усталости. В связи с этим Пятачок не парился касаемо того, чтобы уклониться или увернуться от очередного раскрытого рта, и когда его кусали, с легкой брезгливостью на лице снимал с себя повизгунов как пиявок. Единственным, что можно было охарактеризовать как «неплохо», было то, что его кожа была достаточно толстой, в связи с чем зубы повизгунов пусть и вонзались в плоть, но не могли пробить её полностью. Даже силы их челюстей было недостаточно для этого! В любом случае, все же необходимо сделать пояснение, что некоторым повизгунам каким-то чудом удавалось куснуть Сэлдома до крови. Когда это случалось, карабакс бросал в воздух несколько громких с грубых слов, после чего вырубал такого повизгуна и укладывал в карман. Нионе казалось, что таким образом он собирает ужин, о котором не так давно рассказывал как не о самом приятном и вкусном, но, в противовес, питательном и способном остановить некоторые болезни и недуги в теле.

Внезапно раздался громкий визг. Он прошил уши бегущих прочь. Этот визг заставил Сэлдома выдать пусть и не протяженную, но крайне содержательную речь касаемо того, что и каким образом, он чувствует к этой части приключения. Ниона воздержалась. Она пыталась поспеть за Пятачком и к этому моменту уже была совершенно вымотана. Даже дышала с огромным трудом. Но все равно не сдавалась, потому что понимала всю сложность ситуации, в которой они очутились. Она понимала, что если замедлится, это станет последним, что она сможет сделать, а этого не хотелось.

— И-и-и! Вот мы почти на месте! — весело крикнул карабакс, из караманов которого не столько выглядывали, сколько ритмично подпрыгивали головы спящих, а может, и не совсем спящих или наоборот, как раз совсем и окончательно спящих, повизгунов. — Нам совсем немного бежать осталось, а там, когда пересечем границу выпадины, можно будет передохнуть и дух перевести, прежде чем с головой бросаться в омут, туманящий голову.

— Красиво… сказано!.. — к этому моменту Ниона начала чувствовать огонь в груди, и ей казалось — это легкие пылают внутри грудной клетки, но это было не совсем так: легкие не имеют нервных окончаний и не имеют свойства чувствовать боль, а вот все вокруг — очень даже.

В связи с этим в глазах Нионы постепенно начинало темнеть, и она понимала, что если резко остановится, скорее всего, свалится в обморок. Также она понимала, что в первое время после того, как закончится эта гонка, ей придется молчать, просто потому, что горло будет не способно выдавить из себя ни единого слова. Вдобавок, к этому моменту ей уже хотелось пить и не просто так, а так, что то самое горло, которое не смогло бы пропустить из себя ни единого слова, когда гонка закончится, ощущалось будто бы кусок такой, крупнозернистой наждачной бумаги. Ну, то есть, в общем и целом, такое себе.

Карабакс схватил Ниону за руку и начал тянуть за собой. Каждый раз, когда тот дергал своим огромным кулаком, она с трудом умудрялась удержаться на ногах, однако, надо отдать должное, действительно стало проще.

Длилось это недолго, и карабакс начал постепенно замедляться. Вместе с этим весь тот визг, который сопровождал их, стал не таким громким. Повизгуны начали замедляться тоже в предчувствии того места, которое считали опасным. А потом и вовсе остановились. Вслед за ними остановились и герой с проводником.

— Ну, слушай, я посмотрела назад и увидела, сколько этих ящурок за нами гналось, — да, Ниона сказала именно «ящурок», когда рассказывала о своей части этого путешествия. — Я посмотрела назад и обрадовалась тому, что у нас получилось уйти от них, но потом я обрадовалась еще раз, в несколько раз сильнее. Дело в том, что в самом начале выпадины мы замедлились и несколько минут спокойно ходили по кругу. Каждый из нас понимал, что это — единственный способ безопасно восстановить дыхание. Ну, чтобы плохо не стало и так далее тому подобное. При этом нам надо было протереть глаза перед тем, как идти дальше, — рассказывая об этом, она несколько раз жадно проглотила воздух и внезапно на её лице, всего на какой-то миг, отразилось невероятное истощение и обезвоживание, будто бы тело вспомнило тот случай и в микросокращении вернулось в то состояние. — Вот тогда мы остановились, и пока ходили по кругу, стали свидетелями того, сколько же подмоги позвали повизгуны… Сказать, что их было много — ничего не сказать. Даже нет… это даже не промолчать в ответ на какой-нибудь совершенно очевидный вопрос… даже не ответить с сарказмом! Да я даже не могу описать того, насколько много повизгунов собралось посмотреть на нас и попробовать сцапать нас. Во! Точно! Ты когда-нибудь видел эти клубки из змей? Не помню, как они правильно называются, — спросила она у меня тогда, и я согласно кивнул, — Так вот, представь, что вот такой клубок просто размазали на несколько сотен метров по земле, а сам по себе он настолько плотный, что просвета увидеть нельзя и чем-то даже напоминает воду! Вот сколько повизгунов собралось, чтобы полакомиться нами.

— Ладно, нам надо уходить отсюда. Они голодны, и пока мы здесь, рискуем навлечь их на себя и заставить продолжить преследовать, — сказал Сэлдом, проглотив слюну, которой явно было слишком мало, чтобы смочить горло. — Жаль воды нет… это нехорошо, но выбора у нас тоже нет, придется тащиться через выпадину в том состоянии, в каком мы есть сейчас, пусть мне и не нравится эта мысль.

Так пересказывала Ниона слова Пятачка, когда у нас появилась возможность поговорить и когда мы рассказывали друг другу о том, кто и что из нас делал, пока другой пребывал в состоянии, что можно было охарактеризовать как «заложник».

— Согласна. А то они выглядят так, будто бы сдерживает их исключительно инстинкт самосохранения, который подвергается чем-то вроде системной ошибки, потому что поесть — тоже часть выживания… такая же, как не лезть туда, где может быть опасно, — сказала Ниона, и это уточнение понравилось Сэлдому, в связи с чем он рассмеялся, причем достаточно громко, даже несколько раз смачно прихрюкнул.

— Молодец! Вот такой твой настрой мне нравится. И вообще, такой настрой мне нравится. Потому что с таким мы нормально сможем пройти через выпадину обратностей, — он улыбнулся. — Ладно, давай вперед, пока я еще могу идти, — а вот эта фраза была сказана с грустью и тяжестью. — Чувствую, завтра, скорее всего, я уже буду не способен на передвижения, так что, раз уж так получилось, наша задача на сегодня — максимум! И нам надо за сегодня добраться до столицы Полимирья. В принципе, не так далеко осталось.

— Раз ты так говоришь, то мне ничего не остается, кроме как согласиться.

Шея Нионы напряглась всего на секунду, а все потому, что ей было не очень удобно перед карабаксом, который вообще не хотел иметь с ней никаких общих дел и собирался выбросить не только из дома, но и из поселения, но вместо этого оказался в самом центре одной из частей общих событий.

И вот они пошли внутрь выпадины. Шли потихоньку, уже никуда особо не торопясь. Нет, наверное, это не правильное описание. Они не то чтобы не торопились, просто шли спокойно. Ну, будто бы никуда спешить не надо, хотя, на самом деле, понимали, что надо поторапливаться, потому что ночь не за горами, да и усталость и истощение настолько сильные, что если с ними ничего не сделать, то дальше будет только хуже. Что же касается «неспешности» того, как они шли, причина была простой: они просто не могли идти быстрее. Мышцы не подчинялись, не хотели сокращаться быстрее. Да и головы кружились от усталости.

— Как думаешь, у нас вообще есть хоть какой-то шанс выбраться из выпадины без потерь? — поинтересовалось Ниона.

— Да, есть. Ты не думай, нормально все будет, только это… держись за меня или держись меня, — сказал Сэлдом, чем заставил Ниону задать всего один вопрос:

— Чем же ты занимался до того, как стал охотником за бивнями склизняка?!

— Разве это имеет какое-то значение? — поинтересовался Пятачок, таким образом ответив вопросом на вопрос.

— Я не могу сказать, что это имеет какое-то значение, просто интересно, и мне почему-то кажется, что я примерно знаю, чем именно ты занимался в прошлом и кем был тот самый арахнид, который учил тебя, — сказала Ниона.

— А ну-ка, давай в паре слов, в таком случае, рассказывай мне обо мне. Будет интересным послушать, — Сэлдом улыбнулся. — Кстати, это очень неплохой вариант, чтобы того, отвлечься и чтобы практически полностью скрыть сознание от выпадины. Правда, об этом способе знает не так много тех, кто так или иначе путешествует по миру и проходит сквозняком всякие «интересные места», — карабакс хрюкнул, а Ниона начала повествование.

— Ну, слушай, у меня такое чувство, что ты когда-то, ну прям очень давно, жил как надо, по всем правилам и законам, а потом что-то случилось, и ты начал бегать по интересным местам, занимаясь контрабандой. Какой именно, я не знаю и, честно говоря, даже знать об этом ничего не хочу, потому что подобные штуки меня вообще не интересуют. Ну, еще потому, что я понятия не имею, что именно у вас запрещено и что может пользоваться спросом в том случае, если это таскать без ведома властей и всего остального-прочего, — сказала она. — Так что я ничего не стану говорить о том, что было с тобой в самом начале, но потом ты стал контрабандистом. Возможно, работал ты только в Полимирье, потому что, куда ни посмотри, ты многие места знаешь, пусть и говоришь свою присказку: «Если я все правильно помню» или вторую, которая: «Если я правильно понимаю, то мы…», — Ниона хмыкнула. — Как будто бы ты пытаешься скрыть тот факт, что Полимирье тебе неплохо знакомо, особенно если смотреть на дорожки, которыми ты можешь водить! И пусть они не самые безопасные, думаю, для контрабанды безопасность доставщика в дороге — это дело такое, не самое важное. Главное, чтобы груз или заказ был доставлен, а как именно и какими методами — пофигу! — она громко и достаточно горько хмыкнула.

— Ну, слушай, я удивлен. Ты действительно правильно сказала, чем я занимался раньше, — карабакс развел руками. — Если ты хочешь прочесть мне лекцию на этот счет, знай, впустую потратишь время свое и время мое, и знаешь, почему так? — карабакс фыркнул и прихрюкнул одновременно.

— Да просто потому, что ты не станешь меня слушать, и это нормально с твоей стороны. Думаю, я тоже никогда не стану слушать, какой я должна была быть тогда-то и тогда-то. Когда-то я была той, кем была, сейчас я такая, как есть, а в будущем буду такой, какой меня сделает действительность, через которую я пройду. Вот и все. И слушать о том, что я в прошлом делала что-то правильно или неправильно… ну, а смысл?! — Ниона хихикнула. — Исправить ничего нельзя, а если бы и можно было бы, я не стала, а все потому, что это игры, причем такие, опасные и в большинстве своем никому не нужные, — она посмотрела на Сэлдома. — Что скажешь на такое? — она улыбнулась, посмотрев на своего проводника.

— Мне нравится то, что ты только что сказала, — задумчиво произнес карабакс, который действительно оценил сказанное. — И, кстати, в таком случае спасибо тебе за то, что ты не станешь ничего говорить о том, чем я раньше жил, — он улыбнулся, посмотрев на свою попутчицу… на героя, что должен был всех спасти.

— Слушай, ну, а была бы я настоящим героем в том случае, если бы… ну, если бы мое появление в чьей-либо жизни не меняло бы её? — Ниона рассмеялась. — Во-о-от! Вот поэтому я — настоящий герой! Я меняю вашу сторону мира-монеты в первую очередь… Как бы так сказать?.. Ну, знаешь, у нас, на той стороне, откуда я, принято говорить, что мир можно изменить, начав менять его с себя. Ну, вот сам подумай, друг мой! Ведь каждый из нас — это тоже целый мир. И вот сначала надо изменить себя, потом уже переходить на все, что вокруг. Иногда достаточно простого замечания, иногда с этим очень сложно и не всегда будет получаться… Эм, в любом случае, надо еще примерно понимать, где твое «правильно» имеет место быть и собирать вокруг тех, кто будет понимать, о чем ты, — она внезапно поняла, что закапывается слишком глубоко и сама сбивается с мысли. — Короче, ты только посмотри, как изменилась ваша сторона с последнего моего появления здесь!

— Ну да, много всего нового появилось. Нового и, можно сказать, что странного. Во всяком случае, мне не понять. Я для этого уже несколько стар. Более того, я еще и не обладаю никаким пониманием колдунств. Колдунства — это не мое. У меня все распределено в рост и вес, — Пятачок хрюкнул. — Хорошо, что хотя бы немного в голову попало, иначе был бы я каким-нибудь одноклеточным вышибалой, который в голову ест и на ней спит. Всё!

— Слушай, давай будем подальше от подобных критических высказываний, — сказала Ниона. — На самом деле, у всех нас достаточное количество проблем, которые мы оставили позади, и всяких темных делишек, не столь приятных и лицеприятных, так что все нормально. Я ж поэтому и не лезу к тебе в душу, — она улыбнулась. — А так, мне просто было интересным то, чем ты раньше занимался. Было интересно, я полюбопытствовала, и мне достаточно. Рада, что правильно поняла. Вот только мне теперь совсем не понятно, каким образом такой кочевник как ты стал оседлым охотником. Вот просто не понимаю. Но это не повод, чтобы ты начал мне что-то о чем-то рассказывать, — она пожала плечами. — Это просто размышления.

— Да как? Ну, вот так… больше не мог бегать туда-сюда… помимо друзей, нажил определенное количество врагов, которые так или иначе были несколько сильней друзей. И если на моих друзей враги нападать не хотели, потому что это значило бы начало дележки территорий и много чего еще… не стану слишком много говорить об этом… короче, начали нападать только на меня. Я немного подумал о своей жизни и решил, что жизнь я все же люблю куда больше, чем работу контрабандистом. Вот и принял в какой-то момент решение жить, а не выживать. Чтобы немного изменить направление своей жизни, — он пожал плечами. — Как-то так я стал охотником. На самом деле, тут даже не о чем было рассказывать… да и не хотелось, но вот я рассказал… даже полегчало!

— М-да… — протянула Ниона, однако не стала разъяснять своей мысли. Дело заключалось в том, что в голове мелькнула мысль со следующим содержанием: «Как будто бы сценарий какого-то второсортного фильма о контрабандисте, который ушел в другую, не совсем хорошую профессию и вот встречает девушку, которая меняет его жизнь, но не потому, что между ними проскакивает искра, а потому, что она должна спасти мир, а он не может не помочь, так как резко оказался у неё в долгу, причем таком, что равен одной целой жизни».

— Что «м-да»? — поинтересовался карабакс, слегка прихрюкнув.

— Не, ничего, так, всякие глупые мысли. Не более того, — ответила Ниона. — Не обращай внимания, — она несколько раз откашлялась. — Так, давай сосредоточимся на прохождении этой неприятной области, — сказала она. — И вообще, у меня к тебе два вопроса. Вон там, на перекрестке, ты говорил, что мы можем напороться на лес или чащу, или типа того, где живут лезвенные и бритвенные. Значит, где-то есть очень похожее на это место другое место, и если бы мы пошли по такой дорожке там, то оказались бы в еще больших проблемах, так? И второй вопрос… а для чего ты повизгунов набрал во все карманы по чуть-чуть? Разве они тебе нужны? А если и нужны, нафига?! — спросила Ниона, которая никак не могла понять этого, пусть и думала об этом постоянно.

— Знаешь, да, мы могли оказаться в еще больших проблемах. И да, действительно, кое-где есть ровно точно такое же место, и если бы мы там поперлись бы, то встряли бы даже полнее и плотнее, чем сейчас. Хотя это мое суждение также несколько ошибочно, потому что мы могли бы даже не заходить в места обитания лезвенно-бритвенных. Мы могли вернуться и пойти дальше по дороге, что чуть длиннее, но на все сто процентов более такая… безопасная, — он пожал плечами. — Но нам повезло, и мы оказались там, где оказались, и даже несмотря на последующее невезение с повизгунами, нам повезло в том, что мы смогли от них свалить, а ведь подобное не очень-то и просто. Это значит, что они изначально были достаточно далеко от нас, и это нас спасло в большинстве своем! И вот я плавно перешел к ответу на твой второй вопрос, — он улыбнулся, похлопав по карманам, где лежали тушки. — Это наш запасной план на тот случай, если мы встретим ту самую штуку, которая обитает в выпадине обрастностей, — сказал карабакс.

Ниона же вспомнила о той странной битве, в которую ей пришлось вступить во втором приключении, и о том, насколько это сражение было сложным и опасным. Причем, онадумала об этом так, словно тот же самый Скотоглос показался ей не таким страшным.

— Хм… забавно получается. С учителем Мурдыкса у меня не было прямой схватки. Такой, которую можно было бы запомнить как мегасложную. Да, в первый раз мы от него с трудом и только при большой удаче свалили. Второй раз я сражалась с ним уже тогда, когда в моих руках была Вирта, когда со мной был Меч, и вот там я выложилась на полную катушку, вот только ничего не смогла сделать, потому что своих сил не хватило. А вот Фрил, вооруженный еще и короной древних, одолел хтоническое существо с практически безграничными силами. Как-то так, — задумчиво, крайне тихо проговорила Ниона.

— Слушай, я, на самом деле, очень много слышал о тебе и о том, что ты смогла сотворить, — сказал Сэлдом. — Скажи, все эти истории и рассказы о тебе — это правда или просто красивые истории? — поинтересовался он, хромая и не поддерживая однородный темп своего передвижения.

— А почему ты решил спросить об этом? — поинтересовалась Ниона, которая на самом деле поняла о том, куда этот вопрос ведет и, в принципе, могла чувствовать себя не самым лучшим образом. — Только давай так… откровенно… можешь ничего не скрывать. Мне, как бы, не страшно узнать о том, что ты действительно думаешь обо мне… Даже наоборот, интересно.

— Не, ты не подумай, — забубнил Пятачок, — я ничего такого на самом деле не подразумевал и подразумевать не собираюсь. Я поверил, что ты герой, когда ты меня спасла! И после всего того, что ты делала, было достаточно. Честно, и я никак ни на что не намекаю… ни в коем случае! Мне, знаешь, просто действительно интересно узнать, каким образом случилось все то, что уже случилось, и как у тебя получилось, эм… одолеть все то зло, которое только было на нашей стороне мира-монеты? Вот и все! — сказал карабакс. — И в первое твое пришествие, и во второе… Про первое, насколько я знаю, всем мало чего известно… почему-то…

— Знаешь, а мне тебе и сказать-то нечего на самом деле, — ответила Ниона. — В первом приключении, действительно было жестко и интересно, и постоянно приходилось вступать в бой, причем неравный, даже несмотря на то, что я нашла колдунством созданный меч. Очень мощный и прекрасный. Очень крутой, и, по сути, благодаря ему я и стала героем и научилась орудовать оружием! Ну, хотя бы немного научилась, — пожав плечами, сказала она. — И тогда было действительно круто… пусть и страшно! — она улыбнулась. — Правда, я вот не знаю, могу ли я рассказать о том, с кем именно тогда случилось… случилась битва. Ну, не считая той, которая была с Клирком, что пытался и даже воплотил свой план в жизнь, вот только план воплотился не совсем так, как этот колдун планировал и… Ну, в общем, пришлось сразиться с тем, о ком я лучше вообще ничего говорить не стану. Так лучше, логичнее, правильней, что ли, — она пожала плечами. — А вот против Клирка битва была прям славной. Он действительно очень мощный колдун, что получил огромные силы не только благодаря своему упорству, но и внешнему воздействию определенных сил. Как-то так… — она улыбнулась. — А вот второе путешествие, оно… Знаешь, есть на нашей стороне такая тема, такое приспособление, называется «костыли». Используются они в том случае, если кто-то ломает ногу.

Ниона начала издалека, и когда рассказывала мне, я не совсем понимал, почему и к чему она привела тот пример, который привела.

— Так вот, все то путешествие, оно прошло исключительно на костылях.

— В каком смысле и как это может быть? — поинтересовался Пятачок. — Сейчас я не понимаю ничего, о чем ты говоришь.

— Ну, на костылях все было. Костыли используются, чтобы помогать себе ходить, если нога или обе ноги повреждены, но не сильно, — объяснила Ниона. — Вот и все наши планы в прошлом приключении, они были исключительно на костылях, которые возникали в самый последний момент в стиле: «А что, если мы попробуем сделать вот так?!». И мы обсуждали нашей командой, обдумывали, принимали какое-то решение и после этого начинали действовать. Получалось не очень, но получалось… в принципе, как ходьба на костылях. Она вроде бы и да, вроде бы и получается, но коряво, медленно, все равно с болью, еще и навернуться можно, от чего будет прям совсем как-то неприятно.

На самом деле, Ниона использовала несколько другое слово. Не сказать, что прямо грубое, но я решил, что заменить его будет куда логичнее и проще.

— Ага, а вот теперь, кажется, догнал, что именно ты хотела сказать и донести до меня, — хрюкнул Сэлдом. — Но все же, что именно и как у вас было в прошлом приключении? — спросил он.

Ниона задумалась. Она не знала, стоит ли рассказывать в цветах и красках о том, как она охотилась за Визой и эта охота привела её к Мастеру, который хотел забрать силы у Скотоглоса, чтобы потом отправиться к многовековнику и так далее и тому подобное. Ниона не знала, может ли рассказать о том, как потом она подружилась с врагами и те начали работать на них. Она даже не могла понять, может ли рассказать что-нибудь о Сновидце. Точнее, именно касаемо Сновидца она вообще ничего рассказывать не хотела, а все потому, что это должно было быть своеобразным табу.

В итоге, очень осторожно, подбирая слова и выражения, она все же пересказала некоторые интересности касаемо прошлого путешествия. О том, как именно они одолели Скотоглоса. О том, что последний удар, на самом деле, нанесла не она, а тот, кто сейчас стал одним из двух правителей нового королевства, что возникло и продолжало расти и развиваться на тех землях, где сгинуло другое. Карабакс внимательно слушал. Иногда он шмыгал носом, что звучало как недоверчивое «хрю», но ничего не говорил, а все потому, что в словах не было никакого смысла. Сэлдом понимал, что девушке, что шла рядом, нет никакого смысла врать, поэтому верил, и эта его вера, она чувствовалась и ощущалась.

Когда Ниона закончила свой рассказ, они приблизились к сердцу выпадины. Как только это произошло, мысли тут же стали туманными и то и дело пытались разбежаться в разные стороны, как тараканы на грязной кухне, если резко включить свет.

Ниона шла, и ей казалось, что она идет вперед, поэтому шла строго назад. Когда чувство менялось и казалось, что идти надо вверх, она шла вниз. Когда хотелось смотреть, она закрывала глаза и все равно продолжала видеть и двигаться. Пятачок делал все то же самое, вот только у него это было иначе, и несколько раз он явно терял контроль над собой, хорошо, что не надолго, а на несколько секунд.

Время от времени Ниона хотела вскрикнуть, но сдерживалась. Она понимала, что любой неосторожный звук может привлечь то самое создание, которое напоминало собой водоворот из зубов, времени и пространства или типа того… по этой причине Ниона сохраняла их безмолвие. Поэтому и Сэлдом, которому пусть и хотелось иногда закричать, молчал и даже время от времени закрывал ладонями рот, чтобы ни единый звук не мог просочиться. Как у него это получалось, учитывая то место, где они находились, сказать сложно, но ведь получалось!

Вот так они шли, и казалось, что ничего не сможет их остановить, но случилось то, о чем ни Ниона, ни Пятачок не подумали заранее. Точнее, Сэлдом, конечно, подумал, только не так, как оно в итоге получилось. Он-то полагал, что в случае чего этими существами можно будет воспользоваться как отвлекающим маневром, но у некоторых из них, по всей видимости, внезапно возник собственный план, который заключался в том, чтобы немного поменять роли. Так, несколько повизгунов, очнувшись, завизжали в его карманах, да настолько истошно и громко, что стало понятно: «Ну вот и все… допрыгались. Хана!»

И действительно, спустя каких-то несколько мгновений и карабакс-проводник, и герой ощутили себя не в своей тарелке. Спустя еще несколько мгновений стало понятно, что хранитель выпадины и он же её обитатель, уже тут.

«М-да, а я думала, что мы ограничимся крогниксами и зувками, которые их охраняют, ан нет! По всей видимости, мы соберем все препятствия и все проблемы в одну коллекцию», — подумала Ниона, пронаблюдав за тем, как Сэлдом еще раз вырубает своими ударами повизгунов в карманах.

Возник всего один миг, такой, весь из себя тяжелый, промедления. Заключался он в том, что и Ниона, и Сэлдом пытались понять: что же делать дальше?

Бежать? «Бежать» рассматривался как самый вероятный из вариантов, но именно к нему не хотелось обращаться. Причина была простой: травма ноги карабакса, которая мешала ему двигаться вперед и, как бы то ни было, замедляла их небольшую группу и делала бегство вариантом не самым предпочтительным, пусть и самым вероятным.

Сражаться? Вариант «сражаться» был тем самым, к которому не хотели обращаться ни карабакс, ни Ниона! И это было понятным! У Нионы даже ржавого ножа с собой не было, а у Пятачка пусть и была дубинка из ветви дерева, но он сам не был расположен к драке, особенно в подобном месте. Конечно, победа над хранителем выпадины обратностей значила бы полное временное снятие колдунства или проклятия с этого места, но рисковать не хотелось.

Потихоньку слинять? Вариант «потихоньку слинять» до сих пор был возможным на все сто процентов! Сейчас же он уже не представлялся таким, каким был несколько мгновений назад, а все потому, что на зов повизгуна явилось то самое, чего действительно стоило бояться и опасаться, чем, в принципе, сразу и начали заниматься Ниона и Пятачок. Причем, делали они это всем телом, но в фоновом режиме, а все потому, что понимали: паниковать в этом месте ни в коем случае нельзя!

Начать паниковать в выпадине — все равно что преподнести себя на тарелочке с голубой каёмочкой. И ведь место само по себе не самое ужасное, пусть и показывает определенного вида галлюцинации и заставляет мозг кипеть от необходимости выполнять несвойственные мозгу действия, обратные тем, которые пробираются в голову. Короче, что-то я опять начал объяснять принцип воздействия выпадины… останавливаюсь и продолжаю рассказ.

— Что будем делать? — прошептала Ниона, поняв, что сейчас должно случиться что-то такое, что случиться не должно было, но случилось из-за все тех же повизгунов, что тоже не должны были случиться изначально.

Ну, вот как-то так, пространно, объясняла мне Ниона, рассказывая о своем приключении по той стороне мира-монеты. По моим примерным подсчетам, в тот момент у нас как раз состоялась стычка с канделябром, будь он неладен тогда и всегда!

— У нас есть выбор? — аккуратно переспросил Сэлдом, становясь на изготовку для удара своей оглоблей в виде ветки дерева. — Мне кажется, что особых вариантов нет, и нам либо сейчас отстаивать свои жизни, либо быть готовыми к тому, что мы навсегда останемся здесь и что нам это совсем не понравится, а вот этой штуке — очень даже, — фыркнул Пятачок и был совершенно прав.

— Слушай, а как ты собираешься отбиваться, если вообще отбиваться собираешься? — тихо поинтересовалась Ниона, наблюдая за тем, как вывертыш медленно приближается к ним и, будто бы аккуратно, готовится к стремительной атаке.

То есть ведет себя не так, как вёл себя тот, который напал в прошлом путешествии и от которого несколько пострадала Делка.

— Я собираюсь один раз влупить со всей силы, отбросив как можно дальше, а потом втопить по полной программе и на что сил и здоровья хватит! — Сэлдом пожал плечами. — В случае чего, буду бросаться повизгунами. Я уже сталкивался с подобным несколько раз, так что понимаю, что делаю, пусть мне и не нравится осознание, что придется это сделать не только еще раз, но и с такой ногой…

Его передернуло, и только сейчас Ниона заметила крупные капли пота, которые стекали по его лицу постоянным потоком. Она поняла, что ничего хорошего для них это не значит и что ей все же придется что-то такое выкинуть, что спасет их и, желательно, что-то такое, что заставит выпадину отступить на время.

— И что ты могла сделать?! — спросил я у Нионы, когда она рассказала мне об этом.

— Знаешь, сделать я могла, наверное… ничего… просто так, в смысле, сделать ничего не могла, поэтому пришлось импровизировать, — сказала та, после чего рассказала мне о совершенно тупом плане, который, по какой-то удивительной причине, у неё сработал! Причем, учитывая тот факт, что Сэлдом был в общей компании и был цел и невредим, учитывая, что сама Ниона была с нами, причем без каких бы то ни было проблем, мне оставалось лишь верить, что именно так и было. Кстати, Пятачок старательно подтверждал слова того героя, что пришел на ту сторону мира-монеты сразу после меня и с которым мы встретились… Как и каким образом, об этом обо всем я расскажу потом.

— Ты чего творишь?! — поинтересовался карабакс, когда Ниона резко присела и начала снимать с ноги ботинок. — Эй! Очнись! Тебя морок одолел! Эй! Ниона! — нервно произнес Пятачок.

— Нормально все со мной. Я пытаюсь придумать, как тебе помочь, и вот, как мне кажется, я придумала способ, — сказала та. — Наверное, этого просто никто не пробовал никогда.

Она двигалась быстро, четко, полностью сосредоточившись на том, что собиралась сделать, в связи с чем морок, всего на несколько десятков секунд, полностью испарился, исчез, словно его и вовсе не было! Именно это позволило ей быстро подготовиться к тому, что она собиралась воплотить в жизнь.

Ботинок был полностью заполнен песком Полимирья. Он был завязан длинной завязкой, которую можно считать шнурком. Ботинок был настолько тяжелым, что казался набитым какой-то сталью или чем-то типа того! Короче, ботинок был увесистым прямо как нормальное такое ядро.

— Раз нам больше ничего не остается, — сказала Ниона, — давай постараемся накормить эту штуку тушкой повизгуна, — говоря об этом, она переступала через себя, переламывала свое нежелание пользоваться подобными методами. Она говорила себе: «Это как те же самые зувки или попискуны, которые на нас нападали… как те же самые угольные хвостуны, с которыми также пришлось схлестнуться в бою… а еще это часть круговорота жизни!»

Карабакс передал ей повизгуна. Ниона обратилась к вывертышу: «Эй ты! Попробуй вот это!» — после чего, направляя бросок снизу вверх, подбросила то, что карабакс брал с собой в качестве отвлекающего маневра. Вывертыш дернулся, и рептилия пропала в его водоворотной или вихревой пасти. В этот миг Ниона передала ботинок Сэлдому со словами:

— Давай мне еще две тушки… вторую я скормлю просто так, а третью… вместе с ней ты должен будешь закинуть ботинок прямо в эту пасть, — Ниона указала на вывертыша. — Надеюсь, моя идея, моя хитрость увенчается успехом, — сказала она.

Пятачок решил не спорить. Ему стало интересно посмотреть на работу героя, пусть геройского в её действиях было не так много в тот момент. Во всяком случае, так думал Сэлдом и так думала сама Ниона, которая просто не собиралась здороваться со Сновидцем таким, не самым приятным, способом.

Они сделали так, как об этом быстро проговорила Нона… так, как она это себе придумала. И вот, третья тушка аккуратно взмыла в воздух и направилась в сторону пасти вывертыша. Как только повизгун оторвался от ладони Ниона, так сразу Пятачок приготовился к метанию ботинка. Спустя какие-то мгновения Сэлдом все же метнул приготовленное Нионой «угощение», и оно попало прямо в центр вихря с зубами. Тот вздрогнул. Словно закашлялся. Звук, кстати, был удивительным. Ужасным. Но в то же время интересным.

— Мне кажется, или нам лучше бежать прочь? — спросил Сэлдом, который действительно чувствовал, что готовится что-то неладное, и которому действительно было страшно.

— Нет, давай посмотрим, чем закончится, — ответила Ниона, которая чувствовала нечто другое, нечто отличающееся от того, что чувствовал Пятачок. — Мне кажется, что мы победили в этой схватке и что на некоторое время можем выдохнуть.

— А как мы выиграли? Каким образом? — поинтересовался не понимающий, однако и не спешащий убегать Сэлдом.

— Очень просто. Мы накормили его песком. Я, ну вот так, просто посмотрела, что он всегда находится в воздухе и под каким-то таким углом, чтобы случайно не зачерпнуть с земли. Да, он может подныривать, но для этого пасть словно слегка сужается или схлопывается. Как-то так. Вот я и решила проверить, что же будет, если накормить эту штуку тем, чего она так старательно избегает, — ответила Ниона. — Как видишь, получилось очень даже не…

Она не успела закончить свою речь, как в лицо, подошвой, буквально от лба до подбородка, влетел её же ботинок, вслед за чем вывертыш растворился в воздухе, словно его вовсе не было. Атмосфера на несколько секунда стала тише самой тишины, после этого послышался звук падения ботинка на землю. Вслед за ботинком упала Ниона, закрыв руками лицо и, главным образом, нос, по которому пришелся основной удар. Третьим, приземлившимся на землю, стал Сэлдом. Причем, его падение заставило землю содрогнуться, после чего, наконец, тишина отступила, наполнившись: а) невероятной по своему содержанию руганью героя, которой не только не понравился контрудар, которая даже не ожидала ничего подобного; б) откровенным ржачем в исполнении Пятачка, что во всю глотку заливался и мямлил что-то невнятное.

Знаете, когда мне Ниона рассказывала об этом, я тоже с трудом сдерживался, чтобы не заржать. При этом, пока я просто слушал, все было нормально, но как только я начал представлять эту ситуацию… М-да, воображение сделало восприятие тех событий до невозможного комичным и от того невозможным без смеха!.. Однако, я все же умудрился, только чудом, сдержаться.

— Ты уделала его, он уделал тебя! — рассмеялся карабакс. — Вот это красота! Вот это зрелище!

Пятачок катался по песку и громко ржал. Нионе же было не до смеха, хоть и хотелось смеяться. Она понимала всю абсурдность и глупость ситуации, но даже несмотря на это, ей действительно хотелось ржать. Откровенно.

И даже когда она мне об этом рассказывала, смех потихоньку пробивался сквозь неё, ну а мне смеяться было нельзя, потому что я должен был быть взрослым, сильным и серьезным. Тем более, когда она рассказывала мне обо всем, было не до смеха, учитывая общую тяжелую атмосферу неприятностей, которые нависли над нами и над той стороной мира-монеты.

Спустя несколько минут, когда эти двое все же пришли в себя, они поднялись на ноги и, посмотрев друг на друга, продолжили путь. Причем, молча. Все потому, что обсуждать было особо нечего, и Ниона не собиралась выяснять отношения с Сэлдомом за то, что тот смеялся как не из себя. Она понимала комичность ситуации, пусть на тот момент ей было не до смеха, хотя бы потому, что было достаточно больно. Так они шли около часа, пока Пятачок не вытянул руку, таким образом остановив Ниону.

— Так, а вот тут нам обоим надо быть предельно осторожным, потому что мы наконец подошли туда, где начинаются владения диких крогниксов, — сказал Пятачок. — Смотри по сторонам и будь внимательной. Если вдруг заметишь какое-нибудь существо, значит, нам надо лечь и ползком валить с того места, где ты что-нибудь увидишь. То же самое касается и меня, — карабакс заметно нервничал, говоря об этом. — Тут бегать бессмысленно, и никакие уловки не помогут и не сработают, потому что зувки, они неразумные и в любом случае будут преследовать нас до того момента, пока не настигнут, а учитывая тот факт, что они передвигаются крайне быстро, случится это очень быстро. Поэтому, Ниона, моя к тебе просьба, огромная: пожалуйста, аккуратней, иначе мы оба попадем, причем очень сильно и в последний раз, — Сэлдом был на пределе своей серьезности. — Это не от повизгунов по Полимирью бегать и не отбиваться от них… вроде бы и сложно, но можно. Просто необходимо определенное количество воинов или колдунов в компании. Против зувок всегда надо в десять раз больше всех, потому что эти, как бы так сказать… потому что эти будут биться до последнего своего представителя, и они не имеют понятия, что такое боль, — карабакс несколько раз тихонько кашлянул.

— Я тебя поняла, — спокойно ответила Ниона, прекрасно понимая, что Сэлдом не шутит и сейчас они действительно попадают в такую ситуацию, при которой рискуют, причем крайне сильно. — А как раньше ты тут проходил? — поинтересовалась она, пока еще было не совсем поздно.

— Есть некоторые методы, которые позволяют отгонять зувок, но даже такие, они крайне средненькие в своем применении и не гарантируют, что ни одна из зувок не приблизится и не постарается укусить. И укусить, это мое преуменьшение касаемо того, что они могут сделать. Так что самый действенный и правильный вариант всегда был тот, который я озвучил: идти быстро, смотреть по сторонам, в случае чего быстро и максимально возможно по-тихому уползать. Дело в том, что и крогниксы, и зувки видят не так хорошо, но если увидят… так что им проще не дать возможности увидеть. Тогда все будет нормально.

— Ага, хорошо, я тебя поняла, — Ниона кивнула. — В таком случае, давай пройдем здесь так, словно мы знаем знания, полученные в храме ниндзя.

И в тот момент ей было совершенно все равно, что карабакс ничего не понял. То есть как, он однозначно понял, что эти знания, скорее всего, позволяли двигаться быстро и скрытно, что от них и требовалось в тот момент, и этого ему было, в принципе, вполне достаточно.

Герой вместе с проводником двинулись вперед. Ниона все больше замечала, насколько тяжело карабаксу идти. Травма все больше давала о себе знать, что само по себе не радовало и лишь нагнетало обстановку. Она хотела поинтересоваться, задав вопрос: «Ну что, как ты?» — но сдерживалась, потому что понимала, что любопытство может стоить им обоим, возможно, даже слишком дорого. В связи с этим двигались они молча.

Спустя четверть часа им пришлось упасть на животы и продолжить путь ползком. В сотне метров от них паслось большое стадо, и все бы ничего, но гул от зувок, которые летали между крогниксов, был слышен настолько отчетливо и звучал он настольно недружелюбно, что от него хотелось сбежать как можно дальше и как можно быстрее. Хуже стало, когда эти двое приблизились на максимально, то есть минимально допустимую дистанцию. Тогда Ниона смогла во всех подробностях рассмотреть этих зувок, которые охраняли крогниксов. Они были жирными, величиной с половину взрослого человека, и их было много. Не просто много, а как-то преступно много. Словно на одного пасущегося животного, больше похожего на корову, только очень странную, с восьмью ногами и головой лося, приходилось по две или три разъяренных зувки.

«Вот поэтому они и дикие, — подумала Ниона. — Никто в своем уме не сунется сюда, чтобы добывать кикс, а если и сунется, то это будет отчаянием в крайней его стадии или в самом крайнем его проявлении».

Ползли они достаточно долго, а все потому, что стадо не хотело заканчиваться и словно преследовало их. За это время Ниона успела подметить, что крогниксы питались тем, что добывали из земли. Всякими червяками, корешками и прочей не самой приятной шелухой, которую только можно добыть из-под земли.

Примерно спустя полтора часа они наконец смогли подняться на ноги. Тело болело и ломило после марш-броска, посвященного отработке пластунского навыка. Карабаксу к этому моменту стало совсем нехорошо. Его розоватая кожа начала отливать исключительно серыми цветами. Вся одежда пропиталась потом, и несмотря на то, что нагрузка снизилась, как и темп, он продолжал истекать крупными каплями, и это было бы не так страшно, если бы у них была вода, а воды не было. Ни единой капли.

— Ты как? — все же не сдержавшись, шепотом поинтересовалась Ниона. — Пятачок, если тебе плохо, мы может остановиться и передохнуть, — сказала она, переживая за друга.

— Нормально, — сквозь зубы, от усталости и боли, прошипел Пятачок. — Идем и идем. Недолго и недалеко осталось. Поэтому давай без лишних слов будем продолжать двигаться вперед. Если повезет, нас кто-нибудь подберет. Если это случится, считай, мы добрались до столицы, а там уже разберемся с тем, как быть и что делать дальше. А пока что настоятельно прошу молчать. Это сейчас удобный момент перекинуться парой слов, но даже н смотря на это, лучше молчать, — сказал Сэлдом.

Ниона понятливо кивнула, и они продолжили свое следование вперед на пределе возможной осторожности.

Еще через полчаса вновь пришлось упасть на животики и поползти. В этот раз им встретилось не настолько большое пастбище, но это, к огромному сожалению, расположилось прямо у них на пути. Это вынудило сделать крюк. Не большой, не маленький, просто крюк, чтобы не напороться на неприятности. Конечно же, ни герою, ни Карабаксу не хотелось на подобное тратить время, но пришлось. Также пришлось потратить время на то, чтобы внимательно изучить все, что расположилось перед ними, таким образом, они ползли достаточно долго, опять избегая ненужных проблем.

После этого ползания Пятачок не смог подняться на ноги. Все стало еще хуже, когда Ниона посмотрела на ногу проводника и увидела, насколько сильно та распухла.

— Ты сам поднимаешься, или тебе помочь? — поинтересовалась Ниона, когда увидела, что Сэлдом не может встать сам.

— Сам встану. Сейчас… мне надо немного подышать, — отмахнулся карабакс, но в итоге самостоятельно подняться не смог.

Ниона ему помогла, пусть для неё это было все равно что удерживать кирпичную стену, обитую ватой или пухом, учитывая то, насколько огромным и тяжелым был Сэлдом.

— Жаль, что с нами нет одной моей подруги, — прошептала Ниона.

— Какой такой подруги? — поднял бровь Пятачок. — Она аквад-лекарь или просто шарит за медицину во всех её проявлениях?

— Нет, она — воин, но она гораздо выше тебя и, как мне кажется, в силах вы равны, если равны… Мне кажется, что она даже сильнее тебя, если сравнивать физические показатели, — Ниона хмыкнула.

— Да? И кто же эта прекрасная женщина? — хмыкнул Сэлдом, который не поверил словам героя и посчитал их шуткой.

— Вантанамама. Она, как можно понять из имени, вантанша, и поверь, она выше тебя на несколько голов и настолько сильная, насколько сильно только может быть такая, как она, женщина. Думаю, с ней бы эта дорога стала легкой прогулкой… не считая тропы арахнидов. К ней действительно не только привычка нужна, но и отточенность определенных действий и прыжков. Здесь ничего не могу сказать. Здесь ты её одолеешь даже не с полтыка, а даже не почесавшись, — Ниона хихикнула, пытаясь таким образом подбодрить Сэлдома.

— Не подумай, но мне в это слабо верится. Причем, я готов поверить, что ты — герой, но вот в такую вантаншу, прости, не могу. Лучше бы сказала, что у тебя есть друг — дракон. Вот такой бы нам точно смог бы помочь и просто донес бы нас на своих крыльях прямо в столицу, — Пятачок фыркнул.

— Знаешь, у меня есть друг дракон, и он потрясающий, но летать в его лапе — такое себе удовольствие, не самое лучшее и подразумевает под собой не только сильные потоки воздуха, буквально сдувающие с ладони, но еще и музыкальное сопровождение, иногда преступно громкое, пусть и такое же преступно прекрасное, — Ниона улыбнулась. — В любом случае, если бы с нами был хоть кто-то из моих друзей, было бы проще и быстрее.

— Ладно, пойдем… я вроде немного отошел, и мы можем продолжить.

Но идти они не смогли, потому что после первого же шага Пятачок приземлился на колено, сдержав несколько емких высказываний на этот счет.

— Ладно… Давай еще раз, — сказала Ниона, опять помогая Пятачку встать. — А дальше, пусть я и не очень сильная, но я поведу тебя, — она улыбнулась, а вот Сэлдом не оценил.

— И как ты себе это представляешь? — спросил он. — Вот я, знаешь, вообще никак не могу себе представить подобное. Это как плохая шутка с твоей стороны, и мне хотелось бы верить, что ты просто шутишь, — он пожал плечами.

— Скажи, как долго нам осталось до какой-нибудь такой точки, где нас, если что, смогут увидеть? — поинтересовалась Ниона.

— Не долго. Главное, дойти, — ответил Сэлдом. — Ладно, давай не будем растягивать. Идем, — он задумался. — Если что, я просто лягу на землю и поползу. Это будет не так быстро, как требуется, но ползком я еще могу двигаться, и это не может не радовать, — Пятачок натянуто улыбнулся.

На самом деле он не хотел ползти, а вот оставаться на стороне жизни хотел, в связи с чем и принял это решение, которое Ниона не только не оценила, но и, использовав некоторые знакомые рычаги, заставила его встать на ноги и воспользоваться её помощью и её силой. Помогло. Прошло не так много времени, и они вышли на что-то, напоминающее дорогу. Причем, среднюю по протяженности.

— Вот и все, а ты боялся! — Ниона хихикнула. — Мы не только смогли не привлечь к себе внимания, но еще и выбрались без особых проблем, — она посмотрела на Пятачка, что сел, выпрямил ноги и быстро провалился в сон, почувствовав расслабление.

И Ниона хотела высказать ему пару слов об этом, но не стала. Она перенесла на себя все, что происходило с Сэлдомом, и решила, что гнать на него — не самое разумное решение, какое только можно принять.

По этой причине она села рядом и приступила к монотонной и ужасной по своей опустошенной наполненности работе. Ниона просто сидела и смотрела по сторонам, высматривая кого-нибудь, кто смог бы им помочь добраться до столицы Полимирья. Сложность заключалась в том, что никого не было.

«Так, а что если сделать какие-нибудь ремни или лямки? Что если сделать что-то вроде санок или носилок, которые можно будет тащить?!» — подумала она и посмотрела по сторонам.

«По сторонам» ответило ей совершенной опустошенностью, которая показалась не смешной и даже какой-то глупой.

«В таком случае, надо придумать, как можно отсюда быстро свалить, и мне уже совершенно плевать на мой изначальный план молчать! Я готова бросить скоростной камень кому угодно из моих друзей, чтобы они примчались на помощь и вытащили нас отсюда! — подумала она и вновь посмотрела по сторонам, откуда на неё со всех сторон смотрела исключительно пустота. — Вот как так-то! Словно я прыгаю по зебре, с полоски на полоску! И это на фоне полного отсутствия каких бы то ни было новостей, связанных с тем, что сейчас происходит вокруг! — она хмыкнула. — Интересно, что там у предыдущего героя и получилось ли у него провести фестиваль таким образом, чтобы схватить обидчика? Если получилось, то мы близки к тому, чтобы вернуться домой! Но что-то мне подсказывает, что ничего так просто быть не может, что мне откровенно и крайне сильно не нравится! — она фыркнула. — И что же мне теперь делать? Стоит ли связаться с Фрилом, когда мы доберемся до Полимирья? Стоит ли мне найти колдуна и бросить скоростной камень, чтобы нас вытащили отсюда, накормили, напоили, подлечили… И чтобы в ходе этих мероприятий мы придумали безотказный план по свержению очередного нового того, кто решил поиграть в того, кем не является?!» — думала она, сидя рядом с Пятачком, что уже несколько раз спасал ей жизнь, причем самозабвенно.

А время шло, и никого вокруг не было и ничего вокруг не было. А потом пошел дождь. Крупный и холодный. Именно он разбудил Сэлдома. Карабакс закашлялся, сидя на земле, и посмотрел по сторонам. Рядом, не смыкая глаз, была Ниона, которая продолжала охранять того, кто стал ей другом, и не думала его покидать, несмотря ни на что.

— А я думал, что ты уже давно ушла спасать мир, — хрюкнул Пятачок, совершенно искренне удивившись.

— Слушай, если я не смогу спасти друга, то спаситель из меня, скажем так, крайне никудышный, поэтому я борюсь за каждого! — ответила Ниона. — Вдобавок, не могу я тебя просто так бросить, потому что это не по-геройски! — она фыркнула. — В-третьих, брат, мы начали это дело вдвоем и закончим его таким образом, что ты тоже станешь героем и почитаемым представителем вашей стороны мира-монеты! Считай, что это моя цель — сделать тебя великим и почитаемым! А все потому, что ты очень крутой и добрый, особенно если перестаешь сыпать сарказмом и принимать то, что, скорее всего, у вас принимать запрещено! — Ниона фыркнула еще раз, слегка кольнув Сэлдома локтем.

— Не, у нас никаких запретов нет, — карабакс пожал плечами. — В любом случае, я благодарен тебе за верность. Ты действительно герой, пусть мне в это до сих пор не верится, — он улыбнулся, — Но с каждым разом ты все больше подтверждаешь, что я сильно ошибаюсь в тебе, и мне это нравится! — он рассмеялся, и тут, как Ниона мне об этом рассказывала, она посмотрела на его ногу и поняла, что все очень плохо и без костылей они вряд ли смогут нормально двинуться дальше. — Но я все равно верю каждому твоему слову о геройстве!

— Слушай, твоя вот эта дубинка. Ты, если что, можешь на нее опереться ладонью? Длина достаточная? — поинтересовалась Ниона.

— Да, вполне, и я понимаю, почему ты спрашиваешь, — голос Пятачка стал приглушенным и тяжелым. — Только мне все равно нужна будет помощь, чтобы подняться, потому что у меня просто нет сил. Не предназначены мы — карабаксы — для столь активного образа жизни. Для более оседлого прекрасно предназначены, а вот в таком темпе нам двигаться тяжело, особенно при достижении определенного возраста, — он рассмеялся. — Наверное, это одна из тех причин, по которым моему племени ни разу не удалось захватить ни одного королевства, хотя такие правители у нас были и водили нас с битвами и на Полимирье, и на Фристалию, и на остальные королевства, — рассмеялся он. — Были представители моего рода, что хотели захватить власть, сместив дамбров и пиликов! И людей, и остальных, кто избрал путь королевств, но каждый раз мимо! — он улыбнулся.

— Давай я попробую тебе помочь подняться. Так-то мы уже выяснили, что я слишком маленькая для таких задач и моего веса для этого катастрофически не хватает, — улыбнулась Ниона. — Но давай попробуем еще раз, с этим бревном в качестве того, что будет нам помогать поднять тебя.

Спустя несколько минут и огромное количество таких выражений, какие нормальные люди в нормальной жизни просто не используют, за исключением каких-нибудь моментов типа: удариться мизинчиком или, скажем, уронить в грязь только что купленное и открытое мороженое, Пятачок поднялся. Когда он твердо встал на одну ногу и оперся на дубинушку, стало понятно, что их положение не столь безысходно, коим казалось буквально недавно. Однако ничего хорошего в нем тоже не было, и виной этому были: поврежденная нога карабкса, сильный и холодный дождь, ветер, что постепенно усиливался, таким образом предупреждая о надвигающейся буре.

— Столица там! Немного подняпрячься, и мы на месте! А там у меня есть старые друзья, которые просто не смогут отказать в помощи! — сказал Сэлдом, который продолжал свой рост в глазах Нионы, проходя по стадиям своего звания от «Пятачок» до «Кабан».

Но это так, совершенно глупо и просто потешно, не более того! Так что, если что, не воспринимайте, пожалуйста, всерьез эту аллегорию. Я просто вспомнил, как об этом смачно высказалась Ниона, и решил добавить.

— В таком случае, пойдём! Иначе рискуем либо замерзнуть под дождем, либо превратиться в девочку Элли и потом вновь долго-долго-долго идти по очередной «желтой» дороге до Гудвина.

Конечно же, Сэлдом ничего не понял, хотя, справедливости ради, стоило сказать, что ему и не требовалось что-то понимать. Было достаточно просто слушать.

И вот они двинулись вперёд. Карабакс прыгал на одной ноге, балансируя и перенося вес на дубину. Спустя некоторое время стало понятно, что выбранный способ пусть и дал возможность двигаться, но был травмоопасным из-за острых краев отломанной ветки. Об этом рассказала кровь, которая медленно начала спускаться вниз по дереву. Когда Ниона обратила на это внимание, ей стало не по себе. Некоторое время, как она сама рассказывала потом об этом, она шла и думала: «Стоит ли поинтересоваться у Сэлдома о том, как он?»

В итоге она решила не задавать никаких вопросов, посчитав это не совсем уместным. Так они шли больше часа, и вот наконец на горизонте показался огромный город, который был им обоим знаком. И, наконец, впервые они встретили проезжего. Он был на повозке, запряженной несколькими кроксами. Поговорив с ним, получилось уломать на помощь. Конечно, погонщиком, которым, как и следовало погонщикам, был фонарщик. Он не хотел брать попутчиков, ссылаясь на большой вес не только просящих о помощи, но и той поклажи, которую вез. Однако, посмотрев на состояние карабакса, все же сжалился. Вдобавок, фонарщик боялся, что встреченные им — разбойники, но подумав чуть больше, понял, что невысокая девушка без оружия и то ли раненый, то ли просто травмированный карабакс не представляют угрозы.

Так Ниона и Сэлдом достигли столицы Полимирья. Сгрузившись с воза, Пятачок повел Ниону в сторону, где жили его друзья. Он был уверен, что найдет их там, где в последний раз гостил, и не ошибся. Это дало возможность спокойно вздохнуть. Вдобавок, от фонарщика они узнали, что фестиваль сорвался и герой, который раньше смог спасти ту сторону мира-монеты, был похищен. Это также было причиной, по которой фонарщик боялся случайных встречных и долго думал, стоит ли помогать или нет. Вдобавок у них не было ни йоты.

По дороге к друзьям Пятачка Ниона сказала всего два предложения. Первое рассказало карабксу о том, насколько сильно она голодна. Звучало оно примерно так: «Я готова наплевать на страх отравиться и съесть одного из повизгунов, что до сих пор у тебя в карманах». Второе предложение было чуть более содержательным. Оно рассказало Сэлдому о том, что герой приняла решение, которое до этого было другим. Ниона сказала: «Поскольку второй герой похищен, думаю, есть смысл связаться с моими друзьями. Они смогут оплатить твоим друзьям все беспокойства и помогут найти тебе хорошего лекаря. А я смогу присоединиться к своей компании и отправиться на поиски похищенного героя. Причем, я смогу начать вторую часть своего приключения под сокрытым своим именем, что само по себе очень хорошо. Это даст нам немного времени на то, чтобы все подготовить и ударить внезапно… конечно же, в лоб! С громким и веселым смехом! Главное, чтобы твои друзья умели хранить тайны…»

Сэлдом никак не прокомментировал этого. Он был уверен в своих друзьях и знал, что на них можно положиться, в связи с этим просто промолчал. Да и говорить ему было сложно — от боли в руке и ноге. И был вариант идти, опираясь на дома, но бывали такие моменты, когда приходилось вновь брать дубину и ей в очередной раз вскрывать рану. В связи с этим карабакс выглядел крайне плохо, и спустя полчаса, когда они все же дошли до его друзей, просто рухнул в открывшуюся дверь без чувств. Нионе же пришлось рассказывать и объяснять, что произошло и по какой причине их старый друг пришел на порог практически мертвым. Чувство при этом было совершенно неприятным и странным. Она словно вытаскивала из себя что-то продолжительное, чем делиться не хотела. А в конце рассказа добавила:

— А у вас есть что-нибудь поесть? Поесть хочу, аж переночевать негде! А еще, можно сюда пригласить колдуна? Как можно скорее! Это вопрос целостности всего нашего мира!

На подобные заявления на той стороне привыкли реагировать однозначно быстро, в связи с чем глава семейства, куда Пятачок привел Ниону и доковылял сам, сразу выскочил из дома и помчался на поиски местного колдуна, отвечающего за один из районов столицы Полимирья.

Теперь пара слов о том, кем оказались друзья карабакса: это была семья мохноногих дальнеследователей. Как оказалось чуть позже, своим благополучием и домиком они были обязаны именно Сэлдому, потому что в не самые лучшие времена он им сильно помог, пусть и пришлось заниматься контрабандой.

Само то, что Сэлдом привел Ниону к мохноногим, было прекрасно, а все потому, что те, наверное, как никто другие, могли и умели хранить тайны, учитывая основной профиль работы. На колдуна Ниона также могла положиться, потому что верила, что таковой не может быть злодеем в том случае, если работает в столице королевства. Во всяком случае, ей так казалось.

Когда герой приканчивала свой обед — или ужин, — вернулся глава семейства. Спустя некоторое время к ним прыгнул колдун. Вот тут началось действо, о котором Ниона не предполагала. Тот оказался предателем, и стала понятна та причина, по которой злодей, а именно канделябр, на самом деле был осведомлен о планах предыдущего героя.

Пришлось немного попотеть, чтобы вывести предателя Полимирья из игры. Благо этот тип оказался достаточно посредственным колдуном, который не смог защитить голову от удара сковородой, который нанесла ему девочка-дальнеследователь, увернувшись и в прыжке ударив со всей «любовью» ко всяким нехорошим личностям. Далее, в разговоре, было принято решение отправить все того же главу семейства с весточкой к Фрилу. Тот выбежал затемно. Его же супруга все это время ухаживала за Сэлдомом, промывая и перебинтовывая рану на руке и прикладывая разного рода компрессы к ноге. Благодаря колдуну стало понятно, что лучше не обращаться к непроверенным и незнакомым лекарям, да и вообще к кому бы то ни было, потому что те могли оказаться нечистыми на помыслы.

«М-да, ситуация, конечно, крайне нехорошая, — подумала Ниона, после чего посмотрела сначала на карабакса, а потом на колдуна-отступника и, по своей сути, предателя. — Так, как только этот придёт в себя, сразу надо будет сделать следующее: допросить без пристрастия. Допросить надо будет, чтобы понять, сообщил ли этот кому-нибудь о нас или не успел, подумав, что заработает славу и почет в том случае, если притащит нас к своему господину».

— Да, Ниошка, правда, есть большая проблема, — сказал Пятачок. — Как только он придет в себя, так сразу сможет прыгнуть себя куда-нибудь, и мы не только не успеем ничего у него спросить, мы просто потратим время.

— А ничего такого, что может блокировать колдунскую энергию, у вас нет? — с детской непосредственностью полюбопытствовала Ниона, обратившись к супруге друга своего проводника.

Женщина из народа дальнеследователей в ответ отрицательно махнула головой из стороны в сторону.

— Сомневаюсь, что у моих друзей есть что-то такое, — Сэлдом пожал плечами. — Все то, что блокирует колдунства, имеет приличный такой ценник, и в домах обычных работяг ничего подобного обычно не бывает, да и незачем.

— Ну, да, Пятачок… думаю, ты прав… Это все равно что для охраны древней землянки держать в этой землянке «муху». Можно, но нецелесообразно. Совсем, — Ниона пожала плечами. — Так, и что нам делать? Не держать же его в заложниках? Хотя можно и подержать, пока не прибудет Фрил. С ним мы сможем прыгнуть в замок Мурдыкса и заточить в темнице вот этого овоща, — Ниона нахмурилась. — Самое главное для нас: не дать этому очнуться. Если он придёт в себя… если придет в себя, все мы окажемся в большой опасности, и особенно в большой опасности будет тот герой, что спасал всех вас и всех нас до меня, — она нахмурилась. — Слушайте, а может, у вас есть какие-нибудь сонные травки, которые заварить можно и потихоньку давать этому? Или… Сэлдом… То, чем ты увлечен, как оно действует? — поинтересовалась Ниона, понимая, что это все неправильно, но, вполне возможно, нанесет меньше вреда колдуну, нежели периодические удары по голове.

— Ну, есть кое-какие травы и припарки, — сказал Пятачок, при этом неопределенно скривившись. — Но чтобы этим воспользоваться, это надо достать, — он пожал плечами, посмотрев на супругу своего старого друга, которая так же была ему давним другом. — Ты, если что, готова сгонять за «загдуром»?

— Я?! За этим?! — возмутилась женщина из народа дальнеследователей. — Я не знаю, что это, чтобы за этим сгонять! А если бы и знала, мне не хотелось бы связываться с подобными всякими гадостями, — она скривилась.

— И правильно, дорогая! — Пятачок гыгыкнул. — Это совершенно правильное с твоей стороны решение! Совершенно взвешенное и осознанное! Такое, при котором никто ничего тебе не только не сможет сказать, но и предъявить не сможет, даже если очень сильно этого захочет! — сказал Сэлдом. — Вот поэтому я и думаю, что нам надо придумать какой-нибудь такой способ, какой-нибудь такой вариант, какой не только устроит вообще всех! Который сыграет нам всем на руку! — сказал карабакс и посмотрел на женщину из народа мохноногих дальнеследователей. — А ты… что думаешь ты? Есть ли у нас хоть какой-то нормальной способ дождаться того момента, пока твой возлюбленный вернется? Дождаться таким образом, чтобы нас никто ни того, ни этого… — он провел большим пальцем поперек шеи, послед чего сделал еще одно движение, только уже обеими руками, показывая нечто длинное и узкое, как ленточник, что овивает собой шею.

— У меня нет никаких ни идей, ни мыслей на этот счет, — ответила женщина. — И мы тебе, конечно, рады, потому что ты уже несколько лет подряд не только не заходил, но и весточки от тебя никакой не было, но знаешь, столь эффектное твое появление, оно тоже такое себе, не самое лучшее, — она пожала плечами. — Я была бы куда больше рада, если бы ты пришел с хорошими новостями типа: «Ребята, я долгое время путешествовал, чтобы найти… ну, как бы вам так сказать… счастье свое! И вот я нашел её! Знакомьтесь!..»

— Так я же и пришел не один! — рассмеявшись, перебил Сэлдом,. — Я не только не один пришел, а я действительно до этого некоторое время попутешествовал! Вот только вопрос касаемо счастья не совпадает, но эта девочка явно умеет разжечь некоторый интерес к жизни. Такой, который я некоторое время назад ко всем диким-диким боромордам потерял, — сказал Пятачок, после чего быстро сменил тему: — Так что я не могу сказать, что прямо совсем сделал что-то не так… просто не так, как на самом деле мог бы, вот и все.

— Ты бы лучше рассказал бы, где ты пропадал столько полных циклов! — потихоньку вспылила женщина, которая до этого держалась пусть и рядом, пусть и занималась первой помощью, но все равно вела себя несколько отстраненно. — И ведь ты ушел таким образом и в каком-то таком настроении и направлении, что тебя нельзя было ни догнать, ни просто найти.

— А я говорил, что если я уйду, то красиво, тихо и таким образом, чтобы меня нельзя было найти и чтобы со мной никто не смог связаться. В этом ведь и был самый главный смысл, — сказал Пятачок, — Учитывая, что я сделал накануне своего бегства! — он рассмеялся, а вот Ниона несколько напряглась.

— А что такого ты сделал, что тебе пришлось бежать и так, чтобы тебя нельзя было ни догнать, ни найти? — спросила она, наконец приблизившись к той теме, которую на самом деле не очень-то и хотела затрагивать в их совместном путешествии. — Хотя нет, можешь не отвечать мне. Это… оно само собой вырвалось у меня… я про вопрос. Так что можешь не отвечать, вот честно. С моей стороны этот вопрос — глупость, и только, — она пожала плечами. — А в остальном, я так понимаю, что у вас с какого-то момента несколько напряженные и натянутые отношения стали?.. — осторожно поинтересовалась Ниона, на что тут же получила ответ, автором которого была женщина-дальнеследователь.

— С того момента, как Сэлдом привел тебя сюда, — она пожала плечами одновременно поджала губы. — Так что я не могу сказать, что не рада тебя видеть, но и радости никакой нет, потому что с тобой наш друг, которого мы так давно не видели, завалился к нам весь в крови… относительно весь в крови… такой, раненый и с трудом движущийся! — она несколько раз взмахнула длинным пальцем из стороны в сторону. — Так что я могу сказать, что мне твое появление у нас на пороге не по нраву, даже несмотря на то, что ты — герой и спасла всех нас в позапрошлый и в прошлый раз. И не подумай, тут не в благодарности или её отсутствии дело, а в том, что знакомство не самое удачное, вот и все. Так что не принимай на свой счет. Я к тебе, скорее всего, буду относиться вполне себе нормально, но только в будущем. Сейчас, учитывая, что в нашем доме сидит государственный колдун-отступник, который пытался тебя забрать с собой, учитывая, что Сэлдом в кровище и с поврежденной ногой… Короче, просто, я к этому не готова, вот и все, — честно сказала подруга хозяйка этого дома.

— Сурово, справедливо, честно, прямо, — проговорила Ниона. — Мое уважение. Больше даже сказать нечего. Просто мое уважение, вот и все! Потому что вы сказали все, что думали, и это прямо круто! Наверное, никто, кроме вас, на этой стороне мира-монеты настолько откровенно не раскладывал по полочкам все то, что происходит с моими приключениями. И я понимаю, что ты только небольшой эпизодик наблюдаешь, — Ниона почувствовала, что сбивается с мысли из-за того восхищения, которое хочет выказать. — Короче, спасибо тебе за честность. Вот и все! И я надеюсь, что мы в скором времени сможем покинуть вас, чтобы спасти вообще всех! И на вашей, и на нашей стороне, — она улыбнулась.

Женщина, хозяйка дома, тоже улыбнулась, вот только разница в этих улыбках была видна невооруженным взглядом.

Ниона рассказывала мне об этом что-то… ну, как «что-то»… я прекрасно помню все то объемное рассуждение о том, какой может быть улыбка, просто, знаете, пересказывать лениво как-то. Хотя, нет, не лениво… просто я не уверен, что смогу правильно и в полной мере передать слова Нионы на этот счет, а все потому, что они были какими-то такими. Особенными, прекрасными, правильными. Я понимаю, что вам это может показаться странным, и вы можете возмутиться: «Ты пересказал так много и не можешь пересказать слова насчет разницы улыбок?!» И я вас уверяю в том, что правильно это сделать вот реально не могу. Вот просто не получится подобрать таких слов! И вообще, давайте дальше по сюжету, а то на одном месте мы можем очень долго топтаться!.. Вот только я крайне сомневаюсь, что кому-то от этого будет хоть капельку легче! Хотя нет, я прямо уверен, что никому, так что продолжаем повествование!

На том и закончился их разговор. Даже Пятачку нечего было сказать. Он посмотрел на подругу, которая продолжала сверлить его тяжелым взглядом, полным недовольства и переживаний.

Спустя четверть часа колдун очнулся и тут же получил по голове. Все же было решено закидывать его в сон, применяя для этого некоторое количество сил. Кстати, на самом деле, план был гениальным, и его нам подсказал второй ребенок друзей Сэлдома. Мальчик сказал:

— А вы ему под затылок положите подушку, только такую, твердую, или к стене её приклейте! А потом второй, желательно чтобы потяжелей и мягкой, можете вырубать его, ударяя по лицу! Просто нужен такой, достаточно сильный удар, чтобы это подействовало.

Подобные знания вызвали у хозяйки дома огромное количество вопросов к сыну, и было видно, насколько сильно она заинтересована в получении ответов, но держалась. Честно, изо всех сил она удерживалась от того, чтобы задать сыну трепку, и тот это чувствовал. Казалось, что он готов выскочить из дома и бежать прочь.

Во всяком случае, я точно поступил бы так на его месте в своем возрасте в случае, если бы ляпнул что-нибудь подобное.

Паренька спасло только то, что его метод действительно работал, причем, достаточно неплохо. Его спасло то, что предложенный им способ выключения злых и не очень хороших дядек, прекрасно справлялся с поставленной задачей, и действительно, без лишнего членовредительства, на раз тушил колдуна-предателя, то есть того, кто в любой момент, с членовредительством, мог потушить всех собравшихся в доме. Ниону, так и вообще в один миг, потому что она была из всех собравшихся самой незащищённой от колдунств и самой, по идее, нужной предателю, чтобы стать знаменитым и занять какое-нибудь почетное место рядом с новым господином.

За время, пока глава семейства бегал за Фрилом, прошло несколько тяжелых циклов обращения странной осветительной системы. Тяжелых, потому что постоянно проходилось следить за колдуном и за тем, чтобы он не выдал какой-нибудь лютой глупости или не прыгнул прочь, таким образом ставя под удар не только второго героя, о приходе которого на тот момент знало всего несколько разумных существ, но и всю операцию по спасению той стороны мира-монеты от гениев, которые не способны справиться с собственно глупостью по причине собственной гениальности. Как-то так.

Фрил появился внезапно. Он прыгнул вместе с главой семейства в дом, в котором осели Ниона и Сэлдом. Он прыгнул и увидел, как Ниона точит кашу, от которой сильно пахло вильнексом и киксом. На самом деле, это была традиционная каша мохноногих дальнеследователей. Тяжелая, несколько жирная и по своим свойствам питательная. А еще эта каша всегда была достаточно бюджетной в плане приготовления и в то же время крайне сытной, за счет чего ею и кормились Сэлдом и Ниона в течение всего времени пребывания в гостях. Другой пищи, к огромному сожалению, у той семьи на тот момент просто не было из-за отсутствия продуктов, за которыми особо некогда было гонять, да и для покупки которых особо не было свободных йот в карманах, потому что единственный работающий из семьи был занят посторонними делами.

— Я подумал, что этот гражданин сошел с ума, но нет! Ниона, ты действительно здесь! Как так?! Почему?! Получается, к нам пожаловали два героя?! Прошлый и ты?! И, получается, ты должна спасти того героя, который спасал нас и пожертвовал собой, незапланированно, чтобы выяснить того, кто вас сюда закинул?! — протараторил Фрил, выпрыгивая из пространственно-временной ямы.

Ниона же задала всего один вопрос:

— А где Жуплека?

— Она в замке, в Бесплотном королевстве. У нас там очень много работы, и она сказала мне, чтобы я туда-обратно прыгнул, — Фрил развёл руками. — Так, нам надо выдвигаться в Бесплотное королевство. Там все наши самые близкие соберутся сейчас. Никто, кроме тех, кто с нами уже был, не присоединится к обсуждению, — сказал он и наконец обратил внимание на связанного колдуна, пребывающего в беспамятном состоянии. — А это кто такой и что он тут?..

— Его надо взять с нами. Он — шпиён, предатель и вообще неприятная личность, что пыталась сдать нас злодею, но из-за повышенной самоуверенности у него ничего не вышло, — сказала Ниона. — И вот этот карабакс отправляется с нами, потому что он в этом деле по самые волосы на голове… по самые кончики ушей! Вдобавок, ему надо оказать первую помощь. Эта женщина сделала что могла, но ее познаний явно недостаточно, чтобы быстро решить все проблемы сразу.

Ниона вновь встала у руля и принялась раздавать приказы. Пятачок наблюдал за этим как завороженный, и ему, вроде как, было что сказать, а с другой стороны, казалось, что ему не то чтобы сказать нечего, что он даже ни о чем подобном не думает, потому что смысла в подобном нет… Он выглядел так, словно заранее готов ко всему, что ему только предстоит.

— Ты уверена, что ему можно доверять? — поинтересовался Фрил. — Просто со стороны он выглядит таким образом, словно заранее готов принять противоположную нам сторону, и не то чтобы мне это не нравится, или не то чтобы я не верю…

— На этом, мой милый друг, разговор окончен! — улыбнулась Ниона. — Так, еще вопрос к тебе… йоты есть? — поинтересовалась Ниона.

Фрил с недоумением на лице кивнул в ответ.

— Отлично, в таком случае, будь так добр, отсыпь этим людям за помощь и спасение нас. Вдобавок, за работу, которую мы так или иначе попросили их выполнить, — сказала Ниона.

Фрил лишь откашлялся, однако ни спорить, ни говорить ничего не стал. Он молча, послушно сделал так, как его просили, хотя было видно, что он не совсем доволен, и, в принципе, подобное было нормальной реакцией с его стороны. Так-то, на тот момент он стал правителем целого государства, точнее, одним из двух правителей одного нового и стремительно разрастающегося государства, и потерял привычку выполнять чьи бы то ни было указания и приказы, а Ниона ему именно приказывала, хотя даже сама об этом не задумывалась.

Фрил опустошил карманы от йот, которые там были. Не сказать, что много, но этого было больше, чем совсем ничего.

— Спасибо, брат апач, что примчался и, как всегда, принялся решать разнообразные проблемы! — сказала Ниона. — Ребята, я не очень разбираюсь в ваших денежных единицах… Скажите, этого достаточно, чтобы покрыть все затраты, с нами связанные, или же?.. — спокойно поинтересовалась она, заставив Фрила при этом закатить глаза. — Или же нам придется подкинуть вам еще немного, чтобы вы не чувствовали себя обиженными.

— Да, как бы, вы могли вообще ничего не подкидывать, — сказал глава семейства, которого один из двух наследников Мурдыкса прыгнул домой.

За это мохноногий получил тычку в ребра от своей супруги. И она вроде пыталась сделать это таким образом, чтобы никто не заметил, но заметили все, и стало понятно, что в тот момент они находились в не самом удачном и не самом располагающем финансовом положении. Увидев это, в глазах молодого, но крайне могущественного колдуна промелькнули воспоминания о тяжелом детстве.

— Я все равно не стану прыгать больше двоих с собой, — сказал он на тяжелом выдохе. — За одним я еще вернуть… за героем… и принесу вам еще некоторое количество йот, чтобы вы перестали нуждаться в это не столь спокойное время нашего научно-технического развития, — Фрил с уважением поклонился.

— Да ну нет! Что вы! Все в порядке! Мы со всем справляемся… потихоньку, — начал было мужичок, но Фрил поднял руки вверх, призывая умолкнуть.

— Хотя нет, мне придется прыгнуть дважды, но в другом порядке. Сначала я должен направиться с этим вот в замок Мурдыкса, чтобы вручить его Гроху и Вантанамаме. Пусть колдуна закинут в темницу и присмотрят теперь уже за двумя преступниками. Кстати, могу еще взять с собой твоего нового знакомого и отдать тому лекарю, который всех нас на ноги ставил после битвы в деревне вереволктышей, в бесплотных землях, — сказал он.

— А мне было бы очень даже интересно посмотреть на Вантанамаму, о которой рассказывала Ниона, — с любопытством прихрюкнул карабакс. — Так что я не против, чтобы сначала немного полечиться, а потом уже все остальное! — на самом деле, с его стороны это были крайне правильные слова.

— В таком случае, перестраиваем наш план, — сказала Ниона. — Фрил… давай так. Сначала ты в Глабрум с нашими клиентами, а потом за мной. Я здесь подожду еще немного, подействую на нервы нашим спасителям, — сказала она, посмотрев сначала на своего друга-колдуна, а потом на хозяйку дома, которая пусть и не пребывала в восторге от этого, но поскольку к ним в семейный бюджет упала какая-никакая копейка, расслабилась.

Фрилу нечего было ответить на это. Он пожал плечами, после чего подошел к Сэлдому и связанному колдуну. Спустя несколько секунд их и след простыл. Ниона же, как и сказала, осталась с друзьями Пятачка. Она помогла сделать небольшую уборку, которая заняла примерно полчаса, может, чуть дольше. Этого времени как раз хватило, чтобы заполнить пустую полость между прыжками Фрила, который вернулся с некоторой суммой йот, предназначенных для семьи, что приютила у себя Ниону.

Попрощавшись, наконец, один из наследников Мурдыкса взял Ниону под руку и прыгнул в пространственно-временную дыру, чтобы спустя несколько секунд оказаться на другой стороне, в Плотном королевстве, в небольшом, но крайне уютном замке, похожем на несколько аккуратно уложенных рядом коробков.

В замке Ниону встретили все знакомые и, можно сказать, родные лица. Они с радостью обняли ее, после чего, уже с меньшей радостью, рассказали, что случилось. Таким образом, огромное количество проблем в одночасье свалилось ей на плечи. Это же стало поводом для Нионы развести руками в стороны и сказать:

— Так, стоп! Давайте все и обо всем по порядку! А первое, в моем порядке, что необходимо: мне надо поесть и привести себя в порядок! Так что, Жупелка, пожалуйста, давай в баню! Гром! Я так рада видеть тебя! Скажи, не будет ли с моей стороны наглостью попросить тебя приготовить ужин? Эм… Фрил, где Меч и Вирта? Без них я как без рук! Мультан, вы — самый лучший выбиратель одежды для путешественников с нашей стороны мира-монеты, и это — факт! Думаю, что вы уже понимаете, о чем я вас хочу попросить?! Остальные… пока что можете отдохнуть, потому что к вам будут определенные вопросы, но позже… И если вы думаете, что я не думала о том, как вас всех спасти или как помочь вам сделать так, чтобы вы всех спасли, то сильно ошибаетесь! Я тут, у вас, уже несколько недель шарюсь! У меня даже еще один новый друг появился, но он сейчас на добровольно-принудительном лечении! Как только отойдет и приготовится, к нам присоединится, у нас появится еще одна боевая единица, что может взять на себя достаточно немалое количество противников!

После этой речи героев, перекинувшись парой слов с каждым, компания пришла в движение. Никто не стал оспаривать сказанное Нионой. В принципе, все попытались встать на её место, и как только это произошло, стало понятно, что не просто так она обо всем об этом попросила.

С этого момента тот герой, что спасал ту сторону мира-монеты после меня, оказался в родной атмосфере и приготовился к тому, чтобы вновь взять в руки оружие и поставить негодяев на положенные им места… Ну, еще в очередной раз она подумала о том, чтобы не разбираться с противником ультимативно, а попробовать перестроить систему его ценностей, мышления и спасти даже его… Я бы так не заморачивался бы! Правда, у нас на тот момент были совершенно другие заботы.

Глава седьмая. Дом в отражателях, побег, где-то в Фристалии

Мы с Кайсой ответственно играли в прятки по всему дому нашего похитителя. Сначала было терпимо и даже весело, а потом уровень сложности заметно повысился. Это, знаете, как в задачниках: первая задача такая, на разминочку, типа «сколько будет два плюс да», а следом за ней начинается «рассчитайте скорость движущегося поезда на жесткой стяжке, при учете того, что он вышел из пункта «А» в пункт «Б» во столько-то времени, чтобы прибыть во столько-то, но с таким-то опозданием в сорок минут при отправлении и вот таким-то при прибытии на место; при этом необходимо принимать к расчётам скорость встречного ветра и… кучу всего, с этим связанного; последним, что вы должны рассчитать, станет средняя скорость движения поезда, если представить, что температура резко упадет и тот дождь примерно на половине пути начнет замерзать и тем самым вынудит машиниста сбросить скорость». Вот так и у нас было: сначала мы бегали только от канделябра, что вот вообще не мог нас найти и лишь изредка слегка приближался, и попутно придумывали, каким образом сбежать, чтобы никто не смог нас прыгнуть обратно. А потом канделябр позвал на помощь, и нас начало разыскивать несколько десятков разных личностей.

По всем моим ощущениям, помощники в большинстве своем были наделены тем или иными колдунскими талантами, которые, как стало однозначно понятно, совсем не работали в отражателях. Это, на самом деле, было хорошо! Это, на самом деле, было просто прекрасно, потому что давало какой-никакой, но простор для действий! Также вот что я могу вам сказать: хоть мы и чувствовали себя не самым лучшим образом после позорно слитой битвы, сейчас же отбивали некоторые очки обратно. Колдуны без колдунских сил оказались против меня просто грушами для битья, разогрева и отработки. Я их щелкал как семечки, причем с такой скоростью, что они даже пискнуть не успевали. Кайса завороженно наблюдала за этим вплоть до того момента, пока ей не пришлось рубануть одного из пришедших на помощь своим коллегам при помощи какой-то дубинки, что была резво конфискована у одного из уже выключенных подонков. Так мы ходили по дому, который внутри был огромнейшим замком, и пытались понять, как из него сбежать — и не просто убежать, а чтобы еще и выйти из отражательного куба незамеченными. Это была достаточно непростая задачка и отличная загадка на мышление. Мышление же отказывалось подчиняться и лишь гнало нас вперед по коридорам, которые мы уже даже начали узнавать и уже более осознанно прятались в определенных местах.

Я потихоньку угорал над происходящим. Кайса поначалу нервничала, а потом втянулась, правда, оба мы понимали, что долго так продолжаться не может и необходимо предпринять более решительные меры к побегу.

Кстати, важное уточнение: в те самые моменты, когда мы осознавали чересчур высокую вероятность наткнуться на самого канделябра, мы валили куда-нибудь в противоположную ему сторону. Причиной было мое непонимание, связанное с тем, что… Короче, Кайса рассказала мне о том, как канделябр вырубил её с помощью колдунств, но вот в чем заключались вопрос и нестыковка: если он вырубил её с помощью колдунской энергии, как именно он это сделал, учитывая, что никто другой пользоваться колдунскими силами в отражателях не мог? Вот это мне не было понятно. Я даже предположил, что то, что увидела супруга, было сном, вызванным её отключкой после битвы с этим негодяем, однако рисковать и лезть врукопашную против колдуна мне не хотелось от слова «совсем», поэтому мы бегали по кругу и пытались понять, как выйти.

Это, в смысле «выйти», оказалось несколько сложнее, чем предполагалось изначально, и причиной тому были запутанные коридоры, которые вели из себя в себя, по кругу и подразумевали под собой такие входы и такие выходы, о которых лично я даже не подумал бы, если бы не Кайса, которая на одной лестнице, посмотрев назад, заметила, что можно сделать достаточно широкий прыжок и отправиться гулять по другой лестнице, которая привела нас в другое место, совершенно не похожее на то, где мы были до того.

Кстати, говоря о колдунствах! Можете даже не спрашивать, каким именно образом канделябр смог прыгнуть нас всех к себе домой с учетом того, что вокруг были исключительно отражатели, что не пропускали в себя никакой колдунской энергии. Видимо, этот дядька, по всей видимости, придумал какой-то способ обойти законы той стороны мироздания, а может, и нет, и мы зря боялись, но коль уж оказались в лабиринте с тигром, в наших интересах было не попасться ему в пасть, чем мы и занимались, Причём, достаточно успешно и размеренно.

— Слушай, мне кажется, что этот канделябр уже проклинает тот момент, когда решил оставить нас без присмотра, и тот час, когда решил, что делать целый лабиринт в своем доме, в принципе, неплохая идея для прекрасного времяпрепровождения и для того, чтобы хранить пленников, которые не смогут выбраться, потому что не будут знать, как, и куда, и каким образом бежать, — хмыкнула Кайса после того, как мы вырубили еще нескольких колдунов, что искали нас. — А вообще, мне очень интересно, сколько же тут всех живет и каким образом они все здесь помещаются?! — прошептала она.

— Слушай, если этот дядька умудрился нас сюда прыгнуть, что если и могут, то, наверное, только наблюдатели, в чем я сильно сомневаюсь, то я склонен полагать, что с пространственными колдунствами разного плана у него все очень даже неплохо. И он способен делать такие вещи, какие не каждый колдун способен, и, быть может, он действительно может обманывать сами законы мироздания, но с какими-то определенными ограничениями… к примеру, один легкий обман в день. Какой-нибудь средненький по своему масштаба обман самого мироздания — раз в несколько недель, в зависимости от тяжести этого самого среднего обмана. И, конечно же, глобальные обманы, как, к примеру, еще в прошлый раз, при попытке объединить две стороны мира-монеты, сделав один целый, общий мир — раз в год или несколько лет, — сказал я, заставив супругу хихикнуть. — Однако, и как бы смешно это ни было, получается, что примерно так все и выходит, и мы находимся в какой-то такой не самой приятной из ситуаций. В смысле, в которой мы не можем надеяться даже на непреложные и нерушимые законы, подразумевающие под собой совершенно определенные воздействия и взаимодействия различных энергий, законов и всего-остального-прочего.

Я понимал, о чем говорю, и боялся, что это внезапно может оказаться истиной, причем такой, которая будет позволять нашему врагу вновь и вновь прыгать нас в свой замок, когда силы будут восстанавливаться.

— Итак, что мы будем делать дальше? — спросила Кайса. — У тебя есть какие-нибудь мысли касаемо того… как бы так сказать… — она нахмурилась. — Короче, есть мысли о том, что нам делать, если получится вырваться отсюда и побежать? Есть мысли о том, куда именно бежать? — поинтересовалась она.

— Нет, никаких особых мыслей на самом деле нет, — ответил я, — но на то есть совершенно определенная причина. Знаешь, какая? — фыркнул я, продолжая наугад вести Кайсу за собой.

— Ну… ну давай, удиви меня… — несколько нервно ответила супруга, которой не понравилось, каким образом я повел разговор дальше, хотя в моей голове все было до смешного просто.

И как только Кайса услышала, что я собирался сказать, так сразу перестала быть такой серьезной.

— Если у нас все же получится выбраться отсюда, то сразу после этого мне, смотря по сторонам и вспоминая особенности королевств, для начала придется определиться, где мы очутимся, — улыбнулся я. — И только после этого принимать решение касаемо того, в какую сторону нам валить, чтобы найти друзей, — в этот момент я пожал плечами.

Далее, нам пришлось пригнуться и вырубить несколько колдунов, что только каким-то недоразумением не увидели и не услышали нас. Они просто прошли мимо, приняв нас за своих, и вот именно это сыграло нам на руку. В принципе, если в деталях разобраться, то можно было бы этих растяп не трогать… можно было, но мы их на всякий случай вырубили.

К этому моменту мы уже выглядели так, как большинство колдунов этого места. На самом деле, смешаться с ними было не так уж и сложно: было достаточно отобрать мантии или плащи… я не очень хорошо в этом разбираюсь, потому что никогда не следил за модой и не знаю правильных названий, как там какие формы или пуговицы отличаются… Короче, меня немного понесло, поэтому скажу коротко: достаточно было облачиться в верхнюю одежду, снятую с колдунов, что мы в какой-то момент все же додумались сделать, чтобы не привлекать спинами взоры тех, кто нас искал, благо искали не самым активным образом. Скорее всего, это было вызвано отсутствием центрального командования в одном, строго определенном месте. Я имел в виду: поскольку колдунства в этом месте не особо работали, то был только какой-то общий клич искать нас, который и внес полную неразбериху в происходящее. То есть когда все сидели вместе или примерно в одном месте, они получили определенное указание типа: «Найти их!» — и разбрелись по разным сторонам, по разным направлениям и больше не особо встречались друг с другом. До кого-то, конечно, уже доходили новости, что найдены нами вырубленные, а также обнаружены те, у кого уже забраны вещи! Но, знаете, не до всех дошли новости… и в большинстве своем, коль уж у нас получалось постепенно продвигаться дальше, то, как мне казалось, там еще и не всех успели курсануть о нашей свободе и опасности! Ну, не все же должны были сидеть в одном месте, ведь так? В принципе, такое объяснение мне казалось логичным и нравилось. Своими мыслями я поделился с Кайсой, и спустя несколько секунд раздумий она согласно кивнула.

— Да, знаешь, подобное кажется мне вполне себе логичным, — сказала она. — А еще это значит, что у нас остается совсем немного времени, чтобы свалить отсюда, так? — поинтересовалась она, и мне ничего не оставалось, кроме как согласно кивнуть. — Есть идеи, как отсюда свалить? — спросила она, на что я помахал головой из стороны в сторону. — Как же тебе со мной повезло! Ты просто себе этого даже не представляешь! — она рассмеялась. — На самом деле, меня до сих не отпускает чувство, что мы с тобой такие дураки, каких поискать нужно, — она улыбнулась, а я скривился, не понимая, о чем именно идет речь. — Окно видишь? — супруга ткнула пальцем в сторону окна. — А тебе не кажется, что мы его достаточно часто видим? — она улыбнулась. — А если согласен, что оно тебе знакомо до мельчайших деталей, то не кажется ли тебе, что оно одно и то же, просто каким-то удивительным образом или умопомрачительным способом раскопировано по всему зданию и является чуть ли ни единственным выходом?

Вот, честно, когда она только начала высказывать свою догадку, я не понимал основной мысли и идеи… возможно, потому, что тупой, но это такое, не самое объективное или субъективное мнение о самом себе. Ха!

В любом случае, когда она объяснила мне, куда именно надо смотреть, то я понял, насколько она тащит наш побег: и ведь действительно, окно казалось мне очень знакомым, а все потому, что оно было одним на весь лабиринт, где время от времени встречалось. Понять это можно было по нескольким параметрам, на которые в любом случае, рано или поздно, попадало внимание. Первая такая особенность окна заключалась в трещине рамы слева, вверху. Второй запоминающейся деталью было пятно какой-то краски, которая определенным образом поблескивала, отражая от себя свет, и, вот честное слово, каждый раз, когда мы проходили мимо, это самое отражение привлекало к себе внимание, причем так, что смотреть на все вокруг даже не хотелось или не имело смысла. А по факту получилось так, что оно было одно вообще, на весь этот замок в пространственно-временной яме, внутри другой пространственно-временной ямы.

— Кайса, ты — гений чистой красоты! — процитировал я одного крайне известного поэта и писателя, и, думаю, вы все сейчас прочли про себя несколько строчек, так, по памяти, по инерции, потому что не прочитать нельзя! — Давай, в таком случае, я первый полезу! Надеюсь, получится его открыть, потому что если не получится, то все будет достаточно печально, — я пожал плечами и быстро подбежал к окну и попытался раскрыть его, но ничего не получилось.

Оно было не просто закрытым, а словно подверженным какому-то колдунству, и подобная система защиты мне показалась вполне логичной.

И тут в голове появилась следующая мысль: «А что, если мы сейчас влезем, и это вызовет нарушение целостности пространственного колдунства, что подразумевает за собой достаточно однозначные последствиям, которые для нас могут закончиться крайне нехорошо и откровенно плачевно?! Что, если я сейчас всеку по стеклу небольшой дубинкой, и, с одной стороны, появится возможность свалить, а с другой — вариант того, что мы все же свалим, будет настолько невелик после этого, что лучше даже не пытаться?!»

— Ты чего замер?! — поинтересовалась Кайса, которая не совсем понимала, что происходило в моей голове в тот момент. — Ну, хорошо, моя идея, мне и открывать, — сказала супруга и, отодвинув меня в сторону рукой, постаралась поднять створку, но у неё тоже ничего из этого не вышло. — Заколочено, что ли? Ладно, в таком случае пойдем напрямки! — хмыкнула она и занесла руку для удара.

Лишь каким-то чудом я успел остановить сие безобразие, после чего в нескольких словах объяснил предполагаемые последствия такого вот грубого метода нарушения целостности не просто колдунства, а такого, внутри которого мы находились на крайне шатких началах. В пример я привел то, как взрывались те палатки, в которых я сам не ночевал, но прекрасно знал, как именно они устроены, благодаря приключениям Нионы.

Кайса послушала-послушала, а потом сказала:

— Ну, ладно, раз ты считаешь, что всего этого лучше не делать, то я склонна тебя послушать и действительно не предпринимать никаких глупых или преждевременных действий или решений, потому что все это может достаточно нехорошо закончиться. В таком случае нам только и остается, что искать дверь на выход, вот только непонятно, сколько времени это займет и насколько растянется. Возможно, мы даже не успеем сбежать.

— На самом деле, нет, не факт, — сказал я. — Есть еще один вариант, заключается он в том, что это не первоначальное окно, поэтому оно и не может открыться и находится здесь только, чтобы быть… ну, вот, как-то так, — я хмыкнул. — Но в том случае, если мы найдем первоначальное, то есть настоящее, то есть то, которое с самой постройки дома в этом доме было, то, вполне вероятно, сможем его открыть, — сказал я. — А в этом нам может помочь то, как вокруг все выглядит.

— Не поняла, — сказала Кайса. — Что ты имеешь в виду?

— Ну, посмотри внимательно, — я хмыкнул. — Здесь как будто бы шов неровный. Словно текстуры накладывали, причем не самым искусным образом. Как будто бы окно взято с другой стены и перенесено сюда… словно кто-то очень хотел в фотошоп, но смог как смог.

Я почувствовал, как на лице появилась улыбка. Супруга несколько секунд внимательно смотрела на то, о чем я ей только что рассказал, а потом достаточно быстро направилась в непонятном мне направлении. Задавать какие бы то ни было вопросы я считал не самым разумным решением, потому что мог отвлечь или сбить с только что появившейся мысли. В связи с этим я полностью доверился супруге и пошел вслед за ней. Мне казалось, что она умудрилась запомнить дорогу к тому самому окну, которое должно было быть первоначальным и с которого были сняты копии. Все было намного проще… во всяком случае, на тот момент было намного проще.

Кайса просто подошла к другому окну, чтобы внимательно изучить все то, что было вокруг него. Спустя несколько продолжительных секунд она заключила:

— М-да… ты прав. Я, по какой-то причине, даже не обратила на это внимания… На окна внимание обратила, но только на их наличие, и это очень странно, ну да ладно. Теперь стало понятно, и теперь я знаю, что нам стоит искать. Побежали дальше?

— А у нас есть хотя бы один вариант прохлаждаться на месте? — я улыбнулся, на что в ответ увидел, как супруга с улыбкой машет мне головой из стороны в сторону. — Вот и я о том же… А вообще, было бы крайне неплохо найти кухню или столовую и перекусить. Не знаю, как ты, а я дичайшим образом проголодался, — и пожал плечами.

Кайса со мной согласилась, вследствие чего мы вновь побежали по этому странному лабиринту. И, мне все больше казалось, что это какое-то подобие ловушки для беглецов, и на самом деле все те, кто здесь были, примерно понимали, куда идти. Иначе это было бы самым глупым местом совершенно определенной преступной группировки. И, спрашивается, для каких таких целей так было придумано?! Чтобы все бегали как дураки по кругу и сталкивались друг с другом в полном неведении того, где они находятся? Нет… вряд ли.

— Слушай, что-то мне подсказывает, что все эти типы ходят по совершенно определенным маршрутам, — сказала Кайса. — Это мы каким-то образом бегаем то ли по кругу, то ли около того. Что скажешь? — спросила она.

— Думаю, в таком случае у них должен быть какой-то артефакт, позволяющий ориентироваться здесь. Такой, который показывает направление или рассеивает иллюзию, которую создает сам дом, — ответил я. — Значит, нам надо найти кого-нибудь из тех, кто ищет нас, и вырубить его, чтобы забрать то, с помощью чего наконец появится возможность ориентироваться в пространстве, потому что мы, сколько ни спускались по лестницам, ни разу не попали на первый этаж. При этом высота осталась той же! Причем, сколько раз мы куда-то убегали, столько раз, насколько я могу заключить, возвращались обратно, на тот этаж, где были или есть, — я развел руками, и тут меня словно озарило: — А что, если у этого дома только один этаж подвержен пространственно-временному колдунству?

— То есть мы бегаем только по одному этажу, который заперт в бесконечную петлю в том случае, если не знать, куда именно и как именно пойти? Ты думаешь, что все то количество комнат, в которых мы уже имели радость прятаться от патрульных и нас ищущих, на самом деле, тоже только часть общего перестраивающегося лабиринта? — поинтересовалась Кайса. — Такого, в котором еще и живут, вот только ориентируются с помощью какой-то специальной приблуды, — сказала она.

— Да, такое тоже может быть, и в том случае, если это так, то нам только и надо — отыскать способ или метод спуститься на первый этаж, а там все будет куда проще, — я пожал плечами. — Что скажешь насчет этой мысли?

— В принципе, мне нравится этот вариант так же, как и поиск оригинала окна. То есть у нас уже появляется две рабочих теории о том, как отсюда можно выбраться; сложность заключается в том, что мы пока что не можем ими воспользоваться, — сказав это, Кайса потерла лицо.

— Давай кого-нибудь выведем из игры и теперь обыщем чуть более досконально? Ну, то есть не только отберем оружие и мантии, а именно что поговорим немного? — предложил я. — А еще лучше, но это только при большой удаче, при крупном везении, нам бы взять того, кто нас отсюда выведет, — я пожал плечами. — Вот только это настолько маловероятный вариант, что я его даже рассматривать не особо хочу, а все потому, что с нами вряд ли кто-то станет разговаривать, особенно в спокойной манере, а битва с толпами колдунов, которые еще и озлоблены на нас, меня никак не вдохновляет, хотя бы потому, что в рукопашном они не так сильны, — я хмыкнул. — Нам и без того прямо очень жирно везет сейчас!

— В плане? — поинтересовалась Кайса, которая не до конца поняла моего последнего высказывания, которое словно было вырвано из контекста.

— Ты сама подумай, — ответил я, — сколько патрулей нам встречалось до того, как мы переоделись так, чтобы можно было идти лоб в лоб? — поинтересовался я. — Правильно, ни одного! И если бы так и продолжалось, то я непременно уже заподозрил бы, что что-то не так! И так было бы, если бы не те патрули, которые выпрыгивали на нас из-за угла и пытались напасть со спины, пока мы в своих вещах шарились, — я провел ладонью по лицу, издав такой звук, будто бы потянулся, — пусть таких «сидящих в засаде» и была пара групп или пар…

— Ну да, согласна, было бы очень странно, если бы не те рыщущие в поиске нас, которые нас практически умудрились угомонить, — медленно покачала головой супруга. — Кстати, мне крайне понравилась твоя идея о том, чтобы ворваться на кухню, — Кайса улыбнулась, таким образом соглашаясь с моей мыслью: «Было бы очень неплохо покушать, потому что, в скором времени, желудок начнет поглощать сам себя, а это не то, что требуется человеку, находящему в стрессе».

Таким образом, наш бег по странному дому, о котором у нас были исключительно догадки, продолжился. Спустя несколько минут мы в очередной раз наткнулись на патруль, и вот этот шел нам навстречу, и вот с этим пришлось немного повздорить, но не потому, что наша маскировка не сработала, а потому, что нам надо было досконально посмотреть на нас идущих. Еще я улыбнулся от того, насколько колдуны в какой-то момент лишались физических сил в том случае, если начинали полностью полагаться исключительно на колдунства! Благодаря этой непроходимой глупости, любая битва раз на раз в этом месте заканчивалась нашей безоговорочной победой, причем, без каких бы то ни было проблем! И это мы поначалу остерегались, что кто-то может настучать нам по черепу, а теперь просто сохраняли осторожность, ну так, на всякий случай. Ведь атаку со спины ни в коем случае нельзя было отрицать, и она могла нас вернуть в ту клетку, откуда мы свалили, а этого не хотелось, и этого надо было избегать.

Осмотрев вообще все вещи встреченных нами, мы действительно нашли что-то, напоминающее текстовый путеводитель, который сам на себе писал, куда и когда надо повернуть, чтобы оказаться в том или ином месте. Как этот кусок бумажки работал, честно говоря, я не до конца понимал, да и не хотелось этого, а вот Мультана благодарил всеми словами благодарности, что знал, и это не сарказм. Если бы в свое время он не заставил бы меня выучить местную общую письменность, найденный нами артефакт оказался бы бесполезным. Оставалось только выяснить, как им пользоваться.

— Так, Кайса, если что, ты лучше отвернись и закрой уши… я сейчас вот этого немного подниму… в смысле, разбужу, чтобы потом немного обратно в сон засунуть, — сказал я. — Придется побыть немного тем, кого тут раньше реально боялись, — вздохнув, сказал я.

Супруга решила не спорить и просто отвернулась от нас и закрыла уши руками.

И вот теперь передо мной возник некоторый вопрос: «Рассказывать ли вам о том, что именно я сделал, или нет?» Думаю, что лучше нет, а все потому, что формат все же не позволяет мне рассказывать некоторые, эм, детали и подробности. С другой стороны, ничего прямо совсем за рамки вон выходящего, я не сделал, пусть после и чувствовал вину… правда, недолго.

Короче, наш разговор с тем представителем немногочисленного народа мечтателей с той стороны мира-монеты закончился очень быстро. Я сделал так, чтобы он очнулся. Задал вопросы. Сделал так, чтобы он проговорил вслух те ответы на мои вопросы, которые можно было считать истинными, после чего, сняв со второго встреченного мантию, быстро связал первого и разбудил уже слегка раздетого преследователя. Это было необходимо, чтобы задать ему те же самые вопросы. Вторым, кстати, оказалась прямо совсем молоденькая девушка из народа пиликов. Её кожа сверкала небольшими бриллиантами, а слезы испуга блестели, как мне показалось, даже ярче, чем голова Мультана, о чем я позже сказал Кайсе, заставив её рассмеяться.

Короче, это была очень красивая представительница народа пиликов, и от испуга она выглядела совсем сногсшибательной, но это лирическое отступление. Я его использовал, чтобы отвести фокус вашего внимания немного в сторону и теперь возвращаю его обратно.

Итак, я быстро и менее радикальными способами заставил девушку-пилика очнуться и посадил её около стены. Когда она открывала глаза, я придерживал её нос и рот, чтобы в случае чего была возможность слегка придушить и этим напугать и не дать заорать. Короче, она, благодаря мне, очнулась и обнаружила своего напарника по караулу в не самом удобном для него положении. Конечно же, она попробовала заорать, но я оказался чуть более проницательным, в связи с чем ладонь, прикрывшая рот и нос, оказалась в тему. Поняв, что в этом нет смысла и выслушав речевку типа: «Если ты не будешь орать, я тебя не трону, потому что в этом нет никакого смысла и потому что я герой. А если будешь орать, то моментально уснешь с риском проснуться с дичайшей головной болью».

Получив одобрительный ответ на вопрос: «Готова на спокойных тонах поговорить со мной?», я убрал ладонь от её рта. Затем я задал ей ровно те же самые вопросы, которые задал связанному преследователю, а когда получил ответы, сказал, что они не совпали с теми, которые дал её друг, и что теперь…

Да, в тот самый момент я использовал ту самую свою крылатую фразу, которую знали все на той стороне мира-монеты. Если её совсем немного перефразировать, то получится — «Это не шутка, это — прямое предупреждение о том, что в скором времени случится с тем, кто перешел дорогу мне».

Что было дальше и о том, что я сделал, чтобы мне рассказали все обо всем, начистоту и честно, лучше не рассказывать, потому что вот там мне пришлось немного переборщить, и, кажется, Кайса все слышала… Короче, в итоге девушка-пилик раскололась и рассказала обо всем, от чего мне стало так хорошо внутри.

Оказалось, что в этом доме колдунствами действительно может пользоваться только канделябр. Большего девушка сказать не смогла, но не потому, что не хотела, а потому, что не знала. Также она пояснила, как пользоваться тем артефактом типа «бумажка-навигатор» и после этого, отобрав у неё оружие, я сказал без злобы, без каких бы то ни было плохих мыслей или помыслов:

— Девочка, прости, что так получилось. Теперь беги за помощью для своего друга, если он тебе друг… ну, или для своего коллеги… не важно! Беги и помогай, и мой тебе совет, покинь эту контору и уведи отсюда как можно больше колдунов, потому что, поверь, для них… для вас это ничем хорошим не закончится, потому что я найду способ, как отсюда выбраться и как чуть позже разнести и постричь всех и вся вас, под орех, под ноль.

Пилик внимательно послушала, впившись в меня своими невероятными глазами, несколько раз поспешно кивнула, собрала вещи и действительно побежала искать помощь.

Не сказать, что супруга оценила такую мою доброту, однако ничего не сказала мне, хотя бы потому, что я заполучил необходимые нам инструкции о том, каким образом можно покинуть это место. Кстати, мы оба оказались правы: через окно можно было покинуть дом, но следовало знать, где находится изначальное, а об этом знал только канделябр и больше никто; в этом доме несколько этажей, и чтобы выбраться из этого лабиринта, надо найти правильную лестницу и правильно с неё спуститься. А еще девушка-пилик предупредила нас о том, что этажи, расположенные ниже, тоже заколдованы, но не так, как этот. Она хихикнула, что мы прямо таланты, которые каким-то образом ломали вообще все, и в том числе планы, о колено! Что любой, кто хотел уйти от фонарщика, делал это в течение нескольких секунд, просто покидая его зал напрямую. Мы же, как оказалось, шарились по коридорам, в пересчете, больше суток, все больше и больше внося хаос и суматоху в тех, кто служил канделябру. Как только мы об этом узнали, так сразу стали понятны причины усталости и голода.

Вдобавок, девушка-пилик сказала, как можно быстро пройти до кухни, что была этажом ниже. Таким образом, мы с Кайсой прониклись информацией и со всех ног рванули туда, где можно было поесть. По какой-то причине нам было не очень-то и страшно внезапно оказаться в кольце колдунов. Как оказалось, в этом месте они не так уж и страшны, особенно для меня. Конечно, если не брать в расчет канделябра, что мог быть крайне неудобным противником, но что-то мне упрямо подсказывало, что он таковым не станет. Мне казалось, в случае чего даже его получится угомонить, и я уже подумывал сразу после обеда направиться на поиски того, кто не так давно был охотником.

Супруга, когда узнала о таких моих планах, сначала посмотрела на меня как на умалишённого, а потом, немного пораскинув мыслишками, поняла, что такой подход к решению проблемы вполне себе рабочий. В связи с этим, Кайса сказала:

— Ну, давай попробуем. Надеюсь, что ничего страшного с нами не случится в том случае, если мы сейчас постараемся выполнить твою прямую миссию по спасению этой стороны мира-монеты. Ведь если у нас получится, значит, мы быстрее сможем вернуться домой, а это очень даже хорошо!

И ведь она была права! И мне действительно этого хотелось, но в итоге все пошло не совсем так, как было запланировано.

Короче, мы попали на кухню. Пришлось некоторое время пробиваться через колдунов, что тут жили и прислуживали канделябру, а потом случилось то, чего я не ожидал. У наших врагов появилось огнестрельное оружие с нашей стороны мира-монеты, и было его очень много. Благо никто из собравшихся не только не умел стрелять, но еще они сильно пугались звуков выстрелов. Именно это нас с Кайсой и спасло, и стало понятно, что нам надо бежать, и как можно скорее, и лучше таким образом, чтобы наверняка не встретиться с канделябром до того момента, пока не будем готовы. Кстати, девушка-пилик рассказала, как вообще покинуть куб, где мы находились, и это стало для нас основным заданием на тот момент.

И мы побежали, захватив с кухни небольшие мешочки с приготовленным на общий стол мясом алабанек и вареными корешками каких-то деревьев, некоторые фрукты и какие-то полуфабрикаты типа просто обработанного и подготовленного для готовки мяса в пакетах, напоминающих целлофановые. Съесть это мы решили несколько позже, уже после того, как выберемся из дома и куба, пусть последнее и не входило в понятие «лучшее решение в мире». Кстати, с собой мы еще прихватили заложника: до этого нам все обо всем рассказывала девушка-пилик, сейчас же, с кухни, мы прихватили другую девушку, напуганную выстрелами. Миниатюрную до невозможного и с виду настолько же невозможно прикольную.

Вот так мы направились к самому краю того места, которое меня должно было сдерживать. Миниатюрная девушка-колдун с трудом поспевала за нами, но она была необходима нам как минимум чтобы бросить камень Мультану или Фрилу, чтобы они нас вытащили и прыгнули куда-нибудь туда, где мы… ну или во всяком случае я буду в безопасности. Возможно, в кубе отражателей, чтобы отсечь любые варианты прыгнуть меня обратно, в пасть неприятностей. Почему именно так? Потому что Кайса была канделябру ни к чему. Хотя позже, подумав об этом больше, я понял, насколько сильно ошибался и что супруга может стать рычагом воздействия на меня. В связи с этим присмотр за ней возрос в несколько раз.

Вот так мы бежали. Я вооружился неплохим автоматом, набрал обойм и время от времени выпускал очередь то в воздух, то под ноги, сообщая о том, что я крайне не хочу навредить и настоятельно рекомендую бросить глупую затею о преследовании нас, хотя бы потому, что я умею стрелять. По какой-то странной причине на тот момент я не подумал о том, чтобы с тем вооружением, которым разжился, направиться напрямую к канделябру, поставить перед ним ультиматум и забрать его в замок Мурдыкса, в ультимативную, по своей сути, тюрьму, предназначенную для колдунов. И вот в тот момент я допустил первую и практически роковую ошибку в своей части приключения. А все потому, что это дало фонарщику время подготовиться. Причем, он не стал прыгать за мной или прыгать меня, нет. Он отпустил нас. То есть действительно дал нам уйти, и на тот момент мне казалось, что мы победили, что мы смогли напугать канделябра! Но все оказалось не так просто… но обо всем об этом позже! Гораздо позже, потому что надо соблюдать очередность событий.

Итак, мы бежали, и одна молодая колдунья показывала нам путь. Причем, мы обходились без нее, пока бегали по дому, а вот когда вышли наружу, так сразу её знания нам пригодились, потому что она знала то место, откуда мы можем выйти за выстроенную отражающую границу, не разрушая её. Как бы, с нашей стороны было бы логичным её раскурочить, и мы это сделали впоследствии, но для начала вышли. Почему так? Потому что я должен был понять, каким образом она спрятана. Все оказалось просто: она была замаскирована теми же колдунствами, какие накладываются на палатки для путешествий. А еще, когда мы бежали на выход, я приметил для себя огромное кострище, от которого исходило невероятное тепло и которое освещало все вокруг. Рядом с таковым находилось что-то, напоминающее цистерну, из которой время от времени выплёвывалось некоторое количестве чего-то там. На самом деле, этим «чем-то там», как чуть позже выяснилось, была какая-то странная смесь из пердоболотной жижи и много чего еще.

«Находчиво, — подумал я. — Очень круто и очень находчиво, а это значит, что головы у собравшихся работают неплохо, и это значит, что в составе колдунов есть еще и те, которые занимаются изобретениями, — кружилось в голове, пока мы бежали на выход. — Вот только мне не понятно, по какой причине они стрелять не обучены — пару раз бахнули наугад и перепугались. В прошлый раз так не было. В прошлый раз армия канделябра хотя бы обращаться с оружием могла, а в этот раз, ну, как-то совсем слабенько и не прикольно, и даже не интересно, пусть даже и на руку! Может быть, новенькие? Может быть, он еще не набрал достаточного количества последователей?» — думал я, и это были правильные вопросы, которые на тот момент я не стал развивать, к собственному большому сожалению.

Вот так мы выбежали наружу и еще некоторое время следовали куда глаза глядят. На самом деле, на тот момент было совершенно не важно — куда, главным было, чтобы подальше.

Когда сил не осталось и захотелось упасть, мы остановились. Причем, падение было как минимум одно, и его исполнила девушка-колдун, которую мы взяли в заложники. Ею была представительница дождевиков, миниатюрная настолько, что её так и хотелось назвать Дюймовочкой… Также от этого она казалась намного моложе, чем была на самом деле. У неё был достаточно низкий голос, который плохо подходил внешности.

Как только мы остановились, так сразу она рухнула без чувств, потеряв сознание. Это было не самым обнадеживающим, что могло с нами случиться, но деваться было некуда.

— Зато у нас есть чего поесть, и это уже не плохо, — сказал я, обратившись к супруге, которая усиленно сопела. — Придется немного подождать и, возможно, немного побродить тут, по окрестностям, пока «язык» не очнется и не будет в состоянии вести какой-никакой диалог, — я чмокнул губами.

— Я не ожидала, что кто-то встретит нас таким прекрасным ассортиментом оружия, — тяжело дыша, сказала Кайса. — Вроде бы же Мультан и остальные говорили, что если не все, то почти все оружие было уничтожено и переплавлено, — сказала она, посмотрев на меня. — Так что же это такое в таком случае?

— Это… — слегка протянул я, внимательно изучая автомат, что был у меня в руках. — Это, по всем моим ощущения, что-то новенькое! Такого раньше здесь не было, а это значит, что канделябр взялся за старое и сейчас планирует в полном объеме вооружить своих подчиненных. И, кажется, у нас не так много времени, чтобы разобраться с этим вопросом, потому что как только он соберет достаточное количество воинов… вот только я не пойму, почему в основном колдуны? В прошлый раз колдуны были, но не так много, а тут сплошь, — ответил я, после чего посмотрел на девушку-дождевика, что лежала на земле и тяжело дышала.

— А тебе не кажется, что твой вот этот канделябр придумал, как можно объединить колдунства и использование огнестрельного? — спросила супруга, таким образом вправив мне мозги и заставив подумать о том, о чем я бы никогда не подумал.

— Знаешь, ты права и такой вариант действительно быть может, — я нахмурился, прекрасно понимая, насколько все нехорошо. — Так, я возвращаюсь, — сказал я, наконец подумав о том, что надо было схватить канделябра и из него сделать заложника, чтобы покинуть эту проклятую клетку.

К тому моменту у меня появился еще один интересующий меня вопрос: «А почему, когда я стрелял внутри отражателей, с куполом ничего не произошло?»

— Какое возвращаешься? Куда возвращаешься?! Ты ничего не перепутал?! — возопила Кайса. — Я тебе сейчас так вернусь, что ты больше никуда самостоятельно пойти не сможешь!

— Ну а что ты предлагаешь? — поинтересовался я. — Ты предлагаешь ждать, когда они перестанут пугаться каждого выстрела? А что будет после? Они сначала перестанут пугаться, затем научатся стрелять, после этого объединят колдунства и огнестрельный огонь, а что потом будет? — я поднял бровь, понимая, насколько опасную игру затеял канделябр и насколько сейчас важно принять правильное решение.

Правда, принять таковое не получилось, потому что в итоге пришлось отступать, причем по нескольким причинам и быстро. Первой таковой причиной стали колдуны, которые покинули купол, что оставался за нами, и которые уже не стесняясь использовали свои силы. Второй причиной стало ограниченное количество патронов, которыми я располагал. Третьей — что мне все же удалось разрушить купол. Да, я его не видел, но прекрасно понимал, в какой стороне оннаходится. Да, замаскирован он был невероятно хорошо и, по всей видимости, и его самого, и его маскировку делало огромное количество рабочих, причем тайно. Да, изнутри он оказался непробиваемым, и, в принципе, это было очень даже логично, потому что его применение заключалось в том, чтобы хранить в себе всех кого не лень, причем без колдунских сил! Еще и с учетом удержания пленных при помощи огнестрельного оружия, которое вполне было способно такую клетку разрушить даже по какой-нибудь максимально глупой случайности. Последняя причина заключалась в том, что все меры предосторожности, предсказуемо, оказались выстроены в первую очередь внутри, а вот снаружи, помимо маскировки, по всей видимости, ничего не было.

Жахнуло настолько сильно и настолько громко, что нас воздушной волной подкинуло и пронесло несколько десятков, может быть, сотню или чуть больше, метров над землей.

Я выстрелил туда, где был купол. Конечно же, никто не догадался бы исполнить нечто такое. Также никто даже не думал о том, что кто-то из захваченных сможет выбраться и… Короче, я выстрелил в сторону купола. Тот повредился и, как это и бывает с пространственными колдунствами, тут же взорвался после нарушения его целостности. Самое интересное заключалось в том, что центр взрыва при этом не особо подвергался самому взрыву, да и взрыв — это такое, не совсем правильное описание, а все потому, что никакого «бадабум» не было. Грохот — да, легкое землетрясение — да, невероятно сильный ветер — однозначно, но вот что касается взрыва, его не было. Черт знает, может быть, внутренние колдунства каким-то образом повлияли на это, а может, и нет… В любом случае, суть не в этом, а в том, что всех, кто был вне дома, не кисло раскидало по всей округе.

Нам с Кайсой и дождевиком более-менее повезло, и вот в чем дело: супруга упала на землю, когда услышала что-то недоброе, и потянула меня вниз, схватив за руку. Девушка-колдун из племени дождевиков лежала не очень далеко от нас, и мне пришлось подтянуть её к себе. Затем, когда треск купола стал слишком громким, я схватил Кайсу за талию, заложницу без чувств — тоже за талию и притянул к себе максимально сильно.

А до этого, когда мы бежали к краю купольного мира из отражателей, я дал пару выстрелов перед нами, понимая, что там стена, и вверх. Никакой реакции не было, поэтому я подумал над тем, чтобы попробовать разрушить купол снаружи. Это было логичным, раз изнутри не получилось. Поэтому после того, как мы сбежали и остановились, после того, как дождевик упала, после того, как нам не дали перекусить и практически моментально настигли и попробовали притеснить, я выпустил очередь. Кайса была крайне не согласна с таким моим маневром ушами, аргументируя это следующими словами:

— Ты что, совсем разум потерял?! Совсем себя героем ощутил, я не поняла?! Ты ж всех буквально подписал на неизвестно что, и, скорее всего, у многих из нас внезапно наступит жесткое свидание с деревом!

В следующую секунду после того, как она закончила произносить эту фразу, случилось, собственно говоря, то, о чем она говорила. Прозвучал взрыв.

— Держись за меня как можно сильнее! А еще лучше, если есть возможность, держись за меня обеими руками, а я буду её держать! — нервно сказал я, думая о том, что это будет огромный и мощный взрыв, связанный с огнем и обугливанием! И, думаю, если бы он таковым и был, то приключение закончилось бы. А так получилось что-то вроде: мы сыграли «один: один» с канделябром в игру «кто круче и кто кого сможет напугать».

После взрыва нас отнесло, причем достаточно далеко, чисто потоком воздуха, и, на самом деле, это было очень неплохо! И, казалось бы, при полном провале кое-что все же удалось сделать и, самое главное, заставить канделябра оставить то место, к которому тот привык, и начать перестраивать личные планы, в том числе связанные с вооружением и прочими-другими… эм… планами.

Просто, если я сейчас расскажу, что было дальше, то не будет никакого смысла рассказывать о том, как мы пришли к тому, что было дальше, а в таком случае, для чего все это было? Вот поэтому буду потихоньку подводить к тому, что же, собственно говоря, было дальше. Хе-х!

Короче, потоком воздуха нас унесло, причем достаточно далеко от того места, где все случилось, и в какой-то мере и степени это было хорошо. Как только мы пришли в себя, пришлось привести в себя девушку, которая была взята нами в заложники и которую мы с большим трудом, совершенно случайно, чуть не потеряли по дороге. Кстати, за продукты отвечала Кайса, и из-за этого полета количество припасов, унесенных с кухни, сократилось на семьдесят пять процентов.

— Эй… Эй! Колдунья, вставай! У нас к тебе большой и серьезный разговор есть, который нам предстоит провести с тобой! Вот только для начала есть к тебе поручение, что ты выполнить должна беспрекословно, иначе знаешь, как это бывает… эм… — я задумался о том, как рассказать про автомат и на что тот способен.

Тут Кайса внесла свою лепту и подключилась к диалогу. Она сказала:

— Иначе гром-палка стрелять, бум-бум-бум, громко и очень больно!

Услышав это, я просто покатился со смеху. Это было одним из её самых лучших высказываний! То есть она, с какой-то периодичностью, могла выдать какой-нибудь настолько тонкий и прекрасный в своем исполнении перл, что он затмевал предыдущий или заставлял пополнить словарик высказываний, но вот этот! Этот на тот момент не просто превзошел все остальные, а… А потом оказалось, что это я просто никогда ничего подобного не слышал…

Ну да ладно, чет меня не туда понесло.

В любом случае, «запугивающая» речь Кайсы прекрасно сработала на девушку-дождевика, и она решила не играть с судьбой в гляделки и сразу сдала всех и вся! Вот подчистую, что знала. Для нас такое откровение было на вес золота, а еще крайне неожиданным, потому что обычно за каким-нибудь сильным большим дядькой идут настолько далеко, что никакие методы не работают на их подчиненных из-за тотального какого-то страха. Во всяком случае, именно этому учили фильмы и не только фильмы, а тут… прям, антигерой в стане антигероев, который в один момент превратился в героя! Правда, с таким героем надо было вести себя крайне аккуратно, потому что он мог переобуться даже не просто в прыжке, даже не в сальто, а самим воздухом переобуваться, делая это как какой-нибудь вдох или выдох. В любом случае, у нас появилась информация, которая нам была нужна, а еще девушка, будучи у меня на прицеле, все же бросила скоростной камень Мультану. Чтобы он нам поверил, как решил я.

— Слушай, а я так понимаю, что ты не супер какая-то мощная колдунья, правильно? — спросил я, посмотрев на небольшую девушку, которая сильно хмурилась и прятала глаза куда только можно и нельзя, лишь бы не смотреть на меня и в мою сторону.

— Ну, да… я вообще случайно попала к этим, — сказала она. — Попала и интересно стало, а потом еще и повышение пообещали, сказав, что будут раздавать колдунские силы по степени полезности, и что для этого только и надо, что до многовековника дойти, а мы от него и не сказать что далеко.

— А где мы? — спросила Кайса. — Мы действительно недалеко от чего-то там? — она подняла одну бровь, посмотрев на пленную.

— Да нет, далеко… Мы в Фристалии и нам проще дойти до столицы, на самом деле, потому что она тут, в полудне ходьбы, — дождевик пожала плечами.

— А ты знаешь, как туда идти? В смысле, в какую именно сторону, чтобы не заблудиться? — поинтересовался я, после чего девушка с непередаваемым энтузиазмом несколько раз согласно кивнула в ответ.

— В таком случае, веди нас… — сурово произнесла супруга. — Давай как можно скорее веди нас в столицу, а там… а у тебя там есть друзья? — спросила Кайса, обращаясь уже ко мне.

— Королева как минимум, — ответил я, после чего пожал плечами. — Вот только я бы предпочел отложить эту встречу до лучших времен.

Я не зря замялся, а все потому, что направиться в Фристалию значило только одно — встретиться с Эдой, а мне этого не то чтобы не хотелось, я просто помнил, насколько неравнодушной ко мне была она во время путешествий, а тут… такое… Короче, я чувствовал неловкость только от её появления на первом общем собрании, а тут… А тут, по всей видимости, не было никакого варианта избежать личного знакомства Кайсы и королевы Фристалии.

Причем, знаете, я вообще никак не был против этого, просто мне казалось, что ситуация будет настолько неловкой… ну как «несколько» — насколько только может неловкой быть. Ну, вот, к примеру, как это мое описание. Оно ведь тоже не самое ловкое и, как мне во всяком случае кажется, буквально излучает собой все то, что внутри меня есть касаемо этого вопроса…

Ладно, давайте тему с неловкостью закроем, потому что она становится все более и более неловкой.

Короче, кхм, я собрался. Сделал вдох-выдох и теперь готов рассказывать дальше о том, как мы втроем, с оставшейся после полета сумкой еды, которую я забрал у супруги и теперь тащил на себе вместе с автоматом, шли в сторону Фристалии, будучи ведомыми колдуньей.

— Слушай, а почему ты не пытаешься сбежать от нас? — поинтересовался я у девушки-пилика. — Ты ведь сейчас можешь использовать какое-нибудь колдунство, исподтишка, и свалить от нас… но почему-то ничего такого не делаешь, — сказал я, удерживая одну руку на спусковом крючке.

— А какой в этом смысл? — переспросила та. — Там меня уже никто не будет ждать, а у вас у меня еще есть шанс хоть как-нибудь очистить свое имя, — она пожала плечами. — Насколько я знаю, прошлый герой всем давала шанс, и, вроде бы, вообще все, в конце концов, быстро вернулись к нормальным жизням, что бы они ни натворили, — дождевик посмотрела на меня, а потом на мою супругу. — И раз уж так получилось, что вы меня зацепили и повели за собой, значит, такой и должна быть моя судьба! И я должна помочь вам. Да и злодейка из меня не очень…

— В смысле? — напряглась Кайса. — Каким образом ты связываешь несвязываемое? — поинтересовалась она. — Или я не пойму… неужели прошлый герой, который эту сторону мира-монеты спасал, не думал о том, что провинившиеся должны отработать свою повинность и быть наказаны? — спросила супруга.

— Нет, просто прошлый герой была очень доброй! Вот и все, — сказал я, после чего предатель мира посмотрела сначала на небо, после чего на меня. Тут же запахло жареным.

— А ты откуда об этом знаешь? — девушка задала мне не самый удобный вопрос, на который я предпочел бы промолчать.

В связи с этим и увидев мою реакцию, Кайса тоже присоседилась к вопросу, поинтересовавшись:

— Все хорошо? Или, как мне кажется, все просто восхитительно, и на самом деле ты прекрасно знаешь, кем был герой, что пришел на эту сторону мира после того, как здесь побывал ты?! Вот только по какой-то причине молчишь и старательно играешь роль того, кто ничего не знает и ни о чем ничего не слышал!

— Не-не-не! Вы обе неправильно меня поняли! — я засуетился в поиске отмазки. — Просто мне Мультан рассказывал о герое, когда мы прыгали к монаху, чтобы я смог с ним поговорить, — быстро сгруппировался я, чтобы ничего не говорить о Нионе и о том, что она когда-то, не так давно, бывала в этих местах и не кисло так рисковала, и ладно, если бы просто рисковала, а тут — глобально так! — Как бы, он был свидетелем, и пока мы прыгали туда и обратно, он мне в двух словах и рассказал. Вдобавок, мой разговор со стариком-монахом, так или иначе был завязан еще и на прошлом герое, поэтому мне надо было знать какие-никакие подробности.

На тот момент у меня вроде как получилось съехать с темы. Главным образом, при встрече с Нионой я собирался сделать вид, словно никогда ни о чем подобном не слышал и не знал, что она — герой. Точнее, что я вообще не знаю, кто такая Ниона и это — наша первая встреча… Ну, это я так, в общем и целом, хотя последнее сказанное мной было вообще нереальным… кхе. Вот совсем нереальным и даже глупым, потому что знакомы мы были.

— Так, а для чего тебе все это? — я быстро перевел фокус внимания Кайсы на колдунью из дождевиков. — Я имею в виду служение канделябру!

— Моя слабость. Я сильной хочу быть! Очень хочу! И поэтому решила связаться с теми, кто сильнее меня, и, во всяком случае, сначала все было прикольно и интересно, а потом… А потом вот эти отражатели, их установка… создание третьего пространства и системы указателей с помощью текстового проводника, что прекрасно знает о том, где находится на этаже носитель, потом какие-то сложные и непонятные мне пространственные колдунства, которые, в итоге, вывалили перед нами огромное количество вот этих штуковин, что у тебя на плече и им подобных, только поменьше, да и побольше были. И наш главный сказал: «Учитесь! Скоро дам вам колдовство для совместного применения» — и ушел вдаль… а мы все забили на обучение, потому что и без него с этими громыхалками проблем и вопросов была куча, — она хмыкнула. — А потом наш предводитель на ночь покинул купол, причем всех нас предупредил об этом и кого-то еще с собой зацепил, а когда вернулся, был злым и подавленным. Еле ноги волочил и потом спал несколько суток беспробудно, а когда очнулся, мы ему сказали новость о фестивале, и тогда началась подготовка к нашему эффектному появлению, — девушка-дождевик говорила быстро, немного нервно, но с улыбкой на лице.

Она говорила так, словно ей было смешно от одних только мыслей о том, насколько на самом деле глупо она влипла в неприятности, хотя просто хотела стать сильнее.

В связи с этим я вот о чем подумал: «Надо познакомить её с Клирком. Учитывая, что этот дядька даровал силы и каким-то образом действительно делал сильнее колдунов, которых набирал для своих злодеяний, думаю, он сможет помочь этой девушке, если, конечно же, захочет сделать это. Хотя, с другой стороны, есть ли хоть какой-то смысл делать своего же врага сильнее?.. Наверное, нет, но какая же разница в том случае, если нам все равно суждено выиграть?!»

— Угумс, — я почесал затылок. — Ладно, получается, он действительно что-то готовит и даже своим подчиненным об этом не больно-то говорит. Ладно, с этим можно разобраться позже. А еще, получается, нам некоторое время придется пёхать куда угодно и как угодно, главное, не останавливаться и ждать, когда твой скоростной камень достигнет Мультана, — я пожал плечами. — Ладненько… главное, что мы что-то знаем… Знать что-то- гораздо больше, чем не знать ничего, — сказал я. — Вдобавок ко всему, знаешь, мы всегда находим способ выкрутиться. К примеру, сейчас получилось, и у меня даже автомат на плече, и пусть не много, но несколько патронов есть, а это дает нам прекрасную возможность пусть и немного, но обезопасить наше ожидание Мультана, — я выдохнул, после чего посмотрел на Кайсу. — Ну что, что скажешь о том, как мне «весело» было тут, когда меня сюда прыгали наблюдатели? Нравится такое разнообразие моей жизни, когда я даже ни о чем подобном не думал? — я произносил это с легким нервным смешком в голосе.

На самом деле, мне совершенно не нравилось все происходящее. Было какое-то крайне не очень хорошее предчувствие. Словно должно было случиться что-то невероятно плохое.

— Знаешь, я не могу сказать, что мне нравится или не нравится, — сказала Кайса. — Тут очень двоякое такое чувство, понимаешь. Мне вроде и нравится такая движуха, такой кипиш… Нравился, пока казался сказочным, а вот сейчас как-то не очень.

— Во-о-от! У меня было такое же чувство и такие же мысли, когда я впервые тут оказался! И было прикольно, было так необычно и немного страшно! Тем более, у меня не было никого рядом, кто мог бы объяснить, что происходит. Во всяком случае, поначалу не было никого… и очутился я здесь будучи совершенно не готовым к тому, чтобы стать героем. И появление было достаточно жестким, но я справился, и до первой настоящей битвы думал, что это так прикольно — оказаться героем в другом мире… условно в другом мире, — я улыбнулся. — А теперь я все больше думаю, что ничего прикольного в этом нет, — я пожал плечами. — А когда тут еще и наше оружие появилось, стало совсем не весело. Хорошо, что им тогда никто особо пользоваться не умел. Были, конечно, индивиды, которые и автомобили смогли начать применять, были и те, кто стрелять научился быстро и крайне метко. Были еще и те, кто пытался научиться летать, но с этим возникли большие проблемы, в связи с чем все летательные аппараты были сразу сброшены в одно место, типа как на свалку. Как-то так.

— А вы не могли рассказать как можно больше о прошлом и о том, как тут раньше все было? — с милой улыбкой поинтересовалась девушка-дождевик. — Мне всегда было любопытно узнать, каким наш мир был до того как… нет, неправильно… не до того, как, а после того, как вы устроили большой переполох у нас.

— То есть ты знала обо мне и все равно решила встать на сторону тьмы? — поинтересовался я.

— Сторона — не самое главное. Я решила пойти туда, чтобы найти силы, которых мне просто не хватало, а так сама по себе я не злая и не понимаю злодеев, — ответила девушка.

Тут уже Кайса присоединилась к разговору:

— А тебе не кажется, что ты сама себе противоречишь, причем достаточно смачно?

— Противоречу? Почему я сама себе противоречу? Я просто хотела достигнуть своей цели, чтобы стать сильнее и начать заниматься своими делами, — сказала девушка. — Кстати, меня зовут Дилинь, — сказала она.

— Дилинь? Серьезно? — хмыкнула Кайса и посмотрела на меня с нескрываемым недоверием, словно сомневалась в том, что кто-то мог представиться подобным образом, причем на полном серьезе.

— Ну, да… Дилинь… серьезно, — девушка согласно кивнула. — А что не так с моим именем? — поинтересовалась она.

— Нет, ничего, — супруга улыбнулась. — Просто, знаешь, оно такое… милое. — Кайса продолжила улыбаться, причем так, что уголки рта растягивали губы все сильнее и сильнее. — Ну, вот максимально милое! Я даже не могу подобрать другого слова к описанию моего отношения к твоему имени.

— А! Ну, если милое, то хорошо, а то я уже думала испугаться и подумать о том, чтобы распрощаться с именем, — сказала Дилинь. — А то мне уже немного надоели все эти реакции такие, неоднозначные. Это в детстве иначе воспринималось, а сейчас как-то, не знаю… неоднозначно, короче.

— Да ладно тебе! — Кайса улыбнулась. — Очень красивое имя, и тебе подходит как никому другому!

Я наблюдал за этим, слушал этот разговор и потихоньку умилялся. Мне это казалось крайне милым и даже каким-то… не знаю… сказочным! Наконец-то сказочным в нашем путешествии.

— Ладно, девочки, топаем-топаем! — сказал я. — Факт, что нам повезло не разбиться после полета на той волне, не говорит о том, что нас никто не ищет или искать не станет, — я взвесил автомат в руках. — Кстати, как мне кажется, вот эта малышка — залог моего спокойствия, — улыбнувшись, я покачал дулом из стороны в сторону. — Мне кажется, что канделябру уже рассказали о том, что я вооружен, и по этой причине он даже не подумает сейчас прыгать меня к себе или себя ко мне, — сказал я. — Так что время у нас есть. Пусть немного, но как минимум до того момента, пока он или его друзья не придумают какой-нибудь способ, чтобы противостоять огнестрелу… какое-нибудь мощное колдовство. А пока ничего такого не придумано, я могу считать себя в безопасности.

— Кстати, это, наверное, правильная и хорошая мысль, — сказала Кайса. — Я как раз думала о том, по какой причине мы все еще бегаем по лесам, — она пожала плечами, — Ведь нелогично, что нас сразу не вернули, особенно после того, как мы разрушили отражающий купол, — и тут она напряглась, — Так, стоп, а по какой причине, когда твой купол того, там, около сцены, никаких вот таких взрывных волн и вообще взрывов не было? — поинтересовалась супруга.

— Скорее всего, вопрос в размерах, — ответил я. — И в том, как мы все отнеслись к этому, — я посмотрел на Дилинь. — Вот и получилось, что тот взрыв, который был там, на полянке за сценой, он был не сильным, и его даже никто не заметил. А не заметили не потому, что он был прямо совсем каким-то незаметным, а потому, что вместе с ним выскочила целая толпа колдунов и завязался бой. Вот и все.

— Ладно, буду считать твое объяснение совершенно логичным и единственным правильным, — сказала супруга. — Так, ребятушки, давайте, наверное, в таком случае остановимся где-нибудь в более-менее безопасном месте и постараемся отдохнуть, — Кайса посмотрела на меня. — Просто, не знаю, как вы, а я чертовски сильно устала и больше не могу идти. Мне бы хотелось бы, но я больше не могу, еще и есть хочется. Если бы не тот небольшой перекус, который удалось устроить сразу после нашего полета, думаю, меня бы уже согнуло бы и загнуло бы.

— Да, согласен, — согласно кивнул я. — Так-то, пока ты была в отключке, я работал руками и головой, чтобы нас вытащить из клетки, — я улыбнулся. — Ладненько, давайте будем искать место, где можно будет отдохнуть, потому что усталость, она такая, крайне нехорошая штука.

Дилинь пожала плечами, после чего сказала:

— Ну, слушайте, я могу хлопнуть в ладошки, топнуть ножкой и… сделать небольшую землянку. На это не должно уйти много сил. Ладно, не должно уйти много сил, моих должно хватить, чтобы проделать такой трюк, — наша заложница улыбнулась.

— Ну, раз ты так можешь, то сделай, пожалуйста, — сказал я. — Как видишь, мы тебя не столько в заложники взяли или похитили, нам это на фиг не надо, на самом деле, и если ты хочешь, то можешь вернуться к своим, несмотря на все риски, — на самом деле, я понимал, что это глупость несусветная с моей стороны.

— Не, вы вроде нормальные, да и весело с вами, вот просто, как ни крути, — Дилинь улыбнулась. — А с другой стороны, ну, ты же сказал, что есть какой-то знакомый, который может силами наделить разными или усилить те, что есть, а меня это очень даже интересует. Тем более, злодейка из меня не очень получилась. Когда вы меня схватили, я растерялась так сильно, что даже не знала, что делать, а потом, когда, несмотря на весь сумбур вокруг, крайне вежливо попросили помочь, я как бы и согласилась, и в первую очередь потому, что там вежливостью мало кто отличался, да и отличается до сих пор. А с вами приятно, — она мило улыбнулась, после чего начала нашептывать слова на тарабарском.

Девушка из народа дождевиков раскинула руки в стороны, воздав тем самым хвалу богу тяжелой музыки, после чего хихикнула и хлопнула в ладоши. В тот же миг в земле начало формироваться что-то типа небольшого домика, который возникал… как бы так это описать. Ну, вот вспомните о том, как формируется волна. Вот так вот появлялся навес из земли, который при этом не только отлично держался и сохранял форму, который в один миг словно стал сделанным из лучшей смеси для строительства. Потом, с двух сторон земля поднялась, образовав что-то вроде стен и затем еще два отрезка, отходящих от уже появившихся под небольшим углом, специально, чтобы не задувало в оставленный проход. Потом вверху, в той самой волне, появилось отверстие под дым.

— Ну, слушай, если это, по-твоему, «слабенько», то я даже не знаю, что в таком случае тебе сказать и что можно обозвать «сильненько», — сказал я, увидев просто прекрасно выполненное колдунство. — Так что, родная, как мне кажется, ты себя недооцениваешь.

— М-да, девочка… — протянула Кайса. — Если бы у нас можно было бы подобное сотворять с некоторыми дополнениями, то можно было бы гонять на море самостоятельно и не париться насчет жилья. Приехал, побыл и свалил.

Заходя в небольшую хижину, я сразу вогнал прекрасный нож, который забрал у одного из колдунов, в земляную стену.

— Давай начнём с другого, — хихикнул я. — Если бы нам были доступны прыжки, можно было бы в любой момент прыгнуть куда угодно и на море в том числе, но, увы, — я нахмурился и добавил: — Именно отсутствие колдунской энергии в нашем мире и заставило нас думать больше и развивать науку и технологии.

— Ну, да… ты прав, — сказала супруга.

При этом Дилинь не лезла в наш разговор.

— А что в вашем мире вообще есть, кроме этих «гром-палок»? — спустя некоторое время поинтересовалась она. К этому моменту в землянке уже горел костер, отдавая свое тепло небольшой нерукотворной комнате.

— У нас есть техника. Много и разной, и, честно говоря вы уже приблизились ко многим нашим изобретениям, только сделали это по-своему и за счет колдунств и колдунской энергии. На самом деле мне как тому, кто здесь наводил шорох и кипеш лет так двадцать с копейками назад, сейчас, за всем этим крайне интересно наблюдать, — ответил я. — У нас есть машины, которые заменили нам всяких животных, которых мы, как и вы, когда-то давно использовали для быстрого и продолжительного перемещения по миру, — я улыбнулся. — Правда, знаешь, наша сторона в разы и разы больше вашей, во всяком случае, мне так кажется, в связи с чем в далеком прошлом некоторые путешествия на животных занимали месяцы… ну, в смысле, полные циклы перемещения ваших небесных тел по вашему небу. Потом появились самолеты. Сейчас мы их используем, чтобы более-менее быстро добраться с одной стороны нашей стороны мира-монеты в другую.

— А еще мы сейчас активно изучаем космос с помощью разных приспособлений, которые позволяют смотреть в небо и видеть все, что там происходит. Правда, происходит все это не так быстро, и те события, которые мы можем увидеть, они, на самом деле, случились тысячи, десятки тысяч и даже миллионы лет назад, — добавила Кайса. — Тут дело в свете и в том, как долго он добирается до нас, — она улыбнулась. — И если не думать об этом, то все нормально, а вот если начать задумываться, то становится сложно представить, насколько велик мир и насколько далеко простирается его граница.

— Красиво сказано, — я посмотрел на супругу. — В любом случае, между нашими сторонами огромнейшая разница.

— А мы тоже изучаем небо, и из того, о чем вы сейчас рассказали, у нас ничего нет. Точнее, кое-что есть, но гораздо больше сокрыто в тени от наших глаз, умов и талантов к исследованиям. У нас всякие рыбы там, только такие, небесные, и они настолько большие, что просто так их даже не увидеть! А другие вот такие шарики по типу земли, на которых по идее можно жить, на них жизни нет, а если и есть, то мы пока что не научились её видеть, — Дилинь улыбнулась. — Так что наш мир тоже очень интересен для изучения, — она посмотрела на огонь, причем в её глазах отразилась какая-то не совсем мне понятная грусть.

— Ты чего? — спросил я, не понимая, что произошло.

Кайса тоже это заметила и тоже не поняла причины, по которой настроение столь быстро поменялось.

— Нет, ничего… просто, знаешь, у нас не так много кто стремится к изучению всего, что вокруг, и мне от этого грустенько, — ответила Дилинь. — Ведь было бы куда круче и интереснее знать обо всем вокруг куда больше, но все те великие умы, которые могли бы что-то изучить, если посмотреть на нашу историю, в основном предпочитали вкладывать силы в то, что неприменимо для блага всех. Они просто строили планы о том, как бы стать правителями всего и всея и желательно сразу. Причем такими были и колдуны, и обычные правители, правда, колдуны все же несколько больше были подвержены подобному.

— Ну, это не удивительно, — прокомментировала Кайса. — У ваших колдунов есть огромная фора, которая заключается в наличии колдовских сил, и вот именно они… как бы так сказать-то?.. Короче, колдунские силы, они как нечто такое, что неплохо совращает любые мысли, даже самые чистые. И да, пусть их можно использоваться для блага, но…

— Да, это примерно как в нашем мире, когда те, у кого еще при рождении есть возможность дотянуться до власти, вместо того, чтобы продумывать каким образом это можно использовать, начинают накачиваться всякой дрянью и крутить пальцы веером, — сказал я, чем заставил колдунью отвлечься от огня.

— И вы ничего с этим не делаете? — поинтересовалась она, подняв одну бровь до середины лба и посмотрев на нас как на дураков.

— А разве вы что-то делаете? — хмыкнул я. — Неужели жители какого бы то ни было из королевств встанут против собственного монарха в том случае, если он не прав? — я улыбнулся, причем несколько пренебрежительно, словно с сарказмом.

— Ну… — протянула Дилинь. — Ничего определенного или однозначного я не могу сказать. — она пожала плечами. — Возможно, да, возможно, могут встать против монарха, вопрос заключается в другом… — она нахмурилась.

— В чем? — быстро поинтересовалась Кайса, которая не совсем понимала, каким образом устроена власть на той стороне мира-монеты.

Ну, на самом деле, на тот момент, она даже не задумывалась об этом, потому что ей было достаточно знать, что есть несколько королевств и что они как-то функционируют между собой. Также она знала, что в тот момент все королевства существовали в мире и спокойствии между собой, потому что делить им стало нечего, а вот сотрудничество открывало огромные перспективы для всех и сразу.

— Ну, к примеру, если тот сойдет с ума и начнет раздавать какие-то совершенно нелогичные распоряжения или, к примеру, если не сможет контролировать своих приближённых подданных, которые так или иначе отвечают за власть, — сказала Дилинь.

На тот момент я еще не знал, что Ниона была в Полимирье и что там, как оказалось, есть приближенные к власти колдуны на службе государства, которые продались канделябру и, по сути, служили ему. Это, по своей сути, можно было считать потерей контроля, но не глобальной, пусть и очень опасной не только для нас, но и для всей той стороны мира-монеты.

— Ладно, как бы то ни было, для нас нет никакого смысла размышлять о различиях наших миров, потому что миры надо спасать! И больше нас, в данный момент, ничто волновать не должно. То есть единственное, что нас должно волновать и интересовать, это то, каким образом остановить твоего хозяина, — сказал я, таким образом достаточно сильно задев девушку из народа дождевиков, от чего та нахмурилась сильнее. — Ладно, девочки, падайте на отдых, а я позабочусь о том, чтобы у нас было что поесть. Поскольку никакой посуды у нас нет, то все будет просто пожарено на палках. Благо какой-то нож я все же тиснул в доме канделябра, и это должно достаточно неплохо помочь мне в том, чтобы нарезать веточек для приготовления на них нашего ужина, — сказал я, поднимаясь с земли. — Да и знаете, думаю, вам надо хорошо отдохнуть, потому что неизвестно, что нас ждет дальше! Со мной ничего не будет, а вот вы — опора и надежда!

— А как же ты? — спросила Кайса. — Тебе тоже нужен отдых, учитывая, что ты — герой и тебе придется спасать всех и вся и нас в том числе, чтобы мы смогли вернуться домой. Так что я готова начать вредничать и нудить в том случае.

— За меня не переживай. Я тут уже был и понимаю, что может случиться, — быстро сказал я. — Единственное, что для меня до сих пор остается непонятным — причина, по которой наблюдатели до сих пор молчат. Может быть, потому что герой уже на месте и такой, проверенный, пусть и несколько десятилетий назад. Не знаю, короче, и меня это несколько напрягает, — я пожал плечами. — Ладно, отдыхайте, а я пошел, поброжу в поисках веток, чтобы можно было приготовить покушать, потому что не знаю, как вы, а я страшно голоден, — сказал я, взял нож, который всадил в стену, и вышел прочь.

На самом деле, такое желание было, в первую очередь, продиктовано тем, что разговаривать больше не хотелось. Голод к этому моменту был второстепенен. Я к нему как-то привык, ощущать его и не хотелось.

Я бродил по округе около часа. Лес оказался красивым и живым. То и дело вокруг пробегали какие-то животные. Встречи с ними я не искал и по этой причине каждый раз замирал. Я понимал, что любое столкновение может стать последним. В связи с этим передвигаться приходилось как можно тише и как можно более осторожно. В принципе, получалось, причем очень неплохо. При этом я постоянно радовался тому, что этот лес никак не связан с лезвенными или бритвенными. В этом мы могли спрятаться и отдохнуть, пока скоростной камень выполнял свою работу и искал Мультана. Также эта прогулка давала мне небольшую возможность подумать и примерно раскидать по событиям, что необходимо сделать дальше.

«Наверное, не надо было уничтожать отражательный купол над домом канделябра. Наверное, если бы я его не тронул, в дальнейшем поиски нашего врага были бы несколько проще, а так… ладно, в отсутствии вариантов, надо будет использовать те, которые нам будут подвластны. — думал я в поисках прямых веточек для использования их в качестве шампуров, — Как бы то ни было, надо двигаться, и то, что мы пусть и не надолго, но застряли, забуксовав на месте — это нехорошо! Особенно с учетом того, что нас сюда прыгнули не наблюдатели и что неизвестно, какой в итоге для нас будет обратка, — думал я, внимательно смотря под ноги и вокруг. — А еще мне совершенно непонятна причина, по которой канделябр прыгнул меня сюда! Для чего я ему нужен? Не просто же так? А если для мести… — подумал я, после чего добавил: — Если же он прыгнул меня для мести — это максимально тупой поступок с его стороны. Даже какой-то нелогичный! Во всяком случае, если он дернул меня только для мести, это прямо совсем как-то тупо!»

В голове мелькали мысли, которые отсылали к Сновидцу, и с одной стороны я понимал, что связаться с ним и задать пару вопросов было бы достаточно логичным шагом, но осознавал величину риска и понимал, что с этим существом придется быть не просто осторожным в том случае, если получится связаться, а на пределе осторожности. Еще и следить за каждым его словом.

«А есть ли смысл? Возможно, есть, потому что тот, скорее всего, тоже начнет искать канделябра. А что значит: «Направить смерть по следу»? То, что она, скорее всего, достаточно быстро сможет отыскать того, кто от неё свалил, и устроить возмездие, — я улыбнулся от этой мысли. — А что если Сновидец каким-то образом причастен к тому, что мой старый враг вернулся на сторону жизни? Ведь, чисто теоретически и если хорошо подумать, то такое может быть! А если такое может быть, значит, в этом нет ничего хорошего. Даже наоборот, в этом, стало быть, есть только плохое, и вот это, лично мне, совершенно не нравится!»

Я пнул какую-то шишку, которая попалась мне под ногу. Она взмыла в воздух и некоторое время летела, после чего ударилась сначала об одно дерево, отрикошетила от него и полетела к другому, после чего еще несколько раз ударилась и все же упала на землю.

«Наверное, не надо было пинать, — подумал я. — А что, если бы как раз этим действием я бы привлек к себе какую-нибудь бякушку? Было бы совсем невесело! Особенно, если бы она была такой, не дружелюбной ни фига и даже несколько агрессивной, — я хмыкнул. — Так, ладно, веток, по идее, уже даже слишком много, можно возвращаться и думать над прожаркой мяса албаньки. Сейчас это — тот самый вопрос, который должен волновать меня больше остальных, потому что нам всем, как ни крути, но надо покушать. Потому что если мы не покушаем, то вот это может быть достаточно опасным. Голодные обмороки еще никто никогда не отменял, а их изо всех сил надо избегать. Они могут сыграть крайне злую шутку, а нам не до шуток и тем более не до обмороков! Всего этого надо избегать!» — с этими мыслями я направился к землянке.

Зайдя, обнаружил спящими супругу и девушку из народа дождевиков. Они спали с совершенно расслабленными лицами, и вот это не могло не радовать. Это, по какой-то неуловимой мозгом причине, давало мне повод для спокойствия, в связи с чем я отпустил все мысли и самозабвенно занялся готовкой.

Девочки спали, и от этого мне было как-то очень спокойно. Правда, в голову все больше лезли не самые хорошие или не самые правильные мысли касаемо Дилинь. Мне казалось, что она могла быть засланным шпионом и задавать такие вопросы, которые призывали нас довериться ей, словно в данный момент она просто играла и втиралась в доверие, чтобы потом ударить в спину! Слишком много раз подобное показывали в кино, и я не мог не зацепиться своими мыслями за подобный сюжет, пусть и наотрез не хотел в него верить. Мне это казалось неправильным — подвергать сомнениям того, кто пусть и оказался в нашем плену, но кто так мирно спал, понимая, что ему не грозит опасность, ну, потому что мы — адекватные, а те, кто сейчас нас усиленно ищет, не станут лезть на рожон, прекрасно понимая что громпалка может делать больно!»

Однако эти мысли постепенно становились тяжелее. Было такое чувство, что рядом кто-то стоит и потихоньку, на расстоянии, действует на нервы. К такой идее я пришел, когда в голову полезли всякие совершенно нехорошие мысли, которые никакого отношения к рассказу о истории не имели. В связи с этим, зная что на той стороне мира-монеты может быть все что угодно, я решил выйти и немного пройтись вокруг, свято полагая, что подобное может быть вызвано кем или чем угодно, но не тем, из чего я сам себя сделал за столько лет осознанной жизни. Ну, в смысле, я понимал, что такой сумбур в голове — это не мои мысли, а навязанные мне кем-то или чем-то извне.

Автомат, соответственно висел на мне, по диагонали. Я держал его в руках и понимал, что при любом признаке опасности буду стрелять, причем на поражение, потому что никакого желания вступать в дискуссию с тем, кто пудрил мне мозги, не было. Это могло стоить слишком дорого, а с учетом, что нам нечем было заплатить — катастрофически не только для нас, но и для той стороны, и вообще для всего мира. В связи с этим принятое мной решение стрелять сразу и на поражение было единственным верным. Правда, я еще думал, что надо бы что-нибудь на уши придумать, потому что, опять же, как учили разного рода фильмы, всякие «шептуны» неплохо проскальзывали в разум, чтобы наполнять его туманом. А еще я думал, что неплохо было бы разжиться какими-нибудь очками, потому что вести огонь закрытыми глазами — жалкое зрелище! Все эти домыслы были в голове по одной простой причине: я понимал, что в случает столкновения с какой-нибудь экстрасенсорной или телепатической тварью надо по максимуму отрубить доступ к разуму, но никаких приспособлений для этого у меня не было, а пихать в уши что-нибудь непродуманное или, скажем, рвать одежду чтобы завязать глаза, мне не хотелось. Я не собирался вести себя как Ниона, которая при каждом случае рвала рукава, потому что это, по её мнению, было самым быстрым средством, чтобы что-нибудь завязать, перемотать и так далее. Конечно, я не стану отрицать, что в подобном был смысл, и немало, на самом деле, но мне оно казалось не самым лучшим выходом.

— Кс-кс-кс… что или кто там спрятался от меня? Кто там такой нехороший мальчик, который умеет издалека кататься всякими нехорошими мыслями по мозгам?! Я даже не могу припомнить никакой такой штуковины с этой стороны, чтобы она прямо была настолько нехорошей и могла… много чего могла сделать мозгами на расстоянии, на дистанции, — потихоньку проговорил я.

При этом я двигался вокруг нашей небольшой землянки по спирали. На мой взгляд, это было самым логичным, что только можно было сделать или придумать, а все потому, что подобный подход позволял мне просмотреть вообще все вокруг. Конечно, если бы меня было хотя бы двое, а лучше четверо, было бы лучше, но поскольку я был один, приходилось действовать так, как получалось, а не так, как хотелось. Вдобавок, я внезапно для себя понял, что девочки, поскольку они спали, были намного более легкой добычей для подкравшейся к нам штуковины, о которой я никогда раньше не слышал и был не очень-то рад встрече с таковой.

— Итого… что мы имеем? — произнес я шепотом. — А мы имеем то, что меня внезапно начало долбить на паранойю, хотя я к этому недугу, в большинстве своем, абсолютно холоден и никак не отношусь. Далее, вокруг вроде бы и тихо, но поскольку это лес, то звуков немало, и все эти звуки демонстрируют мне жизнь везде, вокруг, и мне это не нравится, потому что в этом тихом гомоне может скрывать свои движения та штука, которая решила нами полакомиться, если такая все же есть и лезет мне в голову.

В этот самый момент я поймал себя на нехорошей мысли, которая приняла следующую форму: «А что, если все то, о чем я сейчас думаю, тоже влияние этой зверушки, которая таким образом изо всех сил отводит меня от землянки, чтобы поближе подобраться к девочкам? Что, если я уже почти клюнул на приманку и отправился гулять, таким образом оставив без какой бы то ни было защиты Кайсу и Дилинь? В таком случае, официально можно сказать, что я не справился с караулом! И в таком случае мне сейчас крайне быстро надо вернуться обратно и сидеть там, несмотря ни на что…»

Я посмотрел назад и понял, что вход метрах в десяти-пятнадцати. Выдохнул, потому что это была не столько значительная дистанция, чтобы был повод ругать самого себя. От этого даже как-то легче внутри стало, однако, поняв, что случиться может все, я быстро направился назад, к безопасному месту, которое внезапно перестало быть безопасным, потому как нашлось то, что все же смогло пролезть сквозь стены без непосредственного проникновения через небольшой, оставленный Дилинь, проход.

Спустя минуту я уже сидел по-турецки напротив входа и внимательно наблюдал за тем, откуда к нам мог прийти враг. Но и это меня не устроило. Внезапно показалось, что на самом деле я не там, где должен быть. Поначалу я не мог понять той причины, по которой мне так казалось, а потом, когда начал внимательно смотреть по сторонам, возникло такое чувство, что все, что было в небольшой землянке, было каким-то немного неправильным. Словно что-то изменилось, или будто бы вещи поменяли свои места. Это было крайне странно, в связи с этим голова опять начала работать на пределе своих способностей.

«Так, стоп, а что, если сейчас я попал в ловушку? Что, если, плотно засев в ней, думаю, что все нормально, а на самом деле туплю на месте и топчусь, как самый настоящий дурак? — промелькнула мысль. — Есть ли какой-нибудь способ вырваться из… вырваться из подобного состояния? По идее, боль должна неплохо помочь мне с этим».

Я посмотрел на автомат, на приклад и ударил им себя по ноге. Спустя секунду, стараясь не орать, я ругал себя самыми нелицеприятными словами.

«А может, все же мое воображение разыгралось и решило меня немного испугать? — подумал я, после чего твердо решил для себя, что нет, это не так и начал вспоминать, как все было до того момента, пока мне внезапно не поплохело в голове, и понял, что действительно что-то не так. — Стоп… что меня больше всего смущало? — появилась мысль. — Первое: девочки лежат не так. Их словно местами поменяло. Они же не могли сделать это самостоятельно? Нет, не могли, это было бы совсем тупо! И как бы это могло выглядеть? Типа, Дилинь такая: «А давай поменяемся местами, пока его нет?!», а Кайса в ответ: «А давай! Прикольно получится, если он заметит и будет голову себе забивать вопросами о том, что изменилось!» Нет, это как-то слишком тупо! — подумал я. — Так, а что будет в том случае, если я постараюсь разбудить кого-нибудь из них? Сыграет ли это как-нибудь на меня или нет? Мне кажется, что сыграет. Во всяком случае, я смогу убедиться в том, что это не меня колбасит, а что действительно что-то не так!»

Вместе с этой мыслью и пересилив боль в ноге, я быстро подобрался к Кайсе и постарался её разбудить. Обычно на это уходило несколько секунд, а тут она дрыхла так, словно не спала несколько недель. Мне это не понравилось. Тогда я решил разбудить Дилинь.

Девушка из народа дождевиков тоже не поддалась на мои попытки, и как раз это и стало окончательным сигналом о том, что надо действовать и как можно скорее и как можно более решительно. Вот только как именно и что делать, я не знал. Мне казалось, что бы я ни сделал, это будет не самым правильным или не самым логичным, что я только могу выкинуть. И тут в голове наступил хаос.

«Как обычно справляются со всякими проблемами, когда кому-то кто-то залезает в голову? Обычно кто-нибудь начинает творить всякую чушь… или делает себе больно… или ищет какую-нибудь такую штуку, которой вообще не было и быть не могло в реальности», — подумал я, после чего принял решение попробовать один способ, который должен помочь.

Я быстро покинул наше временное убежище, которое не смогло нас спасти. Забрался на его крышу. Она была не сказать что высокой, метра два с копейками, но мне этого было достаточно, и вот почему: я чертовски сильно боялся высоты.

Чего уж там, до сих пор боюсь… и пусть и пытаюсь с этим бороться, но каждый раз, когда передо мной или подо мной возникает открытое пространство и я понимаю, что до земли еще надо пролететь некоторое расстояние, внутри все сжимается.

Забравшись на крышу, я повернулся спиной к небольшой, невысокой пропасти и несколько секунд отчаянно тупил.

«Это надо сделать… я должен это сделать! Потому что если я этого не сделаю, то не смогу побороть этот морок, а если не смогу побороть морок, то это может закончиться очень плохо! Тем более, я не знаю, что сейчас творится в реальности, а это крайне нехорошо!» — думал я, стараясь собраться с мыслями и, доверившись своему предчувствию, расслабиться и полететь спиной вниз.

— Так, ладно! Давай! — сказав это, я ударил себя ладонями по лицу, после чего с тяжелым выдохом все же сделал то, что от меня требовалось.

Тело напряглось. Мысли напряглись. Подо мной оказалось нечто, чего я не видел. Кажется, в тот же миг я поймал небольшой инфаркт, который обжег всего меня изнутри. От макушки и ниже, а потом обратно!

Спустя секунду перед глазами появился выход из небольшого убежища. В самом же проходе стояла зверушка, своим размером напомнившая мне очень большую лисицу. Она не ожидала, что я приду в себя, в связи с чем сделала несколько шагов назад и ощерилась. Её глаза блеснули в моем направлении, и на секунду показалось, что она словно растворяется в воздухе. Избавиться от этого помогло размахивание головой из стороны в сторону. Спустя секунду после этого раздался озлобленный рык, который ничего хорошего не предвещал, от которого мурашки побежали по спине и от которого мне стало как-то совсем нехорошо.

— Так, скотинка, — размеренно и в тоже время тихо начал говорить я. — Да кыш отсюда, кыш! — я сделал несколько аккуратных и не слишком резких пассов руками. — Вали, пока цела и невредима, — произнес я шепотом, не желая будить девочек и понимая, что вступать в бой с этой скотинкой не хотелось бы.

Причин на это было несколько, и главная заключалась в том, что она вышла на охоту в единственном экземпляре. То есть мне казалось, что в случае, если у зверушки не получится справиться с нами самостоятельно, она может позвать своих друзей, и вот тогда…

«И вот точно не получится вырваться из насланного на меня или на нас наваждения! И тогда точно придется будить девочек! А если мне придется их разбудить, это ничем хорошим ни для меня, ни вообще не закончится! Так что надо постараться прогнать по-доброму! Без стычек», — вот о чем я думал в тот момент.

— Ты кушать хочешь? — поинтересовался я, наконец полностью поднявшись с земли. — Смотри, у меня есть мясо алабаньки. Немного, но я думаю, что тебе должно хватить, чтобы насытиться или хотя бы перекусить, — прошептал я, после чего аккуратно и медленно двинулся в сторону мешка, который удалось увести у армии колдунов канделябра.

Скотинка слегка попятилась и зарычала громче. Было понятно, что она не в восторге от того, что я не только вырвался из иллюзии и сна, но и от того, что начал двигаться, учитывая, что это нечто из леса продолжало свои попытки воздействовать на меня.

— Да ладно тебе, не бойся… сейчас я достану из того мешка небольшое лакомство для тебя. Не уверен, что понравится, но я надеюсь на это, — проговорил я шепотом и даже слегка хмыкнул, понимая, что в том случае, если не понравится, придется все же грубить, а грубить не хотелось, потому что это могло спровоцировать грубость в ответ.

А нам грубости в ответ не требовалось.

— Ты ж такая замечательная зверушка, ты ж такое голодное животное! — продолжить говорить я, причем тихо.

В этот момент я также думал о том, чтобы не разбудить девочек. Я был уверен, что их пробуждение станет катализатором левых движений и излишней агрессии со стороны появившегося зверя. В связи с этим я поставил перед собой цель как можно тише и спокойней провести операцию по тому, чтобы выгнать незваного зверя.

Оно нервно наблюдало за мной, причем с таким видом, словно я — враг всего народа, всего сущего на земле номер один, что было не так… для народа я вообще был героем! Но быть героем не значит быть всемогущим. Если бы я был бы всемогущим, то вообще не допустил бы ничего подобного. Но поскольку случилось то, что случилось…

Короче, это очень сложный вопрос, который можно раскручивать очень долго, но мне как-то не в тему и в большинстве своем, если быть откровенно честным, лень, так что поехали дальше.

Итак, зверюга дала мне возможность добраться до сумки, в которой оставалось немного свежего… ну или относительно свежего мяса алабаньки. Достав кусочек поменьше, я бросил его странному созданию, передвигающемуся на четырех…

Ну, слушайте, я не могу назвать те лапы лапами, или копытами, или ногами, или еще чем-то. У создания были странные конечности, давайте я скажу о том, на что смотрел, вот таким образом.

— Вот, кусочек алабаньки, — сказал я и показал пальцем на брошенный кусочек мяса. — Давай попробуй, может, понравится. Надеюсь, что понравится, а все потому, что у нас больше ничего особо и нет, — я пожал плечами и посмотрел на животное, которое до этого пусть и старалось вести себя агрессивно, а сейчас как-то вроде даже свыклось с нами — двуногими и разумными. — Ну что же ты, пробуй. Все нормально! Я сам не так давно кушал то же самое, только жареное, потому что сырое нам кушать нельзя.

Я внимательно посмотрел на эту штуковину, которая не была похожа ни на кошку, ни на собаку, ни на какого-нибудь оленя, ни на медведя или что-то из разряда куниц типа росомахи или медоеда. Это существо каким-то совершенно удивительным и странным образом было похоже на всех выше озвученных существ сразу, при этом по размеру напоминало большую лисицу!

То есть, как по мне, даже вы не сможете представить то, что предстало передо мной, и это не потому, что я плохо описываю, а просто потому, что не могу в полной мере описать, потому как до сих не могу определиться с тем, на какое именно животное был похож этот зверь.

— Ну давай же, давай! Пробуй! Это должно быть вкусно. Во всяком случае, для тебя должно быть вкусно! — проговорил я шепотом, пытаясь убедить нашу напасть попробовать брошенный кусок мяса.

Однако у существа были свои планы, и оно посмотрело в сторону недавно потухшего костра, над которым, на импровизированных шампурах и при помощи чего-то вроде подставки, до сих пор находились палочки с приготовленным шашлыком.

— О! Ты хочешь попробовать жареного? — поинтересовался я, прекрасно понимая, что на самом деле это несколько тупо… Ну, в смысле, общаться с существом, которое явно не понимало разговорной речи! Тем более, что я даже не знал о повадках и прочих присущих особенностях подобных зверушек и их реакции на общение с ними.

Ну, то есть, если на нашей стороне еще можно было попробовать поговорить с кошечками, собачками, еще какими-нибудь животными, и в случае, если они всю жизнь жили с людьми, то они вроде как даже что-то понимали, то на этой стороне мира-монеты — как мне казалось — мало кто пытается поговорить с какими-нибудь кроксами или вереволктышами. Хотя, насчет вереволктышей, я имел в виду те моменты, когда разумные существа превращались в неконтролируемые машины для истребления всего живого вокруг.

— Ну, давай я дам тебе жареного, — я пожал плечами. — Только, это… знай, что жарить приходилось без маринада, без специй… просто брать и жарить, но я пробовал, и вроде бы ничего так получилось. Терпимо, хотя, вкуснее было бы, если бы получилось нормально замариновать, если бы была возможность кинуть пару щепоток специй, а если бы еще овощи какие были, такие, чтобы посочнее, то получилось бы вообще «пальчики оближешь!» — я вновь посмотрел на существо, которое стало нашим незваным гостем.

Незваным и голодным существом, которое проигнорировало мясцо. Причем, неплохое такое мясцо. Да, не жареное, свежее, но… как бы вам так сказать… ну, я полагался на основные примеры с нашей стороны мира-монеты. У нас если хищник, то в девяносто пяти процентах из ста он ест исключительно мясо, желательно свежее, а если с кровью, так и вообще замечательно! А этот сначала положил свой нос — а теперь и глаз — на жареное мясо. Для меня это было удивительным, однако спорить или придумывать велосипед мне не хотелось, поэтому я просто решил поделиться тем, что у нас было. В связи с этим, потихоньку подобравшись к тому месту, где не так давно готовил, я взял один из импровизированных шампуров, любой… и снял с него кусочек мяска. После чего, держа двумя пальцами, поднял повыше и задал вопрос:

— Ты этого хочешь? Ты точно этого хочешь?!

Причем, я старался вести себя с этой штуковиной как с большим странным псом. Не сказать, что получалось, но… короче, скажу честно, так мне было не так страшно.

Как только вопросы дошли до сознания существа, оно несколько раз одобрительно кивнуло. Это было интересно, потому что стало понятно, что оно не только понимает меня, но еще и обладает каким-никаким сознанием. Примерно как вереволктыш, вот только с рассудком. Мне это показалось крайне интересным, а все потому, что… Ну, как бы так сказать… Короче, вереволктыши вне зависимости от того, что на самом деле происходили из разумных существ, неразумны. Они, после перевоплощения из представителей той стороны мира-монеты, обладали чем-то вроде коллективного разума, который гнал вперед и заставлял искать пропитание, но не более того. А тут я заметил разум, и этот разум доносил до меня простую мысль: «Хочу!», причем получалось достаточно неплохо.

— Ну, в таком случае, вот, лови, — я положил кусочек жареной алабаньки на ладонь, после чего подкинул в направлении явившегося из ниоткуда странного существа.

Оно одним ловким и быстрым движением схватило мясо в зубы, после чего начало пережевывать. Мне казалось, но это нечто даже мурлыкать начало, но нет, мне так только показалось. С другой стороны, животное не намеревалось напасть, а это уже было прогрессом, учитывая то, в каком состоянии оно зашло к нам на огонек.

Прожевав, это существо дернуло мордой наверх. Я расценил это как знак: «Еще. Хочу еще!» Поскольку девочки спали и это было единственным безопасным способом хоть как-то, а главное, тихо взаимодействовать с нежданным гостем, я решил поступить следующим образом: взял шампур, с которого уже снял кусочек мяса, и пошел в сторону животного. Оно сделало несколько шагов назад, после чего напряглось и заняло такую стойку, при которой я становился легкой добычей. В следующий миг я снял еще кусочек мяса и показал его скотинушке.

— Ты этого хочешь? Ты точно хочешь вот такого мяска? — спросил я, уже откровенно улыбаясь. — Просто я думал, что свежее полезно… ты подумай! Свежее-то есть! — проговорил я, на что получил размахивание большой головой из стороны в сторону. — То есть ты точно хочешь жареного, правильно я тебя понимаю? — шепотом поинтересовался я, и в этот момент Кайса начала шевелиться.

Животное тут же издало достаточно жесткий и в то же время такой утробный рык, который мне не понравился.

— Кайса, не двигайся, не дергайся, просто лежи… у нас тут незваный гость, который может лазать по головам и устраивать там хаос, а в это время, судя по всему, поджирать, — сказал я шепотом, продолжая смотреть на существо. — В связи с этим проводить какие бы то ни было баталии с ним не вижу никакого практического смысла, но у меня вроде получилось начать договариваться с ним, чтобы все обошлось без драки. Так что лежи, пожалуйста, спокойно! — сказал я, и все шорохи утихли. — Не бойся, скотинка, тебя никто не станет трогать в том случае, если ты никого не будешь трогать, — сказал я, — А так, смотри, мы даже не против того, чтобы поделиться с тобой нашим ужином, чем я сейчас и занимаюсь.

Мне ничего не оставалось, кроме как продолжать осторожничать. Я понимал, что любое резкое движение может спровоцировать не самую адекватную реакцию, а этого не хотелось. Мне уже было понятно, что это существо неплохо управляет мыслями, и вот это было не самым приятным. Так-то, в любом случае, я бы уже несколько раз пальнул бы этой штуковине между глаз, но нет, приходилось следовать тем принципам, которые в этот мир привнесла Ниона. Причем, если до этого я был готов соблюдать все те заветы, что герой после меня даровал той стороне, то в этот раз, с учетом особенностей зла, что нас на ту сторону мира прыгнуло, и случайно встреченного существа и его предполагаемой силы, мне все же хотелось проявить силу. Вот только этого ни в коем случае нельзя было делать, а все потому, что я понимал, насколько сильно это может осложнить наше дальнейшее существование. Возможно, не просто может усложнить, а сделать его невозможным на той стороне мира-монеты. Притом воплотить преобразование нашего существования с терпимого до невыносимого со скоростью примерно, равной той, с которой можно щелкнуть пальцами. То есть очень быстро и ненапряжно. По этой причине приходилось, во всяком случае, пытаться быть учтивым, вежливым и не очень дёрганным. Последнее получалось хуже всего, а все потому, что, при всей моей сдержанности, тут вопрос поднимался таким образом, что в опасности была Кайса!

— Ну что, как тебе мясо? — поинтересовался я, слушая, как довольно чавкает это существо. — Нравится, да? Нравится жареное мясо, да? — я улыбался, пусть эта самая улыбка была натянутой и, скорее всего, не самой приятной, если созерцать её со стороны, однако никаких других вариантов у меня просто не было.

Ну, в смысле, я не мог не улыбаться, потому что от этого зависело слишком много всего, да и интересно было, и я был доволен, что получилось. А так, к примеру, от моей пусть и натянутой улыбки, но зависело, останемся ли мы с этой зверушкой друзьями или нет! А от этого, в свою очередь, отходило огромное количество стрел блок-схемы алгоритма. К примеру, если без дружбы, но накормленная зверушка уйдет и не станет нас трогать, а это будет значить, что мне удалось без лишней агрессии решить вопрос. Если не станет уходить и запросит чего-нибудь побольше, придется выбирать: добром или не очень; в свою же очередь, эти два параметра должны будут разделиться на еще два и так далее и тому подобное, и это в самом простом варианте, а все потому, что был и другой вариант, сложнее, где еще подключалось «если», «если нет, то» и «в противном случае», также известное как «значит».

— Так, ну что, мы и дальше будем ходить друг вокруг друга и пялиться друг на друга как два барана или все же постараемся договориться? — поинтересовался я, обратившись к существу, которое напоминало собой достаточно немаленькую собаку и которое несколько расслабилось, но продолжало внимательно следить за мной и каждым моим движением. — Ну что, дружище, ты пойдешь со мной и за мной? Так, чтобы прочь из этого небольшого домика или… а вот «или может быть» может быть только в том случае, если мы с тобой договоримся на дружбу. Вот только мне не до конца понятно, согласно ли ты на мир и дружбу, — проговорил я уже себе под нос, и это было такой, достаточно немаленькой и, в принципе, странной мыслью вслух.

Странной, потому что мне не особо хотелось дружить с подобным существом, но все же мне казалось, что иметь подобного воина на своей стороне было бы достаточно удобным и хорошим подспорьем для того, чтобы не вступать в бой! То есть при большом желании можно было бы договориться вот с такой вот штукой о том, чтобы она просто навела морок на нашего врага в то время, пока мы будем окружать! То есть, по большому счету, один телепат мог спасти огромное количество жизней, в том числе и тех, кого можно считать «заблудшими душами», просто потому, что в один момент они не туда свернули, не на то повелись или просто связались не с тем… ну, в нашем случае, колдуном, настоящего имени которого я даже не столько не знал, сколько не помнил. Канделябр — он и в Африке канделябр! Целевое применение минимальное, а звучит настолько грозно, словно какое-то оружие! Хотя учитывая, сколько убийств совершалось в разных детективах именно этими предметами, то их, действительно, можно было считать достаточно такими, грозными.

Существо быстро прикончило очередной кусок мяса и вновь посмотрело на меня, вот только на этот раз во взгляде что-то изменилось. Теперь в нем не отражалось страха, голода и какой-то жестокости, что ли. В этот раз взгляд стал несколько мягче и от того намного более приятней, от чего волнение немного отступило на задний план и дало немного времени, чтобы подумать.

А подумал я, собственно говоря, вот о чем: «А что если действительно получится сделать так, что эта штука примкнет к нам? Что если эта штука только и ждала кого-нибудь, кто сможет ее нормально покормить? Но как такое возможно? Может ли быть так, что дикое создание ест только жареное мясо? А как оно его, в таком случае, раньше добывало? Неужели эта штука бегала по всей округе, вводила в ступор жителей мелких поселков или деревень или путешественников, воровало ужин и скрывалось? Ну, если это так, то это как-то прямо тупо! Понимаю, в этом есть смысл, пусть и не много, но все равно, это как-то прямо очень тупо! Хотя как вариант играет на руку! И что же это получается? Я — единственный, кому удалось сбежать из выстроенного мира иллюзий? Если это так, то это очень интересно! Ибо даже я сам от себя подобного не мог не то чтобы предположить, ожидать, в принципе! Ну, хотя бы потому, что, как показывала практика прошлого, я был таким, достаточно легко подверженным всяким воздействиям по типу иллюзий и прочего-прочего, с этим связанного, спасибо всем фантазфуриям, которые так или иначе нам встречались! А может… Быть может, как раз благодаря им я и стал несколько невосприимчив к воздействиям извне?!»

— Слушай, а ты не хочешь еще кусочек, а? Вот такого, хорошего прожаренного мяска? — поинтересовался я и снял с ветки-шампура еще кусочек. — Смотри, я готов тебе его дать, если ты позволишь мне подойти поближе! — сказал я шепотом, и в этот момент за спиной послышался не самый довольный из голосов, каким только могла говорить Кайса:

— Ты совсем с головой решил попрощаться? Так, чтобы один раз и навсегда?! Без вариантов пришить обратно?!

— П-с-с-с… — выдал я сквозь зубы. — Кайса, погодь немного… я вроде на контакт с этой штукой выхожу. Потом все расскажу и объясню. Нам сейчас самое главное с ней подружиться и, быть может, приручить в качестве ручной! Опять же, все потом, — быстро шепотом проговорил я, не спуская глаз с незваного гостя и продолжая демонстрировать ему кусочек жареного мяса.

Существо немного попятилось назад, однако взгляд не изменился. Это было хорошим знаком, который позволил мне приблизиться еще чуть-чуть, и это после того, как Кайса злобно прошипела мне, что я якобы совершенно не прав.

— Ну что, дружочек, будем дружить или как? — спокойным голосом проговорил я, и тут, как некстати, очнулась Дилинь и сделала это максимально громко.

Описывать не стану, потому что ситуация настолько глупая и настолько шаблонная, что не достойна ни единой строчки подробного описания. Даже то, что было дальше, этого не достойно.

Потому что существо рвануло на девочек, а я был вынужден прыгнуть и сбить того, кого так старательно кормил с импровизированного шампура.

Так мы покатились по полу землянки. При всех своих стараниях, из-за не достаточного веса в итоге я оказался придавленным лапами, без возможности нормально двигаться, однако в руках остался кусочек жареного мяса, а в голове была необходимая для продолжения диалога прохлада.

— Ну, слушай, дружище, не надо на моих девочек вот так прыгать. Это нехорошо и неправильно! Особенно после того, как я начал считать тебя другом и, тем более, после того, как я тебя покормил, пусть и немного, — спокойно проговорил я.

Спустя секунду в нескольких миллиметрах от носа громко клацнули зубы. Конечно же, было страшно, но я боролся со своим страхом как минимум потому, что должен был бороться; как максимум потому, что от этого зависело огромное количество жизней, не говоря уже о наших.

— Я сейчас с ним!.. — завопила Дилинь, но на этом все и закончилось, потому что Кайса подскочила к ней и закрыла рот ладонью.

Это было прекрасным решением с её стороны, жаль только, не совсем своевременным.

Зубы наделенного телепатическими способностями существа с конечностями странной формы, которые вроде и на лапы были похожи, но лапами совсем не были, клацнули в нескольких миллиметрах от моего носа. И если вы спросите: «А было ли мне страшно?», я без колебаний отвечу: «Было невероятно страшно!», вот только деваться было некуда. Мне только и оставалось, что продолжать двигаться вперед в этом путешествии, а поскольку вступать в конфронтацию против этой штуки я все же не хотел, решение было одно: показать то, насколько я силен своим духом, и все же подружиться. Все же мысль о друге-телепате мне нравилась, потому что такими способностями можно было воспользоваться в своих же корыстных целях и тем самым спасти… Да, на самом деле, много кого можно было спасти! И это было главным критерием путешествия.

— Так, скотинушка, если ты думаешь, что у тебя получилось напугать меня или таким образом ты сможешь на меня надавить… Короче, не строй замков из песка. Я до сих пор не нагрубил тебе не потому, что я не могу тебе нагрубить, а потому, что не хочу этого, потому что если все же решусь, это будет последним для тебя, — сказал я, продолжая смотреть в глаза напавшему на меня существу.

Оно перестало рычать и даже ослабило давление мне на плечи.

— Слушай, а у меня есть еще кусочек мяса… а там твой шампур еще лежит, на котором есть еще немного жареной алабаньки, — продолжил я потихоньку. — Ну что, ты отпустишь меня или продолжишь держать? Вот только если продолжишь меня прижимать к земле, то не получишь вкусняшку. А если не получишь вкусняшку, то мы окажемся в затруднительном положении, из которого будет всего один выход, который лично мне никак не нравится, который меня ничем не подкупает и, в принципе, не интересует, — потихоньку сказал я.

Существо несколько раз кивнуло своей не маленькой головой, больше напоминающей треугольник, после чего сняло свои конечности, больше похожие на что-то среднее между лапами и копытами или пятернями…

Короче, не хочу я в очередной раз размышлять об этом, потому что никакого смысла в этом нет.

— Вот молодец! — сказал я и улыбнулся. — Кажется, где-то в Фристалии нам удалось отыскать двух новых друзей! — обратился я к Кайсе и Дилинь. — Один друг у нас — домашних дел мастер и строитель от бога! Второй наш друг пока что не продемонстрировал своего потенциала, но как мне кажется, может очень даже неплохо помочь всему миру! — сказал я, продолжая улыбаться и внимательно наблюдая за реакциями животного, которое послушно отступало. — Так! Молодец! А вообще, давай дружить, — я быстро сел на земле, после чего протянул руку вперед. — Ну что, давай? — я улыбнулся.

Существо посмотрело на меня, сильно нахмурившись, после чего внезапно протянуло мне свою конечность так, как будто было псом. Меня это позабавило и обрадовало одновременно. Это значило начало диалога, а диалог — как раз было тем, что нам было нужно!

Как только этот обмен любезностями был окончен, так сразу я отдал кусочек жареного мяса нашему новому попутчику, подбросив его на ладони.

— Девочки, я думаю, что все нормально, и с этого момента можно считать, что мы справились с одной огромной задачей. Теперь перед нами другая: научиться понимать или транслировать наши мысли вот этому красавцу! — сказал я, и тут Кайса сказала то, о чем я, наверное, даже не подумал бы.

— Ну, слушай, а что тут думать-то?! Надо, чтобы Блум увидел это нечто! Думаю, они смогут найти какой-никакой общий язык! Ведь, дракон — это тоже животное, только особенное! А он, насколько и если я правильно поняла — колдунский дракон! Что значит, он может гораздо больше всего, чем любой другой представитель не только разумных существ отсюда, но и в принципе, всех существ с этой стороны мира-монеты, — сказала супруга, чем, сама того не подозревая, спланировала наши дальнейшие действия.

— А я вот не понимаю, Ниошка, почему ещё и ты здесь! — сказала Жупелка, когда все собрались за общим столом и принялись обсуждать, что делать и как быть. — Ты не подумай, я крайне рада увидеть тебя, тем более лично, а не в отражатель, которого у тебя на твоей стороне нет, или не прочитать от тебя письмо… но я не могу понять, как ещё и ты тут оказалась?! — проговорила фантазфурия, которая ровно до этого момента была где-то на задворках общей истории. — То есть я понимаю, что ваша личная энергия с тем героем, который спасал всех нас, да и всех вас тоже, до тебя, очень похожа, но… — она сказала то, что должна была сказать, и это стало той причиной, по которой Ниона быстро перебила её, вставив свои несколько слов как раз-таки касаемо услышанного.

— Что ты сказала?! — напряглась Ниона.

Она, конечно, понимала, что такое возможно, но до этого ни о чем подобном не думала. Некогда было.

— Ну да, ты и прошлый герой, в плане энергетики, оказались очень похожими. Я не знаю, как ещё сказать. Не знаю, как описать подобное. Ну, вот что есть, то есть, — Жупелка посмотрела на Фрила. — Вы-то этого не можете заметить, потому что у вас другое ощущение всего и вся, а вот я чувствую и авторитетно заявляю, что эти двое крайне похожи! — сказала фантазфурия, посмотрев на всех собравшихся.

— Интересно… — Фрил задумался. — Так, ладно, Ниона, есть какие-нибудь мысли о том, каким образом нам двигаться дальше и что делать? У меня никаких мыслей на этот счет нет.

Он посмотрел на всех собравшихся, среди которых были вообще все! И даже Блум, который присутствовал благодаря отражателю, чем Ниона была крайне заинтересована и о чем сразу и спросила.

В ходе рассказа она узнала о том, каким образом были потеряны я и Кайса.

Это стало поводом для Нионы, которая сразу спросила и так же сразу предложила:

— Где самое большое производство вот этих ваших отражателей?! Туда нам и надо, чтобы как можно быстрее разобраться со всем! Так что направимся туда!

— А-ха! — весело заявил Меч. — Оно находится в Лесоборье! Отсюда туда не так далеко, но, а-ха, надо будет клешнестыню пересечь и, быть может, через впуклый перевал пройти придется! В зависимости от того, каким образом мы через клешнестыню просочимся и с какой стороны выйдем. Хотя с учётом того, а-ха, что сейчас никто не ходит пешком, то нам дотуда все равно что плюнуть раз! Я имею в виду, до мастерской! — рассмеялся колдунством созданный меч. — Так что сегодня смотаемся туда и вернёмся обратно со сведениями.

— Да, Меч прав, — согласилась Вирта, медленно моргнув. — Так что, допустим, первый шаг у нас есть, а что дальше-то?! Нам, как мне кажется, надо думать на несколько шагов вперёд, чтобы не повторить участи того героя, которого похитили, — сказала Щит, после чего ненадолго воцарилось безмолвие.

— Нет! — сказала Ниона, чем приковала к себе взгляды всех собравшихся.

В этот миг выступил Гром. Бессмертный дамбр и летописец истории той стороны мира-монеты сказал:

— Мне кажется что твой ответ «нет» несколько поспешен и не взвешен! Надо чуть дольше пораскинуть мозгами, а там, дальше, друг мой, думай сама! Ба-ба-ба! Мне-то все равно, в какую драку лезть!

— А я уже все хорошо продумала, обо всем подумала и взвесила свои дальнейшие «хочу» и «могу», — ответила Ниона, которая всю дорогу до друзей только и раздумывала о том, как быть и что делать со всеми неприятностями.

— И что же ты надумала? — поинтересовалась Милли. — Просто я совершенно согласна с Виртой и тем, что нам надо продумать каждый шаг и лучше на несколько вперед. Мы больше не можем рисковать и принимать резкие и необдуманные решения. Дороже выйдет! Особенно после той битвы в поселении вереволктышей, — сказала она и посмотрела на Делку, которой явно тут же стало совсем не по себе.

— А я согласен с Нионой, а-ха, — сказал Меч. — Нам незачем продумывать что-то! Настоящие воины, а-ха, и настоящие герои действуют исключительно интуитивно, исключительно по ситуации, а-ха, и пожинают плоды риска как самые вкусные и спелые из фруктов, что только можно, а-ха, найти! — он рассмеялся, правда, никто его не поддержал.

В принципе, это было не так важно, а все потому, что Меч привык к подобному отношению к себе. Так что ему было совершенно все равно, смеется ли кто-то рядом в ответ на его бравые речи или молчит. Единственное, что ему действительно не нравилось в подобные моменты, то как на него смотрели. Ну, в том случае, если на него смотрели.

— Так, со мной отправятся Жупелка, Гром и Виза. Меч и Вирта тоже. Соответственно, это и не обсуждается, — сказала Ниона. — Фрил должен остаться в Плотном королевстве вместе с братом, — она посмотрела на наследников Мурдыкса. — Вы, ребята, начинайте готовить все для будущего столкновения, потому что я уверена в том, что это столкновение будет и будет серьезным. Можете взять с собой Цифа. Разработайте систему защиты или какие-нибудь щиты, которыми можно будет пользоваться. У меня плохое предчувствие, — сказала она, после чего посмотрела на Милли. — Ты отправляйся ко всем правителям и предупреди их о том, чтобы они усиливали посты охраны. Нам необходимо выстроить грамотные блок-посты, — Ниона посмотрела вокруг, поискала глазами, нашла, после чего сказала: — Блум, друг мой, я к тебе спущусь отдельно, перед моими дальнейшими приключениями. Хочу с тобой немного поговорить!

— Так, а как мы, а-ха, будем двигаться в Лесоборье, на производство?! — хмыкнул Меч. — Давай, скажи, что мы прыгнем и…

Он не успел договорить. Ниона перебила его, сказав:

— Никаких прыжков. Пешком. Быстро и под прикрытием. На данный момент мне лучше следовать без лишнего пафоса. На данный момент мне следует быть ниже травы тише воды… или наоборот… не важно! Короче, надо вести себя прям максимально скромно и ни в коем случае не привлекать внимания, чтобы не привлекать большое количестве ненужных вопросов, взглядов и, как следствие, одного, совершенно определенного, — она приподняла бровь, окинула взглядом собравшихся, после чего продолжила: — Друзья мои! На государственной службе был замечен изменник, который работает на нашего врага. В связи с этим Порег, Клирк, Грох — к вам отдельное поручение… вы должны будете попытаться вычислить сеть предателей. Обычно одним в таких масштабах ничего не ограничивается, а это значит, что при поимке одного можно отыскать и других, которые так или иначе завязаны в общем деле. Так вот, нам надо отыскать вообще всех и закрыть их в замке Мурдыкса, потому что мы в очередной раз связались с колдунами! Более того, с такими колдунами, которые так или иначе будут атаковать, поджидая удобный момент. В связи с этим, мои дорогие друзья, в этот раз нам необходимо проявить осторожность! Вдобавок, прошу вас вот о чем: расскажите мне как можно больше о нашем противнике! А то я, знаете, ворвалась по полной программе, пытаюсь со всем нахрапом разобраться, а чувствую, что у меня что-то как-то не совсем вяжется. Какое-то такое не очень приятное чувство внутри, в груди сидит… и тянет, тянет… не нравится мне это! — сказала она.

После этого ей все обо всем рассказали.

Как Ниона потом сама мне обо всем рассказывала, Фрил и Мультан в красках рассказали о моем появлении, о моей находчивости и о том, насколько обидно провалился мой план, потому что находчивость оказалась недостаточной, а враг чуть более хитрым. Однако заявление Нионы дало понять, каким образом так быстро удалось установить место расположения отражателей, которые во тьме практически не было видно и за которыми вряд ли кто просто так издалека наблюдал днем.

Также наши друзья поведали, что я появился на той стороне мира-монеты не один, что еще больше повергло всех в глубочайшие размышления, связанные с количеством пришельцев. Ниона, как она сама мне сказала, не поняла этого и поначалу приняла за шутку.

— Да ну ладно! Скажете тут! Три путешественника с моей стороны мира-монеты?! Такого же никогда раньше не было… а с чего бы… а, ну да… с того же, с чего и два может быть, — сказала Ниона, после чего решила, что думать обо всем об этом — все равно, что просто так терять время. — Надо принимать все так, как есть, без попыток заподозрить друзей в каком бы то ни было плутовстве, потому что им это и нафиг не надо — плутовать, в смысле, — сказала она, и с этим термином согласились вообще все и, подобный вывод, на самом деле, был правильным, а все потому, что времени у них не было.

— Так, а как двигаться будем?! — не выдержав, поинтересовалась Вирта, — Я так и не услышала ничего на этот счет, потому что Ниона, по тем или иным причинам, постоянно сбивалась со своего повествования.

— Пешком, — твердо и четко заявила та. — Мы пойдем исключительно пешком, и на то есть причина! — она нахмурилась. — Прыжки, конечно, замечательно и быстро, но нам надо еще и изучить ситуацию вокруг. Мне кажется, что к этому вашему канделябру сейчас должны стягиваться всякие нехорошие личности, которым явно могло понравиться то, каким образом он разобрался, как вы понимаете, с тем героем, который вроде и смог, а вроде и нет, — она пожала плечами при всей пространности своего высказывания.

— Пешком, а-ха?! — весело проговорил Меч, и его слова прозвучали как эхо, потому что остальные подхватили с непониманием и даже каким-то полным отрицанием. — Может, хотя бы какой-нибудь колебег задействуем? Так все-таки быстрее будет.

— Так! Стоп! Да, Меч, согласен! — Мультан при помощи своей несравненной в отражении света лысины наслал ослепление на часть собравшихся за столом. — Мне кажется, дорогая, ты себе несколько противоречишь. Говоришь, что надо торопиться, а потом говоришь, что пойдешь пешком, — сказал он. — Ты определись, что хочешь сделать.

— Я уже со всем определилась и уже обо всем сказала, — кивнула Ниона. — Так что, ребята, мы направляемся в сторону Лесоборья. Пешком! Потому что даже колебег может привлечь внимание, а поскольку меня, как бы то ни было, видели и помнят, — она затихла, — думаю, продолжать, что могут сдать со всеми потрохами, не надо! И что мы, в таком случае, станем делать, если сдадут?! — она хмыкнула. — Подпрыгивать каждую секунду, с квадратными глазами? А мне такое никакой улыбкой не улыбается, — каждое слово было произнесено четко, с пониманием и расстановкой акцентов. — Остальные… вам предстоит приготовиться к разного рода проблемам и подготовить, в первую очередь, войска и обеспечение. Мне кажется, что ничего хорошего, во всяком случае, поначалу, нам не надо ждать, и лучше бы нам всем заранее готовиться к худшему, учитывая, насколько сильно раскинулись щупальца этого спрута, — сказала она.

И этот ответ вполне себе устроил Мультана, который, даже несмотря на всю свою гибкость мышления, в данный момент, не совсем понимал происходящего и хотел как можно скорее со всем разобраться, ко всем чертям!

На этом собрание было закончено, и Ниона, поднялась и взяв оружие, сразу направилась к Блуму чтобы поговорить. К нему у неё было особое поручение, и, в принципе, подобное было крайне логичным! В смысле, дать задание всесильному существу, учитывая, что у неё, как ни у кого другого, такая возможность была, и, понимая, что дракон ей не откажет, она решила действовать сразу и наверняка.

Вирта и Меч проводили героя к тому месту, где, по своему обыкновению, Блум отдыхал после тяжелых занятий, которые преподавал ему Мультан. Так и в этот раз музыкальный дракон просто лежал и смотрел в небо, на звезды и все, что есть еще там, в небе той стороны мира-монеты, под тихую музыку, которую не мог не издавать в связи со своей физиологией.

— Брат дорогой, музыкальный, громкий и шальной! — быстро проговорила Ниона на одном выдохе, как только увидела дракона, которого научила читать, заставив отложить пение в сторону. — Как твои дела? Готов немного навести шума и шороха? Готов немного размять свои косточки и посмотреть, что из этого может получиться? — весело проговорила она.

— О! Наконец вживую, а не на дистанции самого простенького из возможных писем! — не менее весело ответил Блум. — Как ты?! Как поживаешь?!

— Воу-воу-воу! Красавец, полегче! Что с голосом сталось?! — Ниона удивилась, услышав старого друга из племени драконов. — Что с тобой случилось?! Ты почему так говоришь и голос такой ровный и чистый?! — поинтересовалась она, правда, с чистотой все же несколько, вот самую малость, погорячились, а все потому, что Блум звучал с такой бархатной, приятной хрипотцой, от которой пробирало на мурашки… Ну, то есть он звучал как рок-стар, но не совсем чисто.

— Это случилось по двум причинам, дорогая! Это случилось потому, что ты заставила меня подпустить к себе докторов, среди которых был человек… древний такой старик, который колдунствами открыл мне пасть и как домой зашёл внутрь! Сколь же восторга было в его голосе, ты себе даже представить этого не можешь! — весело рассказывал Блум. — Ну, в общем, благодаря битве со Скотоглосом и прочим-прочим-прочим побочным, после полного лечения и восстановления мой голос стал таким! Так что встреча с тобой для меня не просто судьбоносная, а буквально и есть моя судьба! Учитывая, что я ещё стал королем драконов и обрел колдунские силы! — восторженно проговорил ящер, а все его тело торжественным оркестром, пусть и тихо, подкрепляло речь.

Причём, сам дракон, было видно, получал несказанное и словами не передаваемое удовольствие. Ниона могла только порадоваться за друга.

— Ну, это же круто, что у тебя все получилось! Это же просто прекрасно! А еще я рада тому, что ты стал таким… ну… вот таким, каким ты стал! — она улыбнулась. — А в остальном, мой друг, к тебе, на самом деле, есть огромная просьба, типа «поручение», которое я попрошу тебя выполнить и отнестись максимально серьезно, — сказала Ниона. — Готов слушать, или пока что тебе больше интересно поговорить? — она знала, что музыкальный дракон очень любил потрепаться, но также мог быть предельно сосредоточенным, если необходимо.

— Не, нормально, рассказывай. Я ведь понимаю, что сейчас на нашей стороне мира-монеты кризисная ситуация, — сказал он,

А я, работая над этим текстом, вот о чем подумал: «Черт! По какой такой причине мы… я не попросил его приглядывать за куполом из отражателей, когда была такая возможность?! Если бы я еще тогда додумался до этого простого решения, большинство проблем, связанных с дальнейшими приключениями… да их бы просто не было бы!».

— В общем, смысл в чем, мой большой и грозный друг! — сказала Ниона. — К тебе два задания! Первое и, наверное, самое ответственное… отобрать из своих драконов несколько и вместе с ними отправиться исследовать округу на предмет войск или просто подозрительных отрядов. Второе, мне так кажется, что тебе надо быть как можно более осторожным, — сказала она. — Мне кажется, что среди вас могут быть предатели, которые решили нарушить ваше главное правило касаемо невмешательства в политические вопросы.

— А как они могут вмешаться в политические вопросы? — Блум состроил достаточно тупую морду. — Просто драконы, пусть они и вернулись с острова, но до сих пор стараются держаться как можно дальше, — он поднял бровь. — Нет, конечно, некоторые очень даже заинтересованы в вас, разумных существах, но далеко не все, — и тут он понял, что именно сказал. — Так ты думаешь, что драконы… некоторые из драконов могут замышлять какую-нибудь гадость? И заговор с тем нехорошим фонарщиком, который похитил другого героя? Так?

— Нет, я не совсем так думаю, — ответила Ниона. — Мне кажется, что не в гадостях дело, а в самой простой вербовке, — сказала она. — Мне кажется, что тот, кто смог схватить того героя, который появился здесь раньше меня, готовится основательно и просчитывает огромное количество вариантов. В связи с этим, мне так кажется, он собирается использовать любые методы, а у драконов, как ни крути, но есть некоторые, эм… претензии к нам, небольшим разумным существам, которые так или иначе, но замешаны в некоторой изоляции или изгнании драконов с большой земли, — она напряглась, потому что не знала, как еще более деликатно подойти к этому вопросу.

— Я не пойму вот чего, — сказал дракон, — а откуда у тебя такая вот мысль, касаемо… ну, касаемо того, что кто-то из моих подчиненных может примкнуть к негодяю, который так или иначе в прошлом пытался подчинить себе весь мир? — он улыбнулся. — Сомневаюсь, что кто-то будет…

— Не сомневайся, и не придется потом придумывать песню о том, как тебя кто-то предал, — сказала Ниона. — Слушай, давай так: ты поверишь моему предчувствию и сделаешь так, как я у тебя об этом попросила, а потом будет видно? Хорошо? В любом случае, это останется между нами… — она не успела закончить, как Меч вклинился в разговор довольным голосочком.

— Между нами четверыми, а-ха! — сладенько почти пропело оружие, созданное самим Мурдыксом сотни лет тому назад. — Но вы не волнуйтесь, мы с Виртой никому никогда, а-ха, ничего не скажем, — сказал Меч, после чего несколько гаденько хихикнул.

— Слушай, дорогой, молчал бы ты лучше, — хмыкнула Вирта. — Лучше бы ты вообще ничего лишний раз не говорил, особенного такого, что может послужить причиной нашего отстранения от веселья и участия в каких-то движках, — сказала Щит.

— То есть и вы туда же, так получается? — недовольно спросил дракон, который до этого момента улыбался. — А я думал что у меня будут союзники, — он хмыкнул.

— Ну, в общем и целом, да, так и есть, — Ниона хихикнула. — Ну да ладно, друг мой хороший. Делай, на самом деле так, как считаешь нужным и правильным. Я за то, чтобы ты был как можно более аккуратным, потому что до сих пор не могу до конца понять мотивацию этого вашего канделябра, — сказала Ниона. — Но даже не это меня больше всего волнует… Есть еще одно очень важное задание к тебе, которое необходимо выполнить, только вот это придется делать прям совсем секретно и об этом уж точно никто, кроме нас четверых, не должен знать, потому что мы полезем в горлышко бутылки, — она начала говорить в разы тише. — Итак, слушай сюда… Мне сказали, а именно Мультан, что этот дядька был отправлен к Сновидцу, а это значит только то, что он от Cновидца каким-то образом ушел. В связи с этим у меня есть огромное количество…

— Так обратилась бы к Грому, — сказал Меч. — Он ведь, а-ха, вообще бессмертный, и даже Сновидец никогда не сможет его забрать, а-ха, с собой! Даже при самом большом желании существо, которое служит миру по определенным законам, никогда не сможет забрать с собой летописца, — сказало колдунскими силами, навыком и талантом Мурдыкса созданное оружие. — Тебе не кажется, что именно Грома было бы логичней всего отправить на это задание! Он бы справился с пол, а-ха, пинка и даже не почесался бы!

— Нет. Гром нужен мне в путешествии, потому что он знает неведомые тропинки и прекрасно ориентируется, где бы ни оказался. Конечно, не Циф… Но Циф должен быть тут, а все потому, что у него несколько по-другому работает голова и его таланты нужны нам в тылу, — сказала Ниона с глубоким вздохом.

— Ладно, хорошо, я тебя понял, — ответил дракон. — Последняя мысль, какой бы жесткой сама по себе ни была, в ней есть смысл, и такового немало, — сказал Блум. — Действительно, такие дела сами по себе не делаются, и если он действительно сначала пропал в мире Сновидца, то в любом случае обратно просто так не смог бы вернуться. И тут либо чересчур изощренный ум, либо какие-то грязные приемчики, либо Сновидец опять заигрался и забыл свое место и назначение, за что его, на самом деле, было бы неплохо наказать, — сказал дракон.

— Вот теперь, братишка, я тебя узнаю! — сказала Ниона. — Вот теперь ты начал думать! Вот теперь, как мне кажется, ты включился в ситуацию по полной программе, — сказала она. — Ладно, скажи мне пару слов о своих песнях, и мне бежать надо… а то я и без того уже много времени потратила впустую, добираясь до вас такими тихими тропинками, о которых даже рассказывать не хочется!

Тут музыкальный дракон, не дожидаясь еще одной просьбы, выдал целую песню о надеждах на светлое будущее.

Кстати, если все, что можно было услышать до этого, отдавало стариной и таким, прожженным подземельем, то вот эта песня прозвучала очень даже интересно, очень даже бодренько. Там появились сложные рифмы, длинные предложения, прыжки по ритмике и скорости прочтения, перебежки там всякие. Ну, короче, когда Ниона рассказывала об этом, я впечатлился и захотел послушать. Может быть, расскажу об этом, если не забуду, а если забуду, то не обессудьте, я все же не машина, а человек! Еще и творческий.

Но возвращаемся к Нионе и её разговору с великим, в первую очередь музыкальным, а потом уже колдунским, драконом.

Обсудив песню с другом-драконом, Ниона отправилась дальше. Она направилась в город, чтобы разжиться снарягой и нормальными ботинками, потому что то, в чем она рассекала сейчас, было не столько смешно, сколько даже страшно.

И тут вы можете поинтересоваться, как именно она пошла сама. Я тоже у неё об этом спросил, на что она ответила:

- А мне меч и щит показывали, куда идти. А поскольку они были со мной, то мне даже не требовалось каких бы то ни было подтверждений о том, что я пришла из замка и за меня заплатят. Конечно, мне в очередной раз было максимально неудобно от этого, но и бегать в том, что мне выдал старый арахнид, было не вариант. Кстати, о том, чтобы ему воздали благодарность, я тоже поговорила с Фрилом, но позже. Тогда уже и Пятачок присоединился к нам. В тот же момент он находился в Глабруме, на лечении у того лекаря из людей, который оказался прям совсем каким-то крутым и сильным. Практически всесильным! В любом случае, я немного приоделась и хотя бы перестала чувствовать такой жесткий холод, какой чувствовала до этого! Мне еще сильно повезло, что во второй раз подряд не свалилась с жесточайшей по всем параметрам простудой, которая отодвинула бы дальнейшее продвижение вперед и дала бы нашему врагу немного времени для перегруппировки… да и тебя бы мы таким образом подвергли бы опасности. Правда, на тот момент мы решили к тебе не лезть, потому что в этом не было особого смысла.

— Почему? — поинтересовался я, а все потому, что мне действительно было крайне интересно узнать о той причине, по которой никто не спешил вытаскивать меня из плена или искать то место, где можно будет вступить в битву для спасения того, кто так или иначе всех уже немного спас и выиграл время.

— Потому что нам надо было выглядеть так, словно мы в панике ищем варианты того, каким образом можно спасти тебя, — сказала Ниона. — Я об этом потом сказала, когда вновь все собрались перед окончательным расходом… ну, на один общий ужин, чтобы нормально пообщаться, — она хмыкнула. — Тогда я всем и объявила, что мы должны играть в тихую панику и всеми своими действиями показывать, что мы готовы, но до сих пор не можем прийти в себя после похищения того, кто якобы должен всех спасти! А самая лучшая демонстрация — сидеть в тишине! — Ниона пожала плечами.

Там и тогда я ей сказал следующее:

- В общем и целом, тебе и всем, кто с тобой был, крайне повезло, что у нас с Кайсой получилось убежать, потому что я крайне сомневаюсь, что вы бы смогли встать против тяжело вооруженных противников, которых пусть в сотни и даже тысячи раз меньше, но на чьей стороне такое оружие, против которого любое их, это так — палка против крапивы.

Под «их» я подразумевал ту сторону мира-монеты, и Ниона это поняла.

Мы еще долго разговаривали с ней в тот вечер, и Кайса задавала огромное количество вопросов, но сейчас не об этом. Сейчас это отступление можно считать таким легким переходом от одной части повествования к другой. Таким прекрасным переведением фокуса с одной стороны, ну или с одной точки в другую. И вот сейчас я это сделал и продолжаю рассказывать о том, что случилось на следующее утро, после общего застолья, с обсуждением плана и, конечно же, с попытками разговоров на отвлеченные темы.

Утром же Ниона, вооруженная оружием, созданным Мурдыксом — в смысле, вооруженная Мечом и Виртов — и в компании с бессмертным дамбром, Жупелкой и Визой отправилась в путь.

Гром, как и предполагалось, быстро вел в сторону Лесоборья, при этом умудряясь выступать в качестве экскурсовода. Ну, то есть он не замолкал ни на единую минуту, и это было достаточно прикольно. Интересней стало только тогда, когда к нему присоединился Меч, прервавший свою самую любимую и самую многообразную пум-песню, которому тоже много чего было рассказать и который так или иначе хотел поучаствовать в обсуждении.

Виза, Вирта, Жупелка и Ниона при этом только слушали. Им, конечно, было о чем поговорить, но для этого требовались общая тишина и сосредоточенность, а тут таковой не было, потому что бессмертный — и тоже бессмертный, но по-другому — даже не столько рассказывали, сколько откровенно травили байки друг другу.

Спустя некоторое время девушки поняли, что молчать — не самая удобная и прикольная тактика, в связи с чем начали активно принимать участие, и в скором времени культурный, пусть и веселый спор двух мужчин превратился в откровенный анекдот, который так или иначе пополняли фразами, высказываниями и приколами девушки. И так было ровно до того момента, пока Гром не сказал:

— Так, девоньки, а теперь тихохонько.

— Что случилось? — поинтересовалась Ниона.

Ответил ей Меч:

— Бритвенно-лезвенные территории начались, а-ха. Мы не пойдем прямо по ним, только по кромке, но, а-ха… короче, здесь лучше, даже совершенно случайно, не привлечь к себе никакую зверюшку, если жизнь дорога. Так что лучше тихо и быстро пройти!

— А как мы вообще пойдем? — поинтересовалась Ниона, которую до этой самой секунды не очень интересовал маршрутный лист, а сейчас, оказавшись на самой грани, на самом краешке, потенциально опасной территории!.. Короче, она вспомнила, что дамбр мог водить очень быстрыми дорожками, но не настолько безопасными, как это делал Циф, да и не настолько быстрыми, зато очень живописными и интересными! Правда, в этот миг, в эту самую секунду все вот это преобразовалось в чистейшую опасность, с которой сталкиваться не хотелось, и в выборе между встречей с зувками, с угольными хвостунами и лезвенными она бы выбрала зувок… или хотя бы угольных хвостунов, от которых, чисто в теории, можно было хоть как-то отбиться, даже если с использованием тотально запрещенных погодных колдунств, в случае, если этих хищных и крайне опасных птичек будет слишком много! Но Ниона ни в коем случае не стала бы связываться с созданиями чистой ярости и такого же голода, которые только и знали, что сражаться друг с другом и нападать на случайных зашедших на их владения.

— А вот интересно, что было бы, если бы сюда залетели угольные хвостуны и спровоцировали бы драку с лезвенными и бритвенными? — потихоньку произнесла Ниона, таким образом заставив всех, кто был рядом, посмотреть на неё как на не совсем здоровую особу.

— Поверь, девочка, ничего хорошего не было бы, и нам пришлось бы выполнить прыжок куда-нибудь, лишь бы не очутиться между этими двумя огнями, — сказал дамбр. — Я как-то несколько раз видел подобное. То есть действительно наблюдал, как кто-то использовал колдунскую приманку над лесом лезвенных. Не помню, правда, по какой причине и с какой целью это было сделано, кажется, там был какой-то умысел по замене драконов, — сказал бессмертный дамбр, после чего почесал затылок.

Жупелка ни о чем таком никогда не слышала, в связи с чем задала вполне себе логичный вопрос:

— А можно немного подробней?

Виза промолчала. На данный момент она была самой сдержанной и сконцентрированной.

— Ну, слушай, тут, как бы, нет смысла в подробностях. Хватит общего смысла, — бессмертный сдержался, чтобы не засмеяться. — Когда король драконов… в смысле, прежний король драконов, приказал своему народу валить на отделанный клочок земли, все наши потеряли возможность добывать сталь из лезвелесья. Как бы, до этого договаривались с драконами, платили тем какими-нибудь услугами, блюдами и так далее и тому подобное и отправлялись на добычу. Все находилось в подобии естественного баланса, в котором каждый был вполне себе так рад и счастлив. А потом, когда драконы ушли, пришлось искать методы и способы, чтобы хоть как-то добывать бритвы и лезвия и вообще сталь как таковую с этих существ, учитывая, что лучше просто нет ни для ковки, ни для формовки, ни для использования в принципе. И вот начались разного рода эксперименты. То с колдунствами, то с колдовством, то с щитами и мечами, то в каких-то коробках, то еще что-то, и потом, в какой-то момент какой-то гений предложил натравливать одних на других. Таким образом, уже потом, после стравки, планировалось собирать сразу два ресурса, и, казалось бы, логично! Казалось бы — круто, быстро, безопасно! Пусть и подло в какой-то мере и степени, но это уже такое: третье, четвертое, много-знает-какое по счету, — наконец дамбр остановился, чтобы сделать несколько продолжительных вдохов и выдержать паузу. — Так вот, получилось так, что всем, кто услышал подобную затею, она понравилась, и вот как раз тогда были придуманы первые нормальные приманки для угольных хвостунов. Правда, после этого они сразу были записаны в список товаров, которые находятся под полным и четким контролем королевств, но не из-за холода и постоянного желания согреться, а потому, что это сразу уничтожило бы всю популяцию этих бесспорно удивительных птичек, без которых наша жизнь стала бы внезапно гораздо хуже, пусть они и злющие как фурии, и могут обглодать так, что косточки блестеть будут, сделав это за считаные минуты. Но они нам нужны! Короче, суть не в том! — дамбр несколько раз тихо кашлянул, прочищая горло. — А суть вот в чем: как только приманки стали строго подконтрольными и редкими в природе, так сразу идея о стравливании этих двух видов животных пусть и не отверглась полностью, но стала не такой прекрасной, — Гром посмотрел на своих спутников, после чего спросил: — Мне, вообще, как, продолжать? Просто история не такая короткая, какой может показаться на первый взгляд.

— Да! Да, конечно, продолжай! Очень интересно! — практически в голос согласились все девушки, которых он вел на самый край Лесоборья и по совместительству на самый край земли. Туда, где начиналась большая вода.

— Ну, так вот. А до того момента, пока ловушки стали подконтрольными, дядька, предложивший такой метод решения проблемы, связанной со сталью и углем, собственноручно способствовал появлению приманок, участвовал в изобретении и проверках

Гром пригнулся и движением руки попросил всех идущих за ним повторить его движения. Спустя несколько продолжительных секунд он махнул, призывая следовать за ним.

— И вот, короче, когда исследования и изучения подошли к концу и приманка была вот прямо готова к испытаниям, группа отважных бойцов и колдунов в стальной клетке, сделанной из обычной стали, заколдунствованной на всевозможные защитные колдунства, направились в лес бритвенников и лезвенников и остальных этих острых существ. Там они бацнули приманку, и спустя несколько минут начался такой сущий ад!

— Так, стоп, а ты откуда об этом знаешь? — поинтересовалась Виза. — Просто ты говоришь так, словно тоже был в той клетке, — колдунья, которая почти всю жизнь прислуживала в доме Визменов, посмотрела на бессмертного.

— Так я там и был! — Гром с трудом сдержался, чтобы откровенно не заржать. — Я не мог пропустить такого веселья! Я просто не мог не поучаствовать в подобном замесе! Тем более, зная, что мне все равно ничего не будет! — дамбр опять еле-еле удержал смех внутри легких. — Меня можно угомонить только колдовством, причем невероятно сильным, я об этом знаю, но… особенность такова, что я все равно встану в какой-то момент и продолжу жить. Немного залечусь, и все! Много таких смельчаков было, на самом деле, которые головы и сердца оставляли рядом с моим рухнувшим раньше них телом. Вот только те храбрецы отлетали окончательно и следовали за Сновидцем как настоящие чудотворцы, которые смогли сразить Бессмертного! Но только сразить, иначе я не был бы бессмертным, — он как-то грустно вздохнул. — Итак, тела разных смельчаков забирали с собой их войска или друзья, а я оставался и спустя некоторое время сначала начинал двигаться, словно просыпаясь после тяжелого сна, а потом вставал и весь — и даже если не совсем весь 0 отправлялся домой, — он пожал плечами. — Но давайте вернемся к использованной приманке! — он потихоньку, очень сдержанно хмыкнул, после чего наконец продолжил свое повествование. — Мы использовали приманку, и спустя несколько минут начался сущий ад.

Ниона приметила себе второе подряд использование слова «ад» бессмертным.

— Кстати, мы в той клетке тоже были своего рода приманкой, только для бритвенных и лезвенных, которых на нас сбежалось и слетелось столько, что представить тяжело! Каким-то чудом они не додумались до подкопов, а если бы да, то нам было бы крайне… нас не было бы вообще! А так, сильно повезло, что клетка оказалась достаточно объемной и крепкой, чтобы выдержать те несколько минут ожидания угольных хвостунов, которые оказались — вот от всей души — просто безумными созданиями, которые сразу напали на лезвенных, просто потому, что не напасть не могли, учитывая использованную приманку! А потом, когда остервенелые птички расчистили верхушку нашей клетки немного и почувствовали нормальное мясо, свежее, теплое, без стали, началась битва за нас, тех, кто был внутри клетки, и длилась она, пока на том месте не осталось ни единого хвостуна и ни единого бритвенного или лезвенного. Они буквально уничтожили друг друга, низведя до нуля! Ну, или почти до нуля. Правда, после этого каким-то образом популяция в той области бритвенно-лезвенных восстановилась. А угольные… эти вообще непонятно как появляются на свет, но их никогда не бывает мало… иногда даже слишком много. Ну вот, как-то так оно и было. А битва между этими, я её даже описать не смогу, потому что она была какой-то, ну, крайне жесткой, жестокой и какой-то невразумительной. Нет, конечно, все наши страждущие народы набрали и угля, и стали, но после решили использовать подобные методы только в случаях крайней нужды и с определенными условностями, — сказал бессмертный, после чего резко махнул рукой, заставив всех пригнуться. — Опасность… всем лечь и распластаться! Надеюсь, ясно выразился?! — Гром обратился к Мечу, и это буквально почувствовали все.

Каким образом, затрудняюсь сказать, но так оно и было!

Оружие, созданное Мурдыксом, фыркнуло, причем таким образом, что стало понятно — Меч обиделся, хотя, на самом деле, это мало кого волновало. Он и сам понимал, что надо молчать, потому как те встречи, которые у него были с подобными недобрыми жителями той стороны, были не самыми радужными или удачными. В связи с этим кузнечным навыком и колдускими силами Мурдыкса созданное оружие даже не думало о том, чтобы агитировать собравшихся, если что, по-быстрому, вступить в сражение со свирепыми и совершенно лишенными чувства самосохранения противниками, от которых проще убежать, уехать, улететь! Причем, чем раньше, тем лучше.

Дальше они продолжили путешествие в полной тишине, и только спустя десятков несколько минут Грох сначала свистнул всем, сигнализируя о своей остановке, а потом поднялся в полный рост.

— Кризис миновал, можно поднять голову и немного подышать, — дамбр хихикнул. — Правда, нам все равно еще пиликать и пиликать! И я даже не могу предположить того, сколько времени займет этот переход. Несколько дней точно.

— Несколько дней — не так страшно. Зато мы сможем изучить все вокруг, каждое поселение, которое нам встретится, если встретится, и так сможем понять общую обстановку, — сказала Ниона, — А еще, друг мой милый, дамбр ты бессмертный, а ну-ка поведай мне знаешь что? — хмыкнула она. — Ты откуда такое слово знаешь? Ну, то, которое «ад»?

На самом деле она ни в чем не подозревала своего друга, ей просто было интересно узнать ту историю, вместе с которой в лексиконе бессмертного появилось обозначение не самого из приятных мест с нашей стороны мира-монеты.

— Как будто бы мне неоткуда подцепить, как ты об этом сказала, эдакое словечко! — хихикнул Гром. — Ты же понимаешь, что я живу дольше, чем кто бы то ни было в этом мире?! Ты же понимаешь, что единственный, кто может мне составить компанию по возрасту, но никак не по опыту житейскому — это Сновидец, но он находится на другой стороне жизни, а мы на этой, и вряд ли он когда бы то ни было сможет оценить все то, что ценим мы! А с учетом того, каким маленьким негодяем он был до прошлого пришествия Нионы к нам и насколько сильно изменился после, думаю, его путь только начинается, в то время как мой уже того… растянут донельзя. И я бы с удовольствием, еще при прошлой нашей встрече, присоединился бы к Уриэлу и его драньему величеству, но не смог и никогда не смогу! — в его голосе проскользнула такая горечь, какую было не так просто представить.

— И все же, — сказала Ниона, — скажи мне, дорогой мой друг бессмертный, у кого из героев ты это подцепил? Только не говори, что у прошлого! Прошлый и так много всего здесь ввел как новшество, при этом не объяснив, что, как и каким образом! — она хихикнула. — Хотя такое возможно, учитывая факт, что разочек вы встречались в битве, и тогда, как мне кажется и как мне помнится по историям о тебе и том герое… — она нахмурилась.

Дамбр же постарался не рассмеяться. Меч лишь фыркнул. Он до сих пор чувствовал свои права и интересы в болтологии ущемленными. Виза и Вирта вообще шли молча и с такими лицами, словно все происходящее вокруг, в прямом смысле этих слов, происходит исключительно вокруг и нигде больше.

Как сказала Ниона, когда рассказывала мне об этом: «Это было интересным и в то же время крайне странным зрелищем, если смотреть со стороны, а все потому, что единственной, кто показывал какие-то чувства и ощущения, была Жупелка. Она заинтересованно смотрела по сторонам и словно что-то прощупывала, то ли вокруг, то ли внутри себя… какие-то ощущение. И я хотела у неё об этом спросить, но подумала, что лучше не надо. Что Жупелка сама обо всем расскажет, когда придет время. Вот я и не лезла».

— У меня крайне, а-ха, дурное предчувствие, — сказал Меч. — У меня такое чувство, что за нами кто-то, а-ха, смотрит, внимательно и не очень приятным для нас взглядом, — колдунством созданное оружие хмыкнуло, причем тихо.

— У меня тоже есть какое-то такое, не самое приятное чувство внутри, — согласилась Вирта. — Мне кажется, что нам надо как можно скорее отсюда убираться, — она вздохнула. — Возможно, для нас даже есть смысл сменить траекторию…

— Я вам даже больше скажу, — наконец начала говорить Жупелка, — на нас началась охота, и пока мы движемся вперед, за нами заинтересованно наблюдают вон из той чащобы. Как мне кажется, стоит остановиться на отдых и немного потерять бдительность, так сразу нас сцапают, — и фантазфурия посмотрела на всех в команде.

Единственной, кто продолжила сохранять молчание, была Виза. Её как будто вовсе не было с ребятами.

— Ускоряемся? — поинтересовался Гром, которому, на самом деле, было совершенно все равно, но который, при своем персональном «все равно», ни в коем случае не собирался и не хотел подставлять друзей.

Жупелка согласно кивнула. Таким образом, Нионе не оставили ни единого шанса высказаться.

В принципе, как об этом потом сказала сама Ниона, ей и не хотелось. Было достаточно двух светлых голов и пары артефактов, чтобы полностью поверить в неладные дела.

Это стало поводом немного пригнуться и ускориться, чем ребята и занялись, и бежали они так без малого полчаса. Уставшие, перешли сначала на обычный шаг делового человека, следующего от места парковки своего автомобиля до офисного кафе, где назначена встреча, а потом и на прогулочный шаг студента, сдавшего сессию и празднующего получение стипендии бутылочкой чего-нибудь такого, что согревает тело, душу и вместе с этим освобождает голову от чрезмерных переживаний и знаний, которыми та была забита в последние несколько недель.

— Странно, — сказала Жупелка, — до сих пор ничего не изменилось.

Фантазфурия выглядела несколько взволнованно. Было понятно, что она готова к чему угодно, но только не к встрече с бритвенными и лезвенными.

— Ну, слушай, мы почти прошли прямо по границе с лезвенной чащобой… не удивительно, что тебе до сих пор не по себе, и не удивительно, что тебе до сих пор не нравится предчувствие, — сказал Гром.

— Нет, а-ха, Жупелка совершенно права, тут не в лезвенных дело, а в чем-то другом, — сказал Меч. — Я даже не могу назвать, а-ха, какую-то конкретную причину. Я знаю, а-ха, она есть, и я её чувствую, но не знаю, какая именно, — колдунством и творческим запалом кузнечного таланта Мурдыкса и им же созданный артефакт пожал крестовиной как плечами.

Такое исполнение было у него впервые. Да, Ниона все это время держала Меч перед собой, в руке, и не только чтобы было удобней общаться, но и потому, что с ним в руках она чувствовала себя чуть более защищенной и уверенной, даже несмотря на то, что даже без него справлялась. Пусть не так активно и бодро.

— А в чем тогда дело? — поинтересовалась Виза, которая до этого момента долго молчала и словно вообще шла отдельно от основной компании. — Подумайте и назовите мне конкретную причину, по которой вы говорите о том, о чем говорите.

— О! Кто-то проснулся и решил ворваться прямо вот так, прямо почти с ноги, прямо с большим энтузиазмом! — потихоньку, но с выражением своего недоумения высказался Гром.

— Нет, мне просто действительно непонятно, о чем вы говорите, — пояснила Виза. — Я сколько ни пыталась понять, так и не поняла, о чем идет речь и что именно вы имеете в виду. Что вы чувствуете?! Мне нужны пояснения, чтобы дойти до сути, — она остановилась и этим своим жестом заставила остановиться всех и сразу.

— А я бы не останавливалась, — сказал Жупелка. — Я бы продолжала идти, потому что мне кажется… а кажется мне не так часто… что нам ни в коем случае, во всяком случае пока что, не только нельзя останавливаться, но даже замедляться.

Как только фантазфурия затихла, так сразу произошло то, что многие чувствовали как большие проблемы. Или нет, наоборот… сначала произошло то, что произошло, заставив таким образом Жупелку умолкнуть.

Ниона как-то так рассказывала об этом, что я так и не понял, а потом, когда переспрашивал, она сказала: «Да знаешь, там такая ситуация была, неоднозначная… и все случилось прям очень быстро, и просто повезло, на самом деле, что рефлексы Визы оказались настолько острыми и быстрыми, что она отпрыгнула в сторону и еще в спину кинула несколько нелицеприятных выражений, полностью описавших её отношение к случившемуся».

И теперь мне надо вам пояснить, что же произошло тогда, на самой границе лезвенной чащобы.

Спустя несколько мгновений после остановки Визы на компанию сверху, буквально камнем, спикировала какая-то немаленькая птица. Ну, у нас это существо называлось птицей, а там как-то иначе. Как только это случилось, Ниона поняла, что единственным, против кого реально боялся сражаться Гром, был тот самый наблюдатель, потому что его силы были самыми близкими к тем, которыми обладал создатель нашего мира-монеты и что именно наблюдатели, вполне себе, возможно, могли отправить древнего и бессмертного на покой. Ладно, не это важно, а то, что Виза увернулась от атаки огромного пернатого, который цапанул когтями землю, поднял несколько комьев высоко вверх, чтобы выбросить, а осознав ошибку, зашел на новый круг.

На пернатом сверху, на шее, свесив ноги, сидел представитель очень редкого народа, который по ту сторону от нашей стороны почему-то называли «мечтатели».

Кажется, в начале моего рассказа о первом путешествии я что-то упоминал о них, вскользь, называя еще несколько народностей той стороны мира-монеты с отличием в том, что мечтатели существовали там, а вот некоторые другие относились к несуществующим. Так вот, «мечтателей» можно было встретить, но очень редко. Причина на то была простой: какие-то глобальные разборки в далеком прошлом, в связи с чем представителей одного народа осталось настолько мало, что можно выделить пропорцию типа «три мечтателя на десяток тысяч обычных жителей».

Сразу после того, как было замечено, что цель не схвачена огромной птицей с длинной шеей, очень широкими, но не очень большими крыльями, и короткими, даже смешными лапками с непропорционально длинными когтями, которыми оно могло протыкать и пронизывать цели, мечтатель направил свое средство для перемещения в пространстве на второй круг.

— Плохо! Плохо-плохо! — быстро проговорила Жупелка и спустя несколько секунд перевоплотилась в поедателя листиков.

При этом, от неё в разные стороны распространилась небольшая вспышка света. Ниона тут же спросила:

= Что это?!

— Это мой новый способ питаться! — крикнула Жупелка. — Просто… помнишь те шарики?! Так вот, Фрил их завершил, причем не так давно! До этого только и делал, что постоянно модернизировал, а тут сказал: «Все! Больше не могу!»

— Ага, хорошо! — весело ответила Ниона под вопль Меча.

— А ну-ка, давай, курица коротколапая, а-ха, спускайся вниз, я из тебя и твоего наездника буду рагу делать! — прокричал Меч, который залез Нионе в голову и подсмотрел там название птицы. На удивление, попал прямо в самую избитую во всех отношениях.

Хотя, может быть, как раз поэтому и попал?.. Что скажешь, многоуважаемый читатель? Может ли такое быть или нет?

— А кто там на шее? — поинтересовалась Ниона, которая до этого, может быть, и видела в толпе одного или двух представителей этого народа, но не цеплялась взглядом, потому что они, как бы то ни было, были антропоморфны.

Ходят на двух конечностях. Разговаривают через рот. Ну… три глаза у них… Ну, нос как у какого-нибудь «того, чье имя нельзя называть», а для остальных… Как бы так объяснить?.. Ну, у мечтателей лица больше напоминают такие, змеиные. А вот глаза… в смысле, все три, совершенно такие, человеческие. С обычными зрачками. А, ну и кожа у них, она состоит из слегка мимикрирующих чешуек, и по этой причине в толпе они легко теряются, и заметить можно только если ориентироваться по тем же самым носам, к примеру или по одежде, которая не может просто так перемещаться куда ей только заблагорассудится.

— Это мечтатель, — быстро сказал дамбр. — В большинстве своем они мирные, потому что их осталось — плюнь, и пока летит, окинь всех взглядом, но есть и не самые порядочные, — он хмыкнул.

— Кстати, ребята, а вы в курсе, что это как раз тот народ, что с… — проговорила Виза и сделала глубокий вдох, после которого изо всех сил завопила: — Бегом отсюда! Скорее!

Это было связано с тем, что она хотела сказать, но не сказала. Дело было вот в чем: во внезапно появившейся толкучке бритвенных и лезвенных, которые тотчас же появились из чащобы и как заведенные, просто как будто бы по наводке, ринулись в сторону Нионы и её друзей. Мечтатель при этом сделал круг в воздухе на своем летательном представителе флоры и зашел на очередную попытку зацепить кого-нибудь из толпы, уже со всех ног бегущих и убегающих.

— А я и забыл, что они умеют общаться с животными! — весело прокричал бессмертный. — Я об этом когда-то знал, а потом забыл!

Он смеялся, получая удовольствие от происходящего, и это было забавным, потому что в рамках сего действия даже Меч только и делал, что ругался и не испытывал того восторга, который испытывал Гром.

— Что нам теперь делать? — поинтересовалась Ниона, которой не очень-то и нравилась перспектива убегать, но которая, на тот момент, не видела никакой альтернативы, особенно, учитывая летуна и учитывая тот факт, что тот самый «летун» призвал на помощь огромное количество лезвенных и бритвенных.

— Что нам, а-ха, делать?! — весело поинтересовался Меч. — Бежать, девочка! Бежать со всех ног и ни в коем случае, а-ха, не останавливаться! А все потому, что… как бы так сказать-то… а-ха… сомневаюсь, что мы затащим! — весело проговорил Меч.

— Ну да… даже я несколько сомневаюсь в своей упорности и прочности в плане того, чтобы выступать против лезвенных, — если бы Вирта могла поежиться, то поежилась бы, проговаривая это.

И тут, во время этого рассказа, возник вопрос, который я тут же задал дамбру, когда мы встретились с ним: «Скажи, а что ж вы тогда не пользуете этих ваших мечтателей, чтобы ходить в лезволесья и бритвогроты в лезволесьях, чтобы добывать столь ценный металл, некоторые самоцветы и много чего еще, что можно найти только на территориях этих злыдней, а?! Ведь, если они умеют обращаться к животным…» Бессмертный перебил меня тогда и сказал: «Ну, то, что они могут обращаться и общаться с животными, не защищает их от лезвенных, бритвенных и много каких еще, ведь они остаются такими же, как и были. Вот, если, к примеру, фантазфурия выпьет некоторое количество энергии мечтателя, перевоплотится в какую-нибудь бякушку и отправится через лезвенную чащу или какую-нибудь пещеру, то у неё все вполне себе получится, а все потому, что она будет выглядеть, двигаться, говорить… если об этом наборе звуков можно сказать «говорение» и даже пахнуть будет так же! А вот мечтатели — они, да, могут понимать животных, могут с ними говорить, и когда их было столько же, как тех же вантан или, скажем, карабаксов, они были прекрасными ремесленниками-скотоводцами, а когда их стало очень мало, они стали редкими и величайшими!» — при этом он улыбнулся, а я понял, что в сказанном есть смысл, причем немало, и в основном он достаточно печальный.

— В таком случае, ребятушки, давим на лапки! Давим-давим-давим! — прокричала Виза, физическая форма которой, несмотря на возраст, была на голову, на две и даже три головы выше, чем у остальных, как бы забавно это ни выглядело, учитывая, что их компашка, со всех ног бежавшая по самой кромке лезвенной территории, содержала в себе еще и бессмертного.

При этом, и это тоже было забавным, она ещё умудрялась уворачиваться от атак налетчика! Но был и один нюанс: наездник словно не особо старался попасть. Будто бы он гнал свои цели в какую-то строго определенную сторону, и да, делал он это, ориентируясь на самого быстрого и юркого. Причина заключалась в том, что этого было проще схватить. Он был пусть и не в очень большом, но все же отрыве от остальных, и это позволяло охотиться на него без излишней осторожности.

— Мне кажется, что этого наездника на пернатом надо сделать немного земноходным, а-ха! — весело сказал Меч. — Друзья-товарищи, давайте все немного поднажмем на колдунства? Может быть, а-ха, если этого остановим от безрассудных движений, то и спасти его получится, и голову ему вправить, ещё и избавимся от некоторого, а-ха, дискомфорта? — колдунством из стали бритвенных, лезвенных, и других трудно добываемых и практически легендарных ингредиентов и всяких частей созданный меч рассмеялся.

— А мне нравится это предложение! — сказала Жупелка, которая достаточно быстро передвигалась в облике поедателя листиков. — Готовьтесь залпануть, а я немного подготовлю почву! — сделав ещё несколько прыжков, она перевоплотилась в птичку, в шустрика подветренного.

И с невероятной скоростью юркнула под немаленькую птицу, на которой восседал мечтатель, что продолжал издавать огромное количество странных и не самых приятных из звуков, от чего у Визы даже зубы болеть начали.

Это было настолько неприятно и на какой-то такой ноте, которая сама по себе резонировала со всем подряд, в том числе с воздухом, как бы удивительно и несколько глупо с моей стороны это ни прозвучало… Как мне рассказали, так я и пересказываю! Без игры в испорченный телефон, а все потому, что с первоисточником общался и, как бы то ни было, для вас все равно делаю некоторую адаптацию, сглаживая углы и не цитируя прямых и полноценных приукрас от участников, которые, пропуская события через призмы собственного восприятия, могли быть, к примеру, чересчур впечатлены. Со мной такого нет, хотя бы потому, что я уже несколько стар и повидал, и побывал, и научился воспринимать все таким, какое оно есть. Хотя не стану отрицать, что иногда могу и подбавить красок и цветов, но только ради художественности, которая никак не влияет на события, что развернулись на той стороне мира-монеты.

— Давай, Жупелка, покажи ему, что такое настоящая скорость, что такое настоящие маневры и что такое, как ты понимаешь, истинная красота полета, потому что на этом пернатом кроксе и летать-то нормально нельзя! Только так, делать вид оный! — рассмеялся бессмертный.

Нионе же в тот момент было не очень весело, а все потому, что она думала лишь о преследователе. И тут ей в голову пришла следующая мысль: «Кажется, за всеми, кто так или иначе связан с прошлым героем, следят, причем постоянно и основательно… в связи с этим, у меня такое чувство, что все, что мы только можем придумать и предпринять, заранее просчитывается. Быть может, это повод вести себя спонтанно и не определенно, чтобы таким образом запутывать дорожки. С другой стороны, тут есть и одна интересная особенность: поскольку никто не слышит наших разговоров, то им приходится лишь домышлять, что, как, почему, куда и по какой причине, а это уже хорошо… стоп! А по какой тогда причине, вот этот вот, пытается нас разорвать на части? Или скормить тем, кто сделает это за него? Или, куда он нас гонит? Стоп! Он нас гонит!»

— Ребята, я понимаю, что у нас нет особого выбора с тем, куда бежать и каким образом, но мне так кажется, что нас куда-то пытаются загнать! — прокричала Ниона. — В связи с этим, дорогие мои и хорошие! Жахните разок по полной программе этого на воробье, потом хватайте обоих, и валим как можно скорее, только в противоположную сторону! — она начала нервничать, чего до этого момента не было.

— В противоположную чему сторону? — весело прокричал Меч, который пусть и видел все и сразу, но не понимал, куда можно еще бежать, если не в засаду, чтобы показать свои навыки фехтования и поставить на место нескольких мерзавцев.

— Да, о чем ты это? — поинтересовалась Вирта, которая, в отличие от меча, видела и смотрела только строго перед собой и полагалась только на то, что было непосредственно перед ней.

Так что сейчас перед ней был лес, из которого за ними следовало огромное количество одних из самых злобных существ на той стороне мира-монеты. Во всяком случае, сухопутных, потому что под воду, насколько известно, редко кто спускался для исследований, и даже те же аквады предпочитали не особо путешествовать по большой воде, пусть по легендам именно там и было их королевство.

— Я о том, что этот, на воробье, слишком ювелирно промахивается, лишь только создавая для нас ощущение опасности, при этом не давая нам возможности куда бы то ни было свернуть. Он ведет нас куда-то, и мне это не нравится.

— Ну что, в таком случае, в клешнестыню? Ба-ба-ба! — громогласно рассмеялся дамбр, после чего хлопнул в ладоши, и в ту же секунду наездник покрылся льдом.

Сразу после этого Меч цокнул языком, и по наезднику, покрывшемуся льдом, от всей души жахнуло колдунской молнией, от которой куски наколдунствованного бессмертным льда мелкой крошкой рассыпались по округе. И, видимо, Виза решила не дожидаться особого приглашения: она с разбега прыгнула на несколько метров вперед и мощно ударила стопами по земле. Из земли моментально вырвались столбы, три штуки, которые тут же ударили по птице снизу. Как бы, на тот момент она уже практически не летела, скорее, просто пикировала на замерзших, а потом заклинивших от удара молнией крыльях, а тут ещё внезапно удар снизу…

Короче, наездник… или, скорее, налетчик слетел с птицы и устремился, без сознания и чувств, вниз. Птица слетела сама с себя и последовала примеру своего налетчика.

То есть он был, как бы, наездник, но поскольку они летали, то налетчик. При этом он был ещё и налетчиком, совершая преступные действия! Да, я пояснил собственный каламбур! А-ха-ха!

— Э-э-э! Они не должны разбиться! — прокричала Ниона.

Над этим, как раз, работала Вирта, которая научилась целому вагону и тележке разных защитных колдунств вдобавок к тем, которые и без того знала. Она как раз видела падающего негодяя и его средство передвижения, в связи с чем, щелкнув языком, воплотила какую-то крайне кучерявую и интересную в своем виде волну ветра, что с легкостью подхватила сбитых и понесла к дамбру, словно наводя на него.

— Понял, не вопрос! — весело крикнул бессмертный. — Жупелка, давай помоги мне! Возьми мечтателя на себя, а я наш ужин на себе понесу! Думаю, из этого когтярика я смогу сварганить прекрасное рагу! Ба-ба-ба!

Дамбр получал огромное удовольствие, которое несколько подпитывалось страхом, пусть и не очень сильным, потому что он понимал, что в любом случае восстановится из любого состояния, вопрос только во времени и в том, сколько придется терпеть.

Хотя, учитывая его огромный опыт в обоих выше озвученных вопросах, ему было как-то так… нормально от понимания этого и, как сказал позже сам дамбр: «Да я, как бы, даже подумывал, если что, взять всех этих мелких и вредных на себя, чтобы отвлечь внимание, но потом стало понятно, что к таким методам прибегать нет смысла, потому что мы и без оных справлялись, и я решил даже не озвучивать ничего подобного. Как-то так! Ба-ба-ба!»

— Вот это мы, а-ха, жахнули! — весело прокричал Меч. — Вот это мы ударили колдунствами! А-ха! Я надеюсь, что мечтатель в живых, иначе наш герой, а-ха, нам все мозги прожужжит своими рассказами о том, как можно и нельзя, о том, что такое хорошо, а-ха, и что такое плохо!

— Да, именно так я и поступлю в том случае, если вы, мои дорогие друзья, не смогли удержать свой разрушительный потенциал, — ответила Ниона, что уже даже не могла нормально бежать от внезапно запрыгнувшей на неё усталости.

К этому моменту Жупелка еще раз перевоплотилась в поедателя листиков и вместе с Громом они приняли по одному ценному грузу на плечо. Конечно, было огромное и совершенно оправданное желание связать и птичку, и мечтателя…

Кстати, как потом комментировал Меч: «Я вообще хотел эти когти по самое… по самую… прям до… короче, по тельце укоротить, но мне запретили, сказав, что надо проявлять гуманность и сдержанность к поверженному противнику, в связи с чем, я сделал все не так, как того на самом деле хотел. Ну да ладно!»

— Ценный груз у нас! Ба-ба-ба! Я получаю удовольствие от незабываемого приключения, ба-ба-ба! А если мы сейчас еще отправимся кататься на клешастом! У-у-у! Если это будет так то, Ниона, официально заявлю, что люблю тебя, что ты единственная полноправная и потомственная правительница Полимирья и что тебе должны поклоняться как божеству, что время от времени приходит к нам, чтобы спасти всех и вся. Если что, чтобы даже от меня спасти всех и вся, потому что когда скучно становится, я могу и не такое выкинуть… и не эдакое! Ба-ба-ба! Лишь бы немного развлечься! — громко смеялся Гром.

— Какая честь! — фыркнула Ниона. — А теперь в клешнестыню! Давайте соберем все самые мерзкие места, что только могут быть у нас на пути! И пусть мы, вроде как, таким образом минуем впуклый… — сказала она, но Гром не дал закончить эту фразу, потому что решил сказать, как на самом деле будет пролегать их маршрут.

— Ну, вообще, нам в любом случае придется зайти во впуклый… и через клешнестыню придется валить по особому маршруту, чтобы именно с той стороны выйти и спуститься, с которой нам надо, — сказал Гром, и вот это было не понятно.

— Что?! Почему так?! — возмутилась Ниона, которая не понимала смысла подобного.

— Потому что нет никакого смысла идти через столицу Лесоборья. Нам надо чуть ли не на самый край королевства, и единственный, в нашем случае, шанс, чтобы туда попасть теперь, это пройти через клешнестыню, причем по крутой дуге, и выйти как раз около спуска. Одного из спусков. Таким образом, мы сэкономим несколько дней. Ведь мы спешим, так? — поинтересовался бессмертный.

— Да… так, — Нионе пришлось согласиться с Громом. — В таком случае, не отставай! Давай вперед и показывай, куда нам надо, а не куда можно, но лучше воздержаться от любого проявления любопытства, потому что для него ещё не настало время, — она хмыкнула. — Виза, снизь темп! Нам придется прикрыть спины Жупелки и Грома, потому что лезвенные и бритвенные уже прям вот тут и скоро набросятся! Меч, Вирта, приготовились! У нас будет мало времени, чтобы исполнить что-нибудь этакое в воздухе! Этакое, типа поворота, прыжка с разворотом, чего угодно, но за время вращения вам ещё придется жахнуть парой-тройкой колдунств, которые смогут если не полностью остановить, то хотя бы замедлить наших преследователей, — сказала герой, и с ней все согласились.

Даже Меч, который пусть и мог повести своего героя в бой, но который сам был не в восторге от существ, от которых они убегали.

— М-да… в любой другой ситуации я был бы против тактического, а-ха, отступления, но в нашем случае… в нашем случае это тактическое, а-ха, бегство от ужаснейшего и непобедимого врага, — сказал Меч. — И пусть, а-ха, этого врага можно победить, но это, а-ха, бессмысленно! Все равно что сбивать руки о стены.

— Готовы?! — спросила Ниона, обращаясь к Визе и колдунством и талантом Мурдыкса созданному оружию. — Давайте! Разворот и удары по полной программе! — на самом деле она люто тупила.

— Только не дергайся! — резко крикнул Меч, не дав ей сделать лишних действий. — Ты что, совсем хорошая, а-ха, я ж и без того прекрасно вижу вокруг! — он рассмеялся, после чего, окончательно перехватив управление телом Нионы, завел Вирту за спину. — Давай, а-ха, родная, жахнем по полной!

— Ага! Да! А то я так и не поняла, зачем вытворять какие-то сложные акробатические этюды! — рассмеялась Щит, после чего колдунское оружие, одновременно, еще и воспользовавшись силами Нионы, жахнуло в сторону преследователей. К этому моменту Виза закончила с каким-то колдунством, которое упорно нашептывала одними только губами и части которого постепенно активировала то щелчками, то хлопками.

— Ба-ба-ба! Как же я соскучился по подобным будням! Когда на месте нельзя сидеть, потому что могут попробовать прихлопнуть! Ба-ба-ба! Ниона, я тебя обожаю! — бессмертный вел себя как маленький мальчик, которого наконец отвели в парк аттракционов и дали ему там полную свободу действий, вне зависимости от финансового вопроса.

Виза закончила подготовку и еще раз прыгнула таким образом, чтобы обеими стопами как можно сильнее ударить по земле. Как только это случилось, так сразу почва под ногами бегущих и тех, кто их преследовал, задрожала, как очень чувствительное желе. Спустя еще несколько секунд за спинами раздался такой гром, который даже дамбра заставил порядочно ускориться, а вот Меч, который все это видел, заорал таким дурным голосом, какой Ниона ни разу за все приключения у него не слышала.

— Бегите! Давайте! Скорей-скорей-скорей! Пока не накрыло по полной программе! — кричало созданное великим и самым загадочным из правителей с той стороны мира-монеты оружие, которое прекрасно видело, что творилось позади. Вирта, кстати, ничего не видела, а все потому, что сразу после тех залпов, которые они с Мечом сделали, тот вернул Нионе возможность нормально и свободно двигаться, и она сразу же взяла щит в руке как можно более удобно.

«Ну, слушай, — рассказывала потом мне Ниона об этом, — я сначала хотела заругаться на Меч и на то, что он не дал мне воплотить задуманное и связанное с акробатикой, а потом резко поняла, что сама была не самой смышленой, когда придумывала этот план, так что просто поблагодарила Меч за то, что он не дал мне совершить глупость. Вирте я тоже сказала спасибо, потому что она помогла режику не дать мне наломать дров! Таким образом, все получилось более-менее нормально… Правда, когда Виза жахнула, а Меч от этого заорал, мне стало прям очень интересно посмотреть на то, что происходило позади, и я попросила его показать мне. Это уже было глупостью с его стороны, потому что я, впечатлившись до не самых цензурных выражений, споткнулась и чуть не рухнула. Только каким-то чудом удалось остаться на ногах и не только продолжить бежать, но и ускориться».

— Эй! Ты чего так вжарила на обе топталки?! — поинтересовался бессмертный дамбр, после чего повернул голову назад и под громкий смех и присущее ему «ба-ба-ба!» ускорился настолько, что чуть не обогнал ускорившуюся Ниону, и это при том, что на плече у него лежал когтярик. Да, не большой, в сравнении с совершенно взрослой особью, но как бы то ни было не легкий.

— Ребята, простите! Я, наверное, слишком сильно сосредоточилась! — выкрикнула Виза.

В этот момент с неба начали падать кусочки лезвенных и бритвенных, устраивая танцы без бубнов, но на жизнь, причем на крайне высоких скоростях.

«Ты понимаешь, — пересказывая те события, сначала остановилась на несколько секунд, а потом сказала мне герой, что пришла на ту сторону после меня, — Виза пусть и не хотела перестараться, но перестаралась, причем очень! В связи с этим под её колдунский удар попало несколько десятков лезвенных и бритвенных, которые за нами бежали».

На самом деле, их было, наверное, около тысячи, но это чисто моя мысль, которую я решил вставить в повествование посреди рассказа героя.

«И вот эти несколько десятков начали падать с неба, причем настолько внезапно, что я сначала просто офигеть насколько сильно испугалась! Не, ну ты прикинь, такая фиговина сантиметров на тридцать рядом с лицом пикирует в землю под ногами… Так она ж, в смысле, такая фиговина, острая со всех сторон! С настолько острой кромкой, что можно на всю жизнь отказаться от других бритв? Короче, нам было даже не столько весело, сколько страшно и оттого весело. Просто адреналин бил внутри и заставлял продолжать бежать. Это потом мы подумали, что такое колдунство явно не может остаться незамеченным и нам это еще аукнется в ближайшем будущем».

Ребята кое-как миновали крайне опасный дождь, но не остановились. Они медленно замедлялись, просто потому, что еще ощущали опасность где-то позади, но как раз это позволило им остановиться уже в полноценной клешнестыне.

— Так… единственные, кто нам тут страшны — это клешастые! — сказал дамбр. — Но на них так прикольно кататься! Правда, слезать запарно, но кататься — прямо огонь! — весело сказал бессмертный. — А вы пробовали, нет?! Если пробовали, должны согласиться с тем, что мы обязаны прокатиться! Ба-ба-ба!

Меч, Жупелка и Ниона лишь нервно посмеялись в ответ. Ни он, ни она еще не отошли от всех тех неконтролируемых полетов, в которые ребята, так или иначе, попадали хоть в ходе первого, хоть потом, во втором путешествии.

— Ну, видно будет, — ответила Ниона. — На самом деле я за то, чтобы избежать подобного, потому что считаю это не самым удачным развлечением, которым мы только можем заняться. Нам бы лучше как можно быстрее дойти до того предприятия, где отражатели делают в самых больших объемах! Уверена, что именно там может крыться ответ на возникший у нас вопрос!

— А-ха, — вклинился Меч. — Может, ты и права. А может, и не очень права, — проговорило оружие. — Дело в том, а-ха, что… ну, если это самое большое производство на нашей стороне мира-монеты, значит, они, а-ха, работают над тем, чтобы выпускать много, а не чтобы делать что-то интересное, — сказало оружие великого и могучего и пропавшего без вести Мурдыкса. — Так что я думаю, что они либо ничего не знают, либо не заинтересованы в приемке разного рода заказов, — сказал Меч.

— Слушай, дорогой мой друг, — ответила Ниона, — хватит лазать по моим мыслям. Ты путаешь теплое и мягкое, потому что все то, что ты описал, можно отнести к нашим предприятиям, которые работают на массовый рынок, а у вас пока что такого понятия нет и на данном этапе развития даже быть не может, — Ниона рассмеялась, после чего прервала эту мысль, чтобы обратиться к с ней идущим: — Ребята, привал! Нам всем надо нормально подышать. А еще нам надо вот этого каким-нибудь образом лишить любой возможности колдунствовать.

— А ты думаешь что он — колдун? — поинтересовалась Жупелка, которая продолжала прибывать в облике поедателя листиков и которая несла мечтателя на своем плече, будто неандерталец нес добычу.

— Не то чтобы я об этом думаю, просто этого не исключаю, — честно ответила Ниона. — А поскольку не исключаю, то и не хочу потом устраивать гонки прыжков и так далее и всякое прочее, то есть я просто хочу несколько обезопаситься. Тем более, уже второй негодяй практически прознает о том, что я тут и что на самом деле героев двое, а не один, — сказала Ниона. — Только каким-то чудом мы держимся на том, что все эти негодяи хотят получить как можно больше славы.

— Ну, только если из соображений безопасности нашего приключения и того героя, что сейчас в плену… — Жупелка пожала плечами. — Если смотреть из этих соображений, то все вполне себе логично, и действительно, бегство этого персонажа будет ну вот совсем не в тему.

— И я о том же! — сказала Ниона. — Как бы не получилось так, что придется попросить Визу прыгнуть с ним в Глабрум, в Мурдыксов замок, чтобы там сгрузить этого… мечтателя, — она хмыкнула.

И тут я хочу сделать небольшое отступление касаемо меня. Считаю его важным, поэтому и высказываю.

Я никогда не встречал мечтателей. То есть я знал, что они существовали на той стороне мира-монеты, но не знал, что есть действительно, потому что ни разу не встречал, и в связи с этим, в какой-то момент, начал думать, что они, на самом деле, шутка, очень старая и затянувшаяся, предназначенная исключительно для героев. Но потом стало понятно, что их просто настолько немного, насколько даже представить сложно. Вот так… А! Насчет названия! Тут вот в чем дело: мечтатели так называются из-за третьего глаза, на лбу, который преимущественно закрыт и со стороны смотрится так, будто бы о чем-то мечтает. Никаких сложностей в объяснении этого нет. Пользуются им мечтатели тоже не сказать что часто. Он не подходит для того, чтобы им постоянно смотреть на все, всех и вся вокруг. Все из-за каких-то особенностей, которые ни один из мечтателей не озвучивал вслух при тех, кто мечтателем не является. В связи с этим, об этом народе ходили лишь какие-то далекие рассказы и догадки, истинность которых оставалась вне поля зрения. Да и сами мечтатели никогда ничего определенного на отвечали на все вопросы касаемо их. Единственное, о чем все всегда знали… ну, потому что такое уж точно скрыть не получится — что мечтатели каким-то образом могут общаться со зверятами. Об остальном никто ничего не знает, а если и знал когда бы то ни было, такого уже давным-давно нет. Народ ведь древний, но изначально был закрытым. Открылся после некоторых сложностей внутри. Ну, тут, короче, все такое, очень относительное, и как-то воспринимать это тяжко.

— А почему: «Как бы не получилось так?» — поинтересовалась Виза. — Думаю, что это — единственный верный и правильный метод, — сказала она, посмотрев на Ниону. — А вы, если что, и без меня вполне дойти сможете. Возможно, так будет даже проще и быстрее. Все же, в пути, как и в бою, действует негласное, но известное всем правило: «Чем меньше команда, тем лучше!»

— Да ты просто так и скажи, что не хочешь в клешнестыню! Что не хочешь шариться по пустыне и не хочешь покататься на клешастом! Ба-ба-ба! — весело высказался дамбр, в ответ на что был награжден достаточно однозначным тяжелым взглядом, который не то чтобы прямо, но вот буквально сообщал бессмертному о том, куда тот должен проследовать и, желательно, как можно скорее, потому что там его ожидают крайне заинтересованные в нем личности!

— И это тоже, — в итоге сказала Виза. — Но, главным образом, мне кажется, что я уже немного перестаралась, и мне, на самом деле, надо бы посетить доктора, — она округлила глаза. — Это я внешне нормально выгляжу, а вот внутренне… то колдунство повредило и меня, и я сейчас держусь исключительно на силе воли и энтузиазме, — сказала Виза, уже немолодая колдунья, которая несмотря ни на что, оставалась молодой как минимум в сердце, и в связи с этим могла очень даже неплохо зажечь и поджечь, и вообще, показать многим колдунам, что такое настоящая сила!

И это при том, что её колдунское обучение в итоге было прервано, и многие-многие годы она вообще ничего подобного не делала. Ну, в смысле, многие годы даже не прикасалась к колдунствам, потому что работала прислугой, а прислуге колдунов колдунствовать, по большому счету, не надо.

— А че ты, а-ха, раньше ничего не сказала? — несколько нахраписто поинтересовался Меч, который мог себе позволить прямо многое в общении с кем бы то ни было.

— А потому, что мы бежали и мысли были заняты другими вопросами и делами, — ответила Виза. — А теперь, как после шока, я начала потихоньку отходить и чувствую, что ничего хорошего со мной, по всей видимости, не будет в том случае, если сейчас проигнорирую свое самочувствие.

— В таком случае, хватай вот этого и прыгай отсюда как можно скорее и, наверное, сразу в Глабрум. Кстати, оттуда можешь кинуть скоростной камень нам, пожалуйста? Там, по идее, мой друг, которого зовут Сэлдом, должен быть. Его оставил там Мультан на лечение, и если все хорошо, то потом можете его тоже задействовать в подготовке к сопротивлению силам, которые по ту сторону от нас и, вполне себе возможно, что на самом деле не такие уж и темные, просто заблудившиеся в отражениях самих себя, — сказала Ниона, на что в ответ Виза согласно кивнула, взяла мечтателя за руку, пока тот оставался в состоянии вне сознания, после чего аккуратно, а не как недавно, топнула ногой.

«Дыра для меж пространственных прыжков возникла прямо под Визой, и как по мне, это было чем-то новеньким, в связи с чем я посмотрела на бессмертного и спросила: «Она так могет потому что какой-то артефакт, так?» — рассказала мне Ниона, после чего озвучила ответ бессмертного дамбра.

— Ну… да… Фрил для всех тех, кто был там, на том плато, сделал вот такие вот подвески, — Гром достал из-под рубашки, которая не нем была… Ну или не из-под рубашки, а из-под чего-то очень похожего на рубашку, цацку, которая сильно собой напоминала кусочек короны древних, но которая таковой не была, особенно учитывая цвет: этот камешек был в цвет глаз дамбра — зеленым — и слегка светился изнутри. Хотя определенная сила от него исходила в полном объеме.

— Так, хорошо, я тебя поняла. Ну, в принципе, ничего плохого я в этом не вижу, — пожала плечами Ниона, и вот в этот момент Жупелка присоединилась к дискуссии, вернув свое более привычное всем обличье.

Она подошла к Нионе, после чего обратилась к дамбру и спросила:

— Два вопроса… Первый: долго ты еще будешь стоять с этим когтяриком на плече? Второй: что мы будем делать с этим когтяриком? Просто отпустим, или все же у тебя в планах сдержать обещание и приготовить из этой штуки какое-нибудь прекрасное рагу?

— У нас припасы есть? — поинтересовалась Ниона и посмотрела на своих спутников, у которых за плечами были рюкзаки, идею которых они подсмотрели, найдя подобные в одной из машин с нашей стороны мира-монеты.

Также на Жупелке и на Громе было еще по сумке. Такой, если можно сказать, тренировочной сумке. Ну, такой, куда можно упихнуть половину своей жизни и пойти вперед, неважно куда, главное, чтобы идти.

— А то! — бодро сказал бессмертный. — Ты предлагаешь привалиться на время? — хитро поинтересовался бессмертный. — Я не против, но вот что с птичкой делать?

— Что значит «предлагаю»? — спросила Ниона, дернув головой. — Я таким образом категорически настаиваю остановиться на привал! Также настаиваю и на нормальном перекусе. Мне надо немного угомонить нервы и скушать что-нибудь, потому что подобные пробежки от огромной опасности пробуждают во мне желание что-нибудь пожевать. Что же касается когтярика, а есть возможность прыгнуть его куда-нибудь подальше от нас? Просто я не вижу никакого смысла использовать его в качестве ингредиентов для приготовления рагу, учитывая, что у нас и без того все есть! Ну, в смысле, не надо никакой жестокости.

— В таком случае, его можно тут оставить, — сказал дамбр. — Как очнется, сам улетит! Погонщика, налетчика ведь больше нет? Нет! Значит, и править и направлять некому.

— Как вариант, — ответила Ниона, — в таком случае, ну, скинь его хотя бы метрах в ста от нас, чтобы, если что, когтярик все же не решил или не захотел превратиться в рагу, — сказала она.

Бессмертный кивнул, развернулся и пошел прочь.

— А ты часто на своей стороне исполняешь нечто подобное? — поинтересовалась Жупелка, посмотрев на героя с нескрываемым любопытством. — Просто ты сказала, словно даже там у тебя подобное случается очень часто. — сказала фантазфурия, продолжая наблюдать за Нионой.

Гром к этому моменту вернулся к ним и с улыбкой посмотрел на девушек в ожидании дальнейших решений.

— Бегаю часто, с проблемами местного значения и назначения в том числе, но они отличаются от тех, в которые я попадаю тут, — ответила Ниона. — Дело в том, что у нас все опасные животные так же живут в лесах, но и леса у нас меньше, и всякая фауна не такая отмороженная, как у вас, да и живем мы преимущественно в городах, а между городами пролегают дороги и трассы для разного рода транспорта по типу Оптимуса, — Ниона улыбнулась. — Помнишь, такая огромная машина, на которой мы проехали через все Лесоборье, пока двигались в столицу?

— А! Прикольно! — Жупелка округлила глаза. — Прикольно и очень интересно! Вообще, было бы прикольным побывать у вас там и посмотреть, что и как, — она улыбнулась.

— Ну, слушай, на самом деле наши города в большинстве своем серые донельзя. Нет, конечно, есть очень красивые и цветные места, есть такие, где от вида архитектуры дух захватывает, а есть и в других странах такие виды, что от них голова кружится, от красоты созерцаемого, но у нас все же природа красивая. Когда уходишь из города и отправляешься куда-нибудь далеко-далеко или высоко-высоко! У вас тут тоже очень красиво в этом плане, и да, я смогла все в прошлый раз оценить по достоинству, особенно когда мы на пароколдунском двигателе туда-сюда мотались! И это несмотря на то, что все мои полеты тогда были не самыми радужными. В плане, не самыми удачными по тем или иным причинам, — пояснила Ниона.

— Прикольно!.. — протянула Жупелка. — А мне все равно было бы интересно прыгнуть к вам и побродить немного! — фантазфурия улыбнулась. — А тебе, Гром? Ты бы хотел посмотреть на то, как там, на той стороне мира-монеты? — с любопытством, плещущимся через край, обратилась она к бессмертному.

— А я все видел. Давно это было, но я все видел и думаю, что там многое поменялось, — сказал Гром. — Я как-то попадал к наблюдателям, и у них там есть такая штука, в которую они наблюдают за нами… за обеими сторонами. И вот там я видел, как выглядит их сторона, — дамбр несколько небрежно махнул рукой в сторону Нионы. — В общем и целом, там делать нечего. У нас интересней… хотя бы потому, что нас тут много всяких разных, непохожих, со своими особенностями, а там только человеки! Из разумных только люди, и это как-то так… не интересно и печально, — сказал он. — А еще мне не понятно, куда делись другие! Дамбры, фантазфурии, карабаксы, пилики и прочие, — сказал он, после чего посмотрел на Ниону. — Скорее всего, всех извели, чтобы строить свой собственный, человеческий мирочек, — в этих словах бессмертного прозвучали нескрываемая обида и даже какое-то непринятие.

— Нет, не так, — ответила Ниона. — У нас никогда никого, кроме людей, в смысле, из разумных, никого не было. У нас просто люди разные. Типа: белые, черные, со слегка красным или желтым оттенками кожи. Вот и все наше разнообразие.

Она не собиралась приукрашивать факты и не собиралась вступать в никому не нужную и по своей сути глупую дискуссию. Она понимала, что вряд ли кого-то сможет убедить, но и промолчать не могла, потому что то впечатление, которое сложилось о нашей стороне у древнего и бессмертного дамбра, оно было на все сто процентов ошибочным, и ему надо было об этом сказать, хотя бы для того, чтобы он не вводил в заблуждение других. Об этом Ниона и попросила его следующим образом:

— Друг мой хороший, добрый и можно сказать, что милый… Пожалуйста, в будущем, лучше ничего не озвучивай из своих размышлений насчет людей с моей стороны мира-монеты и других народов, просто потому, что у нас есть всего один народ: люди. И да, такой мир создал сам создатель. Почему? Я тебе не могу об этом ничего сказать, тут лучше поинтересоваться у него, но я сомневаюсь, что такая возможность есть. Кстати, мне и самой было бы интересно узнать ту причину, по которой одну сторону мира-монеты он населил всеми вами — такими особенными и удивительными, такими прекрасными и сильными, — а нашу сторону сделал чисто человеческой, с небольшими расхождениями в разрезе глаз, цвете кожи и размерах носа. Но это так, если в общем и целом.

— Ба-ба-ба! А чего ты так напряглась-то? — поинтересовался бессмертный. — Я ж не собирался тебя как-то задеть своим высказыванием. Просто озвучил то, что на самом деле думаю, вот и все., — сказал Гром. — А ты прямо как-то сразу и в серьезки ушла! Ну разве ж так можно-то?! Ба-ба-ба! — он рассмеялся от всей души, вот только Нионе от его смеха не стало легче.

— Слушай, помоги мне, пожалуйста, колдунствами, а то так я буду очень долго все доставать из сумки, — сказала фантазфурия, обратившись к бессмертному. — А я так понимаю, что нам лучше бы побыстрее приступить к отдыху, особенно учитывая тот факт, что он нам действительно нужен. Я тоже несколько устала идти и, тем более, бежать, — сказала она, посмотрев на Ниону.

— Да-да, сейчас, — ответил бессмертный и раскинул руки, воздав хвалу богу тяжелой музыки.

Сразу после этого он начал щелкать пальцами, и вместе с этим из сумок начали вылетать походная палатка и все необходимое для создания небольшой полевой кухни. При этом Ниона, которая наблюдала это уже далеко не в первый раз, все равно думала: «Как же это все-таки удобно!»

— Слушай, а у меня к тебе вопрос как к тому, кто видел и наблюдал за всем с самого начала, — сказала она. — Скажи, а для чего все те, кто обладает колдунским талантом, прежде чем начать колдунствовать и колдовать, раскидывают вот так руки, — она сама воздала хвалу богу тяжелой музыки. — И потом, как вот так вот пальцы делают? На чет щелчков, хлопков и топанья я знаю, а вот об этом как-то никогда не задумывалась раньше, — сказала она, посмотрев на бессмертного.

Жупелка тоже заинтересовалась этим вопросом. Она тоже никогда прежде не думала об этом, воспринимая как данность и правило.

— Ой… — было видно, насколько сильно смутился дамбр. — Я даже не знаю, что тебе ответить на это, — его нижняя челюсть сползла немного вбок. — Ну, как-то вот так повелось много лет назад, и все тут. Я даже не знаю, что еще сказать на этот счет, и даже не думаю, что могу что-то сказать, — он пожал плечами. — А так, я, конечно, был бы рад дать тебе какой-то конкретный ответ, но у меня его просто нет.

— Ну, может быть, какой-нибудь первый колдун почувствовал, что так приводится в движение колдунская энергия в теле и это позволяет начать колдунствовать? — спросила Ниона. — Ведь такое, в принципе, может быть правдой или нет? — она нахмурилась. — Или это просто мои домыслы касаемо этого вопроса? — одна бровь Нионы поднялась до середины лба.

В компании воцарилось безмолвие. Лицо дамбра при этом было напряжено примерно так, как когда он думал о чем-то неприятном или не мог понять, что же будет дальше.

— Может быть… — ответил он. — Вот, честно, я никогда об этом не задумывался, — бессмертный почесал голову меж рогами. — В принципе, колдунствовать и без этого можно, и так будет гораздо быстрее, просто потому, что не будет одного лишнего движения, причем такого, достаточно размашистого. Вдобавок, так будет куда тише и внезапней, — его глаза поднялись к переносице и практически вжались в неё. — Короче, ничего не могу тебе сказать об этом. Просто есть такое вот правило.

— Забавно и странно одновременно, — задумчиво произнесла Ниона. — Слушай, в таком случае, к тебе есть еще один вопрос, который должен взорвать тебе мозг, — сказала она с улыбкой. — А скажи мне, друг мой рогатый и почти что всесильный, а были ли такие герои, которые обладали колдунскими силами и могли использовать разного рода колдунства? — спросила она.

Жупелка напряглась, ей тоже стало интересно узнать об этом, и она приготовилась внимательно слушать. Ниона тоже приготовилась к этому. Вообще, она давно хотела об этом спросить, правда, каждый раз что-то мешало или об этом забывалось в пылу происходящих событий.

Я тоже как-то, когда-то там хотел полюбопытствовать об этом, а потом просто забил. Все равно, на нашей стороне мира-монеты колдунской энергии нет, и те, кто тут был героем с определенными силами, все равно не мог воспользоваться ими же у нас. Как бы, поэтому данный вопрос для меня совершенно потерял актуальность.

— Ой, не знаю, — коротко ответил бессмертный. — Честно говоря, не могу сказать, что знал много героев лично. Конечно, с некоторыми я сражался, и только создатель знает о том, каким чудом меня побеждали, но вот такого, чтобы колдунскими силами обладал и мог меня некоторыми колдунствами обложить, не припоминаю, хотя!.. — здесь бессмертный сделал паузу. — Исключать не стану, что герой с колдунскими силами был и выступал против кого-нибудь, — он пожал плечами. — У меня появился куда более интересный вопрос!

— А ну, давай! — ответила Ниона. — Удиви меня своим вопросом, — она хмыкнула. — Хотя не думаю, что ты сможешь меня каким-то образом ввести в ступор.

— А вот мне стало интересно следующее, о чем я хочу спросить, заранее зная, что ты мне вряд ли ответишь на мой вопрос, — дамбр хмыкнул. — Итак! Внимание, вопрос! Вот интересно, сохраняются колдунские силы и способности у того, с нашей стороны мира-монеты, кто попадает к вам, на вашу сторону, для спасения всех нас? Если остаются, использует ли герой с нашей стороны на вашей стороне свои способности, или этого лучше не делать по каким бы то ни было причинам? Вот такой многосоставный вопрос у меня получился! Ба-ба-ба! — дамбр расхохотался, а вот Ниона задумалась.

Этот вопрос, действительно, был интересным и, в своем роде, оригинальным.

— Думаю, никаких способностей не переносится с вашей на нашу сторону, просто потому, что колдунств у нас нет и нет их источника, — Ниона пожала плечами. — Может быть, если бы были, то наша сторона была бы совершенно другой. Может быть, если бы кто-нибудь с вашей стороны попробовал бы перенести на нашу сторону веточку многовековника и посадить её там, может быть, что-нибудь из этого и получилось бы, но я не думаю, что в прошлом и сейчас кто-то с вашей стороны мира-монеты мог или может использовать колдунские силы. А если и может... — она говорила, полностью сосредоточившись. — А если и может, скорее всего, не делает этого, а все потому, что у нас колдунств нет и подобное поведение лишь привлечет, возможно, не самое желательное внимание. Можно еще и в больничку попасть. Такую, крайне специфическую… или, к примеру, попасть в руки правительственных исследователей и сидеть взаперти, выполняя определенные поручения, — перед глазами Нионы мелькнули кадры разнообразных кинофильмов, объединенных общей тематикой чего-то исследовательского и, на самом деле, страшного. — Сомневаюсь, что какой-нибудь герой получил бы удовольствие от подобного. Хотя не стану исключать, что таких вообще не было в том случае, если колдунские силы с вашей стороны мира-монеты переносятся на нашу.

— Интересный ответ, — сообщил дамбр, который слегка скривился в задумчивой гримасе. — Очень даже интересный, вот только я не понял той части, где ты рассказываешь о каких-то… как ты там сказала? Правительственные исследователи? — сказал он.

— А я вот тоже этого не поняла, — сказала фантазфурия. — У нас ничего такого подобного нет, поэтому мне тоже хотелось бы немного больше услышать об этом.

— Да, ну, я не знаю, что сказать и стоит ли… — Ниона поежилась от неловкости. — Дело в том, что наша сторона, на самом деле, не такая уж светлая и приветливая, и вы, ребята в этом плане куда лучше, чем мы, — сказала она. — Вдобавок, вы всегда стремитесь к какому-то миру, пусть даже сами этого не понимаете, не обращая внимания на тех, кто старается перепилить все под свои понятия и под собственное понимание мира, объединяя красивыми речами народы и королевства для осуществления не самых благородных устремлений. У нас же все и каждый стараются ухватить больший кусок пирога. Но вот я не хочу на самом деле в этом копаться, потому что это такое… короче, не хочу, — Ниона махнула рукой. — Давайте, пожалуйста, сменим тему.

— Хорошо! Ба-ба-ба! — бессмертный рассмеялся, даже несмотря на то, что ничего смешного в сказанном Нионой не было. — В таком случае, есть у меня еще один вопрос касаемо взаимодействия наших миров, которые являются частью одного мира! Готовы услышать его, а, девочки? — спросил он.

— Ну, давай задавай, — хихикнула Жупелка, которой было просто интересно послушать разговор друзей, которые обсуждали то, о чем она никогда не думала, а если и думала, то просто не вспомнила бы об этом, просто потому, что эта информация была для неё сродни жвачке для мозга. Очень полезная, чтобы расслабиться и отбросить все плохие мысли в большую мусорную корзину, которая находится где-то глубоко в душе, но не давая развития.

— Вот мне стало интересно следующее: а кто из наших попадает к вам в качестве героев? Это только человеки или же какие-нибудь карабаксы и вантаны тоже попадали к вам? А если и попадали, то в каком виде? Они же, как-никак, но все обладают некоторым колдунским происхождением, и это все знают, и это каждый знает! — сказал дамбр. — Так вот, скорее всего или судя по простой логике, в том случае, если к вам попадал какой-нибудь, к примеру, дамбр, то как он изменялся? Становился человеком? И как он выглядел в таком случае в виде человека?

— Ух как ты загнул, старче! — весело произнесла Жупелка. — А ты что скажешь, а, Ниона? Есть ли смысл в таком вопросе от нашего друга? — фантазфурия рассмеялась. — Ведь это действительно прекрасный вопрос, который способен ввести любого в ступор и заставить много и витиевато размышлять и рассуждать!

— Эм… — протянула Ниона, нахмурившись. — А разве ваши герои ни о чем не рассказывают или ничего не рассказывают о нашей стороне мира-монеты? — голова Нионы на плечах подалась немного назад, от чего лицо начало казаться круглее, чем было на самом деле. — Просто герои на нашей стороне, побывавшие у вас, явно ничего о вас не рассказывают. Во всяком случае, в открытую ничего не рассказывают, а вот в произведениях, с некоторыми видоизменениями, даже очень!

— Ну… — протянул дамбр. — Герои, вернувшиеся с вашей стороны, они обычно такие, закрытые, задумчивые, молчаливые, но работящие, и вытащить из них что-нибудь не особо и получается, — настроение дамбра внезапно изменилось, потеряв краски веселья и радости, которые до того там были. — Конечно, они что-то рассказывали, но больше о том, что видели, каким образом что-то там устроено, механизмы всякие, причудливые технологии, но ничего о себе и своих приключениях. А если об этом и упоминали что-то, то так, в двух-трех словах, типа между делом, но никаких подробностей или деталей.

— О как… — Ниона напряглась. — А до попадания на нашу сторону мира-монеты… короче, не знаю, как правильно построить вопрос, — сказала она. — Короче, эм… а какими были те герои до того, как становились героями? Ну, то есть они и до попадания к нам были замкнутыми и не особо разговорчивыми или наоборот, были такими, типа «душа компании»?

— Насколько мне известно, в большинстве своем были веселыми, открытыми, и, кстати, именно из-за изменений, связанных с характером, все и понимали, что кто-то побывал у вас, — сказал дамбр. — Короче, мне очень интересно попасть к вам, туда, и посмотреть, что и как, чтобы понять причину, по которой возвращенцы от вас становятся такими… подавленными и словно разбитыми, — бессмертный почесал меж рогами. — И ведь что самое интересное, вы-то, пришельцы, когда попадаете к нам, вы совершенно нормальные. Общительные, заинтересованные. Еще и веселые, в большинстве своем, а тут… какой-то обратный эффект, — тут Гром задумался, после чего добавил: — Слушай, а как ты себя вела, когда возвращалась от нас? — поинтересовался он.

И тут Ниона задумалась. Она до этого не особо обращала внимания на свое поведение по возвращению и всегда думала, что остается такой, какой и была, но вот незадача, сейчас она поняла, что к ней достаточно часто обращались с единственным вопросом: «Ниона, у тебя как, все в порядке? Ты как-то резко и очень сильно изменилась».

— Да ну как тебе сказать? — напрягшись, начала говорить Ниона. — Ну, я не могу сказать, что я становилась или становлюсь неразговорчивой или какой-то другой, нет, — она развела руками. — Просто, знаешь, если смотреть на самое первое путешествие, то после него я действительно несколько иначе посмотрела на свою жизнь дома и решила, что надо меняться. Ну, в смысле, надо становиться лучше, чем я есть. Но это «есть» было там и тогда… — она запнулась. — Ну, в общем, получается так, что я самостоятельно решила поменять вектор на более какой-то, осмысленный, — Ниона пожала плечами. — Причем, не сказать, что он до этого был каким-то не осмысленным, но… Короче, сложно, — сказала она. — Но я продолжала общаться с друзьями, как-то проводить время вместе, просто не так часто и не так много, просто потому, что сил не хватало, чтобы проводить вместе много времени и по долгу завивать, — она вздохнула. — Но я их не забывала, через них не переступала и даже не думала о том, чтобы променять дружбу на… — Ниона запнулась и нахмурилась.

— Променять дружбу на что? — поинтересовалась Жупелка, для которой услышанное стало внезапным и каким-то непонятным.

— Променять дружбу на… собственные какие-то заморочки, — сказала Ниона. — Хотя, опять же, повторюсь, что даже несмотря на это, случилось так, что времени мы начали проводить вместе несколько меньше, но результат при этом получается очень не маленьким, и у меня, как мне кажется, получается менять мир вокруг меня, делая его чуть более светлым, чуть более ярким и чуть более справедливым, хотя в справедливость на нашей стороне поверить не так-то уж и просто.

— Может быть… — задумчиво произнес Гром. — В таком случае, быть может, кто-то из прошлых героев, кто попадал к вам, — он указал на Ниону, — тоже начинал что-то изучать? Может, тоже пытался что-то сделать? — протянул дамбр. — В смысле, по возвращении домой начинал что-то придумывать? Начинал свои попытки адаптировать реальность, нас окружающую, под то, что ему понравилось или под то, что хотел показать или подарить всем нам?! — бессмертный наконец приступил к готовке из того, что у них было с собой. — В принципе, по идее, такое вполне себе может быть. Правда, я не могу утверждать нечто такое… прямо так, чтобы однозначно, — он пожевал губами, после чего понял, что начал нести какую-то чушь.

— Вот! Вот в этом и заключается основной прикол! — сказала Ниона. — Вот в этом «что-то делать». Я подумала-подумала и решила: раз надо делать, то буду делать! И начала заниматься саморазвитием таким образом, чтобы ни у кого никогда не возникло ко мне вопросов и чтобы при этом помогать решать вопросы всем, кому это будет нужно! Чтобы помогать спасать всех, кого я только смогу спасти! — сказала она.

— Благородно, но, возможно, глупо, — сказал Жупелка. — Иногда помощь нужна сейчас и в данный момент, а ты будешь готова когда-нибудь, в каком-нибудь, примерно, обозримом будущем, которое, может, и не случится вовсе! — фантазфурия говорила то, что думала. — Как по мне, тебе было бы лучше и прикольней не загоняться на помощи всем окружающим, особенно учитывая то, насколько у вас, по всей видимости, все непросто. И не надо помогать всем… и не надо всех спасать. Все должны научиться спасаться самостоятельно, — сказала фантазфурия, — иначе в мире окончательно и бесповоротно начнется такая неразбериха, которую не получится разобрать даже при всем желании, — она пожала плечами. — И не смотрите на меня так, словно я сказала какую-то глупость. Вы, для начала, обдумайте услышанное, взвесьте, а потом, наверное, поймете то, что я на самом деле хотела вам сказать, — Жупелка прекрасно знала, о чем говорит и какую информацию пытается передать друзьям, причем «передать» — самое точное слово, которое описывало истинные намерение Жупелки.

— Да, знаешь, никто тебе ничего об этом и на эту тему не скажет, — сказала Ниона и поняла, что её мысль не настолько точна, насколько точной должна быть, в связи с этим тут же начала давать целую череду пояснений того, что на самом деле хотела сказать. — Но я не на тему того, что ты сказала глупость, а что мы не попытаемся понять сказанное тобой. Наоборот, раз уж ты еще и сверху добавляешь, чтобы мы обязательно обратили внимание на озвученную тобой мысль, мы должны прям каждое слово пропустить через фильтр и сделать какие-то выводы, — сказала Ниона и неловко улыбнулась после этого. — Я попыталась пояснить, что имела в виду, а сделала только хуже, — она неловко пожала плечами.

— Ладно, будем считать, что ты все поняла, что я не могу быть спокойной касаемо этого вопроса и всего того, что касается спасения, спасений и прочего-прочего, — хмыкнула фантазфурия в ответ.

Далее, под пум-песню Меча и размышления о том, насколько судьба и мир могут быть несправедливыми, они скоротали несколько часов, после чего решили, что прямо сразу выдвигаться дальше нет никакого смысла, в связи с чем заняли койки походной палатки и расслабились. Это было необходимым, учитывая, что дальше их ожидал переход сквозь клешнестыню, по своей сути, место не столь страшное и не столь опасное, но только с учетом некоторых нюансов.

Ну или одного нюанса, самого важного и самого ужасного… хотя ужасным его вроде назвать нельзя. В любом случае, он есть, и вы, читающие эту историю прямо с самого-самого начала, уже прекрасно знаете о нем. Для тех, кто присоединился к нам позже, поясняю: нюанс клешнестыни заключался в самих клешастых — больших типа крабах, которые достигали размера нормальных таких многоэтажек.

Спустя несколько часов, в прекрасном самочувствии, компания встала с раскладушек, перекусила остатками того, что приготовил бессмертный, собрала вещи и отправилась дальше. Меч пел свою бесподобную пум-песню, и ему подпевали вообще все. Каждый на свой лад и немного невпопад, но пели все, и от этого или в связи с этим чувствовалось какое-то такое, неподдельное и в какой-то мере и степени даже прекрасное единение. Опять же, это пение позволяло быть расслабленными и спокойными, а это уже было очень даже неплохо, учитывая кучу параметров, которые так или иначе надо было учитывать, пробираясь через клешнестыню. Кстати, они даже не вспомнили о когтярике, который, на самом деле, как и предполагалось, очнувшись, просто улетел.

Несколько раз на компанию пытались напасть повизгуны, но тут бессмертный продемонстрировал свои специфические навыки, просто отогнав мелких доставак парой-тройкой жестов и слов. Те, словно понимая, с кем рискуют столкнуться, убегали, поджав хвосты и даже не пытаясь показать своего коллективного разума и его же силы. Это было удивительным, особенно для Нионы, которая имела не самый приятный опыт целых двух стычек с небольшими, но крайне устремленными и настойчивыми рептилиями, которые, чисто теоретически, объединившись, могли захватить любое из королевств. Еще и знатно отобедать во время нападения. Но Грома они по какой-то причине боялись.

— А-ха, старик, а не хочешь ли ты поделиться тем, что ты только что сделал, чтобы отогнать, а-ха, этих приставал? — поинтересовался Меч, который ничего подобного раньше не видел. — Если ты мне сейчас об этом расскажешь, а-ха, то в будущем любой из героев со мной в руке будет в безопасности, продвигаясь по тем землям, где можно встретить этих несносных, а-ха, скотинушек.

Оружие, созданное руками великого колдуна, хмыкнуло, прекрасно понимая, что умение отгонять всяких не самым дружелюбным образом настроенных зверят — крайне полезное умение, что способно сохранять время и спасать жизни.

— У меня не получится, — сказал дамбр, — К сожалению, у меня получается не так хорошо, как хотелось бы. Это умение я определенным образом получил у одного мечтателя, и пришлось с ним потягаться ради того, чтобы он научил, но научить нормально, в любом случае, у него не получилось, потому что это должно быть дано самим создателем и, в нашем случае, дано всего одному нашему народу, — бессмертный пожал плечами. — Тот же, кто меня научил, на самом деле, научил не такому большому количеству разнообразных команд и призывов — в дополнение к тем, которые как раз даны только мне и в рамках Полимирья работают просто изумительно, не распространяясь, наверное, только на десяток видов всяких бякушек, которые вот вообще лишены разума и живут одними лишь инстинктами. Даже коллективного сознания не имеют, — Гром хмыкнул.

— Получается, ты даже в Полимирье не властен на теми же, скажем, бритвенными и лезвенными? — поинтересовалась Вирта.

— Да, вот как раз все так и есть. Я над ними не имею никакой власти даже там, где я властвую вообще над всем, — бессмертный пожал плечами, — но, честно говоря, меня это никак не смущает, — он улыбнулся. — Наоборот, так даже интереснее! Ведь не должен же я быть прямо всесильным? Нет! Не должен! Если бы был, то моя тоска была бы в десятки раз больше.

— И то правда, — сказала Жупелка. — Я даже не могу представить, каким образом ты можешь себя чувствовать, зная о том, что в этом мире нет ничего такого, что могло бы тебя убить.

— Самое главное, — хмыкнул дамбр, — не думать об этом, и тогда все будет нормально, — он улыбнулся. — Правда, иногда все это утомляет, а время в очередной раз становится настолько быстрым, что я даже не понимаю, с каким героем в очередной раз сражаюсь. Ну, вот в этот раз все понимаю, и мне это прямо нравится! Прямо восхитительно это! Ба-ба-ба! — весело проговорил древний бессмертный летописец всей истории той стороны мира-монеты.

— А-ха, а вот я все прекрасно понимаю, — сказал Меч. — Я даже больше, чем просто так все понимаю! — колдунством и кузнечными навыками созданный меч решил высказаться. — Ты-то, а-ха, всегда находился в движении, всегда ходил и что-то делал! Ты всегда, а-ха, пребывал в каком-то веселье, и это давало тебе повод пропускать мимо себя целые эпохи! — Меч говорил быстро и с какой-то обидой. — Так что, тебя, друг мой, можно считать счастливчиком, а все потому, что ты всегда бегал, что-то, а-ха, делал, в чем-то участвовал! А теперь представь, каково, когда ты, а-ха, знаешь, что такое жизнь, веселая и развязная, когда знаешь, что такое компания и время, проведенное с друзьями, а-ха. А потом в один миг твоего друга забирает Сновидец, в каком-нибудь походе за славой, и ты остаешься на несколько десятилетий в каком-нибудь лесу или на пердоболоте, или я даже не знаю, что еще можно привести в пример, в каком-нибудь поле, где вероятность, что тебя заметят или найдут, откровенно настолько мала, а-ха, что начинаешь внимательно следить за тем, как трава вокруг растет!

— М-да… — ппротянула Вирта. — В этом плане мне было проще, чем ему, а все потому, что я, по сути, ничего ни о чем не знала, когда меня создали Мурдыкс и его супруга и когда меня передали Сновидцу, — щит хмыкнула. — И я пусть и долго находилась в одном месте, во тьме, но для меня все это было каким-то таким… ну, типа… есть и есть. Тьма и тьма. Все равно сравнивать особо не с чем, — сказала она. — А вот у Меча, согласна, история такая себе, не самая приятная в этом плане и не самая простая.

Ниона хотела вставить пару слов о том, что, в большинстве своем, Меч всегда был сам виновен в том, что терял друзей, вследствие чего терялся сам, но решила промолчать, вдобавок спрятав эти мысли как можно дальше, потому что понимала, что таким образом может обидеть оружие, а этого не хотелось.

«С другой стороны, кажется, мы об этом уже говорили и не один раз… — подумала Ниона, — Кажется, я ему много раз говорила о том, что его героичность и стремление быть самым благородным воином в мире, в большинстве своем, была поводом для того, чтобы остаться где-нибудь для созерцания того, как прекрасна природа», — она слегка фыркнула, после чего сказала:

— Так, закрыли тему, собрались и валим. У нас очень много дел, и идти нам далеко, а главное, еще и не понятно, насколько опасно или безопасно. Вдобавок, мы не знаем, что там с тем героем, что спасал вас до меня. Надеюсь, что с ним все в порядке и по всем жанровым законам он уже свалил от негодяя и валит обратно в Плотное королевство! В противном случае, это не самое хорошее, что только может случиться не только с нами, а вообще со всеми, кто только живет здесь и не только здесь, а вообще живет! Так что, ребята, цигель, цигель, ай-лю-лю, как иногда говорит мой папа… Причем, я даже не уверена, что он сам знает значения того, что говорит, а я так и подавно! Но звучит это всегда достаточно грозно и буквально подбивает к тому, чтобы начать что-нибудь делать быстрее!

— Ладно, хорошо, без вопросов, — сказал дамбр, который, в принципе, уже был полностью готов показывать путь, куда следует им проследовать. — Только давайте подождем всего несколько секундочек, а за это время как раз…

Бессмертный щелкнул пальцами, предварительно раскинув руки в широком жесте приветствия, обращенного к древнему божеству тяжелой музыки, тем самым начав убирать палатку и все, с отдыхом связанное, а потом поднял руку и поймал камень. Скоростной. От Фрила.

И голос у парня был не самый счастливый, на самом деле. Скорее наоборот, голос содержал в себе испуг и непонимание, причем гораздо большее, чем если бы случилось что-то ожидаемое. Как бы нечто ожидаемое всегда пугает не так сильно, как что-то внезапное и способное ввести в полнейший ступор.

— Ребята, я надеюсь, что вы уже где-то недалеко от того места, где производят отражатели! — сказал Фрил. — Дело в том, что к нам тут пришли странные гости с какими-то громкими штуками, которых сами боялись, причем очень даже неплохо. Те, кто постарше, сказали, что и в прошлый раз канделябр пользовался таким оружием с той стороны, откуда Ниона пришла. Я так понимаю, что он послал к нам первую вроде как предупредительную волну своих воинов. Мы их обезвредили, и в этот раз получилось без особых жертв, но учитывая то, как эти штуки поразбивали некоторые здания, думаю, у нас большие проблемы! Так что давайте как можно скорее на производство, ищите то, куда доставлялись отражатели или кто их заказывал! — быстро протараторил один из двух наследников Великого и ужасного, прекрасного и мудрейшего, Мурдыкса, что даже смерть смог обвести вокруг пальца, потому что Сновидец сам сказал, что так и не смог забрать его с собой по какой-то совершенно невообразимой причине.

— Как думаешь, сколько нам еще идти на край земли? — поинтересовалась Ниона у Грома, который смотрел на своих спутниц с непониманием и такими глазами, словно ему уже не были интересны ни клешнестыня, ни впуклый перевал, ни какие бы то ни было приключения в дороге, потому что ему хотелось в самую гущу событий. В самое пекло!

Ибо враг наконец сделал свой первый выстрел, и было понятно, что второй, более осознанный, не заставит себя ждать.

Камень Дилинь, брошенный Мультану, задерживался. Во всяком случае, мне казалось, что задерживался, причем очень сильно. В связи с этим было как-то не по себе. Скажу больше! Было не просто не по себе, а как-то совсем неуютно! Картину дополняло то, что я сначала думал обо всем об этом, когда мы шли через так называемый угловой лес.

Что он из себя представлял? Ну, на самом деле, ничего особенного. И углов там было видимо-невидимо, просто, все они были прямыми. Я даже не совсем понимаю причину, по которой тот самый лес не назвали прямоугольным, учитывая, что все, что там было, реально состояло исключительно из прямых углов. Всякие квадраты и прямоугольники. У меня даже в глазах в какой-то момент рябить начало, и я подумал: «Какая прелесть! Просто замечательно! Я как будто бы попал в пиксельный мир, и он мне не то чтобы не нравится, скорее, заставляет испытывать определенные болевые ощущения в глазах. И вообще, я вот не понимаю, каким образом создатели определенных игр и пиксельных картин умудряются сделать так, что у тех, кто потом на все это смотрит, глаза из орбит не лезут?!»

Ну, то есть я и до попадания в столь странное место подобному удивлялся, а тут! А тут начал про себя петь своеобразные дифирамбы тем, кто умудряется стилизовать изображения под подобную графику!

— Слушай, а у вас много таких вот лесов? — поинтересовалась Кайса у Дилинь, что шла и хлопала красивыми объемными ресницами так, словно могла на них улететь к облакам, как в старой попсовой песне: «Хлопай ресницами и взлетай!».

— Раньше было больше, — сказала та. — Сейчас таких мест все меньше и меньше, а все потому, что их любят вырубать, а потом использовать древесину в качестве всяких поделок или сувениров. Ведь это же квадратные деревья! Не обычные! Не какие-нибудь, пердоболотные! Или из Полимирья! Не какие-нибудь из лезволесья или чащобы обратностей, а именно что квадратные! И вот эти квадратные считаются максимально красивыми, — Дилинь пожала плечами.

— Интересно, а какой ваша сторона нашего общего мира была лет так сто, или двести, или три столетия тому назад?.. — протянула Кайса.

Колдунья, которую мы взяли в плен, при этом как-то не совсем однозначно хмыкнула, после чего сказала:

— Да, на самом деле, изменений не так много, не считая всего этого новомодного механического прогресса, который пришел к нам вместе с распоряжениями того героя, что явился сюда после тебя. А я как-то не очень сильна во всех этих механизмах, и они меня как-то не сильно интересуют на самом деле, в связи с этим, ну, я вот что думаю на этот счет: изменения есть, их много, но основная идея пока что не изменилась. Во всяком случае, сравнивая с тем, когда я была маленькой, и с тем, что есть сейчас, я её не сильно вижу и ощущаю. Так что сомневаюсь, что раньше что-то сильно отличалось. А если и отличалось, то… то я не права.

— Слушай, вот ты сказала, что прошлый герой привнес вам всякие механизмы, — сказала Кайса и перевела свой взгляд с миниатюрной колдуньи на меня. — А ты что привнес на эту сторону мира-монеты? Вообще, как это работает? — супруга хихикнула, а вместе с ней какой-то не совсем внятный и понятный звук издало то существо, которое присоединилось к нам, не совладав с силой моей, ха-ха, харизмы!

Ну, конечно же, я сейчас просто прикалываюсь касаемо харизмы. С моей стороны это что-то вроде красного словца, не более того!

Ой… А вот тут промашечка вышла с моей стороны, да? Я ж остановил рассказ о нашей части путешествия на том моменте, когда мы, вроде как того, нашли общий язык с этим существом. Вроде, я остановился как раз на том моменте, когда я, если правильно помню, умудрился его не столько приручить, сколько просто договориться на сотрудничество на взаимовыгодных условиях.

Так вот, когда ситуация между нами и вот этим животным заметно накалилась, у меня получилось её сгладить, скормив половину еще одного шампура жареного мяса. После этого я попытался выйти на диалог с этой штукой, и вроде как она понимала, что я ей говорю. Не знаю как… может быть, понимала как раз таким образом, что лезла в голову и каким-то немыслимым умением подсматривала мысли. Короче, я не в курсе, но диалог случился, и был он более активным и взаимным, нежели тот, когда мы только начали наше общение.

Супруга смотрела на эту штуку с неодобрением. Колдунья вообще пыталась напасть на незванного и голодного гостя, а я общался и договаривался. В итоге, когда процент напряжения между мной и этим существом стал не таким жгучим, я позвал Кайсу. Она несколько сопротивлялась моему приглашению, поначалу, но когда я рассказал ей свои мысли касаемо сотрудничества с этой штуковиной и объяснил, что нам этот зверь может очень даже хорошо помочь в качании качелей против канделябра, супруга передумала.

— Ну да, в этом есть смысл. — сказала Кайса, когда поняла, что эта штуковина может очень неплохо взорвать мозг нашему врагу и таким образом сыграть нам на руку. — Ладно… давай попробуем подружиться, — и она протянула руку к странного вида морде.

Я в это время успокаивал и супругу, и заявившегося к нам посетителя, любящего, на удивление, жареное мясо. Тот нервничал так же сильно, как и Кайса. Кажется, он неплохо отражал все чувства и эмоции того, кто с ним хотел пообщаться. В связи с этим, когда настала очередь колдуньи, взятой в плен, я обратился к ней со словами:

— Дилинь. Смотри. У меня есть одна теория, которую я вполне не против проверить. В связи с этим мне понадобится твоя помощь, а все потому, что на мне проверка, скорее всего, просто не сработает. Готова?

— Что надо сделать? — поинтересовалась та. — Только не говори, что мне придется… — её взгляд переполнился ужасом и непониманием.

— Тебе не только придется повторить движения моей супруги, но еще и с кое-каким условием, — сказал я. — Смотри, у меня такое чувство, что вот эта штука отзеркаливает любые эмоции. То есть в зависимости от того, как именно себя с ней вести, так она себя вести и будет, поняла? Так вот, ты должна собраться! Собрать всю свою волю в кулак! У тебя же есть воля, правильно? Так вот, ты должна собрать волю, чувство справедливости, храбрость, желание стать сильной… все вот это, воедино, зажать в руке и подойти к этому зверю с таким, очень дружелюбным отношением, словно вы уже сто лет как знакомы и ты каждое утро приносишь ему… или ей… короче, приносишь кусочек жареной алабаньки и подкармливаешь.

Я улыбнулся, увидев перед собой лицо, впитавшее в себя концентрат замешательства, недовольства, страха и совершенного непонимания, которое вписывалось в короткую фразу: «Ну, почему я?»

— Ну, в любом случае, выбора у тебя особого нет, а теорию проверить надо, так что давай, Дилинь, собралась и вперед! Если что, я здесь, я рядом, я всегда! И можешь мне доверять, в обиду не дам. Главное, не бойся, — я посмотрел на Кайсу, после чего вновь на колдунью. — Смотри, когда Кайса переборола страх, стало очень даже просто. А пока он у неё был, вот этот зверек артачился, а сейчас рядом сидит смирно. Ну, как очень большой мурлыка! — и действительно, зверь сидел рядом с Кайсой, у её ног, и едва не мурлыкал от того, что она гладила его по какой-то не совсем вразумительной треугольной голове.

— Ладно… — сказала Дилинь. — Мне кажется, что у меня должно получиться справиться со страхом. Надеюсь, что получится, потому что пока мне крайне не нравится то, что я вижу перед собой, и еще больше не нравится, что я не знаю, чего ждать, — она достаточно сильно скривилась, попытавшись улыбнуться, и, знаете, улыбнуться у неё, в принципе, получилось… бы… если бы не расширившиеся донельзя глаза, которые показывали её ужас.

— Ты как, точно справишься? — поинтересовалась Кайса. — Просто ты выглядишь так, словно точно не справишься, а у нас нет ни единого варианта на то, чтобы ты не справилась, — моя супруга хмыкнула. — Так что послушай сюда, внимательно! Постарайся расслабиться. Я тебя на серьезных щах прошу об этом, потому что это действительно очень важно. И посмотри на меня… я тоже боялась, но вот сейчас понимаю, что никаких причин для страха нет. Так что тут как взять в руки какого-нибудь, ну, паука, к примеру. Сначала очень страшно, а потом и привыкнуть можно, если знать, что он не ядовитый, — сказав это, Кайса улыбнулась.

Дилинь улыбнулась в ответ, и только я знал, что она сделала это из вежливости, потому что не понимала, что такое «пауки» и, тем более, не знала, что такое яд, просто потому, что на той стороне мира-монеты до сих пор не было такого понятия и такого оружия, как яд.

Ну, в общем, кое-как, пересилив себя, наша пленница смогла подружиться с этим существом. Потом Кайса еще поиздевалась по полной программе и вот эту штуку, обладающую телепатическими способностями, обозвала Чарльзом. В ответ на это я лишь помахал головой из стороны в сторону. Не то чтобы мне не нравилось это прозвище для столь эксцентричного существа, просто мне казалось, что это сравнение, ну, какое-то такое… ну, типа, слишком. Но это чисто мой загон. Персональный. Связан он был с тем, что не надо было давать кличку животному.

Короче, Дилинь смогла поладить с Чарльзом. Потом я договорился с ним о том, что буду кормить жареным мясом. Но только в том случае, если такая возможность вообще будет, просто потому, что мясо могло у нас просто закончиться, и тогда мы рисковали попасть в не самую приятную ситуацию с нашим договором. В связи с этим я сразу сказал:

— Чарльз, послушай меня внимательно. Я с удовольствием тебя покормлю в том случае, если будет чем. Если будет нечем, то извиняй. У нас тут такое, добровольно-принудительное мероприятие, которое сподвигает шевелить батонами, и искать пропитание особо некогда. Проще немного поголодать, нежели тратить время на поиски чего пожрать. Так что в случае согласия на сотрудничество сдать назад не получится, отмазаться не получится. Тебе, как и нам, придется в полной мере и с полной самоотдачей мириться и продолжать идти вперед, за душой канделябра, несмотря ни на что! И в пути тебе ни в коем случае нельзя будет набрасываться на нас, потому что мы станем боевыми товарищами и просто друзьями. Ты меня понял? Согласен на такое?

Ответ на этот вопрос Чарльз дал не сразу. Спустя несколько продолжительных секунд, которые потребовались непонятному существу то ли на раздумья, то ли на то, чтобы просканировать мои мысли и за счет каких-то крючков почерпнуть смысл мной сказанного… Как бы то ни было, Чарльз все же ответил мне, одобрительно махнув своей немаленькой головой. При этом сам наш гость, ставший другом, был не таким уж и большим, жилистым, с короткой-короткой шерстью, которая на ощупь напоминала такую плотную-плотную щетку.

Ну, вот так вон та штука, которая пришла к нам на привал за жареным мясом, присоединилась к небольшому оркестру странствующих энтузиастов и теперь то обгоняла на несколько метров, то замедлялась, и приходилось кричать что-то вроде: «Не отставай» или «Ты надолго?», ну или «Тебя как, подождать?».

В любом случае, это было меньшим из зол, что только могли случиться с нами. Большим злом был тот самый угловой лес, где углы были, но все и каждый были прямыми. Даже небольшие листики кустарников были квадратными или прямоугольными. Ну, то есть долгое нахождение в этом лесу могло спровоцировать: боязнь квадратов и прямоугольников, боязнь кубов и параллелепипедов, боязнь замкнутых пространств, также известная как «клаустрофобия», полную дезориентацию в пространстве и много чего еще, но с одним пунктом, который я хочу добавить отдельно. Сформулировать его получилось только вот таким вот образом: «Добавочка, чисто от меня — боязнь написания слова «параллелепипед» и, следовательно, «параллелепипед».

Итак, возвращаемся к нашему разговору, который мы вели с девушками, пробираясь по этому лесу углов!

Кайса спросила Дилинь о том, как все выглядело раньше. Дилинь в двух словах сказала, что все было то же самое. Потом добавила, что какие-то колоссальные изменения принесла на ту сторону мира-монеты Ниона, не назвав её по имени и по-простому назвав её «герой». Потом еще, вроде как, было что-то типа: «слово за слово», и вот мы вернулись к тому моменту, когда Кайса задавала свой вопрос, адресованный мне: «А ты что привнес на эту сторону мира-монеты? Вообще, как это работает?»

— Ну, в общем, каждый из героев, прежде чем покинуть место спасения всех и вся, обязательно должен что-то такое сказать, назвать, выполнить, показать, что позволит этой стороне продолжить свое развитие. Это какой-то ритуал или особенность, не знаю, — ответил я, тактично стараясь обогнуть первый заданный мне вопрос, на который, на самом деле, мне даже нечего было сказать. — Вот таким образом и получается, что каждый герой, что попадает сюда, так или иначе, должен оставить какое-то свое наследие на будущее. Зачастую, на самом деле, герои говорят о чем-то совершенно конкретном, типа: «Ребята, вам нужны мосты! Мосты выглядят вот так. Работайте, и будет вам счастье!» или «Ребята, дома надо строить вот так и никак иначе! Так что вот вам знания, собирайтесь и учитесь, как делать правильно, а не так, как вы привыкли, с этими вашими временными колдунствами, от которых толк пусть и есть, но которого не так много, чтобы он был в полном объеме, потому что вы постоянно тратите много времени на восстановление вместо того, чтобы один раз построить и забыть, а если и не забыть, то хотя бы потом, с периодичностью в несколько лет, подстраивать и подправлять, а не каждый цикл или не каждые несколько циклов… тьфу! То есть дней вот этих ваших!» — пояснил я.

— Да, все так и есть, — кивнула наша заложница, которая сейчас вела себя расслабленно и уверенно.

Возможно, такой она даже в том сумасшедшем доме канделябра не была, а вот с нами вполне смогла почувствовать себя сильной и нужной. В этот самый момент я еще вот о чем подумал: «А что, если как раз в этом и заключается смысл?! Что, если колдунские силы и их объемы зависят как раз от внутреннего расположения к самому себе? От уверенности и некоторых других параметров?! Ведь если внимательно посмотреть на всех колдунов, которых я так или иначе встречал, они были такими, уверенными в себе и понимали, что если что-то сделают, то сделают таким образом, чтобы ни у кого никаких вопросов не возникло или не осталось… даже если накосячат…»

— Так, ну хорошо, — сказала Кайса. — Ну, а что с тобой? Ты что привнес на эту сторону, когда попадал сюда? — спросила супруга, после чего Чарльз вновь издал не совсем однозначный звук, больше подходящий на какой-то не совсем вразумительный смешок.

— А что со мной? — я отвел глаза в сторону.

В эту самую секунду я надеялся на появление Мультана, но его не было, и это меня кольнуло мыслью о том, чго его слишком долго нет и камень летит даже как-то чересчур долго.

— Ну, давай, колись, что ты сказал сделать на этой стороне мира-монеты? Это же что-то действительно полезное? — проговорила Кайса.

Дилинь при этом посмотрела на меня. Выражение её лица было настолько непередаваемым, что я только и мог упомянуть об этом без какой бы то ни было конкретики. Чарльз при этом еще раз хрюкнул… или что-то типа того… говорю ж, звук тоже такой был, не определенный.

— Ну, в общем… я стал автором длинного и безопасного пути, — сказал я, после чего посмотрел на Кайсу.

Она была в некотором недоумении от услышанного.

— У нас из каждого города в любой другой город, плюс-минус параллельно друг другу, не считая пересечения в некоторых точках, идут две дороги, — сказала Дилинь, затем задумалась на несколько мгновений, после чего поправилась: — Точнее, раньше шло всего две дороги. Назовем их, условно, опасная и еще более опасная, — она улыбнулась, после чего жестом предложила мне продолжить.

— Кхм… да… — откашлялся я. — Так вот, я ввел в этот мир такое понятие, как «совершенно безопасная дорога» из одного населенного пункта в другой. Ну, и чтобы эта дорога шла прямиком в столицу и позволяла добираться до центра из каких-нибудь неподалеку от неё расположенных деревень, сел и прочего. Но вот только что-то не задалось, и в итоге есть всего несколько так называемых дренелей, которые каким-то образом идут и идут, сами по себе, пересекая невероятные пространства и действительно соединяя десятки сел и поселений. Но встречается эта дорога до сих пор далеко не везде, и, на самом деле, в большинстве своем нам это только на руку.

— Да? И по какой такой причине нам это на руку? — поинтересовалась Кайса.

На этот вопрос ей ответила миниатюрная колдунья, которая шла вместе с нами.

— Наличие дренелей между городами и столицами — очень важная такая штука на нашей стороне, но сам дренель, спустя пару десятков лет после начала его создания и использования, начал подвергаться сомнению, и тут все просто. Дело в том, что дренели — это такие дороги, что с обеих сторон ограждены огромными и высочайшими деревьями, высаженными определенным образом, через которые или над которыми мало кто сможет попасть внутрь. Сам же вот такой вот эм… дренель, он очень длинный и вполне себе может перегораживать собой вообще все подряд, если не соединяет какие-то города и поселки, — сказала Дилинь.

— Мы, кстати, еще ни одного вроде не видели, потому что нас то и дело прыгали туда или обратно, — я почесал голову. — Ну ничего, уверен, еще наткнемся, правда, все равно будем вынуждены выбрать самый короткий путь.

— Ага, и самый, скорее всего, заковыристый и опасный, так? — хмыкнула супруга.

— В общем и целом, да, все именно так и есть и никак иначе быть не может! — в ответ хмыкнул я, заставив Кайсу закрыть ладонью лицо.

— Ладно, это не важно, давай вернемся к этим дренелям. То есть ты придумал какую-то хорошую штуку, которая в большинстве своем совершенно не работает, так получается? — Кайса несколько раз хмыкнула. — Только ты не пойми неправильно, это просто вопрос без какой бы то ни было подколки, — супруга вновь хмыкнула. — Любой гениальный план может содержать в себе какие-то неточности.

— Да ладно тебе, — я отмахнулся. — Ну, не такой уж и полезной оказалась моя идея, но ведь некоторое время послужила жителям этой стороны… ведь послужила? — я обратился к Дилинь. Она быстро несколько раз согласно кивнула.

— Да! Вполне! До сих пор все самые важные из поставок ведутся как раз по дренелю! — сказала она, после чего с удивлением подняла палец над головой, — Так, стоп! Я, кажется, поняла! Мне кажется, я наконец смогла допетрить, каким образом были сделаны основные линии дренелей! — сказала она. — Никогда раньше об этом не думала, а тут — дошло!

— Ну, давай удиви, — сказал я, одновременно с этим Чарльз хрюкнул. — А ты все понимаешь и поэтому потихоньку прикалываешься надо мной, я правильно понимаю?

В ответ на этот вопрос странное существо несколько раз согласно кивнуло.

— Ах ты ж… а я тебя другом называл, — сказал я, посмотрев на Чарльза.

Тот в ответ еще несколько раз издал неопределенный звук, больше похожий на какой-то «хрюк».

— Смотри, получается так: дренели во всех королевствах соединяют собой в основном только один путь — самый выгодный! Тот, который подразумевает под собой какие-нибудь ресурсы, какие-нибудь продукты и так далее. А вот всякие мелкие поселения, они, если хотят, сами врезаются. Тогда появляется гарантированная торговля… хотя она что так, что так есть, потому что по дренелю в основном только наемные от зажиточных или зажиточные работающие самостоятельно гоняют, ну, или те, кто стремится стать зажиточным.

«Получается, Виспел как раз начинал свой коммерческий путь», — подумал я, вспоминая о том фонарщике, который оказался очень добрым и к которому попала Ниона, когда впервые очутилась на той стороне мира-монеты.

— В этом есть смысл, — Кайса покачала головой из стороны в сторону. — Но мне все равно как-то не очень понятна эта ваша концепция дренелей и прочего, — она посмотрела на меня. — Хотя, уверена, идея на самом деле хорошая! Это ж, по сути, ты наладил платную дорогу, почти автобан, только местной адаптации! А это круто! В смысле, реально круто, — сказала Кайса, хотя мне в тот момент казалось, что я придумал какую-то исключительную глупость, не более.

В любом случае, момент, когда я предлагал сделать то, что тут все же реализовали, не вернуть и не переписать. Более того, если бы не было бы дренеля, возможно, первое путешествие Нионы… Короче, в первые несколько часов она могла подвергнуться опасностям разных видов и разной степени тяжести, а я, сделав такой приказ, её этого лишил, чем помог хотя бы немного адаптироваться к окружению.

— Так, ладно, давайте завяжем эту тему в узелок, — сказал я. — Ты лучше мне скажи, знаешь ли ты, что такое наш Чарльз или нет? — мне действительно было интересно узнать, что такое на нас напало и что на самом деле это неопределенное что-то умеет и чего от него стоит ожидать.

— Знаешь, я бы хотела ответить тебе на твой вопрос, но не могу, — ответила Дилинь. — И не могу не потому, что не хочу, а просто потому, что не могу. Просто потому, что я даже не знаю, что это такое, откуда оно взялось и каким образом может залазить в мысли тех или иных разумных существ, — пояснила она.

Честно говоря, вот лично мне легче от этого не стало, наоборот, как-то более тревожно. Как-то, знаете, словно никто из здешних ничего не будет знать об этом, а потом окажется что-нибудь, ну, вот совсем невообразимое, о чем даже думать страшно, поэтому никаких примеров приводить не стану… опять же, страшно.

— А ты не можешь нам рассказать о том, что ты есть такое и откуда тут взялось? — поинтересовался я, обратившись непосредственно к Чарльзу.

Тот, в очередной раз поняв мой вопрос, отрицательно махнул головой из стороны в сторону. Вот только не до конца было понятно: он не может или не хочет рассказать.

— И в кого же ты такой смышленый? — проговорила Кайса. — Ну, не просто же так? Нет! Не просто так, в этом есть какой-то смысл. Хотя… возможно, смысл не в этом, — как-то путано высказалась супруга.

— А в чем? — поинтересовалась Дилинь.

Я же просто прислушался, а все потому, что подвис на вопросе о том, что камень, тот, который скоростной, который был брошен Мультану еще порядочное время назад, показывал себя не самым скоростным образом. Эта же мысль перекинула меня на еще одну, а именно: «Возможно, если она сейчас попробует бросить скоростной камень моему старому другу, тот получит два одновременно или примерно в одно время, в том случае, если колдунские силы зависят от уверенности колдуна. Вот только есть одна сложность — а есть ли смысл бросать второй камень? А смысла нет! В связи с этим нам надо продолжать идти и внимательно смотреть по сторонам. По идее… и если верить словам Дилинь, мы уже должны быть около столицы Фристалии. И это в том случае, если мы не заблудились, а мне как раз кажется, что мы заблудились».

— Возможно, эта зверушка, крайне странная, на самом деле была чьим-то домашним питомцем, — предположила Дилинь.

— Не поняла и требую объяснений! — сказала Кайса. — Причем, чем больше, тем лучше! Причем, чем подробней, тем интереснее!

— Ну вот смотри… если верить твоему супругу, — начала говорить Дилинь тоном лектора, — то Чарльз выбирает исключительно жареное мясо, да мы и сами видели, насколько тщетны и бесполезны попытки дать ему нормального… в смысле, свежего, — сказала она. — В связи с этим, я думаю, на самом деле этот зверь был чьим-то другом, и они вместе жили, скорее всего, долго, но вот что-то такое случилось… Короче, по какой-то причине Чарльз остался один.

— Кстати, как вариант может быть, — сказала моя супруга, после чего обратилась ко мне: — А ты чего притих? О чем думаешь? — спросила она в попытке вернуть меня в нормальное состояние, в котором я не был подвисшим.

— Да так, думаю… и не просто думаю, а высаживаюсь немного, — честно сказал я. — Слушай, Дилинь, а ты действительно ведешь нас в Фристалию или только делаешь вид таковой? — поинтересовался я, потому что чувствовал, насколько мне важно докопаться до истины, пусть не целиком, пусть не до прямо кристально чистой, но докопаться хоть до какой-то.

— Ну, да, действительно веду, — фыркнула та, и подобное поведение с её стороны было нормальным. — А что, что-то не так?

— Просто я не припомню никаких угловых лесов где-то по дороге до столицы, — спокойно и сосредоточенно сказал я, совершенно забив на разговор касаемо Чарльза и того, кто он есть такой на самом деле. — И вот это меня сильно напрягает. Наводит на всякие нехорошие мысли, — я поправил автомат, который на специальном ремне свисал через все тело. — В связи с этим, я и решил поинтересоваться, а точно ли ты ведешь нас туда, куда вести должна? — мои брови практически соприкоснулись в районе переносицы. — Тем более, мы как-то слишком долго идем по этому месту, и не знаю, кому как, но вот мне это совершенно не нравится. Меня это ставит в ступор.

— То есть ты меня прямо сейчас таким вот образом обманщицей называешь? — спросила Дилинь у меня. — Или еще хуже — предательницей?!

— Нет, я не называю тебя предательницей, но я осторожен, — сказал я. — И, не в обиду будет тебе сказано, но мне кажется, что действительно хороший солдат ради своего господина может многое, в том числе подстроиться под ситуацию, прикинуться другом для врага, а потом может и в спину ударить. И, заметь, пожалуйста, я не сказал, что можешь, потому что рассматриваю все происходящее с теоретической стороны, потому что на практике ничего подобного не только не хочу рассматривать, думать ни о чем подобном не хочу, — сказал я.

Кайса при этом скептически фыркнула. Она думала, что я не совсем прав в том, что именно и как именно думаю, но и ничего не могла сказать на этот счет, потому что, как ни крути, но я отчасти был совершенно прав. Настолько, что и представить сложно. В связи с этим мой пускай и неправильный с точки зрения доверия, но совершенно правильный с точки зрения участия в конфликте добра и зла вопрос повис тяжелым кирпичом над головами вообще всех нас! Ну, может быть, кроме Чарльза, который вряд ли понял, о чем идет речь. То есть, конечно, он понимал, когда мы к нему обращались, но до этого всякий раз мы задавали какие-то конкретные вопросы, которые, в большинстве своем, были на «да» или «нет» и которые, как мне казалось, считывались по каким-то волнам эмоций, чувств, общего настроения и прочего, прямиком из головы при помощи телепатии. А вот Дилинь, конечно, моя речь напрягла.

— То есть ты действительно думаешь, что я могу пойти на что-то подобное после того, как вы обещали свести меня с человеком, который вполне может исполнить мое желание и сделать меня сильнее? — поинтересовалась она.

— На самом деле, пусть я даже не совсем согласна с мужем, — сказала Кайса, — но вот он все озвучил, и мне кажется, что в чем-то он прав. Возможно, это — просто не самый приятный опыт, который мы могли получить из наших масс-медиа: из сериалов, книг, фильмов и игр, в которых действительно какой-нибудь похищенный, кто вроде бы понял, что похитители на самом деле неплохие ребята, мог все это время прикидываться и продолжать служить своему господину, — она хмыкнула. — Вот был бы какой-нибудь способ, чтобы можно было в полной мере поверить тебе. Причем, я не могу сказать, что совсем не верю, просто у нас на этот счет есть такое выражение: доверяй, но проверяй.

— Ну, на самом деле, такой способ есть, вот только он не понравится Дилинь и она вряд ли согласится им воспользоваться, — сказал я, после чего внимательно посмотрел на девушку, что остановилась и сейчас стояла, на несколько шагов отставая от всех нас.

— Да? И что же это за способ такой? — поинтересовалась она, громко фыркнув. — Давай, скажи мне, а я подумаю, стоит ли он того, чтобы им пользоваться, или нет.

Подобное поведение мне показалось нормальным и вполне себе адекватным, потому что… Ну, а кому понравилось бы, если бы на него начали бы наговаривать? Правильно, никому не понравилось бы! Вот и миниатюрной колдунье это не нравилось! Хотя ей так же могла не нравиться наша правота в этом вопросе.

— Думаю, ты и сама прекрасно знаешь о том способе, который я могу предложить, но, наверное, предлагать не стану, потому что не вправе рисковать твоей жизнью и не могу играть с самой природой и жизнью, — сказал я, однако Дилинь не поняла.

Кайса тоже не поняла, о чем идет речь, но с ней все было куда проще, просто потому, что она даже не понимала, о чем может идти речь и в какую сторону при этом надо смотреть. Я же выжидал паузу. Намеренно. Я надеялся, что Дилинь сама произнесет то слово или те слова, которые я подразумевал, но она лишь продолжала с непониманием смотреть на меня. Это было как вызов, как… даже не знаю… как какая-то интересная тактика, выбранная ей, потому что мне все больше казалось следующее: «На самом деле, она прекрасно понимает, о чем идет речь, но продолжает упорно играть свою роль, потому что не играть не может из-за огромного риска, которому подвергается ежесекундно».

— Клятва, — в итоге произнес я. — Ты можешь дать нам клятву о том, что не предашь.

Я поднял одну бровь, внимательно наблюдая за реакцией Дилинь, но реакции никакой не было. В смысле, противоестественной никакой реакции не было. Была самая обычная, которая подразумевала под собой какое-никакое прозрение. Таковое бросилось мне в глаза отражением понимания. То есть до этого ничего подобного не было, а тут я увидел, и моя паранойя пошатнулась, в связи с чем внутренний голос сказал: «Да ну ладно тебе! Не бывает тех, кто настолько искренне может отыграть подобное! Не бы-ва-ет! Так что расслабься и попроси прощения! А дальше действуй по обстоятельствам».

— Клятва? Дать клятву? — поинтересовалась Кайса, которая просто не понимала значения клятвы на той стороне мира-монеты, а вот колдунья прекрасно понимала, о чем я говорю и к чему я клоню. В связи с этим она несколько изменилась в лице. Ну, как несколько изменилась в лице… На самом деле, она кардинально изменилась, когда до неё дошел смысл сказанного мной, особенно после того, как Кайса громко и четко повторила то же самое, однако дальше все развернулось не так, как я думал, что развернется. Дело в том, что Дилинь ответила: «Да вообще не вопрос! Надо дать клятву, я поклянусь!» — причем сказала она настолько быстро, что мне показалось, будто бы это хорошо просчитанный блеф. И самое смешное, если бы после моей реплики она ничего не стала бы говорить, я бы успокоился, но поскольку, после повторного произнесения её же Кайсой, Дилинь отреагировала так, как отреагировала, моя паранойя вновь напиталась силой.

— А что будет, если она даст клятву? Это какая-то особенная клятва или что, или в чем смысл этой клятвы? — начала засыпать вопросами Кайса.

— Да, есть одна у нас такая клятва, которая дается один раз, и все… а дальше — хоть что хочешь делай, а нарушить нельзя, иначе на этом все и закончится, — как-то чересчур спокойно и даже холодно ответила Дилинь.

— Ты действительно хочешь, чтобы вот эта девочка сделала нечто подобное? — полюбопытствовала у меня супруга, причем со столь свирепым огнем в глазах, что я, было дело, хотел отступить, но удержался.

Вот только удерживаться долго не получилось, а все потому, что дальнейшее, сказанное Кайсой, буквально сбило меня с ног и запинало ими же.

— Ну не то чтобы я… — сказал я, правда договорить особо не успел, а все потому, что продолжил получать втык от супруги.

— Да о чем ты думаешь, а?! А что, если бы нашей девочке предложили бы нечто подобное, а?! Как бы ты в таком случае вел бы себя?! Ведь не известно, как работает подобное колдунство под названием «клятва»! Это ж колдунство?! — супруга посмотрела на Дилинь, которая согласно кивнула в ответ. — Еще больше не известно, каким образом это самое колдунство различает, что есть предательство, что есть какая-нибудь вынужденная мера и так дале, и тому подобное! — сказала Кайса, и мне даже как-то совсем неловко стало от того, что именно я предложил.

Однако, ловкость-неловкость и все остальное-прочее меня в тот момент не особо волновало. Я понимал, что прав… во всяком случае, я думал, что прав, и в связи с этой самой правотой считал, что должен обезопасить нас двоих от внезапного удара в спину. Вдобавок, от этого зависело огромное количество жизней. Чисто технически, вообще всех жизней на обеих сторонах мира-монеты, а все потому, что мне казалось, что раз уж канделябр вернулся, то не оставит, ни в коем случае, попыток воплотить в реальность то, что один раз в реальность воплотить не получилось. О его упорстве и настойчивости рассказывал факт того, что он вырвался с той стороны от жизни, где правит Сновидец.

— Нет! Кайса! Стоп! Сама подумай! Если канделябр одержит победу, плохо будет всем, в том числе и нашей девочке! — сказал я. — Это — мера предосторожности! Да, возможно, совершенно неправильная и в какой-то мере и степени низкая со стороны меня как героя, но в то же время она лишает нас доли, пусть и небольшой, возможности риска. Хотя бы частично! Хотя бы на какую-то крупицу процента! А разве не в этом и заключается то, что я должен сделать? А именно — обеспечить безопасность всем и вся!

Эти мои слова заставили Кайсу надуться и задуматься, и вот тут она проявила свое бесподобное качество — умение слышать!

— Ладно, допустим… Допустим, в сказанном тобой тоже есть смысл и его немало, — сказала супруга. — Но ты точно уверен, что хочешь подвергнуть жизнь вот этой девочки опасности таким относительным образом, как «клятва»?

— Я не хочу этого! — я развел руками. — Более того, признаюсь, что вообще не хотел сюда возвращаться, во всяком случае, в качестве героя точно не хотел, потому что понимал, что этот статус накладывает не только некоторые обязательства, но и дарует буквально миллион и одну проблему сверху! — я чувствовал, как внутри меня пылает огонь полного отсутствия согласия. — Так что сейчас мое предложение о том, чтобы Дилинь поклялась, это не вредность, это ни в коем случае не какое-нибудь желание повыделываться и тому подобное, нет! — сказал я. — Я просто хочу, чтобы все как можно скорее закончилось и чтобы у нас получилось собраться и выдвинуться, как ты думаешь, куда? — спросил я у Кайсы.

Она, немного помолчав, ответила:

— Домой?

На что я сказал:

— Да! Домой!

На тот момент мы еще не знали, что Ниона вместе с нами штурмом берет ту сторону мира-монеты и направляется в самую большую из мастерских, что только есть на той стороне, что создают отражатели.

В этот момент, словно вступаясь за меня, начал издавать какие-то не совсем понятные звуки Чарльз.

— Ладно, предлагаю, во всяком случае, пока что отложить эту тему в дальний ящик, — сказал я. — Однако когда Мультан к нам прыгнет… Да, кстати, а где же он на самом деле?! — я вновь посмотрел на Дилинь. — Короче, идем, пока идется. Выводи нас из этого пиксельного леса и веди как можно скорее в Фристалию. Мы должны добраться туда прямо сегодня, чтобы прямо завтра заниматься другими, чуть более насущными делами по спасению всего нашего мира, а не только вашей стороны, — я серьезно посмотрел на миниатюрную колдунью.

Дилинь фыркнула в ответ, и я не мог винить её за это или обвинять в какой-то предвзятости. Я понимал, что мое отсутствие доверия и все мои доводы, они были достаточно жесткими и, как бы то ни было, но очерняли имя девушки. И я не могу сказать, что хотел чего-то такого, на тот момент у меня просто не было выбора, в связи с чем я делал что мог и как мог, в том числе разрушение купола отражателей, под которым прятался канделябр. Кстати, я был уверен, что подобное разрушение было временным и, по своей сути, либо было предусмотренным вследствие каких-нибудь боевых действий, либо теоретически предполагаемым, в связи с чем, на всякий случай, где-то на складах или просто неподалеку мог быть дополнительный комплект. Мне казалось, что уже все восстановлено, а тот момент, когда можно было подобраться к врагу вплотную, потерян.

Мы достаточно долго шли молча, а все потому, что говорить после всего уже выговоренного было особо не о чем. Вдобавок ко всему, Кайса как-то сильно задумалась, и задавать ей вопрос: «А ты чего так грузанулась» — не хотелось, потому что я знал ответ, знал, что начну пытаться вытащить как можно больше из неё, и знал, что в итоге мы немного, ненадолго, но поругаемся. Я этого не хотел, поэтому шел и ждал того момента, когда она что-нибудь надумает.

Дилинь же просто молчала. Это было понятно, и с её стороны это было даже нормально. Я не мог её винить во внезапно повеявшем от неё холоде, однако рисковать все равно был не намерен, и мне хотелось как-нибудь проверить, кто она такая на самом деле и сможет ли она нам навредить. Вдобавок ко всему, для пленницы она вела себя чересчур спокойно.

«Ну, тут, может быть все нормально, и на самом деле я зря тут истерю, — думал я, продолжая молчать. — Может быть, все на самом деле так, что когда она получит прибавление силы, тогда встанет прикрывать наши спины. Может быть, у неё нет никакого умысла отправить нас на встречу со Сновидцем тогда, когда мы повернемся к ней спиной»,— быстро промелькнуло в голове.

И тут я понял, каким образом можно проверить истинные намерения Дилинь, но для этого необходимо было кое-что сделать. Собственно, затягивать не стану и скажу сразу, что требовалось поговорить с Чарльзом. Да, требовалось именно попробовать поговорить с ним и выяснить, каким именно образом он воздействует телепатически, после чего можно было бы, проследив тенденцию, попробовать залезть Дилинь в мысли. Причем так, поглубже, чтобы понимать, что там происходит на самом деле.

В открытую я этого делать не хотел. В закрытую 0 понимал, что надо, но на тот момент не видел ни единой возможности, а между тем мы наконец вышли из леса, оказавшись около дренеля, что само по себе было достаточно удивительно. Ну, просто до этого мы не так много ходили пешком и все больше прыгали с места на место для решения тех или иных проблем, а тут шли, и уже достаточно долго, в связи с чем и наткнулись на стену из деревьев, посаженных в шахматном порядке и растущих настолько близко друг к дружке, что проскочить сквозь практически нереально.

— И вот это ты распорядился посадить от города к городу? — удивленно поинтересовалась Кайса, которая не только не ожидала от меня ничего подобного, которая даже подумать не могла, что я вполне себе могу нечто такое выкинуть.

— Ну, да… я думал о том, чтобы все, кто захочет, могли безопасно добраться куда потребуется, — я неловко пожал плечами. — Тут раньше было огромное количество всяких бандитов, разбойников, наземных пиратов и так далее и тому подобное, поэтому по дорогам вообще нельзя ходить было! То есть на каждом углу стояла своя шайка, которая так или иначе пыталась снять монетку. Но это так, условно, — сказал я. — Мы, когда с Мультаном туда-сюда гоняли по всей земле здешней, постоянно с кем-нибудь лбами сталкивались! Никакого порядка не было! А власти отправляли солдат искать преступников, и то ли сами были из их числа, то ли что-то еще… Короче, вот, вообще невозможно было! Так, в городах из-за этого тоже был постоянный и повсеместный хаос.

— Ну, кстати, да, — сказала Дилинь, по голосу которой было слышно, что она не хотела бы со мной соглашаться, но не могла не согласиться, потому что сказанное мной было истиной. — До того момента, пока не начали появляться дренели, на нашей стороне было так… Короче, достаточно непросто, особенно торговцам или их помощникам-извозчикам, которых то и дело, везде и без остановки, пытались обокрасть, — она вздохнула. — Когда же появились дренели, тогда проблема перестала быть проблемой, потому что все рабочие и грузовые обозы и повозки начали выпускать только после изучения, — сказала она. — Во всяком случае, поначалу, а потом просто начали запускать патрульных, которые время от времени изучали, что и как, и внимательно смотрели за тем, чтобы никакой негодяй не засел в палисадничке, — она хмыкнула. — Правда, даже такая глобальная система контроля и защиты не выдерживает, и иногда воруют, уводя целые даже не повозки, а караваны с собой, или каким-то колдунским образом перекидывают их со всем барахлом через преграду, а дальше по каким-нибудь только бандюкам известным тропкам.

— Так, получается, при всей своей нелогичности и при том, что идея сама по себе дурацкая, она работает? — хихикнула Кайса.

— Да, причем работает уже давно и вполне себе неплохо, — Дилинь пожала плечами. — От того мне сейчас не очень нравится, что это именно его идея.

У нее было полное право на это… на то, чтобы я ей не нравился, однако она все равно вызывала у меня огромное количество вопросов, как и её некоторая покорность. Мне казалось, что это не просто так. Что дело не только в том, что мы пообещали встречу с Клирком и последующий договор с ним, чтобы он вспомнил, как не надо делать дела, и каким-то там колдовским образом сделал её гораздо сильнее, чем она была на самом деле, но что у неё есть еще какая-то совершенно определенная причина, чтобы следовать с нами. И вот как раз эта самая причина меня больше всего и напрягала.

— Долго нам еще до столицы? — буркнул я, предвкушая очередную проблему, с которой, на самом деле, вот вообще никак не хотел сталкиваться и разбираться, хотя бы потому, что мне это было вот совсем никак не интересно, но деваться было некуда, учитывая тот факт, что Мультана все не было и не было.

— Нет, до столицы настолько близко, что ты никогда в это не поверишь, учитывая тот факт, что ты сам сказал, что никогда не видел рядом со столицей вот такого леса, — фыркнула Дилинь. — И вообще, скажи, ты часто попадал в такие вот места? — вот этим вопросом она меня вполне подловила.

— Нет, — ответил я и попробовал припомнить, насколько часто я попадал в такой вот пиксельный по своему внешнему виду лес, когда путешествовал по той стороне мира-монеты, и понял, что ни разу не попадал в подобное место. — А разве это хоть как-то относится к происходящему с нами? — поинтересовался я, посмотрев назад, на угловой лес.

— Да, вполне себе относится, — ответила Дилинь.

Кайса при этом молча слушала нашу словесную перепалку, при этом внимательно наблюдая за Чарльзом.

— Каким образом? — поинтересовался я, посмотрев на Дилинь с непониманием. — Вот каким образом вот такое вот место может быть каким-то образом связано с тем, что я что-то хорошо или плохо знаю, или с тем, что не заходил в столицу с какой-то из сторон? — я развел руками, посмотрев сначала на Дилинь, потом на Кайсу и в довершение — на Чарльза.

— Таким образом, что ты, в таком случае, ничего не знаешь о королевском замке, — сказала она, и спустя несколько мгновений мы оказались… Ну, я не могу сказать, что прямо в замке, но настолько рядом, что можно было дотянуться до ограды, что я, в принципе, и сделал, не поверив тому, что видел.

— Так, кхм, ладно. Неплохо. Допустим так. А дальше-то что? — улыбнулся я. — Нам теперь надо сделать невероятно большой крюк вокруг замка, чтобы потом оказаться около его ворот. Этот крюк нам может стоить не один и даже не два дня! И да, пусть ты оказалась совершенно права и привела нас в столицу Фристалии, только со своими нюансами, — я рассмеялся, потому что мне действительно было смешно, однако Дилинь не смеялась.

Точнее, никто кроме меня не смеялся, от чего мне стало прямо совсем как-то не по себе.

— Идем за мной, — сказала Дилинь, которая решила, что самый лучший способ что-то сказать — это сделать и таким образом всем все в полной мере продемонстрировать.

Мы пошли за ней. Внутри меня поселилось такое, совершенно неприятное чувство, что в скором времени я должен буду пожалеть обо всем, что сказал. О своей подозрительности и несколько завышенной паранойи касаемо взятой нами в заложники. Этой мыслью я шепотом поделился с Кайсой. Она лишь неопределенно пожала плечами, что в её случае могло символизировать несколько значений, от «Так тебе и надо» до «Да успокойся ты! Никто тебе ничего предъявлять не станет, учитывая что ты — герой и весь головняк по спасению мира, в большинстве своем, лежит на одном тебе».

Спустя несколько минут Дилинь подошла к какому-то странному символу, выведенному на стене. Меня это несколько напрягло. Выглядело так, словно здесь давно готовилось что-то особенное, предназначенное для быстрого попадания в замок и для дальнейшего покушения на королевскую семью. От этого и от этой мысли мне стало окончательно не по себе.

— Что это такое? — поинтересовался я, грозно посмотрев на Дилинь и поправив оружие, которое не выпускал из рук по соображениям безопасности.

— Особый вход и выход, предусмотренный только для членов королевской семьи, — сказала она, после чего прикоснулась к символу.

Тот тускло засветился, и кусок стены исчез. Моя челюсть отвисла, в связи с чем появилось еще большее количество вопросов, но вместо этого я получил лишь один интереснейший ответ.

— Для Эдифины — вы меня спасли от разбойников, что похитили меня несколько месяцев назад, — сказала Дилинь. — В остальном наш договор в силе, и, теперь, я надеюсь, вы понимаете, что я предавать никого не собиралась, просто хотела стать сильнее, — она фыркнула.

— Но… — заикнулся я. — Но ты же не пилик, — я посмотрел на Кайсу и на Чарльза, которые, увы, не смогли оценить момента.

— Да, много чего вы знаете о том, кто может быть пиликом, а кто не может, — оскорблено фыркнула Дилинь. — И вообще, не кажется ли тебе, что я как та, кто провёл вас через секретный ход в замок Фристалии, не могу быть предателем? — поинтересовалась она.

— Ну, вообще, — сказала Кайса, — не кажется, потому что так ещё подозрительней, но это лично мое мнение, — супруга напряглась.

Я тоже поднапрягся, потому что ситуация мне не нравилась и становилась все более острой.

— Ну, как бы, да, — я поддержал супругу в ее высказывании. — А все потому, что весь тот опыт, который мы могли получить и получали на нашей стороне мира-монеты, как раз и говорил о том, что те, кто знает все потайные входы и выходы, вполне вероятно, как раз и являются самыми настоящими предателями, — сказал я. — Так что в попытке доказать нам одно ты, на самом деле, пока что лишь утвердила мнение обратное. Вон! Теперь ещё и Кайса напряглась, хоть до этого и смотрела на тебя с более нейтральным настроением.

— Фу ты! — сказала Дилинь. — Да не предательница я! Мне просто хотелось стать сильнее, и когда такая возможность появилась, я решила ей воспользоваться! — сказала она. — А старшей я сказала, что еду на обучение к одному крутому колдуну! Сказала, что он обладает уникальным колдунством и системой развития колдунских сил! Откуда ж мне было знать, что там нам выдадут эти гром-палки и скажут, что это — мощное колдунское оружие с вашей стороны мира-монеты, которое может извергать из себя огонь и сталь, и что как раз это то, что является у вас мощным колдунством?! — спросила она.

Я же, в свою очередь, сдержался, чтобы не выпалить тот вопрос, который меня интересовал.

Думаю, каждый из вас, читателей, тоже хотел бы спросить о том, о чем спросил я.

— Старшую?!

— Ну, да… я сказала Эдифине то, что сказала! — ответила Дилинь, не уловив истинного вопроса в моем вопросе и посчитав, что я спрашивал о разрешении, а не о старшей сестре.

— Так… а вот это уже интересней, — сказал я, сильно напрягшись. — Однако, раз ты сестра Эды, почему ты не обратилась к ней с вопросом о Клирке? Этот дядька реально сильный колдун, который действительно умеет делать колдунов сильнее. Не знаю, как и какая там механика, но знаю, что он вполне себе умеет и может! — спросил я.

— Все наши, они обычно сильно заняты, и я не хотела напрягать, а тут наконец подвернулся прекрасный вариант, удивительная возможность! Ещё и бесплатная! Точнее, платой была работа на общину колдунов, которая будет учиться быть сильнее! — ответила Дилинь, и мне стало не по себе.

— Очередной развод из разряда: «Я научу вас быть богатыми! Но для этого вам, каждому, надо заплатить мне денег! Я же не могу делиться своими методиками и техниками просто так? Нет! Не могу, и поэтому, как и любой учитель, требую за свои знания определенную оплату», — тяжело проговорила Кайса, в словах которой, однако, был переизбыток сарказма и иронии.

— М-да… Клирк, как мне Мультан рассказывал, — быстро добавил я, — тоже был таким… Забавно. — хмыкнул я, и это тут же подхватила миниатюрная колдунья, не поняв, что именно меня позабавило.

Супруга же в очередной раз настороженно посмотрела на меня как на того, кто знает слишком много и кое-где пытается обманывать или умалчивать.

— Да, я знаю! — ответила Дилинь. — Именно поэтому я понимала, что сделать любого колдуна сильнее за счет колдунств вполне возможно, и именно поэтому я и подписалась на это. А когда узнала, что наш учитель не тот, кто есть на самом деле, когда до нас дошла информация от колдунов его ближнего круга, что ты схвачен и что теперь начнётся подготовка к главному мероприятию, я начала думать, как бы свалить, — она пожала аккуратными плечиками.

— Что-то не было похоже, что ты хочешь или пытаешься убежать, — настороженно сказала Кайса.

Но тут в наш разговор вкрался Чарльз. Он, чисто по-кошачьи, подошел к ведущей нас уже по окрестностям замка внутрь самого замка Дилинь и потерся о ее ногу.

После чего сделал несколько кругов вокруг, сильно мешая каждому ее шагу.

— Чарльз, таким образом ты хочешь сказать нам… что? — поинтересовался я, посмотрев на не маленькое, но и не очень большое и крайне странное животное, которое мы встретили в угловом лесу.

Оно несколько раз кивнуло, после чего подошло ко мне и аккуратно, зубами, но не сильно, схватило за рукав и потянуло в сторону Дилинь.

— Это что ещё такое?! — поинтересовалась Кайса, что не только не совсем понимала происходящего, которую происходящее напрягало, причем достаточно сильно.

— Если бы знать… — ответил не я, ответила Дилинь, сделав несколько шагов в сторону, — Но давайте посмотрим…

Мы остановились, потому что надо было разобраться в том, что делал Чарльз, и в причинах, по которым он решил сделать то, что делал. Ну и было интересно, тут я ничего сказать не могу. Было прямо очень интересно, что же задумало это странное животное с телепатическими способностями.

Чарльз подвел меня к Дилинь, выпустил рукав из зубов, после чего поднырнул под ладонь девушки таким образом, чтобы та оказалась на его голове. Затем повторил то же самое с моей рукой. Меня это напрягло. Кайсу и девушку с той стороны мира-монеты — тоже.

Спустя всего секунд я увидел историю Дилинь и поразился тому, насколько искренним был ее рассказ. Причём, я не только видел ее историю, но ещё и переживал чувства девушки, которые рассказывали о полном разочаровании собой и своим бессилием, которое и заставило её пойти на то, на что она пошла. Все последующее один в один совпало с ее рассказом. Единственное, что мне было не понятно, почему она не рассказала нам все сразу? Ну, в смысле, когда мы с ней покинули отражательный купол и немного полетали на взрывной волне разрушившегося пространственного колдунства. Ну да ладно, какая разница, когда правда вскрылась? Никакой! Вот совсем никакой!

Наш сеанс просветления прервал Мультан, который отдернул меня и Дилинь назад с какими-то словами. Кайса тоже что-то говорила, но что именно, как и в случае с моим старым другом, разобрать не получилось. Я услышал только их повышенные тона, а потом ещё и рык Чарльза. Потом голос Кайсы изменил свои ноты и общее звучание. Оно было взволнованным и успокаивающим. Я же стоял на месте и пытался сфокусироваться. Получилось это у меня далеко не сразу, а когда получилось, стало понятно что Мультан появился как всегда вовремя и ворвался не самым лучшим образом. Кстати, как мы с Дилинь не рухнули после того, как он дёрнул нас на себя и подальше от странного животного, было непонятным, однако радовало.

— Мульт, друже! Ты как всегда вовремя! Ты как всегда минута в минуту! Прямо идеально высчитанный момент для появления выбрал! — сказал я, как только пришел в себя. — Кстати, не надо бычиться! Это существо, оно с нами! — быстро сказал я, увидев раскинутые в приветствии бога тяжелой музыки руки старого друга, на чьем лице отражались удивление и обеспокоенность вместе с решимостью быстрого принятия решений, направленных на быстрое разрешение критических ситуаций. — Да опусти ты руки! Чарльз тебе ничего не сделает! — грозно выдавил из себя я. — Чарльз, ты же ему ничего не сделаешь? — обратился я к странному существу, предпочитающему в свой рацион не свежее, а жареное мясо.

В ответ я услышал нервное «р-р-р», которое прекрасно отражало то, что было нарисовано на физиономии Мультана.

— А ну-ка! Всем опустить поднятое и поднять с пола его коснувшееся! — резко высказалась Кайса, чем приковала к себе взгляды всех нас. — Нам нет никакого смысла собачиться друг с другом! Все расслабились, спели «все идет по плану» и поделились событиями! — тоном главнокомандующего и практически в таких же интонациях и расстановке выдала супруга, заставив меня улыбнуться.

— Всем слушать и слушаться Кайсу! — моментально сориентировался я. — Нам срочно надо к Эдифине, чтобы сообщить полученную информацию, — сказал я. — Оказывается, наш враг обосновался у нее под боком, в одном дне пешего хода, в лесах! А это может значить только ее халатное отношение к своим землям и потерю хватки.

— Я бы прямо с таким гонором не советовал бы к ней идти, — сказал Мультан. — Хотя тебе видней, и, пока идем, можешь подробней о том, где вы в итоге были?

— В огромном кубе отражателей, — ответил я. — А вообще, ты знал что у Эды есть младшая сестра? — поинтересовался я у старого друга.

Тот лишь хмыкнул в ответ.

— Ну, да… колдунья, — он пожал плечами, после чего обратился к миниатюрной девушке: — Кстати, привет, Дилинь. Давно не виделись! Как твои успехи с колдунствами? Эда говорила, что ты нашла себе какого-то учителя… такого, странного… из разряда: «Я научу вас за пять минут, как стать великими навсегда!»

— Да, нашла, — хмыкнул я. — И он оказался нашим давнишним знакомым, что есть из себя канделябр-р-р, — протянул я, после чего задал Мультану тот вопрос, который должен был задать с самого начала: — А можно ли как-нибудь связаться со Сновидцем и предъявить ему косяк за бегство из его царства? — спросил я. — Если есть, то почему мы сразу этого не сделали, ведь это так несложно?!

— Ну, как бы, есть… наверное, — замявшись ответил старый друг. — Но не факт, что Сновидец сможет что-то сделать с тем, кто убежал от него, если не втянут в это дело каким-то образом и не имеет личного интереса, что нам может быть совсем не на руку, даже наоборот, исключительно во вред.

— Так! А кто может с ним связаться?! — спросил я, сделав вид, что не знаю про Фрила и артефакты. — Быстро! Имена, пароли и явки на стол, лампочка ты самостоятельно передвижная!

Я знал, что этими словами оскорблю старого друга и он попытается атаковать, но это меня никак и ничем не пугало, потому что я понимал, что за мной правда. Ну, вдобавок, я прекрасно знал, как себя ведет старый друг, и прекрасно понимал, что сначала он вскинет руки, что он и сделал, а потом щелкнет пальцами в направлении моего лица, что он и проделал. В связи с этим мне только и требовалось, что нырнуть под определённым углом, что я и выполнил. Потом сделать несколько шагов сначала в сторону, потом в обратную, чтобы оказаться с ним носом к носу, а потом заломать его руки так, чтобы не оставить ему ни единой возможности воспользоваться колдунствами.

Спустя несколько секунд руки Мультана были заломаны в запястьях таким образом, чтобы он ни о чем, кроме боли, думать не мог и даже не помышлял о том, чтобы сделать какой-нибудь «топ» ногой или подпрыгнуть. Я держал его крепко, и от этого мне было не по себе. Я не хотел предпринимать никаких подобных способов и методов для получения информации, но сама ситуация вынуждала бить своих, чтобы чужие боялись.

— А ну-ка, выкладывай карты на стол и показывай все, что спрятано в рукавах! И можешь мне поверить, я не поведусь на уловку о том, что у тебя ничего не спрятано и что ты ничего не скрываешь! Надеюсь, моя позиция предельно ясна и донесена с точностью до ноль-ноль-ноль-ноль какой-нибудь миллиардной доли! — грозно сказал я под тяжелое дыхание, наполненное болью. — Итак, друг мой, отражающий любой свет, считаю до нескольких счетов, чтобы ты все прекрасно обдумал и дал мне ответ, — сказал я, понимая, что нет никакого практического смысла в точности говорить, до скольки я буду считать.

Это работало только в книгах и в кино, на деле же следовало дать допрашиваемому неопределенность, чтобы тот считал, что каждая названная мной цифра могла оказаться последней.

— Раз, — сказал я и сделал ему еще больней.

Супруга и младшая сестра королевы королевства, где поселился и откуда, к тому моменту, скорее всего уже выселился наш враг, напряглись и подумали о том, чтобы попробовать разнять нас, но грозное: «Всем стоять у обочины и не пытаться вмешаться в разговор двух друзей» — прекрасно сработало, заставив девушек не только промолчать, но и не дав им повода подойти к нам.

— Два, — мне пришлось сделать еще больнее, и теперь Мультан откровенно заорал.

Я не скажу, что мне нравилось то, что я делал. На тот момент в моей голове уже зрел план, практически цвело дерево из слов извинений, но ими я планировал воспользоваться только после того, как Мультан мне что-нибудь скажет, определенное, касаемо поставленного перед ним вопроса, на который он пока что отвечать не хотел.

— Три-и-и… — протянул я, и это прозвучало так, словно «четыре» будет последним счетом, на что среагировали Дилинь и Кайса:«

— Да ну что же ты творишь, а?!

На что мне пришлось быстро и грозно ляпнуть:

— Пока что я услышал лишь «а-а-ай» в ответ на свой вопрос, и это меня не устраивает! Не устраивает меня также то, что Мультан прекрасно знает меня и тот факт, что я просто так не отступлюсь в вопросе получения стратегически важных вводных, которыми можно будет воспользоваться! Четыре-е-е! — более грозно протянул я и сделал еще самую капельку больней, после чего Мультан все же сдался.

— Ладно! Ладно, многовековника сила с тобой! — сказал он. — Со Сновидцем могут поговорить вообще все. В том числе и я. Но лучше это доверить древнему бессмертному, потому что он древний, он бессмертный, и с ним Сновидец ничего сделать не сможет! Правда, с этим есть некоторая сложность! — быстро высказался Мультан, заставив меня спросить:

— Какая такая сложность?!

— Он ушел к самому крупному производству отражателей на нашей стороне мира-монеты.

— Так это же не сложность! Пусть прыгнет к нам или давай прыгнем к нему и обо всем узнаем! — сказал я, ослабляя хватку, но не до конца, потому что знал, как только отпущу, он попробует меня атаковать.

Да, вот таким был Мультан на самом деле: достаточно злобным в том случае, если ему кто-то перечил или когда он понимал, что без хитрости и легкой подлости не только не выгребает, но еще и конкретно так сливает какую-нибудь важную битву.

— Перед тем, как я тебя отпущу, ты пообещаешь мне, что не станешь предпринимать попыток напасть на меня в отместку, — сказал я. — А если попробуешь, поверь, я тебе настолько сильно по куполу пропишу, что там гравировка навсегда останется с невидимыми, но запоминаемыми словами: «От меня, с любовью и уважением, ваш Герой!» — я хмыкнул.

— Ладно! Ладно, я обещаю, что ничего не ста-а-ану делать, — я специально чуть повысил силу хватки и сделал ему немного больно, чтобы добиться желаемого результата.

— Отлично, в таком случае, отпускаю, — сказал я, после чего действительно отпустил.

Сделав несколько шагов назад, я внимательно смерил друга взглядом, после чего посмотрел на Чарльза.

— Ну что, как думаешь, он будет слушать и слушаться или нет? — хмыкнул я.

Животное в ответ на этот вопрос неопределенно покачало головой.

— Так и знал! — усмехнулся я.

— Кто там? — наконец послышался голос охраны. — Именем королевы Эдифины, покажись, наглец, и представься!

— Это я, с друзьями! — крикнула Дилинь, быстро сориентировавшись. — Думаю, все вопросы, связанные со Сновидцем, придется отложить на несколько минут, — сказала она гораздо тише. — Теперь нам в любом случае сначала придется предстать перед сестрой, после чего уже можно будет обдумывать все только что сказанное и услышанное, — сказала она, заставив меня скривиться.

— Дилинь, это вы, ваше высочество? — быстро проговорил голос, принадлежавший появившемуся спустя несколько секунд охраннику. — Но как вы? Ведь вы же уехали на учебу! — проговорил он, после чего получил порцию высказываний в королевской манере:

— Да кто ты такой, чтобы я тебе докладывала?! А ну-ка, быстро веди нас к старшей сестре! Дело ни в коей мере не требует отлагательств! У нас враг под боком, и мы с ним должны сразиться, чтобы одолеть и обезопасить нас и всех вокруг!

На самом деле, я вот сейчас пишу и тем самым рассказываю вам историю о том, как было, и понимаю, что было-то, на самом деле, как-то максимально глупо и неорганизованно. Знаете, словно мы были каким-то тупицами, которые пыжатся, пытаются, но даже несмотря на это, у которых ничего не получается. И, на самом деле, да, именно так оно и было, и все наши старания можно смело высмеять, назвав их сюжетными дырами или несостоятельностью автора, который все это воплощал на листы, но!.. Знаете, в защиту себя мне есть что сказать на этот счет, и это «что-то» звучит и формулируется следующим образом: «Мы — простые смертные, простые люди, которые хотели вернуться домой и бросались от одной возможности к другой. Не уверен и утверждать не стану, но любой нормальный человек, будучи на нашем месте, вел бы себя примерно так же, особенно если бы знал, что вроде и сюда можно сунуться, и туда можно влезть. В связи с этим, из-за наличия большого выбора мы просто не могли выбрать и определиться, как быть и что делать, вот и все. И это действительно было как-то так, пусть сейчас я и понимаю, что тогда все было максимально глупо и несобранно!»

— Ваши разборки касаемо Сновидца придется немного отложить, — сказала Дилинь. — Теперь нам придется встретиться с сестрой, чего я, на самом деле, не хотела бы делать, заходя с этого входа, особенно учитывая тот факт, что я оказалась в лагере злодея и с собой привела целую кучу народа, спалив им потайник, — потихоньку сказала она. — Но, по всей видимости, от судьбы не уйти, и мне придется признать свои ошибки перед сестрой, которая изначально говорила, что идея так себе.

— Ладно, хорошо, — сказал я. — Только дай приказ, чтобы нас всех покормили! И не забудь про Чарльза. Ему только жареное мясо! Пусть даже несколько видов на выбор ему принесут. Он нам еще нужен, чтобы сломить нашего врага, у которого в голове не пойми что творится и просчитать чьи действия невероятно сложно, — я вздохнул, после чего, наконец, обратился к старому другу, перед которым чувствовал себя крайне неловко: — Мультан, ты прости меня за то, что пришлось сделать. Я, честно, не хотел, но ты меня вынудил, и вот что из этого получилось, — сказал я, — Так что прости и давай краба, друг.

Мультан послушал. Посмотрел на меня. Фыркнул. Послу чего пожал руку со словами:

— На самом деле, ничего другого от тебя я и не мог ожидать, учитывая, что прекрасно помню, каким ты был раньше и как любил влезть по самые уши, чтобы потом узнавать, куда и как идти дальше непосредственно у врага. Не зря же тебя у нас прозвали «Свирепый»! Нет, не зря!

— Меня у вас «свирепым» называют? — я дернул головой, но продолжить эту тему не смог, потому что Дилинь перебила меня, обратившись к охраннику:

— Так, веди нас к сестре как можно скорее! А потом на кухню! Я и мои друзья проголодались! А вот этому отдельно несколько тарелок… услышь меня внимательно! Именно тарелок, а не мисок! Понятно?! Несколько тарелок с жареным мясом. Разным.

Когда Дилинь говорила это, я услышал в тонах, в нотках, что-то снобистски аристократичное и понял — она действительно королева.

Спустя несколько минут мы предстали перед Эдифиной. Мне было не по себе. Кстати говоря, Эде было тоже не по себе от того, что я предстал перед ней, но эта неловкость быстро рассосалась благодаря Дилинь, которая в двух словах признала свою вину. Таким образом, настроение в небольшом кабинете правительницы сменилось на наполненное гневом. Праведным. Практически сияющим своим негодованием гневом со стороны Эдифины, которая тотчас же была готова выдвинуться вместе с войском туда, откуда мы только что пришли, однако было понятно, что смысла в этом ровно столько, сколько равняется нулю, потому что колдунов на том месте, скорее всего, уже и след простыл.

Пришлось достаточно долго отговаривать королеву Фристалии от столь необдуманного и быстрого решения к действиям, а все потому, что мы с Кайсой понимали, что ни дома, ни его обитателей уже нет на месте. Эда долгое время не соглашалась и не поддавалась на наши логичные доводы. В итоге Мультану пришлось сказать несколько слов, и вот именно он смог её утихомирить, разложив все по полочкам. Дилинь при этом отмалчивалась — и не сказать, что ей нечего было сказать, просто она пыталась не попадаться на глаза сестре, понимая, насколько большую оплошность допустила в выборе учителя.

С другой стороны, я и Кайса были намерены до конца защищать Дилинь, а все потому, что только благодаря ей нам удалось достаточно быстро выбраться и достаточно быстро найти своих.

И я до сих пор думаю, что без неё мы бы пропали на куда больший временной интервал, а все потому что, для начала, пришлось бы найти какого-нибудь колдуна, что согласился бы нам помочь, и только после чего действовать. Потом от Мультана выяснилось, что в государствах и среди колдунов, приближенных или входящих в колдунский круг, есть предатели, и стало понятно, что любой наш поход за помощью мог оказаться последним нашим походом… и даже автомат не помог бы.

— Нам необходимо встретиться со Сновидцем, — сказал я, когда первая часть разговора, связанная с канделябром и скоростью его поисков, подошла к концу. — Нам надо как можно скорее встретиться с этим существом и поговорить о том, по какой причине он выпустил нашего прошлого врага. И да, я в полной мере осознаю риск, но нам сейчас не до осторожности и надо что-то делать. Мне не нравится тенденция к тому, что пока что этот подсвечник обходит нас по всем фронтам, не давая ни единой возможности развернуться в наших действиях, — сказал я. — По этой самой причине нам сейчас надо сделать что-то безумное, чтобы немного уравнять счет и чтобы приблизиться к нему. Встреча со Сновидцем — как раз то, что может нам в этом помочь, — сказав это, я окинул взглядом друзей, после чего посмотрел на Мультана. — Так, мне нужно, чтобы ты как можно скорей бросил скоростной камень дамбру. Как ты сам сказал, он — единственный, кто совсем не боится встречи со Смертью! Именно поэтому пусть он с ней встретится и поговорит, а мы можем рядом своими светлыми и почти не уставшими личиками поотсвечивать.

— Это лучше всего делать из Плотного королевства, — ответил мой старый друг, от чьей головы света в кабинете Эдифины было гораздо больше, чем без. — Так что нам в любом случае для начала надо прыгнуть отсюда и встретиться с Фрилом, а потом уже вызывать бессмертного… если, конечно же, он сможет быстро прыгнуть к нам, — сказал он.

— Так, а можно в двух словах, но предельно полно объяснить причину, по которой он поперся на край земли? — поинтересовалась Кайса, после чего добавила: — Хотя, я так понимаю, что поперся он, скорее, на край материка, а не на край земли.

Она посмотрела на меня, а я не знал, что ей на это сказать, и просто пожал плечами. До края как-то я ни разу не добирался.

— Там, в Лесоборье, есть самое большое производство отражателей. Нам всем показалось, что есть смысл сгонять туда и попробовать узнать, когда был сделан заказ на то количество отражателей или на тот размер, который мог бы спрятать целый дом. Что было бы неплохо узнать, куда его надо было доставлять и когда именно таковой заказ был сделан. Таким образом мы пытались найти тебя, чтобы вытащить из плена, потому что понимали, что ты не просто так нужен канделябру и что, скорее всего, вот так сразу он с тобой ничего не сделает, — сказал Мультан, и вот с этим его высказыванием пришлось согласиться, потому что, как ни крути, но логика в этом была.

— Ладно, допустим, но я уже тут… я уже вырвался и даже умудрился кое-кого спасти, — сказал я, указав на Дилинь. — Так что, думаю, больше нет никакого смысла в том, чтобы пытаться спасти меня, а вот смысл встретиться со Сновидцем есть!

Я посмотрел на Мультана, и для него, с моей стороны, это был натуральный шах и мат, а все потому, что приведенный довод был максимально взвешенным и логичным со всех сторон, как ни посмотри. Он тяжело вздохнул.

— И ведь не поспоришь, — сказал он, и для Кайсы это стало поводом к тому чтобы кинуть ему вопрос:

— А ты хотел поспорить?

— Ну, не то чтобы прямо хотел. Мне, просто, знаешь, совсем не нравится перспектива встречи со Сновидцем, потому что это крайне опасно, да и персонаж он, знаешь ли, не самый положительный, если не сказать, что достаточно опасный… с его-то миром. Причем, как мне кажется, мое объяснение еще слишком мягкое, чтобы описать Сновидца.

— Так, в любом случае, мы нашлись и должны действовать, причём как можно более резче, — сказал я. — Эдифина, послушай… Мне кажется, тебе надо взять вопрос патрулирования и поиска блох на теле государства под личный контроль. Выдели несколько самых преданных подчиненных-колдунов и начни исследовать структуру, — сказал я, стараясь при этом держаться от Эды как можно дальше.

Она же при этом продолжала сверлить нас с Кайсой не самым дружелюбным взглядом. Мне это не нравилось, однако поднимать тему того, что я ей когда-то, десятки лет назад, нравился, мне не хотелось. Причём, проблема как раз в том и заключалась, что нравился ей я, в обратную сторону это было как… отношение к братюне. Такому нормальному брату по оружию, с которым можно пройти сквозь пламя дракона, облачившись в артефактные доспехи драконоборцев, что по сей день, скорее всего, хранились где-то в хранилищах «Великого знания».

В этот момент в наши планы кое-что вмешалось. А именно, скоростной камень, который появился из ниоткуда и который был ловко пойман Мультаном. Как оказалось спустя несколько мгновений, бросил этот камень Фрил, и голос у него был, ну такой, прямо скажем, взволнованный и содержащий в себе много ноток паники и непонимания. Главным образом причина была достаточно простой и заключалась в том, что на Плотное королевство напали войска, пусть и немногочисленные, но под предводительством канделябра. Вот это стало тем самым неприятным номером, который тот только мог выкинуть. Как вы понимаете, никто особо не стал сидеть на месте и дальше размышлять о том, что надо бы связаться или надо бы прыгнуть к бессмертному, чтобы поговорить с тем на тему встречи со Сновидцем. Или о том, что Дилинь заказала на кухне много разного мяса на ужин всем нам! Нет! Никто не стал ни о чем подобном думать, вместо этого Мультан прыгнул меня и себя в замок к Фрилу.

Причину, по которой он не стал брать с собой Кайсу, он назвал позже и ей в глаза, после чего получил смачного леща по своему блестящему безволосому куполу. Я, кстати, тоже получил по черепушке, а все потому, что: «Надо было настойчивей разговаривать с другом о том, чтобы он прыгнул и забрал меня к вам! И можешь мне не врать, я видела, каким ты можешь быть, когда захочешь!»

Короче, ситуация была такой: Мультан прыгнул нас прямо к Фрилу. Молодой парень, внезапно ставший если не самым мощным колдуном, то одним из таковых, отражал атаку на свое королевство недалеко от черты города. Там в большом количестве были собраны колдуны, вооруженные пистолетами и автоматами с нашей стороны мира-монеты. Гром при этом стоял такой, словно кто-то в очень, прямо невероятно большой таз насыпал болтов и тщательно, с чувством, с толком и расстановкой перемешивал все это дело. Сказать, что при этом было несколько страшно — ничего не сказать, потому что действительно было прямо реально страшно. При этом я понимал одну простую истину: на тот момент все стрелки — они же колдуны — стрелять не умели, в связи с чем в представителей нашей стороны в основном летели разного рода колдунства. Однако надо отдать должное: колдунства, на самом деле, были такой силы, что неплохо расправлялись с баррикадами, которые были при помощи колдунской энергии возведены по периметру.

— Как обстановка? — поинтересовался Мультан. — Что тут вообще происходит и как давно началось? — спросил он, опередив тем самым меня.

Я же, решив, что повторять вопросы нет никакого смысла, решил промолчать и послушать.

Фрил в двух словах сообщил:

— Началось все вот-вот, буквально, не так давно. Как только началось, так сразу я и…

Договорить он не успел, потому что к нам прилетело достаточно мощное колдунство, которое нас не поранило, но знатно так раскидало в разные стороны.

Я пришел в себя спустя несколько секунд. В ушах звенело и жужжало, а перед глазами было молоко, правда, не долго. Еще спустя несколько секунд, понимая, что вставать ни в коем случае нельзя, я приподнял голову и увидел, что на нас начали наступление. Это стало поводом к тому, чтобы сделать несколько предупредительных выстрелов перед собой. Это повлекло за собой падение нескольких колдунов.

Да… вот так… Детская сказка внезапно превратилась не совсем в детскую, в связи с этим я думаю, что пропущу этот момент с боевыми действиями и перейду к тому, когда таковые закончились.

Все раненые колдуны были собраны в одну общую кучу и связаны при помощи колдунств. Также они были заколдунствованы на продолжительное молчание. Ну так, на всякий случай. После этого их, под присмотром нескольких десятков колдунов, служащих Фрилу и Мастеру, доставили в специальное место в замке. Эти двое сделали что-то вроде наземной темницы из того же камня, из которого Мурдыкс делал тюремные камеры у себя под домом.

— Это что такое было? — поинтересовался молодой, но крайне сильный колдун и один из двух правителей Плотного королевства. — Я никогда ничего подобного не видел, только слышал о таком от тех, кто так или иначе был связан с противостоянием против канделябра.

— Это, друг мой, полуавтоматическое и автоматическое огнестрельное оружие, на которое я, своим именем и словом, накладываю суровое табу на вашей стороне мира-монеты. В связи с этим никто и никогда у вас больше не сможет использовать ничего подобного, а все мысли о разработках должны быть строго пресечены! Или ты о том колдунстве, которое по нам тогда жахнуло? — сказал я. — А, не важно! — отмахнулся я от Фрила. — Мультан, прыгни сюда, быстро, Кайсу! Фрил, собирай колдунский совет! Нам есть о чем поговорить с колдунами, которые остались с нами! А еще я не понимаю причины, по которой те колдуны, которые сейчас выступили против нас, присоединились к тому, кого мы уже побеждали! Неужели тот прошлый результат — не результат и не показатель того, что и в этот раз нашему врагу ничего не светит?! Или те приверженцы, которые были раньше, остались ему верными и, узнав, что Мастер вернулся, решили, что и им пора вернуться? — проговорил я.

В это время Мультан прыгнул в одну сторону и вернулся обратно уже с Кайсой и Чарльзом, который, по всей видимости, не отпустил мою супругу одну. При этом они что-то жевали.

«Ну, хоть кто-то покушал», — подумал я, увидев Кайсу.

Спустя еще несколько секунд Мультан выхватил звонкого леща по своей лысой голове, чем, на самом деле, неплохо разрядил напряженную обстановку. Потом выхватил я, чем тоже неплохо разрядил обстановку, только на этот раз окончательно. Правда, расслабляться было не то чтобы рано, а просто не время, учитывая тот факт, что фонарщик, с которым мы уже один раз встречались, решил, что настало время для активных действий. Еще, и это я сейчас не понимаю причины, мне до сих пор никто слова не сказал про Ниону и о том, что она была с нами.

Когда мы вернулись в замок Бесплотного королевства, Фрил бросил бессмертному скоростной камень. Сделал он это потихоньку, с просьбой не сообщать, что герой, что пришел после меня, тоже на той стороне, поэтому про это сообщение я ничего не знал вплоть до того момента, пока Ниона мне о нем ничего не рассказала. С одной стороны, я был несколько разочарован, когда мне рассказали о действиях Фрила, а с другой стороны… Ну, типа, было и было, и ладно. Смысла думать о подобном не было и нет. Как-то так. Да и вообще, потом это уже было ни к чему, а тогда было просто не до этого. Потом Фрил бросил еще один камень уже при нас.

Ответ от дамбра не заставил себя ждать. Бессмертный кинул скоростной камень через пространственно-временной портал, сказав при этом: «Ребята, делайте что хотите, но я пока что занят. Если нужен, для начала, пусть сюда прыгнет какой-нибудь колдун, потому что без колдуна здесь вот вообще никак».

Колдуном, который прыгнул к Нионе, стала Делка. Таким образом, компания, которая шла в сторону производства отражателей, не считая Меча, полностью состояла из девушек.

— Так, мальчики и девочки, вы действительно хотите надавить с этой стороны на ту сторону от жизни? — поинтересовался бессмертный. — Только, это, позвольте вас предупредить о том, что если вы действительно этого хотите, будьте готовы к некоторым последствиям, которые могут не понравиться не только вам, но и вообще, всем, учитывая, что Сновидец хоть и изменился, но все равно остается таким себе, интересным персонажем, что творит все, что ему только в голову взбредет! — сказал Гром. — Хотя не факт, что последствия, конечно, будут.

— Да! Мы действительно этого хотим, — на самом деле бездумно и за всех и сразу сказал я.

Не знаю, на тот момент во мне поселилась какая-то спешка, почти паника, и я никак не мог с этим сражаться или как-то противостоять этому. Дело было в том, что мне действительно становилось страшно находиться на той стороне мира-монеты дольше. Я чувствовал, что ничем хорошим это может не закончиться, и в связи с этим потихоньку ускорялся и заставлял всех вокруг также ускоряться. Меня гнало вперед самыми неприятными и самыми какими-то темными мыслями, какие только могут быть, и вот сейчас, рассказывая вам эту историю, я понимаю, что не зря. Но об этом позже.

— Ты бы не говорил за всех! — сказал Мультан, однако мне пришлось его очень быстро осадить на словах, чтобы он, во всяком случае, пока что, не вылезал, не выступал и даже не пытался впрячься в какие бы то ни было лингвистические баталии не только против меня, но и в принципе.

— Ладно, мальчишки и девчонки, — сказал бессмертный. — Я надеюсь, вы все взяли с собой то, что на самом деле должны всегда иметь с собой, — Гром обратился к друзьям, у которых должны были быть артефакты, связанные со Сновидцем и дающие возможность не только слышать его, но и видеть, и общаться. — Я сейчас его позову, и, скорее всего, он не будет в восторге от этого, — дамбр-летописец хмыкнул, после чего закрыл глаза, словно приступив к моральной подготовке.

— Да ладно… Вообще, я давно подумывал о том, чтобы дернуть его к нам, — сказал Фрил. — Его давно не было, и я уже начал что-то подозревать, — он окинул всех собравшихся взглядом.

Кстати говоря, в комнате, где происходил вызов Сновидца, собрались: мы с Кайсой, соответственно, дамбр, без которого тоже можно было, но которого не мог забрать с собой тот, с кем мы хотели встретиться, что несколько облегчало задачу, связанную с коммуникацией. Мультан, потому что он нас туда-сюда прыгал и, на самом деле, прекрасно помогал.Фрил и Мастер, которые, так или иначе, но были достаточно неплохо связаны со Сновидцем, учитывая, что за них свои жизни отдали Уриэл и прошлый король драконов. И Чарльз, что продолжал чавкать своей мясной жвачкой, от которой получал искреннее удовольствие.

— В таком случае, господа хорошие и не очень, скоро к нам явится тот, кого на самом деле вам лучше встречать не так часто, — сказал Гром и действительно позвал Сновидца.

Вот, прямо открытым текстом позвал. Это было неожиданно и забавно. При этом мне почему-то казалось, что он как-то по-другому призывается, но… оказалось, что нет, оказалось, что все до банального и от того смешного просто. Вдобавок, я попытался вспомнить, каким образом Ниона с чуваками в прошлом путешествии контактировала со Сновидцем, и понял, что тогда его никто не звал, он приходил сам и пытался, причем достаточно настырно и настойчиво, забрать с собой тех, кого на самом деле не должен был трогать с учетом давно «сгоревшей» сделки.

Прошло несколько минут. Мы стояли молча и переглядывались. По лицу бессмертного было понятно, что он, ну так, в некотором недоумении и не совсем понимает, что происходит. От этого было одновременно смешно и как-то вот совсем не до хиханек и хаханек. Наоборот, от этого было как-то так, поистине жутко! Аж до дрожи.

— Так, чет я не понял, — сказал дамбр, почесал меж рогами, после чего еще раз вскинул руки, отдал хвалу и приветствие богу тяжелой музыки, сказал что-то на непонятном, больше похожем на тарабарский, с добавлением в него отдельно изощренного метода выправки дикции за счет завязывания языка в плотный узел при попытках выговорить подобное.

Ну, то есть, в том случае, если подобное получится произнести, то можно будет считать, что с дикцией все более чем хорошо, и те проблемы, которые были, решены раз и навсегда! И на самом деле, никакая скороговорка с подобным даже рядом сравниться не смогла бы никогда. Ну вот, как-то так. Относительно хорошо, но вроде объяснил.

Мы вновь замерли, притихли и вновь простояли несколько минут в безмолвии. Хотя нет, вот тут я мог использовать термин «тишина»… Мог сказать, что мы стояли в тишине, потому что в той комнате, где все мы были, было тихо. Даже огонь не трещал, потому что огня тут вообще не было и все освещалось при помощи люминарии, которая никаких звуков не издавала. Да что уж там, даже дыхания собравшихся не было слышно, потому как все затаились в ожидании появление того, кого, на самом деле, звали не так часто по своей воле.

— Так, чет я не понял, — вновь произнес дамбр.

Это прозвучало еще комичней, чем до этого. Выглядел при этом бессмертный совсем сбитым с толка. Словно перед ним помахали какой-то тряпочкой, потом смачно, всей ладошкой, отвесили по лбу, после чего исчезли не только с глаз, а вообще из мира.

— Что-то не так? — поинтересовался я.

На самом деле я не планировал давить на нервы Грому, потому что понимал, что это не самое разумное, что только можно сделать, особенно когда он стоит на расстоянии вытянутой руки.

— Как видишь, да, кое-что не так... — достаточно грубо ответил бессмертный и великий.

На самом деле он приправил свою речь такими выражениями и словами, какие я даже не могу преобразовать или отфильтровать таким образом, чтобы можно было напечатать. Вместо этого пришлось вырезать, просто нещадно пустить под нож девяносто восемь процентов им сказанного, чтобы донести основную идею о том, что именно содержалось в его речи.

— Так, а что именно не получилось? — поинтересовался Мультан, который с крайне тупым видом пялился перед собой и не мог понять, в чем же, собственно, дело, хотя ответ был прямо перед носом.

Причем, перед носом у всех! Просто никто не хотел говорить об этом вслух.

— Так, чет я не понял… А ну-ка, еще раз, только не так как те два, а последним способом, — бессмертный нахмурился и тут сделал то, о чем никто на той стороне мира-монеты никогда прежде не слышал, а именно открыл портал туда, где живет Сновидец, и крикнул туда пару ласковых.

При этом замок и Плотное королевство содрогнулись от землетрясения.

Бессмертный в открывшийся перед ним небольшой портал выдал примерно следующую речевую:

— Эй, ты, тихоня белотапковый! Ты где там зашкерился так, что отшкериться обратно не можешь? А ну-ка, выходи, подлый трус, я с тобой дела делать буду, разговоры говорить и решать на данный момент не решенные проблемы и задачи!»

Конечно же, я перевел все в более-менее культурную форму, но все-таки, сказанное дамбром, во всех смыслах и значениях, было шедевром использования навыка говорения! К сожалению, у меня получилось преподнести только так, как получилось. А вот если бы можно было бы дословно!.. Думаю, все взрослые оценили бы полноту и многообразие, путь и осудили бы, просто потому, что так разговаривать нельзя.

— Ну, слушай, мы опять стоим и слушаем тишину, при этом пялясь в это непонятное где-то там… кстати, оттуда сильно дует, — сказал Мастер, которому что раньше, что сейчас не нравились мысли касаемо Сновидца.

— М-да… что-то странное творится там, в мире, по ту сторону от жизни. Наверное, надо прогуляться туда и посмотреть, что к чему, — бессмертный пожал плечами.

— Слушай, а может быть, не надо этого делать? — спросил я, после чего, не дав дамбру сказать ни единого слова, попытался остановить его, но было поздно.

Он голыми руками расширил портал, после чего переступил и пропал в неизвестности. Я только и смог что махнуть руками на том месте, где только что был великий бессмертный, который хранил в своих знаниях то, о чем вообще никто никогда не должен был узнать… возможно.

— Быстро! Бросьте ему скоростной камень, чтобы он как можно скорее возвращался! — крикнул я и посмотрел на стопившихся вокруг колдунов.

Они заметались из стороны в сторону с настолько квадратными главами, какие даже представить сложно. Можно, но сложно. А бегали они как раз в поисках камня, чтобы бросить пропавшему в нигде, никуда и никогда, дамбру, шагнувшему в мир Сновидца, который просто был где-то там.

— Так, вот! — быстро проговорил Фрил, который смог отыскать камень быстрее остальных.

Он тут же щелкнул пальцами, сказал пару слов, и камень должен был подняться и полететь на поиски, но ничего не случилось. Тогда Фрил еще раз щелкнул пальцами, после чего провел ладонью по камню так, как если бы смахивал песок или грязь. За все время я впервые увидел подобный жест, в связи с чем поинтересовался:

— Таким образом ты очистил скоростной камень от одного колдунства и подготовил его для другого?

Фрил степенно согласно кивнул в ответ, после чего еще раз щелкнул пальцами, сказал несколько слов, что были просьбой к дамбру вернуться назад, и приготовился к тому, что камень стартует, но камень не стартанул. Камень как был, так и остался лежать на ладони, от чего всем стало не по себе.

— Так, в нашей компании минус один, потому что тот, кто должен был явиться к нам по нашему зову, не явился, — сказал я, после чего посмотрел на Фрила. — Получается, Сновидец, как мне кажется, просто не мог явиться на зов, потому что ему что-то или кто-то мешает. Каким образом — не понятно… но факт остается таковым, что Гром был крайне озадачен тем, что к нам не явился тот, кто должен был явиться, — сказал я.

И пусть в этом высказывании была некоторая тавтология, но она была там не просто так! Дело в том, что я уже начал попытки распутать клубок, который был запутан донельзя сильно, учитывая тот факт, что я самолично!.. Не знаю как! Не помню, каким образом или даже не догадываюсь, по какой причине! Но я прекрасно помню, как самолично видел, как Сновидец забирает канделябра с собой!

— И что нам теперь делать? — поинтересовался Мастер. — Так-то, с нами был тот, кто вполне себе может порешать некоторые вопросы, связанные со Сновидцем, а теперь его нет. Впрочем, Сновидца тоже нет, но мне от этого вообще никак не легче! Скорее, наоборот, порядочно сложнее!

— А мне не легче от того, что я совершенно не понимаю, куда катится этот мир. В смысле, наш мир и наша сторона в частности, — сказал Мультан. — Если даже Сновидец не… — и тут мой старый друг напрягся. — Нам надо срочно провести некоторое расследование. Оно связано с проверкой мест захоронения тех, кто недавно покинул наш мир или должен был его покинуть!

Кайса быстро уловила мысль лысого колдуна, сказав при этом:

— Ну, слушай, если бы те, кто покинули жизнь, в итоге вернулись бы в свои тела, а после вылезли бы из-под земли, сейчас много кто бегал бы от восставших… и не было бы такого спокойствия. И никто не думал бы о том, что вернулся злодей, который научился с нашей стороны на вашу всякие предметы перетягивать, пусть и пытался, на самом деле, сделать совершенно другое, неизвестное никому что-то!

— Вот только я не могу с тобой согласиться, Кайса, — сказал я, примерно представляя тот хаос, который может случиться в скором времени. — Тут вопрос даже не столько в том, что кто-то не восстал, а в том, когда это может случиться.

— В смысле? — поинтересовалась супруга, уставившись на меня так, словно я сказал какую-то лютую дичь и пытаюсь выдать её за чистую монету. — Я… я не поняла немного! Требую объяснений.

— В прямом смысле, — сказал я. — Чистилище, или стэк, или пул, или очередь, в которой или с которой работал Сновидец, в том случае, если он сейчас где-то закован, постепенно переполняется, и те, кто покинул эту сторону жизни, собираются-собираются-собираются!.. И что-то мне подсказывает, что это не может длиться вечно!

— А я тоже ничего не понял, — сказал Фрил, после чего посмотрел сначала на Кайсу, а потом на меня.

К этой самой секунде мое предельно прозрачное объяснение дошло до супруги, и она с широко открытыми глазами посмотрела на меня. Это значило, что она оценила то, что могло произойти в том случае, если то место, откуда Сновидец проводил покинувших эту сторону жизни, переполнится.

Кстати, насчет последнего. На самом деле ни я, ни она, ни кто бы то ни было не мог подобного представить, потому как такая ситуация выходила за все мыслимые и не мыслимые пределы понимания, и, в принципе, подобное можно было считать нормальным. Конечно же, появилась одна дурная мысль, которую, в итоге, мне пришлось озвучить Фрилу, который в упор ничего не понимал.

— Ну, парень, давай так! — сказал я. — Представь большую такую площадь, где столпились все кому не лень, причём так, что вдохнуть нет никакой возможности, — сказал я. — Справился с этой задачей? — поинтересовался я, и спустя секунду он согласно кивнул в ответ. — Отлично! А теперь представь, как в уже имеющуюся толпу силой впихнуть или продолжить впихивать по одному новому, свежеприбывшему. Что случится? — спросил я, и в этот момент Фрил нахмурился. Неподалёку стоявший Мастер ухватил общий посыл раньше. Он сказал:

— По всем моим прикидкам, ничего хорошего из этого не выйдет. И если представить какой-нибудь сосуд, а не площадь, то таковой рано или поздно лопнет и всех раскидает в разные стороны. Вот только чем это чревато?

— Так-так-так! Молодец! Продолжай развивать тему! — сказал я, после чего посмотрел на Кайсу.

Она-то уже примерно поняла, что случится что-то глобально страшное, но вот что именно — нет, потому что это было невозможным. Я и сам не знал, чего от этого ждать, в связи с чем просто чувствовал опасность, и в тот самый момент понял, отчего все это время меня будто бы преследовало какое-то крайне нехорошее предчувствие, что давило на мозг по полной программе. Что душило и заставляло торопиться, пусть я сам, сознанием, понимал, что торопиться ни в коем случае нельзя, потому что можно наломать столько, что греться придется уже не от холода, а от полного остывания!

— Ну, допустим, у той стороны от жизни тоже есть некоторое место, которое по своему функционалу как какая-нибудь вазочка. Допустим, туда попадают покинувшие нашу сторону жизни души и собираются там, и уже оттуда Сновидец проводит всех… Или сначала отводит всех туда, а там уже соблюдает какие-нибудь персональные ритуалы, так? В таком случае, все попавшие туда заполняют собой пространство, которого постепенно становится меньше и меньше. А что, если эти души остаются у нас? Что, если они не только переполняют наш мир, но и постепенно теряют какую-то разумность, как какие-нибудь редкие злые духи, с которыми борются колдуны, связанные с той стороной мира-монеты? — произнёс вслух Мастер, и стало ещё страшнее. — Что, если этот метафорический сосуд лопнет? Что, если тот сосуд есть наша планета или наш мир, и что если сначала это что-то наполнится злыми духами и только после этого случится нечто поистине страшное и глобальное? — добавил он.

Фрил наконец прозрел.

— Это же кошмар! Это же ужас! Этого нельзя допустить! Но что мы можем сделать? Сказать: «Нельзя умирать! Никому! Всем жить долго и счастливо, пока мы тут со всем разбираемся?!» — так что ли?! — возмутился он.

И ведь и правда, ничего подобного никто не мог сказать, потому что это было нереально. Из области фантастики.

И да, я понимаю, что эта история сама по себе фантастическая и для вас, читатели, всякие карабаксы, вантаны, мечтатели, дождевики, дальнеследрватели и прочие существуют исключительно на этих станицах, но для нас-то все было взаправду! Даже больше, для нас все это было там и тогда и в то время как!.. А мы были непосредственными участниками всего происходящего и изо всех сил пытались не допустить ужасного!

«Что же ты натворил, а главное, каким образом?! — подумал я, не озвучив этого вслух, — Канделябр ты проклятый! Даже Сновидца смог обвести вокруг пальца, но как?! Каким образом у тебя это получилось?!» — с этой мыслью я окинул друзей тяжелым взглядом.

— Так, у нас немного все прояснилось, но вот не настолько, чтобы с этим можно было что-то сделать, и не настолько, чтобы этим можно было воспользоваться в качестве оружия. Хуже только то, что канделябр перешел в атаку. И что-то мне подсказывает, что он на этом не только не остановится, но, скорее всего, и предпримет какие-нибудь такие шаги, к которым мы не можем быть готовыми. С другой стороны, хорошо, что мы выбили его из колеи, и пока что вся та армия колдунов, что к нему присоединились, не научилась стрелять как надо. Это дает нам немного времени, — сказал я, стараясь хоть как-нибудь анализировать происходящее. — В связи с этим, как мне кажется, мы только и можем, что продолжать искать к нему подступ. Хотя главное для нас в данный момент — найти то место, где он засел. Как только это выяснится, так сразу надо нападать! Полным оркестром! С чувством, с толком, с расстановкой! — я посмотрел на Мультана, как тогда, в тот раз, когда мы готовились к нападению на оплот канделябра.

— Ну да, он и тогда неплохо прятался до определённого момента. А потом решил, что нет никакого смысла скрываться, — сказал Мультан. — А что, если одно накладывается на другое? — поинтересовался он.

— Эм… ты о чем? — поинтересовалась Кайса.

Я, кстати, тоже не понял, куда клонит верховный колдун колдунского круга, на чьем счету было как минимум три глобальных спасения обеих сторон мира-монеты и заход на четвертое.

— Что, если он ждёт тот самый момент, когда тот самый пул, очередь, сосуд, что угодно, переполнится? — задал свой вопрос Мультан, использовав для этого только что услышанные от меня слова. — Что, если случится так, что мы попадём в глобальное крошево сразу после того, как то место, где должен работать Сновидец, перестанет быть как раз из-за его тотального переполнения? Что нам делать в таком случае? — поинтересовался он. — И что будет с нами? Что вообще случится тогда? Ну, понятное дело, что, скорее всего, хаос и суматоха, но насколько глобальными они будут? — поинтересовался мой старый друг, после чего посмотрел на меня, Фрила, Мастера, на Кайсу и Чарльза. — Вот мне, к примеру, совсем не понятно, что и как делать в таком случае, — он нахмурился. — А было бы понятно, я, наверное, смог бы что-нибудь предложить, — он пожал плечами.

— Ага, да… Единственное, что нам понятно и точно известно: надо торопиться! — сказала Кайса. — Пойдёмте задавать вопросы тем, кого вы забрали с недавнего поля боя. Может быть, кто-нибудь из них расскажет нам что-нибудь более-менее вразумительное и, быть может, выдаст то место, куда нам стоит отправиться. Мне кажется, такое вполне себе возможно.

— А если нет, то отправившаяся на производство экспедиция, может быть, сможет выяснить, куда нам все же стоит отправиться, — кивнул Мастер. — Ведь вряд ли у канделябра одно место, где он отсиживается. Скорее всего, таких мест много, в связи с чем надо найти информацию обо всех и каждом, — он посмотрел на всех нас и на каждого в отдельности. — Во всяком случае, именно так бы я и сделал, — он пожал плечами с высоты своего злодейского прошлого.

— Так, ладно. Это все — да, просто потому, что в этом есть логика, — сказал я. — Так… А еще мне нужен Клирк для личного разговора.

Да, на тот момент, пусть и глупо, но я собирался сдержать слово данное Дилинь. С другой стороны, у меня к тому моменту появился один крайне логичный вопрос: раз уж Клирк мог делать колдунов сильнее, почему он не продолжал этим заниматься? Скорее всего, на то были какие то причины, причём достаточно логичные. Вот именно о них, в таком случае, мне и хотелось узнать в тот момент…

«А если причин нет, мне хотелось бы узнать конкретную причину, по которой Клирк внезапно умолк насчет своих экстраординарных способностей, которыми раньше достаточно активно пользовался ради исполнения собственного желания», — подумал я.

— Эво оно как, ага! — первое, что сказала Нионе прыгнувшая к ним Делка. — Это оно вот так вот… а ежели не так вот, то вот как-то по-другому, ага? — сказала она, но ни Ниона, ни Жупелка, ни колдунством созданное оружие не поняли, о чем говорит их подруга и что именно пытается донести им.

— Так, Делка, ты умница, ты отличная колдунья, но иногда слишком сильно спешишь и чересчур переживаешь, — сказала Ниона, выставив руки перед собой. — А теперь давай аккуратно, потихоньку, вдох-выдох, и ты нам скажешь то, что на самом деле сказать хочешь, но по какой-то причине слишком сильно спешишь и сказать не можешь, — сказала она. — Договорились? Такой вариант тебе подходит? Просто тот, который есть сейчас, совсем не подходит нам, потому что, вот только не обижайся, ничего не понятно! Вот совсем ничего!

— Да, Делка, — сказала Жупелка, — совсем ничего не понятно, поэтому давай, как мы с тобой учились, — спокойно проговорила фантазфурия, после чего колдунша изменила свое поведение, немного, но это сразу стало заметно. — Давай вот так: вдох-выдох и хлопок вверху, — сказала Жупелка, а Делка сделала так, как ей было сказано. — Отлично! Теперь давай вдох-выдох и… хлопок внизу! — быстро проговорила та, кто скрывала свой истинный облик под образом молодой, небольшой, очень аккуратной и красивой девочки.

— Да-да-да… все, отлично, я готова, — сказала Делка. — Итак, какова нынешняя ситуевина, связанная с вашим походством? — проговорила она, и вот теперь её речь стала понятной. Не без изъянов, но куда деваться-то было? А некуда было деваться!

— Ситуация такова: мы взяли в плен мечтателя, с которым надо будет поговорить чуть позже по душам, — сказала Ниона. — Как бы, на этом все. На этом нам идти, идти и идти, вот только я не совсем понимаю, как далеко и насколько долго. Надеюсь, в скором времени мы придем туда, куда прийти должны. Кстати! — она не успела договорить то, что начала, потому что Жупелка немного перехватила инициативу.

— А ты-то знаешь, как и куда нас вести? — хмыкнула фантазфурия. — По какой такой причине именно ты прыгнула к нам? Только не говори, что ты сюда прыгнула, потому что, эм… ну, потому что тебе было скучно, потому что у тебя было свободное время и потому что тебе надо было чем-то заняться.

— Эм… нет! Ты чего такого балакаешь-то? Я тута потому, шо знаю, куда ведунствовать вас по всем дорожкам и путям! — сказала Делка, правда, верилось ей как-то не очень.

— То есть ты хочешь сказать, что ходила туда раньше? — поинтересовалась Ниона, после чего потихоньку хмыкнула.

— Ну, как бы, да, я бывунствовала там, — Делка согласно кивнула. — И я не просто бывунствовала тама, я тама работала, как наемный сотрудник, а знаете, почему и как именно? — колдунша, фыркнув, улыбнулась во все тридцать два.

— Не растягивай. Начала говорить — говори в полном объеме. Не надо долгих пауз, почти театральных, потому что я на это все равно не поведусь, а вот определенную степень раздражения поймаю — это точно, — нахмурившись, высказалась Ниона, — так что давай рассказывай.

— Я — автор того оборудования колдунского, которое там используется для производства. Я его изобретала, я его устанавливать помогала и я, шоб вы знали, обучала тех, кто там работать будет. Было это не так давно, поэтому, поверьте, дорогу не забыла, куда ходила, а-ха! — сказала Делка.

И тут Меч взорвался. До этого он потихоньку бубнил пум-песню, потому что остальное, вокруг происходящее, его никак не интересовало, но как только он услышал свое «а-ха», так сразу решил поучаствовать в дискуссии для привнесения в неё самой капельки хаоса. Хотя, конечно же, он мог разыграть не только карту беспорядка, также он мог подкинуть пару-тройку хороших мыслей.

— Так, Меч, — начала говорить Вирта, — даже не думай на тему того, чтобы ляпнуть какую-нибудь глупость, — сказала Щит. — Лучше подумай над тем, каким образом нам добыть информацию о доставках больших-больших отражателей.

— А-ха, — несколько манерно высказался Меч. — А что тут думать-то? Делать надо будет, и мы будем, а-ха, делать! Поверь мне, Вирта, а-ха, мы в любом случае сможем получить желаемое! По этой причине я даже не вижу никакого повода, чтобы переживать, а-ха! — клинок, созданный Мурдыксом, рассмеялся. — А еще, а-ха, да… Я верю в Делку и тому, что она приведет нас точно туда, куда надо! Особенно с учетом того, а-ха, что она работала там, куда мы направляемся.

— Слушай, ну вот я не в качестве недоверия к тебе… — осторожно начала Вирта, которой все равно слабо верилось в потенциал Делки, хоть каждый из них и знал, что она невероятно умная и может в некоторых вопросах превзойти Фрила и Цифа. — Но мне все равно интересно узнать, каким образом ты вообще попала… Каким образом вообще вышли на тебя, чтобы попросить сделать какое-то там оборудование, — проговорила Щит.

— От Цифа, — спокойно ответила Делка. — Циф как раз был занят созданствуванием полноценной энергетической станции и доводил её до ума, — сказала колдунша. — А у меня как раз там время появилось, такое, шоб в носу поковырять да колебегом своим опять заняться, потому шо были определенные мысляки на его счет. И тутма, оп-па, и камень скоростной прилетает от арахнида, типа: «Тута есть заказчики, грят, что уникальная технология колдунства у них есть для создания удвительственных штуковин и им нужен тот, кто помогёт сделать так, шоб колдунствами всем производством управлять можно было, не особо заморачиваяся!»

— Ага… прикольно… Получается, ты согласилась и?.. — поинтересовалась Ниона. — А дальше что было? Ну, вот ты согласилась, потом отправилась к ним, правильно я понимаю? — она нахмурилась. — Или с тобой еще какие-то переговоры были? Или что и как?

— И, кстати, девочка, а-ха, — в разговор вмешался Меч, — вам никто не мешает совместить болтовню с ходьбой. Поэтому, мои многоуважаемые, а-ха, предлагаю выдвинуться дальше, если в ваших планах все же предусмотрено спасение нашей стороны мира-монеты, а-ха-ха-ха-ха! — рассмеялось сильным колдунством, талантом, фантазией Мурдыкса и приложением сил короля драконов созданное оружие.

Девушки было дело хотели бросить в него пару ласковых, но никто ничего не сказал, а все потому, что Меч был совершенно прав! То есть на все сто процентов и даже больше. Сам же колдунский режик хотел кинуть еще несколько предложений насчет: «Вот, Ниошка, сама всех торопишь, а когда торопиться самой надо, стоишь и расчесываешь на месте! Вот сплошная несправедливость вокруг, и вместо того, чтобы пользоваться знаниями Делки, ты задаешь о них вопросы… вот! Я еще и в чем-то не прав, учитывая, что указываю на твои ошибки…» — да, последнее он хотел добавить чисто назло, но не сказал вообще ни слова из того, что из него рвалось, потому что представил, что с ним могут сделать.

Таким образом, именно Меч заставил девушек отправиться дальше. При этом обсуждение вопроса создания Делкой целого производства продолжилось, а все потому, что Жупелке и Нионе было действительно крайне интересно узнать, каким образом и что именно колдунша там сотворила.

— Ну, хватит, а! — в какой-то момент сказала Делка. — Мы как туда придем, вы сами усе позыркаете своими моргалами! А я ужо устала тута распинанствоваться! — она хмыкнула. — Вообще, нам тудать надо как можно скорее прошмыгнуть, потому что место опасное! Клешнестыня, она, да, такая вот!

— А ты знаешь, как быстро проскочить? — поинтересовалась Ниона. — Просто именно это — тот самый главный вопрос, который на самом деле должен нас волновать, учитывая, где именно мы находимся.

— Есть один способ, но рискованный, — честно ответила Делка. — Но ежели вы потребуете, можно устроить, — и она неопределенно улыбнулась, посмотрев на Жупелку и на героя.

— Я, если что, превращусь в шустрика, и мне будет норм, — быстро сказала фантазфурия.

И тут Ниона кое-что вспомнила, причем такое, что заставило её улыбнуться, а Вирту, что подслушала её мысли, наоборот, достаточно сильно напрячься и в нескольких словах высказать вообще все свое негодование касаемо мыслей героя и её готовящегося предложения.

— Я не согласна! — быстро сказала Щит. — Я, знаете ли, вот вообще не согласна на подобное, а все потому, что мне не нравится летать, высота и все, с этим связанное!

— Ну, послушай, Вирта, у нас же вроде бы неплохо получилось в прошлый раз… — с уговором в голосе произнесла Ниона. — Так что, в принципе, мы можем повторить, в случае чего, то, что уже делали! А с мечом мы и подавно так однажды полетали, что отсюда до Плотного королевства пикировали! Причем, знаешь, вопреки всем законам физики, сначала долго летели, а потом очень медленно опускались вниз, но сам факт!..

Она встряхнулась от этого воспоминания, потому что ну вот вообще нельзя сказать, что таковое было каким-то приятным. Оно было прикольным в рамках какого-то совершенно самостоятельного воспоминания о подобном полете, но не более того. Хуже было только то, как она в компании Цифа, Меча и все той же Делки пикировала в сторону земли, подвергаясь при этом нападению озлобленных и голодных зувок и попискунов, которые не планировали нападать на них, но напали, отправляясь на зимовку.

— Не-не-не! Не хочу! — быстро сказала Вирта, которой действительно не нравилась даже сама мысль оказаться вдалеке от земли, пусть после того раза на самом деле она и стала относиться к высоте чуть более скептически.

Это случилось благодаря осознанию того, что она, как колдунством и при помощи души созданное оружие, не могла разбиться — так, чтобы вдребезги. Да, могла потеряться, и это будет не так хорошо, но с учетом дружбы — много с кем — все равно — достаточно быстро будет найдена. Как-то так.

— Не хочешь, а придется, по всей видимости, — сказала Ниона. — Вот только не так, как ты это представила себе. У меня идея появилась, которая зависит от Делки.

— Не поняла, — ответила Вирта.

В этот же момент свои пять йот решил ввернуть Меч, который быстренькое подсмотрел мысли Нионы, и ему эти самые мысли понравились, даже очень. Вот только он не мог быть уверен в том, как Щит к ним отнесется. В связи с этим он быстро включился в разговор с одним предложением, которое хотел сделать, касаемо доработки плана.

— А-ха, а мне нравится то, что ты придумала! Вот только есть всего один крайне логичный вопрос, который, в то же время, немного отсылает нас к… К Делке, а-ха, — сказал Меч, после чего перевел свой взгляд на колдуншу и протянул сценическую паузу, от которой девушкам стало не по себе.

— Ну, раз есть что спросить, то давай задавай свои вопросы, — сказала Ниона, не совсем понимая, к чему может клонить Меч.

— Колебег далеко? — быстро спросило оружие, обратившись к колдунше-изобретательнице. — Просто если колебег не далеко, то план нашего героя вполне себе выполним и вполне себе может быть приведен в жизнь! Причем, в таком случае мы очень быстро сможем достигнуть места назначения, что само по себе крайне, а-ха, хорошо!

Меч говорил сосредоточенно. Он в очередной раз выдавал хорошую идею, которая понравилась и герою, и колдунше.

— Колебег?.. Не, недалеко отсюдага, — ответила Делка. — Я, кстати, начала проверять одну штуковину на нем, но так и не хватило веремени.

Колдунша действительно сказала «веремени», а не «времени», и это как-то настолько сильно ударило Нионе по ушам, что она не только вспомнила, но еще и акцентировала на этом свое внимание во время рассказа нам: мне и Кайсе. Почему? Да я, как бы, и не в курсе. Просто прикололся с этого и поделился с вами.

— В таком случае, а-ха, давай сюда свой колебег, а-ха! Ниошка, возвращаю бразды правления диалогом тебе! Рассказывай! — сказал Меч, и Ниона наконец рассказала о своей задумке.

— Ну, хоть скорости ты не боишься? — заканчивая предложение по ускорению темпа передвижения, поинтересовалась она, повернув Вирту к себе лицом и внимательно посмотрев ей в глаза. — Просто если ты и скорости боишься, и вот вообще, категорически и наотрез не захочешь помочь с этой идеей, так уж и быть, передумаем, и придется идти долго и опасно. А вот если… Вот если ты согласишься сейчас, то к вечеру, наверное, мы уже будем на месте, если не на том, где быть должны, то на перевалочном, недалеко от назначения, будем точно, — сказала Ниона, при этом то ли стараясь быть, то ли просто оставаясь максимально дипломатичной относительно щита.

Вирта задумалась. Жупелка и Делка замерли в ожидании. Обстановочка была, на самом деле, прикольной, учитывая, что девушки шуршали своими ножками в тяжелых ботинках по огромнейшей пустыне, где на них могло напасть всякое нелицеприятное, а если и не уродливое, то опасное.

— Ладно… ладно, хорошо, допустим… Допустим, я согласна сделать это! Но только при одном условии! — сказала Вирта, подражая Мечу и тоже протянув неловкую и не очень приятную паузу.

— Каком условии? — быстро переспросила Ниона, и этот её вопрос подхватил Меч, который чувствовал что-то неладное.

— Ты пустишь меня к себе в голову, чтобы я оттуда все смотрела и наблюдала, а управление тобой, твоим телом, и тем, как это тело будет справляться с поставленной задачей, мы с Мечом возьмем на себя, чтобы помогать тебе не угробить меня. Что скажешь? — поинтересовалась Вирта.

— Если это твое условие, то мне ничего не остается, кроме как согласиться, потому что двигаться нам надо как можно скорее, особенно, учитывая, что на Плотное королевство уже было нападение, причем ничего себе такое! — сказала Ниона, которая уже была в курсе — от Фрила и с тем тихим скоростным камнем — обо всем случившемся и о том, что я сбежал от канделябра и начал наводить шорох, громко топая и звонко хлопая в ладоши.

— В таком случае, давайте начинать, а-ха! — весело проговорил Меч, который был согласен на любой движняк, лишь бы сбросить с себя то сонное неприятное состояние, в котором он пребывал, напевая свою пум-песню.

— Делка, в таком случае тащи сюда свой колебег, — сказала Ниона. — Жупелка, давай превращайся в шустрика. Надеюсь, что у тебя еще есть что кушать, потому что я не совсем уверена в том, что в скором времени удастся тебе набрать энергии в этот твой… А название у этой штуки есть? — хмыкнула она.

— В смысле? — поинтересовалась фантазфурия, которая не поняла смысла вопроса героя. — Как называется вот этот шарик? — переспросила Жупелка.

— Ну, да… Это ж изобретение, как-никак! А значит, у него есть какое-никакое применение, так? — поинтересовалась Ниона, в то время как Делка приветствовала божество тяжелой музыки с нашей стороны мира-монеты. — Так! А значит, и для ориентирования в мире вещей и среди вещей у этой штуки должно быть название! Не просто же «шарик»?

Ниона пыталась понять, каким образом названо это хитрое изобретение, пыталась достучаться до истины, но у неё этого не получалось сделать. То ли Жупелка тупила, то ли сама она не могла нормально сформулировать вопрос, то ли еще что-то, но между ними словно было какое-то непонимание или недопонимание, которое в тот момент было вообще не в тему.

— Да… — ответила фантазфурия. — Шарик — это просто шарик. Больше я его никак не называю. Насколько знаю, другие фантазфурии и дракулоны их тоже никак не называют, кроме как просто «шарик», — она развела руками в стороны.

— Так, ладно, не важно, — сказала Ниона. — Будем называть его просто «шарик», хотя надо бы найти этой приблуде нормальное название, чисто для народа как минимум, — она пожала плечами. — Как бы то ни было, есть ли у тебя там еще энергия? — поинтересовалась Ниона.

— Да… Да, там нормально, — ответила Жупелка. — Если ты на этот счет переживаешь, то не переживай, нормально все! — она хмыкнула. — Фрил мне хороший запас на все ближайшие случаи жизни подготовил, — она улыбнулась.

— Так, ну шо, мы того, да? Или же пока что не, не того и не туда, ага? — поинтересовалась Делка, которая ворвалась посреди разговора на своем колебеге.

Этот аппарат отличался немного от того, который был разбит еще во времена поездки через ущелье плоскозубов, хотя, как оказалось потом, данный тезис не верен, и это был все тот же колебег, просто его версия равнялась какому-то трехзначному числу, которое колдунша просто не смогла произнести, в связи с чем было решено не напрягать её.

— Да-да… — нахмурившись, сказала Жупелка, после чего слегка подпрыгнула, а спустя миг превратилась в небольшую, но очень скоростную птичку. — Выдвигаемся? — поинтересовалась она у Нионы, которая до сих пор вообще ничего не сделала.

— Секундочку, — ответила та, после чего закрыла глаза. — Мне нужно несколько секунд для подготовки, — она с закрытыми глазами опустила Вирту на землю, лицом вниз, после чего встала в полость и зафиксировала ноги ремнями. — Ну, поехали, ребята! Вы умеете по разуму шариться, а я вот вообще никак, ни единой капли, и в связи с этим полностью доверяю вам! Только вы это… не сильно далеко выбрасывайте меня из головы! — герой начала говорить громко, а закончила уже шепотом.

— Не-не-не, если тебя выбросить, то ты вообще ничего не сможешь сделать, а нам это, как бы, далеко не на руку, а скорее, даже наоборот, по рукам, по обеим и сильно, — сказала Вирта, уже наблюдая за всем происходящим так, как если бы она была Нионой. — Ладненько, я чувствую на себе весь твой вес и в то же время вижу сама себя у тебя под ногами. Какое, однако, странное ощущение при этом… или от этого, — проговорила Щит.

Жупелка и Делка при этом переглянулись.

— Мы того, а-ха, в голове у Нионы сейчас все засели, — сказал Меч, после чего подвинулся в сторону, чтобы та смогла от себя сказать несколько слов.

— Да, не парьтесь. Сейчас будет прикольно и интересно, — она хмыкнула.

В тот момент Ниона чувствовала прямо максимально странное какое-то ощущение в голове. Да, именно не в теле, а где-то в мыслях, потому что они перемешивались и словно пересекались друг с дружкой в каком-то странном порядке. Она даже не поняла, по какой именно причине бросила в небо приветствие богу тяжелой музыки, после чего щелкнула пальцами одной руки, и тело Вирты, а именно щит, приподнялся над землей.

— Ну, а-ха, раз уж ты, Вирта, вместе с нами в голове Нионы, а-ха, то можно полетать по полной, а-ха! — весело проговорил Меч, после чего еще раз щелкнул пальцами Нионы и устремил тело Вирты высоко в небеса под вопли Жупелки и Делки, что ничего подобного не ожидали.

Вирта, на самом деле, тоже орала как не из себя, но это слышали только Меч и Ниона, которая пыталась пробиться к управлению своим разумом и дать там по рукам Мечу, вцепившемуся в данную ему возможность приколоться по полной программе.

— А теперь, а-ха, эффектно вниз и с криком: «Делка, а-ха, давай показывай, куда нам ехать!» — по достижении облаков весело прокричал Меч, после чего действительно отставил щит в какой-то достаточно высокой точке, перевернулся вниз головой и направился в сторону земли, при этом закручиваясь на манер сверла.

Наблюдающие за этим Жупелка и Делка были словно парализованы, и колдунша, которая могла кинуть несколько колдунств безопасного приземления, не смогла этого сделать из-за сильнейшего ступора в связи с летными способностями, проявленными троицей и тем, как она увидела, что Ниона использовала колдунскую энергию, хотя, на самом деле, ее использовал Меч. И использовал исключительно свою, потому что у Нионы такой не было. Да, кстати, крик, который выдал Меч, никто, кроме героя и Вирты, не услышал. Слишком высоко для этого было.

— Да ну что же ты стоишь и обламываешь, а-ха, все мне наслаждение?! — весело прокричал Меч, после чего щелкнул языком Нионы и запустил в Делку небольшой колдунской молнией, которая ударила ей по ставшему красивым и ровным носу, вернув в нормальное состояние. — Давай, родная, показывай, куда нам надо! — хулиган продолжил удерживать управление телом героя, чтобы поорать.

— Ага! Да! Точно! — кивнула колдунша, после чего щелкнула пальцами, и колебег сорвался с места.

Вместе с этим с места сорвалась и Жупелка, которая размахивала своими крылышками со скоростью колибри. Ну, может быть, не так быстро, но достаточно быстро, чтобы в глазах начало рябить.

— Отлично, а-ха! Просто, а-ха, прекрасно! — прокричал Меч, после чего быстро выровнял щит и наконец уступил место Нионе, которая, если бы не оружие, наверное, поначалу задохнулась бы от восторга, потом продолжила бы задыхаться от страха и так далее и тому подобное, пока не отключилась бы. А если бы отключилась, то это можно было бы считать не самым хорошим началом своеобразного прекрасного скоростного приключения.

— Что ж ты творишь, осатанелый рубака?! — заорала Ниона сразу после того, как Меч вышел из штопора, выровнял щит над песком и полетел следом за стартовавшей Делкой. — Ты… если еще раз подобное выдашь, я точно тебя потеряю где-нибудь, причем специально и с твоей стороны совершенно заслуженно! — прокричала Ниона, которой, однако, понравился такой старт.

— Подонок! — закричала Вирта, и, судя по голосу, она натурально плакала, наблюдая все происходящее с помощью глаз Нионы. — Мы, когда приземлимся… Я тебе такое устрою, что тебе не покажется ни много ни мало, а столько, сколько будет достаточно, чтобы ты этого никогда не забыл и впредь всегда вспоминал, насколько суровой я могу быть!

На самом деле Вирта выражалась не такими словами. На самом деле, та речь, которую выдала девушка, являющаяся щитом, была чуть более содержательной, просто я не могу себе позволить рассказать о том, что именно она сказала, по двум причинам… Когда Ниона мне рассказывала об этом, я был против того, чтобы она пересказала мне все те слова, которые использовала в своей речи Вирта. Тогда, слушая этот рассказ, Щит захотела повторить все то, что уже сказала герой в полном объеме, прекрасно понимая, что Меч, который был с нами тогда, повторно выслушает претензию. Я сказал что можно, но позже, а позже не случилось, в связи с чем мне пришлось довольствоваться исключительно тем примерным смыслом, который мне смогла предоставить Ниона. В принципе, даже этого достаточно.

Короче, небольшая компания наконец направилась в сторону края клешнестыни. Причем, Делка показывала дорогу ровно ту же, о которой говорил бессмертный, в связи с этим можно было сделать только один вывод: дорог самих по себе немало, но вот эта — единственная, по которой действительно можно было быстро достигнуть производства отражателей.

— Слушай, а я так посмотрю, ты сделала небольшой тюнинг своего колебега! — сказала Ниона, когда немного отошла от падения с высоких высот и немного рассмотрела то средство передвижения, которое в свое время спасло ей жизнь.

— Чайвой сделала? — переспросила Делка, которая не поняла слова, которое использовала герой.

— Ну, неплохо улучшила свой колебег! Я помню его тогда, когда ты его, по сути, только создала, и он неплохо справлялся со своими обязанностями, даже по песку Полимирья, но сейчас это же качественно другой колебег! Ты даже шины переработала, и они гребут песок клешнестыни как будто голодный гупырок ложкой загребает похлебку в рот! — произнесла Ниона. — Так что мне нравится! Я бы на таком у себя, на своей стороне мира-монеты, через бордюры, быть может, прыгала бы! Только с учетом большого количества дополнительных колдунств по обеспечению безопасности.

— Да ладно тебе! Ничего особенного! — сказала Делка. — Это я в какой-то момент выделила немного времени, чтобы пересобрать себе нормальное средство передвижения из того, которое у меня на тот момент было уже! — наконец Делка смогла полностью сфокусироваться, в связи с чем речь её стала медленнее, но совершенно правильной. — Вот, теперь у меня есть такой прекрасный колебег, и я его время от времени использую, — она пожала плечами.

— Так, а что именно ты хотела опробовать? Ты сказала, какую-то новую приколюху к нему причепурила, — сказала Ниона, на данный момент не сильно заботясь о препятствиях, потому что таковых особо и не было.

— Прыжок в нужное мне место, — Делка пожала плечами. — Мне настохорошело его с собой в сумках таскать, вот я и придумала, как его можно прыгать к себе и от себя, — она улыбнулась. — И даже получилось! Ты понимаешь, получилось! И пусть я бы в любом случае его взяла бы сюда, просто за два прыжка, а так за один, который не подразумевает моего личного прыжка, что на самом деле тратит… вообще почти не тратит ни сил, ни колдунской энергии, — сказала колдунша. — А то я и без того не маленькая, а с этой махиной на горбу становилась больше и больше! Ты только глянь на эти мышцы! Да, я занимаюсь потихоньку, чтобы быть сильной, но вот гуляю с этой штуковиной в сумках с пространством внутри на горбу, и они, мускулы, как-то больше выпирать начали.

— Слушай, такое чувство, что я пришла и дала вашей стороне мира-монеты такой поджопник, какой никто никогда не давал! А ведь я — просто девушка, ведь я — никакого отношения к исследованиям и прочему у себя, на своей стороне мира-монеты, не имею! А тут, ну, как-то само собой получается.

— Да, ты прекрасно справляешься с задачей, поставленной перед тобой наблюдателями! И я надеюсь, что так и продолжится, и мы встретим светлое будущее! — Делка, которая в данный момент слишком продолжительно говорила грамотно, улыбнулась.

Ниону это несколько напрягло, однако она промолчала, потому что сказать на этот счет ей было нечего. Она и сама надеялась, что у неё прекрасно получится справиться с поставленной перед ней задачей.

Далее они следовали молча, но не долго. Дело в том, что перед ними в нескольких сотнях метров начал подниматься клешастый. Делал он это не просто так, и по причине этого стояло два вопроса, а точнее, один: «Что делать?» — и вот он дробился на два: «Объехать?» или «Впрячься по полной программе?». Решить сразу, сходу, не получилось, а все потому, что на кону стояло слишком много… Ну, в смысле, на обеих чашах одних весов было слишком много.

* * *

— Слушай, там была такая ситуация, — рассказывала мне Ниона уже потом, когда мы встретились и когда нашлась свободная минутка. — Короче, несколько путников… ну, в смысле, самых простых путников, попали в беду, и нам пришлось выбирать: вступиться или не вступаться. Как ты понимаешь, вопрос стоял ребром, а все потому, что надо было спасать обе стороны нашего мира-монеты, но в итоге пришлось поступить так, как поступают герои. Меня пытались от этого отговорить и Делка, и Жупелка, но я решила поступить так, как должна была поступить на самом деле, — сказав это, она пожала плечами. — Так что мы решили не менять направление нашего следования и поперли напрямик, — она улыбнулась. — Скажу честно, на самом деле получилось прикольно! Прям очень! А все потому, что мы сначала такие подлетели на всех оборотах, схватили путников и решили, что надо куда-то мотать. К этому моменту клешастый полностью поднялся из песка клешнестыни и поднял свои неимоверно огромные клешни, несколько раз щелкнув ими. На самом деле, это было прям страшно, а тот звук, я вряд ли когда смогу забыть… — я увидел ужас в глазах Нионы, но тот очень быстро пропал, потому что она собралась и продолжила свое повествование: — Короче, путниками оказались два мохноногих, мальчик и девочка, и на самом деле они несли какой-то большой ящик куда-то там и никак не планировали напороться на клешастого. Сам ящик они не столько сбросили, сколько просто уронили и, несмотря на огромное чудище, из-под песка появляющееся, хотели забрать свой ценный груз, но возможности не только не было. Его еще неплохо закидало песком, когда клешастый поднимался, и если бы нам о нем не сказали, мы бы, наверное, даже не заметили ничего подобного, — она как-то грустно посмотрела на свои руки. — Вот так началась наша гонка, в которой принимали участие мы и одно огромное создание, которое, для своих размеров, было непропорционально шустрым. Таким образом, мы оказались втянутыми в очередные проблемы, которые были в прямом смысле текущими, — Ниона хмыкнула. — Кстати, парень дальнеследователь встал к Делке. Он был гораздо больше нее, и было понятно что Вирта, заколдунствованная на полеты, не сможет выдержать нас двоих. А если бы и смогла, то управление из не простого, после прибавления веса большого дальнеследователя, стало бы вообще нереальным. Оно и с небольшой мохноногой сильно изменилось в сторону неплохого такого по всем параметрам усложнения, но с ней я могла справиться, — герой, пришедший на ту сторону мира-монеты после меня, фыркнула. — Кстати, что касается управления таким полетом с этими артефактами, залезшими в голову, ну, это словно играть в гоночный симулятор с максимальной сложностью и максимально реалистичным поведением машины на дороге, — она хихикнула, потому что, на самом деле, терпеть не могла подобные игры, считая их максимально занудными и совершенно не интересными. И, в принципе, её можно было понять. Это игры такие, на любителя гоночного погружения. Я тоже как-то холодно смотрю на подобное. Вот в дальнобойщиков каких-нибудь там, да под хорошую музыку — с удовольствием! А вот так, чтобы в какие-нибудь гонки, не… не кайф!

— Ну, и что вы сделали потом? Просто удрали от клешастого? — поинтересовался я, на что получил следующий ответ:

- Просто? Просто у нас ничего не получилось… Не получилось по ряду причин. И одной из таких была невозможность свалить быстро. Как бы то ни было, но вес, который добавился к нам, на наших средствах передвижения, неплохо так замедлил… Клешастый оказался проворным, а его атаки тем еще видом опасности, от которого приходилось не просто уворачиваться, а прямо-таки с точностью до миллиметров!

— В таком случае такой вопрос: а как вам вообще удалось от него свалить-то? — поинтересовался я. — Тем более, вам же еще и надо было двигаться в определенном направлении… вам же надо было запрыгнуть во впуклый перевал!

— Ну, собственно, по пути туда мы несколько раз постарались атаковать клешастого, — Ниона нахмурилась. — В итоге, у нас получилось только разозлить его, и он позвал своих сородичей. Благо, что не всех! Мне хватило одного зрелища переселения клашастых с одной стороны клешнестыни в другую, с участием в этом действии какого-то совершенно древнего, как эта сторона мира-монеты, представителя этих существ, — она вздрогнула, рассказывая мне об этом. — Так что получилось не так, как планировалось, и в итоге за нами гналось сразу пять клешастых, которые то и дело лупили по песку, песок поднимался волнами, и это было не хорошо для меня, а еще достаточно сильно сотрясался, что было не хорошо для Делки. Таким образом, нам приходилось совсем не сладко от благородства, которое мы просто должны были поддерживать в себе для поддержания порядка в мире, — Ниона пожала плечами. — По этой причине мы были в некотором шоке от происходящего и изо всех сил пытались свалить. В какой-то момент я почувствовала прям нереальную усталость! Прям буквально титаническую! А до впуклого перевала оставалось пилить и пилить…

— И что случилось тогда? — спросил я. На самом деле, на тот момент я понимал, что без каких-то колдунств не обошлось, однако надеялся, что ошибался. Как вы можете помнить, если, конечно же, читали, из второго приключения стало известно, каким образом всякие колдунства усиления влияют на тела и насколько после таковых тяжело восстанавливаться. Циф на своем примере прекрасно показал, как все это работает и на своем примере продемонстрировал, насколько плохо может быть после.

— А тогда нам пришлось использовать колдунства для ускорения нашей «техники», — хмыкнув, сказала Ниона. — Мы и до этого уже неплохо кочегарили колебег и Щит и, по сути, на пределе возможностей, но таких, если без особого риска для наших жизней, а там пришлось рисковать, потому что оторваться не получалось. Конечно же, мы с Делкой понимали, что ничем хорошим для нас это не может закончиться, но деваться было некуда. А вот Жупелка зато чувствовала себя при этом просто прекрасно! Она потихоньку попивала энергию клешастых и постепенно заполняла ей шарик, название которого, точнее, его отсутствие, вводило меня в ступор, потому что каждая специальная вещь, с каким-то особенным применением, должна иметь название! А не просто «шар»! Но тут сложно Фрила упрекнуть в чем-то, учитывая, что его предок меч назвал Мечом. Это Вирте название давала та, чья частичка лежит в её основе, а вот с мечом все было чуть-чуть иначе, — Ниона улыбнулась, пожав плечами и посмотрев на оружие, что молча слушало её рассказ.

— Так, и что было дальше? Вы ускорились и на этом все? Или что, или как? — продолжил допытываться я, потому что было интересно узнать обо всем, что с ней случилось. До этого я смотрел в артефакт и был спокоен, а тут…

— Нет, не все… управление стало куда тяжелее, и нам только и оставалось, что переть вперед с минимальными отклонениями в стороны. Тут же появилось такое чувство, знаешь, будто бы мир начал свое преобразование в тоннель! Я не уверена, что мы мчались прям с такой скоростью, но все вокруг реально начало сглаживаться и растягиваться! Не знаю, каким чудом держалась на ногах и каким чудом еще держала на щите девушку, что обняла меня и не отпускала. Даже звуков не издавала… А-а-а! — протянула Ниона. — Я вот только сейчас поняла! Тогда некогда было, а сейчас до меня дошло! Дело в том, что она прям как-то чересчур сильно меня обнимала! Прям, как-то невероятно сильно! И от этого мне нечем было дышать! Потому что потом, на каком-то лютом бархане мы подпрыгнули, и в полете её руки слегка отпустили меня, и я смогла вдохнуть! — герой улыбнулась мне, другому герою. — Ну, вот так мы продолжали. Потом, конечно, когда уже никаких сил не было, а до впуклого перевала еще оставалось немало, Делка все же использовала то, о чем ты сказал, и стало прям как-то очень хорошо! Я бы даже сказала, что стало несказанно хорошо и легко!

— Да, но это же пагубно! — сказал я и осекся.

Тогда Кайса высказала мне пару ласковых, да и Нионе тоже высказала пару ласковых, после чего рассказ все же продолжился.

— К этому моменту Жупелка уже настолько насытилась энергией, что решила сделать то, чего мы от неё не ожидали, — Ниона пожала плечами. — Фантазфурия догнала нас, перестав маячить перед глазами клешастых и стараясь сделать таким образом, чтобы один попал по другому. Она сказала: «А ну-ка, разошлись и не пугайтесь! Я сейчас немного пошумлю, чтобы потом всем было проще! И, аккуратней!» — и сделала так, как и сказала. Вот только мы с Делкой сначала ничего не поняли, а вот когда поняли… Вот тогда нас чуть не перевернуло с наших транспортных средств вместе с теми, кого мы спасали.

— Что сделала Жупелка? — поинтересовался я, и тогда Кайса напряглась чуть больше, чем напрягалась до этого.

— Жупелка, по всей видимости, наевшись по полной программе энергии клешастых, превратилась в одного из них, прямо напротив нас, и в тот момент, когда мы проскользнули мимо, она со знанием дела, с чувством, с толком, с оттяжечкой жахнула огромнейшей клешней по преследователям. Тот, первый, который попал под удар, полетел в двух других и чисто каким-то чудом задел еще двоих. Таким образом, все пять преследователей оказались в куче и пострадали от всего одного удара! — Ниона пожала плечами. — И тут, на самом деле, очень помогли те самые усиляющие колдунства, а все потому, что земля затряслась с такой интенсивностью, что без них и на той скорости у нас просто не получилось бы удержаться на наших транспортных средствах. И да, меня это тоже коснулось, и пусть щит левитировал над землей, в нескольких сантиметрах, потому что выше было незачем, но на такой скорости это было слишком опасно, — герой посмотрела на нас с Кайсой. — Неровная поверхность с постоянными горками и так далее, и не прям супер-мгновенная реакция колдунства на изменения ландшафта, который еще сам по себе то и дело подпрыгивал… Короче, меня тоже швыряло вверх и вниз, причем безбожно! Так что колдунство усиления было в тему! И те колдунства, которыми Меч и Вирта приклеили меня, мои стопы, к щиту, тоже были в тему. Кстати, мне тогда Меч всю голову проорал! Натурально! Своей пум-песней! Он не мог, по какой-то причине, орать в своем теле, поэтому орал в моей голове. Нет, как бы, причин, на самом деле, было целых две, и одна была частью другой, — сказала Ниона. — Первая заключалась в том, что он делал это чисто из вредности, а вторая — в том, что если бы он орал из своего тела, то его никто не слышал бы… А в чем интерес орать тогда, когда тебя никто не слышит? Правильно! Никакого интереса нет! А тут у него было сразу два слушателя: я и Вирта, и обе две мы не могли его заткнуть, потому что было особо некогда, да и особо нечем. И мы были больше сосредоточены на том, чтобы не разбиться, чем, в это же время, он тоже был заинтересован, просто кто-кто, а вот этот не мог ничего делать молча.

— Ну, а дальше что и как? — поинтересовалась Кайса. — Что вы предприняли дальше или как добрались до… как там этот перевал называется? — спросила супруга, несколько раз щелкнув пальцами.

— А… как попали во впуклый перевал? Дык, тут все просто, на самом деле, — Ниона махнула рукой. — Короче, Жупелка неплохо вывела из строя клешастых, это да, это так, это без каких бы то ни было вопросов или типа того, но!.. Но так же было одно «но», которое делало нашу историю не такой радужной, как того хотелось бы, — она как-то виновато пожала плечами. — Короче, не все клешастые отсеклись… Двое все же каким-то образом нашлись в пространстве и проследовали за нами, только будучи окончательно озверевшими, — сказала Ниона. — Спустя минут пятнадцать, может, меньше, мы наконец ворвались во впуклый перевал. Эти два клешастых, как вы понимаете, ворвались вслед за нами и… И не ожидали они, короче, после своей равнины такого резкого спуска и ка-а-ак полетели… — хихикая на нервной почве, сказала Ниона.

— И вот вы, получается, пытаетесь свалить от катящихся на вас или переваливающихся в вашем направлении двух клешастых, которые… сносят все на своем пути, сотрясают землю и, в принципе, ведут себя при этом не самым адекватным образом, правильно? — спросил я у Нионы, и она, неловко улыбнувшись, согласно покачала головой.

Кайса этого вот совсем не оценила. Она могла, но как-то у неё не получилось этого сделать… и перед тем, как она что-то сказала, я задал Нионе следующий вопрос:

- Ну, слушай, такой вопрос… а как же вы тогда избежали столкновения? Насколько я помню, дорожки из перевала на самые широкие… а еще, если я правильно понял, вы туда ворвались не по лестнице, так?

— Да, все так, — сказала Ниона. — А как ушли? Вот с этим сложнее, — она хмыкнула. — Там Делка предложила то, от чего не получилось отказаться, пусть мы и рисковали, причем сильно, — ответила она. — Смысл в чем: колдунша предложила сделать в земле небольшие отверстия, куда мы провалимся или запрыгнем — это не имело значения. Меч, оценив такое предложение, согласился сделать нечто подобное и бросил вперед колдунство, цокнув языком.

«А-ха! Будьте осторожны и не проморгайте дыру в земле, куда решили спрятаться!» — вот что весело проговорило колдунством и кузнечным талантом Мурдыкса созданное оружие, — сказала Ниона, спародировав не только голос Меча, но и в полной мере его манеру разговаривать. — И мы не проморгали, мы успели запрыгнуть туда, в выбоины в земле, и даже не пострадали, и даже не были поцарапаны! А вот вылезти — это превратилось в практически невыполнимое занятие, а все потому, что колдунство, давшее нам усиление, перестало действовать. Вытаскивали нас мохноногие дальнеследователи, которых мы решили спасти и, на самом деле, не пожалели. Дело вот в чем, — рассказывала мне, точнее, нам, Ниона, — позже оказалось что эти двое как раз с того самого производства должны были тащить отражатель по заказу. При этом они ничего не знали о том, кто оплачивает данное мероприятие, потому что заказчиком выступало само предприятие-производитель. Это было интересно и показывало определенную заинтересованность учредителей в помощи канделябру, — она улыбнулась. — А так, после такой настолько жесткой и веселой гонки мы хотели отдохнуть и принялись искать место, где можно будет кинуть кости и где можно будет не опасаться кислябабров или, скажем, монозавров.

А далее повествование вновь пойдет от лица рассказчика.

* * *

— Ребята, нам надо отдохнуть, — сказала Ниона, обратившись к дальнеследователям. — Я вот вообще не могу двигаться, да, пусть утрированно говорю и на самом деле двигаться могу, но мне прям как-то совсем нехорошо, прям совсем как-то подколбашивает, — она практически висела на плече у Жупелки, что сразу после удара по клешастым изменила свой внешний вид на шустрика и после сопровождала друзей.

— Я тоже никакая, — подтвердила слова Нионы Делка. — Усиленьствование, оно потом вытягивает полностью. До «без остатка», — сказала колдунша. — Ребятаньки, позвольствувайте обратиться к вам, поможайте нам, потому шо мы ужо для вас усе, шо могли, сотворили, — массивная, мускулистая и, на самом деле, невероятно красивая Делка хмыкнула, удерживаясь на плече парня-дальнеследователя.

Самое смешное заключалось в том, что парень с трудом держал её на себе, даже несмотря на то, что был немаленьким и с виду сильным, но Делка… она выглядела прямо как настоящая амазонка.

— Ага, да… только надо найти место, а я такого не знаю и не вижу, — сказала невысокая мохноногая дальнеследовательница. — А вниз нам лучше пока что не спускаться, учитывая тот факт, что туда спустилось два клешастых, — сказала она.

И тут Ниона с Жупелкой и колдуншей поняли, насколько большую ошибку допустили, и попытались представить, чем это может быть чревато.

— Ладненько, а-ха, — сказал Меч, вернувшись в себя. — Мне понравилась гонка, и я бы, на самом деле, с большим удовольствием продолжил бы в таком же темпе, но, увы, пока что у нас все по-другому сейчас, — он улыбнулся. — По этой причине, а-ха, я могу предложить следующий вариант: сойти с дороги немного, найти покинутую кислябабром нору и устроиться там. Даже если он туда вернется, ему повезет меньше, а-ха, чем нам, — сказало оружие. — Хотя, может, и не найти…

— Да ну… у нас же есть палатка, — сказала Вирта. — На кой ляд искать нору? Просто отойдем в сторону и там попытаемся остановиться на отдых.

— Вот только палатка под углом не самым лучшим образом поставится сама собой, — сказал Меч, — То есть даже если вручную устанавливать такую палатку, как у нас, это ничем хорошим не закончится, потому что они зависимы от местонахождения и не подразумевают ночевок на склонах — на настолько наклоненных склонах — и при таких неровностях палатка не даст нам отдыха и, боюсь, может причинить немалое количество вреда, к примеру, собрав вокруг нас много всяких нехороших и достаточно голодных, а быть может, и злых животных, которые будут нас видеть, ибо маскирующее колдунство работать под наклоном не станет.

— Да? — удивилась Щит, — А я об этом не знала, — она посмотрела на Жупелку, которая наконец вернулась в привычный всем облик красивой молодой девушки.

— А я тоже не знала о таком, — фантазфурия пожала плечами. — Я думала, что этой палатке вообще пофиг, где ее устанавливать будут, поэтому, никогда не обращала внимания на такие подробности, — сказала она.

В этот миг где-то на самом дне впуклого перевала послышался грохот, за которым последовали такие вопли, от которых всем в компании стало крайне не по себе.

— Что-то они, а-ха, как-то очень долго спускались на самое дно. Наверное, а-ха, ещё немного покатались там и вот, наконец, встретили препятствие или скорость снизилась, позволив упасть, — проговорил Меч, после чего вернулся к уже возникшей теме для разговора, причём сделал это без плавного перехода. — Поэтому я и говорю вам, знатокам кочевой жизни, о том, как сделать предпочтительно, — сколько сарказма было в этом предложении… не передать, не пересказать, не донести в обеих руках!

— Хорошо, допустим так… Допустим, это действительно рабочий вариант, чтобы у нас получилось отдохнуть и восстановиться после… ну, после вот этого всего!.. — сказала Жупелка. — Но где и как искать нору? — в голосе фантазфурии было некоторое возмущение… много, скажем так, возмущения.

— Так, стоп, а-ха! — весело сказал Меч, который получал удовольствие от этого разговора. — А, собственно, для чего нам что-то искать, если в наших силах, причем вполне в наших силах, все сделать самостоятельно? — он посмотрел на Жупелку. — Нет, конечно, можно не париться и попробовать спуститься вниз и там постараться поставить палатку, но что-то мне подсказывает, что это будет не самым лучшим, а-ха, что мы только можем выкинуть в данный момент. Так что самое логичное и правильное, а-ха, как мне кажется, самостоятельно сделать для нас место проживания, временное, а-ха, конечно же. А отбиться от монозавров и кислябабров не так сложно. Последних вообще можете на меня скидывать! Я их, а-ха, заболтаю об язык мировосприятием! А-ха-ха-ха! — Меч рассмеялся.

А вот фантазфурия немного напряглась.

— Слушай, ты таким образом, кхм, предлагаешь мне превратиться в кислябабра и сделать нам убежище, я правильно все поняла? — спросила она, смотря на свои руки. — Просто я не до конца поняла того, куда именно ты…

— А ты могешь такое сотворить? — быстро, словно проснувшись, поинтересовалась Делка, не дав Жупелке закончить свою мысль.

— Эм, ну да, могу, никаких проблем. Только надо времени немного, чтобы превратиться и чтобы немного прочувствовать, каким образом это делается. Я, просто, никогда прежде не превращалась в кислябабров и абсолютно не знаю, каким образом они двигаются, — Жупелка пожала плечами.

— Если можешь, сделай, пожалуйста, — сказала Ниона. — Что-то у меня такое состояние, что я практически стоять не могу, и это с учетом того, что меня удерживает вот эта девчушка. Кстати, ребята, вы чего забыли там, в клешнестыне? — спросила Ниона, и вот теперь спасенные мохноногие дальнеследователи в двух словах сказали, что доставляли груз.

В ходе небольшого вопросного процесса удалось узнать, что они как раз шли с того самого производства, куда направлялась Ниона с друзьями. Далее, герой попыталась узнать, кто именно заказчик, хоть и понимала, что это тщетно. И да, этот вопрос остался без ответа, и самое прикольное заключалось в том, что на самом деле ничего не было понятно.

— Да мы не знаем, кто заказчик! Нам сказали: «Несите туда и быстро!», мы собрались и понесли. Теперь даже непонятно, как возвращаться с новостями о том, что отражатель потерян. Он огромный и стоит невероятно дорого! Кажется, придется нам пойти и подмести клешнестыню, потому что оплатить такую штуку мы не сможем в том случае, если вину повесят на нас, а на нас её, как нам кажется, повесят.

Во время этого разговора Жупелка старательно рыла место, где можно будет переночевать, переждать и подготовиться к дальнейшему сложному прохождению перевала, расположившегося в каньоне, который на этой стороне мира-монеты гордо назвали впуклым. Делка при этом сидела на земле и наблюдала за происходящим. Она ждала того момента, когда сможет воспользоваться колдунствами для установки их временного ночлега и когда у неё получится встать и начать готовить ужин. Кстати, на этот счет стоило упомянуть, что до этого Делка еще ни разу не готовила при Нионе, а тут сказала: «Что бы ни случилось, я должна приготовить! Ты должна это попробовать!» — а та припомнила, ради чего колдунша в прошлый раз вписалась в поход и стойко переносила все тяготы и невзгоды.

— Ты, получается, все же прошла полное обучение у Брумы, да? — поинтересовалась Ниона у Делки, и та с довольной улыбкой согласно кивнула.

— Я не просто прошла обучение, я его потом еще немного продолжила! — на удивление грамотно проговорила она. — Мне Гром преподал несколько десятков уроков, и это тоже было круто!

Вот такой небольшой диалог между ними возник касаемо приготовления ужина, и случился он аккурат после того, как было обсуждено, что делать с мохноногими дальнеследователями. Было решено взять их с собой, прямо до производства, чтобы поговорить о потерянном ими отражателе с владельцем и главным производственником. Парень и девушка не хотели с этим сталкиваться, но пришлось, потому что на кону стояли их жизни, а психи, которые их уже один раз спасли, могли, по идее, спасти их и во второй раз.

Кстати! В ходе этого же разговора стало известно, что прыжки без ограничения до сих пор не доступны никому из обычных колдунов, что этим колдовством могут пользоваться только некоторые высокопоставленные лица колдунского мира или те, кто проходил определенного рода обучение. При этом, и вот это было прекрасно, без ограничений могли прыгать только обладатели специального камешка, созданного Фрилом, остальные же были вынуждены использовать для каждого продолжительного прыжка определенные реагенты, а приобрести их стало несколько проблематичнее из-за стоимости. Однако каждому из колдунов, получивших необходимую аттестацию, выдавали несколько комплектов от государства на какой-то определенный промежуток времени, и о каждом использовании предполагалось писать рапорт. То есть, на случай чего, это было совершенно правильной политикой, потому что таких колдунов надо было контролировать и держать на виду, хотя бы потому, что, при большом желании, они могли навести много суеты, причем, никому не нужной.

— Ребятушки, если вы не хотите случайно попасть в долговую яму, вам придется пойти с нами и помочь нам немного, потому что нам надо знать, для кого именно вы несли отражатели, — сказала Ниона. — Вы даже не понимаете, с чем связались и во что вляпались, но мне хочется верить вам в том плане, что вы действительно ничего не знаете обо всем об этом и что у нас получится как-нибудь сделать так, чтобы на вас не катили бочку за… Ну, вот, за тот утерянный вами ящик, — она хмыкнула. — На самом деле, я надеюсь, что и производство отражателей, на самом деле, не совсем в курсе о том, кто им платит за столь жирные отдельные заказы на столь огромные отражатели, — она сжала губы.

К этому моменту Жупелка вылезла из-под земли, отряхнулась и вернула себе ставший привычным всем внешний вид. Фантазфурия сказала:

— Добро пожаловать домой! — после чего чуть не повалилась со смеху.

Единственный, кто её в этом поддержал — Меч, да и то только потому, что ему надоело петь пум-песню вместе с Виртой и захотелось какого-то разнообразия, а в разговор он лезть не хотел, потому что не считал его интересным. Вирта, кстати, тоже только слушала.

— На самом деле, вы молодцы, что не убежали, — сказала Ниона спустя несколько часов после того, как вся компания спустилась в нору, вырытую Жупелкой в образе кислябабра. — Такое решение, на самом деле, куда более благоприятное для вас, потому что, как мне кажется, у нас должно получиться отмазать вас и скинуть невозможность доставки и утерю груза на плечи отправителя. Конечно, придется по полной программе надавить на язык и расчесать по красоте, но это не так сложно, особенно с учетом того, что с нами вот этот удивительный меч и, как бы то ни было, но фантазфурия, которая занимается вопросами общения, ведь так, ребята? — и посмотрела на Меч и на Жупелку.

Оружие рассмеялось, а вот фантазфурия как-то неопределенно покачала головой. Сделала она это так, словно стеснялась, хотя стесняться было нечего.

В это время Делка делала то, что заявила, и пусть было видно, с каким трудом ей дается каждое движение, также было видно и то, насколько много удовольствия она получает от процесса приготовления ужина.

Мне кажется, что я никогда ни о чем подобном не слышал, а если и слышал, не мог вспомнить, потому что такое встречается крайне редко.

Как только все было готово, Делка выставила на стол, который был в палатке, несколько немаленьких чанов. В одном бурлил какой-то суп или похлебка, в другом шипело и потрескивало что-то, внешне напоминающее картошку.

— М-да… в тот момент я поняла , насколько голодна и практически накинулась на еду! — рассказывала потом Ниона. — Пахло просто умопомрачительно! То есть, потом Делка сказала, что специально использовала какие-то колдунства, чтобы выгонять запахи прочь, поэтому они пусть и были, но было их не очень-то много, а когда она перестала пользоваться энергией многовековника, протекающей внутри нее, выкопанную пещеру наполнило таким великолепием, которое я даже не могу описать! — вот так отозвалась Ниона о том моменте, когда ужин был готов, а мы с Кайсой послушали, и прямо захотелось попробовать стряпню колдунши. — Ночь прошла в достаточно легком режиме. Не просто достаточно легком, а таком, что все и каждый провалились и спали без задних ног. В принципе, это было удивительно, но ног действительно не чувствовалось, рук тоже, спины как таковой вообще будто бы никогда не было... — рассказывая, Ниона пожала плечами. — В любом случае, утро началось с того, что к нам попытался залезть монозавр, и его несколькими колдунствами выбили из пещеры Вирта и Меч. Тот, как пробка со взболтанной до предела газировки, вылетел из горлышка, оставленного в качестве входа-выхода! — сказав об этом, Ниона рассмеялась, а я попытался представить огромную рептилию, которая вылетает как пробка из бутылки и устремляется куда-то вниз, к клешастым.

Кстати, на тот момент у меня возник один логичный вопрос:

- Слушай, а что случилось с местной фауной? В смысле, фауной впуклого перевала? Ведь туда попало два клешастых, которых там не должно быть и, по всем моим ощущениям, они должны были навести там такого шороху, который должен был поднять всех ходящих по дну наверх.

— Да, как бы, я тоже об этом думала весь вечер, перед тем как рубануться, а потом, когда утро настало, действительно случилось то, о чем говоришь ты и о чем подумала я, еще когда только Жупелка вырыла для нас пещерку, — Ниона хмыкнула. — В связи с этим выползать нам пришлось потихоньку, чтобы не спровоцировать на агрессию сразу всех монозавров, кислябабров, куслекислов, которых я увидела там и тогда впервые, и велекомов, с которыми ситуация была такая же, как с куслекислами. Короче, мы, когда выбрались на поверхность, оказались, в прямом смысле этих слов, на минном поле!

— И шо нам теперь делать? Вылазить крайне опасно. и я даже не знаю, есть ли в этом какой-нибудь смысл, а если и есть, то как нам, в таком случае, обойти все те проблемы, шо нас потом ожиданствуют? — потихоньку, но в то же время взволнованного проговорила колдунша, которой пусть и было страшно, но еще и весело было тоже. — Вот я ваще никак не представляю себе подобного, ага… — сказала Делка, которая действительно не понимала, как обойти сложившуюся ситуацию и обыграть таким образом, чтобы в одночасье не спровоцировать всех тех достаточно злых и голодных существ на агрессию.

— А как они все вместе существуют сейчас? — поинтересовалась Вирта. — Ведь, насколько я помню, все они должны охотиться друг на дружку, а они, вроде как, этого не делают и не собираются, если я правильно понимаю.

И ведь действительно, при взгляде наружу было обнаружено, что все небольшие гады, обитающие во впуклом перевале, просто сидят на склоне и ничего не делают. Причем, настолько ничего не делают, что от этого стало еще страшнее. Словно среди всех этих животных в один момент была достигнута некоторая договоренность о ненападении до того момента, пока не станет ясно, что делать дальше, а ясно не становилось, даже наоборот, становилось только более непонятно, учитывая тот факт, что в их доме завелось два огромных клешастых, к которым только на драконе и можно подлететь. Правда, понятно это было компании, которая сидела в норе и тоже не знала, что делать дальше, а все потому, что они не понимали того, каким образом вылезти.

— Делка, как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Ниона. — Если чувствуешь себя относительно неплохо, можем попробовать прорваться на наших транспортных средствах. И пусть это будет непросто, но у нас другого выбора нет, — сказала она, упуская одну немаловажную деталь.

— Ну, как, а-ха, нету. Как минимум один вариант у вас есть точно, и он такой, просто прекрасный, на самом деле, учитывая происходящие события, — сказал Меч, который оставался прагматичным, несмотря ни на что. — Вы можете просто прыгнуть к тому производству, и дело, а-ха, на том и закончится. Тем более, для Делки это будет все равно что плюнуть, учитывая тот факт, а-ха, что она когда-то, не так давно, к вашему сведению, там работала, — одна бровь на лице стального и к тому же разумного представителя оружия поднялась. — Так что самый простой и быстрый способ что-то сделать — прыгнуть, а-ха, и не париться об этом, — Меч улыбнулся.

И ведь действительно, это было единственным, что они действительно могли сделать достаточно быстро и без каких бы то ни было проблем.

— Да я хотела пройтись и посмотреть, какова ситуация вокруг и повсеместно, — сказала Ниона, нахмурившись. — Но, по всей видимости, других вариантов у нас нет… к моему огромнейшему сожалению.

— А как же те путники, которые будут спускаться сюда? — поинтересовалась Жупелка. — Как же все те, кому так или иначе надо спускаться во впуклый перевал, чтобы оказаться в клешнестыне или ближе к столице Лесоборья или, к примеру, кому надо как можно скорее добраться до Фристалии? — поинтересовалась фантазфурия, и на самом деле, в её вопросе была не только логика, но и совершенно правильное, по всем параметрам, мышление, а все потому, что Ниона как герой не могла оставить после себя такую масштабную ошибку, подвергающую опасности множество жизней, причем не только от спуска вниз, но и тех, кто просто будет приближаться к этому месту, учитывая, что все населяющие его животные вскарабкались повыше и сейчас сидели таким образом, чтобы ни в коем случае не сползти вниз! И это с учетом того, что в данный момент все и каждый находились в каком-то общем состоянии медитации, и страшно было подумать о том, что случится, когда прокрастинация подойдет к концу на фоне истощения и голода. В связи с этим и по этой причине Нионе с друзьями, как бы то ни было, надо было что-то сделать, что-то придумать и как можно скорее. А все потому, что было понятно, что в принципе, какие бы то ни было путники, как ни крути, но были внутри впуклого перевала, на самом его дне, и в тот момент находились в реальной опасности.

— А-ха… — выдохнул Меч. — А ты права! И мое благородство, в таком случае, не дает мне ни единого шанса, чтобы не спуститься вниз и не попробовать что-нибудь сделать ради восстановления местной фауны.

— А что мы можем сделать? — поинтересовалась Ниона. — Только не говори, что мы можем попробовать сделать что-нибудь такое, что по своей силе будет напоминать удар Фрила по Скотоглосу.

— Нет, ну это как один из возможных, а-ха, вариантов того, что мы можем сделать и что нам, на самом деле, было бы в тему сделать, чтобы разобраться, а-ха, с клешастыми. Правда, такое количество столь ценного мяса и редкого хитина терять бессмысленно, а-ха, и само по себе кощунство! Так что надо придумывать другой вариант, — сказал Меч и посмотрел на Вирту. — Дорогая, есть ли у тебя какие-нибудь варианты, которые ты могла бы предложить в качестве, а-ха, альтернативы тому, что предложил я?

На самом деле, с кем-кем, а вот с Щитом Меч всегда вел себя достаточно учтиво и да, пусть время от времени и подкалывал и иногда даже достаточно жестко, но даже это он делал через уважение и почет. Ну, как бы, понятно почему так… он — часть души Мурдыкса, она — часть души его Супруги и дело рук его создателя… То есть тут все четко и гладко.

— У меня никаких мыслей на этот счет нет, — членораздельно проговорила Вирта, а все потому, что она действительно не знала, что может сделать или предложить и может ли вообще, учитывая достаточную тяжесть поставленного перед ней вопроса и практически полное отсутствие выбора.

— Как вариант, Делка может попробовать прыгнуть клешастых в клешнестыню, воспользовавшись способностями артефакта на основе силы короны древних, но что-то мне подсказывает, что это крайне ненадежный способ. Попытки же пролеветировать с помощью колдунств два столь громоздких организма могут быть успешными только при участии в них большого количества колдунов, и не надо забывать, что клешастые нереально тяжелые и к тому же подвижные, и в любой момент могут вырваться. А если вырвутся, это, скорее всего, для колдунов ничем хорошим не закончится, — взвешивая каждое слово, проговорила фантазфурия, заставив Ниону при этом винить себя в глупости за выбранный ей вариант действий.

«Ты понимаешь, — сказала Ниона, когда рассказывала мне об этом эпизоде своего путешествия, — до этого у меня все получалось нормально, а тут получалось так, что ничего не получалось, еще и хуже становилось! Но надо отдать должное Делке. Она, при всей своей пугливости первого приключения… Хотя не сказать, что она там проявляла себя как трусиха, скорее наоборот, как она и там была настоящей героиней на передовой… Короче, выслушав Жупелку, она согласилась на вариант, подразумевающий под собой попытку прыгнуть клешастых в клешнестыню. Скажу честно, я была категорически против этого, а все потому, что видела в этом не просто огромную, не просто потенциальную, а нормальную такую опасность! И ведь не хотелось рисковать, особенно друзьями!»

Скажу вам так: Нионе спустя несколько минут уговоров пришлось согласиться на этот безрассудный и крайне опасный план, включающий он в себя некие шаги.

Первый подразумевал под собой крайне скоростной спуск вниз при помощи Вирты и колебега. При этом подразумевалось, что мохноногие будут бежать рядом, не только чтобы не обременять своим весом транспортные средства, но также чтобы не мешать в управлении, которое под таким уклоном обещало быть крайне тяжелым.

Второй частью плана было уговорено, что Ниона, дальнеследователи и Жупелка возьмут на себя обязанность, подразумевающую отвлечение клешастых от Делки. Колдунша же должна была быстро подобраться к первому, прыгнуть его в клешнестыню и вернуться за вторым в максимально краткие сроки. Предполагалось, что у неё все это должно будет занять несколько секунд, за которые ничего тотального и непоправимого не случится.

Спустя несколько минут, когда все подготовились, команда покинула нору. Ожидалось, что все создания мгновенно среагируют на появившихся из-под земли съедобных существ, но те сидели, замерев и смотря строго вниз. Казалось, что им вообще нет никакого дела до Нионы и её небольшой команды по спасению мира. Это было какой-никакой, но удачей.

— Так, это прекрасно. Кажется, все животные пока что подвисли на размышлениях о том, что делать и как быть. Кажется, все они на данный момент пытаются понять, получится ли у них одолеть двух клешастых в том случае, если те нападут. Это пусть и дает нам возможность достаточно спокойно спуститься вниз, но не дает нам никакого повода чтобы расслабляться. Возможно, надо быть втройне начеку, потому что может случиться так, что как только мы спустимся, так сразу все вот эти, замершие, рванут в атаку вместе с нами, и вот это может спровоцировать масштабное и страшное побоище, в центре которого окажемся мы все и из которого будет не так-то просто выбраться, — сказала Ниона, быстро анализируя ситуацию.

— А что, в этом есть, а-ха, смысл, — сказал Меч. — В таком случае, нам надо делать все еще быстрее и еще аккуратнее, чем мы, а-ха, договорились. Не знаю, как вы, а я даже не представляю себе подобного, но если это станет моей семидесятой победой в семидесятой битве подряд, я буду самым счастливым, а-ха, мечом в мире! Легендарным и дарующим своему хозяину вечные победы, как того и хотел Мурдыкс! Самый благородный из всех воителей в мире, а-ха, и в истории существования обеих наших сторон одного общего мира-монеты!

— Как бы то ни было, но не согласиться с тобой нельзя, — задумавшись ответила Ниона. — Ладно, погнали вниз! Тянуть нет никакого смысла!

Она дала отмашку, и все ломанулись вниз. При этом ни одно из животных не сдвинулось с места.

«Нашу ситуацию осложняло не самое лучше самочувствие после использования усиливающего колдунства, — рассказывала мне Ниона. — И вот мы быстро спустились на дно. При этом ни одно из животных поначалу даже не обратило на нас внимания. А потом, как мы это и предполагали, когда мы дали бой клешастым, все и каждая бякушка ломанулись вниз. Нам от этого стало еще жарче. То есть до этого нам было жарко, потому что клешастые сразу напали на нас. То есть не было ни единой секунды, чтобы мы не находились в бою против них! И это при том, что мы планировали, что к первому Делка подлетит на всех парах с самого начала, прыгнет его и вернется, пока второй очухивается, но не тут-то было! Они заметили нас еще до того, как мы приблизились и подготовились дать бой. Причем, каким-то образом каждый из клешастых настолько активно переставлял свои лапки, что Делка не успевала прыгнуть ни на одну из них, чтобы прикоснуться и воспользоваться нужным нам колдунством. Это было так не в тему. Хуже стало практически сразу, когда фауна этого места, увидев сражение, решилась на атаку… И вот представьте, сотни, даже больше, разъяренных животных атакуют двух таких же разъяренных, только превосходящих в размерах и в силе в тысячи раз… да даже в скорости превосходящих… и мы в эпицентре этого безумия, в попытках хоть как-то увернуться и хоть каким-нибудь образом прыгнуть для начала одного клешастого из впуклого перевала в его обычную среду обитания! Короче, тут была ещё одна огромная сложность, и заключалась она в том, что на клешастом не должно было быть никаких других существ, чтобы прыжок был не самым жестким для Делки, в связи с чем Жупелка была вынуждена превратиться в ту большую птицу, на которой нас погонял мечтатель, и снимать с панциря клешастого проворных монозавров и прочую юркую живность. Получалось с крайне переменным успехом, и вот, наконец, минут через десять ада после нашего спуска, первый клешастый отправился домой», — сказала Ниона, не желая вникать в подробности самого столпотворения.

Делки, после её прыжка с клешастым, не было достаточно долго. Причиной этому стали размеры существа, которого она прыгала. Эффект получился таким, какой можно было понаблюдать или прочувствовать во время прыжка с несколькими десятками обычных существ, вот только на тот момент об этом никто не знал, а во впуклом перевале при этом продолжалось сражение, которое только увеличивалось в своем накале, приобретая все новые обороты. Таким образом, мелкие существа, которые жили в этой местности, почувствовав собственную силу и подумав, что именно они смогли прогнать огромного недруга, начали нападать не только на второго клешастого, но и на компанию героя, что изо всех сил пыталась исправить собственную ошибку. Таким образом, каждая минута отсутствия Делки воспринималась крайне болезненно. Словно где-то неподалеку была припрятана бомба с часовым механизмом, и время, отмеченное на таймере, неизбежно подходило к своему логическому завершению.

— Ребята, перегруппировка! — крикнула Ниона, понимая, что ситуация быстро выходит из-под контроля. — Нам нужен другой план, пока Делка не вернется к нам! — Ниона надеялась на лучшее, в отличие от Жупелки, что уже начала изрядно волноваться за отсутствующую слишком долго колдуншу.

— А ты уверена, что с Делкой все нормально? — поинтересовалась фантазфурия. — Просто если с ней случилось то, что случается с колдунами, прыгающими слишком много кого, то мы в большой опасности! И ладно, что в большой опасности, потому что мы в любой момент можем свалить! Хуже только то, что мы не в состоянии исправить нашу ошибку! А еще хуже, что в страшной опасности сама Делка, и мы не в состоянии ей помочь! Мы даже не знаем, сможет ли она выпрыгнуть, а если и сможет, то мы не знаем, сколько времени это займет и вернется ли она в ближайшее время к нам! — сказала Жупелка.

— Не сомневайся в друзьях, а-ха! — ответил Меч. — Делка — молодец, и у неё все получится! Делка сможет сделать то, а-ха, что до нее еще никто не делал! Она справится с прыжком столь большого существа, а-ха, которое еще никто никогда никуда не прыгал, потому что даже мыслей об этом никаких не было!

— Да! У Делки все получится! — поддержала Вирта. — Нам просто необходимо верить в её силы, в талант и что она вернется! — сказала Щит, при этом отбрасывая собой в сторону монозавра и закидывая в него колдунскую молнию средней силы. Существо от этого, покрывшись сеткой из электрических разрядов, слегка дергаясь, отлетело в сторону на несколько метров.

Как рассказывала Ниона, им пришлось встать поближе друг к другу и отойти от второго клешастого подальше, а все потому, что тот топтался на месте, клешнями поднимая огромное количество земли над их головами и устраивая подобие дождя. Твердого, неприятного дождя с булыжниками разной формы, объема и, как вы понимаете, веса. От этого опасность возрастала в несколько раз и становилась все больше — и все больше становилось не по себе.

Так команда отбивалась от фауны еще несколько минут, работая на истощение не столько противника, сколько на собственное истощение, и вот, когда мысли стали чернее самой тьмы, появилась Делка. Она выглядела крайне плохо, однако, несмотря на это, как только выпрыгнула из межпространственной дыры для прыжков, сразу побежала ко второму клешастому. Она проделала это настолько быстро и без единого слова, что Ниона с друзьями не успели среагировать и первые несколько секунд продолжали, стоя на месте, отбиваться от монозавров, кислябабров и прочих, кто населял это место. Как только появилось понимание, что колдунша в первый раз справилась, настроение резко возросло, и Ниона, вместе с остальными, тут же ринулась Делке на помощь.

Поговорить с ней не удалось. Не до разговоров в тот момент было, да и ни к чему они были. На тот момент самым главным было как можно скорее прыгнуть второго клешастого обратно в клешнестыню, и именно этим компания и занялась, рискуя собственными жизнями, чтобы впоследствии их ошибка не подвергала риску жизни тех, кто так или иначе будет идти через это странное место… да куда бы то ни было, учитывая количество входов и выходов и направлений, куда отсюда можно уйти! Поэтому вариантов было не много, и надо было сражаться!

— Мы смогли общими усилиями отогнать всех от клешастого, и Делка, бросившись к нему и обхватив клешню, тут же прыгнула ещё раз. К тому моменту мы поняли, что прыжок займёт много времени и сил, и решили, что оставаться там, где мы были, нет никакого смысла, особенно в окружении местной фауны, что теперь нацелилась на нас. Тогда Меч предложил мне… — рассказывала Ниона, и тут Меч не перебил ее словами:

- Да, а-ха, я предложил жахнуть по полной программе одним колдунством из молний. Таким, которое позволило нам избавиться от животных в один миг. Да, а-ха, мы с Виртой после этого потухли на некоторое время, потому что использовали все свои колдунские силы, но оно того стоило, а-ха!

Сказать, что в словах Меча было бахвальство — ничего не сказать… оно в его словах не просто было, можно сказать, что его слова полностью из него и состояли. Это было как-то так, прикольно и в тот же момент необычно, что даже было немного неловко, во всяком случае, мне было неловко.

— Да… Меч крикнул что-то вроде: «А-ха! Всем лечь на землю, потому что мы с Виртой сейчас зажжем!» — и не соврал. На самом деле, только благодаря оружию мы тогда и выгребли, потому что убежать у нас просто не получилось бы. Ну, представь, практически весь впуклый перевал оскалился на нас и был готов атаковать… В принципе, недолго думая, весь впуклый перевал и атаковал нас всей своей разношерстной гурьбой. И что мы могли с этим сделать? В том-то и дело, что вот вообще ничего не могли с этим сделать, и от этого было как-то так не по себе, а вот Меч и Щит смогли, правда, мне тоже немного досталось, потому что я была проводником их колдунских сил, да и запитались они немного от меня.

Как рассказывала герой, она подняла над головой оружие, при этом вложив Меч в Вирту, в специальное место, предусмотренное Мурдыксом. Потом им же созданное оружие, в унисон крикнуло какое-то колдунство, и на все пространство, что только можно было увидеть вокруг и даже немного дальше, тут же расползлась сетка молний, которая поражала всех и каждого, кто находился на высоте больше тридцати, примерно, сантиметров от земли, а такими были вообще все существа, не считая команды героя, что лежала, плотно уткнувшись носами в почву. Таким образом, за несколько секунд вопрос преследования был решен. Ниону, кстати, тоже тряхнуло молнией, но не сильно. Гораздо больше она пострадала от того, что Меч и Вирта воспользовались её силами, примерно как тогда, когда герой сражалась против Уриэла в первый раз при помощи одного только Меча.

Как только колдунство закончило свое действие, погрузив всех созданий этого места в крепкий сон, Ниона упала на колени без сил, но оставаясь при этом в сознании. Жупелка, как только это увидела, сразу сорвалась с места и превратилась не в себя — ту, к которой все привыкли — а в поедателя листиков, так как в этом образе у неё было гораздо больше сил, и в этом обличье она вполне себе могла нормально нести на своих плечах Ниону. Мохноногие дальнеследователи поднялись на ноги спустя несколько секунд после этого, и на лицах их отражался неподдельный ужас, а все потому, что они просто хотели выполнить свою работу, а получилось так, что они и работу не выполнили, и ввязались в такие приключения и проблемы, о которых никогда бы даже не смогли помыслить. Они просто смотрели вокруг и созерцали всей созданий впуклого перевала, лежащих на земле без движений, и не могли поверить тому, что видят перед собой. На самом деле, зрелище действительно было такое себе, крайне своеобразное. Не сказать, что плохое, нет, просто очень специфическое, учитывая тот факт, что все понимали: времени, чтобы свалить до того, как отдыхающие вернутся в сознание, не так чтобы много и оттого надо торопиться, чтобы покинуть впуклый перевал до очередных, крайне больших, проблем.

Что касаемо Делки, ребята понимали, что она будет прыгать к ним и когда вернётся, будет не в состоянии идти самостоятельно. То есть никто не сомневался, что она вернётся, никто даже не ставил под вопрос, что у нее может не получиться, поэтому ждали, и по этой причине дальнеследователи, когда компания двинулась вперед, из найденных палок и каких-то больших листьев на ходу сделали для нее носилки. Спустя несколько долгих минут перед ними появилась Делка. Она была бледной настолько, что создавалось впечатление, будто бы ее окунули в меловую пыль, встряхнули, чтобы сбросить лишнее, и поставили рядом.

Появившись, она сразу рухнула без чувств, и это с учетом того, что накануне она использовала колдунство усиления. Кстати, ее колебег остался лежать там, на поле битвы, потому что никто не смог его забрать с собой не только из-за габаритов, но и потому, что свою сумку колдунша забрала с собой на время всех прыжков. Однако на этот счет никто не переживал, уже зная, что она придумала колдунство, позволяющее ей прыгать транспортное средство к себе из любой точки.

Делку бережно переложили на носилки и отправились дальше, в сторону производства отражателей. К вечеру этого дня, каким-то исключительно чудом, компания выбралась из впуклого перевала. Они ни разу не остановились и не сбавили темп и только благодаря упорству и истекающему времени для действий смогли совершить то, что совершили, однако были вымотаны настолько, что рухнули замертво. Единственное, перед этим им пришлось привести Делку в чувство, чтобы попросить поставить палатку. Тогда же она прыгнула колебег к себе и спрятала его в более-менее укромном месте.

Устройство следующего дня началось с плотного завтрака, который приготовила колдунша, раньше остальных поднявшись на ноги. Дальше по дороге на производство ничего особенного не произошло, не считая двух нападений разбойников, которые какими-то неведомыми силами все же присутствовали на проложенном маршруте с учетом того, что их там не было не так давно, когда мохноногие только получили свой ценный груз для доставки.

Увидев масштабы этого места и представив количество сотрудников, Ниона поняла, что идти против такого количества противников столь немногочисленным составом в случае, если придется участвовать в очередной битве, — безрассудство. В связи с этим она попросила Делку прыгнуть в замок Мурдыкса.

— Пожалуйста, прыгни сюда Вантанамаму и Пятачка. Думаю, он тоже должен быть до сих пор в столице Глабрума. Сейчас я делаю ставку на объемы и грубую силу. Думаю, это как раз то, что нам потребуется. Тем более, никого больше этих двоих, не считая драконов, я ещё не встречала. Поэтому, пожалуйста, туда и обратно, а после устроимся на отдых до утра. Нам все равно нет никакого смысла ломиться туда прям сейчас, потому что мы очень уставшие.

Дело было вечером, и действительно, бросаться в бой прямо так, сразу, усталыми, было безрассудно и откровенно глупо, учитывая, что в двух стычках с разбойниками, как-никак, были израсходованы силы и нервы.

Делка сделала так, как ее попросила герой, и спустя примерно час прыгнула назад вместе с Пятачком и Вантанамамой. Как и предполагалось, эти два титана неплохо поладили, если не сказать что стали отличными друзьями, что было очень даже хорошо! Колдунша прыгнула с ними и сразу завалилась спать. Как бы то ни было, но предыдущие прыжки до сих пор давали о себе знать усталостью и болью. По сути, Делка сделала то, что никто до нее никогда не делал! Можно сказать — совершила огромный подвиг! Стала первопроходцем в гипертяжелых прыжках через пространство и время, таким образом, совершив истинное геройство!.. И продолжала совершать, учитывая ее участие в приключении и полную самоотдачу. Ну, или почти полную самоотдачу.

— Делка прыгнула к нам Пятачка и Вантанамаму, и эти двое едва меня не раздавили! — рассказывала Ниона. — Но я была очень рада обоих видеть в добром здравии и полной готовности к безрассудным подвигам и веселому хаосу, который мы намеревались устроить на производстве! Как бы то ни было, колдунша сразу отсеклась спать, мохноногие тоже дремали. Жупелка решила смотаться в облике какого-то мелкого зверька на разведку, я же начала рассказывать обо всем, что произошло, и о том, что нам надо было сделать. Вантанамама и Пятачок внимательно выслушали, после чего переглянулись и затем, как-то даже хищно, облизнулись. Выглядело это как-то так… немного жутенько, — рассказывала мне герой, пришедшая на ту сторону мне на смену. — Зато! Зато… Это дало мне понять полную боевую готовность моих друзей и что они ни в коем случае не сдадут назад.

Она хмыкнула, после чего продолжила пересказывать тот диалог, что возник между ней и карабаксом по имени Сэлдом и Вантанамамой. На самом деле, ничего прикольного там не было. Просто встреча старых друзей, благодарности от Пятачка, что его не просто подлечили, а прямо совсем на ноги поставили, охи и ахи Вантанамамы касаемо того, насколько сильно изменилась Ниона с момента последнего приключения. Также огромная вантанша в нескольких словах рассказала о том, что пыталась допросить и колдуна, которого к ним, в смысле, к Гроху и ей, прыгнул в Мурдыксов замок Мультан, и мечтателя, и о том, что эти оба-два ничего особого не поведали. «Они бредят касаемо какого-то всевластия, вот только что это за «всевластие» и с чем его употреблять в пищу, ваше не понятно! Там ещё этот монах на них шипит постоянно змеей, словно понимает, что эти способны сдать всех и вся и от того ему, как будто бы хочется ринуться в бой!.. не, понять можно! Он так долго молчал, а тут раз, и два дурака быстро все выдали! Обидно, да!» — говорила вантанша, похихикивая.

Ниона же, как сама потом говорила, пыталась найти связь между действиями монаха и тем, что происходило в тот самый момент.

«Ведь если бы Виза и Поренут смогли бы уничтожить многовековник или драконов, или все вместе и так далее, то этот план бы сильно пострадал бы! Ведь так?! А что, если нет?.. Что, если Сновидец как-то связан с многовековником и мы на самом деле действительно изначально ни на что не могли повлиять? Что, если мы только отсрочили, но таким образом также сделали только лучше и удобней всяким нехорошим фонарщикам, имя которых — канделябр-р-р?! Что, если я ещё в прошлый раз что-то совсем глобально пропустила и теперь это… все, что происходит, можно считать моей персональной ошибкой?!» — было теми мыслями, что не давали Нионе возможности спокойно уснуть перед вторжением на производство отражателей.

Как бы то ни было, утро наступило, компания плотненько перекусила и дружной компанией выдвинулась в сторону великих свершений, и таковые их действительно ожидали в ближайшем будущем. Жупелка при этом рассказывала обо всем, что смогла разузнать в обличье шуршалы, в котором она заявилась на производство и немного побегала. В общем и целом, ничего полезного, кроме понимания планировки, куда и как идти, она, к сожалению, узнать не смогла. Все интересное, по всей видимости, либо вовсе не существовало в таком виде, чтобы можно было посмотреть, либо было прямо очень надежно заныкано где-нибудь. В связи с этим было решено не дергаться и действовать по обстоятельствам и главным образом смотреть на реакции руководителей сего заведения.

Ребята вошли в главные двери. Именно двери, потому что никакого забора не было. Само же здание напоминало собой просто нереальных размеров ангар, только длинный и не сказать, что высокий. Почему так? На самом деле очень просто. Дело в том, что для отражателей не требовалось ничего такого, что подразумевало бы под собой высоту. Вот что касалось ширины и длины — это да! Вот только вопрос в том-то и заключался, как потом сказала Ниона, что они не могли увидеть всей ширины из-за длины до того, как вошли внутрь этого, на самом деле, несколько монструозного здания. Вдобавок, внутри все выглядело прямо стремно. Ну, как стремно: словно это были внутренности огромного такого чудовища, хотя нет, скорее не чудовища, а все несколько проще, какой-нибудь рыбы, которая оказалась выброшена на сушу и превратилась в итоге в ангар. Почему именно рыбы? Потому что тут был огромный такой пузырь, подвешенный под потолком, из которого подавалась странная субстанция, которая и была в своей основе отражателем. Под пузырем была лента, которую вращали несколько десятков сотрудников, усевшись на сидушки, напоминающие своим внешним видом велосипедные седла. В основном на таких сидели мохноногие дальнеследователи, и они, практически не напрягаясь, крутили педали под какую-то сугубо барабанную музыку.

- Звучало это прямо интересно, — вот так сказала Ниона насчет услышанного. — Знаешь, мы такие вошли, и меня больше всего удивило то, что охраны никакой не было. Она, может быть, и была, но внутри, и что-то мне тогда подсказывало, что её, на самом деле, не так уж и много. Просто тащиться в такую глушь, как по мне, такое себе, не самое хорошее, чем можно заняться и на что есть смысл тратить огромное количество времени, — она пожала плечами, рассказывая об этом.

— А-ха, ты лучше расскажи о том, что мы там натворили, а не все эти подробности внутренностей! — весело проговорил Меч, вставляя свои пять йот в рассказ. — Ведь, а-ха, это же было просто прекрасно! Это же было настолько феерично, что даже рассказать будет проблематично… ладно, рассказать, думаю, представить будет не так-то просто, а-ха!

— Ты преувеличиваешь, — ответила ему Ниона, после чего продолжила свой рассказ, который состоял, в большинстве своем, из сухих фактов о том, что именно и как именно они делали, зайдя внутрь.

Кстати, меня порадовала сцена, когда они вошли в ангар. Все случилось, как это обычно бывает в фильмах: «Мы такие ворвались внутрь, и в тот же миг все встало. Музыка замолкла, и казалось, что хрусталем зазвенела тишина. Это было настолько забавно, что я с трудом удержалась, чтобы не заржать в голосину. Причем, ладно бы все просто остановилось, но, вдобавок к этому, сотрудники посмотрели на нас как на каких-то идиотов, правда, с такими выражениями лиц, что сами были похожи на самых настоящих идиотов, от чего идиотизм ситуации, сам по себе, просто зашкалил, практически заставив ржать в голос!»

— Кто тут главный?! — совладав с собой, все же произнесла Ниона, обратившись ко всем сотрудникам. — Мне надо поговорить с учредителем этого производства, и ждать у меня нет ни времени, ни сил, ни желания, поэтому прошу проявить благоразумие и выйти, дабы не тратить время ни мое, ни ваше!

Служащие предприятия посмотрели на нее как на особу не особо большого ума и не самой трезвой сообразительности. Они посмотрели на героя как на какую-то дурочку, которая привела с собой друзей и с порога начала колотить понты, причём в большинстве своем таким образом, каким не должна была. А ещё сотрудники этого, давайте скажем прямо, завода, были сильно озадачены зашедшими в ангар Вантанамамой и Пятачком, потому что эти двое практически достигали потолка, уж вантанша точно, а вот карабакс все же был пониже, но объемнее в несколько раз.

— Стойте где стоите! Я тут главный! Точнее, главная! — прозвучал не самый приятный и до крайности писклявый голос, вслед за которым откуда-то из-за ленты появилась женщина из народа пиликов.

Ее кожа как-то неоднозначно сверкала, причём достаточно тускло. Вообще, складывалось такое впечатление, что она болеет и довольно сильно. В связи с этим, казалось, что она — далеко не положительный персонаж, а как раз наоборот, очень даже не положительный, и это напрягало достаточно, чтобы думать о предельной осторожности, хотя, в случае ребят, это было не так просто.

— Отлично! Как вас зовут? — сразу поинтересовалась Ниона, не дожидаясь, когда женщина подойдёт к ним.

— А-ха! Отвечай на поставленный вопрос, потому что до того, пока он не ребром, у тебя есть, а-ха, возможность дать на него ответ! — проговорил Меч, заставив пилика отшатнуться на несколько шагов назад и посмотреть на Ниону сощурившись, с подозрением и непониманием.

— А не ты ли тот самый прошлый герой, что попадала к нам не так давно и у которой с собой было колдунством созданное оружие, которое неплохо так справлялось с разговорной речью? — поинтересовалась та, кто назвал себя главной в этом месте. — Просто если это так, то у меня будет к тебе несколько вопросов, согласно которым я попрошу тебя пройти со мной, в мой кабинет, и там немного поговорить, — сказала женщина.

Подобное показалось Нионе крайне странным.

Как она сама потом рассказывала об этом моменте: «И тут я напряглась, поняв, что, скорее всего, меня в очередной раз постараются схватить, только на этот раз, вполне возможно, куда более взвешенным и логичным способом, нежели два раза до того как. И вообще, я поняла, что все проблемы, которые у меня только случались… Хотя нет, не все — там, в Полимирье, Меча со мной не было, был только Пятачок, и мы пришли пешком, и я сама рассказала что я — герой с той стороны мира-монеты. Меч и Вирта, как и остальные, присоединились ко мне позже, в связи с чем, кажется, канделябр до сих пор не должен был знать о том, что я там, на той стороне есть, и постепенно подбираюсь к нему все ближе и ближе. Может быть, за мной потихоньку следили, и кто-то успел передать и донести обо мне? Да нет, такого тоже не было. Короче, сначала я подумала, что все проблемы из-за меча, а потом поняла, что это не так».

— Да не вопрос! Только сначала представься, а потом я тебе кое-что, как и всем, кто здесь есть, —обратилась Ниона к женщине из народа пиликов и ко всем сотрудникам производства отражателей, — расскажу. О том, что вас ждет в том случае, если кто-то хотя бы подумает в сторону нелепых танцев против нас.

— Изма, — ответила женщина-Пилик, назвавшаяся до этого руководителем предприятия по созданию отражателей. — А теперь прошу за мной, вот только оружие я попрошу оставить вашим друзьям, потому что меня не интересует, как бы так сказать, переговоры, в которых острие будет у моего горла.

— В таком случае, меня тоже не особо интересуют такие переговоры, в которых я могу остаться без какой бы то ни было защиты, — сухо ответила герой. — Могу оставить только меч, щит же в любом случае должен остаться со мной.

— Чи-во, а-ха?! — голосом, полным оскорбления, протянул Меч. — Чтобы я остался тут и в случае чего пропустил нечто интересное?! А-ха, девочка, да ты шутница! — сказало колдунством созданное на наковальне оружие.

— Меч, цыц! Не обсуждается. Оставайся с Жупелкой. В случае чего разрешаю начать крошить всех в салат в любой момент времени. Особенно, если я что-нибудь крикну, что будет только способствовать принятию тобой решения начать применять свои навыки. Надеюсь, что я понятно все объяснила, — сказала Ниона, посмотрев при этом не только на свое оружие, но и на ту, кто представилась именем «Изма» и смотрела исподлобья.

По выражению физиономии Измы было видно, насколько она не согласна с подобной постановкой вопроса, но также было видно, что ей нечего противопоставить и придется принимать названного гостя со щитом в руке.

— Ребята, если что, разрешаю начать крушить здесь все. Если что, вы столько столетий жили без отражателей, ну, поживете еще столько же, потому что если мы сейчас не остановим то, что остановить надо, то плохо будет вообще всем, и вряд ли кто сможет воспользоваться каким бы то ни было отражателем, чтобы увидеть чье бы то ни было… эм… лицо и улыбку… или не улыбку… это, на самом деле, вот вообще никак не важно, — сказала Ниона, после чего проследовала за остановившейся, но не повернувшейся Измой.

— Да не вопрос, Ниошка! Если что, камня на камне не оставим! А от отражателей даже пыли, если что, не оставим! — весело, громко и с чувством собственного достоинства проговорила Вантанамама. — А с Сэлдомом у нас так и подавно получится сделать полный разгром с полутыка, так что я на этот счет даже думать не думаю. Все сделаем и сделаем так, что никто после нас переделать не сможет! Только заново все построить! — она рассмеялась, и это был такой смех, как поняла Ниона… Знаете, такой, после которого понятно, что ничего хорошего ждать не стоит и лучше прислушаться к поступившим угрозам и поступить правильно, а не так, как поступить хочется.

Изма отвела Ниону в свой, типа, кабинет, в котором не стала закрывать дверь. Предложила герою сесть на стул, который стоял около стола, а сама обогнула его и уместилась на рабочее место, где что-то там записывала, что-то там считала, скорее всего. И в этот самый момент, на самом деле, та, кто назвалась хозяином сего предприятия, закрыла дверь, сделав это на расстоянии. Смысл был в том, что у неё под ногой была кнопка или что-то типа того, что с легкостью задвигало щеколду… или неясно что. Но дверь намертво блокировалась не только в рамках того, что из нее становилось несколько проблематично выйти, но еще и таким образом, что никто извне не мог понять, что происходит внутри, и ничего не мог услышать. Там было какое-то особое колдунство, которое подразумевало под собой как раз нажатие той самой кнопки и совмещения одной части общего блокиратора с остальными, чтобы погрузить или, скорее, отделить эту комнату от всего того, что было по ту сторону. Вот только об этом никто, даже сотрудники, не знали, а та самая пилик оказалась колдуном достаточно интересной специализации, которая, по всей видимости, до создания отражателей занималась обеспечением безопасности тех, кто в безопасности нуждался или думал, что нуждается. Как бы то ни было, но на той стороне мира-монеты были и свои мафии, и свои разборки между кланами, и много чего еще, что было и у нас. И были такие специалисты, которые придумывали разного рода защиту, и Изма оказалась как раз из числа таких вот колдунов, но об этом стало известно позже, иначе бы Ниона ни в коем случае не согласилась бы проследовать в кабинет для разговора, прекрасно понимая, что это может быть западней. С другой стороны, те подробности, которые героя интересовали, узнать удалось, правда, не в полном объеме и не сразу.

— Говорили мы не сказать что долго, а все потому, что говорить особо было не о чем, и я сразу попыталась выяснить, на кого работает эта женщина. Она, как вы все можете понять, была против того, чтобы делиться информацией о своих заказчиках и для человека такой профессии… в смысле, оказания и придумывания безопасности разного рода — это нормально, — рассказывала Ниона.

— Да, с ней пришлось поругаться, — сказала Вирта. — Ниона пусть и старалась сделать все дипломатично, но сама Изма была против дипломатии и в какой-то момент напала на героя, — присоединившись к рассказу, Щит поджала губы. — Благо что я контролировала каждую секунду и с легкостью смогла отразить крайне быструю и неожиданную, но какую-то даже чересчур прямую атаку. Я бы даже сказала, глупую в исполнении того, кто должен был действовать наверняка, навылет, на один удар и навсегда! Ну, так вот, Изма пульнула в Ниону колдунством, то отскочило от одной стены в другую, потом ударилось о потолок и попало четко в стол. Тот тут же развалился, преобразовавшись в груду щепок, и все было ничего так, но он загорелся. Внезапно. Ни с того ни с сего.

— Ладно, что пришлось поругаться, но она не ожидала, что мы с такой легкостью сможем отбить колдунство, в нас посланное, и что все сразу пойдет не по намеченному плану, в котором она сдает нас своему господину, а такой у неё был, но им был не фонарщик, которого ты канделябром называешь, а другой какой-то дядька, который служил канделябру. Что-то вроде заказчика-подрядчика, которому поступают требования, и тот, согласно этим требованиям, все делает таким образом, чтобы все сделать правильно, — заметила Ниона. — Если ничего не понятно, не парься, я сама мало что поняла из того, что только что сказала, — она махнула рукой. — В итоге мы оказались запертыми в помещении, где начался пожар. Моей первой реакцией была та, которая заставила постараться выбраться наружу, но… как оказалось, все было закрыто! И не просто закрыто, а совсем и наглухо! И пока я пыталась выбраться, мне в спину, почти успешно, прилетело еще двумя колдунствами, которые Вирта услышала только за счет щелчков и которая не дала таковым пронзить меня, заставив тело резко упасть на землю и прикрыть голову! А в двери, которая отрезала нас от основной части ангара, при этом появилось две дыры, правда, Жупелка, вантанша с карабаксом, Делка и Меч этого просто не видели, потому что увидеть не могли из-за иллюзии.

Меж тем дым в комнате собирался все больше и больше, а дышать становилось все тяжелее.

— Тетя, вы чего удумали?! Выпускайте нас по-хорошему, пока мы сами не вышли по-плохому! Потому что, если мы выйдем по-плохому, то с вами по-хорошему тоже уже не получится, и вы будете выхватывать с первого по тридцать третье число каждого месяца! — крикнула Ниона, уворачиваясь от колдунств, которые сыпались в её сторону, и стараясь не вдыхать дым. — И, как вы понимаете, если вы сейчас не одумаетесь, то потом мне не будет никакого смысла одумываться. И тогда я начну зверствовать так, как ни один поддавшийся безумию вереволктыш не безумствует и не зверствует! Так что, Изма, требую сложить колдунские таланты в ящик и подпихнуть в сторону, подразумевающую перемирие!

— Я могу попробовать высадить дверь ко всем глумливым белоголовым почесунам! — сказала Вирта. — Только нам надо как можно ближе к ней подойти.

— К Изме или к двери?! — нервно спросила Ниона, на что услышала разъяренный смех хозяйки, что явно не боялась случайно отправиться на ту сторону жизни.

— А не слишком ли ты самоуверенная, что обсуждаешь свои планы перед лицом врага, буквально смотря ему в глаза?! — спросила она, на что Ниона коротко ответила:

— Это, между прочим, называется благородством, а-ха, истинного воина, который готов рассказать своему врагу о каждом ударе и в итоге победить не только за счет искусства ведения боя, отбивая каждую атаку и рассказывая о каждом собственном выпаде, но и за счет своей невероятной, просто невообразимой харизмы, которая так или иначе работает на противника, и тот складывает оружие, осознавая свою слабость, а-ха!

— Вот именно так я и ответила и увидела, насколько сильно была озадачена Изма… А потом она вновь попыталась ударить меня сначала ногами и руками, но ничего не получилось, а потом использовав колдунства и… Короче, с помощью Вирты отправленное в нас атакующее нечто было отправлено обратно отправителю, вследствие чего Изма немного полетала, разбив что-то наподобие шкафа спиной. И стало понятно, насколько глупым было отбивать настолько мощное колдунство в колдунью, потому что она отрубилась, а я осталась наедине с пламенем. Благо Вирта была со мной: она еще раз предложила высадить дверь, что мы и попробовали сделать. Попробовали, но не смогли сделать, вследствие чего начали бегать и суетиться. На самом деле, нам люто повезло, потому что в какой-то момент что-то громко щелкнуло и дверь, в которой было две смачные дыры, вывалилась из рамы, открыв нам обзор на то, как вокруг наших друзей собрались сотрудники этого места и ждут того, что же им делать дальше, — сказала Ниона. — И я, честно, не хотела устраивать погром, как-то само это все случилось. Ну, в общем, как только мы с Виртой вывалились, мои хорошие, просто замечательные, любимые друзья ринулись в бой и, как и обещали, постарались камня на камне не оставить. Таким образом, карабакс Сэлдом, по прозванию Пятачок, и Вантанамама, которая практически являлась спасительницей народа вантан в определенной области той стороны мира-монеты, начали куражиться по полной программе!

Пока Ниона странствовала до производственной базы отражателей, мы тоже не скучали, главным образом потому, что вернулся Блум, который куда-то свалил по просьбе Нионы, никому ни о чем не сказав. Мы же с Кайсой на тот момент даже не знали, что следующий после меня герой тоже был вовлечен в эти интересные игры против канделябра.

В любом случае, музыкальный дракон вернулся в Плотное королевство, и не заметить это, так же как и не заметить его пропажу, было невозможно, в связи с чем мы сразу набросились на него с вопросами. Самое интересное заключалось в том, что до исчезновения он был весь такой на позитиве, типа: «Да мы всех одолеем!», теперь же, вернувшись, был несколько озадачен и, на самом деле, не очень-то и хотел общаться, правда, был вынужден в итоге обо всем рассказать. Дело заключалось в том, что он смотался на остров драконов и вернулся с не самыми хорошими новостями. Оказалось, что его правление нравилось не всем драконам, а некоторым не нравилось настолько сильно, что они, практически не задумываясь, избрали темную сторону силы и примкнули к канделябру, будь он неладен, где бы и когда бы то ни было он ни был бы!

Вот такое вот кучерявое послание ему, если вдруг слышит!

— Я тут вот что узнал, — именно с этих слов Блум начал свой музыкальный рассказ, при этом создавая всем своим телом музыку под стать рассказу. — Несколько драконов с нашего острова переметнулись туда, куда переметнуться не должны были, и это огромная проблема, потому что, на самом деле, мне их даже притянуть не за что, ибо этот конфликт не подразумевает под собой вмешательства в политику, только в общий уклад всего и всея вокруг нас, — сказал Блум. — Поэтому мы и оказываемся в не самом благоприятном положении, потому что те, кто решил, что я не самый подходящий король драконов…

Вот тут мне его пришлось прервать, потому что просматривалась определенная причинно-следственная связь с тем, по какой именно причине среди драконов начало происходить то, что начало происходить.

— Получается, несколько стариков решили, что ты не подходишь на роль короля драконов и что пора бы немного переписать историю, присоединившись к тому, кто предлагает вполне себе такие нормальные перспективы изменения самой судьбы, так? — поинтересовалась Кайса, которая схватила сказанное музыкальным драконом за шею и начала дергать из стороны в стороны, добывая как можно больше информации.

— Ну… — протянул Блум. — В общем и целом, да… все так, — дракон посмотрел на нас, после чего тяжело вздохнул. — Я, вообще-то, никогда не думал, что стану королем драконов. Мне это как-то даже не очень интересно, потому что я всегда хотел петь! Вот только когда у меня начало получаться, свалилось огромное количество проблем, связанных с новым статусом, — пробурчал король драконов. — И теперь… Короче, я даже не знаю, как со всем этим быть и что со всем этим делать, потому что не представляю, каким образом противостоять нескольким древним, кто привык к нашему прошлому правителю и до сих пор не может простить остальные народы за то, что случилось… и за дальнейшее переселение нас на отдельный остров. Тут, знаете, все очень сложно, и я даже не могу в полной мере объяснить, — сказал он под тревожную музыку, которую играло все его тело, нагоняя атмосферу и сгущая краски. — Короче, это попадос, причем не кислый такой, потому что драконы против драконов не должны биться! Запрещено! Больше скажу, я и вам не могу позволить идти против драконов в том случае, если вы подумаете поиграть в драконоборцев и пойти против моих сородичей. Я ж, как ни крути, но король драконов и должен защищать свое племя, — проговорил Блум.

В этот момент стало понятно, насколько тяжелый моральный выбор стоит перед ним и что, скорее всего, стрелка этого внутреннего компаса будет направлена не в нашем направлении.

— И что ты предлагаешь делать? — поинтересовался я. — Только не говори, что ты предлагаешь ничего не делать и не выдвигаться против твоих сородичей, которые не согласны с твоим правлением. И, знаешь, меня даже не интересуют те причины, по которым это может быть так, потому что есть кое-что важнее, а именно — каким образом спасти вообще всех! — спокойно проговорил я. — И если мне придется выйти против твоих собратьев, я это сделаю не задумываясь и без колебаний, потому что спасти надо не только всех вас, но и всех нас и вообще всех! А если этому кто-то будет противостоять, то его придется поставить на место, — я зажмурился и провел ладонью по лицу. — Что же касается тебя, и твоего выбора, и того, как на всю ситуацию смотрят другие драконы… Они ж, как бы то ни было, но твои подчиненные, и ты должен ими править, а в том случае, если кто-то поднимает бунт или нарушает законы, то их надо того… приструнивать, — сказал я.

— Кстати, да! — подхватила Кайса. — Ты ж их правитель! Вот и скажи, что они нарушили закон, нарушающий нападение на людей, карабаксов, пиликов, гупырков и прочих-прочих-прочих с вашей стороны мира-монеты! — супруга провела пальцем под носом, смахивая пылинку. — Это как один из возможных вариантов того, каким образом можно поставить на место тех, кто на месте не захотел стоять.

— Вот только проблема есть… — сказал Блум.

И тут подключился Мультан. Сделал он это, сильно нахмурившись, причем не только лицом, но как-то и всем скальпом, который отбросил огромное количество солнечных зайчиков на компанию.

— Вот только так не получится, потому что… драконы… у них нет такого закона, чтобы не нападать на нас. Никто о подобном не думал с момента, когда драконы уничтожили королевство правителя, которого звали Уриэл, — сказал мой старый друг, а я едва не сдал себя, не сказав про того духа, что согласился не только покинуть свои земли, но и передал их наследникам Мурдыкса, чтобы они построили нечто прекрасное, удивительное, красивое и действительно достойное, чтобы стать точкой пересечения всех королевств.

— То есть получается, по такой логике твои сородичи легко могут ворваться к нам и устроить гэй-гой с погоняйкой в виде пламени, а мы не можем им на это никак и ничем ответить, так, что ли?! — возмущенно проговорила Кайса. — А в чем тогда смысл дружить с королем драконов, если он вообще ничего не может сделать?

На самом деле это был не самый тактичный, но самый точный из вопросов, какой она только могла задать. Музыка на несколько секунд затихла, потому что Блум сделал вдох, а выдохнуть не смог. Его словно парализовало или, к примеру, заморозило. Он просто смотрел куда-то перед собой и, по всей видимости, переваривал информацию, которую на него только что вывалила моя супруга.

— Ты бы аккуратней, — предложил я, — а то сейчас ка-а-ак разозлишь нашего друга, ка-а-ак он посчитает нас и всех на этой стороне мира-монеты большими проблемами и ка-а-ак решит, что самый простой способ лишиться проблем — лишить всех разумных существ возможности нормально существовать… Как решит, что лучше всех и сразу переправить туда, к Сновидцу, по принципу: нет проблем, когда нет проблем! — я хмыкнул, а вместе со мной хмыкнули Мультан и Блум, посчитавший мое высказывание больше забавным, но к тому же ещё и правдивым… пусть даже отчасти.

— Ну, как бы, в твоих словах есть смысл, — сказал король драконов. — Но я не уверен в том, что могу пойти против закона, который был принят еще тем королем драконов, что был до меня! Тем более, ну, как вы представляете: я, опять такой, возвращаюсь на остров и рассказываю, что те, кто от нас отвернулся и решил сеять хаос, они теперь признаны изменниками и подлежат поимке с дальнейшим судом. Вот как вы представляете эту речь в моем исполнении? Я, честно, никак не представляю. Хотя нет, некоторое примерное понимание у меня есть, и знаете, в чем оно проявляется? В том, что меня после этого сразу все драконы захотят не то чтобы сместить, а отправить на встречу со Сновидцем, а я к этому не готов, — сказал Блум. — Пусть все то, что я буду говорить, и правда, и со смыслом, но я пойду против своих же в защите вас. Да и, тем более, для вас это тоже ничего хорошего не будет значить, а все потому, что мои сородичи поймут, что это вы меня подговорили пойти против племени и… короче, всем плохо будет.

Вот теперь логика размышлений короля драконов была чуть более понятна, правда, нельзя сказать, что с ней можно было хоть как-нибудь согласиться, но и нельзя было ей пренебрегать, а все потому, что, послушав и прикинув, стало понятно, что такой вариант вполне себе возможен. И вот это никакой радости, прямо говоря, не доставляло, а все потому, что в этом было предчувствие огромной угрозы. Тем более, Блум сам сказал, что далеко не все драконы согласны с его наследованием престола.

— И что нам делать с этим? — поинтересовался Мультан. — Мы не можем сидеть сложа руки, потому что это слишком рискованно! В то же время мы не можем с этим ничего сделать из-за огромных проблем, связанных с вашими всеми этими взаимоотношениями и взаиморазборками между драконами и теми, которые были связаны с Уриэлом, — сказал мой светлоголовый друг, который прекрасно отражал свет своей головой. — Но ты же понимаешь, Блум, что и сам не сможешь разобраться с несколькими драконами! Если бы у тебя было нормальное знание колдунств, думаю, ты бы их раскидал, но вот собственными силами тебе будет крайне… да невозможно, учитывая тот факт, что ты не самый физически сильный из драконов! — сказал он, и тут все подзависли, а все потому, что он был прав.

— В таком случае, нам надо придумать способ, как раскидать эту проблему таким образом, чтобы те драконы, которые присоединились к канделябру, от него отсоединились. Вообще, по-хорошему, как мне кажется, нам бы вообще не лезть к драконам, а им к нам, чтобы ни в коем случае не было никаких дополнительных конфликтов между всеми вами, — сказал я и посмотрел на Кайсу. — Я бы, на самом деле, устроился бы как в прошлом. Ну, знаете, выйти раз на раз против самого сильного, увалить его и после этого уйти с достоинством в закат, но что-то мне подсказывает, что с драконами так не получится, — я пожал плечами. — И вот и получается, что ничего конкретного не выходит, — я улыбнулся. — А в связи с этим давайте, пока те драконы находятся где-то там, в относительном покое, мы их трогать не будем. Так даже нам проще будет, во всяком случае, поначалу. В этом плане мы можем поступить гораздо хитрее и можем позволить сделать первый шаг, первый ход, первый выстрел, а все для того, чтобы в агрессии, в итоге, обвинили не нас. Это позволит разыграть карты самым интересным образом, вот только есть одно огромное «но», которое подразумевает под собой необходимость приготовиться к тому, что всем нам грозит в случае атаки драконов, да и вообще, в случае первого удара, после которого мы обязаны будем хоть как-нибудь да выстоять и хоть как-нибудь собраться с силами для контратаки, — сказал я, и все собравшиеся задумались.

Наконец в разговор вступил Мастер, который, в большинстве своем, предпочитал молча слушать и говорил что-нибудь только при большой необходимости.

— Не нравится мне это предложение. Предложение, в котором мы атакуем первыми, мне нравится больше, — сказал он. — Так как минимум безопасно! Вдобавок, вот ты сам подумай, что будет с нашими жителями, если драконы решат напасть на нас? А на любое другое королевство? Ничего хорошего не будет! А мне, кстати, почему-то кажется, что на нас все равно нападать будут! На нас, в смысле, на Плотное королевство! А все потому, что мы там, где раньше жил противник всего драконьего рода.

В словах Мастера прослеживалась логика, вот только согласиться с таковой не могли ни я, ни Кайса, ни кто бы то ни было! Даже Фрил не хотел с ней соглашаться! Ладно, Фрил, Блум не хотел! А ведь вопрос стоял как бы в том, что он не мог нормально построить подчиненных, потому что там, во всяком случае, по идее, было несколько таких старых драконов, которые решили, что какой-то там музыкальный сопляк, только что получивший свои колдунские силы и якшающийся с разумной мелочью, не достоин того, чтобы с ним общаться и уж тем более, служить такому. В связи с этим, внезапно появившаяся информация о предателях среди драконов стала буквально раскачивающей нас. При этом единственное, что я и без того знал и прекрасно понимал: надо наведаться еще раз в «Великое знание», и теперь придется достучаться до архива вещей героев и легендарных личностей той стороны мира-монеты. А оттуда придется дернуть как минимум один комплект доспехов, связанных с теми психами, которым так или иначе удавалось переправить одного из змеев по ту сторону жизни, на встречу со Сновидцем. Для этого мне необходимо было получить несколько подписей, а именно по одной от каждого правителя, каждой страны. В принципе, это не должно было занять много времени, хотя очередная грозящая неловкая встреча с Эдой мне не очень нравилась, даже если просто думать о ней как о чем-то возможном. При этом, мне до сих пор было прямо сильно интересно узнать о том, что такое Чарльз, и что с ним можно сделать, и каким образом его способности могут нам понадобиться. Он, кстати, был с нами.

Короче, не буду долго тянуть и сильно растягивать, ситуация была такой, что я словно прозрел, словно я понял, каким образом Чарльз может нам помочь, но для этого требовалось провести один эксперимент, который подразумевал попытку зверюги, встреченной нами в угловом лесу, влезть в мысли дракона и изменить их таким образом, чтобы с этим, в итоге, можно было что-то сделать. Собственно, именно это я и предложил, впрочем, не откладывая далеко идею о доспехах драконоборцев.

Выслушав, компания посмотрела на Блума, а он посмотрел на всех нас как на не совсем находящихся в добром здравии личностей. Пришлось с ним немного поговорить и пояснить, каким образом такой подход может нам помочь и что его надо испробовать для начала в рамках «получится или нет?».

— Ну, слушай, ты ничего не теряешь, — сказал я. — Пусть Чарльз попробует залезть тебе в голову и там пошарить, хаос навести, а потом расставить все на свои места. Это может оказаться очень полезным в битве против твоих соплеменников, с которыми ты не хочешь биться. То есть нам, возможно это и не понадобится в том случае, если вот этот хороший мальчик, что любит исключительно жареное мясо, сможет покуролесить в твоих мыслях, показывая хоть что-нибудь вымышленное.

Король драконов смотрел на меня с такой недружелюбной мордой, что мне казалось что он, в какой-то момент, сделает кусь, оставив от меня только ботинки стоять на прежнем месте. От этого было откровенно не по себе.

— Ладно, — произнес Мастер. — Блум, послушай, на данный момент у нас есть всего два возможных варианта того, как мы можем поступить, — он посмотрел на всех нас, собравшихся вместе, чтобы встретить внезапно пропавшего и внезапно вернувшегося дракона. — Первый вариант: мы все оставляем как есть и жестко рискуем. Второй вариант, он делится на два, но смысл как есть, так и остается таким, что мы начинаем двигаться и там либо нападаем первыми, либо, полностью приготовившись, ждем атаки на нас, — он тяжело выдохнул. — И последний из возможных или, хотя бы, в данный момент видимых вариантов: ты дашь Чарльзу хотя бы одну попытку для проникновения в твой разум. Если получится, можно будет считать, что одна проблема осталась позади, а в нашем положении любая выигранная минута или любая проблема, оставленная позади, за счастье, — этими словами старший брат Фрила закончил свою пусть и непродолжительную, но речь, что была очень в тему.

Музыкальный дракон задумался. Можно сказать, что было слышно, насколько сильно бьются мысли в его голове, и его можно было понять. Перед ним стоял крайне непростой выбор того, как поступить, и он был напрямую связан с тем, по какому пути пойдет его правление и сможет ли он нормально сосуществовать со своим народом, сможет ли убедить всех, что он настоящий правитель, словом и решительным во всех отношениях делом или настроит весь свой народ против себя. Что так же ничем хорошим не светило не только ему, а вообще всем… Ну, вот какое-то такое объяснение получилось.

— Ладно, я тебя понял. В таком случае, насколько я понимаю, у меня нет никакого другого варианта, кроме как согласиться на то, чтобы вот эта странная штуковина попыталась залезть мне в мозги, — ответил музыкальный дракон. — Давай, хороший мальчик, лезь, только если у тебя получится, ты не сильно устраивай там хаос, потому что потом нам всем с этим как-то жить придется, и я немного сомневаюсь, что это может кому-то понравиться в том случае, если хаос там будет полномасштабным, — Блум хмыкнул.

В этот момент настала моя очередь поговорить с Чарльзом. Тогда я сказал:

— Дружище, у тебя есть уникальная возможность, поэтому уникально не пропусти её. Вот перед тобой есть дракон, и ты должен влезть ему в голову, как тогда влез в голову мне, Кайсе и Дилинь! Особо не устраивай ему никакой взбучки, потому что нас это никак не интересует. Самый лучший вариант, чтобы ты просто показал, что у тебя это получилось, и тогда мы будем готовы с радостью сделать из тебя героя, потому что ты, на данный момент, тот самый козырь в рукаве, что у нас есть против канделябра, который явно не просто так сделал прошлое нападение и быстро отвел всех своих обратно, когда мы начали показывать, на что действительно способны!

Да, вот такую вот, почти длинную, речь я тогда протолкнул.

Чарльз кивнул несколько раз, после чего посмотрел на Блума. В тот момент я еще ляпнул что-то типа:

— И, скажи, откуда ж ты взялся такой, если даже Мультан не знает, что ты есть такое!

Последующие несколько минут мы просто наблюдали за Блумом, его реакциями и тем, что он вообще будет делать, а дракон не двигался. Он закрыл глаза и замер. Вместе с ним закрыл глаза и замер Чарльз, правда, ненадолго. В скором времени он открыл глаза и пошел гулять вокруг нас. Мы попытались докричаться до Блума, но не получилось.

— Чарльз? Может быть, хватит? — поинтересовался я, но существо махнуло головой, но не так, типа: «Нет! Теперь этот дракон — моя добыча!», а как-то так, что стало понятно: он что-то показывает, что-то такое, о чем не может рассказать, а в разум лезть не хочет, потому что на это нет разрешения, а тут он таковое получил.

Прошло еще несколько минут, и мы напряглись, причем достаточно сильно, потому что музыкальный король драконов продолжал пребывать в той же позе с закрытыми глазами и вел себя на удивление спокойно, даже чересчур спокойно. Даже музыка не играла, от чего я начинал волноваться.

— Чарльз, точно все нормально? Просто мне как-то не очень нравится происходящее. Скажу больше, меня это несколько напрягает! Причем не просто несколько напрягает, а достаточно сильно, — обратился я к животному, которое меня и радовало, и напрягало одновременно.

Чарльз еще раз махнул головой из стороны в сторону.

— И что, ты предлагаешь ему верить? — поинтересовался Мастер, который явно думал о том, чтобы попробовать напасть на эту страшную и не очень большую, но и не маленькую зверюшку, что проявляла к нам достаточно немало лояльности и в большинстве своем вело себя таким образом, что не давало задуматься о нанесении ему вреда. Не считая вот этого самого момента.

— В общем и целом, да, предлагаю ему верить и не думать ни о чем левом. В общем и целом, я предлагаю ждать, сколько потребуется, потому что если все получится таким образом, что у него получилось влезть в разум Блума и показать ему что-нибудь, то у нас появится возможность победить драконов, не вступая с ними в битву или какие бы то ни было словесные баталии, от коих можно стать еще хуже. Точно так же, вполне себе возможно, у нас получится таким же макаром одолеть канделябра, даже не приближаясь к нему, а это будет отличным результатом! — сказал я. — В нашем случае, самый лучший исход сражения заключается в том, чтобы вообще не драться, а идти в обход и действовать на расстоянии. Я в прошлый раз шел напролом, и тогда мы чуть все не потеряли, но тогда и обстоятельства другие были, и взгляды. И ваша сторона мира-монеты не проживала, наверное, одну из самых успешных временных и технологических вех, учитывая, что у вас появилось электричество, всякие паровые штуки с двигателями и даже дирижабли, аэростаты, много чего другого! Даже свет теперь подразумевает под собой не только люминарию и лысину Мультана, но и лампочки накаливания! — я хмыкнул. — Так что чем более искусный способ не вступить в прямую конфронтацию мы найдем, тем лучше, особенно, учитывая тот факт, что у канделябра опять целый склад огнестрельного оружия, которое тот, по всей видимости, может прыгать с нашей стороны на вашу! Вот только в настолько больших объемах, не понятно, но ясно, что только за это его стоит вернуть в мир Сновидца! Кстати, со Сновидцем тоже ничего не понятно, как и что происходит там, откуда он должен проводить всех, кого должен проводить, и где он сам! Туда еще и наш бессмертный сунулся.

— А вот такой подход мне очень даже нравится, — сказала Кайса, согласно покачав головой. — В этом подходе наблюдаются зрелость и логика, которая так или иначе говорит о том, что ты перестал думать о том, как влезть в большие проблемы, что мне сильно нравится! — сказала она, улыбнувшись.

В этот миг глаза Блума раскрылись, и он выдал лекцию, которая с первого прослушивания казалась несколько безумной и взятой с потолка, буквально с бухты-барахты, но это было не так, и в ней был смысл.

— Чарльз действительно показал, кто он есть такой и что делал в том угловом лесу. На самом деле, история этой штуковины достаточно интересна и удивительна и берет свое начало с какого-то там создателя брумголов, ну, големов, если по-нашему. Так вот, тот создатель создавал големов и жил как раз по ту сторону от углового леса, а все потому, что там было огромное количество какой-то особенной чудо-глины, которую тот мог использовать в своих интересах и для создания брумголов на продажу. И вот в какой-то момент ему стало интересно, можно ли каким-нибудь образом создать себе друга, который сможет быть с ним и помогать в работе. Так появился первый эскиз, а за ним и глиняный макет Чарльза. Затем тот дядька долго придумывал колдунство и в итоге придумал, дав вот этой штуке жизнь, но она была такой не сказать что полноценной, потому что глина оставалась глиной, и это было не прикольно.

Тогда тот дядька озадачился чуть сильнее и попробовал сделать таким образом, чтобы глина превратилась в плоть и наполнилась жизнью. Потратив несколько лет, он смог воплотить это в жизнь, и вот с того момента начался, так сказать, новый этап, которому дядька был сильно рад, потому что у него получилось воплотить в жизнь саму жизнь, причем, по сути, из ничего. Аналогом можно считать то, как Мурдыкс создал Меч и Вирту, только немного иначе, потому что этот дядька именно загонялся насчет того, чтобы животное было живым, но и свою цену, конечно же, за подобное пришлось заплатить.

Так вот, к тому моменту с другой стороны угольного леса появилось поселение, которое не так давно по каким-то причинам оттуда ушло. В основном жители той стихийно появившейся деревушки промышляли самой глиной и, в принципе, никаких претензий к дядьке не имели, наоборот, они умудрялись жить в мире и согласии — это к вопросу о том, откуда Чарльз брал жареное мясо на протяжении долгого времени после того, как его создателя и одновременно хозяина не стало. Как-то так.

А теперь к тому, откуда у этого существа телепатические способности! Тут все прикольно, ибо колдуны, создающие брумголов, иногда используют специальные шлемы для управления своими созданиями! Так вот, тот дядька-колдун придумал, можно сказать, механизм обмена мыслями со своим созданием, воплотив какой-то особый шлем, который впоследствии поместил Чарльзу в голову, сделав частью его. И вот благодаря такой штуке Чарльз мог лазить в мысли кому только ему захочется и управлять ими. А вот дальше история этого гомункула сложилась не самым удачным образом, потому что его создатель не смог жить вечно и в какой-то момент отправился вместе со Сновидцем на исследование просторов мира по ту сторону от жизни, а Чарльз остался один. Тело дядьки захоронили те, кто его нашел, из жителей той деревни, что была неподалеку, и именно они до какого-то времени подкармливали существо, но потом и они были вынуждены покинуть насиженное место по каким-то причинам, не связанным ни с глиной, ни с лесом. Просто как будто бы пришло время освободить ту местность и дать отдохнуть от жизнедеятельности. Несколько семей пытались забрать Чарльза с собой, но тот отказался, оставшись в одиночестве на несколько лет, в которые, как оказалось, он мог и вовсе не питаться, потому что он живой только отчасти, и в нем имели место быть процессы, которые никак не связаны с жизнью, такие, как вечная жизнь, к примеру.

Но отказаться от лакомства в виде жареного мяса он так и не смог и каждый раз отбирал все у путников, правда, потихоньку. Такими в основном становились лесорубы, которые приходили, чтобы по-тихому вырубить угловой лес и не только закон, но и Чарльз мешал таковым, каждый раз похищая всю еду и разворачивая их прочь. При этом данное создание всякий раз умудрялось избежать того, чтобы быть замеченным, и действовало исключительно осторожно, но в какой-то момент повстречало героя, и все немного изменилось, причем настолько, что оно решило покинуть собственный дом.

На этом Блум закончил свой рассказ, а мы, всей толпой, дружненько так, посмотрели на Чарльза, который сидел и смотрел на дракона с какой-то неподдельной благодарностью за рассказанную его историю.

— Стало чуть более понятно, но от этого не стало легче, — сказал я. — В любом случае, теперь мы хотя бы имеем понятие о том, с кем имеем дело, и от этого хоть немного, но как-то позитивней, — я улыбнулся, подойдя к Чарльзу. — Хороший мальчик, все смог сделать и все смог показать! Это просто прекрасно, потому что мы теперь знаем чуть больше о тебе и о том, как с тобой обращаться, — после этих слов я посмотрел на собравшихся. — Получается, наш новый друг вполне себе может лазить в голову даже к драконам, что позитивно может сказаться на всем том, с чем нам придется столкнуться. И, скорее всего, придется тебе, Мультан, тебе, Чарльз и тебе, Блум, отправиться на поиски ренегатов, чтобы поговорить с ними по душам. Конечно же, говорить будешь исключительно ты, помогать с Чарльзом тебе будет Мультан, а вот наш новый друг будет усиливать твои слова и их значение в головах твоих же соплеменников, вот только придется щемить их всех по отдельности, потому что я сомневаюсь, что у вас получится справиться со всеми сразу. Таким образом, это не будет битвой, даже противостоянием не будет, а простым разговором, и совесть всех и каждого будет чиста.

— Мне такой вариант подходит, — сказал Блум. — Подходит, но не совсем нравится, — он посмотрел на меня, и я словно почувствовал, что он скажет дальше. — Какой же, в таком случае, из меня король драконов, если я своими мозгами, без помощи вмешательства не могу договориться со своим народом о том, чтобы они не принимали участия ни в каких сумасбродных планах и либо держались от мира подальше, как и прежде, на острове, либо были готовы к тому, что им придется выполнять мои приказы?! — проговорил он.

— Да не парься ты так, — сказала Кайса. — Просто пойми, либо ты сейчас проявишь мудрость и дальше будешь исходить исключительно из того, чтобы подходить к проблемам с хитростью и мозгами, либо ты сейчас сдашься, и тогда точно тебя сложно будет назвать королем, потому что истинные правители не сдаются перед народом, которым должны управлять. Или ты в итоге станешь изгнанником и тогда уж точно сможешь творить все, что только тебе придет в голову, без особых зазрений совести, потому что тебя все эти политические и около того вопросы больше не будут касаться, и ты сможешь творить все, что только вздумается. Вот только будет несколько вопросов касаемо этого: «Будет ли где что-то творить?», «Каким образом ты сможешь сделать хоть что-нибудь?» — и все это под одеялком из понимания, что тебе придется заниматься своими делами с учетом того, что все драконы станут настроены против тебя. Скорее всего, все. И для чего, в таком случае, тебе было дано столь высокое имя и звание?

Супруга размышляла, размахивая рукой. Делала она это для того, чтобы заставить Блума задуматься над своим будущим.

— Как бы то ни было, друже, выбирать тебе, потому что у нас возможности выбора просто нет, — сказал Мультан, после чего посмотрел на Фрила и Мастера. — Ребята, как бы то ни было, нам надо придумать, каким образом остановить канделябра, потому что он все больше и больше поднимается на ноги и, скорее всего, воплощает в жизнь какой-то определенный план, а у нас никакого плана нет, и это ужасно!

— И то верно, — согласно кивнув, сказал Фрил. — А если мы будем продолжать просто обороняться, рано или поздно держать оборону станет просто невозможно. Вдобавок, у меня такое чувство, что этот ваш «старый знакомый» пока что прощупывает почву, но вот та причина, по которой он это делает именно здесь, мне пока что не понятна.

— Скорее всего, он топчется тут потому, что думает что Плотное королевство на данный момент самое слабое, потому что не так давно появилось, — сказал Мастер. — Я могу и ошибаться, но я и сам бы предпочел подобную тактику там, где надо отработать определенные навыки перед тем, как выходить против крупных игроков, — после этих слов старого друга один из наследников Мурдыкса посмотрел на меня, — Хотя ваше появление здесь явно не просто так. Мне кажется, что он вас прыгнул сюда как того, кого прыгнуть мог, поскольку что-то знал. Возможно, вы ему нужны как раз таки чтобы воплотить план в жизнь.

— Каким образом? — спросила Кайса.

Мне тоже было интересно, и я тоже хотел поинтересоваться, но решил, что если не перебивать, то разговор пойдет чуть быстрее.

— Я тут думал недавно и попробовал понять, что может объединять обе стороны нашего мира. Что есть то единственное, что в полной мере может это делать? И понял, что как раз герои, которые так или иначе прыгают туда-сюда и спасают стороны, — сказал Мастер. — В связи с этим как раз вы можете быть проводниками одной стороны в другую, но это так, чисто теоретически, сугубо в мыслях у меня, без какой бы то ни было привязки к практике.

— Хм… Странно, но я вижу в этом логику, — сказал Мультан. — Причем, я вижу пускай и какую-то извращенную, но настолько логичную логику, что мне самому от этого как-то не по себе становится и от этого я прямо как-то совсем не в восторге, — он несколько раз моргнул, после чего посмотрел на меня с Кайсой. — А если следовать такой логике, то он дернул вас сюда, чтобы потом с помощью вас все же исполнить тот ритуал, который пытался исполнить много лет назад, вот только не знал, каким образом его проделать и почему у него не получилось реализовать его при прошлой попытке, учитывая, что вещей он все же напрыгал к нам более, чем просто достаточно.

— Хорошо, допустим, это так, — сказал я. — В таком случае, мы стоим перед большой проблемой, в которой нам с Кайсой ни в коем случае нельзя попасть в руки канделябра, как это было раньше. В связи с этим — и поскольку наше оружие было достаточно благородно по… потеряно…

Ну, сказал я немного по-другому, но тут так не могу, поэтому, да, наше оружие было нами именно «потеряно».

— В связи с чем нам бы разжиться чем-нибудь таким, с помощью чего можно творить добро. И, как бы то ни было — и ты, Блум, можешь обижаться, а можешь и нет — но я все же хочу взять из архивных хранилищ «Великого знания» доспехи и оружие драконоборцев, потому что у меня такое чувство, что они нам понадобятся, учитывая тот факт, что не все драконы довольны тем, что ты стал их правителем. Причем, они, насколько я могу понять, не столько недовольны твоим правлением как правлением, потому что ты изо всех сих продвигаешь их возвращение на большую землю, где и места больше и вообще, а просто потому, что королем стал именно ты, а не кто-то другой, кто по всем параметрам, общепринятым среди других драконов, якобы подходил больше или лучше на столь высокую должность.

— Так, а к чему ты обо всем об этом, да еще и так много? — поинтересовался Блум, которого перекосило от моего небольшого монолога, направленного, в первую очередь, на него и на мое мнение о положении вещей.

— К тому, что я сейчас в любом случае буду вынужден запросить разрешение у всех правителей и быть готовым к тому, чтобы в случае чего вступить в бой против твоих собратьев, нравится ли тебе это или нет. В случае, если они нападут на тебя или на один из городов или попробуют вмешаться в мою битву против канделябра, я буду обязан дать отпор, — честно сказал я. — Так что, надеюсь, ты с пониманием отнесешься к такому моему выбору… прости, — я посмотрел на Блума, который до сих пор неотрывно смотрел на меня как на пьяного друга, что начал нести околесицу, граничащую с оскорблением.

Мультан подошел ко мне, положил руку на плечо, после чего тоже обратился к дракону — правителю остальными драконами:

— Не переживай, я за ним присмотрю, чтобы наш друг никаких лишних телодвижений не выкинул, хотя, честно, можешь не переживать об этом и за это, потому что мы действительно не хотим ссориться с вами, учитывая, что вот только начали восстанавливать какие-никакие отношения. Но в данной ситуации просто нет выбора, и, если что, пусть старый герой возьмет на себя подобный удар, нежели кто бы то ни было. Ты же поэтому говоришь о том, чтобы самостоятельно облачиться в легендарную броню, взять не менее легендарное оружие и пойти в атаку в том случае, если пламенем будут бить по нашим стенам?

После этого вопроса мой старый друг задумался, причем настолько сильно, что в итоге сказал Блуму следующее:

— Мой друг, к сожалению, мне тоже придется облачиться в драконоборские доспехи прошлого, чтобы, в случае чего, выступить против твоих собратьев с целью облагоразумить, с целью вернуть им нормальный и трезвый взгляд на вещи и все вокруг! И я ни в коем случае не хочу, чтобы это стало причиной конфликта между нами. Пойми, я должен защищать всех и вся, иначе я не буду верховным колдуном.

— Да-да, я все понимаю… И я понимаю, что мне тоже придется сделать выбор и, скорее всего, он будет направлен против тех нескольких драконов, но он будет, — Блум замялся. — И ведь действительно, единственная тактика, которая развязывает мне руки, это та, в которой вы позволяете нанести первый удар по вам, отражаете его, и уже после этого я выступаю как гарант отношений между драконами и заявляю, что нарушители спокойствия и новых договоренностей должны быть наказаны! Вот только я не уверен, что вы согласитесь на подобное безумие. Я бы на вашем месте, вот честно, вряд ли согласился бы! И, тем более, зная, что все может выйти в какой-то момент из-под контроля и полететь ко всем чертям, прямо в бездну! — проговорил музыкальный дракон.

Однако звуковое сопровождение, которое он издавал всем телом из какого-то такого, тревожно-тягучего, словно начало набирать обороты и не столько давить на атмосферу, на то самое задержанное в волнении дыхание, а на что-то такое, что подразумевало под собой, что все будет хорошо! Также Блум потом добавил, что согласен с тем, чтобы попробовать воспользоваться силами Чарльза, потому что подобная тактика имеет место быть.

Пока мы обо всем об этом разговаривали и пока мы все это обсуждали, на самом деле, на нас готовилась вторая волна нападения, а Ниона в это время брала штурмом производство отражателей, причем получалось у неё это не сказать что прямо как-то хорошо или наоборот плохо. Оно у неё просто получалось как получалось, а мы в это время просто трепались, но, хоть на одном пункте сошлись, и он говорил о том, что меня действительно допустят до древних доспехов и вооружения… и Мультана тоже. Потом мы оба получили по шее, и стало понятно, что мы вдвоем вряд ли выйдем на передовую, потому что выйдем втроем, вместе с Кайсой, и она тоже должна будет примерить древние доспехи.

В итоге, пока суть до дела добралась, день закончился и все разошлись по своим углам, выделенным в Плотном королевстве, при этом ощущение беды присутствовало на постоянной основе. Я понимал, что то нападение, которое было до, оно словно было каким-то разведывательным, будто бы прощупывало почву и то, насколько местные готовы встретить или, наоборот, не готовы встретить противника. Оказалось, что Плотное королевство, преимущественно состоящее на тот момент из огромного на карте пятна столицы и всего, что к ней прилегало, очень даже неплохо может дать отпор, особенно в том случае, если им объяснят, с чем они столкнулись и что за «бум-ба-да-бум гром-бревно» в руках у наступающих.

На следующий день мы с Мультаном и Кайсой отправились к владыкам королевств, договариваться о получении разрешения для получения легендарных доспехов и оружия. С этим, на самом деле, никаких проблем не было. Мы просто прыгали из одного замка в другой, разговаривали, в двух словах проясняли ситуацию, заодно предупреждая, что может случиться, получали оттиски и росписи от правителей, после чего прыгали дальше. Как только последняя такая запись от того дамбра, который замещал великого бессмертного, была получена, так сразу мы отправились в «Великое знание»!

Кстати, тот, кто замещал Грома, как обычно выглядел не просто уставшим, в загнанным в угол и готов был сделать что угодно, лишь бы его никто не трогал по каким бы то ни было важным вопросам, потому что тех бумаг, которые его окружали, было достаточно для полномасштабного поджога и полного уничтожения замка.

Тогда и там мне даже показалось вот что: «Такое чувство, что он не совсем понимает, что происходит и где находится. Да, он продолжает работать, да, он выполняет те или иные действия, причем достаточно быстро, но не вслушивается в происходящее вокруг… нет, серьезно! Он не думает ни о чем подобном, потому что полностью погружен в работу… кажется, он даже не услышал ничего из того, о чем мы ему рассказали».

— А тебе не кажется что вот этот дядька, он не совсем адекватно ведет себя? — поинтересовался я у Мультана, когда мы прыгнули к библиотеке и заодно остались ненадолго втроем. — Просто, как по мне, он выглядел прямо совсем каким-то таким, отрешенным и словно несколько отрезанным от реальности, вот только почему, сложно сказать. Я так и не понял, поэтому и решил поделиться.

— А я тебе скажу почему, — подключилась Кайса. — Он словно робот вел себя. Знаешь, такое, механическое нечто, что должно выполнить всего одну задачу — избавиться от всех задач как можно скорее. Вот только эта машина не понимает, что работает в симуляции, в которой с каждым решенным одним делом появляется несколько новых, и единственный вариант решить практически все и сразу — это остановиться и перестать гнаться за высокой результативностью, — сказала Кайса. — Но даже в этом мне показалось, что есть что-то такое, непонятно-странное, словно его там и не было на самом деле и мы видели лишь какую-то оболочку, там мечущуюся. Хотя, может быть, он так всегда себя и ведет… не знаю!

— Я не совсем понял, к чему ты клонишь и клонишь ли вообще к чему-то, — сказал Мультан. — Просто было бы неплохо, если бы ты немного пояснила мне свою позицию и мысли касаемо правителя Полимирья.

Он посмотрел на меня, пока мы планомерно приближались к «Великому знанию», прыгнув не сразу туда, в фойе, а недалеко от главных врат или, скорее, дверей, потому что врат там на самом деле не было, а просто высокие двери.

— Ну, тебе не кажется, что он совсем не контролирует ситуацию в своем королевстве и что, скорее всего, в данный момент там, у него, прямо под носом, может твориться все что угодно? — сказал я, после чего мои мысли подхватила Кайса.

— Кстати да, на самом деле, этого бы дядьку да под присмотр. Мне вообще показалось, что он что-то скрывает и ему не понравилось наше пребывание в его кабинете, — сказала она. — Словно он что-то скрывал, причем, настолько старательно, что в связи с этим дергался как не знаю кто, — она хмыкнула. — Не считаете ли нужным проверить его?

— Может быть, и стоит, но я предпочту не лезть в политику какого бы то ни было из государств. Просто, нам надо учитывать тот факт, что удар может произойти в Полимирье или оттуда. Думаю, этого будет достаточно, — спокойно ответил Мультан. — Нам вообще сейчас надо надеяться, что местные хранители не встанут в позу и проводят нас в архивы и хранилища, чтобы мы смогли взять доспехи драконоборцев, потому что без этих легендарных предметов, проверенных временем, мы вряд ли что сможем сделать, а нам надо сделать и немало! — сказал мой старый друг и был прав. — А еще я доподлинно не помню, были ли среди драконоборцев колдуны, потому что колдунства против драконов — это… Это как пушинка против колючки — бессмысленная какая-то движуха, — сказал он и тут я подметил, насколько быстро он заряжается словами с нашей стороны мира-монеты от меня и от Кайсы.

— Да, давайте будем решать вопросы по мере их поступления, и на данный момент самый главный вопрос, какой у нас только есть, заключается в том, чтобы раздобыть легендарное оружие и доспехи, — сказал я. — Насчет колдунов… Ну, слушай, насколько я помню, ты неплохо танцевал с двумя клинками в свое время.

Мне тут же вспомнилось, как в первом приключении Нионы он подарил отличные изогнутые парные клинки Жупелке, которая на тот момент лишилась своего единственного природного оружия в виде длинных и острых ногтей или когтей, уж не могу с точностью сказать, чем это можно было считать.

— Нет, ну если ты слишком стар для подобного и чувствуешь, что не затащишь, то можешь стоять позади, и я сам со всем разберусь. Мне, конечно, такой подход не нравится…

И тут случилось сразу два события, которые почти никак не были связаны между собой. Первое заключалось в словах Кайсы:

— Вот только тебя одного никто не отпустит идти воевать с драконами, да и не с драконами тебя одного все равно никто не отпустит, потому что фиг тебе!

Второе событие заключалось в том, что прямо перед дверьми «Великого знания» появились три фигуры. Спустя несколько секунд стало понятно, что это Эдифина, Милли и Дилинь. Что они тут делали, было решительно непонятно, пока мы не подошли ближе и не начали разговор, в ходе которого правительница Фристалии, в самых нелестных выражениях, прошлась по мне и Мультану, упрекнув в том, что её — боевого товарища — оставили отдыхать на обочине! В том, что это несправедливо и что она, как бы то ни было, но попрет вместе с нами в огонь, воду, против бритвенно-лезвенных и канделябра!

Кайса слушала это, и её лицо отражало внутренний, пусть и не очень ожесточенный, бой. Заключался он в том, что супруга хотела высказать пару слов касаемо наезда на меня, а с другой стороны, могла поставить себя на место Эды и в связи с этим понимала, что сказала бы если не то же самое, то очень близкое по смыслу и наполнению, в связи с чем у нее и шла достаточно сильная внутренняя борьба.

— Я так понимаю, что нам нет никакого смысла продолжать выяснять отношения друг с другом, потому что каждый из собравшихся такой себе, самостоятельный весь и со своими претензиями на гениальность, — сказал я. — В связи с этим, если вы уж решили отправиться на рандеву с Сновидцем вместе со мной, то пойдемте хоть костюмчики под это дело красивые найдем, потому что в некрасивых вот вообще не хочется пропадать! — я хмыкнул. — Ладно, пойдемте за обновками из секонда, что могут дать нам силы сделать невозможное.

С этими словами я подошел и толкнул дверь «Великого знания». Она была огромной, но открывалась достаточно просто. Скорее всего, поддерживалась каким-то колдунствами, которые и позволяли совершать столь простые действия.

Зайдя внутрь, мы обнаружили несколько вроде как колдунов, за которым встали в очередь с нашими документами на получение артефактов. Правда, было понятно, что нам их просто так вряд ли дадут даже с полученным от всех правителей разрешением. Было понятно, что нам, скорее всего, придется пройти через какой-нибудь ритуал типа инициации или доказательства того, что мы на самом деле те, за кого себя выдаем, и что у нас нет никаких плохих намерений, только лишь благочестивые и правильные, направленные исключительно на спасение мира.

Стоявшие перед нами были какими-то совершенно обычными, что ли, и у меня возникла такая вот мысль: «А что, если кто-то из них или все они связаны с канделябром? Что, если эти черти тоже ищут что-то такое, что может помочь им и их господину в борьбе против нас? Но не повод же это приставать ко всем, кто выглядит странным или мутным?!»

— Граждане колдуны и колдуньи, если вы все колдуны и колдуньи, а вы не могли бы представиться, назвать город, которому служите, и намерения для посещения Великого знания?! — сказал я, заставив всю компанию, причем и своих, и к которым обращался, посмотреть на меня с непониманием. — Время сейчас неспокойное, в связи с чем я не могу не полюбопытствовать о причине вашего наличия здесь, учитывая, что вас тут не то чтобы не должно быть, но и я не могу пройти мимо вашего наличия здесь, — я хмыкнул, продолжая ощущать на себе взгляды, не только полные недоумения, но и такие, что в полной мере прожигали во мне дыры.

Один из колдунов вышел из очереди и посмотрел на меня как на дебила. Далее посмотрел на моих спутников, после чего сказал:

— А ты кто такой, чудила?

Конечно же, слово, использованное им, было не совсем таким, но в полной мере отражало мысли взглядов смотрящих на меня. Я решил, что нет никакого смысла скрывать информацию о том, кто я такой.

— Я тот самый герой с той стороны мира-монеты, который вас спас дважды и теперь пришел к вам вновь, полный сил и с пламенем в груди, чтобы разрулить ваши вопросики еще разочек, — выпалил я. — В связи с этим делать буду то, что считаю нужным, и поступать буду исключительно таким образом, каким считаю рациональным. Так что, дядя, мой тебе совет, выкладывай все как на духу! Иначе, брат лихой, мне придется тебя сначала вывести из предбанника, а потом, надавав по мордасам, скрутить таким образом, чтобы ты лежал, пока мы не выйдем. Кстати, это всех касается, потому что я умею в узел завязывать, и те, кто постарше из вас, могут помнить о громоподобном кличе моем! — сказал я, а потом сам же подумал: «М-да… мне б себе самому за подобное по мордасам, а потом в холодную водицу этими самыми мордасами уткнуться, чтобы пыл охладить, ну да ладно, сказанное не вернуть».

Мужичок, к которому я обратился, знатно так напрягся, после чего посмотрел на Мультана. Вообще, эти несколько колдунов, а именно четверо, сразу посмотрели на председателя колдунского круга, которого стоило опасаться. Первой из очереди вышла очень длинная и крайне худая женщина-фонарщик. Она достаточно долго перечисляла все свои титулы, после чего сказала, что не относится к колдунам и явилась сюда исключительно ради посещения какой-то там чудом заныканной семейной ячейки, где хранится некоторая сумма йот, потому что в них есть какая-то острая потребность.

В принципе, история была вполне себе удовлетворительной, да и я знал, что некоторые семьи действительно хранили некоторые сбережения в «Великом знании». Каким образом — этого я не знал, но о самой возможности несколько раз слышал, пусть она была не очень востребована из-за сложностей получения средств на руки. Все же тут предпочитали аналоги наши банков, только название у таких заведений какое-то странное было… Настолько, что у меня даже запомнить его не получилось нормально. Что-то связанное с хранением под защитой или типа того.

Следующим вышел мужчина, человек, лет пятидесяти, с густой бородой белого цвета, с широкими бровями и каким-то настолько морщинистым лицом, что почти даже брутальным одними только морщинами.

Он представился колдуном какого-то там городка, в котором началась болезнь странного происхождения, и пояснил, для понимания того, как с ней бороться, ему необходимо просмотреть несколько справочников. У этого же дядьки была достаточно большая сумка, из которой тот достал огромное количество исписанных листов бумаги, на которых действительно можно было увидеть слова, связанные с болезнями… ну, всякие: воспаление, температура, слабость и все остальное прочее. Вот к нему, кстати, сразу после этого вообще никаких вопросов не осталось. Да и до этого он вел себя так, что к нему даже вопросов не возникало. Молча, спокойно, без лишних вопросов. Единственное, посмотрел он на меня как на законченного идиота, вот только не его проблема в том была, а исключительно моя, потому что все посмотрели на меня как на идиота, так что тут все в порядке.

Третьим из очереди вышел карабакс-колдун, который выглядел плохо, пах плохо, смотрел на всех исподлобья и не внушал доверия, причем, что самое смешное, при всем том, что он не внушал доверия, доверия к нему было больше, чем к уже высказавшейся фонарщице. Почему так? Потому что он представился работником шахты какой-то там, после чего рассказал, что они обнаружили странное месторождение чего-то там, и это что-то надо определить, что оно такое есть. С собой у него был кусок странной породы, которая поблескивала и пахла не самым лучшим образом. Возможно, именно этот камень и был причиной зловония карабакса.

— Ну а ты кто такой? — поинтересовался я, обратившись к тому, кто самый первый что-то там вякнул в мою сторону и который стоял в стороне от остальных. — Рассказывай, если не хочешь внезапно оказаться запертым там, куда мы тебя в любом случае запрем на всякий случай, только не станем делать этого внезапно, — ляпнул я, после чего смачно приложился ладонью о лоб. Прозвучал смачный шлепок, за которым я выдохнул несколько ругательств, обращенных исключительно к самому себе. Причем, выпалил я это настолько резко, что Кайса не сдержалась и начала потихоньку ржать надо мной.

Я же при этом подумал: «Вот — мой самый лучший друг, с которым можно в огонь и лед, и на другую планету, если что! Скучно никогда не было и не будет! Достаточно просто найти, с чего поржать!»

— Я… я колдун! И я здесь по важному поручению от… от своего учителя. Он попросил меня сюда прыгнуть и найти что-нибудь касаемо драконьего языка, — ответил стоящий напротив не самый приятный человек, внешний вид которого вызывал у меня много вопросов, чье поведение вызывало много вопросов и чья история тоже — представьте себе, да-да! — вызывала огромное количество вопросов, которые вот прямо хотелось задавать без остановки. Но что-то сдерживало. Какое-то непонятное понимание, что он не врет и действительно здесь по поручению своего мастера, на самом деле даже не так много знает и против нас вылез, потому что… Не знаю… Его как будто бы что-то задело, что стало причиной попытки доказать силу или что-то там еще. В принципе, может быть, мы просто ворвались как-то резко или что-то из мной сказанного было таким, острым и цепляющим, и на самом деле реакция у всех была одна: недоумение на фоне легкого шока.

Ладно, что-то я слишком много ушел в детали, хотя надо чуть больше по факту.

А по факту мы оказались перед сложным выбором там, где выбора на самом деле не было, и принимать надо было последнего из ораторов. И вот Мультан, выслушав всех и каждого и похлопав по лысине, сказал следующее:

— Дилинь, поскольку ты увязалась за нами вместе с Милли, к вам будет одно поручение! Приглядывать за этими двумя, пока мы туда-сюда! — сказал он, указав на фонарщицу и на пилика.

Кстати, да, дерганый был пиликом.

— Самое неприятное заключается в том, что у нас даже просто нет времени, чтобы всем этим заниматься! — сказала Кайса. — А сама ситуация напоминает мне классический роман, как он там назывался? — она посмотрела на меня. — Его еще эта написала, Агата Кристи, — супруга продолжила сверлить меня взглядом в надежде на помощь или на резкую волну воспоминаний. — Точно! Как в романе «Убийство в «Восточном экспрессе», — в итоге сказала она.

И я действительно что-то такое вспомнил, но крайне отдаленно, словно только название и общую тему, без какой бы то ни было конкретики в содержании.

— Ну да, есть что-то такое, — сказал я, на самом деле не понимая, что, а главное, с какой целью несу и куда. — В любом случае, у нас нет времени, чтобы этим заниматься! Нам надо как можно скорее решить наши вопросы и только после этого заниматься чьими бы то ни было, — я пожал плечами и посмотрел на своих друзей. — И, в принципе, меня устраивает тот вариант, в котором Дилинь и Милли остаются с этими двумя. На крайний случай, могут отправиться с ними туда, куда им надо, чтобы проверить чистоту намерений и самолично посмотреть, что будет дальше и что они намерены делать, — сказал я. — Вот Дилинь, к примеру, может отправиться с фонарщицей, которая не обладает колдунскими силами, и тогда мы будем иметь как минимум одну выигрышную позицию. А Милли, как понятно, может отправиться с этим пиликом, и это будет нашей второй выигрышной позицией, учитывая тот факт, что наследница дома Визменов очень сильная колдунья и вполне себе может позволить угомонить кого угодно при необходимости и желании! Причем, много кого может угомонить собственными силами и без каких бы то ни было больших затрат во времени.

Я посмотрел на девушек, и те согласно кивнули в ответ. В этот момент прозвучал голос местного ухоча, что случал наш разговор и явно достаточно сильно нервничал, потому что его рабочий день внезапно начал растягиваться из-за нас, а у него, помимо приема нас, по всей видимости, было еще крайне много дел.

— Уважаемые, я надеюсь, что вы как можно скорее решите все ваши вопросы и мы, наконец, сможем приступить к работе, — сказал он. — Как по мне, вы можете делать что угодно, но с каждым клиентом мы работаем отдельно и в случае, если тот окажется против, мы не можем позволить кому бы то ни было сопровождать его куда бы то ни было по его делам, особенно если речь идет о личных ячейках для хранения чего бы то ни было.

Ухоч говорил достаточно быстро. Голос у него был приятным и при этом таким, какой пробирается в голову вне зависимости от того, что именно им говорят. Такой голос прекрасно перебивал все личные мысли, буквально заставляя фокусироваться слушающего на нем. Так было и с нами, и при всем желании мы просто не смогли его не услышать.

— Как вы понимаете, у вас нет выбора, чтобы не согласиться, потому что случае чего случится или получится таким образом, что мы просто не дадим вам никуда пойти, потому что будем против этого, — сказала Дилинь. — Поэтому, уважаемые подданные королевств, либо вы будете упираться, либо просто согласитесь, и это сыграет на руку всем и сразу, — она как-то неоднозначно и даже слишком приторно улыбнулась.

— Моя сестра права, — в разговор вступила Эда. — У вас просто нет выбора, и вам придется пойти у нас на поводу в том случае, если ваши дела действительно таковы, какими вы их обрисовываете, — сказала она.

В этот самый миг я заметил, как её рука, в которой она сжимала щит, немного напряглась и подалась вперед. Я посчитал это за знак того, что она что-то увидела или почувствовала что-то такое, что могло внезапно случиться и от чего мог пострадать кто угодно из нашей скромной компании. В связи с этим я напрягся тоже и посмотрел на Кайсу. Я понимал, что в любом случае в первую очередь именно она — та, кого я должен буду закрыть собой.

Не вижу смысла рассказывать о последующем непродолжительном диалоге, в котором оказалось, что мы были правы лишь наполовину и что все явившиеся в «Великое знание» появились там с не самыми светлыми намерениями и у всех у них было по поручению от канделябра.

Завязался бой, которого быть на самом деле не должно было, особенно в стенах древнейшего архива и старейшего собрания не только знаний, но и силы в виде артефактов. Единственное, что при этом успокаивало лично меня: бой завязался в фойе, а это значило только то, что никаких серьезных повреждений у хранилища и всего внутри быть не должно было. Это прямо успокаивало по какой-то причине.

Итак, бой завязался, и даже высокая фонарщица, сказавшая, что с колдунствами она никакой связи не имеет, начала бросаться в разные стороны колдунским огнем и молниями. Я же, как только началось, бросился прикрывать Кайсу, но не тут-то было, в связи с чем в голове промелькнула следующая мысль: «Он оно как! Ага, прикольно! Я явно чего-то не знаю о супруге, учитывая, какой замес она устраивает и с каким фанатизмом атакует тех, кто решил все же напасть на нас!»

И вправду, Кайса внезапно для меня показала свои боевые навыки, и таковые оказались гораздо выше среднего! Она крайне быстро реагировала, уклонялась от колдунских тычек, подходя вплотную и наносила несколько ударов, чтобы впоследствии разорвать дистанцию. Мы с Эдой на несколько секунд даже выпали из реальности, наблюдая за этим в самом начале и не обращая внимания на искры и дым, порожденные колдунствами.

— Ты где так научилась и почему я ни о чем подобном раньше не знал? — поинтересовался я у Кайсы, подбираясь поближе к ней и к её противнику, которым стал дёрганый пилик, что старался уйти от удара и колдунствами нанести контрудар. — Ты не подумай! Я просто впечатлен увиденным!

— Нигде не училась, само пришло, — холодно ответила Кайса. — Я всегда думала о том, чтобы заняться боевыми искусствами, и время от времени помимо информации о всяких археологических раскопках, о космосе и китайском языке посматривала всякие видосики по самообороне и соревнования по боям без правил. Видимо, что-то в голове отложилось, и сейчас тело, поддавшись общему безумию, само применяет полученные за просмотром навыки на практике, — сказала она, продолжая теснить пилика.

Мне же подойти к ней не дал карабакс, от которого откровенно смердело, и сложность этого противника заключалась в том, что для удара мне требовалось подойти на расстояние удара, а я этого просто не мог сделать, потому что глаза начинали слезиться. Я даже на этот счет подумал: «Вот кто, наверное, лучше остальных проработал свой образ. Даже акцент и расстановку слов специально под это дело изменил, чтобы уж точно не осталось никаких вопросов касаемо того, откуда он и чем занимается в нормальной жизни.

Кстати, тот камень, который он с собой таскал, на самом деле, было чем-то вроде кристалла серы. Откуда стало об этом известно? Да все очень просто! Я выбил этот булыжник у него из рук. Тот отлетел на несколько метров, а потом случайно попал в область действия огненного колдунства. Раздался громкий и достаточно мощный взрыв, который сопровождался яркой вспышкой. Не забывайте, что в предбаннике «Великого знания» еще был Мультан, чья лысина преумножала любой свет, в связи с чем там мгновенно стало жарко! Будто бы мы сражались на раскаленной сковороде!

А еще, благо я успел закрыть глаза себе и Кайсе. Чисто, каким-то чудом всего за миг до этого, словно предсказывая, что будет дальше, я подскочил к ней, несмотря ни на что, и прикрыл глаза ладонями, крепко сжав собственные веки, чтобы не ослепнуть прицепом. Спустя мгновение после этого раздался тот самый взрыв, и яркая вспышка не просто осветила нас… нет! В воздухе после этого запахло гарью, а все потому, что весь мех, что только был на участниках, в мгновение ока превратился в историю, вся кожаная одежда обуглилась и потрескалась, а кожа, которая была незакрытой, тут же обгорела и стала красной, как при достаточно серьезных ожогах.

Хуже всего от этого было Мультану, а все потому, что концентрация одежды на его теле была меньше, чем у других. Так, к примеру, на мне были куртка, кожаная, напоминающая авиаторскую, какие-то широкие штаны, на голове шапка, а на нем только халат до коленок… не считая ботинок, конечно… с короткими рукавами, раскрытой грудиной и совершенно лысой головой, которая пусть и отражала удивительным образом любой свет, но так же от света и страдала, причем достаточно неплохо!

Хуже всего пришлось глазам тех, кто не успел их закрыть… почти всем, короче. Дилинь тоже успела среагировать и по какой-то причине, возможно чисто интуитивно, прикрыла их. Ухоч же, который стоял за подобием стойки администратора и сначала громогласно голосил как не из себя, не успел и пусть почти ничего не видел, но ожог получил, в связи с чем продолжал орать, только теперь гораздо громче и от обиды на нас всех. От этого было втройне не по себе.

Спустя несколько минут после этого, когда мы втроем крутили колдунов — прихвостней фонарщика-канделябра — в фойе пришли несколько представителей разумных рас из службы охраны. Одеты они были как настоящие боевые колдуны, и по взглядам было видно, насколько решительно они настроены. В связи с появлением новых действующих лиц мне пришлось повторить самопрезентацию с объяснением того, что я — герой и что я пришел на ту сторону мира-монеты, чтобы спасти всех и вся. Также я сказал, что среди сотрудников «Великого знания» есть предатели, которые так или иначе поощряют действия канделябра и помогают ему. Однако вся предоставленная мной информация была проигнорирована. Нас всех связали и закрыли в подобии тюремной камеры.

Прошло не очень много времени, и за нами пришли, чтобы представить на суд местного совета, который имел достаточно большую власть. Мне это не нравилось, в связи с чем пришлось выкладываться по полной программе. Кайса из всех сил поддерживала меня и мои доводы, то и дело подкидывая деталей. В этом плане нам все же было чуть более сподручно, учитывая, что мы могли нормально видеть. Дилинь тоже активно участвовала в отстаивании нашей точки зрения. В ходе небольшого заседания нас все же выслушали и приняли решение простить, а вот с колдунами все было куда сложнее. Тогда я поинтересовался у местного совета касаемо какого-нибудь аквада, чтобы тот смог вылечить глаза Мультана и Милли. Именно они нужны были нам в тот момент, чтобы выполнить прыжки и переместить наших противников в замок Мурдыкса. Совет предоставил нам одного старенького дряхлого лекаря, который прекрасно знал свое дело. Тут у Мультана прибавилось работы, и он то и дело начал прыгать в дом великого из правителей и самого великого из колдунов, что только были по ту сторону мира-монеты. Когда с этим было покончено, нас проводили в хранилище, где мы смогли облачиться в легендарные доспехи драконоборцев.

На самом деле, и я об этом сейчас думаю, нам тогда крайне сильно повезло, что нас вообще выслушали, потому что могли и не послушать. И тогда наша ситуация была бы хуже некуда, и из-за каких-то идиотов мы могли остаться без оружия против драконов, а это было бы серьезной заявочной на поражение.

Милли, пока Мультан прыгал туда-сюда, тоже отправилась в столицу Глабрума, чтобы нанять там аквадов для исцеления всех тех, кто так или иначе оказался обиженным и с обожженными или около того глазами.

«М-да… темница полнится, а вот знаний нам это не предоставляет ровным счетом никаких. Такая себе, не самая приятная ситуация. Я бы даже сказал, что отвратная во всех своих проявлениях», — думал я, при этом просчитывая план, направленный на то, чтобы еще раз отправиться в замок Мультана для разговора со всеми заключенными и очередной попытки вытащить из них хотя бы немного информации, которой можно будет впоследствии воспользоваться, чтобы остановить нашего врага!

И я бы прыгнул, если бы не одно «но», которое заключалось в том, что канделябр направил своих подданных на вторую волну наступления на Плотное королевство. Почему именно туда, я никак не мог понять. Кайса тоже. Она то и дело задавала вопрос, причем достаточно логичный: «Ему что тут, медом намазано?!»

Второе сражение оказалось куда более жарким и опасным, чем первое, и тут уже не обошлось без серьезных ранений. Благо все королевства, в большинстве своем, работали на нас, а не против — это я о тех колдунах, которые не перешли на сторону, которая с нашей шла параллельно. Кстати, для меня не были понятны мотивы тех, кто перешел на сторону канделябра. Была, конечно, догадка, которая основывалась на мнении, что тот смог их каким-то образом купить или подкупить, но вот чем именно, было не ясно.

В ходе сражения к нам присоединился древний бессмертный, который появился из царства Сновидца и которому было что сказать, но на тот момент, когда он выбрался из пространства, связанного с нашим миром, было не до разговоров, потому что автоматическое оружие громыхало по полной программе, перемешиваясь с колдунствами, и все это летело в нас и от нас. Однако стоило отдать должное Грому. С его появлением битва превратилась в своего рода стрельбу в тире по движущимся мишеням.

Знаете, а ведь мне вообще не хотелось принимать участия ни в чем подобном, и к этому моменту я в полной мере одобрил подход Нионы к тому, каким образом она в своих приключениях вела дела. Ну, то есть, к тому, который подразумевал под собой битвы без жертв, в которых наши только и делали, что старательно оглушали всех, кто только вставал на пути к достижению мира на всей той стороне мира-монеты.

Вот только с оружием с нашей стороны так уже не получалось, а все потому, что оно было направлено на то, чтобы наверняка выводить любого из игры… навсегда… и от этого мне было не по себе. Я был не согласен с подобной позицией, но, на мой позор, с этим приходилось мириться, каждый раз нажимая на спусковой крючок. Однако я понимал, что это не просто так, что от этого зависит куда больше! А именно — спокойствие обеих сторон мира-монеты.

Итак, вторая волна, напавшая на Плотное королевство, была такой же по размерам, как и первая, вот только эти вооруженные гром-палками колдуны стреляли в разы лучше предыдущих и вообще вели себя куда более осознанно. И сначала нас неплохо так притеснили, а все потому, что наши колдуны были не сказать что хоть как-то способны противостоять подобному. Даже Фрил с его короной древних и его друзья с небольшими копиями испытывали достаточно большие трудности, а все потому, что к этому моменту до сих пор не смогли придумать никаких защитных колдунств. И вот когда появился тот, кому на оружие с нашей стороны мира-монеты было наплевать, мы наконец смогли прижать врага.

Дамбр выбрался из пространственной трещины, куда не так давно влез в поисках Сновидца. Посмотрел на то, какой кошмар творится и что попал он, как оказалось в не самое хорошее место, чтобы выбраться. После выслушал несколько вопросов и прыгнул еще раз, прямо за спины нападающих на нас, и перенес все внимание на себя. В ту секунду, когда атака по нам стихла, стало понятно, что у нас есть всего один шанс сыграть таким образом, чтобы выиграть. В связи с этим, когда пресс утих, я крикнул: «Да в узел я вас всех завязывал!» — и, подняв кулак высоко над головой, повел колдунов в атаку.

Дамбр при этом не позволял предателям и искателям лучшей для себя доли отвлечься и прекрасно перетягивал на себя все внимание: то орудуя копытами или чем-то по типу копыт, то руками, то колдунствами, не стесняясь и метая их в разные стороны без особого разбора. К этому моменту он уже нуждался в скорой медицинской помощи, и было понятно, что когда все закончится, к нему подлетят несколько полевых аквадов и на месте постараются что-нибудь сделать. И, как бы, вместе с этим было понятно, что на самом деле бессмертному и на ранения, и на последующее лечение на самом деле наплевать, но это не значило, что он не хотел бы, чтобы ему оказали помощь. В связи с этим такую ему все же оказали, и на высшем уровне, как-то так, а битва после его появления быстро была подавлена.

Некоторые несогласные с устоявшимся мировым порядком, как и все предыдущие, кто не смог ретироваться, были отправлены под стражу в столицу Глабрума, в замок Мурдыкса, который был единственным надежным местом, учитывая совершенно оторванную от колдунств темницу.

Спустя некоторое время после завершения сражения мы наконец смогли поговорить с Громом, и все то, что он нам рассказал, нам не понравилось. Причина была простой: мы оказались частично правы насчет Сновидца и того, что происходило в его… Даже не ясно, можно ли то место назвать миром, царством или нет… Ну, во всяком случае, там, где и куда он провожал покинувших нашу сторону жизни. Назовем это так.

— Дела такие, — сказал Гром. — Действительно там есть некоторое место, в котором уже не продохнуть и откуда Сновидец должен провожать покинувших эту сторону мира куда-то дальше. Куда именно, я не знаю, потому что никогда не интересовался и интереса к этому не имею, — дамбр нахмурился. — И Сновидца я тоже нашел, вот только поговорить с ним не получилось. С ним, знаете ли, вообще ничего не получилось.

— В смысле? — поинтересовалась Кайса. — Ты не мог бы чуть более подробно раскрыть эту тему, потому что от нее слишком многое зависит, чтобы ограничиться каким-то туманным высказыванием.

Моя супруга была права, и этого хотели все мы — в смысле, хотели получить как можно больше информации о том, что нас, вполне возможно, может ждать в ближайшем будущем и с чем, по всей видимости, высока вероятность столкнуться.

— Ну, в общем… Сновидец каким-то хитрым образом заколдунствован. Он спит или типа того, во всяком случае ни на что не отвечает и сидит себе на своем кресле за рабочим местом. Словно, знаете, перепил скисшего кикса и отрубился, — дамбр пожал плечами. — Я вообще никогда ничего подобного себе не представлял и не знал, что такое может произойти! Но вот он просто лежит, уткнувшись лицом в подобие стола, и все… Разбудить его не получилось, привести в чувство, как вы понимаете, тоже, и эта та самая причина, по которой нам также грозит огромная опасность, — дамбр нервно хихикнул. — Скорее всего, времени не очень много, и ваша осторожность касаемо нападающих, на самом деле, это крайне хорошая тактика, учитывая, что мы не знаем, сколько еще душ может отправиться туда, в очередь на отправление куда-то там дальше, — он пожал плечами.

— А ты не пробовал расколдунствовать Сновидца? — поинтересовался Фрил, заставив таким образом Грома громко рассмеяться.

Я же, вместе с Кайсой и Мультаном, ничего смешного в этом не услышал. Также с нами тогда стояли Дилинь, Эда и Милли, которые тоже не поняли смеха бессмертного.

— Расколдунствовать можно тогда, когда знаешь, чем заколдунствовали, в остальных случаях это — бесполезная трата времени! — ответил дамбр, почувствовав на себе вопросительные взгляды. — А я даже придумать не могу ничего такого, чем могли бы заколдунствовать проводника по ту сторону жизни! У меня это в голове не укладывается! Так что, ребята, ваш вопрос про расколдунствование, он какой-то неправильный сам по себе.

— Ладно… ладно, допустим, это так, — напрягшись, сказал Фрил. — Нам нужен Циф! Он, конечно, сейчас занят важной работой, и не хотелось бы его дергать, но в данной ситуации не вижу ни единого варианта не позвать.

— Для чего? — поинтересовался я, не понимая логики Фрила. — Пусть он занимается своими делами, учитывая тот факт, что мы пока что, пусть даже с огромной натяжкой, но справляемся со всем! Если бы было чуть более понятно, тем более справлялись бы, а так, часть наших пытается выяснить что-нибудь касаемо отражателей и куда их доставляют, часть — мы, кто мечется из стороны в сторону, стараясь понять, что дальше… — говорил я, пока Фрил не перебил, сказав следующее:

— Циф — обладатель дара Сновидца. Он, чисто теоретически, может проводить заблудшие на нашей стороне жизни души туда, к Сновидцу. Скорее всего, он нормально будет чувствовать себя по ту сторону, поэтому, как мне кажется, Гром и Циф должны еще раз отправиться туда, чтобы наш друг арахнид своими глазами посмотрел. И, кто знает, может быть, он сможет придумать какое-нибудь не колдунство, а колдовство, которое вернет Сновидца на его почетное место и заставит работать не покладая того, чем он работает… рук, ног… не знаю! Ну или хотя бы попробует выполнить его работу там...

И вот это мне показалось неплохим вариантом, достаточно логичным и обоснованным, но рискованным.

— Ладно, допустим, в этом есть смысл, — сказала Кайса. — Но ты уверен, что тот, кто попадет на ту сторону, сможет впоследствии с той стороны выбраться или что с ним ничего не случится? — спросила она.

— Ну, Гром ведь вернулся, и с ним ничего не случилось. Цел и невредим, — Фрил пожал плечами. — Тем более, Циф обладает силами Сновидца, что также дает нам возможность хотя бы опробовать этот вариант.

— Вот только времени у него, скорее всего, будет очень немного, — сказала Милли. — В связи с этим его для начала надо будет хорошенько подготовить, а потом уже отправлять, или как минимум ему придется сделать туда-обратно несколько прыжков, и сама мысль об этом мне не нравится.

— Тут не могу не согласиться, — Фрил кивнул. — Но сейчас мы находимся в том положении, когда нет особых вариантов выбора, и пока кто-то что-то делает, пока кто-то чем-то занят, нам только и остается думать и держать оборону. Надеюсь, что этот канделябр не направит свои войска еще куда-нибудь. Так-то удобно, что он только на нас ходит посмотреть и попробовать побить, вариант внезапности таким образом полностью пропадает, автоматически исчерпывая себя, а нам только и остается, что готовиться и пытаться придумать какие-нибудь такие колдунства, что в полной мере смогут защитить от гром-палок, — сказал он.

— Так, мне все это не нравится и я хочу отправиться на поиски канделябра! — выступил я. — Для этого мне нужен Чарльз, потому что, я уверен, он сыграет не последнюю роль в этом деле. Мне нужен хороший, опытный колдун, который всегда будет рядом, Кайса, потому что я никуда без неё, а она без меня, и огромное количество припасов, в том числе мяса, чтобы можно было кормить Чарльза во время привалов, — сказал я.

— Ага… Вот только, друг мой, мне кажется, что твоя хотелка вообще ни в тему и никакой ценности за собой и в себе не несет. Наоборот, может не кисло так всех нас подставить в конечном итоге. Ты хочешь поставить нас в невыгодную позицию перед лицом опасности? Или ты думаешь, что канделябр не попробует увести тебя еще раз вместе с твоей супругой? В принципе, он мог сделать это в любой момент, но если не сделал, значит, на то есть причина, — сказал Фрил.

Я в этот миг хмыкнул и понял, что мой внешний вид из-за облачения должен был быть максимально эпичным.

И тут я должен вернуться немного назад, рассказав о том, что доспехи мы все-таки получили и сразу же облачились в них. Итак, на мне было практически рыцарское одеяние, которое с нынешними реалиями той стороны мира-монеты практически ничего общего не имело. Они были такого, грязно-серого цвета и сделанными по принципу какой-то странной чешуи. При этом они были невероятно прочными. Почему? Потому что в меня прилетело несколькими пулями, и я не только ничего не почувствовал, они просто отрикошетили от меня обратно в стреляющих. Я тогда еще подумал: «Вот тебе и древний колдунский артефакт, созданный чтобы сражаться с драконами…» И вот я был в этих доспехах, за спиной, в ножнах, у меня был огромный, длинный меч, шириной, наверное, с нормальную такую щетку для швабры, но при этом не был тяжелым. Скорее всего, для его создания была использована сталь бритвенных или лезвенных с какими-то замудренными колдунствами. Итак, я выглядел как герой какой-нибудь манги, а с учетом того, что вокруг потихоньку дымили заводы Плотного королевства, гудели генераторы, в небе при помощи пароколдунских двигателей и колдунств держались аэростаты, освещающие улицы, выглядело это эпично! Но была еще одна деталь, что только добавляла некоторой изюминки, а именно — автомат, который свисал на ремне в области живота и предупреждал о том, что я им в любой момент готов воспользоваться. И ладно готов, знаю, как, и не стану тупить в случае, если мне злобной улыбкой осклабится враг.

Кайса тоже выглядела эпично. Мало того что на ней были доспехи драконоборца, больше похожие на облачение какого-то странствующего монаха из-за накидки, скрывающей какую-то совершенно чёрную сталь, так ещё у нее на правой руке появилась такая штука, типа нескольких крайне острых небольших ножей, и в добавок к этому… Это выглядело смешно, но боевой зонтик. Именно боевой зонтик, который, по заверениям хранителя доспехов, был способен выдержать любое драконье пламя и который после позволял воспользоваться накопленной силой против драконов. Каким именно образом, хранитель не сказал, потому что не имел об этом ни единого понятия, просто знал, что это так. А ещё в собранном состоянии этот самый зонтик, на самом деле, был неплохим таким дрыном, которым можно было размахивать и отправлять в глубокий сон надвигающихся врагов. Конечно, чего-чего, а вот боевого зонтика от той стороны мира-монеты я не ожидал! Ещё и с применением такового против драконов! Додуматься ж надо было до такого! Чуть позже выяснилось, что этот зонтик ещё может крайне быстро удлиняться примерно на полтора метра и складываться, таким образом протыкая противника. Как только эта деталь бросилась в глаза, стало понятно, что зонтик, на самом деле, крайне опасное оружие, в том числе против драконов. Да и вообще, в общем и целом.

Мультан и Эда также приоделись. На самом деле, эти двое каким-то образом подобрали себе примерно такие же доспехи, в которых они были, когда мы в прошлый раз неслись сносить голову канделябру. Ну, в смысле, под конец второго моего путешествия по той стороне мира-монеты.

Как только мы разжились доспехами, так сразу решено было следующее: Мультан, поскольку теперь хоть как-то, но был защищен от драконьих сил, вместе с Чарльзом и Блумом отправились на разборки с теми драконами, которые уже перешли на сторону канделябра. Причина такого поведения была не ясна, и мне казалось, что дело не только в полном отсутствии согласия с правлением Блума, что есть что-то еще, что еще не всплыло. Во всяком случае, мне так казалось.

Мультан вместе с Чарльзом и Блумом отправились к драконам-отступникам сразу после второго сражения под Плотным королевством и того разговора, в котором в итоге мы все же решили отправить Грома за Цифом, а их вместе — на ту сторону жизни, для попыток пробудить Сновидца и хотя бы немного разгрузить то место, в котором скопились души.

Сразу после этого я, на сей раз вместе с Кайсой и Фрилом, отправился в темницу, где сидели наши пленники, которые так или иначе были связаны с планами канделябра. По совершенно нормальным причинам заключенных становилось все больше и больше, но обидно было от того, что нам проще от этого вот вообще никак не было, скорее даже наоборот, с каждым новым заключенным становилось сложнее. Еще и мыслить приходилось критически, потому что мы ловили тех или иных прислужников в разных областях, и сами они относились к разным расам, профессиям, и единственное, что их объединяло — наличие колдунских сил.

Во всяком случае, мне так казалось, а еще я не мог понять причины, по которой монах несколько лет назад впрягся в помощь по уничтожению многовековника. Или, на самом деле, его уничтожение должно было выполнить какую-то определенную роль и на самом деле колдунская энергия и колдунские силы никуда не делись бы? Вот это тоже было не понятно, и как раз с этого вопроса я зашел, как с козыря, сразу на монаха. Тот проигнорировал то, что я у него спросил, после чего я понял, что мы допустили одну тупейшую ошибку!

— Слышь, Кайса, а мы с тобой лоханулись, причем достаточно круто! Знаешь, в чем и каким образом? — поинтересовался я.

— Понятия не имею, о чем ты, — ответила супруга и не соврала, а все потому, что она действительно не понимала, о чем конкретно идет речь и в чем именно мы могли лохануться.

— Ну, вот, смотри… — ответил я, продолжая таким образом действовать на нервы монаху-духобору. — Мы встретили Чарльза, правильно? Правильно! Он умеет лазить по мыслям, правильно? Правильно! Так что нам мешало взять Чарльза сюда, с нами, и попросить его устроить здесь полномасштабный разнос на тему его выемки нужной нам информации из голов всех здесь собравшихся?! Вот что нам мешало это сделать?! — поинтересовался я и заметил, как лицо духобора дрогнуло.

Кажется, настал тот самый момент, когда этот старик понял, что они наконец начали сдавать позиции. Во всяком случае, мне так показалось.

— Слушай, а ведь это интересная, а главное, правильная мысль, до которой мы, по какой-то странной причине, не додумались раньше. Ну ничего, сейчас с драконами разберемся и тогда Чарльза пригласим сюда и как раз проверим, насколько он силен. Мне кажется, что методика вытаскивания всякой информации им из голов не самая правильная и не самая честная, но когда на кону стоит благополучие целого мира… — сказала Кайса, посмотрев на меня.

Она поняла, что на самом деле я не очень хотел бы слишком часто использовать Чарльза и тем более с целью залезть кому-нибудь в голову, чтобы оттуда что-то доставать. Вот вкладывать — другое дело! Идею о том, что жить надо со стремлением смотреть во всеобщее светлое будущее, да с удовольствием! А не со стремлением смотреть в будущее персональное, в котором кто-то там прислуживает и ползает под ногами.

Хотя признаюсь честно, мне было совершенно не понятна та причина, по которой канделябр вбил себе в голову желание или стремление к тому, чтобы соединить две наши стороны одного мира-монеты. Мне решительно было не понятно, для чего этому дядьке нечто подобное!

— Так что, господа хорошие и не очень, добрые и относительно, с чистыми рученьками и запачканными! Рано или поздно мы все равно вскроем орешки всех ваших устремлений, и для вас лучше рано, чем поздно, потому как лояльность имеет срок годности. И в тот момент, когда эдакий истечет, вам не то чтобы мало не покажется, вам даже подумать об этом времени не достанет, потому что всех, мгновенно, без суда и следствия, отправим самолично знакомиться со специально приглашенным к нам сюда Сновидцем! Да-да, у нас есть такая возможность, можете не сомневаться в этом!

Ух и разошелся я тогда на слова! Ух и понесло меня на рассказы присказок с пристрастием и давлением на восприятие полноты картины! Ух и глуманулся я тогда в искусстве искусно подбирать слова для описания того, насколько страшной будет кара, которой на самом деле не будет, но которая вполне могла бы быть… Согласен, сложно, но это, как бы, не так важно!

Важно то, что многие тут же попробовали начать что-то рассказывать, вот только монах их заткнул одним громким и устрашающим: «Молчать!» Как только это случилось, я понял, что они все, как бы то ни было, но связаны, что все и каждый знают этого подлеца и боятся его. Причин, по которым это было так, я не знал и даже не мог угадать, однако, как мне казалось, дело сдвинулось.

— Вы бы этого дурака в древних доспехах больше бы слушали! Ему два раза повезло, и теперь он думает что так будет всегда, но нет! Всегда так не будет, и наконец наш правитель, несмотря на все сложности, сможет сделать то, что так давно сделать хотел! И пускай многовековник остался цел и невредим и не дал таким образом ему возможности раньше вырваться из царства Сновидца с моей помощью! И пусть ему пришлось использовать менее предпочтительный метод, но этот даже лучше, потому что главный источник силы не тронут, а главный камень преткновения заперт! — монах рассмеялся. — Так что эти несколько лет ожидания сыграли только на пользу ему! Всем нам! А я, несмотря на то, что сидел здесь, продолжал работать и подготавливать, и все благодаря тем, кто не согласен с тем, каким мир видит сам создатель, каким его стараются поддерживать наблюдатели и герои, что как гавкучи прибегают на зов хозяев! И в прошлые разы не получилось из-за неизвестного компонента, но теперь все известно, и нужно лишь время для подготовки!

Его словно пробило, словно понесло, и монах начал рассказывать о том, о чем так долго и настойчиво молчал! Я даже не знал, радоваться мне этому или нет, и единственное, о чем я при этом думал: «Кажется, началось то, чего он ждал. А если ждал, то точно знал, что так должно случиться. А если знал и ждал, значит, мы вышли на скользкую, узкую, опасную тропинку. Короче, между дренелем, сложным, очень сложным и откровенно безрассудным путем выбрали последний».

— Так, старый ты склочный старик, давай по полочкам, раз уж начал рассказывать, — сказал я. — Что у вас тут происходило, при чём тут многовековник и что задумал канделябр, будь он неладен? — мои глаза настороженно следили за монахом, что сидел в углу, скрестив ноги, и смотрел на меня как на заклятого врага.

Кайса тоже смотрела на меня, понимая, что я знал гораздо больше, чем, по-хорошему, знать должен, и настойчиво скрывал это! Вот только для чего, она не понимала.

— Рассказывать? Ты смеешься? Смысл мне рассказывать подробности врагу?! — монах с духоборских гор утробно рассмеялся. — То, что я рассказал сейчас, не более чем жест устрашения, чтобы вы знали, что спланировано даже больше, чем вы себе можете представить! Чтобы вы понимали, что вы лишь мелкие сошки, что двигают наши дела исключительно вперед! — сказал он. — И этот маскарад, что вы тут устроили, он вряд ли чем вам поможет. Это так, ваши жалкие попытки повлиять на что-то! И мне, честное слово, уморительно наблюдать за тем, что вы делаете и как стараетесь! Хотя не стану скрывать, в мои планы не входил плен, и та девушка, что стала героем после тебя, смогла внести в наши планы сумятицу, но не настолько сильно, чтобы мы отступились! Даже наоборот, так стало интересней, потому что я превратился в объект вашего внимания и непонимания. Нерушимый, не ломаемый, неприступный! Такой, с которым вы ничего не можете сделать, потому что знаете, что я вам нужен живой больше, чем тот, кто отправится к Сновидцу! — он рассмеялся ещё раз, громче и ещё более утробно, от чего мне стало не по себе. — Хотя в какой-то момент я был готов сам уйти к этому созданию создателя, чтобы потом вернуться и посмотреть на перекошенные рожи! Чтобы потом уничтожить многовековник, но как и для чего, можешь даже не спрашивать, я все равно об этом не скажу ни слова! И, кстати, если ты сейчас думаешь: «Надо срочно усилить охрану!» — это бесполезно! План приведен в действие, и этому хранилищу энергии в любом случае не выстоять! — он вздохнул. — Так что все, что вам остается, это беспомощно барахтаться с надеждой на то, что вы что-то сможете сделать! На этот раз даже высшие силы вам не смогут помочь, потому что высших сил больше нет в том виде, каком они были изначально! — сказал монах и закрыл глаза.

«С наблюдателями что-то случилось, и это та самая причина, по которой мы здесь! — сразу подумал я. — Но вот что и каким образом?! Как можно было что-то сотворить с таким существом?! Тем более, не одним, а несколькими?! Тем более, если одного наблюдателя с огромным трудом смогли сначала сковать печатью Мурдыкс и Гром — того, с которым потом разбиралась Ниона с Мечом в руках и великим бессмертным рядом»

— Ты чего задумался? — поинтересовалась Кайса. — Только не говори, что действительно думаешь о его словах как о чем-то истинном!

— Знаешь, Кайса, да, думаю, и тому есть причина, — ответил я, прекрасно понимая, о чем говорю. — Дело в том, что на этой стороне мира-монеты ложь — страшный грех, за который можно схватить лютое проклятие. От кого, затрудняюсь сказать, но лгать нельзя. Таким образом, те, кто говорят неправду на этой стороне мира-монеты, не только постоянно сильно рискуют, но и вообще несколько не в почете, — сказал я.

— Ага… То есть если я задам тебе вопрос, откуда ты так много знаешь о том, что тут было раньше, ты обязан будешь мне рассказать? — поинтересовалась супруга, вот только я к этому моменту о многом узнал у Мультана в редкие моменты, когда мы оставались, чтобы поговорить, поэтому мой ответ был незамедлительным и следующим: «От Мультана» — и я не соврал. Конечно, я ничего не сказал об артефакте, который мне позволял подглядывать, но это было чем-то вроде ухищрения и исключения из правил. В этом плане мне повезло, что супруга решила не уточнять вопросом: «Точно?» Если бы оно, в смысле, это уточнение прозвучало, пришлось бы все выложить на стол, а мне, не знаю, почему, просто не хотелось этого.

В принципе, на этом тот разговор был окончен. Мы вышли из помещений темницы. Нас встретил Фрил, которому мы тут же обо всем рассказали. Он задал всего один вопрос:

— Получается, по такой логике, мы делаем как раз все то, что делать должны? Так? Но вот мне в это что-то крайне слабо верится, потому что просчитать подобные варианты практически невозможно! Более того, мне кажется, что монах просто решил поиграть на нервах и просто усилил значимость не только себя, но и канделябра.

— Знаешь, мне тоже так кажется, но вот поспорить все равно с многими моментами не получится, — сказал я.

И, внимание, я до сих пор не знал о том, что Ниона тоже на той стороне мира-монеты.

— К сожалению, пока что получается таким образом, что мы проигрываем вне зависимости от всех наших действий, — сказал я. — Сейчас дело за Мультаном, Блумом и Чарльзом и тем, смогут ли они как-нибудь переубедить хотя бы одного дракона. Если смогут, с остальными, как мне кажется, не должно быть проблем. Если не смогут, нам пора бы напрячься, потому что получится следующее: на нашей стороне будет всего один представитель этих существ, а вот на стороне канделябра их будет несколько, если вообще не все! В связи с этим мы находимся в крайне шатком положении, и меня больше всего напрягает тот факт, что мы не ищем канделябра, а ведь должны были бы, чтобы потом дружным экипажем напасть и развалить его армию, а потом и его на том месте, где он осел, — сказал я.

— Не всегда действия напрямую дают отличный показатель и результат как таковой, — высказался Фрил. — Иногда надо походить вокруг да около, чтобы собрать как можно больше информации, и только после этого бросаться в бой. Во всяком случае, мне так кажется, — он говорил спокойно, взвешенно, словно знал, о чем на самом деле говорит, хотя это было не совсем так.

— Ну, слушай, — в разговор вступила Кайса. — Если бы этот канделябр мог что-то сделать, он уже давно что-нибудь да сделал бы. Вот эти две волны нападающих, они, конечно, мощные были, но в большинстве своем мы их раскидали, как ребенок раскидывает кубики лего. Было бы проще в том случае, если бы у них не было бы колдунских сил, но каким образом тогда ваш этот канделябр надеялся бы вообще на что-то? — поинтересовалась она, попутно фыркнув. — Мое мнение такое: настало время для решительных действий, и самое решительное, что мы можем сделать: найти этого негодяя, встретиться с ним лично для разговора, а потом…

— Вот только не забывайте, что по ту сторону от жизни тоже все не так радужно, каким может быть, — сказал Фрил. — После второй волны, после разговора с бессмертным он и Циф отправились туда, в тот мир, чтобы попробовать освободить Сновидца, что в каком-то непонятном состоянии. Кажется, дамбр говорил что-то об этом, в подобной суматохе я ничего не запомнил, — он тяжело вздохнул. — В любом случае, пока что мы находимся в не самой лучшей из позиций, но даже несмотря на это, я крайне сомневаюсь, что все это спланировано заранее, потому что спланировать подобное, как мне кажется, просто невозможно.

— Так, а что насчет того, чтобы отправиться на поиски? — поинтересовалась Кайса. — Нам-то нужно, чтобы с нами кто-то отправился… Эда, к примеру, или Дилинь, и пусть с нами еще пойдет Милли, — да, супруга смогла пообщаться со всеми, что было удивительно, учитывая, что в большинстве своем мы передвигались исключительно вместе. — И я понимаю, что это большое количество сопровождающих, но есть одно немаленькое «но»! Заключается оно как раз в том, что нам нужен определенный боевой потенциал, которого от нас двоих просто нет и не чувствуется! Еще этот боевой зонтик, будь он неладен, больше смахивает на биту! Как бы, бита — тоже полезное и сокрушительное оружие, но против огнестрельного с нашей стороны мира-монеты такое себе, крайне спорное, пусть и сдерживает пули. Они от него вполне себе неплохо так отлетают, что подтверждает статус легендарного.

И я хотел было что-то сказать, но не смог. Не смог не потому, что забыл или посчитал, что то, что я мог сказать, неуместным или глупостью, все куда сложнее. Можно сказать, что мне не дали поделиться тем, что я хотел сообщить, потому что раздался голос канделябра. Причем, как выяснилось позже, он раздался везде и сразу, и от этого и сначала, и потом, когда стало известно, что речь слышали все на той стороне мира-монеты, стало не по себе.

— Настало время сделать то, к чему я так долго стремился! Настал тот день, когда мы должны объединить две стороны монеты и сотворить один — единый для всех — мир, в котором мы сможем жить вместе на наших условиях! — сказал канделябр, и от этих слов буквально пахло идиотизмом в высшем его проявлении. — Я — тот, кто смог вернуться от Сновидца, и могу вам сказать, что там нас ничего не ждет! В связи с этим мы должны исправить ошибки самого создателя и сами стать создателями нашего будущего! Мы сами должны вершить жизнь и полностью отвергнуть ту сторону, которой много столетий управлял тот, кого все так боятся! Та сторона тоже должна стать единой с нашей, и в скором времени это случится! — сказал он.

К этому моменту я не то чтобы запутался, просто совершенно сбился с его намерений, потому что мне казалось, что он мешает несмешиваемое.

— В связи с этим все те, кто хочет встать на путь абсолютного мира, кто хочет воплотить мир без рамок и границ, все те, кто устал от колдунств, колдунской энергии и гнета тех, кто всегда сильнее по тем или иным причинам, призываю вас присоединиться ко мне. И тогда, единым целым, мы сможем изменить само мироздание, сотворив из себя существо сильнее самого создателя!

А вот это, как мне казалось, было полным бредом, какой только можно было придумать.

— Я тот, кто познал истину! Я тот, кто видел ту сторону и знаю, каким может стать мир в том случае, если все станет единым! Я тот, кто смог одолеть наблюдателей и подчинить их силу себе! Я тот, кто пока что готовит величайшее колдунство, какое только может быть или могло быть когда бы то ни было, и оно должно стать последним на пути к созданию совершенно иного миропорядка!

Канделябр явно перебарщивал в своей речи, от чего мне становилось неуютно от злости. Кайса же просто замерла и внимательно слушала. Она смотрела перед собой и словно не верила во что-то подобное. На самом деле, Фрил, который был с нами, стоял и слушал с таким же, как и у моей супруги, выражением лица. Он был нахмурившимся и пытающимся понять, насколько серьезно говорит канделябр. К нашему общему сожалению, тот был совершенно серьезен. Единственное, что по-прежнему оставалось решительно непонятным: та причина, по которой он все это задумал.

В связи с этим я даже подумал: «А не собирается ли он стать создателем таким образом? Не хочет ли он схлопнуть уже созданное мироздание, чтобы получить таким образом такие силы, которые позволят ему самому в будущем озадачиться тем, чтобы создавать миры? Может ли такое вообще хоть как-то относиться к реальности, и если может, то сколько времени у нас осталось до того, как подобное будет приведено в действие?»

Канделябр же не умолкал. Он продолжал говорить и говорить, от чего мой гнев все больше скапливался внутри и уже потихоньку начинал искать путь на свободу.

— Ни один герой не сможет мне помешать, потому что героев больше нет! Их удача и помощь им самого мироздания окончилась ровно в тот момент, когда я сковал наблюдателей, что так или иначе вмешивались в дела и меняли историю в те моменты, когда могли что-то сделать. Сейчас же ребро нашего мироздания находится во сне, а значит, за нами никто не наблюдает, и я, пользуясь этим моментом, готовлюсь к тому, чтобы всех нас сделать великими вершителями создания! Чтобы уравнять всех, и чтобы сам создатель стал нам равным! Я пришел, чтобы сделать единый мир, и он все ближе. Осталось немного подождать, и вы, заблудшие души, забудете о том, что такое боль, горе и страдания, даже если считаете, что не хотите забывать! — этими словами канделябр закончил свою речь.

Глава двенадцатая. Пока что без отражателей, ценная информация, что же будет дальше

Давайте вернемся немного назад, к тому моменту, в котором Ниона оказалась запертой в горящем кабинете, несколько отрезанном от производства отражателей при помощи какого-то замудренного колдунства, использования или применения которого она не слышала. В руках у неё была Вирта и, казалось бы, это не плохо, но вот только дверь, что отделяла героя от друзей, была даже не столько заперта, сколько скована пространственным колдунством. Кстати, друзья стояли пусть не так далеко, но ничего не видели и не слышали из-за действия все того же пространственного колдунства. Конечно же, если бы они знали, что Ниона в опасности, то уже пытались бы помочь ей, а так… им приходилось просто стоять и смотреть по сторонам, внимательно изучая производство отражателей изнутри. При этом Пятачок и Вантанамама уже примерялись к тому, каким образом и что именно можно начинать крушить, если вдруг с Нионой обращаются без должного уважения и если она вдруг даст соответствующую команду.

— Давай попробуем высадить дверь еще раз?! — обратилась Щит к Нионе. — Мы все равно ничего не теряем! Наоборот, может быть, как раз второй удар и решит все?! — Вирта говорила быстро, четко, подбивая героя к действиям.

— Нет… у меня такое чувство, что я что-то упустила… у меня такое чувство, что мы не просто так тут заперты! — ответила Ниона. — Возможно, есть какой-то механизм, с помощью которого можно порешать… — она нахмурилась. — Так, стоп… Вирта, ты можешь потушить огонь? Ты ж знакома с колдунствами и должна без каких бы то ни было проблем справиться с каким-то там огоньком! — она хмыкнула и поняла, что изначально появившаяся в голове и под сердцем паника ослепила её.

— Кстати… кстати, да! Я могу! — весело ответила Вирта, — Чет… чет как-то так не получилось, — сказала она, после чего нервно хихикнула. — Так, ладно, показывай, куда колдунствовать надо, чтобы мы сначала с пламенем разобрались, а потом с этой женщиной, чьи намерения совершенно не связаны с такими понятиями, как честь, достоинство и стремление к достижению мира во всем мире!

— Да… насчет «неловко получилось» это ты прям правильно сказала, — сказала Ниона, подняв брови до середины лба и согласно покачав головой. — Так, давай вон туда… ага… туда… и вот сю… кхе-кхе… да!

Она поворачивалась на месте. Вслед за этим Вирта цокала язычком, таким образом посылая колдунства в очаги пламени. Те исправно гасли, оставляя после себя лишь дым и черное, тлеющее, не очень приятное то, что не так давно называлось «мебель», а теперь переквалифицировалось в «угли».

Несмотря на избавление от пламени, в кабинете было достаточно много дыма, с которым, к сожалению, Вирта ничего сделать не могла, и сложность и опасность все равно сохранялись, потому что воздуха было катастрофически мало из-за выгорания. Ну и тлеющее и быстро остывающее нечто, что вот только несколько минут назад было мебелью, также подбавляло проблем в виде дыма, что на треть заполнил изолированное колдунством помещение. От этого было как минимум не по себе, и это было тем, что поторапливало Ниону сделать хоть что-нибудь.

— Так… думай! — она обратилась к себе, но Вирта приняла это на свой счет, в связи с чем высказалась:

— Думаю! Вот только о чем думать надо?

— Это я не тебе, это я себе сказала, — ответила Ниона. — Надо понять, каким образом эта тетка закрыла дверь и отрезала нас от производства, — она нахмурилась. — Должна быть какая-нибудь кнопка! Точно, должна быть какая-нибудь кнопка для дистанционного управления! У нас таких полно, и, кажется, кто-то у вас тут придумал что-то подобное, чтобы облегчить себе жизнь и на тот случай, если придется встретиться с кем-то вроде меня… с тем, кто просто так не отступит и кого придется подержать немного взаперти, — проговорила она.

Вирта подхватила эту мысль, сказав:

— Ну, а что, в принципе, звучит вполне логично. Вот только где нам такую кнопку искать? Решительно не понимаю и не вижу ответа на этот вопрос!

— Это прекрасный вопрос, о котором надо подумать, — соглашаясь со Щитом и с самой собой, задумчиво сказала Ниона. — Слушай, а есть возможность вернуть ее в сознание, чтобы показать ей весь трэшак происходящего, чтобы она сама открыла то, что закрыла? — Ниона потихоньку хмыкнула, понимая, что в этом нет смысла.

— Ну, есть, конечно, пробуждающее колдунство, — сказала Вирта, сделав паузу. — Но я его, увы, не знаю, — произнеся это, она бы обязательно пожала бы плечами в том случае, если бы у нее были плечи.

— Так… хорошо, молодец, что обнадежила и тут же вернула обратно с небес на землю, — фыркнула герой. — Молодец! Вся правильно сделала! — Ниона хмыкнула. — Ладно, тогда по старинке… метод дедукции.

— Метод чего-чего? Деду-што?! — поинтересовалась Щит, которая не поняла столь мудреного и даже несколько странного слова с той стороны мира-монеты, которым воспользовалась герой.

— Метод дедукции… — нервно повторила Ниона, при этом не пояснив, что из себя представляет этот самый метод. — Так, что было, когда мы только вошли сюда? — она обратилась к самой себе. — Эта вошла первой и предложила присесть. Даже если она зашла после нас, она все равно сначала попросила нас присесть. Значит ли это, что какая-то кнопка заныкана под сидушкой или сиденьем? — предположила она и сразу направилась к стулу, который сейчас валялся в другом конце комнаты.

Быстро обыскав его и ничего не найдя… а точнее, быстро превратив это творение и кем-то потраченное на творение время в груду мусора, Ниона пошла к тому месту, где до этого стоял стул, но и там ничего не смогла найти. Это ее несколько озадачило.

— Тэкс!.. Дальше эта тетка прошла на свое место, и либо кнопка была в столе, что сейчас превратился в груду мусора, что ничего хорошего не значит для нас, либо в кресле или где-то на стуле этой дамы, — проговорила Ниона, быстро обошла разрушенный и весьма обуглившийся стол, можно сказать, что груду углей, и принялась изучать место создательницы отражателей и их производства.

Ничего не найдя, тяжело вздохнула, после чего почесала затылок в раздумьях.

— Все плохо. Кажется, кнопка была в столе. Стол уничтожен. Придется искать способ разбудить ее… мне это ой как не нравится, — сказала Ниона, и тут Вирта выдала то, чего от герой от нее ну вот вообще никак не ожидала:

— А что, если кнопка была не в столе, не на столе, а под ним? В смысле, не на обратной стороне стола, а именно что где-то под столом?!

— Поясни, — Ниона быстро схватилась за эту мысль, понимая ее простоту и в то же время какую-то совершенную гениальность, ибо решение, на самом деле, было изящным и действенным, учитывая, что оно поставило Ниону в достаточно затруднительное положение касаемо поисков кнопки.

— Ну, смотри, — сказала Вирта. — Руки у нее всегда были на виду, а вот за ногами обычно никто не смотрит, и мы не смотрели, ведь так?! Так! И даже не пытайся с этим как-то спорить. Так вот, за ногами мы не следили, потому что у нас было много других мест, за которыми надо было… Да и сев за стол, она их полностью скрыла из поля зрения под крышкой столешницы, что значит, эм… Ну, что значит, что она могла ногами сделать ну вот вообще все что только угодно, к примеру, на что-нибудь нажать. И если я права и кнопка действительно есть, то искать её разумней всего под столом, на полу, потому что туда никто никогда смотреть не станет! Потому что в контексте происходящего — это действительно самое закрытое и тайное место, что только можно придумать.

Ниона напряглась, задумавшись, после чего сказала:

— Хм… в этом действительно есть смысл. Не могу сказать, что его много или типа того, но он есть и такой достаточно неплохой. Стоит проверить. Тем более, нам все равно больше ничего особо не остается.

Сказав это, Ниона начала разгребать то, что осталось от стола, благо Щит надежно все потушила, в связи с чем только и оставалось, что взять и разгрести небольшой завал, чтобы проверить «теорию заныканной кнопки». Спустя минуту получилось докопаться до пола, и там действительно была найдена та самая штуковина, на которую нажала здешняя женщина-босс. Ниона нажала на нее, и вроде ничего не изменилось, но так только казалось ровно до того момента, пока герой не подползла к двери. К этому моменту кашель уже подступил к горлу огромным неприятным, режущим чувством и тяжелым комком и желанием попить воды. Пот большими каплями скатывался со лба. От этого становилось как-то совершенно не по себе, но Ниона знала, что ни в коем случае ей в тот момент нельзя было останавливаться. Также она заметила, что все вокруг как-то внезапно стало тусклым и даже каким-то неприятным. Настолько, что хотелось закрыть глаза, но Вирта ей не давала этого сделать, словно поддерживая, проникнув в её разум. Следующим, что заметила Ниона, стало такое чувство, словно на голову что-то надели. Такое большое и поглощающее звуки. Причина заключалась в том, что Вирта общалась с ней не мысленно, а вслух, и слова Щита звучали словно откуда-то издалека. Нионе это не нравилось, и вот, наконец, она смогла открыть дверь. В этот же миг лицо словно слегка обожгло прохладой, и это несмотря на то, что на производстве было достаточно тепло и даже несколько душно! И это несмотря на то, что разница температур, на самом деле, не сказать, что была колоссально большой.

— Пятачок, Маманя, даю команду, слушать внимательно! — тут же выдала Ниона. — Крушить все подряд и хватать всех кого не лень! Здесь пристанище как минимум одного предателя, который всем заправляет, а это значит, что все производство должно быть остановлено немедленно и на неопределенное время! Как минимум до выяснения обстоятельств! Как максимум — до окончания всех этих левых движений! А пока пусть эта сторона мира-монеты обойдется без отражателей! — она понимала, что совершает не самый благородный поступок, но выбирая между судьбой мира и предприятием, сделала выбор в пользу первого.

Друзья, как только заметили героя, что, стоя на четвереньках, открыла дверь, из-за которой сразу повалил дым, напряглись. Они даже не подозревали, что в кабинете что-то происходит, и в связи с этим просто стояли и щелкали своими лицами по сторонам, думая, что на самом деле все нормально и переживать не о чем. Это оказалось ошибочным мнением, за которое им тут же стало стыдно. Сотрудники же предприятия тоже ничего подобного не ожидали. Вдобавок, они никак не могли подумать, что девушка, которая зашла с хозяйкой в кабинет для выяснения каких-то отношений, в итоге покажется одна из какого-то не условно, а крайне натурально неприятного и не совсем пригодного для жизни места.

— Крушить? — весело переспросил Пятачок. — Крушить — это я могу! А поскольку еще и разрешение дано, в таком случае, начинаем концерт по заявкам! Сейчас будет исполнена песня битого стекла и разочарования! — он хмыкнул.

Вантанамама при этом направилась к Нионе, а вот Делка раскинула руки в стороны, таким образом передавая привет и поклон богу тяжелой музыки. Жупелка при этом сделала несколько шагов назад. Было понятно, что для начала фантазфурия хочет оценить обстановку, чтобы понять, что можно сделать для того, чтобы как можно скорее подавить любое сопротивление. Ниона, что продолжала стоять на четвереньках в дверном проеме, увидев это, подумала вот о чем: «А что, было бы прикольно, если бы Жупелка сейчас превратилась в клешастого! В этом случае любые вопросы и попытки сопротивления были бы пресечены на корню. Сразу и безвозвратно! При этом можно было бы даже сохранить производство… наверное…»

— Маманя, в сторону! Лучше иди в атаку! Крушить, ломать! Режим слона в посудной лавке должен быть активирован и использован во всем его потенциале! — крикнула Ниона, после чего обратилась к Жупелке: — Меч! Кинь мне Меч! Без него не затащу ни атаку, ни оборону! Чувствую себя ужасно!

Ниона не соврала, потому что действительно чувствовала себя в этот момент не самым наилучшим образом. Она не могла понять и гадала: «Чет это меня так подкашывает-то? Резко и жестко! Неужто надышалась дымом, что до сих пор продолжал выходить из кабинета? Да ну нет! Наверное, просто сильная усталость!»

— Нет! — за спиной, сопровождаемый звоном и треском, послышался выкрик Измы. — Не позволю! — далее послышался удар ладоней, что само по себе ничего хорошего не предвещало. — Не дам разрушить построенное мной! Моими руками и моим временем! — еще один удар ладоней прозвучал в какой-то несколько тупой тишине замешательства. Вирта, каким-то чудом, только на слух, успела подставить себя рукой Нионы и отразить колдунство. Оно ударило о дверной проем, и тот тут же обрушился в нескольких сантиметрах от головы героя.

— А-ха! Жупелка! А ну-ка! — крикнул Меч и, взяв управление над фантазфурией, филигранно зашвырнул себя под руку Нионы.

Это было очень кстати, потому что хозяйка всего этого места уже готовилась к запуску следующего колдунства. Поскольку она вот только что пришла в себя, ей требовалось немного времени для подготовки колдунств и понимания того, куда именно их метнуть. Она чувствовала себя, как и Ниона, не самым лучшим образом, однако подгоняемая или подпираемая чувством страха, не только пришла в себя и начала хоть как-то шевелиться, так еще и не собиралась сбавлять обороты.

Меч скользнул Нионе прямо в ладонь, и следующее колдунство, которое полетело в героя, было отбито именно им. Точнее, разрезано напополам, и две колдунских молнии ударили в разных стороны, в нескольких сантиметрах от Нионы. Хозяйка производства взвыла от негодования, после чего решила все же подняться на ноги. До этого, когда она только пришла в себя, у неё этого не получилось сделать из-за сильного головокружения. Ниона же пока что тоже не могла встать. Внезапно из неё словно выкачали все силы, и причиной этому, вроде как, были дым и кислородное голодание. Вне кабинета же до сих пор никто не начал двигаться. Все смотрели за дверьми кабинета и так было до того момента, пока хозяйка не крикнула:

— Схватить преступников! Тому или тем, кто приведет их ко мне, никогда в жизни больше не придется ни работать, ни нуждаться в средствах!

Можно сказать, что эта небольшая речь была красной тряпкой на старте гонок, которой махнули и которая сию же минуту заставила всех работяг, которые вроде как и не хотели конфликтовать, сдвинуться с места.

Пятачок, поняв, что сопротивление будет встречено по достоинству, решил долго не стоять и не смотреть на врага и тоже двинулся вперед. На самом деле, против такой машины, как этот карабакс, мало кто что мог противопоставить. Думается, даже не все колдуны своими колдунствами могли хоть как-то воздействовать на него. В связи с этим Сэлдом буквально ворвался в толпу, начав нещадно раскидывать всех в разные стороны. Вантанамама, немного отойдя от шока, с криком: «За героя нашего мира!» — выдвинулась в бой.

И тут я вот что хочу сказать: когда Ниона рассказывала об этом, она как-то неоднозначно хмыкнула, заставив поинтересоваться о причине этого непонятного смешка.

— Ну, знаешь, я знала, что огромная вантанша — это ужасный враг, с которым не стоит вступать в бой, а тут я в этом смогла убедиться. Тем более, зная прошлое Вантанамамы, я представляла, сколько шороха и кипиша она способна сотворить в считанные секунды, учитывая тот факт, что о ней среди гупырков ходили легенды… ну, что она освободительница своего народа от гнета тех, кто, по сути своей, очень силен и имеет прекрасную защиту, — так прокомментировала Ниона.

Но давайте вернемся к истории.

Сэлдом и Вантанамама отлично спелись, начав не только раскидывать всех по разным углам, но и круша при этом все, что только попадалось на глаза или под руку. В том числе они делали это и с сотрудниками сего заведения, не особо заботясь об их состоянии.

Жупелка, немного отойдя от шока, вместе с Делкой бросилась к кабинету, где продолжалось столкновение героя, теряющего сознание, против колдуньи, что закидывала свою оппонентку колдунствами, что с каждым запуском становились все более осознанными, направленными и смертоносными. Ниона при этом, под крики Меча, только и могла что отбиваться, по очереди то им, то Виртой, что, полностью сосредоточившись на выполнении задания, молчала аки рыбка.

Спустя несколько секунд фантазфурия начала оттаскивать героя в сторону. Делка в это время заняла позицию боевого колдуна и начала не только отражать колдунства, но и наносить свои колдовские тычки. От этого в помещении стоял невероятный грохот, словно где-то над ними разразилась сильнейшая грозовая буря, что не собиралась утихать ни на единую секундочку. При этом на самом производстве тоже было громко. В основном это было вызвано криками сотрудников, что при помощи разных ухищрений пытались отставить огромнейших карабакса и вантаншу. Получалось у них это не сказать что хорошо или плохо. Что-то получалось, что-то нет. Иногда Вантанамама и Пятачок сильно замедлялись, а иногда сбрасывали с себя все оковы и начинали неистовствовать с тройным усердием, круша на своем пути всех и вся..

— Жупелка… слушай, можешь превратиться в клешастого, а? — поинтересовалась, Ниона по-прежнему считая это отличной идеей.

— В клешастого? Для чего? — спросила фантазфурия, которая не очень хотела повторно исполнять нечто подобное не только из-за огромных затрат энергии, но и из-за сложности подобного превращения.

— Чтобы как можно скорее остановить это безумие и чтобы как можно меньше кто-то пострадал! — сказала Ниона не совсем понимая, о чем она на самом деле говорила. — Наша задача — схватить всех этих, после чего объяснить им, в чем именно они не правы. Потом мы должны узнать, куда наших двух друзей мохноногих отправили с доставкой того не маленького отражателя, после чего мы сможем вернуться в Плотное королевство, — она хмыкнула. — Так что я это вижу самым коротким путем к тому, чтобы завершить все имеющиеся у нас проблемы! Причем, с минимальными потерями и ущербом, учитывая, что никто не полезет выяснять отношения с клешастым! Возможно, даже драконы этого не станут делать!

— А-ха, какая интересная тактика! — высказался Меч. — Запугать противника, чтобы тот сдался — тоже неплохая из себя тактика, которая позволяет, а-ха, быстро и без лишних проблем решить многие проблемы! — колдунством, наковальней и молотом созданное оружие не знало, о чем говорит, так же как об этом на самом деле не знала Ниона, которая не могла в полной мере оценить размеры клешастого из-за не самого лучшего самочувствия.

— Нет, ну раз ты думаешь, что так станет лучше, — сказала Жупелка, — тогда мне надо немного пробежаться и зарядиться энергией, — она пожала плечами. — На самом деле, я бы предпочла этого не делать, потому что это крайне тяжело, но если ты настаиваешь…

Ответ Нионы был следующим:

— Да! Я на этом настаиваю! Поэтому не задерживай очередь! Нам нужны решительные действия, без промедлений, перерыва на обед и выходные!

И вот это не сказать, что было ошибкой, но лучше бы им, на самом деле, было обойтись без этого. Об этом говорила сама Ниона, когда рассказывала нам об этом.

Жупелка побежала по цеху, где производились отражатели, чтобы немного подпитаться энергией от сотрудников этого места, что то и дело разлетались в разные стороны, нарушая производственную ленту. В это же время Делка продолжала свое колдовское сражение с хозяйкой этого места. Она была не в восторге от происходящего, но деваться ей было просто некуда. Вантанамама и Пятачок при этом не просто громко смеялись, они откровенно наслаждались происходящим! Для них это было чем-то напоминающим веселое дерби, в котором они выступали в роли монстр-траков, которые не могли остановить обычные небольшие машинки, активно бросающиеся под колеса.

Спустя несколько минут Жупелка начала свое перевоплощение, и вот тут стало ясно, что данное решение, на самом деле, было не лучшей идеей. К сожалению, остановить сие действие было невозможным до его полного завершения. А завершение не намечалось, потому что превращение только началось. Одновременно с этим стало понятно, что клешастый гораздо выше этого здания, и вот крыша начала обрушиваться, заставляя борющихся разбегаться в разные стороны с дичавшими криками страха. Даже Вантанамама и Пятачок решили скрыться где-нибудь, учитывая тот факт, что не хотели оказаться под завалом. И да, они вполне после могли выбраться из такого самостоятельно, но вероятность наткнуться на что-то острое была слишком велика, в связи с чем куда проще было просто спрятаться и подождать до завершения обрушения потолка.

Из кабинета Измы послышались ее крики. Делка, воспользовавшись замешательством, кинула несколько не очень сильных колдунств, которые заставили что-то в кабинете громко бряцнуть, а после загреметь. Жупелка при этом кричала что-то вроде: «Зря мы это затеяли!» И была права в своем крике. Меч и Вирта при этом защищали героя, что была не сказать что в состоянии понимать, что вообще происходит. И, на самом деле, это было странным, потому что она не получила удара, просто надышалась дымом. Как оказалось позже, на самом деле на кнопку под столом имела право спокойно нажимать только хозяйка этого места, остальные же попадали под действие достаточно сильного парализующего даже не колдунства, а именно колдовства собственного сочинения, которое, по идее, должно было начать действовать немедленно и которое, по какой-то причине и на тот момент, лишь частично сковывало героя, не принимая своего истинного потенциала.

Об этом рассказала сама Изма, когда все закончилось и когда все сотрудники были собраны в одном, строго выделенном углу, который контролировался Делкой, Вантанамамой и Пятачком. Жупелка продолжала прибывать в облике клешастого, таким образом сохраняя безоговорочный контроль над ситуацией. Со стороны это смотрелось достаточно забавно, учитывая, что никто даже подумать не мог о том, что они увидят клешастого вдалеке от клешнестыни, еще и на рабочем месте.

Мохноногие дальнеследователи, которых Ниона с друзьями спасла, к этому моменту уже сильно пожалели, что их спасли, и были готовы к тому, чтобы вернуться во времени и пасть жертвами огромных существ, живущих под песками достаточно опасной пустыни.

В ходе дальнейшей беседы, которую с трудом, но провела никто иной как герой, было выяснено все, что касалось отражателей, не считая того, куда именно их относили наемные рабочие из расы мохноногих… каждый раз новых, чтобы никаких вопросов не было и чтобы исключить вариант выслеживания. Как бы, это было логично, учитывая тот факт, что Изма служила канделябру и не только изо всех сил старалась помочь ему, но и не собиралась рассказывать детали плана, в которые входила доставка произведенных огромных отражателей.

Также было выяснено, что это предприятие стало возможным только благодаря канделябру, который несколько подтолкнул одну из своих бывших подчиненных к мысли о создании вот такой штуковины. Также Изма рассказала, что они изначально прекрасно знали о возможностях этого предмета, потому что изначально подразумевали его использование в качестве отрезанного от основного мира пространства. Все это звучало как прекрасно спланированный план, однако в подобное все равно верилось с какой-то натяжкой, потому что обычно такие эффекты выясняются случайно.

Примерно так же, как его нашли мы, когда меня решили запихнуть в подобный куб, а тут… якобы все только для этого и создавалось! А когда создалось, то в итоге на этом было еще решено неплохо заработать для простоты продвижения главного плана. Ну, в общем, если это было действительно так, то я действительно должен признать гениальность канделябра и что все это годы нахождения в мире Сновидца он не только готовился, а высчитывал все до мельчайших деталей. В связи с этим мне даже стало интересно пообщаться с заклятым врагом и задать вопрос о том, каким же образом ему удалось сковать Сновидца и свалить из мира его правления!

Так вот, Ниона провела свой небольшой допрос и была парализована окончательно, только когда закончила. Делка тут же начала предпринимать действия, связанные с немедленными прыжками в столицу Глабрума.

Немного поговорив с друзьями, было решено прыгнуть в тюремные помещения только хозяйку сего заведения, потому что никто не собирался тратить время на сотрудников предприятия, что пусть, возможно, и были в теме, но не настолько, чтобы что-то сделать и каким-то образом повлиять на ситуацию.

Потом, сразу после прыжка Измы в замок Мурдыкса, Делка прыгнула Ниону к лекарю, потому что её надо было даже не расколдунствовать, а именно расколдовывать, и как можно скорее. Об этом не замолкая сообщали Меч и Вирта, которым не нравилось состояние их героя.

— А-ха, если мы не поторопимся, а-ха, ничего хорошего из этого не выйдет! — говорил Меч. — Слышь ты, женщина! Расколдунствуй свое колдунство, пока по-хорошему с тобой отношения выясняем, потому что когда по-плохому начнем, ты пожалеешь о том, что не согласилась по-хорошему!.. — он задумался, после чего добавил некоторое уточнение: — Расколдовывать свое колдовство, а не колдунство свое расколдунствовать.

— Я не могу, в том и смысл этого колдунства, чтобы не было возможности расколдунствовать! — вот что сказала Изма, что пусть и рассказала много всего, но которая так же была уверена в силе проклятия, которое по огромной случайности наслала на героя, таким образом вроде как облегчив судьбу своего господина. Во всяком случае, ей так казалось.

— Ну… Ну ничего… а-ха! Мы найдем способ, чтобы восстаносить Ниону, и когда это случится, тебе так несладко будет дальше, что самый сгнивший вильнекс покажется тебе деликатесом, зараза ты такая! — примерно так сказал Меч.

На самом деле, он использовал в высказывании огромное количество жаргонизмов и таких, крайне специфических словечек, которые я даже написать не смогу, потому что они подразумевают под собой иной алфавит, а изобретать транскрипцию на созвучиях с последующим переводом… ну, такое себе на самом деле… не вижу в этом никакого смысла. Как-то так.

Короче, разговор был закончен только отчасти, и в любом случае Изму поместили под стражу, потому что ничего определенного она не сказала. Сразу после того, как подручная канделябра оказалась за решеткой, Делка прыгнула Ниону к Порегу, который работал на тот момент с тем самым дядькой из расы людей, что сделал колдуншу невероятной красавицей, исправив ей глаза и нос.

Когда Делка прыгнула к ним героя, эти двое знатно напряглись, потому что никогда ни с чем подобным не сталкивались. Однако, слово «напряглись» в этом случае не имело никакого плохого смысла, даже наоборот, они ощутили невероятной силы интерес перед поставленной перед ними задачей. Вот только было кое-что, что мешало, а именно Меч и Вирта, которые не получилось забрать у Нионы и которые то и дело комментировали её состояние. С одной стороны, это создавало некоторые проблемы, а с другой — вполне облегчало задачу, потому что лекари были в курсе самочувствия несколько выведенного из строя героя.

Времени на то, чтобы немного приостановить парализующее колдунство… хотя, нет, почему колдунство? Откровенно колдовство! — ушло не мало, а все потому, что это колдовство, оно было действительно искусным и рассчитанным на то, чтобы попавший в него уж точно никуда не смог самостоятельно уйти и чтобы таковой был пойман для последующего выяснения отношений. Таким образом, колдовство пусть и не сработало на Нионе так, как должно было, но в итоге все же полностью вступило в силу и парализовало её, и это было невероятно большой проблемой, с которой надо было крайне быстро разобраться.

Порег и старик-лекарь топтались вокруг Нионы в течение нескольких часов. Они иногда спорили, иногда, наоборот, сразу соглашались друг с другом. Эти двое пытались найти способ, которым можно будет в первую очередь снять колдовство, но колдовство не очень-то и стремилось к тому, чтобы быть снятым. Это заставляло нервничать. Меч и Щит при этом не только пытались поторопить, но и своим долгом считали сообщать обо всех изменениях самочувствия Нионы. На самом деле, Нионе планомерно становилось только хуже. Колдовство, по всей видимости, было рассчитано не только на то, чтобы остановить того, кто решится залезть в кабинет или попробует из него выйти, но и для того, чтобы полностью устранить такого персонажа спустя какое-то время. Возможно, продолжительность действия также была продиктована желанием погрузить того, кто проник на территорию, в отчаяние. Но это только «возможно», как оно было на самом деле, надо было спрашивать у колдуньи и хозяйки производства отражателей, а она в тот момент находилась в темнице Мурдыксового замка.

— И что будем делать? — поинтересовался Порег. — У меня вообще нет никаких мыслей на этот счет, и я даже не могу предположить, каким образом мы можем что-то сделать, чтобы снять это колдовство, — он пожал плечами, за что услышал несколько ласковых от Меча. — Я даже не пойму, каким образом действует это колдовство! Даже не до конца могу этого представить, и не потому, что я глупый или далек от колдовства, а просто потому, что мне не ясны сама структура и производные! — старик, что умудрялся продлевать себе жизнь на протяжении долгих столетий, тяжело вздохнул.

Второй старик, что в сравнении с Порегом, если разобраться, был юрким и бодрым подростком, чесал голову, стараясь не обращать внимания на Вирту и на Меч, которые, практически не затыкаясь, что-то говорили, каким-то образом выступая при этом друг с другом или друг против друга. Почему это было так? Потому что каждый из них по-своему критически оценивал обстановку и состояние Нионы. И если Меч безоговорочно верил, что все будет нормально, пусть и не отрицал того, что находилась она, на самом деле, в не самом лучшем состоянии, что только может быть, то Вирта совершенно самозабвенно предавалась панике, от чего нуждалась в утешениях и нежных словах, которых от меча было не так уж и много. И, да, Вирта действительно паниковала, а еще при этом она умудрялась достаточно жестко высказываться касаемо заканчивающегося времени. В связи с этим она в итоге выдала одну прекрасную фразу:

— Да ну чтоб вас покусали зувки, повизгуны и кусаки за ноги кусали! И не только за ноги! А в общем и целом, и чтобы по жести! А все за то, что вы не понимаете одной простой вещи: раз уж сами не можете разобраться, позовите автора этого колдовства, чтобы сам изобретатель рассказал о том, каким образом можно — и можно ли вообще — как-то нейтрализовать то, что он, а в нашем случае, она придумала для защиты того, что считала необходимым защищать от посторонних глаз, ушей, мозгов и всего остального прочего, до рук и языка включительно! — и была совершенно права, таким образом направив мысли двух почти мыслителей в правильное русло, а именно в то, в котором они действительно могли посмотреть и в итоге, достаточно быстро, спасти героя от… от чего-то нехорошего.

В связи с этим Порег сразу предпринял прыжок туда, куда ему подсказал Меч. Да, именно в темницу Мурдыксова замка.

На самом деле, этот дядька прекрасно знал это место, потому что умудрился там побывать и ему там не понравилось. В этом плане Порег с огромным удовольствием постарался бы никогда туда не возвращаться, потому что в его памяти все еще свежим пятном было то, насколько иссушающая и ужасная внутри атмосфера. И как после нахождения взаперти его еще некоторое время ломало чувство, как будто бы что-то странное, большое и живое только и делает, что наблюдает и потихоньку, постепенно, с неподдельным наслаждением, выпивает жизнь прямиком из тела. Как будто через настолько тоненькую трубочку, что её невозможно заметить!

Спустя примерно полчаса после прыжка в одну сторону Порег вернулся. Меч и Вирта тут же накинулись на него с единственным вопросом, содержание которого, переводя на общедоступный, звучало следующим образом:

— А почему, собственно говоря, ты так долго прыгал за этой дамой?!

— Потому, что меня не сразу до неё допустили! Потом не сразу согласились её отпустить под мою личную ответственность! И еще… Она сама не особо хотела идти, поэтому пришлось прибегнуть к небольшому колдунскому вмешательству, чтобы она все же направилась вместе со мной из темницы для дальнейшего прыжка сюда, к вам! — нервно ответил Порег.

— Понятно… — сказал старик-лекарь, который за это время достаточно сильно замотался, стараясь поддерживать жизнеспособность героя, которому пусть и потихоньку, но становилось все хуже и хуже. — Ну, хорошо, что ты все же появился и смог вывести эту девушку сюда, к нам. Давай, наверное, начнем разговор с ней.

Старик с самого начала обратил внимание на манеру доставки своего интересного собеседника, который явился с женщиной, удерживая её на плече, а она при этом не оказывала никакого сопротивления, более того, казалось, что она крайне крепко спит. Так, на самом деле, и было. Она просто спала. Порег все же был невероятно сильным колдуном и лекарем, поэтому, в принципе, достаточно быстро мог выводить кого угодно из строя. Ему для этого только и требовалось, что подойти. И мог возвращать обратно в строй тоже достаточно быстро.

Итак, Порег, принеся Изму на плече, аккуратно опустил её на пол. Старик лекарь при этом жестом попросил коллегу отойти в сторону. Вирта и Меч наконец замолчали. Колдунством, кузнечными навыками, огромным трудом и талантом созданное оружие осознало, что настал тот самый час, когда лучше производить как можно меньше звуков, потому что огромное их количество могло крайне сильно отвлекать лекарей, что изо всех сил боролись за жизнь героя.

Спустя несколько минут и некоторое количество слов, потраченных на то, чтобы убедить колдунью, что бежать некуда и нет никакого смысла, Порег и старик все же использовали некоторые запрещенные в их кругах колдунства, которые и в принципе были запрещенными. Таким образом, разговорив колдунью, они наконец услышали то, что услышать хотели, а именно: структуру колдовства, направленного на паралич.

— Как ты вообще до такого додумалась?! Для чего?! Почему?! — поинтересовался Порег, которому не нравилась даже мысль о том, чтобы связываться с этой крайне опасной женщиной без правителя в голове, лишь только с идолом.

— Додумалась без проблем и достаточно быстро. Для чего? Чтобы такие, как вот эта ободранная мехоховостка, не шарились там, где им не положено шариться! — сказала Изма. — Так что ни единой капли вины во мне вы не найдете! А все потому, что я заранее знала, что будут те, кто захочет… и тут два варианта: украсть технологию производства отражателей, моих отражателей… и те, кто так или иначе, но попробуют остановить хозяина.

— Ну, это ты молодец, а-ха! Ну, это ты прямо здорово придумала, а-ха! Вот только как придумала, теперь надо передумывать, а-ха! — протараторил Меч, который был на взводе и на самом деле в любой момент мог жахнуть колдунской молнией с оттяжкой и пониманием того, каким именно образом можно не отправить к Сновидцу, но при этом сильно покалечить.

— Ладно, ладно! Поняла я все, — сказала Изма. — Раздумать то, что уже придумано, не так тяжело, главное, знать принцип, ведь так? — она хмыкнула, посмотрев на двух стариков. — Да, все именно так, потому что всех нас по одним учебникам учат использовать приобретенный колдунский талант! Вместо того, чтобы хоть как-то продвигать любопытство и поощрять новаторство, нас всегда только и загоняли что в рамки обычного существования исключительно по правилам, — сказала она с какой-то такой, ничем не спутываемой злостью.

— Не тяни, пока мы не решили, что именно этим ты и занимаешься, и давай придумывай, как расколдунствовать героя, которому ты, как и мы все, обязаны жизнями за спасение и огромные скачки наверх в плане развития, — сказал Порег, который до сих пор испытывал перед Нионой чувство благодарности за то, что она, несмотря ни на что, решила поступить по совести, по сердцу, а не так, как должен был поступить герой! За то, что она с ним поговорила и выслушала и, в связи с этим, даже дала возможность… много разных возможностей, о которых говорить нет никакого смысла.

— Какие все нынче нервные! — сказала Изма. — А ведь все очень просто! — она раскинула руки, после чего щелкнула пальцами.

Ничего не произошло…

Как оказалась чуть позже, все это время она готовила колдунство, которое должно было в полной мере ударить по Порегу и старику-лекарю, но не знала, что на самом деле не может использовать своих колдунских сил в рамках той палаты, где сейчас происходила лютая суета. Дело в том, что старик, который остался вместе с Нионой, не только поддерживал её более-менее нормальное самочувствие и замедлял влияние колдовства на тело, но еще и колдунствовал в помещении одну крайне интересную штуку, которая позволяла ему полностью контролировать колдунскую энергию и согласно поведению делать вывод: «Хочет ли он кому-то давать способности или нет». Данную методику он придумал давно, на всякий случай, чтобы обезопасить рабочее место от всяких непредсказуемых выпадов со стороны колдунов, которых ему так или иначе, но приходилось время от времени лечить от разного рода недугов. И вот не то чтобы впервые за столько лет, но случился тот редкий случай, когда ему понадобилась та особая система колдунств, которой он мог ограничить кого угодно в использовании колдунских сил в определенном помещении.

— Я вот не пойму, а-ха! — начал было говорить Меч. — Ты что, продолжаешь на грубость нарываться? — было слышно, насколько оружие разъярено, и его решимость атаковать колдунью. — Раз продолжаешь, я тебе покажу, что такое настоящая грубость, а-ха! — проговорил он.

— И что ты можешь сделать без руки, тобой правящей? Да ничего ты не можешь сделать! Ты так, обрубок жизни, которого никогда не должно было быть! — фыркнула колдунья. — Ладно, я так понимаю, вы меня прямо прижали, и теперь мне ничего не остается, кроме как помочь вам вернуть героя к жизни… Вот только я не хочу ничего подобного делать, — она фыркнула. — А, кстати, я же могу выбрать «ничего не делать», потому что страшнее мира Сновидца со мной ничего не случится, — она улыбнулась.

Это значило только наличие отступного плана и что она сможет выбраться с той стороны, если пойдет определенным, уже просчитанным и даже проверенным как минимум один раз путем.

— Так… мне все больше и больше не нравится этот разговор, — сказал Порег. — Мне настолько этот разговор не нравится, что я начинаю испытывать такое гнетущее чувство, наравне с тем, которое я чувствовал тогда, когда пытался убежать от этого героя и воплотить свой план в жизнь. Когда я с Визой предпринимал разного рода попытки уничтожить сначала многовековник, сделав его энергию своей, чтобы потом отомстить королю драконов, — пробормотал он, и тут Изма изменила свое поведение.

— А, так это ты — тот слабак, который мог-мог да не смог? — фыркнула она. — Я тебя никогда не видела, но много о тебе слышала! О том, насколько ты весь из себя такой упертый, и что ни за что не свернешь до того момента, пока не достигнешь какой-либо цели. И вот, оказывается, что ты даже не только не достиг цели, а еще и свернул на своем пути, поступив как какая-то маленькая девочка, совершенно не способная нести свои мысли до самого конца! И если так подумать, то ты еще и просел под своего же противника! Позор! Я думала, что ты просто исчез, пропал, что с тобой что-то случилось! Но нет, вот ты, передо мной! И помогаешь герою… Что ж за стыд-то такой?! — фыркнула она, и Порегу стало не по себе.

— Знаешь, а ведь ты права, я сдался. В итоге я сдался, — сказал он, и тут старик-лекарь напрягся, а вместе с ним напряглись Щит и Меч.

Им показалось, что должно случиться что-то очень нехорошее — настолько, что об этом даже лучше не думать, но все же к чему лучше подготовиться.

— Да! Ты сдался! И именно это стало той причиной, по которой наш предводитель не смог вырваться из плена Сновидца раньше! Именно по этой причине нам пришлось еще некоторое время работать, собирать средства и знания, собирать последователей, чтобы в один день восстановить утерянное и создать нечто большее! Один большой, цельный, совместный мир! Тот, который не будет разделен гранью! — она рассмеялась, причем как-то настолько громко и неприятно, что её тут же захотелось чем-нибудь перетянуть по голове.

— Я отступился не потому, что проиграл, а потому, что больше некуда было идти после того, как я был побежден, — сказал Порег. — Я изменил свой взгляд на мир и на вещи в мире, потому что вот эта девушка, она смогла донести до меня единственную верную мысль, и знаешь, в чем таковая заключается?! — поинтересовался он, обратившись к Изме.

— Нет! И даже не стремлюсь к этому, потому что мне больше нравится идея о том, чтобы мир стал един и чтобы мы, впоследствии, смогли управлять теми, кто прибудет к нам с той стороны, потому что они… Вот они, да, — она указала пальцем в сторону Нионы. — Вот они все словно отбраковка нас! Они вообще не понимают ничего из того, что происходит на самом деле, и это просто прекрасно! Это значит, что мы, как только объединим стороны мира в один мир, преодолев грань ребра, сможем стать владыками и властителями, перед которыми сначала склонятся вот они! Потом все остальные, в том числе и наблюдатели, которые так-таки не смогл… не смогут, — словно поправила себя Изма, внезапно сказав лишнего, — сохранить целостность, а все потому, что не смогут призвать основного помощника для спасения всего мира! А эта и тот, который один раз смог остановить нашего предводителя, сейчас они не герои! Сейчас они такие же простые, как ты, я, он и остальные! Сейчас у них нет ни сил, ни удачи, чтобы остановить столь грандиозное свершение, которое мы запланировали!

Так, дайте немного ясности внесу… эм… Обо всем об этом мне рассказывал Меч, просто потому, что Ниона ничего не помнила, а Вирта не сказать что прямо как-то сильно любила поговорить. Короче, об этом рассказывал Меч, и мне было тяжело об этом слушать. И не только мне было тяжело. Кайса вообще сидела со слегка открытым ртом и с таким выражением, словно готова встать и пойти порвать кого-нибудь, распустив как бананчик, то есть на лоскутки.

— Ну, а что было-то дальше?! Как вам удалось вернуть Ниону в нормальное состояние? — поинтересовалась Кайса, когда накал стал каким-то чересчур мощным из-за очередной театральной паузы Меча.

— Да, в общем-то, не самым лучшим образом, но получилось, а-ха, и это главное, — как-то уклончиво ответил Меч.

На самом деле, он не очень хотел рассказывать о том, каким именно образом старик-лекарь заставил Изму говорить. Ничего особенного он не сделал, просто дал ей какой-то отвар. Давайте его условно назовем «сывороткой правды». Конечно, он думал, что можно будет обойтись без этого, но без этого не получилось. К огромному сожалению не получилось. Меч сказал об этом мне потом, когда удалось взять его в руку и испробовать в деле на небольшом тренировочном пятачке внутри замка Плотного королевства.

— Что значит «не лучшим образом»? — поинтересовался я у Меча, который не очень-то и хотел обо всем рассказывать, явно что-то скрывая. — Просто, знаешь, мне совершенно не нравится подобная формулировка, которая подразумевает под собой смысл: «Нионе было плохо, потом еще хуже, а потом мы её почти потеряли, но все обошлось», — сказал я, и тут Меч как-то так, не совсем однозначно крякнул.

Ну, будто бы он услышал что-то такое, чего на самом деле не должен был услышать или сказал что-то такое, чего не должен был, во всяком случае, с такой подачей или в таком виде, в каком сказал.

— Ну, в общем, а-ха, да, — промямлил Меч. — Слушай, может, замнем тему и не будем её развивать, а, а-ха? Просто, ну, мы ничего не могли поделать с Измой, во всяком случае, почти ничего, а-ха, не могли поделать с ней, — колдунством сотворенное оружие чувствовало себя крайне неловко, и вся эта неловкость переходила ко мне каким-то странным образом.

— Так, давай рассказывай. Я спрашиваю не просто так, а чтобы понимать, что и как и чем это чревато, — сказал я, понимая, что должен узнать о том, что случилось с Ниной после попадания под действие парализующего колдунства. — Так что без препинаний, без увиливаний ты начинаешь мне обо всем рассказывать, а я не перебиваю и внимательно слушаю. И, опять же, повторюсь специально, чтобы ты прямо не только сделал вид, что услышал, а чтобы ты именно понял: мне необходимо это знать, чтобы точно быть готовым к последствиям, — сказал я, и у меня появилось такое, крайне сильное желание поинтересоваться у Меча «андерстенд?», но это желание пришлось перебороть.

— Ладно, а-ха, я тебя понял, — сказал Меч. — В таком случае, что было… — оружие тяжело вздохнуло. — Тому старику, а-ха, который человек, который удивительный лекарь, ему пришлось еще каким-то сначала отваром, а потом и колдунством воспользоваться, которое заставило Изму заговорить против её воли. Я, а-ха, понимаю, что Ниона была бы не в восторге, зная, что были применены подобные методы, чтобы спасти её, но в тот момент нам, а-ха, ничего не оставалось, потому что ей становилось все хуже и хуже. Так, а-ха, вот… лекарь воспользовался колдунством и начал задавать, а-ха, свои вопросы. Порег при этом только и делал, что танцевал вокруг Нионы. А-ха, бывший противник к этому моменту выглядел как-то загруженно и недовольно, но исправно продолжал делать, а-ха, то, что делать должен был, а именно — стараться вытащить героя из плачевного состояния.

Меч долго рассказывал о том, как Изма рассказала об устройстве колдовства, которое придумала и которое наложила на кнопку под столом. Это стало основой сначала для того, чтобы остановить распространение колдовства, которое так или иначе уже достаточно сильно задержалось в своем действии на тело Нионы. Затем Меч рассказал, что на несколько часов оба старика несколько застопорились, потому что понимали, что колдовство — это не болезнь, оно может очень долго покидать тело, в которое попало, и в связи с этим надо было предпринимать какие-нибудь радикальные действия. Главным таким было использование что-то вроде колдунской вытяжки, что являлось достаточно серьезной процедурой, и не только серьезной, но еще и болезненной для того, кто через неё будет проходить. В итоге, посовещавшись и поняв, что никакого другого выбора или выхода, чтобы вернуть Ниону в нормальное состояние, еще и быстро, у них нет, эти два старика распределили обязанности. Так, Порег согласился на то, чтобы провести ту самую колдунскую вытяжку, о которой я уже рассказал в двух словах. Старик же, который был лекарем, занял позицию, которая напрямую была связана с лекарством. В его обязанности входило поддержание самочувствия Нионы во время прохождения через процедуру. Изму при этом было решено сковать колдунствами, благо она не могла использовать своих сил в заранее подготовленном помещении! Это давало простор для действий и полное отрицание действий врага. Можно сказать, что у себя дома тот дядька в тот момент был создателем, что самолично и по собственному желанию раздавал и отбирал колдунские силы.

— «Операция» по вытяжке, а-ха, заняла несколько часов и оказалась крайне тяжелой, — сказал Меч. — К сожалению, Изма, хоть и была автором колдовства, но сама не знала, как его снять. Не приходилось ей, а-ха, думать об этом и смысла в этом не было, а все потому, что смысл был только в том, чтобы уничтожить любопытный нос, а-ха! — оружие вновь тяжело вздохнуло. — Мы с Виртой старались изо всех сил, а-ха, поддерживая жизнь в Нионе. Мы тоже вдвоем старались выталкивать из её тела, а-ха, всю ту заразу, которую на неё наслала Изма при помощи хитроумной ловушки! — Меч продолжал говорить, а я в это время, чтобы немного отвлечься и чтобы параллельно с этим успокаиваться, размахивал им же вокруг специально созданной для тренировок куклы. — Первой отрубилась Вирта. В какой-то момент от истощения она потеряла сознание, оставшись при этом в руках у, а-ха, Нионы. Я это почувствовал, потому что на меня тут же обрушилась её нагрузка по, а-ха, сдерживанию боли, которая рано или поздно должна была долбануть по нашему герою, — тут Меч несколько раз как-то неопределенно то ли кашлянул, то ли крякнул. — В общем, а-ха, я старался держаться как можно дольше, правда, до сих пор не знаю, сколько времени прошло. Короче, а-ха, я не знаю, чем все закончилось. Об этом тебе лучше у того старика или у Порега полюбопытствовать. Лучше у старика…

Услышав об этом, я достаточно громко выругался. Громко и смачно. Настолько, что даже Меч, которым я рубил манекен для тренировок, завопил: «Воу-воу! Палахче!», но «палахче» я не мог и спустя несколько секунд от того, что было куклой из всякой травы и веток, на полу лежало уже не пойми что.

— М-да… Хотел бы я с тобой встретиться до того, как встретился с Нионой, — хмыкнуло колдунское оружие. — А-ха, учитывая еще все байки и легенды про тебя, ух и веселье было бы! Но я встретился с Нионой, поэтому у нас веселье было другое. Почти мирное, а-ха, — как-то вздохнул Меч. — В любом случае, я пришел в себя, когда Ниона уже была в состоянии двигаться. Я восстановился позже всех, то есть Вирта к этому моменту тоже уже пробудилась, и это было неплохо, а-ха. Вот только я много чего пропустил. Знаю только о том, что все прошло не так гладко и Порегу пришлось тоже в какой-то момент вырубиться на истощении, потому что колдовство Измы оказалось невероятно сильным и ну вот вообще никак не хотело покидать тело героя.

— Так, получается, и Порег тоже прилег поспать и до конца не долетел? — спросил я, после чего фыркнул себе под нос вопрос: «А почему «не долетел»? Разве такой вопрос вообще уместен или имеет место быть в этом контексте?»

— Да, получается, Порег тоже не долете… — ответил Меч. — Вот только он все же полноценное существо, а-ха, как и все вы, а-ха, и восстановился он достаточно быстро, а не как мы с Виртой: долго и нудно, находясь в странного рода сне при этом, а-ха, — он закатил глаза. — Слушай, главное, что все нормально закончилось, и мы сейчас планируем…

Так! Стоп! Мне кажется, я забегаю вперед. Даже слишком далеко вперед, в связи с чем сейчас должен резко прекратить этот фрагмент нашего путешествия и вернуться на тот момент, о котором рассказывала Ниона вместе с колдунским оружием.

А именно, как она очнулась в палате, не совсем понимая, что происходит и каким образом она оказалась там, где оказалась. Также странным ей казалось ощущение сильнейшей боли во всем теле. Словно её с энтузиазмом били, причем достаточно долго. Помимо этого еще и голова кружилась, и встать хотелось, но «встать» не хотело двигаться, в связи с чем, как рассказывала сама герой, пришедшая на ту сторону мира-монеты после меня:

- Я просто лежала и смотрела наверх, в потолок, который на тот момент был напротив, а не наверху.

При этом она прекрасно понимала, что сжимает в одной руке Меч, а в другой Вирту, и что эти двое молчат. Не поют, не общаются, а пребывают в таком состоянии, какое обычно заставляло её чувствовать себя таким образом, каким она и чувствовала себя.

— Ну, я просто лежала и ощущала себя. Всю. Постоянно. Без передышки. И от этого было настолько как-то нехорошо, что даже кричать не хотелось, хотя, на самом деле, кричать хотелось и даже надо было, чтобы позвать кого-нибудь. Ну, чтобы кто-нибудь пришел и рассказал, что я там, собственно, делаю и как с этим со всем дальше жить, — рассказывала Ниона. — А еще я пыталась вспомнить, каким образом все закончилось накануне. Я помнила и кабинет, и то, как потом с трудом оттуда выбралась. И как Пятачок с Вантанамамой устроили там «веселые каникулы человека на роликах и кевларовом костюме на фабрике битого стекла, что таким стало после его тех самых веселых каникул». Ну, а в остальном, все было как всегда: я ввязалась во что-то серьезное, что-то серьезное вроде бы и случилось, но я об этом не до конца помню и выезжаю в итоге на носилках, но делаю это как герой, что совершил что-то невозможное. В общем и целом, к этому моменту у меня начало складываться такое чувство, касаемо самой себя, что мой героизм, он скорее надуманный, нежели настоящий, — сказала Ниона. — В любом случае, я просто лежала и думала об этом, пока не пришел знакомый дядька, который поправил Делку, в смысле, состояние и внешность Делки.

— Ну что, как ты, девочка, чувствуешь себя? — пересказала Ниона слова лекаря. — Надеюсь, что не сильно помято. Мы сделали все, что могли, то есть реально сделали что могли, лишь бы вытащить тебя из того состояния, в котором ты была, и сейчас даже нам как-то не есть хорошо, а все потому, что ты попала в страшную и невероятную по силе ловушку! — после чего упомянула, что он несколько раз кашлянул.

Ниона рассказала о том, что с последней встречи, пусть и прошло достаточно немало времени, но этот лекарь сильно изменился, как-то постарел и словно стал еще более упертым в том, чем занимался, то есть, в лечении всех и вся. На самом деле, он постарел всего за один день или, скорее, за одну ночь. Вместе с ним постарел и Порег, который тоже вложил немалое количество сил, чтобы спасти Ниону, пусть в его сердце и поселилось нехорошее какое-то чувство, которое было вызвано словами Измы. Меч и Щит тоже стали слабее. Ненамного и ненадолго, но силы свои они потеряли.

Потом, правда, Блум им все восстановил в полном объеме и с жирной добавкой, но это уже совершенно другая история, которая пусть и является частью этой истории, но это как-нибудь потом, дальше, потому что сейчас бессмысленно.

Ниона восстанавливалась еще целый день. Дядька собрал для этого всех своих аспирантов и студентов, кстати, лучших с курса, и сказал, чтобы они отрабатывали свои навыки колдунской медицины, связанные с восстановлением состояния пациента после перенесенных тяжелых лечений. Таким, как вы понимаете, была вытяжка колдовства, попавшего и застрявшего в теле. А пока студенты в поте лица колдунствовали, старикан ходил взад-вперед и менторским тоном рассказывал о тяжелых последствиях таких операций в том случае, если пострадавший не получит соответствующего лечения опосля подобного лечения... как-то так. Также этот дядька распространился касаемо нового типа колдовства, которое блокирует все энергетические центры и заполняет собой каждую клеточку организма, в связи с чем таковое является крайне тяжелым для удаления. Рассказал, что такая штука имеет очень сложную структуру, которую просто так нельзя расколдунствовать или расколдовать, ибо она моментально вписывает себя в того, кто попадет под действие.

— На самом деле, это гениальное колдовство, на основе которого не то чтобы просто надо, а откровенно необходимо сделать целый ряд исследований, и я рад, что первым стал тем, кто увидел его вот так вот, собственными глазами и, можно сказать, пощупал собственными руками. И пусть методика лечения получилась такой себе, крайне относительной, зато действенной, но требующей определенных доработок, которыми в ближайшем будущем все же придется заняться в полном объеме, — сказал он. — В любом случае, мои многоуважаемые ученики, вы должны понимать, что любое колдовство, которое так или иначе направленно на то, чтобы воздействовать на организм, имеет за собой огромное количество подобных действий и эффектов. Главным образом, основная разновидность таких состоит из механики усиления себя! — рассказывал дядька, продолжая действовать на нервы не только своим ученикам, которым некуда было деваться и которые просто не имели права отступить, но и Нионе, которая хотела просто отдохнуть!

Но просто у неё не получалось, в связи с чем приходилось слушать поучения и нравоучения.

Как потом сказала сама Ниона: «Знаешь, в какой-то момент я почувствовала расслабление. Оно пришло вместе с мыслью о том, что это такая, моя, своеобразная оплата за услуги, оказанные мне этим стариканом. То есть выслушивание лекции и окончательное исцеление меня студентами и было моей платой… ну мне так кажется, а все потому, что старик знал, что мне вот вообще никак не интересно, и ладно что не интересно, так еще и его ребята могли пройти практику. Ну, тут такое себе. С одной стороны благодарочка и мне, и от меня, но все равно, было не очень прикольно, особенно потому что все это дело растянулось… не знаю, на сколько, но по всем моим ощущениям, надолго».

Лечение героя, призванного на ту сторону мира-монеты после меня, было полностью завершено на следующий день. С одной стороны, это ничего хорошего не значило, и здесь необходимо сделать пояснение: ничего хорошего не было в таком количестве потраченного в никуда времени. С другой стороны, там, где располагалось здоровье, конечно же, все было просто замечательно, а все потому, что Ниону поставили на ноги.

К тому моменту в себя пришли Меч и Вирта. Порег тоже пришел в нормальное состояние, вот только он телом вернулся в реальность, а мыслями, на тот момент, был где-то очень далеко от Глабрума. Ниона это увидела прямо перед тем, как для начала сходила в темницу, словно на променад. После она думала о том, чтобы прыгнуть в Плотное королевство для встречи с друзьями и обсуждения возникших вопросов, но на тот момент она об этом только думала. Так вот, по пути в замок Мурдыкса, заметив, что Порег какой-то весь из себя такой загруженный и словно отсутствующий, Ниона обратилась к нему:

— Что случилось? Ты чего настолько жестко грузанулся? Может, расскажешь мне, а там, дальше, вместе подумаем над тем, как тебе можно помочь? Что скажешь?

И это было действительно правильным с ее стороны решением. Действительно правильным, потому что с таким же успехом она могла ничего не делать и никак не участвовать в жизни друзей, но вместо этого продолжала быть героем даже в таких вот маленьких проявлениях.

— Слова… слова той женщины, Измы, насчет меня, — начал говорить Порег, но не сразу.

До этого Нионе пришлось несколько минут потратить, чтобы раскачать его внутреннюю лодку и все же заставить начать рассказывать от том, что его, собственно, тревожило. Он пусть и рассказывал, но, поначалу, во всяком случае, крайне нехотя.

— Что Изма? Что она сказала? — поинтересовалась Ниона.

В тот момент эти двое как раз направлялись в замок Мурдыкса, чьи темницы становились все полнее и полнее! Самое интересное заключалось в том, что никогда прежде, ни разу, так плотненько эти темницы не забивались.

— Ну, все то, что она обо мне сказала, что я сдался в итоге и не воплотил то, что хотел, в жизнь, и таким образом превратился из невероятно сильного колдуна, устремленного исключительно вперед к своей цели, в того, кто сдался. Ты пойми, мне просто сам факт того, что я сдался, внезапно начал давить на воздух, дышать как-то тяжело стало, — сказал Порег. — Просто, ну, знаешь, я раньше никогда не сдавался и всегда шел вперед! Не напролом, потому что это глупо, а просто шел вперед, придумывая разного рода пути, ходы и так далее и тому подобное, а тут… встретил тебя и сдался.

— Слушай, а может быть, она просто грамотно запудрила тебе мозги, эта Изма? — поинтересовалась Ниона. — Я, как бы, не очень хорошо помню или знаю, но что-то такое пробивается, будто бы не видела, но слышала! Так что я не совсем в курсе, что и как там было, но лично я услышала в её высказывании о тебе следующее: «Мы так хотели тебя и твое устремление использовать, чтобы руки не марать, чтобы время сократить и по-быстренькому помочь нашему господину вернуться, а ты в итоге соскочил в самом конце!» — она хмыкнула. — Что скажешь, если твое подсознание просто зацепилось и ухватило ловко брошенную наживку, под которой, на самом деле, было искусно замаскировано несогласие. Нет, не несогласие, а скорее нежелание думать или верить тому, что тебя пытались использовать, причем так, достаточно нагло? Когда ты сам думал, что до какого-то момента будешь использовать того, кого удобно использовать, чтобы поближе подобраться к многовековнику и все остальное-прочее, связанное с королем драконов, — сказала Ниона, размахивая руками и стараясь таким образом подбавить своим словам какой-то значимости, что ли.

Кстати, она, рассказывая обо всем об этом, тоже не знала, для чего размахивала руками, так что насчет «не знаю, значимости» — это не только мои мысли, но и её слова, которые с течением времени переплелись воедино.

— Красиво ты, — пробубнил Порег, — разложила все по полочкам, — старик задумался. — А ведь в твоих словах есть что-то такое, что можно было бы назвать «истина». Я не могу согласиться со всем, но что-то в этом есть.

— То есть таким образом ты хочешь сказать что я — права? Правильно? — Ниона улыбнулась, только лишь слегка дернув уголками губ.

— Нет, я не хочу соглашаться с твоей правотой вот так, напрямую, однако не могу доказать обратное, поэтому я и сказал, что «можно было бы…», но что-то внутреннее мне подсказывает, что это не так или, во всяком случае, пока что слишком рано размышлять обо всем об этом, — ответил старик.

— Ну вот… даже нельзя немного побыть правой в рамках высказываний, — хмыкнула Ниона. — В любом случае, я на самом деле не побеждала тебя и ты, как по мне, не сдавался на самом деле, просто твой взгляд внезапно изменился на радикально противоположный в тот момент, когда наша битва подошла к концу, — сказала герой. — Просто мне удалось дать тебе возможность посмотреть на все вокруг с другой перспективой, возможно, той, на которую ты до этого не обращал внимания, а все потому, что яркий огонь твоей ненависти, знаешь, засвечивал какое-то логически верное решение, да настолько сильно, что ты не только не смотрел в его сторону, а просто не мог посмотреть, — Ниона пожала плечами. — Я надеюсь, ты смог представить, что я сейчас сказала, потому что без воображения понять это, наверное, будет не так-то просто, — она хмыкнула, неловко улыбнувшись. — Ну, в любом случае, я попыталась сказать то, что сказать хотела.

— Словно я не смог посмотреть на логически верное решение, потому что оно… было засвечено? — потихоньку повторил за героем Порег. — Слушай, а это красиво и даже почти поэтично, учитывая изящность образа в твоем высказывании касаемо ненависти, — старик улыбнулся. — Нет, ну если так смотреть, если с такого угла заглядывать, то ты, может быть, действительно, права, — он пожал плечами.

— А-то! Я ж на то и герой, чтобы спасать всех и вся! Я даже этого вашего канделябра попробую спасти от его вот этого безумства, что он решит тут натворить! — сказала Ниона, после чего ей в голову ударила одна мысль, что она и озвучила: «- До сих пор я смогла спасти всех, кроме наблюдателя, который не только не хотел быть спасенным, который, наоборот, только и делал, что старался избежать собственного спасения и… хотел подвергнуть всех опасности, при этом являясь высшим существом! А что, если с этим получится точно так же, и у меня не останется ни единого шанса на спасение?

— Ну, вот это уж точно вряд ли, учитывая то, насколько сильно он в прошлый раз тут все разворотил и сколько бед породил своим пребыванием, — сказал Порег. — Так что мой тебе совет, и я надеюсь, ты его услышишь: даже не пытайся… лучше даже не думай об этом! — старик хмыкнул. — Тем более… вот сама подумай знаешь над чем? Подумай над следующим: неужели за кем-то хорошим в таком количестве кто бы то ни было пойдет? Еще и с таким непонятным фанатизмом?

— Не показатель, на самом деле, — Ниона улыбнулась. — На самом деле, такими толпами могут ходить и за вполне себе хорошим человеком, все дело в идее, которую он транслирует из себя на публику и как эту самую идею подает и продает мозгам, — она внезапно поймала себя на мысли о том, что сейчас чуть ли не начала рассказывать о всяких там личностных гуру, тренерах и прочих, кого на тот момент на нашей стороне мира-монеты развелось столько… много!

И тут я хочу добавить кое-что от себя.

На самом деле, все эти тренеры, в каком-то определенном объеме рабочей силы по профилю, действительно нужны, и в них нет ничего плохого, но только в определенном объеме! То есть когда каждый второй или третий пытается рассказывать, как жить, для этого влезает в кредиты и прочее — это не лучшее, чем можно заняться в жизни. А вот как психологи, которые могут помочь раскрыться тем, у кого с этим есть какие-то проблемы, да ради всевышнего и многовековника: благое дело — есть благое дело, и от этого никуда не уйдешь!

— Таким образом, получается, я был тем, за кем вполне тоже могли ходить толпами, так получается? — улыбнувшись, поинтересовался Порег. — А почему я, в таком случае, ничего подобного не сделал? Может быть, тогда мой план бы получился бы таким, каким я его и планировал.

— А был бы ты тогда счастлив, если бы твой план получилось бы воплотить в жизнь? — спросила Ниона, смотря и копая чуть глубже, прямо в душу собеседника. — Вот пока идем и пока треплемся, давай представим, что у тебя получилось сотворить то, что ты планировал, так? А что дальше? Что, если бы это стало причиной нынешних проблем, только в гораздо больших объемах, учитывая появление канделябра и то, что на твои действия каким-то образом надеялись? — она хмыкнула. — А что, если бы ты, дойдя со своими почитателями, друзьями и так далее, в итоге, даже с поглощенной энергией многовековника, не смог бы справиться с королем драконов? Или смог бы, но в итоге потерял бы всех тех, кого за собой вел, а тебе бы еще предстояло бы сразиться с другими, эм, драконами?

Ниона решила завалить вопросами своего собеседника, и это было не просто так. Она знала, что каждый вопрос так или иначе заставляет Порега смотреть на ситуацию, пусть даже гипотетическую, с разных сторон, в связи с чем активируется фантазия, которая сразу же начинает обращаться к чувствам и эмоциям, чтобы получить от них отклик и набор реакций, и это неплохо работало, потому что Порег как-то сразу выпрямился.

— Ну, слушай, если так рассуждать… — попытался высказаться он, но Ниона его остановила, перебив на полуслове.

— А как еще рассуждать-то? — она фыркнула. — Вот давай так… ты совершенно нормальный дядька. Заботливый, что уже не раз доказал. Да, с тяжелой судьбой, особенно после того, как драконы уничтожили все, что у тебя только было! Да, все это не просто переступить, перешагнуть и так далее, но ты дошел до нынешнего состояния мира, когда все пытаются находить общий язык заново! Наш общий друг — прекрасный музыкальный дракон — старается построить и наладить новые мосты на тех местах, где таковые были сожжены. Да, со своими сложностями, и да, я попросила Блума устроить небольшую проверку, направленную на изучение своих же подданных! Да, я в данный момент начала подозревать всех вокруг, не считая друзей, и я очень надеюсь, что друзья меня в итоге не кинут с моей верой в… вас, — сказала Ниона. — Касаемо тебя… ты же умный дядька и должен заранее думать о том, что может быть, а чего быть в любом случае не может, так? Так вот, такой вопрос: был ли ты уверен, что, впитав всю энергию многовековника, сможешь справиться с королем драконов? Да, ты был в этом уверен, можешь не отвечать, то был риторический вопрос, нужный мне, чтобы задать другой, уже не риторический: а что бы ты сделал в том случае, если бы оказалось, что ты сильно ошибся, и даже всей энергии многовековника не хватило бы, чтобы справиться со столь сильным существом?! Каково бы тебе было, зная о том, что ты повел за собой буквально на убой тех, к кому так привык? Да еще и, возможно, спровоцировал очередную волну агрессии короля драконов… да и остальных драконов тоже?

Порег, услышав это, задумался. Причем очень крепко и дальше, вплоть до темницы, где побывал и он, и Ниона в качестве заложницы, они шли молча. В замке Мурдыкса их встретили Вантанамама и Пятачок, которые и проводили их к Изме и монаху. Да, этих двоих было решено посадить вместе, в одну камеру, и посмотреть, что из этого выйдет.

Я бы, наверное, тоже так поступил бы, и что-то мне кажется, что и Кайса бы одобрила.

В остальном за это решение отвечала Жупелка. Кстати, она же, с помощью Делки, передала новости о том, что управленец предприятием по производству отражателей задержан, при этом нам до сих пор никто не сказал, что Ниона там, вместе с нами, на той стороне мира-монеты, и шарится параллельно нам, совершая персональные подвиги и внося суматоху в дела канделябра и его подданных!

— Не может быть! Тебя все же смогли каким-то образом поставить на ноги! — высказалась Изма, что сидела за решеткой. — Мое колдовство ещё ни разу не давало осечек, и тут вот появилась ты. И теперь я буду думать над тем, как сделать так, чтобы процент остановленных впредь равнялся всем, кто только сунется на мою территорию!

— Угу, Изма… угу, — задумчиво произнесла Ниона. — Это говорит только о твоей уверенности в том, что ты уйдёшь отсюда. А уверенность как раз из того и складывается, что ты думаешь, что за тобой придут. М-да, вот дела и незадача, — хмыкнула герой, почёсывая затылок. — Вот только мне придется тебя огорчить, потому что сюда, увы, но никто не придет!

— Наш предводитель… — начала говорить Изма, и тут же раздалось возмущённое шиканье монаха, что был против того, чтобы она что-то рассказывала.

А это, в свою очередь, сообщало, что у них на этот случай есть какой-то хитроумный план, который, скорее всего, подразумевал под собой пришествие их господина к ним и дальнейшее освобождение. Во всяком случае, надежды схваченных на это.

— Ну, слушай, я все понимаю, и что огнем были уничтожены бумаги о том, куда именно твои наемные рабочие… просто наемные рабочие должны были отнести отражатели, но мне все же хотелось бы об этом узнать. Может быть, ты что-нибудь расскажешь мне? — спокойно произнесла Ниона, после чего посмотрела на Порега. — Ты, кстати, если что, можешь обратиться к своему другу, который намеревался использовать твои силы и твой план для собственных нужд, — сказав это, Ниона довольно устало улыбнулась.

— Да нечего, на самом деле, мне у него спрашивать. Я просто понимаю, насколько сильно когда-то ошибался, и что все в том конфликте были жертвами не только обстоятельств, но и самих себя как таковых. Пока мы шли, я еще раз обо всем подумал и понял, — проговорил колдун-лекарь, после чего замер на полуслове в поиске правильных слов для мысли.

— Что ты понял? — решила тут же поинтересоваться Ниона, при этом пристально наблюдая за колдуньей, что чуть не отправила её на ту сторону от жизни, в мир Сновидца, где на тот момент творился еще больший хаос.

— Я понял, что мое устремление никого не сделало бы счастливым. Даже меня. Скорее, наоборот, я бы сделал настолько хуже, насколько даже не мог себе представить. Да и вдобавок, с того момента, как все произошло — я имею в виду конфликт короля бесплотного королевства и прошлого короля драконов — прошло столько лет, что среди живущих почти не осталось тех, кто что-то видел своими глазами. А значит, я подверг бы опасности тех, кто к этому не только не причастен, но еще и не раздумывал ни о чем подобном! И кем бы я был после этого? Явно, кем-то да был бы, вот только не лучше тех, из-за кого все когда-то, очень давно, случилось, — Порег тяжело вздохнул.

— Неплохая мысль. Достаточно здравая и сформировавшаяся. Мне нравится, — кивнув, сказала Ниона. — А теперь возвращаемся к нашей действительности и продолжаем наши попытки спасти обе стороны мира-монеты от планов всего одного злодея, который решил возомнить себя не пойми кем, а если даже и понимая кем, то говорить об этом вслух нежелательно, учитывая, что слова могут облекаться в реальность, — она показательно откашлялась, таким образом обрывая эту мысль и начиная новую. — Итак, Изма, может быть, ты нам все же что-нибудь расскажешь? — герой приподняла одну бровь. — Что-нибудь такое, с чем мы сможем поработать и что сможет обеспечить обеим сторонам одного мира дальнейшие жизнь и процветание в своих направлениях?

— Нет, — спокойно ответила колдунья. — Я ничего не стану говорить, во всяком случае, о том, о чем ты меня спрашиваешь, — сказала Изма. — А вот не прокомментировать твое замечание насчет нашего плана я не могу! Не могу оставить его без внимания, так что, старикан, ты прости, но я должна сказать на эту тему пару слов, — она посмотрела на монаха, что сидел, сложив ноги по-турецки, в углу и делал вид, что его вообще нет в этом месте. — Герой, как бы ты ни пыталась, мы все равно отсюда уйдем и сделаем это на своих ногах, — сказала Изма. — А все потому, что даже это предусмотрено в том, что мы не только собираемся, но и однозначно сделаем в скором будущем, — она хмыкнула. — А если ты думаешь, что уничтожение моих отражателей и их производства или ваше вмешательство как-то нам помешали, то ты крайне сильно ошибаешься. Все уже готово, осталось только немного подождать и немного потерпеть. Осталось немного подготовиться… нам. А вот для вас, по сути, уже все закончено! И на нашей стороне силы такие, какие вам даже не снились, — она рассмеялась.

Да, Ниона до сих пор не знала о том, что Блум вернулся и рассказал о драконах- отступниках. Также она понятия не имела о Чарльзе и о том, что Мультан вместе с королем драконов и брумголом, наделенным нормальной, практически полностью полноценной жизнью, отправились на переубеждение отступников.

— Слушай, а я вот что только что поняла, — негромко сказала Ниона. — Я в восторге от разного рода злодеев, а все потому, что мне нравится, как вы строите свою речь. То есть, серьезно, если вас послушать, вы на полпути, чтобы всех победить, и вам всегда остается совсем немного, чтобы поднять знамя своей победы! Вот только мне до сих пор не понятна такая позиция, такая точка зрения насчет вообще всего, что вы делаете. И почему у вас всегда есть настолько твердая уверенность, что все будет так, как вы себе придумали?! Неужели ваше самовнушение настолько большое, настолько глубокое, что вы не то чтобы не берете в расчет, а откровенно отрицаете любые возможные варианты провала вашего плана? Неужели это так? — Ниона говорила пусть и спокойно, но в каждом слове ощущалась сила. — В любом случае, пока ничего не закончено, говорить о чем-то существенном или таком, устоявшемся слишком рано, — герой улыбнулась. — В связи с этим…

Тут в разговор вступил монах, который до этого молчал.

— Девчонка… не говори глупостей, — сказал он. — Раньше ты, и все такие, как ты, были под присмотром наблюдателей, что, так или иначе, помогали вам не только своими глазками, но и достаточно существенно тем, что колдунствовали вам удачу на вашем пути. Сейчас же все наблюдатели выведены из игры. Вы даже не понимаете этого, и поэтому вы — обречены. Больше нет той самой удачи героя, которая до этого каждый раз прикрывала тебе и тебе подобным спины. Больше такого не будет, и, как мне кажется, ты уже должна была понять, что то, что с тобой случилось, произошло не напрасно, — духобор вздохнул. — Ты чуть не отправилась на встречу к Сновидцу. Но даже с ним ты не смогла бы встретиться, потому что он тоже уже вне игры, а все те, кто должен был отправиться дальше, не могут этого сделать, и это тоже играет нам на руку, вот только как — об этом ты не узнаешь! Никто не узнает, потому что всем не будет до этого дела, когда мир станет целостным, а не состоящим из двух половинок.

— Да что ж такое-то? — выдохнула Ниона. — А чем вам не нравится та целостность, которая есть? То есть: ваша половина, она совершенно целая и не зависит от нашей, если не брать в расчет героев. Наша — точно так же! Так для чего вам объединять две стороны? Так, чисто, чтобы поржать? Или чтобы посмотреть на результат, даже если таковой уничтожит вообще всех и вся? Смысл? Назовите мне причину! — проговорила героиня, которая не понимала то, ради чего сражаются её противники.

— Чтобы больше ни от кого не зависеть, — холодно ответил монах. — Чтобы раз и навсегда стать художниками исключительно нашей судьбы. Чтобы отделиться от наблюдателей, которые не должны наблюдать, потому что их зоркий глаз бесит и потому что жить с мыслью о том, что за нами кто-то постоянно смотрит, просто невозможно! — прорычал старик-духобор. — Объединение необходимо, чтобы, наконец, перестать думать о границе, потому что любая граница — лишь рамка, сдерживающая кого бы то ни было, и любая мысль о границе сильно бесит, накладывая ограничения!

Ни о чем подобном Ниона раньше не думала, да и думать не собиралась. Для неё мироздание было большим и непостижимым, и если так было создано, то она считала следующим образом: «Значит, так надо, а любые попытки что-то переделать слишком рискованны и вряд ли принесут кому-то счастья. Вот познать, что и как, и каким образом, откуда и куда — это другое дело. Это может позволить пользоваться каким-то крайне полезными методиками и механиками, чтобы делать мир лучше. Изменять его по чуть-чуть и в рамках дозволенного, а не так, чтобы бац — и все не нужное под нож!»

— Отлично! — в разговор вступил Порег. — То есть вы решили за всех, и теперь свое решение пытаетесь воплотить в жизнь! Просто прекрасно.

— Да, так же, как когда-то ты решил, что в мире больше не должно быть колдунской энергии, потому что она делает несчастными всех, повсеместно, и что больше не должно быть драконов, потому что они опасны, даже несмотря на то, что они покинули нас, отправившись в другое место для жизни вместе в том месте, где никто из таких, как мы, не станет им мешать. Ты ведь тоже принял решение за всех! И за тех, кому их колдунские силы нравятся, и за тех, кто зависит от таковых, и за тех, кто завидует обладателям, потому что сам хотел бы творить что-то из ничего, одной только силой мысли и словами, — проговорил духобор с насмешкой в голосе. — А еще ты помог вызволить Скотоглоса, который только по какой-то неведомой никому причине так и не смог нанести вреда Полимирью! Даже никто не пострадал! Возможно, как раз благодаря наблюдателям, будь они неладны! Возможно, благодаря удаче героя, которая вовремя появилась и пусть и стала необходимым катализатором выпуска Скотоглоса из темного пятна, пусть мы и могли, и собирались все сделать без неё, но которая также смогла угомонить этого старого демона, из-за которого все темные уголки наполнились теневыми существами: голодными, злобными и всегда ищущими пищу.

Монаха словно пробило на поговорить. В принципе, такое было понятным, учитывая то, что несколько лет он просидел молча, а тут у него, время от времени, появлялась причина покапать на мозги посетителям.

— Да-да, все так, — согласно ответил Порег. — Но я все понял! Все осознал и теперь думаю только о том, насколько же я был не прав тогда! Это дает мне силы жить дальше и стараться изменить мир к лучшему собственными руками и теми знаниями, которые я получил благодаря стремлению переделать мир, — в голосе старика прозвучали какие-то не очень приятные нотки, такие, словно он был готов сорваться и с трудом держался.

— Так, Порег, будь добр, угомонись немного. Подыши. Ты все правильно сделал тогда и продолжаешь делать. Не стоит выходить из себя, потому что эти только чего-то подобного и ждут и, возможно, как раз к этому и подталкивают, просто потому, что понимают… как бы так сказать… Короче, им надо раскачать нашу лодку своими словами, вот они и качают, в надежде, что мы перевернемся, оказавшись в большой воде без возможности нормально выплыть, — проговорила Ниона, понимая крайнюю относительность своего высказывания, но надеясь, что его смысл дошел до старика-лекаря, что приложил немало усилий, чтобы спасти её.

— А-ха, а красиво, однако же, сказано! — весело ворвался в диалог Меч, который до этого, вместе со Щитом, исполнял пум-песню.

При этом, колдунством созданное оружие словно стало как-то гораздо тактичнее и теперь не лезло прямо в каждую беседу по поводу и без, и лишь иногда вставляло несколько слов, чтобы либо заполнить тишину, либо чтобы высказать свое мнение. Ниона даже подумала об этом: «Такое чувство, что Вирта благоприятно влияет на него, хотя, может быть, я немного ошибаюсь и на самом деле Меч все время ведет разговор со своей второй половинкой, таким образом лишь относительно замолкая?»

— Вот! Даже оружие Мурдыкса, Мурдыксом созданное, оценило то, что я сказала! А ведь оно обладает волей великого колдуна, который смог не только много чего создать, но и обмануть Сновидца, скрывшись от него настолько хорошо, что тот его так и не смог поймать и забрать к себе! Более того, Мурдыкс еще и своих наследников как-то так спрятал, что таким образом умудрился разорвать контракт, подписанный первым из его рода! Так что это тебе не просто какая-то там похвала, а почти похвала от самого, а-ха, Мурдыкса! — весело проговорила Ниона и понаблюдала за тем, как лица Измы и монаха резко перекосило от какого-то не совсем понятного чувства.

— Волей великого колдуна, — фыркнул монах. — Да что ты можешь знать о воле, о колдунствах и колдунах, эти колдунства творящих, и о том, какой может быть та самая воля колдуна, о которой ты только что ляпнула не подумав, словно считая это просто каким-то красивым словосочетанием? Вот что ты можешь обо всем об этом знать?! Как мне кажется, ничего! А все потому, что ты — другая! Ты не с нашей стороны мира-монеты и поэтому не можешь знать и не можешь понимать, каким именно образом мы живем! А ещё ты ничего не знаешь про наш мир и поэтому можешь смотреть лишь перед собой, на те крупицы, что у тебя есть. Пусть и герой, но ты, как и все герои, однобока! Ты, пусть и думаешь,что дважды спасла нашу сторону мира-монеты, но ты дважды оплошала, сумев сделать из чего-то совершенно ничто! — духобор рассмеялся. — Хотя нет, все же, некоторую пользу ты смогла принести… нам, конечно же! — он улыбнулся. — И ты даже сама не знаешь о том, каким образом ты отыграла в нашу пользу, и от этого мне приятно и весело! И не только мне! Изма тоже в курсе этого, а вы… А вы до сих пор полагаете, что всех спасли! Глупые и наивные! Ну точно дети малые, что хотят чувствовать себя выше, сильнее, чуть более значимыми, чем есть на самом деле.

— Слышь, Меч, ты в курсе того, о чем говорит или к чему клонит этот духобор? — поинтересовалась Ниона, не то чтобы не понимая, а даже примерно не представляя, о чем идет речь. Свой же вопрос она задавала с надеждой получить ответ типа: «А то! А-ха!», но вместо этого Меч сказал другое.

— Ну, а-ха, послушай, я вообще не вижу смысла в услышанном, а-ха! Думаю, если бы таковой был бы, я бы понял, наверное, сразу, а-ха, а так… больше похоже на заинтересованный и в полной мере полностью спланированный бред, нацеленный на попытку, а-ха, запутать нас, чтобы мы распутаться в итоге не смогли из-за чересчур обильного количества разнообразной информации, — сказало колдунское оружие, находящееся на пути к тому, чтобы стать легендарнейшим из легендарнейших!

— Вот и я не вижу смысла в этом! Ровным счетом, вот вообще никакого смысла в этом не вижу, и меня это бесит! Меня это изрядно нервирует и бесит! — сказала Ниона. — Вот только мне что-то внутри подсказывает, что на самом деле все не так, и то ощущение, что у меня есть, оно ложное, и хуже того, что на самом деле духобор не только указывает на какую-то улику, чисто так, ради прикола, но и то, что он делает это с какой-то определённой целью… словно разводит.

— А-ха, и что же тебе об этом говорит? — поинтересовался Меч.

Щит при этом молчала. Из всех друзей Нионы с той стороны мира-монеты она не только была самой сдержанной, но еще и самой вдумчивой, не считая моментов полетов, в связи с чем занимала позицию именно слушателя, после чего старалась что-нибудь предложить, и тут была огромная загвоздка: пусть она и умела мыслить, причем очень хорошо, пусть она и была крайне умна, но из-за жизни, прожитой в хранилище Сновидца, ей недоставало самого простого, самого обыденного жизненного опыта, в связи с чем почти все её попытки предложить что-нибудь дельное заканчивались, в большинстве своем, лишь предложениями сделать что-нибудь такое, что никто, в итоге, не делал из-за некоторой наивности. Ну, как-то так.

— Мне об этом говорит то, что этот неприятный дядька говорит словно ребусами и будто указывает на какую-то конкретную дату или на какое-то вполне себе конкретное событие. Ну, к примеру, на того персонажа, которого мы, как мне кажется все же уничтожили в свое время, хотя это совсем не факт, потому что тот просто превратился в статую или в подобие статуи и до сих пор, наверное, там где-то стоит… как то место называлось? Точно! В «Поместье слепого колдуна», — сказала Ниона. — А вообще, у меня появился такой вопрос, но он скорее адресован Порегу, — Ниона наконец посмотрела на сопровождающего её мужчину. — Слушай, а возможно ли выкачать силы, энергию из какого-нибудь существа, которое так или иначе было сковано печатью или чем-то типа того? Каким-нибудь таким колдунством, которое просто так нельзя разрушить или которое уничтожило жизнь, но оставило от этой жизни энергию в том месте, где таковая была? — поинтересовалась она.

— Какой-то сложный вопрос у тебя получился. Я не совсем понял, о чем ты и к чему ты клонишь, поэтому ничего не могу сказать на этот счет, — ответил Порег, пожав плечами и мотнув головой из стороны в сторону.

— Ну, да, понятно… Ну, вот если представить, чисто теоретически, да? Вот кого-нибудь превратили в статую, да? Вот он сам, этот кто-то, в итоге отправился к Сновидцу, так? А осталось ли что-нибудь от него в той статуе или нет? — попыталась перефразировать свой вопрос Ниона, чтобы не проговаривать слово «наблюдатель», а все потому, что она вообще не очень-то хотела, чтобы кто бы то ни было знал, что такое чудо есть не так далеко от всех жителей всей той стороны мира-монеты. Ну, или что оно было у всех под боком в заточении и ждало, когда появится возможность выйти и устроить полнейший разнос.

— Ничего не понял, но было очень интересно послушать, — ответил Порег. — А если серьезно, если думать о том, о чем ты только что сказала, может быть, вполне может что-нибудь остаться, вот только я в этом не уверен. Все зависит от того, кто там был и какой силой обладал и точно ли отправился к Сновидцу или нет. Если точно отправился к нему… — Порег пожал плечами. — Вообще, здесь слишком много «за», «но», «возможно» и так далее, чтобы говорить о чем-то точно.

— Понятно, — ответила Ниона. — Возможно, нам придется сгонять в места былой славы, чтобы проверить, что там и как там.

— А-ха, а я был бы не против прокатиться туда на многоножеках. Тогда весело было! Может быть, тебе стоит подумать о том, чтобы еще раз поспорить с дамбром в этой, а-ха, гонке? — меч рассмеялся, после чего уже серьезно произнес: — Нет, сомневаюсь, что что-то подобное возможно, хотя у меня появился другой вопрос, чуть более прикольный, а-ха. А что, если тот, кого мы остановили в твое первое пришествие к нам, сюда… Что если он оказался в царстве Сновидца и вот там, а-ха, познакомился с канделябром. И все происходящее сейчас — это прекрасно спланированная акция этих двоих, направленная на то, чтобы не только совершить что-то, а-ха, безумное, но чтобы еще поставить наблюдателей на место или вообще избавиться от них? Типа, месть? — поинтересовался Меч.

И вот тут Ниона напряглась, потому что подобное звучало вполне себе логично.

Кстати, как она потом рассказывала, духобор и Изма тоже сильно напряглись, при этом стараясь не подавать виду. На самом деле, монах сказал слишком много, допустив первую за все время ошибку и дав таким образом герою не только почву для размышлений, а, в принципе, дав, наверное, даже слишком много информации.

— М-да… интересно, — сказала Ниона. — В таком случае, у нас появляется почва под ногами, чтобы сделать следующие шаги на пути к спасению того миропорядка, который был изначально задуман создателем нашего мира, — герой пожала плечами. — Прекрасно! В таком случае, все просто невероятно хорошо, и у нас появилось направление, в котором стоит посмотреть! Настало время дернуть Клирка и Мастера и отправить их в библиотеку Мурдыкса на поиски одной, крайне интересной мне детали информации, а именно: как можно прыгнуть к наблюдателям. Я знаю, что это можно сделать, я знаю, что Мурдыкс туда прыгал, осталось лишь повторить этот трюк!

— У Милли должны быть рекомендации для этого, — внезапно проговорила Вирта. — Что-то, связанное с этим, есть в моей памяти, точнее, в той области, которая связанна с воспоминаниями супруги нашего с Мечом создателя, — она говорила потихоньку, словно переступая через натянутые струны ловушек. — Я что-то такое из нашей или из моей той памяти припоминаю, — сказала она.

И тут Меч, который прямо много лет ничего подобного не делал, внезапно заговорил не своим голосом, от чего монах и Изма дернулись.

— А-ха, друг мой милый! Я тебя сюда не просто так прыгнул! — послышался голос Мурдыкса, и пусть с ним были знакомы в этой комнате только Ниона и Вирта, не считая Меча, который этим голосом и вещал, остальные сразу поняли, что это именно тот самый, которым много лет назад был великим и построил то место, где в данный момент и происходил этот разговор.

— Мур! Ну сколько можно просить, а?! Ну не прыгай ты меня, когда тебе вздумается! — прозвучал голос Силибелла, о котором Ниона уже даже и подзабыть успела.

— Сколько ни говори, когда дело срочное, а-ха, то дело срочное и не требует никаких отлагательств, — ответил Мурдыкс. — В связи с этим, мой друг, я тебе уже кое-что отдал из того, что надо сохранить, и вот тут подумал, а-ха: есть еще одно знание, которое я хотел бы оставить как можно дальше от всех глаз и ушей, а-ха, — сказал Меч голосом Мурдыкса, который был похож на его, но все же отличался какой-то глубиной и самой манерой разговаривать. — В связи с этим вот, возьми и спрячь! Как можно более надежно!

— Что это, Мур? — поинтересовался Силибелл. — Только не говори, что это что-нибудь такое, невероятно опасное!

— Так и есть, Силли, так, а-ха, и есть! — в голосе Мурдыкса послышались нотки печали. — Это то, что я смог изобрести в колдовстве и что дало мне определенное количество сил и мудрости, — сказал величайший из колдунов той стороны мира-монеты. — Да и ты сам как-то видел это.

— Так… я сам видел это… куча бумаг… — проговорил один из Визменов в ответ на слова друга. — Только не говори, что это указания к тому, как… — он не договорил, а все потому, что Мурдыкс быстро ответил:

- Да-да-да, а-ха, все так и есть. Только ты не сильно волнуйся, на этой штуке есть некоторые защитные колдунства, что помогут вскрыть вот этот замочек на бумагах только тем, кто этого достоин! А достойными могут быть либо герои, либо члены твоей семьи, либо члены моей… последнее — маловероятно, твои тоже вряд ли когда сунутся к этому знанию, а-ха, учитывая консервативность твоей семьи и взглядов, а герои — вообще не думаю, что узнают о подобном! Но спрятать, а-ха, надо!

— Что?! — прорычал духобор, и это стало его второй ошибкой.

До этого он каким-то образом держался, каким-то только чудом оставался словно изваянием, немым истуканом, а тут второй раз за одну беседу сломался и выдал настолько нужные герою слова, что все стало если не полностью, то хотя бы частично понятно, в связи с чем этот самый разговор внезапно стал самым продуктивным.

Конечно, там был еще один разговор после этого, вот только уже не с монахом. Ниона рассказывала, что этого ей было достаточно на первое время, в связи с чем она решила поближе рассмотреть редкого для встреч и практически незаметного одного из представителей народа мечтателей. Как оказалось, тот мужчина, которого ей с друзьями удалось сбить и спасти, оказался крайне культурным и, на самом деле, очень образованным… эм… ну… мечтателем. Он подтвердил, что работал на фонарщика, подтвердил, что его лучше не выпускать, и сказал,что нам все равно ничего не светит.

«Ты даже не можешь представить моего возмущения в тот момент! То есть я действительно хотела поймать канделябра как можно скорее, а тут кто-то, кто служит этому канделябру, после того, как я уже столько всего прошла и преодолела, заявил: «Все тщетно! Можешь готовиться к тому, чтобы преклонить колено перед нашим мастером»! Ну, для меня это было просто за гранью добра, зла и допустимого… как-то так!»

— Тогда я решила прекратить разговор, — рассказывала Ниона. — Я поняла, что теряю терпение, в связи с чем решила, что нет никакого смысла и дальше испытывать нервы на прочность и продолжать беседу, в которой мне будут рассказывать о том, насколько мы слабы и все остальное-прочее и тому подобное,. — она поджала губы. — В принципе, на тот момент я уже услышала то, что услышать хотела, и решила, что настал тот момент, когда придется ещё раз дернуть Милли с ее сейфами, а потом и Фрила, для выполнения очередного головокружительного и крайне опасного прыжка. И тут, знаешь, мне, с одной стороны, было интересно попасть к наблюдателям по тем правилам, по которым мы сами могли распоряжаться нашим временем у них, а с другой стороны, к тому моменту я уже побаивалась того, что, возможно, смогу там увидеть. То есть, судя по словам Измы и духобора, складывалось такое ощущение, что ничего хорошего мы там не увидим после прыжка и что подобная загогулина внезапно заставит нас на некоторое время потерять связь с реальностью примерно так же, как таковую можно потерять в перевернутом доме Мурдыкса, — Ниона хмыкнула, говоря об этом.

На самом деле, это было несколько иронично, потому что перевернутый дом тоже появился в этой истории в какой-то момент, но об этом уже потом, когда для этого настанет время.

В любом случае, после этого разговора, прогулявшись немного по замку Мурдыкса, Ниона приняла следующее решение: «Собрать всех на небольшое обсуждение дальнейших действий». Тут же было решено никуда дальше замка Мурдыкса не двигаться и продолжать держать в курсе всего несколько друзей.

Итак, на том небольшом собрании было рассмотрено несколько вопросов. Среди таких было быстрое послание Делки к Милли. Да, колдунша все это время была в замке и помогала Пятачку, Вантанамаме и Жупелке присматривать за заключенными, которых становилось все больше и больше и которых, во всяком случае на тот момент, не было никакой возможности распустить, потому что это могло бы значить только одно: «Вернуть часть сил противника обратно противнику!»

И ладно, если бы у Блума был его уникальный голос, которым до этого он прекрасно снимал любые мысленные вербовки и перепромывал промытые мозги начисто, возвращая адекватность мышления, но нет: его голос пусть и стал даже не столько обычным, сколько прекрасным своей такой, интересной хрипотцой… Короче, таким, каким он действительно мог и петь, и читать песни, пытаться познакомиться с драконихами, но никак не вымывать мозги тех, кто внезапно поддался на красивые, пусть и не самые правильные речи тех, кто готов подвергнуть мир огромной опасности. В связи с этим, поговорить с запертыми пленниками и вправить им мозги пока что было совершенно некому, и это было проблемой. Небольшой, но весомой.

Итак, на этом небольшом собрании было решено следующее: вызвать Милли и Фрила, после чего предпринять попытки выдвинуться на ребро мироздания. Таким образом, Милли была нужна, чтобы найти те самые документы, которые много лет назад предок Фрила передал предкам семейства Визмен. Фрил нужен был, чтобы открыть замки, снять колдунства или что там было вокруг тех записей. .короче, он должен был их взять, достать и изучить с последующим применением, благо корона древних была с ним, что значило лишь одно: некоторые проблемы, связанные с теми же самыми реагентами для колдунств и колдовства, не понадобятся, что было уже отлично! Также была надежда, что благодаря этому артефакту все пройдет быстро и без каких бы то ни было лишних проблем.

Далее, как только обсуждение было завершено, колдунша сразу прыгнула сначала за учителем, а потом и за Фрилом. Спустя несколько часов, разобравшись со всеми делами, эти двое прыгнули в замок Мурдыкса. К этому моменту Милли сходила и нашла в каких-то секретных местах, распиханных по дому Визменов, те самые записки, которые Мурдыкс, когда-то, даже не десятилетия, а столетия назад, передал её предку.

Фрил же, на котором помимо всех проблем было еще и управление молодым государством, попросил своего старшего брата, с которым они на пару всем заправляли, начать работать над повышенной защитой. Он рассказал Мастеру, Клирку и Визе, которая была там на помощи всем и вся, о примерном плане того, что будет происходить дальше, после чего прыгнул к Нионе.

* * *

Мы с Кайсой в тот момент тоже уже были на месте, точнее, как… Короче, это сложно как-то нормально или в двух словах объяснить, но мы… В общем, мы вместе с Мультаном, Блумом и Чарльзом отправились вершить судьбу драконов. Да, все именно так — мы отправились вершить судьбу этих огромных, разумных, чертовски сильных существ, а все потому, что нам больше ничего не оставалось. То есть Чарльз смог помочь Блуму поговорить с двумя драконами, но за то время, пока наш друг общался с ними, к канделябру примкнуло еще несколько. Как оказалось, он прельщал драконов обещаниями о том, что их больше никто никогда не будет трогать, что в новом мире они смогут жить где угодно и как угодно, а главное, что больше не будет ни дураков, ни кого бы то ни было еще.

Я, вообще, из речей фонарщика, пересказанных нам, решил, что наш враг на самом деле рассказывал драконам о том, что красиво от них избавится в какой-то момент, отправив их то ли на ребро, то ли туда, к Сновидцу. Короче, ничего из услышанного нам, примкнувшим к Мультану, не нравилось, в связи с чем мы отправились сразу на остров драконов, куда те свалили от всех по приказу бывшего короля.

Сразу после этого Дилинь, в компании с Клирком, отправилась куда-то в Полимирье. Мы не знали, что Ниона попросила бывшего злодея об этом. Как этот невысокий колдун сказал, когда они вернулись:

— Ну, раз вы так настойчиво просите помочь ей стать сильнее, будет вам «стать сильнее», только я не обещаю, что все это закончится как-то более-менее нормально. Я постараюсь сделать все, что только смогу, но не факт… не факт…

Его слова изрядно всех нас напрягли, правда, Дилинь сказала:

— Нет, я решилась и готова рискнуть! Причем, готова рискнуть всем и сразу!

Короче, к тому моменту, когда Ниона пришла в себя, много чего перепуталось и переменилось. Я бы даже сказал, что слишком много всего перемешалось между собой, а все потому, что все находилось в постоянном движении и, как мне казалось, спешили не только мы! По всей видимости, канделябр тоже спешил, причем очень сильно. Казалось, что он пытался успеть все сделать до какого-то определенного момента. К примеру, конкретного положения небесных тел, какого-то совершенно определенного, которое спровоцирует на планете выброс энергии или вброс на планету какой-то энергии, которой можно будет воспользоваться для объединения двух сторон в одну. Правда, судя по всему, ему еще требовался я, а еще лучше, я и Кайса, для более уверенного результата. И это он еще не знал о Нионе, что только чудом оставалась вне поля его зрения, каждый раз отправляя за решетку каждого негодяя, что так или иначе был близок канделябру.

Вдобавок, как мне казалось, он еще спешил из-за Сновидца. До него вполне могли дойти новости о том, что бессмертный в компании с арахнидом-колдуном отправился туда, по ту сторону от жизни. В принципе, это тоже было прекрасным поводом поспешить. Все же канделябр не был дураком и прекрасно понимал, что ничего хорошего ему не светит в том случае, если Сновидца удастся вернуть в нормальное состояние. Конечно, была огромная вероятность, связанная с тем, что фонарщик мог вообще никак не думать о проводнике душ, просто потому, что знал о том, каким образом вывести его из игры, и рассчитывал на какие-то определенные силы, которые у него были.

Опять же, как я сказал чуть раньше, было понятно, что этот канделябр — далеко не дурак и прекрасно осознает ситуацию и, скорее всего, на что-то рассчитывает.

— Ву-ху-ху! Давайте переобуем всех драконов в наши тапки! — кричал я, пока, под свое музло, Блум нес нас туда, куда с большим не желаем возвращался несколько раз после обретения нового титула. — Канделябр пообещал драконам сланчики не самого лучшего производства! Что ж, в наших силах рассказать им о мягких тапка-лапках, которые согревают и выглядят невероятно милыми!

Примерно с этими словами мы и сошли на остров, расположившийся где-то далеко в большой воде, куда никто из жителей континента никогда не добирался.